Konstantin aka DEK
Забанен
- Регистрация
- 3 Июн 2007
- Сообщения
- 20
- Благодарности
- 2
- Баллы
- 150
Рифмование данного опуса плохое, содержание мутное. Написано в состоянии алкогольное бреда, посему ознакомление... на выбор 
(A little poem for the “Last book of Myrtana”)
Войне не пересилить любовь
Светило солнце,
Парень по дороге шел.
А далеко лучи сияли сквозь
дома одного оконце,
За ним девушка одна сидела.
Она его ждала,
Того за чьей спиной,
Меч в перевязи
тихонько бренчал…
Оружие всему тому виной!
Оружие виной тому,
что с ним приключилось.
То было на войне давно,
И я вам расскажу,
как это случилось.
Он молодой, ему тогда было все равно,
Кому он служит и для кого льет кровь,
Но боги рассудили по-другому.
Армии на поле брани сходились вновь,
Короли слали проклятия один другому.
Наемники сшибались
в ярости неутолимой,
Один другого не жалел,
И меч героя всех разил ради любимой.
Той самой, которой было
сейчас не до дел.
Она тогда сидела у окошка,
И суженого сиречь ждала,
Но все напрасно,
еще немножко
Она узнала бы, что спала.
А там… на поле брани, кровь лилась рекой.
Кольчуги на потных телах гремели,
И звон мечей нарушил
древний той земли покой.
И воины дрались, но трубы отзвенели.
Тогда же все ушли, но тысячи погибли.
Один герой остался там едва живым…
Под грудой мертвых тел его пришибли,
Но жизнь в груди горела,
и он достался им.
Враги его народа, парня в плен схватили,
Он ожил, и его пытали долго, страшно.
Его отправили в долину на рудник,
где люди погибали,
Но он там понял лишь одно:
«Сбежать нужно!»
Кулак в мозолях от телег, и в кандалах,
Взметнулся ввысь и знак подал охране:
«Я знать хочу исполнить право поединка
«Атоллах»!»
«Оно блюдется лишь в одной стране - Миртане».
И кандалы с него спали в тот же миг,
Разбитые ударом кузнеца-раба.
И он ступил на доски, красные от крови,
он привык
Изо дня в день сражаться за себя.
Так сразу вышел на помост великий,
Чье имя, однако же, сгинуло навеки.
То был надсмотрщик Ракикий.
Герой убил его, и сам пал на руки.
На руки тек каторжан, кто еще мог стоять.
И революция так началась.
Герой был ранен, но опять,
Судьба над ним от души посмеялась.
И он ушел из каторги живой,
Дорога вдаль ступни несла.
И мысль была одна
дружна с головой:
«Он будет дома! Он будет там, где…
…сейчас девушка спала».
Она его ждала, наверное, уже напрасно,
Но все же верила она во все во то,
Что он вернется, и
станет жизнь прекрасна,
Но не сбывалось…
предзнаменованье что-то.
Он побывал наемником еще во многих странах,
Свой путь домой держа неотступно.
Герой служил охранником при торговцах
и даже ханах,
Его любили и боялись, он преступник.
Следы той каторги
на веки на его руках остались,
Там шрамы кандалов рубцами были всем видны.
И вот по этому с ним многие не знались,
И он гордился лишь одним.
Парень был рад своему уменью,
Оно его кормило каждый день и час,
Но, как и каждому везенью,
Ему конец приходит на счет раз.
Герою, правда, повезло,
и он достиг страны восхода,
Там он увидел новый свет.
Ведь в той стране есть вечная хорошая погода,
И каждый каждому при встрече…
улыбнется и кивнет.
И долго там герой слонялся,
Он позабыл про главный путь.
В том вечном лете
всякий красоте умилялся,
И забывал всей жизни своей суть.
Но все же в сердце шевельнулось
Воспоминанье о давно минувшем дне,
И он открыл глаза, ему пришлось.
Герой мгновенно понял,
что здесь как во сне.
И в миг покинул эти странные края,
В дорогу стопы вновь его несут.
Он хочет одного – произнести:
«Земля!»
«Родные края; над ними солнце,
облака плывут…»
В далекий путь вперед вели немые тропы,
Над ними сосен и елей склонялись кроны,
А человека мозолями укрытые стопы,
Все так же вели вперед,
теперь на земли Миртаны.
Решалась там судьба одного короля,
Его через мгновение должны были казнить.
Но наверняка не зря,
Туда герой сумел тогда прибыть.
Он посмотрел на то, что делалось вокруг,
Свой меч достал, и сталь блеснула.
«Кто здесь прав, кто виноват?!
Кто враг, кто друг?»
«Я каторжник с Минненталя, где сила зла уснула!»
«Склоните головы пред божьей силой,
Что источает меч великий – древний».
«Пусть суд завершится только правдой,
Я прослежу за исполненьем моей клятвы».
Свершилось тут же все как надо.
Он ушел, и жизнь позади оставил.
Он жить оставил короля Варнадо,
И друга там обрел,
который дальше мудро правил…
Чрез мост над буйной речкой он прошел,
И на врагов толпу на берегу напоролся.
Свой меч достал, как солнца пламень,
Свет засверкал,
когда один смельчак нашелся.
Раздался крик, который чрез мгновение прервался,
Но лик его не изменялся несмотря на кровь и смерть.
Герой вращал мечом и молча дрался,
На его стороне здесь правда, и сама земная твердь.
Девушка опять сидела у окна совсем одна,
Она глядела на гладь голубой воды,
Что подо льдом проступила, ведь весна!
Пришла весна и сердцу
захотелося свободы.
К ней приходили изо дня в день просить руки,
Она ждала, и веры не теряла.
Но вот роковой денек настал,
она умирала от тоски.
А одного парня к девчонке
страсть немая обуяла.
Но в те дни, однако, и случилось то, чего она ждала.
На дороге пыльной показался силуэт.
Его тяжелый шаг привлек внимание сильнее,
чем слова,
Она узнала в нем героя, и бросилась крича:
«Привет!»
Но мощная фигура отбросила легкое тело,
И перед ним заступил силач подобный медведю.
То сын кузнеца деревни
встал перед героем несмело,
Он видел каторжан и помнил
их охоту за свежей снедью.
Кулак, подобный молоту, взвился вверх,
И хруст раздался почти сразу.
Кузнец осел под дружный смех,
Его каждый палец сломан был по разу.
Девушка достигла цели и рыдала,
ОН ее обнимал и гладил вороные пряди.
Герой закрыл глаза, представя:
«Еслиб она знала…»
«Что я пережил среди врагов,
но наврядли».
И сон окончился, любовь восторжествовала!
Навеки вместе парень с девушкой остались,
А подвигам его как говорили не было числа,
И меч висел над камином,
чтобы с прошлым безмолвным
все согласно считались.
Так окончилась история одна,
И победило добро повсеместно.
Но таких людей рождает
лишь весна,
Как боги завещали нам –
так и есть честно!
(A little poem for the “Last book of Myrtana”)
Войне не пересилить любовь
Светило солнце,
Парень по дороге шел.
А далеко лучи сияли сквозь
дома одного оконце,
За ним девушка одна сидела.
Она его ждала,
Того за чьей спиной,
Меч в перевязи
тихонько бренчал…
Оружие всему тому виной!
Оружие виной тому,
что с ним приключилось.
То было на войне давно,
И я вам расскажу,
как это случилось.
Он молодой, ему тогда было все равно,
Кому он служит и для кого льет кровь,
Но боги рассудили по-другому.
Армии на поле брани сходились вновь,
Короли слали проклятия один другому.
Наемники сшибались
в ярости неутолимой,
Один другого не жалел,
И меч героя всех разил ради любимой.
Той самой, которой было
сейчас не до дел.
Она тогда сидела у окошка,
И суженого сиречь ждала,
Но все напрасно,
еще немножко
Она узнала бы, что спала.
А там… на поле брани, кровь лилась рекой.
Кольчуги на потных телах гремели,
И звон мечей нарушил
древний той земли покой.
И воины дрались, но трубы отзвенели.
Тогда же все ушли, но тысячи погибли.
Один герой остался там едва живым…
Под грудой мертвых тел его пришибли,
Но жизнь в груди горела,
и он достался им.
Враги его народа, парня в плен схватили,
Он ожил, и его пытали долго, страшно.
Его отправили в долину на рудник,
где люди погибали,
Но он там понял лишь одно:
«Сбежать нужно!»
Кулак в мозолях от телег, и в кандалах,
Взметнулся ввысь и знак подал охране:
«Я знать хочу исполнить право поединка
«Атоллах»!»
«Оно блюдется лишь в одной стране - Миртане».
И кандалы с него спали в тот же миг,
Разбитые ударом кузнеца-раба.
И он ступил на доски, красные от крови,
он привык
Изо дня в день сражаться за себя.
Так сразу вышел на помост великий,
Чье имя, однако же, сгинуло навеки.
То был надсмотрщик Ракикий.
Герой убил его, и сам пал на руки.
На руки тек каторжан, кто еще мог стоять.
И революция так началась.
Герой был ранен, но опять,
Судьба над ним от души посмеялась.
И он ушел из каторги живой,
Дорога вдаль ступни несла.
И мысль была одна
дружна с головой:
«Он будет дома! Он будет там, где…
…сейчас девушка спала».
Она его ждала, наверное, уже напрасно,
Но все же верила она во все во то,
Что он вернется, и
станет жизнь прекрасна,
Но не сбывалось…
предзнаменованье что-то.
Он побывал наемником еще во многих странах,
Свой путь домой держа неотступно.
Герой служил охранником при торговцах
и даже ханах,
Его любили и боялись, он преступник.
Следы той каторги
на веки на его руках остались,
Там шрамы кандалов рубцами были всем видны.
И вот по этому с ним многие не знались,
И он гордился лишь одним.
Парень был рад своему уменью,
Оно его кормило каждый день и час,
Но, как и каждому везенью,
Ему конец приходит на счет раз.
Герою, правда, повезло,
и он достиг страны восхода,
Там он увидел новый свет.
Ведь в той стране есть вечная хорошая погода,
И каждый каждому при встрече…
улыбнется и кивнет.
И долго там герой слонялся,
Он позабыл про главный путь.
В том вечном лете
всякий красоте умилялся,
И забывал всей жизни своей суть.
Но все же в сердце шевельнулось
Воспоминанье о давно минувшем дне,
И он открыл глаза, ему пришлось.
Герой мгновенно понял,
что здесь как во сне.
И в миг покинул эти странные края,
В дорогу стопы вновь его несут.
Он хочет одного – произнести:
«Земля!»
«Родные края; над ними солнце,
облака плывут…»
В далекий путь вперед вели немые тропы,
Над ними сосен и елей склонялись кроны,
А человека мозолями укрытые стопы,
Все так же вели вперед,
теперь на земли Миртаны.
Решалась там судьба одного короля,
Его через мгновение должны были казнить.
Но наверняка не зря,
Туда герой сумел тогда прибыть.
Он посмотрел на то, что делалось вокруг,
Свой меч достал, и сталь блеснула.
«Кто здесь прав, кто виноват?!
Кто враг, кто друг?»
«Я каторжник с Минненталя, где сила зла уснула!»
«Склоните головы пред божьей силой,
Что источает меч великий – древний».
«Пусть суд завершится только правдой,
Я прослежу за исполненьем моей клятвы».
Свершилось тут же все как надо.
Он ушел, и жизнь позади оставил.
Он жить оставил короля Варнадо,
И друга там обрел,
который дальше мудро правил…
Чрез мост над буйной речкой он прошел,
И на врагов толпу на берегу напоролся.
Свой меч достал, как солнца пламень,
Свет засверкал,
когда один смельчак нашелся.
Раздался крик, который чрез мгновение прервался,
Но лик его не изменялся несмотря на кровь и смерть.
Герой вращал мечом и молча дрался,
На его стороне здесь правда, и сама земная твердь.
Девушка опять сидела у окна совсем одна,
Она глядела на гладь голубой воды,
Что подо льдом проступила, ведь весна!
Пришла весна и сердцу
захотелося свободы.
К ней приходили изо дня в день просить руки,
Она ждала, и веры не теряла.
Но вот роковой денек настал,
она умирала от тоски.
А одного парня к девчонке
страсть немая обуяла.
Но в те дни, однако, и случилось то, чего она ждала.
На дороге пыльной показался силуэт.
Его тяжелый шаг привлек внимание сильнее,
чем слова,
Она узнала в нем героя, и бросилась крича:
«Привет!»
Но мощная фигура отбросила легкое тело,
И перед ним заступил силач подобный медведю.
То сын кузнеца деревни
встал перед героем несмело,
Он видел каторжан и помнил
их охоту за свежей снедью.
Кулак, подобный молоту, взвился вверх,
И хруст раздался почти сразу.
Кузнец осел под дружный смех,
Его каждый палец сломан был по разу.
Девушка достигла цели и рыдала,
ОН ее обнимал и гладил вороные пряди.
Герой закрыл глаза, представя:
«Еслиб она знала…»
«Что я пережил среди врагов,
но наврядли».
И сон окончился, любовь восторжествовала!
Навеки вместе парень с девушкой остались,
А подвигам его как говорили не было числа,
И меч висел над камином,
чтобы с прошлым безмолвным
все согласно считались.
Так окончилась история одна,
И победило добро повсеместно.
Но таких людей рождает
лишь весна,
Как боги завещали нам –
так и есть честно!