Дикарь
★★★★★★★
Модератор
- Регистрация
- 17 Апр 2007
- Сообщения
- 7.303
- Благодарности
- 9.100
- Баллы
- 1.415
- Первое сообщение
- #1
Сначала немного предыстории
В далёком 2004 году Валькирия с форума Allgothic.ru (не путать с нашей Валькирией - она говорит, что она не она
) начала писать произведение под названием "Сказания горного монастыря". Оно должно было состоять из трёх новелл, но Валькирия написала только две, а третью так и не собралась.Несколько лет спустя этот текст прочитал человек по имени Александр Абдулкабиров (возможно, он есть на форуме, но я ник не знаю). История так его зацепила, что он дополнил её ещё тремя новеллами. Опубликовал он их в ВКонтакте.
Прошло ещё несколько лет. Мне попались новеллы Александра, я их прочитал и вспомнил тексты Валькирии, которые читал в те времена, когда ещё не был зарегистрирован на этом форуме. Пробудилась ностальгия, и я написал шестую новеллу самозародившегося межавторского цикла.
Чуть позже, перебирая старые фанфики по "Готике" разных авторов, заметил, что некоторые из них очень неплохо вписались бы в этот цикл. Тогда стал писать для них "рамочки" - то есть описывать обстоятельства, при которых Безымянный мог бы ознакомиться с этими текстами. Авторство самих историй, разумеется, сохранил.
Выкладывал сначала только на Allgothic.ru, но там сейчас практически никого нет. В группе с фанфиками на ВК вроде почитывают. Теперь решил попробовать выложить сюда. Надеюсь, авторы не обидятся, что я попытался дать их текстам вторую жизнь. А если кто-то всё же обидится - пишите в комментариях, уберём, заменим на другой текст.
Сколько всего будет историй в итоге, пока не знаю.
Авторы:
Валькирия с форума Allgothic.ru (пролог, истории 1-2)
Александр Абдулкабиров (истории 3-5)
Дикарь (истории 6, 17, 18, 20, 30, 31, 34)
Adolf, Дикарь (история 7)
Antikvaro, Дикарь (история 8)
Cesaris, Дикарь (история 9)
King, Дикарь (история 10)
Gen, Дикарь (история 11)
Дикарь, WaterMan (история 12)
Дикарь, Ogion, Borz (история 13)
Волк, мастер доспехов; Дикарь (история 14)
Оби-Ван Кеноби, Дикарь (история 15)
T-wulf, Дикарь (история 16)
Mizrael, Дикарь (история 19)
TATb, Дикарь (история 21)
Trio Tronhard, V.erS.us, Дикарь (история 22)
Дикарь, Идол Арес (история 23)
Дикарь, Дан (история 24)
vargus, Дикарь (история 25)
ZaTaR, Дикарь (история 26)
Дикарь, Urizzel (история 27)
Юрий Владимиров (история 28)
Дикарь, Некромант Ксардас (история 29)
Тень, Дикарь (истории 32, 33, 35, 36)
Otta Vinterskugge, KhaZar, Дикарь (история 37)
Дикарь, Лавовый, Егор Алексеев (история 38)
Атаман, Дикарь (история 39)
Wondervill, Дикарь (история 40)
Otta Vinterskugge, Дикарь (история 41, 45)
Лорандикус, Дикарь (история 42)
Дикарь, RedDevilVladis (история 43)
Мадемуазель Ангар, Дикарь (история 44)
Алексей Назаров (история 46)
MrKiller, Дикарь (история 47)
Xandr, Дикарь (история 48)
Adler, Дикарь (история 49)
hairy, Дикарь (история 50)
Ну а теперь сами тексты. Приятного чтения!
Сказания горного монастыря
(межавторский цикл)
Наступил вечер. Саландрил уже собирался закрывать свою лавку, когда в дверной проём шагнул молодой мужчина в одежде простого горожанина, хотя все его движения выдавали привычку к ношению тяжёлых воинских доспехов. «Новичок, — вспомнил алхимик. — Появился в Верхнем квартале пару дней назад».
Вошедший приветственно кивнул и произнёс обычную формулу обращения к торговцу:
— Покажи, что у тебя есть.
Саландрил привычным жестом разложил на столе свои товары. Поздний гость с задумчивым видом стал перебирать травы, зачем-то поболтал пару пузырьков с эликсирами и потянулся к книгам. Взгляд его упал на тонкую книжицу в обложке красной кожи, которую он не заметил в прошлое посещение этой лавки. Прежде чем алхимик успел ему помешать, парень ловким движением открыл первую страницу и прочитал:
— «Сказания горного монастыря Пресветлого Инноса, собранные бывшим его послушником Саландрилом». Как интересно! Ты, оказывается, маг-недоучка?
Алхимик почувствовал, что краснеет.
— Отдай! Это не продается.
Парень только ухмыльнулся.
— Тогда я заберу её силой. Уж очень мне интересно узнать, что такое ты узнал про магов, за что они выгнали тебя из монастыря.
Последней фразой он блефовал, но по изменившемуся лицу алхимика понял, что неожиданно попал в цель. Саландрил сразу сник.
— Ладно, я пошутил. Я куплю её за сто монет, идёт? Вот деньги.
С этими словами парень положил на стол увесистый кошель, а книгу спрятал за пазуху. В тот момент он сам не смог бы объяснить себе причину этого поступка. Скорее всего, им двигало неуёмное любопытство, из-за которого он часто попадал во всякие неприятности.
— Ну, бывай... бард.
Мужчина растворился в сгустившихся сумерках, а Саландрил со вздохом стал убирать товары.
История 1-я. «Выпускной экзамен Ксардаса»
Парень пошёл в таверну Корагона, заказал большую кружку его знаменитого пива, немного снеди, присел за свободный столик в углу и достал свою покупку. Книга имела вид непритязательный, обложка истрепалась от частого чтения, кожа местами вытерлась, чернила выцвели, но текст ещё можно было прочитать. Он пролистнул несколько страниц и, наткнувшись на знакомое имя, углубился в чтение.
«История 1-я. «Выпускной экзамен Ксардаса». Записана со слов послушника Мардука, который узнал её от послушника Корристо, который, в свою очередь, клялся, что присутствовал при этих событиях лично.
В тот год в монастыре выпускался послушник по имени Ксардас. Был он старше всех остальных, характером нелюдим, обладал силой магической немалою и амбициями соответствующими, ни с кем дружбу не водил, имел чувство юмора специфическое, которое не все в монастыре понимали, поэтому за шутки свои дурацкие часто бывал бит другими послушниками и наказан магами (с тех пор и не любит Ксардас магов огня, злопамятный очень, — прим. сост.).
Для того чтобы стать полноправным магом огня, необходимо было применить все свои умения, чтобы удивить Высший совет магов. Чудовищ тогда в Хоринисе не водилось, лихих людей королевская стража истребляла, поэтому и ломали голову послушники, что ж такое совершить, чтобы стать достойными носить красную робу (иногда не только голову ломали, и не только себе, — прим. сост.).
Вот и Ксардас думал-думал, бродил по дорогам острова и однажды под вечер забрёл в пещеру, что по пути к Кругу камней расположена. В той пещере нашёл он заброшенные могилы, незнамо кому принадлежавшие, а посреди — огромный камень, на котором лежали груды костей, украшения, ржавое оружие. Ксардас решил переждать там до утра, тем более что на улице начинался дождь. Всё мало-мальски ценное он рассовал по карманам, хлам сбросил на землю, а сам устроился на камне и задремал, благо камень был ровный и по размеру соответствовал росту взрослого человека.
Среди ночи он вдруг проснулся, потревоженный страшным шумом. Ксардас зажёг заклинанием свет и увидел, что прямо перед ним стоит, потрясая ржавым мечом и гремя костями, самый настоящий скелет-воин в доспехах.
Надо тут заметить, что Ксардас хоть и отличался скверным характером, трусом отнюдь не был, нежити не боялся и даже сам втайне от магов практиковался в создании скелетов гоблинов. Он шарахнул ночной кошмар большим огненным шаром, и когда тот рассыпался, спокойно продолжил спать.
Наутро он обыскал кости и нашёл в них интересное колечко с гравировкой «... — величайший воин Миртаны». Кольцо, по-видимому, принадлежало ночному гостю, только имя его затерлось и восстановлению не подлежало. Ксардас не был ни воином, ни, тем более, величайшим воином, ювелирной ценности кольцо не представляло, поэтому он хотел его выбросить, но рука по привычке опустила его в потайной карман.
Дождь кончился, и Ксардас отправился назад в монастырь. Он снова задумался о предстоящем экзамене, иногда вспоминая ночное происшествие. Вдруг широкая улыбка озарила худое ястребиное лицо, послушник воскликнул: «Эврика!» (магическое слово, означающее неожиданно пришедшую в голову дельную мысль — прим. сост.), хлопнул себя по лбу и перешел на бег. Он придумал, что может впечатлить Высший совет.
По пути Ксардас решил заглянуть в таверну «У мёртвой гарпии», что удобно расположилась на перекрестке главных дорог Хориниса. В мирное время это заведение пользовалось огромной популярностью среди воинов короля — паладинов, основная служба которых состояла в патрулировании торговых путей и зачистке лесов от волков и разбойников. Однако волки не успевали так быстро плодиться, разбойников тоже на всех не хватало, и поэтому всё большее число паладинов коротало время за кружкой пива, сидя в таверне. Ксардас очень не любил паладинов (причины этой неприязни точно неизвестны, но вероятнее всего связаны с его специфическими шутками — прим. сост.) и решил начать воплощать свой план по вступлению в Братство магов огня именно здесь.
Он с порога углядел фигуру крупного мужчины в лёгком паладинском доспехе, который в одиночку поглощал выпивку и уже находился в состоянии сильного опьянения. Это был Дерек — сильный, как бык, и такой же сообразительный воин короны, у которого, к тому же, начисто отсутствовало чувство юмора. По опыту предыдущего общения с паладинами Ксардас знал, что с пустыми руками к ним лучше не приближаться, поэтому вначале заказал у хозяина таверны Орлана-старшего две кружки крепкого пива, и только потом присел за стол Дерека. Тот сфокусировал мутный взгляд на послушнике.
— Приветствую тебя, о могучий Дерек! — высокопарно начал Ксардас. — Позволь присоединиться к твоему обществу и угостить этим великолепным напитком столь славного воина...
В глазах паладина мелькнул проблеск мысли.
— Пиво? Давай сюда!
В два глотка он опорожнил кружку и снова собирался погрузиться в задумчивость, но Ксардас продолжал говорить:
— Я пришёл к тебе за помощью, славный рыцарь, о котором поэты слагают легенды, ибо никто иной не в силах совершить то, что доступно лишь избранным...
— Короче!
Ксардас вздохнул и, чеканя слова, выдал:
— Меч. Древний. Повреждение 140 при силе 70. Я могу показать, где его найти.
Взгляд Дерека прояснился.
— Да ну? А это не одна из твоих дурацких шуток вроде подмешанного в вино зелья ускорения? Смотри, парень, в прошлый раз ты ещё легко отделался.
Ксардас вспомнил тяжёленные кулаки паладина и внутренне содрогнулся, но вид имел самый честный и говорил уверенно.
— Что ты, я серьёзно нашёл странную пещеру с мечом, там ещё вот это кольцо было, — и Ксардас показал снятую со скелета безделушку. — Нет, если ты боишься, я обращусь к другому паладину...
Воин стукнул по столу так, что несколько бутылок упали на пол и со звоном раскололись.
— Воины короля ничего не боятся, запомни это, ты, книжный червяк! Веди в свою пещеру!
— Нет, сейчас я должен вернуться в монастырь. Завтра на закате я приду сюда и отведу тебя к мечу.
Ксардас убедился, что Дерек заглотил наживку и первая часть плана выполнена успешно, и отправился прямиком в обитель магов огня. Ему ещё многое предстояло сделать.
До вечера он слонялся по монастырю, стараясь не попадаться на глаза членам Высшего совета, а с наступлением сумерек пошёл в библиотеку. Оставшись в одиночестве, Ксардас нашёл древнюю магическую книгу, на страницах которой он когда-то обнаружил прелюбопытное заклинание. Он тщательно скопировал руны, переписал названия необходимых ингредиентов и спрятал фолиант как можно дальше. Завтра он опробует это колдовство в действии.
Глубокой ночью, когда все обитатели монастыря погрузились в сон, Ксардас решил наведаться в сокровищницу, ключ от которой в своё время был позаимствован у монастырского кастеляна исключительно с целью проверки навыков карманной кражи. Там он нашёл, что хотел — старинный тяжёлый двуручник с изукрашенной драгоценными камнями рукоятью. Легенда гласила, что этот клинок в незапамятные времена принадлежал великому воину и одним своим видом вселял ужас в сердца врагов. Правда, время не пощадило сталь, и сейчас он разве что вызывал уважение своими гигантскими размерами. Для задумки Ксардаса этот меч подходил как нельзя лучше.
К вечеру следующего дня всё было подготовлено, и как только солнце скрылось за верхушками деревьев, Ксардас ступил на порог таверны «У мёртвой гарпии». Дерек, который был почти трезв и оттого немного зол, ждал его за столом, и только предвкушение славной наживы усмиряло его вздорный нрав и не давало начать крушить всё вокруг.
Чтобы побыстрее достичь пещеры, Ксардас пожертвовал двумя бутылочками с ускоряющим напитком, хотя ему стоило немалых трудов убедить паладина выпить зелье.
Высоко подняв над головой горящий факел, послушник бежал по дороге и, слыша за спиной тяжёлое дыхание воина, старательно гнал прочь мысли о том, что с ним сделает Дерек, если заклинание не сработает.
Небо сверкало россыпью звезд, и полная луна провожала взглядом двух путников, пока они не скрылись под сводами пещеры.
— Это... здесь, — Ксардас слегка задыхался после долгого бега. Дерек же хрипел, как разбуженный мракорис. — Ты иди вперед, а я прикрою спину, вдруг ещё какая нечисть повылазит.
Паладин недоверчиво зыркнул на послушника, но не нашёлся, что возразить, и с мечом наперевес двинулся извилистым коридором вглубь горы. Ксардас отстал от него шагов на пять, зажал в кулаке чёрную жемчужину и кусочек угля, достал свиток и приготовился колдовать.
Впереди раздался изумленный вздох и неразборчивое ругательство — Дерек выражал своё восхищение увиденным. Картина, открывшаяся его взгляду, и впрямь была чудесной, и Ксардас ещё раз мысленно похвалил себя за проделанную работу: из казавшегося монолитным камня в центре пещеры словно бы вырастал огромный двуручник, он мерцал и переливался, излучая бледно зеленый свет.
Воспользовавшись тем, что Дерек в благоговейном замешательстве уставился на клинок, Ксардас произнёс заклинание, и своды пещеры отразили колдовские слова жутким эхом. Фигура паладина вспыхнула фиолетовым сиянием, на мгновение её очертания растеклись, а затем перед послушником возник самый настоящий зомби. Ксардас быстро произнёс формулу подчинения и только тогда вздохнул с облегчением. Зомби стоял спокойно, глядя на послушника пустыми белыми глазами, и Ксардас рискнул подойти поближе и внимательно изучить своё творение. Дерек — если его можно было так называть — выглядел как покойник, который по недосмотру высших сил не истлел в земле, а получил возможность передвигаться и даже обрёл странную силу, — серая кожа, белоглазый череп с остатками волос, мощный, но непривычно перекошенный торс, толстые пальцы с кривыми когтями... Даже доспехи потускнели и покорежились. Зомби производил устрашающее впечатление и наверняка был серьёзным противником в бою.
Ксардас приказал своему созданию оставаться в пещере и ждать его возвращения, а сам, весело посвистывая, отправился в монастырь. По пути он пытался понять, что же пошло не так. Надо заметить, что он не собирался превращать паладина в зомби (хотя и не испытывал к тому тёплых чувств), а хотел лишь сделать из него беспрекословно подчиняющегося слугу, но такой поворот событий оказался даже более подходящим. «Это будет моя лучшая шутка, — думал Ксардас. — Ржавый меч, немного специального состава на основе ночных светляков, трещина в камне... Завтра добавлю скелетов, ещё одного зомби, придумаю какое-нибудь пророчество, и пусть только старый Пироман (во времена ученичества Ксардаса — глава магов огня — прим. сост.) попробует не принять меня в Орден!»
С этими мыслями он вернулся в комнату послушников, устроился на жёсткой кровати и заснул, во сне видя себя Верховным магом Круга огня.
Следующий день Ксардас провёл в уже упомянутых заботах, а вечером явился в Чертог Инноса (центральный зал монастыря, место заседания Высшего совета, — прим. сост.) и предстал пред подслеповатые очи Пиромана.
— О, Верховный маг Круга огня, могущественный Пироман! Я, скромный послушник Ксардас, готов показать силу своего магического искусства и удивить членов Высшего Совета ордена с тем, чтобы принять робу мага и стать верным служителем Инноса. Завтра в полдень я отведу вас туда, где вы узрите явленное мне чудо!
Пироман что-то прошамкал, Альтрус (член Высшего Совета — прим. сост.), сидевший по его правую руку, согласно кивнул, а Ильгус (член Высшего Совета — прим. сост.), сидевший слева, довольно потёр руки в предвкушении развлечения.
Все утро монастырь гудел, словно растревоженное гнездо кровяных шершней, а в полдень торжественная процессия тронулась в путь. Чувствуя себя героем, Ксардас шёл впереди. Следом четыре дюжих послушника несли паланкин с задумчивым Пироманом. По бокам шагали Альтрус и Ильгус, а замыкали шествие несколько магов-наставников. По дороге послушники во всю мощь легких орали восхваляющие Инноса песни так, что птицы в окрестных лесах замолкали, а мелкая живность в ужасе пряталась по своим норам.
Путь их завершился у чёрной пасти пещеры. Ксардас вошёл первым, тихо прочитал заклинание контроля и начал свой спектакль.
Взорам последовавших за ним членов Высшего совета открылась уже знакомая нам картина: сверкающий неземным светом меч на каменном постаменте, по бокам от него два отвратительного вида зомби в покорёженных паладинских доспехах (имя второго доверчивого воина, которого Ксардас коварно заманил в ловушку той же нехитрой уловкой, что и Дерека, осталось неизвестным, — прим. сост.), вдоль стены полукругом застыли, словно почётная стража, четыре скелета-воина с мечами наизготовку.
— Иннос явил мне во сне это место, он направил сюда мои стопы, — патетически начал Ксардас, протянув руку к сияющему клинку. — И сказал он мне, что здесь я увижу меч великого воина, который пал в битве, сражаясь с порождениями Белиара. Я пришёл сюда и нашёл вот это, — послушник продемонстрировал магам кольцо с гравировкой. — Пресветлый окружил этот клинок могучим заклятием — нечисть, что стоит на страже, не смеет к нему прикоснуться, и только Избранный Инноса сможет вынуть его из камня и сражаться им. Иннос дал мне силу призвать стражей меча и заставить их подчиняться мне...
Ксардас говорил и говорил, красочно расписывая полный опасностей путь к пещере, схватку с пробудившейся нежитью и на ходу сочиняя историю неведомого воителя и его чудесного оружия. Когда хотел, он мог быть очень убедительным, и к концу речи члены Совета были вполне впечатлены деянием послушника, только Альтрус подозрительно посматривал на меч, словно пытаясь вспомнить, где он мог видеть его раньше.
Маги посовещались, затем Пироман важно произнёс:
— Послушник Ксардас, ты доказал, что в должной мере владеешь силой Пресветлого Инноса. Мы приняли решение посвятить тебя в маги Ордена. Вернемся в монастырь, ты принесешь клятвы огню и получишь робу мага.
Так завершился выпускной экзамен Ксардаса.»
Мужчина оторвался от книги и с удивлением огляделся. Таверна давно опустела, только Корагон дремал за стойкой. За окном серело, до восхода солнца оставалось не больше часа, и он решил, что тратить время на сон — непозволительная роскошь. Мужчина вспомнил, что сегодня он собирался отправиться ко двору помещика Онара и решил двинуться в путь немедленно. Спрятав книгу за пазуху, он усмехнулся и подумал: «Обязательно расспрошу Ксардаса, сколько правды в этой истории. Хотя в данном случае правда — далеко не главное».
Парень пошёл в таверну Корагона, заказал большую кружку его знаменитого пива, немного снеди, присел за свободный столик в углу и достал свою покупку. Книга имела вид непритязательный, обложка истрепалась от частого чтения, кожа местами вытерлась, чернила выцвели, но текст ещё можно было прочитать. Он пролистнул несколько страниц и, наткнувшись на знакомое имя, углубился в чтение.
«История 1-я. «Выпускной экзамен Ксардаса». Записана со слов послушника Мардука, который узнал её от послушника Корристо, который, в свою очередь, клялся, что присутствовал при этих событиях лично.
В тот год в монастыре выпускался послушник по имени Ксардас. Был он старше всех остальных, характером нелюдим, обладал силой магической немалою и амбициями соответствующими, ни с кем дружбу не водил, имел чувство юмора специфическое, которое не все в монастыре понимали, поэтому за шутки свои дурацкие часто бывал бит другими послушниками и наказан магами (с тех пор и не любит Ксардас магов огня, злопамятный очень, — прим. сост.).
Для того чтобы стать полноправным магом огня, необходимо было применить все свои умения, чтобы удивить Высший совет магов. Чудовищ тогда в Хоринисе не водилось, лихих людей королевская стража истребляла, поэтому и ломали голову послушники, что ж такое совершить, чтобы стать достойными носить красную робу (иногда не только голову ломали, и не только себе, — прим. сост.).
Вот и Ксардас думал-думал, бродил по дорогам острова и однажды под вечер забрёл в пещеру, что по пути к Кругу камней расположена. В той пещере нашёл он заброшенные могилы, незнамо кому принадлежавшие, а посреди — огромный камень, на котором лежали груды костей, украшения, ржавое оружие. Ксардас решил переждать там до утра, тем более что на улице начинался дождь. Всё мало-мальски ценное он рассовал по карманам, хлам сбросил на землю, а сам устроился на камне и задремал, благо камень был ровный и по размеру соответствовал росту взрослого человека.
Среди ночи он вдруг проснулся, потревоженный страшным шумом. Ксардас зажёг заклинанием свет и увидел, что прямо перед ним стоит, потрясая ржавым мечом и гремя костями, самый настоящий скелет-воин в доспехах.
Надо тут заметить, что Ксардас хоть и отличался скверным характером, трусом отнюдь не был, нежити не боялся и даже сам втайне от магов практиковался в создании скелетов гоблинов. Он шарахнул ночной кошмар большим огненным шаром, и когда тот рассыпался, спокойно продолжил спать.
Наутро он обыскал кости и нашёл в них интересное колечко с гравировкой «... — величайший воин Миртаны». Кольцо, по-видимому, принадлежало ночному гостю, только имя его затерлось и восстановлению не подлежало. Ксардас не был ни воином, ни, тем более, величайшим воином, ювелирной ценности кольцо не представляло, поэтому он хотел его выбросить, но рука по привычке опустила его в потайной карман.
Дождь кончился, и Ксардас отправился назад в монастырь. Он снова задумался о предстоящем экзамене, иногда вспоминая ночное происшествие. Вдруг широкая улыбка озарила худое ястребиное лицо, послушник воскликнул: «Эврика!» (магическое слово, означающее неожиданно пришедшую в голову дельную мысль — прим. сост.), хлопнул себя по лбу и перешел на бег. Он придумал, что может впечатлить Высший совет.
По пути Ксардас решил заглянуть в таверну «У мёртвой гарпии», что удобно расположилась на перекрестке главных дорог Хориниса. В мирное время это заведение пользовалось огромной популярностью среди воинов короля — паладинов, основная служба которых состояла в патрулировании торговых путей и зачистке лесов от волков и разбойников. Однако волки не успевали так быстро плодиться, разбойников тоже на всех не хватало, и поэтому всё большее число паладинов коротало время за кружкой пива, сидя в таверне. Ксардас очень не любил паладинов (причины этой неприязни точно неизвестны, но вероятнее всего связаны с его специфическими шутками — прим. сост.) и решил начать воплощать свой план по вступлению в Братство магов огня именно здесь.
Он с порога углядел фигуру крупного мужчины в лёгком паладинском доспехе, который в одиночку поглощал выпивку и уже находился в состоянии сильного опьянения. Это был Дерек — сильный, как бык, и такой же сообразительный воин короны, у которого, к тому же, начисто отсутствовало чувство юмора. По опыту предыдущего общения с паладинами Ксардас знал, что с пустыми руками к ним лучше не приближаться, поэтому вначале заказал у хозяина таверны Орлана-старшего две кружки крепкого пива, и только потом присел за стол Дерека. Тот сфокусировал мутный взгляд на послушнике.
— Приветствую тебя, о могучий Дерек! — высокопарно начал Ксардас. — Позволь присоединиться к твоему обществу и угостить этим великолепным напитком столь славного воина...
В глазах паладина мелькнул проблеск мысли.
— Пиво? Давай сюда!
В два глотка он опорожнил кружку и снова собирался погрузиться в задумчивость, но Ксардас продолжал говорить:
— Я пришёл к тебе за помощью, славный рыцарь, о котором поэты слагают легенды, ибо никто иной не в силах совершить то, что доступно лишь избранным...
— Короче!
Ксардас вздохнул и, чеканя слова, выдал:
— Меч. Древний. Повреждение 140 при силе 70. Я могу показать, где его найти.
Взгляд Дерека прояснился.
— Да ну? А это не одна из твоих дурацких шуток вроде подмешанного в вино зелья ускорения? Смотри, парень, в прошлый раз ты ещё легко отделался.
Ксардас вспомнил тяжёленные кулаки паладина и внутренне содрогнулся, но вид имел самый честный и говорил уверенно.
— Что ты, я серьёзно нашёл странную пещеру с мечом, там ещё вот это кольцо было, — и Ксардас показал снятую со скелета безделушку. — Нет, если ты боишься, я обращусь к другому паладину...
Воин стукнул по столу так, что несколько бутылок упали на пол и со звоном раскололись.
— Воины короля ничего не боятся, запомни это, ты, книжный червяк! Веди в свою пещеру!
— Нет, сейчас я должен вернуться в монастырь. Завтра на закате я приду сюда и отведу тебя к мечу.
Ксардас убедился, что Дерек заглотил наживку и первая часть плана выполнена успешно, и отправился прямиком в обитель магов огня. Ему ещё многое предстояло сделать.
До вечера он слонялся по монастырю, стараясь не попадаться на глаза членам Высшего совета, а с наступлением сумерек пошёл в библиотеку. Оставшись в одиночестве, Ксардас нашёл древнюю магическую книгу, на страницах которой он когда-то обнаружил прелюбопытное заклинание. Он тщательно скопировал руны, переписал названия необходимых ингредиентов и спрятал фолиант как можно дальше. Завтра он опробует это колдовство в действии.
Глубокой ночью, когда все обитатели монастыря погрузились в сон, Ксардас решил наведаться в сокровищницу, ключ от которой в своё время был позаимствован у монастырского кастеляна исключительно с целью проверки навыков карманной кражи. Там он нашёл, что хотел — старинный тяжёлый двуручник с изукрашенной драгоценными камнями рукоятью. Легенда гласила, что этот клинок в незапамятные времена принадлежал великому воину и одним своим видом вселял ужас в сердца врагов. Правда, время не пощадило сталь, и сейчас он разве что вызывал уважение своими гигантскими размерами. Для задумки Ксардаса этот меч подходил как нельзя лучше.
К вечеру следующего дня всё было подготовлено, и как только солнце скрылось за верхушками деревьев, Ксардас ступил на порог таверны «У мёртвой гарпии». Дерек, который был почти трезв и оттого немного зол, ждал его за столом, и только предвкушение славной наживы усмиряло его вздорный нрав и не давало начать крушить всё вокруг.
Чтобы побыстрее достичь пещеры, Ксардас пожертвовал двумя бутылочками с ускоряющим напитком, хотя ему стоило немалых трудов убедить паладина выпить зелье.
Высоко подняв над головой горящий факел, послушник бежал по дороге и, слыша за спиной тяжёлое дыхание воина, старательно гнал прочь мысли о том, что с ним сделает Дерек, если заклинание не сработает.
Небо сверкало россыпью звезд, и полная луна провожала взглядом двух путников, пока они не скрылись под сводами пещеры.
— Это... здесь, — Ксардас слегка задыхался после долгого бега. Дерек же хрипел, как разбуженный мракорис. — Ты иди вперед, а я прикрою спину, вдруг ещё какая нечисть повылазит.
Паладин недоверчиво зыркнул на послушника, но не нашёлся, что возразить, и с мечом наперевес двинулся извилистым коридором вглубь горы. Ксардас отстал от него шагов на пять, зажал в кулаке чёрную жемчужину и кусочек угля, достал свиток и приготовился колдовать.
Впереди раздался изумленный вздох и неразборчивое ругательство — Дерек выражал своё восхищение увиденным. Картина, открывшаяся его взгляду, и впрямь была чудесной, и Ксардас ещё раз мысленно похвалил себя за проделанную работу: из казавшегося монолитным камня в центре пещеры словно бы вырастал огромный двуручник, он мерцал и переливался, излучая бледно зеленый свет.
Воспользовавшись тем, что Дерек в благоговейном замешательстве уставился на клинок, Ксардас произнёс заклинание, и своды пещеры отразили колдовские слова жутким эхом. Фигура паладина вспыхнула фиолетовым сиянием, на мгновение её очертания растеклись, а затем перед послушником возник самый настоящий зомби. Ксардас быстро произнёс формулу подчинения и только тогда вздохнул с облегчением. Зомби стоял спокойно, глядя на послушника пустыми белыми глазами, и Ксардас рискнул подойти поближе и внимательно изучить своё творение. Дерек — если его можно было так называть — выглядел как покойник, который по недосмотру высших сил не истлел в земле, а получил возможность передвигаться и даже обрёл странную силу, — серая кожа, белоглазый череп с остатками волос, мощный, но непривычно перекошенный торс, толстые пальцы с кривыми когтями... Даже доспехи потускнели и покорежились. Зомби производил устрашающее впечатление и наверняка был серьёзным противником в бою.
Ксардас приказал своему созданию оставаться в пещере и ждать его возвращения, а сам, весело посвистывая, отправился в монастырь. По пути он пытался понять, что же пошло не так. Надо заметить, что он не собирался превращать паладина в зомби (хотя и не испытывал к тому тёплых чувств), а хотел лишь сделать из него беспрекословно подчиняющегося слугу, но такой поворот событий оказался даже более подходящим. «Это будет моя лучшая шутка, — думал Ксардас. — Ржавый меч, немного специального состава на основе ночных светляков, трещина в камне... Завтра добавлю скелетов, ещё одного зомби, придумаю какое-нибудь пророчество, и пусть только старый Пироман (во времена ученичества Ксардаса — глава магов огня — прим. сост.) попробует не принять меня в Орден!»
С этими мыслями он вернулся в комнату послушников, устроился на жёсткой кровати и заснул, во сне видя себя Верховным магом Круга огня.
Следующий день Ксардас провёл в уже упомянутых заботах, а вечером явился в Чертог Инноса (центральный зал монастыря, место заседания Высшего совета, — прим. сост.) и предстал пред подслеповатые очи Пиромана.
— О, Верховный маг Круга огня, могущественный Пироман! Я, скромный послушник Ксардас, готов показать силу своего магического искусства и удивить членов Высшего Совета ордена с тем, чтобы принять робу мага и стать верным служителем Инноса. Завтра в полдень я отведу вас туда, где вы узрите явленное мне чудо!
Пироман что-то прошамкал, Альтрус (член Высшего Совета — прим. сост.), сидевший по его правую руку, согласно кивнул, а Ильгус (член Высшего Совета — прим. сост.), сидевший слева, довольно потёр руки в предвкушении развлечения.
Все утро монастырь гудел, словно растревоженное гнездо кровяных шершней, а в полдень торжественная процессия тронулась в путь. Чувствуя себя героем, Ксардас шёл впереди. Следом четыре дюжих послушника несли паланкин с задумчивым Пироманом. По бокам шагали Альтрус и Ильгус, а замыкали шествие несколько магов-наставников. По дороге послушники во всю мощь легких орали восхваляющие Инноса песни так, что птицы в окрестных лесах замолкали, а мелкая живность в ужасе пряталась по своим норам.
Путь их завершился у чёрной пасти пещеры. Ксардас вошёл первым, тихо прочитал заклинание контроля и начал свой спектакль.
Взорам последовавших за ним членов Высшего совета открылась уже знакомая нам картина: сверкающий неземным светом меч на каменном постаменте, по бокам от него два отвратительного вида зомби в покорёженных паладинских доспехах (имя второго доверчивого воина, которого Ксардас коварно заманил в ловушку той же нехитрой уловкой, что и Дерека, осталось неизвестным, — прим. сост.), вдоль стены полукругом застыли, словно почётная стража, четыре скелета-воина с мечами наизготовку.
— Иннос явил мне во сне это место, он направил сюда мои стопы, — патетически начал Ксардас, протянув руку к сияющему клинку. — И сказал он мне, что здесь я увижу меч великого воина, который пал в битве, сражаясь с порождениями Белиара. Я пришёл сюда и нашёл вот это, — послушник продемонстрировал магам кольцо с гравировкой. — Пресветлый окружил этот клинок могучим заклятием — нечисть, что стоит на страже, не смеет к нему прикоснуться, и только Избранный Инноса сможет вынуть его из камня и сражаться им. Иннос дал мне силу призвать стражей меча и заставить их подчиняться мне...
Ксардас говорил и говорил, красочно расписывая полный опасностей путь к пещере, схватку с пробудившейся нежитью и на ходу сочиняя историю неведомого воителя и его чудесного оружия. Когда хотел, он мог быть очень убедительным, и к концу речи члены Совета были вполне впечатлены деянием послушника, только Альтрус подозрительно посматривал на меч, словно пытаясь вспомнить, где он мог видеть его раньше.
Маги посовещались, затем Пироман важно произнёс:
— Послушник Ксардас, ты доказал, что в должной мере владеешь силой Пресветлого Инноса. Мы приняли решение посвятить тебя в маги Ордена. Вернемся в монастырь, ты принесешь клятвы огню и получишь робу мага.
Так завершился выпускной экзамен Ксардаса.»
Мужчина оторвался от книги и с удивлением огляделся. Таверна давно опустела, только Корагон дремал за стойкой. За окном серело, до восхода солнца оставалось не больше часа, и он решил, что тратить время на сон — непозволительная роскошь. Мужчина вспомнил, что сегодня он собирался отправиться ко двору помещика Онара и решил двинуться в путь немедленно. Спрятав книгу за пазуху, он усмехнулся и подумал: «Обязательно расспрошу Ксардаса, сколько правды в этой истории. Хотя в данном случае правда — далеко не главное».
История 2-я. «Про чёрного тролля»
На подворье у Онара всем заправляли наёмники — лихие ребята. В отличие от чопорного города в здешнем воздухе витал дух свободы. Нашему герою здесь больше пришлось по душе, несмотря на то, что ему в доброй драке сразу пришлось доказывать, на что он способен. С удивлением он встретил приятелей, знакомых по Рудниковой долине, получил несколько заданий и решил пока обосноваться в поместье.
За день он изрядно вымотался, истребляя полевых жуков и волков, а вечером присел в корчме Теклы за столом с наёмником, который угрюмо пил пиво и не реагировал на происходящее, достал книгу Саландрила и стал читать дальше.
«История 2-я. «Про чёрного тролля». Те, кто видел троллей Миртаны, знают, что это огромные твари, поросшие серой шерстью. Однако есть на острове один тролль, который отличается от других и своими размерами, и чёрной мастью. История появления этого зверя весьма необычна и берёт своё начало в подземельях горной обители магов огня.
Жил-был в монастыре алхимик по имени Неорас. Как и любой другой алхимик, он занимался приготовлением различных напитков, которые потом с успехом продавали другие маги. Неорас очень любил свою работу, поэтому целый день в его подземной лаборатории что-то перегонялось, варилось, дымило, шипело и плевалось жгучими брызгами. Комнаты утопали в густом пару, и некоторые маги справедливо опасались в один далеко не прекрасный день взлететь на воздух со всем своим скарбом.
Неорас иногда обучал отдельных одарённых послушников зельеварению, но чаще посылал их на поиски редких и ужасно необходимых трав, или же заставлял искать по рассеянности забытые им где-то рецепты эликсиров. Поэтому учеников у него никогда не было, и все своё время Неорас посвящал исследованиям.
О, он был не просто алхимиком, а изобретателем! Он постоянно составлял новые рецепты, дополнял уже существующие, подбирал необходимые ингредиенты и радовался, как ребёнок, когда ему удавалось придумать новое, более действенное снадобье. Вот тут и появлялись опредёленные трудности — свежесваренное зелье надо было на ком-нибудь опробовать. На первых порах Неорас использовал послушников. Но после того как один превратился в странное животное с двумя горбами (совместными усилиями магов его удалось расколдовать, хотя скотина оказалась выносливая и очень в хозяйстве полезная, правда, любила плеваться по поводу и без такового, — прим. сост.), второй отравился, а третий был вынужден весь день бегать вокруг монастыря, не в силах остановиться (так было изобретено зелье суперускорения, которое, к сожалению, не нашло широкого применения, — прим. сост.), новый глава ордена Пирокар запретил Неорасу давать послушникам не опробованные напитки.
Алхимик очень огорчился и даже подумывал покинуть горную обитель, но вдруг его посетила весьма интересная мысль. Он вспомнил, что слышал от своих коллег с материка про использование животных для подобных опытов. Вдохновленный этой идеей, Неорас попробовал было взять парочку овец из монастырской отары, но натолкнулся на яростное сопротивление со стороны пастуха Ополоза — послушника, обладающего недюжинной силой, который за свою скотину готов был стерпеть гнев не одного мага. Неорас вынужденно отступил, но идеи своей не оставил. Думал он, думал, привычно смешивая зелья лечения, и придумал.
Едва солнце показалось из-за гор, Неорас приказал двум послушникам добыть ему живого волка. Немало этим заданием удивлённые, парни отправились в лес. С помощью полученного от алхимика свитка «Ледяной глыбы», который на время обращает жертву в замерзшую статую, сетей и верёвки им удалось доставить отловленного зверя в монастырь.
Так в монастыре появился маленький зверинец. В комнате по соседству со своей лабораторией Неорас оборудовал вольеры, и со временем к волку присоединились несколько крыс и падальщик. Как Неорас вливал в них свои зелья, для всех оставалось загадкой. Другие маги смотрели на увлечение алхимика как на очередное чудачество, ворчали только послушники, которые убирались в подземельях. За пойманных зверей Неорас щедро награждал восстанавливающими эликсирами, и послушники часто приносили в монастырь всякую живность. Однажды послушник Дарион притащил подраненного молодого мракориса. Весь монастырь собрался поглазеть на такое диво — многие и взрослого хищника не видели, не то, что детёныша. Он был вполовину крупнее волка, покрытый чёрной густой шерстью, рог только проклюнулся. Неорас был вне себя от радости, взялся выхаживать подранка и вскоре очень к нему привязался. Он задумал приручить мракориса и вырастить из него самого могучего зверя на всем острове. Для этого алхимик варил специальные зелья, ускоряющие рост, повышающие силу, ловкость и выносливость.
Прошло несколько недель, и стремительно растущий мракорис перестал помещаться в своём вольере, сломал перегородку и раздавил обитающую по соседству пару крыс. Это произошло случайно, потому как детеныш отличался необычно дружелюбным нравом, что наверняка объяснялось его принадлежностью к женскому полу. Неорас недолго погоревал по случаю потери неприхотливых грызунов и перевёл свою любимицу в отдельное помещение. Ради этого он потратил десять дней на разработку ускоренного способа производства вина по заказу монастырского кастеляна Горакса (вино получалось худшего качества, но для поставок за пределы обители вполне подходило — прим. сост.).
Чернуля, как ласково называл зверюгу Неорас, продолжала набирать массу. Рог у неё не вырос, то ли из-за воздействия эликсиров, то ли в силу физиологических особенностей женской особи. Подражая людям, она часто поднималась на задние лапы и все меньше напоминала лесного хозяина — мракориса.
Через год содержание Чернули превратилось в настоящую проблему. Она съедала три туши падальщиков в день и всё равно оставалась голодной. Она вымахала до невероятных размеров и теперь жила в монастырском дворе, привязанная к мощному стволу древнего дерева. Она выглядела, как тролль с черной шерстью. Она периодически пыталась украсть овцу или отнять еду у проходящих послушников. Своим рычанием она наводила ужас на обитателей монастыря. По ночам, когда ей становилось особенно голодно и одиноко, Чернуля устраивала громкие концерты, и её тоскливый вой разносился далеко по окрестностям, вызывая зависть у волчьих стай.
Пирокар каждый день выслушивал жалобы магов, да и ему самому надоели бессонные ночи, когда не помогали даже заклинания. Кстати, на Чернулю магия вообще не действовала, очевидно, после зелий Неораса у неё выработалась великолепная защита против магического вмешательства. Все силы алхимика уходили на то, чтобы прокормить зверюгу и погасить недовольство магов, он забросил свои изыскания, перестал готовить восстанавливающие напитки, и вскоре их запас в монастыре подошёл к концу.
Ситуация накалилась до предела, когда однажды ночью Чернуля перегрызла удерживающую её веревку, задрала овец, поломала хозяйственные постройки и до пробуждения Неораса никого не выпускала во двор. Потом, впервые за долгое время сытая, довольно урча, уснула в тени чудом уцелевшего дерева.
Пирокар срочно созвал совет магов и приказал алхимику выдворить «это чудовище» из монастыря, иначе он за себя не ручается и как Верховный маг огня призовет на его голову такие кары, что проклятие Белиара покажется тому лёгким недомоганием. Маги единодушно поддержали главу ордена.
Делать было нечего, и Неорас с Чернулей отправились в дорогу. Те, кто это видел, долго дивились такой необычной паре и рассказывали другим. Так родилась легенда об ужасном чёрном тролле.
Тяжкие думы одолевали алхимика: что же делать с привыкшей к нему животинкой, кому отдать её в хорошие руки? В городе для неё места нет, крестьяне тоже не позволят ей жить вблизи своих дворов. Значит, как это ни жестоко, придется вернуть Чернулю в её естественную среду обитания.
Некоторая задумчивость в пути не мешала Неорасу поджаривать огненными стрелами обнаглевших падальщиков и волков, обгорелыми тушками которых Чернуля лакомилась на ходу. Так, подкармливая тролльшу (далее будем именовать зверюгу троллем, поскольку на мракориса она уже не походила — прим. сост.), алхимик добрался до скал, за которыми находился Круг камней — место силы магов огня. Местность эта была дикая, кроме глорхов и редких охотников за их когтями сюда никто не забредал. В скалах было естественное углубление вроде гигантской пещеры, которая вполне подходила тролльше по размерам. Оглядевшись, Неорас понял, что лучшего дома для Чернули им не найти. Жаль было оставлять столь необычное животное, созданное с помощью магических эликсиров, не исследовав его до конца, но алхимик пообещал себе проведывать Чернулю и телепортировался в монастырь. Там его сразу же загрузили заказами на восстанавливающие зелья, и долгое время Неорас не выходил из лаборатории.
Справедливости ради следует заметить, что он несколько раз возвращался к покинутому им зверю. Однако скоро то ли от одиночества, то ли от обиды на весь людской род у Чернули очень испортился характер, и подходить к её пещере стало небезопасно.
В тавернах и по сей день травят байки про необыкновенного чёрного тролля, однако охотников, позарившихся на столь ценный мех, более никто не видел. Вероятно, их кости можно найти, если, конечно, зверюга не проглотила их целиком».
Дочитав эту историю, наш герой подумал, что маги огня нравятся ему всё меньше. Однако с алхимиком Неорасом, хоть он безответственный и немного безумный, следует побеседовать на предмет получения повышающих способности напитков. Да и на такую зверушку любопытно посмотреть...
На подворье у Онара всем заправляли наёмники — лихие ребята. В отличие от чопорного города в здешнем воздухе витал дух свободы. Нашему герою здесь больше пришлось по душе, несмотря на то, что ему в доброй драке сразу пришлось доказывать, на что он способен. С удивлением он встретил приятелей, знакомых по Рудниковой долине, получил несколько заданий и решил пока обосноваться в поместье.
За день он изрядно вымотался, истребляя полевых жуков и волков, а вечером присел в корчме Теклы за столом с наёмником, который угрюмо пил пиво и не реагировал на происходящее, достал книгу Саландрила и стал читать дальше.
«История 2-я. «Про чёрного тролля». Те, кто видел троллей Миртаны, знают, что это огромные твари, поросшие серой шерстью. Однако есть на острове один тролль, который отличается от других и своими размерами, и чёрной мастью. История появления этого зверя весьма необычна и берёт своё начало в подземельях горной обители магов огня.
Жил-был в монастыре алхимик по имени Неорас. Как и любой другой алхимик, он занимался приготовлением различных напитков, которые потом с успехом продавали другие маги. Неорас очень любил свою работу, поэтому целый день в его подземной лаборатории что-то перегонялось, варилось, дымило, шипело и плевалось жгучими брызгами. Комнаты утопали в густом пару, и некоторые маги справедливо опасались в один далеко не прекрасный день взлететь на воздух со всем своим скарбом.
Неорас иногда обучал отдельных одарённых послушников зельеварению, но чаще посылал их на поиски редких и ужасно необходимых трав, или же заставлял искать по рассеянности забытые им где-то рецепты эликсиров. Поэтому учеников у него никогда не было, и все своё время Неорас посвящал исследованиям.
О, он был не просто алхимиком, а изобретателем! Он постоянно составлял новые рецепты, дополнял уже существующие, подбирал необходимые ингредиенты и радовался, как ребёнок, когда ему удавалось придумать новое, более действенное снадобье. Вот тут и появлялись опредёленные трудности — свежесваренное зелье надо было на ком-нибудь опробовать. На первых порах Неорас использовал послушников. Но после того как один превратился в странное животное с двумя горбами (совместными усилиями магов его удалось расколдовать, хотя скотина оказалась выносливая и очень в хозяйстве полезная, правда, любила плеваться по поводу и без такового, — прим. сост.), второй отравился, а третий был вынужден весь день бегать вокруг монастыря, не в силах остановиться (так было изобретено зелье суперускорения, которое, к сожалению, не нашло широкого применения, — прим. сост.), новый глава ордена Пирокар запретил Неорасу давать послушникам не опробованные напитки.
Алхимик очень огорчился и даже подумывал покинуть горную обитель, но вдруг его посетила весьма интересная мысль. Он вспомнил, что слышал от своих коллег с материка про использование животных для подобных опытов. Вдохновленный этой идеей, Неорас попробовал было взять парочку овец из монастырской отары, но натолкнулся на яростное сопротивление со стороны пастуха Ополоза — послушника, обладающего недюжинной силой, который за свою скотину готов был стерпеть гнев не одного мага. Неорас вынужденно отступил, но идеи своей не оставил. Думал он, думал, привычно смешивая зелья лечения, и придумал.
Едва солнце показалось из-за гор, Неорас приказал двум послушникам добыть ему живого волка. Немало этим заданием удивлённые, парни отправились в лес. С помощью полученного от алхимика свитка «Ледяной глыбы», который на время обращает жертву в замерзшую статую, сетей и верёвки им удалось доставить отловленного зверя в монастырь.
Так в монастыре появился маленький зверинец. В комнате по соседству со своей лабораторией Неорас оборудовал вольеры, и со временем к волку присоединились несколько крыс и падальщик. Как Неорас вливал в них свои зелья, для всех оставалось загадкой. Другие маги смотрели на увлечение алхимика как на очередное чудачество, ворчали только послушники, которые убирались в подземельях. За пойманных зверей Неорас щедро награждал восстанавливающими эликсирами, и послушники часто приносили в монастырь всякую живность. Однажды послушник Дарион притащил подраненного молодого мракориса. Весь монастырь собрался поглазеть на такое диво — многие и взрослого хищника не видели, не то, что детёныша. Он был вполовину крупнее волка, покрытый чёрной густой шерстью, рог только проклюнулся. Неорас был вне себя от радости, взялся выхаживать подранка и вскоре очень к нему привязался. Он задумал приручить мракориса и вырастить из него самого могучего зверя на всем острове. Для этого алхимик варил специальные зелья, ускоряющие рост, повышающие силу, ловкость и выносливость.
Прошло несколько недель, и стремительно растущий мракорис перестал помещаться в своём вольере, сломал перегородку и раздавил обитающую по соседству пару крыс. Это произошло случайно, потому как детеныш отличался необычно дружелюбным нравом, что наверняка объяснялось его принадлежностью к женскому полу. Неорас недолго погоревал по случаю потери неприхотливых грызунов и перевёл свою любимицу в отдельное помещение. Ради этого он потратил десять дней на разработку ускоренного способа производства вина по заказу монастырского кастеляна Горакса (вино получалось худшего качества, но для поставок за пределы обители вполне подходило — прим. сост.).
Чернуля, как ласково называл зверюгу Неорас, продолжала набирать массу. Рог у неё не вырос, то ли из-за воздействия эликсиров, то ли в силу физиологических особенностей женской особи. Подражая людям, она часто поднималась на задние лапы и все меньше напоминала лесного хозяина — мракориса.
Через год содержание Чернули превратилось в настоящую проблему. Она съедала три туши падальщиков в день и всё равно оставалась голодной. Она вымахала до невероятных размеров и теперь жила в монастырском дворе, привязанная к мощному стволу древнего дерева. Она выглядела, как тролль с черной шерстью. Она периодически пыталась украсть овцу или отнять еду у проходящих послушников. Своим рычанием она наводила ужас на обитателей монастыря. По ночам, когда ей становилось особенно голодно и одиноко, Чернуля устраивала громкие концерты, и её тоскливый вой разносился далеко по окрестностям, вызывая зависть у волчьих стай.
Пирокар каждый день выслушивал жалобы магов, да и ему самому надоели бессонные ночи, когда не помогали даже заклинания. Кстати, на Чернулю магия вообще не действовала, очевидно, после зелий Неораса у неё выработалась великолепная защита против магического вмешательства. Все силы алхимика уходили на то, чтобы прокормить зверюгу и погасить недовольство магов, он забросил свои изыскания, перестал готовить восстанавливающие напитки, и вскоре их запас в монастыре подошёл к концу.
Ситуация накалилась до предела, когда однажды ночью Чернуля перегрызла удерживающую её веревку, задрала овец, поломала хозяйственные постройки и до пробуждения Неораса никого не выпускала во двор. Потом, впервые за долгое время сытая, довольно урча, уснула в тени чудом уцелевшего дерева.
Пирокар срочно созвал совет магов и приказал алхимику выдворить «это чудовище» из монастыря, иначе он за себя не ручается и как Верховный маг огня призовет на его голову такие кары, что проклятие Белиара покажется тому лёгким недомоганием. Маги единодушно поддержали главу ордена.
Делать было нечего, и Неорас с Чернулей отправились в дорогу. Те, кто это видел, долго дивились такой необычной паре и рассказывали другим. Так родилась легенда об ужасном чёрном тролле.
Тяжкие думы одолевали алхимика: что же делать с привыкшей к нему животинкой, кому отдать её в хорошие руки? В городе для неё места нет, крестьяне тоже не позволят ей жить вблизи своих дворов. Значит, как это ни жестоко, придется вернуть Чернулю в её естественную среду обитания.
Некоторая задумчивость в пути не мешала Неорасу поджаривать огненными стрелами обнаглевших падальщиков и волков, обгорелыми тушками которых Чернуля лакомилась на ходу. Так, подкармливая тролльшу (далее будем именовать зверюгу троллем, поскольку на мракориса она уже не походила — прим. сост.), алхимик добрался до скал, за которыми находился Круг камней — место силы магов огня. Местность эта была дикая, кроме глорхов и редких охотников за их когтями сюда никто не забредал. В скалах было естественное углубление вроде гигантской пещеры, которая вполне подходила тролльше по размерам. Оглядевшись, Неорас понял, что лучшего дома для Чернули им не найти. Жаль было оставлять столь необычное животное, созданное с помощью магических эликсиров, не исследовав его до конца, но алхимик пообещал себе проведывать Чернулю и телепортировался в монастырь. Там его сразу же загрузили заказами на восстанавливающие зелья, и долгое время Неорас не выходил из лаборатории.
Справедливости ради следует заметить, что он несколько раз возвращался к покинутому им зверю. Однако скоро то ли от одиночества, то ли от обиды на весь людской род у Чернули очень испортился характер, и подходить к её пещере стало небезопасно.
В тавернах и по сей день травят байки про необыкновенного чёрного тролля, однако охотников, позарившихся на столь ценный мех, более никто не видел. Вероятно, их кости можно найти, если, конечно, зверюга не проглотила их целиком».
Дочитав эту историю, наш герой подумал, что маги огня нравятся ему всё меньше. Однако с алхимиком Неорасом, хоть он безответственный и немного безумный, следует побеседовать на предмет получения повышающих способности напитков. Да и на такую зверушку любопытно посмотреть...
История 3-я. «Шахты на Хоринисе»
Утро в поместье Онара выдалось далеко не таким спокойным, как хотелось бы. С восходом солнца стали приходить крестьяне и просить наёмников расправиться с полевыми хищниками. Эти насекомые как ни в чём не бывало разгуливали по посевам, портя юные всходы злаков и убивая неосторожных людей...
— Я не понимаю, откуда они все берутся! Убиваешь одного, и тут же появляются двое других, — сказал один из наёмников, который шёл на битву с паразитами полей...
Тем временем на поляне неподалеку от амбара двое мужчин упражнялись в фехтовании клинками.
Корд, как звали одного из них, объяснял нашему герою, как правильнее сражаться одноручным оружием с несколькими противниками сразу. Он показывал на своём примере пару выпадов и боковых рубящих взмахов, как вдруг к ним, слегка хромая, подошёл один из тех бандитов, которые живут неподалёку в крепостных башнях на холмах.
С его стороны было крайне рискованно идти к наёмникам, но, похоже, выбора у бедолаги не оставалось. Как оказалось, он пришёл нанять пятерых крепких ребят для решения проблем с нежитью в заброшенной шахте, что находилась в конце горной стены.
— По ночам в крепостных башнях стало неспокойно, нежить совсем распоясалась и ещё этот гогот... этот необъяснимо зловещий гогот!»
Говорил он запинаясь и едва удерживаясь, чтобы не оборачиваться за спину. Посоветовавшись с Ли, Корд принял это предложение. Плата была достойной — сто золотых за каждую убитую неживую тварь в лагере бандитов.
— И ещё кое-что! Возможно, это не так важно, но некоторые наши самые опытные рудокопы и рабочие поговаривают, что тут не обошлось без магов огня. И что один из них даже когда-то был в той шахте долгое время! — выкрикнул бандит, потирая свою хромую ногу лечебной травой, а затем повёл пятерых парней в тяжёлых наёмничьих доспехах до крепостных башен.
Поскольку эту проблему предстояло решать наёмникам, а не ему, наш герой пошёл в крестьянский амбар подремать после упорных тренировок.
Устроился на койке поудобнее, достал свою книгу и начал листать в надежде найти что-нибудь перед сном. Совершенно случайно наткнувшись на заголовок: «Шахты на Хоринисе» он понял, что дремать ему явно не придётся и начал читать...
«История 3-я. «Шахты на Хоринисе». Во времена барьера, который полностью отрезал Рудниковую долину от внешнего мира, магическая руда стала стоить гораздо больше, чем когда-либо. Купцы Хориниса и кузнецы-оружейники готовы были платить буквально втрое большую цену за это сырьё, которое возможно было достать только в Долине, пока не произошёл один случай...
Маг огня, как обычно, шёл из монастыря в таверну «Мёртвая гарпия», чтобы предложить трактирщику качественное красное вино с добавлением огненной крапивы. Зайдя в таверну, он увидел сидящих далеко в углу людей, которые горячо спорили о каком-то деле.
Он сначала не придал этому особого значения и решил заняться своими делами.
— Я принёс вино, которое ты заказывал, — сказал маг равнодушным тоном.
— Отлично, и как раз две дюжины, то что надо! — ответил трактирщик и попросил оставить бутылки в кладовой, что этажом выше, пока он приготовит плату.
Маг слегка поморщился, так как не ожидал, что ему придётся ещё и заниматься складированием вина, но не стал спорить и молча пошёл в кладовую.
После того как дело было окончено, он начал было спускаться, и тогда до его ушей дошли слова с нижнего столика: «Отлично парни! Завтра с восходом солнца встречаемся у алтаря Инноса, неподалеку от владений этого скряги Онара. У нас будет столько руды, что мы сможем потом прохлаждаться в «Красном фонаре» Бромора хоть до посинения!»
После этих слов все сидящие за тем столиком вышли, заплатив трактирщику чем-то сине-фиолетовым, явно не золотом.
«Руда! Магическая руда!» — сразу понял маг, подходя к стойке.
— А-а-а, отнесли, замечательно! Вот здесь ровно триста золотых, как и договаривались. Жду следующих поставок через два месяца, — сказал трактирщик Орлан, протирая стойку полотенцем и довольно улыбаясь.
Маг отправился в обратный путь, но эти услышанные слова про неприличные богатства всё не давали ему покоя: «Руда на Хоринисе, когда Рудниковая долина накрыта барьером, да ещё и захвачена изнутри отбросами общества! Просто невероятно...»
Вернувшись в монастырь, он отдал всё золото Верховному магу огня, помолился на ночь и направился в свою келью.
***
Солнце ещё не взошло, но на дворике монастыря происходило какое-то движение. Пройдя в тени, не привлекая внимания, маг вышел за ворота, сказав караульному послушнику, что отправляется за травами для алхимика Неораса.
«Превосходно, главное сейчас не опоздать!» — подумал маг огня и прибавил шагу, направляясь к поместью крупного землевладельца.
Тем временем у алтаря Инноса уже начали собираться те самые личности, которые ещё вчера так яро рассуждали о своих будущих долях прибыли.
«Надо остаться незамеченным, посмотрим, что они собираются делать дальше», — пролетели мысли в голове мага, который внимательно наблюдал за троицей из густых кустов.
— Да я вам говорю, это место практически невозможно найти! — уверял один мужчина, раздавая рабочий инвентарь остальным.
Они все кивнули головами, и пошли за тем парнем следом.
Тропинка была протоптана слабо, почти невидима простому глазу. Она тянулась куда-то вверх извилистыми поворотами, пока не упёрлась прямиком в заросли кустов и большую скалу впереди.
Ведущий всю группу остановился и начал объяснять остальным:
— А теперь самое интересное! Вон там, с левой стороны за зарослями, есть уступ. Идите за мной, но осторожно. Не сорвитесь вниз, будьте предельно внимательны!
Он начал углубляться в заросли, и вскоре сопровождающие исчезли за ним следом.
«Какое-то заросшее место, тут же ничего нет!» — поначалу подумал маг, но всё ещё продолжал движение по указаниям того парня.
Осторожно пойдя по краю уступа и прокравшись мимо каменного утеса, он увидел расчищенную поляну и две деревянные опоры, выходящие из скалы. Всё это очень походило на вход в шахту. Ещё он увидел как двое идущих впереди разгрузили свою поклажу, взялись за кирки и вошли внутрь...
«Так вот куда они шли. Они выкопали собственную шахту! Это, наверное, первая шахта в Хоринисе, и буквально за этой скалой находится проход в Долину. Умно, очень умно», — размышлял маг после всего увиденного. — «Мне больше не нужно в этот забытый Инносом сарай», — решил для себя маг, доставая из сумки свитки с заклинаниями и несколько рун.
Войдя в пещеру, он одного за другим усыпил нелегальных рудокопов с помощью руны сна. Но то, что случилось после этого, явно было против всяких правил монастыря. На свитках было заклинание поднятия нежити, оно обычно работало, если держать в руке кость скелета, а в другой сам свиток. Но маг вместо кости схватил за руку лежащего во сне человека и начал произносить письмена свитка... Красно-фиолетовое свечение озарило стены шахты и плоть начала разлагаться — бедняга превращался в зомби.
То же самое маг проделал и с остальными, превратив людей в ходячую нежить — отвратительную, гниющую нежить. Не имея собственной воли, они начали повиноваться своему создателю, кирками кроша стены, добывая синие обломки из горной породы — много синих камешков из богатых залежей.
«Я стану неприлично богатым! Весь Хоринис будет моим! Только моим!!! Весь этот проклятый остров... это будет мой остров», — радостно мечтал про себя маг, наблюдая за работающей троицей. — «Нужно больше рабочих, тогда руды будет в два раза больше! О-о-о да-а, да-а...» — подумал аморально настроенный служитель Инноса.
Пойдя на ферму Секоба, он отдал пару кусков руды владельцу фермы с просьбой взять несколько рабочих для какого-то важного дела. Разумеется, недолго думая Секоб, созвал крестьян и приказал шестерым из них идти с магом огня.
Приведя несчастных людей в свои «владения», маг погрузил их в массовый сон. Ну а что он с ними в итоге сотворил, и без того ясно...
Долгие дни, недели и даже месяцы пробыл ступивший на путь Белиара маг в стенах шахты, из-за жадности не захотев идти за провизией даже для самого себя. Окончательно обезумев, он решил превратить себя в неживое... в нечто могущественное, не нуждающееся в потребностях смертных:
— Пора покончить с этим ничтожным существованием, я способен на большее! Я буду вечен и не подвластен течению времени!!!
Крича на всю шахту, он стал разрезать себе пальцы и кровью вычерчивать на стене шахты символ со свитка, видоизменяя его в соответствие со своим чёрным замыслом. Этот символ был другим... чем-то неизвестным, уникальным заклинанием превращения, придуманным за эти долгие месяцы в одиночестве, не считая общества нежити. Тем же самым кинжалом он стал вырезать в камне этот символ, следуя по кровавому контуру, и при этом что-то шепча под нос...
Вдруг символ засиял черно-фиолетовым свечением, и это свечение заставляло плоть мага медленно сходить с его костей! Сам же он безумно кричал, его дикие вопли эхом разносились по шахте, как бы выражая одну единственную мысль: «Что я наделал?!»
Спустя несколько часов свечение исчезло, наступило затишье. Кирки лежали на земле, а нежить просто бесцельно стояла в коридорах без всякого мотива к чему-либо. Жреца Инноса больше не существовало, и поэтому они не подчинялись больше никому.
И лишь где-то в самых тёмных каменных коридорах бродило порождение Белиара в оборванных тканях и с красными светящимися глазницами... Оно боялось света и вообще было не в своём уме, мёртвое и проклятое.
С тех пор никто больше не выходил из тёмной заброшенной шахты.
Однако годы спустя, как это обычно бывает, с материка приплыли новые люди — первооткрыватели в своём роде. Они нашли этот холм и начали превращать его в лагерь по добыче руды, но не решились пройти дальше вдоль уступа через заросли. Зато построили две высокие башни из камня и выкопали новую шахту, которая приносила стабильный доход до тех пор, пока великий барьер не пал.
После падения купола бандиты нашли этот лагерь и с привычной жестокостью захватили лакомый кусок. С тех пор они прочно обосновались в тех краях.
Но никто так и не отыскал самую первую шахту, ту самую шахту, с которой всё начиналось...»
«Судя по тому, что эта история попала в записи Саландрила, маги знали про измену одного из своих и наблюдали за происходящим, но не посчитали нужным вмешаться», — подумал наш герой, откладывая книгу в сторону и продолжая размышлять. — «Подумать только, как эта проклятая руда влияет на людей! Даже в колонии люди были не настолько алчны», — сказал он себе и лег спать до следующего утра.
На следующий день группа из четверых наёмников вернулась назад. Они выглядели сильно потрёпанными и были до сих пор напуганы увиденным.
И крестьяне, и остальные наёмники встретили их молча, не понимая, что же случилось.
— Мы потеряли Горацио... — со скорбью в голосе сообщил всем Корд.
И четвёрка направилась в харчевню, провожаемая взглядами толпы. Явно чтобы восстановить силы и как следует надраться за упокой товарища.
Уходя, один из четырех наёмников шептал как бы сам себе дрожащим голосом: «Этот знак, этот знак на стене... И эта тварь... Пронзительный вой...»
Утро в поместье Онара выдалось далеко не таким спокойным, как хотелось бы. С восходом солнца стали приходить крестьяне и просить наёмников расправиться с полевыми хищниками. Эти насекомые как ни в чём не бывало разгуливали по посевам, портя юные всходы злаков и убивая неосторожных людей...
— Я не понимаю, откуда они все берутся! Убиваешь одного, и тут же появляются двое других, — сказал один из наёмников, который шёл на битву с паразитами полей...
Тем временем на поляне неподалеку от амбара двое мужчин упражнялись в фехтовании клинками.
Корд, как звали одного из них, объяснял нашему герою, как правильнее сражаться одноручным оружием с несколькими противниками сразу. Он показывал на своём примере пару выпадов и боковых рубящих взмахов, как вдруг к ним, слегка хромая, подошёл один из тех бандитов, которые живут неподалёку в крепостных башнях на холмах.
С его стороны было крайне рискованно идти к наёмникам, но, похоже, выбора у бедолаги не оставалось. Как оказалось, он пришёл нанять пятерых крепких ребят для решения проблем с нежитью в заброшенной шахте, что находилась в конце горной стены.
— По ночам в крепостных башнях стало неспокойно, нежить совсем распоясалась и ещё этот гогот... этот необъяснимо зловещий гогот!»
Говорил он запинаясь и едва удерживаясь, чтобы не оборачиваться за спину. Посоветовавшись с Ли, Корд принял это предложение. Плата была достойной — сто золотых за каждую убитую неживую тварь в лагере бандитов.
— И ещё кое-что! Возможно, это не так важно, но некоторые наши самые опытные рудокопы и рабочие поговаривают, что тут не обошлось без магов огня. И что один из них даже когда-то был в той шахте долгое время! — выкрикнул бандит, потирая свою хромую ногу лечебной травой, а затем повёл пятерых парней в тяжёлых наёмничьих доспехах до крепостных башен.
Поскольку эту проблему предстояло решать наёмникам, а не ему, наш герой пошёл в крестьянский амбар подремать после упорных тренировок.
Устроился на койке поудобнее, достал свою книгу и начал листать в надежде найти что-нибудь перед сном. Совершенно случайно наткнувшись на заголовок: «Шахты на Хоринисе» он понял, что дремать ему явно не придётся и начал читать...
«История 3-я. «Шахты на Хоринисе». Во времена барьера, который полностью отрезал Рудниковую долину от внешнего мира, магическая руда стала стоить гораздо больше, чем когда-либо. Купцы Хориниса и кузнецы-оружейники готовы были платить буквально втрое большую цену за это сырьё, которое возможно было достать только в Долине, пока не произошёл один случай...
Маг огня, как обычно, шёл из монастыря в таверну «Мёртвая гарпия», чтобы предложить трактирщику качественное красное вино с добавлением огненной крапивы. Зайдя в таверну, он увидел сидящих далеко в углу людей, которые горячо спорили о каком-то деле.
Он сначала не придал этому особого значения и решил заняться своими делами.
— Я принёс вино, которое ты заказывал, — сказал маг равнодушным тоном.
— Отлично, и как раз две дюжины, то что надо! — ответил трактирщик и попросил оставить бутылки в кладовой, что этажом выше, пока он приготовит плату.
Маг слегка поморщился, так как не ожидал, что ему придётся ещё и заниматься складированием вина, но не стал спорить и молча пошёл в кладовую.
После того как дело было окончено, он начал было спускаться, и тогда до его ушей дошли слова с нижнего столика: «Отлично парни! Завтра с восходом солнца встречаемся у алтаря Инноса, неподалеку от владений этого скряги Онара. У нас будет столько руды, что мы сможем потом прохлаждаться в «Красном фонаре» Бромора хоть до посинения!»
После этих слов все сидящие за тем столиком вышли, заплатив трактирщику чем-то сине-фиолетовым, явно не золотом.
«Руда! Магическая руда!» — сразу понял маг, подходя к стойке.
— А-а-а, отнесли, замечательно! Вот здесь ровно триста золотых, как и договаривались. Жду следующих поставок через два месяца, — сказал трактирщик Орлан, протирая стойку полотенцем и довольно улыбаясь.
Маг отправился в обратный путь, но эти услышанные слова про неприличные богатства всё не давали ему покоя: «Руда на Хоринисе, когда Рудниковая долина накрыта барьером, да ещё и захвачена изнутри отбросами общества! Просто невероятно...»
Вернувшись в монастырь, он отдал всё золото Верховному магу огня, помолился на ночь и направился в свою келью.
***
Солнце ещё не взошло, но на дворике монастыря происходило какое-то движение. Пройдя в тени, не привлекая внимания, маг вышел за ворота, сказав караульному послушнику, что отправляется за травами для алхимика Неораса.
«Превосходно, главное сейчас не опоздать!» — подумал маг огня и прибавил шагу, направляясь к поместью крупного землевладельца.
Тем временем у алтаря Инноса уже начали собираться те самые личности, которые ещё вчера так яро рассуждали о своих будущих долях прибыли.
«Надо остаться незамеченным, посмотрим, что они собираются делать дальше», — пролетели мысли в голове мага, который внимательно наблюдал за троицей из густых кустов.
— Да я вам говорю, это место практически невозможно найти! — уверял один мужчина, раздавая рабочий инвентарь остальным.
Они все кивнули головами, и пошли за тем парнем следом.
Тропинка была протоптана слабо, почти невидима простому глазу. Она тянулась куда-то вверх извилистыми поворотами, пока не упёрлась прямиком в заросли кустов и большую скалу впереди.
Ведущий всю группу остановился и начал объяснять остальным:
— А теперь самое интересное! Вон там, с левой стороны за зарослями, есть уступ. Идите за мной, но осторожно. Не сорвитесь вниз, будьте предельно внимательны!
Он начал углубляться в заросли, и вскоре сопровождающие исчезли за ним следом.
«Какое-то заросшее место, тут же ничего нет!» — поначалу подумал маг, но всё ещё продолжал движение по указаниям того парня.
Осторожно пойдя по краю уступа и прокравшись мимо каменного утеса, он увидел расчищенную поляну и две деревянные опоры, выходящие из скалы. Всё это очень походило на вход в шахту. Ещё он увидел как двое идущих впереди разгрузили свою поклажу, взялись за кирки и вошли внутрь...
«Так вот куда они шли. Они выкопали собственную шахту! Это, наверное, первая шахта в Хоринисе, и буквально за этой скалой находится проход в Долину. Умно, очень умно», — размышлял маг после всего увиденного. — «Мне больше не нужно в этот забытый Инносом сарай», — решил для себя маг, доставая из сумки свитки с заклинаниями и несколько рун.
Войдя в пещеру, он одного за другим усыпил нелегальных рудокопов с помощью руны сна. Но то, что случилось после этого, явно было против всяких правил монастыря. На свитках было заклинание поднятия нежити, оно обычно работало, если держать в руке кость скелета, а в другой сам свиток. Но маг вместо кости схватил за руку лежащего во сне человека и начал произносить письмена свитка... Красно-фиолетовое свечение озарило стены шахты и плоть начала разлагаться — бедняга превращался в зомби.
То же самое маг проделал и с остальными, превратив людей в ходячую нежить — отвратительную, гниющую нежить. Не имея собственной воли, они начали повиноваться своему создателю, кирками кроша стены, добывая синие обломки из горной породы — много синих камешков из богатых залежей.
«Я стану неприлично богатым! Весь Хоринис будет моим! Только моим!!! Весь этот проклятый остров... это будет мой остров», — радостно мечтал про себя маг, наблюдая за работающей троицей. — «Нужно больше рабочих, тогда руды будет в два раза больше! О-о-о да-а, да-а...» — подумал аморально настроенный служитель Инноса.
Пойдя на ферму Секоба, он отдал пару кусков руды владельцу фермы с просьбой взять несколько рабочих для какого-то важного дела. Разумеется, недолго думая Секоб, созвал крестьян и приказал шестерым из них идти с магом огня.
Приведя несчастных людей в свои «владения», маг погрузил их в массовый сон. Ну а что он с ними в итоге сотворил, и без того ясно...
Долгие дни, недели и даже месяцы пробыл ступивший на путь Белиара маг в стенах шахты, из-за жадности не захотев идти за провизией даже для самого себя. Окончательно обезумев, он решил превратить себя в неживое... в нечто могущественное, не нуждающееся в потребностях смертных:
— Пора покончить с этим ничтожным существованием, я способен на большее! Я буду вечен и не подвластен течению времени!!!
Крича на всю шахту, он стал разрезать себе пальцы и кровью вычерчивать на стене шахты символ со свитка, видоизменяя его в соответствие со своим чёрным замыслом. Этот символ был другим... чем-то неизвестным, уникальным заклинанием превращения, придуманным за эти долгие месяцы в одиночестве, не считая общества нежити. Тем же самым кинжалом он стал вырезать в камне этот символ, следуя по кровавому контуру, и при этом что-то шепча под нос...
Вдруг символ засиял черно-фиолетовым свечением, и это свечение заставляло плоть мага медленно сходить с его костей! Сам же он безумно кричал, его дикие вопли эхом разносились по шахте, как бы выражая одну единственную мысль: «Что я наделал?!»
Спустя несколько часов свечение исчезло, наступило затишье. Кирки лежали на земле, а нежить просто бесцельно стояла в коридорах без всякого мотива к чему-либо. Жреца Инноса больше не существовало, и поэтому они не подчинялись больше никому.
И лишь где-то в самых тёмных каменных коридорах бродило порождение Белиара в оборванных тканях и с красными светящимися глазницами... Оно боялось света и вообще было не в своём уме, мёртвое и проклятое.
С тех пор никто больше не выходил из тёмной заброшенной шахты.
Однако годы спустя, как это обычно бывает, с материка приплыли новые люди — первооткрыватели в своём роде. Они нашли этот холм и начали превращать его в лагерь по добыче руды, но не решились пройти дальше вдоль уступа через заросли. Зато построили две высокие башни из камня и выкопали новую шахту, которая приносила стабильный доход до тех пор, пока великий барьер не пал.
После падения купола бандиты нашли этот лагерь и с привычной жестокостью захватили лакомый кусок. С тех пор они прочно обосновались в тех краях.
Но никто так и не отыскал самую первую шахту, ту самую шахту, с которой всё начиналось...»
«Судя по тому, что эта история попала в записи Саландрила, маги знали про измену одного из своих и наблюдали за происходящим, но не посчитали нужным вмешаться», — подумал наш герой, откладывая книгу в сторону и продолжая размышлять. — «Подумать только, как эта проклятая руда влияет на людей! Даже в колонии люди были не настолько алчны», — сказал он себе и лег спать до следующего утра.
На следующий день группа из четверых наёмников вернулась назад. Они выглядели сильно потрёпанными и были до сих пор напуганы увиденным.
И крестьяне, и остальные наёмники встретили их молча, не понимая, что же случилось.
— Мы потеряли Горацио... — со скорбью в голосе сообщил всем Корд.
И четвёрка направилась в харчевню, провожаемая взглядами толпы. Явно чтобы восстановить силы и как следует надраться за упокой товарища.
Уходя, один из четырех наёмников шептал как бы сам себе дрожащим голосом: «Этот знак, этот знак на стене... И эта тварь... Пронзительный вой...»
История 4-я. «Кладбище восточного леса»
Уже двое суток на Хоринисе бушевала непогода. На островах это нередкое явление — просто пришёл тайфун с океана и буквально заливал всё дождями. Струи лились с крыш домов водопадами, текли потоками на улицах города, вымывая валяющийся на мостовых мусор в сторону Портового квартала... Настроение у людей было прескверное, и стражники у ворот неохотно крутили лебёдку, чтобы закрыть ворота во избежание потопа с холмов, где располагается ферма землевладельца Лобарта.
«В город мне теперь не попасть», — глядя на запертые ворота, решил наш безымянный герой. Недолго думая он направился по дороге, ведущей дальше мимо городских стен на восток.
Поднявшись до более ровной местности, мужчина поднял свой взгляд чуть выше и сквозь ливень разглядел тусклое свечение впереди. Это был маяк старого моряка и бывалого путешественника Джека.
— Кто в здравом уме будет разгуливать в такую пакостную погоду?! — донесся хриплый, но всё ещё грубый голос пожилого человека.
— Красивый у тебя маяк. — С этими словами путник вошёл в помещение, едва улыбаясь и отжимая воду со своих пожиток.
— Ар-р-р, опять ты! — выкрикнул Джек уже более дружелюбным тоном, встречая нежданного гостя.
Сам Джек предпочитал уединённый образ жизни и не особо-то был рад людям. В последний раз, когда он имел с ними дело, они просто выжили с его же маяка силой...
— Я тоже рад тебя видеть, — ответил мужчина, садясь за стол, вытаскивая свитки и всякие записки из промокшей сумки, чтобы как следует их просушить у камина.
Джек, обозревая это зрелище, не мог не заметить одну потрёпанную книгу — ту самую книгу в насыщенно-бордовом переплёте.
— Ты эту штуку не из монастыря ли спёр? — спросил старик как бы поддерживая беседу и предлагая сидящему бутылку рома.
— Нет, но её происхождение тесно связанно с людьми, которые там обитают. И, похоже, они причастны ко всем этим странностям и диковинам Хориниса, — ответил безымянный.
После этих слов Джек молча сел в кресло, забивая болотник в свою трубку.
— Есть тут неподалеку одна диковина и в каком-то смысле странность, — произнёс он, задумчиво хмуря брови и как будто стараясь вспомнить что-нибудь ещё...
— Да-а, кладбище, точно! Кладбище в восточном лесу. На твоём месте, мой мальчик, я бы туда не совался в одиночку, да и вообще... Особенно после пары обстоятельств с магами огня.
— Расскажи мне об этом кладбище!
Сказал мужчина, откладывая бордовую книгу к свиткам.
— Ну, в общем, слушай...
***
— Мало кто знает, что изначально на острове из людей обитали только жрецы огня и их послушники. Сам остров был как один священный монастырь. Не было портового города, фермеров-лендлордов, даже маяка этого не было! В те времена был возведён каменный круг — Круг Солнца в восточной роще, и лишь затем только монастырь магов огня.
Постепенно верующих становилось всё больше. Они приплывали с материка сюда, в монастырь, без малейшего желания куда-либо возвращаться. Да-а, можно сказать, они были фанатиками Инноса. Но в отличие от своего бога — лишь смертными людьми, и рано или поздно конец постигал их всех.
И тогда старейшины монастыря приняли решение о едином месте захоронения усопших, с целым церемониальным обрядом и всеми почестями.
Место было выбрано по общему согласию Круга огня — окраина восточного леса. Там оказалось тихо и первое время спокойно. Маги устраивали шествия из монастыря до священных камней в Роще Солнца, затем в полной тишине спускались по каменным тропам с высеченными на них ступенями вглубь самого леса, потушив все факелы и рассеяв заклинания света...
По прибытию на кладбище тела усопших погружали в уже заготовленные заранее ямы, закапывали, устанавливали надгробия. А затем так же в тишине вся процессия отправлялась в обратный путь.
Так продолжалось несколько лет, пока однажды посланные зачем-то на кладбище послушники не обнаружили, что одна из могил разграблена. Кладбище было небольшим, и уже от края стало видно, что в самой его середине вместо могилы образовалась разрытая яма без останков усопшего.
— Может нам лучше сделать вид, что ничего не произошло? — предложил один из послушников своему напарнику.
— Ты что! Мастер Эсильвур оторвёт нам головы, если мы скроем это от него! Надо скорее возвращаться.
Оба молча переглянулись и бегом направились в монастырь.
По возвращению послушников в монастыре как раз собирались проводить совет старейшин Круга огня, на котором обсуждались все самые важные вопросы и принимались решения. На совет допускались лишь маги восьмого и девятого кругов магии, которые демонстрировали свою верность Инносу и были замечены за свои необычные заслуги перед монастырём.
— Странные события происходят... — сказал один из членов совета.
— Возможно, это мракорис ночью учуял запах плоти и решил, поискать себе добычи в могиле, — возразил второй сидящий за круглым столом маг.
— Послушник рассказал мне о том, что вокруг могилы было всё затоптано следами, которые не принадлежали человеку. Однако это было явно двуногое создание, — сказал мастер Эсильвур присутствующим, после чего повисла тишина полного непонимания и страха.
— Мы должны отправить туда нескольких недавно посвящённых юных магов. Думаю, это укрепит их дух и приблизит к следующему уровню магических искусств. На этом заседание совета объявляется закрытым, — провозгласил мастер Эсильвур и отправился в покои архимагов...
***
На следующий день двое магов огня отправились к кладбищу в надежде узнать хоть что-нибудь, что могло бы успокоить всех, кто жил на острове. Они были рады той возможности, которую им предоставили, и оба предвкушали успех.
Не дойдя всего пару шагов до цели, один из них увидел силуэт, неподвижно стоящий возле разоренной могилы. Оба они остановились...
— Он мне кажется каким-то... знакомым, — сказал шёпотом один из магов, приглядываясь внимательней.
Когда они подошли поближе, фигура у могилы медленно, слегка скосив плечо вниз, обернулась. Оба мага побелели от ужаса. Это был тот самый труп, которого так и не нашли прошлым вечером.
— Это... это какое-то колдовство! Это не может быть правдой! — дрожащим голосом пытался воззвать к своему здравомыслию один из жрецов огня, но вместо этого всё больше убеждался в том, что происходящее ему не мерещится.
Покойник протянул руку в их сторону, и едва раскрыв полуразложившийся рот, начал хрипеть, как бы задыхаясь. Затем, хромая, двинулся в их сторону. Не успев пройти и пяти шагов, он с треском рухнул на землю, что очень озадачило двух наблюдавших.
— Мы должны испепелить его останки, нельзя допустить этого снова, — холодным тоном промолвил маг, доставая из своего балахона руну огненного шара.
На это сложно было что-либо возразить после увиденного, и оба принялись за чтение заклинания шара...
— Смотри! Те самые следы, о которых говорили послушники, — сказал один из магов, когда от беспокойного трупа остался один пепел.
— В детстве я любил играть в следопытов с отцом до того, как стал верующим. И если мне не изменяет память, такие следы должны принадлежать орку...
— Орку?! Это же ересь! — громко заявил второй.
Дальнейшему обсуждению помешал шум где-то позади, со стороны чащи. Оба жреца стояли тихо и неподвижно, пока не услышали инородную речь: «Уца ча ча! Га рааа заг ду та!»
— Надо уходить, скорее! Мы не знаем, сколько их там.
— Думаю, мы узнали достаточно, — сказал маг, протягивая последнюю бутыль зелья ускорения своему другу.
— Ты должен рассказать всем о том, что здесь было. Иди же! Да поможет нам Иннос...
***
Вечерело. Измотанный служитель Инноса, прихрамывая, вошёл в помещение, где все собрались. Глядя на него с недоумением, Эсильвур спросил про второго напарника.
Выслушав всё от начала и до конца, маги решили изъять тела с кладбища и перенести их пока в монастырь до следующих распоряжений мастера, а само кладбище объявить закрытым.
Старейшины осознавали вину за своё легкомыслие по отношению к двум новичкам, а также тот факт, что без боя в следующий раз, скорее всего, им всем не обойтись. Именно поэтому они решили сами отправиться на кладбище в качестве сопровождающих.
К слову сказать, маги никогда не вмешивались ни в какие распри и предпочитали сохранять полный нейтралитет ко всему. Но речь шла про осквернение покойников и явной угрозе для всех обитающих на острове людей, если не прекратить это раз и навсегда.
***
Прошло два дня с упомянутых событий, когда отряд из послушников, магов и их мастеров был полностью готов отправиться на запретное кладбище с последней миссией — не допустить того, чтобы тело хоть ещё одного покойника осквернили.
До места назначения все дошли примерно к обеду. Небо было ясным, не ощущалось даже лёгкого ветра. Вокруг как будто всё замерло или потеряло всякую связь с реальным временем.
Отряд остановился у границ кладбища, и всего через несколько секунд всё стало ясно.
— Они... все... выкопаны, — промолвил один из магов Высшего круга.
Из чащи донеслись чьи-то легкие шаги, пыхтение, лязг топоров. Но мастер Эсильвур всем приказал стоять намёртво и быть в полной боевой готовности.
Через несколько мгновений показались орки, навскидку их было около двух десятков — в основном обычные разведчики, но среди них имелись и воины.
Вперёд всех вышел один орк, который явно выделялся среди остальных. Он был безоружен, носил множество странных амулетов из частей тел животных. Руки и туловище были изрисованы темными татуировками, а на голове красовался обод из разноцветных перьев редкой птицы. Судя по всему, это был колдун или, как говорят орки, шаман.
— Ур-роок-к шака! Моя приветствовать огненный люди! Наша вас ожидать, — сообщил он едва понятным языком ошеломлённым магам.
— Ты умеешь говорить на нашем языке! Но как? Откуда вы вообще взялись и где все тела с этого клад...
— Уз-з-з рог дагош-ш! Молчать! — перебил мага орк-шаман. — Моя знать ваш человекоязык от него... от повелителя. Повелитель отметил моя чёрный метка. Сказать, моя мочь делать мёртвый человек снова живой. Избранный повелителя. Избранный!
— Ах-х ты грязное порождение Белиара! Тебе это с лап не сойдет, клянусь светом Инноса! — яростно проговорил Эсильвур в ответ на разъяснения орка.
— Мой повелитель знать о вас, огненный человеки. Он знать ваш светлый повелитель, он смеяться. Это лес орков, наша лес, вы тут не место! И сейчас вы станет мои куклы! — С этими словами шаман поднял какое-то ожерелье вверх, и лишь приглядевшись поближе, маги рассмотрели, из чего оно сделано.
«Это же пальцы! Человеческие! Они же были срезаны с покойников... так вот как он контролирует нежить...» — недолго думая, решил Эсильвур. — «Нужно их уничтожить, как и их владельцев...» — мелькнула последняя мысль в его голове.
— Братья мои! Слишком поздно... мы сделали огромную ошибку, придя сюда только сегодня. Но сегодня мы положим этому конец! Надо уничтожить их колдуна любыми способами, иначе мы сами станем марионетками!
Речь получилась не самая бодрящая, однако на лицах всех собравшихся магов можно было прочитать самоотверженность, храбрость и лютую ненависть к отродьям тёмного бога.
— Человеки смешить моя, безысходность делать глупые вещь! — После этих слов шаман принялся трясти ожерельем из «пальцев», пританцовывать, кружась на месте, и выть на весь лес странные фразы.
И по его зову с разных сторон пошли зомби, скрипя зубами и громко вдыхая воздух, как будто он всё ещё был им необходим. Среди них был и тот второй маг из посланных на разведку — новообращённый. На нём ещё оставались ритуальные одежды темно-красного цвета...
Но на сей раз служители Инноса встретили опасность во всеоружии. Эсильвур взялся за руки с ещё двумя самыми опытными магами огня, и вместе они начали произносить сильнейшее заклятие изгнания... изгнания армии нежити.
Светло-синяя вспышка окутала группу магов и через несколько секунд пошла волной в разные стороны леса с отзвуками шепота во мгле.
Нежить как подкошенная улеглась кто где стоял. Орочий шаман отшатнулся, и из его рук, рассыпаясь белым пеплом, вывалилось его ужасное ожерелье.
В порыве ярости он схватил Грахх-нтакк — орочий посох, который обычно носили шаманы на спине как символ их принадлежности к кругу служителей Белиара. Крича что-то на орочьем языке, он направился в сторону Эсильвура. После произнесения ритуального заклятия изгнания троица заклинателей без сил стояла на коленях в полуобморочном состоянии, и не могла дать отпор самостоятельно.
Орк шаман был почти у своей цели, как ощутил сильный удар в плечо и почувствовал дикое жжение. Это угодил в цель большой огненный шар, заклинание которого со свитка прочитал один из послушников, сам того не осознавая в этой напряжённой атмосфере. Раненый орк пошатнулся, магический удар раздробил ему сустав, а огонь ещё продолжал гореть, опаляя шкуру.
Маги увидели этот поступок, с одобрением посмотрев на трясущегося от страха парнишку, и снова переключились на корчащегося от боли и ожогов супостата. Это напомнило им всем, кто они есть, и что должны делать.
Затем шаман ощутил ещё один шар, но уже в области бедра...
Разведчики орков были уже готовы вступить в бой, но стали невольными свидетелями страшной гибели своего старейшины и сородича. Ещё и ещё, и ещё разлетались огненные стрелы и шары, словно им не было конца! Маги не знали пощады, ибо месть и вера в добро закипала в их душах. Как один, они обнажили свои руны и буквально изничтожили тварь за мгновение без всякого промедления. В воздухе появился запах горелых волос и плоти — отвратный запашок, скажу я вам.
Возможно, именно это стало последней каплей в деморализации всего орочьего отряда из двух десятков бойцов. Командир был испепелён, а маги уже готовились идти в наступление со своими рунами.
В те древние времена не существовало таких орков, каких мы теперь зовём «элитными». Зачастую это были раздробленные, малые по числу племена, возглавляемые духовными вожаками, то есть шаманами. Но, несмотря на их примитивную организацию, они могли представлять серьёзную опасность, если их вождь жив. Но когда его не стало, орки уже не представляли что делать дальше, и в паническом ужасе отступили.
— Ура! Мастер Эсильвур, мы победили! Они бегут как псы! — кричали послушники и маги низших кругов.
Но в ответ они не услышали ничего. То заклинание, которое рассыпало всю нежить в округе, потребовало гораздо большую цену, чем самый огромный запас маны. Расплатой стали собственные жизни заклинателей... Мастера знали изначально, на что шли, но никому не рассказали, чтобы ещё больше не подвергнуть всех страху и волнениям.
После недолгой растерянности и минутного траура, тела высших магов понесли назад в монастырь. Там их погребли в специальной усыпальнице, недавно построенной под фундаментом церкви Инноса. Там же был сооружен склеп для захоронения тел обычных магов и послушников, который располагался ниже лаборатории и складами с припасами. Добраться до него было практически невозможно даже тем, кто жил в самом монастыре. Это самое меньшее, что могли сделать для обеспечения безопасности своих покойников маги после тех трагических событий в восточном лесу...
А старое кладбище осталось заброшено. С тех пор это место считается одним из самых опасных для путников и искателей приключений.
***
Джек рассказывал своему гостю истории до самого утра. Но никто и не думал засыпать. Тем временем погода улучшилась, тучи расступились и ушли далеко от острова, наступил прекрасный солнечный день.
— Ну, теперь-то ты знаешь тайну этого леса. И постарайся не умереть там. Зная тебя, не сомневаюсь, что ты ни перед чем не остановишься, если чего захочешь, — рассмеялся моряк, хлопая безымянного по плечу.
— Спасибо, что приютил. Буду собираться в город, ворота должно быть уже открыты, — сказал мужчина улыбнувшись, и начал складывать обратно в сумку свои высохшие пожитки.
Выходя из маяка в сторону города, он наскоро пролистал дневник в красном переплёте и нашёл всего две строки, которые могли подтвердить слова старого морского волка:
«Восточный лес. Маги очень неохотно обсуждают его, если их об этом спросить. Возможно, я скоро разберусь, в чём тут дело...»
«А этот парень был крайне любопытен для послушника. Маги таких не очень-то и любят, хех!» — подумал про себя наш герой, имея в виду Саландрила, и издал короткий, но явно осуждающий смешок.
Теперь дорога вела его в Хоринис. Первым делом он собирался навестить Ларса. А там одним богам известно, что будет дальше...
Уже двое суток на Хоринисе бушевала непогода. На островах это нередкое явление — просто пришёл тайфун с океана и буквально заливал всё дождями. Струи лились с крыш домов водопадами, текли потоками на улицах города, вымывая валяющийся на мостовых мусор в сторону Портового квартала... Настроение у людей было прескверное, и стражники у ворот неохотно крутили лебёдку, чтобы закрыть ворота во избежание потопа с холмов, где располагается ферма землевладельца Лобарта.
«В город мне теперь не попасть», — глядя на запертые ворота, решил наш безымянный герой. Недолго думая он направился по дороге, ведущей дальше мимо городских стен на восток.
Поднявшись до более ровной местности, мужчина поднял свой взгляд чуть выше и сквозь ливень разглядел тусклое свечение впереди. Это был маяк старого моряка и бывалого путешественника Джека.
— Кто в здравом уме будет разгуливать в такую пакостную погоду?! — донесся хриплый, но всё ещё грубый голос пожилого человека.
— Красивый у тебя маяк. — С этими словами путник вошёл в помещение, едва улыбаясь и отжимая воду со своих пожиток.
— Ар-р-р, опять ты! — выкрикнул Джек уже более дружелюбным тоном, встречая нежданного гостя.
Сам Джек предпочитал уединённый образ жизни и не особо-то был рад людям. В последний раз, когда он имел с ними дело, они просто выжили с его же маяка силой...
— Я тоже рад тебя видеть, — ответил мужчина, садясь за стол, вытаскивая свитки и всякие записки из промокшей сумки, чтобы как следует их просушить у камина.
Джек, обозревая это зрелище, не мог не заметить одну потрёпанную книгу — ту самую книгу в насыщенно-бордовом переплёте.
— Ты эту штуку не из монастыря ли спёр? — спросил старик как бы поддерживая беседу и предлагая сидящему бутылку рома.
— Нет, но её происхождение тесно связанно с людьми, которые там обитают. И, похоже, они причастны ко всем этим странностям и диковинам Хориниса, — ответил безымянный.
После этих слов Джек молча сел в кресло, забивая болотник в свою трубку.
— Есть тут неподалеку одна диковина и в каком-то смысле странность, — произнёс он, задумчиво хмуря брови и как будто стараясь вспомнить что-нибудь ещё...
— Да-а, кладбище, точно! Кладбище в восточном лесу. На твоём месте, мой мальчик, я бы туда не совался в одиночку, да и вообще... Особенно после пары обстоятельств с магами огня.
— Расскажи мне об этом кладбище!
Сказал мужчина, откладывая бордовую книгу к свиткам.
— Ну, в общем, слушай...
***
— Мало кто знает, что изначально на острове из людей обитали только жрецы огня и их послушники. Сам остров был как один священный монастырь. Не было портового города, фермеров-лендлордов, даже маяка этого не было! В те времена был возведён каменный круг — Круг Солнца в восточной роще, и лишь затем только монастырь магов огня.
Постепенно верующих становилось всё больше. Они приплывали с материка сюда, в монастырь, без малейшего желания куда-либо возвращаться. Да-а, можно сказать, они были фанатиками Инноса. Но в отличие от своего бога — лишь смертными людьми, и рано или поздно конец постигал их всех.
И тогда старейшины монастыря приняли решение о едином месте захоронения усопших, с целым церемониальным обрядом и всеми почестями.
Место было выбрано по общему согласию Круга огня — окраина восточного леса. Там оказалось тихо и первое время спокойно. Маги устраивали шествия из монастыря до священных камней в Роще Солнца, затем в полной тишине спускались по каменным тропам с высеченными на них ступенями вглубь самого леса, потушив все факелы и рассеяв заклинания света...
По прибытию на кладбище тела усопших погружали в уже заготовленные заранее ямы, закапывали, устанавливали надгробия. А затем так же в тишине вся процессия отправлялась в обратный путь.
Так продолжалось несколько лет, пока однажды посланные зачем-то на кладбище послушники не обнаружили, что одна из могил разграблена. Кладбище было небольшим, и уже от края стало видно, что в самой его середине вместо могилы образовалась разрытая яма без останков усопшего.
— Может нам лучше сделать вид, что ничего не произошло? — предложил один из послушников своему напарнику.
— Ты что! Мастер Эсильвур оторвёт нам головы, если мы скроем это от него! Надо скорее возвращаться.
Оба молча переглянулись и бегом направились в монастырь.
По возвращению послушников в монастыре как раз собирались проводить совет старейшин Круга огня, на котором обсуждались все самые важные вопросы и принимались решения. На совет допускались лишь маги восьмого и девятого кругов магии, которые демонстрировали свою верность Инносу и были замечены за свои необычные заслуги перед монастырём.
— Странные события происходят... — сказал один из членов совета.
— Возможно, это мракорис ночью учуял запах плоти и решил, поискать себе добычи в могиле, — возразил второй сидящий за круглым столом маг.
— Послушник рассказал мне о том, что вокруг могилы было всё затоптано следами, которые не принадлежали человеку. Однако это было явно двуногое создание, — сказал мастер Эсильвур присутствующим, после чего повисла тишина полного непонимания и страха.
— Мы должны отправить туда нескольких недавно посвящённых юных магов. Думаю, это укрепит их дух и приблизит к следующему уровню магических искусств. На этом заседание совета объявляется закрытым, — провозгласил мастер Эсильвур и отправился в покои архимагов...
***
На следующий день двое магов огня отправились к кладбищу в надежде узнать хоть что-нибудь, что могло бы успокоить всех, кто жил на острове. Они были рады той возможности, которую им предоставили, и оба предвкушали успех.
Не дойдя всего пару шагов до цели, один из них увидел силуэт, неподвижно стоящий возле разоренной могилы. Оба они остановились...
— Он мне кажется каким-то... знакомым, — сказал шёпотом один из магов, приглядываясь внимательней.
Когда они подошли поближе, фигура у могилы медленно, слегка скосив плечо вниз, обернулась. Оба мага побелели от ужаса. Это был тот самый труп, которого так и не нашли прошлым вечером.
— Это... это какое-то колдовство! Это не может быть правдой! — дрожащим голосом пытался воззвать к своему здравомыслию один из жрецов огня, но вместо этого всё больше убеждался в том, что происходящее ему не мерещится.
Покойник протянул руку в их сторону, и едва раскрыв полуразложившийся рот, начал хрипеть, как бы задыхаясь. Затем, хромая, двинулся в их сторону. Не успев пройти и пяти шагов, он с треском рухнул на землю, что очень озадачило двух наблюдавших.
— Мы должны испепелить его останки, нельзя допустить этого снова, — холодным тоном промолвил маг, доставая из своего балахона руну огненного шара.
На это сложно было что-либо возразить после увиденного, и оба принялись за чтение заклинания шара...
— Смотри! Те самые следы, о которых говорили послушники, — сказал один из магов, когда от беспокойного трупа остался один пепел.
— В детстве я любил играть в следопытов с отцом до того, как стал верующим. И если мне не изменяет память, такие следы должны принадлежать орку...
— Орку?! Это же ересь! — громко заявил второй.
Дальнейшему обсуждению помешал шум где-то позади, со стороны чащи. Оба жреца стояли тихо и неподвижно, пока не услышали инородную речь: «Уца ча ча! Га рааа заг ду та!»
— Надо уходить, скорее! Мы не знаем, сколько их там.
— Думаю, мы узнали достаточно, — сказал маг, протягивая последнюю бутыль зелья ускорения своему другу.
— Ты должен рассказать всем о том, что здесь было. Иди же! Да поможет нам Иннос...
***
Вечерело. Измотанный служитель Инноса, прихрамывая, вошёл в помещение, где все собрались. Глядя на него с недоумением, Эсильвур спросил про второго напарника.
Выслушав всё от начала и до конца, маги решили изъять тела с кладбища и перенести их пока в монастырь до следующих распоряжений мастера, а само кладбище объявить закрытым.
Старейшины осознавали вину за своё легкомыслие по отношению к двум новичкам, а также тот факт, что без боя в следующий раз, скорее всего, им всем не обойтись. Именно поэтому они решили сами отправиться на кладбище в качестве сопровождающих.
К слову сказать, маги никогда не вмешивались ни в какие распри и предпочитали сохранять полный нейтралитет ко всему. Но речь шла про осквернение покойников и явной угрозе для всех обитающих на острове людей, если не прекратить это раз и навсегда.
***
Прошло два дня с упомянутых событий, когда отряд из послушников, магов и их мастеров был полностью готов отправиться на запретное кладбище с последней миссией — не допустить того, чтобы тело хоть ещё одного покойника осквернили.
До места назначения все дошли примерно к обеду. Небо было ясным, не ощущалось даже лёгкого ветра. Вокруг как будто всё замерло или потеряло всякую связь с реальным временем.
Отряд остановился у границ кладбища, и всего через несколько секунд всё стало ясно.
— Они... все... выкопаны, — промолвил один из магов Высшего круга.
Из чащи донеслись чьи-то легкие шаги, пыхтение, лязг топоров. Но мастер Эсильвур всем приказал стоять намёртво и быть в полной боевой готовности.
Через несколько мгновений показались орки, навскидку их было около двух десятков — в основном обычные разведчики, но среди них имелись и воины.
Вперёд всех вышел один орк, который явно выделялся среди остальных. Он был безоружен, носил множество странных амулетов из частей тел животных. Руки и туловище были изрисованы темными татуировками, а на голове красовался обод из разноцветных перьев редкой птицы. Судя по всему, это был колдун или, как говорят орки, шаман.
— Ур-роок-к шака! Моя приветствовать огненный люди! Наша вас ожидать, — сообщил он едва понятным языком ошеломлённым магам.
— Ты умеешь говорить на нашем языке! Но как? Откуда вы вообще взялись и где все тела с этого клад...
— Уз-з-з рог дагош-ш! Молчать! — перебил мага орк-шаман. — Моя знать ваш человекоязык от него... от повелителя. Повелитель отметил моя чёрный метка. Сказать, моя мочь делать мёртвый человек снова живой. Избранный повелителя. Избранный!
— Ах-х ты грязное порождение Белиара! Тебе это с лап не сойдет, клянусь светом Инноса! — яростно проговорил Эсильвур в ответ на разъяснения орка.
— Мой повелитель знать о вас, огненный человеки. Он знать ваш светлый повелитель, он смеяться. Это лес орков, наша лес, вы тут не место! И сейчас вы станет мои куклы! — С этими словами шаман поднял какое-то ожерелье вверх, и лишь приглядевшись поближе, маги рассмотрели, из чего оно сделано.
«Это же пальцы! Человеческие! Они же были срезаны с покойников... так вот как он контролирует нежить...» — недолго думая, решил Эсильвур. — «Нужно их уничтожить, как и их владельцев...» — мелькнула последняя мысль в его голове.
— Братья мои! Слишком поздно... мы сделали огромную ошибку, придя сюда только сегодня. Но сегодня мы положим этому конец! Надо уничтожить их колдуна любыми способами, иначе мы сами станем марионетками!
Речь получилась не самая бодрящая, однако на лицах всех собравшихся магов можно было прочитать самоотверженность, храбрость и лютую ненависть к отродьям тёмного бога.
— Человеки смешить моя, безысходность делать глупые вещь! — После этих слов шаман принялся трясти ожерельем из «пальцев», пританцовывать, кружась на месте, и выть на весь лес странные фразы.
И по его зову с разных сторон пошли зомби, скрипя зубами и громко вдыхая воздух, как будто он всё ещё был им необходим. Среди них был и тот второй маг из посланных на разведку — новообращённый. На нём ещё оставались ритуальные одежды темно-красного цвета...
Но на сей раз служители Инноса встретили опасность во всеоружии. Эсильвур взялся за руки с ещё двумя самыми опытными магами огня, и вместе они начали произносить сильнейшее заклятие изгнания... изгнания армии нежити.
Светло-синяя вспышка окутала группу магов и через несколько секунд пошла волной в разные стороны леса с отзвуками шепота во мгле.
Нежить как подкошенная улеглась кто где стоял. Орочий шаман отшатнулся, и из его рук, рассыпаясь белым пеплом, вывалилось его ужасное ожерелье.
В порыве ярости он схватил Грахх-нтакк — орочий посох, который обычно носили шаманы на спине как символ их принадлежности к кругу служителей Белиара. Крича что-то на орочьем языке, он направился в сторону Эсильвура. После произнесения ритуального заклятия изгнания троица заклинателей без сил стояла на коленях в полуобморочном состоянии, и не могла дать отпор самостоятельно.
Орк шаман был почти у своей цели, как ощутил сильный удар в плечо и почувствовал дикое жжение. Это угодил в цель большой огненный шар, заклинание которого со свитка прочитал один из послушников, сам того не осознавая в этой напряжённой атмосфере. Раненый орк пошатнулся, магический удар раздробил ему сустав, а огонь ещё продолжал гореть, опаляя шкуру.
Маги увидели этот поступок, с одобрением посмотрев на трясущегося от страха парнишку, и снова переключились на корчащегося от боли и ожогов супостата. Это напомнило им всем, кто они есть, и что должны делать.
Затем шаман ощутил ещё один шар, но уже в области бедра...
Разведчики орков были уже готовы вступить в бой, но стали невольными свидетелями страшной гибели своего старейшины и сородича. Ещё и ещё, и ещё разлетались огненные стрелы и шары, словно им не было конца! Маги не знали пощады, ибо месть и вера в добро закипала в их душах. Как один, они обнажили свои руны и буквально изничтожили тварь за мгновение без всякого промедления. В воздухе появился запах горелых волос и плоти — отвратный запашок, скажу я вам.
Возможно, именно это стало последней каплей в деморализации всего орочьего отряда из двух десятков бойцов. Командир был испепелён, а маги уже готовились идти в наступление со своими рунами.
В те древние времена не существовало таких орков, каких мы теперь зовём «элитными». Зачастую это были раздробленные, малые по числу племена, возглавляемые духовными вожаками, то есть шаманами. Но, несмотря на их примитивную организацию, они могли представлять серьёзную опасность, если их вождь жив. Но когда его не стало, орки уже не представляли что делать дальше, и в паническом ужасе отступили.
— Ура! Мастер Эсильвур, мы победили! Они бегут как псы! — кричали послушники и маги низших кругов.
Но в ответ они не услышали ничего. То заклинание, которое рассыпало всю нежить в округе, потребовало гораздо большую цену, чем самый огромный запас маны. Расплатой стали собственные жизни заклинателей... Мастера знали изначально, на что шли, но никому не рассказали, чтобы ещё больше не подвергнуть всех страху и волнениям.
После недолгой растерянности и минутного траура, тела высших магов понесли назад в монастырь. Там их погребли в специальной усыпальнице, недавно построенной под фундаментом церкви Инноса. Там же был сооружен склеп для захоронения тел обычных магов и послушников, который располагался ниже лаборатории и складами с припасами. Добраться до него было практически невозможно даже тем, кто жил в самом монастыре. Это самое меньшее, что могли сделать для обеспечения безопасности своих покойников маги после тех трагических событий в восточном лесу...
А старое кладбище осталось заброшено. С тех пор это место считается одним из самых опасных для путников и искателей приключений.
***
Джек рассказывал своему гостю истории до самого утра. Но никто и не думал засыпать. Тем временем погода улучшилась, тучи расступились и ушли далеко от острова, наступил прекрасный солнечный день.
— Ну, теперь-то ты знаешь тайну этого леса. И постарайся не умереть там. Зная тебя, не сомневаюсь, что ты ни перед чем не остановишься, если чего захочешь, — рассмеялся моряк, хлопая безымянного по плечу.
— Спасибо, что приютил. Буду собираться в город, ворота должно быть уже открыты, — сказал мужчина улыбнувшись, и начал складывать обратно в сумку свои высохшие пожитки.
Выходя из маяка в сторону города, он наскоро пролистал дневник в красном переплёте и нашёл всего две строки, которые могли подтвердить слова старого морского волка:
«Восточный лес. Маги очень неохотно обсуждают его, если их об этом спросить. Возможно, я скоро разберусь, в чём тут дело...»
«А этот парень был крайне любопытен для послушника. Маги таких не очень-то и любят, хех!» — подумал про себя наш герой, имея в виду Саландрила, и издал короткий, но явно осуждающий смешок.
Теперь дорога вела его в Хоринис. Первым делом он собирался навестить Ларса. А там одним богам известно, что будет дальше...
История 5-я. «Маленькие дикари»
Спустя три дня после ненастной погоды в портовом городе вновь вовсю кипела жизнь. Люди ходили на площадь слушать проповеди о богах, заглядывали в торговые кварталы к продавцам провизии и оружия. Лишь по окончании дня они устраивались на шикарных варантских коврах кальянщика Абуина или же занимали столы в тавернах, просаживая свои честно или «честно» заработанные монеты.
«Надо бы сходить к старику Бромору в его славное заведение», — с такой мыслью безымянный уже делал поворот в Портовый квартал, слегка подбрасывая в руке кожаный кошелёк. Вернувшись в город, он продал шкуры добытых волков и мракорисов Босперу по весьма выгодной цене, и теперь собирался потратить деньги с пользой.
Тем временем в «Красном фонаре» было неспокойно...
— Я был уверен, что это именно моя статуэтка! — с досадой сказал мужчина в красно-огненной робе с капюшоном.
— Уверяю вас, мастер Дарон, эту фигурку я приобрёл абсолютно законно, когда был в молельне. Можете спросить у мастера Исгарота, — немного сдавленным, но уверенным тоном ответил Бромор.
— Не думал, что владельцы публичных домов такие набожные особы! — с сарказмом заметил безымянный, пройдя внутрь и увидев эту картину.
— Одно другому не мешает, не так ли? — ответил хозяин заведения, увидев знакомое лицо.
— Да за твоё слово... — хотел было высказаться Дарон в адрес вошедшего человека, но вовремя себя остановил. И немедленно удалился прочь.
«Хм-м.. он явно был чем-то подавлен. Жрецы Инноса просто так по борделям не ходят», — подумал наш герой, подходя к столу.
— Что он тут делал? — спросил наш герой владельца заведения.
— Похоже, что Дарона недавно обокрали, — начал Бромор. — Пропала драгоценная статуэтка Инноса, когда он возвращался из монастыря в город. Но даже не это странно! — Бромор мастерски выдержал паузу. — Странно то, что всё остальное имущество, руны и даже золото осталось нетронутыми! — закончил он.
— А при чём здесь твой бордель? — задал второй вопрос безымянный с лёгким смешком.
— Да этот напыщенный шут подумал, что моя статуэтка — это на самом деле его, украденная! Вот только ошибся он, моя-то не драгоценная вовсе, а простая. Без всяких там аквамаринов и горных хрусталей, как эти снобы любят... Только девочек моих перепугал. Даже использовал заклинание сна, чтобы усыпить Борку, — ответил Бромор, покачивая головой, и тут же перешёл к делу: — А ты тут какими судьбами? Расслабиться в кресле, покуривая болотник, или же с девочками покувыркаться?
— Ну, ты меня знаешь... — сказал мужчина, положив на стол под завязку наполненный кошель, и указал взглядом на пару танцующих девиц.
— Располагайся пока во второй комнате, — сказал владелец борделя, подзывая рукой танцовщиц...
***
Наступило утро. Безымянный проснулся в покоях городского отеля, если можно было его так назвать. В этом заведении в основном ночевали торговцы с рынка, ну и те, кому некуда было больше идти. Отсюда никто никого не прогонял с криками: «Эй, ты! Это моя кровать!». Ночлег оплачивали паладины, и всех это вполне устраивало.
Безымянный слабо припоминал промежуток времени между уходом из «Красного фонаря» и сегодняшним утром. Кое-как приведя себя в порядок и наскоро перекусив, он присел на кресло у камина и начал искать в своём походном мешке дневник Саландрила.
Пошарив ещё в своей сумке, наш герой понял, что его выходные подходят к концу. Золота почти не осталось, разве что купить два окорока и запить всё это молоком...
«Зверья в округе ещё хватает, да и работа, глядишь, подвернётся у кого», — подумал безымянный, бегло пролистывая дневник.
Не долистав книгу до конца, он заметил, что из неё вылетел один листок, приковавший к себе внимание мужчины. Лист изначально не был вшит книгу, а просто вложен между страниц. Кто-то сложил его пополам, чтобы он поместился внутри. Человек в кресле развернул листок, приблизил к своим глазам и разглядел заглавную надпись: «Список пропавших реликвий».
***
«Всё началось ещё со времён рудниковой колонии за барьером.
После того, как маги допустили ошибку, они начали искать пути и решения как всё исправить. Для этого у Круга огня имелась одна очень старая рукопись, которая называлась «Альманах».
Сама книга выглядела довольно необычно... её переплёт был украшен разными самоцветами и сплавами драгоценных металлов. Важность этой книги пытались подчеркнуть самыми различными способами, ведь в ней заключались знания алхимии и древней магии, которая существовала ещё до изобретения рун.
И всё было хорошо, пока однажды эту книгу не решили перенести в другой лагерь.
Круг огня начал беспокоиться за сохранность своего сокровища. Обстановка была, мягко говоря, «жаркой» — назревало столкновение с рудными баронами, которые заправляли в лагере и косо поглядывали на чересчур авторитетных служителей Инноса. Тогда «Альманах» покинул стены Старого лагеря вместе с послушником из Братства Спящего. Мастер Корристо доверял гуру Братства, и был уверен в своём решении.
Вечерело. Лишь лёгкие разряды магии в небесах нарушали покой. Послушник шёл почти в кромешной тьме, держа в руке факел. Пройдя половину пути, он уже ощущал вкус болотника, как вдруг что-то его остановило...
Это был целый отряд из маленьких существ, передвигавшихся на двух конечностях. Они явно затеяли что-то нехорошее, раз решились преградить человеку путь.
— Гоблины! — воскликнул послушник Болотного лагеря.
«Надо медленно отходить в сторону, их слишком много», — подумал парень, делая несколько шагов назад.
Маленькие существа начали беспокоиться и подпрыгивать. Они что-то верещали всё громче и громче, постепенно сжимая кольцо окружения.
«Во-о-от демон! Они что, окружают меня?!» — запаниковал бедняга и бросил всё, что у него было, на землю, чтобы облегчить свой побег от злобных гуманоидов.
Пожалуй, это был первый случай случайного ограбления человека этими существами. Гоблины были непредсказуемыми созданиями с точки зрения людей. Они редко нападали на прохожих, разве что хотели забрать жареное мясо или другой провиант. Они даже не умели тогда толком пользоваться палками и разжигать костры.
Послушник не подозревал, что на этот раз причиной был большой кусок сыра, который он таскал с собой. Его гоблины отыскали среди брошенных вещей в первую очередь. Но один из маленьких грабителей заинтересовался находкой, завёрнутой в красный шелк. Развернув шаль, они увидели книгу, инкрустированную драгоценными камнями. Гоблинов привлекла яркая вещица и они утащили её в свою пещеру.
Пытаясь выковырять из обложки драгоценности, гоблины ненароком открыли книгу, в которой помимо текстового содержания имелись иллюстрации с магами огня и их открытиями. Эти, на первый взгляд бесполезные, картинки тут же заинтересовали маленьких дикарей. Не зря альманах считался источником знаний в Кругах огня и воды.
С тех пор гоблины научились некоторым хитростям жизни, начали действовать организованнее, но и агрессивнее. Они больше не боялись людей, умели добывать огонь и даже ходили с палками в руках! Более сильные гоблины — чёрные, смогли использовать даже небольшие палицы и дубины. И если понаблюдать за их стоянками у костров, то можно увидеть забавный «танец» возле огня. Возможно, что-то подобное они разглядели в иллюстрациях «Альманаха», в котором описаны различные обряды Круга огня...
Эти малыши были крайне жадным народцем. И когда они видели процессию магов, которые проходили где-нибудь неподалёку, то начинали сходить с ума. Их безумно привлекали сверкающие украшения, амулеты и прочие «маговские блестяшки». В этих случаях маленькие воришки действовали крайне осторожно, и почти всегда им удавалось затащить ценные трофеи к себе в пещеры. Однако были люди, которые это просто так не оставляли...
После того, как гуру узнали о пропаже, они отправили двух более опытных послушников забрать альманах. Эти ребята собирались стать воинами Спящего, и предводитель Братства Ю-Берион посчитал эту миссию отличным испытанием силы и отваги.
— А может, просто пойдём в Новый лагерь и купим рисового шнапса? — с надеждой спросил один из послушников.
— Ты хоть понимаешь, что с нами сделают гуру, если мы вот так просто вернёмся с пустыми руками? — прошептал второй своему напарнику.
Они тихонько выбрались из кустов возле пещеры. Зайдя внутрь, выяснили, что пещера больше, чем казалась. Но даже не это смутило двух будущих воинов. Они обнаружили следы от костров и сундук, открыв который, нашли массу ворованного оружия, колец и амулетов.
— Тс-с... стой! Ты это слышал? — спросил один послушник второго.
— Гр-ргр-р-рх-хр-р! — донеслось до их слуха отдалённое рычание.
— Надо уносить отсюда ноги, быстрее! — сказал второй.
— Да не спеши ты, они, наверное, далеко и не знают, что мы тут бродим, — попытался успокоить его напарник.
Сделав ещё несколько шагов вглубь пещеры, они оказались в огромном помещении с большим кострищем в центре. Вокруг него стояли черные гоблины с палицами в руках. Их было огромное количество, они озирались по сторонам, проверяли готовность мяса и танцевали.
Увидев такое, послушники просто не поверили своим глазам.
— Я не один раз сталкивался с этими тварями, но такого не было на моей памяти! Как они смогли научиться добывать огонь и что это за танец такой?!
— Гр-р-р-ргр-р-рх-хгр-р! — заметил один из гоблинов непрошенных гостей и предупредил остальных.
— Бежим отсюда, их слишком много! Мы никогда не сталкивались с подобным, нужно сооб... — Не успев договорить, послушник замёртво рухнул на пол, получив по голове тяжёлой палицей.
Второй послушник чудом выбрался живым из пещеры. Взяв себя в руки, он вернулся в Болотный лагерь и поведал о случившемся.
Послушникам так и не удалось забрать книгу магов у толпы вооруженных гоблинов. «Альманах» находился у них неопределённый срок, но за это время он многому научил этих созданий, пока однажды его не вернули законным владельцам. Лишившись источника своих знаний, гоблины больше не рисковали зря, довольствовались только своими кострами и жареным мясом. И всё-таки их тяга к необычным, блестящим и красивым вещицам навсегда не пропадала».
***
«Подумать только, эти маленькие твари доставляют хлопот больше, чем обычные бандиты», — пробормотал безымянный, разворачивая листок до конца.
«Список пропавших реликвий:
1. Серебряная чаша с аквамарином.
2. Золотой подсвечник — две штуки.
3. Позолоченное блюдо.
4. Амулет жизненной силы с жемчугом.
5. Золотые статуэтки Инноса — пять штук.
6. Настольная книга «Второй круг магии».
7. Одеяние высшего круга мастера Ультара.
8. ...»
Дальнейшие записи плохо сохранились. Видать, этот список был гораздо старше самого дневника неудачливого послушника...
— Дарон не скоро разыщет свою статуэтку, — усмехнувшись, сказал вслух мужчина и стал собираться в дорогу.
В городе у него больше дел не оставалось, и поэтому он собирался посетить таверну «Мёртвая гарпия». В этом месте всегда рады людям и нередко попадается интересная работёнка.
«Возможно, даже удастся разыскать что-то из этого списка в одной из пещер, если на то пошло», — подумал наш герой, выходя за ворота города и вглядываясь в чащу леса...
Спустя три дня после ненастной погоды в портовом городе вновь вовсю кипела жизнь. Люди ходили на площадь слушать проповеди о богах, заглядывали в торговые кварталы к продавцам провизии и оружия. Лишь по окончании дня они устраивались на шикарных варантских коврах кальянщика Абуина или же занимали столы в тавернах, просаживая свои честно или «честно» заработанные монеты.
«Надо бы сходить к старику Бромору в его славное заведение», — с такой мыслью безымянный уже делал поворот в Портовый квартал, слегка подбрасывая в руке кожаный кошелёк. Вернувшись в город, он продал шкуры добытых волков и мракорисов Босперу по весьма выгодной цене, и теперь собирался потратить деньги с пользой.
Тем временем в «Красном фонаре» было неспокойно...
— Я был уверен, что это именно моя статуэтка! — с досадой сказал мужчина в красно-огненной робе с капюшоном.
— Уверяю вас, мастер Дарон, эту фигурку я приобрёл абсолютно законно, когда был в молельне. Можете спросить у мастера Исгарота, — немного сдавленным, но уверенным тоном ответил Бромор.
— Не думал, что владельцы публичных домов такие набожные особы! — с сарказмом заметил безымянный, пройдя внутрь и увидев эту картину.
— Одно другому не мешает, не так ли? — ответил хозяин заведения, увидев знакомое лицо.
— Да за твоё слово... — хотел было высказаться Дарон в адрес вошедшего человека, но вовремя себя остановил. И немедленно удалился прочь.
«Хм-м.. он явно был чем-то подавлен. Жрецы Инноса просто так по борделям не ходят», — подумал наш герой, подходя к столу.
— Что он тут делал? — спросил наш герой владельца заведения.
— Похоже, что Дарона недавно обокрали, — начал Бромор. — Пропала драгоценная статуэтка Инноса, когда он возвращался из монастыря в город. Но даже не это странно! — Бромор мастерски выдержал паузу. — Странно то, что всё остальное имущество, руны и даже золото осталось нетронутыми! — закончил он.
— А при чём здесь твой бордель? — задал второй вопрос безымянный с лёгким смешком.
— Да этот напыщенный шут подумал, что моя статуэтка — это на самом деле его, украденная! Вот только ошибся он, моя-то не драгоценная вовсе, а простая. Без всяких там аквамаринов и горных хрусталей, как эти снобы любят... Только девочек моих перепугал. Даже использовал заклинание сна, чтобы усыпить Борку, — ответил Бромор, покачивая головой, и тут же перешёл к делу: — А ты тут какими судьбами? Расслабиться в кресле, покуривая болотник, или же с девочками покувыркаться?
— Ну, ты меня знаешь... — сказал мужчина, положив на стол под завязку наполненный кошель, и указал взглядом на пару танцующих девиц.
— Располагайся пока во второй комнате, — сказал владелец борделя, подзывая рукой танцовщиц...
***
Наступило утро. Безымянный проснулся в покоях городского отеля, если можно было его так назвать. В этом заведении в основном ночевали торговцы с рынка, ну и те, кому некуда было больше идти. Отсюда никто никого не прогонял с криками: «Эй, ты! Это моя кровать!». Ночлег оплачивали паладины, и всех это вполне устраивало.
Безымянный слабо припоминал промежуток времени между уходом из «Красного фонаря» и сегодняшним утром. Кое-как приведя себя в порядок и наскоро перекусив, он присел на кресло у камина и начал искать в своём походном мешке дневник Саландрила.
Пошарив ещё в своей сумке, наш герой понял, что его выходные подходят к концу. Золота почти не осталось, разве что купить два окорока и запить всё это молоком...
«Зверья в округе ещё хватает, да и работа, глядишь, подвернётся у кого», — подумал безымянный, бегло пролистывая дневник.
Не долистав книгу до конца, он заметил, что из неё вылетел один листок, приковавший к себе внимание мужчины. Лист изначально не был вшит книгу, а просто вложен между страниц. Кто-то сложил его пополам, чтобы он поместился внутри. Человек в кресле развернул листок, приблизил к своим глазам и разглядел заглавную надпись: «Список пропавших реликвий».
***
«Всё началось ещё со времён рудниковой колонии за барьером.
После того, как маги допустили ошибку, они начали искать пути и решения как всё исправить. Для этого у Круга огня имелась одна очень старая рукопись, которая называлась «Альманах».
Сама книга выглядела довольно необычно... её переплёт был украшен разными самоцветами и сплавами драгоценных металлов. Важность этой книги пытались подчеркнуть самыми различными способами, ведь в ней заключались знания алхимии и древней магии, которая существовала ещё до изобретения рун.
И всё было хорошо, пока однажды эту книгу не решили перенести в другой лагерь.
Круг огня начал беспокоиться за сохранность своего сокровища. Обстановка была, мягко говоря, «жаркой» — назревало столкновение с рудными баронами, которые заправляли в лагере и косо поглядывали на чересчур авторитетных служителей Инноса. Тогда «Альманах» покинул стены Старого лагеря вместе с послушником из Братства Спящего. Мастер Корристо доверял гуру Братства, и был уверен в своём решении.
Вечерело. Лишь лёгкие разряды магии в небесах нарушали покой. Послушник шёл почти в кромешной тьме, держа в руке факел. Пройдя половину пути, он уже ощущал вкус болотника, как вдруг что-то его остановило...
Это был целый отряд из маленьких существ, передвигавшихся на двух конечностях. Они явно затеяли что-то нехорошее, раз решились преградить человеку путь.
— Гоблины! — воскликнул послушник Болотного лагеря.
«Надо медленно отходить в сторону, их слишком много», — подумал парень, делая несколько шагов назад.
Маленькие существа начали беспокоиться и подпрыгивать. Они что-то верещали всё громче и громче, постепенно сжимая кольцо окружения.
«Во-о-от демон! Они что, окружают меня?!» — запаниковал бедняга и бросил всё, что у него было, на землю, чтобы облегчить свой побег от злобных гуманоидов.
Пожалуй, это был первый случай случайного ограбления человека этими существами. Гоблины были непредсказуемыми созданиями с точки зрения людей. Они редко нападали на прохожих, разве что хотели забрать жареное мясо или другой провиант. Они даже не умели тогда толком пользоваться палками и разжигать костры.
Послушник не подозревал, что на этот раз причиной был большой кусок сыра, который он таскал с собой. Его гоблины отыскали среди брошенных вещей в первую очередь. Но один из маленьких грабителей заинтересовался находкой, завёрнутой в красный шелк. Развернув шаль, они увидели книгу, инкрустированную драгоценными камнями. Гоблинов привлекла яркая вещица и они утащили её в свою пещеру.
Пытаясь выковырять из обложки драгоценности, гоблины ненароком открыли книгу, в которой помимо текстового содержания имелись иллюстрации с магами огня и их открытиями. Эти, на первый взгляд бесполезные, картинки тут же заинтересовали маленьких дикарей. Не зря альманах считался источником знаний в Кругах огня и воды.
С тех пор гоблины научились некоторым хитростям жизни, начали действовать организованнее, но и агрессивнее. Они больше не боялись людей, умели добывать огонь и даже ходили с палками в руках! Более сильные гоблины — чёрные, смогли использовать даже небольшие палицы и дубины. И если понаблюдать за их стоянками у костров, то можно увидеть забавный «танец» возле огня. Возможно, что-то подобное они разглядели в иллюстрациях «Альманаха», в котором описаны различные обряды Круга огня...
Эти малыши были крайне жадным народцем. И когда они видели процессию магов, которые проходили где-нибудь неподалёку, то начинали сходить с ума. Их безумно привлекали сверкающие украшения, амулеты и прочие «маговские блестяшки». В этих случаях маленькие воришки действовали крайне осторожно, и почти всегда им удавалось затащить ценные трофеи к себе в пещеры. Однако были люди, которые это просто так не оставляли...
После того, как гуру узнали о пропаже, они отправили двух более опытных послушников забрать альманах. Эти ребята собирались стать воинами Спящего, и предводитель Братства Ю-Берион посчитал эту миссию отличным испытанием силы и отваги.
— А может, просто пойдём в Новый лагерь и купим рисового шнапса? — с надеждой спросил один из послушников.
— Ты хоть понимаешь, что с нами сделают гуру, если мы вот так просто вернёмся с пустыми руками? — прошептал второй своему напарнику.
Они тихонько выбрались из кустов возле пещеры. Зайдя внутрь, выяснили, что пещера больше, чем казалась. Но даже не это смутило двух будущих воинов. Они обнаружили следы от костров и сундук, открыв который, нашли массу ворованного оружия, колец и амулетов.
— Тс-с... стой! Ты это слышал? — спросил один послушник второго.
— Гр-ргр-р-рх-хр-р! — донеслось до их слуха отдалённое рычание.
— Надо уносить отсюда ноги, быстрее! — сказал второй.
— Да не спеши ты, они, наверное, далеко и не знают, что мы тут бродим, — попытался успокоить его напарник.
Сделав ещё несколько шагов вглубь пещеры, они оказались в огромном помещении с большим кострищем в центре. Вокруг него стояли черные гоблины с палицами в руках. Их было огромное количество, они озирались по сторонам, проверяли готовность мяса и танцевали.
Увидев такое, послушники просто не поверили своим глазам.
— Я не один раз сталкивался с этими тварями, но такого не было на моей памяти! Как они смогли научиться добывать огонь и что это за танец такой?!
— Гр-р-р-ргр-р-рх-хгр-р! — заметил один из гоблинов непрошенных гостей и предупредил остальных.
— Бежим отсюда, их слишком много! Мы никогда не сталкивались с подобным, нужно сооб... — Не успев договорить, послушник замёртво рухнул на пол, получив по голове тяжёлой палицей.
Второй послушник чудом выбрался живым из пещеры. Взяв себя в руки, он вернулся в Болотный лагерь и поведал о случившемся.
Послушникам так и не удалось забрать книгу магов у толпы вооруженных гоблинов. «Альманах» находился у них неопределённый срок, но за это время он многому научил этих созданий, пока однажды его не вернули законным владельцам. Лишившись источника своих знаний, гоблины больше не рисковали зря, довольствовались только своими кострами и жареным мясом. И всё-таки их тяга к необычным, блестящим и красивым вещицам навсегда не пропадала».
***
«Подумать только, эти маленькие твари доставляют хлопот больше, чем обычные бандиты», — пробормотал безымянный, разворачивая листок до конца.
«Список пропавших реликвий:
1. Серебряная чаша с аквамарином.
2. Золотой подсвечник — две штуки.
3. Позолоченное блюдо.
4. Амулет жизненной силы с жемчугом.
5. Золотые статуэтки Инноса — пять штук.
6. Настольная книга «Второй круг магии».
7. Одеяние высшего круга мастера Ультара.
8. ...»
Дальнейшие записи плохо сохранились. Видать, этот список был гораздо старше самого дневника неудачливого послушника...
— Дарон не скоро разыщет свою статуэтку, — усмехнувшись, сказал вслух мужчина и стал собираться в дорогу.
В городе у него больше дел не оставалось, и поэтому он собирался посетить таверну «Мёртвая гарпия». В этом месте всегда рады людям и нередко попадается интересная работёнка.
«Возможно, даже удастся разыскать что-то из этого списка в одной из пещер, если на то пошло», — подумал наш герой, выходя за ворота города и вглядываясь в чащу леса...
История 6-я. «Зачарованное оружие»
До «Мёртвой гарпии» безымянный герой добрался лишь поздно вечером. По пути ему пришлось пережить пару-тройку опасных приключений. К тому же, он не преминул обшарить все найденные поблизости пещеры, заросли, скалы и другие места, вызвавшие его любопытство. Правда, ни одного предмета из списка магов ему отыскать не удалось. Попалась одна статуэтка Инноса, но она оказалась не из золота, а из простой меди, покрытой тонким слоем позолоты.
В таверне оказалось не особенно многолюдно — в углу спорили о чём-то несколько крестьян, кто-то неумело бренчал на лютне, какой-то охотник дремал сидя, привалившись спиной к стенке, да пьяница Рухар уныло шмыгал по полу растрёпанной метлой. Оглядевшись, безымянный первым делом направился к стойке.
— Хочешь чего-нибудь выпить, поесть или снять комнату на ночь? — едва завидев его, спросил хозяин «Мёртвой гарпии» по имени Орлан.
— Пожалуй, выпить. И хорошенько перекусить. И комнату тоже, — чуть подумав, определился искатель приключений и высыпал на стойку пригоршню монет.
Он взял пару кружек пива, миску горячей похлёбки, хлеб и копчёный окорок, уселся за свободный стол и как следует поужинал. Его никто не беспокоил, лишь Рухар время от времени бросал алчные взгляды на пиво, пока безымянный не опустошил обе кружки.
Насытившись и припрятав остатки еды на завтрак, безымянный вернулся к стойке.
— Вот, держи, — выложил Орлан перед ним ключ от комнаты. — Постояльцы бывают у меня нечасто, здесь не город. Так что за полсотни монет можешь ночевать хоть неделю подряд.
— Благодарю! — ответил безымянный, а затем принялся расспрашивать хозяина таверны о новостях. Однако ничего, что могло бы заинтересовать искателя приключений и опасных заработков, Орлан рассказать не смог.
Герою ничего не оставалось, кроме как отложить свершение очередных подвигов на завтрашнее утро, а потому он направился по шаткой скрипучей лестнице наверх, где располагались комнаты для гостей.
Безымянный запер за собой дверь, зажёг висевшую на стене масляную лампу, снял с себя перевязь с оружием, сумку с припасами, верхнюю одежду и тяжёлые ботинки. С удовольствием растянулся на жёсткой койке. Но сон не шёл. Вспомнив о записях Саландрила, безымянный порылся в сумке и извлёк книжицу в потёртом тёмно-красном переплёте. Полистав страницы, нашел место, до которого дошёл в прошлый раз, и погрузился в чтение.
«История 6-я. «Зачарованное оружие».
Однажды маги послали в Хоринис трёх послушников, чтобы те доставили в таверны города очередную партию вина. Послушники выполнили задание, получили деньги за свой товар и возвращались обратно в монастырь.
Когда они шли по узкой дороге, что петляет между скалами у окраины восточного леса и глубокой пропастью по правую руку, сверху раздался чей-то злобный клёкот.
— Гарпия! — задрав голову кверху, закричал один из послушников.
И верно — с одной из поросших соснами скал слетело чудовище с телом и головой ужасной старухи, но с птичьими ногами и крыльями. Выставив острые когти на руках и ногах, гарпия устремилась на людей.
Двое послушников в страхе попятились, но третий оказался неробкого десятка. Он быстро развернул один из свитков огненной стрелы, которые им выдали на дорогу, и закричал:
— А ну, братья, все разом!
Удар заклинания, а следом ещё двух, заставили гарпию отлететь назад. Однако чудище не оставило надежды полакомиться человечиной, зашло на второй круг и попыталось атаковать снова. Но три новых комочка пламени отбросили её на скалу. Гарпия задела крылом за каменный выступ и, оставляя в воздухе дымный след от затлевших перьев, рухнула к ногам послушников.
— Она ещё жива! — склонившись над чудовищем, воскликнул один из парней. Он выхватил из-за спины боевой посох и хотел раздробить гарпии голову его окованным железом концом.
— Погоди, брат! — схватил его за руку другой послушник. — Лучше давайте отнесём эту тварь мастеру Неорасу. Он постоянно возится с разными чудовищами и испытывает на них свои алхимические составы. Верно, он нас щедро наградит, если доставим ему такой славный образец для опытов.
Послушники крепко связали гарпию своими поясами, заговорёнными от всякого зла у алтаря Инноса, подвесили её за безобразные конечности к крепкому шесту, который вырезали в придорожных кустах, и потащили в монастырь.
Охранявший монастырские ворота привратник нипочём не хотел пускать послушников с их добычей в обитель светлого бога. Но после настоятельных уговоров всё же согласился послать за Неорасом. Тот, недовольный тем, что его оторвали от любимого алхимического стола, нехотя выбрался из подвала, где помещалась его лаборатория, и явился к воротам.
Но как только Неорас увидел, кого ему притащили послушники, недовольство алхимика сменилось бурным восторгом. Он велел немедля доставить гарпию в его подвал, а послушникам подарил больше дюжины склянок с зельями для повышения магической силы и восстановления здоровья.
Несколько недель подряд Неорас не отходил от своей новой питомицы. Он вылечил её повреждённое крыло и многочисленные ожоги, оставленные заклинаниями послушников. Вскоре гарпия поправилась, окрепла на монастырских окороках, бараньей колбасе и укрепляющих зельях, которыми потчевал её алхимик.
В благодарность тварь злобно зыркала на него своими безумными глазами и норовила достать когтистой лапой, которую просовывала сквозь толстые прутья клетки, если Неорас подходил слишком близко и забывал о бдительности. Тот, впрочем, охотно ей это прощал и продолжал возиться с чудовищем, словно с младенцем.
— Умница моя, красавица! Скоро будешь лучше, чем прежде, — приговаривал Неорас, с умилением наблюдая, как у чудовища отрастают новые перья взамен опалённых в схватке с послушниками.
В числе составов, которые алхимик испытывал на гарпии, были зелья перманентного ускорения и тройного повышения силы. Подействовали они не сразу после того, как тварь проглотила их вместе с кормом, а лишь ночью, когда все в монастыре уснули, кроме бдительных стражей в воротах и возле священных реликвий Инноса.
Стражи и подняли тревогу, когда гарпия, разломав клетку и перебив в лаборатории все колбы и ректификаторы, вырвалась из подвала на волю. Она уселась на крышу храма, огласила спящий монастырь и ночные окрестности глумливым клёкотом, потом с лёгкостью увернулась от пущенных в неё заклинаний и была такова.
Вскоре в монастырь стали поступать жалобы от окрестных крестьян. Они рассказывали, что некое крылатое чудовище ворует их овец, пугает женщин и гадит на снопы пшеницы, выставленные для просушки на полях.
Как-то раз, под утро, в монастырь прибежал перепуганный Секоб, который арендует у землевладельца Онара большое поле на краю леса. Он рассказал, что ночью в его дом ломился крылатый демон с женской головой и обвислой грудью. Чудовище страшно кричало и поскидывало половину соломы с кровли. Секоб вместе с женой, маленьким сыном и подёнными работниками всю ночь не сомкнули глаз, ожидая неминуемой смерти. Однако к рассвету демон улетел, а он сразу же кинулся искать защиты у служителей Инноса.
Неорас, по вине которого и начались все эти беды, ходил как в воду опущенный. Настоятель Пирокар учинил ему показательную выволочку, однако он и сам понимал, что бранью и угрозами дела не поправить.
Несколько магов и послушников попытались истребить гарпию самостоятельно, но их заклинания не поспевали за шустрой тварью. Она всегда успевала увернуться и отлететь на безопасное расстояние, прежде чем её настигнет огненный шар или буря.
В конце концов, маги ненароком сожгли огненным дождём целое поле спелой пшеницы на ферме крестьянина Акила. После этого они отступились от попыток уничтожить гарпию, признав их безнадёжными. Монстырю пришлось возмещать Акилу убытки золотом, часть которого, впрочем, у него тут же забрали обратно в качестве пожертвования Инносу.
Избавление явилось в лице троих охотников, которые вызвались выследить и прикончить чудовище. Звали этих отважных Тальбин, Энгор и Кабор. Они пришли в монастырь, долго торговались по поводу награды за истребление «порождения Белиара», затем получили благословение и отправились на охоту за гарпией.
Дня два или три спустя в обитель вернулся один Кабор. Его немедля провели в храм и поставили пред светлые очи высших магов. Вызвали туда и Неораса.
— Почему ты явился один? Неужели твои друзья погибли от когтей гарпии? — первым делом спросил у охотника настоятель.
— Нет, они живы, просто решили отказаться от этой затеи, посчитав её безнадёжной, — отвечал Кабор. — Мы дважды выслеживали эту гарпию. Она невероятно быстрая и сильная, однако и мы не первый день бродим по лесам, любую тварь можем найти и прикончить. Беда в том, что гарпия словно заговорённая — от её перьев стрелы отскакивают, словно это броня паладина.
Взгляды всех присутствующих скрестились на Неорасе. Тот с раскаянием склонил голову.
— Я испытывал на ней своё новое зелье железной кожи. Поначалу оно не действовало, и я дал ещё одну или две порции. Видно, эффект от зелья проявляется постепенно. Жаль, что рецепт его утрачен — гарпия залила мои записи едким составом, когда бесновалась в лаборатории... — признался алхимик.
— Та-ак, понятно, — проворчал настоятель. — И что же прикажешь теперь делать, почтенный Неорас? Можно как-то справиться с твоим неуязвимым созданием?
— На свете нет ничего, что не смогла бы превозмочь магия светлого Инноса, — вскинул голову алхимик. — Мне как раз доставили новое оборудование взамен разбитого во время побега гарпии. Я изготовлю огненный состав. Если им пропитать оружие, а потом наложить на него особое огненное заклинание на алтаре Инноса, то оно сможет поразить проклятое чудовище, — обнадёжил собратьев Неорас.
Пирокар приказал ему немедленно браться за дело. А Кабору велел отвести место в одной из келий, где жили послушники. Там охотник должен был ожидать окончания работы.
Неорас не отходил от алхимического стола всю ночь и к утру изготовил огненное зелье. Кабор принёс свой лук и дюжину стрел, которые алхимик тщательно пропитал своим составом. После этого все высшие маги собрались перед алтарём, на который возложили оружие Кабора, долго читали молитвы, а затем провели обряд освящения.
Лук и стрелы охватило неугасимое пламя, которое не причиняло вреда почитателям Инноса, но должно было без пощады жечь порождения извечной тьмы, к каковым, без сомнения, относятся и гарпии.
Кабор взял оружие и покинул монастырь, не забыв вытребовать себе повышение награды за голову гарпии вдвое против обещанной прежде. Несколько дней об охотнике не было ни слуху, ни духу. А затем в ворота монастыря постучался широкоплечий человек, заросший кудлатой бородой, одетый в залатанную крестьянскую одежду и с большим топором за поясом. Представился он лесорубом по имени Гром и потребовал проводить его к самому главному магу, которому он собирается сообщить важные сведения.
Лесоруба к Пирокару пропустили, лишь на всякий случай забрали у него топор и оставили у привратника с тем, чтобы Гром забрал его, когда пойдёт обратно.
— Зачем ты хотел меня видеть? — устало спросил Пирокар, окинув невзрачного гостя оценивающим взглядом (да уж, от такого щедрых пожертвований не дождёшься, — прим. составителя).
— Так я это... про демона того, что овец воровал... — пробормотал Гром.
Настоятель невольно насторожился.
— Ты имеешь в виду гарпию, которую враг рода человеческого Белиар наслал на нас за грехи наши? — уточнил он.
— Ну да, её и имею... В расселине она лежит между скалами, неподалёку от моей палатки. И Кабор, бедолага, там же — вовсе весь мёртвый, — закивал головой лесоруб.
Из дальнейших расспросов выяснилось, что этот Гром рубил лес в небольшой долине неподалёку от угодий землевладельца Онара. Над долиной со всех сторон возвышаются отвесные скалы, две из которых венчают старые башни, невесть кем и когда построенные (о происхождении башен см. историю 3-ю этих записей, — прим. составителя).
Однажды Гром по обыкновению обрубал сучья у только что сваленного дерева («Намаялся я с ним — корявое, спасу нет!»). Как вдруг услышал громкий шум, доносившийся откуда-то сверху. Он задрал голову и успел увидеть, как с одной из башен вниз летит, кувыркаясь, непонятный ком. Когда он рухнул в заросли у основания скалы, лесоруб немедленно побежал к месту, чтобы выяснить, что это такое свалилось в его долину.
Раздвинув измятые кусты, он обнаружил намертво сцепившиеся тела охотника Кабора и крупной гарпии. Оба были порядком изломаны и уже не дышали. В теле гарпии торчали обломки нескольких стрел, древки которых обуглились и почернели.
Гром оттащил тела в расселину между скалами и прикрыл камнями, чтобы их не разорвали падальщики, а сам поспешил в монастырь.
— При охотнике было оружие? — переведя взгляд с представленных ему обломков стрел на лицо лесоруба, спросил Пирокар.
— А как же! Нож у него был хороший. Да я его, похоже, в палатке у себя оставил, забыл захватить, — чуть помявшись, ответил Гром.
— А лук? Был при Каборе какой-нибудь лук? — уточнил настоятель. Он не мог допустить, чтобы огненный лук попал в руки непосвящённого.
— Вот чего не было, того не было, — твёрдо сказал лесоруб.
Вручив Грому небольшую награду, его опустили восвояси. С ним отправили несколько магов и послушников. Они тщательно обследовали тела Кабора и его последней добычи, чтобы убедиться в правдивости слов лесоруба. Всё оказалось так, как и рассказал Гром.
На всякий случай один из магов обернулся гигантской крысой, незаметно проник в палатку лесоруба и тщательно всё там обыскал, но лука не обнаружил. Не привели к успеху и поиски наверху, возле башен. Огненный лук исчез и до сих пор никто так и не выяснил, куда он подевался.
Кабора с почестями похоронили на кладбище неподалёку от таверны «У мёртвой гарпии». А чучело побеждённого им чудовища выкупил хозяин этого славного заведения по имени Орлан, который повесил его над входом в качестве украшения».
Дочитав, безымянный погасил лампу и откинулся на изголовье.
«Надо будет ещё раз сходить к тем башням и хорошенько в них пошарить. Может быть, огненный лук всё ещё там. В прошлый раз, когда мы с пиратом Грегом гоняли засевших возле башен бандитов, мне было не до тщательных поисков. Да и шахты, о которых шла речь в третьей истории, тоже надо будет найти и осмотреть», — уже засыпая, размышлял искатель приключений.
До «Мёртвой гарпии» безымянный герой добрался лишь поздно вечером. По пути ему пришлось пережить пару-тройку опасных приключений. К тому же, он не преминул обшарить все найденные поблизости пещеры, заросли, скалы и другие места, вызвавшие его любопытство. Правда, ни одного предмета из списка магов ему отыскать не удалось. Попалась одна статуэтка Инноса, но она оказалась не из золота, а из простой меди, покрытой тонким слоем позолоты.
В таверне оказалось не особенно многолюдно — в углу спорили о чём-то несколько крестьян, кто-то неумело бренчал на лютне, какой-то охотник дремал сидя, привалившись спиной к стенке, да пьяница Рухар уныло шмыгал по полу растрёпанной метлой. Оглядевшись, безымянный первым делом направился к стойке.
— Хочешь чего-нибудь выпить, поесть или снять комнату на ночь? — едва завидев его, спросил хозяин «Мёртвой гарпии» по имени Орлан.
— Пожалуй, выпить. И хорошенько перекусить. И комнату тоже, — чуть подумав, определился искатель приключений и высыпал на стойку пригоршню монет.
Он взял пару кружек пива, миску горячей похлёбки, хлеб и копчёный окорок, уселся за свободный стол и как следует поужинал. Его никто не беспокоил, лишь Рухар время от времени бросал алчные взгляды на пиво, пока безымянный не опустошил обе кружки.
Насытившись и припрятав остатки еды на завтрак, безымянный вернулся к стойке.
— Вот, держи, — выложил Орлан перед ним ключ от комнаты. — Постояльцы бывают у меня нечасто, здесь не город. Так что за полсотни монет можешь ночевать хоть неделю подряд.
— Благодарю! — ответил безымянный, а затем принялся расспрашивать хозяина таверны о новостях. Однако ничего, что могло бы заинтересовать искателя приключений и опасных заработков, Орлан рассказать не смог.
Герою ничего не оставалось, кроме как отложить свершение очередных подвигов на завтрашнее утро, а потому он направился по шаткой скрипучей лестнице наверх, где располагались комнаты для гостей.
Безымянный запер за собой дверь, зажёг висевшую на стене масляную лампу, снял с себя перевязь с оружием, сумку с припасами, верхнюю одежду и тяжёлые ботинки. С удовольствием растянулся на жёсткой койке. Но сон не шёл. Вспомнив о записях Саландрила, безымянный порылся в сумке и извлёк книжицу в потёртом тёмно-красном переплёте. Полистав страницы, нашел место, до которого дошёл в прошлый раз, и погрузился в чтение.
«История 6-я. «Зачарованное оружие».
Однажды маги послали в Хоринис трёх послушников, чтобы те доставили в таверны города очередную партию вина. Послушники выполнили задание, получили деньги за свой товар и возвращались обратно в монастырь.
Когда они шли по узкой дороге, что петляет между скалами у окраины восточного леса и глубокой пропастью по правую руку, сверху раздался чей-то злобный клёкот.
— Гарпия! — задрав голову кверху, закричал один из послушников.
И верно — с одной из поросших соснами скал слетело чудовище с телом и головой ужасной старухи, но с птичьими ногами и крыльями. Выставив острые когти на руках и ногах, гарпия устремилась на людей.
Двое послушников в страхе попятились, но третий оказался неробкого десятка. Он быстро развернул один из свитков огненной стрелы, которые им выдали на дорогу, и закричал:
— А ну, братья, все разом!
Удар заклинания, а следом ещё двух, заставили гарпию отлететь назад. Однако чудище не оставило надежды полакомиться человечиной, зашло на второй круг и попыталось атаковать снова. Но три новых комочка пламени отбросили её на скалу. Гарпия задела крылом за каменный выступ и, оставляя в воздухе дымный след от затлевших перьев, рухнула к ногам послушников.
— Она ещё жива! — склонившись над чудовищем, воскликнул один из парней. Он выхватил из-за спины боевой посох и хотел раздробить гарпии голову его окованным железом концом.
— Погоди, брат! — схватил его за руку другой послушник. — Лучше давайте отнесём эту тварь мастеру Неорасу. Он постоянно возится с разными чудовищами и испытывает на них свои алхимические составы. Верно, он нас щедро наградит, если доставим ему такой славный образец для опытов.
Послушники крепко связали гарпию своими поясами, заговорёнными от всякого зла у алтаря Инноса, подвесили её за безобразные конечности к крепкому шесту, который вырезали в придорожных кустах, и потащили в монастырь.
Охранявший монастырские ворота привратник нипочём не хотел пускать послушников с их добычей в обитель светлого бога. Но после настоятельных уговоров всё же согласился послать за Неорасом. Тот, недовольный тем, что его оторвали от любимого алхимического стола, нехотя выбрался из подвала, где помещалась его лаборатория, и явился к воротам.
Но как только Неорас увидел, кого ему притащили послушники, недовольство алхимика сменилось бурным восторгом. Он велел немедля доставить гарпию в его подвал, а послушникам подарил больше дюжины склянок с зельями для повышения магической силы и восстановления здоровья.
Несколько недель подряд Неорас не отходил от своей новой питомицы. Он вылечил её повреждённое крыло и многочисленные ожоги, оставленные заклинаниями послушников. Вскоре гарпия поправилась, окрепла на монастырских окороках, бараньей колбасе и укрепляющих зельях, которыми потчевал её алхимик.
В благодарность тварь злобно зыркала на него своими безумными глазами и норовила достать когтистой лапой, которую просовывала сквозь толстые прутья клетки, если Неорас подходил слишком близко и забывал о бдительности. Тот, впрочем, охотно ей это прощал и продолжал возиться с чудовищем, словно с младенцем.
— Умница моя, красавица! Скоро будешь лучше, чем прежде, — приговаривал Неорас, с умилением наблюдая, как у чудовища отрастают новые перья взамен опалённых в схватке с послушниками.
В числе составов, которые алхимик испытывал на гарпии, были зелья перманентного ускорения и тройного повышения силы. Подействовали они не сразу после того, как тварь проглотила их вместе с кормом, а лишь ночью, когда все в монастыре уснули, кроме бдительных стражей в воротах и возле священных реликвий Инноса.
Стражи и подняли тревогу, когда гарпия, разломав клетку и перебив в лаборатории все колбы и ректификаторы, вырвалась из подвала на волю. Она уселась на крышу храма, огласила спящий монастырь и ночные окрестности глумливым клёкотом, потом с лёгкостью увернулась от пущенных в неё заклинаний и была такова.
Вскоре в монастырь стали поступать жалобы от окрестных крестьян. Они рассказывали, что некое крылатое чудовище ворует их овец, пугает женщин и гадит на снопы пшеницы, выставленные для просушки на полях.
Как-то раз, под утро, в монастырь прибежал перепуганный Секоб, который арендует у землевладельца Онара большое поле на краю леса. Он рассказал, что ночью в его дом ломился крылатый демон с женской головой и обвислой грудью. Чудовище страшно кричало и поскидывало половину соломы с кровли. Секоб вместе с женой, маленьким сыном и подёнными работниками всю ночь не сомкнули глаз, ожидая неминуемой смерти. Однако к рассвету демон улетел, а он сразу же кинулся искать защиты у служителей Инноса.
Неорас, по вине которого и начались все эти беды, ходил как в воду опущенный. Настоятель Пирокар учинил ему показательную выволочку, однако он и сам понимал, что бранью и угрозами дела не поправить.
Несколько магов и послушников попытались истребить гарпию самостоятельно, но их заклинания не поспевали за шустрой тварью. Она всегда успевала увернуться и отлететь на безопасное расстояние, прежде чем её настигнет огненный шар или буря.
В конце концов, маги ненароком сожгли огненным дождём целое поле спелой пшеницы на ферме крестьянина Акила. После этого они отступились от попыток уничтожить гарпию, признав их безнадёжными. Монстырю пришлось возмещать Акилу убытки золотом, часть которого, впрочем, у него тут же забрали обратно в качестве пожертвования Инносу.
Избавление явилось в лице троих охотников, которые вызвались выследить и прикончить чудовище. Звали этих отважных Тальбин, Энгор и Кабор. Они пришли в монастырь, долго торговались по поводу награды за истребление «порождения Белиара», затем получили благословение и отправились на охоту за гарпией.
Дня два или три спустя в обитель вернулся один Кабор. Его немедля провели в храм и поставили пред светлые очи высших магов. Вызвали туда и Неораса.
— Почему ты явился один? Неужели твои друзья погибли от когтей гарпии? — первым делом спросил у охотника настоятель.
— Нет, они живы, просто решили отказаться от этой затеи, посчитав её безнадёжной, — отвечал Кабор. — Мы дважды выслеживали эту гарпию. Она невероятно быстрая и сильная, однако и мы не первый день бродим по лесам, любую тварь можем найти и прикончить. Беда в том, что гарпия словно заговорённая — от её перьев стрелы отскакивают, словно это броня паладина.
Взгляды всех присутствующих скрестились на Неорасе. Тот с раскаянием склонил голову.
— Я испытывал на ней своё новое зелье железной кожи. Поначалу оно не действовало, и я дал ещё одну или две порции. Видно, эффект от зелья проявляется постепенно. Жаль, что рецепт его утрачен — гарпия залила мои записи едким составом, когда бесновалась в лаборатории... — признался алхимик.
— Та-ак, понятно, — проворчал настоятель. — И что же прикажешь теперь делать, почтенный Неорас? Можно как-то справиться с твоим неуязвимым созданием?
— На свете нет ничего, что не смогла бы превозмочь магия светлого Инноса, — вскинул голову алхимик. — Мне как раз доставили новое оборудование взамен разбитого во время побега гарпии. Я изготовлю огненный состав. Если им пропитать оружие, а потом наложить на него особое огненное заклинание на алтаре Инноса, то оно сможет поразить проклятое чудовище, — обнадёжил собратьев Неорас.
Пирокар приказал ему немедленно браться за дело. А Кабору велел отвести место в одной из келий, где жили послушники. Там охотник должен был ожидать окончания работы.
Неорас не отходил от алхимического стола всю ночь и к утру изготовил огненное зелье. Кабор принёс свой лук и дюжину стрел, которые алхимик тщательно пропитал своим составом. После этого все высшие маги собрались перед алтарём, на который возложили оружие Кабора, долго читали молитвы, а затем провели обряд освящения.
Лук и стрелы охватило неугасимое пламя, которое не причиняло вреда почитателям Инноса, но должно было без пощады жечь порождения извечной тьмы, к каковым, без сомнения, относятся и гарпии.
Кабор взял оружие и покинул монастырь, не забыв вытребовать себе повышение награды за голову гарпии вдвое против обещанной прежде. Несколько дней об охотнике не было ни слуху, ни духу. А затем в ворота монастыря постучался широкоплечий человек, заросший кудлатой бородой, одетый в залатанную крестьянскую одежду и с большим топором за поясом. Представился он лесорубом по имени Гром и потребовал проводить его к самому главному магу, которому он собирается сообщить важные сведения.
Лесоруба к Пирокару пропустили, лишь на всякий случай забрали у него топор и оставили у привратника с тем, чтобы Гром забрал его, когда пойдёт обратно.
— Зачем ты хотел меня видеть? — устало спросил Пирокар, окинув невзрачного гостя оценивающим взглядом (да уж, от такого щедрых пожертвований не дождёшься, — прим. составителя).
— Так я это... про демона того, что овец воровал... — пробормотал Гром.
Настоятель невольно насторожился.
— Ты имеешь в виду гарпию, которую враг рода человеческого Белиар наслал на нас за грехи наши? — уточнил он.
— Ну да, её и имею... В расселине она лежит между скалами, неподалёку от моей палатки. И Кабор, бедолага, там же — вовсе весь мёртвый, — закивал головой лесоруб.
Из дальнейших расспросов выяснилось, что этот Гром рубил лес в небольшой долине неподалёку от угодий землевладельца Онара. Над долиной со всех сторон возвышаются отвесные скалы, две из которых венчают старые башни, невесть кем и когда построенные (о происхождении башен см. историю 3-ю этих записей, — прим. составителя).
Однажды Гром по обыкновению обрубал сучья у только что сваленного дерева («Намаялся я с ним — корявое, спасу нет!»). Как вдруг услышал громкий шум, доносившийся откуда-то сверху. Он задрал голову и успел увидеть, как с одной из башен вниз летит, кувыркаясь, непонятный ком. Когда он рухнул в заросли у основания скалы, лесоруб немедленно побежал к месту, чтобы выяснить, что это такое свалилось в его долину.
Раздвинув измятые кусты, он обнаружил намертво сцепившиеся тела охотника Кабора и крупной гарпии. Оба были порядком изломаны и уже не дышали. В теле гарпии торчали обломки нескольких стрел, древки которых обуглились и почернели.
Гром оттащил тела в расселину между скалами и прикрыл камнями, чтобы их не разорвали падальщики, а сам поспешил в монастырь.
— При охотнике было оружие? — переведя взгляд с представленных ему обломков стрел на лицо лесоруба, спросил Пирокар.
— А как же! Нож у него был хороший. Да я его, похоже, в палатке у себя оставил, забыл захватить, — чуть помявшись, ответил Гром.
— А лук? Был при Каборе какой-нибудь лук? — уточнил настоятель. Он не мог допустить, чтобы огненный лук попал в руки непосвящённого.
— Вот чего не было, того не было, — твёрдо сказал лесоруб.
Вручив Грому небольшую награду, его опустили восвояси. С ним отправили несколько магов и послушников. Они тщательно обследовали тела Кабора и его последней добычи, чтобы убедиться в правдивости слов лесоруба. Всё оказалось так, как и рассказал Гром.
На всякий случай один из магов обернулся гигантской крысой, незаметно проник в палатку лесоруба и тщательно всё там обыскал, но лука не обнаружил. Не привели к успеху и поиски наверху, возле башен. Огненный лук исчез и до сих пор никто так и не выяснил, куда он подевался.
Кабора с почестями похоронили на кладбище неподалёку от таверны «У мёртвой гарпии». А чучело побеждённого им чудовища выкупил хозяин этого славного заведения по имени Орлан, который повесил его над входом в качестве украшения».
Дочитав, безымянный погасил лампу и откинулся на изголовье.
«Надо будет ещё раз сходить к тем башням и хорошенько в них пошарить. Может быть, огненный лук всё ещё там. В прошлый раз, когда мы с пиратом Грегом гоняли засевших возле башен бандитов, мне было не до тщательных поисков. Да и шахты, о которых шла речь в третьей истории, тоже надо будет найти и осмотреть», — уже засыпая, размышлял искатель приключений.
История 7-я. «Проклятие Белиара»
Огненный лук действительно отыскался там, где безымянный рассчитывал его найти. Причём лежал он на самом видном месте — на верхушке одной из башен. Время, ветра и дожди не смогли повредить оружию, зачарованному светлой магией Инноса.
Однако безымянный быстро убедился, что стрелять из этого лука можно лишь огненными стрелами. Обычная вспыхнула и обратилась в пепел, стоило лишь наложить её на тетиву. Безымянный быстро отбросил её в сторону и едва не обжёг пальцы. Между тем огненных стрел вместе с луком нашлось всего несколько, а новых взять было негде.
— Ну, ничего, — пробормотал безымянный, — использую это оружие, если доведётся столкнуться с тёмными силами. Авось поможет.
Он спустился на нижний ярус башни, где имелись стол и койка, грубо сработанные не привыкшими к тонкой работе руками бандитов Декстера. Возвращаться в долину наш герой пока не собирался — он был намерен обследовать шахты, которые должны были находиться где-то поблизости. Но прежде следовало перекусить и отдохнуть — поиски зачарованного лука оказались долгими и утомительными.
Безымянный уселся за стол, достал прихваченные с собой припасы и принялся размеренно работать челюстями. Глаза же его не отрывались от страниц книги Саландрила, которую он развернул в том самом месте, до которого дочитал прошлой ночью.
«Правду молвить, хоть зачарованное оружие в нашем мире редкость немалая, однако многим, кто имеет дело с магическими силами, приходилось его видеть и даже держать в руках. Правда, бывают такие артефакты, которые человеку в руки вовсе не брать. Некогда мой наставник рассказал мне об одном случае, который произошёл в нашем монастыре и его окрестностях в давние времена. Пожалуй, будет уместным изложить здесь обстоятельства тех событий, рассказ о коих ныне звучит словно страшная легенда.
История 7-я. «Проклятие Белиара».
Запыхавшийся послушник посмотрел на карту — он шёл верным путём. Ему предстояло бежать по лесу ещё с полчаса. Вышел из монастыря он сразу после завтрака, а сейчас уже миновал полдень. Несколько часов бега, встречи с волками и падальщиками не могли не сказаться на его настроении. Ему уже надоело это путешествие и ужасно хотелось спать. В дорогу отправлялись десять послушников, но именно ему достался этот путь.
Наконец он вышел на просторную поляну. Она была усеяна разнообразными цветами. Посреди поляны возвышалась башня, а к ней вела узкая тропинка. Пройдя по тропинке, послушник оказался перед дверью. Он постучал в дверь и стал ждать. Вскоре он услышал шаги. Дверь открылась, и в ней появился молодой парнишка.
— Ты кто и зачем явился? — строго спросил он.
— Я — Борек, послушник из монастыря. Я принёс послание магу огня, мастеру Мирафусу, — последовал ответ.
— Давай сюда послание, — сказал паренёк.
— Мне велено отдать послание в руки мастеру Мирафусу, — упрямо отчеканил послушник.
Паренек, тяжело вздохнув, велел Бореку подождать, а сам удалился, закрыв за собою дверь. По шагам было слышно, что он поднялся наверх.
Через несколько минут дверь вновь открылась, и взору послушника предстал маг.
— Ты из монастыря? — сурово спросил он.
— Да, мастер Мирафус, — ответил послушник.
С этими словами Борек вытянул руку и показал магу свёрток. На свёртке блестела печать монастыря. Мирафус взяв свёрток сказал:
— Можешь у меня отдохнуть и перекусить, а потом отправляйся снова в монастырь.
После этих слов маг взглянул на своего помощника и кивнул ему. Сам же не спеша поднялся наверх.
Паренёк провёл посланца внутрь башни, принёс ему еды. Борек решил поспать несколько часов после трапезы, а вечером отправиться обратно в монастырь.
Поднявшись наверх, Мирафус сел в кресло и вскрыл послание.
«Магу Круга Огня, Мастеру Мирафусу.
Мирафус, настали тяжёлые времена. В округе стали находить мёртвых жителей. Их находят зверски убитыми, а некоторых опознают лишь по личным вещам из-за того, что тела сильно изуродованы. А у нескольких найденных были обнаружены изменения: потемнение кожи, красные глаза. Самое ужасное — среди убитых есть послушники монастыря. Здесь чувствуется рука Белиара! Завтра все маги ордена собираются в монастыре. Приходи и ты, нам понадобится и твоя помощь.
Фарок, Верховный маг огня».
Прочитав письмо, Мирафус откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Многие маги, достигнув большого мастерства, уходили из монастыря и поселялись где-нибудь в глуши, чтобы посвятить себя дальнейшему изучению магии. Одним из них и был Мирафус. С его познаниями он мог стать Верховным магом, но Мирафусу больше нравилась спокойная жизнь в собственной башне.
Утром, закрыв дверь в свою комнату на ключ, Мирафус что-то прошептал и коснулся пальцем двери. Она стала тускло переливаться разными цветами — маг наложил заклинание, чтобы никто не проник внутрь.
Дав несколько указаний Грокусу (тому самому парнишке, который встретил посланника из монастыря), Мирафус отправился в путь. За сохранность башни он не беспокоился: Грокус был смышлёным парнем, к тому же Мирафус немного научил его магии. Несколько лет назад маг спас его семью от стаи варгов, убивших всю семью мальчугана...
Маг шёл к монастырю, и по его виду можно было заметить, что он думает о чём-то серьёзном. Вдруг его внимание привлекло что-то лежащее возле дерева. Подойдя поближе, Мирафус ужаснулся — это было изуродованное тело!
В руках мага загорелся огонь, и он стал осматриваться по сторонам. Поняв, что поблизости никого нет, Мирафус убрал своё магическое оружие. Присев на корточки и присмотревшись, он узнал посыльного из монастыря. Его тело оказалось исполосовано ударами меча.
— О, Иннос! Он был так молод... — скорбно промолвил маг.
Мирафус поспешил в монастырь. Он не мог понять, что стало причиной смерти: раны вроде бы от меча, но какими-то странными выглядели они — края ран почернели будто обугленные.
Когда он пришёл в монастырь, его встретил удивлённый Фарок.
— Мирафус, друг мой! — произнёс он. — Так ты всё же получил моё послание? Послушник, отправленный к тебе, не вернулся обратно.
Узнав о страшной находке, Фарок грустно пробормотал:
— Уже третий...
Когда все собрались, начался Совет Магов Круга Огня. По традиции первым взял слово Фарок:
— Маги Круга Огня, вам известна причина, по которой я созвал вас сюда. Мне хотелось бы послушать ваши гипотезы и предложения.
С час маги выдвигали предположения: убивает людей банда грабителей, всему виной какой-нибудь сумасшедший или орк и тому подобное. Когда черёд дошёл до Мирафуса, он сказал:
— Убийства весьма странные, как мне сообщили, некоторых из жертв невозможно узнать. И так как все убийства происходили поздно вечером или ночью, предлагаю первым делом запретить послушникам по вечерам покидать стены монастыря.
— В твоих словах есть смысл, — кивнул Фарок, — поэтому мы послушаемся твоего совета.
После совета магам было предложено отдохнуть и поразмыслить над происшедшим, а утром приступить к поиску ответов. Мирафус после ужина побеседовал с некоторыми магами и пошёл в выделенную ему комнату.
Утром Мирафус отправился в небольшой город, расположенный недалеко от монастыря. Там он поговорил с главой города и узнал, что убиты девять жителей. Больше ни глава города, ни начальник городской стражи ничего путного не сообщили.
Городская таверна была полна пьяных посетителей. Послушав разговоры, Мирафус лишний раз убедился, что таверна — основной источник пустых сплетен.
Опустошив кружку местного ароматного вина, маг оправился на близлежащую ферму. Там расспросил крестьян и помещика о происшествиях в округе.
Вечером Мирафус вернулся в монастырь. Весь следующий день он провёл в библиотеке — пытался найти записи о похожих происшествиях в прошлом. Но ничего подобного раньше не случалось.
На следующее утро маги вновь собрались, чтобы поделиться узнанным. В разгар обсуждения в дверь постучались. Вошёл послушник и сообщил, что местного пастуха нашли мёртвым. Несколько магов вместе с Мирафусом отправились осмотреть труп.
Всё выглядело в точности как с Бореком: тело изуродовано ранами и на него было страшно смотреть.
После краткого разговора с магами Мирафус решил расспросить местных жителей — может, они видели, как это случилось. Но несколько часов ходьбы от одной фермы к другой не дали никаких результатов. Расстроенный маг вернулся в монастырь.
Возвращаясь обратно, Мирафус собирал травы для зелья. Тут он почувствовал чьё-то присутствие и, обернувшись, увидел идущего позади охотника. Маг внимательно окинул его взглядом. У охотника за спиной висел лук и колчан со стрелами. Был он в доспехах, которые можно купить в городе, на поясе висел хорошо заточенный меч с изящной рукоятью. В общем, охотник с хорошим достатком. Если охотиться на редких зверей, то можно на выручку от трофеев жить припеваючи.
Охотник с почтением преклонил голову перед магом и пошёл дальше.
А в полдень следующего дня посыльный принёс в монастырь сообщение о том, что найден ещё один труп. На этот раз пошли Мирафус, Фарок и целитель монастыря Аркен. Их проводили к месту убийства. Это оказалось недалеко от города. Подойдя к трупу, Мирафус остолбенел — это был охотник, которого он вчера видел. Но труп не был похож на тела послушника и пастуха: лицо искажено в ужасной гримасе, кожа неестественно тёмная, а глаза приобрели тёмно-красный цвет. Однако раны были от обыкновенных ударов меча, не такие как у других убитых. Магам сообщили, что здесь по вечерам патрулирует городская стража.
Мирафус поспешил в очередной раз навестить начальника стражи. Придя к нему, маг попросил собрать всех, кто вчера патрулировал окрестности. Их было не больше десяти. Откровенно говоря, стража не очень усердно занималась раскрытием этих убийств, надеясь, что раз уж маги взялись за дело, то они всю работу и выполнят.
Оказалось, что все патрульные кроме одного вернулись ещё до полуночи. Утром пришёл лишь один стражник, которого звали Нирцелик. Но ни он, ни остальные ничего не видели.
Нирцелик на вопрос о столь позднем возвращении, сказал, что он ходил проведать свою знакомую.
Мирафус по возвращению в монастырь рассказал об узнанном Фароку.
— Всё очень странно, — глубокомысленно изрёк Фарок.
— Да, но я чувствую, что мы близки к разгадке, — ответил Мирафус.
— Надеюсь, что ты прав, — вздохнув, произнёс Фарок.
Мирафусу не давала покоя загадка происшествий. «Есть что-то странное в последнем убийстве, — думал маг, — внешность необъяснимым образом изменилась, стража ничего не видела». Он начал вспоминать все детали: внешность охотника при первой встрече, состояние трупа. И вдруг перед мысленным взором мага возникла крепкая фигура Нирцелика. Была в нём какая-то странность... И тут Мирафуса осенило — на поясе Нирцелика висел меч охотника! Как он раньше про него не вспомнил?!
Была уже ночь и Мирафус никого, не предупредив, помчался в город. «Вот он — убийца!» — бормотал маг.
Мирафус принял зелье ускорения и бежал так быстро, как мог. Но вдруг впереди показалась фигура человека. Это был Нирцелик. Глаза его горели, от него веяло холодом, а в руке он держал меч, который испускал фиолетовое свечение.
— Вот ещё одна жертва! — прорычал Нирцелик нечеловеческим голосом и бросился на мага.
В руках Мирафуса зажёгся огонь — священное оружие Инноса. Маг уклонился от удара и послал огненный шар в убийцу. Нирцелик загорелся, но с ещё большей яростью набросился на мага. Два раза удары достигали цели. Но и Мирафус не оставался в долгу — он продолжал огненную атаку.
Вскоре с истошным криком Нирцелик упал на землю, сражённый пламенем. Маг с облегчением вдохнул. Он осмотрел свои раны — они оказались неглубокими. Мирафус взглянул на Нирцелика: у него было такое же выражение лица, как и у охотника.
Но тут его взгляд приковал к себе меч. Что-то очень необычное в нём было, и маг не стал его трогать. Оградив место битвы магическим заклинанием, он вернулся в монастырь.
Мирафус рассказал Фароку о произошедшем. Все маги были подняты с постелей.
Придя на место, Мирафус снял заклинание. Вместе они стали осматривать тело, но всё же больше внимания привлекал меч. Фарок присел и внимательно посмотрел странное оружие.
— Ты мудр, Мирафус. Не взяв меч, ты поступил правильно. Этот клинок испускает эманации зла, — произнёс он.
Позже на совете магов выяснилось, что это — один из мечей, получивших название «Проклятие Белиара». Один из старейших служителей Инноса припомнил, как в молодости участвовал в уничтожении подобного тёмного артефакта. Старец поведал, что взяв меч, человек попадает под влияние магии Белиара и испытывает желание убить, чтобы утолить жажду крови меча. Раны, полученные от зачарованного клинка, оставляли тёмные рубцы, которые никогда не исчезали. Человек, убитый в момент ярости под влиянием меча, оставался в ужасном обличии слуги Белиара. После смерти хозяина проклятое оружие подбирал победитель, не понимая, что сам становится слугой зла.
Меч, завёрнутый в Святую Мантию Инноса, больше не мог завлечь своей магией человека. Его принесли в часовню, где чувствовалась аура Света. Все маги устремили свою мощь на меч. Он запылал, начал раскаливаться. Тут произошла вспышка — меч был уничтожен.
— Мы разрушили ещё одно оружие Белиара. В этом большая заслуга Мирафуса. Все мы в долгу перед ним, — произнёс Фарок.
— Я выполнил свою обязанность, — сказал Мирафус.
— Твои заслуги сложно переоценить. Ты достойный слуга Инноса! Ну что ж, проблема решена и все могут возвращаться домой. Но помните — при случае великой беды, я снова обращусь к вам за помощью, — сказал Фарок.
— Надеюсь, что больше такого не случится, — произнёс Мирафус.
— Кто знает, кто знает... — задумчиво отвечал Фарок, внимательно посмотрев на Мирафуса».
— Да ну, в самом деле! Мне и самому приходилось владеть магическим клинком. Однако Уризель был просто очень хорошим оружием, способным пробить любую броню и защитную магию. А чтобы подчинять волю — нет, такого не было... — вслух произнёс безымянный, закрыв книгу. — Верно, клинков, на которые наложена магия Белиара, в мире уже не осталось. Не думаю, что когда-нибудь мне доведётся увидеть нечто подобное.
Собрав вещи и проверив оружие, герой покинул башню. Ему предстояли опасные приключения в заброшенных шахтах, поэтому прочитанную в книге историю он до поры выбросил из головы.
Огненный лук действительно отыскался там, где безымянный рассчитывал его найти. Причём лежал он на самом видном месте — на верхушке одной из башен. Время, ветра и дожди не смогли повредить оружию, зачарованному светлой магией Инноса.
Однако безымянный быстро убедился, что стрелять из этого лука можно лишь огненными стрелами. Обычная вспыхнула и обратилась в пепел, стоило лишь наложить её на тетиву. Безымянный быстро отбросил её в сторону и едва не обжёг пальцы. Между тем огненных стрел вместе с луком нашлось всего несколько, а новых взять было негде.
— Ну, ничего, — пробормотал безымянный, — использую это оружие, если доведётся столкнуться с тёмными силами. Авось поможет.
Он спустился на нижний ярус башни, где имелись стол и койка, грубо сработанные не привыкшими к тонкой работе руками бандитов Декстера. Возвращаться в долину наш герой пока не собирался — он был намерен обследовать шахты, которые должны были находиться где-то поблизости. Но прежде следовало перекусить и отдохнуть — поиски зачарованного лука оказались долгими и утомительными.
Безымянный уселся за стол, достал прихваченные с собой припасы и принялся размеренно работать челюстями. Глаза же его не отрывались от страниц книги Саландрила, которую он развернул в том самом месте, до которого дочитал прошлой ночью.
«Правду молвить, хоть зачарованное оружие в нашем мире редкость немалая, однако многим, кто имеет дело с магическими силами, приходилось его видеть и даже держать в руках. Правда, бывают такие артефакты, которые человеку в руки вовсе не брать. Некогда мой наставник рассказал мне об одном случае, который произошёл в нашем монастыре и его окрестностях в давние времена. Пожалуй, будет уместным изложить здесь обстоятельства тех событий, рассказ о коих ныне звучит словно страшная легенда.
История 7-я. «Проклятие Белиара».
Запыхавшийся послушник посмотрел на карту — он шёл верным путём. Ему предстояло бежать по лесу ещё с полчаса. Вышел из монастыря он сразу после завтрака, а сейчас уже миновал полдень. Несколько часов бега, встречи с волками и падальщиками не могли не сказаться на его настроении. Ему уже надоело это путешествие и ужасно хотелось спать. В дорогу отправлялись десять послушников, но именно ему достался этот путь.
Наконец он вышел на просторную поляну. Она была усеяна разнообразными цветами. Посреди поляны возвышалась башня, а к ней вела узкая тропинка. Пройдя по тропинке, послушник оказался перед дверью. Он постучал в дверь и стал ждать. Вскоре он услышал шаги. Дверь открылась, и в ней появился молодой парнишка.
— Ты кто и зачем явился? — строго спросил он.
— Я — Борек, послушник из монастыря. Я принёс послание магу огня, мастеру Мирафусу, — последовал ответ.
— Давай сюда послание, — сказал паренёк.
— Мне велено отдать послание в руки мастеру Мирафусу, — упрямо отчеканил послушник.
Паренек, тяжело вздохнув, велел Бореку подождать, а сам удалился, закрыв за собою дверь. По шагам было слышно, что он поднялся наверх.
Через несколько минут дверь вновь открылась, и взору послушника предстал маг.
— Ты из монастыря? — сурово спросил он.
— Да, мастер Мирафус, — ответил послушник.
С этими словами Борек вытянул руку и показал магу свёрток. На свёртке блестела печать монастыря. Мирафус взяв свёрток сказал:
— Можешь у меня отдохнуть и перекусить, а потом отправляйся снова в монастырь.
После этих слов маг взглянул на своего помощника и кивнул ему. Сам же не спеша поднялся наверх.
Паренёк провёл посланца внутрь башни, принёс ему еды. Борек решил поспать несколько часов после трапезы, а вечером отправиться обратно в монастырь.
Поднявшись наверх, Мирафус сел в кресло и вскрыл послание.
«Магу Круга Огня, Мастеру Мирафусу.
Мирафус, настали тяжёлые времена. В округе стали находить мёртвых жителей. Их находят зверски убитыми, а некоторых опознают лишь по личным вещам из-за того, что тела сильно изуродованы. А у нескольких найденных были обнаружены изменения: потемнение кожи, красные глаза. Самое ужасное — среди убитых есть послушники монастыря. Здесь чувствуется рука Белиара! Завтра все маги ордена собираются в монастыре. Приходи и ты, нам понадобится и твоя помощь.
Фарок, Верховный маг огня».
Прочитав письмо, Мирафус откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Многие маги, достигнув большого мастерства, уходили из монастыря и поселялись где-нибудь в глуши, чтобы посвятить себя дальнейшему изучению магии. Одним из них и был Мирафус. С его познаниями он мог стать Верховным магом, но Мирафусу больше нравилась спокойная жизнь в собственной башне.
Утром, закрыв дверь в свою комнату на ключ, Мирафус что-то прошептал и коснулся пальцем двери. Она стала тускло переливаться разными цветами — маг наложил заклинание, чтобы никто не проник внутрь.
Дав несколько указаний Грокусу (тому самому парнишке, который встретил посланника из монастыря), Мирафус отправился в путь. За сохранность башни он не беспокоился: Грокус был смышлёным парнем, к тому же Мирафус немного научил его магии. Несколько лет назад маг спас его семью от стаи варгов, убивших всю семью мальчугана...
Маг шёл к монастырю, и по его виду можно было заметить, что он думает о чём-то серьёзном. Вдруг его внимание привлекло что-то лежащее возле дерева. Подойдя поближе, Мирафус ужаснулся — это было изуродованное тело!
В руках мага загорелся огонь, и он стал осматриваться по сторонам. Поняв, что поблизости никого нет, Мирафус убрал своё магическое оружие. Присев на корточки и присмотревшись, он узнал посыльного из монастыря. Его тело оказалось исполосовано ударами меча.
— О, Иннос! Он был так молод... — скорбно промолвил маг.
Мирафус поспешил в монастырь. Он не мог понять, что стало причиной смерти: раны вроде бы от меча, но какими-то странными выглядели они — края ран почернели будто обугленные.
Когда он пришёл в монастырь, его встретил удивлённый Фарок.
— Мирафус, друг мой! — произнёс он. — Так ты всё же получил моё послание? Послушник, отправленный к тебе, не вернулся обратно.
Узнав о страшной находке, Фарок грустно пробормотал:
— Уже третий...
Когда все собрались, начался Совет Магов Круга Огня. По традиции первым взял слово Фарок:
— Маги Круга Огня, вам известна причина, по которой я созвал вас сюда. Мне хотелось бы послушать ваши гипотезы и предложения.
С час маги выдвигали предположения: убивает людей банда грабителей, всему виной какой-нибудь сумасшедший или орк и тому подобное. Когда черёд дошёл до Мирафуса, он сказал:
— Убийства весьма странные, как мне сообщили, некоторых из жертв невозможно узнать. И так как все убийства происходили поздно вечером или ночью, предлагаю первым делом запретить послушникам по вечерам покидать стены монастыря.
— В твоих словах есть смысл, — кивнул Фарок, — поэтому мы послушаемся твоего совета.
После совета магам было предложено отдохнуть и поразмыслить над происшедшим, а утром приступить к поиску ответов. Мирафус после ужина побеседовал с некоторыми магами и пошёл в выделенную ему комнату.
Утром Мирафус отправился в небольшой город, расположенный недалеко от монастыря. Там он поговорил с главой города и узнал, что убиты девять жителей. Больше ни глава города, ни начальник городской стражи ничего путного не сообщили.
Городская таверна была полна пьяных посетителей. Послушав разговоры, Мирафус лишний раз убедился, что таверна — основной источник пустых сплетен.
Опустошив кружку местного ароматного вина, маг оправился на близлежащую ферму. Там расспросил крестьян и помещика о происшествиях в округе.
Вечером Мирафус вернулся в монастырь. Весь следующий день он провёл в библиотеке — пытался найти записи о похожих происшествиях в прошлом. Но ничего подобного раньше не случалось.
На следующее утро маги вновь собрались, чтобы поделиться узнанным. В разгар обсуждения в дверь постучались. Вошёл послушник и сообщил, что местного пастуха нашли мёртвым. Несколько магов вместе с Мирафусом отправились осмотреть труп.
Всё выглядело в точности как с Бореком: тело изуродовано ранами и на него было страшно смотреть.
После краткого разговора с магами Мирафус решил расспросить местных жителей — может, они видели, как это случилось. Но несколько часов ходьбы от одной фермы к другой не дали никаких результатов. Расстроенный маг вернулся в монастырь.
Возвращаясь обратно, Мирафус собирал травы для зелья. Тут он почувствовал чьё-то присутствие и, обернувшись, увидел идущего позади охотника. Маг внимательно окинул его взглядом. У охотника за спиной висел лук и колчан со стрелами. Был он в доспехах, которые можно купить в городе, на поясе висел хорошо заточенный меч с изящной рукоятью. В общем, охотник с хорошим достатком. Если охотиться на редких зверей, то можно на выручку от трофеев жить припеваючи.
Охотник с почтением преклонил голову перед магом и пошёл дальше.
А в полдень следующего дня посыльный принёс в монастырь сообщение о том, что найден ещё один труп. На этот раз пошли Мирафус, Фарок и целитель монастыря Аркен. Их проводили к месту убийства. Это оказалось недалеко от города. Подойдя к трупу, Мирафус остолбенел — это был охотник, которого он вчера видел. Но труп не был похож на тела послушника и пастуха: лицо искажено в ужасной гримасе, кожа неестественно тёмная, а глаза приобрели тёмно-красный цвет. Однако раны были от обыкновенных ударов меча, не такие как у других убитых. Магам сообщили, что здесь по вечерам патрулирует городская стража.
Мирафус поспешил в очередной раз навестить начальника стражи. Придя к нему, маг попросил собрать всех, кто вчера патрулировал окрестности. Их было не больше десяти. Откровенно говоря, стража не очень усердно занималась раскрытием этих убийств, надеясь, что раз уж маги взялись за дело, то они всю работу и выполнят.
Оказалось, что все патрульные кроме одного вернулись ещё до полуночи. Утром пришёл лишь один стражник, которого звали Нирцелик. Но ни он, ни остальные ничего не видели.
Нирцелик на вопрос о столь позднем возвращении, сказал, что он ходил проведать свою знакомую.
Мирафус по возвращению в монастырь рассказал об узнанном Фароку.
— Всё очень странно, — глубокомысленно изрёк Фарок.
— Да, но я чувствую, что мы близки к разгадке, — ответил Мирафус.
— Надеюсь, что ты прав, — вздохнув, произнёс Фарок.
Мирафусу не давала покоя загадка происшествий. «Есть что-то странное в последнем убийстве, — думал маг, — внешность необъяснимым образом изменилась, стража ничего не видела». Он начал вспоминать все детали: внешность охотника при первой встрече, состояние трупа. И вдруг перед мысленным взором мага возникла крепкая фигура Нирцелика. Была в нём какая-то странность... И тут Мирафуса осенило — на поясе Нирцелика висел меч охотника! Как он раньше про него не вспомнил?!
Была уже ночь и Мирафус никого, не предупредив, помчался в город. «Вот он — убийца!» — бормотал маг.
Мирафус принял зелье ускорения и бежал так быстро, как мог. Но вдруг впереди показалась фигура человека. Это был Нирцелик. Глаза его горели, от него веяло холодом, а в руке он держал меч, который испускал фиолетовое свечение.
— Вот ещё одна жертва! — прорычал Нирцелик нечеловеческим голосом и бросился на мага.
В руках Мирафуса зажёгся огонь — священное оружие Инноса. Маг уклонился от удара и послал огненный шар в убийцу. Нирцелик загорелся, но с ещё большей яростью набросился на мага. Два раза удары достигали цели. Но и Мирафус не оставался в долгу — он продолжал огненную атаку.
Вскоре с истошным криком Нирцелик упал на землю, сражённый пламенем. Маг с облегчением вдохнул. Он осмотрел свои раны — они оказались неглубокими. Мирафус взглянул на Нирцелика: у него было такое же выражение лица, как и у охотника.
Но тут его взгляд приковал к себе меч. Что-то очень необычное в нём было, и маг не стал его трогать. Оградив место битвы магическим заклинанием, он вернулся в монастырь.
Мирафус рассказал Фароку о произошедшем. Все маги были подняты с постелей.
Придя на место, Мирафус снял заклинание. Вместе они стали осматривать тело, но всё же больше внимания привлекал меч. Фарок присел и внимательно посмотрел странное оружие.
— Ты мудр, Мирафус. Не взяв меч, ты поступил правильно. Этот клинок испускает эманации зла, — произнёс он.
Позже на совете магов выяснилось, что это — один из мечей, получивших название «Проклятие Белиара». Один из старейших служителей Инноса припомнил, как в молодости участвовал в уничтожении подобного тёмного артефакта. Старец поведал, что взяв меч, человек попадает под влияние магии Белиара и испытывает желание убить, чтобы утолить жажду крови меча. Раны, полученные от зачарованного клинка, оставляли тёмные рубцы, которые никогда не исчезали. Человек, убитый в момент ярости под влиянием меча, оставался в ужасном обличии слуги Белиара. После смерти хозяина проклятое оружие подбирал победитель, не понимая, что сам становится слугой зла.
Меч, завёрнутый в Святую Мантию Инноса, больше не мог завлечь своей магией человека. Его принесли в часовню, где чувствовалась аура Света. Все маги устремили свою мощь на меч. Он запылал, начал раскаливаться. Тут произошла вспышка — меч был уничтожен.
— Мы разрушили ещё одно оружие Белиара. В этом большая заслуга Мирафуса. Все мы в долгу перед ним, — произнёс Фарок.
— Я выполнил свою обязанность, — сказал Мирафус.
— Твои заслуги сложно переоценить. Ты достойный слуга Инноса! Ну что ж, проблема решена и все могут возвращаться домой. Но помните — при случае великой беды, я снова обращусь к вам за помощью, — сказал Фарок.
— Надеюсь, что больше такого не случится, — произнёс Мирафус.
— Кто знает, кто знает... — задумчиво отвечал Фарок, внимательно посмотрев на Мирафуса».
— Да ну, в самом деле! Мне и самому приходилось владеть магическим клинком. Однако Уризель был просто очень хорошим оружием, способным пробить любую броню и защитную магию. А чтобы подчинять волю — нет, такого не было... — вслух произнёс безымянный, закрыв книгу. — Верно, клинков, на которые наложена магия Белиара, в мире уже не осталось. Не думаю, что когда-нибудь мне доведётся увидеть нечто подобное.
Собрав вещи и проверив оружие, герой покинул башню. Ему предстояли опасные приключения в заброшенных шахтах, поэтому прочитанную в книге историю он до поры выбросил из головы.
История 8-я. Старая башня
Когда безымянный вышел из башни, он заметил, что погода заметно испортилась. Небо затянула тёмная пелена туч, а редкие деревья, с трудом выросшие среди здешних камней, сердито трепал ветер.
Безымянный направился в к нависшему над пропастью каменному мостику. Он соединял скалу, где возвышалось это сооружение, с небольшим плато, с двух сторон окружённому скалами, а с двух других — обрывавшемуся отвесно вниз. На плато стояла вторая башня с пристроенным к её основанию ветхим деревянным домом, откуда ещё недавно предводитель местных бандитов по имени Декстер управлял всеми окрестными головорезами.
Башня опустела, когда наш герой наведался туда за компанию с пиратским капитаном Грегом, поэтому к ней он сворачивать не стал. Как не пошёл и вправо, где лепилась почти к самому обрыву маленькая бревенчатая хижина какого-то охотника. Сейчас безымянного интересовала стена скал, внизу которой, как он успел заметить в прошлый раз, находился вход в штольню. Туда-то он и направился.
Но неожиданно путь ему заступила тёмная фигура, отделившаяся от стены дома у основания башни. Лицо незнакомца закрывала тёмная мазка с узкими прорезями для глаз, на голову был наброшен капюшон, а длинные полы его чёрной с багровым узором мантии тяжело колыхались под порывами ветра.
— Вот он! — прохрипел этот невесть откуда взявшийся тип, а в его руке вспыхнул горячий комок пламени — заклинание огненного шара.
— Эй, осторожнее с этой магической дрянью! — воскликнул безымянный. — Ты кто такой вообще?
— Повелитель приказал уничтожить тебя! Ты вызвал его гнев, глупец! Теперь ты умрёшь! — просипел тот в ответ и вскинул ладонь, в которой билось пламя.
Безымянный прекрасно понял, что сейчас произойдёт, и резво метнулся в сторону. Огненный шар прогудел у самого его лица, обдав жаром щёку, и улетел дальше, рассыпая искры и постепенно угасая. А в руке незнакомца уже вспыхнуло новое заклинание.
Наш герой опрометью кинулся за угол дома и тем самым избежал встречи со вторым сгустком магического пламени. И тут же услышал тяжёлые шаги преследователя.
Бегать вокруг башни, пока тебе между лопаток не угодит огненный шар — занятие глупее некуда. Поэтому безымянный подпрыгнул, ухватился за край кровли и в два счёт оказался на крыше. Подгнивший гонт опасно прогнулся, но выдержал. Стараясь не выдать себя скрипом, герой осторожно взглянул вниз.
Незнакомец уже обогнул угол и озирался, пытаясь понять, куда делать его жертва. Безымянный жертвой себя признавать не собирался, он осторожно извлёк из ножен меч и шагнул вперёд. Свалившись на спину преследователю, словно каменная пума на беспечного кротокрыса, он со всего маха врезал ему по затылку тяжёлым эфесом. Что-то хрустнуло, и человек в чёрном без звука рухнул ничком, уткнувшись маской в мох, покрывавший камни.
— Кто же ты такой? — спросил безымянный и, перевернув незнакомца навзничь, содрал с его маску и капюшон.
Лицо на совершенно лысой, сильно пострадавшей от удара голове оказалось иссиня-бледным. На нём неприятно выделялись закатившиеся глаза с налитыми кровью белками. Черты лица показались безымянному смутно знакомыми, но где он мог видеть этого человека, припомнить так и не удалось.
Недоумённо хмыкнув, герой принялся обыскивать своего незадачливого убийцу. Первым делом он забрал камень с руной огненного шара, который тот сжимал в руке, и снял с его пояса неплохо сработанный короткий меч. Затем развязал висевшую на поясе незнакомца небольшую сумку и вытряхнул её содержимое наземь. В основном там оказался всякий малоценный хлам. Единственными вещами, которые привлекли внимание победителя, были две склянки со светло-синей жидкостью и небольшая книжица в тёмно-лиловом переплёте.
Незнакомец, которого безымянный счёл мёртвым, вдруг застонал. Он повернул пробитую голову, пытаясь сфокусировать взгляд на своей несостоявшейся жертве.
— Да ты, гляжу, очень живучий, приятель! — воскликнул безымянный. — С чего ты вообще ко мне прицепился, а?
— Я... я давно умер... — прохрипел тот в ответ. — Ты уже убивал меня...
— Погоди! А ты, случаем, не один из подручных Декстера? То-то, гляжу, рожа мне твоя знакома, — осенило безымянного. — Какого демона ты так вырядился?
Оба его вопроса раненый оставил без ответа. Вместо этого он обессиленно уронил голову на камни. Безымянный заметил, что мох под ней остался чистым, хотя из такой раны в затылке должна была натечь целая лужа крови.
— Меня... меня звали Рейн, — бескровными губами прошептал незнакомец. — От... открой альманах...
Это оказалось последним, что он смог выговорить. Глаза его остекленели, а тело вытянулось и замерло окончательно.
— Помер всё-таки, — без особого сочувствия отметил безымянный. — Что он там говорил про какой-то альманах? Эта книжонка, что ли?
Герой развернул лиловую обложку и с недоумением уставился на ряды уродливых значков, испещривших изготовленные из какой-то страной кожи страницы. Больше всего незнакомые письмена напоминали раздавленных насекомых.
— Я не могу этого прочесть! — возмущённо проворчал он и вдруг почувствовал, как в виски словно впились чьи-то железные когти.
— Повелитель зовёт тебя! Отныне ты принадлежишь только ему! Покорись! Следуй его воле! Стань ищущим! — ударил в уши согнувшегося от нестерпимой боли героя оглушительный шёпот.
— О, Иннос... — выдохнул безымянный и, с трудом заставив двигаться непослушное тело, отшвырнул от себя проклятый альманах.
Книжица вспорхнула страницами и ударилась о серые от времени и непогоды доски стены, а потом упала на землю и замерла, словно издохшая бабочка. А рядом легли на мох какие-то листки, которые были заложены между страниц и выпали при ударе.
Безымянного сразу же попустило. Он выпрямился и жадно вдохнул холодного горного воздуха.
— Эта дрянь меня в одержимого превратить пыталась, что ли? — сердито проворчал он, а затем ударом обутой в тяжёлый ботинок ноги отправил альманах в пропасть. Туда же на всякий случай спровадил и тело его владельца.
Хотел смахнуть вниз и выпавшие листки, но взгляд его зацепился за строчки, написанные по-миртански.
— Любопытно... Не думаю, что это может мне повредить, — сказал безымянный, любознательность которого быстро взяла верх над осторожностью. Он поднял листки, которые оказались сшиты в две тонкие стопки, и развернул одну из них.
— Меня зовут Рейн. Я один из бандитов Декстера... — вслух прочитал наш герой. — Вот откуда мне знакома его морда! Должно быть, встречались на каторге. Так он ещё и грамотный был? Надо же...
Привалившись к стене, безымянный углубился в чтение.
«Меня зовут Рейн. Я один из бандитов Декстера. Охранник.
Большую часть времени я провожу в своей башне, глядя на красивый закат или восход, на дождь или солнце, на деревья и зверей. Мне нравится это место, здесь я чувствую себя расслабленно и ублаготворённо.
Хоть меня и считают бандитом Декстера, я не такой как другие парни из его шайки. Я не убиваю и граблю, я только сижу здесь в своей башне и отдыхаю.
Вот наш охотник Барэн выходит из своей хижины и гладит своего пса, давая ему рагу из мяса жуков. Тот радостно лижет ему руку в ответ. Как он счастлив — ему не нужно богатство, у него просто есть пёс!
Но вот что-то не то! На мостике, который ведёт к нашему лагерю, стоит человек в чёрных облачениях. Я вижу, как к нему подходит охранник и начинает говорить. После минуты разговора охранник резко поворачивается и бежит в страхе к Декстеру.
Проходит ещё минута, и Декстер выходит из своих покоев и идёт к человеку на мостике. Они разговаривают, и тот передаёт Декстеру кусок пергамента. Декстер внимательно его рассматривает. Мне сверху хорошо видно, что нашего предводителя что-то напугало. Потом Декстер возвращается к себе, а незнакомец в чёрном уходит откуда пришёл и скрывается за скалами.
Больше ничего заслуживающего внимания здесь не происходит. Я отворачиваюсь и смотрю в другую сторону. Видно отсюда очень далеко, а зрение у меня острое. Но люди с такого расстояния кажутся не больше букашек.
Вот какой-то парень движется по дороге к усадьбе местного землевладельца Онара, который нанял себе целую свору наёмников из бывшего Нового лагеря. По дороге туда его встречает мой знакомый по имени Фестер, который тоже прибился к наёмникам. После короткого разговора оба они идут в сторону пещеры, в которой живут полевые жуки.
Пять минут спустя они выходят оттуда. Вот Фестер пожимает парню руку и видно, что он чем-то очень доволен. Он прощается с парнем, и тот проходит дальше в лагерь. Но его останавливает один из наёмников, охраняющих усадьбу. Разговор, разговор, но вдруг охранник вытаскивает меч и бьёт парня. Тот ловко уходит из-под удара, тыкнув наёмнику в ребро дубинкой, от чего тот падает...
У них там каждый день драки. Надоело! Я отвернулся в другую сторону.
И опять человек в чёрном! Он подходит к какому-то крестьянину, устроившему привал в ущелье под нами, даёт ему какую то книгу и уходит. Крестьянин берёт книгу и читает её. Странное свечение охватывает его...
***
Отстояв свою смену, я уснул и проснулся только на следующий вечер. Поднявшись на башню, я увидел того парня, который вчера бродил с Фестером. На нём теперь доспехи наёмника и шикарный палаш за поясом. Он подошёл к мостику и стал говорить с охранником. После разговора охранник его пропустил.
Человек прошёл в покои Декстера. Прошла минута и тихий воздух прорезал чей-то вопль боли. Парни из нашей шайки, расслабленно сидевшие возле костров, повыскакивали и похватали оружие.
Парень вышел с кровью на мече. Все поняли, что предводитель мёртв и тут же кинулись на человека, но тому их удары были нипочём. Он ловко уходил от их оружия и отвечал контрударами. К тому же, к нему присоединился невесть откуда взявшийся одноглазый тип в шляпе и с кривой саблей.
После того как эти двое перебили весь лагерь, одноглазый опять куда-то делся, а парень в доспехах наёмника направился в мою башню. Внизу раздались звуки ударов, звон клинком и предсмертные крики. У меня перехватило дыхание. Я взглянул на лестницу и онемел от ужаса. Тот человек уже поднялся на самый верх. Я хотел заговорить, но не смог выдавить из себя ни слова, а он был беспощаден.
Подняв оружие и кое-как нанеся два удара, я упал оглушённый. Приоткрыв чуть-чуть глаза, я увидел только, как он поднял, затем закрутил и вонзил в меня меч.
***
«...Что случилось? Где я?» — задавался я вопросами.
Я лежал всё на той же площадке на вершине башни, по всему телу разливалась какая-то странная лёгкость.
Ну да! Ведь я же вспомнил, что этот парень вонзил в меня клинок. Я лежал в луже своей крови. В боку была рваная рана, из неё текла ещё тёплая кровь.
«Вот демон! Интересно, сколько я здесь лежу?» — возник у меня в голове вопрос.
К счастью, у меня в сундучке было сильное лечебное снадобье. Оно припрятано внутри двойного дна, и я надеялся, что мой несостоявшийся убийца его не нашёл. Пачкая лестницу кровью, я пополз вниз...
Из последних сил потянулся к сундуку, открыл его и достал зелье. Выпил его и тут же ощутил, что лекарство подействовало. Рана стала на глазах срастаться, кровь остановилась, но боль стала ещё более невыносимой.
«Ох! Не очень приятное ощущение!» — подумалось мне.
Переждав боль, я встал и спустился по винтовой лестнице вниз. Долго здесь оставаться было нельзя, но прежде я решил побродить по лагерю и пообчистить чужие карманы. Не хотелось бродить по острову без гроша и с пустыми руками. Я просто ходил и грабил простых разбойников, собирая всё, что не утащили с собой их убийцы. Попадался всякий хлам, в то время как мне требовались еда, золото и хоть какое-нибудь оружие. Но ничего ценного не попадалось.
Потом я вспомнил, что Декстера тоже убили. Забравшись в его покои, порылся у него в карманах, но они, конечно же, оказались пустыми. Тогда я как следует занялся домом и нашёл пару тайников, в которых обнаружил двести золотых, пару кусков копчёного мяса, стопку записей и какой то странный свиток. Похоже, тот самый, который вчера принёс Декстеру человек в чёрном. На свитке оказалось изображение того типа, который едва не убил меня, а внизу было написано странными буквами, как будто их владелец не умел писать на нормальном языке:
«Тому, кто получит возможность и увидит этого человека: передайте его последнее место расположение главе бандитов Декстеру. Если данные будут верны, их владелец будет щедро вознаграждён».
«Интересненько! Если я расскажу тому типу в чёрном, что всех бандитов, включая Декстера, перебил этот парень, будет ли мне вознаграждение?» — мелькнула у меня в голове мысль.
— Ладно, надо пойти поесть! В желудке перекати-поле.
Я выбрался из комнаты на улицу, а из кустов на меня вышел какой-то человек в старой потрёпанной одежде, залысины покрыли его голову, руки были в шрамах, явно оставленных животными, а лицо изрезали морщины. Зато на его поясе у него висел здоровенный нож, а в руках он уверенно держал большой лук с наложенной на тетиву стрелой. Похоже, какой-то местный охотник, прознавший про гибель нашей шайки.
— Кто ты такой? — спросил охотник.
— Меня зовут Рейн, — ответил я ему.
— И что ты тут делаешь? Мародёрничаешь, щенок?!
— Нет, я был одним их них! — ответил я.
— Вор? Бандит? Пират? — хмуро спросил старик.
— Я был вором.
— Значит, вором? — поднимая лук, спросил охотник.
— Успокойся! Я же сказал, что был вором! — воскликнул я, сделав упор на слове «был».
— Ну ладно, — хмыкнул охотник, убирая лук. — У тебя есть оружие? — спросил он.
— Нет, но оно мне бы пригодилось!
— Я могу продать тебе за сто золотых клинок. Вот посмотри.
Он, не выпуская меня из поля зрения, снял с плеча мешок и вытащил из него небольшой, добротно выкованный меч. Я взял клинок в руки и стал рассматривать.
— Хм совсем неплохо! Так сколько ты хочешь за этот меч?
— Сотню, я же сказал, — ответил охотник
— Держи свои деньги и дай мне меч. Надеюсь, он сослужит мне хорошую службу! — ответил я и расплатился золотишком Декстера.
На этом мы расстались, и больше я его не видел.
Между тем уже стемнело, спускаться сейчас по горной тропе на ещё дрожащих после ранения ногах было опасно. Волей-неволей приходилось ночевать в заваленном трупами лагере.
Я решил остановиться в бревенчатой хижине, где раньше жил один вор. В его почему-то не обчищенном убийцей сундуке я нашёл много всяких безделушек, в том числе болотник — десять порций «Северного тёмного», три «Зелёных новичка» и один «Зов сна». Чтобы успокоиться, покурил болотника и лёг спать. А на следующее утро меня ждал не очень приятный сюрприз...
***
... Когда на рассвете я открыл глаза, перед кроватью стоял тот самый человек в чёрном. Сон сразу же выветрился из моей Гловы вместе с остатками болотника, я вскочил и схватился за меч.
— Что ты хочешь? — дрожащим голосом спросил я.
Вдруг всё засветилось сиреневым цветом, и зловещий голос зазвучал у меня в голове:
— Мой господин прислал меня к тебе. Я должен сделать тебе предложение. Ты должен вступить в наши ряды и быть верен Белиару. Мы, ищущие, преследуем одну цель — уничтожить посредников Инноса. А первым делом — того парня, который едва не убил тебя.
— Но он намного сильнее! — осмелился возразить я.
— Не бойся! Повелитель дарует тебе силу, — рассмеялся голос.
— В таком случае я готов! — ответил я с ненавистью, вспомнив лицо убийцы.
— Тогда принеси клятву нашему господину!
Вслед за ним я повторил слова страшной клятвы, и ищущий дал мне мантию с капюшоном, а также чёрную маску, руну огненный стрелы и какую-то книгу.
— Когда я уйду, ты долен будешь прочитать это.
— Я понял, мастер!
Ищущий телепортировался, а я открыл книгу. Это было странное ощущение — сначала всё засветилось тем же лиловым светом, затем у меня помутнело в глазах...
Я очнулся. Очнулся, но на мне уже были не бандитские лохмотья, а новая мантия. У меня не осталось прежних чувств и желаний. Я помнил, что собирался куда-то идти, но это уже не имело смысла. У меня в голове было только одно — уничтожить этого парня...»
На этом записи обрывались.
Когда безымянный вышел из башни, он заметил, что погода заметно испортилась. Небо затянула тёмная пелена туч, а редкие деревья, с трудом выросшие среди здешних камней, сердито трепал ветер.
Безымянный направился в к нависшему над пропастью каменному мостику. Он соединял скалу, где возвышалось это сооружение, с небольшим плато, с двух сторон окружённому скалами, а с двух других — обрывавшемуся отвесно вниз. На плато стояла вторая башня с пристроенным к её основанию ветхим деревянным домом, откуда ещё недавно предводитель местных бандитов по имени Декстер управлял всеми окрестными головорезами.
Башня опустела, когда наш герой наведался туда за компанию с пиратским капитаном Грегом, поэтому к ней он сворачивать не стал. Как не пошёл и вправо, где лепилась почти к самому обрыву маленькая бревенчатая хижина какого-то охотника. Сейчас безымянного интересовала стена скал, внизу которой, как он успел заметить в прошлый раз, находился вход в штольню. Туда-то он и направился.
Но неожиданно путь ему заступила тёмная фигура, отделившаяся от стены дома у основания башни. Лицо незнакомца закрывала тёмная мазка с узкими прорезями для глаз, на голову был наброшен капюшон, а длинные полы его чёрной с багровым узором мантии тяжело колыхались под порывами ветра.
— Вот он! — прохрипел этот невесть откуда взявшийся тип, а в его руке вспыхнул горячий комок пламени — заклинание огненного шара.
— Эй, осторожнее с этой магической дрянью! — воскликнул безымянный. — Ты кто такой вообще?
— Повелитель приказал уничтожить тебя! Ты вызвал его гнев, глупец! Теперь ты умрёшь! — просипел тот в ответ и вскинул ладонь, в которой билось пламя.
Безымянный прекрасно понял, что сейчас произойдёт, и резво метнулся в сторону. Огненный шар прогудел у самого его лица, обдав жаром щёку, и улетел дальше, рассыпая искры и постепенно угасая. А в руке незнакомца уже вспыхнуло новое заклинание.
Наш герой опрометью кинулся за угол дома и тем самым избежал встречи со вторым сгустком магического пламени. И тут же услышал тяжёлые шаги преследователя.
Бегать вокруг башни, пока тебе между лопаток не угодит огненный шар — занятие глупее некуда. Поэтому безымянный подпрыгнул, ухватился за край кровли и в два счёт оказался на крыше. Подгнивший гонт опасно прогнулся, но выдержал. Стараясь не выдать себя скрипом, герой осторожно взглянул вниз.
Незнакомец уже обогнул угол и озирался, пытаясь понять, куда делать его жертва. Безымянный жертвой себя признавать не собирался, он осторожно извлёк из ножен меч и шагнул вперёд. Свалившись на спину преследователю, словно каменная пума на беспечного кротокрыса, он со всего маха врезал ему по затылку тяжёлым эфесом. Что-то хрустнуло, и человек в чёрном без звука рухнул ничком, уткнувшись маской в мох, покрывавший камни.
— Кто же ты такой? — спросил безымянный и, перевернув незнакомца навзничь, содрал с его маску и капюшон.
Лицо на совершенно лысой, сильно пострадавшей от удара голове оказалось иссиня-бледным. На нём неприятно выделялись закатившиеся глаза с налитыми кровью белками. Черты лица показались безымянному смутно знакомыми, но где он мог видеть этого человека, припомнить так и не удалось.
Недоумённо хмыкнув, герой принялся обыскивать своего незадачливого убийцу. Первым делом он забрал камень с руной огненного шара, который тот сжимал в руке, и снял с его пояса неплохо сработанный короткий меч. Затем развязал висевшую на поясе незнакомца небольшую сумку и вытряхнул её содержимое наземь. В основном там оказался всякий малоценный хлам. Единственными вещами, которые привлекли внимание победителя, были две склянки со светло-синей жидкостью и небольшая книжица в тёмно-лиловом переплёте.
Незнакомец, которого безымянный счёл мёртвым, вдруг застонал. Он повернул пробитую голову, пытаясь сфокусировать взгляд на своей несостоявшейся жертве.
— Да ты, гляжу, очень живучий, приятель! — воскликнул безымянный. — С чего ты вообще ко мне прицепился, а?
— Я... я давно умер... — прохрипел тот в ответ. — Ты уже убивал меня...
— Погоди! А ты, случаем, не один из подручных Декстера? То-то, гляжу, рожа мне твоя знакома, — осенило безымянного. — Какого демона ты так вырядился?
Оба его вопроса раненый оставил без ответа. Вместо этого он обессиленно уронил голову на камни. Безымянный заметил, что мох под ней остался чистым, хотя из такой раны в затылке должна была натечь целая лужа крови.
— Меня... меня звали Рейн, — бескровными губами прошептал незнакомец. — От... открой альманах...
Это оказалось последним, что он смог выговорить. Глаза его остекленели, а тело вытянулось и замерло окончательно.
— Помер всё-таки, — без особого сочувствия отметил безымянный. — Что он там говорил про какой-то альманах? Эта книжонка, что ли?
Герой развернул лиловую обложку и с недоумением уставился на ряды уродливых значков, испещривших изготовленные из какой-то страной кожи страницы. Больше всего незнакомые письмена напоминали раздавленных насекомых.
— Я не могу этого прочесть! — возмущённо проворчал он и вдруг почувствовал, как в виски словно впились чьи-то железные когти.
— Повелитель зовёт тебя! Отныне ты принадлежишь только ему! Покорись! Следуй его воле! Стань ищущим! — ударил в уши согнувшегося от нестерпимой боли героя оглушительный шёпот.
— О, Иннос... — выдохнул безымянный и, с трудом заставив двигаться непослушное тело, отшвырнул от себя проклятый альманах.
Книжица вспорхнула страницами и ударилась о серые от времени и непогоды доски стены, а потом упала на землю и замерла, словно издохшая бабочка. А рядом легли на мох какие-то листки, которые были заложены между страниц и выпали при ударе.
Безымянного сразу же попустило. Он выпрямился и жадно вдохнул холодного горного воздуха.
— Эта дрянь меня в одержимого превратить пыталась, что ли? — сердито проворчал он, а затем ударом обутой в тяжёлый ботинок ноги отправил альманах в пропасть. Туда же на всякий случай спровадил и тело его владельца.
Хотел смахнуть вниз и выпавшие листки, но взгляд его зацепился за строчки, написанные по-миртански.
— Любопытно... Не думаю, что это может мне повредить, — сказал безымянный, любознательность которого быстро взяла верх над осторожностью. Он поднял листки, которые оказались сшиты в две тонкие стопки, и развернул одну из них.
— Меня зовут Рейн. Я один из бандитов Декстера... — вслух прочитал наш герой. — Вот откуда мне знакома его морда! Должно быть, встречались на каторге. Так он ещё и грамотный был? Надо же...
Привалившись к стене, безымянный углубился в чтение.
«Меня зовут Рейн. Я один из бандитов Декстера. Охранник.
Большую часть времени я провожу в своей башне, глядя на красивый закат или восход, на дождь или солнце, на деревья и зверей. Мне нравится это место, здесь я чувствую себя расслабленно и ублаготворённо.
Хоть меня и считают бандитом Декстера, я не такой как другие парни из его шайки. Я не убиваю и граблю, я только сижу здесь в своей башне и отдыхаю.
Вот наш охотник Барэн выходит из своей хижины и гладит своего пса, давая ему рагу из мяса жуков. Тот радостно лижет ему руку в ответ. Как он счастлив — ему не нужно богатство, у него просто есть пёс!
Но вот что-то не то! На мостике, который ведёт к нашему лагерю, стоит человек в чёрных облачениях. Я вижу, как к нему подходит охранник и начинает говорить. После минуты разговора охранник резко поворачивается и бежит в страхе к Декстеру.
Проходит ещё минута, и Декстер выходит из своих покоев и идёт к человеку на мостике. Они разговаривают, и тот передаёт Декстеру кусок пергамента. Декстер внимательно его рассматривает. Мне сверху хорошо видно, что нашего предводителя что-то напугало. Потом Декстер возвращается к себе, а незнакомец в чёрном уходит откуда пришёл и скрывается за скалами.
Больше ничего заслуживающего внимания здесь не происходит. Я отворачиваюсь и смотрю в другую сторону. Видно отсюда очень далеко, а зрение у меня острое. Но люди с такого расстояния кажутся не больше букашек.
Вот какой-то парень движется по дороге к усадьбе местного землевладельца Онара, который нанял себе целую свору наёмников из бывшего Нового лагеря. По дороге туда его встречает мой знакомый по имени Фестер, который тоже прибился к наёмникам. После короткого разговора оба они идут в сторону пещеры, в которой живут полевые жуки.
Пять минут спустя они выходят оттуда. Вот Фестер пожимает парню руку и видно, что он чем-то очень доволен. Он прощается с парнем, и тот проходит дальше в лагерь. Но его останавливает один из наёмников, охраняющих усадьбу. Разговор, разговор, но вдруг охранник вытаскивает меч и бьёт парня. Тот ловко уходит из-под удара, тыкнув наёмнику в ребро дубинкой, от чего тот падает...
У них там каждый день драки. Надоело! Я отвернулся в другую сторону.
И опять человек в чёрном! Он подходит к какому-то крестьянину, устроившему привал в ущелье под нами, даёт ему какую то книгу и уходит. Крестьянин берёт книгу и читает её. Странное свечение охватывает его...
***
Отстояв свою смену, я уснул и проснулся только на следующий вечер. Поднявшись на башню, я увидел того парня, который вчера бродил с Фестером. На нём теперь доспехи наёмника и шикарный палаш за поясом. Он подошёл к мостику и стал говорить с охранником. После разговора охранник его пропустил.
Человек прошёл в покои Декстера. Прошла минута и тихий воздух прорезал чей-то вопль боли. Парни из нашей шайки, расслабленно сидевшие возле костров, повыскакивали и похватали оружие.
Парень вышел с кровью на мече. Все поняли, что предводитель мёртв и тут же кинулись на человека, но тому их удары были нипочём. Он ловко уходил от их оружия и отвечал контрударами. К тому же, к нему присоединился невесть откуда взявшийся одноглазый тип в шляпе и с кривой саблей.
После того как эти двое перебили весь лагерь, одноглазый опять куда-то делся, а парень в доспехах наёмника направился в мою башню. Внизу раздались звуки ударов, звон клинком и предсмертные крики. У меня перехватило дыхание. Я взглянул на лестницу и онемел от ужаса. Тот человек уже поднялся на самый верх. Я хотел заговорить, но не смог выдавить из себя ни слова, а он был беспощаден.
Подняв оружие и кое-как нанеся два удара, я упал оглушённый. Приоткрыв чуть-чуть глаза, я увидел только, как он поднял, затем закрутил и вонзил в меня меч.
***
«...Что случилось? Где я?» — задавался я вопросами.
Я лежал всё на той же площадке на вершине башни, по всему телу разливалась какая-то странная лёгкость.
Ну да! Ведь я же вспомнил, что этот парень вонзил в меня клинок. Я лежал в луже своей крови. В боку была рваная рана, из неё текла ещё тёплая кровь.
«Вот демон! Интересно, сколько я здесь лежу?» — возник у меня в голове вопрос.
К счастью, у меня в сундучке было сильное лечебное снадобье. Оно припрятано внутри двойного дна, и я надеялся, что мой несостоявшийся убийца его не нашёл. Пачкая лестницу кровью, я пополз вниз...
Из последних сил потянулся к сундуку, открыл его и достал зелье. Выпил его и тут же ощутил, что лекарство подействовало. Рана стала на глазах срастаться, кровь остановилась, но боль стала ещё более невыносимой.
«Ох! Не очень приятное ощущение!» — подумалось мне.
Переждав боль, я встал и спустился по винтовой лестнице вниз. Долго здесь оставаться было нельзя, но прежде я решил побродить по лагерю и пообчистить чужие карманы. Не хотелось бродить по острову без гроша и с пустыми руками. Я просто ходил и грабил простых разбойников, собирая всё, что не утащили с собой их убийцы. Попадался всякий хлам, в то время как мне требовались еда, золото и хоть какое-нибудь оружие. Но ничего ценного не попадалось.
Потом я вспомнил, что Декстера тоже убили. Забравшись в его покои, порылся у него в карманах, но они, конечно же, оказались пустыми. Тогда я как следует занялся домом и нашёл пару тайников, в которых обнаружил двести золотых, пару кусков копчёного мяса, стопку записей и какой то странный свиток. Похоже, тот самый, который вчера принёс Декстеру человек в чёрном. На свитке оказалось изображение того типа, который едва не убил меня, а внизу было написано странными буквами, как будто их владелец не умел писать на нормальном языке:
«Тому, кто получит возможность и увидит этого человека: передайте его последнее место расположение главе бандитов Декстеру. Если данные будут верны, их владелец будет щедро вознаграждён».
«Интересненько! Если я расскажу тому типу в чёрном, что всех бандитов, включая Декстера, перебил этот парень, будет ли мне вознаграждение?» — мелькнула у меня в голове мысль.
— Ладно, надо пойти поесть! В желудке перекати-поле.
Я выбрался из комнаты на улицу, а из кустов на меня вышел какой-то человек в старой потрёпанной одежде, залысины покрыли его голову, руки были в шрамах, явно оставленных животными, а лицо изрезали морщины. Зато на его поясе у него висел здоровенный нож, а в руках он уверенно держал большой лук с наложенной на тетиву стрелой. Похоже, какой-то местный охотник, прознавший про гибель нашей шайки.
— Кто ты такой? — спросил охотник.
— Меня зовут Рейн, — ответил я ему.
— И что ты тут делаешь? Мародёрничаешь, щенок?!
— Нет, я был одним их них! — ответил я.
— Вор? Бандит? Пират? — хмуро спросил старик.
— Я был вором.
— Значит, вором? — поднимая лук, спросил охотник.
— Успокойся! Я же сказал, что был вором! — воскликнул я, сделав упор на слове «был».
— Ну ладно, — хмыкнул охотник, убирая лук. — У тебя есть оружие? — спросил он.
— Нет, но оно мне бы пригодилось!
— Я могу продать тебе за сто золотых клинок. Вот посмотри.
Он, не выпуская меня из поля зрения, снял с плеча мешок и вытащил из него небольшой, добротно выкованный меч. Я взял клинок в руки и стал рассматривать.
— Хм совсем неплохо! Так сколько ты хочешь за этот меч?
— Сотню, я же сказал, — ответил охотник
— Держи свои деньги и дай мне меч. Надеюсь, он сослужит мне хорошую службу! — ответил я и расплатился золотишком Декстера.
На этом мы расстались, и больше я его не видел.
Между тем уже стемнело, спускаться сейчас по горной тропе на ещё дрожащих после ранения ногах было опасно. Волей-неволей приходилось ночевать в заваленном трупами лагере.
Я решил остановиться в бревенчатой хижине, где раньше жил один вор. В его почему-то не обчищенном убийцей сундуке я нашёл много всяких безделушек, в том числе болотник — десять порций «Северного тёмного», три «Зелёных новичка» и один «Зов сна». Чтобы успокоиться, покурил болотника и лёг спать. А на следующее утро меня ждал не очень приятный сюрприз...
***
... Когда на рассвете я открыл глаза, перед кроватью стоял тот самый человек в чёрном. Сон сразу же выветрился из моей Гловы вместе с остатками болотника, я вскочил и схватился за меч.
— Что ты хочешь? — дрожащим голосом спросил я.
Вдруг всё засветилось сиреневым цветом, и зловещий голос зазвучал у меня в голове:
— Мой господин прислал меня к тебе. Я должен сделать тебе предложение. Ты должен вступить в наши ряды и быть верен Белиару. Мы, ищущие, преследуем одну цель — уничтожить посредников Инноса. А первым делом — того парня, который едва не убил тебя.
— Но он намного сильнее! — осмелился возразить я.
— Не бойся! Повелитель дарует тебе силу, — рассмеялся голос.
— В таком случае я готов! — ответил я с ненавистью, вспомнив лицо убийцы.
— Тогда принеси клятву нашему господину!
Вслед за ним я повторил слова страшной клятвы, и ищущий дал мне мантию с капюшоном, а также чёрную маску, руну огненный стрелы и какую-то книгу.
— Когда я уйду, ты долен будешь прочитать это.
— Я понял, мастер!
Ищущий телепортировался, а я открыл книгу. Это было странное ощущение — сначала всё засветилось тем же лиловым светом, затем у меня помутнело в глазах...
Я очнулся. Очнулся, но на мне уже были не бандитские лохмотья, а новая мантия. У меня не осталось прежних чувств и желаний. Я помнил, что собирался куда-то идти, но это уже не имело смысла. У меня в голове было только одно — уничтожить этого парня...»
На этом записи обрывались.
История 9-я. Декстер
— Вон оно как... — протянул безымянный, оторвавшись от чтения записей ищущего, и задумался.
Мысли его прервал раскат грома, а сильный порыв ветра едва не вырвал из рук только что прочитанные листки. По гонтовой кровле застучали тяжёлые капли дождя.
— Что-то мне сегодня не хочется лезть под землю, — решил герой и направился в бывшее жилище Декстера.
К счастью, труп предводителя бандитов, как и тела его подручных, за минувшие дни кто-то удосужился убрать. Может быть, это сделал Рейн или тот охотник, которого он упоминал в своих записях? Кто бы это ни был, он оказал безымянному неплохую услугу. Ему вовсе не хотелось коротать время среди разлагающихся покойников.
Безымянный вошёл в дом и принялся разжигать камин. Благо, дрова были в изобилии припасены для покойного Декстера и сложены рядом с очагом. Вскоре герой сидел в потёртом кресле и глядел на языки пламени, весело плясавшие на поленьях.
По кровле стучали частые капли дождя, в камине потрескивали поленья, а на столе трепетало пламя свечи. Безымянному казалось, будто он находится где-нибудь в Хоринисе или на одной из окрестных ферм, а не на окружённом обрывами и скалами, продуваемом всеми ветрами горном плато, где ещё недавно хозяйничала безжалостная банда Декстера.
Герой развернул вторую стопку бумаг, найденную в альманахе ищущего. Они оказались написаны ровным красивым почерком. Видно было, что над ними поработал опытный каллиграф, невесть как затесавшийся в шайку Декстера. Может быть, какой-нибудь проворовавшийся городской секретарь или наказанный за прегрешения послушник, прежде работавший в монастырском скриптории. Удивительно, кого только не забрасывала судьба на каторгу в Рудниковой долине!
Удивлённо хмыкнув, безымянный принялся за чтение.
— Вот это да! Я всегда знал, что старина Декстер был тщеславным типом, но не думал, что настолько. Он, оказывается, заказал какому-то грамотею целую книгу по своим воспоминаниям! — воскликнул он. — Так, посмотрим... Похоже, здесь только события, начавшиеся после того, как я изгнал демона Спящего и разрушил барьер, ограждавший каторгу от внешнего мира. А точнее сказать, внешний мир от всех нас — тех, кто находился в Рудниковой долине...
«Призрак Декстер никогда не любил исполнять приказы. Сейчас же он готов был убить этого недоумка Торуса, который приказал ему организовать весь сброд, праздно болтающийся по Старому Лагерю, и отправляться в Хоринис. Все годы, что он провёл под Барьером, Декстер посвятил торговле и спекуляциям магической рудой и болотником. Такое занятие давало ему возможность добиться определённого влияния в колонии, и в тоже время не иметь врагов.
И вот сейчас от него, торговца, требуют собрать оставшихся без работы рудокопов и призраков и идти в Хоринис. Шкурой он чувствовал, что добром этот бросок на свободу не кончится! Но выбора особого не было, оставаться в полуразрушенном лагере тоже не очень хотелось. Тем более, что никого нынче не интересовал его болотник — Старый лагерь уже несколько недель не получал снабжения из внешнего мира, а потому кусок хлеба становился всё дороже и дороже с каждым днем. И угроза голода стала главной причиной развала лагеря. Заключенные набивали карманы и котомки рудой и, собравшись в отряды или поодиночке, направлялись в сторону перевала.
Чуть организованнее выглядела подготовка к исходу стражников и призраков. Их возглавляли рудный барон Ворон, который ещё толком не оправился от нанесённых одним изменником ран, и глава стражников Торус. Стражники собирали в общую кучу руду, лечебные зелья, провизию; точили оружие, ремонтировали доспехи. Все это, как говорил Ворон, необходимо им для путешествия в заброшенную часть острова Хоринис.
Пока стражники были увлечены подготовкой к дальнему походу, Декстер бегал по лагерю, уговаривая ещё не разбежавшихся его обитателей собраться в большой отряд и вместе выбираться из долины. В результате к утру следующего дня его отряд насчитывал полторы сотни человек, в основном мало обученных военному делу рудокопов и призраков. Эти силы он и повёл к перевалу, ведущему в Хоринис.
Чутьё Дестера его не подвело. Едва он со своим отрядом поднялся по узкой горной тропе и выбрался к штольням Заброшенной шахты, как им навстречу вышел молодой человек в тяжелых доспехах королевского паладина. Офицер встал в сотне шагов от Декстера и, сложив ладони рупором, закричал:
— Заключённые! Сложите оружие на землю и по одному подходите ко мне. Я считаю до трёх, потом мы открываем огонь! Раз...
— Они не посмеют... — прошептал Декстер. Он уже увидел, что солдаты паладина натянули тетивы луков.
— Два... — офицер поднял руку вверх.
— Декс, надо валить назад! — визгливо выкрикнул стоявший рядом призрак по имени Фингерс.
— Три... — офицер опустил руку вниз и отошёл за один из валунов, лежащих по краям горной дороги.
«Обошлось!», — едва эта мысль вкралась в голову Декстера, как тут же была изгнана оттуда отчаянным воплем Фингерса, которому стрела попала прямо в глаз. Одновременно раздались крики других каторжников.
Королевские стрелки били без промаха, каждая стрела несла смерть и боль. Три десятка раненных и убитых упали на землю. Однако их гибель вывела Декстера из оцепенения и он, выхватив меч, с криком: «На волю!» побежал на лучников, увлекая за собой прочих каторжан.
Но не успели они сделать и десяти шагов, как новая туча стрел вонзилась в их ряды. Новые жертвы посеяли хаос среди рвавшихся на волю каторжан, часть из них всё ещё стремилась вперёд, другие бросились назад. Несколько заключенных забились в одну из полузасыпанных штолен Заброшенной шахты, надеясь найти там укрытие от стрел, но их надеждам не суждено было сбыться. Один из лучников паладина заметил их и достал из колчана странную стрелу, у которой вместо наконечника был прикреплен какой-то мешочек. Прицелившись, он запустил эту стрелу в штольню. Раздался взрыв, затем звук падающих камней заглушил крики отчаяния прятавшихся там людей.
А королевские стрелки дали очередной залп, попавший в скопление мечущихся в панике людей. Одна из стрел попала в Декстера. Она пробила его легкий наплечник и вошла в плечо. Призрак заорал от боли, упал и попытался заползти за огромный камень, но тут вторая стрела вонзилась ему в ногу и прошла насквозь, пригвоздив к земле.
Обречённый Декстер уже молил Инноса лишить его сознания, чтобы хоть немного притупить боль и облегчить предсмертные муки, но вдруг мутнеющим взглядом он увидел человека в чёрной робе, идущего по дороге из долины. Призрак закрыл глаза, чтобы прогнать это видение, но когда открыл их, то увидел, что человек не исчез; напротив, он взмахнул руками, как бы обозначая в воздухе круг, а затем в этом кругу образовалось магическое пламя.
Несколько секунд сгусток пламени висел в воздухе перед магом, увеличиваясь в размерах, а затем полетел в сторону королевских лучников. Он взорвался в воздухе над позициями стрелков, разлетевшись на сотни огненных «капель», накрывших солдат. Одним заклинанием маг обратил в бегство выживших лучников. Впрочем, уцелело не больше десятка из пришедших к перевалу тридцати стрелков, пал и тот паладин, что командовал ими...
Внезапный разгром королевского отряда остановил панику среди людей Декстера. Выжившие начали помогать раненым, перебинтовывать их раны и отпаивать лечебными напитками. На мага никто не обращал внимания, но и его не интересовали заботы заключённых. Он твёрдым шагом направился к лежащему без сознания Декстеру, жестом отогнал от него двух каторжников, после чего сам занялся исцелением полуживого призрака.
Маг вырвал из его плеча стрелу, после чего приложил ладонь к ране и что-то прошептал. Рана тут же затянулась, оставив лишь незначительный ожог. Затем маг повторил те же действия с ногой Декстера. После этого он приложил руки к его груди, и Декстер открыл глаза. Маг, лицо которого было скрыто маской, начал мирным, успокаивающим шёпотом говорить с ним:
— Теперь ты служишь Повелителю. Так же, как Ворон и Бладвин. Исполни повеление — найди его. Того, который принёс тебе рецепт Галома, а затем перебил рудных баронов и ранил Ворона. Найди его и убей! И тогда Повелитель будет благоволить тебе. Вот золото. Прощай!
Маг бросил под ноги Декстеру увесистый кошелек, после чего вновь взмахнул руками и исчез. Спасённый от смерти бандит поднялся с каменистой земли и удивлённо оглядел себя: раны затянулись и лишь небольшое жжение и покрасневшая кожа напоминали о них. Впрочем, Декстер тут же забыл о ранах и начал собирать вокруг себя уцелевших каторжников. Через несколько минут он понял, что дальше сможет идти лишь половина из тех, кто вышел с ним из Старого Лагеря. Остальные либо погибли, либо были ранены и не могли продолжать движение. Оставив их здесь же, в горах, авангард баронов двинулся на свободу — в Хоринис».
— Жаль, что Декстер не успел рассказать о своей жизни на каторге и о том, как он там оказался. Было бы любопытно почитать. Рановато я его прикончил. Впрочем, он начал первым и не оставил мне выбора, — жёстко усмехнулся безымянный, перевернув последний лист.
Герою показалось странным, что при первой их встрече после крушения магического барьера Декстер отпустил его живым. Видно, тот парень в чёрном для того и заявился в башню к предводителю бандитов, чтобы напомнить о невыполненном приказе. После этого за безымянного взялись всерьёз, и он вынужден был ответить ударом на удар, раз и навсегда покончив с шайкой.
За этими размышлениями герой не заметил, как уснул. Когда он пробудился, дождь уже кончился, зола в камне остыла, а свеча на столе догорела и погасла. Тело затекло — сон в кресле в сидячем положении не способствует хорошему отдыху.
Безымянный с кряхтением поднялся на ноги, размял занемевшие конечности, а затем наскоро позавтракал извлечёнными из дорожной сумки припасами. Вышел наружу и оглядел окрестности. Тучи за ночь рассеялись и на голубом небе сияло солнце, едва выглянувшее из-за скал на востоке. На траве и ветвях искорёженных ветрами деревьев блестели капли росы. Мир был прекрасен и ярок. Однако герою предстоял путь во тьму и затхлость подземелий.
Безымянный проверил, легко ли выходит клинок из ножен, достал и пересчитал свитки с магическими заклинаниями. Теперь у него имелась и руна, взятая в качестве трофея у погибшего слуги Белиара, но рунной магией герой не владел. Он тряхнул головой, гоня прочь сожаления, и направился к входу в штольню.
— Вон оно как... — протянул безымянный, оторвавшись от чтения записей ищущего, и задумался.
Мысли его прервал раскат грома, а сильный порыв ветра едва не вырвал из рук только что прочитанные листки. По гонтовой кровле застучали тяжёлые капли дождя.
— Что-то мне сегодня не хочется лезть под землю, — решил герой и направился в бывшее жилище Декстера.
К счастью, труп предводителя бандитов, как и тела его подручных, за минувшие дни кто-то удосужился убрать. Может быть, это сделал Рейн или тот охотник, которого он упоминал в своих записях? Кто бы это ни был, он оказал безымянному неплохую услугу. Ему вовсе не хотелось коротать время среди разлагающихся покойников.
Безымянный вошёл в дом и принялся разжигать камин. Благо, дрова были в изобилии припасены для покойного Декстера и сложены рядом с очагом. Вскоре герой сидел в потёртом кресле и глядел на языки пламени, весело плясавшие на поленьях.
По кровле стучали частые капли дождя, в камине потрескивали поленья, а на столе трепетало пламя свечи. Безымянному казалось, будто он находится где-нибудь в Хоринисе или на одной из окрестных ферм, а не на окружённом обрывами и скалами, продуваемом всеми ветрами горном плато, где ещё недавно хозяйничала безжалостная банда Декстера.
Герой развернул вторую стопку бумаг, найденную в альманахе ищущего. Они оказались написаны ровным красивым почерком. Видно было, что над ними поработал опытный каллиграф, невесть как затесавшийся в шайку Декстера. Может быть, какой-нибудь проворовавшийся городской секретарь или наказанный за прегрешения послушник, прежде работавший в монастырском скриптории. Удивительно, кого только не забрасывала судьба на каторгу в Рудниковой долине!
Удивлённо хмыкнув, безымянный принялся за чтение.
— Вот это да! Я всегда знал, что старина Декстер был тщеславным типом, но не думал, что настолько. Он, оказывается, заказал какому-то грамотею целую книгу по своим воспоминаниям! — воскликнул он. — Так, посмотрим... Похоже, здесь только события, начавшиеся после того, как я изгнал демона Спящего и разрушил барьер, ограждавший каторгу от внешнего мира. А точнее сказать, внешний мир от всех нас — тех, кто находился в Рудниковой долине...
«Призрак Декстер никогда не любил исполнять приказы. Сейчас же он готов был убить этого недоумка Торуса, который приказал ему организовать весь сброд, праздно болтающийся по Старому Лагерю, и отправляться в Хоринис. Все годы, что он провёл под Барьером, Декстер посвятил торговле и спекуляциям магической рудой и болотником. Такое занятие давало ему возможность добиться определённого влияния в колонии, и в тоже время не иметь врагов.
И вот сейчас от него, торговца, требуют собрать оставшихся без работы рудокопов и призраков и идти в Хоринис. Шкурой он чувствовал, что добром этот бросок на свободу не кончится! Но выбора особого не было, оставаться в полуразрушенном лагере тоже не очень хотелось. Тем более, что никого нынче не интересовал его болотник — Старый лагерь уже несколько недель не получал снабжения из внешнего мира, а потому кусок хлеба становился всё дороже и дороже с каждым днем. И угроза голода стала главной причиной развала лагеря. Заключенные набивали карманы и котомки рудой и, собравшись в отряды или поодиночке, направлялись в сторону перевала.
Чуть организованнее выглядела подготовка к исходу стражников и призраков. Их возглавляли рудный барон Ворон, который ещё толком не оправился от нанесённых одним изменником ран, и глава стражников Торус. Стражники собирали в общую кучу руду, лечебные зелья, провизию; точили оружие, ремонтировали доспехи. Все это, как говорил Ворон, необходимо им для путешествия в заброшенную часть острова Хоринис.
Пока стражники были увлечены подготовкой к дальнему походу, Декстер бегал по лагерю, уговаривая ещё не разбежавшихся его обитателей собраться в большой отряд и вместе выбираться из долины. В результате к утру следующего дня его отряд насчитывал полторы сотни человек, в основном мало обученных военному делу рудокопов и призраков. Эти силы он и повёл к перевалу, ведущему в Хоринис.
Чутьё Дестера его не подвело. Едва он со своим отрядом поднялся по узкой горной тропе и выбрался к штольням Заброшенной шахты, как им навстречу вышел молодой человек в тяжелых доспехах королевского паладина. Офицер встал в сотне шагов от Декстера и, сложив ладони рупором, закричал:
— Заключённые! Сложите оружие на землю и по одному подходите ко мне. Я считаю до трёх, потом мы открываем огонь! Раз...
— Они не посмеют... — прошептал Декстер. Он уже увидел, что солдаты паладина натянули тетивы луков.
— Два... — офицер поднял руку вверх.
— Декс, надо валить назад! — визгливо выкрикнул стоявший рядом призрак по имени Фингерс.
— Три... — офицер опустил руку вниз и отошёл за один из валунов, лежащих по краям горной дороги.
«Обошлось!», — едва эта мысль вкралась в голову Декстера, как тут же была изгнана оттуда отчаянным воплем Фингерса, которому стрела попала прямо в глаз. Одновременно раздались крики других каторжников.
Королевские стрелки били без промаха, каждая стрела несла смерть и боль. Три десятка раненных и убитых упали на землю. Однако их гибель вывела Декстера из оцепенения и он, выхватив меч, с криком: «На волю!» побежал на лучников, увлекая за собой прочих каторжан.
Но не успели они сделать и десяти шагов, как новая туча стрел вонзилась в их ряды. Новые жертвы посеяли хаос среди рвавшихся на волю каторжан, часть из них всё ещё стремилась вперёд, другие бросились назад. Несколько заключенных забились в одну из полузасыпанных штолен Заброшенной шахты, надеясь найти там укрытие от стрел, но их надеждам не суждено было сбыться. Один из лучников паладина заметил их и достал из колчана странную стрелу, у которой вместо наконечника был прикреплен какой-то мешочек. Прицелившись, он запустил эту стрелу в штольню. Раздался взрыв, затем звук падающих камней заглушил крики отчаяния прятавшихся там людей.
А королевские стрелки дали очередной залп, попавший в скопление мечущихся в панике людей. Одна из стрел попала в Декстера. Она пробила его легкий наплечник и вошла в плечо. Призрак заорал от боли, упал и попытался заползти за огромный камень, но тут вторая стрела вонзилась ему в ногу и прошла насквозь, пригвоздив к земле.
Обречённый Декстер уже молил Инноса лишить его сознания, чтобы хоть немного притупить боль и облегчить предсмертные муки, но вдруг мутнеющим взглядом он увидел человека в чёрной робе, идущего по дороге из долины. Призрак закрыл глаза, чтобы прогнать это видение, но когда открыл их, то увидел, что человек не исчез; напротив, он взмахнул руками, как бы обозначая в воздухе круг, а затем в этом кругу образовалось магическое пламя.
Несколько секунд сгусток пламени висел в воздухе перед магом, увеличиваясь в размерах, а затем полетел в сторону королевских лучников. Он взорвался в воздухе над позициями стрелков, разлетевшись на сотни огненных «капель», накрывших солдат. Одним заклинанием маг обратил в бегство выживших лучников. Впрочем, уцелело не больше десятка из пришедших к перевалу тридцати стрелков, пал и тот паладин, что командовал ими...
Внезапный разгром королевского отряда остановил панику среди людей Декстера. Выжившие начали помогать раненым, перебинтовывать их раны и отпаивать лечебными напитками. На мага никто не обращал внимания, но и его не интересовали заботы заключённых. Он твёрдым шагом направился к лежащему без сознания Декстеру, жестом отогнал от него двух каторжников, после чего сам занялся исцелением полуживого призрака.
Маг вырвал из его плеча стрелу, после чего приложил ладонь к ране и что-то прошептал. Рана тут же затянулась, оставив лишь незначительный ожог. Затем маг повторил те же действия с ногой Декстера. После этого он приложил руки к его груди, и Декстер открыл глаза. Маг, лицо которого было скрыто маской, начал мирным, успокаивающим шёпотом говорить с ним:
— Теперь ты служишь Повелителю. Так же, как Ворон и Бладвин. Исполни повеление — найди его. Того, который принёс тебе рецепт Галома, а затем перебил рудных баронов и ранил Ворона. Найди его и убей! И тогда Повелитель будет благоволить тебе. Вот золото. Прощай!
Маг бросил под ноги Декстеру увесистый кошелек, после чего вновь взмахнул руками и исчез. Спасённый от смерти бандит поднялся с каменистой земли и удивлённо оглядел себя: раны затянулись и лишь небольшое жжение и покрасневшая кожа напоминали о них. Впрочем, Декстер тут же забыл о ранах и начал собирать вокруг себя уцелевших каторжников. Через несколько минут он понял, что дальше сможет идти лишь половина из тех, кто вышел с ним из Старого Лагеря. Остальные либо погибли, либо были ранены и не могли продолжать движение. Оставив их здесь же, в горах, авангард баронов двинулся на свободу — в Хоринис».
— Жаль, что Декстер не успел рассказать о своей жизни на каторге и о том, как он там оказался. Было бы любопытно почитать. Рановато я его прикончил. Впрочем, он начал первым и не оставил мне выбора, — жёстко усмехнулся безымянный, перевернув последний лист.
Герою показалось странным, что при первой их встрече после крушения магического барьера Декстер отпустил его живым. Видно, тот парень в чёрном для того и заявился в башню к предводителю бандитов, чтобы напомнить о невыполненном приказе. После этого за безымянного взялись всерьёз, и он вынужден был ответить ударом на удар, раз и навсегда покончив с шайкой.
За этими размышлениями герой не заметил, как уснул. Когда он пробудился, дождь уже кончился, зола в камне остыла, а свеча на столе догорела и погасла. Тело затекло — сон в кресле в сидячем положении не способствует хорошему отдыху.
Безымянный с кряхтением поднялся на ноги, размял занемевшие конечности, а затем наскоро позавтракал извлечёнными из дорожной сумки припасами. Вышел наружу и оглядел окрестности. Тучи за ночь рассеялись и на голубом небе сияло солнце, едва выглянувшее из-за скал на востоке. На траве и ветвях искорёженных ветрами деревьев блестели капли росы. Мир был прекрасен и ярок. Однако герою предстоял путь во тьму и затхлость подземелий.
Безымянный проверил, легко ли выходит клинок из ножен, достал и пересчитал свитки с магическими заклинаниями. Теперь у него имелась и руна, взятая в качестве трофея у погибшего слуги Белиара, но рунной магией герой не владел. Он тряхнул головой, гоня прочь сожаления, и направился к входу в штольню.
История 10-я. «Гибель Василия или Тёмная история одной крипты»
Безымянный вошёл в дом и принялся торопливо освобождаться от доспехов. Он уже сегодня не раз пожалел, что полез исследовать заброшенные шахты, не разжившись более мощным оружием и тяжёлой бронёй наёмников. Лёгкие доспехи не слишком надёжно защищали от клешней ползунов и ударов нежити. Герой обзавёлся несколькими новыми шрамами от наскоро заживлённых целебными зельями ран. Синяком и мелких ссадин, заработанных сегодня в старых подземельях, он и вовсе не считал.
Избавившись от порванной и испачканной кровью нижней одежды, безымянный выпил ещё одну лечебную эссенцию, вымылся возле наполненной дождевой водой бочки и почувствовал себя значительно лучше. Он переоделся в чистую одежду, какие на Хоринисе носят обычные горожане. Вообще-то герой собирался её продать после того, как разжился охотничьей курткой, а затем снаряжением наёмника, но всё как-то руки не доходили. Сегодня это обстоятельство оказалось очень кстати.
— Надо будет оттащить Волку, чтобы починил, — осмотрев порядком пострадавшие наёмничьи доспехи, со вздохом пробормотал безымянный.
Утренний поход в ближайшую штольню оказался лишь началом сегодняшних приключений и наиболее простой их частью. За перекрытым решёткой входом обнаружился целый выводов ползунов. В основном это были рабочие особи, но встретилась и пара-тройка ползунов-воинов. Безымянному пришлось с ними изрядно повозиться. Но в конце концов он с этим справился.
Правда, шахта, куда его привела штольня, разочаровала — она оказалась куда меньше, чем он рассчитывал. Да и добыча не слишком обрадовала. Несколько кусков руды, ржавая кирка, панцирные пластины и жвала убитых ползунов, ещё какая-то мелочь — разве из-за таких трофеев стоило так рисковать?
Поэтому, выбравшись на поверхность, герой решил поискать входы в другие шахты, о которых говорилось в записях Саландрила. Он обошёл вокруг всё плато, тщательно обследовав каждую щель в окружавших её скалах, но ничего не обнаружил.
Уже решив бросить это показавшееся безнадёжным дело, безымянный напоследок заглянул за башню Декстера, в основании которой провёл предыдущую ночь, и заметил узкий уступ, который тянулся между скальной стеной и краем пропасти. Этот уступ и привёл его во вторую шахту.
Там-то и началось самое весёлое. Стоило взломать насквозь проржавевший замок на ветхой двери, как из-за неё полезли недобро настроенные покойники. Большинство из них при жизни были рудокопами, но даже с ними пришлось повозиться. А уж скелеты нескольких охранявших шахты воинов так и вовсе едва не спровадили безымянного на тот свет. Добыча же оказалась хоть и чуть побогаче предыдущей, но воображение тоже не захватывала.
Впрочем, герою было не привыкать рисковать жизнью без особой для себя выгоды. Он уже успел смириться с этим и потому не жаловался. Жив остался — и ладно. К тому же, нескучно провёл время. Вон уже и солнце снова закатилось за скалы, маленькое плато стало погружаться в темноту, а с гор потянуло ледяным ветром.
Безымянный набрал дров, развёл огонь в камине, затем поужинал остатками заметно оскудевших съестных припасов и, отыскав среди запасов покойного Декстера ещё одну свечу, поудобнее устроился в кресле.
— Так, что там приготовил на сегодняшний вечер старина Саландрил? — доставая заветную книжицу, ухмыльнулся герой.
Он развернул записи, начал читать, в недоумении нахмурился и перелистал назад на несколько страниц.
— Не понимаю... В прошлый раз я читал седьмую историю, там было про мага Мирафуса и проклятый меч. А за этой идёт сразу десятая. Куда же делись ещё две истории? Страницы не вырваны вроде бы... — задумчиво проговорил безымянный.
Впрочем, долго предаваться размышлениям он не стал. Вместо этого вновь раскрыл книгу и погрузился в чтение.
За стенами старого дома шелестел холодный ветер, трепетало пламя свечи на столе, потрескивали дрова в камине, а перед мысленным взором героя разворачивались мрачные события давно канувших в прошлое дней...
«История 10-я. «Гибель Василия или Тёмная история одной крипты»
В лесах, кишащих нежитью, позади часовни около теперешнего двора Онара, находится небольшой склеп. История его темна, а, следовательно, так или иначе связана с Белиаром — богом тьмы и зла. О ней и о событиях, происходившие в те тёмные времена, я и поведаю в своём повествовании.
Жил-был в те далёкие времена один зажиточный крестьянин по имени Дитрих. Усадьба его была большой, богатой и насчитывала около семидесяти человек и более двух сотен голов скота. Возы с пшеницей, рожью и другими съестными припасами отправлялись во все места Хориниса. Ополченцы, посланные от города, охраняли усадьбу от набегов разбойников и диких зверей (не слушайте высказывания о том, что раньше всё было хорошо, ибо не может быть мёда без ложки дёгтя). Да и сам управитель Дитрих был человеком умным да сильным, но видна была печать греха на его светлом челе. Никто не знал его тайну, кроме одного человека.
Однажды вечером, на его усадьбу заехал чужак. Огромная лошадь, вся окованная железом, несла его. Сам он красовался в доспехах из волшебной руды, которая была величайшей редкостью, ибо оная добывалась не в колонии заключённых (сей просто не было в те времена), а далеко, за морями. Разноцветные перья украшали его шлем, в руках он нёс здоровенную алебарду с символами королевской охраны, а за спиной находился меч, явно не здешней ковки.
— Паладин Василий, прибыл по указу короля Ротбара, чтобы проинспектировать прилежащие территории. Но уже вечер, и я хочу здесь переночевать, — представился он зажиточному крестьянину Дитриху.
Этот рыцарь сразу же не понравился управителю. Устроив гостя на ночлег, он отправился спать. Но Василий так и не заснул. Ночью к нему тихо подошла дочь помещика — Сагитта. Она сказала рыцарю:
— Я знаю, что ты хочешь доставить неприятности моему отцу. Ты приехал сюда не только для того, чтобы поспать здесь. Скажи мне всю правду.
Сколько рыцарь не отговаривался, дочь всё же была внимательна и проницательна.
— Ты священный воин Инноса, привык говорить только правду, ложь твоя звучит очень неубедительно.
Поняв, что лгать и в самом деле он не умеет, рыцарь доверился девушке и рассказал ей всю правду:
— У меня был брат — Инубис. Человек это был решительный, всегда достигал своего. Но, к сожалению, он отправился в это место от имени короля Ротбара — инспектировать территорию, и бесследно пропал. Я приехал сюда из далёких краев, чтобы найти брата или его тело и оказать ему последнюю услугу — похоронить в нашем фамильном склепе. После долгих поисков я уже отчаялся найти брата или хотя бы его тело, но подошёл к святилищу Инноса. Я очень долго молился светлому богу, просил, чтоб он отпустил все грехи моего брата. Я и не заметил, как заснул. Мне приснился светлый лик Инноса, бог говорил, что мой брат, к сожалению, мёртв. Но умер он не своей смертью. Кривой кинжал вонзился в его спину. «Иди в проклятый лес, в проклятое здание...» — слова божества становились тише. Вдруг свет погас, наступила тьма... Много-много мёртвых было тут, а в центре стоял мой брат. Волосы его практически выпали, глазницы были пусты, доспех помят... Из спины торчал кинжал... Мой... брат произносил молитву... он молился не Инносу, он молился другому... Белиару!»
Паладин был весь бледен, на волосах проступила седина.
Дочь зажиточного крестьянина никогда не понимала, почему паладины так ненавидят Белиара. Видимо потому, что она была ребёнком, не освящённым у алтаря Инноса. Для неё эти боги были лишь выдумкой суеверных людей.
Оставив Василия, она отправилась к отцу. Но странное чувство овладело ей. Казалось, вся комната пропитана каким-то проклятием, незаметным простым людям. Немного приоткрыв дверь, она заглянула в комнату отца. Но она увидела его не в обычной одежде, а в странном чёрном балахоне. Подняв голову вверх, старик шептал:
— Нет, великий, я убил его брата, он заметил меня, я... я молился тебе, он бы мог меня отдать в монастырь! Но теперь пришёл он, он всё узнает...
Внезапно комнату заполнил гул.
— Девушка... она всё видит... убей её! Здесь не нужны свидетели!
Отец обернулся. Но вместо привычного облика дочь его увидела бледное лицо, очень похожее на лицо умершего. Ковыляя в сторону Сагитты, Дитрих обнажил изогнутый кинжал из чёрной руды. Сагитта пошатнулась, чуть не упала в обморок, но оставшиеся силы понесли её в комнату Василия.
Крик: «Помогите!» разбудил паладина. Наспех надев одежду и взяв меч, паладин вышел из комнаты, и чуть не наткнулся на Сагитту, лицо которой было белее снега. — Отец... Белиар... зомби! — кричала она непонятные отрывки фраз, но паладин прекрасно её понял.
Достав из кармана пузырёк святой воды, Василий направился в комнату отца. Зомби был там. Рыцарь выплеснул содержимое бутылки Дитриху в лицо. Святая жидкость прожгла его мёртвый лик. Зомби упал и растворился в прохладном воздухе.
Вдруг неведомая сила нанесла сильный удар по голове Василия. Он потерял сознание.
Очнулся паладин на рассвете в странном месте. Вокруг него был лишь погост. Со старых, безлиственных деревьев свисали скелеты, пронзённые стрелами и ржавыми мечами. Вдалеке виднелось здание, покрытое чёрной мглой.
Василий встал. Ломило все кости.
Строение это оказалось полуразрушенным. По бокам входа стояли две статуи паладинов. Один без ног, второй без головы. Видно было, что про это мрачное место уже все забыли. Зелёный плющ тянулся с полуразрушенной крыши до не менее разрушенных ступеней.
Василий зашёл внутрь. Он повернул два рычага, и гроб, стоявший посередине, повернулся и открыл дорогу внутрь.
Это место Василий помнил хорошо. Стены были с нишами, а в нишах лежали людские тела. Тусклый свет факелов освещал это место. Это место приснилось Василию в его сне, здесь, как говорил Иннос, был его брат.
Тёмный силуэт вдруг появился в дверном проёме.
— Бра-а-а-ат!!! Иди-и-и к на-ам!!! — шипел кто-то.
— Нет, белиарские отродья! Не сломить вам дух светлого паладина Василия!
Безумие заполнило его голову. Достав свой меч из ножен, он бросился со всех ног в ту тёмную комнату. Как ни силён был рыцарь, но скелеты приходили снова и снова...
Вдруг откуда-то из-за спины мелькнуло лезвие кривого ножа. Ноги Василия подкосились. Светлый рыцарь упал на холодные, мраморные плиты этого склепа. Чувства покинули его. Над его головой склонилась улыбающаяся голова его... брата Инубиса.
— Вот ты и с нами, братец... — прошептал он.
Иннос не защитил Василия, но он уберёг его от большего несчастья — стать воином тьмы, нежитью. Да защитит Иннос его светлую душу!
С тех пор усадьбой стал править дальний родственник Дитриха — Онар. Саггита ушла из родного дома и поселилась в лесах, около крипты. Она стала знахаркой. Она предупреждает путников: «Не заходите в ту сторону далеко, то место проклято».
Говорят, что иногда она заходит храм и молится Инносу за упокой души Василия.
Крипта теперь запечатана, никто не заходил туда с тех времен. Но, может быть, один любопытный человек всё же зайдёт туда. Посмотрим...»
— Да уж, один такой человек точно найдётся, — заявил безымянный, как только закрыл книгу. — Однако странно дело — здесь речь идёт о событиях, которые явно произошли не вчера. Король Ротбар правил добрую сотню лет назад... Или раньше? Но в записях упоминаются Сагитта и Онар. Хозяину поместья, положим, хорошо за пятьдесят лет, а травяная ведьма так и вовсе не старая. Оба они никак не могли жить в те времена. Или ведьмы не стареют? Надо будет выяснить, в чём тут дело, — решил он.
В любом случае, завтра ему предстояло вновь возвратиться в усадьбу Онара, чтобы починить доспехи, пополнить припасы и узнать, нет ли для него новых заданий. А пока стоило хорошенько выспаться.
Безымянный вошёл в дом и принялся торопливо освобождаться от доспехов. Он уже сегодня не раз пожалел, что полез исследовать заброшенные шахты, не разжившись более мощным оружием и тяжёлой бронёй наёмников. Лёгкие доспехи не слишком надёжно защищали от клешней ползунов и ударов нежити. Герой обзавёлся несколькими новыми шрамами от наскоро заживлённых целебными зельями ран. Синяком и мелких ссадин, заработанных сегодня в старых подземельях, он и вовсе не считал.
Избавившись от порванной и испачканной кровью нижней одежды, безымянный выпил ещё одну лечебную эссенцию, вымылся возле наполненной дождевой водой бочки и почувствовал себя значительно лучше. Он переоделся в чистую одежду, какие на Хоринисе носят обычные горожане. Вообще-то герой собирался её продать после того, как разжился охотничьей курткой, а затем снаряжением наёмника, но всё как-то руки не доходили. Сегодня это обстоятельство оказалось очень кстати.
— Надо будет оттащить Волку, чтобы починил, — осмотрев порядком пострадавшие наёмничьи доспехи, со вздохом пробормотал безымянный.
Утренний поход в ближайшую штольню оказался лишь началом сегодняшних приключений и наиболее простой их частью. За перекрытым решёткой входом обнаружился целый выводов ползунов. В основном это были рабочие особи, но встретилась и пара-тройка ползунов-воинов. Безымянному пришлось с ними изрядно повозиться. Но в конце концов он с этим справился.
Правда, шахта, куда его привела штольня, разочаровала — она оказалась куда меньше, чем он рассчитывал. Да и добыча не слишком обрадовала. Несколько кусков руды, ржавая кирка, панцирные пластины и жвала убитых ползунов, ещё какая-то мелочь — разве из-за таких трофеев стоило так рисковать?
Поэтому, выбравшись на поверхность, герой решил поискать входы в другие шахты, о которых говорилось в записях Саландрила. Он обошёл вокруг всё плато, тщательно обследовав каждую щель в окружавших её скалах, но ничего не обнаружил.
Уже решив бросить это показавшееся безнадёжным дело, безымянный напоследок заглянул за башню Декстера, в основании которой провёл предыдущую ночь, и заметил узкий уступ, который тянулся между скальной стеной и краем пропасти. Этот уступ и привёл его во вторую шахту.
Там-то и началось самое весёлое. Стоило взломать насквозь проржавевший замок на ветхой двери, как из-за неё полезли недобро настроенные покойники. Большинство из них при жизни были рудокопами, но даже с ними пришлось повозиться. А уж скелеты нескольких охранявших шахты воинов так и вовсе едва не спровадили безымянного на тот свет. Добыча же оказалась хоть и чуть побогаче предыдущей, но воображение тоже не захватывала.
Впрочем, герою было не привыкать рисковать жизнью без особой для себя выгоды. Он уже успел смириться с этим и потому не жаловался. Жив остался — и ладно. К тому же, нескучно провёл время. Вон уже и солнце снова закатилось за скалы, маленькое плато стало погружаться в темноту, а с гор потянуло ледяным ветром.
Безымянный набрал дров, развёл огонь в камине, затем поужинал остатками заметно оскудевших съестных припасов и, отыскав среди запасов покойного Декстера ещё одну свечу, поудобнее устроился в кресле.
— Так, что там приготовил на сегодняшний вечер старина Саландрил? — доставая заветную книжицу, ухмыльнулся герой.
Он развернул записи, начал читать, в недоумении нахмурился и перелистал назад на несколько страниц.
— Не понимаю... В прошлый раз я читал седьмую историю, там было про мага Мирафуса и проклятый меч. А за этой идёт сразу десятая. Куда же делись ещё две истории? Страницы не вырваны вроде бы... — задумчиво проговорил безымянный.
Впрочем, долго предаваться размышлениям он не стал. Вместо этого вновь раскрыл книгу и погрузился в чтение.
За стенами старого дома шелестел холодный ветер, трепетало пламя свечи на столе, потрескивали дрова в камине, а перед мысленным взором героя разворачивались мрачные события давно канувших в прошлое дней...
«История 10-я. «Гибель Василия или Тёмная история одной крипты»
В лесах, кишащих нежитью, позади часовни около теперешнего двора Онара, находится небольшой склеп. История его темна, а, следовательно, так или иначе связана с Белиаром — богом тьмы и зла. О ней и о событиях, происходившие в те тёмные времена, я и поведаю в своём повествовании.
Жил-был в те далёкие времена один зажиточный крестьянин по имени Дитрих. Усадьба его была большой, богатой и насчитывала около семидесяти человек и более двух сотен голов скота. Возы с пшеницей, рожью и другими съестными припасами отправлялись во все места Хориниса. Ополченцы, посланные от города, охраняли усадьбу от набегов разбойников и диких зверей (не слушайте высказывания о том, что раньше всё было хорошо, ибо не может быть мёда без ложки дёгтя). Да и сам управитель Дитрих был человеком умным да сильным, но видна была печать греха на его светлом челе. Никто не знал его тайну, кроме одного человека.
Однажды вечером, на его усадьбу заехал чужак. Огромная лошадь, вся окованная железом, несла его. Сам он красовался в доспехах из волшебной руды, которая была величайшей редкостью, ибо оная добывалась не в колонии заключённых (сей просто не было в те времена), а далеко, за морями. Разноцветные перья украшали его шлем, в руках он нёс здоровенную алебарду с символами королевской охраны, а за спиной находился меч, явно не здешней ковки.
— Паладин Василий, прибыл по указу короля Ротбара, чтобы проинспектировать прилежащие территории. Но уже вечер, и я хочу здесь переночевать, — представился он зажиточному крестьянину Дитриху.
Этот рыцарь сразу же не понравился управителю. Устроив гостя на ночлег, он отправился спать. Но Василий так и не заснул. Ночью к нему тихо подошла дочь помещика — Сагитта. Она сказала рыцарю:
— Я знаю, что ты хочешь доставить неприятности моему отцу. Ты приехал сюда не только для того, чтобы поспать здесь. Скажи мне всю правду.
Сколько рыцарь не отговаривался, дочь всё же была внимательна и проницательна.
— Ты священный воин Инноса, привык говорить только правду, ложь твоя звучит очень неубедительно.
Поняв, что лгать и в самом деле он не умеет, рыцарь доверился девушке и рассказал ей всю правду:
— У меня был брат — Инубис. Человек это был решительный, всегда достигал своего. Но, к сожалению, он отправился в это место от имени короля Ротбара — инспектировать территорию, и бесследно пропал. Я приехал сюда из далёких краев, чтобы найти брата или его тело и оказать ему последнюю услугу — похоронить в нашем фамильном склепе. После долгих поисков я уже отчаялся найти брата или хотя бы его тело, но подошёл к святилищу Инноса. Я очень долго молился светлому богу, просил, чтоб он отпустил все грехи моего брата. Я и не заметил, как заснул. Мне приснился светлый лик Инноса, бог говорил, что мой брат, к сожалению, мёртв. Но умер он не своей смертью. Кривой кинжал вонзился в его спину. «Иди в проклятый лес, в проклятое здание...» — слова божества становились тише. Вдруг свет погас, наступила тьма... Много-много мёртвых было тут, а в центре стоял мой брат. Волосы его практически выпали, глазницы были пусты, доспех помят... Из спины торчал кинжал... Мой... брат произносил молитву... он молился не Инносу, он молился другому... Белиару!»
Паладин был весь бледен, на волосах проступила седина.
Дочь зажиточного крестьянина никогда не понимала, почему паладины так ненавидят Белиара. Видимо потому, что она была ребёнком, не освящённым у алтаря Инноса. Для неё эти боги были лишь выдумкой суеверных людей.
Оставив Василия, она отправилась к отцу. Но странное чувство овладело ей. Казалось, вся комната пропитана каким-то проклятием, незаметным простым людям. Немного приоткрыв дверь, она заглянула в комнату отца. Но она увидела его не в обычной одежде, а в странном чёрном балахоне. Подняв голову вверх, старик шептал:
— Нет, великий, я убил его брата, он заметил меня, я... я молился тебе, он бы мог меня отдать в монастырь! Но теперь пришёл он, он всё узнает...
Внезапно комнату заполнил гул.
— Девушка... она всё видит... убей её! Здесь не нужны свидетели!
Отец обернулся. Но вместо привычного облика дочь его увидела бледное лицо, очень похожее на лицо умершего. Ковыляя в сторону Сагитты, Дитрих обнажил изогнутый кинжал из чёрной руды. Сагитта пошатнулась, чуть не упала в обморок, но оставшиеся силы понесли её в комнату Василия.
Крик: «Помогите!» разбудил паладина. Наспех надев одежду и взяв меч, паладин вышел из комнаты, и чуть не наткнулся на Сагитту, лицо которой было белее снега. — Отец... Белиар... зомби! — кричала она непонятные отрывки фраз, но паладин прекрасно её понял.
Достав из кармана пузырёк святой воды, Василий направился в комнату отца. Зомби был там. Рыцарь выплеснул содержимое бутылки Дитриху в лицо. Святая жидкость прожгла его мёртвый лик. Зомби упал и растворился в прохладном воздухе.
Вдруг неведомая сила нанесла сильный удар по голове Василия. Он потерял сознание.
Очнулся паладин на рассвете в странном месте. Вокруг него был лишь погост. Со старых, безлиственных деревьев свисали скелеты, пронзённые стрелами и ржавыми мечами. Вдалеке виднелось здание, покрытое чёрной мглой.
Василий встал. Ломило все кости.
Строение это оказалось полуразрушенным. По бокам входа стояли две статуи паладинов. Один без ног, второй без головы. Видно было, что про это мрачное место уже все забыли. Зелёный плющ тянулся с полуразрушенной крыши до не менее разрушенных ступеней.
Василий зашёл внутрь. Он повернул два рычага, и гроб, стоявший посередине, повернулся и открыл дорогу внутрь.
Это место Василий помнил хорошо. Стены были с нишами, а в нишах лежали людские тела. Тусклый свет факелов освещал это место. Это место приснилось Василию в его сне, здесь, как говорил Иннос, был его брат.
Тёмный силуэт вдруг появился в дверном проёме.
— Бра-а-а-ат!!! Иди-и-и к на-ам!!! — шипел кто-то.
— Нет, белиарские отродья! Не сломить вам дух светлого паладина Василия!
Безумие заполнило его голову. Достав свой меч из ножен, он бросился со всех ног в ту тёмную комнату. Как ни силён был рыцарь, но скелеты приходили снова и снова...
Вдруг откуда-то из-за спины мелькнуло лезвие кривого ножа. Ноги Василия подкосились. Светлый рыцарь упал на холодные, мраморные плиты этого склепа. Чувства покинули его. Над его головой склонилась улыбающаяся голова его... брата Инубиса.
— Вот ты и с нами, братец... — прошептал он.
Иннос не защитил Василия, но он уберёг его от большего несчастья — стать воином тьмы, нежитью. Да защитит Иннос его светлую душу!
С тех пор усадьбой стал править дальний родственник Дитриха — Онар. Саггита ушла из родного дома и поселилась в лесах, около крипты. Она стала знахаркой. Она предупреждает путников: «Не заходите в ту сторону далеко, то место проклято».
Говорят, что иногда она заходит храм и молится Инносу за упокой души Василия.
Крипта теперь запечатана, никто не заходил туда с тех времен. Но, может быть, один любопытный человек всё же зайдёт туда. Посмотрим...»
— Да уж, один такой человек точно найдётся, — заявил безымянный, как только закрыл книгу. — Однако странно дело — здесь речь идёт о событиях, которые явно произошли не вчера. Король Ротбар правил добрую сотню лет назад... Или раньше? Но в записях упоминаются Сагитта и Онар. Хозяину поместья, положим, хорошо за пятьдесят лет, а травяная ведьма так и вовсе не старая. Оба они никак не могли жить в те времена. Или ведьмы не стареют? Надо будет выяснить, в чём тут дело, — решил он.
В любом случае, завтра ему предстояло вновь возвратиться в усадьбу Онара, чтобы починить доспехи, пополнить припасы и узнать, нет ли для него новых заданий. А пока стоило хорошенько выспаться.
История 11. Любовь Миртаны
Сагитта звонко рассмеялась, от чего её большеглазое лицо стало ещё миловиднее.
— Ты и в самом деле думаешь, будто мне полторы сотни лет? — спросила она.
— Нет, ты выглядишь очень молодо, но... — замялся безымянный.
— Это была моя прабабка! Меня назвали в её честь.
— А Онар...
— У них в роду часто встречаются имена Онар и Дитрих. Порой они чередуются несколько поколений подряд. Нынешний Онар тоже хотел назвать сына Дитрихом, однако родилась дочь...
— Елена?
— Да, у него же нет других детей, — кивнула Сагитта. — Бедняга счёл это дурным предзнаменованием и стал воспитывать Елену, словно она была мальчишкой. Вот поэтому она не боится в одиночку бродить по лесам, из лука стреляет не хуже здешних охотников и способна дать отпор любому наглецу из числа наёмников своего папаши.
— Я уже заметил, что она очень бойкая девчонка, — ухмыльнулся безымянный. — Но, как следует из записей Саландрила, вы и Онар...
— Родственники. Только очень дальние. Моя прабабка отказалась от прав на поместье в пользу того самого Онара, который стал предком нынешнего. А они с моим прапрадедом Дитрихом состояли в не самом близком родстве. Так что никаких прав на усадьбу и окрестные поля у меня не осталось, если ты это имел в виду, — вновь рассмеялась Сагитта. — Так что, ты достанешь для меня корень солнечного алоэ? — вернулась она к первоначальной теме разговора, прерванного неуклюжей попыткой безымянного разобраться в её родословной и возрасте.
— Посмотрю, что можно сделать, — дипломатично ответил он. Всё-таки копаться в навозе чёрного тролля, который, если верить записям Саландрила, изначально был детёнышем мракориса, пострадавшим от алхимических опытов мага Неораса, ему не очень хотелось. Да и тролль, кем бы он там ни был от рождения, вряд ли станет безучастно взирать на то, как какой-то незнакомец обшаривает его логово. А в других местах, по словам Сагитты, солнечного алоэ не отыскать.
Ведьму ответ безымянного, похоже, полностью удовлетворил.
— Ты ведь пришёл, чтобы взять у меня свёрток с травами для кухарки Теклы? — припомнила она.
Герой утвердительно кивнул.
— Вот он, можешь забирать. Но я бы не советовала тебе возвращаться в усадьбу прямо сейчас. Уже стемнело, в лесу возле моей пещеры полно хищного зверья, а у тебя даже нет приличных доспехов, — сказала Сагитта.
— Есть, просто они в починке. Наёмник по имени Волк обещал, что к завтрашнему дню они будут лучше новых, — ответил безымянный.
— Вот завтра за ними и отправишься. А на ночь тебе лучше остаться у меня, — не терпящим возражений тоном заявила ведьма.
***
Кровати в пещере Сагитты не водилось. Её заменяла куча сена, застеленного звериными шкурами. Когда безымянный проснулся на следующее утро, то с удовольствием ощутил, как пушистый мех приятно щекочет тело.
Другим приятным ощущением было тёплое плечо Сагитты, прижимавшейся к его боку. Он повернул голову, и увидел в свете пристроенной над изголовьем масляной лампы, что Салитта увлечённо листает страницы книги. Очень знакомой, между прочим, книги.
— Эй, ты рылась в моих вещах, бесстыжая ведьма! — возмутился герой.
— Успокойся, она просто выпала из твоей сумки. Ты зашвырнул её в угол вчера, когда срывал с себя и меня одежду. Помнишь? — засмеялась Сагитта.
— Ещё бы не помнить, — ухмыльнулся герой в ответ.
— Между прочим, очень любопытные записи. История моих предков изложена довольно близко к истине. А дальше здесь повествуется о ещё более печальных событиях.
— Да? И о чём там идёт речь?
— О несчастной любви. Саландрил снабдил эту историю подобным предуведомлением. Вот, послушай... — ответила Сагитта и начала читать вслух:
«Однажды мне поручили разобрать архив Рудниковой долины. С тех самых пор, как над этой местностью создали магический барьер и несколько служителей Инноса оказались заперты внутри с толпой каторжников, они вели активную переписку с монастырём. Письма в колонию отправлялись вместе с поставками продовольствия, а обратно приходили с грузом руды, добытой заключёнными для короля.
Правда, в последнее время наш настоятель, мастер Пирокар, начал замечать, что письма из-за барьера стали какими-то подозрительными. Они пестрели недоговорённостями и странными оборотами, словно тамошние маги писали их под чью-то диктовку с мечом у горла. Или как будто послания кто-то перехватывал и заменял на поддельные. Поэтому мне и было поручено пересмотреть все скопившиеся за долгие года бумаги и попытаться выяснить, когда именно в переписке стали попадаться всякие странности.
Я с увлечением взялся за работу. Выяснилось, что среди писем мастера Корристо и других служителей Света, а также отчётов о магических опытах и других документов, попадаются довольно неожиданные вещи. Например, древние манускрипты, найденные каторжниками в развалинах, каких, по слухам, немало в Рудниковой долине, а также дневники, прошения магам от каторжников и тому подобные рукописи.
Одна бумага, оказавшаяся чем-то вроде исповеди одного из заключённых, привлекла моё внимание. Я привожу здесь её текст полностью и с сохранением названия, лишь исправив некоторые грубые ошибки и наиболее неудачные обороты, затруднявшие понимание смысла. Вероятно, её автор, так и оставшийся для меня неизвестным, особой грамотностью не отличался.
Итак...
История 11. Любовь Миртаны
Хоринис.
Был тихий спокойный вечер, какие часто встречаются в Хоринисе, крупном портовом городе, где жизнь идёт своим чередом, невзирая на злободневные печали и трудности. В тот день меня повысили от обычного разносчика объявлений до посланника, которому доверяют доставлять письма самому губернатору Хориниса.
И вот мое первое задание, которое я ждал несколько лет. Нужно всего-навсего доставить послание судье города из монастыря о том, как у них дела и нужен ли им новый паладин на охрану статуи Инноса. И вот я отправился...
Сам я ни разу не бывал в монастыре. Всю дорогу туда я думал о том, как себя вести с Верховными Магами Круга Огня — стоять на коленях с жалобным лицом, чтобы не показаться дерзким, или, наоборот, держаться гордо и непреклонно. Я не знал этого. Не знал я, и как зовут магов, и как к ним обращаться.
Но вот и поворот в монастырь, а за ним — назойливая парочка падальщиков. Я даже не зашёл в таверну — такой важной представлялась мне цель моей миссии. Обессиленный дальней дорогой, я даже не обратил внимания, что в придорожной часовне нет вечно бодрствующего служителя Инноса, который благословляет посетителей монастыря и заодно пытается толкнуть им магические свитки.
Я подхожу к мосту и останавливаюсь, чтобы подумать, какие будут мои первые слова магам: «Дорогой маг... — нет, не то. Уважаемый магистр магических знаний... — нет, тоже не то! Ладно, придётся импровизировать».
Передо мной долгожданный конец моста и прислужник, пристально уставившийся на меня. Секунд пять оба молчали (он изучал меня, как индивида, а я просто растерялся). Затем я объяснил ему, зачем я пришёл. Но он многозначительно посмотрел на меня и сказал, извини, мол, нельзя сюда «обычным» и предложил подождать, пока он сбегает за посланием. Но я был разозлён своим разочарованием, не хотел отступать и начал предлагать ему свои вещи с целью подкупа. Но прислужник тоже не хотел сдаваться и погладил свой двуручный посох за спиной, от чего у меня по телу прокатила дрожь, и я уже был согласен на любые условия...
И вот я на обратной дороге в город. Начало темнеть, и я не мог поверить, что прождал этого послушника шесть часов. За это время я сходил в таверну и выпил хорошую долю запасов пива, но потом, съев растение, произрастающее около моста в монастырь и убив десяток падальщиков, я протрезвел.
Подходя к дому судьи, я сразу заметил его охранника, который грозно смотрел на меня, похоже, видя во мне потенциального преступника. В его взгляде была жажда отрешиться от жизни и поскорее погрузиться обратно в свои размышления. Он запретил мне заходить в шикарный дом судьи и позвал служанку, подметавшую пол.
Когда служанка вышла забрать сообщение, она даже не подняла взгляд. Я протянул руку с посланием. Взяв письмо, она резко повернулась и собралась идти назад, но я не выпустил из руки записку и только сильнее сжал её. Мне было обидно за то, что меня не пустили в монастырь, что я бездарно провёл большую часть дня и теперь меня игнорирует даже обычная прислуга!
Она повернулась и подняла свой взгляд. И тут я увидел эти глаза, это божественное лицо... и у меня в голове пронеслись фантазии о том, как я бы провёл с ней свою жизнь, какие бы это были дни, и даже Белиар не разлучил бы нас. Эта женщина казалась воплощением добра и красоты, пропадавшей в этом доме. И я решил забрать её себе.
Подтянув её за руку, я крепко впился губами в её губы и прижал её к себе, она поначалу сопротивлялась и отталкивала меня, но я брал своё. Эти чудные мгновения прервал скрежет меча, который охранник судьи вынимал из ножен. Я отпустил её. Последнее, что я видел, это был страх и удивление в её глазах. В то же время боковым зрением я заметил меч, плашмя несущийся на меня... Удар!
Я очнулся в Портовом квартале около лачуги рыбака. Всё тело гудело от побоев, которые, как уверял рыбак, наносили мне всем Верхнем кварталом. Долгое время я лежал на сыром песке, не находя в себе сил подняться. Встал я только, когда мне в лицо попали брызги солёной воды утреннего океана.
После того, как встал, я решил направиться в бар, что бы «залить» свои раны. Приняв немного внутрь и облив свои раны крепким джином, я решил отправиться обратно в свой дом и хорошенько отоспаться.
Выйдя из бара, я столкнулся лицом к лицу с ней — с той, которая разбудила во мне романтика. Я повторил то, что было около дома судьи. В этот раз это воплощение красоты не сопротивлялось...
Мы провели чудесную ночь. До того чудесную, что мне казалось, будто это было в моей жизни в первый раз.
P. S. После этого несколько дней она жила у меня, но концом этому стало её решение уйти из прислуги судьи и выйти за меня замуж. Это решение оказалось неверным. Судья пришёл в ярость. Её повесили, а меня как рабочую силу сослали в Рудниковую долину».
Последние фразы Сагитта читала срывающимся от слёз голосом — так ей было жалко неизвестного каторжника и его погибшую возлюбленную.
— И в самом деле, печальная история, — дослушав до конца, согласился безымянный. — На каторге и в самом деле хватало бедолаг, которые поплатились за то, что просто перешли дорогу сильным мира сего. Однако большинство заключённых составляли настоящие головорезы, насильники, воры и прочие мерзавцы...
— А ты? — с любопытством спросила Сагитта.
— Я? Ну, скажем, оказался не в то время не в том месте и сделал то, что посчитал нужным сделать, — нехотя ответил герой и твёрдо сжал губы, ясно показывая, что больше эту тему обсуждать не намерен.
— Что собираешься делать дальше? — немного помолчав и утерев слёзы, задала новый вопрос травяная ведьма.
— Вернусь в усадьбу и заберу свои доспехи. Ещё надо будет зайти к Торлофу, помощнику предводителя наёмников. Мне говорили, что у него есть для меня какое-то задание... — начал перечислять безымянный.
— А потом?
— После хочу наведаться в эту вашу крипту. Так понимаю, она находится на старом кладбище неподалёку от усадьбы? Туда, похоже, давно никто не ходит, — произнёс безымянный, потом покосился на Сагитту и добавил: — Ну и, разумеется, навещу логово чёрного тролля, раз уж тебе так необходимо разжиться этим солнечным алоэ.
Герой потянулся всем телом и сел, откинув одеяло из шкур.
— Должно быть, солнце уже взошло? Мне пора собираться в путь, — сказал он.
— Ну уж нет, так быстро я тебя не отпущу! — заявила ведьма, схватила его за плечи и со смехом опрокинула обратно на постель.
Сагитта звонко рассмеялась, от чего её большеглазое лицо стало ещё миловиднее.
— Ты и в самом деле думаешь, будто мне полторы сотни лет? — спросила она.
— Нет, ты выглядишь очень молодо, но... — замялся безымянный.
— Это была моя прабабка! Меня назвали в её честь.
— А Онар...
— У них в роду часто встречаются имена Онар и Дитрих. Порой они чередуются несколько поколений подряд. Нынешний Онар тоже хотел назвать сына Дитрихом, однако родилась дочь...
— Елена?
— Да, у него же нет других детей, — кивнула Сагитта. — Бедняга счёл это дурным предзнаменованием и стал воспитывать Елену, словно она была мальчишкой. Вот поэтому она не боится в одиночку бродить по лесам, из лука стреляет не хуже здешних охотников и способна дать отпор любому наглецу из числа наёмников своего папаши.
— Я уже заметил, что она очень бойкая девчонка, — ухмыльнулся безымянный. — Но, как следует из записей Саландрила, вы и Онар...
— Родственники. Только очень дальние. Моя прабабка отказалась от прав на поместье в пользу того самого Онара, который стал предком нынешнего. А они с моим прапрадедом Дитрихом состояли в не самом близком родстве. Так что никаких прав на усадьбу и окрестные поля у меня не осталось, если ты это имел в виду, — вновь рассмеялась Сагитта. — Так что, ты достанешь для меня корень солнечного алоэ? — вернулась она к первоначальной теме разговора, прерванного неуклюжей попыткой безымянного разобраться в её родословной и возрасте.
— Посмотрю, что можно сделать, — дипломатично ответил он. Всё-таки копаться в навозе чёрного тролля, который, если верить записям Саландрила, изначально был детёнышем мракориса, пострадавшим от алхимических опытов мага Неораса, ему не очень хотелось. Да и тролль, кем бы он там ни был от рождения, вряд ли станет безучастно взирать на то, как какой-то незнакомец обшаривает его логово. А в других местах, по словам Сагитты, солнечного алоэ не отыскать.
Ведьму ответ безымянного, похоже, полностью удовлетворил.
— Ты ведь пришёл, чтобы взять у меня свёрток с травами для кухарки Теклы? — припомнила она.
Герой утвердительно кивнул.
— Вот он, можешь забирать. Но я бы не советовала тебе возвращаться в усадьбу прямо сейчас. Уже стемнело, в лесу возле моей пещеры полно хищного зверья, а у тебя даже нет приличных доспехов, — сказала Сагитта.
— Есть, просто они в починке. Наёмник по имени Волк обещал, что к завтрашнему дню они будут лучше новых, — ответил безымянный.
— Вот завтра за ними и отправишься. А на ночь тебе лучше остаться у меня, — не терпящим возражений тоном заявила ведьма.
***
Кровати в пещере Сагитты не водилось. Её заменяла куча сена, застеленного звериными шкурами. Когда безымянный проснулся на следующее утро, то с удовольствием ощутил, как пушистый мех приятно щекочет тело.
Другим приятным ощущением было тёплое плечо Сагитты, прижимавшейся к его боку. Он повернул голову, и увидел в свете пристроенной над изголовьем масляной лампы, что Салитта увлечённо листает страницы книги. Очень знакомой, между прочим, книги.
— Эй, ты рылась в моих вещах, бесстыжая ведьма! — возмутился герой.
— Успокойся, она просто выпала из твоей сумки. Ты зашвырнул её в угол вчера, когда срывал с себя и меня одежду. Помнишь? — засмеялась Сагитта.
— Ещё бы не помнить, — ухмыльнулся герой в ответ.
— Между прочим, очень любопытные записи. История моих предков изложена довольно близко к истине. А дальше здесь повествуется о ещё более печальных событиях.
— Да? И о чём там идёт речь?
— О несчастной любви. Саландрил снабдил эту историю подобным предуведомлением. Вот, послушай... — ответила Сагитта и начала читать вслух:
«Однажды мне поручили разобрать архив Рудниковой долины. С тех самых пор, как над этой местностью создали магический барьер и несколько служителей Инноса оказались заперты внутри с толпой каторжников, они вели активную переписку с монастырём. Письма в колонию отправлялись вместе с поставками продовольствия, а обратно приходили с грузом руды, добытой заключёнными для короля.
Правда, в последнее время наш настоятель, мастер Пирокар, начал замечать, что письма из-за барьера стали какими-то подозрительными. Они пестрели недоговорённостями и странными оборотами, словно тамошние маги писали их под чью-то диктовку с мечом у горла. Или как будто послания кто-то перехватывал и заменял на поддельные. Поэтому мне и было поручено пересмотреть все скопившиеся за долгие года бумаги и попытаться выяснить, когда именно в переписке стали попадаться всякие странности.
Я с увлечением взялся за работу. Выяснилось, что среди писем мастера Корристо и других служителей Света, а также отчётов о магических опытах и других документов, попадаются довольно неожиданные вещи. Например, древние манускрипты, найденные каторжниками в развалинах, каких, по слухам, немало в Рудниковой долине, а также дневники, прошения магам от каторжников и тому подобные рукописи.
Одна бумага, оказавшаяся чем-то вроде исповеди одного из заключённых, привлекла моё внимание. Я привожу здесь её текст полностью и с сохранением названия, лишь исправив некоторые грубые ошибки и наиболее неудачные обороты, затруднявшие понимание смысла. Вероятно, её автор, так и оставшийся для меня неизвестным, особой грамотностью не отличался.
Итак...
История 11. Любовь Миртаны
Хоринис.
Был тихий спокойный вечер, какие часто встречаются в Хоринисе, крупном портовом городе, где жизнь идёт своим чередом, невзирая на злободневные печали и трудности. В тот день меня повысили от обычного разносчика объявлений до посланника, которому доверяют доставлять письма самому губернатору Хориниса.
И вот мое первое задание, которое я ждал несколько лет. Нужно всего-навсего доставить послание судье города из монастыря о том, как у них дела и нужен ли им новый паладин на охрану статуи Инноса. И вот я отправился...
Сам я ни разу не бывал в монастыре. Всю дорогу туда я думал о том, как себя вести с Верховными Магами Круга Огня — стоять на коленях с жалобным лицом, чтобы не показаться дерзким, или, наоборот, держаться гордо и непреклонно. Я не знал этого. Не знал я, и как зовут магов, и как к ним обращаться.
Но вот и поворот в монастырь, а за ним — назойливая парочка падальщиков. Я даже не зашёл в таверну — такой важной представлялась мне цель моей миссии. Обессиленный дальней дорогой, я даже не обратил внимания, что в придорожной часовне нет вечно бодрствующего служителя Инноса, который благословляет посетителей монастыря и заодно пытается толкнуть им магические свитки.
Я подхожу к мосту и останавливаюсь, чтобы подумать, какие будут мои первые слова магам: «Дорогой маг... — нет, не то. Уважаемый магистр магических знаний... — нет, тоже не то! Ладно, придётся импровизировать».
Передо мной долгожданный конец моста и прислужник, пристально уставившийся на меня. Секунд пять оба молчали (он изучал меня, как индивида, а я просто растерялся). Затем я объяснил ему, зачем я пришёл. Но он многозначительно посмотрел на меня и сказал, извини, мол, нельзя сюда «обычным» и предложил подождать, пока он сбегает за посланием. Но я был разозлён своим разочарованием, не хотел отступать и начал предлагать ему свои вещи с целью подкупа. Но прислужник тоже не хотел сдаваться и погладил свой двуручный посох за спиной, от чего у меня по телу прокатила дрожь, и я уже был согласен на любые условия...
И вот я на обратной дороге в город. Начало темнеть, и я не мог поверить, что прождал этого послушника шесть часов. За это время я сходил в таверну и выпил хорошую долю запасов пива, но потом, съев растение, произрастающее около моста в монастырь и убив десяток падальщиков, я протрезвел.
Подходя к дому судьи, я сразу заметил его охранника, который грозно смотрел на меня, похоже, видя во мне потенциального преступника. В его взгляде была жажда отрешиться от жизни и поскорее погрузиться обратно в свои размышления. Он запретил мне заходить в шикарный дом судьи и позвал служанку, подметавшую пол.
Когда служанка вышла забрать сообщение, она даже не подняла взгляд. Я протянул руку с посланием. Взяв письмо, она резко повернулась и собралась идти назад, но я не выпустил из руки записку и только сильнее сжал её. Мне было обидно за то, что меня не пустили в монастырь, что я бездарно провёл большую часть дня и теперь меня игнорирует даже обычная прислуга!
Она повернулась и подняла свой взгляд. И тут я увидел эти глаза, это божественное лицо... и у меня в голове пронеслись фантазии о том, как я бы провёл с ней свою жизнь, какие бы это были дни, и даже Белиар не разлучил бы нас. Эта женщина казалась воплощением добра и красоты, пропадавшей в этом доме. И я решил забрать её себе.
Подтянув её за руку, я крепко впился губами в её губы и прижал её к себе, она поначалу сопротивлялась и отталкивала меня, но я брал своё. Эти чудные мгновения прервал скрежет меча, который охранник судьи вынимал из ножен. Я отпустил её. Последнее, что я видел, это был страх и удивление в её глазах. В то же время боковым зрением я заметил меч, плашмя несущийся на меня... Удар!
Я очнулся в Портовом квартале около лачуги рыбака. Всё тело гудело от побоев, которые, как уверял рыбак, наносили мне всем Верхнем кварталом. Долгое время я лежал на сыром песке, не находя в себе сил подняться. Встал я только, когда мне в лицо попали брызги солёной воды утреннего океана.
После того, как встал, я решил направиться в бар, что бы «залить» свои раны. Приняв немного внутрь и облив свои раны крепким джином, я решил отправиться обратно в свой дом и хорошенько отоспаться.
Выйдя из бара, я столкнулся лицом к лицу с ней — с той, которая разбудила во мне романтика. Я повторил то, что было около дома судьи. В этот раз это воплощение красоты не сопротивлялось...
Мы провели чудесную ночь. До того чудесную, что мне казалось, будто это было в моей жизни в первый раз.
P. S. После этого несколько дней она жила у меня, но концом этому стало её решение уйти из прислуги судьи и выйти за меня замуж. Это решение оказалось неверным. Судья пришёл в ярость. Её повесили, а меня как рабочую силу сослали в Рудниковую долину».
Последние фразы Сагитта читала срывающимся от слёз голосом — так ей было жалко неизвестного каторжника и его погибшую возлюбленную.
— И в самом деле, печальная история, — дослушав до конца, согласился безымянный. — На каторге и в самом деле хватало бедолаг, которые поплатились за то, что просто перешли дорогу сильным мира сего. Однако большинство заключённых составляли настоящие головорезы, насильники, воры и прочие мерзавцы...
— А ты? — с любопытством спросила Сагитта.
— Я? Ну, скажем, оказался не в то время не в том месте и сделал то, что посчитал нужным сделать, — нехотя ответил герой и твёрдо сжал губы, ясно показывая, что больше эту тему обсуждать не намерен.
— Что собираешься делать дальше? — немного помолчав и утерев слёзы, задала новый вопрос травяная ведьма.
— Вернусь в усадьбу и заберу свои доспехи. Ещё надо будет зайти к Торлофу, помощнику предводителя наёмников. Мне говорили, что у него есть для меня какое-то задание... — начал перечислять безымянный.
— А потом?
— После хочу наведаться в эту вашу крипту. Так понимаю, она находится на старом кладбище неподалёку от усадьбы? Туда, похоже, давно никто не ходит, — произнёс безымянный, потом покосился на Сагитту и добавил: — Ну и, разумеется, навещу логово чёрного тролля, раз уж тебе так необходимо разжиться этим солнечным алоэ.
Герой потянулся всем телом и сел, откинув одеяло из шкур.
— Должно быть, солнце уже взошло? Мне пора собираться в путь, — сказал он.
— Ну уж нет, так быстро я тебя не отпущу! — заявила ведьма, схватила его за плечи и со смехом опрокинула обратно на постель.
История 12-я. Царство Аданоса
— Должно быть, это и есть тот самый Инубис, — проговорил безымянный, остановившись над грудой почерневших от времени лат и старых костей, в которую превратилась нежить.
Неупокоенный лорд Инубис оказался очень силён. Герой попытался сразиться с ним в открытом бою, но не сумел сдержать нечеловеческой силы ударов двуручным мечом, которые с огромной быстротой наносил хранитель тёмной крипты. Лишь проворство и хладнокровие помогли избежать смерти.
Отступив, безымянный атаковал снова и нанёс решающий удар, применив заранее припасённое заклинание «Смерть нежити». Магия служителей Инноса не подвела, грозный воин рассыпался кучкой костей и ржавых кусков брони.
Только теперь, переведя дух, безымянный заметил ещё один человеческий скелет. Этот был вполне мирный — сидел себе тихонько в углу, наверное, уже вторую сотню лет. Рядом валялись поржавевший клинок, невесть когда погасший факел и свёрнутый в трубку клочок пергамента, который герой поднял и спрятал в сумку.
Дальше был проход, с устроенными вдоль стен саркофагами, содержавшими останки некогда живших в этой части Хориниса людей. Не все они оказались такими же спокойными и безвредными, как покойник с пергаментом. Некоторые то ли слишком нагрешили при жизни, то ли умерли как-то не так, но в итоге пошли по стопам Инубиса. И с тем же итогом. Тем более что среди остальной нежити таких бойцов, как этот предавшийся Белиару паладин, больше не было. Безымянный справился с ходячими скелетами при помощи обычного оружия и пары огненных шаров.
А после наступила пора пожинать плоды победы. В глубине крипты обнаружились три просторных помещения круглой формы, красиво отделанных резьбой и разноцветной каменной мозаикой. Саркофагов со старыми костями там тоже хватало, но внимание безымянного привлекли вовсе не они, а большие сундуки, стоящие в каждом из помещений.
Когда герой вскрыл первый сундук, то понял, что не напрасно полез в это пропитанное тёмной магией подземелье. Однако спокойно присвоить добычу ему не дали — за спиной раздался хруст костей и скрежет ржавого оружия. Это пробудились хранители сундука и полезли из своих саркофагов, чтобы прикончить наглого грабителя. Но и эти скелеты оказались не настолько хороши в бою, чтобы справиться с безымянным...
***
Вечером утомлённый герой сидел за одним из столов на кухне Теклы и с аппетитом поглощал мясную похлёбку, приправленную лесными травами. Полученные в крипте и наскоро залеченные при помощи алхимических снадобий раны саднили и немилосердно чесались. Но оно того стоило — добычу героя составило изрядное количество золотых монет, магические артефакты и другие ценные вещицы.
Рядом с безымянным сидели другие наёмники — Ярвис, Сейфер и Волк. Все трое с нетерпением ожидали, когда он насытится и поведает им о своих сегодняшних приключениях.
Герой их ожиданий не обманул. Отхлебнув пива из заботливо пододвинутой Ярвисом кружки, он начал свой рассказ. В целом излагал события близко к действительности, вот только крипта превратилось у него в огромное подземелье, вроде храма Спящего, а толпы перебитой нечисти умножились раз в сорок. Наёмники слушали, разинув рты. Вокруг столпились крестьяне, позабывшие о четно заработанном ужине. Даже кухарка Текла и сидевшие в углу угрюмые типы, которых звали Сильвио и Буллко, навострили уши.
— Врёшь ты всё! — выслушав невероятный рассказ о разгроме очередной толпы нежити, не выдержал Сайфер.
— Кто врёт? Я вру? Вот, смотри! — искренне возмутился безымянный и швырнул на стол найденный в подземелье свиток.
Сейфер какое-то время не решался прикоснуться к нему, но затем, устыдившись своей робости под направленными на него со всех сторон взглядами, всё-таки протянул руку и осторожно развернул пергамент.
— Что там? Читай! — вытянул шею Волк.
С трудом разбирая выцветшие руны, Сейфер вслух прочитал свиток, где содержалась печальная история верного Ивана, который погиб, пытаясь возвратить своего господина Инубиса на истинный путь.
— Ты смотри, похоже, это всё было на самом деле! А я уж было решил, что ты выдумываешь, — обратился к безымянному Ярвис.
— Когда это я выдумывал?! — возмутился тот.
Ярвис не нашёлся, что ответить. Ему приходилось слышать от этого парня немало невероятных историй, но одни из них подтверждали вполне надёжные и уважаемые в среде наёмников люди вроде Горна, а проверить остальные не было никакой возможности.
***
Безымянный вошёл в просторную комнату, отведённую в доме Онара для ночлега наёмников. Большинство расставленных рядами коек были заняты спящими парнями. У большого стола в углу о чём-то тихо совещались трое — предводитель наёмников опальный генерал Ли, его правая рука Торлоф и казначей наёмного отряда Калед.
Герой не стал им мешать. Он устроился на одной из свободных коек. Она стояла у стены, на которой висела горящая лампа, и никто не пожелал занять это место — всем хотелось отдыхать там, где потемнее.
Безымянный же вознамерился немного почитать на сон грядущий, а потому эта койка подходила ему как нельзя лучше. Он достал записи Саландрила и раскрыл на том месте, до которого они с Сагиттой добрались в прошлый раз.
«История 12-я. Царство Аданоса
Однажды утром размеренная жизнь нашего монастыря оказалась нарушена самым бесцеремонным образом. У ворот обители столпилась целая толпа крестьян, нестерпимо гомонивших, требовавших чего-то и наперебой пытавшихся излагать какие-то жалобы.
С противоположной стороны ворот собрались несколько магов и большая часть послушников, среди которых находился и я. Мы ничего не могли понять.
— А ну, тихо!!! — рявкнул выступивший вперёд мастер Парлан.
Мгновенно наступила мёртвая тишина.
— Как посмели вы нарушить покой святой обители Инноса? — обратился к простолюдинам маг.
Те в ответ вновь загалдели, пытаясь перекричать друг друга.
— Тихо, я сказал! — властным жестом прекратил шум Парлан. — Говорить будете по одному, и только когда я позволю. Кто откроет рот без разрешения, поймает в него огненный шар. Всем понятно? Вот ты! — указал он на одного из крестьян — нестарого крепкого мужчину с благообразной бородкой. — Говори, кто ты и что у тебя произошло?
— Меня зовут Акил, почтенный маг. У меня ферма неподалёку от города. Ячмень сею, репу, овец держу. Вот на них-то и напала беда. С неделю назад, как только мой пастух выгнал овец на опушку леса, как оттуда выскочил здоровенный волк и разогнал всё стадо, — принялся толково и обстоятельно излагать крестьянин. — А когда пастух хотел его пришибить, волк вдруг превратился в человека в облезлой зелёной мантии. Он принялся ругаться, угрожать и сказал, чтобы больше не видел моих поганых овец возле леса! И на следующий день не дал стадо на опушку выгнать. И на третий овец разогнал... А где мне их ещё пасти? Скалы вокруг! И вовсе мои овцы не паршивые, это вам хоть кто скажет, а...
— Достаточно! — прервал его излияния Парлан. — Теперь ты, — указал он на кряжистого косматого верзилу, из-за плеча которого выглядывала до блеска отполированная ладонями длинная рукоять топора.
— Так я это... Гром меня звать. Лесоруб я. Вы ж меня знаете, почтенные, — почесав в затылке, проговорил тот.
— Ну, положим, знаем. И что привело тебя сюда вновь, сын мой? — спросил Парлан, придав голосу толику мягкости.
— Ну, стало быть, лесоруб я...
— Это мы уже поняли. Что у тебя случилось?
— Так я ж того... рассказываю. Я, стало быть, лесоруб. Деревья валю — дома строить там, лодки, бочки делать, столы и прочее. Дрова, опять же... А этот пришёл и говорит: «Ты, стало быть, прекращай обижать деревья! Не то, мол, Аданос накажет!» А как же мне их не обижать... тьфу! не рубить деревья-то? Я ж с того живу, — развёл широченными ладонями Гром и выжидающе уставился на Парлана.
— Ничего не понял? Кто пришёл? Какой такой «этот»? — в недоумении потряс седой головой Парлан.
— Дык, тот, про которого Акил сказывал. В зелёной рванине который и волком оборачивается, — пояснил Гром.
Как выяснилось из расспросов остальных крестьян, всем им пришлось столкнуться с чудным человеком в рваной зелёной мантии. По их словам, незнакомец необычайно крепок и тучен телом, а «морда у него самая разбойничья». От крестьян он требовал, чтобы они не ковыряли дёрн своими плугами и мотыгами, не рубили деревья, не гоняли на луга и в леса скот. А уж охотников он и вовсе возненавидел лютой ненавистью и двоих из них — Тальбина и Гримбальда — едва не прикончил.
По всему выходило, что злобный незнакомец ни кто иной, как потерявший всякий страх и совесть друид.
Тут следует напомнить, что помимо официально признанного и всеми уважаемого культа Инноса в нашем славном королевстве существует ещё и поклонение другим богам. Но если служение тёмному богу Белиару под запретом и строго карается, то на учение почитателей Аданоса король и Круг Огня смотрят достаточно благосклонно.
Водные маги не оспаривают учение нашего Братства и приносят немало пользы: лечат людей, усиливают рост посевов на фермах, добывают обрывки древних знаний, оставшихся от давно минувших эпох. Нередко их призывают для проведения совместных обрядов и магических диспутов.
Однако есть совсем иная разновидность служителей Аданоса, которые именуют себя друидами. Они скрываются в самых глухих углах королевства, имеют обыкновение превращаться в различных животных, а деревья и зверей ставят превыше человека. Потому чинят они много зла лесорубам, охотникам и земледельцам.
В нашей библиотеке мне попадались сведения, что у друидов в давние времена было нечто вроде настоящего монастыря где-то в Рудниковой долине. Другие люди боялись появляться в тех местах. Однако затем на Хоринисе эту «зелёную заразу» повывели, и с тех пор друидов на острове никто не видел. Видно, нынешний еретик прибыл откуда-то с материка, дабы чинить вред мирным труженикам.
О принесённых крестьянами известиях доложили настоятелю Пирокару. Он, посовещавшись с другими Высшими магами, приказал собирать отряд на поимку друида. В него вошли пятеро магов помоложе, полтора десятка послушников и паладин, присланный недавно из Венгарда по какому-то важному делу. Вошёл в число отряжённых для поисков злодея братьев и ваш покорный слуга.
Два дня мы прочёсывали восточный лес и рощи около ферм, но без всякого прока. Друид был неуловим. На третий день паладин потерял терпение и взял руководство поимкой еретика на себя. Часть монастырской братии он разделил на две партии и отправил в лес для отвлечения внимания. А самых сильных магов и нескольких послушников посадил в засаду близ опушки. Сам же пригнал с десяток крестьян и приказал им рубить лес, причём делать это как можно более шумно.
Примитивная ловушка сработала. Не прошло и часа, как из чащи на вырубку выбрался необычайного размера волк и превратился в очень крупного мужчину. Его образ портило лишь лицо — низколобое, заросшее давно небритой щетиной до самых маленьких звериных глазок.
— Не смейте обижать мои деревья! — вскричал друид, направляясь к лесорубам.
В руке его извивался клубок древесных корней, подобно змеям готовых наброситься на людей. Крестьяне, побросав топоры, кинулись врассыпную.
В это миг засевший в куче срубленных ветвей паладин подал сигнал, и мы разом набросились на еретика. Кто-то из магов применил обездвиживающее заклинание, а мастер Мардук ударил друида посохом по затылку.
Злодей упал, однако чувств не лишился и даже способности двигаться до конца не утратил. Тело его начало видоизменяться, сквозь рваную зелёную мантию стала прорастать серая шерсть, а челюсти вытянулись и мгновенно обзавелись рядом острых волчьих зубов.
— Камень! Отнимите у него камень! — спеша к нам, кричал паладин.
Тогда кто-то из магов запустил руку под мантию еретика, ещё не успевшую окончательно превратиться в шкуру, и вырвал крупный, похожий на яйцо падальщика камень. Такие камни друиды используют вместо обычных табличек с магическими ругами, какими пользуются маги всех существующих школ. Правда, мне говорили, что друид связан со своим камнем куда прочнее, нежели маг с рунами, которые для него не более чем рабочий инструмент. А в камне друида якобы заключена часть его души.
Как только камень отняли, превращение сразу же прекратилось и к еретику возвратилось человечье обличье. Однако нам потребовались все силы, чтобы скрутить этого здоровяка и крепко связать.
— Хоринис станет новым царством Аданоса! — вырываясь, рычал он.
Кроме камня, у пойманного негодяя нашли свиток, написанный на куске древесной коры. Привожу его текст полностью:
«Царство Аданоса
И шла война. И реки крови лились по земле. Не выдержало сердце Аданоса при виде того, как гибнет всё живое в мире, и обратился он к братьям своим: «Одумайтесь! Хватит враждовать! Разве не видите вы, как гибнут дети ваши — люди и орки!». Но не послушались его Иннос и Белиар, ещё сильнее стала война людей и орков, ещё больше крови полилось по Мордрагу.
И сказал Аданос: «Если вы не хотите примирить детей своих, то это сделаю я». И просил он двух великих слуг своих, двух друзей, двух братьев — избранных Инноса и Белиара, что служат лишь себе, дабы они несли миру слова его — правду об Инносе и Белиаре. И слыша слова посланников, отрекались люди и орки от старых богов, и начинали возносить молитвы Аданосу.
Лишь немногие сохраняли верность старым богам, и потому объединили силы свои Иннос и Белиар, и пошли войной на служителей Аданоса. Но так их было мало, что недолго шла война, и Иннос с Белиаром со своими последователями ушли в подземелья Мордрага, отградившись от внешнего мира, и образовали новое государство, в котором смерть и боль заодно с огнём, и назвали его «Ад».
Долгое время был мир на земле Аданоса, мирно жили люди и орки, плодотворным был их союз. Но Иннос и Белиар не смирились с поражением. Многовековое пребывание в подземельях превратило их желание мести в безумие, и на всё готовы были пойти они ради мести. А потому снова было произнесено слово ночи на земле Аданоса. Могущественные демоны вышли из темноты, зов их был направлен на орков, как на расу силы.
И снова была война, но не все орки были против Аданоса, некоторым удалось противостоять зову демонов, а потому после долгой войны победу одержал Аданос. Но цена этого была высока. Почти все орки погибли, а выжившие не могли поддерживать жизнь некогда великой расы. Род их был стёрт с лица земли. Ни один из трёх богов не остался равнодушным к этой трагедии. Раскаялись Иннос и Белиар и поклялись никогда больше не показываться на земле Аданоса. А сам Аданос в горе устранился от дел людских. Люди, предоставленные сами себе, не могли поддерживать порядок, а потому начались смутные времена, когда забыли о богах, орках и магии.
Но теперь началась эпоха Водолея. Эпоха Аданоса. Когда он вернётся, и наступит золотой век человечества...»
К этому остаётся добавить, что пойманного друида доставили в город и отдали под суд светских властей. Хотя бедняга был явно не в своём уме, приговор оказался суров: пожизненная каторга в Рудниковой долине».
— Сдаётся, знавал я того друида. Не Нетбеком ли его звали? — уже засыпая, пробормотал безымянный.
— Должно быть, это и есть тот самый Инубис, — проговорил безымянный, остановившись над грудой почерневших от времени лат и старых костей, в которую превратилась нежить.
Неупокоенный лорд Инубис оказался очень силён. Герой попытался сразиться с ним в открытом бою, но не сумел сдержать нечеловеческой силы ударов двуручным мечом, которые с огромной быстротой наносил хранитель тёмной крипты. Лишь проворство и хладнокровие помогли избежать смерти.
Отступив, безымянный атаковал снова и нанёс решающий удар, применив заранее припасённое заклинание «Смерть нежити». Магия служителей Инноса не подвела, грозный воин рассыпался кучкой костей и ржавых кусков брони.
Только теперь, переведя дух, безымянный заметил ещё один человеческий скелет. Этот был вполне мирный — сидел себе тихонько в углу, наверное, уже вторую сотню лет. Рядом валялись поржавевший клинок, невесть когда погасший факел и свёрнутый в трубку клочок пергамента, который герой поднял и спрятал в сумку.
Дальше был проход, с устроенными вдоль стен саркофагами, содержавшими останки некогда живших в этой части Хориниса людей. Не все они оказались такими же спокойными и безвредными, как покойник с пергаментом. Некоторые то ли слишком нагрешили при жизни, то ли умерли как-то не так, но в итоге пошли по стопам Инубиса. И с тем же итогом. Тем более что среди остальной нежити таких бойцов, как этот предавшийся Белиару паладин, больше не было. Безымянный справился с ходячими скелетами при помощи обычного оружия и пары огненных шаров.
А после наступила пора пожинать плоды победы. В глубине крипты обнаружились три просторных помещения круглой формы, красиво отделанных резьбой и разноцветной каменной мозаикой. Саркофагов со старыми костями там тоже хватало, но внимание безымянного привлекли вовсе не они, а большие сундуки, стоящие в каждом из помещений.
Когда герой вскрыл первый сундук, то понял, что не напрасно полез в это пропитанное тёмной магией подземелье. Однако спокойно присвоить добычу ему не дали — за спиной раздался хруст костей и скрежет ржавого оружия. Это пробудились хранители сундука и полезли из своих саркофагов, чтобы прикончить наглого грабителя. Но и эти скелеты оказались не настолько хороши в бою, чтобы справиться с безымянным...
***
Вечером утомлённый герой сидел за одним из столов на кухне Теклы и с аппетитом поглощал мясную похлёбку, приправленную лесными травами. Полученные в крипте и наскоро залеченные при помощи алхимических снадобий раны саднили и немилосердно чесались. Но оно того стоило — добычу героя составило изрядное количество золотых монет, магические артефакты и другие ценные вещицы.
Рядом с безымянным сидели другие наёмники — Ярвис, Сейфер и Волк. Все трое с нетерпением ожидали, когда он насытится и поведает им о своих сегодняшних приключениях.
Герой их ожиданий не обманул. Отхлебнув пива из заботливо пододвинутой Ярвисом кружки, он начал свой рассказ. В целом излагал события близко к действительности, вот только крипта превратилось у него в огромное подземелье, вроде храма Спящего, а толпы перебитой нечисти умножились раз в сорок. Наёмники слушали, разинув рты. Вокруг столпились крестьяне, позабывшие о четно заработанном ужине. Даже кухарка Текла и сидевшие в углу угрюмые типы, которых звали Сильвио и Буллко, навострили уши.
— Врёшь ты всё! — выслушав невероятный рассказ о разгроме очередной толпы нежити, не выдержал Сайфер.
— Кто врёт? Я вру? Вот, смотри! — искренне возмутился безымянный и швырнул на стол найденный в подземелье свиток.
Сейфер какое-то время не решался прикоснуться к нему, но затем, устыдившись своей робости под направленными на него со всех сторон взглядами, всё-таки протянул руку и осторожно развернул пергамент.
— Что там? Читай! — вытянул шею Волк.
С трудом разбирая выцветшие руны, Сейфер вслух прочитал свиток, где содержалась печальная история верного Ивана, который погиб, пытаясь возвратить своего господина Инубиса на истинный путь.
— Ты смотри, похоже, это всё было на самом деле! А я уж было решил, что ты выдумываешь, — обратился к безымянному Ярвис.
— Когда это я выдумывал?! — возмутился тот.
Ярвис не нашёлся, что ответить. Ему приходилось слышать от этого парня немало невероятных историй, но одни из них подтверждали вполне надёжные и уважаемые в среде наёмников люди вроде Горна, а проверить остальные не было никакой возможности.
***
Безымянный вошёл в просторную комнату, отведённую в доме Онара для ночлега наёмников. Большинство расставленных рядами коек были заняты спящими парнями. У большого стола в углу о чём-то тихо совещались трое — предводитель наёмников опальный генерал Ли, его правая рука Торлоф и казначей наёмного отряда Калед.
Герой не стал им мешать. Он устроился на одной из свободных коек. Она стояла у стены, на которой висела горящая лампа, и никто не пожелал занять это место — всем хотелось отдыхать там, где потемнее.
Безымянный же вознамерился немного почитать на сон грядущий, а потому эта койка подходила ему как нельзя лучше. Он достал записи Саландрила и раскрыл на том месте, до которого они с Сагиттой добрались в прошлый раз.
«История 12-я. Царство Аданоса
Однажды утром размеренная жизнь нашего монастыря оказалась нарушена самым бесцеремонным образом. У ворот обители столпилась целая толпа крестьян, нестерпимо гомонивших, требовавших чего-то и наперебой пытавшихся излагать какие-то жалобы.
С противоположной стороны ворот собрались несколько магов и большая часть послушников, среди которых находился и я. Мы ничего не могли понять.
— А ну, тихо!!! — рявкнул выступивший вперёд мастер Парлан.
Мгновенно наступила мёртвая тишина.
— Как посмели вы нарушить покой святой обители Инноса? — обратился к простолюдинам маг.
Те в ответ вновь загалдели, пытаясь перекричать друг друга.
— Тихо, я сказал! — властным жестом прекратил шум Парлан. — Говорить будете по одному, и только когда я позволю. Кто откроет рот без разрешения, поймает в него огненный шар. Всем понятно? Вот ты! — указал он на одного из крестьян — нестарого крепкого мужчину с благообразной бородкой. — Говори, кто ты и что у тебя произошло?
— Меня зовут Акил, почтенный маг. У меня ферма неподалёку от города. Ячмень сею, репу, овец держу. Вот на них-то и напала беда. С неделю назад, как только мой пастух выгнал овец на опушку леса, как оттуда выскочил здоровенный волк и разогнал всё стадо, — принялся толково и обстоятельно излагать крестьянин. — А когда пастух хотел его пришибить, волк вдруг превратился в человека в облезлой зелёной мантии. Он принялся ругаться, угрожать и сказал, чтобы больше не видел моих поганых овец возле леса! И на следующий день не дал стадо на опушку выгнать. И на третий овец разогнал... А где мне их ещё пасти? Скалы вокруг! И вовсе мои овцы не паршивые, это вам хоть кто скажет, а...
— Достаточно! — прервал его излияния Парлан. — Теперь ты, — указал он на кряжистого косматого верзилу, из-за плеча которого выглядывала до блеска отполированная ладонями длинная рукоять топора.
— Так я это... Гром меня звать. Лесоруб я. Вы ж меня знаете, почтенные, — почесав в затылке, проговорил тот.
— Ну, положим, знаем. И что привело тебя сюда вновь, сын мой? — спросил Парлан, придав голосу толику мягкости.
— Ну, стало быть, лесоруб я...
— Это мы уже поняли. Что у тебя случилось?
— Так я ж того... рассказываю. Я, стало быть, лесоруб. Деревья валю — дома строить там, лодки, бочки делать, столы и прочее. Дрова, опять же... А этот пришёл и говорит: «Ты, стало быть, прекращай обижать деревья! Не то, мол, Аданос накажет!» А как же мне их не обижать... тьфу! не рубить деревья-то? Я ж с того живу, — развёл широченными ладонями Гром и выжидающе уставился на Парлана.
— Ничего не понял? Кто пришёл? Какой такой «этот»? — в недоумении потряс седой головой Парлан.
— Дык, тот, про которого Акил сказывал. В зелёной рванине который и волком оборачивается, — пояснил Гром.
Как выяснилось из расспросов остальных крестьян, всем им пришлось столкнуться с чудным человеком в рваной зелёной мантии. По их словам, незнакомец необычайно крепок и тучен телом, а «морда у него самая разбойничья». От крестьян он требовал, чтобы они не ковыряли дёрн своими плугами и мотыгами, не рубили деревья, не гоняли на луга и в леса скот. А уж охотников он и вовсе возненавидел лютой ненавистью и двоих из них — Тальбина и Гримбальда — едва не прикончил.
По всему выходило, что злобный незнакомец ни кто иной, как потерявший всякий страх и совесть друид.
Тут следует напомнить, что помимо официально признанного и всеми уважаемого культа Инноса в нашем славном королевстве существует ещё и поклонение другим богам. Но если служение тёмному богу Белиару под запретом и строго карается, то на учение почитателей Аданоса король и Круг Огня смотрят достаточно благосклонно.
Водные маги не оспаривают учение нашего Братства и приносят немало пользы: лечат людей, усиливают рост посевов на фермах, добывают обрывки древних знаний, оставшихся от давно минувших эпох. Нередко их призывают для проведения совместных обрядов и магических диспутов.
Однако есть совсем иная разновидность служителей Аданоса, которые именуют себя друидами. Они скрываются в самых глухих углах королевства, имеют обыкновение превращаться в различных животных, а деревья и зверей ставят превыше человека. Потому чинят они много зла лесорубам, охотникам и земледельцам.
В нашей библиотеке мне попадались сведения, что у друидов в давние времена было нечто вроде настоящего монастыря где-то в Рудниковой долине. Другие люди боялись появляться в тех местах. Однако затем на Хоринисе эту «зелёную заразу» повывели, и с тех пор друидов на острове никто не видел. Видно, нынешний еретик прибыл откуда-то с материка, дабы чинить вред мирным труженикам.
О принесённых крестьянами известиях доложили настоятелю Пирокару. Он, посовещавшись с другими Высшими магами, приказал собирать отряд на поимку друида. В него вошли пятеро магов помоложе, полтора десятка послушников и паладин, присланный недавно из Венгарда по какому-то важному делу. Вошёл в число отряжённых для поисков злодея братьев и ваш покорный слуга.
Два дня мы прочёсывали восточный лес и рощи около ферм, но без всякого прока. Друид был неуловим. На третий день паладин потерял терпение и взял руководство поимкой еретика на себя. Часть монастырской братии он разделил на две партии и отправил в лес для отвлечения внимания. А самых сильных магов и нескольких послушников посадил в засаду близ опушки. Сам же пригнал с десяток крестьян и приказал им рубить лес, причём делать это как можно более шумно.
Примитивная ловушка сработала. Не прошло и часа, как из чащи на вырубку выбрался необычайного размера волк и превратился в очень крупного мужчину. Его образ портило лишь лицо — низколобое, заросшее давно небритой щетиной до самых маленьких звериных глазок.
— Не смейте обижать мои деревья! — вскричал друид, направляясь к лесорубам.
В руке его извивался клубок древесных корней, подобно змеям готовых наброситься на людей. Крестьяне, побросав топоры, кинулись врассыпную.
В это миг засевший в куче срубленных ветвей паладин подал сигнал, и мы разом набросились на еретика. Кто-то из магов применил обездвиживающее заклинание, а мастер Мардук ударил друида посохом по затылку.
Злодей упал, однако чувств не лишился и даже способности двигаться до конца не утратил. Тело его начало видоизменяться, сквозь рваную зелёную мантию стала прорастать серая шерсть, а челюсти вытянулись и мгновенно обзавелись рядом острых волчьих зубов.
— Камень! Отнимите у него камень! — спеша к нам, кричал паладин.
Тогда кто-то из магов запустил руку под мантию еретика, ещё не успевшую окончательно превратиться в шкуру, и вырвал крупный, похожий на яйцо падальщика камень. Такие камни друиды используют вместо обычных табличек с магическими ругами, какими пользуются маги всех существующих школ. Правда, мне говорили, что друид связан со своим камнем куда прочнее, нежели маг с рунами, которые для него не более чем рабочий инструмент. А в камне друида якобы заключена часть его души.
Как только камень отняли, превращение сразу же прекратилось и к еретику возвратилось человечье обличье. Однако нам потребовались все силы, чтобы скрутить этого здоровяка и крепко связать.
— Хоринис станет новым царством Аданоса! — вырываясь, рычал он.
Кроме камня, у пойманного негодяя нашли свиток, написанный на куске древесной коры. Привожу его текст полностью:
«Царство Аданоса
И шла война. И реки крови лились по земле. Не выдержало сердце Аданоса при виде того, как гибнет всё живое в мире, и обратился он к братьям своим: «Одумайтесь! Хватит враждовать! Разве не видите вы, как гибнут дети ваши — люди и орки!». Но не послушались его Иннос и Белиар, ещё сильнее стала война людей и орков, ещё больше крови полилось по Мордрагу.
И сказал Аданос: «Если вы не хотите примирить детей своих, то это сделаю я». И просил он двух великих слуг своих, двух друзей, двух братьев — избранных Инноса и Белиара, что служат лишь себе, дабы они несли миру слова его — правду об Инносе и Белиаре. И слыша слова посланников, отрекались люди и орки от старых богов, и начинали возносить молитвы Аданосу.
Лишь немногие сохраняли верность старым богам, и потому объединили силы свои Иннос и Белиар, и пошли войной на служителей Аданоса. Но так их было мало, что недолго шла война, и Иннос с Белиаром со своими последователями ушли в подземелья Мордрага, отградившись от внешнего мира, и образовали новое государство, в котором смерть и боль заодно с огнём, и назвали его «Ад».
Долгое время был мир на земле Аданоса, мирно жили люди и орки, плодотворным был их союз. Но Иннос и Белиар не смирились с поражением. Многовековое пребывание в подземельях превратило их желание мести в безумие, и на всё готовы были пойти они ради мести. А потому снова было произнесено слово ночи на земле Аданоса. Могущественные демоны вышли из темноты, зов их был направлен на орков, как на расу силы.
И снова была война, но не все орки были против Аданоса, некоторым удалось противостоять зову демонов, а потому после долгой войны победу одержал Аданос. Но цена этого была высока. Почти все орки погибли, а выжившие не могли поддерживать жизнь некогда великой расы. Род их был стёрт с лица земли. Ни один из трёх богов не остался равнодушным к этой трагедии. Раскаялись Иннос и Белиар и поклялись никогда больше не показываться на земле Аданоса. А сам Аданос в горе устранился от дел людских. Люди, предоставленные сами себе, не могли поддерживать порядок, а потому начались смутные времена, когда забыли о богах, орках и магии.
Но теперь началась эпоха Водолея. Эпоха Аданоса. Когда он вернётся, и наступит золотой век человечества...»
К этому остаётся добавить, что пойманного друида доставили в город и отдали под суд светских властей. Хотя бедняга был явно не в своём уме, приговор оказался суров: пожизненная каторга в Рудниковой долине».
— Сдаётся, знавал я того друида. Не Нетбеком ли его звали? — уже засыпая, пробормотал безымянный.
История 13-я. Правда о богах Миртаны
— Эй-эй, Чернуля, полегче! — едва уклонившись от брызнувших во все стороны каменных обломков, возмущённо закричал безымянный.
Чёрный тролль ответил ему гневным рёвом и нанёс новый удар огромным, как пивной бочонок, кулаком. Природная каменная колонна, за которой прятался герой, отозвалась громким хрустом и покосилась.
— Совсем озверела, грязная тварь! — заорал безымянный и выкатился из ставшего таким ненадёжным убежища.
Тролль (или тролльша, если верить запискам Саландрила) неуклюже развернулся и, опираясь на кулаки, устремился вслед за бросившимся бежать человеком.
— Да что ты ко мне прицепилась?! Ну сорвал травку, жалко тебе? Отстань, проклятая! — выкрикивал на бегу безымянный в такт звучавшим за спиной шагам, от которых тряслась земля.
Наконец, тролль остановился, поднялся на задние лапы и, ударив себя кулаком в грудь, разочарованно взревел. Эхо его голоса гулко отразилось от окрестных скал, заставив всё живое в округе испуганно замереть.
Безымянный пробежал ещё какое-то расстояние, а затем, на всякий случай оглянувшись, перешёл на шаг. Только теперь он вспомнил о зажатом в руке растении с мясистым корнем, толстыми сочными листьями и невзрачной метёлкой цветов на единственном стебле — солнечном алоэ. Свою добычу герой бережно убрал в сумку и только после этого двинулся дальше.
Вскоре впереди, за группой больших валунов, показались отблески костра. Подойдя ближе, герой увидел сидящего у огня худощавого человека со смуглым горбоносым лицом — охотника Гримбальда, с которым они познакомились сегодня днём. Охотник выстругивал древко для стрелы и вполглаза приглядывал за скворчащей над огнём ногой кротокрыса.
— Живой? — не отрываясь от своего занятия, спросил он.
— Да вроде бы, — отозвался безымянный и уселся по другую сторону костра. — Как думаешь, эта тварь ночью сюда не припрётся? — кивнул он в направлении логова чёрного тролля.
— Нет, в эту сторону он вообще не ходит, дальше в горах охотится, — проворчал Гримбальд. — Достал то, за чем ходил?
— Достал, — ответил герой, извлёк из сумки с таким трудом добытое растение и не без гордости продемонстрировал охотнику.
— Точно, солнечный алоэ и есть, — на миг подняв голову, кивнул тот. — Говорят, сила в этой траве немалая, а какая именно, не скажу — не знаю.
Безымянный пожал плечами.
— Мне всё равно. Это для Сагитты, пусть она и разбирается.
— Это верно. На то она и ведьма, чтоб ведать, на что какая трава годится, — согласился Гримбальд. — Гляди, мясо уже поспело, ужинать будем.
Он отложил ровно обструганное древко, снял с огня ногу кротокрыса, уложил на плоский камень и принялся срезать с неё мясо крупными ломтями.
— Ты бы к озеру сходил, воды набрал, — предложил он безымянному.
— Зачем вода, когда есть вот это? — ответил герой и вытащил из сумки две чудом сбережённые во время приключения в тролльем логове пузатые бутылки.
Гримбальд взял один из сосудов, вытащил пробку, недоверчиво понюхал горлышко.
— Пиво?
Безымянный утвердительно кивнул.
Охотник отхлебнул из бутылки и поморщился.
— В поместье Онара варили, — уверенно заключил он.
— Да уж, не «Тёмный паладин», — усмехнулся безымянный.
— Ну, в этой глуши и такое за праздник, — утешил самого себя Гримбальд. — Ешь давай, а то остынет!
Они принялись сосредоточенно и с удовольствием утолять голод, как водится у много и хорошо поработавших людей.
— Слышал, будто этот чёрный тролль — на самом деле самка мракориса, на которой маг Неорас испытывал алхимические зелья, — запив пивом последнюю порцию мяса, сообщил безымянный.
Гримбальд в ответ хрипло расхохотался.
— Это кто ж тебе такое сказал?
— Один послушник писал.
— Послу-ушник... — пренебрежительно протянул Гримбальд. — Верь им больше, этой монастырской братии.
— Думаешь, наврал?
— А чего думать-то? Если бы маги и правда его алхимией своей превратили, то он такой был бы один-разъединый на всём свете.
— А что, он не один разве? — удивился безымянный.
— Ну как же один, когда я за свою жизнь ещё штуки три таких повидал. Не на Хоринисе, правда. И дед мне рассказывал про семейку чёрных троллей, которых встречал в горах к югу от Рудниковой долины, — проворчал охотник. — А маги эти — известные сказочники. Рассказывают о богах, а сами под это дело только успевают золотишко загребать...
— Ты и в богов не веришь? — удивился безымянный.
— Верю, не верю — какая разница? Я сам по себе, боги сами по себе. Они меня не трогают, а я их.
— А как же магия, нежить всякая — откуда они берутся?
— Мне почём знать? Откуда вот эти камни взялись, сосны вон те или кротокрыс, которого мы только что ели? Оттуда и нежить, — ответил Гримбальд и коротко хохотнул. — Про нежить ты лучше Драгомира спроси. У него с ней особые отношения.
— Кстати, не забыть бы завтра к Кругу Солнца сходить. Драгомир где-то там арбалет свой потерял. Удирал от скелетов гоблинов, — припомнил безымянный утренний разговор со старым товарищем Гримбальда, которого встретил по пути в эти места.
— Сходи, а то куда этот бездельник без своего арбалета. Сам-то я не скоро ещё отсюда вернусь, у меня тут в горах ловушки наставлены, — кивнул охотник. — А что там с богами — не нашего ума дело. Вот говорят, будто Иннос дарит свет, Аданос жизнь, а Белиар насылает нежить. А хоть кто-нибудь видел, как они это делают? То-то и оно. Только маги и болтают — водные своё, а огненные совсем по-другому рассказывают. Вот и верь им. Может, наоборот, Белиар добрый бог, а Иннос злой. Или нет их вовсе.
— А ты, оказывается, злостный еретик! — ухмыльнулся Безымянный.
— Да ну, какой я еретик? Мне и без богов неплохо. Потому, наверно, и нежити не боюсь особо, — отмахнулся охотник.
Между тем вокруг окончательно стемнело и на чёрном бархате неба засияла круглая луна. Заметив это, Гримбальд стал укладываться спать.
— Ты покарауль пока. Я посплю, а то встал сегодня до рассвета. А как луна во-он до той вершины дойдёт, меня разбуди, — сказал он.
— Хорошо, — согласился безымянный. Сам он хорошо отдохнул в доме Онара и спать ещё не хотел.
Гримбальд накрылся шкурой и тотчас засопел во сне, а герой отыскал в сумке заветную книжицу в тёмно-красной обложке.
«История 13-я. Правда о богах Миртаны
Рассказ о событиях, связанных с еретиком-друидом, пробудил во мне ещё одно воспоминание. Это произошло в те времена, когда я только-только поступил в монастырь, не успев пробыть здесь и двух недель.
В то время из монастыря бежал послушник. Звали его, если правильно помню, Марио, и был он парнем угрюмым и нелюдимым. Друзей не имел, держался особняком ото всех, часто по доброй воле вызывался подметать монастырские подвалы, хотя для других послушников эта работа служила одним из видов наказания.
Исчезновение Марио обнаружили не сразу — только после того, как он зачем-то потребовался мастеру Гораксу. Выяснилось, что странного послушника нигде нет и никто его не видел. Лишь в подвале, где он работал накануне, в основании стены оказался вскрытый тайник. Пустой, конечно же.
За беглецом отрядили погоню, которая настигла его где-то в окрестностях Долины Пирамид — довольно зловещего местечка, не украшенного, а скорее изуродованного, массивными древними постройками.
Погоню Марио, отдыхавший у обочины горной дороги, заметил слишком поздно. Он бросился бежать, а следом за ним устремились несколько послушников, в числе коих был и я. Однако беглец проявил неожиданную прыть, и вскоре почти все мы отстали.
Лишь один из старших послушников по имени Дарон продолжал преследовать Марио. Он уже почти настиг его, но, на беду, запнулся о подвернувшийся под ноги камень и растянулся во весь рост, сильно ссадив колени и локти. Однако при падении Дарон успел ухватиться за ремень висевшей на плече Марио сумки. Ремень лопнул, и сумка осталась в руках Дарона. А Марио скрылся в зарослях на берегу озера, и мы его так и не нашли.
В сумке беглеца, среди прочих вещей, обнаружился старый костяной ларец, в котором лежали два свитка. Дарон запретил кому бы то ни было разворачивать их и по возвращении в монастырь сражу же отдал магам. Вскоре его за верность и усердие посвятили в первый круг.
Кто был владельцем тайника и что связывало его с Марио, так и осталось для всех нас загадкой.
Много позже, уже будучи допущенным в библиотеку, я вспомнил о тех свитках и испросил у мастера Хигласа дозволения ознакомиться с ними. Дал он его неохотно. Я же, движимый любопытством, переписал тексты из обоих манускриптов в свой дневник. Однако предупреждаю, что в них содержится ложь еретиков и почитателей Белиара. Помните это, если решитесь читать дальше!
«Правда о богах Миртаны
Вначале не было ничего, кроме Белиара, и был он хаосом и был он жизнью. И шло сотворение и разрушение в каждом месте и в каждое время.
Но однажды создался из хаоса порядок, и порядок был мёртв и бездвижен. И создавшись, порядок не исчез, а продолжал существовать.
Тогда осознал себя Белиар и назвал себя этим именем, которое значит: «Вот он — Я!» И порядок он осознал и нарёк его Иннос, что значит: «Внутри меня». И осознав, испугался Белиар Инноса и попытался уничтожить его. Но чем больше старался Белиар, тем больше и сильнее становился Иннос. И понял Белиар, что там, где хаос соприкасается с порядком, возникло нечто, не дающее ему уничтожить Инноса. И Белиар нарёк это нечто Аданос, что значит: «Ограничивающий меня».
И становилась мертвая пустота Инноса всё больше и больше и стал он сильнее Белиара, и Белиар не мог остановить его. Тогда собрал себя Белиар в маленькое зёрнышко, и поместил себя в середину пустоты Инноса. И ни Иннос, ни Аданос не заметили этого.
Это зёрнышко разлетелось по всей пустоте Инноса и создались из него планеты и звёзды. В ярости Иннос принялся гасить звезды, но вместе с планетами и звёздами в пустоту Инноса пришло и время. И понял Иннос, что опоздал он и понадобится много миллиардов лет для того чтобы погасить звезды и уничтожить планеты и вернуть всё к первозданной пустоте. Но это не остановило Инноса, и принялся он за работу.
И решил остановить его Белиар, и снова обманув Инноса и Аданоса, посеял на одной планете семя своё. И под наблюдением Белиара развились из семени твари земные и любимый сын Белиара — человек. Увидев это, пуще прежнего разъярился Иннос и попытался уничтожить жизнь, но Аданос взял всё живое под покровительство своё и защитил его от полного уничтожения. Тогда Иннос, убедившись что не сумеет уничтожить людей напрямую, пользуясь страхом поселившимся в душах людей в результате попыток уничтожения их Инносом, подчинил их своей воле и в ненависти своей заставил их проводить дни в молитвах и в умерщвлении плоти, обещая взамен лишь жизнь вечную в своей мёртвой пустоте, а чревоугодие и прелюбодеяние объявил страшными грехами и карал жестоко.
Но снова вмешался Белиар, и дал людям разум свободный, и свободу сомневаться в Инносе. И тогда приказал Иннос людям, верящим в него, ловить сомневающихся и излишне разумных и забивать их камнями, и сжигать их на кострах. Но сомневающихся становилось всё больше, а фанатиков всё меньше, и понял Иннос, что настанет день, когда люди сбросят иго его законов. И тогда создал Иннос расу, очень упорядоченную и однородную, единственной целью которой является уничтожение людей, и нарёк их орками. В подлости своей Иннос объявил орков созданиями Белиара, отчего даже еретики и атеисты начали проклинать Белиара и восхвалять Инноса. Но Белиар тоже не сидел в бездействии. Он дал людям магию, чтобы они могли защищать себя. Но только то, кто действительно верил в Белиара, мог достичь вершин магического искусства — воскрешать мёртвых, подчинять себе орков и многое другое».
А вот что было в другом свитке:
«Божественное откровение
Боги Миртаны суть целое. И не может целое быть выше и сильнее самого себя.
Бельджар и Аданос порождения Инноса, но не дети его, а лишь части единого.
Части единого в разобщенности дали новую грань мира и сила триединых богов стала выше и мощнее прежнего целого. Мир стал мудрее в три раза. Но дух божественный по-прежнему один и связует он всех богов, что порождает невиданный ранее дар — дар богов — великую магию. Струится магия от одного бога к другому, от другого к третьему, а от третьего к первому — и все мироздание пронизано текучей магией. И дух божий есть исток магии. А природа ее в разобщенности единого божества.
И могущественней духа божьего нет ничего. Как о части единого можно сказать, что сильней она, чем другие части? Ни в первенстве, ни в размере, ни в количестве части нельзя узреть силу ее, так как без остальных частей ничто оно. Лишь в единении они проявляют все могущество, а единение ни что иное, как дух. Дух божий есть и основа жизни.
Иннос, бог света, озарил собой явление духа — жизнь. И стал в мире удел Инноса в рождении. Но не в сохранении. А жизнь проистекать может лишь в чередовании света и тьмы, борьбы противоположных начал сущего. Иннос рождает жизнь в свете, а Бельджар ее забирает во тьму. А между светом и тьмой проистекает во времени сама жизнь. И чем сильней борьба двух богов, тем интересней жизнь.
Но породить новую ипостась и качество жизни суждено лишь смотрителю борьбы — богу равновесия Аданосу. Подвижность, жажда знаний, любопытство и смелость — вот воплощение в Аданосе части духа всеобщего. Теперь жизнь могла проявлять себя как нечто противостоящее самим богам, хоть и зависящее от них во всем. Третий бог явил новое и неведомое. Теперь человек мог не просто жить, он осознал себя как частичку духа божьего, а значит, мог противопоставить себя миру, выступать на стороне богов, проявлять непокорность. Лишь три бога в различии своем стали причиной овладения силой божьей человека, а дух божий проявил себя от Инноса. Люди увидели в Инносе воплощение духа великого и стали стремиться к нему, что правильно, так как в чертоги Бельджара предназначено им попасть, по сути, проявления жизни. А стремление к Инносу отодвигает их от Бельджара и жизнь удлиняется, а борьба порождает новые явления и открытия, о которых заботится Аданос.
И только тот, кто увидит, что нет могущественных богов, а есть лишь развоплощение единого духа божьего, сможет не только овладеть божественной силой, но и вырваться из бренного тела своего и воссоединиться с всеобщим единым духом. И не будет ему преграды, и не властно время будет над ним, и смерть не узрит его, потому что сольется он с единым духом божьим, который пронизывает все, и станет одним из проявлений его.
А раз един дух, то прийти и раствориться в нем можно по любому из путей — Инноса, Бельджара или Аданоса. И неведомое притяжение пусть направит на путь служения к одному из трех богов. Следуя правильной дорогой, узришь настоящую силу. И не в конкретном боге сила, а в совокупности их.
И нет злого бога, как нет и доброго. И нет могущественного бога, как нет и слабого.
Слабость — в отсутствии духа, а в чем сила — познайте...»
— Спишь? — подал голос Гримбальд.
— Размышляю... — не поднимая головы, отозвался безымянный, который только что закрыл книгу и задумчиво глядел на рдеющие в костре угли.
— Ну-ну, поразмышляй. Оно полезно, — пробормотал Гримбальд, повернулся на другой бок и мерно захрапел.
— Эй-эй, Чернуля, полегче! — едва уклонившись от брызнувших во все стороны каменных обломков, возмущённо закричал безымянный.
Чёрный тролль ответил ему гневным рёвом и нанёс новый удар огромным, как пивной бочонок, кулаком. Природная каменная колонна, за которой прятался герой, отозвалась громким хрустом и покосилась.
— Совсем озверела, грязная тварь! — заорал безымянный и выкатился из ставшего таким ненадёжным убежища.
Тролль (или тролльша, если верить запискам Саландрила) неуклюже развернулся и, опираясь на кулаки, устремился вслед за бросившимся бежать человеком.
— Да что ты ко мне прицепилась?! Ну сорвал травку, жалко тебе? Отстань, проклятая! — выкрикивал на бегу безымянный в такт звучавшим за спиной шагам, от которых тряслась земля.
Наконец, тролль остановился, поднялся на задние лапы и, ударив себя кулаком в грудь, разочарованно взревел. Эхо его голоса гулко отразилось от окрестных скал, заставив всё живое в округе испуганно замереть.
Безымянный пробежал ещё какое-то расстояние, а затем, на всякий случай оглянувшись, перешёл на шаг. Только теперь он вспомнил о зажатом в руке растении с мясистым корнем, толстыми сочными листьями и невзрачной метёлкой цветов на единственном стебле — солнечном алоэ. Свою добычу герой бережно убрал в сумку и только после этого двинулся дальше.
Вскоре впереди, за группой больших валунов, показались отблески костра. Подойдя ближе, герой увидел сидящего у огня худощавого человека со смуглым горбоносым лицом — охотника Гримбальда, с которым они познакомились сегодня днём. Охотник выстругивал древко для стрелы и вполглаза приглядывал за скворчащей над огнём ногой кротокрыса.
— Живой? — не отрываясь от своего занятия, спросил он.
— Да вроде бы, — отозвался безымянный и уселся по другую сторону костра. — Как думаешь, эта тварь ночью сюда не припрётся? — кивнул он в направлении логова чёрного тролля.
— Нет, в эту сторону он вообще не ходит, дальше в горах охотится, — проворчал Гримбальд. — Достал то, за чем ходил?
— Достал, — ответил герой, извлёк из сумки с таким трудом добытое растение и не без гордости продемонстрировал охотнику.
— Точно, солнечный алоэ и есть, — на миг подняв голову, кивнул тот. — Говорят, сила в этой траве немалая, а какая именно, не скажу — не знаю.
Безымянный пожал плечами.
— Мне всё равно. Это для Сагитты, пусть она и разбирается.
— Это верно. На то она и ведьма, чтоб ведать, на что какая трава годится, — согласился Гримбальд. — Гляди, мясо уже поспело, ужинать будем.
Он отложил ровно обструганное древко, снял с огня ногу кротокрыса, уложил на плоский камень и принялся срезать с неё мясо крупными ломтями.
— Ты бы к озеру сходил, воды набрал, — предложил он безымянному.
— Зачем вода, когда есть вот это? — ответил герой и вытащил из сумки две чудом сбережённые во время приключения в тролльем логове пузатые бутылки.
Гримбальд взял один из сосудов, вытащил пробку, недоверчиво понюхал горлышко.
— Пиво?
Безымянный утвердительно кивнул.
Охотник отхлебнул из бутылки и поморщился.
— В поместье Онара варили, — уверенно заключил он.
— Да уж, не «Тёмный паладин», — усмехнулся безымянный.
— Ну, в этой глуши и такое за праздник, — утешил самого себя Гримбальд. — Ешь давай, а то остынет!
Они принялись сосредоточенно и с удовольствием утолять голод, как водится у много и хорошо поработавших людей.
— Слышал, будто этот чёрный тролль — на самом деле самка мракориса, на которой маг Неорас испытывал алхимические зелья, — запив пивом последнюю порцию мяса, сообщил безымянный.
Гримбальд в ответ хрипло расхохотался.
— Это кто ж тебе такое сказал?
— Один послушник писал.
— Послу-ушник... — пренебрежительно протянул Гримбальд. — Верь им больше, этой монастырской братии.
— Думаешь, наврал?
— А чего думать-то? Если бы маги и правда его алхимией своей превратили, то он такой был бы один-разъединый на всём свете.
— А что, он не один разве? — удивился безымянный.
— Ну как же один, когда я за свою жизнь ещё штуки три таких повидал. Не на Хоринисе, правда. И дед мне рассказывал про семейку чёрных троллей, которых встречал в горах к югу от Рудниковой долины, — проворчал охотник. — А маги эти — известные сказочники. Рассказывают о богах, а сами под это дело только успевают золотишко загребать...
— Ты и в богов не веришь? — удивился безымянный.
— Верю, не верю — какая разница? Я сам по себе, боги сами по себе. Они меня не трогают, а я их.
— А как же магия, нежить всякая — откуда они берутся?
— Мне почём знать? Откуда вот эти камни взялись, сосны вон те или кротокрыс, которого мы только что ели? Оттуда и нежить, — ответил Гримбальд и коротко хохотнул. — Про нежить ты лучше Драгомира спроси. У него с ней особые отношения.
— Кстати, не забыть бы завтра к Кругу Солнца сходить. Драгомир где-то там арбалет свой потерял. Удирал от скелетов гоблинов, — припомнил безымянный утренний разговор со старым товарищем Гримбальда, которого встретил по пути в эти места.
— Сходи, а то куда этот бездельник без своего арбалета. Сам-то я не скоро ещё отсюда вернусь, у меня тут в горах ловушки наставлены, — кивнул охотник. — А что там с богами — не нашего ума дело. Вот говорят, будто Иннос дарит свет, Аданос жизнь, а Белиар насылает нежить. А хоть кто-нибудь видел, как они это делают? То-то и оно. Только маги и болтают — водные своё, а огненные совсем по-другому рассказывают. Вот и верь им. Может, наоборот, Белиар добрый бог, а Иннос злой. Или нет их вовсе.
— А ты, оказывается, злостный еретик! — ухмыльнулся Безымянный.
— Да ну, какой я еретик? Мне и без богов неплохо. Потому, наверно, и нежити не боюсь особо, — отмахнулся охотник.
Между тем вокруг окончательно стемнело и на чёрном бархате неба засияла круглая луна. Заметив это, Гримбальд стал укладываться спать.
— Ты покарауль пока. Я посплю, а то встал сегодня до рассвета. А как луна во-он до той вершины дойдёт, меня разбуди, — сказал он.
— Хорошо, — согласился безымянный. Сам он хорошо отдохнул в доме Онара и спать ещё не хотел.
Гримбальд накрылся шкурой и тотчас засопел во сне, а герой отыскал в сумке заветную книжицу в тёмно-красной обложке.
«История 13-я. Правда о богах Миртаны
Рассказ о событиях, связанных с еретиком-друидом, пробудил во мне ещё одно воспоминание. Это произошло в те времена, когда я только-только поступил в монастырь, не успев пробыть здесь и двух недель.
В то время из монастыря бежал послушник. Звали его, если правильно помню, Марио, и был он парнем угрюмым и нелюдимым. Друзей не имел, держался особняком ото всех, часто по доброй воле вызывался подметать монастырские подвалы, хотя для других послушников эта работа служила одним из видов наказания.
Исчезновение Марио обнаружили не сразу — только после того, как он зачем-то потребовался мастеру Гораксу. Выяснилось, что странного послушника нигде нет и никто его не видел. Лишь в подвале, где он работал накануне, в основании стены оказался вскрытый тайник. Пустой, конечно же.
За беглецом отрядили погоню, которая настигла его где-то в окрестностях Долины Пирамид — довольно зловещего местечка, не украшенного, а скорее изуродованного, массивными древними постройками.
Погоню Марио, отдыхавший у обочины горной дороги, заметил слишком поздно. Он бросился бежать, а следом за ним устремились несколько послушников, в числе коих был и я. Однако беглец проявил неожиданную прыть, и вскоре почти все мы отстали.
Лишь один из старших послушников по имени Дарон продолжал преследовать Марио. Он уже почти настиг его, но, на беду, запнулся о подвернувшийся под ноги камень и растянулся во весь рост, сильно ссадив колени и локти. Однако при падении Дарон успел ухватиться за ремень висевшей на плече Марио сумки. Ремень лопнул, и сумка осталась в руках Дарона. А Марио скрылся в зарослях на берегу озера, и мы его так и не нашли.
В сумке беглеца, среди прочих вещей, обнаружился старый костяной ларец, в котором лежали два свитка. Дарон запретил кому бы то ни было разворачивать их и по возвращении в монастырь сражу же отдал магам. Вскоре его за верность и усердие посвятили в первый круг.
Кто был владельцем тайника и что связывало его с Марио, так и осталось для всех нас загадкой.
Много позже, уже будучи допущенным в библиотеку, я вспомнил о тех свитках и испросил у мастера Хигласа дозволения ознакомиться с ними. Дал он его неохотно. Я же, движимый любопытством, переписал тексты из обоих манускриптов в свой дневник. Однако предупреждаю, что в них содержится ложь еретиков и почитателей Белиара. Помните это, если решитесь читать дальше!
«Правда о богах Миртаны
Вначале не было ничего, кроме Белиара, и был он хаосом и был он жизнью. И шло сотворение и разрушение в каждом месте и в каждое время.
Но однажды создался из хаоса порядок, и порядок был мёртв и бездвижен. И создавшись, порядок не исчез, а продолжал существовать.
Тогда осознал себя Белиар и назвал себя этим именем, которое значит: «Вот он — Я!» И порядок он осознал и нарёк его Иннос, что значит: «Внутри меня». И осознав, испугался Белиар Инноса и попытался уничтожить его. Но чем больше старался Белиар, тем больше и сильнее становился Иннос. И понял Белиар, что там, где хаос соприкасается с порядком, возникло нечто, не дающее ему уничтожить Инноса. И Белиар нарёк это нечто Аданос, что значит: «Ограничивающий меня».
И становилась мертвая пустота Инноса всё больше и больше и стал он сильнее Белиара, и Белиар не мог остановить его. Тогда собрал себя Белиар в маленькое зёрнышко, и поместил себя в середину пустоты Инноса. И ни Иннос, ни Аданос не заметили этого.
Это зёрнышко разлетелось по всей пустоте Инноса и создались из него планеты и звёзды. В ярости Иннос принялся гасить звезды, но вместе с планетами и звёздами в пустоту Инноса пришло и время. И понял Иннос, что опоздал он и понадобится много миллиардов лет для того чтобы погасить звезды и уничтожить планеты и вернуть всё к первозданной пустоте. Но это не остановило Инноса, и принялся он за работу.
И решил остановить его Белиар, и снова обманув Инноса и Аданоса, посеял на одной планете семя своё. И под наблюдением Белиара развились из семени твари земные и любимый сын Белиара — человек. Увидев это, пуще прежнего разъярился Иннос и попытался уничтожить жизнь, но Аданос взял всё живое под покровительство своё и защитил его от полного уничтожения. Тогда Иннос, убедившись что не сумеет уничтожить людей напрямую, пользуясь страхом поселившимся в душах людей в результате попыток уничтожения их Инносом, подчинил их своей воле и в ненависти своей заставил их проводить дни в молитвах и в умерщвлении плоти, обещая взамен лишь жизнь вечную в своей мёртвой пустоте, а чревоугодие и прелюбодеяние объявил страшными грехами и карал жестоко.
Но снова вмешался Белиар, и дал людям разум свободный, и свободу сомневаться в Инносе. И тогда приказал Иннос людям, верящим в него, ловить сомневающихся и излишне разумных и забивать их камнями, и сжигать их на кострах. Но сомневающихся становилось всё больше, а фанатиков всё меньше, и понял Иннос, что настанет день, когда люди сбросят иго его законов. И тогда создал Иннос расу, очень упорядоченную и однородную, единственной целью которой является уничтожение людей, и нарёк их орками. В подлости своей Иннос объявил орков созданиями Белиара, отчего даже еретики и атеисты начали проклинать Белиара и восхвалять Инноса. Но Белиар тоже не сидел в бездействии. Он дал людям магию, чтобы они могли защищать себя. Но только то, кто действительно верил в Белиара, мог достичь вершин магического искусства — воскрешать мёртвых, подчинять себе орков и многое другое».
А вот что было в другом свитке:
«Божественное откровение
Боги Миртаны суть целое. И не может целое быть выше и сильнее самого себя.
Бельджар и Аданос порождения Инноса, но не дети его, а лишь части единого.
Части единого в разобщенности дали новую грань мира и сила триединых богов стала выше и мощнее прежнего целого. Мир стал мудрее в три раза. Но дух божественный по-прежнему один и связует он всех богов, что порождает невиданный ранее дар — дар богов — великую магию. Струится магия от одного бога к другому, от другого к третьему, а от третьего к первому — и все мироздание пронизано текучей магией. И дух божий есть исток магии. А природа ее в разобщенности единого божества.
И могущественней духа божьего нет ничего. Как о части единого можно сказать, что сильней она, чем другие части? Ни в первенстве, ни в размере, ни в количестве части нельзя узреть силу ее, так как без остальных частей ничто оно. Лишь в единении они проявляют все могущество, а единение ни что иное, как дух. Дух божий есть и основа жизни.
Иннос, бог света, озарил собой явление духа — жизнь. И стал в мире удел Инноса в рождении. Но не в сохранении. А жизнь проистекать может лишь в чередовании света и тьмы, борьбы противоположных начал сущего. Иннос рождает жизнь в свете, а Бельджар ее забирает во тьму. А между светом и тьмой проистекает во времени сама жизнь. И чем сильней борьба двух богов, тем интересней жизнь.
Но породить новую ипостась и качество жизни суждено лишь смотрителю борьбы — богу равновесия Аданосу. Подвижность, жажда знаний, любопытство и смелость — вот воплощение в Аданосе части духа всеобщего. Теперь жизнь могла проявлять себя как нечто противостоящее самим богам, хоть и зависящее от них во всем. Третий бог явил новое и неведомое. Теперь человек мог не просто жить, он осознал себя как частичку духа божьего, а значит, мог противопоставить себя миру, выступать на стороне богов, проявлять непокорность. Лишь три бога в различии своем стали причиной овладения силой божьей человека, а дух божий проявил себя от Инноса. Люди увидели в Инносе воплощение духа великого и стали стремиться к нему, что правильно, так как в чертоги Бельджара предназначено им попасть, по сути, проявления жизни. А стремление к Инносу отодвигает их от Бельджара и жизнь удлиняется, а борьба порождает новые явления и открытия, о которых заботится Аданос.
И только тот, кто увидит, что нет могущественных богов, а есть лишь развоплощение единого духа божьего, сможет не только овладеть божественной силой, но и вырваться из бренного тела своего и воссоединиться с всеобщим единым духом. И не будет ему преграды, и не властно время будет над ним, и смерть не узрит его, потому что сольется он с единым духом божьим, который пронизывает все, и станет одним из проявлений его.
А раз един дух, то прийти и раствориться в нем можно по любому из путей — Инноса, Бельджара или Аданоса. И неведомое притяжение пусть направит на путь служения к одному из трех богов. Следуя правильной дорогой, узришь настоящую силу. И не в конкретном боге сила, а в совокупности их.
И нет злого бога, как нет и доброго. И нет могущественного бога, как нет и слабого.
Слабость — в отсутствии духа, а в чем сила — познайте...»
— Спишь? — подал голос Гримбальд.
— Размышляю... — не поднимая головы, отозвался безымянный, который только что закрыл книгу и задумчиво глядел на рдеющие в костре угли.
— Ну-ну, поразмышляй. Оно полезно, — пробормотал Гримбальд, повернулся на другой бок и мерно захрапел.
История 14-я. Снежная магия
Безымянный оторвался от чтения и прислушался. Вдали, в горных ущельях, выл волк, а может быть, и варг. Поблизости никаких подозрительных звуков не было, лишь стрекотали в сухой траве между камнями неугомонные сверчки.
Наш герой бросил взгляд на небо. Луна пробежала лишь половину пути до вершины, которую Гримбальд избрал указателем для отсчёта времени. Безымянный подбросил дров в костёр и перевернул следующую страницу записок Саландрила.
«Во время работы в монастырской библиотеке я порой натыкался на престранные тексты. Происхождение многих из них неясно, достоверность неочевидна. Неудивительно, что эти свитки или стопки кое-как сшитых истёртых листков задвинуты на самые дальние полки, где пылятся веками. И лишь изредка какой-нибудь не в меру любопытный послушник стряхивает с них прах времени, чтобы погрузиться в написанные невесть кем удивительные истории. Вот одна из них:
История 14-я. Снежная магия
Могучий Граничный хребет... Сотни скал и возвышенностей, тянущиеся друг за другом на многие мили отсекают, словно заплесневелый ломоть хлеба, Снежные Пустоши от Миртаны... Издревле эти места были пустынны, лишь таинственные снежные существа изредка нарушали целостность снежных дюн и барханов своими следами.
Но пришёл в Мир Иннос, подарив жизнь Миртане, и потянулись маги Огня, слуги великого бога и паладины, его доблестные воины, во все уголки молодого королевства. Закладывались монастыри, маги разносили по Миртане зерна Веры, Добра и Справедливости, а паладины защищали страждущих и карали магией и мечом врагов королевства и порождения Тьмы...
И, наконец, снизошли воля и внимание Инноса и на Снежные Пустоши. И был отстроен монастырь Ордена Огня в самом сердце Пустошей — Каменная Чаша вместила в себя средоточие силы Инноса в этих землях.
Шли годы... В Пустоши потянулись караваны людей Миртаны, пожелавших осваивать эти области под протекторатом Магов Огня и паладинов. Каменная Чаша приняла в себя людей; отстроенные дома окружили величественный монастырь Огня, высокие стены Чаши оберегали жителей колонии от лютых морозов и бешеных ветров, несущих в себе острый, как бритва, лед и тяжёлый снег. А маги поддерживали жизнь Живого Пламени в полости огромного шара над Чашей, что теплом своим защищал людей от стихии...
Шли века... Поколения магов и паладинов сменялись наравне с поколениями простых обывателей Чаши. Твердыня крепла, искра жизни в вечных снегах пылала воистину живым огнём. Маги совершенствовали познания свои в искусстве волшбы, а люди приумножали свое достояние, отнюдь не зная бед под защитой служителей Инноса.
Однако спустя пять веков после поселения магов в Чаше, пробудилось в глубине Снежных Пустошей зло — Ледяной Ведьмак, обитавший в снегах задолго до пришествия слуг Инноса и взращивавший в вечных льдах диковинных и опасных существ, обратил на себя внимание ордена Огня...
Спеша нанести удар первым и тем самым преклонить магов, Ведьмак обрушил ядро Ледяной тьмы на вместилище Живого Пламени — залог искры жизни в Чаше. Столкнувшись, вместилища льда и огня излили на Чашу вначале поток сильнейшего пламени, которое мгновенно выжгло большую часть строений и населения, а затем сгустки Ледяной Тьмы навсегда заморозили выжженную, некогда зеленевшую трудами рук людей поверхность.
Выживший народ Чаши нашёл приют в кельях Монастыря Огня, который устоял под адским ливнем пламени и льда, защищённый волшбой магов.
На следующий день служители Огня нанесли ответный удар, обрушив на твердыню Ведьмака Огненный Дождь, а затем волшбой Перемещения отправили на штурм замка отряд паладинов и магов.
Доблестным слугам Инноса пришлось одолеть множество снежных тварей, созданий извращенной мысли Ведьмака. Наконец паладины во главе с магистром монастыря Огня сумели пленить Ледяного Ведьмака. Но в последний момент, уже не имея никакого другого выбора, Ведьмак обрушил на свой замок заклятье Проклятой Ледяной Воды. Огромные ледяные клыки падали с неба и прорывались из недр земли, уничтожив тем самым твердыню Ведьмака, а заодно упокоив его и воинов Инноса среди камней и льда.
Победа далась Ордену Огня дорогой ценой — в живых оставалось лишь ничтожное количество магов и паладинов. Ещё остатки выживших после катастрофы людей ютились в кельях и подземельях монастыря. А некогда цветущая зеленью и солнечным светом Каменная Чаша была обращена на мёртвый лёд и снег, окруженный неровными каменными клыками — остатками заградительных стен Чаши...
Прошёл ровно один год после трагического события... Оставшиеся в живых молодые маги и паладины с поддержкой людей бережно восстанавливают Монастырь и не погребенную под толщей льда часть города. Искра жизни в Чаше, год назад едва не затушенная вовсе, продолжает тлеть и слабым теплом согревать людей, вселяя в их души надежду. Маги Огня и паладины занимаются не только восстановлением и поддерживанием жизни в Чаше — немалое количество снежных тварей Ведьмака уцелело со времен событий годичной давности, и они угрожают возрождающейся чаше, подвергая опасности искру жизни; слуги Инноса выслеживают и изничтожают порождения Тьмы и Льда...
И вот начинается новая история — история молодого мага Огня, охраняющего шаткую жизнь в Чаше...
***
Огромный снежный барс одним прыжком пересек снежную дюну и приземлился на густо присыпанные снегом огромные каменные глыбы — вероятно, здесь некогда пролегала каменная стена. Огромный зверь коротко взрыкнул и лапой смахнул с морды тяжёлые хлопья мгновенно налетевшего снега.
— Ты чувствуешь её? — прозвучал сквозь воющий ветер голос, принадлежащий молодому человеку.
Барс утробно зарычал и обернулся, глядя на свою спину, где устроился человек, с ног до головы замотанный в толстый необъятный плащ. На голову, поверх плотного вязанного омюза, открывавшего лишь узкую щель для глаз, был наброшен тяжёлый, подбитый мехом капюшон. Всадник приподнялся и погладил снежного зверя по голове рукой, заключенной в толстую рукавицу с металлическими накладками.
— Она здесь, поблизости? Ты не ошибаешься? — человек ещё ближе наклонился к огромной голове барса, поглаживая того по загривку и всматриваясь в изумрудные глаза с чёрным вертикальным зрачком.
Наконец всадник выпрямился, похлопал зверя по мощной шее и указал вперед посохом из белого дерева, выхваченным из-за спины. Барс рыкнул и легкой рысью двинулся вперёд, мягкими лапами ступая по плитам и разметывая покрывающий их снег. Снежные барханы быстро росли по обе стороны остатков крепостной стены, грозясь осыпаться и погрести под собой дерзких существ. Однако барс без устали двигался вперёд, перепрыгивая встречающиеся местами нагромождения льда и камней.
Наконец перед снежным зверем и его всадником встала мощная стена льда, перекрывшая дорогу и уходящая основаниями своими в плотно окружившие тропу барханы, уже достигавшие размеров в полтора человеческих роста.
Барс подошёл к стене и парой ударов когтистой лапы проверил лёд на прочность. Потом повернул голову назад и встретил взгляд своего наездника. Тот кивнул:
— Да, да, сейчас, я что-нибудь сделаю...
Снежный зверь попятился назад, отступив от ледяной преграды метров на пять. Всадник выпрямился, перехватил свой посох поудобнее и резко выставил его вперёд, по направлению к стене, выкрикнув при этом несколько отрывистых слов на непонятном наречии.
С резного набалдашника, выполненного в виде храмовой базилики, сорвался сгусток огня и, разбрасывая во все стороны искры, легко вошёл в ледяную стену, как нож в масло. Уже внутри преграды огонь практически мгновенно распределился по всему льду, покрыв его изнутри сеткой огненных искр. Ещё мгновение — и ледяная преграда разлетелась на тысячи мелких осколков, освободив тем самым дальнейший путь барсу и его всаднику.
Обладатель посоха ещё подождал пару мгновений, пока столбы ледяной крошки, витавшие в воздухе, опустились на землю. Потом он выпрямился, стряхнул с себя снежную пыль и легкими хлопками по шее барса призвал того продолжать путь...
Кристальные полупрозрачные когти сжали заиндевевший утёс, обращая камень в мелкую крошку... Огромная снежная горгулья, покрытая твердой, как сталь, чешуей грязно-белого цвета, изогнулась и с хриплым карканьем хлопнула серыми, покрытыми струпьями крыльями. Потоки воздуха снесли вниз мелкие камешки и каменную пыль. Провисев в воздухе пару мгновений, снежная тварь снова приземлилась на холодный камень, сложила за спиной кожистые крылья и, опустив вниз голову, устремила свой взгляд к тропе, выложенной остатками каменной стены. Тропа дугой выходила из-за высоких снежных дюн и, петляя между каменными валунами, устремлялась куда-то под утёс, на котором восседала снежная горгулья.
Всё так же сыпавшие хлопья снега через короткое время укрыли тело существа, придав ему схожесть с одним из множеств камней Пустошей...
Зимир переложил посох на колени, придерживая его левой рукой. Барс мерно покрывал расстояние, изредка оглашая безмолвные окрестности бодрым рычанием. Рыкнув в очередной раз, снежный зверь обернулся к своему всаднику. Молодой маг Огня машинально похлопал барса по макушке, тихо произнеся:
— Всё в порядке. Мы уже близко к цели. Я её уже тоже чувствую...
Зверь фыркнул и прибавил скорость. Зимир же снова погрузился в раздумья...
Вот уже три месяца подряд маги и паладины уходят в дозоры на просторы Пустошей, чтобы отыскивать и уничтожать снежных тварей — творений Ведьмака. Эти опасные обитатели Пустошей несли в себе серьёзную угрозу обитателям возрождающейся Чаши — повинуясь последнему мысленному приказу своего создателя, они раз за разом нападали на Чашу, неся угрозу её обитателям. И было решено советом Ордена Огня дать отпор тварям и навсегда стереть их с лица земли. Маги и паладины взялись за это дело...
Зимир приложил правую руку к глазам, прикрываясь от яркого, но холодного в этих землях солнца. Молодой маг понимал, что должен увидеть горгулью раньше, чем она его, чтобы иметь возможность нанести четкий и концентрированный удар первым. Зимир покрепче сжал посох левой рукой, словно держал он не магический инструмент, а крепкий и надёжный меч. Наконец впереди дорога заметно расширилась, снежные дюны постепенно угасали и отходили от тракта всё дальше и дальше. Из-за последней, особо крупной группы барханов уже проглядывался утёс Клык.
Маг выпрямился на широкой спине барса и мысленно попросил того ускорить продвижение. Зверь, как всегда, обернулся на своего всадника, блеском зелёных глаз словно говоря, что всё понял. Зимир коротко кивнул в ответ и осторожно обхватил правой рукой прядь шерсти на холке зверя, чтобы сохранять равновесие...
Через несколько минут наездник на барсе уже достиг подножия Клыка. Внутренние чувства ясно указывали на то, что снежная горгулья скрывается тут, в непосредственной близости от Зимира. Маг осматривал окрестные снежные дюны, внимательно изучая каждый сугроб и каменный валун, где мог бы притаиться смертельный противник. Барс же в нерешительности переступал с лапы на лапу, тщательно принюхиваясь, пытаясь тем самым определить нахождение горгульи...
Тварь хищно оскалила кристальные зубы, глядя вниз, на массивную темную фигуру верхом на огромном снежном барсе. Разметывая коротким толстым хвостом снег, горгулья поднялась и, подойдя к самому краю утеса, внезапно прыгнула вниз, перекувыркнулась один раз в воздухе и с пронзительным криком раскинула огромные крылья, устремившись на всадника...
— Вон она! — Зимир успел заметить раскрывшиеся крылья в десятке метров у себя над головой. Спрыгнув с барса, маг Огня откатился в сторону, на ходу вливая в посох боевое заклинание, и, едва поднявшись, пустил в горгулью огненную стрелу. Пылающий луч едва задел уродливое крыло и ухнул в отвесную скалу, на мгновение раскалив камень добела.
Тварь испустила ещё один страшный вопль и резко спикировала на спину барса, выставив вперёд свои хищные когти. Снежный зверь вовремя заметил опасность и, перекатившись на спину, с размаху полоснул когтистой лапой по морде чудовища. Горгулья потеряла равновесие и кубарем скатилась в снег.
Однако уже через секунду, вертанушись волчком и распахнув крылья, она стояла на ногах. Барс тут же прыгнул на снежную тварь, намереваясь вмять её в снег, но горгулья перебросила его через себя, оставив на боках отметины страшных кристальных когтей.
Ободрённая успехом, тварь издала ужасающий крик и, приподнявшись на крыльях, резко развернулась к магу Огня, тем самым открыв грудь для мощного заклинания. Круглый камень, окутанный огненными сполохами, с размаху врезался в горгулью, откинул назад, прямо на каменные уступы Клыка.
Поднявшись, тварь снова подверглась атаке — на этот раз снежный барс прыгнул на противника, вцепившись мощными челюстями ей в руку, а лапами поочередно нанося удары по морде. Внезапно воздух прорезал хруст костей и дикий вопль — барс отскочил назад, теребя в зубах когтистую руку в грязно-белой чешуе, оторванную чуть пониже локтя. Снег окрасился чёрной кровью.
Горгулья взвыла ещё раз и накинулась на снежного зверя, на этот раз пустив в ход когти на ногах. Капли алой крови и пучки белой шерсти опали на снег. Горгулья поднялась в воздух над барсом и с силой хлестнула его крыльями по морде.
В этот миг Зимир запустил в снежную тварь сгустком огня. Горгулья небрежным взмахом крыльев отвела снаряд в сторону и ринулась на молодого мага. Зимир присел и, уклонившись от когтей, ткнул жезлом в морду твари. Запахло горелым — чудовище метнулось в снег, стараясь сбить с себя языки пламени.
Было самое время — маг Огня отбежал назад на несколько шагов, перехватил посох поудобнее и правой рукой провёл над набалдашником несколько пассов. Горгулья тем временем успела избавиться от пламени и уже поднялась в воздух, оставив за спиной массивную скалу клыка.
Зимир энергично выставил посох вперёд, выкрикнул отрывистое заклинание, и... Огромная сосулька словно вырвалась из недр посоха, на ходу вращаясь и обретая внутри себя множество ярких искр пламени. Пронзив со свистом воздух, смертоносный снаряд пропорол насквозь тело горгульи, разрывая нечестивую плоть, и вонзился в камень Клыка.
Горгулья хрипло зарычала, уцелевшей лапой пытаясь разнести кусок льда. Но судьба снежной твари уже была предрешена — сосулька задрожала, искры внутри неё начали бешеное вращение, и через пару мгновений ледяное копьё взорвалось, языками огня облизывая стены утеса и выжигая намерзший на нём лёд. На месте пригвождённой ранее горгульи теперь было большое пятно сажи и основательно треснувший камень...
Зимир облегченно вздохнул, засунул посох в перевязь на спине и поспешно побежал к барсу. Снежный зверь уже успел подняться на ноги — видимо раны его мало беспокоили. Увидев подбежавшего хозяина, барс ласково рыкнул и ткнулся огромной головой в ногу мага. Зимир радостно засмеялся и потрепал зверя за ухом...
Оглянувшись последний раз на выжженное пятно на утёсе, маг тронул барса за шею, и снежный зверь унёс всадника обратно в долину Каменной Чаши...»
Неподалёку заунывно заухала сова. Безымянный встрепенулся и закрыл книгу. Бросив взгляд на небо, он убедился, что срок окончания его ночной вахты давно прошёл. Пора будить Гримбальда.
Безымянный оторвался от чтения и прислушался. Вдали, в горных ущельях, выл волк, а может быть, и варг. Поблизости никаких подозрительных звуков не было, лишь стрекотали в сухой траве между камнями неугомонные сверчки.
Наш герой бросил взгляд на небо. Луна пробежала лишь половину пути до вершины, которую Гримбальд избрал указателем для отсчёта времени. Безымянный подбросил дров в костёр и перевернул следующую страницу записок Саландрила.
«Во время работы в монастырской библиотеке я порой натыкался на престранные тексты. Происхождение многих из них неясно, достоверность неочевидна. Неудивительно, что эти свитки или стопки кое-как сшитых истёртых листков задвинуты на самые дальние полки, где пылятся веками. И лишь изредка какой-нибудь не в меру любопытный послушник стряхивает с них прах времени, чтобы погрузиться в написанные невесть кем удивительные истории. Вот одна из них:
История 14-я. Снежная магия
Могучий Граничный хребет... Сотни скал и возвышенностей, тянущиеся друг за другом на многие мили отсекают, словно заплесневелый ломоть хлеба, Снежные Пустоши от Миртаны... Издревле эти места были пустынны, лишь таинственные снежные существа изредка нарушали целостность снежных дюн и барханов своими следами.
Но пришёл в Мир Иннос, подарив жизнь Миртане, и потянулись маги Огня, слуги великого бога и паладины, его доблестные воины, во все уголки молодого королевства. Закладывались монастыри, маги разносили по Миртане зерна Веры, Добра и Справедливости, а паладины защищали страждущих и карали магией и мечом врагов королевства и порождения Тьмы...
И, наконец, снизошли воля и внимание Инноса и на Снежные Пустоши. И был отстроен монастырь Ордена Огня в самом сердце Пустошей — Каменная Чаша вместила в себя средоточие силы Инноса в этих землях.
Шли годы... В Пустоши потянулись караваны людей Миртаны, пожелавших осваивать эти области под протекторатом Магов Огня и паладинов. Каменная Чаша приняла в себя людей; отстроенные дома окружили величественный монастырь Огня, высокие стены Чаши оберегали жителей колонии от лютых морозов и бешеных ветров, несущих в себе острый, как бритва, лед и тяжёлый снег. А маги поддерживали жизнь Живого Пламени в полости огромного шара над Чашей, что теплом своим защищал людей от стихии...
Шли века... Поколения магов и паладинов сменялись наравне с поколениями простых обывателей Чаши. Твердыня крепла, искра жизни в вечных снегах пылала воистину живым огнём. Маги совершенствовали познания свои в искусстве волшбы, а люди приумножали свое достояние, отнюдь не зная бед под защитой служителей Инноса.
Однако спустя пять веков после поселения магов в Чаше, пробудилось в глубине Снежных Пустошей зло — Ледяной Ведьмак, обитавший в снегах задолго до пришествия слуг Инноса и взращивавший в вечных льдах диковинных и опасных существ, обратил на себя внимание ордена Огня...
Спеша нанести удар первым и тем самым преклонить магов, Ведьмак обрушил ядро Ледяной тьмы на вместилище Живого Пламени — залог искры жизни в Чаше. Столкнувшись, вместилища льда и огня излили на Чашу вначале поток сильнейшего пламени, которое мгновенно выжгло большую часть строений и населения, а затем сгустки Ледяной Тьмы навсегда заморозили выжженную, некогда зеленевшую трудами рук людей поверхность.
Выживший народ Чаши нашёл приют в кельях Монастыря Огня, который устоял под адским ливнем пламени и льда, защищённый волшбой магов.
На следующий день служители Огня нанесли ответный удар, обрушив на твердыню Ведьмака Огненный Дождь, а затем волшбой Перемещения отправили на штурм замка отряд паладинов и магов.
Доблестным слугам Инноса пришлось одолеть множество снежных тварей, созданий извращенной мысли Ведьмака. Наконец паладины во главе с магистром монастыря Огня сумели пленить Ледяного Ведьмака. Но в последний момент, уже не имея никакого другого выбора, Ведьмак обрушил на свой замок заклятье Проклятой Ледяной Воды. Огромные ледяные клыки падали с неба и прорывались из недр земли, уничтожив тем самым твердыню Ведьмака, а заодно упокоив его и воинов Инноса среди камней и льда.
Победа далась Ордену Огня дорогой ценой — в живых оставалось лишь ничтожное количество магов и паладинов. Ещё остатки выживших после катастрофы людей ютились в кельях и подземельях монастыря. А некогда цветущая зеленью и солнечным светом Каменная Чаша была обращена на мёртвый лёд и снег, окруженный неровными каменными клыками — остатками заградительных стен Чаши...
Прошёл ровно один год после трагического события... Оставшиеся в живых молодые маги и паладины с поддержкой людей бережно восстанавливают Монастырь и не погребенную под толщей льда часть города. Искра жизни в Чаше, год назад едва не затушенная вовсе, продолжает тлеть и слабым теплом согревать людей, вселяя в их души надежду. Маги Огня и паладины занимаются не только восстановлением и поддерживанием жизни в Чаше — немалое количество снежных тварей Ведьмака уцелело со времен событий годичной давности, и они угрожают возрождающейся чаше, подвергая опасности искру жизни; слуги Инноса выслеживают и изничтожают порождения Тьмы и Льда...
И вот начинается новая история — история молодого мага Огня, охраняющего шаткую жизнь в Чаше...
***
Огромный снежный барс одним прыжком пересек снежную дюну и приземлился на густо присыпанные снегом огромные каменные глыбы — вероятно, здесь некогда пролегала каменная стена. Огромный зверь коротко взрыкнул и лапой смахнул с морды тяжёлые хлопья мгновенно налетевшего снега.
— Ты чувствуешь её? — прозвучал сквозь воющий ветер голос, принадлежащий молодому человеку.
Барс утробно зарычал и обернулся, глядя на свою спину, где устроился человек, с ног до головы замотанный в толстый необъятный плащ. На голову, поверх плотного вязанного омюза, открывавшего лишь узкую щель для глаз, был наброшен тяжёлый, подбитый мехом капюшон. Всадник приподнялся и погладил снежного зверя по голове рукой, заключенной в толстую рукавицу с металлическими накладками.
— Она здесь, поблизости? Ты не ошибаешься? — человек ещё ближе наклонился к огромной голове барса, поглаживая того по загривку и всматриваясь в изумрудные глаза с чёрным вертикальным зрачком.
Наконец всадник выпрямился, похлопал зверя по мощной шее и указал вперед посохом из белого дерева, выхваченным из-за спины. Барс рыкнул и легкой рысью двинулся вперёд, мягкими лапами ступая по плитам и разметывая покрывающий их снег. Снежные барханы быстро росли по обе стороны остатков крепостной стены, грозясь осыпаться и погрести под собой дерзких существ. Однако барс без устали двигался вперёд, перепрыгивая встречающиеся местами нагромождения льда и камней.
Наконец перед снежным зверем и его всадником встала мощная стена льда, перекрывшая дорогу и уходящая основаниями своими в плотно окружившие тропу барханы, уже достигавшие размеров в полтора человеческих роста.
Барс подошёл к стене и парой ударов когтистой лапы проверил лёд на прочность. Потом повернул голову назад и встретил взгляд своего наездника. Тот кивнул:
— Да, да, сейчас, я что-нибудь сделаю...
Снежный зверь попятился назад, отступив от ледяной преграды метров на пять. Всадник выпрямился, перехватил свой посох поудобнее и резко выставил его вперёд, по направлению к стене, выкрикнув при этом несколько отрывистых слов на непонятном наречии.
С резного набалдашника, выполненного в виде храмовой базилики, сорвался сгусток огня и, разбрасывая во все стороны искры, легко вошёл в ледяную стену, как нож в масло. Уже внутри преграды огонь практически мгновенно распределился по всему льду, покрыв его изнутри сеткой огненных искр. Ещё мгновение — и ледяная преграда разлетелась на тысячи мелких осколков, освободив тем самым дальнейший путь барсу и его всаднику.
Обладатель посоха ещё подождал пару мгновений, пока столбы ледяной крошки, витавшие в воздухе, опустились на землю. Потом он выпрямился, стряхнул с себя снежную пыль и легкими хлопками по шее барса призвал того продолжать путь...
Кристальные полупрозрачные когти сжали заиндевевший утёс, обращая камень в мелкую крошку... Огромная снежная горгулья, покрытая твердой, как сталь, чешуей грязно-белого цвета, изогнулась и с хриплым карканьем хлопнула серыми, покрытыми струпьями крыльями. Потоки воздуха снесли вниз мелкие камешки и каменную пыль. Провисев в воздухе пару мгновений, снежная тварь снова приземлилась на холодный камень, сложила за спиной кожистые крылья и, опустив вниз голову, устремила свой взгляд к тропе, выложенной остатками каменной стены. Тропа дугой выходила из-за высоких снежных дюн и, петляя между каменными валунами, устремлялась куда-то под утёс, на котором восседала снежная горгулья.
Всё так же сыпавшие хлопья снега через короткое время укрыли тело существа, придав ему схожесть с одним из множеств камней Пустошей...
Зимир переложил посох на колени, придерживая его левой рукой. Барс мерно покрывал расстояние, изредка оглашая безмолвные окрестности бодрым рычанием. Рыкнув в очередной раз, снежный зверь обернулся к своему всаднику. Молодой маг Огня машинально похлопал барса по макушке, тихо произнеся:
— Всё в порядке. Мы уже близко к цели. Я её уже тоже чувствую...
Зверь фыркнул и прибавил скорость. Зимир же снова погрузился в раздумья...
Вот уже три месяца подряд маги и паладины уходят в дозоры на просторы Пустошей, чтобы отыскивать и уничтожать снежных тварей — творений Ведьмака. Эти опасные обитатели Пустошей несли в себе серьёзную угрозу обитателям возрождающейся Чаши — повинуясь последнему мысленному приказу своего создателя, они раз за разом нападали на Чашу, неся угрозу её обитателям. И было решено советом Ордена Огня дать отпор тварям и навсегда стереть их с лица земли. Маги и паладины взялись за это дело...
Зимир приложил правую руку к глазам, прикрываясь от яркого, но холодного в этих землях солнца. Молодой маг понимал, что должен увидеть горгулью раньше, чем она его, чтобы иметь возможность нанести четкий и концентрированный удар первым. Зимир покрепче сжал посох левой рукой, словно держал он не магический инструмент, а крепкий и надёжный меч. Наконец впереди дорога заметно расширилась, снежные дюны постепенно угасали и отходили от тракта всё дальше и дальше. Из-за последней, особо крупной группы барханов уже проглядывался утёс Клык.
Маг выпрямился на широкой спине барса и мысленно попросил того ускорить продвижение. Зверь, как всегда, обернулся на своего всадника, блеском зелёных глаз словно говоря, что всё понял. Зимир коротко кивнул в ответ и осторожно обхватил правой рукой прядь шерсти на холке зверя, чтобы сохранять равновесие...
Через несколько минут наездник на барсе уже достиг подножия Клыка. Внутренние чувства ясно указывали на то, что снежная горгулья скрывается тут, в непосредственной близости от Зимира. Маг осматривал окрестные снежные дюны, внимательно изучая каждый сугроб и каменный валун, где мог бы притаиться смертельный противник. Барс же в нерешительности переступал с лапы на лапу, тщательно принюхиваясь, пытаясь тем самым определить нахождение горгульи...
Тварь хищно оскалила кристальные зубы, глядя вниз, на массивную темную фигуру верхом на огромном снежном барсе. Разметывая коротким толстым хвостом снег, горгулья поднялась и, подойдя к самому краю утеса, внезапно прыгнула вниз, перекувыркнулась один раз в воздухе и с пронзительным криком раскинула огромные крылья, устремившись на всадника...
— Вон она! — Зимир успел заметить раскрывшиеся крылья в десятке метров у себя над головой. Спрыгнув с барса, маг Огня откатился в сторону, на ходу вливая в посох боевое заклинание, и, едва поднявшись, пустил в горгулью огненную стрелу. Пылающий луч едва задел уродливое крыло и ухнул в отвесную скалу, на мгновение раскалив камень добела.
Тварь испустила ещё один страшный вопль и резко спикировала на спину барса, выставив вперёд свои хищные когти. Снежный зверь вовремя заметил опасность и, перекатившись на спину, с размаху полоснул когтистой лапой по морде чудовища. Горгулья потеряла равновесие и кубарем скатилась в снег.
Однако уже через секунду, вертанушись волчком и распахнув крылья, она стояла на ногах. Барс тут же прыгнул на снежную тварь, намереваясь вмять её в снег, но горгулья перебросила его через себя, оставив на боках отметины страшных кристальных когтей.
Ободрённая успехом, тварь издала ужасающий крик и, приподнявшись на крыльях, резко развернулась к магу Огня, тем самым открыв грудь для мощного заклинания. Круглый камень, окутанный огненными сполохами, с размаху врезался в горгулью, откинул назад, прямо на каменные уступы Клыка.
Поднявшись, тварь снова подверглась атаке — на этот раз снежный барс прыгнул на противника, вцепившись мощными челюстями ей в руку, а лапами поочередно нанося удары по морде. Внезапно воздух прорезал хруст костей и дикий вопль — барс отскочил назад, теребя в зубах когтистую руку в грязно-белой чешуе, оторванную чуть пониже локтя. Снег окрасился чёрной кровью.
Горгулья взвыла ещё раз и накинулась на снежного зверя, на этот раз пустив в ход когти на ногах. Капли алой крови и пучки белой шерсти опали на снег. Горгулья поднялась в воздух над барсом и с силой хлестнула его крыльями по морде.
В этот миг Зимир запустил в снежную тварь сгустком огня. Горгулья небрежным взмахом крыльев отвела снаряд в сторону и ринулась на молодого мага. Зимир присел и, уклонившись от когтей, ткнул жезлом в морду твари. Запахло горелым — чудовище метнулось в снег, стараясь сбить с себя языки пламени.
Было самое время — маг Огня отбежал назад на несколько шагов, перехватил посох поудобнее и правой рукой провёл над набалдашником несколько пассов. Горгулья тем временем успела избавиться от пламени и уже поднялась в воздух, оставив за спиной массивную скалу клыка.
Зимир энергично выставил посох вперёд, выкрикнул отрывистое заклинание, и... Огромная сосулька словно вырвалась из недр посоха, на ходу вращаясь и обретая внутри себя множество ярких искр пламени. Пронзив со свистом воздух, смертоносный снаряд пропорол насквозь тело горгульи, разрывая нечестивую плоть, и вонзился в камень Клыка.
Горгулья хрипло зарычала, уцелевшей лапой пытаясь разнести кусок льда. Но судьба снежной твари уже была предрешена — сосулька задрожала, искры внутри неё начали бешеное вращение, и через пару мгновений ледяное копьё взорвалось, языками огня облизывая стены утеса и выжигая намерзший на нём лёд. На месте пригвождённой ранее горгульи теперь было большое пятно сажи и основательно треснувший камень...
Зимир облегченно вздохнул, засунул посох в перевязь на спине и поспешно побежал к барсу. Снежный зверь уже успел подняться на ноги — видимо раны его мало беспокоили. Увидев подбежавшего хозяина, барс ласково рыкнул и ткнулся огромной головой в ногу мага. Зимир радостно засмеялся и потрепал зверя за ухом...
Оглянувшись последний раз на выжженное пятно на утёсе, маг тронул барса за шею, и снежный зверь унёс всадника обратно в долину Каменной Чаши...»
Неподалёку заунывно заухала сова. Безымянный встрепенулся и закрыл книгу. Бросив взгляд на небо, он убедился, что срок окончания его ночной вахты давно прошёл. Пора будить Гримбальда.
История 15-я. Падение
Утром безымянный попрощался с Гримбальдом, и каждый из них отправился по своим делам. Охотник пошёл проверять ловушки, расставленные возле отвесных скал и в тростниках на берегу озера, а наш герой выбрал иное направление — он двинулся к природной каменной арке, что венчала проход между каменных круч. Миновав её, он оказался в поросшем деревьями ущелье, которое с каждым шагом становилось шире.
Вскоре безымянный оказался на краю округлой котловины, со всех сторон окружённой скалами и обрывами. Подобно зелёной кровле, её укрывали раскидистые кроны могучих дубов и остролистых клёнов, сквозь которые пробивались золотистые лучи дневного светила. В середине этой наполненной жизнью чаши возвышались над густыми зарослями папоротников стоячие камни. Это был Круг Солнца — священное место, известное каждому жителю и гостю Хориниса, хотя бы немного знающего о магии.
Безымянный, не пытаясь как-то скрыть своё появление, двинулся к каменному кругу. И едва не поплатился за беспечность. В нескольких шагах от него раздалось раздражённое хрюканье, судорожно затрепетали резные побеги папоротников, и навстречу путнику выскочила наполненная злобой чёрная туша вепря.
Хватаясь за оружие, безымянный и отпрыгнул в сторону и пропустил зверя мимо себя. Не дав тому развернуться, он нанёс точный и сильный удар между рёбер. Сражённый вепрь с визгом покатился по земле. А из папоротников уже доносилось утробное ворчание его сородичей...
Расправившись с вепрями, безымянный снова двинулся к каменному кругу. Однако теперь он бдительности не терял и смотрел в оба. А потому приземистые скелеты гоблинов, которые плясали и размахивали дубинками между камней, заметил издали. Откуда взялась нежить в этом посвящённом Инносу месте, да ещё и средь бела дня?
Долго размышлять об этом наш герой не стал. Вместо этого он достал огненный лук, висевший за спиной в отдельном чехле, наложил на тетиву стрелу и прицелился в ближайшее порождение тёмной магии. Прочертив яркую дугу, стрела вонзилась в высохший позвоночник нежити, и та рассыпалась кучей обломков, которые тут же вспыхнули яростным пламенем.
— Неплохая штука, однако! Жаль, стрел к нему так мало, — пробормотал безымянный.
Истратить ещё одну огненную стрелу ему не дали. Сразу несколько невысоких скелетов, воздев дубинки и ржавые мечи высоко над головами, бросились к человеку. Времени у безымянного оставалось лишь на то, чтобы не глядя сунуть лук в чехол и схватиться за меч.
Следующие несколько минут герой только и делал, что увёртывался от ударов, которые сыпались со всех сторон, отбивал своим клинком оружие нежити, колол и рубил в ответ. Но вскоре всё закончилось — что может противопоставить человеку, который одолел неупокоенного лорда Инубиса и его слуг, жалкая кучка дохлых гоблинов?
Тяжело дыша, безымянный оглядел то, что осталось от врагов — рассыпанные по примятым папоротникам обломки костей и ветхое оружие. Убедившись, что больше нападения ждать не от кого, он убрал своё оружие и прихватил пару не до конца изъеденных ржавчиной мечей. За них можно было выручить несколько монет у какого-нибудь кузнеца.
Очищенный от порождений Тьмы Круг Солнца встретил героя тишиной и прохладой древних камней. В окружении столбов и арок, устроенных из неровных продолговатых глыб, покоился алтарь. Возле него валялся небольшой, ладно сработанный охотничий арбалет. Безымянный поднял его и убедился, что механизм оружия в полном порядке.
— Вот Драгомир обрадуется, — проговорил герой, пряча находку в мешок.
***
Сказать, что Драгомир обрадовался, значило бы погрешить против истины. Охотник был в полном восторге и не уставал восхищаться храбростью безымянного, не побоявшегося сразиться с нежитью. Сам Драгомир, который не боялся ни мракориса, ни драконьего снеппера, при одном только упоминании оживших умертвий бледнел и терял присутствие духа. Тем искреннее было его восхищение подвигом безымянного, которому сам герой особого значения не придавал.
Зато он с удовольствием воспользовался гостеприимством Драгомира и решил переночевать в его устроенном на краю зелёной долины лагере. Он достиг его уже в сумерках, и сначала собирался просто отдать охотнику арбалет и идти в таверну «У мёртвой гарпии», до которой отсюда оставалось рукой подать — впереди виднелись огни гостеприимно зажжённых у её входа светильников.
Однако Драгомир так искренне радовался возвращению любимого оружия, так настойчиво предлагал остаться и отведать жареного мяса падальщика со свежим серафисом, что безымянный не смог устоять. Даже возможность провести ночь в настоящей постели, а не на охапке веток возле костра, не заставила безымянного изменить решения.
После ужина, состоявшего не только из падальщика, но и из принесённой героем кабанятины, пришла пора задушевных разговоров у огня. Драгомир рассказал несколько охотничьих баек, на которые оказался большим мастером. А безымянный в ответ поведал подробности схватки со скелетами возле Круга Солнца, а затем плавно перешёл к приключению в крипте лорда Инубиса.
— Я бы, наверно, умер от ужаса прямо в этом склепе, — проговорил Драгомир.
— Это ещё что! Недавно мне пришлось очистить целую шахту от превращённых в зомби рудокопов и охранников, от которых остались только увешанные оружием скелеты. А ещё там оказалось полно ползунов, — похвастался безымянный.
— Не может быть! Расскажи! — потребовал Драгомир.
Безымянный, разумеется, не пожалел красок, расписывая свои похождения в штольнях возле башни Декстера. Охотник слушал его, широко раскрыв глаза.
— Не хотел бы я после смерти превратиться в нежить, — сказал он, когда безымянный завершил свой рассказ.
— На самом деле вероятность этого не так уж и высока, — пожал плечами герой. — Разве что не повезёт попасться некроманту или...
— Или? — поторопил Драгомир внезапно впавшего в задумчивость собеседника.
— Или сам продашь душу Белиару, — завершил свою мысль тот.
— Добровольно?! Ну уж нет! Как такое вообще возможно? — охотник аж содрогнулся от подобного предположения.
— По-разному бывает. Раздобыл я тут недавно одну занимательную книжицу, в ней полно таких историй, — проговорив это, Безымянный порылся в своей сумке и достал книгу с сочинением Саландрила. — Вот послушай это... — сказал он и, раскрыв нужную страницу, начал читать вслух:
«Рассказ о том, как паладин Инноса предал своего бога, присягнув на верность Белиару и о причине, подвигнувшей его к этому — любви. Ведь главное в жизни — любовь. Великое чувство, ради которого можно совершить порой даже ужасные вещи...
И в небесах я видел отраженья
далёких битв,
и верность, и любовь...
История 15-я. Падение
Харен очнулся поздно вечером. Его голова раскалывалась от боли. Он дышал с трудом. Каждый вздох был для Харена пыткой. Вероятно, у него было сломано несколько рёбер.
О, Иннос, как же всё-таки больно! Харен поморщился.
Из всего отряда паладинов только он один остался в живых. Какие же всё-таки сильные эти твари. Ни один человек не сравнится с орком в силе и выносливости. В бою эти отродья Белиара впадали в ярость и становились нечувствительными к боли. Это состояние достигалось благодаря особому зелью, которое изготовляли орочьи шаманы. Разведчики захватили несколько фляжек с зельем, но единственный доброволец, согласившийся испытать на себе это вонючее варево, скончался в ужасных судорогах, длившихся около часа, и даже вытяжка из болотной травы, которую лекари давали безнадежным больным, дабы притупить их страдания, не смогли облегчить его мучения.
Харен дотянулся до своей походной сумки и извлек из неё флягу с самогоном. Жаль, конечно, хорошей водки, но рану нужно обработать. Он разорвал рубаху в том месте, где она пропиталась кровью, обнажив рану. Доспехов на нём не было. Вероятно постарались орки или мародёры, коих за всё время войны развелось предостаточно.
Сжав зубы, Харен принялся обильно поливать рану водкой. Оставшийся самогон он выпил. Сейчас это было необходимо. Спиртное успокаивало и отгоняло дурные мысли.
Собравшись с силами, Харен дополз до небольшой пещерки, находившейся футах в ста от него, растянулся на каменном полу и забылся тревожным сном, сопровождаемым кошмарами. Ему снилось, словно он предал всё, во что верил и, поклявшись в верности Белиару, стал предводителем армий Тьмы. Города и страны склонялись перед ним, но он, не зная жалости, вырезал всё живое, оставляя на месте городов одни пепелища, и получал от этого несказанное удовольствие. Став паладином Белиара, он изучил заклинания Тьмы, позволявшие оживлять мёртвых. Мертвецы стали отличным дополнением его армии. Всё было у его ног. В своём искусстве паладин Белиара превзошёл всех величайших воинов и магов. И даже драконы, пробудившиеся после многовековой спячки, склонились пред его могуществом...
Харен проснулся в поту с ужасным криком на устах. Нет, это был не я, подумал он. Я слуга Инноса и никогда не смог бы стать таким зверем. Никогда и ни за что! Отогнав от себя дурные мысли, он извлёк из походной сумки копчёное мясо, кусок сыра, слегка покрывшегося плесенью, и принялся за еду.
Через несколько дней паладин смог встать на ноги. При помощи ножа, единственного оружия оставшегося у него, он смастерил себе лук и вырезал к нему стрелы. Теперь он мог ходить на охоту и добывать мясо. Недалеко от своего временного приюта Харен нашёл логово крысокротов. Эти полуслепые твари были неповоротливы, а их мясо оказалось очень нежным и вкусным.
Еще через несколько дней Харен полностью оправился. Во время своей очередной охоты он обнаружил труп дезертира. Трус умер от страха — на его теле не было никаких ран. Глаза его, расширенные от ужаса, были обращены к небесам. Облачившись в кольчугу покойного, Харен примостил за спиной его двуручник и принялся рыть могилу. Каждый человек, даже дезертир, должен быть предан земле, дабы душа его нашла покой в Небесных Чертогах.
Похоронив несчастного, Харен принялся обдумывать свои дальнейшие действия. Нужно было что-то предпринять. Месть?.. Да, но сначала необходимо наведаться в Лейорен, небольшую деревеньку, находившуюся к югу отсюда, ведь там находилась его любимая жена Реонда. Да и братьев по ордену, обосновавшихся там, необходимо было предупредить об опасности во что бы то ни стало. С этими мыслями Харен отправился в путь.
Судя по следам, которые прочитал бы даже слепой, орки сильно опережали его. Мысли о любимой не давали ему покоя. У Харена словно появилось второе дыхание. Он отдыхал лишь два часа в день, а затем снова отправлялся в путь. Несколько раз он натыкался на орочьи патрули, но благодаря своему таланту передвигаться почти бесшумно смог остаться незамеченным.
Питался он чем придётся — в основном мясом волков, не брезговал даже крысятиной. Повсюду ему попадались следы стычек орков и людей. Большое количество человеческих тел говорило о том, что эти стычки заканчивались явно не в пользу людей. Спустя несколько дней он наткнулся на умиравшего стражника. У того было слишком тяжелое ранение в живот. Дабы ослабить мучения товарища по оружию, Харен дал ему вытяжку из болотной травы.
Через некоторое время он достиг деревни и впал в ужас. Нет, вокруг не было ни одного орка. Но огромное количество трупов мужчин, женщин, стариков и детей говорило о том, что орки были тут и, судя по состоянию тел, совсем недавно. Харен сломя голову бросился к своему дому, стоявшему на другом конце деревни. Распахнув дверь, он в мгновение ока взлетел по ступеням и оказался перед мёртвым телом своей возлюбленной. На глаза его навернулись слёзы. Его жена, его нежная девочка, та, которую он любил больше жизни, была мертва.
— Не-е-е-е-ет!— с надрывом закричал он. — Иннос, за что?! Чего я совершил такого?.. Верни мне её, молю тебя!..
Но Иннос оставался глух к мольбам своего слуги. Внезапно в углу комнаты сгустилась тьма. Через мгновение она рассеялась и перед паладином оказался орк-шаман.
— Умри же, презренная тварь! — с жаром произнёс Харен, высвобождая свой двуручник.
— Человек, — произнёс орк хриплым голосом, — ты быть избран. Мой господин говорить с тобой через меня. Он предлагать тебе всё, что ты пожелаешь — власть, силу, могущество. Ты будешь непобедим...
— Я не заключаю соглашений со Злом. Я служу Инносу...
— Человек, Иннос не поможет тебе. Мой господин может. Могущество Белиара не знает границ. Ты просить твоего бога вернуть её к жизни, но он молчать. Мой повелитель вернёт твоя жена жизнь. Он хотеть лишь твоего согласия.
— Согласия на что?
— Повести в бой легионы Тьмы. Только так ты спасти твоя жена. Только так...
Старый орк умолк. Перед глазами Харена вставали ужасные картины — все те ужасы, что он видел во сне, сплелись воедино. «Да», — прошелестел в его мозгу чей-то голос.
Паладин думал. На одной чаше весов находился весь мир, а на другой всего лишь одна жизнь, но эта единственная жизнь была для него дороже всего мира. В душе он уже все решил. Оставалась лишь формальность — принести клятву.
Стоя на коленях перед алтарем Белиара, он произносил слова:
— Клянусь Тебе, Владыка, в вечной преданности, моя душа — Твоя. Я поведу Твои легионы и пролью реки крови во Имя Твоё. Залогом моим послужит кровь моя.
С этими словами он резанул по ладони ножом, сжал руку и на алтарь упали алые капли.
Перед глазами его вновь вставали ужасные картины, но теперь они уже не причиняли ему боли. В мыслях своих он был с возлюбленной. На устах его застыла безумная улыбка.
Теперь мир был обречен...»
На некоторое время над поляной повисло молчание. Ночной сумрак со всех сторон обступил двоих людей, и лишь свет костра не давал темноте окончательно сомкнуться над ними.
В ближайших зарослях хрустнула ветка, Драгомир вздрогнул и заозирался по сторонам, словно очнувшись от глубокого сна. Убедившись, что тревога напрасна, охотник поднял взгляд на безымянного.
— Там не написано, вернул ли ему Белиар жену? И что сталось с этим Хареном дальше? — спросил он.
— Нет. Здесь история обрывается. Однако, судя по тому, что наш мир всё ещё жив и в ближайшее время погибать как будто не собирается, нашёлся кто-то, кто остановил этого беднягу вместе с его тёмными легионами, — ответил герой и убрал книгу обратно в сумку.
— Должно быть, это был великий герой... — прошептал охотник.
— Наверняка. Но мы-то с тобой простые парни, Драгомир. Нам требуется отдых. Мне завтра тащиться в город, да и ты вроде бы говорил, что собирался поохотиться. Так что давай-ка укладываться спать, — предложил безымянный.
— Да, ты прав, — согласился Драгомир. — Ложись, а я пока покараулю. Разбужу тебя перед рассветом.
— Всё-таки нужно было идти на ночлег в таверну, — пробормотал Безымянный, поудобнее приминая свою постель из веток.
Утром безымянный попрощался с Гримбальдом, и каждый из них отправился по своим делам. Охотник пошёл проверять ловушки, расставленные возле отвесных скал и в тростниках на берегу озера, а наш герой выбрал иное направление — он двинулся к природной каменной арке, что венчала проход между каменных круч. Миновав её, он оказался в поросшем деревьями ущелье, которое с каждым шагом становилось шире.
Вскоре безымянный оказался на краю округлой котловины, со всех сторон окружённой скалами и обрывами. Подобно зелёной кровле, её укрывали раскидистые кроны могучих дубов и остролистых клёнов, сквозь которые пробивались золотистые лучи дневного светила. В середине этой наполненной жизнью чаши возвышались над густыми зарослями папоротников стоячие камни. Это был Круг Солнца — священное место, известное каждому жителю и гостю Хориниса, хотя бы немного знающего о магии.
Безымянный, не пытаясь как-то скрыть своё появление, двинулся к каменному кругу. И едва не поплатился за беспечность. В нескольких шагах от него раздалось раздражённое хрюканье, судорожно затрепетали резные побеги папоротников, и навстречу путнику выскочила наполненная злобой чёрная туша вепря.
Хватаясь за оружие, безымянный и отпрыгнул в сторону и пропустил зверя мимо себя. Не дав тому развернуться, он нанёс точный и сильный удар между рёбер. Сражённый вепрь с визгом покатился по земле. А из папоротников уже доносилось утробное ворчание его сородичей...
Расправившись с вепрями, безымянный снова двинулся к каменному кругу. Однако теперь он бдительности не терял и смотрел в оба. А потому приземистые скелеты гоблинов, которые плясали и размахивали дубинками между камней, заметил издали. Откуда взялась нежить в этом посвящённом Инносу месте, да ещё и средь бела дня?
Долго размышлять об этом наш герой не стал. Вместо этого он достал огненный лук, висевший за спиной в отдельном чехле, наложил на тетиву стрелу и прицелился в ближайшее порождение тёмной магии. Прочертив яркую дугу, стрела вонзилась в высохший позвоночник нежити, и та рассыпалась кучей обломков, которые тут же вспыхнули яростным пламенем.
— Неплохая штука, однако! Жаль, стрел к нему так мало, — пробормотал безымянный.
Истратить ещё одну огненную стрелу ему не дали. Сразу несколько невысоких скелетов, воздев дубинки и ржавые мечи высоко над головами, бросились к человеку. Времени у безымянного оставалось лишь на то, чтобы не глядя сунуть лук в чехол и схватиться за меч.
Следующие несколько минут герой только и делал, что увёртывался от ударов, которые сыпались со всех сторон, отбивал своим клинком оружие нежити, колол и рубил в ответ. Но вскоре всё закончилось — что может противопоставить человеку, который одолел неупокоенного лорда Инубиса и его слуг, жалкая кучка дохлых гоблинов?
Тяжело дыша, безымянный оглядел то, что осталось от врагов — рассыпанные по примятым папоротникам обломки костей и ветхое оружие. Убедившись, что больше нападения ждать не от кого, он убрал своё оружие и прихватил пару не до конца изъеденных ржавчиной мечей. За них можно было выручить несколько монет у какого-нибудь кузнеца.
Очищенный от порождений Тьмы Круг Солнца встретил героя тишиной и прохладой древних камней. В окружении столбов и арок, устроенных из неровных продолговатых глыб, покоился алтарь. Возле него валялся небольшой, ладно сработанный охотничий арбалет. Безымянный поднял его и убедился, что механизм оружия в полном порядке.
— Вот Драгомир обрадуется, — проговорил герой, пряча находку в мешок.
***
Сказать, что Драгомир обрадовался, значило бы погрешить против истины. Охотник был в полном восторге и не уставал восхищаться храбростью безымянного, не побоявшегося сразиться с нежитью. Сам Драгомир, который не боялся ни мракориса, ни драконьего снеппера, при одном только упоминании оживших умертвий бледнел и терял присутствие духа. Тем искреннее было его восхищение подвигом безымянного, которому сам герой особого значения не придавал.
Зато он с удовольствием воспользовался гостеприимством Драгомира и решил переночевать в его устроенном на краю зелёной долины лагере. Он достиг его уже в сумерках, и сначала собирался просто отдать охотнику арбалет и идти в таверну «У мёртвой гарпии», до которой отсюда оставалось рукой подать — впереди виднелись огни гостеприимно зажжённых у её входа светильников.
Однако Драгомир так искренне радовался возвращению любимого оружия, так настойчиво предлагал остаться и отведать жареного мяса падальщика со свежим серафисом, что безымянный не смог устоять. Даже возможность провести ночь в настоящей постели, а не на охапке веток возле костра, не заставила безымянного изменить решения.
После ужина, состоявшего не только из падальщика, но и из принесённой героем кабанятины, пришла пора задушевных разговоров у огня. Драгомир рассказал несколько охотничьих баек, на которые оказался большим мастером. А безымянный в ответ поведал подробности схватки со скелетами возле Круга Солнца, а затем плавно перешёл к приключению в крипте лорда Инубиса.
— Я бы, наверно, умер от ужаса прямо в этом склепе, — проговорил Драгомир.
— Это ещё что! Недавно мне пришлось очистить целую шахту от превращённых в зомби рудокопов и охранников, от которых остались только увешанные оружием скелеты. А ещё там оказалось полно ползунов, — похвастался безымянный.
— Не может быть! Расскажи! — потребовал Драгомир.
Безымянный, разумеется, не пожалел красок, расписывая свои похождения в штольнях возле башни Декстера. Охотник слушал его, широко раскрыв глаза.
— Не хотел бы я после смерти превратиться в нежить, — сказал он, когда безымянный завершил свой рассказ.
— На самом деле вероятность этого не так уж и высока, — пожал плечами герой. — Разве что не повезёт попасться некроманту или...
— Или? — поторопил Драгомир внезапно впавшего в задумчивость собеседника.
— Или сам продашь душу Белиару, — завершил свою мысль тот.
— Добровольно?! Ну уж нет! Как такое вообще возможно? — охотник аж содрогнулся от подобного предположения.
— По-разному бывает. Раздобыл я тут недавно одну занимательную книжицу, в ней полно таких историй, — проговорив это, Безымянный порылся в своей сумке и достал книгу с сочинением Саландрила. — Вот послушай это... — сказал он и, раскрыв нужную страницу, начал читать вслух:
«Рассказ о том, как паладин Инноса предал своего бога, присягнув на верность Белиару и о причине, подвигнувшей его к этому — любви. Ведь главное в жизни — любовь. Великое чувство, ради которого можно совершить порой даже ужасные вещи...
И в небесах я видел отраженья
далёких битв,
и верность, и любовь...
История 15-я. Падение
Харен очнулся поздно вечером. Его голова раскалывалась от боли. Он дышал с трудом. Каждый вздох был для Харена пыткой. Вероятно, у него было сломано несколько рёбер.
О, Иннос, как же всё-таки больно! Харен поморщился.
Из всего отряда паладинов только он один остался в живых. Какие же всё-таки сильные эти твари. Ни один человек не сравнится с орком в силе и выносливости. В бою эти отродья Белиара впадали в ярость и становились нечувствительными к боли. Это состояние достигалось благодаря особому зелью, которое изготовляли орочьи шаманы. Разведчики захватили несколько фляжек с зельем, но единственный доброволец, согласившийся испытать на себе это вонючее варево, скончался в ужасных судорогах, длившихся около часа, и даже вытяжка из болотной травы, которую лекари давали безнадежным больным, дабы притупить их страдания, не смогли облегчить его мучения.
Харен дотянулся до своей походной сумки и извлек из неё флягу с самогоном. Жаль, конечно, хорошей водки, но рану нужно обработать. Он разорвал рубаху в том месте, где она пропиталась кровью, обнажив рану. Доспехов на нём не было. Вероятно постарались орки или мародёры, коих за всё время войны развелось предостаточно.
Сжав зубы, Харен принялся обильно поливать рану водкой. Оставшийся самогон он выпил. Сейчас это было необходимо. Спиртное успокаивало и отгоняло дурные мысли.
Собравшись с силами, Харен дополз до небольшой пещерки, находившейся футах в ста от него, растянулся на каменном полу и забылся тревожным сном, сопровождаемым кошмарами. Ему снилось, словно он предал всё, во что верил и, поклявшись в верности Белиару, стал предводителем армий Тьмы. Города и страны склонялись перед ним, но он, не зная жалости, вырезал всё живое, оставляя на месте городов одни пепелища, и получал от этого несказанное удовольствие. Став паладином Белиара, он изучил заклинания Тьмы, позволявшие оживлять мёртвых. Мертвецы стали отличным дополнением его армии. Всё было у его ног. В своём искусстве паладин Белиара превзошёл всех величайших воинов и магов. И даже драконы, пробудившиеся после многовековой спячки, склонились пред его могуществом...
Харен проснулся в поту с ужасным криком на устах. Нет, это был не я, подумал он. Я слуга Инноса и никогда не смог бы стать таким зверем. Никогда и ни за что! Отогнав от себя дурные мысли, он извлёк из походной сумки копчёное мясо, кусок сыра, слегка покрывшегося плесенью, и принялся за еду.
Через несколько дней паладин смог встать на ноги. При помощи ножа, единственного оружия оставшегося у него, он смастерил себе лук и вырезал к нему стрелы. Теперь он мог ходить на охоту и добывать мясо. Недалеко от своего временного приюта Харен нашёл логово крысокротов. Эти полуслепые твари были неповоротливы, а их мясо оказалось очень нежным и вкусным.
Еще через несколько дней Харен полностью оправился. Во время своей очередной охоты он обнаружил труп дезертира. Трус умер от страха — на его теле не было никаких ран. Глаза его, расширенные от ужаса, были обращены к небесам. Облачившись в кольчугу покойного, Харен примостил за спиной его двуручник и принялся рыть могилу. Каждый человек, даже дезертир, должен быть предан земле, дабы душа его нашла покой в Небесных Чертогах.
Похоронив несчастного, Харен принялся обдумывать свои дальнейшие действия. Нужно было что-то предпринять. Месть?.. Да, но сначала необходимо наведаться в Лейорен, небольшую деревеньку, находившуюся к югу отсюда, ведь там находилась его любимая жена Реонда. Да и братьев по ордену, обосновавшихся там, необходимо было предупредить об опасности во что бы то ни стало. С этими мыслями Харен отправился в путь.
Судя по следам, которые прочитал бы даже слепой, орки сильно опережали его. Мысли о любимой не давали ему покоя. У Харена словно появилось второе дыхание. Он отдыхал лишь два часа в день, а затем снова отправлялся в путь. Несколько раз он натыкался на орочьи патрули, но благодаря своему таланту передвигаться почти бесшумно смог остаться незамеченным.
Питался он чем придётся — в основном мясом волков, не брезговал даже крысятиной. Повсюду ему попадались следы стычек орков и людей. Большое количество человеческих тел говорило о том, что эти стычки заканчивались явно не в пользу людей. Спустя несколько дней он наткнулся на умиравшего стражника. У того было слишком тяжелое ранение в живот. Дабы ослабить мучения товарища по оружию, Харен дал ему вытяжку из болотной травы.
Через некоторое время он достиг деревни и впал в ужас. Нет, вокруг не было ни одного орка. Но огромное количество трупов мужчин, женщин, стариков и детей говорило о том, что орки были тут и, судя по состоянию тел, совсем недавно. Харен сломя голову бросился к своему дому, стоявшему на другом конце деревни. Распахнув дверь, он в мгновение ока взлетел по ступеням и оказался перед мёртвым телом своей возлюбленной. На глаза его навернулись слёзы. Его жена, его нежная девочка, та, которую он любил больше жизни, была мертва.
— Не-е-е-е-ет!— с надрывом закричал он. — Иннос, за что?! Чего я совершил такого?.. Верни мне её, молю тебя!..
Но Иннос оставался глух к мольбам своего слуги. Внезапно в углу комнаты сгустилась тьма. Через мгновение она рассеялась и перед паладином оказался орк-шаман.
— Умри же, презренная тварь! — с жаром произнёс Харен, высвобождая свой двуручник.
— Человек, — произнёс орк хриплым голосом, — ты быть избран. Мой господин говорить с тобой через меня. Он предлагать тебе всё, что ты пожелаешь — власть, силу, могущество. Ты будешь непобедим...
— Я не заключаю соглашений со Злом. Я служу Инносу...
— Человек, Иннос не поможет тебе. Мой господин может. Могущество Белиара не знает границ. Ты просить твоего бога вернуть её к жизни, но он молчать. Мой повелитель вернёт твоя жена жизнь. Он хотеть лишь твоего согласия.
— Согласия на что?
— Повести в бой легионы Тьмы. Только так ты спасти твоя жена. Только так...
Старый орк умолк. Перед глазами Харена вставали ужасные картины — все те ужасы, что он видел во сне, сплелись воедино. «Да», — прошелестел в его мозгу чей-то голос.
Паладин думал. На одной чаше весов находился весь мир, а на другой всего лишь одна жизнь, но эта единственная жизнь была для него дороже всего мира. В душе он уже все решил. Оставалась лишь формальность — принести клятву.
Стоя на коленях перед алтарем Белиара, он произносил слова:
— Клянусь Тебе, Владыка, в вечной преданности, моя душа — Твоя. Я поведу Твои легионы и пролью реки крови во Имя Твоё. Залогом моим послужит кровь моя.
С этими словами он резанул по ладони ножом, сжал руку и на алтарь упали алые капли.
Перед глазами его вновь вставали ужасные картины, но теперь они уже не причиняли ему боли. В мыслях своих он был с возлюбленной. На устах его застыла безумная улыбка.
Теперь мир был обречен...»
На некоторое время над поляной повисло молчание. Ночной сумрак со всех сторон обступил двоих людей, и лишь свет костра не давал темноте окончательно сомкнуться над ними.
В ближайших зарослях хрустнула ветка, Драгомир вздрогнул и заозирался по сторонам, словно очнувшись от глубокого сна. Убедившись, что тревога напрасна, охотник поднял взгляд на безымянного.
— Там не написано, вернул ли ему Белиар жену? И что сталось с этим Хареном дальше? — спросил он.
— Нет. Здесь история обрывается. Однако, судя по тому, что наш мир всё ещё жив и в ближайшее время погибать как будто не собирается, нашёлся кто-то, кто остановил этого беднягу вместе с его тёмными легионами, — ответил герой и убрал книгу обратно в сумку.
— Должно быть, это был великий герой... — прошептал охотник.
— Наверняка. Но мы-то с тобой простые парни, Драгомир. Нам требуется отдых. Мне завтра тащиться в город, да и ты вроде бы говорил, что собирался поохотиться. Так что давай-ка укладываться спать, — предложил безымянный.
— Да, ты прав, — согласился Драгомир. — Ложись, а я пока покараулю. Разбужу тебя перед рассветом.
— Всё-таки нужно было идти на ночлег в таверну, — пробормотал Безымянный, поудобнее приминая свою постель из веток.
Продолжение следует...
Последнее редактирование:
