.png){kind=icon}
.png){kind=icon}
- Регистрация
- 15 Июн 2013
- Сообщения
- 2.192
- Благодарности
- 1.305
- Баллы
- 1.065
- Первое сообщение
- #1
Люди.
Война.
Дай волю сердцу...
Странник.
Ночь
Уходим навсегда
"Чего хотим - не знаем сами..."
"Все течет, все изменяется..."
Иголка
Совесть
Гимн свободы
"На той планете нет следов..."
Первая смерть
Некромант
Предсказатель
Братья
Оракул
Проклятие
Родная
Огонь и лед
"Ты построил себе храм из чистого льда..."
Люди доверчивы, наивны, безнадежны.
И поклоняются тому, что возвели.
Разубеждать их в этом слишком сложно.
Они считают, что они правы.
Но верно ли расставлены границы?
Добра и зла, тьмы, света, инь и ян?
Вам кажется, что вы подобны птицам?
На самом деле, ближе вы к червям.
Но истина, увы, вам неподвластна.
Пусть ваши взгляды крепче чем гранит,
И в заблуждении своем уже опасны,
Но истину ничто не сокрушит.
Религия вам лжет, она двулична.
Но вы ей продолжаете внимать.
Мир выдуманных страхов и обличий.
В нем жить нельзя - в нем можно выживать.
И поклоняются тому, что возвели.
Разубеждать их в этом слишком сложно.
Они считают, что они правы.
Но верно ли расставлены границы?
Добра и зла, тьмы, света, инь и ян?
Вам кажется, что вы подобны птицам?
На самом деле, ближе вы к червям.
Но истина, увы, вам неподвластна.
Пусть ваши взгляды крепче чем гранит,
И в заблуждении своем уже опасны,
Но истину ничто не сокрушит.
Религия вам лжет, она двулична.
Но вы ей продолжаете внимать.
Мир выдуманных страхов и обличий.
В нем жить нельзя - в нем можно выживать.
Война.
Признай, окончена война.
На поле смолкли наши танки.
Уже над миром, спозаранку,
Висит немая тишина.
И сожжены града дотла.
Как серый призрак преисподни,
Родное пепелище помним...
Огонь, горящий дотемна...
Мы чашу выпили до дна
И думаем: "Победа наша!"
Но разве для кого-то чаша
Была хоть раз полна вина?
Давно забыта вышина,
Рекорды все давно забыты...
Вам кажется, народы квиты?
Мир - спорная величина...
Нет, не окончена война.
Она лишь дремлет в наших душах.
Мы так устроены. И лучше
Не знать к чему ведет она...
Лишь пепел, ярость, боль и тьма.
На поле смолкли наши танки.
Уже над миром, спозаранку,
Висит немая тишина.
И сожжены града дотла.
Как серый призрак преисподни,
Родное пепелище помним...
Огонь, горящий дотемна...
Мы чашу выпили до дна
И думаем: "Победа наша!"
Но разве для кого-то чаша
Была хоть раз полна вина?
Давно забыта вышина,
Рекорды все давно забыты...
Вам кажется, народы квиты?
Мир - спорная величина...
Нет, не окончена война.
Она лишь дремлет в наших душах.
Мы так устроены. И лучше
Не знать к чему ведет она...
Лишь пепел, ярость, боль и тьма.
Дай волю сердцу...
Дай волю сердцу, и взлетай:
Пусть крылья станут твоим сердцем.
Дыши рассветом, и пускай
В нем горький холод растворится.
Очаровала душу даль...
Огонь сжег памяти страницы...
Под облаками птичьих стай
Так просто умереть... забыться...
Пусть крылья станут твоим сердцем.
Дыши рассветом, и пускай
В нем горький холод растворится.
Очаровала душу даль...
Огонь сжег памяти страницы...
Под облаками птичьих стай
Так просто умереть... забыться...
Странник.
Печальный старец, вечный странник,
Усталый, мрачный пилигрим.
В своих скитаниях бескрайних
Он обошел уже весь мир.
И не ища конечной цели,
Всего лишь глядя в глубь времен,
Во тьме всеобщего презренья
Он видел жизнь свою, как сон.
Пусть вновь и вновь Земля несется,
Как вихрь бессмертный, перед ним,
Он хочет одного: проснуться...
И навсегда покинуть мир.
Усталый, мрачный пилигрим.
В своих скитаниях бескрайних
Он обошел уже весь мир.
И не ища конечной цели,
Всего лишь глядя в глубь времен,
Во тьме всеобщего презренья
Он видел жизнь свою, как сон.
Пусть вновь и вновь Земля несется,
Как вихрь бессмертный, перед ним,
Он хочет одного: проснуться...
И навсегда покинуть мир.
Ночь
...Лететь сквозь ночь и дождь, в туман.
Я ночь люблю. Она святая.
Вдали закат бесшумно тает,
И ток бежит по проводам.
На небе искорки свеченья.
Перед агонией рассвета
Они обречены кометой
В проклятье вечного движенья
Лететь сквозь ночь и дождь, в туман.
Пустынна, вечна и бескрайна,
Она - адепт великой Тайны,
Уединенья мрачный храм.
Я ночь люблю. Она святая.
Вдали закат бесшумно тает,
И ток бежит по проводам.
На небе искорки свеченья.
Перед агонией рассвета
Они обречены кометой
В проклятье вечного движенья
Лететь сквозь ночь и дождь, в туман.
Пустынна, вечна и бескрайна,
Она - адепт великой Тайны,
Уединенья мрачный храм.
Уходим навсегда
Уходим навсегда
Под звон колоколов,
Под звон колоколов
Потерянного счастья.
Уходим навсегда
В Аллею Вечных Снов,
В Аллею Вечных Снов...
Пора нам распрощаться.
Не будем вспоминать
Бессмертную тоску,
Бессмертную тоску
И смертный луч надежды.
Не будем вспоминать
Всю эту доброту.
Всю эту доброту,
Что жизнь дарила прежде.
Пусть смотрят нам в глаза.
Они нас не поймут.
Они нас не поймут.
Они нас не полюбят.
Пусть смотрят нам в глаза.
И пусть костры зажгут.
И пусть костры зажгут.
И вместе нас осудят.
Не надо лишних слов,
Уходим навсегда.
Уходим навсегда,
Пусть нас поглотит время.
Не надо лишних слов.
Священная вода,
Священная вода
Омоет ваше бремя.
Под звон колоколов,
Под звон колоколов
Потерянного счастья.
Уходим навсегда
В Аллею Вечных Снов,
В Аллею Вечных Снов...
Пора нам распрощаться.
Не будем вспоминать
Бессмертную тоску,
Бессмертную тоску
И смертный луч надежды.
Не будем вспоминать
Всю эту доброту.
Всю эту доброту,
Что жизнь дарила прежде.
Пусть смотрят нам в глаза.
Они нас не поймут.
Они нас не поймут.
Они нас не полюбят.
Пусть смотрят нам в глаза.
И пусть костры зажгут.
И пусть костры зажгут.
И вместе нас осудят.
Не надо лишних слов,
Уходим навсегда.
Уходим навсегда,
Пусть нас поглотит время.
Не надо лишних слов.
Священная вода,
Священная вода
Омоет ваше бремя.
"Чего хотим - не знаем сами..."
Чего хотим - не знаем сами.
Зачем нам сердце? Враг идей.
Машины двигают умами
Им покорившихся людей.
Зачем эмоции и чувства,
Коль душу греет звон монет?
Когда у нищего искусства
Ни денег, ни карьеры нет.
Забудем красоту природы,
Ведь техника для нас магнит.
Пред ней едины все народы,
Она же их и поглотит.
Зачем нам сердце? Враг идей.
Машины двигают умами
Им покорившихся людей.
Зачем эмоции и чувства,
Коль душу греет звон монет?
Когда у нищего искусства
Ни денег, ни карьеры нет.
Забудем красоту природы,
Ведь техника для нас магнит.
Пред ней едины все народы,
Она же их и поглотит.
"Все течет, все изменяется..."
Все течет, все изменяется
Час за часом, день за днем.
Исчезает, забывается
Льдом ли, сталью иль огнем.
Но кровавым потом стелется
Лиц ушедших скользкий грим.
Все живое перемелется
И вернется вновь, другим.
Час за часом, день за днем.
Исчезает, забывается
Льдом ли, сталью иль огнем.
Но кровавым потом стелется
Лиц ушедших скользкий грим.
Все живое перемелется
И вернется вновь, другим.
Иголка
Как тихо и больно! Так остро, так колко...
Вонзилась игла. Пронзила иголка.
Навылет прошла и вновь неизвестность.
Сверкнула чуть видно и канула в вечность.
Но сердце бормочет тревожно и гулко:
Оставила след в нем стальная иголка.
Хоть он невелик, крови вытекло мало,
Но, пусть не намного, дышать трудней стало.
И время проходит, но красные нити
Напомнят душе о забытых событьях.
И если вдруг слезы закапают робко,
То знай: это снова вернулась иголка.
Вонзилась игла. Пронзила иголка.
Навылет прошла и вновь неизвестность.
Сверкнула чуть видно и канула в вечность.
Но сердце бормочет тревожно и гулко:
Оставила след в нем стальная иголка.
Хоть он невелик, крови вытекло мало,
Но, пусть не намного, дышать трудней стало.
И время проходит, но красные нити
Напомнят душе о забытых событьях.
И если вдруг слезы закапают робко,
То знай: это снова вернулась иголка.
Совесть
Ее не унять, от нее не уйти.
Бессмертна, бесстрашна, излишне спокойна
И вечно стоит у меня на пути.
А чуть что не так, сразу жалит пребольно.
Она разбивает любой аргумент.
И, пусть незаметно, всегда где-то вьется
Под боком. И ждет только нужный момент,
Когда здравый смысл слегка отвернется.
Пыталась убить ее тысячи раз,
Но все бесполезно. Пустая морока.
Куда не беги, а придет ее час.
Все так же жива и все так же жестока.[/spo iler]
Бессмертна, бесстрашна, излишне спокойна
И вечно стоит у меня на пути.
А чуть что не так, сразу жалит пребольно.
Она разбивает любой аргумент.
И, пусть незаметно, всегда где-то вьется
Под боком. И ждет только нужный момент,
Когда здравый смысл слегка отвернется.
Пыталась убить ее тысячи раз,
Но все бесполезно. Пустая морока.
Куда не беги, а придет ее час.
Все так же жива и все так же жестока.[/spo iler]
Гимн свободы
Поймав птенца и в клетку посадив,
О чем ты думал, человек разумный?
О том, что его жалобный мотив
Вдруг трелью счастья станет в миг безлунный?
Нет. Ты ошибся, глупый человек.
Птенец молчит. Быть может заболел он?
Ведь очень хрупок и недолог птичий век...
Птенец молчит. Но не в болезни дело.
Когда ты ляжешь в мягкую кровать,
Мечтая, как всегда, о жизни лучшей.
То подожди... Не стоит засыпать.
Лежи как тень. Замри. И тихо слушай.
Когда луну затянут облака,
Пробив ветрам всех мастей час раздолья,
Птенец поет. И песнь его звонка.
Птенец поет. И песнь его о воле.
Не надо слов. Дослушай до конца.
На следующий день, как солнце встанет,
Открой окно. И выпусти птенца.
И гимн свободы он тебе подарит.
О чем ты думал, человек разумный?
О том, что его жалобный мотив
Вдруг трелью счастья станет в миг безлунный?
Нет. Ты ошибся, глупый человек.
Птенец молчит. Быть может заболел он?
Ведь очень хрупок и недолог птичий век...
Птенец молчит. Но не в болезни дело.
Когда ты ляжешь в мягкую кровать,
Мечтая, как всегда, о жизни лучшей.
То подожди... Не стоит засыпать.
Лежи как тень. Замри. И тихо слушай.
Когда луну затянут облака,
Пробив ветрам всех мастей час раздолья,
Птенец поет. И песнь его звонка.
Птенец поет. И песнь его о воле.
Не надо слов. Дослушай до конца.
На следующий день, как солнце встанет,
Открой окно. И выпусти птенца.
И гимн свободы он тебе подарит.
"На той планете нет следов..."
На той планете нет следов
Людских. И птицы не летают.
Лишь бесконечный круг ветров
Вздымает пепел старых слов
И, чуть подумав, опускает.
Когда-то там была Земля...
Давно, а будто бы недавно.
Там люди верили в Царя,
Молясь ему у алтаря,
И он прощал грехи исправно.
Их путь давно был предрешен.
Глупцы наивно полагали:
"Любой поступок мой прощен!"
Что ж... Царь навеки погребен
В гробнице мифов и сказаний.
Огонь пылающий войны
Священной пролетел над миром.
Они сражались против Тьмы,
Сжигая светлые умы,
А после сами стали... пеплом.
Когда-то здесь была Земля...
Была иллюзия морали.
И люди верили в царя,
Молясь ему у алтаря,
А Царь был... лишь рисунком в храме.
Людских. И птицы не летают.
Лишь бесконечный круг ветров
Вздымает пепел старых слов
И, чуть подумав, опускает.
Когда-то там была Земля...
Давно, а будто бы недавно.
Там люди верили в Царя,
Молясь ему у алтаря,
И он прощал грехи исправно.
Их путь давно был предрешен.
Глупцы наивно полагали:
"Любой поступок мой прощен!"
Что ж... Царь навеки погребен
В гробнице мифов и сказаний.
Огонь пылающий войны
Священной пролетел над миром.
Они сражались против Тьмы,
Сжигая светлые умы,
А после сами стали... пеплом.
Когда-то здесь была Земля...
Была иллюзия морали.
И люди верили в царя,
Молясь ему у алтаря,
А Царь был... лишь рисунком в храме.
Первая смерть
- Он мертв. Он это заслужил, -
Ты шепчешь бледными губами.
Два страшных слова: "Я. Убил."
Дрожат в гортани.
Тут впору на колени пасть,
У трупа вымолить прощенье,
И после по ночам не спать
От угрызенья.
Но хватит слезы лить, солдат.
И не суди себя так строго.
На фронте нет пути назад.
Их будет много.
Ты шепчешь бледными губами.
Два страшных слова: "Я. Убил."
Дрожат в гортани.
Тут впору на колени пасть,
У трупа вымолить прощенье,
И после по ночам не спать
От угрызенья.
Но хватит слезы лить, солдат.
И не суди себя так строго.
На фронте нет пути назад.
Их будет много.
Некромант
Ты льнешь к земле, как жуткий змей,
Страшась луны и прячась в тенях.
Ночной кошмар для всех людей
И вечный символ отчужденья.
Объявит полночь старый вран.
И сквозь туман, прозрачно-летний,
Спешишь на кладбище селян,
Чтоб поднимать своих умертвий.
«Они пришли нас убивать!»
Людские крики — вся награда.
Живым не суждено узнать
О прошлых тайнах некроманта.
Не крови жаждешь ты в ночи,
От одиночества уставший.
И в свете огонька свечи
Ведешь беседы с тихой банши.
К тебе приходят праотцы
Всех жителей людской деревни.
Никто не знает: мертвецы
Твои друзья. Твой круг общенья.
Страшась луны и прячась в тенях.
Ночной кошмар для всех людей
И вечный символ отчужденья.
Объявит полночь старый вран.
И сквозь туман, прозрачно-летний,
Спешишь на кладбище селян,
Чтоб поднимать своих умертвий.
«Они пришли нас убивать!»
Людские крики — вся награда.
Живым не суждено узнать
О прошлых тайнах некроманта.
Не крови жаждешь ты в ночи,
От одиночества уставший.
И в свете огонька свечи
Ведешь беседы с тихой банши.
К тебе приходят праотцы
Всех жителей людской деревни.
Никто не знает: мертвецы
Твои друзья. Твой круг общенья.
Предсказатель
Посланник царства сновидений,
Тебе не обрести покой.
Ты обречен бесплотной тенью
Скитаться по земле родной.
Ты помнишь время своей смерти,
Хотя прошла уж сотня лет.
Костры горели на рассвете.
Тебя и ныне жжет рассвет.
Ты был астролог, предсказатель
И видел в звездах жизнь людей.
Тебя изгнали твои братья
За доброту души твоей.
Все потому, что в небе звездном
Ты прочитал о Судном дне
И рассказал, пока не поздно,
Односельчанам и родне.
Шуршащий хворост под ногами
И треск огня внушают страх.
Так и сгорели твои знанья
На инквизиторских кострах.
Теперь душой играет ветер -
Дыханье гаснущего дня.
Ты знаешь: нет на целом свете
Безумца, что поймет тебя.
Да и не жаждешь ты признанья.
И альтруизм иссох как тень.
Твое последнее желанье -
Увидеть тот, Последний, день.
Пусть навсегда погаснут звезды,
Сгорит, как хворост, вся земля.
Когда меняться будет поздно,
Тогда и вспомнят про тебя.
Тебе не обрести покой.
Ты обречен бесплотной тенью
Скитаться по земле родной.
Ты помнишь время своей смерти,
Хотя прошла уж сотня лет.
Костры горели на рассвете.
Тебя и ныне жжет рассвет.
Ты был астролог, предсказатель
И видел в звездах жизнь людей.
Тебя изгнали твои братья
За доброту души твоей.
Все потому, что в небе звездном
Ты прочитал о Судном дне
И рассказал, пока не поздно,
Односельчанам и родне.
Шуршащий хворост под ногами
И треск огня внушают страх.
Так и сгорели твои знанья
На инквизиторских кострах.
Теперь душой играет ветер -
Дыханье гаснущего дня.
Ты знаешь: нет на целом свете
Безумца, что поймет тебя.
Да и не жаждешь ты признанья.
И альтруизм иссох как тень.
Твое последнее желанье -
Увидеть тот, Последний, день.
Пусть навсегда погаснут звезды,
Сгорит, как хворост, вся земля.
Когда меняться будет поздно,
Тогда и вспомнят про тебя.
Братья
В дремучем лесу, в самом сердце дубравы,
Вдали от проторенных мест,
Как след от случайной, но страшной расправы
Стоит покосившийся крест.
На старой могиле нет места бурьяну,
Лишь вечный букет рядом с ней.
Ведь каждую среду, как вечер настанет
Сюда скачут двое людей.
Их души туманны, но слезы кристальны,
И горе - одно на двоих.
Под этим крестом похоронена тайна,
Скрепившая намертво их.
Спроси и в ответ не услышишь ни слова,
Их губы сковала вина.
Лишь первый посмотрит с тоской на второго,
И грустно вздохнет тишина.
Они не расскажут, что было три брата:
Священник, объехавший мир,
Стрелок с благородной душою солдата
И младший. Беглец. Дезертир.
Предатель семьи, он, страшась жуткой мести,
Дрожал под пологом лесным.
Но братья, ведомые пламенем чести,
Как гончие мчались за ним.
Когда над осенней дубравой шумели
Дожди, призывая к войне,
Достигли два брата поставленной цели,
Прижав дезертира к стене.
Молитвы, угрозы, проклятья и слезы...
Все стихло. Лишь ливень рыдал.
Как только священник, отвергнув вопросы,
Меж братьями с Библией встал.
Он пылко твердил о душе и спасеньи,
О Боге и братской любви.
И чем он сильней умолял о прощеньи,
Тем меньше гневились они.
Тем меньше у младшего губы дрожали,
К земле опустил ствол стрелок.
Но дернулись верные пальцы. Нажали
В последний момент на курок.
И отзвуки выстрела долго носились
Средь мрачных деревьев и скал.
Лес помнит: два брата над третьим склонились,
Но тот уже душу отдал.
Прошло лет немало. Наверное, тридцать.
Как прежде меняется мир.
Но скачут к могиле под вечер убийца
И, бывший уже, дезертир.
Положат цветы. Спи спокойно, дружище.
Ты спас души братьев своих.
Враги примирились, и нет в мире вещи,
Способной размежевать их.
Вдали от проторенных мест,
Как след от случайной, но страшной расправы
Стоит покосившийся крест.
На старой могиле нет места бурьяну,
Лишь вечный букет рядом с ней.
Ведь каждую среду, как вечер настанет
Сюда скачут двое людей.
Их души туманны, но слезы кристальны,
И горе - одно на двоих.
Под этим крестом похоронена тайна,
Скрепившая намертво их.
Спроси и в ответ не услышишь ни слова,
Их губы сковала вина.
Лишь первый посмотрит с тоской на второго,
И грустно вздохнет тишина.
Они не расскажут, что было три брата:
Священник, объехавший мир,
Стрелок с благородной душою солдата
И младший. Беглец. Дезертир.
Предатель семьи, он, страшась жуткой мести,
Дрожал под пологом лесным.
Но братья, ведомые пламенем чести,
Как гончие мчались за ним.
Когда над осенней дубравой шумели
Дожди, призывая к войне,
Достигли два брата поставленной цели,
Прижав дезертира к стене.
Молитвы, угрозы, проклятья и слезы...
Все стихло. Лишь ливень рыдал.
Как только священник, отвергнув вопросы,
Меж братьями с Библией встал.
Он пылко твердил о душе и спасеньи,
О Боге и братской любви.
И чем он сильней умолял о прощеньи,
Тем меньше гневились они.
Тем меньше у младшего губы дрожали,
К земле опустил ствол стрелок.
Но дернулись верные пальцы. Нажали
В последний момент на курок.
И отзвуки выстрела долго носились
Средь мрачных деревьев и скал.
Лес помнит: два брата над третьим склонились,
Но тот уже душу отдал.
Прошло лет немало. Наверное, тридцать.
Как прежде меняется мир.
Но скачут к могиле под вечер убийца
И, бывший уже, дезертир.
Положат цветы. Спи спокойно, дружище.
Ты спас души братьев своих.
Враги примирились, и нет в мире вещи,
Способной размежевать их.
Оракул
"Твой путь был долог, человек.
Не ты ли сделал его долгим?
Идешь ко мне не первый век.
Дошел. Помедлил на пороге.
И робко входишь в древний храм.
Глядишь на каменные лица.
Осколок истины искал
И в поисках пришел к провидцу.
Твое упорство, спору нет,
Заслуживает награжденья.
Оракул даст один ответ."
Паломник преклонил колени.
"Ты прав. Я шел издалека
С вопросом сокровенно-сладким.
Однажды встретил старика
И от него принес загадку.
Как будто есть огонь мечты.
К чему труды и ожиданье?
Его лишь пальцем тронешь ты
И оживишь свое желанье.
Монеты потекут рекой,
Удача, власть, любовь, здоровье.
Любой пустяк, капризик твой
Свершится, если будет воля.
Не знаю правда или нет...
И потому я здесь блуждаю.
Молю, Оракул, дай ответ,
В каком краю огонь пылает?"
Провидец тихо произнес:
"Не потому ты здесь блуждаешь.
Ты глуп. Ты задаешь вопрос,
Хотя его разгадку знаешь.
В твоих глазах искрится страх...
Что ж, получи свои ответы.
Огонь мечты в твоих руках.
Лишь ты один - источник света.
И лишь тебе решать, пророк,
Когда прервется ожиданье.
Ты сам свой отмеряешь срок
До исполнения желанья."
Не ты ли сделал его долгим?
Идешь ко мне не первый век.
Дошел. Помедлил на пороге.
И робко входишь в древний храм.
Глядишь на каменные лица.
Осколок истины искал
И в поисках пришел к провидцу.
Твое упорство, спору нет,
Заслуживает награжденья.
Оракул даст один ответ."
Паломник преклонил колени.
"Ты прав. Я шел издалека
С вопросом сокровенно-сладким.
Однажды встретил старика
И от него принес загадку.
Как будто есть огонь мечты.
К чему труды и ожиданье?
Его лишь пальцем тронешь ты
И оживишь свое желанье.
Монеты потекут рекой,
Удача, власть, любовь, здоровье.
Любой пустяк, капризик твой
Свершится, если будет воля.
Не знаю правда или нет...
И потому я здесь блуждаю.
Молю, Оракул, дай ответ,
В каком краю огонь пылает?"
Провидец тихо произнес:
"Не потому ты здесь блуждаешь.
Ты глуп. Ты задаешь вопрос,
Хотя его разгадку знаешь.
В твоих глазах искрится страх...
Что ж, получи свои ответы.
Огонь мечты в твоих руках.
Лишь ты один - источник света.
И лишь тебе решать, пророк,
Когда прервется ожиданье.
Ты сам свой отмеряешь срок
До исполнения желанья."
Проклятие
Ты помнишь девочку?
Такую маленькую. Слабую.
Такую хрупкую.
Да, эту. Твой фетиш.
Ты помнишь прошлое?
Ты помнишь как ее изматывал?
Бедняжка плакала.
Ты помнишь? Нет? Молчишь?
Ее рыдания,
Твои пустые обещания.
Но понимание,
Что ты не сдержишь их.
Ее страдания,
Но и надежды на внимание.
Бедняжка прятала
Любовь от глаз твоих.
Игрушка сломана,
Ее метания наскучили.
По сути нет нужды
Тебе ее терпеть.
И ты сбежал искать
Себе из самых лучших лучшую,
Оставив девочку
Молиться и реветь.
Ты бросил девочку.
Такую маленькую, слабую.
Такую хрупкую.
Оставил гнить одну.
Ты проклял девочку.
Изгнал ее. Такую храбрую.
Бедняжка плакала...
И канула во тьму.
В своих страданиях
Такая чистая, невинная,
Такая нежная,
Она познала грязь.
И искажение
Теперь уж стало очевидное.
Слепая ненависть
В ее груди зажглась.
Но несмотря на мрак,
Она не сгинула, не спятила,
Не стала пустотой,
Не обратилась в пыль.
О, абсолютно нет,
Она теперь твое проклятие.
Ей больше нет нужды
Стучаться в твою дверь.
Не разглядел тогда,
Что в этой девочке намешано.
Поверил, что она
Дешевка, как и ты.
Забудь. Ты обнаглел.
Довел несчастную до бешенства.
В ее святой душе
Нет прежней чистоты.
Тебя измучает,
На части волю, разум надвое.
Желанной милости
Уже не может быть.
Теперь ты будешь знать,
Насколько явно в сердце раненом
Способна ненависть
Жестокость породить.
Такую маленькую. Слабую.
Такую хрупкую.
Да, эту. Твой фетиш.
Ты помнишь прошлое?
Ты помнишь как ее изматывал?
Бедняжка плакала.
Ты помнишь? Нет? Молчишь?
Ее рыдания,
Твои пустые обещания.
Но понимание,
Что ты не сдержишь их.
Ее страдания,
Но и надежды на внимание.
Бедняжка прятала
Любовь от глаз твоих.
Игрушка сломана,
Ее метания наскучили.
По сути нет нужды
Тебе ее терпеть.
И ты сбежал искать
Себе из самых лучших лучшую,
Оставив девочку
Молиться и реветь.
Ты бросил девочку.
Такую маленькую, слабую.
Такую хрупкую.
Оставил гнить одну.
Ты проклял девочку.
Изгнал ее. Такую храбрую.
Бедняжка плакала...
И канула во тьму.
В своих страданиях
Такая чистая, невинная,
Такая нежная,
Она познала грязь.
И искажение
Теперь уж стало очевидное.
Слепая ненависть
В ее груди зажглась.
Но несмотря на мрак,
Она не сгинула, не спятила,
Не стала пустотой,
Не обратилась в пыль.
О, абсолютно нет,
Она теперь твое проклятие.
Ей больше нет нужды
Стучаться в твою дверь.
Не разглядел тогда,
Что в этой девочке намешано.
Поверил, что она
Дешевка, как и ты.
Забудь. Ты обнаглел.
Довел несчастную до бешенства.
В ее святой душе
Нет прежней чистоты.
Тебя измучает,
На части волю, разум надвое.
Желанной милости
Уже не может быть.
Теперь ты будешь знать,
Насколько явно в сердце раненом
Способна ненависть
Жестокость породить.
Родная
Прошу, родная, уходи.
Ты сильно ранишь меня жалостью.
Молю, оставь меня... Пожалуйста.
Я не сдержу огонь в груди.
Прошу, родная, убегай.
Закат пылает угрожающе.
Скорей ищи себе пристанище.
Пока я здесь, себя спасай.
Прошу, родная, помолись
Своим богам в плену надменности.
Пусть их настигнет моя ненависть.
Они сгубили мою жизнь.
Прощай, родная, не вини
Себя во всех моих страданиях.
Судьба до одури неправильна,
И этого не изменить.
Прощай, родная, не забудь
Мою борьбу и поражение.
Мне память станет утешением,
Когда уйду в последний путь.
Прощай, родная, не зови
Меня. Опасное занятие.
Тебя убьет мое проклятие.
Я забываю вкус любви.
Прости, род. Ная...
Ты сильно ранишь меня жалостью.
Молю, оставь меня... Пожалуйста.
Я не сдержу огонь в груди.
Прошу, родная, убегай.
Закат пылает угрожающе.
Скорей ищи себе пристанище.
Пока я здесь, себя спасай.
Прошу, родная, помолись
Своим богам в плену надменности.
Пусть их настигнет моя ненависть.
Они сгубили мою жизнь.
Прощай, родная, не вини
Себя во всех моих страданиях.
Судьба до одури неправильна,
И этого не изменить.
Прощай, родная, не забудь
Мою борьбу и поражение.
Мне память станет утешением,
Когда уйду в последний путь.
Прощай, родная, не зови
Меня. Опасное занятие.
Тебя убьет мое проклятие.
Я забываю вкус любви.
Прости, род. Ная...
Огонь и лед
Судьба лукава и изменчива
И обрывает жизни нить.
Два мага в ожиданьи Вечного
Вам это смогут подтвердить.
Один жил пленником желания,
Другой был бессердечно сух.
И лишь вселенское тщеславие
Объединяло этих двух.
Враги не ведали усталости,
Соревновались много лет.
И прибегали к мелким гадостям,
Стараясь получить ответ:
Кто был сильней? Едва ли правильно
Сказать, что победитель был,
Когда любое испытание
Лишь подтверждало равность сил.
И это глупое занятие
Не принесло бы ничего,
Но мысль о гибельном проклятии
Вдруг посетила одного.
Маг все продумал, подготовился,
Да кое-что все ж не учел:
Пока он упивался гордостью,
Такой же план к врагу пришел.
В двух ритуалах одновременно
Пролили кровь, зажгли огонь...
И маги сгинули безвременно,
Застыв меж небом и землей.
Приговоренные к скитаниям
Два сердца грезят о былом:
Одно, охваченное пламенем,
Другое, скованное льдом.
Удел бедняг - водиться с тенями
И никогда не видеть свет.
Сказать по правде, на спасение
У них особых шансов нет.
Им остается верить в лучшее,
Пока течет за годом год.
Непримиримы, неуступчивы
И вечны как огонь и лед.
И обрывает жизни нить.
Два мага в ожиданьи Вечного
Вам это смогут подтвердить.
Один жил пленником желания,
Другой был бессердечно сух.
И лишь вселенское тщеславие
Объединяло этих двух.
Враги не ведали усталости,
Соревновались много лет.
И прибегали к мелким гадостям,
Стараясь получить ответ:
Кто был сильней? Едва ли правильно
Сказать, что победитель был,
Когда любое испытание
Лишь подтверждало равность сил.
И это глупое занятие
Не принесло бы ничего,
Но мысль о гибельном проклятии
Вдруг посетила одного.
Маг все продумал, подготовился,
Да кое-что все ж не учел:
Пока он упивался гордостью,
Такой же план к врагу пришел.
В двух ритуалах одновременно
Пролили кровь, зажгли огонь...
И маги сгинули безвременно,
Застыв меж небом и землей.
Приговоренные к скитаниям
Два сердца грезят о былом:
Одно, охваченное пламенем,
Другое, скованное льдом.
Удел бедняг - водиться с тенями
И никогда не видеть свет.
Сказать по правде, на спасение
У них особых шансов нет.
Им остается верить в лучшее,
Пока течет за годом год.
Непримиримы, неуступчивы
И вечны как огонь и лед.
"Ты построил себе храм из чистого льда..."
Ты построил себе храм из чистого льда,
И внутри переждешь ты любое ненастье.
Там тебе не грозит никакая беда.
Там к тебе не нагрянет нежданное счастье.
Ты доволен, ты счастлив, ты сам себе Бог,
Ты укрылся от мира и злого закона,
Коротая судьбою отпущенный срок
На холодном подобии царского трона.
Одиночества серость тебя не страшит.
Ты уверен, что люди - отрава для сердца.
Так и жил бы, не зная мучений души,
Но вот только однажды не смог не влюбиться.
Пред тобой распустился прекрасный цветок,
Чистый, искренний, свежий - ни капли изъяна.
И ты выбрал - открыть для него свой замок,
Разрушая безмолвие мрачного храма.
Ты достал старый ключ. Ты отринул свой трон.
И впервые за долгие годы правленья
Вставил в скважину врат, охранявших твой сон...
Но тебе не поддались тяжелые двери.
Ты кричал и боролся с массивным замком,
Но холодный металл лишь молчал... и смеялся.
Он смеялся на тем, как ты грезил цветком.
И в конечном итоге ты все-таки сдался.
Ты построил себе храм из чистого льда,
И не знал, что укрытие кончится пленом.
Став заложником храма, уже никогда
Ты не сможешь покинуть холодные стены.
И внутри переждешь ты любое ненастье.
Там тебе не грозит никакая беда.
Там к тебе не нагрянет нежданное счастье.
Ты доволен, ты счастлив, ты сам себе Бог,
Ты укрылся от мира и злого закона,
Коротая судьбою отпущенный срок
На холодном подобии царского трона.
Одиночества серость тебя не страшит.
Ты уверен, что люди - отрава для сердца.
Так и жил бы, не зная мучений души,
Но вот только однажды не смог не влюбиться.
Пред тобой распустился прекрасный цветок,
Чистый, искренний, свежий - ни капли изъяна.
И ты выбрал - открыть для него свой замок,
Разрушая безмолвие мрачного храма.
Ты достал старый ключ. Ты отринул свой трон.
И впервые за долгие годы правленья
Вставил в скважину врат, охранявших твой сон...
Но тебе не поддались тяжелые двери.
Ты кричал и боролся с массивным замком,
Но холодный металл лишь молчал... и смеялся.
Он смеялся на тем, как ты грезил цветком.
И в конечном итоге ты все-таки сдался.
Ты построил себе храм из чистого льда,
И не знал, что укрытие кончится пленом.
Став заложником храма, уже никогда
Ты не сможешь покинуть холодные стены.
Последнее редактирование:
