Дикарь
★★★★★★★
Модератор
- Регистрация
- 17 Апр 2007
- Сообщения
- 7.303
- Благодарности
- 9.100
- Баллы
- 1.415
Сказки старого Диего
Такие дни у почтенного хоринисского купца Диего выпадали нечасто. С тех пор, как он покинул опостылевший Варант и вернулся в Хоринис, всё его время без остатка поглощали торговые сделки, судебные тяжбы, наблюдение за погрузкой кораблей в порту, наём носильщиков и охранников для караванов, присмотр за приказчиками в лавках, ведение приходных книг и другие заботы, конца и края которым не предвиделось. Обычно Диего всё это только радовало, поскольку дело своё он любил и отдавался торговле со всем пылом души. Азарт, риск и вкус удачи после очередной хитро задуманной и проведённой сделки радовали его куда сильнее, чем доходы. Золота у него давно уже было больше, чем нужно человеку для безбедной жизни.
Однако изредка возникало неодолимое желание приостановить эту бешеную гонку и уделить толику времени на размышления, чтение старых хроник и общение с сыном. И то сказать, Эрнан с младенчества остался без матери, кроме отца у него не было никого. Шестилетний парнишка надолго бывал покинут на попечение няньки — взятой с фермы доброй, но довольно бестолковой женщины, да олухов-слуг. Чему у них мог научиться будущий наследник самого крупного торгового дела Хориниса, а может и всей Миртаны?
Вот и сегодня Диего спозаранку отдал необходимые распоряжения, послал к Белиару суетливых приказчиков и самодовольных капитанов торговых судов, после чего вернулся домой. Выкинув из головы неотвязные мысли о делах, он отправился с сыном на прогулку.
Потолкавшись на рынке, убелённый посеребрившими черноволосую голову и длинные усы сединами купец и его подвижный, всюду норовящий сунуть нос сынишка вышли из города и неспешно направились по дороге, что вела к маяку. Впрочем, идти на сам маяк им нужды не было, и вскоре Диего с Эрнаном свернули в негустую рощицу, раскинувшуюся возле самой городской стены. Мальчишку приводило в восторг всё, что встречалось им на пути. Он ловил пылинки в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь древесные кроны. Побежал за бабочкой, вспорхнувшей с цветка серафиса. Но тут же оставил погоню, наткнувшись на большой гриб, который пробил себе дорогу из-под узловатых корней старого дерева.
Диего оттаивал сердцем и забывал о прожитых годах, любуясь сыном. Впрочем, он не забывал прислушиваться к доносившимся из-за шершавых стволов звукам и время от времени внимательно оглядывал окрестности, непроизвольно поглаживая рукоять дорогого меча. Особой опасности так близко от городских ворот быть не могло, но ребёнку может хватить одного укуса гигантской крысы или укола ядовитого жала кровяной мухи.
— Отец, что это?! — радостно закричал малыш. — Это корабль, да?
Сквозь прорезное покрывало папоротников, будто рёбра мёртвого зверя, действительно торчали шпангоуты небольшого судна. Древесина их потемнела от времени, покрылась глубокими трещинами и разноцветной коркой лишайников, но всё ещё оставалась достаточно прочной, чтобы сохранить приданную плотницкими орудиями форму. Кое-где на шпангоутах даже сохранились остатки истлевшей обшивки.
— Да, сынок, это корабль, — усмехаясь в усы, важно кивнул Диего.
— Но как он оказался в лесу? — удивлению Эрнана не было предела.
— О, это очень давняя история! — напустил на себя загадочный вид купец. — Об этом корабле даже сказка есть.
— Расскажи! — потребовал сын.
— Хорошо, слушай!
Дурак и чародей
Давным-давно жил в Хоринисе один маг Огня. Звали его... Грантус. И не было во всём белом свете мага более могущественного и умудрённого древними чародейскими знаниями. Такое могущество позволяло Грантусу делать всё, что только приходило ему на ум. Захотел — и вот уже готово заклинание, позволяющее превратить груду камней в чистое золото. Взбрело в голову — и там, где сейчас находится Верхний квартал, раскинулся огромный замок из белого камня, со множеством слуг, позолоченной мебелью и сверкающими всеми цветами радуги фонтанами.
Во дворце Грантус обычно развлекался и предавался всяческим излишествам, а также принимал посетителей — многие жители Хориниса ходили к нему на поклон, униженно выпрашивая милостей, и магу это очень нравилось. Если его уговаривали сделать что-нибудь особенное или ему самому приходила в голову очередная блажь, Грантус отправлялся в свою башню. Она одиноко возвышалась в диких горах на севере острова, где было тихо, безлюдно и никто не мешал работать.
Конечно, Грантус мог перемещаться из башни в замок и обратно при помощи телепортации, но ему нравилось парить над островом подобно дракону. Поэтому он приказал плотникам построить себе маленький, но роскошный корабль с широкими крыльями из самой лучшей парусины. И когда заказ был готов, поместил внутрь корабля магический камень юнитор. Теперь корабль мог летать, величаво взмахивая крыльями.
Вот однажды Грантус в сопровождении множества разряженных слуг, наложниц и подхалимов гулял по городу. Все встречные низко кланялись ему, велеречиво прославляли его ум и могущество.
Один торговец кинулся Грантусу в ноги, распростёршись на камнях, которыми была вымощена рыночная площадь.
— О, величайший из магов! — закричал он. — Никто не может тягаться с тобой в мудрости и искусстве чародейства. Без сомнения, ты уже сравнялся с самим Инносом и стал всемогущим!
— Да, это так, — милостиво улыбнулся Грантус. — Я действительно могу всё.
Толпа подхалимов согласно закивала.
— Нет, не всё! — раздался вдруг хриплый крик, немедленно сменившийся глупым смехом.
— Кто это посмел сказать мне такое?! — возмутился маг. — А ну, выходи!
Из толпы выбрался Ганс — местный дурачок, который жил тем, что собирал на площади подаяния и помогал торговцам разгружать повозки. Был он немыт, космат, а рванина, заменявшая ему одежду, мерзко воняла. Люди шарахались от него в стороны.
— А, так это ты, недоумок! — засмеялся Грантус. — Почему же ты решил, будто я не всемогущий? Да знаешь ли ты, что я вот прямо сейчас могу превратить тебя в крысу?
— В крысу любой дурак может! А ты попробуй сделать меня умным, — заржал Ганс и отвернулся, принявшись искать насекомых в своих лохмотьях.
Грантус впервые в жизни не нашёл, что возразить. Он замер на месте с открытым ртом. А ведь и верно, никому ещё не удавалось сделать дурака умным! Даже Инносу. Вот умный иной раз превращается в дурака. Но чтобы наоборот — такого ещё не случалось.
Ничего не сказал Грантус. Он быстрым шагом покинул площадь, сел в крылатый корабль и умчался в сторону своей горной башни.
Долго мага не видели в городе. Прежде он никогда не пропадал на столь долгий срок. Но вот, наконец, крылатый корабль приземлился прямо на рыночной площади, разметав по сторонам прилавки испуганных торговцев. С корабля сбежал усталый, с ввалившимися глазами, но довольный собой Грантус и остановился перед Гансом. В руке чародей сжимал три свёрнутых в трубку магических свитка.
Дурень сидел прямо на мостовой и с тупой ухмылкой ковырял в носу.
— Сейчас вы все убедитесь, что для меня нет ничего невозможного, — гордо заявил Грантус и развернул один из свитков. Он прочёл заклинание, над головой Ганса вспыхнул зелёный свет, зеваки испуганно попятились. А дурак продолжал всё так же сидеть на заплёванных камнях и выковыривать грязь из носа.
— Ничего не понимаю! — пробормотал Грантус. — Я же всё рассчитал верно.
Он развернул второй свиток и вновь наложил заклинание. А потом использовал ещё один — всё так же без всякой пользы. Больше свитков для превращения дураков в умных у мага не было.
— Ничего ты не умеешь! — засмеялся Ганс, показал чародею язык и заковылял прочь.
Вокруг стали раздаваться приглушённые смешки. Грантус оглянулся и заметил глумливые ухмылки даже на лицах тех, кто ещё недавно перед ним раболепствовал особенно старательно. Лицо мага побагровело от гнева.
— Ах, вот вы как! Ну ладно! — прорычал он. — Пусть я не сумел сделать дурака умным. Но уж всех вас, кто считает себя умными, превратить в полных дураков я сумею! Это куда легче.
Сказав так, Грантус вскочил в свой корабль и умчался в башню. Народ приуныл. Все знали, что чародей помогал людям не слишком охотно, заставляя подолгу пресмыкаться и вымаливать милостей, а потом часто забывал выполнить свои обещания. Но вот наказывал тех, кто вызывал его недовольство, Грантус быстро и с большим удовольствием. Так что никто не сомневался, что свою угрозу он непременно воплотит в жизнь.
Крылатый корабль появился в небе над северными горами уже на следующий день. Видно, Грантус работал всю ночь, заготовив по свитку на каждого горожанина. А, может, сразу записал заклинание на рунный камень.
Несчастные жители города толпились на улицах, угрюмо ожидая своей участи. Лишь дурачок Ганс сидел возле установленного на городской стене камнемёта и посмеивался с глупым видом, а потом зачем-то принялся крутить ворот, взводя рычаг машины. Дурак, что с него взять!
Когда корабль мага был уже перед самой городской стеной и начал снижаться, рычаг камнемёта с гулким звуком распрямился и в небо устремилось каменное ядро. От корабля в разные стороны брызнули щепки, он закувыркался и с треском рухнул неподалёку от стены. Горожане испуганно ахнули в один голос, а потом толпа устремилась к воротам и дальше — к обломкам корабля.
Грантуса отыскали под обломками. Он был мёртв. Всё его могущество не смогло спасти чародея от удара о камни. Видно, ему и в голову не приходило, что кто-то на него посмеет поднять руку.
Горожане возвращались подавленными и растерянными, но при этом чувствовали облегчение, ибо спаслись от ужасной участи и навсегда избавились от тщеславного и недоброго мага.
— Ты смотри-ка, а ведь Ганс всех нас спас! — заметил один из жителей города. — Даром что дурак!
— Не глупее тебя, — ответил спустившийся со стены Ганс. Он с прищуром оглядел толпу и мало кто смог выдержать его умный насмешливый взгляд и не отвести глаз в сторону.
— Что же это значит? — растерянно спросил кто-то.
— То и значит, что умный всегда может прикинуться дураком, а дурак умным притвориться не сможет, даже если станет самым могущественным магом на свете, — ответил Ганс. — А Грантус и впрямь был силён. Заклинание его с первого раза подействовало, а он меня ещё дважды заколдовал.
Люди озадаченно примолкли.
В тот же день бывший дурак Ганс пошёл в башню покойного мага и надолго там поселился, он изучил его книги и сам стал великим чародеем, известным как магистр Иоганнус. Он основал Хоринисский монастырь, возглавил Круг Огня и запретил магам накапливать богатство, вмешиваться в повседневные дела простых жителей и выставлять напоказ своё могущество. Вместо этого он заповедал жить скромно, все силы употреблять к получению новых знаний и служению Инносу. Да только не все маги его заветам следовали.
А обломки крылатого корабля так и остались лежать в лесу возле городской стены.
***
— Вот это да! — восхитился Эрнан. — А я думал, это просто какой-то гнилой корабль...
По лицу Диего блуждала хитрая улыбка. Всё-таки сочинённая им на ходу сказка вышла куда интереснее правды. Но не рассказывать же сыну, как много лет назад сам Диего, Гербрандт и ещё несколько бездельников шестнадцати-восемнадцати лет отроду на спор тащили из порта через весь город брошенный кем-то из рыбаков дырявый баркас. Ну и напились они тогда на выигранные деньги!
Погрузившись в воспоминания, Диего и не заметил, как они приблизились к городским воротам. Эрнан взбежал на перекинутый через ров мостик и принялся прыгать на нём, радостно ощущая под ногами пружинящие доски. Торчавшие в воротах стражники с добродушными усмешками наблюдали за забавой.
— Хорошо погуляли, господин Диего? — вежливо осведомился один из них.
— Спасибо, замечательно, — искренне ответил купец. — Эрнан! — обернулся он к сыну. — Идём домой, обедать пора.
— Сейчас, только ещё один разок! — отозвался тот и, от души подпрыгнув ещё раза три-четыре, побежал за отцом.
Полчаса спустя Диего и Эрнан сидели за столом в своём доме — одном из лучших особняков Верхнего квартала. Кухарка споро подала рыбный суп с пряностями, выдержанный сыр, жареное мясо, свежий хлеб с хрустящей корочкой, вазу с зеленью и фруктами, а также молоко для Эрнана и бутылку вина для Диего. Нагулявшие аппетит отец и сын отдали должное её стряпне и с благодушным видом расположились у камина. Эрнан, подражая отцу, маленькими глотками потягивал молоко из кружки и хмурил тонкие бровки, глядя на рдеющие поленья.
— Отец, а сказки про всё бывают?
— Конечно!
— И про огонь?
— Да, и про огонь.
— Расскажешь?
— Ну, за такими сказками тебе лучше к магам Огня. Вот придёт завтра Дарон, будете изучать с ним слово Инноса... — улыбнулся Диего.
— У Дарона все сказки скучные! — надул губы Эрнан. — Твои лучше. Если про огонь не хочешь, расскажи про что-нибудь другое.
— И о чём тебе рассказать?
— Ну-у... — нерешительно протянул пострел, оглядывая богато обставленную столовую. — Расскажи вот про это!
Палец Эрнана нацелился на рогатый череп, который висел на стене рядом с камином. Среди красивой обшивки стен, картин в резных рамах, добротной мебели и дорогой посуды смотрелся он, мягко говоря, довольно странно.
Диего улыбнулся, воспоминания о былом вновь коснулись его чела. Однако он не стал рассказывать Эрнану о том, что череп этот когда-то отыскал в накрытом магическим куполом Минентале. Нашёл он его среди обломков корабля, что, должно быть, до сих пор чернеют на берегу бухты, над которой всё так же возвышается мрачная Башня Туманов. Диего смеха ради притащил череп в Старый лагерь и повесил его над столом в своей убогой хижине. А потом, когда магический купол оказался разрушен, прихватил этот сувенир с собой. И теперь он висит в его роскошной столовой как напоминание о страшных и славных годах, проведённых на Минентальской каторге.
— Дело было так... — сосредоточенно закатив глаза, начал Диего.
Ленивый бык
Когда-то в давние времена жил на одной ферме крестьянин. Тогда на Хоринисе держали не только овец, но и коров. Вот и у этого крестьянина был молодой бычок — необыкновенной силы и красоты.
Да вот беда — уродился тот бычок очень уж ленивым. А как вырос в здоровенного быка, так и лень его вместе с ним выросла. Не хотел бык работать — ни водить стадо, ни таскать плуг и телегу. Только стоял или валялся в стойле, лениво жевал корм и спал. Как хозяин с ним не бился, ничего не смог сделать.
— Видно, не выйдет из этого быка толку. Пожалуй, придётся его завтра забить. Шкуру продам, а мясо на зиму посолю да колбасы наделаю, — сказал как-то раз крестьянин и ушёл.
Бык, услышав это, горько заплакал. А тут как раз в хлев заполз мясной жук, который не прочь бывал порыться в бычьем навозе и оттого быка любил.
— Бык, а чего это ты плачешь? — спросил жук.
— Как же мне не плакать, когда хозяин хочет меня завтра резать?
— А ты в лес убеги, — посоветовал жук.
— Не могу. Лес далеко, а я ленюсь, — вздохнул в ответ бык и заплакал горше прежнего.
— Ладно, не реви, помогу я тебе, — сказал жук и пополз собирать родственников.
Родни у мясного жука оказалось много. Как только стемнело, в хлеву собралось жуков многое множество. Велели они быку лечь на бок, подхватили его снизу и понесли в лес. Приволокли на поляну с зелёной травой и сладким ручьём, да и расползлись по своим делам.
— Спасибо тебе, мясной жук! Век твоей доброты не забуду, — сказал бык.
Остался он на той поляне жить. Ел траву, пил воду из ручья и спал в своё удовольствие.
Но вот однажды пришёл на поляну старый волк. Увидел быка и язык от радости вывалил.
— Я сытый пока что, — говорит, — но скоро опять проголодаюсь. Ты никуда отсюда не уходи, потом жрать тебя стану.
Сказал так и лёг под дерево спать. Бык бы и убежал от такого страха, да лень ему. Встал он возле ручья и заплакал. А тут как раз приполз мясной жук быка навестить. Увидел, что тот плачет, и говорит:
— Ты чего, бык, опять слёзы льёшь? Или беда какая приключилась?
— Как же мне не плакать, друг мой сердечный? Пришёл старый волк и хочет меня сожрать.
— Не реви, это дело поправимое, — ответил жук.
Собрал он родню из ближних ям и пещер. Набралось жуков сотни две или три — никто их толком не считал.
Окружили жуки волка, стали у него из шкуры шерсть драть, уши и брюхо щекотать, под лапы подкатываться, так что он и на ноги встать не мог. Испугался волк, взвыл на весь лес, кое-как вырвался и пустился наутёк. Только его и видели.
— Спасибо, мясной жук, — говорит бык. — Нет у меня на свете друга лучше, чем ты.
— Полноте! — отвечает тот. — Обращайся, коль нужда приспеет.
В навозе поковырялся и уполз по своим делам. А бык снова стал жить на поляне и не тужить.
Да только однажды проходил мимо поляны охотник и увидел быка. Пришёл он к его прежнему хозяину и рассказал, где беглая скотина обретается. Тот соседей позвал и решил поутру идти быка искать, чтобы его забить, шкуру содрать и мясо засолить. Охотнику недосуг было вести крестьян на поляну, где бык жил, но посоветовал он им идти по тропе, которую мясные жуки протоптали, когда несли быка в лес. На том и порешили.
Но подслушала их разговор крыса, которая в хлеву жила и из яслей корм воровала. Жалко ей стало быка. Побежала крыса в лес и говорит быку:
— Спасайся, бык! Поутру твой хозяин сюда придёт по жучиной тропе. Хочет он тебя зарезать, шкуру продать, мясо засолить да колбасы наделать.
— Не могу, лениво мне, — ответил бык и заплакал. — А если хочешь меня спасти, найди моего друга мясного жука и расскажи, в какую я беду попал.
Убежала крыса, весь вечер по кустам и ямам шныряла, но жука всё же нашла. Услыхал тот, что его друга-быка хотят забить, и стал скликать родню. Наползло жуков видимо-невидимо. Стали они старую тропу травой и листьями засыпать, а новую протоптали прямо к логову, где жил свирепый мракорис.
Вот крестьяне на утро пошли быка искать. Шли-шли по тропе, как охотник советовал, и вышли к логову мракориса. Тот выскочил, заревел — и за крестьянами. Насилу они спаслись, а в лес после того раза — ни ногой.
Жук приполз к быку и рассказал, как дело было. Посмеялись они, а бык и говорит:
— Опять ты меня спас, сердечный друг! Я для тебя теперь что хочешь сделаю.
Вот прошло сколько-то времени, и случилась у жука лихая беда. Сестрица его заползла в пещеру, над входом которой лежал большой камень. А камень возьми и скатись. Перекрыл вход так крепко, что жучихе на волю никак не выбраться.
Приполз жук к своему другу и просит:
— Выручай, бык, отвали камень от пещеры, не то сестрице моей погибель придёт. Идём скорее!
— Нет, не пойду, — отвечает бык. — Ты уж прости, любезный друг, да сам знаешь — лениво мне.
Обиделся жук и пошёл скликать родню.
Вот собрались жуки возле той пещеры и принялись землю копать под камнем. Большую яму вырыли. Еле успели из неё выползти, как камень стронулся и вниз скатился. Открылся вход в пещеру, выползла на волю сестра мясного жука. Обрадовалась вся их родня, а жук и говорит:
— После хорошей работы и перекусить как следует не помешает. Идём, братцы, быка есть!
— Как же так? Вы ж друзья с ним, — отвечает старый жук.
— Был друг да весь вышел. Ему лень дороже моей дружбы, а мне в таком случае — моё желание родню угостить важнее.
Приползли жуки на поляну и съели быка. Да так обглодали, что кроме черепа с рогами ни косточки не осталось.
И так жуки обиделись на неблагодарного быка, что стали мстить всей его родне. С тех пор на Хоринисе крестьяне коров и не держат, овец только.
***
Эрнан глядел на отца расширенными глазами, в которых дрожали слёзы.
— Ты чего? — нахмурился Диего.
— Бычка жалко, — ответил малыш.
— Жалко, конечно. Но он сам виноват. Если бы не ленился, так и не сожрали бы, — вздохнул Диего.
Эрнан надул губы и, сердито топоча по лестнице, взбежал наверх, где находилась его спальня. Диего хмыкнул и, поставив на стол давным-давно опустевший кубок, направился в свой кабинет.
Печали Эрнана хватило не надолго, вскоре он прибежал к отцу и влез к нему на кресло, оседлав широкий подлокотник.
— А ещё сказку расскажешь? — спросил он.
— Они же тебя расстраивают.
Эрнан немного посопел, но потом решительно дёрнул головой.
— Всё равно расскажи!
— Так и быть. Выбирай, о чём на этот раз?
Мальчишка повертел головой и решительно кивнул в сторону стоявших в углу возле книжного шкафа старых доспехов, которые сжимали в латной перчатке древко алебарды.
— Вот про него расскажи, — попросил он и, чуть помешкав, признался: — Я когда маленький был, очень его боялся. Думал, там внутри сидит кто-то.
— Но теперь-то ты знаешь, что это просто старые пустые доспехи?
Эрнан уверенно кивнул.
— Ну вот, а когда-то, в глубокой древности, они принадлежали одному отважному рыцарю... — принялся вдохновенно сочинять Диего.
Рыцарь и орк
Случилось это в незапамятные времена. Молодой рыцарь именем Адальберт как-то раз отправился в горы на востоке Хориниса, чтобы освободить девицу, которая, по слухам, томилась в башне злого некроманта. Зачем некроманту девица, никто не знал, но люди в один голос уверяли, что она действительно там томится.
После долгих блужданий по диким горам рыцарь нашёл башню, с немалым трудом победил некроманта и отыскал темницу на самом верхнем ярусе.
Правда, оказалось, что в башне томилась не девица, а молодая орчиха. Рыцарь испытал разочарование, но был он благороден и любил во всём порядок, угодный Инносу, и всякое дело старался доводить до конца. Раз пришёл освобождать девицу, значит надо освобождать. Поэтому он взял орчиху за руку и вывел из темницы.
Орчиха же, как и всё её гнусное племя, люто ненавидела людей. Особенно тех, кто служит Инносу. Поэтому вместо благодарности она решила погубить рыцаря и прикинулась, будто ужасно влюбилась в своего освободителя.
— О, храбрый рыцарь! — бросилась она ему на шею. — Ты спас бедную Рыг-Нюх и поразил в самое сердце. Нет для меня теперь на свете никого милее тебя. Бери меня замуж.
— Ты что?! — удивился рыцарь. — Как такое возможно, чтобы человек, да ещё и почитающий Инноса, женился на орчихе — порождении белиаровом? Никогда такого не бывало!
Орчиха зарыдала.
— Я думала, ты честный человек, — говорит. — А ты со мной наедине в башне был, а жениться не желаешь! Отныне любой негодяй мою добродетель под сомнение поставить может. Как жить мне теперь, опозоренной? Лучше пойду я к реке, привяжу камень на шею и утоплюсь.
Рыцарю очень не хотелось жениться на орчихе, хоть и была она по-своему миловидна — с крепкой мускулистой фигурой, пушистой блестящей шерстью, большими красными глазами и белыми ровными клыками. Но был Адальберт благороден, верен своему долгу и любил порядок превыше всего. А потому сказал орчихе:
— Так тому и быть. Возьму я тебя в жёны, если ты сама не передумаешь.
— Мой милый рыцарь, я стану для тебя лучшей на свете женой! — закричала орчиха. — Только прежде непременно должна я испросить родительского благословения.
Рыцарь признал это справедливым и пошёл с Рыг-Нюх к её отцу.
Когда достигли они большой пещеры, где обитал род невесты рыцаря, встретили его там хорошо — накормили до отвала жареным мясом и отвели удобный грот, застелённый шкурами. Рыцарь попросил руки орчихи у её отца — старого жестокого орка. Тот ответил, что никогда прежде не было такого, чтобы дочь орка шла замуж за презренного безволосого. На самом деле он был бы не прочь погубить рыцаря, но побоялся выйти против него открыто — Адальберт был очень силён и закован в блестящие доспехи. Поэтому орк всё же согласился отдать дочь, если рыцарь выполнит три задания.
— Первым делом добудь мне солнечный алоэ. Эта редкая волшебная трава растёт только возле логова ужасного горного тролля, которого боятся не только люди и орки, но и другие тролли, — сказал отец невесты.
— Хорошо, добуду я тебе солнечный алоэ, если Инносу будет угодно, — ответил Адальберт.
При звуке имени Инноса орк передёрнулся, но виду не подал.
Рыцарь переночевал в пещере и утром отправился к горному троллю. Чудовище, едва увидев человека, ударило его своим страшным кулаком. Адальберт пролетел несколько шагов и стукнулся о камень. Тролль решил, что он мёртв и хотел его съесть, но на рыцаре были надеты нордмарские доспехи из магического металла, освящённые на алтаре Инноса. Зная о коварстве орков, рыцарь не снимал их ни на минуту. Они его и защитили от удара. Адальберт вскочил, забежал троллю сзади, выхватил меч и подсёк чудовищу ноги. Тролль рухнул на землю и рыцарь его добил. А потом отыскал солнечный алоэ и отнёс его орку.
Отец Рыг-Нюх был страшно зол, но сделал вид, будто доволен, и дал второе поручение.
— Ты выполнил моё первое задание. Видно, не зря моя дочь тебя выбрала, — сказал он. — Но твои испытания не окончены. Узнай, кто по ночам ворует мясо из ловушек, которые я ставлю на глорхов.
— Если будет на то воля Инноса, я поймаю вора, — отвечал Адальберт.
Рыцарь отдохнул до темноты, а как зашло солнце, сел в засаду возле одной из ловушек. В полночь в тёмном небе зашуршали чьи-то крылья. Прилетела гарпия, схватила мясо из ловушки и взмыла вверх. Ловушка сработала, но скатившиеся брёвна гарпию придавить не могли, поскольку она уже улетела.
Адальберт последовал за чудовищем и к рассвету оказался возле скалы, на вершине которой обитала целая стая гарпий. Рыцарь поднялся наверх, гарпии набросились на него, изрыгая ужасные проклятья и оглашая всю округу пронзительными воплями. Когти у тварей были ядовитыми и каждый, в кого они их вонзали, немедленно падал замертво.
Но Адальберт был в своих чудесных доспехах и когти гарпий оказались бессильны. Он перебил мерзких тварей, выдернул у каждой по перу из хвоста и принёс их орку в качестве доказательства. Тот разозлился ещё сильнее, но виду не подал, а велел выполнить последнее задание.
— Всё больше убеждаюсь я в твоей доблести. Но жизнь состоит не из одних сражений, надобно мужу уметь и многое другое, — проговорил орк. — Надлежит тебе завтра починить старый подвесной мост через пропасть. А то, как мост обветшал, в верхние угодья стало не пройти.
— Ну, это служба самая простая, — сказал Адальберт. — Иннос и в работе помогает так же, как и в бою.
Наутро рыцарь пошёл к мосту, перекинутому через пропасть, по дну которой струился бурный ручей.
День выдался жаркий и орк дал ему с собой на дорогу корчагу с пивом. Рыцарь починил мост, но прежде чем возвращаться назад, решил выпить пива. Он не знал, что орк подмешал туда сонного зелья. Когда рыцарь переходил пропасть по мосту, зелье подействовало, он покачнулся и упал на дно. Но его чудесные доспехи спасли его и на этот раз, а холодная вода ручья смыла сонную одурь. Рыцарь выбрался из пропасти и пошёл к орку.
— Принимай работу, отец. Починил я мост, — сказал Адальберт.
Старый орк был в ярости, но делать нечего — пришлось созывать гостей на свадьбу.
На другой день в пещеру собралась целая толпа орков. Повсюду горели костры, на которых шипели туши кабанов и падальщиков. В больших бочках пенилось пиво.
Старый шаман скрепил брак принятым у орков обрядом, все стали есть, пить и плясать под звуки огромных барабанов. А как стемнело, молодых отвели в застелённый шкурами грот.
Тут молодой рыцарь был вынужден снять латы, чтобы исполнить супружеский долг. А когда он уснул, коварная Рыг-Нюх украла его доспехи и позвала отца с гостями, чтобы убить рыцаря. Но мерзавка забыла забрать заодно и меч Адальберта, и когда убийцы вломились в спальню, он проснулся, схватил своё верное оружие и перебил всех орков.
А потом вернулся в Хоринис, где и жил до самой смерти. Жениться он так больше и не стал, потому что не мог забыть прекрасную орчиху, а все человеческие женщины казались ему маленькими, бледными, с противной безволосой кожей.
***
Эрнан, привалившись к отцовскому плечу, давно спал. Только поэтому Диего позволил себе сделать окончание сказки несколько фривольным. Но остановиться, не доведя её до конца, старый купец не смог.
Надо же, как разыгралась фантазия, подстёгнутая видом старых доспехов, которые он когда-то выиграл в кости у секретаря бургомистра. Прежде это железное чучело пылилось в городской ратуше, а теперь, который уж год, предавалось тому же скучному занятию в кабинете купца. И кто бы мог подумать, что пригодится! Хотя бы в качестве источника вдохновения для глупой сказки.
Теперь же сказка кончилась, поэтому Диего бережно взял сына на руки, отнёс в постель и укутал одеялом. Немного постоял, глядя на сладко посапывающего Эрнана, а затем вернулся в кабинет и, достав с полки толстую расходную книгу, углубился в подсчёты.
По своему обыкновению Диего заработался далеко за полночь. Слуги давным-давно спали, в окнах соседних домов не виднелось ни огонька. Лишь тускло тлели уличные фонари, да луна лукаво выглядывала из-за островерхой крепостной башни.
Когда Диего оторвался от густо исписанных страниц и устало потёр глаза, ему показалось, будто он не один. Раздался негромкий вздох, колыхнулось пламя свечи, тихо скрипнула половица. Диего быстро обернулся, схватившись за лежавший на столе кинжал, которым он подравнивал листы.
В углу, рядом со старыми доспехами, возвышалась рослая призрачная фигура. Диего отчётливо видел черты лица незнакомца — мужественного и немного печального, но в то же время мог рассмотреть сквозь него корешки книг, стоявших на полке. В горле купца, совершенно не склонного праздновать труса, мгновенно пересохло, а сердце забухало как пушки входящего в порт галеона.
— Кто ты? — хрипло выдохнул Диего.
— Моё имя Адальберт. Адальберт фон Зааль, — учтиво поклонился пришелец, отступив на шаг. — Я пришёл, чтобы поблагодарить тебя.
— Поблагодарить? За что? — удивился Диего.
— Не думал, что мою историю люди ещё помнят и передают из поколения в поколение, рассказывая своим детям. Я крайне признателен тебе за это, почтенный купец. Теперь я, наконец, могу спокойно покинуть этот мир и встретиться с Инносом.
— Так значит... — изумился Диего и невольно принялся чесать в затылке рукоятью кинжала.
Призрак рыцаря Адальберта ничего не ответил. Он лишь тихо улыбнулся и начал таять. Вот на месте, где он только что стоял, полыхнула бледная вспышка. Огонь свечи вновь колыхнулся, но вскоре замер и стал гореть ровно.
Диего понял, что кроме него в кабинете больше никого нет.
Однако изредка возникало неодолимое желание приостановить эту бешеную гонку и уделить толику времени на размышления, чтение старых хроник и общение с сыном. И то сказать, Эрнан с младенчества остался без матери, кроме отца у него не было никого. Шестилетний парнишка надолго бывал покинут на попечение няньки — взятой с фермы доброй, но довольно бестолковой женщины, да олухов-слуг. Чему у них мог научиться будущий наследник самого крупного торгового дела Хориниса, а может и всей Миртаны?
Вот и сегодня Диего спозаранку отдал необходимые распоряжения, послал к Белиару суетливых приказчиков и самодовольных капитанов торговых судов, после чего вернулся домой. Выкинув из головы неотвязные мысли о делах, он отправился с сыном на прогулку.
Потолкавшись на рынке, убелённый посеребрившими черноволосую голову и длинные усы сединами купец и его подвижный, всюду норовящий сунуть нос сынишка вышли из города и неспешно направились по дороге, что вела к маяку. Впрочем, идти на сам маяк им нужды не было, и вскоре Диего с Эрнаном свернули в негустую рощицу, раскинувшуюся возле самой городской стены. Мальчишку приводило в восторг всё, что встречалось им на пути. Он ловил пылинки в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь древесные кроны. Побежал за бабочкой, вспорхнувшей с цветка серафиса. Но тут же оставил погоню, наткнувшись на большой гриб, который пробил себе дорогу из-под узловатых корней старого дерева.
Диего оттаивал сердцем и забывал о прожитых годах, любуясь сыном. Впрочем, он не забывал прислушиваться к доносившимся из-за шершавых стволов звукам и время от времени внимательно оглядывал окрестности, непроизвольно поглаживая рукоять дорогого меча. Особой опасности так близко от городских ворот быть не могло, но ребёнку может хватить одного укуса гигантской крысы или укола ядовитого жала кровяной мухи.
— Отец, что это?! — радостно закричал малыш. — Это корабль, да?
Сквозь прорезное покрывало папоротников, будто рёбра мёртвого зверя, действительно торчали шпангоуты небольшого судна. Древесина их потемнела от времени, покрылась глубокими трещинами и разноцветной коркой лишайников, но всё ещё оставалась достаточно прочной, чтобы сохранить приданную плотницкими орудиями форму. Кое-где на шпангоутах даже сохранились остатки истлевшей обшивки.
— Да, сынок, это корабль, — усмехаясь в усы, важно кивнул Диего.
— Но как он оказался в лесу? — удивлению Эрнана не было предела.
— О, это очень давняя история! — напустил на себя загадочный вид купец. — Об этом корабле даже сказка есть.
— Расскажи! — потребовал сын.
— Хорошо, слушай!
Дурак и чародей
Давным-давно жил в Хоринисе один маг Огня. Звали его... Грантус. И не было во всём белом свете мага более могущественного и умудрённого древними чародейскими знаниями. Такое могущество позволяло Грантусу делать всё, что только приходило ему на ум. Захотел — и вот уже готово заклинание, позволяющее превратить груду камней в чистое золото. Взбрело в голову — и там, где сейчас находится Верхний квартал, раскинулся огромный замок из белого камня, со множеством слуг, позолоченной мебелью и сверкающими всеми цветами радуги фонтанами.
Во дворце Грантус обычно развлекался и предавался всяческим излишествам, а также принимал посетителей — многие жители Хориниса ходили к нему на поклон, униженно выпрашивая милостей, и магу это очень нравилось. Если его уговаривали сделать что-нибудь особенное или ему самому приходила в голову очередная блажь, Грантус отправлялся в свою башню. Она одиноко возвышалась в диких горах на севере острова, где было тихо, безлюдно и никто не мешал работать.
Конечно, Грантус мог перемещаться из башни в замок и обратно при помощи телепортации, но ему нравилось парить над островом подобно дракону. Поэтому он приказал плотникам построить себе маленький, но роскошный корабль с широкими крыльями из самой лучшей парусины. И когда заказ был готов, поместил внутрь корабля магический камень юнитор. Теперь корабль мог летать, величаво взмахивая крыльями.
Вот однажды Грантус в сопровождении множества разряженных слуг, наложниц и подхалимов гулял по городу. Все встречные низко кланялись ему, велеречиво прославляли его ум и могущество.
Один торговец кинулся Грантусу в ноги, распростёршись на камнях, которыми была вымощена рыночная площадь.
— О, величайший из магов! — закричал он. — Никто не может тягаться с тобой в мудрости и искусстве чародейства. Без сомнения, ты уже сравнялся с самим Инносом и стал всемогущим!
— Да, это так, — милостиво улыбнулся Грантус. — Я действительно могу всё.
Толпа подхалимов согласно закивала.
— Нет, не всё! — раздался вдруг хриплый крик, немедленно сменившийся глупым смехом.
— Кто это посмел сказать мне такое?! — возмутился маг. — А ну, выходи!
Из толпы выбрался Ганс — местный дурачок, который жил тем, что собирал на площади подаяния и помогал торговцам разгружать повозки. Был он немыт, космат, а рванина, заменявшая ему одежду, мерзко воняла. Люди шарахались от него в стороны.
— А, так это ты, недоумок! — засмеялся Грантус. — Почему же ты решил, будто я не всемогущий? Да знаешь ли ты, что я вот прямо сейчас могу превратить тебя в крысу?
— В крысу любой дурак может! А ты попробуй сделать меня умным, — заржал Ганс и отвернулся, принявшись искать насекомых в своих лохмотьях.
Грантус впервые в жизни не нашёл, что возразить. Он замер на месте с открытым ртом. А ведь и верно, никому ещё не удавалось сделать дурака умным! Даже Инносу. Вот умный иной раз превращается в дурака. Но чтобы наоборот — такого ещё не случалось.
Ничего не сказал Грантус. Он быстрым шагом покинул площадь, сел в крылатый корабль и умчался в сторону своей горной башни.
Долго мага не видели в городе. Прежде он никогда не пропадал на столь долгий срок. Но вот, наконец, крылатый корабль приземлился прямо на рыночной площади, разметав по сторонам прилавки испуганных торговцев. С корабля сбежал усталый, с ввалившимися глазами, но довольный собой Грантус и остановился перед Гансом. В руке чародей сжимал три свёрнутых в трубку магических свитка.
Дурень сидел прямо на мостовой и с тупой ухмылкой ковырял в носу.
— Сейчас вы все убедитесь, что для меня нет ничего невозможного, — гордо заявил Грантус и развернул один из свитков. Он прочёл заклинание, над головой Ганса вспыхнул зелёный свет, зеваки испуганно попятились. А дурак продолжал всё так же сидеть на заплёванных камнях и выковыривать грязь из носа.
— Ничего не понимаю! — пробормотал Грантус. — Я же всё рассчитал верно.
Он развернул второй свиток и вновь наложил заклинание. А потом использовал ещё один — всё так же без всякой пользы. Больше свитков для превращения дураков в умных у мага не было.
— Ничего ты не умеешь! — засмеялся Ганс, показал чародею язык и заковылял прочь.
Вокруг стали раздаваться приглушённые смешки. Грантус оглянулся и заметил глумливые ухмылки даже на лицах тех, кто ещё недавно перед ним раболепствовал особенно старательно. Лицо мага побагровело от гнева.
— Ах, вот вы как! Ну ладно! — прорычал он. — Пусть я не сумел сделать дурака умным. Но уж всех вас, кто считает себя умными, превратить в полных дураков я сумею! Это куда легче.
Сказав так, Грантус вскочил в свой корабль и умчался в башню. Народ приуныл. Все знали, что чародей помогал людям не слишком охотно, заставляя подолгу пресмыкаться и вымаливать милостей, а потом часто забывал выполнить свои обещания. Но вот наказывал тех, кто вызывал его недовольство, Грантус быстро и с большим удовольствием. Так что никто не сомневался, что свою угрозу он непременно воплотит в жизнь.
Крылатый корабль появился в небе над северными горами уже на следующий день. Видно, Грантус работал всю ночь, заготовив по свитку на каждого горожанина. А, может, сразу записал заклинание на рунный камень.
Несчастные жители города толпились на улицах, угрюмо ожидая своей участи. Лишь дурачок Ганс сидел возле установленного на городской стене камнемёта и посмеивался с глупым видом, а потом зачем-то принялся крутить ворот, взводя рычаг машины. Дурак, что с него взять!
Когда корабль мага был уже перед самой городской стеной и начал снижаться, рычаг камнемёта с гулким звуком распрямился и в небо устремилось каменное ядро. От корабля в разные стороны брызнули щепки, он закувыркался и с треском рухнул неподалёку от стены. Горожане испуганно ахнули в один голос, а потом толпа устремилась к воротам и дальше — к обломкам корабля.
Грантуса отыскали под обломками. Он был мёртв. Всё его могущество не смогло спасти чародея от удара о камни. Видно, ему и в голову не приходило, что кто-то на него посмеет поднять руку.
Горожане возвращались подавленными и растерянными, но при этом чувствовали облегчение, ибо спаслись от ужасной участи и навсегда избавились от тщеславного и недоброго мага.
— Ты смотри-ка, а ведь Ганс всех нас спас! — заметил один из жителей города. — Даром что дурак!
— Не глупее тебя, — ответил спустившийся со стены Ганс. Он с прищуром оглядел толпу и мало кто смог выдержать его умный насмешливый взгляд и не отвести глаз в сторону.
— Что же это значит? — растерянно спросил кто-то.
— То и значит, что умный всегда может прикинуться дураком, а дурак умным притвориться не сможет, даже если станет самым могущественным магом на свете, — ответил Ганс. — А Грантус и впрямь был силён. Заклинание его с первого раза подействовало, а он меня ещё дважды заколдовал.
Люди озадаченно примолкли.
В тот же день бывший дурак Ганс пошёл в башню покойного мага и надолго там поселился, он изучил его книги и сам стал великим чародеем, известным как магистр Иоганнус. Он основал Хоринисский монастырь, возглавил Круг Огня и запретил магам накапливать богатство, вмешиваться в повседневные дела простых жителей и выставлять напоказ своё могущество. Вместо этого он заповедал жить скромно, все силы употреблять к получению новых знаний и служению Инносу. Да только не все маги его заветам следовали.
А обломки крылатого корабля так и остались лежать в лесу возле городской стены.
***
— Вот это да! — восхитился Эрнан. — А я думал, это просто какой-то гнилой корабль...
По лицу Диего блуждала хитрая улыбка. Всё-таки сочинённая им на ходу сказка вышла куда интереснее правды. Но не рассказывать же сыну, как много лет назад сам Диего, Гербрандт и ещё несколько бездельников шестнадцати-восемнадцати лет отроду на спор тащили из порта через весь город брошенный кем-то из рыбаков дырявый баркас. Ну и напились они тогда на выигранные деньги!
Погрузившись в воспоминания, Диего и не заметил, как они приблизились к городским воротам. Эрнан взбежал на перекинутый через ров мостик и принялся прыгать на нём, радостно ощущая под ногами пружинящие доски. Торчавшие в воротах стражники с добродушными усмешками наблюдали за забавой.
— Хорошо погуляли, господин Диего? — вежливо осведомился один из них.
— Спасибо, замечательно, — искренне ответил купец. — Эрнан! — обернулся он к сыну. — Идём домой, обедать пора.
— Сейчас, только ещё один разок! — отозвался тот и, от души подпрыгнув ещё раза три-четыре, побежал за отцом.
Полчаса спустя Диего и Эрнан сидели за столом в своём доме — одном из лучших особняков Верхнего квартала. Кухарка споро подала рыбный суп с пряностями, выдержанный сыр, жареное мясо, свежий хлеб с хрустящей корочкой, вазу с зеленью и фруктами, а также молоко для Эрнана и бутылку вина для Диего. Нагулявшие аппетит отец и сын отдали должное её стряпне и с благодушным видом расположились у камина. Эрнан, подражая отцу, маленькими глотками потягивал молоко из кружки и хмурил тонкие бровки, глядя на рдеющие поленья.
— Отец, а сказки про всё бывают?
— Конечно!
— И про огонь?
— Да, и про огонь.
— Расскажешь?
— Ну, за такими сказками тебе лучше к магам Огня. Вот придёт завтра Дарон, будете изучать с ним слово Инноса... — улыбнулся Диего.
— У Дарона все сказки скучные! — надул губы Эрнан. — Твои лучше. Если про огонь не хочешь, расскажи про что-нибудь другое.
— И о чём тебе рассказать?
— Ну-у... — нерешительно протянул пострел, оглядывая богато обставленную столовую. — Расскажи вот про это!
Палец Эрнана нацелился на рогатый череп, который висел на стене рядом с камином. Среди красивой обшивки стен, картин в резных рамах, добротной мебели и дорогой посуды смотрелся он, мягко говоря, довольно странно.
Диего улыбнулся, воспоминания о былом вновь коснулись его чела. Однако он не стал рассказывать Эрнану о том, что череп этот когда-то отыскал в накрытом магическим куполом Минентале. Нашёл он его среди обломков корабля, что, должно быть, до сих пор чернеют на берегу бухты, над которой всё так же возвышается мрачная Башня Туманов. Диего смеха ради притащил череп в Старый лагерь и повесил его над столом в своей убогой хижине. А потом, когда магический купол оказался разрушен, прихватил этот сувенир с собой. И теперь он висит в его роскошной столовой как напоминание о страшных и славных годах, проведённых на Минентальской каторге.
— Дело было так... — сосредоточенно закатив глаза, начал Диего.
Ленивый бык
Когда-то в давние времена жил на одной ферме крестьянин. Тогда на Хоринисе держали не только овец, но и коров. Вот и у этого крестьянина был молодой бычок — необыкновенной силы и красоты.
Да вот беда — уродился тот бычок очень уж ленивым. А как вырос в здоровенного быка, так и лень его вместе с ним выросла. Не хотел бык работать — ни водить стадо, ни таскать плуг и телегу. Только стоял или валялся в стойле, лениво жевал корм и спал. Как хозяин с ним не бился, ничего не смог сделать.
— Видно, не выйдет из этого быка толку. Пожалуй, придётся его завтра забить. Шкуру продам, а мясо на зиму посолю да колбасы наделаю, — сказал как-то раз крестьянин и ушёл.
Бык, услышав это, горько заплакал. А тут как раз в хлев заполз мясной жук, который не прочь бывал порыться в бычьем навозе и оттого быка любил.
— Бык, а чего это ты плачешь? — спросил жук.
— Как же мне не плакать, когда хозяин хочет меня завтра резать?
— А ты в лес убеги, — посоветовал жук.
— Не могу. Лес далеко, а я ленюсь, — вздохнул в ответ бык и заплакал горше прежнего.
— Ладно, не реви, помогу я тебе, — сказал жук и пополз собирать родственников.
Родни у мясного жука оказалось много. Как только стемнело, в хлеву собралось жуков многое множество. Велели они быку лечь на бок, подхватили его снизу и понесли в лес. Приволокли на поляну с зелёной травой и сладким ручьём, да и расползлись по своим делам.
— Спасибо тебе, мясной жук! Век твоей доброты не забуду, — сказал бык.
Остался он на той поляне жить. Ел траву, пил воду из ручья и спал в своё удовольствие.
Но вот однажды пришёл на поляну старый волк. Увидел быка и язык от радости вывалил.
— Я сытый пока что, — говорит, — но скоро опять проголодаюсь. Ты никуда отсюда не уходи, потом жрать тебя стану.
Сказал так и лёг под дерево спать. Бык бы и убежал от такого страха, да лень ему. Встал он возле ручья и заплакал. А тут как раз приполз мясной жук быка навестить. Увидел, что тот плачет, и говорит:
— Ты чего, бык, опять слёзы льёшь? Или беда какая приключилась?
— Как же мне не плакать, друг мой сердечный? Пришёл старый волк и хочет меня сожрать.
— Не реви, это дело поправимое, — ответил жук.
Собрал он родню из ближних ям и пещер. Набралось жуков сотни две или три — никто их толком не считал.
Окружили жуки волка, стали у него из шкуры шерсть драть, уши и брюхо щекотать, под лапы подкатываться, так что он и на ноги встать не мог. Испугался волк, взвыл на весь лес, кое-как вырвался и пустился наутёк. Только его и видели.
— Спасибо, мясной жук, — говорит бык. — Нет у меня на свете друга лучше, чем ты.
— Полноте! — отвечает тот. — Обращайся, коль нужда приспеет.
В навозе поковырялся и уполз по своим делам. А бык снова стал жить на поляне и не тужить.
Да только однажды проходил мимо поляны охотник и увидел быка. Пришёл он к его прежнему хозяину и рассказал, где беглая скотина обретается. Тот соседей позвал и решил поутру идти быка искать, чтобы его забить, шкуру содрать и мясо засолить. Охотнику недосуг было вести крестьян на поляну, где бык жил, но посоветовал он им идти по тропе, которую мясные жуки протоптали, когда несли быка в лес. На том и порешили.
Но подслушала их разговор крыса, которая в хлеву жила и из яслей корм воровала. Жалко ей стало быка. Побежала крыса в лес и говорит быку:
— Спасайся, бык! Поутру твой хозяин сюда придёт по жучиной тропе. Хочет он тебя зарезать, шкуру продать, мясо засолить да колбасы наделать.
— Не могу, лениво мне, — ответил бык и заплакал. — А если хочешь меня спасти, найди моего друга мясного жука и расскажи, в какую я беду попал.
Убежала крыса, весь вечер по кустам и ямам шныряла, но жука всё же нашла. Услыхал тот, что его друга-быка хотят забить, и стал скликать родню. Наползло жуков видимо-невидимо. Стали они старую тропу травой и листьями засыпать, а новую протоптали прямо к логову, где жил свирепый мракорис.
Вот крестьяне на утро пошли быка искать. Шли-шли по тропе, как охотник советовал, и вышли к логову мракориса. Тот выскочил, заревел — и за крестьянами. Насилу они спаслись, а в лес после того раза — ни ногой.
Жук приполз к быку и рассказал, как дело было. Посмеялись они, а бык и говорит:
— Опять ты меня спас, сердечный друг! Я для тебя теперь что хочешь сделаю.
Вот прошло сколько-то времени, и случилась у жука лихая беда. Сестрица его заползла в пещеру, над входом которой лежал большой камень. А камень возьми и скатись. Перекрыл вход так крепко, что жучихе на волю никак не выбраться.
Приполз жук к своему другу и просит:
— Выручай, бык, отвали камень от пещеры, не то сестрице моей погибель придёт. Идём скорее!
— Нет, не пойду, — отвечает бык. — Ты уж прости, любезный друг, да сам знаешь — лениво мне.
Обиделся жук и пошёл скликать родню.
Вот собрались жуки возле той пещеры и принялись землю копать под камнем. Большую яму вырыли. Еле успели из неё выползти, как камень стронулся и вниз скатился. Открылся вход в пещеру, выползла на волю сестра мясного жука. Обрадовалась вся их родня, а жук и говорит:
— После хорошей работы и перекусить как следует не помешает. Идём, братцы, быка есть!
— Как же так? Вы ж друзья с ним, — отвечает старый жук.
— Был друг да весь вышел. Ему лень дороже моей дружбы, а мне в таком случае — моё желание родню угостить важнее.
Приползли жуки на поляну и съели быка. Да так обглодали, что кроме черепа с рогами ни косточки не осталось.
И так жуки обиделись на неблагодарного быка, что стали мстить всей его родне. С тех пор на Хоринисе крестьяне коров и не держат, овец только.
***
Эрнан глядел на отца расширенными глазами, в которых дрожали слёзы.
— Ты чего? — нахмурился Диего.
— Бычка жалко, — ответил малыш.
— Жалко, конечно. Но он сам виноват. Если бы не ленился, так и не сожрали бы, — вздохнул Диего.
Эрнан надул губы и, сердито топоча по лестнице, взбежал наверх, где находилась его спальня. Диего хмыкнул и, поставив на стол давным-давно опустевший кубок, направился в свой кабинет.
Печали Эрнана хватило не надолго, вскоре он прибежал к отцу и влез к нему на кресло, оседлав широкий подлокотник.
— А ещё сказку расскажешь? — спросил он.
— Они же тебя расстраивают.
Эрнан немного посопел, но потом решительно дёрнул головой.
— Всё равно расскажи!
— Так и быть. Выбирай, о чём на этот раз?
Мальчишка повертел головой и решительно кивнул в сторону стоявших в углу возле книжного шкафа старых доспехов, которые сжимали в латной перчатке древко алебарды.
— Вот про него расскажи, — попросил он и, чуть помешкав, признался: — Я когда маленький был, очень его боялся. Думал, там внутри сидит кто-то.
— Но теперь-то ты знаешь, что это просто старые пустые доспехи?
Эрнан уверенно кивнул.
— Ну вот, а когда-то, в глубокой древности, они принадлежали одному отважному рыцарю... — принялся вдохновенно сочинять Диего.
Рыцарь и орк
Случилось это в незапамятные времена. Молодой рыцарь именем Адальберт как-то раз отправился в горы на востоке Хориниса, чтобы освободить девицу, которая, по слухам, томилась в башне злого некроманта. Зачем некроманту девица, никто не знал, но люди в один голос уверяли, что она действительно там томится.
После долгих блужданий по диким горам рыцарь нашёл башню, с немалым трудом победил некроманта и отыскал темницу на самом верхнем ярусе.
Правда, оказалось, что в башне томилась не девица, а молодая орчиха. Рыцарь испытал разочарование, но был он благороден и любил во всём порядок, угодный Инносу, и всякое дело старался доводить до конца. Раз пришёл освобождать девицу, значит надо освобождать. Поэтому он взял орчиху за руку и вывел из темницы.
Орчиха же, как и всё её гнусное племя, люто ненавидела людей. Особенно тех, кто служит Инносу. Поэтому вместо благодарности она решила погубить рыцаря и прикинулась, будто ужасно влюбилась в своего освободителя.
— О, храбрый рыцарь! — бросилась она ему на шею. — Ты спас бедную Рыг-Нюх и поразил в самое сердце. Нет для меня теперь на свете никого милее тебя. Бери меня замуж.
— Ты что?! — удивился рыцарь. — Как такое возможно, чтобы человек, да ещё и почитающий Инноса, женился на орчихе — порождении белиаровом? Никогда такого не бывало!
Орчиха зарыдала.
— Я думала, ты честный человек, — говорит. — А ты со мной наедине в башне был, а жениться не желаешь! Отныне любой негодяй мою добродетель под сомнение поставить может. Как жить мне теперь, опозоренной? Лучше пойду я к реке, привяжу камень на шею и утоплюсь.
Рыцарю очень не хотелось жениться на орчихе, хоть и была она по-своему миловидна — с крепкой мускулистой фигурой, пушистой блестящей шерстью, большими красными глазами и белыми ровными клыками. Но был Адальберт благороден, верен своему долгу и любил порядок превыше всего. А потому сказал орчихе:
— Так тому и быть. Возьму я тебя в жёны, если ты сама не передумаешь.
— Мой милый рыцарь, я стану для тебя лучшей на свете женой! — закричала орчиха. — Только прежде непременно должна я испросить родительского благословения.
Рыцарь признал это справедливым и пошёл с Рыг-Нюх к её отцу.
Когда достигли они большой пещеры, где обитал род невесты рыцаря, встретили его там хорошо — накормили до отвала жареным мясом и отвели удобный грот, застелённый шкурами. Рыцарь попросил руки орчихи у её отца — старого жестокого орка. Тот ответил, что никогда прежде не было такого, чтобы дочь орка шла замуж за презренного безволосого. На самом деле он был бы не прочь погубить рыцаря, но побоялся выйти против него открыто — Адальберт был очень силён и закован в блестящие доспехи. Поэтому орк всё же согласился отдать дочь, если рыцарь выполнит три задания.
— Первым делом добудь мне солнечный алоэ. Эта редкая волшебная трава растёт только возле логова ужасного горного тролля, которого боятся не только люди и орки, но и другие тролли, — сказал отец невесты.
— Хорошо, добуду я тебе солнечный алоэ, если Инносу будет угодно, — ответил Адальберт.
При звуке имени Инноса орк передёрнулся, но виду не подал.
Рыцарь переночевал в пещере и утром отправился к горному троллю. Чудовище, едва увидев человека, ударило его своим страшным кулаком. Адальберт пролетел несколько шагов и стукнулся о камень. Тролль решил, что он мёртв и хотел его съесть, но на рыцаре были надеты нордмарские доспехи из магического металла, освящённые на алтаре Инноса. Зная о коварстве орков, рыцарь не снимал их ни на минуту. Они его и защитили от удара. Адальберт вскочил, забежал троллю сзади, выхватил меч и подсёк чудовищу ноги. Тролль рухнул на землю и рыцарь его добил. А потом отыскал солнечный алоэ и отнёс его орку.
Отец Рыг-Нюх был страшно зол, но сделал вид, будто доволен, и дал второе поручение.
— Ты выполнил моё первое задание. Видно, не зря моя дочь тебя выбрала, — сказал он. — Но твои испытания не окончены. Узнай, кто по ночам ворует мясо из ловушек, которые я ставлю на глорхов.
— Если будет на то воля Инноса, я поймаю вора, — отвечал Адальберт.
Рыцарь отдохнул до темноты, а как зашло солнце, сел в засаду возле одной из ловушек. В полночь в тёмном небе зашуршали чьи-то крылья. Прилетела гарпия, схватила мясо из ловушки и взмыла вверх. Ловушка сработала, но скатившиеся брёвна гарпию придавить не могли, поскольку она уже улетела.
Адальберт последовал за чудовищем и к рассвету оказался возле скалы, на вершине которой обитала целая стая гарпий. Рыцарь поднялся наверх, гарпии набросились на него, изрыгая ужасные проклятья и оглашая всю округу пронзительными воплями. Когти у тварей были ядовитыми и каждый, в кого они их вонзали, немедленно падал замертво.
Но Адальберт был в своих чудесных доспехах и когти гарпий оказались бессильны. Он перебил мерзких тварей, выдернул у каждой по перу из хвоста и принёс их орку в качестве доказательства. Тот разозлился ещё сильнее, но виду не подал, а велел выполнить последнее задание.
— Всё больше убеждаюсь я в твоей доблести. Но жизнь состоит не из одних сражений, надобно мужу уметь и многое другое, — проговорил орк. — Надлежит тебе завтра починить старый подвесной мост через пропасть. А то, как мост обветшал, в верхние угодья стало не пройти.
— Ну, это служба самая простая, — сказал Адальберт. — Иннос и в работе помогает так же, как и в бою.
Наутро рыцарь пошёл к мосту, перекинутому через пропасть, по дну которой струился бурный ручей.
День выдался жаркий и орк дал ему с собой на дорогу корчагу с пивом. Рыцарь починил мост, но прежде чем возвращаться назад, решил выпить пива. Он не знал, что орк подмешал туда сонного зелья. Когда рыцарь переходил пропасть по мосту, зелье подействовало, он покачнулся и упал на дно. Но его чудесные доспехи спасли его и на этот раз, а холодная вода ручья смыла сонную одурь. Рыцарь выбрался из пропасти и пошёл к орку.
— Принимай работу, отец. Починил я мост, — сказал Адальберт.
Старый орк был в ярости, но делать нечего — пришлось созывать гостей на свадьбу.
На другой день в пещеру собралась целая толпа орков. Повсюду горели костры, на которых шипели туши кабанов и падальщиков. В больших бочках пенилось пиво.
Старый шаман скрепил брак принятым у орков обрядом, все стали есть, пить и плясать под звуки огромных барабанов. А как стемнело, молодых отвели в застелённый шкурами грот.
Тут молодой рыцарь был вынужден снять латы, чтобы исполнить супружеский долг. А когда он уснул, коварная Рыг-Нюх украла его доспехи и позвала отца с гостями, чтобы убить рыцаря. Но мерзавка забыла забрать заодно и меч Адальберта, и когда убийцы вломились в спальню, он проснулся, схватил своё верное оружие и перебил всех орков.
А потом вернулся в Хоринис, где и жил до самой смерти. Жениться он так больше и не стал, потому что не мог забыть прекрасную орчиху, а все человеческие женщины казались ему маленькими, бледными, с противной безволосой кожей.
***
Эрнан, привалившись к отцовскому плечу, давно спал. Только поэтому Диего позволил себе сделать окончание сказки несколько фривольным. Но остановиться, не доведя её до конца, старый купец не смог.
Надо же, как разыгралась фантазия, подстёгнутая видом старых доспехов, которые он когда-то выиграл в кости у секретаря бургомистра. Прежде это железное чучело пылилось в городской ратуше, а теперь, который уж год, предавалось тому же скучному занятию в кабинете купца. И кто бы мог подумать, что пригодится! Хотя бы в качестве источника вдохновения для глупой сказки.
Теперь же сказка кончилась, поэтому Диего бережно взял сына на руки, отнёс в постель и укутал одеялом. Немного постоял, глядя на сладко посапывающего Эрнана, а затем вернулся в кабинет и, достав с полки толстую расходную книгу, углубился в подсчёты.
По своему обыкновению Диего заработался далеко за полночь. Слуги давным-давно спали, в окнах соседних домов не виднелось ни огонька. Лишь тускло тлели уличные фонари, да луна лукаво выглядывала из-за островерхой крепостной башни.
Когда Диего оторвался от густо исписанных страниц и устало потёр глаза, ему показалось, будто он не один. Раздался негромкий вздох, колыхнулось пламя свечи, тихо скрипнула половица. Диего быстро обернулся, схватившись за лежавший на столе кинжал, которым он подравнивал листы.
В углу, рядом со старыми доспехами, возвышалась рослая призрачная фигура. Диего отчётливо видел черты лица незнакомца — мужественного и немного печального, но в то же время мог рассмотреть сквозь него корешки книг, стоявших на полке. В горле купца, совершенно не склонного праздновать труса, мгновенно пересохло, а сердце забухало как пушки входящего в порт галеона.
— Кто ты? — хрипло выдохнул Диего.
— Моё имя Адальберт. Адальберт фон Зааль, — учтиво поклонился пришелец, отступив на шаг. — Я пришёл, чтобы поблагодарить тебя.
— Поблагодарить? За что? — удивился Диего.
— Не думал, что мою историю люди ещё помнят и передают из поколения в поколение, рассказывая своим детям. Я крайне признателен тебе за это, почтенный купец. Теперь я, наконец, могу спокойно покинуть этот мир и встретиться с Инносом.
— Так значит... — изумился Диего и невольно принялся чесать в затылке рукоятью кинжала.
Призрак рыцаря Адальберта ничего не ответил. Он лишь тихо улыбнулся и начал таять. Вот на месте, где он только что стоял, полыхнула бледная вспышка. Огонь свечи вновь колыхнулся, но вскоре замер и стал гореть ровно.
Диего понял, что кроме него в кабинете больше никого нет.
Скачать в ФБ2 или читать.
Аудио-версия.
Последнее редактирование:
.png){kind=icon}
