prostoaccount
Участник форума
- Регистрация
- 22 Окт 2010
- Сообщения
- 1.398
- Благодарности
- 119
- Баллы
- 235
На Новый Лагерь легла ночь. Звездное небо, не закрытое тучами, поражало воображение, показывая сразу все звезды Мордрага. Это было поистине завораживающее зрелище, и даже крестьяне, которые работали на рисовых полях допоздна, украдкой поднимали головы, чтобы посмотреть на звезды. Пожалуй, это была единственная красивая вещь в их жизни.
Большинство жителей лагеря уже погрузились в сон, и лишь некоторые сидели в таверне, травя байки о своей жизни до заключения, лапая какую-то бабу, непонятно как оказавшуюся в этих захолустьях и глуша рисовый шнапс, пиво и разведенный, но от того не менее дорогой, белый ром. Кто-то праздно бродил по пещере, кто-то оттачивал приемы. Было ясно одно: жизнь в лагере не утихла до следующего утра, она продолжалась, хоть и не так живо, как днем. Осознавал это и наемник, одиноко бредущий из таверны к плотине. Сегодняшний день не заладился; попытка достать юнитор из форта, набитого гарпиями и дохлыми вояками, не увенчалась успехом, а Лестера полоснула когтями какая-то бешеная гарпия. Ему повезло: завещание старого лорда он не выронил и до сих пор является счастливым обладателем того форта. «Придется завтра топать за юнитором снова, не то Сатурас мне голову оторвет», - подумал воин, смеряя шаг за шагом. Неожиданно его взору предстал темный силуэт, стоящий на мосту, опершись на бортик. На спине мужчины, одетого в роскошные доспехи, висел здоровенный топор. «Горн?» - промелькнула мысль в голове наемника. «Не-е-е, слишком поздно. Здоровяк любит поспать», - настороженно подумал воин, вглядываясь в фигуру. Подойдя чуть поближе, он увидел генерала Ли. «Генерал? Но что он делает тут ночью, да еще и при доспехе?», - промелькнула мысль в голове человека без имени.
- Э-э-э… господин генерал? – робко начал он разговор.
- А, это ты… Странно. Ты живешь в Лагере уже довольно давно, а никто так и не знает твоего имени. Тебя уже даже прозвали Безымянным. Эх-х-х… Не против, если я буду называть тебя так? – на испещренном шрамами, грустном лице Ли проступила неуверенная улыбка.
- Да нет, сэр, не против. Какие-то проблемы?
- Проблемы? Да, проблема есть. Знаешь ли ты, какой сегодня день? – пасмурно спросил генерал.
- Сегодня? Ну, вроде как суббота… Девятнадцатый день Марца. А что? – недоуменно посмотрел на Ли Безымянный.
- Да. Обычный день для всех остальных. Для меня это – худший день в моей жизни. Знаешь ли ты, каково это – быть преданным Королю безвозмездно, ни за какие деньги и почести не предавая его, а затем быть оклеветанным его лизоблюдами, вмиг потеряв все – славу, честь, Его доверие? – голос Ли становился все громче, не переходя при этом в крик.
- Э-э-э… нет. Я вроде как не служил Его величеству…
- Лучше тебе этого и не знать. Ох-х-х, как вспоминаю тот день, сразу на душе такая тоска… У тебя нет чего выпить? – сказал бравый генерал, вопросительно посмотрев на Безымянного.
- Ну-у-у-у… э-э-э… Осталась бутылочка пива. Держите, сэр. Прелестное пивко, Джереми знает свое дело.
- А-х-х… Ну-ка… - сказал Ли, откупоривая бутылку и делая большие, быстрые глотки. – Так лучше, - удовлетворительно произнес он, вставляя пробку обратно в горлышко. – Да… Я никогда не прощу этим лизоблюдам того, что они сделали со мной. Из-за них мне теперь так одиноко… Может, выслушаешь? Некому мне больше рассказать то, что на душе накипело.
Семью годами ранее. Комната Ли во дворце.
Бравый генерал проснулся с первыми лучами солнца. Потянувшись, он привстал с кровати, протер глаза и, улыбнувшись солнцу, окончательно проснулся. Кинув мимолетный взгляд на огромный меч с руновязью и роскошные рыцарские доспехи, висевшие на стене, Ли принялся облачаться в повседневный придворный наряд. Неожиданно его прервал робкий стук в дверь. Открыв дверь, генерал лицезрел какого-то лейтенантика королевской гвардии, доходившего Ли до груди. Окинув его жалостливым взглядом, генерал, зевая, произнес:
- Ну и что «благородному сэру» нужно в моей комнате во столь раннее время?
- Его в-в-в-величество, - робко начал офицер, бросая испуганные взгляды на Ли, - хочет в-в-видеть вас у себя. Это срочно.
- Ах, вот как? – генерал рассмеялся. – Ну что ж, я приду, как только оденусь и начищу свои доспехи. Пока его преосвященству придется чуточку подождать.
- Н-н-нет, милорд, король велел призвать вас к нему н-немедлено. Он был оч-ч-чень зол, рвал и метал. Ид-д-демте за мной.
- Что? Зол? Но на что он мог разозлиться? Сейчас все разузнаем. – лицо Ли посерьезнело, он быстро натянул сапог и отправился по уже знакомому его пути прямо в тронный зал.
- Ах вот ты где! Подлый предатель Родины! – король Робар II явно был не в духе. – За твои деяния! Да я тебя…
- Сэр, что случилось? – Ли одарил короля недоуменным взглядом. – Неужели дворцовый повар опять положил в клецки не ту приправу? Только скажите, я распо…
- Мне не нужны твои отговорки, Ли! Ты прекрасно знаешь, что вчера сотворил! – сверкнул грозным взглядом Робар. – Мне доложили, что ты убил мою жену, генерал. Я сам сначала не поверил в это. И это после всех почестей и привилегий, которыми я тебя одарил! Ты – гнусная собака! Я прикажу распять тебя, вырезать тебе…
- Что? Сэр, я не понимаю, о чем вы! Как я мог посягнуть на жизнь королевы? Это невозможно… Почему вы так думаете?
- Свидетели не могут лгать, дорогой мой друг. Они привели достаточно доказательств. Да и сам труп ее Величества является неоспоримым доказательством. Как ты мог, как ты мог?
Только тогда Ли заметил, что, несмотря на твердый голос и серьезность взгляда короля, из его глаз текут слезы, а его волосы за ночь полностью поседели.
- Но сэр, я не мог убить ее! Для меня вся королевская семья священна! Вы говорите о свидетелях: кто они?
- Самые влиятельные люди говорят об этом. Придворный маг Коррипто, барон фон Карон, граф Бергмар! Да что там: даже сам верховный советник Генрих свидетельствовал против тебя! Как ты знаешь, Коррипто установил магическую слежку за всем дворцом, и он ясно видел, как ты заходил в комнату королевы, а затем вышел из нее с окровавленными руками и лицом! Советник Генрих и барон фон Карон нашли труп, а почтенный граф слышал крики из комнаты королевы! Я бы не поверил им, если бы из трупа моей милой Эсмеральды, ее Величества, не торчал твой кинжал, Ли! Я не могу понять лишь одного – зачем ты это сделал? Почему она… - король зашелся слезами, прикрыв лицо руками.
Ли все понял. Это был заговор… Барон фон Карон сам жаждал занять место Ли, а Генрих просто помогал своему непутевому братцу. Они подговорили мага… и убили ее величество!
- Сэр, но я невиновен! Я уверен, что это заговор! Эти двое… Генрих и Освальд фон Кароны… они просто ненавидят меня! Я…
- Ли, я сам не до конца верю в это все. Но магическую слежку Коррипто невозможно обмануть. Тем более, есть и другие доказательства, например, этот кинжал.
- Коррипто лжет! – Ли впервые в жизни кричал. – Кинжал выкрали и воткнули ее Святейшеству в спины эти крысиные дети! Эти двое ублюдков… Освальд жаждет занять…
- Довольно пустых слов, Ли. – Робар посмотрел на генерала грустными, разочарованными глазами. – Я верю тебе, но я также верю и приведенным доказательствам. Мне очень жаль, но мне придется наказать тебя. Я не убью тебя, так как ты многое совершил. Но тебе придется коротать срок в Долине Рудников.
Долина Рудников… Ли знал, что оттуда не возвращаются, но своему королю он перечить не смел.
- Хорошо, сэр. Я всегда уважал вашу волю и потому готов принять ваше наказание, пусть даже оно сто раз несправедливо. Я отдам оружие сегодня же, но знайте: веря Каронам, вы совершаете большую ошибку, мой король. Я все сказал. Эй, ребята! Вы слышали, что сказал король, - обернулся он к двум здоровенным бугаям, охранявшим вход в тронный зал. – Ведите меня в тюрьму. Я готов…
Ли кинул на наемника грустный взгляд. Безымянный же смотрел на него глазами, полными сопереживания и гнева, гнева на придворных, оклеветавших великого человека.
- Ну, а потом был показной суд. На самом деле все уже давно было решено. Эти уроды не пришли. Очевидно, боялись смотреть мне в глаза. Народ порицал короля в тот день. Они были со мной, но никто из них не смог смягчить мое наказание. Впрочем, я не в обиде на короля. Его слово – закон.
- Но почему же вы не стали защищать свою честь, почему не обличили этих ублюдков? – гневно выпалил воин.
- Мой король был слишком обуян горем. Если бы я продолжил трогать его за больное место, он бы постепенно сошел с ума. Он очень любил ее Высочество Эсмеральду, поэтому эти ублюдки и решились на убийство королевы. Они знали, что в другом случае он не стал бы наказывать меня, или же наказание было бы не столь суровым. Эти уроды недостойны жизни. Если маги Воды все-таки осуществят свой план, я обязательно доберусь до этих лизоблюдов. Настанет день, когда оковы падут к моим ногам, и тогда я вернусь и отомщу им.
Во взгляде опального генерала читалась большая уверенность в его словах, а также гнев. Праведный гнев, которым он мог бы испепелять целые города, будь он магом, а не воителем. Помедлив немного, он добавил грудным, уверенным голосом:
- Я обязательно отомщу.
Сказав так, генерал развернулся и пошел к пещере, чеканя шаг и оставляя Безямынного в глубоких раздумьях на мосту. А тем временем солнце уже выходило из Белиарова царства, начиная своим приходом утро. Солнце, прямо как и в тот день, добро скользнуло по щеке генерала, заставляя его невольно улыбнуться. Но вспомнив обо всем, что было после того события, он, сутулясь, пошел к своей пещере, в душе совершенно разбитый и угнетенный.
Большинство жителей лагеря уже погрузились в сон, и лишь некоторые сидели в таверне, травя байки о своей жизни до заключения, лапая какую-то бабу, непонятно как оказавшуюся в этих захолустьях и глуша рисовый шнапс, пиво и разведенный, но от того не менее дорогой, белый ром. Кто-то праздно бродил по пещере, кто-то оттачивал приемы. Было ясно одно: жизнь в лагере не утихла до следующего утра, она продолжалась, хоть и не так живо, как днем. Осознавал это и наемник, одиноко бредущий из таверны к плотине. Сегодняшний день не заладился; попытка достать юнитор из форта, набитого гарпиями и дохлыми вояками, не увенчалась успехом, а Лестера полоснула когтями какая-то бешеная гарпия. Ему повезло: завещание старого лорда он не выронил и до сих пор является счастливым обладателем того форта. «Придется завтра топать за юнитором снова, не то Сатурас мне голову оторвет», - подумал воин, смеряя шаг за шагом. Неожиданно его взору предстал темный силуэт, стоящий на мосту, опершись на бортик. На спине мужчины, одетого в роскошные доспехи, висел здоровенный топор. «Горн?» - промелькнула мысль в голове наемника. «Не-е-е, слишком поздно. Здоровяк любит поспать», - настороженно подумал воин, вглядываясь в фигуру. Подойдя чуть поближе, он увидел генерала Ли. «Генерал? Но что он делает тут ночью, да еще и при доспехе?», - промелькнула мысль в голове человека без имени.
- Э-э-э… господин генерал? – робко начал он разговор.
- А, это ты… Странно. Ты живешь в Лагере уже довольно давно, а никто так и не знает твоего имени. Тебя уже даже прозвали Безымянным. Эх-х-х… Не против, если я буду называть тебя так? – на испещренном шрамами, грустном лице Ли проступила неуверенная улыбка.
- Да нет, сэр, не против. Какие-то проблемы?
- Проблемы? Да, проблема есть. Знаешь ли ты, какой сегодня день? – пасмурно спросил генерал.
- Сегодня? Ну, вроде как суббота… Девятнадцатый день Марца. А что? – недоуменно посмотрел на Ли Безымянный.
- Да. Обычный день для всех остальных. Для меня это – худший день в моей жизни. Знаешь ли ты, каково это – быть преданным Королю безвозмездно, ни за какие деньги и почести не предавая его, а затем быть оклеветанным его лизоблюдами, вмиг потеряв все – славу, честь, Его доверие? – голос Ли становился все громче, не переходя при этом в крик.
- Э-э-э… нет. Я вроде как не служил Его величеству…
- Лучше тебе этого и не знать. Ох-х-х, как вспоминаю тот день, сразу на душе такая тоска… У тебя нет чего выпить? – сказал бравый генерал, вопросительно посмотрев на Безымянного.
- Ну-у-у-у… э-э-э… Осталась бутылочка пива. Держите, сэр. Прелестное пивко, Джереми знает свое дело.
- А-х-х… Ну-ка… - сказал Ли, откупоривая бутылку и делая большие, быстрые глотки. – Так лучше, - удовлетворительно произнес он, вставляя пробку обратно в горлышко. – Да… Я никогда не прощу этим лизоблюдам того, что они сделали со мной. Из-за них мне теперь так одиноко… Может, выслушаешь? Некому мне больше рассказать то, что на душе накипело.
Семью годами ранее. Комната Ли во дворце.
Бравый генерал проснулся с первыми лучами солнца. Потянувшись, он привстал с кровати, протер глаза и, улыбнувшись солнцу, окончательно проснулся. Кинув мимолетный взгляд на огромный меч с руновязью и роскошные рыцарские доспехи, висевшие на стене, Ли принялся облачаться в повседневный придворный наряд. Неожиданно его прервал робкий стук в дверь. Открыв дверь, генерал лицезрел какого-то лейтенантика королевской гвардии, доходившего Ли до груди. Окинув его жалостливым взглядом, генерал, зевая, произнес:
- Ну и что «благородному сэру» нужно в моей комнате во столь раннее время?
- Его в-в-в-величество, - робко начал офицер, бросая испуганные взгляды на Ли, - хочет в-в-видеть вас у себя. Это срочно.
- Ах, вот как? – генерал рассмеялся. – Ну что ж, я приду, как только оденусь и начищу свои доспехи. Пока его преосвященству придется чуточку подождать.
- Н-н-нет, милорд, король велел призвать вас к нему н-немедлено. Он был оч-ч-чень зол, рвал и метал. Ид-д-демте за мной.
- Что? Зол? Но на что он мог разозлиться? Сейчас все разузнаем. – лицо Ли посерьезнело, он быстро натянул сапог и отправился по уже знакомому его пути прямо в тронный зал.
- Ах вот ты где! Подлый предатель Родины! – король Робар II явно был не в духе. – За твои деяния! Да я тебя…
- Сэр, что случилось? – Ли одарил короля недоуменным взглядом. – Неужели дворцовый повар опять положил в клецки не ту приправу? Только скажите, я распо…
- Мне не нужны твои отговорки, Ли! Ты прекрасно знаешь, что вчера сотворил! – сверкнул грозным взглядом Робар. – Мне доложили, что ты убил мою жену, генерал. Я сам сначала не поверил в это. И это после всех почестей и привилегий, которыми я тебя одарил! Ты – гнусная собака! Я прикажу распять тебя, вырезать тебе…
- Что? Сэр, я не понимаю, о чем вы! Как я мог посягнуть на жизнь королевы? Это невозможно… Почему вы так думаете?
- Свидетели не могут лгать, дорогой мой друг. Они привели достаточно доказательств. Да и сам труп ее Величества является неоспоримым доказательством. Как ты мог, как ты мог?
Только тогда Ли заметил, что, несмотря на твердый голос и серьезность взгляда короля, из его глаз текут слезы, а его волосы за ночь полностью поседели.
- Но сэр, я не мог убить ее! Для меня вся королевская семья священна! Вы говорите о свидетелях: кто они?
- Самые влиятельные люди говорят об этом. Придворный маг Коррипто, барон фон Карон, граф Бергмар! Да что там: даже сам верховный советник Генрих свидетельствовал против тебя! Как ты знаешь, Коррипто установил магическую слежку за всем дворцом, и он ясно видел, как ты заходил в комнату королевы, а затем вышел из нее с окровавленными руками и лицом! Советник Генрих и барон фон Карон нашли труп, а почтенный граф слышал крики из комнаты королевы! Я бы не поверил им, если бы из трупа моей милой Эсмеральды, ее Величества, не торчал твой кинжал, Ли! Я не могу понять лишь одного – зачем ты это сделал? Почему она… - король зашелся слезами, прикрыв лицо руками.
Ли все понял. Это был заговор… Барон фон Карон сам жаждал занять место Ли, а Генрих просто помогал своему непутевому братцу. Они подговорили мага… и убили ее величество!
- Сэр, но я невиновен! Я уверен, что это заговор! Эти двое… Генрих и Освальд фон Кароны… они просто ненавидят меня! Я…
- Ли, я сам не до конца верю в это все. Но магическую слежку Коррипто невозможно обмануть. Тем более, есть и другие доказательства, например, этот кинжал.
- Коррипто лжет! – Ли впервые в жизни кричал. – Кинжал выкрали и воткнули ее Святейшеству в спины эти крысиные дети! Эти двое ублюдков… Освальд жаждет занять…
- Довольно пустых слов, Ли. – Робар посмотрел на генерала грустными, разочарованными глазами. – Я верю тебе, но я также верю и приведенным доказательствам. Мне очень жаль, но мне придется наказать тебя. Я не убью тебя, так как ты многое совершил. Но тебе придется коротать срок в Долине Рудников.
Долина Рудников… Ли знал, что оттуда не возвращаются, но своему королю он перечить не смел.
- Хорошо, сэр. Я всегда уважал вашу волю и потому готов принять ваше наказание, пусть даже оно сто раз несправедливо. Я отдам оружие сегодня же, но знайте: веря Каронам, вы совершаете большую ошибку, мой король. Я все сказал. Эй, ребята! Вы слышали, что сказал король, - обернулся он к двум здоровенным бугаям, охранявшим вход в тронный зал. – Ведите меня в тюрьму. Я готов…
Ли кинул на наемника грустный взгляд. Безымянный же смотрел на него глазами, полными сопереживания и гнева, гнева на придворных, оклеветавших великого человека.
- Ну, а потом был показной суд. На самом деле все уже давно было решено. Эти уроды не пришли. Очевидно, боялись смотреть мне в глаза. Народ порицал короля в тот день. Они были со мной, но никто из них не смог смягчить мое наказание. Впрочем, я не в обиде на короля. Его слово – закон.
- Но почему же вы не стали защищать свою честь, почему не обличили этих ублюдков? – гневно выпалил воин.
- Мой король был слишком обуян горем. Если бы я продолжил трогать его за больное место, он бы постепенно сошел с ума. Он очень любил ее Высочество Эсмеральду, поэтому эти ублюдки и решились на убийство королевы. Они знали, что в другом случае он не стал бы наказывать меня, или же наказание было бы не столь суровым. Эти уроды недостойны жизни. Если маги Воды все-таки осуществят свой план, я обязательно доберусь до этих лизоблюдов. Настанет день, когда оковы падут к моим ногам, и тогда я вернусь и отомщу им.
Во взгляде опального генерала читалась большая уверенность в его словах, а также гнев. Праведный гнев, которым он мог бы испепелять целые города, будь он магом, а не воителем. Помедлив немного, он добавил грудным, уверенным голосом:
- Я обязательно отомщу.
Сказав так, генерал развернулся и пошел к пещере, чеканя шаг и оставляя Безямынного в глубоких раздумьях на мосту. А тем временем солнце уже выходило из Белиарова царства, начиная своим приходом утро. Солнце, прямо как и в тот день, добро скользнуло по щеке генерала, заставляя его невольно улыбнуться. Но вспомнив обо всем, что было после того события, он, сутулясь, пошел к своей пещере, в душе совершенно разбитый и угнетенный.
