.png){kind=icon}
- Регистрация
- 10 Дек 2009
- Сообщения
- 3.908
- Благодарности
- 1.210
- Баллы
- 455
Казар. Каллесин.
Казар вышел из леса, увидел на горизонте небольшую деревеньку. Её не было на карте, она не фигурировала в задании. Просто маленькое поселение, в которое можно заглянуть, подкрепиться чем-нибудь съестным. В последнее время воин довольствовался только травой хелик. Питательная, конечно, но полноценный обед заменить не могла.
С каждым шагом деревенька становилась ближе, мужчина почти дошел до полей. Несмотря на подходившую осень, урожай так и не убран. Опрометчиво, учитывая, что скоро начнется сезон дождей. Казар вспомнил, что не ему, кузнецу, судить крестьян. У них свои причины дать назреть пшенице, как у него есть причины на охоту.
Улица встретила воина тишиной. Казар насчитал пятнадцать домов. Сараи стоят ровно, огороды прополоты – где же все? Воин остановился посреди поселения, заприметил едва заметный дымок из избы. Жизнь теплилась в деревне, но старалась не показывать виду.
- Есть кто-нибудь? – как можно громче крикнул воин.
Ответом послужил только вой собаки. Не пытаясь понять, что на самом деле происходит, мужчина подошел к ближайшей избе, толкнул ворота. Заперто. Но кое-какого эффекта он добился – напротив, через дубовую доску, кто-то стоял. Казар принюхался – мужик держал в руках топор или колун, немного дрожал от страха, но собирался дорого продать жизнь.
- Я не причиню вам зла.
Молчание. Кто-то быстро глянул в щель между досками, снова замер. Понимая, что так он ничего не добьется, кузнец вернулся на середину улицы. Ворота медленно раздвинулись, показался топор. Мужик, выглянувший из-за створки, так крепко сжимал оружие, что костяшки пальцев побелели.
- Я. Не. Причиню. Вам. Зла. – стараясь не напугать крестьянина, произнес воин, понимая, что сейчас разговаривает с самым храбрым жителем деревни. Что их могло так напугать, что лучшие дрожат, увидев безоружного незнакомца?
- Хто ты?
- Я Казар. Путешественник. Хотел зайти к вам на ужин.
- Хазар. Хотел х нам, - повторил крестьянин, хватка чуть ослабла, - ты смотришься, хах живой. Но здесь давно нет живой, - мужик вдруг взмахнул топором, закричал, - уходи, мертвый. Мы тебя не боимся. Уходи и забери свои мертвых.
Воин приметился, перехватил оружие. Но мужик оказался слишком силен, вырвался, рубанул. Казар подставил руку, брызнула кровь. Топор застрял в кости. Воин воспользовался этим, резко ударил ладонью по животу крестьянина, заставив упасть на землю.
- Интересно. Для меня не существует сильных людей. Только Див способен вызваться из моего захвата, но что-то ты на него не похож. Кто ты?
- Хровь. У тебя есть хровь. Ты не мертвый, – мужик потянулся за топором. Казар выдернул оружие из руки, метнул в ворота. Они слегка качнулись от удара, но выдержали. Крестьянин, держась за живот, поднялся. Через мгновенье он был на полпути к дому.
- Так я могу рассчитывать на ужин? – прокричал Казар.
- Да, - услышал он в ответ.
Недолго думая, воин зашел в избу. Изнутри она казалась чуть больше, чем снаружи. Слабый огонь в печи отбрасывал блеклые тени. Сквозь узкие окна едва проникал солнечный свет.
- Здоровья этому дому и его хозяевам.
Около стены стояли две кровати. На одной из них ютились два маленьких существа – дети крестьянина. Они прятались под одеялом, лишь глаза неотрывно следили за незнакомцем.
- Нет здесь хозяев, - пробормотал кто-то со стороны печки. Казар бросил взгляд – только тени. В избе четыре человека: он, крестьянин и два ребенка. Но воин сильно сомневался в том, что в доме четверо живых.
- Явись на свет, поговорить надо.
Привычная уже тишина, только огонь в печи вспыхнул с новой силой.
- Хранитель дома, я обращаюсь к тебе.
В углу что-то шевельнулось, Казар почуял на себе взгляд. Волосы на руке встали дыбом – но не от страха, а от энергии, заполнившей дом.
- Я путешествую давно, меня не напугать глупыми фокусами, Хранитель. Возможно, ты единственный, кто в состоянии дать ответ.
- Хакой ответ? – голос донесся уже откуда-то из подпола.
- Как зовут того, кто это сделал с вами.
Боковым зрением воин наблюдал, как крестьянин положил топор под лавку, прилег на кровать. Однако глаза его не закрылись, словно забыли, как это делать. Пожалуй, бесшумность его действий заставила бы понервничать кого угодно… Но Казар не был кем угодно. Он был охотником на весьма специфическую добычу.
В деревне тишина – всех заставили замолчать и не двигаться. Никто не может выговорить букву «к» - потому что она есть в имени мага. Домовой поддался воздействию магии – значит ли это, что с таким противником лучше не соперничать.
Хотя на самом деле Казара волновали люди. Они боялись мертвых. Но кто из них жив? С того момента, как обычный сельский мужик смог вырваться из цепких рук воина, кузнеца волновал вопрос, что со здешним народом.
- Ведун, хоторый тебя обучал, силен, - послышался голос, - но не все тайны ему ведомы.
- Некоторые тайны не следует знать живым. Так и будешь прятаться, Хранитель?
Снова нет ответа. Это уже начало надоедать, но бывшему кузнецу нужен был ответ. Если для этого придется играть по правилам домового – пусть. Маги нарушали равновесие природы, и если для победы над ними нужно погибнуть – так тому и быть.
- Что за маг смог сковать того, кто умер десять поколений назад? Или сколько тебе, Хранитель? Как звали тебя при жизни?
- Ростох… - послышалось едва ощутимое бормотание. Но Казар увидел это имя, рассмотрел на стене имен Рода. Хранитель не лгал.
- Росток, значит. Отлично. Ты признал мою власть над домом. Не мог сделать иначе, потому что я здесь единственный по-настоящему живой человек. Так?
- Тах, - на этот раз слово прозвучало настолько неотличимо от шума листвы, что если бы воин не пытался его услышать, то не рассмотрел бы. Мужчина ухмыльнулся – Див научил видеть звуки, слушать изображения, осязать запахи. Только так можно было бороться с магами, которые любили обманывать органы чувств.
Казар на минуту выглянул во двор, зашел в избу уже с вязанкой дров. Нарочито громко хлопнув дверью, бросил пару поленьев в печь. Она громко затрещала. Через несколько минут изба прогрелась, огонь освещал все темные углы.
- Экзорцист из меня не очень, - произнес Казар, понимая, что его действия с экзорцизмом похожи разве только целью, - но кой-чего могу.
Мужик, до этого безучастно смотрящий в потолок, пошевелился, глаза скосились на воина. Тот, не обращая внимания на полный ненависти взгляд, подошел к кровати с детьми. Попытался сдернуть одеяло – но дети вцепились в него зубами и когтями, не желали показываться на свет.
Понимая, что в чистой силе он проигрывает, мужчина разорвал одеяло. Так и есть. Синие тела, уже начавшие разлагаться. Кожа отслаивалась от мяса, глаза поблекли, не отражали солнечный свет. Поняв, что их распознали, мертвяки вцепились в руки Казара, не давая пошевелить ими. Скрипнула половица, топор взметнулся в воздух.
Но в этот раз все пошло не так, как предполагал крестьянин. Оружие не достигло даже мышц, стукнулось о каменную кожу и отскочило.
- Очень сложно убить воина Ордена, когда он готов к атаке.
Казар перенес вес тела на одну ногу, второй обхватил шею мужика.
- Что, детей хотел спасти? Думал, что хоть они остались живы, огонь для них держал? Невдомек догадаться, что во всей деревне из живых остались только я и ты?
Крестьянин, насколько смог двинуться, кивнул. В глазах ясно читался страх.
- Так бойся меня! – закричал Казар, - Бойся, потому что я пришел и убил твоих детей! Твоё будущее размазал по стенке, - воин перехватил мертвяков, ударил друг о друга. Черепа лопнули, наружу вылилась жижа, бывшая когда-то мозгом, - уничтожил собственными руками. А ты не смог противостоять, поэтому бойся! Тварь, - мужчина откинул безжизненные трупы, схватил крестьянина за шиворот, - ты даже пытался убить меня, и за это я уничтожу тебя и твой дом.
Казар швырнул мужика в стену, выхватил из печи полено. Через мгновенье огонь охватил кровать, переполз на порванное одеяло.
- Росток, беги из этого дома, из этой деревни. Беги в селение, где нет магов, ни живых, ни мертвых. Беги, потому что я тебе это Приказываю!
- Я…боюсь. Он обратит мою силу против тебя, Хозяин Дома.
Казар ругнулся, поднял с пола топор. Руки сломали его пополам, часть топорища вылетела в окно.
- Я не боюсь мага, который повелевает мертвыми. И тебя он не сможет тронуть, пока твой хозяин способен приказывать. И я отдал тебе приказ.
Спустя миг тишина дома нарушилась. Словно кто-то, заглушающий все звуки, покинул избу с такой скоростью, что стены затрещали. Огонь закончил с обеими кроватями, перекинулся на стены. Понимая, что здесь ему делать нечего, воин открыл дверь, но взгляд зацепился на существе, все ещё лежавшем на полу.
- Бойся меня, человек, и ненавидь. Только если существует хоть кто-то, способный чувствовать, я могу победить.
Казар вышел на улицу, не тревожась о том, что произойдет за его спиной. Хранитель использовал свою силу, чтобы заставить людей молчать. Они обленились, перестали есть, пить. Только самые сильные могли сопротивляться, но их попытки спасти родных бессильны против магии домового. Они не знали, что за недуг поразил детей, жен, родителей. И, в конце концов, сдавались, поддаваясь чарам. Те приказы, что получил Хранитель Дома, стали выполнять сами. Неспособные даже произнести имя обидчика, что они ещё могли сделать?
Мужчина посмотрел на руки. Раны почти затянулись, только пара шрамов добавилась. Уходя, домовой все-таки сделал прощальный подарок для Хозяина, который смог освободить его от проклятья неволи. Улыбнувшись, Казар уверенной походкой двинулся к дому, где, как он слышал, ещё водились собаки. Животные могли выжить только в одном случае – если они изначально принадлежали магу.
Приблизившись к нужному дому, воин осмотрелся. Вокруг все ещё ни души – неужели противник настолько беспечен и уверен в собственных силах? Или такой ход событий его устраивал?
- Расшумелось сегодня моё царство.
Маг оказался за спиной, но воин привык к таким шуткам восприятия. Казар внимательно следил за проекцией старика. Тот пытался выглядеть молодым, но глаза выдавали истинный образ.
- В некоторых мирах, - начал воин, - имя значит многое. Оно позволяет колдунам вроде тебя повелевать теми, чьи имена они знают. Но это имеет и обратный ход. Тот маг, что завладеет твоим именем, сможет перехватить управление над тобой. Ты есть в моем списке, Каллесин.
Глаза старика блеснули, он явно заинтересовался гостем. Имя в руках обычного человека ничего не значило, мга не волновался об этом. Смертный умрет, никто не узнает о происходящем в деревеньке, которой нет на картах.
- Не правда ли, произведение искусства колдовства ты видишь. Целое поселение превратилось в послушных рабов, которые выполняют мою волю.
- Они сплошь мертвы.
- Это и есть моя воля! Люди слишком слабы, чтобы управлять миром. Они – низшие существа, их необходимо уничтожить, чтобы они своим существованием не мешали вечному циклу природы. Они созданы для смерти, и они получат её сполна. Я напою любого человека страданиями и болью! Живые будут бояться мертвых.
- Я тебя не боюсь, магик. Слышишь? Я, Казар, не боюсь магов, повелевающих мертвыми.
- Спасибо.
Проекция исчезла, но это воина не заботило. Он поступил слегка опрометчиво, раскрыв врагу своё имя. Но скоро Каллесин поймет, что попытка использовать тело выходца Ордена – плохая затея. Казар не помнил ни одного мага, который смог бы на равных держаться в поединке воли против тех, кто убивал собственными руками.
Казар ощутил удовольство мага. Да, старик, чувствуй. Чем сильнее ты наслаждаешься шкурой неубитого медведя, тем я сильнее. Волосы на загривке поднялись – признак опасности. Каллесин решил сначала измотать сильного противника, бросил в бой мертвяков. После смерти они отчего-то становились сильнее, словно черпали силу в своем состоянии – но это не волновало человека, который ещё с первого завывания собаки просчитал свои шаги. Маг не знал Казара, до него не докатились слухи о том, что по всей стране то и дело падают башни, рушатся замки, пересыхают реки и пропадают оазисы. Затерявшись в своем мирке, он пропустил мимо ушей сообщения о силе, которой боялись маги.
Зомбяк ещё только начал замахиваться, как воин перебил ему руку. Мертвяк не почувствовал потери, не ощутил боли, но ударить сломанной рукой не смог, только неловко пошатнулся. Казар пнул безжизненное тело, оно перелетело через ближайший забор.
- Магик, мне этого даже на разогрев не хватило. Ты же повелитель мертвых, где твои войска?
Словно в отместку за наглость, из домов посыпались те, кто раньше был людьми. Мужчины, старики, женщины, дети, домашние животные – все. У некоторых не было глаз, отвалились руки, на ходу вываливались кишки – но они упорно двигались к намеченной цели. Казар глазами отыскал мужчину, которого забыл в доме. Крестьянин держал в руках остатки топора, глаза блистали жаждой убийства. Он единственный среди армии смерти был жив, двигался по собственной воле. Но его помыслы совпадали с целью мертвяков – убить мерзкого человека, распотрошить на части. Эмоции бушевали в мужике, и воину это нравилось.
- Что, больше не боишься? – крикнул Казар, - думаешь, с целой армией ты справишься с человеком, который всю жизнь готовится к смерти?
Следить за собственными эмоциями, не позволять им взорваться раньше времени. Наблюдать за магом, который выбрал обличье человека. Только почему кузнец видел в этом маге волка, загрызенного в младенчестве собственной стаей?
Обычно колдуны читали мысли Казара, и поэтому заранее узнавали свою участь. Этот не смог. Потому что не разбирал речь людей. Научился произносить звуки, но воспринимал запахи, эмоции. Смог повелевать мертвыми, потому что даже не успел вкусить плоды жизни. Прав был Росток, ведун, готовивший Казара, очень силен. И хотя некоторые тайны мертвых лучше не знать живым, воин их знал.
Мертвяки приближались. Кто-то вцепился в руку, второй вывернул ногу, следующий ударил в солнечное сплетение. Тело выдерживало удары, хотя разрывалось на части. Зомби отрывали куски плоти, которую не могли пробить даже острейшие клинки. Казар ждал.
События произошли почти мгновенно. Крестьянин добрался до объекта мести, в последнем рывке приблизился, метнул остатки топора. Следом огромный волк с окровавленными глазами почти вцепился воину в горло. Мужчина не мог этому противостоять. На руках и ногах висели мертвяки, многие мышцы вырваны из тела и растерзаны на части. Только эмоции полностью исчезли, чистый рассудок вступил в бой.
Мужик почувствовал облегчение, увидев, как топор достиг цели, ударил по черепу убийцы его детей. Крестьянин в тот же миг испустил дух, потратил все силы на рывок. Маг в образе волка, или же волк, принимающий обличье молодого старца, рвался в бой. С ясной целью уничтожить человека. Эту ярость Казар ощущал очень сильно, возможно, сказалось, что они находись на расстоянии даже меньшем, чем лезвие секиры. И воин использовал две сильных эмоции, выпил их дочиста.
Топор, который, казалось, ударил по голове, просвистел над головой, волк неожиданно промахнулся. Мертвяки разлетелись от пары взмахов. Раны с ужасающей быстротой затягивались, мышцы заново отрасли.
- Калессин, что значит «мертвый оборотень». Знай, что ты уничтожен всего лишь человеком. Низшим существом.
В голосе Казара не отразилась ни одна переполнявшая его эмоция. Ровный, словно безразличный ко всему живому. Способный убивать без прикосновений…
Когда всё утихло, мужчина в который раз наблюдал знакомую картину. Словно мощнейший ураган пронесся по деревне, выкорчевал все дома, сжег степным пожаром, смел цунами, иссушил пустынным солнцем.
Разрушения ровным краем заканчивались около самого леса. Из-за деревьев на воина смотрело существо, не имеющее физической оболочки. Росток едва успел выйти из зоны поражения. Никогда прежде Хранитель не видал подобной мощи. Они не просто убивала – она уничтожала души. Маг-оборотень больше не мог возродиться, у него не было шанса искупить грехи.
- Хоть кого-то я спас, - спокойно, без мешающих эмоций, проговорил Казар, глядя на опушку. От него не скрылись метания души домового. Но не пропали и собственные мысли. Как он может утверждать, что уничтожает магов ради сохранения равновесия, если своими действиями разрушает саму суть вещей? Казар не знал ответа на этот вопрос. Без посторонней помощи здесь добрую сотню лет не вырастет трава, но его это уже не волновало. Двинувшись в путь, он мысленно вычеркнул из списка волка-мага, Каллесина.
С каждым шагом деревенька становилась ближе, мужчина почти дошел до полей. Несмотря на подходившую осень, урожай так и не убран. Опрометчиво, учитывая, что скоро начнется сезон дождей. Казар вспомнил, что не ему, кузнецу, судить крестьян. У них свои причины дать назреть пшенице, как у него есть причины на охоту.
Улица встретила воина тишиной. Казар насчитал пятнадцать домов. Сараи стоят ровно, огороды прополоты – где же все? Воин остановился посреди поселения, заприметил едва заметный дымок из избы. Жизнь теплилась в деревне, но старалась не показывать виду.
- Есть кто-нибудь? – как можно громче крикнул воин.
Ответом послужил только вой собаки. Не пытаясь понять, что на самом деле происходит, мужчина подошел к ближайшей избе, толкнул ворота. Заперто. Но кое-какого эффекта он добился – напротив, через дубовую доску, кто-то стоял. Казар принюхался – мужик держал в руках топор или колун, немного дрожал от страха, но собирался дорого продать жизнь.
- Я не причиню вам зла.
Молчание. Кто-то быстро глянул в щель между досками, снова замер. Понимая, что так он ничего не добьется, кузнец вернулся на середину улицы. Ворота медленно раздвинулись, показался топор. Мужик, выглянувший из-за створки, так крепко сжимал оружие, что костяшки пальцев побелели.
- Я. Не. Причиню. Вам. Зла. – стараясь не напугать крестьянина, произнес воин, понимая, что сейчас разговаривает с самым храбрым жителем деревни. Что их могло так напугать, что лучшие дрожат, увидев безоружного незнакомца?
- Хто ты?
- Я Казар. Путешественник. Хотел зайти к вам на ужин.
- Хазар. Хотел х нам, - повторил крестьянин, хватка чуть ослабла, - ты смотришься, хах живой. Но здесь давно нет живой, - мужик вдруг взмахнул топором, закричал, - уходи, мертвый. Мы тебя не боимся. Уходи и забери свои мертвых.
Воин приметился, перехватил оружие. Но мужик оказался слишком силен, вырвался, рубанул. Казар подставил руку, брызнула кровь. Топор застрял в кости. Воин воспользовался этим, резко ударил ладонью по животу крестьянина, заставив упасть на землю.
- Интересно. Для меня не существует сильных людей. Только Див способен вызваться из моего захвата, но что-то ты на него не похож. Кто ты?
- Хровь. У тебя есть хровь. Ты не мертвый, – мужик потянулся за топором. Казар выдернул оружие из руки, метнул в ворота. Они слегка качнулись от удара, но выдержали. Крестьянин, держась за живот, поднялся. Через мгновенье он был на полпути к дому.
- Так я могу рассчитывать на ужин? – прокричал Казар.
- Да, - услышал он в ответ.
Недолго думая, воин зашел в избу. Изнутри она казалась чуть больше, чем снаружи. Слабый огонь в печи отбрасывал блеклые тени. Сквозь узкие окна едва проникал солнечный свет.
- Здоровья этому дому и его хозяевам.
Около стены стояли две кровати. На одной из них ютились два маленьких существа – дети крестьянина. Они прятались под одеялом, лишь глаза неотрывно следили за незнакомцем.
- Нет здесь хозяев, - пробормотал кто-то со стороны печки. Казар бросил взгляд – только тени. В избе четыре человека: он, крестьянин и два ребенка. Но воин сильно сомневался в том, что в доме четверо живых.
- Явись на свет, поговорить надо.
Привычная уже тишина, только огонь в печи вспыхнул с новой силой.
- Хранитель дома, я обращаюсь к тебе.
В углу что-то шевельнулось, Казар почуял на себе взгляд. Волосы на руке встали дыбом – но не от страха, а от энергии, заполнившей дом.
- Я путешествую давно, меня не напугать глупыми фокусами, Хранитель. Возможно, ты единственный, кто в состоянии дать ответ.
- Хакой ответ? – голос донесся уже откуда-то из подпола.
- Как зовут того, кто это сделал с вами.
Боковым зрением воин наблюдал, как крестьянин положил топор под лавку, прилег на кровать. Однако глаза его не закрылись, словно забыли, как это делать. Пожалуй, бесшумность его действий заставила бы понервничать кого угодно… Но Казар не был кем угодно. Он был охотником на весьма специфическую добычу.
В деревне тишина – всех заставили замолчать и не двигаться. Никто не может выговорить букву «к» - потому что она есть в имени мага. Домовой поддался воздействию магии – значит ли это, что с таким противником лучше не соперничать.
Хотя на самом деле Казара волновали люди. Они боялись мертвых. Но кто из них жив? С того момента, как обычный сельский мужик смог вырваться из цепких рук воина, кузнеца волновал вопрос, что со здешним народом.
- Ведун, хоторый тебя обучал, силен, - послышался голос, - но не все тайны ему ведомы.
- Некоторые тайны не следует знать живым. Так и будешь прятаться, Хранитель?
Снова нет ответа. Это уже начало надоедать, но бывшему кузнецу нужен был ответ. Если для этого придется играть по правилам домового – пусть. Маги нарушали равновесие природы, и если для победы над ними нужно погибнуть – так тому и быть.
- Что за маг смог сковать того, кто умер десять поколений назад? Или сколько тебе, Хранитель? Как звали тебя при жизни?
- Ростох… - послышалось едва ощутимое бормотание. Но Казар увидел это имя, рассмотрел на стене имен Рода. Хранитель не лгал.
- Росток, значит. Отлично. Ты признал мою власть над домом. Не мог сделать иначе, потому что я здесь единственный по-настоящему живой человек. Так?
- Тах, - на этот раз слово прозвучало настолько неотличимо от шума листвы, что если бы воин не пытался его услышать, то не рассмотрел бы. Мужчина ухмыльнулся – Див научил видеть звуки, слушать изображения, осязать запахи. Только так можно было бороться с магами, которые любили обманывать органы чувств.
Казар на минуту выглянул во двор, зашел в избу уже с вязанкой дров. Нарочито громко хлопнув дверью, бросил пару поленьев в печь. Она громко затрещала. Через несколько минут изба прогрелась, огонь освещал все темные углы.
- Экзорцист из меня не очень, - произнес Казар, понимая, что его действия с экзорцизмом похожи разве только целью, - но кой-чего могу.
Мужик, до этого безучастно смотрящий в потолок, пошевелился, глаза скосились на воина. Тот, не обращая внимания на полный ненависти взгляд, подошел к кровати с детьми. Попытался сдернуть одеяло – но дети вцепились в него зубами и когтями, не желали показываться на свет.
Понимая, что в чистой силе он проигрывает, мужчина разорвал одеяло. Так и есть. Синие тела, уже начавшие разлагаться. Кожа отслаивалась от мяса, глаза поблекли, не отражали солнечный свет. Поняв, что их распознали, мертвяки вцепились в руки Казара, не давая пошевелить ими. Скрипнула половица, топор взметнулся в воздух.
Но в этот раз все пошло не так, как предполагал крестьянин. Оружие не достигло даже мышц, стукнулось о каменную кожу и отскочило.
- Очень сложно убить воина Ордена, когда он готов к атаке.
Казар перенес вес тела на одну ногу, второй обхватил шею мужика.
- Что, детей хотел спасти? Думал, что хоть они остались живы, огонь для них держал? Невдомек догадаться, что во всей деревне из живых остались только я и ты?
Крестьянин, насколько смог двинуться, кивнул. В глазах ясно читался страх.
- Так бойся меня! – закричал Казар, - Бойся, потому что я пришел и убил твоих детей! Твоё будущее размазал по стенке, - воин перехватил мертвяков, ударил друг о друга. Черепа лопнули, наружу вылилась жижа, бывшая когда-то мозгом, - уничтожил собственными руками. А ты не смог противостоять, поэтому бойся! Тварь, - мужчина откинул безжизненные трупы, схватил крестьянина за шиворот, - ты даже пытался убить меня, и за это я уничтожу тебя и твой дом.
Казар швырнул мужика в стену, выхватил из печи полено. Через мгновенье огонь охватил кровать, переполз на порванное одеяло.
- Росток, беги из этого дома, из этой деревни. Беги в селение, где нет магов, ни живых, ни мертвых. Беги, потому что я тебе это Приказываю!
- Я…боюсь. Он обратит мою силу против тебя, Хозяин Дома.
Казар ругнулся, поднял с пола топор. Руки сломали его пополам, часть топорища вылетела в окно.
- Я не боюсь мага, который повелевает мертвыми. И тебя он не сможет тронуть, пока твой хозяин способен приказывать. И я отдал тебе приказ.
Спустя миг тишина дома нарушилась. Словно кто-то, заглушающий все звуки, покинул избу с такой скоростью, что стены затрещали. Огонь закончил с обеими кроватями, перекинулся на стены. Понимая, что здесь ему делать нечего, воин открыл дверь, но взгляд зацепился на существе, все ещё лежавшем на полу.
- Бойся меня, человек, и ненавидь. Только если существует хоть кто-то, способный чувствовать, я могу победить.
Казар вышел на улицу, не тревожась о том, что произойдет за его спиной. Хранитель использовал свою силу, чтобы заставить людей молчать. Они обленились, перестали есть, пить. Только самые сильные могли сопротивляться, но их попытки спасти родных бессильны против магии домового. Они не знали, что за недуг поразил детей, жен, родителей. И, в конце концов, сдавались, поддаваясь чарам. Те приказы, что получил Хранитель Дома, стали выполнять сами. Неспособные даже произнести имя обидчика, что они ещё могли сделать?
Мужчина посмотрел на руки. Раны почти затянулись, только пара шрамов добавилась. Уходя, домовой все-таки сделал прощальный подарок для Хозяина, который смог освободить его от проклятья неволи. Улыбнувшись, Казар уверенной походкой двинулся к дому, где, как он слышал, ещё водились собаки. Животные могли выжить только в одном случае – если они изначально принадлежали магу.
Приблизившись к нужному дому, воин осмотрелся. Вокруг все ещё ни души – неужели противник настолько беспечен и уверен в собственных силах? Или такой ход событий его устраивал?
- Расшумелось сегодня моё царство.
Маг оказался за спиной, но воин привык к таким шуткам восприятия. Казар внимательно следил за проекцией старика. Тот пытался выглядеть молодым, но глаза выдавали истинный образ.
- В некоторых мирах, - начал воин, - имя значит многое. Оно позволяет колдунам вроде тебя повелевать теми, чьи имена они знают. Но это имеет и обратный ход. Тот маг, что завладеет твоим именем, сможет перехватить управление над тобой. Ты есть в моем списке, Каллесин.
Глаза старика блеснули, он явно заинтересовался гостем. Имя в руках обычного человека ничего не значило, мга не волновался об этом. Смертный умрет, никто не узнает о происходящем в деревеньке, которой нет на картах.
- Не правда ли, произведение искусства колдовства ты видишь. Целое поселение превратилось в послушных рабов, которые выполняют мою волю.
- Они сплошь мертвы.
- Это и есть моя воля! Люди слишком слабы, чтобы управлять миром. Они – низшие существа, их необходимо уничтожить, чтобы они своим существованием не мешали вечному циклу природы. Они созданы для смерти, и они получат её сполна. Я напою любого человека страданиями и болью! Живые будут бояться мертвых.
- Я тебя не боюсь, магик. Слышишь? Я, Казар, не боюсь магов, повелевающих мертвыми.
- Спасибо.
Проекция исчезла, но это воина не заботило. Он поступил слегка опрометчиво, раскрыв врагу своё имя. Но скоро Каллесин поймет, что попытка использовать тело выходца Ордена – плохая затея. Казар не помнил ни одного мага, который смог бы на равных держаться в поединке воли против тех, кто убивал собственными руками.
Казар ощутил удовольство мага. Да, старик, чувствуй. Чем сильнее ты наслаждаешься шкурой неубитого медведя, тем я сильнее. Волосы на загривке поднялись – признак опасности. Каллесин решил сначала измотать сильного противника, бросил в бой мертвяков. После смерти они отчего-то становились сильнее, словно черпали силу в своем состоянии – но это не волновало человека, который ещё с первого завывания собаки просчитал свои шаги. Маг не знал Казара, до него не докатились слухи о том, что по всей стране то и дело падают башни, рушатся замки, пересыхают реки и пропадают оазисы. Затерявшись в своем мирке, он пропустил мимо ушей сообщения о силе, которой боялись маги.
Зомбяк ещё только начал замахиваться, как воин перебил ему руку. Мертвяк не почувствовал потери, не ощутил боли, но ударить сломанной рукой не смог, только неловко пошатнулся. Казар пнул безжизненное тело, оно перелетело через ближайший забор.
- Магик, мне этого даже на разогрев не хватило. Ты же повелитель мертвых, где твои войска?
Словно в отместку за наглость, из домов посыпались те, кто раньше был людьми. Мужчины, старики, женщины, дети, домашние животные – все. У некоторых не было глаз, отвалились руки, на ходу вываливались кишки – но они упорно двигались к намеченной цели. Казар глазами отыскал мужчину, которого забыл в доме. Крестьянин держал в руках остатки топора, глаза блистали жаждой убийства. Он единственный среди армии смерти был жив, двигался по собственной воле. Но его помыслы совпадали с целью мертвяков – убить мерзкого человека, распотрошить на части. Эмоции бушевали в мужике, и воину это нравилось.
- Что, больше не боишься? – крикнул Казар, - думаешь, с целой армией ты справишься с человеком, который всю жизнь готовится к смерти?
Следить за собственными эмоциями, не позволять им взорваться раньше времени. Наблюдать за магом, который выбрал обличье человека. Только почему кузнец видел в этом маге волка, загрызенного в младенчестве собственной стаей?
Обычно колдуны читали мысли Казара, и поэтому заранее узнавали свою участь. Этот не смог. Потому что не разбирал речь людей. Научился произносить звуки, но воспринимал запахи, эмоции. Смог повелевать мертвыми, потому что даже не успел вкусить плоды жизни. Прав был Росток, ведун, готовивший Казара, очень силен. И хотя некоторые тайны мертвых лучше не знать живым, воин их знал.
Мертвяки приближались. Кто-то вцепился в руку, второй вывернул ногу, следующий ударил в солнечное сплетение. Тело выдерживало удары, хотя разрывалось на части. Зомби отрывали куски плоти, которую не могли пробить даже острейшие клинки. Казар ждал.
События произошли почти мгновенно. Крестьянин добрался до объекта мести, в последнем рывке приблизился, метнул остатки топора. Следом огромный волк с окровавленными глазами почти вцепился воину в горло. Мужчина не мог этому противостоять. На руках и ногах висели мертвяки, многие мышцы вырваны из тела и растерзаны на части. Только эмоции полностью исчезли, чистый рассудок вступил в бой.
Мужик почувствовал облегчение, увидев, как топор достиг цели, ударил по черепу убийцы его детей. Крестьянин в тот же миг испустил дух, потратил все силы на рывок. Маг в образе волка, или же волк, принимающий обличье молодого старца, рвался в бой. С ясной целью уничтожить человека. Эту ярость Казар ощущал очень сильно, возможно, сказалось, что они находись на расстоянии даже меньшем, чем лезвие секиры. И воин использовал две сильных эмоции, выпил их дочиста.
Топор, который, казалось, ударил по голове, просвистел над головой, волк неожиданно промахнулся. Мертвяки разлетелись от пары взмахов. Раны с ужасающей быстротой затягивались, мышцы заново отрасли.
- Калессин, что значит «мертвый оборотень». Знай, что ты уничтожен всего лишь человеком. Низшим существом.
В голосе Казара не отразилась ни одна переполнявшая его эмоция. Ровный, словно безразличный ко всему живому. Способный убивать без прикосновений…
Когда всё утихло, мужчина в который раз наблюдал знакомую картину. Словно мощнейший ураган пронесся по деревне, выкорчевал все дома, сжег степным пожаром, смел цунами, иссушил пустынным солнцем.
Разрушения ровным краем заканчивались около самого леса. Из-за деревьев на воина смотрело существо, не имеющее физической оболочки. Росток едва успел выйти из зоны поражения. Никогда прежде Хранитель не видал подобной мощи. Они не просто убивала – она уничтожала души. Маг-оборотень больше не мог возродиться, у него не было шанса искупить грехи.
- Хоть кого-то я спас, - спокойно, без мешающих эмоций, проговорил Казар, глядя на опушку. От него не скрылись метания души домового. Но не пропали и собственные мысли. Как он может утверждать, что уничтожает магов ради сохранения равновесия, если своими действиями разрушает саму суть вещей? Казар не знал ответа на этот вопрос. Без посторонней помощи здесь добрую сотню лет не вырастет трава, но его это уже не волновало. Двинувшись в путь, он мысленно вычеркнул из списка волка-мага, Каллесина.
