Готика 2: НВ Дикарь | Торговец и нищий

[Дикарь]

Торговец и нищий


— Эдда, подай мой пояс! — уже стоя у двери, заорал торговец Бурхард.

Молодая темнокожая служанка торопливо бросилась к сундуку, извлекла украшенный серебром пояс и с поклоном подала хозяину.

— Только за смертью тебя посылать, лентяйка! — проворчал он, грубо вырвав пояс из рук девушки. Не без труда застегнул его на том месте, где у людей обычно располагается талия, прихватил трость с тяжёлым набалдашником и вышел из дома.

— Эй, дармоедка, дверь за мной запри! — крикнул он напоследок Эдде.

В очередной раз подумал, что дверь надо бы заменить — вон какая щель внизу. Но махнул рукой. Всё равно он скоро переселится в более приличное жилище, подобающее такому почтенному и зажиточному человеку, как он, Бурхард.


***

В Нижнем квартале Хориниса в это утреннее время, как обычно, жизнь уже била ключом. По Ремесленной улице в обе стороны спешили озабоченные горожане. Напротив лавки Боспера о чём-то спорили трое охотников. Спереди доносился звук пилы столяра Торбена и грохот тяжёлых молотов из кузницы «Горячая наковальня».

Бурхард, раскланиваясь со знакомыми, которых считал достойными своего внимания в силу их богатства и положения в обществе, и не обращая внимания на всех остальных, прошествовал к проёму в стене, за которым начинался Портовый квартал. Нужно было проследить за разгрузкой товаров, привезённых с материка.

Дела почтенного торговца в последнее время шли в гору. Несколько лотков на городском рынке принадлежали ему — с них продавали еду, одежду, посуду и магические свитки. Посыльные доставляли его товары на отдалённые фермы. Если получится удачно распродать груз, привезённый вчера кораблём с материка, то Бурхард переберётся в Верхний квартал. Подходящий особняк он уже приглядел — ещё год назад он принадлежал его давнему недругу Диего. Но теперь удачливый конкурент отбывал пожизненный срок на каторге в Рудниковой долине, а нынешний владелец дома Гербрандт готов был уступить его по сходной цене...

Мечты Бурхарда оказались прерваны самым бесцеремонным образом.

— Пода-айте на пропитание! — жалким голосом затянул какой-то тощий оборванец, заступивший ему дорогу.

— Отстань от меня! — нахмурился торговец.

— Не пожалейте пару монет, во имя Инноса! Я два дня ничего не ел, — не унимался нищий.

— Так пойди и заработай, — начиная злиться, отвечал Бурхард.

— Рад бы, да негде. Я раньше строил дома и помогал на верфи. Только сейчас больше ничего не строят, работы нет. Ходил на ферму Акила, но и там желающих наняться в батраки больше, чем нужно. Да и не умею я полоть репу и стричь овец, я же плотник... — принялся оправдываться оборванец.

— А мне-то что за дело? Поди прочь! — рявкнул окончательно потерявший терпение торговец и замахнулся тростью.

Нищий торопливо отступил в сторону, освобождая дорогу.


***

Домой Бурхард возвращался затемно — слегка навеселе и очень гордый собой.

Привезённый товар оказался отменного качества и разгружался споро. Всё-таки хорошо, когда в городе полно бедных, готовых за несколько монет от зари до зари выполнять самую тяжёлую и грязную работу, терпя любые унижения. Прежде, когда Хоринис процветал, работников приходилось нанимать за куда более высокую цену. Да ещё и сдерживать свой язык и руки, даже если те чесались задать трёпку какому-нибудь не слишком старательному работяге. Иначе они могли обидеться и уйти к другому нанимателю.

Теперь — не то. Кончилась привольная жизнь этого сброда, как только король сцепился с орками и устроил на Хоринисе каторжную колонию. Всё-таки война — очень хорошее время для таких умных и предприимчивых людей, как Бурхард!

После порта торговец отправился на рынок, чтобы проверить работу своих продавцов. А затем, усталый, но довольный, завернул в лучшую в городе таверну, где плотно поужинал и угостился красным монастырским.

Прохожих на улице уже почти не было. Одни разошлись по домам, другие сидели в тавернах или слушали вечернюю проповедь мага на площади перед часовней. Так что мало кто остановился и обернулся, когда раздался громкий стук тростью в окованную железными полосами дверь.

— Эдда, открой! И давай быстрее, проклятая бездельница! — заорал Бурхард, когда обнаружил, что ушёл из дома, не захватив ключа.

Однако на громкий стук никто не отозвался. Торговец забарабанил в дверь с новой силой.

— Эдда, дрянь такая, ты где там?! Спишь, мерзавка?!! Я с тебя шкуру спущу! — горланил торговец, но никто так и не вышел.

— Точно, уснула. Ну всё, лопнуло моё терпение! Отлуплю и уволю. Пусть в «Красном фонаре» себе на хлеб зарабатывает, — проворчал он и ненадолго задумался. Душа требовала немедленной расправы над нерадивой служанкой, но для этого прежде нужно было попасть в дом.

Решение пришло тотчас, как только Бурхард вспомнил, что у него в сумке лежат несколько магических свитков из доставленной с материка партии. Он взял их на пробу, чтобы убедиться в качестве товара.

Торговец встал под уличным фонарём, достал свитки и принялся в них копаться, подыскивая подходящий. Выбрал превращение в мясного жука — такому маленькому существу не составит труда пролезть в щель под дверью.

— Всё-таки хорошо, что я не успел её заделать, — вслух проговорил Бурхард.

Превращаться в жука прямо посреди улицы почтенному торговцу не пристало, поэтому он зашёл за угол, где росло большое дерево. Поднёс к лицу свиток. Строчка рун на нём засветилась, как только торговец влил в них половину своего невеликого запаса магической энергии.

Яркая вспышка на краткий миг озарила толстый ствол и редкую крону дерева, а на месте дородного Бурхарда уже шевелил сяжками мясной жук размером едва больше ладони. Резво перебирая суставчатыми ножками, жук засеменил к углу, а оттуда — к двери дома.

Обратившемуся в членистоногое существо торговцу оставалось проползти совсем небольшое расстояние, как вдруг стёртые камни брусчатки под ним ощутимо дрогнули. Он поднял фасетчатые глаза и увидел огромную тёмную фигуру, загородившую небо. А затем на жука обрушился чудовищной силы удар, раздробивший хитиновый панцирь и отправивший беднягу в небытие.

— Наконец-то боги смилостивились надо мной! — воскликнул нищий, которого Бурхард встретил утром в Портовом квартале.

В поисках заработка безработный плотник сходил ещё на одну ферму, которой владел крестьянин по имени Лобарт, но снова безуспешно.

Тогда он направился в лес, чтобы набрать грибов. Однако и там его постигла неудача в виде стаи глорхов. Чешуйчатые хищники явно были не прочь обглодать его кости, хоть на них оставалось совсем немного мяса. Завидев их, нищий резво вскарабкался на ближайшее дерево. Откуда только силы взялись в истощённом теле!

Просидеть в густой кроне лесного великана нищему пришлось до темноты. Лишь убедившись, что глорхи убрались обратно в чащу, он неуклюже спустился на землю и, пошатываясь от слабости, заспешил к городским воротам.

И вот, наконец, удача! Крупный, жирный мясной жук. Нищий даже не стал тратить время на его приготовление, съел нежное мясо сырым. Желудок приятно потяжелел и благодарно заурчал. Ещё раз возблагодарив Инноса и Аданоса, безработный плотник отправился на поиски места для ночлега.


***

Куда исчез Бурхард, никто так и не выяснил, хотя стража сбилась с ног, разыскивая его по всему городу и окрестностям.

Дом почтенного торговца постоял какое-то время заколоченным, служа прибежищем для крыс и бродяг, которые выломали заднее окно и пробирались внутрь, чтобы согреться. Тогда городские власти решили пустить осиротевшее жилище с молотка. Приобрёл его Маттео — бывший работник Бурхарда. После исчезновения хозяина он втихаря присвоил часть его товаров и неплохо подзаработал на их продаже. Ушлый торговец отремонтировал дом и открыл в нём лавку под завлекательной вывеской «Всякая всячина».

А служанка Эдда перебралась в Портовый квартал. Но ни в какой «Красный фонарь» она не пошла. Расторопная и старательная девушка стала работать прачкой и поварихой, заслужила уважение местных обитателей. Она вышла замуж за молодого рыбака, но вскоре овдовела и с тех пор живёт одна в небольшой хижине у самой крепостной стены. У неё всегда находится миска ухи и ночлег для всякого, кто в этом нуждается.

----------------------------------------------------------------
Больше рассказов (а также повестей, романов и т.п.)

 

[Дикарь]

Экранизация рассказа