.png){kind=icon}
- Регистрация
- 10 Дек 2009
- Сообщения
- 3.908
- Благодарности
- 1.210
- Баллы
- 455
Адепт. Выбор.
От автора.
Я часто себя спрашиваю, почему у меня нет описаний. И всегда знаю ответ – потому что они не важны. Какой смысл от описания цвета левой застёжки на запястье руки графа Де Морте Ча Пуало, брата маркиза Ля Кудро, находящихся в старинном замке на берегу Синей реки, берущей своё начало в горах Мрачных Предвестий, если я рассказываю историю о том, как предательство может убить? Какой смысл от описания времени происходящего, если моя история может быть рассказа во всех веках. Детали – это всего лишь детали. Они упускают суть, пытаются скрыть её за завесой мелочей. Убийство – всегда убийство, вне зависимости от того, самообороной оно было, или же тщательно запланированной операцией по уничтожению человечества. Важна идея, ведь любой выбор мы делаем в соответствии с идеей. И пусть это выбор без выбора, он существует.
Предисловие.
Чего стоит жизнь человека? Последний час я только и могу сделать, что размышлять об этом. Молча, скрепив зубы, смотря на смерти обычных людей, не понимающих, что происходит, думать.
Как же отвратно, что я не могу воспользоваться своей силой на больших расстояниях. Единственное, что мне остаётся – думать о том, насколько ценна человеческая жизнь. И принять тот факт, что из-за меня сегодня погибнут миллионы. Весь мир будет винить меня, Криса Синеградского, в геноциде целого города, хотя я просто молча думал…
Глава 1.
- В чём-то мы похожи на ангелов и демонов, - продолжал посвящать меня в детали Виктор.
Высокий, плотного телосложения, он всегда был для меня опорой и защитой. Даже сейчас, несмотря на показавшуюся седину в висках, он казался мне оплотом добра в темном мире. Так оно и было, Виктор всегда помогал нуждающимся, носил светлые одежды и часто его можно было встретить сражающимся с темными личностями. Только сейчас я начинал понимать смысл этих сражений.
- Ангелов? Это ведь мифические существа.
- Наша сила тоже считается мифом, - рассмеялся мой друг, - но она существует.
- В чём она проявляется? Метаешь молнии руками, наводишь порчу?
Виктор посмотрел по сторонам, увидел торговца, пытающего обвесить симпатичную девушку. Она этого не замечала, верно, не умела считать, но даже я это видел. Я чувствовал мысли торговца, знал, почему он так делает, кого пытается спасти, кого – убить.
- Смотри и учись. Ты ведь слышал, что ангелы нашёптывают людям добрые, честные, справедливые поступки и решения. Весь мир условно можно разделить на добрый и злой. Мы знаем, что обманывать людей нельзя, несмотря на то, что это может быть ложь во прибыль, как сейчас, или же во спасение многих жизней. Обман есть обман, кража есть кража, убийство есть убийство. Без этих вещей мир добрее.
Я покачал головой. Что за детская нелепость – делить мир на чёрное и белое? Мне всего восемнадцать лет, возраст юношеского максимализма, но даже я понимаю, что мир куда сложнее. Что он цветной, в нём есть куча оттенков.
- Люди сами формируют это поле добра и зла, оно не естественно. Но любой, владеющий должной силой, может на это поле повлиять.
- Что это за сила такая? – заинтересовался я.
- Сила воли, способность к концентрации. Тот, кто идёт своей дорогой, может управлять другими людьми. Люди называют это лидерскими качествами, а я – всего лишь адептами. Мы можем управлять сознанием людей, потому что управляем этим полем, хотим мы этого, или нет. Именно поэтому говорят, что мысль материальна. Любое воздействие, вроде этого…
Виктор слегка переменился в лице, из обычно спокойного оно словно превратилось в сияющую маску. Я ощутил, как от него отошла волна света. Незаметного другим, неосязаемого…но он был, я ощущал всеми фибрами души. Этот свет на мгновенье сделал меня…добрее, что ли. Захотелось совершить какой-нибудь добрый, может, героический поступок.
До торговца, как видно, тоже докатилась эта волна. Он секунду беспомощно озирался по сторонам, потом улыбнулся девушке.
- Ой, извините, я вас обманул…нечаянно… Ваш товар стоит дешевле…
Я недоуменно посмотрел на друга, но тот пожал плечами и обычной походкой направился дальше. Я же остался на месте, наблюдал за торговцем. Он и дальше продолжал быть вежливым, обходительным, порой даже несколько застенчивым. Неужели с помощью этой силой действительно можно управлять людьми, заставлять их действовать по-своему?
Простояв ещё три часа, начал замечать, что торговец снова жульничает, грубит… Значит, воздействие не вечно…но оно было. Это также реально как то, что я стою на земле. И также реально я начал видеть, как мир словно перекрасился. У людей появилась малозаметная черно-белая аура. Я едва ощущал её, но.
Виктора нашёл по светлому следу, что он оставил за собой. В нём чувствовалось только добро. У всех людей, виденных мною прежде, ощущал и свет, и тьму. А этот человек словно соткан из ярчайших белых частиц.
- Ты чародей?!
- Нет, - засмеялся друг, - совсем не чародей. Но многое знаю. У чародеев, магов, волшебников другая сила. Адепты же влияют на сознание. Они внедряют идеи в головы, мысли людей.
- Тот торговец потом вернулся к прежней жизни…
Уголки губ Виктора опустились.
- Да, - с неохотой признал он, - любое воздействие имеет ограниченный характер. Полностью изменить человека можно, только сломав его психику и построив новую. Это путь…других адептов.
- И что же они делают?
- Смотри ка, неуёмный какой. Можно заставить человека полюбить, а можно – выпрыгнуть из окна. Я борюсь с такими.
Я внимательно посмотрел на Виктора. Он уже старик, хоть седина и затронула только виски. Однажды я узнал, что ему восемьдесят лет. И хотя по его молодцеватому телу такого не скажешь, дышит жизнью, мускулы выпирают из под кожи, в глазах горит огонь…но старость накладывает ограничения.
Несмотря на колоссальную разницу в возрасте, мы стали друзьями. Он – потому что чувствовал, что нужно кому-то передать знания о мире. Я…потому что хотел, чтобы у меня был именно такой друг. Добрый, ответственный, помогающий нуждающимся. Не волнующийся о себе.
Это самая странная черта характера Виктора – он заботился обо всех, кроме себя. У него не было дома, работы, денег – потому что поделился с другими. Я не понимал этого, и никогда не пойму.
- Ты чего задумался? – знакомый голос вывел меня обратно в реальный мир.
- Эти адепты…они ведь различаются по своим убеждениям?
- Развивай мысль.
Любимое упражнение. Виктор всегда говорил, что можно построить любую мысль, если есть хоть одно слово, которое её зарождает. С тем кладезем информации, что он мне дал, можно перевернуть мир, не то, что додумать такую стройную и уже понравившуюся систему силы.
- Ты поделил мир на добро и зло…потому что видишь его таким. Ты принял только палку о двух концах, а я вижу все промежуточные решения. Можно убить человека из чувства мести. Или просто потому, что нравится убивать. А можно убить ради спасения сотен других жизней, разве не так? Второй вариант более добрый, чем первый.
Виктор дёрнулся, но промолчал. Я знал, что он хотел сказать, но это ни к чему. Сейчас это бессмысленно, мы оба это знали.
- Но ты, со своей системой взглядов, сильнее всех на этом поле. Сцепись один на один на поле схватки, ты выйдешь победителем, потому что внушишь противнику, что убивать нехорошо. Так ведь?
- В целом ты прав, юноша. Что ещё придумаешь?
- То, что эта сила зависит от убеждений людей. Ты упомянул других адептов, которые совершают противоположные вещи. Они защищают другие идеи, которые внушаются людям… Да, выходит, что та волна света…это ведь твои мысли, твои идеи, которые ты передал другим людям. Маньяк заставит людей убивать всех без разбору, добрый человек – вершить подвиги, вор будет предлагать людям обкрадывать людей, а гений заставит людей думать…
Глава 2.
С тех пор прошло больше полугода. Каждый день я развивал способность управлять мыслями людей. В этом добился больших успехов. И не потому, что стал силен. Просто использовал способности не так, как делал Виктор. Он ограничен в суждениях, принимает только две точки зрения – свою и неправильную. Я же считал, что все точки зрения истинны, и использовал это. Одним я внушал идеи спасения вселенной, другим, что мир вокруг иллюзорен, третьим говорил о власти котов и комаров над жизнью людей, четвертым продвигал идею научно-технической революции.
Мне это нравилось. Мимолётная мысль могла изменить судьбу человека, и я научился подгадывать моменты, когда эта мысль подействует сильнее всего. Единственный, кого я не мог побороть – так это Виктор. Его убеждения настолько сильны, что ничто не могло сбить их с толку. Я и не пытался управлять другом.
В один из прекрасных вечеров он вбежал ко мне в дом, взъерошенный, злой.
- Крис, мне нужна твоя помощь, - прохрипел он.
Волосы его окончательно побелели. Я бы сказал, что это не седина, это были именно ослепительно белые волосы…отдающие смертью.
- Что случилось?
- Я встретил антипода. Он может быть сильнее…
Никогда не встречал Виктора таким встревоженным, обычно он казался воплощением спокойствия и оптимизма.
- Разве это не означает, что ваши силы аннулируются? Он блокирует тебя, а ты – его?
- Так оно так, но у него оказались помощники. Один из них владеет страхом. Страхом, Крис! У каждого человека, с любыми убеждениями, всегда есть чего бояться. Невозможно подступиться только к двум типам людей – которые абсолютно не принимают твою точку зрения, и которые принимают любую.
Я предложил другу стул, сам приблизился к окну. Шёл дождь, противный, мелкий. Это пора депрессий, злобы. И бессилия.
Виктор прав, у всех есть, чего бояться. Власть, деньги, жизнь близких. Кто-то боится темноты, а кто-то пауков. Это естественно. Но вряд ли мой друг боялся столь простых вещей. Может, он боялся смерти? Возраст не шутка, не каждый проживёт и восемьдесят лет. Тем более, с такой активной, полезной для общества жизнью.
- Смерти я не боюсь, - Виктор оказался у меня за плечом, - а вот того, что зло победит – очень. Вступать в схватку с антиподом возможно только в том случае, когда уверен в своих силах. Малейшая неуверенность ведёт к проигрышу…и я проиграл.
- Ты ведь мог вывести их по одному. Один на один ты сильнее любого, я знаю. Мы проверяли твою силу, я никогда не чувствовал никого со столь сильным внушением, - поддержал я адепта.
- Ты прав. Но я боец одного фронта. Моя сила играет злую шутку – они чувствуют меня заранее, готовятся к встрече. Крис, ты нужен, чтобы нейтрализовать их силу. Если ты не встречал никого мощнее меня, то я не встретил никого, кто владеет таким количеством талантов. Продолжишь тренироваться – и никто не сможет быть противником. Но сейчас, мне нужна нейтрализация хотя бы того, со страхом.
- Конечно.
Дождь почти закончился. Украдкой я наблюдал за Виктором. Лицо, до этого бледное, порозовело, в глазах появился знакомый блеск. Может ли быть, что его настроение влияет на погоду? Одновременно выглянуло солнце, на мгновенье ослепив меня. Я ощутил прилив сил, не терпелось свершить очередной подвиг.
Я не стал говорить Виктору о своём подозрении насчёт связи силы с материальным миром. Его надо проверять, а это долгий процесс, не нужный никому, кроме меня.
Я обогнал Виктора, посмотрел на корабль. Он величественно покачивался в порту, не смея уплыть в океан странствий. Адепты Тьмы, как я их назвал, любят роскошь. Есть в ней что-то притягательное, признаю. Но губит людей, являясь признаком власти. Любой же, кто хоть раз испытал власть, хочет её ещё и ещё. Словно наркотик, она манит людей…и убивает.
- Знаешь, в чём твоя ошибка?
Виктор помотал головой, рассматривая подходы к кораблю. Там виднелись охранники, и друг явно хотел незаметно проскользнуть мимо.
- Ты сражался только с адептами. Если хочешь победить армию, то прямой наскок бесполезен.
- Я и попросил тебя помочь, чтобы об этом ты и позаботился. Если есть план, действуй.
Я хорошо помнил, что не сильнее Виктора. В прямом сражении я проиграю адепту страха, а может, и любому другому адепту, который оказался на корабле. Но в чём я был хорош, так это во внушении мыслей. Не обязательно использовать полную силу, чтобы заставить человека подчиняться. Люди предсказуемы в своей массе. По отдельности, они представляли собой разношёрстные личности, к каждой из которых долго подбирать подход. Но толпой управлять проще, достаточно перехватить инициативу у того, кто правит в данный момент. И, признаться, мне нравилось играть различные роли.
Нацепив «маску», я двинулся прямиком к охранникам. В отличие от Виктора, я не борец идей, а практик. Способность внушать применялась мной для достижения самых различных целей. Сегодняшняя маска означала «начальника». Любой, увидев моё лицо, начинал думать, что я непосредственный начальник, которого стоит уважать и опасаться.
Охранники подобрались, кивнули. Я прошёл мимо, вдруг «вспомнил» что-то важное.
- Так, это почему у корабля крен на правый борт?
Внушать можно различными способами. Кто-то делает это с помощью гипноза, адепты – генерируют электромагнитные волны, создающие в мозгу любого встречного существа цепочку реакций, приводящую к смене образа мысли. Я начал хорошо разбираться в этом вопросе. Но всегда знал, что самая надёжная мысль – та, что зародилась сама.
Когда гадалка говорит, что вы будете женаты второй раз, не она внушает вам эту мысль. Вы сами себе внушаете, что она говорит правду. Ей остаётся только забрать деньги.
Когда я сказал, что корабль кренится на правый борт, ничего похожего не происходило, и охранники это знали. Но начальник – уважаемый человек, такой не станет шутить попусту. Может…и ведь правду, немного накренился. Качается из стороны в сторону, но крен есть, он ощущается.
- Доложи на вахту, - сказал напарнику один из них, сам двинулся на судно. Я неспешным шагом пошёл за ним, попутно отмечая планировку корабля. Особенно меня интересовало машинное отделение.
Оно нашлось через пять минут поисков. Я нарочито покачнулся вправо, ударился о стену.
- Что за … тут происходит? Чья вахта? Почему корабль, …, влево увело? Ну?
Громкая ругань привлекла внимание техников, они высыпали передо мной. Их просто так не убедить в правоте, у них по приборам всё правильно, а начальник и ошибиться может. Этот шаг раскрывал меня, как адепта, делал видимым для других.
Любой адепт может долгое время оставаться незамеченным, если не использует силу. Виктор этого позволить не мог, считал, что добро должно идти от человека непрерывно. Его почуяли, наверное, за километр от порта, но никто не видел меня. Сейчас же пришлось применить силу.
Палуба покачнулась, люди начали медленно съезжать влево. Техники переглянулись, закричали. Я не смог разобраться в мешанине слов, поспешно покинул помещение.
И вот именно сейчас крен на правый бок ощутим не только мне, но и всем остальным. Вряд ли стоит надеяться на панику, до пристани доплыть всегда успеют. Но она мне жизненно необходима.
Победить страх можно несколькими путями. Можно принять его как данность и идти дальше. Но я видел, что он сделал с Виктором. Я куда слабее, мне не тягаться с такой махиной. Можно откинуть его в сторону, не замечать. Можно быть просто-напросто самым бесстрашным человеком. Не боятся также и те, кому нечего терять.
Но мне терять было что. Я любил Синий Город. И ударить по адепту страха собирался его же оружием.
«Светлый решился на военную хитрость», - пронеслось вдруг в голове. Значит, меня заметили. Это хорошо. Я слышу их мысли – это необычно. Но с этим разобраться можно и потом. Я ещё не победил адепта страха, вся проблема в этом.
Выйдя на палубу, столкнулся со своим врагом лицом к лицу…
Глава 3.
- Чего ты боишься, Крис Синеградский?
Меня бросило в дрожь. Колени подломились, я встретился лицом с полом.
- Поднять бизань-мачту, - прошептал я.
Бред, полнейший бред, но как иначе справиться с приступом? Адепт на мгновенье ослабил хватку, этого хватило, чтобы собраться с мыслями. Я видел, как на палубе мелькают чьи-то сапоги, должно было, матросов. Всё ещё валяясь, произношу:
- Смерть – начало новой жизни.
Виктор всегда говорил, что идеи – самое мощное оружие. Именно из-за противоречия идей возникали войны, из-за их сходства – союзы и государства. Старик точно знал, как этим оружием пользоваться. Одна идея, которую он тащил за собой, пробивала дорогу в любой ситуации, ровно до тех пор, пока он не столкнулся со страхом, что эта идея не сможет его поддержать.
У меня не было своих идей, я использовал чужие. Поэтому я не мог обрести силу, использовал обходные пути. Но когда адепт напал на меня страхом смерти, я признал величие Её милости Судьбы. Смерть также неизбежна, как и то, что во время дождя капли сползают вниз, рушатся с неба, зарождаясь в облаках и тучах. Она неизбежна, и потому не стоит её бояться. Нужно признать, даже достигать смерти, звать её к себе.
«Реверс», как я называл это состояние, был любимым и ненавидимым оружием. Он позволял обратить любую идею в ничто, придумав антипод этой идеи… Но при страхе смерти я не смог его сдержать в себе. Сила, которую я так толком и не использовал, ринулась наружу, в то время, как в голове звучала только идея блаженной смерти.
Самое мощное в мире оружие обрушилось на головы ничего не подозревающих моряков. Адепт сначала ничего не понял, ведь для него я слишком слаб. Не представлял угрозы, и потому не смог повлиять.
Виктор атаковал только адептов, и оказался прав. Я атаковал корабль. И ад начался. Моряки, приготовившиеся меня арестовать, бросились друг на друга. Смерти не стоит бояться, она естественна и желанна – и часть мужчин бросается за борт, даже не пытаясь бороться. Ничто нет прелестнее смерти в бою – и огромная куча моряков, которым совершать бы подвиги, которые не были виноваты, что на их корабли поселилось Зло, начали калечить друг друга.
Крик заполонил пространство вокруг. Я зажал уши, но это не помогло. Здоровые, крепкие мужчины молотили друг друга, ломали кости, рвали зубами глотки. Кровь лилась во все стороны. Кто-то нашёл топор, крушил им вокруг всех, кого видел.
Адепт сначала боролся с всеобщим безумием. Я ощущал, как он набрасывал путы страха на тех, кто на него набрасывался. Но однажды этого сделать не смог. Огромный детина, которого бросила жена, на прошлой неделе погибли дети…его останавливал только страх смерти, но этого я его лишил. Ему нечего терять, и он убил адепта одним ударом кулака.
Он двинулся и в мою сторону, но оцепенение прошло. Адепт страха не справился с громилой, потому что владел только одной эмоцией. Но я слылся универсалом не просто так.
- Ты бессмертен отныне, - грозным, обрекающим на вечные муки голосом изрёк я. Голосом бога.
Великан остановился в двух шагах, зрачки расширились. «Реверс», почему я тебя изобрёл? Мужчина страшно закричал, тело свело судорогой. Он рухнул передо мной, забрыкался в конвульсиях. Его разум не смог вынести два противоречия, его не готовили к встрече со мной. Мужчина умер от сердечного приступа, так и не поняв, что произошло.
«Так вот какова твоя истинная сила», - пронеслось в голове. Я не видел врага, но чувствовал его. Истинный адепт Тьмы, он смеялся над происходящим, от него хлестала злоба. Его сила давила на меня. Точно так же, как детина не выдержал моего натиска, мой разум начал трещать по швам, не в силах превозмочь силу внушения Ненависти. Это она, чистая, ничем не прикрытая ненависть ко всему живому.
Полностью изменить человека возможно только тогда, когда ломаешь разум и заменяешь систему мировоззрений. Я выдержу такую операцию, ведь у меня нет никаких идей. Мне нечего противопоставить ненависти, я приму её, как данность.
Проклятый день, почему? Почему именно я? Не хочу быть оружием в чьих-то руках, мне нужна свобода! Я закричал от боли души, которая просилась наружу, не в силах вынести потоки злобы, изливаемой на меня.
Внезапно что-то изменилось. Я почувствовал облегчение, следом ощутил Виктора.
Странно, вокруг него никто не сражался. Люди просто падали без сознания, когда он просто проходил рядом.
- Виктор, прости! – закричал я, - Прости меня. Я не хотел! Я не хотел их убивать.
Он едва заметно улыбнулся. Я всегда завидовал его спокойствию и оптимизму. Только человек с очень сильными убеждениями мог пронести их до такого возраста, сохранив живость ума, юмор. Мне показалось, что сама природа берегла такого человека, даровала долгую жизнь. Только такой человек мог улыбаться другу, зная, что тот совершил глупейшую в мире ошибку.
«Мы всё исправим».
Мы. Не знаю, как ЭТО будем исправлять МЫ. Я уже терял сознание, но видел, как Виктор вступил схватку с адептом Тьмы. Они бросили друг другу пару слов, и обрушили друг на друга всю силу.
Это был день моей глупейшей, ужаснейшей, чудовищной ошибки. Сам того не зная, я изобрёл оружие массового уничтожения.
Глава 4.
Я стал самым грозным оружием, и потому меня захватили в плен. Я не знал, чем закончилась схватка, но когда очнулся, уже был связан, в клетке, в темной комнате. Ночь, или же нет окон - не разобрать, но запах такой, что сразу потянуло блевать.
- Очнулся наконец-то, - услышал я чей-то голос. В противоположном углу звякнула цепь, блеснули очки.
- Ты кто такой?
- Писатель, так вот. А ты?
- Крис Синеградский.
Я пригляделся, но ничего так и не заметил.
- А я думаю, что за птицу ко мне занесло. А оказывается, самую важную птицу во всех Цветных Городах.
- Как это понимать?
Глаза постепенно привыкали к темноте. Парень моего возраста был прикован к штырю в стене. Ребра сильно выпирали, щеки впали. В глаза я боялся смотреть, почему-то казалось, что их нет. Есть очки, но нет глаз…слишком ужасное зрелище.
- Про тебя каждая собака в Синем Городе знает. После того, как их захватили «зелёные», всяк в курсе, что именно ты изобрёл «Безумие».
- Безумие? Что за чушь? Как ты сюда попал, кстати? И раз так, то сколько времени я здесь валяюсь?
Парень кивнул, уселся поудобнее.
- Начну с самого начала. Два месяца назад объявилась странная болезнь в Синем Городе. Весь экипаж корабля сошёл с ума и переубивал друг друга. Выживших не осталось. После болезнь локально возникала в различных городах, но утихала быстро. Появились предположения, что это бактерия, которая быстро распадается в естественной среде, но за время жизни убивает всё мирное население. Месяц назад «зелёные» захватили Синий Город и объявили, что ты создал болезнь, и они схватили тебя в плен, чтобы ты выработал противоядие.
- Так я в Зелёном Городе?
- Не совсем так. Мы находимся в Красном Городе. И раз уж на то пошло, я догадываюсь, что от тебя хотят. Более того, я хорошо знаю, как выглядит твоё оружие и почему в других руках оно работает только локально. Крис, ты не первый внушатель, что мне попался, так вот.
Я ещё раз взглянул на парня. Зрачки на месте, успокоился. Мысли беспорядочно роились в голове, но оставался спокоен. Только не паниковать.
- Чуть не забыл. Я здесь потому, что умею противостоять внушателям. На меня не действует ваша сила.
- Адептам, - поправил я, - почему не действует?
- Адепты так адепты. Мне без разницы, так вот. Вы используете идеи, которые внушаете людям. Мне сложно что-то внушить, потому что все идеи, что ты придумаешь, уже придуманы и приняты мной. Я не издал ни одной книги, молод ещё, да горяч…
Он не производил впечатление горячего парня. Наверное, передразнивал какого-нибудь редактора…но сил не хватало, чтобы выразить это интонацией
- …но успел придумать много сюжетов. Каждый сценарий продуман, любое движение лишь позволит тому или иному сюжету всплыть в памяти. Но память, сам понимаешь, совсем не то, что действия. Я не буду кидаться на себя с целью самоубийства, потому что уже себя убивал. Возрождал к жизни. Летал, призывал людей к насилию, исполнял мечты. Что-то новое ты вряд ли придумаешь.
Да, я ведь сам так думал. Внушение не подействует на того, кто принял все точки зрения. Я уверен, что парень просто порадуется любой новой вещи в жизни, но не станет ради неё ничего делать – ведь всё уже давно сделано. Пусть в воображении, пусть руками героев книги, но сделано.
- Наверное, ты сумасшедший, - сделал я вывод, - и потому у тебя размножение личности…
- Размножение личности? Ха-ха-ха, насмешил. Ладно там раздвоение, разтроение. Ха-ха-ха, представил, как личности размножаются. Подходит одна к другой и вдруг раз – размножилась. Была одна личность, стало двести. Круто, так вот.
Крис, поздравляю, ты нарвался на писателя с диссоциативным расстройством. Или что ещё похуже.
Дверь открылась, в комнату вошёл мужчина. Я сразу его узнал. Адепт Тьмы, чьё оружие – ненависть. Не сомневаюсь, именно он использовал безумие для пробы сил, но понял, что не знает, на чём оно основано. Он видел, как люди убивали от моей идеи, но не знал, с чем это связано. Потеряли ум, решили отыграться на враге или просто в генах заложено убийство себе подобных? Он пробовал разные варианты, но понял, что не может сымитировать то, что создал я. Писатель прав, уже и я догадываюсь, что заставят сделать. И ведь заставят, я не смогу сопротивляться сильному адепту.
- Какова цена человеческой жизни, Светлый?
Я удивился этому вопросу. Меня вытолкали на какую-то крышу, но я всё размышлял. Людей много. Очень много…
- Посмотри на город, - донеслось сквозь мысли.
Я огляделся. Вокруг красные крыши. Находившись на самом высоком здании, видел, как внизу ходят люди, работают, отдыхают, плачут и смеются. Живут.
- Мы захватили твой город, Синеградский, не ради пустой забавы. Он сам по себе нам не нужен, но ведь он родной для тебя. Ты сделаешь что угодно, чтобы спасти его, так ведь?
Я покачал головой. Уже ощутил, что за два месяца со мной произошли странные изменения. Стал сильнее в разы, чую каждого человека в черте города. Этого не должно быть, никто не достигал такой силы…кроме Виктора. Он не раз говорил, что чует город, и это убивает его душу. Должно быть, ему горько от того, что люди столь жестоки, и потому он дарил миру свет своей души.
Адепт кинул взор на север. Я ощутил его мысленный приказ «начинайте». Острая боль в ту же секунда пронзила тело, сожгла мозг. Я не мог дотянуться до своего города, но Тёмный смог и перенаправил боль гибнущих людей на меня. Поспешно воздвигнув барьеры, я присел.
- Позволишь ли ты уничтожение своего города только потому, что не хочешь уничтожать Красный?
Я отбросил мысли о городах…
Эпилог.
Прошёл час, а я всё думал. Миллионы людей гибнут из-за моей медлительности, а я думаю, почём стоит человеческая жизнь. Пробовал схватиться с Ненавистью, но мужчина скрутил меня в два счета. До него не дошли ни мои мысли, ни идеи.
- Ты знаешь, что произошло на самом деле? Твой учитель, Виктор Белый, сорвался с крючка. Уважаю такого сильного противника, он достойно сражался. Но даже он сорвался, когда увидел, к чему привела твоя ошибка. Расколол корабль силой мысли, представляешь, и потопил всех тех, кого спас секундой раньше.
- Ты лжёшь!
Ему не надо лгать. Он добьётся своего. Я чую пальцы ненависти на своём запястье. Они проверяют пульс моей сопротивляемости. Барьеры выдержат ещё несколько минут, а что будет позже, лучше не думать.
Люди сделали меня своим врагом. Они объявили меня создателем болезни, хотя никто из них меня никогда не видел. Я не был убийцей – меня вынудили им стать. Я не был злым и сильным – но смерти закрепили в сердце зло.
- Он не лжёт!
Я почти мгновенно обернулся, увидел Виктора. Он изменился, выросла борода, одежда стала кроваво-темной. Но в сердце бьётся всё тот же огонь неугасающей надежды.
- Я действительно сорвался на злость, потерял статус Белого.
Даже мой учитель оказался не идеален. Людям нельзя верить, они изменчивы. Вы там, внизу, глупые людишки, что вы сделали с нами! Почему позволили мне убить? Почему мой единственный друг потопил сотни людей только потому, что они случайно попались под руку?
- Но я смог остановиться. Потерял тебя, но смог.
Я чуял боль в сердце Виктора. Он никогда не станет прежним. Никогда не будет улыбаться мелким шалостям, встречать со смехом неприятности. Он все ещё светлый, но… стал воином. Раньше делал людей добрее, теперь же его свет поражает зло.
Адепт Тьмы подошёл вплотную к Виктору. Он не боялся его, хотя я ощущал, что Виктор совсем не слабее.
- В чём твоя цель, Светлый? Один из городов погибнет сегодня, независимо от исхода нашей схватки.
Виктор покачал головой, я видел в его глазах осуждение. Он осуждал не адепта, а себя… Я всё больше запутывался, пока не наткнулся на их мысли.
«Я вылью Свет в мир и впитаю в себя всё зло этого мира, Темный»
«Даже зная, что именно Красный Город начал войну за третий материк? Даже зная, что в этой войне погибнут миллиарды, ты хочешь защитить его?»
«Убийство есть убийство, под какими бы благородными мотивами оно не пряталось. Я уже не спасу Синий Город, слишком далеко. Но я готов остановить тебя»
Я понял, что произойдёт, закрыл глаза. Вовремя – они сцепились. Сила хлестнула через край, вылилась в мир.
Виктор не обманул – он впитывал ненависть адепта. Свет в его душе заменялся тьмой. Он не умел по-другому, у него нет моих способностей, моего мировоззрения. Старик сражался, как умел, но его битва вела к гибели. Я понял, что потом он просто прыгнет с крыши, чтобы закрыть зло со своей смертью. Благородно…
Но стоит ли оно того? Я знал военную мощь Красного Города, война действительно обещала унести если не миллиарды, то миллионы жизней. Они погибнут, сейчас и потом, если я ничего не сделаю. Присоединись к любой стороне, обеспечу её победу, всё решит простой перевес сил. Или же смогу открыть иной, третий путь. Виктор не смог остановить военных Красного Города. Кто знает, почему так случилось, я знаком далеко не со всеми «внушателями», как назвал нас писатель. Но у меня может получиться, всегда ищу обходные пути. Я найду их, если мою силу никто не будет блокировать. Если со мной кто-нибудь поделится. Если повезёт…
Я всё стоял и думал. Чем мне пожертвовать? Жизнью этих двух людей, которые бьются насмерть. Не слишком ли эгоистично, убить обоих и использовать их силу? А может, жизнью родного города, который будет уничтожен, если я буду бездействовать? Или Красным Городом, который развязал кровопролитную войну, которую никто не может остановить?
Крыша начала трещать, не выдерживая напор Тьмы и Света. Они схлестнулись, но оказались равны. Крис, думай быстрее. От твоих слов зависит всё. Чему, чему тебя учили, черт, думай! Идея первоначальна, именно из-за неё мы начинаем действовать дальше. Но в любых действиях всегда проскальзывает идеи мотива. Ради чего мы сражаемся – ради себя или других? Кто мне больше дорог – я или мир? Виктор или Красный Город? Способность адепта Света или смерть?
Снова посмотрев на воплощениях двух стихий, Тьмы и Света, я сделал свой выбор…
Я часто себя спрашиваю, почему у меня нет описаний. И всегда знаю ответ – потому что они не важны. Какой смысл от описания цвета левой застёжки на запястье руки графа Де Морте Ча Пуало, брата маркиза Ля Кудро, находящихся в старинном замке на берегу Синей реки, берущей своё начало в горах Мрачных Предвестий, если я рассказываю историю о том, как предательство может убить? Какой смысл от описания времени происходящего, если моя история может быть рассказа во всех веках. Детали – это всего лишь детали. Они упускают суть, пытаются скрыть её за завесой мелочей. Убийство – всегда убийство, вне зависимости от того, самообороной оно было, или же тщательно запланированной операцией по уничтожению человечества. Важна идея, ведь любой выбор мы делаем в соответствии с идеей. И пусть это выбор без выбора, он существует.
Предисловие.
Чего стоит жизнь человека? Последний час я только и могу сделать, что размышлять об этом. Молча, скрепив зубы, смотря на смерти обычных людей, не понимающих, что происходит, думать.
Как же отвратно, что я не могу воспользоваться своей силой на больших расстояниях. Единственное, что мне остаётся – думать о том, насколько ценна человеческая жизнь. И принять тот факт, что из-за меня сегодня погибнут миллионы. Весь мир будет винить меня, Криса Синеградского, в геноциде целого города, хотя я просто молча думал…
Глава 1.
- В чём-то мы похожи на ангелов и демонов, - продолжал посвящать меня в детали Виктор.
Высокий, плотного телосложения, он всегда был для меня опорой и защитой. Даже сейчас, несмотря на показавшуюся седину в висках, он казался мне оплотом добра в темном мире. Так оно и было, Виктор всегда помогал нуждающимся, носил светлые одежды и часто его можно было встретить сражающимся с темными личностями. Только сейчас я начинал понимать смысл этих сражений.
- Ангелов? Это ведь мифические существа.
- Наша сила тоже считается мифом, - рассмеялся мой друг, - но она существует.
- В чём она проявляется? Метаешь молнии руками, наводишь порчу?
Виктор посмотрел по сторонам, увидел торговца, пытающего обвесить симпатичную девушку. Она этого не замечала, верно, не умела считать, но даже я это видел. Я чувствовал мысли торговца, знал, почему он так делает, кого пытается спасти, кого – убить.
- Смотри и учись. Ты ведь слышал, что ангелы нашёптывают людям добрые, честные, справедливые поступки и решения. Весь мир условно можно разделить на добрый и злой. Мы знаем, что обманывать людей нельзя, несмотря на то, что это может быть ложь во прибыль, как сейчас, или же во спасение многих жизней. Обман есть обман, кража есть кража, убийство есть убийство. Без этих вещей мир добрее.
Я покачал головой. Что за детская нелепость – делить мир на чёрное и белое? Мне всего восемнадцать лет, возраст юношеского максимализма, но даже я понимаю, что мир куда сложнее. Что он цветной, в нём есть куча оттенков.
- Люди сами формируют это поле добра и зла, оно не естественно. Но любой, владеющий должной силой, может на это поле повлиять.
- Что это за сила такая? – заинтересовался я.
- Сила воли, способность к концентрации. Тот, кто идёт своей дорогой, может управлять другими людьми. Люди называют это лидерскими качествами, а я – всего лишь адептами. Мы можем управлять сознанием людей, потому что управляем этим полем, хотим мы этого, или нет. Именно поэтому говорят, что мысль материальна. Любое воздействие, вроде этого…
Виктор слегка переменился в лице, из обычно спокойного оно словно превратилось в сияющую маску. Я ощутил, как от него отошла волна света. Незаметного другим, неосязаемого…но он был, я ощущал всеми фибрами души. Этот свет на мгновенье сделал меня…добрее, что ли. Захотелось совершить какой-нибудь добрый, может, героический поступок.
До торговца, как видно, тоже докатилась эта волна. Он секунду беспомощно озирался по сторонам, потом улыбнулся девушке.
- Ой, извините, я вас обманул…нечаянно… Ваш товар стоит дешевле…
Я недоуменно посмотрел на друга, но тот пожал плечами и обычной походкой направился дальше. Я же остался на месте, наблюдал за торговцем. Он и дальше продолжал быть вежливым, обходительным, порой даже несколько застенчивым. Неужели с помощью этой силой действительно можно управлять людьми, заставлять их действовать по-своему?
Простояв ещё три часа, начал замечать, что торговец снова жульничает, грубит… Значит, воздействие не вечно…но оно было. Это также реально как то, что я стою на земле. И также реально я начал видеть, как мир словно перекрасился. У людей появилась малозаметная черно-белая аура. Я едва ощущал её, но.
Виктора нашёл по светлому следу, что он оставил за собой. В нём чувствовалось только добро. У всех людей, виденных мною прежде, ощущал и свет, и тьму. А этот человек словно соткан из ярчайших белых частиц.
- Ты чародей?!
- Нет, - засмеялся друг, - совсем не чародей. Но многое знаю. У чародеев, магов, волшебников другая сила. Адепты же влияют на сознание. Они внедряют идеи в головы, мысли людей.
- Тот торговец потом вернулся к прежней жизни…
Уголки губ Виктора опустились.
- Да, - с неохотой признал он, - любое воздействие имеет ограниченный характер. Полностью изменить человека можно, только сломав его психику и построив новую. Это путь…других адептов.
- И что же они делают?
- Смотри ка, неуёмный какой. Можно заставить человека полюбить, а можно – выпрыгнуть из окна. Я борюсь с такими.
Я внимательно посмотрел на Виктора. Он уже старик, хоть седина и затронула только виски. Однажды я узнал, что ему восемьдесят лет. И хотя по его молодцеватому телу такого не скажешь, дышит жизнью, мускулы выпирают из под кожи, в глазах горит огонь…но старость накладывает ограничения.
Несмотря на колоссальную разницу в возрасте, мы стали друзьями. Он – потому что чувствовал, что нужно кому-то передать знания о мире. Я…потому что хотел, чтобы у меня был именно такой друг. Добрый, ответственный, помогающий нуждающимся. Не волнующийся о себе.
Это самая странная черта характера Виктора – он заботился обо всех, кроме себя. У него не было дома, работы, денег – потому что поделился с другими. Я не понимал этого, и никогда не пойму.
- Ты чего задумался? – знакомый голос вывел меня обратно в реальный мир.
- Эти адепты…они ведь различаются по своим убеждениям?
- Развивай мысль.
Любимое упражнение. Виктор всегда говорил, что можно построить любую мысль, если есть хоть одно слово, которое её зарождает. С тем кладезем информации, что он мне дал, можно перевернуть мир, не то, что додумать такую стройную и уже понравившуюся систему силы.
- Ты поделил мир на добро и зло…потому что видишь его таким. Ты принял только палку о двух концах, а я вижу все промежуточные решения. Можно убить человека из чувства мести. Или просто потому, что нравится убивать. А можно убить ради спасения сотен других жизней, разве не так? Второй вариант более добрый, чем первый.
Виктор дёрнулся, но промолчал. Я знал, что он хотел сказать, но это ни к чему. Сейчас это бессмысленно, мы оба это знали.
- Но ты, со своей системой взглядов, сильнее всех на этом поле. Сцепись один на один на поле схватки, ты выйдешь победителем, потому что внушишь противнику, что убивать нехорошо. Так ведь?
- В целом ты прав, юноша. Что ещё придумаешь?
- То, что эта сила зависит от убеждений людей. Ты упомянул других адептов, которые совершают противоположные вещи. Они защищают другие идеи, которые внушаются людям… Да, выходит, что та волна света…это ведь твои мысли, твои идеи, которые ты передал другим людям. Маньяк заставит людей убивать всех без разбору, добрый человек – вершить подвиги, вор будет предлагать людям обкрадывать людей, а гений заставит людей думать…
Глава 2.
С тех пор прошло больше полугода. Каждый день я развивал способность управлять мыслями людей. В этом добился больших успехов. И не потому, что стал силен. Просто использовал способности не так, как делал Виктор. Он ограничен в суждениях, принимает только две точки зрения – свою и неправильную. Я же считал, что все точки зрения истинны, и использовал это. Одним я внушал идеи спасения вселенной, другим, что мир вокруг иллюзорен, третьим говорил о власти котов и комаров над жизнью людей, четвертым продвигал идею научно-технической революции.
Мне это нравилось. Мимолётная мысль могла изменить судьбу человека, и я научился подгадывать моменты, когда эта мысль подействует сильнее всего. Единственный, кого я не мог побороть – так это Виктор. Его убеждения настолько сильны, что ничто не могло сбить их с толку. Я и не пытался управлять другом.
В один из прекрасных вечеров он вбежал ко мне в дом, взъерошенный, злой.
- Крис, мне нужна твоя помощь, - прохрипел он.
Волосы его окончательно побелели. Я бы сказал, что это не седина, это были именно ослепительно белые волосы…отдающие смертью.
- Что случилось?
- Я встретил антипода. Он может быть сильнее…
Никогда не встречал Виктора таким встревоженным, обычно он казался воплощением спокойствия и оптимизма.
- Разве это не означает, что ваши силы аннулируются? Он блокирует тебя, а ты – его?
- Так оно так, но у него оказались помощники. Один из них владеет страхом. Страхом, Крис! У каждого человека, с любыми убеждениями, всегда есть чего бояться. Невозможно подступиться только к двум типам людей – которые абсолютно не принимают твою точку зрения, и которые принимают любую.
Я предложил другу стул, сам приблизился к окну. Шёл дождь, противный, мелкий. Это пора депрессий, злобы. И бессилия.
Виктор прав, у всех есть, чего бояться. Власть, деньги, жизнь близких. Кто-то боится темноты, а кто-то пауков. Это естественно. Но вряд ли мой друг боялся столь простых вещей. Может, он боялся смерти? Возраст не шутка, не каждый проживёт и восемьдесят лет. Тем более, с такой активной, полезной для общества жизнью.
- Смерти я не боюсь, - Виктор оказался у меня за плечом, - а вот того, что зло победит – очень. Вступать в схватку с антиподом возможно только в том случае, когда уверен в своих силах. Малейшая неуверенность ведёт к проигрышу…и я проиграл.
- Ты ведь мог вывести их по одному. Один на один ты сильнее любого, я знаю. Мы проверяли твою силу, я никогда не чувствовал никого со столь сильным внушением, - поддержал я адепта.
- Ты прав. Но я боец одного фронта. Моя сила играет злую шутку – они чувствуют меня заранее, готовятся к встрече. Крис, ты нужен, чтобы нейтрализовать их силу. Если ты не встречал никого мощнее меня, то я не встретил никого, кто владеет таким количеством талантов. Продолжишь тренироваться – и никто не сможет быть противником. Но сейчас, мне нужна нейтрализация хотя бы того, со страхом.
- Конечно.
Дождь почти закончился. Украдкой я наблюдал за Виктором. Лицо, до этого бледное, порозовело, в глазах появился знакомый блеск. Может ли быть, что его настроение влияет на погоду? Одновременно выглянуло солнце, на мгновенье ослепив меня. Я ощутил прилив сил, не терпелось свершить очередной подвиг.
Я не стал говорить Виктору о своём подозрении насчёт связи силы с материальным миром. Его надо проверять, а это долгий процесс, не нужный никому, кроме меня.
Я обогнал Виктора, посмотрел на корабль. Он величественно покачивался в порту, не смея уплыть в океан странствий. Адепты Тьмы, как я их назвал, любят роскошь. Есть в ней что-то притягательное, признаю. Но губит людей, являясь признаком власти. Любой же, кто хоть раз испытал власть, хочет её ещё и ещё. Словно наркотик, она манит людей…и убивает.
- Знаешь, в чём твоя ошибка?
Виктор помотал головой, рассматривая подходы к кораблю. Там виднелись охранники, и друг явно хотел незаметно проскользнуть мимо.
- Ты сражался только с адептами. Если хочешь победить армию, то прямой наскок бесполезен.
- Я и попросил тебя помочь, чтобы об этом ты и позаботился. Если есть план, действуй.
Я хорошо помнил, что не сильнее Виктора. В прямом сражении я проиграю адепту страха, а может, и любому другому адепту, который оказался на корабле. Но в чём я был хорош, так это во внушении мыслей. Не обязательно использовать полную силу, чтобы заставить человека подчиняться. Люди предсказуемы в своей массе. По отдельности, они представляли собой разношёрстные личности, к каждой из которых долго подбирать подход. Но толпой управлять проще, достаточно перехватить инициативу у того, кто правит в данный момент. И, признаться, мне нравилось играть различные роли.
Нацепив «маску», я двинулся прямиком к охранникам. В отличие от Виктора, я не борец идей, а практик. Способность внушать применялась мной для достижения самых различных целей. Сегодняшняя маска означала «начальника». Любой, увидев моё лицо, начинал думать, что я непосредственный начальник, которого стоит уважать и опасаться.
Охранники подобрались, кивнули. Я прошёл мимо, вдруг «вспомнил» что-то важное.
- Так, это почему у корабля крен на правый борт?
Внушать можно различными способами. Кто-то делает это с помощью гипноза, адепты – генерируют электромагнитные волны, создающие в мозгу любого встречного существа цепочку реакций, приводящую к смене образа мысли. Я начал хорошо разбираться в этом вопросе. Но всегда знал, что самая надёжная мысль – та, что зародилась сама.
Когда гадалка говорит, что вы будете женаты второй раз, не она внушает вам эту мысль. Вы сами себе внушаете, что она говорит правду. Ей остаётся только забрать деньги.
Когда я сказал, что корабль кренится на правый борт, ничего похожего не происходило, и охранники это знали. Но начальник – уважаемый человек, такой не станет шутить попусту. Может…и ведь правду, немного накренился. Качается из стороны в сторону, но крен есть, он ощущается.
- Доложи на вахту, - сказал напарнику один из них, сам двинулся на судно. Я неспешным шагом пошёл за ним, попутно отмечая планировку корабля. Особенно меня интересовало машинное отделение.
Оно нашлось через пять минут поисков. Я нарочито покачнулся вправо, ударился о стену.
- Что за … тут происходит? Чья вахта? Почему корабль, …, влево увело? Ну?
Громкая ругань привлекла внимание техников, они высыпали передо мной. Их просто так не убедить в правоте, у них по приборам всё правильно, а начальник и ошибиться может. Этот шаг раскрывал меня, как адепта, делал видимым для других.
Любой адепт может долгое время оставаться незамеченным, если не использует силу. Виктор этого позволить не мог, считал, что добро должно идти от человека непрерывно. Его почуяли, наверное, за километр от порта, но никто не видел меня. Сейчас же пришлось применить силу.
Палуба покачнулась, люди начали медленно съезжать влево. Техники переглянулись, закричали. Я не смог разобраться в мешанине слов, поспешно покинул помещение.
И вот именно сейчас крен на правый бок ощутим не только мне, но и всем остальным. Вряд ли стоит надеяться на панику, до пристани доплыть всегда успеют. Но она мне жизненно необходима.
Победить страх можно несколькими путями. Можно принять его как данность и идти дальше. Но я видел, что он сделал с Виктором. Я куда слабее, мне не тягаться с такой махиной. Можно откинуть его в сторону, не замечать. Можно быть просто-напросто самым бесстрашным человеком. Не боятся также и те, кому нечего терять.
Но мне терять было что. Я любил Синий Город. И ударить по адепту страха собирался его же оружием.
«Светлый решился на военную хитрость», - пронеслось вдруг в голове. Значит, меня заметили. Это хорошо. Я слышу их мысли – это необычно. Но с этим разобраться можно и потом. Я ещё не победил адепта страха, вся проблема в этом.
Выйдя на палубу, столкнулся со своим врагом лицом к лицу…
Глава 3.
- Чего ты боишься, Крис Синеградский?
Меня бросило в дрожь. Колени подломились, я встретился лицом с полом.
- Поднять бизань-мачту, - прошептал я.
Бред, полнейший бред, но как иначе справиться с приступом? Адепт на мгновенье ослабил хватку, этого хватило, чтобы собраться с мыслями. Я видел, как на палубе мелькают чьи-то сапоги, должно было, матросов. Всё ещё валяясь, произношу:
- Смерть – начало новой жизни.
Виктор всегда говорил, что идеи – самое мощное оружие. Именно из-за противоречия идей возникали войны, из-за их сходства – союзы и государства. Старик точно знал, как этим оружием пользоваться. Одна идея, которую он тащил за собой, пробивала дорогу в любой ситуации, ровно до тех пор, пока он не столкнулся со страхом, что эта идея не сможет его поддержать.
У меня не было своих идей, я использовал чужие. Поэтому я не мог обрести силу, использовал обходные пути. Но когда адепт напал на меня страхом смерти, я признал величие Её милости Судьбы. Смерть также неизбежна, как и то, что во время дождя капли сползают вниз, рушатся с неба, зарождаясь в облаках и тучах. Она неизбежна, и потому не стоит её бояться. Нужно признать, даже достигать смерти, звать её к себе.
«Реверс», как я называл это состояние, был любимым и ненавидимым оружием. Он позволял обратить любую идею в ничто, придумав антипод этой идеи… Но при страхе смерти я не смог его сдержать в себе. Сила, которую я так толком и не использовал, ринулась наружу, в то время, как в голове звучала только идея блаженной смерти.
Самое мощное в мире оружие обрушилось на головы ничего не подозревающих моряков. Адепт сначала ничего не понял, ведь для него я слишком слаб. Не представлял угрозы, и потому не смог повлиять.
Виктор атаковал только адептов, и оказался прав. Я атаковал корабль. И ад начался. Моряки, приготовившиеся меня арестовать, бросились друг на друга. Смерти не стоит бояться, она естественна и желанна – и часть мужчин бросается за борт, даже не пытаясь бороться. Ничто нет прелестнее смерти в бою – и огромная куча моряков, которым совершать бы подвиги, которые не были виноваты, что на их корабли поселилось Зло, начали калечить друг друга.
Крик заполонил пространство вокруг. Я зажал уши, но это не помогло. Здоровые, крепкие мужчины молотили друг друга, ломали кости, рвали зубами глотки. Кровь лилась во все стороны. Кто-то нашёл топор, крушил им вокруг всех, кого видел.
Адепт сначала боролся с всеобщим безумием. Я ощущал, как он набрасывал путы страха на тех, кто на него набрасывался. Но однажды этого сделать не смог. Огромный детина, которого бросила жена, на прошлой неделе погибли дети…его останавливал только страх смерти, но этого я его лишил. Ему нечего терять, и он убил адепта одним ударом кулака.
Он двинулся и в мою сторону, но оцепенение прошло. Адепт страха не справился с громилой, потому что владел только одной эмоцией. Но я слылся универсалом не просто так.
- Ты бессмертен отныне, - грозным, обрекающим на вечные муки голосом изрёк я. Голосом бога.
Великан остановился в двух шагах, зрачки расширились. «Реверс», почему я тебя изобрёл? Мужчина страшно закричал, тело свело судорогой. Он рухнул передо мной, забрыкался в конвульсиях. Его разум не смог вынести два противоречия, его не готовили к встрече со мной. Мужчина умер от сердечного приступа, так и не поняв, что произошло.
«Так вот какова твоя истинная сила», - пронеслось в голове. Я не видел врага, но чувствовал его. Истинный адепт Тьмы, он смеялся над происходящим, от него хлестала злоба. Его сила давила на меня. Точно так же, как детина не выдержал моего натиска, мой разум начал трещать по швам, не в силах превозмочь силу внушения Ненависти. Это она, чистая, ничем не прикрытая ненависть ко всему живому.
Полностью изменить человека возможно только тогда, когда ломаешь разум и заменяешь систему мировоззрений. Я выдержу такую операцию, ведь у меня нет никаких идей. Мне нечего противопоставить ненависти, я приму её, как данность.
Проклятый день, почему? Почему именно я? Не хочу быть оружием в чьих-то руках, мне нужна свобода! Я закричал от боли души, которая просилась наружу, не в силах вынести потоки злобы, изливаемой на меня.
Внезапно что-то изменилось. Я почувствовал облегчение, следом ощутил Виктора.
Странно, вокруг него никто не сражался. Люди просто падали без сознания, когда он просто проходил рядом.
- Виктор, прости! – закричал я, - Прости меня. Я не хотел! Я не хотел их убивать.
Он едва заметно улыбнулся. Я всегда завидовал его спокойствию и оптимизму. Только человек с очень сильными убеждениями мог пронести их до такого возраста, сохранив живость ума, юмор. Мне показалось, что сама природа берегла такого человека, даровала долгую жизнь. Только такой человек мог улыбаться другу, зная, что тот совершил глупейшую в мире ошибку.
«Мы всё исправим».
Мы. Не знаю, как ЭТО будем исправлять МЫ. Я уже терял сознание, но видел, как Виктор вступил схватку с адептом Тьмы. Они бросили друг другу пару слов, и обрушили друг на друга всю силу.
Это был день моей глупейшей, ужаснейшей, чудовищной ошибки. Сам того не зная, я изобрёл оружие массового уничтожения.
Глава 4.
Я стал самым грозным оружием, и потому меня захватили в плен. Я не знал, чем закончилась схватка, но когда очнулся, уже был связан, в клетке, в темной комнате. Ночь, или же нет окон - не разобрать, но запах такой, что сразу потянуло блевать.
- Очнулся наконец-то, - услышал я чей-то голос. В противоположном углу звякнула цепь, блеснули очки.
- Ты кто такой?
- Писатель, так вот. А ты?
- Крис Синеградский.
Я пригляделся, но ничего так и не заметил.
- А я думаю, что за птицу ко мне занесло. А оказывается, самую важную птицу во всех Цветных Городах.
- Как это понимать?
Глаза постепенно привыкали к темноте. Парень моего возраста был прикован к штырю в стене. Ребра сильно выпирали, щеки впали. В глаза я боялся смотреть, почему-то казалось, что их нет. Есть очки, но нет глаз…слишком ужасное зрелище.
- Про тебя каждая собака в Синем Городе знает. После того, как их захватили «зелёные», всяк в курсе, что именно ты изобрёл «Безумие».
- Безумие? Что за чушь? Как ты сюда попал, кстати? И раз так, то сколько времени я здесь валяюсь?
Парень кивнул, уселся поудобнее.
- Начну с самого начала. Два месяца назад объявилась странная болезнь в Синем Городе. Весь экипаж корабля сошёл с ума и переубивал друг друга. Выживших не осталось. После болезнь локально возникала в различных городах, но утихала быстро. Появились предположения, что это бактерия, которая быстро распадается в естественной среде, но за время жизни убивает всё мирное население. Месяц назад «зелёные» захватили Синий Город и объявили, что ты создал болезнь, и они схватили тебя в плен, чтобы ты выработал противоядие.
- Так я в Зелёном Городе?
- Не совсем так. Мы находимся в Красном Городе. И раз уж на то пошло, я догадываюсь, что от тебя хотят. Более того, я хорошо знаю, как выглядит твоё оружие и почему в других руках оно работает только локально. Крис, ты не первый внушатель, что мне попался, так вот.
Я ещё раз взглянул на парня. Зрачки на месте, успокоился. Мысли беспорядочно роились в голове, но оставался спокоен. Только не паниковать.
- Чуть не забыл. Я здесь потому, что умею противостоять внушателям. На меня не действует ваша сила.
- Адептам, - поправил я, - почему не действует?
- Адепты так адепты. Мне без разницы, так вот. Вы используете идеи, которые внушаете людям. Мне сложно что-то внушить, потому что все идеи, что ты придумаешь, уже придуманы и приняты мной. Я не издал ни одной книги, молод ещё, да горяч…
Он не производил впечатление горячего парня. Наверное, передразнивал какого-нибудь редактора…но сил не хватало, чтобы выразить это интонацией
- …но успел придумать много сюжетов. Каждый сценарий продуман, любое движение лишь позволит тому или иному сюжету всплыть в памяти. Но память, сам понимаешь, совсем не то, что действия. Я не буду кидаться на себя с целью самоубийства, потому что уже себя убивал. Возрождал к жизни. Летал, призывал людей к насилию, исполнял мечты. Что-то новое ты вряд ли придумаешь.
Да, я ведь сам так думал. Внушение не подействует на того, кто принял все точки зрения. Я уверен, что парень просто порадуется любой новой вещи в жизни, но не станет ради неё ничего делать – ведь всё уже давно сделано. Пусть в воображении, пусть руками героев книги, но сделано.
- Наверное, ты сумасшедший, - сделал я вывод, - и потому у тебя размножение личности…
- Размножение личности? Ха-ха-ха, насмешил. Ладно там раздвоение, разтроение. Ха-ха-ха, представил, как личности размножаются. Подходит одна к другой и вдруг раз – размножилась. Была одна личность, стало двести. Круто, так вот.
Крис, поздравляю, ты нарвался на писателя с диссоциативным расстройством. Или что ещё похуже.
Дверь открылась, в комнату вошёл мужчина. Я сразу его узнал. Адепт Тьмы, чьё оружие – ненависть. Не сомневаюсь, именно он использовал безумие для пробы сил, но понял, что не знает, на чём оно основано. Он видел, как люди убивали от моей идеи, но не знал, с чем это связано. Потеряли ум, решили отыграться на враге или просто в генах заложено убийство себе подобных? Он пробовал разные варианты, но понял, что не может сымитировать то, что создал я. Писатель прав, уже и я догадываюсь, что заставят сделать. И ведь заставят, я не смогу сопротивляться сильному адепту.
- Какова цена человеческой жизни, Светлый?
Я удивился этому вопросу. Меня вытолкали на какую-то крышу, но я всё размышлял. Людей много. Очень много…
- Посмотри на город, - донеслось сквозь мысли.
Я огляделся. Вокруг красные крыши. Находившись на самом высоком здании, видел, как внизу ходят люди, работают, отдыхают, плачут и смеются. Живут.
- Мы захватили твой город, Синеградский, не ради пустой забавы. Он сам по себе нам не нужен, но ведь он родной для тебя. Ты сделаешь что угодно, чтобы спасти его, так ведь?
Я покачал головой. Уже ощутил, что за два месяца со мной произошли странные изменения. Стал сильнее в разы, чую каждого человека в черте города. Этого не должно быть, никто не достигал такой силы…кроме Виктора. Он не раз говорил, что чует город, и это убивает его душу. Должно быть, ему горько от того, что люди столь жестоки, и потому он дарил миру свет своей души.
Адепт кинул взор на север. Я ощутил его мысленный приказ «начинайте». Острая боль в ту же секунда пронзила тело, сожгла мозг. Я не мог дотянуться до своего города, но Тёмный смог и перенаправил боль гибнущих людей на меня. Поспешно воздвигнув барьеры, я присел.
- Позволишь ли ты уничтожение своего города только потому, что не хочешь уничтожать Красный?
Я отбросил мысли о городах…
Эпилог.
Прошёл час, а я всё думал. Миллионы людей гибнут из-за моей медлительности, а я думаю, почём стоит человеческая жизнь. Пробовал схватиться с Ненавистью, но мужчина скрутил меня в два счета. До него не дошли ни мои мысли, ни идеи.
- Ты знаешь, что произошло на самом деле? Твой учитель, Виктор Белый, сорвался с крючка. Уважаю такого сильного противника, он достойно сражался. Но даже он сорвался, когда увидел, к чему привела твоя ошибка. Расколол корабль силой мысли, представляешь, и потопил всех тех, кого спас секундой раньше.
- Ты лжёшь!
Ему не надо лгать. Он добьётся своего. Я чую пальцы ненависти на своём запястье. Они проверяют пульс моей сопротивляемости. Барьеры выдержат ещё несколько минут, а что будет позже, лучше не думать.
Люди сделали меня своим врагом. Они объявили меня создателем болезни, хотя никто из них меня никогда не видел. Я не был убийцей – меня вынудили им стать. Я не был злым и сильным – но смерти закрепили в сердце зло.
- Он не лжёт!
Я почти мгновенно обернулся, увидел Виктора. Он изменился, выросла борода, одежда стала кроваво-темной. Но в сердце бьётся всё тот же огонь неугасающей надежды.
- Я действительно сорвался на злость, потерял статус Белого.
Даже мой учитель оказался не идеален. Людям нельзя верить, они изменчивы. Вы там, внизу, глупые людишки, что вы сделали с нами! Почему позволили мне убить? Почему мой единственный друг потопил сотни людей только потому, что они случайно попались под руку?
- Но я смог остановиться. Потерял тебя, но смог.
Я чуял боль в сердце Виктора. Он никогда не станет прежним. Никогда не будет улыбаться мелким шалостям, встречать со смехом неприятности. Он все ещё светлый, но… стал воином. Раньше делал людей добрее, теперь же его свет поражает зло.
Адепт Тьмы подошёл вплотную к Виктору. Он не боялся его, хотя я ощущал, что Виктор совсем не слабее.
- В чём твоя цель, Светлый? Один из городов погибнет сегодня, независимо от исхода нашей схватки.
Виктор покачал головой, я видел в его глазах осуждение. Он осуждал не адепта, а себя… Я всё больше запутывался, пока не наткнулся на их мысли.
«Я вылью Свет в мир и впитаю в себя всё зло этого мира, Темный»
«Даже зная, что именно Красный Город начал войну за третий материк? Даже зная, что в этой войне погибнут миллиарды, ты хочешь защитить его?»
«Убийство есть убийство, под какими бы благородными мотивами оно не пряталось. Я уже не спасу Синий Город, слишком далеко. Но я готов остановить тебя»
Я понял, что произойдёт, закрыл глаза. Вовремя – они сцепились. Сила хлестнула через край, вылилась в мир.
Виктор не обманул – он впитывал ненависть адепта. Свет в его душе заменялся тьмой. Он не умел по-другому, у него нет моих способностей, моего мировоззрения. Старик сражался, как умел, но его битва вела к гибели. Я понял, что потом он просто прыгнет с крыши, чтобы закрыть зло со своей смертью. Благородно…
Но стоит ли оно того? Я знал военную мощь Красного Города, война действительно обещала унести если не миллиарды, то миллионы жизней. Они погибнут, сейчас и потом, если я ничего не сделаю. Присоединись к любой стороне, обеспечу её победу, всё решит простой перевес сил. Или же смогу открыть иной, третий путь. Виктор не смог остановить военных Красного Города. Кто знает, почему так случилось, я знаком далеко не со всеми «внушателями», как назвал нас писатель. Но у меня может получиться, всегда ищу обходные пути. Я найду их, если мою силу никто не будет блокировать. Если со мной кто-нибудь поделится. Если повезёт…
Я всё стоял и думал. Чем мне пожертвовать? Жизнью этих двух людей, которые бьются насмерть. Не слишком ли эгоистично, убить обоих и использовать их силу? А может, жизнью родного города, который будет уничтожен, если я буду бездействовать? Или Красным Городом, который развязал кровопролитную войну, которую никто не может остановить?
Крыша начала трещать, не выдерживая напор Тьмы и Света. Они схлестнулись, но оказались равны. Крис, думай быстрее. От твоих слов зависит всё. Чему, чему тебя учили, черт, думай! Идея первоначальна, именно из-за неё мы начинаем действовать дальше. Но в любых действиях всегда проскальзывает идеи мотива. Ради чего мы сражаемся – ради себя или других? Кто мне больше дорог – я или мир? Виктор или Красный Город? Способность адепта Света или смерть?
Снова посмотрев на воплощениях двух стихий, Тьмы и Света, я сделал свой выбор…