Filius Fortunae
Участник форума
- Регистрация
- 17 Янв 2006
- Сообщения
- 820
- Благодарности
- 0
- Баллы
- 185
Вечная память ЛД. Король умер, да здравствует король! Будем обживаться
Ноябрь 2007. Навеяно тем фактом, что многие из моих знакомых в то время, по различным причинам, стали впадать в жестокую меланхолию:
Бывает
Май 2008 года. Написано ночью, под лирически-философское настроение:
Я бы...
Июль 2008 года. Перечитал одно из своих любимых произведений жанра "сказка последней парты". После этого так совпало, что послушал несколько баллад подобной тематики. И вот:
Волшебною птицей
Сентябрь 2008.
Не забывай мечтать
07.11.2008
Лунной ночью
15.12.2008
Разговор с Творцом
21.12.2008
Спасибо вам, девчата, что вы есть
21.04.2009
Сибирский город
24.06.2009
Ты мне снилась
Комментарий: Лично мне это мое произведение не очень нравится. Слишком много я, да и недостойно оно джентельмена. Но, как напоминание самому себе о своих слабостях, оставлю.
Примечание: Сабеизм - поклонение звёздам (небесным телам), обожествление их.
30.06.2009
Ночь
06.08.2009
Наемники (Ave, Arena!)
13.08.2009
Ты просила стихов не дарить
25.08.2009
Небесная Россия
Волчата (на турнир "В мире животных", по Готике)
15.02.10
Вот и дома.
Её дыхание
17.02.10
Не воины.
Скажи мне
21.02.2010
У костра
Небольшое хулиганство Текст основан на реальных событиях
24.02.2010
Инквизитор
25.02.2010
Кто сказал, "наёмники - мужланы"?
26.02.2010
Ангелы постъядерной зимы
Ноябрь 2007. Навеяно тем фактом, что многие из моих знакомых в то время, по различным причинам, стали впадать в жестокую меланхолию:
Бывает
Бывает, в душе воцаряется мрак,
Бывает, рвется сердце из груди,
Судьба, почему поступаешь ты так?
Ты можешь спросить, но ответа не жди.
И кажется – всё лучшее прошло,
И жизнь уже наладится едва ли,
И будто сквозь разбитое стекло,
Ты видишь окружающие дали.
Но неужели не для чего жить?
Разве тепло улыбок не богатство?
Ужель оно не сможет осветить
Твоей души затмившиеся царства?
И солнца луч животворящий,
Рассеет внутренний туман,
Почуешь жизни вкус пьянящий,
Исчезнет твой самообман.
И ты узришь светил улыбку,
Поймешь ты, как прекрасен мир,
И, отворя в душе калитку,
Продолжишь далее свой пир.
А коль случилось потрясенье,
С небес ты блага не проси,
Пройди, прорвись, теряя перья,
Из мглы воскресни и живи.
Бывает, рвется сердце из груди,
Судьба, почему поступаешь ты так?
Ты можешь спросить, но ответа не жди.
И кажется – всё лучшее прошло,
И жизнь уже наладится едва ли,
И будто сквозь разбитое стекло,
Ты видишь окружающие дали.
Но неужели не для чего жить?
Разве тепло улыбок не богатство?
Ужель оно не сможет осветить
Твоей души затмившиеся царства?
И солнца луч животворящий,
Рассеет внутренний туман,
Почуешь жизни вкус пьянящий,
Исчезнет твой самообман.
И ты узришь светил улыбку,
Поймешь ты, как прекрасен мир,
И, отворя в душе калитку,
Продолжишь далее свой пир.
А коль случилось потрясенье,
С небес ты блага не проси,
Пройди, прорвись, теряя перья,
Из мглы воскресни и живи.
Май 2008 года. Написано ночью, под лирически-философское настроение:
Я бы...
Я бы спел вам о счастье,
Но напеть не умею.
Рассказал бы о страсти,
Но лишь холодом вею.
Я б поведал о чести,
Мне она незнакома.
Я писал бы о мести,
Но она аксиома.
Я б сказал о разлуке,
Но прошла она мимо.
Я б поплакал о скуке,
Но она поправима.
Я б сыграл о любви,
Но банальщина снова.
Я б сложил о крови,
Но замучено слово.
Я б подумал о славе,
Но раздумие тщетно.
Пообщался б о праве,
Но оно неконкретно.
Я б изрек о стихах,
Но не трону святое.
О зарницы кострах,
Но сие неземное.
Рассудил б о земном,
Но песчинки уходят.
Не скажу ни о чем,
Мое время торопят…
Но напеть не умею.
Рассказал бы о страсти,
Но лишь холодом вею.
Я б поведал о чести,
Мне она незнакома.
Я писал бы о мести,
Но она аксиома.
Я б сказал о разлуке,
Но прошла она мимо.
Я б поплакал о скуке,
Но она поправима.
Я б сыграл о любви,
Но банальщина снова.
Я б сложил о крови,
Но замучено слово.
Я б подумал о славе,
Но раздумие тщетно.
Пообщался б о праве,
Но оно неконкретно.
Я б изрек о стихах,
Но не трону святое.
О зарницы кострах,
Но сие неземное.
Рассудил б о земном,
Но песчинки уходят.
Не скажу ни о чем,
Мое время торопят…
Июль 2008 года. Перечитал одно из своих любимых произведений жанра "сказка последней парты". После этого так совпало, что послушал несколько баллад подобной тематики. И вот:
Волшебною птицей
Волшебною птицей, слетевшей с небес,
Неси меня песня по тропам чудес,
Туда, где шумит заколдованный лес,
Где принцы спасают из плена принцесс.
В страну добрых духов и сказочных фей,
Прекрасных волшебниц и грозных царей,
Седых мудрецов, величайших вождей,
Смешливых русалок, владычиц морей.
Заросших полей и обширных лугов,
Лазурных небес и зарницы костров,
Высоких вершин за грядой облаков,
Великих героев и древних богов.
Надежных друзей и коварных врагов,
Отчаянных битв и веселых пиров,
Далёких дорог и попутных ветров,
Туда, где до чуда лишь пара шагов.
Туда, где мечты превращаются в быль,
Туда, где границы стираются в пыль.
Неси меня песня по тропам чудес,
Туда, где шумит заколдованный лес,
Где принцы спасают из плена принцесс.
В страну добрых духов и сказочных фей,
Прекрасных волшебниц и грозных царей,
Седых мудрецов, величайших вождей,
Смешливых русалок, владычиц морей.
Заросших полей и обширных лугов,
Лазурных небес и зарницы костров,
Высоких вершин за грядой облаков,
Великих героев и древних богов.
Надежных друзей и коварных врагов,
Отчаянных битв и веселых пиров,
Далёких дорог и попутных ветров,
Туда, где до чуда лишь пара шагов.
Туда, где мечты превращаются в быль,
Туда, где границы стираются в пыль.
Сентябрь 2008.
Не забывай мечтать
Постой, малыш, присядь со мною рядом.
Не торопись, послушай мой рассказ.
Взгляни вокруг своим открытым взглядом,
Что видишь ты, слегка прищуря глаз?
К примеру бабка из соседнего подъезда.
Взгляни, она сварлива и дурна.
Не пропускает митинга иль съезда,
И детвору гоняет злобно от окна.
Или мужчина на серебрянной Тойоте.
Угрюм и мрачен постоянно ходит он.
Он круглый год в делах, всегда в работе.
В руке зажат мобильный телефон.
Вот миновал нас дворник, дядя Коля,
Он пьет спирты как воду каждый день,
А в ночь тихонько плачет тетя Поля,
Он стал похож на собственную тень.
Да даже взять меня, я сед и сгорблен.
А между тем, мне только полста лет!
Мой вид, мы скажем мягко, скорбен,
И безгранично скуден мой обед.
А все из-за того, что мы спешили,
Мы рано повзрослели, юный друг.
Про пору детства, юности забыли
И постарели тоже как-то… вдруг.
Мы быстро разучились улыбаться,
Самоирония такой тяжелый грех!
И, абсолютно не умея веселиться,
Не находили времени на смех.
А ты, дитя, не повторяй нашу ошибку,
И с долей юмора к проблеме подходи.
Не след бросаться в лобовую сшибку,
Препоны камень будет легче обойти.
Ведь если посмеяться над проблемой,
Она становится совсем не так страшна.
Не нужно застревать перед дилеммой
В любой задаче доля юмора нужна.
Мы, друг мой, очень быстро закоснели:
Свобода мысли? – Что вы, это бред.
Мы жили так, как сверху нас напели.
«Попробовать иначе? – Что вы, нет!
Не бойся перемен, страшись застоя.
Запомни: Невозможно – вот где бред!
Не становись как динозавр мезозоя
Свобода мысли - избавление от бед!
Ну ладно, впрочем, что я разъярился,
Ступай, дитя, беги скорей играть.
Но все же помни: нужно веселиться
И никогда не забывай мечтать.
Не торопись, послушай мой рассказ.
Взгляни вокруг своим открытым взглядом,
Что видишь ты, слегка прищуря глаз?
К примеру бабка из соседнего подъезда.
Взгляни, она сварлива и дурна.
Не пропускает митинга иль съезда,
И детвору гоняет злобно от окна.
Или мужчина на серебрянной Тойоте.
Угрюм и мрачен постоянно ходит он.
Он круглый год в делах, всегда в работе.
В руке зажат мобильный телефон.
Вот миновал нас дворник, дядя Коля,
Он пьет спирты как воду каждый день,
А в ночь тихонько плачет тетя Поля,
Он стал похож на собственную тень.
Да даже взять меня, я сед и сгорблен.
А между тем, мне только полста лет!
Мой вид, мы скажем мягко, скорбен,
И безгранично скуден мой обед.
А все из-за того, что мы спешили,
Мы рано повзрослели, юный друг.
Про пору детства, юности забыли
И постарели тоже как-то… вдруг.
Мы быстро разучились улыбаться,
Самоирония такой тяжелый грех!
И, абсолютно не умея веселиться,
Не находили времени на смех.
А ты, дитя, не повторяй нашу ошибку,
И с долей юмора к проблеме подходи.
Не след бросаться в лобовую сшибку,
Препоны камень будет легче обойти.
Ведь если посмеяться над проблемой,
Она становится совсем не так страшна.
Не нужно застревать перед дилеммой
В любой задаче доля юмора нужна.
Мы, друг мой, очень быстро закоснели:
Свобода мысли? – Что вы, это бред.
Мы жили так, как сверху нас напели.
«Попробовать иначе? – Что вы, нет!
Не бойся перемен, страшись застоя.
Запомни: Невозможно – вот где бред!
Не становись как динозавр мезозоя
Свобода мысли - избавление от бед!
Ну ладно, впрочем, что я разъярился,
Ступай, дитя, беги скорей играть.
Но все же помни: нужно веселиться
И никогда не забывай мечтать.
07.11.2008
Лунной ночью
Ночью лунной по тропке шагаю,
Гул машин поутих за спиной.
Если вдруг я кого повстречаю,
То его обойду стороной.
Тихо дышит родная природа,
Мягок листьев опавших ковёр.
Душу нежно ласкает погода,
Русской осени тонкий шатёр.
Звезды светят мерцающим светом,
В сердце парка царит благодать.
Не сказать мне словами об этом,
Эту чувство умом не объять.
Молча с тропки сойду под берёзы,
Лягу в тени волшебный узор.
Унесут меня вдаль мои грёзы,
Я сниму за рассудком надзор.
А потом я тихонечко встану,
И уйду к городской суете.
Но уже никогда я не стану,
Одинок в мировой пустоте.
Это всё не простая картина,
Эти строки не прихоть пера.
Это, если хотите, судьбина,
Человеческой жизни пора.
Гул машин поутих за спиной.
Если вдруг я кого повстречаю,
То его обойду стороной.
Тихо дышит родная природа,
Мягок листьев опавших ковёр.
Душу нежно ласкает погода,
Русской осени тонкий шатёр.
Звезды светят мерцающим светом,
В сердце парка царит благодать.
Не сказать мне словами об этом,
Эту чувство умом не объять.
Молча с тропки сойду под берёзы,
Лягу в тени волшебный узор.
Унесут меня вдаль мои грёзы,
Я сниму за рассудком надзор.
А потом я тихонечко встану,
И уйду к городской суете.
Но уже никогда я не стану,
Одинок в мировой пустоте.
Это всё не простая картина,
Эти строки не прихоть пера.
Это, если хотите, судьбина,
Человеческой жизни пора.
15.12.2008
Разговор с Творцом
Немного пьян, слегка поэт,
Гляжу на этот белый свет.
И думаю, друзья, о том,
Чьим все написано пером.
Какой ты, Господи, ответь,
Дозволь слепцу тебя узреть.
Не может быть чтоб ты ушел,
Когда признанья не нашел.
Ведь не затем же ты творил,
Чтоб люд тебя превозносил,
Ты мир создал не для людей,
Не ради стаи нас, зверей.
Не для того рожден был свет,
Чтобы, не чтя ничей завет,
Ступил на светлый чистый брег
«Венец творенья» - человек.
Но для чего тогда, скажи?
Зачем позволил ты во лжи
Погрязнуть своему труду,
К чьему взывать теперь суду?
Кто властен осудить Творца?
Когда не кажет он лица
В мир созданный когда-то им.
Быть может, ты непостижим…
Быть может где-то, в небесах,
В прекрасных звезд густых садах,
Воспетый нами на земле
Стоит твой трон в лучей стекле
Тогда зачем? К чему творить,
Коль сможешь ты про всё забыть.
К чему был создан мир? Игра?
Прости, играет детвора.
Но тут, внезапно протрезвев,
Как будто сам себе согрев
Душу, замерзшую от мук,
Открыл я взор на мир вокруг.
Бог не ушел, Господь средь нас,
В мерцаньи звезд, в отрывках фраз,
В тепле улыбок, вьюге стуж,
В зеркально-ровной глади луж.
Бог не ушел, клянусь, он здесь!
Стряхни на время с взгляда спесь
И огляди свой мир вокруг
И может ты поймешь, мой друг.
Гляжу на этот белый свет.
И думаю, друзья, о том,
Чьим все написано пером.
Какой ты, Господи, ответь,
Дозволь слепцу тебя узреть.
Не может быть чтоб ты ушел,
Когда признанья не нашел.
Ведь не затем же ты творил,
Чтоб люд тебя превозносил,
Ты мир создал не для людей,
Не ради стаи нас, зверей.
Не для того рожден был свет,
Чтобы, не чтя ничей завет,
Ступил на светлый чистый брег
«Венец творенья» - человек.
Но для чего тогда, скажи?
Зачем позволил ты во лжи
Погрязнуть своему труду,
К чьему взывать теперь суду?
Кто властен осудить Творца?
Когда не кажет он лица
В мир созданный когда-то им.
Быть может, ты непостижим…
Быть может где-то, в небесах,
В прекрасных звезд густых садах,
Воспетый нами на земле
Стоит твой трон в лучей стекле
Тогда зачем? К чему творить,
Коль сможешь ты про всё забыть.
К чему был создан мир? Игра?
Прости, играет детвора.
Но тут, внезапно протрезвев,
Как будто сам себе согрев
Душу, замерзшую от мук,
Открыл я взор на мир вокруг.
Бог не ушел, Господь средь нас,
В мерцаньи звезд, в отрывках фраз,
В тепле улыбок, вьюге стуж,
В зеркально-ровной глади луж.
Бог не ушел, клянусь, он здесь!
Стряхни на время с взгляда спесь
И огляди свой мир вокруг
И может ты поймешь, мой друг.
21.12.2008
Спасибо вам, девчата, что вы есть
Спасибо вам, девчата, что вы есть.
За ваши светлые, открытые улыбки,
За пахнущие ландышем открытки,
За все те мелочи, которые не счесть.
Спасибо вам за вашу откровенность,
За искры непоседства в недрах глаз,
За необдуманные смыслы ваших фраз,
За действий и эмоций бессистемность.
Спасибо вам за искреннюю радость,
За то, что терпите мужское «всё равно»,
За смех над шуткой, даже если не смешно,
За вашу силу и за вашу слабость.
Спасибо вам за то, что вы стихия,
За сломанный об голову букет,
За тайну сколько всё-таки вам лет,
За хаотичность нашего бытия.
Спасибо вам за слезы на плече,
За ваше пониманье и заботу,
За редкие визиты на работу,
За неизменный ужин при свече.
Спасибо за бесхитростную лесть,
За «Уходи! Постой же, ну куда ты!»
За то, что провожаете в солдаты,
Спасибо вам, девчата, что вы есть
За ваши светлые, открытые улыбки,
За пахнущие ландышем открытки,
За все те мелочи, которые не счесть.
Спасибо вам за вашу откровенность,
За искры непоседства в недрах глаз,
За необдуманные смыслы ваших фраз,
За действий и эмоций бессистемность.
Спасибо вам за искреннюю радость,
За то, что терпите мужское «всё равно»,
За смех над шуткой, даже если не смешно,
За вашу силу и за вашу слабость.
Спасибо вам за то, что вы стихия,
За сломанный об голову букет,
За тайну сколько всё-таки вам лет,
За хаотичность нашего бытия.
Спасибо вам за слезы на плече,
За ваше пониманье и заботу,
За редкие визиты на работу,
За неизменный ужин при свече.
Спасибо за бесхитростную лесть,
За «Уходи! Постой же, ну куда ты!»
За то, что провожаете в солдаты,
Спасибо вам, девчата, что вы есть
21.04.2009
Сибирский город
Сибирский город, час перед закатом
Лучей последних мягко-красная вуаль
Литые купола блистают златом
В глазах Исуса светлая печаль
Холмы вдали пурпуром солнце красит
Над ними алый бархат облаков
И ветерок беспечно безобразит
Сбивая снега шапочки с кустов
Сижу на подоконнике устало
И как-то стало даже… всё равно
И лишь играет в глубине бокала
Нарочито багряное вино
Какая разница, что было и что будет
Исчез моей влюблённости накал
И тихо усмехнувшись: Бог рассудит
Я отставляю в сторону бокал
Пускай сквозит во взгляде сожаленье
Все что ни делается в жизни неспроста
Я сердцем принимаю всепрощенье
Что видел у распятого Христа
Лучей последних мягко-красная вуаль
Литые купола блистают златом
В глазах Исуса светлая печаль
Холмы вдали пурпуром солнце красит
Над ними алый бархат облаков
И ветерок беспечно безобразит
Сбивая снега шапочки с кустов
Сижу на подоконнике устало
И как-то стало даже… всё равно
И лишь играет в глубине бокала
Нарочито багряное вино
Какая разница, что было и что будет
Исчез моей влюблённости накал
И тихо усмехнувшись: Бог рассудит
Я отставляю в сторону бокал
Пускай сквозит во взгляде сожаленье
Все что ни делается в жизни неспроста
Я сердцем принимаю всепрощенье
Что видел у распятого Христа
24.06.2009
Ты мне снилась
Комментарий: Лично мне это мое произведение не очень нравится. Слишком много я, да и недостойно оно джентельмена. Но, как напоминание самому себе о своих слабостях, оставлю.
Примечание: Сабеизм - поклонение звёздам (небесным телам), обожествление их.
Ты мне снилась в февральские ночи
Светлый образ в сознания тьме
Нежно смотрят зелёные очи
Милый лик в темно-русой кайме
Я мечтал подарить тебе счастье
И, обняв, не хотел отпускать
Я готов был в любое ненастье
К тебе бабочкой глупою мчать
Я бросал и работу и отдых
Чтоб минуту с тобой провести
Я не слушал товарищей добрых
Разум стал у меня не в чести
И когда мы с тобою расстались
Я сидел и слезу проливал
Не о том мои мысли слагались
И не так я конец представлял
А потом как-то странно сложилось
Я смотрел и не верил глазам
Как же так у меня получилось
Что я верил пустым словесам?
Я увидел черты эгоизма
И карьеру превыше всего
Но, увязнув в плену сабеизма
Не заметил тогда ничего
Занималась рассвета зарница
Я прозрел и очнулся от грёз
Вся история – просто страница
И не стоила пролитых слёз
Светлый образ в сознания тьме
Нежно смотрят зелёные очи
Милый лик в темно-русой кайме
Я мечтал подарить тебе счастье
И, обняв, не хотел отпускать
Я готов был в любое ненастье
К тебе бабочкой глупою мчать
Я бросал и работу и отдых
Чтоб минуту с тобой провести
Я не слушал товарищей добрых
Разум стал у меня не в чести
И когда мы с тобою расстались
Я сидел и слезу проливал
Не о том мои мысли слагались
И не так я конец представлял
А потом как-то странно сложилось
Я смотрел и не верил глазам
Как же так у меня получилось
Что я верил пустым словесам?
Я увидел черты эгоизма
И карьеру превыше всего
Но, увязнув в плену сабеизма
Не заметил тогда ничего
Занималась рассвета зарница
Я прозрел и очнулся от грёз
Вся история – просто страница
И не стоила пролитых слёз
30.06.2009
Ночь
Ночь. Город уснул. Гул замолкает.
Ночь. Свет фонарей. Мир исчезает.
Ночь. Бездна небес. Мрачные стены.
Ночь. Грязный подъезд. Вскрытые вены.
Ночь. Мерцающий снег. Синие ели.
Ночь. Дремлющий лес после метели.
Ночь. Отблеск костра. Звуки гитары.
Ночь. Жмутся к огню влюблённые пары.
Ночь. Горный хребет. Тёмные дали.
Ночь. Лето внизу. Мы на перевале.
Ночь. Ветер шумит. Срывает палатки.
Ночь. Сил уже нет ставить заплатки.
Ночь. Плещет прибой. Звёзды сверкают.
Ночь. Кончился зной. Все отдыхают.
Ночь. Льются рекой пиво и вина.
Ночь. Двое ушли за сень балдахина.
Ночь. Волны горой. Шторм разыгрался.
Ночь. Нам бы домой. Кто-то сорвался.
Ночь. Ванты скрипят. Молнии блещут.
Ночь. Струи дождя плётками хлещут.
Ночь. Взрывы гранат. Треск пулемётов.
Ночь. Грозный набат. Гул самолётов.
Ночь. Смертный оскал. Стоны и крики.
Ночь. Хаос войны. Пламени блики.
Ночь. Тёмный тупик. Трое из мрака.
Ночь. Не отступить. Грязная драка.
Ночь. Тень за спиной. Опасности зуммер.
Ночь. Ночью я жил. Ночью я умер.
Ночь. Свет фонарей. Мир исчезает.
Ночь. Бездна небес. Мрачные стены.
Ночь. Грязный подъезд. Вскрытые вены.
Ночь. Мерцающий снег. Синие ели.
Ночь. Дремлющий лес после метели.
Ночь. Отблеск костра. Звуки гитары.
Ночь. Жмутся к огню влюблённые пары.
Ночь. Горный хребет. Тёмные дали.
Ночь. Лето внизу. Мы на перевале.
Ночь. Ветер шумит. Срывает палатки.
Ночь. Сил уже нет ставить заплатки.
Ночь. Плещет прибой. Звёзды сверкают.
Ночь. Кончился зной. Все отдыхают.
Ночь. Льются рекой пиво и вина.
Ночь. Двое ушли за сень балдахина.
Ночь. Волны горой. Шторм разыгрался.
Ночь. Нам бы домой. Кто-то сорвался.
Ночь. Ванты скрипят. Молнии блещут.
Ночь. Струи дождя плётками хлещут.
Ночь. Взрывы гранат. Треск пулемётов.
Ночь. Грозный набат. Гул самолётов.
Ночь. Смертный оскал. Стоны и крики.
Ночь. Хаос войны. Пламени блики.
Ночь. Тёмный тупик. Трое из мрака.
Ночь. Не отступить. Грязная драка.
Ночь. Тень за спиной. Опасности зуммер.
Ночь. Ночью я жил. Ночью я умер.
06.08.2009
Наемники (Ave, Arena!)
Глубокая ночь, а в таверне гулянья,
Рекою течёт дорогое вино!
Уже выигран бой, начались возлиянья,
Наемники пьяны в бревно!
Свободный и гордый наёмный отряд,
Стрелки и бойцы, каких мало!
А кто не согласен – пускай говорят!
Им мигом начистим ***ла!
Мы нынче с деньгами, душа, веселись!
Трактирщик, скотина, барана!
Монеты, собака?! Да на, подавись!
Гуляем, ребята, нирвана!
У нас нынче праздник, оплачен контракт,
Разбиты к чертям супостаты!
А завтра мы снова выходим на тракт,
Наемникам многие рады!
Мы лучшие, дьяволы нас забери!
Ведь с нами мечи и удача!
Недаром ведь вечером пьют бондари,
О наших походах судача!
Глубокая ночь, я почти что не пьяный,
А скоро зардеет восход!
Трактирщик, вина! Не скупись, окаянный!
С восходом нам снова в поход!
Рекою течёт дорогое вино!
Уже выигран бой, начались возлиянья,
Наемники пьяны в бревно!
Свободный и гордый наёмный отряд,
Стрелки и бойцы, каких мало!
А кто не согласен – пускай говорят!
Им мигом начистим ***ла!
Мы нынче с деньгами, душа, веселись!
Трактирщик, скотина, барана!
Монеты, собака?! Да на, подавись!
Гуляем, ребята, нирвана!
У нас нынче праздник, оплачен контракт,
Разбиты к чертям супостаты!
А завтра мы снова выходим на тракт,
Наемникам многие рады!
Мы лучшие, дьяволы нас забери!
Ведь с нами мечи и удача!
Недаром ведь вечером пьют бондари,
О наших походах судача!
Глубокая ночь, я почти что не пьяный,
А скоро зардеет восход!
Трактирщик, вина! Не скупись, окаянный!
С восходом нам снова в поход!
13.08.2009
Ты просила стихов не дарить
Ты просила стихов не дарить,
Но стихи – это вовсе не дар.
Это способ любовь возродить,
Передать тебе чувства пожар.
Я любуюсь твоими глазами,
Изумруда манит глубина.
Иногда их туманит слезами,
Иногда и моя в том вина…
Тёмным золотом волосы блещут,
Обрамляя прекрасный твой лик.
Говорят, что ты ведьма – клевещут!
Рыжий ангел, страстей чаровник.
От улыбки становится сразу
На душе и тепло и светло.
Чистотой она сродни алмазу,
А стена между нами – стекло.
Голос твой словно ангелов пенье,
А твой смех - хрусталя перезвон.
И я верю в двух судеб сплетенье,
В то, что души поют в унисон.
Это вовсе не просьба вернуться,
Не мольбы снизойти и не плач.
Не прошу я тебя оглянуться,
Песню грусти играет скрипач.
Наше прошлое кануло в Лету,
Стала рана всего лишь рубцом.
Я надеюсь, что счастья сонету,
Нам сыграют, светлея лицом
Но стихи – это вовсе не дар.
Это способ любовь возродить,
Передать тебе чувства пожар.
Я любуюсь твоими глазами,
Изумруда манит глубина.
Иногда их туманит слезами,
Иногда и моя в том вина…
Тёмным золотом волосы блещут,
Обрамляя прекрасный твой лик.
Говорят, что ты ведьма – клевещут!
Рыжий ангел, страстей чаровник.
От улыбки становится сразу
На душе и тепло и светло.
Чистотой она сродни алмазу,
А стена между нами – стекло.
Голос твой словно ангелов пенье,
А твой смех - хрусталя перезвон.
И я верю в двух судеб сплетенье,
В то, что души поют в унисон.
Это вовсе не просьба вернуться,
Не мольбы снизойти и не плач.
Не прошу я тебя оглянуться,
Песню грусти играет скрипач.
Наше прошлое кануло в Лету,
Стала рана всего лишь рубцом.
Я надеюсь, что счастья сонету,
Нам сыграют, светлея лицом
25.08.2009
Небесная Россия
Потемнело небо на востоке,
Скрыло мглой далёкие леса.
Город растворился в поволоке,
Громом разразились небеса…
Вспышки молний бурю освещают,
Вихрь тьмы, взбесились все ветра!
Щедро влагой тучи угощают,
Хлещет ливень словно из ведра.
На востоке буйствует стихия,
Но туда я даже не смотрю.
Ведь на западе Небесная Россия,
Показалась на вечернюю зарю.
Вижу в небе русскую равнину,
Речку, луг, сибирские леса…
Я влюбился в чудную картину
По щеке скатилась счастия слеза.
Вижу вдалеке на фоне горы,
Слева тракт теряется в хлебах,
Справа же, в сиянии Авроры.
Город, возведённый на холмах.
Вижу белокаменные стены
И церквей златые купола.
И, как будто бы граница Ойкумены,
Над кремлём возносится скала.
Я сижу, не в силах шелохнуться,
Заворожен дивной красотой.
Не хочу в реальность я вернуться,
Этот край болезненно родной.
Облака внезапно всколыхнулись,
Очертанья мира поплыли…
То с востока грозы подтянулись,
Через пять минут лишь тьма вдали.
Пусть виденье было мимолётным,
Намертво запомнился тот край.
Счастье было чистым, безотчётным,
Я уверен, что увидел рай.
Скрыло мглой далёкие леса.
Город растворился в поволоке,
Громом разразились небеса…
Вспышки молний бурю освещают,
Вихрь тьмы, взбесились все ветра!
Щедро влагой тучи угощают,
Хлещет ливень словно из ведра.
На востоке буйствует стихия,
Но туда я даже не смотрю.
Ведь на западе Небесная Россия,
Показалась на вечернюю зарю.
Вижу в небе русскую равнину,
Речку, луг, сибирские леса…
Я влюбился в чудную картину
По щеке скатилась счастия слеза.
Вижу вдалеке на фоне горы,
Слева тракт теряется в хлебах,
Справа же, в сиянии Авроры.
Город, возведённый на холмах.
Вижу белокаменные стены
И церквей златые купола.
И, как будто бы граница Ойкумены,
Над кремлём возносится скала.
Я сижу, не в силах шелохнуться,
Заворожен дивной красотой.
Не хочу в реальность я вернуться,
Этот край болезненно родной.
Облака внезапно всколыхнулись,
Очертанья мира поплыли…
То с востока грозы подтянулись,
Через пять минут лишь тьма вдали.
Пусть виденье было мимолётным,
Намертво запомнился тот край.
Счастье было чистым, безотчётным,
Я уверен, что увидел рай.
Волчата (на турнир "В мире животных", по Готике)
Поздней ночью в тёплой норке,
Что на маленьком пригорке.
Шла мышиная возня,
Разыгралась ребятня!
Три братишки, две сестры,
Зубки мелкие востры!
Холмик ходит ходуном,
А внутри такой погром…
Тут взмолилась мать-волчица:
«Дети, дети, что творится…
Разбудите-ка отца,
Нам пора добыть мясца»
Дети вмиг угомонились,
Дружно в угол устремились:
«Папка, папка, ну-ка встань!»
«Хвостик, милая, отстань…»
«Папа, папа, ну вставай!
Ай, Пятно, не приставай!»
«Больно надо дуру трогать…»
«Ах, я дура!? Ну-ка, Коготь…»
Дети вновь раздухарились
И на папу повалились.
Засмеявшись, тот вскочил
Успокоил заводил:
«Дети, ну-ка перестаньте.
Зуб, Пятно, не хулиганьте!
Отдохните от проказ
И послушайте рассказ»
Все волчата в круг расселись,
Глазки сразу загорелись,
В общем, все затихли враз.
Волк завёл неспешный сказ:
«Вы, ребятушки, гадали,
Почему мы не пускали
Вас к проходу из норы.
Это было до поры…
Там, снаружи, дикий лес.
Ваш понятен интерес,
Что-то шепчет: «Ты взгляни»,
Но в лесу мы не одни.
Много разного зверья,
И не все из них друзья.
Расскажу, кого бояться,
А за кем и погоняться.
Например, огромный жук
Может вызвать ваш испуг.
Но опасности в нём нет
«Пап, а если на обед?»
«Не советую, отрава.
В общем, жук - это забава.
То ли дело кротокрыс,
Вот его бы я загрыз.
Для охоты лучше нет,
Чем подземный корнеед.
Жирный, вкусный и тупой,
Ко всему ещё слепой.
Неплоха на вкус и птица,
Тоже та ещё тупица.
Нападает только в лоб,
Да притом всегда в галоп.
Шныг… Опасная зверина.
Плоть его на вкус как тина,
Когти с лапу толщиной…
Обходите стороной.
Глорхи иногда заходят,
Да по нашим землям бродят.
Две ноги, большая пасть,
Не давайте им напасть.
И мракорис – страх лесной,
Зверь он полностью ночной.
Тенью под луной скользит,
А в глазах огонь горит!»
«Ты опять вошел в запал?!
Всех детей перепугал!»
«Нам не страшно…» «Ну-ка цыц!
Хватит на ночь небылиц!»
«Быстро спать!» «Ну мам, немножко…»
«Быстро дрыхнуть, балабошка!»
Пять минут, и все сопят,
Мама, папа, пять ребят.
Что на маленьком пригорке.
Шла мышиная возня,
Разыгралась ребятня!
Три братишки, две сестры,
Зубки мелкие востры!
Холмик ходит ходуном,
А внутри такой погром…
Тут взмолилась мать-волчица:
«Дети, дети, что творится…
Разбудите-ка отца,
Нам пора добыть мясца»
Дети вмиг угомонились,
Дружно в угол устремились:
«Папка, папка, ну-ка встань!»
«Хвостик, милая, отстань…»
«Папа, папа, ну вставай!
Ай, Пятно, не приставай!»
«Больно надо дуру трогать…»
«Ах, я дура!? Ну-ка, Коготь…»
Дети вновь раздухарились
И на папу повалились.
Засмеявшись, тот вскочил
Успокоил заводил:
«Дети, ну-ка перестаньте.
Зуб, Пятно, не хулиганьте!
Отдохните от проказ
И послушайте рассказ»
Все волчата в круг расселись,
Глазки сразу загорелись,
В общем, все затихли враз.
Волк завёл неспешный сказ:
«Вы, ребятушки, гадали,
Почему мы не пускали
Вас к проходу из норы.
Это было до поры…
Там, снаружи, дикий лес.
Ваш понятен интерес,
Что-то шепчет: «Ты взгляни»,
Но в лесу мы не одни.
Много разного зверья,
И не все из них друзья.
Расскажу, кого бояться,
А за кем и погоняться.
Например, огромный жук
Может вызвать ваш испуг.
Но опасности в нём нет
«Пап, а если на обед?»
«Не советую, отрава.
В общем, жук - это забава.
То ли дело кротокрыс,
Вот его бы я загрыз.
Для охоты лучше нет,
Чем подземный корнеед.
Жирный, вкусный и тупой,
Ко всему ещё слепой.
Неплоха на вкус и птица,
Тоже та ещё тупица.
Нападает только в лоб,
Да притом всегда в галоп.
Шныг… Опасная зверина.
Плоть его на вкус как тина,
Когти с лапу толщиной…
Обходите стороной.
Глорхи иногда заходят,
Да по нашим землям бродят.
Две ноги, большая пасть,
Не давайте им напасть.
И мракорис – страх лесной,
Зверь он полностью ночной.
Тенью под луной скользит,
А в глазах огонь горит!»
«Ты опять вошел в запал?!
Всех детей перепугал!»
«Нам не страшно…» «Ну-ка цыц!
Хватит на ночь небылиц!»
«Быстро спать!» «Ну мам, немножко…»
«Быстро дрыхнуть, балабошка!»
Пять минут, и все сопят,
Мама, папа, пять ребят.
15.02.10
Вот и дома.
Захожу я в квартиру устало,
Кофе, душ, телевизор, кровать.
Вот ещё одно утро настало,
Кофе, бритва, автобус, пахать.
Дни проходят, как братья похожи,
Всё никак, жизнь как небо сера.
Не заметил, как кто-то стреножил,
И давно не брал в руки пера...
Решено! Я сомненья отбросил!
Прочь костюм, где мой старый рюкзак!?
« - А работа!?» мой мозг загундосил.
« - К чёрту всё! - Так нельзя! – Только так!»
Посох в руку привычно улёгся,
В рюкзаке всё что нужно, пора.
Мам, прости меня, не уберёгся.
Вновь ушёл я с родного двора.
Вышел с поезда, встал, огляделся,
Воздух полною грудью вдохнул.
«Вот и дома» - от счастья зарделся,
И к горам на восходе шагнул.
Кофе, душ, телевизор, кровать.
Вот ещё одно утро настало,
Кофе, бритва, автобус, пахать.
Дни проходят, как братья похожи,
Всё никак, жизнь как небо сера.
Не заметил, как кто-то стреножил,
И давно не брал в руки пера...
Решено! Я сомненья отбросил!
Прочь костюм, где мой старый рюкзак!?
« - А работа!?» мой мозг загундосил.
« - К чёрту всё! - Так нельзя! – Только так!»
Посох в руку привычно улёгся,
В рюкзаке всё что нужно, пора.
Мам, прости меня, не уберёгся.
Вновь ушёл я с родного двора.
Вышел с поезда, встал, огляделся,
Воздух полною грудью вдохнул.
«Вот и дома» - от счастья зарделся,
И к горам на восходе шагнул.
Её дыхание
От жизни вовсе не устал,
А кудри белит сединой.
Но с малых лет я привыкал
К дыханью за спиной.
Я рос один, отца не знал,
А мать сказала: «Чёрт с тобой».
Мне было семь, я убежал,
Чтоб больше не прийти домой.
Я голодал, скитался, крал,
Я замерзал в снегу зимой.
Тогда впервые я узнал
Дыханье за спиной.
От стражи часто удирал
И дрался со шпаной.
Уже почти не замечал
Дыханье за спиной.
Я вырос и солдатом стал,
Я помню первый бой.
«Ты мой» настойчиво шептал
Мне призрак за спиной.
Я пережил десятки битв
И вышел на покой.
И всё сильней меня манит
Дыханье за спиной.
Но я не сдался и не сдал,
Ты слышишь, я не твой!
Конец – начало всех начал,
Дыханье за спиной.
А кудри белит сединой.
Но с малых лет я привыкал
К дыханью за спиной.
Я рос один, отца не знал,
А мать сказала: «Чёрт с тобой».
Мне было семь, я убежал,
Чтоб больше не прийти домой.
Я голодал, скитался, крал,
Я замерзал в снегу зимой.
Тогда впервые я узнал
Дыханье за спиной.
От стражи часто удирал
И дрался со шпаной.
Уже почти не замечал
Дыханье за спиной.
Я вырос и солдатом стал,
Я помню первый бой.
«Ты мой» настойчиво шептал
Мне призрак за спиной.
Я пережил десятки битв
И вышел на покой.
И всё сильней меня манит
Дыханье за спиной.
Но я не сдался и не сдал,
Ты слышишь, я не твой!
Конец – начало всех начал,
Дыханье за спиной.
17.02.10
Не воины.
Я не воин. Никак. Никогда не был им.
Я старался дарить, а не брать.
Но лихие года, и пришлось нам самим
На защиту родных своих встать.
Мы убрали серпа. Отковали мечи.
Тренировки и ночью и днём.
Чтоб тогда, когда явятся к нам палачи
Защитить дом, в котором живём.
Мы не воины. Крестьяне. Портные, купцы.
Скорняки, кузнецы, плотогоны.
Но ещё мы мужья. Мы мужья и отцы.
И за нами наш дом, наши жены.
Мы не пустим. Ни пяди. Ни пяди земли.
Не дадим осквернить чужестранцам.
Мы не воины. Не мы к вам с оружьем пришли.
И не вам нас побить, голодранцам.
Ни кола, ни двора. Псы цепные Войны.
Ни родных, ни друзей, ни Отчизны.
Вы умрёте. Вы все. Не узрев седины.
И не будет ни плача, ни тризны.
Я старался дарить, а не брать.
Но лихие года, и пришлось нам самим
На защиту родных своих встать.
Мы убрали серпа. Отковали мечи.
Тренировки и ночью и днём.
Чтоб тогда, когда явятся к нам палачи
Защитить дом, в котором живём.
Мы не воины. Крестьяне. Портные, купцы.
Скорняки, кузнецы, плотогоны.
Но ещё мы мужья. Мы мужья и отцы.
И за нами наш дом, наши жены.
Мы не пустим. Ни пяди. Ни пяди земли.
Не дадим осквернить чужестранцам.
Мы не воины. Не мы к вам с оружьем пришли.
И не вам нас побить, голодранцам.
Ни кола, ни двора. Псы цепные Войны.
Ни родных, ни друзей, ни Отчизны.
Вы умрёте. Вы все. Не узрев седины.
И не будет ни плача, ни тризны.
Скажи мне
Скажи мне, усталое солнце пустыни,
О том, что здесь было столетья назад.
Быть может когда-то, задолго до ныне,
Здесь был бесконечный, прекраснейший сад.
Возможно, здесь сосны росли вековые,
В тени их бродили оленей стада.
Быть может, здесь были цветы луговые,
А может росла лишь одна лебеда
Возможно, здесь город стоял величавый,
И в Башне решалась людская судьба.
А может, на флейте парнишка курчавый
Играл, чтоб быстрее кончалась пастьба.
Чтоб ни было раньше, дворцы аль святыни,
Исчезло и скрылось в палящих песках
И только усталое солнце пустыни
Всё помнит, пусть даже остался лишь прах
О том, что здесь было столетья назад.
Быть может когда-то, задолго до ныне,
Здесь был бесконечный, прекраснейший сад.
Возможно, здесь сосны росли вековые,
В тени их бродили оленей стада.
Быть может, здесь были цветы луговые,
А может росла лишь одна лебеда
Возможно, здесь город стоял величавый,
И в Башне решалась людская судьба.
А может, на флейте парнишка курчавый
Играл, чтоб быстрее кончалась пастьба.
Чтоб ни было раньше, дворцы аль святыни,
Исчезло и скрылось в палящих песках
И только усталое солнце пустыни
Всё помнит, пусть даже остался лишь прах
21.02.2010
У костра
По идее автора, следующий текст поётся на мотив "Только слышно на улице где-то одинокая бродит гармонь"
Край таежный луна освещает,
Между соснами пляшет костёр.
На гитаре тихонько играет
Молодой паренёк фантазёр.
Он поёт не о муках и злобе,
Не о том, как железо звенит,
Не о том, как о деве зазнобе
Дума хлеще чем вина пьянит.
Он поёт не о Смысле Великом,
Не о бренности прожитых лет,
И о страхе, слепом и безликом,
В этой песне ни строчечки нет.
Он поёт о рассветных вершинах,
О заросших травою степях,
О извилистых узких теснинах,
Обо всех первозданных краях.
Словно замерло всё до рассвета,
Лишь, пронзая полночный зенит,
У костра бунтаря и поэта
Хрупкой льдинкой гитара звенит.
Край таежный луна освещает,
Между соснами пляшет костёр.
На гитаре тихонько играет
Молодой паренёк фантазёр.
Он поёт не о муках и злобе,
Не о том, как железо звенит,
Не о том, как о деве зазнобе
Дума хлеще чем вина пьянит.
Он поёт не о Смысле Великом,
Не о бренности прожитых лет,
И о страхе, слепом и безликом,
В этой песне ни строчечки нет.
Он поёт о рассветных вершинах,
О заросших травою степях,
О извилистых узких теснинах,
Обо всех первозданных краях.
Словно замерло всё до рассвета,
Лишь, пронзая полночный зенит,
У костра бунтаря и поэта
Хрупкой льдинкой гитара звенит.
Небольшое хулиганство
Текст основан на реальных событияхРанним утром, на рассвете,
Зажувавши по котлете,
Мы с товарищем вдвоём
На рыбалочку идём.
Вроде, как бы, всё при нас,
Тонкий нюх и зоркий глаз,
Леска, поплавок, крючок,
На наживку червячок…
В общем, знай себе шагаем,
Да чего-то напеваем.
Так вот, медленны, аль скоры,
Сквозь родные да просторы,
С рюкзаками на плечах
И в армейских кирзачах,
Мы добрались до озёр.
Развели скорей костёр,
Снасти к удам прицепили
И на берег поспешили.
Час сидим – поклёвок нет,
На носу уже обед.
Нам обидно – что за диво?
Витя баял так красиво,
Мол в озёрах рыбы – «во»,
А у нас сплошное «жо»!
В общем, так вот посидевши,
На жаре слегка взопревши,
Мы решили занырнуть,
Чтоб обиду схолонуть.
Слово – дело! Мы, раздевшись,
В воду нырьк! Там, расшумевшись,
Мы забились на пари.
И устроили гран-при:
Кто на берег тот вперёд,
Да назад сюда придёт.
Я, конечно, победил,
У Серёги меньше сил,
Да вот только незадача,
Повернулась, знать, Удача,
К нам с товарищем спиной,
Кто-то шмотки взял с собой.
Нам остались крючья, леска,
Поплавок, моя стамеска,
Три носка, серёгин нож,
Нас с камрадом сразу в дрожь.
Не за вещи, что вы, нет,
Просто из лесу на свет,
По идущей мимо тропке
Вышли две таких красотки…
Нас с Серёгой сразу в краску,
А они (не девки – сказка),
Похихикав, нам кричат
(чёрт бы взял этих девчат!):
- Эй, ребята, городские?
- Есть такое, Костромские.
- Вы, конечно, на рыбалку,
- Верно, встали спозаранку,
Ну а клёва вовсе нет!
- Ох, и зря же ты брюнет…
Кто ж в карьере рыбу удит!?
- Как в карьере!? - Ленка, будет,
Им и без тебя фигово,
Что за цирк-то, право слово?
Вы, ребята, не сердитесь,
Да и с горя не топитесь,
Вещи ваши в том леске,
Номер мой вон в том носке.
Хохотушки убежали,
Ну а мы… А мы сказали.
Очень много, с перегибом,
Да с тройным лихим загибом.
Тут и сказочке конец,
А кто слушал – молодец
Зажувавши по котлете,
Мы с товарищем вдвоём
На рыбалочку идём.
Вроде, как бы, всё при нас,
Тонкий нюх и зоркий глаз,
Леска, поплавок, крючок,
На наживку червячок…
В общем, знай себе шагаем,
Да чего-то напеваем.
Так вот, медленны, аль скоры,
Сквозь родные да просторы,
С рюкзаками на плечах
И в армейских кирзачах,
Мы добрались до озёр.
Развели скорей костёр,
Снасти к удам прицепили
И на берег поспешили.
Час сидим – поклёвок нет,
На носу уже обед.
Нам обидно – что за диво?
Витя баял так красиво,
Мол в озёрах рыбы – «во»,
А у нас сплошное «жо»!
В общем, так вот посидевши,
На жаре слегка взопревши,
Мы решили занырнуть,
Чтоб обиду схолонуть.
Слово – дело! Мы, раздевшись,
В воду нырьк! Там, расшумевшись,
Мы забились на пари.
И устроили гран-при:
Кто на берег тот вперёд,
Да назад сюда придёт.
Я, конечно, победил,
У Серёги меньше сил,
Да вот только незадача,
Повернулась, знать, Удача,
К нам с товарищем спиной,
Кто-то шмотки взял с собой.
Нам остались крючья, леска,
Поплавок, моя стамеска,
Три носка, серёгин нож,
Нас с камрадом сразу в дрожь.
Не за вещи, что вы, нет,
Просто из лесу на свет,
По идущей мимо тропке
Вышли две таких красотки…
Нас с Серёгой сразу в краску,
А они (не девки – сказка),
Похихикав, нам кричат
(чёрт бы взял этих девчат!):
- Эй, ребята, городские?
- Есть такое, Костромские.
- Вы, конечно, на рыбалку,
- Верно, встали спозаранку,
Ну а клёва вовсе нет!
- Ох, и зря же ты брюнет…
Кто ж в карьере рыбу удит!?
- Как в карьере!? - Ленка, будет,
Им и без тебя фигово,
Что за цирк-то, право слово?
Вы, ребята, не сердитесь,
Да и с горя не топитесь,
Вещи ваши в том леске,
Номер мой вон в том носке.
Хохотушки убежали,
Ну а мы… А мы сказали.
Очень много, с перегибом,
Да с тройным лихим загибом.
Тут и сказочке конец,
А кто слушал – молодец
24.02.2010
Инквизитор
Затих истошный крик. Угрюмая толпа
Помалу начинает расходиться.
Тяжелый сладкий дым. Бьёт снежная крупа.
Ноябрь, как бы мне не простудиться.
Почти ушел. Привычный ход сожженья
Нарушил вопль: «Выродок! Палач!».
Кричал старик. «За все твои свершенья,
Сгоришь в аду! За нашу скорбь и плач!».
Солдаты за мечи. Воздетая рука
Заставила их ярость укротиться.
«Ты прав, старик. Ты прав, наверняка
Мне суждено за казни расплатиться.
Но ты ошибся. Смерть мне не страшна,
Я не боюсь в огонь к чертям спуститься.
Мой ад – земля. И здесь моя война,
Так почему же не солдат, «убийца!»?
Вы чтите воев. Тот герой для вас,
Чьё дело с вражьим полчищем рубиться.
Они спасают тело. Я ей душу спас.
А мне желают к чёрту провалиться.
Мой ад – земля. Здесь, всеми ненавидим,
Я бьюсь за душу каждого, за всех.
Моя душа черна. Мы Рая не увидим,
Чтоб вас спасти пришлось уйти во грех.
Помалу начинает расходиться.
Тяжелый сладкий дым. Бьёт снежная крупа.
Ноябрь, как бы мне не простудиться.
Почти ушел. Привычный ход сожженья
Нарушил вопль: «Выродок! Палач!».
Кричал старик. «За все твои свершенья,
Сгоришь в аду! За нашу скорбь и плач!».
Солдаты за мечи. Воздетая рука
Заставила их ярость укротиться.
«Ты прав, старик. Ты прав, наверняка
Мне суждено за казни расплатиться.
Но ты ошибся. Смерть мне не страшна,
Я не боюсь в огонь к чертям спуститься.
Мой ад – земля. И здесь моя война,
Так почему же не солдат, «убийца!»?
Вы чтите воев. Тот герой для вас,
Чьё дело с вражьим полчищем рубиться.
Они спасают тело. Я ей душу спас.
А мне желают к чёрту провалиться.
Мой ад – земля. Здесь, всеми ненавидим,
Я бьюсь за душу каждого, за всех.
Моя душа черна. Мы Рая не увидим,
Чтоб вас спасти пришлось уйти во грех.
25.02.2010
Кто сказал, "наёмники - мужланы"?
Кто сказал, «наёмники – мужланы»?
Кто сказал «лишь деньги их мечта»?!
«Им нужны не женщины, путаны»,
Это всё, ребята, клевета!
Говорят, «наёмы вечно пьяны»,
В этой фразе доля правды есть.
Говорят, что «вечные буяны,
И от них проблем вовек не счесть!»
Это всё, ребяты, справедливо,
Только вот присутствует деталь:
Как бы ни были наёмники драчливы,
Без причины не сверкает сталь.
Ну а женщины… А женщины – Богини!
Наше всё: Начало и конец!
Что к служанке, то же к герцогине,
Ни одной не нужен был кузнец!
Счастье вовсе не в валюте бренной,
«Меркантильны - это не про нас!
Мы на все сокровища Вселенной.
Не сменяем взор любимых глаз!
Кто сказал «лишь деньги их мечта»?!
«Им нужны не женщины, путаны»,
Это всё, ребята, клевета!
Говорят, «наёмы вечно пьяны»,
В этой фразе доля правды есть.
Говорят, что «вечные буяны,
И от них проблем вовек не счесть!»
Это всё, ребяты, справедливо,
Только вот присутствует деталь:
Как бы ни были наёмники драчливы,
Без причины не сверкает сталь.
Ну а женщины… А женщины – Богини!
Наше всё: Начало и конец!
Что к служанке, то же к герцогине,
Ни одной не нужен был кузнец!
Счастье вовсе не в валюте бренной,
«Меркантильны - это не про нас!
Мы на все сокровища Вселенной.
Не сменяем взор любимых глаз!
26.02.2010
Ангелы постъядерной зимы
Небо давит многотонным прессом,
Грязно-серый купол неудач.
Будь вы прокляты, Палаты и Конгрессы,
Спутавшие бомбы и пугач.
Стёрты с карт Нью-Йорк и Сан-Франциско,
Смыло вспышкой город на Неве.
Никогда не будет обелиска
Тем, кто в час Пандоры был в Москве.
Я лежу, измученный и смятый,
В лёгкие как будто льют свинец.
Сын дейтерия и трития, проклятый,
Обеспечил мне печальнейший конец.
Вдруг, с небес, продавленных ударом,
Пострадавших в чёртовой войне,
С грустью на лице слегка усталом,
Ангел приближается ко мне.
Крылья чуть обуглены по краю,
Закопчён до чёртиков хитон.
Видимо, попала и по Раю,
Пара-тройка наших мегатонн.
Он устал, он ранен, но спокойно,
Улыбнувшись тихой скорбью мне,
Аккуратно, чтоб не сделать больно,
Взял на руки и понёс к луне.
Люди, не губите души впусте,
Ведь они ранимы как и мы,
Чистые в своей бездонной грусти,
Ангелы постъядерной зимы.
Грязно-серый купол неудач.
Будь вы прокляты, Палаты и Конгрессы,
Спутавшие бомбы и пугач.
Стёрты с карт Нью-Йорк и Сан-Франциско,
Смыло вспышкой город на Неве.
Никогда не будет обелиска
Тем, кто в час Пандоры был в Москве.
Я лежу, измученный и смятый,
В лёгкие как будто льют свинец.
Сын дейтерия и трития, проклятый,
Обеспечил мне печальнейший конец.
Вдруг, с небес, продавленных ударом,
Пострадавших в чёртовой войне,
С грустью на лице слегка усталом,
Ангел приближается ко мне.
Крылья чуть обуглены по краю,
Закопчён до чёртиков хитон.
Видимо, попала и по Раю,
Пара-тройка наших мегатонн.
Он устал, он ранен, но спокойно,
Улыбнувшись тихой скорбью мне,
Аккуратно, чтоб не сделать больно,
Взял на руки и понёс к луне.
Люди, не губите души впусте,
Ведь они ранимы как и мы,
Чистые в своей бездонной грусти,
Ангелы постъядерной зимы.
