• Уважаемые гости и новички, приветствуем Вас на нашем форуме
    Здесь вы можете найти ответы практически на все свои вопросы о серии игр «Готика» (в том числе различных модах на нее), «Ведьмак», «Ризен», «Древние свитки», «Эра дракона» и о многих других играх. Можете также узнать свежие новости о разработке новых проектов, восхититься творчеством наших форумчан, либо самим показать, что вы умеете. Ну и наконец, можете обсудить общие увлечения или просто весело пообщаться с посетителями «Таверны».

    Чтобы получить возможность писать на форуме, оставьте сообщение в этой теме.
    Удачи!

Готика 2: НВ Группа авторов | Сказания горного монастыря

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
  • Первое сообщение
  • #1
Монастырь_Инноса.jpg


Сначала немного предыстории

В далёком 2004 году Валькирия с форума Allgothic.ru (не путать с нашей Валькирией - она говорит, что она не она:)) начала писать произведение под названием "Сказания горного монастыря". Оно должно было состоять из трёх новелл, но Валькирия написала только две, а третью так и не собралась.

Несколько лет спустя этот текст прочитал человек по имени Александр Абдулкабиров (возможно, он есть на форуме, но я ник не знаю). История так его зацепила, что он дополнил её ещё тремя новеллами. Опубликовал он их в ВКонтакте.

Прошло ещё несколько лет. Мне попались новеллы Александра, я их прочитал и вспомнил тексты Валькирии, которые читал в те времена, когда ещё не был зарегистрирован на этом форуме. Пробудилась ностальгия, и я написал шестую новеллу самозародившегося межавторского цикла.

Чуть позже, перебирая старые фанфики по "Готике" разных авторов, заметил, что некоторые из них очень неплохо вписались бы в этот цикл. Тогда стал писать для них "рамочки" - то есть описывать обстоятельства, при которых Безымянный мог бы ознакомиться с этими текстами. Авторство самих историй, разумеется, сохранил.

Выкладывал сначала только на Allgothic.ru, но там сейчас практически никого нет. В группе с фанфиками на ВК вроде почитывают. Теперь решил попробовать выложить сюда. Надеюсь, авторы не обидятся, что я попытался дать их текстам вторую жизнь. А если кто-то всё же обидится - пишите в комментариях, уберём, заменим на другой текст.

Сколько всего будет историй в итоге, пока не знаю.

Авторы:
Валькирия с форума Allgothic.ru (пролог, истории 1-2)
Александр Абдулкабиров (истории 3-5)
Дикарь (истории 6, 17, 18, 20, 30, 31, 34)
Adolf, Дикарь (история 7)
Antikvaro, Дикарь (история 8)
Cesaris, Дикарь (история 9)
King, Дикарь (история 10)
Gen, Дикарь (история 11)
Дикарь, WaterMan (история 12)
Дикарь, Ogion, Borz (история 13)
Волк, мастер доспехов; Дикарь (история 14)
Оби-Ван Кеноби, Дикарь (история 15)
T-wulf, Дикарь (история 16)
Mizrael, Дикарь (история 19)
TATb, Дикарь (история 21)
Trio Tronhard, V.erS.us, Дикарь (история 22)
Дикарь, Идол Арес (история 23)
Дикарь, Дан (история 24)
vargus, Дикарь (история 25)
ZaTaR, Дикарь (история 26)
Дикарь, Urizzel (история 27)
Юрий Владимиров (история 28)
Дикарь, Некромант Ксардас (история 29)
Тень, Дикарь (истории 32, 33, 35, 36)
Otta Vinterskugge, KhaZar, Дикарь (история 37)
Дикарь, Лавовый, Егор Алексеев (история 38)
Атаман, Дикарь (история 39)
Wondervill, Дикарь (история 40)
Otta Vinterskugge, Дикарь (история 41, 45)
Лорандикус, Дикарь (история 42)
Дикарь, RedDevilVladis (история 43)
Мадемуазель Ангар, Дикарь (история 44)
Алексей Назаров (история 46)
MrKiller, Дикарь (история 47)
Xandr, Дикарь (история 48)
Adler, Дикарь (история 49)
hairy, Дикарь (история 50)

Ну а теперь сами тексты. Приятного чтения!


Сказания горного монастыря
(межавторский цикл)

Наступил вечер. Саландрил уже собирался закрывать свою лавку, когда в дверной проём шагнул молодой мужчина в одежде простого горожанина, хотя все его движения выдавали привычку к ношению тяжёлых воинских доспехов. «Новичок, — вспомнил алхимик. — Появился в Верхнем квартале пару дней назад».
Вошедший приветственно кивнул и произнёс обычную формулу обращения к торговцу:
— Покажи, что у тебя есть.
Саландрил привычным жестом разложил на столе свои товары. Поздний гость с задумчивым видом стал перебирать травы, зачем-то поболтал пару пузырьков с эликсирами и потянулся к книгам. Взгляд его упал на тонкую книжицу в обложке красной кожи, которую он не заметил в прошлое посещение этой лавки. Прежде чем алхимик успел ему помешать, парень ловким движением открыл первую страницу и прочитал:
— «Сказания горного монастыря Пресветлого Инноса, собранные бывшим его послушником Саландрилом». Как интересно! Ты, оказывается, маг-недоучка?
Алхимик почувствовал, что краснеет.
— Отдай! Это не продается.
Парень только ухмыльнулся.
— Тогда я заберу её силой. Уж очень мне интересно узнать, что такое ты узнал про магов, за что они выгнали тебя из монастыря.
Последней фразой он блефовал, но по изменившемуся лицу алхимика понял, что неожиданно попал в цель. Саландрил сразу сник.
— Ладно, я пошутил. Я куплю её за сто монет, идёт? Вот деньги.
С этими словами парень положил на стол увесистый кошель, а книгу спрятал за пазуху. В тот момент он сам не смог бы объяснить себе причину этого поступка. Скорее всего, им двигало неуёмное любопытство, из-за которого он часто попадал во всякие неприятности.
— Ну, бывай... бард.
Мужчина растворился в сгустившихся сумерках, а Саландрил со вздохом стал убирать товары.


История 1-я. «Выпускной экзамен Ксардаса»

Парень пошёл в таверну Корагона, заказал большую кружку его знаменитого пива, немного снеди, присел за свободный столик в углу и достал свою покупку. Книга имела вид непритязательный, обложка истрепалась от частого чтения, кожа местами вытерлась, чернила выцвели, но текст ещё можно было прочитать. Он пролистнул несколько страниц и, наткнувшись на знакомое имя, углубился в чтение.

«История 1-я. «Выпускной экзамен Ксардаса». Записана со слов послушника Мардука, который узнал её от послушника Корристо, который, в свою очередь, клялся, что присутствовал при этих событиях лично.
В тот год в монастыре выпускался послушник по имени Ксардас. Был он старше всех остальных, характером нелюдим, обладал силой магической немалою и амбициями соответствующими, ни с кем дружбу не водил, имел чувство юмора специфическое, которое не все в монастыре понимали, поэтому за шутки свои дурацкие часто бывал бит другими послушниками и наказан магами (с тех пор и не любит Ксардас магов огня, злопамятный очень, — прим. сост.).
Для того чтобы стать полноправным магом огня, необходимо было применить все свои умения, чтобы удивить Высший совет магов. Чудовищ тогда в Хоринисе не водилось, лихих людей королевская стража истребляла, поэтому и ломали голову послушники, что ж такое совершить, чтобы стать достойными носить красную робу (иногда не только голову ломали, и не только себе, — прим. сост.).
Вот и Ксардас думал-думал, бродил по дорогам острова и однажды под вечер забрёл в пещеру, что по пути к Кругу камней расположена. В той пещере нашёл он заброшенные могилы, незнамо кому принадлежавшие, а посреди — огромный камень, на котором лежали груды костей, украшения, ржавое оружие. Ксардас решил переждать там до утра, тем более что на улице начинался дождь. Всё мало-мальски ценное он рассовал по карманам, хлам сбросил на землю, а сам устроился на камне и задремал, благо камень был ровный и по размеру соответствовал росту взрослого человека.
Среди ночи он вдруг проснулся, потревоженный страшным шумом. Ксардас зажёг заклинанием свет и увидел, что прямо перед ним стоит, потрясая ржавым мечом и гремя костями, самый настоящий скелет-воин в доспехах.
Надо тут заметить, что Ксардас хоть и отличался скверным характером, трусом отнюдь не был, нежити не боялся и даже сам втайне от магов практиковался в создании скелетов гоблинов. Он шарахнул ночной кошмар большим огненным шаром, и когда тот рассыпался, спокойно продолжил спать.
Наутро он обыскал кости и нашёл в них интересное колечко с гравировкой «... — величайший воин Миртаны». Кольцо, по-видимому, принадлежало ночному гостю, только имя его затерлось и восстановлению не подлежало. Ксардас не был ни воином, ни, тем более, величайшим воином, ювелирной ценности кольцо не представляло, поэтому он хотел его выбросить, но рука по привычке опустила его в потайной карман.
Дождь кончился, и Ксардас отправился назад в монастырь. Он снова задумался о предстоящем экзамене, иногда вспоминая ночное происшествие. Вдруг широкая улыбка озарила худое ястребиное лицо, послушник воскликнул: «Эврика!» (магическое слово, означающее неожиданно пришедшую в голову дельную мысль — прим. сост.), хлопнул себя по лбу и перешел на бег. Он придумал, что может впечатлить Высший совет.
По пути Ксардас решил заглянуть в таверну «У мёртвой гарпии», что удобно расположилась на перекрестке главных дорог Хориниса. В мирное время это заведение пользовалось огромной популярностью среди воинов короля — паладинов, основная служба которых состояла в патрулировании торговых путей и зачистке лесов от волков и разбойников. Однако волки не успевали так быстро плодиться, разбойников тоже на всех не хватало, и поэтому всё большее число паладинов коротало время за кружкой пива, сидя в таверне. Ксардас очень не любил паладинов (причины этой неприязни точно неизвестны, но вероятнее всего связаны с его специфическими шутками — прим. сост.) и решил начать воплощать свой план по вступлению в Братство магов огня именно здесь.
Он с порога углядел фигуру крупного мужчины в лёгком паладинском доспехе, который в одиночку поглощал выпивку и уже находился в состоянии сильного опьянения. Это был Дерек — сильный, как бык, и такой же сообразительный воин короны, у которого, к тому же, начисто отсутствовало чувство юмора. По опыту предыдущего общения с паладинами Ксардас знал, что с пустыми руками к ним лучше не приближаться, поэтому вначале заказал у хозяина таверны Орлана-старшего две кружки крепкого пива, и только потом присел за стол Дерека. Тот сфокусировал мутный взгляд на послушнике.
— Приветствую тебя, о могучий Дерек! — высокопарно начал Ксардас. — Позволь присоединиться к твоему обществу и угостить этим великолепным напитком столь славного воина...
В глазах паладина мелькнул проблеск мысли.
— Пиво? Давай сюда!
В два глотка он опорожнил кружку и снова собирался погрузиться в задумчивость, но Ксардас продолжал говорить:
— Я пришёл к тебе за помощью, славный рыцарь, о котором поэты слагают легенды, ибо никто иной не в силах совершить то, что доступно лишь избранным...
— Короче!
Ксардас вздохнул и, чеканя слова, выдал:
— Меч. Древний. Повреждение 140 при силе 70. Я могу показать, где его найти.
Взгляд Дерека прояснился.
— Да ну? А это не одна из твоих дурацких шуток вроде подмешанного в вино зелья ускорения? Смотри, парень, в прошлый раз ты ещё легко отделался.
Ксардас вспомнил тяжёленные кулаки паладина и внутренне содрогнулся, но вид имел самый честный и говорил уверенно.
— Что ты, я серьёзно нашёл странную пещеру с мечом, там ещё вот это кольцо было, — и Ксардас показал снятую со скелета безделушку. — Нет, если ты боишься, я обращусь к другому паладину...
Воин стукнул по столу так, что несколько бутылок упали на пол и со звоном раскололись.
— Воины короля ничего не боятся, запомни это, ты, книжный червяк! Веди в свою пещеру!
— Нет, сейчас я должен вернуться в монастырь. Завтра на закате я приду сюда и отведу тебя к мечу.
Ксардас убедился, что Дерек заглотил наживку и первая часть плана выполнена успешно, и отправился прямиком в обитель магов огня. Ему ещё многое предстояло сделать.
До вечера он слонялся по монастырю, стараясь не попадаться на глаза членам Высшего совета, а с наступлением сумерек пошёл в библиотеку. Оставшись в одиночестве, Ксардас нашёл древнюю магическую книгу, на страницах которой он когда-то обнаружил прелюбопытное заклинание. Он тщательно скопировал руны, переписал названия необходимых ингредиентов и спрятал фолиант как можно дальше. Завтра он опробует это колдовство в действии.
Глубокой ночью, когда все обитатели монастыря погрузились в сон, Ксардас решил наведаться в сокровищницу, ключ от которой в своё время был позаимствован у монастырского кастеляна исключительно с целью проверки навыков карманной кражи. Там он нашёл, что хотел — старинный тяжёлый двуручник с изукрашенной драгоценными камнями рукоятью. Легенда гласила, что этот клинок в незапамятные времена принадлежал великому воину и одним своим видом вселял ужас в сердца врагов. Правда, время не пощадило сталь, и сейчас он разве что вызывал уважение своими гигантскими размерами. Для задумки Ксардаса этот меч подходил как нельзя лучше.
К вечеру следующего дня всё было подготовлено, и как только солнце скрылось за верхушками деревьев, Ксардас ступил на порог таверны «У мёртвой гарпии». Дерек, который был почти трезв и оттого немного зол, ждал его за столом, и только предвкушение славной наживы усмиряло его вздорный нрав и не давало начать крушить всё вокруг.
Чтобы побыстрее достичь пещеры, Ксардас пожертвовал двумя бутылочками с ускоряющим напитком, хотя ему стоило немалых трудов убедить паладина выпить зелье.
Высоко подняв над головой горящий факел, послушник бежал по дороге и, слыша за спиной тяжёлое дыхание воина, старательно гнал прочь мысли о том, что с ним сделает Дерек, если заклинание не сработает.
Небо сверкало россыпью звезд, и полная луна провожала взглядом двух путников, пока они не скрылись под сводами пещеры.
— Это... здесь, — Ксардас слегка задыхался после долгого бега. Дерек же хрипел, как разбуженный мракорис. — Ты иди вперед, а я прикрою спину, вдруг ещё какая нечисть повылазит.
Паладин недоверчиво зыркнул на послушника, но не нашёлся, что возразить, и с мечом наперевес двинулся извилистым коридором вглубь горы. Ксардас отстал от него шагов на пять, зажал в кулаке чёрную жемчужину и кусочек угля, достал свиток и приготовился колдовать.
Впереди раздался изумленный вздох и неразборчивое ругательство — Дерек выражал своё восхищение увиденным. Картина, открывшаяся его взгляду, и впрямь была чудесной, и Ксардас ещё раз мысленно похвалил себя за проделанную работу: из казавшегося монолитным камня в центре пещеры словно бы вырастал огромный двуручник, он мерцал и переливался, излучая бледно зеленый свет.
Воспользовавшись тем, что Дерек в благоговейном замешательстве уставился на клинок, Ксардас произнёс заклинание, и своды пещеры отразили колдовские слова жутким эхом. Фигура паладина вспыхнула фиолетовым сиянием, на мгновение её очертания растеклись, а затем перед послушником возник самый настоящий зомби. Ксардас быстро произнёс формулу подчинения и только тогда вздохнул с облегчением. Зомби стоял спокойно, глядя на послушника пустыми белыми глазами, и Ксардас рискнул подойти поближе и внимательно изучить своё творение. Дерек — если его можно было так называть — выглядел как покойник, который по недосмотру высших сил не истлел в земле, а получил возможность передвигаться и даже обрёл странную силу, — серая кожа, белоглазый череп с остатками волос, мощный, но непривычно перекошенный торс, толстые пальцы с кривыми когтями... Даже доспехи потускнели и покорежились. Зомби производил устрашающее впечатление и наверняка был серьёзным противником в бою.
Ксардас приказал своему созданию оставаться в пещере и ждать его возвращения, а сам, весело посвистывая, отправился в монастырь. По пути он пытался понять, что же пошло не так. Надо заметить, что он не собирался превращать паладина в зомби (хотя и не испытывал к тому тёплых чувств), а хотел лишь сделать из него беспрекословно подчиняющегося слугу, но такой поворот событий оказался даже более подходящим. «Это будет моя лучшая шутка, — думал Ксардас. — Ржавый меч, немного специального состава на основе ночных светляков, трещина в камне... Завтра добавлю скелетов, ещё одного зомби, придумаю какое-нибудь пророчество, и пусть только старый Пироман (во времена ученичества Ксардаса — глава магов огня — прим. сост.) попробует не принять меня в Орден!»
С этими мыслями он вернулся в комнату послушников, устроился на жёсткой кровати и заснул, во сне видя себя Верховным магом Круга огня.
Следующий день Ксардас провёл в уже упомянутых заботах, а вечером явился в Чертог Инноса (центральный зал монастыря, место заседания Высшего совета, — прим. сост.) и предстал пред подслеповатые очи Пиромана.
— О, Верховный маг Круга огня, могущественный Пироман! Я, скромный послушник Ксардас, готов показать силу своего магического искусства и удивить членов Высшего Совета ордена с тем, чтобы принять робу мага и стать верным служителем Инноса. Завтра в полдень я отведу вас туда, где вы узрите явленное мне чудо!
Пироман что-то прошамкал, Альтрус (член Высшего Совета — прим. сост.), сидевший по его правую руку, согласно кивнул, а Ильгус (член Высшего Совета — прим. сост.), сидевший слева, довольно потёр руки в предвкушении развлечения.
Все утро монастырь гудел, словно растревоженное гнездо кровяных шершней, а в полдень торжественная процессия тронулась в путь. Чувствуя себя героем, Ксардас шёл впереди. Следом четыре дюжих послушника несли паланкин с задумчивым Пироманом. По бокам шагали Альтрус и Ильгус, а замыкали шествие несколько магов-наставников. По дороге послушники во всю мощь легких орали восхваляющие Инноса песни так, что птицы в окрестных лесах замолкали, а мелкая живность в ужасе пряталась по своим норам.
Путь их завершился у чёрной пасти пещеры. Ксардас вошёл первым, тихо прочитал заклинание контроля и начал свой спектакль.
Взорам последовавших за ним членов Высшего совета открылась уже знакомая нам картина: сверкающий неземным светом меч на каменном постаменте, по бокам от него два отвратительного вида зомби в покорёженных паладинских доспехах (имя второго доверчивого воина, которого Ксардас коварно заманил в ловушку той же нехитрой уловкой, что и Дерека, осталось неизвестным, — прим. сост.), вдоль стены полукругом застыли, словно почётная стража, четыре скелета-воина с мечами наизготовку.
— Иннос явил мне во сне это место, он направил сюда мои стопы, — патетически начал Ксардас, протянув руку к сияющему клинку. — И сказал он мне, что здесь я увижу меч великого воина, который пал в битве, сражаясь с порождениями Белиара. Я пришёл сюда и нашёл вот это, — послушник продемонстрировал магам кольцо с гравировкой. — Пресветлый окружил этот клинок могучим заклятием — нечисть, что стоит на страже, не смеет к нему прикоснуться, и только Избранный Инноса сможет вынуть его из камня и сражаться им. Иннос дал мне силу призвать стражей меча и заставить их подчиняться мне...
Ксардас говорил и говорил, красочно расписывая полный опасностей путь к пещере, схватку с пробудившейся нежитью и на ходу сочиняя историю неведомого воителя и его чудесного оружия. Когда хотел, он мог быть очень убедительным, и к концу речи члены Совета были вполне впечатлены деянием послушника, только Альтрус подозрительно посматривал на меч, словно пытаясь вспомнить, где он мог видеть его раньше.
Маги посовещались, затем Пироман важно произнёс:
— Послушник Ксардас, ты доказал, что в должной мере владеешь силой Пресветлого Инноса. Мы приняли решение посвятить тебя в маги Ордена. Вернемся в монастырь, ты принесешь клятвы огню и получишь робу мага.
Так завершился выпускной экзамен Ксардаса.»

Мужчина оторвался от книги и с удивлением огляделся. Таверна давно опустела, только Корагон дремал за стойкой. За окном серело, до восхода солнца оставалось не больше часа, и он решил, что тратить время на сон — непозволительная роскошь. Мужчина вспомнил, что сегодня он собирался отправиться ко двору помещика Онара и решил двинуться в путь немедленно. Спрятав книгу за пазуху, он усмехнулся и подумал: «Обязательно расспрошу Ксардаса, сколько правды в этой истории. Хотя в данном случае правда — далеко не главное».

История 2-я. «Про чёрного тролля»

На подворье у Онара всем заправляли наёмники — лихие ребята. В отличие от чопорного города в здешнем воздухе витал дух свободы. Нашему герою здесь больше пришлось по душе, несмотря на то, что ему в доброй драке сразу пришлось доказывать, на что он способен. С удивлением он встретил приятелей, знакомых по Рудниковой долине, получил несколько заданий и решил пока обосноваться в поместье.
За день он изрядно вымотался, истребляя полевых жуков и волков, а вечером присел в корчме Теклы за столом с наёмником, который угрюмо пил пиво и не реагировал на происходящее, достал книгу Саландрила и стал читать дальше.

«История 2-я. «Про чёрного тролля». Те, кто видел троллей Миртаны, знают, что это огромные твари, поросшие серой шерстью. Однако есть на острове один тролль, который отличается от других и своими размерами, и чёрной мастью. История появления этого зверя весьма необычна и берёт своё начало в подземельях горной обители магов огня.
Жил-был в монастыре алхимик по имени Неорас. Как и любой другой алхимик, он занимался приготовлением различных напитков, которые потом с успехом продавали другие маги. Неорас очень любил свою работу, поэтому целый день в его подземной лаборатории что-то перегонялось, варилось, дымило, шипело и плевалось жгучими брызгами. Комнаты утопали в густом пару, и некоторые маги справедливо опасались в один далеко не прекрасный день взлететь на воздух со всем своим скарбом.
Неорас иногда обучал отдельных одарённых послушников зельеварению, но чаще посылал их на поиски редких и ужасно необходимых трав, или же заставлял искать по рассеянности забытые им где-то рецепты эликсиров. Поэтому учеников у него никогда не было, и все своё время Неорас посвящал исследованиям.
О, он был не просто алхимиком, а изобретателем! Он постоянно составлял новые рецепты, дополнял уже существующие, подбирал необходимые ингредиенты и радовался, как ребёнок, когда ему удавалось придумать новое, более действенное снадобье. Вот тут и появлялись опредёленные трудности — свежесваренное зелье надо было на ком-нибудь опробовать. На первых порах Неорас использовал послушников. Но после того как один превратился в странное животное с двумя горбами (совместными усилиями магов его удалось расколдовать, хотя скотина оказалась выносливая и очень в хозяйстве полезная, правда, любила плеваться по поводу и без такового, — прим. сост.), второй отравился, а третий был вынужден весь день бегать вокруг монастыря, не в силах остановиться (так было изобретено зелье суперускорения, которое, к сожалению, не нашло широкого применения, — прим. сост.), новый глава ордена Пирокар запретил Неорасу давать послушникам не опробованные напитки.
Алхимик очень огорчился и даже подумывал покинуть горную обитель, но вдруг его посетила весьма интересная мысль. Он вспомнил, что слышал от своих коллег с материка про использование животных для подобных опытов. Вдохновленный этой идеей, Неорас попробовал было взять парочку овец из монастырской отары, но натолкнулся на яростное сопротивление со стороны пастуха Ополоза — послушника, обладающего недюжинной силой, который за свою скотину готов был стерпеть гнев не одного мага. Неорас вынужденно отступил, но идеи своей не оставил. Думал он, думал, привычно смешивая зелья лечения, и придумал.
Едва солнце показалось из-за гор, Неорас приказал двум послушникам добыть ему живого волка. Немало этим заданием удивлённые, парни отправились в лес. С помощью полученного от алхимика свитка «Ледяной глыбы», который на время обращает жертву в замерзшую статую, сетей и верёвки им удалось доставить отловленного зверя в монастырь.
Так в монастыре появился маленький зверинец. В комнате по соседству со своей лабораторией Неорас оборудовал вольеры, и со временем к волку присоединились несколько крыс и падальщик. Как Неорас вливал в них свои зелья, для всех оставалось загадкой. Другие маги смотрели на увлечение алхимика как на очередное чудачество, ворчали только послушники, которые убирались в подземельях. За пойманных зверей Неорас щедро награждал восстанавливающими эликсирами, и послушники часто приносили в монастырь всякую живность. Однажды послушник Дарион притащил подраненного молодого мракориса. Весь монастырь собрался поглазеть на такое диво — многие и взрослого хищника не видели, не то, что детёныша. Он был вполовину крупнее волка, покрытый чёрной густой шерстью, рог только проклюнулся. Неорас был вне себя от радости, взялся выхаживать подранка и вскоре очень к нему привязался. Он задумал приручить мракориса и вырастить из него самого могучего зверя на всем острове. Для этого алхимик варил специальные зелья, ускоряющие рост, повышающие силу, ловкость и выносливость.
Прошло несколько недель, и стремительно растущий мракорис перестал помещаться в своём вольере, сломал перегородку и раздавил обитающую по соседству пару крыс. Это произошло случайно, потому как детеныш отличался необычно дружелюбным нравом, что наверняка объяснялось его принадлежностью к женскому полу. Неорас недолго погоревал по случаю потери неприхотливых грызунов и перевёл свою любимицу в отдельное помещение. Ради этого он потратил десять дней на разработку ускоренного способа производства вина по заказу монастырского кастеляна Горакса (вино получалось худшего качества, но для поставок за пределы обители вполне подходило — прим. сост.).
Чернуля, как ласково называл зверюгу Неорас, продолжала набирать массу. Рог у неё не вырос, то ли из-за воздействия эликсиров, то ли в силу физиологических особенностей женской особи. Подражая людям, она часто поднималась на задние лапы и все меньше напоминала лесного хозяина — мракориса.
Через год содержание Чернули превратилось в настоящую проблему. Она съедала три туши падальщиков в день и всё равно оставалась голодной. Она вымахала до невероятных размеров и теперь жила в монастырском дворе, привязанная к мощному стволу древнего дерева. Она выглядела, как тролль с черной шерстью. Она периодически пыталась украсть овцу или отнять еду у проходящих послушников. Своим рычанием она наводила ужас на обитателей монастыря. По ночам, когда ей становилось особенно голодно и одиноко, Чернуля устраивала громкие концерты, и её тоскливый вой разносился далеко по окрестностям, вызывая зависть у волчьих стай.
Пирокар каждый день выслушивал жалобы магов, да и ему самому надоели бессонные ночи, когда не помогали даже заклинания. Кстати, на Чернулю магия вообще не действовала, очевидно, после зелий Неораса у неё выработалась великолепная защита против магического вмешательства. Все силы алхимика уходили на то, чтобы прокормить зверюгу и погасить недовольство магов, он забросил свои изыскания, перестал готовить восстанавливающие напитки, и вскоре их запас в монастыре подошёл к концу.
Ситуация накалилась до предела, когда однажды ночью Чернуля перегрызла удерживающую её веревку, задрала овец, поломала хозяйственные постройки и до пробуждения Неораса никого не выпускала во двор. Потом, впервые за долгое время сытая, довольно урча, уснула в тени чудом уцелевшего дерева.
Пирокар срочно созвал совет магов и приказал алхимику выдворить «это чудовище» из монастыря, иначе он за себя не ручается и как Верховный маг огня призовет на его голову такие кары, что проклятие Белиара покажется тому лёгким недомоганием. Маги единодушно поддержали главу ордена.
Делать было нечего, и Неорас с Чернулей отправились в дорогу. Те, кто это видел, долго дивились такой необычной паре и рассказывали другим. Так родилась легенда об ужасном чёрном тролле.
Тяжкие думы одолевали алхимика: что же делать с привыкшей к нему животинкой, кому отдать её в хорошие руки? В городе для неё места нет, крестьяне тоже не позволят ей жить вблизи своих дворов. Значит, как это ни жестоко, придется вернуть Чернулю в её естественную среду обитания.
Некоторая задумчивость в пути не мешала Неорасу поджаривать огненными стрелами обнаглевших падальщиков и волков, обгорелыми тушками которых Чернуля лакомилась на ходу. Так, подкармливая тролльшу (далее будем именовать зверюгу троллем, поскольку на мракориса она уже не походила — прим. сост.), алхимик добрался до скал, за которыми находился Круг камней — место силы магов огня. Местность эта была дикая, кроме глорхов и редких охотников за их когтями сюда никто не забредал. В скалах было естественное углубление вроде гигантской пещеры, которая вполне подходила тролльше по размерам. Оглядевшись, Неорас понял, что лучшего дома для Чернули им не найти. Жаль было оставлять столь необычное животное, созданное с помощью магических эликсиров, не исследовав его до конца, но алхимик пообещал себе проведывать Чернулю и телепортировался в монастырь. Там его сразу же загрузили заказами на восстанавливающие зелья, и долгое время Неорас не выходил из лаборатории.
Справедливости ради следует заметить, что он несколько раз возвращался к покинутому им зверю. Однако скоро то ли от одиночества, то ли от обиды на весь людской род у Чернули очень испортился характер, и подходить к её пещере стало небезопасно.
В тавернах и по сей день травят байки про необыкновенного чёрного тролля, однако охотников, позарившихся на столь ценный мех, более никто не видел. Вероятно, их кости можно найти, если, конечно, зверюга не проглотила их целиком».

Дочитав эту историю, наш герой подумал, что маги огня нравятся ему всё меньше. Однако с алхимиком Неорасом, хоть он безответственный и немного безумный, следует побеседовать на предмет получения повышающих способности напитков. Да и на такую зверушку любопытно посмотреть...

История 3-я. «Шахты на Хоринисе»

Утро в поместье Онара выдалось далеко не таким спокойным, как хотелось бы. С восходом солнца стали приходить крестьяне и просить наёмников расправиться с полевыми хищниками. Эти насекомые как ни в чём не бывало разгуливали по посевам, портя юные всходы злаков и убивая неосторожных людей...
— Я не понимаю, откуда они все берутся! Убиваешь одного, и тут же появляются двое других, — сказал один из наёмников, который шёл на битву с паразитами полей...
Тем временем на поляне неподалеку от амбара двое мужчин упражнялись в фехтовании клинками.
Корд, как звали одного из них, объяснял нашему герою, как правильнее сражаться одноручным оружием с несколькими противниками сразу. Он показывал на своём примере пару выпадов и боковых рубящих взмахов, как вдруг к ним, слегка хромая, подошёл один из тех бандитов, которые живут неподалёку в крепостных башнях на холмах.
С его стороны было крайне рискованно идти к наёмникам, но, похоже, выбора у бедолаги не оставалось. Как оказалось, он пришёл нанять пятерых крепких ребят для решения проблем с нежитью в заброшенной шахте, что находилась в конце горной стены.
— По ночам в крепостных башнях стало неспокойно, нежить совсем распоясалась и ещё этот гогот... этот необъяснимо зловещий гогот!»
Говорил он запинаясь и едва удерживаясь, чтобы не оборачиваться за спину. Посоветовавшись с Ли, Корд принял это предложение. Плата была достойной — сто золотых за каждую убитую неживую тварь в лагере бандитов.
— И ещё кое-что! Возможно, это не так важно, но некоторые наши самые опытные рудокопы и рабочие поговаривают, что тут не обошлось без магов огня. И что один из них даже когда-то был в той шахте долгое время! — выкрикнул бандит, потирая свою хромую ногу лечебной травой, а затем повёл пятерых парней в тяжёлых наёмничьих доспехах до крепостных башен.
Поскольку эту проблему предстояло решать наёмникам, а не ему, наш герой пошёл в крестьянский амбар подремать после упорных тренировок.
Устроился на койке поудобнее, достал свою книгу и начал листать в надежде найти что-нибудь перед сном. Совершенно случайно наткнувшись на заголовок: «Шахты на Хоринисе» он понял, что дремать ему явно не придётся и начал читать...

«История 3-я. «Шахты на Хоринисе». Во времена барьера, который полностью отрезал Рудниковую долину от внешнего мира, магическая руда стала стоить гораздо больше, чем когда-либо. Купцы Хориниса и кузнецы-оружейники готовы были платить буквально втрое большую цену за это сырьё, которое возможно было достать только в Долине, пока не произошёл один случай...
Маг огня, как обычно, шёл из монастыря в таверну «Мёртвая гарпия», чтобы предложить трактирщику качественное красное вино с добавлением огненной крапивы. Зайдя в таверну, он увидел сидящих далеко в углу людей, которые горячо спорили о каком-то деле.
Он сначала не придал этому особого значения и решил заняться своими делами.
— Я принёс вино, которое ты заказывал, — сказал маг равнодушным тоном.
— Отлично, и как раз две дюжины, то что надо! — ответил трактирщик и попросил оставить бутылки в кладовой, что этажом выше, пока он приготовит плату.
Маг слегка поморщился, так как не ожидал, что ему придётся ещё и заниматься складированием вина, но не стал спорить и молча пошёл в кладовую.
После того как дело было окончено, он начал было спускаться, и тогда до его ушей дошли слова с нижнего столика: «Отлично парни! Завтра с восходом солнца встречаемся у алтаря Инноса, неподалеку от владений этого скряги Онара. У нас будет столько руды, что мы сможем потом прохлаждаться в «Красном фонаре» Бромора хоть до посинения!»
После этих слов все сидящие за тем столиком вышли, заплатив трактирщику чем-то сине-фиолетовым, явно не золотом.
«Руда! Магическая руда!» — сразу понял маг, подходя к стойке.
— А-а-а, отнесли, замечательно! Вот здесь ровно триста золотых, как и договаривались. Жду следующих поставок через два месяца, — сказал трактирщик Орлан, протирая стойку полотенцем и довольно улыбаясь.
Маг отправился в обратный путь, но эти услышанные слова про неприличные богатства всё не давали ему покоя: «Руда на Хоринисе, когда Рудниковая долина накрыта барьером, да ещё и захвачена изнутри отбросами общества! Просто невероятно...»
Вернувшись в монастырь, он отдал всё золото Верховному магу огня, помолился на ночь и направился в свою келью.

***
Солнце ещё не взошло, но на дворике монастыря происходило какое-то движение. Пройдя в тени, не привлекая внимания, маг вышел за ворота, сказав караульному послушнику, что отправляется за травами для алхимика Неораса.
«Превосходно, главное сейчас не опоздать!» — подумал маг огня и прибавил шагу, направляясь к поместью крупного землевладельца.
Тем временем у алтаря Инноса уже начали собираться те самые личности, которые ещё вчера так яро рассуждали о своих будущих долях прибыли.
«Надо остаться незамеченным, посмотрим, что они собираются делать дальше», — пролетели мысли в голове мага, который внимательно наблюдал за троицей из густых кустов.
— Да я вам говорю, это место практически невозможно найти! — уверял один мужчина, раздавая рабочий инвентарь остальным.
Они все кивнули головами, и пошли за тем парнем следом.
Тропинка была протоптана слабо, почти невидима простому глазу. Она тянулась куда-то вверх извилистыми поворотами, пока не упёрлась прямиком в заросли кустов и большую скалу впереди.
Ведущий всю группу остановился и начал объяснять остальным:
— А теперь самое интересное! Вон там, с левой стороны за зарослями, есть уступ. Идите за мной, но осторожно. Не сорвитесь вниз, будьте предельно внимательны!
Он начал углубляться в заросли, и вскоре сопровождающие исчезли за ним следом.
«Какое-то заросшее место, тут же ничего нет!» — поначалу подумал маг, но всё ещё продолжал движение по указаниям того парня.
Осторожно пойдя по краю уступа и прокравшись мимо каменного утеса, он увидел расчищенную поляну и две деревянные опоры, выходящие из скалы. Всё это очень походило на вход в шахту. Ещё он увидел как двое идущих впереди разгрузили свою поклажу, взялись за кирки и вошли внутрь...
«Так вот куда они шли. Они выкопали собственную шахту! Это, наверное, первая шахта в Хоринисе, и буквально за этой скалой находится проход в Долину. Умно, очень умно», — размышлял маг после всего увиденного. — «Мне больше не нужно в этот забытый Инносом сарай», — решил для себя маг, доставая из сумки свитки с заклинаниями и несколько рун.
Войдя в пещеру, он одного за другим усыпил нелегальных рудокопов с помощью руны сна. Но то, что случилось после этого, явно было против всяких правил монастыря. На свитках было заклинание поднятия нежити, оно обычно работало, если держать в руке кость скелета, а в другой сам свиток. Но маг вместо кости схватил за руку лежащего во сне человека и начал произносить письмена свитка... Красно-фиолетовое свечение озарило стены шахты и плоть начала разлагаться — бедняга превращался в зомби.
То же самое маг проделал и с остальными, превратив людей в ходячую нежить — отвратительную, гниющую нежить. Не имея собственной воли, они начали повиноваться своему создателю, кирками кроша стены, добывая синие обломки из горной породы — много синих камешков из богатых залежей.
«Я стану неприлично богатым! Весь Хоринис будет моим! Только моим!!! Весь этот проклятый остров... это будет мой остров», — радостно мечтал про себя маг, наблюдая за работающей троицей. — «Нужно больше рабочих, тогда руды будет в два раза больше! О-о-о да-а, да-а...» — подумал аморально настроенный служитель Инноса.
Пойдя на ферму Секоба, он отдал пару кусков руды владельцу фермы с просьбой взять несколько рабочих для какого-то важного дела. Разумеется, недолго думая Секоб, созвал крестьян и приказал шестерым из них идти с магом огня.
Приведя несчастных людей в свои «владения», маг погрузил их в массовый сон. Ну а что он с ними в итоге сотворил, и без того ясно...
Долгие дни, недели и даже месяцы пробыл ступивший на путь Белиара маг в стенах шахты, из-за жадности не захотев идти за провизией даже для самого себя. Окончательно обезумев, он решил превратить себя в неживое... в нечто могущественное, не нуждающееся в потребностях смертных:
— Пора покончить с этим ничтожным существованием, я способен на большее! Я буду вечен и не подвластен течению времени!!!
Крича на всю шахту, он стал разрезать себе пальцы и кровью вычерчивать на стене шахты символ со свитка, видоизменяя его в соответствие со своим чёрным замыслом. Этот символ был другим... чем-то неизвестным, уникальным заклинанием превращения, придуманным за эти долгие месяцы в одиночестве, не считая общества нежити. Тем же самым кинжалом он стал вырезать в камне этот символ, следуя по кровавому контуру, и при этом что-то шепча под нос...
Вдруг символ засиял черно-фиолетовым свечением, и это свечение заставляло плоть мага медленно сходить с его костей! Сам же он безумно кричал, его дикие вопли эхом разносились по шахте, как бы выражая одну единственную мысль: «Что я наделал?!»
Спустя несколько часов свечение исчезло, наступило затишье. Кирки лежали на земле, а нежить просто бесцельно стояла в коридорах без всякого мотива к чему-либо. Жреца Инноса больше не существовало, и поэтому они не подчинялись больше никому.
И лишь где-то в самых тёмных каменных коридорах бродило порождение Белиара в оборванных тканях и с красными светящимися глазницами... Оно боялось света и вообще было не в своём уме, мёртвое и проклятое.
С тех пор никто больше не выходил из тёмной заброшенной шахты.
Однако годы спустя, как это обычно бывает, с материка приплыли новые люди — первооткрыватели в своём роде. Они нашли этот холм и начали превращать его в лагерь по добыче руды, но не решились пройти дальше вдоль уступа через заросли. Зато построили две высокие башни из камня и выкопали новую шахту, которая приносила стабильный доход до тех пор, пока великий барьер не пал.
После падения купола бандиты нашли этот лагерь и с привычной жестокостью захватили лакомый кусок. С тех пор они прочно обосновались в тех краях.
Но никто так и не отыскал самую первую шахту, ту самую шахту, с которой всё начиналось...»

«Судя по тому, что эта история попала в записи Саландрила, маги знали про измену одного из своих и наблюдали за происходящим, но не посчитали нужным вмешаться», — подумал наш герой, откладывая книгу в сторону и продолжая размышлять. — «Подумать только, как эта проклятая руда влияет на людей! Даже в колонии люди были не настолько алчны», — сказал он себе и лег спать до следующего утра.

На следующий день группа из четверых наёмников вернулась назад. Они выглядели сильно потрёпанными и были до сих пор напуганы увиденным.
И крестьяне, и остальные наёмники встретили их молча, не понимая, что же случилось.
— Мы потеряли Горацио... — со скорбью в голосе сообщил всем Корд.
И четвёрка направилась в харчевню, провожаемая взглядами толпы. Явно чтобы восстановить силы и как следует надраться за упокой товарища.
Уходя, один из четырех наёмников шептал как бы сам себе дрожащим голосом: «Этот знак, этот знак на стене... И эта тварь... Пронзительный вой...»

История 4-я. «Кладбище восточного леса»

Уже двое суток на Хоринисе бушевала непогода. На островах это нередкое явление — просто пришёл тайфун с океана и буквально заливал всё дождями. Струи лились с крыш домов водопадами, текли потоками на улицах города, вымывая валяющийся на мостовых мусор в сторону Портового квартала... Настроение у людей было прескверное, и стражники у ворот неохотно крутили лебёдку, чтобы закрыть ворота во избежание потопа с холмов, где располагается ферма землевладельца Лобарта.
«В город мне теперь не попасть», — глядя на запертые ворота, решил наш безымянный герой. Недолго думая он направился по дороге, ведущей дальше мимо городских стен на восток.
Поднявшись до более ровной местности, мужчина поднял свой взгляд чуть выше и сквозь ливень разглядел тусклое свечение впереди. Это был маяк старого моряка и бывалого путешественника Джека.
— Кто в здравом уме будет разгуливать в такую пакостную погоду?! — донесся хриплый, но всё ещё грубый голос пожилого человека.
— Красивый у тебя маяк. — С этими словами путник вошёл в помещение, едва улыбаясь и отжимая воду со своих пожиток.
— Ар-р-р, опять ты! — выкрикнул Джек уже более дружелюбным тоном, встречая нежданного гостя.
Сам Джек предпочитал уединённый образ жизни и не особо-то был рад людям. В последний раз, когда он имел с ними дело, они просто выжили с его же маяка силой...
— Я тоже рад тебя видеть, — ответил мужчина, садясь за стол, вытаскивая свитки и всякие записки из промокшей сумки, чтобы как следует их просушить у камина.
Джек, обозревая это зрелище, не мог не заметить одну потрёпанную книгу — ту самую книгу в насыщенно-бордовом переплёте.
— Ты эту штуку не из монастыря ли спёр? — спросил старик как бы поддерживая беседу и предлагая сидящему бутылку рома.
— Нет, но её происхождение тесно связанно с людьми, которые там обитают. И, похоже, они причастны ко всем этим странностям и диковинам Хориниса, — ответил безымянный.
После этих слов Джек молча сел в кресло, забивая болотник в свою трубку.
— Есть тут неподалеку одна диковина и в каком-то смысле странность, — произнёс он, задумчиво хмуря брови и как будто стараясь вспомнить что-нибудь ещё...
— Да-а, кладбище, точно! Кладбище в восточном лесу. На твоём месте, мой мальчик, я бы туда не совался в одиночку, да и вообще... Особенно после пары обстоятельств с магами огня.
— Расскажи мне об этом кладбище!
Сказал мужчина, откладывая бордовую книгу к свиткам.
— Ну, в общем, слушай...

***
— Мало кто знает, что изначально на острове из людей обитали только жрецы огня и их послушники. Сам остров был как один священный монастырь. Не было портового города, фермеров-лендлордов, даже маяка этого не было! В те времена был возведён каменный круг — Круг Солнца в восточной роще, и лишь затем только монастырь магов огня.
Постепенно верующих становилось всё больше. Они приплывали с материка сюда, в монастырь, без малейшего желания куда-либо возвращаться. Да-а, можно сказать, они были фанатиками Инноса. Но в отличие от своего бога — лишь смертными людьми, и рано или поздно конец постигал их всех.
И тогда старейшины монастыря приняли решение о едином месте захоронения усопших, с целым церемониальным обрядом и всеми почестями.
Место было выбрано по общему согласию Круга огня — окраина восточного леса. Там оказалось тихо и первое время спокойно. Маги устраивали шествия из монастыря до священных камней в Роще Солнца, затем в полной тишине спускались по каменным тропам с высеченными на них ступенями вглубь самого леса, потушив все факелы и рассеяв заклинания света...
По прибытию на кладбище тела усопших погружали в уже заготовленные заранее ямы, закапывали, устанавливали надгробия. А затем так же в тишине вся процессия отправлялась в обратный путь.
Так продолжалось несколько лет, пока однажды посланные зачем-то на кладбище послушники не обнаружили, что одна из могил разграблена. Кладбище было небольшим, и уже от края стало видно, что в самой его середине вместо могилы образовалась разрытая яма без останков усопшего.
— Может нам лучше сделать вид, что ничего не произошло? — предложил один из послушников своему напарнику.
— Ты что! Мастер Эсильвур оторвёт нам головы, если мы скроем это от него! Надо скорее возвращаться.
Оба молча переглянулись и бегом направились в монастырь.
По возвращению послушников в монастыре как раз собирались проводить совет старейшин Круга огня, на котором обсуждались все самые важные вопросы и принимались решения. На совет допускались лишь маги восьмого и девятого кругов магии, которые демонстрировали свою верность Инносу и были замечены за свои необычные заслуги перед монастырём.
— Странные события происходят... — сказал один из членов совета.
— Возможно, это мракорис ночью учуял запах плоти и решил, поискать себе добычи в могиле, — возразил второй сидящий за круглым столом маг.
— Послушник рассказал мне о том, что вокруг могилы было всё затоптано следами, которые не принадлежали человеку. Однако это было явно двуногое создание, — сказал мастер Эсильвур присутствующим, после чего повисла тишина полного непонимания и страха.
— Мы должны отправить туда нескольких недавно посвящённых юных магов. Думаю, это укрепит их дух и приблизит к следующему уровню магических искусств. На этом заседание совета объявляется закрытым, — провозгласил мастер Эсильвур и отправился в покои архимагов...

***
На следующий день двое магов огня отправились к кладбищу в надежде узнать хоть что-нибудь, что могло бы успокоить всех, кто жил на острове. Они были рады той возможности, которую им предоставили, и оба предвкушали успех.
Не дойдя всего пару шагов до цели, один из них увидел силуэт, неподвижно стоящий возле разоренной могилы. Оба они остановились...
— Он мне кажется каким-то... знакомым, — сказал шёпотом один из магов, приглядываясь внимательней.
Когда они подошли поближе, фигура у могилы медленно, слегка скосив плечо вниз, обернулась. Оба мага побелели от ужаса. Это был тот самый труп, которого так и не нашли прошлым вечером.
— Это... это какое-то колдовство! Это не может быть правдой! — дрожащим голосом пытался воззвать к своему здравомыслию один из жрецов огня, но вместо этого всё больше убеждался в том, что происходящее ему не мерещится.
Покойник протянул руку в их сторону, и едва раскрыв полуразложившийся рот, начал хрипеть, как бы задыхаясь. Затем, хромая, двинулся в их сторону. Не успев пройти и пяти шагов, он с треском рухнул на землю, что очень озадачило двух наблюдавших.
— Мы должны испепелить его останки, нельзя допустить этого снова, — холодным тоном промолвил маг, доставая из своего балахона руну огненного шара.
На это сложно было что-либо возразить после увиденного, и оба принялись за чтение заклинания шара...
— Смотри! Те самые следы, о которых говорили послушники, — сказал один из магов, когда от беспокойного трупа остался один пепел.
— В детстве я любил играть в следопытов с отцом до того, как стал верующим. И если мне не изменяет память, такие следы должны принадлежать орку...
— Орку?! Это же ересь! — громко заявил второй.
Дальнейшему обсуждению помешал шум где-то позади, со стороны чащи. Оба жреца стояли тихо и неподвижно, пока не услышали инородную речь: «Уца ча ча! Га рааа заг ду та!»
— Надо уходить, скорее! Мы не знаем, сколько их там.
— Думаю, мы узнали достаточно, — сказал маг, протягивая последнюю бутыль зелья ускорения своему другу.
— Ты должен рассказать всем о том, что здесь было. Иди же! Да поможет нам Иннос...

***
Вечерело. Измотанный служитель Инноса, прихрамывая, вошёл в помещение, где все собрались. Глядя на него с недоумением, Эсильвур спросил про второго напарника.
Выслушав всё от начала и до конца, маги решили изъять тела с кладбища и перенести их пока в монастырь до следующих распоряжений мастера, а само кладбище объявить закрытым.
Старейшины осознавали вину за своё легкомыслие по отношению к двум новичкам, а также тот факт, что без боя в следующий раз, скорее всего, им всем не обойтись. Именно поэтому они решили сами отправиться на кладбище в качестве сопровождающих.
К слову сказать, маги никогда не вмешивались ни в какие распри и предпочитали сохранять полный нейтралитет ко всему. Но речь шла про осквернение покойников и явной угрозе для всех обитающих на острове людей, если не прекратить это раз и навсегда.

***
Прошло два дня с упомянутых событий, когда отряд из послушников, магов и их мастеров был полностью готов отправиться на запретное кладбище с последней миссией — не допустить того, чтобы тело хоть ещё одного покойника осквернили.
До места назначения все дошли примерно к обеду. Небо было ясным, не ощущалось даже лёгкого ветра. Вокруг как будто всё замерло или потеряло всякую связь с реальным временем.
Отряд остановился у границ кладбища, и всего через несколько секунд всё стало ясно.
— Они... все... выкопаны, — промолвил один из магов Высшего круга.
Из чащи донеслись чьи-то легкие шаги, пыхтение, лязг топоров. Но мастер Эсильвур всем приказал стоять намёртво и быть в полной боевой готовности.
Через несколько мгновений показались орки, навскидку их было около двух десятков — в основном обычные разведчики, но среди них имелись и воины.
Вперёд всех вышел один орк, который явно выделялся среди остальных. Он был безоружен, носил множество странных амулетов из частей тел животных. Руки и туловище были изрисованы темными татуировками, а на голове красовался обод из разноцветных перьев редкой птицы. Судя по всему, это был колдун или, как говорят орки, шаман.
— Ур-роок-к шака! Моя приветствовать огненный люди! Наша вас ожидать, — сообщил он едва понятным языком ошеломлённым магам.
— Ты умеешь говорить на нашем языке! Но как? Откуда вы вообще взялись и где все тела с этого клад...
— Уз-з-з рог дагош-ш! Молчать! — перебил мага орк-шаман. — Моя знать ваш человекоязык от него... от повелителя. Повелитель отметил моя чёрный метка. Сказать, моя мочь делать мёртвый человек снова живой. Избранный повелителя. Избранный!
— Ах-х ты грязное порождение Белиара! Тебе это с лап не сойдет, клянусь светом Инноса! — яростно проговорил Эсильвур в ответ на разъяснения орка.
— Мой повелитель знать о вас, огненный человеки. Он знать ваш светлый повелитель, он смеяться. Это лес орков, наша лес, вы тут не место! И сейчас вы станет мои куклы! — С этими словами шаман поднял какое-то ожерелье вверх, и лишь приглядевшись поближе, маги рассмотрели, из чего оно сделано.
«Это же пальцы! Человеческие! Они же были срезаны с покойников... так вот как он контролирует нежить...» — недолго думая, решил Эсильвур. — «Нужно их уничтожить, как и их владельцев...» — мелькнула последняя мысль в его голове.
— Братья мои! Слишком поздно... мы сделали огромную ошибку, придя сюда только сегодня. Но сегодня мы положим этому конец! Надо уничтожить их колдуна любыми способами, иначе мы сами станем марионетками!
Речь получилась не самая бодрящая, однако на лицах всех собравшихся магов можно было прочитать самоотверженность, храбрость и лютую ненависть к отродьям тёмного бога.
— Человеки смешить моя, безысходность делать глупые вещь! — После этих слов шаман принялся трясти ожерельем из «пальцев», пританцовывать, кружась на месте, и выть на весь лес странные фразы.
И по его зову с разных сторон пошли зомби, скрипя зубами и громко вдыхая воздух, как будто он всё ещё был им необходим. Среди них был и тот второй маг из посланных на разведку — новообращённый. На нём ещё оставались ритуальные одежды темно-красного цвета...
Но на сей раз служители Инноса встретили опасность во всеоружии. Эсильвур взялся за руки с ещё двумя самыми опытными магами огня, и вместе они начали произносить сильнейшее заклятие изгнания... изгнания армии нежити.
Светло-синяя вспышка окутала группу магов и через несколько секунд пошла волной в разные стороны леса с отзвуками шепота во мгле.
Нежить как подкошенная улеглась кто где стоял. Орочий шаман отшатнулся, и из его рук, рассыпаясь белым пеплом, вывалилось его ужасное ожерелье.
В порыве ярости он схватил Грахх-нтакк — орочий посох, который обычно носили шаманы на спине как символ их принадлежности к кругу служителей Белиара. Крича что-то на орочьем языке, он направился в сторону Эсильвура. После произнесения ритуального заклятия изгнания троица заклинателей без сил стояла на коленях в полуобморочном состоянии, и не могла дать отпор самостоятельно.
Орк шаман был почти у своей цели, как ощутил сильный удар в плечо и почувствовал дикое жжение. Это угодил в цель большой огненный шар, заклинание которого со свитка прочитал один из послушников, сам того не осознавая в этой напряжённой атмосфере. Раненый орк пошатнулся, магический удар раздробил ему сустав, а огонь ещё продолжал гореть, опаляя шкуру.
Маги увидели этот поступок, с одобрением посмотрев на трясущегося от страха парнишку, и снова переключились на корчащегося от боли и ожогов супостата. Это напомнило им всем, кто они есть, и что должны делать.
Затем шаман ощутил ещё один шар, но уже в области бедра...
Разведчики орков были уже готовы вступить в бой, но стали невольными свидетелями страшной гибели своего старейшины и сородича. Ещё и ещё, и ещё разлетались огненные стрелы и шары, словно им не было конца! Маги не знали пощады, ибо месть и вера в добро закипала в их душах. Как один, они обнажили свои руны и буквально изничтожили тварь за мгновение без всякого промедления. В воздухе появился запах горелых волос и плоти — отвратный запашок, скажу я вам.
Возможно, именно это стало последней каплей в деморализации всего орочьего отряда из двух десятков бойцов. Командир был испепелён, а маги уже готовились идти в наступление со своими рунами.
В те древние времена не существовало таких орков, каких мы теперь зовём «элитными». Зачастую это были раздробленные, малые по числу племена, возглавляемые духовными вожаками, то есть шаманами. Но, несмотря на их примитивную организацию, они могли представлять серьёзную опасность, если их вождь жив. Но когда его не стало, орки уже не представляли что делать дальше, и в паническом ужасе отступили.
— Ура! Мастер Эсильвур, мы победили! Они бегут как псы! — кричали послушники и маги низших кругов.
Но в ответ они не услышали ничего. То заклинание, которое рассыпало всю нежить в округе, потребовало гораздо большую цену, чем самый огромный запас маны. Расплатой стали собственные жизни заклинателей... Мастера знали изначально, на что шли, но никому не рассказали, чтобы ещё больше не подвергнуть всех страху и волнениям.
После недолгой растерянности и минутного траура, тела высших магов понесли назад в монастырь. Там их погребли в специальной усыпальнице, недавно построенной под фундаментом церкви Инноса. Там же был сооружен склеп для захоронения тел обычных магов и послушников, который располагался ниже лаборатории и складами с припасами. Добраться до него было практически невозможно даже тем, кто жил в самом монастыре. Это самое меньшее, что могли сделать для обеспечения безопасности своих покойников маги после тех трагических событий в восточном лесу...
А старое кладбище осталось заброшено. С тех пор это место считается одним из самых опасных для путников и искателей приключений.

***
Джек рассказывал своему гостю истории до самого утра. Но никто и не думал засыпать. Тем временем погода улучшилась, тучи расступились и ушли далеко от острова, наступил прекрасный солнечный день.
— Ну, теперь-то ты знаешь тайну этого леса. И постарайся не умереть там. Зная тебя, не сомневаюсь, что ты ни перед чем не остановишься, если чего захочешь, — рассмеялся моряк, хлопая безымянного по плечу.
— Спасибо, что приютил. Буду собираться в город, ворота должно быть уже открыты, — сказал мужчина улыбнувшись, и начал складывать обратно в сумку свои высохшие пожитки.
Выходя из маяка в сторону города, он наскоро пролистал дневник в красном переплёте и нашёл всего две строки, которые могли подтвердить слова старого морского волка:
«Восточный лес. Маги очень неохотно обсуждают его, если их об этом спросить. Возможно, я скоро разберусь, в чём тут дело...»
«А этот парень был крайне любопытен для послушника. Маги таких не очень-то и любят, хех!» — подумал про себя наш герой, имея в виду Саландрила, и издал короткий, но явно осуждающий смешок.
Теперь дорога вела его в Хоринис. Первым делом он собирался навестить Ларса. А там одним богам известно, что будет дальше...

История 5-я. «Маленькие дикари»

Спустя три дня после ненастной погоды в портовом городе вновь вовсю кипела жизнь. Люди ходили на площадь слушать проповеди о богах, заглядывали в торговые кварталы к продавцам провизии и оружия. Лишь по окончании дня они устраивались на шикарных варантских коврах кальянщика Абуина или же занимали столы в тавернах, просаживая свои честно или «честно» заработанные монеты.
«Надо бы сходить к старику Бромору в его славное заведение», — с такой мыслью безымянный уже делал поворот в Портовый квартал, слегка подбрасывая в руке кожаный кошелёк. Вернувшись в город, он продал шкуры добытых волков и мракорисов Босперу по весьма выгодной цене, и теперь собирался потратить деньги с пользой.
Тем временем в «Красном фонаре» было неспокойно...
— Я был уверен, что это именно моя статуэтка! — с досадой сказал мужчина в красно-огненной робе с капюшоном.
— Уверяю вас, мастер Дарон, эту фигурку я приобрёл абсолютно законно, когда был в молельне. Можете спросить у мастера Исгарота, — немного сдавленным, но уверенным тоном ответил Бромор.
— Не думал, что владельцы публичных домов такие набожные особы! — с сарказмом заметил безымянный, пройдя внутрь и увидев эту картину.
— Одно другому не мешает, не так ли? — ответил хозяин заведения, увидев знакомое лицо.
— Да за твоё слово... — хотел было высказаться Дарон в адрес вошедшего человека, но вовремя себя остановил. И немедленно удалился прочь.
«Хм-м.. он явно был чем-то подавлен. Жрецы Инноса просто так по борделям не ходят», — подумал наш герой, подходя к столу.
— Что он тут делал? — спросил наш герой владельца заведения.
— Похоже, что Дарона недавно обокрали, — начал Бромор. — Пропала драгоценная статуэтка Инноса, когда он возвращался из монастыря в город. Но даже не это странно! — Бромор мастерски выдержал паузу. — Странно то, что всё остальное имущество, руны и даже золото осталось нетронутыми! — закончил он.
— А при чём здесь твой бордель? — задал второй вопрос безымянный с лёгким смешком.
— Да этот напыщенный шут подумал, что моя статуэтка — это на самом деле его, украденная! Вот только ошибся он, моя-то не драгоценная вовсе, а простая. Без всяких там аквамаринов и горных хрусталей, как эти снобы любят... Только девочек моих перепугал. Даже использовал заклинание сна, чтобы усыпить Борку, — ответил Бромор, покачивая головой, и тут же перешёл к делу: — А ты тут какими судьбами? Расслабиться в кресле, покуривая болотник, или же с девочками покувыркаться?
— Ну, ты меня знаешь... — сказал мужчина, положив на стол под завязку наполненный кошель, и указал взглядом на пару танцующих девиц.
— Располагайся пока во второй комнате, — сказал владелец борделя, подзывая рукой танцовщиц...

***
Наступило утро. Безымянный проснулся в покоях городского отеля, если можно было его так назвать. В этом заведении в основном ночевали торговцы с рынка, ну и те, кому некуда было больше идти. Отсюда никто никого не прогонял с криками: «Эй, ты! Это моя кровать!». Ночлег оплачивали паладины, и всех это вполне устраивало.
Безымянный слабо припоминал промежуток времени между уходом из «Красного фонаря» и сегодняшним утром. Кое-как приведя себя в порядок и наскоро перекусив, он присел на кресло у камина и начал искать в своём походном мешке дневник Саландрила.
Пошарив ещё в своей сумке, наш герой понял, что его выходные подходят к концу. Золота почти не осталось, разве что купить два окорока и запить всё это молоком...
«Зверья в округе ещё хватает, да и работа, глядишь, подвернётся у кого», — подумал безымянный, бегло пролистывая дневник.
Не долистав книгу до конца, он заметил, что из неё вылетел один листок, приковавший к себе внимание мужчины. Лист изначально не был вшит книгу, а просто вложен между страниц. Кто-то сложил его пополам, чтобы он поместился внутри. Человек в кресле развернул листок, приблизил к своим глазам и разглядел заглавную надпись: «Список пропавших реликвий».

***
«Всё началось ещё со времён рудниковой колонии за барьером.
После того, как маги допустили ошибку, они начали искать пути и решения как всё исправить. Для этого у Круга огня имелась одна очень старая рукопись, которая называлась «Альманах».
Сама книга выглядела довольно необычно... её переплёт был украшен разными самоцветами и сплавами драгоценных металлов. Важность этой книги пытались подчеркнуть самыми различными способами, ведь в ней заключались знания алхимии и древней магии, которая существовала ещё до изобретения рун.
И всё было хорошо, пока однажды эту книгу не решили перенести в другой лагерь.
Круг огня начал беспокоиться за сохранность своего сокровища. Обстановка была, мягко говоря, «жаркой» — назревало столкновение с рудными баронами, которые заправляли в лагере и косо поглядывали на чересчур авторитетных служителей Инноса. Тогда «Альманах» покинул стены Старого лагеря вместе с послушником из Братства Спящего. Мастер Корристо доверял гуру Братства, и был уверен в своём решении.
Вечерело. Лишь лёгкие разряды магии в небесах нарушали покой. Послушник шёл почти в кромешной тьме, держа в руке факел. Пройдя половину пути, он уже ощущал вкус болотника, как вдруг что-то его остановило...
Это был целый отряд из маленьких существ, передвигавшихся на двух конечностях. Они явно затеяли что-то нехорошее, раз решились преградить человеку путь.
— Гоблины! — воскликнул послушник Болотного лагеря.
«Надо медленно отходить в сторону, их слишком много», — подумал парень, делая несколько шагов назад.
Маленькие существа начали беспокоиться и подпрыгивать. Они что-то верещали всё громче и громче, постепенно сжимая кольцо окружения.
«Во-о-от демон! Они что, окружают меня?!» — запаниковал бедняга и бросил всё, что у него было, на землю, чтобы облегчить свой побег от злобных гуманоидов.
Пожалуй, это был первый случай случайного ограбления человека этими существами. Гоблины были непредсказуемыми созданиями с точки зрения людей. Они редко нападали на прохожих, разве что хотели забрать жареное мясо или другой провиант. Они даже не умели тогда толком пользоваться палками и разжигать костры.
Послушник не подозревал, что на этот раз причиной был большой кусок сыра, который он таскал с собой. Его гоблины отыскали среди брошенных вещей в первую очередь. Но один из маленьких грабителей заинтересовался находкой, завёрнутой в красный шелк. Развернув шаль, они увидели книгу, инкрустированную драгоценными камнями. Гоблинов привлекла яркая вещица и они утащили её в свою пещеру.
Пытаясь выковырять из обложки драгоценности, гоблины ненароком открыли книгу, в которой помимо текстового содержания имелись иллюстрации с магами огня и их открытиями. Эти, на первый взгляд бесполезные, картинки тут же заинтересовали маленьких дикарей. Не зря альманах считался источником знаний в Кругах огня и воды.
С тех пор гоблины научились некоторым хитростям жизни, начали действовать организованнее, но и агрессивнее. Они больше не боялись людей, умели добывать огонь и даже ходили с палками в руках! Более сильные гоблины — чёрные, смогли использовать даже небольшие палицы и дубины. И если понаблюдать за их стоянками у костров, то можно увидеть забавный «танец» возле огня. Возможно, что-то подобное они разглядели в иллюстрациях «Альманаха», в котором описаны различные обряды Круга огня...
Эти малыши были крайне жадным народцем. И когда они видели процессию магов, которые проходили где-нибудь неподалёку, то начинали сходить с ума. Их безумно привлекали сверкающие украшения, амулеты и прочие «маговские блестяшки». В этих случаях маленькие воришки действовали крайне осторожно, и почти всегда им удавалось затащить ценные трофеи к себе в пещеры. Однако были люди, которые это просто так не оставляли...
После того, как гуру узнали о пропаже, они отправили двух более опытных послушников забрать альманах. Эти ребята собирались стать воинами Спящего, и предводитель Братства Ю-Берион посчитал эту миссию отличным испытанием силы и отваги.
— А может, просто пойдём в Новый лагерь и купим рисового шнапса? — с надеждой спросил один из послушников.
— Ты хоть понимаешь, что с нами сделают гуру, если мы вот так просто вернёмся с пустыми руками? — прошептал второй своему напарнику.
Они тихонько выбрались из кустов возле пещеры. Зайдя внутрь, выяснили, что пещера больше, чем казалась. Но даже не это смутило двух будущих воинов. Они обнаружили следы от костров и сундук, открыв который, нашли массу ворованного оружия, колец и амулетов.
— Тс-с... стой! Ты это слышал? — спросил один послушник второго.
— Гр-ргр-р-рх-хр-р! — донеслось до их слуха отдалённое рычание.
— Надо уносить отсюда ноги, быстрее! — сказал второй.
— Да не спеши ты, они, наверное, далеко и не знают, что мы тут бродим, — попытался успокоить его напарник.
Сделав ещё несколько шагов вглубь пещеры, они оказались в огромном помещении с большим кострищем в центре. Вокруг него стояли черные гоблины с палицами в руках. Их было огромное количество, они озирались по сторонам, проверяли готовность мяса и танцевали.
Увидев такое, послушники просто не поверили своим глазам.
— Я не один раз сталкивался с этими тварями, но такого не было на моей памяти! Как они смогли научиться добывать огонь и что это за танец такой?!
— Гр-р-р-ргр-р-рх-хгр-р! — заметил один из гоблинов непрошенных гостей и предупредил остальных.
— Бежим отсюда, их слишком много! Мы никогда не сталкивались с подобным, нужно сооб... — Не успев договорить, послушник замёртво рухнул на пол, получив по голове тяжёлой палицей.
Второй послушник чудом выбрался живым из пещеры. Взяв себя в руки, он вернулся в Болотный лагерь и поведал о случившемся.
Послушникам так и не удалось забрать книгу магов у толпы вооруженных гоблинов. «Альманах» находился у них неопределённый срок, но за это время он многому научил этих созданий, пока однажды его не вернули законным владельцам. Лишившись источника своих знаний, гоблины больше не рисковали зря, довольствовались только своими кострами и жареным мясом. И всё-таки их тяга к необычным, блестящим и красивым вещицам навсегда не пропадала».

***
«Подумать только, эти маленькие твари доставляют хлопот больше, чем обычные бандиты», — пробормотал безымянный, разворачивая листок до конца.
«Список пропавших реликвий:
1. Серебряная чаша с аквамарином.
2. Золотой подсвечник — две штуки.
3. Позолоченное блюдо.
4. Амулет жизненной силы с жемчугом.
5. Золотые статуэтки Инноса — пять штук.
6. Настольная книга «Второй круг магии».
7. Одеяние высшего круга мастера Ультара.
8. ...»
Дальнейшие записи плохо сохранились. Видать, этот список был гораздо старше самого дневника неудачливого послушника...
— Дарон не скоро разыщет свою статуэтку, — усмехнувшись, сказал вслух мужчина и стал собираться в дорогу.
В городе у него больше дел не оставалось, и поэтому он собирался посетить таверну «Мёртвая гарпия». В этом месте всегда рады людям и нередко попадается интересная работёнка.
«Возможно, даже удастся разыскать что-то из этого списка в одной из пещер, если на то пошло», — подумал наш герой, выходя за ворота города и вглядываясь в чащу леса...

История 6-я. «Зачарованное оружие»

До «Мёртвой гарпии» безымянный герой добрался лишь поздно вечером. По пути ему пришлось пережить пару-тройку опасных приключений. К тому же, он не преминул обшарить все найденные поблизости пещеры, заросли, скалы и другие места, вызвавшие его любопытство. Правда, ни одного предмета из списка магов ему отыскать не удалось. Попалась одна статуэтка Инноса, но она оказалась не из золота, а из простой меди, покрытой тонким слоем позолоты.
В таверне оказалось не особенно многолюдно — в углу спорили о чём-то несколько крестьян, кто-то неумело бренчал на лютне, какой-то охотник дремал сидя, привалившись спиной к стенке, да пьяница Рухар уныло шмыгал по полу растрёпанной метлой. Оглядевшись, безымянный первым делом направился к стойке.
— Хочешь чего-нибудь выпить, поесть или снять комнату на ночь? — едва завидев его, спросил хозяин «Мёртвой гарпии» по имени Орлан.
— Пожалуй, выпить. И хорошенько перекусить. И комнату тоже, — чуть подумав, определился искатель приключений и высыпал на стойку пригоршню монет.
Он взял пару кружек пива, миску горячей похлёбки, хлеб и копчёный окорок, уселся за свободный стол и как следует поужинал. Его никто не беспокоил, лишь Рухар время от времени бросал алчные взгляды на пиво, пока безымянный не опустошил обе кружки.
Насытившись и припрятав остатки еды на завтрак, безымянный вернулся к стойке.
— Вот, держи, — выложил Орлан перед ним ключ от комнаты. — Постояльцы бывают у меня нечасто, здесь не город. Так что за полсотни монет можешь ночевать хоть неделю подряд.
— Благодарю! — ответил безымянный, а затем принялся расспрашивать хозяина таверны о новостях. Однако ничего, что могло бы заинтересовать искателя приключений и опасных заработков, Орлан рассказать не смог.
Герою ничего не оставалось, кроме как отложить свершение очередных подвигов на завтрашнее утро, а потому он направился по шаткой скрипучей лестнице наверх, где располагались комнаты для гостей.
Безымянный запер за собой дверь, зажёг висевшую на стене масляную лампу, снял с себя перевязь с оружием, сумку с припасами, верхнюю одежду и тяжёлые ботинки. С удовольствием растянулся на жёсткой койке. Но сон не шёл. Вспомнив о записях Саландрила, безымянный порылся в сумке и извлёк книжицу в потёртом тёмно-красном переплёте. Полистав страницы, нашел место, до которого дошёл в прошлый раз, и погрузился в чтение.

«История 6-я. «Зачарованное оружие».
Однажды маги послали в Хоринис трёх послушников, чтобы те доставили в таверны города очередную партию вина. Послушники выполнили задание, получили деньги за свой товар и возвращались обратно в монастырь.
Когда они шли по узкой дороге, что петляет между скалами у окраины восточного леса и глубокой пропастью по правую руку, сверху раздался чей-то злобный клёкот.
— Гарпия! — задрав голову кверху, закричал один из послушников.
И верно — с одной из поросших соснами скал слетело чудовище с телом и головой ужасной старухи, но с птичьими ногами и крыльями. Выставив острые когти на руках и ногах, гарпия устремилась на людей.
Двое послушников в страхе попятились, но третий оказался неробкого десятка. Он быстро развернул один из свитков огненной стрелы, которые им выдали на дорогу, и закричал:
— А ну, братья, все разом!
Удар заклинания, а следом ещё двух, заставили гарпию отлететь назад. Однако чудище не оставило надежды полакомиться человечиной, зашло на второй круг и попыталось атаковать снова. Но три новых комочка пламени отбросили её на скалу. Гарпия задела крылом за каменный выступ и, оставляя в воздухе дымный след от затлевших перьев, рухнула к ногам послушников.
— Она ещё жива! — склонившись над чудовищем, воскликнул один из парней. Он выхватил из-за спины боевой посох и хотел раздробить гарпии голову его окованным железом концом.
— Погоди, брат! — схватил его за руку другой послушник. — Лучше давайте отнесём эту тварь мастеру Неорасу. Он постоянно возится с разными чудовищами и испытывает на них свои алхимические составы. Верно, он нас щедро наградит, если доставим ему такой славный образец для опытов.
Послушники крепко связали гарпию своими поясами, заговорёнными от всякого зла у алтаря Инноса, подвесили её за безобразные конечности к крепкому шесту, который вырезали в придорожных кустах, и потащили в монастырь.
Охранявший монастырские ворота привратник нипочём не хотел пускать послушников с их добычей в обитель светлого бога. Но после настоятельных уговоров всё же согласился послать за Неорасом. Тот, недовольный тем, что его оторвали от любимого алхимического стола, нехотя выбрался из подвала, где помещалась его лаборатория, и явился к воротам.
Но как только Неорас увидел, кого ему притащили послушники, недовольство алхимика сменилось бурным восторгом. Он велел немедля доставить гарпию в его подвал, а послушникам подарил больше дюжины склянок с зельями для повышения магической силы и восстановления здоровья.
Несколько недель подряд Неорас не отходил от своей новой питомицы. Он вылечил её повреждённое крыло и многочисленные ожоги, оставленные заклинаниями послушников. Вскоре гарпия поправилась, окрепла на монастырских окороках, бараньей колбасе и укрепляющих зельях, которыми потчевал её алхимик.
В благодарность тварь злобно зыркала на него своими безумными глазами и норовила достать когтистой лапой, которую просовывала сквозь толстые прутья клетки, если Неорас подходил слишком близко и забывал о бдительности. Тот, впрочем, охотно ей это прощал и продолжал возиться с чудовищем, словно с младенцем.
— Умница моя, красавица! Скоро будешь лучше, чем прежде, — приговаривал Неорас, с умилением наблюдая, как у чудовища отрастают новые перья взамен опалённых в схватке с послушниками.
В числе составов, которые алхимик испытывал на гарпии, были зелья перманентного ускорения и тройного повышения силы. Подействовали они не сразу после того, как тварь проглотила их вместе с кормом, а лишь ночью, когда все в монастыре уснули, кроме бдительных стражей в воротах и возле священных реликвий Инноса.
Стражи и подняли тревогу, когда гарпия, разломав клетку и перебив в лаборатории все колбы и ректификаторы, вырвалась из подвала на волю. Она уселась на крышу храма, огласила спящий монастырь и ночные окрестности глумливым клёкотом, потом с лёгкостью увернулась от пущенных в неё заклинаний и была такова.
Вскоре в монастырь стали поступать жалобы от окрестных крестьян. Они рассказывали, что некое крылатое чудовище ворует их овец, пугает женщин и гадит на снопы пшеницы, выставленные для просушки на полях.
Как-то раз, под утро, в монастырь прибежал перепуганный Секоб, который арендует у землевладельца Онара большое поле на краю леса. Он рассказал, что ночью в его дом ломился крылатый демон с женской головой и обвислой грудью. Чудовище страшно кричало и поскидывало половину соломы с кровли. Секоб вместе с женой, маленьким сыном и подёнными работниками всю ночь не сомкнули глаз, ожидая неминуемой смерти. Однако к рассвету демон улетел, а он сразу же кинулся искать защиты у служителей Инноса.
Неорас, по вине которого и начались все эти беды, ходил как в воду опущенный. Настоятель Пирокар учинил ему показательную выволочку, однако он и сам понимал, что бранью и угрозами дела не поправить.
Несколько магов и послушников попытались истребить гарпию самостоятельно, но их заклинания не поспевали за шустрой тварью. Она всегда успевала увернуться и отлететь на безопасное расстояние, прежде чем её настигнет огненный шар или буря.
В конце концов, маги ненароком сожгли огненным дождём целое поле спелой пшеницы на ферме крестьянина Акила. После этого они отступились от попыток уничтожить гарпию, признав их безнадёжными. Монстырю пришлось возмещать Акилу убытки золотом, часть которого, впрочем, у него тут же забрали обратно в качестве пожертвования Инносу.
Избавление явилось в лице троих охотников, которые вызвались выследить и прикончить чудовище. Звали этих отважных Тальбин, Энгор и Кабор. Они пришли в монастырь, долго торговались по поводу награды за истребление «порождения Белиара», затем получили благословение и отправились на охоту за гарпией.
Дня два или три спустя в обитель вернулся один Кабор. Его немедля провели в храм и поставили пред светлые очи высших магов. Вызвали туда и Неораса.
— Почему ты явился один? Неужели твои друзья погибли от когтей гарпии? — первым делом спросил у охотника настоятель.
— Нет, они живы, просто решили отказаться от этой затеи, посчитав её безнадёжной, — отвечал Кабор. — Мы дважды выслеживали эту гарпию. Она невероятно быстрая и сильная, однако и мы не первый день бродим по лесам, любую тварь можем найти и прикончить. Беда в том, что гарпия словно заговорённая — от её перьев стрелы отскакивают, словно это броня паладина.
Взгляды всех присутствующих скрестились на Неорасе. Тот с раскаянием склонил голову.
— Я испытывал на ней своё новое зелье железной кожи. Поначалу оно не действовало, и я дал ещё одну или две порции. Видно, эффект от зелья проявляется постепенно. Жаль, что рецепт его утрачен — гарпия залила мои записи едким составом, когда бесновалась в лаборатории... — признался алхимик.
— Та-ак, понятно, — проворчал настоятель. — И что же прикажешь теперь делать, почтенный Неорас? Можно как-то справиться с твоим неуязвимым созданием?
— На свете нет ничего, что не смогла бы превозмочь магия светлого Инноса, — вскинул голову алхимик. — Мне как раз доставили новое оборудование взамен разбитого во время побега гарпии. Я изготовлю огненный состав. Если им пропитать оружие, а потом наложить на него особое огненное заклинание на алтаре Инноса, то оно сможет поразить проклятое чудовище, — обнадёжил собратьев Неорас.
Пирокар приказал ему немедленно браться за дело. А Кабору велел отвести место в одной из келий, где жили послушники. Там охотник должен был ожидать окончания работы.
Неорас не отходил от алхимического стола всю ночь и к утру изготовил огненное зелье. Кабор принёс свой лук и дюжину стрел, которые алхимик тщательно пропитал своим составом. После этого все высшие маги собрались перед алтарём, на который возложили оружие Кабора, долго читали молитвы, а затем провели обряд освящения.
Лук и стрелы охватило неугасимое пламя, которое не причиняло вреда почитателям Инноса, но должно было без пощады жечь порождения извечной тьмы, к каковым, без сомнения, относятся и гарпии.
Кабор взял оружие и покинул монастырь, не забыв вытребовать себе повышение награды за голову гарпии вдвое против обещанной прежде. Несколько дней об охотнике не было ни слуху, ни духу. А затем в ворота монастыря постучался широкоплечий человек, заросший кудлатой бородой, одетый в залатанную крестьянскую одежду и с большим топором за поясом. Представился он лесорубом по имени Гром и потребовал проводить его к самому главному магу, которому он собирается сообщить важные сведения.
Лесоруба к Пирокару пропустили, лишь на всякий случай забрали у него топор и оставили у привратника с тем, чтобы Гром забрал его, когда пойдёт обратно.
— Зачем ты хотел меня видеть? — устало спросил Пирокар, окинув невзрачного гостя оценивающим взглядом (да уж, от такого щедрых пожертвований не дождёшься, — прим. составителя).
— Так я это... про демона того, что овец воровал... — пробормотал Гром.
Настоятель невольно насторожился.
— Ты имеешь в виду гарпию, которую враг рода человеческого Белиар наслал на нас за грехи наши? — уточнил он.
— Ну да, её и имею... В расселине она лежит между скалами, неподалёку от моей палатки. И Кабор, бедолага, там же — вовсе весь мёртвый, — закивал головой лесоруб.
Из дальнейших расспросов выяснилось, что этот Гром рубил лес в небольшой долине неподалёку от угодий землевладельца Онара. Над долиной со всех сторон возвышаются отвесные скалы, две из которых венчают старые башни, невесть кем и когда построенные (о происхождении башен см. историю 3-ю этих записей, — прим. составителя).
Однажды Гром по обыкновению обрубал сучья у только что сваленного дерева («Намаялся я с ним — корявое, спасу нет!»). Как вдруг услышал громкий шум, доносившийся откуда-то сверху. Он задрал голову и успел увидеть, как с одной из башен вниз летит, кувыркаясь, непонятный ком. Когда он рухнул в заросли у основания скалы, лесоруб немедленно побежал к месту, чтобы выяснить, что это такое свалилось в его долину.
Раздвинув измятые кусты, он обнаружил намертво сцепившиеся тела охотника Кабора и крупной гарпии. Оба были порядком изломаны и уже не дышали. В теле гарпии торчали обломки нескольких стрел, древки которых обуглились и почернели.
Гром оттащил тела в расселину между скалами и прикрыл камнями, чтобы их не разорвали падальщики, а сам поспешил в монастырь.
— При охотнике было оружие? — переведя взгляд с представленных ему обломков стрел на лицо лесоруба, спросил Пирокар.
— А как же! Нож у него был хороший. Да я его, похоже, в палатке у себя оставил, забыл захватить, — чуть помявшись, ответил Гром.
— А лук? Был при Каборе какой-нибудь лук? — уточнил настоятель. Он не мог допустить, чтобы огненный лук попал в руки непосвящённого.
— Вот чего не было, того не было, — твёрдо сказал лесоруб.
Вручив Грому небольшую награду, его опустили восвояси. С ним отправили несколько магов и послушников. Они тщательно обследовали тела Кабора и его последней добычи, чтобы убедиться в правдивости слов лесоруба. Всё оказалось так, как и рассказал Гром.
На всякий случай один из магов обернулся гигантской крысой, незаметно проник в палатку лесоруба и тщательно всё там обыскал, но лука не обнаружил. Не привели к успеху и поиски наверху, возле башен. Огненный лук исчез и до сих пор никто так и не выяснил, куда он подевался.
Кабора с почестями похоронили на кладбище неподалёку от таверны «У мёртвой гарпии». А чучело побеждённого им чудовища выкупил хозяин этого славного заведения по имени Орлан, который повесил его над входом в качестве украшения».

Дочитав, безымянный погасил лампу и откинулся на изголовье.
«Надо будет ещё раз сходить к тем башням и хорошенько в них пошарить. Может быть, огненный лук всё ещё там. В прошлый раз, когда мы с пиратом Грегом гоняли засевших возле башен бандитов, мне было не до тщательных поисков. Да и шахты, о которых шла речь в третьей истории, тоже надо будет найти и осмотреть», — уже засыпая, размышлял искатель приключений.

История 7-я. «Проклятие Белиара»

Огненный лук действительно отыскался там, где безымянный рассчитывал его найти. Причём лежал он на самом видном месте — на верхушке одной из башен. Время, ветра и дожди не смогли повредить оружию, зачарованному светлой магией Инноса.
Однако безымянный быстро убедился, что стрелять из этого лука можно лишь огненными стрелами. Обычная вспыхнула и обратилась в пепел, стоило лишь наложить её на тетиву. Безымянный быстро отбросил её в сторону и едва не обжёг пальцы. Между тем огненных стрел вместе с луком нашлось всего несколько, а новых взять было негде.
— Ну, ничего, — пробормотал безымянный, — использую это оружие, если доведётся столкнуться с тёмными силами. Авось поможет.
Он спустился на нижний ярус башни, где имелись стол и койка, грубо сработанные не привыкшими к тонкой работе руками бандитов Декстера. Возвращаться в долину наш герой пока не собирался — он был намерен обследовать шахты, которые должны были находиться где-то поблизости. Но прежде следовало перекусить и отдохнуть — поиски зачарованного лука оказались долгими и утомительными.
Безымянный уселся за стол, достал прихваченные с собой припасы и принялся размеренно работать челюстями. Глаза же его не отрывались от страниц книги Саландрила, которую он развернул в том самом месте, до которого дочитал прошлой ночью.

«Правду молвить, хоть зачарованное оружие в нашем мире редкость немалая, однако многим, кто имеет дело с магическими силами, приходилось его видеть и даже держать в руках. Правда, бывают такие артефакты, которые человеку в руки вовсе не брать. Некогда мой наставник рассказал мне об одном случае, который произошёл в нашем монастыре и его окрестностях в давние времена. Пожалуй, будет уместным изложить здесь обстоятельства тех событий, рассказ о коих ныне звучит словно страшная легенда.
История 7-я. «Проклятие Белиара».
Запыхавшийся послушник посмотрел на карту — он шёл верным путём. Ему предстояло бежать по лесу ещё с полчаса. Вышел из монастыря он сразу после завтрака, а сейчас уже миновал полдень. Несколько часов бега, встречи с волками и падальщиками не могли не сказаться на его настроении. Ему уже надоело это путешествие и ужасно хотелось спать. В дорогу отправлялись десять послушников, но именно ему достался этот путь.
Наконец он вышел на просторную поляну. Она была усеяна разнообразными цветами. Посреди поляны возвышалась башня, а к ней вела узкая тропинка. Пройдя по тропинке, послушник оказался перед дверью. Он постучал в дверь и стал ждать. Вскоре он услышал шаги. Дверь открылась, и в ней появился молодой парнишка.
— Ты кто и зачем явился? — строго спросил он.
— Я — Борек, послушник из монастыря. Я принёс послание магу огня, мастеру Мирафусу, — последовал ответ.
— Давай сюда послание, — сказал паренёк.
— Мне велено отдать послание в руки мастеру Мирафусу, — упрямо отчеканил послушник.
Паренек, тяжело вздохнув, велел Бореку подождать, а сам удалился, закрыв за собою дверь. По шагам было слышно, что он поднялся наверх.
Через несколько минут дверь вновь открылась, и взору послушника предстал маг.
— Ты из монастыря? — сурово спросил он.
— Да, мастер Мирафус, — ответил послушник.
С этими словами Борек вытянул руку и показал магу свёрток. На свёртке блестела печать монастыря. Мирафус взяв свёрток сказал:
— Можешь у меня отдохнуть и перекусить, а потом отправляйся снова в монастырь.
После этих слов маг взглянул на своего помощника и кивнул ему. Сам же не спеша поднялся наверх.
Паренёк провёл посланца внутрь башни, принёс ему еды. Борек решил поспать несколько часов после трапезы, а вечером отправиться обратно в монастырь.
Поднявшись наверх, Мирафус сел в кресло и вскрыл послание.
«Магу Круга Огня, Мастеру Мирафусу.
Мирафус, настали тяжёлые времена. В округе стали находить мёртвых жителей. Их находят зверски убитыми, а некоторых опознают лишь по личным вещам из-за того, что тела сильно изуродованы. А у нескольких найденных были обнаружены изменения: потемнение кожи, красные глаза. Самое ужасное — среди убитых есть послушники монастыря. Здесь чувствуется рука Белиара! Завтра все маги ордена собираются в монастыре. Приходи и ты, нам понадобится и твоя помощь.
Фарок, Верховный маг огня».
Прочитав письмо, Мирафус откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Многие маги, достигнув большого мастерства, уходили из монастыря и поселялись где-нибудь в глуши, чтобы посвятить себя дальнейшему изучению магии. Одним из них и был Мирафус. С его познаниями он мог стать Верховным магом, но Мирафусу больше нравилась спокойная жизнь в собственной башне.
Утром, закрыв дверь в свою комнату на ключ, Мирафус что-то прошептал и коснулся пальцем двери. Она стала тускло переливаться разными цветами — маг наложил заклинание, чтобы никто не проник внутрь.
Дав несколько указаний Грокусу (тому самому парнишке, который встретил посланника из монастыря), Мирафус отправился в путь. За сохранность башни он не беспокоился: Грокус был смышлёным парнем, к тому же Мирафус немного научил его магии. Несколько лет назад маг спас его семью от стаи варгов, убивших всю семью мальчугана...
Маг шёл к монастырю, и по его виду можно было заметить, что он думает о чём-то серьёзном. Вдруг его внимание привлекло что-то лежащее возле дерева. Подойдя поближе, Мирафус ужаснулся — это было изуродованное тело!
В руках мага загорелся огонь, и он стал осматриваться по сторонам. Поняв, что поблизости никого нет, Мирафус убрал своё магическое оружие. Присев на корточки и присмотревшись, он узнал посыльного из монастыря. Его тело оказалось исполосовано ударами меча.
— О, Иннос! Он был так молод... — скорбно промолвил маг.
Мирафус поспешил в монастырь. Он не мог понять, что стало причиной смерти: раны вроде бы от меча, но какими-то странными выглядели они — края ран почернели будто обугленные.
Когда он пришёл в монастырь, его встретил удивлённый Фарок.
— Мирафус, друг мой! — произнёс он. — Так ты всё же получил моё послание? Послушник, отправленный к тебе, не вернулся обратно.
Узнав о страшной находке, Фарок грустно пробормотал:
— Уже третий...
Когда все собрались, начался Совет Магов Круга Огня. По традиции первым взял слово Фарок:
— Маги Круга Огня, вам известна причина, по которой я созвал вас сюда. Мне хотелось бы послушать ваши гипотезы и предложения.
С час маги выдвигали предположения: убивает людей банда грабителей, всему виной какой-нибудь сумасшедший или орк и тому подобное. Когда черёд дошёл до Мирафуса, он сказал:
— Убийства весьма странные, как мне сообщили, некоторых из жертв невозможно узнать. И так как все убийства происходили поздно вечером или ночью, предлагаю первым делом запретить послушникам по вечерам покидать стены монастыря.
— В твоих словах есть смысл, — кивнул Фарок, — поэтому мы послушаемся твоего совета.
После совета магам было предложено отдохнуть и поразмыслить над происшедшим, а утром приступить к поиску ответов. Мирафус после ужина побеседовал с некоторыми магами и пошёл в выделенную ему комнату.
Утром Мирафус отправился в небольшой город, расположенный недалеко от монастыря. Там он поговорил с главой города и узнал, что убиты девять жителей. Больше ни глава города, ни начальник городской стражи ничего путного не сообщили.
Городская таверна была полна пьяных посетителей. Послушав разговоры, Мирафус лишний раз убедился, что таверна — основной источник пустых сплетен.
Опустошив кружку местного ароматного вина, маг оправился на близлежащую ферму. Там расспросил крестьян и помещика о происшествиях в округе.
Вечером Мирафус вернулся в монастырь. Весь следующий день он провёл в библиотеке — пытался найти записи о похожих происшествиях в прошлом. Но ничего подобного раньше не случалось.
На следующее утро маги вновь собрались, чтобы поделиться узнанным. В разгар обсуждения в дверь постучались. Вошёл послушник и сообщил, что местного пастуха нашли мёртвым. Несколько магов вместе с Мирафусом отправились осмотреть труп.
Всё выглядело в точности как с Бореком: тело изуродовано ранами и на него было страшно смотреть.
После краткого разговора с магами Мирафус решил расспросить местных жителей — может, они видели, как это случилось. Но несколько часов ходьбы от одной фермы к другой не дали никаких результатов. Расстроенный маг вернулся в монастырь.

Возвращаясь обратно, Мирафус собирал травы для зелья. Тут он почувствовал чьё-то присутствие и, обернувшись, увидел идущего позади охотника. Маг внимательно окинул его взглядом. У охотника за спиной висел лук и колчан со стрелами. Был он в доспехах, которые можно купить в городе, на поясе висел хорошо заточенный меч с изящной рукоятью. В общем, охотник с хорошим достатком. Если охотиться на редких зверей, то можно на выручку от трофеев жить припеваючи.
Охотник с почтением преклонил голову перед магом и пошёл дальше.
А в полдень следующего дня посыльный принёс в монастырь сообщение о том, что найден ещё один труп. На этот раз пошли Мирафус, Фарок и целитель монастыря Аркен. Их проводили к месту убийства. Это оказалось недалеко от города. Подойдя к трупу, Мирафус остолбенел — это был охотник, которого он вчера видел. Но труп не был похож на тела послушника и пастуха: лицо искажено в ужасной гримасе, кожа неестественно тёмная, а глаза приобрели тёмно-красный цвет. Однако раны были от обыкновенных ударов меча, не такие как у других убитых. Магам сообщили, что здесь по вечерам патрулирует городская стража.
Мирафус поспешил в очередной раз навестить начальника стражи. Придя к нему, маг попросил собрать всех, кто вчера патрулировал окрестности. Их было не больше десяти. Откровенно говоря, стража не очень усердно занималась раскрытием этих убийств, надеясь, что раз уж маги взялись за дело, то они всю работу и выполнят.
Оказалось, что все патрульные кроме одного вернулись ещё до полуночи. Утром пришёл лишь один стражник, которого звали Нирцелик. Но ни он, ни остальные ничего не видели.
Нирцелик на вопрос о столь позднем возвращении, сказал, что он ходил проведать свою знакомую.
Мирафус по возвращению в монастырь рассказал об узнанном Фароку.
— Всё очень странно, — глубокомысленно изрёк Фарок.
— Да, но я чувствую, что мы близки к разгадке, — ответил Мирафус.
— Надеюсь, что ты прав, — вздохнув, произнёс Фарок.
Мирафусу не давала покоя загадка происшествий. «Есть что-то странное в последнем убийстве, — думал маг, — внешность необъяснимым образом изменилась, стража ничего не видела». Он начал вспоминать все детали: внешность охотника при первой встрече, состояние трупа. И вдруг перед мысленным взором мага возникла крепкая фигура Нирцелика. Была в нём какая-то странность... И тут Мирафуса осенило — на поясе Нирцелика висел меч охотника! Как он раньше про него не вспомнил?!
Была уже ночь и Мирафус никого, не предупредив, помчался в город. «Вот он — убийца!» — бормотал маг.
Мирафус принял зелье ускорения и бежал так быстро, как мог. Но вдруг впереди показалась фигура человека. Это был Нирцелик. Глаза его горели, от него веяло холодом, а в руке он держал меч, который испускал фиолетовое свечение.
— Вот ещё одна жертва! — прорычал Нирцелик нечеловеческим голосом и бросился на мага.
В руках Мирафуса зажёгся огонь — священное оружие Инноса. Маг уклонился от удара и послал огненный шар в убийцу. Нирцелик загорелся, но с ещё большей яростью набросился на мага. Два раза удары достигали цели. Но и Мирафус не оставался в долгу — он продолжал огненную атаку.
Вскоре с истошным криком Нирцелик упал на землю, сражённый пламенем. Маг с облегчением вдохнул. Он осмотрел свои раны — они оказались неглубокими. Мирафус взглянул на Нирцелика: у него было такое же выражение лица, как и у охотника.
Но тут его взгляд приковал к себе меч. Что-то очень необычное в нём было, и маг не стал его трогать. Оградив место битвы магическим заклинанием, он вернулся в монастырь.
Мирафус рассказал Фароку о произошедшем. Все маги были подняты с постелей.
Придя на место, Мирафус снял заклинание. Вместе они стали осматривать тело, но всё же больше внимания привлекал меч. Фарок присел и внимательно посмотрел странное оружие.
— Ты мудр, Мирафус. Не взяв меч, ты поступил правильно. Этот клинок испускает эманации зла, — произнёс он.
Позже на совете магов выяснилось, что это — один из мечей, получивших название «Проклятие Белиара». Один из старейших служителей Инноса припомнил, как в молодости участвовал в уничтожении подобного тёмного артефакта. Старец поведал, что взяв меч, человек попадает под влияние магии Белиара и испытывает желание убить, чтобы утолить жажду крови меча. Раны, полученные от зачарованного клинка, оставляли тёмные рубцы, которые никогда не исчезали. Человек, убитый в момент ярости под влиянием меча, оставался в ужасном обличии слуги Белиара. После смерти хозяина проклятое оружие подбирал победитель, не понимая, что сам становится слугой зла.
Меч, завёрнутый в Святую Мантию Инноса, больше не мог завлечь своей магией человека. Его принесли в часовню, где чувствовалась аура Света. Все маги устремили свою мощь на меч. Он запылал, начал раскаливаться. Тут произошла вспышка — меч был уничтожен.
— Мы разрушили ещё одно оружие Белиара. В этом большая заслуга Мирафуса. Все мы в долгу перед ним, — произнёс Фарок.
— Я выполнил свою обязанность, — сказал Мирафус.
— Твои заслуги сложно переоценить. Ты достойный слуга Инноса! Ну что ж, проблема решена и все могут возвращаться домой. Но помните — при случае великой беды, я снова обращусь к вам за помощью, — сказал Фарок.
— Надеюсь, что больше такого не случится, — произнёс Мирафус.
— Кто знает, кто знает... — задумчиво отвечал Фарок, внимательно посмотрев на Мирафуса».
— Да ну, в самом деле! Мне и самому приходилось владеть магическим клинком. Однако Уризель был просто очень хорошим оружием, способным пробить любую броню и защитную магию. А чтобы подчинять волю — нет, такого не было... — вслух произнёс безымянный, закрыв книгу. — Верно, клинков, на которые наложена магия Белиара, в мире уже не осталось. Не думаю, что когда-нибудь мне доведётся увидеть нечто подобное.
Собрав вещи и проверив оружие, герой покинул башню. Ему предстояли опасные приключения в заброшенных шахтах, поэтому прочитанную в книге историю он до поры выбросил из головы.

История 8-я. Старая башня

Когда безымянный вышел из башни, он заметил, что погода заметно испортилась. Небо затянула тёмная пелена туч, а редкие деревья, с трудом выросшие среди здешних камней, сердито трепал ветер.
Безымянный направился в к нависшему над пропастью каменному мостику. Он соединял скалу, где возвышалось это сооружение, с небольшим плато, с двух сторон окружённому скалами, а с двух других — обрывавшемуся отвесно вниз. На плато стояла вторая башня с пристроенным к её основанию ветхим деревянным домом, откуда ещё недавно предводитель местных бандитов по имени Декстер управлял всеми окрестными головорезами.
Башня опустела, когда наш герой наведался туда за компанию с пиратским капитаном Грегом, поэтому к ней он сворачивать не стал. Как не пошёл и вправо, где лепилась почти к самому обрыву маленькая бревенчатая хижина какого-то охотника. Сейчас безымянного интересовала стена скал, внизу которой, как он успел заметить в прошлый раз, находился вход в штольню. Туда-то он и направился.
Но неожиданно путь ему заступила тёмная фигура, отделившаяся от стены дома у основания башни. Лицо незнакомца закрывала тёмная мазка с узкими прорезями для глаз, на голову был наброшен капюшон, а длинные полы его чёрной с багровым узором мантии тяжело колыхались под порывами ветра.
— Вот он! — прохрипел этот невесть откуда взявшийся тип, а в его руке вспыхнул горячий комок пламени — заклинание огненного шара.
— Эй, осторожнее с этой магической дрянью! — воскликнул безымянный. — Ты кто такой вообще?
— Повелитель приказал уничтожить тебя! Ты вызвал его гнев, глупец! Теперь ты умрёшь! — просипел тот в ответ и вскинул ладонь, в которой билось пламя.
Безымянный прекрасно понял, что сейчас произойдёт, и резво метнулся в сторону. Огненный шар прогудел у самого его лица, обдав жаром щёку, и улетел дальше, рассыпая искры и постепенно угасая. А в руке незнакомца уже вспыхнуло новое заклинание.
Наш герой опрометью кинулся за угол дома и тем самым избежал встречи со вторым сгустком магического пламени. И тут же услышал тяжёлые шаги преследователя.
Бегать вокруг башни, пока тебе между лопаток не угодит огненный шар — занятие глупее некуда. Поэтому безымянный подпрыгнул, ухватился за край кровли и в два счёт оказался на крыше. Подгнивший гонт опасно прогнулся, но выдержал. Стараясь не выдать себя скрипом, герой осторожно взглянул вниз.
Незнакомец уже обогнул угол и озирался, пытаясь понять, куда делать его жертва. Безымянный жертвой себя признавать не собирался, он осторожно извлёк из ножен меч и шагнул вперёд. Свалившись на спину преследователю, словно каменная пума на беспечного кротокрыса, он со всего маха врезал ему по затылку тяжёлым эфесом. Что-то хрустнуло, и человек в чёрном без звука рухнул ничком, уткнувшись маской в мох, покрывавший камни.
— Кто же ты такой? — спросил безымянный и, перевернув незнакомца навзничь, содрал с его маску и капюшон.
Лицо на совершенно лысой, сильно пострадавшей от удара голове оказалось иссиня-бледным. На нём неприятно выделялись закатившиеся глаза с налитыми кровью белками. Черты лица показались безымянному смутно знакомыми, но где он мог видеть этого человека, припомнить так и не удалось.
Недоумённо хмыкнув, герой принялся обыскивать своего незадачливого убийцу. Первым делом он забрал камень с руной огненного шара, который тот сжимал в руке, и снял с его пояса неплохо сработанный короткий меч. Затем развязал висевшую на поясе незнакомца небольшую сумку и вытряхнул её содержимое наземь. В основном там оказался всякий малоценный хлам. Единственными вещами, которые привлекли внимание победителя, были две склянки со светло-синей жидкостью и небольшая книжица в тёмно-лиловом переплёте.
Незнакомец, которого безымянный счёл мёртвым, вдруг застонал. Он повернул пробитую голову, пытаясь сфокусировать взгляд на своей несостоявшейся жертве.
— Да ты, гляжу, очень живучий, приятель! — воскликнул безымянный. — С чего ты вообще ко мне прицепился, а?
— Я... я давно умер... — прохрипел тот в ответ. — Ты уже убивал меня...
— Погоди! А ты, случаем, не один из подручных Декстера? То-то, гляжу, рожа мне твоя знакома, — осенило безымянного. — Какого демона ты так вырядился?
Оба его вопроса раненый оставил без ответа. Вместо этого он обессиленно уронил голову на камни. Безымянный заметил, что мох под ней остался чистым, хотя из такой раны в затылке должна была натечь целая лужа крови.
— Меня... меня звали Рейн, — бескровными губами прошептал незнакомец. — От... открой альманах...
Это оказалось последним, что он смог выговорить. Глаза его остекленели, а тело вытянулось и замерло окончательно.
— Помер всё-таки, — без особого сочувствия отметил безымянный. — Что он там говорил про какой-то альманах? Эта книжонка, что ли?
Герой развернул лиловую обложку и с недоумением уставился на ряды уродливых значков, испещривших изготовленные из какой-то страной кожи страницы. Больше всего незнакомые письмена напоминали раздавленных насекомых.
— Я не могу этого прочесть! — возмущённо проворчал он и вдруг почувствовал, как в виски словно впились чьи-то железные когти.
— Повелитель зовёт тебя! Отныне ты принадлежишь только ему! Покорись! Следуй его воле! Стань ищущим! — ударил в уши согнувшегося от нестерпимой боли героя оглушительный шёпот.
— О, Иннос... — выдохнул безымянный и, с трудом заставив двигаться непослушное тело, отшвырнул от себя проклятый альманах.
Книжица вспорхнула страницами и ударилась о серые от времени и непогоды доски стены, а потом упала на землю и замерла, словно издохшая бабочка. А рядом легли на мох какие-то листки, которые были заложены между страниц и выпали при ударе.
Безымянного сразу же попустило. Он выпрямился и жадно вдохнул холодного горного воздуха.
— Эта дрянь меня в одержимого превратить пыталась, что ли? — сердито проворчал он, а затем ударом обутой в тяжёлый ботинок ноги отправил альманах в пропасть. Туда же на всякий случай спровадил и тело его владельца.
Хотел смахнуть вниз и выпавшие листки, но взгляд его зацепился за строчки, написанные по-миртански.
— Любопытно... Не думаю, что это может мне повредить, — сказал безымянный, любознательность которого быстро взяла верх над осторожностью. Он поднял листки, которые оказались сшиты в две тонкие стопки, и развернул одну из них.
— Меня зовут Рейн. Я один из бандитов Декстера... — вслух прочитал наш герой. — Вот откуда мне знакома его морда! Должно быть, встречались на каторге. Так он ещё и грамотный был? Надо же...
Привалившись к стене, безымянный углубился в чтение.

«Меня зовут Рейн. Я один из бандитов Декстера. Охранник.
Большую часть времени я провожу в своей башне, глядя на красивый закат или восход, на дождь или солнце, на деревья и зверей. Мне нравится это место, здесь я чувствую себя расслабленно и ублаготворённо.
Хоть меня и считают бандитом Декстера, я не такой как другие парни из его шайки. Я не убиваю и граблю, я только сижу здесь в своей башне и отдыхаю.
Вот наш охотник Барэн выходит из своей хижины и гладит своего пса, давая ему рагу из мяса жуков. Тот радостно лижет ему руку в ответ. Как он счастлив — ему не нужно богатство, у него просто есть пёс!
Но вот что-то не то! На мостике, который ведёт к нашему лагерю, стоит человек в чёрных облачениях. Я вижу, как к нему подходит охранник и начинает говорить. После минуты разговора охранник резко поворачивается и бежит в страхе к Декстеру.
Проходит ещё минута, и Декстер выходит из своих покоев и идёт к человеку на мостике. Они разговаривают, и тот передаёт Декстеру кусок пергамента. Декстер внимательно его рассматривает. Мне сверху хорошо видно, что нашего предводителя что-то напугало. Потом Декстер возвращается к себе, а незнакомец в чёрном уходит откуда пришёл и скрывается за скалами.
Больше ничего заслуживающего внимания здесь не происходит. Я отворачиваюсь и смотрю в другую сторону. Видно отсюда очень далеко, а зрение у меня острое. Но люди с такого расстояния кажутся не больше букашек.
Вот какой-то парень движется по дороге к усадьбе местного землевладельца Онара, который нанял себе целую свору наёмников из бывшего Нового лагеря. По дороге туда его встречает мой знакомый по имени Фестер, который тоже прибился к наёмникам. После короткого разговора оба они идут в сторону пещеры, в которой живут полевые жуки.
Пять минут спустя они выходят оттуда. Вот Фестер пожимает парню руку и видно, что он чем-то очень доволен. Он прощается с парнем, и тот проходит дальше в лагерь. Но его останавливает один из наёмников, охраняющих усадьбу. Разговор, разговор, но вдруг охранник вытаскивает меч и бьёт парня. Тот ловко уходит из-под удара, тыкнув наёмнику в ребро дубинкой, от чего тот падает...
У них там каждый день драки. Надоело! Я отвернулся в другую сторону.
И опять человек в чёрном! Он подходит к какому-то крестьянину, устроившему привал в ущелье под нами, даёт ему какую то книгу и уходит. Крестьянин берёт книгу и читает её. Странное свечение охватывает его...

***
Отстояв свою смену, я уснул и проснулся только на следующий вечер. Поднявшись на башню, я увидел того парня, который вчера бродил с Фестером. На нём теперь доспехи наёмника и шикарный палаш за поясом. Он подошёл к мостику и стал говорить с охранником. После разговора охранник его пропустил.
Человек прошёл в покои Декстера. Прошла минута и тихий воздух прорезал чей-то вопль боли. Парни из нашей шайки, расслабленно сидевшие возле костров, повыскакивали и похватали оружие.
Парень вышел с кровью на мече. Все поняли, что предводитель мёртв и тут же кинулись на человека, но тому их удары были нипочём. Он ловко уходил от их оружия и отвечал контрударами. К тому же, к нему присоединился невесть откуда взявшийся одноглазый тип в шляпе и с кривой саблей.
После того как эти двое перебили весь лагерь, одноглазый опять куда-то делся, а парень в доспехах наёмника направился в мою башню. Внизу раздались звуки ударов, звон клинком и предсмертные крики. У меня перехватило дыхание. Я взглянул на лестницу и онемел от ужаса. Тот человек уже поднялся на самый верх. Я хотел заговорить, но не смог выдавить из себя ни слова, а он был беспощаден.
Подняв оружие и кое-как нанеся два удара, я упал оглушённый. Приоткрыв чуть-чуть глаза, я увидел только, как он поднял, затем закрутил и вонзил в меня меч.

***
«...Что случилось? Где я?» — задавался я вопросами.
Я лежал всё на той же площадке на вершине башни, по всему телу разливалась какая-то странная лёгкость.
Ну да! Ведь я же вспомнил, что этот парень вонзил в меня клинок. Я лежал в луже своей крови. В боку была рваная рана, из неё текла ещё тёплая кровь.
«Вот демон! Интересно, сколько я здесь лежу?» — возник у меня в голове вопрос.
К счастью, у меня в сундучке было сильное лечебное снадобье. Оно припрятано внутри двойного дна, и я надеялся, что мой несостоявшийся убийца его не нашёл. Пачкая лестницу кровью, я пополз вниз...
Из последних сил потянулся к сундуку, открыл его и достал зелье. Выпил его и тут же ощутил, что лекарство подействовало. Рана стала на глазах срастаться, кровь остановилась, но боль стала ещё более невыносимой.
«Ох! Не очень приятное ощущение!» — подумалось мне.
Переждав боль, я встал и спустился по винтовой лестнице вниз. Долго здесь оставаться было нельзя, но прежде я решил побродить по лагерю и пообчистить чужие карманы. Не хотелось бродить по острову без гроша и с пустыми руками. Я просто ходил и грабил простых разбойников, собирая всё, что не утащили с собой их убийцы. Попадался всякий хлам, в то время как мне требовались еда, золото и хоть какое-нибудь оружие. Но ничего ценного не попадалось.
Потом я вспомнил, что Декстера тоже убили. Забравшись в его покои, порылся у него в карманах, но они, конечно же, оказались пустыми. Тогда я как следует занялся домом и нашёл пару тайников, в которых обнаружил двести золотых, пару кусков копчёного мяса, стопку записей и какой то странный свиток. Похоже, тот самый, который вчера принёс Декстеру человек в чёрном. На свитке оказалось изображение того типа, который едва не убил меня, а внизу было написано странными буквами, как будто их владелец не умел писать на нормальном языке:
«Тому, кто получит возможность и увидит этого человека: передайте его последнее место расположение главе бандитов Декстеру. Если данные будут верны, их владелец будет щедро вознаграждён».
«Интересненько! Если я расскажу тому типу в чёрном, что всех бандитов, включая Декстера, перебил этот парень, будет ли мне вознаграждение?» — мелькнула у меня в голове мысль.
— Ладно, надо пойти поесть! В желудке перекати-поле.
Я выбрался из комнаты на улицу, а из кустов на меня вышел какой-то человек в старой потрёпанной одежде, залысины покрыли его голову, руки были в шрамах, явно оставленных животными, а лицо изрезали морщины. Зато на его поясе у него висел здоровенный нож, а в руках он уверенно держал большой лук с наложенной на тетиву стрелой. Похоже, какой-то местный охотник, прознавший про гибель нашей шайки.
— Кто ты такой? — спросил охотник.
— Меня зовут Рейн, — ответил я ему.
— И что ты тут делаешь? Мародёрничаешь, щенок?!
— Нет, я был одним их них! — ответил я.
— Вор? Бандит? Пират? — хмуро спросил старик.
— Я был вором.
— Значит, вором? — поднимая лук, спросил охотник.
— Успокойся! Я же сказал, что был вором! — воскликнул я, сделав упор на слове «был».
— Ну ладно, — хмыкнул охотник, убирая лук. — У тебя есть оружие? — спросил он.
— Нет, но оно мне бы пригодилось!
— Я могу продать тебе за сто золотых клинок. Вот посмотри.
Он, не выпуская меня из поля зрения, снял с плеча мешок и вытащил из него небольшой, добротно выкованный меч. Я взял клинок в руки и стал рассматривать.
— Хм совсем неплохо! Так сколько ты хочешь за этот меч?
— Сотню, я же сказал, — ответил охотник
— Держи свои деньги и дай мне меч. Надеюсь, он сослужит мне хорошую службу! — ответил я и расплатился золотишком Декстера.
На этом мы расстались, и больше я его не видел.
Между тем уже стемнело, спускаться сейчас по горной тропе на ещё дрожащих после ранения ногах было опасно. Волей-неволей приходилось ночевать в заваленном трупами лагере.
Я решил остановиться в бревенчатой хижине, где раньше жил один вор. В его почему-то не обчищенном убийцей сундуке я нашёл много всяких безделушек, в том числе болотник — десять порций «Северного тёмного», три «Зелёных новичка» и один «Зов сна». Чтобы успокоиться, покурил болотника и лёг спать. А на следующее утро меня ждал не очень приятный сюрприз...

***
... Когда на рассвете я открыл глаза, перед кроватью стоял тот самый человек в чёрном. Сон сразу же выветрился из моей Гловы вместе с остатками болотника, я вскочил и схватился за меч.
— Что ты хочешь? — дрожащим голосом спросил я.
Вдруг всё засветилось сиреневым цветом, и зловещий голос зазвучал у меня в голове:
— Мой господин прислал меня к тебе. Я должен сделать тебе предложение. Ты должен вступить в наши ряды и быть верен Белиару. Мы, ищущие, преследуем одну цель — уничтожить посредников Инноса. А первым делом — того парня, который едва не убил тебя.
— Но он намного сильнее! — осмелился возразить я.
— Не бойся! Повелитель дарует тебе силу, — рассмеялся голос.
— В таком случае я готов! — ответил я с ненавистью, вспомнив лицо убийцы.
— Тогда принеси клятву нашему господину!
Вслед за ним я повторил слова страшной клятвы, и ищущий дал мне мантию с капюшоном, а также чёрную маску, руну огненный стрелы и какую-то книгу.
— Когда я уйду, ты долен будешь прочитать это.
— Я понял, мастер!
Ищущий телепортировался, а я открыл книгу. Это было странное ощущение — сначала всё засветилось тем же лиловым светом, затем у меня помутнело в глазах...
Я очнулся. Очнулся, но на мне уже были не бандитские лохмотья, а новая мантия. У меня не осталось прежних чувств и желаний. Я помнил, что собирался куда-то идти, но это уже не имело смысла. У меня в голове было только одно — уничтожить этого парня...»

На этом записи обрывались.

История 9-я. Декстер

— Вон оно как... — протянул безымянный, оторвавшись от чтения записей ищущего, и задумался.
Мысли его прервал раскат грома, а сильный порыв ветра едва не вырвал из рук только что прочитанные листки. По гонтовой кровле застучали тяжёлые капли дождя.
— Что-то мне сегодня не хочется лезть под землю, — решил герой и направился в бывшее жилище Декстера.
К счастью, труп предводителя бандитов, как и тела его подручных, за минувшие дни кто-то удосужился убрать. Может быть, это сделал Рейн или тот охотник, которого он упоминал в своих записях? Кто бы это ни был, он оказал безымянному неплохую услугу. Ему вовсе не хотелось коротать время среди разлагающихся покойников.
Безымянный вошёл в дом и принялся разжигать камин. Благо, дрова были в изобилии припасены для покойного Декстера и сложены рядом с очагом. Вскоре герой сидел в потёртом кресле и глядел на языки пламени, весело плясавшие на поленьях.
По кровле стучали частые капли дождя, в камине потрескивали поленья, а на столе трепетало пламя свечи. Безымянному казалось, будто он находится где-нибудь в Хоринисе или на одной из окрестных ферм, а не на окружённом обрывами и скалами, продуваемом всеми ветрами горном плато, где ещё недавно хозяйничала безжалостная банда Декстера.
Герой развернул вторую стопку бумаг, найденную в альманахе ищущего. Они оказались написаны ровным красивым почерком. Видно было, что над ними поработал опытный каллиграф, невесть как затесавшийся в шайку Декстера. Может быть, какой-нибудь проворовавшийся городской секретарь или наказанный за прегрешения послушник, прежде работавший в монастырском скриптории. Удивительно, кого только не забрасывала судьба на каторгу в Рудниковой долине!
Удивлённо хмыкнув, безымянный принялся за чтение.
— Вот это да! Я всегда знал, что старина Декстер был тщеславным типом, но не думал, что настолько. Он, оказывается, заказал какому-то грамотею целую книгу по своим воспоминаниям! — воскликнул он. — Так, посмотрим... Похоже, здесь только события, начавшиеся после того, как я изгнал демона Спящего и разрушил барьер, ограждавший каторгу от внешнего мира. А точнее сказать, внешний мир от всех нас — тех, кто находился в Рудниковой долине...

«Призрак Декстер никогда не любил исполнять приказы. Сейчас же он готов был убить этого недоумка Торуса, который приказал ему организовать весь сброд, праздно болтающийся по Старому Лагерю, и отправляться в Хоринис. Все годы, что он провёл под Барьером, Декстер посвятил торговле и спекуляциям магической рудой и болотником. Такое занятие давало ему возможность добиться определённого влияния в колонии, и в тоже время не иметь врагов.
И вот сейчас от него, торговца, требуют собрать оставшихся без работы рудокопов и призраков и идти в Хоринис. Шкурой он чувствовал, что добром этот бросок на свободу не кончится! Но выбора особого не было, оставаться в полуразрушенном лагере тоже не очень хотелось. Тем более, что никого нынче не интересовал его болотник — Старый лагерь уже несколько недель не получал снабжения из внешнего мира, а потому кусок хлеба становился всё дороже и дороже с каждым днем. И угроза голода стала главной причиной развала лагеря. Заключенные набивали карманы и котомки рудой и, собравшись в отряды или поодиночке, направлялись в сторону перевала.
Чуть организованнее выглядела подготовка к исходу стражников и призраков. Их возглавляли рудный барон Ворон, который ещё толком не оправился от нанесённых одним изменником ран, и глава стражников Торус. Стражники собирали в общую кучу руду, лечебные зелья, провизию; точили оружие, ремонтировали доспехи. Все это, как говорил Ворон, необходимо им для путешествия в заброшенную часть острова Хоринис.
Пока стражники были увлечены подготовкой к дальнему походу, Декстер бегал по лагерю, уговаривая ещё не разбежавшихся его обитателей собраться в большой отряд и вместе выбираться из долины. В результате к утру следующего дня его отряд насчитывал полторы сотни человек, в основном мало обученных военному делу рудокопов и призраков. Эти силы он и повёл к перевалу, ведущему в Хоринис.
Чутьё Дестера его не подвело. Едва он со своим отрядом поднялся по узкой горной тропе и выбрался к штольням Заброшенной шахты, как им навстречу вышел молодой человек в тяжелых доспехах королевского паладина. Офицер встал в сотне шагов от Декстера и, сложив ладони рупором, закричал:
— Заключённые! Сложите оружие на землю и по одному подходите ко мне. Я считаю до трёх, потом мы открываем огонь! Раз...
— Они не посмеют... — прошептал Декстер. Он уже увидел, что солдаты паладина натянули тетивы луков.
— Два... — офицер поднял руку вверх.
— Декс, надо валить назад! — визгливо выкрикнул стоявший рядом призрак по имени Фингерс.
— Три... — офицер опустил руку вниз и отошёл за один из валунов, лежащих по краям горной дороги.
«Обошлось!», — едва эта мысль вкралась в голову Декстера, как тут же была изгнана оттуда отчаянным воплем Фингерса, которому стрела попала прямо в глаз. Одновременно раздались крики других каторжников.
Королевские стрелки били без промаха, каждая стрела несла смерть и боль. Три десятка раненных и убитых упали на землю. Однако их гибель вывела Декстера из оцепенения и он, выхватив меч, с криком: «На волю!» побежал на лучников, увлекая за собой прочих каторжан.
Но не успели они сделать и десяти шагов, как новая туча стрел вонзилась в их ряды. Новые жертвы посеяли хаос среди рвавшихся на волю каторжан, часть из них всё ещё стремилась вперёд, другие бросились назад. Несколько заключенных забились в одну из полузасыпанных штолен Заброшенной шахты, надеясь найти там укрытие от стрел, но их надеждам не суждено было сбыться. Один из лучников паладина заметил их и достал из колчана странную стрелу, у которой вместо наконечника был прикреплен какой-то мешочек. Прицелившись, он запустил эту стрелу в штольню. Раздался взрыв, затем звук падающих камней заглушил крики отчаяния прятавшихся там людей.
А королевские стрелки дали очередной залп, попавший в скопление мечущихся в панике людей. Одна из стрел попала в Декстера. Она пробила его легкий наплечник и вошла в плечо. Призрак заорал от боли, упал и попытался заползти за огромный камень, но тут вторая стрела вонзилась ему в ногу и прошла насквозь, пригвоздив к земле.
Обречённый Декстер уже молил Инноса лишить его сознания, чтобы хоть немного притупить боль и облегчить предсмертные муки, но вдруг мутнеющим взглядом он увидел человека в чёрной робе, идущего по дороге из долины. Призрак закрыл глаза, чтобы прогнать это видение, но когда открыл их, то увидел, что человек не исчез; напротив, он взмахнул руками, как бы обозначая в воздухе круг, а затем в этом кругу образовалось магическое пламя.
Несколько секунд сгусток пламени висел в воздухе перед магом, увеличиваясь в размерах, а затем полетел в сторону королевских лучников. Он взорвался в воздухе над позициями стрелков, разлетевшись на сотни огненных «капель», накрывших солдат. Одним заклинанием маг обратил в бегство выживших лучников. Впрочем, уцелело не больше десятка из пришедших к перевалу тридцати стрелков, пал и тот паладин, что командовал ими...
Внезапный разгром королевского отряда остановил панику среди людей Декстера. Выжившие начали помогать раненым, перебинтовывать их раны и отпаивать лечебными напитками. На мага никто не обращал внимания, но и его не интересовали заботы заключённых. Он твёрдым шагом направился к лежащему без сознания Декстеру, жестом отогнал от него двух каторжников, после чего сам занялся исцелением полуживого призрака.
Маг вырвал из его плеча стрелу, после чего приложил ладонь к ране и что-то прошептал. Рана тут же затянулась, оставив лишь незначительный ожог. Затем маг повторил те же действия с ногой Декстера. После этого он приложил руки к его груди, и Декстер открыл глаза. Маг, лицо которого было скрыто маской, начал мирным, успокаивающим шёпотом говорить с ним:
— Теперь ты служишь Повелителю. Так же, как Ворон и Бладвин. Исполни повеление — найди его. Того, который принёс тебе рецепт Галома, а затем перебил рудных баронов и ранил Ворона. Найди его и убей! И тогда Повелитель будет благоволить тебе. Вот золото. Прощай!
Маг бросил под ноги Декстеру увесистый кошелек, после чего вновь взмахнул руками и исчез. Спасённый от смерти бандит поднялся с каменистой земли и удивлённо оглядел себя: раны затянулись и лишь небольшое жжение и покрасневшая кожа напоминали о них. Впрочем, Декстер тут же забыл о ранах и начал собирать вокруг себя уцелевших каторжников. Через несколько минут он понял, что дальше сможет идти лишь половина из тех, кто вышел с ним из Старого Лагеря. Остальные либо погибли, либо были ранены и не могли продолжать движение. Оставив их здесь же, в горах, авангард баронов двинулся на свободу — в Хоринис».

— Жаль, что Декстер не успел рассказать о своей жизни на каторге и о том, как он там оказался. Было бы любопытно почитать. Рановато я его прикончил. Впрочем, он начал первым и не оставил мне выбора, — жёстко усмехнулся безымянный, перевернув последний лист.
Герою показалось странным, что при первой их встрече после крушения магического барьера Декстер отпустил его живым. Видно, тот парень в чёрном для того и заявился в башню к предводителю бандитов, чтобы напомнить о невыполненном приказе. После этого за безымянного взялись всерьёз, и он вынужден был ответить ударом на удар, раз и навсегда покончив с шайкой.
За этими размышлениями герой не заметил, как уснул. Когда он пробудился, дождь уже кончился, зола в камне остыла, а свеча на столе догорела и погасла. Тело затекло — сон в кресле в сидячем положении не способствует хорошему отдыху.
Безымянный с кряхтением поднялся на ноги, размял занемевшие конечности, а затем наскоро позавтракал извлечёнными из дорожной сумки припасами. Вышел наружу и оглядел окрестности. Тучи за ночь рассеялись и на голубом небе сияло солнце, едва выглянувшее из-за скал на востоке. На траве и ветвях искорёженных ветрами деревьев блестели капли росы. Мир был прекрасен и ярок. Однако герою предстоял путь во тьму и затхлость подземелий.
Безымянный проверил, легко ли выходит клинок из ножен, достал и пересчитал свитки с магическими заклинаниями. Теперь у него имелась и руна, взятая в качестве трофея у погибшего слуги Белиара, но рунной магией герой не владел. Он тряхнул головой, гоня прочь сожаления, и направился к входу в штольню.

История 10-я. «Гибель Василия или Тёмная история одной крипты»

Безымянный вошёл в дом и принялся торопливо освобождаться от доспехов. Он уже сегодня не раз пожалел, что полез исследовать заброшенные шахты, не разжившись более мощным оружием и тяжёлой бронёй наёмников. Лёгкие доспехи не слишком надёжно защищали от клешней ползунов и ударов нежити. Герой обзавёлся несколькими новыми шрамами от наскоро заживлённых целебными зельями ран. Синяком и мелких ссадин, заработанных сегодня в старых подземельях, он и вовсе не считал.
Избавившись от порванной и испачканной кровью нижней одежды, безымянный выпил ещё одну лечебную эссенцию, вымылся возле наполненной дождевой водой бочки и почувствовал себя значительно лучше. Он переоделся в чистую одежду, какие на Хоринисе носят обычные горожане. Вообще-то герой собирался её продать после того, как разжился охотничьей курткой, а затем снаряжением наёмника, но всё как-то руки не доходили. Сегодня это обстоятельство оказалось очень кстати.
— Надо будет оттащить Волку, чтобы починил, — осмотрев порядком пострадавшие наёмничьи доспехи, со вздохом пробормотал безымянный.
Утренний поход в ближайшую штольню оказался лишь началом сегодняшних приключений и наиболее простой их частью. За перекрытым решёткой входом обнаружился целый выводов ползунов. В основном это были рабочие особи, но встретилась и пара-тройка ползунов-воинов. Безымянному пришлось с ними изрядно повозиться. Но в конце концов он с этим справился.
Правда, шахта, куда его привела штольня, разочаровала — она оказалась куда меньше, чем он рассчитывал. Да и добыча не слишком обрадовала. Несколько кусков руды, ржавая кирка, панцирные пластины и жвала убитых ползунов, ещё какая-то мелочь — разве из-за таких трофеев стоило так рисковать?
Поэтому, выбравшись на поверхность, герой решил поискать входы в другие шахты, о которых говорилось в записях Саландрила. Он обошёл вокруг всё плато, тщательно обследовав каждую щель в окружавших её скалах, но ничего не обнаружил.
Уже решив бросить это показавшееся безнадёжным дело, безымянный напоследок заглянул за башню Декстера, в основании которой провёл предыдущую ночь, и заметил узкий уступ, который тянулся между скальной стеной и краем пропасти. Этот уступ и привёл его во вторую шахту.
Там-то и началось самое весёлое. Стоило взломать насквозь проржавевший замок на ветхой двери, как из-за неё полезли недобро настроенные покойники. Большинство из них при жизни были рудокопами, но даже с ними пришлось повозиться. А уж скелеты нескольких охранявших шахты воинов так и вовсе едва не спровадили безымянного на тот свет. Добыча же оказалась хоть и чуть побогаче предыдущей, но воображение тоже не захватывала.
Впрочем, герою было не привыкать рисковать жизнью без особой для себя выгоды. Он уже успел смириться с этим и потому не жаловался. Жив остался — и ладно. К тому же, нескучно провёл время. Вон уже и солнце снова закатилось за скалы, маленькое плато стало погружаться в темноту, а с гор потянуло ледяным ветром.
Безымянный набрал дров, развёл огонь в камине, затем поужинал остатками заметно оскудевших съестных припасов и, отыскав среди запасов покойного Декстера ещё одну свечу, поудобнее устроился в кресле.
— Так, что там приготовил на сегодняшний вечер старина Саландрил? — доставая заветную книжицу, ухмыльнулся герой.
Он развернул записи, начал читать, в недоумении нахмурился и перелистал назад на несколько страниц.
— Не понимаю... В прошлый раз я читал седьмую историю, там было про мага Мирафуса и проклятый меч. А за этой идёт сразу десятая. Куда же делись ещё две истории? Страницы не вырваны вроде бы... — задумчиво проговорил безымянный.
Впрочем, долго предаваться размышлениям он не стал. Вместо этого вновь раскрыл книгу и погрузился в чтение.
За стенами старого дома шелестел холодный ветер, трепетало пламя свечи на столе, потрескивали дрова в камине, а перед мысленным взором героя разворачивались мрачные события давно канувших в прошлое дней...

«История 10-я. «Гибель Василия или Тёмная история одной крипты»
В лесах, кишащих нежитью, позади часовни около теперешнего двора Онара, находится небольшой склеп. История его темна, а, следовательно, так или иначе связана с Белиаром — богом тьмы и зла. О ней и о событиях, происходившие в те тёмные времена, я и поведаю в своём повествовании.

Жил-был в те далёкие времена один зажиточный крестьянин по имени Дитрих. Усадьба его была большой, богатой и насчитывала около семидесяти человек и более двух сотен голов скота. Возы с пшеницей, рожью и другими съестными припасами отправлялись во все места Хориниса. Ополченцы, посланные от города, охраняли усадьбу от набегов разбойников и диких зверей (не слушайте высказывания о том, что раньше всё было хорошо, ибо не может быть мёда без ложки дёгтя). Да и сам управитель Дитрих был человеком умным да сильным, но видна была печать греха на его светлом челе. Никто не знал его тайну, кроме одного человека.
Однажды вечером, на его усадьбу заехал чужак. Огромная лошадь, вся окованная железом, несла его. Сам он красовался в доспехах из волшебной руды, которая была величайшей редкостью, ибо оная добывалась не в колонии заключённых (сей просто не было в те времена), а далеко, за морями. Разноцветные перья украшали его шлем, в руках он нёс здоровенную алебарду с символами королевской охраны, а за спиной находился меч, явно не здешней ковки.
— Паладин Василий, прибыл по указу короля Ротбара, чтобы проинспектировать прилежащие территории. Но уже вечер, и я хочу здесь переночевать, — представился он зажиточному крестьянину Дитриху.
Этот рыцарь сразу же не понравился управителю. Устроив гостя на ночлег, он отправился спать. Но Василий так и не заснул. Ночью к нему тихо подошла дочь помещика — Сагитта. Она сказала рыцарю:
— Я знаю, что ты хочешь доставить неприятности моему отцу. Ты приехал сюда не только для того, чтобы поспать здесь. Скажи мне всю правду.
Сколько рыцарь не отговаривался, дочь всё же была внимательна и проницательна.
— Ты священный воин Инноса, привык говорить только правду, ложь твоя звучит очень неубедительно.
Поняв, что лгать и в самом деле он не умеет, рыцарь доверился девушке и рассказал ей всю правду:
— У меня был брат — Инубис. Человек это был решительный, всегда достигал своего. Но, к сожалению, он отправился в это место от имени короля Ротбара — инспектировать территорию, и бесследно пропал. Я приехал сюда из далёких краев, чтобы найти брата или его тело и оказать ему последнюю услугу — похоронить в нашем фамильном склепе. После долгих поисков я уже отчаялся найти брата или хотя бы его тело, но подошёл к святилищу Инноса. Я очень долго молился светлому богу, просил, чтоб он отпустил все грехи моего брата. Я и не заметил, как заснул. Мне приснился светлый лик Инноса, бог говорил, что мой брат, к сожалению, мёртв. Но умер он не своей смертью. Кривой кинжал вонзился в его спину. «Иди в проклятый лес, в проклятое здание...» — слова божества становились тише. Вдруг свет погас, наступила тьма... Много-много мёртвых было тут, а в центре стоял мой брат. Волосы его практически выпали, глазницы были пусты, доспех помят... Из спины торчал кинжал... Мой... брат произносил молитву... он молился не Инносу, он молился другому... Белиару!»
Паладин был весь бледен, на волосах проступила седина.
Дочь зажиточного крестьянина никогда не понимала, почему паладины так ненавидят Белиара. Видимо потому, что она была ребёнком, не освящённым у алтаря Инноса. Для неё эти боги были лишь выдумкой суеверных людей.
Оставив Василия, она отправилась к отцу. Но странное чувство овладело ей. Казалось, вся комната пропитана каким-то проклятием, незаметным простым людям. Немного приоткрыв дверь, она заглянула в комнату отца. Но она увидела его не в обычной одежде, а в странном чёрном балахоне. Подняв голову вверх, старик шептал:
— Нет, великий, я убил его брата, он заметил меня, я... я молился тебе, он бы мог меня отдать в монастырь! Но теперь пришёл он, он всё узнает...
Внезапно комнату заполнил гул.
— Девушка... она всё видит... убей её! Здесь не нужны свидетели!
Отец обернулся. Но вместо привычного облика дочь его увидела бледное лицо, очень похожее на лицо умершего. Ковыляя в сторону Сагитты, Дитрих обнажил изогнутый кинжал из чёрной руды. Сагитта пошатнулась, чуть не упала в обморок, но оставшиеся силы понесли её в комнату Василия.
Крик: «Помогите!» разбудил паладина. Наспех надев одежду и взяв меч, паладин вышел из комнаты, и чуть не наткнулся на Сагитту, лицо которой было белее снега. — Отец... Белиар... зомби! — кричала она непонятные отрывки фраз, но паладин прекрасно её понял.
Достав из кармана пузырёк святой воды, Василий направился в комнату отца. Зомби был там. Рыцарь выплеснул содержимое бутылки Дитриху в лицо. Святая жидкость прожгла его мёртвый лик. Зомби упал и растворился в прохладном воздухе.
Вдруг неведомая сила нанесла сильный удар по голове Василия. Он потерял сознание.
Очнулся паладин на рассвете в странном месте. Вокруг него был лишь погост. Со старых, безлиственных деревьев свисали скелеты, пронзённые стрелами и ржавыми мечами. Вдалеке виднелось здание, покрытое чёрной мглой.
Василий встал. Ломило все кости.
Строение это оказалось полуразрушенным. По бокам входа стояли две статуи паладинов. Один без ног, второй без головы. Видно было, что про это мрачное место уже все забыли. Зелёный плющ тянулся с полуразрушенной крыши до не менее разрушенных ступеней.
Василий зашёл внутрь. Он повернул два рычага, и гроб, стоявший посередине, повернулся и открыл дорогу внутрь.
Это место Василий помнил хорошо. Стены были с нишами, а в нишах лежали людские тела. Тусклый свет факелов освещал это место. Это место приснилось Василию в его сне, здесь, как говорил Иннос, был его брат.
Тёмный силуэт вдруг появился в дверном проёме.
— Бра-а-а-ат!!! Иди-и-и к на-ам!!! — шипел кто-то.
— Нет, белиарские отродья! Не сломить вам дух светлого паладина Василия!
Безумие заполнило его голову. Достав свой меч из ножен, он бросился со всех ног в ту тёмную комнату. Как ни силён был рыцарь, но скелеты приходили снова и снова...
Вдруг откуда-то из-за спины мелькнуло лезвие кривого ножа. Ноги Василия подкосились. Светлый рыцарь упал на холодные, мраморные плиты этого склепа. Чувства покинули его. Над его головой склонилась улыбающаяся голова его... брата Инубиса.
— Вот ты и с нами, братец... — прошептал он.
Иннос не защитил Василия, но он уберёг его от большего несчастья — стать воином тьмы, нежитью. Да защитит Иннос его светлую душу!

С тех пор усадьбой стал править дальний родственник Дитриха — Онар. Саггита ушла из родного дома и поселилась в лесах, около крипты. Она стала знахаркой. Она предупреждает путников: «Не заходите в ту сторону далеко, то место проклято».
Говорят, что иногда она заходит храм и молится Инносу за упокой души Василия.
Крипта теперь запечатана, никто не заходил туда с тех времен. Но, может быть, один любопытный человек всё же зайдёт туда. Посмотрим...»

— Да уж, один такой человек точно найдётся, — заявил безымянный, как только закрыл книгу. — Однако странно дело — здесь речь идёт о событиях, которые явно произошли не вчера. Король Ротбар правил добрую сотню лет назад... Или раньше? Но в записях упоминаются Сагитта и Онар. Хозяину поместья, положим, хорошо за пятьдесят лет, а травяная ведьма так и вовсе не старая. Оба они никак не могли жить в те времена. Или ведьмы не стареют? Надо будет выяснить, в чём тут дело, — решил он.
В любом случае, завтра ему предстояло вновь возвратиться в усадьбу Онара, чтобы починить доспехи, пополнить припасы и узнать, нет ли для него новых заданий. А пока стоило хорошенько выспаться.

История 11. Любовь Миртаны

Сагитта звонко рассмеялась, от чего её большеглазое лицо стало ещё миловиднее.
— Ты и в самом деле думаешь, будто мне полторы сотни лет? — спросила она.
— Нет, ты выглядишь очень молодо, но... — замялся безымянный.
— Это была моя прабабка! Меня назвали в её честь.
— А Онар...
— У них в роду часто встречаются имена Онар и Дитрих. Порой они чередуются несколько поколений подряд. Нынешний Онар тоже хотел назвать сына Дитрихом, однако родилась дочь...
— Елена?
— Да, у него же нет других детей, — кивнула Сагитта. — Бедняга счёл это дурным предзнаменованием и стал воспитывать Елену, словно она была мальчишкой. Вот поэтому она не боится в одиночку бродить по лесам, из лука стреляет не хуже здешних охотников и способна дать отпор любому наглецу из числа наёмников своего папаши.
— Я уже заметил, что она очень бойкая девчонка, — ухмыльнулся безымянный. — Но, как следует из записей Саландрила, вы и Онар...
— Родственники. Только очень дальние. Моя прабабка отказалась от прав на поместье в пользу того самого Онара, который стал предком нынешнего. А они с моим прапрадедом Дитрихом состояли в не самом близком родстве. Так что никаких прав на усадьбу и окрестные поля у меня не осталось, если ты это имел в виду, — вновь рассмеялась Сагитта. — Так что, ты достанешь для меня корень солнечного алоэ? — вернулась она к первоначальной теме разговора, прерванного неуклюжей попыткой безымянного разобраться в её родословной и возрасте.
— Посмотрю, что можно сделать, — дипломатично ответил он. Всё-таки копаться в навозе чёрного тролля, который, если верить записям Саландрила, изначально был детёнышем мракориса, пострадавшим от алхимических опытов мага Неораса, ему не очень хотелось. Да и тролль, кем бы он там ни был от рождения, вряд ли станет безучастно взирать на то, как какой-то незнакомец обшаривает его логово. А в других местах, по словам Сагитты, солнечного алоэ не отыскать.
Ведьму ответ безымянного, похоже, полностью удовлетворил.
— Ты ведь пришёл, чтобы взять у меня свёрток с травами для кухарки Теклы? — припомнила она.
Герой утвердительно кивнул.
— Вот он, можешь забирать. Но я бы не советовала тебе возвращаться в усадьбу прямо сейчас. Уже стемнело, в лесу возле моей пещеры полно хищного зверья, а у тебя даже нет приличных доспехов, — сказала Сагитта.
— Есть, просто они в починке. Наёмник по имени Волк обещал, что к завтрашнему дню они будут лучше новых, — ответил безымянный.
— Вот завтра за ними и отправишься. А на ночь тебе лучше остаться у меня, — не терпящим возражений тоном заявила ведьма.

***
Кровати в пещере Сагитты не водилось. Её заменяла куча сена, застеленного звериными шкурами. Когда безымянный проснулся на следующее утро, то с удовольствием ощутил, как пушистый мех приятно щекочет тело.
Другим приятным ощущением было тёплое плечо Сагитты, прижимавшейся к его боку. Он повернул голову, и увидел в свете пристроенной над изголовьем масляной лампы, что Салитта увлечённо листает страницы книги. Очень знакомой, между прочим, книги.
— Эй, ты рылась в моих вещах, бесстыжая ведьма! — возмутился герой.
— Успокойся, она просто выпала из твоей сумки. Ты зашвырнул её в угол вчера, когда срывал с себя и меня одежду. Помнишь? — засмеялась Сагитта.
— Ещё бы не помнить, — ухмыльнулся герой в ответ.
— Между прочим, очень любопытные записи. История моих предков изложена довольно близко к истине. А дальше здесь повествуется о ещё более печальных событиях.
— Да? И о чём там идёт речь?
— О несчастной любви. Саландрил снабдил эту историю подобным предуведомлением. Вот, послушай... — ответила Сагитта и начала читать вслух:

«Однажды мне поручили разобрать архив Рудниковой долины. С тех самых пор, как над этой местностью создали магический барьер и несколько служителей Инноса оказались заперты внутри с толпой каторжников, они вели активную переписку с монастырём. Письма в колонию отправлялись вместе с поставками продовольствия, а обратно приходили с грузом руды, добытой заключёнными для короля.
Правда, в последнее время наш настоятель, мастер Пирокар, начал замечать, что письма из-за барьера стали какими-то подозрительными. Они пестрели недоговорённостями и странными оборотами, словно тамошние маги писали их под чью-то диктовку с мечом у горла. Или как будто послания кто-то перехватывал и заменял на поддельные. Поэтому мне и было поручено пересмотреть все скопившиеся за долгие года бумаги и попытаться выяснить, когда именно в переписке стали попадаться всякие странности.
Я с увлечением взялся за работу. Выяснилось, что среди писем мастера Корристо и других служителей Света, а также отчётов о магических опытах и других документов, попадаются довольно неожиданные вещи. Например, древние манускрипты, найденные каторжниками в развалинах, каких, по слухам, немало в Рудниковой долине, а также дневники, прошения магам от каторжников и тому подобные рукописи.
Одна бумага, оказавшаяся чем-то вроде исповеди одного из заключённых, привлекла моё внимание. Я привожу здесь её текст полностью и с сохранением названия, лишь исправив некоторые грубые ошибки и наиболее неудачные обороты, затруднявшие понимание смысла. Вероятно, её автор, так и оставшийся для меня неизвестным, особой грамотностью не отличался.
Итак...

История 11. Любовь Миртаны
Хоринис.
Был тихий спокойный вечер, какие часто встречаются в Хоринисе, крупном портовом городе, где жизнь идёт своим чередом, невзирая на злободневные печали и трудности. В тот день меня повысили от обычного разносчика объявлений до посланника, которому доверяют доставлять письма самому губернатору Хориниса.
И вот мое первое задание, которое я ждал несколько лет. Нужно всего-навсего доставить послание судье города из монастыря о том, как у них дела и нужен ли им новый паладин на охрану статуи Инноса. И вот я отправился...
Сам я ни разу не бывал в монастыре. Всю дорогу туда я думал о том, как себя вести с Верховными Магами Круга Огня — стоять на коленях с жалобным лицом, чтобы не показаться дерзким, или, наоборот, держаться гордо и непреклонно. Я не знал этого. Не знал я, и как зовут магов, и как к ним обращаться.
Но вот и поворот в монастырь, а за ним — назойливая парочка падальщиков. Я даже не зашёл в таверну — такой важной представлялась мне цель моей миссии. Обессиленный дальней дорогой, я даже не обратил внимания, что в придорожной часовне нет вечно бодрствующего служителя Инноса, который благословляет посетителей монастыря и заодно пытается толкнуть им магические свитки.
Я подхожу к мосту и останавливаюсь, чтобы подумать, какие будут мои первые слова магам: «Дорогой маг... — нет, не то. Уважаемый магистр магических знаний... — нет, тоже не то! Ладно, придётся импровизировать».
Передо мной долгожданный конец моста и прислужник, пристально уставившийся на меня. Секунд пять оба молчали (он изучал меня, как индивида, а я просто растерялся). Затем я объяснил ему, зачем я пришёл. Но он многозначительно посмотрел на меня и сказал, извини, мол, нельзя сюда «обычным» и предложил подождать, пока он сбегает за посланием. Но я был разозлён своим разочарованием, не хотел отступать и начал предлагать ему свои вещи с целью подкупа. Но прислужник тоже не хотел сдаваться и погладил свой двуручный посох за спиной, от чего у меня по телу прокатила дрожь, и я уже был согласен на любые условия...
И вот я на обратной дороге в город. Начало темнеть, и я не мог поверить, что прождал этого послушника шесть часов. За это время я сходил в таверну и выпил хорошую долю запасов пива, но потом, съев растение, произрастающее около моста в монастырь и убив десяток падальщиков, я протрезвел.
Подходя к дому судьи, я сразу заметил его охранника, который грозно смотрел на меня, похоже, видя во мне потенциального преступника. В его взгляде была жажда отрешиться от жизни и поскорее погрузиться обратно в свои размышления. Он запретил мне заходить в шикарный дом судьи и позвал служанку, подметавшую пол.
Когда служанка вышла забрать сообщение, она даже не подняла взгляд. Я протянул руку с посланием. Взяв письмо, она резко повернулась и собралась идти назад, но я не выпустил из руки записку и только сильнее сжал её. Мне было обидно за то, что меня не пустили в монастырь, что я бездарно провёл большую часть дня и теперь меня игнорирует даже обычная прислуга!
Она повернулась и подняла свой взгляд. И тут я увидел эти глаза, это божественное лицо... и у меня в голове пронеслись фантазии о том, как я бы провёл с ней свою жизнь, какие бы это были дни, и даже Белиар не разлучил бы нас. Эта женщина казалась воплощением добра и красоты, пропадавшей в этом доме. И я решил забрать её себе.
Подтянув её за руку, я крепко впился губами в её губы и прижал её к себе, она поначалу сопротивлялась и отталкивала меня, но я брал своё. Эти чудные мгновения прервал скрежет меча, который охранник судьи вынимал из ножен. Я отпустил её. Последнее, что я видел, это был страх и удивление в её глазах. В то же время боковым зрением я заметил меч, плашмя несущийся на меня... Удар!
Я очнулся в Портовом квартале около лачуги рыбака. Всё тело гудело от побоев, которые, как уверял рыбак, наносили мне всем Верхнем кварталом. Долгое время я лежал на сыром песке, не находя в себе сил подняться. Встал я только, когда мне в лицо попали брызги солёной воды утреннего океана.
После того, как встал, я решил направиться в бар, что бы «залить» свои раны. Приняв немного внутрь и облив свои раны крепким джином, я решил отправиться обратно в свой дом и хорошенько отоспаться.
Выйдя из бара, я столкнулся лицом к лицу с ней — с той, которая разбудила во мне романтика. Я повторил то, что было около дома судьи. В этот раз это воплощение красоты не сопротивлялось...
Мы провели чудесную ночь. До того чудесную, что мне казалось, будто это было в моей жизни в первый раз.
P. S. После этого несколько дней она жила у меня, но концом этому стало её решение уйти из прислуги судьи и выйти за меня замуж. Это решение оказалось неверным. Судья пришёл в ярость. Её повесили, а меня как рабочую силу сослали в Рудниковую долину».

Последние фразы Сагитта читала срывающимся от слёз голосом — так ей было жалко неизвестного каторжника и его погибшую возлюбленную.
— И в самом деле, печальная история, — дослушав до конца, согласился безымянный. — На каторге и в самом деле хватало бедолаг, которые поплатились за то, что просто перешли дорогу сильным мира сего. Однако большинство заключённых составляли настоящие головорезы, насильники, воры и прочие мерзавцы...
— А ты? — с любопытством спросила Сагитта.
— Я? Ну, скажем, оказался не в то время не в том месте и сделал то, что посчитал нужным сделать, — нехотя ответил герой и твёрдо сжал губы, ясно показывая, что больше эту тему обсуждать не намерен.
— Что собираешься делать дальше? — немного помолчав и утерев слёзы, задала новый вопрос травяная ведьма.
— Вернусь в усадьбу и заберу свои доспехи. Ещё надо будет зайти к Торлофу, помощнику предводителя наёмников. Мне говорили, что у него есть для меня какое-то задание... — начал перечислять безымянный.
— А потом?
— После хочу наведаться в эту вашу крипту. Так понимаю, она находится на старом кладбище неподалёку от усадьбы? Туда, похоже, давно никто не ходит, — произнёс безымянный, потом покосился на Сагитту и добавил: — Ну и, разумеется, навещу логово чёрного тролля, раз уж тебе так необходимо разжиться этим солнечным алоэ.
Герой потянулся всем телом и сел, откинув одеяло из шкур.
— Должно быть, солнце уже взошло? Мне пора собираться в путь, — сказал он.
— Ну уж нет, так быстро я тебя не отпущу! — заявила ведьма, схватила его за плечи и со смехом опрокинула обратно на постель.

История 12-я. Царство Аданоса

— Должно быть, это и есть тот самый Инубис, — проговорил безымянный, остановившись над грудой почерневших от времени лат и старых костей, в которую превратилась нежить.
Неупокоенный лорд Инубис оказался очень силён. Герой попытался сразиться с ним в открытом бою, но не сумел сдержать нечеловеческой силы ударов двуручным мечом, которые с огромной быстротой наносил хранитель тёмной крипты. Лишь проворство и хладнокровие помогли избежать смерти.
Отступив, безымянный атаковал снова и нанёс решающий удар, применив заранее припасённое заклинание «Смерть нежити». Магия служителей Инноса не подвела, грозный воин рассыпался кучкой костей и ржавых кусков брони.
Только теперь, переведя дух, безымянный заметил ещё один человеческий скелет. Этот был вполне мирный — сидел себе тихонько в углу, наверное, уже вторую сотню лет. Рядом валялись поржавевший клинок, невесть когда погасший факел и свёрнутый в трубку клочок пергамента, который герой поднял и спрятал в сумку.
Дальше был проход, с устроенными вдоль стен саркофагами, содержавшими останки некогда живших в этой части Хориниса людей. Не все они оказались такими же спокойными и безвредными, как покойник с пергаментом. Некоторые то ли слишком нагрешили при жизни, то ли умерли как-то не так, но в итоге пошли по стопам Инубиса. И с тем же итогом. Тем более что среди остальной нежити таких бойцов, как этот предавшийся Белиару паладин, больше не было. Безымянный справился с ходячими скелетами при помощи обычного оружия и пары огненных шаров.
А после наступила пора пожинать плоды победы. В глубине крипты обнаружились три просторных помещения круглой формы, красиво отделанных резьбой и разноцветной каменной мозаикой. Саркофагов со старыми костями там тоже хватало, но внимание безымянного привлекли вовсе не они, а большие сундуки, стоящие в каждом из помещений.
Когда герой вскрыл первый сундук, то понял, что не напрасно полез в это пропитанное тёмной магией подземелье. Однако спокойно присвоить добычу ему не дали — за спиной раздался хруст костей и скрежет ржавого оружия. Это пробудились хранители сундука и полезли из своих саркофагов, чтобы прикончить наглого грабителя. Но и эти скелеты оказались не настолько хороши в бою, чтобы справиться с безымянным...

***
Вечером утомлённый герой сидел за одним из столов на кухне Теклы и с аппетитом поглощал мясную похлёбку, приправленную лесными травами. Полученные в крипте и наскоро залеченные при помощи алхимических снадобий раны саднили и немилосердно чесались. Но оно того стоило — добычу героя составило изрядное количество золотых монет, магические артефакты и другие ценные вещицы.
Рядом с безымянным сидели другие наёмники — Ярвис, Сейфер и Волк. Все трое с нетерпением ожидали, когда он насытится и поведает им о своих сегодняшних приключениях.
Герой их ожиданий не обманул. Отхлебнув пива из заботливо пододвинутой Ярвисом кружки, он начал свой рассказ. В целом излагал события близко к действительности, вот только крипта превратилось у него в огромное подземелье, вроде храма Спящего, а толпы перебитой нечисти умножились раз в сорок. Наёмники слушали, разинув рты. Вокруг столпились крестьяне, позабывшие о четно заработанном ужине. Даже кухарка Текла и сидевшие в углу угрюмые типы, которых звали Сильвио и Буллко, навострили уши.
— Врёшь ты всё! — выслушав невероятный рассказ о разгроме очередной толпы нежити, не выдержал Сайфер.
— Кто врёт? Я вру? Вот, смотри! — искренне возмутился безымянный и швырнул на стол найденный в подземелье свиток.
Сейфер какое-то время не решался прикоснуться к нему, но затем, устыдившись своей робости под направленными на него со всех сторон взглядами, всё-таки протянул руку и осторожно развернул пергамент.
— Что там? Читай! — вытянул шею Волк.
С трудом разбирая выцветшие руны, Сейфер вслух прочитал свиток, где содержалась печальная история верного Ивана, который погиб, пытаясь возвратить своего господина Инубиса на истинный путь.
— Ты смотри, похоже, это всё было на самом деле! А я уж было решил, что ты выдумываешь, — обратился к безымянному Ярвис.
— Когда это я выдумывал?! — возмутился тот.
Ярвис не нашёлся, что ответить. Ему приходилось слышать от этого парня немало невероятных историй, но одни из них подтверждали вполне надёжные и уважаемые в среде наёмников люди вроде Горна, а проверить остальные не было никакой возможности.

***
Безымянный вошёл в просторную комнату, отведённую в доме Онара для ночлега наёмников. Большинство расставленных рядами коек были заняты спящими парнями. У большого стола в углу о чём-то тихо совещались трое — предводитель наёмников опальный генерал Ли, его правая рука Торлоф и казначей наёмного отряда Калед.
Герой не стал им мешать. Он устроился на одной из свободных коек. Она стояла у стены, на которой висела горящая лампа, и никто не пожелал занять это место — всем хотелось отдыхать там, где потемнее.
Безымянный же вознамерился немного почитать на сон грядущий, а потому эта койка подходила ему как нельзя лучше. Он достал записи Саландрила и раскрыл на том месте, до которого они с Сагиттой добрались в прошлый раз.

«История 12-я. Царство Аданоса
Однажды утром размеренная жизнь нашего монастыря оказалась нарушена самым бесцеремонным образом. У ворот обители столпилась целая толпа крестьян, нестерпимо гомонивших, требовавших чего-то и наперебой пытавшихся излагать какие-то жалобы.
С противоположной стороны ворот собрались несколько магов и большая часть послушников, среди которых находился и я. Мы ничего не могли понять.
— А ну, тихо!!! — рявкнул выступивший вперёд мастер Парлан.
Мгновенно наступила мёртвая тишина.
— Как посмели вы нарушить покой святой обители Инноса? — обратился к простолюдинам маг.
Те в ответ вновь загалдели, пытаясь перекричать друг друга.
— Тихо, я сказал! — властным жестом прекратил шум Парлан. — Говорить будете по одному, и только когда я позволю. Кто откроет рот без разрешения, поймает в него огненный шар. Всем понятно? Вот ты! — указал он на одного из крестьян — нестарого крепкого мужчину с благообразной бородкой. — Говори, кто ты и что у тебя произошло?
— Меня зовут Акил, почтенный маг. У меня ферма неподалёку от города. Ячмень сею, репу, овец держу. Вот на них-то и напала беда. С неделю назад, как только мой пастух выгнал овец на опушку леса, как оттуда выскочил здоровенный волк и разогнал всё стадо, — принялся толково и обстоятельно излагать крестьянин. — А когда пастух хотел его пришибить, волк вдруг превратился в человека в облезлой зелёной мантии. Он принялся ругаться, угрожать и сказал, чтобы больше не видел моих поганых овец возле леса! И на следующий день не дал стадо на опушку выгнать. И на третий овец разогнал... А где мне их ещё пасти? Скалы вокруг! И вовсе мои овцы не паршивые, это вам хоть кто скажет, а...
— Достаточно! — прервал его излияния Парлан. — Теперь ты, — указал он на кряжистого косматого верзилу, из-за плеча которого выглядывала до блеска отполированная ладонями длинная рукоять топора.
— Так я это... Гром меня звать. Лесоруб я. Вы ж меня знаете, почтенные, — почесав в затылке, проговорил тот.
— Ну, положим, знаем. И что привело тебя сюда вновь, сын мой? — спросил Парлан, придав голосу толику мягкости.
— Ну, стало быть, лесоруб я...
— Это мы уже поняли. Что у тебя случилось?
— Так я ж того... рассказываю. Я, стало быть, лесоруб. Деревья валю — дома строить там, лодки, бочки делать, столы и прочее. Дрова, опять же... А этот пришёл и говорит: «Ты, стало быть, прекращай обижать деревья! Не то, мол, Аданос накажет!» А как же мне их не обижать... тьфу! не рубить деревья-то? Я ж с того живу, — развёл широченными ладонями Гром и выжидающе уставился на Парлана.
— Ничего не понял? Кто пришёл? Какой такой «этот»? — в недоумении потряс седой головой Парлан.
— Дык, тот, про которого Акил сказывал. В зелёной рванине который и волком оборачивается, — пояснил Гром.
Как выяснилось из расспросов остальных крестьян, всем им пришлось столкнуться с чудным человеком в рваной зелёной мантии. По их словам, незнакомец необычайно крепок и тучен телом, а «морда у него самая разбойничья». От крестьян он требовал, чтобы они не ковыряли дёрн своими плугами и мотыгами, не рубили деревья, не гоняли на луга и в леса скот. А уж охотников он и вовсе возненавидел лютой ненавистью и двоих из них — Тальбина и Гримбальда — едва не прикончил.
По всему выходило, что злобный незнакомец ни кто иной, как потерявший всякий страх и совесть друид.
Тут следует напомнить, что помимо официально признанного и всеми уважаемого культа Инноса в нашем славном королевстве существует ещё и поклонение другим богам. Но если служение тёмному богу Белиару под запретом и строго карается, то на учение почитателей Аданоса король и Круг Огня смотрят достаточно благосклонно.
Водные маги не оспаривают учение нашего Братства и приносят немало пользы: лечат людей, усиливают рост посевов на фермах, добывают обрывки древних знаний, оставшихся от давно минувших эпох. Нередко их призывают для проведения совместных обрядов и магических диспутов.
Однако есть совсем иная разновидность служителей Аданоса, которые именуют себя друидами. Они скрываются в самых глухих углах королевства, имеют обыкновение превращаться в различных животных, а деревья и зверей ставят превыше человека. Потому чинят они много зла лесорубам, охотникам и земледельцам.
В нашей библиотеке мне попадались сведения, что у друидов в давние времена было нечто вроде настоящего монастыря где-то в Рудниковой долине. Другие люди боялись появляться в тех местах. Однако затем на Хоринисе эту «зелёную заразу» повывели, и с тех пор друидов на острове никто не видел. Видно, нынешний еретик прибыл откуда-то с материка, дабы чинить вред мирным труженикам.
О принесённых крестьянами известиях доложили настоятелю Пирокару. Он, посовещавшись с другими Высшими магами, приказал собирать отряд на поимку друида. В него вошли пятеро магов помоложе, полтора десятка послушников и паладин, присланный недавно из Венгарда по какому-то важному делу. Вошёл в число отряжённых для поисков злодея братьев и ваш покорный слуга.
Два дня мы прочёсывали восточный лес и рощи около ферм, но без всякого прока. Друид был неуловим. На третий день паладин потерял терпение и взял руководство поимкой еретика на себя. Часть монастырской братии он разделил на две партии и отправил в лес для отвлечения внимания. А самых сильных магов и нескольких послушников посадил в засаду близ опушки. Сам же пригнал с десяток крестьян и приказал им рубить лес, причём делать это как можно более шумно.
Примитивная ловушка сработала. Не прошло и часа, как из чащи на вырубку выбрался необычайного размера волк и превратился в очень крупного мужчину. Его образ портило лишь лицо — низколобое, заросшее давно небритой щетиной до самых маленьких звериных глазок.
— Не смейте обижать мои деревья! — вскричал друид, направляясь к лесорубам.
В руке его извивался клубок древесных корней, подобно змеям готовых наброситься на людей. Крестьяне, побросав топоры, кинулись врассыпную.
В это миг засевший в куче срубленных ветвей паладин подал сигнал, и мы разом набросились на еретика. Кто-то из магов применил обездвиживающее заклинание, а мастер Мардук ударил друида посохом по затылку.
Злодей упал, однако чувств не лишился и даже способности двигаться до конца не утратил. Тело его начало видоизменяться, сквозь рваную зелёную мантию стала прорастать серая шерсть, а челюсти вытянулись и мгновенно обзавелись рядом острых волчьих зубов.
— Камень! Отнимите у него камень! — спеша к нам, кричал паладин.
Тогда кто-то из магов запустил руку под мантию еретика, ещё не успевшую окончательно превратиться в шкуру, и вырвал крупный, похожий на яйцо падальщика камень. Такие камни друиды используют вместо обычных табличек с магическими ругами, какими пользуются маги всех существующих школ. Правда, мне говорили, что друид связан со своим камнем куда прочнее, нежели маг с рунами, которые для него не более чем рабочий инструмент. А в камне друида якобы заключена часть его души.
Как только камень отняли, превращение сразу же прекратилось и к еретику возвратилось человечье обличье. Однако нам потребовались все силы, чтобы скрутить этого здоровяка и крепко связать.
— Хоринис станет новым царством Аданоса! — вырываясь, рычал он.
Кроме камня, у пойманного негодяя нашли свиток, написанный на куске древесной коры. Привожу его текст полностью:

«Царство Аданоса
И шла война. И реки крови лились по земле. Не выдержало сердце Аданоса при виде того, как гибнет всё живое в мире, и обратился он к братьям своим: «Одумайтесь! Хватит враждовать! Разве не видите вы, как гибнут дети ваши — люди и орки!». Но не послушались его Иннос и Белиар, ещё сильнее стала война людей и орков, ещё больше крови полилось по Мордрагу.
И сказал Аданос: «Если вы не хотите примирить детей своих, то это сделаю я». И просил он двух великих слуг своих, двух друзей, двух братьев — избранных Инноса и Белиара, что служат лишь себе, дабы они несли миру слова его — правду об Инносе и Белиаре. И слыша слова посланников, отрекались люди и орки от старых богов, и начинали возносить молитвы Аданосу.
Лишь немногие сохраняли верность старым богам, и потому объединили силы свои Иннос и Белиар, и пошли войной на служителей Аданоса. Но так их было мало, что недолго шла война, и Иннос с Белиаром со своими последователями ушли в подземелья Мордрага, отградившись от внешнего мира, и образовали новое государство, в котором смерть и боль заодно с огнём, и назвали его «Ад».
Долгое время был мир на земле Аданоса, мирно жили люди и орки, плодотворным был их союз. Но Иннос и Белиар не смирились с поражением. Многовековое пребывание в подземельях превратило их желание мести в безумие, и на всё готовы были пойти они ради мести. А потому снова было произнесено слово ночи на земле Аданоса. Могущественные демоны вышли из темноты, зов их был направлен на орков, как на расу силы.
И снова была война, но не все орки были против Аданоса, некоторым удалось противостоять зову демонов, а потому после долгой войны победу одержал Аданос. Но цена этого была высока. Почти все орки погибли, а выжившие не могли поддерживать жизнь некогда великой расы. Род их был стёрт с лица земли. Ни один из трёх богов не остался равнодушным к этой трагедии. Раскаялись Иннос и Белиар и поклялись никогда больше не показываться на земле Аданоса. А сам Аданос в горе устранился от дел людских. Люди, предоставленные сами себе, не могли поддерживать порядок, а потому начались смутные времена, когда забыли о богах, орках и магии.
Но теперь началась эпоха Водолея. Эпоха Аданоса. Когда он вернётся, и наступит золотой век человечества...»

К этому остаётся добавить, что пойманного друида доставили в город и отдали под суд светских властей. Хотя бедняга был явно не в своём уме, приговор оказался суров: пожизненная каторга в Рудниковой долине».

— Сдаётся, знавал я того друида. Не Нетбеком ли его звали? — уже засыпая, пробормотал безымянный.

История 13-я. Правда о богах Миртаны

— Эй-эй, Чернуля, полегче! — едва уклонившись от брызнувших во все стороны каменных обломков, возмущённо закричал безымянный.
Чёрный тролль ответил ему гневным рёвом и нанёс новый удар огромным, как пивной бочонок, кулаком. Природная каменная колонна, за которой прятался герой, отозвалась громким хрустом и покосилась.
— Совсем озверела, грязная тварь! — заорал безымянный и выкатился из ставшего таким ненадёжным убежища.
Тролль (или тролльша, если верить запискам Саландрила) неуклюже развернулся и, опираясь на кулаки, устремился вслед за бросившимся бежать человеком.
— Да что ты ко мне прицепилась?! Ну сорвал травку, жалко тебе? Отстань, проклятая! — выкрикивал на бегу безымянный в такт звучавшим за спиной шагам, от которых тряслась земля.
Наконец, тролль остановился, поднялся на задние лапы и, ударив себя кулаком в грудь, разочарованно взревел. Эхо его голоса гулко отразилось от окрестных скал, заставив всё живое в округе испуганно замереть.
Безымянный пробежал ещё какое-то расстояние, а затем, на всякий случай оглянувшись, перешёл на шаг. Только теперь он вспомнил о зажатом в руке растении с мясистым корнем, толстыми сочными листьями и невзрачной метёлкой цветов на единственном стебле — солнечном алоэ. Свою добычу герой бережно убрал в сумку и только после этого двинулся дальше.
Вскоре впереди, за группой больших валунов, показались отблески костра. Подойдя ближе, герой увидел сидящего у огня худощавого человека со смуглым горбоносым лицом — охотника Гримбальда, с которым они познакомились сегодня днём. Охотник выстругивал древко для стрелы и вполглаза приглядывал за скворчащей над огнём ногой кротокрыса.
— Живой? — не отрываясь от своего занятия, спросил он.
— Да вроде бы, — отозвался безымянный и уселся по другую сторону костра. — Как думаешь, эта тварь ночью сюда не припрётся? — кивнул он в направлении логова чёрного тролля.
— Нет, в эту сторону он вообще не ходит, дальше в горах охотится, — проворчал Гримбальд. — Достал то, за чем ходил?
— Достал, — ответил герой, извлёк из сумки с таким трудом добытое растение и не без гордости продемонстрировал охотнику.
— Точно, солнечный алоэ и есть, — на миг подняв голову, кивнул тот. — Говорят, сила в этой траве немалая, а какая именно, не скажу — не знаю.
Безымянный пожал плечами.
— Мне всё равно. Это для Сагитты, пусть она и разбирается.
— Это верно. На то она и ведьма, чтоб ведать, на что какая трава годится, — согласился Гримбальд. — Гляди, мясо уже поспело, ужинать будем.
Он отложил ровно обструганное древко, снял с огня ногу кротокрыса, уложил на плоский камень и принялся срезать с неё мясо крупными ломтями.
— Ты бы к озеру сходил, воды набрал, — предложил он безымянному.
— Зачем вода, когда есть вот это? — ответил герой и вытащил из сумки две чудом сбережённые во время приключения в тролльем логове пузатые бутылки.
Гримбальд взял один из сосудов, вытащил пробку, недоверчиво понюхал горлышко.
— Пиво?
Безымянный утвердительно кивнул.
Охотник отхлебнул из бутылки и поморщился.
— В поместье Онара варили, — уверенно заключил он.
— Да уж, не «Тёмный паладин», — усмехнулся безымянный.
— Ну, в этой глуши и такое за праздник, — утешил самого себя Гримбальд. — Ешь давай, а то остынет!
Они принялись сосредоточенно и с удовольствием утолять голод, как водится у много и хорошо поработавших людей.
— Слышал, будто этот чёрный тролль — на самом деле самка мракориса, на которой маг Неорас испытывал алхимические зелья, — запив пивом последнюю порцию мяса, сообщил безымянный.
Гримбальд в ответ хрипло расхохотался.
— Это кто ж тебе такое сказал?
— Один послушник писал.
— Послу-ушник... — пренебрежительно протянул Гримбальд. — Верь им больше, этой монастырской братии.
— Думаешь, наврал?
— А чего думать-то? Если бы маги и правда его алхимией своей превратили, то он такой был бы один-разъединый на всём свете.
— А что, он не один разве? — удивился безымянный.
— Ну как же один, когда я за свою жизнь ещё штуки три таких повидал. Не на Хоринисе, правда. И дед мне рассказывал про семейку чёрных троллей, которых встречал в горах к югу от Рудниковой долины, — проворчал охотник. — А маги эти — известные сказочники. Рассказывают о богах, а сами под это дело только успевают золотишко загребать...
— Ты и в богов не веришь? — удивился безымянный.
— Верю, не верю — какая разница? Я сам по себе, боги сами по себе. Они меня не трогают, а я их.
— А как же магия, нежить всякая — откуда они берутся?
— Мне почём знать? Откуда вот эти камни взялись, сосны вон те или кротокрыс, которого мы только что ели? Оттуда и нежить, — ответил Гримбальд и коротко хохотнул. — Про нежить ты лучше Драгомира спроси. У него с ней особые отношения.
— Кстати, не забыть бы завтра к Кругу Солнца сходить. Драгомир где-то там арбалет свой потерял. Удирал от скелетов гоблинов, — припомнил безымянный утренний разговор со старым товарищем Гримбальда, которого встретил по пути в эти места.
— Сходи, а то куда этот бездельник без своего арбалета. Сам-то я не скоро ещё отсюда вернусь, у меня тут в горах ловушки наставлены, — кивнул охотник. — А что там с богами — не нашего ума дело. Вот говорят, будто Иннос дарит свет, Аданос жизнь, а Белиар насылает нежить. А хоть кто-нибудь видел, как они это делают? То-то и оно. Только маги и болтают — водные своё, а огненные совсем по-другому рассказывают. Вот и верь им. Может, наоборот, Белиар добрый бог, а Иннос злой. Или нет их вовсе.
— А ты, оказывается, злостный еретик! — ухмыльнулся Безымянный.
— Да ну, какой я еретик? Мне и без богов неплохо. Потому, наверно, и нежити не боюсь особо, — отмахнулся охотник.
Между тем вокруг окончательно стемнело и на чёрном бархате неба засияла круглая луна. Заметив это, Гримбальд стал укладываться спать.
— Ты покарауль пока. Я посплю, а то встал сегодня до рассвета. А как луна во-он до той вершины дойдёт, меня разбуди, — сказал он.
— Хорошо, — согласился безымянный. Сам он хорошо отдохнул в доме Онара и спать ещё не хотел.
Гримбальд накрылся шкурой и тотчас засопел во сне, а герой отыскал в сумке заветную книжицу в тёмно-красной обложке.

«История 13-я. Правда о богах Миртаны
Рассказ о событиях, связанных с еретиком-друидом, пробудил во мне ещё одно воспоминание. Это произошло в те времена, когда я только-только поступил в монастырь, не успев пробыть здесь и двух недель.
В то время из монастыря бежал послушник. Звали его, если правильно помню, Марио, и был он парнем угрюмым и нелюдимым. Друзей не имел, держался особняком ото всех, часто по доброй воле вызывался подметать монастырские подвалы, хотя для других послушников эта работа служила одним из видов наказания.
Исчезновение Марио обнаружили не сразу — только после того, как он зачем-то потребовался мастеру Гораксу. Выяснилось, что странного послушника нигде нет и никто его не видел. Лишь в подвале, где он работал накануне, в основании стены оказался вскрытый тайник. Пустой, конечно же.
За беглецом отрядили погоню, которая настигла его где-то в окрестностях Долины Пирамид — довольно зловещего местечка, не украшенного, а скорее изуродованного, массивными древними постройками.
Погоню Марио, отдыхавший у обочины горной дороги, заметил слишком поздно. Он бросился бежать, а следом за ним устремились несколько послушников, в числе коих был и я. Однако беглец проявил неожиданную прыть, и вскоре почти все мы отстали.
Лишь один из старших послушников по имени Дарон продолжал преследовать Марио. Он уже почти настиг его, но, на беду, запнулся о подвернувшийся под ноги камень и растянулся во весь рост, сильно ссадив колени и локти. Однако при падении Дарон успел ухватиться за ремень висевшей на плече Марио сумки. Ремень лопнул, и сумка осталась в руках Дарона. А Марио скрылся в зарослях на берегу озера, и мы его так и не нашли.
В сумке беглеца, среди прочих вещей, обнаружился старый костяной ларец, в котором лежали два свитка. Дарон запретил кому бы то ни было разворачивать их и по возвращении в монастырь сражу же отдал магам. Вскоре его за верность и усердие посвятили в первый круг.
Кто был владельцем тайника и что связывало его с Марио, так и осталось для всех нас загадкой.
Много позже, уже будучи допущенным в библиотеку, я вспомнил о тех свитках и испросил у мастера Хигласа дозволения ознакомиться с ними. Дал он его неохотно. Я же, движимый любопытством, переписал тексты из обоих манускриптов в свой дневник. Однако предупреждаю, что в них содержится ложь еретиков и почитателей Белиара. Помните это, если решитесь читать дальше!

«Правда о богах Миртаны

Вначале не было ничего, кроме Белиара, и был он хаосом и был он жизнью. И шло сотворение и разрушение в каждом месте и в каждое время.
Но однажды создался из хаоса порядок, и порядок был мёртв и бездвижен. И создавшись, порядок не исчез, а продолжал существовать.
Тогда осознал себя Белиар и назвал себя этим именем, которое значит: «Вот он — Я!» И порядок он осознал и нарёк его Иннос, что значит: «Внутри меня». И осознав, испугался Белиар Инноса и попытался уничтожить его. Но чем больше старался Белиар, тем больше и сильнее становился Иннос. И понял Белиар, что там, где хаос соприкасается с порядком, возникло нечто, не дающее ему уничтожить Инноса. И Белиар нарёк это нечто Аданос, что значит: «Ограничивающий меня».
И становилась мертвая пустота Инноса всё больше и больше и стал он сильнее Белиара, и Белиар не мог остановить его. Тогда собрал себя Белиар в маленькое зёрнышко, и поместил себя в середину пустоты Инноса. И ни Иннос, ни Аданос не заметили этого.
Это зёрнышко разлетелось по всей пустоте Инноса и создались из него планеты и звёзды. В ярости Иннос принялся гасить звезды, но вместе с планетами и звёздами в пустоту Инноса пришло и время. И понял Иннос, что опоздал он и понадобится много миллиардов лет для того чтобы погасить звезды и уничтожить планеты и вернуть всё к первозданной пустоте. Но это не остановило Инноса, и принялся он за работу.
И решил остановить его Белиар, и снова обманув Инноса и Аданоса, посеял на одной планете семя своё. И под наблюдением Белиара развились из семени твари земные и любимый сын Белиара — человек. Увидев это, пуще прежнего разъярился Иннос и попытался уничтожить жизнь, но Аданос взял всё живое под покровительство своё и защитил его от полного уничтожения. Тогда Иннос, убедившись что не сумеет уничтожить людей напрямую, пользуясь страхом поселившимся в душах людей в результате попыток уничтожения их Инносом, подчинил их своей воле и в ненависти своей заставил их проводить дни в молитвах и в умерщвлении плоти, обещая взамен лишь жизнь вечную в своей мёртвой пустоте, а чревоугодие и прелюбодеяние объявил страшными грехами и карал жестоко.
Но снова вмешался Белиар, и дал людям разум свободный, и свободу сомневаться в Инносе. И тогда приказал Иннос людям, верящим в него, ловить сомневающихся и излишне разумных и забивать их камнями, и сжигать их на кострах. Но сомневающихся становилось всё больше, а фанатиков всё меньше, и понял Иннос, что настанет день, когда люди сбросят иго его законов. И тогда создал Иннос расу, очень упорядоченную и однородную, единственной целью которой является уничтожение людей, и нарёк их орками. В подлости своей Иннос объявил орков созданиями Белиара, отчего даже еретики и атеисты начали проклинать Белиара и восхвалять Инноса. Но Белиар тоже не сидел в бездействии. Он дал людям магию, чтобы они могли защищать себя. Но только то, кто действительно верил в Белиара, мог достичь вершин магического искусства — воскрешать мёртвых, подчинять себе орков и многое другое».

А вот что было в другом свитке:

«Божественное откровение

Боги Миртаны суть целое. И не может целое быть выше и сильнее самого себя.
Бельджар и Аданос порождения Инноса, но не дети его, а лишь части единого.
Части единого в разобщенности дали новую грань мира и сила триединых богов стала выше и мощнее прежнего целого. Мир стал мудрее в три раза. Но дух божественный по-прежнему один и связует он всех богов, что порождает невиданный ранее дар — дар богов — великую магию. Струится магия от одного бога к другому, от другого к третьему, а от третьего к первому — и все мироздание пронизано текучей магией. И дух божий есть исток магии. А природа ее в разобщенности единого божества.
И могущественней духа божьего нет ничего. Как о части единого можно сказать, что сильней она, чем другие части? Ни в первенстве, ни в размере, ни в количестве части нельзя узреть силу ее, так как без остальных частей ничто оно. Лишь в единении они проявляют все могущество, а единение ни что иное, как дух. Дух божий есть и основа жизни.
Иннос, бог света, озарил собой явление духа — жизнь. И стал в мире удел Инноса в рождении. Но не в сохранении. А жизнь проистекать может лишь в чередовании света и тьмы, борьбы противоположных начал сущего. Иннос рождает жизнь в свете, а Бельджар ее забирает во тьму. А между светом и тьмой проистекает во времени сама жизнь. И чем сильней борьба двух богов, тем интересней жизнь.
Но породить новую ипостась и качество жизни суждено лишь смотрителю борьбы — богу равновесия Аданосу. Подвижность, жажда знаний, любопытство и смелость — вот воплощение в Аданосе части духа всеобщего. Теперь жизнь могла проявлять себя как нечто противостоящее самим богам, хоть и зависящее от них во всем. Третий бог явил новое и неведомое. Теперь человек мог не просто жить, он осознал себя как частичку духа божьего, а значит, мог противопоставить себя миру, выступать на стороне богов, проявлять непокорность. Лишь три бога в различии своем стали причиной овладения силой божьей человека, а дух божий проявил себя от Инноса. Люди увидели в Инносе воплощение духа великого и стали стремиться к нему, что правильно, так как в чертоги Бельджара предназначено им попасть, по сути, проявления жизни. А стремление к Инносу отодвигает их от Бельджара и жизнь удлиняется, а борьба порождает новые явления и открытия, о которых заботится Аданос.
И только тот, кто увидит, что нет могущественных богов, а есть лишь развоплощение единого духа божьего, сможет не только овладеть божественной силой, но и вырваться из бренного тела своего и воссоединиться с всеобщим единым духом. И не будет ему преграды, и не властно время будет над ним, и смерть не узрит его, потому что сольется он с единым духом божьим, который пронизывает все, и станет одним из проявлений его.
А раз един дух, то прийти и раствориться в нем можно по любому из путей — Инноса, Бельджара или Аданоса. И неведомое притяжение пусть направит на путь служения к одному из трех богов. Следуя правильной дорогой, узришь настоящую силу. И не в конкретном боге сила, а в совокупности их.
И нет злого бога, как нет и доброго. И нет могущественного бога, как нет и слабого.
Слабость — в отсутствии духа, а в чем сила — познайте...»

— Спишь? — подал голос Гримбальд.
— Размышляю... — не поднимая головы, отозвался безымянный, который только что закрыл книгу и задумчиво глядел на рдеющие в костре угли.
— Ну-ну, поразмышляй. Оно полезно, — пробормотал Гримбальд, повернулся на другой бок и мерно захрапел.

История 14-я. Снежная магия

Безымянный оторвался от чтения и прислушался. Вдали, в горных ущельях, выл волк, а может быть, и варг. Поблизости никаких подозрительных звуков не было, лишь стрекотали в сухой траве между камнями неугомонные сверчки.
Наш герой бросил взгляд на небо. Луна пробежала лишь половину пути до вершины, которую Гримбальд избрал указателем для отсчёта времени. Безымянный подбросил дров в костёр и перевернул следующую страницу записок Саландрила.

«Во время работы в монастырской библиотеке я порой натыкался на престранные тексты. Происхождение многих из них неясно, достоверность неочевидна. Неудивительно, что эти свитки или стопки кое-как сшитых истёртых листков задвинуты на самые дальние полки, где пылятся веками. И лишь изредка какой-нибудь не в меру любопытный послушник стряхивает с них прах времени, чтобы погрузиться в написанные невесть кем удивительные истории. Вот одна из них:

История 14-я. Снежная магия

Могучий Граничный хребет... Сотни скал и возвышенностей, тянущиеся друг за другом на многие мили отсекают, словно заплесневелый ломоть хлеба, Снежные Пустоши от Миртаны... Издревле эти места были пустынны, лишь таинственные снежные существа изредка нарушали целостность снежных дюн и барханов своими следами.
Но пришёл в Мир Иннос, подарив жизнь Миртане, и потянулись маги Огня, слуги великого бога и паладины, его доблестные воины, во все уголки молодого королевства. Закладывались монастыри, маги разносили по Миртане зерна Веры, Добра и Справедливости, а паладины защищали страждущих и карали магией и мечом врагов королевства и порождения Тьмы...
И, наконец, снизошли воля и внимание Инноса и на Снежные Пустоши. И был отстроен монастырь Ордена Огня в самом сердце Пустошей — Каменная Чаша вместила в себя средоточие силы Инноса в этих землях.
Шли годы... В Пустоши потянулись караваны людей Миртаны, пожелавших осваивать эти области под протекторатом Магов Огня и паладинов. Каменная Чаша приняла в себя людей; отстроенные дома окружили величественный монастырь Огня, высокие стены Чаши оберегали жителей колонии от лютых морозов и бешеных ветров, несущих в себе острый, как бритва, лед и тяжёлый снег. А маги поддерживали жизнь Живого Пламени в полости огромного шара над Чашей, что теплом своим защищал людей от стихии...
Шли века... Поколения магов и паладинов сменялись наравне с поколениями простых обывателей Чаши. Твердыня крепла, искра жизни в вечных снегах пылала воистину живым огнём. Маги совершенствовали познания свои в искусстве волшбы, а люди приумножали свое достояние, отнюдь не зная бед под защитой служителей Инноса.
Однако спустя пять веков после поселения магов в Чаше, пробудилось в глубине Снежных Пустошей зло — Ледяной Ведьмак, обитавший в снегах задолго до пришествия слуг Инноса и взращивавший в вечных льдах диковинных и опасных существ, обратил на себя внимание ордена Огня...
Спеша нанести удар первым и тем самым преклонить магов, Ведьмак обрушил ядро Ледяной тьмы на вместилище Живого Пламени — залог искры жизни в Чаше. Столкнувшись, вместилища льда и огня излили на Чашу вначале поток сильнейшего пламени, которое мгновенно выжгло большую часть строений и населения, а затем сгустки Ледяной Тьмы навсегда заморозили выжженную, некогда зеленевшую трудами рук людей поверхность.
Выживший народ Чаши нашёл приют в кельях Монастыря Огня, который устоял под адским ливнем пламени и льда, защищённый волшбой магов.
На следующий день служители Огня нанесли ответный удар, обрушив на твердыню Ведьмака Огненный Дождь, а затем волшбой Перемещения отправили на штурм замка отряд паладинов и магов.
Доблестным слугам Инноса пришлось одолеть множество снежных тварей, созданий извращенной мысли Ведьмака. Наконец паладины во главе с магистром монастыря Огня сумели пленить Ледяного Ведьмака. Но в последний момент, уже не имея никакого другого выбора, Ведьмак обрушил на свой замок заклятье Проклятой Ледяной Воды. Огромные ледяные клыки падали с неба и прорывались из недр земли, уничтожив тем самым твердыню Ведьмака, а заодно упокоив его и воинов Инноса среди камней и льда.
Победа далась Ордену Огня дорогой ценой — в живых оставалось лишь ничтожное количество магов и паладинов. Ещё остатки выживших после катастрофы людей ютились в кельях и подземельях монастыря. А некогда цветущая зеленью и солнечным светом Каменная Чаша была обращена на мёртвый лёд и снег, окруженный неровными каменными клыками — остатками заградительных стен Чаши...

Прошёл ровно один год после трагического события... Оставшиеся в живых молодые маги и паладины с поддержкой людей бережно восстанавливают Монастырь и не погребенную под толщей льда часть города. Искра жизни в Чаше, год назад едва не затушенная вовсе, продолжает тлеть и слабым теплом согревать людей, вселяя в их души надежду. Маги Огня и паладины занимаются не только восстановлением и поддерживанием жизни в Чаше — немалое количество снежных тварей Ведьмака уцелело со времен событий годичной давности, и они угрожают возрождающейся чаше, подвергая опасности искру жизни; слуги Инноса выслеживают и изничтожают порождения Тьмы и Льда...
И вот начинается новая история — история молодого мага Огня, охраняющего шаткую жизнь в Чаше...

***
Огромный снежный барс одним прыжком пересек снежную дюну и приземлился на густо присыпанные снегом огромные каменные глыбы — вероятно, здесь некогда пролегала каменная стена. Огромный зверь коротко взрыкнул и лапой смахнул с морды тяжёлые хлопья мгновенно налетевшего снега.
— Ты чувствуешь её? — прозвучал сквозь воющий ветер голос, принадлежащий молодому человеку.
Барс утробно зарычал и обернулся, глядя на свою спину, где устроился человек, с ног до головы замотанный в толстый необъятный плащ. На голову, поверх плотного вязанного омюза, открывавшего лишь узкую щель для глаз, был наброшен тяжёлый, подбитый мехом капюшон. Всадник приподнялся и погладил снежного зверя по голове рукой, заключенной в толстую рукавицу с металлическими накладками.
— Она здесь, поблизости? Ты не ошибаешься? — человек ещё ближе наклонился к огромной голове барса, поглаживая того по загривку и всматриваясь в изумрудные глаза с чёрным вертикальным зрачком.
Наконец всадник выпрямился, похлопал зверя по мощной шее и указал вперед посохом из белого дерева, выхваченным из-за спины. Барс рыкнул и легкой рысью двинулся вперёд, мягкими лапами ступая по плитам и разметывая покрывающий их снег. Снежные барханы быстро росли по обе стороны остатков крепостной стены, грозясь осыпаться и погрести под собой дерзких существ. Однако барс без устали двигался вперёд, перепрыгивая встречающиеся местами нагромождения льда и камней.
Наконец перед снежным зверем и его всадником встала мощная стена льда, перекрывшая дорогу и уходящая основаниями своими в плотно окружившие тропу барханы, уже достигавшие размеров в полтора человеческих роста.
Барс подошёл к стене и парой ударов когтистой лапы проверил лёд на прочность. Потом повернул голову назад и встретил взгляд своего наездника. Тот кивнул:
— Да, да, сейчас, я что-нибудь сделаю...
Снежный зверь попятился назад, отступив от ледяной преграды метров на пять. Всадник выпрямился, перехватил свой посох поудобнее и резко выставил его вперёд, по направлению к стене, выкрикнув при этом несколько отрывистых слов на непонятном наречии.
С резного набалдашника, выполненного в виде храмовой базилики, сорвался сгусток огня и, разбрасывая во все стороны искры, легко вошёл в ледяную стену, как нож в масло. Уже внутри преграды огонь практически мгновенно распределился по всему льду, покрыв его изнутри сеткой огненных искр. Ещё мгновение — и ледяная преграда разлетелась на тысячи мелких осколков, освободив тем самым дальнейший путь барсу и его всаднику.
Обладатель посоха ещё подождал пару мгновений, пока столбы ледяной крошки, витавшие в воздухе, опустились на землю. Потом он выпрямился, стряхнул с себя снежную пыль и легкими хлопками по шее барса призвал того продолжать путь...

Кристальные полупрозрачные когти сжали заиндевевший утёс, обращая камень в мелкую крошку... Огромная снежная горгулья, покрытая твердой, как сталь, чешуей грязно-белого цвета, изогнулась и с хриплым карканьем хлопнула серыми, покрытыми струпьями крыльями. Потоки воздуха снесли вниз мелкие камешки и каменную пыль. Провисев в воздухе пару мгновений, снежная тварь снова приземлилась на холодный камень, сложила за спиной кожистые крылья и, опустив вниз голову, устремила свой взгляд к тропе, выложенной остатками каменной стены. Тропа дугой выходила из-за высоких снежных дюн и, петляя между каменными валунами, устремлялась куда-то под утёс, на котором восседала снежная горгулья.
Всё так же сыпавшие хлопья снега через короткое время укрыли тело существа, придав ему схожесть с одним из множеств камней Пустошей...

Зимир переложил посох на колени, придерживая его левой рукой. Барс мерно покрывал расстояние, изредка оглашая безмолвные окрестности бодрым рычанием. Рыкнув в очередной раз, снежный зверь обернулся к своему всаднику. Молодой маг Огня машинально похлопал барса по макушке, тихо произнеся:
— Всё в порядке. Мы уже близко к цели. Я её уже тоже чувствую...
Зверь фыркнул и прибавил скорость. Зимир же снова погрузился в раздумья...
Вот уже три месяца подряд маги и паладины уходят в дозоры на просторы Пустошей, чтобы отыскивать и уничтожать снежных тварей — творений Ведьмака. Эти опасные обитатели Пустошей несли в себе серьёзную угрозу обитателям возрождающейся Чаши — повинуясь последнему мысленному приказу своего создателя, они раз за разом нападали на Чашу, неся угрозу её обитателям. И было решено советом Ордена Огня дать отпор тварям и навсегда стереть их с лица земли. Маги и паладины взялись за это дело...
Зимир приложил правую руку к глазам, прикрываясь от яркого, но холодного в этих землях солнца. Молодой маг понимал, что должен увидеть горгулью раньше, чем она его, чтобы иметь возможность нанести четкий и концентрированный удар первым. Зимир покрепче сжал посох левой рукой, словно держал он не магический инструмент, а крепкий и надёжный меч. Наконец впереди дорога заметно расширилась, снежные дюны постепенно угасали и отходили от тракта всё дальше и дальше. Из-за последней, особо крупной группы барханов уже проглядывался утёс Клык.
Маг выпрямился на широкой спине барса и мысленно попросил того ускорить продвижение. Зверь, как всегда, обернулся на своего всадника, блеском зелёных глаз словно говоря, что всё понял. Зимир коротко кивнул в ответ и осторожно обхватил правой рукой прядь шерсти на холке зверя, чтобы сохранять равновесие...
Через несколько минут наездник на барсе уже достиг подножия Клыка. Внутренние чувства ясно указывали на то, что снежная горгулья скрывается тут, в непосредственной близости от Зимира. Маг осматривал окрестные снежные дюны, внимательно изучая каждый сугроб и каменный валун, где мог бы притаиться смертельный противник. Барс же в нерешительности переступал с лапы на лапу, тщательно принюхиваясь, пытаясь тем самым определить нахождение горгульи...
Тварь хищно оскалила кристальные зубы, глядя вниз, на массивную темную фигуру верхом на огромном снежном барсе. Разметывая коротким толстым хвостом снег, горгулья поднялась и, подойдя к самому краю утеса, внезапно прыгнула вниз, перекувыркнулась один раз в воздухе и с пронзительным криком раскинула огромные крылья, устремившись на всадника...
— Вон она! — Зимир успел заметить раскрывшиеся крылья в десятке метров у себя над головой. Спрыгнув с барса, маг Огня откатился в сторону, на ходу вливая в посох боевое заклинание, и, едва поднявшись, пустил в горгулью огненную стрелу. Пылающий луч едва задел уродливое крыло и ухнул в отвесную скалу, на мгновение раскалив камень добела.
Тварь испустила ещё один страшный вопль и резко спикировала на спину барса, выставив вперёд свои хищные когти. Снежный зверь вовремя заметил опасность и, перекатившись на спину, с размаху полоснул когтистой лапой по морде чудовища. Горгулья потеряла равновесие и кубарем скатилась в снег.
Однако уже через секунду, вертанушись волчком и распахнув крылья, она стояла на ногах. Барс тут же прыгнул на снежную тварь, намереваясь вмять её в снег, но горгулья перебросила его через себя, оставив на боках отметины страшных кристальных когтей.
Ободрённая успехом, тварь издала ужасающий крик и, приподнявшись на крыльях, резко развернулась к магу Огня, тем самым открыв грудь для мощного заклинания. Круглый камень, окутанный огненными сполохами, с размаху врезался в горгулью, откинул назад, прямо на каменные уступы Клыка.
Поднявшись, тварь снова подверглась атаке — на этот раз снежный барс прыгнул на противника, вцепившись мощными челюстями ей в руку, а лапами поочередно нанося удары по морде. Внезапно воздух прорезал хруст костей и дикий вопль — барс отскочил назад, теребя в зубах когтистую руку в грязно-белой чешуе, оторванную чуть пониже локтя. Снег окрасился чёрной кровью.
Горгулья взвыла ещё раз и накинулась на снежного зверя, на этот раз пустив в ход когти на ногах. Капли алой крови и пучки белой шерсти опали на снег. Горгулья поднялась в воздух над барсом и с силой хлестнула его крыльями по морде.
В этот миг Зимир запустил в снежную тварь сгустком огня. Горгулья небрежным взмахом крыльев отвела снаряд в сторону и ринулась на молодого мага. Зимир присел и, уклонившись от когтей, ткнул жезлом в морду твари. Запахло горелым — чудовище метнулось в снег, стараясь сбить с себя языки пламени.
Было самое время — маг Огня отбежал назад на несколько шагов, перехватил посох поудобнее и правой рукой провёл над набалдашником несколько пассов. Горгулья тем временем успела избавиться от пламени и уже поднялась в воздух, оставив за спиной массивную скалу клыка.
Зимир энергично выставил посох вперёд, выкрикнул отрывистое заклинание, и... Огромная сосулька словно вырвалась из недр посоха, на ходу вращаясь и обретая внутри себя множество ярких искр пламени. Пронзив со свистом воздух, смертоносный снаряд пропорол насквозь тело горгульи, разрывая нечестивую плоть, и вонзился в камень Клыка.
Горгулья хрипло зарычала, уцелевшей лапой пытаясь разнести кусок льда. Но судьба снежной твари уже была предрешена — сосулька задрожала, искры внутри неё начали бешеное вращение, и через пару мгновений ледяное копьё взорвалось, языками огня облизывая стены утеса и выжигая намерзший на нём лёд. На месте пригвождённой ранее горгульи теперь было большое пятно сажи и основательно треснувший камень...
Зимир облегченно вздохнул, засунул посох в перевязь на спине и поспешно побежал к барсу. Снежный зверь уже успел подняться на ноги — видимо раны его мало беспокоили. Увидев подбежавшего хозяина, барс ласково рыкнул и ткнулся огромной головой в ногу мага. Зимир радостно засмеялся и потрепал зверя за ухом...
Оглянувшись последний раз на выжженное пятно на утёсе, маг тронул барса за шею, и снежный зверь унёс всадника обратно в долину Каменной Чаши...»

Неподалёку заунывно заухала сова. Безымянный встрепенулся и закрыл книгу. Бросив взгляд на небо, он убедился, что срок окончания его ночной вахты давно прошёл. Пора будить Гримбальда.

История 15-я. Падение

Утром безымянный попрощался с Гримбальдом, и каждый из них отправился по своим делам. Охотник пошёл проверять ловушки, расставленные возле отвесных скал и в тростниках на берегу озера, а наш герой выбрал иное направление — он двинулся к природной каменной арке, что венчала проход между каменных круч. Миновав её, он оказался в поросшем деревьями ущелье, которое с каждым шагом становилось шире.
Вскоре безымянный оказался на краю округлой котловины, со всех сторон окружённой скалами и обрывами. Подобно зелёной кровле, её укрывали раскидистые кроны могучих дубов и остролистых клёнов, сквозь которые пробивались золотистые лучи дневного светила. В середине этой наполненной жизнью чаши возвышались над густыми зарослями папоротников стоячие камни. Это был Круг Солнца — священное место, известное каждому жителю и гостю Хориниса, хотя бы немного знающего о магии.
Безымянный, не пытаясь как-то скрыть своё появление, двинулся к каменному кругу. И едва не поплатился за беспечность. В нескольких шагах от него раздалось раздражённое хрюканье, судорожно затрепетали резные побеги папоротников, и навстречу путнику выскочила наполненная злобой чёрная туша вепря.
Хватаясь за оружие, безымянный и отпрыгнул в сторону и пропустил зверя мимо себя. Не дав тому развернуться, он нанёс точный и сильный удар между рёбер. Сражённый вепрь с визгом покатился по земле. А из папоротников уже доносилось утробное ворчание его сородичей...
Расправившись с вепрями, безымянный снова двинулся к каменному кругу. Однако теперь он бдительности не терял и смотрел в оба. А потому приземистые скелеты гоблинов, которые плясали и размахивали дубинками между камней, заметил издали. Откуда взялась нежить в этом посвящённом Инносу месте, да ещё и средь бела дня?
Долго размышлять об этом наш герой не стал. Вместо этого он достал огненный лук, висевший за спиной в отдельном чехле, наложил на тетиву стрелу и прицелился в ближайшее порождение тёмной магии. Прочертив яркую дугу, стрела вонзилась в высохший позвоночник нежити, и та рассыпалась кучей обломков, которые тут же вспыхнули яростным пламенем.
— Неплохая штука, однако! Жаль, стрел к нему так мало, — пробормотал безымянный.
Истратить ещё одну огненную стрелу ему не дали. Сразу несколько невысоких скелетов, воздев дубинки и ржавые мечи высоко над головами, бросились к человеку. Времени у безымянного оставалось лишь на то, чтобы не глядя сунуть лук в чехол и схватиться за меч.
Следующие несколько минут герой только и делал, что увёртывался от ударов, которые сыпались со всех сторон, отбивал своим клинком оружие нежити, колол и рубил в ответ. Но вскоре всё закончилось — что может противопоставить человеку, который одолел неупокоенного лорда Инубиса и его слуг, жалкая кучка дохлых гоблинов?
Тяжело дыша, безымянный оглядел то, что осталось от врагов — рассыпанные по примятым папоротникам обломки костей и ветхое оружие. Убедившись, что больше нападения ждать не от кого, он убрал своё оружие и прихватил пару не до конца изъеденных ржавчиной мечей. За них можно было выручить несколько монет у какого-нибудь кузнеца.
Очищенный от порождений Тьмы Круг Солнца встретил героя тишиной и прохладой древних камней. В окружении столбов и арок, устроенных из неровных продолговатых глыб, покоился алтарь. Возле него валялся небольшой, ладно сработанный охотничий арбалет. Безымянный поднял его и убедился, что механизм оружия в полном порядке.
— Вот Драгомир обрадуется, — проговорил герой, пряча находку в мешок.

***
Сказать, что Драгомир обрадовался, значило бы погрешить против истины. Охотник был в полном восторге и не уставал восхищаться храбростью безымянного, не побоявшегося сразиться с нежитью. Сам Драгомир, который не боялся ни мракориса, ни драконьего снеппера, при одном только упоминании оживших умертвий бледнел и терял присутствие духа. Тем искреннее было его восхищение подвигом безымянного, которому сам герой особого значения не придавал.
Зато он с удовольствием воспользовался гостеприимством Драгомира и решил переночевать в его устроенном на краю зелёной долины лагере. Он достиг его уже в сумерках, и сначала собирался просто отдать охотнику арбалет и идти в таверну «У мёртвой гарпии», до которой отсюда оставалось рукой подать — впереди виднелись огни гостеприимно зажжённых у её входа светильников.
Однако Драгомир так искренне радовался возвращению любимого оружия, так настойчиво предлагал остаться и отведать жареного мяса падальщика со свежим серафисом, что безымянный не смог устоять. Даже возможность провести ночь в настоящей постели, а не на охапке веток возле костра, не заставила безымянного изменить решения.
После ужина, состоявшего не только из падальщика, но и из принесённой героем кабанятины, пришла пора задушевных разговоров у огня. Драгомир рассказал несколько охотничьих баек, на которые оказался большим мастером. А безымянный в ответ поведал подробности схватки со скелетами возле Круга Солнца, а затем плавно перешёл к приключению в крипте лорда Инубиса.
— Я бы, наверно, умер от ужаса прямо в этом склепе, — проговорил Драгомир.
— Это ещё что! Недавно мне пришлось очистить целую шахту от превращённых в зомби рудокопов и охранников, от которых остались только увешанные оружием скелеты. А ещё там оказалось полно ползунов, — похвастался безымянный.
— Не может быть! Расскажи! — потребовал Драгомир.
Безымянный, разумеется, не пожалел красок, расписывая свои похождения в штольнях возле башни Декстера. Охотник слушал его, широко раскрыв глаза.
— Не хотел бы я после смерти превратиться в нежить, — сказал он, когда безымянный завершил свой рассказ.
— На самом деле вероятность этого не так уж и высока, — пожал плечами герой. — Разве что не повезёт попасться некроманту или...
— Или? — поторопил Драгомир внезапно впавшего в задумчивость собеседника.
— Или сам продашь душу Белиару, — завершил свою мысль тот.
— Добровольно?! Ну уж нет! Как такое вообще возможно? — охотник аж содрогнулся от подобного предположения.
— По-разному бывает. Раздобыл я тут недавно одну занимательную книжицу, в ней полно таких историй, — проговорив это, Безымянный порылся в своей сумке и достал книгу с сочинением Саландрила. — Вот послушай это... — сказал он и, раскрыв нужную страницу, начал читать вслух:

«Рассказ о том, как паладин Инноса предал своего бога, присягнув на верность Белиару и о причине, подвигнувшей его к этому — любви. Ведь главное в жизни — любовь. Великое чувство, ради которого можно совершить порой даже ужасные вещи...

И в небесах я видел отраженья
далёких битв,
и верность, и любовь...

История 15-я. Падение

Харен очнулся поздно вечером. Его голова раскалывалась от боли. Он дышал с трудом. Каждый вздох был для Харена пыткой. Вероятно, у него было сломано несколько рёбер.
О, Иннос, как же всё-таки больно! Харен поморщился.
Из всего отряда паладинов только он один остался в живых. Какие же всё-таки сильные эти твари. Ни один человек не сравнится с орком в силе и выносливости. В бою эти отродья Белиара впадали в ярость и становились нечувствительными к боли. Это состояние достигалось благодаря особому зелью, которое изготовляли орочьи шаманы. Разведчики захватили несколько фляжек с зельем, но единственный доброволец, согласившийся испытать на себе это вонючее варево, скончался в ужасных судорогах, длившихся около часа, и даже вытяжка из болотной травы, которую лекари давали безнадежным больным, дабы притупить их страдания, не смогли облегчить его мучения.
Харен дотянулся до своей походной сумки и извлек из неё флягу с самогоном. Жаль, конечно, хорошей водки, но рану нужно обработать. Он разорвал рубаху в том месте, где она пропиталась кровью, обнажив рану. Доспехов на нём не было. Вероятно постарались орки или мародёры, коих за всё время войны развелось предостаточно.
Сжав зубы, Харен принялся обильно поливать рану водкой. Оставшийся самогон он выпил. Сейчас это было необходимо. Спиртное успокаивало и отгоняло дурные мысли.
Собравшись с силами, Харен дополз до небольшой пещерки, находившейся футах в ста от него, растянулся на каменном полу и забылся тревожным сном, сопровождаемым кошмарами. Ему снилось, словно он предал всё, во что верил и, поклявшись в верности Белиару, стал предводителем армий Тьмы. Города и страны склонялись перед ним, но он, не зная жалости, вырезал всё живое, оставляя на месте городов одни пепелища, и получал от этого несказанное удовольствие. Став паладином Белиара, он изучил заклинания Тьмы, позволявшие оживлять мёртвых. Мертвецы стали отличным дополнением его армии. Всё было у его ног. В своём искусстве паладин Белиара превзошёл всех величайших воинов и магов. И даже драконы, пробудившиеся после многовековой спячки, склонились пред его могуществом...
Харен проснулся в поту с ужасным криком на устах. Нет, это был не я, подумал он. Я слуга Инноса и никогда не смог бы стать таким зверем. Никогда и ни за что! Отогнав от себя дурные мысли, он извлёк из походной сумки копчёное мясо, кусок сыра, слегка покрывшегося плесенью, и принялся за еду.
Через несколько дней паладин смог встать на ноги. При помощи ножа, единственного оружия оставшегося у него, он смастерил себе лук и вырезал к нему стрелы. Теперь он мог ходить на охоту и добывать мясо. Недалеко от своего временного приюта Харен нашёл логово крысокротов. Эти полуслепые твари были неповоротливы, а их мясо оказалось очень нежным и вкусным.
Еще через несколько дней Харен полностью оправился. Во время своей очередной охоты он обнаружил труп дезертира. Трус умер от страха — на его теле не было никаких ран. Глаза его, расширенные от ужаса, были обращены к небесам. Облачившись в кольчугу покойного, Харен примостил за спиной его двуручник и принялся рыть могилу. Каждый человек, даже дезертир, должен быть предан земле, дабы душа его нашла покой в Небесных Чертогах.
Похоронив несчастного, Харен принялся обдумывать свои дальнейшие действия. Нужно было что-то предпринять. Месть?.. Да, но сначала необходимо наведаться в Лейорен, небольшую деревеньку, находившуюся к югу отсюда, ведь там находилась его любимая жена Реонда. Да и братьев по ордену, обосновавшихся там, необходимо было предупредить об опасности во что бы то ни стало. С этими мыслями Харен отправился в путь.
Судя по следам, которые прочитал бы даже слепой, орки сильно опережали его. Мысли о любимой не давали ему покоя. У Харена словно появилось второе дыхание. Он отдыхал лишь два часа в день, а затем снова отправлялся в путь. Несколько раз он натыкался на орочьи патрули, но благодаря своему таланту передвигаться почти бесшумно смог остаться незамеченным.
Питался он чем придётся — в основном мясом волков, не брезговал даже крысятиной. Повсюду ему попадались следы стычек орков и людей. Большое количество человеческих тел говорило о том, что эти стычки заканчивались явно не в пользу людей. Спустя несколько дней он наткнулся на умиравшего стражника. У того было слишком тяжелое ранение в живот. Дабы ослабить мучения товарища по оружию, Харен дал ему вытяжку из болотной травы.
Через некоторое время он достиг деревни и впал в ужас. Нет, вокруг не было ни одного орка. Но огромное количество трупов мужчин, женщин, стариков и детей говорило о том, что орки были тут и, судя по состоянию тел, совсем недавно. Харен сломя голову бросился к своему дому, стоявшему на другом конце деревни. Распахнув дверь, он в мгновение ока взлетел по ступеням и оказался перед мёртвым телом своей возлюбленной. На глаза его навернулись слёзы. Его жена, его нежная девочка, та, которую он любил больше жизни, была мертва.
— Не-е-е-е-ет!— с надрывом закричал он. — Иннос, за что?! Чего я совершил такого?.. Верни мне её, молю тебя!..
Но Иннос оставался глух к мольбам своего слуги. Внезапно в углу комнаты сгустилась тьма. Через мгновение она рассеялась и перед паладином оказался орк-шаман.
— Умри же, презренная тварь! — с жаром произнёс Харен, высвобождая свой двуручник.
— Человек, — произнёс орк хриплым голосом, — ты быть избран. Мой господин говорить с тобой через меня. Он предлагать тебе всё, что ты пожелаешь — власть, силу, могущество. Ты будешь непобедим...
— Я не заключаю соглашений со Злом. Я служу Инносу...
— Человек, Иннос не поможет тебе. Мой господин может. Могущество Белиара не знает границ. Ты просить твоего бога вернуть её к жизни, но он молчать. Мой повелитель вернёт твоя жена жизнь. Он хотеть лишь твоего согласия.
— Согласия на что?
— Повести в бой легионы Тьмы. Только так ты спасти твоя жена. Только так...
Старый орк умолк. Перед глазами Харена вставали ужасные картины — все те ужасы, что он видел во сне, сплелись воедино. «Да», — прошелестел в его мозгу чей-то голос.
Паладин думал. На одной чаше весов находился весь мир, а на другой всего лишь одна жизнь, но эта единственная жизнь была для него дороже всего мира. В душе он уже все решил. Оставалась лишь формальность — принести клятву.
Стоя на коленях перед алтарем Белиара, он произносил слова:
— Клянусь Тебе, Владыка, в вечной преданности, моя душа — Твоя. Я поведу Твои легионы и пролью реки крови во Имя Твоё. Залогом моим послужит кровь моя.
С этими словами он резанул по ладони ножом, сжал руку и на алтарь упали алые капли.
Перед глазами его вновь вставали ужасные картины, но теперь они уже не причиняли ему боли. В мыслях своих он был с возлюбленной. На устах его застыла безумная улыбка.
Теперь мир был обречен...»

На некоторое время над поляной повисло молчание. Ночной сумрак со всех сторон обступил двоих людей, и лишь свет костра не давал темноте окончательно сомкнуться над ними.
В ближайших зарослях хрустнула ветка, Драгомир вздрогнул и заозирался по сторонам, словно очнувшись от глубокого сна. Убедившись, что тревога напрасна, охотник поднял взгляд на безымянного.
— Там не написано, вернул ли ему Белиар жену? И что сталось с этим Хареном дальше? — спросил он.
— Нет. Здесь история обрывается. Однако, судя по тому, что наш мир всё ещё жив и в ближайшее время погибать как будто не собирается, нашёлся кто-то, кто остановил этого беднягу вместе с его тёмными легионами, — ответил герой и убрал книгу обратно в сумку.
— Должно быть, это был великий герой... — прошептал охотник.
— Наверняка. Но мы-то с тобой простые парни, Драгомир. Нам требуется отдых. Мне завтра тащиться в город, да и ты вроде бы говорил, что собирался поохотиться. Так что давай-ка укладываться спать, — предложил безымянный.
— Да, ты прав, — согласился Драгомир. — Ложись, а я пока покараулю. Разбужу тебя перед рассветом.
— Всё-таки нужно было идти на ночлег в таверну, — пробормотал Безымянный, поудобнее приминая свою постель из веток.

Продолжение следует...
 

Вложения

  • Сказания горного монастыря. Том 1.fb2
    240,4 KB · Просмотры: 0
  • Сказания горного монастыря. Том 2.fb2
    267,3 KB · Просмотры: 0
  • Сказания горного монастыря. Том 3.fb2
    263,8 KB · Просмотры: 0
  • Сказания горного монастыря. Том 4.fb2
    278,1 KB · Просмотры: 1
  • Сказания горного монастыря. Том 5.fb2
    256,8 KB · Просмотры: 0
Последнее редактирование:

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
ОнД1.jpg

Дикарь, Лавовый, Егор Алексеев

История 38-я. О сущности драконоборцев

— Похоже, вы сделали это. Глаз Инноса исцелён, — подойдя к магам, сказал безымянный.
— Я почти не верил, что это возможно, — устало проворчал Пирокар.
— Что я должен сделать теперь?
— Не трать время на пустяки. Иди и уничтожь драконов. Вот, возьми Глаз, — кивнул Пирокар на лежащий посередине алтаря амулет, который слегка светился от переполнявшей его магической силы.
— И не забудь надеть его, когда, наконец, предстанешь перед драконами, — не без ехидства вставил Ксардас.
Безымянный взял Глаз Инноса и не без опаски повесил на шею, опустив амулет за пазуху. Тот мягко пульсировал, распространяя приятное тепло и внушая чувство уверенности. Оба мага не спускали с героя пытливых взглядов.
— Как им пользоваться? — обратился безымянный к Ксардасу.
— Это пусть тебе Пирокар объяснит. Он же у нас верховный маг Круга Огня. А я так, жалкий некромантишка... — ухмыльнулся тот.
Пирокар бросил на Ксардаса взгляд, полный чего угодно, только не дружелюбия. Но от ответной шпильки воздержался и ответил безымянному:
— Помни, что тебе нужно сначала поговорить с драконом, прежде чем ты сможешь напасть на его. Сила Глаза заставит драконов говорить с тобой, и говорить правду.
— А что, собственно, они могут мне сказать полезного?
— Все драконы служат Белиару, богу Тьмы. Но должна быть также земная сила, которая контролирует их. Теперь это стало очевидным для меня. Найди источник этой силы, — не утерпел Ксардас. — А как только всё выяснишь, сразу же возвращайся ко мне!
— Почему это к тебе? — взвился Пирокар. — Он первым делом должен явиться с докладом в монастырь! Ведь это мы хранители Глаза Инноса.
Некромант поморщился, словно от зубной боли, и вяло отмахнулся. Довольный маленькой победой Пирокар вновь обернулся к безымянному.
— Кроме того, амулет даёт защиту от атак драконов, — обрадовал героя маг Огня и тут же предостерёг: — Однако его сила не вечна. Тебе каждый раз придётся заново пополнять амулет магической энергией. Для этого понадобится эссенция из сердца дракона, которую нужно объединить с Глазом на алхимическом столе. Только тогда ты сможешь приблизиться к очередному дракону.
— Спасибо. Я запомню это, — кивнул безымянный.
— Теперь у тебя есть всё необходимое. Иди же! У нас не так много времени, — напутствовал его Пирокар.
— А вот если... — попытался что-то уточнить герой.
— Не теряй времени даром! Отправляйся в Долину Рудников и убей драконов, — перебил его Ксардас.
«Эти двое никогда ни в чём не сходятся и постоянно грызутся друг с другом, как два старых варга над костью коротокрыса. Но только лишь дело доходит до того, чтобы в очередной раз послать бедного меня на какое-нибудь смертельно опасное задание, как они сразу начинают петь в унисон», — с недовольством подумал безымянный. Сухо кивнув магам, он отошёл в сторону и достал руну телепорта в усадьбу Онара.

***
Беннет выполнил своё обещание — ещё в прошлый раз, когда безымянный явился за отремонтированной оправой Глаза Инноса, дал ему примерить новенький доспех охотника на драконов. Лёгкая и прочная броня герою понравилась, но доспех оказался узковат в плечах. Кузнец пообещал подогнать его по фигуре безымянного к следующему его приходу.
Теперь, после сделанных исправлений, броня пришлась как раз в пору. Едва только помощник Беннета Ходжес затянул на нём все ремешки и завязки, как герой приступил к испытаниям. Он несколько раз подпрыгнул на пробу, помахал руками и даже перекатился через голову. После этого искренне поблагодарил кузнеца, снял доспехи, шлем и убрал в свою безразмерную сумку.
Едва безымянный вышел из-под навеса, где размещалась кузница, как нос к носу столкнулся с Горном, который красовался в точно таких же доспехах. Видно, за эти дни Беннет поставил их производство на поток.
— Привет, дружище! — обрадовался темнокожий великан и так хлопнул героя по плечу тяжёлой ручищей, что того слегка перекосило.
— Полегче, тролль! — засмеялся тот. — Гляжу, ты тоже присоединился к охотникам на драконов?
— Точно. Решил сесть на хвост Сильвио. Он со своими бездельниками собрался в Долину Рудников и уговорил меня пойти с ними, потому что я знаю эту местность как свои пять пальцев. Да я и сам хотел понять, что там происходит.
— А Ли не был против того, чтобы ты перешёл под руку Сильвио? — спросил безымянный, который прекрасно знал о противоречиях между двумя предводителями наёмников.
Горн отошёл в сторону, подтащив за собой приятеля, огляделся по сторонам и только после этого вполголоса ответил:
— Ли сам послал меня. Кто-то ведь должен присматривать за орками — иначе они могут появиться у нас на пороге без всякого предупреждения. Так что я сначала пойду с парнями Сильвио в Долину Рудников, а потом свалю.
— Понятно, — засмеялся безымянный. — Ли, должно быть, очень рад, что Сильвио решил убраться отсюда и перестать путаться у него под ногами.
— Соображаешь!
— Когда выходите? Я бы, пожалуй, присоединился к вашему каравану.
— Завтра с утра. А сейчас я намерен заглянуть к Текле и как следует перекусить. Ты со мной?
— Ну, не могу же я оставить друга в таком нелёгком деле...
Посмеиваясь, они направились на кухню, которая по своим размерам и обстановке больше напоминала полноценную таверну. Разжившись несколькими блюдами и копчёным окороком, уселись за стол, где уже ужинали Ярвис и ещё какой-то наёмник, имени которого безымянный не помнил. Горн выставил на стол несколько бутылок пива, и веселье началось.
Вскоре бутылки опустели, от закусок не осталось и половины, и наёмники завели какой-то бесконечный спор, называя неизвестных безымянному людей и упоминая о событиях, в которых он не участвовал. Он быстро потерял нить беседы, а потому немного отодвинулся от стола и достал книгу с записками Саландрила.

«Ярость Иторана

Давным-давно, когда я был ещё ребёнком, в нашу деревню забрёл путник. Он был строен и высок, силён и храбр. Безрассудная смелость и душевная теплота читалась в его взгляде. Он шел по деревне, играя на лютне, и пел песню. За его плечами болтался длинный лук, а у пояса — острый клинок. Люди выходили из хижин, чтобы поглазеть на незнакомца. От его песни становилось легко на сердце.
Он остался на ночлег у старика Дживса. Дети бегали за ним, а странник рассказывал истории о своих странствиях, приключениях, битвах и легендах. Одна из его легенд навсегда осталась в моей памяти:
«Когда-то на заре времен в этих краях жили одни драконы. Ими правил самый могущественный и сильный. Звали его Иторан. Он был первым драконом на земле, а потому все знал и многое умел.
Однажды на остров пришли странные существа. Они стали притеснять драконов и выживать их с насиженных мест. Началась война. Долгие тысячи лет лилась кровь, но никто не мог одержать победу. Тогда пришельцы пошли на хитрость. Вызвав Иторана на мирные переговоры, они коварно убили его. Однако войну они всё же проиграли.
Кровь первого дракона, пролитая на камни, просочилась в скалы и превратилась в руду. Эта кровавая руда обладает невероятной магической мощью, так как в ней заключена душа Иторана. Говорят, что тот, кто найдет её сможет сделать зачарованный клинок, равных которому нет в мире. Оружие из кровавой руды не ломается, его не надо затачивать, оно уменьшает урон, наносимый врагами, и может защитить от магии».
Я спросил его, где можно добыть кровавую руду. Незнакомец засмеялся и сказал, что высоко в горах, где облака сходят на землю, есть скала. Там внутри можно добыть этой руды. Потом он добавил, что это всего лишь легенда и не стоит воспринимать всерьёз, что в ней говорится.
С того дня я стал одержим. День за днем я учился ремеслу кузнеца, порой забывая обо всём на свете, а вечерами просиживал у старого колдуна Вацека. Он любил поболтать со мной. Старик часто отправлял меня с разными поручениями в другие деревни или просил собрать в лесу ягод и трав для зелий.
Я рос и становился сильнее, теперь уже сам был кузнецом и много работал, чтобы собрать денег на дорогу. Год за годом я ждал своего часа, и вот он настал. Я собрал вещи, купил еды, меч, прихватил кирку и отправился в путь.
Несколько недель я блуждал в горах, но ничего похожего на место, описанное странником, не нашёл. Когда совсем было отчаялся, мне повстречалась избушка. Я постучался в дверь и вошёл. Внутри сидели охотник и его жена. Они поприветствовали меня и спросили, зачем я пришёл. Я рассказал, что ищу место из легенды. Они долго смеялись, но мужик сказал, что знает одно местечко похожее на то, что описано в легенде.
На следующее утро мы отправились туда. Подъём в горы оказался весьма опасным. Я чуть не сорвался вниз. Когда мы достигли своей цели, радости моей не было предела. Отсюда, с высоты, казалось, будто небо сошло на землю. Внизу плыли облака, а наверху в ясном синем небе светило солнце. Такого восторга я не испытывал никогда в жизни. Охотник сразу ушёл, а я стал долбить скалу.
Через неделю упорного труда мне удалось прорыть пещеру. В ней я жил всё время, пока однажды не наткнулся на жилу. Эта была она. Руда ярко-красного цвета. Я рубил и рубил, пока не заполнил весь мешок ею. А потом вернулся в деревню.
Пока я жил в горах, бандиты разграбили и сожгли поселение, они убили всех. Мне было некуда идти. Построил себе шалаш, приволок чудом сохранившуюся наковальню и сложил горн.
Я создал три клинка из металла кровавой руды, но радости уже не было. Проклятые разбойники убили мою семью, и вместе с ней я утратил себя.
Почти два года я рыскал по лесам, чтобы отомстить убийцам, шёл по их следам, и мне удалось разыскать их логово. Тем же вечером я добрался до ближайшей деревни и поднял жителей. Ночью мы подобрались к бандитам и напали на них. Застигнутые врасплох разбойники почти сразу сдались и их связанных увели в деревню, предали суду и казнили.
После этого я ушёл в леса и жил отшельником.

***
Когда старость стала стучаться у порога, я стал задумываться о том, что неплохо бы завести ученика, которому мог бы передать своё мастерство. Но вместо него появились люди в чёрных мантиях. Они потребовали от меня, чтобы я рассказал свой секрет. Им нужно было волшебное оружие, чтобы завоевать остров. Я отказался и выгнал их прочь.
На второй день они снова явились и предложили мне денег. Один из них выложил на стол десять мешков с золотом и сказал, что даст ещё, если я соглашусь. Получив отказ, маг разозлился и ударил меня по лицу. В ответ я швырнул в него огненным шаром, а потом выставил пинками всех на улицу.
С того времени я стал опасаться, что чернокнижники узнают, где руда, поэтому я поставил у входа в пещеру трёх скелетов, вручив им свои клинки, чтобы они не пускали внутрь никого. Я уничтожил все записи и рецепты.
Три дня было спокойно, а в полночь в дом ворвались эти отморозки и утащили меня в подземелье. Они били меня и пытали, но я молчал. Тогда меня заперли и оставили умирать голодной смертью. Больше я их не видел. Я чувствую, что конец близок и верю, что когда-нибудь бесстрашный воин найдёт этот дневник. Вместе с ним я оставляю карту и описание изготовления клинка Ярость Иторана».

— Эй, приятель, чего это ты закопался в бумаги, словно старая канцелярская крыса?! — заорал разгулявшийся Горн. Пока безымянный читал, к их компании присоединились ещё двое наёмников, и теперь на него уставились пять пар глаз.
— И в самом деле, нехорошо пры... бры... пренебрегать компанией друзей ради книжной пыли, — пробормотал изрядно поднабравшийся Ярвис. — Что может быть интересного в какой-то дурацкой книжке?
— Ну, как вам сказать... — хмыкнул в ответ безымянный и перевернул страницу. — Вот тут, например, есть кое-что про нас с Горном и наших завтрашних попутчиков.
— Да? — удивился Горн. — Ну-ка, прочти!
Безымянный с важным видом откашлялся и начал читать вслух:

«О сущности драконоборцев

Ледяное горное ущелье или пыльная пещера... Вершина древней горы или же заброшенные руины старинной твердыни? Драконы местами обитания выбирают не самые людные места. Там, где их глубокий сон не потревожат и не посягнут на благодатную энергию, именуемую среди существ-однодневок золотом.
Однако есть один назойливый вид... Те мягкотелые создания, которых несёт сквозь леса и поля, сквозь метели и грозы, в горы и в подземелье...
Где не бывал человек? Он бывал всюду. И его скелет отыщется даже на окраине Вселенной, в самом дальнем и давно умерщвлённом мире. Потому что ему всегда что-то не даёт покоя. И вместо добротного человеческого ремесла, врачевания там или металлургии, многих из них, особенно самых молодых и сильных, несёт навстречу приключению, навстречу мечте. А мечта их обычно заключается в лёгком заработке. Зачем всю жизнь класть дорогу, когда можно взять в одном месте столько, что как бы ты ни разорялся на всяческие наслаждения — останется ещё твоим неблагодарным отпрыскам?
Многие из нас, слушая легенды, верили, что борец с драконом — исключительный герой. Образов у него всего парочка.
Один — это такой брутальный полуголый мужчина-варвар в рогатом шлеме, чей громогласный клич опрокидывает огнедышащее страховидло, а выкованный в горной крепости огромный клинок отсекает драконью шею.
Вторым же является святой рыцарь в сияющих доспехах, верхом на статном жеребце с переливающейся в свете закатного солнца пикой наперевес, пронзающий вышеупомянутого зверя насквозь и потом делающий из него чучело, простому люду на потеху.
Справиться ли любой из этих образцов геройства с самым что ни на есть обыкновенным серым драконом?
Образцы первых среди цивилизованных людей существует, вторые же предпочитают пировать в башнях и меряться пиками на турнирах. Во всяком случае, предпочитали раньше.
Поэтому бить дракона выпадает не одному, но группе. По обыкновению, это вольная шайка-лейка наёмников, прослышавшая подтвержденную слухами легенду о том, что де сидят среди рудниковых скал на золотых горах чешуйчатые ящерицы и делиться не хотят. Наёмники все эти разного склада. Как ума, так и умения. Бывает среди них умелец кузнец-бронник, что сотворит им чудотворные моднявые доспехи, как у героев истинных. Бывает крикливый лидер, что болтовней своей завлекает в отряд новых членов. А как ещё? Чем больше, тем лучше. Бывает пара-тройка умелых бойцов, ветеранов битв с людьми и не только, но эти в таких отрядах ищут явно не золота. То либо шпионство таинственное, либо погоня за смертью собственной.
Но основу этой славной армии всегда составляет толпа преступников и бездельников. Дракон для них не видится гигантской стихийной Силой Природы, наделённой к тому же парой крыльев, пламенным дыханием и острыми как рыцарский клинок клыками и когтями. Нет, это легкая нажива! Снять шкуру с ящерки, набить себе её на щиты, запечь драконий хвост, потому как болтуны деревенские все молвят о том какая у дракона задница вкусная (сами той никогда не едавши), да набить каждому по три мешка золота и уплыть в заморскую Дракию, танцевать там с голыми южанками, обливаясь вином.
Чем отличаются драконоборцы от любого другого мало-мальски приличного отряда наёмников? Они шумливы и недисциплинированны. Это горящий бордель на колёсах. Следуя непосредственно к месту обитания мифического создания, они успевают ограбить близлежащую ферму, передраться с местной стражей, случайным образом сжечь таверну и увлечь своими байками всех бестолковых шалопаев из окрестных деревень... Ах да, ещё одеты они все как на подбор в нечто расфуфыренное.
Берут ли они настоящих драконов?
А вы подумайте, откуда столько скелетов в логовищах этих древних горделивых созданий? Неужели они сами их туда волокут? Как бы не так...»

— Расфуфыренный рогатый варвар! Слышь, Горн, — это точно про тебя, — заржал один из наёмников.
Горн беззлобно отвесил ему подзатыльник, от которого тот ткнулся лицом в миску с остатками рагу, и поднялся на ноги.
— Погуляли, и хватит! Нужно отдохнуть перед завтрашней дорогой. Ты идёшь, дружище? — спросил он.
— Иду, — ответил безымянный и закрыл книгу.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
39.jpg

Атаман, Дикарь

История 39-я. Сражение двух магов


— У тебя не найдется чего-нибудь выпить? — спросил безымянного хмурый широкоплечий малый, который назвался Хокурном. Голос у него был низкий и хриплый.
— Полагаю, вода тебе не подойдет, — ухмыльнулся в ответ безымянный.
— Нет, чёрт побери!!! Мне нужно что-нибудь покрепче, чтобы я, наконец, мог избавиться от этой проклятой головной боли, — пожаловался новый знакомый. — Когда мне долго не удаётся промочить горло, мой череп раскалывается и кажется, что он вот-вот взорвётся.
— Вот, возьми это, — сказал герой и протянул бутылку джина из своих, закупленных в усадьбе Онара, припасов.
Хокурн торопливо вытащил пробку и присосался к горлышку.
— Ох, какое блаженство! Теперь я опять могу размышлять здраво, — выхлебав не меньше половины содержимого довольно вместительной посудины, выдохнул он. — Что я могу сделать для тебя?
— Кстати, а что ты вообще здесь делаешь? — не без иронии спросил безымянный, оглядев Хокурна с ног до головы. Новый знакомый щеголял в доспехах, похожих на те, которые для героя изготовил Беннет, только старых и весьма потрёпанных.
— Если честно, понятия не имею, что мы делаем здесь и когда всё начнётся, — ответил заметно повеселевший охотник на драконов. — Но пока есть выпивка, меня это совершенно не волнует.
— Ты знаешь, где находятся драконы? — перешёл герой к сути беседы.
— А что я получу за то, что скажу это тебе? — хитро прищурился Хокурн.
— У меня есть ещё одна бутылочка джина! — в тон ему ответил безымянный.
— За хорошее вино я готов сразиться со всеми драконами мира. Договорились. Давай мне эту бутылку! Я припасу её на чёрный день.
— Хорошо, — пожал плечами безымянный, достал вторую бутылку и отдал её Хокурну. — Теперь скажи, где все эти драконы?
— Ну, если честно, я не могу сказать тебе ничего определённого... — протянул тот, быстро припрятав подарок. — Но я слышал, что всего в этой богами проклятой долине должно быть четыре дракона. Прошлой ночью над самой высокой горой мы видели багровое свечение. Готов поклясться свой матерью, что если ты ищешь драконов, то одного из них найдёшь именно там.
На лагерь парней, назвавшихся охотниками на драконов, герой наткнулся, едва пробравшись в Рудниковую долину. Горн, с которым безымянный расстался по пути к Горному проходу, тоже оказался в их числе. А вот Сильвио и других наёмников, которые решили попытать счастья в Рудниковой долине, здесь не оказалось — они отправились куда-то дальше.
Здешний сброд, собравшийся со всего Хориниса и соседних островов в надежде поживиться драконьими сокровищами, особо в бой не рвался. Авантюристы устроились неподалёку от Заброшенной шахты и делали вид, будто готовятся к сражению с крылатыми чудовищами, а на самом деле, похоже, дожидались, что за них всё сделает кто-нибудь другой, а они подоспеют к дележу добычи.
Один из охотников на драконов, который назвался Биффом, предложил безымянному свои услуги в качестве помощника и телохранителя. Но герой, поразмыслив, решил отказаться. С такого помощника станется рубануть нанимателя по затылку своим тяжеленным топором, если представится удобный случай.
Первым делом следовало посетить замок, где в окружении несколько поредевшего, в том числе стараниями нашего героя, орочьего воинства засели паладины во главе с Гарондом. Однако уже стемнело, и безымянный отложил это до утра.
Поделившись с новыми знакомыми припасами и выведав всё то немногое, что они знали о местоположении драконов, герой пристроился возле костра, где уже сидел Горн.
— Гляжу, ты решил прибиться к этим... охотникам на драконов, — хмыкнул безымянный.
Горн отрицательно покачал головой.
— Я уже говорил тебе, что пошёл за Сильвио, потому что хорошо знаю Рудниковую долину. Но этот ублюдок ещё по дороге взбесил меня своим высокомерием, и я послал его вместе с прихлебателем Буллко ко всем демонам, — Горн придвинулся к приятелю и заговорщически понизил голос. — Скажу тебе вот что. Здесь определённо что-то не так. В жизни никогда не видел столько орков в одном месте. Не удивлюсь, если Гаронд и паладины из замка давно сбежали или уже все перебиты.
— Ну, не думаю, что орки сумели взять замок. Однако кое в чём ты прав — волосатых здесь хватает.
Безымянный поудобнее расположился на охапке веток, которую приспособил себе в качестве лежанки, и умолк. Затем задумчиво покосился на лежащую рядом походную сумку.
— Вытаскивай уже свою книженцию. Вижу, не терпится тебе, — хмыкнул Горн.
— И в самом деле, — согласился с ним безымянный и потянулся к сумке.
Горн дождался, когда он достанет дневник Саландрила и откроет его на нужной странице, а затем проворчал нарочито равнодушным голосом:
— Почитай вслух, что ли. А я дрова в костёр буду подбрасывать, чтобы светлее было.
Безымянный прокашлялся и начал:

«Порой среди бумаг, которые меня заставляют разбирать Каррас и Хиглас, попадаются очень древние. Например, как тот свиток, который я отыскал в прошлый раз. Руны в нём выписаны старинным почерком, а пергамент ссохся и разворачивался с большим трудом, так что мне пришлось повозиться, прежде чем удалось прочесть его полностью.
Не знаю, где и когда могли произойти описанные в этом документе события. Явно не на Хоринисе, потому что здесь никто и никогда не слышал о таверне «Кривой рог» или местности с названием «Кровавое поле». Вероятно, все это случилось где-то на материке. А в какие времена — одному Инносу известно.

«Сражение двух магов

В таверне «Кривой рог», как и в любой субботний вечер, было очень многолюдно. Все столики были заняты изрядно охмелевшими крестьянами и фермерами, которые уже давно перешли с разговоров об урожае на тему шлюх и выпивки, разбавленную простонародной бранью. Трактирщик постоянно одергивал их, но градусы влияли на них сильнее его окликов.
Среди толпы пьяных мужланов выделялся курчавый парнишка. Ему едва ли исполнилось семнадцать, но он уже сидел с остальными мужиками и с интересом слушал их мерзкие для благородного слуха разговоры.
Парня звали Генри. Мужики с его фермы впервые за всю его жизнь взяли его с собой в таверну после тяжелого рабочего дня, и парень был этому несказанно рад. Он с неким благоговением вслушивался в каждое слово, сказанное его спутниками, пытался повторять их движения, думая, что так выглядит взрослее.
Внезапно дубовая дверь в таверну распахнулась, и в трапезную вошел неспешной походкой неизвестный. Он был укутан в черную длинную мантию с накинутым на голову здоровенным капюшоном, тень которого полностью скрывала его лицо. Мантия была опоясана толстым кушаком из кожи неизвестного Генри животного. Но главное даже было не странный внешний вид незнакомца. Страшнее было чувство, посетившее паренька после его появления. Страннейшее чувство страха и отвращения одновременно сковало Генри. Неизвестный был человеком, но парню казалось, что перед ним — мерзкое, но очень опасное существо. Стоит ли говорить, что после его появления у Генри похолодело внутри и отсох язык?
При виде незнакомца в таверне нависла тишина. Все пьянчуги, как по команде, прикрыли рты и удивленно уставились на вошедшего. Тот постоял с минуту, окинув взглядом всех присутствующих, и холодным бесчувственным голосом обратился ко всем:
— Мне нужен сопровождающий, который покажет мне, где здесь находится Кровавое поле!
Про Кровавое поле знал каждый из присутствующих. Оно располагалось не так уж и далеко от таверны и множества ферм, с которых по вечерам в нее стекал народ. Это место, где согласно истории, столкнулись в бою отряд королевских гвардейцев с большим отрядом орков. Люди были намного лучше вооружены и подготовлены, также у них было числовое преимущество, и они бы выиграли, если бы с орками не было троих Высших шаманов. Это были очень могущественные колдуны, преклоняющиеся Белиару, самые высокопоставленные лица в орочьих ханствах после Великого хана. Увидев, что их соратники погибают от людских клинков, шаманы сговорились и вызвали на поле боя страшного демона, который тут же смел ряды гвардейцев, но не утолив жажды крови прикончил всех орков и даже самих шаманов. Куда демон делся потом — неизвестно, а поле, на котором все произошло, получило дурную славу. Среди простонародья ходят слухи о том, что по ночам над полем летают неупокоенные души людей и орков и продолжают сражаться, хоть и их призрачные мечи рассекают воздух, вместо тел врагов.
Поэтому на обращение незнакомца никто не откликнулся — никому не хотелось идти с жутким путником на это проклятое место, тем более уже давно стемнело, и все боялись призраков.
Незнакомец понял смятение крестьян и выудил из-под мантии мешочек с гремящими монетами:
— Золотом заплачу!
Тут уже крестьяне оживились — вместо страха появилось сомнение. Конечно, ужас перед Кровавым полем был очень велик, но увесистый мешок с золотом заставил задуматься даже самых трусливых.
Внезапно словно бес под руку толкнул Генри. Он вскочил со своего места и проговорил:
— Я отведу вас!
Мужики недовольно зароптали — парень обогнал их. Незнакомец с интересом оглядел паренька и молвил:
— Тогда в путь...
Дорога до Кровавого поля не заняла много времени. Генри шел впереди, от страха не смея оглянуться, но четко ощущал, что неизвестный шагает сзади, не отставая. Набравшись смелости, парень спросил, не оборачиваясь:
— А правда, что там есть призраки?
Ответом было короткое «Нет», поэтому Генри больше не заводил разговора.
Наконец они оказались на месте. Кровавое поле было усеяно останками гвардейцев и орков, повсюду валялось заржавевшее оружие. Даже самые наглые мародеры не решились ничего стащить — боялись проклятия.
— Хорошо, — одобрительно кивнул незнакомец. — Вот твоя награда!
Однако вместо того, чтобы выудить кошель с золотом, он выхватил длинный кривой кинжал, расписанный жуткими рунами, и вонзил его Генри прямо в сердце. Тот издал предсмертный вздох и повалился на землю. Незнакомец равнодушно обтер лезвие кинжала об свою мантию и вернул на место. Затем прошептал несколько слов, правой рукой собрал сгусток темной энергии и выметнул его в тело парня. Кожа того мгновенно разложилась, а глаза зажглись. Неуклюже оживший мертвец поднялся на ноги и щелкнул мощной челюстью. То, что вызывало такой ужас и удивление у простых смертных для незнакомца, оказавшегося некромантом, было лишь стандартным созданием зомби.
Маг вгляделся в поле и разглядел силуэт сгорбившегося человека, сидящего прямо на земле. Некромант уверенно зашагал к этому силуэту. Зомби засеменил за ним. Некромант равнодушно перешагивал орочьи и людские скелеты, обходил груды трупов, не испытывая никаких эмоций, что собственно было неудивительно — в месте, где царила лишь смерть некромант был в своей стихии.
Наконец он приблизился к сидящему силуэту, который в самом-то деле оказался орочьим шаманом. Орк занят был вычерчиванием странных рун прямо по земле коротким ритуальным кинжалом. Когда он увидел некроманта, то прорычал:
— Ты запаздываешь! — и голос его разнесся эхом по всему полю.
— Я впервые в этих местах — пришлось искать сопровождающего, — тихо ответил некромант.
— Это твой сопровождающий? — усмехнулся шаман и указал на зомби. Однако за усмешкой внимательный некромант разглядел небольшое беспокойство. Орк оказался неглуп и видимо догадался, зачем здесь оживший мертвец...
— Неважно. Ты знаешь, зачем я пришел!
Шаман встал с земли и поправил роскошную для орка робу:
— Знаю. Ты пришел за смертью.
— За твоей!
Молниеносно некромант метнул в орка сгусток темной энергии. Для шамана, владеющего темными искусствами, было правильно принять ее на себя и поглотить, но он также не рассчитал магическую силу противника и от переизбытка энергии повалился на землю.
Зомби, увидев, что его хозяин вступил в схватку, побежал на шамана, но едва его нога ступила на руны, изображенные на земле, как он тут же испепелился. Орк с земли издал недовольный рык.
— Грамотные руны, — оценил некромант. — Они так и пахнут смертью. Любое хоть в какой-то мере живое существо, ступив на них, непременно уничтожится, и не спасет никакая магическая защита. Но только одно...
Шаман попытался встать, но в него помчался новый сгусток энергии, снова вернувший его на землю.
— Не ожидал, что все окажется так просто, — проговорил некромант и достал из-под мантии кинжал, которым убил Генри, и, сжимая его рукоять, направился к лежащему орку. Но едва он сделал шаг...
Яркая вспышка осветила все Кровавое поле и даже временно лишила зрения орочьего шамана. Когда же оно к нему вернулось, то орк увидел, что на рунах лежит кинжал некроманта рядом с кучкой пепла, который скорее был прахом.
— Ты пришел за кровью Высшего шамана, но сам встретил свою смерть, — молвил орк.
Руны — хитрая штука. Малейшая ошибка в рисунке приводит к отсутствию результата. Если хоть капля росы упадет на руну, нарисованную на земле, эффект пропадет. Но этот недостаток можно и обратить в достоинство. Орочий шаман разгадал секрет очень мощной, но одноразовой смертельной руны. Стоит лишь подправить одно ответвление на рисунке, и она сможет принести намного больше жертв. Опытный некромант угадал, что орк использует эту руну, потому и призвал зомби, который должен был дезактивировать магический рисунок. И все бы пошло по плану, если бы не это малейшее ответвление, которое не показалось странным ему. Высший орочий шаман оказался намного опытней...»

Должен отметить, что автор этого текста применение магии описывает с большим знанием дела. Причём он явно разбирается не только в использовании обычных рунных камней, но в ритуальной магии. А её основы, как мне рассказали по секрету, доступны далеко не каждому из высших магов нашего монастыря.
Вероятно, в древние времена обряды и ритуалы использовались чаще, и знание о них было распространено более широко. Однако и участники описанной здесь схватки, судя по всему, далеко не рядовые служители Тьмы».

— Вот бы здешние орки передрались с какими-нибудь некромантами или теми же драконами! Нам всем стало бы от этого куда как легче, — дослушав, вздохнул Горн.
— Я бы на это не рассчитывал. Как показывает опыт, надеяться лучше только на свои силы, — усмехнулся безымянный и закрыл книгу. — Куда думаешь направиться утром?
— В горы. Постараюсь подобраться поближе к тому месту, где парни видели отсветы прошлой ночью.
— Что ж, а я для начала загляну в замок. Нужно точно знать, держатся ли ещё паладины.
— Думаю, мы ещё увидимся.
— Непременно. Но ты завтра постарайся быть осторожнее.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
Ли-1.jpg


Wondervill, Дикарь

История 40-я. Ли


Горн давно уснул. Затихли у соседних костров и охотники на драконов. Безымянному не спалось. Он привычным движением перевернул страницу дневника Саландрила. Его всё больше удивляло, что в этой довольно тонкой книжонке помещалось столько разнообразных записей. Он прочитал уже несколько десятков, но добрался едва ли до середины.
— Вероятно, тут не обошлось без магии, — хмыкнул герой.
Он перевёл взгляд на ровные, аккуратно выписанные строки, и заметил знакомое имя — «Ли».

«Вчера меня снова оторвали от алхимических опытов под руководством мастера Неораса и отправили помогать Хигласу. Работа в монастырской библиотеке довольно монотонна, но имеет то преимущество, что порой ты узнаёшь интересные подробности не только о делах далёкой древности или сокровенных тайнах церкви Инноса, но и о событиях, которые произошли на твоей памяти.
Среди бумаг, которые стражники отняли у какого-то смутьяна, сосланного за барьер, оказалось прелюбопытное сочинение. Оно касалось судьбы опального генерала Ли, который уже не первый год томится на каторге в Рудниковой долине.
По словам мастера Хигласа, обстоятельства заключения знаменитого полководца изложены в этом документе с большими искажениями, неверно указано происхождение Ли и даже имя его переврано. Однако прежде чем уничтожить сочинение неизвестного автора, я позволил себе переписать его на память — в качестве образчика литературного творчества.

«Ли

Ли с хрустом распрямил плечи и чуть шевельнул затекшими руками, ожидая, пока по освобожденным от пут членам не побегут огненные мурашки. Это все было очень странно — то, что его, генерала, чья слава звенела на весь Мидланд, вдруг выдернули среди ночи из постели, что продержали трое суток в подземельях дворца, что, наконец, избили и вот сейчас привели на допрос к каким-то двум старым хрычам, явно далеким даже от титулов королевских герольдов. Ли решительно не понимал, что происходит и, признаться, не старался особенно понять — ему казалось, что все это есть досадное и легко поправимое недоразумение, чья-то простительная ошибка, приведшая к таким неприятным последствиям. Ни две ночи в мрачном королевском каземате, ни тяжелые сапоги тюремщиков, всю силу которых он ощутил своими ребрами, не могли до сих пор разрушить в нем веру в скорое исправление этой ошибки.
Однако сейчас, когда он смотрел на двоих равнодушных писцов, что-то глухо бурчащих себе под нос и скрипящих перьями, в его душе вдруг заворочался чрезвычайно отчетливо червь сомнения, и червь этот принялся все более и более усердно грызть его изнутри. Странно, но Ли даже немного испугался, или, скорее, сильно озадачился этой ситуацией. Он попытался заговорить с канцеляристами, но один из них отрывисто тявкнул: «Не положено!», не подняв даже головы от бумаг, и этот брезгливо-испуганный возглас окончательно разуверил ли в благополучном разрешении его дела. Он посидел несколько минут спокойно, чуть покачивая могучими плечами и массируя затекшие кисти рук. Минуты шли, а писцы все так же усердно корпели над ворохом пергаментов, не подавая опальному генералу никакого даже намека или знака.
Ли совершенно заскучал и, прождав еще около получаса, наконец решился напрямую спросить, требуется ли его дальнейшее участие и не есть ли его пребывание в этой камере такая же ошибка, как и весь процесс над ним?
— Простите, — Ли быстро заговорил, чуть хрипло и невнятно, как человек, который не произносил ни слова вот уже несколько дней, — Каково же мое обвинение? И к чему вам вообще сейчас мое присутствие, если за час пребывания в этой комнате вы даже не изволили ко мне обратиться?
Один из них поднял глаза от бумаг и прямо посмотрел на Ли. Он смотрел долго, видимо, всматриваясь, однако по глазам его этого заметно не было — глаза были мутными, впалыми, и лишенными какого бы то ни было выражения, как у старой издыхающей рыбы. Ли вдруг заметил, что мужчина очень, очень стар, что, видимо, ему даже сложно подняться на ноги без посторонней помощи.
В мутных бельмах вдруг мелькнул какой-то проблеск понимания, и старик спросил, совершенно хрипло и глухо, глядя при этом куда-то в сторону:
— Кто вы такой?
Ли был неприятно поражен. Перестав уже надеяться на то, что процесс против него был досадной ошибкой, он все же сохранял в себе уверенность в том, что дело его получит достаточную огласку и он будет иметь возможность защищать себя перед лицом Совета Ордена или даже Совета Магов. А сейчас, выходило, даже обычный дознаватель понятия не имеет о его персоне — что означало фантастическое неуважение к нему со стороны властей предержащих и, возможно, даже готовность оных властей лишить процесс огласки, проведя его тайно и без участия Советов, на которых Ли мог получить поддержку. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше.
Он с трудом подавил гнев и, набрав в грудь воздуху, с нажимом произнес:
— Ли. Генерал Ли, сударь. Могу я узнать ваше имя?
Второй следователь, тот, что расположился справа, толкнул старшего в бок и, наклонившись, зачастил что-то ему на ухо. Старик пару раз кивнул, звучно причмокнул губами и, наконец, высоко вскинув вверх толстые брови, так, будто вспомнил что-то важное, полез под тяжелый стол. Вскоре оттуда донеслись неприятные частые звуки перебираемых бумаг, выдвигаемых и задвигаемых ящиков.
Спустя примерно минуту, достав наконец что-то из стола и водрузив это «что-то», оказавшееся устрашающего вида просмоленной черной книгой на стол, дознаватель впервые за все это время напрямую обратился к Ли:
— Итак, генерал, давайте по форме. Ваше имя, родовое имя, титул?
— Ли, сударь, Аарон Ли, второй граф Монтера.
Сосед старика, оказавшийся неожиданно молодым и достаточно привлекательным мужчиной, буркнул в сторону: «Славный росток славного рода!», но, заметив недовольный взгляд старшего, уткнулся снова в бумаги.
— Вы богаты?
— К чему такие вопросы?
— Это допрос, генерал, а не светская беседа. Извольте отвечать.
Вот еще. Ли был совершенно разозлен этим вопросом. Какой-то старый пень, более того — гражданский, смеет указывать ему на место или даже задавать настолько щепетильные вопросы. Он сложил руки на груди, давая понять, что будет стоять на своем до конца.
— Допрос? В таком случае, сообщите свое имя и звание.
— Коннор, офицер королевской судебной службы, старший королевский дознаватель. Вы удовлетворены?
— Кому вы подчиняетесь?
— Я не обязан вам отвечать, генерал. Впрочем, вы, наверное, уже догадались — напрямую королю.
— Если королю что-то нужно от меня, он скорее должен вызвать меня к себе менее изощренным способом, вы не находите?
— Нахожу. Однако, генерал, всему свое время и, Инноса ради, не мешайте установленному ходу процедуры. Итак, вы богаты?
— Более чем.
— Источники вашего дохода?
Ли было собирался промолчать, однако, подумав, решил для себя, что точные и уверенные ответы на любые вопросы следователя — вот единственный его путь к спасению или, хотя бы, путь к улучшению сложившегося положения.
— Я владею несколькими поместьями и железным рудником около Монтеры.
— Это все?
— В общем и целом, да.
— Вы воевали?
— Вы шутите?
— У меня есть сведения, что помимо руководства армией, вы занимались кое-чем другим, не столь благородным, генерал, так что извольте прекратить язвить. Что вам известно о грабежах в Браго и прочих городах северного побережья Варанта?
Ли чуть напрягся. В его планы совершенно не входило подробно освещать перед кем-бы то ни было действия свои и своих приближенных в захваченных городах.
— Это война, господин следователь. Издержки военного времени.
— Это была не война, генерал. Это были преступления против короны и, в более широком смысле — преступления против законов бога нашего Инноса, и даже против людской природы как таковой!
— Я хотел бы видеть доказательства упомянутых... мм... нарушений.
Дознаватель чуть сощурил глаза и процедил: «Я не уполномочен, но...» Он снова принялся рыться в необъятном столе и, наконец, извлек на свет Божий очередную тяжелую папку. Немного поколдовав над ней, он выпростал из нее засаленный пергамент и вручил его генералу.
Ли пробежался глазами по документу, затем вновь и вновь, с каждым разом все более внимательно.

«...Ни в одном из городов пустыни, захваченных нами, мне не довелось видеть... того, что увидели мы в Браго. Говорили, что в этой деревне был когда-то древний монастырь Белиара, от которого ныне осталась лишь часовня, стоящая на отдалении от города.
Это ли, или сознание близости приближающейся с юга железной кавалерии маршалов Геллона и Луккора, вселило в нас всех и, особенно, в нашего неустрашимого генерала особенную жестокость...
...В войске нашем было несколько... людей пустыни, кочевников, добровольно примкнувших к нам. Эти... народ, верующий не в нашего бога Инноса, но в не противного нам Аданоса, подогреваемый вечной ненавистью к ассасинам...
Во время шумной попойки, один, из кочевников, кажется, он принадлежал к клану Асару, спросил одного из ближайших приближенных генерала — паладина Ригальдо, не могут ли они «позабавиться» с несколькими пленными ассасинами...
Стоит заметить, что командующий вместе со своим окружением, нисколько не заботясь о приближении армий соперника, весело проводил время в поместье губернатора Браго — позднее это поместье было сожжено дотла...
Так вот, Ригальдо, выслушав просьбу кочевника, громогласно засмеялся и велел привести пленных. Спустя несколько минут горстку ассасинов затолкали в комнату, где шумно пировала это компания. Ли приказал одному из них, в оборванных одеждах черного мага, «явить гнев Белиара». После того как маг отказался, генерал разразился потоком ругательств и приказал выдать магу меч...
В руках у ассасина был дрянной ржавый клинок, а Ли был вооружен могучим боевым топором. Это даже не походило на честный поединок — генерал Ли, подобно мяснику, буквально разделал несчастного, как тушу на бойне...
Затем всех ассасинов вывели на улицу, куда были согнаны и оставшиеся в живых мирные жители города. Толстый губернатор и несколько торговцев попытались откупиться от людей Ли, но те лишь смеялись. Несчастные были согнаны в плотную кучу — они испуганно жались друг к другу, некоторые рыдали, некоторые непонимающе кричали что-то, а некоторые торговцы принялись бросать солдатам Ли золотые монеты и украшения, пытаясь таким образом спастись.
Генерал стоял на центральной площади города и хмуро глядел в какую-то бумагу. Наконец, он поднял глаза на дрожащих жителей города и брезгливо проронил: «Губернатор».
Главу города, пытавшегося сохранить достоинство и идти прямо, подхватили под руки двое солдат и швырнули к ногам Ли. Тот посмотрел на пытавшегося подняться ассасина, и, грубо схватив его за шиворот, поднял на ноги. «Сорок тысяч золотых»: бросил генерал, и губернатор, сразу поняв все, взглянул на его суровое лицо, и спросил только одну вещь: «Срок?». «Двое суток»: прозвучало в ответ.
После этого солдатня разогнала всех граждан прочь — те несколько ассасинов, которые были вызваны Ригальдо, пытались затесаться в толпе граждан, но почти все были обнаружены...
...Эти ассасины потом были отданы на откуп кочевникам — как говаривали, одного из них, еще живого, швырнули глорхам, а остальных казнили еще более изощренно...
...Через двое суток выкуп в сорок тысяч золотых монет был собран. Ли отправил через перевал с группой солдат обоз, целиком нагруженный золотом и серебром. Говаривали, что одних рудных слитков там было около шестидесяти...»
Увидев, что генерал закончил читать, старик резко спросил:
— Теперь вы поняли мой вопрос про источники вашего богатства, генерал? — В голос его вплелась некая фальшивая патетичная нотка и он продолжил — В тяжелую военную годину вы лишаете государство не только великих средств, но даже и единственного оплота нашей славной армии — руды! Это измена. Измена Миртане, генерал! Вы хуже всякого барона-бунтовщика!
Ли прямо посмотрел на своего оппонента — теперь он уже отбросил всякие сомнения в том, что старик-следователь является именно его соперником, в такой ситуации понятие «помощь следствию» было совершенно неприменимо. Более всего он сейчас мечтал знать, чьему же перу принадлежит этот донос? Ригальдо сам попадает под удар, так что это наверняка не он. Хаген? Сомнительно, тот слишком честен. Вероятно, кто-то из не такого близкого окружения, судя по тону письма. Размышления Ли прервал скрип распахнувшейся двери.
Открывший ее человек застыл на пороге, на минуту зажмурившись, чтобы привыкнуть к неверному свету единственной тлевшей лучины. Ли узнал его — это был генерал Ригальдо. Впрочем, генерал ли? Теперь на его доспехах отливали бледным золотом маршальские знаки отличия — корона белого золота и меч, инкрустированный рудой и драгоценными камнями.
Возрадовавшийся было Ли немедленно заподозрил неладное — не за провальный же штурм Варантского перевала получил Ригальдо столь высокий титул?
Дознаватели обозначили почтительное приветствие, чуть поднявшись на слитно скрипнувших стульях. Ригальдо кивнул и уверенно направился в дальний угол каморки, где присел на какой-то дряхлый табурет. Некоторое время он сидел неподвижно, потом с тяжелым вздохом утвердительно произнес:
— Генерал Ли.
Ли склонил голову набок с интересом и, иронично усмехнувшись, чуть привстал.
— Маршал Ригальдо.
Ригальдо тяжело замолчал. Он молчал долго, пару раз порываясь сказать что-то, но каждый раз обрывая себя на полувдохе. Наконец, набравшись, видимо, духу, он чуть прикрыл глаза и тяжело выдохнул.
— Прости меня, Аарон...
Неожиданно громко прозвучавшие слова гулко отразились от стен, но это было ничто по сравнению с тем, каким громом они прозвучали в голове Ли. Он ожидал чего угодно, совершенно чего угодно, но только не этого — своими извинениями его бывший ближайший соратник лишал его последних надежд — Ригальдо, тот, кто почти никогда не сдавался на поле боя, сейчас трусливо убегал, признавая не только свое бессилие защитить старого друга, но и свое низкое предательство. Ли более не сомневался в том, кто же стал автором треклятого письма. Поднявшись с места, он вырвал из рук у старика какую-то бумагу и невидяще всмотрелся в нее — это было его обвинение. Он пробежался по тексту глазами.
Измена Родине... убийство королевы... преступления против церкви...
Ли стоял посередине каморки, чуть покачиваясь, и ничего не видел перед собой — ни потертого стола, ни двоих следователей, ни изменника Ригальдо — только крепкий, сколоченный на века, стоящий и в град, и в бурю эшафот на Висельной площади Венгарда».

Как видите, версия, изложенная автором документа, заметно расходится с официальной во многих важных деталях, включая упоминание никогда не существовавших лиц. Жаль, что невозможно расспросить самого генерала Ли, как всё было на самом деле. Не запирать же себя вместе с ним за Барьером на всю оставшуюся жизнь ради удовлетворения любопытства!
Однако узнать об истинных причинах и обстоятельствах заключения полководца на каторге мне бы очень хотелось...»

— Мне бы тоже этого хотелось, — пробормотал безымянный. — Однако из него и слова не вытянешь о прошлом.
Герой вспомнил, что лишь однажды Ли прорвало — во время одной их случайной встречи на плотине Нового лагеря. Но сказал он тогда куда меньше, чем требовало неуёмное любопытство безымянного.
 
Последнее редактирование:

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
41.jpg

Otta Vinterskugge, Дикарь


История 41-я. Хочу, чтобы…

Гаронд, который командовал гарнизоном паладинов, осаждённым в замке Рудниковой долины орками, был вне себя от бешенства, но изо всех сил старался это скрыть. Безымянный его прекрасно понимал. Вместо того, чтобы ударить всеми силами в тыл врагу и снять осаду, лорд Хаген прислал его одного.
— Мне нужны войска! Орки всё прибывают и прибывают. Нам не продержаться долго. Мои люди измотаны, и у нас заканчивается провизия, — тяжело проговорил Гаронд.
— Ну, в долину прибыли волонтёры…
— Ты имеешь в виду охотников на драконов? Они, конечно, могут помочь нам, но их слишком мало. Если Хаген в ближайшее время не пришлёт своих людей, я ничего не могу гарантировать, — паладин взглянул в глаза безымянного. — Мне нужно подкрепление! Даже этот маг, Мильтен, покинул замок. Но мне не нужны несколько человек — мне нужно большое подкрепление!
— Я доложил лорду Хагену о вашем положении, однако приказать ему прислать воинов — не в моей власти, — пожал плечами герой. — Но, может быть, кое-чем я смогу помочь. Скажи, в последнее время были ещё нападения драконов?
— По счастью, нет. Белиаровы твари уже несколько дней не приближались к замку. Вероятно, собираются с силами, чтобы покончить с нами одним ударом…
— Ты можешь ещё что-нибудь рассказать о драконах? Сколько их, где они устроили себе логовища?
— Мне нужно заниматься другими делами. Пусть мой помощник-стратег Орик расскажет тебе об этом, — отмахнулся Гаронд, разом потеряв интерес к разговору. Он то ли считал проблему драконов второстепенной по сравнению с орочьим войском под стенами замка, то ли даже не допускал мысли, что один-единственный человек сможет что-то противопоставить огромным крылатым ящерам.
Орика безымянный знал хорошо ещё со времён каторжной колонии под магическим куполом. В те времена Орик был в числе ближайших помощников Ли. Однако после крушения барьера, когда все прочие заключённые превратились в изгоев и бродяг без определённого положения, Орик внезапно оказался в числе паладинов, да ещё и не на последних ролях в Ордене. Стало ли причиной тому, что брат Орика, ныне уже покойный, тоже был паладином, или имелось другое объяснение, безымянный не знал.
Когда после прошлого своего возвращения из Рудниковой долины спросил об этом Ли, тот только досадливо поморщился и перевёл разговор на другую тему. Сам же Орик во время первой после падения барьера встречи на прямой вопрос ответил лишь ледяным взглядом, который явно намекал нашему герою на то, что он сунул нос, куда не следует.
Как бы то ни было, сейчас Орик значился стратегом экспедиционного отряда, фактически правой рукой Гаронда. Когда безымянный подошёл к нему, паладин стоял возле заваленного бумагами стола и что-то пристально высматривал на карте Рудниковой долины.
— Я вернулся, — вместо приветствия сообщил безымянный.
— Мы уже не надеялись, что мы еще когда-нибудь увидим тебя после того, что произошло, когда ты был здесь прошлый раз, — бросив на героя равнодушный взгляд, отозвался Орик.
— Могу я чем-нибудь помочь?
— В настоящий момент, похоже, мы сделали всё, что было возможным… Впрочем, есть кое-что… — вновь подняв голову, проговорил паладин таким тоном, словно его только что посетило озарение. — Кое-что очень важное, что ты мог бы сделать для нас за пределами этих стен. Мы планируем отрубить змею голову.
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился безымянный. Очень ему не понравился пристальный, словно изучающий взгляд Орика.
— Мы знаем одного из предводителей орков. Его зовут Хош-Пак. Он один из самых влиятельных шаманов орков.
— А какова в этом моя роль? — спросил герой, уже зная ответ.
— Убей его.
— Ты шутишь?!
— Ты ведь хочешь помочь нам, разве нет? Ну, тогда… Шатёр Хош-Пака находится за кольцом осады, на утёсе к югу отсюда. Этот утёс стоит неподалёку от дороги, ведущей к нашей шахте, в тени огромной горы. Вершину утёса даже видно из этих окон, — кивнул Орик на забранный решёткой узкий проём.
— Я бы не хотел убивать Хош-Пака таким… подлым образом, — без особой уверенности ответил безымянный.
— Ты хотя бы представляешь себе, насколько тяжело наше положение? Нас осаждают превосходящие силы орков. Наши запасы на исходе. Если мы не сможем доставить эту руду на корабль, орки превратят в руины всё наше королевство. Всё, ради чего мы живём, пойдёт прахом! — обернувшись к нему всем корпусом, с нажимом проговорил Орик.
— Но почему я?
— Нам некого больше послать на такое дело.
Безымянный ненадолго задумался. Потом представил своё положение на Хоринисе и судьбу своих друзей, если орки возьмут замок, ворвутся на фермы и в охотничьи лагеря, а потом подойдут к стенам города, и вздохнул.
— Хорошо. Я убью Хош-Пака.
— Я рад слышать это, — ответил Орик так, словно ни на миг не сомневался в согласии безымянного. Впрочем, так оно, вероятно, и было.
— Мне нужно снаряжение, — заявил герой.
В конце концов, это дело принципа. Ему дали опасное задание, и он просто обязан получить что-то взамен. Такое воззрение накрепко вбил в его голову Диего вскоре после того, как они впервые встретились за барьером. С тех пор прошло всего несколько месяцев, но у героя было такое чувство, будто на каторгу в Рудниковую долину его зашвырнули целую вечность назад…
— У нас мало что осталось, чем мы могли бы поделиться с тобой, — вырвал безымянного из воспоминаний голос Орика. — Но я могу предложить тебе вот это. Из моих личных запасов. Можешь выбрать любой.
Орик поставил на стол небольшой обтянутый кожей ящичек и откинул крышку. Внутри виднелись несколько склянок, наполненных жидкостями разных цветов — красного, синего, золотисто-жёлтого, зелёного… Безымянный знал, что это такое.
— Я возьму эликсир силы, — ткнул он пальцем в одну из склянок.
— Вот, он наверняка тебе пригодится, — Орик достал указанный сосуд и передал герою. Затем сухо бросил: — Желаю удачи! — и вновь склонился над картой.
— Погоди, это ещё не всё. Мне нужны сведения о драконах. Ты можешь сказать, где их стоит искать?
Орик в третий раз поднял на него взгляд, и теперь в нём сквозило удивление.
— Несколько дней назад к западу от нашего замка появилось большое болото. Это довольно подозрительно, тебе так не кажется? — сказал он. — Далее. На юге находится крепость в скалах, далеко за вулканом.
— Раньше мы называли это место Горным фортом, — кивнул безымянный.
— Я помню, — невозмутимо отозвался Орик. — Так вот, наши разведчики докладывают, что крепость хорошо охраняется. Может быть, одно из порождений Белиара скрывается там. Кроме того, после прошлого нападения драконов один из них, по слухам, полетел в направлении вулкана на юге. Тебе стоит поискать его там.
— Так драконов трое?
— Не думаю. Есть, по меньшей мере, ещё один. На западе находится обширная ледяная долина. Я не удивлюсь, если одно из чудовищ скрывается в ней.
— На западе? Это не там, где прежде располагался ваш лагерь?
— Именно. На месте Нового лагеря, — ровным тоном ответил Орик.
Безымянный услышал всё, что хотел, и уже собирался уходить. Однако взгляд его упал на листок, часть которого торчала из-под других бумаг. Дорогой, тонкой выделки пергамент, исписанный чётким почерком с резкими очертаниями рун, слишком уж выделялся среди карт, донесений разведчиков, списков припасов и прочих воинских документов.
— Что это такое? — спросил герой, указав на пергамент.
— Где? А, это… Кто-то из воинов нашёл, когда мы обыскивали замок, — равнодушно ответил Орик. — Бесполезный хлам. Можешь забрать себе, мне это не нужно.

***
Некоторое время безымянный слонялся по двору замка, общаясь со старыми знакомыми и заводя новых. Он решил дождаться темноты — под её покровом легче будет выскользнуть за стену незамеченным и подобраться к орочьему предводителю.
Время тянулось медленно, и когда герою наскучило трепаться с раздражёнными воинами и несколькими мутными типами, невесть как пробравшимися в замок, он забрался в одно из полузаброшенных строений в западной части укрепления, устроился возле пролома в стене, через который внутрь проникало достаточно света, и развернул полученный от Орика пергамент. Безымянный уже догадался, кто автор написанных на нём строк.

«Хочу, чтобы…

Знаю, чего вы, ублюдки, хотели, когда создавали магический купол.
Вы хотели сломить чужую волю, запереть меня навеки в шахте. Хотели вытравить из головы мысли о побеге.
Ха, побег! Никому не пройти через Барьер, даже тебе, стоящий ко мне задницей ублюдок. Знаешь ли ты, что повернулся ко мне спиной, потому что я так хочу? Именно: я так подбил ребят отвлечь тебя. И они хотят пойти за мной, а не за тобой, поэтому помогают.
Ты пинаешь рудокопа, выкрикиваешь грязные словечки… и не замечаешь, что к тебе подходят со спины. Шаг у меня тяжёлый, красться никогда не умел. Но внимательность ты давно растерял, когда решил, будто сломал мою волю.
Не сломал.
Я тебя — вас всех, королевские жополизы — одурачил.
Я хотел, чтобы вы думали, будто с появлением Барьера вы заперли меня в клетке.
Я хотел, чтобы вы думали, что старательно работаю кайлом, потому что от безысходности выплёскиваю гнев на руду. Много, ой как много вы её получили моими — и тех, кто со мной — стараниями. Но не успели отправить королю.
И не отправите.
Потому что я хочу эту руду.
Она моя.
Умишка тебе, тупой ублюдок, не хватает, чтобы понять: я махал киркой, чтобы мышцы стали крепче, чем раньше. Хочу, чтобы ты ощутил мою силу.
Хочу услышать хруст и бульканье, когда ты захлебнёшься собственной кровью. Размахиваюсь и… Треск ломающихся костей успеваю услышать, как и предсмертный хрип. Ты, мразь, лежишь у моих ног, кровь, очень тёмная, со сгустками — так выглядит мозг? или у тебя его нет? — пачкает мою обувь на толстой подошве и твои доспехи. Кому-то, верному мне, кого захочу поставить на твоё место, придётся их тщательно вычистить.
В лагере суета, крики, в том числе и предсмертные, я гляжу в твои пустые глаза, прежде чем забираю меч. Кайло перепачкано кровью, и я отбрасываю его — оно мне больше не понадобится — и бросаюсь в гущу дерущихся — моих людей, которые хотят, чтобы в этом месте не осталось никого из королевской шайки.
Я, во всяком случае, этого очень хочу.
А если я хочу, то выжидаю ровно столько, сколько нужно. Когда за Барьером оказалось больше каторжников, но никто из ваших оставшихся по ту сторону не пришёл вам на помощь, я понял: пора действовать.
Пора искать тех, кто хотел того же, что и я. И я нашёл: Равен, Арто, Шрам, Бартоло… Они привлекли на нашу — мою — сторону своих приятелей, которые не хотят изо дня в день слышать стук кирки в шахте.
А хотят того же, что и я — слышать вопли, звон оружия и брань.
Нас много — гораздо больше, чем тех, кто хотел задавить нас. Их много — тех, кто хочет сытно есть, пить пиво у очага вечером — делать всё то, чего лишили их королевские подхалимы.
Хочу пройти через врата замка — и ребята по моему знаку бросаются на пытающихся опустить их стражников. И, вне сомнений, расправляются.
Врываемся во двор толпой. Желающие, чтобы я возглавил колонию, бросаются на арбалетчиков. Видите, ублюдки? Они даже погибнуть готовы, потому что хотят подчиняться мне, а не вам! Слышите? Мы хотим — я хочу — убрать трусливо запершегося в замке главаря.
Я хочу — занять отвоёванное мной место!
И даже ваши заклинания, маги, не остановят нас!
Потому что вы такие же пленники, как и мы, но за кайло не возьмётесь, чтобы прокормить себя.
Потому что умом понимаете, что я более щедр, чем мой — пока ещё живой — предшественник.
Потому что я хочу, в конце концов, чтобы вы встали на мою сторону, если — вдруг — появится кто-то, в чью голову закрадутся мысли, подобные моим, и жажда власти.
Ваш слепой главарь всё это понимает и даёт вам знак не вмешиваться.
Ну, а я продолжаю. Из замка выволокли того, кто мне мешал, чьё место я заслужил. Я хочу увидеть страх в водянистых глазах — и я его вижу, прежде чем сношу голову, накалываю её на меч и поднимаю вверх. Кровь заливает руку, лицо, и выкрикиваю — уже громко — то, что ещё не так давно тихо спрашивал:
— Хотите ли вы, чтобы я возглавил колонию?!
Ответ известен. Те, кто хотят, сейчас здесь.
На кирках тех, кто на моей стороне, запеклась кровь королевских прихвостней.
Те, кто со мной, присмотрят за теми, кто отказался, предпочёл понуро пойти в шахту; кому до конца жизни теперь добывать для меня руду.
— Хотим! За Гомеза! — слышу ожидаемый выкрик.
Опускаю меч. Голова соскальзывает с него и падает на землю. Что ж, отправлю её вместо долгожданной руды в подарок королю. И приложу письмо с требованиями. Ты, Робар, венценосный ублюдок, и твои прихвостни-маги совершили ошибку, когда решили запереть меня за Барьером.
Магический купол, созданный, чтобы подобные мне никогда не смогли сбежать, станет моей надёжной стеной».

Дочитав, безымянный глубоко задумался. Он не считал Гомеза человеком, склонным к литературному творчеству, но, как выяснилось ошибался. А вот страсти, клокотавшие в душе покойного главаря Старого лагеря, и в более поздние времена то и дело вырывались наружу. Ярость, гордость, тщеславие, властолюбие преувеличенно ощущение собственной значимости — вот что двигало этим человеком.
Герой вспомнил их немногочисленные встречи, последняя из которых стала роковой для Гомеза, и надолго впал в задумчивость. Из неё его вывел лишь последний луч закатного солнца, который проник в пролом в стене и упал на лицо безымянного. Тот встряхнулся и поднялся на ноги. Пора было собираться на вылазку.
Военачальнику орков Хош-Паку оставалось жить всего лишь несколько часов.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
cf35a368b28546324a6087c17528d3cf.jpg

Лорандикус, Дикарь

История 42-я. Великое сказание

У края болота, под прикрытием отвесной скалы, горел костёр. Развёл его кто-то весьма умелый и опытный — дыма почти не было, а неяркое пламя герой увидел, только когда оказался в нескольких десятках шагов. Орки?
— Эй, кто там бродит?! — раздался окрик из тени в стороне от костра. — Выходи, или угощу болтом!
Голос оказался человеческим, да ещё и знакомым, а потому безымянный убрал оружие и, больше не скрываясь, вышел из-за угла покосившейся хижины, некогда принадлежавшей охотнику Кавалорну. С разных сторон к герою приблизились двое в доспехах охотников на драконов.
— А, это ты! — вглядевшись в лицо безымянного, с облегчением произнёс обладатель знакомого голоса — наёмник Сайфер.
Второго герой тоже узнал — это был приятель Сайфера по имени Род. Он буркнул нечто приветственное и, прихрамывая, проковылял к бревну, которое лежало возле костра и заменяло скамейку.
— Отличный лагерь, — сказал безымянный, просто чтобы завязать разговор.
— Скажешь тоже! Здесь воняет, как на скотобойне. Повсюду трупы животных и сгнившие деревья, — живо откликнулся Сайфер.
Запашок и в самом деле был ещё тот.
— Тогда почему вы здесь торчите? — изобразил удивление герой, хотя прекрасно понимал, что делает эта парочка в столь неприветливом месте.
— Мы уже давно здесь. Лично я выжидаю подходящий момент.
— Для чего?
— Там где-то должен прятаться дракон. Это вонючее болото затопило всю округу вскоре после того, как он появился здесь. Я ещё хорошо помню время, когда тут невозможно было ноги замочить. Но теперь я ни за что не пойду туда один. Правда, со мной Род. Но он побежит сломя голову даже при виде мясного жука.
При этих словах Род презрительно сплюнул. Сайфер его проигнорировал с завидным хладнокровием и спросил у безымянного:
— А как насчёт тебя? Ты ведь тоже пришёл сюда не на прогулку, правда? Пойдём туда вместе?
— Почему бы и нет. Помощь не помешает, — протянул герой.
— Это хорошо. Тогда я, наконец, смогу выбраться отсюда. Эта вонь невыносима. Будешь готов — просто дай знак!
Безымянный согласно кивнул и обернулся к Роду, который с угрюмым видом ворошил палкой рдеющие угли.
— С тобой всё в порядке?
— Эти сапоги доконают меня! Новые доспехи очень хороши, но почему застёжки на сапогах должны быть такими тугими? А если я чуть ослаблю их, сапоги начинают сваливаться с ног, — пожаловался Род.
— Где ты взял эти доспехи?
— Думаю, там же, где и ты. Старый работяга Беннет сделал их для нас, охотников на драконов, и заставил хорошо заплатить за эти дерьмовые сапоги! Когда доберусь до него, сначала заставлю его сожрать их, а затем выбью из него мои деньги назад.
— Тогда стоит поскорее покончить с делом, ради которого мы здесь собрались, — хохотнул безымянный. — Чего ты ждешь?
— Когда Сайфер, наконец, соизволит поднять свою задницу. Нас теперь трое, и уже светает — пора отправляться в путь.
Сайфер презрительно фыркнул.
— Я хочу обследовать эту болотистую местность. Как думаешь, может нам пойти туда вместе? Посмотрим, что там такое? — демонстративно не обращая на приятеля внимания, предложил Род.
— Что ты знаешь об этом болоте?
— Только что вонь от него поднимается до небес и что там, вероятно, спрятана куча золота. Разве этого мало? — хмыкнул Род.
— Сейфер, мне кажется, сейчас как раз тот момент, которого ты ждал, — сказал безымянный его приятелю.
— Тогда пойдём! — с готовностью отозвался тот.
Род с кряхтением поднялся с бревна и проверил, легко ли выходит из ножен клинок тяжёлого меча.
Троица охотников на драконов направилась к болоту. Они свернули за выступ скалы, местность пошла под уклон, и под ногами захлюпала жижа. Вонь резко усилилась.
Род снова начал что-то ворчать про неудобные сапоги, но безымянный, не слушай его, вскинул арбалет и выстрелил. Выскочившая из зарослей кошмарная тварь рухнула в шаге от людей, дёрнулась и замерла.
— Пёс-крововос, — проворчал Род, взглянув на тушу.
— Глядите в оба! — предупредил безымянный.
Дальше так и пошло — из-за стены тростника или деревьев с похожими на ходули корнями стали выскакивать то болотожоры, то людоящеры, то кровавые шершни или ещё какие-то твари. Людям приходилось постоянно стрелять, рубить и колоть. Но они упорно продвигались вперёд. Слой вонючей воды и липкой торфяной жижи становился всё толще, временами поднимаясь выше пояса.
В какой-то момент болотные монстры то ли закончились, то ли решили дать троим людям передышку.
— Тихо! — вскинул ладонь Сайфер.— Я уже слышу эту тварь. Мы должны быть осторожны! Иди, глянь, что там впереди.
Безымянный продвинулся немного вперёд, стараясь не шуметь, раздвинул густые листья рогоза и увидел дракона. Огромное бурой масти чудовище лениво бродило по круглой площадке, которая прежде представляла собой нечто вроде полуразрушенного амфитеатра. Теперь потрескавшиеся каменные плиты были покрыты болотной жижей, над которой кое-где возвышались лишь сделанные в виде каменных ступеней скамейки для зрителей.
Обернувшись, герой подал знак спутникам. Сайфер, увидев дракона, выругался сквозь зубы, потянулся за оружием и шагнул вперёд. Род же замешкался.
— Что с тобой? — обернулся к нему безымянный.
— Послушай, парень. Я думаю, эта тварь нам слегка… не по зубам. Я, пожалуй, попробую тихонько смыться, — прошептал тот. Он попятился назад, но споткнулся и, с громким плеском рухнув в жижу, вскрикнул от неожиданности.
Дракон, услышав человеческий голос, с громким рёвом ломанулся в заросли. Род чертыхнулся и, прекрасно понимая, что сбежать уже не успеет, выхватил меч. Однако первым, отстранив Сайфера, навстречу чудовищу вышел безымянный.
Дракон остановился в нескольких шагах от человека и опустил уродливую башку на длинной шее на уровень его лица. Герой бестрепетно встретил взгляд багровых глаз чудовища, лишь слегка поморщился от смрадного дыхания.
— Горе тебе, если ты сделаешь ещё один шаг вперед! — проревел дракон на вполне понятном миртанском.
— Ах, Глаз Инноса, похоже, работает, — хмыкнул безымянный.
— Многие из вас приходили сюда. Я сожрал их всех!
— Хватит болтать. Твои громкие слова не пугают меня, вонючее порождение болота. Скажи мне то, что я хочу знать, или я утоплю тебя в твоей же крови, — спокойно, хоть и не без некоторого пафоса, ответил безымянный.
— Хорошо сказано! — пробормотал за его спиной Сайфер.
— Ха-ха-ха! Ты смеешь угрожать мне, жалкий червь? Назови хотя бы одну причину, почему мне не разорвать тебя на мелкие клочки прямо сейчас.
— Я посланник Инноса, и со мной его Глаз. У тебя нет выбора. Ты должен подчиниться моей воле или будешь уничтожен.
— Ах-х! — взревел дракон. Он попытался вцепиться в наглеца клыкастой пастью, однако магия древнего амулета не позволила ему сделать это. — Говори, что тебе нужно от меня?
— Кто ты?
— Меня зовут Пандродор. И лучше всего тебе побыстрее уползти обратно под камень, из-под которого ты выполз.
— Где мне найти остальных таких же грязных тварей, как ты?
— Стихии, из которых состоит всё, поддерживают целостность этого мира. Каждая из них отвечает за свою часть мира. Ищи стихии и ты найдёшь остальных, — ответил дракон. Он не мог напрямую противиться воле обладателя Глаза Инноса, однако изо всех сил старался не давать прямых ответов.
— Слуга Зла, что заставило тебя появиться здесь? Ты пришёл только за тем, чтобы сеять ужас и панику?
— Наша высшая цель в этом мире, жалкий человечишка, останется скрытой от тебя, — через силу выдавил Пандродор.
Герой ещё какое-то время донимал его вопросами, а тот старательно юлил и избегал подробных ответов.
— Сила Глаза иссякла. Твоя жизнь закончится здесь, человек, — вдруг злорадно взревел дракон и хлестнул хвостом по воде. Во все стороны полетели мутные брызги.
Безымянный в упор всадил болт в основание крыла чудовища, уклонился от ответного удара и, отбросив арбалет, схватился за меч. Сайфер и даже Род тоже устремились на огромную тварь…

***
— Черт… Он мёртв? — подрагивающим голосом спросил Сайфер, едва выбрался из жижи, куда отлетел от удара драконьего хвоста.
— Успокойся. Все кончено! — ответил безымянный, с трудом извлекая застрявший между рёбер дракона клинок.
— Ух, ну и громадина!
— Да-а, здоровая скотина… — проворчал герой и обернулся, ища взглядом третьего члена их маленького отряда: — Род молодец, крепко его приложил. Если бы не он, то… Род, ты где? Ты живой?!
— Белиар бы их побрал! — выругался в ответ тот, с трудом выбираясь из-под перепончатого крыла дракона.
— Кого?
— Сапоги! Эти чёртовы сапоги! Если бы не они, я бы сбежал ещё до начала драки.
Безымянный и Сайфер покатились от смеха.
На краю развалин амфитеатра, в самом сухом месте, обнаружилась куча всякого хлама, среди которого тут и там попадались монеты, посуда и подсвечники из благородных металлов, разнообразное оружие и шкатулки. Собрав то, что показалось наиболее ценным, победители Пандродора отправились обратно на свою стоянку. Только немного задержались возле драконьей туши, так как безымянному нужно было вырезать сердце чудовища. Также он хотел забрать немного крепкой как магическая сталь чешуи, но не сумел отделить её от шкуры.
Но вот, наконец, охотники на драконов выбрались из болота, кое-как отчистили доспехи и одежду от грязи и расположились возле костра. Безымянный принялся разглядывать свои трофеи, среди которых оказалась небольшая шкатулка. При помощи кинжала он вскрыл хитрый замок, поднял крышку и хмыкнул.
— Что там? — вытянул шею Сайфер.
— Какой-то свиток, — ответил герой и развернул находку. — Почерк с завитушками. Так писали до первой войны с орками.
— Прочитать можешь?
— Конечно. Слушайте.

«Великое сказание

Нордмар. Пограничный форт «Грей». 10 лет тому назад.

Форт Грей — самая первая крепость, которая попадётся на пути страннику из далёких земель. Она была построена жителями этой суровой заснеженной страны — древними воинами и охотниками — на заре времен, когда ещё и в помине не было гордого и красивого названия — Нордмар.
Этот аванпост многое пережил. Он первым встретил грозных варваров, пришедших с холодных берегов далёкого Севера, и первым был ими захвачен. По словам магов, ещё до основания королевства Миртана на этом месте Иннос явился герою Робару, и здесь же был повержен Зверь — величайший из слуг Белиара.
Ныне же один из старейших фортов Миртаны потерял свою былую значимость. Путников и пилигримов с Севера уже давно не было, как и других желающих попасть в эти земли. И всему виной был холод.
Нынешняя зима в Нордмаре стала самой суровой за тысячу лет. Люди могли замёрзнуть насмерть в считанные минуты. На урожай даже не приходилось надеяться — холодные ветра погубили ростки. Лишь своевременная помощь Миртаны спасла эту землю от ужасного продолжительного голода.
— Как будто бы войны нам было мало, — тихо проворчал старик, поёжившись. Холодный ветер пронизывал до костей. Даже тёплая шкура, утяжелённый меховой плащ и латный доспех не могли защитить от холода. И старому воину, чтобы хоть как-то согреться, приходилось тереть руки друг о друга и ворчать. Благо, повод негодовать у ветерана был.
Старик любил поговорить о политике и поворчать на нынешнее состояние родного Нордмара. Поговорить о том, как крепки эти стены, ставшие свидетелями многих событий, и осудить нынешнюю стражу крепости. Он считал стражников болванами, способными лишь кичиться своей службой, словно охраняют самого короля, а не старую, никому не нужную крепость, при этом, по его мнению, не обладая хорошей дисциплиной и военной подготовкой. И что будет, когда произойдёт бой, да не тренировочный, а настоящий?
«Проклятый Робар. Тебе мало было унизить нас поражением в войне, так ты решил разослать самых сильных воинов нашего края по этим древним крепостям в надежде избавиться от нас и покрепче вцепиться когтями в наши горы», — думал старик.
— Аргайл, — тихий голос Варнея отвлёк его от мрачных мыслей.
Воин вздрогнул. К старости чувства притупились настолько, что он даже не услышал шагов молодого солдата, пусть тот и ходил всегда тихо и осторожно.
— Что случилось, Варней? — быстро спросил Аргайл, обернувшись к собеседнику.
— По-моему, я что-то видел, там, вдалеке, — неуверенно произнёс воин. Лицо его, и без того обычно бледное, было сейчас мертвенно-белым, отчего Варней походил на призрака.
— Опять? — удивился ветеран. — Тебе снова привиделась какая-то точка вдалеке?
— Инносом клянусь, мне не привиделось! — горячо воскликнул Варней. — Что бы это ни было, оно стояло неподвижно несколько минут, после чего исчезло в лесу.
— Глупости, — отрезал Аргайл. — Ты просто не спишь по ночам, а хлещешь шнапс. Вот тебе и видятся всякие точки вдалеке. Надеюсь, что ты не видишь ясным днём звёздочек на небосводе, м-м?
Старик засмеялся, сочтя свою шутку остроумной. А вот воин покраснел и, повернувшись спиной к командиру, вернулся обратно на пост, бурча под нос какие-то ругательства.
«Эх, молодёжь, что с них взять! Только и умеют, что шнапсом накачиваться по самые брови, да с девками развлекаться. Даже вахту нести — и то разучились! И что, спрашивается, будет, когда нашу службу взвалят на плечи молодым?!»
Однако для подстраховки командир на всякий случай стал приглядываться к лесу. Благо старик сохранил острое зрение, прожив пятьдесят шесть лет в Нордмаре. Как-никак, это всё ещё дикая страна, и здесь нужна не только осторожность, но и зоркий глаз.
И через минуту Аргайл увидел в лесу какую-то точку. А затем ещё одну. И ещё три.
«Блеск! Пьяный солдат видит одну точку, а я уже пять. Даже зрение, и то подводит», — старик тяжело вздохнул.
Аргайл протер глаза, однако точек стало только больше. А те, что появились раньше, становились всё крупнее и крупнее. Уже можно было разглядеть силуэты.
«Хм, что же это? Стая волков? Да нет, слишком большая выходит, да и очертания скорее уж человеческие. Может, гоблины? Но у тех хватает мозгов держаться далеко отсюда, к тому же великоваты они для гоблинов».
Версию про группу странников с Севера Аргайл даже рассматривать не стал, ибо в такой холод вряд ли кто-то достиг бы крепости живым. Да и земли эти крайне слабо населены, и увидеть такое больше скопление людей было бы слишком необычно и странно.
Около леса уже собралась целая толпа. И эта толпа медленным шагом приближалась к форту.
Впервые за долгое время Аргайл испытал страх перед неизвестностью.
«Да что же это такое, Белиар меня дери! Армия? Армия?! Армия с почти незаселённого дикого, дальнего, мёрзлого севера? Этого… этого… этого же просто не может быть!»
Воин оглянулся. Похоже, он был не единственным в крепости, кто заметил выходящую из леса толпу. Часовые, в напряжении сжимая в руках алебарды, что-то кричали. Немногочисленная стража уже собиралась у стен. В тихой крепости поднялся шумный гвалт. Воины, кто шёпотом, кто во весь голос, спорили о том, что происходит. Но Аргайл их не слушал, снова взглянув на лес.
Оттуда всё продолжали появляться эти странные путники. А по направлению к форту уже шла целая колонна. И это были не люди.
Покрытые густой шерстью головы, руки и ноги этих существ не были защищены доспехами. Туловища закрывали крепкие стальные кирасы чёрных тонов. В довершение ко всему, некоторые из этих созданий разукрашивали свои физиономии белой краской, из-за чего их грубые волосатые морды становились вдвойне страшнее и ужаснее.
Ужаса добавляло и «пение» этих тварей. Грубое, жестокое, совершенно непонятное и неразборчивое, оно больше походило на рычание диких зверей, чем на обычные походные солдатские песни.
Колонна остановилась в тридцати шагах от стен форта. Стража всё так же в недоумении смотрела на этих пришельцев. Никто даже не пытался заговорить с ними, все ждали, что будет дальше.
А существа, взглянув на своих врагов, издали лишь странный рык. Или это был у них такой смех? Твари поснимали со спин арбалеты и, почти не целясь, выстрелили в сторону форта.
— Нас атакуют! — известил воинов громогласный голос Варнея, однако для всех это уже стало очевидно.
Раздались крики и стоны. Первый залп убил и ранил несколько стражей. Остальные же в ужасе спрятались за высокими бойницами. И лишь несколько воинов пытались что-то сделать, оказать сопротивление нападавшим.
Аргайл уже не видел царящего хаоса. Старый воин в отчаянии закрыл глаза и даже не шевелился.
— Иннос милосердный… — произнёс старик, но уже через секунду его слабый голос прервал новый арбалетный залп, закрывший собой небо…»

— А дальше? — спросил Род.
— Это всё, — пожал плечами безымянный.
Он встал и начал собирать вещи.
— Уходишь? — спросил Сайфер.
— Угу. А что ты будешь делать дальше?
— Понятия не имею. Например, можно вернуться в Хоринис как герой. Ручаюсь, на этом можно сделать состояние. Подумай над моими словами.
— Тут ещё где-то три дракона прячутся. Сначала разберусь с ними, а потом подумаю, — ухмыльнулся герой.— А ты, Род, чем собираешься заняться?
— Ты ещё спрашиваешь! Первым делом куплю себе новые сапоги!
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
43.jpg

Дикарь, RedDevilVladis


История 43-я. Психоделия


Тропу, которая вела к Горному форту, безымянный отлично помнил ещё со времён каторжной колонии. Когда-то он искал в этом мрачном месте один из юниторов — магических камней, при помощи которых был сотворён барьер. Помогал ему тогда Лестер. Послушник Братства Спящего очень хотел заполучить завещание прежнего владельца форта — графа Бергмара, а после задержался, чтобы изучить полуистлевшие тома в его библиотеке.
Склон горы, по которому вилась тропа, остался прежним. Лишь многие деревья, прежде живые и зелёные, с тех пор засохли от проявлений тёмной магии, да кое-где на пути попадались недавно упавшие камни.
В том месте, где склон становился круче, тропа раздаивалась. Основной путь уходил налево и вверх, а вправо от него ответвлялась едва заметная стёжка. Судя по не успевшей распрямиться редкой траве, кто-то прошёл здесь совсем недавно. Безымянный, который не привык оставлять в тылу неизвестную опасность, приготовил оружие и направился по следам неизвестного.
Едва герой свернул за ближайший скальный уступ, как увидел костёр. Два человека, сидевших возле огня, словно шестым чувством почуяв его появление, разом вскочили и схватились за оружие. Но, рассмотрев безымянного, тут же расслабились. Герой убрал оружие и направился к их стоянке, которая размещалась на плоском уступе в несколько шагов шириной.
— Горн! Так вот ты куда забился! Прячешься от орков? — приветствовал приятеля наш герой.
— Ты тоже не особенно похож на самоубийцу, — хмыкнул темнокожий великан.
— Что-нибудь выяснил?
— Всё ещё выжидаю. Мне кажется, там, наверху, в этих руинах на скале, может что-то быть. Ночью оттуда льётся свет и доносятся крики.
— Дракон? — насторожился безымянный. Похоже, он на верном пути.
— Весьма вероятно. Плоскогорье, находящееся там, охраняется лучше, чем королевская сокровищница, — покачал головой Горн. — Ох, а это единственный путь в крепость. Как будто одного дракона недостаточно. Но, похоже, они окружают себя свитой из монстров.
— А что за монстры?
— Я не смог хорошо разглядеть их, но они ходят на двух ногах и у них чешуйчатая кожа. Они обшаривают скалы как снепперы, унюхавшие добычу. Я даже отсюда хорошо слышу, как они сопят и фыркают там. Мне кажется, они заняли всё плоскогорье.
— Что насчёт орков? — напомнил безымянный о главной цели вылазки Горна в Рудниковую долину.
— Я понаблюдал за ними немного. Баррикада, которую они выстроили вдоль побережья, наверняка что-то скрывает. Подозреваю, что за ней могут оказаться просто полчища орков.
— Ты хочешь сказать, даже больше, чем их есть сейчас?
— Не удивлюсь, если однажды вечером они разберут свой частокол и запрудят всю долину. Не нравится мне это всё. Если это случится, нужно будет вернуться и предупредить Ли. Он все равно хочет убраться с этого острова. А тогда мешкать уже будет нельзя.
Во время разговора безымянный время от времени бросал взгляды на второго обитателя стоянки. Это был худощавый человек средних лет. Смуглый, но не настолько, как Горн. Его узкое лицо украшал крупный крючковатый нос, а доспехи из панцирей ползунов и большой лук выдавали в нём бывалого человека. Впрочем, другой бы в этих местах и не выжил.
— Это Гештат, — заметив интерес героя, представил его Горн. — А это тот парень, про которого я рассказывал.
— Как дела? — дружелюбно обратился герой к новому знакомому
— Это мужественный поступок — прийти сюда. Ты не заблудился, часом? — сухо проговорил Гештат.
— А ты сам-то что здесь делаешь? — вопросительно поднял бровь безымянный.
— Зарабатываю деньги.
— В месте, где ничего нет?
— Я охотник. Специализируюсь на сложных случаях. Огненные ящеры, ползуны, драконьи снепперы… Другие не охотятся на таких зверей. Это приносит неплохие деньги.
— Ого! А ты, случаем, не умеешь потрошить драконов?
— Спроси меня об этом позже, когда будешь готов к чему-нибудь подобному, хорошо? — засмеялся Гештат.
— Ну, одного дракона мы с парнями уже завалили. Правда, я смог только забрать его сердце. Чешуя к шкуре будто корабельными гвоздями приколочена! Научишь меня разделывать этих тварей?
— Ну, если ты не врёшь… У меня есть немного свободного времени. Правда, сам я драконов никогда не разделывал, но много читал об этом, — признался Гештат. — Чешую дракона очень сложно оторвать. Но когда ты уже думаешь, что у тебя ничего не получится, раз — и она всё же отделяется. Для этого нужно чуть подрезать шкуру у основания и вывернуть чешуйку вот так, — охотник взял из огня ветку с обугленным концом и начертил на первом подходящем камне несложную схему.
— Так просто? Как я сам не догадался? — покачал головой безымянный. — А ещё что-то с них можно получить полезное? Рога с башки обломать или ещё что?
— Вряд ли ты сможешь отделить рога без специального инструмента. Разве что забрать голову целиком, — сказал Гештат.
Безымянный рассмеялся.
— Ты чего? — нахмурился охотник.
— Волочь на себе драконью башку — так себе идея. Она в длину больше твоего роста и, наверно, раза в три тяжелее, — пояснил герой причину своего веселья.
Гештат только закряхтел от досады.
— Я первый раз в жизни увидел дракона несколько дней назад. Он летел во-он над теми вершинами. С такого расстояния трудно понять, какого он размера, — ответил он. — Но если голова не подходит, то можно взять кровь дракона. Её очень ценят алхимики. Лучше всего брать кровь из брюха. Найди слабое место и вонзи туда острый нож. А потом собери кровь в какую-нибудь колбу или хотя бы в чистую бутылку.
Безымянный поблагодарил охотника, а затем обернулся к Горну, который с интересом прислушивался к их разговору, время от времени бросая взгляды в долину, где виднелись казавшиеся отсюда крохотными шатры орков.
— Поможешь мне пробиться в Горный форт?
— Я даже не знаю, — разом растеряв обычную уверенность, виновато пробормотал Горн. — Боюсь, орки как назло начнут атаку, лишь только я отвернусь.
— Это паранойя! — воскликнул безымянный, который и мысли не допускал, что Горн боится. Кто угодно, но только не этот громила, уже испытанный в паре-тройке смертельно опасных дел.
— Ничем не могу помочь. Я никогда не прощу себе, если опоздаю, понимаешь? Но с другой стороны… — заколебался Горн. — Ладно! Зачем тогда я вообще здесь? Пошли на плоскогорье и пробьём себе дорогу к крепости. Небольшая разминка не помешает. Кроме того, хочу поближе разглядеть монстров, что бродят там… А за орками пока Гештат присмотрит, — решил здоровяк. — Дай мне знать, когда будешь готов!
— Да я, собственно, уже… — поднялся на ноги безымянный. — Пошли!
— Как в старые времена, да? — вскочил повеселевший Горн. — Но я хочу, чтобы ты знал: это мой бой. На этот раз я пойду первым!
И они пошли. Горн шагал впереди и разил боевым топором то псов-кровососов, то наскакивавших по одному или небольшими группами людоящеров. Разумеется, загадочными монстрами оказались эти неизменные спутники драконов. Безымянный прикрывал Горна с арбалетом в руках и лишь пару раз пускал в дело клинок.
А затем всё кончилось. Они оказались возле каменного моста, под которым билась в узкой теснине горная река. Охранявшие мост людоящеры уже лежали у ног Горна.
— Это было детской забавой, — самодовольно проговорил здоровяк и вытер топор каким-то обрывком, подобранным здесь же. — Ну а теперь, дружище, с остальным ты справишься сам. Задай им жару! Если там будет слишком опасно, возвращайся к нашей стоянке, мы что-нибудь придумаем. А я пойду назад и буду наблюдать за орками.
— Нет проблем. Ещё увидимся! — хлопнул его по плечу безымянный.
— Я тоже надеюсь на это! — ответил Горн и зашагал в обратном направлении.

***
Дракон обосновался на обширной каменной площадке, на которую можно было попасть с верхнего яруса форта. По пути безымянному пришлось разбираться с многочисленным людоящерами и исконными жительницами здешних гор — гарпиями. Но теперь их тела усеивали залы и переходы старой крепости, а перед героем возвышалась огромная туша чудовища, которое само словно было высечено из камня.
— Ещё один самонадеянный человечишка осмелился взобраться на мою скалу. Вы, люди, такие жалкие, такие мужественные и такие слабые. Я вырву твои внутренности и скормлю их крысам! — прорычал дракон.
— Не так быстро. Со мной Глаз Инноса. Ты будешь повиноваться и отвечать на мои вопросы.
— Ах-х! — взревел дракон, но, покорный магии древнего амулета, склонил рогатую голову. — Задавай свои вопросы.
— Кто ты?
— Меня зовут Педракан, и я медленно-медленно буду снимать с тебя шкуру, когда доберусь до тебя.
— Кто самый сильный из вас, драконов? — проигнорировав очередную угрозу, продолжил допрос безымянный. Он уже знал, что энергии Глаза Инноса хватит не надолго, и не желал попусту терять время.
— Мы черпаем нашу силу из стихий этого мира. Иерархия очевидна и проста. Земля, покрытая мягкой почвой, дарует жизнь всем созданиям, живущим под солнцем. Но она может раскрыться и поглотить тебя целиком, если ты подойдешь слишком близко. Скала, которая скорее расколется, нежели поддастся, гордо возвышается над всем и похоронит беспечных под собой. А ещё она дает лучшую защиту от прилива. Искры жизни живут в глубоких огнях этого мира. А ещё огонь обжигает всё своим дыханием, не оставляя за собой ничего, кроме пепла. Все эти стихии сохраняют и уничтожают. Но только в воде, которая стала твердой как скала, всё превращается в вечную колонну из соли, где жизнь едва ли возможна.
— Чьи приказы вы выполняете? Кто послал вас сюда?
— Наше будущее и настоящее определяет Хозяин при помощи Слов Силы. Скоро никто не сможет противиться ему. Его рука уже протянулась сюда из Царства Мёртвых. Духи ночи собираются в предвкушении его скорого появления. Он раздавит вас, людей, и будет править этим миром. А мы не более чем орудие его созидательной силы. Хозяин придёт и поднимет ваши безжизненные тела из праха, чтобы использовать для окончательного изменения облика этого мира, — с самым злорадным видом пообещал дракон. Затем по его шкуре пробежала дрожь, он с облегчением хлопнул крыльями и рявкнул: — Но хватит болтать! Твоя временная власть иссякла. Глаз потерял силу. Приготовься умереть!

***
— Каменный дракон мёртв! — устало опустившись возле костра, произнёс безымянный.
— Невероятно! — пробормотал Гештат.
— То-то я больше не слышу воплей! Ты был в этой крепости в скалах? — весело спросил Горн.
— Да!
— Ха-ха! Я так и думал. Где бы ты ни появился, там камня на камне не остаётся.
— Ну, камней там ещё сколько угодно… — отмахнулся герой и втянул носом аппетитный запах, исходивший от пристроенного над костром вертела с мясом. — У вас нет чего-нибудь поесть? После нескольких порций целебных зелий в желудок будто углей насыпали…
— Конечно, дружище! Пока ты разбирался с драконом, Гештат сумел отыскать здесь падальщика и свалить его с одного выстрела. Мясо как раз пожарилось.
Они втроём крепко перекусили.
Затем безымянный, порывшись с сумке, достал оттуда какие-то помятые листы.
— Что это? — с любопытством спросил Горн.
— Не было времени разбираться. Я нашёл это в библиотеке, где перед крушением барьера рылся Лестер. Листки выглядели не такими ветхими, как книги графа Бергмара. Вероятно, Лестер их там и оставил. А, может, притащила из замка какая-нибудь гарпия, когда заключённые оттуда уже разбежались, а паладины ещё не пришли.
— Думаю, стоит их прочесть, — предложил Горн.
— Именно этим я и собирался заняться.

«Психоделия

Арто стоял на холодном полу бастиона Горного форта. В его душе не было ничего, кроме отчаяния, а глаза налились скорбью.

***
Обычная ночь в Старом лагере. Они со Шрамом сидели и набивали животы едой в тот момент, когда пришёл он. Человек, изменивший всю Рудниковую долину. Когда бароны попытались задержать его, он пару раз взмахнул мечом, и оба уже лежали на полу, истекая кровью. Арто повезло больше — в последний момент он смог расстегнуть крепления доспехов и полуголым доползти до ворот замка.
О судьбе Шрама Арто не довелось узнать, но одно он знал точно — Гомез мёртв, ибо его крик Арто узнал бы среди тысяч других. То был крик боли… и ужаса. Затем всё стихло, послышался свист меча и звук чего-то катящегося по полу. Что-то катилось в ту ночь по дощатому полу тронного зала, Арто не желал даже думать.
Слава богам, что этот мерзавец не добрался до Торуса, подумал барон. Чернокожий богатырь помог ему хоть как-то оклематься, грубо запихнув в рот бутылочку с целебным зельем и приказав: «Пей!». Арто осушил её до дна, жадно выпивая и чувствуя, как ему становится лучше. С последней выпитой каплей он встал… и сразу же побежал к выходу из лагеря, отталкивая рудокопов. Повернув лебёдку ворот, барон скрылся. Что сталось с жителями лагеря, он не видел и не желал. Он хотел лишь одного — спастись из этого кровавого ужаса…

***
В детстве мать рассказывала ему о графе Бергмаре, что был правителем Горного Форта. По легенде, он оставил после себя завещание, в котором наделял предъявителя правом на форт и земли Колонии. Туда Арто и решил отправиться.
Несмотря на то, что он опасался погибнуть по пути от зубов какого-нибудь монстра, за всё время путешествия ему не встретилось ни души, попадались лишь скелеты животных и недогнившие трупы, которые, слава Инносу, лежали недвижно. Всё выглядело так, как будто по Миненталю пронёсся колоссальный вихрь Смерти, снесший всё на своём пути. У этого вихря, как уже догадался Арто, не было имени, а была лишь мощь, несравнимая с силой Гомеза или кого бы то ни было. Для удобства барон уже начал звать его Безымянным.
От размышлений его оторвала резкая вспышка, сбившая Арто с ног. Упав на спину, он чётко мог видеть, что Барьер словно разбушевался. Молнии сверкали то тут, то там, одна даже ударила в землю в нескольких метрах от бывшего барона. Раздался оглушительный гром, в центре Барьера появилось пятно ослепительного света, а затем Барьер стал потихоньку таять. Сначала он превратился в сплошную сиреневую полусферу, потом пошёл трещинами и рухнул, рассыпая волшебные искры. Ударила последняя молния, и издали можно было увидеть, как оседает и рушится последняя башня Старого Лагеря.
Арто был в замешательстве. Он не смел даже подняться с земли, ожидая чего-то страшного. Но всё утихло, и лишь луна светила с чистых ночных небес. Барон не мог поверить в то, что Магического Барьера больше нет. Это значило, что завещание старого графа вновь обретало силу!
Но, вскочив с земли и собравшись мчаться к форту, Арто вновь увидел… его. В свете луны его доспехи отливали синим цветом, а меч сверкал, словно хрусталь. Из-за всего этого великолепия было видно его лицо — окрылённое, радостное. Внезапно Безымянный увидел Арто, стоявшего перед ним в нелепой позе — подготовка к разбегу, в простой одежде. Герой нахмурился и одновременно удивился.
— Арто, ты? Но я же…
Осознание того, что тот, кто убил самого Гомеза, может с лёгкостью смахнуть ему голову, даже не задумываясь, заставило барона громко завизжать:
— Не-е-ет! Не убивай меня, прошу! А-а-а-а! Не-е-ет! — крикнул Арто, срываясь с места, и очень вовремя: на том месте, где он стоял, просвистел меч, разрубивший бы барона пополам. На большой скорости Арто пересёк мост и побежал наверх, в форт, не боясь гарпий и прочих монстров, который могли ждать его там. Больше всего он боялся его. Того, кто был страшнее мракориса и сильнее тролля. Человека, который разрушил Барьер, о чём нетрудно было догадаться. Безымянного…

***
Арто всё ещё стоял на холодном гранитном полу. Он не нашёл бумагу. Очевидно, кто-то уже побывал здесь, возможно, это даже был Безымянный. Однако личность побывавшего в форте была неважна, ведь последняя надежда сохранить своё высокое положение заключалась в этой проклятой бумажке. Теперь же всё кончено. Ему не скрыться от Безымянного, а если он попытается бежать отсюда, то его поймают стражники, и, скорее всего, повесят, как беглого каторжника. «Остаётся только одно…» — подумал Арто и сделал шаг навстречу избавлению от бед. В ушах барона послышался свист ветра, а затем наступила темнота…»

— Выходит, это Арто сам и написал? — с недоумением спросил Горн.
— Похоже на то. Вряд ли в форт после наведывался кто-то ещё, — пожал плечами безымянный.
— А почему он пишет о себе как бы со стороны?
— Не знаю. Может, просто повредился рассудком. Эта история о нашей встрече после падения барьера — выдумка до последнего слова. Я в то время лежал под завалами Храма Спящего как раздавленный мясной жук…
Помолчали. Затем герой принялся собирать вещи.
— Что ты собираешься делать дальше? — спросил у Горна герой, когда был готов отправляться в путь.
— Побуду здесь ещё немного, а затем вернусь к Ли. Может, мы там ещё встретимся! Меня уже тошнит от здешних мест. Пришло время убираться с этого острова, — ответил темнокожий здоровяк. — А ты куда направишься?
— Сначала в замок. Нужно заново зарядить Глаз Инноса. Потом пойду искать следующую тварь Белиара.
— Ещё увидимся!
— Тоже на это надеюсь, Горн.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
44.jpg

Мадемуазель Ангар, Дикарь

История 44-я. Война

Людоящер обрушил тяжеленный клинок своего не то топора, не то меча на голову безымянного. Однако того в этом месте уже не было — в последний момент он сделал быстрый шаг в сторону. Враг по инерции пронёсся мимо, изо всех сил пытаясь остановиться и повторить атаку. Людоящер ещё не понял, что на самом деле уже мёртв, но безымянный знал это и больше не обращал на него внимания. Он убрал меч и снял с плеча арбалет.
Позади раздался звук рухнувшего на камни тела — полученная в мгновения неудачной атаки рана оправила людоящера к Белиару. Сверху, по пышущей жаром и исходящей серными испарениями тропе, которая вилась по склону проснувшегося вулкана, уже бежали ещё два монстра. Герой вскинул арбалет и выстрелил. Одна из тварей упала. Выпавшее из когтистой руки оружие со звоном покатилось по камням.
Безымянный без особой спешки перезарядил арбалет и с двух шагов всадил болт в оставшегося людоящера. Затем разглядел наверху, дальше на тропе, угловатую, до красна раскалённую фигуру огненного голема, и вздохнул. С этими порождениями стихийной магии приходилось куда тяжелее, чем с людоящерами. Но он дойдёт. Нескольких големов герой уже превратил в груду пышущих жаром обломков. Справится и с этим. А затем встретиться с его засевшим в кратере хозяином.

***
— Поверить не могу, что ещё находятся люди, готовые отдать свою жизнь за то, чтобы просто увидеть живого дракона! — изрыгая из пасти клубы чадного пламени, проревело чудовище.
— Я пришёл не затем, чтобы увидеть тебя. Боюсь, цели мои несколько более радикальны, — усмехнулся безымянный.
— Ты хочешь сказать, что готов вызвать меня на бой? Ха-ха-ха! Я сломаю твою хлипкую шею.
— Не так быстро, дружок. У меня Глаз Инноса. Ты не можешь сопротивляться моей воле. Отвечай на вопросы, иначе тебя ждет невыносимая агония.
— Ах-х! Тогда задавай свои глупые вопросы, пока ещё можешь. Твоя власть долго не продлится, — с досадой проревел дракон, быстро убедившись, что человек не блефует.
— Кто ты?
— Меня зовут Феоматар, и это все, что ты узнаешь обо мне. Когда меня отпустят чары Глаза, ты сгоришь в огне.
— У каждого дракона есть сокровищница, где он хранит свои ценнсоти. А где твоя сокровищница?
— В месте, которое будет недоступно для тебя, когда я освобожусь от уз Глаза. Я храню свои сокровища высоко в этих горячих утесах, куда невозможно добраться такому бескрылому созданию вроде тебя.
— Как я могу победить вашего хозяина?
— Он всемогущ и почти неуязвим. Если у тебя хватит глупости встретиться с ним лично, ты умрешь медленной и мучительной смертью, — выхаркнув очередной сгусток гари, пообещал Феоматар.
— Я уже не первый раз слышу подобное. Почти неуязвимый не означает, что я не могу убить его, — отмахнулся безымянный от дракона, как от назойливой мухи. — Итак, говори, что я должен сделать?
— Чтобы противостоять моему хозяину, тебе понадобятся вещи, которые ты никогда не сможешь заполучить.
— И что это за вещи?
— Ты должен добыть лучшие доспехи, которые встречаются в вашем мире, и надеть их на себя. Тебе понадобится меч, благословленный вашим богом. Но самое сложное условие из всех — ты должен найти пятерых спутников, которые готовы пойти за тобой на смерть. Тогда и только тогда ты можешь осмелиться встретиться с Хозяином, — заявил дракон.
— Ну что ж, что-нибудь придумаю... — начал было герой, но был прерван радостным рёвом чудовища.
— Глаз потерял свою силу, и тебе не дожить до следующей зари.
— Ну, это мы ещё посмотрим... — процедил безымянный сквозь зубы и едва успел отскочить назад, чудом разминувшись с длинной струёй огня, которая вырвалась из пасти дракона.

***
Когда земля перестала обжигать пятки сквозь толстые подошвы и плеваться струйками раскалённой серы, безымянный решил остановиться на ночлег. На небе уже зажглись первые звёзды, и с наступлением темноты можно было бы пробраться в замок, однако сил уже не оставалось. Этот бой дался ему слишком тяжело. Огненный дракон повержен, как и два предыдущих, но его победитель едва держался на ногах.
Стоило удалиться от горячего жерла вулкана, как стал пробирать озноб от холодного горного ветра. Дров для костра поблизости не нашлось, и герой расположился возле обломков одного из огненных големов, с которыми расправился по пути к логову дракона. Хотя с тех пор минуло несколько часов, но груда камней всё ещё излучала жар.
Устроившись возле неё, безымянный поужинал запасёнными загодя припасами и куском холодного мяса падальщика, которым вчера снабдил его на дорогу заботливый Горн. Затем засветил магический огонёк, достал из сумки книгу в потрёпанном тёмно-красном переплёте и открыл в месте, которое было заложено листками с предсмертными записями Арто. Их герой прочёл накануне, но в самой книге оставалось ещё много страниц, испещрённых мелким почерком Саландрила.

«Эту рукопись я обнаружил среди бумаг, переданных из-за барьера вместе с очередной поставкой магической руды. Происхождение её весьма любопытно. В предуведомлении значилось, что это перевод с орочьего языка, сделанный одним из служителей Аданоса. Маг по имени Миксир перевёл текст с каких-то табличек, отобранных у пленного орка. Самого пленника отправили в шахту — до конца дней таскать тяжести и приводить в действие дробилку для измельчения руды.
Затем пути магов Огня и Воды разошлись, и последние покинули замок в Рудниковой долине, который после создания барьера над колонией и бунта заключённых стал называться Старым лагерем. Перевод же остался в распоряжении огненных магов, и впоследствии Ксардас или Корристо передали его вместе с письмами в наш монастырь.
Привожу текст рукописи полностью:

«Война

Война. Эту новость принесли старейшины орков с последнего совета у вождя. Безволосые построили ряд фортов вдоль границы, тем самым нарушив кочевые пути орков. Вождь выслал на переговоры своего сына, но группу дипломатов расстреляли издали. Так началась война, жестокая война, на которой не берут пленных. Каждое поселение полностью вооружило и отправило на общие сборы по сотне воинов. Война обещала быть успешной.

***
Молодой Ур-Шак играл на поляне с детенышами варгов. Щенята, смешно покачиваясь, пытались челюстями ухватить орка, но он всякий раз ускользал от маленьких, но уже опасных клыков.
Молодой орк знал, что ни один варг его деревни не причинит ему боли. Они были его лучшими друзьями, а его сверстники держались от него подальше. Все из-за того, что Ур-Шак хотел стать шаманом, а среди его орков его возраста это считалось позором. Молодёжь поголовно мечтала попасть в Элитный Легион. Тяжёлый синий доспех и сверкающий двуручный меч были мечтой всех молодых орков.
Ур-Шаку нравилось играть с маленькими щенятами, но, к сожалению, его время подошло. Ведь сегодня был особенный день. Сегодня был день взросления Ур-Шака. Как и все орки, он жаждал защищать свой род и отправиться на войну. А духи предков и заклинания подождут.
С группой молодых воинов он пойдёт на войну, под город Венгард, где уже более двух лет идут затяжные бои между людьми и орками. Именно там и орки, и люди несут большие потери, и ни одна из сторон не может одержать верх.

***
Старый следопыт Гро Каш ведет отряд юнцов вглубь страны людей. С самого начала войны он был одним из храбрейших воинов своего рода. Однако в одном из боев меч человека отсёк ему часть челюсти. И он решил уйти в тыл. «Навоевался я тосыта», — с присвистом говорил он сородичам, на северный манер коверкая звуки.
С презрительным оскалом он смотрит на молодых орков, которые совсем недавно получили в руки настоящие краш-панчи. Это были вчерашние пастухи, не слышавшие свиста стрелы, звона мечей и дикого рёва тысяч глоток. Они вздрагивали от каждого звука в лесу, повсюду мерещились им ужасные паладины. Гро Каш всю дорогу с прикрасами рассказывал юнцам об этом ордене. О безволосых монстрах, которые не щадят ни женщин, ни детей.
— Это бич орочий, — рычит старый вояка. — Кокта палатины итут в бой, они поют странные песни на своём языке, а их глаза пусты. Мне кажется, они не чувствуют боли. Клаза корят тиким, фанатичным огнём. Из всех безволосых они самые ярые расисты. Етинственные, кто может им противостоять — Элитные лекионеры. Так что мой вам совет: увитите блестящие тоспехи и знак окня на кирасе, не сражайтесь, а просто беките, спасайте свои жизни.
Орки молча слушали ветерана, и настроение заметно падало. А ведь дома было так хорошо. Нет! Не допускать этих мыслей! Надо сражаться и уничтожить угрозу — людей, а иначе все, что дорого тебе, будет уничтожено. А жены, дети станут рабами безволосых монстров на веки вечные, и то в лучшем случае.
Гро Каш неожиданно остановился.
— Вон там втали, за холмом, ваш отрят. Кокта притёте на место, найтите молотого шамана Тар Кара. Он бутет вашим комантиром, — проговорил Гро Каш.
— А вы? Вы разве не пойдете с нами? — наперебой заголосили молодые орки. Они боялись оставаться в лесу без проводника.
— Нет. Меня тута не затащить. Я ему толжен золотишка, так что тальше сами. И нечего так бояться. Если нарвётесь на палатина, патайте на землю и кричите: «Иннос!»
— А что, помогает? — удивленно спросил Ур-Шак.
— Конечно! Перет тем как рубануть по вам, он хоть немноко удивиться. Ну, всё, поболтали и хватит. Бывайте! — С этими словами старик закинул походный мешок на плечо и зашагал в обратном направлении.
«Ободрённые» советом следопыта, орки осторожно двинулись к холму. Забираясь на высоту, они уже могли расслышать отголоски разговоров, ворчание варгов. Вдруг земля под ногами вздрогнула, из ниоткуда появились дозорные орки. Особо нервный молодняк попадал на землю с криком: «Иннос!». Но, распознав своих сородичей, новобранцы вздохнули с облегчением. Матёрые орки с усмешкой смотрели на пугливых подростков. Юнцы выглядели убого по сравнению с рослыми, широкими в плечах воинами. Один из дозорных, смекнув, что это очередное подкрепление, не мешкая, отправил орков в лагерь. Враг не должен видеть дозорных. Как только орки ушли за холм, воины вновь легли на землю и засыпали себя кустарником.
Сразу за холмом в форме кольца открывался лагерь. Десятки шатров располагались вокруг большого кострища. Ур-Шак примерно прикинул, что в здесь должно быть около сотни воинов. Как только он вошёл в пределы лагеря, он ему сразу не понравился. Лица у всех орков были угрюмые, а глаза налиты кровью. Один рослый орк в накидке шамана махнул им рукой.
— Итак, значит, вы и есть то самое могучее подкрепление? Я ожидал увидеть воинов, а не малолетних детей.
— Мы умеем за себя постоять! — воскликнул один из молодых орков, Шор Коррак.
— Ну, конечно! — презрительно съязвил шаман. — Значит так, мясо, сейчас отдыхаете, а утром — ко мне за вашим первым заданием. Посмотрим, как вы умеете за себя постоять. Постой-ка... А где ваш проводник? Где Гро Каш?
— Витимо на тороке томой, — передразнил Шор Коррак старого следопыта. Стоявшие вокруг них воины весело засмеялись.
— Ох, попадись он мне... старый хитрец, — проворчал шаман Тар Кар, — ну, что же, сопляки, пока можете делать, что хотите, только не выходите за пределы лагеря.

***
Ур-Шаку всё меньше и меньше нравился лагерь. Ото всех орков исходило что-то нехорошее, что-то тёмное. Даже варги были другими — на новичков они посматривали с тихим рычанием. Те варги, которых знал он, были совсем иными. Они были верными друзьями орков, незаменимыми помощниками пастухам.
А вечером Ур-Шак окончательно убедился, что война изменила его сородичей.
Дозорные привели несколько пленных людей — мужчин и женщин. Они не были воинами, а скорее крестьянами, сбежавшими от ужасов войны в дремучие леса. Варги гнали их в середину лагеря. Ур-Шак с удивлением узнал знакомые повадки варгов. Ударами головы и обманными прыжками они гнали пленных в точности, как стадо на кочевье.
Когда пленные оказались в самой середине лагеря, варги принялись бегать вокруг них кругами. Иногда кто-то из людей пытался вырваться из кольца варгов. Но каждый раз, щелкая челюстями, они отпугивали смельчаков в центр, а если это не помогало, то отбрасывали их назад в середину головой. Взрослый варг запросто оторвать голову человеку, но они как будто играли в непонятную игру.
Тем временем из шатра шамана вышел Тар Кар в окружении двух воинов элиты. Варги тут же разбежались в стороны. А шаман, сжав руками две руны, принялся читать заклиная. И на толпу пленных обрушилась магия огня высших кругов. Запахло жареным. Сквозь рёв огня Ур-Шак мог явственно расслышать крики заживо сгорающих людей.
Когда всё утихло, на месте пленных лежала куча пепла. Люди умерли в страшных мучениях. Тар Кар же, ухмыльнувшись, вернулся в свою палатку.
Война сильно изменила сородичей Ур-Шака».

— Вот так да! — воскликнул безымянный, до конца дочитав скопированный Саландрилом текст рукописи. — Это про моего старого знакомого шамана Ур-Шака. Это сколько же лет назад всё происходило? Вероятно, ещё во времена первой войны с орками. Я тогда ещё и на свет не родился. Уже тогда Ур-Шаку претила вражда между людьми и его народом. Будь все орки и люди такие, как он, никакой войны бы вовсе не было.
Магический огонёк над головой мигнул и погас. Безымянный на ощупь убрал книгу в сумку и принялся выбирать место для постели. Он хотел устроиться так, чтобы до утра ощущать исходящее от обломков огненного голема тепло.
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
45.jpg

Дикарь, Otta Vinterskugge


История 45-я. Я отомщу

Местность в окрестностях бывшего Нового лагеря изменилась до неузнаваемости. Под ногами хрустел снег, со скал свисали сосульки, а голые ветви деревьев, словно скрюченные когтистые пальцы, указывали в ту сторону, откуда пришёл путник. Видно, советовали убираться восвояси, пока не поздно.
Однако безымянный мудрому совету не внял, а вместо этого направился к костру, который приметил издали. Возле огня маячили две крепкие фигуры в доспехах охотников на драконов.
— Похоже, на этот раз не придётся воевать с драконом в одиночку… — с удовлетворением пробормотал герой и зашагал увереннее.
Приблизившись, герой узнал Сильвио, который одно время пытался оспаривать власть Ли над наёмниками Онара. Вторым был его прихлебатель Буллко. Этому толстомордому типу безымянный как-то раз задал хорошую трёпку.
Впрочем, отступать было поздно, и герой неторопливо подошёл к огню.
— Ох, будь я проклят! Ты тоже решил подзаработать, ха? Я знал это! У тебя душа наёмника, — узнав безымянного, с напускным радушием обратился к нему Сильвио, однако в следующий миг резко сменил тон: — Послушай, если ты думаешь, что загребёшь здесь кучу золота, ты жестоко ошибаешься. Я был здесь первым.
— Понял. Никто не хочет расставаться с награбленным, — нахально ухмыльнуся ему в лицо безымянный.
— Ты сам сказал это. Исчезни!
— А что, если не исчезну?
— Не строй из себя крутого, выскочка, иначе тебя ждёт такой же конец, как вот тех неудачников, лежащих в снегу, — Сильвио небрежно кивнул в сторону входа в Новый лагерь. А герой только теперь понял, что лежащие на тропе, чуть припорошенные снегом предметы — это не обрубки древесных стволов, как показалось вначале, а неподвижные человеческие тела.
— Это твои люди? — спросил он.
— Больше нет. Не такая уж большая потеря. Эти идиоты всё равно немногого стоили.
— Что с ними случилось?
— Они не смогли пройти мимо этих ледяных гигантов. Те затоптали их. Если ты такой крутой, может, попробуешь?
Безымянный снова бросил взгляд в указанном направлении, но сначала ничего не увидел. Лишь мгновение спустя из-за деревьев показалась огромная, голубовато поблескивающая фигура. Ледяной голем. Следом появился ещё один. На людей они внимания не обращали — одни уже были мертвы, другие — слишком далеко.
— Что я за это получу? — спросил герой. Он нисколько не обманывался насчёт цены слова Сильвио. Просто ему стало любопытно.
— Не знаю. Ну, скажем… Тысячу золотых монет. Как тебе это?
— Чем тебе поможет, если я с ним и разберусь?
— Неужели не ясно? Хочу попасть вон туда. Там, за этими утёсами, находится ледяная долина. Ты такой никогда раньше не видел. Там скрывается ледяной дракон вместе со своей ордой. Он-то мне и нужен. Так как? Да или нет?
— Хорошо.
— Тогда поторопись. Я не могу долго ждать, — заявил Сильвио, и словно потеряв всякий интерес к безымянному, принялся подбрасывать ветки в огонь.
Герой перевёл взгляд на Буллко. Тот с самым несчастным видом сидел на бревне, почти засунув ноги в костёр. Губы и нос его посинели.
— Эй, Буллко, не хочешь размяться? Нужно пойти и расколотить вон тех ледяных уродов, — предложил герой.
— Отстань! Мне сейчас не до того.
— В чём дело?
— Здесь так холодно! Не понимаю, почему Сильвио настоял, чтобы мы шли именно сюда. Тут полно других мест, где можно было бы поискать драконов!
Сильвио бросил недобрый взгляд на посмевшего роптать подхалима, но ничего не сказал.
— А всё остальное в порядке? — продолжал допытываться безымянный.
— Не играй у меня на нервах. Только не сейчас! Я замерзаю! Я хочу выбраться отсюда как можно быстрее, — заныл Буллко.
— Понятно. Значит, опять придётся делать всё самому.
Самое сложное в борьбе с ледяными големами — вовремя уклоняться от замораживающих заклинаний. Впрочем, у героя имелся при себе изрядный запас магических свитков, который он не успел до конца растратить за время предыдущих приключений. Среди них хватало и заклинаний школы огня…
Через несколько минут оба чудовища превратились в кучки подтаявших ледяных глыб, и безымянный вернулся к Сильвио.
— Твой путь чист! Ледяных гигантов больше нет, — сказал он.
— Отличная работа! Посмотрим, что там у нас есть, — оживлённо пробормотал Сильвио и бесцеремонно пнул Буллко. — Эй, вставай, бездельник! Пора заняться делом.
Толстомордый издал жалобный стон и с трудом поднялся с бревна.
— А как же мои деньги? — заступил им путь безымянный.
— Всему свое время, — нагло подмигнул Сильвио.
Герой только хмыкнул. Чего-то подобного он и ждал.
Они миновали естественную арку ворот и оказались в заваленной снегом долине. Сразу же пришлось столкнуться со стаей необычайно агрессивных волков. Потом безымянный свалил нескольких людоящеров. Расправившись с ними, он обернулся на оклик Сильвио.
— Что ещё?
— Мне что-то обстановка там не очень нравится, — указал Сильвио на покрытую льдом плотину, которая в прежние времена запруживала стекавший с гор ручей над рисовыми чеками, а заодно служила Новому лагерю защитной стеной. — Будет лучше, если ты пойдешь вперед, а я пойду за тобой.
— Сначала я хочу увидеть свои деньги.
— Когда мы завалим дракона, у тебя будет столько денег, что не сможешь унести, — пообещал Сильвио.
— Ну-ну, посмотрим… Кстати, а где Буллко.
Сильвио обернулся, однако подручного нигде не увидел.
— Проклятый трус! Отстал и спрятался при первой возможности! Ну, я ему задам, когда вернусь!
Они направились дальше, миновали плотину, и безымянному снова пришлось сразиться с монстрами. Сильвио подоспел, когда с тварями было покончено.
Впереди открывался вид на огромную пещеру, посреди которой, растопырив белоснежные крылья, замер ледяной дракон.
— Мне не помешала бы твоя помощь, — сказал безымянный, обернувшись к Сильвио.
— Чушь! Ты и так великолепно справляешься, — с фальшивым энтузиазмом отозвался тот.
— Хм… Ну ладно. Главное, не опоздай к дележу драконьих сокровищ, — уже не скрывая насмешки, проговорил герой.
Сильвио зло зыркнул исподлобья, но промолчал.
Безымянный проверил, на месте ли Глаз Инноса, и направился в пещеру.
— Эй, чучело! — задрав голову, крикнул он.
Дракон открыл глаза, из которых на человека взглянула вся стужа мира, и наклонил голову.
— Зачем ты потревожил мой сон? Мне что, закопаться ещё глубже, чтобы вы, надоедливые мухи, наконец, оставили меня в покое? — сварливо проворчал дракон. — Вы, люди, забавные существа. Даже если вас всех сдуют ледяные ветра смерти, всегда найдётся хотя бы один, кто поднимается из пепла, думая, что ему судьбой предназначено стать героем. Но скоро всё будет кончено. Я лично позабочусь, чтобы никто из вас больше не поднялся.
— Молчать! Силой священного Глаза, что дарована мне свыше, я приказываю тебе отвечать на мои вопросы, — устало отозвался герой.
— Ха-ха-ха! Тогда спрашивай. Но эти знания не помогут тебе.
— Кто ты?
— Я Финкрег. Повелитель льда и снега. Твоя неминуемая смерть.
— Какому богу ты служишь? Какой проклятый бог мог позволить таким презренным созданиям, как ты, ходить по этой земле? — напирал безымянный.
— Не пытайся понять смысл нашего появления здесь. Белиар не только позволил нам и нашему хозяину появиться здесь — он приказал это. Воодушевленные его святыми словами, мы не знаем отдыха, пока его воля не воплотится в жизнь.
— Как мне найти вашего хозяина?
— Он находится в Черогах Ирдората и ожидает там свою судьбу. Пока он не сможет установить в этом мире надлежащий порядок, он будет ждать там в глубокой медитации и…
— Давай опустим детали. Просто скажи мне, где находятся эти чертоги Ирдората?
— Ха-ха-ха! Ты разочаровал меня, жалкий человечишка! — расхохоталось чудовище. — Ты вынес все опасности и одолел большинство из нас. А теперь не можешь даже использовать полученные тобой знания. Если слово «Ирдорат» ничего не значит для тебя, то тебе лучше отправиться к своим магам и попросить их, чтобы тебе позволили заниматься их мирскими делами. Так как, очевидно, ты ещё не готов взвалить на себя ношу их высшего знания. Сила Глаза угасла, и твоё время вышло.
А потом в пещере разверзлась бездна. Сверкали заклинания, дрожали стены, рушились с потолка сосульки и камни…
Дракон оказался силён. Безымянный извёл весь запас арбалетных болтов, истратил последние огненные свитки и сошёлся с Финкрегом врукопашную. Израненное отродье Белиара ревело и норовило растоптать так больно жалящую букашку. Однако герой был быстрее, он увёртывался от когтистых ног, хвоста и страшной пасти чудища, и каждый раз улучал миг, чтобы найти уязвимую точку в подбрюшье дракона и нанести удар.
Наконец, дракон взревел, в последний раз хлестанул хвостом, отшвырнув безымянного далеко в сторону, упал и издох.
Герой очнулся спустя недолгое время, забарахтался среди обломков льда и почувствовал, что куда-то проваливается. Он поднялся на ноги, зажёг факел, огляделся и понял, что попал в какое-то ответвление пещеры.
— А, так это же прежнее жилище Ли! — догадался он.
Наскоро обыскав помещение, герой не нашёл ничего ценного. Внимание его привлёк лишь свиток, исписанный твёрдо начертанными прямыми рунами.
— Похоже, это почерк самого Ли. Ну-ка, ну-ка…

«Я отомщу!

Сидя в пещере, которая превратилась в мой дом с тех пор, как меня швырнули за барьер, порой забываю, какой сейчас день и час. Дом я строить даже не пытался. Зачем? Дом остался там, в Миртане, а я здесь.
Пещера оказалась неплохим местом, тёмным, мрачным, как моё настроение. Я приспособил её для жизни и теперь укрываюсь тут от непогоды. И не только от неё. Я не слышу звуков, похожих на раскаты грома.
Но это не гроза среди ясного неба. Это барьер, созданный магами, дабы заключённые, попавшие сюда, не могли бежать.
Никогда бы не подумал, что я здесь окажусь. Я, генерал Ли, правая рука Робара II, несправедливо обвинённый в покушении на жену короля.
Нет, я не ною. И отнюдь не желаю казаться благородным паладином. Я никому не рассказывал о себе с тех пор, как попал за барьер. Верные люди знают, а преступному сброду знать вовсе не обязательно.
Преступный сброд… Ха! А чем я от них теперь отличаюсь?
Да и раньше ничем не отличался… для королевской свиты. Я простолюдин, не заслуживающий того, чтобы даже поцеловать подол королевской мантии или землю, по которой ступал Робар II. Знать недоумевала, как мне удалось заслужить столь высокий чин, а я никому ничего не собирался объяснять. Предпочитал обходить стороной льстецов и завистников. И это не сыграло мне на руку.
Когда случилось покушение на жену Робара, выбор пал на меня…
Я понимаю, почему знать пожелала убрать короля. Но в первую очередь необходимо избавиться от приближённых, самых верных. У Робара II не было наследников, а это означало, что после его смерти трон достанется кому-то другому. Не сомневаюсь, что этот человек — зачинщик. Причём очень хитрый. Подозреваю, кто это мог быть. Именно он заискивал перед королём, выполнял все его поручения с милой улыбкой на лице, в душе вынашивая чудовищные планы.
Именно ему Робар настолько доверял, что поверил.
И все мои заслуги оказались забыты. Король не вспомнил, как я едва не расстался с жизнью во время битвы в Варанте. Забыл о победе над армией Луккора, изворотливого, хитрого, гениального генерала. Я до сих пор не верю, что у меня получилось. То был триумф.
А Робар… Как мог он поверить?
Мне никогда не играло на руку моё происхождение. Гордился им лишь я сам. Достичь высокого чина исключительно боевыми заслугами смог бы далеко не каждый. Даже паладинам это не всегда под силу. А я оказался «виновен» именно в этом. Дескать, чем ниже происхождение, тем выше хочется взлететь. Вдобавок, парочка «улик», подброс моих вещей…
И обвинение готово.

***
Не знаю, что лучше — смертная ли казнь или пожизненное заточение за барьером. Выхода отсюда нет, хотя далеко не все так считают. И не только маги Воды, которые, в отличие от магов Огня, пытаются что-то сделать, чтобы выбраться отсюда. Знакомство с ними сыграло мне на руку. Плясать под дудку Гомеза я бы не стал. Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы не нашлись единомышленники, вставшие на мою сторону. Кое-кто меня узнал, но помалкивал, у кого-то голова на плечах была. Да и не секрет, что маги хорошо платят тем, кто охраняет их.
И мы ушли. Гомез говаривал, что мы долго не протянем без подачек снаружи. Он же и кусал себе локти, что упустил из виду шахту, которую нам пришлось охранять день и ночь. Гомез-то ушлый тип. Сумел ведь пристроиться за барьером, выстроить замок и занять трон. Сытно жить везде хорошо, даже в колонии.
Проделана была нелёгкая работа. Приходилось глядеть в оба за шахтой, одновременно обустраиваясь на новом месте. К нам подтягивалось всё больше людей. Приходилось туго затягивать пояса, пока в наш лагерь не затесался Ларес. Вот уж кто пройдоха, так это он. Как ни странно, мы нашли общий язык. Ларес привлекал подобных себе, и они просто-напросто грабили людей Гомеза. Я этого не одобрял, но и не лез в дела воров. Приходилось признать, что так даже лучше. Лишившийся припасов Гомез слабел, пусть и ненадолго.
А руда, которую мы добывали в шахте, была нужна нам самим. Вернее, магам. Сатурас решил, что она поможет уничтожить барьер, сквозь который даже маги не могли пройти. Но дело было вовсе не в том, что они рвались на свободу. Маги частенько витают в облаках. Им всё равно.
Но барьер разрастался, и это вызывало беспокойство.

***
Я вышел из пещеры и поглядел на Кроноса, хранителя руды. У нас её не просто много, а очень много. За неё можно купить даже короля. Разумеется, я не собираюсь её отдавать в обмен на жалкие подачки снаружи. Я хочу лишь выбраться, и…
Всё-таки гроза началась. Капли дождя меня даже обрадовали. Я пошёл к плотине, оперся на перила и стал глядеть вдаль. Треклятый барьер то вспыхивал, то гас, и моё впечатление от созерцания гор было испорчено.
Да и плотина… Слыхал я, что шныги её грызли. Но сейчас с ней всё в порядке благодаря…
Кому?
Проклятье, я имя этого парня запамятовал.
А я его спросил? Не помню уже. А ведь мы частенько видимся. Сейчас он бегает куда-то по поручениям Сатураса. По каким именно, сказать не могу. Я в дела магов не лезу. Наша задача — охранять их.
А имя парня я так и не спросил. Иначе помнил бы.
Лёгок на помине. Он приближался к плотине. Странный парень. Это не один я заметил. Горн, который нашёл с ним общий язык, тоже такое утверждал. А Горну я доверяю, как ни странно. Дружки у него есть как среди людей Гомеза, так и в лагере фанатиков, которым пришло в голову поселиться на болоте и до беспамятства курить самокрутки из болотника. Зато я в курсе того, что творится в других лагерях.
А парень у меня с первого взгляда вызвал недоумение. За кайло даже не подумал браться, когда попал сюда, а принялся рьяно разнюхивать, как выбраться.
Вдобавок, он гонец магов. Тех, которые остались снаружи. Не знаю, что именно он от них получил, но маги были всегда щедры к гонцам.
Но я не только недоумевал, глядя на этого парня. Я… уважал его. За то, что он не сдался. Никто не знал, почему он загремел сюда. Он не рассказывал о себе. Но отчего-то мне захотелось выговориться именно ему. Сочувствие мне было ни к чему. Я просто хотел, чтобы кто-то выслушал… и пошёл дальше.
Он слушал и ни разу не перебил. Этот парень всё сделал так, как я хотел. Он выслушал, ни разу не упрекнув в моём желании убить тех, из-за кого я оказался здесь. Робар допустил ошибку, заменив смертную казнь на пожизненное заключение в колонии. Выбраться отсюда стало моей целью. Я хочу увидеть выражения лиц тех, по чьей милости я оказался за барьером. И убить, само собой.
Мой собеседник не выразил восхищения, узнав, кем я был в прошлом, но и не назвал лгуном.
Он просто побрёл прочь, когда я произнёс:
— Я отомщу!
Я стоял и смотрел вслед, вспомнив, что снова забыл спросить имя».

Сильвио стоял над кучей сокровищ Финкрега и обернулся на звук шагов, лишь когда безымянный подошёл совсем близко. Он выхватил оружие и недобро усмехнулся.
— Ледяной дракон мертв! А теперь ты отдашь мне всё, что у тебя есть!
— Ага, вот прямо сейчас… — отозвался герой и тоже достал меч.
— Это я получу всю славу за убийство ледяного дракона. А твоя маленькая роль в этом деле окончена!
Сильвио напал. Безымянного не напугало нападение, даже не возмутило предательство, которого он ждал с самого начала. Он испытал лишь недоумения — по сравнению с распластавшейся в нескольких шагах тушей дракона Сильвио казался таким ничтожным и жалким.
Герой отбил несколько ударов, сам перешёл в наступление, сбил противника с ног и прикончил одним точным ударом. Появившийся в разгар поединка Буллко даже не подумал вступиться за предводителя и задал стрекача, едва герой перевёл на него взгляд.
Безымянный склонился над телом Сильвио, забрал его меч, лук и колчан со стрелами. Неплохая замена для оставшегося без зарядов арбалета.
— Теперь выпотрошу дракона, покопаюсь в его сокровищах и пойду в замок, с докладом к Гаронду. А потом — в Хоринис, — вслух проговорил он. — Надеюсь, хотя бы обратный путь пройдёт без драк, погонь и прочих приключений. Впрочем, вряд ли. Белиар явно обозлился на этот несчастный остров, и впереди меня наверняка ждёт очередная пакость…
 

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
Gothic-game-Lukartoons-RPG-Игры-3268727.jpeg

Алексей Назаров

История 46-я. Скорбь

Видно и правда окрестности портового города чем-то не угодили Белиару. Куда бы ни отправлялся Безымянный из Хориниса, по возвращении его ждало новое нашествие монстров. И каждое следующее ужаснее предыдущего. В этот раз, не успел наш герой выйти из скального ущелья, тянувшегося из Миненталя к пастбищам Бенгара, как на него набросились драконьи снепперы. Рога их, небрежно вырезанные, теперь лежали у его ног, ровно десять штук.
Битва с монстрами изрядно потрепала героя. Сил дойти до города не было. Меч сломался, колчан со стрелами опустел. Ужасно хотелось есть. Неподалёку два самца-падальщика устроили драку за самочку. Безымянный ждал, когда один прикончит другого, чтобы добить победителя последней стрелой и как-нибудь придушить самку.
Чтобы скоротать время, Безымянный достал из-за пазухи потрёпанную книжку сказаний горного монастыря и принялся за чтение:

«Скорбь

Случилось это ещё до возникновения людей. В те времена Иннос ходил по земле и разговаривал с только что сотворёнными животными. Был он весел, приветлив и помогал своим созданиям подготовиться к новой эре. Эре появления хозяина для них.
Открывал Иннос зверям все богатства земные и никаких тайн у него от зверей не было, кроме одной. Каждый вечер брал он ягнёнка и уединялся с ним на самой высокой вершине гор. Строго-настрого запрещал он тварям земным, небесным и водным наблюдать за ним в это время.
Был среди животных один зверь, звали его Сероклюв. По цвету клюва на его любопытной голове. И совал Сероклюв свой большой клюв куда ни попадя. Клюнет курица червяка, он спрашивает: «За что»? Забьётся мракорис в пещеру поглубже, а Сероклюв уж тут как тут: «Зачем»? Интересно стало Сероклюву: «Что это Иннос делает с ягнёнком каждый вечер такое, что никому знать нельзя»?
Боязно, поначалу, было ему нарушать запрет создателя, но, со временем, любопытство пересилило. Как-то, засветло, залез Сероклюв на ту самую гору, спрятался в кустах и стал ждать.
Как стемнело, поднялся на вершину Иннос с ягнёнком на руках. Сел он на обрыве, с которого можно было видеть весь мир, положил ягнёнка к себе на колени, стал гладить его и плакать горькими слезами. Так, проплакал Иннос всю ночь, потом поднялся и ушёл с вершины.
Плакал повелитель огня потому что прозревал неминуемый приход зла, и скорби в этот мир. Предвидел, что страдать от зла больше всего будут невинные. И невинных же агнцев будут приносить ему в жертву люди за своё зло. Поэтому и проводил он ночи с агнцем на руках. Вкладывал в любимое творение свои очистительные слёзы. Эту частичку себя Иннос готовился отдать людям во искупление их будущих грехов.
Но не наступило ещё время пробуждения зла, поэтому и не позволял Иннос наблюдать за собой во время ночного бдения, чтобы не пропустить скорбь в этот мир раньше положенного срока.
Ничего из этого, конечно же, не понял Сероклюв. Спустился он с гор и со смехом рассказал зверям, что мудрый Иннос ночами слёзы льёт по чём зря. Приняли звери его слова за истину и давай хохотать вместе с ним.
Стал Иннос, как обычно, ходить среди животных, расспрашивать о жизни, да заметил, что смотрят все на него с каким-то глупым смешком в глазах. Догадался он, что запрет его был нарушен и тут же повелел собраться всем творениям мира перед своей вершиной.
— Кто посмел нарушить запрет и наблюдал за мной в неурочный час? — грозно спросил Иннос у собравшихся зверей. Но звери в первый раз видели гнев Инноса и испуганно молчали.
— Раз так, пусть тот глаз, что видел непозволенное, остекленеет и выпадет к моим ногам!
И остекленел, и выпал глаз из глазницы Сероклюва и прикатился к ногам Инноса.
Иннос поднял глаз и показал всем:
— Повелеваю, что с этого дня ни одно живое существо не сможет молчать перед этим глазом! А за то вы узнали о моей скорби раньше времени, налагаю на вас ежедневный сон. Теперь вы уж точно не увидите то, что вам видеть не следует!
На Сероклюва наложил Иннос особое наказание. До конца времён должен был он теперь клевать останки умерших, чтобы самому разобраться, кто что делал при жизни и не задавать никому глупых вопросов.
— А, чтобы и тебя никто не спрашивал, зачем ты это делаешь, — продолжил Иннос, — нарекаю тебя отныне: Падальщик!»

Безымянный закрыл прочитанную книгу и выглянул из пещеры: самцы лежали мёртвые, а самка деловито поклёвывала их трупики.
— Во славу Инноса! — прошептал Безымянный и пустил в падальщицу последнюю стрелу…
 
Последнее редактирование:

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
MrKiller, Дикарь

История 47-я. «Дневник неизвестного рудокопа»

Безымянный выбрался из пещеры, где провёл ночь, и стал пробираться сквозь лесную чащу по направлению к дороге. Нужно было попасть в город и доложить лорду Хагену о том, что драконы уничтожены.
Меньше всего герой ожидал наткнуться в лесной чаще на женщину и подростка. Поэтому, когда увидел их, выбравшись из очередных зарослей, сначала не поверил своим глазам. При его появлении женщина испуганно вскрикнула, а парнишка выставил перед собой суковатую дубинку. Руки его заметно подрагивали от страха.
Вглядевшись в их лица, безымянный узнал обоих. Женщина была Рози — жена фермера по имени Секоб, известного сквалыги и наглеца. А парнишка — его сын Тилль, трусоватый и недалёкий. Когда-то, вскоре после своего освобождения из руин Храма Спящего, герой уже имел с ними дело.
— Рози! Что ты делаешь здесь, в глуши? — воскликнул он.
Узнав его, женщина с облегчением расплакалась. Тилль убрал дубинку за пояс, но глядел волчонком. Не забыл, как безымянный посмеивался над ним всякий раз, когда оказывался на ферме Секоба.
— Я больше не в силах терпеть всё это! Секоб начал закатывать истерики по любому поводу. В конце концов, все перестали с ним разговаривать. Ну и он тоже не говорит ни с кем. Мы должны были бежать оттуда, но теперь я не знаю, куда нам идти! — зачастила Рози, в голосе которой послышались нотки отчаяния. — Ты не мог бы помочь нам?
— Хорошо, я выведу вас отсюда. Пойдём в монастырь. Вас хорошо примут там.
— Никогда не забуду, что ты сделал для нас, — всхлипнула Рози. — Я заплачу тебе, конечно же.
— Ну а ты что скажешь, храбрец? — перевёл безымянный взгляд на Тилля.
— Оставь меня в покое!
— И в самом деле, что от тебя ещё можно услышать, достойный сын Секоба... Ну что ж, идите за мной.
Вскоре они выбрались из леса и направились к монастырю Инноса. Рози семенила за безымянным и жаловалась на странное поведение Секоба, её сын с угрюмым видом плёлся позади.
Так они миновали таверну «Мёртвая гарпия» и свернули к монастырю. Неподалёку от каменного моста, который вёл к монастырским воротам, Рози остановилась.
— Дальше я сама найду дорогу. Спасибо! Даже не знаю, что бы мы делали без тебя, — она протянула безымянному увесистый кошелёк. — Пожалуйста, прими этот скромный дар. Ты заслужил его.
Тот хотел было отказаться, но затем подумал, что золото в любом случае принадлежало Секобу, а с ним у героя были свои счёты. Тогда он принял кошель и спрятал в сумку.
— Мне тоже нужно в монастырь, поэтому провожу вас до самых ворот, — сказал он.

***
На скамейке у входа в монастырь сидел Мильтен. Ещё издали безымянный разглядел, что молодой маг погружён в изучение каких-то свитков. Рядом с ним стоял походный прибор для письма.
— Мильтен! Есть новости? — окликнул его герой, когда оказался достаточно близко.
Увидев друга, молодой маг просиял.
— Это я должен тебя спрашивать. Мы все здесь очень обеспокоены. Высший совет пытается предугадать следующий ход врага, — сказал он.
— Что-нибудь ещё?
— В последнее время всё больше сообщений о нападениях орков, даже за пределами Рудниковой долины. Мне это всё не нравится — не думаю, что у нас осталось много времени, — нахмурился Мильтен. — Один фермер сообщил о появлении каких-то чешуйчатых существ возле своей фермы. Не знаю, что всё это значит, но полагаю, враг что-то задумал. Мы получаем всё больше сообщений об одержимых людях. Враг стал силён, значительно сильнее, чем я ожидал. Положение очень сложное. Всё, что нам остаётся, — это верить в Инноса.
— Не знаю, утешит ли тебя эта новость, но... — безымянный сделал эффектную паузу, — я убил всех драконов.
— Правда? Значит, остался ещё проблеск надежды на горизонте! Если ты действительно сделал это, мы обязательно победим в этой войне. Теперь всё, что нам остаётся, — это отрубить голову злу, — вновь заулыбался Мильтен.
— И кому это придётся сделать, опять мне?
— Тебе, конечно. Кому же ещё? — без тени сомнения ответил маг. — Мы должны выступать как можно скорее, иначе может стать слишком поздно.
Безымянный лишь хмыкнул. Затем кивнул в сторону Рози и Тилля, которые переминались с ноги на ногу неподалёку от них:
— Это беженцы с фермы Секоба. Позаботишься о них?
— Даже не знаю, что я смогу сделать... — опустил глаза Мильтен. — Сейчас здесь всё строго, кого попало в монастырь не пускают, времена неспокойные...
— Ясно. Ну, ты разузнай, чем им смогут здесь помочь. А я пока сообщу радостную весть Пирокару, — сказал безымянный.
Затем он уверенно зашагал к воротам.
— Все драконы мертвы, — заявил он, едва войдя в главный храм монастыря и остановившись перед настоятелем.
— Это воистину хорошие новости! — воскликнул Пирокар, но тут же вновь погрустнел. — Но это совершенно не меняет нашего положения, которое кажется безнадёжным. Ищущие всё ещё не ушли. Скорее, наоборот. Я слышу всё больше и больше сообщений о том, что за последние несколько дней их число даже увеличилось. Уничтожение драконов нанесло врагу серьёзный удар, но этого недостаточно. Нам нужно вырвать зло с корнем.
— Я говорил с драконами, — едва дождавшись конца заунывной тирады, сообщил герой.
— Что они сказали?
— Они всё время говорили о силе их хозяина и о том, что он находится в неких Чертогах Ирдората.
— Да пребудет с нами Иннос! Чёрный Храм восстановил силу и теперь отправляет своих приспешников в наш мир.
— Что такое эти Чертоги Ирдората?
— Восточный храм вызова бога Белиара. Всего на земле Миртаны их четыре. Но этот, вероятно, самый ужасный из всех. Около сорока лет назад северный и западный храмы тёмного божества были уничтожены. Мужественные рыцари того времени отдали всё, чтобы сравнять их с землёй. Тогда чёрные орды врага оказались бессильны против превосходивших их мужеством и числом рыцарей и паладинов. Было бы несложно уничтожить и оставшиеся два храма, чтобы избавить землю от зла навсегда, но после того как пал второй храм, они просто растворились.
— Растворился. Целый храм. Да, точно, — скептически ухмыльнулся безымянный.
— Не смейся. Положение непростое. Чертоги Ирдората действительно восстановили силу, и теперь врага будет очень трудно победить. Поэтому сначала ты должен найти этот храм. Думаю, это будет твоя следующая и самая тяжёлая задача.
— Посмотрим. Но сначала я должен доложить лорду Хагену о победе над драконами.
— Хорошо, сын мой. Да пребудет с тобой Иннос! Возвращайся как можно скорее.
Вернувшись к воротам, герой застал там Рози, Тилля и смущённого Мильтена.
— Мастер Парлан сказал, что женщина должна покинуть святую обитель. Юноша может остаться, но только если у него есть тысяча золотых в качестве залога и овца в жертву Инносу.
— Понятно, — сказал герой и повернулся к Рози: — Я иду в город. Могу взять вас с собой.
— Благослови тебя Иннос!
— Ну что ж, дружище, мне пора, — вновь обратился к Мильтену безымянный. — А что это у тебя за свитки?
— Разбираю записи, которые нашёл в Старом лагере и по пути сюда, когда выбирался из Рудниковой долины. Иногда среди них попадаются весьма любопытные документы. Если хочешь, могу дать некоторые из них почитать.
— Не откажусь, — улыбнулся безымянный. Он спрятал полученные от Мильтена свитки, пожал ему руку и направился прочь.
Когда миновали мост и часовню за ним, герой обернулся к Рози. Вид у неё был усталый. Тилль тоже едва переставлял ноги.
— Гляжу, вы еле идёте. Давайте заглянем в «Мёртвую гарпию», перекусим и отдохнём, — предложил безымянный.
Рози лишь кивнула в ответ.
Дорога до таверны не заняла много времени. Поприветствовав Орлана, безымянный потребовал ветчины, хлеба и горячей похлёбки для себя и своих спутников.
Сидя за столиком в ожидании заказанного обеда, герой достал полученные от Мильтена свитки, развернул один из них и погрузился в чтение.

«Дневник неизвестного рудокопа

Этот дневник я нашёл в Заброшенной шахте Миненталя и сохранил его, дабы почтить память павших и не забыть нашу кровопролитную, но великую историю.
Мильтен.

День 1.
После тяжёлой работы на Старой шахте все спали мёртвым сном, но мне в эту ночь не спалось. Я сидел возле костра и, допивая последние глотки своего риcового шнапса, смотрел в небо. Но там нельзя было увидеть ни тех ярких звезд, которые были очень красивы, ни луны или солнца, манящих к себе загадочным светом и теплом. Всё это было в том прошлом, когда не было никакого барьера, и я со своей семьёй жил в Хоринисе, процветающем портовом городе, с которым у меня связано так много воспоминаний… Но сейчас не об этом.
Костёр догорал, и я почувствовал, как меня охватывает лёгкая дрожь от холода. Поэтому я решил сходить в ближайшую чащу и принести немного дров. Я пошёл к южным воротам, по пути мне встретились несколько стражников, трое из которых были тяжело ранены. Мне это показалось очень странным, потому что если бы их атаковали наёмники или воры, то в замке подняли бы тревогу, но всё было тихо.
Немного постояв, я отправился дальше. И вот я уже в той самой чаще, о которой упоминал ранее. Ночь была сегодня особенно тёмной, и я даже с факелом в руках с трудом мог разглядеть, что у меня под ногами валяется. Я начал собирать дрова для костра и с каждой минутой, проведённой в этой чаще, понимал, что в ней что-то не так. Но я никак не мог понять, что же. Поэтому скорейшее удаление из леса было наилучшим решением.
Но сбор дров был прерван интересной находкой, обрадовавшей меня. Это был арбалет и около тридцати болтов в колчане. Изучив находку, я понял, что этот арбалет отлично работает и лежит здесь недавно. Поскольку у меня уже имелся опыт обращения с арбалетом, то я сразу же вооружился им и с мыслью, что теперь мне больше некого бояться, отправился назад в лагерь, дабы рассказать всем о столь дорогой находке, что ещё больше подымало моё настроение.
Но не успел я пройти и пары шагов, как почувствовал приближение какой-то энергии невероятной силы, явно магического происхождения. Эта энергия давила на моё сознание, на мой разум, и мне стало очень страшно. Тогда я решил укрыться в близлежащей пещере. И не прошло и мгновения, как я увидел то, что запомнится мне до конца дней моих. Это зрелище было невероятным, не поддающимся никакому объяснению. Становилось всё страшнее и страшнее, пока меня не охватил ужас от всего происходящего.
Вся долина сотрясалась от мощных ударов грома и молний, стоял сумасшедший рёв по всему Миненталю, и ночь окрасилась в белый цвет от бушующей бури. Через мгновение в паре метров молния ударила в дерево, которое начало падать на меня. Но из-за охватившего меня ужаса я не мог даже шелохнуться, после чего потерял сознание. Наверное, из-за придавившей меня ветки…

Утро.
Я очнулся. Открыв глаза, увидел пещеру, в которой находился. Ещё у меня жутко болела голова. Приподнявшись, я попытался понять, где я. Но вдруг передо мной появился человек среднего роста, одетый в обычную одежду рудокопа и с киркой за спиной. В руках у него было немного лесных ягод и дохлый мясной жук.
Из разговора с незнакомцем узнал, что его зовут Сариф и что он бывший рудокоп из Нового лагеря. Также от него я узнал, что Новый лагерь распался, многие погибли, а остальные куда-то исчезли. Я никак не мог понять, что же произошло. Тогда Сариф сказал, чтобы я вышел на улицу.
Выйдя из пещеры, я понял, что началась новая жизнь. Жизнь, о которой я мечтал долгие годы. Барьера больше не было, и я снова мог увидеть прекрасные лучи солнца и бесконечное синее небо, влекущее к себе необъятными просторами.
Позже Сариф рассказал, что нашёл меня лежащим под деревом и перетащил в пещеру, так как был уверен, что я ещё не умер, за что ему отдельное спасибо. Оказалось, что я провалялся в пещере целых два дня.

День 4.
Я, наконец, уговорил Сарифа сходить в Старый лагерь, узнать что по чём. Но туда я так и не смог попасть, потому что все ворота были заперты, охраны не было. Лишь изредка из замка доносились какие-то крики.
Мы отправились назад в пещеру, собирая по пути что-нибудь съедобное. Возле пещеры на нас набросилось два падальщика. Одному из них я продырявил башку из арбалета, а другой ощутил всю силу кирки Сарифа.
Ужин был прекрасным. Также нам удалось раздобыть бутылочку рисового шнапса, что ещё больше скрасило вечер. Мы завели разговор о наших дальнейших планах, но он был прерван чьими-то голосами снаружи пещеры. Через некоторое время я увидел двух наёмников. У одного из них был тяжеёлый двуручник, а у другого небольшой одноручный меч и дубовый лук. Мы охотно приняли их в свою компанию, тем более что при себе они имели пару бутылок шнапса.

День 10.
Меня разбудили чьи-то крики. Через минуту я увидел то, чего меньше всего ожидал увидеть. Орки! Сотни орков осаждали замок, они бежали со всех сторон, сея панику в округе. Стража замка отчаянно от них отбивалась. Горы трупов усеяли поле битвы, а река окрасилась в красный цвет от пролитой крови. Внешнее кольцо уже было прорвано и занято орками.
Сариф и наёмники почему-то спали. Наверное, шестая бутылка шнапса была лишней. Недолго думая, я разбудил их. Придя в чувство, они ужаснулись, но не поддались панике и начали готовиться к бою.
Сариф отдал мне своё кольцо, о котором ранее не говорил, и сказал, что если я останусь живым, то должен передать его Ли. Но не успел Сариф произнести последнего слова, как его горло пронзила арбалетная стрела, и кровь хлынула на землю быстрым ручьем. Я поклялся себе выполнить просьбу.
Я оглянулся и увидел пять орков, бегущих к нам со злобными криками. При себе у меня, кроме арбалета, была лишь никчёмная дубина с гвоздями, которая, конечно, не могла противостоять сильному орку. Поэтому я достал арбалет и начал целиться. В это время один из наёмников бросился им навстречу, а другой достал лук и выстрелил в одного из орков, что, несмотря на доспехи, оказалось для него смертельным. Я попал другому орку в руку, но, похоже, это не сильно на него подействовало.
В следующее мгновение я понял, что наёмник с луком упал на землю, а в голове у него торчит арбалетный болт. Осознав, кто следующий, я как только мог быстро, побежал из пещеры в сторону подъёмника в надежде спастись из этого ада. Что произошло со вторым наёмником, не знаю, но, очевидно, тоже ничего хорошего.
И вот, подбегая к мосту, я остановился, потому что передо мной стоял огромный орк с топором, и по его роже было видно, что мне недолго жить осталось. Он был от меня шагах в двадцати. Каким-то чудом я успел зарядить арбалет и выстрелить ему прямо в рожу, после чего он рухнул в шаге от меня.

Ночь этого дня.
Я сижу в какой-то пещере, сильно кровоточит рука, которую пронзила чья-то стрела при побеге из той пещеры. С каждой минутой мне становится всё хуже, факел догорает, и я с трудом уже могу писать. Не знаю, доживу ли я до утра, и поэтому скажу, что если кто найдет мой дневник, так пусть же сохранит он его в память о...»

— Необычный был рудокоп, грамотный. Хоть явно и не учился в монастыре грамматике и красноречию, — пробормотал безымянный.
— Эй, приятель, убирай со стола эти листки, а то тарелки некуда ставить! — раздался над головой весёлый голос Орлана.
Герой спрятал свитки и, пододвинув Рози и Тиллю их порции, принялся за еду. Нужно было поторапливаться, чтобы успеть добраться до Хориниса засветло.

Кстати, в первое сообщение темы добавлены сборники "Сказаний..." в формате FB2.
 
Последнее редактирование:

Дикарь

★★★★★★★
Модератор
Регистрация
17 Апр 2007
Сообщения
7.215
Благодарности
8.891
Баллы
1.415
48-50.jpg

Xandr, Дикарь


История 48-я. «Призраки мёртвой шахты»

На дороге между фермой Акила и городскими воротами безымянный сделал знак своим спутником остановиться и, присев на корточки, стал что-то внимательно разглядывать.
— Нам что-то угрожает? — с тревогой спросила Рози.
— Пока нет. Но, то что я вижу, мне очень не нравится.
— Что ты там нашёл?
— Будь я проклят, если это не отпечаток ноги орка. Знаешь, что? Вы с Тиллем ступайте в город. Здесь уже близко, и дальнейший путь не представляет опасности. А мне нужно осмотреться, — сказал безымянный.
— Хорошо, как скажешь, — покладисто ответила Рози и, дёрнув за рукав сына, поспешила по дороге в Хоринис, часто оглядываясь на ходу.
Безымянный же, ещё раз внимательно изучив отпечатки, вернулся к каменной лестнице, по которой они спустились от двора Акила на дорогу, но обратно на ферму не пошёл, а свернул в лес.
Наиболее опасное зверьё в окрестностях фермы безымянный уже истребил во время прежних вылазок в лесную чащу, а потому теперь ничто не отвлекало его от преследования орка.
Правда, герой упустил из виду то обстоятельство, что орк может оказаться ничуть не глупее его самого и из дичи легко превратиться в охотника. Поэтому, когда за спиной безымянного зашелестели кусты, это стало доля него неприятным сюрпризом. Он резко обернулся, одновременно делая шаг в сторону, и выхватил меч.
Огромный, покрытый чёрной шерстью орк нападать не спешил, хотя тяжёлый краш-броакдар покоился на его покатом плече, в любой миг готовый сорваться в смертельном замахе.
— Кхрокгнар! — взревел орк. — Хозяин говорить, ты паладин теперь! Хозяин прав. Хозяин всегда прав.
Безымянный в ответ лишь удивлённо изогнул бровь.
— Мы, предводители гордой армии орков, теперь сами прийти убить великий паладин. Хаген и его люди быть уничтожены. Даже ты не смочь помочь им.
— А вдруг смогу? — ухмыльнулся безымянный.
— Хозяин говорить предводителям орков — приносить голову великий паладин. Ты умирать от моей руки, — заявил волосатый и нанёс удар. — Кхрокгнар!
Однако в том месте, где только сто стоял безымянный, уже было пусто. Герой проскользнул под воздетой ручищей орка и даже успел нанести ему чувствительный удар в бок, в стык между пластинами доспеха.
Орк снова взревел и шустро развернулся к ловкому противнику. Зазвенели клинки, во все стороны полетели искры, но продлилось это недолго. Вскоре всё стихло.
Безымянный склонился над поверженным противником. Орочьи доспехи ему были не нужны, а вот краш-броакдар он подобрал, а также обшарил сумку орка, разжившись парой склянок с алхимическими эликсирами.
— А вот это уже любопытно, — пробормотал герой, разглядывая что-то на руке орка.
Это было тяжёлое грубой ковки кольцо из светло-серого металла. Стянуть его с толстого волосатого пальца не удалось, и безымянный, вздохнув, вновь потянул меч из ножен...

***
Когда герой вошёл в Восточные ворота Хориниса, на небе уже высыпали крупные звёзды. Первым делом он убедился, что Рози и Тилль благополучно достигли города и мирно спят в гостинице Ханны. Затем направился в Верхний квартал, чтобы попытаться попасть на приём к лорду Хагену.
Исходя из прошлого опыта, безымянный предполагал, что скорее всего придётся перенести свой доклад на утро, но, паче чаяния, наместник принял его сразу же. Хаген, позёвывая, тяжело спустился по лестнице на первый этаж и поманил безымянного в просторный кабинет, где оруженосец уже зажёг свечи и метнул в камин слабое заклинание огненной стрелы. Заранее уложенные дрова немедленно занялись ярким пламенем, а оруженосец молча поклонился и вышел. Вместо него вошёл паладин, которого, как знал безымянный, звали Ингмаром. Этот сонным не выглядел и был облачён в полный доспех. Видимо, нёс дозор нынешней ночью.
— Драконы мертвы, лорд Хаген, — устало произнёс безымянный.
— Я знал, что Иннос даст тебе силы, чтобы победить драконов! Как только ты смог надеть Глаз Инноса, я понял, что ты непростой человек, а избранный повелителя Света! — воскликнул Хаген, но тут же сменил тон с пафосного на деловитый: — Как там с рудой?
— Орки всё ещё осаждают замок в Рудниковой долине. Гаронд не сможет покинуть его стен, пока осада не снята.
— Вот Белиар! Если Гаронд не справляется, я должен взять управление в свои руки. Кучка орков не остановит меня! Только не меня! — стукнул Хаген кулаком по столу. — Ингвар, как только рассветёт, передай приказ нашим людям. Мы готовимся выступать. Мы все отправимся туда. Я оставлю только небольшую охрану на корабле. Этого должно быть достаточно, чтобы, наконец, разделаться с этими орками!
— Давно пора. А то отборные воины орков уже вторгаются в окрестные земли, — проворчал безымянный.
— Чушь! Мои люди не докладывали о массированном вторжении орков. Возможно, какие-то их разведчики заблудились в лесах неподалёку.
— Это не разведчики. Я взял это кольцо с трупа одного из них, — сказал герой, и подкрепил свои слова, достав украшение убитого им орочьего вождя.
— Покажи! — потребовал Хаген.
Безымянный подал ему кольцо, и тот внимательно рассмотрел.
— М-м-м... Это действительно неприятно, — задумчиво пожевав губами, проговорил наместник и передал кольцо Ингмару. — Это знак их власти. Значит, орки выбрались из-за своих частоколов, чтобы сразиться с нами в открытом поле.
— Я не видел, чтобы их было много. Судя по следам, это в основном их предводители и всего несколько бойцов.
— Да? Значит, они замышляют что-то ещё. Не похоже на орков, чтобы их вожди в одиночку покидали защитные частоколы. Но это может стать хорошей возможностью нанести им чувствительный удар. Если орки потеряют вождей, их боевой дух резко снизится, — пробормотал Хаген и поднял взгляд на безымянного. — У тебя новое задание, рыцарь. Иди и убей всех орочьих вождей, каких найдёшь в прилежащих землях. Принеси мне их кольца. Это будет серьёзный удар по оркам.
Безымянный, который и не ожидал ничего иного, лишь молча кивнул.
— Поговори с Ингмаром, — продолжал распоряжаться Хаген. — Он может дать тебе несколько тактических советов по сражению с орками. Элитные воины — его специализация. Ему часто приходилось иметь с ними дело.

***
Посовещавшись с Ингмаром, безымянный покинул ратушу. Он порядком устал, и потому хотел сразу направиться в гостиницу, однако по дороге передумал и свернул в Портовый квартал, к «Красному фонарю».
Комнату в заведении Бромора безымянный снял до утра, а прилагавшуюся к ней девицу отослал прочь примерно час спустя. Сам же вытянулся на койке и достал дневник Саландрила, между страниц которого были вложены полученные от Мильтена листки. Первый он изучил ещё днём, а теперь достал второй и начал читать.

«Призраки мёртвой шахты

Тени пляшут на грязном полу.
В Миненталь опускается ночь.
Гонит мысли тоскливые прочь
Рудокоп, ковыряя скалу.
Добывая баронам руду,
Он породы размеренно точит
И бессвязное что-то бормочет
От усталости в полубреду.
Все друзья в мир иной отошли,
Лишь кирка ему вечной подругой
Вторит стонами стали упругой,
Телеса рассекая земли...

Удар. Порода трескается, рассыпая по земле красивые остроугольные куски со сверкающими прожилками. Здесь много магической руды. К вечеру голова раскалывается из-за этого излучения, магического ветра или как оно там называется... «В этом мире слишком много магии», — Капти цепляется за мысль и начинает её неторопливо развивать. — «Магия... Она повсюду. Все беды из-за треклятой магии. Эти очумелые колдуны начудят, а потом все мы дружно разгребаем за ними дерьмо, и так без конца. Спрашивается, с какой стати обычному люду страдать от их самодурства? А нас никто не спрашивает — вот в чём анекдот», — Капти немного злится и начинает чуть быстрее работать киркой. К голове приливает кровь, дыхание учащается... Невинная злоба вносит приятное разнообразие в монотонное течение дня.
Удар. Кажется, целая вечность прошла с тех пор, как он прибыл с этапом в богом забытый Хоринис. К тому времени за его плечами было семь лет в колонии на материке и четыре года в островной тюрьме Вораго, где заключённых держали в ямах и кормили помоями. После неудачной попытки побега из ямы, Капти был отправлен прямиком в Миненталь — Рудниковую долину под магическим куполом, из которой убежать было невозможно...
Удар. Капти пользуется авторитетом среди рудокопов. Или пользовался? Хотя сейчас это уже не имеет никакого значения...
Удар. Каждый раз, выходя ночью из шахты, Капти поднимал глаза к небу, надеясь не увидеть зловещие переливы ненавистного барьера, но он всегда был там. Окутав бледную луну призрачным пурпурным саваном, барьер мерцал, играл зарницами, словно насмехаясь над беспомощностью людей, не сумевших обуздать собственное порождение...
Удар. Капти зажмуривается — вот он снова подошёл к черте, за которой лишь туман, смутные образы — то, что Капти никак не может вспомнить. Что за наваждение... Он стискивает зубы до боли, до гула в ушах — «Вспоминай, чёртов рудокоп, вспоминай!» Однажды... Однажды земля содрогнулась. Охнув, осели скалы... И в забой опустилась небывалая стужа. По ночам рудокопы сбивались в группы. Прижавшись друг к другу, пытались заснуть, дрожа от холода... Голодали. Дрались насмерть за упавшую с небес птицу, опалённую магическим огнём. И кружили в воздухе... белые хлопья.
Капти замирает с занесённой киркой.
— Такое случается, погоди, — главный надсмотрщик Сурам окликает своего помощника Крудуса, который, вытащив из-за пояса плеть, собирается «подзадорить» застывшего на месте рудокопа. — Он иногда впадает в ступор. Просто брось булыжник, чего зря плетью махать? Только смотри в голову не попади.
Удар. Тупая пульсирующая боль в затылке, или это только кажется? Капти медленно разворачивается; тёмные уступы горных пород, в которые он таращился последние несколько часов, сменяются яркими пятнами горящих на стенах факелов и двумя чёрными силуэтами. Это, конечно, надсмотрщик Сурам и его помощник с плетью...
Ссутулившись, Капти бредёт на свет. Сурам, отчитывающий Крудуса за то, что он засадил-таки рудокопу камнем в голову, удивлённо замолкает. Наглость Капти лишает его дара речи, впрочем, только на мгновение.
— Эй ты, возвращайся к работе!
Капти упрямо мотает головой.
— Нет, Сурам, погоди, — Капти торопится, он боится упустить зыбкое воспоминание. Очень важное... — Сурам, разве не видел белые хлопья?
— Что он там лепечет? — надсмотрщик недоумённо косится на своего помощника. Тот пожимает плечами, нетерпеливо топчась на месте. Ему хочется поработать плетью.
— Неужели ты не видел белые хлопья, Сурам?
Удар...
Вернувшись из шахты, Сурам и Крудус укладываются спать. Морозный ветер гуляет по хибаре, но они не чувствуют холода. Переговариваются тихо в темноте:
— Что это с Капти сегодня сделалось? Что за белые хлопья?
— Почём я знаю? Оставь меня в покое, — ворчит Сурам, отворачиваясь к стенке.
Он не знает ответа. А если и знает, то не хочет в этом признаться даже самому себе. Сурам никогда не тяготел к правде, более того, он всегда старательно её избегал, а уж тем паче здесь, в долине, где правда чаще всего оказывалась страшной.
Крудус начинает посапывать, любовно прижав плеть к груди.
— Может, свихнулся Капти. Почём я знаю? — бормочет Сурам, погружаясь в сон. Сурам ничего не знает, он просто выполняет свой долг. — За ними ведь нужен глаз да глаз, за этими рудокопами...

***
В дверном проёме появляется сурового вида мужчина в доспехах, покрытых бурыми пятнами засохшей крови. Осторожно отстранив висящую на одной петле дверь, безымянный проходит внутрь лачуги. Шепчет заклинание; над его головой возникает мерцающий шар, излучающий голубоватый свет... У заиндевелого кострища два трупа, припорошённые снегом. Они так и не дождались помощи.
Безымянный спускается по тропинке к шахте, по пути встречая лишь пустые хижины, словно следящие за каждым его шагом чёрными глазницами окон. Оказавшись на дне карьера, в нерешительности останавливается у входа в тоннель. Зияющий провал напомнил ему раскрытую пасть злорадствующего чудовища. Оно давало выбор — покорно шагнуть навстречу быстрой смерти, либо же гореть в ледяном огне и умереть в страшных муках.
Безымянный сжимает рукоять висящего на поясе меча и ступает во тьму.
Он медленно продвигается вглубь тоннеля, стараясь не нарушать гробовую тишину. Споткнувшись, опускается на корточки и ощупывает лежащее на земле окоченевшее тело... Безымянный не спешит зажигать магический свет.
После падения барьера горы обрушились, заключив десятки рудокопов и стражников в смертельную ловушку. Так Свободная шахта превратилась в братскую могилу... Безымянный снова вернулся сюда, чтобы опять увидеть смерть. Он достаёт из заплечного мешка небольшой тёмный камень, покрытый диковинным узором. Этот раз будет последним».

Дочитав, безымянный утёр выступившую на лбу испарину.
Кто это написал?! Как такое вообще возможно?
Во время своего предпоследнего посещения Рудниковой долины он действительно заглядывал на Свободную шахту, когда выполнял задание Гаронда по поиску отрядов, посланных на добычу руды. Он в самом деле спускался в шахту и заходил в хижины в её окрестностях, где во времена барьера жили скребки и охрана из числа наёмников и воров Нового лагеря. И да, в некоторых хижинах, штольнях и забоях лежали тела погибших.
Большинство из них были убиты стражниками Старого лагеря, захватившими шахту по приказу Гомеза, но на некоторых мертвецах следов оружия заметно не было. Возможно, их прикончили магией вроде «Ледяной волны» или чего-то подобного. Кто-то из скребков, которых стражники в основном щадили — оставляли для работы в шахте, вероятно, умер сам от холода и потрясений.
Всё так. Но кто мог видеть безымянного во время посещения Свободной шахты? Ведь он не встретил там ни человека, ни орка, ни даже гоблина, лишь стаи диких зверей. Кто же тогда мог написать эти строки? И как свиток успел попасть к Мильтену? Ответов не было.
Несмотря на усталость, безымянный ещё долго ворочался, не в силах справиться с охватившим его волнением. Догадки, одна фантастичнее другой, роились в утомлённом мозгу. В конце концов, герой положил себе расспросить обо всём Мильтена, а если получится, то ещё раз побывать на Свободной шахте. Лишь приняв решение, он, наконец, уснул.


Adler, Дикарь

История 49-я. «Поучительные сказы Эридана»

Безымянный стащил кольцо с пальца убитого предводителя орков, собрал трофейное оружие и поспешил покинуть место схватки. Похоже, это был последний отряд волосатых, что скрывался в Туманном лесу. Герой выслеживал и истреблял врагов по приказу лорда Хагена два дня, но теперь, похоже, трудное и малоприятное дело было закончено.
На лес опускалась ночь. Небо потемнело, влажную землю окутал слой тумана высотой по пояс безымянному. В густых ветках над головой заухала сова, в ответ откуда-то издали донёсся рёв вышедшего на охоту мракориса.
До ближайшего жилья — фермы Акила — от того места, где находился герой, и в светлое время суток идти нужно было не меньше двух часов. Безымянный слишком устал, чтобы пробираться в темноте через половину довольно обширного леса. Он нашёл местечко, с двух сторон и отчасти сверху защищённое нависающими скалами, развёл костёр, поужинал. Затем засветил магический огонёк, извлёк из сумки записи Саландрила, открыл потёртую красную обложку и приступил к чтению.

«Поучительные сказы Эридана

Все эти истории относятся к фольклору, бытующему по всей широте нашего необъятного континента. Никто не знает, чьему перу принадлежат эти сказы, но барды, скальды, слепые сказители и просто мудрые люди иногда рассказывают или поют их и на юге, и на севере.

О трёх братьях-великанах

Знаете, почему Ранглорская отмель так зовется?
Жили-были три огненных великана-мудреца: чёрный, серый и белый — каждый ростом до небес, каждый родился вместе со звездами и каждый нёс по одной величайшей тайне мира. Того великана, который хранил тайну смерти, звали Хор; тайну жизни хранил Иллиалитур, или как-то так, а того великана, который знал тайну рождения, звали Ранглор. Могли те великаны обратиться хоть в человека, хоть в птицу, хоть в камень, и были самыми сильными на свете, покамест не появились на земле мы — люди.
Великан Иллиалитур жил в самом центре континента — там, где сейчас Миртана. Он направлял потоки рек, чтоб каждая травинка получала вдоволь воды, и следил, чтобы в природе всё шло своим чередом. Но потом родились люди, и стали они вырубать и жечь леса, останавливать реки, убивать животных, и Иллиалитур стал с ними сражаться. Перепуганные люди стали просить помощи у богов, и боги дали людям магию. Силой магии люди сразили Иллиалитура.
Великан Хор жил на дальнем севере, где теперь Нордмар, даже дальше. От его дыхания умирало всё живое, и поэтому на севере до сих пор так холодно: дыхание смерти — это обжигающий холод. Великан Ранглор, который хранил тайну рождения, жил в горах и силой своего жара заставлял ледники таять, чтобы те обращались в воду и насыщали реки. Когда люди убили Иллиалитура, чёрный и белый великаны решили встретиться, чтобы решить, что им делать дальше. Хор вышел с холодного севера на юг, и там, где он ступал, наступала мёртвая зима.
Ранглор же вышел с юга на север и своим жаром сжигал леса, обращая те земли, по которым ступал, в пустыни. Чтобы не вредить больше земле, оба великана сошли в море, и были они настолько большими, что самая глубокая вода на свете была им по колено. Воды, по которым шёл Ранглор, кипели, а воды, по которым шёл Хор, обращались в лёд, но вскоре два брата встретились. Никогда они ещё не разговаривали друг с другом, и всегда думали, что серый великан Иллиалитур не даст им встретиться.
Не смогли братья-великаны найти общего языка, потому как были слишком разными, и стали драться друг с другом. Дрались тысячу дней и тысячу ночей, пока не поняли, что ни один не сможет сразить другого: тьма и свет, огонь и холод, жизнь и смерть ведут бесконечный поединок, но ни один не может быть сильнее другого, а там, где силы белого и черного великанов равны, возрождается и суть жизни, унесённая в другой мир серым великаном Иллиалитуром.
Два великана, поняв это, встали во весь рост, посмотрели в небо и вместе рассыпались на белые и чёрные камни, обратившись в белую ласточку и чёрного коршуна. Ласточка облетела весь север и принесла весну в земли, которые Хор покрыл вечным льдом, а коршун облетел весь юг и морозным дыханием потушил пожары, разожжённые Ранглором. Так они и летают по кругу до сих пор. Там же, где великаны осыпались камнем, превратившись в птиц, образовались Алаорский архипелаг и Ранглорская дуга.

О суде над богом справедливости

Аданос издревле считается богом справедливости. У многих народов он известен под множеством имён, но мы расскажем о случае, который произошёл недалеко от нас, в Миртане, много-много лет назад.
Однажды Аданос решил спуститься к людям и узнать, чем живут простые смертные, и принял он для этого форму простого человека, потому как истинный его лик нестерпим для человеческого взора.
Так вот, Аданос обратился в юношу, который мало чем отличался от других, и отправился в нашу древнюю столицу, дабы разузнать, что нового создали люди, пока бог не смотрел на них. Пошёл Аданос в облике юноши по первой улице, и увидел он, как десятки людей, подвешенные за шею, висят прямо среди города.
Он спросил у случайного прохожего: «Что сделали эти люди?» — а прохожий ответил: «Говорят, это колдуны и колдуньи, не чтившие церковь». Тогда Аданос посмотрел на одну из повешенных женщин и пошёл к ней домой, где встретил дочь казнённой.
Аданос спросил её: «За что казнили твою мать?» — и девочка ответила: «Моя мать лечила людей травами да отварами и брала с выздоровевших в три раза меньше денег, чем церковные врачеватели, а иногда могла и не брать вовсе».
Тогда Аданос пошёл в другой дом и встретил там горюющую супругу другого казнённого. Он спросил её: «За что казнили твоего мужа?» — и она ответила ему: «Мой муж служил при дворе и отказался вести семилетнего мальчика в покои епископа».
Аданос пошёл в третий дом, где жила мать одного из повешенных, и спросил её: «За что казнили твоего сына?» — и женщина ответила: «Он был ростовщиком и дал в долг священнику. Когда пришла пора возвращать долг, тот священник обвинил моего сына в ереси, и его казнили».
Разочарованный Аданос вернулся в центр столицы и увидел, что повешенных стало вдвое больше. Он долго смотрел на них.
Вскоре к Аданосу подошли трое мужчин в красных рясах и спросили: «Чего это ты смотришь на них?» И Аданос ответил: «Мне жаль, что люди растеряли совесть и человечность, ибо позабыли они волю богов, и многие из них обратились в гадких и лицемерных, забывших свет безгрешной веры злодеев, что теперь причиняют зло невинным. Благо, не все люди погрязли в грехе, и надежда ещё не потеряна».
Услышав это, трое мужчин приняли сии слова за оскорбление, избили юношу и отвели его в казематы, где церковный суд приговорил его к повешению. Тогда Аданос принял свой истинный облик, отчего все судьи и лжеучителя ослепли, и исчез, ничего им не сказав. Сам храм покрылся черной зловонной слизью, а самая высокая храмовая башня обрушилась прямо на дом епископа, придавив его за ежедневной трапезой, состоявшей из шестидесяти шести блюд и шести бочек с различными напитками.

Об ответственности

Когда в Миртану пришли суровые зимние заморозки, торговцы цыплятами прошлись по всем большим городам страны с вестью: теперь народ может покарать кого угодно, если того пожелает большинство — достаточно лишь написать нужное имя на листе бумаги и сжечь его, произнеся специальное заклинание.
Люд сперва не поверил, но уж кто-кто, а торговцы цыплятами не врут никогда. Всему миртанскому народу много лет был не люб епископ Венгарда: он, говорят, много ел и не любил делиться своими пожитками с крестьянами и церковью — тогда многие люди написали его имя на листе и сожгли его, приговаривая специальное заклятие. Через три дня епископ был найден мёртвым в собственном доме, и никто не смог сказать, из-за чего он умер. Тогда народ вдруг понял, что волею многих он может судить и карать любого злодея.
На юге Миртана вот уж много лет воевала с владыкой Варанта, который был мудр и справедлив к своему народу, но беспощаден к тем, кого считал неверными. Очень многие люди решили, что правитель заслуживает наказания, и многие стали писать его имя на бумаге, сжигая её и произнося заклинание.
Прошло три дня, и с южного предела поступило известие, что правитель умер в собственном шатре, а армия Варанта была разбита. И тогда народ понял, что воля большинства сильнее всех монархов и даже богов, ведь торговцы цыплятами смогли убить в собственных покоях даже правителя — избранника тёмного бога.
Тогда по городам Миртаны пошли посланные кем-то гонцы, призывавшие осудить и покарать самого короля: тот был несправедлив к крестьянам, втянул государство во множество кровопролитных войн, никогда не считался с потерями и беспощадно повышал налоги.
Десятки тысяч простых людей написали имя короля на бумаге, бросили её в огонь и произнесли специальное заклинание, но на третий день не произошло то, чего все ожидали. Вместо этого по всем большим городам страны вновь пошла весть от торговцев цыплятами. Загадочные люди юга сказали народу Миртаны так: «Мы дали вам власть над жизнями других, и посмотрите, что вы сделали: вы стали нашими руками карать тех, кто всего лишь не нравился вам. Воистину, человеческая жестокость не знает границ, но мы, торговцы цыплятами, научим вас уважать чужие жизни, научим вас ответственности».
В ту же ночь каждый человек, который за всё это время написал и бросил в огонь хоть одну записку, был убит. Неисчислимое множество людей погибли мгновенно. Целые поселения и города в секунду опустели, и, говорят, путники до сих пор натыкаются на целые горы из останков тех несчастных, что когда-то, желая другому зла, бросили его имя в огонь.

О моряке

По давнему морскому поверью, благородные белые альбатросы — это души погибших в море моряков, которые вечно ищут свой старый корабль, чтобы вернуться домой. Иногда измождённые долгим перелётом через океан альбатросы, завидев корабль, остаются на его борту, чтобы отдохнуть и вновь отправиться в путь. Увидеть альбатроса — добрый знак, но горе, большое горе тем морякам, которые причинят зло морским птицам. Незавидна судьба того корабля, команда которого навредила крылатым скитальцам океана: это судно вряд ли когда-нибудь вновь вернётся домой, ибо каждый человек на борту обречён на гибель.
Много лет назад некий миртанский бриг покинул неизвестный порт, и альбатросы, как часто водится, провожали моряков в плавание. Неизвестный матрос, взяв лук, подстрелил одного из них. Птица замертво рухнула прямо на палубу, и вскоре то злополучное судно попало в удивительно долгий штиль.
Порой нет ничего хуже для мореплавателя, чем заставший врасплох штиль. Спокойная и безветренная погода — настоящая беда для всей команды парусного судна. Да, пожалуй, даже большая беда, чем самый страшный шторм, потому что корабль не сдвинется с места до тех пор, пока его паруса не наполнятся ветром. Но ветра может не быть очень долго. За то время, пока корабль пленён штилем посреди безжизненного океана, в трюме могут закончиться пресная вода и провиант, и тогда команда будет обречена на голодную смерть.
Того незадачливого моряка обязали носить тело альбатроса на шее в наказание за совершённое преступление. Шли дни и недели, но неизвестный корабль так и стоял на месте. Однажды ночью, когда недвижимая морская гладь отражала свет полной луны, у команды закончились последние припасы.
Вдруг на горизонте появился корабль без флага. Неизвестная сила двигала его в сторону покоящегося на безмолвном зеркале моря брига.
Когда тот корабль приблизился, команда могла увидеть, что на нём нет ни команды, ни рулевого: лишь две фигуры, озаренные тусклым лунным светом, сидели за столом посреди палубы. Это были Жизнь и Смерть, пришедшие к злополучному судну на корабле-призраке, чтобы сыграть в кости на жизни моряков.
Первым Смерть забрала капитана, а за ним на тот свет, осыпаясь костями и прахом, отправилась и вся остальная команда, за исключением матроса, повинного в этом проклятии. Делать нечего: матрос стал покорно наблюдать за игрой Жизни и Смерти на борту соседнего судна.
Победительницей последнего хода внезапно оказалась Жизнь, и тогда, поднявшись на борт пустого брига, сказала матросу так: «Теперь ты будешь вечно скитаться по миру, рассказывая людям свою историю». Так и случилось.
Ходят легенды, что старый, ослепший моряк, поседевший ещё в молодости, и в наши дни бродит по земле, рассказывая, подобно безумцу, одну и ту же историю о своём проклятии, которое он навлёк на себя сам, убив альбатроса — благородного странника океанов.

О фермерской собаке

В семье одного не очень богатого, но и не столь уж бедного фермера жила-была собака, которых в тех краях много: не слишком большая, не слишком маленькая, скорее даже домашняя, чем дворовая, но любившая бегать по улице днями напролёт. Чёрная, длинномордая, худая, с длинными тонкими лапами, торчащими острыми ушами и вечно высунутым языком, она следовала за фермером повсюду, куда бы он ни пошёл, и ни разу в жизни она не проходила мимо соседской кошки, рыжей и длинношёрстной, которая любила гулять поблизости.
Собака всегда устремлялась за кошкой в погоню, но никогда не могла её догнать. Можно сказать, целью жизни фермерской собаки стала именно погоня за этой кошкой. Когда фермер с детьми гулял по пашне близ околка, из лога выскочила кошка, и собака по привычке погналась за ней, но в этот раз всё пошло не так, как обычно. Собаке удалось поймать кошку. Рыча, она растерзала и убила её в том же логу, а когда убедилась, что кошка умерла, просто села рядом и, не отрываясь, стала смотреть на её окровавленное тельце.
Дети, подоспевшие через минуту, стали свидетелями этой ужасающей картины, но за кажущимся ужасом скрывалось и кое-что другое: погоня за кошкой была смыслом жизни фермерской собаки, а теперь, когда смысл жизни исчез, собака, опустошённая и лишённая всякой цели, просто смотрела на результат, не зная, чем теперь наполнить себя.
Так и среди людей: ни одна дорога не должна иметь конца. Все дороги должны сплетаться, расходиться, а потом снова сплетаться вечно, ведь в противном случае неизбежный финал отведённой человеку вечности — это смерть последнего в жизни смысла».

— Любопытно, что это за Ранглорская отмель и Алаорский архипелаг? Даже названий таких никогда не слышал, — пробормотал безымянный, закрывая книгу. — А истории поучительные, надо бы их хорошенько обдумать. Но это завтра, сейчас уже глаза слипаются.
Вскоре к месту ночлега героя вышел большой чёрный мракорис. Поводя из стороны в сторону тяжёлой головой, украшенной острым рогом, он приблизился к почти прогоревшему костру, прислушался к сопению крепко спящего человека и насмешливо фыркнул. Потом развернулся и бесшумно скрылся в погружённых в ночную тьму зарослях.


hairy, Дикарь

История 50-я. «Россказни старого наёмника»

Выйдя от лорда Хагена после доклада о выполнении очередного задания, наш победитель драконов и орочьих полководцев покинул Верхний квартал и направился в таверну Корагона. Хотелось немного передохнуть и поесть по-человечески.
В таверне сейчас, в первой половине дня, посетителей не было. Корагон встретил безымянного как старого знакомого и, выслушав пожелания, принялся жарить мясо. Служанка тем временем ловко нарезала овощи для похлёбки.
В ожидании заказа безымянный устроился за облюбованным ещё в прошлые посещения таверны столиком, достал книгу с записями Саландрила и в очередной раз подивился, насколько толще она стала с того дня, когда он завладел ей, не слишком-то интересуясь мнением прежнего владельца. Вероятно, одной из причин столь заметного увеличения объёма стали многочисленные листки, добытые героем при самых разных обстоятельствах и вложенные между страницами книги.
Едва подумав об этом, безымянный вспомнил о последнем своём приобретении — нескольких свитках, которые ему отдал Мильтен.
— Кстати, я ещё не все их прочитал... — пробормотал герой и, перевернув несколько страниц, вытащил пару изрядно помятых листков, мелко исписанных неумелым угловатым почерком. «Россказни старого наёмника», — было подписано сверху привычной к перу рукой Мильтена. — Ага, ещё одна весточка из каторжного прошлого! — хмыкнул безымянный и углубился в чтение.

«Россказни старого наёмника

1. Месть


Я обычный наёмник в Новом лагере. Как большинство из нас, вначале работал на Старый лагерь, но ушёл оттуда, потому что мне надоело, что каждую неделю Бладвин (чтоб его сожрали кротокрысы!) подсылал ко мне нового убийцу только из-за того, что у меня не было денег каждый день платить ему дань.
С самого попадания за барьер меня часто калечили. Но ещё были добрые люди в Старом лагере, они выхаживали меня. Однако потом мне это окончательно надоело, я даже собрался сбежать в Новый лагерь, мне рассказали знакомые рудокопы о том, что он только что появился. И я решил вступить в него.
Всё было уже готово, меня приняли в Новый лагерь, но я ещё никому не сказал, что я ушёл из этого чёртового лагеря ради одного дела. Если бы я сказал, что сбежал в Новый лагерь, то меня бы не пустили обратно в Старый. А нужно это было ради одного смертельно важного дела — я должен был отомстить. Но я был ещё слишком слаб для этого.
Слава Аданосу, в Новом лагере были самые достойные учителя. В Старом никто не хотел учить меня, не считая Диего — я всегда очень уважал его. Я тренировался уже около месяца, но мне приходилось бегать из лагеря в лагерь, чтобы никто в Старом лагере не заподозрил, что я перебежчик. Я стал гораздо более сильным и ловким, изучил владение одноручным мечом, даже стал мастером боя.
И в один тёплый солнечный день, я, в самых лучших доспехах вора, пришёл в этот злосчастный Старый лагерь. Стражники у ворот не хотели меня впускать, но мой меч их уговорил. Я шёл по лагерю, ничего не видя, я искал его. И в итоге нашёл. Бладвин стоял и как обычно требовал денег у очередного бедолаги. Я быстрым шагом подошёл к нему, на ходу вытащил меч и нанёс удар сверху. Но, к сожалению, он успел слегка отклониться, удар меча пришёлся не по голове, как я рассчитывал, а в левое плечо, оно с громким хрустом сломалось, из раны обильно полилась кровь.
Позже я был благодарен Аданасу за то что рука Бладвина не отвалилась. И так чувствовал, что меня сейчас стошнит — раньше я никогда не нападал на людей, обычно били меня.
Так вот, Бладвин явно опешил — он этого никак не ожидал. Но он правой рукой вытащил меч и нанёс рубящий удар. Однако месяц тренировок не прошёл даром, я успел-таки поставить блок и резко ударил в ответ. Но Бладвин был настолько силён, что даже при такой серьёзной ране сумел выбить у меня оружие. Затем он занёс меч для следующего удара, но у меня в сапоге лежал кинжал, и в то время пока Бладвин пытался разрубить меня поперёк слева направо, я резко нагнулся. Меч Бладвина просвистел над головой, я вытащил кинжал и нанёс удар прямо в сердце. Бладвин опустил руку с мечом, посмотрел на свою рану, затем на меня и сказал с лёгкой усмешкой:
— Ты не выйдешь живым из этого лагеря.
Затем он медленно повернулся — у него из груди всё ещё торчал мой кинжал — и попытался крикнуть:
— Эй, ребя…
Дальше последовал предсмертный хрип, так как я из всех сил дёрнул рукоятку кинжала на себя. Бладвин медленно опустился на колени, а затем упал лицом вниз.
Я в это время уже бежал мимо хижины продавца карт. Некоторые стражники повернулись в сторону Бладвина и через миг они уже вытаскивали арбалеты и расстреливали всех, кто находился рядом с его бездыханным телом. Многие рудокопы в отчаянии кричали, что это не они, но стражники только зло усмехались и отвечали:
— Вскрытие покажет.
Думаю, на самом деле им нужен был только повод убить этих «тупых, надоедливых» рудокопов, которые всегда затевали пьяные драки между собой.
Теперь вернёмся ко мне. Я выбежал из Старого лагеря. Благодаря стражникам свидетелей больше не осталось, и я, отомщённый, спешил навстречу новой жизни в Новом лагере!»

— Интересно, кто это у нас такой сочинитель? Может, Корд? Или, чем Белиар не шутит, сам Торлоф? Хотя нет, на них не похоже — уж эти парни явно никогда не давали себя в обиду... Тогда кто? — отложив в сторону прочитанный листок, начал строить догадки безымянный. — И почему здесь идёт речь об убийстве Бладвина? Ведь это я его прикончил, и вовсе не после создания Нового лагеря, а немало лет спустя. Причём, можно сказать, дважды... — Впрочем, ломать голову над странным текстом ему быстро надоело, и он взялся за следующую часть россказней старого наёмника.

«2. Кража

И вот я пришёл в Новый лагерь весь в страхе. Боялся, что Ли сразу набросится на меня за ту смерть Бладвина — вдруг Старый лагерь решит начать войну из-за этого.
Я медленно вошёл в нашу пещеру, как вдруг ко мне обратился Торлоф и сказал, чтобы я срочно подошёл к Ли. Вот тут я почувствовал, что скоро меня убьют или что-то в этом роде.
Но когда я подошёл к Ли, то почувствовал облегчение, он стоял и весело смеялся вместе с Ориком, а когда увидел меня, то повернулся и сказал:
— А вот и наш герой!
Как оказалось, Бладвин и его самые близкие друзья часто нападали на посыльных магов. Они не боялись этого делать, потому что никто долго не мог догадаться, кто именно убивал гонцов.
Но однажды Ли вслед за посыльным отправил и шпиона, о котором не знал и сам гонец. После того, как на посыльного опять напали, шпион сразу помчался обратно в лагерь и сообщил Ли, что это дело рук Бладвина и что именно он был зачинщиком всего этого. А потом прибежал Мордраг и сообщил Ли, что Бладвин уже мёртв, и что сделал это я. При этом в Старом лагере никто не знает, кто расправился с мерзавцем.
После того случая я стал героем во всём лагере, меня приняли к наёмникам, все меня уважали, в общем, жизнь была хороша. Так я прожил в Новом лагере восемь лет.
В один из дней к нам пришёл незнакомец! Он был одет в странные доспехи — было похоже, что они из руды. А его меч очень походил на «Слово берсерка». Я услышал об этом могучем мече от друзей и был уверен, что такой может быть только у очень хорошего воина. Сам я вообще-то тоже предпочитаю одноручное оружие, оно гораздо легче, а, следовательно, быстрее, чем двуручное.
Незнакомец поселился у нас в лагере, в хижине Шрайка. Довольно забавно было наблюдать за тем, как этот чужак вышвыривает его из собственной хижины. Очевидно, он был очень силён, так как только тремя ударами кулака уложил Шрайка без сознания, а потом нагло устроился в его хижине. Мы встали на сторону незнакомца — эти воры и так уже вконец обнаглели. Потом он окончательно вжился в наш лагерь.
Сегодня уже прошло два месяца, как незнакомец живёт с нами. Был он довольно приятным человеком, но был малообщительным, больше спрашивал у всех про какую-то магическую книгу. Было похоже, что скоро именно он устроит переполох в лагере. Не знаю, почему у меня возникло такое чувство.
Как-то новый житель лагеря окончательно спятил! С ним произошло что-то странное — всегда был таким тихоней, а сегодня он убил всех крестьян, Лорда (кстати, во за это я его не осуждаю) и Лефти, а также всех наёмников, которые на него набросились. В нём чувствовалась какая-то странная магическая сила, будто кто-то живёт в нём. Хотя я знаю, что это абсурд, но всё же есть какие-то сомнения по этому поводу.
После этого пришли другие наёмники — их было больше, и взбесившегося новичка убили. Естественно, все винили только его. Но рядом с ним всё время стоял некто неизвестный, голова его была опущена, он был слаб. По-моему, он был в трансе!
Затем после смерти того бедолаги, этот непонятный тип вышел из транса и начал подниматься на верхний уровень в пещере, в то время, как все наёмники спустились к нашей «плантации» с болотником. Лишь я последовал за незнакомцам.
Он подошёл к наемникам, охранявшим вход к магам, и начал о чём-то говорить. Видимо, они не пускали его к магам, потому что он стал кричать и угрожать, но они просто достали мечи и ухмылялись.
Незнакомец пришёл в бешенство, отошёл от охранников, повернулся и тут… заметил меня. У меня душа ушла в пятки, я развернулся и собрался бежать оттуда подальше — слишком зловещий у него был взгляд. Но не успел. Незнакомец быстрым движением вытащил какую-то руну… вдруг я почувствовал, что у меня жутко стала болеть голова. Я упал на колени и неожиданно ощутил, что головная боль прошла. Я обрадовался, но, как оказалось, рано. Собрался встать, но понял, что не могу!
Потом я заметил что всё же встал. Точнее, встало моё тело. Оно поднялось, подошло к незнакомцу (его голова опять свисала на грудь), достало у него из-за пазухи какой-то свиток и двинулось в сторону жилища магов. Я отчаянно пытался сопротивляться, но ничего не мог сделать, даже моргнуть, просто смотрел всё как бы со стороны.
Моё тело, а точнее, этот незнакомец в моём теле беспрепятственно прошёл мимо охраны и двинулся к Сатурасу. Я очень боялся, что мне уготована та же судьба, что и тому бедолаге, который умер сегодня. Уже рядом с Сатурасом моя рука вытащила тот свиток, который был у незнакомца. И вдруг я почувствовал облегчение чужой разум стал выходить из моей головы. Как только он полностью покинул мой многострадальный череп, я снова смог контролировать своё тело и бросился бежать.
Я бежал, сам не зная куда, но вдруг остановился. Затем повернулся и решил посмотреть, что же будет дальше. Сатурас перестал читать, развернулся и двинулся в мою сторону. Я заволновался, однако он прошёл мимо меня дальше к телу того странного человека. Рядом с ним маг остановился и выкинул какую-то книгу, окружённую магической аурой. Вдруг я что-то почувствовал... Не знаю, что это было, но я ощутил, будто где-то выплеснулась магическая энергия. Незнакомец тем временем очнулся и вышел из транса, а Сатурас, как ни в чём не бывало, пошёл обратно.
Незнакомец нагнулся, поднял книгу, зловеще улыбнулся и пошёл прочь.
После этого случая я стал каждый день молиться Аданосу и благодарить его за то, что не дал мне погибнуть, как тому несчастному».

— А вот в этом «незнакомце», точнее, первом из них — том, что носил рудные доспехи, я временами прямо-таки узнаю самого себя. Однако Лефти и Лорда я не убивал, только изрядно намял бока обоим. Бедолаг-крестьян так и вовсе пальцем не тронул. И уж тем более меня не заколдовывал никакой чудак в трансе и не убивали наёмники. Иначе я бы тут сейчас не сидел. Всё это до крайности странно и любопытно...
— Что ты там бормочешь, приятель? — спросил Корагон, который приблизился к столу безымянного с миской жаркого в руках.
— Скажи, Корагон, у тебя никогда не бывает ощущения, будто происходящие события странным образом раздваиваются... ветвятся... переплетаются? Не знаю, как ещё объяснить... Словно каждый момент жизни прожил тысячи и тысячи раз, и каждый из них — немного по-другому? — спросил герой хозяина таверны.
Тот опустил миску на стол и стоял, морща лоб, словно пытался поймать какую-то ускользающую мысль.
— Вот, например, сейчас я паладин. Но у меня чувство, будто я уже не раз переживал этот вот самый момент, будучи наёмником или магом огня... Понимаешь, что я хочу сказать? — вгляделся в его лицо герой.
— Кажется, понимаю, — задумчиво ответил Корагон. — Знаешь, когда ты впервые появился на пороге моей таверны, меня на мгновение скрутил жуткий страх. Возникло чувство, что я уже знал тебя прежде. Будто ты бессчётное количество раз приходил в моё заведение, мы снова и снова знакомились, и некоторые из этих встреч заканчивались тем, что ты меня убивал. Просто так, ни за что. Но это наваждение я испытывал лишь миг, потом всё прошло.
— Да, это именно то, что я имел в виду, — кивнул безымянный. — Как думаешь, что это?
— Не знаю. Вероятно, происки Белиара. Нам нужно усерднее молиться Инносу, чтобы избавил нас от его тёмных козней.
Героя такой ответ совершенно не устроил. Но он тряхнул собранными в хвост волосами, постаравшись выбросить странные мысли из головы, и принялся за еду.

Кстати, в первом посте темы в виде вложений в формате FB2 собраны все новеллы цикла — по 10 в каждом файле. Можно скачать и читать с любого устройства.
 
Последнее редактирование:
Сверху Снизу