• Уважаемые гости и новички, приветствуем Вас на нашем форуме
    Здесь вы можете найти ответы практически на все свои вопросы о серии игр «Готика» (в том числе различных модах на нее), «Ведьмак», «Ризен», «Древние свитки», «Эра дракона» и о многих других играх. Можете также узнать свежие новости о разработке новых проектов, восхититься творчеством наших форумчан, либо самим показать, что вы умеете. Ну и наконец, можете обсудить общие увлечения или просто весело пообщаться с посетителями «Таверны».

    Чтобы получить возможность писать на форуме, оставьте сообщение в этой теме.
    Удачи!

Готика 2: НВ Группа авторов | Сказания горного монастыря

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
Монастырь_Инноса.jpg


Сначала немного предыстории

В далёком 2004 году Валькирия с форума Allgothic.ru (не путать с нашей Валькирией - она говорит, что она не она:)) начала писать произведение под названием "Сказания горного монастыря". Оно должно было состоять из трёх новелл, но Валькирия написала только две, а третью так и не собралась.

Несколько лет спустя этот текст прочитал человек по имени Александр Абдулкабиров (возможно, он есть на форуме, но я ник не знаю). История так его зацепила, что он дополнил её ещё тремя новеллами. Опубликовал он их в ВКонтакте.

Прошло ещё несколько лет. Мне попались новеллы Александра, я их прочитал и вспомнил тексты Валькирии, которые читал в те времена, когда ещё не был зарегистрирован на этом форуме. Пробудилась ностальгия, и я написал шестую новеллу самозародившегося межавторского цикла.

Чуть позже, перебирая старые фанфики по "Готике" разных авторов, заметил, что некоторые из них очень неплохо вписались бы в этот цикл. Тогда стал писать для них "рамочки" - то есть описывать обстоятельства, при которых Безымянный мог бы ознакомиться с этими текстами. Авторство самих историй, разумеется, сохранил.

Выкладывал сначала только на Allgothic.ru, но там сейчас практически никого нет. В группе с фанфиками на ВК вроде почитывают. Теперь решил попробовать выложить сюда. Надеюсь, авторы не обидятся, что я попытался дать их текстам вторую жизнь. А если кто-то всё же обидится - пишите в комментариях, уберём, заменим на другой текст.

Сколько всего будет историй в итоге, пока не знаю.

Авторы:
Валькирия с форума Allgothic.ru (пролог, истории 1-2)
Александр Абдулкабиров (истории 3-5)
Дикарь (истории 6, 17, 18, 20, 30, 31, 34)
Adolf, Дикарь (история 7)
Antikvaro, Дикарь (история 8)
Cesaris, Дикарь (история 9)
King, Дикарь (история 10)
Gen, Дикарь (история 11)
Дикарь, WaterMan (история 12)
Дикарь, Ogion, Borz (история 13)
Волк, мастер доспехов; Дикарь (история 14)
Оби-Ван Кеноби, Дикарь (история 15)
T-wulf, Дикарь (история 16)
Mizrael, Дикарь (история 19)
TATb, Дикарь (история 21)
Trio Tronhard, V.erS.us, Дикарь (история 22)
Дикарь, Идол Арес (история 23)
Дикарь, Дан (история 24)
vargus, Дикарь (история 25)
ZaTaR, Дикарь (история 26)
Дикарь, Urizzel (история 27)
Юрий Владимиров (история 28)
Дикарь, Некромант Ксардас (история 29)
Тень, Дикарь (истории 32, 33, 35, 36)
Otta Vinterskugge, KhaZar, Дикарь (история 37)
Дикарь, Лавовый, Егор Алексеев (история 38)
Атаман, Дикарь (история 39)
Wondervill, Дикарь (история 40)
Otta Vinterskugge, Дикарь (история 41, 45)
Лорандикус, Дикарь (история 42)
Дикарь, RedDevilVladis (история 43)
Мадемуазель Ангар, Дикарь (история 44)
Алексей Назаров (история 46)
MrKiller, Дикарь (история 47)
Xandr, Дикарь (история 48)
Adler, Дикарь (история 49)
hairy, Дикарь (история 50)

Ну а теперь сами тексты. Приятного чтения!


Сказания горного монастыря
(межавторский цикл)

Наступил вечер. Саландрил уже собирался закрывать свою лавку, когда в дверной проём шагнул молодой мужчина в одежде простого горожанина, хотя все его движения выдавали привычку к ношению тяжёлых воинских доспехов. «Новичок, — вспомнил алхимик. — Появился в Верхнем квартале пару дней назад».
Вошедший приветственно кивнул и произнёс обычную формулу обращения к торговцу:
— Покажи, что у тебя есть.
Саландрил привычным жестом разложил на столе свои товары. Поздний гость с задумчивым видом стал перебирать травы, зачем-то поболтал пару пузырьков с эликсирами и потянулся к книгам. Взгляд его упал на тонкую книжицу в обложке красной кожи, которую он не заметил в прошлое посещение этой лавки. Прежде чем алхимик успел ему помешать, парень ловким движением открыл первую страницу и прочитал:
— «Сказания горного монастыря Пресветлого Инноса, собранные бывшим его послушником Саландрилом». Как интересно! Ты, оказывается, маг-недоучка?
Алхимик почувствовал, что краснеет.
— Отдай! Это не продается.
Парень только ухмыльнулся.
— Тогда я заберу её силой. Уж очень мне интересно узнать, что такое ты узнал про магов, за что они выгнали тебя из монастыря.
Последней фразой он блефовал, но по изменившемуся лицу алхимика понял, что неожиданно попал в цель. Саландрил сразу сник.
— Ладно, я пошутил. Я куплю её за сто монет, идёт? Вот деньги.
С этими словами парень положил на стол увесистый кошель, а книгу спрятал за пазуху. В тот момент он сам не смог бы объяснить себе причину этого поступка. Скорее всего, им двигало неуёмное любопытство, из-за которого он часто попадал во всякие неприятности.
— Ну, бывай... бард.
Мужчина растворился в сгустившихся сумерках, а Саландрил со вздохом стал убирать товары.


История 1-я. «Выпускной экзамен Ксардаса»

Парень пошёл в таверну Корагона, заказал большую кружку его знаменитого пива, немного снеди, присел за свободный столик в углу и достал свою покупку. Книга имела вид непритязательный, обложка истрепалась от частого чтения, кожа местами вытерлась, чернила выцвели, но текст ещё можно было прочитать. Он пролистнул несколько страниц и, наткнувшись на знакомое имя, углубился в чтение.

«История 1-я. «Выпускной экзамен Ксардаса». Записана со слов послушника Мардука, который узнал её от послушника Корристо, который, в свою очередь, клялся, что присутствовал при этих событиях лично.
В тот год в монастыре выпускался послушник по имени Ксардас. Был он старше всех остальных, характером нелюдим, обладал силой магической немалою и амбициями соответствующими, ни с кем дружбу не водил, имел чувство юмора специфическое, которое не все в монастыре понимали, поэтому за шутки свои дурацкие часто бывал бит другими послушниками и наказан магами (с тех пор и не любит Ксардас магов огня, злопамятный очень, — прим. сост.).
Для того чтобы стать полноправным магом огня, необходимо было применить все свои умения, чтобы удивить Высший совет магов. Чудовищ тогда в Хоринисе не водилось, лихих людей королевская стража истребляла, поэтому и ломали голову послушники, что ж такое совершить, чтобы стать достойными носить красную робу (иногда не только голову ломали, и не только себе, — прим. сост.).
Вот и Ксардас думал-думал, бродил по дорогам острова и однажды под вечер забрёл в пещеру, что по пути к Кругу камней расположена. В той пещере нашёл он заброшенные могилы, незнамо кому принадлежавшие, а посреди — огромный камень, на котором лежали груды костей, украшения, ржавое оружие. Ксардас решил переждать там до утра, тем более что на улице начинался дождь. Всё мало-мальски ценное он рассовал по карманам, хлам сбросил на землю, а сам устроился на камне и задремал, благо камень был ровный и по размеру соответствовал росту взрослого человека.
Среди ночи он вдруг проснулся, потревоженный страшным шумом. Ксардас зажёг заклинанием свет и увидел, что прямо перед ним стоит, потрясая ржавым мечом и гремя костями, самый настоящий скелет-воин в доспехах.
Надо тут заметить, что Ксардас хоть и отличался скверным характером, трусом отнюдь не был, нежити не боялся и даже сам втайне от магов практиковался в создании скелетов гоблинов. Он шарахнул ночной кошмар большим огненным шаром, и когда тот рассыпался, спокойно продолжил спать.
Наутро он обыскал кости и нашёл в них интересное колечко с гравировкой «... — величайший воин Миртаны». Кольцо, по-видимому, принадлежало ночному гостю, только имя его затерлось и восстановлению не подлежало. Ксардас не был ни воином, ни, тем более, величайшим воином, ювелирной ценности кольцо не представляло, поэтому он хотел его выбросить, но рука по привычке опустила его в потайной карман.
Дождь кончился, и Ксардас отправился назад в монастырь. Он снова задумался о предстоящем экзамене, иногда вспоминая ночное происшествие. Вдруг широкая улыбка озарила худое ястребиное лицо, послушник воскликнул: «Эврика!» (магическое слово, означающее неожиданно пришедшую в голову дельную мысль — прим. сост.), хлопнул себя по лбу и перешел на бег. Он придумал, что может впечатлить Высший совет.
По пути Ксардас решил заглянуть в таверну «У мёртвой гарпии», что удобно расположилась на перекрестке главных дорог Хориниса. В мирное время это заведение пользовалось огромной популярностью среди воинов короля — паладинов, основная служба которых состояла в патрулировании торговых путей и зачистке лесов от волков и разбойников. Однако волки не успевали так быстро плодиться, разбойников тоже на всех не хватало, и поэтому всё большее число паладинов коротало время за кружкой пива, сидя в таверне. Ксардас очень не любил паладинов (причины этой неприязни точно неизвестны, но вероятнее всего связаны с его специфическими шутками — прим. сост.) и решил начать воплощать свой план по вступлению в Братство магов огня именно здесь.
Он с порога углядел фигуру крупного мужчины в лёгком паладинском доспехе, который в одиночку поглощал выпивку и уже находился в состоянии сильного опьянения. Это был Дерек — сильный, как бык, и такой же сообразительный воин короны, у которого, к тому же, начисто отсутствовало чувство юмора. По опыту предыдущего общения с паладинами Ксардас знал, что с пустыми руками к ним лучше не приближаться, поэтому вначале заказал у хозяина таверны Орлана-старшего две кружки крепкого пива, и только потом присел за стол Дерека. Тот сфокусировал мутный взгляд на послушнике.
— Приветствую тебя, о могучий Дерек! — высокопарно начал Ксардас. — Позволь присоединиться к твоему обществу и угостить этим великолепным напитком столь славного воина...
В глазах паладина мелькнул проблеск мысли.
— Пиво? Давай сюда!
В два глотка он опорожнил кружку и снова собирался погрузиться в задумчивость, но Ксардас продолжал говорить:
— Я пришёл к тебе за помощью, славный рыцарь, о котором поэты слагают легенды, ибо никто иной не в силах совершить то, что доступно лишь избранным...
— Короче!
Ксардас вздохнул и, чеканя слова, выдал:
— Меч. Древний. Повреждение 140 при силе 70. Я могу показать, где его найти.
Взгляд Дерека прояснился.
— Да ну? А это не одна из твоих дурацких шуток вроде подмешанного в вино зелья ускорения? Смотри, парень, в прошлый раз ты ещё легко отделался.
Ксардас вспомнил тяжёленные кулаки паладина и внутренне содрогнулся, но вид имел самый честный и говорил уверенно.
— Что ты, я серьёзно нашёл странную пещеру с мечом, там ещё вот это кольцо было, — и Ксардас показал снятую со скелета безделушку. — Нет, если ты боишься, я обращусь к другому паладину...
Воин стукнул по столу так, что несколько бутылок упали на пол и со звоном раскололись.
— Воины короля ничего не боятся, запомни это, ты, книжный червяк! Веди в свою пещеру!
— Нет, сейчас я должен вернуться в монастырь. Завтра на закате я приду сюда и отведу тебя к мечу.
Ксардас убедился, что Дерек заглотил наживку и первая часть плана выполнена успешно, и отправился прямиком в обитель магов огня. Ему ещё многое предстояло сделать.
До вечера он слонялся по монастырю, стараясь не попадаться на глаза членам Высшего совета, а с наступлением сумерек пошёл в библиотеку. Оставшись в одиночестве, Ксардас нашёл древнюю магическую книгу, на страницах которой он когда-то обнаружил прелюбопытное заклинание. Он тщательно скопировал руны, переписал названия необходимых ингредиентов и спрятал фолиант как можно дальше. Завтра он опробует это колдовство в действии.
Глубокой ночью, когда все обитатели монастыря погрузились в сон, Ксардас решил наведаться в сокровищницу, ключ от которой в своё время был позаимствован у монастырского кастеляна исключительно с целью проверки навыков карманной кражи. Там он нашёл, что хотел — старинный тяжёлый двуручник с изукрашенной драгоценными камнями рукоятью. Легенда гласила, что этот клинок в незапамятные времена принадлежал великому воину и одним своим видом вселял ужас в сердца врагов. Правда, время не пощадило сталь, и сейчас он разве что вызывал уважение своими гигантскими размерами. Для задумки Ксардаса этот меч подходил как нельзя лучше.
К вечеру следующего дня всё было подготовлено, и как только солнце скрылось за верхушками деревьев, Ксардас ступил на порог таверны «У мёртвой гарпии». Дерек, который был почти трезв и оттого немного зол, ждал его за столом, и только предвкушение славной наживы усмиряло его вздорный нрав и не давало начать крушить всё вокруг.
Чтобы побыстрее достичь пещеры, Ксардас пожертвовал двумя бутылочками с ускоряющим напитком, хотя ему стоило немалых трудов убедить паладина выпить зелье.
Высоко подняв над головой горящий факел, послушник бежал по дороге и, слыша за спиной тяжёлое дыхание воина, старательно гнал прочь мысли о том, что с ним сделает Дерек, если заклинание не сработает.
Небо сверкало россыпью звезд, и полная луна провожала взглядом двух путников, пока они не скрылись под сводами пещеры.
— Это... здесь, — Ксардас слегка задыхался после долгого бега. Дерек же хрипел, как разбуженный мракорис. — Ты иди вперед, а я прикрою спину, вдруг ещё какая нечисть повылазит.
Паладин недоверчиво зыркнул на послушника, но не нашёлся, что возразить, и с мечом наперевес двинулся извилистым коридором вглубь горы. Ксардас отстал от него шагов на пять, зажал в кулаке чёрную жемчужину и кусочек угля, достал свиток и приготовился колдовать.
Впереди раздался изумленный вздох и неразборчивое ругательство — Дерек выражал своё восхищение увиденным. Картина, открывшаяся его взгляду, и впрямь была чудесной, и Ксардас ещё раз мысленно похвалил себя за проделанную работу: из казавшегося монолитным камня в центре пещеры словно бы вырастал огромный двуручник, он мерцал и переливался, излучая бледно зеленый свет.
Воспользовавшись тем, что Дерек в благоговейном замешательстве уставился на клинок, Ксардас произнёс заклинание, и своды пещеры отразили колдовские слова жутким эхом. Фигура паладина вспыхнула фиолетовым сиянием, на мгновение её очертания растеклись, а затем перед послушником возник самый настоящий зомби. Ксардас быстро произнёс формулу подчинения и только тогда вздохнул с облегчением. Зомби стоял спокойно, глядя на послушника пустыми белыми глазами, и Ксардас рискнул подойти поближе и внимательно изучить своё творение. Дерек — если его можно было так называть — выглядел как покойник, который по недосмотру высших сил не истлел в земле, а получил возможность передвигаться и даже обрёл странную силу, — серая кожа, белоглазый череп с остатками волос, мощный, но непривычно перекошенный торс, толстые пальцы с кривыми когтями... Даже доспехи потускнели и покорежились. Зомби производил устрашающее впечатление и наверняка был серьёзным противником в бою.
Ксардас приказал своему созданию оставаться в пещере и ждать его возвращения, а сам, весело посвистывая, отправился в монастырь. По пути он пытался понять, что же пошло не так. Надо заметить, что он не собирался превращать паладина в зомби (хотя и не испытывал к тому тёплых чувств), а хотел лишь сделать из него беспрекословно подчиняющегося слугу, но такой поворот событий оказался даже более подходящим. «Это будет моя лучшая шутка, — думал Ксардас. — Ржавый меч, немного специального состава на основе ночных светляков, трещина в камне... Завтра добавлю скелетов, ещё одного зомби, придумаю какое-нибудь пророчество, и пусть только старый Пироман (во времена ученичества Ксардаса — глава магов огня — прим. сост.) попробует не принять меня в Орден!»
С этими мыслями он вернулся в комнату послушников, устроился на жёсткой кровати и заснул, во сне видя себя Верховным магом Круга огня.
Следующий день Ксардас провёл в уже упомянутых заботах, а вечером явился в Чертог Инноса (центральный зал монастыря, место заседания Высшего совета, — прим. сост.) и предстал пред подслеповатые очи Пиромана.
— О, Верховный маг Круга огня, могущественный Пироман! Я, скромный послушник Ксардас, готов показать силу своего магического искусства и удивить членов Высшего Совета ордена с тем, чтобы принять робу мага и стать верным служителем Инноса. Завтра в полдень я отведу вас туда, где вы узрите явленное мне чудо!
Пироман что-то прошамкал, Альтрус (член Высшего Совета — прим. сост.), сидевший по его правую руку, согласно кивнул, а Ильгус (член Высшего Совета — прим. сост.), сидевший слева, довольно потёр руки в предвкушении развлечения.
Все утро монастырь гудел, словно растревоженное гнездо кровяных шершней, а в полдень торжественная процессия тронулась в путь. Чувствуя себя героем, Ксардас шёл впереди. Следом четыре дюжих послушника несли паланкин с задумчивым Пироманом. По бокам шагали Альтрус и Ильгус, а замыкали шествие несколько магов-наставников. По дороге послушники во всю мощь легких орали восхваляющие Инноса песни так, что птицы в окрестных лесах замолкали, а мелкая живность в ужасе пряталась по своим норам.
Путь их завершился у чёрной пасти пещеры. Ксардас вошёл первым, тихо прочитал заклинание контроля и начал свой спектакль.
Взорам последовавших за ним членов Высшего совета открылась уже знакомая нам картина: сверкающий неземным светом меч на каменном постаменте, по бокам от него два отвратительного вида зомби в покорёженных паладинских доспехах (имя второго доверчивого воина, которого Ксардас коварно заманил в ловушку той же нехитрой уловкой, что и Дерека, осталось неизвестным, — прим. сост.), вдоль стены полукругом застыли, словно почётная стража, четыре скелета-воина с мечами наизготовку.
— Иннос явил мне во сне это место, он направил сюда мои стопы, — патетически начал Ксардас, протянув руку к сияющему клинку. — И сказал он мне, что здесь я увижу меч великого воина, который пал в битве, сражаясь с порождениями Белиара. Я пришёл сюда и нашёл вот это, — послушник продемонстрировал магам кольцо с гравировкой. — Пресветлый окружил этот клинок могучим заклятием — нечисть, что стоит на страже, не смеет к нему прикоснуться, и только Избранный Инноса сможет вынуть его из камня и сражаться им. Иннос дал мне силу призвать стражей меча и заставить их подчиняться мне...
Ксардас говорил и говорил, красочно расписывая полный опасностей путь к пещере, схватку с пробудившейся нежитью и на ходу сочиняя историю неведомого воителя и его чудесного оружия. Когда хотел, он мог быть очень убедительным, и к концу речи члены Совета были вполне впечатлены деянием послушника, только Альтрус подозрительно посматривал на меч, словно пытаясь вспомнить, где он мог видеть его раньше.
Маги посовещались, затем Пироман важно произнёс:
— Послушник Ксардас, ты доказал, что в должной мере владеешь силой Пресветлого Инноса. Мы приняли решение посвятить тебя в маги Ордена. Вернемся в монастырь, ты принесешь клятвы огню и получишь робу мага.
Так завершился выпускной экзамен Ксардаса.»

Мужчина оторвался от книги и с удивлением огляделся. Таверна давно опустела, только Корагон дремал за стойкой. За окном серело, до восхода солнца оставалось не больше часа, и он решил, что тратить время на сон — непозволительная роскошь. Мужчина вспомнил, что сегодня он собирался отправиться ко двору помещика Онара и решил двинуться в путь немедленно. Спрятав книгу за пазуху, он усмехнулся и подумал: «Обязательно расспрошу Ксардаса, сколько правды в этой истории. Хотя в данном случае правда — далеко не главное».

История 2-я. «Про чёрного тролля»

На подворье у Онара всем заправляли наёмники — лихие ребята. В отличие от чопорного города в здешнем воздухе витал дух свободы. Нашему герою здесь больше пришлось по душе, несмотря на то, что ему в доброй драке сразу пришлось доказывать, на что он способен. С удивлением он встретил приятелей, знакомых по Рудниковой долине, получил несколько заданий и решил пока обосноваться в поместье.
За день он изрядно вымотался, истребляя полевых жуков и волков, а вечером присел в корчме Теклы за столом с наёмником, который угрюмо пил пиво и не реагировал на происходящее, достал книгу Саландрила и стал читать дальше.

«История 2-я. «Про чёрного тролля». Те, кто видел троллей Миртаны, знают, что это огромные твари, поросшие серой шерстью. Однако есть на острове один тролль, который отличается от других и своими размерами, и чёрной мастью. История появления этого зверя весьма необычна и берёт своё начало в подземельях горной обители магов огня.
Жил-был в монастыре алхимик по имени Неорас. Как и любой другой алхимик, он занимался приготовлением различных напитков, которые потом с успехом продавали другие маги. Неорас очень любил свою работу, поэтому целый день в его подземной лаборатории что-то перегонялось, варилось, дымило, шипело и плевалось жгучими брызгами. Комнаты утопали в густом пару, и некоторые маги справедливо опасались в один далеко не прекрасный день взлететь на воздух со всем своим скарбом.
Неорас иногда обучал отдельных одарённых послушников зельеварению, но чаще посылал их на поиски редких и ужасно необходимых трав, или же заставлял искать по рассеянности забытые им где-то рецепты эликсиров. Поэтому учеников у него никогда не было, и все своё время Неорас посвящал исследованиям.
О, он был не просто алхимиком, а изобретателем! Он постоянно составлял новые рецепты, дополнял уже существующие, подбирал необходимые ингредиенты и радовался, как ребёнок, когда ему удавалось придумать новое, более действенное снадобье. Вот тут и появлялись опредёленные трудности — свежесваренное зелье надо было на ком-нибудь опробовать. На первых порах Неорас использовал послушников. Но после того как один превратился в странное животное с двумя горбами (совместными усилиями магов его удалось расколдовать, хотя скотина оказалась выносливая и очень в хозяйстве полезная, правда, любила плеваться по поводу и без такового, — прим. сост.), второй отравился, а третий был вынужден весь день бегать вокруг монастыря, не в силах остановиться (так было изобретено зелье суперускорения, которое, к сожалению, не нашло широкого применения, — прим. сост.), новый глава ордена Пирокар запретил Неорасу давать послушникам не опробованные напитки.
Алхимик очень огорчился и даже подумывал покинуть горную обитель, но вдруг его посетила весьма интересная мысль. Он вспомнил, что слышал от своих коллег с материка про использование животных для подобных опытов. Вдохновленный этой идеей, Неорас попробовал было взять парочку овец из монастырской отары, но натолкнулся на яростное сопротивление со стороны пастуха Ополоза — послушника, обладающего недюжинной силой, который за свою скотину готов был стерпеть гнев не одного мага. Неорас вынужденно отступил, но идеи своей не оставил. Думал он, думал, привычно смешивая зелья лечения, и придумал.
Едва солнце показалось из-за гор, Неорас приказал двум послушникам добыть ему живого волка. Немало этим заданием удивлённые, парни отправились в лес. С помощью полученного от алхимика свитка «Ледяной глыбы», который на время обращает жертву в замерзшую статую, сетей и верёвки им удалось доставить отловленного зверя в монастырь.
Так в монастыре появился маленький зверинец. В комнате по соседству со своей лабораторией Неорас оборудовал вольеры, и со временем к волку присоединились несколько крыс и падальщик. Как Неорас вливал в них свои зелья, для всех оставалось загадкой. Другие маги смотрели на увлечение алхимика как на очередное чудачество, ворчали только послушники, которые убирались в подземельях. За пойманных зверей Неорас щедро награждал восстанавливающими эликсирами, и послушники часто приносили в монастырь всякую живность. Однажды послушник Дарион притащил подраненного молодого мракориса. Весь монастырь собрался поглазеть на такое диво — многие и взрослого хищника не видели, не то, что детёныша. Он был вполовину крупнее волка, покрытый чёрной густой шерстью, рог только проклюнулся. Неорас был вне себя от радости, взялся выхаживать подранка и вскоре очень к нему привязался. Он задумал приручить мракориса и вырастить из него самого могучего зверя на всем острове. Для этого алхимик варил специальные зелья, ускоряющие рост, повышающие силу, ловкость и выносливость.
Прошло несколько недель, и стремительно растущий мракорис перестал помещаться в своём вольере, сломал перегородку и раздавил обитающую по соседству пару крыс. Это произошло случайно, потому как детеныш отличался необычно дружелюбным нравом, что наверняка объяснялось его принадлежностью к женскому полу. Неорас недолго погоревал по случаю потери неприхотливых грызунов и перевёл свою любимицу в отдельное помещение. Ради этого он потратил десять дней на разработку ускоренного способа производства вина по заказу монастырского кастеляна Горакса (вино получалось худшего качества, но для поставок за пределы обители вполне подходило — прим. сост.).
Чернуля, как ласково называл зверюгу Неорас, продолжала набирать массу. Рог у неё не вырос, то ли из-за воздействия эликсиров, то ли в силу физиологических особенностей женской особи. Подражая людям, она часто поднималась на задние лапы и все меньше напоминала лесного хозяина — мракориса.
Через год содержание Чернули превратилось в настоящую проблему. Она съедала три туши падальщиков в день и всё равно оставалась голодной. Она вымахала до невероятных размеров и теперь жила в монастырском дворе, привязанная к мощному стволу древнего дерева. Она выглядела, как тролль с черной шерстью. Она периодически пыталась украсть овцу или отнять еду у проходящих послушников. Своим рычанием она наводила ужас на обитателей монастыря. По ночам, когда ей становилось особенно голодно и одиноко, Чернуля устраивала громкие концерты, и её тоскливый вой разносился далеко по окрестностям, вызывая зависть у волчьих стай.
Пирокар каждый день выслушивал жалобы магов, да и ему самому надоели бессонные ночи, когда не помогали даже заклинания. Кстати, на Чернулю магия вообще не действовала, очевидно, после зелий Неораса у неё выработалась великолепная защита против магического вмешательства. Все силы алхимика уходили на то, чтобы прокормить зверюгу и погасить недовольство магов, он забросил свои изыскания, перестал готовить восстанавливающие напитки, и вскоре их запас в монастыре подошёл к концу.
Ситуация накалилась до предела, когда однажды ночью Чернуля перегрызла удерживающую её веревку, задрала овец, поломала хозяйственные постройки и до пробуждения Неораса никого не выпускала во двор. Потом, впервые за долгое время сытая, довольно урча, уснула в тени чудом уцелевшего дерева.
Пирокар срочно созвал совет магов и приказал алхимику выдворить «это чудовище» из монастыря, иначе он за себя не ручается и как Верховный маг огня призовет на его голову такие кары, что проклятие Белиара покажется тому лёгким недомоганием. Маги единодушно поддержали главу ордена.
Делать было нечего, и Неорас с Чернулей отправились в дорогу. Те, кто это видел, долго дивились такой необычной паре и рассказывали другим. Так родилась легенда об ужасном чёрном тролле.
Тяжкие думы одолевали алхимика: что же делать с привыкшей к нему животинкой, кому отдать её в хорошие руки? В городе для неё места нет, крестьяне тоже не позволят ей жить вблизи своих дворов. Значит, как это ни жестоко, придется вернуть Чернулю в её естественную среду обитания.
Некоторая задумчивость в пути не мешала Неорасу поджаривать огненными стрелами обнаглевших падальщиков и волков, обгорелыми тушками которых Чернуля лакомилась на ходу. Так, подкармливая тролльшу (далее будем именовать зверюгу троллем, поскольку на мракориса она уже не походила — прим. сост.), алхимик добрался до скал, за которыми находился Круг камней — место силы магов огня. Местность эта была дикая, кроме глорхов и редких охотников за их когтями сюда никто не забредал. В скалах было естественное углубление вроде гигантской пещеры, которая вполне подходила тролльше по размерам. Оглядевшись, Неорас понял, что лучшего дома для Чернули им не найти. Жаль было оставлять столь необычное животное, созданное с помощью магических эликсиров, не исследовав его до конца, но алхимик пообещал себе проведывать Чернулю и телепортировался в монастырь. Там его сразу же загрузили заказами на восстанавливающие зелья, и долгое время Неорас не выходил из лаборатории.
Справедливости ради следует заметить, что он несколько раз возвращался к покинутому им зверю. Однако скоро то ли от одиночества, то ли от обиды на весь людской род у Чернули очень испортился характер, и подходить к её пещере стало небезопасно.
В тавернах и по сей день травят байки про необыкновенного чёрного тролля, однако охотников, позарившихся на столь ценный мех, более никто не видел. Вероятно, их кости можно найти, если, конечно, зверюга не проглотила их целиком».

Дочитав эту историю, наш герой подумал, что маги огня нравятся ему всё меньше. Однако с алхимиком Неорасом, хоть он безответственный и немного безумный, следует побеседовать на предмет получения повышающих способности напитков. Да и на такую зверушку любопытно посмотреть...

История 3-я. «Шахты на Хоринисе»

Утро в поместье Онара выдалось далеко не таким спокойным, как хотелось бы. С восходом солнца стали приходить крестьяне и просить наёмников расправиться с полевыми хищниками. Эти насекомые как ни в чём не бывало разгуливали по посевам, портя юные всходы злаков и убивая неосторожных людей...
— Я не понимаю, откуда они все берутся! Убиваешь одного, и тут же появляются двое других, — сказал один из наёмников, который шёл на битву с паразитами полей...
Тем временем на поляне неподалеку от амбара двое мужчин упражнялись в фехтовании клинками.
Корд, как звали одного из них, объяснял нашему герою, как правильнее сражаться одноручным оружием с несколькими противниками сразу. Он показывал на своём примере пару выпадов и боковых рубящих взмахов, как вдруг к ним, слегка хромая, подошёл один из тех бандитов, которые живут неподалёку в крепостных башнях на холмах.
С его стороны было крайне рискованно идти к наёмникам, но, похоже, выбора у бедолаги не оставалось. Как оказалось, он пришёл нанять пятерых крепких ребят для решения проблем с нежитью в заброшенной шахте, что находилась в конце горной стены.
— По ночам в крепостных башнях стало неспокойно, нежить совсем распоясалась и ещё этот гогот... этот необъяснимо зловещий гогот!»
Говорил он запинаясь и едва удерживаясь, чтобы не оборачиваться за спину. Посоветовавшись с Ли, Корд принял это предложение. Плата была достойной — сто золотых за каждую убитую неживую тварь в лагере бандитов.
— И ещё кое-что! Возможно, это не так важно, но некоторые наши самые опытные рудокопы и рабочие поговаривают, что тут не обошлось без магов огня. И что один из них даже когда-то был в той шахте долгое время! — выкрикнул бандит, потирая свою хромую ногу лечебной травой, а затем повёл пятерых парней в тяжёлых наёмничьих доспехах до крепостных башен.
Поскольку эту проблему предстояло решать наёмникам, а не ему, наш герой пошёл в крестьянский амбар подремать после упорных тренировок.
Устроился на койке поудобнее, достал свою книгу и начал листать в надежде найти что-нибудь перед сном. Совершенно случайно наткнувшись на заголовок: «Шахты на Хоринисе» он понял, что дремать ему явно не придётся и начал читать...

«История 3-я. «Шахты на Хоринисе». Во времена барьера, который полностью отрезал Рудниковую долину от внешнего мира, магическая руда стала стоить гораздо больше, чем когда-либо. Купцы Хориниса и кузнецы-оружейники готовы были платить буквально втрое большую цену за это сырьё, которое возможно было достать только в Долине, пока не произошёл один случай...
Маг огня, как обычно, шёл из монастыря в таверну «Мёртвая гарпия», чтобы предложить трактирщику качественное красное вино с добавлением огненной крапивы. Зайдя в таверну, он увидел сидящих далеко в углу людей, которые горячо спорили о каком-то деле.
Он сначала не придал этому особого значения и решил заняться своими делами.
— Я принёс вино, которое ты заказывал, — сказал маг равнодушным тоном.
— Отлично, и как раз две дюжины, то что надо! — ответил трактирщик и попросил оставить бутылки в кладовой, что этажом выше, пока он приготовит плату.
Маг слегка поморщился, так как не ожидал, что ему придётся ещё и заниматься складированием вина, но не стал спорить и молча пошёл в кладовую.
После того как дело было окончено, он начал было спускаться, и тогда до его ушей дошли слова с нижнего столика: «Отлично парни! Завтра с восходом солнца встречаемся у алтаря Инноса, неподалеку от владений этого скряги Онара. У нас будет столько руды, что мы сможем потом прохлаждаться в «Красном фонаре» Бромора хоть до посинения!»
После этих слов все сидящие за тем столиком вышли, заплатив трактирщику чем-то сине-фиолетовым, явно не золотом.
«Руда! Магическая руда!» — сразу понял маг, подходя к стойке.
— А-а-а, отнесли, замечательно! Вот здесь ровно триста золотых, как и договаривались. Жду следующих поставок через два месяца, — сказал трактирщик Орлан, протирая стойку полотенцем и довольно улыбаясь.
Маг отправился в обратный путь, но эти услышанные слова про неприличные богатства всё не давали ему покоя: «Руда на Хоринисе, когда Рудниковая долина накрыта барьером, да ещё и захвачена изнутри отбросами общества! Просто невероятно...»
Вернувшись в монастырь, он отдал всё золото Верховному магу огня, помолился на ночь и направился в свою келью.

***
Солнце ещё не взошло, но на дворике монастыря происходило какое-то движение. Пройдя в тени, не привлекая внимания, маг вышел за ворота, сказав караульному послушнику, что отправляется за травами для алхимика Неораса.
«Превосходно, главное сейчас не опоздать!» — подумал маг огня и прибавил шагу, направляясь к поместью крупного землевладельца.
Тем временем у алтаря Инноса уже начали собираться те самые личности, которые ещё вчера так яро рассуждали о своих будущих долях прибыли.
«Надо остаться незамеченным, посмотрим, что они собираются делать дальше», — пролетели мысли в голове мага, который внимательно наблюдал за троицей из густых кустов.
— Да я вам говорю, это место практически невозможно найти! — уверял один мужчина, раздавая рабочий инвентарь остальным.
Они все кивнули головами, и пошли за тем парнем следом.
Тропинка была протоптана слабо, почти невидима простому глазу. Она тянулась куда-то вверх извилистыми поворотами, пока не упёрлась прямиком в заросли кустов и большую скалу впереди.
Ведущий всю группу остановился и начал объяснять остальным:
— А теперь самое интересное! Вон там, с левой стороны за зарослями, есть уступ. Идите за мной, но осторожно. Не сорвитесь вниз, будьте предельно внимательны!
Он начал углубляться в заросли, и вскоре сопровождающие исчезли за ним следом.
«Какое-то заросшее место, тут же ничего нет!» — поначалу подумал маг, но всё ещё продолжал движение по указаниям того парня.
Осторожно пойдя по краю уступа и прокравшись мимо каменного утеса, он увидел расчищенную поляну и две деревянные опоры, выходящие из скалы. Всё это очень походило на вход в шахту. Ещё он увидел как двое идущих впереди разгрузили свою поклажу, взялись за кирки и вошли внутрь...
«Так вот куда они шли. Они выкопали собственную шахту! Это, наверное, первая шахта в Хоринисе, и буквально за этой скалой находится проход в Долину. Умно, очень умно», — размышлял маг после всего увиденного. — «Мне больше не нужно в этот забытый Инносом сарай», — решил для себя маг, доставая из сумки свитки с заклинаниями и несколько рун.
Войдя в пещеру, он одного за другим усыпил нелегальных рудокопов с помощью руны сна. Но то, что случилось после этого, явно было против всяких правил монастыря. На свитках было заклинание поднятия нежити, оно обычно работало, если держать в руке кость скелета, а в другой сам свиток. Но маг вместо кости схватил за руку лежащего во сне человека и начал произносить письмена свитка... Красно-фиолетовое свечение озарило стены шахты и плоть начала разлагаться — бедняга превращался в зомби.
То же самое маг проделал и с остальными, превратив людей в ходячую нежить — отвратительную, гниющую нежить. Не имея собственной воли, они начали повиноваться своему создателю, кирками кроша стены, добывая синие обломки из горной породы — много синих камешков из богатых залежей.
«Я стану неприлично богатым! Весь Хоринис будет моим! Только моим!!! Весь этот проклятый остров... это будет мой остров», — радостно мечтал про себя маг, наблюдая за работающей троицей. — «Нужно больше рабочих, тогда руды будет в два раза больше! О-о-о да-а, да-а...» — подумал аморально настроенный служитель Инноса.
Пойдя на ферму Секоба, он отдал пару кусков руды владельцу фермы с просьбой взять несколько рабочих для какого-то важного дела. Разумеется, недолго думая Секоб, созвал крестьян и приказал шестерым из них идти с магом огня.
Приведя несчастных людей в свои «владения», маг погрузил их в массовый сон. Ну а что он с ними в итоге сотворил, и без того ясно...
Долгие дни, недели и даже месяцы пробыл ступивший на путь Белиара маг в стенах шахты, из-за жадности не захотев идти за провизией даже для самого себя. Окончательно обезумев, он решил превратить себя в неживое... в нечто могущественное, не нуждающееся в потребностях смертных:
— Пора покончить с этим ничтожным существованием, я способен на большее! Я буду вечен и не подвластен течению времени!!!
Крича на всю шахту, он стал разрезать себе пальцы и кровью вычерчивать на стене шахты символ со свитка, видоизменяя его в соответствие со своим чёрным замыслом. Этот символ был другим... чем-то неизвестным, уникальным заклинанием превращения, придуманным за эти долгие месяцы в одиночестве, не считая общества нежити. Тем же самым кинжалом он стал вырезать в камне этот символ, следуя по кровавому контуру, и при этом что-то шепча под нос...
Вдруг символ засиял черно-фиолетовым свечением, и это свечение заставляло плоть мага медленно сходить с его костей! Сам же он безумно кричал, его дикие вопли эхом разносились по шахте, как бы выражая одну единственную мысль: «Что я наделал?!»
Спустя несколько часов свечение исчезло, наступило затишье. Кирки лежали на земле, а нежить просто бесцельно стояла в коридорах без всякого мотива к чему-либо. Жреца Инноса больше не существовало, и поэтому они не подчинялись больше никому.
И лишь где-то в самых тёмных каменных коридорах бродило порождение Белиара в оборванных тканях и с красными светящимися глазницами... Оно боялось света и вообще было не в своём уме, мёртвое и проклятое.
С тех пор никто больше не выходил из тёмной заброшенной шахты.
Однако годы спустя, как это обычно бывает, с материка приплыли новые люди — первооткрыватели в своём роде. Они нашли этот холм и начали превращать его в лагерь по добыче руды, но не решились пройти дальше вдоль уступа через заросли. Зато построили две высокие башни из камня и выкопали новую шахту, которая приносила стабильный доход до тех пор, пока великий барьер не пал.
После падения купола бандиты нашли этот лагерь и с привычной жестокостью захватили лакомый кусок. С тех пор они прочно обосновались в тех краях.
Но никто так и не отыскал самую первую шахту, ту самую шахту, с которой всё начиналось...»

«Судя по тому, что эта история попала в записи Саландрила, маги знали про измену одного из своих и наблюдали за происходящим, но не посчитали нужным вмешаться», — подумал наш герой, откладывая книгу в сторону и продолжая размышлять. — «Подумать только, как эта проклятая руда влияет на людей! Даже в колонии люди были не настолько алчны», — сказал он себе и лег спать до следующего утра.

На следующий день группа из четверых наёмников вернулась назад. Они выглядели сильно потрёпанными и были до сих пор напуганы увиденным.
И крестьяне, и остальные наёмники встретили их молча, не понимая, что же случилось.
— Мы потеряли Горацио... — со скорбью в голосе сообщил всем Корд.
И четвёрка направилась в харчевню, провожаемая взглядами толпы. Явно чтобы восстановить силы и как следует надраться за упокой товарища.
Уходя, один из четырех наёмников шептал как бы сам себе дрожащим голосом: «Этот знак, этот знак на стене... И эта тварь... Пронзительный вой...»

История 4-я. «Кладбище восточного леса»

Уже двое суток на Хоринисе бушевала непогода. На островах это нередкое явление — просто пришёл тайфун с океана и буквально заливал всё дождями. Струи лились с крыш домов водопадами, текли потоками на улицах города, вымывая валяющийся на мостовых мусор в сторону Портового квартала... Настроение у людей было прескверное, и стражники у ворот неохотно крутили лебёдку, чтобы закрыть ворота во избежание потопа с холмов, где располагается ферма землевладельца Лобарта.
«В город мне теперь не попасть», — глядя на запертые ворота, решил наш безымянный герой. Недолго думая он направился по дороге, ведущей дальше мимо городских стен на восток.
Поднявшись до более ровной местности, мужчина поднял свой взгляд чуть выше и сквозь ливень разглядел тусклое свечение впереди. Это был маяк старого моряка и бывалого путешественника Джека.
— Кто в здравом уме будет разгуливать в такую пакостную погоду?! — донесся хриплый, но всё ещё грубый голос пожилого человека.
— Красивый у тебя маяк. — С этими словами путник вошёл в помещение, едва улыбаясь и отжимая воду со своих пожиток.
— Ар-р-р, опять ты! — выкрикнул Джек уже более дружелюбным тоном, встречая нежданного гостя.
Сам Джек предпочитал уединённый образ жизни и не особо-то был рад людям. В последний раз, когда он имел с ними дело, они просто выжили с его же маяка силой...
— Я тоже рад тебя видеть, — ответил мужчина, садясь за стол, вытаскивая свитки и всякие записки из промокшей сумки, чтобы как следует их просушить у камина.
Джек, обозревая это зрелище, не мог не заметить одну потрёпанную книгу — ту самую книгу в насыщенно-бордовом переплёте.
— Ты эту штуку не из монастыря ли спёр? — спросил старик как бы поддерживая беседу и предлагая сидящему бутылку рома.
— Нет, но её происхождение тесно связанно с людьми, которые там обитают. И, похоже, они причастны ко всем этим странностям и диковинам Хориниса, — ответил безымянный.
После этих слов Джек молча сел в кресло, забивая болотник в свою трубку.
— Есть тут неподалеку одна диковина и в каком-то смысле странность, — произнёс он, задумчиво хмуря брови и как будто стараясь вспомнить что-нибудь ещё...
— Да-а, кладбище, точно! Кладбище в восточном лесу. На твоём месте, мой мальчик, я бы туда не совался в одиночку, да и вообще... Особенно после пары обстоятельств с магами огня.
— Расскажи мне об этом кладбище!
Сказал мужчина, откладывая бордовую книгу к свиткам.
— Ну, в общем, слушай...

***
— Мало кто знает, что изначально на острове из людей обитали только жрецы огня и их послушники. Сам остров был как один священный монастырь. Не было портового города, фермеров-лендлордов, даже маяка этого не было! В те времена был возведён каменный круг — Круг Солнца в восточной роще, и лишь затем только монастырь магов огня.
Постепенно верующих становилось всё больше. Они приплывали с материка сюда, в монастырь, без малейшего желания куда-либо возвращаться. Да-а, можно сказать, они были фанатиками Инноса. Но в отличие от своего бога — лишь смертными людьми, и рано или поздно конец постигал их всех.
И тогда старейшины монастыря приняли решение о едином месте захоронения усопших, с целым церемониальным обрядом и всеми почестями.
Место было выбрано по общему согласию Круга огня — окраина восточного леса. Там оказалось тихо и первое время спокойно. Маги устраивали шествия из монастыря до священных камней в Роще Солнца, затем в полной тишине спускались по каменным тропам с высеченными на них ступенями вглубь самого леса, потушив все факелы и рассеяв заклинания света...
По прибытию на кладбище тела усопших погружали в уже заготовленные заранее ямы, закапывали, устанавливали надгробия. А затем так же в тишине вся процессия отправлялась в обратный путь.
Так продолжалось несколько лет, пока однажды посланные зачем-то на кладбище послушники не обнаружили, что одна из могил разграблена. Кладбище было небольшим, и уже от края стало видно, что в самой его середине вместо могилы образовалась разрытая яма без останков усопшего.
— Может нам лучше сделать вид, что ничего не произошло? — предложил один из послушников своему напарнику.
— Ты что! Мастер Эсильвур оторвёт нам головы, если мы скроем это от него! Надо скорее возвращаться.
Оба молча переглянулись и бегом направились в монастырь.
По возвращению послушников в монастыре как раз собирались проводить совет старейшин Круга огня, на котором обсуждались все самые важные вопросы и принимались решения. На совет допускались лишь маги восьмого и девятого кругов магии, которые демонстрировали свою верность Инносу и были замечены за свои необычные заслуги перед монастырём.
— Странные события происходят... — сказал один из членов совета.
— Возможно, это мракорис ночью учуял запах плоти и решил, поискать себе добычи в могиле, — возразил второй сидящий за круглым столом маг.
— Послушник рассказал мне о том, что вокруг могилы было всё затоптано следами, которые не принадлежали человеку. Однако это было явно двуногое создание, — сказал мастер Эсильвур присутствующим, после чего повисла тишина полного непонимания и страха.
— Мы должны отправить туда нескольких недавно посвящённых юных магов. Думаю, это укрепит их дух и приблизит к следующему уровню магических искусств. На этом заседание совета объявляется закрытым, — провозгласил мастер Эсильвур и отправился в покои архимагов...

***
На следующий день двое магов огня отправились к кладбищу в надежде узнать хоть что-нибудь, что могло бы успокоить всех, кто жил на острове. Они были рады той возможности, которую им предоставили, и оба предвкушали успех.
Не дойдя всего пару шагов до цели, один из них увидел силуэт, неподвижно стоящий возле разоренной могилы. Оба они остановились...
— Он мне кажется каким-то... знакомым, — сказал шёпотом один из магов, приглядываясь внимательней.
Когда они подошли поближе, фигура у могилы медленно, слегка скосив плечо вниз, обернулась. Оба мага побелели от ужаса. Это был тот самый труп, которого так и не нашли прошлым вечером.
— Это... это какое-то колдовство! Это не может быть правдой! — дрожащим голосом пытался воззвать к своему здравомыслию один из жрецов огня, но вместо этого всё больше убеждался в том, что происходящее ему не мерещится.
Покойник протянул руку в их сторону, и едва раскрыв полуразложившийся рот, начал хрипеть, как бы задыхаясь. Затем, хромая, двинулся в их сторону. Не успев пройти и пяти шагов, он с треском рухнул на землю, что очень озадачило двух наблюдавших.
— Мы должны испепелить его останки, нельзя допустить этого снова, — холодным тоном промолвил маг, доставая из своего балахона руну огненного шара.
На это сложно было что-либо возразить после увиденного, и оба принялись за чтение заклинания шара...
— Смотри! Те самые следы, о которых говорили послушники, — сказал один из магов, когда от беспокойного трупа остался один пепел.
— В детстве я любил играть в следопытов с отцом до того, как стал верующим. И если мне не изменяет память, такие следы должны принадлежать орку...
— Орку?! Это же ересь! — громко заявил второй.
Дальнейшему обсуждению помешал шум где-то позади, со стороны чащи. Оба жреца стояли тихо и неподвижно, пока не услышали инородную речь: «Уца ча ча! Га рааа заг ду та!»
— Надо уходить, скорее! Мы не знаем, сколько их там.
— Думаю, мы узнали достаточно, — сказал маг, протягивая последнюю бутыль зелья ускорения своему другу.
— Ты должен рассказать всем о том, что здесь было. Иди же! Да поможет нам Иннос...

***
Вечерело. Измотанный служитель Инноса, прихрамывая, вошёл в помещение, где все собрались. Глядя на него с недоумением, Эсильвур спросил про второго напарника.
Выслушав всё от начала и до конца, маги решили изъять тела с кладбища и перенести их пока в монастырь до следующих распоряжений мастера, а само кладбище объявить закрытым.
Старейшины осознавали вину за своё легкомыслие по отношению к двум новичкам, а также тот факт, что без боя в следующий раз, скорее всего, им всем не обойтись. Именно поэтому они решили сами отправиться на кладбище в качестве сопровождающих.
К слову сказать, маги никогда не вмешивались ни в какие распри и предпочитали сохранять полный нейтралитет ко всему. Но речь шла про осквернение покойников и явной угрозе для всех обитающих на острове людей, если не прекратить это раз и навсегда.

***
Прошло два дня с упомянутых событий, когда отряд из послушников, магов и их мастеров был полностью готов отправиться на запретное кладбище с последней миссией — не допустить того, чтобы тело хоть ещё одного покойника осквернили.
До места назначения все дошли примерно к обеду. Небо было ясным, не ощущалось даже лёгкого ветра. Вокруг как будто всё замерло или потеряло всякую связь с реальным временем.
Отряд остановился у границ кладбища, и всего через несколько секунд всё стало ясно.
— Они... все... выкопаны, — промолвил один из магов Высшего круга.
Из чащи донеслись чьи-то легкие шаги, пыхтение, лязг топоров. Но мастер Эсильвур всем приказал стоять намёртво и быть в полной боевой готовности.
Через несколько мгновений показались орки, навскидку их было около двух десятков — в основном обычные разведчики, но среди них имелись и воины.
Вперёд всех вышел один орк, который явно выделялся среди остальных. Он был безоружен, носил множество странных амулетов из частей тел животных. Руки и туловище были изрисованы темными татуировками, а на голове красовался обод из разноцветных перьев редкой птицы. Судя по всему, это был колдун или, как говорят орки, шаман.
— Ур-роок-к шака! Моя приветствовать огненный люди! Наша вас ожидать, — сообщил он едва понятным языком ошеломлённым магам.
— Ты умеешь говорить на нашем языке! Но как? Откуда вы вообще взялись и где все тела с этого клад...
— Уз-з-з рог дагош-ш! Молчать! — перебил мага орк-шаман. — Моя знать ваш человекоязык от него... от повелителя. Повелитель отметил моя чёрный метка. Сказать, моя мочь делать мёртвый человек снова живой. Избранный повелителя. Избранный!
— Ах-х ты грязное порождение Белиара! Тебе это с лап не сойдет, клянусь светом Инноса! — яростно проговорил Эсильвур в ответ на разъяснения орка.
— Мой повелитель знать о вас, огненный человеки. Он знать ваш светлый повелитель, он смеяться. Это лес орков, наша лес, вы тут не место! И сейчас вы станет мои куклы! — С этими словами шаман поднял какое-то ожерелье вверх, и лишь приглядевшись поближе, маги рассмотрели, из чего оно сделано.
«Это же пальцы! Человеческие! Они же были срезаны с покойников... так вот как он контролирует нежить...» — недолго думая, решил Эсильвур. — «Нужно их уничтожить, как и их владельцев...» — мелькнула последняя мысль в его голове.
— Братья мои! Слишком поздно... мы сделали огромную ошибку, придя сюда только сегодня. Но сегодня мы положим этому конец! Надо уничтожить их колдуна любыми способами, иначе мы сами станем марионетками!
Речь получилась не самая бодрящая, однако на лицах всех собравшихся магов можно было прочитать самоотверженность, храбрость и лютую ненависть к отродьям тёмного бога.
— Человеки смешить моя, безысходность делать глупые вещь! — После этих слов шаман принялся трясти ожерельем из «пальцев», пританцовывать, кружась на месте, и выть на весь лес странные фразы.
И по его зову с разных сторон пошли зомби, скрипя зубами и громко вдыхая воздух, как будто он всё ещё был им необходим. Среди них был и тот второй маг из посланных на разведку — новообращённый. На нём ещё оставались ритуальные одежды темно-красного цвета...
Но на сей раз служители Инноса встретили опасность во всеоружии. Эсильвур взялся за руки с ещё двумя самыми опытными магами огня, и вместе они начали произносить сильнейшее заклятие изгнания... изгнания армии нежити.
Светло-синяя вспышка окутала группу магов и через несколько секунд пошла волной в разные стороны леса с отзвуками шепота во мгле.
Нежить как подкошенная улеглась кто где стоял. Орочий шаман отшатнулся, и из его рук, рассыпаясь белым пеплом, вывалилось его ужасное ожерелье.
В порыве ярости он схватил Грахх-нтакк — орочий посох, который обычно носили шаманы на спине как символ их принадлежности к кругу служителей Белиара. Крича что-то на орочьем языке, он направился в сторону Эсильвура. После произнесения ритуального заклятия изгнания троица заклинателей без сил стояла на коленях в полуобморочном состоянии, и не могла дать отпор самостоятельно.
Орк шаман был почти у своей цели, как ощутил сильный удар в плечо и почувствовал дикое жжение. Это угодил в цель большой огненный шар, заклинание которого со свитка прочитал один из послушников, сам того не осознавая в этой напряжённой атмосфере. Раненый орк пошатнулся, магический удар раздробил ему сустав, а огонь ещё продолжал гореть, опаляя шкуру.
Маги увидели этот поступок, с одобрением посмотрев на трясущегося от страха парнишку, и снова переключились на корчащегося от боли и ожогов супостата. Это напомнило им всем, кто они есть, и что должны делать.
Затем шаман ощутил ещё один шар, но уже в области бедра...
Разведчики орков были уже готовы вступить в бой, но стали невольными свидетелями страшной гибели своего старейшины и сородича. Ещё и ещё, и ещё разлетались огненные стрелы и шары, словно им не было конца! Маги не знали пощады, ибо месть и вера в добро закипала в их душах. Как один, они обнажили свои руны и буквально изничтожили тварь за мгновение без всякого промедления. В воздухе появился запах горелых волос и плоти — отвратный запашок, скажу я вам.
Возможно, именно это стало последней каплей в деморализации всего орочьего отряда из двух десятков бойцов. Командир был испепелён, а маги уже готовились идти в наступление со своими рунами.
В те древние времена не существовало таких орков, каких мы теперь зовём «элитными». Зачастую это были раздробленные, малые по числу племена, возглавляемые духовными вожаками, то есть шаманами. Но, несмотря на их примитивную организацию, они могли представлять серьёзную опасность, если их вождь жив. Но когда его не стало, орки уже не представляли что делать дальше, и в паническом ужасе отступили.
— Ура! Мастер Эсильвур, мы победили! Они бегут как псы! — кричали послушники и маги низших кругов.
Но в ответ они не услышали ничего. То заклинание, которое рассыпало всю нежить в округе, потребовало гораздо большую цену, чем самый огромный запас маны. Расплатой стали собственные жизни заклинателей... Мастера знали изначально, на что шли, но никому не рассказали, чтобы ещё больше не подвергнуть всех страху и волнениям.
После недолгой растерянности и минутного траура, тела высших магов понесли назад в монастырь. Там их погребли в специальной усыпальнице, недавно построенной под фундаментом церкви Инноса. Там же был сооружен склеп для захоронения тел обычных магов и послушников, который располагался ниже лаборатории и складами с припасами. Добраться до него было практически невозможно даже тем, кто жил в самом монастыре. Это самое меньшее, что могли сделать для обеспечения безопасности своих покойников маги после тех трагических событий в восточном лесу...
А старое кладбище осталось заброшено. С тех пор это место считается одним из самых опасных для путников и искателей приключений.

***
Джек рассказывал своему гостю истории до самого утра. Но никто и не думал засыпать. Тем временем погода улучшилась, тучи расступились и ушли далеко от острова, наступил прекрасный солнечный день.
— Ну, теперь-то ты знаешь тайну этого леса. И постарайся не умереть там. Зная тебя, не сомневаюсь, что ты ни перед чем не остановишься, если чего захочешь, — рассмеялся моряк, хлопая безымянного по плечу.
— Спасибо, что приютил. Буду собираться в город, ворота должно быть уже открыты, — сказал мужчина улыбнувшись, и начал складывать обратно в сумку свои высохшие пожитки.
Выходя из маяка в сторону города, он наскоро пролистал дневник в красном переплёте и нашёл всего две строки, которые могли подтвердить слова старого морского волка:
«Восточный лес. Маги очень неохотно обсуждают его, если их об этом спросить. Возможно, я скоро разберусь, в чём тут дело...»
«А этот парень был крайне любопытен для послушника. Маги таких не очень-то и любят, хех!» — подумал про себя наш герой, имея в виду Саландрила, и издал короткий, но явно осуждающий смешок.
Теперь дорога вела его в Хоринис. Первым делом он собирался навестить Ларса. А там одним богам известно, что будет дальше...

История 5-я. «Маленькие дикари»

Спустя три дня после ненастной погоды в портовом городе вновь вовсю кипела жизнь. Люди ходили на площадь слушать проповеди о богах, заглядывали в торговые кварталы к продавцам провизии и оружия. Лишь по окончании дня они устраивались на шикарных варантских коврах кальянщика Абуина или же занимали столы в тавернах, просаживая свои честно или «честно» заработанные монеты.
«Надо бы сходить к старику Бромору в его славное заведение», — с такой мыслью безымянный уже делал поворот в Портовый квартал, слегка подбрасывая в руке кожаный кошелёк. Вернувшись в город, он продал шкуры добытых волков и мракорисов Босперу по весьма выгодной цене, и теперь собирался потратить деньги с пользой.
Тем временем в «Красном фонаре» было неспокойно...
— Я был уверен, что это именно моя статуэтка! — с досадой сказал мужчина в красно-огненной робе с капюшоном.
— Уверяю вас, мастер Дарон, эту фигурку я приобрёл абсолютно законно, когда был в молельне. Можете спросить у мастера Исгарота, — немного сдавленным, но уверенным тоном ответил Бромор.
— Не думал, что владельцы публичных домов такие набожные особы! — с сарказмом заметил безымянный, пройдя внутрь и увидев эту картину.
— Одно другому не мешает, не так ли? — ответил хозяин заведения, увидев знакомое лицо.
— Да за твоё слово... — хотел было высказаться Дарон в адрес вошедшего человека, но вовремя себя остановил. И немедленно удалился прочь.
«Хм-м.. он явно был чем-то подавлен. Жрецы Инноса просто так по борделям не ходят», — подумал наш герой, подходя к столу.
— Что он тут делал? — спросил наш герой владельца заведения.
— Похоже, что Дарона недавно обокрали, — начал Бромор. — Пропала драгоценная статуэтка Инноса, когда он возвращался из монастыря в город. Но даже не это странно! — Бромор мастерски выдержал паузу. — Странно то, что всё остальное имущество, руны и даже золото осталось нетронутыми! — закончил он.
— А при чём здесь твой бордель? — задал второй вопрос безымянный с лёгким смешком.
— Да этот напыщенный шут подумал, что моя статуэтка — это на самом деле его, украденная! Вот только ошибся он, моя-то не драгоценная вовсе, а простая. Без всяких там аквамаринов и горных хрусталей, как эти снобы любят... Только девочек моих перепугал. Даже использовал заклинание сна, чтобы усыпить Борку, — ответил Бромор, покачивая головой, и тут же перешёл к делу: — А ты тут какими судьбами? Расслабиться в кресле, покуривая болотник, или же с девочками покувыркаться?
— Ну, ты меня знаешь... — сказал мужчина, положив на стол под завязку наполненный кошель, и указал взглядом на пару танцующих девиц.
— Располагайся пока во второй комнате, — сказал владелец борделя, подзывая рукой танцовщиц...

***
Наступило утро. Безымянный проснулся в покоях городского отеля, если можно было его так назвать. В этом заведении в основном ночевали торговцы с рынка, ну и те, кому некуда было больше идти. Отсюда никто никого не прогонял с криками: «Эй, ты! Это моя кровать!». Ночлег оплачивали паладины, и всех это вполне устраивало.
Безымянный слабо припоминал промежуток времени между уходом из «Красного фонаря» и сегодняшним утром. Кое-как приведя себя в порядок и наскоро перекусив, он присел на кресло у камина и начал искать в своём походном мешке дневник Саландрила.
Пошарив ещё в своей сумке, наш герой понял, что его выходные подходят к концу. Золота почти не осталось, разве что купить два окорока и запить всё это молоком...
«Зверья в округе ещё хватает, да и работа, глядишь, подвернётся у кого», — подумал безымянный, бегло пролистывая дневник.
Не долистав книгу до конца, он заметил, что из неё вылетел один листок, приковавший к себе внимание мужчины. Лист изначально не был вшит книгу, а просто вложен между страниц. Кто-то сложил его пополам, чтобы он поместился внутри. Человек в кресле развернул листок, приблизил к своим глазам и разглядел заглавную надпись: «Список пропавших реликвий».

***
«Всё началось ещё со времён рудниковой колонии за барьером.
После того, как маги допустили ошибку, они начали искать пути и решения как всё исправить. Для этого у Круга огня имелась одна очень старая рукопись, которая называлась «Альманах».
Сама книга выглядела довольно необычно... её переплёт был украшен разными самоцветами и сплавами драгоценных металлов. Важность этой книги пытались подчеркнуть самыми различными способами, ведь в ней заключались знания алхимии и древней магии, которая существовала ещё до изобретения рун.
И всё было хорошо, пока однажды эту книгу не решили перенести в другой лагерь.
Круг огня начал беспокоиться за сохранность своего сокровища. Обстановка была, мягко говоря, «жаркой» — назревало столкновение с рудными баронами, которые заправляли в лагере и косо поглядывали на чересчур авторитетных служителей Инноса. Тогда «Альманах» покинул стены Старого лагеря вместе с послушником из Братства Спящего. Мастер Корристо доверял гуру Братства, и был уверен в своём решении.
Вечерело. Лишь лёгкие разряды магии в небесах нарушали покой. Послушник шёл почти в кромешной тьме, держа в руке факел. Пройдя половину пути, он уже ощущал вкус болотника, как вдруг что-то его остановило...
Это был целый отряд из маленьких существ, передвигавшихся на двух конечностях. Они явно затеяли что-то нехорошее, раз решились преградить человеку путь.
— Гоблины! — воскликнул послушник Болотного лагеря.
«Надо медленно отходить в сторону, их слишком много», — подумал парень, делая несколько шагов назад.
Маленькие существа начали беспокоиться и подпрыгивать. Они что-то верещали всё громче и громче, постепенно сжимая кольцо окружения.
«Во-о-от демон! Они что, окружают меня?!» — запаниковал бедняга и бросил всё, что у него было, на землю, чтобы облегчить свой побег от злобных гуманоидов.
Пожалуй, это был первый случай случайного ограбления человека этими существами. Гоблины были непредсказуемыми созданиями с точки зрения людей. Они редко нападали на прохожих, разве что хотели забрать жареное мясо или другой провиант. Они даже не умели тогда толком пользоваться палками и разжигать костры.
Послушник не подозревал, что на этот раз причиной был большой кусок сыра, который он таскал с собой. Его гоблины отыскали среди брошенных вещей в первую очередь. Но один из маленьких грабителей заинтересовался находкой, завёрнутой в красный шелк. Развернув шаль, они увидели книгу, инкрустированную драгоценными камнями. Гоблинов привлекла яркая вещица и они утащили её в свою пещеру.
Пытаясь выковырять из обложки драгоценности, гоблины ненароком открыли книгу, в которой помимо текстового содержания имелись иллюстрации с магами огня и их открытиями. Эти, на первый взгляд бесполезные, картинки тут же заинтересовали маленьких дикарей. Не зря альманах считался источником знаний в Кругах огня и воды.
С тех пор гоблины научились некоторым хитростям жизни, начали действовать организованнее, но и агрессивнее. Они больше не боялись людей, умели добывать огонь и даже ходили с палками в руках! Более сильные гоблины — чёрные, смогли использовать даже небольшие палицы и дубины. И если понаблюдать за их стоянками у костров, то можно увидеть забавный «танец» возле огня. Возможно, что-то подобное они разглядели в иллюстрациях «Альманаха», в котором описаны различные обряды Круга огня...
Эти малыши были крайне жадным народцем. И когда они видели процессию магов, которые проходили где-нибудь неподалёку, то начинали сходить с ума. Их безумно привлекали сверкающие украшения, амулеты и прочие «маговские блестяшки». В этих случаях маленькие воришки действовали крайне осторожно, и почти всегда им удавалось затащить ценные трофеи к себе в пещеры. Однако были люди, которые это просто так не оставляли...
После того, как гуру узнали о пропаже, они отправили двух более опытных послушников забрать альманах. Эти ребята собирались стать воинами Спящего, и предводитель Братства Ю-Берион посчитал эту миссию отличным испытанием силы и отваги.
— А может, просто пойдём в Новый лагерь и купим рисового шнапса? — с надеждой спросил один из послушников.
— Ты хоть понимаешь, что с нами сделают гуру, если мы вот так просто вернёмся с пустыми руками? — прошептал второй своему напарнику.
Они тихонько выбрались из кустов возле пещеры. Зайдя внутрь, выяснили, что пещера больше, чем казалась. Но даже не это смутило двух будущих воинов. Они обнаружили следы от костров и сундук, открыв который, нашли массу ворованного оружия, колец и амулетов.
— Тс-с... стой! Ты это слышал? — спросил один послушник второго.
— Гр-ргр-р-рх-хр-р! — донеслось до их слуха отдалённое рычание.
— Надо уносить отсюда ноги, быстрее! — сказал второй.
— Да не спеши ты, они, наверное, далеко и не знают, что мы тут бродим, — попытался успокоить его напарник.
Сделав ещё несколько шагов вглубь пещеры, они оказались в огромном помещении с большим кострищем в центре. Вокруг него стояли черные гоблины с палицами в руках. Их было огромное количество, они озирались по сторонам, проверяли готовность мяса и танцевали.
Увидев такое, послушники просто не поверили своим глазам.
— Я не один раз сталкивался с этими тварями, но такого не было на моей памяти! Как они смогли научиться добывать огонь и что это за танец такой?!
— Гр-р-р-ргр-р-рх-хгр-р! — заметил один из гоблинов непрошенных гостей и предупредил остальных.
— Бежим отсюда, их слишком много! Мы никогда не сталкивались с подобным, нужно сооб... — Не успев договорить, послушник замёртво рухнул на пол, получив по голове тяжёлой палицей.
Второй послушник чудом выбрался живым из пещеры. Взяв себя в руки, он вернулся в Болотный лагерь и поведал о случившемся.
Послушникам так и не удалось забрать книгу магов у толпы вооруженных гоблинов. «Альманах» находился у них неопределённый срок, но за это время он многому научил этих созданий, пока однажды его не вернули законным владельцам. Лишившись источника своих знаний, гоблины больше не рисковали зря, довольствовались только своими кострами и жареным мясом. И всё-таки их тяга к необычным, блестящим и красивым вещицам навсегда не пропадала».

***
«Подумать только, эти маленькие твари доставляют хлопот больше, чем обычные бандиты», — пробормотал безымянный, разворачивая листок до конца.
«Список пропавших реликвий:
1. Серебряная чаша с аквамарином.
2. Золотой подсвечник — две штуки.
3. Позолоченное блюдо.
4. Амулет жизненной силы с жемчугом.
5. Золотые статуэтки Инноса — пять штук.
6. Настольная книга «Второй круг магии».
7. Одеяние высшего круга мастера Ультара.
8. ...»
Дальнейшие записи плохо сохранились. Видать, этот список был гораздо старше самого дневника неудачливого послушника...
— Дарон не скоро разыщет свою статуэтку, — усмехнувшись, сказал вслух мужчина и стал собираться в дорогу.
В городе у него больше дел не оставалось, и поэтому он собирался посетить таверну «Мёртвая гарпия». В этом месте всегда рады людям и нередко попадается интересная работёнка.
«Возможно, даже удастся разыскать что-то из этого списка в одной из пещер, если на то пошло», — подумал наш герой, выходя за ворота города и вглядываясь в чащу леса...

История 6-я. «Зачарованное оружие»

До «Мёртвой гарпии» безымянный герой добрался лишь поздно вечером. По пути ему пришлось пережить пару-тройку опасных приключений. К тому же, он не преминул обшарить все найденные поблизости пещеры, заросли, скалы и другие места, вызвавшие его любопытство. Правда, ни одного предмета из списка магов ему отыскать не удалось. Попалась одна статуэтка Инноса, но она оказалась не из золота, а из простой меди, покрытой тонким слоем позолоты.
В таверне оказалось не особенно многолюдно — в углу спорили о чём-то несколько крестьян, кто-то неумело бренчал на лютне, какой-то охотник дремал сидя, привалившись спиной к стенке, да пьяница Рухар уныло шмыгал по полу растрёпанной метлой. Оглядевшись, безымянный первым делом направился к стойке.
— Хочешь чего-нибудь выпить, поесть или снять комнату на ночь? — едва завидев его, спросил хозяин «Мёртвой гарпии» по имени Орлан.
— Пожалуй, выпить. И хорошенько перекусить. И комнату тоже, — чуть подумав, определился искатель приключений и высыпал на стойку пригоршню монет.
Он взял пару кружек пива, миску горячей похлёбки, хлеб и копчёный окорок, уселся за свободный стол и как следует поужинал. Его никто не беспокоил, лишь Рухар время от времени бросал алчные взгляды на пиво, пока безымянный не опустошил обе кружки.
Насытившись и припрятав остатки еды на завтрак, безымянный вернулся к стойке.
— Вот, держи, — выложил Орлан перед ним ключ от комнаты. — Постояльцы бывают у меня нечасто, здесь не город. Так что за полсотни монет можешь ночевать хоть неделю подряд.
— Благодарю! — ответил безымянный, а затем принялся расспрашивать хозяина таверны о новостях. Однако ничего, что могло бы заинтересовать искателя приключений и опасных заработков, Орлан рассказать не смог.
Герою ничего не оставалось, кроме как отложить свершение очередных подвигов на завтрашнее утро, а потому он направился по шаткой скрипучей лестнице наверх, где располагались комнаты для гостей.
Безымянный запер за собой дверь, зажёг висевшую на стене масляную лампу, снял с себя перевязь с оружием, сумку с припасами, верхнюю одежду и тяжёлые ботинки. С удовольствием растянулся на жёсткой койке. Но сон не шёл. Вспомнив о записях Саландрила, безымянный порылся в сумке и извлёк книжицу в потёртом тёмно-красном переплёте. Полистав страницы, нашел место, до которого дошёл в прошлый раз, и погрузился в чтение.

«История 6-я. «Зачарованное оружие».
Однажды маги послали в Хоринис трёх послушников, чтобы те доставили в таверны города очередную партию вина. Послушники выполнили задание, получили деньги за свой товар и возвращались обратно в монастырь.
Когда они шли по узкой дороге, что петляет между скалами у окраины восточного леса и глубокой пропастью по правую руку, сверху раздался чей-то злобный клёкот.
— Гарпия! — задрав голову кверху, закричал один из послушников.
И верно — с одной из поросших соснами скал слетело чудовище с телом и головой ужасной старухи, но с птичьими ногами и крыльями. Выставив острые когти на руках и ногах, гарпия устремилась на людей.
Двое послушников в страхе попятились, но третий оказался неробкого десятка. Он быстро развернул один из свитков огненной стрелы, которые им выдали на дорогу, и закричал:
— А ну, братья, все разом!
Удар заклинания, а следом ещё двух, заставили гарпию отлететь назад. Однако чудище не оставило надежды полакомиться человечиной, зашло на второй круг и попыталось атаковать снова. Но три новых комочка пламени отбросили её на скалу. Гарпия задела крылом за каменный выступ и, оставляя в воздухе дымный след от затлевших перьев, рухнула к ногам послушников.
— Она ещё жива! — склонившись над чудовищем, воскликнул один из парней. Он выхватил из-за спины боевой посох и хотел раздробить гарпии голову его окованным железом концом.
— Погоди, брат! — схватил его за руку другой послушник. — Лучше давайте отнесём эту тварь мастеру Неорасу. Он постоянно возится с разными чудовищами и испытывает на них свои алхимические составы. Верно, он нас щедро наградит, если доставим ему такой славный образец для опытов.
Послушники крепко связали гарпию своими поясами, заговорёнными от всякого зла у алтаря Инноса, подвесили её за безобразные конечности к крепкому шесту, который вырезали в придорожных кустах, и потащили в монастырь.
Охранявший монастырские ворота привратник нипочём не хотел пускать послушников с их добычей в обитель светлого бога. Но после настоятельных уговоров всё же согласился послать за Неорасом. Тот, недовольный тем, что его оторвали от любимого алхимического стола, нехотя выбрался из подвала, где помещалась его лаборатория, и явился к воротам.
Но как только Неорас увидел, кого ему притащили послушники, недовольство алхимика сменилось бурным восторгом. Он велел немедля доставить гарпию в его подвал, а послушникам подарил больше дюжины склянок с зельями для повышения магической силы и восстановления здоровья.
Несколько недель подряд Неорас не отходил от своей новой питомицы. Он вылечил её повреждённое крыло и многочисленные ожоги, оставленные заклинаниями послушников. Вскоре гарпия поправилась, окрепла на монастырских окороках, бараньей колбасе и укрепляющих зельях, которыми потчевал её алхимик.
В благодарность тварь злобно зыркала на него своими безумными глазами и норовила достать когтистой лапой, которую просовывала сквозь толстые прутья клетки, если Неорас подходил слишком близко и забывал о бдительности. Тот, впрочем, охотно ей это прощал и продолжал возиться с чудовищем, словно с младенцем.
— Умница моя, красавица! Скоро будешь лучше, чем прежде, — приговаривал Неорас, с умилением наблюдая, как у чудовища отрастают новые перья взамен опалённых в схватке с послушниками.
В числе составов, которые алхимик испытывал на гарпии, были зелья перманентного ускорения и тройного повышения силы. Подействовали они не сразу после того, как тварь проглотила их вместе с кормом, а лишь ночью, когда все в монастыре уснули, кроме бдительных стражей в воротах и возле священных реликвий Инноса.
Стражи и подняли тревогу, когда гарпия, разломав клетку и перебив в лаборатории все колбы и ректификаторы, вырвалась из подвала на волю. Она уселась на крышу храма, огласила спящий монастырь и ночные окрестности глумливым клёкотом, потом с лёгкостью увернулась от пущенных в неё заклинаний и была такова.
Вскоре в монастырь стали поступать жалобы от окрестных крестьян. Они рассказывали, что некое крылатое чудовище ворует их овец, пугает женщин и гадит на снопы пшеницы, выставленные для просушки на полях.
Как-то раз, под утро, в монастырь прибежал перепуганный Секоб, который арендует у землевладельца Онара большое поле на краю леса. Он рассказал, что ночью в его дом ломился крылатый демон с женской головой и обвислой грудью. Чудовище страшно кричало и поскидывало половину соломы с кровли. Секоб вместе с женой, маленьким сыном и подёнными работниками всю ночь не сомкнули глаз, ожидая неминуемой смерти. Однако к рассвету демон улетел, а он сразу же кинулся искать защиты у служителей Инноса.
Неорас, по вине которого и начались все эти беды, ходил как в воду опущенный. Настоятель Пирокар учинил ему показательную выволочку, однако он и сам понимал, что бранью и угрозами дела не поправить.
Несколько магов и послушников попытались истребить гарпию самостоятельно, но их заклинания не поспевали за шустрой тварью. Она всегда успевала увернуться и отлететь на безопасное расстояние, прежде чем её настигнет огненный шар или буря.
В конце концов, маги ненароком сожгли огненным дождём целое поле спелой пшеницы на ферме крестьянина Акила. После этого они отступились от попыток уничтожить гарпию, признав их безнадёжными. Монстырю пришлось возмещать Акилу убытки золотом, часть которого, впрочем, у него тут же забрали обратно в качестве пожертвования Инносу.
Избавление явилось в лице троих охотников, которые вызвались выследить и прикончить чудовище. Звали этих отважных Тальбин, Энгор и Кабор. Они пришли в монастырь, долго торговались по поводу награды за истребление «порождения Белиара», затем получили благословение и отправились на охоту за гарпией.
Дня два или три спустя в обитель вернулся один Кабор. Его немедля провели в храм и поставили пред светлые очи высших магов. Вызвали туда и Неораса.
— Почему ты явился один? Неужели твои друзья погибли от когтей гарпии? — первым делом спросил у охотника настоятель.
— Нет, они живы, просто решили отказаться от этой затеи, посчитав её безнадёжной, — отвечал Кабор. — Мы дважды выслеживали эту гарпию. Она невероятно быстрая и сильная, однако и мы не первый день бродим по лесам, любую тварь можем найти и прикончить. Беда в том, что гарпия словно заговорённая — от её перьев стрелы отскакивают, словно это броня паладина.
Взгляды всех присутствующих скрестились на Неорасе. Тот с раскаянием склонил голову.
— Я испытывал на ней своё новое зелье железной кожи. Поначалу оно не действовало, и я дал ещё одну или две порции. Видно, эффект от зелья проявляется постепенно. Жаль, что рецепт его утрачен — гарпия залила мои записи едким составом, когда бесновалась в лаборатории... — признался алхимик.
— Та-ак, понятно, — проворчал настоятель. — И что же прикажешь теперь делать, почтенный Неорас? Можно как-то справиться с твоим неуязвимым созданием?
— На свете нет ничего, что не смогла бы превозмочь магия светлого Инноса, — вскинул голову алхимик. — Мне как раз доставили новое оборудование взамен разбитого во время побега гарпии. Я изготовлю огненный состав. Если им пропитать оружие, а потом наложить на него особое огненное заклинание на алтаре Инноса, то оно сможет поразить проклятое чудовище, — обнадёжил собратьев Неорас.
Пирокар приказал ему немедленно браться за дело. А Кабору велел отвести место в одной из келий, где жили послушники. Там охотник должен был ожидать окончания работы.
Неорас не отходил от алхимического стола всю ночь и к утру изготовил огненное зелье. Кабор принёс свой лук и дюжину стрел, которые алхимик тщательно пропитал своим составом. После этого все высшие маги собрались перед алтарём, на который возложили оружие Кабора, долго читали молитвы, а затем провели обряд освящения.
Лук и стрелы охватило неугасимое пламя, которое не причиняло вреда почитателям Инноса, но должно было без пощады жечь порождения извечной тьмы, к каковым, без сомнения, относятся и гарпии.
Кабор взял оружие и покинул монастырь, не забыв вытребовать себе повышение награды за голову гарпии вдвое против обещанной прежде. Несколько дней об охотнике не было ни слуху, ни духу. А затем в ворота монастыря постучался широкоплечий человек, заросший кудлатой бородой, одетый в залатанную крестьянскую одежду и с большим топором за поясом. Представился он лесорубом по имени Гром и потребовал проводить его к самому главному магу, которому он собирается сообщить важные сведения.
Лесоруба к Пирокару пропустили, лишь на всякий случай забрали у него топор и оставили у привратника с тем, чтобы Гром забрал его, когда пойдёт обратно.
— Зачем ты хотел меня видеть? — устало спросил Пирокар, окинув невзрачного гостя оценивающим взглядом (да уж, от такого щедрых пожертвований не дождёшься, — прим. составителя).
— Так я это... про демона того, что овец воровал... — пробормотал Гром.
Настоятель невольно насторожился.
— Ты имеешь в виду гарпию, которую враг рода человеческого Белиар наслал на нас за грехи наши? — уточнил он.
— Ну да, её и имею... В расселине она лежит между скалами, неподалёку от моей палатки. И Кабор, бедолага, там же — вовсе весь мёртвый, — закивал головой лесоруб.
Из дальнейших расспросов выяснилось, что этот Гром рубил лес в небольшой долине неподалёку от угодий землевладельца Онара. Над долиной со всех сторон возвышаются отвесные скалы, две из которых венчают старые башни, невесть кем и когда построенные (о происхождении башен см. историю 3-ю этих записей, — прим. составителя).
Однажды Гром по обыкновению обрубал сучья у только что сваленного дерева («Намаялся я с ним — корявое, спасу нет!»). Как вдруг услышал громкий шум, доносившийся откуда-то сверху. Он задрал голову и успел увидеть, как с одной из башен вниз летит, кувыркаясь, непонятный ком. Когда он рухнул в заросли у основания скалы, лесоруб немедленно побежал к месту, чтобы выяснить, что это такое свалилось в его долину.
Раздвинув измятые кусты, он обнаружил намертво сцепившиеся тела охотника Кабора и крупной гарпии. Оба были порядком изломаны и уже не дышали. В теле гарпии торчали обломки нескольких стрел, древки которых обуглились и почернели.
Гром оттащил тела в расселину между скалами и прикрыл камнями, чтобы их не разорвали падальщики, а сам поспешил в монастырь.
— При охотнике было оружие? — переведя взгляд с представленных ему обломков стрел на лицо лесоруба, спросил Пирокар.
— А как же! Нож у него был хороший. Да я его, похоже, в палатке у себя оставил, забыл захватить, — чуть помявшись, ответил Гром.
— А лук? Был при Каборе какой-нибудь лук? — уточнил настоятель. Он не мог допустить, чтобы огненный лук попал в руки непосвящённого.
— Вот чего не было, того не было, — твёрдо сказал лесоруб.
Вручив Грому небольшую награду, его опустили восвояси. С ним отправили несколько магов и послушников. Они тщательно обследовали тела Кабора и его последней добычи, чтобы убедиться в правдивости слов лесоруба. Всё оказалось так, как и рассказал Гром.
На всякий случай один из магов обернулся гигантской крысой, незаметно проник в палатку лесоруба и тщательно всё там обыскал, но лука не обнаружил. Не привели к успеху и поиски наверху, возле башен. Огненный лук исчез и до сих пор никто так и не выяснил, куда он подевался.
Кабора с почестями похоронили на кладбище неподалёку от таверны «У мёртвой гарпии». А чучело побеждённого им чудовища выкупил хозяин этого славного заведения по имени Орлан, который повесил его над входом в качестве украшения».

Дочитав, безымянный погасил лампу и откинулся на изголовье.
«Надо будет ещё раз сходить к тем башням и хорошенько в них пошарить. Может быть, огненный лук всё ещё там. В прошлый раз, когда мы с пиратом Грегом гоняли засевших возле башен бандитов, мне было не до тщательных поисков. Да и шахты, о которых шла речь в третьей истории, тоже надо будет найти и осмотреть», — уже засыпая, размышлял искатель приключений.

История 7-я. «Проклятие Белиара»

Огненный лук действительно отыскался там, где безымянный рассчитывал его найти. Причём лежал он на самом видном месте — на верхушке одной из башен. Время, ветра и дожди не смогли повредить оружию, зачарованному светлой магией Инноса.
Однако безымянный быстро убедился, что стрелять из этого лука можно лишь огненными стрелами. Обычная вспыхнула и обратилась в пепел, стоило лишь наложить её на тетиву. Безымянный быстро отбросил её в сторону и едва не обжёг пальцы. Между тем огненных стрел вместе с луком нашлось всего несколько, а новых взять было негде.
— Ну, ничего, — пробормотал безымянный, — использую это оружие, если доведётся столкнуться с тёмными силами. Авось поможет.
Он спустился на нижний ярус башни, где имелись стол и койка, грубо сработанные не привыкшими к тонкой работе руками бандитов Декстера. Возвращаться в долину наш герой пока не собирался — он был намерен обследовать шахты, которые должны были находиться где-то поблизости. Но прежде следовало перекусить и отдохнуть — поиски зачарованного лука оказались долгими и утомительными.
Безымянный уселся за стол, достал прихваченные с собой припасы и принялся размеренно работать челюстями. Глаза же его не отрывались от страниц книги Саландрила, которую он развернул в том самом месте, до которого дочитал прошлой ночью.

«Правду молвить, хоть зачарованное оружие в нашем мире редкость немалая, однако многим, кто имеет дело с магическими силами, приходилось его видеть и даже держать в руках. Правда, бывают такие артефакты, которые человеку в руки вовсе не брать. Некогда мой наставник рассказал мне об одном случае, который произошёл в нашем монастыре и его окрестностях в давние времена. Пожалуй, будет уместным изложить здесь обстоятельства тех событий, рассказ о коих ныне звучит словно страшная легенда.
История 7-я. «Проклятие Белиара».
Запыхавшийся послушник посмотрел на карту — он шёл верным путём. Ему предстояло бежать по лесу ещё с полчаса. Вышел из монастыря он сразу после завтрака, а сейчас уже миновал полдень. Несколько часов бега, встречи с волками и падальщиками не могли не сказаться на его настроении. Ему уже надоело это путешествие и ужасно хотелось спать. В дорогу отправлялись десять послушников, но именно ему достался этот путь.
Наконец он вышел на просторную поляну. Она была усеяна разнообразными цветами. Посреди поляны возвышалась башня, а к ней вела узкая тропинка. Пройдя по тропинке, послушник оказался перед дверью. Он постучал в дверь и стал ждать. Вскоре он услышал шаги. Дверь открылась, и в ней появился молодой парнишка.
— Ты кто и зачем явился? — строго спросил он.
— Я — Борек, послушник из монастыря. Я принёс послание магу огня, мастеру Мирафусу, — последовал ответ.
— Давай сюда послание, — сказал паренёк.
— Мне велено отдать послание в руки мастеру Мирафусу, — упрямо отчеканил послушник.
Паренек, тяжело вздохнув, велел Бореку подождать, а сам удалился, закрыв за собою дверь. По шагам было слышно, что он поднялся наверх.
Через несколько минут дверь вновь открылась, и взору послушника предстал маг.
— Ты из монастыря? — сурово спросил он.
— Да, мастер Мирафус, — ответил послушник.
С этими словами Борек вытянул руку и показал магу свёрток. На свёртке блестела печать монастыря. Мирафус взяв свёрток сказал:
— Можешь у меня отдохнуть и перекусить, а потом отправляйся снова в монастырь.
После этих слов маг взглянул на своего помощника и кивнул ему. Сам же не спеша поднялся наверх.
Паренёк провёл посланца внутрь башни, принёс ему еды. Борек решил поспать несколько часов после трапезы, а вечером отправиться обратно в монастырь.
Поднявшись наверх, Мирафус сел в кресло и вскрыл послание.
«Магу Круга Огня, Мастеру Мирафусу.
Мирафус, настали тяжёлые времена. В округе стали находить мёртвых жителей. Их находят зверски убитыми, а некоторых опознают лишь по личным вещам из-за того, что тела сильно изуродованы. А у нескольких найденных были обнаружены изменения: потемнение кожи, красные глаза. Самое ужасное — среди убитых есть послушники монастыря. Здесь чувствуется рука Белиара! Завтра все маги ордена собираются в монастыре. Приходи и ты, нам понадобится и твоя помощь.
Фарок, Верховный маг огня».
Прочитав письмо, Мирафус откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Многие маги, достигнув большого мастерства, уходили из монастыря и поселялись где-нибудь в глуши, чтобы посвятить себя дальнейшему изучению магии. Одним из них и был Мирафус. С его познаниями он мог стать Верховным магом, но Мирафусу больше нравилась спокойная жизнь в собственной башне.
Утром, закрыв дверь в свою комнату на ключ, Мирафус что-то прошептал и коснулся пальцем двери. Она стала тускло переливаться разными цветами — маг наложил заклинание, чтобы никто не проник внутрь.
Дав несколько указаний Грокусу (тому самому парнишке, который встретил посланника из монастыря), Мирафус отправился в путь. За сохранность башни он не беспокоился: Грокус был смышлёным парнем, к тому же Мирафус немного научил его магии. Несколько лет назад маг спас его семью от стаи варгов, убивших всю семью мальчугана...
Маг шёл к монастырю, и по его виду можно было заметить, что он думает о чём-то серьёзном. Вдруг его внимание привлекло что-то лежащее возле дерева. Подойдя поближе, Мирафус ужаснулся — это было изуродованное тело!
В руках мага загорелся огонь, и он стал осматриваться по сторонам. Поняв, что поблизости никого нет, Мирафус убрал своё магическое оружие. Присев на корточки и присмотревшись, он узнал посыльного из монастыря. Его тело оказалось исполосовано ударами меча.
— О, Иннос! Он был так молод... — скорбно промолвил маг.
Мирафус поспешил в монастырь. Он не мог понять, что стало причиной смерти: раны вроде бы от меча, но какими-то странными выглядели они — края ран почернели будто обугленные.
Когда он пришёл в монастырь, его встретил удивлённый Фарок.
— Мирафус, друг мой! — произнёс он. — Так ты всё же получил моё послание? Послушник, отправленный к тебе, не вернулся обратно.
Узнав о страшной находке, Фарок грустно пробормотал:
— Уже третий...
Когда все собрались, начался Совет Магов Круга Огня. По традиции первым взял слово Фарок:
— Маги Круга Огня, вам известна причина, по которой я созвал вас сюда. Мне хотелось бы послушать ваши гипотезы и предложения.
С час маги выдвигали предположения: убивает людей банда грабителей, всему виной какой-нибудь сумасшедший или орк и тому подобное. Когда черёд дошёл до Мирафуса, он сказал:
— Убийства весьма странные, как мне сообщили, некоторых из жертв невозможно узнать. И так как все убийства происходили поздно вечером или ночью, предлагаю первым делом запретить послушникам по вечерам покидать стены монастыря.
— В твоих словах есть смысл, — кивнул Фарок, — поэтому мы послушаемся твоего совета.
После совета магам было предложено отдохнуть и поразмыслить над происшедшим, а утром приступить к поиску ответов. Мирафус после ужина побеседовал с некоторыми магами и пошёл в выделенную ему комнату.
Утром Мирафус отправился в небольшой город, расположенный недалеко от монастыря. Там он поговорил с главой города и узнал, что убиты девять жителей. Больше ни глава города, ни начальник городской стражи ничего путного не сообщили.
Городская таверна была полна пьяных посетителей. Послушав разговоры, Мирафус лишний раз убедился, что таверна — основной источник пустых сплетен.
Опустошив кружку местного ароматного вина, маг оправился на близлежащую ферму. Там расспросил крестьян и помещика о происшествиях в округе.
Вечером Мирафус вернулся в монастырь. Весь следующий день он провёл в библиотеке — пытался найти записи о похожих происшествиях в прошлом. Но ничего подобного раньше не случалось.
На следующее утро маги вновь собрались, чтобы поделиться узнанным. В разгар обсуждения в дверь постучались. Вошёл послушник и сообщил, что местного пастуха нашли мёртвым. Несколько магов вместе с Мирафусом отправились осмотреть труп.
Всё выглядело в точности как с Бореком: тело изуродовано ранами и на него было страшно смотреть.
После краткого разговора с магами Мирафус решил расспросить местных жителей — может, они видели, как это случилось. Но несколько часов ходьбы от одной фермы к другой не дали никаких результатов. Расстроенный маг вернулся в монастырь.

Возвращаясь обратно, Мирафус собирал травы для зелья. Тут он почувствовал чьё-то присутствие и, обернувшись, увидел идущего позади охотника. Маг внимательно окинул его взглядом. У охотника за спиной висел лук и колчан со стрелами. Был он в доспехах, которые можно купить в городе, на поясе висел хорошо заточенный меч с изящной рукоятью. В общем, охотник с хорошим достатком. Если охотиться на редких зверей, то можно на выручку от трофеев жить припеваючи.
Охотник с почтением преклонил голову перед магом и пошёл дальше.
А в полдень следующего дня посыльный принёс в монастырь сообщение о том, что найден ещё один труп. На этот раз пошли Мирафус, Фарок и целитель монастыря Аркен. Их проводили к месту убийства. Это оказалось недалеко от города. Подойдя к трупу, Мирафус остолбенел — это был охотник, которого он вчера видел. Но труп не был похож на тела послушника и пастуха: лицо искажено в ужасной гримасе, кожа неестественно тёмная, а глаза приобрели тёмно-красный цвет. Однако раны были от обыкновенных ударов меча, не такие как у других убитых. Магам сообщили, что здесь по вечерам патрулирует городская стража.
Мирафус поспешил в очередной раз навестить начальника стражи. Придя к нему, маг попросил собрать всех, кто вчера патрулировал окрестности. Их было не больше десяти. Откровенно говоря, стража не очень усердно занималась раскрытием этих убийств, надеясь, что раз уж маги взялись за дело, то они всю работу и выполнят.
Оказалось, что все патрульные кроме одного вернулись ещё до полуночи. Утром пришёл лишь один стражник, которого звали Нирцелик. Но ни он, ни остальные ничего не видели.
Нирцелик на вопрос о столь позднем возвращении, сказал, что он ходил проведать свою знакомую.
Мирафус по возвращению в монастырь рассказал об узнанном Фароку.
— Всё очень странно, — глубокомысленно изрёк Фарок.
— Да, но я чувствую, что мы близки к разгадке, — ответил Мирафус.
— Надеюсь, что ты прав, — вздохнув, произнёс Фарок.
Мирафусу не давала покоя загадка происшествий. «Есть что-то странное в последнем убийстве, — думал маг, — внешность необъяснимым образом изменилась, стража ничего не видела». Он начал вспоминать все детали: внешность охотника при первой встрече, состояние трупа. И вдруг перед мысленным взором мага возникла крепкая фигура Нирцелика. Была в нём какая-то странность... И тут Мирафуса осенило — на поясе Нирцелика висел меч охотника! Как он раньше про него не вспомнил?!
Была уже ночь и Мирафус никого, не предупредив, помчался в город. «Вот он — убийца!» — бормотал маг.
Мирафус принял зелье ускорения и бежал так быстро, как мог. Но вдруг впереди показалась фигура человека. Это был Нирцелик. Глаза его горели, от него веяло холодом, а в руке он держал меч, который испускал фиолетовое свечение.
— Вот ещё одна жертва! — прорычал Нирцелик нечеловеческим голосом и бросился на мага.
В руках Мирафуса зажёгся огонь — священное оружие Инноса. Маг уклонился от удара и послал огненный шар в убийцу. Нирцелик загорелся, но с ещё большей яростью набросился на мага. Два раза удары достигали цели. Но и Мирафус не оставался в долгу — он продолжал огненную атаку.
Вскоре с истошным криком Нирцелик упал на землю, сражённый пламенем. Маг с облегчением вдохнул. Он осмотрел свои раны — они оказались неглубокими. Мирафус взглянул на Нирцелика: у него было такое же выражение лица, как и у охотника.
Но тут его взгляд приковал к себе меч. Что-то очень необычное в нём было, и маг не стал его трогать. Оградив место битвы магическим заклинанием, он вернулся в монастырь.
Мирафус рассказал Фароку о произошедшем. Все маги были подняты с постелей.
Придя на место, Мирафус снял заклинание. Вместе они стали осматривать тело, но всё же больше внимания привлекал меч. Фарок присел и внимательно посмотрел странное оружие.
— Ты мудр, Мирафус. Не взяв меч, ты поступил правильно. Этот клинок испускает эманации зла, — произнёс он.
Позже на совете магов выяснилось, что это — один из мечей, получивших название «Проклятие Белиара». Один из старейших служителей Инноса припомнил, как в молодости участвовал в уничтожении подобного тёмного артефакта. Старец поведал, что взяв меч, человек попадает под влияние магии Белиара и испытывает желание убить, чтобы утолить жажду крови меча. Раны, полученные от зачарованного клинка, оставляли тёмные рубцы, которые никогда не исчезали. Человек, убитый в момент ярости под влиянием меча, оставался в ужасном обличии слуги Белиара. После смерти хозяина проклятое оружие подбирал победитель, не понимая, что сам становится слугой зла.
Меч, завёрнутый в Святую Мантию Инноса, больше не мог завлечь своей магией человека. Его принесли в часовню, где чувствовалась аура Света. Все маги устремили свою мощь на меч. Он запылал, начал раскаливаться. Тут произошла вспышка — меч был уничтожен.
— Мы разрушили ещё одно оружие Белиара. В этом большая заслуга Мирафуса. Все мы в долгу перед ним, — произнёс Фарок.
— Я выполнил свою обязанность, — сказал Мирафус.
— Твои заслуги сложно переоценить. Ты достойный слуга Инноса! Ну что ж, проблема решена и все могут возвращаться домой. Но помните — при случае великой беды, я снова обращусь к вам за помощью, — сказал Фарок.
— Надеюсь, что больше такого не случится, — произнёс Мирафус.
— Кто знает, кто знает... — задумчиво отвечал Фарок, внимательно посмотрев на Мирафуса».
— Да ну, в самом деле! Мне и самому приходилось владеть магическим клинком. Однако Уризель был просто очень хорошим оружием, способным пробить любую броню и защитную магию. А чтобы подчинять волю — нет, такого не было... — вслух произнёс безымянный, закрыв книгу. — Верно, клинков, на которые наложена магия Белиара, в мире уже не осталось. Не думаю, что когда-нибудь мне доведётся увидеть нечто подобное.
Собрав вещи и проверив оружие, герой покинул башню. Ему предстояли опасные приключения в заброшенных шахтах, поэтому прочитанную в книге историю он до поры выбросил из головы.

История 8-я. Старая башня

Когда безымянный вышел из башни, он заметил, что погода заметно испортилась. Небо затянула тёмная пелена туч, а редкие деревья, с трудом выросшие среди здешних камней, сердито трепал ветер.
Безымянный направился в к нависшему над пропастью каменному мостику. Он соединял скалу, где возвышалось это сооружение, с небольшим плато, с двух сторон окружённому скалами, а с двух других — обрывавшемуся отвесно вниз. На плато стояла вторая башня с пристроенным к её основанию ветхим деревянным домом, откуда ещё недавно предводитель местных бандитов по имени Декстер управлял всеми окрестными головорезами.
Башня опустела, когда наш герой наведался туда за компанию с пиратским капитаном Грегом, поэтому к ней он сворачивать не стал. Как не пошёл и вправо, где лепилась почти к самому обрыву маленькая бревенчатая хижина какого-то охотника. Сейчас безымянного интересовала стена скал, внизу которой, как он успел заметить в прошлый раз, находился вход в штольню. Туда-то он и направился.
Но неожиданно путь ему заступила тёмная фигура, отделившаяся от стены дома у основания башни. Лицо незнакомца закрывала тёмная мазка с узкими прорезями для глаз, на голову был наброшен капюшон, а длинные полы его чёрной с багровым узором мантии тяжело колыхались под порывами ветра.
— Вот он! — прохрипел этот невесть откуда взявшийся тип, а в его руке вспыхнул горячий комок пламени — заклинание огненного шара.
— Эй, осторожнее с этой магической дрянью! — воскликнул безымянный. — Ты кто такой вообще?
— Повелитель приказал уничтожить тебя! Ты вызвал его гнев, глупец! Теперь ты умрёшь! — просипел тот в ответ и вскинул ладонь, в которой билось пламя.
Безымянный прекрасно понял, что сейчас произойдёт, и резво метнулся в сторону. Огненный шар прогудел у самого его лица, обдав жаром щёку, и улетел дальше, рассыпая искры и постепенно угасая. А в руке незнакомца уже вспыхнуло новое заклинание.
Наш герой опрометью кинулся за угол дома и тем самым избежал встречи со вторым сгустком магического пламени. И тут же услышал тяжёлые шаги преследователя.
Бегать вокруг башни, пока тебе между лопаток не угодит огненный шар — занятие глупее некуда. Поэтому безымянный подпрыгнул, ухватился за край кровли и в два счёт оказался на крыше. Подгнивший гонт опасно прогнулся, но выдержал. Стараясь не выдать себя скрипом, герой осторожно взглянул вниз.
Незнакомец уже обогнул угол и озирался, пытаясь понять, куда делать его жертва. Безымянный жертвой себя признавать не собирался, он осторожно извлёк из ножен меч и шагнул вперёд. Свалившись на спину преследователю, словно каменная пума на беспечного кротокрыса, он со всего маха врезал ему по затылку тяжёлым эфесом. Что-то хрустнуло, и человек в чёрном без звука рухнул ничком, уткнувшись маской в мох, покрывавший камни.
— Кто же ты такой? — спросил безымянный и, перевернув незнакомца навзничь, содрал с его маску и капюшон.
Лицо на совершенно лысой, сильно пострадавшей от удара голове оказалось иссиня-бледным. На нём неприятно выделялись закатившиеся глаза с налитыми кровью белками. Черты лица показались безымянному смутно знакомыми, но где он мог видеть этого человека, припомнить так и не удалось.
Недоумённо хмыкнув, герой принялся обыскивать своего незадачливого убийцу. Первым делом он забрал камень с руной огненного шара, который тот сжимал в руке, и снял с его пояса неплохо сработанный короткий меч. Затем развязал висевшую на поясе незнакомца небольшую сумку и вытряхнул её содержимое наземь. В основном там оказался всякий малоценный хлам. Единственными вещами, которые привлекли внимание победителя, были две склянки со светло-синей жидкостью и небольшая книжица в тёмно-лиловом переплёте.
Незнакомец, которого безымянный счёл мёртвым, вдруг застонал. Он повернул пробитую голову, пытаясь сфокусировать взгляд на своей несостоявшейся жертве.
— Да ты, гляжу, очень живучий, приятель! — воскликнул безымянный. — С чего ты вообще ко мне прицепился, а?
— Я... я давно умер... — прохрипел тот в ответ. — Ты уже убивал меня...
— Погоди! А ты, случаем, не один из подручных Декстера? То-то, гляжу, рожа мне твоя знакома, — осенило безымянного. — Какого демона ты так вырядился?
Оба его вопроса раненый оставил без ответа. Вместо этого он обессиленно уронил голову на камни. Безымянный заметил, что мох под ней остался чистым, хотя из такой раны в затылке должна была натечь целая лужа крови.
— Меня... меня звали Рейн, — бескровными губами прошептал незнакомец. — От... открой альманах...
Это оказалось последним, что он смог выговорить. Глаза его остекленели, а тело вытянулось и замерло окончательно.
— Помер всё-таки, — без особого сочувствия отметил безымянный. — Что он там говорил про какой-то альманах? Эта книжонка, что ли?
Герой развернул лиловую обложку и с недоумением уставился на ряды уродливых значков, испещривших изготовленные из какой-то страной кожи страницы. Больше всего незнакомые письмена напоминали раздавленных насекомых.
— Я не могу этого прочесть! — возмущённо проворчал он и вдруг почувствовал, как в виски словно впились чьи-то железные когти.
— Повелитель зовёт тебя! Отныне ты принадлежишь только ему! Покорись! Следуй его воле! Стань ищущим! — ударил в уши согнувшегося от нестерпимой боли героя оглушительный шёпот.
— О, Иннос... — выдохнул безымянный и, с трудом заставив двигаться непослушное тело, отшвырнул от себя проклятый альманах.
Книжица вспорхнула страницами и ударилась о серые от времени и непогоды доски стены, а потом упала на землю и замерла, словно издохшая бабочка. А рядом легли на мох какие-то листки, которые были заложены между страниц и выпали при ударе.
Безымянного сразу же попустило. Он выпрямился и жадно вдохнул холодного горного воздуха.
— Эта дрянь меня в одержимого превратить пыталась, что ли? — сердито проворчал он, а затем ударом обутой в тяжёлый ботинок ноги отправил альманах в пропасть. Туда же на всякий случай спровадил и тело его владельца.
Хотел смахнуть вниз и выпавшие листки, но взгляд его зацепился за строчки, написанные по-миртански.
— Любопытно... Не думаю, что это может мне повредить, — сказал безымянный, любознательность которого быстро взяла верх над осторожностью. Он поднял листки, которые оказались сшиты в две тонкие стопки, и развернул одну из них.
— Меня зовут Рейн. Я один из бандитов Декстера... — вслух прочитал наш герой. — Вот откуда мне знакома его морда! Должно быть, встречались на каторге. Так он ещё и грамотный был? Надо же...
Привалившись к стене, безымянный углубился в чтение.

«Меня зовут Рейн. Я один из бандитов Декстера. Охранник.
Большую часть времени я провожу в своей башне, глядя на красивый закат или восход, на дождь или солнце, на деревья и зверей. Мне нравится это место, здесь я чувствую себя расслабленно и ублаготворённо.
Хоть меня и считают бандитом Декстера, я не такой как другие парни из его шайки. Я не убиваю и граблю, я только сижу здесь в своей башне и отдыхаю.
Вот наш охотник Барэн выходит из своей хижины и гладит своего пса, давая ему рагу из мяса жуков. Тот радостно лижет ему руку в ответ. Как он счастлив — ему не нужно богатство, у него просто есть пёс!
Но вот что-то не то! На мостике, который ведёт к нашему лагерю, стоит человек в чёрных облачениях. Я вижу, как к нему подходит охранник и начинает говорить. После минуты разговора охранник резко поворачивается и бежит в страхе к Декстеру.
Проходит ещё минута, и Декстер выходит из своих покоев и идёт к человеку на мостике. Они разговаривают, и тот передаёт Декстеру кусок пергамента. Декстер внимательно его рассматривает. Мне сверху хорошо видно, что нашего предводителя что-то напугало. Потом Декстер возвращается к себе, а незнакомец в чёрном уходит откуда пришёл и скрывается за скалами.
Больше ничего заслуживающего внимания здесь не происходит. Я отворачиваюсь и смотрю в другую сторону. Видно отсюда очень далеко, а зрение у меня острое. Но люди с такого расстояния кажутся не больше букашек.
Вот какой-то парень движется по дороге к усадьбе местного землевладельца Онара, который нанял себе целую свору наёмников из бывшего Нового лагеря. По дороге туда его встречает мой знакомый по имени Фестер, который тоже прибился к наёмникам. После короткого разговора оба они идут в сторону пещеры, в которой живут полевые жуки.
Пять минут спустя они выходят оттуда. Вот Фестер пожимает парню руку и видно, что он чем-то очень доволен. Он прощается с парнем, и тот проходит дальше в лагерь. Но его останавливает один из наёмников, охраняющих усадьбу. Разговор, разговор, но вдруг охранник вытаскивает меч и бьёт парня. Тот ловко уходит из-под удара, тыкнув наёмнику в ребро дубинкой, от чего тот падает...
У них там каждый день драки. Надоело! Я отвернулся в другую сторону.
И опять человек в чёрном! Он подходит к какому-то крестьянину, устроившему привал в ущелье под нами, даёт ему какую то книгу и уходит. Крестьянин берёт книгу и читает её. Странное свечение охватывает его...

***
Отстояв свою смену, я уснул и проснулся только на следующий вечер. Поднявшись на башню, я увидел того парня, который вчера бродил с Фестером. На нём теперь доспехи наёмника и шикарный палаш за поясом. Он подошёл к мостику и стал говорить с охранником. После разговора охранник его пропустил.
Человек прошёл в покои Декстера. Прошла минута и тихий воздух прорезал чей-то вопль боли. Парни из нашей шайки, расслабленно сидевшие возле костров, повыскакивали и похватали оружие.
Парень вышел с кровью на мече. Все поняли, что предводитель мёртв и тут же кинулись на человека, но тому их удары были нипочём. Он ловко уходил от их оружия и отвечал контрударами. К тому же, к нему присоединился невесть откуда взявшийся одноглазый тип в шляпе и с кривой саблей.
После того как эти двое перебили весь лагерь, одноглазый опять куда-то делся, а парень в доспехах наёмника направился в мою башню. Внизу раздались звуки ударов, звон клинком и предсмертные крики. У меня перехватило дыхание. Я взглянул на лестницу и онемел от ужаса. Тот человек уже поднялся на самый верх. Я хотел заговорить, но не смог выдавить из себя ни слова, а он был беспощаден.
Подняв оружие и кое-как нанеся два удара, я упал оглушённый. Приоткрыв чуть-чуть глаза, я увидел только, как он поднял, затем закрутил и вонзил в меня меч.

***
«...Что случилось? Где я?» — задавался я вопросами.
Я лежал всё на той же площадке на вершине башни, по всему телу разливалась какая-то странная лёгкость.
Ну да! Ведь я же вспомнил, что этот парень вонзил в меня клинок. Я лежал в луже своей крови. В боку была рваная рана, из неё текла ещё тёплая кровь.
«Вот демон! Интересно, сколько я здесь лежу?» — возник у меня в голове вопрос.
К счастью, у меня в сундучке было сильное лечебное снадобье. Оно припрятано внутри двойного дна, и я надеялся, что мой несостоявшийся убийца его не нашёл. Пачкая лестницу кровью, я пополз вниз...
Из последних сил потянулся к сундуку, открыл его и достал зелье. Выпил его и тут же ощутил, что лекарство подействовало. Рана стала на глазах срастаться, кровь остановилась, но боль стала ещё более невыносимой.
«Ох! Не очень приятное ощущение!» — подумалось мне.
Переждав боль, я встал и спустился по винтовой лестнице вниз. Долго здесь оставаться было нельзя, но прежде я решил побродить по лагерю и пообчистить чужие карманы. Не хотелось бродить по острову без гроша и с пустыми руками. Я просто ходил и грабил простых разбойников, собирая всё, что не утащили с собой их убийцы. Попадался всякий хлам, в то время как мне требовались еда, золото и хоть какое-нибудь оружие. Но ничего ценного не попадалось.
Потом я вспомнил, что Декстера тоже убили. Забравшись в его покои, порылся у него в карманах, но они, конечно же, оказались пустыми. Тогда я как следует занялся домом и нашёл пару тайников, в которых обнаружил двести золотых, пару кусков копчёного мяса, стопку записей и какой то странный свиток. Похоже, тот самый, который вчера принёс Декстеру человек в чёрном. На свитке оказалось изображение того типа, который едва не убил меня, а внизу было написано странными буквами, как будто их владелец не умел писать на нормальном языке:
«Тому, кто получит возможность и увидит этого человека: передайте его последнее место расположение главе бандитов Декстеру. Если данные будут верны, их владелец будет щедро вознаграждён».
«Интересненько! Если я расскажу тому типу в чёрном, что всех бандитов, включая Декстера, перебил этот парень, будет ли мне вознаграждение?» — мелькнула у меня в голове мысль.
— Ладно, надо пойти поесть! В желудке перекати-поле.
Я выбрался из комнаты на улицу, а из кустов на меня вышел какой-то человек в старой потрёпанной одежде, залысины покрыли его голову, руки были в шрамах, явно оставленных животными, а лицо изрезали морщины. Зато на его поясе у него висел здоровенный нож, а в руках он уверенно держал большой лук с наложенной на тетиву стрелой. Похоже, какой-то местный охотник, прознавший про гибель нашей шайки.
— Кто ты такой? — спросил охотник.
— Меня зовут Рейн, — ответил я ему.
— И что ты тут делаешь? Мародёрничаешь, щенок?!
— Нет, я был одним их них! — ответил я.
— Вор? Бандит? Пират? — хмуро спросил старик.
— Я был вором.
— Значит, вором? — поднимая лук, спросил охотник.
— Успокойся! Я же сказал, что был вором! — воскликнул я, сделав упор на слове «был».
— Ну ладно, — хмыкнул охотник, убирая лук. — У тебя есть оружие? — спросил он.
— Нет, но оно мне бы пригодилось!
— Я могу продать тебе за сто золотых клинок. Вот посмотри.
Он, не выпуская меня из поля зрения, снял с плеча мешок и вытащил из него небольшой, добротно выкованный меч. Я взял клинок в руки и стал рассматривать.
— Хм совсем неплохо! Так сколько ты хочешь за этот меч?
— Сотню, я же сказал, — ответил охотник
— Держи свои деньги и дай мне меч. Надеюсь, он сослужит мне хорошую службу! — ответил я и расплатился золотишком Декстера.
На этом мы расстались, и больше я его не видел.
Между тем уже стемнело, спускаться сейчас по горной тропе на ещё дрожащих после ранения ногах было опасно. Волей-неволей приходилось ночевать в заваленном трупами лагере.
Я решил остановиться в бревенчатой хижине, где раньше жил один вор. В его почему-то не обчищенном убийцей сундуке я нашёл много всяких безделушек, в том числе болотник — десять порций «Северного тёмного», три «Зелёных новичка» и один «Зов сна». Чтобы успокоиться, покурил болотника и лёг спать. А на следующее утро меня ждал не очень приятный сюрприз...

***
... Когда на рассвете я открыл глаза, перед кроватью стоял тот самый человек в чёрном. Сон сразу же выветрился из моей Гловы вместе с остатками болотника, я вскочил и схватился за меч.
— Что ты хочешь? — дрожащим голосом спросил я.
Вдруг всё засветилось сиреневым цветом, и зловещий голос зазвучал у меня в голове:
— Мой господин прислал меня к тебе. Я должен сделать тебе предложение. Ты должен вступить в наши ряды и быть верен Белиару. Мы, ищущие, преследуем одну цель — уничтожить посредников Инноса. А первым делом — того парня, который едва не убил тебя.
— Но он намного сильнее! — осмелился возразить я.
— Не бойся! Повелитель дарует тебе силу, — рассмеялся голос.
— В таком случае я готов! — ответил я с ненавистью, вспомнив лицо убийцы.
— Тогда принеси клятву нашему господину!
Вслед за ним я повторил слова страшной клятвы, и ищущий дал мне мантию с капюшоном, а также чёрную маску, руну огненный стрелы и какую-то книгу.
— Когда я уйду, ты долен будешь прочитать это.
— Я понял, мастер!
Ищущий телепортировался, а я открыл книгу. Это было странное ощущение — сначала всё засветилось тем же лиловым светом, затем у меня помутнело в глазах...
Я очнулся. Очнулся, но на мне уже были не бандитские лохмотья, а новая мантия. У меня не осталось прежних чувств и желаний. Я помнил, что собирался куда-то идти, но это уже не имело смысла. У меня в голове было только одно — уничтожить этого парня...»

На этом записи обрывались.

История 9-я. Декстер

— Вон оно как... — протянул безымянный, оторвавшись от чтения записей ищущего, и задумался.
Мысли его прервал раскат грома, а сильный порыв ветра едва не вырвал из рук только что прочитанные листки. По гонтовой кровле застучали тяжёлые капли дождя.
— Что-то мне сегодня не хочется лезть под землю, — решил герой и направился в бывшее жилище Декстера.
К счастью, труп предводителя бандитов, как и тела его подручных, за минувшие дни кто-то удосужился убрать. Может быть, это сделал Рейн или тот охотник, которого он упоминал в своих записях? Кто бы это ни был, он оказал безымянному неплохую услугу. Ему вовсе не хотелось коротать время среди разлагающихся покойников.
Безымянный вошёл в дом и принялся разжигать камин. Благо, дрова были в изобилии припасены для покойного Декстера и сложены рядом с очагом. Вскоре герой сидел в потёртом кресле и глядел на языки пламени, весело плясавшие на поленьях.
По кровле стучали частые капли дождя, в камине потрескивали поленья, а на столе трепетало пламя свечи. Безымянному казалось, будто он находится где-нибудь в Хоринисе или на одной из окрестных ферм, а не на окружённом обрывами и скалами, продуваемом всеми ветрами горном плато, где ещё недавно хозяйничала безжалостная банда Декстера.
Герой развернул вторую стопку бумаг, найденную в альманахе ищущего. Они оказались написаны ровным красивым почерком. Видно было, что над ними поработал опытный каллиграф, невесть как затесавшийся в шайку Декстера. Может быть, какой-нибудь проворовавшийся городской секретарь или наказанный за прегрешения послушник, прежде работавший в монастырском скриптории. Удивительно, кого только не забрасывала судьба на каторгу в Рудниковой долине!
Удивлённо хмыкнув, безымянный принялся за чтение.
— Вот это да! Я всегда знал, что старина Декстер был тщеславным типом, но не думал, что настолько. Он, оказывается, заказал какому-то грамотею целую книгу по своим воспоминаниям! — воскликнул он. — Так, посмотрим... Похоже, здесь только события, начавшиеся после того, как я изгнал демона Спящего и разрушил барьер, ограждавший каторгу от внешнего мира. А точнее сказать, внешний мир от всех нас — тех, кто находился в Рудниковой долине...

«Призрак Декстер никогда не любил исполнять приказы. Сейчас же он готов был убить этого недоумка Торуса, который приказал ему организовать весь сброд, праздно болтающийся по Старому Лагерю, и отправляться в Хоринис. Все годы, что он провёл под Барьером, Декстер посвятил торговле и спекуляциям магической рудой и болотником. Такое занятие давало ему возможность добиться определённого влияния в колонии, и в тоже время не иметь врагов.
И вот сейчас от него, торговца, требуют собрать оставшихся без работы рудокопов и призраков и идти в Хоринис. Шкурой он чувствовал, что добром этот бросок на свободу не кончится! Но выбора особого не было, оставаться в полуразрушенном лагере тоже не очень хотелось. Тем более, что никого нынче не интересовал его болотник — Старый лагерь уже несколько недель не получал снабжения из внешнего мира, а потому кусок хлеба становился всё дороже и дороже с каждым днем. И угроза голода стала главной причиной развала лагеря. Заключенные набивали карманы и котомки рудой и, собравшись в отряды или поодиночке, направлялись в сторону перевала.
Чуть организованнее выглядела подготовка к исходу стражников и призраков. Их возглавляли рудный барон Ворон, который ещё толком не оправился от нанесённых одним изменником ран, и глава стражников Торус. Стражники собирали в общую кучу руду, лечебные зелья, провизию; точили оружие, ремонтировали доспехи. Все это, как говорил Ворон, необходимо им для путешествия в заброшенную часть острова Хоринис.
Пока стражники были увлечены подготовкой к дальнему походу, Декстер бегал по лагерю, уговаривая ещё не разбежавшихся его обитателей собраться в большой отряд и вместе выбираться из долины. В результате к утру следующего дня его отряд насчитывал полторы сотни человек, в основном мало обученных военному делу рудокопов и призраков. Эти силы он и повёл к перевалу, ведущему в Хоринис.
Чутьё Дестера его не подвело. Едва он со своим отрядом поднялся по узкой горной тропе и выбрался к штольням Заброшенной шахты, как им навстречу вышел молодой человек в тяжелых доспехах королевского паладина. Офицер встал в сотне шагов от Декстера и, сложив ладони рупором, закричал:
— Заключённые! Сложите оружие на землю и по одному подходите ко мне. Я считаю до трёх, потом мы открываем огонь! Раз...
— Они не посмеют... — прошептал Декстер. Он уже увидел, что солдаты паладина натянули тетивы луков.
— Два... — офицер поднял руку вверх.
— Декс, надо валить назад! — визгливо выкрикнул стоявший рядом призрак по имени Фингерс.
— Три... — офицер опустил руку вниз и отошёл за один из валунов, лежащих по краям горной дороги.
«Обошлось!», — едва эта мысль вкралась в голову Декстера, как тут же была изгнана оттуда отчаянным воплем Фингерса, которому стрела попала прямо в глаз. Одновременно раздались крики других каторжников.
Королевские стрелки били без промаха, каждая стрела несла смерть и боль. Три десятка раненных и убитых упали на землю. Однако их гибель вывела Декстера из оцепенения и он, выхватив меч, с криком: «На волю!» побежал на лучников, увлекая за собой прочих каторжан.
Но не успели они сделать и десяти шагов, как новая туча стрел вонзилась в их ряды. Новые жертвы посеяли хаос среди рвавшихся на волю каторжан, часть из них всё ещё стремилась вперёд, другие бросились назад. Несколько заключенных забились в одну из полузасыпанных штолен Заброшенной шахты, надеясь найти там укрытие от стрел, но их надеждам не суждено было сбыться. Один из лучников паладина заметил их и достал из колчана странную стрелу, у которой вместо наконечника был прикреплен какой-то мешочек. Прицелившись, он запустил эту стрелу в штольню. Раздался взрыв, затем звук падающих камней заглушил крики отчаяния прятавшихся там людей.
А королевские стрелки дали очередной залп, попавший в скопление мечущихся в панике людей. Одна из стрел попала в Декстера. Она пробила его легкий наплечник и вошла в плечо. Призрак заорал от боли, упал и попытался заползти за огромный камень, но тут вторая стрела вонзилась ему в ногу и прошла насквозь, пригвоздив к земле.
Обречённый Декстер уже молил Инноса лишить его сознания, чтобы хоть немного притупить боль и облегчить предсмертные муки, но вдруг мутнеющим взглядом он увидел человека в чёрной робе, идущего по дороге из долины. Призрак закрыл глаза, чтобы прогнать это видение, но когда открыл их, то увидел, что человек не исчез; напротив, он взмахнул руками, как бы обозначая в воздухе круг, а затем в этом кругу образовалось магическое пламя.
Несколько секунд сгусток пламени висел в воздухе перед магом, увеличиваясь в размерах, а затем полетел в сторону королевских лучников. Он взорвался в воздухе над позициями стрелков, разлетевшись на сотни огненных «капель», накрывших солдат. Одним заклинанием маг обратил в бегство выживших лучников. Впрочем, уцелело не больше десятка из пришедших к перевалу тридцати стрелков, пал и тот паладин, что командовал ими...
Внезапный разгром королевского отряда остановил панику среди людей Декстера. Выжившие начали помогать раненым, перебинтовывать их раны и отпаивать лечебными напитками. На мага никто не обращал внимания, но и его не интересовали заботы заключённых. Он твёрдым шагом направился к лежащему без сознания Декстеру, жестом отогнал от него двух каторжников, после чего сам занялся исцелением полуживого призрака.
Маг вырвал из его плеча стрелу, после чего приложил ладонь к ране и что-то прошептал. Рана тут же затянулась, оставив лишь незначительный ожог. Затем маг повторил те же действия с ногой Декстера. После этого он приложил руки к его груди, и Декстер открыл глаза. Маг, лицо которого было скрыто маской, начал мирным, успокаивающим шёпотом говорить с ним:
— Теперь ты служишь Повелителю. Так же, как Ворон и Бладвин. Исполни повеление — найди его. Того, который принёс тебе рецепт Галома, а затем перебил рудных баронов и ранил Ворона. Найди его и убей! И тогда Повелитель будет благоволить тебе. Вот золото. Прощай!
Маг бросил под ноги Декстеру увесистый кошелек, после чего вновь взмахнул руками и исчез. Спасённый от смерти бандит поднялся с каменистой земли и удивлённо оглядел себя: раны затянулись и лишь небольшое жжение и покрасневшая кожа напоминали о них. Впрочем, Декстер тут же забыл о ранах и начал собирать вокруг себя уцелевших каторжников. Через несколько минут он понял, что дальше сможет идти лишь половина из тех, кто вышел с ним из Старого Лагеря. Остальные либо погибли, либо были ранены и не могли продолжать движение. Оставив их здесь же, в горах, авангард баронов двинулся на свободу — в Хоринис».

— Жаль, что Декстер не успел рассказать о своей жизни на каторге и о том, как он там оказался. Было бы любопытно почитать. Рановато я его прикончил. Впрочем, он начал первым и не оставил мне выбора, — жёстко усмехнулся безымянный, перевернув последний лист.
Герою показалось странным, что при первой их встрече после крушения магического барьера Декстер отпустил его живым. Видно, тот парень в чёрном для того и заявился в башню к предводителю бандитов, чтобы напомнить о невыполненном приказе. После этого за безымянного взялись всерьёз, и он вынужден был ответить ударом на удар, раз и навсегда покончив с шайкой.
За этими размышлениями герой не заметил, как уснул. Когда он пробудился, дождь уже кончился, зола в камне остыла, а свеча на столе догорела и погасла. Тело затекло — сон в кресле в сидячем положении не способствует хорошему отдыху.
Безымянный с кряхтением поднялся на ноги, размял занемевшие конечности, а затем наскоро позавтракал извлечёнными из дорожной сумки припасами. Вышел наружу и оглядел окрестности. Тучи за ночь рассеялись и на голубом небе сияло солнце, едва выглянувшее из-за скал на востоке. На траве и ветвях искорёженных ветрами деревьев блестели капли росы. Мир был прекрасен и ярок. Однако герою предстоял путь во тьму и затхлость подземелий.
Безымянный проверил, легко ли выходит клинок из ножен, достал и пересчитал свитки с магическими заклинаниями. Теперь у него имелась и руна, взятая в качестве трофея у погибшего слуги Белиара, но рунной магией герой не владел. Он тряхнул головой, гоня прочь сожаления, и направился к входу в штольню.

История 10-я. «Гибель Василия или Тёмная история одной крипты»

Безымянный вошёл в дом и принялся торопливо освобождаться от доспехов. Он уже сегодня не раз пожалел, что полез исследовать заброшенные шахты, не разжившись более мощным оружием и тяжёлой бронёй наёмников. Лёгкие доспехи не слишком надёжно защищали от клешней ползунов и ударов нежити. Герой обзавёлся несколькими новыми шрамами от наскоро заживлённых целебными зельями ран. Синяком и мелких ссадин, заработанных сегодня в старых подземельях, он и вовсе не считал.
Избавившись от порванной и испачканной кровью нижней одежды, безымянный выпил ещё одну лечебную эссенцию, вымылся возле наполненной дождевой водой бочки и почувствовал себя значительно лучше. Он переоделся в чистую одежду, какие на Хоринисе носят обычные горожане. Вообще-то герой собирался её продать после того, как разжился охотничьей курткой, а затем снаряжением наёмника, но всё как-то руки не доходили. Сегодня это обстоятельство оказалось очень кстати.
— Надо будет оттащить Волку, чтобы починил, — осмотрев порядком пострадавшие наёмничьи доспехи, со вздохом пробормотал безымянный.
Утренний поход в ближайшую штольню оказался лишь началом сегодняшних приключений и наиболее простой их частью. За перекрытым решёткой входом обнаружился целый выводов ползунов. В основном это были рабочие особи, но встретилась и пара-тройка ползунов-воинов. Безымянному пришлось с ними изрядно повозиться. Но в конце концов он с этим справился.
Правда, шахта, куда его привела штольня, разочаровала — она оказалась куда меньше, чем он рассчитывал. Да и добыча не слишком обрадовала. Несколько кусков руды, ржавая кирка, панцирные пластины и жвала убитых ползунов, ещё какая-то мелочь — разве из-за таких трофеев стоило так рисковать?
Поэтому, выбравшись на поверхность, герой решил поискать входы в другие шахты, о которых говорилось в записях Саландрила. Он обошёл вокруг всё плато, тщательно обследовав каждую щель в окружавших её скалах, но ничего не обнаружил.
Уже решив бросить это показавшееся безнадёжным дело, безымянный напоследок заглянул за башню Декстера, в основании которой провёл предыдущую ночь, и заметил узкий уступ, который тянулся между скальной стеной и краем пропасти. Этот уступ и привёл его во вторую шахту.
Там-то и началось самое весёлое. Стоило взломать насквозь проржавевший замок на ветхой двери, как из-за неё полезли недобро настроенные покойники. Большинство из них при жизни были рудокопами, но даже с ними пришлось повозиться. А уж скелеты нескольких охранявших шахты воинов так и вовсе едва не спровадили безымянного на тот свет. Добыча же оказалась хоть и чуть побогаче предыдущей, но воображение тоже не захватывала.
Впрочем, герою было не привыкать рисковать жизнью без особой для себя выгоды. Он уже успел смириться с этим и потому не жаловался. Жив остался — и ладно. К тому же, нескучно провёл время. Вон уже и солнце снова закатилось за скалы, маленькое плато стало погружаться в темноту, а с гор потянуло ледяным ветром.
Безымянный набрал дров, развёл огонь в камине, затем поужинал остатками заметно оскудевших съестных припасов и, отыскав среди запасов покойного Декстера ещё одну свечу, поудобнее устроился в кресле.
— Так, что там приготовил на сегодняшний вечер старина Саландрил? — доставая заветную книжицу, ухмыльнулся герой.
Он развернул записи, начал читать, в недоумении нахмурился и перелистал назад на несколько страниц.
— Не понимаю... В прошлый раз я читал седьмую историю, там было про мага Мирафуса и проклятый меч. А за этой идёт сразу десятая. Куда же делись ещё две истории? Страницы не вырваны вроде бы... — задумчиво проговорил безымянный.
Впрочем, долго предаваться размышлениям он не стал. Вместо этого вновь раскрыл книгу и погрузился в чтение.
За стенами старого дома шелестел холодный ветер, трепетало пламя свечи на столе, потрескивали дрова в камине, а перед мысленным взором героя разворачивались мрачные события давно канувших в прошлое дней...

«История 10-я. «Гибель Василия или Тёмная история одной крипты»
В лесах, кишащих нежитью, позади часовни около теперешнего двора Онара, находится небольшой склеп. История его темна, а, следовательно, так или иначе связана с Белиаром — богом тьмы и зла. О ней и о событиях, происходившие в те тёмные времена, я и поведаю в своём повествовании.

Жил-был в те далёкие времена один зажиточный крестьянин по имени Дитрих. Усадьба его была большой, богатой и насчитывала около семидесяти человек и более двух сотен голов скота. Возы с пшеницей, рожью и другими съестными припасами отправлялись во все места Хориниса. Ополченцы, посланные от города, охраняли усадьбу от набегов разбойников и диких зверей (не слушайте высказывания о том, что раньше всё было хорошо, ибо не может быть мёда без ложки дёгтя). Да и сам управитель Дитрих был человеком умным да сильным, но видна была печать греха на его светлом челе. Никто не знал его тайну, кроме одного человека.
Однажды вечером, на его усадьбу заехал чужак. Огромная лошадь, вся окованная железом, несла его. Сам он красовался в доспехах из волшебной руды, которая была величайшей редкостью, ибо оная добывалась не в колонии заключённых (сей просто не было в те времена), а далеко, за морями. Разноцветные перья украшали его шлем, в руках он нёс здоровенную алебарду с символами королевской охраны, а за спиной находился меч, явно не здешней ковки.
— Паладин Василий, прибыл по указу короля Ротбара, чтобы проинспектировать прилежащие территории. Но уже вечер, и я хочу здесь переночевать, — представился он зажиточному крестьянину Дитриху.
Этот рыцарь сразу же не понравился управителю. Устроив гостя на ночлег, он отправился спать. Но Василий так и не заснул. Ночью к нему тихо подошла дочь помещика — Сагитта. Она сказала рыцарю:
— Я знаю, что ты хочешь доставить неприятности моему отцу. Ты приехал сюда не только для того, чтобы поспать здесь. Скажи мне всю правду.
Сколько рыцарь не отговаривался, дочь всё же была внимательна и проницательна.
— Ты священный воин Инноса, привык говорить только правду, ложь твоя звучит очень неубедительно.
Поняв, что лгать и в самом деле он не умеет, рыцарь доверился девушке и рассказал ей всю правду:
— У меня был брат — Инубис. Человек это был решительный, всегда достигал своего. Но, к сожалению, он отправился в это место от имени короля Ротбара — инспектировать территорию, и бесследно пропал. Я приехал сюда из далёких краев, чтобы найти брата или его тело и оказать ему последнюю услугу — похоронить в нашем фамильном склепе. После долгих поисков я уже отчаялся найти брата или хотя бы его тело, но подошёл к святилищу Инноса. Я очень долго молился светлому богу, просил, чтоб он отпустил все грехи моего брата. Я и не заметил, как заснул. Мне приснился светлый лик Инноса, бог говорил, что мой брат, к сожалению, мёртв. Но умер он не своей смертью. Кривой кинжал вонзился в его спину. «Иди в проклятый лес, в проклятое здание...» — слова божества становились тише. Вдруг свет погас, наступила тьма... Много-много мёртвых было тут, а в центре стоял мой брат. Волосы его практически выпали, глазницы были пусты, доспех помят... Из спины торчал кинжал... Мой... брат произносил молитву... он молился не Инносу, он молился другому... Белиару!»
Паладин был весь бледен, на волосах проступила седина.
Дочь зажиточного крестьянина никогда не понимала, почему паладины так ненавидят Белиара. Видимо потому, что она была ребёнком, не освящённым у алтаря Инноса. Для неё эти боги были лишь выдумкой суеверных людей.
Оставив Василия, она отправилась к отцу. Но странное чувство овладело ей. Казалось, вся комната пропитана каким-то проклятием, незаметным простым людям. Немного приоткрыв дверь, она заглянула в комнату отца. Но она увидела его не в обычной одежде, а в странном чёрном балахоне. Подняв голову вверх, старик шептал:
— Нет, великий, я убил его брата, он заметил меня, я... я молился тебе, он бы мог меня отдать в монастырь! Но теперь пришёл он, он всё узнает...
Внезапно комнату заполнил гул.
— Девушка... она всё видит... убей её! Здесь не нужны свидетели!
Отец обернулся. Но вместо привычного облика дочь его увидела бледное лицо, очень похожее на лицо умершего. Ковыляя в сторону Сагитты, Дитрих обнажил изогнутый кинжал из чёрной руды. Сагитта пошатнулась, чуть не упала в обморок, но оставшиеся силы понесли её в комнату Василия.
Крик: «Помогите!» разбудил паладина. Наспех надев одежду и взяв меч, паладин вышел из комнаты, и чуть не наткнулся на Сагитту, лицо которой было белее снега. — Отец... Белиар... зомби! — кричала она непонятные отрывки фраз, но паладин прекрасно её понял.
Достав из кармана пузырёк святой воды, Василий направился в комнату отца. Зомби был там. Рыцарь выплеснул содержимое бутылки Дитриху в лицо. Святая жидкость прожгла его мёртвый лик. Зомби упал и растворился в прохладном воздухе.
Вдруг неведомая сила нанесла сильный удар по голове Василия. Он потерял сознание.
Очнулся паладин на рассвете в странном месте. Вокруг него был лишь погост. Со старых, безлиственных деревьев свисали скелеты, пронзённые стрелами и ржавыми мечами. Вдалеке виднелось здание, покрытое чёрной мглой.
Василий встал. Ломило все кости.
Строение это оказалось полуразрушенным. По бокам входа стояли две статуи паладинов. Один без ног, второй без головы. Видно было, что про это мрачное место уже все забыли. Зелёный плющ тянулся с полуразрушенной крыши до не менее разрушенных ступеней.
Василий зашёл внутрь. Он повернул два рычага, и гроб, стоявший посередине, повернулся и открыл дорогу внутрь.
Это место Василий помнил хорошо. Стены были с нишами, а в нишах лежали людские тела. Тусклый свет факелов освещал это место. Это место приснилось Василию в его сне, здесь, как говорил Иннос, был его брат.
Тёмный силуэт вдруг появился в дверном проёме.
— Бра-а-а-ат!!! Иди-и-и к на-ам!!! — шипел кто-то.
— Нет, белиарские отродья! Не сломить вам дух светлого паладина Василия!
Безумие заполнило его голову. Достав свой меч из ножен, он бросился со всех ног в ту тёмную комнату. Как ни силён был рыцарь, но скелеты приходили снова и снова...
Вдруг откуда-то из-за спины мелькнуло лезвие кривого ножа. Ноги Василия подкосились. Светлый рыцарь упал на холодные, мраморные плиты этого склепа. Чувства покинули его. Над его головой склонилась улыбающаяся голова его... брата Инубиса.
— Вот ты и с нами, братец... — прошептал он.
Иннос не защитил Василия, но он уберёг его от большего несчастья — стать воином тьмы, нежитью. Да защитит Иннос его светлую душу!

С тех пор усадьбой стал править дальний родственник Дитриха — Онар. Саггита ушла из родного дома и поселилась в лесах, около крипты. Она стала знахаркой. Она предупреждает путников: «Не заходите в ту сторону далеко, то место проклято».
Говорят, что иногда она заходит храм и молится Инносу за упокой души Василия.
Крипта теперь запечатана, никто не заходил туда с тех времен. Но, может быть, один любопытный человек всё же зайдёт туда. Посмотрим...»

— Да уж, один такой человек точно найдётся, — заявил безымянный, как только закрыл книгу. — Однако странно дело — здесь речь идёт о событиях, которые явно произошли не вчера. Король Ротбар правил добрую сотню лет назад... Или раньше? Но в записях упоминаются Сагитта и Онар. Хозяину поместья, положим, хорошо за пятьдесят лет, а травяная ведьма так и вовсе не старая. Оба они никак не могли жить в те времена. Или ведьмы не стареют? Надо будет выяснить, в чём тут дело, — решил он.
В любом случае, завтра ему предстояло вновь возвратиться в усадьбу Онара, чтобы починить доспехи, пополнить припасы и узнать, нет ли для него новых заданий. А пока стоило хорошенько выспаться.

История 11. Любовь Миртаны

Сагитта звонко рассмеялась, от чего её большеглазое лицо стало ещё миловиднее.
— Ты и в самом деле думаешь, будто мне полторы сотни лет? — спросила она.
— Нет, ты выглядишь очень молодо, но... — замялся безымянный.
— Это была моя прабабка! Меня назвали в её честь.
— А Онар...
— У них в роду часто встречаются имена Онар и Дитрих. Порой они чередуются несколько поколений подряд. Нынешний Онар тоже хотел назвать сына Дитрихом, однако родилась дочь...
— Елена?
— Да, у него же нет других детей, — кивнула Сагитта. — Бедняга счёл это дурным предзнаменованием и стал воспитывать Елену, словно она была мальчишкой. Вот поэтому она не боится в одиночку бродить по лесам, из лука стреляет не хуже здешних охотников и способна дать отпор любому наглецу из числа наёмников своего папаши.
— Я уже заметил, что она очень бойкая девчонка, — ухмыльнулся безымянный. — Но, как следует из записей Саландрила, вы и Онар...
— Родственники. Только очень дальние. Моя прабабка отказалась от прав на поместье в пользу того самого Онара, который стал предком нынешнего. А они с моим прапрадедом Дитрихом состояли в не самом близком родстве. Так что никаких прав на усадьбу и окрестные поля у меня не осталось, если ты это имел в виду, — вновь рассмеялась Сагитта. — Так что, ты достанешь для меня корень солнечного алоэ? — вернулась она к первоначальной теме разговора, прерванного неуклюжей попыткой безымянного разобраться в её родословной и возрасте.
— Посмотрю, что можно сделать, — дипломатично ответил он. Всё-таки копаться в навозе чёрного тролля, который, если верить записям Саландрила, изначально был детёнышем мракориса, пострадавшим от алхимических опытов мага Неораса, ему не очень хотелось. Да и тролль, кем бы он там ни был от рождения, вряд ли станет безучастно взирать на то, как какой-то незнакомец обшаривает его логово. А в других местах, по словам Сагитты, солнечного алоэ не отыскать.
Ведьму ответ безымянного, похоже, полностью удовлетворил.
— Ты ведь пришёл, чтобы взять у меня свёрток с травами для кухарки Теклы? — припомнила она.
Герой утвердительно кивнул.
— Вот он, можешь забирать. Но я бы не советовала тебе возвращаться в усадьбу прямо сейчас. Уже стемнело, в лесу возле моей пещеры полно хищного зверья, а у тебя даже нет приличных доспехов, — сказала Сагитта.
— Есть, просто они в починке. Наёмник по имени Волк обещал, что к завтрашнему дню они будут лучше новых, — ответил безымянный.
— Вот завтра за ними и отправишься. А на ночь тебе лучше остаться у меня, — не терпящим возражений тоном заявила ведьма.

***
Кровати в пещере Сагитты не водилось. Её заменяла куча сена, застеленного звериными шкурами. Когда безымянный проснулся на следующее утро, то с удовольствием ощутил, как пушистый мех приятно щекочет тело.
Другим приятным ощущением было тёплое плечо Сагитты, прижимавшейся к его боку. Он повернул голову, и увидел в свете пристроенной над изголовьем масляной лампы, что Салитта увлечённо листает страницы книги. Очень знакомой, между прочим, книги.
— Эй, ты рылась в моих вещах, бесстыжая ведьма! — возмутился герой.
— Успокойся, она просто выпала из твоей сумки. Ты зашвырнул её в угол вчера, когда срывал с себя и меня одежду. Помнишь? — засмеялась Сагитта.
— Ещё бы не помнить, — ухмыльнулся герой в ответ.
— Между прочим, очень любопытные записи. История моих предков изложена довольно близко к истине. А дальше здесь повествуется о ещё более печальных событиях.
— Да? И о чём там идёт речь?
— О несчастной любви. Саландрил снабдил эту историю подобным предуведомлением. Вот, послушай... — ответила Сагитта и начала читать вслух:

«Однажды мне поручили разобрать архив Рудниковой долины. С тех самых пор, как над этой местностью создали магический барьер и несколько служителей Инноса оказались заперты внутри с толпой каторжников, они вели активную переписку с монастырём. Письма в колонию отправлялись вместе с поставками продовольствия, а обратно приходили с грузом руды, добытой заключёнными для короля.
Правда, в последнее время наш настоятель, мастер Пирокар, начал замечать, что письма из-за барьера стали какими-то подозрительными. Они пестрели недоговорённостями и странными оборотами, словно тамошние маги писали их под чью-то диктовку с мечом у горла. Или как будто послания кто-то перехватывал и заменял на поддельные. Поэтому мне и было поручено пересмотреть все скопившиеся за долгие года бумаги и попытаться выяснить, когда именно в переписке стали попадаться всякие странности.
Я с увлечением взялся за работу. Выяснилось, что среди писем мастера Корристо и других служителей Света, а также отчётов о магических опытах и других документов, попадаются довольно неожиданные вещи. Например, древние манускрипты, найденные каторжниками в развалинах, каких, по слухам, немало в Рудниковой долине, а также дневники, прошения магам от каторжников и тому подобные рукописи.
Одна бумага, оказавшаяся чем-то вроде исповеди одного из заключённых, привлекла моё внимание. Я привожу здесь её текст полностью и с сохранением названия, лишь исправив некоторые грубые ошибки и наиболее неудачные обороты, затруднявшие понимание смысла. Вероятно, её автор, так и оставшийся для меня неизвестным, особой грамотностью не отличался.
Итак...

История 11. Любовь Миртаны
Хоринис.
Был тихий спокойный вечер, какие часто встречаются в Хоринисе, крупном портовом городе, где жизнь идёт своим чередом, невзирая на злободневные печали и трудности. В тот день меня повысили от обычного разносчика объявлений до посланника, которому доверяют доставлять письма самому губернатору Хориниса.
И вот мое первое задание, которое я ждал несколько лет. Нужно всего-навсего доставить послание судье города из монастыря о том, как у них дела и нужен ли им новый паладин на охрану статуи Инноса. И вот я отправился...
Сам я ни разу не бывал в монастыре. Всю дорогу туда я думал о том, как себя вести с Верховными Магами Круга Огня — стоять на коленях с жалобным лицом, чтобы не показаться дерзким, или, наоборот, держаться гордо и непреклонно. Я не знал этого. Не знал я, и как зовут магов, и как к ним обращаться.
Но вот и поворот в монастырь, а за ним — назойливая парочка падальщиков. Я даже не зашёл в таверну — такой важной представлялась мне цель моей миссии. Обессиленный дальней дорогой, я даже не обратил внимания, что в придорожной часовне нет вечно бодрствующего служителя Инноса, который благословляет посетителей монастыря и заодно пытается толкнуть им магические свитки.
Я подхожу к мосту и останавливаюсь, чтобы подумать, какие будут мои первые слова магам: «Дорогой маг... — нет, не то. Уважаемый магистр магических знаний... — нет, тоже не то! Ладно, придётся импровизировать».
Передо мной долгожданный конец моста и прислужник, пристально уставившийся на меня. Секунд пять оба молчали (он изучал меня, как индивида, а я просто растерялся). Затем я объяснил ему, зачем я пришёл. Но он многозначительно посмотрел на меня и сказал, извини, мол, нельзя сюда «обычным» и предложил подождать, пока он сбегает за посланием. Но я был разозлён своим разочарованием, не хотел отступать и начал предлагать ему свои вещи с целью подкупа. Но прислужник тоже не хотел сдаваться и погладил свой двуручный посох за спиной, от чего у меня по телу прокатила дрожь, и я уже был согласен на любые условия...
И вот я на обратной дороге в город. Начало темнеть, и я не мог поверить, что прождал этого послушника шесть часов. За это время я сходил в таверну и выпил хорошую долю запасов пива, но потом, съев растение, произрастающее около моста в монастырь и убив десяток падальщиков, я протрезвел.
Подходя к дому судьи, я сразу заметил его охранника, который грозно смотрел на меня, похоже, видя во мне потенциального преступника. В его взгляде была жажда отрешиться от жизни и поскорее погрузиться обратно в свои размышления. Он запретил мне заходить в шикарный дом судьи и позвал служанку, подметавшую пол.
Когда служанка вышла забрать сообщение, она даже не подняла взгляд. Я протянул руку с посланием. Взяв письмо, она резко повернулась и собралась идти назад, но я не выпустил из руки записку и только сильнее сжал её. Мне было обидно за то, что меня не пустили в монастырь, что я бездарно провёл большую часть дня и теперь меня игнорирует даже обычная прислуга!
Она повернулась и подняла свой взгляд. И тут я увидел эти глаза, это божественное лицо... и у меня в голове пронеслись фантазии о том, как я бы провёл с ней свою жизнь, какие бы это были дни, и даже Белиар не разлучил бы нас. Эта женщина казалась воплощением добра и красоты, пропадавшей в этом доме. И я решил забрать её себе.
Подтянув её за руку, я крепко впился губами в её губы и прижал её к себе, она поначалу сопротивлялась и отталкивала меня, но я брал своё. Эти чудные мгновения прервал скрежет меча, который охранник судьи вынимал из ножен. Я отпустил её. Последнее, что я видел, это был страх и удивление в её глазах. В то же время боковым зрением я заметил меч, плашмя несущийся на меня... Удар!
Я очнулся в Портовом квартале около лачуги рыбака. Всё тело гудело от побоев, которые, как уверял рыбак, наносили мне всем Верхнем кварталом. Долгое время я лежал на сыром песке, не находя в себе сил подняться. Встал я только, когда мне в лицо попали брызги солёной воды утреннего океана.
После того, как встал, я решил направиться в бар, что бы «залить» свои раны. Приняв немного внутрь и облив свои раны крепким джином, я решил отправиться обратно в свой дом и хорошенько отоспаться.
Выйдя из бара, я столкнулся лицом к лицу с ней — с той, которая разбудила во мне романтика. Я повторил то, что было около дома судьи. В этот раз это воплощение красоты не сопротивлялось...
Мы провели чудесную ночь. До того чудесную, что мне казалось, будто это было в моей жизни в первый раз.
P. S. После этого несколько дней она жила у меня, но концом этому стало её решение уйти из прислуги судьи и выйти за меня замуж. Это решение оказалось неверным. Судья пришёл в ярость. Её повесили, а меня как рабочую силу сослали в Рудниковую долину».

Последние фразы Сагитта читала срывающимся от слёз голосом — так ей было жалко неизвестного каторжника и его погибшую возлюбленную.
— И в самом деле, печальная история, — дослушав до конца, согласился безымянный. — На каторге и в самом деле хватало бедолаг, которые поплатились за то, что просто перешли дорогу сильным мира сего. Однако большинство заключённых составляли настоящие головорезы, насильники, воры и прочие мерзавцы...
— А ты? — с любопытством спросила Сагитта.
— Я? Ну, скажем, оказался не в то время не в том месте и сделал то, что посчитал нужным сделать, — нехотя ответил герой и твёрдо сжал губы, ясно показывая, что больше эту тему обсуждать не намерен.
— Что собираешься делать дальше? — немного помолчав и утерев слёзы, задала новый вопрос травяная ведьма.
— Вернусь в усадьбу и заберу свои доспехи. Ещё надо будет зайти к Торлофу, помощнику предводителя наёмников. Мне говорили, что у него есть для меня какое-то задание... — начал перечислять безымянный.
— А потом?
— После хочу наведаться в эту вашу крипту. Так понимаю, она находится на старом кладбище неподалёку от усадьбы? Туда, похоже, давно никто не ходит, — произнёс безымянный, потом покосился на Сагитту и добавил: — Ну и, разумеется, навещу логово чёрного тролля, раз уж тебе так необходимо разжиться этим солнечным алоэ.
Герой потянулся всем телом и сел, откинув одеяло из шкур.
— Должно быть, солнце уже взошло? Мне пора собираться в путь, — сказал он.
— Ну уж нет, так быстро я тебя не отпущу! — заявила ведьма, схватила его за плечи и со смехом опрокинула обратно на постель.

История 12-я. Царство Аданоса

— Должно быть, это и есть тот самый Инубис, — проговорил безымянный, остановившись над грудой почерневших от времени лат и старых костей, в которую превратилась нежить.
Неупокоенный лорд Инубис оказался очень силён. Герой попытался сразиться с ним в открытом бою, но не сумел сдержать нечеловеческой силы ударов двуручным мечом, которые с огромной быстротой наносил хранитель тёмной крипты. Лишь проворство и хладнокровие помогли избежать смерти.
Отступив, безымянный атаковал снова и нанёс решающий удар, применив заранее припасённое заклинание «Смерть нежити». Магия служителей Инноса не подвела, грозный воин рассыпался кучкой костей и ржавых кусков брони.
Только теперь, переведя дух, безымянный заметил ещё один человеческий скелет. Этот был вполне мирный — сидел себе тихонько в углу, наверное, уже вторую сотню лет. Рядом валялись поржавевший клинок, невесть когда погасший факел и свёрнутый в трубку клочок пергамента, который герой поднял и спрятал в сумку.
Дальше был проход, с устроенными вдоль стен саркофагами, содержавшими останки некогда живших в этой части Хориниса людей. Не все они оказались такими же спокойными и безвредными, как покойник с пергаментом. Некоторые то ли слишком нагрешили при жизни, то ли умерли как-то не так, но в итоге пошли по стопам Инубиса. И с тем же итогом. Тем более что среди остальной нежити таких бойцов, как этот предавшийся Белиару паладин, больше не было. Безымянный справился с ходячими скелетами при помощи обычного оружия и пары огненных шаров.
А после наступила пора пожинать плоды победы. В глубине крипты обнаружились три просторных помещения круглой формы, красиво отделанных резьбой и разноцветной каменной мозаикой. Саркофагов со старыми костями там тоже хватало, но внимание безымянного привлекли вовсе не они, а большие сундуки, стоящие в каждом из помещений.
Когда герой вскрыл первый сундук, то понял, что не напрасно полез в это пропитанное тёмной магией подземелье. Однако спокойно присвоить добычу ему не дали — за спиной раздался хруст костей и скрежет ржавого оружия. Это пробудились хранители сундука и полезли из своих саркофагов, чтобы прикончить наглого грабителя. Но и эти скелеты оказались не настолько хороши в бою, чтобы справиться с безымянным...

***
Вечером утомлённый герой сидел за одним из столов на кухне Теклы и с аппетитом поглощал мясную похлёбку, приправленную лесными травами. Полученные в крипте и наскоро залеченные при помощи алхимических снадобий раны саднили и немилосердно чесались. Но оно того стоило — добычу героя составило изрядное количество золотых монет, магические артефакты и другие ценные вещицы.
Рядом с безымянным сидели другие наёмники — Ярвис, Сейфер и Волк. Все трое с нетерпением ожидали, когда он насытится и поведает им о своих сегодняшних приключениях.
Герой их ожиданий не обманул. Отхлебнув пива из заботливо пододвинутой Ярвисом кружки, он начал свой рассказ. В целом излагал события близко к действительности, вот только крипта превратилось у него в огромное подземелье, вроде храма Спящего, а толпы перебитой нечисти умножились раз в сорок. Наёмники слушали, разинув рты. Вокруг столпились крестьяне, позабывшие о четно заработанном ужине. Даже кухарка Текла и сидевшие в углу угрюмые типы, которых звали Сильвио и Буллко, навострили уши.
— Врёшь ты всё! — выслушав невероятный рассказ о разгроме очередной толпы нежити, не выдержал Сайфер.
— Кто врёт? Я вру? Вот, смотри! — искренне возмутился безымянный и швырнул на стол найденный в подземелье свиток.
Сейфер какое-то время не решался прикоснуться к нему, но затем, устыдившись своей робости под направленными на него со всех сторон взглядами, всё-таки протянул руку и осторожно развернул пергамент.
— Что там? Читай! — вытянул шею Волк.
С трудом разбирая выцветшие руны, Сейфер вслух прочитал свиток, где содержалась печальная история верного Ивана, который погиб, пытаясь возвратить своего господина Инубиса на истинный путь.
— Ты смотри, похоже, это всё было на самом деле! А я уж было решил, что ты выдумываешь, — обратился к безымянному Ярвис.
— Когда это я выдумывал?! — возмутился тот.
Ярвис не нашёлся, что ответить. Ему приходилось слышать от этого парня немало невероятных историй, но одни из них подтверждали вполне надёжные и уважаемые в среде наёмников люди вроде Горна, а проверить остальные не было никакой возможности.

***
Безымянный вошёл в просторную комнату, отведённую в доме Онара для ночлега наёмников. Большинство расставленных рядами коек были заняты спящими парнями. У большого стола в углу о чём-то тихо совещались трое — предводитель наёмников опальный генерал Ли, его правая рука Торлоф и казначей наёмного отряда Калед.
Герой не стал им мешать. Он устроился на одной из свободных коек. Она стояла у стены, на которой висела горящая лампа, и никто не пожелал занять это место — всем хотелось отдыхать там, где потемнее.
Безымянный же вознамерился немного почитать на сон грядущий, а потому эта койка подходила ему как нельзя лучше. Он достал записи Саландрила и раскрыл на том месте, до которого они с Сагиттой добрались в прошлый раз.

«История 12-я. Царство Аданоса
Однажды утром размеренная жизнь нашего монастыря оказалась нарушена самым бесцеремонным образом. У ворот обители столпилась целая толпа крестьян, нестерпимо гомонивших, требовавших чего-то и наперебой пытавшихся излагать какие-то жалобы.
С противоположной стороны ворот собрались несколько магов и большая часть послушников, среди которых находился и я. Мы ничего не могли понять.
— А ну, тихо!!! — рявкнул выступивший вперёд мастер Парлан.
Мгновенно наступила мёртвая тишина.
— Как посмели вы нарушить покой святой обители Инноса? — обратился к простолюдинам маг.
Те в ответ вновь загалдели, пытаясь перекричать друг друга.
— Тихо, я сказал! — властным жестом прекратил шум Парлан. — Говорить будете по одному, и только когда я позволю. Кто откроет рот без разрешения, поймает в него огненный шар. Всем понятно? Вот ты! — указал он на одного из крестьян — нестарого крепкого мужчину с благообразной бородкой. — Говори, кто ты и что у тебя произошло?
— Меня зовут Акил, почтенный маг. У меня ферма неподалёку от города. Ячмень сею, репу, овец держу. Вот на них-то и напала беда. С неделю назад, как только мой пастух выгнал овец на опушку леса, как оттуда выскочил здоровенный волк и разогнал всё стадо, — принялся толково и обстоятельно излагать крестьянин. — А когда пастух хотел его пришибить, волк вдруг превратился в человека в облезлой зелёной мантии. Он принялся ругаться, угрожать и сказал, чтобы больше не видел моих поганых овец возле леса! И на следующий день не дал стадо на опушку выгнать. И на третий овец разогнал... А где мне их ещё пасти? Скалы вокруг! И вовсе мои овцы не паршивые, это вам хоть кто скажет, а...
— Достаточно! — прервал его излияния Парлан. — Теперь ты, — указал он на кряжистого косматого верзилу, из-за плеча которого выглядывала до блеска отполированная ладонями длинная рукоять топора.
— Так я это... Гром меня звать. Лесоруб я. Вы ж меня знаете, почтенные, — почесав в затылке, проговорил тот.
— Ну, положим, знаем. И что привело тебя сюда вновь, сын мой? — спросил Парлан, придав голосу толику мягкости.
— Ну, стало быть, лесоруб я...
— Это мы уже поняли. Что у тебя случилось?
— Так я ж того... рассказываю. Я, стало быть, лесоруб. Деревья валю — дома строить там, лодки, бочки делать, столы и прочее. Дрова, опять же... А этот пришёл и говорит: «Ты, стало быть, прекращай обижать деревья! Не то, мол, Аданос накажет!» А как же мне их не обижать... тьфу! не рубить деревья-то? Я ж с того живу, — развёл широченными ладонями Гром и выжидающе уставился на Парлана.
— Ничего не понял? Кто пришёл? Какой такой «этот»? — в недоумении потряс седой головой Парлан.
— Дык, тот, про которого Акил сказывал. В зелёной рванине который и волком оборачивается, — пояснил Гром.
Как выяснилось из расспросов остальных крестьян, всем им пришлось столкнуться с чудным человеком в рваной зелёной мантии. По их словам, незнакомец необычайно крепок и тучен телом, а «морда у него самая разбойничья». От крестьян он требовал, чтобы они не ковыряли дёрн своими плугами и мотыгами, не рубили деревья, не гоняли на луга и в леса скот. А уж охотников он и вовсе возненавидел лютой ненавистью и двоих из них — Тальбина и Гримбальда — едва не прикончил.
По всему выходило, что злобный незнакомец ни кто иной, как потерявший всякий страх и совесть друид.
Тут следует напомнить, что помимо официально признанного и всеми уважаемого культа Инноса в нашем славном королевстве существует ещё и поклонение другим богам. Но если служение тёмному богу Белиару под запретом и строго карается, то на учение почитателей Аданоса король и Круг Огня смотрят достаточно благосклонно.
Водные маги не оспаривают учение нашего Братства и приносят немало пользы: лечат людей, усиливают рост посевов на фермах, добывают обрывки древних знаний, оставшихся от давно минувших эпох. Нередко их призывают для проведения совместных обрядов и магических диспутов.
Однако есть совсем иная разновидность служителей Аданоса, которые именуют себя друидами. Они скрываются в самых глухих углах королевства, имеют обыкновение превращаться в различных животных, а деревья и зверей ставят превыше человека. Потому чинят они много зла лесорубам, охотникам и земледельцам.
В нашей библиотеке мне попадались сведения, что у друидов в давние времена было нечто вроде настоящего монастыря где-то в Рудниковой долине. Другие люди боялись появляться в тех местах. Однако затем на Хоринисе эту «зелёную заразу» повывели, и с тех пор друидов на острове никто не видел. Видно, нынешний еретик прибыл откуда-то с материка, дабы чинить вред мирным труженикам.
О принесённых крестьянами известиях доложили настоятелю Пирокару. Он, посовещавшись с другими Высшими магами, приказал собирать отряд на поимку друида. В него вошли пятеро магов помоложе, полтора десятка послушников и паладин, присланный недавно из Венгарда по какому-то важному делу. Вошёл в число отряжённых для поисков злодея братьев и ваш покорный слуга.
Два дня мы прочёсывали восточный лес и рощи около ферм, но без всякого прока. Друид был неуловим. На третий день паладин потерял терпение и взял руководство поимкой еретика на себя. Часть монастырской братии он разделил на две партии и отправил в лес для отвлечения внимания. А самых сильных магов и нескольких послушников посадил в засаду близ опушки. Сам же пригнал с десяток крестьян и приказал им рубить лес, причём делать это как можно более шумно.
Примитивная ловушка сработала. Не прошло и часа, как из чащи на вырубку выбрался необычайного размера волк и превратился в очень крупного мужчину. Его образ портило лишь лицо — низколобое, заросшее давно небритой щетиной до самых маленьких звериных глазок.
— Не смейте обижать мои деревья! — вскричал друид, направляясь к лесорубам.
В руке его извивался клубок древесных корней, подобно змеям готовых наброситься на людей. Крестьяне, побросав топоры, кинулись врассыпную.
В это миг засевший в куче срубленных ветвей паладин подал сигнал, и мы разом набросились на еретика. Кто-то из магов применил обездвиживающее заклинание, а мастер Мардук ударил друида посохом по затылку.
Злодей упал, однако чувств не лишился и даже способности двигаться до конца не утратил. Тело его начало видоизменяться, сквозь рваную зелёную мантию стала прорастать серая шерсть, а челюсти вытянулись и мгновенно обзавелись рядом острых волчьих зубов.
— Камень! Отнимите у него камень! — спеша к нам, кричал паладин.
Тогда кто-то из магов запустил руку под мантию еретика, ещё не успевшую окончательно превратиться в шкуру, и вырвал крупный, похожий на яйцо падальщика камень. Такие камни друиды используют вместо обычных табличек с магическими ругами, какими пользуются маги всех существующих школ. Правда, мне говорили, что друид связан со своим камнем куда прочнее, нежели маг с рунами, которые для него не более чем рабочий инструмент. А в камне друида якобы заключена часть его души.
Как только камень отняли, превращение сразу же прекратилось и к еретику возвратилось человечье обличье. Однако нам потребовались все силы, чтобы скрутить этого здоровяка и крепко связать.
— Хоринис станет новым царством Аданоса! — вырываясь, рычал он.
Кроме камня, у пойманного негодяя нашли свиток, написанный на куске древесной коры. Привожу его текст полностью:

«Царство Аданоса
И шла война. И реки крови лились по земле. Не выдержало сердце Аданоса при виде того, как гибнет всё живое в мире, и обратился он к братьям своим: «Одумайтесь! Хватит враждовать! Разве не видите вы, как гибнут дети ваши — люди и орки!». Но не послушались его Иннос и Белиар, ещё сильнее стала война людей и орков, ещё больше крови полилось по Мордрагу.
И сказал Аданос: «Если вы не хотите примирить детей своих, то это сделаю я». И просил он двух великих слуг своих, двух друзей, двух братьев — избранных Инноса и Белиара, что служат лишь себе, дабы они несли миру слова его — правду об Инносе и Белиаре. И слыша слова посланников, отрекались люди и орки от старых богов, и начинали возносить молитвы Аданосу.
Лишь немногие сохраняли верность старым богам, и потому объединили силы свои Иннос и Белиар, и пошли войной на служителей Аданоса. Но так их было мало, что недолго шла война, и Иннос с Белиаром со своими последователями ушли в подземелья Мордрага, отградившись от внешнего мира, и образовали новое государство, в котором смерть и боль заодно с огнём, и назвали его «Ад».
Долгое время был мир на земле Аданоса, мирно жили люди и орки, плодотворным был их союз. Но Иннос и Белиар не смирились с поражением. Многовековое пребывание в подземельях превратило их желание мести в безумие, и на всё готовы были пойти они ради мести. А потому снова было произнесено слово ночи на земле Аданоса. Могущественные демоны вышли из темноты, зов их был направлен на орков, как на расу силы.
И снова была война, но не все орки были против Аданоса, некоторым удалось противостоять зову демонов, а потому после долгой войны победу одержал Аданос. Но цена этого была высока. Почти все орки погибли, а выжившие не могли поддерживать жизнь некогда великой расы. Род их был стёрт с лица земли. Ни один из трёх богов не остался равнодушным к этой трагедии. Раскаялись Иннос и Белиар и поклялись никогда больше не показываться на земле Аданоса. А сам Аданос в горе устранился от дел людских. Люди, предоставленные сами себе, не могли поддерживать порядок, а потому начались смутные времена, когда забыли о богах, орках и магии.
Но теперь началась эпоха Водолея. Эпоха Аданоса. Когда он вернётся, и наступит золотой век человечества...»

К этому остаётся добавить, что пойманного друида доставили в город и отдали под суд светских властей. Хотя бедняга был явно не в своём уме, приговор оказался суров: пожизненная каторга в Рудниковой долине».

— Сдаётся, знавал я того друида. Не Нетбеком ли его звали? — уже засыпая, пробормотал безымянный.

История 13-я. Правда о богах Миртаны

— Эй-эй, Чернуля, полегче! — едва уклонившись от брызнувших во все стороны каменных обломков, возмущённо закричал безымянный.
Чёрный тролль ответил ему гневным рёвом и нанёс новый удар огромным, как пивной бочонок, кулаком. Природная каменная колонна, за которой прятался герой, отозвалась громким хрустом и покосилась.
— Совсем озверела, грязная тварь! — заорал безымянный и выкатился из ставшего таким ненадёжным убежища.
Тролль (или тролльша, если верить запискам Саландрила) неуклюже развернулся и, опираясь на кулаки, устремился вслед за бросившимся бежать человеком.
— Да что ты ко мне прицепилась?! Ну сорвал травку, жалко тебе? Отстань, проклятая! — выкрикивал на бегу безымянный в такт звучавшим за спиной шагам, от которых тряслась земля.
Наконец, тролль остановился, поднялся на задние лапы и, ударив себя кулаком в грудь, разочарованно взревел. Эхо его голоса гулко отразилось от окрестных скал, заставив всё живое в округе испуганно замереть.
Безымянный пробежал ещё какое-то расстояние, а затем, на всякий случай оглянувшись, перешёл на шаг. Только теперь он вспомнил о зажатом в руке растении с мясистым корнем, толстыми сочными листьями и невзрачной метёлкой цветов на единственном стебле — солнечном алоэ. Свою добычу герой бережно убрал в сумку и только после этого двинулся дальше.
Вскоре впереди, за группой больших валунов, показались отблески костра. Подойдя ближе, герой увидел сидящего у огня худощавого человека со смуглым горбоносым лицом — охотника Гримбальда, с которым они познакомились сегодня днём. Охотник выстругивал древко для стрелы и вполглаза приглядывал за скворчащей над огнём ногой кротокрыса.
— Живой? — не отрываясь от своего занятия, спросил он.
— Да вроде бы, — отозвался безымянный и уселся по другую сторону костра. — Как думаешь, эта тварь ночью сюда не припрётся? — кивнул он в направлении логова чёрного тролля.
— Нет, в эту сторону он вообще не ходит, дальше в горах охотится, — проворчал Гримбальд. — Достал то, за чем ходил?
— Достал, — ответил герой, извлёк из сумки с таким трудом добытое растение и не без гордости продемонстрировал охотнику.
— Точно, солнечный алоэ и есть, — на миг подняв голову, кивнул тот. — Говорят, сила в этой траве немалая, а какая именно, не скажу — не знаю.
Безымянный пожал плечами.
— Мне всё равно. Это для Сагитты, пусть она и разбирается.
— Это верно. На то она и ведьма, чтоб ведать, на что какая трава годится, — согласился Гримбальд. — Гляди, мясо уже поспело, ужинать будем.
Он отложил ровно обструганное древко, снял с огня ногу кротокрыса, уложил на плоский камень и принялся срезать с неё мясо крупными ломтями.
— Ты бы к озеру сходил, воды набрал, — предложил он безымянному.
— Зачем вода, когда есть вот это? — ответил герой и вытащил из сумки две чудом сбережённые во время приключения в тролльем логове пузатые бутылки.
Гримбальд взял один из сосудов, вытащил пробку, недоверчиво понюхал горлышко.
— Пиво?
Безымянный утвердительно кивнул.
Охотник отхлебнул из бутылки и поморщился.
— В поместье Онара варили, — уверенно заключил он.
— Да уж, не «Тёмный паладин», — усмехнулся безымянный.
— Ну, в этой глуши и такое за праздник, — утешил самого себя Гримбальд. — Ешь давай, а то остынет!
Они принялись сосредоточенно и с удовольствием утолять голод, как водится у много и хорошо поработавших людей.
— Слышал, будто этот чёрный тролль — на самом деле самка мракориса, на которой маг Неорас испытывал алхимические зелья, — запив пивом последнюю порцию мяса, сообщил безымянный.
Гримбальд в ответ хрипло расхохотался.
— Это кто ж тебе такое сказал?
— Один послушник писал.
— Послу-ушник... — пренебрежительно протянул Гримбальд. — Верь им больше, этой монастырской братии.
— Думаешь, наврал?
— А чего думать-то? Если бы маги и правда его алхимией своей превратили, то он такой был бы один-разъединый на всём свете.
— А что, он не один разве? — удивился безымянный.
— Ну как же один, когда я за свою жизнь ещё штуки три таких повидал. Не на Хоринисе, правда. И дед мне рассказывал про семейку чёрных троллей, которых встречал в горах к югу от Рудниковой долины, — проворчал охотник. — А маги эти — известные сказочники. Рассказывают о богах, а сами под это дело только успевают золотишко загребать...
— Ты и в богов не веришь? — удивился безымянный.
— Верю, не верю — какая разница? Я сам по себе, боги сами по себе. Они меня не трогают, а я их.
— А как же магия, нежить всякая — откуда они берутся?
— Мне почём знать? Откуда вот эти камни взялись, сосны вон те или кротокрыс, которого мы только что ели? Оттуда и нежить, — ответил Гримбальд и коротко хохотнул. — Про нежить ты лучше Драгомира спроси. У него с ней особые отношения.
— Кстати, не забыть бы завтра к Кругу Солнца сходить. Драгомир где-то там арбалет свой потерял. Удирал от скелетов гоблинов, — припомнил безымянный утренний разговор со старым товарищем Гримбальда, которого встретил по пути в эти места.
— Сходи, а то куда этот бездельник без своего арбалета. Сам-то я не скоро ещё отсюда вернусь, у меня тут в горах ловушки наставлены, — кивнул охотник. — А что там с богами — не нашего ума дело. Вот говорят, будто Иннос дарит свет, Аданос жизнь, а Белиар насылает нежить. А хоть кто-нибудь видел, как они это делают? То-то и оно. Только маги и болтают — водные своё, а огненные совсем по-другому рассказывают. Вот и верь им. Может, наоборот, Белиар добрый бог, а Иннос злой. Или нет их вовсе.
— А ты, оказывается, злостный еретик! — ухмыльнулся Безымянный.
— Да ну, какой я еретик? Мне и без богов неплохо. Потому, наверно, и нежити не боюсь особо, — отмахнулся охотник.
Между тем вокруг окончательно стемнело и на чёрном бархате неба засияла круглая луна. Заметив это, Гримбальд стал укладываться спать.
— Ты покарауль пока. Я посплю, а то встал сегодня до рассвета. А как луна во-он до той вершины дойдёт, меня разбуди, — сказал он.
— Хорошо, — согласился безымянный. Сам он хорошо отдохнул в доме Онара и спать ещё не хотел.
Гримбальд накрылся шкурой и тотчас засопел во сне, а герой отыскал в сумке заветную книжицу в тёмно-красной обложке.

«История 13-я. Правда о богах Миртаны
Рассказ о событиях, связанных с еретиком-друидом, пробудил во мне ещё одно воспоминание. Это произошло в те времена, когда я только-только поступил в монастырь, не успев пробыть здесь и двух недель.
В то время из монастыря бежал послушник. Звали его, если правильно помню, Марио, и был он парнем угрюмым и нелюдимым. Друзей не имел, держался особняком ото всех, часто по доброй воле вызывался подметать монастырские подвалы, хотя для других послушников эта работа служила одним из видов наказания.
Исчезновение Марио обнаружили не сразу — только после того, как он зачем-то потребовался мастеру Гораксу. Выяснилось, что странного послушника нигде нет и никто его не видел. Лишь в подвале, где он работал накануне, в основании стены оказался вскрытый тайник. Пустой, конечно же.
За беглецом отрядили погоню, которая настигла его где-то в окрестностях Долины Пирамид — довольно зловещего местечка, не украшенного, а скорее изуродованного, массивными древними постройками.
Погоню Марио, отдыхавший у обочины горной дороги, заметил слишком поздно. Он бросился бежать, а следом за ним устремились несколько послушников, в числе коих был и я. Однако беглец проявил неожиданную прыть, и вскоре почти все мы отстали.
Лишь один из старших послушников по имени Дарон продолжал преследовать Марио. Он уже почти настиг его, но, на беду, запнулся о подвернувшийся под ноги камень и растянулся во весь рост, сильно ссадив колени и локти. Однако при падении Дарон успел ухватиться за ремень висевшей на плече Марио сумки. Ремень лопнул, и сумка осталась в руках Дарона. А Марио скрылся в зарослях на берегу озера, и мы его так и не нашли.
В сумке беглеца, среди прочих вещей, обнаружился старый костяной ларец, в котором лежали два свитка. Дарон запретил кому бы то ни было разворачивать их и по возвращении в монастырь сражу же отдал магам. Вскоре его за верность и усердие посвятили в первый круг.
Кто был владельцем тайника и что связывало его с Марио, так и осталось для всех нас загадкой.
Много позже, уже будучи допущенным в библиотеку, я вспомнил о тех свитках и испросил у мастера Хигласа дозволения ознакомиться с ними. Дал он его неохотно. Я же, движимый любопытством, переписал тексты из обоих манускриптов в свой дневник. Однако предупреждаю, что в них содержится ложь еретиков и почитателей Белиара. Помните это, если решитесь читать дальше!

«Правда о богах Миртаны

Вначале не было ничего, кроме Белиара, и был он хаосом и был он жизнью. И шло сотворение и разрушение в каждом месте и в каждое время.
Но однажды создался из хаоса порядок, и порядок был мёртв и бездвижен. И создавшись, порядок не исчез, а продолжал существовать.
Тогда осознал себя Белиар и назвал себя этим именем, которое значит: «Вот он — Я!» И порядок он осознал и нарёк его Иннос, что значит: «Внутри меня». И осознав, испугался Белиар Инноса и попытался уничтожить его. Но чем больше старался Белиар, тем больше и сильнее становился Иннос. И понял Белиар, что там, где хаос соприкасается с порядком, возникло нечто, не дающее ему уничтожить Инноса. И Белиар нарёк это нечто Аданос, что значит: «Ограничивающий меня».
И становилась мертвая пустота Инноса всё больше и больше и стал он сильнее Белиара, и Белиар не мог остановить его. Тогда собрал себя Белиар в маленькое зёрнышко, и поместил себя в середину пустоты Инноса. И ни Иннос, ни Аданос не заметили этого.
Это зёрнышко разлетелось по всей пустоте Инноса и создались из него планеты и звёзды. В ярости Иннос принялся гасить звезды, но вместе с планетами и звёздами в пустоту Инноса пришло и время. И понял Иннос, что опоздал он и понадобится много миллиардов лет для того чтобы погасить звезды и уничтожить планеты и вернуть всё к первозданной пустоте. Но это не остановило Инноса, и принялся он за работу.
И решил остановить его Белиар, и снова обманув Инноса и Аданоса, посеял на одной планете семя своё. И под наблюдением Белиара развились из семени твари земные и любимый сын Белиара — человек. Увидев это, пуще прежнего разъярился Иннос и попытался уничтожить жизнь, но Аданос взял всё живое под покровительство своё и защитил его от полного уничтожения. Тогда Иннос, убедившись что не сумеет уничтожить людей напрямую, пользуясь страхом поселившимся в душах людей в результате попыток уничтожения их Инносом, подчинил их своей воле и в ненависти своей заставил их проводить дни в молитвах и в умерщвлении плоти, обещая взамен лишь жизнь вечную в своей мёртвой пустоте, а чревоугодие и прелюбодеяние объявил страшными грехами и карал жестоко.
Но снова вмешался Белиар, и дал людям разум свободный, и свободу сомневаться в Инносе. И тогда приказал Иннос людям, верящим в него, ловить сомневающихся и излишне разумных и забивать их камнями, и сжигать их на кострах. Но сомневающихся становилось всё больше, а фанатиков всё меньше, и понял Иннос, что настанет день, когда люди сбросят иго его законов. И тогда создал Иннос расу, очень упорядоченную и однородную, единственной целью которой является уничтожение людей, и нарёк их орками. В подлости своей Иннос объявил орков созданиями Белиара, отчего даже еретики и атеисты начали проклинать Белиара и восхвалять Инноса. Но Белиар тоже не сидел в бездействии. Он дал людям магию, чтобы они могли защищать себя. Но только то, кто действительно верил в Белиара, мог достичь вершин магического искусства — воскрешать мёртвых, подчинять себе орков и многое другое».

А вот что было в другом свитке:

«Божественное откровение

Боги Миртаны суть целое. И не может целое быть выше и сильнее самого себя.
Бельджар и Аданос порождения Инноса, но не дети его, а лишь части единого.
Части единого в разобщенности дали новую грань мира и сила триединых богов стала выше и мощнее прежнего целого. Мир стал мудрее в три раза. Но дух божественный по-прежнему один и связует он всех богов, что порождает невиданный ранее дар — дар богов — великую магию. Струится магия от одного бога к другому, от другого к третьему, а от третьего к первому — и все мироздание пронизано текучей магией. И дух божий есть исток магии. А природа ее в разобщенности единого божества.
И могущественней духа божьего нет ничего. Как о части единого можно сказать, что сильней она, чем другие части? Ни в первенстве, ни в размере, ни в количестве части нельзя узреть силу ее, так как без остальных частей ничто оно. Лишь в единении они проявляют все могущество, а единение ни что иное, как дух. Дух божий есть и основа жизни.
Иннос, бог света, озарил собой явление духа — жизнь. И стал в мире удел Инноса в рождении. Но не в сохранении. А жизнь проистекать может лишь в чередовании света и тьмы, борьбы противоположных начал сущего. Иннос рождает жизнь в свете, а Бельджар ее забирает во тьму. А между светом и тьмой проистекает во времени сама жизнь. И чем сильней борьба двух богов, тем интересней жизнь.
Но породить новую ипостась и качество жизни суждено лишь смотрителю борьбы — богу равновесия Аданосу. Подвижность, жажда знаний, любопытство и смелость — вот воплощение в Аданосе части духа всеобщего. Теперь жизнь могла проявлять себя как нечто противостоящее самим богам, хоть и зависящее от них во всем. Третий бог явил новое и неведомое. Теперь человек мог не просто жить, он осознал себя как частичку духа божьего, а значит, мог противопоставить себя миру, выступать на стороне богов, проявлять непокорность. Лишь три бога в различии своем стали причиной овладения силой божьей человека, а дух божий проявил себя от Инноса. Люди увидели в Инносе воплощение духа великого и стали стремиться к нему, что правильно, так как в чертоги Бельджара предназначено им попасть, по сути, проявления жизни. А стремление к Инносу отодвигает их от Бельджара и жизнь удлиняется, а борьба порождает новые явления и открытия, о которых заботится Аданос.
И только тот, кто увидит, что нет могущественных богов, а есть лишь развоплощение единого духа божьего, сможет не только овладеть божественной силой, но и вырваться из бренного тела своего и воссоединиться с всеобщим единым духом. И не будет ему преграды, и не властно время будет над ним, и смерть не узрит его, потому что сольется он с единым духом божьим, который пронизывает все, и станет одним из проявлений его.
А раз един дух, то прийти и раствориться в нем можно по любому из путей — Инноса, Бельджара или Аданоса. И неведомое притяжение пусть направит на путь служения к одному из трех богов. Следуя правильной дорогой, узришь настоящую силу. И не в конкретном боге сила, а в совокупности их.
И нет злого бога, как нет и доброго. И нет могущественного бога, как нет и слабого.
Слабость — в отсутствии духа, а в чем сила — познайте...»

— Спишь? — подал голос Гримбальд.
— Размышляю... — не поднимая головы, отозвался безымянный, который только что закрыл книгу и задумчиво глядел на рдеющие в костре угли.
— Ну-ну, поразмышляй. Оно полезно, — пробормотал Гримбальд, повернулся на другой бок и мерно захрапел.

История 14-я. Снежная магия

Безымянный оторвался от чтения и прислушался. Вдали, в горных ущельях, выл волк, а может быть, и варг. Поблизости никаких подозрительных звуков не было, лишь стрекотали в сухой траве между камнями неугомонные сверчки.
Наш герой бросил взгляд на небо. Луна пробежала лишь половину пути до вершины, которую Гримбальд избрал указателем для отсчёта времени. Безымянный подбросил дров в костёр и перевернул следующую страницу записок Саландрила.

«Во время работы в монастырской библиотеке я порой натыкался на престранные тексты. Происхождение многих из них неясно, достоверность неочевидна. Неудивительно, что эти свитки или стопки кое-как сшитых истёртых листков задвинуты на самые дальние полки, где пылятся веками. И лишь изредка какой-нибудь не в меру любопытный послушник стряхивает с них прах времени, чтобы погрузиться в написанные невесть кем удивительные истории. Вот одна из них:

История 14-я. Снежная магия

Могучий Граничный хребет... Сотни скал и возвышенностей, тянущиеся друг за другом на многие мили отсекают, словно заплесневелый ломоть хлеба, Снежные Пустоши от Миртаны... Издревле эти места были пустынны, лишь таинственные снежные существа изредка нарушали целостность снежных дюн и барханов своими следами.
Но пришёл в Мир Иннос, подарив жизнь Миртане, и потянулись маги Огня, слуги великого бога и паладины, его доблестные воины, во все уголки молодого королевства. Закладывались монастыри, маги разносили по Миртане зерна Веры, Добра и Справедливости, а паладины защищали страждущих и карали магией и мечом врагов королевства и порождения Тьмы...
И, наконец, снизошли воля и внимание Инноса и на Снежные Пустоши. И был отстроен монастырь Ордена Огня в самом сердце Пустошей — Каменная Чаша вместила в себя средоточие силы Инноса в этих землях.
Шли годы... В Пустоши потянулись караваны людей Миртаны, пожелавших осваивать эти области под протекторатом Магов Огня и паладинов. Каменная Чаша приняла в себя людей; отстроенные дома окружили величественный монастырь Огня, высокие стены Чаши оберегали жителей колонии от лютых морозов и бешеных ветров, несущих в себе острый, как бритва, лед и тяжёлый снег. А маги поддерживали жизнь Живого Пламени в полости огромного шара над Чашей, что теплом своим защищал людей от стихии...
Шли века... Поколения магов и паладинов сменялись наравне с поколениями простых обывателей Чаши. Твердыня крепла, искра жизни в вечных снегах пылала воистину живым огнём. Маги совершенствовали познания свои в искусстве волшбы, а люди приумножали свое достояние, отнюдь не зная бед под защитой служителей Инноса.
Однако спустя пять веков после поселения магов в Чаше, пробудилось в глубине Снежных Пустошей зло — Ледяной Ведьмак, обитавший в снегах задолго до пришествия слуг Инноса и взращивавший в вечных льдах диковинных и опасных существ, обратил на себя внимание ордена Огня...
Спеша нанести удар первым и тем самым преклонить магов, Ведьмак обрушил ядро Ледяной тьмы на вместилище Живого Пламени — залог искры жизни в Чаше. Столкнувшись, вместилища льда и огня излили на Чашу вначале поток сильнейшего пламени, которое мгновенно выжгло большую часть строений и населения, а затем сгустки Ледяной Тьмы навсегда заморозили выжженную, некогда зеленевшую трудами рук людей поверхность.
Выживший народ Чаши нашёл приют в кельях Монастыря Огня, который устоял под адским ливнем пламени и льда, защищённый волшбой магов.
На следующий день служители Огня нанесли ответный удар, обрушив на твердыню Ведьмака Огненный Дождь, а затем волшбой Перемещения отправили на штурм замка отряд паладинов и магов.
Доблестным слугам Инноса пришлось одолеть множество снежных тварей, созданий извращенной мысли Ведьмака. Наконец паладины во главе с магистром монастыря Огня сумели пленить Ледяного Ведьмака. Но в последний момент, уже не имея никакого другого выбора, Ведьмак обрушил на свой замок заклятье Проклятой Ледяной Воды. Огромные ледяные клыки падали с неба и прорывались из недр земли, уничтожив тем самым твердыню Ведьмака, а заодно упокоив его и воинов Инноса среди камней и льда.
Победа далась Ордену Огня дорогой ценой — в живых оставалось лишь ничтожное количество магов и паладинов. Ещё остатки выживших после катастрофы людей ютились в кельях и подземельях монастыря. А некогда цветущая зеленью и солнечным светом Каменная Чаша была обращена на мёртвый лёд и снег, окруженный неровными каменными клыками — остатками заградительных стен Чаши...

Прошёл ровно один год после трагического события... Оставшиеся в живых молодые маги и паладины с поддержкой людей бережно восстанавливают Монастырь и не погребенную под толщей льда часть города. Искра жизни в Чаше, год назад едва не затушенная вовсе, продолжает тлеть и слабым теплом согревать людей, вселяя в их души надежду. Маги Огня и паладины занимаются не только восстановлением и поддерживанием жизни в Чаше — немалое количество снежных тварей Ведьмака уцелело со времен событий годичной давности, и они угрожают возрождающейся чаше, подвергая опасности искру жизни; слуги Инноса выслеживают и изничтожают порождения Тьмы и Льда...
И вот начинается новая история — история молодого мага Огня, охраняющего шаткую жизнь в Чаше...

***
Огромный снежный барс одним прыжком пересек снежную дюну и приземлился на густо присыпанные снегом огромные каменные глыбы — вероятно, здесь некогда пролегала каменная стена. Огромный зверь коротко взрыкнул и лапой смахнул с морды тяжёлые хлопья мгновенно налетевшего снега.
— Ты чувствуешь её? — прозвучал сквозь воющий ветер голос, принадлежащий молодому человеку.
Барс утробно зарычал и обернулся, глядя на свою спину, где устроился человек, с ног до головы замотанный в толстый необъятный плащ. На голову, поверх плотного вязанного омюза, открывавшего лишь узкую щель для глаз, был наброшен тяжёлый, подбитый мехом капюшон. Всадник приподнялся и погладил снежного зверя по голове рукой, заключенной в толстую рукавицу с металлическими накладками.
— Она здесь, поблизости? Ты не ошибаешься? — человек ещё ближе наклонился к огромной голове барса, поглаживая того по загривку и всматриваясь в изумрудные глаза с чёрным вертикальным зрачком.
Наконец всадник выпрямился, похлопал зверя по мощной шее и указал вперед посохом из белого дерева, выхваченным из-за спины. Барс рыкнул и легкой рысью двинулся вперёд, мягкими лапами ступая по плитам и разметывая покрывающий их снег. Снежные барханы быстро росли по обе стороны остатков крепостной стены, грозясь осыпаться и погрести под собой дерзких существ. Однако барс без устали двигался вперёд, перепрыгивая встречающиеся местами нагромождения льда и камней.
Наконец перед снежным зверем и его всадником встала мощная стена льда, перекрывшая дорогу и уходящая основаниями своими в плотно окружившие тропу барханы, уже достигавшие размеров в полтора человеческих роста.
Барс подошёл к стене и парой ударов когтистой лапы проверил лёд на прочность. Потом повернул голову назад и встретил взгляд своего наездника. Тот кивнул:
— Да, да, сейчас, я что-нибудь сделаю...
Снежный зверь попятился назад, отступив от ледяной преграды метров на пять. Всадник выпрямился, перехватил свой посох поудобнее и резко выставил его вперёд, по направлению к стене, выкрикнув при этом несколько отрывистых слов на непонятном наречии.
С резного набалдашника, выполненного в виде храмовой базилики, сорвался сгусток огня и, разбрасывая во все стороны искры, легко вошёл в ледяную стену, как нож в масло. Уже внутри преграды огонь практически мгновенно распределился по всему льду, покрыв его изнутри сеткой огненных искр. Ещё мгновение — и ледяная преграда разлетелась на тысячи мелких осколков, освободив тем самым дальнейший путь барсу и его всаднику.
Обладатель посоха ещё подождал пару мгновений, пока столбы ледяной крошки, витавшие в воздухе, опустились на землю. Потом он выпрямился, стряхнул с себя снежную пыль и легкими хлопками по шее барса призвал того продолжать путь...

Кристальные полупрозрачные когти сжали заиндевевший утёс, обращая камень в мелкую крошку... Огромная снежная горгулья, покрытая твердой, как сталь, чешуей грязно-белого цвета, изогнулась и с хриплым карканьем хлопнула серыми, покрытыми струпьями крыльями. Потоки воздуха снесли вниз мелкие камешки и каменную пыль. Провисев в воздухе пару мгновений, снежная тварь снова приземлилась на холодный камень, сложила за спиной кожистые крылья и, опустив вниз голову, устремила свой взгляд к тропе, выложенной остатками каменной стены. Тропа дугой выходила из-за высоких снежных дюн и, петляя между каменными валунами, устремлялась куда-то под утёс, на котором восседала снежная горгулья.
Всё так же сыпавшие хлопья снега через короткое время укрыли тело существа, придав ему схожесть с одним из множеств камней Пустошей...

Зимир переложил посох на колени, придерживая его левой рукой. Барс мерно покрывал расстояние, изредка оглашая безмолвные окрестности бодрым рычанием. Рыкнув в очередной раз, снежный зверь обернулся к своему всаднику. Молодой маг Огня машинально похлопал барса по макушке, тихо произнеся:
— Всё в порядке. Мы уже близко к цели. Я её уже тоже чувствую...
Зверь фыркнул и прибавил скорость. Зимир же снова погрузился в раздумья...
Вот уже три месяца подряд маги и паладины уходят в дозоры на просторы Пустошей, чтобы отыскивать и уничтожать снежных тварей — творений Ведьмака. Эти опасные обитатели Пустошей несли в себе серьёзную угрозу обитателям возрождающейся Чаши — повинуясь последнему мысленному приказу своего создателя, они раз за разом нападали на Чашу, неся угрозу её обитателям. И было решено советом Ордена Огня дать отпор тварям и навсегда стереть их с лица земли. Маги и паладины взялись за это дело...
Зимир приложил правую руку к глазам, прикрываясь от яркого, но холодного в этих землях солнца. Молодой маг понимал, что должен увидеть горгулью раньше, чем она его, чтобы иметь возможность нанести четкий и концентрированный удар первым. Зимир покрепче сжал посох левой рукой, словно держал он не магический инструмент, а крепкий и надёжный меч. Наконец впереди дорога заметно расширилась, снежные дюны постепенно угасали и отходили от тракта всё дальше и дальше. Из-за последней, особо крупной группы барханов уже проглядывался утёс Клык.
Маг выпрямился на широкой спине барса и мысленно попросил того ускорить продвижение. Зверь, как всегда, обернулся на своего всадника, блеском зелёных глаз словно говоря, что всё понял. Зимир коротко кивнул в ответ и осторожно обхватил правой рукой прядь шерсти на холке зверя, чтобы сохранять равновесие...
Через несколько минут наездник на барсе уже достиг подножия Клыка. Внутренние чувства ясно указывали на то, что снежная горгулья скрывается тут, в непосредственной близости от Зимира. Маг осматривал окрестные снежные дюны, внимательно изучая каждый сугроб и каменный валун, где мог бы притаиться смертельный противник. Барс же в нерешительности переступал с лапы на лапу, тщательно принюхиваясь, пытаясь тем самым определить нахождение горгульи...
Тварь хищно оскалила кристальные зубы, глядя вниз, на массивную темную фигуру верхом на огромном снежном барсе. Разметывая коротким толстым хвостом снег, горгулья поднялась и, подойдя к самому краю утеса, внезапно прыгнула вниз, перекувыркнулась один раз в воздухе и с пронзительным криком раскинула огромные крылья, устремившись на всадника...
— Вон она! — Зимир успел заметить раскрывшиеся крылья в десятке метров у себя над головой. Спрыгнув с барса, маг Огня откатился в сторону, на ходу вливая в посох боевое заклинание, и, едва поднявшись, пустил в горгулью огненную стрелу. Пылающий луч едва задел уродливое крыло и ухнул в отвесную скалу, на мгновение раскалив камень добела.
Тварь испустила ещё один страшный вопль и резко спикировала на спину барса, выставив вперёд свои хищные когти. Снежный зверь вовремя заметил опасность и, перекатившись на спину, с размаху полоснул когтистой лапой по морде чудовища. Горгулья потеряла равновесие и кубарем скатилась в снег.
Однако уже через секунду, вертанушись волчком и распахнув крылья, она стояла на ногах. Барс тут же прыгнул на снежную тварь, намереваясь вмять её в снег, но горгулья перебросила его через себя, оставив на боках отметины страшных кристальных когтей.
Ободрённая успехом, тварь издала ужасающий крик и, приподнявшись на крыльях, резко развернулась к магу Огня, тем самым открыв грудь для мощного заклинания. Круглый камень, окутанный огненными сполохами, с размаху врезался в горгулью, откинул назад, прямо на каменные уступы Клыка.
Поднявшись, тварь снова подверглась атаке — на этот раз снежный барс прыгнул на противника, вцепившись мощными челюстями ей в руку, а лапами поочередно нанося удары по морде. Внезапно воздух прорезал хруст костей и дикий вопль — барс отскочил назад, теребя в зубах когтистую руку в грязно-белой чешуе, оторванную чуть пониже локтя. Снег окрасился чёрной кровью.
Горгулья взвыла ещё раз и накинулась на снежного зверя, на этот раз пустив в ход когти на ногах. Капли алой крови и пучки белой шерсти опали на снег. Горгулья поднялась в воздух над барсом и с силой хлестнула его крыльями по морде.
В этот миг Зимир запустил в снежную тварь сгустком огня. Горгулья небрежным взмахом крыльев отвела снаряд в сторону и ринулась на молодого мага. Зимир присел и, уклонившись от когтей, ткнул жезлом в морду твари. Запахло горелым — чудовище метнулось в снег, стараясь сбить с себя языки пламени.
Было самое время — маг Огня отбежал назад на несколько шагов, перехватил посох поудобнее и правой рукой провёл над набалдашником несколько пассов. Горгулья тем временем успела избавиться от пламени и уже поднялась в воздух, оставив за спиной массивную скалу клыка.
Зимир энергично выставил посох вперёд, выкрикнул отрывистое заклинание, и... Огромная сосулька словно вырвалась из недр посоха, на ходу вращаясь и обретая внутри себя множество ярких искр пламени. Пронзив со свистом воздух, смертоносный снаряд пропорол насквозь тело горгульи, разрывая нечестивую плоть, и вонзился в камень Клыка.
Горгулья хрипло зарычала, уцелевшей лапой пытаясь разнести кусок льда. Но судьба снежной твари уже была предрешена — сосулька задрожала, искры внутри неё начали бешеное вращение, и через пару мгновений ледяное копьё взорвалось, языками огня облизывая стены утеса и выжигая намерзший на нём лёд. На месте пригвождённой ранее горгульи теперь было большое пятно сажи и основательно треснувший камень...
Зимир облегченно вздохнул, засунул посох в перевязь на спине и поспешно побежал к барсу. Снежный зверь уже успел подняться на ноги — видимо раны его мало беспокоили. Увидев подбежавшего хозяина, барс ласково рыкнул и ткнулся огромной головой в ногу мага. Зимир радостно засмеялся и потрепал зверя за ухом...
Оглянувшись последний раз на выжженное пятно на утёсе, маг тронул барса за шею, и снежный зверь унёс всадника обратно в долину Каменной Чаши...»

Неподалёку заунывно заухала сова. Безымянный встрепенулся и закрыл книгу. Бросив взгляд на небо, он убедился, что срок окончания его ночной вахты давно прошёл. Пора будить Гримбальда.

История 15-я. Падение

Утром безымянный попрощался с Гримбальдом, и каждый из них отправился по своим делам. Охотник пошёл проверять ловушки, расставленные возле отвесных скал и в тростниках на берегу озера, а наш герой выбрал иное направление — он двинулся к природной каменной арке, что венчала проход между каменных круч. Миновав её, он оказался в поросшем деревьями ущелье, которое с каждым шагом становилось шире.
Вскоре безымянный оказался на краю округлой котловины, со всех сторон окружённой скалами и обрывами. Подобно зелёной кровле, её укрывали раскидистые кроны могучих дубов и остролистых клёнов, сквозь которые пробивались золотистые лучи дневного светила. В середине этой наполненной жизнью чаши возвышались над густыми зарослями папоротников стоячие камни. Это был Круг Солнца — священное место, известное каждому жителю и гостю Хориниса, хотя бы немного знающего о магии.
Безымянный, не пытаясь как-то скрыть своё появление, двинулся к каменному кругу. И едва не поплатился за беспечность. В нескольких шагах от него раздалось раздражённое хрюканье, судорожно затрепетали резные побеги папоротников, и навстречу путнику выскочила наполненная злобой чёрная туша вепря.
Хватаясь за оружие, безымянный и отпрыгнул в сторону и пропустил зверя мимо себя. Не дав тому развернуться, он нанёс точный и сильный удар между рёбер. Сражённый вепрь с визгом покатился по земле. А из папоротников уже доносилось утробное ворчание его сородичей...
Расправившись с вепрями, безымянный снова двинулся к каменному кругу. Однако теперь он бдительности не терял и смотрел в оба. А потому приземистые скелеты гоблинов, которые плясали и размахивали дубинками между камней, заметил издали. Откуда взялась нежить в этом посвящённом Инносу месте, да ещё и средь бела дня?
Долго размышлять об этом наш герой не стал. Вместо этого он достал огненный лук, висевший за спиной в отдельном чехле, наложил на тетиву стрелу и прицелился в ближайшее порождение тёмной магии. Прочертив яркую дугу, стрела вонзилась в высохший позвоночник нежити, и та рассыпалась кучей обломков, которые тут же вспыхнули яростным пламенем.
— Неплохая штука, однако! Жаль, стрел к нему так мало, — пробормотал безымянный.
Истратить ещё одну огненную стрелу ему не дали. Сразу несколько невысоких скелетов, воздев дубинки и ржавые мечи высоко над головами, бросились к человеку. Времени у безымянного оставалось лишь на то, чтобы не глядя сунуть лук в чехол и схватиться за меч.
Следующие несколько минут герой только и делал, что увёртывался от ударов, которые сыпались со всех сторон, отбивал своим клинком оружие нежити, колол и рубил в ответ. Но вскоре всё закончилось — что может противопоставить человеку, который одолел неупокоенного лорда Инубиса и его слуг, жалкая кучка дохлых гоблинов?
Тяжело дыша, безымянный оглядел то, что осталось от врагов — рассыпанные по примятым папоротникам обломки костей и ветхое оружие. Убедившись, что больше нападения ждать не от кого, он убрал своё оружие и прихватил пару не до конца изъеденных ржавчиной мечей. За них можно было выручить несколько монет у какого-нибудь кузнеца.
Очищенный от порождений Тьмы Круг Солнца встретил героя тишиной и прохладой древних камней. В окружении столбов и арок, устроенных из неровных продолговатых глыб, покоился алтарь. Возле него валялся небольшой, ладно сработанный охотничий арбалет. Безымянный поднял его и убедился, что механизм оружия в полном порядке.
— Вот Драгомир обрадуется, — проговорил герой, пряча находку в мешок.

***
Сказать, что Драгомир обрадовался, значило бы погрешить против истины. Охотник был в полном восторге и не уставал восхищаться храбростью безымянного, не побоявшегося сразиться с нежитью. Сам Драгомир, который не боялся ни мракориса, ни драконьего снеппера, при одном только упоминании оживших умертвий бледнел и терял присутствие духа. Тем искреннее было его восхищение подвигом безымянного, которому сам герой особого значения не придавал.
Зато он с удовольствием воспользовался гостеприимством Драгомира и решил переночевать в его устроенном на краю зелёной долины лагере. Он достиг его уже в сумерках, и сначала собирался просто отдать охотнику арбалет и идти в таверну «У мёртвой гарпии», до которой отсюда оставалось рукой подать — впереди виднелись огни гостеприимно зажжённых у её входа светильников.
Однако Драгомир так искренне радовался возвращению любимого оружия, так настойчиво предлагал остаться и отведать жареного мяса падальщика со свежим серафисом, что безымянный не смог устоять. Даже возможность провести ночь в настоящей постели, а не на охапке веток возле костра, не заставила безымянного изменить решения.
После ужина, состоявшего не только из падальщика, но и из принесённой героем кабанятины, пришла пора задушевных разговоров у огня. Драгомир рассказал несколько охотничьих баек, на которые оказался большим мастером. А безымянный в ответ поведал подробности схватки со скелетами возле Круга Солнца, а затем плавно перешёл к приключению в крипте лорда Инубиса.
— Я бы, наверно, умер от ужаса прямо в этом склепе, — проговорил Драгомир.
— Это ещё что! Недавно мне пришлось очистить целую шахту от превращённых в зомби рудокопов и охранников, от которых остались только увешанные оружием скелеты. А ещё там оказалось полно ползунов, — похвастался безымянный.
— Не может быть! Расскажи! — потребовал Драгомир.
Безымянный, разумеется, не пожалел красок, расписывая свои похождения в штольнях возле башни Декстера. Охотник слушал его, широко раскрыв глаза.
— Не хотел бы я после смерти превратиться в нежить, — сказал он, когда безымянный завершил свой рассказ.
— На самом деле вероятность этого не так уж и высока, — пожал плечами герой. — Разве что не повезёт попасться некроманту или...
— Или? — поторопил Драгомир внезапно впавшего в задумчивость собеседника.
— Или сам продашь душу Белиару, — завершил свою мысль тот.
— Добровольно?! Ну уж нет! Как такое вообще возможно? — охотник аж содрогнулся от подобного предположения.
— По-разному бывает. Раздобыл я тут недавно одну занимательную книжицу, в ней полно таких историй, — проговорив это, Безымянный порылся в своей сумке и достал книгу с сочинением Саландрила. — Вот послушай это... — сказал он и, раскрыв нужную страницу, начал читать вслух:

«Рассказ о том, как паладин Инноса предал своего бога, присягнув на верность Белиару и о причине, подвигнувшей его к этому — любви. Ведь главное в жизни — любовь. Великое чувство, ради которого можно совершить порой даже ужасные вещи...

И в небесах я видел отраженья
далёких битв,
и верность, и любовь...

История 15-я. Падение

Харен очнулся поздно вечером. Его голова раскалывалась от боли. Он дышал с трудом. Каждый вздох был для Харена пыткой. Вероятно, у него было сломано несколько рёбер.
О, Иннос, как же всё-таки больно! Харен поморщился.
Из всего отряда паладинов только он один остался в живых. Какие же всё-таки сильные эти твари. Ни один человек не сравнится с орком в силе и выносливости. В бою эти отродья Белиара впадали в ярость и становились нечувствительными к боли. Это состояние достигалось благодаря особому зелью, которое изготовляли орочьи шаманы. Разведчики захватили несколько фляжек с зельем, но единственный доброволец, согласившийся испытать на себе это вонючее варево, скончался в ужасных судорогах, длившихся около часа, и даже вытяжка из болотной травы, которую лекари давали безнадежным больным, дабы притупить их страдания, не смогли облегчить его мучения.
Харен дотянулся до своей походной сумки и извлек из неё флягу с самогоном. Жаль, конечно, хорошей водки, но рану нужно обработать. Он разорвал рубаху в том месте, где она пропиталась кровью, обнажив рану. Доспехов на нём не было. Вероятно постарались орки или мародёры, коих за всё время войны развелось предостаточно.
Сжав зубы, Харен принялся обильно поливать рану водкой. Оставшийся самогон он выпил. Сейчас это было необходимо. Спиртное успокаивало и отгоняло дурные мысли.
Собравшись с силами, Харен дополз до небольшой пещерки, находившейся футах в ста от него, растянулся на каменном полу и забылся тревожным сном, сопровождаемым кошмарами. Ему снилось, словно он предал всё, во что верил и, поклявшись в верности Белиару, стал предводителем армий Тьмы. Города и страны склонялись перед ним, но он, не зная жалости, вырезал всё живое, оставляя на месте городов одни пепелища, и получал от этого несказанное удовольствие. Став паладином Белиара, он изучил заклинания Тьмы, позволявшие оживлять мёртвых. Мертвецы стали отличным дополнением его армии. Всё было у его ног. В своём искусстве паладин Белиара превзошёл всех величайших воинов и магов. И даже драконы, пробудившиеся после многовековой спячки, склонились пред его могуществом...
Харен проснулся в поту с ужасным криком на устах. Нет, это был не я, подумал он. Я слуга Инноса и никогда не смог бы стать таким зверем. Никогда и ни за что! Отогнав от себя дурные мысли, он извлёк из походной сумки копчёное мясо, кусок сыра, слегка покрывшегося плесенью, и принялся за еду.
Через несколько дней паладин смог встать на ноги. При помощи ножа, единственного оружия оставшегося у него, он смастерил себе лук и вырезал к нему стрелы. Теперь он мог ходить на охоту и добывать мясо. Недалеко от своего временного приюта Харен нашёл логово крысокротов. Эти полуслепые твари были неповоротливы, а их мясо оказалось очень нежным и вкусным.
Еще через несколько дней Харен полностью оправился. Во время своей очередной охоты он обнаружил труп дезертира. Трус умер от страха — на его теле не было никаких ран. Глаза его, расширенные от ужаса, были обращены к небесам. Облачившись в кольчугу покойного, Харен примостил за спиной его двуручник и принялся рыть могилу. Каждый человек, даже дезертир, должен быть предан земле, дабы душа его нашла покой в Небесных Чертогах.
Похоронив несчастного, Харен принялся обдумывать свои дальнейшие действия. Нужно было что-то предпринять. Месть?.. Да, но сначала необходимо наведаться в Лейорен, небольшую деревеньку, находившуюся к югу отсюда, ведь там находилась его любимая жена Реонда. Да и братьев по ордену, обосновавшихся там, необходимо было предупредить об опасности во что бы то ни стало. С этими мыслями Харен отправился в путь.
Судя по следам, которые прочитал бы даже слепой, орки сильно опережали его. Мысли о любимой не давали ему покоя. У Харена словно появилось второе дыхание. Он отдыхал лишь два часа в день, а затем снова отправлялся в путь. Несколько раз он натыкался на орочьи патрули, но благодаря своему таланту передвигаться почти бесшумно смог остаться незамеченным.
Питался он чем придётся — в основном мясом волков, не брезговал даже крысятиной. Повсюду ему попадались следы стычек орков и людей. Большое количество человеческих тел говорило о том, что эти стычки заканчивались явно не в пользу людей. Спустя несколько дней он наткнулся на умиравшего стражника. У того было слишком тяжелое ранение в живот. Дабы ослабить мучения товарища по оружию, Харен дал ему вытяжку из болотной травы.
Через некоторое время он достиг деревни и впал в ужас. Нет, вокруг не было ни одного орка. Но огромное количество трупов мужчин, женщин, стариков и детей говорило о том, что орки были тут и, судя по состоянию тел, совсем недавно. Харен сломя голову бросился к своему дому, стоявшему на другом конце деревни. Распахнув дверь, он в мгновение ока взлетел по ступеням и оказался перед мёртвым телом своей возлюбленной. На глаза его навернулись слёзы. Его жена, его нежная девочка, та, которую он любил больше жизни, была мертва.
— Не-е-е-е-ет!— с надрывом закричал он. — Иннос, за что?! Чего я совершил такого?.. Верни мне её, молю тебя!..
Но Иннос оставался глух к мольбам своего слуги. Внезапно в углу комнаты сгустилась тьма. Через мгновение она рассеялась и перед паладином оказался орк-шаман.
— Умри же, презренная тварь! — с жаром произнёс Харен, высвобождая свой двуручник.
— Человек, — произнёс орк хриплым голосом, — ты быть избран. Мой господин говорить с тобой через меня. Он предлагать тебе всё, что ты пожелаешь — власть, силу, могущество. Ты будешь непобедим...
— Я не заключаю соглашений со Злом. Я служу Инносу...
— Человек, Иннос не поможет тебе. Мой господин может. Могущество Белиара не знает границ. Ты просить твоего бога вернуть её к жизни, но он молчать. Мой повелитель вернёт твоя жена жизнь. Он хотеть лишь твоего согласия.
— Согласия на что?
— Повести в бой легионы Тьмы. Только так ты спасти твоя жена. Только так...
Старый орк умолк. Перед глазами Харена вставали ужасные картины — все те ужасы, что он видел во сне, сплелись воедино. «Да», — прошелестел в его мозгу чей-то голос.
Паладин думал. На одной чаше весов находился весь мир, а на другой всего лишь одна жизнь, но эта единственная жизнь была для него дороже всего мира. В душе он уже все решил. Оставалась лишь формальность — принести клятву.
Стоя на коленях перед алтарем Белиара, он произносил слова:
— Клянусь Тебе, Владыка, в вечной преданности, моя душа — Твоя. Я поведу Твои легионы и пролью реки крови во Имя Твоё. Залогом моим послужит кровь моя.
С этими словами он резанул по ладони ножом, сжал руку и на алтарь упали алые капли.
Перед глазами его вновь вставали ужасные картины, но теперь они уже не причиняли ему боли. В мыслях своих он был с возлюбленной. На устах его застыла безумная улыбка.
Теперь мир был обречен...»

На некоторое время над поляной повисло молчание. Ночной сумрак со всех сторон обступил двоих людей, и лишь свет костра не давал темноте окончательно сомкнуться над ними.
В ближайших зарослях хрустнула ветка, Драгомир вздрогнул и заозирался по сторонам, словно очнувшись от глубокого сна. Убедившись, что тревога напрасна, охотник поднял взгляд на безымянного.
— Там не написано, вернул ли ему Белиар жену? И что сталось с этим Хареном дальше? — спросил он.
— Нет. Здесь история обрывается. Однако, судя по тому, что наш мир всё ещё жив и в ближайшее время погибать как будто не собирается, нашёлся кто-то, кто остановил этого беднягу вместе с его тёмными легионами, — ответил герой и убрал книгу обратно в сумку.
— Должно быть, это был великий герой... — прошептал охотник.
— Наверняка. Но мы-то с тобой простые парни, Драгомир. Нам требуется отдых. Мне завтра тащиться в город, да и ты вроде бы говорил, что собирался поохотиться. Так что давай-ка укладываться спать, — предложил безымянный.
— Да, ты прав, — согласился Драгомир. — Ложись, а я пока покараулю. Разбужу тебя перед рассветом.
— Всё-таки нужно было идти на ночлег в таверну, — пробормотал Безымянный, поудобнее приминая свою постель из веток.

Продолжение следует...
 

Вложения

  • Сказания горного монастыря. Том 1.fb2
    240,4 KB · Просмотры: 4
  • Сказания горного монастыря. Том 2.fb2
    267,3 KB · Просмотры: 3
  • Сказания горного монастыря. Том 3.fb2
    263,8 KB · Просмотры: 3
  • Сказания горного монастыря. Том 4.fb2
    278,1 KB · Просмотры: 4
  • Сказания горного монастыря. Том 5.fb2
    256,8 KB · Просмотры: 4
Последнее редактирование:

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
111.jpg


Авторы: T-wulf, Дикарь

История 16-я. Когда волны текут вспять

Следующие дни выделись для безымянного героя очень насыщенными. Попрощавшись с Драгомиром, он направился в Хоринис, где после завершения некоторых дел снова встретился с Ларесом и старым магом воды Ватрасом. Они посвятили его в секреты сообщества тайных помощников служителей Аданоса, которые называли себя Кольцом Воды. Безымянный не был наивным простаком, а потому отлично понимал, что это неспроста. Им от него что-то было нужно.
О самом существовании общества ему проболтался ещё охотник Кавалорн, которого он повстречал, едва покинув башню некроманта Ксардаса после своего вызволения из-под руин Храма Спящего. Кавалорн обрадовался появлению старого знакомого, которого знал ещё по колонии в Рудниковой долине. К тому же, он был благодарен за помощь в расправе над ограбившими его бандитами. А потому не стал скрывать, что служит водным магам и выполняет для них разные опасные поручения.
Теперь и самому безымянному вручили опознавательный знак Кольца Воды — перстень с аквамарином. А затем Ватрас направил их с Ларсом в Долину Пирамид с вестью для остальных магов во главе с Сатурасом. Это место герой видел ещё по пути к логову чёрного тролля, где познакомился с Гримбальдом. Однако более близкое знакомство с постройками древних зодчих отложил на потом. Теперь же их с Ларсом привело туда задание Ватраса.
Ларс распрощался с безымянным возле огромного раскопа, что вёл в недра земли у основания самых больших пирамид, а сам возвратился в город. Пришлось герою снова лезть в подземелье. Впрочем, там оказалось не слишком опасно. Встретились несколько крыс и оживших скелетов гоблинов, но более серьёзные опасности маги воды устранили сами, как только попали в эти построенные древними катакомбы.
Сатурас встретил его не слишком-то приветливо. Он всё не мог простить, что безымянный без его согласия воспользовался силой рудной горы, которую маги копили много лет. Однако сделал он это не ради прихоти, а чтобы изгнать демона Спящего и разрушить магический купол над Рудниковой долиной, под которым были заперты и сами маги. Это соображение, а также необходимость в помощи такого бывалого и лёгкого на подъём человека, как наш герой, смягчили злопамятность Сатураса. Остальные пятеро магов и без того встретили героя вполне приветливо.
Правда, безымянному сразу же пришлось отправиться на поиски осколков ключа от портала, которые древние зодчие спрятали по глухим углам этой части острова. С этим он справился за пару дней.
Когда маги открыли портал, то все они вместе с безымянным переместились в затерянную часть острова Хоринис, которая пребывала в забвении долгие века. Лишь недавно её вновь открыли пираты под предводительством одноглазого капитана Грега. Они же перевезли сюда целую толпу беглых каторжников во главе с бывшим рудным бароном Вороном. У него на тайны Долины Зодчих, где некогда кипел жизнью великий город Яркендар, оказались свои планы.
Так вышло, что в портал маги воды и безымянный вошли одновременно, но вышел он из него лишь спустя две недели. Где он был, и что с ним приключилось за это время, — это совсем другая история. Может быть, когда-нибудь мы узнаем об этом все подробности. Сам же герой предпочёл не распространяться о своих похождениях.
Маги уже отчаялись дождаться появления безымянного, а потому вызвали другого воина Кольца Воды — Ланса, а сами обосновались в руинах яркендарских храмов. Но исследования их продвигались плохо. К тому же, как между молотом и наковальней маги оказались между рассорившимися пиратами Грега и бандитами Ворона. Отправленный на разведку Ланс не вернулся. Словом, всё пошло наперекосяк.
Не удивительно поэтому, что когда безымянный, наконец, присоединился к магам, они очень этому обрадовались. И, конечно же, сразу загрузили его заданиями. Первым делом герою пришлось познакомиться с пиратами капитана Грега. Здесь ему помогло то, что в одной потаённой бухточке близ Хориниса он однажды познакомился с одним из них — штурманом Скипом. Он ждал там своего капитана, а заодно решил закупить припасов у местных контрабандистов. Так что безымянного не попытались прирезать сразу, решив дождаться возвращения Грега, чтобы проверить его слова.
А уж когда капитан вернулся в пиратский лагерь, то всё пошло на лад. Безымянному выделили отряд отчаянных головорезов, с которым он отправился в ближайший каньон. Там размещалась древняя библиотека, которую надлежало посетить для выполнения задания магов. Попавшиеся по пути дикие звери и несколько орков полегли под пиратскими клинками, даже не сумев толком оказать сопротивление.
Когда пираты убедились, что в библиотеке древних яркендарцев нет ничего ценного, они вернулись в лагерь. Истлевшие свитки и каменные таблички с непонятными письменами их совершенно не интересовали. А вот безымянному кое-что из находившегося в библиотеке требовалось. Среди прочего он прихватил одну плитку, обе стороны которой покрывали мелкие значки яркендарской письменности. Сам он уже умел читать простые тексты на древнем наречии — его научил этому маг Миксир. Но эту табличку он прочесть не сумел.
— Смотри, что я нашёл, — сказал безымянный Миксиру, когда вернулся к магам.
— Ну-ка, ну-ка, дай взглянуть... Похоже, этот текст написан на диалекте магов. Даже мне сложно его читать — много незнакомых слов и оборотов. Если оставишь мне эту табличку на несколько дней, то постараюсь её перевести, — ответил маг, который превосходил всех своих собратьев в способности к освоению языков.
Сатурас, едва увидев, что герой вернулся от пиратов, завалил его новыми заданиями. Нужно было выяснить источник подземных толчков, которые повторялись с подозрительной ритмичностью. Их эпицентр находился за болотами, где обосновались бандиты Ворона. Так что безымянному пришлось отправляться туда, переодевшись в полученные от пиратов трофейные бандитские доспехи.
На краю болот герой наткнулся на тело Ланса. Беднягу прикончил один из выставленных людьми Ворона дозоров. Вскоре безымянному довелось встретиться и с самими бандитами, среди которых нашлось немало старых знакомых ещё по Рудниковой долине. Правда, сразу к Ворону его не пустили, пришлось вновь утверждать своё положение в бандитской иерархии. Это потребовало немалого времени.
Несколько раз безымянный возвращался к магам, чтобы получить совет, а заодно пополнить запасы магических свитков и разных полезных зелий. В один из таких визитов его окликнул Миксир:
— Привет! Я закончил перевод твоей таблички. Хочешь почитать?
— Конечно, — ответил безымянный, после чего получил от мага свиток пергамента, на последних сроках в котором едва успели просохнуть чернила.
Герой уселся на прогретые солнцем ступени древнего шрама и погрузился в чтение.

«Когда волны текут вспять

Когда идёт дождь и стены храма Аданоса встречают капли священным гулом, Великий Жрец выходит из своих покоев и затягивает Песнь Воды:
— О, Аданос, Ты, что творишь ураган и ливень, Ты, что даришь нам прохладу и штиль, твоё спокойствие смиряет Твой всесильный гнев, да будет этот дождь знаком Твоей любви к народу Яркендара!
Сегодня, однако, петь было некому, ибо Великий Жрец лежал у входа в подземелья Храма, проткнутый стальным копьём. За тяжёлой дверью всё ещё слышались крики Радемеса, но никто из воинов не мог даже приоткрыть её, такова была сила заклятия. Тело Квадрохона, бывшего маршала Яркендара, с десятком стрел, торчащими из него, уже несли к гробнице, где его должны были подготовить к Пути Смерти сообразно с его статусом и с целью сохранить его дух в мире живущих. Вместе с десятью верными ему воинами, сжимая в руках магический арбалет, он защищал Жреца пока тот творил заклятье. Увы, силы были неравными и последнее слово Жрец просипел истекая кровью.
Дождь стекал с величественных стен, смывая кровь и смешивая пепел с грязью. Рэминаис, бывший Хранитель Синего Камня вёл к порталу свой небольшой отряд. Хранитель Духов, Пять Воинов Нагинаты, два чудом уцелевших арбалетчика, два жреца и человек тридцать строителей с женщинами и детьми направлялись на ту сторону гор, где жили дикари, одетые в шкуры и молящиеся своим божкам у сооружений подобных кольцу огромных камней. Тот край казался намного менее благоприятным для проживания человека, однако только там можно было спастись от гражданской войны.

Человек в странном серо-зелёном доспехе сидел на скале и всматривался в расселину, откуда доносился странный сухой шорох, как будто гигантская летучая мышь, запутавшись в своих перепончатых крыльях, пытается высвободиться пускай ценой своей жизни. Пара секунд, и в правой руке человека остриём вниз был зажат меч. Рудный клинок, покрытый не рунами, а скорее какой-то клинописью, отражал свет тусклого солнца и добавлял к нему сиреневые блики.
— Кто идёт? — спросил Страж Портала. Одет он был в доспехи Воина, но высокий голос и хлипкое телосложение, выдавали в нём жреца. К тому же обращался он на Языке Жрецов.
— Реминаис, Хранитель Синего Камня,— ответил лысый мужчина лет шестидесяти, одетый в чёрное одеяние,— а это мой отряд, — сказал он тем же Языком и указал пальцем на стоящих по щиколотку в мокрой грязи людей — восток острова уже почти затопило, и мятежники скоро будут здесь. Я веду через Портал тех, кто ещё способен идти.
— Проходи, Говорящий с Духами, — сказал стражник, — но только забери с собой моего младшего брата, Я не хочу, чтобы он погиб здесь.
— Аданос повелел вам защищать портал от нечестивцев, и вы все останетесь здесь.
— Аданос или ты?
— Если бы не обстоятельства, я бы убил тебя на месте, — пробурчал старик. — Ладно, где твой брат?
— В здании справа от портала, — ответил стражник.
Реминаис только сейчас заметил, что его собеседнику от силы пятнадцать лет, следовательно, от его младшего брата при нападении на Портал вообще не было бы толку.
— Расступись!!! — заорал юноша, и стена Сторожей Камня, бездушных творений касты Учёных раздвинулась, давая путникам возможность пройти.
Почти неуязвимые в ближнем бою, эти смертоносные создания были настолько тупы и предсказуемы, что без труда попадали в ловушки, устроенные элитными войсками Радемеса. Самый яркий пример тому — бой на Мосту Жрецов, когда приказав своим воинам встать полукругом и воткнув Меч Белиара в землю, Радемес послал магическую стрелу в круг этих неторопливых созданий.
Осязая присутствие врага, десятки Стражей Камня побежали к мосту.
И тогда Радемес заговорил с Мечом. Сама земля затряслась и мост рухнул, а каменные истуканы кидались в пропасть один за другим.
Так мятежники лишили врага единственной армии, готовой биться за них.
— Ночуем здесь, — сказал Реминаис, — а завтра направимся в Хор-Энас.
Усталые путники безропотно подчинялись. Промокшие насквозь и прошедшие через залитые кровью улицы, они были рады привалу.

Человек в серо-зелёных доспехах аккуратно, почти крадучись подбирался к источнику шума. Внезапно из расселины донёсся ужасный вой и, подняв облако пыли, в небо взмыл тёмно-зелёный силуэт.
— Виверна! — закричал человек и из-за ближайших валунов десяток стрел взвились в небо. Одна из стрел пробила животному крыло, и то с жутким гулом пикировала на своих обидчиков. Тварь рухнула на плато, где стоял предводитель бойцов и, растопырив кожистые крылья, понеслась на него. Ещё десяток стрел попали ей в грудь, шею и голову. Запах ядовитого дыхания уже щипал лёгкие, но человек прыгнул ей навстречу и в воздухе рубанул по грудному щитку. Виверна на миг накренилась в бок, но тут же понеслась на стрелков. Посылая стрелы навстречу ей, охотники разбежались в стороны. Тогда виверна выбрала себе жертвой рослого арбалетчика со стальной пластиной на плече. Вытянув шею она попыталась выдохнуть ядовитый дым но не успела. Предводитель бойцов, подкатившись по земле, рассёк ей брюхо.
Крик скорби разнёсся по долине, и окутанная зелёным дымом туша застыла на земле в оцепенении.
— Спасибо, ты спас мне жизнь,— сказал Гор Татис, поправляя тетиву арбалета.
— Самое главное— это чтобы все мы выбрались отсюда,— ответил Витовт.
Он осторожно протёр кусочком шкуры шныга свой клинок.
— Странно, даже рудные клинки темнеют и местами оплавляются когда соприкасаются с кровью виверны, этот же сияет ещё ярче...

Утром стихия бушевала с новой силой. Ветер срывал кусты и ломал деревья. Дождь, казалось, вобрал в себя всю ненависть, что явил народ Яркендара и бил со всех сторон. Над морем крутились смерчи.
Аданос неистовствовал.
Реминаис последним вошёл в Портал, проклиная Радемеса и его генералов.
Когда проходишь через портал, чувствуешь как каждая клетка твоего тела растворяется в пространстве и времени, а разум устремляется в сияющую бездну. Кое-кто утверждает, что в таких пограничных материях кроются демоны и духи, однако Реминаис всегда знал что это не так. Духи продолжают своё существование в мире живых, но чаще всего их энергия настолько ничтожна, что для их вызова необходим полный контакт с Говорящим. Вожди же, равно как и высшие жрецы проходили специальный обряд — Путь Смерти. Переполненные манной, их души были не только видимы, но и могли говорить без помощи посредника. Нужно было лишь произнести заветные слова. Что же о демонах? Если бы демон попал в пограничное пространство, он бы без всяких проблем смог бы проникнуть во внешний мир... Если бы это случилось... Страх...
Чьё-то присутствие за спиной... Чёрная тень... Нет, почудилось...
Сиреневая пелена спала и Реминаис был уже в Хор-Энасе.
Его спутники так же выходили из Портала. Один за одним. Изгнанники Яркендара.

Рудный клинок пел свою монотонную песнь. Пепел, смешавшись со снегом, падал с небес на проклятую землю Рудниковой долины. Группа людей с бритыми головами тащили покрытую чешуёй тушу к временному укрытию...»

— Что-то я не понял, — дочитав последнюю строчку, вскинул голову безымянный. — Получается, это написал один из тех, кто покинул эту долину после гибели Яркендара. Тут написано, что они обосновались в Рудниковой долине.
— Именно так. Эта часть как раз самая простая для перевода, иных толкований быть не может, — подтвердил его слова Миксир.
— Но как тогда табличка попала в библиотеку? Разве она не перестала пополняться сразу после разрушения города? Ведь портал был запечатан, и вернуться сюда никто из выживших не мог!
— Я и сам ломаю голову над этой загадкой. Вероятно, кто-то из беженцев всё же сумел возвратиться на руины Яркендара. Уж не знаю, пробрался ли он через горы или проплыл морем. Боюсь, этого мы никогда не узнаем. Как и того, кто это был и что с ним сталось в итоге, — задумчиво проговорил маг.
— Похоже на то, — вздохнул безымянный. Он был несколько разочарован невозможностью разрешить эту загадку, но долго огорчаться времени не оставалось — настала пора возвращаться в лагерь шайки Ворона.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
333.jpg


Продолжение цикла. На этот раз написал всё сам.

История 17. Опасные тайны руин

Безымянный в очередной раз заглянул в лагерь пиратов, чтобы закупить кое-каких вещей и сообщить о выполнении пары мелких поручений, которые он между делом завершил. Пока он поторговался с Гареттом и сходил в Сэмюэлю, который снабжал всю команду выпивкой, с моря наползли густые тучи, загромыхал гром и начал накрапывать дождь. Шляться в такую погоду по скользким склонам и мокрым зарослям совершенно не хотелось, но делать в пиратском лагере было нечего.
— Эй, приятель! — окликнул его Скип, который исполнял в команде Грега обязанности штурмана. Правда, ввиду временного отсутствия у пиратов корабля, который пустили на дно паладины, сейчас он занимался в основном тем, что контрабандой закупал в Хоринисе припасы и сбывал там остатки добычи.
— А, Скип! — отозвался безымянный. — Чего хотел?
— Только спросить, куда тебя несёт в такую погоду? Ты хоть представляешь, какие здесь бывают ливни? Тебя смоет в какую-нибудь пропасть как щепку, — отвечал Скип. — Лучше заворачивай ко мне. Посидим, выпьем...
По причине повышенной ценности для команды у Скипа имелось отдельное жилище, хотя большинство пиратов набивались в хижины по нескольку человек или ночевали под каким-нибудь навесом из драной парусины и шкур. Так что безымянный не стал отказываться и вслед за Скипом вошёл в его хижину.
Пока они разложили на столе закуску, состоявшую из сухарей, сыра и окорока болотной крысы, снаружи начался сущий ад. Непрерывно грохотал гром, молнии хлестали в вершины скал и волны Яркендарской бухты, а ливень стегал по кровле и скатывался с неё сплошным водопадом. Безымянный порадовался, что хижина поднята на сваях над поверхностью пляжа, иначе они со Скипом уже находились бы по колено в воде.
— Ну и местечко вы подобрали для лагеря! — перекрикивая очередной раскат грома, выразил свои чувства безымянный.
— Зато ни один королевский корабль не зайдёт в эти воды. Если не знать фарватера, обязательно налетишь на подводную скалу. А за бортом тебя будут поджидать морские чудовища — их здесь много, — тоже напрягая голос, сообщил в ответ штурман.
Хотя вечер ещё не вступил в свои права, снаружи уже словно наступила ночь и лишь разряды молний на краткие мгновения рассеивали сумрак. Лишённая окон хижина погрузилась в темноту. Скип зажёг свечу и завесил вход пологом из шкур. В жилище пирата сразу стало уютнее, и звуки разбушевавшейся стихии больше не заглушали голоса.
Впрочем, некоторое время хозяину хижины и его гостю было не до разговоров. Они усердно работали челюстями и запивали еду вином. И лишь насытившись, безымянный продолжил беседу.
— Давно вы здесь обосновались? — спросил он.
— Несколько лет назад.
— А руины в глубине острова обследовали?
— Поначалу устраивали туда вылазки. Но после одного случая парни не горят желанием лезть в проклятые развалины...
— Что за случай? — навострил уши герой. — Расскажешь?
Скип поскрёб заскорузлыми пальцами голову, покрытую красной косынкой, а потом решился:
— Так и быть, расскажу. Делать всё равно нечего, ливень теперь наверняка будет идти до утра.
— Ты не против, если я буду делать пометки, чтобы чего-нибудь не забыть? — спросил безымянный, доставая чистый лист, перо и чернильницу.
— Это ещё зачем? Когда в прошлый раз мои слова заносили на бумагу, меня чуть не вздёрнули! — проворчал Скип.
Безымянный понимающе хохотнул.
— Ну, я же не судья. Может быть, потом запишу твою историю по порядку, — пояснил он.
— Эх, ладно! Записывай, — подумав немного, разрешил Скип. — Мы все рано или поздно пойдём на корм рыбам, так хоть что-то от нас останется, кроме невинно загубленных душ и дурной славы.
Безымянный кивнул и вывел наверху листа: «Опасные тайны руин».
— Случилось это вскоре после того, как мы отыскали путь в этом место и основали лагерь. Грег послал вглубь острова несколько человек на разведку. Надо было убедиться, что мы в безопасности. Разведчики выяснили, что людей здесь нет, зато полно кишащих диким зверьём старинных развалин, — начал своё повествование штурман. — И всё бы ничего, но Брендон в одном из зданий нашёл табличку с какими-то рисунками и знаками. А сделана она оказалась из чистого золота...
— Представляю, что после этого началось! — хохотнул безымянный.
— Да уж нетрудно догадаться, — кивнул Скип. — Грег поначалу пытался сохранить в команде какое-то подобие порядка, но быстро понял, что это невозможно, и махнул на всё рукой. Все разбились на несколько шаек и принялись обшаривать развалины в поисках древних сокровищ. Мы отправились на поиски вшестером — я, Аллигатор Джек, Бонес и ещё трое — Плакса Пауль, Саид из Варанта и Черепаха Мик...
— Почему Черепаха?
— Ему однажды огненным шаром в голову прилетело, волосы сразу обгорели, а кожа полопалась. Выжить тогда Мик выжил, но лечебных зелий у нас не нашлось. После боя попросту намазали ему башку жиром кротокрыса и забинтовали, а самого напоили до бесчувствия, чтоб перестал орать. Так что когда ожоги худо-бедно зажили, голова у бедняги стала похожа черепаший панцирь, — ухмыльнулся Скип. — Так вот, отправились мы за сокровищами. Решили первым делом пошарить в самой серёдке развалин — где большая площадь и храмы по краям. Знаешь это место?
— Конечно. Там сейчас обосновались водные маги, — кивнул герой.
— Точно! Конечно, до нас там уже побывали две или три шайки. Но Аллигатор Джек сказал, что эти недоумки наверняка пропустили самое интересное. Мы принялись камень за камнем осматривать руины, но долгое время ничего не попадалось. Парни начали ворчать, что пока мы тут ползаем, остальные соберут всё ценное в дальних частях долины. Аллигатор ответил, что самые тупые и нетерпеливые могут проваливать, и продолжил своё дело. Остальные, глядя на него, тоже не разошлись кто куда, а стали помогать.
Вскоре Аллигатор заметил щель между плитами самого большого храма, которая показалась ему слишком широкой. Древние зодчие подгоняли всё плотно, а тут такая небрежность. Мы решили, что это не просто так. Срубили поблизости подходящее деревце, сделали из него рычаг, засунули заострённый конец в щель и налегли с другой стороны. Сначала плита сдвигалась еле-еле, но как только щель стала шириной в ладонь, сама отъехала в сторону. За плитой оказался лаз в подземелье.
Мы зажгли факелы, которые прихватили с собой ради такого случая, и стали один за другим спускаться вниз. Сначала долго бродили по подземным проходам и даже нашли там какие-то штуки из почерневшего от времени серебра. Подставки под светильники или что-то вроде того. Понятно, что всех нас такая находка только раззадорила, и мы полезли ещё глубже под землю.
Потом мы вышли в круглый подземный раз, вдоль стен которого были расставлены статуи из жёлтого камня. Они походили на людей, только плоские и с чем-то вроде корон на головах. Между статуями виднелись входы ещё в какие-то помещения.
А в середине зала стоял каменный алтарь, над которым полыхало магическое пламя. Читать закорючки древних никто из нас не мог, но, судя по рисункам, алтарь был посвящён Аданосу. Вот только пламя над ним светилось не голубым или зелёным, а багровым цветом. Однако мы поначалу не придали этому значения.
На алтаре стояли несколько кубков и чаш. Выглядели они как золотые, и у нас сразу же разгорелись глаза. Только Аллигатор Джек сказал, что с алтаря лучше бы ничего не брать, чтобы не оскорблять богов. Однако Саид его не послушал, подскочил к алтарю и схватил самый большой кубок.
— Ну вот, ничего не произошло! А вы испугались! — обернувшись к нам, закричал он.
А мы стояли в оцепенении и смотрели на то, что происходит у него за спиной. Багровое пламя над алтарём выросло и приобрело очертания, похожие на человеческую фигуру. Она протянула к Саиду руки. В подземелье при этом стало темнее. Варантец почуял неладное, обернулся, но было поздно — огненные руки дотронулись до него, а потом втянулись обратно. Саид вспыхнул, словно состоял из пакли, которую пропитали самым крепким пойлом Сэмюэля. Страшно закричав, он упал на пол и забился в корчах. Тело его на наших глазах превратилось в пылающую головешку.
Мы стояли, замерев от ужаса. Очнулись лишь от громкого звука, с которым захлопнулась каменная дверь, через которую мы вошли в этот зал. Мы бросились к ней и попытались открыть. Однако ничего не вышло. Путь назад оказался отрезан.
В этот миг я услышал за спиной какой-то треск. Обернулся и увидел огненную фигуру, которая шла к нам с пылающей саблей в руке. Но это было не чудовище с алтаря, а Саид. Он превратился в пылающего призрака.
Я закричал, чтобы предупредить остальных. Увидев ожившего варантца, Пауль взвыл от ужаса и заметался по подземелью. Черепаха, который со времени своего ранения вообще боялся открытого огня, попятился. А остальные взялись за оружие. Нам троим пришлось изрядно попотеть, пока мы изрубили горящие останки Саида на куски, и он затих. Мне бы вообще пришёл конец, если бы Бонес вовремя не срубил нежити руку с саблей своим топором...
Черепаха, чтобы успокоиться, ругался на чём свет стоит. А Пауль исчез — видно, во время схватки бросился в один из проходов. Он вообще был трусоват и впадал в панику по любому поводу, за что его и прозвали Плаксой. В команде его держали за редкую пронырливость — когда нужно было куда-то пролезть и что-то разнюхать, лучше его не было. А ещё он мог выпытать даже у самого упрямого купца, куда тот спрятал свои денежки. Уж в пытках Пауль толк знал. Но вообще его не слишком любили.
Поэтому когда Черепаха предложил поискать Плаксу, то Аллигатор Джек ответил, что этот трус может катиться куда хочет. А нам лучше найти другой выход из этого проклятого подземелья. Уже ясно было, что алтарь осквернён, и ничего хорошего нас здесь не ждёт.
Мы один за другим осмотрели три прохода между статуями, но все они окончились тупиками. Четвёртый тянулся всё дальше и дальше, и конца ему видно не было. Вдруг впереди раздался душераздирающий вопль, мало похожий на человеческий. Мы замерли.
— Похоже, там опасно, — сказал Черепаха. — Может, повернём назад?
— Это же Плакса орал. Наверно, паука увидел или страшную картинку на стене, — с презрением ответил Аллигатор. — Стоит пойти и посмотреть, что его так напугало.
Бонес взял топор наперевес и пошёл первым. Мы двинулись за ним. Спереди тянуло какой-то вонью. Миновав несколько поворотов, Бонес замер.
— Что там? — спросил Аллигатор Джек.
— Плаксу жрут, — обернувшись к нам, ответил Бонес. Лицо его было белее снега.
Оттеснив его в сторону, мы один за другим выглянули из-за угла. Впереди находился ещё один зал, поменьше первого. Там ни статуй, ни алтарей не было. Зато обнаружилось логово мракорисов. Их там оказалось штук пять или семь — в темноте было не разобрать. Они с негромким ворчанием рвали друг у друга куски окровавленного мяса. А у самого входа в зал валялась оторванная голова Плаксы Пауля и глядела на нас выпученными зенками.
Тут один из мракорисов заметил свет факелов и повернулся в нашу сторону. Клянусь всеми морскими демонами, я больше никогда в жизни так не бегал! Остальные тоже удирали во все лопатки. До логова мы шли добрых полчаса, а назад до зала с алтарём домчались в мгновение ока. Мракорисы ревели и пыхтели, казалось, прямо за нашими спинами.
— Туда! — крикнул Черепаха, указав на один из проходов, который мы ещё не обследовали. Мы бросились следом за ним, и в этот миг в зал ворвались мракорисы.
Уж не знаю, что там произошло, но рёв зверей сразу же превратился в вой и визг. Видно, один из них оказался слишком близко к алтарю, и проклятый огонь дотянулся до него, превратив в живой факел. А с первого мракориса пламя перекинулось на остальных.
Вскоре вой прекратился. Поняв, что нас пока никто не преследует, мы остановились, чтобы немного отдышаться. А Черепаха вернулся немного назад и выглянул в зал.
— Черепаха! Эй, Черепаха, нам надо уходить! — крикнул ему Бонес.
Однако тот не отвечал, заворожённо уставившись на пламя, которое бушевало в подземелье. Бонес направился в его сторону, чтобы увести силой. Но тут из огня вырвалась пылающая фигура и ударила Черепаху лапой. Он рухнул как подкошенный, даже вскрикнуть не успел. А мы снова бросились бежать.
К счастью, этот проход оказался узким, и огненные призраки мракорисов мешали друг другу. Это дало нам возможность оторваться. Потом мы заметили, что тоннель делает петлю и постепенно поднимается вверх. В итоге мы оказались под потолком всё того же зала с алтарём — снизу этого входа видно не было, он скрывался в тени. А сзади уже раздавалось потустороннее рычание и потрескивание пламени.
— Прыгаем! — крикнул Аллигатор Джек.
Высота там была два с половиной человеческих роста. Но моряков высотой не испугаешь. Тем более, когда за спиной кое-что пострашнее.
Аллигатор бросил вниз свой лук и выпрыгнул первым, ловко откатился в сторону, вскочил на ноги как ни в чём не бывало и быстро подобрал оружие. Я приземлился на четвереньки, но тоже довольно мягко — только немного ободрал ладони и штаны на коленях разорвал. А вот здоровяк Бонес спрыгнул неудачно и повредил ногу. Встал он с трудом, и нам пришлось подхватить его с двух сторон.
— Куда теперь? — спросил я.
Джек глянул наверх, где огненные мракорисы пытались протиснуться в узкий проём и кинуться на нас. А потом велел:
— В логово!
— Зачем?! — заорал Бонес.
— Там выход должен быть. Или ты думаешь, мракорисы каждый раз плиту отодвигали, чтобы выйти наружу? — ответил Аллигатор. Он у нас, как ты знаешь, охотник опытный и в повадках зверей разбирается хорошо.
Словом, мы добрались до логова мракорисов вполне благополучно. Факелы растеряли, пока убегали и прыгали, а потому шли в темноте. Да и руки были заняты — поддерживали Бонеса. Но когда добрались до подземелья с логовом, то увидели слабый свет, который пробивался с другой стороны. Мы сразу заспешили туда.
Мне под ноги подвернулась какая-то круглая штука, и я отбросил её ногой, чтобы не упасть. И только потом понял, что это была голова Плаксы Пауля.
Из логова наружу вёл ход в виде узкой извилистой пещеры. Мы оказались на краю болот. А сверху террасами поднимались древние постройки. Мы начали искать подъём наверх, и вскоре вновь стояли на площади с развалинами храмов, с которой начали своё путешествие под землю. Задерживаться там не стали, а поскорее заковыляли к бухте...
Скип умолк и задумчиво уставился на пламя свечи, словно заново переживая былое. Безымянный отметил, что раскаты грома снаружи больше не доносятся, лишь равномерно шелестят по крыше хижины струи дождя.
— А остальные что? Нашли что-нибудь ценное? — спросил он.
— Почти ничего. Зато ещё несколько человек не вернулись из развалин, — ответил Скип.
— А входы в то подземелье? Они до сих пор открыты?
— Нет. Верхний вход закрылся сам, и сдвинуть плиту с места мы больше не смогли. Она словно вплавилась в кладку. А в пещеру у болот притащили бочонок пороха и взорвали. Свод обрушился, и там остался лишь небольшой грот, а ход в логово мракорисов теперь засыпан.
— Вы хотели запереть огненных призраков под землёй? — догадался безымянный.
— Да. Но было слишком поздно. Эти исчадия тьмы разбежались по всей долине и стали кидаться на всякого, кто попадался им на пути. Думаю, они и теперь ещё прячутся по пещерам и заброшенным шахтам, — проговорил пират.

История 18. Корабль-призрак

— Видел я ваших огненных мракорисов. Даже расправился с парочкой, — признался безымянный.
— В самом деле? Где ты их встретил? — удивился Скип.
— Одного — в древней библиотеке на краю каньона. Зря вы тогда не пошли внутрь, там было интересно... — напомнил герой о недавней вылазке во главе отряда пиратов. — А второй огненный призрак попался мне в пещере за болотом. Но мне и в голову не пришло, что вы могли быть как-то причастны к их появлению. Эта земля хранит много тайн. Даже призраки людей, живших здесь тысячу лет назад, иногда встречаются.
— Ты и такое видел?! Мне всегда казалось, что все россказни о призраках — чистой воды выдумки. Например, эти байки о призрачных кораблях, которыми любят пугать друг друга моряки, — сказал Скип.
— Ты, конечно, можешь мне не верить. Но призраков и привидений встречали и другие люди. Например, маги. Погоди, сейчас я тебе кое-что покажу... — С этими словами безымянный потянулся к своей сумке и достал из неё книгу с записями Саландрила. Он открыл потёртую обложку и перевернул несколько страниц. — Так, где же, это? А, вот! Слушай:

«История 18. Корабль-призрак
Однажды, за много лет до моего поступления в монастырь Инноса, у берегов Хориниса произошли некоторые события, участие в которых принимал кое-кто из нынешних высших магов. Тогда они делали лишь первые шаги на пути постижения магического искусства. Мне удалось отыскать несколько документов, сохранившихся с того времени, и, дополнив их воспоминаниями очевидцев и участников, составить, как мне кажется, достаточно целостную картину.
Толчком к началу этой истории послужил приход в монастырь нескольких рыбаков из Хориниса. Никого из водных магов в городе в те поры не случилось, а потому эти люди волей-неволей были вынуждены обратиться к служителям Инноса. Они пожаловались, что вот уже вторую неделю в их сети ничего не попадается. Горожане раздражены отсутствием свежей рыбы и других даров моря, которые они привыкли видеть у себя на столе каждый день. А сами рыбаки оказались на грани нищеты и голодной смерти, поскольку лишились единственного источника дохода. Причём, по их словам, рыба пропала с того дня, как возле берегов Хориниса объявился некий корабль-призрак.
Маги, выслушав рыбаков и посовещавшись, решили, что это всего лишь глупые выдумки простолюдинов. А отсутствие уловов связано с какими-нибудь природными явлениями.
Однако рыбаки пришли в монастырь не с пустыми руками, а принесли щедрый дар Инносу, собрав последние остававшиеся у них деньги. По этой причине оставить их мольбу о помощи вовсе без внимания было бы неприлично. Поэтому решено было послать с рыбаками кого-нибудь из молодых магов, едва посвящённых в первый круг. Выбор пал на Ультара — в то время совсем ещё молодого человека.
Тот, выслушав задание, преисполнился похвального рвения и отправился с рыбаками в Хоринис. По пути он подробно расспрашивал рыбаков о появлении призрачного корабля и обстоятельствах, при которых это происходит.
— Обычно он появляется на закате. Идёт, не тревожа волн, под всеми парусами, даже если ветер дует в другую сторону, — уверяли рыбаки молодого мага.
В город они пришли только к вечеру. Однако Ультар решил не откладывать дел в долгий ящик и попросил рыбаков приготовить лодку и вывезти его в море перед закатом, чтобы он своими глазами мог увидеть таинственный корабль.
Большинство рыбаков отказались выходить из гавани потемну, так как боялись призраков. Согласился лишь один рыбак по имени Ренато. Вместе с двенадцатилетним сыном, которого звали Фарим, они вызвались показать Ультару таинственный корабль. И лишь только солнечный диск коснулся нижним краем вод Хоринисской бухты, как их небольшая лодка под косым парусом отошла от пристани.
Едва только они миновали скалы, ограждающие бухту от открытого моря, как на фоне закатного неба появился призрачный силуэт большого корабля, идущего под всеми парусами. Ультар приказал Ренато направить лодку в том же направлении. Однако ветер к ночи стих, парус обвис, и рыбаку с магом пришлось сесть на вёсла. Фарим был ещё слишком мал, чтобы им помочь, поэтому его посадили к рулю.
Они преследовали таинственный корабль до глубокой темноты. На его мачтах и реях зажглись магические огни, а потому потерять его из виду рыбаки не боялись. Конечно, сам корабль вызывал у них страх, однако присутствие служителя Инноса и данное ему слово не позволяли поддаться робости. Даже Фарим не ныл и не просился домой.
Далеко за пределами бухты, напротив Хоринисского маяка в море лежит скалистый островок. Далеко не все жители города и окрестностей осведомлены о его существовании, однако рыбакам и мореходам он прекрасно известен, так как в плохую погоду создаёт опасность кораблекрушения. Но именно к нему подошёл корабль-призрак, как только наступила полночь. Сбросил паруса и, похоже, спустил шлюпку.
Когда измученные гребцы подошли к островку, корабль уже снова поднял паруса. Огоньки на его мачтах виднелись далеко в море. Ультар зажёг факел и сошёл на берег, однако никаких следов человеческого присутствия не обнаружил. Ничего удивительного — во время сильных бурь волны беспрепятственно перехлёстывают через покатую скалу, которая едва возвышается над поверхностью моря.
— Возвращаемся в Хоринис. Нужно будет вернуться сюда днём, — сказал Ультар, возвратившись в лодку.
— Хорошо, почтенный маг, — отозвался Ренато и принялся ставить парус.
— Только меня с собой опять возьмите! — вставил Фарим.
К счастью, после полуночи снова подул ветер, да и возвращаться им можно было по прямой, а не выписывая по морю широкую дугу, по которой они преследовали корабль-призрак. Так что в порту Хориниса рыбаки и маг оказались задолго до рассвета, где и расстались, условившись встретиться завтра. Ультар направился в гостиницу возле рыночной площади, а Ренато с сынишкой побрели в свою хижину из старых корабельных досок и парусины.
Ультар хорошенько выспался, а затем направился на рынок, где закупил провизии на пару дней. Затем он снова пошёл в порт и на пристани встретил Ренато и Фарима, которые возились возле своей лодки.
— Да пребудет с вами Иннос! — приветствовал их Ультар. — Когда мы можем отправляться?
— Хоть сейчас, почтенный маг, — отозвался Ренато.
— Хорошо. Только возьми побольше воды.
Вскоре, провожаемые взглядами других рыбаков — испуганными, скептическими, исполненными надежды или просто равнодушными — они покинули гавань и направились к островку напротив маяка. Лодка миновала похожую на природную арку скалу и пошла на северо-запад, а вскоре уже подходила к своей цели.
На этот раз на берег они высадились втроём и тщательно обыскали весь островок. Фарим забрался даже в самые труднодоступные места. Однако ничего найти не удалось — ни вещей, ни надписей, ни каких-то ещё следов человеческого присутствия.
— Вот что, Ренато. Вы отправляйтесь обратно, а я останусь здесь до утра. Море спокойное, шторма быть не должно. На рассвете вы за мной вернётесь, — сказал Ультар.
— А можно я тоже останусь? — встрял Фарим.
— Нет, малыш. Лучше я один. А то так недолго и спугнуть призраков, — отозвался Ультар. — Но если мне удастся что-нибудь выяснить, то завтра я расскажу тебе со всеми подробностями. Договорились?
— Хорошо, — недовольно буркнул Фарим. Ему оставалось лишь смириться с решением мага. Тем более что отец украдкой отвесил ему подзатыльник.
Ультар выгрузил из лодки небольшой бочонок с водой и свой мешок с припасами, попрощался с рыбаками и стал располагаться на берегу. До вечера он просто сидел у моря, любуясь водной гладью и видом Хориниса, бродил по скале, пару раз плотно перекусил и немного позанимался отработкой заклинаний первого круга.
А когда солнце закатилось за горизонт и на мир опустилась тьма, вдали показались магические огни корабля-призрака. Ультар замер в тревожном ожидании и лишь тихо шептал молитву Инносу. Он не знал, что ему сулит встреча с этим порождением бездны, но твёрдо вознамерился разгадать его тайну.
Около полуночи корабль, вблизи оказавшийся настоящей громадиной, подошёл к островку, убрал паруса и встал на якорь. На воду спустили шлюпку и та, повинуясь размеренным движениям вёсел, помчалась к берегу. Самым жутким было то, что всё это происходило в полной темноте.
Но вот, наконец, нос шлюпки коснулся берега, и с неё спрыгнул высокий человек в развивающемся плаще. Гребцы остались в шлюпке, а он направился к тому месту, где стоял Ультар. Когда незнакомец приблизился, молодой маг заметил, что сквозь его плащ, крепкую фигуру и широкую шляпу видны призрачные огни корабля.
— Кто ты? И что тебе надо? — делая шаг навстречу, заговорил Ультар.
— А ты кто такой? — вопросом на вопрос ответил незнакомец. Голос его звучал глухо, но легко перекрывал плеск волн и вселял в душу Ультара невольный страх.
— Я служитель Инноса, — ответил маг.
— О! Какое счастье! Благослови меня, — попросил незнакомец, преклоняя колено.
Ультра поднял руку в благословляющем жесте и попытался произнести положенные в таких случаях слова, однако язык его словно присох к нёбу.
— Не могу... — растерянно выдавил он.
Призрак тяжко вздохнул и выпрямился.
— Боги не хотят даровать мне ни прощения, ни покоя, — с печалью в голосе сказал он. — Знай же, маг, моё имя Нертис. Я капитан корабля, который зовётся «Ловец ветров». И я проклят богами, ибо нарушил клятву.
— Какую клятву ты нарушил, Нертис? — спросил Ультар.
— Именами всех трёх богов я поклялся своей любимой, что ни при жизни, ни после смерти не расстанусь с её прощальным подарком — кольцом, в которое вправлен большой синий камень. Эту клятву я принёс подле её смертного ложа, — начал рассказывать капитан призрачного корабля. — А вскоре мой «Ловец ветров» налетел на скалы у берегов Хориниса и пошёл ко дну. Выжил только я один и сумел доплыть до этой скалы. Однако начался прилив, буря всё усиливалась, и волны стали перекатываться через этот клочок суши. Я решил попытаться доплыть до берега, ибо сквозь мглу ночи и струи ливня видел недалёкий свет Хоринисского маяка.
Вот только я очень боялся потерять кольцо. После смерти возлюбленной я сильно исхудал, пальцы мои стали тоньше, и оно едва держалось на одном из них. Тогда я спрятал кольцо в трещину в камне с тем, чтобы вернуться за ним, когда уляжется буря.
Но до берега мне доплыть было не суждено. Силы изменили мне, и я захлебнулся. Но после не отправился в светлую обитель Инноса или чертоги Белиара, а остался на земле в призрачном облике, который ты видишь ныне перед собой. Корабль и моя верная команда оказались прокляты вместе со мной. Так мы и скитаемся по морям три столетия подряд. А кольцо всё это время покоилось в трещине на этом островке.
А недавно оно пропало! Я почувствовал это и направился сюда, чтобы отыскать его. Обшарил все эти скалы и морское дно вокруг, но прощальный дар моей любимой исчез! И теперь каждую ночь я принуждён возвращаться сюда снова и снова, чтобы попытаться найти его, — вновь вздохнул призрак.
— Очень сочувствую твоей беде, Нертис. Но понимаешь ли ты, что твоё появление здесь несёт беды жителям Хориниса? — выслушав его, проговорил Ультар.
— А что я могу поделать? Неисполненная клятва влечёт меня сюда каждую ночь.
— Если я найду кольцо и верну его тебе, можешь ли ты пообещать, что навсегда покинешь здешние воды?
— Конечно! Ведь меня ничто больше не будет держать здесь, — воодушевился Нертис. — Но сможешь ли ты отыскать мою потерю?
— Обещать не могу, но посмотрю, что можно сделать, — ответил Ультар.
— Тогда прощай, маг! Буду ждать тебя на этом месте каждую полночь, — сказал капитан и направился к своей шлюпке. Минуту спустя она отчалила и пошла к кораблю. Вскоре тот выбрал якорные цепи, поднял паруса и скрылся в ночи.
А обессиленный Ультар нашёл местечко посуше, улёгся прямо на камни, подоткнув полы мантии, и мгновенно уснул. Проснулся лишь оттого, что Фарим настойчиво тряс его за плечо.
— Ох, мы так переживали, почтенный маг! Всё в порядке? — склонился над ним встревоженный Ренато.
— Всё хорошо, — отозвался Ультар и коротко поведал рыбакам о том, что приключилось ночью. — Не находил ли здесь кто-нибудь в последнее время старинного кольца? — спросил маг, завершив свой рассказ. — Это должно было произойти незадолго до первого появления корабля-призрака.
— Не слышал, но постараюсь разузнать, — отвечал Ренато.
По возвращении в Хоринис они с Ультаром провели настоящее расследование и в конце концов выяснили, что за три дня до появления призрачного корабля на островке побывал рыбак по имени Йонас. Он нехотя признался, что действительно заметил в глубокой трещине в скале блестящий предмет и извлёк его, подцепив рыболовным крючком.
— Куда ты его дел?! — воскликнул Ультар, как только услышал об этом.
— Отдал ростовщику в качестве уплаты за долг. Я был должен ему тридцать золотых и всё никак не мог расплатиться.
Маг направился к ростовщику и очень обрадовался, узнав, что кольцо всё ещё у него. Но проклятый лихоимец отказывался расстаться со своим приобретением менее чем за полторы тысячи монет. Ультар такой суммой не располагал. Ему пришлось уговаривать и убеждать, а потом и угрожать ростовщику. Маг даже достал руну огненной стрелы и прожёг дыру в стене, грозя скряге гневом Инноса. Тот, наконец, сдался и отдал кольцо, взяв расписку о том, что впоследствии монастырь Инноса заплатит ему тысячу золотых, а ещё пятьсот монет зачтёт в качестве пожертвования.
На следующую ночь Ультар вновь был на островке.
— Это твоё кольцо, Нертис? — спросил он, как только капитан-призрак сошёл на берег.
— Да, это оно! Ты сдержал своё слово, маг! — воскликнул он.
— Держи, — протянул ему кольцо Ультар.
Нертис с благоговейным трепетом принял его и надел на палец. В тот же миг море вокруг озарила лазурная вспышка, а корабль-призрак, его капитан и шлюпка с гребцами исчезли, словно их никогда и не было.
— Да освятит Иннос твой путь... — воздев руку в благословляющем жесте, проговорил Ультар.
Проклятье развеялось.
Вечером следующего дня рыбаки вернулись в Хоринис с богатым уловом, а Ультар возвратился в монастырь. А вскоре туда явился ростовщик с полученной от него распиской. Верховные маги нехотя выполнили обязательства, принятые Ультаром в обмен на кольцо призрака. Однако молодому магу целый год пришлось отрабатывать долг перед церковью Инноса, выполняя самые трудные, а порой и опасные поручения...»

— Вот так история! — воскликнул Скип. — Аж мороз по коже! Хорошо, что мне никогда не приходилось встречать призрачных кораблей. Парни болтают, правда, что будто бы в какой-то затерянной бухте у берегов Хориниса уже добрую сотню лет стоит проклятый корабль пиратского капитана по кличке Шершавая Нога. Но я не верю в эти россказни.
— В самом деле? И кто такое говорил? — заинтересовался безымянный.
— Не помню точно. Кажется, Морган? Хотя нет, это Мэтт рассказывал. Да, точно Мэттт. Разболтался как-то, перебрав грога... Если хочешь, завтра сам у него спроси, — предложил Скип. — А пока давай укладываться спать. Час уже поздний.
Безымянный возражать не стал.
А снаружи всё так же шелестел ливень да в отдалении над горами изредка слышались отголоски громовых раскатов.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
Ворон.jpg


Ещё одна история

Авторы: Mizrael, Дикарь

История 19. Золотой гоблин

Под сводами подземелья древнего храма Аданоса звенели клинки и отдавались эхом разряды заклинаний. Это безымянный сражался с бывшим рудным бароном Вороном, некогда правой рукой покойного Гомеза, а ныне адептом тёмных сил.
Закованный в сплошные чёрные доспехи, вооружённый магическим клинком злодей поначалу не сомневался в своей победе. Однако противник ему попался стойкий, упорный и очень ловкий. Причём на нём явно лежала какая-то защита, позволявшая противостоять магии древнего меча по имени Коготь Белиара.
Безымянный уверенно отражал все удары противника, морщился от боли, когда с клинка Когтя Белиара срывалась очередная молния, но не сдавался. Время о времени разрывал дистанцию и наносил в ответ удар заклинанием с какого-нибудь магического свитка. Ими маги воды щедро снабдили его перед этой вылазкой.

Проникнуть в яркендарский храм Аданоса, который решил осквернить Ворон, безымянному удалось не сразу. Сначала он внедрился в ряды его последователей из числа наиболее отпетых беглых каторжников. Попасть в их лагерь и не быть пристреленным охраной ему помогла бандитская одежда, полученная от пиратов.
Затем в течение нескольких дней пришлось пробивать себе дорогу во внутреннюю часть лагеря, где находились входы в занятый Вороном храм и золотую шахту. Продвигался к своей цели герой в основном хитростью, выполняя различные поручения, договариваясь с одними бандитами, подставляя или приканчивая других.
Постепенно безымянному разрешили бывать в шахте, где трудились выкраденные из Хориниса и окрестных ферм невольники. В одном из дальних штреков, который соединялся с естественной пещерой весьма внушительного размера, герой столкнулся с Бладвином. Этот тип на каторге был стражником в Старом лагере и очень любил поизмываться над новичками, вымогая у них руду, которая служила там вместо денег. Теперь же Бладвин стал ближайшим помощником Ворона и больше всех наживался на рабском труде старателей. Стоит ли говорить, что в итоге их новой встречи с безымянным этот подонок лишился головы?
А вслед за тем герой сумел попасть и в подземелье храма Аданоса. Однако добраться до засевшего там Ворона оказалось нелегко. На пути безымянного лежали многочисленные магические ловушки, запутанные подземные проходы, призраки и прочая нечисть. Но, в конце концов, он достиг большого подземного зала с алтарём, возле которого проводил какой-то обряд Ворон. Довести ритуал до конца бывшему барону не удалось...

Ворон сделал обманное движение Когтем Белиара и распластался в стремительном длинном выпаде.
— Сдохни! — хрипло выдохнул он. Даже его подпитываемые чёрной магией силы подходили к концу — бой длился уже слишком долго.
— Не дождёшься! — сквозь зубы процедил безымянный, который в самый последний момент успел отскочить в сторону.
Он попытался контратаковать, однако Ворон сумел вернуть себе равновесие, отбить удар и разорвать дистанцию.
— На что ты надеешься? Со мной сила Белиара, ты всё равно проиграешь! — прорычал он.
— Сейчас узнаешь, — ответил безымянный, свободной от оружия рукой нащупывая очередной свиток.
До этого он использовал в бою с Вороном в основном огненные шары и ледяные копья, от которых его противник без труда уклонялся, отражал их клинком или принимал на напоенные магией доспехи. Раз Безымянный даже попытался применить заклинание из арсенала некромантов — вызвал ожившего скелета. Однако Ворон одним лёгким движением смахнул нежити голову и расхохотался. Но теперь безымянный решил использовать кое-что другое...
Герой отступил назад и активировал свиток. Ворон с иронией наблюдал за ним, подняв меч — готовился отклонить в сторону очередной сгусток пламени или кусок льда. Однако безымянный не метнул в него ни того, ни другого. Он как будто бросил на пол нечто невидимое. Несколько мгновений ничего не происходило, и брови Ворона насмешливо изогнулись, однако в следующий миг из-под ног его ударила тугая струя горячей воды, подбросила вверх, подхватила и закружила.
— А-а-а! — взревел Ворон, изо всех сил борясь с окутанным паром водоворотом. Однако даже его нечеловеческих сил не хватало, чтобы вырваться из бешено вращающейся воронки. Кипяток жёг даже сквозь зачарованные доспехи.
Кончилось всё так же быстро, как и началось. Рукотворный гейзер исчез, словно втянувшись в каменные плиты пола. Ворон неожиданно рухнул с высоты в половину своего роста, взмахнул руками, в одной из которой был зажат меч, в попытке вернуть себе равновесие, но не успел. Безымянный уже оказался рядом и нанёс точный удар снизу, угодив острием под одну из пластин доспеха.
Ворон рухнул как подкошенный и захрипел. Коготь Белиара выпал из его руки и отлетел в сторону.
— Вот и всё, Ворон. Я убил тебя во второй раз. Надеюсь, в последний, — пробормотал безымянный, как только бывший рудный барон затих.
Первым делом герой подобрал магический меч. Он решил, что следует показать это опасное оружие Сатурасу. После этого он обыскал тело Ворона и осмотрел подземелье, в котором находился. Среди всякого древнего хлама он нашёл сумку с вещами рудного барона. В основном там оказались ненужные безымянному личные вещи поверженного врага, а также несколько книг и свитков. В большинстве из них были описания тёмных ритуалов, но один лист, исписанный с двух сторон, привлёк внимание безымянного, поскольку текст на нём сильно отличался от всего прочего.
Подойдя поближе к одному из зажжённых Вороном светильников, герой углубился в чтение:

«Золотой гоблин

С оглушительным хлопком золотой подсвечник обратился в зловонную кучку буроватого цвета. Челюсть Драго, мага круга Огня, отвисла, и из разинутого рта полились писклявые нечленораздельные звуки.
Странное худющее создание, высотой в пару футов, покинуло пентаграмму, ловко подпрыгнуло и повисло на его за седой бороде, болтая дистрофичными ножками и мерзко хихикая.
Держась одной ручкой за бороду мага, карлик ткнул пальцем другой в тяжёлую золотую цепь, что висела на шее Драго и та расплылась по роскошным красным одеяниям смердящей зелёной жижей.
Оправившись от сковавшего его изумления, маг схватил тварюшку за тощую шею, оторвал от себя, что стоило ему клока бороды — пальцы гадкого создания оказались на удивление цепкими, и вкинул смутьяна в небольшую клетку, подвешенную к потолку.
Тварь немного побесновалась, затем внезапно успокоилась и упёрлась в Драго влюбленным взором. Маг ответил ей долгим изучающим взглядом, подался вперёд, стараясь получше рассмотреть неведомое золотокожее создание, и тут же, выругавшись, отскочил в сторону, отирая морщинистое лицо рукавом — плевок тварюшки оказался на удивление метким. Липкая чёрная слюна никак не хотела оттираться, кроме того, она немного жгла кожу, и Драго поспешил к бадье с водой. Умывшись, он бросил взгляд на клетку и пробормотал:
— Да-а, на Философский камень ты совершенно не тянешь...
Набросив на клетку кусок старой суконной ткани, Драго покинул лабораторию и спустя пару минут вернулся в сопровождении Торреза — мага, торговавшего магическими реагентами. Тот старался держаться от Драго как можно дальше и морщил свой благородный нос, — дескать, амбре.
— Вот, получилось какое-то дерьмо... — растеряно сказал Драго, указывая на зловонные останки подсвечника.
— И в самом деле, дерьмо, — мрачно констатировал Торрез и указал на одеяния Драго. — Похоже, он дотянулся не только до подсвечника...
Драго нахмурился и коротко кивнул.
— Ну, давай посмотрим на твоего пленника, — сказал Торрез и сдёрнул ткань с клетки.
Незамедлительно последовал плевок, и Торрез приобрел сходство с самкой чёрного гоблина. Драго сочувственно провёл сыплющего ругательствами брата по ордену к бадье. Тварь в клетке радостно завизжала и показала магам длинный, морщинистый, фиолетовый язык.
— Поздравляю, Драго, твой Философский камень — не что иное, как легендарный золотой гоблин, — сказал Торрез, отфыркивая воду, тяжело дыша и бросая на гоблина взгляды, полные негодования. Тот прекратил кривляться и начал строить магам глазки.
— Никогда о таких не слышал... — с сомнением произнёс Драго.
— Это старая легенда. Если не ошибаюсь, они — духи Младшего Порядка, и в природе не встречаются... Их можно только призвать, да и то лишь проявив необычайное мастерство. Одним из основных их свойств является то, что они обращают золото в дерьмо одним своим прикосновением. Единственное свойство, которое я помню.
— Кажется, я заметил ещё одно его свойство... — мрачно проговорил Драго, указывая на бадью с водой. Вода начинала бурлить, будто закипая. Через несколько секунд, под радостный визг гоблина, вода полезла через край а из глубины бадьи показалась золотистая морда, как две капли воды похожая на ту, что кривлялась в клетке. Выпуклые глазки открылись и зелёные зрачки ненавидяще уставились на магов.
Драго опомнился раньше и повторил с новорождённым операцию, которую проделал со своим первенцем. Оба гоблина повисли на прутьях клетки и принялись исступленно плеваться. Драго, наученный горьким опытом, быстро отскочил, махнув в сторону клетки рукой. Ячейки клетки засветились зеленоватым светом, и плевки гоблинов перестали покидать пределы решётки. Торрез, для верности, опустил в бадью руку и поводил ею в помутневшей воде. Ничего не найдя, он обратился к Драго:
— Если это, конечно, не большой секрет — то, что ты использовал для получения этого? — и он повёл рукой в сторону клетки.
Маг начал перечислять компоненты и вдруг запнулся...
— Торрез...
— ???
— Ты как-то упомянул, что глаз мракориса тебе поставляют маги Воды через своих гонцов... Да и многие другие компоненты... Не могли ли они что-то подменить?
— Хм-м-м... Знаешь, я припомнил, от кого слышал легенду о Золотом Гоблине... — задумчиво сказал Рамирез.
— От кого?
— От Кроноса.
— Как странно... — Драго был крайне озадачен.
— Думаю, мы должны созвать остальных. Ты посторожи этих, а я сейчас вернусь, — сказал Торрез Драго и набросил на клетку тряпку. Гоблины на это никак не отреагировали — они заговорщицки разглядывали друг друга.
Драго воспользовался случаем и попытался оттереть мантию, но она стала благоухать ещё сильнее, а пятна приобрели салатный оттенок. Из коридора послышались возбуждённые голоса и он, повернувшись в направлении выхода, не заметил как дрогнула ткань, прикрывавшая клетку.
В лабораторию вошёл мастер Корристо в сопровождении Родригеса и Дамарока. Они застыли в изумлении. Драго, проследив за их взглядом, обернулся и увидел... Это уже был не золотой гоблин. Создание ростом под потолок, формой напоминало каменного голема, и лишь золотой цвет толстой морщинистой кожи указывал на то, что оно было тем золотым гоблином, который недавно сидел в клетке.
— Барон Гомез шлёт вам свой привет, мастер Корристо, — послышался от дверей насмешливый голос Торреза. — Он больше не нуждается в ваших услугах, — бросил Торрез, убегая. И в этот момент гигантская лапа припечатала к стене Драго.
Остальные маги подготовили свои самые сильные заклинания, но они не причинили никакого вреда золотому чудовищу, лишь воздух наполнился запахом гари. Следующим пал Родригес. Корристо и Дамарок отступили в коридор, пробуя на твари самые разные заклинания. В отчаянии они свернули в сторону, противоположную выходу.
Голем кое-как протиснулся в дверной проём лаборатории и погнал магов по лестнице наверх. На втором этаже был проход, по которому можно было добраться до выхода, но маги недооценили проворства голема, в котором он не уступал своей прежней форме. Дорога к отступлению оказалась отрезана, и Дамарок уже лежал на полу с проломленной головой.
Корристо, видя тщетность магических атак, нанёс несколько метких ударов своим посохом, но они тоже не произвели никакого эффекта. В следующий миг могучий кулак твари угодил ему в грудь, и Корристо, пролетев несколько футов, врезался в книжный стенд. Громадная лапа с хрустом растоптала посох, и тут прозвучали слова Тёмного Наречия. Услыхав их, голем взвыл так, что затряслись стены Гильдии Магов и сонные обитатели Старого Лагеря повскакивали со своих кроватей, трясясь от страха. Ночное эхо пронесло вой монстра аж до границ Барьера. Ступив шаг в направлении говорившего, голем осыпался на пол золотой пылью, которая смешалась с кровью...
Крадущейся походкой Торрез — а именно он произнёс слова уничтожения голема — подошёл к умирающему Корристо. Рядом с ним встал Гомез.
— Зач... ч... чем? — прошептал Корристо, едва шевеля окровавленными губами.
— Белиар! — кратко, с издёвкой молвил Торрез. — Время поговорить о моей награде, — сказал он Гомезу.
— Дело святое, — пожал плечами тот.
За спиной Торреза возник Ворон, один из самых преданных людей Гомеза. В руке его блеснул кинжал и скользнул по глотке мага.
— Ненавижу магов! — бросил Гомез Ворону и плюнул в лицо мёртвого предателя.
Корда они вышли на крыльцо Гильдии Магов, Гомез воздел руки к небесам, освещённым сиянием Барьера, и прокричал трясущимся от страха людям, столпившимся у Гильдии:
— Я убил магов Круга Огня!»

— Что это такое? — дочитав до конца, удивился безымянный. Текст не походил ни на сухой отчёт, ни на воспоминания самого Ворона или кого-то из его людей. Больше всего он напоминал сказку или какую-то байку, какие любили рассказывать возле вечернего костра охотники и рудокопы. — Неужели маги умерли именно так? Не похоже. Что-то не припомню никаких следов этого магического голема в резиденции магов. А я ведь всё внимательно там осмотрел. Больше всего это походило на последствия обычной резни, — пробормотал он.
Решив, что стоит поторопиться, а решение этой загадки можно отложить на потом, герой засунул листок между страницами записей Саландрила и спрятал книгу в сумку. Ему пора было выбираться из подземелья. Следовало воспользоваться суматохой, которая непременно поднимется в бандитском лагере после известия о смерти Ворона, и вывести из шахты пленников.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
ПрОклятый_паладин.jpg


Автор: Дикарь
История 20-я. Мёртвая крепость

— Уходишь? — окликнул Миксир безымянного, который только что сообщил верховному магу Сатурасу о смерти Ворона и направлялся к подземелью с телепортом в долину Хориниса.
— Да, мне пора. Здесь я сделал всё, что должен был, — приостановившись, ответил герой.
— Жаль. Я думал, мы могли бы ещё поискать древние книги и надписи в руинах...
— Придётся тебе на этот раз обойтись без меня.
— Жаль... — повторил Миксир и, словно припомнив что-то, начал рыться в сумке со свитками. — Где же он? А, вот! Держи, — протянул он свёрнутый в трубку лист пергамента, исписанный мелким почерком.
— Что это?
— Текст с одной таблички, которую нашёл Ланс, мир праху его... — ответил маг. — Я перевёл его с диалекта жрецов. Думаю, тебе будет интересно.
— Благодарю! Обязательно почитаю.
Он кивнул на прощанье водному магу и зашагал ко входу в подземелье.

***
Прочитать свиток Миксира герой собрался лишь поздно вечером. К этому времени он добрался то таверны «Мёртвая гарпия», купил у хозяина заведения Орландо провизии и запер за собой дверь снятой на ночь комнатушки на втором этаже.
Плотно поужинав, безымянный вытянулся на койке и развернул полученный от мага пергамент.

«Мёртвая крепость

По велению верховного жреца Аданоса Энкитля я, младший жрец Ватирис, записываю всё, что со мной произошло во время путешествия на западный материк.
На шести больших кораблях мы вышли из порта Яркендара третьего дня пятого месяца триста второго года третьей эпохи. Ксанп из касты воинов, который командовал нашей эскадрой, сразу же повелел взять курс на запад. Благо, ветер тому благоприятствовал, и гребцам лишь дважды или трижды за всё путешествие пришлось браться за вёсла.
Сколько продлилось плавание, точно сказать не могу. Мне оно показалось вечностью, поскольку я тяжко страдал от морской болезни и не следил за временем. Верно, Аданос покарал меня за не слишком усердное служение ему. Однако это мучительное путешествие подошло к концу. На закате гребцы вытащили корабли на песок близ устья большой реки.
Как объявил нам Ксанп, выше по течению должна была находиться крепость, основанная людьми из Яркендара несколько лет тому назад. На рассвете нам предстояло отправиться в этот оплот нашей власти на материке.
Большую часть своих людей Ксанп оставил при кораблях, передав власть над ними своему помощнику Кересу. С собой он взял два десятка воинов, старшего жреца Ирнитоса и меня. Также он повелел присоединиться к отряду троим целителям — на случай, если в крепости окажутся больные или ранение, и двоим стражам мёртвых, которые тоже прибыли из Яркендара. С нами решил пойти и Маранес из касты учёных, который намеревался исследовать местные растения и животных. Нашу поклажу должны были тащить около сорока носильщиков из числа простолюдинов.
Мы направились по берегу реки. Впереди двигались несколько разведчиков. За ними шествовал сам Ксанп. Он и ещё двое знатных воинов были облачены в доспехи из чёрной бронзы, разноцветные плащи из птичьих перьев и шлемы с высокими плюмажами. Остальные воины снаряжение имели попроще, однако все были вооружены духовыми трубками с отравленными стрелами, длинными копьями и палицами. А у некоторых имелись мечи. Вслед за ними двигались мы, затем носильщики, а замыкали процессию ещё несколько воинов.
Путь прошёл без происшествий, если не считать нескольких встреч с дикими животными. Людей мы не видели — ни местных туземцев, ни обитателей яркендарской крепости. Это показалось нам странным, ведь, по словам воинов, идти до неё оставалось совсем немного.
Вскоре под ноги нам легла широкая тропа, но выглядела она заброшенной. Вся её поверхность была изрыта дикими вепрями, завалена сломанными ветвями и опавшими листьями, а в двух-трёх местах путь преграждали стволы рухнувших деревьев.
Но вот мы достигли окраины прибрежных зарослей и оказались у подножия холма, на вершине которого возвышалась крепость из грубо отёсанных блоков дикого камня.
Разведчики распылись по склонам холма. Мы сгрудились за спинами воинов.
— Вымерли они там, что ли? — напряжённо вглядываясь в угрюмые стены и башни, проворчал Ксанп. — Прадрон, проверь!
Один из разведчиков начал быстро карабкаться по склону холма, достиг подножия стены и скрылся за углом. Мы замерли в напряжённом ожидании.
Вот, наконец, Прадрон снова показался нам на глаза и стал быстро спускаться обратно.
— Что там? — спросил Ксанп.
— Никого нет. Ворота выбиты, постройки внутри стен сожжены, — коротко ответил разведчик. — И... я нашёл это, — добавил он, протягивая бронзовый наплечник яркендарской работы — помятый, покрытый копотью и уже успевший местами слегка позеленеть от сырости.
Ксанп помолчал пару мгновений, пытаясь справиться с чувствами. В нашей экспедиции всем было ведомо, кто в числе основателей крепости находился его родной брат.
— Идём! — решительно приказал полководец и первым двинулся наверх. Мы потянулись следом. Позади, кряхтя под весом поклажи и тихо поругиваясь сквозь зубы, тащились носильщики.
Вскоре наша процессия втянулась в широкий крепостной двор, заваленный обгорелыми обломками. Более-менее целыми здесь оставались лишь башни по углам стены, да обложенный камнем колодец посреди двора.
Поскольку давно перевалило за полдень, и дойти до побережья засветло мы никак не могли успеть, Ксанп велел устраиваться на ночлег.
— Ворота завалите крупными обломками, мелкие соберите — сгодятся для костров. Вдоль стен устройте навесы, — распоряжался наш полководец. — Почтенный Маранес, ты сможешь определить, не отравлена ли вода в колодце?
— У меня с собой не так много алхимических реактивов, но я попробую, — согласно склонил голову учёный.
Ирнитос велел мне помогать Маранесу. Мы отыскали ведро и верёвку, а затем зачерпнули воды. Учёный начал смешивать её в прозрачных сосудах с какими-то цветными жидкостями, а потом сказал подошедшему Ксанпу, что она чистая и вполне годится для питья.
— Хоть одна хорошая новость... — проронил тот.
Тем временем остальные уже начали сколачивать навесы для ночлега и складывать костры, чтобы приготовить еду. Вдруг к полководцу торопливо подошёл разведчик Прадрон. Лицо этого храброго и обычно невозмутимого человека побледнело, щека нервно подёргивалась.
— Что случилось? — едва взглянув на него, нахмурился Ксанп.
— Они все... все там, — Прадрон дрогнувшей рукой указал в сторону одной из башен.
— Кто все? Говори толком! — рыкнул Ксанп.
— Люди. Все, кто был в крепости... В той башне — вход в подвалы. Они там, внизу...
— О, Аданос! — выдохнул полководец. — Показывай! Только прежде принеси факелы. А ты... э-э... — Ксанп взглянул на меня, но так и не смог припомнить моего имени. — Позови мастера Ирнитоса.
Я кивнул и со всех ног бросился разыскивать своего наставника. Он обнаружился под одним из навесов, где пытался отыскать что-то среди тюков, ящиков и бочонков, сваленных в кучу носильщиками. Едва выслушав принесённое мною известие, Ирнитос поспешил к башне, возле которой нас уже дожидались Ксанп, Прадрон, Маранес и двое стражей мёртвых.
Мы спустились в подвал, и едва пламя факелов осветило мрачное помещение, меня скрутил приступ тошноты. Повсюду, куда доставали отблески пламени, были навалены истлевшие тела, а вонь стояла такая, что невозможно было дышать. Я схватился за стену, чтобы не упасть. Маранес опрометью бросился наружу. Ксанп выругался, а Ирнитос громко зашептал молитву Аданосу.
Из всех нас самообладание сохранили лишь стражи мёртвых. Старший из них попросил нас собраться в центре подвала и сохранять молчание. Затем принялся небольшим топориком чертить на полу вокруг нас сложную магическую фигуру. Его помощник стал поливать линии какой-то жидкостью.
Затем старший из стражей встал на краю фигуры и начал произносить заклинание. А мы сгрудились посредине, словно испуганные дети. Некоторое время ничего не происходило, а потом я заметил, что начертанные на полу линии тускло светятся, а воздух вокруг как-то странно колеблется.
— Призраки! — едва слышно прошептал за моей спиной Прадрон.
И верно — из тяжёлого, наполненного смрадом воздуха подземелья соткались прозрачные человеческие силуэты. Сначала они пытались подобраться к нам поближе, но не смогли преодолеть границ начертанной на полу фигуры и столпились вокруг.
— Повинуйтесь мне и отвечайте! — властно проговорил страж мёртвых. — Кто вас убил?
Призраки заволновались и, беззвучно раскрывая рты, начали наперебой втолковывать что-то стражу. И хотя мы не слышали ни звука, он, казалось, прекрасно их понимал.
— И что случилось потом?
Снова безмолвный ответ призраков.
— Зачем они принесли всех вас сюда?
Призраки пришли в ещё большее волнение.
— Вот как? Ну что ж... — проговорил страж мёртвых, затем сделал какое-то замысловатое движение рукой и произнёс короткое заклинание. Призраки развеялись, их безмолвный крик утих.
— Что они рассказали? — нетерпеливо спросил Ксанп.
— Идёмте наверх, иначе меня сейчас вывернет наизнанку, — устало ответил страж мёртвых и заковылял к лестнице. Помощник почтительно поддерживал его за локоть.
Когда мы оказались наверху, страж мёртвых поведал, что на крепость напали туземцы.
— Призраки сказали, что это были воины племён венгов, зильдов, гельдов и монтов, которые на протяжении нескольких лет до этого покорно платили дань мехами, провиантом и женщинами. Из южной пустыни на помощь им подошли какие-то эраи, бакары и сулы. А с гор на северо-западе спустился отряд орков, — сообщил он.
По словам призраков, защитники крепости вовремя заметили врагов и первый приступ отбили без особого труда. Враги откатились, оставив под стенами несколько трупов и длинные древесные стволы с коротко обрубленными сучьями, которые они использовали вместо осадных лестниц. Вслед им неслись смех и обидные выкрики.
Однако обрадовались защитники крепости рано. Вскоре в дело вступили туземные колдуны. На яркендарцев обрушились сгустки пламени, а тела убитых врагов вдруг зашевелились, начали приставлять к стенам свои примитивные лестницы и карабкаться наверх. На отравленные стрелы, удары копий и боевые заклинания водной магии внимания они не обращали вовсе. Угомонить их удавалось, лишь порубив на куски.
Пока возились с ожившими покойниками, на стены вслед за ними забрались живые вражеские воины, а внутри крепости вспыхнул пожар. Несмотря на отчаянное сопротивление яркендарцев, вскоре всё было кончено.
— А потом их всех стаскали в подвал, и колдуны с юга провели над ними какой-то мерзкий ритуал, — завершил свой рассказ страж мёртвых. — Я до конца не разобрался, чего пытались добиться колдуны. Но это не важно. Завтра проведём очищающий обряд, а затем похороним всех, как подобает.
Ксанп с ним согласился и велел всем ужинать, а затем укладываться спать. Но прежде расставил часовых на стенах, башнях и возле наскоро заваленных всяким хламом ворот.
Я улёгся под навесом неподалёку от своего наставника и Маранеса, который во время ужина так и не смог проглотить ни куска — настолько потрясло его увиденное в подвалах крепости. Они о чём-то долго спорили с Ирнитосом, я так и уснул под их громкий шёпот.
А проснулся от громкого крика, в котором нестерпимая боль смешалась с ужасом. Заполошно вскочил и сразу же оказался в самом центре побоища. Вокруг в тусклом свете костров метались люди, звучали крики ярости, звон клинков и глухие удары палиц.
Когда я разглядел нападавших, сердце моё заледенело от ужаса. Полуистлевшие скелеты в обрывках одежды и обломках доспехов численно заметно превосходили наш отряд, к тому же на их стороне оказалась внезапность. Несколько воинов и многие носильщики уже валялись на залитой кровью земле.
Остальные, повинуясь громогласным приказам Ксанпа, пытались закрепиться у стены и дать отпор. Этому немало способствовал Ирнитос, посылавший в толпу нежити ледяные копья, смерчи и гейзеры. Я встал рядом с наставником и метнул несколько ледяных стрел, но они не произвели на нежить особого впечатления, а мой невеликий запас магической силы быстро подошёл к концу.
Вдруг сразу два воина, прикрывавшие нас от нападавших, упали под натиском нежити. В образовавшуюся в редком строю прореху бросились вооружённые скелеты. Ксанп, видя, что закрыть прорыв больше некем, вышел вперёд и точными ударами длинного чёрного меча одного за другим развалил три оживших костяка.
А потом перед полководцем оказался скелет столь же могучего, как и он сам, сложения. Враг был облачён в полный бронзовый доспех, в котором не хватало лишь одного наплечника. Его лишённые плоти руки сжимали такой же, как у Ксанпа, меч.
Наш полководец замахнулся, но задержал готовую нанести удар руку.
— Брат? — выдохнул он.
Вместо ответа нежить коротко ткнула в лицо Ксанпа острием меча, тот рухнул как подкошенный. И началось настоящее избиение.
— Ватирис, наверх! — крикнул мне наставник, когда вокруг уже почти не осталось живых.
Я оглянулся и увидел, что на крышу навеса, который служил нам местом ночлега, вскарабкался Прадрон и помогает взобраться туда Маранесу. Не долго думая, я заскочил на кучу тюков, подпрыгнул, подтянулся и оказался рядом с разведчиком и учёным. Навес затрещал, но выдержал.
Снизу раздался треск, хруст, повеяло ледяным холодом. Десятка два скелетов покрылись блестящими кристаллами и замерли на месте — это мой наставник применил заклинание ледяной волны. Вот только на восставшего брата Ксанпа, облачённого в заговорённую броню, магия не подействовала. Он шагнул к Ирнитосу и нанёс широкий удар своим страшным мечом.
Я онемел от ужаса, не в силах принять смерть наставника. А скелет тем временем принялся рубить одну из подпорок, державших навес.
— На стену! — крикнул Прадрон, и я словно очнулся.
Мы втроём вскарабкались ещё выше и оказались на стене. Только тут я заметил, что занимается рассвет. Сражение во дворе уже почти закончилось. Кроме нас, в живых оставались ещё две группки людей.
Пятеро или шестеро, среди которых я заметил бритую голову одного из стражей мёртвых, прорвались к воротам. Но их подвело то, что вечером проём слишком старательно перекрыли обломками — никакой возможности выбраться из ставшей западнёй крепости у несчастных не осталось. Их порубили на наших глазах.
Ещё несколько человек попытались забаррикадироваться в ближайшей башне, но на них насели сразу десятка три скелетов. Вскоре они ворвались внутрь башни, и оттуда донеслись вопли умирающих страшной смертью людей.
Тем временем Прадрон размотал верёвку, которую носил вместо пояса, один конец обвязал вокруг каменного зубца стены, а второй сбросил вниз.
— Спускаемся! — отвлёк нас разведчик от созерцания творившихся внизу ужасов.
Тем временем подрубленный неупокоенным братом Ксанпа навес рухнул с громким треском. В сгнившие мозги умертвия, похоже, пробилось понимание того, что он сам отрезал себе путь наверх. Нежить издала жуткий вопль и указала мечом в сторону ворот. Все остававшиеся на ногах скелеты бросились туда и принялись растаскивать завал.
Дальше я не смотрел. Схватился за верёвку и соскользнул вниз вслед за разведчиком...»

«На этом текст обрывается», — было приписано внизу свитка. Безымянный, который настроился на то, чтобы узнать завершение истории, разочарованно вздохнул и погасил лампу. Завтра ему предстоял тяжёлый день.


Авторы: TATb, Дикарь
История 21. Ярость Белиара

Безымянный вышел из городской ратуши Хориниса, где устроил свою резиденцию присланный королём лорд Хаген, и негромко выругался. Стоявшие на страже возле дверей паладины покосились на него неодобрительно, но ни один из них не проронил ни слова. Герой, не обращая на них внимания, зашагал прочь.
Разговор с предводителем паладинов вышел непростым. Безымянный, по совету мага Ксардаса, просил у Хагена магический амулет — Глаз Инноса. Эта вещица якобы должна давать своему обладателю кратковременную власть над драконами, которые объявились в Рудниковой долине.
Отдать герою Глаз Инноса Хаген отказался наотрез. Правда, соизволил сказать, что носить такую вещь может лишь один из избранников Инноса, делом доказавший свою преданность делу порядка и света. Безымянному ничего не оставалось, кроме как предложить выполнить какое-нибудь сложное и опасное задание. Другого способа завоевать доверия лорда Хагена он не видел.
— Я послал в Рудниковую долину крупный отряд под командованием Гаронда. Но от него давно уже нет никаких известий. Отправляйся в долину и узнай, что там случилось. Но учти, что твоих слов мне будет недостаточно, принеси письменный доклад от Гаронда, — подумав немного, выдал глава паладинов.
— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, — нехотя ответил безымянный. — Правда, если я повстречаю драконов, но у меня не будет Глаза Инноса...
— Драконы! Один сумасшедший недавно уже разглагольствовал о них в городе. Я приказал пресечь эти вредные россказни и отправил его с отрядом Гаронда в качестве проводника, — проворчал лорд Хаген. — Ступай, и не отнимай у меня время этими глупыми сказками!
И теперь герою предстояло отправиться в смертельно опасное место, откуда он совсем недавно вырвался с таким трудом. Что его могло подстерегать в Рудниковой долине кроме драконов и стай дикого зверья, безымянный старался даже и не думать.
На главной площади Верхнего квартала, где располагалась ратуша, герой увидел знакомого паладина по имени Лотар. В его обязанности входило проверять стражу на городских воротах, встречать прибывающих в Хоринис новичков и объяснять им установленные лордом Хагеном правила. На простолюдинов благородный паладин глядел свысока, и безымянный не раз вспоминал его фразу, с неподражаемым высокомерием произнесённую Лотаром при их первой встрече: «Ты даже не гражданин!»
— Привет, Лотар! — по-свойски обратился к нему наш герой. — Вот видишь, я уже не только гражданин этого города, но ещё и получил задание от самого лорда Хагена.
— Он удостоил тебя аудиенции? Поразительно! — ответил Лотар, и безымянный не смог определить, чего в его голосе больше — изумления или негодования.
— Да, мы потрепались с ним о том, о сём. Ваш лорд — не такой надутый падальщик, как ты, — со смехом ответил безымянный.
— Да как ты смеешь?! — возмутился Лотар, а его закованная в сталь ладонь стиснула рукоять меча.
— Ладно, приятель, не кипятись! И за оружие не хватайся. А то ещё увидит кто и донесёт лорду Хагену, что ты решил прикончить его гонца. Мы ведь не хотим, чтобы все решили, будто ты продался Белиару? — «успокоил» герой задохнувшегося от праведного гнева воина Инноса. — Лучше скажи, что у вас тут нового произошло, пока меня не было?
— Ничего. Если не считать того, что в Верхний квартал стали пускать всякий сброд... — процедил сквозь зубы Лотар и отвернулся.
Безымянный хмыкнул и пошёл к воротам, отделявшим привилегированную часть города от Нижнего квартала, где жили в основном ремесленники и купцы. Лёгкая перепалка с гордецом Лотаром изрядно улучшила его настроение.
Первым делом герой отправился на городской рынок, где продал скопившиеся у него за время блужданий по руинам Яркендара трофеи. На вырученное золото закупил целебных и восстанавливающих зелий, свитков с заклинаниями, стрел и других припасов. Приобрёл добротный пояс с наложенными на него защитными чарами.
Хотел он прикупить и особых стрел для огненного лука, но ни у рыночных торговцев, ни в лавке Боспера-лучника таких не оказалось. Безымянный даже заглянул к алхимикам — пользующемуся всеобщим почтением мастеру Константино и полусумасшедшему Игнацу, который обитал в Портовом квартале. Но и те ничем не смогли помочь — секрета изготовления огненных стрел не знал никто. Пришлось оставить эту затею.
Весточку магу воды Ватрасу от его собратьев герой передал ещё накануне, как только вернулся из Яркендара. А потому он забежал к паре знакомых, для которых выполнял кое-какие поручения, после чего понял, что больше ничего важного его в городе не держит. Было ещё около полудня, и безымянный не стал оставаться в Хоринисе до следующего утра, а отправился в путь тотчас же, как только закончил свои дела в городе.
Дороги в центральной части острова герою были уже знакомы, а потому он, нигде особо не задерживаясь и ни на что лишний раз не отвлекаясь, отправился прямиком на верхние пастбища, откуда начинался горный проход в Рудниковую долину.
Фермы Бенгара, располагавшейся в этой щедро осенённой богами местности, безымянный достиг поздним вечером. Сам хозяин фермы уже убрался в свой дом. Но неподалёку от хлева, где зимой держали овец, ярко пылал костёр. Герой подошёл поближе и среди сидевших вокруг огня людей узнал нескольких здешних батраков, пастуха Малака и охотника Гаана, который, как и сам безымянный, состоял в Кольце Воды.
Безымянного узнали, освободили место у костра, сунули в руку кусок жареной баранины. По кругу пошла бутылка вина, купленная утром на городском рынке.
— Есть новости? — спросил безымянный Гаана.
— Пока всё спокойно, — ответил тот. — А у тебя что нового?
Безымянной коротко поведал о полученном от лорда Хагена поручении. Охотник только головой покачал и пожелал герою удачи. Добавил, что по ту сторону горного прохода она ему пригодится.
Вскоре уставшие за день люди стали устраиваться на ночлег. Кто-то из батраков ушёл в хлев. Малак отправился на пастбище, где в тёплую летнюю пору овцы оставались сутки напролёт. Гаан бросил на землю охапку веток, улёгся на них и сразу уснул. Безымянный постелил шкуру мракориса, подбросил в огонь веток, устроился поудобнее и потянулся к своей походной сумке.
«Сказания горного монастыря Пресветлого Инноса, собранные бывшим его послушником Саландрилом», — гласила надпись на потёртой красной обложке. Настало время для очередной удивительной истории.

«Ярость Белиара

Ночь.
Человек стоял в центре круглого тёмного зала, чуть задрав голову. Густая чернота над головой притягивала взор. Казалось, стоит посмотреть ещё немного, и она проглотит взгляд без возврата, вынет душу и заполнит собой её место. Но стоявший человек не боялся этой тьмы. Он разглядывал её со спокойным равнодушием, и та вскоре потеряла интерес к посетителю, поняв, что в этой душе ей нечего взять.
Вокруг тоже было темно, но в этой мгле угадывались стены зала, а вот сводом была пустота, чёрная и жадная. Она глотала каждый блик и без того скудного окружающего света, не возвращая даже слабенького отсвета. Свет был нежеланным гостем в обители чёрного бога.
Человек наконец закрыл глаза. Он стоял неподвижно, но фигура его трепетала, струилась, текла струйками мёртвого чернильного света. Здесь не было других цветов, кроме чёрного и не было другой жизни, кроме смерти. И человеку в центре зала, взывающему к Белиару, нравилось это.
Тихий шелест скатился по стенам зала откуда-то сверху, накрыл стоящего, пошатнул и утопил его в себе, но человек выстоял. Голос Белиара тяжёл для смертного.
— Чего ты хочешь? — в словах, возникших в голове, сквозило любопытство и удовлетворение. Хотя кто знает, бывают ли такие эмоции у богов?
— Ты знаешь, — голос, такой слабый и неуместный здесь, тонул в окружающей тьме. Но человек знал, что Белиар слышит его. — Я буду менять мир во имя Тебя. Я буду менять мир именем Твоим. Я уже делаю это.
Новая волна оглушающего шелеста заставила фигуру пошатнуться.
— Твоя душа черна настолько, что даже окружающая меня тьма не видит в ней пищи. Она признает её собой, — задумчивый голос отголоском шелестел под черепом. — Иди в мир и меняй его Моим именем. Ты получишь всё что хочешь. Власть, деньги... Чего ты хочешь?
— Власть и деньги не нужны будут в Твоём мире, — человек осклабился. — Дай мне силу крушить Твоих врагов на земле. Я — Твой избранный.
Шелест вокруг сменился оглушительной тишиной, голос под черепом растворился в ворохе собственных мыслей. Сейчас решалось всё. Человек зажмурился и замер, по телу растёкся стылый страх... Не страх смерти, этот страх был растоптан уже давно. Мысли сковала боязнь того, что всё — зря...
— Ты не избранный, — проговорил он зажмурившемуся человеку. — Избранный мною — не человек, и даже не орк. Но ты получишь силу, человек. Я вижу твою чёрную душу, ты носишь ночь в душе и моё имя на губах. Ты будешь моей левой рукой в мире живых. И ты получишь силу моей левой руки. Прими её!
Тьма над головой человека опустилась к полу, погружая его в искрящуюся пустоту, без мыслей и смыслов. Как обычный сон...

***
Пробуждение было болезненным. Во рту стоял вязкий привкус крови, голова гудела, а ноги затекли. Кергард лежал ничком перед чёрной статуей Белиара, а вокруг шелестел густой ночной дождь, какие часто посещают Рудниковую долину. Утёс над головой защитил человека от равнодушной воды, но тот все же поморщился — вспомнился тяжёлый шелест голоса божества и круглый зал. Кергард размял затекшие ноги и доплёлся до пруда, глотающего дождевые капли неподалеку.
Холодная вода смыла остатки сна. Человек сидел на берегу и прислушивался к своим ощущениям, когда вдруг сила, вложенная в него богом зла, начала просыпаться. Она вскипела в жилах и затуманила взгляд, взбудораженная вода озерца вспучивалась огромными волнами. Кергард корчился, распластанный на мокрой вязкой земле под резко усилившимся дождем. Теперь он мог истреблять врагов Белиара его магией и своим мечом.

***
Перед рассветом.
Кергард сидел на мокром валуне и понуро ковырял землю мечом. Он избегал смотреть за спину, где под навесом стояло каменное изваяние с равнодушным неподвижным лицом. Статуя Инноса совсем не выделялась на фоне окружающих камней. Её установили здесь паладины, охранявшие расположенную неподалёку шахту. Где они сами? Какая разница. По крайней мере, они — живы.
Человек молчал. Как ему обращаться к Инносу? Почти забытое паладинское «господь мой Иннос», застревало в глотке, не желая обретать словесное воплощение. Ещё бы, его душа черна, как уголь, его руки по локоть в крови.
— Я убил множество людей за последние две недели, после того как Спящий исчез. Множество невиновных — тех, кто носил твоё имя в сердце. Я усыпил в себе паладина, когда стал членом «Братства Спящего», а потом убил его и изгнал Тебя из своей души и мыслей, — вялые слова капали на землю вместе с дождевой водой. — Неправильно сказал, нет, не изгнал... Я закрыл свою любовь к тебе в клетку на дне себя и завалил её злобой и жестокостью.
Кергард помолчал, надеясь в глубине души на ответ. Не на прощение, хотя бы на понимание. Но статуя молчала.
— Теперь Белиар даровал мне силу своей левой руки, а это много. Очень много, я чувствую. Ты ведь тоже, чувствуешь, верно? Я хочу...
Властный голос оборвал речь Кергарда на полуслове. Человек на валуне поднял голову и увидел четвёрку людей. Дождь почти стих, редкие капли шлёпали по зеркальной поверхности доспехов, таких знакомых и родных когда-то. Капли стекали по гладкой поверхности, словно слёзы. Кергарду вдруг вспомнились те, кого он убивал — спасавшиеся бегством люди из Нового лагеря, братья-сектанты, рудокопы и паладины в той шахте... В их глазах был страх, а в его — злое безумие и слёзы на дне. Теперь он уже не гнал от себя эти мысли, это было ни к чему. К тому же расплата подоспела.
Расплата в виде четверых паладинов с мечами наизготовку окружила его полукругом в нескольких шагах.
— Не слышишь, что ли? — проговорил, видимо, командир отряда. — Кто такой?
Кергард неторопливо поднялся, поднял с земли свой меч и вымученно улыбнулся. Меч в руке порхнул вокруг ладони и Кергард занял боевую стойку. Неживая улыбка на его лице закаменела, а губы шептали что-то еле слышное.
«Это он!» — ещё орал один из паладинов, а командир уже вскинул над головой свой двуручник. Они искали именно его, убийцу, о котором уже давно знает вся долина, искали, чтобы разорвать на части за друзей и даже за врагов. Кергард их понимал.
Тяжелое лезвие меча, подгоняемое недюжинной силой и яростью, грозило разделить бывшего паладина Кергарда пополам, секунда текла, вязкая как глина на берегу того озера у чёрной статуи, отсчитывая последние мгновенья жизни.
Чего не ожидали атакующие, так это того, что бешеный убийца вдруг раскинет руки и отбросит меч в сторону. На лице его промелькнула улыбка, уже не мёртвая, как прежде, а совсем живая. Такой он не улыбался со времени ссылки в колонию, уже демон знает сколько времен. Тихий шёпот слетел с губ и через полсекунды мир погас для Кергарда. Последнее, что он видел — рассветное зарево, необычайно яркое, словно священный огонь Инноса.

***
Утро.
— Говорят, он паладином до ссылки был, — проговорил вполголоса крепкий паладин.
— А сослали за что?
— Не знаю, за что. Мало ли, за что щас ссылают...
Паладины стояли чуть поодаль от того места, где ещё недавно, но совсем недолго лежал разваленный труп. Он сгорел в первых лучах солнца на глазах изумлённых паладинов. После этого они долго ещё молчали.
— А ты слышал, что он там бормотал под конец?
— Нет...
— Вроде: «господь мой Иннос, возьми мою силу!»
— Да ну, ему ли Инноса поминать? Послышалось тебе.

***
Следующая ночь, время власти бога тьмы, выла безумной гневной бурей. Белиар был в ярости».

— Так вот откуда берутся проклятые паладины и тому подобная нечисть, — пробормотал безымянный, закрывая книгу. — Видно, не каждому, кто поддался Белиару, удаётся посрамить его напоследок, как сделал этот парень...
— Ты о чём? — неожиданно подал голос Гаан, который, оказывается, уже не спал или, привыкнув всё время оставаться настороже, пробудился от тихого голоса безымянного.
— Да так, прочитал тут одну занимательную историю... А сейчас, пожалуй, пора спать. Завтра мне в Рудниковую долину отправляться.
— Нашёл ты себе задание... — сонно вздохнул охотник и повернулся на другой бок.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
22.jpg


Авторы: Trio Tronhard, V.erS.us, Дикарь

История 22. Новый день


— Стой! Дальше идти нельзя! — заступил путь один из паладинов, охранявших горный проход.
Его напарник, до этого моменты расслабленно стоявший возле ворот, подобрался и положил ладонь на рукоять меча. Безымянный отметил, что эти двое вовсе не похожи на щёголя Лотара. Обветренные, покрытые шрамами лица, несущие следы многочисленных ударов и починок доспехи, несуетливые уверенные движения — перед ним были бывалые воины.
— Мне можно, — остановившись в паре шагов от первого паладина, сообщил герой.
— Почему это?
— Задание лорда Хагена.
— Чем подтвердишь?
— Приказ для Гаронда могу показать, — ответил безымянный и вытащил свёрнутый в трубку и запечатанный листок.
— Печать лорда Хагена, — присмотревшись, заключил паладин и повернулся к своему напарнику: — Открывай!
Тот повозился с ключами и потянул на себя створку прочно сколоченной из толстых досок калитки в стене, преграждавшей проход под естественной каменной аркой.
— Проходи! — указал безымянному первый паладин. — И удачи тебе в долине!
Герой благодарно кивнул, миновал калитку, которая сразу же скрипнула за спиной, закрываясь, и остановился.
Здесь словно начинался другой мир. Позади остались верхние пастбища, покрытые зелёной травой, цветами и редкими раскидистыми деревьями, которые орошали весёлые ручьи. А впереди щерилось острыми краями скал узкое мрачное ущелье, в которое робко заглядывали лучи едва взошедшего солнца. Из растительности здесь имелись лишь несколько засохших деревьев и редкие пучки какой-то жёсткой, покрытой колючками травы. Между ними желтели старые кости, виднелись обломки разбитых повозок и тому подобный хлам.
Безымянный, внимательно оглядывая края ущелья, двинулся вперёд.
Несколько месяцев назад, когда стражники гнали его здесь к границе магического барьера, они двигались напрямую по дну ущелья. Это направление он решил избрать и на этот раз.
Поначалу продвигаться удавалось без особых трудностей. Не считать же таковыми пару голодных облезлых волков, которые выскочили навстречу человеку и сразу же пали жертвами его меткости.
А вот потом, когда ущелье совершило очередной поворот и немного расширилось, впереди обнаружилось неожиданное препятствие в виде импровизированной баррикады из поставленных стоймя, а то и наваленных как попало каменных глыб. Лишь в середине оставался не слишком широкий проход.
— А в прошлый раз этого здесь не было, — прижимаясь к отвесной стене ущелья, сказал себе герой. — И я даже догадываюсь, кто это построил...
Догадка его подтвердилась несколько мгновений спустя, когда в проходе между глыбами показались две массивные, сутулые, одетые в грубые доспехи фигуры.
— Орки! Так я и знал... — едва слышно выдохнул безымянный и осторожно отступил назад. Обнаруживать себя раньше времени и ввязываться в кровавое побоище с неясным исходом ему хотелось меньше всего.
Здесь без лишнего шума было не пройти. Оставалось поискать другой способ пробраться в Рудниковую долину. По пути герой приметил какую-то расселину по левому краю ущелья, но тогда не стал тратить на неё время. Теперь же решил вернуться назад и посмотреть, куда она ведёт.
Как оказалось, расселина тянулась всего на пару десятков шагов и завершалась устьем тоннеля, по которому свободно мог пройти человек. И, судя по старым следам, которые не смогло стереть время, когда-то люди ходили здесь постоянно.
Подземелье оказалось не слишком длинным и вело куда-то вверх, герой преодолел его за несколько минут, пристукнув по пути пару-тройку гигантских крыс. Тоннель привёл на небольшое плато, тянувшееся по верхнему краю ущелья. Через него протянулся узкий каменный мост — судя по всему, нерукотворный, созданный природой или самим Инносом.
Правда, прежде, чем вступить на мост безымянному пришлось выдержать нападение шайки гоблинов, который выскочили из-за ближайшего скального уступа. Пристрелить успел только одного, после чего пришлось браться за меч. Однако для опытного бойца даже несколько гоблинов — не противник. Так что закончились нападавшие быстрее, чем герой успел толком разогреться.
Впрочем, оставаться в мире и покое ему пришлось недолго — сразу за мостом отдыхала стая волков голов в семь. Увидев человека, они дружно закричали: «Мясо!» (по-волчьи, конечно) и устремились в атаку. Когда догадались, что заключённое в железную скорлупу и ловко орудующее длинным острым клыком тело им не по зубам, было уже поздно.
Расправившись со стаей, герой направился к тому, что привлекло его внимание даже прежде, чем волки — входу в какую-то штольню. Онзажёг факел и, не раздумывая, направился внутрь. Пройдя какое-то расстояние, понял, что это часть обширной горной выработки. Вероятно, той самой заброшенной шахты, которая начиналась по ту сторону горы — уже в Рудниковой долине, неподалёку от места обмена. Если путь впереди не засыпан обвалом, то это как раз то, что нужно.

***
Спустя довольно долгое время безымянный заметил впереди свет, который с каждым шагом становился всё ярче. Но прежде чем его увидеть, он вдосталь попетлял подземными ходами, выдержал схватку с несколькими ползунами и наткнулся на скелет какого-то бедолаги, что скрючился в узком пространстве забоя. Рядом с покрытыми плесенью костями нашлась ржавая кирка, почерневшее от времени простое серебряное кольцо и самодельный футляр с каким-то свитком. Его, не глядя, герой запихал в свою сумку.
Добравшись до конца своего подземного пути, безымянный решил остаться в шахте до темноты. Наверняка орки поставили по дозору у каждой штольни. Ночью пробраться мимо них будет проще.
А пока герой устроился неподалёку от выхода из шахты и достал найденный по дороге свиток. Развернул его и начал разбирать кривоватые строчки, написанные не слишком умелой рукой:

«Новый день

И снова наступил день. День новых мучений. День новых надежд и пустых ожиданий. Самый обычный день, ведь у каторжников не бывает времени на веселье. От рассвета и до самого заката они вкалывают в пещерах, словно одержимые, добывая самоцветы. Парнишка по имени Трио не был исключением. Он был молод и полон сил, а потому, ему приходилось работать едва ли не больше остальных каторжников. А благодаря необычайной ловкости, он снискал уважение многих других старателей.
Каждый месяц, тринадцатого дня, среди заключенных устраивались необычные состязания. Этот день был своего рода праздником для всех. Старатели освобождались от тяжких работ в шахте. Стражники делали ставки и наслаждались зрелищем. Приезжали торговцы и менялы, у которых можно было в обмен на драгоценные камни приобрести одежду, еду, табак и тому подобные мелочи. Всюду царила атмосфера веселья, даже среди каторжан. Старатели делились на группы (своего рода команды), и каждая выставляла одного человека для участия в состязаниях.
Трио принадлежал к одной из таких команд, и ему часто приходилось принимать участие в соревновании. Именно благодаря своим блестящим победам парень обрёл популярность. Его знал каждый, даже самый непросвещённый рабочий, и даже некоторые стражники немного им восхищались. Но всегда по-особенному, с присущими только им наглостью и ехидством, дабы не терять лица. И, тем не менее, это было настоящее уважение.
Состязания старателей походили в несколько этапов. Когда стражники давали сигнал к началу соревнований, участники срывались с места и бежали через огромный каньон, населённый дикими животными. Нужно ли говорить, что это было опасно, и не все из них добегали до конца, где их ждала бурная и холодная горная река, что находилась на востоке от поселения каторжников. На другую её сторону вёл хлипкий верёвочный мост, но в этот день участники должны были преодолеть это препятствие вплавь. Тех, кого сносило течение, вылавливали стражники, дежурящие на мосту и вдоль противоположного берега с арканами. Но, даже не смотря на такие меры, и здесь случались несчастные случаи.
Те же, кто избежал острых камней и водоворотов, выбирались на берег и добирались до огромной поляны. Самые быстрые и умелые получали кратковременную передышку, ожидая прибытия всех остальных не выбывших участников.
По прошествии некоторого времени надзиратель, ответственный за этот этап соревнований, давал сигнал, и вот тут начиналось самое интересное. Все, кто успел в намеченный срок добраться до поляны, вооружались палками и устраивали бой стенка на стенку. Оставшиеся после этого столкновения на ногах пускали в ход кулаки и выясняли, кто победил, уже между собой. Победитель (или наиболее понравившийся зрителям каторжник) получал новую одежду и небольшое вознаграждение, которое мог тут же спустить у приезжих торговцев.
Вот уже второй год Трио принимал участие в этих состязаниях, раз за разом одерживая победу. Само собой, выиграть хотел каждый, но никто не мог поспорить с парнем в ловкости и сноровке. Многие недолюбливали его — например, угрюмый амбал по имени Лорен, который попал в шахты, будучи кузнецом, и до сих пор полагался только на грубую силу. Это его и губило, потому что Трио в схватке с ним просто уворачивался от тяжёлых размашистых ударов, почти не прилагая никаких усилий. И лишь когда Лорен был уже измотан и ослаблен продолжительной и безрезультатной погоней за молодым соперником, парень делал подсечку палкой и приставлял её к горлу поверженного великана наподобие меча.
Вот и все, победа! Команда уносила победителя на руках, а проигравшие уходили с позором. После состязаний начинался пир, ведь старатели тоже покупали что-нибудь у торговцев за сохранённые камни. На веселище плясали, пели и играли на лютнях. Затем, когда стража решала, что пора всех разгонять, иначе ничего съестного не останется, все расходились спать. Вот так и проходил этот единственный, но замечательный день.
На следующее же утро все каторжники шли в пещеры с кирками как ни в чем не бывало, с понуренными головами. Снова за работу.

***
Но вот, после продолжительного ожидания, настал знаменательный день. Все участники веселились, предвкушая завтрашнее празднество. Один только Трио сидел в углу около пещеры в раздумье.
— О чем задумался, парень? — спросил его проходивший поблизости пожилой рудокоп, имени которого тот не знал.
— Да так, — сказал Трио, — не хочу я здесь больше сидеть.
— Так встань и пересядь, — засмеялся старик.
— Хорошая идея, но мне уже жутко надоели все эти состязания, вечная каторга, которой не видно конца. В общем, я хочу бежать, но не знаю как. Повсюду стража. Да и куда мне потом податься?
— Я понимаю тебя, парень. Давно, когда я ещё был молод, меня терзала такая мысль, но позже я свыкся с неволей. Отсюда не убежать. Разве что завести друзей среди стражи или на нас нападет стая ползунов, чего не может случиться, так как проход из Рудниковой долины тщательно охраняется.
— Да, ты действительно прав, лучше я буду здесь сидеть и ждать своего часа, — так сказал Трио старику, а сам про себя подумал: «Идейка-то неплохая. Раз завести дружбу со стражей у меня не получится, то есть второй план». С этой мыслью Трио повеселел и отправился к остальным каторжникам.

***
Полночь. Темнота, хоть глаз выколи, и мертвая тишина — все это играло на руку Трио. Он тихо, шаг за шагом, пробирался с киркой в руках к воротам, ведущим к ползунам. Рядом с воротами стояли два стражника, которые, по-видимому, жутко хотели спать.
«Как все удачно складывается», — решил парень и, стараясь ступать как можно тише, подобрался к стражникам почти вплотную, так что их разделял только один огромный валун. Трио подобрал с земли булыжник и кинул его в сторону. Стража вздрогнула и стала озираться
— Что это было?
— Не знаю.
— Надо бы сходить, проверить.
— Вот ты и иди, а я здесь побуду.
— Почему это я?
— Потому что это твоя идея! Давай-давай! Живее!
Один из стражников ушел, а молодой каторжник, пользуясь моментом, подкрался к оставшемуся сзади и со всей силы ударил его киркой прямо в спину. Тот вскрикнул и упал на землю замертво. Трио, не теряя времени, подобрал короткий меч стражника и спрятался в самом дальнем углу небольшого прохода, который заканчивался решёткой.
Услышав крик, первый стражник прибежал к месту, где произошло убийство, и увидел труп своего напарника. Он вытащил свой клинок и аккуратно начал прочёсывать территорию близ решётки. Сначала он сходил к валуну, потом прошёлся вдоль горы и, наконец, вернулся. Никого не найдя, стражник направился к вершине горы, чтобы зажечь сигнальный огонь и тем самым сообщить, что ему нужна помощь.
Не теряя ни секунды, Трио выбежал из-за угла и напал на стражника. Удар пришёлся в руку противника, и тот выронил меч. Но даже щит в руках умелого бойца был опаснее, чем острый меч у новичка. Стражник одним ударом щита выбил оружие у парня. Теперь чаша весов склонялась не в ту сторону, но всё-таки стражник был ранен, а это могло стать решающим в бою.
Парень сделал свой коронный приём-подсечку и, когда противник упал, начал его душить. Но стражник был намного сильнее. Щитом он ударил каторжника по голове. Трио зашатался и упал. В глазах потемнело, голова раскалывалась. Трио увидел лежащий в стороне меч, который стражник у него выбил, и попытался отползти в сторону, но противник уже сидел на нём и душил.
Внезапно, в порыве ярости, у Трио появились новые силы для борьбы. Он отбросил стражника ногами и подполз к мечу. Взяв оружие в руку, Трио поднялся, подошёл к лежащему рядом противнику и приставил меч к его горлу:
— Открой решетку! — приказал парень охраннику.
— Нет! Уж лучше я умру.
— Я вовсе не хочу тебя убивать!
Стражник рассмеялся:
— Как ты слаб. Мальчишка! Если ты меня не убьёшь, то... — Стражник набросился на парня с криком: — Я убью тебя!
С присущей ему ловкостью Трио отпрыгнул в сторону и метким ударом всадил меч по самую рукоять в тело стражника.
Вытерев кровь с оружия, он решительно направился прямо к решётке, за которой скрывались ползуны. Подойдя к лебёдке, Трио начал её вращать. Вскоре решётка поднялась, и Трио, взяв в руки факел, направился в пещеру. Ему было страшно, но думая только о побеге, он кое-как переборол это чувство.
Парень был весь в крови, и потому немудрено, что ползуны сразу его учуяли. Внезапно выбежав из-за угла, они с леденящим кровь шипением помчались прямо на него. Трио бросился бежать. К счастью на выходе из пещеры лежали два свежих трупа, и ползуны отстали от парня.
Добежав до стоянки, где сидели все заключённые, Трио облегчённо вздохнул.

***
Проснулся парень в раннее утро от беготни как каторжников, так и стражи. Трио спросил у одного из стражников:
— Что случилось? Почему такой переполох?
Стражник начал торопливо рассказывать:
— Когда парни пошли сменить ночную смену, то увидели ползунов, жрущих трупы наших друзей-стражников. Завидев смену, ползуны бросились на них. Ребята бросились бежать, чтобы сообщить эту новость. И вот теперь...
Раздались крики:
— Ползуны приближаются!!!
«Ползуны, — подумал Трио, — мой план удался». И через секунду можно было видеть лишь удирающего со стоянки парня. Трио бежал и повторял про себя: «Наконец-то свобода!»
Начался новый день...»

— Похоже, всё это было задолго до создания магического барьера. Если вообще произошло на самом деле, а родилось в воображении какого-нибудь отчаявшегося бедолаги... — дочитав до конца, задумчиво проговорил безымянный.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
1633539610002.png



Продолжаем цикл. :) История 23

Авторы: Дикарь, Идол Арес

В шахте безымянный прятался до наступления темноты. Лишь когда наступила ночь, выбрался наружу... и сразу же нарвался на орка. Взревев, волосатый воин выхватил грубо выкованный топор и набросился на человека. Герой отскочил назад, мгновенно обнажил своё оружие и следующий удар врага отразил клинком. Ночную тишину нарушил резкий металлический звон, во все стороны посыпались яркие искры.
Действовать приходилось больше по наитию, чем руководствуясь зрением — мерцавшие на чёрном небе звёзды давали слишком мало света. Но пропустить удар тяжёлого топора значило погибнуть, и безымянный использовал весь свой опыт, ловкость и силу, чтобы избежать этого. Он волчком крутился на узкой площадке перед входом в штольню, уклоняясь от тяжких орочьих ударов и пытаясь атаковать в ответ.
Орк, похоже, в темноте видел лучше, чем человек, но всё-таки не так хорошо, как днём. Герой надеялся, что рано или поздно враг совершит ошибку и подставится под удар. И когда это произошло, своего шанса не упустил. Когда орк, сделав широкий замах, в очередной не попал по юркому противнику и сделал шаг вперёд, безымянный оказался у него за спиной и нанёс быстрый удар в спину.
Волосатые воины из островных племён считают позором поворачиваться к врагу спиной, а потому почти не защищают её доспехами. Это и сгубило противника безымянного героя. Получив страшную рану, он обернулся к человеку и попытался продолжить бой. Но движения его стали неуклюжими, на землю хлестала чёрная кровь, и безымянному не составило труда нанести ещё пару точных ударов. Испустив напоследок хриплый рёв, орк рухнул замертво.
— Вот так... — облёгчённо выдохнул победитель, быстро подобрал трофейное оружие и устремился прочь по тропе, хорошо знакомой ему ещё со времён каторги.
Он вовремя услышал негромкий, но тяжёлый топот и сопение, раздавшиеся спереди. Бросился в сторону, залёг за какой-то чахлый кустик, вжался боком в холодный камень обрыва и постарался на время перестать дышать. В двух шагах от него пробежали трое орков. Видно, услышали предсмертный рёв своего соплеменника.
Дождавшись, когда они удалятся на достаточное расстояние, безымянный вскочил и бесшумной тенью понёсся вперёд. Он понимал, что враги скоро вернутся, едва только обнаружат изрубленное тело дозорного, а потому постарался не потерять ни мгновения. Вихрем промчался он по ведущей вниз тропе.
Скалы, которые загораживали вид на Рудниковую долину, оказались позади. Показался Старый лагерь — некогда самое населённое место в каторжной колонии. Безымянный замер, поражённый невиданным зрелищем.
Ветхие стены и башни стоявшего в центре лагеря замка озаряли вспышки яркого пламени. Долину оглашали крики — испуганные людские и торжествующие, которые вырывались из множества орочьих глоток. А над всем этим кружились огромные крылатые тени, поливая замок струями огня.
— Драконы! — выдохнул безымянный.
Налёт продолжался ещё несколько долгих мгновений, а затем крылатые порождения Белиара скрылись во тьме, крики стихли, огонь по большей части угас. Герой, опомнившись, поспешил дальше и вскоре достиг конца спуска. Он бросился в неширокую реку, перебрался на другой берег, едва не потонув под тяжестью доспехов и оружия, и скрылся в редкой роще.
— Погони, кажется, нет. Волосатые олухи всё ещё ищут меня возле шахты, — одними губами прошептал он.
Немного отдышавшись, безымянный стал пробираться в сторону Старого лагеря — некогда самого населённого места в каторжной колонии. Окружающая местность была знакома ему до последней травинки, однако теперь он узнавал её с трудом. Многие деревья в роще оказались вырублены, а оставшиеся стояли покорёженными и обгоревшими, лишившись большую часть листвы. Пахло гарью и смертью.
Впереди между поредевшими лесными великанами замелькали орочьи костры и огни факелов. Ободрённые поддержкой с воздуха, орки пошли на штурм замка. Судя по всему, далеко не первый. С торжествующим рёвом волосатые толкали перед собой грубо сколоченную конструкцию из огромных брёвен — что-то вроде поставленного на колёса длинного тарана.
Они не пытались выламывать крепкие решётки ворот или пробивать основание толстенной стены. В этом случае арбалетные болты, магические шары защитников замка, а также камни и кипящая смола быстро проредили бы их ряды. Вместо этого орки направили своё орудие на верхнюю часть стены. Причём в том место, которое и во времена рудных баронов находилось не в лучшем состоянии. От могучего удара часть защитного ограждения рухнула с грохотом, который оглушал даже на расстоянии. Таран застрял между каменных блоков.
Волосатые взвыли ещё громче и устремились на штурм, использую бревно тарана как осадный мост или лестницу. Но защитники уже пришли в себя, в ответ дружно ударили арбалеты, мигом выкосив большую часть карабкавшихся по наклонной поверхности орков. Снизу полетели заклинания орочьих шаманов, со стену с криком рухнуло чьё-то тело, но приступ захлебнулся.
Рассвело. Безымянный, притаившись за толстым обугленным стволом, наблюдал за происходящим. Он видел, как орки в течение дня ещё дважды пытались ворваться в замок и оба раза откатывались назад, неся потери. После третьей попытки штурма паладины наведались к врагам с ответным визитом. Несколько человек сбежали по тарану вниз под прикрытием арбалетчиков. Зазвенели клинки, раздался вой и визг сопровождавших орочью орду варгов, но вскоре сражение стихло, и защитники замка в полном порядке отступили обратно на стену. Правда, третья их часть так и не вернулась.
Теперь безымянный знал, каким путём он проникнет в замок. Оставалось лишь дождаться следующей ночи.

***
— Действительно, это подпись и личная печать лорда Хагена... — проворчал лорд Гаронд, оторвав взгляд от свитка и исподлобья оглядев посланника. — Ты храбрый человек, раз сумел пробраться через осадный лагерь орков! Хотя, по правде говоря, мы бы больше обрадовались подкреплению в полсотни бойцов и обозу с провиантом. Сам видел, что у нас тут творится...
Безымянный на это лишь пожал плечами.
— Хаген требует доклада о том, как идёт добыча магической руды. После его получения он и решит, какую помощь вам направить, — ответил он.
— Руда! Его волнует только эта проклятая руда! Мы осаждены орками, которые отрезали нас от рудников, а он, видишь ли, требует доклада! — вспылил Гаронд. — Значит так. Завтра выберешься из замка так же, как пробрался сюда, сам обойдёшь места добычи руды и сообщишь мне, что там и как. А я составлю доклад для Хагена.
— Но...
— Я всё сказал! Перед выходом явишься ко мне, я дам тебе карту, на которой отмечены все прииски. Сейчас можешь отдыхать, — отрубил Гаронд.
— Хорошо, я всё сделаю, — проворчал в ответ безымянный и покинул бывшую резиденцию рудных баронов, где теперь заправлял командир королевского отряда.
Во дворе замка горели костры, возле которых сидели и лежали люди. Кто-то стонал, проклиная драконов, Белиара и орков... Ночевать рядом с взбудораженными воинами безымянному не хотелось, и он решил заглянуть в храмовое здание, где во времена колонии обитали маги огня.
Вход никто не охранял. Безымянный проник в здание и сразу же заметил свет, который пробивался из коморки на нижнем этаже. Герой осторожно приблизился к двери и осторожно заглянул внутрь. Человек в долгополой красной мантии, склонившийся над пюпитром с книгой, будто почуял его взгляд и поднял голову.
— Мильтен! — воскликнул безымянный, узнав старого друга.
— Ты! — отозвался молодой маг. — Как ты здесь оказался?
— Меня прислал лорд Хаген. А ты что здесь делаешь?
— Счёл своим долгом вернуться в долину с паладинами, — ответил Мильтен.
Они разговорились, начали делиться новостями и вспоминать прошлое. Беседа ненароком коснулась книги, которую читал Мильтен перед появлением безымянного.
— В собрании покойного наставника Корристо мне попалась любопытная книга о суевериях и заблуждениях, которые распространены на Южных островах, в Варанте и других соседних землях. Удивительно, как причудливо люди порой умудряются исказить учение о богах! — сказал Мильтен.
— Им наши представления тоже порой кажутся странными, — пожал плечами безымянный.
— Да, наверное. Хотел бы я на мгновение взглянуть на нас их глазами. Если лучше понять друг друга, то, может быть, и оснований для вражды окажется куда меньше, чем мы привыкли думать,
— Нет ничего проще, — ответил герой. Под заинтересованным взглядом молодого мага он порылся в сумке, извлёк из неё томик в потёртой красной обложке и протянул Мильтену.
— Что это? Записки Саландрила? — повертев книгу в руках, проговорил тот. — Не знаю такого...
— Это беглый послушник из монастыря Инноса, — ответил безымянный, протянул руку и открыл книгу на середине. — Так, где я это видел... Вот! Читай отсюда!
— Не знаю, как этот свиток попал в нашу библиотеку. Его обнаружили среди старых обрывков, которые мастер Хиглас счёл малоценными и велел сжечь. Но мне документ показался довольно любопытным, я решил переписать его и лишь после этого уничтожить, — стал вслух читать Мильтен. — Конечно, писал его варантский еретик, однако в той части его труда, которая сохранилась на старом свитке, ничего особо крамольного не содержится. Впрочем, судите сами:

«Боги Миртаны
Трактат старшего летописца Варанта Ур’Нурзулла

Сей трактат составлен мною по поручению Гамарра, верховного летописца государства Варант. Целью моего труда является изучение появления в верованиях государства Миртана её богов и выяснение причин распространения в данном государстве сего необычного для Варанта троебожия.
Начал я данный труд с поисков необходимых источников, достоверно описывающих события на разных этапах развития государства Миртана. Более двух лет ушло у меня на изучение книг Королевской библиотеки и Главного летописного чертога, однако события, описываемые в этих трактатах, затрагивают изучаемое мною государство, как правило, косвенно и лишь в тех случаях, если Миртана и Варант находились в состоянии войны или вели торговые переговоры. Древнейшие летописцы и вовсе ограничивались беглым описанием местности и народа Миртаны. Мне удалось убедить Гамарра предпринять меры по поиску более достоверных источников в самой Миртане. Гамарр с позволения короля объявил щедрую награду тому, кто предоставит мне достоверные материалы для работы. Надо сказать, в настоящее время сотни наших шпионов разосланы по стране для выполнения различных военных задач.
Несмотря ни на что, книги, которые я изучал при выполнении задания, дали мне некоторую основу, позволившую в общих чертах описать особенности религии Миртаны.
Центральное место в религии занимают три бога Иннос, Белиар и Аданос. Иннос является у миртанцев богом огня и света, а также богом справедливости и добра. Поклонение Инносу является наиболее распространённым в государстве. По всей стране можно увидеть статуи Инноса, причём не только в городах, но также вдоль главных торговых путей, важнейших дорог и горных перевалов. В Миртане действуют монастыри Инноса, где маги огня, помимо всего прочего, изучают и проповедуют учение Инноса. По многим признакам я могу считать, что Иннос является верховным богом Миртаны. Историчность личности Инноса вызывает у меня сомнения, однако в монастырях магов огня, как утверждают наши летописцы, хранятся предметы, которые, якобы, непосредственно принадлежали Инносу его доспехи, оружие, амулеты и прочее. Однако, мне известны случаи (и в Варанте, и в соседних странах), когда проповедники лживо объявляли найденные предметы принадлежавшими проповедуемому ими богу, поэтому в своём труде я буду опираться только на достоверные источники. В данное время я больше склоняюсь к тому, что вера в Инноса исходит от более раннего поклонения огню, столь свойственного всем древним народам.
Бог Белиар для миртанцев — воплощение зла и тьмы. Часто Белиара считают братом Инноса, а в некоторых частях страны — его сыном или даже отцом. Белиар является противоположностью Инносу, чем определяется то, что поклонение Белиару считается тяжким грехом и карается смертью. Однако известно, что в наиболее отдалённых и труднодоступных частях страны (в горах, густых лесах, на мелких островах) существуют колонии поклонников Белиара. Некоторые источники указывают даже на существование монастырей Белиара, в которых тёмные маги изучают книги, написанные якобы самим Белиаром, а также набирают послушников для обучения и проповедей. Данными, по которым можно считать Белиара существовавшим когда-то на земле, я не располагаю.
Аданос, третий из высших богов Миртаны, занимает как бы промежуточное положение между предыдущими богами. Он олицетворяет собой равновесие между добром и злом, Инносом и Белиаром. Также Аданос — бог воды и льда. Поклонение Аданосу не запрещено в Миртане, но не имеет такого широкого распространения, как поклонение Инносу. В стране существуют несколько общин магов Аданоса, а также его поклонники среди народа. В религии Миртаны Аданос считается кровным родственником (чаще братом) Инносу и Белиару.
К сожалению, данными фактами исчерпываются истинные знания наших летописцев о богах Миртаны. Имеются сведения о проведении ритуалов при поклонении богам, а также о разрушении войсками короля монастырей Белиара и уничтожении их магов и послушников, но это не является предметом моего исследования.

***
Два месяца назад удача улыбнулась мне. Один из шпионов, находившийся на миртанском острове Топас, маленьком и почти не заселённом, наткнулся в непроходимых лесных зарослях на руины неизвестного сооружения. Здание, по его описанию, походило на древний монастырь или храм. Он проник внутрь и обнаружил библиотеку, полную полуистлевших книг. Шпион взял несколько из них и, как он сам говорит, в страхе, неожиданно обуявшем его (как живучи, однако, суеверия в народе), покинул древнее здание. Когда книги оказались, наконец, в Главном летописном чертоге, я, ознакомившись с ними, понял, что две из них непосредственно затрагивают тот вопрос, изучением которого я в данное время занят. При написании книг использовался язык Миртаны, но очень древнее (и уже исчезнувшее) его наречие. Листы их от времени стали настолько ломкими, что мне было боязно даже прикасаться к ним, дабы не сломать бесценные источники древних знаний.
К великому моему сожалению, остров Топас вскоре стал военным портом Миртаны и доступ к древним руинам был для нас закрыт.
После изучения древних трактатов я могу смело сказать, что сумел-таки узнать подлинную историю Богов Миртаны. Далее приведён текст из древних рукописей, переведённых и записанных мною с той целью, чтобы не притрагиваться лишний раз к ценнейшим томам нашей библиотеки...»

— Что там дальше? — поторопил умолкшего Мильтена безымянный.
— Всё, больше ничего нет. На следующей странице начинается другой текст, — разочарованно ответил маг. — Видно, это всё, что сохранилось на свитке.
— Ну и шныг с ним, как говаривал наш приятель Горн, — вздохнул герой.
— О, кстати, о Горне! Ты ведь знаешь, что он здесь, в замке? — встрепенулся Мильтен.
— Где?!
— Лорд Гаронд приказал запереть его в темнице.
— Что же ты молчал?!
— Зная тебя, я был уверен, что ты уже всё разнюхал, — растерянно ответил молодой маг.
— Ещё нет. Но я не я буду, если не вытащу Горна из-за решётки, — заявил безымянный и направился к выходу.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
История 24

Авторы: Дикарь, Дан

Безымянный поначалу решил, что паладины, как и рудные бароны, держат пленников в подвалах замка. Однако какой-то попавшийся на пути оруженосец сказал, что темницы расположены в здании слева от ворот, сразу за устроенным возле башни овечьим загоном. Герой направился туда.
Паладин по имени Гаральд, который охранял заключённых, не хотел пускать безымянного внутрь. Пришлось пообещать ему уделить часть съестных припасов — пайки в осаждённом замке урезали, и это решило дело. Поговорить с Горном безымянному удалось, однако вызволить темнокожего здоровяка без приказа лорда Гаронда никакой возможности не было.
— Я хочу, чтобы ты освободил Горна, — заявил герой, когда явился к командиру паладинов за картой рудников.
— Не могу отпустить его. Он совершил слишком много преступлений и должен поплатиться за это, — хмуро отозвался Гаронд.
— Могу я заплатить штраф за него? — предложил безымянный.
— Это возможно... — подумав, ответил Гаронд, — но обойдется тебе очень недёшево. Я хочу получить за Горна тысячу золотых.
— Это огромная сумма!
— Вина Горна тоже немаленькая. Принеси мне это золото, и я освобожу его.
То ли Гаронд рассчитывал вернуться из Рудниковой долины, хорошенько поправив своё состояние, то ли надеялся, что такая крупная сумма отвратит безымянного от его затеи. Однако герой полез в свою безразмерную сумку и принялся выкладывать перед паладином тяжёлые мешки по сотне монет в каждом. Брови Гаронда удивлённо поползли вверх.
— Вот твоё золото! — отсчитав десять мешочков, сказал герой.
— Тебе и в самом деле так дорог этот негодяй?
— Да. Горн — надёжный друг и отличный боец. Я хочу купить ему свободу, — уверенно ответил безымянный.
— Это уж точно, боец он хоть кода — чтобы взять его, пришлось постараться, — проворчал Гаронд. — Хорошо. Ты можешь пойти к Герольду и сказать ему, что я приказываю освободить Горна. Но как только стемнеет, ты должен отправляться на рудники. Вот твоя карта. Если нужны подробности, обратись к моему помощнику Парсивалю.
Безымянный кивнул, спрятал карту, на которой красовались три пометки, и направился к выходу из покоев лорда, насквозь продуваемых злыми ветрами Рудниковой долины.
Освободив Горна, герой отвёл его к Мильтену. А спустя несколько часов после того, как на замок опустилась ночная тьма, покинул бывшее обиталище водных магов и направился к пролому в стене, который бдительно охраняли несколько паладинов и оруженосцев.

***
Одна из пометок на карте Гаронда указывала на окрестности Старой шахты. Как объяснил Парсиваль, к которому безымянный всё же выбрал время заглянуть, этот отряд возглавил паладин по имени Маркос. В качестве проводника с ним отправили какого-то Грим или Гримса — Парсиваль точно не запомнил. Безымянный решил, что этот рудник посетит в первую очередь.
Когда переполошённый его внезапным прорывом лагерь орков оказался отделён тёмными водами Шныжьей реки, герой вздохнул с облегчением и направился через лес по знакомой тропе.
К самой Старой шахте ему идти не пришлось — он вскоре заметил прилепившийся к скалам частокол из грубо отёсанных брёвен и старых балок. Как видно, их притащили от шахты, где они составляли часть изгороди и сторожевых вышек.
Это предположение подтверждал тот факт, что одну из вышек перенесли на новое место в почти неизменном виде — разобрали, перетаскали составные части и сколотили заново. На вышке маячил некто — судя по отчётливо видимому силуэту на фоне предрассветного неба, человек, а не орк.
— Стой! Кто идёт? Назовись, или я стреляю! — окликнули безымянного, когда он, не скрываясь, приблизился к частоколу.
— Эй, полегче! Меня прислал лорд Гаронд, — миролюбиво отозвался герой.
Его пропустили внутрь укрепления и принесли факел, чтобы получше рассмотреть.
— Похоже, ты не врёшь... — заключил один из окруживших его воинов.
— Кто из вас Маркос? — спросил безымянный.
Воины переглянулись.
— Он что, разве не в замке? — спросил какой-то паладин.
— Нет. А должен?
— Ещё вчера он ушёл с несколькими людьми. Решил доставить под защиту стен добытую здесь руду.
— Понятно... Если они не попали в лапы волосатых, то их стоит поискать где-то между замком и этим местом, — заключил герой. — А в целом как у вас обстоят дела?
— Не считая того, что нас несколько раз атаковали орки? Смотри сам, — хмуро отозвался паладин и обвёл закованной в латную перчатку рукой внутреннее пространство укрепления. После этого он потерял к безымянному всяческий интерес, поскольку часовой с вышки сообщил, что заметил поблизости стаю глорхов.
Герой быстро обошёл двор импровизированного форта, заметив в его дальнем углу несколько заваленных камнями свежих могил. Заглянул в неглубокую штольню, пробитую рудокопами в толще скалы. Затем приблизился к костру, возле которого сидели и лежали несколько человек в потрёпанных одеждах. Один из них — жилистый худощавый мужчина с седыми волосами показался безымянному знакомым.
— Граймс? Ты? — негромко окликнул он рудокопа, с которым познакомился ещё во времена своего заключения за барьером. — Кто бы мог подумать, что мы опять свидимся!
— Похоже, мы оба умеем выживать. Но, как видишь, я застрял в этом руднике, — отозвался рудокоп.
— Так это тебя назначили проводником в этот отряд! — понял безымянный. — Ты знаешь, в каком направлении пошел Маркос?
— Он не пошел прямой дорогой. Решил пересечь реку там, где она замерзла. Это выше по течению... Он хотел пойти в обход и подойти к замку с запада, — пояснил Граймс.
Безымянный поблагодарил его и вознамерился уже отойти от костра, но остановился.
— Ты хочешь покинуть долину? — спросил он.
— Нет, я лучше продолжу добывать руду, — усмехнулся в ответ седой рудокоп. — Не позволю каким-то оркам остановить меня — я и не такое видал. Как тогда в Старой шахте, когда неожиданно прорвалась вода... Но это старая история.
Безымянный молча кивнул и отошёл в сторону. Вскоре он уже покинул укрепление, у стен которого паладины расправлялись с глорхами, и направился к водопаду, мимо которого в прежние времена проходил путь в Новый лагерь.

***
Водопад шумел и бился о камни как прежде. От него поднимался густой белый пар. Облачка пара вырывались и из ноздрей безымянного при каждом выдохе. Вокруг стоял лютый холод, а реку выше водопада, как вскоре выяснилось, покрывала толстая ледяная корка. Герой пересёк усмирённый водный поток, несколько обескураженный этим явлением — в замке и его окрестностях погода стояла хоть и пасмурная, но вполне обычная для конца лета или ранней осени. А здесь царила настоящая зима.
Чтобы не замёрзнуть, безымянный поспешил дальше. Время от времени ему встречались недружелюбно настроенные представители местной фауны — драки с ними помогали согреться. Впрочем, вскоре снег и лёд под ногами сменились жухлой травой и серыми камнями, стало заметно теплее.
Оказавшись возле знакомой пещерки неподалёку от заброшенной хижины охотника Кавалорна, герой решил завернуть туда.
— Стой — во имя Инноса! — услышал он грозный окрик, лишь только осторожно заглянул внутрь. — Я Маркос, паладин короля. Говори, что тебе нужно, но говори правду!
— Расслабься! Я работаю на лорда Хагена, — раскинув в руки в миролюбивом жесте, ответил безымянный. — Меня прислал Гаронд — он хочет знать, какое количество руды готово к перевозке.
Лицо паладина заметно просветлело.
— Да, похоже на то... Скажи Гаронду, что мне пришлось оставить рудник, так как нападения орков стали слишком частыми, — заговорил он совсем другим тоном. — Попытался добраться до замка с несколькими людьми, но в конце концов я единственный остался в живых. Я спрятал руду здесь, в безопасном месте.
— Сколько вы добыли?
— Четыре ящика. Иди к Гаронду и доложи ему об этом. Скажи, что я буду охранять руду, пока жив. Но я не знаю, сколько времени пройдёт, прежде чем орки найдут меня. Скажи ему, чтобы прислал подкрепление.
— Я дам ему знать, — кивнул безымянный, который ощутил к самоотверженному паладину невольное уважение. — Могу ещё чем-то помочь? — спросил он.
— Мне очень нужны лечебные зелья, — отметил Маркос.
— Похоже, тебе крепко досталось! — отметил герой, только теперь рассмотрев его помятые и порванные в нескольких местах доспехи. Он отыскал в своей бездонной сумке несколько склянок с целебными составами и протянул паладину. — На самом деле, тебе не помешала бы помощь лекаря и хороший отдых.
— Я выдержу. И надеюсь, что Гаронд скоро пришлет подкрепление, — упрямо ответил Маркос. — Спасибо тебе за помощь! Иннос даст нам силы и поможет продержаться.
— Непременно, — не слишком искренне отозвался безымянный и заспешил дальше — в ту сторону, куда вели его пометки на карте Гаронда.

***
К лагерю второго отряда герой подоспел в самое время — наскоро возведённое укрепление возле прииска штурмовали орки. Слышался звон клинков, рёв врагов и крики людей.
Внезапное вмешательство безымянного помогло переломить ход сражения в пользу осаждённых. Несколько орков, отвлечённых угрозой с тыла, утратили бдительность и пали под ударами королевских воинов. Одного свалил герой, но тут же сам едва не погиб, когда на него навалился здоровенный орк.
— Берегись! — крикнул какой-то бритоголовый парень и, натянув лук, пустил стрелу в шею твари.
Безымянный добил раненого орка и увидел, как его спаситель рухнул под ударами ещё одного из нападавших. Того, впрочем, тут же прикончили воины. На этом схватка завершилась.
— Кто ты такой и что делаешь здесь? — обратился к безымянному рослый паладин.
— Ты сам-то кто такой? — отозвался герой, склонившись над своим спасителем.
— Меня зовут Файет. Я командую этим отрядом.
— А я пришел по приказу Гаронда...
— Прекрасно! Мне очень нужны новые люди.
— Я здесь не для того, чтобы помогать тебе, — хмыкнул герой.
— Нет? Тогда зачем ты пришел? — нахмурился паладин.
— В мою задачу входит выяснить, сколько вы добыли руды... — пояснил безымянный, который всё пытался отыскать признаки жизни в теле стрелка. — Мёртв! Жаль. Он спас мне жизнь. Как его звали?
— Жерган. Это был наш разведчик, — сбавив тон, ответил Файет.
— Он не похож на бывшего заключённого.
— Верно, парень не из беглых каторжников. Он сам предложил Гаронду свои услуги. Видно, рассчитывал подзаработать... Я прикажу рудокопам похоронить его. Идём в лагерь!
Паладин повернулся и зашагал к проёму в частоколе. Безымянный незаметно спрятал небольшой свиток, который извлёк из сумки погибшего разведчика, и направился следом.
Позже, устроившись у костра, он развернул свою добычу и стал читать ровные, выведенные твёрдым почерком строчки:

«Пути неизведанные

I. Ухожу из города
Эти земли, уважаемые путешественники, всегда будут радовать ваш внимательный взор. Дело вовсе не в том, что я вырос здесь. Дело в том, что, прожив здесь половину жизни своей, я осознал всю красоту этих мест. Всю прелесть, незабываемый свежий морской воздух и чистоту рек...
Скалы с юга, севера и востока окружают Хоринис, а с запада море плещет, омывая причал и небольшие каменные и песчаные пляжи. На севере огромный живой лес, который манит к себе бесстрашных и несчастных, пьяных и молодых охотников и трезвых старых алхимиков. На востоке небольшая роща, прозванная поэтами «лесом падающих листьев»; на юге долина с крохотным озерцом, где привычно тихо поют свои низкого тона мелодии шныги. Я чувствую себя здесь счастливым...
Город живёт, как и прежде. Он всё ещё — безумная гарпия, которая может своими острыми когтями сцапать человека, уничтожить его, а потом забыть о нём... для виду поставив обелиск в тёмном и холодном месте, и оставят его ждать появления плесени. Будет или нет солнце — не важно, поскольку, город будет жить даже без света, такого необходимого для полевого горца и такого ненужного для мракориса. Ваш слух режет ужасная какофония города: вечный ор безумных торговцев на Торговой площади; пошлый тупой говор Портового квартала, напыщенные речи богачей Верхнего района. Ваши сны здесь не будут переливаться разными красками, только беспроглядная тьма в ваших спящих глазах отольётся утром, и вы не вспомните, что вам снилось. Безумные!.. Я не могу здесь жить! Мы все здесь заболели безумием... Тщеславные, похотливые, лживые, грязные, алчные — и мы ещё гордимся собой?.. Жалкие... мы просто жалкие... жители города Хоринис. Я хочу убежать отсюда, неважно куда, на какую из сторон света, неважно к берегам каких рек: быстрых, холодных, бурлящих или сеющих ужас при поглощении очередного бедного ребёнка, упавшего с шаткого моста...
Я ушёл из города два года назад на юг — в цветущую, распахнутую для глаз и радующую сердце долину у прохода, которая расстилалась малахитовым лугом и отливала всеми красками, которые подарил нам Иннос. Как чистый лист она ещё не познала человеческие чернила: марающие, топчущие белое, оставляющие чёрное. Гармония с природой родила во мне любителя рассуждать о мудрости, жизни, счастье, надежде на лучшее, пороках человеческих, прошлых делах моих, нынешней свободе моей. Я оставил в городе фальшивую мораль, которой прикрывался, когда смотрел на очередную казнь парня, который, умирая от голода, украл столовое серебро из трактира. Да, я был таким: уродливым душой, привлекательным для женщин, любящих звон металлических монет в своих сумочках хмельным вечером. Да... я был болен безумием. Слава Инносу, я стал другим... Но постойте! Другим?.. Нет, пожалуй, я просто вылечился здесь, очистился, и душа моя, которая раньше пряталась очень глубоко, возродилась во мне, и я счастлив, друг мой...
Я знаю мой остров, потому что попал в его неизведанные места, прошёл незнакомые, неизведанные пути. Прошагал по тропам и дорогам туда, куда вели меня глаза: любопытные, несчастные (чуть позже счастливые), ищущие успокоения... Я вам расскажу об этих местах прерывистым дыханием, временами с дрожью...

II. Лес на севере
С детства я воспитывался легендами об этом лесе... верил в них, несмотря на явную сказочность историй о больших чудовищах и армии нежити. Здесь я был всего один раз, ведь лучше один раз увидеть, чем слушать байки псевдоохотников.
Здесь не выживет слабый и отрезвеет пьяный. Даже ветер разгульный не заглядывает в лес на севере, пряча свой невыносимый свист в расщелинах утёса. Так много сложено песен о лесе, так мало его видели изнутри.
Я видел в своей жизни много хвастунов, которые пестрили своей храбростью перед лесом, но многие так и не вернулись после похода в эти дебри. Думаете, мне их жаль? Нет! Мне жаль тех, кто отправлялся туда с горячим и чистым сердцем, оставшись там холодным и бездыханным.
Мне нравилась одна песня некоего молодого поэта из Верхнего квартала, посвящённая этому лесу:
Не смотри в глаза ему храбростью:
Не вернёшься оттуда птицею.
Молодым уйдёшь к варгам, ящерам;
Ощути его близость кожей рук.
Я в гортань выплескал солод-хмель
(Смелым чувствовать хотел себя).
Милый Эрл, не раздавим с тобой терпкий эль:
Потому что лес поглотил тебя.
Как будто он там был! Он (как и я) только легенды и слышал, ничего больше.
Бездонная, манящая и зовущая, затягивающая пропасть — нутро и сердце его. И вот вы в лесу, чувствуете его вымеренное дыхание, его шёпот тревожный и силу, которая, непременно вызывает у вас страх.
Выйдя из городских ворот, я повернул налево и пошёл вверх по грунтовой тропе... шаги — короткие, дыхание — ровное, сердце — спокойное».

На этом записи Жергана обрывались.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
GgThKZr6wEE.jpg


Авторы: vargus, Дикарь

Шахта, где должен был находиться отряд под началом Сильвестро, оказалась мёртвой. Возле входа в неё валялись изрубленные орочьими топорами тела рудокопов, а также нескольких оруженосцев и паладинов, с которых волосатые твари не поленились содрать доспехи.
Безымянный с ужасом и отвращением озирал это мрачное место. Затем внимательно огляделся по сторонам и прислушался, опасаясь засады, но всё было тихо. Мест, где мог укрыться кто-то размером с орка, вокруг наблюдалось немного. Тогда герой направился к зловеще темневшему зеву штольни. Как ему сообщили в замке, с отрядом Сильвестро ушёл его старый друг Диего. Нужно было найти его во что бы то ни стало и хотя бы похоронить по-человечески.
Внутри шахты снова обнаружились мёртвые тела. И ползуны, которые вволю пировали на человеческих останках. С членистоногими тварями безымянный на этот раз расправлялся с каким-то мрачным удовлетворением. А затем внимательно осматривал то, что служило им кормом.
Вскоре он обшарил всю шахту, оказавшуюся не слишком большой. Конечно, многие тела оказались обглоданы до неузнаваемости, но герой был уверен, что своего друга он не спутает ни с кем. Однако Диего здесь не было. Это оставляло надежду.
— Может, орки увели его в плен? — вслух предположил безымянный, и голос его отразился от каменных стен шелестящим эхом.
В шахте ему было больше нечего делать, и герой направился к выходу. Оставалось возвратиться в замок, чтобы передать Гаронду доклады Маркоса и Файета, а также сообщить о печальной участи, которая постигла отряд Сильвестро.

***
Через орочьи земли безымянный пробирался со всей возможной осторожностью. Он использовал любое подходящее укрытие, чтобы затаиться на некоторое время и оглядеться — нет ли поблизости волосатых тварей.
Однако несмотря на все предосторожности, варги дважды выходили на след безымянного, и ему приходилось вступать в схватку с ними и шедшими следом орками. В дело шли стрелы, магические заклинания и верный клинок. И хотя герой получил несколько ран, но оба раза вышел победителем. А раны... что раны? Разве ему к ним привыкать? Тем более что лечебных зелий и свитков исцеления он прихватил с собой достаточно.
Вот и узкий проход между скалами, некогда отделявший орочьи земли от владений рудных баронов. Во времена магического барьера их охраняли несколько стражников из Старого лагеря, а теперь, похоже, занимал дозор орков. Сейчас, в затопивших Рудниковую долину густых сумерках, с расстояния нескольких сотен шагов разглядеть их не удавалось.
В очередной раз совать голову под топоры волосатых не хотелось. К тому же, на шум схватки могли прибежать ещё орки, которых вокруг замка скопилось множество. Среди них хватало и шаманов, и отборных бойцов в тяжёлых чёрных доспехах. Драться с такими безымянному уже приходилось, но выжил он не иначе как чудом. Поэтому искать новой беды на свою голову не стоило. Более разумным он счёл поискать обходной путь.
Безымянный помнил, что справа от прохода, если смотреть от орочьих земель, в скалах имелась узкая щель, которая вела в округлую котловину. Та имела шагов двадцать-тридцать в поперечнике и походила то ли на чересчур правильной формы воронку от чудовищного магического взрыва, то ли на остатки какого-то сооружения, в незапамятные времена грубо вырубленного в сплошном каменном массиве. Оттуда можно было подняться по скалам, а затем пробраться вдоль обрыва за спинами осаждавших замок орков.
— Пожалуй, так будет лучше всего... — сказал себе безымянный и двинулся в избранном направлении.
Когда он уже почти достиг котловины, на каменных стенах заплясали отблески огня. Впереди кто-то находился и жёг костёр! Орки?
Безымянный наложил на тетиву стрелу и крадучись двинулся вперёд. Достигнув края котловины, он осторожно выглянул из-за каменного выступа и в самом деле увидел костёр, над которым побулькивал закопчённый котёл. Рядом лежал обтёсанный на манер скамейки обрубок бревна. Но на нём никого не было.
Герой замер в нерешительности. Он знал, что на противоположной стороне, позади костра, должен находиться вход в небольшую пещеру. Возможно, тот, кто развёл этот костёр, затаился там и теперь поджидает незваного гостя. Как бы проверить это, не выдав при этом себя?
— Эй, ты! А ну, выходи! Давай-давай, пока стрелой не угостил! — словно гром среди ясного неба раздался вдруг голос. Прозвучал он не с той стороны, откуда ждал опасности безымянный, а слева, из полумрака, который не могли до конца рассеять отсветы пламени. Голос показался очень знакомым.
— Диего! — с облегчением воскликнул безымянный. — Не стреляй, это же я!
Не скрываясь больше, он вышел к костру. Тотчас же к нему присоединился высокий сухощавый человек с длинными усами и собранной в хвост на затылке гривой чёрных волос, одетый в лёгкие красно-чёрные доспехи, какие во времена магического барьера носили «призраки» Старого лагеря.
— Дружище! А я думал, что тебя уже нет в живых! — привычным движением убирая за спину лук, вскричал он. — Как ты здесь очутился? Тебя тоже схватили паладины?
— Нет, сам пришёл. Решил навестить старину Диего, — широко ухмыляясь, ответил безымянный и тоже убрал оружие. Он был несказанно рад видеть друга живым, невредимым, да ещё и не в плену.
— Ты как раз вовремя, — потянув горбатым носом в сторону котла, заявил Диего. — Похлёбка сварилась.
— Надеюсь, ты не хочешь накормить меня варёным орком? — засмеялся наш герой.
— Ну, когда я сюда добрался, то был так голоден, что запросто мог отправиться на охоту за какой-нибудь волосатой сволочью. Но, к счастью, в пещере решил обосноваться одинокий кротокрыс. Не слишком молодой, однако, думаю, его мясо тебе понравится больше, чем нога орочьего шамана, — с каменным выражением лица проговорил Диего, но не выдержал, и его усы встопорщились в радостной улыбке. — Как же я рад тебя видеть!
— Я тоже, дружище! Я тоже, — искренне ответил безымянный.
В следующие полчаса они с аппетитом расправлялись с добычей Диего, лишь изредка перекидываясь короткими фразами. А когда чувство голода, наконец, отступило, смогли поговорить. Безымянный поведал о событиях, свидетелем и участником которых он стал после обрушения Старой шахты и последней их с Диего встречи в окрестностях лагеря рудных баронов. Рассказал о своём походе в подземный храм Спящего и изгнании древнего демона, которое привело к исчезновению купола над Рудниковой долиной. Вспомнил и о своих похождениях, которые последовали после того, как некромант Ксардас вытащил его, едва живого, из руин обрушившегося храма, помог восстановить силы и сразу же загрузил новыми заданиями.
В завершение своего рассказа герой сообщил о том, что сталось с отрядом паладина Сильвестро. Это произвело на Диего самое удручающее впечатление.
— Теперь на глаза лорду Гаронду мне лучше не попадаться, — посмурнев, вздохнул он. — Будет непросто доказать, что Сильвестро сам послал меня в замок. Паладины наверняка сочтут, что я сбежал и бросил на погибель их друзей и безоружных рудокопов.
— Как тебя вообще угораздило снова оказаться в Рудниковой долине? — спросил безымянный.
— Сам не знаю, какой демон дёрнул меня переть к проклятому лорду Хагену! Захотел, понимаешь ли, предупредить о появлении драконов и помочь защитить город, герой недоделанный! Тот самый город, где меня предали и приговорили к вечной каторге... Этот бронированный болван даже слушать ничего не стал! Сразу приказал схватить, заковать в кандалы и отправить обратно в долину. Хорошо хоть Гаронд оказался человеком более разумным, приказал снять оковы, вернул мне доспехи, оружие и назначил проводником, — темпераментно жестикулируя, принялся делиться своими злоключениями Диего.
Безымянный внимательно слушал его с самым сочувственным видом.
— Думаю, мне лучше не говорить Гаронду, что я тебя встретил, — заметил он.
— Мудрое решение.
— В конце концов, он требовал лишь отчёта о делах на рудниках...
— Тут, в задней части пещеры, хранятся четыре ящика руды. Их добыли люди Сильвестро. Гаронд может прийти и забрать руду, но меня здесь к тому времени уже не будет, — ухмыльнулся Диего.
— Что думаешь делать дальше? — спросил герой.
— А что мне остаётся? Попытаюсь выбраться из долины и вернуться в Хоринис. Но, разумеется, к паладинам не подойду и на арбалетный выстрел! — ответил тот.
— Ты знаешь, что горный проход занят орками?
— Нет, я этого не знал... Вот Белиар! Придётся карабкаться по скалам. А они между Рудниковой долиной и населённой частью острова такие, что проще отрастить крылья и перелететь через них по воздуху. Конечно, есть ещё море, но побережье волосатые твари заняли в первую очередь, да и лодку тут не найти... — задумался Диего.
— Расслабься, я знаю ещё один путь! — с коротким смешком хлопнул его по плечу безымянный.
— В самом деле? Что за путь?
— Через заброшенную шахту. Именно по ней и я попал в долину.
— Отлично! Остаётся только добраться до неё целым и невредимым, — обрадовался Диего.
— Завтра я провожу тебя до шахты, а потом вернусь в замок. Мне лучше не возвращаться в Хоринис, пока Гаронд не даст письмо для Хагена... — заявил герой. — Слушай, мы тут разговариваем, костёр жжём... Орки не нагрянут?
— Вовремя ты спохватился! Не переживай, чего им тут делать посреди ночи? К тому же, отсюда всегда можно уйти другой дорогой, — отмахнулся Диего.
— По скалам?
— Да. Я ещё с вечера там всё хорошенько разведал. Между прочим, нашёл наверху небольшую пещерку, а в ней — сундучок, лежанку, остатки очага...
— Пока стоял барьер, в ней прятался один оборванец по имени Гилберт, — припомнил безымянный.
— Я уже догадался, — хитро прищурился Диего.
— Как? Он что, написал на стене: «Здесь был Гилберт», или что?
— Вроде того. В пещере я отыскал тайник, а в нём, в числе прочего хлама, нашёл вот это, — с этими словами Диего протянул герою скатанный в трубку кусок плохо выделанной кожи. Тот развернул его, пригляделся и увидел, что кожа мелко исписана рунами.
— Вот уж не подумал бы, что Гилберт вёл дневник, — проговорил он.
— А он и не вёл. Читай! — хохотнул Диего.
Безымянный поворошил палкой угли костра, подбросил на них сухих веток и, когда пламя разгорелось достаточно ярко, принялся разбирать содержимое свитка.

«Диего и маги

Старый лагерь был погружён во тьму. Горело множество факелов, теснивших, но не способных одолеть сумрак. Многие жители лагеря уже легли спать, только несколько стражников стояли на своих постах, поминутно вглядываясь в темноту. Из замка доносился приятный убаюкивающий звук лютни.
В эту ночь в одном доме горел свет.
— Всё время он норовит погаснуть, — недовольным голосом пробурчал человек и подбросил полено в догорающий очаг. Пламя вспыхнуло с новыми силами и, наконец, стало отчётливо видно всю комнату, сам очаг, небольшую кучку дров, прочие нехитрые пожитки и человека, склонившегося над книгой. Он был облачён в лёгкий доспех, обитый красными пластинами. Призрак сидел на табурете, вглядываясь в каждое слово. Но странный шум привлёк его внимание и заставил краем глаза посмотреть в сторону входа.
У самого дверного проёма стояла тёмная фигура. Призрак вскочил с табурета и достал короткий клинок. Дрожь пробежала по его телу, сердце стало усиленно биться. Незваный гость приближался, оставаясь чёрным силуэтом на фоне входе до тех пор, пока на него не упал свет очага. Фигура оказалась призраком, одетым в такую же броню, как и у хозяина жилища.
— Диего! Ну и напугал же ты меня! Зачем пришёл так поздно? — взволнованно спросил тот.
— Гилберт! У меня есть к тебе дело. Боюсь, что мои подчинённые думают, будто я плохо справляюсь со своими обязанностями. Всё чаще я слышу их сплетни у себя за спиной. Я должен доказать, что достоин быть главным среди призраков и знаю, как это сделать. У магов хранится дорогая статуэтка Инноса. Украсть её... очень тяжело и опасно, — взволнованно ответил Диего.
— При чём здесь я? — спросил Гилберт.
— Ты же мой лучший друг! Неужели ты оставишь меня в эту трудную минуту! — c горечью в голосе произнёс Диего.
— Так и быть, я помогу тебе украсть статуэтку в память старой дружбы, — ответил Гилберт.
Месяц сиял высоко в небе, освещая дорогу двум друзьям. Они шли по улице мимо домов, около гигантских замковых стен, которые в свете луны были больше похожи на скалы, нависающие над лагерем. Вскоре они добрались до больших решётчатых ворот. Стражники с подозрением взглянули на полуночных путников, но, узнав Диего, пропустили обоих.
Замковый двор был почти пуст. Несколько стражников сидели у костра и болтали, вращая падальщика на вертеле. Диего и Гилберт прошли мимо них к жилищу магов огня.
— Сейчас они молятся Инносу на втором этаже. Это прекрасная возможность обыскать их спальни, — сказал Диего, поглядывая на здание.
Друзья незаметно проскользнули внутрь и, стараясь производить поменьше шума, прокрались в спальню. Призраки осмотрели всю спальню и вскоре нашли секретную нишу с сундучком внутри, который Диего тут же стал взламывать.
Между тем на лестнице зазвучали шаги, которые не были услышаны слишком увлёкшимися Гилбертом и Диего.
Замок щёлкнул, и Диего извлёк из сундучка позолоченную статуэтку. Он положил её в сумку и уже собирался идти, как странное чувство охватило его. Друзья повернулись и к своему ужасу увидели в проходе фигуру мага в широкой мантии.
— Как вы смеете находиться здесь?! — громогласно крикнул маг и прежде, чем друзья что-либо ответили, прибавил: — Можете не отвечать. Я знаю. Вы хотели спрятаться в комнате и подождать, пока я усну, чтобы убить меня. Умрите же сами!
Как только маг закончил свою речь, Диего бросился вперёд и, оттолкнув его в сторону, помчался изо всех сил к выходу. Гилберт бежал за ним. Маг выскочил в замковый двор и начал произносить заклинание, делая странные жесты руками. Внезапно в его руках вспыхнуло яркое пламя, которое он направил в сторону убегавших...
Диего услышал леденящий душу крик, и, обернувшись, увидел, корчившегося в пламени Гилберта. Он уже хотел броситься на помощь, но с трудом подавил в себе желание пойти на гибель, помогая обречённому другу, и побежал ещё быстрее.
Он мчался очень быстро, не в силах остановится, падал в пыль, вставал и продолжал бежать, бежать, пока не заметил, что находится уже далеко от лагеря. Напуганный и обессиленный он упал на землю и заплакал...»

Дочитав, безымянный удивлённо вскинул глаза на Диего.
— Вот уж не подумал бы, что ты способен плакать от страха, — проговорил он и вдруг заметил, что его друг едва сдерживается, чтобы не расхохотаться в голос.
— А поверить, будто я мог избрать такой идиотский способ для утверждения своего авторитета, ты мог? — фыркнул он.
— Да как-то не очень...
— Вот и я о том же! Не знаю, зачем Гилберт сочинил такую чепуху. Наверно, начал сходить с ума от одиночества.
— А как всё было на самом деле? — заинтересованно спросил безымянный. — Ведь с магами ты действительно оказался не в ладах. Да и сам Гилберт почему-то же сбежал из лагеря, хоть и не был похож на человека, сгоревшего в магическом пламени.
— Конечно, всё было совсем не так. Никаких статуэток я не крал, друзьями с Гилбертом мы никогда не были, да и погиб тогда, как ты понимаешь, совсем другой парень. Но это долгая история, а нам нужно выспаться. Завтра предстоит нелёгкий день. Надеюсь, когда-нибудь у нас будет время, и я всё тебе расскажу, — ответил Диего.
Они затушили костёр и принялись устраиваться на ночлег.


Авторы: ZaTaR, Дикарь

Хоринис гудел как растревоженный улей. Жители на все лады проклинали наёмников с фермы Онара и обсуждали, скоро ли те нападут на город.
— Что стряслось? — ухватил безымянный за рукав какого-то горожанина.
— Наёмники! Чёртовы наёмники решили устроить побоище с паладинами. А мы, как обычно, окажемся крайними... — выкрикнул он в лицо герою.
— Погоди, ничего не понимаю, — пробормотал тот. — С чего ты это взял?
— Ты что, парень, с луны свалился? Весь город только об этом и говорит!
— О чём «об этом»?
— Так об убийстве! Двое лазутчиков генерала Ли пробрались в город и зарезали какого-то важного паладина. Одного из них поймали и отволокли в тюрьму. Второй сбежал.
Безымянный отпустил горожанина, и тот заторопился по своим делам. А герой растерянно поскрёб затылок. Он никак не мог взять в толк, что могло заставить предводителя наёмников генерала Ли пойти на такой шаг. Безымянный был уверен, что всё, о чём тот мечтает, это убраться с острова на материк и расквитаться со своими обидчиками, которые оклеветали его перед королём и отправили на каторгу. Убийство паладина и неизбежная резня, которая за ним последует, никак не вписывались в эти планы.
Решив разобраться во всём, безымянный направился в сторону казарм. По пути он поговорил ещё с несколькими людьми и выяснил, что схваченного стражей преступника зовут Беннет. С этим добродушным малым, который ковал и чинил оружие для наёмников, они познакомились на ферме Онара. Вот уж кто меньше всего подходил на роль коварного лазутчика и убийцы!
Когда герой торопливым шагом приблизился к казармам городской стражи, где заодно размещались и темницы для преступников, солнце уже опустилось за городские крыши.
— Лорд Андре у себя? — спросил безымянный у стражника, охранявшего вход.
— Да, ещё не ушёл, — кивнул тот в ответ.
Безымянный направился в помещение, где временный начальник стражи, назначенный лордом Хагеном, чтобы следить за порядком и сформировать отряд ополчения для защиты города от орков, принимал посетителей. Андре, по обыкновению, рылся в каких-то записях, время от времени сверяясь с толстым сводом законов Миртанского королевства. Заметив посетителя, он удивлённо вскинул брови.
— Кто это здесь у нас?! Мне сказали, что лорд Хаген послал тебя в Рудниковую долину, — воскликнул Андре.
— Я только что оттуда, — ответил герой.
— И как там?
Безымянный вздохнул и принялся рассказывать об осаждённом орками отряде Гаронда, появлении драконов и других тревожных событиях, свидетелем и участником которых ему довелось стать.
Андре кивал, задавал уточняющие вопросы, а в конце заключил, что герой должен поспешить к лорду Хагену и поскорее доложить обо всём этом. Но безымянный не собирался уходить, не выяснив главного.
— А что насчет Беннета, кузнеца? — спросил он.
— Ты имеешь в виду этого наёмника? — поморщился Андре. — Он сидит за решёткой, где ему самое место.
— Могу я поговорить с ним?
— Конечно, — подумав немного, неохотно кивнул начальник стражи. — Но если ты попытаешься помочь ему бежать, ты окажешься за решёткой вместе с ним.
Безымянный направился к темницам и сообщил охранявшему их стражнику, что Андре разрешил ему увидеться с заключённым. Тот узнал посетителя и равнодушно кивнул в ответ:
— Он в той камере.
Безымянный приблизился к решётке, вгляделся в темноту, которая сгущалась сразу за прутьями, и негромко позвал:
— Беннет!
— Кто здесь?
— Иди сюда!
Позади решётки возникло лицо кузнеца, украшенное многочисленными ссадинами и кровоподтёками.
— А, это ты... — проворчал он. — Тебя прислал Ли?
— Нет, я сам решил навестить старого знакомого.
— Плохо.
— Как ты попал за решётку?
— Эти свиньи схватили меня и бросили сюда. Говорят, что я убил паладина, — ответил Беннет дрожащим от возмущения голосом. — Но я не делал этого, они хотят оклеветать меня!
— Зачем бы им это?
— Откуда мне знать? Ты должен вытащить меня отсюда, — проговорил кузнец, вцепившись в прутья решётки. — Поговори с лордом Хагеном, проломи стену... ну, я не знаю... сделай же что-нибудь!
Безымянный понимал отчаяние Беннета, но пока не знал, чем можно ему помочь. Прежде следовало хорошенько во всём разобраться.
— Что произошло?
— Я пошёл в Нижнюю часть города с Ходжесом, чтобы купить кое-что для наших парней, — принялся рассказывать кузнец. — Неожиданно мы услышали громкий крик и топот убегающих ног... Мы сразу поняли — что-то случилось, и нас тут же схватят, если застанут там. И мы побежали. А затем, когда до городских ворот оставалось уже совсем немного, я споткнулся и повредил колено. А дальше всё просто. Стражники тут же накинулись на меня и бросили за решётку.
— Кто был убит? — спросил безымянный, удивившись про себя, что прежде не задал этот вопрос лорду Андре.
— Понятия не имею — один из паладинов. Я не знаю, кто, — пожал плечами Беннет.
— Ты слышал имя?
— Какой-то Лотар, по-моему. Ну, я не знаю, не уверен... Тебе лучше спросить лорда Хагена, ему известны все детали.
«Лотар мёртв! — вздохнул про себя наш герой. — Жаль. Он был забавным парнем». Вслух он спросил:
— У них есть доказательства против тебя?
— Говорят, есть свидетель, который опознал меня.
— Ты знаешь, кто этот свидетель? — нахмурился безымянный.
— Нет. Я знаю только, что он лжёт! — досадой ответил кузнец.
— Кто ведёт расследование?
— Сам лорд Хаген. Так как был убит один из паладинов, это дело подпадает под закон о военном положении.
— Что это означает?
— Нетрудно догадаться. Если меня не вытащить отсюда, то я буду повешен без долгих разговоров, — мрачно проговорил Беннет. — Ты должен помочь мне, или начнётся война! Ли не отставит это просто так. Ты сам понимаешь, что это значит.
Безымянный отлично понимал. Наёмники не простят, если одного из них предадут позорной казни, и тогда резни не избежать. То-то орки обрадуются, когда наёмники и паладины перебьют друг друга в междоусобице! «Орки! — подумал герой. — Вот кому выгодна вся эта история с убийством. Оркам или, вернее, тем силам, которые стоят за ними. Белиару и его слугам!»
— Я посмотрю, что можно для тебя сделать, — сказал безымянный и заторопился к выходу. Нужно было как можно скорее поговорить с Хагеном.
— Погоди! — окликнул его Беннет.
— Что ещё?
— Вот, держи! — Кузнец извлёк из-под порванной одежды какой-то помятый листок и протянул сквозь решётку. — Может быть, это тебе поможет. Я изложил там всё с подробностями. А если меня всё же повесят, то передай это ребятам Ли.
Безымянный взял листок и, ободряюще кивнув кузнецу, удалился. Он вышел из казарм, сбежал по каменной лестнице, быстро пересёк рыночную площадь, с которой уже расходились припозднившиеся торговцы, миновал часовню и оказался перед воротами Верхнего квартала. Охрана ворот и не подумала задерживать посланца Хагена, но к самому наместнику Хориниса его не пустили.
— Извини, приятель, лорд Хаген не велел сегодня никого пускать, — заступил ему путь один из паладинов, что стерегли вход в ратушу.
— Срочное дело! Хаген меня ждёт.
— Ничем не могу помочь. Приходи утром, — ответил паладин.
Плюнув с досады, герой пошёл обратно. Возле часовни толпился народ, собравшийся послушать вечернюю проповедь мага Ватраса. Однако безымянному было не до баек про дрязги богов. В самом мрачном расположении духа он проследовал в таверну Корагона и, потребовав ужин, уселся за один из столов.
Пока служанка жарила мясо, нарезала хлеб и сыр, Корагон притащил пару кружек пива. Безымянный сдул пену с одной из них, сделал глоток и вспомнил о записке, которую передал ему Беннет.
— Посмотрим, что он там накарябал... — проворчал герой, отставил в сторону кружку и разгладил ладонью листок, положив его на стол.
Руны оказались мелкими и кривоватыми, но, к удивлению безымянного, складывались во вполне связный и не лишённый некоторых изысков текст:

«Убийца

Был тихий и спокойный вечер. Солнце медленно утопало за горизонтом, лучи как последние крики его разбегались по небосводу. Ветер гнал тучи прочь, как будто играя с ними, и напевал свою тихую, загадочную мелодию. Деревья уныло танцевали, покачивая ветвями, а на землю лил дождь. Просто дождь... Его капли, попадая на крыши домов, быстро сползали вниз, образуя небольшие лужицы.
Мы бежали, разбрызгивая лужи. Бежали так, как только могли.
— Что произошло?
— Что за чёрт?!
Слышался звук чьих-то шагов, преследовавших нас, а мы всё бежали и бежали.
— Держите их! Держите! Тревога! — кто-то громко кричал, тем самым привлекая к нам внимание горожан и городских стражников.
Мы бежали мимо храма, где мастер Ватрас обычно читал свои интересные проповеди.
— И Аданос... — не успел закончить он. Все, кто был в тот момент на храмовой площади, перевели своё внимание на нас. — Во имя богов, что за напасть?! — сказал Ватрас и покачал головой.
За нами цеплялось всё больше и больше стражников, отрываться от них было всё труднее.
— Окружайте их! — крикнул один из ополченцев.
Тут прямо мне на встречу, из-за стены одного из домов, выскочил стражник. Ходжес сумел обойти его и убежать. Немного замешкавшись, я попытался отступить, но это было невозможно — сзади бежало ещё больше этих ублюдков. Тогда мне пришло в голову заскочить в ближайший в дом. Это оказалась таверна. В ней было два выхода.
Ополченец кинулся за мной, перекрыв первый выход. Вынув оружие (под рукой у меня оказался обычный, ни чем не примечательный меч), я попытался напугать его. Тот лишь сурово нахмурив брови, вынул и своё оружие из ножен. Приятный металлический скрежет меча взбодрил стража, и он с ухмылкой поманил меня к себе.
Было и идиоту понятно, что сражаться с городской стражей равносильно самоубийству. Тем временем подбежали остальные и перекрыли мне последний путь отступления.
— Именем короля! Сопротивляясь аресту, ты только отягчаешь своё наказание! Сдавайся! У тебя нет выбора.
Хозяин трактира тем временем понял, что происходит, и вместе со стоявшей рядом с ним служанкой спрятался за стойку.
— Наказание? За что? Я даже не понимаю, почему вы преследуете меня!
— Хватит трепаться! Подонок! Ты пару минут назад убил паладина! А теперь говоришь, что ничего не знаешь об этом? Ха... да ты просто болван!
— Паладина? Я? Что за вздор?
«Мне конец!» — промелькнуло в голове.
— Сейчас ты получишь! — сказал страж и с этими словами бросился на меня.
— А-а-а-а! — закричал я.
Схватив табуретку, стоявшую рядом со мной, я так сильно огрел стражника, что его отбросило в дальний угол комнаты. Тот ополченец, что держал первый выход (он был один) тоже побежал на меня.
— Ты сам напросился! — сказал я и кинул в него табуретку, которая оставалась у меня в руках. Благо, после первого удара она была ещё цела.
Без лишних колебаний я выбежал через освободившийся проход. «Ну и тупицы!» — подумал я.
Все остальные стражники кинулись за мной.
Я пробежал мимо Висельной площади, где кроме виселицы размещались ещё и бочки с бесплатной выпивкой. Еще один страж, хлебавший пиво, ввязался в погоню.
«Хм, а где Ходжес?» — подумал я.
Но вот уже показались городские ворота, осталось совсем немного. Я бежал мимо рынка. Казалось, я спасен, но вдруг меня заметил маг, стоявший на рыночной площади.
— Мастер! Держите его! — прокричал магу один из стражей, гнавшихся за мной.
Маг сердито что-то пробурчал про себя. Он выглядел довольно грозно, но вместе с тем внушал своим видом уверенность и умиротворение.
Резким движением руки чародей призвал заклинание. Не знаю, что это была за магия, я в этом не разбираюсь, но через несколько мгновений я увидел светящийся шар, летевший прямо в меня...
Огромная сила сбила меня с ног и отбросила куда-то вдаль. Стражи были довольно далеко от меня, я сумел оторваться от них, и поэтому мне хватило времени, чтобы подняться на ноги и бежать дальше.
От городских ворот меня отделяло совсем немного, всего несколько шагов. Волшебник пустил в меня ещё одну магическую стрелу, но на этот раз он промахнулся.
И вот еще шаг... только шаг... и этот кошмар закончится... И этот шаг оказался раковым... Я поскользнулся, попав ногой в лужу. Стража уже догнала меня, они подбежали и начали меня избивать.
— Прекратите! Хватит! — промолвил кто-то. Ко мне подошёл паладин. Он был облачён в плотные кольчужные доспехи и выглядел очень внушительно. На груди у него был изображён орден в виде креста, с огромным грифоном посередине.
Стража вернулась на посты. Лишь некоторые из них вместе с паладином стояли возле меня. Рыцарь взял меня за шиворот и сильно, очень сильно ударил по лицу. Руки его были одеты в металлические перчатки.
— Я лорд Андре! И я не позволю убийцам, а тем более наёмникам, совершившим убийство, оставаться безнаказанными. Это дело не в моей компетенции, его будет вести сам лорд Хаген. Ты убил паладина, дело подпадает под трибунал и инквизицию, ибо паладин не только королевский рыцарь, но также воин и слуга нашего господина — Инноса. За решётку его...
Стражники схватили меня и потащили в казармы, где располагались тюремные камеры.
А дождь всё лил и лил не прекращаясь...»

— Эге! А наш Беннет, оказывается, мастак не только горячее железо плющить! Ему бы в монастырь пойти на должность летописца, — дочитав до конца, пробормотал безымянный. — Жаль, ничего нового он здесь не сообщил.
Тем временем к столу героя подошёл Корагон и принялся расставлять блюда.
— Послушай, приятель, так это в твоём заведении стражники схватили на днях какого-то преступника? — спросил безымянный у хозяина таверны.
— Было дело, схватили... Вернее, попытались схватить. Проклятый наёмник оказался силён и свиреп, что твой мракорис! Расшвырял пятерых ополченцев, как щенков. Итог — две... нет, три сломанные табуретки, опрокинутый стол, перебитая посуда... А кто за это заплатит, а? Может, этот убийца, который тепёрь ждёт казни в темнице, или лорд Хаген? Ага, как же! Они тут, понимаешь, режут друг друга почём зря, бегают и дерутся, а все убытки — на Корагоне...
— Мне говорили, что ополченцев было только двое, — пряча писанину Беннета в сумку, прервал излияния хозяина таверны безымянный.
— Двое?! Да кто тебе такое сказал? Плюнь в глаза этому лжецу! — возмутился Корагон. — Точно тебе говорю, их было пятеро! А потом ещё трое подоспели, но убийца уже убежал. Он очень здоровый и ловкий — просто огр, а не человек. Четыре табуретки и два стола — в щепки! А посуды переколотили и вовсе без счёта!
Тихо ухмыльнувшись, герой выложил на стол стопку монет. Корагон резко умолк, сгрёб плату и заспешил к стойке, возле которой уже толпились новые посетители. А безымянный приступил к ужину.
«Надо сегодня пораньше лечь спать — завтра предстоит непростой денёк, — решил про себя он. — Первым делом, сразу после рассвета пойду к Хагену...»
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
Корнелиус.jpg


Авторы: Дикарь, Urizzel

История 27-я. Корнелиус

Безымянный с утра направился к ратушу, чтобы встретиться с лордом Хагеном. На этот раз стража пропустила его без возражений. В приёмной на первом этаже уже толпились посетители, которых паладин по имени Альбрехт записывал в толстую книгу, мучительно медленно скрепя пером. Просители из числа зажиточных горожан терпеливо дожидались своей очереди. Наш герой бесцеремонно растолкал их и ввалился в кабинет королевского наместника.
— Наконец-то! — едва завидев его, воскликнул Хаген. Возмущённый ропот за спиной безымянного мгновенно утих. — Есть вести от Гаронда?
Герой протянул наместнику послание от командира экспедиционного отряда в Рудниковой долине и подробно рассказал об итогах своего похода. Затем, обсудив с Хагеном ещё пару важных вопросов, перешёл к делу несчастного наёмника:
— Мне нужно поговорить с тобой о Беннете, — сказал безымянный.
— Кто этой такой? — наморщил лоб наместник, силясь припомнить, где слышал это имя.
— Кузнец, которого схватила стража и держит за решёткой, — напомнил герой.
— Кузнец? Прежде всего он наёмник бунтовщика Онара! И этот наёмник убил одного их моих людей! — поморщился Хаген.
— Почему ты так уверен, что убийца именно он?
— У нас есть свидетель. Как видишь, нет никаких сомнений в виновности этого наёмника, — попытался отмахнуться наместник, но это оказалось не так-то просто.
— Кто этот свидетель? — не унимался безымянный.
— Корнелиус, секретарь губернатора, видел, как произошло убийство. Его описание подходит к Беннету, в этом нет никаких сомнений. По моему мнению, это достаточное доказательство, — нехотя произнёс Хаген. — Этот наёмник будет повешен за измену.
— Я верю, что Беннет невиновен, — заявил герой.
— Доказательства налицо. Он виновен, — начавший терять терпение Хаген упрямо выпятил тяжёлую челюсть и грохнул кулаком по столешнице.
— А что если доказательства неверны? — вопросительно поднял бровь безымянный, совершенно не впечатлённый гневом наместника.
— Выбирай слова! Ты выдвигаешь серьёзное обвинение. Если ты не можешь представить доказательств того, что свидетель солгал, тебе лучше попридержать язык! — рыкнул Хаген.
— Я найду доказательства.
— С интересом с ними ознакомлюсь. Но поторопись! Казнь назначена на полдень, — не без издёвки проговорил взбешённый наместник.
Безымянный согласно кивнул и вышел из кабинета.
Он вновь протолкался через толпу посетителей и, провожаемый любопытными взглядами нескольких паладинов, направился к лестнице на второй этаж. Тщедушного парня с похожим на крысиную мордочку лицом и прилизанными редкими волосами он нашёл в небольшой каморке. Тот, едва завидев гостя, невольно ослабил расшитый воротник новой, явно дорогой и не вязавшейся с его невзрачным обликом одежды, словно ему стало душно.
— Это тебя зовут Корнелиус, парень? Ты видел, как убили Лотара, да? — спросил безымянный.
— Я не обязан отвечать на такие вопросы. Лорд Хаген уже допрашивал меня, — старательно отводя в сторону блёклые глазёнки, заюлил тот.
— Что именно ты видел? — пропустив мимо ушей его слова, продолжал напирать герой.
— Послушай, у меня нет времени на болтовню с тобой! — испуганно пискнул Корнелиус. — Уходи, я сейчас никого не принимаю!
— Хватит! Что ты видел? — нависнув над трясущимся от страха секретарём, с угрозой прорычал безымянный.
— Я... я видел, как наёмник нанес удар в спину паладину, — трясясь, забормотал Корнелиус. — А затем он вынул свой меч и вонзил его ему в грудь.
— Ты в этом совершенно уверен?
— Да, конечно! Я видел это своим собственными глазами, — пряча взгляд, быстро проговорил секретарь. — Но мне, правда, сейчас некогда. Мне нужно работать с документами!
Он схватил перо и начал что-то быстро-быстро записывать в небольшой книжке.
— Я тебе не верю, — сообщил ему безымянный.
— И что? Что ты собираешься делать? — оторвавшись от своей писанины, с вызовом пропищал секретарь.
— Ты ведь очень дорожишь своей жизнью, правда? — вкрадчиво спросил герой, пристально глядя в бегающие глазёнки Корнелиуса.
— Если ты нападешь на меня, тебя повесят! У меня очень влиятельные друзья. Так что даже не думай тронуть меня хотя бы пальцем, — пятясь, забормотал тот. — А теперь убирайся отсюда! Иди я позову стражу!
— Ну что ты! Я не собираюсь тебя убивать. Но могу намекнуть наёмникам, кто сдал их друга, и сообщить, где ты живешь.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Ручаюсь, они жаждут познакомиться с тобой. Им очень не нравится эта ситуация, — сочувственно покачав головой, сказал безымянный.
— Ты не можешь сделать это. Они убьют меня! — взвизгнул окончательно потерявший терпение Корнелиус.
— Вполне вероятно, — пожал плечами герой.
До секретаря, похоже, окончательно дошло, что отпираться бессмысленно. Он стёр расшитым рукавом выступившую на лбу испарину и, достав откуда-то небольшую склянку с зеленоватой жидкостью, опрокинул её в рот.
Безымянному пришло в голову, что подлец решил отравиться, однако сделать он ничего не успел. Впрочем, и Корнелиус не думал хрипеть, пускать изо рта пену и биться в корчах. Вместо этого он произнёс заискивающим тоном:
— Я скажу все, что ты хочешь, только не делай этого!
— Так что произошло на самом деле? — с нажимом произнёс герой.
— Я не видел, что произошло. Я получил золото за то, что обвиню этого наёмника, — признался, наконец, Корнелиус и тут же принялся оправдываться: — В нынешние времена каждый сам за себя. А мне нужны были деньги...
— Кто заплатил тебе? — перебил его безымянный.
— Тебе достаточно того, что я сказал. Он убьёт меня, если я проговорюсь, — вновь заюлил секретарь. Похоже, он так до конца и не определился, кого ему следует бояться больше — безымянного или своего таинственного нанимателя.
— Ты готов подтвердить сказанное тобой перед лордом Хагеном?
— Я пока еще не выжил из ума. Даже не собираюсь оставаться в городе, — с нервным смешком ответил Корнелиус. — Но я дам тебе мой дневник, он послужит достаточным доказательством.
Секретарь протянул книжку, в которой только что делал записи. А когда герой развернул её, с неожиданной резвостью прошмыгнул мимо него к двери. А затем с необычной для человека скоростью помчался вниз по лестнице.
Безымянный, который успел только озадаченно оглянуться, понял, что в выпитой Корнелиусом склянке содержалось зелье ускорения. Он насмешливо хмыкнул, и, пристроившись поудобнее, принялся читать дневник.

Дневник Корнелиуса

«День 1.
Была ночь. Я, Корнелиус, секретарь губернатор Лариуса, записывал строчки в дневнике...
Сегодня к Лариусу пришёл этот важный паладин — из числа тех, что приплыли на корабле из Венгарда, а с ним ещё двое. Первого, как я уже знал, звали Хаген, второй и третий паладины не назвались. Они о чем-то говорили с Лариусом. Я решил подслушать разговор и приник к щели.
— Мы прибыли по поручению короля Робара II, — веско заявил Хаген.
— Конечно! Чем могу служить? — непривычно угодливым тоном отозвался Лариус.
— Король желает отправить экспедицию в Миненталь, чтобы восстановить добычу руды и узнать причину падения барьера над каторгой.
— Ну конечно… Так чем я могу помочь?
— Вы должны на некоторое время оставить свой пост главы города и острова Хоринис…
— Что?! — опешил мой наниматель.
— …и передать его мне. Вот приказ, подписанный королём, — спокойно закончил Хаген.
Вот так дела! Как бы мне теперь без работы не остаться, подумал я.
— Но почему… — всё никак не мог вернуть самообладание Лариус.
— Как я уже сказал, мы здесь, чтобы восстановить добычу руды. Вот командиры экспедиции — лорд Гаронд...
Один из рыцарей поклонился.
— И Орик.
Третий воин Инноса также отвесил поклон.
— Ещё есть Парсеваль, но он расставляет охрану по всей Верхней четверти города.
— Конечно, конечно, — с досадой пробормотал Лариус, которому оставалось только подчиниться. — Что я должен сделать?
— Только подписать вот здесь.
Лариус, недовольно кряхтя, поставил свою подпись в знак согласия с королевским приказом.
— Спасибо. Я буду держать вас в курсе дел.
Паладины ушли.
Лариус был в гневе. Он метался по кабинету загнанным зверем, со звоном опрокинул со стола дорогой кубок — подарок короля.
Я счёл за благо тихо убраться в свой закуток. Сделал эту запись, закрыл дневник и лёг спать, полный тревожных мыслей о будущем.

День 2.
На следующий день паладины заполонили весь город. Я узнал имена всех главнокомандующих. Их было четверо: лорд Хаген, лорд Гаронд, заслуженный паладин Лотар и лорд Андре.
Хаген занял место главы города. Гаронд возглавил экспедицию, которая двинется через день. Лотар объяснял всем новоприбывшим правила города. Андре же занял место в казармах, потеснив начальника стражи Вульфгара.

День 3.
Сегодня экспедиция паладинов двинулась в Миненталь.
Лариус стал платить меньше, ведь взятки от торговцев и Ночной гильдии Хориниса текут теперь мимо его мошны. К тому же, он стал раздражительным, то и дело норовит сорвать на мне злость. Если он и дальше будет так себя вести, то… (тщательно зачёркнуто).

День 24.
Я решил прогуляться. Солнце светило мне в глаза. Народ сновал по улицам туда-сюда, раздавались смех, ругань, приглушённые разговоры, которые умолкали при моём приближении...
Я прошёлся по рынку, пропустил пару кружек пива в трактире Корагона с весьма приятным человеком по имени Валентино. Он был столь любезен, что оплатил мою выпивку — очень кстати, ведь с деньгами у меня в последнее время туго. Затем я, довольный, вернулся в ратушу.
Словом, день вышел славный. Он остался бы таковым до конца, если бы сегодня ко мне не явились гости...
Я сидел на кровати, записывая в дневнике всё, что случилось за день. Было тихо. Паладины оставались на первом этаже, а наверх к нам с Лариусом поднимались редко, лишь по самым неотложным делам. Сам губернатор, слава Инносу, отправился к своему приятелю — торговцу Лютеро. Я знал, что рано его из таких походов ждать не стоит.
Неожиданно в дверь вошли три парня в чёрных мантиях и масках, полностью закрывающих лица. Как они проскользнули мимо паладинов? Пришельцы быстро и совершенно бесшумно обшарили комнаты, убедившись, что кроме меня здесь никого нет. Я не мешал им. Да и как бы я мог это сделать? Кричать и звать на помощь паладинов тоже не стал — вряд ли услышат, а незваные гости мигом меня прикончат, стоит лишь открыть рот.
Наконец, один из них подошёл ко мне. Он был похож на существо из чертогов Белиара — глаза светились сквозь прорези маски недобрым багровым огнём, а голос был тихий и спокойный, но пробирающий до мурашек. Он предложил мне 12 тысяч золотых, чтобы я обвинил одного из наёмников в убийстве паладина по имени Лотар.
Я, конечно, сразу же согласился, ведь наёмник всё равно это заслужил. Они все отъявленные мерзавцы, беглые каторжники и бунтовщики! К тому же, я прекрасно понимал, что если откажусь, то это станет последней глупостью в моей жизни.
Люди в чёрном ушли, и я записал всё, что произошло, в дневник.

День 25.
Сегодня утром стражники посадили за решётку наёмника по имени Беннет. Кажется, всё прошло как по маслу.
Я купил себе новую одежду и пояс с украшениями! Решил отпраздновать покупку в трактире Карагона.

День 26.
С утра болит голова.
Я прошёл к своему рабочему месту секретаря… Вдруг ко мне поднялся какой-то парень в потёртых доспехах. Он заглянул в закуток, где я лениво перелистывал никому не нужные бумаги, и спросил:
— Это тебя зовут Корнелиусом, парень? Ты видел, как убили Лотара, да?»
На этом запись в дневнике обрывалась.

***
— Корнелиус солгал, — возникнув на пороге кабинета лорда Хагена, заявил безымянный.
— Откуда тебе это известно? — оторвавшись от карты острова, на которой делал какие-то пометки, спросил наместник. Две паладинов, которые стояли рядом с ним, молча вперили взгляды в бесцеремонного пришельца.
— Вот, у меня его дневник. Всё в нём, — протянул герой книжицу секретаря. Хаген нетерпеливо вырвал её из руки безымянного, открыл и отыскал нужную страницу. По мере чтения лицо его становилось всё более мрачным, а на широком лбу набухли жилы от ярости.
— Ах, гнусная мразь! — не выдержал он. — Перед лицом новых доказательств мне не остается ничего другого...
Затем взял себя в руки и позвал своего помощника Альбрехта. Тот примчался на зов наместника тот час же, сжимая в руках чистый свиток и чернильницу.
— Пиши! — приказал Хаген. — Властью, данной мне королём и церковью Инноса, я провозглашаю, что с заключённого Беннета снимаются все обвинения, и он подлежит освобождению. — Дождавшись, когда Альбрехт запишет его слова, наместник закончил: — Корнелиус должен быть немедленно посажен под арест за лжесвидетельство.
— Он сбежал, — вставил безымянный.
Хаген поднял на него тяжёлый взгляд и проговорил:
— Рано или поздно объявится. И тогда мы арестуем его.
Герой сомневался, что Корнелиус в ближайшее время покажется в городе или его ближайших окрестностях, но счёл за благо оставить сомнения при себе.
— Твои дела спасли нас от бесчестья. Орден Инноса этого не забудет... — торжественно провозгласил Хаген.

***
— Ох, а я уж думал, что меня повесят! — с облегчением проговорил Беннет, когда они с безымянным отошли подальше от городских ворот, и густые ветви хвойных деревьев скрыли их от взглядов стражников.
— Что ж, в конце концов, все окончилось хорошо, — пожал плечами герой.
— Да уж. Ты бы видел выражение лица вояки, который выпускал меня! — засмеялся Беннет. — Он был так напуган, что чуть не наложил в штаны...
Кузнец направился по дороге прочь от города, но через пару шагов обернулся.
— Да, чуть не забыл. У меня есть кое-что для тебя.
— Что ты имеешь в виду?
— Презент, — ухмыльнулся Беннет.
— Какой презент? — заинтересовался безымянный.
— Мы все слышали о драконах, которые вроде бы появились в Долине. Они действительно там! — развёл руки в стороны кузнец, пытаясь изобразить драконьи крылья.
О драконах безымянный знал куда больше, чем Беннет, а потому лишь согласно кивнул.
— Некоторые из парней решили отправиться в Рудниковую долину. Они собираются навести там порядок, — с ухмылкой продолжил кузнец.
— А какое это имеет отношение ко мне? — решил вернуть его безымянный к первоначальной теме разговора.
— Я разработал новый тип доспехов. Доспехи охотника на драконов! — гордо заявил Беннет. — Они прочнее и легче, чем традиционные доспехи. Так как ты спас меня, я хочу, чтобы ты получил первый экземпляр. Это подарок! Я подумал, что, возможно, тебе тоже захочется позабавиться в долине. Тебе понадобится надёжное снаряжение, когда ты туда отправишься.
— Хорошо, с радостью опробую твой подарок. Навещу усадьбу Онара при первой же возможности и загляну к тебе в кузницу, — пообещал безымянный.
Они пожали друг другу руки, и Беннет заспешил в направлении двора землевладельца. Безымянный какое-то время смотрел ему вслед, а затем отправился по своим делам.
 
Последнее редактирование:

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
зелья2.jpg


Автор: Юрий Владимиров

История 28-я. Урок Ультара

Безымянный отсчитал нужное количество монет и поставил их столбиком на прилавок. Орлан, владелец таверны «Мертвая гарпия», криво усмехнулся, отработанным движением сгреб деньги в небольшой мешочек. Немедленно откуда ни возьмись показалась кружка, полная противного теплого пива, а рядом с ней возникла тарелка с жестким, как бревно, куском мяса. Впрочем, Безымянный не жаловался — долгий день давал о себе знать. Сумерки настигли его неподалеку от фермы Акила, и идти в монастырь не было смысла. Теплая, полная клопов постель на втором этаже «Гарпии», немного еды, ощущение собственной безопасности — что еще нужно усталому путнику?
Быстро покончив с нехитрым ужином, Безымянный поднялся в заготовленную ему комнату. От постели пахло грязью, под потолком притаился одинокий паук, а табурет скрипел от малейшего движения сидевшего на нем человека. Безымянный отстегнул пояс с оружием, зажег небольшую, с большой палец, свечку, и достал столь любимый им дневник.

***
«Урок Ультара

В тот день мы с Неорасом весь день занимались тем, что шинковали принесенную сборщиками огненную крапиву. Трава колола и обжигала пальцы, и ее приходилось вымачивать в огромном чане с водой. Мы понимали, что путь алхимика сложен и тернист, но Белиар его дери, мы ждали изучения рецептов, варки зелий, но не черновой же работы, достойной крестьянина. Впрочем, все лучше, чем сторожить овец на дальних пастбищах.
К нам подошел молодой маг. Некоторые послушники из парней постарше помнили его еще зеленым юнцом, жадно глотавшим книгу за книгой и посвящавшему целые дни изучению рунных камней. Звали его Ультар. Как и полагалось, мы оторвались от работы и поприветствовали мастера.
— Пускай и ваш путь осветит огонь Инноса, — с мягкой улыбкой заметил он тогда. — Я вижу неудовольствие на ваших лицах.
Неорас грязно выругался, жалуясь на свою судьбу. Он пришел в монастырь за полгода до меня, и его положение послушника очень угнетало. Я же был чуть более сдержан в своем ответе.
— И что же вы предлагаете в таком случае?
— Может, заплатить десяток-другой золотых крестьянам, и они нарежут все и помоют? — подал я голос. — Мы же попусту тратим время. Наш удел — алхимия, а не это…
Ультар улыбнулся. Он вообще часто улыбался, что разительно отличало его от большинства других мастеров. Многие молодые маги, едва получив свою мантию, начинали гонять послушников в хвост и в гриву, многие, но не Ультар. Он помнил те времена, когда он сам подметал кельи и готовил вино в монастырской мастерской. Помнил слишком хорошо, чтобы превращаться в монстра в присутствии людей рангом ниже.
Больше он ничего не сказал, и направился в алхимическую лабораторию. Мы с Неорасом переглянулись и успели уже понадеяться на завершение наших дневных мучений, как спустя пару минут из подвала поднялся старый алхимик, наш обычный мастер, и потребовал, чтобы мы взяли заготовленные травы и спустились вниз. Толком не понимая, что происходит, мы выполнили приказ и обнаружили за алхимическим столом Ультара, нагревавшего спирт в большой колбе. Заметив нас, он расплылся в улыбке, которая с каждым мгновением все больше походила на едкую усмешку. Он велел поставить нарезанную огненную крапиву на стол и встать рядом.
— Раз уж вы так жаждете познавать рецепты зелий, то, пожалуй, один из них я вам покажу. Малое зелья восстановления духовной энергии. Для чего оно нужно, не подскажете?
— Оно восстанавливает силы мага на поле боя, когда тот использует мощные заклинания. Их использование… — с готовностью отозвался Неорас.
— Выжимает мага досуха, в своем роде, конечно. Ты абсолютно прав. Еще оно здорово помогает после тяжелого трудового дня восстановить равновесие в душе. Наши коллеги из Круга Воды оценили бы, хе-хе.
С этими словами Ультар крупной горстью взял нарезанные листья огненной крапивы и швырнул в сторону колбы, рассыпав по пути половину. Глаза мои округлились. Мы с Неорасом потратили целый день на то, чтобы отобрать эти травинки, очистить и нарезать на кусочки нужного размера. Но чтобы так…
Тем временем, Ультар продолжал «готовить» зелье, не замолкая при этом ни на секунду.
— Главное в алхимии — аккуратность, — с этими словами маг ботинком затолкал упавшие листья в самую грязь под алхимическим столом. Неорас тяжело вздохнул. — Пока вы не приобретете достаточно опыта, ваша задача — стараться приблизиться к точности рецептов, дошедших из прошлого. Вот взять, например, пропорции спирта и растений…
С этими словами мастер бросил еще одну горсть в колбу. Весы, объемные меры — все было не для него. Любой дурак понимал, что зелье, приготовленное таким образом, выйдет не просто дрянным — опасным для того, кто будет им пользоваться.
— Ах да! Луговой горец! Важнейший ингредиент. Саландрил, для чего он?
Я не сразу понял, что мастер обращается именно ко мне. С ужасом наблюдая, как результаты моего дневного труда улетают, я потерял дар речь, и только когда Ультар обратился ко мне во второй раз, я ответил:
— Чтобы закрепить эффект основной травы, мастер.
— Верно, — маг смотрел на меня, как боевой инструктор на зарвавшегося, а после избитого учителем ученика. — Но его вы не приготовили. Наверное, стоит отправить зелье в помойку…
Неорас тихо застонал. Он не привык, чтобы с его трудами так обращались. Ультар удовлетворенно осмотрел нас и спросил:
— Надеюсь, то, что я пытался вам внушить, понятно?
Неорас помотал головой, а я крепко задумался.
— Что мы не зря занимаемся всем этим, верно?
— Чем «этим»?
— Резкой травы, мойкой там… — неуверенно протянул я. — Чтобы зелья варили, экономя каждый стебелек… Больше значения траве придавали.
Ультар хмыкнул, погасил огонь под колбой, обошел стол и похлопал меня по плечу:
— Уж не знаю, Саландрил, каким ты будешь алхимиком, но ученик ты довольно способный. Приберите здесь. Завтра сходите в лес и доберете все недостающие травы, после чего заготовите необходимое их количество.
Едва за мастером закрылась дверь лаборатории, как Неорас громко выругался, а мне лишь оставалось усмехнуться. Подобный урок я точно запомнил бы на всю оставшуюся жизнь».

***
Еще одна история подошла к концу. Безымянный аккуратно захлопнул дневник, встал с табурета и направился к постели. Пожалуй, хорошо, что он заночевал в таверне. В монастыре Инноса, куда он направлялся, никто бы не стал готовить ему постель и уж тем более позволять читать до полуночи. Завтра предстоял тяжелый день. Оставалось надеяться, что он будет чуть легче, чем все предыдущие.
 
Последнее редактирование:

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
чб-1.jpg


Авторы: Дикарь, Некромант Ксардас

У дверей монастыря вместо тощего лысого послушника стоял...
— Не верю своим глазам! Мильтен! — вскричал безымянный.
— Как видишь, — улыбнулся молодой маг.
— Как ты смог добраться до монастыря так быстро?
— Откуда такой вопрос? Я проскользнул через Проход и направился прямо в монастырь, — пожал плечами Мильтен. — Должен признать, что это было непросто — уйти от всех монстров, что поселились по эту сторону от долины. Но проблем оказалось всё же меньше, чем я ожидал.
— Рад, что ты в порядке. Хотел бы поболтать с тобой, но я спешу. Могу пройти в монастырь?
— Конечно, проходи, — ответил Мильтен и распахнул калитку в высокой каменной стене.
Безымянный от избытка чувств хлопнул молодого мага по тощему плечу и вошёл в монастырский двор.
Монастырь магов Огня походил на разворошённый улей. Безымянный не стал задерживаться во дворе, а сразу проследовал в главный храм. На него никто не обращал внимания. В дверях его едва не сбил с ног послушник, который мчался навстречу сломя голову.
В храме тоже было неспокойно. Оказавшись внутри, наш герой услышал голос Пирокара, который отчитывал кого-то на повышенных тонах. Это оказались Парлан и Горакс, которые стояли перед верховным магом, склонив головы. Неподалёку, бросая на Пирокара встревоженные взгляды, о чём-то шептались остальные члены Высшего Круга — Серпентес и Ультар.
Заметив безымянного, Пирокар жестом отпустил Гораса и Парлана, которые направились прочь с самым угрюмым и раздражённым видом. Пирокар поднял взгляд на гостя.
— Рад снова видеть тебя в скромном жилище служителей Инноса, сын мой. Что привело тебя к нам в этот тревожный час?
— Я пришёл забрать Глаз Инноса, — ответил безымянный.
— Вижу, ты получил позволение лично от лорда Хагена носить Глаз Инноса. Но боюсь, мне придется разочаровать тебя. Мы стали жертвами вероломного плана врага. Глаз Инноса был нагло украден из этих священных стен!
— Но кто мог сделать это?
— Зло коварно и обычно действует тайно. Крайне редко можно видеть, как оно выползает на свет Инноса, чтобы открыто осуществлять свои козни. Но в эти дни всё стало по-другому. Враг теперь орудует в открытую на каждой улице, в каждом доме и на каждой площади... — тяжёло опустившись в кресло, начал Пирокар.
Если опустить словесные кружева, которых верховный маг наплёл на средних размеров книжицу, то произошло следующее. Послушник Педро, которому было поручено охранять вход в монастырь, на рассвете ворвался в храм, при помощи телекинеза вырвал священный амулет из ниши в голове статуи Инноса, где тот хранился, и помчался прочь. От выпущенных ему вслед заклинаний он уклонился, а нескольких послушников, которые попытались преградить предателю путь, расшвырял как щенков.
— Куда побежал этот вор? — едва дождавшись окончания словоизлияний верховного мага, с нетерпением спросил безымянный.
— Педро убил несколько послушников, пытавшихся остановить его, и растворился в утреннем тумане. Многие послушники бросились за ним в погоню, чтобы вернуть Глаз назад, на его законное место. Если ты хочешь догнать их, то поторопись, пока Педро не стал недосягаемым!

***
Погоня затянулась.
Безымянный потерял немало времени, поначалу выбрав неверное направление. Он почему-то решил, что Педро мог направиться в Рудниковую долину. Однако никаких следов на дороге к Горному Проходу обнаружить не удалось, и герою пришлось вернуться обратно.
По пути заглянул в лагерь Драгомира.
— Привет, дружище! Садись к огню. Я сегодня как раз подстрелил жирного падальщика, жаркое скоро поспеет, — завидев старого знакомого, обрадовался охотник.
— Извини, Драгомир, нет времени. Скажи, мимо тебя сегодня не пробегал кто-то из монастырских послушников? — торопливо спросил тот.
— А как же, было дело. Чуть свет промчался один — длинный такой и тощий. Летел так, будто за ним демоны гнались, — покачал головой охотник. — А вскоре в том же направлении пробежали ещё несколько...
— Куда они побежали?
— Куда-то в сторону Долины Пирамид.
— Спасибо, Драгомир! — уже на бегу крикнул безымянный.
— И этот туда же... — разочарованно проворчал охотник и принялся сгребать горячие уголья под скворчащую на вертеле тушку падальщика.
Настигнуть Педро до темноты Безымянному не удалось, хотя ему повсюду попадались следы погони в виде пятен крови и давно остывших тел нескольких послушников. В Долину Пирамид беглец не сворачивал, а направился дальше, в сторону лесистой долины, где располагался Круг Солнца — священное место, обозначенное поставленными торчком огромными замененными глыбами.
Идти туда в быстро сгустившихся сумерках герой не решился. К тому же, начался сильный дождь. Безымянный забрался в заброшенную шахту, которую как-то раз походя очистил от ползунов и крыс. Зажёг факелы, поужинал, устроил постель на ночь и достал дневник Саландрила.

«История 29-я. Дневник Ксардаса

Этот документ я обнаружил, когда мастер Хиглас поручил мне разобрать старую переписку с братьями, заключёнными по ту сторону магического барьера. Он показался мне настолько странным, что я не стал его никому показывать, а предпочёл уничтожить, предварительно переписав для себя слово в слово:

“— Возьми его, — сказал мрачным голосом человек, который был одет в мантию тёмных искусств.
— Почему я? — спросил тёмного человека его собеседник, который, судя по его мантии, был магом Кольца Воды.
— Нет больше магов, способных противиться силе дневника, — сказал некромант.
— Ксардас! Если ты не хочешь, чтобы они сошли с ума, почему ты его написал?! — воскликнул маг воды.
— Успокойся, Сатурас! Мы — в руинах, здесь сильное эхо. Ты же не хочешь, чтобы меня увидели здесь, с тобой?
— К-х-х-м-м-м, зачем задавать вопросы, на которые знаешь ответы? Конечно, не хочу.
— Так ты берешь его? Избранный... он подбирается всё ближе к моим тайнам. Рано или поздно он найдёт его, и тогда сойдёт с ума, — чуть ли не шёпотом произнёс Ксардас.
— У меня нет выбора. Давай.
— Выбор всегда есть, — сказав это, Ксардас потушил факел и исчез в темноте. — Не открывай его! — раздалось эхо в руинах.
Впервые в жизни Сатурасу стало страшно.
Маг вернулся к себе в комнату. Положив дневник на стол, он хлебнул вина и лёг на постель.
— Иди, иди ко мне! — неведомо откуда раздался голос.
Встревоженный Сатурас встал с кровати. Он был готов метнуть ледяную стрелу, но в комнате никого не было.
Вдруг маг услышал тихий треск, медленно повергнул голову и посмотрел на дневник... Тот светился, а меж страниц сочился дым. Сатурас всё понял — он не мог оторвать глаз от дневника.
Маг зажёг свечу, медленно подошёл к книге и открыл её...

День 1
Наш король (свинья) Робар II приказал нам, тринадцати магам, создать магический барьер, который мог бы удержать в себе целую колонию каторжников. Она находится в Рудниковой долине, недалеко от города Хориниса, на острове с тем же названием. Что ж, благодаря юниторам мы легко могли бы сделать его. Но Робар приказал сотворить не обычный барьер, а тот, который мог бы впускать любого, но никого из живых не выпускать.

День 4
Все тринадцать магов собрались обсудить, какую силу нам придется пустить на барьер, чтобы он вышел таким, какой нужен королю.

День 7
Меня всё больше стала завлекать тёмная магия, и я хочу завладеть её секретами. Но мои братья говорят, что если я займусь её изучением, то породнюсь с Тьмой.

День 11
Я долго ничего не записывал в дневник, потому что весь этот срок молился и думал: «О Иннос! Почему именно меня хочет вовлечь в себя Белиар и его тёмная магия?!»

День 12
Мы отослали королю доклад о том, что знаем, как создать барьер, который ему нужен, и будем готовы в скором времени. Гонец сказал, что вернётся через три дня... Будем ждать....

День 13
Вместе со всеми магами мы отправились искать нетронутые святыни и храмы, о которых уже сотни лет никто не помнит...

День 14
Сегодня нам повезло, мы нашли храм, некогда принадлежавший магам Воды. Но он выглядит так, будто бы в нём произошла битва. Подтверждают мои мысли кости и оружие, разбросанные по всем помещениям храма. Итак, мы решили заночевать возле руин для изучения росписей и рун на стенах.

День 15
Когда вернулись в монастырь, гонец встретил нас у входа и отдал письмо от короля. В нём было сказано: «Мои верные слуги! (Наглец, он называет магов слугами!) Я рад, что вы готовы, и даю вам своё соизволение на создание магического барьера. Моя печать да будет подтверждением. Через два дня я жду ответа, который должен содержать слова: «Мы закончили, Ваше Величество». Если же не получу ответа или он окажется иным, — вас казнят».
Я разозлился как никогда!!! Из-за злобы я убил огнём нашего пастуха. Все маги испугались и попрятались, кроме, кажется, Пирокара. Он долго стоял и смотрел на меня. Я видел, как его пальцы горели красными огоньками. Когда я посмотрел ему в глаза, он сказал: «Зло».

День 16
Мы — все тринадцать магов — размышляли, каким образом можно создать такой большой барьер всего за два дня. День уйдёт на то, чтобы прибыть в Хоринис. А потом нам надо будет за один день создать его! Нужна большая сила, а с дороги мы устанем, ведь придётся прибегнуть к телепортации на дальнее расстояние. Нужно будет по прибытии на Хоринис обратиться к алхимику за очень мощными снадобьями...

День 17 (утро)
Всё, хоринисский алхимик Константино согласен — через два часа зелья будут готовы. Но он предупредил, что если маг примет снадобье, то неизвестно, какими окажутся последствия. Опасно, но без этого не получится достичь нужной нам концентрации силы...

День 17 (день)
Хорошо, что на Хоринисе тоже есть монастырь Инноса. Мы заменили уставших и слабых магов. Так как я — Верховный маг Круга Огня, то сам выбрал, кого взять с собой, чтобы избавиться от компании Пирокара. Обменял его на Корристо и взял ещё пару новичков...

День 17 (вечер)
Юниторы установили по краям Рудниковой долины в виде пентаграммы, чтобы увеличить мощь заклинания. Все приняли снадобья. Слава богам, ни у кого не было замечено вызванных зельями изменений, и мы начали. В центре пентаграммы стоял самый сильный маг — я. (Мы сделали так, чтобы я смог выйти из-за барьера в течение дня, или навеки останусь в нём). И вот уже пора...

— Следующие слова зачёркнуты, но я могу прочитать их, — пробормотал про себя Сатурас. — Написано: «Ксардас... иди... к... нам... Я их слышу... Пора читать заклинание!»

День 20
Когда я очнулся, меня окружали мои братья-маги. Я лежал в постели, в незнакомом месте. Я спросил, где мы и что со мной случилось. Вперёд выступил Корристо и сказал, что я потерял очень много сил из-за создания барьера, и маги нашли меня без сознания. А услышав ответ на вопрос о том, где мы находимся, я чуть не лишился разума — Корристо сказал, что мы внутри барьера!!! Он накрыл много большую площадь, чем выходило по нашим расчетам!

День 27
Пытался оправиться от шока, вызванного этой вестью про барьер... Тщетно... К тому же, братья сообщили мне, что заключённые устроили мятеж и перебили охрану. Они готовы и дальше поставлять руду королю, но лишь в обмен на необходимые им товары.

День 34
За барьер прибыла очередная партия каторжников. Как много их приходит...

День 35
Сегодня свершилось то, чего я ожидал меньше всего. Гомез, который возглавил восстание заключённых, пришёл к нам с вопросом, не хотим ли мы поселиться в его лагере? Так как мы обосновались в пещере, где подвергались опасности нападения орков, то я согласился. Не знаю, правильно ли я сделал?

День 36
Должен признать, большой у них лагерь. А постройка в замке, которую нам выдали в качестве жилья — неплохое место. Только спать придется в бараках (на первое время, я надеюсь).

День 37
Я их слышу, они зовут меня... Говорят, что даруют огромную мощь... Не смогу долго противиться им, надо найти способ заглушить голоса.

День 39
Удалось!!! Я заглушил голоса, когда начал изучать магию Тьмы и её руны... Я понимаю, что могу породниться с ней, но пока сохраняю рассудок.

День 40
Теперь моей силы хватит, чтобы создать ходячего мертвеца! И всё это за один день!!! Придётся пойти и попросить у этого глупца Гомеза, чтобы он предоставил мне какой-нибудь труп. Это будет несложно, поскольку убийства в этом лагере происходят каждый день.

День 40 (вечер)
Как он мог! Проклятый Гомез сказал: «Некроманту здесь не место!» Я не некромант! Я ученый маг и пытаюсь исследовать природу Тьмы...
Хорошо хоть этот жалкий червь пообещал ничего не говорить остальным магам. Видно, не уверен, что сможет совладать со мной даже с помощью толпы своих подручных.

День 41
Всё-таки удалось самому получить труп. То, что мне нужно для изучения! Но как спрятать последствия моих опытов от чужих глаз? Корристо начал что-то подозревать, остальные братья тоже смотрят косо...

День 42
Со мной что-то происходит... Я забываю молиться, перестал есть, не могу спать. И эти голоса! Они просят, они молят меня о том, чтобы я пришёл к ним! Даже мои изыскания уже не приглушают их. Но что самое худшее, я не могу остановиться и бросить изучать Тьму! Тут должно быть что-то ещё... ещё один способ...

День 43
Помимо моих личных неприятностей, в Рудниковой долине появилась ещё пара проблем.
Во-первых, кучка глупцов основала некий «Новый лагерь». Они грабят наши караваны с рудой и товарами от короля. Гомез из-за такого известия пришёл в ярость. Не хотел бы я сейчас оказаться на месте его ближайшего помощника! Слава богам, должность его правой руки занята неприятным типом по кличке Ворон.
Во-вторых, во сне мне пришло видение про какого-то человека, который дрался с ордами нежити магическим мечом. Могу поклясться, что видел этот меч раньше...

День 44
Я вспомнил, где видел этот меч. Я видел его изображение в храме Аданоса, который мы нашли до того, как создали барьер. Часть рун я расшифровал и записал в дневник. На этой странице я приведу расшифровку, а на следующей — сами руны.
Итак, пророчество гласит о человеке, который не по своей вине попал в некую магическую землю, из которой нельзя выйти. Но этот человек необычен, он «Избранный Инноса» и с помощью этого бога победит древнего демона, который до сих пор спал. И когда он одержит победу над «Спящим» (похоже, это имя демона), то он снимет заклятье с этой земли и освободит заключённых, которые томятся в этом месте. Но, демон тоже высвободит свою армию Тьмы во главе с поистине ужасными тварями (их название не указано).

Сатурасу захотелось посмотреть на эти руны, и он перевернул страницу, но там ничего не было.
— Почему? — сказал про себя маг.
Он перевернул лист обратно, но там тоже ничего не было.
Сатурас открыл самое начало дневника, но там тоже оказалась пустота...
— Почему? Кто? Как?! — на эти вопросы Сатурас жаждал получить, но не находил ответов.
Вдруг дневник снова стал трещать и испускать дым. Старый маг невольно выпустил книгу из рук. Дневник взлетел на полметра над столом и стал крутиться в воздухе... Но вдруг всё это прекратилось, и книга упала на то же место, где лежала прежде...
— Проклятый дневник! — сказав это, Сатурас поджёг страницы книги горящей свечой, которая стояла рядом. Но как только огонь начал разгораться, он потух, даже не оставив дыма.
Дневник сам открылся посередине, и неведомо откуда на странице начали появляться строки, будто кто-то выводил их невидимым пером: «Разве ты не знаешь, что меня нельзя уничтожить?». Вслед за этими словами начали появляться новые: «Ксардас говорил тебе не открывать меня! Так он просто хотел скрыть ото всех секрет своей силы».
Сатурас понял, что может общаться с дневником. Он взял перо, обмакнул в стоявшую на столе чернильницу и написал вопрос: «Какой секрет и какой силы?»
«Ха-ха-ха! Своей власти над магией, конечно! Ты же считаешь, что ты должен стать сильнее его, и когда представится случай, воткнешь в его спину нож? Ты же хочешь этого!»
— Нет! Проклятое отродье! Не пытайся заманить меня на свою сторону! Я сильнее тебя, и смогу побороть!
«Сильнее меня? Скажи, сколько вина ты выпил? Я — секрет тайной магии. Я — средоточие сил Белиара! Я — мечта любого мага! Я могу наделить своей силой любого, кто откроет меня!»
— Тогда скажи мне, откуда в тебе столько силы?”»
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
mqdefault.jpg

Автор: Дикарь

История 30-я. Монастырские тайны

— Чего это они тут делают? — пробормотал безымянный.
Он лежал в густых зарослях папоротника и с недоумением наблюдал за людьми в чёрных мантиях с капюшонами, которые окружили каменный алтарь, установленный в середине Круга Солнца. Время от времени они воздевали руки к небу, хором произносили какие-то непонятные слова и резко опускали ладони. В такие мгновения словно сама ткань реальности подёргивалась мелкой рябью, а алтарь окружали клубы фиолетового дыма, которые быстро рассеивались.
— Не знаю, что эти грязные твари затеяли, но мне такое не нравится. Нужно прекратить безобразие.
Безымянный потихоньку достал свиток огненного дождя и стал осторожно подбираться к каменному кругу, где проходил непонятный ритуал. То ползком, то тихо перебегая от дерева к дереву, он приблизился на достаточное расстояние и использовал заклинание.
С неба обрушились струи огня. Они прожигали листья деревьев и папоротники, с шипением расплескивались на камнях, но некоторые из них находили цель — тела закутанных в чёрную ткань слуг Белиара. Те заметались, тщетно пытаясь укрыться от карающей стихии Инноса, но раскалённые капли находили их раз за разом.
Когда действие заклинивания закончилось, на ногах оставался лишь один из тёмных магов. Мантия его была прожжена во многих местах и дымилась, а сам он едва держался на ногах. Служитель Белиара с яростью озирался, его глаза, казалось, полыхали багровым светом сквозь прорези закрывавшей лицо маски.
Заметив колыхнувшуюся ветку в том месте, где прятался безымянный, человек в чёрном вскинул руки и активировал заклинание вызова. В трёх шагах от него поднялся с земли человеческий скелет и, выхватив ржавый меч, бросился на врага своего господина. В это самое мгновение безымянный выстрелил, и тёмный маг рухнул замертво. А герой уже вскочил на ноги и скрестил свой клинок с мечом скелета.
Покончив с нежитью, он первым делом направился к алтарю. На покрытой сеткой мелких прожилок каменной поверхности лежал тяжёлый амулет с помутневшим камнем посередине. Оправа была покрыта копотью.
Не без опаски герой поднял амулет и едва успел подхватить выпавший камень. Оправа Глаза Инноса оказалась сломана. Однако обряд осквернения служители тёмного бога завершить, похоже, не успели — безымянный вмешался в самый последний момент.
— Может быть, его получится починить? — вздохнул герой.
Спрятав обломки амулета в сумку, он принялся обыскивать тела тёмных магов. Если не считать разного хлама вроде старых человеческих костей, клыков каких-то монстров и перьев гарпий, явно имеющих отношение к некромантии, безымянный стал обладателем нескольких склянок с зельем маны и рун с заклинаниями школы Тьмы. Пользоваться рунами он не умел, однако решил, что сможет продать их в монастыре.
Также безымянный снял маски, которые скрывали лица поверженных служителей Белиара. Под ними оказались человеческие лица — вполне обычные, разве что слишком бледные и отмеченные непонятными татуировками. Костистой горбоносой физиономии Педро среди них не было.
— Куда же ты подевался, шныжий сын? — пробормотал безымянный.
Он решил обшарить окрестности, чтобы не оставлять предателя за спиной.
Поблизости никаких следов беглого послушника не обнаружилось. Тогда герой направился в узкое ущелье, которое вело от Круга Солнца к плато над озером, где разбил свой лагерь Гримбальд.
Завидев приближающегося к нему человека, смуглокожий охотник насторожился и взял наизготовку длинный лук. Но, узнав безымянного, опустил оружие и изобразил скупую улыбку.
— А, это ты...
— Привет, Гримбальд! Рад, что ты жив и здоров, — приветствовал его безымянный.
— А уж как я-то этому рад, — ухмыльнулся тот.
— Скажи, не видел здесь в последнее время никого подозрительного?
— Ты про тех типов в чёрных долгополых тряпках? У меня от них мурашки по коже! Едва не напоролся на них пару раз, только в последний момент успел спрятаться.
— Значит, ты тоже их видел. А послушник из монастыря мимо тебя не пробегал? Тощий такой, лысый...
— Нет, не видел.
— Жаль. Похоже, мерзавец хорошо спрятался. Придётся возвращаться в монастырь без него.
— Он что-то натворил? — вопросительно вскинул брови Гримбальд.
— Натворил. Если коротко, то связался с теми типами в чёрном.
— Вот гадёныш!
— И не говори.
— Расскажешь подробнее? — спросил охотник.
— Прости, некогда. Надо возвращаться. А ты будь осторожен.
— Я всегда осторожен, — проворчал Гримбальд и махнул рукой на прощанье безымянному. Тот уже спешил прочь.

***
До лагеря Драгомира герой добрался в густых сумерках. Он едва переставлял ноги от усталости, наскоро залеченные магическими зельями раны неприятно саднили. Педро он так и не нашёл, зато несколько раз натыкался на людей в чёрных мантиях, которые пытались его или убить, или проклясть, а потом убить. От проклятий помогала святая вода, несколько склянок с которой он прихватил в монастыре, а против смертельных заклинаний — быстрота и верный клинок.
— Привет, Драгомир! — окликнул безымянный охотника, который тревожно вглядывался в густую темноту.
— Уф-ф... — выдохнул тот. — Я же тебя чуть не пристрелил!
Драгомир опустил и осторожно разрядил арбалет.
— Снова спешишь? — спросил он.
— Да гори оно всё... Устал как портовый грузчик после целого дня работы. У тебя есть чего-нибудь пожевать? Вчерашний падальщик, например.
— Нет, его я оттащил в таверну Орлана. А сегодня добыл молодого кротокрыса. Садись к костру, угощайся.
Пока они ужинали и обменивались новостями, ночь полностью вступила в свои права. Потом Драгомир забрался в палатку и уснул. А безымянный, которому после всех треволнений прошедшего дня не спалось, остался у костра. Он подбросил в огонь дров, чтобы стало посветлее, и вытащил из сумки книгу в красной обложке.

«История 30-я. Монастырские тайны

Эти письма и другие документы я нашёл среди старых бумаг, касающихся внутренних монастырских дел, и переписал в свой дневник, расположив в хронологическом порядке.

Настоятелю монастыря Инноса на Хоринисе, верховному магу Огня Ксардасу.
Почтенный Ксардас, выполняя поручение священного Круга Огня по розыску еретиков, возводящих хулу на Пресветлого Инноса и его служителей, мы начали слежку за подозрительным человеком, прибывшим в порт Хориниса с торговым судном из Варранта. Приметы прибывшего совпадали с указанными в одном из Ваших писем, предписывающем задержать скрывающегося от правосудия мага Воды Наватиса.
После непродолжительной слежки мы удостоверились, что действительно имеем дело с вышеупомянутым вероотступником, и я приказал задержать его. Преступник сопротивления не оказал и был благополучно препровождён в темницу. При осмотре его личных вещей была обнаружена рукопись, которую я прилагаю к данному докладу. Злодей при захвате вырвал и пытался припрятать часть листов своего сочинения, наверняка еретического.
Наватиса направляю к Вам в монастырь для дальнейшего следствия и справедливого суда под охраной пяти опытных людей, которых возглавляет молодой, но уже подающий немалые надежды стражник Вульфгар. Упоминаю о нём подробно, так как осмеливаюсь испросить для него Вашего святого благословения и мудрого слова для укрепления духа.
С заверениями в глубоком к вам почтении,
верный слуга Инноса и короля Робара II,
Лорус, капитан стражи Хориниса.

***
Решение Высшего совета Круга Огня острова Хоринис по делу еретика и вероотступника, называющего себя Наватисом

Мы, Высший совет Круга Огня, в составе верховного мага Ксардаса, правостоящего мага Корристо и левостоящего мага Пирокара, именем пресветлого Инноса, дарователя Света, хранителя Правды и Закона, всесторонне рассмотрели дело преступника, именующего себя магом Воды Наватисом, установили, что он есть злостный вероотступник и предатель рода человеческого. Сговорившись с проклятыми порождениями Белиара, зовомыми орками, названный злодей предался богу Хаоса и Тьмы, которого называл покровителем справедливого суда и возмездия. Также он повсюду в посещаемых им местах, лежащих под рукой нашего благословенного владыки Робара II, распространял злостную клевету на род людской, называя богомерзких орков созданиями одушевлёнными и равными нам разумом. При этом упомянутый Наватис призывал воинов короля не поднимать оружия против волосатой нечисти, а заключать с ними мир, тем самым изменяя священной борьбе Света против Тьмы. Свои еретические словеса преступник изложив в лживом трактате, большую часть которого укрыл при задержании от королевских стражей. Тем самым, а также невыдачей местонахождения тайника под пыткой, он оказал сопротивление законной власти, вновь пойдя против Инноса и короля — его Избранного и наместника на землях Миртаны и земель окрестных.
Не добившись от преступника раскаяния и не видя возможности сносить далее его словеса и деяния, попирающие установленные Инносом и королем законы, приговариваем рекомого Наватиса к сожжению посредством божественного огня, заключённого в магические руны. Приговор должен быть приведён в исполнение на утро после его вынесения в подвалах монастыря Инноса, что на острове Хоринис. И да простит своего оступившегося сына Иннос!
Также решили мы братьев наших магов Круга Воды в дело это прискорбное не посвящать, дабы не напоминать им о затесавшемся в их ряды ренегате, коего считали они своим братом по вере, и тем не огорчать напрасно благочестивых служителей Равновесия.
Ксардас, Корристо, Пирокар.
Лета 1376 день 236.

***
Темперусу, боевому магу Круга Огня.
Досточтимый брат мой, именем Инноса и дарованной мне властью верховного мага повелеваю тебе послужить делу Порядка и Света, коему ты предан как никто другой. Надлежит тебе как можно более скоро и в глубочайшей тайне, взяв двух-трёх из наиболее верных и преуспевших в боевых искусствах послушников, отправиться в Долину Рудников. Там, не представляясь ни королевскому управителю рудниками, ни владетельному графу Бергмару, должен ты пробраться в юго-западную часть долины и достичь бесплодных ущелий, именуемых Орочьими землями. Должным образом проведя разведку и наблюдении, чему мне учить тебя не пристало, следует тебе и твоим людям захватить одно из существ, коих именуем обычно орками. Желательно, если это будет их колдун, называемый также шаманом. Пленного надлежит доставить в мои покои, сохраняя при этом строжайшую тайну.
Помимо того, буду тебе до чрезвычайности благодарен, брат мой, если ты сумеешь раздобыть сколько сумеешь орочьих книг, записанных на каменных плитках.
Приказ этот непременно сожги сразу же после прочтения.
Да поможет тебе Иннос!
Ксардас, верховный маг Круга Огня.

***
Выдержки из летописи монастыря Инноса на Хоринисе

Лета 1376 день 254. В тихой обители нашей произошли вещи неслыханные. Темперус, наставник послушников во владении посохом и боевыми заклятьями, прежде являвший собой образец послушания и преданности делу Света, тайно покинул монастырь в неизвестном направлении, прихватив с собой трёх лучших своих учеников. Братья, проведя тщательное расследование, пришли к выводу, что Темперус поддался злокозненному влиянию демонов Белиара и тем самым изменил Инносу. Мудрый настоятель наш Ксардас подтвердил догадку братьев, сообщив, что давно замечал в Темперосе скрытую гордыню и нездоровый интерес к тёмным учениям. Решено было отступника не ловить, дабы не подвергать братьев опасности, но впредь быть на стороже.

Лета 1376 день 286. Дозорные, обходившие ночью монастырский двор, услышали шум падения чего-то тяжёлого, и потом заметили одинокого человека, спрыгнувшего с крыши правого крыла. Они были так озадачены, что не сразу догадались вызвать свет и поднять тревогу. Неведомый пришелец же тем временем, подняв с земли огромный свёрток или иной предмет, сброшенный им с крыши прежде собственного прыжка, скрылся в подвале. Послушники бросились следом, но внизу нашли только спящего стража, который должен был охранять священные реликвии — молот и щит Инноса, а также всемудрейшего настоятеля нашего Ксардаса, пребывающего в недоумении по поводу внезапного вторжения дозорных в его подземную лабораторию.
Никаких следов вторжения обнаружено не было ни в ночи, ни поутру. Правда, юный послушник Каррас уверял, что узнал в тёмной фигуре на крыше исчезнувшего более месяца назад мага Темперуса. Однако никаких доказательств в пользу своих измышлений он представить не сумел и был сурово наказан. Братья же, проведя расследование, пришли к выводу, что ночное происшествие явилось следствием неопытности послушников, составлявших дозор, и пылкого их воображения, свойственного юности. Впредь решено было, что дозорных будет в их бдениях сопровождать маг не ниже третьего круга посвящения.

Лета 1376 день 349. Нынешней ночью многие братья оказались разбужены странными трясениями и гулом, как будто исходившим из-под земли. Смиренно извещённый ими поутру всемудрейший Ксардас, наш настоятель, был немало удивлён известием. Он всю ночь усердно трудился в монастырских подвалах и ничего не слышал. Братьям же, чтобы впредь им лучше спаслось, он назначил дополнительную работу и удвоил время молитв.

Лета 1376 день 352. Вчера из порта Хориниса дошли известия о прибытии галеона «Милость Инноса», построенного не далее как нынешней весной по приказу владыки нашего короля Робара II на верфях близ Ардеи. А сегодня в монастырь явился посланец короля — барон Рихард фон Окара. Его сопровождала пышная свита. Прибывшему были оказаны подобающие почести.
Как оказалось, паладин привёз королевское послание, в котором нашему достойнейшему настоятелю предписывалось незамедлительно прибыть в ставку Робара, расположенную ныне близ варрантского селения Браги. Его величество стоит там во главе своих доблестных войск, готовясь сразиться с проклятыми язычниками, предводителями кровожадных кочевников Геллона и Люккора, да поразит их Иннос.
Досточтимый Ксардас, пренебрегая представляемой зимними штормами опасностью, счёл необходимым незамедлительно отправиться в порт, дабы исполнить приказание короля. С собой он взял Корристо и ещё четверых братьев, а в монастыре оставил вместо себя Пирокара.

Лета 1377 день 43. Из Долины Рудников прибыли два воина, присланные управителем рудных копей. Они сообщили о престранной находке, сделанной ими во время преследования сбежавшего каторжника близ местности, называемой Орочьими землями. Воины обнаружили полуистлевшие человеческие останки, облачённые в лохмотья, в которых можно ещё было узнать робу послушника Круга Огня. В доказательство воины принесли найденный близ останков боевой посох, по которому братья опознали в погибшем одного из послушников, тайно бежавших в прошлом году с отступником Темперусом. О самом отступнике и двух других ушедших с ним людях по-прежнему ничего неизвестно.

Лета 1377 день 64. Сегодня все братья были взбудоражены радостной вестью о возвращении всемудрейшего настоятеля нашего Ксардаса. Вскоре и сам он предстал пред нашими восхищёнными очами вместе с Корристо и ещё четырьмя братьями, разделявшими с ним тяготы путешествия. Также с Ксардасом прибыли шестеро почтенных магов Воды во главе с Сатурасом. Ксардас сообщил, что вместе с прибывшими и своими спутниками он намерен не далее как через три дня отправиться в Рудниковую долину, дабы исполнить приказ короля. О сути приказа он нам, в мудрости своей, поведать не соизволил».
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
orc_shaman2.jpg

Автор: Дикарь

История 31-я. Орки Миртаны

Сухо потрескивали в пламени костра сучья, в погружённых во тьму кронах деревьев ухала сова, ночной ветерок доносил откуда-то далёкий волчий вой, в палатке тихо похрапывал Драгомир. Но безымянному не было до всего этого никакого дела. Его захватило чтение дневника Саландрила.
Герой перелистывал страницу за страницей, пытаюсь разобраться в хитросплетениях событий, которые в итоге привели к созданию барьера над Рудниковой долиной. Однако после выдержек из монастырской летописи там больше не было ничего ни о Ксардасе, ни о приказе короля, решившем судьбу каторги на острове Хоринис.
Зато нашлось кое-что другое, не менее любопытное.

«Меня крайне заинтересовало содержание труда водного мага Наватиса. Что же там было такого, что автора приговорили к сожжению?
Долгое время мне не удавалось напасть на след рукописи служителя Аданоса. Но в конце концов я сумел её отыскать, втайне от мастера Хигласа забравшись в запретную часть библиотеки. И вот что я там обнаружил:

История орков Миртаны
Сочинение смиренного мага Воды Наватиса, писанное им в годы пребывания в плену у орков Неизвестных земель и скитаний по Миртане, Западному Нордмару и Варранту
Не стану подробно останавливаться на событиях, приведших к моему пленению орками, с которыми наш молодой король Робар II, ведомый гордыней и властолюбием, развязал неправедную войну. Скажу только, что попал в неволю я по собственной вине, так как не сумел обуздать своего любопытства и вторгся туда, куда вторгаться не следовало бы по соображениям благоразумия и осторожности.
В плену у существ, коих большинство людей почитает неразумными свирепыми скотами и порождениями Белиара, провёл я без малого три года. Верно, случилось всё это не без воли Аданоса, отца мудрости, так как неволя эта обернулась благом. Обращались со мной, паче чаяния, не дурно. Убедившись в моих добрых намерениях, предоставили немалую свободу в пределах их земель, употреблённую мной на изучение языка орков и собирание их легенд и преданий, краткую суть которых я дерзнул изложить в этом сочинении.
Существа, которых мы называем орками (впрочем, они и сами себя так именуют), представляются нам однородной угрожающей массой, бессмысленной и свирепой. Некоторые различия между ними усматриваются лишь в окраске шерсти да размерах. Между тем, сами орки делят себя на множество племён и народов, которые не только весьма различаются между собой, но зачастую враждебны друг другу. Внутри племён они также различаются по возрасту, достоинству и ремеслу, коему посвящают свою жизнь и усилия. Есть среди них воины, шаманы, схожие с нашими магами, ремесленники, изготовляющие оружие и предметы утвари, и даже барды, потешающие народ игрой на барабанах бумбу и песнями о деяниях героев древности и наших дней. Я встречался со многими из них и узнал немало любопытного об истории орочьих нардов. Да поможет мне Аданос передать всё услышанное правдиво и без искажений!
Белиар, почитаемый у нас за божество зла, смерти и всяческой нечистоты, у орков считается покровителем правды, мудрости и праведного возмездия за грехи. У них он известен также под именем Сурха.
Древние орочьи предания рассказывают о том, что наш мир сотворил Сурх. Он же произвёл на свет двенадцать великих демонов-варагов, умевших принимать любой облик и помогавших ему в творении. Они-то и привели в мир орков, людей и прочих существ, обучив их разным искусствам и ремёслам. Поначалу все орки жили в далёкой стране Дхумха, посреди которой протекает великая и полноводная река Варрчака. Впоследствии же они рассеялись по всему миру и разделились на племена и народы.
Предания эти прелюбопытны, но к нашему повествованию касательство имеют отдалённое, так как ведут речь не об истории, а легендарных временах, когда боги ходили по земле подобно смертным, и стопы их покрывала пыль. Если Аданосу будет угодно, я подробно расскажу обо всём этом в своих последующих трудах, а здесь изложу лишь те сведения, которые представляются вполне достоверными и находят веские подтверждения.
Орки уверяют, что пришли в наш мир ранее людей. Они заселяли все известные ныне земли, промышляя охотой и сбором съедобных растений. Жили они в те далёкие времена маленькими племенами, насчитывавшими не более трёх-четырёх десятков орков вместе с жёнами и потомством. На месте они не сидели, постоянно кочуя в поисках более обильных угодий. Именно такой образ жизни ведут и по сию пору многие орки Неизвестных земель.
Наиболее густым и многочисленным было орочье население восточных побережий Миртаны и Варранта, а также прилегающих к ним островов. Климат здесь в те времена был более мягким, чем теперь. Дичи и всяческих плодов водилось в изобилии, а прибрежные моря, как и ныне, кишели рыбой и гадами. Обитавшим в этих местах оркам не приходилось далеко кочевать в поисках добычи, и они стали устраивать постоянные поселения, в которых обитали на протяжении большей части года. Часть добычи, а именно молодняк кротокрысов, кусачей и падальщиков, они не забивали сразу, а оставляли набирать вес в загонах. Так же поступали с большими морскими черепахами, пойманными на берегу. Дело это оказалось столь успешным, что приморские орки совсем прекратили кочевать и осели на постоянных местах. Они начали строить более удобные и просторные жилища из дерева и камня, которые окружали защитными стенами для обороны от своих более диких собратьев, обитавших к западу. Вокруг селений осёдлые орки высаживали принесённые из лесов ореховые и яблоневые деревья, а также виноград и ягодные кустарники. Вскорости они освоили обработку металла и изобрели первые руны.
Некоторые преданья говорят, что именно в те времена в Миртане и окрестных землях появились люди. Были они весьма дикие и невежественные, не знали металла, одевались в шкуры и поклонялись огню, который ещё не умели добывать сами, а получали от молний и лесных пожаров. Опасности для орков люди не представляли никакой. Изредка они устраивали набеги на сады и ореховые рощи орков, потому преследовались как вредители — для защиты угодий и забавы ради.
Все осёдлые племена орков восточного побережья материка и островов к востоку от него вели сходный образ жизни, имели общие верования и общих врагов. Они постоянно обменивались товарами и завели обычай брать жён из других племён, часто проживавших на весьма удалённом расстоянии. Наречия их были близки и постепенно слились в единый язык, распространившийся по всем островам Миртанского моря и прилежащим частям материка. Называться эти орки стали Нурш, что означает «первые» или «преждерождённые». Внешностью они также выделились из числа своих соплеменников. Нурши отличались меньшим ростом, не столь выдающимися клыками и более светлой шерстью. Их приверженность ко всяческим наукам и искусствам, а также деликатность в обхождении стали предметом подражания для всех окрестных орочьих народов.
Иногда варвары с западных гор накатывались на прибрежные поселения и захватывали какую-то их часть. Но, даже не будучи истреблёнными, завоеватели вскорости утрачивали свой язык, обычаи и сливались с нуршами. Так велико было обаяние этой великой культуры!
По всем землям, на которых они обитали или которые посещали, орки-нурш возводили величественные храмы, прочные оборонные башни и другие здания. Материалом им служили крупные каменные блоки, тщательно отёсанные и подогнанные. Иные из этих сооружений можно увидеть и поныне в виде внушающих трепет руин. Однако большинство орочьих зданий были в последующие тысячелетия разобраны людьми или послужили основаниями для их собственных построек.
Больших высот нурши достигли в мореплавании. Рассказывают, что они спускали на воду не только лодки и галеры, но и настоящие корабли, ходившие под одними парусами. И корабли, и защищавшие причалы укрепления оснащались разнообразными метательными машинами и механическими ловушками, внушавшими ужас врагам.
В магическом искусстве орки народа нурш также добились выдающихся успехов. Они первыми стали применять рунные камни для закрепления магических формул. До них проистекающая от богов магическая сила использовалась только в чистом виде посредством обрядов и разовых заклинаний, успех которых требует редкого сочетания внешних обстоятельств, врождённого дара и большого опыта заклинателя. Конечно же, набор заклинаний у шаманов нуршей сильно уступал сегодняшнему разнообразию, но их искусство в изготовлении магических амулетов, поясов и иных артефактов не превзойдено и поныне.
По некоторым смутным преданиям, даже легендарные Весы Аданоса будто бы вышли из рук нуршских мастеров. Впрочем, это утверждение я должен подвергнуть сомнению в силу своего сана и убеждений.
Среди других орочьих колен, потомки которых обитают в известных ныне землях и их окрестностях, следует упомянуть также Хош, Шан, Гротх.
Хош, именуются также Хошррок или Гошррок, что значит «чёрные». Действительно, орки-хош при достижении полного возраста часто приобретают чёрную окраску шерсти, которая иногда переходит в седую в глубокой старости. Даже варгов они стараются разводить исключительно чёрной масти. Родина хошей располагается в обширной горной стране, простирающейся на запад от благодатных долин Миртаны. Страна эта скудна и сурова, а потому орки, сумевшие выжить в ней, приобрели высокий рост, мощные челюсти и выдающуюся силу. Именно хоши составляют большую часть орочьих орд, с которыми сейчас ведут войну паладины короля. Ведут, к слову, не столь успешно, как им хотелось бы.
Хоши в настоящее время подчиняются единому военному вождю, именуемому Кхан. Это не имя, а титул, известный с древних времён, когда горные орки объединялись в орды для набегов на прибрежные поселения нуршей, а затем и людей. В обычное же время хоши мирно живут в своих горах маленькими кланами и добывают себе пропитание охотой, сбором диких плодов и мёда. Нравы их грубоваты, зато они отличаются отменным дружелюбием и гостеприимством.
Следует также упомянуть, что у орков слово «хош» обозначает не только чёрный цвет, оно также значит «священный» или же «благородный». Да и сам чёрный цвет считается у них священным. Потому хоши уверены, что на них самим Белиаром возложена миссия по установлению на земле справедливых порядков.
Шан — это орки холодного севера. Редко кому из людей приходилось видеть их воочию. Слово «шан» переводится на наш язык как «светлый» или «серебряный». И действительно, их необыкновенно густая шерсть имеет светлый оттенок, а часто бывает совершенно белой. Отличаются шаны также приземистым телосложением — ростом они, по орочьим меркам, не велики, но непомерно широки в плечах и крупноголовы. Варги у их тоже совершенно белой масти и обладают исключительной густоты мехом. Мне самому довелось видеть нескольких из этих животных, приведённых торговцами с севера.
Места обитания шанов простираются на север и северо-восток от Нордмара. Они обитают в заснеженных горах, ледяных островах и на побережьях холодных морей. Живут в хорошо утеплённых пещерах и землянках, крытых дёрном и укреплённых рёбрами китов и морских драконов. Кормятся за счёт рыбной ловли и охоты. Также они весьма искусны во многих ремёслах и часто привозят свои товары для обмена более южным племенам.
Согласно преданиям шанов, их предки прежде всех иных орков покинули священную страну Дхумху, но за свою гордыню были отправлены на далёкий суровый север. Однако Белиар смилостивился над ними и даровал им способность легко переносить холод и припеваючи жить в их неприветливых краях, сохраняя лёгкий и весёлый нрав.
Самая таинственная ветвь орков зовётся Гротх. Они будто бы обитают на юг от Хориниса, на малоизвестной земле, которую прежние миртанские короли не раз пытались безуспешно завоевать, а потом, обозлённые неудачами, запретили упоминать где бы то ни было. У нас земля эта именуется островом Хорон, а по-орочьи Гротар или Гортар. Там якобы есть целые города орков-гротх, вокруг которых расположены их поля и пастбища.
Мне лично не приходилось видеть никого из гротхов, но один встреченный мной старик-шаман уверял, что будто бы в юности побывал на Гортаре. Он рассказывал о тамошних орках множество удивительных вещей, которые, впрочем, я не осмелюсь передать вам в виду их явной недостоверности и преувеличенности. Осмелюсь предположить только, что гротхи происходят от какой-то побочной ветви нуршей.
Вступать в сообщение с другими народами или завоёвывать чужие земли гротхи не стремятся.
Вопреки распространяемым королевскими людьми слухам об ужасающей кровожадности орков, они никогда не отнимают жизнь без веской на то причины. Это касается всех без исключения орочьих племён, а в особенности северного народа шан, отличающегося, по слухам, редким добродушием.
Конечно, долгая война, затеянная людьми против орков, прежде мирно обитавших на окраинах Миртаны и поклонявшихся Белиару (без которого равновесие в мире было бы столь же немыслимо, как и без Инноса), ожесточила сердца многих из них. Но можно ли винить их в том? Униженные, потерявшие родных, жилища и скот, подвергавшиеся несправедливому преследованию — как могли они не воспылать праведной жаждой мести против своих гонителей? А потому людям, ставшим причиной этой вражды, не пристало жаловаться на разгромы и поголовное уничтожение их военных отрядов, пленение мирных жителей, сожжённые города и селения. Выбор у орков не велик: уничтожить безжалостного врага или погибнуть самим, что для такого весёлого и жизнелюбивого народа неприемлемо. Более же всего противно их вольной натуре рабство, в которое они часто попадали в прежние годы, да и сейчас порой попадают. Это даже отразилось в их языке. Если орк хочет выразить, что нечто ему до крайности неприятно и тяжко, то он говорит, что оно «злей людской неволи».
Между собой орки в прежние времена воевали нередко, хотя теперь давняя вражда забыта перед лицом общей опасности. Конечно, и ныне промеж отдельных орков или целых племён изредка вспыхивает жестокая вражда. Однако в таких случаях они не устраивают междоусобиц, как это обычно делаем мы, а решают свой спор при помощи мудрого обычая, именуемого у них «алагарнак торха». Представляет он собой священный поединок или божий суд, с исходом которого побеждённый, буде он останется жив, обязан бывает смириться, а победитель — проявить к поверженному врагу милость и снисхождение.
С теми же, кто идёт к оркам с открытым сердцем, они весьма доброжелательны и честны, никогда не обидят гостя и не предадут доверившегося. В этих замечательных свойствах орков я не раз убеждался на собственном примере. И как же отличалось их обращение от того, которое мне когда-то приходилось терпеть от своих соплеменников!
Вот помню, однажды…

Далее страницы рукописи оказались грубо вырваны. Дальнейшие поиски ни к чему не привели, но едва не навлекли на меня подозрения наставников. Поэтому я оставил попытки найти оставшуюся часть сочинения Наватиса. Вероятно, недостающие страницы сожгли вместе с автором. Удивительно, что весь труд, ставящий с ног на голову все наши представления об орках, не был сожжён дотла».

— Что бы ты сказал, приятель, если бы тебе довелось пообщаться с Ур-Шаком и Тарроком... — вслух пробормотал безымянный.
Убрав книгу, он принялся устраиваться на ночлег. Назавтра ему предстояло сообщить Пирокару скорбную весть о повреждении Глаза Инноса.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
орки.jpg

Авторы: Тень, Дикарь


История 32-я. Тёмный фолиант



— Я нашел Глаз Инноса. Он повреждён, — сообщил безымянный, представ поутру перед Пирокаром.
— Но... этого не может быть! Что произошло? — с потрясённым видом привстал с кресла верховный маг Круга Огня. Ультар и Серпентес тоже были ошарашены.
— Его заполучили в свои руки типы весьма отвратительного вида. Похоже, именно они заказали Педро похищение священного амулета, — отвечал герой. — Так получилось, что я прибыл слишком поздно. Они выполняли странный обряд на алтаре в форме полумесяца в здешнем лесу...
— Да пребудет с нами Иннос! Люди, которых ты описал, — это ищущие, служители Белиара. Они осквернили наш Круг Солнца. Даже в своих худших кошмарах не мог я представить, что они обладают такой силой, — схватился за голову Пирокар.
— Что мы теперь можем сделать? — перешёл к делу безымянный, прерывая причитания верховного мага.
— Враг стал очень силён. Но все же этот древний артефакт представлял серьёзную угрозу для него. Мы должны исцелить Глаз и восстановить его былую силу, — взяв себя в руки, проговорил Пирокар. — Однако время работает против нас. Я даже представить себе не могу, что ждёт всех нас без защиты Глаза! — начал было вновь впадать в панику настоятель, но усилием воли вернул себе самообладание и добавил: — Иди в город к Ватрасу, магу Воды. В этом ужасном положении только он знает, что делать. Отнеси Глаз ему, и поторопись!
— Почему Ватрас? — удивился безымянный.
— Ватрас — слуга Аданоса. Только знания магов Воды могут принести нам ясность в этот мрачный час. Это всё, что тебе нужно знать.
Безымянный спорить не стал и, всё ещё удивлённо покачивая головой, покинул храм. Время на пешее путешествие из монастыря в Хоринис он решил не терять. Благо, в один из прошлых визитов в город обзавёлся руной телепортации.
Толпившиеся в монастырском дворе послушники прервали разговоры и заозирались, привлечённые яркой голубой вспышкой заклинания перемещения. Однако героя во дворе монастыря не было. Он уже стоял на хоринисской пристани неподалёку от таверны Кардифа. Кивая по пути знакомым, безымянный заспешил на Храмовую площадь, где обычно проповедовал Ватрас.
Маг Воды в этот утренний час предавался молитве у статуи Хранителя Равновесия, которая украшала собой часовню, и бормотал давно затверженные слова, не обращая внимания на деликатное покашливание безымянного. Тому пришлось дожидаться, пока Ватрас закончит молитву.
— Что привело тебя ко мне, сын мой? — спросил маг, неторопливо поднявшись на ноги и обернувшись к гостю.
— У меня сложности в связи с Глазом Инноса. Я хотел попросить о помощи, — проговорил герой.
Ватрас нахмурился.
— И из-за твоей проблемы мне придется покинуть город? — спросил он.
— Не знаю... возможно, — пожал плечами безымянный.
— Я уже много дней жду, чтобы меня сменили. Остальные маги Воды должны были уже вернуться в Хоринис. Если ты сделаешь так, чтобы хоть один из них сменил меня, я смогу помочь тебе.
Безымянный украдкой вздохнул. Ну почему всё так сложно? Почему на этом несчастном острове для выполнения любых трудных и опасных заданий нет никого, кроме него? Теперь придётся вновь идти в Долину Зодчих, где обретались остальные маги Воды.
Но прежде надо было прояснить ещё один вопрос.
— Глаз Инноса поврежден, — сказал герой.
— Знаю. Слышал от одного очень огорчённого послушника, — ответил маг. — Ищущие использовали Круг Солнца магов Огня, чтобы уничтожить Глаз. Я бы назвал это вынужденным шагом врага.
Безымянный не удивился. Он давно привык, что Ватрас знает всё и обо всём. Или если не всё, то очень многое.
— Что теперь будет с Глазом? — задал он следующий вопрос и, осторожно достав обломки амулета, показал магу.
— Мы должны восстановить его. Но это, боюсь, будет непростой задачей. Оправа разбита на две части. Искусный кузнец мог бы починить её. Но главная проблема не в этом...
— Где мне найти кузнеца, способного починить оправу? — поспешил вставить вопрос безымянный, опасаясь, что Ватрас пустится в пространные рассуждения.
— Поспрашивай вокруг о том, кто умеет ремонтировать драгоценности, — отмахнулся маг. — Меня больше волнует драгоценный камень. Он тускл и безжизнен. Враг, похоже, хорошо знал, как ослабить его.
— Как можно восстановить силу камня?
— Я подумаю. Но прежде надо починить оправу и найти того, кто сможет меня сменить.
— Понятно. Тогда я немедленно отправляюсь в путь.

***
Безымянный рассчитывал отдать амулет на починку кому-то из городских кузнецов, а затем отправиться в Долину Зодчих. Однако у него возникло неожиданное препятствие — ни Харад, ни Карл не взялись за ремонт оправы Глаза Инноса. Харад сказал, что он оружейник, а не ювелир, а для Карла такая работа оказалась тем более чересчур тонкой.
Герою не хотелось терять целый день на путешествие в усадьбу Онара, где теперь должен был находиться третий из известных ему кузнецов — Беннет. Но выбора не оставалось.
По счастью, путь можно было сократить, переместившись в монастырь при помощи руны телепортации. Обитель магов Огня как раз находилась на середине пути между городом и усадьбой. Однако, когда безымянный вошёл под навес, где трудился Беннет, уже перевалило за полдень.
— Привет, дружище! Пришёл за доспехами, которые я тебе обещал? — завидев гостя, обрадовался кузнец.
— Потом, — отмахнулся тот. — Ты умеешь ремонтировать ювелирные изделия?
— Может быть. Ты должен сначала показать мне их.
— Можешь взглянуть на этот амулет? — спросил безымянный, достав обломки Глаза.
— Конечно, давай посмотрим, — протянул широкую ладонь Беннет. — Хм-м-м, превосходная работа! Оправа сломана. Но, думаю, я смогу починить её.
— Сколько это займет времени?
— Если ты оставишь его мне, к завтрашнему утру он будет как новенький. И я даже не возьму с тебя денег за работу. Ведь это ты вытащил меня из тюрьмы.
— Хорошо, тогда почини его.
— Заходи завтра, и заберёшь амулет.
Безымянный подумал было, что стоит остаться в усадьбе Онара до утра, но передумал. Решил, что до темноты он вполне успеет добраться если не до Долины Зодчих, то уж точно до Долины Пирамид, через которую лежал его путь. Он лишь забежал на кухню Теклы, чтобы пополнить припасы, а затем заглянул к Ли и спросил, нет ли у того рунного камня с заклинанием телепорта, чтобы не терять времени на обратный путь. Лишний камень нашёлся, и довольный герой устремился в лес, который начинался сразу за фамильным склепом предков Онара. Так было ближе.

***
Ночь настигла безымянного возле раскопанного магами Воды входа в подземелье, которое вело из Долины Пирамид к древнему телепорту, переносившему путников в Долину Зодчих.
Герой заглянул в тёмный провал, откуда веяло холодом и тленом, и поёжился, вспомнив свой первый визит сюда.
— Пожалуй, отправлюсь утром. В конце концов, несколько часов ничего не решат, а Беннету может потребоваться больше времени, чем он ожидал. Так что заночую здесь, — решил безымянный и направился к палатке, которую маги оставили по другую сторону от провала.
Первым делом он убедился, что палатку не облюбовал в качестве логова какой-нибудь хищник. Но всё было тихо и спокойно.
Герой набрал дров, развёл костёр и поужинал. Затем устроился в палатке, зажёг стоявшую на походном столике масляную лампу и уже привычно потянул из сумки томик Саландрила. Красную обложку оттопыривала толстая стопка потрёпанных листков.
— А, так это же те записи, которые я нашёл на теле ищущего! Совсем про них забыл, — проговорил безымянный.
Он разложил листы на столе и принялся разбирать неровный старинный почерк.

«Сэлирис
Лорду Линхиру
Приветствую тебя, лорд, друг юности моей. Посылаю гонца с поручением доставить тебе весьма ценный фолиант, писанный орочьими рунами с параллельным переводом, который был найден на пепелище орочьего стойбища королевскими лазутчиками. Книга состоит из отдельных отрывков и повестей, несущих, несомненно, ценную информацию. Содержание её поистине еретическое, и книга достойна уничтожения. С сим надеюсь на то, что ты изволишь обратиться к магам за должным объяснением и напутствием. Уповаю на твою мудрость и рассудительность.
Седрик Толкователь,
Парламэн».

Безымянный попытался представить себе адресата этого письма. Перед его внутренним взором возникла яркая картина. Он словно погрузился в прошлое и увидел его воочию:

«Линхир устало вытер пот со лба. Перед ним стоял юноша, совсем ещё мальчик, с горящими глазами и растрепанными волосами. Гонец.
«На юго-западных трактах неспокойно, а Седрик шлёт ко мне каких-то мальчишек. А если бы его взяли в плен эти чудовища? Нет, вероятно, они бы не брали его в плен. Зачем? Просто съели...»
— Лорд, я могу идти?
— Да, друг мой. Ступай.
Линхир бережно положил на стол здоровенный, донельзя потрёпанный фолиант, обтянутый чёрной кожей. Книга была сшита из разного размера тетрадок, и сшита довольно давно. Открыл. Страницы словно светились. Летопись велась на непонятном языке, хотя некоторые письмена были знакомыми. Древние руны исчерна-красного (уж не кровью ли писали?) цвета рябили в глазах. Руки лорда тряслись от волнения. Рисунки, какие-то записи, карты, вроде и знакомые, и непонятные. Что-то на пергаменте, но кое-какие тексты и на незнакомом материале, похожем на ткань, белом, шелковистом и прочном. Словом, беспорядочное с первого взгляда собрание. Этакая богатейшая свалка, лакомый кусочек для любителя древностей.
«Экое сокровище! Постарался Седрик. А где тут было толкование?..»
Лорд положил перевод рядом с оригиналом — маленькую тетрадку, испещрённую корявыми символами. Почерк Седрика оставлял желать лучшего.

«Сейна о шрим’ен Израхд э Сурх»
(«Легенда о сотворении Сурхом всего сущего»)

«В начале была пустота. И Сурх был в пустоте. И Сурх был один. Но в одиночестве он загрустил и создал себе детей по образу своему и подобию: Сурддух, Дхудар, Иглад, Гсарт, Сидихь, Хартайг, Крушак, Уахдар, Храфни и Назрокх.
Храфни и Назрокх были братьями в думах Сурха, и Сурх наделил их великим могуществом и силою. И увидел Сурх, что прекрасны его творения, и вторили ему его дети. Тогда Сурх сплёл из Пустоты твердь, и поместил её в центре Пустоты, и залюбовался. Но твердь была безжизненна и пуста, тогда Сурх помыслил о всякой жизни, которая произрастает, развивается и передвигается — и было по мысли его.
Но желал Сурх создать существ разумных, способных мыслить и творить. И сказал он Слово, и Слово то воплотилось в жизнь. Так пришли в Израхд оркх. Но были они беспомощны и жалки, не так они выглядели в думах Сурха. Тогда Сурх послал в Израхд своих детей и даровал им способность видеть, чувствовать, внимать и убеждать. И низверглись Дети Сурха в мир, подобные огненным столпам. Каждый из них принял то обличье, которое почитал лучшим. Так Дхудар предстал пред очи оркх в виде окутанного пламенем беркута, Гсарт стал гигантским ягуаром, Крушак же воплотился в виде паука.
В плоти они нуждались не больше, чем мы в платье — ведь мы можем ходить обнажёнными, не теряя своей сути, но такова была воля Сурха, и таков был его Замысел.
И тогда в мыслях воззвал Сурх к Детям своим: «Ведите мои творения и блюдите их в каждом поступке, но помните, что смерть каждого из них есть смерть меня. Не пытайтесь творить мыслью, ибо сей талант ещё не дарован вам мною». И взяли Дети Сурха оркх, и учили их: Иглад дала им знания о магии и знахарстве — так появились Заклинатели Стихий. Гсарт научил огню и ремёслам — кузнечному делу и добыче руд, и увидел, что оркх — достойные и способные ученики и мастера. Уахдар дал им в руки мечи и топоры и показал, как обращаться с ними, быстро овладели навыками оркх. Дхудар обучил оркх охоте, из них вышли превосходные охотники, а Сидихь и Хартайг — письму и строительству жилищ, и тут они оказались мастерами. Сурддух же вложил им в сердца преданность Сурху и Детям его, а Крушак даровал им чёрную кровь и железную волю.
Только двое из Детей не выполнили повеления Сурха — Храфни и Назрокх прельстились своей силой и решили созидать без разрешения Мастера. Храфни приложил всё свое умение, но не выходило у него творить, бури и разрушения приносили в мир его бесплодные попытки, и множество безобразных и внушающих ужас созданий породил его ум, прежде чем Храфни безнадежно опустил руки. Но Назрокх пришёл на помощь брату, и вместе они измыслили уродливых творений, нагих и белокожих. И возгордились они своими творениями, и похвалялись ими перед братьями.
Но братья отвернулись от них и не стали слушать, ибо преданны они были Сурху, и возроптали они, и молили Сурха о помощи, ибо Храфни и Назрокх обучили своих творений воевать, и жестокие войны разразились между ними и оркх. Тогда Сурх разгневался и навечно проклял отступников, исключив их из числа Детей своих; повелев им больше никогда не появляться в землях оркх, истребил он мыслию созданий Храфни и Назрокха. Опечалились Храфни и Назрокх, долго блуждали они во тьме неизведанных земель Израхда, но одно утешало их — чудом, но не без попущенья Сурха, сохранили они и спрятали в горах одно лишь племя творений своих, ничтожных и жалких...
Тогда годы расцвета пришли к оркх. Великие государства создавались ими, и великие государи правили теми государствами. Множество легенд помнят старинные манускрипты о милостивых государях и разрушительных войнах, о памятных днях расцвета и проклятых временах упадка.
Завистью чернее предвечной Ночи покрылись мысли отступников — Храфни и Назрокха, и задумали они ужаснейшее злодеяние. Дабы испортить жизнь ненавистным оркх, общими силами они создали два Светильника: Ишмар и Ишрок. Чтобы разбавить Тьму, оставшуюся от предвечной Ночи и обезобразить своим светом годы расцвета оркх.
Ослепительно сиял Ишмар, ярко блистал Ишрок. И оркх возненавидели Светильники. Тогда дети Сурха взмолились к Создателю и просили его помощи. Сурх же отвечал, что всё идёт своим чередом, и если он извергнет в Пустоту отступников, Израхд не увидит будущего, ибо Храфни и Назрокх — часть его Замысла.
Только немного облегчил Сурх жизнь своим творениям — он повелел светильникам чередоваться во времени, а так как один из них светил ярче (созданный Храфни), а другой слабее (созданный Назрокхом) — появились два непрерывно чередующихся времени Ишмар-шрак — день и Ишрок-нур — ночь.
И вновь расцвели государства оркх, но пришло время Детям покинуть сотворённый Сурхом мир и вернуться к своему Создателю, ибо уже много знаний переняли от них оркх и мудростью светились глаза их.
Опечалены были Дети, не желали они расставаться с излюбленными своими друзьями, но такова была воля Сурха, и таков был Замысел его.
И покинули они Израхд созданный и возвратились к Сурху. Лишь одному из них позволено было остаться, в Великих Покоях воссел Крушак и давал мудрые советы оркх, и они внимали ему.
Возрадовались Храфни и Назрокх, ибо ушли из Израхда Дети Сурха. Тогда вывели они из недр гор своих творений и назвали их Людьми. Дикими и злобными существами были люди, но Храфни и Назрокх не замечали этих пороков, ибо не хотели видеть в делах рук своих недостатки; они обучали свой народ и Заклинатели людские служили им.
Увидел Сурх, что истреблением грозят оркх творения отступников. Тогда мысль его породила Стражей Израхда, и низринулись они в мир, подобные горам, что, стоя в море, увенчанные огнём и дымом пронизывают тучи, и свет глаз их был пламенем, что опаляло зноем и пронзало хладом. Вечную службу несли Стражи, несут они её и по сей день. Лишь только людская угроза нависает над миром, приходят они во славе и величии. И в животном страхе бегут люди от Драконов — так называют они Стражей, ибо ужасаются им и не понимают их предназначения в думах Сурха...»

На этом первая из записей завершалась, но на полях имелась сделанная каллиграфическим почерком приписка:
«Вот, значит как? Занятно, и вправду занятно... Экое сокровище... Сурх... Никак Белиар. Храфни, Назрокх — Иннос, Аданос? Воистину еретическая летопись, но тем она и ценна... Вот, значит, как? Людская угроза, говорите? Драконы, говорите? Посмотрим-посмотрим...»
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
орк677.jpg


Автор: Тень, Дикарь

История 33-я. Орочьи предания

— Это что же получается? Древние орки называли Инноса и Аданоса «Храфни» и «Назрокх». Они считали их детьми, а вовсе не братьями Белиара, — вслух произнёс безымянный. — Завоевания короля Робара склонили чашу весов в этой части мира в пользу людей, и Белиар призвал своих стражей — драконов. Мне же предстоит загнать их обратно во Тьму? Любопытно... А я-то полагал, что всего лишь решаю собственные проблемы.
Он взял следующий лист, на который был записан перевод второго из орочьих преданий.

«Сейна о нимрэ Ахе»
(«Легенда о пришествии учителей»)

«...На этот раз Волк забрался далеко на юг, к озёрам. Недаром забрался, довольно думал он про себя: зверьё здесь непуганое, а в озёрах рыбины водятся — загляденье: одну он добыл — руками поймал, подцепив под жабры, — прямо у берега в мелкой, по колено, воде — здоровенная, и чешуя отливает полированной медью. Рыбину он спёк на углях и съел. Всю. Кости только остались да пригоршни три крупной медной чешуи — хоть монисто делай. Вечерело, торопиться было некуда, а потому Волк, которого от сытости тянуло в сон, пристроился у костра, завернулся в меховой плащ — осень есть осень, по ночам подмораживает иногда — и заснул.
Сладко спалось на сытый желудок, и проснулся Волк, только когда в отдалении жалобно завыла гончая. Полежал немного — на осенний холодок из-под тёплого меха, говоря по чести, не хотелось совсем, — потом решительно поднялся, потянулся блаженно...
И тут увидел.
Чёрные, нет, очень тёмные, как дымчато-просвечивающие кристаллы, в которые шаманы смотрят, чтобы видеть духов ушедших, прямо из тела горы вырастали башни — в зубчатых венцах, с тонкими иглами шпилей. Кое-где меж башнями были переброшены лёгкие кружевные мосты, арки, вились высокие лестницы.... И всё это казалось живым.
Волк долго разглядывал это, неведомое, невиданное, пытаясь понять. Что ж это творится-то? Вчера ещё не было такого, и вот — нате вам... Он сдвинул брови, теребя тонкий ремешок оберега, задумался тяжело. И тут вдруг его осенило: это бог. Потому что больше никому не под силу выстроить за ночь вот такое. Бог поселился у Трехглавой Горы, Небесный Вождь, Шнар Ато.
Волк, не отводя глаз от невероятного чертога, подхватил копьё и двинулся на север, то и дело оглядываясь через плечо — не исчезло ли чудо. Надо было спешить. Надо было рассказать остальным оркх — Он пришёл, Небесный Отец, Шнар Мэрэ...
... И, разумеется, никто ему не поверил. Старейшины, и вождь, и колдун — все они выслушали его рассказ. Внимательно. Не перебивая. И — не поверили. Потому что никто с незапамятных времен не видел богов, ходящих среди оркх.
И конечно, не поверили молодые охотники, которым за чарой крепкого напитка уже заплетающимся языком Волк поведал о горной обители. И тогда, ударив кулаком по дубовой щербатой столешнице, Волк побился об заклад на копьё, охотничий нож и голову в придачу, что не врёт. Копье было доброе, нож — прадедовский ещё, из странного светлого железа... Голова была немедленно признана наименее ценным и как заклад отвергнута с негодованием.
— А ты отведи туда — поглядим! — веселился Дарайна, второй сын вождя.
— И отведу! Хоть завтра! Хоть прям счас!
— И отведи!
— Отведу! — рявкнул Волк и ещё раз с размаху шарахнул кулаком по столу. Для убедительности, надо полагать.
Вызвались чуть не все — «непременно завтра», как заявил Дарайна. На трезвую голову, однако ж, поостыли: с Волком идти решили орков пять, да и те поход отложили на пару дней.
— Чертоги там, не чертоги, — рассудительно басил Борг-Медведь, а коли охота хорошая — что ж, можно и сходить... только, того... собрать надо кой-чего в дорогу — путь-то неблизкий...
...Всю дорогу Волка не оставляла мысль, что чудо невиданное как явилось, так и пропасть может — поди докажи потом, что не примерещилось... он уже и сам не был в том уверен: Дарайна зря времени не терял и неустанно веселил компанию рассказами о разных героях, которые, мухоморов накушавшись, беседовали с богами и летали по небу. И никто, представляете, ну совершенно никто почему-то им не верил! С чего бы это?
...А он был молодым волком. И Волчонком его перестали называть всего полтора года назад. И жгуче благодарен он был иро-Боргу за его: «Ладно, парень, дойдём — поглядим, чего там за чертог такой...»
И поглядели. Волк в душе возблагодарил небеса — подумать страшно, что было бы, если бы это чудо пропало! Да Дарайна его б после этого со свету сжил своими насмешками — и так солоно пришлось... Чувство облегчения было столь велико, что он почти не ощутил того благоговейного восторга и изумления, которое испытал в первый раз. Зато остальные!.. Волка так распирало от гордости, будто он сам, собственноручно построил горный замок.
— Кто вы? — раздался звучный низкий голос.
Все шестеро обернулись мгновенно и остолбенели.
Потому что позади них стояли неизвестно откуда появившиеся звери, огромные, величиной с дом вождя. Вперед подался громадный волчище, чёрный, с невиданными изумрудно-зелёными глазами.
— Ирайни-Хор, Дети Волка, — отважился ответить Волк: в горле мгновенно пересохло.
Воцарилась звенящая тишина.
— Так ты чего же... это... Небесный Отец, значится, что ли?
— Нет, — помедлив немного, ответил незнакомец. — Мы, — он обвел взглядом животных, — Дети Его, пришли, чтобы учить вас. Я Сурддух, а это братья мои.
Тут по спине Волка прополз зябкий холодок: он осознал то, что должен был понять с самого начала. Незнакомец говорил с ним, не разжимая губ и медленно принимал обличье оркх».

«Ага, а вот здесь уже напрямую о варраг говорится. Странно, учителя описывали их ужасными демонами с огненными глазами. Хотя, вполне возможно, такой громадной «овечке» ничего не стоит превратить какого-нибудь орка в пепел. Принимал обличье орков? Ну, это уже полная чушь. Даже ребёнок таким сказкам не поверит. Посмотрим...
Кстати, стиль авторов отличается, или это так Седрик перевёл?» — гласили пометки на полях.

Безымянный вновь ясно, будто наяву, представил лорда Линхира, который невесть сколько десятилетий или веков назад посреди неведомого Сэлириса сидел в ночи так же, как и он сам, и вчитывался в строки странных орочьих сказаний:

«Лорд открыл оригинал. Действительно, истории были написаны разным почерком. Первая — витиеватыми, лёгкими рунами. Вторая — тоже рунами, но какими-то грузными, угловатыми».

Безымянный тряхнул головой, прогоняя наваждение.
— Орка звали Волк, прямо как одного из моих знакомых наёмников. Впрочем, на языке орков это имя звучало иначе. Любопытно, как именно? — пробормотал он и принялся перебирать в памяти орочьи слова, слышанные от Ур-Шака и Тарока. — Хор? Вроде бы этим словом орки величают волков в этой книге. Хотя Ур-Шак в одной из наших бесед как-то упоминал ещё одно слово: ярру. Кажется, именно так называют волков орки Хориниса. Вероятно, язык нынешних орков сильно отличается от того, на котором был написан этот «Тёмный фолиант».
Безымянный снова пододвинул к себе пожелтевшие листы и погрузился в чтение следующего сказания.
За парусиновыми стенками палатки тихо шелестела и вздыхала ночь, окутавшая Долину Пирамид. А человек, забыв обо всём, неторопливо разбирал неровные строчки:

«Шрак-Назрош»
(«Крепость Тьмы»)

«Шрак-Назрош, Твердыня тьмы, замок скорбной мудрости. Ночью густой туман окутывает бесснежные Горы Ночи, Тар Ойрэ, навевая печальные, странные видения. Стройные гордые башни, словно высеченные из мориона и обсидиана, вырастают из скал, устремлённых в небо. Кто вступит во врата Шрак-Назрош — что увидит он, что изведает он? Бесконечны анфилады сумрачно-прекрасных высоких залов, высеченных в камне, где невольно тише начинают звучать голоса и редко звенит серебро струн. Здесь не поют весёлых песен менестрели: горькая память и высокая скорбь в их балладах, светлая печаль по ушедшим навсегда. Здесь не место бессмысленной жестокости, здесь властвует суровый закон чести. Здесь оплот тех, кто стал учителями и защитниками оркх: Ахе.»

Лорду сразу вспомнились слова учителя о Черной Крепости: «Чёрная крепость, Железная Тюрьма, оплот Зла. Удушливый дым, вызывающий в воспалённом мозгу кошмарные, лишающие разума видения, вьётся над Горами Ночи, чьи обломанные ядовитые клыки впиваются в истерзанное небо. Кто вернётся назад из тех, за кем с лязгом сомкнулись железные челюсти Врат Чёрной Крепости? Страшны мрачные подземелья, подобные лабиринтам, где лишь звон тяжёлых мечей и хриплый лай команд да горестные стоны узников. Здесь обитель порождений Белиара — орков. Здесь измысливают чудовищные мучения для пленных, пытки, ломающие тело, калечащие душу, сводящие с ума. Здесь царство ужаса и ненависти. Здесь оплот слуг того, кому неведомо милосердие, для кого честь — лишь пустой звук: Черного Врага Мира Белиара...» Отрывки казались Линхиру отражениями в кривом зеркале. Так противоречивы и непохожи...

Безымянный вздрогнул и вернулся в реальный мир. Что же с ним такое творится? Какая древняя магия заставляет видеть прошлое, будто наяву, и погружаться в мысли умершего невесть когда человека?
— Надеюсь, я не схожу с ума, — пробормотал герой и вновь перевёл взгляд листок с текстом.

«Ага, уж я-то знаю, где истина. Странное толкование, даже интересное», — гласила пометка, сделанная каллиграфическим почерком. Безымянный уже не сомневался, что это рука лорда Линхира.

«Ахе»
(«Учитель»)

«За Горами Ночи на севере жило к тому времени семь кланов оркх: золотоглазые Ишнихх — Совы, верившие, что ведут свой род от Совы, Лхор — Волки, черноволосые, со странными зелёными, приподнятыми к вискам глазами, утверждавшие, что являются детьми Волка, Рыси, Медведи и Вороны, Ястребы и Дети Молнии. И множество мелких родов — Ласки, Олени, Соколы... Враждовали и замирялись, объявляли кровную месть и вводили в семьи женщин других родов — только Вороны неизменно держались особняком, не торопясь привечать чужаков и неохотно допуская их в земли у подножия Гор Тумана, которые считали своими. Сильнейшими из семи родов считались дети Волка.
Когда молодые охотники принесли весть о возведённой в горах за одну ночь обители богов — кому, как не вождям Волков, было первыми приветствовать их?

...Вождь настороженно огляделся по сторонам, потом уселся на пол, скрестив ноги и положив меч на колени:
— Эти чертоги твои, иннар Сурддух?
— Нет, — помолчал немного, — моего Отца.
— А кто он — твой... Отец? Можем ли мы его увидеть?
— Он тот, кто сотворил этот мир. Вы не можете видеть Отца, но чувствовать его помощь и присутствие вам дано.
— Значит, Отец — твой бог, а ты — его жрец? Говорят, ты со своими братьями явился к нам в образе зверей?
— Он бог, но я не жрец. А облик зверей мы изменили на более привычный вам, сейчас я оркх.
— Отец не знает смерти?
— Мы бессмертны.
— Как наши боги: он могуч и бессмертен — и его нельзя увидеть. Наши боги тоже не являются нам. А ты, значит, не жрец. Тогда кто? Дух, который служит Ему?
— У ваших духов есть кровь?
— Нет... — Лицо вождя осталось неподвижным, но в глазах появилось недоумение. Сурддух улыбнулся, вытащил кинжал из ножен — вождь положил руку на рукоять меча — и острием провёл по руке чуть выше запястья. Из узкой ранки выступила капля крови.
Вождь подался вперед, сдвинув брови, потом схватил его за руку — недоверчиво осмотрев ранку, провёл по ней пальцем, стерев алую каплю, лизнул палец...
— Не понимаю. У духа не может быть тела оркх. Если ты — оркх, почему тогда говоришь, что не знаешь смерти? Если дух — почему у тебя кровь? Не понимаю...»

«Так. А здесь упор сделан только на одном из варраг. Очень интересно. Значит, оркх почитали Сурддуха главным из всех «Детей»? Странно, зачем они поменяли облик? Чудно, я рассуждаю так, как будто и вправду поверил этой древней ерунде! Ерунда, правда, весьма ценная, даже меня заинтересовала», — приписал внизу листа лорд Линхир.

— Со всеми этими замшелыми орочьими байками и в самом деле спятить недолго, — проговорил безымянный. — Пожалуй, хватит на сегодня. Пора спать.
Он бережно собрал листки, сложил в книгу с записками Саландрила и спрятал в сумку. Затем постелил одеяло из шкур на койку, которая представляла собой раму из неструганных жердей с туго натянутым на неё прямоугольником парусины, и улёгся сверху.
— Если снова доведётся повстречать Ур-Шака, надо будет порасспросить его обо всех этих Сурхах, варрагах и прочих персонажах древнего орочьего фольклора, — рассуждал герой.
Он привстал, погасил лампу, и устроившись поудобнее, стал погружаться в сон.
Сначала вокруг безымянного стало совсем темно, а затем впереди забрезжил тусклый свет. Он пошёл по узкому коридору, касаясь кончиками пальцев неровной каменной кладки стен. Свет впереди становился всё ярче, и вскоре коридор привёл его к арке входа в какое-то помещение.
Герой заглянул внутрь и понял, что стоит на пороге комнаты. Ярко полыхал камин, сложенный из необработанных серых валунов. По стенам были развешаны гобелены со сценами сражений, охотничьи трофеи и предметы вооружения какой-то из предыдущих эпох. Во всяком случае, во времена безымянного таким иногда пользовались разве что ожившие скелеты, которые охраняли древние склепы и развалины.
В противоположном от входа углу стоял большой, крепко сработанный стол. На нём горела свеча. За столом, в тяжёлом деревянном кресле, спиной к безымянному сидел какой-то человек. Словно ощутив посторонний взгляд, он обернулся, и герой увидел лицо лорда Линхира — сухощавое, отмеченное первыми морщинами, с высоким лбом и тёмными задумчивыми глазами...
Надрывный вой грубо вырвал безымянного из сновидения. Он вскочил, едва не опрокинув в темноте столик, нашарил рукоять оставленного у изголовья меча и выскочил наружу.
Большая пирамида, что возвышалась по ту сторону вырытого магами Воды провала, оставалась, как всегда, безмолвной и безмятежной. Древние камни чуть серебрились в лучах ночного светила.
Жуткий вой прозвучал снова — вверху и позади безымянного. Он резво обернулся и вскинул голову. Вершину одной из скал, со всех сторон окружавших долину, венчал силуэт волка. Был он словно прорисован на фоне светлого диска полной луны, на которую, казалось, падала тень от хищной фигуры животного.
— Ишрок... — всплыло в памяти безымянного название ночного светила на языке древних орков. — Уж не варраг ли ко мне явился? Ахе оркх-лхор иннар Сурддух? — прошептал герой.
Однако волчий силуэт, который на первый взгляд виделся огромным, после пристального рассмотрения оказался вполне обычного размера. Зверь покрутил остроухой головой, а потом, заметив человека, глухо рыкнул и мгновенно исчез в темноте.
— Всего лишь ещё одна грязная тварь! Обычный ярру, — выругался безымянный. — Если это блохастое чучело ещё раз меня разбудит, то видят боги — пристрелю, — пообещал он и вернулся в палатку.
Вскоре герой уже снова спал. На этот раз без всяких сновидений.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
крепость1.jpg

Автор: Дикарь

Это окончание событий, начатых в 20-й истории.

История 34-я. Тайна мёртвой крепости


— Сатурас, я к тебе по делу... — начал безымянный, отыскав верховного мага Круга Воды на одной из усеянных развалинами террас, что некогда составляли главный храм Адансоа в Яркендаре.
— Я готов помочь тебе в любом деле, сын мой. Мы все перед тобой в долгу. Ты вырвал мощное оружие из лап зла и восстановил равновесие в этой части мира. Когда закончились землетрясения, мы обсудили план дальнейших действий и пришли к соглашению, — сразу же пустился в пространные славословия старый маг. Затем он шагнул в сторону, поднял какой-то свёрток продолговатой формы и протянул его герою. — Возьми Коготь Белиара. Отныне — ты его хозяин. В твоих руках этот меч станет орудием справедливости. Используй его разумно, сын мой. И да поможет тебе Аданос. Мы же останемся здесь и восстановим храм во всем его прежнем великолепии. Слишком долго он простоял в таком плачевном состоянии.
— Собственно, я как раз по этому поводу. Ватрас просил прислать кого-нибудь в город, чтобы сменить его. Сам он собирается отлучиться по делам, — приняв свёрток с Когтем Белиара, сказал безымянный.
— Конечно, сын мой. Мы помним о нашем брате, который длительное время несёт слово Аданоса жителям Хориниса. Туда уже отправился Миксир. Он поможет Ватрасу, — благосклонно кивнул Сатурас.
— Скажи, а давно ли ушёл Миксир? Я не встретил его по пути сюда, — спросил герой.
— Он отбыл только что. Кажется, собирался заглянуть к Нефариусу, чтобы взять припасов на дорогу. Возможно, ты его ещё нагонишь.
Безымянный поблагодарил мага и поспешил ретироваться, пока тот не начал очередную пафосную речь.
У Нефариуса, который исполнял у магов Воды должность эконома, Миксира уже не было. Безымянный спустился в подземелье, рассчитывая нагнать учёного мага перед порталом, но его тем уже не было.
Герой вошёл в портал и мгновенно оказался по другую сторону неприступных горных хребтов, которые отделяли Долину Зодчих от Хориниса. Там было похожее подземелье — с тяжёлыми резными колоннами и остатками ярких фресок на стенах. Судя по тому, что в каменных залах и проходах кое-где горели свежие факелы, Миксир только что прошёл здесь.
Безымянный услышал впереди какой-то шум и, свернув за угол, стал свидетелем сражения водного мага с парой оживших статуй, которые нередко можно было встретить в подземельях яркендарцев. На глазах героя Миксир ударил заклинанием ледяной глыбы, и один из оживших идолов замер, а затем рухнул, превратившись в груду каменных обломков. Но вторая статуя сбила мага с ног.
Герой понял, что пришло время вмешаться. Он выхватил Коготь Белиара и, подскочив к идолу, нанёс два быстрых удара. От столкновения камня с металлом во все стороны полетели яркие искры, а в голову статуи ударила молния. Каменный страж такого не выдержал и развалился на несколько кусков.
Миксир тем временем уже поднялся на ноги.
— Ты вовремя подоспел. Благодарю тебя за помощь! — обратился он к безымянному.
Тот рассматривал широкий клинок Когтя Белиара, на лезвиях которого не осталось ни малейшего следа от столкновения с твёрдым камнем.
— Неплохая штука, — вынес свой вердикт герой и обернулся к магу. — Не стоит благодарности. Не понимаю, откуда взялись эти статуи? Мне казалось, что в прошлый раз я переломал их все... Ты ведь направляешься к Ватрасу?
— Верно.
— Тогда поспешим. Ему нужно срочно отлучиться из города, но он не хочет оставлять свой пост, пока его не сменят.
— Конечно. Только дай мне несколько минут — эти чудовища меня изрядно потрепали, нужно привести себя в порядок.
Воздев ладони к потолку, Миксир окутался синеватым облаком исцеляющего заклинания. Затем достал склянку с зельем восстановления маны, выпил его и уселся на камень.
— Сейчас передохну несколько минут и пойдём дальше, — сказал он.
Безымянный кивнул и уселся на соседний обломок.
Маг на мгновение прикрыл глаза, а затем, будто что-то вспомнив, распахнул их и обернулся к безымянному.
— Кстати, помнишь ту каменную плитку, текст с которой я переводил для тебя? — спросил он.
— Про путешествие яркендарцев на материк и крепость, гарнизон которой превратился в нежить? Любопытная история. Жаль, что там не было окончания, — ответил герой.
— Мне же удалось найти в развалинах вторую плитку! Окончание рассказа о том походе было записано на ней. Вот, я уже перевёл его с диалекта жрецов, — Миксир достал скатанный в трубку свиток и протянул безымянному.
Тот взял его, зажёг магический огонёк, чтобы стало больше света, и развернул свиток.

«Тайна мёртвой крепости

...Спустившись по верёвке со стены захваченной нежитью крепости, мы с Прадороном и Маранесом стали отступать к реке. По пути к нам присоединились ещё два воина — Птил и Ахадрон. Оба они получили множество мелких ран, но на ногах пока держаться могли и сохранили оружие — духовые трубки и палицы.
И это были все, кто выжил из отряда Ксанпа.
До края прибрежных зарослей оставалось несколько шагов, когда позади раздался громкий треск. Мы обернулись и увидели, что ворота крепости рухнули — у нежити хватило ума растащить куски дерева, которыми были подпёрты створки, а затем дружно навалиться на ворота. Наружу хлынула толпа оживших трупов и устремилась к нам. В предрассветных сумерках ходячие покойники казались единой тёмной массой, многоголовой и многорукой.
— Что делать?! — в отчаянии вскричал Маранес.
— Бежим к реке! Наставник говорил, что нежить не любит текучей воды! — крикнул я.
Мы со всех ног помчались к берегу, ломясь сквозь кусты как взбесившиеся носороги. Едва достигнув реки, бросились в тёмную воду, над которой клубился предутренний туман, и стали пересекать узкий рукав, который отделял берег от длинной песчаной косы, нанесённой потоком посреди русла.
Течение стало сносить слабосильного Мараниса, и тот едва не захлебнулся. Но на помощь ему пришёл Прадрон — он ухватил учёного за ремень, на котором висела сумка, и выволок на отмель. Вслед за ними на мокрый песок выбрались остальные.
Едва мы оказались на косе, как к реке высыпали ходячие покойники. Они столпились на берегу, злобно хрипели и размахивали оружием, но войти в воду не решались. Мы, не зная что делать дальше, с ужасом взирали на это зрелище.
Когда занялся рассвет, стало видно, что среди покойников немало тех, кто пал сегодняшней ночью. Я с ужасом узнал Ксанпа, ещё нескольких знакомых воинов, одного из стражей мёртвых... И, как ни страшно в этом признаваться, порадовался, что тело моего наставника было разрублено надвое и не годилось для создания нежити. Неупокоенный жрец его уровня мог бы достать нас магией и на расстоянии.
Маранис тем временем занялся врачеванием ран Птила и Ахадрона. Конечно, он принадлежал к касте учёных, а не целителей, и не мог использовать для лечения живительную магию Аданоса. Так что пришлось ему обходиться знанием трав и человеческого тела.
— Почтенный Ватирис, мы оказались заперты на этой косе. Я бы ещё мог попытаться переплыть основное русло реки, но у тебя и остальных вряд ли хватит на это сил — течение слишком быстрое. Ты единственный выживший жрец, и я хотел бы с тобой посоветоваться. Что мы должны сделать, чтобы избегнуть смерти? — обратился ко мне неслышно подошедший Прадрон.
Я уже и сам думал об этом, а потому ответил незамедлительно. Однако, боюсь, в голосе моём не было должной уверенности.
— Наставник как-то давал мне книгу о том, как жрецу Аданоса надлежит противостоять проявлениям тёмной магии. Признаться, я тогда недостаточно внимательно её изучил. Но всё же запомнил, что нежить боится дневного света и крайне неохотно выходит под солнечные лучи. Дождёмся восхода солнца. Может быть, тогда умертвия спрячутся в подвалах крепости, и мы сможем вернуться на побережье, — сказал я.
— Хорошо, подождём, — не спуская взгляда с толпившейся на берегу нежити, согласился воин.
Вскоре над прибрежными холмами показался сияющий край дневного светила. Неупокоенные при виде его принялись бесноваться и злобно рычать. А когда солнце поднялось повыше и стало ощутимо припекать, нежить, жалобно поскуливая, потянулась в сторону крепостных стен.
— Они уходят! — взволнованно сообщил я Прадрону.
— Уходят. Но взгляни вон туда, — без особой радости в голосе ответил воин.
Я посмотрел в указанном направлении и увидел, что часть ходячих покойников во главе с тем, кто совсем недавно был Ксанпом, торопливо удаляются в ином направлении — по берегу вниз по течению. Отойдя на некоторое расстояние, они скрылись в зарослях.
— Что это значит? — с тревогой спросил я.
— Думаю, они будут поджидать нас где-нибудь возле тропы, — пояснил Прадрон.
— Значит, мы не сможем вернуться прежней дорогой?
— Да, придётся поискать обходной путь.
— И как мы пойдём?
— Поднимемся вверх по течению до конца этой косы, затем переправимся на берег и обогнём крепость с северо-запада. Это тоже небезопасно — мы можем наткнуться на воинов местных племён. Но хотя бы от встречи с нежитью сможем себя избавить, — сказал воин.
Маранис уже закончил с лечением ран наших спутников — наложил повязки из полосок коры прибрежного кустарника и целебных трав. Поэтому мы решили больше не медлить. Прадрон раздал всем по куску вяленого мяса, которое оказалось у него в сумке, и мы направились вверх по течению.
Через несколько сотен шагов коса закончилась, тогда мы вошли в воду и поплыли к берегу. Течение норовило снести нас обратно к крепости, но плыть было недалеко, и мы выбрались на сушу западнее захваченного нежитью укрепления.
Удалившись в северо-западном направлении настолько, чтобы крепостные башни скрылись за кронами деревьев, мы свернули южнее и стали обходить опасные места по длинной дуге.
Время от времени Прадрон останавливал наш маленький отряд и скрывался в зарослях. Но каждый раз неизменно возвращался, сообщал, что путь впереди безопасен, и мы шли дальше. Крепость осталась где-то позади, и мы мало-помалу стали заворачивать к востоку в надежде рано или поздно выбраться на морской берег.
Было далеко за полдень, когда наш разведчик вернулся с очередной вылазки чрезвычайно возбуждённым.
— Они там, неподалёку! — сообщил он громким шёпотом.
— Кто «они»? — с недоумением спросил Маранис.
— Те, кто поднимает нежить!
— Надо их прикончить, — сказал я.
— Может быть, лучше тихо уйти, пока нас не обнаружили? — подал голос Птил.
— Нет, Ватирис прав. Их нельзя оставлять в живых, — уверенно заявил Прадрон.
— Пока они продолжают колдовать, тела наших друзей будут оставаться кровожадными марионетками, а их души не смогут воссоединиться с Аданосом, — поддержал его я.
Ахадрон лишь молча кивнул, а Маранису, похоже, было всё равно — он уже полностью вымотался и последние полчаса лишь молча переставлял ноги. Поэтому мы оставили его в ложбинке, со всех сторон окружённой густым кустарником, а сами направились вслед за Прадроном.
Вскоре стали попадаться следы человеческого присутствия в виде вытоптанной травы, древесных щепок и прочего мусора. Похоже, наши враги пребывали в этом месте не первый день. Опасности они не ждали, и несколько воинов, оставленных для охраны колдунов, беспечно сидели возле костра и что-то оживлённо обсуждали на незнакомом мне языке. Это были светлокожие мускулистые люди в одеждах из грубой ткани и шкур. Их тела украшали многочисленные татуировки, браслеты и ожерелья, а в волосы были вплетены перья птиц и гарпий. Рядом лежали луки, копья и топоры.
Наши воины успели выпустить из духовых трубок по паре отравленных стрел, прежде чем туземцы обнаружили нападение. Но было поздно — яд подействовал почти сразу. Двое уцелевших воинов схватились за оружие и вскочили на ноги. Но одного настигла стрела из трубки Ахадрона, а второму, который попытался поднять тревогу, размозжил голову мгновенно подскочивший Прадрон. Мне даже делать ничего не пришлось.
Быстро убедившись, что все враги мертвы, мы стали подбираться к расположенной в нескольких десятках шагов поляне, на которой вокруг уродливого деревянного идола бесновались семеро колдунов — пятеро людей и два орка.
На это раз, повинуясь сигналу Прадрона, я ударил первым. Выскочил на поляну и запустил в не ожидавших нападения колдунов ледяную волну. Заклинание мгновенно опустошило мой небогатый запас маны, который я с трудом восстановил за полдня при помощи собранных по дороге ягод серафиса и листьев огненной крапивы. Но большего и не требовалось — четверо людей и один из орков застыли в ледяных оковах, а остальных пронзили отравленные стрелы воинов. Затем все трое бойцов выскочили из зарослей и без всякой жалости стали колошматить служителей тёмного культа палицами. Вскоре всё было кончено.
— Похоже, так эти дикари представляют себе Белиара... — проворчал я, разглядывая идола. У него была грубо вырезанная клыкастая морда, прикрытая увенчанной шестью шипами полумаской. Губы болвана покрывал слой запёкшейся крови. У ног изваяния также всё было залито кровью — видно, здесь приносили в жертву живых существ. Возможно даже, что людей. Какая мерзость!
Пока я созерцал это отвратительное зрелище, воины были заняты сбором трофеев и не заметили, как из зарослей на поляну выскочил ещё один орк. Это явно был молодой охотник, а вовсе не шаман. От неожиданности он замер на месте, разинув клыкастую пасть и округлив глаза.
— Стоять! — крикнул я и вызвал единственное, на что у меня сейчас достало сил — заклинание магического огонька.
Однако орк, похоже, в магии был несведущ и решил, что сейчас я сделаю с ним нечто ужасное. Он рухнул на колени и прикрыл голову руками.
К орку подбежали воины. Птил уже занёс палицу, чтобы прикончить бедолагу, но его остановил Прадрон.
— Погоди! Может быть, получится его допросить, — сказал он. — Ахадрон, сбегай за Маранисом.
Воины обезоружили орка и крепко скрутили ему руки кожаными ремнями, найденными на вражеской стоянке. Вскоре в сопровождении Ахадрона явился Маранис. За то время, что мы сражались с туземцами, он немного отдохнул и снова стал проявлять интерес к окружающему.
— О, живой орк! — воскликнул учёный, заметив нашего пленника.
— Ты знаешь их язык? — спроси я.
— Изучал когда-то, — ответил Маранис и, обращаясь к орку, пролаял несколько отрывистых фраз.
Орк сначала, похоже, ничего не понял. Но когда учёный повторил вопрос помедленнее, более отчётливо проговаривая слова, пленник оживился и забормотал что-то в ответ.
— Похоже, он понимает! Почтенный Маранис, спроси у него, есть ли здесь ещё их воины и где они находятся? — попросил Прадрон.
Из допроса молодого орка, который назвался Кра-Таром, выяснилось, что других врагов поблизости нет. После первого нападения на крепость союзные племена рассорились. Большинство из них были огнепоклонниками и молились идолу по имени Иннош. Другие же служили тёмному богу Белиару, которого на свой манер звали Бельджаром. Огнепоклонником показалось омерзительным, что тёмные колдуны сотворили с трупами перебитых яркендарцев, и они поспешили покинуть место побоища.
Вожди племён, поклонявшихся Белиару, решили оставить в окрестностях крепости нескольких колдунов-некромантов на случай, если там появится новая экспедиция из Яркендара. Ждали они долго и дождались. Посланные в разведку воины обнаружили появление отряда Ксанпа, а колдуны дождались ночи и провели обряд, чтобы поднять нежить. Всё необходимое для этого внутри крепостных стен было подготовлено заранее. Мы просто угодили в ловушку.
Кра-Тар согласился показать нам короткий путь к морскому побережью в обмен на обещание сохранить ему жизнь. Слово своё он сдержал. Правда, на наш след напал отряд охотников какого-то из местных племён, и к берегу мы вышли обессиленные, с преследователями за спиной.
По счастью, нас заметила охрана кораблей. Навстречу нам выслали нескольких воинов, и оказавшиеся в меньшинстве дикари не осмелились напасть. Мы распрощались с Кра-Таром, спустили корабли на воду и вышли в море, взяв курс на Яркендар».

P.S. Если кто-то пожелает тоже поучаствовать в цикле — написать новую историю или предложить подходящую из своих старых работ, то черкните в личку. Подумаем, как красиво вписать ваш текст в цикл, не нарушая последовательности.
 
Последнее редактирование:

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
орк305.jpg

Авторы: Тень, Дикарь

История 35-я. Легенда о вере и надежде

Безымянный и Миксир расстались в Долине Пирамид, как только выбрались из подземелья. Маг сразу же отправился в Хоринис, а герой сначала телепортировался на ферму Онара и забрал у Беннета Глаз Инноса. Когда он вернулся в город, Миксир туда ещё не прибыл.
— Я нашел тебе смену. Это Миксир, он скоро будет здесь, — обрадовал безымянный Ватраса.
Маг удовлетворённо кивнул и спросил:
— Ты ведь просил о помощи? Кажется, дело касается Глаза Инноса, не так ли?
— Именно. Так ты придумал, как вернуть камню в амулете прежнюю силу?
— Я вижу только один способ. Союз трех правящих божеств должен дать желаемый эффект. Хорошо подготовленный ритуал обращения в месте уничтожения камня вернёт ему огонь. Однако дело в том, что ты должен привести в это место земных представителей каждого из трёх богов. Кроме того, для этого ритуала необходимо не менее трёх стеблей болотной травы.
— Кто может быть этими тремя земными представителями богов? — уточнил герой.
— Я буду представлять Аданоса. Пирокар, высший маг Огня, был бы подходящей кандидатурой на представителя бога Инноса. Но для Белиара, мне не приходит в голову подходящий кандидат. Это должен быть кто-то, кто владеет чёрной магией.
— Чёрной магией? А что насчёт Ксардаса?
— Точно! Это может сработать. Но я задаю себе вопрос — как ты приведёшь нас троих в одно место? Представляю выражение лица Пирокара, когда он услышит, что должен работать рука об руку с Ксардасом!
— Это моя забота, — проворчал безымянный. — Мне надо идти.
— Я тоже должен, как только дождусь Миксира, отправляться в путь, чтобы подготовить церемонию в Круге Солнца. Пришли Ксардаса и Пирокара туда. И не забудь принести болотную траву. Полагаюсь на тебя.
Тем временем на ступенях часовни появилась вторая фигура в тёмно-синей мантии.
— Миксир, брат мой! — обрадовался Ватрас.
Безымянный не стал дожидаться, пока маги обменяются приветствиями и новостями, а сразу достал камень с руной телепортации.

***
Телепорты и беготня между монастырём, городом и башней некроманта заняли у героя весь остаток дня. Наконец Ксардас, ворча и ругаясь, отбыл к Кругу Солнца, где его уже ждали Пирокар и Ватрас.
Тут безымянный понял, что очень устал. Он вяло сжевал ужин и с облегчением устроился на кровати. Но, по заведённой традиции, сразу не уснул, а достал из сумки записи Саландрила и стал дочитывать орочьи легенды, переданные неким Седриком неведомому лорду Линхиру в незапамятные времена.

«Сейна о Эрух а Ушбан»
(«Легенда о вере и надежде»)

«Прадедом государя был Шак-Урушат. Его сын Арумиш просил руки Грилраэн, дочери Уш-Бана, потомка Арушата. Но Уш-Бан не давал согласия на супружество дочери, ибо Грилраэн была молода и не достигла еще того возраста, когда женщины рода арушатов, по обычаю, вступают в брак.
— Более того, — говорил он, — пускай Арумиш — воин зрелый и много повидавший, и станет вождем прежде, чем того ожидают, сердце подсказывает мне, что долго он не проживет.
Но Грашвин, его жена, обладавшая даром предвидения, ответила ему так:
— Тем паче следует поспешить! Приближается буря, и дни становятся все темнее, и грядут великие дела. Если эти двое поженятся теперь, у нашего народа останется надежда; но если они промедлят, нам суждено сполна испить чашу скорби.
И Арумиш взял Грилраэн в жены. Год спустя после их свадьбы Шак-Урушат попал в плен к людям Великого Острова, что в Северном море, и был убит; и Арумиш стал вождем арушатов. На следующий солнцеворот Грилраэн родила сына, которого назвали Бар-Шахиром. Ему исполнилось лишь два солнечных хода, когда Арумиш с сыновьями Тана-тролля отправился в набег на первородных и был сражен вражеской стрелой, вонзившейся вождю в глаз. Так сбылось пророчество Уш-Бана: ведь Арумишу было всего две сотни лет, а для арушатов это не возраст.
И Грилраэн с маленьким сыном, наследником Арушата, переселилась в дом Краш-Мира, чьим предком был Касорг; и Краш-Мир заменил Бар-Шахиру отца и полюбил его как собственного сына. Но в доме касоргов Бар-Шахира называли Ушбан, что значило «Надежда», а подлинное имя и родство держали в тайне, ибо как раз в ту пору Заклинателям стало ведомо, что Предвечный Храфни повсюду разыскивает наследника Арушата, мня извести под корень ненавистный ему род.
Когда Ушбану исполнилось сорок солнечных ходов, он возвратился в дом касоргов из дальнего похода, в котором свершил немало подвигов вместе сыновьями Краш-Мира во имя Темного Диэла; и Краш-Мир взглянул на него и обрадовался, ибо увидел пред собой благородного воина, вступающего в пору зрелости, что сулила ему почести и славу. В тот день Краш-Мир открыл Ушбану его подлинное имя — кто он такой и кто его отец — и вручил ему родовые реликвии.
— Вот кольцо Арушата, — сказал он, — древний знак нашего родства, а вот обломки Рога Заклинателей. С этим Кольцом и с этим Рогом ты свершишь много великих деяний, ибо я предрекаю, что твой век будет дольше привычного арушатам, если только ты выдержишь испытание, и если тебя не постигнет злая участь твоего отца. Знай, испытание будет долгим многотрудным. А скипетр арушатов я пока оставлю у себя, ибо тебе еще предстоит его заслужить.
На следующий день, в час заката, Ушбан в одиночестве отправился бродить по лесам, и сердце его переполняла радость, и он прельщался своими упованиями. И вдруг он узрел дочь касоргов, танцевавшую на лужайке, среди заснеженных берез; и он замер, пораженный, и почудилось ему, будто он грезит наяву. Мгновение Ушбан просто глядел на нее, не в силах вымолвить ни слова, но потом, испугавшись, что она уйдет, и больше он ее не увидит, он крикнул: «Гришмэль! Гришмэль!»
Дочь касоргов с улыбкой повернулась к нему и спросила:
— Кто ты? И почему назвал меня именем весны?
И он ответил:
— Потому что ты явилась мне, как весна в этом царстве вечного холода.
— Многие говорят мне, что мы с ней схожи, — отвечала она. —, меня зовут иначе. Но кто ты?
— Я зовусь Ушбаном, — сказал он. — Но истинное мое имя — Бар-Шахир, сын Арумиша, наследник Арушата. — И сам осознал, что эти гордые слова не слишком уместны, что его родословная — ничто рядом с ее благородной, возвышенной красотой.
А она весело рассмеялась и воскликнула:
— Воистину тесен свет, ибо я — Шримэ, дочь Краш-Мира, а еще меня зовут Эрух, что значит «Вера».
— Часто случается, — произнес Ушбан, — что в годину бедствий прячут то, чем дорожат более всего на свете. Но как сумел Краш-Мир скрыть такое сокровище? Я живу в его доме с детства, но ни разу не слышал о тебе ни от него, ни от твоих братьев. Почему мы до сих пор не встречались? Неужели отец держал тебя взаперти?
— Нет, — отвечала она, глядя на горы, возвышавшиеся на востоке. — Я жила у родичей моей матери, в Далеких Горах, постигая мудрость Заклинателей Стихий.
И Ушбан изумился, ибо не мыслил он, что говорит с Заклинательницей.
Но Шримэ посмотрела ему глаза и промолвила:
— Не удивляйся. Или неведомо тебе, что детям Касорга дарована великая мудрость?
И поник тогда Ушбан, заметив в глазах ее свет древней мудрости, дарованный только Заклинателям; но с того самого дня полюбил он Шримэ Эрух, дочь Краш-Мира. И говорил об этом со своей матерью, но она ответила:
— Сын мой, высоко ты метишь, высоко даже для наследника Арушата. Ибо эта дочь касоргов — прекраснейшая и достойнейшая среди всех живущих ныне. И не пристало тебе жениться на Заклинательнице.
— Но ведь такое прежде случалось, — с горечью воскликнул Ушбан. — Или нет ни крупицы истины в древних преданиях?
И с той поры ходил поникший и мрачный, и искал спасения в уединении и трудах.
Краш-Мир заметил произошедшую в нем перемену и догадался о ее причине. И долго он говорил с Ушбаном, убеждая его отречься от своих намерений, но тверд был Ушбан. И тогда, с горечью вещал Краш-Мир:
— Она выше тебя. Но даже если она мыслит иначе, даже если сердце ее обращено к тебе, не сулит это радости никому из нас, ибо таков жребий.
И умолк, ничего не ответил Ушбан, и ушел он в горы на долгие солнечные хода, найдя убежище у хашоров, и постигал их мудрость, отрешившись от всего мирского. И помыслить не смел Ушбан, о том, что любила его Шримэ Эрух, дочь Краш-Мира...

Долго текли солнечные ходы, Ушбан, постигнув все глубины мудрости богини Иглад, не вернулся в дом касоргов, не возвратился он и в свой дом. Множество ратных подвигов свершил он во имя Создателя Сурха, множеством чудес прославил он имя свое и только тогда воротился он к Краш-Миру.
И увидел Краш-Мир, что велика сила этого воина, и слава его велика. И с горечью отступил Краш-Мир, ибо узрел, что бесполезно отговаривать Ушбана от женитьбы. Безропотно благословил свою дочь Краш-Мир...

Грилраэн, узнав о возвращении пропавшего сына, была уже на смертном одре, но застал еще ее Ушбан в этом мире. Долго говорили сын и мать, долго вещала Грилраэн. На последнем вздохе открылись ее вещие уста, и горько она воскликнула:
— О, сын мой, время мое пришло. Ты могуч и славен, но предвижу я, не править тебе народом твоим!
Испустила дух Грилраэн. И долго был неутешен Ушбан, и тяжкие думы терзали его, ибо воистину страшны были слова матери. Но кроткими своими словами утешала его Шримэ и укрощала она сердце мужа.
Не переставая вспоминать о пророчестве матери, Ушбан вернулся в дом свой и с радостью встретил его народ, и признал в нем истинного государя. Но недолго правил в своих землях Ушбан, истребительная и пагубная война разразилась на востоке. Люди не щадили даже маленьких детей, оставляя выжженные дотла пепелища на местах орочьих становищ.
Ярились люди, заставши противника врасплох.

Случилось так, что попали Ушбан и Шримэ в окружение. Один за одним гибли бесстрашные воины государя; потеряв надежду, они старались только захватить с собой побольше врагов.
В бою обещал Ушбан Шримэ, что не оставит он ее и погибнет вместе с нею.

Непревзойденными лучниками оказались люди. Вражеская стрела пресекла жизнь прекрасной Шримэ. И упала она в пыль перед победителями, которые уже пели песнь победы. Ненавистью наполнились глаза Ушбана, но что мог сделать он против орд людских, злобно потрясавших оружием. И подхватил он тогда супругу свою, и кинулся в горящий дом.
Далеко разнеслось имя весны, взлетело предсмертным криком ввысь и ударилось о купол небес. Но не оставил без внимания этот клич Могучий Уахдар. Вихрем спустился он на землю и отделил пылающие сердца Ушбана и Шримэ от их плоти, и вознес их на небеса.
И воспылали они двумя звездами — Надеждой и Верой. До сих времен горят они ярко, освещая в ночи путь идущего, и подавая ему надежду и веру, и затмевают светом своим даже серп Сомнений...»

«Красивое предание. Романтика. Никогда бы не поверил, что это писали орки. А может это все — не более чем подделка? Тогда чья? Фолиант откровенно заинтересовал меня. В этой «сейне» речь, будто бы уже о других временах, упоминается война с людьми, хотя, кажется, в этой книге все перемешано. Видимо, в разные эпохи она дополнялась и восстанавливалась». Лорд в который раз восхитился древности фолианта.


«Сейн о тейри»
(«История об ученике»)

— Тейри, ты спишь?
Он приподнялся и сел на ложе.
— Нет, Эллэ. Я не умею спать. В полудреме я лишь вижу то, что будет.
— Можно к тебе? Только я не одна, со мной друзья. Можно? Я зажгу свечу...
— Не надо. — Он сказал это слишком поспешно.
Эллэ встревожилась:
— У тебя глаза болят?
— Да, — он закрыл руками обезображенное войной лицо.
«Пусть лучше думают так»
— Мы ненадолго и совсем-совсем тихо...
Они расселись кружком у его кресла.
— Сказку рассказать? — улыбнулся он.
Эллэ усердно закивала:
— Расскажи еще про девочку и дракона.
— Дракон был совсем маленьким — ростом чуть больше девочки. Девочка тоже была маленькой, и ей нравился дракон — такой красивый, крылатый, с сияющими глазами...
Так они подружились, и иногда дракон позволял девочке забираться к нему на спину и подолгу летал с ней в ночном небе. Девочка смеялась, протягивая руки к небу, и звезды падали ей в ладони, как капли дождя, и дракон улыбался, а из его пасти вырывались маленькие язычки пламени...
— А как его звали?
— Шрэхэнн... Вдвоем они часто бродили по лесам. Была у них любимая поляна: красивые там были цветы, а неподалеку росла земляника; девочка собирала ее, а горсть ягод всегда высыпала в драконью пасть. Она набирала сухих сучьев, и дракон помогал ей развести костер, а сам пристраивался рядом. Они смотрели на летящие ввысь алые искры, и девочка пела дракону песни, а он рассказывал ей чудесные истории, танцевал для нее в небе, и приводил к костру лесных зверей — девочка разговаривала и играла с ними, и белоснежные бабочки кружились над поляной... Шло время, девочка подросла, а дракон стал таким большим, что, когда он спал, его можно было принять за холм, покрытый червонно-золотыми листьями осени. Нет, они остались друзьями; но дракон все чаще чувствовал себя слишком большим и неуклюжим, а девочка была такая тоненькая, такая хрупкая... Больше он не мог бродить с ней по лесу, и, если бы он попытался разжечь костер, его дыхание пламенным смерчем опалило бы деревья. Дракон печалился и жаловался девочке. «Лучше бы я оставался маленьким», — говорил он. И девочка отвечала: «У каждого свой путь, ты сам скоро это поймешь».
А потом пришла в те земли беда. Неведомо откуда появился серый туман, и там, где он проползал, не оставалось ничего живого. Увядала трава, осыпалась листва с деревьев. Все ближе подбирался туман, несущий смерть, и не знали оркх, как защитить себя и что делать. Тогда ушел дракон, и долго никто ничего не знал о нем, а девочка стала молчаливой и печальной...
Он вернулся. Золотая чешуя его потускнела, волочилось по земле перебитое крыло, и темные пятна крови отмечали его путь. Но он вернулся...
Он вернулся и сказал: это больше не придет. А потом лег на землю и уснул. Он был похож на холм, укрытый червонно-золотыми листьями осени. Он спал долго. Менялись звезды в небе, отгорела осень, зима укутала его снегом... А потом наступила весна, и расцвели рядом со спящим драконом цветы — золотые, как его крылья, алые, как его пламя, пурпурные, как его кровь... А девочка все приходила и ждала: когда же он проснется? И гладила его сверкающую чешую, и плакала потихоньку, и пела ему песни...
И он проснулся... Тогда девочка спросила, так ли уж плохо быть большим. И дракон ответил, что у каждого свой путь, и теперь он понимает это. Они молчали. В небесах сверкали звезды, неподалеку в доме горел свет, и они услышали, как там смеются дети...
— А какая она была?
— Смелая. И печальная. Тоненькая, как стебелек полыни, а глаза — две зеленых льдинки. И серебряные волосы...
— Красивая? — шепотом спросила Эллэ.
— Очень...
— А что было потом?
Он помолчал немного, потом ответил:
— Она выросла, стала взрослой... Один из лучших менестрелей той земли полюбил ее и взял в жены. У них было двое детей...
— И они жили долго, да? И были счастливы?
Он снова ответил не сразу:
— Да.
— А как ее звали?
— Эрхе.
— Красивое имя. Только грустное...
Он сидел, склонив голову. Дети с нескрываемым обожанием смотрели на него.
«Нет, нельзя так... но куда мне бежать от этого воспоминания? Твоя кровь — на моих руках... Твое сердце — в моих ладонях — умирающей птицей, и не забыть, не уйти... А ты скажи им правду! Что не прекрасного менестреля она полюбила, а слепца и труса с холодным сердцем. И жила не долго и счастливо, потому что глупец позволил ей умереть за него...»

«Очень странная история. Возможно, речь идет о каких-то, только оркх известных, фактах, так что я не понимаю. Непонятно, но красиво. Странно, но я очарован. Неужели оркх это писали? Нет, я обязан отнести это магам. Это мой долг. Завтра обязательно направлю гонца... Нет, послезавтра...» — рассуждал Линхир.

Он не отправил завтра, не отправил и послезавтра...
А потом была война. Огонь пожирает всё дотла.

Безымянный не мог бы сказать, откуда, но он знал это совершенно точно.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
Harpie.jpg



Авторы: Тень, Дикарь

История 36-я. Дневник последней гарпии

Безымянный проснулся и, открыв глаза, уставился в каменный потолок. Первые мгновения он не мог понять, где находится, а затем осознал, что лежит в башне Ксардаса, причём на той самой койке, которую в последние дни занимал Лестер — бывший послушник Братства Спящего и старый приятель нашего героя. Интересно, где сейчас сам Лестер? Видно, Ксардас угнал его куда-то с очередным поручением.
Рука, которую безымянный засунул во сне под подушку, затекла. Он пошевелил ею и почувствовал, как занемевшие пальцы наткнулись на что-то твёрдое. Удивлённый герой приподнялся и извлёк из-под подушки тонкую книжицу, заключённую в обложку из потемневшего дерева. На обложке явственно виднелись многочисленные следы чьих-то когтей.
— Это ещё что такое? — пробормотал безымянный.
Он откинул обложку и открыл первую страницу. Вчитался в строки, написанные странным угловатым почерком, и глаза его удивлённо округлились.

«Дневник последней гарпии

Скелеты сказали, что время пришло… Не знаю, что бы это значило, но, кажется их нужно расспросить получше, ведь из всех гарпий я ближе всего с ними знакома. Они говорят, что купол скоро будет разрушен, тогда нам точно конец. Наш Форт опять займут люди, как это было много лет назад, при короле. Еще не поздно все исправить…
Люди думают, будто мы, гарпии, не умеем писать, более того, некоторые считают, что мы совершенно не умеем рационально мыслить, и это вдвойне неприятно для нас. Сосуд с чернилами и перо из левого крыла (обязательно из левого, из правого нельзя — плохая примета) — вот все, что мне нужно.
К нам приходил орк с длинным жезлом, на конце которого светился синий камень, он призывал нам объединиться во имя Спящего. Он сказал, что скоро к нам придет человек с недобрыми намерениями, и мы должны препятствовать ему всеми возможными способами. Орк поднял свой жезл и… одна из моих сестер непроизвольно подлетела к каменному потолку, в тот же момент ее резко ударило об пол. Раздался пронзительный предсмертный крик…
— Так будет с каждым, кто отступит от Спящего, — проскрипел орк.
Все были в смятении и потому не заметили, как орк исчез. Скелет сказал, что это был «шаман». Я поняла, что он имеет большое влияние среди своих. Странно было слушать, как он, запинаясь, пытается густым басом визжать на нашем языке, но, тем не менее, он выглядел внушительно.

***
Сегодняшний день для меня овеян дыханием смерти. Одна за другой умерли мои сестры, я слышала их предсмертные крики, полные мольбы. Они, как могли, обороняли наше последнее сокровище — древний Юнитор. Но отстоять не смогли…
Два жалких человека каким-то образом пробрались через орочьи владения в Старый Форт. Один, в тяжелой броне, с большим луком и красивым мечом, сначала перебил дозорных, затем вбежал в замок, чем привел нас в замешательство. Я, как последний трус, затаилась в потайной комнате — скелеты любезно приютили меня. К счастью, человек был настолько глуп, что не додумался потянуть за рычаг на стене, сделанный наподобие факела. Это к лучшему… Хотя нет… Я должна была умереть вместе с моими сестрами…
Как только крики затихли, я выбралась из своего укрытия. Ужасное зрелище мне довелось лицезреть: вокруг в неестественных позах лежали искалеченные трупы моих сестер. Из груди вырвался оглушительный крик, крик отчаяния и ненависти, крик боли и мести…

***
Очнулась оттого, что кто-то поил меня живительной жидкостью. Над собой я увидела скелета, с заботливым выражением на лице (если только у скелета может быть заботливое выражение лица), терпеливо поившего меня эликсиром восстановления. Я неблагодарно оттолкнула моего спасителя, не до него мне было в тот момент.
Вспомнилось, как человек бормотал что-то о Юниторе в Каньоне Тролля. Этот Юнитор, как впрочем и сворованный у нас, испокон веков (то есть от времени создания Купола), охранялся гарпиями. Многих из них я знала лично, некоторые приходились мне родственницами. А этот человек, Бельджар его побери, судя по всему, направился именно к ним. Может быть еще не поздно, и я успею предупредить их?
Я резко вспорхнула вверх, и, раздумывая, зависла над Фортом. Скелет внизу озабоченно прыгал и призывал меня спуститься. Я снизошла к его мольбам и подлетела к отполированной временем черепушке. Скелет без лишних слов сунул мне эликсир и подтолкнул вверх. Я отмахнулась от него крылом и снова взмыла над замком.
Боль в голове еще давала о себе знать. Судя по всему, после того, как я вылетела из тайника, меня настиг сон Бельджара — люди называют это «обморок» — и я сильно ударилась о древний каменный пол. Но тогда не было времени думать о боли. И полетела на северо-запад, где ориентировочно находился Каньон Тролля.

***
Я с детства очень любила летать и почти никогда не ходила по земле. Мне нравилось, как внизу проплывают земли орков, как ветви деревьев приветливо машут мне в след. Самое большое удовольствие доставляли мне полеты над водой, вокруг затопленной башни магов или вдоль рек, окружающих Людские Лагеря. Сейчас там летать опасно, людей становится все больше, и, хотя мы никогда не проявляем агрессии без причины, все чаще и чаще становимся жертвами жестоких убийц. Летишь над потоком и наблюдаешь за своим отражением в стремительной воде, иногда опустишься пониже, так, чтобы кончики крыльев скользили по водной глади, и с наслаждением окунешься в прохладные объятья реки. Правда в этом есть один недостаток — оперение гарпий очень долго сохнет, но если стрелой взвиться к Куполу, а потом резко сорваться вниз и притормозить почти у земли, можно очень быстро обсохнуть.
Я долго летела над лесом, и неожиданно попала в просеку. Внизу пасся мракорис, заметив меня, он приветливо завилял хвостом и еще некоторое время пытался догнать мою тень, скользившую по влажной земле.
Я совершенно не подумала о маскировке, и, наткнувшись на «старого друга» — человека, который так жестоко расправился с моими сестрами, не знала, что предпринять. Он весело посвистывая, шагал по тропе в направлении к Людскому Лагерю, время от времени отстреливаясь из смертоносного лука от безобидных поедателей падали, небольших птичек пасущихся неподалеку. Заметив меня, он натянул тетиву и прицелился. Внезапно острая боль заставила меня закричать уже второй раз за день, а ведь гарпии кричат, только предупреждая своих об опасности или перед смертью. Это был конец… Сознание помутилось…

***
Не знаю, сколько я лежала на ветвях высокого дерева. Когда очнулась, казалось, что весь мир перевернулся вверх дном. Передо мной плясали красные круги, от которых рябило в глазах. Наверное, обостренная болью память помогла мне вспомнить об эликсире. О! Как я в тот момент благодарила предусмотрительного скелета, да что там, я готова была расцеловать его костяную макушку. Выхватив из заплечной сумочки бутылек с зельем, я одним глотком его осушила. Сначала результата не почувствовала, но постепенно силы вернулись ко мне. Видно, эликсир был замедленного действия, но в конце концов — это лучше, чем ничего.

***
Я летела над макушками деревьев, и безнадежность подкатывала к горлу, хотелось завопить третий раз за день. Внизу промелькнула стайка пасшихся в ущелье глорхов — совершенно бесполезных существ, способных только подстерегать добычу и грамотно ее разделывать.
Подлетев к каньону, я сразу заподозрила неладное. Тролля, охранявшего Юнитор вместе с гарпиями, там не было. «Скорее всего, струсил и убежал»,— подумала я. Пролетев в дальнюю часть ущелья, я все-таки наткнулась на убитого. Его маленькая тушка (человек воспользовался магией уничижения) лежала перед входом в пещеру и преграждала мне путь. Тролль покоился, запрокинув голову, израненный, в запекшейся крови. Видимо, смерть настигла его в бою. Славная кончина…
Тролль преграждал мне вход в пещерку, поэтому пришлось поднапрячься и перенести его на камни у входа в каньон. Судя по всему, человек одержал победу и здесь. Да и чего можно было ожидать, ведь я уже видела, как он возвращался в приподнятом нестроении. Было ясно, что он без труда достиг намеченной цели.
Внезапно разум пронзила мысль о том, что все безвозвратно потеряно. Только ради того, чтоб узнать, за что придется мстить, я влетела в пещеру. Передо мной предстала знакомая картина: искалеченные трупы на холодном полу и пустующая плита Юнитора.
Крылья опустились, и я сползла по стене на окровавленные плиты. Меня мутило. Было трудно дышать, я жадно хватала ртом затхлый воздух ужасной пещеры. Чувствовала, что больше ни секунды не выдержу в этом кошмаре. Как хотелось, чтобы все вернулось на свои места.
Я мечтала заснуть и проснуться в старом добром форте, на верхней жерди в библиотечной комнате, а затем слететь вниз и вновь пролистать выученную наизусть книгу. Мечты, как они захватывают и незаметно уносят тебя на много миль отсюда, туда, где ярко светит солнце, туда, где ты не одинок, туда, где нет этой безотчетной печали, ненависти. Реальность же была намного суровее, впрочем, как всегда…

***
Злая, уставшая и подавленная я летела в Старый Форт. Сильный ветер бил в лицо и мешал мне. Я сопротивлялась, как могла. Стоило только задуматься, меня сразу же сносило ветром. Так что поразмышлять по дороге не удалось. Когда поняла, что не в силах бороться со стихией, опустилась на макушку высокого дерева, здесь уж никто не помешает мне собраться с мыслями, а то этот глупый ветер…
«Интересно, а откуда под Куполом берутся ветра», — подумала я. Хотелось не вспоминать о случившемся, хотелось поразмышлять о вещах, не затрагивающих «больную» тему, но она упрямо лезла в голову. Представилось, что я оказалась в числе убитых, гнетущее чувство овладело мной. Я взмахнула крыльями и взлетела к Куполу, пытаясь стряхнуть наваждение. Решила все-таки лететь к Форту — домой…
Мостового голема на страже не было, и это показалось мне странным. Големы, созданные из древнейших частиц земли, чрезвычайно исполнительные существа. Вряд ли он мог покинуть свой пост без причины. Пролетая над мостом, я наткнулась на жалкую горку камней, голем поплатился за свою настойчивость — видимо, требовал пропуск у кого-то, кто хотел попасть в Форт. Вот только вопрос: у кого?

***
В Форте, словно в склепе, стояла тишина. Чувство опустошенности перемешивалось с отвращением и ненавистью. На полу первого яруса все еще лежали трупы моих сестер. Да и куда им было деться?
«Кроме меня они не были нужны больше никому», — пришлось с горечью констатировать факты.
Успев за два часа с соответствующей церемонией погрести своих сестер, я взлетела на второй ярус — забрать хранившиеся в моем сундуке свитки. И, неожиданно для себя, наткнулась на человека, мирно читающего книги в нашей библиотеке. Этого я раньше уже видела, мельком. Он приходил к нам с тем воином, что оставил меня последней гарпией под Куполом. Сейчас мне выдался редкий шанс разглядеть его поближе, так как он сидел ко мне спиной. Показалось, что на его гладко выбритой голове красовался огромный рисунок, «татуировка» — как называют это люди, а может, никакого рисунка и не было, просто тени играли на блестящей лысине человека. Люди — всегда сильные противники, и я не рискнула напасть на лысого, слишком уж очевидно было его преимущество в силе. Стараясь не создавать лишнего шума, я выпорхнула из Форта.
Куда идти теперь? Что предпринять? Последнее мое пристанище, мой дом, занят все тем же человеком. Стало страшно, первый раз за всю жизнь я действительно боялась.
Отдаляясь все дальше и дальше от Старого Форта, я постепенно теряла надежду на будущее. Даже не представляла, куда лечу? Зачем? Залетев в первую попавшуюся пещеру, я вытащила из заплечной сумочки чернила с бумагой и выдернула из левого крыла самое длинное перо. Примостившись на камнях, стала писать эти записки.
Для кого я их пишу? Не знаю. Вряд ли кто-нибудь прочитает их. Одиноко и страшно. Из глаз текут слезы, а это привилегия немногих гарпий. Слезы роднят нас с человеком, постыдное родство, но… они приносят мне облегчение. Я плачу, и становится не так страшно, не так обидно, не так тяжело на душе. Что же будет дальше…»

На этом «Дневник последней гарпии» заканчивался. Однако ниже обнаружились ещё несколько строк, приписанных знакомым почерком Лестера:

«При разрушении Купола гарпия была убита молнией. Но её записи не пропали. Ксардас, обследуя Рудниковую долину, наткнулся на труп гарпии, и, не побрезговав, заглянул в содержимое её заплечного мешка. Вот, собственно, благодаря кому дневник и попал к нам.
А что до самой гарпии… Вы видели чучело в башне Ксардаса?»

— Чучело? — пробормотал безымянный.
Он засунул дневник обратно под подушку и встал. Вошёл в соседнее помещение с начертанной на полу пентаграммой, где Ксардас обычно проводил время за чтением еретических инкунабул и запрещёнными церковью Инноса опытами в тёмной магии. Стены помещения украшали анатомические пособия — скелеты и мумии людей и других существ. Среди них обнаружилось и высушенное тело гарпии.
Безымянный долго вглядывался в неприятное, с излишне резкими чертами лицо, рассматривал искусно сделанные из какого-то тёмного камня глаза, длинные когтистые пальцы рук. Отметил, что у гарпии не хватает нескольких перьев в левом крыле, и удивлённо покачал головой.
— Неужели и в самом деле это чудовище вело дневник? Никак не могу в это поверить!
Постояв ещё немного, герой направился к выходу. Пора было отправляться к Кругу Солнца, где трое магов, которые принадлежали к разным магическим школам, должны были готовиться к обряду восстановления Глаза Инноса.
— Не забыть бы поискать по пути болотник. Не знаю, зачем он потребовался магам, но Ватрас просил принести хотя бы три стебля, — напомнил себе безымянный.
 
Последнее редактирование:

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.277
Благодарности
9.038
Баллы
1.415
монастырь.jpg



Otta Vinterskugge, KhaZar, Дикарь

История 37-я. Изменение сознания

— …а ты поброди пока по округе. Места здесь очень красивые, — завершил Ватрас речь.
Хоть что-то сказал понятным языком, не пересыпая речь мудрёными словечками. Скорее бы ритуал завершился! Погоня за Глазом Инноса надоела до невозможности!
Ещё и этот… «Погуляй, полюбуйся на красивые места», — говорит.
Хватит, тошнит уже от этих мест. От ищущих не продохнуть, всякая тварь норовит перегрызть глотку. Нет уж, лучше торчать неподалёку от Солнечного Круга. Да и, чего доброго, затянется прогулка на долгое время. Маги ждать не станут, заберут Глаз Инноса и усвищут — в Монастырь Огня, башню или в Хоринис. Потом гоняйся за ними и гадай, кто из них взял!
Благо можно скрыться под кронами старых деревьев, которые — пока ещё — никто не вырубил. И не только за кронами: за дубовым стволом близ Круга запросто спрячется и тролль, не то что человек.
Немного времени понадобилось, чтобы выяснилось, что маги никуда не торопились. Пирокар — уж точно. Он, когда его что-то волновало, говорил громко, с чувством — вспыхивал, будто пламя. Ох, неспроста он в своё время выбрал именно свой путь!
— Должен сказать, что я пришёл не столько ради Глаза Инноса, сколько… — Пирокар запнулся, и некоторое время тишину нарушало лишь чириканье птиц. — Теперь, когда я до тебя, грязного вора, добрался, пока не расскажешь, где прятал эту книгу и куда дел остальные, ритуал не начнётся!
Даже для прилипалы Мада в своё время нашлись более приличные слова, чем для этого старого гоблина. Как же хотелось встряхнуть этот мешок с костями! Следовало сделать это ещё в Монастыре, да боязно: магам Огня поджарить человека, будто дичь, ничто не стоило.
— Остынь, — осадил Пирокара Ксардас. — Тебе ли не знать, где я провёл последние годы? Если ты давно подозревал, что пропажа книг — моих рук дело, что ж не наведался в гости в Колонию?
Он говорил спокойно, но издёвка в голосе отчётливо различалась. Но в серьёзность его слов поверил бы только дурак, а Пирокар им не был, хотя и нередко этот упрямый глорх раздражал. Не надо курить кальян с болотной травой и ждать видения, чтобы понять — дряхлая развалина вспыхнет ещё сильнее.
— Мерзавец… Знал же, что за Барьер!..
— Вот и напрасно не сунулся сам, а передавал послания через сомнительных гонцов! — Ксардас перебивать не любил. Как выяснилось, даже он иногда делал исключения. — Когда я ушёл, Корристо был вынужден принять в Круг паренька из заключённых. Этого не пришлось бы делать, если бы появился ты.
…и Пирокар в итоге погиб бы вместе с другими, и не срывал сейчас ритуал.
Но если не он бы возглавил Монастырь Огня, то кто? Ультар? Серпентес? Скорее последний, оправдывавший своё имя — настоящая подколодная змея.
Прятаться и слушать — дурная затея. Всегда лучше ещё и поглядеть, что творится вокруг. Если маги и заметят постороннего… Чхать на них! Пусть займутся ритуалом, а не ерундой.
Всего лишь несколько отнюдь не бесшумных шагов — и взору открылась картина: Глаз Инноса сиротливо лежал на алтаре, и даже пробившийся сквозь кроны луч не заставил его засиять. Пирокар и Ксардас стояли друг напротив друга, сложив руки на груди. Ватрас сгорбился над алтарём, его локти бодро двигались.
— Годы идут, а дурацкие шутки не изменились, как вижу! — Пирокар будто свихнулся из-за своих книг. Глаза блестели, как у одержимого. — Не-ет, шныжий выкидыш, так дело не пойдёт. Ты знаешь, что я нужен тебе, поэтому выдвигаю условие!
— …хорошо, отдам остальные тома, — Ксардас проговорил это не раздражённо и даже не ехидно, — но на этом всё.
— Нет, не всё! — Пирокар взмахнул руками так, что с пальцев сорвались искорки. — Ты уберёшь чары с книг!
— Это слишком, и ты это знаешь. Теперь моё условие: либо ты принимаешь запечатанными чарами тома, либо ритуал действительно не начнётся. — Кто бы сомневался, что Ксардас совладает с Пирокаром?
Гаркнуть бы, чтобы они занялись, наконец, делом, а не тянули мракориса за яйца!
Если бы не Ватрас, который просто-напросто оставил этих двоих грызть друг другу глотки, неясно, пришли бы маги к согласию или нет.
— Успокоились? Вот и славно, не так ли? — Ватрас говорил спокойно. — А у меня всё готово для ритуала.
Что готово и что он протянул остальным, не разглядеть. Что-то ещё, помимо Глаза Инноса, следовало принести. Вроде ничего, но…
Ах, да, три стебля болотной травы. Зачем они сдались Ватрасу, кажется, вот-вот прояснится.
«…только не приноси завядшие», — пояснил тот, чем вынудил сделать крюк и прогуляться по берегу озера у подножия горы.
Значит, пока длился спор, Ватрас возился с болотной травой.
— Хм-м, уже по пути сюда вспомнил, что изменить сознание уж точно не помешало бы, но возвращаться не стал, — проговорил Пирокар. — Не хотел терять время.
…но потратил его на склоку с Ксардасом, преследуя свои цели.
— Не стоило нести пусть небольшой, но груз, — успокоил его Ватрас. — Зачем?.. — «…если могут принести другие?» — напросился вопрос. Старый хитрец! — Во время странствий приходится обходиться без алхимического стола.
То есть он умеет сворачивать косяки с помощью заклинаний? Или просто руками?
Между пальцами Пирокара щёлкнуло пламя. Тот затянулся и выпустил дым.
— Хм-м, отлично!
— Ну да, хорош, — поддакнул Ксардас, последовав его примеру. — Помню, когда я ходил в послушниках, верил, что маги уничтожали эту дурь.
— Послушники и сейчас выращивают болотную траву и думают, — Пирокар хохотнул, — что водят нас за нос.
— Неспроста я попросил принести дикий, а не из вашего, монастырского, сада, — перебил Ватрас. — Там, где мало воды, растёт дрянь, а не болотная трава.
Болотная трава сотворила чудо. Неприязнь между магами растворилась в клубах горько-сладкого дыма.
Эх, знать бы раньше, зачем Ватрасу сдалась болотная трава, тогда не жалко было бы потратить время на схватку со шныгами, но найти четвёртый, самый сочный, напитанный влагой стебель.

***
Отложив на время разногласия, маги приступили к обряду. Судя по бесконечному речитативу заклинаний и клубам разноцветного дыма, что ритмично вырывались из-за составлявших Круг Солнца каменных глыб, продлиться он должен был очень долго.
Безымянный на всякий случай отошёл подальше от места проведения ритуала и удобно устроился между корней большого дерева. Делать, впервые за много дней, было особо нечего, и руки сами потянулись к завязкам сумки, а затем извлекли из неё книгу в потёртой тёмно-красной обложке.

«Долгие дни и месяцы пребывания в стенах монастыря складываются в годы. Изучение магических практик и труд во благо церкви Инноса занимают всё время, так чтобы некогда было думать о посторонних вещах. Однако природа берёт своё, и лишённые женского общества молодые послушники, таская тяжести, выдёргивая сорняки на грядках с растениями для алхимической лаборатории или лёжа ночною порой в тёмной келье, предаются мечтам о запретных радостях.
Каждый переживает это по-своему. Кто-то прячет в самом дальнем углу сундучка картинки с обнажёнными прелестницами. Некоторые бесконечно изнуряют себя работой и магическими упражнениями. Кто-то не выдерживает и, бросив обучение, возвращается в мир. Иных, поддавшихся по наущению Белиара противоестественным страстям, маги сами с позором изгоняют из монастыря и даже, как мне рассказывали, могут предать сожжению.
А нередко случается так, что послушник доверяет свои переживания листку бумаги. Одно из таких творений воспалённого воображения случайно попало в мои руки, и я решил переписать этот любопытный образчик монастырского творчества в свой дневник. Автора приведённых ниже строк называть не стану, поскольку теперь это известный на Хоринисе и всеми уважаемый маг.

"Магия любви

— Идём, — сказала она. И я пошёл, влекомый её очарованием и магией ночи.
Через мост, мимо стражников прямо в земли орков. Они смотрели и не видели нас.
За воротами не было никого: ни хищников, ни орков, ни их бешеных гончих….
Все куда-то исчезли.
— Орки и хищные животные не выносят нашей магии, — сказала она, как будто прочитав мои мысли. — Чьи сердца наполнены жаждой крови, не могут воспринимать магию лунного света. Для них это смерть.
Подойдя к скале, она провела рукой, рисуя в воздухе знак, открывающий врата тайны, и скала отошла в сторону, образуя проход в небольшую долину, окружённую камнем.
Когда мы оказались внутри, скала так же беззвучно вернулась на своё место. Всё это было очень странно и потрясало своей неизвестностью, но не было страха! Одно только ожидание.
Ожидание чего-то нового и прекрасного.
И это случилось.
Приказав мне оставаться возле одной из каменных стен, она подошла... нет, скорее появилась возле сложенных сухих веток. Начертала в воздухе знак огня, да, теперь-то я уже знаю: это был именно знак огня, которым она разожгла костёр.
Затем подняла руки кверху, как будто в призыве. Внезапно дунул ветер, разогнавший остатки облаков, и из-за верхней кромки скалы показалась полная луна.
И от этого светила потянулся луч прямо к её ногам.
Что я вижу!
Танцовщица, преступница, развлекающая воров в баре, вдруг оказалась ведьмой!
Красивой, загадочной, невероятной, непостижимо волшебной!
Она ступила на этот светящийся лунный поток света, её тело встрепенулось и….
Дальше был танец.
Танец жизни. Ни я и никто другой никогда не видел, чтобы так танцевали.
Её ноги не касались земли, но опорой ей служили светлый луч и пламя огня.
Вокруг её тела струились энергии, переливаясь радужными цветами, звенели бубенцы на её запястьях и откуда-то сверху поддерживали ритм барабаны.
Казалось, все духи леса, гор, воздуха, огня слетелись на этот праздник, праздник радости, счастья, единения с природой и со всем окружающим миром.
Невозможно поверить, но в тот момент я вдруг почувствовал себя пространством, в котором звучал этот танец в ритме таинственных звуков и песен невидимых существ.
Не было имени, не было привычного образа.
Как она мне потом объяснила, это проявилась моя истинная сущность, которую можно увидеть всего лишь раз — в ночь великого полнолуния, когда проявляются истинные формы и окружающий нас мир видится таким, каков он есть в действительности.
Как я желал, чтобы эти мгновения продолжались вечно! Но закончилась ночь, погас костёр, луна скрылась за противоположной скалой. Стало тихо и грустно.
Адигель подошла ко мне, провела рукой по лицу, приводя меня в чувство, затем её губы потянулись к моим.
Поцелуй ведьмы.
Кому-нибудь приходилось целоваться с ведьмой? Нет? Тогда послушайте.
Я расскажу вам, как это бывает. Мощный взрыв чувств, небо меняется местами с землёй, пронизывающие потоки энергии, вспыхивающие протуберанцами солнца, в которое мы превратились.
И страстный безмолвный крик, казалось, слышимый во всех сторонах света.
И стремительный полет в неизвестность.

***
Я лежал на траве, безмолвный и невесомый. Всем своим естеством я ощущал безупречную логику творения. Остальное уже не казалось важным.

***
Адигель исчезла.
Никто не знал — где она, никто не мог ответить на мои вопросы.
Но я должен был её найти. Мир без неё стал сиротливым и неинтересным.
И я начал поиски. Всеми доступными способами.
Путешествуя в чужих снах, я не находил её следов — сны спящих людей немногое могли сказать.
Тогда я начал воссоздавать картину произошедших событий. Интуиция мне подсказывала, что таким образом можно будет проследить дальнейшие события. Но сотворенные фрагменты никак не хотели склеиваться в одно целое, и картина рассыпалась, не позволяя довести дело до конца.
Однажды мой сон посетил путешествующий во времени монах и, услышав мою проблему, долго смеялся. Затем посоветовал поработать с отражениями.
Монах исчез так же внезапно, как и появился, но его смех я слышал даже после пробуждения.
Размышляя над сказанным, я решил попробовать.
Войдя в необходимое состояние, я сотворил зеркало.
Затем зафиксировал пространство и взял под контроль.
Воссоздав образ события, я поместил его перед зеркалом.
Кажется, прошла вечность, когда я, наконец, решился посмотреть….

***
Правду говорят, что все гениальное очень просто. Нет смысла что-то искать, если оно находится совсем рядом. И даже более чем рядом.
И ещё я понял, что есть вещи, которым следует доверять. Безоговорочно.
Как, например, магия любви".

Не спрашивайте, что автор этого сочинения узрел в зеркале — это известно лишь ему одному. Скажу лишь, что построению магических зеркал и в самом деле обучают некоторых послушников незадолго до того, как они становятся готовыми надеть мантию служителя Инноса. Эта практика применяется для самопознания и выработки умения прозревать происки пособников Тьмы, чтобы успешно им противостоять. Однако автор применил технику магического зеркала... нетрадиционным способом и для необычных целей. Если он и в самом деле её применял, а не выдумал всю историю от начала и до конца».

— Похоже, бедняга тоже находился в состоянии изменённого сознания. Только по совсем иной причине... Всё-таки я правильно сделал, что передумал становиться послушником в монастыре Инноса, — вслух проговорил безымянный.
— Не стану спорить, послушник из тебя вряд ли вышел бы старательный и покорный воле наставников, — неожиданно прозвучал над ухом героя знакомый голос.
— Ватрас! — испуганно вскочил на ноги безымянный. — Нельзя же так пугать человека!
— Надо же, а мне казалось, что наш избранник богов готов к чему угодно в любое мгновение дня и ночи, — засмеялся маг.
— Готов-то готов, но ты так неслышно подкрался, что я заикой чуть не сделался, — проворчал безымянный.
— Я и не крался. Просто ты был сверх меры увлечён чтением. Хватит отдыхать, пора приниматься за дела! Полагаю, в ближайшее время тебя ждёт немало новых подвигов.
— Так значит, амулет...
— Да, мы закончили. Нам удалось разрушить план врага и восстановить Глаз Инноса. Пусть Пирокар объяснит тебе, как пользоваться его силой. Надеюсь, я ещё увижу тебя, когда ты выполнишь свою миссию. Прощай!
С этими словами Ватрас повернулся и зашагал в сторону города. А безымянный вздохнул, спрятал записи Саландрила в походную сумку, отряхнул с одежды сухие листья и направился к Кругу Солнца, возле которого его ждали Пирокар и Ксардас.
 
Сверху Снизу