Дикарь
★★★★★★★
Модератор
- Регистрация
- 17 Апр 2007
- Сообщения
- 7.277
- Благодарности
- 9.038
- Баллы
- 1.415
Эта небольшая зарисовка была начата примерно в октябре прошлого (2012) года. Поначалу она грозилась вырасти во что-то большее, но вскоре передумала и с тех пор намерения своего не переменила. 
Так что останется, как есть. Сейчас, раз уж появился повод (см. раздел с модификациями), достал её из пыльных закромов и представляю вашему вниманию.
Аудио-версия (читает: !sTaR)
Тому, кто первым перечислит все модификации (вышедшие и не дожившие до релиза), — персонажи, места и прочие реалии которых упоминаются в тексте, от меня будет крупная, хорошо упитанная спасибка.
Так что останется, как есть. Сейчас, раз уж появился повод (см. раздел с модификациями), достал её из пыльных закромов и представляю вашему вниманию.Тучи над Гатией
Снег, падавший крупными хлопьями, засыпал улицы Гатии — столицы одноимённого королевства. Выстроенный в почти неприступной долине, окружённой с трёх сторон ледяными вершинами высоких гор, этот город всегда славился скверным климатом. И подобный сегодняшнему снегопад в конце лета редкостью здесь назвать было трудно. Косматые тучи нависали над столицей, закрывая от взглядов горожан и многочисленных беженцев покрытые седыми ледниками горные вершины.
Ричард IV, король Гатии и Этайна, высокий покровитель Банахии, зябко кутаясь в меховой плащ, отошёл от узкого оконца своего скромного дворца и тяжело опустился в стоявшее перед камином кресло. Старый слуга, такой же седой и согбенный, как и его господин, бесшумно возник рядом с повелителем. В руках он держал поднос, на котором стоял серебряный кубок с подогретым вином.
— Спасибо, Том, — проговорил Ричард и протянул сухую бледную ладонь с унизанными перстнями тонкими пальцами к кубку.
Том с горечью отметил, как дрожит королевская рука. Но, разумеется, лицо вышколенного слуги осталось совершенно бесстрастным. Он благодарно склонил голову, молча принимая королевскую милость, и отступил на шаг назад.
Ричард сделал глоток из кубка и прикрыл глаза. Его изборождённое глубокими морщинами лицо аскета приняло умиротворённое выражение. Лишь складки на лбу оставались всё столь же резкими, не давая забыть о тяжких раздумьях, что одолевали повелителя Гатии последние месяцы.
— Клянусь святынями Банахии, Том! Твоё вино единственное, что помогает согреть мои старые кости и ненадолго вернуть меня к жизни, — сказал он, вновь подняв набрякшие веки.
Том молча согнулся в глубоком поклоне.
— И какого демона моим предкам взбрело в голову выстроить столицу в этих насквозь промёрзших горах? Отчего им было не обосноваться в приморском Бентайне? Там намного теплее, а плеск волн и шум торгового порта веселят сердце... — произнеся это, Ричард сморщился, будто от сильной боли, а его рука, державшая кубок, задрожала так, что он был вынужден опереться локтем о подлокотник кресла, чтобы не расплескать вино. — Знаю, что ты сейчас скажешь, мой добрый Том. Бентайн лежит в руинах. Проклятые орки! И оскверни демон прах этого Робара! Если бы не его «священный поход», волосатые твари так бы и сидели в своих горах за морем... Если орки Гортара к ним присоединятся, то Гатии точно придёт конец.
Король умолк и снова поднёс кубок к бледным губам. Рука его дрогнула, и рубиновая капля скатилась по седой бороде. Старый слуга украдкой смахнул невольную слезу.
— Жалеешь меня? — вскинул брови король, несмотря на старческую немощь и мучившую его изнурительную болезнь сохранявший редкую наблюдательность и не утративший дара читать в людских сердцах. — Не надо жалеть, Том. Короли не любят, когда их жалеют. Мы желаем, чтобы нами восхищались и трепетали при одном звуке нашего имени, — с горечью проговорил Ричард.
— Как прикажете, ваше Величество, — стараясь сохранять бесстрастность в голосе, ответил слуга.
— Впрочем, довольно предаваться унынию и самобичеванию, — твёрдо вымолвил король, выпрямляя спину. Он поставил кубок на своевременно протянутый Томом поднос, и монаршая рука при этом почти не дрожала. — Позови Годрика.
— Как вам будет угодно.
Слуга поклонился и бесшумно скрылся за дверью.
Вскоре снаружи раздался стук подкованных сапог и в покои твёрдым шагом вошёл темноволосый мужчина средних лет с тонкими усиками и седыми прядками на висках. На поясе у него висела чернильница из целого куска горного хрусталя, а в руках он держал несколько пергаментных свитков. Вошедший отвесил от самой двери церемонный поклон и приблизился к Ричарду.
— К вашим услугам, мой повелитель, — произнёс он низким сочным голосом.
— А, Годрик! Чем порадуешь старика?
Мужчина, — а он исполнял при короле обязанности личного секретаря и пользовался его безграничным доверием, — лишь печально склонил аккуратно причёсанную голову.
— К сожалению, добрые вести сейчас большая редкость, ваше величество, — ответил он, разворачивая свиток. — Орки по-прежнему удерживают прибрежные земли. Их галеры стоят в гавани Бентайна, а в городе... вернее, в том, что от него осталось, размешён довольно значительный гарнизон.
— Что на юге?
— Дороги на юг перерезаны орочьими отрядами. Но недавно с Полуострова прибыло торговое судно. Они далеко обогнули Бентайн морем и высадились в укромной бухте. А потом пробирались в столицу лесами...
— Надеюсь, они принесли добрые вести?
— В общем... да, мой повелитель, — не совсем уверенно ответил Годрик. — Владения маркиза Байрона пока вне опасности. Правда, орочьи дозоры видели буквально у подножья его замка. Но эта твердыня — крепкий орешек, о который многие захватчики не раз обламывали зубы в прежние времена. Людям маркиза пришлось оставить дальние фермы, но селения в окрестностях замка хорошо укреплены, все мужчины, способные носить оружие, призваны в ополчение. Уверен, они выстоят, ваше величество.
— Что ж, Байрон — прекрасный воин. Его так просто не взять... Что там ещё рассказывают эти твои моряки с юга?
— По пути в Гатию они стали свидетелями налёта орков на небольшую деревню и помогли жителям отбиться. Нападавшие орки перебиты все, погибли двое жителей деревни и парень с юга. Он закрыл от орочьего топора ребёнка. Маленькую девочку.
— Герой... — вздохнул король. — Наверное, у самого жена осталась... вдова...
— Нет, мой повелитель. Только брат. Его зовут Раффард. Я всё разузнал и отправил ему письмо. Надеюсь, это его хоть немного утешит.
— Как же ты его отправил? Неужели велел этим людям плыть обратно через море, кишащее орочьими галерами? — вскинул брови Ричард.
— Нет! Конечно же, нет, — мотнул головой секретарь. — У погибшего был ручной ворон, обученный находить дорогу домой. С ним я и отправил письмо. А заодно послал и весточку маркизу Байрону, как вы велели... Уверен, ему передадут ваше послание.
— Ты нашёл способ переслать письмо только теперь? Впрочем, и это неплохо... Чем ещё обрадуешь?
— С севера вести не столь обнадёживающие. Лагариман сообщает, что Беренгар собрал в Парталане целую армию. Мятежники и дезертиры стекаются туда со всей страны. Этайн просто кишит ими. Правда, далеко не все они горят желанием признавать Беренгара своим повелителем. Многие просто разбрелись по окрестным землям и устраивают жизнь по своему вкусу. Довольно крупный отряд занял заброшенный замок в горах и вряд ли покинет его добровольно. Не думаю, что Беренгар решит выступить из Этайна, оставив этих людей у себя в тылу.
— Пожалуй, это даст нам немного дополнительного времени. А Лагариман не докладывал относительно... — Ричард сделал многозначительную паузу, в упор глядя на секретаря выцветшими, но всё ещё цепкими глазами.
— Докладывал. Кажется, он напал на след того, кого мы ищем. Теперь ждёт, какие вести принесёт Альвин.
— Будем надеяться... — король оборвал себя на полуслове и задумчиво пожевал губами.
— Правда, среди людей Беренгара затесалась парочка подозрительных миртанцев. Лагариман убеждён, что они не те, за кого себя выдают. И ему кажется, что они тоже интересуются тем человеком...
— Миртанцы! Опять миртанцы! — воскликнул Ричард. — Клянусь посохом Грау, они суют свои длинные носы куда только могут! Скажи, друг мой Годрик, этот выскочка Робар Второй точно отдал душу Азану... или, как говорят в Миртане и у нас на Юге, Аданосу?
— Совершенно точно, ваше величество, — с ухмылкой развернул Годрик очередной лист пергамента. — Он не пережил встречи со своим опальным военачальником Ли. Уж очень тот стосковался за время долгой разлуки...
— Твой сарказм здесь совершенно неуместен, — строго произнёс король.
— Прошу прощения, мой повелитель, — моментально согнал секретарь ухмылку с холёного лица. — Также нам стало известно, что буквально за несколько дней до смерти Робар Второй направил к нам посольство с предложением военного союза против орков.
— Вот как? И что посольство? — поднял голову Ричард.
— О его судьбе ничего не известно, ваше величество.
— Видно, столкнулись с галерами волосатых, — вздохнул король. — Впрочем, теперь всё равно... Что-то нехорошо мне. Помоги дойти до кровати...
Годрик, уронив свитки на пол, подхватил Ричарда под руки и бережно проводил до ложа.
— И лекаря позови... — слабым голосом проговорил повелитель Гатии и обессилено откинулся на подушки.
Годрик стремглав выскочил за дверь, во весь голос требуя лекаря. А Ричард тёр дрожащими пальцами худую грудь и смотрел на узкое, похожее на бойницу окно, за которым всё так же валил снег.
Снег, падавший крупными хлопьями, засыпал улицы Гатии — столицы одноимённого королевства. Выстроенный в почти неприступной долине, окружённой с трёх сторон ледяными вершинами высоких гор, этот город всегда славился скверным климатом. И подобный сегодняшнему снегопад в конце лета редкостью здесь назвать было трудно. Косматые тучи нависали над столицей, закрывая от взглядов горожан и многочисленных беженцев покрытые седыми ледниками горные вершины.
Ричард IV, король Гатии и Этайна, высокий покровитель Банахии, зябко кутаясь в меховой плащ, отошёл от узкого оконца своего скромного дворца и тяжело опустился в стоявшее перед камином кресло. Старый слуга, такой же седой и согбенный, как и его господин, бесшумно возник рядом с повелителем. В руках он держал поднос, на котором стоял серебряный кубок с подогретым вином.
— Спасибо, Том, — проговорил Ричард и протянул сухую бледную ладонь с унизанными перстнями тонкими пальцами к кубку.
Том с горечью отметил, как дрожит королевская рука. Но, разумеется, лицо вышколенного слуги осталось совершенно бесстрастным. Он благодарно склонил голову, молча принимая королевскую милость, и отступил на шаг назад.
Ричард сделал глоток из кубка и прикрыл глаза. Его изборождённое глубокими морщинами лицо аскета приняло умиротворённое выражение. Лишь складки на лбу оставались всё столь же резкими, не давая забыть о тяжких раздумьях, что одолевали повелителя Гатии последние месяцы.
— Клянусь святынями Банахии, Том! Твоё вино единственное, что помогает согреть мои старые кости и ненадолго вернуть меня к жизни, — сказал он, вновь подняв набрякшие веки.
Том молча согнулся в глубоком поклоне.
— И какого демона моим предкам взбрело в голову выстроить столицу в этих насквозь промёрзших горах? Отчего им было не обосноваться в приморском Бентайне? Там намного теплее, а плеск волн и шум торгового порта веселят сердце... — произнеся это, Ричард сморщился, будто от сильной боли, а его рука, державшая кубок, задрожала так, что он был вынужден опереться локтем о подлокотник кресла, чтобы не расплескать вино. — Знаю, что ты сейчас скажешь, мой добрый Том. Бентайн лежит в руинах. Проклятые орки! И оскверни демон прах этого Робара! Если бы не его «священный поход», волосатые твари так бы и сидели в своих горах за морем... Если орки Гортара к ним присоединятся, то Гатии точно придёт конец.
Король умолк и снова поднёс кубок к бледным губам. Рука его дрогнула, и рубиновая капля скатилась по седой бороде. Старый слуга украдкой смахнул невольную слезу.
— Жалеешь меня? — вскинул брови король, несмотря на старческую немощь и мучившую его изнурительную болезнь сохранявший редкую наблюдательность и не утративший дара читать в людских сердцах. — Не надо жалеть, Том. Короли не любят, когда их жалеют. Мы желаем, чтобы нами восхищались и трепетали при одном звуке нашего имени, — с горечью проговорил Ричард.
— Как прикажете, ваше Величество, — стараясь сохранять бесстрастность в голосе, ответил слуга.
— Впрочем, довольно предаваться унынию и самобичеванию, — твёрдо вымолвил король, выпрямляя спину. Он поставил кубок на своевременно протянутый Томом поднос, и монаршая рука при этом почти не дрожала. — Позови Годрика.
— Как вам будет угодно.
Слуга поклонился и бесшумно скрылся за дверью.
Вскоре снаружи раздался стук подкованных сапог и в покои твёрдым шагом вошёл темноволосый мужчина средних лет с тонкими усиками и седыми прядками на висках. На поясе у него висела чернильница из целого куска горного хрусталя, а в руках он держал несколько пергаментных свитков. Вошедший отвесил от самой двери церемонный поклон и приблизился к Ричарду.
— К вашим услугам, мой повелитель, — произнёс он низким сочным голосом.
— А, Годрик! Чем порадуешь старика?
Мужчина, — а он исполнял при короле обязанности личного секретаря и пользовался его безграничным доверием, — лишь печально склонил аккуратно причёсанную голову.
— К сожалению, добрые вести сейчас большая редкость, ваше величество, — ответил он, разворачивая свиток. — Орки по-прежнему удерживают прибрежные земли. Их галеры стоят в гавани Бентайна, а в городе... вернее, в том, что от него осталось, размешён довольно значительный гарнизон.
— Что на юге?
— Дороги на юг перерезаны орочьими отрядами. Но недавно с Полуострова прибыло торговое судно. Они далеко обогнули Бентайн морем и высадились в укромной бухте. А потом пробирались в столицу лесами...
— Надеюсь, они принесли добрые вести?
— В общем... да, мой повелитель, — не совсем уверенно ответил Годрик. — Владения маркиза Байрона пока вне опасности. Правда, орочьи дозоры видели буквально у подножья его замка. Но эта твердыня — крепкий орешек, о который многие захватчики не раз обламывали зубы в прежние времена. Людям маркиза пришлось оставить дальние фермы, но селения в окрестностях замка хорошо укреплены, все мужчины, способные носить оружие, призваны в ополчение. Уверен, они выстоят, ваше величество.
— Что ж, Байрон — прекрасный воин. Его так просто не взять... Что там ещё рассказывают эти твои моряки с юга?
— По пути в Гатию они стали свидетелями налёта орков на небольшую деревню и помогли жителям отбиться. Нападавшие орки перебиты все, погибли двое жителей деревни и парень с юга. Он закрыл от орочьего топора ребёнка. Маленькую девочку.
— Герой... — вздохнул король. — Наверное, у самого жена осталась... вдова...
— Нет, мой повелитель. Только брат. Его зовут Раффард. Я всё разузнал и отправил ему письмо. Надеюсь, это его хоть немного утешит.
— Как же ты его отправил? Неужели велел этим людям плыть обратно через море, кишащее орочьими галерами? — вскинул брови Ричард.
— Нет! Конечно же, нет, — мотнул головой секретарь. — У погибшего был ручной ворон, обученный находить дорогу домой. С ним я и отправил письмо. А заодно послал и весточку маркизу Байрону, как вы велели... Уверен, ему передадут ваше послание.
— Ты нашёл способ переслать письмо только теперь? Впрочем, и это неплохо... Чем ещё обрадуешь?
— С севера вести не столь обнадёживающие. Лагариман сообщает, что Беренгар собрал в Парталане целую армию. Мятежники и дезертиры стекаются туда со всей страны. Этайн просто кишит ими. Правда, далеко не все они горят желанием признавать Беренгара своим повелителем. Многие просто разбрелись по окрестным землям и устраивают жизнь по своему вкусу. Довольно крупный отряд занял заброшенный замок в горах и вряд ли покинет его добровольно. Не думаю, что Беренгар решит выступить из Этайна, оставив этих людей у себя в тылу.
— Пожалуй, это даст нам немного дополнительного времени. А Лагариман не докладывал относительно... — Ричард сделал многозначительную паузу, в упор глядя на секретаря выцветшими, но всё ещё цепкими глазами.
— Докладывал. Кажется, он напал на след того, кого мы ищем. Теперь ждёт, какие вести принесёт Альвин.
— Будем надеяться... — король оборвал себя на полуслове и задумчиво пожевал губами.
— Правда, среди людей Беренгара затесалась парочка подозрительных миртанцев. Лагариман убеждён, что они не те, за кого себя выдают. И ему кажется, что они тоже интересуются тем человеком...
— Миртанцы! Опять миртанцы! — воскликнул Ричард. — Клянусь посохом Грау, они суют свои длинные носы куда только могут! Скажи, друг мой Годрик, этот выскочка Робар Второй точно отдал душу Азану... или, как говорят в Миртане и у нас на Юге, Аданосу?
— Совершенно точно, ваше величество, — с ухмылкой развернул Годрик очередной лист пергамента. — Он не пережил встречи со своим опальным военачальником Ли. Уж очень тот стосковался за время долгой разлуки...
— Твой сарказм здесь совершенно неуместен, — строго произнёс король.
— Прошу прощения, мой повелитель, — моментально согнал секретарь ухмылку с холёного лица. — Также нам стало известно, что буквально за несколько дней до смерти Робар Второй направил к нам посольство с предложением военного союза против орков.
— Вот как? И что посольство? — поднял голову Ричард.
— О его судьбе ничего не известно, ваше величество.
— Видно, столкнулись с галерами волосатых, — вздохнул король. — Впрочем, теперь всё равно... Что-то нехорошо мне. Помоги дойти до кровати...
Годрик, уронив свитки на пол, подхватил Ричарда под руки и бережно проводил до ложа.
— И лекаря позови... — слабым голосом проговорил повелитель Гатии и обессилено откинулся на подушки.
Годрик стремглав выскочил за дверь, во весь голос требуя лекаря. А Ричард тёр дрожащими пальцами худую грудь и смотрел на узкое, похожее на бойницу окно, за которым всё так же валил снег.
Аудио-версия (читает: !sTaR)
Тому, кто первым перечислит все модификации (вышедшие и не дожившие до релиза), — персонажи, места и прочие реалии которых упоминаются в тексте, от меня будет крупная, хорошо упитанная спасибка.
Последнее редактирование:
.png){kind=icon}
