.png){kind=icon}
.png){kind=icon}
- Регистрация
- 15 Июн 2013
- Сообщения
- 2.192
- Благодарности
- 1.305
- Баллы
- 1.065
Новый Год не за горами, сессия почти прошла, и я возвращаюсь с прологом приквела к одному уже прорекламированному мною произведению. Честно говоря, читать приквел и оригинал можно в произвольном порядке, от этого зависит только количество вопросов к тому или иному рассказу.
И я на этот раз, пожалуй, буду выкладывать главы по мере выхода, а не полным пакетом после окончания "Осколков". По личному опыту знаю, что читателя может отпугнуть простыня текста
События приквела происходят еще при жизни человечества на Терре, за несколько веков до событий оригинала. Пролог не несет большой сюжетной нагрузки и представляет собой сведения об авторской вселенной. Впрочем, как и в "Во славу Шиида".
Жанры: Фантастика, Экшн, Антиутопия.
Описание:
Население одной ничем ни примечательной планеты погрязло в таких политических интригах, что распутать этот комок смог лишь конец света. С точки зрения капитана армии Республики Цивитас эти игрища лишены смысла, и правительство всего лишь сломало то, что прекрасно работало, но значения это уже не имеет. Но что именно привело Альянс к распаду, и какие знаковые события произошли в последние годы жизни человечества на его планете?
Пролог. Уроки истории
25 июля М38 г. День, когда прогремел первый взрыв
25 декабря М55. День, когда Древние увидели небо
7 июня М56. День, когда началась паника
1 ноября М63. День, изменивший будущее
8 апреля М64. День, когда все закончилось
Голубая орциссия
И я на этот раз, пожалуй, буду выкладывать главы по мере выхода, а не полным пакетом после окончания "Осколков". По личному опыту знаю, что читателя может отпугнуть простыня текста
События приквела происходят еще при жизни человечества на Терре, за несколько веков до событий оригинала. Пролог не несет большой сюжетной нагрузки и представляет собой сведения об авторской вселенной. Впрочем, как и в "Во славу Шиида".
Жанры: Фантастика, Экшн, Антиутопия.
Описание:
Население одной ничем ни примечательной планеты погрязло в таких политических интригах, что распутать этот комок смог лишь конец света. С точки зрения капитана армии Республики Цивитас эти игрища лишены смысла, и правительство всего лишь сломало то, что прекрасно работало, но значения это уже не имеет. Но что именно привело Альянс к распаду, и какие знаковые события произошли в последние годы жизни человечества на его планете?
Пролог. Уроки истории
На бесконечном полотне космоса миллиарды миллиардов систем и галактик, поражающих любое сознание своим масштабом и разнообразием. Причудливые формы жизни, варьирующие от примитивных внеклеточных до сложнейше организованных разумных. Звезды, едва мерцающие и остывшие, раскаленные и зарождающиеся. Планеты населенные, мертвые, разрушенные и никогда не знавшие голоса жизни. Стремительные кометы, пояса астероидов и многое другое, вечно изменяющееся, и в то же время невероятно стабильное. Но не об этом сейчас пойдет речь.
В центре внимания будет ничтожная по своим размерам планетка, неутомимо совершающая обороты вокруг далеко не самой яркой искорки где-то на окраине одной из бесчисленных галактик. Всего лишь еще одно небесное тело, которое постигла участь печального спутника стареющей звезды. Незаметная для Вселенной потеря, донельзя локальная трагедия. Впрочем, обитатели планеты так не считают. Они вообще не склонны соглашаться с равнодушием космоса. Но и спорить с ним они не могут. Только бросать дом и бежать...
Это история одной планеты. Терры.
Но будет лучше начать с начала.
Обстоятельства на Терре сложились таким образом, что было бы удивительно, если бы рано или поздно на ней не зародилась жизнь. Идеальная удаленность от пылающего Солиуса, быстро оформившаяся суша и заполнившие белые пятна океаны, атмосфера, щедрая на живительный кислород - одним словом, все необходимое для существования первых углеродных организмов. Предками всех ныне живущих были микроскопические бактерии, освоившие гостеприимную планету. И появление первого микроба было знаком: молодую Терру ждут великие перемены.
Неисчислимое количество лет пролетало в космическом пространстве точно секунды, и развитие планеты не стояло на месте. Жизнь изменялась и разрасталась, точно причудливый калейдоскоп, перевоплощаясь во все новые и новые виды, более и более сложные. Их были миллиарды, но особую роль в жизни Терры сыграл человек. И на этом месте уже можно остановиться более подробно.
Впрочем, нет, не на этом месте, а немного позже. Первые миллионы лет существования человечества можно смело опустить за неважностью для повествования. А может даже и десятки миллионов. Люди не торопились со своей эволюцией. Нельзя сказать наверняка, что мешало им поскорее занять роль ведущих существ на планете. Условия ли были неподходящие или это сам вид оказался неудачным - как можно быть уверенным в таких деталях? Оправдания, в конце концов, всегда можно найти... Нет, сейчас не об этом.
Прошло сколько-то лет, у людей появилось более-менее развитое сознание. Они сбивались в племена, затем в поселения, начинали заниматься земледелием и скотоводством, осваивали понемногу науки. Они развивались, эти забавные существа, и спустя еще довольно длительное время образовали первые государства. Вот тут-то наконец можно уже приступить непосредственно к рассказу о людях. Ведь именно создание государств направило человечество по новому пути. Хорошему или плохому, прямому или извилистому, но все же пути к будущему.
И было их три. Государства, само собой. А если уж быть совсем точным, то три Конфедерации, центральных звена в дальнейшей истории Терры. Трансформация планеты привела к образованию трех пусть и крупных, но значительно удаленных друг от друга материков, между которыми пролегли тысячи километров воды. Поэтому, нет ничего удивительного в том, что материки - и государства, облюбовавшие их - оказались в изолированном положении и развивались в совершенно различных условиях. Первые контакты между ними произошли еще спустя пару сотен лет... но об этом позже.
Хоть материки и обладали своей индивидуальностью, ситуация на любом из них, по странному стечению обстоятельств, сложилась похожая. Одна страна в какой-то момент вырывалась вперед, подминая под себя своих соседей по суше, аннексировала их и становилась бесспорным лидером. Само собой, в пределах своего клочка земли. Где-то страны послабее сохраняли свой частичный суверенитет, где-то нет, но принцип везде был един. И все сводилось к появлению Конфедерации, внутри которой движение всегда шло в одну сторону, делая невозможным инакомыслие.
Первой такой Конфедерацией стала Аргандия. Или, правильнее говоря, Объединенные Земли Аргандии. Одноименный материк был самым мелким на Терре, однако же он занимал очень выгодное климато-географическое положение, охватив часть планеты вдоль умеренных широт южного полушария. Не особо большая территория, дружелюбный нрав ее обитателей и изобилие необходимых для жизни ресурсов позволили Аргандии раньше других государств собраться под единым флагом. Благоприятным фактором было также то, что разрозненные города-государства сбежались под крыло титульной страны добровольно и по предварительной договоренности, не пролив ни капли крови. Да, Аргандия обладала восхитительными условиями для жизни, близкими к идеальным.
Теплый климат материка был подходящим для стремительного развития сельского хозяйства, пищевой и текстильной промышленности, скотоводства. Недостатка еды аргандианцы не знали. И жить бы им без особых хлопот, если бы не проблема, которая рано или поздно возникает у любого народа, стремящегося улучшить свою жизнь и поднять ее на новый уровень.
Аргандия оказалась необычайно бедна на полезные ископаемые. Металлы и минералы лежали глубоко и в крайне незначительных количествах. Очень скоро люди поняли, что дерево и камень не самые долговечные материалы, а щедрая почва, даже если ее удабривать навозом, рано или поздно перестает быть щедрой. Даже примитивного железа на Аргандии оказалось ничтожно малое количество, что сподвигло авантюристов со всего материка поднять головы к звездам, снарядить судна и отправиться за пределы уютного дома. Тем более, что заморские гости уже появлялись на пороге Аргандии и рассказывали дивные истории о далеких землях. Так закончилась изоляция первой Конфедерации.
Вторым государством, которое закончило объединение, стала Республика Цивитас. Материк Цивитас напоминал по форме неправильный треугольник, на две трети лежавший в северном полушарии и пересекавший одним из своих углов экватор. Чуть меньше половины территории треугольника обладали не слишком комфортными условиями для жизни, но зато на оставшихся частях Цивитас развитие народа шло полным ходом. Разные климатические зоны создавали совершенно непохожие условия для жизни людей даже в пределах одного материка. Где-то преобладало развитие сельского хозяйства, где-то имелись крупные залежи металла, позволяющие подтолкнуть тяжелую промышленность, но выделяло Цивитас не это. Ключевой особенностью материка стало появление в титульном государстве Академии, куда стекались самые светлые умы окрест лежащих земель. Там же была основана и столица Республики. Наука и технологии стали смыслом существования Цивитас, и нет ничего удивительного в том, что именно она первой из всех материков начала отправлять исследовательские корабли, стремясь расширить свои знания о Терре. Позже эти исследователи сподвигли на ответные шаги жителей Аргандии и Тондекса. Да, Цивитас всегда была на несколько шагов впереди своих соседей, но не во внутренней политике. И объединение материка происходило совсем не так легко и непринужденно, как у райской Аргандии.
День, когда Цивитас созвала на дипломатические переговоры представителей меньших стран, до сих пор пользуется большой любовью историков. Ибо это наглядный пример того, как НЕ надо устраивать переговоры. Каждое государство, сколь бы малым оно ни было, тянуло одеяло на себя, выдвигало заоблачные требования и отказывалось слушать встречные аргументы. Скорее всего, ничем бы эти переговоры не закончились, если бы не рексор Цивитас, Себастьян Гудвин, который стукнул кулаком по столу и потребовал минуту тишины. Ну конечно, не один авторитет правителя позволил навести порядок в зале Советов. Не меньшую роль сыграла и армия Республики, одно присутствие которой внушало невольное уважение к рексору. Гудвин, добившись всеобщего внимания, продиктовал от имени Цивитас условия всем странам и на этом закрыл вопрос, не слушая возражений. Были ли возмущены такой диктатурой участники? Конечно, да. Но пошел ли кто-то против воли Республики? Конечно, нет. Ибо ни у кого не хватило смелости выступить против самого крупного и сильного государства материка. Наука наукой, но армии рексор уделял ничуть не меньшее внимание. Со временем старые обиды потускнели, но не исчезли, и даже тысячи лет спустя отдаленные от центра области недовольно скалят зубы. Но если раньше их шансы на успешную революцию были малы, то теперь они и вовсе ничтожны. Поэтому единству Цивитас ничего не угрожает.
И последним объединился Тондекс... вот с ним было сложнее всего. Этому материку не повезло разместиться в самых суровых и агрессивных условиях Терры. Словно огромный головной убор, он покрывает планету с севера. Гигантская территория, но бедная, на треть скованная льдами, на две трети заросшая густыми лесами. Хотя, на самом деле, о бедности Тондекса так однозначно и не скажешь. Ни в одном другом государстве нет такого разнообразия животной природы и, что самое главное, полезных ископаемых, в количестве многократно превышающем потребности материка. Крепкий и выносливый народ Тондекса долгое время жил по большей части охотой и ловлей рыбы, но стоило ему научиться работать с неисчислимым богатством, которое, в прямом смысле, на земле валялось, так амбиции северян тут же начали расти в геометрической прогрессии. А это, в свою очередь, привело к милитаристским замашкам, стремлению расширить свои границы и перебраться на более теплые места. Только тондексчане довольно скоро столкнулись с не менее упрямыми странами, которые не желали уступать насиженное место. Кровь залила холодный материк и еще долгие годы гремели сражения на всех фронтах сразу. Даже в то время, когда из-за океана в первый раз появились корабли Цивитас, столкновения все еще имели место быть, хотя уже начинали стихать, как затихает схваченное за горло, обессиленное животное. И у Тондекса появилась возможность переключить свое внимание на любопытных путешественников, которые поведали ему истории о совершенно иных местах, о существовании которых тот не мог и представить. Пусть не без задней мысли, но агрессор согласился пойти на мирный контакт с Цивитас, а позже и с Аргандией. Все шло к созданию Альянса.
К слову об Альянсе. Едва ли возможно преувеличить его роль для жителей Терры. Уже один тот факт, что летоисчисление всех материков начинается со дня создания Альянса говорит о многом. Во всех странах 28 июля признается государственным праздником и сопровождается масштабными торжествами. Вернее, так было раньше... Но не будем о грустном. Полторы тысячи лет назад представители Тондекса и Аргандии сошлись в столице Цивитас - Капуции для того, чтобы обсудить возможность кооперации трех материков.
Да-да, все мы помним чем кончились предыдущие переговоры злополучной Республики. Но в этот раз все прошло даже лучше, чем можно было ожидать, учитывая послужные списки участников дискуссии. Собрание продолжалось несколько дней, в ходе которых правители государств расставляли по местам свои права и обязанности и обозначали границы полномочий. Аргандия получила свои желанные металлы и приятный бонус в виде материальной и научной помощи от Цивитас. Тондекс поначалу был против союза, но после некоторых раздумий пришел к выводу, что в гордом одиночестве он может сильно отстать в развитии от своих соседей (а там еще, чего доброго, они захотят завоевать его богатые рудами земли) и поменял решение. Сама же Республика, не посмевшая бы проворачивать столь грандиозное дело без выгоды для себя, получила доступ к ресурсам ОЗА и северян, оставшись в абсолютном выигрыше.
Договор был подписан. На Терре появилась единая экономическая система. Между материками выстроились сначала непрочные, но в скором будущем практически нерушимые торговые пути. Культурный и научный обмены начали свое неостановимое движение. Альянс прочными нитями стянул всю Терру.
Казалось, он будет существовать вечно. Но в недрах Терры нашли яблоко раздора, разбившее словно хрупкую вазу единство планеты. Можно ли было ожидать иной исход? Едва ли. Слишком разный был менталитет у членов Альянса. Долгие века они жили бок о бок друг с другом, сближаясь с каждым годом, но близость эта была ложной. И все внутренние демоны лжецов и лицемеров вырвались наружу, как только был найден силекс.
Трехцветные кристаллы, все одной формы и размера, извлеченные глубоко из-под земли, сразу заинтересовали людей. Ученые всех государств - и прежде всего Цивитас, разумеется - бросились изучать необычный минерал со всех сторон, выявляя все новые и новые его свойства. Химическая структура силекса подтверждала его органическое происхождение, но в физическом плане материал не был похож ни на что, найденное ранее. Никакие механические воздействия не могли отколоть хоть крупинку от непробиваемых кристаллов, зато под воздействием инфракрасного излучения камни становились мягкие и пластичные словно глина. Впрочем, в определенных пределах. Оторвать кусочек от податливого силекса по-прежнему было нельзя, но в руках точных механизмов и талантливых ремесленников стало возможным придать кристаллу любую форму. Ремесленники же стали первыми, кто почувствовал на себе побочные эффекты от работы с далеко не столь безобидным материалом. Длительный контакт с силексом вызывал головную боль, тошноту, зрительные и слуховые галлюцинации, судороги, а в запущенных случаях дело доходило до смерти от внезапной остановки сердца. Общественность тут же забила тревогу, а ученые с еще большей тщательностью приступили к опытам с кристаллами, выявив через некоторое время неизвестное излучение, которое и было причиной заболеваний "силексозом", как окрестили новое расстройство врачи. Излучение было несильное и легко блокировалось любым материалом чуть толще бумаги. Помимо этого, силексоз носил обратимый характер и не имел отдаленных последствий для здоровья, так что паника общественности вскоре сошла на нет, а интерес к силексу вспыхнул с новой силой. И в самом деле, ему смогли найти довольно широкую область применения.
Конечно, сам по себе минерал не был особо полезен. Негодный для обработки да еще и с побочным действием! Однако, "s-лучи" его оказались действительно ценной находкой. В результате долгих лет опытов стало ясно, что они представляют собой довольно мощный источник энергии и при определенном оборудовании человечество смогло бы использовать их в самых разных механизмах и устройствах. Теоретически, силекс можно было применять и для создания сильнейшего оружия, поражающего нервную систему людей, за которым осталась бы победа в любой войне, но Альянс единогласно отверг эту идею и наложил запрет на создание такого супероружия. Терра не нуждалась в нем, так как попросту не знала войн, за исключением мелких восстаний в Тондексе.
Еще одним направлением, над которым работала преимущественно Аргандия, стало использование силекса в пищевой промышленности. Разумеется, не для употребления его в пищу. Растения, семена которых подвергались действию s-лучей, приобретали новые, совершенно непредсказумые свойства. Урожайность могла увеличиться в разы, а могла упасть до нуля. Могла появиться устойчивость к вредным воздействиям, а могла возникнуть рекордная летальность в первые же дни после всхода. Эффект, который оказывали или же и вовсе не оказывали выращенные таким образом растения на человека, также оставался полной загадкой. Ставить на поток использование силекса было слишком рискованно, поэтому ОЗА трудились не покладая рук, учась контролировать действие непокорного минерала, и со временем даже начали получать положительные результаты.
Да, s-лучи имели огромный потенциал. Даже с учетом того, что исследование и использование одного из главных свойств силекса было под строжайшим запретом. Речь, конечно, идет о его действии на человека. Любые работы в этой области были табуированы. Но, как и всегда, нашлись гении, которые поставили себя выше закона. Нетрудно догадаться из какой страны были эти гении. Тем более, что рексоры щедро спонсировали подпольных ученых и всеми силами отгораживали их от возможной огласки. Там, в подземных засекреченных лабораториях, появились не только чертежи супероружия, о существовании которых весь мир даже не подозревал, но и схемы предметов, которые можно было использовать в мирной жизни. Одним из таких изобретений ученых Республики стали ментальные кассеты. Удобные, интересные и все же опасные штуки, длительное использование которых вызывало уже знакомые симптомы. Но Цивитас создавала целые тайные библиотеки, забитые этими кассетами, тем более, что самое крупное месторождение силекса на планете было не так уж далеко от столицы Республики.
Ментальные кассеты применяли как для документации важных событий, так и в развлекательных целях. Главным условием было - соблюдение осторожности и не слишком частое использование кассет, хотя не все, конечно, соблюдали это условие. Поэтому медицина, особенно лечение силексоза, также шагнула в Республике далеко вперед.
Стоп. Вам не кажется, что Цивитас слишком часто упоминается в этой летописи? Все верно, ведь основное повествование произведения будет проходить именно в Республике. Так что не будет слишком большой наглостью вставить еще пару слов об устройстве этого забавного государства.
А оно действительно забавное. Если вы ищите идеальную страну с высоким уровнем жизни, справедливым правительством, крепкой экономикой и хорошо развитой инфраструктурой, то Цивитас не для вас. Ну разве что экономика в ней достаточно устойчива, и то исключительно за счет хитрой внешней политики. Все остальное оставляет желать лучшего. Самые счастливые, насколько это вообще возможно, люди живут в Капуции и в радиусе пары сотен километров вокруг столицы. Вся остальная территория Республики представляет собой довольно грустное зрелище. Конечно, на материке много городов и селений в самых разных климатических зонах, но они служат лишь поддержкой для Капуции, снабжая ее ресурсами и финансами. Логично предположить, что жители со всей Цивитас стремятся попасть в столицу и осесть там, но тут на их пути встает суровый и несправедливый закон действующего рексора Республики - Клейтона Фредерика, запрещающий людям, не имеющим прописку в Капуции или окрест нее, въезжать в столицу без веских причин. Наказание за нарушение закона суровое, а спецотряды пограничников следят, чтобы наказание всегда приводилось в исполнение. Впрочем, стоит заметить, что все не так уж плохо в провинциальных регионах, жить худо-бедно можно, но не более.
Теперь перейдем к самому рексору. Не лично к Клейтону разумеется, а к правительственному аппарату Республики. Говорить о тирании и тоталитаризме здесь можно с натяжкой, хотя вышеприведенные факты указывают на обратное. Да, понятие "тирания" применимо, но все к тем же несчастным провинциалам, а вот среди капуцианцев царит истинная демократия. Каждые пять лет путем массового голосования избирается новый рексор, в редких случаях допускается выдвижение на повторный срок старого, если тот особо отличился перед людьми. И эта схема работает чуть ли не с момента образования Альянса, а то и со дня объединения Республики, незначительно меняясь лишь в деталях. Досрочно свергнуть рексора также возможно путем все того же голосования, но на практике встречаются подобные случаи редко. Все же каждый правитель в первую очередь заботится о стране, в которой он живет, во вторую очередь заботится о своем городе. Ну а провинции... Да кого волнуют их интересы? Хотя некоторые рексоры все же перенаправляют поток ресурсов, пытаясь развить и окраинные земли, но их же преемники все возвращают на круги своя.
Правитель издает законы, но нельзя не сказать о трех китах, которые держат Республику на плаву. Без министерств, которые контролируют страну изнутри, все рассыпалось бы как карточный домик, и никакой рексор бы ее не спас. Их учредили спустя несколько веков после основания Альянса, и это было воистину мудрое решение, позволившее сконцентрировать рассеянные силы государства. В первое министерство трансформировалась всесильная армия Цивитас. Так оно и стало называться - Министерство Вооруженных Сил. МВС.
Долго рассказывать о нем бессмысленно. МВС собрало в себе как регулярные войска страны (направленные не столько наружу, сколько внутрь Республики), так и полицию, пограничные отряды и прочие правоохранительные органы. Именно оно контролировало провинции и поддерживало порядок в пределах столицы. Долгое время МВС считалось самым сильным в государстве, да это и неудивительно, учитывая неспокойную обстановку на периферии Цивитас, но по истечении первого тысячелетия с момента основания Альянса Республика сменила специализацию. МВС отошло на второе место, а первое заслуженно заняло Министерство Науки.
Что туда только не вошло! Образовательная система, исследовательские работы, медицина, музеи, археология и все-все, что только могло обогатить познания жителей Цивитас об окружающем мире. Большая часть финансирования перетекла из МВС в научное сообщество да там и осталась. И это дало свои плоды. Научный прогресс и общий уровень образованности населения рванули вверх с такой скоростью, что другие материки только рты разинули от удивления. Открытия гремели одно за другим, силекс, выкопанный впервые под управлением научного сообщества, и открытые им же области его применения потрясли весь мир. В сплаве МВС и Министерства Науки родились чертежи смертоносного оружия. Рексор посчитал, что страна, прославившаяся своими учеными, почитается гораздо сильнее, чем просто страна с сильной армией, и дал зеленый свет Министерству Науки. Чем окончательно прикрыл воздух Министерству Культуры, которое очень быстро научилось держаться на минимальном денежном фонде, чтобы не сгинуть совсем.
Да, может роль третьего министерства для страны и была незначительна, но она была крайне важна для людей. И особенно широкое распространение оно получило в провинциях, где МВС и Наука не имели необходимые средства. Министерство Культуры включало в себя огромную долю населения, в основном, конечно, за счет окраин, хотя и среди капуцианцев были люди, жаждущие посвятить себя искусству. Да и не только искусству. Культура базировалась не только на творческих объединениях, музыкальных, литературных, художественных, драматических и прочих кружках, но и на банальном оформлении городов. Будем откровенны, Капуция превратилась бы в огромную свалку, если бы не Министерство Культуры, убирающее мусор и украшающее улицы. Архитекторы из третьего министерства планировали здания и структуру городов, дизайнеры оформляли помещения, а многие тысячи простых работников искусства, трудясь чуть ли не за "спасибо", век за веком создавали культурное наследие Республики. Нет, нельзя принижать заслуги Культуры перед страной. И ближе к настоящему времени рексоры вдруг вспомнили об этом и уделили свое внимание развитию забитого, но живучего министерства, в результате чего оно заиграло новыми цветами.
У Цивитас есть свои плюсы и минусы, но при множестве своих недостатков она считается сильнейшей страной на Терре с детально проработанной внешней политикой и местами откровенно хромой внутренней. И все бы хорошо, да только рексоры заигрались. Это и положило начало тем событиям, которые были прерваны взбунтовавшимся Солиусом. Но бед они успели натворить немало, так что следует поблагодарить звезду за ее вмешательство. А то от человечества вообще бы ничего не осталось.
В центре внимания будет ничтожная по своим размерам планетка, неутомимо совершающая обороты вокруг далеко не самой яркой искорки где-то на окраине одной из бесчисленных галактик. Всего лишь еще одно небесное тело, которое постигла участь печального спутника стареющей звезды. Незаметная для Вселенной потеря, донельзя локальная трагедия. Впрочем, обитатели планеты так не считают. Они вообще не склонны соглашаться с равнодушием космоса. Но и спорить с ним они не могут. Только бросать дом и бежать...
Это история одной планеты. Терры.
Но будет лучше начать с начала.
Обстоятельства на Терре сложились таким образом, что было бы удивительно, если бы рано или поздно на ней не зародилась жизнь. Идеальная удаленность от пылающего Солиуса, быстро оформившаяся суша и заполнившие белые пятна океаны, атмосфера, щедрая на живительный кислород - одним словом, все необходимое для существования первых углеродных организмов. Предками всех ныне живущих были микроскопические бактерии, освоившие гостеприимную планету. И появление первого микроба было знаком: молодую Терру ждут великие перемены.
Неисчислимое количество лет пролетало в космическом пространстве точно секунды, и развитие планеты не стояло на месте. Жизнь изменялась и разрасталась, точно причудливый калейдоскоп, перевоплощаясь во все новые и новые виды, более и более сложные. Их были миллиарды, но особую роль в жизни Терры сыграл человек. И на этом месте уже можно остановиться более подробно.
Впрочем, нет, не на этом месте, а немного позже. Первые миллионы лет существования человечества можно смело опустить за неважностью для повествования. А может даже и десятки миллионов. Люди не торопились со своей эволюцией. Нельзя сказать наверняка, что мешало им поскорее занять роль ведущих существ на планете. Условия ли были неподходящие или это сам вид оказался неудачным - как можно быть уверенным в таких деталях? Оправдания, в конце концов, всегда можно найти... Нет, сейчас не об этом.
Прошло сколько-то лет, у людей появилось более-менее развитое сознание. Они сбивались в племена, затем в поселения, начинали заниматься земледелием и скотоводством, осваивали понемногу науки. Они развивались, эти забавные существа, и спустя еще довольно длительное время образовали первые государства. Вот тут-то наконец можно уже приступить непосредственно к рассказу о людях. Ведь именно создание государств направило человечество по новому пути. Хорошему или плохому, прямому или извилистому, но все же пути к будущему.
И было их три. Государства, само собой. А если уж быть совсем точным, то три Конфедерации, центральных звена в дальнейшей истории Терры. Трансформация планеты привела к образованию трех пусть и крупных, но значительно удаленных друг от друга материков, между которыми пролегли тысячи километров воды. Поэтому, нет ничего удивительного в том, что материки - и государства, облюбовавшие их - оказались в изолированном положении и развивались в совершенно различных условиях. Первые контакты между ними произошли еще спустя пару сотен лет... но об этом позже.
Хоть материки и обладали своей индивидуальностью, ситуация на любом из них, по странному стечению обстоятельств, сложилась похожая. Одна страна в какой-то момент вырывалась вперед, подминая под себя своих соседей по суше, аннексировала их и становилась бесспорным лидером. Само собой, в пределах своего клочка земли. Где-то страны послабее сохраняли свой частичный суверенитет, где-то нет, но принцип везде был един. И все сводилось к появлению Конфедерации, внутри которой движение всегда шло в одну сторону, делая невозможным инакомыслие.
Первой такой Конфедерацией стала Аргандия. Или, правильнее говоря, Объединенные Земли Аргандии. Одноименный материк был самым мелким на Терре, однако же он занимал очень выгодное климато-географическое положение, охватив часть планеты вдоль умеренных широт южного полушария. Не особо большая территория, дружелюбный нрав ее обитателей и изобилие необходимых для жизни ресурсов позволили Аргандии раньше других государств собраться под единым флагом. Благоприятным фактором было также то, что разрозненные города-государства сбежались под крыло титульной страны добровольно и по предварительной договоренности, не пролив ни капли крови. Да, Аргандия обладала восхитительными условиями для жизни, близкими к идеальным.
Теплый климат материка был подходящим для стремительного развития сельского хозяйства, пищевой и текстильной промышленности, скотоводства. Недостатка еды аргандианцы не знали. И жить бы им без особых хлопот, если бы не проблема, которая рано или поздно возникает у любого народа, стремящегося улучшить свою жизнь и поднять ее на новый уровень.
Аргандия оказалась необычайно бедна на полезные ископаемые. Металлы и минералы лежали глубоко и в крайне незначительных количествах. Очень скоро люди поняли, что дерево и камень не самые долговечные материалы, а щедрая почва, даже если ее удабривать навозом, рано или поздно перестает быть щедрой. Даже примитивного железа на Аргандии оказалось ничтожно малое количество, что сподвигло авантюристов со всего материка поднять головы к звездам, снарядить судна и отправиться за пределы уютного дома. Тем более, что заморские гости уже появлялись на пороге Аргандии и рассказывали дивные истории о далеких землях. Так закончилась изоляция первой Конфедерации.
Вторым государством, которое закончило объединение, стала Республика Цивитас. Материк Цивитас напоминал по форме неправильный треугольник, на две трети лежавший в северном полушарии и пересекавший одним из своих углов экватор. Чуть меньше половины территории треугольника обладали не слишком комфортными условиями для жизни, но зато на оставшихся частях Цивитас развитие народа шло полным ходом. Разные климатические зоны создавали совершенно непохожие условия для жизни людей даже в пределах одного материка. Где-то преобладало развитие сельского хозяйства, где-то имелись крупные залежи металла, позволяющие подтолкнуть тяжелую промышленность, но выделяло Цивитас не это. Ключевой особенностью материка стало появление в титульном государстве Академии, куда стекались самые светлые умы окрест лежащих земель. Там же была основана и столица Республики. Наука и технологии стали смыслом существования Цивитас, и нет ничего удивительного в том, что именно она первой из всех материков начала отправлять исследовательские корабли, стремясь расширить свои знания о Терре. Позже эти исследователи сподвигли на ответные шаги жителей Аргандии и Тондекса. Да, Цивитас всегда была на несколько шагов впереди своих соседей, но не во внутренней политике. И объединение материка происходило совсем не так легко и непринужденно, как у райской Аргандии.
День, когда Цивитас созвала на дипломатические переговоры представителей меньших стран, до сих пор пользуется большой любовью историков. Ибо это наглядный пример того, как НЕ надо устраивать переговоры. Каждое государство, сколь бы малым оно ни было, тянуло одеяло на себя, выдвигало заоблачные требования и отказывалось слушать встречные аргументы. Скорее всего, ничем бы эти переговоры не закончились, если бы не рексор Цивитас, Себастьян Гудвин, который стукнул кулаком по столу и потребовал минуту тишины. Ну конечно, не один авторитет правителя позволил навести порядок в зале Советов. Не меньшую роль сыграла и армия Республики, одно присутствие которой внушало невольное уважение к рексору. Гудвин, добившись всеобщего внимания, продиктовал от имени Цивитас условия всем странам и на этом закрыл вопрос, не слушая возражений. Были ли возмущены такой диктатурой участники? Конечно, да. Но пошел ли кто-то против воли Республики? Конечно, нет. Ибо ни у кого не хватило смелости выступить против самого крупного и сильного государства материка. Наука наукой, но армии рексор уделял ничуть не меньшее внимание. Со временем старые обиды потускнели, но не исчезли, и даже тысячи лет спустя отдаленные от центра области недовольно скалят зубы. Но если раньше их шансы на успешную революцию были малы, то теперь они и вовсе ничтожны. Поэтому единству Цивитас ничего не угрожает.
И последним объединился Тондекс... вот с ним было сложнее всего. Этому материку не повезло разместиться в самых суровых и агрессивных условиях Терры. Словно огромный головной убор, он покрывает планету с севера. Гигантская территория, но бедная, на треть скованная льдами, на две трети заросшая густыми лесами. Хотя, на самом деле, о бедности Тондекса так однозначно и не скажешь. Ни в одном другом государстве нет такого разнообразия животной природы и, что самое главное, полезных ископаемых, в количестве многократно превышающем потребности материка. Крепкий и выносливый народ Тондекса долгое время жил по большей части охотой и ловлей рыбы, но стоило ему научиться работать с неисчислимым богатством, которое, в прямом смысле, на земле валялось, так амбиции северян тут же начали расти в геометрической прогрессии. А это, в свою очередь, привело к милитаристским замашкам, стремлению расширить свои границы и перебраться на более теплые места. Только тондексчане довольно скоро столкнулись с не менее упрямыми странами, которые не желали уступать насиженное место. Кровь залила холодный материк и еще долгие годы гремели сражения на всех фронтах сразу. Даже в то время, когда из-за океана в первый раз появились корабли Цивитас, столкновения все еще имели место быть, хотя уже начинали стихать, как затихает схваченное за горло, обессиленное животное. И у Тондекса появилась возможность переключить свое внимание на любопытных путешественников, которые поведали ему истории о совершенно иных местах, о существовании которых тот не мог и представить. Пусть не без задней мысли, но агрессор согласился пойти на мирный контакт с Цивитас, а позже и с Аргандией. Все шло к созданию Альянса.
К слову об Альянсе. Едва ли возможно преувеличить его роль для жителей Терры. Уже один тот факт, что летоисчисление всех материков начинается со дня создания Альянса говорит о многом. Во всех странах 28 июля признается государственным праздником и сопровождается масштабными торжествами. Вернее, так было раньше... Но не будем о грустном. Полторы тысячи лет назад представители Тондекса и Аргандии сошлись в столице Цивитас - Капуции для того, чтобы обсудить возможность кооперации трех материков.
Да-да, все мы помним чем кончились предыдущие переговоры злополучной Республики. Но в этот раз все прошло даже лучше, чем можно было ожидать, учитывая послужные списки участников дискуссии. Собрание продолжалось несколько дней, в ходе которых правители государств расставляли по местам свои права и обязанности и обозначали границы полномочий. Аргандия получила свои желанные металлы и приятный бонус в виде материальной и научной помощи от Цивитас. Тондекс поначалу был против союза, но после некоторых раздумий пришел к выводу, что в гордом одиночестве он может сильно отстать в развитии от своих соседей (а там еще, чего доброго, они захотят завоевать его богатые рудами земли) и поменял решение. Сама же Республика, не посмевшая бы проворачивать столь грандиозное дело без выгоды для себя, получила доступ к ресурсам ОЗА и северян, оставшись в абсолютном выигрыше.
Договор был подписан. На Терре появилась единая экономическая система. Между материками выстроились сначала непрочные, но в скором будущем практически нерушимые торговые пути. Культурный и научный обмены начали свое неостановимое движение. Альянс прочными нитями стянул всю Терру.
Казалось, он будет существовать вечно. Но в недрах Терры нашли яблоко раздора, разбившее словно хрупкую вазу единство планеты. Можно ли было ожидать иной исход? Едва ли. Слишком разный был менталитет у членов Альянса. Долгие века они жили бок о бок друг с другом, сближаясь с каждым годом, но близость эта была ложной. И все внутренние демоны лжецов и лицемеров вырвались наружу, как только был найден силекс.
Трехцветные кристаллы, все одной формы и размера, извлеченные глубоко из-под земли, сразу заинтересовали людей. Ученые всех государств - и прежде всего Цивитас, разумеется - бросились изучать необычный минерал со всех сторон, выявляя все новые и новые его свойства. Химическая структура силекса подтверждала его органическое происхождение, но в физическом плане материал не был похож ни на что, найденное ранее. Никакие механические воздействия не могли отколоть хоть крупинку от непробиваемых кристаллов, зато под воздействием инфракрасного излучения камни становились мягкие и пластичные словно глина. Впрочем, в определенных пределах. Оторвать кусочек от податливого силекса по-прежнему было нельзя, но в руках точных механизмов и талантливых ремесленников стало возможным придать кристаллу любую форму. Ремесленники же стали первыми, кто почувствовал на себе побочные эффекты от работы с далеко не столь безобидным материалом. Длительный контакт с силексом вызывал головную боль, тошноту, зрительные и слуховые галлюцинации, судороги, а в запущенных случаях дело доходило до смерти от внезапной остановки сердца. Общественность тут же забила тревогу, а ученые с еще большей тщательностью приступили к опытам с кристаллами, выявив через некоторое время неизвестное излучение, которое и было причиной заболеваний "силексозом", как окрестили новое расстройство врачи. Излучение было несильное и легко блокировалось любым материалом чуть толще бумаги. Помимо этого, силексоз носил обратимый характер и не имел отдаленных последствий для здоровья, так что паника общественности вскоре сошла на нет, а интерес к силексу вспыхнул с новой силой. И в самом деле, ему смогли найти довольно широкую область применения.
Конечно, сам по себе минерал не был особо полезен. Негодный для обработки да еще и с побочным действием! Однако, "s-лучи" его оказались действительно ценной находкой. В результате долгих лет опытов стало ясно, что они представляют собой довольно мощный источник энергии и при определенном оборудовании человечество смогло бы использовать их в самых разных механизмах и устройствах. Теоретически, силекс можно было применять и для создания сильнейшего оружия, поражающего нервную систему людей, за которым осталась бы победа в любой войне, но Альянс единогласно отверг эту идею и наложил запрет на создание такого супероружия. Терра не нуждалась в нем, так как попросту не знала войн, за исключением мелких восстаний в Тондексе.
Еще одним направлением, над которым работала преимущественно Аргандия, стало использование силекса в пищевой промышленности. Разумеется, не для употребления его в пищу. Растения, семена которых подвергались действию s-лучей, приобретали новые, совершенно непредсказумые свойства. Урожайность могла увеличиться в разы, а могла упасть до нуля. Могла появиться устойчивость к вредным воздействиям, а могла возникнуть рекордная летальность в первые же дни после всхода. Эффект, который оказывали или же и вовсе не оказывали выращенные таким образом растения на человека, также оставался полной загадкой. Ставить на поток использование силекса было слишком рискованно, поэтому ОЗА трудились не покладая рук, учась контролировать действие непокорного минерала, и со временем даже начали получать положительные результаты.
Да, s-лучи имели огромный потенциал. Даже с учетом того, что исследование и использование одного из главных свойств силекса было под строжайшим запретом. Речь, конечно, идет о его действии на человека. Любые работы в этой области были табуированы. Но, как и всегда, нашлись гении, которые поставили себя выше закона. Нетрудно догадаться из какой страны были эти гении. Тем более, что рексоры щедро спонсировали подпольных ученых и всеми силами отгораживали их от возможной огласки. Там, в подземных засекреченных лабораториях, появились не только чертежи супероружия, о существовании которых весь мир даже не подозревал, но и схемы предметов, которые можно было использовать в мирной жизни. Одним из таких изобретений ученых Республики стали ментальные кассеты. Удобные, интересные и все же опасные штуки, длительное использование которых вызывало уже знакомые симптомы. Но Цивитас создавала целые тайные библиотеки, забитые этими кассетами, тем более, что самое крупное месторождение силекса на планете было не так уж далеко от столицы Республики.
Ментальные кассеты применяли как для документации важных событий, так и в развлекательных целях. Главным условием было - соблюдение осторожности и не слишком частое использование кассет, хотя не все, конечно, соблюдали это условие. Поэтому медицина, особенно лечение силексоза, также шагнула в Республике далеко вперед.
Стоп. Вам не кажется, что Цивитас слишком часто упоминается в этой летописи? Все верно, ведь основное повествование произведения будет проходить именно в Республике. Так что не будет слишком большой наглостью вставить еще пару слов об устройстве этого забавного государства.
А оно действительно забавное. Если вы ищите идеальную страну с высоким уровнем жизни, справедливым правительством, крепкой экономикой и хорошо развитой инфраструктурой, то Цивитас не для вас. Ну разве что экономика в ней достаточно устойчива, и то исключительно за счет хитрой внешней политики. Все остальное оставляет желать лучшего. Самые счастливые, насколько это вообще возможно, люди живут в Капуции и в радиусе пары сотен километров вокруг столицы. Вся остальная территория Республики представляет собой довольно грустное зрелище. Конечно, на материке много городов и селений в самых разных климатических зонах, но они служат лишь поддержкой для Капуции, снабжая ее ресурсами и финансами. Логично предположить, что жители со всей Цивитас стремятся попасть в столицу и осесть там, но тут на их пути встает суровый и несправедливый закон действующего рексора Республики - Клейтона Фредерика, запрещающий людям, не имеющим прописку в Капуции или окрест нее, въезжать в столицу без веских причин. Наказание за нарушение закона суровое, а спецотряды пограничников следят, чтобы наказание всегда приводилось в исполнение. Впрочем, стоит заметить, что все не так уж плохо в провинциальных регионах, жить худо-бедно можно, но не более.
Теперь перейдем к самому рексору. Не лично к Клейтону разумеется, а к правительственному аппарату Республики. Говорить о тирании и тоталитаризме здесь можно с натяжкой, хотя вышеприведенные факты указывают на обратное. Да, понятие "тирания" применимо, но все к тем же несчастным провинциалам, а вот среди капуцианцев царит истинная демократия. Каждые пять лет путем массового голосования избирается новый рексор, в редких случаях допускается выдвижение на повторный срок старого, если тот особо отличился перед людьми. И эта схема работает чуть ли не с момента образования Альянса, а то и со дня объединения Республики, незначительно меняясь лишь в деталях. Досрочно свергнуть рексора также возможно путем все того же голосования, но на практике встречаются подобные случаи редко. Все же каждый правитель в первую очередь заботится о стране, в которой он живет, во вторую очередь заботится о своем городе. Ну а провинции... Да кого волнуют их интересы? Хотя некоторые рексоры все же перенаправляют поток ресурсов, пытаясь развить и окраинные земли, но их же преемники все возвращают на круги своя.
Правитель издает законы, но нельзя не сказать о трех китах, которые держат Республику на плаву. Без министерств, которые контролируют страну изнутри, все рассыпалось бы как карточный домик, и никакой рексор бы ее не спас. Их учредили спустя несколько веков после основания Альянса, и это было воистину мудрое решение, позволившее сконцентрировать рассеянные силы государства. В первое министерство трансформировалась всесильная армия Цивитас. Так оно и стало называться - Министерство Вооруженных Сил. МВС.
Долго рассказывать о нем бессмысленно. МВС собрало в себе как регулярные войска страны (направленные не столько наружу, сколько внутрь Республики), так и полицию, пограничные отряды и прочие правоохранительные органы. Именно оно контролировало провинции и поддерживало порядок в пределах столицы. Долгое время МВС считалось самым сильным в государстве, да это и неудивительно, учитывая неспокойную обстановку на периферии Цивитас, но по истечении первого тысячелетия с момента основания Альянса Республика сменила специализацию. МВС отошло на второе место, а первое заслуженно заняло Министерство Науки.
Что туда только не вошло! Образовательная система, исследовательские работы, медицина, музеи, археология и все-все, что только могло обогатить познания жителей Цивитас об окружающем мире. Большая часть финансирования перетекла из МВС в научное сообщество да там и осталась. И это дало свои плоды. Научный прогресс и общий уровень образованности населения рванули вверх с такой скоростью, что другие материки только рты разинули от удивления. Открытия гремели одно за другим, силекс, выкопанный впервые под управлением научного сообщества, и открытые им же области его применения потрясли весь мир. В сплаве МВС и Министерства Науки родились чертежи смертоносного оружия. Рексор посчитал, что страна, прославившаяся своими учеными, почитается гораздо сильнее, чем просто страна с сильной армией, и дал зеленый свет Министерству Науки. Чем окончательно прикрыл воздух Министерству Культуры, которое очень быстро научилось держаться на минимальном денежном фонде, чтобы не сгинуть совсем.
Да, может роль третьего министерства для страны и была незначительна, но она была крайне важна для людей. И особенно широкое распространение оно получило в провинциях, где МВС и Наука не имели необходимые средства. Министерство Культуры включало в себя огромную долю населения, в основном, конечно, за счет окраин, хотя и среди капуцианцев были люди, жаждущие посвятить себя искусству. Да и не только искусству. Культура базировалась не только на творческих объединениях, музыкальных, литературных, художественных, драматических и прочих кружках, но и на банальном оформлении городов. Будем откровенны, Капуция превратилась бы в огромную свалку, если бы не Министерство Культуры, убирающее мусор и украшающее улицы. Архитекторы из третьего министерства планировали здания и структуру городов, дизайнеры оформляли помещения, а многие тысячи простых работников искусства, трудясь чуть ли не за "спасибо", век за веком создавали культурное наследие Республики. Нет, нельзя принижать заслуги Культуры перед страной. И ближе к настоящему времени рексоры вдруг вспомнили об этом и уделили свое внимание развитию забитого, но живучего министерства, в результате чего оно заиграло новыми цветами.
У Цивитас есть свои плюсы и минусы, но при множестве своих недостатков она считается сильнейшей страной на Терре с детально проработанной внешней политикой и местами откровенно хромой внутренней. И все бы хорошо, да только рексоры заигрались. Это и положило начало тем событиям, которые были прерваны взбунтовавшимся Солиусом. Но бед они успели натворить немало, так что следует поблагодарить звезду за ее вмешательство. А то от человечества вообще бы ничего не осталось.
25 июля М38 г. День, когда прогремел первый взрыв
Жаркое лето бесчинствовало на улицах Капуции. Город готовился к празднику. Близился День основания Альянса.
И Цивитас бросила все свои силы, чтобы отметить это событие с размахом. Министерство Культуры только недавно перевели на постоянное финансирование, и теперь оно спешило наверстать упущенное, развернуться как следует, с каждым годом проявляя все большую изобретательность и стараясь доказать, что деньги в него вкладывают не зря. Праздничная программа и праздничный наряд столицы были самыми наглядными тому доказательствами. Концерты талантливых исполнителей, выступления величайших артистов, чьи имена стали известны широкой публике лишь недавно, поражающие воображение украшения, цветы, орнаменты, бесчисленные игры и конкурсы - "культурники", как часто называли Министерство среди народа, старались как могли. Прозвище не добавляло им солидности, но и не оскорбляло деятелей искусства. Правильнее будет сказать, что оно довольно точно отражало их работу и вечный карнавал, царивший в головах творческих личностей.
И хотя Министерство не испытывало недостатка в личностях, тем более теперь, когда государство официально платило им зарплату и пенсионные, культурники не упускали шанс привлечь к работе как можно больше свободных рук. Облагораживание всего города - дело несложное, но трудоемкое и требующее большой мобильности трудящихся. Поэтому в ход шли запросы в другие министерства, предлагающие прислать выходных или отпускных сотрудников, легендарные "дружеские" просьбы помочь, которые немедленно рассылались всем знакомым, и, конечно, дети, которые еще не числились ни за одним министерством, а потому пользовались особой любовью у культурников. Поэтому перед большими праздниками увидеть десятки детей, бегающих по улицам с гирляндами и цветами, было скорее правилом чем исключением. Особенно не везло ребятам, родители которых принадлежали к вышеупомянутым служителям искусства. Этих бедолаг от сверхурочной работы в каникулы или на выходных могло спасти разве что чудо.
Так что нет ничего удивительного, что накануне Дня основания Альянса столицу заполонили дети.
- Эй, притормозите! - из раскаленного от жары переулка выскочила смеющаяся троица и побежала вдоль тротуара к ближайшему столбу.
- Не отставай! А то мы и до утра не уложимся!
- Нет, правда! Притормозите! - в отчаянии снова повторил, задыхаясь, один из бегущих. Мальчик лет двенадцати, с небольшим лишним весом. Видимо, это упражнение совсем доконало его.
- В чем дело, Ал? - отозвалась длинноногая девочка, чуть сбавляя ход. - Живот запросил пощады? Воду дать?
- Угу, - обливающийся потом Ал остановился возле злосчастного столба и тяжело привалился к нему.
- На, - девочка вытянула из огромной шуршащей сумки прохладную бутылку, оторвала прицепившуюся к ней бумажную гирлянду и протянула воду страдальцу.
- Только побыстрее! - нетерпеливо напомнил третий. Невысокий мальчишка, переминающийся с ноги на ногу. - Нам нужно закончить до вечера эту сторону Ромэнсии. А тут еще десяток кварталов.
- Успеем, - бросила через плечо спасительница Ала. - Ты бы лучше не стоял без дела, а начал обвешивать столб, Мэтт.
Мэтт недовольно буркнул что-то, но полез в свою сумку, вытащив на свет божий длиннющую ленту с искусственными цветами. Несколько секунд он безуспешно пытался найти ее конец, затем с досадой плюнул и, отмерив пару метров, решительно оторвал остаток.
- Что ты творишь? - от удивления Ал чуть не пролил воду на себя. - Тебя же родичи...
- Да ладно. Чир с ними, - махнул рукой Мэтт. - Никто же не узнает, что это я. Если только кто-то из вас не проболтается. Инта?
- Я-то не проболтаюсь, - девочка нахмурилась. - Вот только если твои родичи культурники, то они и без меня поймут, кто тут ван... вандам.
- Вандал, - вежливо поправил немного оклемавшийся Ал.
- Да будто я один считаю это все скукой смертной! - "вандам" с явной неохотой закинул гирлянду на столб. - Вы-то, конечно, ночами мечтаете обо всей этой чирне?
- Хватит ругаться, - Инта нахмурилась еще сильнее. - В конце концов, это и не так уж скучно. Слушать твое ворчание - бесценно.
- Премного благодарен! - Мэтт закрепил хвост гирлянды на столбе. - Мы идем?
- Секунду, - отозвался Ал. - Дай отдышаться.
- Ну конечно. До вечера мы не закончим, - мальчик снял сумку, опустил ее на горячий асфальт и сел рядом. Конечно, родители будут ругаться. И за испачканные штаны тоже. Но Мэттью это сейчас не особо волновало.
Инта глубоко вздохнула, вытащила из своего баула вторую бутылку и сделала пару глотков:
- Ты лучше радуйся, что сейчас мы только гирлянды вешаем.
- Радоваться? С чего бы?
- Ну... когда вырастешь, будешь концерты устраивать. Как папа с мамой. Там возни больше будет.
- Ой зря ты, - Ал отдал наконец воду Инте и теперь выглядел немного лучше.
- Ты снова о своем?! - Мэтт подскочил на месте, словно укушенный.
- Я не хочу тебя обидеть, но я не верю в твои амибции, - сдержанно произнесла Инта, охлаждая руки о запотевшее стекло. - Я...
- Амбиции, - снова вставил Ал.
- Посмотри на себя. Ну какой из тебя военник? Они же все здоровенные, широченные и сильнющие. А ты хиляк.
- Это ты меня так не хочешь обидеть? - Мэтт чуть не подпрыгивал на месте от злости. - Я не буду культурником! Ясно? Не буду и точка! Вот увидите! Я поступлю в Академию МВС. Увидите!
- Да кто же спорит? - Ал неодобрительно посмотрел на Инту. - Она просто во всем сомневается. У нее это семейное.
- Да! - девочка с радостью воспользовалась возможностью сменить тему. - Сомнение - двигатель науки. Мама всегда так говорит. Вы же слышали, какой скандал она закатила на прошлой неделе?
- Нет, - Мэтт все еще не успокоился, но удержался от дальнейших комментариев.
- Она поспорила с самим МИНИСТРОМ Науки. Оскар говорил, что раскопки у Капуции надо закончить. Типа там уже нельзя откопать ничего ценного. Но мама не сдалась. Она за два дня вытащила из земли несколько мансриптов. Да, там, где типа ничего ценного нет. И... что, Ал?
- Манускриптов.
Инта тяжело вздохнула:
- Короче, Оскар решил продолжить исследования в пристоличной области. Вот.
- А что-нибудь интересное в этих твоих находках было? - спросил Мэтт.
- Ну их еще не до конца перевели. Но мама говорит, что это календари Древних. С пометками. Еще одно доказательство, что названия наших месяцев и дней недели пришли к нам от Них, - с благоговейным придыханием закончила Инта.
- Любишь же ты своих Древних, - засмеялся Ал.
- Это был классный народ. Очень умный. Ты зря смеешься, - девочка обиженно поправила светло-русый хвост. - Если бы ты знал, сколько всего они сделали. И сколько еще мы не знаем о них.
- Да мы даже не знаем как они выглядели, - фыркнул Мэтт. - Они вообще люди были?
- В этом-то и весь фокус! А вдруг они не люди? А вдруг они пришли из другого мира? Или с другой планеты? Мы не нашли ни одного их кладбища, ни одного упоминания внешности!
- Вот именно, - Ал с трудом сдерживал смех. - Только безделушки да бумажки.
- Но это не обычные бумажки. Как они могли пролежать столько тысячелетий... Нет, миллионолетий в земле и не рассыпаться? Древние писали не на бумаге, Ал. Это был специальный материал. Вроде камня или кости. Только мягких. Да что вы ржете-то?!
Мальчишки уже еле держались на ногах от хохота.
- Нет, Инта, все нормально, - Мэтт перевел дыхание. - Хорошие Древние, да. Давайте уже дальше пойдем?
- Дураки, - девочка замолчала и больше не произнесла ни слова.
Троица двинулась дальше по улице.
Работа шла не шибко быстро, в том числе из-за стремительной усталости Ала и неаккуратности Мэтта. Тем страннее тот факт, что ребята все же умудрились закончить с кварталами Ромэнсии, пересечься с параллельной группой и сдать остатки гирлянд кураторам до темноты. По выражению Инты "либо район оказался короче чем казалось, либо день длиннее чем думалось". Но мальчишкам было абсолютно все равно, в чем причина их удачи. Для детей культурников работа головой никогда не была приоритетной целью. Их больше волновала ругань родителей, которая наверняка настигла бы бедолаг, не успей они выполнить норматив. Инте, к большой зависти ее друзей, не нужно было этого опасаться.
- А, вот вы, - высокая, худощавая женщина с темно-серыми глазами и короткой стрижкой вынырнула из-за угла и направилась к троице, отдыхающей после тяжелого дня на лавочке в ближайшем дворе. - Закончили?
- Здрасьте, мэм Вульф, - в один голос откликнулись Мэтт с Алом. - Закончили.
Женщина слегка поморщилась:
- Отлично. Тогда пошли, Инта. Тебя ждут занятия по вводной археологии.
- Но мам! - девочка состроила грустную моську. - Можно хотя бы полчасика...
- Инта!
- Хорошо, - Инта обреченно слезла с лавочки и махнула рукой друзьям. - До завтра.
- Пока, - мальчишки подождали, пока парочка скроется за углом и придвинулись поближе друг к другу.
- Знаешь, все-таки не завидую я ей, - прошептал Ал.
- Ага, - ответил Мэтт.
- У нас родичи, конечно, не подарок, но у нее мама вообще зверь.
- Сейчас каникулы, а она все равно какие-то уроки учит.
- Да если б мои заставляли меня учиться на каникулах, я бы сбежал из дома.
- Далеко бы не убежал, - подшутил над другом Мэтт, но шутка вышла невеселая. Впрочем, Ал все равно не обиделся.
- Что делать будем? Пока не очень поздно, можно поиграть во что-нибудь.
- Можно. Во что?
- Ну... - Ал задумался. И через пару секунд вынес вердикт:
- Во что угодно. Только вдвоем неинтересно будет.
- Ага.
Мальчишки снова замолчали, разглядывая землю под лавкой.
- Может, в родники?
- Не, Мэтт. Я и так сегодня набегался.
- Ну тогда в камненоги.
- А ты знаешь какие камни нужны? Кругленькие?
- Вроде, овальные. Вон тот сойдет?
- По-моему. Или нет. Это у Инты спрашивать надо. Ее же правила.
- Спросишь у нее, ага, - Мэтт грустно вздохнул. - Ну давай хотя бы на розиндрарий залезем.
- Смеешься? Я же свалюсь.
- Да не свалишься ты.
- Свалюсь-свалюсь. И один ты меня не удержишь.
- Вот же ты... Все тебя не устраивает.
- Да это не я.
- Ну тогда по домам. Чего тянуть мочалку. Так и будем сидеть тут и тупить в землю.
- Ну пошли, - согласился Ал. - Пока?
- Тьфу. Пока.
Раздраженный Мэтт соскочил с лавки. Он даже не мог сказать, что именно разозлило его. Ал, Инта, ее мать? По отдельности никто не был виноват, но в целом получалась такая ситуация, когда виноваты были все. По крайней мере, в глазах мальчика.
"Если сейчас еще и родичи ругаться начнут, день совсем не задался", - Мэтт пнул камушек, лежавший на дороге, и хмуро побрел домой.
Двери многоквартирного здания услужливо распахнулись перед мрачным жильцом, пропуская его внутрь. На улице уже повисли плотные сумерки.
"Сейчас раскричатся, ага. Поздно пришел."
Без особого желания Мэтт поднялся по узкой лестнице на второй этаж. Прямо перед ним оказалась легкая деревянная дверь с вырезанными фигурками людей на ней. Фигурки извивались в самых причудливых позах, создавая ощущение бесконечного, но определенно захватывающего танца. Вообще, в Капуции практика украшения входных дверей была распространена достаточно широко, но квартиры, в которых жили культурники особо выделялись среди всех прочих.
Сейчас же мальчику казалось, что деревянные человечки смеются над ним.
Мэтт неуверенно нажал на гладкую кнопку звонка рядом с изогнутой ручкой двери. За стенкой заиграла простая, но приятная мелодия, и дверь тут же распахнулась. На пороге стоял невысокий мужчина в изящном домашнем халате, с безупречной осанкой и идеально обозначенными усиками над верхней губой. В руке он несколько театральным жестом держал бутерброд. Хотя бутербродом это было сложно назвать, конечно. Два толстых листа перечного салата и микроскопический слой сыра боншель между ними слабо смахивали на бутерброд. Но выдающийся балетмейстер Республики - Честер Лейн - тщательно следил за своей фигурой.
- Ну наконец-то! - на лице мужчины мелькнуло облегчение, тут же сменившееся раздражением. - Где тебя носило?
- Гирлянды ваши вешал, - пробубнил Мэтт.
- Наши! - Честер усмехнулся. - Они настолько же наши, насколько твои. Но почему так долго?
- Хватит допрашивать его, - послышался спокойный голос из глубины квартиры. - Мэтти, заходи, не обращай внимания на этого болвана. У твоего папы сегодня дурное настроение.
- А каким же еще оно должно быть, если выступление "Цветов Республики" перенесли с площади Гудвина в сквер Трех Конфедераций? - мужчина скорбно сдвинул брови, но отошел в сторону с порога, пропуская сына. - Главная площадь столицы была в нашем распоряжении, а теперь нас отодвинули на задворки!
- Сквер стоит в двух улицах от площади Гудвина, - все также невозмутимо парировал голос. - Я бы не назвала это задворками.
- Но он меньше, - Честер закрыл дверь и откусил от своего "бутерброда". - Программу придется ужать.
- Она все равно была слишком масштабной, - стул скрипнул, послышались легкие шаги и в прихожую вплыла темноволосая женщина, весьма миниатюрного телосложения, в воздушном, небесно-голубом платье. В руках она держала сценарий, небрежно засунутый в папку.
- Но Эри...
- Достаточно, - мягко, но решительно вошедшая пресекла возражения мужа. - Мэтти должно быть устал, проголодался и уж точно не хочет слушать твои жалобы. Так ведь?
Лицо женщины излучало спокойствие, но только человек, никогда не слышавший о первой танцовщице труппы "Цветы Республики", мог клюнуть на ее обманчивую невозмутимость. Дома Эрика Кэмерон казалась статуей, но это была лишь искусная маска, за которой прятался человек, использующий свои эмоции как самый многофункциональный инструмент мира. Любой, общавшийся с ней дольше пяти минут, рассказал бы, что эта женщина всегда знает, как оказаться наиболее уместной в любой ситуации. И лишним доказательством того была сцена, на которой каждое выступление с ее участием снискало невероятный успех. Не столько из-за хореографии, к которой с особым тщанием относился Честер, сколько из-за чувств, которые Эрика могла вложить в любое движение.
Мэтт, стоявший как столб у стены, не хотел влезать в спор родителей. Как правило, ничем хорошим такие вмешательства не заканчивались. Поэтому, когда мать резко перевела разговор, мальчик был только рад:
- Да, очень проголодался, - и он не врал.
- Папа приготовил восхитительную лазанью с рубиновым мясом. Правда, она почти остыла...
- Ну конечно, ей уже четыре часа! - подал голос Честер.
- ... но такую вкуснятину прохлада не испортит. Мой руки, переодевайся и иди в столовую.
Настроение Мэтта стремительно улучшилось. Ради отцовской лазаньи он был готов хоть весь город обвешать гирляндами. Несмотря на довольно скверный характер, Честер Лейн был не только отличным хореографом, но и прекрасным кулинаром, не упускающим шанса побаловать семью чем-то необычным.
Мальчик радостно побежал в ванную, уже предвкушая сытный ужин, как на полпути его остановил голос отца:
- Погоди-ка! Почему у тебя грязные брюки?
Мэтт резко остановился. Он уже и думать забыл о своем секундном желании присесть на асфальт.
- Ну... я...
- Ты опять сидел на земле? Сколько же можно тебе повторять?! Грязная одежда это...
- Это просто грязная одежда, - вновь перебила Честера Эрика. - Дорогой, лучше доработай сценарий и перестань придираться к сыну.
- Мы далеко не последняя семья в городе, Эри. И если он будет бегать по улице весь в пятнах, что подумают о нас люди?
- Ничего, и мы говорим об этом уже не в первый раз. Мэтти, кинь брюки в стиральную. Кое-кто уж очень звереет, видя грязные штаны, но совершенно не замечает собственных ляпов во втором акте.
- Где? - Честер изменился в лице.
- Попробуй найти сам. И да, Мэтти, покорми Пика. С этими перестановками мы совсем забыли про него.
- Хорошо, мам, - мальчик продолжил прерванный бег в ванную.
Родители ушли в столовую искать ошибки в сценарии, оставив Мэтта, наконец, наедине с собой.
Мальчик выдохнул с облегчением. В другой ситуации он мог отделаться не только испугом, но, к счастью, у отца хватало головной боли и без испачканных брюк. Мэтт стянул грязную одежду - футболка тоже оказалась не первой свежести - и бросил ее в кучу грязного белья. Вернее, в маленькую горстку. Стирка в этой квартире была уж слишком частым гостем.
Мальчик нырнул в мягкий халат, уменьшенную копию халата Честера, и передернулся от неприятного чувства излишней свободности.
"И что папа в них находит? Шорты и майка удобнее же."
Но спорить с известным скандалистом разрешалось только маме, а та, в свою очередь, считала халаты отличной домашней одеждой, поэтому приходилось их терпеть.
Быстро обработав руки фруктовым очистителем, Мэтт вышел из ванной. Как бы ни хотелось поскорее откусить от сочной розоватой лазаньи, прежде нужно было закончить одно дело, бывшее для мальчика более важным, чем еда.
- Привет, Пик, - Мэтт подошел к клетке, украшавшей детскую.- Я тебе покушать принес.
Орлик молниеносно отреагировал на приближение человека. Комната наполнилась треском, щелканьем и посвистываниями.
- Да, я тоже голодный, - засмеялся мальчик. - Держи.
Сушеные насекомые посыпались в кормушку. Серая птичка тут же прекратила щелкать и спланировала вниз, пытаясь ухватить изогнутым клювом палец хозяина.
- Не-не, меня кусать не надо. Я скоро вернусь, Пик. Поем и вернусь, хорошо?
Орлик протяжно свистнул и залез в кормушку целиком. Кверху остался торчать лишь длинный раздвоенный хвост.
Мэтт снова рассмеялся, несколько секунд постоял на месте, любуясь маленькими перышками своего друга, и вышел из комнаты, чувствуя как желудок возмущается все громче и громче. Пора было уже и заняться ужином.
- Объясни мне, Эри, почему? Я не понимаю! Зачем менять расписание за несколько дней до праздника? - в столовой все еще бушевала оживленная дискуссия. Но мальчику было не привыкать к вечному недовольству отца.
- У рексора должны быть на это причины. Мэтти, соли нет. Папа в порыве гнева перевернул солонку.
- Вот же... - Мэтт вздохнул и сел перед тарелкой с остывшей лазаньей. - Ну ладно.
- Да куплю я завтра соль, - отмахнулся Честер. - Ешь, сын. Так, рексор... Да, я бы понял, если бы он освободил площадь для чего-то действительно важного, но парад! Никогда, ни год назад, ни десять лет назад не было парада! Зачем ему парад? Это же праздник для души. Солдаты - совершенно неуместно.
- Я согласна с тобой, - Эрика слегка приподняла брови. - Возможно, рексор решил разнообразить программу. Не слишком удачная идея.
- Зачем?! - Честер чуть не перешел на ультразвук, но тут же понизил голос:
- Программе не нужно было разнообразие. Она хороша такой, какая есть. Без военных.
- Погодите, - Мэтт, меланхолично жевавший мясо и созерцавший бежевую стену, вдруг ожил. - Парад?
- Да, парад, - терпеливо повторил отец. - Разве это не глупость с их стороны?
- Настоящий парад? - мальчик пропустил вопрос мимо ушей. - С солдатами, оружием, техникой?
- Возможно, - уклончиво ответила Эрика, и атмосфера за столом ощутимо напряглась.
- К чему ты клонишь? - знавший склонности сына Честер нахмурился.
- Пап, - Мэтт отвел глаза в окно, чтобы не видеть реакцию родителей. - Можно мне сходить на парад? Ну хоть немножко посмотреть.
- Ну конечно, - судя по интонации, это едва ли можно было назвать согласием. - Вместо того, чтобы поддержать "Цветы", и так пострадавшие сегодня, ты хочешь улизнуть на этот проклятый парад?
- Мэтти, мы много раз говорили об этом, - голос Эрики все также отражал полную невозмутимость, но Мэтт, что называется, пяткой чувствовал недовольство матери. - Твоя любовь к армии не доведет тебя до добра.
- Она тебя погубит! - встрял Честер. Уголок рта балетмейстера начал дергаться, что было верным признаком крайней степени злости.
- Но я же только посмотреть! - взмолился мальчик.
- Сначала посмотреть, а потом? Военная академия? МВС?
Мэтт опустил глаза. Разумеется, он не собирался ограничивать себя одним парадом. И академия, и служба в МВС были частью его плана на будущее, пусть отдаленное будущее, но его. И мальчика крайне расстраивала откровенная неприязнь родителей.
- Нечего сказать, да? - с некоторым ехидством произнес Честер.
И он бы вылил на сына целую простыню своих коронных фразочек, за любовь к которым Честер Лейн прослыл редкостным мерзавцем в узких кругах, если бы его не перебил громкий хлопок, прилетевший издалека. Стекла в окнах зазвенели. В столовой тут же повисла гробовая тишина.
- Что это было? - голос скандалиста, немедленно растерявшего все желание скандалить, едва заметно дрожал.
Спустя несколько секунд прогремел второй хлопок, затем третий. И с каждым звуком Честер становился все более взволнованным.
- Может это салют? - неуверенно спросил Мэтт.
- Рановато для салюта, - Эрика медленно поднялась со своего места и подкралась к окну. После небольшой паузы грянул четвертый хлопок.
- Это над площадью Гудвина, - сообщила женщина, вглядываясь в темноту. - Там... дым.
- Дым? - Честер подбежал к окну словно ужаленный и слегка приобнял жену, отодвигая ее в сторону. - Проклятье. Это действительно дым.
- Где дым? - Мэтт тоже слез со стула, но к окну его не подпустили.
- Неужели слухи оказались правдой? - Эрика повернулась к мужу, и мальчик был готов поклясться, что он еще никогда не слышал столько боли в голосе матери.
- Какие слухи? - Мэтт чуть ли не плакал от отчаяния. Ситуация пугала его.
- Не может быть такого, - чуть слышно прошептал Честер. - Мэтт, быстро открой дверь.
- Хорошо, - мальчик бросился к входной двери и трясущимися руками распахнул ее.
На лестничной площадке уже выла сирена. Из соседних квартир выглядывали перепуганные жильцы.
- Внимание всем жителям Республики Цивитас, - из дуги оповещателя зазвучал отчетливый голос, - говорит рексор Клейтон Фредерик. Две минуты назад Тондекс нанес точечные авиаудары по Капуции, тем самым развязав безрассудную войну и, впервые за многие века, разрушив единство непоколебимого Альянса. Несмотря на то, что летательные аппараты Тондекса уже покинули воздушную зону столицы, капуцианцам настоятельно рекомендуется не выходить на улицу и держаться подальше от окон, но прежде всего: сохранять спокойствие. Военные силы Республики количественно и качественно превосходят военные силы налетчиков в десятки раз. Мы призовем их к ответу и заставим искупить вину как перед нами, так и перед всем миром. Эта война кончится быстрее, чем...
- Нет, - раздался тихий стон за спиной Мэтта.
Мальчик повернулся.
Честер стоял бледный, ссутулившийся, одной рукой придерживаясь за стену, а другой закрывая лицо. Обычно прилизанные волосы растрепались и свисали черными прядями на щеки. Никогда не видевший отца в таком состоянии мальчик застыл, не в силах произнести ни слова.
- Как они могли? Накануне великого праздника?
- Все будет хорошо, - Эрика прижалась к убитому новостью мужу, но было видно, как колеблется ее маска невозмутимости, готовая сломаться в любой момент. - Ты слышал слова рексора? Все будет хорошо. Мэтти?
- Да? - мальчик почувствовал как стремительно пересохло во рту.
- Мы с папой очень волнуемся за тебя. Ты даже не представляешь как сильно, - Эрика отцепилась от Честера и слегка сжала плечи Мэтта в руках. В глазах женщины дрожали слезы. - Просто... пообещай нам, что ты никогда не пойдешь в МВС. Никогда.
- Обещаю, - Мэтт вцепился в платье матери и зарыдал.
Выпуск новостей от 26 июля М38 года.
Вчера, в 19 часов 47 минут на центральную площадь Капуции были сброшены четыре разрывных снаряда примитивной конструкции. Аппараты, сбросившие эти снаряды, носили цвета Тондекса. Сегодня, в 10 часов 18 минут северяне подтвердили факт нападения, но каких-либо комментариев по поводу произошедшего не дали. По предварительным данным пострадавших нет, однако разрушены три здания в центре города и повреждена архитектурная целостность площади Гудвина. Мотивы нападавших неизвестны. Клейтон Фредерик предположил, что причиной налета могло быть желание Тондекса заполучить массивное месторождение силекса для использования в целях, запрещенных Альянсом. Также рексор во всеуслышание объявил о кратчайших сроках проведения войны, о минимальных возможных потерях среди Республиканцев и о боевых действиях, которые преимущественно планируется проводить на территории враждебного государства. Более полная информация появится в течение суток. И не переживайте, единство Альянса будет восстановлено так быстро, как это возможно. Это был Николас Фиппс, ваш любимый ведущий, всегда предоставляющий актуальные новости.
И Цивитас бросила все свои силы, чтобы отметить это событие с размахом. Министерство Культуры только недавно перевели на постоянное финансирование, и теперь оно спешило наверстать упущенное, развернуться как следует, с каждым годом проявляя все большую изобретательность и стараясь доказать, что деньги в него вкладывают не зря. Праздничная программа и праздничный наряд столицы были самыми наглядными тому доказательствами. Концерты талантливых исполнителей, выступления величайших артистов, чьи имена стали известны широкой публике лишь недавно, поражающие воображение украшения, цветы, орнаменты, бесчисленные игры и конкурсы - "культурники", как часто называли Министерство среди народа, старались как могли. Прозвище не добавляло им солидности, но и не оскорбляло деятелей искусства. Правильнее будет сказать, что оно довольно точно отражало их работу и вечный карнавал, царивший в головах творческих личностей.
И хотя Министерство не испытывало недостатка в личностях, тем более теперь, когда государство официально платило им зарплату и пенсионные, культурники не упускали шанс привлечь к работе как можно больше свободных рук. Облагораживание всего города - дело несложное, но трудоемкое и требующее большой мобильности трудящихся. Поэтому в ход шли запросы в другие министерства, предлагающие прислать выходных или отпускных сотрудников, легендарные "дружеские" просьбы помочь, которые немедленно рассылались всем знакомым, и, конечно, дети, которые еще не числились ни за одним министерством, а потому пользовались особой любовью у культурников. Поэтому перед большими праздниками увидеть десятки детей, бегающих по улицам с гирляндами и цветами, было скорее правилом чем исключением. Особенно не везло ребятам, родители которых принадлежали к вышеупомянутым служителям искусства. Этих бедолаг от сверхурочной работы в каникулы или на выходных могло спасти разве что чудо.
Так что нет ничего удивительного, что накануне Дня основания Альянса столицу заполонили дети.
- Эй, притормозите! - из раскаленного от жары переулка выскочила смеющаяся троица и побежала вдоль тротуара к ближайшему столбу.
- Не отставай! А то мы и до утра не уложимся!
- Нет, правда! Притормозите! - в отчаянии снова повторил, задыхаясь, один из бегущих. Мальчик лет двенадцати, с небольшим лишним весом. Видимо, это упражнение совсем доконало его.
- В чем дело, Ал? - отозвалась длинноногая девочка, чуть сбавляя ход. - Живот запросил пощады? Воду дать?
- Угу, - обливающийся потом Ал остановился возле злосчастного столба и тяжело привалился к нему.
- На, - девочка вытянула из огромной шуршащей сумки прохладную бутылку, оторвала прицепившуюся к ней бумажную гирлянду и протянула воду страдальцу.
- Только побыстрее! - нетерпеливо напомнил третий. Невысокий мальчишка, переминающийся с ноги на ногу. - Нам нужно закончить до вечера эту сторону Ромэнсии. А тут еще десяток кварталов.
- Успеем, - бросила через плечо спасительница Ала. - Ты бы лучше не стоял без дела, а начал обвешивать столб, Мэтт.
Мэтт недовольно буркнул что-то, но полез в свою сумку, вытащив на свет божий длиннющую ленту с искусственными цветами. Несколько секунд он безуспешно пытался найти ее конец, затем с досадой плюнул и, отмерив пару метров, решительно оторвал остаток.
- Что ты творишь? - от удивления Ал чуть не пролил воду на себя. - Тебя же родичи...
- Да ладно. Чир с ними, - махнул рукой Мэтт. - Никто же не узнает, что это я. Если только кто-то из вас не проболтается. Инта?
- Я-то не проболтаюсь, - девочка нахмурилась. - Вот только если твои родичи культурники, то они и без меня поймут, кто тут ван... вандам.
- Вандал, - вежливо поправил немного оклемавшийся Ал.
- Да будто я один считаю это все скукой смертной! - "вандам" с явной неохотой закинул гирлянду на столб. - Вы-то, конечно, ночами мечтаете обо всей этой чирне?
- Хватит ругаться, - Инта нахмурилась еще сильнее. - В конце концов, это и не так уж скучно. Слушать твое ворчание - бесценно.
- Премного благодарен! - Мэтт закрепил хвост гирлянды на столбе. - Мы идем?
- Секунду, - отозвался Ал. - Дай отдышаться.
- Ну конечно. До вечера мы не закончим, - мальчик снял сумку, опустил ее на горячий асфальт и сел рядом. Конечно, родители будут ругаться. И за испачканные штаны тоже. Но Мэттью это сейчас не особо волновало.
Инта глубоко вздохнула, вытащила из своего баула вторую бутылку и сделала пару глотков:
- Ты лучше радуйся, что сейчас мы только гирлянды вешаем.
- Радоваться? С чего бы?
- Ну... когда вырастешь, будешь концерты устраивать. Как папа с мамой. Там возни больше будет.
- Ой зря ты, - Ал отдал наконец воду Инте и теперь выглядел немного лучше.
- Ты снова о своем?! - Мэтт подскочил на месте, словно укушенный.
- Я не хочу тебя обидеть, но я не верю в твои амибции, - сдержанно произнесла Инта, охлаждая руки о запотевшее стекло. - Я...
- Амбиции, - снова вставил Ал.
- Посмотри на себя. Ну какой из тебя военник? Они же все здоровенные, широченные и сильнющие. А ты хиляк.
- Это ты меня так не хочешь обидеть? - Мэтт чуть не подпрыгивал на месте от злости. - Я не буду культурником! Ясно? Не буду и точка! Вот увидите! Я поступлю в Академию МВС. Увидите!
- Да кто же спорит? - Ал неодобрительно посмотрел на Инту. - Она просто во всем сомневается. У нее это семейное.
- Да! - девочка с радостью воспользовалась возможностью сменить тему. - Сомнение - двигатель науки. Мама всегда так говорит. Вы же слышали, какой скандал она закатила на прошлой неделе?
- Нет, - Мэтт все еще не успокоился, но удержался от дальнейших комментариев.
- Она поспорила с самим МИНИСТРОМ Науки. Оскар говорил, что раскопки у Капуции надо закончить. Типа там уже нельзя откопать ничего ценного. Но мама не сдалась. Она за два дня вытащила из земли несколько мансриптов. Да, там, где типа ничего ценного нет. И... что, Ал?
- Манускриптов.
Инта тяжело вздохнула:
- Короче, Оскар решил продолжить исследования в пристоличной области. Вот.
- А что-нибудь интересное в этих твоих находках было? - спросил Мэтт.
- Ну их еще не до конца перевели. Но мама говорит, что это календари Древних. С пометками. Еще одно доказательство, что названия наших месяцев и дней недели пришли к нам от Них, - с благоговейным придыханием закончила Инта.
- Любишь же ты своих Древних, - засмеялся Ал.
- Это был классный народ. Очень умный. Ты зря смеешься, - девочка обиженно поправила светло-русый хвост. - Если бы ты знал, сколько всего они сделали. И сколько еще мы не знаем о них.
- Да мы даже не знаем как они выглядели, - фыркнул Мэтт. - Они вообще люди были?
- В этом-то и весь фокус! А вдруг они не люди? А вдруг они пришли из другого мира? Или с другой планеты? Мы не нашли ни одного их кладбища, ни одного упоминания внешности!
- Вот именно, - Ал с трудом сдерживал смех. - Только безделушки да бумажки.
- Но это не обычные бумажки. Как они могли пролежать столько тысячелетий... Нет, миллионолетий в земле и не рассыпаться? Древние писали не на бумаге, Ал. Это был специальный материал. Вроде камня или кости. Только мягких. Да что вы ржете-то?!
Мальчишки уже еле держались на ногах от хохота.
- Нет, Инта, все нормально, - Мэтт перевел дыхание. - Хорошие Древние, да. Давайте уже дальше пойдем?
- Дураки, - девочка замолчала и больше не произнесла ни слова.
Троица двинулась дальше по улице.
Работа шла не шибко быстро, в том числе из-за стремительной усталости Ала и неаккуратности Мэтта. Тем страннее тот факт, что ребята все же умудрились закончить с кварталами Ромэнсии, пересечься с параллельной группой и сдать остатки гирлянд кураторам до темноты. По выражению Инты "либо район оказался короче чем казалось, либо день длиннее чем думалось". Но мальчишкам было абсолютно все равно, в чем причина их удачи. Для детей культурников работа головой никогда не была приоритетной целью. Их больше волновала ругань родителей, которая наверняка настигла бы бедолаг, не успей они выполнить норматив. Инте, к большой зависти ее друзей, не нужно было этого опасаться.
- А, вот вы, - высокая, худощавая женщина с темно-серыми глазами и короткой стрижкой вынырнула из-за угла и направилась к троице, отдыхающей после тяжелого дня на лавочке в ближайшем дворе. - Закончили?
- Здрасьте, мэм Вульф, - в один голос откликнулись Мэтт с Алом. - Закончили.
Женщина слегка поморщилась:
- Отлично. Тогда пошли, Инта. Тебя ждут занятия по вводной археологии.
- Но мам! - девочка состроила грустную моську. - Можно хотя бы полчасика...
- Инта!
- Хорошо, - Инта обреченно слезла с лавочки и махнула рукой друзьям. - До завтра.
- Пока, - мальчишки подождали, пока парочка скроется за углом и придвинулись поближе друг к другу.
- Знаешь, все-таки не завидую я ей, - прошептал Ал.
- Ага, - ответил Мэтт.
- У нас родичи, конечно, не подарок, но у нее мама вообще зверь.
- Сейчас каникулы, а она все равно какие-то уроки учит.
- Да если б мои заставляли меня учиться на каникулах, я бы сбежал из дома.
- Далеко бы не убежал, - подшутил над другом Мэтт, но шутка вышла невеселая. Впрочем, Ал все равно не обиделся.
- Что делать будем? Пока не очень поздно, можно поиграть во что-нибудь.
- Можно. Во что?
- Ну... - Ал задумался. И через пару секунд вынес вердикт:
- Во что угодно. Только вдвоем неинтересно будет.
- Ага.
Мальчишки снова замолчали, разглядывая землю под лавкой.
- Может, в родники?
- Не, Мэтт. Я и так сегодня набегался.
- Ну тогда в камненоги.
- А ты знаешь какие камни нужны? Кругленькие?
- Вроде, овальные. Вон тот сойдет?
- По-моему. Или нет. Это у Инты спрашивать надо. Ее же правила.
- Спросишь у нее, ага, - Мэтт грустно вздохнул. - Ну давай хотя бы на розиндрарий залезем.
- Смеешься? Я же свалюсь.
- Да не свалишься ты.
- Свалюсь-свалюсь. И один ты меня не удержишь.
- Вот же ты... Все тебя не устраивает.
- Да это не я.
- Ну тогда по домам. Чего тянуть мочалку. Так и будем сидеть тут и тупить в землю.
- Ну пошли, - согласился Ал. - Пока?
- Тьфу. Пока.
Раздраженный Мэтт соскочил с лавки. Он даже не мог сказать, что именно разозлило его. Ал, Инта, ее мать? По отдельности никто не был виноват, но в целом получалась такая ситуация, когда виноваты были все. По крайней мере, в глазах мальчика.
"Если сейчас еще и родичи ругаться начнут, день совсем не задался", - Мэтт пнул камушек, лежавший на дороге, и хмуро побрел домой.
Двери многоквартирного здания услужливо распахнулись перед мрачным жильцом, пропуская его внутрь. На улице уже повисли плотные сумерки.
"Сейчас раскричатся, ага. Поздно пришел."
Без особого желания Мэтт поднялся по узкой лестнице на второй этаж. Прямо перед ним оказалась легкая деревянная дверь с вырезанными фигурками людей на ней. Фигурки извивались в самых причудливых позах, создавая ощущение бесконечного, но определенно захватывающего танца. Вообще, в Капуции практика украшения входных дверей была распространена достаточно широко, но квартиры, в которых жили культурники особо выделялись среди всех прочих.
Сейчас же мальчику казалось, что деревянные человечки смеются над ним.
Мэтт неуверенно нажал на гладкую кнопку звонка рядом с изогнутой ручкой двери. За стенкой заиграла простая, но приятная мелодия, и дверь тут же распахнулась. На пороге стоял невысокий мужчина в изящном домашнем халате, с безупречной осанкой и идеально обозначенными усиками над верхней губой. В руке он несколько театральным жестом держал бутерброд. Хотя бутербродом это было сложно назвать, конечно. Два толстых листа перечного салата и микроскопический слой сыра боншель между ними слабо смахивали на бутерброд. Но выдающийся балетмейстер Республики - Честер Лейн - тщательно следил за своей фигурой.
- Ну наконец-то! - на лице мужчины мелькнуло облегчение, тут же сменившееся раздражением. - Где тебя носило?
- Гирлянды ваши вешал, - пробубнил Мэтт.
- Наши! - Честер усмехнулся. - Они настолько же наши, насколько твои. Но почему так долго?
- Хватит допрашивать его, - послышался спокойный голос из глубины квартиры. - Мэтти, заходи, не обращай внимания на этого болвана. У твоего папы сегодня дурное настроение.
- А каким же еще оно должно быть, если выступление "Цветов Республики" перенесли с площади Гудвина в сквер Трех Конфедераций? - мужчина скорбно сдвинул брови, но отошел в сторону с порога, пропуская сына. - Главная площадь столицы была в нашем распоряжении, а теперь нас отодвинули на задворки!
- Сквер стоит в двух улицах от площади Гудвина, - все также невозмутимо парировал голос. - Я бы не назвала это задворками.
- Но он меньше, - Честер закрыл дверь и откусил от своего "бутерброда". - Программу придется ужать.
- Она все равно была слишком масштабной, - стул скрипнул, послышались легкие шаги и в прихожую вплыла темноволосая женщина, весьма миниатюрного телосложения, в воздушном, небесно-голубом платье. В руках она держала сценарий, небрежно засунутый в папку.
- Но Эри...
- Достаточно, - мягко, но решительно вошедшая пресекла возражения мужа. - Мэтти должно быть устал, проголодался и уж точно не хочет слушать твои жалобы. Так ведь?
Лицо женщины излучало спокойствие, но только человек, никогда не слышавший о первой танцовщице труппы "Цветы Республики", мог клюнуть на ее обманчивую невозмутимость. Дома Эрика Кэмерон казалась статуей, но это была лишь искусная маска, за которой прятался человек, использующий свои эмоции как самый многофункциональный инструмент мира. Любой, общавшийся с ней дольше пяти минут, рассказал бы, что эта женщина всегда знает, как оказаться наиболее уместной в любой ситуации. И лишним доказательством того была сцена, на которой каждое выступление с ее участием снискало невероятный успех. Не столько из-за хореографии, к которой с особым тщанием относился Честер, сколько из-за чувств, которые Эрика могла вложить в любое движение.
Мэтт, стоявший как столб у стены, не хотел влезать в спор родителей. Как правило, ничем хорошим такие вмешательства не заканчивались. Поэтому, когда мать резко перевела разговор, мальчик был только рад:
- Да, очень проголодался, - и он не врал.
- Папа приготовил восхитительную лазанью с рубиновым мясом. Правда, она почти остыла...
- Ну конечно, ей уже четыре часа! - подал голос Честер.
- ... но такую вкуснятину прохлада не испортит. Мой руки, переодевайся и иди в столовую.
Настроение Мэтта стремительно улучшилось. Ради отцовской лазаньи он был готов хоть весь город обвешать гирляндами. Несмотря на довольно скверный характер, Честер Лейн был не только отличным хореографом, но и прекрасным кулинаром, не упускающим шанса побаловать семью чем-то необычным.
Мальчик радостно побежал в ванную, уже предвкушая сытный ужин, как на полпути его остановил голос отца:
- Погоди-ка! Почему у тебя грязные брюки?
Мэтт резко остановился. Он уже и думать забыл о своем секундном желании присесть на асфальт.
- Ну... я...
- Ты опять сидел на земле? Сколько же можно тебе повторять?! Грязная одежда это...
- Это просто грязная одежда, - вновь перебила Честера Эрика. - Дорогой, лучше доработай сценарий и перестань придираться к сыну.
- Мы далеко не последняя семья в городе, Эри. И если он будет бегать по улице весь в пятнах, что подумают о нас люди?
- Ничего, и мы говорим об этом уже не в первый раз. Мэтти, кинь брюки в стиральную. Кое-кто уж очень звереет, видя грязные штаны, но совершенно не замечает собственных ляпов во втором акте.
- Где? - Честер изменился в лице.
- Попробуй найти сам. И да, Мэтти, покорми Пика. С этими перестановками мы совсем забыли про него.
- Хорошо, мам, - мальчик продолжил прерванный бег в ванную.
Родители ушли в столовую искать ошибки в сценарии, оставив Мэтта, наконец, наедине с собой.
Мальчик выдохнул с облегчением. В другой ситуации он мог отделаться не только испугом, но, к счастью, у отца хватало головной боли и без испачканных брюк. Мэтт стянул грязную одежду - футболка тоже оказалась не первой свежести - и бросил ее в кучу грязного белья. Вернее, в маленькую горстку. Стирка в этой квартире была уж слишком частым гостем.
Мальчик нырнул в мягкий халат, уменьшенную копию халата Честера, и передернулся от неприятного чувства излишней свободности.
"И что папа в них находит? Шорты и майка удобнее же."
Но спорить с известным скандалистом разрешалось только маме, а та, в свою очередь, считала халаты отличной домашней одеждой, поэтому приходилось их терпеть.
Быстро обработав руки фруктовым очистителем, Мэтт вышел из ванной. Как бы ни хотелось поскорее откусить от сочной розоватой лазаньи, прежде нужно было закончить одно дело, бывшее для мальчика более важным, чем еда.
- Привет, Пик, - Мэтт подошел к клетке, украшавшей детскую.- Я тебе покушать принес.
Орлик молниеносно отреагировал на приближение человека. Комната наполнилась треском, щелканьем и посвистываниями.
- Да, я тоже голодный, - засмеялся мальчик. - Держи.
Сушеные насекомые посыпались в кормушку. Серая птичка тут же прекратила щелкать и спланировала вниз, пытаясь ухватить изогнутым клювом палец хозяина.
- Не-не, меня кусать не надо. Я скоро вернусь, Пик. Поем и вернусь, хорошо?
Орлик протяжно свистнул и залез в кормушку целиком. Кверху остался торчать лишь длинный раздвоенный хвост.
Мэтт снова рассмеялся, несколько секунд постоял на месте, любуясь маленькими перышками своего друга, и вышел из комнаты, чувствуя как желудок возмущается все громче и громче. Пора было уже и заняться ужином.
- Объясни мне, Эри, почему? Я не понимаю! Зачем менять расписание за несколько дней до праздника? - в столовой все еще бушевала оживленная дискуссия. Но мальчику было не привыкать к вечному недовольству отца.
- У рексора должны быть на это причины. Мэтти, соли нет. Папа в порыве гнева перевернул солонку.
- Вот же... - Мэтт вздохнул и сел перед тарелкой с остывшей лазаньей. - Ну ладно.
- Да куплю я завтра соль, - отмахнулся Честер. - Ешь, сын. Так, рексор... Да, я бы понял, если бы он освободил площадь для чего-то действительно важного, но парад! Никогда, ни год назад, ни десять лет назад не было парада! Зачем ему парад? Это же праздник для души. Солдаты - совершенно неуместно.
- Я согласна с тобой, - Эрика слегка приподняла брови. - Возможно, рексор решил разнообразить программу. Не слишком удачная идея.
- Зачем?! - Честер чуть не перешел на ультразвук, но тут же понизил голос:
- Программе не нужно было разнообразие. Она хороша такой, какая есть. Без военных.
- Погодите, - Мэтт, меланхолично жевавший мясо и созерцавший бежевую стену, вдруг ожил. - Парад?
- Да, парад, - терпеливо повторил отец. - Разве это не глупость с их стороны?
- Настоящий парад? - мальчик пропустил вопрос мимо ушей. - С солдатами, оружием, техникой?
- Возможно, - уклончиво ответила Эрика, и атмосфера за столом ощутимо напряглась.
- К чему ты клонишь? - знавший склонности сына Честер нахмурился.
- Пап, - Мэтт отвел глаза в окно, чтобы не видеть реакцию родителей. - Можно мне сходить на парад? Ну хоть немножко посмотреть.
- Ну конечно, - судя по интонации, это едва ли можно было назвать согласием. - Вместо того, чтобы поддержать "Цветы", и так пострадавшие сегодня, ты хочешь улизнуть на этот проклятый парад?
- Мэтти, мы много раз говорили об этом, - голос Эрики все также отражал полную невозмутимость, но Мэтт, что называется, пяткой чувствовал недовольство матери. - Твоя любовь к армии не доведет тебя до добра.
- Она тебя погубит! - встрял Честер. Уголок рта балетмейстера начал дергаться, что было верным признаком крайней степени злости.
- Но я же только посмотреть! - взмолился мальчик.
- Сначала посмотреть, а потом? Военная академия? МВС?
Мэтт опустил глаза. Разумеется, он не собирался ограничивать себя одним парадом. И академия, и служба в МВС были частью его плана на будущее, пусть отдаленное будущее, но его. И мальчика крайне расстраивала откровенная неприязнь родителей.
- Нечего сказать, да? - с некоторым ехидством произнес Честер.
И он бы вылил на сына целую простыню своих коронных фразочек, за любовь к которым Честер Лейн прослыл редкостным мерзавцем в узких кругах, если бы его не перебил громкий хлопок, прилетевший издалека. Стекла в окнах зазвенели. В столовой тут же повисла гробовая тишина.
- Что это было? - голос скандалиста, немедленно растерявшего все желание скандалить, едва заметно дрожал.
Спустя несколько секунд прогремел второй хлопок, затем третий. И с каждым звуком Честер становился все более взволнованным.
- Может это салют? - неуверенно спросил Мэтт.
- Рановато для салюта, - Эрика медленно поднялась со своего места и подкралась к окну. После небольшой паузы грянул четвертый хлопок.
- Это над площадью Гудвина, - сообщила женщина, вглядываясь в темноту. - Там... дым.
- Дым? - Честер подбежал к окну словно ужаленный и слегка приобнял жену, отодвигая ее в сторону. - Проклятье. Это действительно дым.
- Где дым? - Мэтт тоже слез со стула, но к окну его не подпустили.
- Неужели слухи оказались правдой? - Эрика повернулась к мужу, и мальчик был готов поклясться, что он еще никогда не слышал столько боли в голосе матери.
- Какие слухи? - Мэтт чуть ли не плакал от отчаяния. Ситуация пугала его.
- Не может быть такого, - чуть слышно прошептал Честер. - Мэтт, быстро открой дверь.
- Хорошо, - мальчик бросился к входной двери и трясущимися руками распахнул ее.
На лестничной площадке уже выла сирена. Из соседних квартир выглядывали перепуганные жильцы.
- Внимание всем жителям Республики Цивитас, - из дуги оповещателя зазвучал отчетливый голос, - говорит рексор Клейтон Фредерик. Две минуты назад Тондекс нанес точечные авиаудары по Капуции, тем самым развязав безрассудную войну и, впервые за многие века, разрушив единство непоколебимого Альянса. Несмотря на то, что летательные аппараты Тондекса уже покинули воздушную зону столицы, капуцианцам настоятельно рекомендуется не выходить на улицу и держаться подальше от окон, но прежде всего: сохранять спокойствие. Военные силы Республики количественно и качественно превосходят военные силы налетчиков в десятки раз. Мы призовем их к ответу и заставим искупить вину как перед нами, так и перед всем миром. Эта война кончится быстрее, чем...
- Нет, - раздался тихий стон за спиной Мэтта.
Мальчик повернулся.
Честер стоял бледный, ссутулившийся, одной рукой придерживаясь за стену, а другой закрывая лицо. Обычно прилизанные волосы растрепались и свисали черными прядями на щеки. Никогда не видевший отца в таком состоянии мальчик застыл, не в силах произнести ни слова.
- Как они могли? Накануне великого праздника?
- Все будет хорошо, - Эрика прижалась к убитому новостью мужу, но было видно, как колеблется ее маска невозмутимости, готовая сломаться в любой момент. - Ты слышал слова рексора? Все будет хорошо. Мэтти?
- Да? - мальчик почувствовал как стремительно пересохло во рту.
- Мы с папой очень волнуемся за тебя. Ты даже не представляешь как сильно, - Эрика отцепилась от Честера и слегка сжала плечи Мэтта в руках. В глазах женщины дрожали слезы. - Просто... пообещай нам, что ты никогда не пойдешь в МВС. Никогда.
- Обещаю, - Мэтт вцепился в платье матери и зарыдал.
***
Выпуск новостей от 26 июля М38 года.
Вчера, в 19 часов 47 минут на центральную площадь Капуции были сброшены четыре разрывных снаряда примитивной конструкции. Аппараты, сбросившие эти снаряды, носили цвета Тондекса. Сегодня, в 10 часов 18 минут северяне подтвердили факт нападения, но каких-либо комментариев по поводу произошедшего не дали. По предварительным данным пострадавших нет, однако разрушены три здания в центре города и повреждена архитектурная целостность площади Гудвина. Мотивы нападавших неизвестны. Клейтон Фредерик предположил, что причиной налета могло быть желание Тондекса заполучить массивное месторождение силекса для использования в целях, запрещенных Альянсом. Также рексор во всеуслышание объявил о кратчайших сроках проведения войны, о минимальных возможных потерях среди Республиканцев и о боевых действиях, которые преимущественно планируется проводить на территории враждебного государства. Более полная информация появится в течение суток. И не переживайте, единство Альянса будет восстановлено так быстро, как это возможно. Это был Николас Фиппс, ваш любимый ведущий, всегда предоставляющий актуальные новости.
25 декабря М55. День, когда Древние увидели небо
— Приятного утречка, капитан, — приветственно махнул рукой Дейв. — Как спалось?
Капитан взглянул на сержанта, изо всех сил стараясь держаться бодрячком. Если помятое выражение лица можно было исправить получасовым отмоканием в холодной воде, то красные глаза такой коррекции поддавались с трудом, а заплетающийся язык давал о себе знать еще долгое время. Ничего постыдного в бессоннице нет, но Мэттью не хотелось жаловаться на такой пустяк подчиненному, только что отстоявшему ночное дежурство.
— Нормально, — капитан стиснул зубы, сдерживая рвущуюся наружу зевоту. — Как смена прошла?
— Да как обычно, — Дейв потер слипающиеся глаза, и Мэттью инстинктивно повторил за ним этот жест. — Сейчас вряд ли произойдет что-нибудь новое. Тондекс уже давно молчит.
— Понял всю тщетность своих притязаний. Вот надо было им столько лет обстреливать нас, конечно.
— Дураки они, — равнодушно отозвался сержант. — И мы дураки. Растянули это представление почти на два десятка лет, когда могли поставить их на колени за пару месяцев.
— Если бы, — задумчиво ответил капитан. — Так или иначе, это не наше дело. Мы охранники, а не солдаты, Крэддок.
— Ага, сидим под столицей и стережем от воображаемой угрозы раскопки, будто они кому-то нужны, — Дейв хотел развить тему недовольства приказами сверху, но благоразумно умолк. Все же каким бы дружелюбным не было начальство, заниматься критикой себе дороже.
— Не нужны, — неожиданно согласился Мэттью. — Если бы здесь была шахта силекса, я бы еще мог понять стратегический интерес к ней, но старые осколки и прочий мусор…
Живот капитана внезапно взвыл как аварийная сирена, перебивая хозяина. Тот неловко улыбнулся:
— Ладно, свободен. Иди, отдыхай, а я в столовую.
— Удачного завтрака, — Дейв снова махнул рукой и пошел в сторону спального крыла.
Мэттью проводил его завистливым взглядом. Странная бессонница периодически донимала капитана последние несколько недель, то отпуская, то возвращаясь, чуть ослабевая под утро. Днем он падал от усталости, а ночью не мог заснуть. И, что самое странное, он был не одинок в своих страданиях. То от одного, то от другого коллеги и даже от археологов Мэттью слышал ту же самую историю. Все население небольшого научного поселения словно было подчинено циклическим ритмам, и капитан, не питающий особой любви к загадкам, сильно нервничал из-за этого. Хоть и не подавал виду.
Мэттью еще раз потер красные глаза, аккуратно зевнул в рукав и вошел в столовую.
— Что у нас сегодня? — капитан притормозил возле повара, задремавшего за стойкой. Тот с трудом открыл глаза и злобно посмотрел на военного.
— Меню на стене висит, не видишь что ли? — повар немного помолчал и добавил: — С этими бессонницами мы скоро с ума сойдем.
Мэттью не обидился на резкий ответ кулинара, лишь слегка кивнул. Все они в одной корзине, все подвержены одной напасти, так чего обижаться? Филипп, на самом деле, очень добродушный человек. Если высыпается.
— Давай тогда твою, так называемую, лазанью, два стакана фирина и конфетку, — озвучил заказ капитан, изучив меню.
— Одним обойдешься. Фирин сейчас разлетается вмиг, — повар отрезал порцию от лазаньи, переложил на тарелку, сбрызнул острым соусом и протянул Мэттью.
— Так завоз же был недавно?
— Был. Весь выпили, — Филипп налил дымящийся желтовато-белый напиток с сильным цветочным запахом и положил рядом кислую карамельку.
— А сливочные кончились? — с сомнением спросил капитан.
— Ты же вчера и умял последнюю. Не хочешь — не бери. Другим больше достанется.
— Нет уж, спасибо, — Мэттью сложил завтрак на поднос и повернулся, выискивая укромный уголок.
Не то, что бы в столовой было мало места. Хотя люди все еще не желали пропускать завтрак, даже в условиях массовой бессонницы, количество мебели при обустройстве военного корпуса завезли с запасом. Однако, капитан проигнорировал все свободные столики и направился к тому, за которым уже устроились двое людей.
— Не помешаю? — Мэттью приземлился на стул напротив парочки.
Темно-русая девушка и светло-русый парень как по команде подняли воспаленные от бессонницы глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на пришельце.
— Помешаешь, разумеется, — отозвался парень. — Мы пытаемся решить задачу из области киберматематики, и ты вторгся в самый разгар работы.
— Да-да, Камиль. Накручивай кого другого, великий ученый, — усмехнулся Мэттью, принимаясь за еду.
— Думаешь, я не могу заниматься научной работой? — Камиль демонстративно поджал губы, придавая лицу выражение крайней обиды.
— Насчет Сеаны я бы еще подумал, но ты… — капитан отрицательно покачал головой, отправляя в рот второй кусок лазаньи.
— Эй!
— Благодарю, — ехидно улыбнулась девушка, но ее лицо тут же приняло прежний уставший вид. — Еще одна ночь без сна.
— Должно же быть этому какое-то объяснение, — Камиль рассеянно посмотрел на свои руки.
— Наверняка есть. Но его поиском занимаются ученые.
— Действительно занимаются? Или ты так думаешь?
— Да что ты привязался ко мне? — Сеана сделала глоток уже остывающего фирина. — Я понятия не имею, что они делают в своем корпусе. Может они вообще пьют и спят целыми днями. Спроси лучше у Мэтта: он хотя бы пересекается с ними.
— Справлюсь сегодня, — отозвался Мэттью, меланхолично перемалывая завтрак. — Если вам так интересно.
— Нам не то, что бы интересно, — Камиль свистнул фирин из-под носа подруги и одним махом ополовинил стакан, — нам просто надо знать, за какие заслуги мы их вообще охраняем? Может они и без нас справятся, — парень еле увернулся от подзатыльника, прилетевшего со стороны Сеаны.
— Своего мало? Еще раз тронешь, без пальцев останешься, — девушка забрала стакан назад и вздохнула. — Приказ полковника. Справятся они или нет, но мы должны быть здесь. На всякий случай. Поверь, уж лучше быть тут, чем возиться с политическими заморочками в столице или на границе.
— Не поспоришь, — кивнул Мэтт, с сомнением посмотрел на свою тарелку и скривился:
— Извините, что прерываю разговор, но это не лазанья. Это… пирог какой-то.
— Не нравится — не ешь, умник, — тут же раздался где-то за спиной голос вездесущего Филиппа. — Лазанья — это и есть пирог.
— Для тебя может и пирог. А для нормальных людей пища совсем другого плана, — поддел повара Мэтт.
— Ишь ты, культурник, — беззлобно огрызнулся Филипп. — Ты в МВС, а не в ресторане Капуции. Завяжи свою элитарность и ешь, что дают. Скажи спасибо, что бесплатно.
— Спасибо, — с легкой иронией ответил критик. — Только не тебе, а министру. Порядки здесь не ты устанавливаешь.
Филипп что-то пробормотал, но спорить перестал. Усталость взяла верх.
— Тебе еще не надоело с ним препираться каждый день? — спросила Сеана.
— Да мы ж любя, — улыбнулся Мэтт. — Не высший сорт, конечно, но Фил не так уж плохо готовит, признайте. Кто же виноват, что лазанья ему не поддается?
Капитан отодвинул опустевшую тарелку и взялся за стакан бодрящего напитка.
— Какие-нибудь новости из столицы?
Камиль отрицательно покачал головой:
— Нет. Молчат. Да и вряд ли придут. Если только полковник отзовет нас, но этого не стоит ждать раньше конца света.
Мэтт усмехнулся:
— У них нет новостей, у нас нет новостей. А приказ требует ежедневные отчеты. И о чем им докладывать?
Камиль пожал плечами:
— Говори как есть: «Все как всегда». Сегодня твоя очередь?
— Угу, — капитан присосался к фирину. — Жди меня вечером в центре связи.
— С нетерпением, — связист тяжело вздохнул. — Знал бы ты какая скука там порой. Хорошо хоть вздремнуть можно.
— Видишь? — Мэтт поставил пустой стакан, сунул в рот карамельку и поднялся. — Везде ищи плюсы. Ладно, побегу я, дел еще много.
— Давай.
— До вечера.
Капитан махнул рукой друзьям, отдельно попрощался с Филиппом и вышел из столовой. Фирин немного расшевелил засыпающий мозг, достаточно для выполнения простейшей работы, но Мэтт направился обратно в спальное крыло. У него было одно незаконченное дело, не терпящее отлагательств.
Спальное крыло стояло отдельно от военного корпуса, соединяясь с ним узким переходом. Низкое, уходящее под землю — как и все дома после начала войны — здание было дополнительно замаскировано ветвями огромных деревьев, что делало его практически невидимым для летательных аппаратов. Если бы они летали, конечно. Бомбардировки Тондекса продлились недолго. Цивитас бросила все силы на возведение бесчисленных линий обороны, вынудив северян снизить частоту своих налетов. Тондекс поднимал голову раз в неделю, в две недели, в месяц… А потом ушел в защиту. Республика тут же поспешила нанести ответный удар, оказавшийся воистину величественным и абсолютно провальным. Военные, встретившись с буйной и неблагожелательной природой дикого материка, впали в ступор и едва смогли выбраться оттуда.
— Это стратегическая ошибка, — заявил журналистам рексор. — Наша техника и наши люди не были готовы к тем условиям, с которыми столкнулись на Тондексе. Мы пересмотрим свою тактику, модифицируем оружие, проведем дополнительную подготовку и совершим повторную атаку.
Но все повторные атаки также не увенчались успехом. После преодоления первых препятствий МВС столкнулось с вооруженными силами самих северян, позволившими последним с легкостью отразить нападение республиканцев. Для того, чтобы понять, что ситуация стала патовой, воюющим сторонам потребовалось еще несколько лет. Два государства с мощным вооружением не могли пробить защиту друг друга и вскоре вовсе прекратили какие-то попытки атак.
Но мирные переговоры откладывались раз за разом по причинам, которые никто не пытался объяснить. Состояние постоянного напряжения скоро сменилось раздражением и недовольством. Люди требовали от рексоров ответов, но получали лишь туманные отмашки, что еще сильнее озлобляло народ. На место одного правителя приходил другой, еще более скрытный. Не так давно, когда возмущение населения приблизилось к пику, действующий рексор Асгал Мунна наконец выступил с официальной конференцией, где рассказал о новом вооружении, которое проходит последние испытания и скоро будет передано воинским частям.
— Мы стоим на пороге победы. Уверяю вас, скоро все будет кончено.
Со времени конференции прошел месяц. Пока что ничего не изменилось.
Мэттью разделял общее возмущение. Война дураков, как в народе окрестили затянувшийся конфликт, внесла значительные изменения в его жизнь. Значительные и неприятные. Он лично готов был пристрелить политиков, начавших это безобразие, но мечтать, как говорится, не вредно. Все, что было в силах капитана, это лишь попытки исправить свой бардак, в котором косвенно была повинна война. И сейчас он шел в спальное крыло именно с этой целью.
Дверь, украшенная металлической табличкой «Капитан МВС Мэттью Лейн», с тихим шорохом открылась, пропуская в комнату ее обитателя, и так же тихо закрылась за его спиной. Щелкнул замок.
Уединившись, Мэттью вздохнул, обвел рассеянным взглядом стены и улыбнулся своим мыслям. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что перед ним находится склад самых разных ненужных вещей и откровенного хлама, но капитан был иного мнения на этот счет. Поэтому сторонних наблюдателей в комнату не пускали сканер отпечатков пальцев и сам хозяин.
Вдоль всего помещения тянулись полки, забитые побрякушками, которые так и норовили спланировать на любого смельчака, проходящего мимо. Фотографии, как на электронных носителях, так и на бумаге, покрывали стены сплошным слоем. Компанию им составлял календарь, намекающий на скорое завершение года разноцветными лампочками, периодически вспыхивающими по периметру. Пара безвкусных картин устроились над кроватью, но Мэттью при всем желании не смог бы вспомнить, когда они здесь появились. Возможно, остались от прошлого хозяина.
Рядом с картинами мигал дисплей часов, показывающий 09:17. Время завтрака еще не кончилось, у Мэттью было минут десять, чтобы совершить задуманное.
Капитан тяжело плюхнулся на кровать, борясь с непреодолимым желанием тут же заснуть. Одной рукой он вытянул из прикроватного шкафчика таблетку «Силексомина» и засунул ее в рот, второй подтянул к себе коммуникатор. Плюшевая птичка, присевшая на краю широкого экрана, закачалась на пружинке, кивая Мэттью.
— И тебе привет, Пик, — грустно улыбнулся капитан, погладив игрушку. — Жалко, ты не дожил до моего переезда сюда.
Коммуникатор пробренчал звуковой сигнал, показывая готовность к работе. Мэттью отвлекся от птички и устало взглянул на бледно-зеленый экран, требующий ввести номер. Пальцы мужчины сами собой забегали по панели, вбивая давным давно вызубренные цифры в строку аппарата. Кнопка вызова.
Глухие гудки разнеслись по комнате. Один, три, пять…
Мэттью нетерпеливо забарабанил пальцами.
«Почему никто не отвечает? Еще рано, они должны быть дома. Может, они специально молчат? Да нет…»
Экран коммуникатора подмигнул капитану, изображение сменилось. Мэттью с облегчением, которое сопровождало каждый звонок, устроился на кровати поудобнее. На мониторе появилась Эрика Кэмерон.
Годы изменили первую танцовщицу столицы, но ни морщины, ни седина, проскальзывающая в волосах, не могли испортить ее красоты. Вечно спокойный и доброжелательный взгляд, неспособный отразить бури эмоций, скрывающиеся под маской равнодушия, гипнотизировал. Эрика больше не выступала на сцене, все же возраст брал свое. Она организовала кружок при Академии для юношей и девушек, желающих более глубоко постигнуть искусство танца, и, стоит заметить, недостатка в желающих записаться туда не было.
— Привет, мам, — Мэттью попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривая.
— Мэтти! Ты почему три дня не звонил? — брови Эрики слегка сдвинулись, показывая недовольство.
— Дел была куча, — мужчина замялся, застенчиво опустив глаза. Ложь, конечно. Дел в археологическом поселении было слишком мало, чтобы они могли служить порядочной отговоркой. Настоящая причина была в другом, и Эрика с присущей ей проницательностью догадалась об этом.
— Все из-за Честера?
Мэтт кивнул.
Женщина некоторое время молчала, обдумывая свои слова:
— Да, он был слишком резок с тобой.
— Мам, я привык к этому. Но в прошлый раз он перегнул палку. Чем я заслужил такие оскорбления?!
— Чест не всегда контролирует свои слова, это всем известно, — с легкой грустью ответила Эрика. — Ты же знаешь этот его бзик и неприязнь ко всему военному.
— Но это моя жизнь, а не его. Я всегда мечтал служить в МВС, и не собираюсь ломать себя из-за…
— Я знаю, Мэтти, — мягко прервала сына Эрика. — И он тоже знает. Честер уже почти смирился с этой мыслью.
— Только сейчас?
— Лучше поздно, чем никогда. В прошлый раз были его последние отчаянные попытки сопротивляться неизбежному, — женщина улыбнулась.
Мэтт почувствовал, как уголки его губ поползли вверх против его воли.
— И где же он сейчас?
— В магазине, — хитрый прищур Эрики и насмешка в голосе говорили об обратном.
Капитан приблизился к микрофону и шепотом спросил:
— Стоит за дверью и подслушивает, да?
Эрика бросила быстрый взгляд куда-то за камеру и кивнула.
Мэтт едва сдержал смех:
— Неужели он так боится выйти со мной на связь?
— Не боится, Мэтти. Он чувствует вину. И просит передать: что бы Честер ни говорил и как бы он ни кричал, он все равно любит тебя и желает только лучшего.
— Да, мне бы было гораздо лучше, если бы я услышал это от него.
— Не все сразу, — Эрика снова улыбнулась. — Когда твой следующий выходной?
Мэтт на секунду задумался:
— Я поменялся с Карлом, так что… послезавтра. Даже не думал об этом, если честно. Так бы и не вспомнил, пока мне на пропускном не сообщили бы.
— Вот и прекрасно. Послезавтра тогда поговорите с Честером.
— Поговорим, — капитан вдруг улыбнулся. — И если он хочет загладить свою вину, пусть приготовит лазанью. Слышал, пап?
Эрика снова посмотрела за камеру и усмехнулась:
— Лазанья будет.
Мэтт посмотрел на часы. 09:23.
— Ладно, мне скоро надо бежать. Но я завтра еще позвоню.
— Будем ждать. Может удастся притянуть Честера к коммуникатору.
— Хотелось бы. Пока, мам.
— Удачи, Мэтти.
Изображение свернулось. Перед капитаном вновь был зеленый экран, требующий ввести номер.
Мэттью устало опрокинулся на кровать. Все прошло лучше, чем он ожидал. Скоро начнется смена.
«Еще есть пять минут…» — мягкая кровать притягивала сильнее электронного магнита, и как капитан ни пытался бороться со сном, в этой схватке у него не было шансов. Через пару минут он уже тихо посапывал, забыв о служебном долге.
Не прошло и часа, как коммуникатор пронзительно завопил, принимая звонок по внутренней связи. Мэттью подскочил на кровати, спешно соображая где он и что происходит. Привычная мелодия входящего вызова казалась воистину адскими звуками.
Несколько секунд капитан с животным страхом смотрел на экран перед собой, уверяющий, что звонит майор Кейзер, а потом неуверенно нажал на кнопку приема. Взгляд непроизвольно скользнул по часам на стене. 10:15.
«Мне конец», — тоскливо подумал Мэттью.
— Почему вы не на посту, капитан? — заорал коммуникатор. На экране появилась перекошенное от злости лицо майора, славившегося своей зловредностью.
— Извините, сир! Возникли семейные проблемы, я должен был…
— Проблемы?! Вы должны решать свои проблемы в свободное от службы время! Ваше счастье, что мы не в зоне боевых действий!
— Конечно, сир, — обреченно согласился Мэттью.
— Там бы вас не задумываясь отправили под суд. Я же куда более милосерден. Вы опоздали на дневное дежурство, значит будете компенсировать свою оплошность ночью. А теперь немедленно явитесь на пост!
— Есть, сир, — кнопка отбоя.
«Какая разница, чем заняться ночью, когда все равно уже третий день заснуть не могу?» — мрачный капитан оттолкнул от себя коммуникатор со смесью злости и брезгливости. Плюшевый Пик затрясся на своей пружинке будто его ударили током. Стараясь вовсе не глядеть на проклятую кровать, Мэттью выбежал из комнаты и направился во двор, где его уже заждались.
<center>***</center>
В Цивитас был самый разгар зимы, но погода стояла неприлично теплая. Моросил мелкий дождь. Обходить территорию раскопок при такой погоде было чрезвычайно приятно и интересно, но по крайней мере сонливость Мэтта немного развеялась.
Нахохлившийся капитан шатался по периметру, слегка притормаживая на поворотах. Начальство требовало, что бы дежурства проходили в штатном режиме по графику, несмотря на то, что во всем археологическом поселении сложно было найти хоть одного человека, который бы признал необходимость этих дежурств. Тем более, когда всем хотелось спать. Но отчеты сами себя не создадут и не отправятся в столицу к полковнику.
— Привет, Мэтт, — кто-то разрушил спокойное течение мрачных мыслей капитана.
— А? — Мэтт оглянулся. Перед ним стояла Инта.
— При-вет, — девушка произнесла слово по слогам, глядя на военного с легкой насмешкой.
— А… Привет, конечно, — капитан попытался улыбнуться. — Как дела с раскопками? Нашли что-нибудь?
— Пока нет, — Инта пожала плечами. — Но это место особенное. Я уверена.
— Что здесь особенного? Обычный пустырь.
— Ты как всегда скептик, да? — Археолог хитро улыбнулась. Мэтт с детства не переносил эту ее улыбку. — А чем ты объяснишь массовую цикличную бессонницу?
Капитан совершенно не собирался ничего объяснять. Подруга сильно раздражала его, и все усилия мужчины были направлены на то, что бы не сорваться.
Инта заметила угрюмое выражение лица собеседника, и ее улыбка немного поблекла:
— Ты не в духе? Не выспался?
— А кто вообще сегодня выспался? — ответ был несколько резче, чем хотелось бы. — У вас хотя бы не такой строгий график как у нас, вы можете позволить себе лишний час-другой сна.
Инта виновато опустила глаза, но тут же подняла их вновь:
— Другие могут, но не я.
— Что так?
— Мама. Ты же знаешь.
Да, Мэтт хорошо знал, в каких рукавицах Ребекка Вульф держала свою дочь. Еще сложнее девушке было из-за того, что ее мать одновременно являлась ее начальником.
— Она мне не дает ни минуты отдыха. Мне сейчас очень повезло, что я смогла ускользнуть хоть на полчасика от нее.
— Да… сочувствую. Тяжело быть ребенком Министра Науки.
Инта состроила плаксивую моську:
— Она сейчас копается в земле с особым фанатизмом и иногда забывает про меня. К счастью. Мама уверена, что причина нашей бессонницы кроется под ногами.
— Может она и права, — Мэтт задумчиво посмотрел вниз. — Но что это может быть?
— Огромные залежи силекса? Один из симптомов отравления — бессонница.
— Мы все отравились, что ли? — Мэтт покачал головой. — Это должны быть просто титанические залежи, если они влияют на нас без прямого контакта. К тому же, мы постоянно пьем «Силексомин».
— Вдруг этого недостаточно? — глаза Инты загорелись знакомым огоньком одержимости. — Представь, насколько величественная это будет находка!
— Хорошо, но почему тогда бессонница приступообразная? Если ты так хорошо помнишь симптомы силексоза, то должна знать, что она носит постоянный характер при этом заболевании, — Мэттью воспроизвел зазубренную фразу из техники безопасности.
Девушка нахмурилась:
— А что это по-твоему?
Капитан пожал плечами.
— А должен знать, — Инта не удержалась от соблазна подколоть друга. — Ты к земле ближе, тебе виднее оттуда.
Мэтт недовольно фыркнул. Он уже привык к шуткам над своим ростом.
— Так или иначе, если там что-то есть, мы это отроем, — девушка постучала подошвой резинового сапога по липкой грязи. Звук получился чмокающим и неприятным.
— Ага, — капитан взглянул на отпечатки сапога, украсившие землю, затем перевел взгляд на тонкую археологическую спецовку, больше напоминавшую мокрый и грязный мешок. — Ты не замерзла еще в этом комбинезоне?
— Под ним два свитера, — Инта ущипнула себя за руку. Складка получилась приличной толщины. — Хотела надеть третий, но тогда движения были бы слишком скованные. Ты не думай, мы не такие дураки, чтобы копаться в холодной земле дни напролет без защиты. А ты почему без шапки? Раз мозгов нет, то можно голову студить, да?
Мэттью пропустил мимо ушей очередной выпад подруги, пригладил волосы, успевшие промокнуть под мелким, но непрекращающимся дождем, и с раздражением посмотрел на сырую руку.
— Слишком быстро на пост бежал. Майор выговор сделал.
— А что так? Детские книжки вместо службы читал?
— Если такая умная, иди в свою яму и ищи причину бессонницы, — вспылил капитан.
— Да ладно, ладно, извини. Я же тоже не выспалась, — Инта вздохнула. — Спасаюсь как могу.
— Язви над кем другим, — мрачно ответил Мэтт. — Задремал и проспал начало смены. Теперь должен буду ночь отстоять.
— О, — девушка замолчала. Но ненадолго:
— Если приступ еще не прошел, то ночью будет легче.
— Либо он прошел, и я вырублюсь на ходу.
— Чудовищное у вас начальство, — сочувственно произнесла Инта.
— У тебя не лучше.
Словно подтверждая слова Мэтта, портативный коммуникатор девушки вдруг ожил.
— «Все глубже и глубже, без всяких сомнений, мы мчимся истории вслед!» — заорал Владан Перис свой самый известный хит.
Инта вздрогнула и отработанным движением полезла под комбинезон, бледнея на глазах.
— Мама… Да?
— Инта, ты где? — голос Министра Науки был на удивление спокойным.
— Я… э-э-э, — девушка беспомощно огляделась, — отошла по нужде. Живот болит.
Мэтт фыркнул в кулак.
— Ну-ну, — Ребекка усомнилась в искренности дочери. — Ты ведь в курсе, что со своим животом ты пропускаешь, одну из самых значимых находок этого века?
— Что?
— Дело твое, конечно. Лечись, дорогая. Мы сможем извлечь его и без тебя.
— Нет, погодите! — Инта заметалась на месте, выключила коммуникатор и потянула Мэтта за рукав. — Пошли!
— Куда? — капитан попытался высвободить руку, но безуспешно. — Ты ей поверила что ли?
— Поверила? — археолог недоумевающе посмотрела на друга.
— Да это же наверняка шутка. Или неудачный розыгрыш. Думаю, она специально сказала это, чтобы ты задергалась и больше не уходила в разгар работы.
— А если это правда? — Инта умоляюще посмотрела на Мэтта.
— Нет, ты правда думаешь, что столько времени вы ничего не могли найти, но стоило тебе отлучиться ненадолго, как они тут же откопали «самую значимую находку века»?
— Да, наверное ты прав, — девушка отпустила рукав армейской куртки. — А я, глупая, поверила.
— Да не глупая ты, — дружелюбно ответил Мэтт. — Просто доверчивая. А твоя мамаша знает, как тобой манипулировать.
— Ага, — Инта вытерла слезы, начинающие набегать в уголках глаз. — До чего же она… жестокая. Ладно, мне все равно пора идти. Если она заметила мое отсутствие, оставаться здесь больше нельзя.
— Не грусти только, — Мэтт ободряюще похлопал подругу по плечу. — Еще найдете что-нибудь. Пока.
— Пока, — девушка повернулась и быстрым шагом пошла к территории раскопок.
Капитан несколько секунд смотрел ей вслед, затем вздохнул и вернулся к своим служебным обязанностям. Созерцанию земли под ногами.
«Да, Ал. Из нас троих с родителями повезло только тебе.»
Время тянулось невыносимо медленно. После ухода Инты прошло не больше десяти минут, но намокшие волосы, которые раньше не сильно беспокоили, внезапно начали неприятно холодить голову.
«Надо вернуться за шапкой. Пусть даже это грозит очередным выговором. А то и правда заболею.»
Но тут портативный коммуникатор Мэтта разразился противным тилиликаньем, от которого у капитана начался нервный тик. Поход за шапкой пришлось отложить.
— Слушаю, — раздраженно крикнул Мэтт в микрофон.
— Это правда! — коммуникатор ответил капитану возбужденным голосом Инты. — Ты даже представить себе не можешь, что здесь такое!
— Погоди, — Мэтт потер лоб. — Так вы в самом деле что-то нашли?
— А я о чем тебе говорю?! — девушка, кажется, начала задыхаться от волнения. — Быстро сюда! Ты должен это увидеть!
— Что увидеть? Постой… я же не могу покинуть пост до конца смены.
— Да кого твой пост волнует?
— Майора.
— Ну хотя бы на пару минут, — заканючила Инта. — На парочку минуток.
Мэтт вздохнул.
«Что же там такое откопали-то?»
— Хорошо, сейчас буду.
— Быстрее беги, — оттараторил коммуникатор и замолчал.
Капитан засунул аппарат в куртку, потоптался на месте, озираясь по сторонам, и затем быстрым шагом пошел к раскопкам, искренне надеясь, что никто из начальства не решит прогуляться в столь отвратительную погоду.
<center>***</center>
Возле места раскопок наблюдалось оживление, сочетающееся со всеобщим бездействием. В рабочее время часто можно было встретить археологов, устраивающих перекур, но сейчас Мэттью не нашел ни одного работника за пределами раскопок. Все столпились внизу.
Капитан прикоснулся к ограждению и аккуратно наклонился вперед, пытаясь рассмотреть объект всеобщего интереса. Однако, как бы он ни напрягал глаза, он смог увидеть только отверстие в земле, обнесенное наспех вбитым заборчиком и загороженное прозрачной крышкой. Видимо, величайшая находка века была внутри.
Краем глаза Мэтт заметил какое-то движение. Сфокусировав зрение, он понял, что это рука, поднимавшаяся из общего скопления и пытающаяся привлечь его внимание. Инта, кажется пихнула локтем пару коллег, отчаянно пытаясь подать сигнал другу, отчего окружавшие девушку археологи вцепились в ее плечо и усердно пытались опустить его.
Капитан помахал в ответ и направился к лестнице, на ходу прикидывая, как он будет пробираться через орду возбужденных ученых. Рука сигнальщика тут же исчезла, а через пару секунд появилась вновь, только с другой стороны толпы, возле спуска. Так что когда Мэттью все-таки добрался до самого низа по невообразимо длинной лестнице, в него тут же вцепились сильные пальцы Инты и потянули за собой.
— Чего так долго? — прошептала она, проталкиваясь сквозь археологов.
— Да я…
— Цыц! — оборвала его девушка. — Можешь не отвечать. Гляди!
Холодное ограждение уперлось в живот Мэтта. Он и сам не заметил, как оказался в первом ряду. На расстоянии двух метров от ног капитана поблескивала тонкая пластинка защитного пластика, а под ней, к огромному удивлению мужчины, открывалась пропасть.
— Что там? Внизу? — тихо спросил он у Инты.
— Подземная пещера, — так же тихо ответила она. — Но это не самое важное. Ты приглядись.
Мэттью послушно вытянул шею, пытаясь разглядеть содержимое пещеры. Света, проникающего через пластик, было достаточно, чтобы понять, что она не такая глубокая, как ему показалось сначала. До странно гладкого пола было не больше трех метров. Но не меньше половины высоты пещеры занимал черный объект прямоугольной формы, от чего каверна казалась еще меньше. Разглядеть детали объекта не представлялось возможным, но Мэттью все равно понял, что ничего подобного он никогда раньше не видел. Капитан снова повернулся к Инте с вопросом в глазах.
— Это алтарь, — шепнула она с благоговением. — Алтарь Древних.
— Не глупи, Инта, — между ними внезапно материализовалась Ребекка. — Алтарь безусловно старый, но без дополнительных исследований мы не можем утверждать, что он как-то связан с этим загадочным народом.
— Да как так, мам? — девушка, похоже, совсем не удивилась стремительному появлению матери. — Мне сказали, что он сделан из силекса. А значит…
-… надо лишить зарплаты того, кто тебе это сказал, — фыркнула Ребекка. — При ближайшем рассмотрении любому дураку будет понятно, что у этого алтаря и силекса нет ничего общего, за исключением цвета. Это гораздо более хрупкий и менее пластичный материал, дорогая. Он требует полного, всестороннего изучения, прежде чем мы хоть ориентировочно сможем отнести его у той или иной эпохе.
— Извините, мэм Вульф, — осторожно начал Мэтт. — Но вы не могли бы чуть более подробно рассказать о вашей находке?
— Зачем? — с подозрением спросила Миннаук.
— Для отчета.
Лицо Ребекки презрительно скривилось.
— Что ж, ладно. Нам известно очень немногое. Алтарь стоит внутри небольшой пещеры, представляющей собой идеальную полусферу. Радиус пещеры — одна целая семьдесят пять сотых метра за вычетом размеров алтаря, который является паралеллепипедом. Его высота — полтора метра, ширина — один метр, длина — два целых пять сотых метра. Кроме него в пещере ничего нет. На боковых поверхностях алтаря имеются символы, не поддающиеся расшифровке с использованием современных технологий. Это все, что можно сказать о нем без дополнительных исследований.
— Благодарю, — капитан кивнул. Отчет, разумеется, не требовал таких деталей, но в отличие от большинства военных Мэтт проявлял некоторый интерес к находкам археологов, которых был вынужден охранять.
— А теперь попрошу удалиться отсюда, — Ребекка подтолкнула Мэттью в сторону лестницы. — Нам предстоит огромная работа, и военные, путающиеся под ногами, здесь абсолютно не нужны.
Инта сочувственно взглянула на друга, но тот уже привык к резким высказываниям Министра Наук, которая по степени неприязни к МВС могла дать фору Честеру Лейну.
— Уже ухожу, — Мэтт бросил последний взгляд на Инту, который значил: «Расскажи, что узнаешь». Девушка слегка кивнула.
— А мы принимаемся за работу! — за спиной развернувшегося капитана уже начиналась активная деятельность. Археологи засуетились вокруг ямы. Желающих уйти на перекур не оказалось.
Мэттью поднялся наверх. Дождь усиливался. Пару минут мужчина задумчиво смотрел вниз, оттягивая время возвращения на пост, но особо крупная камня, приземлившись на его макушке, напомнила о том, что шапку он так и не забрал.
«Мне точно не избежать выговора. Но я за ней вернусь», — Мэтт чуть ли не побежал к своему корпусу, на ходу вытирая сырую голову.
<center>***</center>
Этот бесконечный день близился к концу, и наступала не менее бесконечная ночь. Дневное дежурство Мэттью плавно перетекло в ночное, дав ему небольшую передышку на ужин и отчет. Капитан не любил пустые отчеты, но сегодня было о чем доложить.
— Камиль? — Мэтт вошел в центр связи, ослепивший его разноцветными огоньками.
— Привет, — рассеянно кивнул связист, едва различимый из-за громоздкой аппаратуры. — Ты за отчетом?
— Ага.
— Кассета?
— Сегодня да. Ты ведь слышал об алтаре?
— Да кто о нем не слышал. Поговаривают, что это из-за него мы мучаемся, — Камиль встал со стула и зарылся в глубину комнаты. Теперь был слышен только его голос, приглушенный треском различных коммуникаторов. — Это так?
Мэтт пожал плечами, но потом осознал, что связист его не видит и ответил:
— Кто знает. Все возможно. Но если мы и в самом деле не можем заснуть из-за какого-то булыжника, то будет лучше послать запрос в столицу. Пусть пришлют экспертов.
— Вот ты и займешься этим, да? — где-то вдалеке раздался грохот. — Да что б тебя… — грохот повторился.
— Что ты там делаешь? — поинтересовался Мэтт.
— Сейф ломаю. Дверца заела, — громыхнуло в третий раз. — Ну наконец-то!
Камиль вынырнул из дальнего угла центра связи. Одной рукой он вытирал пот со лба, в другой держал маленькую кассету.
— Держи. И крикни на вахте ремонтную бригаду.
— Доломал? — капитан аккуратно взял черную пластинку из рук связиста.
Тот скривился:
— Брак. Он с самого начала заедал.
Мэтт повернулся и направился к выходу.
— Мэтт, постой.
Он замер возле двери. В голосе Камиля было что-то, абсолютно не понравившееся Мэттью.
— Что?
Лицо связиста слегка изменилось. Капитан смутно вспомнил, что, вроде бы, таким же оно было пять минут назад, когда Мэтт только зашел в центр связи. Камиль выглядел взволнованным.
— Я должен кое-что сказать… — он запнулся.
— Что?
— Я… Нет, давай потом, — парень попытался улыбнуться. — Отправим отчет, тогда и поговорим.
— Это секрет? — понизил голос Мэттью.
Камиль поднял брови.
Капитан кивнул и тут же вышел.
Его друг, пусть бы тот никогда этого и не признал, был взломщиком. Окруженный мигающими аппаратами Камиль чувствовал себя как рыба в воде. В его распоряжении были самые мощные коммуникаторы Республики, улавливающие сигналы чуть ли не со всей страны. Рексор и руководство МВС делали большую ставку на это маленькое археологическое поселение под столицей и обеспечивали его передовой техникой для избежания малейшей угрозы извне или изнутри. Но никто из них даже не догадывался, что имеющий блестящую репутацию порядочного человека Камиль на самом деле был тем еще преступником. Его никто не учил подключаться к скрытым каналам и читать зашифрованные сообщения — все это связист освоил сам, старательно пряча под матрас литературу, за которую вполне мог попасть под суд. Многое из того, что не должен был знать ни один посторонний, было известно Камилю, но он молчал как вышеупомянутая рыба. Он знал, в какую игру ввязался, и поэтому делился полученными сведениями только с людьми, которым доверял как самому себе. С Сеаной. И с Мэттом. Да, он боялся разоблачения, но не подслушивать не мог. Слишком многое в этом государстве было не так, как казалось простому человеку.
Капитан быстрым шагом шел к вахте. Камиль часто ловил интересные новости, но таким встревоженным донельзя позитивный связист выглядел редко. Должно было обнаружиться что-то действительно важное. И Мэтту не терпелось узнать что именно.
На вахте он попросил ментальную камеру и ремонтную бригаду в центр связи. Вышел на улицу. Дождь почти прекратился, но сырость все еще висела в воздухе, облепляя открытые участки тела. Мэтт поежился, нацепил на голову шлем, выглядевший крайне нелепо по мнению Инты, и вставил кассету в коробочку, закрепленную на боку. Устройство было готово к записи.
Капитан нажал на кнопку. Голова слегка закружилась, в затылок впился десяток иголок, заставив Мэтта скривиться от боли, но не прошло и пяти секунд, как неприятные симптомы исчезли. Эта процедура повторялась из раза в раз, однако привыкнуть к ней было непросто.
— Это капитан Мэттью Лейн, ментальная запись номер, — капитан нахмурился, вспоминая порядковый номер, — одна тысяча пятьсот восемьдесят пять, вооруженные силы Республики Цивитас. Отчет полковнику Становски от 25 декабря М55 года. Подозрительные личности или предметы не обнаружены. Чрезвычайные происшествия не происходили.
Капитан быстрым шагом шел к территории раскопок, перечисляя весь тот бред, который должен отсутствовать согласно протоколу.
— Странное поведение замечено не было. Подозрительные разговоры услышаны не были. Археологические находки — одна штука.
Мэтт спустился в покинутую учеными яму, включил освещение и заглянул в каверну.
— Алтарь. Черный. Сделан из неизвестного материала. Размер — два на полтора метра. Расположен в небольшой пещере предположительно искусственного происхождения. Археологи продолжают исследование объекта для получения более подробной информации. Потенциальная опасность алтаря требует уточнения. Просьба прислать экспертов для профилактики и лечения начальных стадий силексоза.
Закончив диктовать сведения о находке, Мэтт отключил освещение, поднялся на поверхность и произнес, отчаянно борясь с желанием зевнуть:
— Больше новостей нет. Отчет предоставил капитан Мэттью Лейн, ментальная запись номер одна тысяча пятьсот восемьдесят пять, вооруженные силы Республики Цивитас. Конец отчета.
Капитан нажал на кнопку второй раз и с чувством выполненного долга зевнул. Теперь нужно было отправить запись.
<center>***</center>
В центре связи было непривычно много народа. В комнатке из-за изобилия аппаратуры обычно с трудом умещались два человека, но сейчас здесь топтались три бугая в спецодежде синего цвета, не считая Камиля, одиноко приткнувшегося возле двери. Один из бугаев склонился над сейфом. Звон инструментов перекрывал жужжание и потрескивание коммуникаторов.
— Быстро они, — удивленно сказал с порога Мэтт. Входить в переполненную комнату желания не было.
— Они решили, что рабочий день закончен, а тут мы с вызовом, — ответил Камиль. — Злые как Тондекс в его лучшие годы. Ты их лучше не трогай.
— Да я и не собирался.
Камиль оглянулся и потянул друга за локоть.
— Пока они заняты, ты все равно ничего не отправишь. Так что пошли в туалет.
Двое мужчин вышли из центра связи и направились к ближайшему центру раздумий. Самое лучшее место для разглашения государственных тайн.
Когда входная дверь с тихим щелчком закрылась, Камиль повернулся к Мэтту. Лицо связиста стало серьезным.
— Ты ни за что не поверишь, что я узнал.
— Ну?
— Это по поводу войны.
— Войны? — Мэттью непонимающе уставился на друга. — Да говори ты уже.
— Да, сейчас, — Камиль заметно нервничал. — Мне надо собраться с мыслями. Так… По официальным данным эту дурацкую войну развязал Тондекс. Но это неправда. Рексоры уже много лет обманывали нас всех.
— В смысле?
— Альянс разрушила Республика.
Мэтт открыл рот, но тут же закрыл его. Связист жестом попросил капитана помолчать и продолжил еще тише:
— Это была провокация. Цивитас боялась, что Тондекс привлекут запасы силекса. Если бы северяне проработали план и собрали бы сильную армию, мы бы столкнулись с серьезной угрозой. Поэтому Республика ударила на опережение. Тондекс повелся. На выходе имеем спонтанную атаку, распад Альянса и мирового агрессора.
— Какого рода провокация?
— Не могу сказать, — покачал головой Камиль. — Она упоминается в зашифрованных посланиях под названием «Предупреждение». Но что они на самом деле сделали — неясно. Может работа шпионов. Может армия подсуетилась. Может еще что.
Мэтт молчал. Новость шокировала его. Чего-чего, но такой подлости от родного государства он не ожидал. Хотя, следует признаться, он догадывался, что Республика способна на любое действие.
— Я сначала даже не поверил, когда услышал это. Чтобы правительство пошло на такой безрассудный шаг… Но факты есть факты. Чир их знает, чем они руководствовались. Однако, это заставляет задуматься.
— Да уж, — протянул Мэттью.
Камиль встрепенулся:
— Это не все.
— Что?
— Есть еще кое-что. Правда, здесь я не уверен, что верно понял, но у меня возникли определенные подозрения.
— Говори ты уже.
— Война стоит на месте. Ни мы, ни Тондекс не можем хоть как-то сдвинуть ее с мертвой точки. И по-моему… повторюсь, я не уверен, но по-моему рексор готовится к радикальным мерам.
Мэттью уже не хотел знать к каким, но все же спросил.
— Похоже, что они разрабатывают оружие из силекса, запрещенное Альянсом. И делают это уже давно.
— Как же я надеюсь, что ты ошибаешься, — капитан потер складки между бровями, которые уже начали превращаться в мелкие морщины. — Если они и в самом деле опустятся до такого, это будет конец всему.
— Может они одумаются.
— Они должны одуматься!
— Тихо…
— Должны, — Мэтт вновь перешел на шепот. — Нельзя допустить, что бы они перешли черту.
— А что ты сможешь сделать? Не глупи. Никто тебя и слушать не станет. Ни тебя, ни меня, ни даже все наше поселение вместе с археологами. Разве что Миннауки может что-то изменить, но помогать она не будет.
— Почему?
— А как ты думаешь? Ребекка заведует всеми исследованиями. Она должна знать о разработке оружия и поддерживать ее. Иначе бы уже давно прекратила работу в этом направлении.
Мэтт и хотел бы возразить, но не мог. Камиль был прав.
— Ты глупости только не делай, ладно? — успокаивающим тоном продолжил связист. — Не забывай, что это лишь мои предположения. Может все совсем не настолько плохо.
— Угу, — промычал капитан.
— Я тебе ничего не говорил, помнишь?
— Угу.
— Не подведи. Давай возвращаться, а то еще кто-нибудь слухи про нас нехорошие пустит.
Парочка выскользнула из туалета и поспешила к центру связи. Возле входа они столкнулись с бригадой, складывающей инструменты в чемоданчики.
— Вы куда пропали? — хмуро поинтересовался один из мастеров.
— Да так, — уклончиво ответил Камиль. — Закончили?
— Нет. Мы заткнули дырку палкой, если ты меня понимаешь. Пока поработает, но тут нужны вещицы посерьезнее наших бренчалок. Оформляй запрос и отправляй в столицу, там его залатают как следует.
— Завтра, — махнул рукой связист. — Ладно, спасибо за помощь.
— Бывай, — бригада упаковала снаряжение и удалилась, позвякивая на каждом шагу.
— Иди, отправляй. А я гляну, что они там накрутили, — Камиль вошел в центр связи. Мэтт последовал за ним.
— М-да, — связист дернул за ручку сейфа, и дверца со скрипом открылась. — Все-таки придется отсылать его в столицу. Лишние хлопоты. Не дают спокойно работать.
— Это уж точно, — откликнулся Мэттью, вставляя кассету в приемный блок. На экране коммуникатора забегали символы, кодирующие ментальную запись в форму, удобную для передачи на расстояние. Спустя несколько скучных минут, прерываемых лишь охами-вздохами Камиля, который зарылся в сейф с головой, экран засветился синим цветом, предлагая выбрать адрес.
— Получите свою посылку, уважаемый полковник, — процедил сквозь зубы капитан, нажимая на кнопку отправления.
Коммуникатор загудел. На дисплее мигнула надпись: «Извлеките кассету».
— Засунь ее в сейф, Камиль, — Мэттью вытащил черный кирпичик из блока и передал связисту. — Пусть они там подавятся в своей столице.
<center>***</center>
Выпуск новостей от 27 декабря М55.
Два дня назад произошло событие, которое определенно обещает изменить наши знания о прошлом планеты и тех существах, которые населяли ее просторы многие десятки тысяч лет назад. В археологическом поселении Цивитас-Унус, находящемся в первом округе, был обнаружен алтарь, по предварительной оценке относящийся к периоду расцвета таинственной цивилизации Древних. Миннауки Ребекка Вульф воздержалась от развернутых комментариев, заявив лишь, что «еще слишком рано делать какие-либо выводы». Сейчас ученые изучают объект культурного наследия, пытаясь однозначно установить возраст находки, материал, из которого был создан алтарь, а также вероятное назначение артефакта. Мы внимательно следим за этой областью и готовимся предоставить самую последнюю информацию об алтаре или новых объектах, которые могут быть извлечены в Цивитас-Унус. А пока что с вами был Николас Фиппс, ваш бессмертный ведущий, всегда, я подчеркиваю, всегда предоставляющий актуальные новости.
Капитан взглянул на сержанта, изо всех сил стараясь держаться бодрячком. Если помятое выражение лица можно было исправить получасовым отмоканием в холодной воде, то красные глаза такой коррекции поддавались с трудом, а заплетающийся язык давал о себе знать еще долгое время. Ничего постыдного в бессоннице нет, но Мэттью не хотелось жаловаться на такой пустяк подчиненному, только что отстоявшему ночное дежурство.
— Нормально, — капитан стиснул зубы, сдерживая рвущуюся наружу зевоту. — Как смена прошла?
— Да как обычно, — Дейв потер слипающиеся глаза, и Мэттью инстинктивно повторил за ним этот жест. — Сейчас вряд ли произойдет что-нибудь новое. Тондекс уже давно молчит.
— Понял всю тщетность своих притязаний. Вот надо было им столько лет обстреливать нас, конечно.
— Дураки они, — равнодушно отозвался сержант. — И мы дураки. Растянули это представление почти на два десятка лет, когда могли поставить их на колени за пару месяцев.
— Если бы, — задумчиво ответил капитан. — Так или иначе, это не наше дело. Мы охранники, а не солдаты, Крэддок.
— Ага, сидим под столицей и стережем от воображаемой угрозы раскопки, будто они кому-то нужны, — Дейв хотел развить тему недовольства приказами сверху, но благоразумно умолк. Все же каким бы дружелюбным не было начальство, заниматься критикой себе дороже.
— Не нужны, — неожиданно согласился Мэттью. — Если бы здесь была шахта силекса, я бы еще мог понять стратегический интерес к ней, но старые осколки и прочий мусор…
Живот капитана внезапно взвыл как аварийная сирена, перебивая хозяина. Тот неловко улыбнулся:
— Ладно, свободен. Иди, отдыхай, а я в столовую.
— Удачного завтрака, — Дейв снова махнул рукой и пошел в сторону спального крыла.
Мэттью проводил его завистливым взглядом. Странная бессонница периодически донимала капитана последние несколько недель, то отпуская, то возвращаясь, чуть ослабевая под утро. Днем он падал от усталости, а ночью не мог заснуть. И, что самое странное, он был не одинок в своих страданиях. То от одного, то от другого коллеги и даже от археологов Мэттью слышал ту же самую историю. Все население небольшого научного поселения словно было подчинено циклическим ритмам, и капитан, не питающий особой любви к загадкам, сильно нервничал из-за этого. Хоть и не подавал виду.
Мэттью еще раз потер красные глаза, аккуратно зевнул в рукав и вошел в столовую.
— Что у нас сегодня? — капитан притормозил возле повара, задремавшего за стойкой. Тот с трудом открыл глаза и злобно посмотрел на военного.
— Меню на стене висит, не видишь что ли? — повар немного помолчал и добавил: — С этими бессонницами мы скоро с ума сойдем.
Мэттью не обидился на резкий ответ кулинара, лишь слегка кивнул. Все они в одной корзине, все подвержены одной напасти, так чего обижаться? Филипп, на самом деле, очень добродушный человек. Если высыпается.
— Давай тогда твою, так называемую, лазанью, два стакана фирина и конфетку, — озвучил заказ капитан, изучив меню.
— Одним обойдешься. Фирин сейчас разлетается вмиг, — повар отрезал порцию от лазаньи, переложил на тарелку, сбрызнул острым соусом и протянул Мэттью.
— Так завоз же был недавно?
— Был. Весь выпили, — Филипп налил дымящийся желтовато-белый напиток с сильным цветочным запахом и положил рядом кислую карамельку.
— А сливочные кончились? — с сомнением спросил капитан.
— Ты же вчера и умял последнюю. Не хочешь — не бери. Другим больше достанется.
— Нет уж, спасибо, — Мэттью сложил завтрак на поднос и повернулся, выискивая укромный уголок.
Не то, что бы в столовой было мало места. Хотя люди все еще не желали пропускать завтрак, даже в условиях массовой бессонницы, количество мебели при обустройстве военного корпуса завезли с запасом. Однако, капитан проигнорировал все свободные столики и направился к тому, за которым уже устроились двое людей.
— Не помешаю? — Мэттью приземлился на стул напротив парочки.
Темно-русая девушка и светло-русый парень как по команде подняли воспаленные от бессонницы глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на пришельце.
— Помешаешь, разумеется, — отозвался парень. — Мы пытаемся решить задачу из области киберматематики, и ты вторгся в самый разгар работы.
— Да-да, Камиль. Накручивай кого другого, великий ученый, — усмехнулся Мэттью, принимаясь за еду.
— Думаешь, я не могу заниматься научной работой? — Камиль демонстративно поджал губы, придавая лицу выражение крайней обиды.
— Насчет Сеаны я бы еще подумал, но ты… — капитан отрицательно покачал головой, отправляя в рот второй кусок лазаньи.
— Эй!
— Благодарю, — ехидно улыбнулась девушка, но ее лицо тут же приняло прежний уставший вид. — Еще одна ночь без сна.
— Должно же быть этому какое-то объяснение, — Камиль рассеянно посмотрел на свои руки.
— Наверняка есть. Но его поиском занимаются ученые.
— Действительно занимаются? Или ты так думаешь?
— Да что ты привязался ко мне? — Сеана сделала глоток уже остывающего фирина. — Я понятия не имею, что они делают в своем корпусе. Может они вообще пьют и спят целыми днями. Спроси лучше у Мэтта: он хотя бы пересекается с ними.
— Справлюсь сегодня, — отозвался Мэттью, меланхолично перемалывая завтрак. — Если вам так интересно.
— Нам не то, что бы интересно, — Камиль свистнул фирин из-под носа подруги и одним махом ополовинил стакан, — нам просто надо знать, за какие заслуги мы их вообще охраняем? Может они и без нас справятся, — парень еле увернулся от подзатыльника, прилетевшего со стороны Сеаны.
— Своего мало? Еще раз тронешь, без пальцев останешься, — девушка забрала стакан назад и вздохнула. — Приказ полковника. Справятся они или нет, но мы должны быть здесь. На всякий случай. Поверь, уж лучше быть тут, чем возиться с политическими заморочками в столице или на границе.
— Не поспоришь, — кивнул Мэтт, с сомнением посмотрел на свою тарелку и скривился:
— Извините, что прерываю разговор, но это не лазанья. Это… пирог какой-то.
— Не нравится — не ешь, умник, — тут же раздался где-то за спиной голос вездесущего Филиппа. — Лазанья — это и есть пирог.
— Для тебя может и пирог. А для нормальных людей пища совсем другого плана, — поддел повара Мэтт.
— Ишь ты, культурник, — беззлобно огрызнулся Филипп. — Ты в МВС, а не в ресторане Капуции. Завяжи свою элитарность и ешь, что дают. Скажи спасибо, что бесплатно.
— Спасибо, — с легкой иронией ответил критик. — Только не тебе, а министру. Порядки здесь не ты устанавливаешь.
Филипп что-то пробормотал, но спорить перестал. Усталость взяла верх.
— Тебе еще не надоело с ним препираться каждый день? — спросила Сеана.
— Да мы ж любя, — улыбнулся Мэтт. — Не высший сорт, конечно, но Фил не так уж плохо готовит, признайте. Кто же виноват, что лазанья ему не поддается?
Капитан отодвинул опустевшую тарелку и взялся за стакан бодрящего напитка.
— Какие-нибудь новости из столицы?
Камиль отрицательно покачал головой:
— Нет. Молчат. Да и вряд ли придут. Если только полковник отзовет нас, но этого не стоит ждать раньше конца света.
Мэтт усмехнулся:
— У них нет новостей, у нас нет новостей. А приказ требует ежедневные отчеты. И о чем им докладывать?
Камиль пожал плечами:
— Говори как есть: «Все как всегда». Сегодня твоя очередь?
— Угу, — капитан присосался к фирину. — Жди меня вечером в центре связи.
— С нетерпением, — связист тяжело вздохнул. — Знал бы ты какая скука там порой. Хорошо хоть вздремнуть можно.
— Видишь? — Мэтт поставил пустой стакан, сунул в рот карамельку и поднялся. — Везде ищи плюсы. Ладно, побегу я, дел еще много.
— Давай.
— До вечера.
Капитан махнул рукой друзьям, отдельно попрощался с Филиппом и вышел из столовой. Фирин немного расшевелил засыпающий мозг, достаточно для выполнения простейшей работы, но Мэтт направился обратно в спальное крыло. У него было одно незаконченное дело, не терпящее отлагательств.
Спальное крыло стояло отдельно от военного корпуса, соединяясь с ним узким переходом. Низкое, уходящее под землю — как и все дома после начала войны — здание было дополнительно замаскировано ветвями огромных деревьев, что делало его практически невидимым для летательных аппаратов. Если бы они летали, конечно. Бомбардировки Тондекса продлились недолго. Цивитас бросила все силы на возведение бесчисленных линий обороны, вынудив северян снизить частоту своих налетов. Тондекс поднимал голову раз в неделю, в две недели, в месяц… А потом ушел в защиту. Республика тут же поспешила нанести ответный удар, оказавшийся воистину величественным и абсолютно провальным. Военные, встретившись с буйной и неблагожелательной природой дикого материка, впали в ступор и едва смогли выбраться оттуда.
— Это стратегическая ошибка, — заявил журналистам рексор. — Наша техника и наши люди не были готовы к тем условиям, с которыми столкнулись на Тондексе. Мы пересмотрим свою тактику, модифицируем оружие, проведем дополнительную подготовку и совершим повторную атаку.
Но все повторные атаки также не увенчались успехом. После преодоления первых препятствий МВС столкнулось с вооруженными силами самих северян, позволившими последним с легкостью отразить нападение республиканцев. Для того, чтобы понять, что ситуация стала патовой, воюющим сторонам потребовалось еще несколько лет. Два государства с мощным вооружением не могли пробить защиту друг друга и вскоре вовсе прекратили какие-то попытки атак.
Но мирные переговоры откладывались раз за разом по причинам, которые никто не пытался объяснить. Состояние постоянного напряжения скоро сменилось раздражением и недовольством. Люди требовали от рексоров ответов, но получали лишь туманные отмашки, что еще сильнее озлобляло народ. На место одного правителя приходил другой, еще более скрытный. Не так давно, когда возмущение населения приблизилось к пику, действующий рексор Асгал Мунна наконец выступил с официальной конференцией, где рассказал о новом вооружении, которое проходит последние испытания и скоро будет передано воинским частям.
— Мы стоим на пороге победы. Уверяю вас, скоро все будет кончено.
Со времени конференции прошел месяц. Пока что ничего не изменилось.
Мэттью разделял общее возмущение. Война дураков, как в народе окрестили затянувшийся конфликт, внесла значительные изменения в его жизнь. Значительные и неприятные. Он лично готов был пристрелить политиков, начавших это безобразие, но мечтать, как говорится, не вредно. Все, что было в силах капитана, это лишь попытки исправить свой бардак, в котором косвенно была повинна война. И сейчас он шел в спальное крыло именно с этой целью.
Дверь, украшенная металлической табличкой «Капитан МВС Мэттью Лейн», с тихим шорохом открылась, пропуская в комнату ее обитателя, и так же тихо закрылась за его спиной. Щелкнул замок.
Уединившись, Мэттью вздохнул, обвел рассеянным взглядом стены и улыбнулся своим мыслям. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что перед ним находится склад самых разных ненужных вещей и откровенного хлама, но капитан был иного мнения на этот счет. Поэтому сторонних наблюдателей в комнату не пускали сканер отпечатков пальцев и сам хозяин.
Вдоль всего помещения тянулись полки, забитые побрякушками, которые так и норовили спланировать на любого смельчака, проходящего мимо. Фотографии, как на электронных носителях, так и на бумаге, покрывали стены сплошным слоем. Компанию им составлял календарь, намекающий на скорое завершение года разноцветными лампочками, периодически вспыхивающими по периметру. Пара безвкусных картин устроились над кроватью, но Мэттью при всем желании не смог бы вспомнить, когда они здесь появились. Возможно, остались от прошлого хозяина.
Рядом с картинами мигал дисплей часов, показывающий 09:17. Время завтрака еще не кончилось, у Мэттью было минут десять, чтобы совершить задуманное.
Капитан тяжело плюхнулся на кровать, борясь с непреодолимым желанием тут же заснуть. Одной рукой он вытянул из прикроватного шкафчика таблетку «Силексомина» и засунул ее в рот, второй подтянул к себе коммуникатор. Плюшевая птичка, присевшая на краю широкого экрана, закачалась на пружинке, кивая Мэттью.
— И тебе привет, Пик, — грустно улыбнулся капитан, погладив игрушку. — Жалко, ты не дожил до моего переезда сюда.
Коммуникатор пробренчал звуковой сигнал, показывая готовность к работе. Мэттью отвлекся от птички и устало взглянул на бледно-зеленый экран, требующий ввести номер. Пальцы мужчины сами собой забегали по панели, вбивая давным давно вызубренные цифры в строку аппарата. Кнопка вызова.
Глухие гудки разнеслись по комнате. Один, три, пять…
Мэттью нетерпеливо забарабанил пальцами.
«Почему никто не отвечает? Еще рано, они должны быть дома. Может, они специально молчат? Да нет…»
Экран коммуникатора подмигнул капитану, изображение сменилось. Мэттью с облегчением, которое сопровождало каждый звонок, устроился на кровати поудобнее. На мониторе появилась Эрика Кэмерон.
Годы изменили первую танцовщицу столицы, но ни морщины, ни седина, проскальзывающая в волосах, не могли испортить ее красоты. Вечно спокойный и доброжелательный взгляд, неспособный отразить бури эмоций, скрывающиеся под маской равнодушия, гипнотизировал. Эрика больше не выступала на сцене, все же возраст брал свое. Она организовала кружок при Академии для юношей и девушек, желающих более глубоко постигнуть искусство танца, и, стоит заметить, недостатка в желающих записаться туда не было.
— Привет, мам, — Мэттью попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривая.
— Мэтти! Ты почему три дня не звонил? — брови Эрики слегка сдвинулись, показывая недовольство.
— Дел была куча, — мужчина замялся, застенчиво опустив глаза. Ложь, конечно. Дел в археологическом поселении было слишком мало, чтобы они могли служить порядочной отговоркой. Настоящая причина была в другом, и Эрика с присущей ей проницательностью догадалась об этом.
— Все из-за Честера?
Мэтт кивнул.
Женщина некоторое время молчала, обдумывая свои слова:
— Да, он был слишком резок с тобой.
— Мам, я привык к этому. Но в прошлый раз он перегнул палку. Чем я заслужил такие оскорбления?!
— Чест не всегда контролирует свои слова, это всем известно, — с легкой грустью ответила Эрика. — Ты же знаешь этот его бзик и неприязнь ко всему военному.
— Но это моя жизнь, а не его. Я всегда мечтал служить в МВС, и не собираюсь ломать себя из-за…
— Я знаю, Мэтти, — мягко прервала сына Эрика. — И он тоже знает. Честер уже почти смирился с этой мыслью.
— Только сейчас?
— Лучше поздно, чем никогда. В прошлый раз были его последние отчаянные попытки сопротивляться неизбежному, — женщина улыбнулась.
Мэтт почувствовал, как уголки его губ поползли вверх против его воли.
— И где же он сейчас?
— В магазине, — хитрый прищур Эрики и насмешка в голосе говорили об обратном.
Капитан приблизился к микрофону и шепотом спросил:
— Стоит за дверью и подслушивает, да?
Эрика бросила быстрый взгляд куда-то за камеру и кивнула.
Мэтт едва сдержал смех:
— Неужели он так боится выйти со мной на связь?
— Не боится, Мэтти. Он чувствует вину. И просит передать: что бы Честер ни говорил и как бы он ни кричал, он все равно любит тебя и желает только лучшего.
— Да, мне бы было гораздо лучше, если бы я услышал это от него.
— Не все сразу, — Эрика снова улыбнулась. — Когда твой следующий выходной?
Мэтт на секунду задумался:
— Я поменялся с Карлом, так что… послезавтра. Даже не думал об этом, если честно. Так бы и не вспомнил, пока мне на пропускном не сообщили бы.
— Вот и прекрасно. Послезавтра тогда поговорите с Честером.
— Поговорим, — капитан вдруг улыбнулся. — И если он хочет загладить свою вину, пусть приготовит лазанью. Слышал, пап?
Эрика снова посмотрела за камеру и усмехнулась:
— Лазанья будет.
Мэтт посмотрел на часы. 09:23.
— Ладно, мне скоро надо бежать. Но я завтра еще позвоню.
— Будем ждать. Может удастся притянуть Честера к коммуникатору.
— Хотелось бы. Пока, мам.
— Удачи, Мэтти.
Изображение свернулось. Перед капитаном вновь был зеленый экран, требующий ввести номер.
Мэттью устало опрокинулся на кровать. Все прошло лучше, чем он ожидал. Скоро начнется смена.
«Еще есть пять минут…» — мягкая кровать притягивала сильнее электронного магнита, и как капитан ни пытался бороться со сном, в этой схватке у него не было шансов. Через пару минут он уже тихо посапывал, забыв о служебном долге.
Не прошло и часа, как коммуникатор пронзительно завопил, принимая звонок по внутренней связи. Мэттью подскочил на кровати, спешно соображая где он и что происходит. Привычная мелодия входящего вызова казалась воистину адскими звуками.
Несколько секунд капитан с животным страхом смотрел на экран перед собой, уверяющий, что звонит майор Кейзер, а потом неуверенно нажал на кнопку приема. Взгляд непроизвольно скользнул по часам на стене. 10:15.
«Мне конец», — тоскливо подумал Мэттью.
— Почему вы не на посту, капитан? — заорал коммуникатор. На экране появилась перекошенное от злости лицо майора, славившегося своей зловредностью.
— Извините, сир! Возникли семейные проблемы, я должен был…
— Проблемы?! Вы должны решать свои проблемы в свободное от службы время! Ваше счастье, что мы не в зоне боевых действий!
— Конечно, сир, — обреченно согласился Мэттью.
— Там бы вас не задумываясь отправили под суд. Я же куда более милосерден. Вы опоздали на дневное дежурство, значит будете компенсировать свою оплошность ночью. А теперь немедленно явитесь на пост!
— Есть, сир, — кнопка отбоя.
«Какая разница, чем заняться ночью, когда все равно уже третий день заснуть не могу?» — мрачный капитан оттолкнул от себя коммуникатор со смесью злости и брезгливости. Плюшевый Пик затрясся на своей пружинке будто его ударили током. Стараясь вовсе не глядеть на проклятую кровать, Мэттью выбежал из комнаты и направился во двор, где его уже заждались.
<center>***</center>
В Цивитас был самый разгар зимы, но погода стояла неприлично теплая. Моросил мелкий дождь. Обходить территорию раскопок при такой погоде было чрезвычайно приятно и интересно, но по крайней мере сонливость Мэтта немного развеялась.
Нахохлившийся капитан шатался по периметру, слегка притормаживая на поворотах. Начальство требовало, что бы дежурства проходили в штатном режиме по графику, несмотря на то, что во всем археологическом поселении сложно было найти хоть одного человека, который бы признал необходимость этих дежурств. Тем более, когда всем хотелось спать. Но отчеты сами себя не создадут и не отправятся в столицу к полковнику.
— Привет, Мэтт, — кто-то разрушил спокойное течение мрачных мыслей капитана.
— А? — Мэтт оглянулся. Перед ним стояла Инта.
— При-вет, — девушка произнесла слово по слогам, глядя на военного с легкой насмешкой.
— А… Привет, конечно, — капитан попытался улыбнуться. — Как дела с раскопками? Нашли что-нибудь?
— Пока нет, — Инта пожала плечами. — Но это место особенное. Я уверена.
— Что здесь особенного? Обычный пустырь.
— Ты как всегда скептик, да? — Археолог хитро улыбнулась. Мэтт с детства не переносил эту ее улыбку. — А чем ты объяснишь массовую цикличную бессонницу?
Капитан совершенно не собирался ничего объяснять. Подруга сильно раздражала его, и все усилия мужчины были направлены на то, что бы не сорваться.
Инта заметила угрюмое выражение лица собеседника, и ее улыбка немного поблекла:
— Ты не в духе? Не выспался?
— А кто вообще сегодня выспался? — ответ был несколько резче, чем хотелось бы. — У вас хотя бы не такой строгий график как у нас, вы можете позволить себе лишний час-другой сна.
Инта виновато опустила глаза, но тут же подняла их вновь:
— Другие могут, но не я.
— Что так?
— Мама. Ты же знаешь.
Да, Мэтт хорошо знал, в каких рукавицах Ребекка Вульф держала свою дочь. Еще сложнее девушке было из-за того, что ее мать одновременно являлась ее начальником.
— Она мне не дает ни минуты отдыха. Мне сейчас очень повезло, что я смогла ускользнуть хоть на полчасика от нее.
— Да… сочувствую. Тяжело быть ребенком Министра Науки.
Инта состроила плаксивую моську:
— Она сейчас копается в земле с особым фанатизмом и иногда забывает про меня. К счастью. Мама уверена, что причина нашей бессонницы кроется под ногами.
— Может она и права, — Мэтт задумчиво посмотрел вниз. — Но что это может быть?
— Огромные залежи силекса? Один из симптомов отравления — бессонница.
— Мы все отравились, что ли? — Мэтт покачал головой. — Это должны быть просто титанические залежи, если они влияют на нас без прямого контакта. К тому же, мы постоянно пьем «Силексомин».
— Вдруг этого недостаточно? — глаза Инты загорелись знакомым огоньком одержимости. — Представь, насколько величественная это будет находка!
— Хорошо, но почему тогда бессонница приступообразная? Если ты так хорошо помнишь симптомы силексоза, то должна знать, что она носит постоянный характер при этом заболевании, — Мэттью воспроизвел зазубренную фразу из техники безопасности.
Девушка нахмурилась:
— А что это по-твоему?
Капитан пожал плечами.
— А должен знать, — Инта не удержалась от соблазна подколоть друга. — Ты к земле ближе, тебе виднее оттуда.
Мэтт недовольно фыркнул. Он уже привык к шуткам над своим ростом.
— Так или иначе, если там что-то есть, мы это отроем, — девушка постучала подошвой резинового сапога по липкой грязи. Звук получился чмокающим и неприятным.
— Ага, — капитан взглянул на отпечатки сапога, украсившие землю, затем перевел взгляд на тонкую археологическую спецовку, больше напоминавшую мокрый и грязный мешок. — Ты не замерзла еще в этом комбинезоне?
— Под ним два свитера, — Инта ущипнула себя за руку. Складка получилась приличной толщины. — Хотела надеть третий, но тогда движения были бы слишком скованные. Ты не думай, мы не такие дураки, чтобы копаться в холодной земле дни напролет без защиты. А ты почему без шапки? Раз мозгов нет, то можно голову студить, да?
Мэттью пропустил мимо ушей очередной выпад подруги, пригладил волосы, успевшие промокнуть под мелким, но непрекращающимся дождем, и с раздражением посмотрел на сырую руку.
— Слишком быстро на пост бежал. Майор выговор сделал.
— А что так? Детские книжки вместо службы читал?
— Если такая умная, иди в свою яму и ищи причину бессонницы, — вспылил капитан.
— Да ладно, ладно, извини. Я же тоже не выспалась, — Инта вздохнула. — Спасаюсь как могу.
— Язви над кем другим, — мрачно ответил Мэтт. — Задремал и проспал начало смены. Теперь должен буду ночь отстоять.
— О, — девушка замолчала. Но ненадолго:
— Если приступ еще не прошел, то ночью будет легче.
— Либо он прошел, и я вырублюсь на ходу.
— Чудовищное у вас начальство, — сочувственно произнесла Инта.
— У тебя не лучше.
Словно подтверждая слова Мэтта, портативный коммуникатор девушки вдруг ожил.
— «Все глубже и глубже, без всяких сомнений, мы мчимся истории вслед!» — заорал Владан Перис свой самый известный хит.
Инта вздрогнула и отработанным движением полезла под комбинезон, бледнея на глазах.
— Мама… Да?
— Инта, ты где? — голос Министра Науки был на удивление спокойным.
— Я… э-э-э, — девушка беспомощно огляделась, — отошла по нужде. Живот болит.
Мэтт фыркнул в кулак.
— Ну-ну, — Ребекка усомнилась в искренности дочери. — Ты ведь в курсе, что со своим животом ты пропускаешь, одну из самых значимых находок этого века?
— Что?
— Дело твое, конечно. Лечись, дорогая. Мы сможем извлечь его и без тебя.
— Нет, погодите! — Инта заметалась на месте, выключила коммуникатор и потянула Мэтта за рукав. — Пошли!
— Куда? — капитан попытался высвободить руку, но безуспешно. — Ты ей поверила что ли?
— Поверила? — археолог недоумевающе посмотрела на друга.
— Да это же наверняка шутка. Или неудачный розыгрыш. Думаю, она специально сказала это, чтобы ты задергалась и больше не уходила в разгар работы.
— А если это правда? — Инта умоляюще посмотрела на Мэтта.
— Нет, ты правда думаешь, что столько времени вы ничего не могли найти, но стоило тебе отлучиться ненадолго, как они тут же откопали «самую значимую находку века»?
— Да, наверное ты прав, — девушка отпустила рукав армейской куртки. — А я, глупая, поверила.
— Да не глупая ты, — дружелюбно ответил Мэтт. — Просто доверчивая. А твоя мамаша знает, как тобой манипулировать.
— Ага, — Инта вытерла слезы, начинающие набегать в уголках глаз. — До чего же она… жестокая. Ладно, мне все равно пора идти. Если она заметила мое отсутствие, оставаться здесь больше нельзя.
— Не грусти только, — Мэтт ободряюще похлопал подругу по плечу. — Еще найдете что-нибудь. Пока.
— Пока, — девушка повернулась и быстрым шагом пошла к территории раскопок.
Капитан несколько секунд смотрел ей вслед, затем вздохнул и вернулся к своим служебным обязанностям. Созерцанию земли под ногами.
«Да, Ал. Из нас троих с родителями повезло только тебе.»
Время тянулось невыносимо медленно. После ухода Инты прошло не больше десяти минут, но намокшие волосы, которые раньше не сильно беспокоили, внезапно начали неприятно холодить голову.
«Надо вернуться за шапкой. Пусть даже это грозит очередным выговором. А то и правда заболею.»
Но тут портативный коммуникатор Мэтта разразился противным тилиликаньем, от которого у капитана начался нервный тик. Поход за шапкой пришлось отложить.
— Слушаю, — раздраженно крикнул Мэтт в микрофон.
— Это правда! — коммуникатор ответил капитану возбужденным голосом Инты. — Ты даже представить себе не можешь, что здесь такое!
— Погоди, — Мэтт потер лоб. — Так вы в самом деле что-то нашли?
— А я о чем тебе говорю?! — девушка, кажется, начала задыхаться от волнения. — Быстро сюда! Ты должен это увидеть!
— Что увидеть? Постой… я же не могу покинуть пост до конца смены.
— Да кого твой пост волнует?
— Майора.
— Ну хотя бы на пару минут, — заканючила Инта. — На парочку минуток.
Мэтт вздохнул.
«Что же там такое откопали-то?»
— Хорошо, сейчас буду.
— Быстрее беги, — оттараторил коммуникатор и замолчал.
Капитан засунул аппарат в куртку, потоптался на месте, озираясь по сторонам, и затем быстрым шагом пошел к раскопкам, искренне надеясь, что никто из начальства не решит прогуляться в столь отвратительную погоду.
<center>***</center>
Возле места раскопок наблюдалось оживление, сочетающееся со всеобщим бездействием. В рабочее время часто можно было встретить археологов, устраивающих перекур, но сейчас Мэттью не нашел ни одного работника за пределами раскопок. Все столпились внизу.
Капитан прикоснулся к ограждению и аккуратно наклонился вперед, пытаясь рассмотреть объект всеобщего интереса. Однако, как бы он ни напрягал глаза, он смог увидеть только отверстие в земле, обнесенное наспех вбитым заборчиком и загороженное прозрачной крышкой. Видимо, величайшая находка века была внутри.
Краем глаза Мэтт заметил какое-то движение. Сфокусировав зрение, он понял, что это рука, поднимавшаяся из общего скопления и пытающаяся привлечь его внимание. Инта, кажется пихнула локтем пару коллег, отчаянно пытаясь подать сигнал другу, отчего окружавшие девушку археологи вцепились в ее плечо и усердно пытались опустить его.
Капитан помахал в ответ и направился к лестнице, на ходу прикидывая, как он будет пробираться через орду возбужденных ученых. Рука сигнальщика тут же исчезла, а через пару секунд появилась вновь, только с другой стороны толпы, возле спуска. Так что когда Мэттью все-таки добрался до самого низа по невообразимо длинной лестнице, в него тут же вцепились сильные пальцы Инты и потянули за собой.
— Чего так долго? — прошептала она, проталкиваясь сквозь археологов.
— Да я…
— Цыц! — оборвала его девушка. — Можешь не отвечать. Гляди!
Холодное ограждение уперлось в живот Мэтта. Он и сам не заметил, как оказался в первом ряду. На расстоянии двух метров от ног капитана поблескивала тонкая пластинка защитного пластика, а под ней, к огромному удивлению мужчины, открывалась пропасть.
— Что там? Внизу? — тихо спросил он у Инты.
— Подземная пещера, — так же тихо ответила она. — Но это не самое важное. Ты приглядись.
Мэттью послушно вытянул шею, пытаясь разглядеть содержимое пещеры. Света, проникающего через пластик, было достаточно, чтобы понять, что она не такая глубокая, как ему показалось сначала. До странно гладкого пола было не больше трех метров. Но не меньше половины высоты пещеры занимал черный объект прямоугольной формы, от чего каверна казалась еще меньше. Разглядеть детали объекта не представлялось возможным, но Мэттью все равно понял, что ничего подобного он никогда раньше не видел. Капитан снова повернулся к Инте с вопросом в глазах.
— Это алтарь, — шепнула она с благоговением. — Алтарь Древних.
— Не глупи, Инта, — между ними внезапно материализовалась Ребекка. — Алтарь безусловно старый, но без дополнительных исследований мы не можем утверждать, что он как-то связан с этим загадочным народом.
— Да как так, мам? — девушка, похоже, совсем не удивилась стремительному появлению матери. — Мне сказали, что он сделан из силекса. А значит…
-… надо лишить зарплаты того, кто тебе это сказал, — фыркнула Ребекка. — При ближайшем рассмотрении любому дураку будет понятно, что у этого алтаря и силекса нет ничего общего, за исключением цвета. Это гораздо более хрупкий и менее пластичный материал, дорогая. Он требует полного, всестороннего изучения, прежде чем мы хоть ориентировочно сможем отнести его у той или иной эпохе.
— Извините, мэм Вульф, — осторожно начал Мэтт. — Но вы не могли бы чуть более подробно рассказать о вашей находке?
— Зачем? — с подозрением спросила Миннаук.
— Для отчета.
Лицо Ребекки презрительно скривилось.
— Что ж, ладно. Нам известно очень немногое. Алтарь стоит внутри небольшой пещеры, представляющей собой идеальную полусферу. Радиус пещеры — одна целая семьдесят пять сотых метра за вычетом размеров алтаря, который является паралеллепипедом. Его высота — полтора метра, ширина — один метр, длина — два целых пять сотых метра. Кроме него в пещере ничего нет. На боковых поверхностях алтаря имеются символы, не поддающиеся расшифровке с использованием современных технологий. Это все, что можно сказать о нем без дополнительных исследований.
— Благодарю, — капитан кивнул. Отчет, разумеется, не требовал таких деталей, но в отличие от большинства военных Мэтт проявлял некоторый интерес к находкам археологов, которых был вынужден охранять.
— А теперь попрошу удалиться отсюда, — Ребекка подтолкнула Мэттью в сторону лестницы. — Нам предстоит огромная работа, и военные, путающиеся под ногами, здесь абсолютно не нужны.
Инта сочувственно взглянула на друга, но тот уже привык к резким высказываниям Министра Наук, которая по степени неприязни к МВС могла дать фору Честеру Лейну.
— Уже ухожу, — Мэтт бросил последний взгляд на Инту, который значил: «Расскажи, что узнаешь». Девушка слегка кивнула.
— А мы принимаемся за работу! — за спиной развернувшегося капитана уже начиналась активная деятельность. Археологи засуетились вокруг ямы. Желающих уйти на перекур не оказалось.
Мэттью поднялся наверх. Дождь усиливался. Пару минут мужчина задумчиво смотрел вниз, оттягивая время возвращения на пост, но особо крупная камня, приземлившись на его макушке, напомнила о том, что шапку он так и не забрал.
«Мне точно не избежать выговора. Но я за ней вернусь», — Мэтт чуть ли не побежал к своему корпусу, на ходу вытирая сырую голову.
<center>***</center>
Этот бесконечный день близился к концу, и наступала не менее бесконечная ночь. Дневное дежурство Мэттью плавно перетекло в ночное, дав ему небольшую передышку на ужин и отчет. Капитан не любил пустые отчеты, но сегодня было о чем доложить.
— Камиль? — Мэтт вошел в центр связи, ослепивший его разноцветными огоньками.
— Привет, — рассеянно кивнул связист, едва различимый из-за громоздкой аппаратуры. — Ты за отчетом?
— Ага.
— Кассета?
— Сегодня да. Ты ведь слышал об алтаре?
— Да кто о нем не слышал. Поговаривают, что это из-за него мы мучаемся, — Камиль встал со стула и зарылся в глубину комнаты. Теперь был слышен только его голос, приглушенный треском различных коммуникаторов. — Это так?
Мэтт пожал плечами, но потом осознал, что связист его не видит и ответил:
— Кто знает. Все возможно. Но если мы и в самом деле не можем заснуть из-за какого-то булыжника, то будет лучше послать запрос в столицу. Пусть пришлют экспертов.
— Вот ты и займешься этим, да? — где-то вдалеке раздался грохот. — Да что б тебя… — грохот повторился.
— Что ты там делаешь? — поинтересовался Мэтт.
— Сейф ломаю. Дверца заела, — громыхнуло в третий раз. — Ну наконец-то!
Камиль вынырнул из дальнего угла центра связи. Одной рукой он вытирал пот со лба, в другой держал маленькую кассету.
— Держи. И крикни на вахте ремонтную бригаду.
— Доломал? — капитан аккуратно взял черную пластинку из рук связиста.
Тот скривился:
— Брак. Он с самого начала заедал.
Мэтт повернулся и направился к выходу.
— Мэтт, постой.
Он замер возле двери. В голосе Камиля было что-то, абсолютно не понравившееся Мэттью.
— Что?
Лицо связиста слегка изменилось. Капитан смутно вспомнил, что, вроде бы, таким же оно было пять минут назад, когда Мэтт только зашел в центр связи. Камиль выглядел взволнованным.
— Я должен кое-что сказать… — он запнулся.
— Что?
— Я… Нет, давай потом, — парень попытался улыбнуться. — Отправим отчет, тогда и поговорим.
— Это секрет? — понизил голос Мэттью.
Камиль поднял брови.
Капитан кивнул и тут же вышел.
Его друг, пусть бы тот никогда этого и не признал, был взломщиком. Окруженный мигающими аппаратами Камиль чувствовал себя как рыба в воде. В его распоряжении были самые мощные коммуникаторы Республики, улавливающие сигналы чуть ли не со всей страны. Рексор и руководство МВС делали большую ставку на это маленькое археологическое поселение под столицей и обеспечивали его передовой техникой для избежания малейшей угрозы извне или изнутри. Но никто из них даже не догадывался, что имеющий блестящую репутацию порядочного человека Камиль на самом деле был тем еще преступником. Его никто не учил подключаться к скрытым каналам и читать зашифрованные сообщения — все это связист освоил сам, старательно пряча под матрас литературу, за которую вполне мог попасть под суд. Многое из того, что не должен был знать ни один посторонний, было известно Камилю, но он молчал как вышеупомянутая рыба. Он знал, в какую игру ввязался, и поэтому делился полученными сведениями только с людьми, которым доверял как самому себе. С Сеаной. И с Мэттом. Да, он боялся разоблачения, но не подслушивать не мог. Слишком многое в этом государстве было не так, как казалось простому человеку.
Капитан быстрым шагом шел к вахте. Камиль часто ловил интересные новости, но таким встревоженным донельзя позитивный связист выглядел редко. Должно было обнаружиться что-то действительно важное. И Мэтту не терпелось узнать что именно.
На вахте он попросил ментальную камеру и ремонтную бригаду в центр связи. Вышел на улицу. Дождь почти прекратился, но сырость все еще висела в воздухе, облепляя открытые участки тела. Мэтт поежился, нацепил на голову шлем, выглядевший крайне нелепо по мнению Инты, и вставил кассету в коробочку, закрепленную на боку. Устройство было готово к записи.
Капитан нажал на кнопку. Голова слегка закружилась, в затылок впился десяток иголок, заставив Мэтта скривиться от боли, но не прошло и пяти секунд, как неприятные симптомы исчезли. Эта процедура повторялась из раза в раз, однако привыкнуть к ней было непросто.
— Это капитан Мэттью Лейн, ментальная запись номер, — капитан нахмурился, вспоминая порядковый номер, — одна тысяча пятьсот восемьдесят пять, вооруженные силы Республики Цивитас. Отчет полковнику Становски от 25 декабря М55 года. Подозрительные личности или предметы не обнаружены. Чрезвычайные происшествия не происходили.
Капитан быстрым шагом шел к территории раскопок, перечисляя весь тот бред, который должен отсутствовать согласно протоколу.
— Странное поведение замечено не было. Подозрительные разговоры услышаны не были. Археологические находки — одна штука.
Мэтт спустился в покинутую учеными яму, включил освещение и заглянул в каверну.
— Алтарь. Черный. Сделан из неизвестного материала. Размер — два на полтора метра. Расположен в небольшой пещере предположительно искусственного происхождения. Археологи продолжают исследование объекта для получения более подробной информации. Потенциальная опасность алтаря требует уточнения. Просьба прислать экспертов для профилактики и лечения начальных стадий силексоза.
Закончив диктовать сведения о находке, Мэтт отключил освещение, поднялся на поверхность и произнес, отчаянно борясь с желанием зевнуть:
— Больше новостей нет. Отчет предоставил капитан Мэттью Лейн, ментальная запись номер одна тысяча пятьсот восемьдесят пять, вооруженные силы Республики Цивитас. Конец отчета.
Капитан нажал на кнопку второй раз и с чувством выполненного долга зевнул. Теперь нужно было отправить запись.
<center>***</center>
В центре связи было непривычно много народа. В комнатке из-за изобилия аппаратуры обычно с трудом умещались два человека, но сейчас здесь топтались три бугая в спецодежде синего цвета, не считая Камиля, одиноко приткнувшегося возле двери. Один из бугаев склонился над сейфом. Звон инструментов перекрывал жужжание и потрескивание коммуникаторов.
— Быстро они, — удивленно сказал с порога Мэтт. Входить в переполненную комнату желания не было.
— Они решили, что рабочий день закончен, а тут мы с вызовом, — ответил Камиль. — Злые как Тондекс в его лучшие годы. Ты их лучше не трогай.
— Да я и не собирался.
Камиль оглянулся и потянул друга за локоть.
— Пока они заняты, ты все равно ничего не отправишь. Так что пошли в туалет.
Двое мужчин вышли из центра связи и направились к ближайшему центру раздумий. Самое лучшее место для разглашения государственных тайн.
Когда входная дверь с тихим щелчком закрылась, Камиль повернулся к Мэтту. Лицо связиста стало серьезным.
— Ты ни за что не поверишь, что я узнал.
— Ну?
— Это по поводу войны.
— Войны? — Мэттью непонимающе уставился на друга. — Да говори ты уже.
— Да, сейчас, — Камиль заметно нервничал. — Мне надо собраться с мыслями. Так… По официальным данным эту дурацкую войну развязал Тондекс. Но это неправда. Рексоры уже много лет обманывали нас всех.
— В смысле?
— Альянс разрушила Республика.
Мэтт открыл рот, но тут же закрыл его. Связист жестом попросил капитана помолчать и продолжил еще тише:
— Это была провокация. Цивитас боялась, что Тондекс привлекут запасы силекса. Если бы северяне проработали план и собрали бы сильную армию, мы бы столкнулись с серьезной угрозой. Поэтому Республика ударила на опережение. Тондекс повелся. На выходе имеем спонтанную атаку, распад Альянса и мирового агрессора.
— Какого рода провокация?
— Не могу сказать, — покачал головой Камиль. — Она упоминается в зашифрованных посланиях под названием «Предупреждение». Но что они на самом деле сделали — неясно. Может работа шпионов. Может армия подсуетилась. Может еще что.
Мэтт молчал. Новость шокировала его. Чего-чего, но такой подлости от родного государства он не ожидал. Хотя, следует признаться, он догадывался, что Республика способна на любое действие.
— Я сначала даже не поверил, когда услышал это. Чтобы правительство пошло на такой безрассудный шаг… Но факты есть факты. Чир их знает, чем они руководствовались. Однако, это заставляет задуматься.
— Да уж, — протянул Мэттью.
Камиль встрепенулся:
— Это не все.
— Что?
— Есть еще кое-что. Правда, здесь я не уверен, что верно понял, но у меня возникли определенные подозрения.
— Говори ты уже.
— Война стоит на месте. Ни мы, ни Тондекс не можем хоть как-то сдвинуть ее с мертвой точки. И по-моему… повторюсь, я не уверен, но по-моему рексор готовится к радикальным мерам.
Мэттью уже не хотел знать к каким, но все же спросил.
— Похоже, что они разрабатывают оружие из силекса, запрещенное Альянсом. И делают это уже давно.
— Как же я надеюсь, что ты ошибаешься, — капитан потер складки между бровями, которые уже начали превращаться в мелкие морщины. — Если они и в самом деле опустятся до такого, это будет конец всему.
— Может они одумаются.
— Они должны одуматься!
— Тихо…
— Должны, — Мэтт вновь перешел на шепот. — Нельзя допустить, что бы они перешли черту.
— А что ты сможешь сделать? Не глупи. Никто тебя и слушать не станет. Ни тебя, ни меня, ни даже все наше поселение вместе с археологами. Разве что Миннауки может что-то изменить, но помогать она не будет.
— Почему?
— А как ты думаешь? Ребекка заведует всеми исследованиями. Она должна знать о разработке оружия и поддерживать ее. Иначе бы уже давно прекратила работу в этом направлении.
Мэтт и хотел бы возразить, но не мог. Камиль был прав.
— Ты глупости только не делай, ладно? — успокаивающим тоном продолжил связист. — Не забывай, что это лишь мои предположения. Может все совсем не настолько плохо.
— Угу, — промычал капитан.
— Я тебе ничего не говорил, помнишь?
— Угу.
— Не подведи. Давай возвращаться, а то еще кто-нибудь слухи про нас нехорошие пустит.
Парочка выскользнула из туалета и поспешила к центру связи. Возле входа они столкнулись с бригадой, складывающей инструменты в чемоданчики.
— Вы куда пропали? — хмуро поинтересовался один из мастеров.
— Да так, — уклончиво ответил Камиль. — Закончили?
— Нет. Мы заткнули дырку палкой, если ты меня понимаешь. Пока поработает, но тут нужны вещицы посерьезнее наших бренчалок. Оформляй запрос и отправляй в столицу, там его залатают как следует.
— Завтра, — махнул рукой связист. — Ладно, спасибо за помощь.
— Бывай, — бригада упаковала снаряжение и удалилась, позвякивая на каждом шагу.
— Иди, отправляй. А я гляну, что они там накрутили, — Камиль вошел в центр связи. Мэтт последовал за ним.
— М-да, — связист дернул за ручку сейфа, и дверца со скрипом открылась. — Все-таки придется отсылать его в столицу. Лишние хлопоты. Не дают спокойно работать.
— Это уж точно, — откликнулся Мэттью, вставляя кассету в приемный блок. На экране коммуникатора забегали символы, кодирующие ментальную запись в форму, удобную для передачи на расстояние. Спустя несколько скучных минут, прерываемых лишь охами-вздохами Камиля, который зарылся в сейф с головой, экран засветился синим цветом, предлагая выбрать адрес.
— Получите свою посылку, уважаемый полковник, — процедил сквозь зубы капитан, нажимая на кнопку отправления.
Коммуникатор загудел. На дисплее мигнула надпись: «Извлеките кассету».
— Засунь ее в сейф, Камиль, — Мэттью вытащил черный кирпичик из блока и передал связисту. — Пусть они там подавятся в своей столице.
<center>***</center>
Выпуск новостей от 27 декабря М55.
Два дня назад произошло событие, которое определенно обещает изменить наши знания о прошлом планеты и тех существах, которые населяли ее просторы многие десятки тысяч лет назад. В археологическом поселении Цивитас-Унус, находящемся в первом округе, был обнаружен алтарь, по предварительной оценке относящийся к периоду расцвета таинственной цивилизации Древних. Миннауки Ребекка Вульф воздержалась от развернутых комментариев, заявив лишь, что «еще слишком рано делать какие-либо выводы». Сейчас ученые изучают объект культурного наследия, пытаясь однозначно установить возраст находки, материал, из которого был создан алтарь, а также вероятное назначение артефакта. Мы внимательно следим за этой областью и готовимся предоставить самую последнюю информацию об алтаре или новых объектах, которые могут быть извлечены в Цивитас-Унус. А пока что с вами был Николас Фиппс, ваш бессмертный ведущий, всегда, я подчеркиваю, всегда предоставляющий актуальные новости.
7 июня М56. День, когда началась паника
"Пекло."
Именно эта мысль преследовала любого жителя Капуции, начиная от маленьких детей и заканчивая стариками. Жуткая жара. Температура росла уже не первый год, и если зимой еще можно было немного расслабиться, то приближение очередного беспощадного лета заставляло людей всей Терры нервничать, тем более что в этом году оно обещало быть особенно беспощадным.
Аргандия оказалась на грани голода. Объем урожая стремительно снижался, скот вымирал. Не в силах совладать с собственными проблемами, Объединенные Земли Аргандии были вынуждены окончательно закрыть границы, пресекая любые попытки иммигрантов укрыться на нейтральной территории. Экономика страны повисла на волоске.
Тондекс безуспешно боролся с пожарами, вспыхивающими по всему материку в каждом апреле. Гордость северян - дремучие леса - пылала. Ситуацию осложняла нестабильная политическая обстановка, на фоне которой потеря главного стратегического преимущества выглядела уж совсем неблагоприятно. Вопрос о мирных переговорах оставался невысказанным, но и успешное продолжение войны было под угрозой. Цивитас могла бы бросить все силы и добить своего замученного противника, окончив затянувшийся конфликт, вот только сама попала в тупик.
Силекс отвратительно переносил жару. Интенсивность s-излучения была обратно пропорциональна температуре окружающего воздуха. Обычно эта проблема решалась системой охлаждения, но когда столбики термометров достигли зашкаливающих значений, охладителей стало недостаточно. Транспорт, почти полностью работающий на силексе, вышел из строя, переход на двигатели электрического типа занял время. Два месяца Республика находилась в состоянии близком к коллапсу, и ей было уж совсем не до войны.
А люди... люди страдали везде. Отчасти из-за погоды, отчасти из-за политики.
По улице столицы быстрым шагом шел мужчина. Несмотря на ранний час, воздух уже прогрелся до критических значений, но идущий не обращал на это внимания, хотя на светло-зеленой армейской рубашке уже темнели пятна пота. Губы его то и дело расплывались в коварной улыбке, которую мужчина старательно прятал в кулаке, каждый раз ускоряя шаг. Цель была буквально за углом, грех жаловаться на жару. Да и остатки ночного ветерка еще не стихли окончательно. Это все неприятные пустяки, мелочи. Главное то, что сегодня он все-таки сможет изловить человека, старательно ускользавшего последние месяцы. Встать пораньше, не предупредить никого, за исключением начальства, о внеплановом выходном, и отправиться на охоту. Сегодня он не успеет убежать.
Мужчина на секунду остановился перед зданием и перевел дыхание. Он всегда слегка нервничал, когда оказывался перед дверьми родного дома. Потертое, состарившееся строение, когда-то считавшееся довольно престижным, и все еще сохранившее остатки былой элитности. Ирония заключалась в том, что многие из жильцов разделили судьбу жилища.
Мужчина усмехнулся и открыл дверь.
"Слишком жарко для философии. Но Алу бы понравилось".
Прохладный подъезд показался райским местом после пылающей улицы. Дышать стало легче, и подъем на второй этаж не занял много сил. Через минуту пришедший уже стоял перед до боли знакомой дверью. Свивающиеся в живой клубок деревянные человечки по прежнему были вовлечены в завораживающий танец, неподвластный ходу времени, и сейчас, казалось, ехидно подмигивали гостю, всецело одобряя его намерения.
"Давай, звони, - словно говорили они. - Чего застыл? Он дома. Вот же весело сейчас будет!"
"Весело", - согласился с ними мужчина и нажал на кнопку звонка.
Послышалась слегка охрипшая от времени, но все еще вполне узнаваемая мелодия. После затухания последних звуков воцарилась тишина, но ненадолго. Стремительные шаги за дверью, чуть более тяжелые чем обычно, щелчок замка - и дверь приоткрылась. На пороге стоял Честер Лейн.
- Привет, пап, - невинно улыбнулся гость, хотя внутри он ликовал. - Давно не виделись.
- Мэтти? - Честер растерянно уставился на сына. - А... Почему ты здесь?
- У меня выходной.
- Выхо... почему ты не сказал об этом маме?
- Кто там? - откликнулась из глубины квартиры Эрика.
- Это...
- Мам, это я, - Мэтта вдруг охватил иррациональный страх. Он испугался, что Честер может захлопнуть перед ним дверь.
А к этому все и шло. Растерянность в мгновение ока сменилась раздражением. Характер руководителя "Цветов Республики" с возрастом не становился лучше, и после грандиозного скандала, которым закончилась последняя встреча Мэтта с отцом, он начал усиленно избегать любого контакта с сыном. Каждый раз, когда тот объявлял по коммуникатору об очередном выходном, Честер исчезал из квартиры: на работу, в парк, в магазин, в гости к подчиненным - одним словом, куда угодно. Эрика тяжело переживала семейный конфликт, но все ее попытки исправить ситуацию разбивались о каменное упрямство мужа и глубокую обиду Мэтта. Впрочем, с последним было проще: несмотря на злость и возмущение, он все же не оставлял надежды уладить разногласие и устроить человеческие переговоры. Мэтт смог решиться на этот шаг. И что дальше? Его ведь не развернут на пороге, так?
- Я же сказал, что не хочу тебя видеть! - уже привычная порция желчи, на которую Мэтт только покачал головой.
- Пап, так нельзя. Мы же семья.
- Честер? - Эрика выплыла из комнаты и, не тратя времени на разборки, сразу пошла в атаку. - Мы действительно семья. Давайте сядем и спокойно поговорим.
- Давайте, - охотно согласился Мэтт.
- Не давайте. Ты знала, что он придет?
- Нет. Он ничего не сказал мне, - Эрика не врала, но Честер посмотрел на нее с явным сомнением.
- Лжешь?
- Ты обвиняешь меня? - в голосе женщины послышалась сталь, которую первый балетмейстер столицы боялся как огня.
- Нет, Эри, конечно нет, - на лице Честера вновь появилась растерянность и тут же пропала, стоило ему перевести взгляд на сына.
- Уходи отсюда.
- Он не уйдет, - Эрика как всегда сохраняла внешнее спокойствие, но Мэтт буквально чувствовал, как сжималась ее пружина. Если она дойдет до предела, Честеру будет очень плохо. А доводить родителей до нервного срыва Мэтт не хотел.
- Погодите! - он хотел сказать что-то еще, но, повинуясь внезапному порыву, не произнес ни слова, сдавив отца в крепких объятиях. Повисла тишина.
Этот забытый прием был родом из детства. Не в силах справиться с гневом Честера, маленький Мэтт иногда, в крайних случаях, прибегал к грязной игре, и, что самое странное, это работало. Сработает ли она сейчас, нельзя было сказать наверняка, но другого способа угомонить скандалиста все равно не было. Стоило попытаться.
- Я люблю тебя, пап, - добавил для усиления эффекта повзрослевший манипулятор.
Честер задергался и что-то заворчал, пытаясь сопротивляться, но быстро сдался. В дополнение к прочему картину завершила Эрика, обхватив конфликтеров снаружи и окончательно подавив волю мужа.
- Давайте все-таки поговорим, - настойчиво повторила она.
- Хорошо, Эри, - с явным нежеланием откликнулся Честер. - Но это будет последний раз.
Они прошли в комнату. Мэтт хотел уже по армейской привычке шлепнуться на диван, но вовремя опомнился. Настраивать против себя еще и бережливую Эрику было крайне неблагоразумно.
Мать мягко приземлилась рядом с ним. Отец, немного подумав, опустился на противоположное кресло и тяжело вздохнул.
Лучи утреннего Солиуса падали на лицо Честера под прямым углом, подчеркивая каждую морщинку, отчего тот выглядел бесконечно усталым.
"Нет, Солиус тут ни при чем, - вдруг понял Мэтт. - Он действительно устал от этой проклятой истории. Но почему-то еще продолжает брыкаться".
- Ну давай. Говори, - голос тоже был усталым.
Мэтт сделал глубокий вдох. У него было много времени продумать разговор, и он не упустил этот шанс. В планировании капитан был слаб, но он точно знал, с чего стоит начать. На интуитивном уровне он догадывался, какого признания ждет Честер. Так почему бы и не признаться? Все равно это правда.
- Дело в том, - Мэтт выдержал небольшую паузу, - что я и сам ненавижу МВС.
Две пары удивленных глаз уставились на него.
- Нет, я люблю армию. Я люблю ее технику и оборудование, оружие, атмосферу. Мне нравится быть солдатом. Но я ненавижу МВС. Министерство - это не армия. Это политика. А я ненавижу политику.
В воздухе повисло неловкое молчание. Мэтт ждал от родителей хоть какой-нибудь реакции, но те находились в замешательстве. Он предпринял попытку разъяснить ситуацию:
- Когда я пошел в Академию, я рассчитывал не на это. МВС не могут вести честную игру: постоянно какие-то интриги, заговоры. Против Тондекса... против нас. Это неправильная армия, не та, которую я ожидал. Да, мне нравится служить в ней, но не под таким начальством.
Мэтт потер лоб. Время пришло. Если он сейчас поведает эту историю, то сможет убить сразу двух зайцев.
- Есть один секрет. Полгода назад я поклялся никому не рассказывать о нем, но теперь все изменилось.
- Ты уверен в этом? - с сомнением спросила Эрика.
- Да. Если помните, недавно Министерство закатило крупный скандал.
- Ты про те аресты? - Честер уже не выглядел разъяренным. Скорее испуганным.
- Арест. Он был один. Они арестовали моего друга, - Мэтт вдруг почувствовал комок в горле, и ему пришлось сделать секундную паузу. - Арестовали за то, что он... Можно сказать, что он знал то, чего не должен был. Когда над ним нависла реальная угроза, он успел попросить меня рассказать эти вещи тем, кому я доверяю. И пустить новость как можно дальше. Люди должны знать о лжи собственного правительства.
- Твой друг, - Эрика приобняла сына. - Что ему грозит?
- Я не знаю, но боюсь худшего. Сегодня я должен встретиться с одним человеком по этому вопросу, - Мэтт опустил голову. - Не знаю, получится ли у нас что-нибудь сделать.
- Но ты и сам можешь попасть в тюрьму, - угол рта Честера снова начал подергиваться.
- Он заслужил хотя бы попытку спасения! - выкрикнул Мэтт, чувствуя, что разговор пошел не туда. - Мы не будем лезть в самое пекло. Мы не станем нарушать закон. У нее есть связи. И вообще, я говорил не об этом.
- Честер, помолчи, - вставила решающее слово Эрика. - Наш сын уже не ребенок. Он знает, что делает.
- Сильно сомневаюсь, Эри, - покачал головой отец, но умолк и защелкал суставами пальцев.
- Пап, не нервничай, - Мэтт снова потер лоб, стараясь сосредоточиться. - Так вот, секрет. На самом деле войну начал не Тондекс. Альянс разрушила Республика.
- Ты уверен в этом, Мэтти? - осторожно спросила Эрика.
- Абсолютно. Из-за этой информации Камиль и пострадал.
- Но как такое возможно?! - Честер схватился за голову. - Ведь первые бомбы взорвались здесь!
- Не совсем. Это была провокация со стороны Цивитас. Республика через шпионов пустила ложный слух в Тондексе, будто мы готовим удар по ним. Север запаниковал.
- Да быть такого не может...
- Может все и обошлось бы, но агрессивность северян сыграла на руку нашему правительству.
- Но зачем им это нужно? - Эрика выглядела совсем растерянной.
- Жадность, - пожал плечами Мэтт. - Или паранойя. Рексор боялся, что Тондекс начнет претендовать на запасы силекса.
- Большей глупости я в жизни не слышал! - взорвался Честер. - Если все было действительно так, то во главе нашей страны стоят психопаты!
Эрика промолчала, разделяя позицию мужа. Мэтт кивнул. Он и сам думал так же, но за подобную фразу мог легко отправиться в список неугодных.
- Они обрекли Республику на долгую и бесполезную войну только для сохранения своих камней?! Это гораздо важнее, чем спокойствие честных граждан?! Цивитас катится в яму, Эри! Теперь я точно уверен в этом, - Честер вскочил с кресла и начал бегать по комнате, осыпая государство отборными проклятиями.
- Подожди, пап! - окликнул его Мэтт. Он не был уверен, что родители готовы услышать продолжение новости, но хотел до конца выполнить последнюю просьбу Камиля. - Это еще не все.
Честер замер возле окна. Некоторое время он смотрел во двор, постукивая пальцами по стене, а потом резко повернулся к сыну:
- Есть еще что-то про этих мерзавцев?
- Есть, - Мэтт некоторое время смотрел в стену, не решаясь произнести следующие слова. - Они разрабатывают оружие, базирующееся на силексе. Скорее всего, правительство хочет нанести окончательный удар по Тондексу и закончить войну... радикально.
- Какое оружие? - Честер схватился за голову и испустил сдавленный стон. - Они в своем уме вообще? Нет. Конечно же, нет. Они уничтожат последние остатки порядка, утвержденного Альянсом! Если они прибегнут к такому шагу, это будет конец всему! Они похоронят Терру!
- Камиль знает это. Он знает, что МВС и Министерству Науки больше нельзя верить. И единственный способ хоть как-то исправить ситуацию - изменить страну изнутри. Чем больше людей узнает о планах рексора, тем выше шанс государственного переворота. Другого выхода, судя по всему, нет.
В комнате вновь наступила тишина. Честер медленным шагом приблизился к креслу, но не сел. Несколько секунд он стоял с опущенной головой, рассматривая орнамент на подлокотнике, а потом перевел взгляд на Мэтта, отчего капитан почувствовал уже знакомую нервозность.
- Лучше беги оттуда, Мэтти, - неожиданно тихим голосом произнес отец.
- Я бы и рад, пап. Но не думаю, что от этого будет много толку. Да и все равно мне больше некуда податься.
- Ты можешь пойти в Академию Науки, - выступила с неожиданным предложением Эрика. - Или хотя бы стать юристом одного из Министерств.
- Например, нашего, - подтвердил Честер.
- Я подумаю, - уклончиво ответил Мэтт.
Он соврал: переучивание в его планы не входило. Бежать из МВС сейчас, когда невозможно предугадать их следующий шаг, выглядело недопустимым поступком. Иллюзия контроля ситуации была просто необходима Мэтту, но в любом другом министерстве с ней можно было распрощаться.
- А пока мне нужна ваша помощь, - капитан интуитивно понизил голос. - Распространите эту информацию. О преступлениях правительства должно узнать как можно больше людей. Только будьте осторожны.
Эрика едва заметно кивнула и посмотрела на мужа. Тот все еще стоял возле кресла, задумчиво изучая подлокотник.
- Хорошо, - наконец отозвался Честер. - Я готов на все, чтобы они получили по заслугам. Но было бы лучше просто расстрелять Империум.
- Это уже крайние меры.
- Это адекватные меры. Давай переведем тему. Меня трясет от этого разговора.
- Хорошо, - Мэтт и сам был от него не в восторге. Но своих целей он добился, а значит, можно было прийти к выводу, что беседа прошла успешно.
Остаток утра оказался более или менее спокойным. Родители постарались забыть не только о правительстве, но и о застарелой семейной ссоре к огромной радости Мэтта. Впервые за долгое время он смог позавтракать в родной квартире, не опасаясь, что Честер попытается проткнуть ему руку вилкой. Хоть отец и не лучился особым дружелюбием, факт разочарования сына в МВС подействовал на него положительно. Это еще нельзя было назвать полным примирением, но огромный шаг к нему уже был сделан.
Разобравшись с одной проблемой, капитан смог уделить внимание другой, более сложной и более опасной. После обеда у него была назначена встреча с Сеаной. Девушка была на грани истерики, но все еще умудрялась держать себя в руках, прекрасно понимая, что истерикой сложившуюся ситуацию не разрешить. Камиль попался, да, но никто и не помышлял оставлять его в беде. Сеана откопала немыслимо длинные связи с дядиной стороны, однако особо в них не верила: дядя мог и отказаться помогать. Мэтт же, нужными связями не обладающий, начал искать альтернативные пути решения и, в общем-то, нашел, но температурный кризис внес свои коррективы, сильно усложнив дело. Теперь парочке военных, бродящих по лезвию, требовалось встретиться снова, чтобы пересмотреть свои действия. Для тактического свидания было выбрано малоприметное кафе с простым названием "Весна", притаившееся в густой аллее в районе Алленд, далеко от центра города. После обеда туда десятками стягивались влюбленные парочки, и затеряться среди них было совсем несложно. Тройные меры предосторожности нельзя было назвать чрезмерными, учитывая, что и Мэтт, и Сеана интересовали суд МВС и не разделяли до сих пор судьбу Камиля только из-за отсутствия прямых улик. К счастью, после тщательного допроса интерес суда угас достаточно, чтобы не устраивать за ними слежку, но вымотанная Сеана хотела перестраховаться. Нельзя сказать, что Мэтт был против.
Стационарный коммуникатор - портативными было решено пока не пользоваться - зазвенел как по графику.
- Это меня, - Мэтт перехватил Эрику, уже потянувшуюся к кнопке приема вызова. - Слушаю.
На экране появилась бледная Сеана. Лицо девушки не выражало никаких эмоций.
- Все в силе?
- Конечно. Буду через полчаса.
- Хорошо, - изображение погасло.
- Мне пора, - повернулся Мэтт к матери.
- Ты еще вернешься или сразу поедешь в поселение?
- Не знаю. Зависит от того, сколько времени это займет. Скорее всего, вернусь.
- Если не будешь успевать, позвони, Мэтти. Мы должны знать, чем закончится ваша встреча.
- Ладно, - капитан обнял Эрику на прощание, махнул рукой Честеру и вышел из квартиры.
***
Жара усилилась. Следы ночной прохлады исчезли окончательно: теперь уже ничто не могло спасти несчастных людей от пекла. Находиться на улице можно было только на свой страх и риск, но желающих рисковать было немного. Единичные, выползающие из дома под гнетом обстоятельств, смельчаки двигались к своей цели короткими перебежками, как будто по нужде заглядывая во все магазины с охладителями на своем пути. Владельцам же такие гости были только в радость. Шанс продать что-нибудь ненужное увеличивался прямо пропорционально количеству изнемогающих от жары бедолаг.
Но Мэтт умело игнорировал все освежающие точки, скрипя зубами от жары. У него не было ни времени, ни сил, которые бы он был готов потратить на "услужливых" торговцев. В "Весне" должно быть прохладно, а значит это лишний стимул добраться туда поскорее. Сеана ждет. Продлевать это ожидание капитан не хотел. Девушка и так уже натерпелась.
Аллея, на которой стояло кафе, выглядела удручающе и совсем не по-весеннему. Деревья засыхали, несмотря на регулярный полив. Аномальная жара оставила свой отпечаток везде и, судя по прогнозам погоды, отступать не собиралась. Иначе говоря, конец общемирового кризиса отдалялся на неопределенный срок, что служило лишним поводом для тревоги. Впрочем, этих поводов стало слишком много. Так много, что временами Мэтт хотел просто выкинуть все из головы и не думать ни о чем. Но жизнь стремительно возвращала его в привычное русло, и долго бездействовать не получалось.
Капитан зашел в "Весну". Дышать сразу стало легче.
Кассирша подняла усталый взгляд на вошедшего:
- Меню?
- Нет, спасибо. Кружечку фирина и кусок "Альянса".
- Присаживайтесь, через пару минут принесу, - монотонно ответила заученную фразу женщина и скрылась на кухне.
Мэтт неторопливым шагом двинулся вдоль двойного ряда полузаполненных столиков, внимательно посматривая по сторонам. Пусть жара и буйствовала, но постоянные клиенты "Весны" не изменяли своим традициям. От недостатка посетителей кафе не страдало, однако Сеаны среди них не было.
"Неужели еще не пришла?" - Мэтт почувствовал легкое волнение. Конечно, едва ли что-то могло случиться, но все-таки...
К счастью, его тревоги оказались преждевременными. В самом дальнем углу, рядом с огромным папоротником показалась знакомая фигура. Девушка притаилась за растением, сжимая в руке кружку с едва отпитым фирином. Салатик, стоявший скорее для приличия, и вовсе был нетронут.
- Вот ты где, - капитан рухнул на свободный стул напротив Сеаны. - Тебя так просто и не увидишь.
- На то и был расчет, - кивнула девушка.
Мэтт поморщился. Вживую она выглядела еще хуже чем на мониторе. Красные глаза, синяки под ними, неестественная бледность, изгрызенные губы. Примерно такими же были солдаты, подверженные очередному приступу бессонницы, вызванной алтарем. Вот только бессонница прекратилась после введения дополнительных мер защиты от силексоза еще четыре месяца назад.
- Отлично выглядишь, - Мэтт попытался в своей манере свести все в шутку, но Сеана только покачала головой.
- Знаю я, как я выгляжу. Как покойник, да? Давай сразу к делу.
- Нет, ну почему же как покойник...
- Мэтт.
- Ладно, давай.
- Ваш заказ, - возле столика выросла кассирша, подрабатывавшая одновременно официанткой.
- Спасибо, - перед Мэттом приземлились кусок торта и фирин. Кремовый "Альянс" так и гипнотизировал сладкоежку, но усилием воли капитан все же смог переключить внимание на собеседницу.
- Какие новости?
- Пока никаких.
- То есть, еще нет?
- Нет, - Сеана перешла на шепот. - Пока что у них недостаточно улик. Он может отделаться легкой кровью. Но они продолжают искать, Мэтт, и...
Девушка запнулась, сделала судорожный глоток фирина и продолжила:
- Если они откопают что-нибудь новое, то убьют его.
- Ну Камиль же не дурак,- Мэтт неуверенно потянулся к торту. - Он заметал следы.
- Видимо не до конца. Я боюсь, что может всплыть что-то еще, ты понимаешь?
Голос Сеаны задрожал, и Мэтт поспешил успокоить ее.
- Послушай, они бьются над ним уже две недели. Если бы что-то было, они бы наверняка уже нашли это, разве нет?
Девушка слабо кивнула.
- Они опросили всех свидетелей, перетрясли центр связи, проверили личные вещи. Где еще можно найти улики?
- Не знаю.
- Тогда не переживай. Уверен, максимум, что ему грозит - несколько лет тюрьмы.
- Если бы так. А если нет? Они же его насквозь просветят. Это государственное преступление, Мэтт. Они так просто не отстанут от Камиля.
Мэтт бы и хотел возразить, но не смог. Сеана была права. Честно говоря, она была права во всем, и капитан сам не был уверен в тех словах, которыми пытался успокаивать.
- Меня до сих пор трясет от того допроса, - девушка сделала еще один глоток напитка.
- Ты хорошо держалась.
- Хорошо? - Сеана невесело улыбнулась. - Я держалась из последних сил. Знаешь, как сложно врать ему в лицо?
- Ну разумеется, я ведь тоже этим занимался. Но он же все-таки поверил тебе.
Девушка ничего не ответила.
***
- Итак. Свидетели, - Алан Дукурс потер руки в предвкушении развлечения. - Сейчас я буду задавать вам вопросы. Ваша задача - отвечать на них предельно честно, ведь от этого зависит как ваша судьба, так и судьба вашего несчастного друга. Вы готовы?
Свидетели вяло кивнули головой. Алан неодобрительно цокнул языком.
- Ну где же ваш энтузиазм? Вы должны ответить громко: "Конечно, прокурор!" Вы же военные люди, разве нет?
Да, Алан Дукурс отличался редким обаянием.
Юридическая система МВС выделялась на фоне юридических систем других министерств прежде всего своей строгостью, ведь на ее долю приходились государственные преступления. Случались они нечасто, но коварный аппарат всегда был готов по первому требованию проснуться и свершить правосудие со всей жестокостью и, конечно, справедливостью. Здесь работали серьезные люди, серьезно относящиеся к своему делу, однако в семье не без урода. Алан Дукурс, постоянно висевший на грани увольнения, оказался тем самым уродом в тесном кругу суровой прокуратуры МВС.
Едва ли можно было найти хоть одного человека в Республике, который бы ни разу не слышал об Алане. Эта светлая личность попала на государственную службу не столько из-за выдающихся способностей, сколько из-за брата, занимавшего должность верховного судьи МВС. Озабоченный благополучием родственника, Герберт Дукурс выбил ему более-менее спокойное место прокурора, чтобы иметь возможность приглядывать за братом. Впрочем, приглядывание Герберта работало из рук вон плохо, так же как и Алан. Юридической грамотностью горе-прокурор не обладал и, честно говоря, вообще мало на что был способен. Главной страстью Алана были допросы, и это было единственным, где он мог добиться хоть каких-то успехов. Не столько из-за того, что он блистательно владел их техникой, сколько из-за личного мерзкого характера. Алан издевался над допрашиваемыми, унижал их, изматывал бесконечными придирками - и так, пока они не расколются. На самом деле немногие выдерживали его давление.
Мэтт с Сеаной уже знали, что их ждет.
- Итак. Вы не отрицаете свое знакомство с обвиняемым?
- Нет.
- Отлично! Ну в таком случае начинайте рассказывать. Допустим... первым будешь ты. Напомни свое имя.
- Мэттью Лэйн.
- Ты близко знаком с обвиняемым?
- Он мой друг.
- Друг! Друг - это, знаешь ли, понятие очень растяжимое, - Алан всплеснул руками. - Моя бабуля тоже мне друг, хотя мы с ней и не общаемся почти. Насколько тесно вы с ним контактируете?
- Почти каждый день.
- Ага! Отлично. И ты, разумеется, ничего не знал о преступных увлечениях своего друга, да?
- Он ничего мне не рассказывал.
Прокурор недоверчиво прищурился и пристально посмотрел в глаза свидетеля.
- Ой ли? Сдается мне, ты брешешь.
- Он связист. Он почти все время проводил в центре связи, я на посту. Мы виделись с ним только в столовой и во время передачи отчета.
- Тогда это не такая уж и близкая дружба, верно?
- Я и не говорил, что он мой близкий друг, - удивленно поднял брови Мэтт.
Алан еще раз внимательно посмотрел на капитана и повернулся в другую сторону.
- Имя.
- Сеана Сушон.
- А ты?
- Мы с Камилем довольно... близки.
- В каком плане? - сальная улыбочка тронула губы прокурора.
Сеана покраснела.
- Какая разница?
- Ой, милочка, разница огромная! Знаешь, девочке, с которой я целуюсь, я бы доверил куда как меньше, чем девочке, которую удалось затащить в постель.
"Сомневаюсь, что тебе светит хоть что-то из этого", - промелькнула злобная мысль в голове Мэтта.
- Вот меня и интересует, насколько вы были близки. Чисто профессиональный интерес само собой.
Сеана на глазах превращалась в аналог томатора.
- Мы были... очень близки, - едва слышно прошептала она.
Алан засмеялся.
- Прям так уж близки, что он мог рассказать тебе что-нибудь секретное, да?
- Я ничего не знала. Он мне ничего не говорил.
- Ой, ну уж ты-то точно брешешь! - прокурор неодобрительно покачал головой. - Говори правду.
- Это правда, - Сеана подняла красные глаза на Алана.
- Неужели ты ни разу не видела в его комнате запрещенную литературу?
- Даже если и видела, откуда мне было знать, что это запрещенная литература? Книги - они и есть книги. Я их не читала.
- А ты? - снова переключил внимание прокурор.
- Я не был в его комнате.
- Может быть. А может и был? Она тебе ничего не рассказывала?
- Сеана? А почему она должна была что-то мне рассказывать?
- Ну как же? Тайные интрижки за спиной общего друга? Не слышали, нет?
У свидетелей синхронно отвисла челюсть.
- Ладно, проехали, - Алан потянулся и сладко зевнул. - Тогда следующий вопрос: тебе сколько лет?
- Что? - Сеана в недоумении уставилась на прокурора.
- Сколько тебе лет? - терпеливо повторил тот.
- Какое это имеет отношение к делу? - вступился Мэтт.
- Я сейчас не с тобой, молодой человек, разговариваю. Не лезь. Отвечай, милая.
- Д-двадцать восемь.
- Много, много, - поморщился Алан. - Молодые дурнушки часто лезут в дела своих кавалеров. А ты не такая уж и молодая. Хотя и симпатичненькая безусловно.
Сеана тихо всхлипнула и заплакала.
- Прекратите! - Мэтт сжал кулаки в бессильной злости.
- А то что? Угроза прокурору? Пять лет тюрьмы? Хорошо подумай, юноша.
- Хватит издеваться над ней! - Мэтт заскрипел зубами.
- И после этого вы утверждаете, что интрижек не было? - Алан снова расхохотался. - А откуда же тогда такая забота?
Мэтт ничего не ответил. Воцарилась короткая тишина, которую прерывали лишь всхлипы Сеаны.
- Ну хватит ныть. Я же говорю правду! И вам следует делать то же самое. Вы осложняете мою работу своим упрямством! Еще раз спрашиваю: что ты знаешь? Ты не могла ничего не знать! Ты была в его комнате, спала на его кровати, пользовалась его вещами и ничего не знала?! - Алан начал злиться.
- Я ничего не знала! - выкрикнула сквозь слезы девушка. - Откуда мне было знать?! Он прятал эти проклятые книги! Он ничего никому не говорил! Я не исключение!
- Преступник обязательно должен был кому-то доверять.
- Чушь, - возмутился Мэтт.
- Ага, значит все-таки ты?
- Я же почти не общался с ним.
- Секундочку, - Алан нахмурился. - Ты же только что заявил, что общался с ним каждый день.
- По долгу службы разумеется. Нас и друзьями-то можно было с натяжкой назвать.
- Тогда чего же ты вводишь меня в заблуждение? Хочешь по статье пойти?
- Я отвечал на ваши вопросы и ничего больше.
- А надо было больше! - Алан вскочил из-за стола в приступе гнева. - Надо было дать показания, а вы меня тут вокруг пальца водите!
- Мы говорим правду! - Мэтт тоже вскочил. - Мы не собираемся придумывать того, чего не было. У вас нет никаких доказательств нашей, якобы, лжи.
- Как же вы меня утомили, - Алан потер виски. - Это еще не конец. Час перерыва, затем продолжим. Мне надо привести себя в форму.
***
- Хватит думать о плохом, - Мэтт нагнулся над столиком и ободряюще похлопал подругу по плечу. - Лучше скажи, как там твой дядя поживает?
- Дядя? - Сеана удивленно захлопала глазами, но через несколько секунд взгляд стал осмысленным. - Дядя... дядя пока что ничего не сказал. Я описала ему ситуацию в общих чертах, он обещал подумать. И с тех пор все. Думает.
- Сколько он уже думает?
- Неделю.
- Ясно, - Мэтт вздохнул. - Тогда пора искать другой вариант.
- У тебя вроде был один.
- Да, был. Он и сейчас есть, - капитан задумчиво посмотрел в окно. - Но с такой погодой будут сложности. Я думал попросить политического убежища у Аргандии, но после того, как они закрыли границы, боюсь, они могут не согласиться.
Сеана потускнела.
- Но я обязательно попытаюсь. Ты не расстраивайся, - Мэтт ободряюще улыбнулся, скрывая терзающие его сомнения. Он был почти абсолютно уверен, что закрытая Аргандия, всю войну державшая строжайший нейтралитет, отклонит любой запрос о помощи. Тем более запрос, который может привести к нежелательному конфликту.
Сеана тоже это понимала, поэтому на фальшивую улыбку друга отрицательно покачала головой.
- Не надо. Это все бесполезно. Мы только потеряем время.
- А что делать?
Вопрос повис в воздухе. Никто из собеседников не мог дать на него ответ.
Спустя несколько минут молчания Сеана вдруг оживилась:
- Аргандия нам не поможет. Но что если попросить Тондекс?
- Тондекс? - Мэтт взглянул на подругу так, словно она тронулась рассудком.
- Я знаю, что у нас с ними сложные отношения. Но по сути-то у нас общий враг. Может, удастся договориться?
- Ты действительно думаешь, что Тондекс станет нас слушать?
- Аргандия нам точно откажет, - пожала плечами Сеана, комкая салфетку в руках. - Почему бы не попробовать? Тем более что сведения, которыми владеет Камиль, могут заинтересовать Север.
- Ну хорошо. Допустим даже, что они согласятся, - капитан потер подбородок. - Теоретически я могу устроить переговоры с ними. Но они же не смогут выкрасть Камиля из камеры предварительного заключения.
- А Аргандия будто сможет? - впервые за все время разговора во взгляде девушки мелькнула ирония. - Твой план был не намного лучше. Но я продумала и этот момент. Пока еще его не засудили окончательно, он может законно потребовать один отходной день в месяц, верно?
- Вроде был такой закон, - не особо сведущий в законодательстве Мэтт развел руками. - Тебе виднее.
- Что, если в этот день получится подстроить его транспортировку в Тондекс?
- Как?
- Как-нибудь. Ну знаешь, серьезные люди в темных очках хватают его посреди улицы, затаскивают в силексмобиль, везут в ближайший порт, там его ждет корабль или силексолет...
- Ты это сейчас серьезно?
- Не буквально. Но что-нибудь похожее организовать можно. Когда начнут разбираться, вся вина ляжет на Тондекс. Мы тут вообще ни при чем.
- Похоже, это национальная черта характера - перекладывать вину на северян, - пробормотал себе под нос Мэтт.
- Мы и так в состоянии войны. Что им терять?
- Ну допустим, - согласился капитан. - Но почему ты так уверена, что МВС не выйдет на нас?
- Если будем действовать осторожно, не выйдет, - уверенно ответила Сеана. - Виноваты шпионы. Нас там вообще не было.
- Ладно, похоже на план. Надо обдумать его как следует. Любая ошибка будет дорого стоить. Сколько у нас времени?
- Понятия не имею.
- Тогда лучше не затягивать. Завтра буду искать способ связаться с Тондексом.
После этих слов Сеана буквально расцвела.
- Неужели у нас все-таки есть шанс?
- Конечно есть, - обнадеживающе подтвердил Мэтт. - Если будем аккуратны, Камиль скоро будет скакать по северным лесам.
- Пусть хоть так, - Сеана слабо улыбнулась и вдруг окаменела, уставившись в точку за спиной друга.
- В чем дело? - капитан и сам замер, боясь повернуться.
- Вон тот человек. Глянь.
Мэтт медленно обернулся. А потом расхохотался.
За столиком у окна, притаившись за шторкой, сидел полный мужчина и сосредоточенно жевал мясную котлету. Светлые волосы до плеч, аккуратно собранные в хвост, очки в тонкой оправе, бежевый летний костюм - этакий классический работяга. Возможно учитель или культурник. Периодически посетитель делал какие-то пометки в толстом блокноте, лежавшем перед ним, чем только закреплял образ отпетого интеллектуала среднего уровня. Личность, по сути, ничем не примечательная, и именно это развеселило Мэтта.
- Что смешного? - удивленно спросила Сеана. - Это ведь он, да? Я обожаю его книги. Давай возьмем автограф.
- Да хоть десять автографов! - продолжал смеяться Мэтт.
Отчасти смех был истерический, но по большей части он действительно был рад видеть этого толстячка. Известного драматурга и писателя с широкой библиографией Алекса Броувера.
- Эй, Ал! Давно не виделись!
Мужчина дернулся, испуганно поднял глаза и в первую секунду попытался спастись бегством, но увидев, кто потревожил его покой, широко улыбнулся и отложил ручку.
- Мэтт? Это действительно ты?
- Да нет, тебе показалось, - капитан оставил почти съеденный десерт, махнул рукой остолбеневшей Сеане и направился к столику друга.
- Не признаешь меня, да?
- Да нет, просто не ожидал встретить тебя здесь. Думал, что это опять мои фанаты балуются.
- Ты близок к истине, - снова рассмеялся Мэтт, хлопнув по спине покрасневшую подругу. - Фанаты здесь действительно есть. Познакомься, Ал, Сеана. Коллега по работе. Сеана, это Ал, мой друг детства.
- Вы знакомы? - не то спросила, не то подтвердила девушка, не отводя глаз от Алекса.
- Нет, мы только делаем вид. На людях, - с напускной серьезностью заверил ее Мэтт, но его губы тут же снова растянулись. - Угостишь даму автографом?
- Вообще я не люблю этим заниматься, но раз уж ты просишь, - Ал вырвал из блокнота листок, черканул пару строк на нем и протянул девушке, стремительно меняющей цвет лица. - Только не кричи так, Мэтт. Я не хочу привлекать внимание.
- Ладушки. Мы к тебе подсядем?
- Ты предлагаешь мне выбор?
- На самом деле нет, - капитан с жутким скрежетом подтащил третий стул к столику.
Алекс поморщился:
- Просил же не шуметь...
- Да не переживай ты так. Рассказывай лучше, как до такой жизни докатился? Прячешься по углам будто преступник какой-то.
- Это все попрошайки. Не хотел обидеть тебя, - сразу оговорился Ал, кивнув Сеане. - Но большинство фанатов - тихий ужас.
- Осаждают дом?
- Почти. Стоит мне на улицу выйти, как они тут же облепляют меня точно гадкие насекомые кучу отходов жизнедеятельности, - писатель развел руками. - В "Весне" же все так увлечены друг другом, что мне удается проскользнуть незамеченным.
- И тебя никто ни разу не замечал? - удивленно поднял брови Мэтт.
- Ну почему... замечали, конечно. Поэтому я постоянно меняю место для творческого перекуса. Если бы из-за твоих воплей кто-то обратил на меня внимание, это был бы последний раз, когда меня здесь увидели, - пожал плечами Алекс.
- Да не ворчи, полгода же не виделись. Помнишь презентацию "Темных корней"?
- И хотел бы забыть да не смогу. Здорово ты тому журналисту врезал.
- Сам виноват. Не мог же я просто стоять в стороне, пока он тебя домогался.
- Ну не такими словами, - Алекс смущенно опустил глаза, чем снова вызвал усмешку у друга.
- Да ладно тебе. Зато после такой сногсшибательной презентации "Корни" начали продаваться в два раза лучше предыдущих. Я тебе рекламу сделал. И бесплатно, заметь. Кстати, раз уж заговорили, как там новая книга поживает?
- Да вот, - Алекс кивнул в сторону блокнота, - пока никак. Я только начинаю работать над ней.
- А о чем она? - внезапно вклинилась в разговор смущенно молчавшая Сеана.
- Ну, - писатель сделал паузу, внимательно изучая девушку. - Обычно я не рассказываю это. По крайней мере, пока не будет написано процентов девяносто.
- Да ладно тебе, порадуй девочку. У Сеаны сейчас сложный период, - Мэтт не собирался так просто отпускать друга. - Хотя бы намекни.
- Ох, Мэтт, из-за тебя я опять влипну в неприятности, - Алекс пожевал конец ручки и выдохнул. - Ладно, в двух словах. Это история про двух человек, которые отправились на поиски могущественного артефакта.
- И все? - Мэтт сморщился.
- Я же сказал: в двух словах. Чего ты ждал? - писатель закрыл блокнот от греха подальше и поспешил перевести тему:
- Как Инта поживает? Все еще под террором Ребекки?
- А куда она денется? - Мэтт покачал головой. - Тем более теперь, когда Ребекка ее прямой начальник. Сидит в своем лагере, ковыряет алтарь. Ты ведь слышал про алтарь?
- О нем только глухой не слышал.
- Ну вот. Рада до безумия просто, что возится со своими Древними. Можно сказать, ее мечта сбылась.
- Внимание! Важные новости! - приемник, до сего момента наигрывающий какую-то ненавязчивую мелодию, внезапно ожил.
Все посетители "Весны" замолчали.
- Да что опять стряслось? - прошептал Мэтт.
- Наши журналисты несколько часов назад получили сигнал от Миннауки. Ребекка Вульф настояла на коротком интервью, объяснив его необходимость "угрозой, которая нависла над всей Террой". Сейчас вы услышите тревожные новости, заставившие Министра отложить все дела и обратиться к гражданам Республики с предупреждением.
Приемник на секунду замолчал.
- Здравствуйте, - строгий женский голос нарушил тишину.
Мэтт с Алексом инстинктивно вздрогнули.
- Здравствуйте, - на фоне Ребекки голос журналиста казался почти что детским. - Вы хотели дать нам интервью?
- Это не интервью, - тут же отрезала Министр. - Я пригласила вас, чтобы озвучить важную информацию, касающуюся всех жителей мира. И надеюсь, что мои слова будут переданы без искажений.
- Само собой...
- Хорошо, - Ребекка ненадолго замолчала. - Люди Терры! Это обращение ко всем вам. Отложите свои дела и выслушайте меня.
В кафе и так все уже отложили дела и повернулись к приемнику. Никогда раньше "Весна" не знала такой абсолютной тишины.
- Вы, скорее всего, уже заметили, что в последние годы климат Терры сильно изменился. Повышение средней температуры по всей планете доставляет множество неудобств как Республике, так и другим государствам бывшего Альянса. Тревожная тенденция наблюдается повсюду: вымирают животные и растения, страдает экономическая деятельность стран... Но все это только симптомы. Если вы задавались вопросом: "В чем причина таких изменений?", то вероятно могли заподозрить, что ответ кроется за пределами нашей экзосферы. Мы тоже пришли к такому выводу и прежде всего исследовали Солиус как наиболее вероятный источник изменения климата без видимых причин. Результаты неутешительны. Говоря обывательским языком, Солиус расширяется, переходя в стадию красного гиганта. Этот переход может затянуться не на один миллион лет, но жизнь на Терре будет уничтожена гораздо раньше.
- А...
- Пожалуйста, не перебивайте меня, пока я не закончила. По нашим самым оптимистичным подсчетам в ближайшие несколько тысячелетий климат изменится настолько, что жизнь на планете станет невозможна. После того, как испарятся океаны и исчезнут остатки воды, даже самые стойкие обитатели Терры будут уничтожены. Останутся разве что некоторые виды бактерий, но и они просуществуют не так долго, чтобы упоминать их. Вы что-то хотели спросить?
- Такие новости просто шокируют... я так понимаю, нам следует начать паниковать?
- Если вам угодно, паникуйте. Но на самом деле повода для истерики нет. Министерство науки планирует воссоздать подобие Альянса для научных исследований. В течение ближайших пяти-десяти лет мы обязуемся спроектировать транспортные космолеты и общими усилиями построить их для безопасной эвакуации людей с Терры. Мы уже обладаем всеми необходимыми наработками, поэтому эвакуация - всего лишь вопрос времени. По нашим расчетам Мадженда вполне пригодна для жизни и будет пригодна даже после трансформации Солиуса. Как вам известно, попытки облагородить ее уже предпринимались и их нельзя назвать провальными. Конечно, ничего приятного в моей новости нет, но жизнь еще не кончена.
- Вы упомянули про Альянс. Думаете, у вас получится заключить союзы с учеными других стран сейчас, в период напряженной политической обстановки?
- Не могу сказать точно, но конфликт необходимо разрешить. По моему мнению, война исчерпала себя еще пятнадцать лет назад. Если государства не прекратят, извините за такие выражения, грызню, то у нас нет ни шанса. Первейшей задачей, которую необходимо решить, является именно проведение мирных переговоров. Я буду их инициатором.
- МВС согласно с вашим планом действий?
- Меня не волнует их мнение. Пусть попробуют помешать, если смогут. Это все? У меня не так уж много времени.
- Извините, еще один вопрос.
- Последний.
- Почему вы решили озвучить эту информацию? Люди могут отреагировать на нее самым непредсказуемым образом.
- Странный вопрос. Вы предлагаете мне скрывать ее?
- Ну...
- Именно потому, что реакцию людей невозможно предугадать, я и пошла на этот шаг. Жители Терры заслуживают знать, какое будущее их ждет. Они должны иметь шанс подготовиться физически и морально к перемене привычного образа жизни. Или, по вашему мнению, мне следовало бы сообщить об этом в день отлета?
- Нет, но...
- Чему вас учат вообще в Академии Культуры?
Запись резко оборвалась, но эстафету тут же перехватил диктор.
- Вы слышали интервью с Министром науки Ребеккой Вульф. Думаю, вы все согласитесь со мной, что такие вести едва ли можно назвать приятными, но, как уверяет Ребекка, причин для паники нет. Разумеется, как только появится новая информация, вы немедленно узнаете об этом от меня. С вами был Николас Фиппс, ваш вездесущий ведущий, всегда, заметьте, всегда предоставляющий актуальные новости.
Из приемника снова полилась музыка.
- Ох ты ж... - только и смог сказать Мэтт.
***
- Мэтт, ты слышал? - на пороге сына встретила встревоженная Эрика.
- Так все слышали. Сказали же, что повода для паники нет.
- Повода нет?! - из комнаты кометой вылетел растрепанный Честер. - Тебе заявляют, что твоя планета будет уничтожена, а ты говоришь, что повода для паники нет!
- Нас же эвакуируют, - не очень уверенно произнесла Эрика.
- И что, Эри? Мы потеряем все! Ну когда же этот отвратительный день закончится? - Честер схватился за голову и убежал обратно в комнату.
- Мэтти, ты не голоден? - потерянным голосом спросила Эрика, застыв посреди коридора.
- Нет, мам, я только что поел, - Мэтт подвис на несколько секунд, составляя план действий. - Все будет хорошо.
- Ты так говоришь?
- Само собой. На Мадженде гораздо лучше чем здесь.
"Я-то знаю, я же оттуда", - Мэтту вспомнилась фраза из какого-то старого фильма, вызвавшая в текущих реалиях нервную улыбку.
Чтобы не прослыть сумасшедшим, он последовал за отцом, который сейчас находился в привычном истеричном состоянии.
- Мэтти, ну сколько можно? - Честер растекся на диване, обводя помещение пустым взглядом. - То одно, то другое. То свихнувшиеся политики, то природные катаклизмы!
- Да ладно тебе. Скоро одна из проблем решится. Политикам придется либо сгореть, либо прийти в себя, - Мэтт улыбнулся, отчаянно пытаясь поверить в собственные слова.
Уголок рта Честера судорожно дернулся и снова траурно опустился.
- Они скорее сами уничтожат планету. Солиусу ничего не останется.
- Ребекка должна их образумить. Вроде бы она планирует двигаться в этом направлении.
- Планирует... Не верю! Все они только говорят!
В кармане Мэтта запищал коммуникатор, заставив того вздрогнуть от неожиданности.
- Кого там еще... Майор? Слушаю.
- Капитан, полковник собирает всех военнослужащих через два часа в Главном Штабе. Явка обязательна.
- Буду, - коротко ответил Мэтт, выключил коммуникатор и виновато посмотрел на отца.
- Ну иди раз собирают, - кривая улыбка исказила лицо Честера. - Вертят людьми как хотят. Ты еще вернешься или сразу поедешь в поселение?
- Да вечер уже. Наверное, поеду.
- Будь осторожен, Мэтти, - Эрика подкралась со спины.
- Хорошо, мам. Завтра постараюсь связаться с вами.
***
Выпуск новостей от 8 июня М56.
Накануне вечером было проведено экстренное собрание МВС. Как нетрудно догадаться, основной темой, поднимавшейся на нем, стал вопрос продолжения военных действий в условиях последних экстраординарных событий. После окончания собрания полковник Становски объявил прессе, что, несмотря на трудную экономическую ситуацию, Республика не прогнется под агрессора и не предложит первой мирный договор. В случае же, если инициатива будет исходить от Тондекса, ее рассмотрят в индивидуальном порядке и согласятся только на наиболее выгодных для Цивитас условиях. Так или иначе, полковник заявил, что такое решение не является окончательным и в ближайшее время результаты собрания будут скоординированы с намерениями Министра науки Ребекки Вульф, которая, как известно, настаивала в своем интервью на прекращении любых конфликтов и объединении всех стран перед лицом космической катастрофы.
С вами был Николас Фиппс, ваш неутомимый ведущий, всегда без исключения предоставляющий актуальные новости.
Именно эта мысль преследовала любого жителя Капуции, начиная от маленьких детей и заканчивая стариками. Жуткая жара. Температура росла уже не первый год, и если зимой еще можно было немного расслабиться, то приближение очередного беспощадного лета заставляло людей всей Терры нервничать, тем более что в этом году оно обещало быть особенно беспощадным.
Аргандия оказалась на грани голода. Объем урожая стремительно снижался, скот вымирал. Не в силах совладать с собственными проблемами, Объединенные Земли Аргандии были вынуждены окончательно закрыть границы, пресекая любые попытки иммигрантов укрыться на нейтральной территории. Экономика страны повисла на волоске.
Тондекс безуспешно боролся с пожарами, вспыхивающими по всему материку в каждом апреле. Гордость северян - дремучие леса - пылала. Ситуацию осложняла нестабильная политическая обстановка, на фоне которой потеря главного стратегического преимущества выглядела уж совсем неблагоприятно. Вопрос о мирных переговорах оставался невысказанным, но и успешное продолжение войны было под угрозой. Цивитас могла бы бросить все силы и добить своего замученного противника, окончив затянувшийся конфликт, вот только сама попала в тупик.
Силекс отвратительно переносил жару. Интенсивность s-излучения была обратно пропорциональна температуре окружающего воздуха. Обычно эта проблема решалась системой охлаждения, но когда столбики термометров достигли зашкаливающих значений, охладителей стало недостаточно. Транспорт, почти полностью работающий на силексе, вышел из строя, переход на двигатели электрического типа занял время. Два месяца Республика находилась в состоянии близком к коллапсу, и ей было уж совсем не до войны.
А люди... люди страдали везде. Отчасти из-за погоды, отчасти из-за политики.
По улице столицы быстрым шагом шел мужчина. Несмотря на ранний час, воздух уже прогрелся до критических значений, но идущий не обращал на это внимания, хотя на светло-зеленой армейской рубашке уже темнели пятна пота. Губы его то и дело расплывались в коварной улыбке, которую мужчина старательно прятал в кулаке, каждый раз ускоряя шаг. Цель была буквально за углом, грех жаловаться на жару. Да и остатки ночного ветерка еще не стихли окончательно. Это все неприятные пустяки, мелочи. Главное то, что сегодня он все-таки сможет изловить человека, старательно ускользавшего последние месяцы. Встать пораньше, не предупредить никого, за исключением начальства, о внеплановом выходном, и отправиться на охоту. Сегодня он не успеет убежать.
Мужчина на секунду остановился перед зданием и перевел дыхание. Он всегда слегка нервничал, когда оказывался перед дверьми родного дома. Потертое, состарившееся строение, когда-то считавшееся довольно престижным, и все еще сохранившее остатки былой элитности. Ирония заключалась в том, что многие из жильцов разделили судьбу жилища.
Мужчина усмехнулся и открыл дверь.
"Слишком жарко для философии. Но Алу бы понравилось".
Прохладный подъезд показался райским местом после пылающей улицы. Дышать стало легче, и подъем на второй этаж не занял много сил. Через минуту пришедший уже стоял перед до боли знакомой дверью. Свивающиеся в живой клубок деревянные человечки по прежнему были вовлечены в завораживающий танец, неподвластный ходу времени, и сейчас, казалось, ехидно подмигивали гостю, всецело одобряя его намерения.
"Давай, звони, - словно говорили они. - Чего застыл? Он дома. Вот же весело сейчас будет!"
"Весело", - согласился с ними мужчина и нажал на кнопку звонка.
Послышалась слегка охрипшая от времени, но все еще вполне узнаваемая мелодия. После затухания последних звуков воцарилась тишина, но ненадолго. Стремительные шаги за дверью, чуть более тяжелые чем обычно, щелчок замка - и дверь приоткрылась. На пороге стоял Честер Лейн.
- Привет, пап, - невинно улыбнулся гость, хотя внутри он ликовал. - Давно не виделись.
- Мэтти? - Честер растерянно уставился на сына. - А... Почему ты здесь?
- У меня выходной.
- Выхо... почему ты не сказал об этом маме?
- Кто там? - откликнулась из глубины квартиры Эрика.
- Это...
- Мам, это я, - Мэтта вдруг охватил иррациональный страх. Он испугался, что Честер может захлопнуть перед ним дверь.
А к этому все и шло. Растерянность в мгновение ока сменилась раздражением. Характер руководителя "Цветов Республики" с возрастом не становился лучше, и после грандиозного скандала, которым закончилась последняя встреча Мэтта с отцом, он начал усиленно избегать любого контакта с сыном. Каждый раз, когда тот объявлял по коммуникатору об очередном выходном, Честер исчезал из квартиры: на работу, в парк, в магазин, в гости к подчиненным - одним словом, куда угодно. Эрика тяжело переживала семейный конфликт, но все ее попытки исправить ситуацию разбивались о каменное упрямство мужа и глубокую обиду Мэтта. Впрочем, с последним было проще: несмотря на злость и возмущение, он все же не оставлял надежды уладить разногласие и устроить человеческие переговоры. Мэтт смог решиться на этот шаг. И что дальше? Его ведь не развернут на пороге, так?
- Я же сказал, что не хочу тебя видеть! - уже привычная порция желчи, на которую Мэтт только покачал головой.
- Пап, так нельзя. Мы же семья.
- Честер? - Эрика выплыла из комнаты и, не тратя времени на разборки, сразу пошла в атаку. - Мы действительно семья. Давайте сядем и спокойно поговорим.
- Давайте, - охотно согласился Мэтт.
- Не давайте. Ты знала, что он придет?
- Нет. Он ничего не сказал мне, - Эрика не врала, но Честер посмотрел на нее с явным сомнением.
- Лжешь?
- Ты обвиняешь меня? - в голосе женщины послышалась сталь, которую первый балетмейстер столицы боялся как огня.
- Нет, Эри, конечно нет, - на лице Честера вновь появилась растерянность и тут же пропала, стоило ему перевести взгляд на сына.
- Уходи отсюда.
- Он не уйдет, - Эрика как всегда сохраняла внешнее спокойствие, но Мэтт буквально чувствовал, как сжималась ее пружина. Если она дойдет до предела, Честеру будет очень плохо. А доводить родителей до нервного срыва Мэтт не хотел.
- Погодите! - он хотел сказать что-то еще, но, повинуясь внезапному порыву, не произнес ни слова, сдавив отца в крепких объятиях. Повисла тишина.
Этот забытый прием был родом из детства. Не в силах справиться с гневом Честера, маленький Мэтт иногда, в крайних случаях, прибегал к грязной игре, и, что самое странное, это работало. Сработает ли она сейчас, нельзя было сказать наверняка, но другого способа угомонить скандалиста все равно не было. Стоило попытаться.
- Я люблю тебя, пап, - добавил для усиления эффекта повзрослевший манипулятор.
Честер задергался и что-то заворчал, пытаясь сопротивляться, но быстро сдался. В дополнение к прочему картину завершила Эрика, обхватив конфликтеров снаружи и окончательно подавив волю мужа.
- Давайте все-таки поговорим, - настойчиво повторила она.
- Хорошо, Эри, - с явным нежеланием откликнулся Честер. - Но это будет последний раз.
Они прошли в комнату. Мэтт хотел уже по армейской привычке шлепнуться на диван, но вовремя опомнился. Настраивать против себя еще и бережливую Эрику было крайне неблагоразумно.
Мать мягко приземлилась рядом с ним. Отец, немного подумав, опустился на противоположное кресло и тяжело вздохнул.
Лучи утреннего Солиуса падали на лицо Честера под прямым углом, подчеркивая каждую морщинку, отчего тот выглядел бесконечно усталым.
"Нет, Солиус тут ни при чем, - вдруг понял Мэтт. - Он действительно устал от этой проклятой истории. Но почему-то еще продолжает брыкаться".
- Ну давай. Говори, - голос тоже был усталым.
Мэтт сделал глубокий вдох. У него было много времени продумать разговор, и он не упустил этот шанс. В планировании капитан был слаб, но он точно знал, с чего стоит начать. На интуитивном уровне он догадывался, какого признания ждет Честер. Так почему бы и не признаться? Все равно это правда.
- Дело в том, - Мэтт выдержал небольшую паузу, - что я и сам ненавижу МВС.
Две пары удивленных глаз уставились на него.
- Нет, я люблю армию. Я люблю ее технику и оборудование, оружие, атмосферу. Мне нравится быть солдатом. Но я ненавижу МВС. Министерство - это не армия. Это политика. А я ненавижу политику.
В воздухе повисло неловкое молчание. Мэтт ждал от родителей хоть какой-нибудь реакции, но те находились в замешательстве. Он предпринял попытку разъяснить ситуацию:
- Когда я пошел в Академию, я рассчитывал не на это. МВС не могут вести честную игру: постоянно какие-то интриги, заговоры. Против Тондекса... против нас. Это неправильная армия, не та, которую я ожидал. Да, мне нравится служить в ней, но не под таким начальством.
Мэтт потер лоб. Время пришло. Если он сейчас поведает эту историю, то сможет убить сразу двух зайцев.
- Есть один секрет. Полгода назад я поклялся никому не рассказывать о нем, но теперь все изменилось.
- Ты уверен в этом? - с сомнением спросила Эрика.
- Да. Если помните, недавно Министерство закатило крупный скандал.
- Ты про те аресты? - Честер уже не выглядел разъяренным. Скорее испуганным.
- Арест. Он был один. Они арестовали моего друга, - Мэтт вдруг почувствовал комок в горле, и ему пришлось сделать секундную паузу. - Арестовали за то, что он... Можно сказать, что он знал то, чего не должен был. Когда над ним нависла реальная угроза, он успел попросить меня рассказать эти вещи тем, кому я доверяю. И пустить новость как можно дальше. Люди должны знать о лжи собственного правительства.
- Твой друг, - Эрика приобняла сына. - Что ему грозит?
- Я не знаю, но боюсь худшего. Сегодня я должен встретиться с одним человеком по этому вопросу, - Мэтт опустил голову. - Не знаю, получится ли у нас что-нибудь сделать.
- Но ты и сам можешь попасть в тюрьму, - угол рта Честера снова начал подергиваться.
- Он заслужил хотя бы попытку спасения! - выкрикнул Мэтт, чувствуя, что разговор пошел не туда. - Мы не будем лезть в самое пекло. Мы не станем нарушать закон. У нее есть связи. И вообще, я говорил не об этом.
- Честер, помолчи, - вставила решающее слово Эрика. - Наш сын уже не ребенок. Он знает, что делает.
- Сильно сомневаюсь, Эри, - покачал головой отец, но умолк и защелкал суставами пальцев.
- Пап, не нервничай, - Мэтт снова потер лоб, стараясь сосредоточиться. - Так вот, секрет. На самом деле войну начал не Тондекс. Альянс разрушила Республика.
- Ты уверен в этом, Мэтти? - осторожно спросила Эрика.
- Абсолютно. Из-за этой информации Камиль и пострадал.
- Но как такое возможно?! - Честер схватился за голову. - Ведь первые бомбы взорвались здесь!
- Не совсем. Это была провокация со стороны Цивитас. Республика через шпионов пустила ложный слух в Тондексе, будто мы готовим удар по ним. Север запаниковал.
- Да быть такого не может...
- Может все и обошлось бы, но агрессивность северян сыграла на руку нашему правительству.
- Но зачем им это нужно? - Эрика выглядела совсем растерянной.
- Жадность, - пожал плечами Мэтт. - Или паранойя. Рексор боялся, что Тондекс начнет претендовать на запасы силекса.
- Большей глупости я в жизни не слышал! - взорвался Честер. - Если все было действительно так, то во главе нашей страны стоят психопаты!
Эрика промолчала, разделяя позицию мужа. Мэтт кивнул. Он и сам думал так же, но за подобную фразу мог легко отправиться в список неугодных.
- Они обрекли Республику на долгую и бесполезную войну только для сохранения своих камней?! Это гораздо важнее, чем спокойствие честных граждан?! Цивитас катится в яму, Эри! Теперь я точно уверен в этом, - Честер вскочил с кресла и начал бегать по комнате, осыпая государство отборными проклятиями.
- Подожди, пап! - окликнул его Мэтт. Он не был уверен, что родители готовы услышать продолжение новости, но хотел до конца выполнить последнюю просьбу Камиля. - Это еще не все.
Честер замер возле окна. Некоторое время он смотрел во двор, постукивая пальцами по стене, а потом резко повернулся к сыну:
- Есть еще что-то про этих мерзавцев?
- Есть, - Мэтт некоторое время смотрел в стену, не решаясь произнести следующие слова. - Они разрабатывают оружие, базирующееся на силексе. Скорее всего, правительство хочет нанести окончательный удар по Тондексу и закончить войну... радикально.
- Какое оружие? - Честер схватился за голову и испустил сдавленный стон. - Они в своем уме вообще? Нет. Конечно же, нет. Они уничтожат последние остатки порядка, утвержденного Альянсом! Если они прибегнут к такому шагу, это будет конец всему! Они похоронят Терру!
- Камиль знает это. Он знает, что МВС и Министерству Науки больше нельзя верить. И единственный способ хоть как-то исправить ситуацию - изменить страну изнутри. Чем больше людей узнает о планах рексора, тем выше шанс государственного переворота. Другого выхода, судя по всему, нет.
В комнате вновь наступила тишина. Честер медленным шагом приблизился к креслу, но не сел. Несколько секунд он стоял с опущенной головой, рассматривая орнамент на подлокотнике, а потом перевел взгляд на Мэтта, отчего капитан почувствовал уже знакомую нервозность.
- Лучше беги оттуда, Мэтти, - неожиданно тихим голосом произнес отец.
- Я бы и рад, пап. Но не думаю, что от этого будет много толку. Да и все равно мне больше некуда податься.
- Ты можешь пойти в Академию Науки, - выступила с неожиданным предложением Эрика. - Или хотя бы стать юристом одного из Министерств.
- Например, нашего, - подтвердил Честер.
- Я подумаю, - уклончиво ответил Мэтт.
Он соврал: переучивание в его планы не входило. Бежать из МВС сейчас, когда невозможно предугадать их следующий шаг, выглядело недопустимым поступком. Иллюзия контроля ситуации была просто необходима Мэтту, но в любом другом министерстве с ней можно было распрощаться.
- А пока мне нужна ваша помощь, - капитан интуитивно понизил голос. - Распространите эту информацию. О преступлениях правительства должно узнать как можно больше людей. Только будьте осторожны.
Эрика едва заметно кивнула и посмотрела на мужа. Тот все еще стоял возле кресла, задумчиво изучая подлокотник.
- Хорошо, - наконец отозвался Честер. - Я готов на все, чтобы они получили по заслугам. Но было бы лучше просто расстрелять Империум.
- Это уже крайние меры.
- Это адекватные меры. Давай переведем тему. Меня трясет от этого разговора.
- Хорошо, - Мэтт и сам был от него не в восторге. Но своих целей он добился, а значит, можно было прийти к выводу, что беседа прошла успешно.
Остаток утра оказался более или менее спокойным. Родители постарались забыть не только о правительстве, но и о застарелой семейной ссоре к огромной радости Мэтта. Впервые за долгое время он смог позавтракать в родной квартире, не опасаясь, что Честер попытается проткнуть ему руку вилкой. Хоть отец и не лучился особым дружелюбием, факт разочарования сына в МВС подействовал на него положительно. Это еще нельзя было назвать полным примирением, но огромный шаг к нему уже был сделан.
Разобравшись с одной проблемой, капитан смог уделить внимание другой, более сложной и более опасной. После обеда у него была назначена встреча с Сеаной. Девушка была на грани истерики, но все еще умудрялась держать себя в руках, прекрасно понимая, что истерикой сложившуюся ситуацию не разрешить. Камиль попался, да, но никто и не помышлял оставлять его в беде. Сеана откопала немыслимо длинные связи с дядиной стороны, однако особо в них не верила: дядя мог и отказаться помогать. Мэтт же, нужными связями не обладающий, начал искать альтернативные пути решения и, в общем-то, нашел, но температурный кризис внес свои коррективы, сильно усложнив дело. Теперь парочке военных, бродящих по лезвию, требовалось встретиться снова, чтобы пересмотреть свои действия. Для тактического свидания было выбрано малоприметное кафе с простым названием "Весна", притаившееся в густой аллее в районе Алленд, далеко от центра города. После обеда туда десятками стягивались влюбленные парочки, и затеряться среди них было совсем несложно. Тройные меры предосторожности нельзя было назвать чрезмерными, учитывая, что и Мэтт, и Сеана интересовали суд МВС и не разделяли до сих пор судьбу Камиля только из-за отсутствия прямых улик. К счастью, после тщательного допроса интерес суда угас достаточно, чтобы не устраивать за ними слежку, но вымотанная Сеана хотела перестраховаться. Нельзя сказать, что Мэтт был против.
Стационарный коммуникатор - портативными было решено пока не пользоваться - зазвенел как по графику.
- Это меня, - Мэтт перехватил Эрику, уже потянувшуюся к кнопке приема вызова. - Слушаю.
На экране появилась бледная Сеана. Лицо девушки не выражало никаких эмоций.
- Все в силе?
- Конечно. Буду через полчаса.
- Хорошо, - изображение погасло.
- Мне пора, - повернулся Мэтт к матери.
- Ты еще вернешься или сразу поедешь в поселение?
- Не знаю. Зависит от того, сколько времени это займет. Скорее всего, вернусь.
- Если не будешь успевать, позвони, Мэтти. Мы должны знать, чем закончится ваша встреча.
- Ладно, - капитан обнял Эрику на прощание, махнул рукой Честеру и вышел из квартиры.
***
Жара усилилась. Следы ночной прохлады исчезли окончательно: теперь уже ничто не могло спасти несчастных людей от пекла. Находиться на улице можно было только на свой страх и риск, но желающих рисковать было немного. Единичные, выползающие из дома под гнетом обстоятельств, смельчаки двигались к своей цели короткими перебежками, как будто по нужде заглядывая во все магазины с охладителями на своем пути. Владельцам же такие гости были только в радость. Шанс продать что-нибудь ненужное увеличивался прямо пропорционально количеству изнемогающих от жары бедолаг.
Но Мэтт умело игнорировал все освежающие точки, скрипя зубами от жары. У него не было ни времени, ни сил, которые бы он был готов потратить на "услужливых" торговцев. В "Весне" должно быть прохладно, а значит это лишний стимул добраться туда поскорее. Сеана ждет. Продлевать это ожидание капитан не хотел. Девушка и так уже натерпелась.
Аллея, на которой стояло кафе, выглядела удручающе и совсем не по-весеннему. Деревья засыхали, несмотря на регулярный полив. Аномальная жара оставила свой отпечаток везде и, судя по прогнозам погоды, отступать не собиралась. Иначе говоря, конец общемирового кризиса отдалялся на неопределенный срок, что служило лишним поводом для тревоги. Впрочем, этих поводов стало слишком много. Так много, что временами Мэтт хотел просто выкинуть все из головы и не думать ни о чем. Но жизнь стремительно возвращала его в привычное русло, и долго бездействовать не получалось.
Капитан зашел в "Весну". Дышать сразу стало легче.
Кассирша подняла усталый взгляд на вошедшего:
- Меню?
- Нет, спасибо. Кружечку фирина и кусок "Альянса".
- Присаживайтесь, через пару минут принесу, - монотонно ответила заученную фразу женщина и скрылась на кухне.
Мэтт неторопливым шагом двинулся вдоль двойного ряда полузаполненных столиков, внимательно посматривая по сторонам. Пусть жара и буйствовала, но постоянные клиенты "Весны" не изменяли своим традициям. От недостатка посетителей кафе не страдало, однако Сеаны среди них не было.
"Неужели еще не пришла?" - Мэтт почувствовал легкое волнение. Конечно, едва ли что-то могло случиться, но все-таки...
К счастью, его тревоги оказались преждевременными. В самом дальнем углу, рядом с огромным папоротником показалась знакомая фигура. Девушка притаилась за растением, сжимая в руке кружку с едва отпитым фирином. Салатик, стоявший скорее для приличия, и вовсе был нетронут.
- Вот ты где, - капитан рухнул на свободный стул напротив Сеаны. - Тебя так просто и не увидишь.
- На то и был расчет, - кивнула девушка.
Мэтт поморщился. Вживую она выглядела еще хуже чем на мониторе. Красные глаза, синяки под ними, неестественная бледность, изгрызенные губы. Примерно такими же были солдаты, подверженные очередному приступу бессонницы, вызванной алтарем. Вот только бессонница прекратилась после введения дополнительных мер защиты от силексоза еще четыре месяца назад.
- Отлично выглядишь, - Мэтт попытался в своей манере свести все в шутку, но Сеана только покачала головой.
- Знаю я, как я выгляжу. Как покойник, да? Давай сразу к делу.
- Нет, ну почему же как покойник...
- Мэтт.
- Ладно, давай.
- Ваш заказ, - возле столика выросла кассирша, подрабатывавшая одновременно официанткой.
- Спасибо, - перед Мэттом приземлились кусок торта и фирин. Кремовый "Альянс" так и гипнотизировал сладкоежку, но усилием воли капитан все же смог переключить внимание на собеседницу.
- Какие новости?
- Пока никаких.
- То есть, еще нет?
- Нет, - Сеана перешла на шепот. - Пока что у них недостаточно улик. Он может отделаться легкой кровью. Но они продолжают искать, Мэтт, и...
Девушка запнулась, сделала судорожный глоток фирина и продолжила:
- Если они откопают что-нибудь новое, то убьют его.
- Ну Камиль же не дурак,- Мэтт неуверенно потянулся к торту. - Он заметал следы.
- Видимо не до конца. Я боюсь, что может всплыть что-то еще, ты понимаешь?
Голос Сеаны задрожал, и Мэтт поспешил успокоить ее.
- Послушай, они бьются над ним уже две недели. Если бы что-то было, они бы наверняка уже нашли это, разве нет?
Девушка слабо кивнула.
- Они опросили всех свидетелей, перетрясли центр связи, проверили личные вещи. Где еще можно найти улики?
- Не знаю.
- Тогда не переживай. Уверен, максимум, что ему грозит - несколько лет тюрьмы.
- Если бы так. А если нет? Они же его насквозь просветят. Это государственное преступление, Мэтт. Они так просто не отстанут от Камиля.
Мэтт бы и хотел возразить, но не смог. Сеана была права. Честно говоря, она была права во всем, и капитан сам не был уверен в тех словах, которыми пытался успокаивать.
- Меня до сих пор трясет от того допроса, - девушка сделала еще один глоток напитка.
- Ты хорошо держалась.
- Хорошо? - Сеана невесело улыбнулась. - Я держалась из последних сил. Знаешь, как сложно врать ему в лицо?
- Ну разумеется, я ведь тоже этим занимался. Но он же все-таки поверил тебе.
Девушка ничего не ответила.
***
- Итак. Свидетели, - Алан Дукурс потер руки в предвкушении развлечения. - Сейчас я буду задавать вам вопросы. Ваша задача - отвечать на них предельно честно, ведь от этого зависит как ваша судьба, так и судьба вашего несчастного друга. Вы готовы?
Свидетели вяло кивнули головой. Алан неодобрительно цокнул языком.
- Ну где же ваш энтузиазм? Вы должны ответить громко: "Конечно, прокурор!" Вы же военные люди, разве нет?
Да, Алан Дукурс отличался редким обаянием.
Юридическая система МВС выделялась на фоне юридических систем других министерств прежде всего своей строгостью, ведь на ее долю приходились государственные преступления. Случались они нечасто, но коварный аппарат всегда был готов по первому требованию проснуться и свершить правосудие со всей жестокостью и, конечно, справедливостью. Здесь работали серьезные люди, серьезно относящиеся к своему делу, однако в семье не без урода. Алан Дукурс, постоянно висевший на грани увольнения, оказался тем самым уродом в тесном кругу суровой прокуратуры МВС.
Едва ли можно было найти хоть одного человека в Республике, который бы ни разу не слышал об Алане. Эта светлая личность попала на государственную службу не столько из-за выдающихся способностей, сколько из-за брата, занимавшего должность верховного судьи МВС. Озабоченный благополучием родственника, Герберт Дукурс выбил ему более-менее спокойное место прокурора, чтобы иметь возможность приглядывать за братом. Впрочем, приглядывание Герберта работало из рук вон плохо, так же как и Алан. Юридической грамотностью горе-прокурор не обладал и, честно говоря, вообще мало на что был способен. Главной страстью Алана были допросы, и это было единственным, где он мог добиться хоть каких-то успехов. Не столько из-за того, что он блистательно владел их техникой, сколько из-за личного мерзкого характера. Алан издевался над допрашиваемыми, унижал их, изматывал бесконечными придирками - и так, пока они не расколются. На самом деле немногие выдерживали его давление.
Мэтт с Сеаной уже знали, что их ждет.
- Итак. Вы не отрицаете свое знакомство с обвиняемым?
- Нет.
- Отлично! Ну в таком случае начинайте рассказывать. Допустим... первым будешь ты. Напомни свое имя.
- Мэттью Лэйн.
- Ты близко знаком с обвиняемым?
- Он мой друг.
- Друг! Друг - это, знаешь ли, понятие очень растяжимое, - Алан всплеснул руками. - Моя бабуля тоже мне друг, хотя мы с ней и не общаемся почти. Насколько тесно вы с ним контактируете?
- Почти каждый день.
- Ага! Отлично. И ты, разумеется, ничего не знал о преступных увлечениях своего друга, да?
- Он ничего мне не рассказывал.
Прокурор недоверчиво прищурился и пристально посмотрел в глаза свидетеля.
- Ой ли? Сдается мне, ты брешешь.
- Он связист. Он почти все время проводил в центре связи, я на посту. Мы виделись с ним только в столовой и во время передачи отчета.
- Тогда это не такая уж и близкая дружба, верно?
- Я и не говорил, что он мой близкий друг, - удивленно поднял брови Мэтт.
Алан еще раз внимательно посмотрел на капитана и повернулся в другую сторону.
- Имя.
- Сеана Сушон.
- А ты?
- Мы с Камилем довольно... близки.
- В каком плане? - сальная улыбочка тронула губы прокурора.
Сеана покраснела.
- Какая разница?
- Ой, милочка, разница огромная! Знаешь, девочке, с которой я целуюсь, я бы доверил куда как меньше, чем девочке, которую удалось затащить в постель.
"Сомневаюсь, что тебе светит хоть что-то из этого", - промелькнула злобная мысль в голове Мэтта.
- Вот меня и интересует, насколько вы были близки. Чисто профессиональный интерес само собой.
Сеана на глазах превращалась в аналог томатора.
- Мы были... очень близки, - едва слышно прошептала она.
Алан засмеялся.
- Прям так уж близки, что он мог рассказать тебе что-нибудь секретное, да?
- Я ничего не знала. Он мне ничего не говорил.
- Ой, ну уж ты-то точно брешешь! - прокурор неодобрительно покачал головой. - Говори правду.
- Это правда, - Сеана подняла красные глаза на Алана.
- Неужели ты ни разу не видела в его комнате запрещенную литературу?
- Даже если и видела, откуда мне было знать, что это запрещенная литература? Книги - они и есть книги. Я их не читала.
- А ты? - снова переключил внимание прокурор.
- Я не был в его комнате.
- Может быть. А может и был? Она тебе ничего не рассказывала?
- Сеана? А почему она должна была что-то мне рассказывать?
- Ну как же? Тайные интрижки за спиной общего друга? Не слышали, нет?
У свидетелей синхронно отвисла челюсть.
- Ладно, проехали, - Алан потянулся и сладко зевнул. - Тогда следующий вопрос: тебе сколько лет?
- Что? - Сеана в недоумении уставилась на прокурора.
- Сколько тебе лет? - терпеливо повторил тот.
- Какое это имеет отношение к делу? - вступился Мэтт.
- Я сейчас не с тобой, молодой человек, разговариваю. Не лезь. Отвечай, милая.
- Д-двадцать восемь.
- Много, много, - поморщился Алан. - Молодые дурнушки часто лезут в дела своих кавалеров. А ты не такая уж и молодая. Хотя и симпатичненькая безусловно.
Сеана тихо всхлипнула и заплакала.
- Прекратите! - Мэтт сжал кулаки в бессильной злости.
- А то что? Угроза прокурору? Пять лет тюрьмы? Хорошо подумай, юноша.
- Хватит издеваться над ней! - Мэтт заскрипел зубами.
- И после этого вы утверждаете, что интрижек не было? - Алан снова расхохотался. - А откуда же тогда такая забота?
Мэтт ничего не ответил. Воцарилась короткая тишина, которую прерывали лишь всхлипы Сеаны.
- Ну хватит ныть. Я же говорю правду! И вам следует делать то же самое. Вы осложняете мою работу своим упрямством! Еще раз спрашиваю: что ты знаешь? Ты не могла ничего не знать! Ты была в его комнате, спала на его кровати, пользовалась его вещами и ничего не знала?! - Алан начал злиться.
- Я ничего не знала! - выкрикнула сквозь слезы девушка. - Откуда мне было знать?! Он прятал эти проклятые книги! Он ничего никому не говорил! Я не исключение!
- Преступник обязательно должен был кому-то доверять.
- Чушь, - возмутился Мэтт.
- Ага, значит все-таки ты?
- Я же почти не общался с ним.
- Секундочку, - Алан нахмурился. - Ты же только что заявил, что общался с ним каждый день.
- По долгу службы разумеется. Нас и друзьями-то можно было с натяжкой назвать.
- Тогда чего же ты вводишь меня в заблуждение? Хочешь по статье пойти?
- Я отвечал на ваши вопросы и ничего больше.
- А надо было больше! - Алан вскочил из-за стола в приступе гнева. - Надо было дать показания, а вы меня тут вокруг пальца водите!
- Мы говорим правду! - Мэтт тоже вскочил. - Мы не собираемся придумывать того, чего не было. У вас нет никаких доказательств нашей, якобы, лжи.
- Как же вы меня утомили, - Алан потер виски. - Это еще не конец. Час перерыва, затем продолжим. Мне надо привести себя в форму.
***
- Хватит думать о плохом, - Мэтт нагнулся над столиком и ободряюще похлопал подругу по плечу. - Лучше скажи, как там твой дядя поживает?
- Дядя? - Сеана удивленно захлопала глазами, но через несколько секунд взгляд стал осмысленным. - Дядя... дядя пока что ничего не сказал. Я описала ему ситуацию в общих чертах, он обещал подумать. И с тех пор все. Думает.
- Сколько он уже думает?
- Неделю.
- Ясно, - Мэтт вздохнул. - Тогда пора искать другой вариант.
- У тебя вроде был один.
- Да, был. Он и сейчас есть, - капитан задумчиво посмотрел в окно. - Но с такой погодой будут сложности. Я думал попросить политического убежища у Аргандии, но после того, как они закрыли границы, боюсь, они могут не согласиться.
Сеана потускнела.
- Но я обязательно попытаюсь. Ты не расстраивайся, - Мэтт ободряюще улыбнулся, скрывая терзающие его сомнения. Он был почти абсолютно уверен, что закрытая Аргандия, всю войну державшая строжайший нейтралитет, отклонит любой запрос о помощи. Тем более запрос, который может привести к нежелательному конфликту.
Сеана тоже это понимала, поэтому на фальшивую улыбку друга отрицательно покачала головой.
- Не надо. Это все бесполезно. Мы только потеряем время.
- А что делать?
Вопрос повис в воздухе. Никто из собеседников не мог дать на него ответ.
Спустя несколько минут молчания Сеана вдруг оживилась:
- Аргандия нам не поможет. Но что если попросить Тондекс?
- Тондекс? - Мэтт взглянул на подругу так, словно она тронулась рассудком.
- Я знаю, что у нас с ними сложные отношения. Но по сути-то у нас общий враг. Может, удастся договориться?
- Ты действительно думаешь, что Тондекс станет нас слушать?
- Аргандия нам точно откажет, - пожала плечами Сеана, комкая салфетку в руках. - Почему бы не попробовать? Тем более что сведения, которыми владеет Камиль, могут заинтересовать Север.
- Ну хорошо. Допустим даже, что они согласятся, - капитан потер подбородок. - Теоретически я могу устроить переговоры с ними. Но они же не смогут выкрасть Камиля из камеры предварительного заключения.
- А Аргандия будто сможет? - впервые за все время разговора во взгляде девушки мелькнула ирония. - Твой план был не намного лучше. Но я продумала и этот момент. Пока еще его не засудили окончательно, он может законно потребовать один отходной день в месяц, верно?
- Вроде был такой закон, - не особо сведущий в законодательстве Мэтт развел руками. - Тебе виднее.
- Что, если в этот день получится подстроить его транспортировку в Тондекс?
- Как?
- Как-нибудь. Ну знаешь, серьезные люди в темных очках хватают его посреди улицы, затаскивают в силексмобиль, везут в ближайший порт, там его ждет корабль или силексолет...
- Ты это сейчас серьезно?
- Не буквально. Но что-нибудь похожее организовать можно. Когда начнут разбираться, вся вина ляжет на Тондекс. Мы тут вообще ни при чем.
- Похоже, это национальная черта характера - перекладывать вину на северян, - пробормотал себе под нос Мэтт.
- Мы и так в состоянии войны. Что им терять?
- Ну допустим, - согласился капитан. - Но почему ты так уверена, что МВС не выйдет на нас?
- Если будем действовать осторожно, не выйдет, - уверенно ответила Сеана. - Виноваты шпионы. Нас там вообще не было.
- Ладно, похоже на план. Надо обдумать его как следует. Любая ошибка будет дорого стоить. Сколько у нас времени?
- Понятия не имею.
- Тогда лучше не затягивать. Завтра буду искать способ связаться с Тондексом.
После этих слов Сеана буквально расцвела.
- Неужели у нас все-таки есть шанс?
- Конечно есть, - обнадеживающе подтвердил Мэтт. - Если будем аккуратны, Камиль скоро будет скакать по северным лесам.
- Пусть хоть так, - Сеана слабо улыбнулась и вдруг окаменела, уставившись в точку за спиной друга.
- В чем дело? - капитан и сам замер, боясь повернуться.
- Вон тот человек. Глянь.
Мэтт медленно обернулся. А потом расхохотался.
За столиком у окна, притаившись за шторкой, сидел полный мужчина и сосредоточенно жевал мясную котлету. Светлые волосы до плеч, аккуратно собранные в хвост, очки в тонкой оправе, бежевый летний костюм - этакий классический работяга. Возможно учитель или культурник. Периодически посетитель делал какие-то пометки в толстом блокноте, лежавшем перед ним, чем только закреплял образ отпетого интеллектуала среднего уровня. Личность, по сути, ничем не примечательная, и именно это развеселило Мэтта.
- Что смешного? - удивленно спросила Сеана. - Это ведь он, да? Я обожаю его книги. Давай возьмем автограф.
- Да хоть десять автографов! - продолжал смеяться Мэтт.
Отчасти смех был истерический, но по большей части он действительно был рад видеть этого толстячка. Известного драматурга и писателя с широкой библиографией Алекса Броувера.
- Эй, Ал! Давно не виделись!
Мужчина дернулся, испуганно поднял глаза и в первую секунду попытался спастись бегством, но увидев, кто потревожил его покой, широко улыбнулся и отложил ручку.
- Мэтт? Это действительно ты?
- Да нет, тебе показалось, - капитан оставил почти съеденный десерт, махнул рукой остолбеневшей Сеане и направился к столику друга.
- Не признаешь меня, да?
- Да нет, просто не ожидал встретить тебя здесь. Думал, что это опять мои фанаты балуются.
- Ты близок к истине, - снова рассмеялся Мэтт, хлопнув по спине покрасневшую подругу. - Фанаты здесь действительно есть. Познакомься, Ал, Сеана. Коллега по работе. Сеана, это Ал, мой друг детства.
- Вы знакомы? - не то спросила, не то подтвердила девушка, не отводя глаз от Алекса.
- Нет, мы только делаем вид. На людях, - с напускной серьезностью заверил ее Мэтт, но его губы тут же снова растянулись. - Угостишь даму автографом?
- Вообще я не люблю этим заниматься, но раз уж ты просишь, - Ал вырвал из блокнота листок, черканул пару строк на нем и протянул девушке, стремительно меняющей цвет лица. - Только не кричи так, Мэтт. Я не хочу привлекать внимание.
- Ладушки. Мы к тебе подсядем?
- Ты предлагаешь мне выбор?
- На самом деле нет, - капитан с жутким скрежетом подтащил третий стул к столику.
Алекс поморщился:
- Просил же не шуметь...
- Да не переживай ты так. Рассказывай лучше, как до такой жизни докатился? Прячешься по углам будто преступник какой-то.
- Это все попрошайки. Не хотел обидеть тебя, - сразу оговорился Ал, кивнув Сеане. - Но большинство фанатов - тихий ужас.
- Осаждают дом?
- Почти. Стоит мне на улицу выйти, как они тут же облепляют меня точно гадкие насекомые кучу отходов жизнедеятельности, - писатель развел руками. - В "Весне" же все так увлечены друг другом, что мне удается проскользнуть незамеченным.
- И тебя никто ни разу не замечал? - удивленно поднял брови Мэтт.
- Ну почему... замечали, конечно. Поэтому я постоянно меняю место для творческого перекуса. Если бы из-за твоих воплей кто-то обратил на меня внимание, это был бы последний раз, когда меня здесь увидели, - пожал плечами Алекс.
- Да не ворчи, полгода же не виделись. Помнишь презентацию "Темных корней"?
- И хотел бы забыть да не смогу. Здорово ты тому журналисту врезал.
- Сам виноват. Не мог же я просто стоять в стороне, пока он тебя домогался.
- Ну не такими словами, - Алекс смущенно опустил глаза, чем снова вызвал усмешку у друга.
- Да ладно тебе. Зато после такой сногсшибательной презентации "Корни" начали продаваться в два раза лучше предыдущих. Я тебе рекламу сделал. И бесплатно, заметь. Кстати, раз уж заговорили, как там новая книга поживает?
- Да вот, - Алекс кивнул в сторону блокнота, - пока никак. Я только начинаю работать над ней.
- А о чем она? - внезапно вклинилась в разговор смущенно молчавшая Сеана.
- Ну, - писатель сделал паузу, внимательно изучая девушку. - Обычно я не рассказываю это. По крайней мере, пока не будет написано процентов девяносто.
- Да ладно тебе, порадуй девочку. У Сеаны сейчас сложный период, - Мэтт не собирался так просто отпускать друга. - Хотя бы намекни.
- Ох, Мэтт, из-за тебя я опять влипну в неприятности, - Алекс пожевал конец ручки и выдохнул. - Ладно, в двух словах. Это история про двух человек, которые отправились на поиски могущественного артефакта.
- И все? - Мэтт сморщился.
- Я же сказал: в двух словах. Чего ты ждал? - писатель закрыл блокнот от греха подальше и поспешил перевести тему:
- Как Инта поживает? Все еще под террором Ребекки?
- А куда она денется? - Мэтт покачал головой. - Тем более теперь, когда Ребекка ее прямой начальник. Сидит в своем лагере, ковыряет алтарь. Ты ведь слышал про алтарь?
- О нем только глухой не слышал.
- Ну вот. Рада до безумия просто, что возится со своими Древними. Можно сказать, ее мечта сбылась.
- Внимание! Важные новости! - приемник, до сего момента наигрывающий какую-то ненавязчивую мелодию, внезапно ожил.
Все посетители "Весны" замолчали.
- Да что опять стряслось? - прошептал Мэтт.
- Наши журналисты несколько часов назад получили сигнал от Миннауки. Ребекка Вульф настояла на коротком интервью, объяснив его необходимость "угрозой, которая нависла над всей Террой". Сейчас вы услышите тревожные новости, заставившие Министра отложить все дела и обратиться к гражданам Республики с предупреждением.
Приемник на секунду замолчал.
- Здравствуйте, - строгий женский голос нарушил тишину.
Мэтт с Алексом инстинктивно вздрогнули.
- Здравствуйте, - на фоне Ребекки голос журналиста казался почти что детским. - Вы хотели дать нам интервью?
- Это не интервью, - тут же отрезала Министр. - Я пригласила вас, чтобы озвучить важную информацию, касающуюся всех жителей мира. И надеюсь, что мои слова будут переданы без искажений.
- Само собой...
- Хорошо, - Ребекка ненадолго замолчала. - Люди Терры! Это обращение ко всем вам. Отложите свои дела и выслушайте меня.
В кафе и так все уже отложили дела и повернулись к приемнику. Никогда раньше "Весна" не знала такой абсолютной тишины.
- Вы, скорее всего, уже заметили, что в последние годы климат Терры сильно изменился. Повышение средней температуры по всей планете доставляет множество неудобств как Республике, так и другим государствам бывшего Альянса. Тревожная тенденция наблюдается повсюду: вымирают животные и растения, страдает экономическая деятельность стран... Но все это только симптомы. Если вы задавались вопросом: "В чем причина таких изменений?", то вероятно могли заподозрить, что ответ кроется за пределами нашей экзосферы. Мы тоже пришли к такому выводу и прежде всего исследовали Солиус как наиболее вероятный источник изменения климата без видимых причин. Результаты неутешительны. Говоря обывательским языком, Солиус расширяется, переходя в стадию красного гиганта. Этот переход может затянуться не на один миллион лет, но жизнь на Терре будет уничтожена гораздо раньше.
- А...
- Пожалуйста, не перебивайте меня, пока я не закончила. По нашим самым оптимистичным подсчетам в ближайшие несколько тысячелетий климат изменится настолько, что жизнь на планете станет невозможна. После того, как испарятся океаны и исчезнут остатки воды, даже самые стойкие обитатели Терры будут уничтожены. Останутся разве что некоторые виды бактерий, но и они просуществуют не так долго, чтобы упоминать их. Вы что-то хотели спросить?
- Такие новости просто шокируют... я так понимаю, нам следует начать паниковать?
- Если вам угодно, паникуйте. Но на самом деле повода для истерики нет. Министерство науки планирует воссоздать подобие Альянса для научных исследований. В течение ближайших пяти-десяти лет мы обязуемся спроектировать транспортные космолеты и общими усилиями построить их для безопасной эвакуации людей с Терры. Мы уже обладаем всеми необходимыми наработками, поэтому эвакуация - всего лишь вопрос времени. По нашим расчетам Мадженда вполне пригодна для жизни и будет пригодна даже после трансформации Солиуса. Как вам известно, попытки облагородить ее уже предпринимались и их нельзя назвать провальными. Конечно, ничего приятного в моей новости нет, но жизнь еще не кончена.
- Вы упомянули про Альянс. Думаете, у вас получится заключить союзы с учеными других стран сейчас, в период напряженной политической обстановки?
- Не могу сказать точно, но конфликт необходимо разрешить. По моему мнению, война исчерпала себя еще пятнадцать лет назад. Если государства не прекратят, извините за такие выражения, грызню, то у нас нет ни шанса. Первейшей задачей, которую необходимо решить, является именно проведение мирных переговоров. Я буду их инициатором.
- МВС согласно с вашим планом действий?
- Меня не волнует их мнение. Пусть попробуют помешать, если смогут. Это все? У меня не так уж много времени.
- Извините, еще один вопрос.
- Последний.
- Почему вы решили озвучить эту информацию? Люди могут отреагировать на нее самым непредсказуемым образом.
- Странный вопрос. Вы предлагаете мне скрывать ее?
- Ну...
- Именно потому, что реакцию людей невозможно предугадать, я и пошла на этот шаг. Жители Терры заслуживают знать, какое будущее их ждет. Они должны иметь шанс подготовиться физически и морально к перемене привычного образа жизни. Или, по вашему мнению, мне следовало бы сообщить об этом в день отлета?
- Нет, но...
- Чему вас учат вообще в Академии Культуры?
Запись резко оборвалась, но эстафету тут же перехватил диктор.
- Вы слышали интервью с Министром науки Ребеккой Вульф. Думаю, вы все согласитесь со мной, что такие вести едва ли можно назвать приятными, но, как уверяет Ребекка, причин для паники нет. Разумеется, как только появится новая информация, вы немедленно узнаете об этом от меня. С вами был Николас Фиппс, ваш вездесущий ведущий, всегда, заметьте, всегда предоставляющий актуальные новости.
Из приемника снова полилась музыка.
- Ох ты ж... - только и смог сказать Мэтт.
***
- Мэтт, ты слышал? - на пороге сына встретила встревоженная Эрика.
- Так все слышали. Сказали же, что повода для паники нет.
- Повода нет?! - из комнаты кометой вылетел растрепанный Честер. - Тебе заявляют, что твоя планета будет уничтожена, а ты говоришь, что повода для паники нет!
- Нас же эвакуируют, - не очень уверенно произнесла Эрика.
- И что, Эри? Мы потеряем все! Ну когда же этот отвратительный день закончится? - Честер схватился за голову и убежал обратно в комнату.
- Мэтти, ты не голоден? - потерянным голосом спросила Эрика, застыв посреди коридора.
- Нет, мам, я только что поел, - Мэтт подвис на несколько секунд, составляя план действий. - Все будет хорошо.
- Ты так говоришь?
- Само собой. На Мадженде гораздо лучше чем здесь.
"Я-то знаю, я же оттуда", - Мэтту вспомнилась фраза из какого-то старого фильма, вызвавшая в текущих реалиях нервную улыбку.
Чтобы не прослыть сумасшедшим, он последовал за отцом, который сейчас находился в привычном истеричном состоянии.
- Мэтти, ну сколько можно? - Честер растекся на диване, обводя помещение пустым взглядом. - То одно, то другое. То свихнувшиеся политики, то природные катаклизмы!
- Да ладно тебе. Скоро одна из проблем решится. Политикам придется либо сгореть, либо прийти в себя, - Мэтт улыбнулся, отчаянно пытаясь поверить в собственные слова.
Уголок рта Честера судорожно дернулся и снова траурно опустился.
- Они скорее сами уничтожат планету. Солиусу ничего не останется.
- Ребекка должна их образумить. Вроде бы она планирует двигаться в этом направлении.
- Планирует... Не верю! Все они только говорят!
В кармане Мэтта запищал коммуникатор, заставив того вздрогнуть от неожиданности.
- Кого там еще... Майор? Слушаю.
- Капитан, полковник собирает всех военнослужащих через два часа в Главном Штабе. Явка обязательна.
- Буду, - коротко ответил Мэтт, выключил коммуникатор и виновато посмотрел на отца.
- Ну иди раз собирают, - кривая улыбка исказила лицо Честера. - Вертят людьми как хотят. Ты еще вернешься или сразу поедешь в поселение?
- Да вечер уже. Наверное, поеду.
- Будь осторожен, Мэтти, - Эрика подкралась со спины.
- Хорошо, мам. Завтра постараюсь связаться с вами.
***
Выпуск новостей от 8 июня М56.
Накануне вечером было проведено экстренное собрание МВС. Как нетрудно догадаться, основной темой, поднимавшейся на нем, стал вопрос продолжения военных действий в условиях последних экстраординарных событий. После окончания собрания полковник Становски объявил прессе, что, несмотря на трудную экономическую ситуацию, Республика не прогнется под агрессора и не предложит первой мирный договор. В случае же, если инициатива будет исходить от Тондекса, ее рассмотрят в индивидуальном порядке и согласятся только на наиболее выгодных для Цивитас условиях. Так или иначе, полковник заявил, что такое решение не является окончательным и в ближайшее время результаты собрания будут скоординированы с намерениями Министра науки Ребекки Вульф, которая, как известно, настаивала в своем интервью на прекращении любых конфликтов и объединении всех стран перед лицом космической катастрофы.
С вами был Николас Фиппс, ваш неутомимый ведущий, всегда без исключения предоставляющий актуальные новости.
1 июля М56. День великого раздора
Четверо самых главных людей Республики вошли в зал для собраний и заперли за собой
дверь. Им предстоял разговор, от исхода которого зависела судьба мира.
- Мы все занятые люди, - Клейтон Фредерик медленно и величаво опустился за стол
переговоров. Вслед за ним сели министры. - Мы все знаем причину нашего собрания.
Поэтому давайте обойдемся без формальностей и сразу перейдем к делу.
Министры легко согласились с предложением рексора.
Клейтон украдкой потер больную спину, сильно сковывавшую его движения, и вздохнул. В
старости, как говорится, ничего хорошего нет. Но это высказывание не совсем верно
отражало ситуацию Клейтона, который смог на восьмом десятке вновь прорваться на
пост главы государства.
Между первым и вторым рексорствами прошло пятнадцать лет, что было пусть не
рекордным, но все-таки солидным сроком, учитывая, что уже тогда правителю было
хорошо за пятьдесят. Люди выбрали его повторно, помня о небывалом расцвете
Министерств Культуры и Вооруженных Сил и упуская из виду развал Альянса, который
тоже произошел при нем. Впрочем, разве Республика виновата? Вероломное нападение
совершил Тондекс.
Но вспоминать о первом сроке Клейтон почему-то не очень любил.
- Итак... Ребекка, вы хотели что-то предложить?
- Верно, - министр науки поджала губы, готовясь выслушать любое возражение. - Мы
начали работу над космическими аппаратами. Несмотря на то, что мы работаем не с
нуля, имея солидную базу, наших сил все равно мало для создания машин, которые могли
бы вместить два миллиарда человек. Союз с Аргандией малопродуктивен: их
разработки скудны. Если мы хотим достичь цели хотя бы в ближайшие пять-шесть
лет, нам необходимо заключить союз с Тондексом. Ресурсы и ученые Севера...
- Глупости! - оборвал тираду Ребекки Александр Становски, министр вооруженных сил. -
Несколько выигранных лет не стоят такого риска.
Полковник славился своей консервативностью.
- Каждый потерянный год подвергает нас гораздо большему риску, - парировала ученая. -
Ситуация сейчас крайне нестабильна. Наша главная угроза в космосе, полковник, а не на
Терре. Солиус представляет опасность для всех без исключения. И спастись мы можем
лишь реконструировав Альянс.
- Тондекс только и ждет случая, чтобы напасть на нас. Разве вы этого не понимаете?! -
Александр начал злиться, но пока что злость выражалась только в металлическом
оттенке голоса. - Неужели вы забыли этот возмутительный инцидент, произошедший
две недели назад?
Ребекка замолчала, подбирая слова, и продолжила, уже более медленно:
- Я не знаю, чем был вызван тот шаг. Но уверена, что никто из северян не хочет
сгореть заживо на раскаленной планете.
- Верно, вы не знаете. Вы ничего не понимаете в военном деле, но спорите со мной! Они
похитили государственного преступника, шпиона средь бела дня!
- Зато вы много понимаете, раз у вас средь бела дня похитили преступника и никто не
смог это предотвратить.
Александр сразу потускнел.
- Так, хватит. Оба, - Клейтон недовольно постучал пальцами. - Давайте без перехода на
личности. Что вы как дети малые. Первые же люди Республики, ну... А вы что скажете,
Адриано?
Адриано Мортара, министр культуры, занявший этот пост совсем недавно,
присутствовал на собрании впервые. До обращения Клейтона Адриано сидел с
отсутствующим взглядом, созерцая поверхность стола. Услышав свое имя, министр
вздрогнул и растерянно захлопал глазами, словно пробудившись ото сна.
- Я - лицо нейтральное, - спустя несколько секунд откликнулся Адриано. - Моя область
далека от вашей темы обсуждения.
- Извольте, - нахмурилась Ребекка, - вас конец света не касается?
- Я не так выразился. Боюсь, я некомпетентен в вопросах политики.
- Вы министр, - напомнил Александр.
- Я занимаюсь вопросами экономики, - голос Адриано приобрел жалобные нотки. -
Культура почти не касается политики. Я не могу придерживаться какой-то позиции.
- Голова-то у вас есть, - с долей иронии обратился к нему Клейтон. - Какое-то мнение у
вас должно быть?
- Я даже не знаю.
- А все-таки?
Адриано замолчал, а потом робко протянул:
- С общечеловеческой точки зрения Ребекка, конечно, права...
Министр науки слегка подняла уголки губ.
-... но с общеполитической точки зрения прав Александр.
В комнате опять повисла тишина.
- Ясно, - подвел итог Клейтон. - Ребекка, ваше предложение имеет смысл, безусловно, но
мы не можем просто закончить войну.
- Почему же?
- Посудите сами: мы приложили столько сил, людей, ресурсов. Сейчас мы в шаге от цели,
но все наши усилия пойдут прахом, если мы предложим мирный договор.
- Вам жалко ресурсы? - министр удивленно подняла брови. - Раньше надо было об этом
думать. Вы переоценили себя или недооценили Тондекс - неважно. Вы рассчитывали на
быструю победу, но потерпели поражение. И сейчас, когда обстоятельства сложились
таким образом, вы хватаетесь за любые ниточки, только чтобы война окупила себя.
Вот только она не окупит.
- Бред! - вспылил Александр, но Клейтон движением руки остановил его.
- Я неправа, полковник? Вы опасаетесь, что Тондекс может нанести удар со спины, но
ему уже нечем наносить. Север истощен. Ему эта война не нужна.
- С чего вы это взяли?
- У меня свои источники информации, - уклонилась Ребекка.
- Да что вы говорите! - Александр раздраженно ударил рукой по столу. - А как же это
нападение?
- Верно, - поддержал министра рексор. - В их руках оказался опасный преступник,
владеющий информацией о Республике.
- Не так уж они слабы, если смогли мобилизовать силы, выждать момент, когда наша
контрразведка потеряла бдительность, и напасть буквально на главной площади столицы, - вторил полковник.
- Я полагаю, что это была их последняя отчаянная попытка исправить ситуацию, - не
сдавалась Ребекка.
- Вы полагаете? На здоровье.
- Попрошу избавить меня от ваших подколов, - прошипела министр. - Им, несомненно,
помогли совершить нападение, я более чем уверена в этом.
- Тут я с вами соглашусь.
- Тогда и мне следует наладить контакт. Не хотите заключать мир - ваше право. Но я
свяжусь с учеными Тондекса. Не думаю, что они будут настроены так же
категорически, как вы.
Александр хотел возразить, но Клейтон снова прервал его.
- Будь по-вашему, Ребекка.
Министр посмотрела на рексора с подозрением.
- Я серьезно, - подтвердил тот. - Мне кажется, что в ваших словах есть крупица
истины. Стоит попробовать.
- Вы только что отстаивали обратную точку зрения, - недоверчиво уточнила Ребекка.
- Я проанализировал ваше предложение и нашел его разумным. Дополнительное
финансирование нужно?
- Нет, - министр все еще подозрительно косилась на Клейтона. - Выделенных средств
достаточно.
- Ну и хорошо. Еще какие-нибудь вопросы?
Всеобщее молчание.
- Тогда объявляю собрание закрытым, - рексор внимательно посмотрел на Александра. -
Можете быть свободны.
Ребекка поднялась. Несколько секунд она переводила взгляд с Клейтона на полковника, но
не произнесла ни слова и быстрым шагом покинула комнату. Следом тенью выскользнул
Адриано.
- Приглядывай за ней.
- Только хотел это предложить.
- Она может натворить бед. Наша задача - предотвратить глупости, на которые она
способна.
- Не переживайте. Ученые сидят в лаборатории, со всех сторон окруженной военными.
Никуда они не денутся.
- Надеюсь, Александр. Надеюсь.
***
- ...и они отправились в новое путешествие, - Алекс закончил пересказывать концовку
новой книги. - Ну как? Нормально?
- Отлично, - ободряюще махнул рукой Мэтт.
- Ну не знаю, - Инта пожала плечами. - Тебе не кажется, что это слишком счастливый
конец?
- А каким он должен быть? - писатель удивленно поднял брови.
- Герой вытащил друга из тюрьмы. Спас от казни опасного преступника. Какой-то
слишком уж фантастичный поворот сюжета.
- Так это и есть фантастика!
Мэтт усмехнулся, но его улыбку не заметили.
- Прошлые твои романы были реалистичнее, - настаивала Инта.
- Мне жанр вообще менять нельзя? - надулся Алекс.
- Ваши котлеты, - в разговор встряла кассирша-официантка, внезапно
материализовавшаяся перед столиком.
- Спасибо, Дженни, - друзья на секунду прекратили спор и вцепились в еду.
Жара не отступала. Более того - сейчас она достигла пика. Государства смогли
несколько адаптироваться к аномальной температуре, но о полноценной
приспособленности было еще рано говорить. Угроза экономического кризиса уже не
была такой острой, но все еще ощущалась.
Впрочем, конец света концом света, а обед по расписанию. Неприглядная кафешка
"Весна" в самый разгар рабочего дня была забита до отказа. Троица старых друзей
тоже не смогла отказать себе в удовольствии собраться всем вместе как в старые
добрые времена и, за компанию, обсудить новое произведение Алекса, которое, правда,
еще не вышло из состояния задумок и набросков.
- И потом: почему фантастика? - писатель даже с набитым ртом не желал отойти от
темы. - Будто бы так сложно организовать побег? Даже в нашем просвещенном
государстве не смогли уберечь преступника. А уж в выдуманном мире, находящемся на
несколько ступеней ниже нас по развитию...
- Здесь наверняка поработали профессионалы, - вступил в игру Мэтт. Самое сложное
сейчас было - поддержать разговор и не проколоться. - А у тебя пацан без образования
вытаскивает приятеля из тюрьмы в одиночку.
- Мэтт, ты-то чего, - Алекс надулся на глазах, одарив друга обиженным взглядом. - Это
же все равно еще сырая версия. Конечно, я еще буду работать над ней.
- Я слышала, будто бы наш побег организовала любовница этого... Хамиля, - наморщила
нос Инта.
- Камиля, - автоматически поправил Мэтт.
- Без профессионалов наверняка не обошлось, но началось-то все с нее, - девушка не
заметила замечания Мэтта. - Если она в одиночку организовала это все действие, то может и у твоего героя получится.
- Ты же вроде только что критиковала эту идею, - удивился Алекс.
- Я передумала. Ты вовремя вспомнил про наш... "случай".
- "Случай", - так же автоматически повторил Мэтт, задумчиво ковыряясь в тарелке.
- Что?
- Нет, ничего, - очнулся капитан. - Просто вспоминать об этом не хочу. Они все-таки
моими друзьями были.
- Да уж, - кивнула Инта. - Неприятно узнавать, что твой друг государственный
преступник.
- Не то слово. Но давай сменим тему.
- Как хочешь, - согласилась девушка.
- Как раскопки? - тут же заботливо отозвался Алекс. - Узнали что-нибудь новое?
- Про алтарь? Едва ли это можно назвать новым.
- А подробнее?
- От него исходит сильное излучение, - девушка взглянула на Мэтта. - Видимо, оно и
было причиной нашей повальной бессонницы.
- Я так и думал, - кивнул капитан.
- Оно идентично s-лучам, но гораздо сильнее. Соответственно и вред для организма
выше, но нет ничего такого, что нельзя поправить таблетками или отражающим
покрытием, - заверила Инта.
- Ну так может это и есть просто огромный кусок силекса? - предположил Мэтт. -
Который просто обработали под какие-нибудь нужды Древних.
- Мэтт, - девушка посмотрела на друга сочувствующим взглядом. - Хорошо, что тебя
мама не слышит. Она же еще когда говорила, что там нет и следа силекса. В структуре
дексерита...
- Как?
- Это рабочее название. В структуре встречаются фрагменты, одинаковые у дексерита
и силекса, так что весьма вероятно, что они родственные элементы. Но на этом их
сходство заканчивается. Абсолютно разные свойства, плотность, даже реакция на
инфракрасный свет. Если силекс становится мягким и податливым под влиянием лучей,
то дексерит усиливает излучение и как будто пытается саморазрушиться.
Мэтт подавил смешок.
- Знаю, как это звучит, - улыбнулась девушка, - но это и правда так. Поэтому мы на него
больше и не светим.
- А символы на боках?
- С ними еще сложнее. Древние не оставили каких-нибудь записей, чтобы был материал
для сравнения. Не уверена, что у них вообще была письменность. Поэтому утверждать,
что символы имеют непосредственное отношение к ним, нельзя. Короче говоря, у нас
нет вообще никаких прямых доказательств того, что алтарь принадлежал Древним. А
журналисты требуют новых сведений.
Мэтт и Алекс вздохнули в один голос, выражая свое аналогичное отношение к
журналистам.
- А наплести им предварительную чепуху, чтобы отстали?
- Это не мамин метод. Она любит говорить правду. Даже когда не стоило бы, - Инта
рассеянно взглянула на часы. - Совещание министров должно уже закончиться. К чему
они там могли прийти?
- Ни к чему хорошему, - откровенно ответил Мэтт. - У Ребекки очень сильная оппозиция.
Вряд ли они позволят ей реализовывать свои миротворческие планы.
- Почему? Разве рексор не заинтересован в восстановлении Альянса?
Капитан медленно качнул головой и тихо произнес:
- Не думаю. Но об этом лучше не говорить.
На несколько секунд все замолчали, но затем Инта не удержалась от комментария:
- Странно. Наша планета ведь на волоске от гибели.
- Есть причины, - туманно намекнул Мэтт, - по которым они не заинтересованы в объединении. Но я не могу их разглашать. Извините.
- Хорошо, - Алекс, молчавший все это время, попытался сменить тему. - А где...
- Нет, постой, - Инта нахмурилась. - Что значит "не можешь разглашать"? Ты
работаешь в какой-то секретной организации, о которой мы ничего не знаем?
- Тихо, - Мэтт беспокойно оглянулся. Он знал, если уж подруга прицепится, то ее потом
и клещами не оторвешь. И как выходить из положения?
- Ладно, если так хочешь, то расскажу тебе, - почти шепотом продолжил Мэтт. - Но не
здесь.
- Конечно, - кивнула Инта. - Вернемся в поселение, там и расскажешь. Алекс, извини.
- И ладно, - писатель не выглядел обиженным. - Я не большой любитель тайн. Одно дело
- писать про них, но совсем другое - в них участвовать. Так что не переживайте.
- Точно? - девушка облегченно выдохнула. - Хорошо. Но ты не думай, что я забуду.
- Угу, - мрачно угукнул капитан.
Нельзя сказать, что он не доверял подруге. Проблема была в чрезмерной близости Инты
к правительству. Мэтт панически боялся утечки информации: разделить судьбу
Камиля ему не хотелось. Но и перебороть упрямство девушки, не испортив с ней
отношения, не представлялось возможным. Рискнуть жизнью или потерять друга -
альтернатива малоприятная. Ему оставалось только надеяться, что Инта поймет его
положение и не заставит рассказывать все то, о чем капитану больше всего хотелось
умолчать.
Мэтт жалел, что ему вообще выпала сомнительная честь знать о темных тайнах
Республики.
- Эй, Мэтт, - внезапно опять откликнулась девушка. - А как ты относишься к решению
отца?
- Какому решению? - поперхнулся Мэтт.
Инта удивленно подняла брови:
- Ты не знаешь?
- Что не знаю? - на лице капитана расплылась искренняя растерянность, граничащая с
глубоким недоумением.
- Серьезно? - даже Алекс застыл над тарелкой. - По всему городу афиши висят.
- Да что стряслось?! - Мэтт уже начинал паниковать.
Инта переглянулась с писателем:
- "Вечер мира". Позиционируется как балетная постановка в поддержку восстановления
Альянса. Как ты мог не знать?
- Я, честно говоря, редко обращаю внимание на афиши. Да и в Цивитас-Унус их нет.
- Чир с афишами, - отрезала Инта. - Ты разве с родителями не общаешься?
Мэтт открыл рот и тут же закрыл снова. Да, Эрика вроде упоминала что-то
подобное, но он не придал этому значения. Видимо сказалась давняя привычка
автоматически пропускать любые новости о Честере. Сейчас в этом уже не было
нужды, и Мэтт почувствовал себя виноватым.
- А, точно, - капитан сделал вид, будто вспомнил, о чем идет речь. - Постановка.
- Странный ты, - пожала плечами девушка. - Ну так что?
- Как по мне, толку с этого не будет. Но задумка интересная, - Мэтт вздохнул. -
Следовало бы ожидать, что он выкинет какой-нибудь подобный трюк.
Коммуникатор в кармане Инты залился знакомой мелодией. Девушка приобрела тот
неописуемый цвет лица, который всегда появлялся, когда она догадывалась, что звонит
ее мать.
- Слушаю.
Разговор длился не больше пятнадцати секунд. За это время Инта произнесла только
одно слово: "Хорошо", и то перед тем, как закончить диалог. Засунув коммуникатор
обратно в карман, девушка посмотрела на Мэтта грустными глазами.
- Собрание закончилось. Надо возвращаться.
- Уже? Быстро они.
- Думаю, хороших новостей ждать не стоит. Ал...
- Идите, а я тут еще немного посижу. Обдумаю сюжет.
- Хорошо. До встречи.
- Пока.
- Угу, - Алекс подпер голову рукой и задумчиво посмотрел в окно.
Инта с Мэттом рассчитались с кассиршей за свои порции и вышли на негостеприимную
улицу, плавившуюся под лучами полуденного, умирающего Солиуса.
***
- Ну как прошло? - Инта обнаружила мать на пороге корпуса ученых. Вопрос был глупый:
по лицу Ребекки и так было понятно, как прошло собрание.
- Отвратительно, - ответ подтвердил информацию с лица. - У нас в правительстве
сидят дураки. Как только с таким отношением Республика еще не пала?
- Отказали? - встрял в разговор Мэтт и тут же пожалел об этом.
- Нет! - молниеносно вспыхнула министр. - Но их реакция была хуже отказа! Этот
болван Становски настаивает на своем, Клейтон его всецело поддерживает, а
Мортара вообще не имеет своего мнения! Кто его в правительство пустил?
- Мам...
- Зря я вообще рассчитывала на их благоразумие, - Ребекка никого не слушала. - Надо
было поставить их перед фактом.
- Мам!
- Что, Инта?
- Успокойся, - девушка определенно нечасто видела свою мать в таком состоянии. -
Пожалуйста. Скажи, наконец, что там произошло?
Министр внимательно посмотрела на Мэтта. От этого взгляда у капитана чуть не
остановилось сердце.
- Разве это важно? Сперва они спорили со мной, а потом Клейтон резко поменял свою
точку зрения. И мне это не нравится. Он согласился на мое предложение, но я уверена,
что на это есть причина.
- Может... - попытался робко вставить Мэтт и тут же отказался от этой идеи.
- Мы же можем продолжить работу? - уточнила Инта.
- Да. Я свяжусь с Тондексом и расскажу ему о своих намерениях. Потом вернусь в столицу
и переведу "Нано" на разработку кораблей. Нам сейчас нужны все люди.
- А алтарь?
- План не изменился, изучайте. Майор, вам что-то нужно?
К корпусу неторопливо подошел майор Апплатон, Мистер Самоуверенность,
сорокалетний убежденный холостяк с огромными усами и амбициями.
Роберт Апплатон был искренне уверен в том, что его все должны слушаться. С
военными ниже его по званию майор уже давно перестал церемониться, а ученых он и
вовсе за людей не считал. Любую непокорность, с которой он мог совладать, Роберт
немедленно наказывал. Смущал его только тот факт, что существовал и другой вид
непокорности, бывший ему неподвластным. Таких людей Апплатон не любил и опасался.
Министр науки относилась ко второму типу.
- У вас смелые планы, министр, - майор окинул взглядом группу людей, столпившуюся у
входа, и недовольно покачал головой. - Можно поговорить с вами наедине?
Ребекка нахмурилась, но не стала отказывать. Она сделала жест рукой, предлагая
следовать внутрь, и скрылась в корпусе. Апплатон пошел за ней.
- Что сейчас будет? - Инта закрыла глаза. - Не нравится мне это.
***
Ребекка привела майора в подсобное помещение, уставленное рядами пробирок и колб:
- Ну говорите.
- Я слышал, что вы собираетесь... - Апплатон на секунду замялся. - ... снять инженеров-конструкторов группы "Нано" с их текущего назначения.
- А вы любитель подслушивать разговоры? - ответила вопросом на вопрос министр. - Я
была о вас лучшего мнения, майор.
- Вы слишком громко разговаривали. Вас не услышал бы только глухой.
- Как жаль, что с вашим слухом все в порядке.
Апплатон кашлянул и быстро вернул разговор в прежнее русло:
- Напоминаю, что "Нано" работает над объектом чрезвычайной важности. Мы не
можем все бросить.
- "Мы"? Какое вы имеете к нам отношение, майор? Наша работа вас не касается.
Проект Х потерял актуальность в свете последних событий.
- Это заказ МВС, - Апплатон торжествующе поднял голову и выпятил грудь. - Мы имеем
право распоряжаться своими заказами.
- А мы не ваши слуги. И имеем право устанавливать приоритетность объектов. В
данный момент корабли важнее, чем какие-то...
- Но они же практически готовы! - в голосе майора на долю секунды появились
умоляющие нотки.
- И что? - в глазах Ребекки сверкнуло понимание, ее лицо немедленно окаменело. - Уж не
хотите ли вы нанести удар по Тондексу сейчас, когда он мне нужен?
Апплатон молчал и неуклюже переминался с ноги на ногу, уставившись в стенку.
- Ясно, майор. Значит, МВС интересует только одно.
- Вы не так...
- Оставьте оправдания. Если вам угодно, я могу передать чертежи полковнику. Делайте
с ними все, что захотите. Хоть подорвитесь там. Но я останавливаю работу над
Проектом Х и не вернусь к ней.
- Я...
- Извольте пройти на выход. Разговаривать с вами у меня больше нет никакого
желания. И предупреждаю вас: если еще хоть один раз я увижу ваш длинный нос рядом с
моими лабораториями, я окончательно оборву все связи с МВС. До свидания.
Дымящийся от злости майор вылетел из здания, растолкав Инту и Мэтта, стоявших
возле входа. - Мам? - девушка удивленно взглянула на Ребекку, появившуюся следом.
- Инта, если увидишь этого человека рядом с корпусом, гони его до Тондекса, - процедила
министр.
- Хорошо, - покорно согласилась археолог.
- Объясните же уже, что случилось?! - Мэтт начал нервничать.
- Какое вам дело, капитан? Возвращайтесь к себе. Вам здесь не рады.
У Мэтта отвисла челюсть:
- Я-то здесь причем?
- Лично вы не причем. Но я не желаю видеть кого-либо из МВС рядом со своей
лабораторией. Я вам не могу больше доверять.
Каменно-суровое лицо министра не вызывало никаких сомнений в отношении ее
намерений. Недоумевающий капитан решил не спорить с разъяренной Ребеккой Вульф и
поспешно ретировался.
***
Через десять минут Мэтта разыскала Инта.
- Она скоро остынет.
- Надеюсь. Майор здорово ее разозлил.
- Хотела бы я знать, о чем они говорили, - девушка с досадой пнула булыжник. - Давно я
не видела маму в таком состоянии.
- О чем бы они там ни говорили, результат получился один, - Мэтт задумчиво
посмотрел на небо. - МВС и Министерство Науки серьезно разругались. Как бы это не
погубило нас всех.
***
Выпуск новостей от 1 июля М56.
Сегодня утром было созвано экстренное собрание министров. Основной темой для
обсуждения являлся вопрос, тревожащий умы всех граждан Республики: когда же мы
увидим космические аппараты, предназначенные для нашей эвакуации? К сожалению,
точный ответ на этот вопрос пока неизвестен. Единственная информация о собрании,
которую мне удалось узнать, касалась министра науки. Сама Ребекка Вульф отказалась
давать какие-либо комментарии, но полковник Александр Становски пояснил, что она
готова пойти на отчаянные меры и собирается заключить договор с главным
агрессором Терры, развязавшим два десятка лет назад эту изматывающую войну. Какие
будут последствия у этого шага и сможет ли он хоть немного помочь нашему делу -
неизвестно, но высока вероятность, что в ближайшие недели ситуация прояснится.
Это снова был я, Николас Фиппс, ваш объективный ведущий, всегда, разумеется всегда
предоставляющий актуальные новости.
1 ноября М63. День, изменивший будущее
Необычно спокойное утро поднималось над Республикой. Тень конфликта, в прошлом висевшего над Цивитас незаметной, но ощутимой пеленой, развеялась. Два месяца назад все прелюдии были доведены до конца и событие, которое ждали народы всех государств, наконец-то свершилось. Альянс был восстановлен.
Безусловно, это решение было принято не на ровном месте, но, если быть откровенным, едва ли в памяти людей существовало какое-либо другое происшествие, которое было бы так же легко предсказать. Первые шаги исходили от Ребекки Вульф, однако они не ограничивались только Министерством Науки. В Республике вспыхивали редкие, но шумные митинги. Два года назад прошли досрочные скандальные выборы, в ходе которых чуть не всплыли на поверхность все манипуляции Клейтона Фредерика. Репутацию бывшего рексора неведомым чудом спас Александр Становски, в первую очередь опасаясь за свою репутацию, но дорога наверх для Клейтона была окончательно закрыта. На выборах победил Джулиус Бертанс и тем самым приблизил развязку войны. Но точку поставил Солиус.
Под удар попала совершенно нейтральная и невинная Аргандия. Последнее лето принесло с собой рекордных масштабов засуху, уничтожившую две трети урожая аграрной страны. К осени Аргандия оказалась в голодающем положении и, опасаясь не пережить грядущую зиму, попросила помощи у соседей. Цивитас, сражаясь с очередным обострением хронического кризиса, только развела руками, прекрасно понимая, что упускает важную стратегическую возможность. Тондекс же, находившийся в чуть более выгодных климатических условиях, от столь удачного шанса отказываться не стал. Он с радостью поделился ресурсами, выдвинув единственное условие - Аргандия откажется от нейтралитета в пользу своего спасителя. ОЗА не стала спорить. У них просто не оставалось выбора.
Обретя союзника, Тондекс решился на безумный шаг: он потребовал у Республики мирный договор. Ответ последовал не сразу. Министры спорили почти неделю, пытаясь доказать рексору правильность того или иного решения. Но с уходом Клейтона Александр потерял значительную часть своего влияния и противостоять Ребекке на равных уже не мог. Джулиус Бертанс некоторое время колебался и все же согласился закончить войну. Восьмого сентября М63 Альянс воскрес.
Разорванные торговые пути восстановились подозрительно быстро, тем самым подтвердив, что де-факто они никогда и не прерывались, только уходили в подполье. Научные объединения получили чуть большую свободу в действиях, хоть в ней и не нуждались: за пять лет работы вопреки МВС они добились огромных успехов, практически закончив разработку кораблей и уже начиная их сборку. Министерство Культуры отреагировало молниеносными спонтанными выступлениями, обозначив новый государственный праздник. И только министры - вооруженных сил со стороны Цивитас и армии со стороны Тондекса - на процедуре подписания мирного договора обменивались натянутыми улыбками, прекрасно понимая мысли друг друга и искренне надеясь, что эти мысли никогда не выйдут за пределы голов их владельцев. Как бы им ни хотелось справедливости или контроля, но портить общемировой триумф и заходить на второй круг было уж слишком подло. Денежная компенсация, подсунутая Тондексу в обмен на молчание, разумеется, тоже играла определенную роль.
Не без взаимных уступок, но мир был готов к плодотворному сотрудничеству. Проводились последние приготовления к отлету.
***
- Как дела? - Мэтт материализовался буквально из ниоткуда.
Инта вздрогнула и быстро повернулась:
- Тебе нельзя здесь находиться! Мама будет свирепствовать.
- Да ладно, она даже не заметит, - капитан лениво расстегнул ворот рубашки, мысленно проклиная нечеловеческую жару. - Ты уже неделю не показывалась за пределами испытательной зоны.
- Я была занята, - девушка бросила неуверенный взгляд в сторону огороженного участка. - Время поджимает, а мы по-прежнему стоим на одном месте. Все археологи работают в поте лица, пытаясь добиться от алтаря хоть какого-то ответа.
- А он все молчит, гад такой? - по лицу Мэтта скользнула ироничная улыбка.
- Вот ты смеешься, а это и в самом деле так, - Инта не была настроена на шутки. - Мы не получили ответов даже на крошечную долю наших вопросов. Сначала все было неплохо, но теперь мы зашли в тупик.
- Не хватает технологий или идей?
- Боюсь, что и того, и другого. Меня постоянно преследует мысль, что мы не видим чего-то под самым носом. Но в условиях такой дикой спешки слишком сложно сосредоточиться, - Инта выглядела совсем расстроенной.
- Может быть, вам тогда сделать небольшой перерыв? Проветрить мозги? Совсем короткий...
- У нас вообще нет времени! Как ты не понимаешь? Вообще! - сорвалась археолог и тут же густо покраснела. - Прости, Мэтт. Мы все сейчас на взводе. Я не хотела кричать на тебя. Просто вся эта ситуация: Альянс, ракеты, алтарь, еще этот Апплатон. Я в растерянности. Я просто не знаю, что делать. Я... я боюсь, что нас запихнут в корабли против нашей воли. И такое ценное наследие прошлого останется навсегда загадкой.
Мэтт неопределенно замычал.
- Что?
- Я понимаю, это важно для тебя, но неужели ты готова пожертвовать жизнью ради предполагаемых тайн старого алтаря?
Инта изменилась в лице. Ее голос похолодел:
- Только не говори, что ты тоже.
- Послушай...
- И не собираюсь. Мэтт. Я настоятельно советую сменить тему, иначе мы с тобой можем серьезно поругаться.
Она не лукавила. Капитан понял это по металлическим ноткам Ребекки Вульф, которые неизбежно проявлялись в голосе Инты, когда та злилась.
- Хорошо, - покорно согласился Мэтт. - О чем поговорим?
Девушка какое-то время смотрела вдаль, покусывая губу.
- Что происходит в вашем корпусе?
- В каком смысле?
- После окончания войны вас начали прогонять отсюда. Тебя еще не собрались перенаправить?
- Насколько я знаю, нет, - пожал плечами капитан. - Да и прогонять - это все-таки сильно сказано. Просто снизили количество военных в поселении. Совсем уж без защиты не останетесь. Полковник не верит до конца в новый Альянс.
- Ну и дурак, - простодушно заявила Инта, теребя в руках инфракрасную лампу.
- Почему?
- Да кто сейчас вообще думает о войне? Жизнь здесь становится с каждым годом все невыносимей. Из-за чего сражаться, если надо хватать пожитки и бежать как можно быстрее?
- Вот именно, - охотно согласился Мэтт.
Возможно, слово "именно" прозвучало чуть громче чем следовало, потому что Инта снова ощетинилась:
- Ты опять за свое?
Капитан непонимающе посмотрел на подругу.
- Нет? Прости. Меня клинит. Это все ваш майор. После того скандала...
- Действительно: один неумный человек может поставить на уши целый корпус археологов.
- Угу, - грустно подтвердила Инта. - Теперь тут все злые и нервные. А вы - худшие наши враги. Тебе лучше уйти, Мэтт. Пока тебя кто-нибудь не увидел.
- Ладно, но с одним условием, - Мэтт не сдавался. - Сегодня же вечером ты оторвешься ненадолго от своего ненаглядного алтаря, и мы все-таки сможем переброситься парой слов, как раньше.
- Ну... хорошо, - Инта впервые за весь разговор улыбнулась.
- Иначе я опять сюда припрусь, - капитан погрозил пальцем и вынырнул из укромного уголка, где состоялась эта беседа.
Однако, исчезнуть незамеченным ему не удалось.
- Эй, я тебя знаю? - из лаборатории внезапно показался Бастиан Шо. Старший археолог.
- Э...
- Ты же из военных, да? Я тебя заметил в окне. Ты что здесь забыл?
- Я...
- Что я? - Бастиан начал стремительно закипать. - Приказ министра науки прошел мимо тебя?
Старший археолог был безукоризненно порядочным человеком. При этом он не только сам соблюдал все существующие правила, но и не давал окружающим их нарушать. Бастиан получил юридическое образование Министерства Науки, но спустя год работы разочаровался в профессии судьи (и в людях тоже) и срочно переучился на археолога. Это место понравилось несостоявшемуся юристу гораздо больше, а повышение до старшего археолога позволило в полной мере реализовать стремление навести абсолютный порядок хотя бы в радиусе ста метров.
- Подождите, - попытался Мэтт вставить слово, но Бастиан не желал его слушать.
- Я немедленно звоню министру! Незаконное проникновение на закрытую территорию! Ты вылетишь отсюда в мгновение ока. Секунду... Как твое имя?
- Иероним Босх, - брякнул первое словосочетание, которое пришло в голову, Мэтт.
- Иеро... что? - Бастиан недоуменно уставился на нарушителя. - Это шутка?
Капитан развернулся и быстрым шагом пошел по направлению к своему корпусу. Вслед ему полетели отдаленные крики:
- На тебе капитанские нашивки, идиот! Я тебя легко вычислю!
- Удачи, - буркнул под нос Мэтт.
Он не боялся Бастиана. Но скандал успел утомить его и сильно испортить настроение.
***
Паршивое утро перешло в паршивый день. Мэтт валялся на диване в комнате отдыха и плевал в потолок. Больше ему все равно нечем было заняться.
После окончания войны большинство солдат из Цивитас-Унус перевели обратно в столицу, оставив только необходимый минимум. Поначалу это выглядело забавным, но очень скоро обернулось тотальной скукой. Список обязанностей оставшихся сократился до рапорта, который даже не требовался каждый день. Тоска зеленая.
Чем еще можно заняться в оторванном от цивилизации поселении, кроме как попыткой разозлить археологов?
Мэтт не знал, но, к счастью, его бездействие прервал звонок коммуникатора.
- Слушаю.
- Это вы с археологами собачитесь? - лицо, появившееся на экране, не сдерживалось в выражениях.
- Майор? - капитан рассеянно потер лоб.
- Я спрашиваю, вы или нет? - Кейзер, как всегда, не был расположен к языкочесанию.
- Ну я, - смиренно ответил Мэтт.
- Тьфу ты, - майор взял небольшую паузу. - Вам там совсем делать нечего?
- Можно и так сказать.
- Короче, капитан, если на вас поступит еще хоть одна жалоба от этих истеричек, будете до конца смены драить уборную. Ясно?
Голос Кейзера был ленивым, а на лице то и дело мелькала брезгливость. Дальнейшая его фраза только подтвердила сомнение Мэтта:
- По указу дисциплинарной комиссии я должен произнести эти слова. А теперь, пока вы не ввязались в очередной скандал, возвращайтесь лучше в столицу. Я найду вам занятие.
- Есть, сир. Скоро буду.
В глубине души капитан и надеялся на такой поворот.
***
В Цивитас было еще более душно, чем за городом, но Мэтта сейчас не волновала духота. Капитана, большую часть службы просидевшего в археологическом поселении, гораздо сильнее интересовало, какое задание хочет дать ему майор. Патрулирование улиц? Или может Кейзер загонит Мэтта в какую-нибудь особо буйную отдаленную провинцию? От расстроенного МВС, так и не победившего в войне, можно было ожидать любого шага. Но как бы то ни было, сменить обстановку сейчас точно не помешает.
Главный Штаб МВС находился почти в центре столицы. До войны здание не было лишено помпезности и определенной показушности, за что и поплатилось, попав под несколько бомбардировок. Респектабельности в нем сразу поубавилось, а все содержимое стремительно переместилось в подвалы и расконсервированные бункеры. Много лет разрушенный Штаб стоял гнилым зубом возле площади Гудвина, пока Альянс не возродился. А потом военные начали в спешке отстраивать свою базу, не задумываясь о глубоком смысле этого мероприятия. Какая разница, куда и когда они летят? Солидность нужно усиленно поддерживать.
Так или иначе, но бардак в Штабе и вокруг него превратился в совершенно нормальное состояние.
- Прошу прощения, - обратился Мэтт к первому попавшемуся рабочему, бежавшему вдоль стены с ведром краски. - Вы не видели майора Кейзера?
- Я, по-твоему, похож на человека, который знает в лицо всех ваших майоров? - недовольно отозвался строитель.
- Ну мало ли...
- Не мешайся, а? - рабочий качнул ведром в сторону брюк Мэтта, заставив того попятиться. - А то камень на голову свалится.
- Спасибо за помощь, - сухо ответил капитан, наблюдая за удаляющимся маляром.
"Похоже, придется все-таки зайти внутрь. Как бы мне этого не хотелось", - Мэтт с легким отвращением вошел в пыльное, удушающее помещение, наполненное дребезжанием и гудением. Конечно, майоры и иже с ними должны скрываться в более спокойной и менее поврежденной части Штаба, но добраться до нее будет той еще задачкой.
Блуждание по тускло освещенным коридорам заняло не более пяти минут, но Мэтту эти минуты показались вечностью. Когда же он смог, не без помощи указателей, найти крыло, где строительные работы велись на минимальном уровне, голова уже напоминала нечто среднее между колоколом и барабаном, наполненным сотней мелких, шуршащих шариков. В горле же и вовсе поработали наждачкой.
К счастью, дверь с наскоро пришпиленной табличкой "Майор Кейзер" находилась за первым же углом.
"Надеюсь, он хотя бы никуда не отлучился", - мрачно подумал Мэтт, открывая дверь.
Кейзер действительно был на месте. Усыпанный стопками бумаг майор больше напоминал какого-нибудь клерка, нежели гордого представителя МВС. Обычно суровое лицо, заставляющее нервно трястись всех младших по званию, сейчас было бледным и растерянным. На подбородке проступали следы двухдневной щетины. Финальным же штрихом сюрреалистичной картины являлся карандаш, который майор засунул в рот чуть ли не на половину и ожесточенно грыз, уставившись в бумаги, разложенные на столе.
- Я прибыл, сир, - отрапортовал Мэтт, стараясь подавить улыбку. Было в облике его начальника что-то неприлично-забавное.
Кейзер вынул карандаш изо рта и поднял взгляд на капитана.
- Очень хорошо.
- Вы, похоже, заняты?
- Мне доверили сортировку этих проклятых архивов. Кто бы знал, что в МВС скопилось столько мусора, - майор выпрямился и усилием воли вернул себе привычное выражение лица. - Но для вас у меня тоже найдется задание.
- Слушаю, сир.
- Полковник спустил сверху приказ. Кому-то нужно записать на ментальную кассету обращение для потомков. Мы оставим ее на планете.
- Для потомков?
- Это не мои слова. Капитан, вам что-то показалось смешным?
- Никак нет, прошу прощения, - Мэтт приложил все силы, чтобы погасить улыбку.
- Вы умеете делать отчеты. Здесь все то же самое. Немного погуляете по скверу Трех Конфедераций, расскажете в двух словах историческую справку за последний десяток лет и все. Этого будет достаточно.
- Кассету вам отдать?
- Нет, - по лицу майора пробежала недовольная гримаса. - Мне еще возни с кассетой не хватает. Отнесите ее в библиотеку. Полковник уже обо всем с ними договорился.
- Будет сделано.
- Кассета ждет вас в центре связи, - тускло закончил Кейзер, возвращаясь к своим бумагам. Кажется, он немедленно потерял всякий интерес к Мэтту, выпустив того из вида.
Капитан, в свою очередь, тоже не имел ни малейшего желания раздражать майора и поспешил вернуться в пыльный коридор.
"Зачем потомкам понадобится кассета? Неужели полковник думает, что на Терру можно будет когда-то вернуться? Да он, как я погляжу, любитель фантастических романов, - Мэтт рассеянно кружил по Штабу, скользя взглядом по названиям отделов. - Хотя, конечно, всякое бывает. Может и можно будет. Кто знает, как будут обстоять дела через пару тысяч лет? А вот и центр связи."
Капитан открыл дверь и тут же столкнулся нос к носу с незнакомой девушкой. Хотя правильнее было бы сказать нос к шее: девушка оказалась почти на голову выше Мэтта.
- Ой, простите, - сконфузилась незнакомка. - Вы ко мне?
- Наверное, - промямлил капитан, поднимая глаза и пытаясь рассмотреть лицо девушки, больше всего напоминающей радиовышку. - Вы новенькая?
- Только из Академии, - радостно подтвердила радиовышка. - С кем имею честь, простите...
- Капитан Мэттью Лейн, - сообщил Мэтт шее собеседницы. Нелепость ситуации зашкаливала. - Вы работаете в центре связи?
- Ага, - девушка резко развернулась, обдав напоследок лицо капитана пышным хвостом русых волос. - Амелия Кэролл, летом выпустилась из Академии и тут же была определена сюда.
Теперь, когда Амелия не стояла вплотную к Мэтту, нависая над ним, тот смог перевести дух и вернуть самообладание. Больше всего на свете капитан в силу своего скромного роста боялся высоких людей.
- Значит так, Амелия, майор Кейзер сказал, что в центре связи подготовлена кассета...
- Для потомков? - быстро сориентировалась девушка.
- Вас в Академии не учили, что перебивать старших по званию нельзя?
- Извините, сир, - снова смутилась Амелия.
- Да, "для потомков".
- Одну минуту, сейчас найду.
Девушка зарылась в ящики массивного стола, стоявшего в центре небольшой комнатки, временно исполнявшей обязанности центра связи, и Мэтт получил возможность снова перевести дух. Впрочем, не надолго.
- Вот, - выпрямилась Амелия.
- Спасибо, - промямлил капитан, принимая ментальную камеру с уже заправленной кассетой из рук девушки, которая вновь подошла вплотную.
- Не за что, - беззаботно отозвалась та. - Вам больше ничего не надо?
- Нет, спасибо.
- Тогда я пойду. Закройте, пожалуйста, за собой дверь, - Амелия выпорхнула из центра, оставив Мэтта в недоумении.
***
"И кого только на работу принимают?"
Мэтт вышел из Штаба и с чистой совестью откашлялся. Теперь следовало бы взяться за выполнение задания, но капитан неожиданно понял, что не знает с чего начать. Некоторое время Мэтт стоял в раздумьях, вращая камеру в руках, потом плюнул на все и нацепил шлем на голову. Он решил импровизировать.
Собравшись с духом, капитан нажал на кнопку, подождал, пока пройдет боль, и медленно начал:
- Это капитан Мэттью Лейн, ментальная запись номер две тысячи сорок три, вооруженные силы Республики Цивитас.
Номер записи Мэтт сказал наугад, ориентируясь на номер своего последнего отчета. Он был почти уверен, что никто не станет проверять такие детали.
"И что говорить дальше? - мелькнула паническая мысль в голове капитана. - Лучше, наверное, сказать как есть, так?"
- "Большой Босс", - Мэтт усмехнулся, осознав, что случайно назвал обиходное прозвище Александра, но исправляться уже было поздно, - полковник Становски поручил мне записать это. "Для потомков", как он выразился. Не знаю, найдут ли потомки кассету или нет, но не стану же я спорить с начальством. Может пришельцы какие-нибудь залетят случайно и послушают за обедом. И то польза будет. Ну, это, конечно, если Терра уцелеет, в чем я совсем не уверен. Но все же оставлю копию записи в библиотеке, если полковник так настаивает.
Мэтт прогулочным шагом пошел по скверу в направлении центрального фонтана. Он пытался собраться с мыслями.
- К слову, это та самая библиотека, - капитан повернулся к низкому домику слева от фонтана. - Да, вон то маленькое одноэтажное здание. Конечно, она гораздо крупнее, но основная ее часть находится под землей и отсюда не видна. Помню те славные деньки, когда мы строили огромные небоскребы и прочие высотки. Да, тогда не нужно было бояться бомбардировки, можно было и развернуться. А теперь эти бесконечные войны загнали людей под землю, как крыс. Ну куда это годится? Хорошо, что правительство одумалось наконец. Плохо, что одуматься их заставил конец света. Но с другой стороны, в подземной библиотеке у кассеты гораздо больше шансов остаться рабочей, чем на поверхности…
Мэтт одернул себя, осознав, что начал углубляться в маловажные детали. В конце концов, кому какое дело, почему библиотека одноэтажная?
- Так, потомки, полковник попросил меня вкратце изложить суть дела, а я опять пустился в размышления. Все, что я сейчас скажу, вы и так наверняка уже знаете, но Становски очень просил… В общем, это Солиус.
Мэтт поднял голову и тут же зажмурился от яркого света. Он надеялся, что кассета успела зафиксировать изображение за ту долю секунды, что была в ее распоряжении.
- Наша главная проблема. Предсказания астрономов все же сбылись, и сейчас Солиус на пороге перерождения в красного гиганта. Фактически, он уже перерождается. Может, Терра и выглядит все еще красавицей, но я вас уверяю: раньше было лучше. Климат меняется с катастрофической скоростью. Многие виды растений и животных уже вымерли. Конечно, мы спасаем то, что еще можно спасти, но мы не боги. Днем стоит ужасная жара. Даже сейчас, а, если верить календарю, сейчас поздняя осень. К пущему веселью, Терра замедляет обороты вокруг своей оси. Если так будет продолжаться и дальше, то она вообще остановится, весь суточный ритм полетит коту под хвост, и что тогда будет? Даже не знаю. Впрочем, неважно, что тогда будет. Главное, что нас здесь тогда уже не будет.
Капитан продолжил прогулку по скверу, стараясь не думать о том, как, должно быть, нелепо он выглядит.
- Астрономы говорят, что прогнозы у Терры неутешительные. Она либо взорвется, либо выгорит и станет непригодной для жизни. Мы находимся довольно далеко от Солиуса, но находись мы еще хоть немного дальше, как, допустим, Мадженда, на которую мы собрались перелетать, и ничего этого не было бы. Но Терре глобально не повезло, чего уж.
Закончив излагать все свои скудные астрономические познания, Мэтт задумался. Он хотел было уже заканчивать свое общение с кассетой, как вдруг вспомнил старые обиды и не удержался от соблазна.
- Вообще, мы уже давно улетели бы, если бы не ученые. Эти фрики в халатах отказываются уходить отсюда, пока не разберутся со своим алтарем. Идиоты. Они задерживают нас, но не можем же мы их бросить. Наверное, они одумаются, только когда земля начнет плавиться у них под ногами. И то еще не факт, что они согласятся оставить свою игрушку. А алтарь — это… ну алтарь, да. Ни больше, ни меньше. Археологи его выкопали несколько лет назад. Говорят, мол, его сделала какая-то древняя цивилизация. И еще уверяют, что от него исходит странное излучение. Забавно, конечно, но я не думаю, что он стоит тех сил и средств, которые бросили на его исследование. Интересно? Я бы показал его вам, без вопросов, но тут есть две проблемы. Во-первых, он далеко за городом. У меня мозг вскипит, пока я туда доберусь. А во-вторых, ученые никого туда не пускают. Даже военных. Особенно военных. Как-то майор Апплатон в запале начал угрожать доктору Вульф, что армия разнесет алтарь вдребезги, если ученые не соберут свои пожитки и не погрузятся в ракеты. Зря он это сделал. После такого выступления Вульф запретила военным приближаться к испытательной зоне ближе чем на пятьсот метров. Майор у нас, конечно, бравый и все такое, но нужно же быть аккуратнее, когда разговариваешь с Министром Науки. Вот теперь из-за него имеем то, что имеем.
"Не слишком ли грубо? - Мэтт задумался, но потом махнул рукой. - Да ладно, разве я не прав? Инта все равно не узнает, что я тут наговорил".
- Ну ладно, потомки, я что-то совсем заговорился. Со мной всегда так. Еще раз взгляните: вот так выглядела когда-то Терра. Если вдруг есть хоть небольшой шанс вернуть ей былое величие, сделайте это. Может в будущем появится что-то, чего нет сейчас. А наши космические корабли уже готовы к отправке и ждут только проклятых ученых. Это был капитан Мэттью Лэйн, ментальная запись номер две тысячи сорок три, вооруженные силы Республики Цивитас. Последняя запись с умирающей Терры.
***
Кассета отправилась в библиотеку, камера обратно в Штаб, а Мэтт, после недолгих раздумий, к родителям. В сложившейся ситуации это показалось ему наиболее разумным решением.
Дверь квартиры долго не открывалась. Ни первый, ни второй звонок не произвели ожидаемого эффекта, вызвав у Мэтта ощутимую тревогу. Капитан растерянно нажал на кнопку в третий раз, прислушиваясь к бренчанию за дверью и пытаясь вычленить какие-нибудь сопутствующие ему звуки.
- Да иду я, иду, - в этот раз из-за двери послышался недовольный голос Честера, и Мэтт немного успокоился.
- Привет, пап, - обезоруживающе улыбнулся гость.
- Мэтти? А... Хоть бы позвонил, - Честер засуетился, пропуская сына в квартиру. - То тебя неделями нет, а то без предупреждения заявляешься!
- Да у меня только сейчас время появилось. Наше поселение постепенно разваливается, вот меня и пнули оттуда.
- То есть в каком это смысле "разваливается"?
- Война кончилась и держать там столько военных теперь нецелесообразно. Там осталось с десяток самых бесполезных и все, - Мэтт аккуратно опустился на диван.
- Эри здесь нет, поэтому не выпендривайся, - Честер рухнул рядом. Похоже, ему доставляло удовольствие подвергать несчастный диван разным испытаниям за спиной жены.
- На работе?
- А где еще? Ты же ее знаешь, редкий трудоголик.
- Ну да, не то что ты.
- Я заслужил несколько дней отдыха! "Арфа" получила высочайшие отзывы от критиков и... Ты вообще давно был на моей постановке?
Мэтт задумался, но так и не смог вспомнить.
- Какой позор! Послезавтра "Цветы" снова выступают с "Арфой", и я не хочу слышать никаких возражений! Непременно пойдешь.
- Но...
- Но? - Честер отвесил сыну шутливый подзатыльник, от которого тот легко уклонился. - Это не обсуждается. Тебе все равно нечем заняться.
- Меня могут в любую минуту вызвать, - попытался защититься Мэтт.
- Но пока же еще не вызвали?
- Ладно, уговорил, - спорить было бесполезно. - Тем более, что мне и в самом деле нечем заняться. Остается только ждать, когда подадут команду к отлету.
- Да, отлет, - Честер помрачнел.
- Что-то случилось?
- Что? Нет, нет, вовсе нет. Просто, когда я представляю, что через каких-нибудь пару-тройку месяцев придется бросить все, что имеешь, становится так тоскливо. А я не хочу бросать, Мэтти. Даже с этой квартирой у меня связано столько воспоминаний.
- Никто не хочет. Но выбора у нас нет, - Мэтт тоже потускнел. - На Мадженде ждет новая жизнь. Может даже лучше чем здесь. Без войн и интриг.
Честер улыбнулся улыбкой, в которой не было и намека на веселье.
- Ты сам-то веришь? Планета новая, а люди старые. Мне кажется, там будет все еще хуже.
- Не знаю. Хочется верить в лучшее, - Мэтт замолчал, но ненадолго. - Как, по-твоему, мы там обустроимся?
- С трудом, - не задумываясь ответил Честер.
- Да ладно тебе, а если серьезно?
- Я серьезно. Кто из нас готов жить на станциях, пока они там все окончательно обустроят? Да я даже не уверен, что доживу до этого момента.
Мэтт открыл рот, но ничего не ответил.
- В любом случае, если они предоставят такую возможность, мы будем выступать! И даже если не предоставят, неважно. Людям необходимо искусство, а в таких условиях они нуждаются в нем еще сильнее.
- Да кто же спорит.
- Правительство, Мэтти. Я им не верю. Не знаю, что они способны еще выкинуть, но я против такой игры. Я против их лицемерия!
Честер рассеянно провел рукой по поседевшим волосам и захрустел суставами.
- На Терре есть хоть какая-то стабильность. Хоть что-то, но ясно. А там... Там сплошная неизвестность.
***
Выпуск новостей от 3 ноября М63.
Вчера вечером министр науки Ребекка Вульф снова выступила с официальным заявлением. Окончательная дата отлета еще не называется, но, согласно утверждению министра, он должен состояться в течение ближайшего полугода. Девяносто пять процентов кораблей полностью укомплектованы, наиболее важные представители флоры и фауны Терры собраны и подготовлены к транспортировке. Среди людей продолжает проводиться физическая и психологическая подготовка. Станции на Мадженде функционируют в базовом режиме и готовы к заселению. Другими словами, и как бы печально это ни звучало, мы тоже должны быть готовы в любой момент покинуть нашу несчастную планету и отправиться к новому, невероятному будущему.
Но помните, чтобы не произошло и где бы мы ни оказались, с вами буду я, Николас Фиппс, ваш космический ведущий, всегда и везде предоставляющий актуальные новости.
Безусловно, это решение было принято не на ровном месте, но, если быть откровенным, едва ли в памяти людей существовало какое-либо другое происшествие, которое было бы так же легко предсказать. Первые шаги исходили от Ребекки Вульф, однако они не ограничивались только Министерством Науки. В Республике вспыхивали редкие, но шумные митинги. Два года назад прошли досрочные скандальные выборы, в ходе которых чуть не всплыли на поверхность все манипуляции Клейтона Фредерика. Репутацию бывшего рексора неведомым чудом спас Александр Становски, в первую очередь опасаясь за свою репутацию, но дорога наверх для Клейтона была окончательно закрыта. На выборах победил Джулиус Бертанс и тем самым приблизил развязку войны. Но точку поставил Солиус.
Под удар попала совершенно нейтральная и невинная Аргандия. Последнее лето принесло с собой рекордных масштабов засуху, уничтожившую две трети урожая аграрной страны. К осени Аргандия оказалась в голодающем положении и, опасаясь не пережить грядущую зиму, попросила помощи у соседей. Цивитас, сражаясь с очередным обострением хронического кризиса, только развела руками, прекрасно понимая, что упускает важную стратегическую возможность. Тондекс же, находившийся в чуть более выгодных климатических условиях, от столь удачного шанса отказываться не стал. Он с радостью поделился ресурсами, выдвинув единственное условие - Аргандия откажется от нейтралитета в пользу своего спасителя. ОЗА не стала спорить. У них просто не оставалось выбора.
Обретя союзника, Тондекс решился на безумный шаг: он потребовал у Республики мирный договор. Ответ последовал не сразу. Министры спорили почти неделю, пытаясь доказать рексору правильность того или иного решения. Но с уходом Клейтона Александр потерял значительную часть своего влияния и противостоять Ребекке на равных уже не мог. Джулиус Бертанс некоторое время колебался и все же согласился закончить войну. Восьмого сентября М63 Альянс воскрес.
Разорванные торговые пути восстановились подозрительно быстро, тем самым подтвердив, что де-факто они никогда и не прерывались, только уходили в подполье. Научные объединения получили чуть большую свободу в действиях, хоть в ней и не нуждались: за пять лет работы вопреки МВС они добились огромных успехов, практически закончив разработку кораблей и уже начиная их сборку. Министерство Культуры отреагировало молниеносными спонтанными выступлениями, обозначив новый государственный праздник. И только министры - вооруженных сил со стороны Цивитас и армии со стороны Тондекса - на процедуре подписания мирного договора обменивались натянутыми улыбками, прекрасно понимая мысли друг друга и искренне надеясь, что эти мысли никогда не выйдут за пределы голов их владельцев. Как бы им ни хотелось справедливости или контроля, но портить общемировой триумф и заходить на второй круг было уж слишком подло. Денежная компенсация, подсунутая Тондексу в обмен на молчание, разумеется, тоже играла определенную роль.
Не без взаимных уступок, но мир был готов к плодотворному сотрудничеству. Проводились последние приготовления к отлету.
***
- Как дела? - Мэтт материализовался буквально из ниоткуда.
Инта вздрогнула и быстро повернулась:
- Тебе нельзя здесь находиться! Мама будет свирепствовать.
- Да ладно, она даже не заметит, - капитан лениво расстегнул ворот рубашки, мысленно проклиная нечеловеческую жару. - Ты уже неделю не показывалась за пределами испытательной зоны.
- Я была занята, - девушка бросила неуверенный взгляд в сторону огороженного участка. - Время поджимает, а мы по-прежнему стоим на одном месте. Все археологи работают в поте лица, пытаясь добиться от алтаря хоть какого-то ответа.
- А он все молчит, гад такой? - по лицу Мэтта скользнула ироничная улыбка.
- Вот ты смеешься, а это и в самом деле так, - Инта не была настроена на шутки. - Мы не получили ответов даже на крошечную долю наших вопросов. Сначала все было неплохо, но теперь мы зашли в тупик.
- Не хватает технологий или идей?
- Боюсь, что и того, и другого. Меня постоянно преследует мысль, что мы не видим чего-то под самым носом. Но в условиях такой дикой спешки слишком сложно сосредоточиться, - Инта выглядела совсем расстроенной.
- Может быть, вам тогда сделать небольшой перерыв? Проветрить мозги? Совсем короткий...
- У нас вообще нет времени! Как ты не понимаешь? Вообще! - сорвалась археолог и тут же густо покраснела. - Прости, Мэтт. Мы все сейчас на взводе. Я не хотела кричать на тебя. Просто вся эта ситуация: Альянс, ракеты, алтарь, еще этот Апплатон. Я в растерянности. Я просто не знаю, что делать. Я... я боюсь, что нас запихнут в корабли против нашей воли. И такое ценное наследие прошлого останется навсегда загадкой.
Мэтт неопределенно замычал.
- Что?
- Я понимаю, это важно для тебя, но неужели ты готова пожертвовать жизнью ради предполагаемых тайн старого алтаря?
Инта изменилась в лице. Ее голос похолодел:
- Только не говори, что ты тоже.
- Послушай...
- И не собираюсь. Мэтт. Я настоятельно советую сменить тему, иначе мы с тобой можем серьезно поругаться.
Она не лукавила. Капитан понял это по металлическим ноткам Ребекки Вульф, которые неизбежно проявлялись в голосе Инты, когда та злилась.
- Хорошо, - покорно согласился Мэтт. - О чем поговорим?
Девушка какое-то время смотрела вдаль, покусывая губу.
- Что происходит в вашем корпусе?
- В каком смысле?
- После окончания войны вас начали прогонять отсюда. Тебя еще не собрались перенаправить?
- Насколько я знаю, нет, - пожал плечами капитан. - Да и прогонять - это все-таки сильно сказано. Просто снизили количество военных в поселении. Совсем уж без защиты не останетесь. Полковник не верит до конца в новый Альянс.
- Ну и дурак, - простодушно заявила Инта, теребя в руках инфракрасную лампу.
- Почему?
- Да кто сейчас вообще думает о войне? Жизнь здесь становится с каждым годом все невыносимей. Из-за чего сражаться, если надо хватать пожитки и бежать как можно быстрее?
- Вот именно, - охотно согласился Мэтт.
Возможно, слово "именно" прозвучало чуть громче чем следовало, потому что Инта снова ощетинилась:
- Ты опять за свое?
Капитан непонимающе посмотрел на подругу.
- Нет? Прости. Меня клинит. Это все ваш майор. После того скандала...
- Действительно: один неумный человек может поставить на уши целый корпус археологов.
- Угу, - грустно подтвердила Инта. - Теперь тут все злые и нервные. А вы - худшие наши враги. Тебе лучше уйти, Мэтт. Пока тебя кто-нибудь не увидел.
- Ладно, но с одним условием, - Мэтт не сдавался. - Сегодня же вечером ты оторвешься ненадолго от своего ненаглядного алтаря, и мы все-таки сможем переброситься парой слов, как раньше.
- Ну... хорошо, - Инта впервые за весь разговор улыбнулась.
- Иначе я опять сюда припрусь, - капитан погрозил пальцем и вынырнул из укромного уголка, где состоялась эта беседа.
Однако, исчезнуть незамеченным ему не удалось.
- Эй, я тебя знаю? - из лаборатории внезапно показался Бастиан Шо. Старший археолог.
- Э...
- Ты же из военных, да? Я тебя заметил в окне. Ты что здесь забыл?
- Я...
- Что я? - Бастиан начал стремительно закипать. - Приказ министра науки прошел мимо тебя?
Старший археолог был безукоризненно порядочным человеком. При этом он не только сам соблюдал все существующие правила, но и не давал окружающим их нарушать. Бастиан получил юридическое образование Министерства Науки, но спустя год работы разочаровался в профессии судьи (и в людях тоже) и срочно переучился на археолога. Это место понравилось несостоявшемуся юристу гораздо больше, а повышение до старшего археолога позволило в полной мере реализовать стремление навести абсолютный порядок хотя бы в радиусе ста метров.
- Подождите, - попытался Мэтт вставить слово, но Бастиан не желал его слушать.
- Я немедленно звоню министру! Незаконное проникновение на закрытую территорию! Ты вылетишь отсюда в мгновение ока. Секунду... Как твое имя?
- Иероним Босх, - брякнул первое словосочетание, которое пришло в голову, Мэтт.
- Иеро... что? - Бастиан недоуменно уставился на нарушителя. - Это шутка?
Капитан развернулся и быстрым шагом пошел по направлению к своему корпусу. Вслед ему полетели отдаленные крики:
- На тебе капитанские нашивки, идиот! Я тебя легко вычислю!
- Удачи, - буркнул под нос Мэтт.
Он не боялся Бастиана. Но скандал успел утомить его и сильно испортить настроение.
***
Паршивое утро перешло в паршивый день. Мэтт валялся на диване в комнате отдыха и плевал в потолок. Больше ему все равно нечем было заняться.
После окончания войны большинство солдат из Цивитас-Унус перевели обратно в столицу, оставив только необходимый минимум. Поначалу это выглядело забавным, но очень скоро обернулось тотальной скукой. Список обязанностей оставшихся сократился до рапорта, который даже не требовался каждый день. Тоска зеленая.
Чем еще можно заняться в оторванном от цивилизации поселении, кроме как попыткой разозлить археологов?
Мэтт не знал, но, к счастью, его бездействие прервал звонок коммуникатора.
- Слушаю.
- Это вы с археологами собачитесь? - лицо, появившееся на экране, не сдерживалось в выражениях.
- Майор? - капитан рассеянно потер лоб.
- Я спрашиваю, вы или нет? - Кейзер, как всегда, не был расположен к языкочесанию.
- Ну я, - смиренно ответил Мэтт.
- Тьфу ты, - майор взял небольшую паузу. - Вам там совсем делать нечего?
- Можно и так сказать.
- Короче, капитан, если на вас поступит еще хоть одна жалоба от этих истеричек, будете до конца смены драить уборную. Ясно?
Голос Кейзера был ленивым, а на лице то и дело мелькала брезгливость. Дальнейшая его фраза только подтвердила сомнение Мэтта:
- По указу дисциплинарной комиссии я должен произнести эти слова. А теперь, пока вы не ввязались в очередной скандал, возвращайтесь лучше в столицу. Я найду вам занятие.
- Есть, сир. Скоро буду.
В глубине души капитан и надеялся на такой поворот.
***
В Цивитас было еще более душно, чем за городом, но Мэтта сейчас не волновала духота. Капитана, большую часть службы просидевшего в археологическом поселении, гораздо сильнее интересовало, какое задание хочет дать ему майор. Патрулирование улиц? Или может Кейзер загонит Мэтта в какую-нибудь особо буйную отдаленную провинцию? От расстроенного МВС, так и не победившего в войне, можно было ожидать любого шага. Но как бы то ни было, сменить обстановку сейчас точно не помешает.
Главный Штаб МВС находился почти в центре столицы. До войны здание не было лишено помпезности и определенной показушности, за что и поплатилось, попав под несколько бомбардировок. Респектабельности в нем сразу поубавилось, а все содержимое стремительно переместилось в подвалы и расконсервированные бункеры. Много лет разрушенный Штаб стоял гнилым зубом возле площади Гудвина, пока Альянс не возродился. А потом военные начали в спешке отстраивать свою базу, не задумываясь о глубоком смысле этого мероприятия. Какая разница, куда и когда они летят? Солидность нужно усиленно поддерживать.
Так или иначе, но бардак в Штабе и вокруг него превратился в совершенно нормальное состояние.
- Прошу прощения, - обратился Мэтт к первому попавшемуся рабочему, бежавшему вдоль стены с ведром краски. - Вы не видели майора Кейзера?
- Я, по-твоему, похож на человека, который знает в лицо всех ваших майоров? - недовольно отозвался строитель.
- Ну мало ли...
- Не мешайся, а? - рабочий качнул ведром в сторону брюк Мэтта, заставив того попятиться. - А то камень на голову свалится.
- Спасибо за помощь, - сухо ответил капитан, наблюдая за удаляющимся маляром.
"Похоже, придется все-таки зайти внутрь. Как бы мне этого не хотелось", - Мэтт с легким отвращением вошел в пыльное, удушающее помещение, наполненное дребезжанием и гудением. Конечно, майоры и иже с ними должны скрываться в более спокойной и менее поврежденной части Штаба, но добраться до нее будет той еще задачкой.
Блуждание по тускло освещенным коридорам заняло не более пяти минут, но Мэтту эти минуты показались вечностью. Когда же он смог, не без помощи указателей, найти крыло, где строительные работы велись на минимальном уровне, голова уже напоминала нечто среднее между колоколом и барабаном, наполненным сотней мелких, шуршащих шариков. В горле же и вовсе поработали наждачкой.
К счастью, дверь с наскоро пришпиленной табличкой "Майор Кейзер" находилась за первым же углом.
"Надеюсь, он хотя бы никуда не отлучился", - мрачно подумал Мэтт, открывая дверь.
Кейзер действительно был на месте. Усыпанный стопками бумаг майор больше напоминал какого-нибудь клерка, нежели гордого представителя МВС. Обычно суровое лицо, заставляющее нервно трястись всех младших по званию, сейчас было бледным и растерянным. На подбородке проступали следы двухдневной щетины. Финальным же штрихом сюрреалистичной картины являлся карандаш, который майор засунул в рот чуть ли не на половину и ожесточенно грыз, уставившись в бумаги, разложенные на столе.
- Я прибыл, сир, - отрапортовал Мэтт, стараясь подавить улыбку. Было в облике его начальника что-то неприлично-забавное.
Кейзер вынул карандаш изо рта и поднял взгляд на капитана.
- Очень хорошо.
- Вы, похоже, заняты?
- Мне доверили сортировку этих проклятых архивов. Кто бы знал, что в МВС скопилось столько мусора, - майор выпрямился и усилием воли вернул себе привычное выражение лица. - Но для вас у меня тоже найдется задание.
- Слушаю, сир.
- Полковник спустил сверху приказ. Кому-то нужно записать на ментальную кассету обращение для потомков. Мы оставим ее на планете.
- Для потомков?
- Это не мои слова. Капитан, вам что-то показалось смешным?
- Никак нет, прошу прощения, - Мэтт приложил все силы, чтобы погасить улыбку.
- Вы умеете делать отчеты. Здесь все то же самое. Немного погуляете по скверу Трех Конфедераций, расскажете в двух словах историческую справку за последний десяток лет и все. Этого будет достаточно.
- Кассету вам отдать?
- Нет, - по лицу майора пробежала недовольная гримаса. - Мне еще возни с кассетой не хватает. Отнесите ее в библиотеку. Полковник уже обо всем с ними договорился.
- Будет сделано.
- Кассета ждет вас в центре связи, - тускло закончил Кейзер, возвращаясь к своим бумагам. Кажется, он немедленно потерял всякий интерес к Мэтту, выпустив того из вида.
Капитан, в свою очередь, тоже не имел ни малейшего желания раздражать майора и поспешил вернуться в пыльный коридор.
"Зачем потомкам понадобится кассета? Неужели полковник думает, что на Терру можно будет когда-то вернуться? Да он, как я погляжу, любитель фантастических романов, - Мэтт рассеянно кружил по Штабу, скользя взглядом по названиям отделов. - Хотя, конечно, всякое бывает. Может и можно будет. Кто знает, как будут обстоять дела через пару тысяч лет? А вот и центр связи."
Капитан открыл дверь и тут же столкнулся нос к носу с незнакомой девушкой. Хотя правильнее было бы сказать нос к шее: девушка оказалась почти на голову выше Мэтта.
- Ой, простите, - сконфузилась незнакомка. - Вы ко мне?
- Наверное, - промямлил капитан, поднимая глаза и пытаясь рассмотреть лицо девушки, больше всего напоминающей радиовышку. - Вы новенькая?
- Только из Академии, - радостно подтвердила радиовышка. - С кем имею честь, простите...
- Капитан Мэттью Лейн, - сообщил Мэтт шее собеседницы. Нелепость ситуации зашкаливала. - Вы работаете в центре связи?
- Ага, - девушка резко развернулась, обдав напоследок лицо капитана пышным хвостом русых волос. - Амелия Кэролл, летом выпустилась из Академии и тут же была определена сюда.
Теперь, когда Амелия не стояла вплотную к Мэтту, нависая над ним, тот смог перевести дух и вернуть самообладание. Больше всего на свете капитан в силу своего скромного роста боялся высоких людей.
- Значит так, Амелия, майор Кейзер сказал, что в центре связи подготовлена кассета...
- Для потомков? - быстро сориентировалась девушка.
- Вас в Академии не учили, что перебивать старших по званию нельзя?
- Извините, сир, - снова смутилась Амелия.
- Да, "для потомков".
- Одну минуту, сейчас найду.
Девушка зарылась в ящики массивного стола, стоявшего в центре небольшой комнатки, временно исполнявшей обязанности центра связи, и Мэтт получил возможность снова перевести дух. Впрочем, не надолго.
- Вот, - выпрямилась Амелия.
- Спасибо, - промямлил капитан, принимая ментальную камеру с уже заправленной кассетой из рук девушки, которая вновь подошла вплотную.
- Не за что, - беззаботно отозвалась та. - Вам больше ничего не надо?
- Нет, спасибо.
- Тогда я пойду. Закройте, пожалуйста, за собой дверь, - Амелия выпорхнула из центра, оставив Мэтта в недоумении.
***
"И кого только на работу принимают?"
Мэтт вышел из Штаба и с чистой совестью откашлялся. Теперь следовало бы взяться за выполнение задания, но капитан неожиданно понял, что не знает с чего начать. Некоторое время Мэтт стоял в раздумьях, вращая камеру в руках, потом плюнул на все и нацепил шлем на голову. Он решил импровизировать.
Собравшись с духом, капитан нажал на кнопку, подождал, пока пройдет боль, и медленно начал:
- Это капитан Мэттью Лейн, ментальная запись номер две тысячи сорок три, вооруженные силы Республики Цивитас.
Номер записи Мэтт сказал наугад, ориентируясь на номер своего последнего отчета. Он был почти уверен, что никто не станет проверять такие детали.
"И что говорить дальше? - мелькнула паническая мысль в голове капитана. - Лучше, наверное, сказать как есть, так?"
- "Большой Босс", - Мэтт усмехнулся, осознав, что случайно назвал обиходное прозвище Александра, но исправляться уже было поздно, - полковник Становски поручил мне записать это. "Для потомков", как он выразился. Не знаю, найдут ли потомки кассету или нет, но не стану же я спорить с начальством. Может пришельцы какие-нибудь залетят случайно и послушают за обедом. И то польза будет. Ну, это, конечно, если Терра уцелеет, в чем я совсем не уверен. Но все же оставлю копию записи в библиотеке, если полковник так настаивает.
Мэтт прогулочным шагом пошел по скверу в направлении центрального фонтана. Он пытался собраться с мыслями.
- К слову, это та самая библиотека, - капитан повернулся к низкому домику слева от фонтана. - Да, вон то маленькое одноэтажное здание. Конечно, она гораздо крупнее, но основная ее часть находится под землей и отсюда не видна. Помню те славные деньки, когда мы строили огромные небоскребы и прочие высотки. Да, тогда не нужно было бояться бомбардировки, можно было и развернуться. А теперь эти бесконечные войны загнали людей под землю, как крыс. Ну куда это годится? Хорошо, что правительство одумалось наконец. Плохо, что одуматься их заставил конец света. Но с другой стороны, в подземной библиотеке у кассеты гораздо больше шансов остаться рабочей, чем на поверхности…
Мэтт одернул себя, осознав, что начал углубляться в маловажные детали. В конце концов, кому какое дело, почему библиотека одноэтажная?
- Так, потомки, полковник попросил меня вкратце изложить суть дела, а я опять пустился в размышления. Все, что я сейчас скажу, вы и так наверняка уже знаете, но Становски очень просил… В общем, это Солиус.
Мэтт поднял голову и тут же зажмурился от яркого света. Он надеялся, что кассета успела зафиксировать изображение за ту долю секунды, что была в ее распоряжении.
- Наша главная проблема. Предсказания астрономов все же сбылись, и сейчас Солиус на пороге перерождения в красного гиганта. Фактически, он уже перерождается. Может, Терра и выглядит все еще красавицей, но я вас уверяю: раньше было лучше. Климат меняется с катастрофической скоростью. Многие виды растений и животных уже вымерли. Конечно, мы спасаем то, что еще можно спасти, но мы не боги. Днем стоит ужасная жара. Даже сейчас, а, если верить календарю, сейчас поздняя осень. К пущему веселью, Терра замедляет обороты вокруг своей оси. Если так будет продолжаться и дальше, то она вообще остановится, весь суточный ритм полетит коту под хвост, и что тогда будет? Даже не знаю. Впрочем, неважно, что тогда будет. Главное, что нас здесь тогда уже не будет.
Капитан продолжил прогулку по скверу, стараясь не думать о том, как, должно быть, нелепо он выглядит.
- Астрономы говорят, что прогнозы у Терры неутешительные. Она либо взорвется, либо выгорит и станет непригодной для жизни. Мы находимся довольно далеко от Солиуса, но находись мы еще хоть немного дальше, как, допустим, Мадженда, на которую мы собрались перелетать, и ничего этого не было бы. Но Терре глобально не повезло, чего уж.
Закончив излагать все свои скудные астрономические познания, Мэтт задумался. Он хотел было уже заканчивать свое общение с кассетой, как вдруг вспомнил старые обиды и не удержался от соблазна.
- Вообще, мы уже давно улетели бы, если бы не ученые. Эти фрики в халатах отказываются уходить отсюда, пока не разберутся со своим алтарем. Идиоты. Они задерживают нас, но не можем же мы их бросить. Наверное, они одумаются, только когда земля начнет плавиться у них под ногами. И то еще не факт, что они согласятся оставить свою игрушку. А алтарь — это… ну алтарь, да. Ни больше, ни меньше. Археологи его выкопали несколько лет назад. Говорят, мол, его сделала какая-то древняя цивилизация. И еще уверяют, что от него исходит странное излучение. Забавно, конечно, но я не думаю, что он стоит тех сил и средств, которые бросили на его исследование. Интересно? Я бы показал его вам, без вопросов, но тут есть две проблемы. Во-первых, он далеко за городом. У меня мозг вскипит, пока я туда доберусь. А во-вторых, ученые никого туда не пускают. Даже военных. Особенно военных. Как-то майор Апплатон в запале начал угрожать доктору Вульф, что армия разнесет алтарь вдребезги, если ученые не соберут свои пожитки и не погрузятся в ракеты. Зря он это сделал. После такого выступления Вульф запретила военным приближаться к испытательной зоне ближе чем на пятьсот метров. Майор у нас, конечно, бравый и все такое, но нужно же быть аккуратнее, когда разговариваешь с Министром Науки. Вот теперь из-за него имеем то, что имеем.
"Не слишком ли грубо? - Мэтт задумался, но потом махнул рукой. - Да ладно, разве я не прав? Инта все равно не узнает, что я тут наговорил".
- Ну ладно, потомки, я что-то совсем заговорился. Со мной всегда так. Еще раз взгляните: вот так выглядела когда-то Терра. Если вдруг есть хоть небольшой шанс вернуть ей былое величие, сделайте это. Может в будущем появится что-то, чего нет сейчас. А наши космические корабли уже готовы к отправке и ждут только проклятых ученых. Это был капитан Мэттью Лэйн, ментальная запись номер две тысячи сорок три, вооруженные силы Республики Цивитас. Последняя запись с умирающей Терры.
***
Кассета отправилась в библиотеку, камера обратно в Штаб, а Мэтт, после недолгих раздумий, к родителям. В сложившейся ситуации это показалось ему наиболее разумным решением.
Дверь квартиры долго не открывалась. Ни первый, ни второй звонок не произвели ожидаемого эффекта, вызвав у Мэтта ощутимую тревогу. Капитан растерянно нажал на кнопку в третий раз, прислушиваясь к бренчанию за дверью и пытаясь вычленить какие-нибудь сопутствующие ему звуки.
- Да иду я, иду, - в этот раз из-за двери послышался недовольный голос Честера, и Мэтт немного успокоился.
- Привет, пап, - обезоруживающе улыбнулся гость.
- Мэтти? А... Хоть бы позвонил, - Честер засуетился, пропуская сына в квартиру. - То тебя неделями нет, а то без предупреждения заявляешься!
- Да у меня только сейчас время появилось. Наше поселение постепенно разваливается, вот меня и пнули оттуда.
- То есть в каком это смысле "разваливается"?
- Война кончилась и держать там столько военных теперь нецелесообразно. Там осталось с десяток самых бесполезных и все, - Мэтт аккуратно опустился на диван.
- Эри здесь нет, поэтому не выпендривайся, - Честер рухнул рядом. Похоже, ему доставляло удовольствие подвергать несчастный диван разным испытаниям за спиной жены.
- На работе?
- А где еще? Ты же ее знаешь, редкий трудоголик.
- Ну да, не то что ты.
- Я заслужил несколько дней отдыха! "Арфа" получила высочайшие отзывы от критиков и... Ты вообще давно был на моей постановке?
Мэтт задумался, но так и не смог вспомнить.
- Какой позор! Послезавтра "Цветы" снова выступают с "Арфой", и я не хочу слышать никаких возражений! Непременно пойдешь.
- Но...
- Но? - Честер отвесил сыну шутливый подзатыльник, от которого тот легко уклонился. - Это не обсуждается. Тебе все равно нечем заняться.
- Меня могут в любую минуту вызвать, - попытался защититься Мэтт.
- Но пока же еще не вызвали?
- Ладно, уговорил, - спорить было бесполезно. - Тем более, что мне и в самом деле нечем заняться. Остается только ждать, когда подадут команду к отлету.
- Да, отлет, - Честер помрачнел.
- Что-то случилось?
- Что? Нет, нет, вовсе нет. Просто, когда я представляю, что через каких-нибудь пару-тройку месяцев придется бросить все, что имеешь, становится так тоскливо. А я не хочу бросать, Мэтти. Даже с этой квартирой у меня связано столько воспоминаний.
- Никто не хочет. Но выбора у нас нет, - Мэтт тоже потускнел. - На Мадженде ждет новая жизнь. Может даже лучше чем здесь. Без войн и интриг.
Честер улыбнулся улыбкой, в которой не было и намека на веселье.
- Ты сам-то веришь? Планета новая, а люди старые. Мне кажется, там будет все еще хуже.
- Не знаю. Хочется верить в лучшее, - Мэтт замолчал, но ненадолго. - Как, по-твоему, мы там обустроимся?
- С трудом, - не задумываясь ответил Честер.
- Да ладно тебе, а если серьезно?
- Я серьезно. Кто из нас готов жить на станциях, пока они там все окончательно обустроят? Да я даже не уверен, что доживу до этого момента.
Мэтт открыл рот, но ничего не ответил.
- В любом случае, если они предоставят такую возможность, мы будем выступать! И даже если не предоставят, неважно. Людям необходимо искусство, а в таких условиях они нуждаются в нем еще сильнее.
- Да кто же спорит.
- Правительство, Мэтти. Я им не верю. Не знаю, что они способны еще выкинуть, но я против такой игры. Я против их лицемерия!
Честер рассеянно провел рукой по поседевшим волосам и захрустел суставами.
- На Терре есть хоть какая-то стабильность. Хоть что-то, но ясно. А там... Там сплошная неизвестность.
***
Выпуск новостей от 3 ноября М63.
Вчера вечером министр науки Ребекка Вульф снова выступила с официальным заявлением. Окончательная дата отлета еще не называется, но, согласно утверждению министра, он должен состояться в течение ближайшего полугода. Девяносто пять процентов кораблей полностью укомплектованы, наиболее важные представители флоры и фауны Терры собраны и подготовлены к транспортировке. Среди людей продолжает проводиться физическая и психологическая подготовка. Станции на Мадженде функционируют в базовом режиме и готовы к заселению. Другими словами, и как бы печально это ни звучало, мы тоже должны быть готовы в любой момент покинуть нашу несчастную планету и отправиться к новому, невероятному будущему.
Но помните, чтобы не произошло и где бы мы ни оказались, с вами буду я, Николас Фиппс, ваш космический ведущий, всегда и везде предоставляющий актуальные новости.
8 апреля М64. День, когда все закончилось
Согласовать окончательную дату отлета было не так уж просто, и ученые Цивитас оказались не единственной причиной постоянного переноса знаменательного события. Каждое государство выступило со своими проблемами, требуя скорректировать сроки, в результате чего Альянс едва не распался повторно. Впрочем, было бы несправедливо не упомянуть о существенной роли Республики в разгоревшемся конфликте.
Пока Цивитас решала проблемы с алтарем, Аргандия судорожно пыталась спасти все уцелевшие сельскохозяйственные культуры - и все равно не укладывалась в сроки. Экономический кризис только усугублял незавидное положение аграрной страны. Отчаявшееся правительство ОЗА обратилось за материальной поддержкой к соседям, упрашивая их предоставить Аргандии необходимые технологии и трудовые ресурсы. Предполагалось, что никто не будет против.
Они и не были. Кто же откажется от возможности повысить свой престиж, совершив благородный поступок?
Тондекс и Цивитас с большим энтузиазмом кинулись помогать ОЗА, внимательно отслеживая каждый жест соперника. Несмотря на формальное прекращение войны и восстановление Альянса, отношения между государствами оставались напряженными. Аргандия вернулась к состоянию нейтралитета, но ее соседи не оставили попыток заполучить бедный континент в качестве союзника, пусть даже через гуманитарную помощь. И попытки эти были настолько очевидны, что, предчувствуя счет, который может быть выписан ей обеими странами, Аргандия рассыпалась в благодарностях и пообещала справиться собственными силами, оставив соседей в состоянии холодной войны.
А на войне все средства хороши. Не желая покидать Терру с клеймом захватчика и милитариста, Тондекс решился опубликовать с приложенными доказательствами часть полученных им от Камиля сведений, касающихся истинных причин распада Альянса. Это был рискованный шаг, но соблазн приструнить зарвавшуюся Республику оказался слишком велик. Учебники истории оказались снова переписаны.
Ошибка, допущенная в свое время Александром Становски и Клейтоном Фредериком, дорого обошлась Цивитас. Когда жители Республики узнали истинное положение вещей, по стране опять прокатились забастовки, тормозящие подготовку к отлету. Джулиус Бертанс совместно с Ребеккой Вульф приложили нечеловеческие усилия, пытаясь умаслить граждан и навязать им правильные приоритеты. В конце концов голос разума победил, но доверия Цивитас ни во внутренней, ни во внешней политике уже не было никакого.
Дипломаты Республики обратились к Тондексу за объяснениями и наткнулись на угрозы. Север недвусмысленно намекнул о неком "Проекте Х", обозначив тем самым, что им еще есть что сказать. Обвинение в разработке оружия из силекса могло окончательно уничтожить Республику. Бесчестный шантаж избавил Тондекс от всех претензий со стороны Цивитас, и больше страны к этому вопросу не возвращались.
В этот раз Альянс удалось сохранить, хотя все прекрасно понимали, что война не отменена, а отложена.
Она еще обещала напомнить о себе после решения проблемы всеобщей эвакуации с планеты. Впрочем, ученым было достаточно и кратковременного перемирия. Их интересовала не политика, а совместные разработки, которые, в конечном итоге, позволили закончить подготовку к отлету более или менее одновременно во всех государствах. После долгих обсуждений и споров, после нескольких публичных скандалов и многократного переноса, Министр Науки совместно с коллегами из других стран все же утвердила окончательную дату, оптимальную с технологической точки зрения. 8 апреля М64 был провозглашен Единым Днем Отлета.
***
С глубокой ночи работа кипела на всей планете. Событие было не рядовое и требовало серьезного подхода. Корабли проверяли и перепроверяли, сверяли заложенные в программу маршруты, стабилизировали флору и фауну, повторяли заученные наизусть алгоритмы действия во всех возможных ситуациях. Мало кто мог уснуть этой ночью. Люди, не имеющие непосредственного отношения к организации отлета, не могли закрыть глаза от волнения. Страх неизвестности и печаль от потери дома терзали каждого, независимо от страны, в которой он жил. Но была определенная категория людей, которую терзало еще кое-что.
Рассвет застал Инту Вульф возле алтаря. С остановившимся взглядом девушка сидела на платформе, пытаясь пробуравить глазами гладкую поверхность артефакта Древних, но тот был безмолвен. Времени больше не оставалось, и загадка, которая мучала археологов уже долгое время, грозила остаться неразгаданной. От одной только мысли о том, что придется бросить дело всей ее жизни, Инту охватывала бессильная ярость. Оставить незаконченное дело... оставить Древних в покое с их тайнами... Нет, она на это просто неспособна.
Отчаяние подступало все ближе, стремясь вылиться в какой-нибудь предельно глупый поступок. И оно непременно вылилось бы, если бы на платформе не появился еще один человек.
- Что тебе надо? - отрывисто спросила Инта, лишь на секунду оторвав взгляд от алтаря.
- Выполняю поручение министра науки, - отчеканил Мэтт. - Ищу ее дочь.
- Уйди, - девушка не желала вступать в диалог.
- Да я с радостью, - Мэтт тоже сел на платформу. - Но тогда ты останешься на Терре, а Реббека оторвет мне голову. Такая себе перспектива.
Инта хотела прогнать назойливого друга, но вместо этого просто отвернулась от него и снова уставилась в одну точку. Осознала, что все равно не получится.
Как и ожидалось, молчание продлилось недолго:
- Я точно ничем не могу помочь? Ребекка психует, знаешь ли, - Мэтт на секунду запнулся. - Ну дело не только в ней, конечно... Сама понимаешь.
Инта понимала, но сейчас была не в том состоянии, чтобы думать о ком-то кроме алтаря.
- Чем ты можешь помочь? Попытаться разбить его, как этот ваш майор? Или может связаться по рации с Древними и спросить у них? Какого, мол, вы создали эту штуку и зачем? Так, да?
Мэтт стойко выдержал поток слов. В подобной ситуации лучший выход - дать разозленной подруге выговориться, а потом уже искать в ее голове здравый смысл. Иного способа справиться с Интой, унаследовавшей от матери поистине нечеловеческое упрямство, не было.
- Можно, конечно, попробовать, - серьезно ответил капитан, - но я предлагаю тебе собрать вещи... те, которые сможешь унести, разумеется, и погрузить их на корабль. Подожди, - Мэтт поднял руки в предупредительном жесте, защищаясь от вскинувшей голову в припадке злости девушки, - просто выслушай.
Инта молчала, хотя в ее глазах вспыхивали молнии. Мэтт не знал, способна она выслушать его или нет, однако попытаться стоило.
- Я понимаю, ты не хочешь оставить дело незаконченным. Но одна ты не сможешь ничего сделать. Так ведь?
Инта молчала.
- Другие археологи похоже уже похоронили этот алтарь и сидят с чемоданами на выходе. Да даже если они и не против сюда вернуться, у них это не получится.
Инта молчала.
- Все уже нервно тикают от постоянных переносов отлета. Если кто-нибудь попытается отложить его еще хотя бы на пару дней, случится очередной бунт.
Инта молчала.
- И тебе здесь оставаться нельзя. Что ты будешь делать, оказавшись последним героем на планете? Ты даже не сможешь поделиться своими открытиями с другими.
Тихий хлюпающий звук оборвал Мэтта. Из глаз Инты потекли крупные слезы. Капитан чего-то добился, но не был уверен, что добился именно того, что хотел.
- Я все знаю, - девушка едва держалась, пытаясь не разреветься в голос. - Но думаешь, мне от этого легче? Я не могу смириться с мыслью о том, что этот алтарь, на который я потратила столько лет жизни, останется здесь вместе со всеми своими тайнами. Почему... почему?!
Мэтт обнял Инту, и та не выдержала. Целый поток слез хлынул в рубашку капитана, тут же промочив ее насквозь. Ощущения были не самые приятные, но Мэтт стойко переносил все трудности, прижимая к себе рыдающую подругу. По крайней мере барьер был сломан, а это самое главное.
- У вас осталась тонна информации, - Мэтт попытался придать голосу уверенности. - Археологи собрали огромное количество материалов. Вы все еще можете работать с ними. Хотя бы теоретически, но ты можешь продолжать ковырять алтарь.
- Это не то, - всхлипнула Инта.
- И все-таки лучше, чем ничего. Появятся новые технологии и новые знания.
- Но проверить наши предположения на практике мы не сможем...
Мэтт замолчал, выбирая следующий шаг, и тут его осенило:
- А если Древние жили и на Мадженде? Почему ты думаешь, что, раз они были такие развитые, то обустроились всего на одной крохотной планетке?
Инта перестала хлюпать и удивленно посмотрела на друга сырыми глазами:
- Я... А ведь это возможно.
- Может там есть еще один алтарь. Или что-то другое, еще более загадочное. Мы ведь даже не пытались ничего найти.
- Да, - лицо девушки посветлело. - Да, ты прав.
- Ну тогда чего лить слезы над этой старой каменюкой? Она дала вам уже все что могла. Пошли скорее выкапывать новые старые каменюки.
Инта едва заметно улыбнулась, и Мэтт наконец смог облегченно выдохнуть. Были на Мадженде Древние или нет, честно говоря, не столь уж важно. В худшем случае это станет проблемой через пару десятков лет, но сейчас он своего добился. А значит, разозлившаяся Ребекка Вульф не растворит незадачливого капитана в кислоте.
***
На Севере было спокойнее. Тондекс всегда славился своей дисциплинированностью, но прежде всего там не водились упрямые археологи.
В одном из многочисленных скверов тихого провинциального городка недалеко от столицы на скамейке сидели мужчина и женщина. Они не были коренными северянами, но уже переняли многие их привычки и вполне могли сойти за жителей береговых территорий. Выглядели они озабоченными, однако не самим отлетом, а тем, что могло последовать за ним.
- Они поступили правильно, - мужчина уверенно стукнул кулаком по ладони другой руки. - Надо ведь было когда-то поставить этих зарвавшихся стариков на место.
- Но не перед отлетом же, - женщина покачала головой. - Окончательно портить отношения с Цивитас сейчас? Когда нам всем предстоит такая масштабная авантюра?
- Отношения уже были испорчены, Сеана. Мы просто восстановили хотя бы минимальную справедливость.
- Ну можно же было подождать до Мадженды, - Сеана не собиралась так просто сдаваться.
- Да чего ты боишься? - Камиль слегка улыбнулся, рассматривая обеспокоенную жену. - Не собьют же они в конце концов наши корабли. Этим они подпишут себе смертный приговор. Им и так уже никто не верит.
Сеана вздохнула, рассматривая землю под ногами.
- У Цивитас сейчас очень мокрая репутация. И это Тондекс еще не все рассказал. Республика упустила момент, когда она могла заставить нас замолчать, и теперь ей остается только скрипеть зубами от злости.
- Надеюсь, ты прав, и они не настолько глупы.
- Да могли бы быть поумнее, конечно. Но я в любом случае не думаю, что нам что-то угрожает.
Какое-то время они сидели молча, пока Камиль не оживился:
- Интересно, как там дела у Мэтта.
- Он же только вчера звонил.
- И что? Сейчас ситуация меняется чуть ли не каждый час. Особенно у них.
- Мэтт не пропадет, - Сеана улыбнулась. - Только не он.
- С этим я согласен, - Камиль ответил тем же. - Но бардак может усложнить отлет. А бардака в Республике хватает.
- Да... Надеюсь, они не перенесут все в последний момент.
- Это было бы совсем некрасиво с их стороны, - улыбка Камиля потускнела. - Люди уже несколько лет сидят как на иголках. Кстати, мы точно все собрали?
- Да прекрати ты, - Сеана только устало махнула рукой. - Все утро зудишь.
- Нет, в самом деле. Мы ничего не забыли? - от мимолетной веселости Камиля не осталось и следа. - Мы же не сможем вернуться за оставленной шляпой...
- Я это уже слышала, - Сеана слегка повысила голос. - Если тебе кажется, что ты что-то забыл, иди, еще раз перерой всю квартиру. Только не накручивай меня.
- Я тебя не накручиваю, - Камиль поцеловал жену в щеку, но та только отмахнулась от него. - Я просто не могу отделаться от какой-то назойливой мысли. Будто...
- Да, я тоже не могу отделаться от нее! - не выдержала Сеана. - Я тоже постоянно перебираю все предметы в голове. Я уверена, что мы взяли все, что только могли взять, и все равно мне хочется снова вытрясти все шкафы и заглянуть под кровать. Поэтому просто замолчи, будь так любезен. Иначе мы так и останемся передвигать с места на места мебель, пока не сгорим вместе с планетой.
Камиль хотел что-то ответить, но сдержался, опустил голову и сосредоточенно уставился на собственные руки, непрерывно загибающие пальцы в бесконечном цикле.
***
Алекс проснулся рано, но никак не мог заставить себя вылезти из кровати. У писателя как никогда вовремя начался период хандры.
Такие приступы случались не то, чтобы очень часто и длились не больше недели, но всегда доставляли массу неудобств. Алекс мог сутки напролет проводить в постели, ел мало, ни с кем не общался, а о работе над книгами не шло и речи. Инта и Мэтт обычно замечали начало "депрессивных дней" приятеля и помогали ему поскорее вернуться в социум, но не в этот раз. Сейчас у всей планеты в голове существовала только одна мысль, и на ее фоне исчезновение Алекса оставалось незамеченным даже для ближайших друзей.
Разумом писатель понимал, что сегодня не самый подходящий день для валяния в постели, и ничего не мог с собой поделать. На подъем нужны силы, а сил как раз Алекс у себя не обнаруживал. Он обещал себе встать через минуту... или пять минут... или пятнадцать, это уж точно, но когда срок выходил, немедленно заключалась новая сделка с часами и все повторялось с начала. Алекса душили злость и обида на себя за такую слабохарактерность, однако злости и обиды было недостаточно, чтобы мотивировать страдальца к каким-то активным действиям.
- Еще пять минут, - тупо повторил Алекс, обращаясь к потолку, и обреченно посмотрел на часы.
Но уже через две минуты его покой потревожил громкий хохот, доносившийся из окна.
Вставать было привычно тяжело, однако любопытство на этот раз победило. С трудом переставляя ноги, Алекс добрел до окна и выглянул на улицу.
Свет Солиуса ослепил писателя, и тот не сразу разглядел трех нахальных подростков, разрисовывающих баллончиками стену дома напротив. Зато когда разглядел, пришел в ярость. От липкой апатии не осталось и следа.
Не тратя время на лишние крики, Алекс нырнул в первый попавшийся костюм для более представительного вида и выскочил из квартиры с перекошенным от злости лицом. Будучи истинным "культурником", Алекс очень бурно реагировал на все случаи вандализма, и тут уже хандра была бессильна.
- Вы что творите?! - подростки вздрогнули от неожиданности, перестали смеяться и повернулись к забавному полному мужчине, который разве что не дымился. Двое вандалов пропустили еще несколько отрывистых смешков, рассматривая Алекса, но третьему удалось сохранить относительно серьезное лицо. Он и взял на себя труд вступить в диалог:
- А что, нельзя?
Наглый ответ окончательно вывел из себя Алекса:
- А ну пошли вон отсюда!
- Эй, дядя, не кипятись, - на лице предводителя тоже появилась легкая ухмылка. - Это же не твой дом. Дай людям повеселиться напоследок.
- Оставить след в истории, - гордо объявил второй мальчишка, младше и ниже первого.
- Угу, - многозначно добавил третий, обладатель взъерошенных огненно-рыжих волос.
- Этот дом принадлежит нам всем, - Алекс попытался взять себя в руки. - Кто вам позволил портить его? Есть же много других способов оставить след в истории. Или вы думаете, что раз мы покидаем эту планету, ее можно оставить в руинах?
- А что, нельзя? - Главный опять ухмыльнулся и повернулся к писателю спиной, продолжая свое грязное дело. Младший и Рыжий переглянулись, но приступить к росписи не решились. Они ждали реакции оппонента.
И Алекс пытался что-то ответить, но от подобной наглости у него пропал дар речи. Он бессильно втягивал воздух в легкие и выпускал обратно, не зная какие слова будут уместны в ситуации, когда тебя ни в грош не ставят.
- Вы плохо кончите, вот увидите, - наконец произнес Алекс, повернулся спиной к наглецам и быстрым шагом направился домой.
Сзади донесся взрыв смеха.
- И это все, что ты можешь? - издевательски прозвучал голос Главного.
Алекс только ускорил шаг. Утренняя хандра исчезла, но писатель чувствовал себя еще хуже. К сожалению, он знал ответ. Но хотел бы не знать.
***
Честер смотрел на бутылку виски, не в силах отвести от нее взгляд. Руки так и чесались налить себе стакан и выпить залпом, но какой-то внутренний блок мешал снять крышку с бутылки, вынуждая Честера бессильно разглядывать этикетку алкоголя, находясь в подвешенном состоянии. Возможно, этот блок назывался Эрика. Возможно, нет.
Обстановка последних месяцев действовала на Честера подавляюще. Ситуацию усугубляла неопределенность и стремительность смены обстоятельств, от чего притягательная сила фигурных бутылочек алкоголя с каждым днем становилась все непреодолимее. Раньше Честер был уверен, что перерос ошибки бурной молодости, но теперь он понял, что сильно ошибался. Стремление к былым грешкам не чувствовалось в период спокойной жизни, но стоило ситуации осложниться, как оно тут же вернулось с новой силой. И сопротивляться ему было все сложнее.
"Если ты это сделаешь, я перестану тебя уважать", - мысленно сообщил Честер своей руке. Да, он хотел напиться, но и боялся, что может поддаться этому импульсу. В каком-то смысле он понимал, что это худшее из возможных решений.
"Поставь ее в ящик", - мысленно приказал Честер, но рука не шевельнулась. Спустя еще несколько приказов знаменитый балетмейстер, не желающий смириться со своим слабоволием, все же понял, что проигрывает борьбу.
- Эри! - Честер ухватился за последнюю соломинку, которая могла его спасти.
Шорох в соседней комнате стих, послышались быстрые шаги.
- Да? - Эрика вплыла в комнату с привычно бесстрастным выражением лица.
Если она и переживала из-за отлета, это было не заметно.
Честер открыл рот, чтобы обозначить свою проблему, но смог только вздохнуть. Его взгляд снова устремился к бутылке. Однако, Эрика и без слов все поняла правильно.
- Ты опять за свое? - женщина подошла к столику и забрала виски. - Я положу его в свою сумку.
- Как раз хотел тебя об этом попросить, - уныло кивнул Честер. Он был благодарен жене, но какая-то его часть все равно в этот момент негодовала.
Эрика на минуту исчезла из комнаты, унося желанный напиток, но вскоре вернулась, совершенно изменившейся. Теперь она излучала оптимизм, на лице светилась мягкая улыбка.
- А что ты так переживаешь? - Эрика села напротив Честера и попыталась заглянуть ему в глаза.
- Ты и сама знаешь, - мрачно ответил Честер, усиленно избегая взгляда Эрики.
- Я знаю, что ты всегда все окрашиваешь в темные тона. Тебе кажется, что отлет - это конец, в то время как на самом деле это новое начало для всех нас. Новая жизнь! На новой планете! Новые спектакли с новыми сюжетами! Ты не хочешь новых перспектив?
- Если это значит, отказаться от всего старого... - Честер не закончил, отвернулся к окну.
- Почему отказаться? Никто не собирается ни от чего отказываться. Альянс закончил терраформирование Мадженды. Нас ждет все то же самое, что и здесь, только обновленное. Разве я не права?
- Не знаю. Может быть, - Честер все-таки нашел в себе силы взглянуть в светящееся лицо жены. В эту секунду оно казалось абсолютно безмятежным. - Ты права.
Он был готов согласиться с любыми ее словами, только бы Эрика продолжала поддерживать его этой нежной улыбкой. Под ее натиском тоска отступала.
- Конечно, права. Разумеется, я права.
Эрика запнулась, и Честер с тревогой заметил, что ее лицо меняется на глазах: сияющая улыбка стремительно тускнеет, морщины углубляются. Эрика перевела взгляд куда-то вбок и медленно повторила, ни к кому не обращаясь:
- Я же права?
- Эри...
Честер заметил, что глаза Эрики блестят от слез, за секунду до того, как она стремительно прикрыла их рукой.
- Эри! - он бросился к жене, обнял и поцеловал в щеку. - Прости, прости, я идиот.
- Нет, нет, все нормально, - голос Эрики дрожал.
По щекам Честера тоже потекли слезы, но он нашел в себе силы возразить:
- Я жуткий эгоист. Прости меня, Эри.
Женщина долго молчала:
- Да, ты эгоист, - после затянутой паузы она повернулась к мужу и внимательно посмотрела на него серьезными влажными глазами:
- Но ты это хотя бы понимаешь, и то хорошо. Достаточно хныкать, нам пора собираться. И давай забудем этот маленький неприятный момент.
***
Летательные аппараты оторвались от поверхности Терры в восемь часов вечера. Кто-то отнесся к отлету как к концу, кто-то как к началу, но один человек отличился тем, что воспринял это историческое событие как рядовой рабочий день, и в чем-то он был прав.
- Замечательно! Похоже, все мысли для знаменательного репортажа я оставил на Терре! - пожилой мужчина с досадой плюхнулся на кровать в своей каюте и уставился в потолок, пытаясь поймать хоть одну мысль. Впервые в жизни Николас Фиппс не знал, с каких слов начать свой сюжет.
И был очень расстроен этим фактом.
Николас Фиппс считал себя первым репортером Республики, если не всей Терры, и старался не пропускать ни одной значимой новости, отчитываясь в первую очередь перед собой. Сама мысль о том, что какое-то происшествие может остаться неосвещенным, приводила его в ужас. Искренняя любовь к своей работе обычно защищала его от творческого кризиса, но резкая смена привычной обстановки, похоже, внесла неизбежные коррективы в плодотворность Фиппса и подорвала его уверенность в себе. Перед внутренним взором репортера плавали десятки вариантов начала статьи, и ни один из них его не устраивал. Тупик, в какой Николасу еще не приходилось заходить. Настоящая трагедия.
"Думай же, думай. Это должно быть что-то особенное, нерядовое. Что-то радикально новое, но в то же время зритель должен узнать старого доброго Николаса Фиппса. Я ведь не могу их разочаровать?"
- Нет, - репортер обхватил голову руками и тихо зарычал.
Не в силах больше бездействовать, Николас вскочил с кровати, схватил свой любимый блокнот со сменным блоком и начал чиркать в нем ручкой, вымещая накопившуюся злость. Никакого замысла в его действиях не было: он просто хотел заполнить пустую страницу блокнота. Пусть даже бессмысленными сплетениями линий. Белый лист бумаги в эту секунду безмерно раздражал его.
- Никогда, никогда со мной не было такого, - репортер бессильно рассматривал разрисованную поверхность бумаги, как будто разбитую на множество мелких осколков. - Тут должен быть текст. Текст, а не это ребячество.
Николас изучал блокнот еще несколько минут, а затем тяжело вздохнул и медленно опустился на кровать, не выпуская блокнот из рук. Он продолжал надеяться на озарение, или острый приступ вдохновения, или... или хоть что-нибудь? Ведь Николас Фиппс так просто не сдается?
- Надеюсь, что так, - ответил сам себе репортер, продолжая созерцать лист блокнота.
Его раздумья продолжались еще полчаса, по истечении которого Николас благополучно задремал, так и не найдя приемлемое решение. Однако, сон его продолжался недолго.
- Вот же... - не прошло и нескольких минут, как репортер подскочил на кровати и ошалело посмотрел на замусоленный листок бумаги. - Нет, это же гениально! Как же я раньше не догадался-то?!
Николас направился к столу, крутя в руках несчастный блокнот и что-то бубня на ходу.
- А почему бы и не попробовать? - репортер рухнул за стол и тут же принялся делать пометки на исчерканном листке, стараясь уместить слова между линиями. - В конце концов, во время перелета вряд ли произойдут какие-нибудь громкие события. А мои зрители... ну, они же смогут меня понять?
***
Выпуск новостей от 8 апреля М64.
Дорогие, уважаемые и бесконечно любимые друзья!
К сожалению, я вынужден сообщить вам не очень приятную новость. Сегодня, завтра, а может быть и ближайшие несколько месяцев репортажей не будет. Я знаю, как это звучит в столь сложный для всех нас период, и поэтому спешу развеять вашу тревогу: это всего лишь кратковременная заминка. За долгие годы ежедневного труда я прошу у вас лишь один небольшой перерыв, но не потому, что устал от работы, ни в коем случае! На самом деле, поделюсь с вами своей сокровенной тайной, это связано с масштабным проектом, который поразит ваши умы и сердца. Я проведу колоссальную работу, возьму интервью у самых разных людей, проанализирую тонны информации и соберу свой главный сюжет из крохотных осколков наших с вами жизней! Надеюсь, этот opus magnum войдет в анналы истории и станет памятником нашей прекрасной Терре и компенсацией вам, мои дорогие зрители, за ваше терпеливое ожидание.
С вами был я, Николас Фиппс, ваш вдохновленный ведущий, на время приостанавливающий предоставление актуальных новостей.
Пока Цивитас решала проблемы с алтарем, Аргандия судорожно пыталась спасти все уцелевшие сельскохозяйственные культуры - и все равно не укладывалась в сроки. Экономический кризис только усугублял незавидное положение аграрной страны. Отчаявшееся правительство ОЗА обратилось за материальной поддержкой к соседям, упрашивая их предоставить Аргандии необходимые технологии и трудовые ресурсы. Предполагалось, что никто не будет против.
Они и не были. Кто же откажется от возможности повысить свой престиж, совершив благородный поступок?
Тондекс и Цивитас с большим энтузиазмом кинулись помогать ОЗА, внимательно отслеживая каждый жест соперника. Несмотря на формальное прекращение войны и восстановление Альянса, отношения между государствами оставались напряженными. Аргандия вернулась к состоянию нейтралитета, но ее соседи не оставили попыток заполучить бедный континент в качестве союзника, пусть даже через гуманитарную помощь. И попытки эти были настолько очевидны, что, предчувствуя счет, который может быть выписан ей обеими странами, Аргандия рассыпалась в благодарностях и пообещала справиться собственными силами, оставив соседей в состоянии холодной войны.
А на войне все средства хороши. Не желая покидать Терру с клеймом захватчика и милитариста, Тондекс решился опубликовать с приложенными доказательствами часть полученных им от Камиля сведений, касающихся истинных причин распада Альянса. Это был рискованный шаг, но соблазн приструнить зарвавшуюся Республику оказался слишком велик. Учебники истории оказались снова переписаны.
Ошибка, допущенная в свое время Александром Становски и Клейтоном Фредериком, дорого обошлась Цивитас. Когда жители Республики узнали истинное положение вещей, по стране опять прокатились забастовки, тормозящие подготовку к отлету. Джулиус Бертанс совместно с Ребеккой Вульф приложили нечеловеческие усилия, пытаясь умаслить граждан и навязать им правильные приоритеты. В конце концов голос разума победил, но доверия Цивитас ни во внутренней, ни во внешней политике уже не было никакого.
Дипломаты Республики обратились к Тондексу за объяснениями и наткнулись на угрозы. Север недвусмысленно намекнул о неком "Проекте Х", обозначив тем самым, что им еще есть что сказать. Обвинение в разработке оружия из силекса могло окончательно уничтожить Республику. Бесчестный шантаж избавил Тондекс от всех претензий со стороны Цивитас, и больше страны к этому вопросу не возвращались.
В этот раз Альянс удалось сохранить, хотя все прекрасно понимали, что война не отменена, а отложена.
Она еще обещала напомнить о себе после решения проблемы всеобщей эвакуации с планеты. Впрочем, ученым было достаточно и кратковременного перемирия. Их интересовала не политика, а совместные разработки, которые, в конечном итоге, позволили закончить подготовку к отлету более или менее одновременно во всех государствах. После долгих обсуждений и споров, после нескольких публичных скандалов и многократного переноса, Министр Науки совместно с коллегами из других стран все же утвердила окончательную дату, оптимальную с технологической точки зрения. 8 апреля М64 был провозглашен Единым Днем Отлета.
***
С глубокой ночи работа кипела на всей планете. Событие было не рядовое и требовало серьезного подхода. Корабли проверяли и перепроверяли, сверяли заложенные в программу маршруты, стабилизировали флору и фауну, повторяли заученные наизусть алгоритмы действия во всех возможных ситуациях. Мало кто мог уснуть этой ночью. Люди, не имеющие непосредственного отношения к организации отлета, не могли закрыть глаза от волнения. Страх неизвестности и печаль от потери дома терзали каждого, независимо от страны, в которой он жил. Но была определенная категория людей, которую терзало еще кое-что.
Рассвет застал Инту Вульф возле алтаря. С остановившимся взглядом девушка сидела на платформе, пытаясь пробуравить глазами гладкую поверхность артефакта Древних, но тот был безмолвен. Времени больше не оставалось, и загадка, которая мучала археологов уже долгое время, грозила остаться неразгаданной. От одной только мысли о том, что придется бросить дело всей ее жизни, Инту охватывала бессильная ярость. Оставить незаконченное дело... оставить Древних в покое с их тайнами... Нет, она на это просто неспособна.
Отчаяние подступало все ближе, стремясь вылиться в какой-нибудь предельно глупый поступок. И оно непременно вылилось бы, если бы на платформе не появился еще один человек.
- Что тебе надо? - отрывисто спросила Инта, лишь на секунду оторвав взгляд от алтаря.
- Выполняю поручение министра науки, - отчеканил Мэтт. - Ищу ее дочь.
- Уйди, - девушка не желала вступать в диалог.
- Да я с радостью, - Мэтт тоже сел на платформу. - Но тогда ты останешься на Терре, а Реббека оторвет мне голову. Такая себе перспектива.
Инта хотела прогнать назойливого друга, но вместо этого просто отвернулась от него и снова уставилась в одну точку. Осознала, что все равно не получится.
Как и ожидалось, молчание продлилось недолго:
- Я точно ничем не могу помочь? Ребекка психует, знаешь ли, - Мэтт на секунду запнулся. - Ну дело не только в ней, конечно... Сама понимаешь.
Инта понимала, но сейчас была не в том состоянии, чтобы думать о ком-то кроме алтаря.
- Чем ты можешь помочь? Попытаться разбить его, как этот ваш майор? Или может связаться по рации с Древними и спросить у них? Какого, мол, вы создали эту штуку и зачем? Так, да?
Мэтт стойко выдержал поток слов. В подобной ситуации лучший выход - дать разозленной подруге выговориться, а потом уже искать в ее голове здравый смысл. Иного способа справиться с Интой, унаследовавшей от матери поистине нечеловеческое упрямство, не было.
- Можно, конечно, попробовать, - серьезно ответил капитан, - но я предлагаю тебе собрать вещи... те, которые сможешь унести, разумеется, и погрузить их на корабль. Подожди, - Мэтт поднял руки в предупредительном жесте, защищаясь от вскинувшей голову в припадке злости девушки, - просто выслушай.
Инта молчала, хотя в ее глазах вспыхивали молнии. Мэтт не знал, способна она выслушать его или нет, однако попытаться стоило.
- Я понимаю, ты не хочешь оставить дело незаконченным. Но одна ты не сможешь ничего сделать. Так ведь?
Инта молчала.
- Другие археологи похоже уже похоронили этот алтарь и сидят с чемоданами на выходе. Да даже если они и не против сюда вернуться, у них это не получится.
Инта молчала.
- Все уже нервно тикают от постоянных переносов отлета. Если кто-нибудь попытается отложить его еще хотя бы на пару дней, случится очередной бунт.
Инта молчала.
- И тебе здесь оставаться нельзя. Что ты будешь делать, оказавшись последним героем на планете? Ты даже не сможешь поделиться своими открытиями с другими.
Тихий хлюпающий звук оборвал Мэтта. Из глаз Инты потекли крупные слезы. Капитан чего-то добился, но не был уверен, что добился именно того, что хотел.
- Я все знаю, - девушка едва держалась, пытаясь не разреветься в голос. - Но думаешь, мне от этого легче? Я не могу смириться с мыслью о том, что этот алтарь, на который я потратила столько лет жизни, останется здесь вместе со всеми своими тайнами. Почему... почему?!
Мэтт обнял Инту, и та не выдержала. Целый поток слез хлынул в рубашку капитана, тут же промочив ее насквозь. Ощущения были не самые приятные, но Мэтт стойко переносил все трудности, прижимая к себе рыдающую подругу. По крайней мере барьер был сломан, а это самое главное.
- У вас осталась тонна информации, - Мэтт попытался придать голосу уверенности. - Археологи собрали огромное количество материалов. Вы все еще можете работать с ними. Хотя бы теоретически, но ты можешь продолжать ковырять алтарь.
- Это не то, - всхлипнула Инта.
- И все-таки лучше, чем ничего. Появятся новые технологии и новые знания.
- Но проверить наши предположения на практике мы не сможем...
Мэтт замолчал, выбирая следующий шаг, и тут его осенило:
- А если Древние жили и на Мадженде? Почему ты думаешь, что, раз они были такие развитые, то обустроились всего на одной крохотной планетке?
Инта перестала хлюпать и удивленно посмотрела на друга сырыми глазами:
- Я... А ведь это возможно.
- Может там есть еще один алтарь. Или что-то другое, еще более загадочное. Мы ведь даже не пытались ничего найти.
- Да, - лицо девушки посветлело. - Да, ты прав.
- Ну тогда чего лить слезы над этой старой каменюкой? Она дала вам уже все что могла. Пошли скорее выкапывать новые старые каменюки.
Инта едва заметно улыбнулась, и Мэтт наконец смог облегченно выдохнуть. Были на Мадженде Древние или нет, честно говоря, не столь уж важно. В худшем случае это станет проблемой через пару десятков лет, но сейчас он своего добился. А значит, разозлившаяся Ребекка Вульф не растворит незадачливого капитана в кислоте.
***
На Севере было спокойнее. Тондекс всегда славился своей дисциплинированностью, но прежде всего там не водились упрямые археологи.
В одном из многочисленных скверов тихого провинциального городка недалеко от столицы на скамейке сидели мужчина и женщина. Они не были коренными северянами, но уже переняли многие их привычки и вполне могли сойти за жителей береговых территорий. Выглядели они озабоченными, однако не самим отлетом, а тем, что могло последовать за ним.
- Они поступили правильно, - мужчина уверенно стукнул кулаком по ладони другой руки. - Надо ведь было когда-то поставить этих зарвавшихся стариков на место.
- Но не перед отлетом же, - женщина покачала головой. - Окончательно портить отношения с Цивитас сейчас? Когда нам всем предстоит такая масштабная авантюра?
- Отношения уже были испорчены, Сеана. Мы просто восстановили хотя бы минимальную справедливость.
- Ну можно же было подождать до Мадженды, - Сеана не собиралась так просто сдаваться.
- Да чего ты боишься? - Камиль слегка улыбнулся, рассматривая обеспокоенную жену. - Не собьют же они в конце концов наши корабли. Этим они подпишут себе смертный приговор. Им и так уже никто не верит.
Сеана вздохнула, рассматривая землю под ногами.
- У Цивитас сейчас очень мокрая репутация. И это Тондекс еще не все рассказал. Республика упустила момент, когда она могла заставить нас замолчать, и теперь ей остается только скрипеть зубами от злости.
- Надеюсь, ты прав, и они не настолько глупы.
- Да могли бы быть поумнее, конечно. Но я в любом случае не думаю, что нам что-то угрожает.
Какое-то время они сидели молча, пока Камиль не оживился:
- Интересно, как там дела у Мэтта.
- Он же только вчера звонил.
- И что? Сейчас ситуация меняется чуть ли не каждый час. Особенно у них.
- Мэтт не пропадет, - Сеана улыбнулась. - Только не он.
- С этим я согласен, - Камиль ответил тем же. - Но бардак может усложнить отлет. А бардака в Республике хватает.
- Да... Надеюсь, они не перенесут все в последний момент.
- Это было бы совсем некрасиво с их стороны, - улыбка Камиля потускнела. - Люди уже несколько лет сидят как на иголках. Кстати, мы точно все собрали?
- Да прекрати ты, - Сеана только устало махнула рукой. - Все утро зудишь.
- Нет, в самом деле. Мы ничего не забыли? - от мимолетной веселости Камиля не осталось и следа. - Мы же не сможем вернуться за оставленной шляпой...
- Я это уже слышала, - Сеана слегка повысила голос. - Если тебе кажется, что ты что-то забыл, иди, еще раз перерой всю квартиру. Только не накручивай меня.
- Я тебя не накручиваю, - Камиль поцеловал жену в щеку, но та только отмахнулась от него. - Я просто не могу отделаться от какой-то назойливой мысли. Будто...
- Да, я тоже не могу отделаться от нее! - не выдержала Сеана. - Я тоже постоянно перебираю все предметы в голове. Я уверена, что мы взяли все, что только могли взять, и все равно мне хочется снова вытрясти все шкафы и заглянуть под кровать. Поэтому просто замолчи, будь так любезен. Иначе мы так и останемся передвигать с места на места мебель, пока не сгорим вместе с планетой.
Камиль хотел что-то ответить, но сдержался, опустил голову и сосредоточенно уставился на собственные руки, непрерывно загибающие пальцы в бесконечном цикле.
***
Алекс проснулся рано, но никак не мог заставить себя вылезти из кровати. У писателя как никогда вовремя начался период хандры.
Такие приступы случались не то, чтобы очень часто и длились не больше недели, но всегда доставляли массу неудобств. Алекс мог сутки напролет проводить в постели, ел мало, ни с кем не общался, а о работе над книгами не шло и речи. Инта и Мэтт обычно замечали начало "депрессивных дней" приятеля и помогали ему поскорее вернуться в социум, но не в этот раз. Сейчас у всей планеты в голове существовала только одна мысль, и на ее фоне исчезновение Алекса оставалось незамеченным даже для ближайших друзей.
Разумом писатель понимал, что сегодня не самый подходящий день для валяния в постели, и ничего не мог с собой поделать. На подъем нужны силы, а сил как раз Алекс у себя не обнаруживал. Он обещал себе встать через минуту... или пять минут... или пятнадцать, это уж точно, но когда срок выходил, немедленно заключалась новая сделка с часами и все повторялось с начала. Алекса душили злость и обида на себя за такую слабохарактерность, однако злости и обиды было недостаточно, чтобы мотивировать страдальца к каким-то активным действиям.
- Еще пять минут, - тупо повторил Алекс, обращаясь к потолку, и обреченно посмотрел на часы.
Но уже через две минуты его покой потревожил громкий хохот, доносившийся из окна.
Вставать было привычно тяжело, однако любопытство на этот раз победило. С трудом переставляя ноги, Алекс добрел до окна и выглянул на улицу.
Свет Солиуса ослепил писателя, и тот не сразу разглядел трех нахальных подростков, разрисовывающих баллончиками стену дома напротив. Зато когда разглядел, пришел в ярость. От липкой апатии не осталось и следа.
Не тратя время на лишние крики, Алекс нырнул в первый попавшийся костюм для более представительного вида и выскочил из квартиры с перекошенным от злости лицом. Будучи истинным "культурником", Алекс очень бурно реагировал на все случаи вандализма, и тут уже хандра была бессильна.
- Вы что творите?! - подростки вздрогнули от неожиданности, перестали смеяться и повернулись к забавному полному мужчине, который разве что не дымился. Двое вандалов пропустили еще несколько отрывистых смешков, рассматривая Алекса, но третьему удалось сохранить относительно серьезное лицо. Он и взял на себя труд вступить в диалог:
- А что, нельзя?
Наглый ответ окончательно вывел из себя Алекса:
- А ну пошли вон отсюда!
- Эй, дядя, не кипятись, - на лице предводителя тоже появилась легкая ухмылка. - Это же не твой дом. Дай людям повеселиться напоследок.
- Оставить след в истории, - гордо объявил второй мальчишка, младше и ниже первого.
- Угу, - многозначно добавил третий, обладатель взъерошенных огненно-рыжих волос.
- Этот дом принадлежит нам всем, - Алекс попытался взять себя в руки. - Кто вам позволил портить его? Есть же много других способов оставить след в истории. Или вы думаете, что раз мы покидаем эту планету, ее можно оставить в руинах?
- А что, нельзя? - Главный опять ухмыльнулся и повернулся к писателю спиной, продолжая свое грязное дело. Младший и Рыжий переглянулись, но приступить к росписи не решились. Они ждали реакции оппонента.
И Алекс пытался что-то ответить, но от подобной наглости у него пропал дар речи. Он бессильно втягивал воздух в легкие и выпускал обратно, не зная какие слова будут уместны в ситуации, когда тебя ни в грош не ставят.
- Вы плохо кончите, вот увидите, - наконец произнес Алекс, повернулся спиной к наглецам и быстрым шагом направился домой.
Сзади донесся взрыв смеха.
- И это все, что ты можешь? - издевательски прозвучал голос Главного.
Алекс только ускорил шаг. Утренняя хандра исчезла, но писатель чувствовал себя еще хуже. К сожалению, он знал ответ. Но хотел бы не знать.
***
Честер смотрел на бутылку виски, не в силах отвести от нее взгляд. Руки так и чесались налить себе стакан и выпить залпом, но какой-то внутренний блок мешал снять крышку с бутылки, вынуждая Честера бессильно разглядывать этикетку алкоголя, находясь в подвешенном состоянии. Возможно, этот блок назывался Эрика. Возможно, нет.
Обстановка последних месяцев действовала на Честера подавляюще. Ситуацию усугубляла неопределенность и стремительность смены обстоятельств, от чего притягательная сила фигурных бутылочек алкоголя с каждым днем становилась все непреодолимее. Раньше Честер был уверен, что перерос ошибки бурной молодости, но теперь он понял, что сильно ошибался. Стремление к былым грешкам не чувствовалось в период спокойной жизни, но стоило ситуации осложниться, как оно тут же вернулось с новой силой. И сопротивляться ему было все сложнее.
"Если ты это сделаешь, я перестану тебя уважать", - мысленно сообщил Честер своей руке. Да, он хотел напиться, но и боялся, что может поддаться этому импульсу. В каком-то смысле он понимал, что это худшее из возможных решений.
"Поставь ее в ящик", - мысленно приказал Честер, но рука не шевельнулась. Спустя еще несколько приказов знаменитый балетмейстер, не желающий смириться со своим слабоволием, все же понял, что проигрывает борьбу.
- Эри! - Честер ухватился за последнюю соломинку, которая могла его спасти.
Шорох в соседней комнате стих, послышались быстрые шаги.
- Да? - Эрика вплыла в комнату с привычно бесстрастным выражением лица.
Если она и переживала из-за отлета, это было не заметно.
Честер открыл рот, чтобы обозначить свою проблему, но смог только вздохнуть. Его взгляд снова устремился к бутылке. Однако, Эрика и без слов все поняла правильно.
- Ты опять за свое? - женщина подошла к столику и забрала виски. - Я положу его в свою сумку.
- Как раз хотел тебя об этом попросить, - уныло кивнул Честер. Он был благодарен жене, но какая-то его часть все равно в этот момент негодовала.
Эрика на минуту исчезла из комнаты, унося желанный напиток, но вскоре вернулась, совершенно изменившейся. Теперь она излучала оптимизм, на лице светилась мягкая улыбка.
- А что ты так переживаешь? - Эрика села напротив Честера и попыталась заглянуть ему в глаза.
- Ты и сама знаешь, - мрачно ответил Честер, усиленно избегая взгляда Эрики.
- Я знаю, что ты всегда все окрашиваешь в темные тона. Тебе кажется, что отлет - это конец, в то время как на самом деле это новое начало для всех нас. Новая жизнь! На новой планете! Новые спектакли с новыми сюжетами! Ты не хочешь новых перспектив?
- Если это значит, отказаться от всего старого... - Честер не закончил, отвернулся к окну.
- Почему отказаться? Никто не собирается ни от чего отказываться. Альянс закончил терраформирование Мадженды. Нас ждет все то же самое, что и здесь, только обновленное. Разве я не права?
- Не знаю. Может быть, - Честер все-таки нашел в себе силы взглянуть в светящееся лицо жены. В эту секунду оно казалось абсолютно безмятежным. - Ты права.
Он был готов согласиться с любыми ее словами, только бы Эрика продолжала поддерживать его этой нежной улыбкой. Под ее натиском тоска отступала.
- Конечно, права. Разумеется, я права.
Эрика запнулась, и Честер с тревогой заметил, что ее лицо меняется на глазах: сияющая улыбка стремительно тускнеет, морщины углубляются. Эрика перевела взгляд куда-то вбок и медленно повторила, ни к кому не обращаясь:
- Я же права?
- Эри...
Честер заметил, что глаза Эрики блестят от слез, за секунду до того, как она стремительно прикрыла их рукой.
- Эри! - он бросился к жене, обнял и поцеловал в щеку. - Прости, прости, я идиот.
- Нет, нет, все нормально, - голос Эрики дрожал.
По щекам Честера тоже потекли слезы, но он нашел в себе силы возразить:
- Я жуткий эгоист. Прости меня, Эри.
Женщина долго молчала:
- Да, ты эгоист, - после затянутой паузы она повернулась к мужу и внимательно посмотрела на него серьезными влажными глазами:
- Но ты это хотя бы понимаешь, и то хорошо. Достаточно хныкать, нам пора собираться. И давай забудем этот маленький неприятный момент.
***
Летательные аппараты оторвались от поверхности Терры в восемь часов вечера. Кто-то отнесся к отлету как к концу, кто-то как к началу, но один человек отличился тем, что воспринял это историческое событие как рядовой рабочий день, и в чем-то он был прав.
- Замечательно! Похоже, все мысли для знаменательного репортажа я оставил на Терре! - пожилой мужчина с досадой плюхнулся на кровать в своей каюте и уставился в потолок, пытаясь поймать хоть одну мысль. Впервые в жизни Николас Фиппс не знал, с каких слов начать свой сюжет.
И был очень расстроен этим фактом.
Николас Фиппс считал себя первым репортером Республики, если не всей Терры, и старался не пропускать ни одной значимой новости, отчитываясь в первую очередь перед собой. Сама мысль о том, что какое-то происшествие может остаться неосвещенным, приводила его в ужас. Искренняя любовь к своей работе обычно защищала его от творческого кризиса, но резкая смена привычной обстановки, похоже, внесла неизбежные коррективы в плодотворность Фиппса и подорвала его уверенность в себе. Перед внутренним взором репортера плавали десятки вариантов начала статьи, и ни один из них его не устраивал. Тупик, в какой Николасу еще не приходилось заходить. Настоящая трагедия.
"Думай же, думай. Это должно быть что-то особенное, нерядовое. Что-то радикально новое, но в то же время зритель должен узнать старого доброго Николаса Фиппса. Я ведь не могу их разочаровать?"
- Нет, - репортер обхватил голову руками и тихо зарычал.
Не в силах больше бездействовать, Николас вскочил с кровати, схватил свой любимый блокнот со сменным блоком и начал чиркать в нем ручкой, вымещая накопившуюся злость. Никакого замысла в его действиях не было: он просто хотел заполнить пустую страницу блокнота. Пусть даже бессмысленными сплетениями линий. Белый лист бумаги в эту секунду безмерно раздражал его.
- Никогда, никогда со мной не было такого, - репортер бессильно рассматривал разрисованную поверхность бумаги, как будто разбитую на множество мелких осколков. - Тут должен быть текст. Текст, а не это ребячество.
Николас изучал блокнот еще несколько минут, а затем тяжело вздохнул и медленно опустился на кровать, не выпуская блокнот из рук. Он продолжал надеяться на озарение, или острый приступ вдохновения, или... или хоть что-нибудь? Ведь Николас Фиппс так просто не сдается?
- Надеюсь, что так, - ответил сам себе репортер, продолжая созерцать лист блокнота.
Его раздумья продолжались еще полчаса, по истечении которого Николас благополучно задремал, так и не найдя приемлемое решение. Однако, сон его продолжался недолго.
- Вот же... - не прошло и нескольких минут, как репортер подскочил на кровати и ошалело посмотрел на замусоленный листок бумаги. - Нет, это же гениально! Как же я раньше не догадался-то?!
Николас направился к столу, крутя в руках несчастный блокнот и что-то бубня на ходу.
- А почему бы и не попробовать? - репортер рухнул за стол и тут же принялся делать пометки на исчерканном листке, стараясь уместить слова между линиями. - В конце концов, во время перелета вряд ли произойдут какие-нибудь громкие события. А мои зрители... ну, они же смогут меня понять?
***
Выпуск новостей от 8 апреля М64.
Дорогие, уважаемые и бесконечно любимые друзья!
К сожалению, я вынужден сообщить вам не очень приятную новость. Сегодня, завтра, а может быть и ближайшие несколько месяцев репортажей не будет. Я знаю, как это звучит в столь сложный для всех нас период, и поэтому спешу развеять вашу тревогу: это всего лишь кратковременная заминка. За долгие годы ежедневного труда я прошу у вас лишь один небольшой перерыв, но не потому, что устал от работы, ни в коем случае! На самом деле, поделюсь с вами своей сокровенной тайной, это связано с масштабным проектом, который поразит ваши умы и сердца. Я проведу колоссальную работу, возьму интервью у самых разных людей, проанализирую тонны информации и соберу свой главный сюжет из крохотных осколков наших с вами жизней! Надеюсь, этот opus magnum войдет в анналы истории и станет памятником нашей прекрасной Терре и компенсацией вам, мои дорогие зрители, за ваше терпеливое ожидание.
С вами был я, Николас Фиппс, ваш вдохновленный ведущий, на время приостанавливающий предоставление актуальных новостей.
Голубая орциссия
Цветок. Нежный цветок небесно-голубого цвета. С каким изяществом он кружится и изгибается, с легкостью повторяя любое движение...
Суставы пальцев хрустнули. Честер Лейн поспешно прекратил нервно ломать себе руки.
Выпускники Академии Культуры покинули стены своей alma-mater два года назад. Они молоды и перспективны, амбициозны и совершенно растерянны из-за развернувшейся перед ними свободой. Жизнь приучила держаться вместе, и для юных танцоров - как, впрочем, и для любых других деятелей искусства - это единственный шанс не сгинуть в безвестии. Десяток друзей уже на пороге Академии сбились в труппу с не очень-то оригинальным, но понятным каждому жителю страны названием - "Цветы Республики" и ринулись покорять эстраду.
После длительной дискуссии и обильных возлияний лидером своего объединения было решено назначить Честера Лейна. Юноша не отличался покладистым темпераментом и терпеливостью, но очень тонко чувствовал сцену, отлично владел языком тела и был гораздо большим художником, чем любой другой из товарищей. Ребята знали на что шли, конечно. И прекрасно понимали, что еще настрадаются с таким постановщиком, но он мог привести их к славе, а ради этого можно стиснуть зубы и не приложить кулаком по лицу, если сильно захочется.
За два года труппа немного разрослась в объеме, привлекла новых людей, в основном выпускников последних лет, и провела несколько удачных, но еще больше неудачных выступлений, после которых балетмейстер регулярно уходил в запой, откуда его вытаскивали всем составом. Так было до последнего времени.
А две недели назад отгремел очередной выпускной Академии Культуры. И в "Цветы Республики" попала Эрика Кэмерон.
Девушка не имела опыта выступления на больших сценах, но схватывала все на лету. Пластика, грациозность, изящество - в воздухе витал аромат круглой отличницы. Темные волосы, спускающиеся до лопаток, небольшой рост и невозмутимое лицо, которое могло блистать всеми эмоциями сразу, но только во время репетиций и никогда - в обычной жизни. Она довольно быстро наладила дружеское общение со всеми членами труппы, идеально вписываясь в атмосферу любой компании. Вернее, почти со всеми. Один человек неизменно мрачнел в ее присутствие, и чем больше времени проходило, тем заметнее становился его негатив. Балетмейстер "Цветов Республики" словно на дух не переваривал новичка, вечно искал повод для придирки и не упускал шанса ткнуть Эрику носом в ее ошибки.
- Эй, ты в порядке?
Честер вздрогнул и завертел головой, выискивая помеху.
- Что?
- С добрым утром, - Эвальд прислонился к стене рядом с приятелем, вытирая пот со лба. - Ты уже минут пять смотришь в одну точку. Ты в порядке?
- А... Просто задумался, - Честер потер виски. - Только посмотри на это.
- На что? - Эвальд проследил за взглядом друга, но ничего не увидел.
- На Эрику, - голос немного дрогнул, произнося имя девушки. - Кто же так делает? Она слишком низко держит голову и вцепилась в станок так, будто его сейчас отберут. А ноги? Ну кто так двигается?! Слишком... грубо, - Честер снова хрустнул пальцами, судорожно сжимая кулак.
- Думаешь? - Эвальд наклонил голову, рассматривая девушку в голубом платье, выполняющую сложное упражнение. - Ну да, не идеально. Но, по-моему, ты перегибаешь палку. Все не так уж плохо.
- Не плохо? Ты хотел сказать, никуда не годится? - Честер фыркнул и направился к Эрике.
Девушка заметила приближение начальника, завершила движение и повернулась к нему.
- Эрикх-х, - балетмейстер прочистил внезапно осипшее горло. - Что это сейчас было?
- В смысле? - девушка растерянно захлопала ресницами. Честер встретился с ней взглядом и чуть не зарычал, чувствуя, как предательски стремительно начинает пылать лицо. Юноша поспешил перевести взгляд на станок.
- Твое упражнение! Чему тебя учили пять лет?
- Я не понимаю...
- Слишком низко держала голову, слишком медленно делала переход. Ты этого не понимаешь? Я и не знал, что можно закончить Академию с отличием и не замечать столь очевидные вещи.
- Чес, ну что ты пристал к ней? Это же мелочи, - раздался голос откуда-то с другого конца студии, но Честер только отмахнулся.
- На сцене нет мелочей. Я хочу, чтобы "Цветы Республики" стали величайшей труппой Цивитас. И "мелочи" в нашем деле совершенно непростительны.
- Извините, - Эрика опустила глаза, и критик сразу почувствовал облегчение. - Конечно, у меня мало опыта. Но я прикладываю все усилия, чтобы исправить это.
- Недостаточно.
- Покажите еще, пожалуйста, движение.
- Последний раз показываю, - Честер снова потер виски и подошел к станку. - Если у тебя не получится, можешь искать другую работу.
Суетливым движением балетмейстер занял исходную позицию. Он повторял это десятки раз, и в совершенстве выучил каждый нюанс упражнения, но сейчас, перед Эрикой, юношу внезапно охватила паника. Тело стало ватным и непослушным, привычная плавность испарилась. Девушка внимательно глядела на него, только усугубляя ситуацию.
- Последний раз, - пробормотал он, тщетно пытаясь совладать с мелкой дрожью в руках.
"Да что со мной?!" - Честер сделал глубокий вдох и медленно поднял ногу.
Поначалу мышечная память сделала все за него. Высший балл по хореографии и врожденная грациозность позволили выполнить первые движения без особых проблем, но стоило юноше перейти к более быстрому этапу упражнения, и нервозность тут же дала о себе знать.
В какой-то момент - но ни тогда, ни позже Честер не мог с уверенностью сказать в какой - он слишком сильно взял вправо и зацепился за станок. Его развернуло по инерции в противоположную сторону. Честер рефлекторно ухватился за виновника падения, ударился об него же спиной и совершенно неграциозно рухнул на пол, вдобавок сильно приложившись плечом о лакированные доски.
В студии повисла тишина. Два десятка людей застыли, немедленно прекратив тренировки. Они прекрасно понимали, что последствия такого падения могли отразиться на каждом из присутствующих здесь. И если балетмейстер в приступе ярости разгонит всю труппу, это будет вполне закономерно.
Эвальд, находившийся ближе всех к другу, был единственным, кто осмелился подойти к нему, но Честер только отмахнулся от протянутой руки. Он вскочил на ноги без помощи товарища, и тот, на всякий случай, отошел подальше. Но Честер не удостоил его и взглядом. Он смотрел на остолбеневшую девушку.
Эрика стояла неподвижно, широко раскрыв глаза и прижав к тонким губам руку. На обычно невозмутимом лице читался испуг.
- Ты... - Честер хотел что-то сказать ей, но не смог. Юноша развернулся и быстрым шагом покинул студию.
Дверь громко захлопнулась.
Оцепенение, охватившее студию, постепенно спало.
- Не хочу забегать вперед, - к Эрике подошла Николь, - но я бы на твоем месте искала новую труппу.
Николь была еще одним членом самого первого состава "Цветов Республики".
- Почему? - Эрика повернулась.
- Не припомню, когда Честер так злился в последний раз, - Николь пожала плечами. - Скажу по секрету, за два года он еще никого не уволил, только угрожал. Но все бывает впервые. Я его знаю уже лет пять, и поверь мне: сейчас он должен быть просто в бешенстве.
- Скорее всего, - с другой стороны вынырнул Эвальд. - Мы, конечно, попытаемся поговорить с Чесом, но...
- Погодите, - Эрика перебила наметившихся помощников. - Сначала с ним попробую поговорить я.
- Лучше не надо, - Николь оглянулась на дверь, за которой скрылся балетмейстер. - Ты можешь довести его окончательно. Тогда тебя уже никто не спасет. Если этот идиот... простите, Честер заупрямится, его и вся Академия не сможет переубедить.
- Значит мне нечего терять. На крайний случай существуют и другие труппы, - Эрика пошла к выходу. - Но я все-таки попробую.
- Как знаешь, - Эвальд переглянулся с Николь. - Если что, мы будем скучать по тебе.
Ответа не последовало. Легкая дверь тихо закрылась.
- Думаешь, получится?
- Если получится, я склонюсь перед этой авантюристкой.
Честер стоял у окна в коридоре. Лицо все еще пылало, но теперь виной этому были стыд и досада. Болело плечо, ныл позвоночник, но юноша не замечал дискомфорт. Все его внимание было направлено на кусты с ярко-голубыми цветами.
Предыдущему владельцу этого места показалось хорошей идеей высадить по периметру здания голубую орциссию. Поговаривали, будто она давала успех в любых начинаниях и особенно покровительствовала людям творческого круга, кроме того орциссия прекрасно вписывалась в экстерьер студии, поэтому труппой было решено оставить кусты и ухаживать за ними. Но сейчас Честер испытывал труднопреодолимое желание сжечь несчастные растения, сжечь все до единого. Спалить эти издевающиеся синие бутоны. Балетмейстеру казалось, что орциссия смеется над его неловкостью.
"Как можно было так опозориться? Что она теперь обо мне подумает? Никогда же такого не было, никогда... Какой же я дурак."
В коридоре раздался тихий шелест шагов, и Честер отскочил от окна. Первым его желанием было бежать отсюда и никогда не возвращаться, но усилием воли юноше удалось подавить приступ паники. Он сглотнул вязкую слюну и медленно повернулся к идущему.
Эрика остановилась в нескольких метрах от начальника. Взъерошенные волосы, красное лицо и крайне осторожный взгляд - от этой картины девушка едва удержала желание улыбнуться. Слишком уж комично выглядел сейчас Честер.
- Вы в порядке? - голос ее остался все таким же бесстрастным.
Честер попытался ответить, но язык не двигался. Эрика истолковала молчание по-своему.
- Я уволена? - все та же невозмутимость.
- Нет, - голос наконец прорезался. - Нет, с какой стати?
Девушка неопределенно пожала плечами:
- Кто знает. Все может быть.
В воздухе снова повисло молчание.
- Вы переживаете из-за падения? - предположила Эрика. - Все падают. В этом нет ничего страшного. Я постоянно что-то задеваю.
- Нет, падение... Чир с ним, - Честер услышал, как где-то далеко хрустнули суставы, и поспешно опустил руки. И когда только успел?
- Падение тут не при чем, - юноша судорожно искал оправдание, чтобы сгладить неловкость ситуации, и неожиданно для себя нашел. - Дело в тебе.
- Во мне?
- Да, в тебе! У тебя есть потенциал, это видно, - Честеру удалось вернуть самообладание. Вместе с ним вернулась и привычная дерзость. - Но что ты с ним делаешь? Если ты и впредь будешь так халатно относиться к искусству, ты ничего не добьешься.
- Я не... - Эрика остолбенела от такой резкой перемены тона. Только что начальник мялся и как будто опасался девушки, и вот уже он снова кидается претензиями. Да что с ним не так?
- Ты можешь стать примой, если постараешься! А пока твои движения не тянут даже на массовку.
- Я... - в несчастной Эрике закипела обида. - Я делаю все, что в моих силах! Хватит придираться ко мне! Вы только и делаете, что выискиваете у меня ошибки, не обращая внимания на других! Вы как будто ненавидите лично меня! За что?!
Крик промчался по коридору, усиленный в несколько раз эхом. У Честера отвисла челюсть. Он впервые увидел Эрику в таком состоянии.
Тем временем лицо девушки, искаженное приступом злости, расправилось, словно и не было этого всплеска. Она заговорила тихим, но пугающе холодным голосом.
- Мне говорили правду о вас. Вы - редкостный мерзавец. Не знаю, как вас терпят остальные, но я не они. Если вы не уволите меня, я уйду сама.
Эрика развернулась и быстрым шагом направилась обратно в студию. В ее душе бурлила ярость и некое удивление. Несколько минут назад она готова была поклясться, что Честер не такой уж плохой, как о нем твердили ее знакомые, пытавшиеся отговорить девушку от карьеры в "Цветах Республики". Но это было несколько минут назад. Да, тогда ей казалось, что она увидела настоящее лицо своего начальника, когда она застала его врасплох. Но даже если это и было настоящим лицом, терпеть подобное отношение с твердой верой в то, что Честер не совсем зверь, было определенно выше ее сил. Проще будет уволиться и поискать труппу поспокойнее.
- Подожди! - раздалось сзади. Эрика и рада была бы не ждать, но в голосе звучало что-то, удержавшее девушку на месте.
Она повернулась.
Бледный Честер стоял посреди коридора. На его лице явно читался испуг, такой же, как и пять минут назад. Эрика, к своему неудовольствию, клюнула на это.
- Да?
"Как же он стремительно меняет цвет лица. Даже интересно."
От этой мысли девушке почему-то стало смешно. Уголки губ чуть дрогнули, но не поднялись.
- Извини меня, - Честер произнес слова, которые не произносил, наверное, никогда раньше. И, как оказалось, ничего страшного в них не было. - Я знаю, у меня ужасный характер. Но я не хотел обидеть тебя.
- Ваше желание или нежелание не имеют значение.
- Да, - Честер снова начал краснеть. - Я могу пообещать, что это больше не повторится. Хочешь верь, хочешь нет, но я постараюсь контролировать себя. Только не уходи.
- Почему? - Эрика и так начала догадываться почему, но спросить все же стоило.
- Где ты еще найдешь труппу, подобную нашей? Здесь ты можешь добиться головокружительного успеха. Нас уже начинают приглашать на большие сцены, хотя все еще впереди, конечно. К тому же, без тебя здесь будет не так...
"Как?"
- ...душевно, - выкрутился Честер.
- А как же мои недостатки? - чуть подняла брови Эрика. - Мои медленные переходы, опущенная голова и что вы там еще говорили?
- Ну это так, разумеется. Но нет ничего непоправимого! - воодушевленно воскликнул юноша. - Я могу провести несколько дополнительных занятий для тебя. Совершенно бесплатно, само собой. Я имею ввиду, если хочешь...
- Да, возможно, - девушка вдруг улыбнулась. - Это будет кстати. Но не надо думать, будто я все забыла. Если история повторится, я уйду.
- Она не повторится, - заверил Честер. - Но ты всегда можешь уволиться, безусловно.
- Как же вы резко изменились. Опять, - задумчиво протянула Эрика. - Не меняйтесь назад, пожалуйста. Вам так больше идет.
- Благодарю, - не совсем уместно брякнул Честер.
Девушка снова улыбнулась мягкой улыбкой и вошла в комнату. Балетмейстер немного помедлил и зашел следом.
Сейчас голубые орциссии уже не казались ему язвительными цветами.
Суставы пальцев хрустнули. Честер Лейн поспешно прекратил нервно ломать себе руки.
Выпускники Академии Культуры покинули стены своей alma-mater два года назад. Они молоды и перспективны, амбициозны и совершенно растерянны из-за развернувшейся перед ними свободой. Жизнь приучила держаться вместе, и для юных танцоров - как, впрочем, и для любых других деятелей искусства - это единственный шанс не сгинуть в безвестии. Десяток друзей уже на пороге Академии сбились в труппу с не очень-то оригинальным, но понятным каждому жителю страны названием - "Цветы Республики" и ринулись покорять эстраду.
После длительной дискуссии и обильных возлияний лидером своего объединения было решено назначить Честера Лейна. Юноша не отличался покладистым темпераментом и терпеливостью, но очень тонко чувствовал сцену, отлично владел языком тела и был гораздо большим художником, чем любой другой из товарищей. Ребята знали на что шли, конечно. И прекрасно понимали, что еще настрадаются с таким постановщиком, но он мог привести их к славе, а ради этого можно стиснуть зубы и не приложить кулаком по лицу, если сильно захочется.
За два года труппа немного разрослась в объеме, привлекла новых людей, в основном выпускников последних лет, и провела несколько удачных, но еще больше неудачных выступлений, после которых балетмейстер регулярно уходил в запой, откуда его вытаскивали всем составом. Так было до последнего времени.
А две недели назад отгремел очередной выпускной Академии Культуры. И в "Цветы Республики" попала Эрика Кэмерон.
Девушка не имела опыта выступления на больших сценах, но схватывала все на лету. Пластика, грациозность, изящество - в воздухе витал аромат круглой отличницы. Темные волосы, спускающиеся до лопаток, небольшой рост и невозмутимое лицо, которое могло блистать всеми эмоциями сразу, но только во время репетиций и никогда - в обычной жизни. Она довольно быстро наладила дружеское общение со всеми членами труппы, идеально вписываясь в атмосферу любой компании. Вернее, почти со всеми. Один человек неизменно мрачнел в ее присутствие, и чем больше времени проходило, тем заметнее становился его негатив. Балетмейстер "Цветов Республики" словно на дух не переваривал новичка, вечно искал повод для придирки и не упускал шанса ткнуть Эрику носом в ее ошибки.
- Эй, ты в порядке?
Честер вздрогнул и завертел головой, выискивая помеху.
- Что?
- С добрым утром, - Эвальд прислонился к стене рядом с приятелем, вытирая пот со лба. - Ты уже минут пять смотришь в одну точку. Ты в порядке?
- А... Просто задумался, - Честер потер виски. - Только посмотри на это.
- На что? - Эвальд проследил за взглядом друга, но ничего не увидел.
- На Эрику, - голос немного дрогнул, произнося имя девушки. - Кто же так делает? Она слишком низко держит голову и вцепилась в станок так, будто его сейчас отберут. А ноги? Ну кто так двигается?! Слишком... грубо, - Честер снова хрустнул пальцами, судорожно сжимая кулак.
- Думаешь? - Эвальд наклонил голову, рассматривая девушку в голубом платье, выполняющую сложное упражнение. - Ну да, не идеально. Но, по-моему, ты перегибаешь палку. Все не так уж плохо.
- Не плохо? Ты хотел сказать, никуда не годится? - Честер фыркнул и направился к Эрике.
Девушка заметила приближение начальника, завершила движение и повернулась к нему.
- Эрикх-х, - балетмейстер прочистил внезапно осипшее горло. - Что это сейчас было?
- В смысле? - девушка растерянно захлопала ресницами. Честер встретился с ней взглядом и чуть не зарычал, чувствуя, как предательски стремительно начинает пылать лицо. Юноша поспешил перевести взгляд на станок.
- Твое упражнение! Чему тебя учили пять лет?
- Я не понимаю...
- Слишком низко держала голову, слишком медленно делала переход. Ты этого не понимаешь? Я и не знал, что можно закончить Академию с отличием и не замечать столь очевидные вещи.
- Чес, ну что ты пристал к ней? Это же мелочи, - раздался голос откуда-то с другого конца студии, но Честер только отмахнулся.
- На сцене нет мелочей. Я хочу, чтобы "Цветы Республики" стали величайшей труппой Цивитас. И "мелочи" в нашем деле совершенно непростительны.
- Извините, - Эрика опустила глаза, и критик сразу почувствовал облегчение. - Конечно, у меня мало опыта. Но я прикладываю все усилия, чтобы исправить это.
- Недостаточно.
- Покажите еще, пожалуйста, движение.
- Последний раз показываю, - Честер снова потер виски и подошел к станку. - Если у тебя не получится, можешь искать другую работу.
Суетливым движением балетмейстер занял исходную позицию. Он повторял это десятки раз, и в совершенстве выучил каждый нюанс упражнения, но сейчас, перед Эрикой, юношу внезапно охватила паника. Тело стало ватным и непослушным, привычная плавность испарилась. Девушка внимательно глядела на него, только усугубляя ситуацию.
- Последний раз, - пробормотал он, тщетно пытаясь совладать с мелкой дрожью в руках.
"Да что со мной?!" - Честер сделал глубокий вдох и медленно поднял ногу.
Поначалу мышечная память сделала все за него. Высший балл по хореографии и врожденная грациозность позволили выполнить первые движения без особых проблем, но стоило юноше перейти к более быстрому этапу упражнения, и нервозность тут же дала о себе знать.
В какой-то момент - но ни тогда, ни позже Честер не мог с уверенностью сказать в какой - он слишком сильно взял вправо и зацепился за станок. Его развернуло по инерции в противоположную сторону. Честер рефлекторно ухватился за виновника падения, ударился об него же спиной и совершенно неграциозно рухнул на пол, вдобавок сильно приложившись плечом о лакированные доски.
В студии повисла тишина. Два десятка людей застыли, немедленно прекратив тренировки. Они прекрасно понимали, что последствия такого падения могли отразиться на каждом из присутствующих здесь. И если балетмейстер в приступе ярости разгонит всю труппу, это будет вполне закономерно.
Эвальд, находившийся ближе всех к другу, был единственным, кто осмелился подойти к нему, но Честер только отмахнулся от протянутой руки. Он вскочил на ноги без помощи товарища, и тот, на всякий случай, отошел подальше. Но Честер не удостоил его и взглядом. Он смотрел на остолбеневшую девушку.
Эрика стояла неподвижно, широко раскрыв глаза и прижав к тонким губам руку. На обычно невозмутимом лице читался испуг.
- Ты... - Честер хотел что-то сказать ей, но не смог. Юноша развернулся и быстрым шагом покинул студию.
Дверь громко захлопнулась.
Оцепенение, охватившее студию, постепенно спало.
- Не хочу забегать вперед, - к Эрике подошла Николь, - но я бы на твоем месте искала новую труппу.
Николь была еще одним членом самого первого состава "Цветов Республики".
- Почему? - Эрика повернулась.
- Не припомню, когда Честер так злился в последний раз, - Николь пожала плечами. - Скажу по секрету, за два года он еще никого не уволил, только угрожал. Но все бывает впервые. Я его знаю уже лет пять, и поверь мне: сейчас он должен быть просто в бешенстве.
- Скорее всего, - с другой стороны вынырнул Эвальд. - Мы, конечно, попытаемся поговорить с Чесом, но...
- Погодите, - Эрика перебила наметившихся помощников. - Сначала с ним попробую поговорить я.
- Лучше не надо, - Николь оглянулась на дверь, за которой скрылся балетмейстер. - Ты можешь довести его окончательно. Тогда тебя уже никто не спасет. Если этот идиот... простите, Честер заупрямится, его и вся Академия не сможет переубедить.
- Значит мне нечего терять. На крайний случай существуют и другие труппы, - Эрика пошла к выходу. - Но я все-таки попробую.
- Как знаешь, - Эвальд переглянулся с Николь. - Если что, мы будем скучать по тебе.
Ответа не последовало. Легкая дверь тихо закрылась.
- Думаешь, получится?
- Если получится, я склонюсь перед этой авантюристкой.
Честер стоял у окна в коридоре. Лицо все еще пылало, но теперь виной этому были стыд и досада. Болело плечо, ныл позвоночник, но юноша не замечал дискомфорт. Все его внимание было направлено на кусты с ярко-голубыми цветами.
Предыдущему владельцу этого места показалось хорошей идеей высадить по периметру здания голубую орциссию. Поговаривали, будто она давала успех в любых начинаниях и особенно покровительствовала людям творческого круга, кроме того орциссия прекрасно вписывалась в экстерьер студии, поэтому труппой было решено оставить кусты и ухаживать за ними. Но сейчас Честер испытывал труднопреодолимое желание сжечь несчастные растения, сжечь все до единого. Спалить эти издевающиеся синие бутоны. Балетмейстеру казалось, что орциссия смеется над его неловкостью.
"Как можно было так опозориться? Что она теперь обо мне подумает? Никогда же такого не было, никогда... Какой же я дурак."
В коридоре раздался тихий шелест шагов, и Честер отскочил от окна. Первым его желанием было бежать отсюда и никогда не возвращаться, но усилием воли юноше удалось подавить приступ паники. Он сглотнул вязкую слюну и медленно повернулся к идущему.
Эрика остановилась в нескольких метрах от начальника. Взъерошенные волосы, красное лицо и крайне осторожный взгляд - от этой картины девушка едва удержала желание улыбнуться. Слишком уж комично выглядел сейчас Честер.
- Вы в порядке? - голос ее остался все таким же бесстрастным.
Честер попытался ответить, но язык не двигался. Эрика истолковала молчание по-своему.
- Я уволена? - все та же невозмутимость.
- Нет, - голос наконец прорезался. - Нет, с какой стати?
Девушка неопределенно пожала плечами:
- Кто знает. Все может быть.
В воздухе снова повисло молчание.
- Вы переживаете из-за падения? - предположила Эрика. - Все падают. В этом нет ничего страшного. Я постоянно что-то задеваю.
- Нет, падение... Чир с ним, - Честер услышал, как где-то далеко хрустнули суставы, и поспешно опустил руки. И когда только успел?
- Падение тут не при чем, - юноша судорожно искал оправдание, чтобы сгладить неловкость ситуации, и неожиданно для себя нашел. - Дело в тебе.
- Во мне?
- Да, в тебе! У тебя есть потенциал, это видно, - Честеру удалось вернуть самообладание. Вместе с ним вернулась и привычная дерзость. - Но что ты с ним делаешь? Если ты и впредь будешь так халатно относиться к искусству, ты ничего не добьешься.
- Я не... - Эрика остолбенела от такой резкой перемены тона. Только что начальник мялся и как будто опасался девушки, и вот уже он снова кидается претензиями. Да что с ним не так?
- Ты можешь стать примой, если постараешься! А пока твои движения не тянут даже на массовку.
- Я... - в несчастной Эрике закипела обида. - Я делаю все, что в моих силах! Хватит придираться ко мне! Вы только и делаете, что выискиваете у меня ошибки, не обращая внимания на других! Вы как будто ненавидите лично меня! За что?!
Крик промчался по коридору, усиленный в несколько раз эхом. У Честера отвисла челюсть. Он впервые увидел Эрику в таком состоянии.
Тем временем лицо девушки, искаженное приступом злости, расправилось, словно и не было этого всплеска. Она заговорила тихим, но пугающе холодным голосом.
- Мне говорили правду о вас. Вы - редкостный мерзавец. Не знаю, как вас терпят остальные, но я не они. Если вы не уволите меня, я уйду сама.
Эрика развернулась и быстрым шагом направилась обратно в студию. В ее душе бурлила ярость и некое удивление. Несколько минут назад она готова была поклясться, что Честер не такой уж плохой, как о нем твердили ее знакомые, пытавшиеся отговорить девушку от карьеры в "Цветах Республики". Но это было несколько минут назад. Да, тогда ей казалось, что она увидела настоящее лицо своего начальника, когда она застала его врасплох. Но даже если это и было настоящим лицом, терпеть подобное отношение с твердой верой в то, что Честер не совсем зверь, было определенно выше ее сил. Проще будет уволиться и поискать труппу поспокойнее.
- Подожди! - раздалось сзади. Эрика и рада была бы не ждать, но в голосе звучало что-то, удержавшее девушку на месте.
Она повернулась.
Бледный Честер стоял посреди коридора. На его лице явно читался испуг, такой же, как и пять минут назад. Эрика, к своему неудовольствию, клюнула на это.
- Да?
"Как же он стремительно меняет цвет лица. Даже интересно."
От этой мысли девушке почему-то стало смешно. Уголки губ чуть дрогнули, но не поднялись.
- Извини меня, - Честер произнес слова, которые не произносил, наверное, никогда раньше. И, как оказалось, ничего страшного в них не было. - Я знаю, у меня ужасный характер. Но я не хотел обидеть тебя.
- Ваше желание или нежелание не имеют значение.
- Да, - Честер снова начал краснеть. - Я могу пообещать, что это больше не повторится. Хочешь верь, хочешь нет, но я постараюсь контролировать себя. Только не уходи.
- Почему? - Эрика и так начала догадываться почему, но спросить все же стоило.
- Где ты еще найдешь труппу, подобную нашей? Здесь ты можешь добиться головокружительного успеха. Нас уже начинают приглашать на большие сцены, хотя все еще впереди, конечно. К тому же, без тебя здесь будет не так...
"Как?"
- ...душевно, - выкрутился Честер.
- А как же мои недостатки? - чуть подняла брови Эрика. - Мои медленные переходы, опущенная голова и что вы там еще говорили?
- Ну это так, разумеется. Но нет ничего непоправимого! - воодушевленно воскликнул юноша. - Я могу провести несколько дополнительных занятий для тебя. Совершенно бесплатно, само собой. Я имею ввиду, если хочешь...
- Да, возможно, - девушка вдруг улыбнулась. - Это будет кстати. Но не надо думать, будто я все забыла. Если история повторится, я уйду.
- Она не повторится, - заверил Честер. - Но ты всегда можешь уволиться, безусловно.
- Как же вы резко изменились. Опять, - задумчиво протянула Эрика. - Не меняйтесь назад, пожалуйста. Вам так больше идет.
- Благодарю, - не совсем уместно брякнул Честер.
Девушка снова улыбнулась мягкой улыбкой и вошла в комнату. Балетмейстер немного помедлил и зашел следом.
Сейчас голубые орциссии уже не казались ему язвительными цветами.
Последнее редактирование:
Было сложно, но я справилась.