Готика 2: НВ Дикарь | Дважды предавший

[Дикарь]

Дважды предавший

Спойлер

Когтистая лапа со скрежетом ударила по прутьям клетки. Герн отскочил назад и едва не упал, зацепившись ногой за брошенный кем-то на палубе канат. Чудовище, похожее на человека с чешуйчатым телом, змеиной головой и толстым хвостом, издало разочарованное шипение.

— Эй, бездельник, я зачем тебя нанял? Развлекаться или работать?

Герн обернулся, сверху вниз взглянул в красное лицо Льерта и с трудом удержался от того, чтобы не отшатнуться от капитана как от клетки с невиданной тварью. Уж очень свирепо тот выглядел.

— Прошу прощения, капитан Льерт! Уже бегу, — выдохнул он и со всех ног кинулся к трапу.

Удар капитанской трости прошёл вскользь, лишь слегка задев лопатку. Герн резво сбежал на пристань и схватился за край бочки, над которой пыхтел Марти.

— Что, досталось тебе? — ехидно подмигнул тот.

— Пустяки. Ну что, на раз-два?

Дружно крякнув, моряки подхватили тяжёлую бочку, подтащили к уложенной поверх трапа доске и, упираясь, покатили наверх. Навстречу им, раскачивая трап, сбежали Фило и Орто.

— Эй, носороги, осторожнее! — крикнул едва сохранивший равновесие Марти. Герн лишь молча сопел, с трудом удерживая упрямую бочку, так и норовившую скатиться обратно.

Моряки втащили груз на палубу, подкатили к распахнутому люку и передали Клосу и Виму. Те под присмотром Ансельма, помощника капитана, суетились возле лебёдки, опуская бочки в трюм. Там его принимали Райль, Баджо и повар Северин, равномерно распределяя вдоль бортов. Не мешкая, Герн и Марти поспешили обратно, за новой порцией груза.

— Быстрее, бездельники! Ветер не будет вас ждать! — напутствовал их капитанский рык.

Из клетки возле грот-мачты ему вторило сиплое рычание чудовища.

— Белиар надоумил Льерта взять на борт эту тварь! — бросил на бегу Марти.

— Хочет удивить диковиной вельмож в Венгарде. А заодно отхватить золотишка, — ответил ему Герн.

— Посторонись! — заорал Орто.

Они с Фило как раз подтащили к трапу очередную бочку — катить тяжёлый деревянный сосуд по неровным камням пристани было опасно, обручи могли не выдержать. Избегая столкновения, Марти пробежал по самому краю трапа, а Герн попросту спрыгнул на причал, хоть это было и опасно.

— Нам бы до Хориниса добраться. Погляди, как «Красотка» осела в воду. А здесь ещё три десятка этих проклятых бочек... — проворчал его напарник, когда они оказались возле ожидающего погрузки товара.

— Хватит ныть, Марти. Лучше хватайся покрепче.

Под ленивыми взглядами портовых зевак они поволокли свою ношу к трапу.

— Пару досок постелить нельзя было, что ли? — пропыхтел Марти.

— Доски денег стоят, а Льерт у нас парень бережливый... — хмыкнул Герн. Разглагольствовать дальше было опасно, потому что «бережливый парень», навалившись пузом на фальшборт, уже сердито таращился на них сверху.



***

Часа три спустя с погрузкой было покончено. Льерт, тяжело опираясь на трость, вскарабкался на мостик. Там в ожидании приказа уже замер возле штурвала Клос.

Тем временем Вим и Баджо разматывали на носу буксировочный канат, готовясь бросить его в шлюпку, где в ожидании замерли гатийские гребцы и лоцман.

— Что вы там возитесь, миртанские шлюхи? — потеряв терпение, завопил лоцман.

Остальные гатийцы глумливо заржали.

— Лови! — крикнул ему в ответ Вим и швырнул конец буксира, утяжелённый мешочком с песком, прямо в нагло скалящуюся рожу. Лоцману пришлось пригнуться, чтобы не отхватить по лысой загорелой голове. Он оступился, кто-то из гребцов не дал ему упасть, шлюпка закачалась.

— Не спи! — закричал Баджо, растянув в ухмылке смуглую татуированную физиономию.

Гатийцы ответили дружной руганью, но буксир подхватили и надёжно закрепили на корме шлюпки.

Ансельм подал знак на мостик, что всё готово.

— Отдать швартовы! — проорал капитан.

Герн и Фило быстро размотали концы, которыми судно было притянуто к причальным кнехтам, и пошвыряли их на берег, в руки портовых рабочих.

По команде лоцмана вёсла ударили по воде и шлюпка рванулась вперёд, натягивая буксир. Перегруженная «Красотка» поупиралась немного, а потом медленно, словно с опаской, стала отваливать от пристани. Нехотя подаваясь усилиям гребцов, она развернулась бушпритом к выходу из гавани и стала постепенно набирать ход. Полоска воды между кормой и причалом становилась всё шире.

Когда обманчиво просторная, но усеянная подводными скалами горловина Бентайнской гавани осталась позади, лоцман приказал гребцам сушить вёсла и прокричал, задрав голову:

— Эй, миртанцы! Не пора ли расплатиться? Или лучше посадить вас на какую-нибудь подводную штуку? Тут поблизости как раз есть парочка подходящих.

Стоявший на баке Ансельм обернулся в сторону мостика, дождался кивка капитана и, перевесившись через борт, бросил лоцману тяжёлый мешочек.

— Вот ваше золото, мастер Орсино.

Лоцман поймал мешочек, взвесил его на ладони и обернулся к гребцам.

— Парни, я удивлён, но у миртанских голодранцев и в самом деле откуда-то было золото! Давайте оттащим их подальше от скал, пусть проваливают, — заржал он.

Баджо грязно выругался. Вим сердито плюнул за борт. Ансельм лишь молча ухмыльнулся.

Гребцы снова налегли на вёсла и поволокли «Красотку» в направлении открытого моря, с трудом преодолевая сопротивление заметно свежевшего ветра. Отведя судно от подводных скал на расстояние, которое он счёл безопасным, лоцман снова обернулся назад.

— Эгей, миртанцы! Теперь сами дорогу найдёте или нам вас до Венгарда волочь? Только предупреждаю — это будет очень дорого стоить! — прокричал он.

— Отдавай буксир, — ответил ему Ансельм.

Гатиец распутал узел, Вим и Баджо принялись сматывать канат, укладывая его в бухту.

— Счастливого пути, миртанские шлюхи! Постарайтесь не заблудиться, когда будете возвращаться назад! Нам нравится ваше золото! — заорал лоцман, когда шлюпка легла на обратный курс в порт Бентайна.

— Сами не заблудитесь в своей бухте, гатийские пьяницы! — крикнул им вслед Баджо.

Остальные матросы, повинуясь приказу капитана Льерта, уже торопливо взбирались по вантам.

Ловко перебравшись на леер, Герн побежал от мачты к ноку рея. За ним поспешил Марти.

— А-а! — вдруг вскрикнул он.

Герн обернулся и увидел, что Марти сорвался и повис над палубой, отчаянно вцепившись в леер.

— Держись! — крикнул он и поспешил к попавшему в беду приятелю.

Помочь Марти подтянуться наверх, забросить ногу на леер и уцепиться за рей, самому держась лишь одной рукой, стоило ему немалого труда и риска. Но он справился. Остальные члены команды замерли, напряжённо следя за их усилиями. «Красотка» была не слишком крупным торговым судном, и мачты её не отличались особенной высотой. Однако расстояние между реем и палубой было достаточным, чтобы изрядно покалечиться, а то и убиться при падении.

— Разорви вас гром, бездельники! Нас сейчас снесёт обратно на скалы, пока вы там возитесь! — взревел капитан. Матросы засуетились на мачтах, ставя паруса.

Издали кричал что-то неразборчивое и размахивал руками гатийский лоцман.

Вскоре полотнища парусов расправились, Вим и Баджо потянули брасы, приводя их к ветру, а Клос по команде капитана крутанул штурвал так, что его спицы на миг расплылись в неясный круг. «Красотка» почуяла ветер, накренилась и с натугой стала отворачивать от входа в гавань, где под водой её поджидали опасные каменные клыки.

Когда моряки вновь оказались на палубе, они столпились вокруг Марти и Герна. Орто сочувственно хлопнул Марти по спине.

— Как же ты так, приятель? — спросил он.

— Устал на погрузке, руки не держат, — опустив темноволосую голову, пожаловался Марти. — Долго ещё Льерт будет экономить на грузчиках?

— Сколько с ним хожу, он всегда так, — хмыкнул седоусый Райль. — Но хоть при расчёте не обманывает, как некоторые...

— Эй, Марти, капитан зовёт! — крикнул сбежавший по трапу Северин, который относил на мостик традиционную «отвальную» кружку пива. У Льерта всегда пересыхало в глотке, когда приходилось отдавать много команд подряд.

Скорчив гримасу, Северин изобразил, в какой ярости пребывает капитан. Марти вздохнул и поплёлся на расправу, по пути отшатнувшись от клетки, в которой бесновалась двуногая чешуйчатая тварь.

— У тебя что, в руках мясные жуки сношаются?! — едва завидев незадачливого матроса, напустился капитан. — Мы из-за тебя едва на скалы не сели, проклятый идиот! Думаешь, я тороплюсь на встречу с Аданосом?

— Нет, капитан! Но...

— Что?! Ты мне ещё возражать смеешь? Линьков захотел? Спишу на берег в первом же порту, криворукий гоблин! — топнул ногой Льерт. — Значит, так! Все, кроме вахтенных, идут отдыхать. А ты отдраишь мне всё судно от ахтерштевня до бушприта, понял?

— Но я...

— Без перерыва! Не успеешь до темноты, будешь работать ночью! — подскочив к нему вплотную и задрав вверх багровую рожу, заорал капитан. — Всё, проваливай, сын шныга! Приступай к работе.



***

Когда «Красотка» отдалилась от прибрежных утёсов, скрывших от глаз её команды башни Бентайна, капитан ушёл в каюту. На вахту заступил Ансельм. Он бросил сочувственный взгляд на едва шевелящего шваброй Марти, но ничего не сказал. Отменять капитанский приказ он не имел права.

Из кубрика выбрался Герн. В руках у него тоже была швабра. Пристроившись рядом с Марти, он принялся яростно натирать доски палубы. Заметивший это Ансельм и на этот раз ничего не сказал. Приказа капитана запрещать кому-то драить палубу вместе с наказанным матросом у него тоже не было.

— Ты чего? — оглянувшись на Герна, спросил Марти.

— Ничего. Решил тебе помочь, что в этом такого? — не прекращая своего занятия, ответил тот.

— Ты же устал, как и остальные. И вообще не обязан...

— Угу. Только нам на рассвете с тобой вахту стоять. Не хочу, чтобы ты уснул и посадил нас на мель, — ухмыльнулся Герн. — Так что давай закончим побыстрее и завалимся спать.

— Не знаю, придётся ли нам спать нынешней ночью. Ветер усиливается. И, гляди, какие тучи на горизонте, — вздохнул Марти.

— Нам что, впервой? Прорвёмся! — ответил Герн и плеснул воды на палубу, которая раскачивалась всё более заметно.

— Тревога!!! — заголосил вдруг стоявший на носу Баджо. — Боевые корабли справа по курсу.

Друзья бросились к борту и сразу же разглядели низкие, хищные силуэты двух орочьих галер. Те заходили со стороны прибрежных утёсов, отрезая «Красотку» от гатийского побережья.

— Гортарцы? — с надеждой предположил Марти.

— Откуда у них такие корабли? Нет, это материковые. Так что легко не отделаемся, — угрюмо отозвался его приятель.

— Все наверх! — приказал Ансельм, тоже увидевший опасность. — Клос, три румба влево! Герн, позови капитана!

Герн, сорвавшись с места, кинулся на ют. Марти побежал в кубрик за остальными парнями. Баджо, не дожидаясь приказа, уже стягивал парусиновый чехол с установленного на полубаке большого самострела.



***

— Оторвались? Как думаешь, Ансельм? — преодолевая рёв ветра, волн и раскаты грома, прокричал капитан.

— Темно, ничего не видно! Думаю, они отстали! — изо всех сил напрягая горло, отозвался помощник.

Погоня продолжалась уже несколько часов. Орочьи галеры разошлись в стороны, пытаясь захватить добычу в клещи. «Красотка», часто меняя галсы, уходила в открытое море, навстречу начинавшемуся шторму.

Убрав паруса и слаженно взмахивая вёслами, галеры всё заметнее сокращали дистанцию. Похоже, грести там посадили всех, включая вождей и шаманов. А торговая посудина была мало приспособлена для того, чтобы ходить так круто к ветру, да ещё и перегружена.

Можно было попытаться лечь под ветер и проскользнуть мимо преследователей в обратном направлении. Но в этом случае «Красотка» на какое-то время оказалась бы в досягаемости орочьих камнемётов, установленных на палубах галер. Громоздкие машины уже можно было рассмотреть невооружённым глазом. Одно удачное попадание могло лишить судно подвижности и превратить в лёгкую добычу. Противопоставить артиллерии орков «Красотка» могла лишь два больших самострела и ручной арбалет Ансельма. Поэтому капитан Льерт продолжал тянуть время и гонял матросов от левых брасов к правым, надеясь на быстро сгущавшуюся темноту и шторм, который бушевал всё сильнее.

Расчёт старого пьяницы оказался верным. Когда порывы ветра достигли полной силы, а волны стали накатывать на палубу, низкобортным галерам пришлось несладко. Сначала отстала одна, а потом растворилась в темноте за кормой и вторая. Какое-то время её ещё было видно во вспышках молний, а затем волны и пелена дождя скрыли галеру от глаз моряков.

Но и «Красотку» шторм трепал всё крепче, норовя опрокинуть перегруженное судно. Льерт велел убрать грот и бизань, а на марселе взять рифы. Выполнить команду при такой качке оказалось делом нелёгким и смертельно опасным. Однако взбодрённые близостью смерти матросы превзошли сами себя и сумели выполнить приказ. Крен сразу уменьшился. Только теперь «Красотка» вообще не продвигалась вперёд, зато её заметно сносило к югу. Так продолжалось почти до самого рассвета.

— Ветер вроде потише стал? — толкнул Марти в бок Герна.

Вцепившись в снасти, они ждали очередного приказа менять галс. Марти едва держался на ногах — после пережитых потрясений усталость разом навалилась на измотанного матроса.

— Да как будто стихает, — отозвался Герн, который выглядел и чувствовал себя куда бодрее.

Цепляясь за снасти и поминутно оскальзываясь на мокрой, норовящей встать дыбом палубе, мимо них проковылял Райль. Вскарабкавшись на мостик, он склонился над ухом Льерта и прокричал:

— Воды в трюме прибавило на локоть, капитан!

— Ничего! Сильной течи нет, откачаем. Шторм скоро кончится, — прокричал тот в ответ. — Гроза уже ушла, ветер стихает.

И в самом деле, за плеском волн и рёвом ветра уже не было слышно грома, а отблески молний сверкали где-то в отдалении, ничего не освещая.

— Ансельм, оставь на палубе троих ребят покрепче, а остальные пусть проваливают отдыхать. Скоро они мне опять потребуются, — приказал капитан.

Помощник повернулся, чтобы идти выполнять приказ, но вдруг замер, вцепившись в ванты.

— Капитан, огни слева по борту! — что было сил закричал он.

И в самом деле, слева, совсем недалеко от «Красотки», вспыхнули несколько ярких огней.

— Орки! — с яростью выдохнул капитан. — Да как они...

Ансельм бросился к установленному на корме большому самострелу и принялся с бешеной скоростью крутить ворот. Вложил в жёлоб тяжёлую стрелу и, почти не целясь, выстрелил в сторону огней.

В ответ раздался дружный рёв множества орочьих глоток, заглушивший звуки шторма. Потом с гулким звуком сработали камнемёты и в «Красотку» понеслись четыре ярко светящихся снаряда. Один из них пролетел над палубой, ничего не задев. Второй тоже скрылся в волнах. Правда, перед этим он попал в голову Марти...

Герн, словно в кошмарном сне, проследил взглядом за обезглавленным телом друга, покатившемся по палубе к правому борту. А в следующий миг судно сотряс мощный удар. И ещё один. Перебитая мачта с хрустом обрушилась на клетку с двуногим ящером, верхушка её оказалась за бортом вместе с реями и марселем. Судно сильно накренилось на правый борт. О попытках управлять им можно было и не думать.

Когда Герн выпутался из обрывков снастей, на баке, куда угодил четвёртый снаряд орков, уже вовсю полыхал пожар. Шаманы волосатых явно не пожалели алхимических снадобий для начинки ядер. В свете пламени было видно, как Баджо, хищно согнувшись над самострелом, выцеливает кого-то на вражеской галере. Выстрелив, он бросился прочь — языки пламени уже рвались сквозь доски палубы рядом с самострелом.

Герн помог Фило подняться на ноги. Неподалёку Орто и Вим уже замерли возле борта с абордажными саблями наготове.

— Абордаж? При такой качке? — закричал Фило.

— Это же орки! — ответил Герн.

Подтверждением его слов стал грубо выкованный железный крюк, вцепившийся в борт прямо между ним и Фило. Герн схватился за саблю и бросился вперёд, чтобы обрубить канат. Но увидел, что крюк привязан к железной цепи, и лишь в самый последний момент смог остановить замах.

В борта «Красотки» впились ещё несколько абордажных крючьев. Орки с оглушительным рёвом потянули цепи, подтаскивая добычу поближе. Палуба сразу же стала раскачиваться меньше — связанные воедино галера и торговое судно оказались куда остойчивее, чем по отдельности.

Капитан Льерт выкрикивал какие-то команды, но его никто не слышал. Впрочем, все и так понимали, что настало время драться не на жизнь, а на смерть.

Сбежавший с мостика Райль чудом увернулся от огненного шара, пущенного кем-то из шаманов, и остановился рядом с Герном.

— Ну, держись, парни! Сейчас начнётся! — закричал он. — Капитан велел прикрывать друг друга и отступать к корме.

Неподалёку появился Северин, вооружённый разделочным топором. Им он и свалил первого орка, который вцепился в планширь и тут же забросил сильное, покрытое шерстью и лёгкими доспехами тело на палубу.

Герн тоже не оплошал и встретил очередного волосатого ударом сабли. А вот Фило не успел и здоровенный чёрный орк разрубил его от ключицы до середины груди, потом плечом отшвырнул в сторону бросившегося на помощь Герна и схватился с Орто.

Отлетев от мощного толчка, Герн ударился головой об обломок мачты и не сразу сумел подняться на ноги. Но сознания он не потерял и отлично видел, как целая толпа орков полезла на мостик, но тут же была сброшена назад и откатилась, оставив на трапе несколько тел. Это вступил в дело Ансельм, вооружившийся огромной двуручной саблей. Её клинок в отблесках пожара сверкал, как крылья быстро летящего шершня. Позади Ансельма подпрыгивал и воинственно размахивал узким мечом Льерт. Клос вращал ворот самострела, натягивая тетиву.

Герн заставил себя подняться на ноги и дважды вонзил саблю в спину орка, прижавшего к борту Северина. Впрочем, спасти повара он уже не мог — тот получил несколько тяжёлых ран и упал, истекая кровью. Райль, Орто и подоспевший им на помощь Баджо ещё держались. Вима нигде видно не было.

— К корме! Отходим к корме! — кричал Райль.

Прикрывая друг друга от ударов наседающих врагов, четверо моряков отступили к трапу. Герн ловко рубанул по шее орка, отброшенного ему под ноги ударом Ансельма. Оказалось, это был последний из нападавших, пробравшихся на корму.

Зато возле обломков грот-мачты собралось уже десятка два волосатых. Повинуясь команде на орочьем, они сбились в плотный строй, ощетинились оружием и попёрли на оставшихся в живых людей. А потом внезапно остановились, и из-за спин составлявших первый ряд воинов раздался голос.

— Эй, морра! Я военный вождь Кужак. Сдавайтесь и будете жить. Мы сделаем вас рабами. Не сдадитесь — умрёте, — отчётливо, лишь с характерным орочьим рыком из-за мешавших выговаривать человеческие слова клыков, предложил он.

— Ну что, ребята, кто хочет стать рабом? — обернул к друзьям окровавленное лицо Баджо. Желающих сдаться не нашлось. Тогда Баджо повернулся к Кужаку и кратко сообщил ему, что думает о его предложении, о нём самом, его матери и всей их породе. Орки обиженно взревели и двинулись вперёд.

Но неожиданно в задних рядах волосатых возникло какое-то замешательство. Раздался звон оружия, рычание и чей-то стон.

— Молодец! Бей их! — закричал капитан Льерт. Похоже, с высоты мостика он увидел нечто, прибавившее ему храбрости.

Часть орков всё же навалилась на матросов, на помощь которым пришёл Ансельм. Вновь завязалось сражение. Вскоре рядом с Герном рухнул на окровавленную палубу Орто. Потом упал Баджо и почти сразу вслед за ним с диким криком свалился сверху охваченный магическим пламенем Клос. И умолк, когда подскочивший к нему орк поднял и резко опустил топор.

Ансельм, двигаясь и вращая клинком словно в боевом танце, свалил двух орков и оттеснил остальных, давая Герну и Райлю отступить по трапу на мостик.

Только поднявшись повыше, Герн смог разглядеть, что происходит за спинами орков. Там, с огромным орочьим краш-варроком в руках, бесновался выбравшийся из обломков клетки двуногий ящер. Вокруг него уже валялись несколько волосатых тел, а остальные орки держались на расстоянии, не решаясь напасть.

— Прикрывайте капитана! — приказал поднявшийся вслед за матросами Ансельм. Он отточенным движением убрал саблю за спину, схватил свой арбалет, лежавший на палубе рядом со штурвалом, и выстрелил в кого-то на орочьей галере. Потом бросил разряженное оружие, перевесился через фальшборт и скрылся из глаз.

Дальше Герну смотреть было некогда — орки полезли на трап и пришлось отчаянно рубиться, не давая им взобраться на мостик. Впрочем, вскоре их натиск ослабел, потому что двуногий ящер, разметав окруживших его волосатых, тоже кинулся к трапу.

Зато ещё несколько орков, встав друг другу на плечи, уже карабкались на мостик у противоположного борта. Капитан Льерт, проявив неожиданную для его комплекции прыткость, поднырнул под занесённый топор и вонзил клинок в брюхо орку, который оказался наверху первым. Тот обиженно взревел и рухнул вниз, увлекая за собой ещё одного волосатого.

А вот Райлю, бросившемуся на помощь капитану, не повезло. Седоусый моряк упал на скользкие доски с разрубленной головой. Пока Герн пытался справиться с его убийцей, двуногий ящер пробился-таки к трапу и взбежал на мостик, где немедленно напал на капитана.

Сражение было прервано страшным грохотом и вспышкой пламени, ослепившей привыкшие к сумраку глаза. А в следующий миг Герн почувствовал, как доски палубы под ногами встали дыбом и швырнули его куда-то вверх...



***

Когда Герн пришёл в себя, всё вокруг было освещено пламенем пожара. Повсюду валялись тела людей, орков, куски рангоута и обломки досок. С жалобным стоном лопались охваченные огнём снасти, им вторили детали жарко занявшегося корпуса.

Моряк с трудом поднялся на ноги, вытащил застрявшую в щели между досками саблю и заковылял к бесформенной куче одежды неподалёку.

Герн склонился над телом и не сразу понял, что это капитан — он оказался изломан, обожжён, а глубоко в бок ему вонзился острый обломок доски. Но каким-то чудом Льерт ещё был жив.

— Ансельм... ловок... А я старый дурак... погубил всех... — скривив окровавленные губы, прохрипел он. — Герн, сынок, спасайся... с правого борта шлюпка... Вим спускал... Беги!

— Да-да, капитан, сейчас! Я понял — шлюпка. Мы сейчас пойдём вместе, — засуетился Герн, не представляя, как стронуть с места этот кусок израненной плоти, в который превратился Льерт. Но капитан его уже не слышал. Он застыл, невидящими глазами уставившись в серое рассветное небо.

Герн закрыл Льерту глаза и огляделся. Пройти по трапу нечего было и думать — он вовсю пылал. Да и спускаться уже оказалось некуда, палубу внизу тоже заливал огонь. Оставалось одно. Моряк покрепче пристроил саблю на поясе, чтобы не потерять. Доковылял до обломков правого борта, едва не провалившись сквозь исковерканный палубный настил, и прыгнул вниз, где темнела усеянная горящими обломками и всяким мусором вода. В отличие от большинства своих товарищей по команде, плавать Герн умел с детства.

Выплыть на поверхность с тяжёлой саблей на боку оказалось очень трудно. Но расставаться с оружием Герн не хотел, поблизости могли остаться выжившие орки. Поэтому он упрямо выталкивал отзывавшееся болью тело на поверхность и, в конце концов, смог вдохнуть наполненного гарью воздуха.

Волнение уже почти улеглось, и у моряка хватило сил доплыть до шлюпки. Она, скособочившись, болталась неподалёку от охваченной огнём «Красотки». Удерживавший шлюпку канат уже перегорел и мокрым хвостом свешивался с кормы. Герн ухватился за него, напрягся и, застонав от боли, втащил своё избитое тело в шлюпку. А потом рухнул без сознания рядом с мёртвым Вимом, перевесившимся поперёк банки.



***

— А, морра очнуться! — прорычал кто-то грубым голосом, в котором Герну послышалось удовлетворение.

Моряк с трудом разлепил глаза и снова зажмурился — на небе ярко сияло солнце. Косматый силуэт орка на фоне его слепящих лучей казался совсем чёрным. Герн попробовал пошевелиться, и это ему даже удалось. Тогда он первым делом схватился за то место, где должна была находиться рукоять сабли. Но её там не оказалось.

— Морра искать свой железка? Нартак забирать! — заржал довольный орк.

Герн сел и осмотрелся. Он находился всё в той же шлюпке с «Красотки». Правда, тела Вима в ней уже не было, как не видно было нигде вокруг обломков торгового судна и орочьей галеры. Зато напротив него сидел живой, хоть и не вполне здоровый орк. Шерсть его местами была подпалена, кое-где слиплась от засохшей крови, а клыкастую морду перекосило от огромного кровоподтёка.

Моряк обратил внимание, что орк бережёт левую руку, а левый глаз у него изрядно заплыл. Он решил этим воспользоваться. Собрав все силы, прыгнул вперёд и двинул ногой по раненой конечности орка. Тот взвыл от боли. Герн, схватившись за борт, чтобы не упасть, перескочил через банку, намереваясь зайти орку в тыл. Но оказался лицом к лицу... вернее, к морде, с человекообразным ящером. Тот, скрючившись, неподвижно сидел на носу шлюпки и смотрел на человека немигающими глазами. Лишь кожаный мешок на его горле ритмично раздувался и опадал.

Герн замешкался, чем не замедлил воспользоваться Нартак. Орк схватил моряка за шею здоровой рукой и подмял под себя. Тот попытался дотянуться до рукояти своей сабли, торчавшей из-за пояса орка, но Нартак вовремя это заметил и придавил его руку волосатым коленом.

— Эге, морра ещё быть сильный! Это хорошо, — оскалился он.

— Чего тебе от меня надо, тварь? — пропыхтел Герн.

— Нартак надо. Мы быть море, земля далеко. Надо грести. Нартак болит рука, не мочь грести два весла. Нартак грести одно весло, морра грести другой весло. Тот глупый ящерица черпать вода. Лодка худой вовсе, — с расстановкой объяснил орк. — А драться потом, когда не быть опасность.

— Ты хочешь, чтобы мы гребли вместе? А то чудище будет вычёрпывать воду? — уточнил моряк.

— Морра умный, быстро всё понимать, — одобрил Нартак.

— А как ты объяснишь этой твари, что нужно черпать воду? Она что, понимает орочью речь?

— Его что-то понимать. Я показывать — его делать, — ответил орк. — Если Нартак отпускать морра, тогда морра не драться?

— Не буду драться, — нехотя проговорил Герн. — Пока не буду.

— Тогда морра глядеть, — выпустив моряка, сказал орк. — Эй, глупый ящерица, твоя так делать! — обернувшись к носу шлюпки, приказал он и сделал жест рукой, словно вычёрпывает воду.

Ящер ожил. Опустившись между банками, он сложил когтистые лапы лодочкой и принялся быстро выплёскивать воду за борт. Работал размеренно, словно мельничный механизм, и было понятно, что это может продолжаться часами.

— Морра видеть? Ящерица шибко полезный, — весело оскалился Нартак.

— Кроме нас никто больше не выжил? — спросил Герн, устроившись на банке напротив орка.

— Все быть убиты, — ответил тот. — Морра хотеть пить и жрать?

О голоде Герн не думал, а вот пить действительно очень хотелось. Поэтому он кивнул.

Нартак запустил руку под банку и извлёк небольшой бочонок. Потом снял с пояса и наполнил водой чашу, представлявшую собой выскобленную и окованную каким-то тёмным металлом половину черепа с глазницами и верхней челюстью, из которой торчали острые клыки. Судя по всему, при жизни это была голова крупной пантеры или каменной пумы.

— Хорошо хоть не человеческий... — скорчив гримасу отвращения, проворчал Герн.

— Другой посуда у Нартак нету, — хмыкнул орк и протянул чашу моряку.

Пить хотелось страшно, поэтому Герн загнал куда подальше брезгливость, приник к орочьей посуде и опустошил её в несколько глотков.

— Теперь кушай это. Потом Нартак давать ещё пить, — сказал орк и достал из сумки на поясе несколько тонких тёмных полосок. — Мясо. Его сушить в дыму от корни. Очень вкусно. Морра надо много сила, долго грести...

— Надеюсь, не человечина? — с опаской вдохнув неожиданно аппетитный запах, уточнил Герн.

— Не-ет, это быть мясо гах-люг, — засмеялся орк.

— Кого?

— Зверь такой. Эй, ящерица! — обернулся он к чешуйчатому чудовищу, которое всё так же вычёрпывало воду. — Твоя тоже кушать.

Нартак бросил ящеру пару полосок мяса, тот ловко поймал их широко распахнувшейся пастью и проглотил. А потом уставился на орка немигающим взглядом.

— Ещё хотеть? Мяса быть мало, потом давать ещё, — заржал орк. — Твоя черпай воду.

Ящер, не выказав ни тени разочарования, снова заработал сложёнными в ковшик лапами.

— Чего ты такой весёлый, волосатая морда? — прожевав первый кусок мяса, проворчал Герн.

— А чего не быть весёлый? Мы быть живые. Наши браты хорошо драться и хорошо помирать, — беспечно отозвался Нартак. — Все морра на ваш корабль быть храбрый. Но все шибко плохой воин. Только один быть великий воин. Он зажигать наш корабль. Как его быть имя?

— Зачем тебе его имя? — удивился Герн.

— Если наша не помирать, Нартак потом сочинять песня. Такой воин надо быть помнить, — напустив на свою перекошенную морду торжественный вид, сообщил орк.

— Ну, раз так, то его звали Ансельм, — пожал плечами Герн.

— Ансельм... — словно пробуя имя на вкус, повторил Нартак. — Его быть кто?

— На «Красотке» он был помощником капитана. А вообще когда-то состоял в Ордене Света, был паладином. Знаешь, кто такие паладины?

— Да, знать — железный морра! Они быть шибко хороший воин. Другие орки про них много хорошо говорить, — кивнул головой Нартак. — Зачем железный морра возить разный товар, не воевать?

— Ну, я точно не знаю. Так, слышал всякое от других... — неуверенно ответил Герн.

Он вдруг поймал себя на том, что совершенно спокойно воспринимает всё происходящее. А ведь положение, если подумать, невероятное. Он, словно со старым приятелем, болтает с орком, сидя посреди открытого моря в дырявой шлюпке, из которой какая-то двуногая ящерица вычёрпывает воду горстями. Видно, потрясения минувшей ночи, усталость, боль от ран и потерь совершенно притупили его способность удивляться.

— Морра рассказать? — напомнил о себе орк.

— Да я не так уж много знаю. Когда-то Ансельм служил на королевском боевом корабле. Потом там случился бунт. Бунтовщиков в итоге перебили, а немногих выживших поймали и отправили на каторгу. Ансельма разжаловали и выгнали из Ордена, хотя он сам вроде бы в бунте участия не принимал...

— Тогда зачем выгонять? — уточнил навостривший уши орк.

— Даже не представляю. Слышал только однажды, как в разговоре с капитаном Ансельм упоминал какого-то Торлофа. Он называл его предателем, и голос у Ансельма был злой. Но кто этот Торлоф, я не понял. А вот так запросто подойти к Ансельму и расспросить о его прошлом никто из нас не решился бы, — ответил Герн.

— Это быть правильно. Морра тоже уважать великий воин, — одобрил Нартак.

— Да, мы все его очень уважали, — со вздохом согласился моряк.

— А где вы брать этот ящерица? Нартак никогда такой не видать.

— Капитан купил в Бентайне у местных охотников. Этот ящер попал в их ловушку в горах. Капитан хотел продать его какому-нибудь вельможе в Венгарде, — сказал Герн и помрачнел.

— Морра не надо жалеть все убитые. Корабль морра и корабль Нартак, который сгореть. Другой корабль орки, который потонуть в шторм. Все помереть без позора. Ваш маленький вождь тоже драться храбро и хорошо помирать. Он теперь у ваш Иннош. Браты-орки у Бельджар, — ободрил его Нартак. — Мы долго сидеть. Надо грести.

— Куда направимся? — осторожно спросил моряк.

— Нартак видеть у вождь Кужак... как сказать?.. карта! На ней быть какой-то пятно вон там. Нартак думать, что там... — сверившись с солнцем, указал орк приблизительно в юго-западном направлении. — Если наша попадать, то там быть остров. Течение нести лодка к полдень, надо грести к закат. Тогда, может, попадать. Обратно к Гортар плыть нельзя, течение не давать.

— А что будет, когда мы туда придём?

— Тогда морра хотеть убивать Нартак. Нартак хотеть убивать морра. А ящерица хотеть убивать и морра, и Нартак, — весело заржал орк.

— Хм... Ну, тогда садимся на вёсла.

— Нартак садиться та сторона. Рука болеть, грести нельзя. А морра — здесь.

Герн сел с левой стороны от орка и взялся за весло.



***

Следующие несколько дней прошли очень однообразно. Герн и Нартак гребли. Орк управлялся одной рукой ничуть не хуже, чем человек двумя. Ящер монотонно вычёрпывал воду, которая почти с той же скоростью втекала обратно сквозь невидимые щели в обшивке.

Потом все трое жевали очередную полоску тёмного, с зеленоватым оттенком мяса загадочного гах-люга и маленькими порциями пили воду. На ночь Нартак и Герн укладывались спать на жёстких шлюпочных банках. Спал ли ящер, они не знали.

В это время любой из них мог бы не раз перерезать горло остальным. Однако каждое утро все трое оказывались живы.

В первую же ночь Герн забрал у громко храпевшего орка свою саблю и повесил на пояс. Его топора не тронул. Утром Нартак заметил, что сабля вновь поменяла владельца, но ничего не сказал. Только ухмыльнулся и сел за весло.

Левая рука по-прежнему сильно беспокоила орка, но всё-таки постепенно заживала. Затягивались и раны Герна. Они с Нартаком мазали их какой-то вонючей орочьей мазью, которая снимала воспаление и притупляла боль.

Погода стояла хорошая — штиль сменялся лёгким ветром, на ясное небо временами набегали курчавые облака, но штормов и гроз не случалось. Правда, не было и дождя, который позволил бы пополнить запасы воды.

Единственным для орка и человека развлечением в эти дни были беседы на самые разные темы. Их они вели, пока размеренно работали вёслами, когда неторопливо жевали жёсткое копчёное мясо или валялись на банках, глядя в темнеющее звёздное небо.

— Скажи, Нартак, а откуда ты знаешь наш язык? — спросил как-то Герн, по обретённой в последние дни привычке потеребив короткую светлую бороду, которая отросла за время плавания.

— Моя отец учить. Очень ловко болтать как морра. Не как Нартак. Говорить, учись, Нартак, язык знать много польза, — ответил орк.

— А он откуда его знал?

— Быть много годы в плен у морра. Долбить камень, таскать дерева, копать канава... Много учить ваш язык. Потом убежать. Приходить в свой род — там все давно быть мёртвый. Где быть шатры, расти трава. Отец ходить в горы, искать другие орки. Находить, там жить потом. Давать выкуп за мой мать, жениться. Тогда быть Нартак, — оскалил клыки орк.

— Где вы жили?

— На остров Хо-Ух. Там горы, лес и наше племя. А на берег деревни морра.

— Хо-Ух? А по-нашему как?

— Нартак не знать. Отец быть сказать, но Нартак забыть.

— А на галере ты как оказался?

— Быть скучно сидеть в горы. Приходить большой браты с большой земля, звать воевать с морра. Много молодые глупые орки уходить. Морра давно делать много зла, орки мстить. Старики и кто умный, сидеть дома. Говорить, не надо ссориться с морра. Мы жить давно — орки резать морра, морра резать орки. Потом мир. Не надо большой война. Но молодой орки не слушать. Они хотеть война, подвиги. Теперь все помереть. Один Нартак живой, — с неподражаемой самоиронией стал рассказывать орк. — На корабль быть вождь Кужак, пять настоящий воин и два шаман. Ещё быть много глупый молодой орки. Думать, что тоже воин. А потом все помирать. Морра Ансельм быть один железный воин, но убивать много орки. Морра Герн не быть воин, но драться с Кужак и не бояться...

— Я дрался с Кужаком? Когда это? — удивился моряк.

— Кужак залезать к вам наверх и рубить седой морра. Морра Герн драться с Кужак. Потом всё гореть. Кужак не успеть убить Герн, сам помирать. Ящерица хотеть убить вождь морра, но сам падать в море. Нартак тоже падать, — обстоятельно разъяснил орк.

— Я и не знал, что это был ваш вождь. Он убил Райля и я очень хотел его прикончить.

— Железный морра Ансельм тебя спасать.

— Выходит, так...



***

Однажды утром они проснулись оттого, что шлюпка резко качнулась, а вслед за тем раздался громкий плеск. Орк и человек вскочили и увидели, как покинувший судно ящер быстро плывёт в сторону низкого, заваленного огромными валунами берега. Из-за камней кое-где торчали корявые сучья мёртвых деревьев.

Когда шлюпка успела приблизиться к берегу, было непонятно. Должно быть, вечером его не заметили, приняв издали за скопление облаков над горизонтом. А ночью течение принесло шлюпку прямо к острову.

— Эге, ящерица удирать, — отметил очевидный факт Нартак.

— Нужно вытащить шлюпку на берег, — предложил Герн. — Вон уже воды сколько.

Они взялись за вёсла, подошли поближе к узкому пляжу, а потом попрыгали в воду и вытащили судёнышко на серый песок.

— Морра Герн хотеть убивать Нартак прямо сейчас? — с ухмылкой осведомился орк.

— Нет, сначала шлюпку законопатим, — проворчал в ответ моряк. — Давай перевернём её, пусть днище просохнет.

Они опрокинули несчастную посудину килем кверху, а потом поели мяса гах-люга, кем бы он там ни был, и выпили остатки воды, которая уже имела отвратительный вкус и запах.

— Надо бы смолы поискать. Может, там есть? — указал Герн рукой в направлении торчавших из-за каменных нагромождений чёрных древесных вершин.

— Смола надо. И вода искать, — согласился с ним Нартак.

Они направились вдоль берега, присматривая удобный проход между валунами, который вывёл бы их во внутренние части острова. Орк прихватил с собой бочонок для воды.

Место, где они оказались, выглядело совершенно тускло и безрадостно. Между серыми, чуть тронутыми лишайником камнями едва слышно шелестел ветер. Волны накатывали на серый песок с вкрадчивым шорохом. Не было слышно ни криков чаек, ни пения других птиц или голосов зверей. В довершение мрачного впечатления солнце, светившее на протяжении всего плавания, скрылось за равномерной пеленой туч. Тоже серой.

— О! Тут наша ящерица ходить на берег, — Нартак указал на цепочку странных следов, глубоко вдавленных в сырой песок. — Наверно, там ходить тропа между камни.

Они двинулись в том направлении, куда вели следы, и в самом деле обнаружили извилистую щель. Она была достаточно широка, чтобы в неё прошёл даже орк, и петляла между каменными обломками, каждый из которых был в два-три человеческих роста высотой.

— Выглядит так, будто кто-то огромный раздолбил молотом кучу скал и разбросал осколки, — поёжился Герн.

— Убитый камни. Может, они сражаться между собой, — не менее образно подтвердил его впечатления Нартак.

Оба они невольно приглушали голоса, чтобы не нарушать царившую на этом странном острове мертвящую тишину.

Почва на тропе была сухой, твёрдой, местами её покрывал слой щебня или более крупных камней. Отпечатков ног беглого ящера на ней видно не было.

Нартак, время от времени низко склоняясь к земле в поисках следов, шёл первым. Двигался он, несмотря на внушительные габариты, совершенно бесшумно. Герн же временами задевал ногой какой-нибудь камешек или слишком громко топал, неудачно поставив стопу на неровную поверхность. Нартак недовольно на него оглядывался. Моряк молча злился.

Вдруг орк остановился и, задрав приплюснутую морду, зашевелил широкими ноздрями.

— Ты чего? — уткнулся в его волосатую спину Герн.

— Близко быть вода. Моя чуять сырой дух, — сообщил Нартак.

— Да? Где? Я ничего не чувствую.

— Ходить туда, — уверенно махнул длинной рукой орк, вскарабкался на большой плоский валун, а потом перескочил с него на следующий.

Герн старался не отстать и не переломать ноги во время очередного прыжка.

Преодолев обширный каменный завал, они и в самом деле увидели маленькое озерцо, скорее даже лужу. Вода заполняла углубление в центре небольшого свободного от камней пространства. Возле неё даже зеленели несколько пучков чахлой травы — первые признаки жизни, обнаруженные на этом острове.

Герн и Нартак торопливо спустились вниз и приникли к воде. Она была чистой, прохладной, но какой-то безвкусной. Тем не менее, оба они жадно пили её крупными глотками, пока полностью не утолили мучившую их жажду.

Орк вытащил пробку из бочонка и принялся наполнять его водой при помощи своей костяной чаши.

А Герн внимательно осмотрел озерцо и заметил на дне маленький фонтанчик из непрерывно двигавшихся песчинок и мелких камешков. Это был ключ, который и питал так кстати найденный ими водоём.

Моряк перевёл взгляд на поверхность воды, которая колебалась в такт движениям Нартака. В ней, искажаясь, отражались верхушки ближайших каменных глыб, серое небо, сутулая фигура орка и... Герн вздрогнул. Из воды на него глядело лицо Марти. Марти, убитого орочьим ядром несколько дней назад! В его глазах, отражённых в колышущейся поверхности, читался укор.

Герн моргнул, и наваждение исчезло. Но навалившаяся на сердце тяжесть никуда не делась.

Теперь кости друга, обгоревшие или дочиста обглоданные морскими тварями, покоятся на дне. А один из его убийц, как ни в чём не бывало, сидит рядом с Герном и с довольным ворчанием затыкает пробкой бочонок.

Моряк с ненавистью глядел, как двигаются под волосатой шкурой острые лопатки Нартака. Ладонь его крепко сжала рукоять сабли. Клинок бесшумно выскользнул на свободу...

Замахнуться для удара Герн не успел. Орк мгновенно развернулся, оттолкнул его в сторону, а сам откатился в противоположную. Над тем местом, где они только что сидели, опасно прошелестело широкое лезвие краш-варрока. Промахнувшийся ящер влетел по колено в воду, быстро восстановил равновесие и разочарованно зашипел.

Нартак вскочил на ноги и рубанул чешуйчатое чудовище топором сверху. Ящер изогнулся в неестественной с точки зрения человека позе и принял удар на свой клинок. Глухо лязгнула орочья сталь, посыпались жёлтые искры.

Герн, словно в каком-то оцепенении, наблюдал, как выскочивший из воды ящер насел на орка. Он наносил частые удары, короткие и мощные, то сбоку, то сверху, а потом резко ткнул остриём прямо в брюхо Нартака. Тот отшатнулся и оказался прижат спиной к камню.

Отступать орку было некуда. Он издал полный ярости рёв и попытался достать ящера в отчаянном выпаде. Но тот отбил удар в самый последний момент и мгновенно перешёл в контратаку.

Герн вдруг осознал, что всего через несколько мгновений останется один на один с чешуйчатой смертью. Он подскочил к ящеру сзади и нанёс сильный удар в покрытый чешуёй бок.

Чудовище, похоже, почуяло неладное в самый последний миг и попыталось уйти от удара. Это удалось лишь отчасти — из длинной раны потекла тёмная густая кровь, но способности сражаться ящер не утратил. Следующий удар Герна он отбил с такой силой и быстротой, что моряк чуть не выпустил из враз онемевшей руки рукоять сабли.

Но тут в дело снова вступил Нартак, топор которого задел плечо ящера и поднялся для нового удара. Распластавшись над самой землёй, противник гибким движением ушёл в сторону, злобно зашипел и запрыгнул на ближайший камень. Бросившиеся в погоню Нартак и Герн успели заметить, как хвостатая фигура скрылась в узкой щели между двумя большими обломками.

— Нартак и морра Герн не мочь так бегать. Хитрый ящерица опять удирать, — отдуваясь, проворчал орк и сунул топор за пояс.

Герн, помедлив мгновение, тоже убрал оружие.

— Морра Герн потом стать хороший воин, если не помирать, — обернулся к нему Нартак. — Рано почуять ящерицу и доставать железка. Потом ждать. И напасть, когда ящерица его забыть и стоять спиной.

Герн хмыкнул. Похоже, орк так и не догадался, зачем на самом деле человек вытащил саблю и почему медлил во время нападения ящера, не торопясь оказать Нартаку помощь.

— Ну что, возвращаемся к шлюпке? — предложил моряк.

— Нет, надо искать смола. Ящерица нас не напугать, — возразил Нартак. — Мы его потом ловить по следы крови.

Орк спустился к озерцу и подобрал брошенный во время сражения с ящером бочонок. К счастью, единственный их сосуд для воды оказался не повреждён.



***

До ближайшей группы засохших деревьев было недалеко, но на путь между беспорядочных нагромождений камня ушёл целый час. Герн не особенно в этом разбирался, но ещё издали ему показалось, что это сосны. Во всяком случае, большая их часть.

В своей правоте он убедился, когда они с Нартаком оказались у подножия первого из могучих стволов.

— Какой крепкий! Отчего их помирать? — обойдя дерево и со всех сторон, пробормотал орк.

— Может, просто старые были, — пожал плечами Герн.

— Может, — без особой уверенности согласился орк. — Только где тогда быть их дети?

И в самом деле, ни одного молодого деревца — ни живого, ни мёртвого — поблизости видно не было. Только погибшие невесть по какой причине гиганты.

— Не знаю... Смотри, смола! — привлёк внимание Нартака моряк.

Орк отковырнул толстым чёрным ногтем замеченный Герном твёрдый комочек, понюхал его и даже попробовал на зуб.

— Смола, — подтвердил он. — Надо собирать такой много.

Много смолы найти не удалось, но, обследовав несколько деревьев, они всё же смогли собрать некоторое количество. Однако для полноценного ремонта лодки этого было маловато.

Обойдя очередной ствол, Нартак удивлённо хмыкнул.

— Тут морра сидеть, — сказал он. — Давно дохлый.

Герн подошёл поблизости и тоже увидел человеческие останки. Скелет, на котором не остались и следа плоти, сидел привалившись спиной к дереву. Судя по всему, при жизни это был воин. На это указывали кое-где прикрывавшие кости ржавые звенья кольчуги и полукруглый шлем с широкими полями, какие ещё употреблялись в самом начале нынешней войны с орками. Рядом с правой рукой скелета лежал короткий меч, тоже сильно заржавленный, и частично уже истлевшая сумка из какой-то крепкой кожи.

Герн наклонился, поднял сумку и вытряхнул её содержимое на землю в надежде отыскать что-нибудь ценное или способное пролить свет на личность её владельца. Но кроме остатков какого-то тряпья, осколков глиняной миски, треснувшей деревянной кружки и превратившейся в кусок ржавчины бритвы там ничего не было. Отбросив в сторону обломки посуды, моряк запихал ветошь обратно в сумку.

— Шлюпку же надо чем-то законопатить, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Нартака. Сознание неприятно царапнула мысль, что они с этой волосатой тварью уже понимают друг друга без слов.

Обвязав сумку обрезком линька, который он всегда носил с собой, Герн забросил добычу за плечо и сделал несколько шагов в сторону следующего дерева.

— В этой можно быть варить смола. Его нет дырка, крепкий ещё, — услышал он за спиной голос Нартака и обернулся.

Орк показывал ему позаимствованный у скелета шлем и улыбался во всю клыкастую пасть. А за его спиной...

— Нартак, берегись! — крикнул Герн.

Орк понял, что за спиной опасность, даже раньше этого восклицания, по изменившемуся лицу и расширившимся зрачкам человека. Он отскочил в сторону и отбил удар ржавого меча краем шлема. Герн почему-то обратил внимание, что левой рукой орк владеет уже вполне сносно. А правой он управлялся ещё лучше — молниеносно выхватил топор и рубанул им по пустому черепу прежде, чем оживший скелет успел замахнуться снова. Воинственный костяк, лишившись головы, замер на месте и рассыпался кучей безвредных останков.

— Чтоб тебя варг жрать! — пнув кости, в сердцах прорычал орк.

Герну, который во время этой скоротечной схватки не успел даже потянуться за саблей, стало весело.

— Храбрый воин Нартак боится мёртвых морра? — поддел он.

— Нартак живых не бояться. А дохлый надо бояться все. Они проклятье Бельджара. Совсем чужой. Морра Герн, Нартак, ящерица — враги. Только быть живой и все как браты. А этот совсем быть чужой, — серьёзно отозвался орк, не поддавшись на подначку.

Герну даже показалось, что он побледнел в тех немногих местах, где тёмную кожу не покрывала густая шерсть. Если, конечно, орки вообще способны бледнеть.

— Надеюсь, он здесь такой один был, — ответил моряк. — Давай поскорее ещё смолы наберём и дров для костра. Не хотелось бы торчать тут слишком долго. Чем раньше уберёмся с этого острова, тем лучше.

— Морра дело говорить, — согласился орк.

Они наковыряли смолы ещё сколько смогли и собрали две большие вязанки сухих сучьев. Нести их сквозь каменный лабиринт оказалось очень тяжело — постоянно приходилось сбрасывать со спины в узких местах и тащить волоком или пропихивать между камнями перед собой. А Нартак должен был нести ещё и тяжёлый бочонок.

Когда человек и орк выбрались на знакомый пляж, было далеко за полдень. Шлюпка лежала на песке днищем кверху так же, как они оставили её утром.

Орк с облегчением сбросил вязанку и с хрустом плюхнулся на неё сверху.

— Уф, наша долго таскать! — выдохнул он.

— Проклятые камни! — согласился с ним Герн, усевшись на свою ношу.

Нартак залез в сумку, выкинул из неё снятый с мертвяка шлем, комки смолы, а потом извлёк несколько полосок зеленоватого мяса.

— Теперь жрать. Надо много сила чинить лодка, — заявил он и протянул Герну его порцию, а потом снова заглянул в сумку. — Мясо гах-люг уже совсем мало быть.

Моряк принял угощение и почувствовал укол совести, вспомнив, что совсем ещё недавно собирался ударить Нартака в спину. Но тут же прогнал это непрошенное чувство, воскресив в памяти валяющиеся на палубе кровавые обломки человека, что мгновением раньше были его другом Марти, пылающую «Красотку», последний взгляд холодных серых глаз Ансельма, умирающего капитана Льерта... Герн вгрызся в жёсткое мясо, свирепо работая челюстями. Да, силы ему понадобятся.

Быстро покончив с едой и запив её водой из бочонка, они занялись починкой шлюпки. Моряк вырезал из твёрдого сучка нечто вроде импровизированного долота. С его помощью он принялся заколачивать скрученные из тряпья жгуты в наиболее широкие щели в днище, орудуя ещё одним куском дерева как молотком.

Нартак развёл костёр, пристроил над огнём слегка почищенный песком шлем и стал подбрасывать в него комочки смолы. Над пляжем разлился привычный для каждого, кто знаком с корабельным делом, горьковатый запах.

— Растопил смолу? — спросил Герн, когда наиболее опасные, по его мнению, щели были законопачены.

— Угу, — отозвался орк.

Моряк отрезал несколько коротких кусков линька, крепко привязал их к концу подходящей ветки с локоть длиной и растеребил на отдельные волокна. Получившуюся кисть он обмакнул в наполненный чёрной вязкой массой шлем и точными уверенными движениями стал покрывать ею днище шлюпки.

— Морра Герн хорошо уметь чинить лодка, — проследив за его действиями, отметил Нартак.

— Учись, волосатый, пока я жив, — буркнул моряк.

— Да, когда морра помирать, орк быть совсем грустный, — заявил тот в ответ.

— В самом деле? — остановив работу, окрысился Герн и в упор уставился в морду Нартака, который сидел возле костра со скрещенными ногами. — А когда моих друзей убивал, тебе грустно не было, а? Белиарово ты отродье!

Нартак, вопреки ожиданиям, не разозлился. Он опустил голову, посопел немного и угрюмо ответил:

— То быть война. Морра убивать орки — орки убивать морра.

— Ну и воевали бы с королевскими паладинами! Мы-то вам чего плохого сделали? — рявкнул Герн.

— Вы быть морра. Возить товар для воин... — отозвался Нартак. — И Нартак никого не успеть убивать. Только подавать каменный ядро для ек-варрок...

— Ядро?! Зверьё вы! Тупое кровавое зверьё! — выкрикнул ему в морду моряк, зачерпнул кистью остатки смолы и принялся свирепо размазывать их по днищу шлюпки.

— Морра убивать весь род отец Нартак. А его таскать в рабство. Наверно морра быть очень добрый! — огрызнулся орк.

Герн возмущённо обернулся к нему, открыл рот, но слов для достойного ответа не нашёл и лишь швырнул на песок испачканную в смоле кисть. Потом отошёл в сторону и уселся, повернувшись к орку спиной.

Над серым пляжем повисла гнетущая тишина.

— Эй, твой уши слыхать? — некоторое время спустя насторожился Нартак.

Герн ничего не слышал, но в голосе орка прозвучала неподдельная тревога, и моряк обернулся. Нартак стоял в напряжённой позе и сосредоточенно вертел остроухой головой, ловя не слышные человеку звуки.

— Что там ещё? — спросил Герн.

— Там быть драка. Бежать скорей! — ответил Нартак, схватил топор и помчался куда-то в густеющие сумерки.

Герн, проклиная тупую орочью породу, подхватил с земли смоляную кисть, мимоходом подпалил её от костра и побежал следом за орком.

Вскоре и человеческие уши стали различать шум сражения — звон клинков, удары, рычание, ещё какие-то звуки. Опередивший Герна Нартак тем временем скрылся за большой кучей каменных обломков и оттуда послышался его воинственный рёв. Моряк выхватил саблю, кинулся следом и тут же оказался в гуще свалки.

С полдюжины человеческих и орочьих скелетов разной степени потрёпанности наседали на орка. Ещё несколько умертвий сплелись в плотный клубок, закрывавший кого-то, кто отчаянно сопротивлялся и силился вырваться из их костяных объятий.

Герн, не долго думая, врубился в строй теснящих Нартака скелетов с фланга, отгоняя их пылающей кистью и круша сабельными ударами. Нартак оглушительно ревел, вертелся волчком, уклоняясь от ударов ржавых клинков, ломал топором и топтал ногами напоенные чёрной магией кости.

Управившись со своими врагами, человек и орк бросились на помощь третьему живому участнику сражения. Нежить так увлеклась расправой над ним, что не успела ничего противопоставить их дружному натиску. Вскоре всё было кончено.

На заваленном костями и забрызганном кровью песке сидел двуногий ящер. Он был весь изранен, но вполне жив и умирать, судя по всему, в ближайшее время не собирался. Пасть его была приоткрыта, горловой мешок судорожно раздувался и опадал, сквозь частые ряды острых зубов с шипением вырывался воздух. В вертикальном зрачке левого глаза отражался свет факела, который Герн поднёс почти к самой чешуйчатой морде. Правого глаза у ящера не было — вместо него на чешуйчатой морде зияла кровавая дыра.

— Ба! Это быть наша глупый ящерица! А то Нартак думать — кого там много не живой, не мёртвый убивать? — весело рявкнул орк.

Ящер, как обычно, ничего не ответил.

— Что с ним делать теперь? — с сомнением спросил Герн.

— Моя думать, надо прикончить. А ты что сказать, ящерица? Твоя зачем на спину прыгать возле родник? — склонившись к самой морде чудовища, продолжал глумиться Нартак. — А как дохлый враги прибегать, кто тебя спасать? Морра Герн и Нартак!

Ящер открыл пасть ещё шире и слабо зашипел.

— Слушай, какой-то он жалкий. Его даже убивать противно, — сказал Герн, но саблю на всякий случай убирать не стал.

— Ладно, пусть быть живой, глупый ящерица, — весело оскалился Нартак. — Если морра Герн плохо делать лодка, ящерица опять черпать воду.

Но такая перспектива ящера, похоже, совершенно не прельщала. Он боком отполз в сторону, с трудом выпрямился в полный рост и, пошатываясь, скрылся между камней.

— Если ящерица приходить назад, Нартак давать последний мясо гах-люг! — крикнул вслед несчастному чудовищу орк.

Герн, подняв факел повыше, оглядел место побоища.

— А много их здесь. Тот, первый, был не единственный. Если такая толпа нападёт неожиданно, нам туго придётся. Лучше пошли обратно, — предложил он.

— Да, нехороший место. Много не живой, не мёртвый, — согласился орк и направился в направлении шлюпки.

Герн убрал, наконец, оружие и поплёлся следом. Усталость этого длинного, богатого на события дня разом навалилось на моряка. Ему хотелось только одного — упасть на песок и уснуть. Тем более, всё этому способствовало. Остров вновь окутала тишина, после шума сражения казавшаяся ещё более глубокой. На море опустился полный штиль и вода у берега стала ровной, словно зеркало. На её поверхности не было заметно даже малейшей ряби. Таким же сонным и неподвижным было и небо. Луна, которая должна была уже взойти, не проглядывала сквозь однородное покрывало туч, лишь слегка подсвечивала его с изнанки.



***

— Давай шлюпку перевернём и подготовим к спуску на воду, — предложил Герн, когда они добрались до своего бивака.

— А смола застыть? — спросил Нартак.

— Думаю, да. Но в любом случае это нужно сделать. Если ночью на нас навалится нежить, можем не успеть.

Орк счёл довод убедительным и направился к шлюпке. Вдвоём с Герном они не без труда приподняли её за борт и перевернули. Погрузили вёсла и бочонок с водой. И только после этого Нартак вновь раздул почти угасший костёр, подбросил туда дров и улёгся возле него на песок.

— Глупый ящерица не приходить. Его быть шибко ранен и может помирать, — поворчал орк. А потом вдруг привстал и насторожил уши.

Герну показалось, что он тоже что-то услышал.

— Кажется, наш ящер всё же не такой глупый, как ты думаешь, — сказал он и зевнул.

— Звук много быть похож на птица, — недоумённо пожал плечами орк. — Большой птица хлопать крыльями. Надо ходить глядеть.

— Опять? — простонал Герн. — Когда же всё это кончится?

— Когда мы помирать, — оскалил Нартак клыки в улыбке, которая в отблесках костра вышла ещё более жуткой, чем обычно.

Он встал и направился в темноту. Моряк вздохнул, зажёг погашенный было факел и потащился следом.

На этот раз звук исходил с направления, противоположного тому, где произошло их прошлое приключение. Пока шли по узкой полоске пляжа, странные звуки постепенно приближались, но источник их оставался неясным. Затем каменные завалы вдруг отступили от берега на три десятка шагов, открыв сравнительно ровную площадку. Кажется, на ней даже росли несколько распластанных по земле кустиков, но в этом бы Герн не поклялся — было уже слишком темно. А настороживший их звук исчез.

Шедший впереди Нартак замер и уставился куда-то вверх и вбок. Моряк взглянул в том же направлении и вздрогнул, увидев чёрный силуэт на фоне тёмно-серого неба.

— Эй, глупый одноглазый ящерица! Зачем на камень влезать? — негромко крикнул орк.

В ответ тёмная фигура зашевелилась, расправила широкие крылья и в сторону Нартака устремилась струя пламени. Хрипло взвизгнувший орк покатился по земле, сбивая огонь. Завоняло жжёной серой и палёной шерстью.

— Демон! — закричал Герн и отскочил назад.

Этих выходцев из владений Тьмы он прежде видел лишь на картинках, но никем иным крылатая огнедышащая тварь быть не могла.

Демон тем временем завис над камнем, хлопанье его крыльев, казалось, разнеслось по всему острову и окрестным водам. На фоне чёрного силуэта зажглись багровым светом два глаза, взгляд которых наткнулся на Герна.

Моряк торопливо метнулся в сторону. Только это помогло ему увернуться от новой струи пламени.

Нартак тем временем вскочил на ноги и, воинственно воздев руку с топором, ринулся на врага. Демон рывком обернулся к нему, но метнуть очередную порцию огня не успел. Стремительная гибкая фигура возникла позади него и нанесла удар в спину. Демон взревел и мгновенно развернулся. Огненный заряд, предназначавшийся Нартаку, в упор достался новому участнику схватки.

Двуногий ящер — а это был он — вспыхнул так, будто был пропитан смолой или маслом. Но он уже взвился в прыжке и ударился в демона всем телом, а его краш-варрок вонзился в раздутое брюхо потустороннего чудовища. Шипящий и рычащий клубок огня и боли, рассыпая искры и ломая крылья, скатился к ногам орка и человека.

Нартак, оглушительно рявкнув, несколько раз поднял и опустил топор на голову демона, а Герн кромсал саблей остатки его крыла и уродливое туловище. Потусторонняя тварь забилась на земле и вскоре затихла.

Орк склонился над ящером. Двуногое существо, которое по сравнению с демоном выглядело совершенно не чудовищно, было мертво. Острые когти демона разорвали ему горло и разворотили грудную клетку, а чешуя на шкуре во многих местах почернела и обуглилась.

— Его быть смелый ящерица и хорошо сражаться, — грустно сказал орк. — Нартак потом сочинять про него песня.

— Смотри! — указывая рукой на дальний край свободного от каменных глыб пространства, закричал Герн.

Оттуда на них, скрипя сухими суставами и щёлкая выбеленными солнцем и ветром челюстями, накатывала тёмная волна нежити. На этот раз умертвий было куда больше, чем во время нападения на ящера.

Орк и человек, не сговариваясь, бросились назад — к тому месту, где каменные завалы подходили почти к самой воде. Как только достигли этого естественного укрепления, первые ряды умертвий докатились до них. Нартак, забежав по колено в воду, чтобы обеспечить себе пространство для размаха, принялся раздавать сильные удары своим топором и краш-варроком ящера, который он, оказывается, успел подобрать. Пустые черепа, сухие рёбра и ржавые клинки разлетались во все стороны брызгами осколков.

Герн занял позицию возле камней, действуя чётко и расчётливо. Вперёд он не вылезал, но прикрывал орка справа, рубя или отгоняя факелом тех умертвий, которые пытались проскочить между камнями и смертоносным вихрем из двух орочьих топоров.

Неизвестно, двигал ли нежитью чей-то злобный разум или её гнала вперёд слепая жажда убийства, но большинство оживших скелетов лезли напролом. Большинство, но не все. Некоторые, хрустя суставами, карабкались через камни, пытаясь обойти живых с тыла.

— Нартак, отходим, нас окружают! — закричал Герн.

Они отбежали на десяток шагов и снова были вынуждены остановиться, чтобы дать отпор настигшей их нежити. Орк опять заработал топорами как мельница крыльями, перемалывая кости умертвий в безвредную труху.

— Морра Герн спускать лодка! Нартак пока драться! — отбросив очередную волну нежити, прокричал орк.

Моряк расколол череп какого-то здоровенного скелета, норовившего подсечь ему ноги ржавым серпом, швырнул догоревший факел в толпу врагов и со всех ног бросился к спасительному судёнышку.

Ещё издали Герн услышал равномерные звуки ударов, а когда приблизился вплотную к шлюпке, увидел, что в ней стоит низенький тонкокостный скелет и упорно долбит днище каким-то ржавым обломком.

Яростно взревев, моряк вышвырнул умертвие из шлюпки и раздробил его череп ударом ноги. Убедился, что вредная нежить не успела продолбить днище насквозь. Потом, навалившись на корму и напрягая все силы, сдвинул судёнышко с места.

Заскрипел по песку киль, и вскоре шлюпка закачалась на тёмной глади воды.

Не мешкая ни мгновенья, Герн снова схватил саблю и поспешил на помощь орку, всё так же с воинственным рёвом крушившему умертвий... но, не преодолев и половины расстояния, остановился.

А потом побежал обратно.

Оттолкнув шлюпку подальше от берега, моряк перевалился через борт, вставил вёсла в уключины и начал торопливо выгребать в открытое море. Звуки сражения стали удаляться, но ещё долго Герн слышал орочий рёв и звон оружия. Он старался не обращать на это внимания, шёпотом повторяя и повторяя имена погибших друзей:

— Марти, Льерт, Ансельм, Баджо, Орто, Вим, Северин, Райль, Фило, Клос...

Грёб он пока хватало сил, но, в конце концов, выпустил рукояти вёсел, свалился на банку и мгновенно уснул.

Вода сквозь не замеченную моряком вторую дыру, которую проковырял-таки подлый скелет, сочилась внутрь шлюпки. Но Герна это не волновало. Его вообще ничего не волновало.



***

— Эй, очнись! Ты живой вообще?

— М-м... Марти, отстань! Сейчас не наша вахта... — слабо отмахнулся от друга Герн и снова провалился в забытьё.

— Вставай, говорю! — тянул его за руку Марти.

— Чего тебе? Что случилось? Отвяжись!

Но Марти не унимался. Он тряс Герна за плечи, а потом принялся хлестать его по щекам.

Герн был вынужден открыть глаза, хоть это далось ему с немалым трудом. Он попытался сфокусировать взгляд на лице Марти, но оно всё время расплывалось. А когда, наконец, собралось во что-то цельное, то это оказался вовсе и не Марти, а какой-то незнакомый загорелый парень.

Тело оцепенело от холода, и Герн понял, что весь мокрый. Он привстал и огляделся. Солнце уже поднялось над горизонтом. Шлюпка была полна воды и погрузилась по самый планширь. Рядом возвышался смолёный борт какого-то судна, с которого свешивался верёвочный трап.

— Очухался, наконец! — с удовлетворением произнёс разбудивший Герна незнакомец. — Ну, чего башкой крутишь? По трапу сможешь подняться или придётся тебя брашпилем вытягивать?

— Смогу, наверное... — пробормотал Герн, непослушными руками ухватился за нижнюю выбленку трапа и стал неуклюже карабкаться наверх, навстречу любопытным взглядам моряков с подобравшего его судна.

Многочисленные руки подхватили его за плечи и перетащили через фальшборт на палубу. Парень, который привёл Герна в чувство, ловко взобрался следом.

Незнакомые люди окружили спасённого, стали хлопать его по плечам и спине, засыпали расспросами. Но Герн никак не мог собраться с мыслями, чтобы толком ответить хоть на один вопрос. А потом толпа раздалась в стороны, и перед ним оказался высокий мужчина, одетый лучше, чем остальные моряки. Капитан, догадался Герн.

— Ты кто такой? Моряк? — спросил капитан.

— Моряк. Ходил на «Красотке», — смог, наконец, вразумительно ответить спасённый.

— На «Красотке»? Со стариной Льертом? — нахмурился капитан. — Что случилось?

— Орки... Как только отошли от берегов Гатии. Две галеры... — опустил голову Герн.

— Льерт погиб?

— Да... Я хотел его отнести в шлюпку, а он уже умер...

— Эх, жалость какая! Хороший был капитан. Давно это случилось?

— Кажется, с неделю назад, — постарался припомнить Герн.

— Ну что ж, моряк, добро пожаловать на борт «Гритты». Мы идём в Дракию. Это на Хоринисе, — положил ему руку на плечо капитан.

— Знаю. Бывал там, — пробормотал Герн.

— Давно в море? Что умеешь? — спросил капитан. — У меня как раз не хватает пары человек в команде.

— Да, в общем, всё умею. Юнгой ещё начинал... — пожал плечами Герн. — Только мне бы отдохнуть сначала, капитан.

— Разумеется, отдыхай. Бритвозуб, отведи его в кубрик, дай поесть и пусть выспится.

Из толпы вышел высокий смуглый южанин с неприятным лицом.

— Ну что, утопленничек, идём, — ухмыльнувшись, ухватил он Герна за драный рукав.

Спасённый сделал несколько шагов вслед за ним, а потом вдруг замер как вкопанный и обернулся.

— Капитан, здесь остров неподалёку...

— Ну да, есть такой. Проклятый остров называется. Нехорошее место. А что там?

— Друг там у меня остался!

— Друг? Что ж ты молчал?! Так, парни, все по местам, паруса ставить! Меняем курс. Благо, ветер свежеет, дойдём за пару часов, — не задумавшись ни на мгновение, распорядился капитан.



***

Матросы с «Гритты» дружно гребли, и каждый взмах их вёсел приближал шлюпку к серому берегу Проклятого острова. Судно бросило якорь чуть в стороне от того места, где Нартак и Герн высадились на берег меньше двух дней назад — капитан опасался напороться днищем на подводные скалы. Так что к пляжу шлюпка с «Гритты» причалила примерно там, где ящер попал в засаду нежити, а потом был спасён орком и человеком.

— Слушайте меня внимательно, ребята, — как только увешанные оружием моряки втащили шлюпку на песок пляжа, сказал помощник капитана Сигвар, суровый седобородый нордмарец. — С Герном идут Дон, Венко и Бритвозуб. Остальные остаются со мной. Днём нежить вряд ли полезет, но всем держать ухо востро! Ясно?

Матросы согласно загудели.

— А вы, — обратился Сигвар к уходящим с Герном парням, — туда и сразу обратно. Торчать здесь до темноты нам никак нельзя.

— Всё будет нормально, Сигги, — ответил Бритвозуб, который шёл за старшего.

Дон — тот парень, что помогал Герну выбраться из затопленной шлюпки — только согласно кивнул.

— Давай, утопленничек, веди! — усмехнулся Бритвозуб.

Герн, которого этот тип раздражал всё больше, молча направился вдоль берега. Троица выделенных ему в помощь матросов с «Гритты» направилась следом. Белобрысый парень, которого звали Венко, на всякий случай держал наготове заряженный арбалет и внимательно оглядывал тянувшиеся вдоль их пути каменные завалы.

Обогнув большую кучу камней, моряки оказались на месте недавнего побоища.

— О, Иннос всемогущий! Сколько же здесь было неупокоенных? — оглядевшись по сторонам, выдохнул Венко.

— Десятка полтора. Мы быстро с ними справились, — ответил Герн. — Дальше куда страшнее будет.

Не задерживаясь, он поспешил дальше.

— Слушай, дружок, а ты не в засаду ли нас ведёшь? — бросил ему в спину Бритвозуб. — Может, ты одержимый. Слыхал я про таких...

Все трое остановились.

— Если боитесь, можете возвращаться к шлюпке, — огрызнулся через плечо Герн и упрямо пошёл вперёд.

— Да ну, Бритвозуб, позориться ещё. Над нами потом вся команда ржать будет, если вернёмся. И капитан разозлится, — сказал Дон.

Бритвозуб зло сплюнул, но против последнего довода возражений не нашёл и поспешил вслед за Герном. Дон и Венко тоже постарались не отставать.

Место, где они с Нартаком чинили шлюпку, Герн разглядел издали. Как и наваленные на берегу кучи останков. Последнюю сотню метров он преодолел бегом, моряки с «Гритты» за ним едва поспевали.

Герн остановился возле кострища с валявшимся рядом с ним шлемом, чёрным от смолы и копоти, и стал озираться в поисках Нартака. Но поначалу его взгляд натыкался лишь на груды костей, ржавого оружия, взрытый множеством ног и кое-где испятнанный кровью песок. Только вглядевшись в ближайший каменный завал, Герн заметил торчащую из-за валуна руку, кости которой явно были покрыты плотью и шерстью. Он бросился туда со всех ног.

Нартак лежал посреди кучи раздробленных скелетов и ржавого железа, разбросав в стороны руки и ноги. Ладони его крепко сжимали рукояти топора и краш-варрока. На большом волосатом теле и тяжёлой остроухой голове не было живого места — его покрывали бесчисленные раны и ожоги от демонического пламени.

Когда Герн, бросившись на колени, схватил Нартака за шею в надежде нащупать пульс, он понял, что тот давно и безнадёжно мёртв. Тело уже успело окоченеть.

— Это и есть твой друг? — удивлённо протянул остановившийся рядом Дон.

Герн лишь молча кивнул. Венко присвистнул, а Бритвозуб заржал и разразился потоком брани.

— Орк! Чтоб меня акулы сожрали! Мы припёрлись сюда из-за какого-то дохлого орка! Ты точно одержимый, утопленничек! Или просто спятил! Надо было оставить тебя в шлюпке, тонуть дальше! — орал он.

— Он что, был невольником у вас на «Красотке»? — спросил Венко.

— Нет, он один из тех, кто пустил её на дно. А потом он делился со мной едой и прикрывал мне спину до самого конца. А я его бросил, — тусклым, как песок и камни вокруг, голосом ответил Герн.

Он тяжело поднялся на ноги, отошёл на несколько шагов в сторону, достал саблю и принялся копать песок.

— Что ты делаешь? — спросил Дон.

— Не хочу, чтобы Нартак бродил здесь в виде умертвия, — не прерывая работы, сказал Герн.

Венко молча присел рядом и начал ему помогать. Дон немного постоял, потом сходил к кострищу, вернулся с закопчённым шлемом и стал отгребать им песок. Дело пошло веселее.

— Вы что, в самом деле собрались хоронить орка, идиоты? Эту грязную волосатую тварь? — заорал Бритвозуб.

— Рот закрой, — посоветовал ему Дон.

— Эй, придурок, Сигги меня назначил старшим и я приказываю возвращаться! — не унимался южанин. Но никто больше не обращал на него внимания, а применить силу против троих крепких парней он побоялся.

Моряки продолжали углубляться в сырой песок, а Бритвозуб стоял в стороне и поливал их отборными ругательствами.

Наконец, Герн решил, что могила достаточно глубока. С помощью Дона и Венко он выбрался из неё и направился к телу Нартака. Подняв тяжеленного орка, они с трудом дотащили его до ямы и сбросили вниз. Набожный Венко прочёл короткую молитву. Потом Нартака забросали песком и навалили сверху камней. Между камнями Венко положил маленькую статуэтку Инноса, которую достал из висевшей на поясе сумки.

— Надеюсь, это ему поможет, — сказал он.

Герн коротко поблагодарил. Бритвозуб разразился новым залпом ругательств...



— Что-то вы долго! Нашли его? — спросил Сигвар, когда Герн и посланные с ним матросы возвратились к шлюпке.

— Нашли... — вздохнул Дон.

Сигвар не стал больше ничего спрашивать и велел спускать шлюпку на воду.

— Сигги, ты представляешь, это был орк! Проклятый всеми богами вонючий волосатый орк! — заорал Бритвозуб.

Сигвар коротко взглянул на Герна.

— Его звали Нартак. Он был очень храбрый, — сказал тот.

Сигвар молча кивнул и запрыгнул в шлюпку. Остальные моряки, переглядываясь, последовали его примеру.

— Нет, вы хоть поняли, что я вам сказал? Этот одержимый называет другом орка!

— Захлопни пасть, Бритвозуб, — недобро взглянув на южанина из-под косматых бровей, припечатал Сигвар. — Не наше это дело.



***

Ладная «Гритта» споро резала форштевнем тёмно-зелёные волны Миртанского моря. На чёрном бархатном небе во всю мощь сияла полная луна. Уже на рассвете должны были показаться скалы южной оконечности Хориниса и защитные башни Дракийского порта.

Дон сменился с вахты и спустился в кубрик. Парни дрыхли в подвесных койках, выводя носами рулады. Лишь в одном углу теплился огонёк свечи. Это новый член команды, Герн, пристроившись возле заменявшей ему стол бочки, старательно выводил что-то на клочке грубой бумаги. Его костистое лицо, обрамлённое светлой бородкой, выражало крайнюю степень сосредоточенности.

— Чего не спишь? — спросил Дон, подойдя к Герну вплотную.

— А? — вскинул голову тот.

— Спать, говорю, ложись. Ночь на исходе.

— Да-да, сейчас.

— Что пишешь?

— Стихи.

— Стихи?

— Да. Хочу сочинить песню. Ну, про всех наших. Про то, как Ансельм взорвал орочью галеру. Как умер Льерт, оплакивая своих матросов. Как ящер сцепился с демоном. И как погиб Нартак, прикрывая отступление предателя...

— Так и будешь себя терзать? — вздохнул Дон.

— Нет. Что сделано, то сделано. Но забывать не хочу. И в следующий раз постараюсь поступить иначе, — прямо взглянул в глаза нового друга Герн.

Скачать ФБ2