Iwand
Участник форума
- Регистрация
- 18 Авг 2019
- Сообщения
- 302
- Благодарности
- 98
- Баллы
- 135
Посмотреть вложение 85555
НОВЫЙ ГОД
Кирюха справлял Новый год под ёлкой, в лесу. В стороне от лесной дороги нашёл большую ель, постлал под неё лапника. По-хозяйски расстелил на снегу скатерть и расставил на ней нехитрую снедь, купленную в "Продуктах" по дороге в лес. По центру скатерти водрузил бутылку водки и поставил стакан. Второй он не ставил, т.к. ставить было некому - с женой он поссорился, а друзья праздновали кто где. Бросив опустевший рюкзак на снег сел на него, прислонившись к могучему стволу ели. Надел рукавицы и стал похлопывать в ладоши, чтобы разогреть озябшие руки. Прислушался: ни звука, ничто не предвещало никаких беспокойств, что ощущалось им в городе. В сказочном, лесном мире, где воздух был напоён торжественной тишиной, Кирюха, наконец, почувствовал себя свободным.
- Так, - выдохнул Кирюха - вот мы и дома.
Сразу почему-то вспомнился городской дом, где остались жена с дочкой Машей. Ей было пять с половиной, была жизнерадостной девочкой, всегда бросалась отцу навстречу, как только тот возвращался с работы. А Кирюха работал кочегаром в городской котельной. Работать у горячей печи было трудно, он всегда уставал, приходил домой в подавленном состоянии. И только дочка радовала его своей любовью и привязанностью. Как-то на день рождения он подарил Маше красивую куклу. Девочка была счастлива, она бегала по всему дому, истошно вопила и весь вечер плясала с куклой забавный, смешной танец. Поздно вечером уставшую дочку Кирюха уложил спать. Кроватка у Маши была деревянная, резная, купленная у местного столяра.
На обожжённом от жара печи лице Кирюхи показалась тёплая улыбка. Он расправил плечи, потянулся к бутылке. Дотянувшись, поставил её перед собой. Посмотрел на часы - до Нового года - не более двух часов. Времени ещё оставалось, - Кирюха решил встать, походить по лесу. Но, однако, не встал, подумав, что заметёт ногами лишний снег под ель, его укромное местечко. Он откупорил бутылку, налил себе полный стакан и выпил. Не медлив повторил. Потом, прижавшись к стволу ещё теснее, - буд -то дерево согревало его - и, засунув обе руки в карманы телогрейки, опять погрузился в воспоминания. На этот раз он подумал о своей жене. Татьяна болела раком молочной железы. Ей сделали операцию - удалили обе груди. Осталась жить, но характер круто изменился. Из доброй, отзывчивой жены она превратилась в сущую дьяволицу. Раз вернулся Кирюха с работы - она, не спрашивая, где он задержался, ударила его кочергой по голове, когда Кирюха снимал сапоги в сенях. После этого он провалялся в больничной палате с неделю, а когда выписался - собрал вещи и ушёл ночевать к другу.
Поёжившись от холода, Кирюха взглянул на часы. До полночи осталось немного, всего час с минутами. Мороз крепчал. Человек не выдержал, встал на ноги и вылез из-под ели наружу. Освещённый луной лес стоял всё с той же трогательной, звенящей в ушах, тишиной. Большую снежную поляну перебегали маленькие пушистые ёлочки, при лунном свете необычайно красиво искрился светло-голубоватый снег. Кирюхина душа нашла пристанище. Он более ни о чём не мечтал. Вернувшись на своё место, человек взял в руку холодную бутылку и налил себе. Бросив пустую бутылку на снег, не спеша выпил. Потом дотянулся до хлеба и стал жевать. Вдыхая морозный, ароматный запах еловых веток, Кирюха опять почувствовал прилив душевных сил. Ему казалось, что лучшего места и нет на всей земле. Опять вспомнил свою маленькую Машу, она легко кружилась в его глазах, заслоняя всё вокруг, заглушая боль в сердце. Лёгкая тень улыбки скользнула по лицу замерзающего Кирюхи...
До Нового года оставалось не более десяти минут...
По проходящей в пяти шагах лесной дороге бесшумно струилась лёгкая снежная позёмка. Иногда ветер задувал под ель рассыпчатую, ледяную крошку, сорванную с сугробов. Медленно, она стала покрывать накрытую скатерть, заметая заледеневшую воблу, стеклянную банку с солёными огурцами, чёрный хлеб, нарезанный ломтиками. Колючие, холодные льдинки опускались на тихое, спокойное лицо Кирюхи. Сначала они таяли, потом перестали таять, всё более покрывая его, ничуть не беспокоя человека.
(из сборника "Городские байки")Кирюха справлял Новый год под ёлкой, в лесу. В стороне от лесной дороги нашёл большую ель, постлал под неё лапника. По-хозяйски расстелил на снегу скатерть и расставил на ней нехитрую снедь, купленную в "Продуктах" по дороге в лес. По центру скатерти водрузил бутылку водки и поставил стакан. Второй он не ставил, т.к. ставить было некому - с женой он поссорился, а друзья праздновали кто где. Бросив опустевший рюкзак на снег сел на него, прислонившись к могучему стволу ели. Надел рукавицы и стал похлопывать в ладоши, чтобы разогреть озябшие руки. Прислушался: ни звука, ничто не предвещало никаких беспокойств, что ощущалось им в городе. В сказочном, лесном мире, где воздух был напоён торжественной тишиной, Кирюха, наконец, почувствовал себя свободным.
- Так, - выдохнул Кирюха - вот мы и дома.
Сразу почему-то вспомнился городской дом, где остались жена с дочкой Машей. Ей было пять с половиной, была жизнерадостной девочкой, всегда бросалась отцу навстречу, как только тот возвращался с работы. А Кирюха работал кочегаром в городской котельной. Работать у горячей печи было трудно, он всегда уставал, приходил домой в подавленном состоянии. И только дочка радовала его своей любовью и привязанностью. Как-то на день рождения он подарил Маше красивую куклу. Девочка была счастлива, она бегала по всему дому, истошно вопила и весь вечер плясала с куклой забавный, смешной танец. Поздно вечером уставшую дочку Кирюха уложил спать. Кроватка у Маши была деревянная, резная, купленная у местного столяра.
На обожжённом от жара печи лице Кирюхи показалась тёплая улыбка. Он расправил плечи, потянулся к бутылке. Дотянувшись, поставил её перед собой. Посмотрел на часы - до Нового года - не более двух часов. Времени ещё оставалось, - Кирюха решил встать, походить по лесу. Но, однако, не встал, подумав, что заметёт ногами лишний снег под ель, его укромное местечко. Он откупорил бутылку, налил себе полный стакан и выпил. Не медлив повторил. Потом, прижавшись к стволу ещё теснее, - буд -то дерево согревало его - и, засунув обе руки в карманы телогрейки, опять погрузился в воспоминания. На этот раз он подумал о своей жене. Татьяна болела раком молочной железы. Ей сделали операцию - удалили обе груди. Осталась жить, но характер круто изменился. Из доброй, отзывчивой жены она превратилась в сущую дьяволицу. Раз вернулся Кирюха с работы - она, не спрашивая, где он задержался, ударила его кочергой по голове, когда Кирюха снимал сапоги в сенях. После этого он провалялся в больничной палате с неделю, а когда выписался - собрал вещи и ушёл ночевать к другу.
Поёжившись от холода, Кирюха взглянул на часы. До полночи осталось немного, всего час с минутами. Мороз крепчал. Человек не выдержал, встал на ноги и вылез из-под ели наружу. Освещённый луной лес стоял всё с той же трогательной, звенящей в ушах, тишиной. Большую снежную поляну перебегали маленькие пушистые ёлочки, при лунном свете необычайно красиво искрился светло-голубоватый снег. Кирюхина душа нашла пристанище. Он более ни о чём не мечтал. Вернувшись на своё место, человек взял в руку холодную бутылку и налил себе. Бросив пустую бутылку на снег, не спеша выпил. Потом дотянулся до хлеба и стал жевать. Вдыхая морозный, ароматный запах еловых веток, Кирюха опять почувствовал прилив душевных сил. Ему казалось, что лучшего места и нет на всей земле. Опять вспомнил свою маленькую Машу, она легко кружилась в его глазах, заслоняя всё вокруг, заглушая боль в сердце. Лёгкая тень улыбки скользнула по лицу замерзающего Кирюхи...
До Нового года оставалось не более десяти минут...
По проходящей в пяти шагах лесной дороге бесшумно струилась лёгкая снежная позёмка. Иногда ветер задувал под ель рассыпчатую, ледяную крошку, сорванную с сугробов. Медленно, она стала покрывать накрытую скатерть, заметая заледеневшую воблу, стеклянную банку с солёными огурцами, чёрный хлеб, нарезанный ломтиками. Колючие, холодные льдинки опускались на тихое, спокойное лицо Кирюхи. Сначала они таяли, потом перестали таять, всё более покрывая его, ничуть не беспокоя человека.
31.12.2005
