.png){kind=icon}
.png){kind=icon}
- Регистрация
- 15 Июн 2013
- Сообщения
- 2.191
- Благодарности
- 1.302
- Баллы
- 1.065
Не ждали? 
Жанры: Постапокалиптика, Приключения, Фантастика
Описание: Тирания Мериана осталась в прошлом. Народ шиида перешел на новый уровень развития и теперь действительно напоминает полноправного владельца всеми покинутой планеты. Казалось бы, жизнь должна заиграть новыми красками, однако на пороге появляются старые хозяева, вернувшиеся в бывшие владения с никому не известными целями. И пусть бы одним вторжением людей все беды шиида и ограничились бы, но мертвая Терра припасла последний сюрприз, ставящий под угрозу само существование несчастного народа.
Часть 1. Сoeli lumen
Coeli lumen - небесный свет.
Пустыня. Бескрайняя и безжизненная. Выжженная лучами разъяренной звезды. Сияющий шар посреди неба освещает мертвую планету сутки напролет, не давая ни секунды отдыха. Хотя… Можно ли говорить о сутках в мире, где само время остановилось? Где растворились понятия «неделя», «месяц», «год»? Где даже не бывает ночи? Едва ли.
Этот мир вступил в вечную Эпоху Песка. Бесконечные дюны, огромные камни да свирепый ветер, дующий со всех сторон сразу, — единственные властелины этих земель. Вода и плодородная почва просто не могут существовать в подобных условиях. А без них не может существовать и сама жизнь. Здесь нет ни птиц, ни зверей, ни крохотной травинки. Ни людей. Этот мир, казалось бы, мертв.
Однако не совсем. В пустыне существует одно примечательное место, которое могло бы заинтересовать стороннего наблюдателя, конечно, если бы такой нашелся. Источник. Древнее хранилище энергии. Кто создал его и для каких целей — тайна, но единственная имеющая значение для нас вещь то, что Источник сыграл огромную роль в мире без будущего. Можно сказать, ключевую роль.
Странный артефакт захоронен в небольшой пещере и представляет собой алтарь из неизвестного материала. Достаточно одного взгляда на это поразительное творение, чтобы понять, что его создал настоящий мастер: прямые линии, ровные углы, безупречно выполненный замысловатый орнамент. Наверняка когда-то с его помощью проводили ритуалы или даже жертвоприношения, но теперь… Теперь Источник является главной святыней молодого народа Шиида, а пещера, скрывающая его от ветра и песка, покоится под огромным городом, настоящим бриллиантом этого иссохшего мира.
Да, на первый взгляд он может показаться грубым и примитивным, но и существа, построившие его, далеки от искусства архитектуры. И тем не менее, как бы ни были слабы их представления о зодчестве, они приложили сверхъестественные усилия, стараясь возвести в условиях вечных руин нечто прекрасное. Пусть строительными материалами шиида служили лишь камни и песок, удивительный город все равно вышел по-своему изящным. Длинные, прямые улочки, тянущиеся вдоль рядов богато украшенных орнаментами бескрышных хижин, радиально сходятся к главной площади поселения, посреди которой возвышается статуя, чем-то отдаленно напоминающая фигуру шиида, показывающую пальцем на раскаленный Солиус. Никто, кроме самих шиида, не сможет объяснить, что символизирует эта причудливая скульптура, носящая достаточно скромное название «Новый пророк».
Главная площадь упирается в самое крупное здание города – храм. Пятиярусное строение как огромная лестница устремляется к небу. Лестница, конечно, кривовата и асимметрична, но, учитывая, сколько испытаний выпало в недавнем прошлом на долю несчастного храма, можно сказать, что это действительно величественное сооружение, тем более что оно было построено голыми руками и магией, без применения каких-либо сторонних механизмов. У основания храма притаилась пещера со священным Источником, окруженная оградой и ритуальными статуэтками.
Поселение кажется незыблемым, но, по иронии судьбы, мало что может посоревноваться с ним в хрупкости. За свою короткую историю оно пережило уже не одно падение и вынесло уроки. Теперь город находится под неусыпной охраной двух высоких стен, протянутых по периметру. Стены, может быть, и не слишком красивы, но вполне надежны: верховный жрец лично контролировал их возведение, потому что городу была необходима защита. Не от врагов – какие здесь могут быть враги? – от пустыни. От ветра и песчаных бурь, терзающих шиида с пугающей неумолимостью, разрушающих дома, сметающих все на своем пути. Бедный народ прошел через многое и в продолжении своей трагичной истории заслужил право на безопасность. Хотя бы относительную.
В былые времена едва ли кто-то из шиида мог задуматься об этом. Думать было недопустимой роскошью, привилегией кучки избранных. Из более чем двух сотен шиида лишь одиннадцать могли позволить себе это, и лишь один действительно позволил. В большей своей части народ представлял собой безвольное, внушаемое стадо, непостоянное, плывущее по течению, управляемое Кругом Жрецов. Хотя слово «управляемое» не совсем верно описывает ситуацию. Многие ли жрецы действительно желали нести бремя власти? Были ли они лидерами или же заботились лишь о своем спокойствии и вещах столь эфемерных, что не стоили даже мимолетного упоминания? Как бы сложилась судьба города в таких условиях, если бы его существование не продлевалось Источником и единичными здравыми идеями? Круг Жрецов не видел жизнь, фанатично увлеченный призрачными стремлениями, и в погоне за фантазиями допустил бы гибель своего города, им же и созданного, если бы не случай, изменивший все. Один-единственный случай, который повлек за собой вскрытие древней библиотеки, зарождение свободомыслия, предательство и скорое низложение Круга. Этот ряд событий, запущенный случаем, приведенный в движение своенравной песчаной бурей, ознаменовал начало новой эры для шиида. Особое место в ней было отведено узурпаторам, осуществившим государственный переворот, и кардинально поменявшим вектор развития своего народа.
Их было двое. Фраус и Пиений.
***
Шиида приняли перемены без особого труда. Сложности начались уже потом, когда у нового правительства появились старые, до того тщательно замаскированные, проблемы. Восстановление пострадавшего храма, возведение стен, реформирование совершенно неоптимизированного города заняли уйму времени и при этом оказались далеко не самым серьезным препятствием на пути к будущему. Гораздо большие затруднения вызвала работа с народом. Дар индивидуальности не всем пришелся по душе, и Фраус неоднократно срывал голос, пытаясь донести до своих сородичей, как сильно они ошибаются. Все попытки обратиться за помощью к Пиению разбивались о стену упрямого сопротивления. Впрочем, на то были причины: Пиений сам стоял в тупике. Кристаллы оказались не без подвоха, и Пиений был вынужден признать, что в решениях Мериана крылась крупица здравомыслия. Использовать один и тот же кристалл для просвещения нескольких шиида в действительности было не самой лучшей идеей. Ничего критичного, конечно, но личность у таких шиида получалась настолько же одинаковой, как и ее прежнее отсутствие. И это совершенно не укладывалось в грандиозные планы бывшего жреца, а ныне первого советника.
Повторная экспедиция в библиотеку привела к неутешительным выводам: кассет, конечно, много, но шиида все равно чуть ли не вдвое больше. Рыться в песке в поисках новых источников кристаллов желания ни у кого не оказалось, и после долгих раздумий и совещаний Пиению все же пришлось смириться с тем, что характеры так или иначе будут повторяться. И ладно бы, если бы на этом неприятности закончились. Однако в ходе дальнейших экспериментов выяснилось, что попытка воздействовать на уже обработанного шиида каким-либо другим кристаллом не оказывает практически никакого эффекта на подопытного и существенно не меняет его характер, что окончательно вывело первого советника из себя. Он, конечно, догадывался о чем-то подобном, наблюдая за Фраусом, попавшим под последовательное влияние аж трех кристаллов и изменившимся только внешне, но теперь смог убедиться в этом наверняка. Что же ему было делать с несколькими десятками шиида, по-прежнему являвшимися копиями друг друга?
Пиений вышел из ситуации с присущей ему радикальностью. В какой-то момент все «бракованные» подопытные просто исчезли, будто их и не было, и заменились новыми, «чистыми», только вышедшими из Источника. Жестоко, но действенно. Если бы Фраус знал о подобных методах облагораживания нации, он бы пришел в ужас, но Пиений старательно заботился о том, чтобы верховный жрец знал ровно столько, сколько нужно, и ни словом больше. Конечно, нельзя сказать, что Фраус ни о чем не подозревал, но вечные проповеди и контроль за строительными работами выматывали его чуть ли не до потери сознания. К тому же, на каком-то подсознательном уровне, Фраус все еще боялся Пиения и разделял его позицию «меньше знаешь – спокойнее живешь». Не совсем пристойное поведение для верховного жреца, но в свое оправдание Фраус всегда мог напомнить, что этот титул закрепили за ним против его воли.
Так, на компромиссах и условностях, вырос новый город.
Когда титанический труд все же был завершен, и Фраус, и Пиений смогли выдохнуть с заметным облегчением. Они оба проделали невероятную по своим масштабам работу и могли бы взять небольшую передышку… они заслужили… им хотелось так думать. Но привередливая судьба распорядилась по-другому. Вестником дурных новостей оказался «Новый пророк».
Когда уставший Фраус вышел на главную площадь, чтобы перевести дух и осмотреть результат своих трудов, он, к своему удивлению, заметил, что палец статуи показывает не на Солиус, а на ослепительно синее, чистое небо. Верховный жрец несколько раз обогнул «Пророка», но тот все равно продолжал указывать в пустоту, как бы сильно ни менялся ракурс.
Вечный Солиус покинул привычное местоположение и сдвинулся далеко влево.
***
- Что случилось? – Пиений был несколько озадачен тем, что верховный жрец собрал экстренное совещание не на привычной верхушке храма, а прямо на центральной площади. Еще большую неясность вносил весьма урезанный характер собрания: новый Круг Жрецов участия в нем не принимал.
- Подойди сюда, - Фраус воровато оглянулся, но никого поблизости не заметил. Площадь пустовала, за исключением нескольких шиида, что-то деловито обсуждающих в отдалении. Если говорить тихо, они наверняка ничего не смогут услышать.
Пиений послушно подошел, заинтригованный атмосферой повышенной секретности. Как правило, он не принимал всерьез опасения верховного жреца, но иногда Фраус выдавал действительно полезные идеи, которые стоило принять на заметку. Возможно, сейчас наступил именно такой момент?
- Слушаю.
- Посмотри на Солиус, - прошептал Фраус, кивнув в сторону звезды. – А потом на статую.
Первый советник выполнил команды автоматически, не задумываясь о каком-то смысле манипуляций, и перевел вопросительный взгляд на Фрауса. Это уже вошло в привычку. Пиений не считал себя подчиненным своему соратнику, скорее уж наоборот, но, соблюдая некий негласный набор правил, часто играл на публику, подчеркивая главенство Фрауса. Иной раз даже при отсутствии публики, чтобы не выходить надолго из роли. Вторым номером быть спокойнее и несоразмерно приятнее, особенно, если в твоих руках абсолютная власть над первым. Так почему бы и не исполнить прихоть верховного жреца, раз уж все равно непонятно на кой тому сдалось это небо?
- Ну? Ничего не заметил? – нетерпеливо спросил Фраус.
- Нет, - Пиений вздохнул, разом потеряв маску верного подданного. - Если тебя что-то беспокоит, возможно, стоит сказать об этом прямо?
Советник должен советовать. Можно даже замаскировать совет толстым слоем иронии или сарказма, он все равно останется советом. Технически.
Фраус не обратил внимания на укол Пиения и показал пальцем на светило, копируя позу «Пророка».
- Статуя должна указывать на Солиус, верно? Мы сами высекли ее, и я точно помню, что тогда она указывала на Солиус. А сейчас?
Пиений еще раз взглянул на скульптуру, затем перевел взгляд на палец Фрауса и согласно кивнул:
- Ты прав. Солиус сместился. Думаешь, это что-то значит?
- Не знаю, - верховный жрец опустил руку и беспомощно посмотрел на звезду. – Хотел бы я знать. Было бы гораздо проще, если бы мы знали о нем хоть что-нибудь. А пока мы знаем только то, что без него мы все погибнем. И вдруг… ну просто вдруг случится так, что Солиус будет двигаться все дальше, и дальше, и дальше, и так, пока не исчезнет совсем? Такое возможно? Что же мы будем делать?
Пиений нахмурился. В словах Фрауса была логика. И это как раз меньше всего нравилось советнику. Если Фраус прав, события могут приобрести катастрофический оборот. Пиений не хотел даже думать о том, что может произойти, если Солиус исчезнет с неба, однако звезда действительно сдвинулась. И сдвинулась сильно.
- Возможно, это нормально для него, - предположил Пиений. – Может быть, он скоро вернется на место?
- Может быть. А может, нет.
- Может, - задумчиво повторил советник, изучая расстояние от пальца статуи до Солиуса. – Надо продумать этот вариант. Скорее всего, наши раздумья окажутся напрасными трудами, но если все-таки нет… - Пиений поспешно перебил себя. – Следи за ним. Следи, куда он движется. Постоянно. Пока нет причин для волнения.
- Хорошо, - Фраус почувствовал несильное, но все же облегчение. Он все еще не ощущал себя лидером и подсознательно полагался в любой сложной ситуации на Пиения. Так было раньше. Так, судя по всему, будет всегда. Такой беспомощный шиида не может быть верховным жрецом, так почему бы не взвалить все проблемы на советника, который всю свою жизнь брал инициативу в свои руки? – Остальным лучше пока ничего не говорить?
- Ни в коем случае. У нас только все в большей или меньшей степени успокоилось, лишняя паника будет вредна, - Пиений последний раз бросил взгляд на «Пророка» и медленно пошел к ближайшему выходу с площади. – Следи.
Фраус прислонился к статуе и закрыл глаза. Удушающий страх, уже давно не захлестывающий его сознание с такой силой, вернулся.
***
Моррис брел по пустыне, постепенно удаляясь от города. Подобные прогулки были для него в порядке вещей и доставляли массу удовольствия. Тишина, спокойствие, одиночество, абсолютное единение с собой и своими мыслями – большего Моррису не было нужно. Он не догадывался о своей прошлой жизни, и никто не спешил посвящать его в излишние подробности, но любовь к уединению и спокойному философствованию вернулась к нему в новой реинкарнации. Пиений в процессе «кристаллизирования» Морриса оценил иронию, но оставил свои наблюдения при себе, не посвятив в них даже Фрауса. Советник опасался, что верховный жрец сочтет абсолютно случайное совпадение жестокой шуткой над бывшим великим пророком Шиида, к которому Фраус испытывал сочувствие даже по прошествии длительного времени. Пиений не любил Мериана, это правда, но у него и в мыслях не было как-либо издеваться над его памятью. Моррис просто получился… сильно схожим со своей прошлой личностью. И всего лишь. Никакого злого умысла и подтасовки кристаллов.
Так или иначе, Моррис продолжал свой путь по известному только ему маршруту, погруженный в мир образов, размышлений и фантазий. Иногда он ускорялся или, наоборот, замедлялся, резко останавливался, что-то шептал под нос, размахивал руками или садился на песок. В этом состоянии Моррис мог пребывать неопределенно долго, блуждая кругами вокруг города, пока его не приводили в чувство кто-то из сородичей или зарождающаяся песчаная буря. Особой надобности в нем не испытывали, вреда он никому не причинял, и поэтому никто из шиида не был против его регулярных прогулок. Однако на этот раз покой Морриса нарушило нечто похуже любой песчаной бури.
Сначала появилось тихое гудение. Настолько тихое и неприметное, что философ даже не понял, что источник звука находится в реальном мире. Он бы и вовсе не обратил на него внимания, если бы не постепенное усиление раздражителя. Через несколько минут игнорировать посторонний шум было уже невозможно. Тогда Моррис в растерянности остановился и огляделся по сторонам, но пустыня была неизменна молчалива. Звук доносился сверху.
Моррис поднял голову и тихо вскрикнул от неожиданности. Прямо перед ним с небес медленно и величаво опускался странный предмет, ослепительно сияющий на Солиусе. Форма странного предмета не подлежала никакому описанию, размер превышал добрую половину храма, а сверкающая оболочка намекала на неизвестный шиида материал. Легкая и непринужденная левитация гиганта только добавляла общей картине иллюзорности.
Такого Моррис не мог себе представить даже в самых смелых своих фантазиях. Его нервы не выдержали. Издав еще один вопль, гораздо громче предыдущего, шиида бросился в город, под защиту прочных стен.
Этот мир вступил в вечную Эпоху Песка. Бесконечные дюны, огромные камни да свирепый ветер, дующий со всех сторон сразу, — единственные властелины этих земель. Вода и плодородная почва просто не могут существовать в подобных условиях. А без них не может существовать и сама жизнь. Здесь нет ни птиц, ни зверей, ни крохотной травинки. Ни людей. Этот мир, казалось бы, мертв.
Однако не совсем. В пустыне существует одно примечательное место, которое могло бы заинтересовать стороннего наблюдателя, конечно, если бы такой нашелся. Источник. Древнее хранилище энергии. Кто создал его и для каких целей — тайна, но единственная имеющая значение для нас вещь то, что Источник сыграл огромную роль в мире без будущего. Можно сказать, ключевую роль.
Странный артефакт захоронен в небольшой пещере и представляет собой алтарь из неизвестного материала. Достаточно одного взгляда на это поразительное творение, чтобы понять, что его создал настоящий мастер: прямые линии, ровные углы, безупречно выполненный замысловатый орнамент. Наверняка когда-то с его помощью проводили ритуалы или даже жертвоприношения, но теперь… Теперь Источник является главной святыней молодого народа Шиида, а пещера, скрывающая его от ветра и песка, покоится под огромным городом, настоящим бриллиантом этого иссохшего мира.
Да, на первый взгляд он может показаться грубым и примитивным, но и существа, построившие его, далеки от искусства архитектуры. И тем не менее, как бы ни были слабы их представления о зодчестве, они приложили сверхъестественные усилия, стараясь возвести в условиях вечных руин нечто прекрасное. Пусть строительными материалами шиида служили лишь камни и песок, удивительный город все равно вышел по-своему изящным. Длинные, прямые улочки, тянущиеся вдоль рядов богато украшенных орнаментами бескрышных хижин, радиально сходятся к главной площади поселения, посреди которой возвышается статуя, чем-то отдаленно напоминающая фигуру шиида, показывающую пальцем на раскаленный Солиус. Никто, кроме самих шиида, не сможет объяснить, что символизирует эта причудливая скульптура, носящая достаточно скромное название «Новый пророк».
Главная площадь упирается в самое крупное здание города – храм. Пятиярусное строение как огромная лестница устремляется к небу. Лестница, конечно, кривовата и асимметрична, но, учитывая, сколько испытаний выпало в недавнем прошлом на долю несчастного храма, можно сказать, что это действительно величественное сооружение, тем более что оно было построено голыми руками и магией, без применения каких-либо сторонних механизмов. У основания храма притаилась пещера со священным Источником, окруженная оградой и ритуальными статуэтками.
Поселение кажется незыблемым, но, по иронии судьбы, мало что может посоревноваться с ним в хрупкости. За свою короткую историю оно пережило уже не одно падение и вынесло уроки. Теперь город находится под неусыпной охраной двух высоких стен, протянутых по периметру. Стены, может быть, и не слишком красивы, но вполне надежны: верховный жрец лично контролировал их возведение, потому что городу была необходима защита. Не от врагов – какие здесь могут быть враги? – от пустыни. От ветра и песчаных бурь, терзающих шиида с пугающей неумолимостью, разрушающих дома, сметающих все на своем пути. Бедный народ прошел через многое и в продолжении своей трагичной истории заслужил право на безопасность. Хотя бы относительную.
В былые времена едва ли кто-то из шиида мог задуматься об этом. Думать было недопустимой роскошью, привилегией кучки избранных. Из более чем двух сотен шиида лишь одиннадцать могли позволить себе это, и лишь один действительно позволил. В большей своей части народ представлял собой безвольное, внушаемое стадо, непостоянное, плывущее по течению, управляемое Кругом Жрецов. Хотя слово «управляемое» не совсем верно описывает ситуацию. Многие ли жрецы действительно желали нести бремя власти? Были ли они лидерами или же заботились лишь о своем спокойствии и вещах столь эфемерных, что не стоили даже мимолетного упоминания? Как бы сложилась судьба города в таких условиях, если бы его существование не продлевалось Источником и единичными здравыми идеями? Круг Жрецов не видел жизнь, фанатично увлеченный призрачными стремлениями, и в погоне за фантазиями допустил бы гибель своего города, им же и созданного, если бы не случай, изменивший все. Один-единственный случай, который повлек за собой вскрытие древней библиотеки, зарождение свободомыслия, предательство и скорое низложение Круга. Этот ряд событий, запущенный случаем, приведенный в движение своенравной песчаной бурей, ознаменовал начало новой эры для шиида. Особое место в ней было отведено узурпаторам, осуществившим государственный переворот, и кардинально поменявшим вектор развития своего народа.
Их было двое. Фраус и Пиений.
***
Шиида приняли перемены без особого труда. Сложности начались уже потом, когда у нового правительства появились старые, до того тщательно замаскированные, проблемы. Восстановление пострадавшего храма, возведение стен, реформирование совершенно неоптимизированного города заняли уйму времени и при этом оказались далеко не самым серьезным препятствием на пути к будущему. Гораздо большие затруднения вызвала работа с народом. Дар индивидуальности не всем пришелся по душе, и Фраус неоднократно срывал голос, пытаясь донести до своих сородичей, как сильно они ошибаются. Все попытки обратиться за помощью к Пиению разбивались о стену упрямого сопротивления. Впрочем, на то были причины: Пиений сам стоял в тупике. Кристаллы оказались не без подвоха, и Пиений был вынужден признать, что в решениях Мериана крылась крупица здравомыслия. Использовать один и тот же кристалл для просвещения нескольких шиида в действительности было не самой лучшей идеей. Ничего критичного, конечно, но личность у таких шиида получалась настолько же одинаковой, как и ее прежнее отсутствие. И это совершенно не укладывалось в грандиозные планы бывшего жреца, а ныне первого советника.
Повторная экспедиция в библиотеку привела к неутешительным выводам: кассет, конечно, много, но шиида все равно чуть ли не вдвое больше. Рыться в песке в поисках новых источников кристаллов желания ни у кого не оказалось, и после долгих раздумий и совещаний Пиению все же пришлось смириться с тем, что характеры так или иначе будут повторяться. И ладно бы, если бы на этом неприятности закончились. Однако в ходе дальнейших экспериментов выяснилось, что попытка воздействовать на уже обработанного шиида каким-либо другим кристаллом не оказывает практически никакого эффекта на подопытного и существенно не меняет его характер, что окончательно вывело первого советника из себя. Он, конечно, догадывался о чем-то подобном, наблюдая за Фраусом, попавшим под последовательное влияние аж трех кристаллов и изменившимся только внешне, но теперь смог убедиться в этом наверняка. Что же ему было делать с несколькими десятками шиида, по-прежнему являвшимися копиями друг друга?
Пиений вышел из ситуации с присущей ему радикальностью. В какой-то момент все «бракованные» подопытные просто исчезли, будто их и не было, и заменились новыми, «чистыми», только вышедшими из Источника. Жестоко, но действенно. Если бы Фраус знал о подобных методах облагораживания нации, он бы пришел в ужас, но Пиений старательно заботился о том, чтобы верховный жрец знал ровно столько, сколько нужно, и ни словом больше. Конечно, нельзя сказать, что Фраус ни о чем не подозревал, но вечные проповеди и контроль за строительными работами выматывали его чуть ли не до потери сознания. К тому же, на каком-то подсознательном уровне, Фраус все еще боялся Пиения и разделял его позицию «меньше знаешь – спокойнее живешь». Не совсем пристойное поведение для верховного жреца, но в свое оправдание Фраус всегда мог напомнить, что этот титул закрепили за ним против его воли.
Так, на компромиссах и условностях, вырос новый город.
Когда титанический труд все же был завершен, и Фраус, и Пиений смогли выдохнуть с заметным облегчением. Они оба проделали невероятную по своим масштабам работу и могли бы взять небольшую передышку… они заслужили… им хотелось так думать. Но привередливая судьба распорядилась по-другому. Вестником дурных новостей оказался «Новый пророк».
Когда уставший Фраус вышел на главную площадь, чтобы перевести дух и осмотреть результат своих трудов, он, к своему удивлению, заметил, что палец статуи показывает не на Солиус, а на ослепительно синее, чистое небо. Верховный жрец несколько раз обогнул «Пророка», но тот все равно продолжал указывать в пустоту, как бы сильно ни менялся ракурс.
Вечный Солиус покинул привычное местоположение и сдвинулся далеко влево.
***
- Что случилось? – Пиений был несколько озадачен тем, что верховный жрец собрал экстренное совещание не на привычной верхушке храма, а прямо на центральной площади. Еще большую неясность вносил весьма урезанный характер собрания: новый Круг Жрецов участия в нем не принимал.
- Подойди сюда, - Фраус воровато оглянулся, но никого поблизости не заметил. Площадь пустовала, за исключением нескольких шиида, что-то деловито обсуждающих в отдалении. Если говорить тихо, они наверняка ничего не смогут услышать.
Пиений послушно подошел, заинтригованный атмосферой повышенной секретности. Как правило, он не принимал всерьез опасения верховного жреца, но иногда Фраус выдавал действительно полезные идеи, которые стоило принять на заметку. Возможно, сейчас наступил именно такой момент?
- Слушаю.
- Посмотри на Солиус, - прошептал Фраус, кивнув в сторону звезды. – А потом на статую.
Первый советник выполнил команды автоматически, не задумываясь о каком-то смысле манипуляций, и перевел вопросительный взгляд на Фрауса. Это уже вошло в привычку. Пиений не считал себя подчиненным своему соратнику, скорее уж наоборот, но, соблюдая некий негласный набор правил, часто играл на публику, подчеркивая главенство Фрауса. Иной раз даже при отсутствии публики, чтобы не выходить надолго из роли. Вторым номером быть спокойнее и несоразмерно приятнее, особенно, если в твоих руках абсолютная власть над первым. Так почему бы и не исполнить прихоть верховного жреца, раз уж все равно непонятно на кой тому сдалось это небо?
- Ну? Ничего не заметил? – нетерпеливо спросил Фраус.
- Нет, - Пиений вздохнул, разом потеряв маску верного подданного. - Если тебя что-то беспокоит, возможно, стоит сказать об этом прямо?
Советник должен советовать. Можно даже замаскировать совет толстым слоем иронии или сарказма, он все равно останется советом. Технически.
Фраус не обратил внимания на укол Пиения и показал пальцем на светило, копируя позу «Пророка».
- Статуя должна указывать на Солиус, верно? Мы сами высекли ее, и я точно помню, что тогда она указывала на Солиус. А сейчас?
Пиений еще раз взглянул на скульптуру, затем перевел взгляд на палец Фрауса и согласно кивнул:
- Ты прав. Солиус сместился. Думаешь, это что-то значит?
- Не знаю, - верховный жрец опустил руку и беспомощно посмотрел на звезду. – Хотел бы я знать. Было бы гораздо проще, если бы мы знали о нем хоть что-нибудь. А пока мы знаем только то, что без него мы все погибнем. И вдруг… ну просто вдруг случится так, что Солиус будет двигаться все дальше, и дальше, и дальше, и так, пока не исчезнет совсем? Такое возможно? Что же мы будем делать?
Пиений нахмурился. В словах Фрауса была логика. И это как раз меньше всего нравилось советнику. Если Фраус прав, события могут приобрести катастрофический оборот. Пиений не хотел даже думать о том, что может произойти, если Солиус исчезнет с неба, однако звезда действительно сдвинулась. И сдвинулась сильно.
- Возможно, это нормально для него, - предположил Пиений. – Может быть, он скоро вернется на место?
- Может быть. А может, нет.
- Может, - задумчиво повторил советник, изучая расстояние от пальца статуи до Солиуса. – Надо продумать этот вариант. Скорее всего, наши раздумья окажутся напрасными трудами, но если все-таки нет… - Пиений поспешно перебил себя. – Следи за ним. Следи, куда он движется. Постоянно. Пока нет причин для волнения.
- Хорошо, - Фраус почувствовал несильное, но все же облегчение. Он все еще не ощущал себя лидером и подсознательно полагался в любой сложной ситуации на Пиения. Так было раньше. Так, судя по всему, будет всегда. Такой беспомощный шиида не может быть верховным жрецом, так почему бы не взвалить все проблемы на советника, который всю свою жизнь брал инициативу в свои руки? – Остальным лучше пока ничего не говорить?
- Ни в коем случае. У нас только все в большей или меньшей степени успокоилось, лишняя паника будет вредна, - Пиений последний раз бросил взгляд на «Пророка» и медленно пошел к ближайшему выходу с площади. – Следи.
Фраус прислонился к статуе и закрыл глаза. Удушающий страх, уже давно не захлестывающий его сознание с такой силой, вернулся.
***
Моррис брел по пустыне, постепенно удаляясь от города. Подобные прогулки были для него в порядке вещей и доставляли массу удовольствия. Тишина, спокойствие, одиночество, абсолютное единение с собой и своими мыслями – большего Моррису не было нужно. Он не догадывался о своей прошлой жизни, и никто не спешил посвящать его в излишние подробности, но любовь к уединению и спокойному философствованию вернулась к нему в новой реинкарнации. Пиений в процессе «кристаллизирования» Морриса оценил иронию, но оставил свои наблюдения при себе, не посвятив в них даже Фрауса. Советник опасался, что верховный жрец сочтет абсолютно случайное совпадение жестокой шуткой над бывшим великим пророком Шиида, к которому Фраус испытывал сочувствие даже по прошествии длительного времени. Пиений не любил Мериана, это правда, но у него и в мыслях не было как-либо издеваться над его памятью. Моррис просто получился… сильно схожим со своей прошлой личностью. И всего лишь. Никакого злого умысла и подтасовки кристаллов.
Так или иначе, Моррис продолжал свой путь по известному только ему маршруту, погруженный в мир образов, размышлений и фантазий. Иногда он ускорялся или, наоборот, замедлялся, резко останавливался, что-то шептал под нос, размахивал руками или садился на песок. В этом состоянии Моррис мог пребывать неопределенно долго, блуждая кругами вокруг города, пока его не приводили в чувство кто-то из сородичей или зарождающаяся песчаная буря. Особой надобности в нем не испытывали, вреда он никому не причинял, и поэтому никто из шиида не был против его регулярных прогулок. Однако на этот раз покой Морриса нарушило нечто похуже любой песчаной бури.
Сначала появилось тихое гудение. Настолько тихое и неприметное, что философ даже не понял, что источник звука находится в реальном мире. Он бы и вовсе не обратил на него внимания, если бы не постепенное усиление раздражителя. Через несколько минут игнорировать посторонний шум было уже невозможно. Тогда Моррис в растерянности остановился и огляделся по сторонам, но пустыня была неизменна молчалива. Звук доносился сверху.
Моррис поднял голову и тихо вскрикнул от неожиданности. Прямо перед ним с небес медленно и величаво опускался странный предмет, ослепительно сияющий на Солиусе. Форма странного предмета не подлежала никакому описанию, размер превышал добрую половину храма, а сверкающая оболочка намекала на неизвестный шиида материал. Легкая и непринужденная левитация гиганта только добавляла общей картине иллюзорности.
Такого Моррис не мог себе представить даже в самых смелых своих фантазиях. Его нервы не выдержали. Издав еще один вопль, гораздо громче предыдущего, шиида бросился в город, под защиту прочных стен.
Часть 2. Terra incognita
Terra incognita - неизвестная земля.
- На текущий момент это последняя точка, - Изабель Портер собрала экипаж мобильной исследовательской станции «Редитус» возле огромной карты материка и обвела небольшую зону. – Дальше пока что не пойдем. Без осветительных и тепловых установок на востоке делать нечего.
- Как скажешь. Давно пора было вернуться на базу, - Бруно Ли передвинул электронную сигарету из одного уголка рта в другой. – У нас инвентарный отсек уже до потолка забит. Надо бы разгрузиться и отдохнуть, прежде чем лезть на ночную сторону.
- Не расслабляйся, Бруно, с пустыми руками мы отсюда не вернемся, - Изабель покачала головой. – Это место включает в себя несколько важных объектов, которые я бы не хотела оставлять на потом.
- И что это за объекты? – подал голос Себастьян Лейн, сосредоточенно рассматривающий карту. – Должно быть, что-то нерядовое, да?
- Полагаю, что да, - ведущая ученая «Редитуса» поставила небольшой крестик внутри выделенной области. – Во-первых, в этих координатах должна находиться Центральная библиотека Республики. Только представьте себе, сколько ценных документов и архивных записей скрывается в ее залах.
- Да куда же их впихнуть? - Бруно с сомнением посмотрел на индикатор хранилища, однозначно свидетельствующий о крайней степени переполненности.
- Для начала нужно убедиться, что они сохранились, - Изабель укоризненно взглянула на пилота. – Если там действительно есть, с чем работать, поставим маячок и вернемся за ними в следующий раз. И будь, пожалуйста, более деликатен в выражениях, когда речь идет об огромном научном наследии.
Бруно пожал плечами:
- У нас все равно есть все данные из библиотеки в цифровом виде.
- Не все, - робко возразила Оливия Кларк. – С ментальных кассет нельзя снимать копии. Да и некоторые исторические артефакты представляют ценность именно в физическом виде.
- Поэтому ментальные кассеты и ушли в прошлое, - кивнул Бруно. – Но это не мое дело. Вы только говорите, куда лететь, а дальше делайте, что хотите.
- Спасибо за разрешение, - Изабель отвернулась от Бруно и продолжила мысль:
- Библиотека – только половина нашей миссии. Гораздо сильнее меня интересует кое-что другое. Вы еще не видели результатов сканирования поверхности?
Себастьян и Оливия ответили отрицательно.
- Зря. Взгляните на это, - Изабель увеличила карту и вывела на нее трехмерное изображение. – Вам ничего не кажется странным?
Ведущая ученая любила говорить загадками, вынуждая коллег поработать мозгами, и это всегда вызывало интерес, даже у, казалось бы, равнодушного к исследованиям Бруно. Трехмерный снимок поверхности Терры не стал исключением, завладев вниманием всех членов экипажа «Редитуса», чуть не столкнувшихся головами в процессе поиска «странного» объекта на карте. Первым откликнулся Себастьян уже через десяток секунд:
- Я здесь вижу только какие-то руины.
- Да. И? – Изабель такой ответ не удовлетворил.
- Ну… - Себастьян замялся. – Просто нагромождение домов. Да практически весь материк усеян такими же.
- Да нет. Не такими же, - Оливия выпрямилась и перевела взгляд на брата. – Форма у них странная. Квадратная. Мы такие не видели. И еще… на окраинах Капуции из-за войны была низкая застройка.
- Точно! - вскрикнул Бруно, хлопнув себя рукой по лбу. – Как же до меня сразу не дошло! Поэтому-то из-за разросшейся пустыни в этом районе не осталось ни одного здания на поверхности. Да на таком фоне эти развалины вообще кажутся небоскребами.
- Именно, - одобрительно кивнула Изабель. – Небоскребы. По приблизительным оценкам эта пирамида в высоту приближается к пятнадцати метрам. Вроде бы не очень много, но не забывайте о слое песка, который в нашей точке колеблется от шести до восьми метров. Солидное здание получается, да?
- Что ты имеешь в виду? – Бруно с подозрением посмотрел на Изабель. – Ты же не хочешь сказать, что эти дома и эта… пирамида построены уже после нашего отлета?
- Кто знает, мой милый, кто знает, - задумчиво пропела руководительница экспедиции, цитируя старый мюзикл. – Это мы и должны выяснить. Даже если это разобьет твое сердце и докажет существование инопланетян.
Бруно недовольно фыркнул. Он не переносил насмешки Изабель и действительно отрицал существование инопланетных форм разумной жизни, но возразить ничего не мог. При всей своей язвительности ведущая ученая не стала бы подделывать результаты сканирования. И, к сожалению, Бруно верил своим глазам.
- Задачи ясны? – Изабель вновь вернулась к миссии. – Во-первых, найти и осмотреть библиотеку. Во-вторых, проверить «объект». Не забываем об осторожности: библиотека под толстым слоем песка и уже больше века не ремонтировалась. Что нас может поджидать на «объекте», я, честно признаюсь, и сама не представляю, поэтому не выпускай из рук винтовку, лейтенант.
- Конечно, - с готовностью отозвался Себастьян.
- И не глазей по сторонам, будь так любезен. Предоставь это нам с Оливией. В прошлый раз из-за твоей рассеянности на нас чуть было не рухнул автомобиль.
Себастьян слегка поморщился. Он не любил вспоминать о своих промахах, но Изабель права: за ним такое наблюдается. Наверное, поэтому он в тридцать один год все еще ходит в лейтенантах МВС, хотя и отец, и дед, и прадед в его возрасте уже были капитанами. А в самом Себастьяне внезапно вылезла тяга к поэзии и музыке, не совсем совместимая с военным искусством. И откуда она взялась, бидр ее побери?
- Себ, - Оливия поняла, что ее брат опять о чем-то задумался и ткнула его локтем в бок, приводя в чувство.
- Конечно, я буду внимателен, - опомнился Себастьян, осознавая, что стремительно краснеет от пяток до корней волос. – Прошу простить за этот инцидент.
Изабель глубоко вздохнула и кивнула Оливии. В этой парочке сестра выглядела гораздо более серьезной и собранной нежели ее брат. Если бы не мягкость и робость Оливии, она бы сделала потрясающую карьеру в МВС, но так уж получилось, что эта ниша досталась Себастьяну. И Изабель сильно сомневалась, что это правильный выбор.
Оливия все поняла без слов. «Приглядывай за ним». Разумеется. Они близнецы, но почему-то Себастьян иногда кажется совсем ребенком. Он бы гораздо более уместно смотрелся на сцене театра или концертного зала, а не с винтовкой в руках. Поэтому его отправили в состав исследовательской экспедиции, а не в ряды охранных и военных служб. И все равно, даже в такой безобидной роли, Себастьян постоянно умудрялся оплошать. Но, по крайней мере, он в надежных руках и лучше уж здесь, чем где-либо еще.
- Хорошо. Тогда готовимся к высадке, - подытожила Изабель и выключила карту.
«Редитус» наравне с «Нордет» и «Аркабей» был частью программы «Терра нова». Три мобильные исследовательские станции, представляющие Цивитас, Тондекс и Аргандию соответственно, снабженные требуемым оборудованием и укомплектованные необходимым персоналом, направились на орбиту утерянной планеты и прочно закрепились на уровне своих материков. В рамках программы станции изучали климатические, геологические и биологические изменения, происходящие на поверхности Терры, анализировали и систематизировали полученные данные, и, конечно, не забывали прихватить уцелевшие ценные объекты, которые сто пятнадцать лет назад были признаны недостаточно ценными. Всю информацию и все находки исследователи доставляли на центральную международную базу «Пакс», утвержденную Альянсом непосредственно для этой цели и располагающуюся примерно на середине расстояния между Террой и Маджендой.
Несмотря на безлюдность и кажущееся спокойствие планеты, работа была не из легких. Экспедиции сталкивались с самыми разными препятствиями, и каждый материк старался подкинуть свои, уникальные ловушки. Бывшая территория Тондекса, и так известная своей недружелюбной природой, превратилась в болота на севере и в одичавшие леса на юге. Оказавшись на зыбкой и вязкой земле, города развалились, словно были построены из карточных домиков. Ситуацию осложняла редкая, но совершенно обезумевшая фауна и ядовитая флора, захватившие южные земли, где еще оставалась твердая земля. Экспедиция «Нордет» с завидным упорством продвигалась вдоль южного побережья (бывшего южного побережья, учитывая практически исчезнувшие океаны) достаточно длительное время и посетила около дюжины точек для высадки, но, дойдя до ночной стороны Терры, была вынуждена вернуться на базу. Планета еще не прекратила свое вращение, хотя все шло к этому, и за полтора месяца, пока экипаж «Нордет» переводил дух и восстанавливал силы, полностью погрузила северный материк в темноту, заставив экспедицию запросить подкрепление с осветительными и тепловыми установками. Дневной Тондекс был просто нелюбезным местом, но ночной стал уже смертельно опасным.
Зато поворот планеты сыграл на руку экспедиции «Аркабей», выведя засушенную и промороженную территорию Аргандии на свет Солиуса. Аргандианцы попали в гораздо более комфортные условия, нежели их северные коллеги . Когда-то плодородные земли Аргандии превратились в мертвые пустоши. Здесь уже не было хищников или ядовитых растений, не успели возникнуть и болота, моментально высушенные Солиусом. Зато города сохранились в безупречном состоянии, почти не пострадав от глобальной катастрофы. Правда, это не сильно способствовало делу экспедиции. Педантичные аргандианцы сотню лет назад вывезли все, до чего только смогли дотянуться, оставив своим потомкам совершенно стерильные останки былой цивилизации и сильно расстроив экипаж «Аркабей». Ученым пришлось возвращаться на базу с достаточно скудными результатами вылазки: несколько новых микроорганизмов, несколько страничек климатических наблюдений и бесполезная мелочевка в инвентарном отсеке, не заполнившая его и на половину. По итогам экспедиции было принято решение выждать некоторое время и предпринять повторное исследование материка. Вдруг там все-таки что-нибудь изменится?
Экипажу «Редитус» тоже пришлось несладко. Территория Цивитас, конечно, не могла сравниться с Тондексом, но и безопасной ее тоже нельзя было назвать. Северные территории, максимально удаленные от экваториальной зоны, сохранились относительно неплохо, но на восточном «побережье» материка уже наступила ночь, а на юге подступала непрерывно расширяющаяся пустыня, ставшая для экспедиции суровым испытанием. Песчаные бури, налетающие в самый неподходящий момент, изматывающая жара, от которой едва спасали защитные скафандры, и важные объекты для исследования, похороненные под толстым слоем песка, иной раз доводили Изабель до отчаяния. Несколько потенциально ценных точек для высадки пришлось отменить из-за крайне неблагоприятных погодных условий и сильно ограниченных сроков. Никто не хотел проверять на себе реакцию обезумевшей пустыни на наступающую ночь, и уж тем более никто не хотел блуждать по песку в темноте, поэтому Изабель пыталась выделить из запланированных пунктов самые важные. Центральной библиотеке Республики повезло войти в список приоритетных пунктов, хотя, конечно, это была заслуга не самой библиотеки. Ведущую ученую интересовал «объект», которого по чертежам и планам просто не должно было здесь быть. Но он был. И Изабель не собиралась отдавать загадочные развалины приближающейся темноте, предварительно не выжав из них все ответы на вопросы, потому что никто не мог сказать наверняка, хватит ли Терру на еще один виток или она так и остановится, подставив свету Солиуса вымершую Аргандию и заморозив два других материка.
- Обижаешь, - скорчил недовольную гримасу Себастьян, украдкой проверив индикатор заряда. – Всегда заряжена.
Оливия невольно улыбнулась, но на всякий случай убедилась, что электроимпульсный пистолет надежно закреплен на поясе. С таким братом и впрямь не соскучишься, и как раз поэтому лучше полагаться только на себя.
- Рации исправны. Шлемы для записи настроены. Оружие на месте, - подвела итог заключительной проверки Изабель. – Мы готовы.
- Тогда начинаю спуск, – Бруно нажал кнопку на приборной панели, и миниатюрный челнок, вместивший в себя весь скромный экипаж «Редитус», плавно оторвался от станции. Через несколько секунд включились двигатели, и летательный аппарат, постепенно ускоряясь, направился к точке высадки. Все в плановом порядке, все как всегда, и, тем не менее, руководительница экспедиции едва могла найти себе место от нетерпения. Она старалась не выдавать своих эмоций, насколько это вообще было возможно, но проще сказать, чем сделать. Загадочный «объект» тянул на сенсацию. Возможно, это была одна из самых важных находок всего проекта «Терра нова», и Изабель смертельно боялась разочароваться в своих ожиданиях.
Тем сильнее было ее удивление, когда в иллюминаторе уже приземляющегося челнока мелькнуло что-то черное.
- Вы это видели? – Изабель стремительно повернулась к группе.
Оливия с Себастьяном недоуменно переглянулись и синхронно пожали плечами:
- Видели что?
- В иллюминаторе что-то было, - ученая снова повернулась к окну, но увидела только ровную поверхность без малейшего изъяна. – Что-то было. И оно исчезло. Бруно, с твоего места ничего не видно?
- Не отвлекай меня, - потребовал прильнувший к приборной панели летчик, не отрывая глаз от сканера территории. – Ты же не хочешь, чтобы я посадил челнок на какую-нибудь дюну?
Изабель ничего не ответила. Больше всего ей сейчас хотелось выскочить из челнока, не дожидаясь окончательного приземления, но подобные мысли были не к лицу руководителю серьезной научной экспедиции. Бруно все же говорил правду: поверхность пустыни – не самая лучшая посадочная площадка. Оставалось только ждать, нервно покусывая губу, и не нервировать пилота.
Тем более, что он знает свое дело. Не прошло и двух минут, как челнок мягко опустился на относительно ровной поверхности, слегка качнув носом, и затих.
- Принимайте работу, - Бруно откинулся на спинку кресла и повернулся к подпрыгивающей на месте Изабель. – Так что ты там увидела?
- Пришельца, - съязвила ведущая ученая. – Большого, зеленого и с тремя ногами. Значит, мы можем выходить?
- Идите, - махнул рукой Бруно. – И без снимков пришельца не возвращайтесь. Не поверю.
- Обязательно, - Изабель нажала кнопку шлюза, стараясь не допускать излишне поспешных движений. – На связи.
Пилот кивнул, надел наушники и вернулся к приборной панели.
Терра встретила экспедицию уже привычным зноем, но Изабель будто и не заметила дискомфорт. Все ее внимание было приковано к темному пятнышку, то исчезающему из виду, то вновь появляющемуся среди песчаных холмов. Расстояние до пятнышка было не слишком большим, и даже без визора было видно, что оно движется. В безветренную и достаточно спокойную по меркам пустыни погоду.
- Вот оно! – Изабель показала в сторону мелькающего пятна. – Бруно, ты меня слышишь?
- Что есть «оно»? – недовольно спросил динамик в шлеме скафандра.
- Что-то черное и маленькое, - ученая махнула рукой своим спутникам и двинулась вслед за улепетывающей точкой. – Что-то определенно живое, а может быть и разумное.
- Это вряд ли, - Бруно так просто не сдавался. – Поздравляю, мэм, вы только что открыли новый вид животных. Или, возможно, кто-то из старых смог здесь выжить. Это любопытно, конечно, но на событие века не тянет.
- Ну-ну, - Изабель не стала спорить. Тем более, что она и сама не была достаточно уверена в своих гипотезах. Истину можно было выяснить только одним способом: очень быстрой ходьбой.
Чем экспедиция и занялась. Однако бодрое начало прогулки сменилось довольно унылым продолжением уже через десять минут непрерывного марширования по пустыне, заставив Изабель воспылать черной завистью к загадочному существу. Дорога по рыхлому песку, усыпанному мелкими обломками камней, с постоянным преодолением дюн и холмиков, казалось, была сущим пустяком для объекта преследования, но для исследователей она стала настоящей пыткой. Экспедиция постоянно спотыкалась и поскальзывалась, истекала потом под прямыми лучами Солиуса и на глазах теряла боевой дух. Себастьян с совершенно пустым взглядом мужественно отмерял метр за метром, уже и забыв об истинной цели этого путешествия, опустив винтовку и периодически вспахивая дулом оружия песок. Оливия то и дело оглядывалась назад, на поблескивавший вдалеке челнок, непрерывно борясь с желанием послать всю эту авантюру в далекие страны и вернуться на Мадженду. Изабель постоянно наводила визор на черное существо, пытаясь получить хотя бы примерное представление о его внешности, если уж не получится его догнать, и никак не могла сфокусировать трясущимися руками аппарат на движущемся и медленно удаляющемся объекте. Как бы она ни гнала от себя мысли о поражении, они лезли в голову все настойчивее и настойчивее и непременно победили бы, если бы не требовательный звон навигатора, моментально отрезвивший увлеченную навязчивой идеей ученую. Этот звон означал только одно: экспедиция подобралась на расстояние не более ста метров от назначенной точки интереса.
Тяжело дыша, Изабель остановилась. К этому времени существо уже скрылось за особенно высокой песчаной дюной и окончательно исчезло из виду.
- Что это было? – едва слышно произнес Себастьян, рассеянно осматривая песок под ногами. – Рация? Навигатор?
Изабель не нашла в себе сил на ответ. Отцепив от пояса навигатор, ученая уставилась в монитор и тихо выдохнула:
- Ну конечно же…
- Что такое? – Оливия с явной неохотой подошла к Изабель, с опаской поглядывая на высоченную дюну перед носом.
- Что бы оно ни было, оно двигалось сюда, - Изабель немного перевела дыхание. – К «объекту». Как же я сразу не догадалась-то…
Оливия тоже заглянула в навигатор и грустно вздохнула:
- Он прямо за этой горой, да?
- Последний рывок. Мы почти на месте, - руководительница экспедиции упрямо сжала зубы, убрала навигатор и медленно поползла вверх по песчаному склону. Себастьян сделал несколько неуверенных шагов и чуть не упал, споткнувшись об очередной предательский камень. Оливия подхватила брата, так быстро, как только могла в текущем состоянии, и последовала за Изабель, то ли поддерживая Себастьяна, то ли опираясь на него.
Подъем занял много времени, но теперь торопиться было некуда: Изабель пребывала почти в абсолютной уверенности, что существо связано с «объектом». Она бы могла связать его и раньше, если бы не… что? Да, без этого выматывающего забега можно было обойтись, если бы не ее одержимость. Дряная черта характера, и очень коварная. Теперь, когда наваждение спало, Изабель чувствовала вину перед ребятами, беспрекословно последовавшими за ней.
«Надо бы извиниться перед ними, - Изабель подняла голову и оценила расстояние до вершины дюны. – Потом. Когда вернемся на станцию.»
«Объект» совсем рядом. Цель первична.
Мелкими перебежками, часто останавливаясь на отдых, экспедиция все же одолела последнее препятствие и застыла на вершине дюны, с немым восхищением разглядывая открывшийся перед ними вид. Даже болтающийся на плече Оливии Себастьян ожил и издал тихий свист, не сумев подобрать пристойные слова.
- Бруно, ты промахнулся, - наконец произнесла Изабель, не сводя глаз с «объекта». – Здесь целый город.
- Как скажешь. Давно пора было вернуться на базу, - Бруно Ли передвинул электронную сигарету из одного уголка рта в другой. – У нас инвентарный отсек уже до потолка забит. Надо бы разгрузиться и отдохнуть, прежде чем лезть на ночную сторону.
- Не расслабляйся, Бруно, с пустыми руками мы отсюда не вернемся, - Изабель покачала головой. – Это место включает в себя несколько важных объектов, которые я бы не хотела оставлять на потом.
- И что это за объекты? – подал голос Себастьян Лейн, сосредоточенно рассматривающий карту. – Должно быть, что-то нерядовое, да?
- Полагаю, что да, - ведущая ученая «Редитуса» поставила небольшой крестик внутри выделенной области. – Во-первых, в этих координатах должна находиться Центральная библиотека Республики. Только представьте себе, сколько ценных документов и архивных записей скрывается в ее залах.
- Да куда же их впихнуть? - Бруно с сомнением посмотрел на индикатор хранилища, однозначно свидетельствующий о крайней степени переполненности.
- Для начала нужно убедиться, что они сохранились, - Изабель укоризненно взглянула на пилота. – Если там действительно есть, с чем работать, поставим маячок и вернемся за ними в следующий раз. И будь, пожалуйста, более деликатен в выражениях, когда речь идет об огромном научном наследии.
Бруно пожал плечами:
- У нас все равно есть все данные из библиотеки в цифровом виде.
- Не все, - робко возразила Оливия Кларк. – С ментальных кассет нельзя снимать копии. Да и некоторые исторические артефакты представляют ценность именно в физическом виде.
- Поэтому ментальные кассеты и ушли в прошлое, - кивнул Бруно. – Но это не мое дело. Вы только говорите, куда лететь, а дальше делайте, что хотите.
- Спасибо за разрешение, - Изабель отвернулась от Бруно и продолжила мысль:
- Библиотека – только половина нашей миссии. Гораздо сильнее меня интересует кое-что другое. Вы еще не видели результатов сканирования поверхности?
Себастьян и Оливия ответили отрицательно.
- Зря. Взгляните на это, - Изабель увеличила карту и вывела на нее трехмерное изображение. – Вам ничего не кажется странным?
Ведущая ученая любила говорить загадками, вынуждая коллег поработать мозгами, и это всегда вызывало интерес, даже у, казалось бы, равнодушного к исследованиям Бруно. Трехмерный снимок поверхности Терры не стал исключением, завладев вниманием всех членов экипажа «Редитуса», чуть не столкнувшихся головами в процессе поиска «странного» объекта на карте. Первым откликнулся Себастьян уже через десяток секунд:
- Я здесь вижу только какие-то руины.
- Да. И? – Изабель такой ответ не удовлетворил.
- Ну… - Себастьян замялся. – Просто нагромождение домов. Да практически весь материк усеян такими же.
- Да нет. Не такими же, - Оливия выпрямилась и перевела взгляд на брата. – Форма у них странная. Квадратная. Мы такие не видели. И еще… на окраинах Капуции из-за войны была низкая застройка.
- Точно! - вскрикнул Бруно, хлопнув себя рукой по лбу. – Как же до меня сразу не дошло! Поэтому-то из-за разросшейся пустыни в этом районе не осталось ни одного здания на поверхности. Да на таком фоне эти развалины вообще кажутся небоскребами.
- Именно, - одобрительно кивнула Изабель. – Небоскребы. По приблизительным оценкам эта пирамида в высоту приближается к пятнадцати метрам. Вроде бы не очень много, но не забывайте о слое песка, который в нашей точке колеблется от шести до восьми метров. Солидное здание получается, да?
- Что ты имеешь в виду? – Бруно с подозрением посмотрел на Изабель. – Ты же не хочешь сказать, что эти дома и эта… пирамида построены уже после нашего отлета?
- Кто знает, мой милый, кто знает, - задумчиво пропела руководительница экспедиции, цитируя старый мюзикл. – Это мы и должны выяснить. Даже если это разобьет твое сердце и докажет существование инопланетян.
Бруно недовольно фыркнул. Он не переносил насмешки Изабель и действительно отрицал существование инопланетных форм разумной жизни, но возразить ничего не мог. При всей своей язвительности ведущая ученая не стала бы подделывать результаты сканирования. И, к сожалению, Бруно верил своим глазам.
- Задачи ясны? – Изабель вновь вернулась к миссии. – Во-первых, найти и осмотреть библиотеку. Во-вторых, проверить «объект». Не забываем об осторожности: библиотека под толстым слоем песка и уже больше века не ремонтировалась. Что нас может поджидать на «объекте», я, честно признаюсь, и сама не представляю, поэтому не выпускай из рук винтовку, лейтенант.
- Конечно, - с готовностью отозвался Себастьян.
- И не глазей по сторонам, будь так любезен. Предоставь это нам с Оливией. В прошлый раз из-за твоей рассеянности на нас чуть было не рухнул автомобиль.
Себастьян слегка поморщился. Он не любил вспоминать о своих промахах, но Изабель права: за ним такое наблюдается. Наверное, поэтому он в тридцать один год все еще ходит в лейтенантах МВС, хотя и отец, и дед, и прадед в его возрасте уже были капитанами. А в самом Себастьяне внезапно вылезла тяга к поэзии и музыке, не совсем совместимая с военным искусством. И откуда она взялась, бидр ее побери?
- Себ, - Оливия поняла, что ее брат опять о чем-то задумался и ткнула его локтем в бок, приводя в чувство.
- Конечно, я буду внимателен, - опомнился Себастьян, осознавая, что стремительно краснеет от пяток до корней волос. – Прошу простить за этот инцидент.
Изабель глубоко вздохнула и кивнула Оливии. В этой парочке сестра выглядела гораздо более серьезной и собранной нежели ее брат. Если бы не мягкость и робость Оливии, она бы сделала потрясающую карьеру в МВС, но так уж получилось, что эта ниша досталась Себастьяну. И Изабель сильно сомневалась, что это правильный выбор.
Оливия все поняла без слов. «Приглядывай за ним». Разумеется. Они близнецы, но почему-то Себастьян иногда кажется совсем ребенком. Он бы гораздо более уместно смотрелся на сцене театра или концертного зала, а не с винтовкой в руках. Поэтому его отправили в состав исследовательской экспедиции, а не в ряды охранных и военных служб. И все равно, даже в такой безобидной роли, Себастьян постоянно умудрялся оплошать. Но, по крайней мере, он в надежных руках и лучше уж здесь, чем где-либо еще.
- Хорошо. Тогда готовимся к высадке, - подытожила Изабель и выключила карту.
***
«Редитус» наравне с «Нордет» и «Аркабей» был частью программы «Терра нова». Три мобильные исследовательские станции, представляющие Цивитас, Тондекс и Аргандию соответственно, снабженные требуемым оборудованием и укомплектованные необходимым персоналом, направились на орбиту утерянной планеты и прочно закрепились на уровне своих материков. В рамках программы станции изучали климатические, геологические и биологические изменения, происходящие на поверхности Терры, анализировали и систематизировали полученные данные, и, конечно, не забывали прихватить уцелевшие ценные объекты, которые сто пятнадцать лет назад были признаны недостаточно ценными. Всю информацию и все находки исследователи доставляли на центральную международную базу «Пакс», утвержденную Альянсом непосредственно для этой цели и располагающуюся примерно на середине расстояния между Террой и Маджендой.
Несмотря на безлюдность и кажущееся спокойствие планеты, работа была не из легких. Экспедиции сталкивались с самыми разными препятствиями, и каждый материк старался подкинуть свои, уникальные ловушки. Бывшая территория Тондекса, и так известная своей недружелюбной природой, превратилась в болота на севере и в одичавшие леса на юге. Оказавшись на зыбкой и вязкой земле, города развалились, словно были построены из карточных домиков. Ситуацию осложняла редкая, но совершенно обезумевшая фауна и ядовитая флора, захватившие южные земли, где еще оставалась твердая земля. Экспедиция «Нордет» с завидным упорством продвигалась вдоль южного побережья (бывшего южного побережья, учитывая практически исчезнувшие океаны) достаточно длительное время и посетила около дюжины точек для высадки, но, дойдя до ночной стороны Терры, была вынуждена вернуться на базу. Планета еще не прекратила свое вращение, хотя все шло к этому, и за полтора месяца, пока экипаж «Нордет» переводил дух и восстанавливал силы, полностью погрузила северный материк в темноту, заставив экспедицию запросить подкрепление с осветительными и тепловыми установками. Дневной Тондекс был просто нелюбезным местом, но ночной стал уже смертельно опасным.
Зато поворот планеты сыграл на руку экспедиции «Аркабей», выведя засушенную и промороженную территорию Аргандии на свет Солиуса. Аргандианцы попали в гораздо более комфортные условия, нежели их северные коллеги . Когда-то плодородные земли Аргандии превратились в мертвые пустоши. Здесь уже не было хищников или ядовитых растений, не успели возникнуть и болота, моментально высушенные Солиусом. Зато города сохранились в безупречном состоянии, почти не пострадав от глобальной катастрофы. Правда, это не сильно способствовало делу экспедиции. Педантичные аргандианцы сотню лет назад вывезли все, до чего только смогли дотянуться, оставив своим потомкам совершенно стерильные останки былой цивилизации и сильно расстроив экипаж «Аркабей». Ученым пришлось возвращаться на базу с достаточно скудными результатами вылазки: несколько новых микроорганизмов, несколько страничек климатических наблюдений и бесполезная мелочевка в инвентарном отсеке, не заполнившая его и на половину. По итогам экспедиции было принято решение выждать некоторое время и предпринять повторное исследование материка. Вдруг там все-таки что-нибудь изменится?
Экипажу «Редитус» тоже пришлось несладко. Территория Цивитас, конечно, не могла сравниться с Тондексом, но и безопасной ее тоже нельзя было назвать. Северные территории, максимально удаленные от экваториальной зоны, сохранились относительно неплохо, но на восточном «побережье» материка уже наступила ночь, а на юге подступала непрерывно расширяющаяся пустыня, ставшая для экспедиции суровым испытанием. Песчаные бури, налетающие в самый неподходящий момент, изматывающая жара, от которой едва спасали защитные скафандры, и важные объекты для исследования, похороненные под толстым слоем песка, иной раз доводили Изабель до отчаяния. Несколько потенциально ценных точек для высадки пришлось отменить из-за крайне неблагоприятных погодных условий и сильно ограниченных сроков. Никто не хотел проверять на себе реакцию обезумевшей пустыни на наступающую ночь, и уж тем более никто не хотел блуждать по песку в темноте, поэтому Изабель пыталась выделить из запланированных пунктов самые важные. Центральной библиотеке Республики повезло войти в список приоритетных пунктов, хотя, конечно, это была заслуга не самой библиотеки. Ведущую ученую интересовал «объект», которого по чертежам и планам просто не должно было здесь быть. Но он был. И Изабель не собиралась отдавать загадочные развалины приближающейся темноте, предварительно не выжав из них все ответы на вопросы, потому что никто не мог сказать наверняка, хватит ли Терру на еще один виток или она так и остановится, подставив свету Солиуса вымершую Аргандию и заморозив два других материка.
***
- В воздухе мало кислорода и много примесей. Больше, чем где бы то ни было, - сообщил Бруно, активируя челнок и проверяя аппаратуру. – Так что респираторы не снимайте.
- Чем дальше в пустыню, тем хуже, - отметила Изабель, застегивая скафандр. – Следовало ожидать. Лейтенант, винтовка заряжена?- В воздухе мало кислорода и много примесей. Больше, чем где бы то ни было, - сообщил Бруно, активируя челнок и проверяя аппаратуру. – Так что респираторы не снимайте.
- Обижаешь, - скорчил недовольную гримасу Себастьян, украдкой проверив индикатор заряда. – Всегда заряжена.
Оливия невольно улыбнулась, но на всякий случай убедилась, что электроимпульсный пистолет надежно закреплен на поясе. С таким братом и впрямь не соскучишься, и как раз поэтому лучше полагаться только на себя.
- Рации исправны. Шлемы для записи настроены. Оружие на месте, - подвела итог заключительной проверки Изабель. – Мы готовы.
- Тогда начинаю спуск, – Бруно нажал кнопку на приборной панели, и миниатюрный челнок, вместивший в себя весь скромный экипаж «Редитус», плавно оторвался от станции. Через несколько секунд включились двигатели, и летательный аппарат, постепенно ускоряясь, направился к точке высадки. Все в плановом порядке, все как всегда, и, тем не менее, руководительница экспедиции едва могла найти себе место от нетерпения. Она старалась не выдавать своих эмоций, насколько это вообще было возможно, но проще сказать, чем сделать. Загадочный «объект» тянул на сенсацию. Возможно, это была одна из самых важных находок всего проекта «Терра нова», и Изабель смертельно боялась разочароваться в своих ожиданиях.
Тем сильнее было ее удивление, когда в иллюминаторе уже приземляющегося челнока мелькнуло что-то черное.
- Вы это видели? – Изабель стремительно повернулась к группе.
Оливия с Себастьяном недоуменно переглянулись и синхронно пожали плечами:
- Видели что?
- В иллюминаторе что-то было, - ученая снова повернулась к окну, но увидела только ровную поверхность без малейшего изъяна. – Что-то было. И оно исчезло. Бруно, с твоего места ничего не видно?
- Не отвлекай меня, - потребовал прильнувший к приборной панели летчик, не отрывая глаз от сканера территории. – Ты же не хочешь, чтобы я посадил челнок на какую-нибудь дюну?
Изабель ничего не ответила. Больше всего ей сейчас хотелось выскочить из челнока, не дожидаясь окончательного приземления, но подобные мысли были не к лицу руководителю серьезной научной экспедиции. Бруно все же говорил правду: поверхность пустыни – не самая лучшая посадочная площадка. Оставалось только ждать, нервно покусывая губу, и не нервировать пилота.
Тем более, что он знает свое дело. Не прошло и двух минут, как челнок мягко опустился на относительно ровной поверхности, слегка качнув носом, и затих.
- Принимайте работу, - Бруно откинулся на спинку кресла и повернулся к подпрыгивающей на месте Изабель. – Так что ты там увидела?
- Пришельца, - съязвила ведущая ученая. – Большого, зеленого и с тремя ногами. Значит, мы можем выходить?
- Идите, - махнул рукой Бруно. – И без снимков пришельца не возвращайтесь. Не поверю.
- Обязательно, - Изабель нажала кнопку шлюза, стараясь не допускать излишне поспешных движений. – На связи.
Пилот кивнул, надел наушники и вернулся к приборной панели.
***
Терра встретила экспедицию уже привычным зноем, но Изабель будто и не заметила дискомфорт. Все ее внимание было приковано к темному пятнышку, то исчезающему из виду, то вновь появляющемуся среди песчаных холмов. Расстояние до пятнышка было не слишком большим, и даже без визора было видно, что оно движется. В безветренную и достаточно спокойную по меркам пустыни погоду.
- Вот оно! – Изабель показала в сторону мелькающего пятна. – Бруно, ты меня слышишь?
- Что есть «оно»? – недовольно спросил динамик в шлеме скафандра.
- Что-то черное и маленькое, - ученая махнула рукой своим спутникам и двинулась вслед за улепетывающей точкой. – Что-то определенно живое, а может быть и разумное.
- Это вряд ли, - Бруно так просто не сдавался. – Поздравляю, мэм, вы только что открыли новый вид животных. Или, возможно, кто-то из старых смог здесь выжить. Это любопытно, конечно, но на событие века не тянет.
- Ну-ну, - Изабель не стала спорить. Тем более, что она и сама не была достаточно уверена в своих гипотезах. Истину можно было выяснить только одним способом: очень быстрой ходьбой.
Чем экспедиция и занялась. Однако бодрое начало прогулки сменилось довольно унылым продолжением уже через десять минут непрерывного марширования по пустыне, заставив Изабель воспылать черной завистью к загадочному существу. Дорога по рыхлому песку, усыпанному мелкими обломками камней, с постоянным преодолением дюн и холмиков, казалось, была сущим пустяком для объекта преследования, но для исследователей она стала настоящей пыткой. Экспедиция постоянно спотыкалась и поскальзывалась, истекала потом под прямыми лучами Солиуса и на глазах теряла боевой дух. Себастьян с совершенно пустым взглядом мужественно отмерял метр за метром, уже и забыв об истинной цели этого путешествия, опустив винтовку и периодически вспахивая дулом оружия песок. Оливия то и дело оглядывалась назад, на поблескивавший вдалеке челнок, непрерывно борясь с желанием послать всю эту авантюру в далекие страны и вернуться на Мадженду. Изабель постоянно наводила визор на черное существо, пытаясь получить хотя бы примерное представление о его внешности, если уж не получится его догнать, и никак не могла сфокусировать трясущимися руками аппарат на движущемся и медленно удаляющемся объекте. Как бы она ни гнала от себя мысли о поражении, они лезли в голову все настойчивее и настойчивее и непременно победили бы, если бы не требовательный звон навигатора, моментально отрезвивший увлеченную навязчивой идеей ученую. Этот звон означал только одно: экспедиция подобралась на расстояние не более ста метров от назначенной точки интереса.
Тяжело дыша, Изабель остановилась. К этому времени существо уже скрылось за особенно высокой песчаной дюной и окончательно исчезло из виду.
- Что это было? – едва слышно произнес Себастьян, рассеянно осматривая песок под ногами. – Рация? Навигатор?
Изабель не нашла в себе сил на ответ. Отцепив от пояса навигатор, ученая уставилась в монитор и тихо выдохнула:
- Ну конечно же…
- Что такое? – Оливия с явной неохотой подошла к Изабель, с опаской поглядывая на высоченную дюну перед носом.
- Что бы оно ни было, оно двигалось сюда, - Изабель немного перевела дыхание. – К «объекту». Как же я сразу не догадалась-то…
Оливия тоже заглянула в навигатор и грустно вздохнула:
- Он прямо за этой горой, да?
- Последний рывок. Мы почти на месте, - руководительница экспедиции упрямо сжала зубы, убрала навигатор и медленно поползла вверх по песчаному склону. Себастьян сделал несколько неуверенных шагов и чуть не упал, споткнувшись об очередной предательский камень. Оливия подхватила брата, так быстро, как только могла в текущем состоянии, и последовала за Изабель, то ли поддерживая Себастьяна, то ли опираясь на него.
Подъем занял много времени, но теперь торопиться было некуда: Изабель пребывала почти в абсолютной уверенности, что существо связано с «объектом». Она бы могла связать его и раньше, если бы не… что? Да, без этого выматывающего забега можно было обойтись, если бы не ее одержимость. Дряная черта характера, и очень коварная. Теперь, когда наваждение спало, Изабель чувствовала вину перед ребятами, беспрекословно последовавшими за ней.
«Надо бы извиниться перед ними, - Изабель подняла голову и оценила расстояние до вершины дюны. – Потом. Когда вернемся на станцию.»
«Объект» совсем рядом. Цель первична.
Мелкими перебежками, часто останавливаясь на отдых, экспедиция все же одолела последнее препятствие и застыла на вершине дюны, с немым восхищением разглядывая открывшийся перед ними вид. Даже болтающийся на плече Оливии Себастьян ожил и издал тихий свист, не сумев подобрать пристойные слова.
- Бруно, ты промахнулся, - наконец произнесла Изабель, не сводя глаз с «объекта». – Здесь целый город.
Часть 3. Totum revolutum
Totum revolutum - полный сумбур.
Моррис бежал. Мчался сломя голову, не разбирая дороги, не оглядываясь, преследуя только одну цель - как можно скорее добраться до безопасного города. Он не знал, гонится ли за ним летающий монстр или нет, и не горел желанием выяснять столь несущественные в текущем положении детали. Огромное чудовище по воздуху передвигается наверняка гораздо быстрее маленького шиида, и любая заминка могла стать фатальной.
Моррис даже не мог кричать. При такой нагрузке воздух был на вес золота, каждый вдох обжигал грудь изнутри. Единственным звуком, который бедняга мог издать для облегчения своего состояния, был отрывистый стон, но страх привлечь внимание чужеземного гиганта сжимал горло, заставляя шиида переживать ужас в абсолютном беззвучии.
Моррис сомневался, что прочные стены смогут остановить парящего в небе монстра, но надеялся на силу и благоразумие Круга и верховного жреца. Сказать по правде, ему все равно больше не на что было надеяться. Возможно, пришелец сравняет город с песком, положит конец самому существованию шиида, но, по крайней мере, Моррис будет не один. Он любил уединение, но в эту секунду меньше всего хотел оставаться в одиночестве. Это была бы очень грустная и тоскливая смерть очень маленького и слабого философа.
Что ж… Моррис не слишком-то охотно отказывался от старых привычек, даже в момент смертельной опасности предаваясь трагичным и возвышенным размышлениям о природе своей скромной персоны. Эти мысли вдохновляли его, придавали сил и помогали бежать быстрее, добавляя лишней драматичности каждой секунде жестокой погони.
Скатившись с последней, самой высокой дюны и достигнув границы спасительного города, Моррис наконец позволил себе сделать небольшую передышку и оглянулся, пребывая в полной готовности встретиться лицом к лицу с неизвестным противником.
Но сзади никого не оказалось.
Шиида издал странный звук, более всего напоминающий тихое хныканье, испытывая целый вихрь эмоций, колеблющихся от крайнего разочарования до невероятного облегчения, и направился к центральной площади, сбавив скорость бега, но все же не переходя на шаг. Он чувствовал себя вестником. И прежде всего должен был соответствовать своей роли.
Фраус рассеянно бродил вокруг статуи, то и дело бросая неуверенные взгляды на небо. Странное поведение верховного жреца привлекало лишнее внимание жителей города, и Фраусу приходилось активно использовать свой авторитет, чтобы отбиваться от назойливых вопросов, не давая на них прямых ответов, но уйти в более спокойный храм он не мог. Боялся остаться наедине с тревожными мыслями и удлиняющимися тенями от стен. Раньше он не замечал, что всегда ярко освещенные комнаты храма медленно, но неукротимо начали темнеть, и длительное пребывание на нижних этажах уже утомляло жрецов, но теперь Фраус не мог не думать об этом. Сколько пройдет времени, прежде чем на перемены обратят внимание остальные члены Круга? А простые горожане? Какой хаос начнется, если Солиус продолжит свой путь к горизонту?
«Пусть все решает Пиений, - повторял про себя Фраус, описывая круг за кругом вокруг статуи. – Пусть все решает Пиений. Пусть…»
- О Шиида! – раздался оглушительный вопль за спиной жреца. Фраус подпрыгнул на месте от неожиданности и резко повернулся.
Сзади стоял запыхавшийся шиида, едва державшийся на ногах от усталости. Засыпанный песком, с выпученными глазами и конвульсивно дергавшимися руками, он производил поистине ужасающее впечатление.
- Что случилось? – дрожащим голосом спросил Фраус, пытаясь успокоить буянившее в груди сердце. Он не хотел выставлять напоказ свой испуг, но внезапное появление этого полоумного нанесло ощутимый удар по моральному состоянию жреца, окончательно испортив и без того паршивую ситуацию.
- Чудовище! Там чудовище! – выкрикнул шиида, тыкая пальцем куда-то в небо. – Оно прилетело сверху!
- Что? – Фраус совсем растерялся. – Назови свое имя.
По одному из немногочисленных законов, установленных Пиением, любой горожанин, обращающийся к кому-либо из Круга, был обязан в первую очередь представиться. Это вносило хотя бы какую-то ясность в мир, где все жители имели совершенно одинаковую внешность. Обычно никто не отказывался от этой маленькой условности, но, с другой стороны, обычно никто и не врывался в город с новостями о загадочном летающем чудовище.
- Моррис! – выдохнул гонец, пытаясь отдышаться. – С неба спустилось чудовище!
- Моррис, - повторил Фраус, судорожно пытаясь продумать свой следующий шаг. Надо бы успокоить бедолагу. Избежать паники в городе, где по улицам бегает сумасшедший и кричит о чудовищах, весьма затруднительно. Даже если этот сумасшедший – Моррис, которого мало кто воспринимает всерьез. – Где ты видел чудовище?
- Далеко за городом, - Моррис немного перевел дыхание и говорил уже более уверенно и, что самое главное, тихо. – Оно блестело и переливалось. И дышало огнем. Оно спустилось с неба прямо передо мной.
- А где оно сейчас? – верховный жрец на всякий случай еще раз взглянул наверх, но не увидел ничего нового. Все тот же злосчастный Солиус. Все там же.
- Оно преследовало меня, - без раздумий заявил Моррис. – Но я бежал очень быстро, и оно отстало. Но я уверен, что оно скоро прилетит и нападет на город. Я спешил со всех ног, чтобы предупредить Круг и невинных жителей. Я успел.
Фраус сжал голову руками, пытаясь привести в порядок мысли. Да, скорее всего этому дурачку что-то привиделось. От него всего можно ожидать. Но раньше Моррис не позволял себе подобных выходок, и это вызывало серьезное беспокойство. Вдруг он действительно что-то видел? Или же его состояние начало ухудшаться?
- Давайте пройдем в храм, и все обсудим, - сбоку внезапно возник Пиений, повторно напугав совершенно потерявшегося Фрауса. – Круг хочет выслушать тебя.
Моррис ожесточенно закивал головой и быстрым шагом направился ко входу в святыню.
- Спасибо, - еле слышно выдавил из себя верховный жрец. – Ты очень вовремя появился.
- Ну надо же было как-то спасать положение, - Пиений пожал плечами и махнул рукой. – Ты тоже в этом участвуешь. Идем. Пусть выговорится.
Фраус послушно последовал за советником, отчаянно надеясь, что участие ограничится молчаливым присутствием. Меньше всего ему сейчас хотелось в дополнение ко всем своим трудностям решать еще и проблемы Морриса.
В главной комнате на самой вершине храме верховного жреца уже поджидали сам виновник экстренного собрания и Круг в почти полном своем составе. Попав под прицел нескольких десятков глаз, Фраус почувствовал неодолимое желание спрятаться за спиной своего первого помощника и лишь титаническим усилием воли заставил себя занять центральную позицию среди жрецов. На счастье бедолаги, Пиений держался вполне уверенно, даже властно, чему Фраус был безмерно рад.
- Бардона снова нет? – советник окинул беглым взглядом собравшихся в комнате.
Члены Круга переглянулись.
- Насколько нам известно, он где-то в городе, - ответил за всех Сойрус. – Вероятно, ему не передали о собрании. Можно отправить кого-нибудь на поиски…
Пиений покачал головой.
- Не нужно. Ситуация не терпит задержек. Начинаем без него.
Прогулы Бардона уже давно стали скорее правилом, чем исключением, и жрецы смирились с тем фактом, что Круг фактически состоит из десяти, а не одиннадцати участников. Иной раз Фраус или Пиений предпринимали попытку воззвать к совести окончательно обленившегося шиида, но результат оказывался слишком кратковременным и нестойким, поэтому для экономии сил и времени было принято неофициальное решение закрыть глаза на вечное отсутствие Бардона и не посылать за ним гонца без острой необходимости.
- Моррис, повтори свой рассказ, - произнес Фраус, стараясь говорить самым мягким и спокойным тоном, на который был способен. Не к чему сеять лишнюю нервозность в помещении. Верховный жрец был серьезно настроен сохранять иллюзию порядка столько, сколько получится.
- Я гулял, - Моррис с огромным удовольствием начал заново, возвращаясь в то самое экстатическое состояние, в котором он пребывал, несясь по пустыне от ужасного монстра. – И вдруг прямо передо мной, сверху, спустилось огромное сверкающее чудовище! Оно извергало огонь, поднимало безумный ветер и рычало так громко, как не способна рычать самая яростная и неукротимая песчаная буря, бушующая среди камней. Песок клубился на том месте, над которым зависло чудовище, и разлетался во все стороны, ослепляя меня. Я не видел ничего… кроме его пылающих глаз, ослепительно красных, заглядывающих внутрь, пронзающих насквозь. В оглушительном реве я не слышал свой собственный крик, даже свои собственные мысли. Оно словно подчинило меня своей воле, пыталось уничтожить саму мою сущность, поглотить меня… Лишь чудом мне удалось вырваться, освободиться от его контроля, и я немедленно кинулся в город.
Жрецы не перебивали рассказчика, но то и дело перебрасывались быстрыми взглядами и едва заметно пожимали плечами. Вечно недовольный всем на свете Праут демонстративно вздыхал на каждом предложении, произнесенном Моррисом, и обреченно поднимал глаза к ослепительно синему небу, словно говоря Солиусу: «И за что мне все эти муки?» Хиз, известный своим насмешливым нравом, пытался мимикой объяснить Расстору, стоявшему рядом с ним, свое впечатление от этой действительно захватывающей истории. Более уравновешенный Расстор старательно игнорировал все телодвижения своего соседа, изо всех сил пытаясь сохранить обличие достопочтенного члена Круга Жрецов. Гериел, расположившийся возле окна, присутствовал на собрании только физически, с задумчивым видом изучая живописные городские пейзажи, открывающиеся с высоты пятого этажа храма. Таким же отрешенным выглядел и Виерен, которого экстренное собрание оторвало от работы над новой, поистине грандиозной парной статуей, предназначенной для украшения парадного входа в поселение. Сойрус, настоящий мастер ораторского искусства и главная надежда Фрауса в вопросах общения с народом, пропускал мимо ушей каждое второе слово Морриса, тем ни менее успешно улавливая общий смысл повествования – незаменимый навык в беседах с очередным впечатлительным шиида.
Только Улисс и Карлис действительно слушали перегруженный речевыми оборотами рассказ, не выражая общий скептицизм и никем не притворяясь. Трусливый Улисс – потому что новости о летающем чудовище медленно, но верно доводили его до полуобморочного состояния, а фанатично преданный своей должности Карлис – потому что он всегда принимал за чистую монету любые угрозы народу, городу, храму или самому верховному жрецу и немедленно приступал к ликвидации источника опасности, мнимого или настоящего.
Если бы Моррис прервался хоть на секунду и присмотрелся к своей аудитории, его бы, несомненно, смутило или даже оскорбило откровенное безразличие большей части Круга к событию, потрясшему бедного философа до глубины души. Но он словно и вовсе не замечал жрецов, не отрывая глаз от Фрауса, которому в первую очередь и в высшей степени предназначалась новость о летающем страшилище. Ни члены Круга, ни Пиений не удостаивались даже сотой доли внимания Морриса, полностью сконцентрировавшегося на лидере шиида.
И взгляд совершенного безумца сводил с ума несчастного верховного жреца, готового сие мгновение провалиться сквозь каменный пол, если бы только это могло закончить пытку.
Спасение пришло оттуда, откуда Фраус его совсем не ожидал.
- Внизу что-то происходит, - бесцеремонно прервал поток полусвязанного бреда Морриса Гериел, высунувшись из окна чуть ли не по пояс. – Что-то… кто-то зашел в город.
Члены Круга моментально забыли о рассказе вестника и столпились возле Гериела. Моррис, в одночасье лишившийся всей своей благодарной аудитории, похоже, совершенно не расстроился, на ходу адаптируясь к изменившимся обстоятельствам.
- Оно здесь! Оно шло за мной! – Моррис упал на колени и закрыл глаза руками. – Теперь город падет!
Праут раздраженно зашипел на голосящего шиида, призывая его заткнуться, но от этого стоны и причитания Морриса только прибавили в громкости.
- Да вовсе нет, - флегматично заметил Расстор, отпихивая в сторону тихо оседающего на пол Улисса и пробиваясь поближе к окну. – Там действительно кто-то стоит, но он… или, скорее, они не имеют ничего общего с твоим описанием.
Скорбный вой Морриса замолк. Недоумевающий шиида поднялся с пола и недоверчиво посмотрел на жреца:
- Как такое возможно?
Никто не удостоил его ответом.
- Что они делают? – кипятился Карлис, подпрыгивая на месте в попытках хоть что-то разглядеть. – Они угрожают нам?
- Кто знает, - просипел Пиений, совершенно вдавленный в подоконник. – Отсюда сложно сказать.
- Тогда чего вы ждете? Нужно немедленно спуститься и выяснить, кто это и что он здесь забыл! – Карлис замахал руками и кинулся к выходу из комнаты.
- За ним! – советник смог отвоевать себе пространство и теперь резко рванул назад. – Я не знаю, кто стоит внизу и с какими целями они здесь объявились, но его к ним подпускать нельзя!
Круг Жрецов беспрекословно последовал за Пиением, оставив на вершине храма только бессознательного Улисса, остолбеневшего Морриса и окончательно ввергнутого в уныние Фрауса. Впрочем, верховный жрец, немного помедлив, все же побежал за остальными, хоть и с явной неохотой.
На третьем этаже жрецам удалось догнать Карлиса. На втором у них даже получилось оттеснить его назад. А дойдя до первого, непрерывно переругивающаяся группа шиида резко остановилась и дальнейшую борьбу с самым буйным жрецом проводила, уже не двигаясь с места. Точку в затянувшемся споре поставил Фраус, неожиданно для самого себя зашедший в тылы к Карлису и обнаруживший в себе силы произнести повелительным тоном: «Верховный жрец приказывает тебе остановиться!» Карлис немедленно застыл как вкопанный и повернулся к Фраусу с самым виноватым видом.
- Что-то ты долго, - Пиений облегченно выдохнул, еле удержавшись от соблазна угостить Карлиса, некогда носившего имя Айво, крепким ударом по голове. Сейчас на это не было времени.
- Я просто… - Фраус неопределенно развел руками. – Что будем делать дальше?
Круг аккуратно пододвинулся к выходу из храма и выглянул наружу.
- Они еще не добрались до площади, - констатировал Хиз. – И, похоже, не доберутся.
Из дверного проема центральная улица просматривалась до самого своего конца у границы города. Но сейчас она обрывалась посередине, упираясь в живую массу из наиболее смелых и любопытных шиида, окруживших внезапных гостей. Прорваться через эту стену можно было только силой или по воздуху.
- Не похоже, чтобы они нападали на них, - осторожно заметил Фраус. – Может быть, они невраждебны?
- Может, - согласился Пиений. – А может быть, нет. Рискнешь проверить?
- Нам все равно придется это выяснить, - ответил Сойрус вместо Фрауса. – И чем раньше, тем лучше. Как подобает жрецам, верно?
Члены Круга согласились, хотя особого выбора им и не дали.
Мелкими шагами делегация выбралась из храма и неторопливо, с чувством собственного достоинства и плохо скрываемым беспокойством, направилась к толпе шиида. Волнение немного уменьшилось, когда жрецы подобрались на достаточное расстояние, чтобы слышать переговоры горожан, которые, по всей видимости, не были испуганы и не проявляли агрессии по отношению к чужакам. Заметив приближение Круга, шиида почтительно расступились, открывая проход к трем предельно странным существам с блестящей белой кожей и одним огромным сверкающим глазом, занимающим почти всю переднюю поверхность головы.
Пиений бросил быстрый взгляд на Фрауса, притаившегося позади Расстора, пообещал себе провести воспитательную работу с «верховным жрецом» при первой же возможности и медленно произнес, обращаясь к пришлым незнакомцам:
- Мы народ шиида. Скажите нам, кто вы и что вам нужно?
Моррис даже не мог кричать. При такой нагрузке воздух был на вес золота, каждый вдох обжигал грудь изнутри. Единственным звуком, который бедняга мог издать для облегчения своего состояния, был отрывистый стон, но страх привлечь внимание чужеземного гиганта сжимал горло, заставляя шиида переживать ужас в абсолютном беззвучии.
Моррис сомневался, что прочные стены смогут остановить парящего в небе монстра, но надеялся на силу и благоразумие Круга и верховного жреца. Сказать по правде, ему все равно больше не на что было надеяться. Возможно, пришелец сравняет город с песком, положит конец самому существованию шиида, но, по крайней мере, Моррис будет не один. Он любил уединение, но в эту секунду меньше всего хотел оставаться в одиночестве. Это была бы очень грустная и тоскливая смерть очень маленького и слабого философа.
Что ж… Моррис не слишком-то охотно отказывался от старых привычек, даже в момент смертельной опасности предаваясь трагичным и возвышенным размышлениям о природе своей скромной персоны. Эти мысли вдохновляли его, придавали сил и помогали бежать быстрее, добавляя лишней драматичности каждой секунде жестокой погони.
Скатившись с последней, самой высокой дюны и достигнув границы спасительного города, Моррис наконец позволил себе сделать небольшую передышку и оглянулся, пребывая в полной готовности встретиться лицом к лицу с неизвестным противником.
Но сзади никого не оказалось.
Шиида издал странный звук, более всего напоминающий тихое хныканье, испытывая целый вихрь эмоций, колеблющихся от крайнего разочарования до невероятного облегчения, и направился к центральной площади, сбавив скорость бега, но все же не переходя на шаг. Он чувствовал себя вестником. И прежде всего должен был соответствовать своей роли.
***
Фраус рассеянно бродил вокруг статуи, то и дело бросая неуверенные взгляды на небо. Странное поведение верховного жреца привлекало лишнее внимание жителей города, и Фраусу приходилось активно использовать свой авторитет, чтобы отбиваться от назойливых вопросов, не давая на них прямых ответов, но уйти в более спокойный храм он не мог. Боялся остаться наедине с тревожными мыслями и удлиняющимися тенями от стен. Раньше он не замечал, что всегда ярко освещенные комнаты храма медленно, но неукротимо начали темнеть, и длительное пребывание на нижних этажах уже утомляло жрецов, но теперь Фраус не мог не думать об этом. Сколько пройдет времени, прежде чем на перемены обратят внимание остальные члены Круга? А простые горожане? Какой хаос начнется, если Солиус продолжит свой путь к горизонту?
«Пусть все решает Пиений, - повторял про себя Фраус, описывая круг за кругом вокруг статуи. – Пусть все решает Пиений. Пусть…»
- О Шиида! – раздался оглушительный вопль за спиной жреца. Фраус подпрыгнул на месте от неожиданности и резко повернулся.
Сзади стоял запыхавшийся шиида, едва державшийся на ногах от усталости. Засыпанный песком, с выпученными глазами и конвульсивно дергавшимися руками, он производил поистине ужасающее впечатление.
- Что случилось? – дрожащим голосом спросил Фраус, пытаясь успокоить буянившее в груди сердце. Он не хотел выставлять напоказ свой испуг, но внезапное появление этого полоумного нанесло ощутимый удар по моральному состоянию жреца, окончательно испортив и без того паршивую ситуацию.
- Чудовище! Там чудовище! – выкрикнул шиида, тыкая пальцем куда-то в небо. – Оно прилетело сверху!
- Что? – Фраус совсем растерялся. – Назови свое имя.
По одному из немногочисленных законов, установленных Пиением, любой горожанин, обращающийся к кому-либо из Круга, был обязан в первую очередь представиться. Это вносило хотя бы какую-то ясность в мир, где все жители имели совершенно одинаковую внешность. Обычно никто не отказывался от этой маленькой условности, но, с другой стороны, обычно никто и не врывался в город с новостями о загадочном летающем чудовище.
- Моррис! – выдохнул гонец, пытаясь отдышаться. – С неба спустилось чудовище!
- Моррис, - повторил Фраус, судорожно пытаясь продумать свой следующий шаг. Надо бы успокоить бедолагу. Избежать паники в городе, где по улицам бегает сумасшедший и кричит о чудовищах, весьма затруднительно. Даже если этот сумасшедший – Моррис, которого мало кто воспринимает всерьез. – Где ты видел чудовище?
- Далеко за городом, - Моррис немного перевел дыхание и говорил уже более уверенно и, что самое главное, тихо. – Оно блестело и переливалось. И дышало огнем. Оно спустилось с неба прямо передо мной.
- А где оно сейчас? – верховный жрец на всякий случай еще раз взглянул наверх, но не увидел ничего нового. Все тот же злосчастный Солиус. Все там же.
- Оно преследовало меня, - без раздумий заявил Моррис. – Но я бежал очень быстро, и оно отстало. Но я уверен, что оно скоро прилетит и нападет на город. Я спешил со всех ног, чтобы предупредить Круг и невинных жителей. Я успел.
Фраус сжал голову руками, пытаясь привести в порядок мысли. Да, скорее всего этому дурачку что-то привиделось. От него всего можно ожидать. Но раньше Моррис не позволял себе подобных выходок, и это вызывало серьезное беспокойство. Вдруг он действительно что-то видел? Или же его состояние начало ухудшаться?
- Давайте пройдем в храм, и все обсудим, - сбоку внезапно возник Пиений, повторно напугав совершенно потерявшегося Фрауса. – Круг хочет выслушать тебя.
Моррис ожесточенно закивал головой и быстрым шагом направился ко входу в святыню.
- Спасибо, - еле слышно выдавил из себя верховный жрец. – Ты очень вовремя появился.
- Ну надо же было как-то спасать положение, - Пиений пожал плечами и махнул рукой. – Ты тоже в этом участвуешь. Идем. Пусть выговорится.
Фраус послушно последовал за советником, отчаянно надеясь, что участие ограничится молчаливым присутствием. Меньше всего ему сейчас хотелось в дополнение ко всем своим трудностям решать еще и проблемы Морриса.
В главной комнате на самой вершине храме верховного жреца уже поджидали сам виновник экстренного собрания и Круг в почти полном своем составе. Попав под прицел нескольких десятков глаз, Фраус почувствовал неодолимое желание спрятаться за спиной своего первого помощника и лишь титаническим усилием воли заставил себя занять центральную позицию среди жрецов. На счастье бедолаги, Пиений держался вполне уверенно, даже властно, чему Фраус был безмерно рад.
- Бардона снова нет? – советник окинул беглым взглядом собравшихся в комнате.
Члены Круга переглянулись.
- Насколько нам известно, он где-то в городе, - ответил за всех Сойрус. – Вероятно, ему не передали о собрании. Можно отправить кого-нибудь на поиски…
Пиений покачал головой.
- Не нужно. Ситуация не терпит задержек. Начинаем без него.
Прогулы Бардона уже давно стали скорее правилом, чем исключением, и жрецы смирились с тем фактом, что Круг фактически состоит из десяти, а не одиннадцати участников. Иной раз Фраус или Пиений предпринимали попытку воззвать к совести окончательно обленившегося шиида, но результат оказывался слишком кратковременным и нестойким, поэтому для экономии сил и времени было принято неофициальное решение закрыть глаза на вечное отсутствие Бардона и не посылать за ним гонца без острой необходимости.
- Моррис, повтори свой рассказ, - произнес Фраус, стараясь говорить самым мягким и спокойным тоном, на который был способен. Не к чему сеять лишнюю нервозность в помещении. Верховный жрец был серьезно настроен сохранять иллюзию порядка столько, сколько получится.
- Я гулял, - Моррис с огромным удовольствием начал заново, возвращаясь в то самое экстатическое состояние, в котором он пребывал, несясь по пустыне от ужасного монстра. – И вдруг прямо передо мной, сверху, спустилось огромное сверкающее чудовище! Оно извергало огонь, поднимало безумный ветер и рычало так громко, как не способна рычать самая яростная и неукротимая песчаная буря, бушующая среди камней. Песок клубился на том месте, над которым зависло чудовище, и разлетался во все стороны, ослепляя меня. Я не видел ничего… кроме его пылающих глаз, ослепительно красных, заглядывающих внутрь, пронзающих насквозь. В оглушительном реве я не слышал свой собственный крик, даже свои собственные мысли. Оно словно подчинило меня своей воле, пыталось уничтожить саму мою сущность, поглотить меня… Лишь чудом мне удалось вырваться, освободиться от его контроля, и я немедленно кинулся в город.
Жрецы не перебивали рассказчика, но то и дело перебрасывались быстрыми взглядами и едва заметно пожимали плечами. Вечно недовольный всем на свете Праут демонстративно вздыхал на каждом предложении, произнесенном Моррисом, и обреченно поднимал глаза к ослепительно синему небу, словно говоря Солиусу: «И за что мне все эти муки?» Хиз, известный своим насмешливым нравом, пытался мимикой объяснить Расстору, стоявшему рядом с ним, свое впечатление от этой действительно захватывающей истории. Более уравновешенный Расстор старательно игнорировал все телодвижения своего соседа, изо всех сил пытаясь сохранить обличие достопочтенного члена Круга Жрецов. Гериел, расположившийся возле окна, присутствовал на собрании только физически, с задумчивым видом изучая живописные городские пейзажи, открывающиеся с высоты пятого этажа храма. Таким же отрешенным выглядел и Виерен, которого экстренное собрание оторвало от работы над новой, поистине грандиозной парной статуей, предназначенной для украшения парадного входа в поселение. Сойрус, настоящий мастер ораторского искусства и главная надежда Фрауса в вопросах общения с народом, пропускал мимо ушей каждое второе слово Морриса, тем ни менее успешно улавливая общий смысл повествования – незаменимый навык в беседах с очередным впечатлительным шиида.
Только Улисс и Карлис действительно слушали перегруженный речевыми оборотами рассказ, не выражая общий скептицизм и никем не притворяясь. Трусливый Улисс – потому что новости о летающем чудовище медленно, но верно доводили его до полуобморочного состояния, а фанатично преданный своей должности Карлис – потому что он всегда принимал за чистую монету любые угрозы народу, городу, храму или самому верховному жрецу и немедленно приступал к ликвидации источника опасности, мнимого или настоящего.
Если бы Моррис прервался хоть на секунду и присмотрелся к своей аудитории, его бы, несомненно, смутило или даже оскорбило откровенное безразличие большей части Круга к событию, потрясшему бедного философа до глубины души. Но он словно и вовсе не замечал жрецов, не отрывая глаз от Фрауса, которому в первую очередь и в высшей степени предназначалась новость о летающем страшилище. Ни члены Круга, ни Пиений не удостаивались даже сотой доли внимания Морриса, полностью сконцентрировавшегося на лидере шиида.
И взгляд совершенного безумца сводил с ума несчастного верховного жреца, готового сие мгновение провалиться сквозь каменный пол, если бы только это могло закончить пытку.
Спасение пришло оттуда, откуда Фраус его совсем не ожидал.
- Внизу что-то происходит, - бесцеремонно прервал поток полусвязанного бреда Морриса Гериел, высунувшись из окна чуть ли не по пояс. – Что-то… кто-то зашел в город.
Члены Круга моментально забыли о рассказе вестника и столпились возле Гериела. Моррис, в одночасье лишившийся всей своей благодарной аудитории, похоже, совершенно не расстроился, на ходу адаптируясь к изменившимся обстоятельствам.
- Оно здесь! Оно шло за мной! – Моррис упал на колени и закрыл глаза руками. – Теперь город падет!
Праут раздраженно зашипел на голосящего шиида, призывая его заткнуться, но от этого стоны и причитания Морриса только прибавили в громкости.
- Да вовсе нет, - флегматично заметил Расстор, отпихивая в сторону тихо оседающего на пол Улисса и пробиваясь поближе к окну. – Там действительно кто-то стоит, но он… или, скорее, они не имеют ничего общего с твоим описанием.
Скорбный вой Морриса замолк. Недоумевающий шиида поднялся с пола и недоверчиво посмотрел на жреца:
- Как такое возможно?
Никто не удостоил его ответом.
- Что они делают? – кипятился Карлис, подпрыгивая на месте в попытках хоть что-то разглядеть. – Они угрожают нам?
- Кто знает, - просипел Пиений, совершенно вдавленный в подоконник. – Отсюда сложно сказать.
- Тогда чего вы ждете? Нужно немедленно спуститься и выяснить, кто это и что он здесь забыл! – Карлис замахал руками и кинулся к выходу из комнаты.
- За ним! – советник смог отвоевать себе пространство и теперь резко рванул назад. – Я не знаю, кто стоит внизу и с какими целями они здесь объявились, но его к ним подпускать нельзя!
Круг Жрецов беспрекословно последовал за Пиением, оставив на вершине храма только бессознательного Улисса, остолбеневшего Морриса и окончательно ввергнутого в уныние Фрауса. Впрочем, верховный жрец, немного помедлив, все же побежал за остальными, хоть и с явной неохотой.
***
На третьем этаже жрецам удалось догнать Карлиса. На втором у них даже получилось оттеснить его назад. А дойдя до первого, непрерывно переругивающаяся группа шиида резко остановилась и дальнейшую борьбу с самым буйным жрецом проводила, уже не двигаясь с места. Точку в затянувшемся споре поставил Фраус, неожиданно для самого себя зашедший в тылы к Карлису и обнаруживший в себе силы произнести повелительным тоном: «Верховный жрец приказывает тебе остановиться!» Карлис немедленно застыл как вкопанный и повернулся к Фраусу с самым виноватым видом.
- Что-то ты долго, - Пиений облегченно выдохнул, еле удержавшись от соблазна угостить Карлиса, некогда носившего имя Айво, крепким ударом по голове. Сейчас на это не было времени.
- Я просто… - Фраус неопределенно развел руками. – Что будем делать дальше?
Круг аккуратно пододвинулся к выходу из храма и выглянул наружу.
- Они еще не добрались до площади, - констатировал Хиз. – И, похоже, не доберутся.
Из дверного проема центральная улица просматривалась до самого своего конца у границы города. Но сейчас она обрывалась посередине, упираясь в живую массу из наиболее смелых и любопытных шиида, окруживших внезапных гостей. Прорваться через эту стену можно было только силой или по воздуху.
- Не похоже, чтобы они нападали на них, - осторожно заметил Фраус. – Может быть, они невраждебны?
- Может, - согласился Пиений. – А может быть, нет. Рискнешь проверить?
- Нам все равно придется это выяснить, - ответил Сойрус вместо Фрауса. – И чем раньше, тем лучше. Как подобает жрецам, верно?
Члены Круга согласились, хотя особого выбора им и не дали.
Мелкими шагами делегация выбралась из храма и неторопливо, с чувством собственного достоинства и плохо скрываемым беспокойством, направилась к толпе шиида. Волнение немного уменьшилось, когда жрецы подобрались на достаточное расстояние, чтобы слышать переговоры горожан, которые, по всей видимости, не были испуганы и не проявляли агрессии по отношению к чужакам. Заметив приближение Круга, шиида почтительно расступились, открывая проход к трем предельно странным существам с блестящей белой кожей и одним огромным сверкающим глазом, занимающим почти всю переднюю поверхность головы.
Пиений бросил быстрый взгляд на Фрауса, притаившегося позади Расстора, пообещал себе провести воспитательную работу с «верховным жрецом» при первой же возможности и медленно произнес, обращаясь к пришлым незнакомцам:
- Мы народ шиида. Скажите нам, кто вы и что вам нужно?
Часть 4. Audentes fortuna juvat
Audentes fortuna juvat - удача сопутствует смелым.
Реплика Изабель утонула в гробовой тишине. Поначалу она этого не заметила, восторженно рассматривая невероятный памятник архитектуры, но по прошествии второй молчаливой минуты спохватилась:
– Бруно?
– Я тебя слышу, – на этот раз ответ последовал незамедлительно. – Просто пытаюсь переварить, что ты сейчас сказала. Я ведь тебя правильно понял? Город?
– И, скажу тебе, достаточно внушительный. Постройки, конечно, примитивные и однотипные. Вероятно, в качестве строительного материала выступал песчаник, но масштаб действительно поражает. Это… сложно описать, надо просто видеть.
– Некоторые насекомые могут возводить достаточно сложные конструкции, – Бруно не сдавался, но уверенность в его голосе таяла с каждым словом. – Может, мы имеем дело с огромными жуками?
– Не говори чепухи. Огромная пирамида. Множество маленьких кубических построек. Идеально выверенные дорожки. Даже трехметровая стена с какой-то лепниной. Я готова поклясться, что наш «объект» - дело рук разумных существ. В большей или меньшей степени, но разумных. Не исключаю, что разумных жуков.
– Очень смешно, – Бруно совсем стушевался, но продолжал вялое сопротивление из чистого упрямства. – Пирамида, стена… Кто бы это ни построил, нужно еще доказать, что они разумные. Иначе не поверю.
– Будет тебе доказательство. Посмотришь на запись, и все твои аргументы разлетятся вдребезги. Как вы? Готовы к спуску? – забывшая об усталости Изабель обратилась к своим спутникам, но прежде, чем они успели что-то ответить, снова включился динамик:
– Спуску куда? В город?
– Разумеется. Необходимо довести начатое дело до конца, пока еще Солиус на нашей стороне.
– Ты уверена, что это хорошая идея? Лезть в логово неизвестных существ?
Изабель помедлила с ответом, дожидаясь реакции Оливии и Себастьяна.
– Я в полном порядке, – восстановивший дыхание Себастьян нашел в себе силы сползти с плеча сестры и теперь относительно твердо стоял на своих собственных ногах, почти не опираясь на винтовку. – Дай мне еще пару минут и можем идти хоть на край света.
– Аналогично, – коротко подтвердила подключившаяся к фляжке с водой Оливия в перерыве между глотками.
– Может, это и не лучшая идея, но альтернативы у нас все равно нет, – резюмировала Изабель. – В другом климате можно было бы сперва запустить дрона, но ты сам понимаешь…
– Халтура, – согласился динамик. – У экспедиции не хватило денег на теплоустойчивых дронов. А рисковать из-за этого нам.
– Не переживай ты так. Мы вооружены и очень опасны. Верно, ребята? – Изабель так и излучала оптимизм, и ее спутники немедленно согласились с каждым словом. Разве может быть иначе?
Впрочем, на Бруно ее энтузиазм не оказал существенного влияния:
– Когда-нибудь ты нас всех угробишь, Бель.
– Мы будем осторожны, – заверила его ученая, постепенно вновь становясь серьезной. – Может, с инопланетной формой жизни мы сталкиваемся и впервые, но это уже далеко не первая наша высадка. И подозреваю, что отнюдь не последняя. На всякий случай будь готов к немедленной эвакуации, но я думаю, что все пройдет нормально.
– Надеюсь, ты права. Оставайтесь на связи, – динамик еще несколько секунд продолжал задумчиво потрескивать, но вскоре отключился.
– Всё слышали? – иронично-шутливый тон Изабель испарился, словно его и не было. – Мы идем не на экскурсию. Возможно, это самое опасное место из всех, где мы бывали, и отношение к нему должно быть соответствующее. Лейтенант!
– Да? – Себастьян выпрямился и поднял зарывшуюся в песок винтовку.
– Ты пойдешь вперед. Мы с Оливией будем прикрывать спину.
– Хорошо.
– Не глазеть по сторонам и не витать в облаках! – в голосе Изабель отчетливо слышалась сталь. – Ты должен понимать, что мы ступаем на потенциально вражескую территорию. Мы не имеем права провоцировать ее обитателей, но и обязаны быть готовы к защите.
– Так точно! – Себастьян вытянулся по стойке смирно. – Никаких облаков.
Изабель проигнорировала последнюю фразу солдата, хотя это и стоило ей существенных усилий.
– На Бруно не надейтесь. Челнок – наш последний шанс, но прежде всего мы должны полагаться только на свои силы. И наша основная задача – не допустить конфликта. Не прикасайтесь к существам, не заходите в их постройки, не осуществляйте никаких действий, которые можно интерпретировать как враждебные. Держимся все вместе, не расходимся. Следим за путями к отступлению. Я не знаю, что нас может там ждать, поэтому готовимся действовать по ситуации. Но ни в коем случае нельзя открывать огонь, если только нас к этому не вынудят!
– Конечно, – в один голос согласилась экспедиция.
– Сейчас наша цель не изучить город, а выяснить, кто его обитатели и что от них можно ожидать. Потом, когда первый контакт будет налажен, можно уже будет приниматься за нашу непосредственную работу. Возможно, для этого потребуется дополнительная высадка, но в сложившихся обстоятельствах мы должны действовать максимально аккуратно. Солиус клонится к закату, и все же у нас еще есть несколько месяцев, чтобы проработать «объект». Не торопим события. Вопросы?
Вопросов не возникло.
– Тогда выдвигаемся. Бруно, будь наготове, – Изабель сделала глубокий вдох и начала медленный спуск с дюны. Себастьян с Оливией последовали за ней.
– Всегда готов, – коротко откликнулся динамик и затих в ожидании.
***
Спуск оказался гораздо менее утомительней подъема, и уже через несколько минут экспедиция стояла возле проема в стене, по всей видимости, выполнявшего функцию ворот. Здесь отряд перестроился, пропуская вперед Себастьяна с винтовкой наперевес. Лейтенант действительно старался сосредоточиться на деле, но контакт с непознанной цивилизацией действовал на него гипнотически. От одного вида стен, возведенных руками существ с выжженной планеты, Себастьяна бросало то в жар, то в холод. Смесь восхищения и пробирающего до костей волнения заставляла прицел оружия метаться из стороны в сторону, не давая никакой возможности сфокусироваться на конкретном объекте.
– Опустить винтовку, – Изабель сразу поняла, что основная боевая сила отряда не в состоянии вести прицельный огонь. – Вдох-выдох.
Себастьян послушно занялся дыхательными упражнениями и, к огромному облегчению отряда, смог вернуть контроль над своими руками.
– Успокоился? – заботливо спросила Оливия.
– Да я и не нервничал, – солдат попытался придать голосу твердость, но сам не смог себе поверить.
– Это видно, – Изабель нажала кнопку начала записи на ментальном шлеме. – Программа «Терра нова», квадрат Н-36, Республика Цивитас, пригород Капуции, бывшее археологическое поселение Цивитас-Унус. Вперед, лейтенант.
Без лишних слов экипаж «Редитус» вошел в город.
В первые секунды Себастьяну показалось, что поселение заброшено. Совершенно пустые улицы, ни единой души вокруг, только странные тени на периферии зрения, которые тут же растворяются среди однотипных зданий, стоит только повернуть голову. Лейтенант растерянно оглянулся на Изабель. Та кивнула:
– Они здесь. Вокруг нас. Прячутся. Пройди вперед еще несколько метров и остановись. Будем ждать.
Себастьян послушно сделал несколько шагов по тщательно утоптанной дороге и застыл на месте, переводя взгляд с одного переулка на другой. Он до сих пор никого не увидел, но в наступившей тишине неожиданно понял, что город далеко не такой безжизненный, каким выглядел поначалу. Теперь, когда звук собственных шагов больше не мешал исследователям, они услышали едва различимые посвистывания и щелчки, доносившиеся из-за каждого угла. Тихие и мелодичные перешептывания местных обитателей сливались в достаточно приятную для человеческого уха композицию. Настолько же приятную, насколько и бессмысленную.
– Сколько же их тут? – Оливия и сама понизила голос. – Звук доносится отовсюду. Может быть, они невидимы?
– Не думаю, - Изабель тоже перешла на шепот. – Скорее всего, они нас просто боятся. Продолжаем ждать.
– Все в порядке? – на всякий случай уточнил Бруно. Как ни странно, но пилота тоже было еле слышно и отнюдь не из-за проблем со связью.
– Пока да, – прошептал Себастьян, боясь спугнуть неизвестных зверьков, силуэты которых мелькали между зданий. – Наблюдаем.
Экспедиция синхронно замолчала, но ненадолго. Не прошло и минуты, как Изабель нарушила тишину:
– Обратите внимание на постройки. Вы где-нибудь видели подобное?
– Они без крыш и без дверей, - согласился лейтенант. – Одни стены. От чего такие здания могут защитить?
– И никакой мебели, – Изабель пробежалась взглядом по всем близлежащим дверным проемам. – Зато огромное множество… украшений? Это похоже на украшения или у этих монументов есть какое-то практическое применение?
– Может и есть, – Себастьян аккуратно пожал плечами. – Только нам о нем забыли…
Фраза резко оборвалась. Лейтенант приподнял винтовку, не спуская глаз с темных фигур, появившихся из-за домов в паре десятков метров от членов экспедиции.
– Только не стреляй, – прошептала Оливия, также поднимая пистолет.
– Я что, больной? – Себастьян бросил обиженный взгляд на сестру.
– Отставить разговоры, - приказала Изабель. – Они приближаются.
Фигуры действительно приближались. Мелкими шагами, готовые в любую секунду пуститься наутек, но все-таки подбирались все ближе и ближе, тихо пересвистываясь и пощелкивая на ходу. По мере того, как расстояние между наиболее любопытными существами и исследователями сокращалось, местные обитатели становились все смелее и присоединялись к своим сородичам, формируя приличную толпу.
– Что там сзади творится? – спросил Себастьян, боясь хотя бы на секунду отвернуться от непрерывно растущей массы новых жителей Терры.
– Все чисто, – доложила Оливия. – Пара особей выглядывают из-за домов, но дорогу они не перегораживают.
– Это хорошо, – лейтенант чувствовал себя крайне неуютно под прицелом нескольких десятков глаз. – Потому что вперед мы уже вряд ли сможем продвинуться.
Толпа продолжала увеличиваться в объеме, но за несколько метров до винтовки Себастьяна внезапно остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену. Существа толкались и отпихивали друг друга, стремясь получше разглядеть пугающих пришельцев, самые смелые начали повышать голос на соседей, издавая резкие щелчки и громкие урчащие звуки, но стоило кому-либо случайно или специально нарушить незримую границу, как он тут же снова спешил вернуться на строго отмеченную дистанцию.
– Может, они не могут подойти к нам? – выдвинула предположение Оливия.
– Возможно, - кивнула Изабель. – Или не хотят. Пока что рано говорить об этом. Бруно?
– Да? – немедленно откликнулся динамик. В голосе Бруно слышалось заметное напряжение.
– Даю восемьдесят пять процентов, что они разумны, - вынесла заключение Изабель. – Судя по всему, у них существует неплохо развитая речь или аналогичная сигнальная система. Какой-либо агрессии с их стороны я не замечаю. Не расслабляться, лейтенант!
Себастьян, начавший было опускать винтовку, немедленно вернулся в боевую стойку.
– Со стороны все выглядит так, будто у данного вида имеется какой-то коллективный разум или… или, возможно, сильно выраженные инстинкты. Гуманоидное телосложение, хотя даже беглого осмотра достаточно, чтобы понять, что отличий от типичного строения человеческого тела в нашем случае гораздо больше, чем сходства. Они больше напоминают…
Изабель замялась, пытаясь подобрать подходящее слово, и Себастьян тут же поспешил на помощь:
– Помесь черного человека в черном балахоне и черного ходячего гриба.
– Что? – опешил Бруно.
– Лейтенант! – возмутилась Изабель, но, услышав приглушенное хихикание Оливии, сама не смогла удержать улыбки. – Хотя верно. Чем-то похожи.
– Вы меня за идиота держите? – поинтересовался пилот.
– Ничего подобного. На самом деле, лучшее описание придумать трудно, – Изабель усилием воли натянула на себя маску невозмутимости. – Посмотришь сам на записи. С удовольствием выслушаю твое мнение на этот счет.
Бруно что-то проворчал, по-видимому, закрыв микрофон рукой, потому что никто из экспедиции не смог разобрать ни слова.
– И тебе того же, – на всякий случай пожелала Изабель и вернулась к докладу. – На первый взгляд, существа абсолютно идентичны. Их тела покрывают едва заметные узоры, но я не могу точно сказать, есть ли между ними какие-то отличия. Половой диморфизм либо отсутствует, либо выражен неявно.
– Либо они бесполые, – добавила Оливия.
– Не исключено, – согласилась Изабель. – Правда, в таком случае я бы очень хотела узнать, как проходит процесс размножения данных особей.
– Может, спросить у них? – Себастьян окончательно растерял остатки недавней сосредоточенности и теперь рассматривал инопланетян с таким же детским любопытством, с каким те рассматривали его.
– Боюсь, они тебя не поймут, – покачала головой Оливия. – А если даже поймут, то не смогут объяснить так, чтобы понял ты.
– Вот же ж… – театрально вздохнул Себастьян и щелкнул языком, имитируя речь забавных собеседников.
– Лейтенант! – Изабель уже устала одергивать солдата, но должность, к сожалению, обязывала. – Немедленно прекрати их дразнить!
– Да я… – Себастьян попытался возразить, но у него опять не получилось закончить предложение.
Толпа зашелестела и расступилась в стороны, выстроившись в два аккуратных ряда по сторонам улицы. В центре же, строго напротив изумленной экспедиции, осталась довольно колоритная компания, разительно отличающаяся от тех существ, с которыми экипажу «Редитус» уже довелось познакомиться.
– А вот это что-то новенькое, – только и смогла выдавить из себя Изабель.
– Что там такое? – сразу переполошился Бруно.
Руководительница экспедиции не потрудилась ответить взволнованному пилоту, слишком занятая мысленным построением рабочей гипотезы, которая бы могла объяснить природу увиденного феномена, и роль докладчика автоматически перешла к Оливии:
– Еще одна группа существ. Такие же, как и первые, только узоры красные. Но, вроде как, они тоже неагрессивные.
– Не красные, – очнулась Изабель. – Не только красные. По крайней мере, у одного из них узоры белые. Вероятно, в их иерархии раскрашенные особи занимают более высокое положение. И да, они не выглядят враждебными, но лучше подними винтовку, лейтенант. Только не совершай резких движений.
Себастьян послушно поднял оружие, которое так и норовило нырнуть дулом в песок.
Один из «красных», немного помявшись, издал сложную трель, достаточно отчетливую, чтобы исследователи имели возможность различить отдельные слоги, но особой ясности в намерения странных созданий это не внесло. Было очевидно только одно: инопланетные поселенцы умеют разговаривать и, вполне отдавая отчет своим действиям, пытаются донести свои мысли до вторженцев. К сожалению, безуспешно.
– Как бы я хотела понимать их язык, – простонала огорченная Изабель. – Они разумны, вне всяких сомнений. Сколько же вопросов…
Неожиданно в диалог вступило «белое» существо. До этого момента старательно скрывающееся среди своих сородичей, оно выскользнуло на передний план и издало несколько громких щелчков. Ведущий тупиковые переговоры «красный» что-то сказал «белому», тот ответил, и экипаж «Редитус» внезапно оказался свидетелем ожесточенной перепалки, разгоревшейся между делегатами.
Встревоженный долгим молчанием Бруно опять подал голос:
– Все нормально?
– Угу, - утвердительно промычала изумленная Изабель. – Тебе надо это видеть. Они спорят.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Кто знает. Но до рукоприкладства дело не дошло, что только подтверждает теорию их разумности.
«Белый» действительно смог оттеснить «красного» назад, к остальной группе, и теперь стоял в гордом одиночестве напротив Себастьяна. На лице, если, конечно, наиболее выразительная часть тела инопланетян называлась лицом, светилось выражение какой-то космической надежды. Не успели исследователи опомниться, как «белый» начал размахивать руками, сопровождая активную жестикуляцию вербальными комментариями и окончательно запутывая своих зрителей. Рассказчик то тыкал пальцем в небо, то копал песок под ногами, хлопал в ладоши, подпрыгивал на месте и трещал без умолку, вызывая приступы возмущенного бормотания у его «красных» коллег. Он выглядел нелепо и немного абсурдно, но Изабель смотрела на это выступление чуть ли не со слезами на глазах. Когда «белый» выдохся и немного притих, она громко произнесла, отрицательно покачивая головой:
– Прости, но я не могу понять тебя. Мне действительно жаль.
Существо, похоже, тоже не поняло ученую, но печальная интонация Изабель подействовала на него самым угнетающим образом. Лицо «белого» вытянулось и приобрело расстроенное выражение. И без того невысокого роста, он, казалось, еще больше ссутулился и припал к земле. Пролепетав напоследок несколько бессмысленных слов, состоящих, по-видимому, из одних звуков «с», несчастный прижал руки к груди и сделал несколько семенящих шагов назад, чуть не столкнувшись с «красными», которые сразу же начали щебетать, ругаясь то ли с «белым», то ли с исследователями, то ли сами с собой.
– Думаю, для первого раза достаточно, – грустно заключила Изабель, продолжая рассматривать сгорбившуюся фигурку своего собеседника. – Выходим отсюда. Мы наснимали материала на несколько премий вперед.
Осторожными шагами, не поворачиваясь спиной к жителям города, экспедиция выбралась за пределы стены, отошла на несколько десятков метров от «ворот» и только тогда смогла выдохнуть с облегчением.
– Пока мы закончили с «объектом», Бруно. Подготовимся получше и предпримем повторную вылазку, уже более осмысленную, – Изабель глубоко вздохнула, понимая, что процесс осмысления увиденного займет неопределенное количество времени. – Впрочем, нам все еще нужно навестить библиотеку.
Динамик включился, и по ушам экипажа «Редитус» ударил оглушающий грохот, чем-то отдаленно напоминающий стук дождя по крыше. Каменного дождя по металлической крыше.
– Бруно?! – сожаление о несостоявшемся культурном обмене моментально слетело с Изабель, сменившись тревогой. – Все в порядке?
– Не сказал бы! – голос Бруно все-таки смог пробиться сквозь какофонию на заднем плане. Пилот говорил громко, почти кричал, но слова все равно приглушались звоном металла. – У меня тут объявился гость!
– Бруно?
– Я тебя слышу, – на этот раз ответ последовал незамедлительно. – Просто пытаюсь переварить, что ты сейчас сказала. Я ведь тебя правильно понял? Город?
– И, скажу тебе, достаточно внушительный. Постройки, конечно, примитивные и однотипные. Вероятно, в качестве строительного материала выступал песчаник, но масштаб действительно поражает. Это… сложно описать, надо просто видеть.
– Некоторые насекомые могут возводить достаточно сложные конструкции, – Бруно не сдавался, но уверенность в его голосе таяла с каждым словом. – Может, мы имеем дело с огромными жуками?
– Не говори чепухи. Огромная пирамида. Множество маленьких кубических построек. Идеально выверенные дорожки. Даже трехметровая стена с какой-то лепниной. Я готова поклясться, что наш «объект» - дело рук разумных существ. В большей или меньшей степени, но разумных. Не исключаю, что разумных жуков.
– Очень смешно, – Бруно совсем стушевался, но продолжал вялое сопротивление из чистого упрямства. – Пирамида, стена… Кто бы это ни построил, нужно еще доказать, что они разумные. Иначе не поверю.
– Будет тебе доказательство. Посмотришь на запись, и все твои аргументы разлетятся вдребезги. Как вы? Готовы к спуску? – забывшая об усталости Изабель обратилась к своим спутникам, но прежде, чем они успели что-то ответить, снова включился динамик:
– Спуску куда? В город?
– Разумеется. Необходимо довести начатое дело до конца, пока еще Солиус на нашей стороне.
– Ты уверена, что это хорошая идея? Лезть в логово неизвестных существ?
Изабель помедлила с ответом, дожидаясь реакции Оливии и Себастьяна.
– Я в полном порядке, – восстановивший дыхание Себастьян нашел в себе силы сползти с плеча сестры и теперь относительно твердо стоял на своих собственных ногах, почти не опираясь на винтовку. – Дай мне еще пару минут и можем идти хоть на край света.
– Аналогично, – коротко подтвердила подключившаяся к фляжке с водой Оливия в перерыве между глотками.
– Может, это и не лучшая идея, но альтернативы у нас все равно нет, – резюмировала Изабель. – В другом климате можно было бы сперва запустить дрона, но ты сам понимаешь…
– Халтура, – согласился динамик. – У экспедиции не хватило денег на теплоустойчивых дронов. А рисковать из-за этого нам.
– Не переживай ты так. Мы вооружены и очень опасны. Верно, ребята? – Изабель так и излучала оптимизм, и ее спутники немедленно согласились с каждым словом. Разве может быть иначе?
Впрочем, на Бруно ее энтузиазм не оказал существенного влияния:
– Когда-нибудь ты нас всех угробишь, Бель.
– Мы будем осторожны, – заверила его ученая, постепенно вновь становясь серьезной. – Может, с инопланетной формой жизни мы сталкиваемся и впервые, но это уже далеко не первая наша высадка. И подозреваю, что отнюдь не последняя. На всякий случай будь готов к немедленной эвакуации, но я думаю, что все пройдет нормально.
– Надеюсь, ты права. Оставайтесь на связи, – динамик еще несколько секунд продолжал задумчиво потрескивать, но вскоре отключился.
– Всё слышали? – иронично-шутливый тон Изабель испарился, словно его и не было. – Мы идем не на экскурсию. Возможно, это самое опасное место из всех, где мы бывали, и отношение к нему должно быть соответствующее. Лейтенант!
– Да? – Себастьян выпрямился и поднял зарывшуюся в песок винтовку.
– Ты пойдешь вперед. Мы с Оливией будем прикрывать спину.
– Хорошо.
– Не глазеть по сторонам и не витать в облаках! – в голосе Изабель отчетливо слышалась сталь. – Ты должен понимать, что мы ступаем на потенциально вражескую территорию. Мы не имеем права провоцировать ее обитателей, но и обязаны быть готовы к защите.
– Так точно! – Себастьян вытянулся по стойке смирно. – Никаких облаков.
Изабель проигнорировала последнюю фразу солдата, хотя это и стоило ей существенных усилий.
– На Бруно не надейтесь. Челнок – наш последний шанс, но прежде всего мы должны полагаться только на свои силы. И наша основная задача – не допустить конфликта. Не прикасайтесь к существам, не заходите в их постройки, не осуществляйте никаких действий, которые можно интерпретировать как враждебные. Держимся все вместе, не расходимся. Следим за путями к отступлению. Я не знаю, что нас может там ждать, поэтому готовимся действовать по ситуации. Но ни в коем случае нельзя открывать огонь, если только нас к этому не вынудят!
– Конечно, – в один голос согласилась экспедиция.
– Сейчас наша цель не изучить город, а выяснить, кто его обитатели и что от них можно ожидать. Потом, когда первый контакт будет налажен, можно уже будет приниматься за нашу непосредственную работу. Возможно, для этого потребуется дополнительная высадка, но в сложившихся обстоятельствах мы должны действовать максимально аккуратно. Солиус клонится к закату, и все же у нас еще есть несколько месяцев, чтобы проработать «объект». Не торопим события. Вопросы?
Вопросов не возникло.
– Тогда выдвигаемся. Бруно, будь наготове, – Изабель сделала глубокий вдох и начала медленный спуск с дюны. Себастьян с Оливией последовали за ней.
– Всегда готов, – коротко откликнулся динамик и затих в ожидании.
***
Спуск оказался гораздо менее утомительней подъема, и уже через несколько минут экспедиция стояла возле проема в стене, по всей видимости, выполнявшего функцию ворот. Здесь отряд перестроился, пропуская вперед Себастьяна с винтовкой наперевес. Лейтенант действительно старался сосредоточиться на деле, но контакт с непознанной цивилизацией действовал на него гипнотически. От одного вида стен, возведенных руками существ с выжженной планеты, Себастьяна бросало то в жар, то в холод. Смесь восхищения и пробирающего до костей волнения заставляла прицел оружия метаться из стороны в сторону, не давая никакой возможности сфокусироваться на конкретном объекте.
– Опустить винтовку, – Изабель сразу поняла, что основная боевая сила отряда не в состоянии вести прицельный огонь. – Вдох-выдох.
Себастьян послушно занялся дыхательными упражнениями и, к огромному облегчению отряда, смог вернуть контроль над своими руками.
– Успокоился? – заботливо спросила Оливия.
– Да я и не нервничал, – солдат попытался придать голосу твердость, но сам не смог себе поверить.
– Это видно, – Изабель нажала кнопку начала записи на ментальном шлеме. – Программа «Терра нова», квадрат Н-36, Республика Цивитас, пригород Капуции, бывшее археологическое поселение Цивитас-Унус. Вперед, лейтенант.
Без лишних слов экипаж «Редитус» вошел в город.
В первые секунды Себастьяну показалось, что поселение заброшено. Совершенно пустые улицы, ни единой души вокруг, только странные тени на периферии зрения, которые тут же растворяются среди однотипных зданий, стоит только повернуть голову. Лейтенант растерянно оглянулся на Изабель. Та кивнула:
– Они здесь. Вокруг нас. Прячутся. Пройди вперед еще несколько метров и остановись. Будем ждать.
Себастьян послушно сделал несколько шагов по тщательно утоптанной дороге и застыл на месте, переводя взгляд с одного переулка на другой. Он до сих пор никого не увидел, но в наступившей тишине неожиданно понял, что город далеко не такой безжизненный, каким выглядел поначалу. Теперь, когда звук собственных шагов больше не мешал исследователям, они услышали едва различимые посвистывания и щелчки, доносившиеся из-за каждого угла. Тихие и мелодичные перешептывания местных обитателей сливались в достаточно приятную для человеческого уха композицию. Настолько же приятную, насколько и бессмысленную.
– Сколько же их тут? – Оливия и сама понизила голос. – Звук доносится отовсюду. Может быть, они невидимы?
– Не думаю, - Изабель тоже перешла на шепот. – Скорее всего, они нас просто боятся. Продолжаем ждать.
– Все в порядке? – на всякий случай уточнил Бруно. Как ни странно, но пилота тоже было еле слышно и отнюдь не из-за проблем со связью.
– Пока да, – прошептал Себастьян, боясь спугнуть неизвестных зверьков, силуэты которых мелькали между зданий. – Наблюдаем.
Экспедиция синхронно замолчала, но ненадолго. Не прошло и минуты, как Изабель нарушила тишину:
– Обратите внимание на постройки. Вы где-нибудь видели подобное?
– Они без крыш и без дверей, - согласился лейтенант. – Одни стены. От чего такие здания могут защитить?
– И никакой мебели, – Изабель пробежалась взглядом по всем близлежащим дверным проемам. – Зато огромное множество… украшений? Это похоже на украшения или у этих монументов есть какое-то практическое применение?
– Может и есть, – Себастьян аккуратно пожал плечами. – Только нам о нем забыли…
Фраза резко оборвалась. Лейтенант приподнял винтовку, не спуская глаз с темных фигур, появившихся из-за домов в паре десятков метров от членов экспедиции.
– Только не стреляй, – прошептала Оливия, также поднимая пистолет.
– Я что, больной? – Себастьян бросил обиженный взгляд на сестру.
– Отставить разговоры, - приказала Изабель. – Они приближаются.
Фигуры действительно приближались. Мелкими шагами, готовые в любую секунду пуститься наутек, но все-таки подбирались все ближе и ближе, тихо пересвистываясь и пощелкивая на ходу. По мере того, как расстояние между наиболее любопытными существами и исследователями сокращалось, местные обитатели становились все смелее и присоединялись к своим сородичам, формируя приличную толпу.
– Что там сзади творится? – спросил Себастьян, боясь хотя бы на секунду отвернуться от непрерывно растущей массы новых жителей Терры.
– Все чисто, – доложила Оливия. – Пара особей выглядывают из-за домов, но дорогу они не перегораживают.
– Это хорошо, – лейтенант чувствовал себя крайне неуютно под прицелом нескольких десятков глаз. – Потому что вперед мы уже вряд ли сможем продвинуться.
Толпа продолжала увеличиваться в объеме, но за несколько метров до винтовки Себастьяна внезапно остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену. Существа толкались и отпихивали друг друга, стремясь получше разглядеть пугающих пришельцев, самые смелые начали повышать голос на соседей, издавая резкие щелчки и громкие урчащие звуки, но стоило кому-либо случайно или специально нарушить незримую границу, как он тут же снова спешил вернуться на строго отмеченную дистанцию.
– Может, они не могут подойти к нам? – выдвинула предположение Оливия.
– Возможно, - кивнула Изабель. – Или не хотят. Пока что рано говорить об этом. Бруно?
– Да? – немедленно откликнулся динамик. В голосе Бруно слышалось заметное напряжение.
– Даю восемьдесят пять процентов, что они разумны, - вынесла заключение Изабель. – Судя по всему, у них существует неплохо развитая речь или аналогичная сигнальная система. Какой-либо агрессии с их стороны я не замечаю. Не расслабляться, лейтенант!
Себастьян, начавший было опускать винтовку, немедленно вернулся в боевую стойку.
– Со стороны все выглядит так, будто у данного вида имеется какой-то коллективный разум или… или, возможно, сильно выраженные инстинкты. Гуманоидное телосложение, хотя даже беглого осмотра достаточно, чтобы понять, что отличий от типичного строения человеческого тела в нашем случае гораздо больше, чем сходства. Они больше напоминают…
Изабель замялась, пытаясь подобрать подходящее слово, и Себастьян тут же поспешил на помощь:
– Помесь черного человека в черном балахоне и черного ходячего гриба.
– Что? – опешил Бруно.
– Лейтенант! – возмутилась Изабель, но, услышав приглушенное хихикание Оливии, сама не смогла удержать улыбки. – Хотя верно. Чем-то похожи.
– Вы меня за идиота держите? – поинтересовался пилот.
– Ничего подобного. На самом деле, лучшее описание придумать трудно, – Изабель усилием воли натянула на себя маску невозмутимости. – Посмотришь сам на записи. С удовольствием выслушаю твое мнение на этот счет.
Бруно что-то проворчал, по-видимому, закрыв микрофон рукой, потому что никто из экспедиции не смог разобрать ни слова.
– И тебе того же, – на всякий случай пожелала Изабель и вернулась к докладу. – На первый взгляд, существа абсолютно идентичны. Их тела покрывают едва заметные узоры, но я не могу точно сказать, есть ли между ними какие-то отличия. Половой диморфизм либо отсутствует, либо выражен неявно.
– Либо они бесполые, – добавила Оливия.
– Не исключено, – согласилась Изабель. – Правда, в таком случае я бы очень хотела узнать, как проходит процесс размножения данных особей.
– Может, спросить у них? – Себастьян окончательно растерял остатки недавней сосредоточенности и теперь рассматривал инопланетян с таким же детским любопытством, с каким те рассматривали его.
– Боюсь, они тебя не поймут, – покачала головой Оливия. – А если даже поймут, то не смогут объяснить так, чтобы понял ты.
– Вот же ж… – театрально вздохнул Себастьян и щелкнул языком, имитируя речь забавных собеседников.
– Лейтенант! – Изабель уже устала одергивать солдата, но должность, к сожалению, обязывала. – Немедленно прекрати их дразнить!
– Да я… – Себастьян попытался возразить, но у него опять не получилось закончить предложение.
Толпа зашелестела и расступилась в стороны, выстроившись в два аккуратных ряда по сторонам улицы. В центре же, строго напротив изумленной экспедиции, осталась довольно колоритная компания, разительно отличающаяся от тех существ, с которыми экипажу «Редитус» уже довелось познакомиться.
– А вот это что-то новенькое, – только и смогла выдавить из себя Изабель.
– Что там такое? – сразу переполошился Бруно.
Руководительница экспедиции не потрудилась ответить взволнованному пилоту, слишком занятая мысленным построением рабочей гипотезы, которая бы могла объяснить природу увиденного феномена, и роль докладчика автоматически перешла к Оливии:
– Еще одна группа существ. Такие же, как и первые, только узоры красные. Но, вроде как, они тоже неагрессивные.
– Не красные, – очнулась Изабель. – Не только красные. По крайней мере, у одного из них узоры белые. Вероятно, в их иерархии раскрашенные особи занимают более высокое положение. И да, они не выглядят враждебными, но лучше подними винтовку, лейтенант. Только не совершай резких движений.
Себастьян послушно поднял оружие, которое так и норовило нырнуть дулом в песок.
Один из «красных», немного помявшись, издал сложную трель, достаточно отчетливую, чтобы исследователи имели возможность различить отдельные слоги, но особой ясности в намерения странных созданий это не внесло. Было очевидно только одно: инопланетные поселенцы умеют разговаривать и, вполне отдавая отчет своим действиям, пытаются донести свои мысли до вторженцев. К сожалению, безуспешно.
– Как бы я хотела понимать их язык, – простонала огорченная Изабель. – Они разумны, вне всяких сомнений. Сколько же вопросов…
Неожиданно в диалог вступило «белое» существо. До этого момента старательно скрывающееся среди своих сородичей, оно выскользнуло на передний план и издало несколько громких щелчков. Ведущий тупиковые переговоры «красный» что-то сказал «белому», тот ответил, и экипаж «Редитус» внезапно оказался свидетелем ожесточенной перепалки, разгоревшейся между делегатами.
Встревоженный долгим молчанием Бруно опять подал голос:
– Все нормально?
– Угу, - утвердительно промычала изумленная Изабель. – Тебе надо это видеть. Они спорят.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Кто знает. Но до рукоприкладства дело не дошло, что только подтверждает теорию их разумности.
«Белый» действительно смог оттеснить «красного» назад, к остальной группе, и теперь стоял в гордом одиночестве напротив Себастьяна. На лице, если, конечно, наиболее выразительная часть тела инопланетян называлась лицом, светилось выражение какой-то космической надежды. Не успели исследователи опомниться, как «белый» начал размахивать руками, сопровождая активную жестикуляцию вербальными комментариями и окончательно запутывая своих зрителей. Рассказчик то тыкал пальцем в небо, то копал песок под ногами, хлопал в ладоши, подпрыгивал на месте и трещал без умолку, вызывая приступы возмущенного бормотания у его «красных» коллег. Он выглядел нелепо и немного абсурдно, но Изабель смотрела на это выступление чуть ли не со слезами на глазах. Когда «белый» выдохся и немного притих, она громко произнесла, отрицательно покачивая головой:
– Прости, но я не могу понять тебя. Мне действительно жаль.
Существо, похоже, тоже не поняло ученую, но печальная интонация Изабель подействовала на него самым угнетающим образом. Лицо «белого» вытянулось и приобрело расстроенное выражение. И без того невысокого роста, он, казалось, еще больше ссутулился и припал к земле. Пролепетав напоследок несколько бессмысленных слов, состоящих, по-видимому, из одних звуков «с», несчастный прижал руки к груди и сделал несколько семенящих шагов назад, чуть не столкнувшись с «красными», которые сразу же начали щебетать, ругаясь то ли с «белым», то ли с исследователями, то ли сами с собой.
– Думаю, для первого раза достаточно, – грустно заключила Изабель, продолжая рассматривать сгорбившуюся фигурку своего собеседника. – Выходим отсюда. Мы наснимали материала на несколько премий вперед.
Осторожными шагами, не поворачиваясь спиной к жителям города, экспедиция выбралась за пределы стены, отошла на несколько десятков метров от «ворот» и только тогда смогла выдохнуть с облегчением.
– Пока мы закончили с «объектом», Бруно. Подготовимся получше и предпримем повторную вылазку, уже более осмысленную, – Изабель глубоко вздохнула, понимая, что процесс осмысления увиденного займет неопределенное количество времени. – Впрочем, нам все еще нужно навестить библиотеку.
Динамик включился, и по ушам экипажа «Редитус» ударил оглушающий грохот, чем-то отдаленно напоминающий стук дождя по крыше. Каменного дождя по металлической крыше.
– Бруно?! – сожаление о несостоявшемся культурном обмене моментально слетело с Изабель, сменившись тревогой. – Все в порядке?
– Не сказал бы! – голос Бруно все-таки смог пробиться сквозь какофонию на заднем плане. Пилот говорил громко, почти кричал, но слова все равно приглушались звоном металла. – У меня тут объявился гость!
Часть 5. Primus inter pares
Primus inter pares - первый среди равных.
Разговор, по всей видимости, не клеился. Пришельцы либо не поняли смысл фразы Пиения, либо просто проигнорировали слова жреца, но в любом случае особой ясности в природу загадочных существ отважный поступок советника не внес. Вопрос остался без ответа.
Хотя определенную реакцию он все же вызвал. Один из чужаков издал набор сложных, как будто нарочито растянутых звуков, и, к своему величайшему огорчению, Пиений понял, что ничего не понял. Не то, чтобы шиида рассчитывал на иной исход, но в условиях совершенного сумбура ему действительно хотелось верить в невозможное. Почему бы, когда и так все складывается не самым лучшим образом, не встретить пугающих пришельцев, которые хотя бы разговаривают на одном с тобой языке? Чудеса же иногда случаются?
Наверное, это было слишком наивно. В духе бездействующего Фрауса, притворяющегося верховным жрецом. Никто не знал, что можно ожидать от незваных гостей, с какими целями они вообще здесь появились, но природная осторожность умоляла не повторять прежних ошибок, чуть было не стоивших советнику жизни в те времена, когда он еще и советником не был. Решение нужно было принимать незамедлительно, неподвижная угроза со стороны вторженцев действовала на нервы, оживленные перешептывания шиида, вытянувшихся в две ровные колонны по обеим сторонам улицы, давили на уши, и Пиений впервые в своей жизни окончательно и бесповоротно растерялся, балансируя на тонкой грани, отделяющей его от состояния, предрасполагающего к совершению поступков, о которых потом приходится очень сильно жалеть.
***
Фраус боялся. Верховный жрец понимал, что это не слишком красиво с его стороны, но ничего не мог с собой поделать, старательно пытаясь слиться с Кругом и мысленно проклиная предательски яркие белые полоски. Он просто не мог найти силы подобающим образом исполнить свой долг и, снедаемый угрызениями совести, вынудил Пиения принять удар на себя.
Хотя у советника это, вроде бы, неплохо получилось. Один из чужаков издал набор сложных, как будто нарочито растянутых звуков, и, к своему величайшему удивлению, Фраус понял, что уже слышал эту речь. Не единожды, снова и снова переслушивая… пересматривая кассету, извлеченную из недр подземного строения и ставшую своего рода святыней для верховного жреца. Звучание древнего языка въелось в его сознание настолько глубоко, что было достаточно одной фразы, произнесенной пришельцем, чтобы потрясенный Фраус, забыв об осторожности, выскользнул из своего укрытия. Невероятное совпадение, немыслимое стечение обстоятельств, но, может быть, оно и к лучшему? Чудеса же иногда случаются?
Наверное, это было слишком наивно. Фраус понимал, что не способен объективно оценить сложившуюся ситуацию, как это делал Пиений, но внезапное озарение увлекло верховного жреца, требуя немедленно проверить догадку. Любым путем, используя любые возможности. Если эти существа как-то связаны с создателем кассеты, то, может быть, они смогут помочь бедным шиида. Пришельцы, безусловно, гораздо больше знают о Солиусе, гораздо больше могут и умеют, они не выглядят опасными или агрессивными, в их голосе не чувствуется угроза, и Фраус впервые в своей жизни осознал, что действительно хочет взять инициативу в свои руки, отстранив советника в сторону, где тому и полагается находиться.
- Это они! – уже через мгновенье верховный жрец стоял рядом с Пиением. – Это существа с нее.
- Что? – Пиению сейчас было не до домыслов.
- Существа, которые создали ее, - в моменты крайнего возбуждения Фрауса было невозможно понять. Только этого еще Пиению и не хватало.
- Отойди, - едва слышно потребовал советник, боясь отвести взгляд от чужаков.
- Дай мне поговорить с ними, - Фраус продолжал стоять на своем. – Это те же существа, которые открыли нам глаза на Солиус. Они дружелюбны. Они могут помочь нам.
До Пиения начало постепенно доходить, что имеет в виду верховный жрец, но это только еще больше разозлило тихо паникующего советника:
- Да неужели? Дружелюбны? – Пиений не удержался и повысил голос, хотя еще несколько секунд назад надеялся отделаться от помешавшегося Фрауса без лишнего шума. – И откуда же такая уверенность?
Жрец не стал спорить с утверждением Фрауса о том, что именно эти пришельцы приложили руки к созданию кассет из храма. Пиений склонялся к тому, что такая версия более чем вероятна, и верховный жрец не ошибается насчет природы вторженцев. Однако слепая убежденность Фрауса в благих намерениях чужаков выводила отчаянно пытающегося спасти ситуацию советника из себя.
- Если они хотят напасть на нас, почему же до сих пор не напали? – Фраус справился с первым приступом волнения, взял себя в руки и попытался использовать против Пиения аргументы. Как правило, эта тактика работала с большим или меньшим успехом, но сейчас она подвела.
- А я откуда знаю?
- Смотри, они просто стоят и наблюдают. Они бы легко могли атаковать нас, пока мы тут спорим, но не делают этого, - верховный жрец почти что умолял. – Дай мне хотя бы попробовать. Я не сделаю хуже. Как я смогу?
Пиений с огромной радостью бы сбросил непомерно тяжелую ношу со своих плеч без малейших колебаний, если бы это несло угрозу только верховному жрецу, но ставки были слишком высоки:
- И откуда тебе знать, что может сделать хуже? Какое слово станет роковым? Ты действительно готов рискнуть нашим народом? Всеми нами? Чтобы проверить свои идеи?
- Они даже не понимают нас.
- А если понимают?
Фраус бросил быстрый взгляд на пришельцев:
- Я бы хотел верить в это, но продолжали бы они молча наблюдать за нашими препирательствами, если бы знали, о чем мы говорим?
Пиений попытался возразить, но в итоге только устало пожал плечами.
- Я постараюсь рассказать им о нас, - верховный жрец понизил голос, стараясь, чтобы никто, кроме советника, его не слышал. – Как-нибудь… жестами… Я не буду говорить о нашей проблеме, но если вдруг нам удастся понять друг друга, то, возможно, позже они помогут нам. Мало ли что. Не стоит отказываться от такой возможности.
Пиений некоторое время молчал. Он не хотел соглашаться на авантюру Фрауса, но и сопротивляться больше уже не мог. В конце концов, лучшей идеи у советника все равно не было.
- Хорошо. Но вся ответственность лежит на тебе. Помни об этом, - Пиений с трудом оторвал отяжелевшие ноги от песка и отошел в сторону. Не слишком далеко, чтобы создавать какую-то иллюзию контроля, но и не слишком близко, чтобы не пасть жертвой возможных последствий своего решения. Пусть будет так.
Без лишних раздумий верховный жрец сделал несколько шагов вперед, чтобы случайно не задеть никого из Круга, развел руками вокруг себя и дрожащим от волнения голосом произнес:
- Мы – народ шиида. Шиида.
Выдержав небольшую паузу, Фраус указал пальцем на Солиус:
- Мы живем, благодаря свету Солиуса. Солиус. Это ваше слово.
Верховный жрец поднял руки к небу и опустил себе на голову, пытаясь показать свою связь со светилом. Для надежности он повторил процедуру несколько раз, постоянно повторяя слово «Солиус». Фраус подозревал, что его произношение далеко от идеального, но все же надеялся, что чужаки признают знакомое им название.
- Раньше мы не знали о Солиусе. Но потом я нашел здание под песком, - верховный жрец наклонился, разрыл небольшую ямку у своих ног и ткнул туда пальцем. – Ваше здание.
Для наглядности он описал руками большой прямоугольник, иллюстрируя смысл слова «здание», и еще раз указал в ямку.
- Большое здание. Под песком. Внизу. Там была она. Каста. Кассста. Касита...
Фраус попытался воспроизвести сложное слово, выученное им с помощью записи, но голосовые связки смогли издать только свист, переходящий в хрип, и верховный жрец отказался от идеи. Вместо дальнейшего насилия над своим голосом Фраус сложил ладони рук, показывая, какого размера и толщины была кассета.
- О Шиида, на что он рассчитывает? – пробормотал Пиений, флегматично наблюдавший за монологом Фрауса со стороны.
- Думаешь, он так и не сможет объясниться с ними? – спросил Расстор с некоторым сожалением.
- Если сможет, это будет истинное чудо, - советник замолчал. Кто-то должен был подумать о дальнейшем развитии событий, и выходка Фрауса, по крайней мере, дала Пиению немного времени собраться с мыслями.
Верховный жрец тем временем продолжал:
- Это ваша… каста. Вы ее создали, - он показал пальцем сначала на пришельцев, затем на открытую ладонь, все еще продолжавшую играть роль кассеты, и, наконец, ткнул в нее. – Я нажал. И увидел ваш мир.
Фраус снова указал на чужаков, подпрыгнул на месте и широко развел руками.
- Это глупо, - прошептал Праут. – Он их так только разозлит. Зачем постоянно показывать на них пальцем?
- Будем надеяться, что не разозлит, - слова Праута слегка встревожили соседнего Сойруса, но тот постарался сохранить невозмутимое лицо для общего блага. – В конце концов, они на самом деле до сих пор еще не напали на нас. Может быть, и не собираются?
Праут только недовольно кашлянул, но ничего не ответил.
- Ее создал один из вас. М… Лин. Его зовут Лин, - Фраус продолжал свою речь в прежнем темпе, не обращая внимания на разговоры за спиной, хотя и понимал, что с именем создателя кассеты возникла явная ошибка. – Лен.
Получилось еще хуже, и верховный жрец оставил попытки сломать язык.
- Лен рассказал о Солиусе. Солиус! Солиус, Лен, каста, - Фраус еще раз показал на небо и на ямку, сложил ладони и застыл, умоляюще глядя на чужаков.
Ожидание было невыносимо, но пришельцы не стали медлить с ответом, выдав длинную и невнятную реплику с настолько грустной интонацией, что у верховного жреца самопроизвольно опустились руки. Без кассеты он не мог разобрать ни слова, но ему это и не требовалось: ничего обнадеживающего в фразе чужака быть не могло.
Да и на что он надеялся? Что ему удастся мистическим образом установить контакт с неведомыми созданиями за считанные мгновения? Что они поймут его спутанный рассказ? А может, они и вовсе не имеют никакого отношения к Лену и Солиусу? Вдруг это было всего лишь дурацкое совпадение или порыв разыгравшейся фантазии?
- Ничего не вышло, - убитым голосом произнес Фраус, обращаясь к самому себе. – Пиений опять оказался прав.
Советник, конечно же, услышал реплику верховного жреца, но промолчал. Он уже перестал злиться на Фрауса и добивать разочаровавшегося в своих ожиданиях соратника не собирался. Зачем? По крайней мере, это нелепое выступление немного прояснило общую ситуацию и позволило Пиению сделать парочку утешительных выводов. Во-первых, уже можно было осторожно утверждать, что пришельцы не собираются сравнивать с песком город шиида вместе со всеми его жителями. Во-вторых, иногда и от Фрауса бывает польза, пусть даже для проявления этой пользы требуются исключительные обстоятельства.
А вот Круг был настроен гораздо менее дружелюбно.
- Ну и что это было? – первым не выдержал Праут, едва контролируя праведный гнев, клокочущий в его груди. – Куда ты полез? А если бы они напали на тебя?
- Тогда бы они познакомились со мной! – Карлис, доселе молчаливо наблюдающий за каждым движением пришельцев, внезапно переключил свое внимание на Праута. – И проявляй побольше уважения, разговаривая с верховным жрецом! Твой тон мне совсем не нравится!
- А мне не нравится твоя самоуверенность! – Праут тут же забыл о Фраусе и сосредоточил потоки выплескивающейся ярости на Карлисе.
- Давайте не будем пока что ссориться. Не к чему опускаться до такого поведения на глазах у нашего народа, - Сойрус предпринял попытку утихомирить разбушевавшихся жрецов, но в ответ получил только раздраженное шипение Праута.
- Давайте хотя бы подождем, пока уйдут чужаки, - поддержал Сойруса Хиз. – Мы же разумные шиида. Вернемся в храм, все спокойно обсудим…
- Куда они уйдут?! – взорвался Праут. – С чего ты вообще взял, что они куда-то уйдут?!
- Может быть, потому что они уже уходят? – Пиений держался в стороне от ругающихся жрецов и не хотел ни в коей мере участвовать в очередном бессмысленном споре Круга, но соблазн осадить скандалистов был слишком велик. Каждый раз, когда советнику удавалось метким словом приструнить разбушевавшихся коллег, он получал ни с чем несравнимое удовольствие, верша своеобразную месть за те времена, когда изгоем, к мнению которого редко прислушивались, был он сам.
И пришельцы действительно уходили. Медленно, постоянно оглядываясь, перекидываясь короткими фразами, но уходили, и это не могло не радовать, хотя Праут отреагировал вполне предсказуемо.
- Что? – лицо жреца вытянулось от удивления. – Глупости какие-то. Они еще вернутся.
Пиений был более чем уверен, что Праут не ошибся в прогнозе, однако сейчас это не играло существенной роли. Чужаки еще могли удивить, несомненно, но шиида, по крайней мере, уже знали о существовании иных форм жизни и могли подготовиться к появлению новых сюрпризов.
- Конечно, но сейчас у нас есть время более или менее спокойно обсудить, что делать дальше, - советник окончательно восстановил привычное для себя моральное состояние, чему был безмерно рад.
- Думаешь? – с долей скепсиса спросил Расстор, внимательно наблюдая за троицей вторженцев, уже покинувших городской периметр, но еще виднеющихся у входа в поселение. – Они пока здесь.
Словно услышав реплику жреца, пришельцы синхронно повернулись и быстрым шагом скрылись за внешней стеной.
- А если они устроили засаду? – все не сдавался Расстор. – Или обходят город, чтобы пробраться с заднего входа?
- Возможно, - Пиений на секунду задумался и тут же выдал распоряжение:
- Гериел, остаешься присматривать за главным входом. Отбери группу шиида себе в помощь.
Гериел кивнул и без лишних слов отправился искать добровольцев.
- Хиз, ты иди ко второму входу. Если по дороге найдешь Бардона, прихвати и его тоже.
- Я здесь, - откуда-то из-за спины советника вынырнул потерявшийся жрец с вечно уставшим выражением лица. – Не надо меня искать.
Пиений смерил Бардона испепеляющим взглядом.
- Вовремя. Буду считать, что ты слышал задание. Остальные – в храм.
Члены Круга беспрекословно повиновались полученной команде.
Пиений сомневался, что пришельцы на самом деле решили совершить какой-то хитроумный маневр. Ведь если в словах Морриса была хотя бы толика правды, то получалось, что чужаки умеют летать, и тогда уже никакие стены, сколь толстыми бы они ни были, не могли остановить проникновение. Но Моррис мог и ошибаться, преувеличивать или попросту фантазировать на ходу, а в сложившейся ситуации любые меры предосторожности не были излишними. Правда, стоило решить еще один вопрос.
- Ты долго будешь здесь стоять? – несколько бесцеремонно поинтересовался Пиений у Фрауса, все еще не вышедшего из транса.
- А я очень вам нужен? – верховный жрец явно был не в подходящем настроении для собрания.
- Возьми же ты себя в руки. Ты тоже должен там присутствовать. Хотя бы для порядка.
- Для порядка, - машинально повторил Фраус. – Хорошо. Пусть так. Только не ждите от меня предложений.
- Достаточно будет твоего мнения.
Пиений потянул Фрауса в сторону храма, и верховный жрец, после секундного колебания, поддался.
***
Они немного отстали от основной массы жрецов и только зашли в узкие коридоры пирамиды, когда внезапно услышали сверху полный ужаса вопль:
- О Шиида! Где… Где…
Фраус с Пиением встревоженно переглянулись и бросились на поиски источника крика.
Ориентация в лабиринтах храма до сих пор вызывала определенные трудности у верховного жреца, но у более опытного советника с этим никаких проблем не возникало:
- На третьем ярусе, - сообщил Пиений, безошибочно выбирая кратчайшую дорогу к цели. – Не на вершине.
- Но что там могло случиться? – простонал Фраус.
- Сейчас узнаем, - советник повернул за угол и чуть не налетел на остолбеневшего Виерена. Главный скульптор Круга стоял посреди коридора, напротив входа в свою мастерскую, схватившись за голову. Остальные жрецы столпились чуть поодаль, удивленные, но не испуганные.
- Что произошло? – спросил Пиений, одновременно заглядывая в мастерскую. На первый взгляд, никакой смертельной опасности внутри не было.
- С… с… - Виерен издал несколько шипящих звуков, сделал небольшую паузу, шумно втягивая воздух, и, наконец, закончил предложение:
- Статуи! Где статуи?!
- Статуи? – Фраус немного осмелел и тоже подошел ко входу в комнату. – Воротные статуи?
- Да! – Виерен начал раскачиваться на месте, все еще держась за голову. – Где мои статуи? Они были почти готовы! Куда они делись?
- Ну не сами же они ушли, - Пиений задумчивым взглядом окинул резко опустевшую мастерскую. – Вероятно, кто-то их… унес?
- Кому могли понадобиться мои статуи?! Ни кусочка не осталось! Ни крошечки… - Виерен вошел в комнату и упал на колени. – Зачем? Зачем?! Кому они нужны?! Как их вообще унесли?! Они же огромные!
На этот вопрос ответить никто не смог.
***
Изнеможенный Моррис рухнул на песок. Он не хотел терять времени, но ноша была слишком тяжела, и ему требовался отдых. Да и до цели уже было рукой подать.
Жрецы не верили. Они смеялись, презирали и думали, что он ничего не замечает, но Моррис видел гораздо больше, чем им казалось. Он не пытался привлечь на свою сторону зазнавшихся дураков, он искренне надеялся, что верховный жрец проявит должную мудрость и отнесется к словам вестника со всей серьезностью, но…
Будь верховный жрец мудрым, он бы не нуждался в советнике.
Растянувшийся под лучами Солиуса Моррис закрыл глаза и тихо зарычал от гнева.
Началась атака. Эти блеклые тени в городе – жалкие пустышки, не более, чем отвлекающий маневр. Настоящее зло все еще здесь, в пустыне. Если бы Круг хоть на секунду убрал свои глупые ухмылки, он бы это понял. Но теперь они падут жертвами собственного скудоумия и утянут за собой весь народ шиида! Они не видели огня, спускающегося с неба, не слышали рычания чудовища, но скоро увидят и услышат, если никто не нанесет истинному монстру удар на опережение. Если никто…
- Я сделаю это, - прошептал Моррис, обращаясь к Солиусу. – Кто, если не я?
Боец с трудом поднялся на ноги и принялся методично крошить разноразмерные обломки камней, обеспечивая себя боезапасом. Совсем недавно эти обломки были грандиозными статуями, и Виерен, скорее всего, никогда не простил бы подобного варварства, но Морриса сейчас совершенно не волновало мнение Круга. Для спасения шиида были нужны снаряды. Много снарядов. И взять их больше было негде. Если чудовище окажется неуязвимо для камней, если его не получится убить или тяжело ранить, если придется пасть смертью храбрых, Моррис хотел умереть с мыслью о том, что он сделал все, что мог.
Все и даже больше.
Хотя определенную реакцию он все же вызвал. Один из чужаков издал набор сложных, как будто нарочито растянутых звуков, и, к своему величайшему огорчению, Пиений понял, что ничего не понял. Не то, чтобы шиида рассчитывал на иной исход, но в условиях совершенного сумбура ему действительно хотелось верить в невозможное. Почему бы, когда и так все складывается не самым лучшим образом, не встретить пугающих пришельцев, которые хотя бы разговаривают на одном с тобой языке? Чудеса же иногда случаются?
Наверное, это было слишком наивно. В духе бездействующего Фрауса, притворяющегося верховным жрецом. Никто не знал, что можно ожидать от незваных гостей, с какими целями они вообще здесь появились, но природная осторожность умоляла не повторять прежних ошибок, чуть было не стоивших советнику жизни в те времена, когда он еще и советником не был. Решение нужно было принимать незамедлительно, неподвижная угроза со стороны вторженцев действовала на нервы, оживленные перешептывания шиида, вытянувшихся в две ровные колонны по обеим сторонам улицы, давили на уши, и Пиений впервые в своей жизни окончательно и бесповоротно растерялся, балансируя на тонкой грани, отделяющей его от состояния, предрасполагающего к совершению поступков, о которых потом приходится очень сильно жалеть.
***
Фраус боялся. Верховный жрец понимал, что это не слишком красиво с его стороны, но ничего не мог с собой поделать, старательно пытаясь слиться с Кругом и мысленно проклиная предательски яркие белые полоски. Он просто не мог найти силы подобающим образом исполнить свой долг и, снедаемый угрызениями совести, вынудил Пиения принять удар на себя.
Хотя у советника это, вроде бы, неплохо получилось. Один из чужаков издал набор сложных, как будто нарочито растянутых звуков, и, к своему величайшему удивлению, Фраус понял, что уже слышал эту речь. Не единожды, снова и снова переслушивая… пересматривая кассету, извлеченную из недр подземного строения и ставшую своего рода святыней для верховного жреца. Звучание древнего языка въелось в его сознание настолько глубоко, что было достаточно одной фразы, произнесенной пришельцем, чтобы потрясенный Фраус, забыв об осторожности, выскользнул из своего укрытия. Невероятное совпадение, немыслимое стечение обстоятельств, но, может быть, оно и к лучшему? Чудеса же иногда случаются?
Наверное, это было слишком наивно. Фраус понимал, что не способен объективно оценить сложившуюся ситуацию, как это делал Пиений, но внезапное озарение увлекло верховного жреца, требуя немедленно проверить догадку. Любым путем, используя любые возможности. Если эти существа как-то связаны с создателем кассеты, то, может быть, они смогут помочь бедным шиида. Пришельцы, безусловно, гораздо больше знают о Солиусе, гораздо больше могут и умеют, они не выглядят опасными или агрессивными, в их голосе не чувствуется угроза, и Фраус впервые в своей жизни осознал, что действительно хочет взять инициативу в свои руки, отстранив советника в сторону, где тому и полагается находиться.
- Это они! – уже через мгновенье верховный жрец стоял рядом с Пиением. – Это существа с нее.
- Что? – Пиению сейчас было не до домыслов.
- Существа, которые создали ее, - в моменты крайнего возбуждения Фрауса было невозможно понять. Только этого еще Пиению и не хватало.
- Отойди, - едва слышно потребовал советник, боясь отвести взгляд от чужаков.
- Дай мне поговорить с ними, - Фраус продолжал стоять на своем. – Это те же существа, которые открыли нам глаза на Солиус. Они дружелюбны. Они могут помочь нам.
До Пиения начало постепенно доходить, что имеет в виду верховный жрец, но это только еще больше разозлило тихо паникующего советника:
- Да неужели? Дружелюбны? – Пиений не удержался и повысил голос, хотя еще несколько секунд назад надеялся отделаться от помешавшегося Фрауса без лишнего шума. – И откуда же такая уверенность?
Жрец не стал спорить с утверждением Фрауса о том, что именно эти пришельцы приложили руки к созданию кассет из храма. Пиений склонялся к тому, что такая версия более чем вероятна, и верховный жрец не ошибается насчет природы вторженцев. Однако слепая убежденность Фрауса в благих намерениях чужаков выводила отчаянно пытающегося спасти ситуацию советника из себя.
- Если они хотят напасть на нас, почему же до сих пор не напали? – Фраус справился с первым приступом волнения, взял себя в руки и попытался использовать против Пиения аргументы. Как правило, эта тактика работала с большим или меньшим успехом, но сейчас она подвела.
- А я откуда знаю?
- Смотри, они просто стоят и наблюдают. Они бы легко могли атаковать нас, пока мы тут спорим, но не делают этого, - верховный жрец почти что умолял. – Дай мне хотя бы попробовать. Я не сделаю хуже. Как я смогу?
Пиений с огромной радостью бы сбросил непомерно тяжелую ношу со своих плеч без малейших колебаний, если бы это несло угрозу только верховному жрецу, но ставки были слишком высоки:
- И откуда тебе знать, что может сделать хуже? Какое слово станет роковым? Ты действительно готов рискнуть нашим народом? Всеми нами? Чтобы проверить свои идеи?
- Они даже не понимают нас.
- А если понимают?
Фраус бросил быстрый взгляд на пришельцев:
- Я бы хотел верить в это, но продолжали бы они молча наблюдать за нашими препирательствами, если бы знали, о чем мы говорим?
Пиений попытался возразить, но в итоге только устало пожал плечами.
- Я постараюсь рассказать им о нас, - верховный жрец понизил голос, стараясь, чтобы никто, кроме советника, его не слышал. – Как-нибудь… жестами… Я не буду говорить о нашей проблеме, но если вдруг нам удастся понять друг друга, то, возможно, позже они помогут нам. Мало ли что. Не стоит отказываться от такой возможности.
Пиений некоторое время молчал. Он не хотел соглашаться на авантюру Фрауса, но и сопротивляться больше уже не мог. В конце концов, лучшей идеи у советника все равно не было.
- Хорошо. Но вся ответственность лежит на тебе. Помни об этом, - Пиений с трудом оторвал отяжелевшие ноги от песка и отошел в сторону. Не слишком далеко, чтобы создавать какую-то иллюзию контроля, но и не слишком близко, чтобы не пасть жертвой возможных последствий своего решения. Пусть будет так.
Без лишних раздумий верховный жрец сделал несколько шагов вперед, чтобы случайно не задеть никого из Круга, развел руками вокруг себя и дрожащим от волнения голосом произнес:
- Мы – народ шиида. Шиида.
Выдержав небольшую паузу, Фраус указал пальцем на Солиус:
- Мы живем, благодаря свету Солиуса. Солиус. Это ваше слово.
Верховный жрец поднял руки к небу и опустил себе на голову, пытаясь показать свою связь со светилом. Для надежности он повторил процедуру несколько раз, постоянно повторяя слово «Солиус». Фраус подозревал, что его произношение далеко от идеального, но все же надеялся, что чужаки признают знакомое им название.
- Раньше мы не знали о Солиусе. Но потом я нашел здание под песком, - верховный жрец наклонился, разрыл небольшую ямку у своих ног и ткнул туда пальцем. – Ваше здание.
Для наглядности он описал руками большой прямоугольник, иллюстрируя смысл слова «здание», и еще раз указал в ямку.
- Большое здание. Под песком. Внизу. Там была она. Каста. Кассста. Касита...
Фраус попытался воспроизвести сложное слово, выученное им с помощью записи, но голосовые связки смогли издать только свист, переходящий в хрип, и верховный жрец отказался от идеи. Вместо дальнейшего насилия над своим голосом Фраус сложил ладони рук, показывая, какого размера и толщины была кассета.
- О Шиида, на что он рассчитывает? – пробормотал Пиений, флегматично наблюдавший за монологом Фрауса со стороны.
- Думаешь, он так и не сможет объясниться с ними? – спросил Расстор с некоторым сожалением.
- Если сможет, это будет истинное чудо, - советник замолчал. Кто-то должен был подумать о дальнейшем развитии событий, и выходка Фрауса, по крайней мере, дала Пиению немного времени собраться с мыслями.
Верховный жрец тем временем продолжал:
- Это ваша… каста. Вы ее создали, - он показал пальцем сначала на пришельцев, затем на открытую ладонь, все еще продолжавшую играть роль кассеты, и, наконец, ткнул в нее. – Я нажал. И увидел ваш мир.
Фраус снова указал на чужаков, подпрыгнул на месте и широко развел руками.
- Это глупо, - прошептал Праут. – Он их так только разозлит. Зачем постоянно показывать на них пальцем?
- Будем надеяться, что не разозлит, - слова Праута слегка встревожили соседнего Сойруса, но тот постарался сохранить невозмутимое лицо для общего блага. – В конце концов, они на самом деле до сих пор еще не напали на нас. Может быть, и не собираются?
Праут только недовольно кашлянул, но ничего не ответил.
- Ее создал один из вас. М… Лин. Его зовут Лин, - Фраус продолжал свою речь в прежнем темпе, не обращая внимания на разговоры за спиной, хотя и понимал, что с именем создателя кассеты возникла явная ошибка. – Лен.
Получилось еще хуже, и верховный жрец оставил попытки сломать язык.
- Лен рассказал о Солиусе. Солиус! Солиус, Лен, каста, - Фраус еще раз показал на небо и на ямку, сложил ладони и застыл, умоляюще глядя на чужаков.
Ожидание было невыносимо, но пришельцы не стали медлить с ответом, выдав длинную и невнятную реплику с настолько грустной интонацией, что у верховного жреца самопроизвольно опустились руки. Без кассеты он не мог разобрать ни слова, но ему это и не требовалось: ничего обнадеживающего в фразе чужака быть не могло.
Да и на что он надеялся? Что ему удастся мистическим образом установить контакт с неведомыми созданиями за считанные мгновения? Что они поймут его спутанный рассказ? А может, они и вовсе не имеют никакого отношения к Лену и Солиусу? Вдруг это было всего лишь дурацкое совпадение или порыв разыгравшейся фантазии?
- Ничего не вышло, - убитым голосом произнес Фраус, обращаясь к самому себе. – Пиений опять оказался прав.
Советник, конечно же, услышал реплику верховного жреца, но промолчал. Он уже перестал злиться на Фрауса и добивать разочаровавшегося в своих ожиданиях соратника не собирался. Зачем? По крайней мере, это нелепое выступление немного прояснило общую ситуацию и позволило Пиению сделать парочку утешительных выводов. Во-первых, уже можно было осторожно утверждать, что пришельцы не собираются сравнивать с песком город шиида вместе со всеми его жителями. Во-вторых, иногда и от Фрауса бывает польза, пусть даже для проявления этой пользы требуются исключительные обстоятельства.
А вот Круг был настроен гораздо менее дружелюбно.
- Ну и что это было? – первым не выдержал Праут, едва контролируя праведный гнев, клокочущий в его груди. – Куда ты полез? А если бы они напали на тебя?
- Тогда бы они познакомились со мной! – Карлис, доселе молчаливо наблюдающий за каждым движением пришельцев, внезапно переключил свое внимание на Праута. – И проявляй побольше уважения, разговаривая с верховным жрецом! Твой тон мне совсем не нравится!
- А мне не нравится твоя самоуверенность! – Праут тут же забыл о Фраусе и сосредоточил потоки выплескивающейся ярости на Карлисе.
- Давайте не будем пока что ссориться. Не к чему опускаться до такого поведения на глазах у нашего народа, - Сойрус предпринял попытку утихомирить разбушевавшихся жрецов, но в ответ получил только раздраженное шипение Праута.
- Давайте хотя бы подождем, пока уйдут чужаки, - поддержал Сойруса Хиз. – Мы же разумные шиида. Вернемся в храм, все спокойно обсудим…
- Куда они уйдут?! – взорвался Праут. – С чего ты вообще взял, что они куда-то уйдут?!
- Может быть, потому что они уже уходят? – Пиений держался в стороне от ругающихся жрецов и не хотел ни в коей мере участвовать в очередном бессмысленном споре Круга, но соблазн осадить скандалистов был слишком велик. Каждый раз, когда советнику удавалось метким словом приструнить разбушевавшихся коллег, он получал ни с чем несравнимое удовольствие, верша своеобразную месть за те времена, когда изгоем, к мнению которого редко прислушивались, был он сам.
И пришельцы действительно уходили. Медленно, постоянно оглядываясь, перекидываясь короткими фразами, но уходили, и это не могло не радовать, хотя Праут отреагировал вполне предсказуемо.
- Что? – лицо жреца вытянулось от удивления. – Глупости какие-то. Они еще вернутся.
Пиений был более чем уверен, что Праут не ошибся в прогнозе, однако сейчас это не играло существенной роли. Чужаки еще могли удивить, несомненно, но шиида, по крайней мере, уже знали о существовании иных форм жизни и могли подготовиться к появлению новых сюрпризов.
- Конечно, но сейчас у нас есть время более или менее спокойно обсудить, что делать дальше, - советник окончательно восстановил привычное для себя моральное состояние, чему был безмерно рад.
- Думаешь? – с долей скепсиса спросил Расстор, внимательно наблюдая за троицей вторженцев, уже покинувших городской периметр, но еще виднеющихся у входа в поселение. – Они пока здесь.
Словно услышав реплику жреца, пришельцы синхронно повернулись и быстрым шагом скрылись за внешней стеной.
- А если они устроили засаду? – все не сдавался Расстор. – Или обходят город, чтобы пробраться с заднего входа?
- Возможно, - Пиений на секунду задумался и тут же выдал распоряжение:
- Гериел, остаешься присматривать за главным входом. Отбери группу шиида себе в помощь.
Гериел кивнул и без лишних слов отправился искать добровольцев.
- Хиз, ты иди ко второму входу. Если по дороге найдешь Бардона, прихвати и его тоже.
- Я здесь, - откуда-то из-за спины советника вынырнул потерявшийся жрец с вечно уставшим выражением лица. – Не надо меня искать.
Пиений смерил Бардона испепеляющим взглядом.
- Вовремя. Буду считать, что ты слышал задание. Остальные – в храм.
Члены Круга беспрекословно повиновались полученной команде.
Пиений сомневался, что пришельцы на самом деле решили совершить какой-то хитроумный маневр. Ведь если в словах Морриса была хотя бы толика правды, то получалось, что чужаки умеют летать, и тогда уже никакие стены, сколь толстыми бы они ни были, не могли остановить проникновение. Но Моррис мог и ошибаться, преувеличивать или попросту фантазировать на ходу, а в сложившейся ситуации любые меры предосторожности не были излишними. Правда, стоило решить еще один вопрос.
- Ты долго будешь здесь стоять? – несколько бесцеремонно поинтересовался Пиений у Фрауса, все еще не вышедшего из транса.
- А я очень вам нужен? – верховный жрец явно был не в подходящем настроении для собрания.
- Возьми же ты себя в руки. Ты тоже должен там присутствовать. Хотя бы для порядка.
- Для порядка, - машинально повторил Фраус. – Хорошо. Пусть так. Только не ждите от меня предложений.
- Достаточно будет твоего мнения.
Пиений потянул Фрауса в сторону храма, и верховный жрец, после секундного колебания, поддался.
***
Они немного отстали от основной массы жрецов и только зашли в узкие коридоры пирамиды, когда внезапно услышали сверху полный ужаса вопль:
- О Шиида! Где… Где…
Фраус с Пиением встревоженно переглянулись и бросились на поиски источника крика.
Ориентация в лабиринтах храма до сих пор вызывала определенные трудности у верховного жреца, но у более опытного советника с этим никаких проблем не возникало:
- На третьем ярусе, - сообщил Пиений, безошибочно выбирая кратчайшую дорогу к цели. – Не на вершине.
- Но что там могло случиться? – простонал Фраус.
- Сейчас узнаем, - советник повернул за угол и чуть не налетел на остолбеневшего Виерена. Главный скульптор Круга стоял посреди коридора, напротив входа в свою мастерскую, схватившись за голову. Остальные жрецы столпились чуть поодаль, удивленные, но не испуганные.
- Что произошло? – спросил Пиений, одновременно заглядывая в мастерскую. На первый взгляд, никакой смертельной опасности внутри не было.
- С… с… - Виерен издал несколько шипящих звуков, сделал небольшую паузу, шумно втягивая воздух, и, наконец, закончил предложение:
- Статуи! Где статуи?!
- Статуи? – Фраус немного осмелел и тоже подошел ко входу в комнату. – Воротные статуи?
- Да! – Виерен начал раскачиваться на месте, все еще держась за голову. – Где мои статуи? Они были почти готовы! Куда они делись?
- Ну не сами же они ушли, - Пиений задумчивым взглядом окинул резко опустевшую мастерскую. – Вероятно, кто-то их… унес?
- Кому могли понадобиться мои статуи?! Ни кусочка не осталось! Ни крошечки… - Виерен вошел в комнату и упал на колени. – Зачем? Зачем?! Кому они нужны?! Как их вообще унесли?! Они же огромные!
На этот вопрос ответить никто не смог.
***
Изнеможенный Моррис рухнул на песок. Он не хотел терять времени, но ноша была слишком тяжела, и ему требовался отдых. Да и до цели уже было рукой подать.
Жрецы не верили. Они смеялись, презирали и думали, что он ничего не замечает, но Моррис видел гораздо больше, чем им казалось. Он не пытался привлечь на свою сторону зазнавшихся дураков, он искренне надеялся, что верховный жрец проявит должную мудрость и отнесется к словам вестника со всей серьезностью, но…
Будь верховный жрец мудрым, он бы не нуждался в советнике.
Растянувшийся под лучами Солиуса Моррис закрыл глаза и тихо зарычал от гнева.
Началась атака. Эти блеклые тени в городе – жалкие пустышки, не более, чем отвлекающий маневр. Настоящее зло все еще здесь, в пустыне. Если бы Круг хоть на секунду убрал свои глупые ухмылки, он бы это понял. Но теперь они падут жертвами собственного скудоумия и утянут за собой весь народ шиида! Они не видели огня, спускающегося с неба, не слышали рычания чудовища, но скоро увидят и услышат, если никто не нанесет истинному монстру удар на опережение. Если никто…
- Я сделаю это, - прошептал Моррис, обращаясь к Солиусу. – Кто, если не я?
Боец с трудом поднялся на ноги и принялся методично крошить разноразмерные обломки камней, обеспечивая себя боезапасом. Совсем недавно эти обломки были грандиозными статуями, и Виерен, скорее всего, никогда не простил бы подобного варварства, но Морриса сейчас совершенно не волновало мнение Круга. Для спасения шиида были нужны снаряды. Много снарядов. И взять их больше было негде. Если чудовище окажется неуязвимо для камней, если его не получится убить или тяжело ранить, если придется пасть смертью храбрых, Моррис хотел умереть с мыслью о том, что он сделал все, что мог.
Все и даже больше.
Часть 6. Periculum in mora
Periculum in mora - опасность в промедлении.
Бруно любил свою работу, но ненавидел сюрпризы. К сожалению, в последнее время они сыпались на него один за другим практически без перерыва.
Он и сам не понимал, как же так вышло, что последние несколько лет превратились в сплошную вереницу неожиданностей, по большей части неприятных за редкими исключениями. В какой момент привычная размеренная жизнь встала на дыбы и понеслась невесть куда с пугающей скоростью? Что послужило отправной точкой?
Ну уж точно не развод. Вернее, да, конечно, развод, тяжелый, изматывающий, крайне болезненный, был первым в ряду нелепых внезапностей, но роковой надлом случился гораздо раньше. Когда? Да какое это теперь имеет значение? Бруно даже не понимал природу произошедших с ним перемен, запустивших треклятую цепную реакцию. В любом случае, тогда он считал себя безоговорочной жертвой обстоятельств и не признавал за собой никакой вины в свершившемся, хотя у его бывшей супруги существовало диаметрально противоположное мнение на этот счет, и словосочетание "упрямый болван" выглядело, наверное, самым ласковым обращением к Бруно, звучавшим на суде. Сильно позже, в период глубочайшей рефлексии, он пришел к неутешительному выводу, что, вероятно, все же она была права. Вот только на что могло повлиять это запоздавшее осознание?
Бруно пытался спастись от тяжелых мыслей, с головой уходя в работу, и в каком-то смысле это действительно помогало. Правда, оголтелый трудоголизм привел к еще одному сюрпризу. Талантливый механик, блистательный пилот летательных аппаратов, ну золото же, а не человек. Не хотите принять участие в программе "Терра нова"?
Бруно не хотел. Теперь-то он это понял. Но тогда он, очевидно, малость тронулся рассудком, если действительно согласился на щедрое предложение от Министерства Науки. Неизвестно на что Бруно рассчитывал, учитывая, что "Терра нова" сама по себе являлась одним огромным, титаническим сюрпризом, но ему действительно нужно было отвлечься от того кошмара, который творился в его жизни. И ведь отвлекся же, тут он не прогадал. Так отвлекся, что уже и думать забыл о какой-то там бывшей жене и потерянном имуществе. Не до них сейчас было, точно не до них...
Бруно даже не догадывался о существовании у своего развода отдаленных последствий, пока "Терра нова" не выявила у летчика проблемы, о которых он раньше и не подозревал. Может и не выявила бы... или хотя бы не в таком объеме, подбери "Пакс" отряд от Республики посостоятельнее. Но то, что подобралось... извините, это иначе как «отряд самоубийц» назвать язык не поворачивался. Бруно, конечно, никогда не озвучивал свои соображения, но действительно недоумевал, как можно было доверить исследовательскую экспедицию на Терру этим людям. Вечно витающий в облаках лейтенант МВС, молодая и неуверенная в себе врачишка из столичной клиники, и эта... Бель. На почве нескончаемой череды сюрпризов бурным цветом расцвел невроз: Бруно испытывал почти непрерывное волнение разной степени интенсивности по любому поводу или без него. Он переживал за себя, за челнок, за исследовательскую станцию, за "Пакс", проект "Терра нова" и, безусловно, за своих напарников - всех сразу или поодиночке. Ситуацию здорово осложняла руководительница экспедиции, к которой Бруно испытывал двойственные чувства. С одной стороны, он периодически, когда чаще, когда реже, ощущал приступы острой и искренней неприязни к своей непосредственной начальнице, обусловленные вечными подколами с ее стороны и смелыми... чересчур смелыми... безрассудно смелыми поступками, неоднократно доводившими несчастного пилота экспедиции до полуобморочного состояния. Разумеется, со слов самой Изабель ситуация выглядела так, как будто все события мира находились под ее неусыпным контролем, но Бруно ей не верил и считал, что имеет на то самые веские основания. С другой же стороны, существовала крайне весомая, хотя и всего лишь единственная причина, из-за которой он, несмотря на все свои беды и лишения, героически соглашался терпеть муки, обрушивающиеся на его голову по вине Бель. И в этой причине Бруно стеснялся признаться даже самому себе, спешно маскируя все прорывающиеся наружу признаки глубокой симпатии к Изабель под слоями патологического ворчания по любому поводу. Следует заметить, весьма успешно: ворчание довольно быстро приобрело характер навязчивой дурной привычки. И как от нее можно было избавиться, если новые сюрпризы продолжали сыпаться на пилота, словно камни из мешка?
Бруно был начисто лишен неукротимого авантюризма Изабель и даже за все деньги мира не согласился бы променять безопасный челнок на рискованную вылазку в одичавшую пустыню. И тем ни менее он всегда незримо присутствовал рядом со своими спутниками: в виде голоса в динамике или, если позволяли условия, в форме ворчливого дрона, оснащенного камерой и микрофоном. Как же можно было оставить экипаж «Редитус» без присмотра, если тот постоянно умудрялся вляпаться в какие-нибудь неприятности? Но Бруно даже в голову не могла прийти мысль, что в один далеко не самый прекрасный момент в неприятность вляпается он сам, и поэтому, когда корпус челнока содрогнулся от первых неуверенных ударов, пилот не сразу смог определить причину внезапного стука. Он был уверен, что звуки доносятся из динамика, однако через несколько секунд робкие постукивания переросли в раскатистый гул, и Бруно понял, что источник звука находился гораздо ближе, чем он думал.
Как назло, именно в эту секунду Изабель решила поделиться своими измышлениями, окончательно дезориентировав пилота. Не выдержавший звуковой нагрузки Бруно сорвал с себя гарнитуру, кинулся к иллюминатору… и оцепенел.
Да, он мог спорить с Бель до потери голоса, отрицая существование инопланетной разумной жизни. Да, он до последнего отказывался верить в дивные рассказы экспедиции о невероятном городе с черными человечками. Но, к своему огромному сожалению, он не мог просто так отмахнуться от картины, которую увидел своими собственными глазами, и это ужасало больше всего.
Перед челноком стоял маленький инопланетянин, окруженный огромным количеством каменных обломков, и вопил что-то на своем странном наречии.
Ошарашенный Бруно медленно надел наушники обратно и прижал их ладонями, интуитивно пытаясь защититься от оглушающих ударов, но наткнулся на встревоженный голос Изабель:
- Бруно?! Все в порядке?
С жутким скрипом пилот все же смог вернуться в реальность и сдвинул переключатель микрофона, чтобы ответить Бель. Вернее, попытался сдвинуть. Микрофон уже был включен. И когда только успел?
- Не сказал бы! У меня тут объявился гость!
- Что происходит? – Изабель такой ответ, конечно же, не мог удовлетворить, но Бруно не стал вдаваться в объяснения. Прежде всего – спасение челнока. Первая волна паники прошла, время было потеряно, но пилот надеялся, что мелкий агрессор еще не успел натворить ничего непоправимого.
Бруно в один прыжок преодолел расстояние, отделяющее его от приборной панели, и дернул за рычаг, пребывая в абсолютной уверенности, что доселе безупречно функционирующий аппарат именно в этот момент откажет, довершив абсурдность момента, однако уже через несколько секунд грохот ударяющихся о металл камней стих, сменившись едва различимым гудением механизма. Кинетическое поле работало как часы.
Пилот выпрямился и некоторое время просто стоял, наслаждаясь тишиной. В голове все еще звенело, руки тряслись…
- Бруно?! – по ушам ударил перепуганный голос Оливии. Уже не Изабель.
Бруно тяжело вздохнул и вновь подошел к иллюминатору.
- Я в порядке, - наконец объявил он, мрачно разглядывая нарушителя спокойствия, продолжающего закидывать челнок камнями. – Теперь можем поговорить.
Да он издевается, что ли?
- Что происходит? – терпеливо повторила Изабель, хотя ее терпение подходило к концу. – Какой гость?
Неизвестность действовала ученой на нервы. Бруно был вроде бы живой и, по всей видимости, здоровый, но почему приходилось вытаскивать из него информацию клещами?
- Тут… не верю даже, что это говорю… - динамик сделал короткую паузу, подбирая пристойные выражения. – Похоже, тут этот ваш уродец. Стоит возле челнока. И бросается в меня камнями.
Глаза Оливии округлились:
- Что он там забыл?
- Сейчас выйду, спрошу, - в голосе Бруно скользнула тень иронии и тут же пропала. – Насколько я отсюда вижу, он один. И чем-то я ему сильно не понравился.
- И от такого хилого коротышки столько шума? – недоверчиво спросил Себастьян, тут же пожалев о своих словах.
- Думаешь, я его оговариваю? Ну-ну, — Бруно произнес это с такой печальной интонацией, что лейтенант почувствовал себя виноватым. – Поглядел бы ты, как он швыряет булыжники в половину своего роста силой мысли, сразу бы поменял свое мнение о «коротышке».
Теперь настал черед Изабель удивляться.
- Силой мысли? Ты имеешь в виду…
- Телекинез, Бель. Этот гад пользуется телекинезом.
В другой ситуации ученая высмеяла бы человека, упоминающего телекинез вне сферы фантастических фильмов, но Бруно, прожженный материалист, уж никак не тянул на фантазера или сумасшедшего. И она была вынуждена ему поверить.
- Невероятно… - Изабель с некоторой опаской оглянулась на город, полный таинственных существ, подсознательно ожидая, что в любую секунду оттуда полетят многотонные валуны. Но все было тихо. – На что еще они могут быть способны?
- Тебе действительно интересно? – пилот, как обычно, был настроен скептически.
- Ты шутишь? Мы столкнулись с такой необычной формой жизни, и ты еще спрашиваешь? – Изабель знала, что ничего другого от Бруно и не стоило ожидать, но все равно возмутилась. Правда, лишь на долю секунды. – Могу я попросить тебя об одном одолжении?
- Да?
- Запиши его, пожалуйста. «Паксу» потребуются веские доказательства того, что эти создания владеют телекинезом. Нельзя упускать такой шанс.
- Я бы и рад, но внешняя камера челнока уже сделала всю работу за меня.
- Спа… Челнок! - исследовательская жажда Изабель была немного удовлетворена, и только сейчас руководительница экспедиции догадалась сложить два и два. Когда до нее, наконец, дошло, из-за чего так беспокоился Бруно, ученая и сама почувствовала накатывающую тревогу. – Как же я… Что с ним? Он цел?
На этот раз пилот помедлил с ответом.
- Не знаю. Главные системы в порядке, но нельзя исключить внешние повреждения. Поток энергии от одной из сол-батарей нестабилен. Скорее всего, он раздолбал мне несколько панелей, но точно можно будет сказать только после осмотра. И пока он отирается поблизости… сама понимаешь. Я включил кинетическое поле, но из-за поломки батареи аккумулятор работает в минус.
- Надолго его хватит?
- Для поддержки поля? Да. Но для взлета лучше будет подзарядиться.
Бруно сделал еще одну паузу и задумчиво продолжил:
- Надеюсь, скоро он уйдет. На челноке есть запасные панели. Ремонт займет от силы пятнадцать минут, если только этот мерзавец оставит меня в покое.
- Ну, должен же он когда-нибудь устать, - не очень уверенно предположил Себастьян.
- А может они никогда не устают, - прошептала Оливия. Девушка начинала нервничать. – Кто же их знает.
- Да ну, - попытался успокоить сестру Себастьян, но его оборвал Бруно:
- Да что ж ты творишь?! – если пилоту и удавалось себя контролировать до этого момента, то теперь вся иллюзия спокойствия слетела окончательно. Он был до крайности взволнован. И злился.
- Ты хотела знать, на что еще способны эти твари? Ну так прими к сведению: они еще и поджигатели! И в данный момент этот идиот пытается воспламенить челнок!
Назойливый инопланетянин, видимо, понял, что его атаки не приносят ожидаемого эффекта, и избрал новую тактику. Продолжая выкрикивать тарабарщину, нахал воздел тощие руки к небу и выпустил куда-то вверх тонкие язычки пламени. Огонь тут же рассеялся в воздухе пустыни, не оставив после себя даже дыма, но агрессор не успокоился и медленно направился в сторону челнока, угрожающе растопырив пальцы и дергаясь от любого шороха. Каждые несколько шагов он останавливался, издавал протяжный вой и рассеивал перед собой огненные струйки, словно надеялся запугать противника. И в какой-то степени ему это удалось: у Бруно волосы на голове встали дыбом.
Если бы речь шла об обычном огне, пилот бы только высмеял наивную попытку маленького наглеца выступить против летательного аппарата, но кто мог гарантировать, что у столь необычного существа в арсенале присутствовал обычный огонь? Бруно на секунду представил, что может произойти, если инопланетянин доберется до своей цели, и почувствовал дурноту.
- Бель, извини, но я не могу так рисковать, - пилот нащупал на поясе рукоять пистолета. – Придется его пристрел…
- Нет! – Изабель поморщилась от звука собственного голоса, прозвучавшего особенно громко в замкнутом скафандре. – Не делай этого! Мы не должны нападать на них. Мы не знаем, к чему это может привести.
- Зато я знаю, что произойдет, если он подожжет бак с топливом, - Бруно направился к скафандру, намереваясь покончить с неприятелем раз и навсегда, но на половине пути застыл, уставившись на приборную панель. Его посетила идея.
- Должен же быть другой способ отогнать его! – Изабель закусила губу и беспомощно оглянулась. – Прошу тебя, не подвергай угрозе наше открытие.
Бруно хотел было сказать Бель, что угрозе подвергает именно она, и причем не открытие, а жизни членов экипажа, но промолчал. Сейчас он не имел ни времени, ни желания спорить с начальством. Да и к тому же, подобные обвинения наверняка окончательно испортили бы его отношения с руководительницей экспедиции, чего, честно говоря, ему совсем не хотелось.
Пилот быстро посмотрел в иллюминатор и пробормотал:
- Думаю, есть способ. Я отключусь на секунду.
Бруно выключил микрофон, чтобы никого не оглушить, еще раз бросил взгляд в окно и нажал желтую кнопку на панели.
До Изабель, Себастьяна и Оливии, застывших в мучительном ожидании, донесся короткий, сильно приглушенный расстоянием гудок челнока, и практически сразу после сигнала динамик снова ожил:
- Сработало! – в голосе пилота, впервые за все время диалога, слышалась радость. – Он испугался. Отскочил чуть ли не на сотню метров.
- Не убежал? – Изабель немного успокоилась, хотя сердце все еще колотилось в груди.
- Увы.
- Ничего страшного. Держи его на расстоянии. Подозреваю, что он боится тебя гораздо сильнее, чем ты думаешь, - ученая почувствовала, как по виску стекает капля пота. И дело было отнюдь не в жаре.
- Постараюсь, - Бруно снова посерьезнел. – У челнока есть еще несколько сюрпризов, которые могут неприятно удивить это чучело, но если он не оставит мне выбора…
- Хорошо, - Изабель с трудом проглотила ком в горле и кивнула головой, забыв, что пилот ее не видит. – Но сделай все возможное, чтобы до этого не дошло.
Бруно кисло улыбнулся. Кажется, Бель не понимала, что от него в данной ситуации мало что зависело.
- Только не думай, что мне доставляет удовольствие мысль о его убийстве, хотя он, конечно, и заслуживает этого. Я все-таки надеюсь: скоро он осознает, что силы неравны и смоется отсюда. Но пока этого не произошло, держитесь подальше от челнока.
- Тебе точно не нужна наша помощь? – Себастьян перехватил винтовку поудобнее, но дуло тут же снова уткнулось в песок.
- А как вы можете мне помочь? – вопросом на вопрос ответил пилот. – Если его нельзя трогать. Насколько я помню, скафандры не способны выдержать прямое попадание увесистого булыжника.
- Бруно прав, - с тяжелым сердцем признала Изабель. Больше всего на свете ей хотелось оказаться внутри челнока, но способа пробраться незамеченными мимо агрессивного инопланетянина она не видела. – Сейчас мы ничего не можем сделать. Мы даже сетки с собой не взяли.
– Но не будем же мы сидеть в пустыне и ждать, пока он уйдет, – снова выступил лейтенант.
- Идите в библиотеку. Вы же туда собирались? – подсказал Бруно. – Когда надумаете возвращаться, тогда и поговорим об этом. Постараюсь отделаться от него к тому времени.
- Хорошо. На связи, - Изабель сверилась с навигатором и махнула рукой в сторону второй точки, о существовании которой за последние десять минут уже успела забыть. – Пошли, ребята.
Оливия с Себастьяном медленно двинулись за ученой. На этот раз в спешке не было особого смысла, и экипажу «Редитус» удалось немного отдохнуть после пережитых гонок. Два или три раза где-то за дюнами раздавались отрывистые гудки челнока, сопровождаемые комментариями Бруно, но сигналы носили по большей части профилактический характер. Инопланетянин не уходил и не предпринимал повторных попыток «огненной» атаки. Похоже, он решил взять челнок измором, устроившись среди своих каменюк, выкрикивая что-то несвязное и швыряя булыжники с определенным интервалом.
Бруно не хотел беспокоить Изабель, но упрямство черного агрессора сильно нервировало пилота. У местного жителя определенно было преимущество перед членами экспедиции, и Бруно это прекрасно понимал. Особенности физиологии здешних существ пока что оставались загадкой даже для Бель, но то, что инопланетянин, по всей видимости, никуда не торопился и не выказывал никаких признаков спешки, намекало на то, что он вполне способен пересидеть попавших в ловушку исследователей, обладающих конечным запасом воды и фильтров для респираторов. Возможно, если до этого дойдет, руководительница экспедиции все же даст разрешение на отстрел вредителя.
«А что, если его не возьмет оружие?»
Бруно не хотел об этом думать, но мысли сами лезли в голову. Можно было бы перегнать челнок в другое место, но не было гарантий, что удастся найти подходящую площадку. Все упиралось в расстояние до членов экипажа и аккумулятор, которому требовалась подзарядка, чтобы безопасно добраться до станции. Но был один нюанс: на самом деле, пострадали обе сол-батареи.
Пилот соврал. Их все еще можно было отремонтировать, но починка заняла бы не пятнадцать минут, а по меньшей мере часа полтора, в течение которых поблизости не должно было быть этого психопата.
Бруно стоял у иллюминатора, вертя в руках электронную сигарету. Обычно она его успокаивала, но сейчас ситуация была далеко не обычной. Пилот отключил большинство систем, оставив только самые важные, чтобы сберечь энергию и не остаться без кинетического поля, и добился выхода в «ноль», но этого было мало.
- Как бы мне тебя прогнать, гаденыш ты мелкий? - прошептал он, предварительно убедившись, что микрофон выключен. Изабель было необязательно знать о взаимоотношениях Бруно с инопланетянином.
Незваный гость словно услышал слова пилота и прокричал ему что-то в ответ. А может, и действительно услышал? Может, они еще и телепаты?
Да ничего подобного. Был бы этот монстр телепатом, уже поджарился бы на огне ненависти, которую излучал челнок.
Однако гуманоид действительно занервничал, и это вселило в Бруно надежду. Маленький уродец внезапно начал суетиться и бегать кругами вокруг своих обожаемых камней, чирикая и посвистывая, будто взбесившийся орлик.
- Что такое? – спросил пилот у инопланетянина. – Пропустил обед?
Тот злобно зыркнул на челнок, выкрикнул какое-то замысловатое ругательство, сорвался с места и скрылся за дюной, оставив Бруно наедине со своим триумфом.
- Бель, - пилот боялся спугнуть свою удачу, но и не мог не сообщить хорошие новости. – Он ушел.
- Правда? – Изабель отозвалась моментально. Она ликовала. – Это же замечательно! Что ты с ним сделал?
- Ничего, - восторг Бруно сразу утих. Пилот не сводил глаз с иллюминатора. – Сейчас я… ничего не сделал. И это подозрительно, не находишь?
Обстановка снаружи челнока казалась спокойной, но мелкие песчинки на стекле насторожили Бруно. Секунду назад их не было.
- Кажется, я поторопился с выводами, - пилот подошел к приборной панели. Анемометр был выключен для экономии энергии.
- Он вернулся? – спросил Себастьян.
- Нет, - Бруно включил прибор. Стрелка находилась на границе зеленой и желтой зоны. – Где вы?
- Рядом с библиотекой, - Изабель глянула на навигатор. – Почти в двухстах метрах.
- Библиотека далеко от челнока?
- У тебя же есть карта, - Себастьян непонимающе переглянулся с Оливией.
- Я выключил карту, - Бруно начал терять терпение. – Вы далеко от челнока?
- Пятьсот шестьдесят три метра, - снова отозвалась Изабель. Она уже поняла, к чему клонит диспетчер. – Поднимается ветер. Песчаная буря?
- Боюсь, что да, - пилот опустился в кресло, внимательно рассматривая анемометр, стрелка которого плавно перемещалась в желтую область. – Поэтому он и сбежал.
- Быстрее, - ученая ускорила шаг. – Мы должны добраться до библиотеки раньше, чем нас накроет. Лейтенант, держи наготове молоток.
- Так точно, - Себастьян проверил наличие инструмента на поясе. Не потерял, и то хорошо.
- Осталось совсем немного, - Изабель не отрывала взгляда от навигатора. – Таким темпом мы доберемся туда минут за пять.
- До бури тоже осталось немного, - Бруно потер наушник. – Сигнал начинает пропадать.
- А в подземной библиотеке, думаю, его и вовсе нет. Осталось сто пятьдесят метров, - Бель перешла на легкий бег. – Все будет в порядке, не волнуйся.
- Легко сказать, - пилот замолчал.
Через полминуты навигатор Изабель пискнул.
- Сто метров, - объявила руководительница экспедиции. – Бруно?
- Слышу, но плохо, - голос Бруно едва пробился из-за помех.
- Ничего страшного, - Оливия, до сих пор не участвовавшая в беседе, внезапно включилась в диалог. – Цель в поле зрения. Похоже, там обвалился потолок.
Изабель с трудом навела визор сквозь помутневший воздух на темное пятнышко вдалеке и согласно кивнула:
- Похоже на то. Значит, молоток не понадобится.
- Удачи, - Бруно последний раз вышел на связь. – Дальше без меня.
Микрофон издал неприятный треск и выключился.
- Удача нам не помешает, - ученая почти бегом преодолела расстояние, отделяющее ее от отверстия в песке, и остановилась в двух десятках метров от объекта. – Осторожнее. Веревку.
Себастьян послушно вбил стержень, но вот закрепить на нем веревку оказалось уже не таким простым делом. Ветер вырывал её из рук лейтенанта, не давая подобающим образом зафиксировать крепление, и только общими усилиями исследователи все же смогли справиться с бунтующим канатом.
- Себастьян идёт первым, затем я, последней Оливия, – Изабель попыталась перекричать приближающуюся бурю. – Спускаемся быстро, но без лишней спешки: травмы нам не нужны. Вопросы?
Вопросов не оказалось. Члены экипажа «Редитус» нырнули в библиотеку всего лишь за пару минут до того, как стихия поглотила все вокруг.
Бруно сидел в своем кресле и курил. Сигарета мало помогала, но без нее было еще хуже. Челнок все еще находился под защитой кинетического поля, однако пилот надеялся, что после окончания бури потребность в нем исчезнет и можно будет приступить к ремонту батарей.
Только бы этот болван не вернулся... Хотя даже если и вернется, своих булыжников на прежнем месте он уже не найдет. Буря разбросает их по всему континенту.
Бруно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Как же он устал. Эта высадка совершенно точно запомнится ему на всю оставшуюся жизнь, пусть даже в этой своеобразной дуэли победила пустыня. Если мыслить рационально, оно и к лучшему. По крайней мере, такое развитие событий было оптимальным для экспедиции. А он... Он просто сделал все, что мог.
Все и даже больше.
Он и сам не понимал, как же так вышло, что последние несколько лет превратились в сплошную вереницу неожиданностей, по большей части неприятных за редкими исключениями. В какой момент привычная размеренная жизнь встала на дыбы и понеслась невесть куда с пугающей скоростью? Что послужило отправной точкой?
Ну уж точно не развод. Вернее, да, конечно, развод, тяжелый, изматывающий, крайне болезненный, был первым в ряду нелепых внезапностей, но роковой надлом случился гораздо раньше. Когда? Да какое это теперь имеет значение? Бруно даже не понимал природу произошедших с ним перемен, запустивших треклятую цепную реакцию. В любом случае, тогда он считал себя безоговорочной жертвой обстоятельств и не признавал за собой никакой вины в свершившемся, хотя у его бывшей супруги существовало диаметрально противоположное мнение на этот счет, и словосочетание "упрямый болван" выглядело, наверное, самым ласковым обращением к Бруно, звучавшим на суде. Сильно позже, в период глубочайшей рефлексии, он пришел к неутешительному выводу, что, вероятно, все же она была права. Вот только на что могло повлиять это запоздавшее осознание?
Бруно пытался спастись от тяжелых мыслей, с головой уходя в работу, и в каком-то смысле это действительно помогало. Правда, оголтелый трудоголизм привел к еще одному сюрпризу. Талантливый механик, блистательный пилот летательных аппаратов, ну золото же, а не человек. Не хотите принять участие в программе "Терра нова"?
Бруно не хотел. Теперь-то он это понял. Но тогда он, очевидно, малость тронулся рассудком, если действительно согласился на щедрое предложение от Министерства Науки. Неизвестно на что Бруно рассчитывал, учитывая, что "Терра нова" сама по себе являлась одним огромным, титаническим сюрпризом, но ему действительно нужно было отвлечься от того кошмара, который творился в его жизни. И ведь отвлекся же, тут он не прогадал. Так отвлекся, что уже и думать забыл о какой-то там бывшей жене и потерянном имуществе. Не до них сейчас было, точно не до них...
Бруно даже не догадывался о существовании у своего развода отдаленных последствий, пока "Терра нова" не выявила у летчика проблемы, о которых он раньше и не подозревал. Может и не выявила бы... или хотя бы не в таком объеме, подбери "Пакс" отряд от Республики посостоятельнее. Но то, что подобралось... извините, это иначе как «отряд самоубийц» назвать язык не поворачивался. Бруно, конечно, никогда не озвучивал свои соображения, но действительно недоумевал, как можно было доверить исследовательскую экспедицию на Терру этим людям. Вечно витающий в облаках лейтенант МВС, молодая и неуверенная в себе врачишка из столичной клиники, и эта... Бель. На почве нескончаемой череды сюрпризов бурным цветом расцвел невроз: Бруно испытывал почти непрерывное волнение разной степени интенсивности по любому поводу или без него. Он переживал за себя, за челнок, за исследовательскую станцию, за "Пакс", проект "Терра нова" и, безусловно, за своих напарников - всех сразу или поодиночке. Ситуацию здорово осложняла руководительница экспедиции, к которой Бруно испытывал двойственные чувства. С одной стороны, он периодически, когда чаще, когда реже, ощущал приступы острой и искренней неприязни к своей непосредственной начальнице, обусловленные вечными подколами с ее стороны и смелыми... чересчур смелыми... безрассудно смелыми поступками, неоднократно доводившими несчастного пилота экспедиции до полуобморочного состояния. Разумеется, со слов самой Изабель ситуация выглядела так, как будто все события мира находились под ее неусыпным контролем, но Бруно ей не верил и считал, что имеет на то самые веские основания. С другой же стороны, существовала крайне весомая, хотя и всего лишь единственная причина, из-за которой он, несмотря на все свои беды и лишения, героически соглашался терпеть муки, обрушивающиеся на его голову по вине Бель. И в этой причине Бруно стеснялся признаться даже самому себе, спешно маскируя все прорывающиеся наружу признаки глубокой симпатии к Изабель под слоями патологического ворчания по любому поводу. Следует заметить, весьма успешно: ворчание довольно быстро приобрело характер навязчивой дурной привычки. И как от нее можно было избавиться, если новые сюрпризы продолжали сыпаться на пилота, словно камни из мешка?
***
Бруно был начисто лишен неукротимого авантюризма Изабель и даже за все деньги мира не согласился бы променять безопасный челнок на рискованную вылазку в одичавшую пустыню. И тем ни менее он всегда незримо присутствовал рядом со своими спутниками: в виде голоса в динамике или, если позволяли условия, в форме ворчливого дрона, оснащенного камерой и микрофоном. Как же можно было оставить экипаж «Редитус» без присмотра, если тот постоянно умудрялся вляпаться в какие-нибудь неприятности? Но Бруно даже в голову не могла прийти мысль, что в один далеко не самый прекрасный момент в неприятность вляпается он сам, и поэтому, когда корпус челнока содрогнулся от первых неуверенных ударов, пилот не сразу смог определить причину внезапного стука. Он был уверен, что звуки доносятся из динамика, однако через несколько секунд робкие постукивания переросли в раскатистый гул, и Бруно понял, что источник звука находился гораздо ближе, чем он думал.
Как назло, именно в эту секунду Изабель решила поделиться своими измышлениями, окончательно дезориентировав пилота. Не выдержавший звуковой нагрузки Бруно сорвал с себя гарнитуру, кинулся к иллюминатору… и оцепенел.
Да, он мог спорить с Бель до потери голоса, отрицая существование инопланетной разумной жизни. Да, он до последнего отказывался верить в дивные рассказы экспедиции о невероятном городе с черными человечками. Но, к своему огромному сожалению, он не мог просто так отмахнуться от картины, которую увидел своими собственными глазами, и это ужасало больше всего.
Перед челноком стоял маленький инопланетянин, окруженный огромным количеством каменных обломков, и вопил что-то на своем странном наречии.
Ошарашенный Бруно медленно надел наушники обратно и прижал их ладонями, интуитивно пытаясь защититься от оглушающих ударов, но наткнулся на встревоженный голос Изабель:
- Бруно?! Все в порядке?
С жутким скрипом пилот все же смог вернуться в реальность и сдвинул переключатель микрофона, чтобы ответить Бель. Вернее, попытался сдвинуть. Микрофон уже был включен. И когда только успел?
- Не сказал бы! У меня тут объявился гость!
- Что происходит? – Изабель такой ответ, конечно же, не мог удовлетворить, но Бруно не стал вдаваться в объяснения. Прежде всего – спасение челнока. Первая волна паники прошла, время было потеряно, но пилот надеялся, что мелкий агрессор еще не успел натворить ничего непоправимого.
Бруно в один прыжок преодолел расстояние, отделяющее его от приборной панели, и дернул за рычаг, пребывая в абсолютной уверенности, что доселе безупречно функционирующий аппарат именно в этот момент откажет, довершив абсурдность момента, однако уже через несколько секунд грохот ударяющихся о металл камней стих, сменившись едва различимым гудением механизма. Кинетическое поле работало как часы.
Пилот выпрямился и некоторое время просто стоял, наслаждаясь тишиной. В голове все еще звенело, руки тряслись…
- Бруно?! – по ушам ударил перепуганный голос Оливии. Уже не Изабель.
Бруно тяжело вздохнул и вновь подошел к иллюминатору.
- Я в порядке, - наконец объявил он, мрачно разглядывая нарушителя спокойствия, продолжающего закидывать челнок камнями. – Теперь можем поговорить.
***
Да он издевается, что ли?
- Что происходит? – терпеливо повторила Изабель, хотя ее терпение подходило к концу. – Какой гость?
Неизвестность действовала ученой на нервы. Бруно был вроде бы живой и, по всей видимости, здоровый, но почему приходилось вытаскивать из него информацию клещами?
- Тут… не верю даже, что это говорю… - динамик сделал короткую паузу, подбирая пристойные выражения. – Похоже, тут этот ваш уродец. Стоит возле челнока. И бросается в меня камнями.
Глаза Оливии округлились:
- Что он там забыл?
- Сейчас выйду, спрошу, - в голосе Бруно скользнула тень иронии и тут же пропала. – Насколько я отсюда вижу, он один. И чем-то я ему сильно не понравился.
- И от такого хилого коротышки столько шума? – недоверчиво спросил Себастьян, тут же пожалев о своих словах.
- Думаешь, я его оговариваю? Ну-ну, — Бруно произнес это с такой печальной интонацией, что лейтенант почувствовал себя виноватым. – Поглядел бы ты, как он швыряет булыжники в половину своего роста силой мысли, сразу бы поменял свое мнение о «коротышке».
Теперь настал черед Изабель удивляться.
- Силой мысли? Ты имеешь в виду…
- Телекинез, Бель. Этот гад пользуется телекинезом.
В другой ситуации ученая высмеяла бы человека, упоминающего телекинез вне сферы фантастических фильмов, но Бруно, прожженный материалист, уж никак не тянул на фантазера или сумасшедшего. И она была вынуждена ему поверить.
- Невероятно… - Изабель с некоторой опаской оглянулась на город, полный таинственных существ, подсознательно ожидая, что в любую секунду оттуда полетят многотонные валуны. Но все было тихо. – На что еще они могут быть способны?
- Тебе действительно интересно? – пилот, как обычно, был настроен скептически.
- Ты шутишь? Мы столкнулись с такой необычной формой жизни, и ты еще спрашиваешь? – Изабель знала, что ничего другого от Бруно и не стоило ожидать, но все равно возмутилась. Правда, лишь на долю секунды. – Могу я попросить тебя об одном одолжении?
- Да?
- Запиши его, пожалуйста. «Паксу» потребуются веские доказательства того, что эти создания владеют телекинезом. Нельзя упускать такой шанс.
- Я бы и рад, но внешняя камера челнока уже сделала всю работу за меня.
- Спа… Челнок! - исследовательская жажда Изабель была немного удовлетворена, и только сейчас руководительница экспедиции догадалась сложить два и два. Когда до нее, наконец, дошло, из-за чего так беспокоился Бруно, ученая и сама почувствовала накатывающую тревогу. – Как же я… Что с ним? Он цел?
На этот раз пилот помедлил с ответом.
- Не знаю. Главные системы в порядке, но нельзя исключить внешние повреждения. Поток энергии от одной из сол-батарей нестабилен. Скорее всего, он раздолбал мне несколько панелей, но точно можно будет сказать только после осмотра. И пока он отирается поблизости… сама понимаешь. Я включил кинетическое поле, но из-за поломки батареи аккумулятор работает в минус.
- Надолго его хватит?
- Для поддержки поля? Да. Но для взлета лучше будет подзарядиться.
Бруно сделал еще одну паузу и задумчиво продолжил:
- Надеюсь, скоро он уйдет. На челноке есть запасные панели. Ремонт займет от силы пятнадцать минут, если только этот мерзавец оставит меня в покое.
- Ну, должен же он когда-нибудь устать, - не очень уверенно предположил Себастьян.
- А может они никогда не устают, - прошептала Оливия. Девушка начинала нервничать. – Кто же их знает.
- Да ну, - попытался успокоить сестру Себастьян, но его оборвал Бруно:
- Да что ж ты творишь?! – если пилоту и удавалось себя контролировать до этого момента, то теперь вся иллюзия спокойствия слетела окончательно. Он был до крайности взволнован. И злился.
- Ты хотела знать, на что еще способны эти твари? Ну так прими к сведению: они еще и поджигатели! И в данный момент этот идиот пытается воспламенить челнок!
***
Назойливый инопланетянин, видимо, понял, что его атаки не приносят ожидаемого эффекта, и избрал новую тактику. Продолжая выкрикивать тарабарщину, нахал воздел тощие руки к небу и выпустил куда-то вверх тонкие язычки пламени. Огонь тут же рассеялся в воздухе пустыни, не оставив после себя даже дыма, но агрессор не успокоился и медленно направился в сторону челнока, угрожающе растопырив пальцы и дергаясь от любого шороха. Каждые несколько шагов он останавливался, издавал протяжный вой и рассеивал перед собой огненные струйки, словно надеялся запугать противника. И в какой-то степени ему это удалось: у Бруно волосы на голове встали дыбом.
Если бы речь шла об обычном огне, пилот бы только высмеял наивную попытку маленького наглеца выступить против летательного аппарата, но кто мог гарантировать, что у столь необычного существа в арсенале присутствовал обычный огонь? Бруно на секунду представил, что может произойти, если инопланетянин доберется до своей цели, и почувствовал дурноту.
- Бель, извини, но я не могу так рисковать, - пилот нащупал на поясе рукоять пистолета. – Придется его пристрел…
- Нет! – Изабель поморщилась от звука собственного голоса, прозвучавшего особенно громко в замкнутом скафандре. – Не делай этого! Мы не должны нападать на них. Мы не знаем, к чему это может привести.
- Зато я знаю, что произойдет, если он подожжет бак с топливом, - Бруно направился к скафандру, намереваясь покончить с неприятелем раз и навсегда, но на половине пути застыл, уставившись на приборную панель. Его посетила идея.
- Должен же быть другой способ отогнать его! – Изабель закусила губу и беспомощно оглянулась. – Прошу тебя, не подвергай угрозе наше открытие.
Бруно хотел было сказать Бель, что угрозе подвергает именно она, и причем не открытие, а жизни членов экипажа, но промолчал. Сейчас он не имел ни времени, ни желания спорить с начальством. Да и к тому же, подобные обвинения наверняка окончательно испортили бы его отношения с руководительницей экспедиции, чего, честно говоря, ему совсем не хотелось.
Пилот быстро посмотрел в иллюминатор и пробормотал:
- Думаю, есть способ. Я отключусь на секунду.
Бруно выключил микрофон, чтобы никого не оглушить, еще раз бросил взгляд в окно и нажал желтую кнопку на панели.
***
До Изабель, Себастьяна и Оливии, застывших в мучительном ожидании, донесся короткий, сильно приглушенный расстоянием гудок челнока, и практически сразу после сигнала динамик снова ожил:
- Сработало! – в голосе пилота, впервые за все время диалога, слышалась радость. – Он испугался. Отскочил чуть ли не на сотню метров.
- Не убежал? – Изабель немного успокоилась, хотя сердце все еще колотилось в груди.
- Увы.
- Ничего страшного. Держи его на расстоянии. Подозреваю, что он боится тебя гораздо сильнее, чем ты думаешь, - ученая почувствовала, как по виску стекает капля пота. И дело было отнюдь не в жаре.
- Постараюсь, - Бруно снова посерьезнел. – У челнока есть еще несколько сюрпризов, которые могут неприятно удивить это чучело, но если он не оставит мне выбора…
- Хорошо, - Изабель с трудом проглотила ком в горле и кивнула головой, забыв, что пилот ее не видит. – Но сделай все возможное, чтобы до этого не дошло.
Бруно кисло улыбнулся. Кажется, Бель не понимала, что от него в данной ситуации мало что зависело.
- Только не думай, что мне доставляет удовольствие мысль о его убийстве, хотя он, конечно, и заслуживает этого. Я все-таки надеюсь: скоро он осознает, что силы неравны и смоется отсюда. Но пока этого не произошло, держитесь подальше от челнока.
- Тебе точно не нужна наша помощь? – Себастьян перехватил винтовку поудобнее, но дуло тут же снова уткнулось в песок.
- А как вы можете мне помочь? – вопросом на вопрос ответил пилот. – Если его нельзя трогать. Насколько я помню, скафандры не способны выдержать прямое попадание увесистого булыжника.
- Бруно прав, - с тяжелым сердцем признала Изабель. Больше всего на свете ей хотелось оказаться внутри челнока, но способа пробраться незамеченными мимо агрессивного инопланетянина она не видела. – Сейчас мы ничего не можем сделать. Мы даже сетки с собой не взяли.
– Но не будем же мы сидеть в пустыне и ждать, пока он уйдет, – снова выступил лейтенант.
- Идите в библиотеку. Вы же туда собирались? – подсказал Бруно. – Когда надумаете возвращаться, тогда и поговорим об этом. Постараюсь отделаться от него к тому времени.
- Хорошо. На связи, - Изабель сверилась с навигатором и махнула рукой в сторону второй точки, о существовании которой за последние десять минут уже успела забыть. – Пошли, ребята.
Оливия с Себастьяном медленно двинулись за ученой. На этот раз в спешке не было особого смысла, и экипажу «Редитус» удалось немного отдохнуть после пережитых гонок. Два или три раза где-то за дюнами раздавались отрывистые гудки челнока, сопровождаемые комментариями Бруно, но сигналы носили по большей части профилактический характер. Инопланетянин не уходил и не предпринимал повторных попыток «огненной» атаки. Похоже, он решил взять челнок измором, устроившись среди своих каменюк, выкрикивая что-то несвязное и швыряя булыжники с определенным интервалом.
Бруно не хотел беспокоить Изабель, но упрямство черного агрессора сильно нервировало пилота. У местного жителя определенно было преимущество перед членами экспедиции, и Бруно это прекрасно понимал. Особенности физиологии здешних существ пока что оставались загадкой даже для Бель, но то, что инопланетянин, по всей видимости, никуда не торопился и не выказывал никаких признаков спешки, намекало на то, что он вполне способен пересидеть попавших в ловушку исследователей, обладающих конечным запасом воды и фильтров для респираторов. Возможно, если до этого дойдет, руководительница экспедиции все же даст разрешение на отстрел вредителя.
«А что, если его не возьмет оружие?»
Бруно не хотел об этом думать, но мысли сами лезли в голову. Можно было бы перегнать челнок в другое место, но не было гарантий, что удастся найти подходящую площадку. Все упиралось в расстояние до членов экипажа и аккумулятор, которому требовалась подзарядка, чтобы безопасно добраться до станции. Но был один нюанс: на самом деле, пострадали обе сол-батареи.
Пилот соврал. Их все еще можно было отремонтировать, но починка заняла бы не пятнадцать минут, а по меньшей мере часа полтора, в течение которых поблизости не должно было быть этого психопата.
Бруно стоял у иллюминатора, вертя в руках электронную сигарету. Обычно она его успокаивала, но сейчас ситуация была далеко не обычной. Пилот отключил большинство систем, оставив только самые важные, чтобы сберечь энергию и не остаться без кинетического поля, и добился выхода в «ноль», но этого было мало.
- Как бы мне тебя прогнать, гаденыш ты мелкий? - прошептал он, предварительно убедившись, что микрофон выключен. Изабель было необязательно знать о взаимоотношениях Бруно с инопланетянином.
Незваный гость словно услышал слова пилота и прокричал ему что-то в ответ. А может, и действительно услышал? Может, они еще и телепаты?
Да ничего подобного. Был бы этот монстр телепатом, уже поджарился бы на огне ненависти, которую излучал челнок.
Однако гуманоид действительно занервничал, и это вселило в Бруно надежду. Маленький уродец внезапно начал суетиться и бегать кругами вокруг своих обожаемых камней, чирикая и посвистывая, будто взбесившийся орлик.
- Что такое? – спросил пилот у инопланетянина. – Пропустил обед?
Тот злобно зыркнул на челнок, выкрикнул какое-то замысловатое ругательство, сорвался с места и скрылся за дюной, оставив Бруно наедине со своим триумфом.
- Бель, - пилот боялся спугнуть свою удачу, но и не мог не сообщить хорошие новости. – Он ушел.
- Правда? – Изабель отозвалась моментально. Она ликовала. – Это же замечательно! Что ты с ним сделал?
- Ничего, - восторг Бруно сразу утих. Пилот не сводил глаз с иллюминатора. – Сейчас я… ничего не сделал. И это подозрительно, не находишь?
Обстановка снаружи челнока казалась спокойной, но мелкие песчинки на стекле насторожили Бруно. Секунду назад их не было.
- Кажется, я поторопился с выводами, - пилот подошел к приборной панели. Анемометр был выключен для экономии энергии.
- Он вернулся? – спросил Себастьян.
- Нет, - Бруно включил прибор. Стрелка находилась на границе зеленой и желтой зоны. – Где вы?
- Рядом с библиотекой, - Изабель глянула на навигатор. – Почти в двухстах метрах.
- Библиотека далеко от челнока?
- У тебя же есть карта, - Себастьян непонимающе переглянулся с Оливией.
- Я выключил карту, - Бруно начал терять терпение. – Вы далеко от челнока?
- Пятьсот шестьдесят три метра, - снова отозвалась Изабель. Она уже поняла, к чему клонит диспетчер. – Поднимается ветер. Песчаная буря?
- Боюсь, что да, - пилот опустился в кресло, внимательно рассматривая анемометр, стрелка которого плавно перемещалась в желтую область. – Поэтому он и сбежал.
- Быстрее, - ученая ускорила шаг. – Мы должны добраться до библиотеки раньше, чем нас накроет. Лейтенант, держи наготове молоток.
- Так точно, - Себастьян проверил наличие инструмента на поясе. Не потерял, и то хорошо.
- Осталось совсем немного, - Изабель не отрывала взгляда от навигатора. – Таким темпом мы доберемся туда минут за пять.
- До бури тоже осталось немного, - Бруно потер наушник. – Сигнал начинает пропадать.
- А в подземной библиотеке, думаю, его и вовсе нет. Осталось сто пятьдесят метров, - Бель перешла на легкий бег. – Все будет в порядке, не волнуйся.
- Легко сказать, - пилот замолчал.
Через полминуты навигатор Изабель пискнул.
- Сто метров, - объявила руководительница экспедиции. – Бруно?
- Слышу, но плохо, - голос Бруно едва пробился из-за помех.
- Ничего страшного, - Оливия, до сих пор не участвовавшая в беседе, внезапно включилась в диалог. – Цель в поле зрения. Похоже, там обвалился потолок.
Изабель с трудом навела визор сквозь помутневший воздух на темное пятнышко вдалеке и согласно кивнула:
- Похоже на то. Значит, молоток не понадобится.
- Удачи, - Бруно последний раз вышел на связь. – Дальше без меня.
Микрофон издал неприятный треск и выключился.
- Удача нам не помешает, - ученая почти бегом преодолела расстояние, отделяющее ее от отверстия в песке, и остановилась в двух десятках метров от объекта. – Осторожнее. Веревку.
Себастьян послушно вбил стержень, но вот закрепить на нем веревку оказалось уже не таким простым делом. Ветер вырывал её из рук лейтенанта, не давая подобающим образом зафиксировать крепление, и только общими усилиями исследователи все же смогли справиться с бунтующим канатом.
- Себастьян идёт первым, затем я, последней Оливия, – Изабель попыталась перекричать приближающуюся бурю. – Спускаемся быстро, но без лишней спешки: травмы нам не нужны. Вопросы?
Вопросов не оказалось. Члены экипажа «Редитус» нырнули в библиотеку всего лишь за пару минут до того, как стихия поглотила все вокруг.
***
Бруно сидел в своем кресле и курил. Сигарета мало помогала, но без нее было еще хуже. Челнок все еще находился под защитой кинетического поля, однако пилот надеялся, что после окончания бури потребность в нем исчезнет и можно будет приступить к ремонту батарей.
Только бы этот болван не вернулся... Хотя даже если и вернется, своих булыжников на прежнем месте он уже не найдет. Буря разбросает их по всему континенту.
Бруно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Как же он устал. Эта высадка совершенно точно запомнится ему на всю оставшуюся жизнь, пусть даже в этой своеобразной дуэли победила пустыня. Если мыслить рационально, оно и к лучшему. По крайней мере, такое развитие событий было оптимальным для экспедиции. А он... Он просто сделал все, что мог.
Все и даже больше.
Часть 7. Contra spem spero
Contra spem spero - надеюсь вопреки надежде.
Моррис имел преимущество перед своим противником и прекрасно это осознавал. На стороне воина был фактор неожиданности, который шиида намеревался использовать по полной, однако Моррис был не настолько глуп, чтобы кидаться в бой без детального плана. Тут-то и возникали основные трудности: он не имел ни малейшего представления о способностях летающего чудовища.
Моррис не знал слабых мест монстра, как не знал и его сильных сторон, и колебался, выбирая между стремительной атакой с использованием самых увесистых своих снарядов и аккуратным тактическим нападением-разведкой. С одной стороны, он мог нанести огромный урон вторженцу за считанные мгновения и, возможно, убить его на месте. Но кто мог гарантировать, что чудовище окажется уязвимо для булыжников?
После нескольких минут раздумий Моррис решил совместить оба варианта. Он перетащил боеприпасы поближе к вершине дюны, за которой скрывался от глаз монстра, чтобы они оставались под рукой, но для первого залпа отобрал снаряды не очень большого размера, чтобы не выдохнуться раньше времени. Солиус был по-прежнему благосклонен к шиида, однако метание увесистых камней входило в число особо энергозатратных занятий, и ошибка в оценке собственных сил могла стоить бойцу очень дорого.
- Вперед, - прошептал сам себе Моррис, сделал глубокий вдох, в два прыжка заскочил на гребень и застыл наверху с самым воинственным выражением лица.
Его взгляд сразу же зацепился за блестящее тело монстра, неподвижно покоящееся на ровной поверхности песка. Вторженец расположился на отдых на исходе длинного пологого склона дюны, и это было огромной удачей для Морриса, находившегося существенно выше своего недруга. Шиида знал, что нигде не может чувствовать себя в безопасности, сражаясь с существом, которое умеет летать, но вести обстрел с возвышенности было не в пример проще и требовало меньше усилий, пусть даже противников разделяло приличное расстояние.
И, конечно, первый камень пролетел мимо цели. Моррис на секунду застыл от ужаса, но тут же взял себя в руки и послал во врага еще тройку снарядов, уже более результативных. Двое обломков из трех угодили в бок чудовища и отлетели в сторону, не нанеся видимых повреждений.
- Еще раз! – скомандовал Моррис, хватая камни покрупнее и делая несколько шагов вниз по склону для лучшего прицела. Ответа от монстра пока не последовало, но любое промедление могло привести к фатальным последствиям.
Следующая атака оказалась гораздо успешнее предыдущих, убедив бойца в том, что против тяжелых обломков статуй нет иммунитета даже у диковинных созданий. Булыжники опустились строго на спину противника, наполнив окрестности неприятным лязганьем и звоном, на песок посыпались ошметки прочной шкуры вторженца, и даже издалека Моррис смог разглядеть длинную трещину, протянувшуюся вдоль черной полоски у хребта врага.
- Получи! – выкрикнул воин, не скрывая своей радости. – Получи! Умри, захватчик!
Убедившись в эффективности камней, Моррис подтащил к себе следующую партию боеприпасов и продолжил обстрел, параллельно осыпая монстра всеми известными и неизвестными шиида проклятиями и оскорблениями. На одно мимолетное мгновение в его сознание закрались смутные сомнения относительно природы чудовища, которое уже давно должно было подать признаки жизни и отреагировать на полученные травмы, но Моррис немедленно отогнал от себя все посторонние мысли, которые могли помешать его делу. Откуда же ему было знать, как устроены эти летающие существа? Может быть, им пристало погибать молча, или они периодически впадали в глубокую, беспробудную спячку, или, возможно, первые же удары камней уже прикончили вторженца и теперь перед Моррисом лежал только хладный труп монстра? Разве это имело какое-то значение? Бойца волновали только новые трещины, появляющиеся на спине противника. Он видел результат и был предельно тверд в своем стремлении идти до конца.
И не стоило жалеть какие-то камни, когда дело касалось существования самой цивилизации шиида.
Виерен бы поспорил с убеждениями Морриса, если бы был в состоянии спорить, но, к большому сожалению Фрауса, скульптор сам будто бы превратился в статую, добавив тем самым верховному жрецу новые проблемы и головные боли. Не в силах принять обрушившуюся на него трагедию, Виерен сидел на полу своей мастерской, закрывая лицо руками, и едва слышно причитал, совершенно забыв о недавних событиях и полностью потеряв к ним интерес. Рассчитывать на его участие в собрании уже не приходилось.
- Это они украли статуи! – констатировал Праут, потрясая крепко сжатым кулаком. – Точно они. Больше некому.
- Не глупи, - Пиений покачал головой. Свалить все беды на пришельцев было самым простым выходом, но советник пока еще не хотел расставаться со здравым смыслом. – Зачем они им нужны? Снаружи еще достаточно камня.
- Да и как бы они сюда пробрались так быстро? – согласился Сойрус. – Нет, мы, конечно, не знаем, на что они способны. Может, их и не трое вовсе. Но на самом деле: зачем им незаконченные статуи?
- Это Моррис.
Весь Круг синхронно повернулся в сторону говорившего. Даже Виерен на секунду оторвался от своих переживаний и поднял голову.
В коридоре стоял Улисс.
- Я видел сверху, как он тащит их к заднему выходу из города, - жрец показал пальцем на потолок. – Вернее… я не уверен, что это он. Но когда я пришел в себя, его рядом уже не было. Так что… скорее всего это все-таки Моррис.
- Ты видел! – простонал Виерен. – И не помешал ему?!
- Да как бы я мог? – Улисс на глазах уменьшился в размерах, испугавшись бурной реакции скульптора. – Пока бы я выбрался из храма, он бы уже оказался за стеной.
Улисс немного слукавил, однако он не признавал за собой никакой вины. Конечно, жрец бы не попытался остановить Морриса, даже если бы находился с ним в одной комнате, но исключительно из-за гипертрофированного инстинкта самосохранения. Нет ничего опаснее психопата, одержимого навязчивой идеей, и Улиссу не требовалось детального анализа, чтобы понять, что Моррис выкрал статуи по прихоти своего воспаленного воображения. Зачем еще они ему могли понадобиться-то?
Но говорить об этом Виерену было не менее опасно, чем препятствовать Моррису.
- Убью! – взвыл скульптор, вскакивая на ноги. – Найду и убью!
- Спокойно, спокойно, - Пиений попытался утихомирить Виерена, но жрец оттолкнул советника с такой силой, что тот налетел на Фрауса и чуть было не растянулся вместе с верховным жрецом на полу.
- Нет! Продолжайте без меня! – окруженный аурой ненависти скульптор пробежал мимо членов Круга, почтительно расступившихся перед ним, и исчез за изгибом коридора.
Некоторое время в мастерской стояла мертвая тишина.
- Думаете, найдет? – неуверенно спросил Расстор.
- Думаю, убьет, - мрачно заключил Праут. – Но вероятнее всего, заблудится снаружи и вернется ни с чем.
- Не думаю, что Моррис мог далеко уйти с двумя огромными кусками камня, - Сойрус был настроен скептически. – Лучше все подготовить для ритуала перерождения.
- Да забудьте вы о них, - недовольный Пиений махнул рукой в предполагаемом направлении Виерена и направился к подъему наверх. – Вы еще помните, что у нас есть более важные дела? Моррис подождет.
В собрании оставались участвовать только шестеро членов Круга из десяти, не считая условно бесполезного Фрауса, но советника это не сильно беспокоило. Да он бы с величайшей радостью провел собрание с одним лишь собой, без сторонних споров и пустых скандалов, и принял бы блестящие решения, не тратя силы на постоянные попытки в чем-то убедить своенравных жрецов, но окончательно отказываться от традиций, заложенных Мерианом, Пиений не хотел. По крайней мере, от тех, в которых присутствовали капли здравомыслия. Идея Круга нравилась советнику: она не была лишена логики и своеобразного изящества, но имелся в ней и существенный недостаток, который Пиений уже долгое время собирался исправить.
Он давно думал о практически поголовной замене жрецов.
Можно было бы оставить Сойруса. Разумеется, Фрауса. Возможно, Расстора. При определенных условиях, Гериела.
Остальных было необходимо менять. И, согласно изначальным планам советника, в скором времени.
Однако планы менялись с сумасшедшей скоростью, и теперь Пиений жалел, что не смог реализовать свои идеи до начала всей этой катавасии.
Но кто мог ее предусмотреть?
Моррис даже не подозревал о том, что его разыскивает оскорбленный жрец с самыми радикальными намерениями. Боец воображаемого фронта вообще ни о чем не подозревал, пребывая в абсолютной уверенности, что побеждает, и победа дается ему необычайно легко. Чудовище не подавало никаких признаков жизни, не предпринимало ничего, чтобы себя защитить…
До определенного момента. Очередной камень, нацеленный уверенной рукой воина в изломанную спину монстра, на подлете к своей цели неожиданно замедлился, а через долю секунды и вовсе остановился на месте, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Моррис метнул по инерции еще несколько снарядов и тоже застыл, не сводя глаз с пришельца. Воздух наполнил едва слышный гул, очевидно, издаваемый пробудившимся противником.
Первый зависший камень с постепенным ускорением двинулся в обратный путь от шкуры чудовища, взмыл вверх, копируя траекторию своего изначального полета, и упал к ногам едва успевшего отскочить назад шиида. Рядом с первым осколком приземлились и все последующие. Не оставалось никаких сомнений: существо еще было живо и теперь оно очнулось от спячки, чтобы обрушить свой гнев на обидчика.
Моррис смертельно перепугался. Он развернулся, намереваясь бежать в сторону города, и даже сделал несколько шагов вверх по склону, прежде чем все же смог невероятным усилием воли взять себя в руки.
«Я герой. Я защитник. Я… - Моррис резко крутанулся на месте, ожидая увидеть над собой взлетевшего в небо врага. – Я должен закончить начатое.»
Но чудовище никуда не взлетело. Более того, оно даже не поменяло своей позы, к огромному удивлению попрощавшегося с жизнью бойца.
- Ты… - шиида собрал всю свою храбрость в кулак и бросил еще несколько снарядов, пытаясь убедиться, что ему не показалось. Эффект от бросков оставался прежним. – Ты не можешь летать?
Монстр продолжал равномерно гудеть, не реагируя на слова Морриса.
- Ты не можешь больше летать?! – радоваться было рано, но воин все же позволил себе осторожный оптимизм. – Ты не сдвинешься с места?!
Существо не отвечало. Не могло или не хотело, но Моррис сразу почувствовал себя смелее.
- Я все же добью тебя! – шиида схватил еще с десяток камней. – Я не позволю тебе угрожать нам!
Он не мог быть ни в чем уверен, и это тревожило больше всего. Чудовище, вроде как, стояло на месте неподвижно, но в самом ли деле оно было неспособно двигаться? Или просто собирало силы для сокрушительного удара, который Моррис физически не сумел бы отразить?
Камни летели в пришельца с определенной периодичностью, один за другим, но все их постигала схожая судьба: отражение обратно в своего хозяина. Боец не хотел сдаваться, уворачиваясь от собственных снарядов и тут же посылая их повторно, но уже понимал, что пришло время менять тактику. И, о Шиида, как же ему не хотелось этого делать!
Моррис методично швырял обломки статуй, даже не надеясь пробить чудовище. Он тянул время, чтобы найти в себе силы решиться на столь отчаянный шаг.
- Во славу Шиида! – протянул Фраус уставшим голосом. – Начнем же собрание.
Обычно он старался придерживаться установленных порядков, но сейчас у него не было никаких моральных сил разыгрывать роль верховного жреца.
- Вы все прекрасно знаете, с какой проблемой нам пришлось столкнуться. И ни для кого не секрет, что мы находимся на распутье, - Фраус взял небольшую паузу, обдумывая свои следующие слова. Правильно построенная фраза могла раскрутить Круг и выключить из обсуждения верховного жреца, к чему тот от всей души стремился. – На ваш взгляд, будет лучше отгородиться от вторженцев или попытаться наладить с ними контакт?
Для Фрауса ответ на этот вопрос был очевиден. Основные надежды он возлагал на агрессивного Праута и дипломатичного Сойруса, которые могли сцепиться на ровном месте, даже без значимого предмета дискуссии, но, безусловно, чем больше участников присоединилось бы к спору, тем было бы лучше.
Так или иначе, оппоненты не подкачали и на этот раз.
- Глупости какие-то, - Праут развел руками, показывая, что один лишь факт возникновения такого вопроса вызывает у него неподдельное удивление. – Тут даже говорить не о чем. Их никто не звал, они к нам вломились, навели переполох… Зачем они нам нужны такие, даже если ты говорил правду, и они не угрожают нам, в чем я сомневаюсь?
- Ты опять за свое? – Сойрус покачал головой и бросил быстрый взгляд на Расстора, рассчитывая на поддержку. Тот пожал плечами: пока не определился с позицией.
- Даже не начинай, - Праут произнес эти слова с легким оттенком презрения. – Они нам попросту не нужны. Мы всегда отлично справлялись со всем самостоятельно, без помощи этих… кем бы они там ни были. И лучше будет не втягивать никого со стороны. Одно их появление порушило весь порядок в городе! Посмотри в окно!
- Смотрю и вижу, что такого оживления не было уже давно, - для Сойруса это было очевидным преимуществом, а не недостатком. – Что плохого в том, что шиида есть чем заняться?
- А разве сам не видишь? Они совершенно потеряли осторожность! – для Праута это, конечно же, было существенным недостатком, а не преимуществом. – Если… когда пришельцы прибудут снова, все осмелеют и перестанут их остерегаться. Это будет катастрофа, какой мы еще не видели.
«Вы еще не видели», - мысленно уточнил Пиений, но вслух, разумеется, ничего не сказал.
- Праут прав, - очень осторожно, тихим голосом вступил Улисс, мигрируя за спину Расстора, чтобы избежать всеобщего внимания. Тот не возражал. – Шиида забыли об осторожности. Если эти существа придут с враждебными намерениями… Страшно даже подумать о том, к чему это приведет.
- Так мы ведь жрецы? – Сойрус недоуменно посмотрел на членов Круга. – Разве это не наша миссия – объяснять народу, что есть ложь, а что истина? Мы должны, само собой, приложить подобающие усилия, но это же наш долг? Или вы предлагаете пойти самым простым путем и закрыться от всего, пришедшего извне, запугав собственных последователей? Так, по-вашему?
«Правильно рассуждаешь, - одобрил жреца Пиений. – Они оба – закостенелые глупцы».
Но промолчал. Он мог ввязаться в обсуждение, однако пока что хотел побыть обычным наблюдателем. Беседа еще не вышла за рамки дозволенного, вмешательство советника не требовалось.
- Да, - Праут скрестил руки на груди. – Именно так. От пришедшего извне всегда одни проблемы.
У Сойруса от такого заявления отвисла нижняя челюсть.
- Что ты… - жрец сжал руки в кулаки и чуть не подпрыгнул на месте от нахлынувшей злости. – Что ты говоришь?! Да мы обязаны всем, - Сойрус сделал акцент на слове «всем», - что имеем, вещам, пришедшим извне! Кристаллы, которым мы обязаны своим сознанием! Откуда они взялись?
- Из той пещеры, - тихо ответил Фраус.
- Да, - ликующе выкрикнул Сойрус и осекся. Интонация верховного жреца напугала его.
Фраус отвечал не Сойрусу. Разогрев Круг, верховный жрец принялся вести диалог с самим собой, и риторический вопрос извне слишком удачно совпал с вопросом, который он задал себе в мыслях.
- Прошу прощения, - Фраус осознал, что произнес фразу вслух и сконфузился.
- А какое твое мнение? – с хищной улыбкой спросил Пиений, вынуждая верховного жреца вернуться с небес на землю.
Тот инициативу советника не одобрил, но уходить от ответа было уже поздно:
- Мое мнение вы знаете.
- Мнение верховного жреца – мнение всех нас! – тут же вскочил Карлис, но никто не обратил на него внимание.
- А вот, что касается кристаллов… - Фраус замолчал. Сойрус натолкнул его на одну идею, которую, вероятнее всего, мало кто одобрил бы, и верховный жрец не был уверен, что ее стоило озвучивать.
- Да? – Пиений определенно хотел, чтобы Фраус закончил свою мысль.
- О Шиида, - верховный жрец понял, что от него так просто не отстанут. – Возможно, мы бы могли найти общий язык с этими существами при помощи моей кас… кассити.
Моррис устало опустил руки. Этот бессмысленный хоровод пора было заканчивать. Чудовище не совершало никаких движений в сторону шиида, но и камни тоже больше к себе не подпускало, точно отражая их обратно. Кто-то мог бы посчитать, что этого достаточно, но только не Моррис, настроенный идти до конца. Пришельца надо было добить. Здесь и сейчас.
С тяжелым сердцем и трясущимися ногами боец приступил к реализации своего запасного плана.
Он не до конца представлял, что будет делать, если огонь окажется таким же бесполезным против блестящей шкуры противника, как осколки статуй, но сейчас Морриса это и не волновало. Он вообще не любил беспокоиться более чем об одной вещи за раз, а мысль о тесном контакте с чудовищем уже вызывала у воина приступы паники. Поэтому приближался он к вторженцу медленно, семенящими шагами, с частыми остановками и угрожающими завываниями, которые были предназначены скорее не для запугивания монстра, а для создания определенного настроения у самого Морриса. Так он чувствовал себя увереннее, пусть и ненамного.
Все шло относительно неплохо, пока шиида не преодолел две трети расстояния, отделяющего его от противника. Моррис уже мог без особых затруднений различить черные крапинки в песке возле брюха неведомой твари – раньше они были частью ее спины. Оставалось совсем немного: еще пара десятков шагов и тонкие языки пламени смогут прикоснуться к…
Но тут в голове храбреца что-то взорвалось.
Что-то полыхнуло.
Разбилось.
Разделило всю его жизнь на прекрасное, столь далекое прошлое и бесконечно оглушительное настоящее.
Умерло?
Моррис не помнил, что произошло в следующие несколько секунд. Очнулся он уже на самой вершине дюны, откуда начинал свою атаку. Сердце колотилось в груди, в ушах звенело, перед глазами плавали темные круги. Шиида упал на песок и с нескрываемым ужасом посмотрел вниз, на кошмар во плоти.
Но тот совершенно не изменился. Чудовище стояло там же, где и всегда, безмолвное и неподвижное. Однако Моррис понял предупреждение.
- Ясно, - прошептал он, не узнавая собственный голос. Звук казался мутным и далеким, словно доносился с другого конца низины. – Подходить к тебе нельзя.
Отступать, впрочем, тоже. Только не теперь, когда он зашел настолько далеко.
Моррис подгреб к себе раскрошившиеся обломки статуй, обхватил руками колени и замер, не сводя глаз с противника. Он обдумывал следующий шаг.
- Вы это слышали? – тут же переполошился бдительный Расстор.
Вопрос оказался риторическим. Шиида сразу же забыли о предмете дискуссии и рассредоточились по периметру комнаты, с опаской выглядывая в окна.
- Это они! Нападают! Я же говорил! – с легкой ноткой радости объявил Праут.
- Да замолчи ты! – рявкнул Пиений, которого нездоровый милитаризм жреца уже начал нервировать.
Праут издал возмущенный вздох, но последовал приказу.
- Кто-нибудь что-нибудь видит? – спросил Сойрус, внимательно осматривая горизонт со своей стороны. – Откуда донесся звук?
- Непонятно, - Улисс осторожно высунулся из-за стеночки, бросил быстрый взгляд в окно и тут же отпрянул назад. – Слишком короткий был.
Карлис молнией обежал всю комнату, на всякий случай посмотрел вверх, в ясное небо, и тут же отчитался:
- Никого. Все спокойно.
- Но что-то же гудело? – никак не мог успокоиться Расстор.
- Все-таки мы здесь не одни, - Фраус первым смог взять себя в руки. Во многом этому способствовало то, что верховный жрец еще находился в плену захватившей его идеи. – Они и гудели. Видимо, для них это что-то значит. Не для нас.
- Склонен согласиться, - Пиений отошел от окна, сохраняя, впрочем, с ним зрительный контакт. – Этот странный звук определенно связан с вторженцами. Присматривайте за внешней обстановкой, но пока…
- Слово верховному жрецу! – потребовал Карлис, немедленно возвращаясь к своей роли.
- Да, - устало подтвердил советник, подавив желание вышвырнуть Карлиса с пятого яруса. – Так, о чем ты говорил?
- Касс… Эта штука из пещеры, - в отличие от остальных членов Круга Фраус не терял нить повествования, цепко хватаясь за свою последнюю надежду. – Тот мир на ней. То существо. Они могут быть связаны с нашими.
- Да, ты уже предполагал, - Пиений, наконец, отвернулся от окна. – Как-то убедиться в этом мы не смогли.
- Нет, но надеюсь, что сможем. Если они вернутся.
Фраус очень хотел, чтобы пришельцы вернулись, но не стал озвучивать свои желания. Верховный жрец догадывался, что союзников у него найдется немного. И в целом был прав.
Пиений с явным недовольством покосился на Фрауса. Очередная безрассудная идея. Превосходно.
- Как же?
- Мы видим ее. Видим ее мир, слышим и понимаем его, разве нет?
Члены Круга, дежурившие возле окон, единогласно согласились. Советник тоже, но с некоторой заминкой. Ему не нравилось, к чему клонит верховный жрец.
- Значит, они тоже смогут, - заключил Фраус. – Если они связаны с ней, то смогут.
- А если нет?
Верховный жрец сделал небольшую паузу:
- Не знаю. Я не знаю, как она работает. Может, они увидят ее в любом случае.
- А может, они вообще не смогут ее увидеть, - закончил Пиений.
- Может, - не стал спорить Фраус, хотя боялся этой мысли больше, чем огня. – Но я думаю, нам стоит рискнуть. Вдруг им знаком этот предмет и то, что находится внутри?
- Это слишком опасно, - незамедлительно сообщил Праут.
- Не мешай верховному жрецу, - тут же отреагировал Карлис.
Праут уже открыл рот, чтобы максимально красочно ответить Карлису, но его перебил повторный гудок, длиннее предыдущего, прилетевший откуда-то из глубин пустыни.
- Здесь! – сразу же очнулся Расстор, прижимаясь к подоконнику и всматриваясь вдаль. – С этой стороны.
Практически все члены Круга кинулись высматривать источник звука, моментально потеряв интерес к собранию. В центре комнаты остались только двое, слишком увлеченные своим спором, чтобы обращать внимание на какие-то малозначимые пустяки.
Всеобщее отвлечение жрецов временно развязало руки Фраусу, вынужденному тщательно обходить больную тему, и он тут же этим воспользовался, чтобы воздействовать на Пиения:
- Что нас ждет?! – Фраус перешел на громкий шепот. – Что нам уготовил Солиус? Ты знаешь?
Советник не ответил. Не стал признаваться, что эта мысль занимала его голову с того самого момента, когда смещение светила стало очевидным.
- А они могут нам помочь! Могут и убить, не отрицаю. Но разве у тебя есть идея получше?
- Там ничего нет! – разочаровано сообщил Сойрус вести с полей. – Все спокойно. Как и обычно.
- Точно? – спросил Фраус. – Ищите внимательнее.
Члены Круга послушно уставились в окно.
- О Шиида, хорошо, - Пиений окончательно сдался и совершенно выдохся под напором Фрауса. Тем более что верховный жрец был прав. Никакие озарения советника в последнее время не посещали. – Но ты понимаешь, на какой риск мы идем?
- Да, - кивнул Фраус. – И понимаю, что даже в самом лучшем случае вся наша затея может оказаться бесполезной. Но мы должны хотя бы попытаться. Если мы не будем цепляться за все возможности…
Верховный жрец замолчал. Пиению все равно известен конец фразы. Не стоит лишний раз произносить страшные слова.
Советник медленно кивнул:
- Необходимо все продумать. До мелочей.
- Конечно. Думаю, у нас есть время.
В комнате повисла тишина, однако уже через несколько секунд ее нарушил раздраженный вопль Праута:
- Да нет там ничего!
- Пустыня пустынна, - согласился со своим соперником Сойрус.
- Буря начинается, - обыденным голосом закончил Улисс.
Весь Круг синхронно повернулся к метеорологу.
- Уверен? – на всякий случай спросил Фраус, хотя и знал, что Улисс никогда не ошибается в своих предсказаниях.
- Ветер только изменился, - все так же спокойно ответил жрец. – Времени еще много. Давно же ее не было.
При всей своей мнительности и трусливости, и, вероятно, благодаря им, Улисс обладал невероятной чувствительностью к любым колебаниям погоды. Он мог безошибочно спрогнозировать бурю за десятки минут до ее истинного начала, и это часто играло на руку верховному жрецу. Как сейчас, например. Фраус усиленно искал способ быстро и безболезненно закончить осточертевшее собрание. Песчаная буря могла выступить превосходным поводом.
- В таком случае, прервем собрание и переждем непогоду, - самым миролюбивым тоном сообщил Фраус. – Нам всем полезно будет обдумать сложившуюся ситуацию в одиночестве, без излишней суеты. Возражения?
С предложением верховного жреца согласились все. Даже Праут, после короткого эпизода ворчания.
- Соберемся после бури, - торжественно объявил Фраус, едва скрывая нестерпимое желание первым же выскочить из комнаты. Он больше уже не мог видеть жрецов. Хватит.
- Обязательно, - кивнул Сойрус, бросив испепеляющий взгляд на Праута.
- Непременно, - кивнул Праут, прожигая глазами Сойруса.
- Можем пока не собираться, - предложил Улисс. – Некоторым из нас не помешало бы слегка остудить свой пыл.
- Хорошая идея, - Фраус разве что не прыгал от радости. Улисс часто подавал хорошие идеи. – Думаю, нам, в самом деле, нужна передышка.
Из пустыни донесся третий гудок. Расстор вздрогнул и снова посмотрел в окно:
- Передышка? А что, если именно из-за этих гудков и начнется буря? Что, если они нападут на нас под прикрытием песка?
- Ветер с другой стороны, - уточнил Улисс, но голос жреца звучал не слишком уверенно.
- Глупости, - резко обрубил Пиений. – На кого они нападут, если мы все спрячемся по хижинам?
- Ну, так перебьют нас, одного за другим, - заявил Праут. – А мы и не заметим.
- В таком случае, пусть все шиида спрячутся в пещере с Источником, - тут же нашелся советник. Собрание утомило его не меньше, чем Фрауса, и Пиений стремился к самому скорому завершению дискуссии. Он допускал любой вариант развития событий, но атаку вторженцев в разгар разрушительной бури все же считал маловероятным явлением. – И мы тоже. Еще вопросы?
Больше вопросов ни у кого не оказалось.
Моррис довольно быстро понял, что чудовищной силы ментальный удар, на самом деле, оказался всего лишь оглушительным воем монстра. Дезориентирующим, но не смертельным. На приличном расстоянии кошмарный звук терял свой поражающий эффект, и воин воспользовался этой особенностью, устроившись с комфортом на вершине дюны. Оттуда он мог совершенно безнаказанно забрасывать противника камнями и проклятиями, однако, как и следовало ожидать, никакого вреда атаки Морриса чудовищу не наносили. Патовая ситуация.
Шиида не знал, как ему было бы лучше поступить. Вернуться в город и позвать подкрепление? Исхитриться каким-либо образом и прикончить чудовище самостоятельно? Оставить его в покое?
- Ну, уж нет. Не сейчас, - прошептал боец. – Не теперь.
Вот только пустыня, похоже, имела другое мнение на этот счет.
В конце концов, увлеченный сражением Моррис тоже почувствовал изменение ветра, хотя и гораздо позже Улисса. И начинающаяся буря не на шутку взволновала воина. В схватке с летающим существом он мог упорствовать сколько угодно, но переспорить стихию даже ему было не под силу.
- Что же мне с тобой делать?! – вскинулся Моррис. – Отдать на растерзание буре?
А впрочем… Чем ни вариант?
Шиида поднялся и огляделся. От постоянных ударов осколки камней совсем измельчали и уже едва ли могли причинить серьезный урон вторженцу, даже если бы тот убрал свою защиту. Чудовище, очевидно, потеряло свою способность летать, да и вообще хоть как-то перемещаться, поэтому сбежать от бури оно не смогло бы при всем желании. А вот сам Моррис еще мог сбежать, хотя времени и оставалось впритык.
Боец сделал несколько кругов вокруг насиженного места, обдумывая идею. Никакой гарантии на успех. Монстр вполне мог справиться с бурей так же, как он справлялся с ударами камней. Но на худой конец, всегда можно было вернуться после того, как погода наладится, и закончить начатое. Разве нет?
- Да! – выкрикнул Моррис, бессильно сжимая кулаки. – Пусть она поглотит тебя! А я втопчу в песок твои останки!
Ветер одобрительно завыл и попытался столкнуть бойца с дюны, но Моррис удержался. Рыча от бессильной ярости, шиида повернулся и кинулся в город, прикрывая лицо руками от мелких облачков пыли, уже начавших появляться в воздухе.
Пусть буря решит судьбу пришельца. А Моррис, при необходимости, внесет свои коррективы.
Фраус сидел в полутемной комнате, прислушивался к завыванию ветра за стеной и буравил взглядом священную кассету, лежавшую на постаменте перед ним. Он попытался применить все свое куцее искусство красноречия, чтобы остаться в убежище в храме и не спускаться в пещеру вместе с остальными, но в итоге все равно пришлось воспользоваться правом вето, против которого никто из Круга пойти не мог. Пиений не одобрил упрямство верховного жреца, но и упорствовать не стал, прекрасно понимая всю бесперспективность затеи. Может быть, этот поступок Фрауса несколько подорвал его авторитет, но в данный момент больше всего на свете ему требовалось уединение. И буря предоставляла такую возможность.
Верховный жрец еще пару раз прокрутил запись с кассеты, хотя знал ее наизусть, чтобы соотнести с новыми теориями. Пока что ничего нельзя было утверждать наверняка, но, на первый взгляд, запись вполне соотносилась со всеми догадками Фрауса или, по крайней мере, не противоречила им. Ситуацию мог прояснить повторный контакт с вторженцами, но стоило ли их искать? Или лучше было бы дождаться, пока они найдутся сами?
Вопрос бы не представлялся таким острым, если бы не смутное предчувствие Фрауса, что время находится не на стороне шиида.
В коридоре послышались быстрые шаги, и верховный жрец сжался, с ужасом уставившись в дверной проем. В первую секунду он решил, что Расстор оказался прав насчет разрушительных намерений загадочных существ, и они действительно предприняли коварную атаку на беззащитный город, но уже через пару мгновений Фраус с отвращением отбросил эту паническую мысль. Шаги явно принадлежали шиида. Но кому могло прийти в голову сейчас явиться в храм?
У верховного жреца было несколько вариантов ответа на этот вопрос, и ни один ему не нравился.
Тем временем нарушитель спокойствия, наконец, влетел в комнату Фрауса и замер на пороге, пытаясь отдышаться. Это явно был кто-то из простых горожан, снабженных черными полосками, с безумными глазами, полностью усыпанный песком. Прорвавшись сквозь завесу бури, шиида громко пыхтел и кашлял, однако стоило ему заметить остолбеневшего Фрауса, как на лице безумца тут же появилась кривая ухмылка.
Верховный жрец с первого же взгляда понял, кто стоит перед ним. И горько пожалел, что не спрятался среди своих сородичей, когда у него еще была такая возможность.
- Я нашел его! – выкрикнул шиида ликующим голосом, протягивая руки к Фраусу, и немедленно зашелся в приступе кашля.
«Нашел кого? Меня?» - Фраус медленно пополз к узкому окну, подальше от гостя.
- Нашел! Чудовище!
- Моррис, - простонал верховный жрец, понимая, что увернуться от этого разговора уже не получится. – О чем ты…
- Не надо! – Моррис все же смог совладать со своими легкими. Дыхание еще не восстановилось до конца, но он уже вернул себе возможность произносить связные фразы. Шиида выпрямился и посмотрел на Фрауса умоляющими глазами. – Не надо, прошу. Просто выслушай меня. Я могу многое рассказать. Мне нужно многое рассказать.
Сопротивление не увенчалось бы успехом, а только продлило бы пытку. Поэтому Фраусу пришлось пойти навстречу Моррису и выслушать его спутанный рассказ до конца, благо времени у них было предостаточно.
Моррис не знал слабых мест монстра, как не знал и его сильных сторон, и колебался, выбирая между стремительной атакой с использованием самых увесистых своих снарядов и аккуратным тактическим нападением-разведкой. С одной стороны, он мог нанести огромный урон вторженцу за считанные мгновения и, возможно, убить его на месте. Но кто мог гарантировать, что чудовище окажется уязвимо для булыжников?
После нескольких минут раздумий Моррис решил совместить оба варианта. Он перетащил боеприпасы поближе к вершине дюны, за которой скрывался от глаз монстра, чтобы они оставались под рукой, но для первого залпа отобрал снаряды не очень большого размера, чтобы не выдохнуться раньше времени. Солиус был по-прежнему благосклонен к шиида, однако метание увесистых камней входило в число особо энергозатратных занятий, и ошибка в оценке собственных сил могла стоить бойцу очень дорого.
- Вперед, - прошептал сам себе Моррис, сделал глубокий вдох, в два прыжка заскочил на гребень и застыл наверху с самым воинственным выражением лица.
Его взгляд сразу же зацепился за блестящее тело монстра, неподвижно покоящееся на ровной поверхности песка. Вторженец расположился на отдых на исходе длинного пологого склона дюны, и это было огромной удачей для Морриса, находившегося существенно выше своего недруга. Шиида знал, что нигде не может чувствовать себя в безопасности, сражаясь с существом, которое умеет летать, но вести обстрел с возвышенности было не в пример проще и требовало меньше усилий, пусть даже противников разделяло приличное расстояние.
И, конечно, первый камень пролетел мимо цели. Моррис на секунду застыл от ужаса, но тут же взял себя в руки и послал во врага еще тройку снарядов, уже более результативных. Двое обломков из трех угодили в бок чудовища и отлетели в сторону, не нанеся видимых повреждений.
- Еще раз! – скомандовал Моррис, хватая камни покрупнее и делая несколько шагов вниз по склону для лучшего прицела. Ответа от монстра пока не последовало, но любое промедление могло привести к фатальным последствиям.
Следующая атака оказалась гораздо успешнее предыдущих, убедив бойца в том, что против тяжелых обломков статуй нет иммунитета даже у диковинных созданий. Булыжники опустились строго на спину противника, наполнив окрестности неприятным лязганьем и звоном, на песок посыпались ошметки прочной шкуры вторженца, и даже издалека Моррис смог разглядеть длинную трещину, протянувшуюся вдоль черной полоски у хребта врага.
- Получи! – выкрикнул воин, не скрывая своей радости. – Получи! Умри, захватчик!
Убедившись в эффективности камней, Моррис подтащил к себе следующую партию боеприпасов и продолжил обстрел, параллельно осыпая монстра всеми известными и неизвестными шиида проклятиями и оскорблениями. На одно мимолетное мгновение в его сознание закрались смутные сомнения относительно природы чудовища, которое уже давно должно было подать признаки жизни и отреагировать на полученные травмы, но Моррис немедленно отогнал от себя все посторонние мысли, которые могли помешать его делу. Откуда же ему было знать, как устроены эти летающие существа? Может быть, им пристало погибать молча, или они периодически впадали в глубокую, беспробудную спячку, или, возможно, первые же удары камней уже прикончили вторженца и теперь перед Моррисом лежал только хладный труп монстра? Разве это имело какое-то значение? Бойца волновали только новые трещины, появляющиеся на спине противника. Он видел результат и был предельно тверд в своем стремлении идти до конца.
И не стоило жалеть какие-то камни, когда дело касалось существования самой цивилизации шиида.
***
Виерен бы поспорил с убеждениями Морриса, если бы был в состоянии спорить, но, к большому сожалению Фрауса, скульптор сам будто бы превратился в статую, добавив тем самым верховному жрецу новые проблемы и головные боли. Не в силах принять обрушившуюся на него трагедию, Виерен сидел на полу своей мастерской, закрывая лицо руками, и едва слышно причитал, совершенно забыв о недавних событиях и полностью потеряв к ним интерес. Рассчитывать на его участие в собрании уже не приходилось.
- Это они украли статуи! – констатировал Праут, потрясая крепко сжатым кулаком. – Точно они. Больше некому.
- Не глупи, - Пиений покачал головой. Свалить все беды на пришельцев было самым простым выходом, но советник пока еще не хотел расставаться со здравым смыслом. – Зачем они им нужны? Снаружи еще достаточно камня.
- Да и как бы они сюда пробрались так быстро? – согласился Сойрус. – Нет, мы, конечно, не знаем, на что они способны. Может, их и не трое вовсе. Но на самом деле: зачем им незаконченные статуи?
- Это Моррис.
Весь Круг синхронно повернулся в сторону говорившего. Даже Виерен на секунду оторвался от своих переживаний и поднял голову.
В коридоре стоял Улисс.
- Я видел сверху, как он тащит их к заднему выходу из города, - жрец показал пальцем на потолок. – Вернее… я не уверен, что это он. Но когда я пришел в себя, его рядом уже не было. Так что… скорее всего это все-таки Моррис.
- Ты видел! – простонал Виерен. – И не помешал ему?!
- Да как бы я мог? – Улисс на глазах уменьшился в размерах, испугавшись бурной реакции скульптора. – Пока бы я выбрался из храма, он бы уже оказался за стеной.
Улисс немного слукавил, однако он не признавал за собой никакой вины. Конечно, жрец бы не попытался остановить Морриса, даже если бы находился с ним в одной комнате, но исключительно из-за гипертрофированного инстинкта самосохранения. Нет ничего опаснее психопата, одержимого навязчивой идеей, и Улиссу не требовалось детального анализа, чтобы понять, что Моррис выкрал статуи по прихоти своего воспаленного воображения. Зачем еще они ему могли понадобиться-то?
Но говорить об этом Виерену было не менее опасно, чем препятствовать Моррису.
- Убью! – взвыл скульптор, вскакивая на ноги. – Найду и убью!
- Спокойно, спокойно, - Пиений попытался утихомирить Виерена, но жрец оттолкнул советника с такой силой, что тот налетел на Фрауса и чуть было не растянулся вместе с верховным жрецом на полу.
- Нет! Продолжайте без меня! – окруженный аурой ненависти скульптор пробежал мимо членов Круга, почтительно расступившихся перед ним, и исчез за изгибом коридора.
Некоторое время в мастерской стояла мертвая тишина.
- Думаете, найдет? – неуверенно спросил Расстор.
- Думаю, убьет, - мрачно заключил Праут. – Но вероятнее всего, заблудится снаружи и вернется ни с чем.
- Не думаю, что Моррис мог далеко уйти с двумя огромными кусками камня, - Сойрус был настроен скептически. – Лучше все подготовить для ритуала перерождения.
- Да забудьте вы о них, - недовольный Пиений махнул рукой в предполагаемом направлении Виерена и направился к подъему наверх. – Вы еще помните, что у нас есть более важные дела? Моррис подождет.
В собрании оставались участвовать только шестеро членов Круга из десяти, не считая условно бесполезного Фрауса, но советника это не сильно беспокоило. Да он бы с величайшей радостью провел собрание с одним лишь собой, без сторонних споров и пустых скандалов, и принял бы блестящие решения, не тратя силы на постоянные попытки в чем-то убедить своенравных жрецов, но окончательно отказываться от традиций, заложенных Мерианом, Пиений не хотел. По крайней мере, от тех, в которых присутствовали капли здравомыслия. Идея Круга нравилась советнику: она не была лишена логики и своеобразного изящества, но имелся в ней и существенный недостаток, который Пиений уже долгое время собирался исправить.
Он давно думал о практически поголовной замене жрецов.
Можно было бы оставить Сойруса. Разумеется, Фрауса. Возможно, Расстора. При определенных условиях, Гериела.
Остальных было необходимо менять. И, согласно изначальным планам советника, в скором времени.
Однако планы менялись с сумасшедшей скоростью, и теперь Пиений жалел, что не смог реализовать свои идеи до начала всей этой катавасии.
Но кто мог ее предусмотреть?
***
Моррис даже не подозревал о том, что его разыскивает оскорбленный жрец с самыми радикальными намерениями. Боец воображаемого фронта вообще ни о чем не подозревал, пребывая в абсолютной уверенности, что побеждает, и победа дается ему необычайно легко. Чудовище не подавало никаких признаков жизни, не предпринимало ничего, чтобы себя защитить…
До определенного момента. Очередной камень, нацеленный уверенной рукой воина в изломанную спину монстра, на подлете к своей цели неожиданно замедлился, а через долю секунды и вовсе остановился на месте, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Моррис метнул по инерции еще несколько снарядов и тоже застыл, не сводя глаз с пришельца. Воздух наполнил едва слышный гул, очевидно, издаваемый пробудившимся противником.
Первый зависший камень с постепенным ускорением двинулся в обратный путь от шкуры чудовища, взмыл вверх, копируя траекторию своего изначального полета, и упал к ногам едва успевшего отскочить назад шиида. Рядом с первым осколком приземлились и все последующие. Не оставалось никаких сомнений: существо еще было живо и теперь оно очнулось от спячки, чтобы обрушить свой гнев на обидчика.
Моррис смертельно перепугался. Он развернулся, намереваясь бежать в сторону города, и даже сделал несколько шагов вверх по склону, прежде чем все же смог невероятным усилием воли взять себя в руки.
«Я герой. Я защитник. Я… - Моррис резко крутанулся на месте, ожидая увидеть над собой взлетевшего в небо врага. – Я должен закончить начатое.»
Но чудовище никуда не взлетело. Более того, оно даже не поменяло своей позы, к огромному удивлению попрощавшегося с жизнью бойца.
- Ты… - шиида собрал всю свою храбрость в кулак и бросил еще несколько снарядов, пытаясь убедиться, что ему не показалось. Эффект от бросков оставался прежним. – Ты не можешь летать?
Монстр продолжал равномерно гудеть, не реагируя на слова Морриса.
- Ты не можешь больше летать?! – радоваться было рано, но воин все же позволил себе осторожный оптимизм. – Ты не сдвинешься с места?!
Существо не отвечало. Не могло или не хотело, но Моррис сразу почувствовал себя смелее.
- Я все же добью тебя! – шиида схватил еще с десяток камней. – Я не позволю тебе угрожать нам!
Он не мог быть ни в чем уверен, и это тревожило больше всего. Чудовище, вроде как, стояло на месте неподвижно, но в самом ли деле оно было неспособно двигаться? Или просто собирало силы для сокрушительного удара, который Моррис физически не сумел бы отразить?
Камни летели в пришельца с определенной периодичностью, один за другим, но все их постигала схожая судьба: отражение обратно в своего хозяина. Боец не хотел сдаваться, уворачиваясь от собственных снарядов и тут же посылая их повторно, но уже понимал, что пришло время менять тактику. И, о Шиида, как же ему не хотелось этого делать!
Моррис методично швырял обломки статуй, даже не надеясь пробить чудовище. Он тянул время, чтобы найти в себе силы решиться на столь отчаянный шаг.
***
- Во славу Шиида! – протянул Фраус уставшим голосом. – Начнем же собрание.
Обычно он старался придерживаться установленных порядков, но сейчас у него не было никаких моральных сил разыгрывать роль верховного жреца.
- Вы все прекрасно знаете, с какой проблемой нам пришлось столкнуться. И ни для кого не секрет, что мы находимся на распутье, - Фраус взял небольшую паузу, обдумывая свои следующие слова. Правильно построенная фраза могла раскрутить Круг и выключить из обсуждения верховного жреца, к чему тот от всей души стремился. – На ваш взгляд, будет лучше отгородиться от вторженцев или попытаться наладить с ними контакт?
Для Фрауса ответ на этот вопрос был очевиден. Основные надежды он возлагал на агрессивного Праута и дипломатичного Сойруса, которые могли сцепиться на ровном месте, даже без значимого предмета дискуссии, но, безусловно, чем больше участников присоединилось бы к спору, тем было бы лучше.
Так или иначе, оппоненты не подкачали и на этот раз.
- Глупости какие-то, - Праут развел руками, показывая, что один лишь факт возникновения такого вопроса вызывает у него неподдельное удивление. – Тут даже говорить не о чем. Их никто не звал, они к нам вломились, навели переполох… Зачем они нам нужны такие, даже если ты говорил правду, и они не угрожают нам, в чем я сомневаюсь?
- Ты опять за свое? – Сойрус покачал головой и бросил быстрый взгляд на Расстора, рассчитывая на поддержку. Тот пожал плечами: пока не определился с позицией.
- Даже не начинай, - Праут произнес эти слова с легким оттенком презрения. – Они нам попросту не нужны. Мы всегда отлично справлялись со всем самостоятельно, без помощи этих… кем бы они там ни были. И лучше будет не втягивать никого со стороны. Одно их появление порушило весь порядок в городе! Посмотри в окно!
- Смотрю и вижу, что такого оживления не было уже давно, - для Сойруса это было очевидным преимуществом, а не недостатком. – Что плохого в том, что шиида есть чем заняться?
- А разве сам не видишь? Они совершенно потеряли осторожность! – для Праута это, конечно же, было существенным недостатком, а не преимуществом. – Если… когда пришельцы прибудут снова, все осмелеют и перестанут их остерегаться. Это будет катастрофа, какой мы еще не видели.
«Вы еще не видели», - мысленно уточнил Пиений, но вслух, разумеется, ничего не сказал.
- Праут прав, - очень осторожно, тихим голосом вступил Улисс, мигрируя за спину Расстора, чтобы избежать всеобщего внимания. Тот не возражал. – Шиида забыли об осторожности. Если эти существа придут с враждебными намерениями… Страшно даже подумать о том, к чему это приведет.
- Так мы ведь жрецы? – Сойрус недоуменно посмотрел на членов Круга. – Разве это не наша миссия – объяснять народу, что есть ложь, а что истина? Мы должны, само собой, приложить подобающие усилия, но это же наш долг? Или вы предлагаете пойти самым простым путем и закрыться от всего, пришедшего извне, запугав собственных последователей? Так, по-вашему?
«Правильно рассуждаешь, - одобрил жреца Пиений. – Они оба – закостенелые глупцы».
Но промолчал. Он мог ввязаться в обсуждение, однако пока что хотел побыть обычным наблюдателем. Беседа еще не вышла за рамки дозволенного, вмешательство советника не требовалось.
- Да, - Праут скрестил руки на груди. – Именно так. От пришедшего извне всегда одни проблемы.
У Сойруса от такого заявления отвисла нижняя челюсть.
- Что ты… - жрец сжал руки в кулаки и чуть не подпрыгнул на месте от нахлынувшей злости. – Что ты говоришь?! Да мы обязаны всем, - Сойрус сделал акцент на слове «всем», - что имеем, вещам, пришедшим извне! Кристаллы, которым мы обязаны своим сознанием! Откуда они взялись?
- Из той пещеры, - тихо ответил Фраус.
- Да, - ликующе выкрикнул Сойрус и осекся. Интонация верховного жреца напугала его.
Фраус отвечал не Сойрусу. Разогрев Круг, верховный жрец принялся вести диалог с самим собой, и риторический вопрос извне слишком удачно совпал с вопросом, который он задал себе в мыслях.
- Прошу прощения, - Фраус осознал, что произнес фразу вслух и сконфузился.
- А какое твое мнение? – с хищной улыбкой спросил Пиений, вынуждая верховного жреца вернуться с небес на землю.
Тот инициативу советника не одобрил, но уходить от ответа было уже поздно:
- Мое мнение вы знаете.
- Мнение верховного жреца – мнение всех нас! – тут же вскочил Карлис, но никто не обратил на него внимание.
- А вот, что касается кристаллов… - Фраус замолчал. Сойрус натолкнул его на одну идею, которую, вероятнее всего, мало кто одобрил бы, и верховный жрец не был уверен, что ее стоило озвучивать.
- Да? – Пиений определенно хотел, чтобы Фраус закончил свою мысль.
- О Шиида, - верховный жрец понял, что от него так просто не отстанут. – Возможно, мы бы могли найти общий язык с этими существами при помощи моей кас… кассити.
***
Моррис устало опустил руки. Этот бессмысленный хоровод пора было заканчивать. Чудовище не совершало никаких движений в сторону шиида, но и камни тоже больше к себе не подпускало, точно отражая их обратно. Кто-то мог бы посчитать, что этого достаточно, но только не Моррис, настроенный идти до конца. Пришельца надо было добить. Здесь и сейчас.
С тяжелым сердцем и трясущимися ногами боец приступил к реализации своего запасного плана.
Он не до конца представлял, что будет делать, если огонь окажется таким же бесполезным против блестящей шкуры противника, как осколки статуй, но сейчас Морриса это и не волновало. Он вообще не любил беспокоиться более чем об одной вещи за раз, а мысль о тесном контакте с чудовищем уже вызывала у воина приступы паники. Поэтому приближался он к вторженцу медленно, семенящими шагами, с частыми остановками и угрожающими завываниями, которые были предназначены скорее не для запугивания монстра, а для создания определенного настроения у самого Морриса. Так он чувствовал себя увереннее, пусть и ненамного.
Все шло относительно неплохо, пока шиида не преодолел две трети расстояния, отделяющего его от противника. Моррис уже мог без особых затруднений различить черные крапинки в песке возле брюха неведомой твари – раньше они были частью ее спины. Оставалось совсем немного: еще пара десятков шагов и тонкие языки пламени смогут прикоснуться к…
Но тут в голове храбреца что-то взорвалось.
Что-то полыхнуло.
Разбилось.
Разделило всю его жизнь на прекрасное, столь далекое прошлое и бесконечно оглушительное настоящее.
Умерло?
Моррис не помнил, что произошло в следующие несколько секунд. Очнулся он уже на самой вершине дюны, откуда начинал свою атаку. Сердце колотилось в груди, в ушах звенело, перед глазами плавали темные круги. Шиида упал на песок и с нескрываемым ужасом посмотрел вниз, на кошмар во плоти.
Но тот совершенно не изменился. Чудовище стояло там же, где и всегда, безмолвное и неподвижное. Однако Моррис понял предупреждение.
- Ясно, - прошептал он, не узнавая собственный голос. Звук казался мутным и далеким, словно доносился с другого конца низины. – Подходить к тебе нельзя.
Отступать, впрочем, тоже. Только не теперь, когда он зашел настолько далеко.
Моррис подгреб к себе раскрошившиеся обломки статуй, обхватил руками колени и замер, не сводя глаз с противника. Он обдумывал следующий шаг.
***
- Вы это слышали? – тут же переполошился бдительный Расстор.
Вопрос оказался риторическим. Шиида сразу же забыли о предмете дискуссии и рассредоточились по периметру комнаты, с опаской выглядывая в окна.
- Это они! Нападают! Я же говорил! – с легкой ноткой радости объявил Праут.
- Да замолчи ты! – рявкнул Пиений, которого нездоровый милитаризм жреца уже начал нервировать.
Праут издал возмущенный вздох, но последовал приказу.
- Кто-нибудь что-нибудь видит? – спросил Сойрус, внимательно осматривая горизонт со своей стороны. – Откуда донесся звук?
- Непонятно, - Улисс осторожно высунулся из-за стеночки, бросил быстрый взгляд в окно и тут же отпрянул назад. – Слишком короткий был.
Карлис молнией обежал всю комнату, на всякий случай посмотрел вверх, в ясное небо, и тут же отчитался:
- Никого. Все спокойно.
- Но что-то же гудело? – никак не мог успокоиться Расстор.
- Все-таки мы здесь не одни, - Фраус первым смог взять себя в руки. Во многом этому способствовало то, что верховный жрец еще находился в плену захватившей его идеи. – Они и гудели. Видимо, для них это что-то значит. Не для нас.
- Склонен согласиться, - Пиений отошел от окна, сохраняя, впрочем, с ним зрительный контакт. – Этот странный звук определенно связан с вторженцами. Присматривайте за внешней обстановкой, но пока…
- Слово верховному жрецу! – потребовал Карлис, немедленно возвращаясь к своей роли.
- Да, - устало подтвердил советник, подавив желание вышвырнуть Карлиса с пятого яруса. – Так, о чем ты говорил?
- Касс… Эта штука из пещеры, - в отличие от остальных членов Круга Фраус не терял нить повествования, цепко хватаясь за свою последнюю надежду. – Тот мир на ней. То существо. Они могут быть связаны с нашими.
- Да, ты уже предполагал, - Пиений, наконец, отвернулся от окна. – Как-то убедиться в этом мы не смогли.
- Нет, но надеюсь, что сможем. Если они вернутся.
Фраус очень хотел, чтобы пришельцы вернулись, но не стал озвучивать свои желания. Верховный жрец догадывался, что союзников у него найдется немного. И в целом был прав.
Пиений с явным недовольством покосился на Фрауса. Очередная безрассудная идея. Превосходно.
- Как же?
- Мы видим ее. Видим ее мир, слышим и понимаем его, разве нет?
Члены Круга, дежурившие возле окон, единогласно согласились. Советник тоже, но с некоторой заминкой. Ему не нравилось, к чему клонит верховный жрец.
- Значит, они тоже смогут, - заключил Фраус. – Если они связаны с ней, то смогут.
- А если нет?
Верховный жрец сделал небольшую паузу:
- Не знаю. Я не знаю, как она работает. Может, они увидят ее в любом случае.
- А может, они вообще не смогут ее увидеть, - закончил Пиений.
- Может, - не стал спорить Фраус, хотя боялся этой мысли больше, чем огня. – Но я думаю, нам стоит рискнуть. Вдруг им знаком этот предмет и то, что находится внутри?
- Это слишком опасно, - незамедлительно сообщил Праут.
- Не мешай верховному жрецу, - тут же отреагировал Карлис.
Праут уже открыл рот, чтобы максимально красочно ответить Карлису, но его перебил повторный гудок, длиннее предыдущего, прилетевший откуда-то из глубин пустыни.
- Здесь! – сразу же очнулся Расстор, прижимаясь к подоконнику и всматриваясь вдаль. – С этой стороны.
Практически все члены Круга кинулись высматривать источник звука, моментально потеряв интерес к собранию. В центре комнаты остались только двое, слишком увлеченные своим спором, чтобы обращать внимание на какие-то малозначимые пустяки.
Всеобщее отвлечение жрецов временно развязало руки Фраусу, вынужденному тщательно обходить больную тему, и он тут же этим воспользовался, чтобы воздействовать на Пиения:
- Что нас ждет?! – Фраус перешел на громкий шепот. – Что нам уготовил Солиус? Ты знаешь?
Советник не ответил. Не стал признаваться, что эта мысль занимала его голову с того самого момента, когда смещение светила стало очевидным.
- А они могут нам помочь! Могут и убить, не отрицаю. Но разве у тебя есть идея получше?
- Там ничего нет! – разочаровано сообщил Сойрус вести с полей. – Все спокойно. Как и обычно.
- Точно? – спросил Фраус. – Ищите внимательнее.
Члены Круга послушно уставились в окно.
- О Шиида, хорошо, - Пиений окончательно сдался и совершенно выдохся под напором Фрауса. Тем более что верховный жрец был прав. Никакие озарения советника в последнее время не посещали. – Но ты понимаешь, на какой риск мы идем?
- Да, - кивнул Фраус. – И понимаю, что даже в самом лучшем случае вся наша затея может оказаться бесполезной. Но мы должны хотя бы попытаться. Если мы не будем цепляться за все возможности…
Верховный жрец замолчал. Пиению все равно известен конец фразы. Не стоит лишний раз произносить страшные слова.
Советник медленно кивнул:
- Необходимо все продумать. До мелочей.
- Конечно. Думаю, у нас есть время.
В комнате повисла тишина, однако уже через несколько секунд ее нарушил раздраженный вопль Праута:
- Да нет там ничего!
- Пустыня пустынна, - согласился со своим соперником Сойрус.
- Буря начинается, - обыденным голосом закончил Улисс.
Весь Круг синхронно повернулся к метеорологу.
- Уверен? – на всякий случай спросил Фраус, хотя и знал, что Улисс никогда не ошибается в своих предсказаниях.
- Ветер только изменился, - все так же спокойно ответил жрец. – Времени еще много. Давно же ее не было.
При всей своей мнительности и трусливости, и, вероятно, благодаря им, Улисс обладал невероятной чувствительностью к любым колебаниям погоды. Он мог безошибочно спрогнозировать бурю за десятки минут до ее истинного начала, и это часто играло на руку верховному жрецу. Как сейчас, например. Фраус усиленно искал способ быстро и безболезненно закончить осточертевшее собрание. Песчаная буря могла выступить превосходным поводом.
- В таком случае, прервем собрание и переждем непогоду, - самым миролюбивым тоном сообщил Фраус. – Нам всем полезно будет обдумать сложившуюся ситуацию в одиночестве, без излишней суеты. Возражения?
С предложением верховного жреца согласились все. Даже Праут, после короткого эпизода ворчания.
- Соберемся после бури, - торжественно объявил Фраус, едва скрывая нестерпимое желание первым же выскочить из комнаты. Он больше уже не мог видеть жрецов. Хватит.
- Обязательно, - кивнул Сойрус, бросив испепеляющий взгляд на Праута.
- Непременно, - кивнул Праут, прожигая глазами Сойруса.
- Можем пока не собираться, - предложил Улисс. – Некоторым из нас не помешало бы слегка остудить свой пыл.
- Хорошая идея, - Фраус разве что не прыгал от радости. Улисс часто подавал хорошие идеи. – Думаю, нам, в самом деле, нужна передышка.
Из пустыни донесся третий гудок. Расстор вздрогнул и снова посмотрел в окно:
- Передышка? А что, если именно из-за этих гудков и начнется буря? Что, если они нападут на нас под прикрытием песка?
- Ветер с другой стороны, - уточнил Улисс, но голос жреца звучал не слишком уверенно.
- Глупости, - резко обрубил Пиений. – На кого они нападут, если мы все спрячемся по хижинам?
- Ну, так перебьют нас, одного за другим, - заявил Праут. – А мы и не заметим.
- В таком случае, пусть все шиида спрячутся в пещере с Источником, - тут же нашелся советник. Собрание утомило его не меньше, чем Фрауса, и Пиений стремился к самому скорому завершению дискуссии. Он допускал любой вариант развития событий, но атаку вторженцев в разгар разрушительной бури все же считал маловероятным явлением. – И мы тоже. Еще вопросы?
Больше вопросов ни у кого не оказалось.
***
Моррис довольно быстро понял, что чудовищной силы ментальный удар, на самом деле, оказался всего лишь оглушительным воем монстра. Дезориентирующим, но не смертельным. На приличном расстоянии кошмарный звук терял свой поражающий эффект, и воин воспользовался этой особенностью, устроившись с комфортом на вершине дюны. Оттуда он мог совершенно безнаказанно забрасывать противника камнями и проклятиями, однако, как и следовало ожидать, никакого вреда атаки Морриса чудовищу не наносили. Патовая ситуация.
Шиида не знал, как ему было бы лучше поступить. Вернуться в город и позвать подкрепление? Исхитриться каким-либо образом и прикончить чудовище самостоятельно? Оставить его в покое?
- Ну, уж нет. Не сейчас, - прошептал боец. – Не теперь.
Вот только пустыня, похоже, имела другое мнение на этот счет.
В конце концов, увлеченный сражением Моррис тоже почувствовал изменение ветра, хотя и гораздо позже Улисса. И начинающаяся буря не на шутку взволновала воина. В схватке с летающим существом он мог упорствовать сколько угодно, но переспорить стихию даже ему было не под силу.
- Что же мне с тобой делать?! – вскинулся Моррис. – Отдать на растерзание буре?
А впрочем… Чем ни вариант?
Шиида поднялся и огляделся. От постоянных ударов осколки камней совсем измельчали и уже едва ли могли причинить серьезный урон вторженцу, даже если бы тот убрал свою защиту. Чудовище, очевидно, потеряло свою способность летать, да и вообще хоть как-то перемещаться, поэтому сбежать от бури оно не смогло бы при всем желании. А вот сам Моррис еще мог сбежать, хотя времени и оставалось впритык.
Боец сделал несколько кругов вокруг насиженного места, обдумывая идею. Никакой гарантии на успех. Монстр вполне мог справиться с бурей так же, как он справлялся с ударами камней. Но на худой конец, всегда можно было вернуться после того, как погода наладится, и закончить начатое. Разве нет?
- Да! – выкрикнул Моррис, бессильно сжимая кулаки. – Пусть она поглотит тебя! А я втопчу в песок твои останки!
Ветер одобрительно завыл и попытался столкнуть бойца с дюны, но Моррис удержался. Рыча от бессильной ярости, шиида повернулся и кинулся в город, прикрывая лицо руками от мелких облачков пыли, уже начавших появляться в воздухе.
Пусть буря решит судьбу пришельца. А Моррис, при необходимости, внесет свои коррективы.
***
Фраус сидел в полутемной комнате, прислушивался к завыванию ветра за стеной и буравил взглядом священную кассету, лежавшую на постаменте перед ним. Он попытался применить все свое куцее искусство красноречия, чтобы остаться в убежище в храме и не спускаться в пещеру вместе с остальными, но в итоге все равно пришлось воспользоваться правом вето, против которого никто из Круга пойти не мог. Пиений не одобрил упрямство верховного жреца, но и упорствовать не стал, прекрасно понимая всю бесперспективность затеи. Может быть, этот поступок Фрауса несколько подорвал его авторитет, но в данный момент больше всего на свете ему требовалось уединение. И буря предоставляла такую возможность.
Верховный жрец еще пару раз прокрутил запись с кассеты, хотя знал ее наизусть, чтобы соотнести с новыми теориями. Пока что ничего нельзя было утверждать наверняка, но, на первый взгляд, запись вполне соотносилась со всеми догадками Фрауса или, по крайней мере, не противоречила им. Ситуацию мог прояснить повторный контакт с вторженцами, но стоило ли их искать? Или лучше было бы дождаться, пока они найдутся сами?
Вопрос бы не представлялся таким острым, если бы не смутное предчувствие Фрауса, что время находится не на стороне шиида.
В коридоре послышались быстрые шаги, и верховный жрец сжался, с ужасом уставившись в дверной проем. В первую секунду он решил, что Расстор оказался прав насчет разрушительных намерений загадочных существ, и они действительно предприняли коварную атаку на беззащитный город, но уже через пару мгновений Фраус с отвращением отбросил эту паническую мысль. Шаги явно принадлежали шиида. Но кому могло прийти в голову сейчас явиться в храм?
У верховного жреца было несколько вариантов ответа на этот вопрос, и ни один ему не нравился.
Тем временем нарушитель спокойствия, наконец, влетел в комнату Фрауса и замер на пороге, пытаясь отдышаться. Это явно был кто-то из простых горожан, снабженных черными полосками, с безумными глазами, полностью усыпанный песком. Прорвавшись сквозь завесу бури, шиида громко пыхтел и кашлял, однако стоило ему заметить остолбеневшего Фрауса, как на лице безумца тут же появилась кривая ухмылка.
Верховный жрец с первого же взгляда понял, кто стоит перед ним. И горько пожалел, что не спрятался среди своих сородичей, когда у него еще была такая возможность.
- Я нашел его! – выкрикнул шиида ликующим голосом, протягивая руки к Фраусу, и немедленно зашелся в приступе кашля.
«Нашел кого? Меня?» - Фраус медленно пополз к узкому окну, подальше от гостя.
- Нашел! Чудовище!
- Моррис, - простонал верховный жрец, понимая, что увернуться от этого разговора уже не получится. – О чем ты…
- Не надо! – Моррис все же смог совладать со своими легкими. Дыхание еще не восстановилось до конца, но он уже вернул себе возможность произносить связные фразы. Шиида выпрямился и посмотрел на Фрауса умоляющими глазами. – Не надо, прошу. Просто выслушай меня. Я могу многое рассказать. Мне нужно многое рассказать.
Сопротивление не увенчалось бы успехом, а только продлило бы пытку. Поэтому Фраусу пришлось пойти навстречу Моррису и выслушать его спутанный рассказ до конца, благо времени у них было предостаточно.
Часть 8. Procul negotiis
Procul negotiis - вдали от суеты.
В библиотеке было тихо, темно и относительно прохладно. Ветер, бесчинствующий наверху, сюда не долетал, занося через пролом в потолке только отдельные горсти песчинок.
- Не самое плохое место, чтобы переждать непогоду, - выдал заключение Себастьян, оглядывая видимые окрестности. – Хорошо сохранилось.
- Даже слишком хорошо, - Изабель включила фонарь, намереваясь более детально изучить помещение. – В этот раз нам повезло.
Но стоило ученой спуститься с внушительной горы песка, скопившейся под отверстием, и встать на твердый пол, как потребность в фонаре сразу же отпала.
- Что за… - Оливия поперхнулась от удивления, уставившись на внезапно вспыхнувшие мягким светом лампы.
- Здесь есть электричество? – восхищенно прошептал Себастьян, заканчивая мысль сестры. – Спустя столько лет?
- Как будто, - рука Изабель самостоятельно потянулась к переключателю ментального шлема. – А с другой стороны, почему бы ему здесь и не быть? Программа «Терра нова», квадрат Н-36, Республика Цивитас, окраины Капуции, Центральная библиотека Республики. Предположительно, первый этаж.
- Но откуда? – лейтенант непонимающе посмотрел на Изабель.
- У меня нет точных данных на этот счет, но кое-какие соображения имеются, - ученая медленно повернулась вокруг своей оси, фиксируя интерьер комнаты. – Вероятно, в Центральной библиотеке в качестве источника энергии использовался печально известный силекс. Скорее всего, генератор находится на нижних этажах, в достаточно стабильных условиях, поэтому механизм до сих пор функционирует. Вопрос в другом: неужели энергопотери силекса в состоянии покоя настолько ничтожны, что он способен поддерживать постоянный поток энергии даже по истечении ста пятнадцати лет?
- Вот и я об этом, - кивнул Себастьян. – Не рано ли мы списали его со счетов?
- Он слишком опасен и неустойчив, - вклинилась в диалог очнувшаяся Оливия. – Не рано.
- Новая информация пригодится всему научному сообществу, - Изабель не обратила внимание на переговоры коллег. – И, возможно, окажется одним из ключей, которые помогут приоткрыть завесу тайны над происхождением этого вещества. Но, к сожалению, на поиски генератора нам придется отправиться в следующий раз. Он не входит в список наших приоритетных целей. Ресурс фильтров не бесконечен, а мы и так уже потратили слишком много времени в… городе. Поэтому предлагаю сосредоточиться на архиве ментальных кассет. Свет, конечно, облегчит нам задачу.
- Ну да. Со светом безопаснее, - лейтенант присел возле горы песка, рассматривая полузасыпанные стеллажи. Что-то ему в них не нравилось.
- Все нормально?
- Не знаю, - честно признался Себастьян. – По-моему, над этими полками кто-то поработал. Они не должны здесь стоять, тут читальная зона.
- Думаешь, кто-то их передвинул? – Оливия тревожно оглянулась.
- Ну, сама посмотри. Беспорядочное нагромождение из столов и полок. Почему-то именно под отверстием. Совпадение?
- Может и совпадение, - Изабель внимательно осмотрела предметы мебели, сваленные в кучу. – А может, здесь уже побывали наши новые знакомые. Инцидент с Бруно показал, что они не ограничены стенами города и достаточно свободно перемещаются по пустыне. Могли и сюда добраться. В этом нет ничего удивительного, они теперь новые хозяева этих мест.
- Ага. Или же в библиотеке водится кто-нибудь еще, - не удержался Себастьян. От привычной легкомысленности лейтенанта не осталось и следа. После контакта с неизвестными науке существами он мог поверить во что угодно, в том числе, и в злую, кровожадную сущность, обитающую в мрачных подземельях.
- Себ… - Оливия побледнела под скафандром. – Ты же не думаешь…
- Не думаю, - ответила вместо Себастьяна Изабель. – Маловероятно. Хотя и исключать такой вариант тоже нельзя. На всякий случай, будьте готовы к любому развитию событий.
- Конечно, - тут же отозвался лейтенант, поднимая винтовку. – Я не подведу. В какой стороне архив?
- Одну секунду, - Изабель извлекла навигатор. На дисплее высветилась схема библиотеки. – Жаль, что он не может сейчас определить наше текущее местоположение, но, по всей видимости, мы находимся во втором читальном зале. Соответственно, если север там… а так оно и есть, то эти окна выходили на южную сторону. Совпадает. На западе есть две двери в главный читальный зал… тоже совпало, значит, нам туда.
Ученая показала на противоположную стену, где болталась широко распахнутая дверь с разбитым витражом.
- Там спуск к архиву. Себастьян впереди, Оливия идет следом, я замыкаю и направляю. Вопросы?
Вопросов, как обычно, не последовало, и группа семенящими шагами отправилась к дверному проему, за которым расстилался непроглядный мрак.
Темнота сменялась светом, лампы работали исправно, но экспедиция все равно чувствовала себя неуютно. Гробовая тишина и узкие коридоры действовали угнетающе даже на вечно оптимистично настроенного лейтенанта, который то и дело подавлял в себе стремление развеять обстановку какой-нибудь неуместной шуткой. В другой ситуации он не отказал бы себе в удовольствии поработать комедиантом, но после встречи с разумными инопланетянами Себастьян стал осторожнее. В конце концов, он нес прямую ответственность за безопасность экспедиции и не хотел пропустить нападение гипотетической мутировавшей крысы. Разумной крысы-мутанта. Бу!
Да глупости. В этой пустыне не осталось даже молекулы воды. Откуда здесь взяться крысе?
Но ведь черные человекогрибы в балахонах откуда-то взялись? Им, вероятно, не нужна вода, но чем они питаются? Фотосинтезом? Почему же тогда они черные, а не зеленые…
- Стоп, - Изабель прервала мысли лейтенанта. – Гляньте-ка сюда.
- А? – Себастьян, к своему стыду, понял, что опять увлекся фантазиями. К его счастью, этого никто не заметил.
- Если верить схеме, за этой дверью должно находиться хранилище пустых ментальных кассет, - ученая указала на открытую дверь по правой стороне коридора. – Стоит туда заглянуть.
- Так они же пустые, - подняла брови Оливия. – Зачем они нам нужны?
- Вот за этим, - Изабель показала на металлическую пластинку, прикрепленную к облезлой стене библиотеки. На куске металла было выгравировано на трех языках два слова «Кассета времени». Под надписями виднелась полустертая стрелка.
- С другой стороны такая же, - произнесла ученая, внимательно изучая табличку. – Стрелки указывают на эту дверь. Я видела в списке ментальных записей библиотеки упоминание кассеты времени, но не думала, что наши предки поместят ее отдельно от других кассет. Интересное решение, хотя, наверное, не самое очевидное.
- Может, они полагали, что так ее будет проще найти? – предположила Оливия. – Архивы запрятаны слишком глубоко.
- Скорее всего, так оно и было, - согласилась Изабель. – Лейтенант, прошу.
- Вперед, - скомандовал Себастьян, целясь из винтовки в темноту хранилища. – За кассетой времени!
Солдат сделал несколько аккуратных шагов внутрь комнаты, активируя датчик движения, быстрым взглядом окинул внутренности помещения, выискивая неизвестных науке кровожадных тварей… и разочарованно опустил оружие.
- Что там? – нетерпеливо спросила Изабель, пытаясь выглянуть из-за спины лейтенанта.
- Ничего, - Себастьян растерянно огляделся и пожал плечами. – Здесь нет ничего. Да здесь вообще кассет нет! Ни пустых, ни полных.
- Что? – ученая отодвинула лейтенанта в сторону и зашла в хранилище, чтобы лично убедиться в правоте Себастьяна.
В комнате в самом деле не было ничего, за исключением выпотрошенных шкафов с покосившимися от времени дверцами, опрокинутого стула и толстого слоя пыли на полу. Если когда-то здесь и хранились ментальные кассеты, теперь от них остались только таблички в коридоре.
- Да быть этого не может! – Изабель застыла на пороге, пытаясь убедить себя в реальности происходящего. – Вероятно самый ценный объект из тех, которые мы могли найти здесь, исчез?
- Может быть, в последний момент библиотекари все же решили переместить его в архив для лучшей сохранности? – Оливия постаралась приободрить остолбеневшую ученую, но без особого успеха.
- И даже не попытались как-то исправить указатели? – Изабель покачала головой. – Они слишком серьезно подошли к делу.
- Мы не можем знать, какая суматоха царила здесь в последние дни, - не оставляла попыток Оливия. – Что угодно могло случиться.
- Но я все-таки склоняюсь к тому, что кассеты пропали уже после отлета, - Себастьян наклонился, изучая пол. – Тут же все истоптано. Следы старые, им уже, как минимум, несколько месяцев, но точно не сотня лет.
- Ты думаешь, это опять они? – ученая инстинктивно попыталась схватиться за голову, но наткнулась на стекло скафандра. – Вынесли отсюда кассеты? Извини, я понимаю, что следы свидетельствуют как раз об этом, но звучит как отборная чепуха.
- Да не надо извиняться, я тоже так считаю, - лейтенант представил, как маленькие черные грибы тащат на себе стопки ментальных кассет, и расхохотался. – Однако боюсь, именно так дело и обстояло. Если только здесь не завелась еще одна группа неизвестных науке существ, но, на мой взгляд, это уже был бы перебор.
- Не надо нам больше никаких существ, - взмолилась Оливия. – И от этих неприятностей не оберешься.
- Пока что никаких прямых доказательств присутствия здесь какой-то третьей формы жизни не получено, - успокоил сестру Себастьян. – Да и косвенные, скажем прямо, тоже отсутствуют. Давайте лучше прикинем, насколько сильно нам нужна эта кассета времени.
- Тут даже прикидывать нечего, - отрезала Изабель. – Она нам нужна. И нужна больше, чем все содержимое нижнего архива.
- Тогда нам остается надеяться, что кассеты по-прежнему у гриб… простите, у инопланетян. Хочется верить, что они их не выкинули в пустыне.
- Лишний повод вернуться в город, - Изабель достала навигатор и сделала несколько пометок на карте пустыни. – Я думала, эта высадка станет последней на текущем этапе проекта «Терра нова», но, похоже, сильно ошибалась. Пусть будет так, по данному вопросу я возражений не имею. А пока что хватит терять время: здесь ловить нечего, но нам все еще нужно дойти до главного архива ментальных кассет.
- Надеюсь, его они не разграбили, - пробормотал Себастьян, поворачиваясь к выходу из хранилища. – Иначе это будет самый безрезультативный визит в библиотеку.
Изабель ничего не ответила. Ее терзала досада.
Затянувшееся молчание ученая нарушила только на самом нижнем этаже здания.
- Здесь налево, - Изабель сверилась со схемой и указала в сторону длинного коридора, заканчивающегося большой аркой. – Там книгохранилище, но в дальнем правом углу должен быть проход в кассетный архив.
- Понял, - Себастьян сменил курс и поднял приопущенную винтовку.
Если лейтенант вначале всерьез опасался наткнуться на неведомое чудовище, то теперь его страх притупился. Жизнью в этих катакомбах и не пахло. Да, на верхнем этаже многолетняя пыль коридоров сохранила отпечатки десятков маленьких ног, но уже за первым лестничным пролетом Себастьян не заметил никаких следов или иных признаков, которые могли бы указывать на присутствие в библиотеке некой сущности. Это, конечно, не давало гарантии безопасности экспедиции, но в значительной степени обнадеживало лейтенанта. В конце концов, он, как и Оливия, считал, что в некоторых вопросах перебарщивать не стоит. А экипажу «Редитус» для претендования на премию «Пакса» было достаточно и открытия одного неизвестного науке вида разумных существ.
Дверь, ведущая в архив кассет, находилась именно в том месте, куда указала Изабель: в дальнем правом углу огромного книгохранилища. Стройные ряды стеллажей и ящиков, наполненные тысячами книг, выглядели удручающе, но после нескольких десятков высадок исследователи смогли привыкнуть к пейзажам оставленной цивилизации и научились гасить щемящее чувство потери, концентрируясь на конечной цели. И сейчас эта цель заключалась не в давным-давно оцифрованных книгах, имеющих ностальгическую ценность для людей, умерших задолго до открытия проекта «Терра нова», а в защищенных от копирования ментальных кассетах, информация с которых, может, и не была прорывной, но представляла интерес для обустроившегося на новом месте человечества за счет способа подачи. Наиболее важные кассеты были вывезены еще во время перелета, теперь же пришло время для остальных.
«Редитус» не смогла бы вывезти их все, даже с абсолютно пустым багажным отсеком, но в функции станции это и не входило. «Редитус» играла роль разведчика. Специализированный грузовой корабль должен был прийти гораздо позже.
Себастьян с некоторой опаской вошел в архив и не смог сдержать восхищенного возгласа:
- Сколько же их тут!
Кассеты лежали повсюду. На столах, стеллажах, полках, в открытых ящиках и картотеках, промаркированные, помеченные непонятными кодами, украшенные полуразвалившимися от времени ярлыками и бирками и лишенные вообще каких-либо опознавательных знаков. Тысячи кассет!
- Согласно записям библиотеки, здесь около восьми с половиной тысяч кассет, - подтвердила Изабель мысли Себастьяна. – И, как я погляжу, наши похитители сюда пока не добрались. Надеюсь, что и не доберутся.
Ученая сняла одну из кассет с полки и нажала на кнопку. Гладкая поверхность пластинки покрылась мелкой рябью.
- Полная, - Изабель вернула кассету на место. – Архив отлично сохранился.
- Здесь точно нет кассеты времени? – на всякий случай спросила Оливия, хотя прекрасно понимала всю бессмысленность своего вопроса. Даже если артефакт каким-то чудом и попал в нижний архив, найти его в царившем вокруг бардаке было невозможно.
Изабель вздохнула:
- Они бы не стали кидать ее в общую кучу. Вы же видели, как они постарались выделить верхнее хранилище, чтобы на него обратили внимание. Не забивайте голову, оставим этот вопрос до следующей высадки.
- Принято! Не забиваем голову, - с энтузиазмом откликнулся Себастьян. – А это что за аппарат на стене?
- Это? – ученая подошла к одному из шлемов, украшавших стену архива, и наклонилась поближе. – Похоже, старая модель ментального шлема. Для просмотра и записи кассет. Довольно предусмотрительно с их стороны, хранить шлемы в архиве.
- Они еще работают?
- А почему нет? Если мне не изменяет память, у них относительно примитивное строение, - Изабель некоторое время изучала шлем, а затем осторожно сняла его со стены. – Знаешь, лейтенант, ты натолкнул меня на одну идею. Интересно, не станет ли Бруно возражать, если… если мы немного перегрузим багажный отсек?
- Вы хотите забрать шлем? – удивленно спросил Себастьян.
- Прошу простить мне мою слабость, - извиняющимся тоном ответила Изабель, - но, если мы действительно найдем кассету времени у наших новых знакомых… или где-нибудь еще, я бы хотела просмотреть ее немного раньше, чем мне предоставит такую возможность «Пакс». Никто ведь не против?
- Если вы покажете кассету нам тоже, мы даже согласимся заступиться за вас перед Бруно и взять вину на себя, - серьезно ответила Оливия, сдерживая улыбку.
- Согласна. Хотя не думаю, что это понадобится, - ученая быстрым движением руки положила шлем в рюкзак. – Я все-таки начальник или кто? Кстати, о Бруно: мы здесь бродим уже почти час, ресурса фильтров осталось чуть более чем на два, а буря наверняка закончилась еще минут двадцать назад. Не пора ли нам возвращаться?
- Наверное, пора, - согласился Себастьян, выуживая из кармана маячки. – Один сюда, один в первую комнату, верно?
- Верно, - Изабель вернулась к входной двери и окинула взглядом помещение. – Хочется верить, что кассеты дождутся грузового корабля. К сожалению, это единственное, что мы можем сделать для них.
Она сомневалась, что инопланетяне наведаются сюда раньше ученых. Была какая-то причина, по которой черные существа не спускались в глубину библиотеки, и Изабель надеялась, что эта причина сможет удерживать их от лишней тяги к исследованиям хотя бы еще несколько месяцев.
Дорога назад заняла гораздо меньше времени, и уже через пятнадцать минут экспедиция снова оказалась на поверхности, под обжигающими лучами Солиуса. От бури, как и ожидалось, не осталось и следа.
- Мы закончили с библиотекой, - громко объявила Изабель и задержала дыхание в ожидании привычного щелчка динамика. Она не хотела себе в этом признаваться, но на подсознательном уровне ожидала плохих новостей. И больше всего боялась вообще не услышать ответа.
Но на этот раз Бруно отозвался сразу.
- Молодцы, - голос пилота прозвучал неожиданно громко, не приглушенный помехами гарнитуры челнока. – Возвращайтесь.
Ученая облегченно выдохнула, однако спустя долю секунды почувствовала какой-то подвох:
- Ты снаружи?
- Батареи сами себя не починят, - сухо ответил Бруно. – Ремонтирую.
- А нас подождать ты не мог? – удивилась Изабель. – Не боишься, что он нагрянет в самый неподходящий момент?
- Боюсь, - честно признался пилот. – Поэтому хватит тратить время на болтовню и двигайтесь бегом сюда, пока его тут нет.
Исследователи переглянулись.
- Батареи? – в разговор включилась Оливия. – Ты же вроде говорил, что разбилась одна батарея?
- Похоже, кто-то что-то не договаривает, - согласилась с девушкой Изабель.
На той стороне динамика воцарилась гробовая тишина, но стоило ученой открыть рот, чтобы окликнуть пилота, как тот сам вышел в эфир:
- Просто возвращайтесь. Потом разберемся.
- Хорошо, - не стала спорить Изабель. – Обязательно разберемся. Курс на челнок, ребята, опередим нашего агрессивного друга.
Бодрым шагом, насколько позволяло вымотанное состояние экспедиции, экипаж «Редитус» направился к своему заключительному пункту назначения. Каждый из троицы воспользовался временем, отведенным на дорогу, чтобы погрузиться в свои мысли и немного переварить полученную информацию.
Себастьян с Оливией, конечно, были под впечатлением от событий последних часов, но слишком сильно устали от высадки и сейчас мечтали только об ужине, душе и кровати. Лейтенант позволил себе отвлечься от постоянного внутреннего напряжения и с чистой совестью любовался пустынными пейзажами, совершенно забыв о своей роли в отряде и выкинув из сознания все лишнее. Оливия подошла к вопросу немного более ответственно и честно постаралась вставить в картину известного ей мира существование парадоксального разумного народца, но добилась только ощутимого треска в голове, оставила бесплодные попытки до лучших времен и присоединилась в созерцании к брату.
Изабель же, в отличие от своих спутников, была вся в работе.
В целом, ученая осталась довольна высадкой и уже строила планы на следующую, но неприятный осадок остался. Да, по итогу вопросов оказалось гораздо больше, чем ответов. Изабель это не смущало – лишняя мотивация. Гораздо сильнее ее волновала хрупкость материала, с которым приходилось работать. Новый вид живых существ, да еще и разумных, которые способны выживать в условиях, никак для этого не подходящих… Их требовалось изучать, причем изучать вдумчиво и внимательно, тщательно, всесторонне. Оставить таких уникальных обитателей планеты неисследованными было бы настоящим преступлением против науки!
Разумных обитателей. И на этом фоне возникал другой вопрос: а этично ли их вообще исследовать? Можно ли провести все необходимые опыты так, чтобы это не вызвало негативной реакции со стороны существ, которые, как выяснилось, обладают целым рядом скрытых талантов?
Изабель сомневалась.
Она ломала голову всю дорогу до челнока, но так и не смогла прийти к какому-то однозначному решению внезапно возникшей проблемы и, заметив, наконец, в сотне метров перед собой блестящую на Солиусе поверхность транспортного средства, отбросила навязчивую мысль в сторону. Подождет, не к спеху. Для начала не помешало бы вернуться на станцию, а дальше будет видно.
Еще через несколько десятков шагов исследователи пересекли невидимую границу, проведенную сканером вокруг летательного аппарата, и челнок пронзительно запищал. Крутящийся возле него человек вздрогнул и резко повернулся в сторону возвращающейся экспедиции, вцепившись в рукоять пистолета, висевшего на поясе.
- Это мы, - с некоторым опозданием обозначила свое приближение Изабель.
- Ну наконец-то! – Бруно опустил руку и вернулся к работе. – Вас не дождешься.
- Торопились как могли, - ученая подошла к аппарату и бегло оценила масштаб разрушений. – А это, как я понимаю, ты называешь ремонтом на пятнадцать минут. Весьма смело.
Разбитые панели были уже сняты и теперь валялись на песке внушительной грудой поломанного хлама. Челнок, лишенный значительной части своего энергопреобразующего покрытия, выглядел облезлым и неприглядным.
Бруно прекрасно понимал, что его скромная хитрость рассыпалась как карточный домик, но был слишком занят, чтобы придумать уважительную причину, оправдывающую обман.
- Ну… Возможно, я немного недооценил объем повреждений, - ответил пилот, не отрываясь от установки очередной панели. – Сложно было сориентироваться, сама понимаешь.
- Конечно, - кивнула ученая. – Даже приборы наврали с перепугу.
Отпираться было бессмысленно. Бель ненавидела, когда от нее пытались что-то утаить, даже если это делали для ее же блага.
- Капитан, вам в академии не рассказывали, что сокрытие важной информации от руководства наказуемо? – повысила голос Изабель. – Мне необходимо иметь полное представление о текущей ситуации, насколько бы сложной она ни была. Почему, собственно говоря, я вообще должна объяснять вам подобные вещи?
Она, казалось бы, не имела никакого отношения к МВС, но вела себя как заправский полковник. К счастью, Бруно знал, как обращаться с полковниками.
- Этого больше не повторится, мэм, - пилот на секунду оторвался от батарей и вытянулся по стойке «смирно». Возможно, слегка переиграл, хотя на Бель этот жест подействовал успокаивающе.
- Очень на это надеюсь, - ученая не испытывала большого желания устраивать разнос Бруно, тем более в такой обстановке, но поставить его на место было необходимо. – Иначе я отправлю в «Пакс» отрицательную характеристику и потребую другого пилота. А теперь, если тебя это не затруднит, я бы все-таки хотела услышать реальное положение дел.
- Разбито около семидесяти процентов панелей, - Бруно с сожалением посмотрел на гору искореженных обломков. – Он постарался на славу. Приблизительно треть я уже заменил.
- Сколько тебе еще нужно времени?
- Минут сорок-пятьдесят. Плюс-минус. Если поможете, управимся быстрее.
- Значит, ставим цель закончить за двадцать, - Изабель повернулась к Себастьяну. – Лейтенант, ты в состоянии вставить панель, не разбив ее?
- Любой каприз, если сперва покажете, - театрально развел руками Себастьян, чуть не уронив винтовку.
- Прекрасно, - поморщилась ученая. – Но сперва отдай оружие Оливии. Оливия, иди внутрь челнока и следи за периметром. Я не до конца доверяю датчику движения, когда дело касается существа, владеющего теле- и пирокинезом. Бруно, давай, рассказывай, как крепятся панели. Только так, чтобы мы поняли.
В шесть рук ремонт пошел куда быстрее, и, если не считать десяти минут, потраченных Бруно на обучение новобранцев, поставленная Изабель цель была достигнута. По окончанию работы ученая дополнительно подняла вопрос о судьбе разбитых панелей и, после короткого обсуждения, приняла решение оставить их в пустыне. Изабель понимала, что это выглядело не слишком красиво со стороны экспедиции, но тратить силы и время на транспортировку мусора до «Пакса» представлялось ей нерациональной затеей. После катаклизма Терра все равно не отличалась особой чистотой, и забота об экологии мертвой планеты выглядела малость неуместной.
- Тогда готовимся к отправлению на станцию, - в заключение дискуссии подвела черту Изабель. – Оливия, как вид? Все спокойно?
Девушка, пытающаяся совладать с гарнитурой Бруно, отозвалась с большой задержкой:
- Никого нет. Возвращайтесь в челнок.
- Идем, - ученая направилась к шлюзу. – Продолжай наблюдение.
Оливии не требовалось дополнительных команд: она и не собиралась прекращать дозор. Девушка ходила по периметру челнока, заглядывая во все иллюминаторы на пути, и согласилась бы оставить это занятие только после того, как аппарат окончательно оторвался бы от поверхности песка и оказался бы вне зоны досягаемости любого инопланетянина.
Изабель радовало такое рвение. Высадка выдалась не из простых, и ученая, сколь сильно бы не снедало ее любопытство, все же была рада снова оказаться в относительной безопасности. Оставалось решить только один вопрос, который она не преминула задать Бруно сразу же, как только избавилась от защитного костюма и смогла, наконец, вдохнуть воздух полной грудью:
- Как обстоят дела с аккумулятором?
- Как раз пытаюсь это выяснить, - пилот первым же делом включил приборы и навис над информационной панелью, что-то внимательно изучая на ней. – Хочется верить, что он заряжен хотя бы на три четверти. Или около того.
Бруно выпрямился и задумчиво потер подбородок:
- Скорее все-таки около того. Теоретически аккумулятора должно хватить, но практически я бы подождал еще хотя бы полчаса для надежности. Если мы сможем подождать, конечно.
- Не знаю, - Оливия остановилась возле дальнего иллюминатора, прильнув к стеклу. – Может быть и не сможем.
Компанию ей составил Себастьян:
- Вполне возможно, что у нас просто уже в глазах рябит, но, по-моему, там что-то появилось.
- Покажите, - Изабель повернулась в сторону дозорных, но обычно не отличающийся особым проворством Бруно уже успел ее опередить. Ради победы над своим заклятым врагом он был готов на любые подвиги.
- Ну точно, вернулся! - взвинченному пилоту хватило одного беглого взгляда в иллюминатор, чтобы вынести вердикт.
- Да как ты вообще что-то смог увидеть на таком расстоянии? – удивленно спросил лейтенант, изо всех сил напрягая глаза. – Это же просто точка на горизонте.
– Вы же сказали, только что этой точки там не было? – парировал Бруно. – Кто еще может бродить по пустыне? На наше счастье, этот мерзавец не слишком сюда торопится. Взлететь успеем.
Пилот быстрым шагом направился к своему креслу, но по пути его перехватила Изабель:
- Погоди. Это не слишком рискованно?
- Оставаться здесь – рискованно, - Бруно был настроен решительно. – Я даже не представляю, на что еще могут быть способны эти существа. А если он позвал подкрепление?
Изабель открыла рот, чтобы возразить, но ничего дельного в голову так и не пришло.
- Челнок долетит, - пилот мягко отодвинул Бель с пути, стараясь, чтобы она не заметила нервную дрожь в руках.
- Ты действительно в этом уверен? – ученая отошла к информационной панели и склонилась над ней, пытаясь разобраться, какой из нескольких десятков показателей отражал состояние аккумулятора. – Ты же сам говорил…
- Говорил, что теоретически энергии хватит, - Бруно продолжал стоять на своем. Он уже ни в чем не был уверен и полагался только на показания приборов, которые, вопреки всем сомнениям, внушали оптимизм. Если, конечно, машина не начала сбоить после массированного обстрела и выдавать ложные сведения, но пилот старался отогнать от себя параноидальные мысли. – Аккумулятор заряжен на шестьдесят восемь процентов. Если отключить все ненужное, нам будет достаточно и пятидесяти. Раз я сказал, что долетит, значит долетит. А теперь перестаньте блуждать по челноку и займите уже, наконец, свои места. Отправление через минуту.
До настоящего момента Бруно всегда был точен в своих оценках. Но, с другой стороны, Изабель не покидала мысль, что всем людям свойственно совершать ошибки, особенно на фоне выраженного нервного напряжения.
Ученая перевела взгляд на Оливию:
- Что скажешь?
- Надо улетать, - в голосе девушки сквозила непоколебимая убежденность в благополучном исходе операции. – Они стали ближе. Верно, Себ?
- Вернее некуда, - подтвердил Себастьян.
- Они? – Изабель посмотрела в иллюминатор и огорченно вздохнула. – И правда, они. Их, как минимум, двое.
- Ну я же говорил, - Бруно нетерпеливо постукивал пальцами по подлокотнику кресла. – Сейчас еще десяток подтянется…
- Хорошо, - ученая с явной неохотой направилась к своему сидению. – Убедили. Однако если что-нибудь пойдет не так, клянусь, я лично вышвырну тебя на орбиту.
- Только после вас, мэм, - пилоту было не до шуток, но соблазн вставить колкость оказался слишком велик. – Только после вас.
«Если сказал, что долетит, значит долетит, - мысленно повторила Изабель, успокаивая себя, и пристегнула ремень безопасности. – Если действительно долетит, надо будет вставить эту фразу ему в характеристику. Можно вообще больше ничего туда не добавлять, и так информативно получится».
Через несколько секунд летательный аппарат медленно поднялся в воздух, оставив на месте своей стоянки глубокие борозды на песке и большую кучу лома, и, постепенно набирая скорость, устремился в ослепительно синее небо. Высадка была завершена. Челнок возвращался на «Редитус».
- Не самое плохое место, чтобы переждать непогоду, - выдал заключение Себастьян, оглядывая видимые окрестности. – Хорошо сохранилось.
- Даже слишком хорошо, - Изабель включила фонарь, намереваясь более детально изучить помещение. – В этот раз нам повезло.
Но стоило ученой спуститься с внушительной горы песка, скопившейся под отверстием, и встать на твердый пол, как потребность в фонаре сразу же отпала.
- Что за… - Оливия поперхнулась от удивления, уставившись на внезапно вспыхнувшие мягким светом лампы.
- Здесь есть электричество? – восхищенно прошептал Себастьян, заканчивая мысль сестры. – Спустя столько лет?
- Как будто, - рука Изабель самостоятельно потянулась к переключателю ментального шлема. – А с другой стороны, почему бы ему здесь и не быть? Программа «Терра нова», квадрат Н-36, Республика Цивитас, окраины Капуции, Центральная библиотека Республики. Предположительно, первый этаж.
- Но откуда? – лейтенант непонимающе посмотрел на Изабель.
- У меня нет точных данных на этот счет, но кое-какие соображения имеются, - ученая медленно повернулась вокруг своей оси, фиксируя интерьер комнаты. – Вероятно, в Центральной библиотеке в качестве источника энергии использовался печально известный силекс. Скорее всего, генератор находится на нижних этажах, в достаточно стабильных условиях, поэтому механизм до сих пор функционирует. Вопрос в другом: неужели энергопотери силекса в состоянии покоя настолько ничтожны, что он способен поддерживать постоянный поток энергии даже по истечении ста пятнадцати лет?
- Вот и я об этом, - кивнул Себастьян. – Не рано ли мы списали его со счетов?
- Он слишком опасен и неустойчив, - вклинилась в диалог очнувшаяся Оливия. – Не рано.
- Новая информация пригодится всему научному сообществу, - Изабель не обратила внимание на переговоры коллег. – И, возможно, окажется одним из ключей, которые помогут приоткрыть завесу тайны над происхождением этого вещества. Но, к сожалению, на поиски генератора нам придется отправиться в следующий раз. Он не входит в список наших приоритетных целей. Ресурс фильтров не бесконечен, а мы и так уже потратили слишком много времени в… городе. Поэтому предлагаю сосредоточиться на архиве ментальных кассет. Свет, конечно, облегчит нам задачу.
- Ну да. Со светом безопаснее, - лейтенант присел возле горы песка, рассматривая полузасыпанные стеллажи. Что-то ему в них не нравилось.
- Все нормально?
- Не знаю, - честно признался Себастьян. – По-моему, над этими полками кто-то поработал. Они не должны здесь стоять, тут читальная зона.
- Думаешь, кто-то их передвинул? – Оливия тревожно оглянулась.
- Ну, сама посмотри. Беспорядочное нагромождение из столов и полок. Почему-то именно под отверстием. Совпадение?
- Может и совпадение, - Изабель внимательно осмотрела предметы мебели, сваленные в кучу. – А может, здесь уже побывали наши новые знакомые. Инцидент с Бруно показал, что они не ограничены стенами города и достаточно свободно перемещаются по пустыне. Могли и сюда добраться. В этом нет ничего удивительного, они теперь новые хозяева этих мест.
- Ага. Или же в библиотеке водится кто-нибудь еще, - не удержался Себастьян. От привычной легкомысленности лейтенанта не осталось и следа. После контакта с неизвестными науке существами он мог поверить во что угодно, в том числе, и в злую, кровожадную сущность, обитающую в мрачных подземельях.
- Себ… - Оливия побледнела под скафандром. – Ты же не думаешь…
- Не думаю, - ответила вместо Себастьяна Изабель. – Маловероятно. Хотя и исключать такой вариант тоже нельзя. На всякий случай, будьте готовы к любому развитию событий.
- Конечно, - тут же отозвался лейтенант, поднимая винтовку. – Я не подведу. В какой стороне архив?
- Одну секунду, - Изабель извлекла навигатор. На дисплее высветилась схема библиотеки. – Жаль, что он не может сейчас определить наше текущее местоположение, но, по всей видимости, мы находимся во втором читальном зале. Соответственно, если север там… а так оно и есть, то эти окна выходили на южную сторону. Совпадает. На западе есть две двери в главный читальный зал… тоже совпало, значит, нам туда.
Ученая показала на противоположную стену, где болталась широко распахнутая дверь с разбитым витражом.
- Там спуск к архиву. Себастьян впереди, Оливия идет следом, я замыкаю и направляю. Вопросы?
Вопросов, как обычно, не последовало, и группа семенящими шагами отправилась к дверному проему, за которым расстилался непроглядный мрак.
Темнота сменялась светом, лампы работали исправно, но экспедиция все равно чувствовала себя неуютно. Гробовая тишина и узкие коридоры действовали угнетающе даже на вечно оптимистично настроенного лейтенанта, который то и дело подавлял в себе стремление развеять обстановку какой-нибудь неуместной шуткой. В другой ситуации он не отказал бы себе в удовольствии поработать комедиантом, но после встречи с разумными инопланетянами Себастьян стал осторожнее. В конце концов, он нес прямую ответственность за безопасность экспедиции и не хотел пропустить нападение гипотетической мутировавшей крысы. Разумной крысы-мутанта. Бу!
Да глупости. В этой пустыне не осталось даже молекулы воды. Откуда здесь взяться крысе?
Но ведь черные человекогрибы в балахонах откуда-то взялись? Им, вероятно, не нужна вода, но чем они питаются? Фотосинтезом? Почему же тогда они черные, а не зеленые…
- Стоп, - Изабель прервала мысли лейтенанта. – Гляньте-ка сюда.
- А? – Себастьян, к своему стыду, понял, что опять увлекся фантазиями. К его счастью, этого никто не заметил.
- Если верить схеме, за этой дверью должно находиться хранилище пустых ментальных кассет, - ученая указала на открытую дверь по правой стороне коридора. – Стоит туда заглянуть.
- Так они же пустые, - подняла брови Оливия. – Зачем они нам нужны?
- Вот за этим, - Изабель показала на металлическую пластинку, прикрепленную к облезлой стене библиотеки. На куске металла было выгравировано на трех языках два слова «Кассета времени». Под надписями виднелась полустертая стрелка.
- С другой стороны такая же, - произнесла ученая, внимательно изучая табличку. – Стрелки указывают на эту дверь. Я видела в списке ментальных записей библиотеки упоминание кассеты времени, но не думала, что наши предки поместят ее отдельно от других кассет. Интересное решение, хотя, наверное, не самое очевидное.
- Может, они полагали, что так ее будет проще найти? – предположила Оливия. – Архивы запрятаны слишком глубоко.
- Скорее всего, так оно и было, - согласилась Изабель. – Лейтенант, прошу.
- Вперед, - скомандовал Себастьян, целясь из винтовки в темноту хранилища. – За кассетой времени!
Солдат сделал несколько аккуратных шагов внутрь комнаты, активируя датчик движения, быстрым взглядом окинул внутренности помещения, выискивая неизвестных науке кровожадных тварей… и разочарованно опустил оружие.
- Что там? – нетерпеливо спросила Изабель, пытаясь выглянуть из-за спины лейтенанта.
- Ничего, - Себастьян растерянно огляделся и пожал плечами. – Здесь нет ничего. Да здесь вообще кассет нет! Ни пустых, ни полных.
- Что? – ученая отодвинула лейтенанта в сторону и зашла в хранилище, чтобы лично убедиться в правоте Себастьяна.
В комнате в самом деле не было ничего, за исключением выпотрошенных шкафов с покосившимися от времени дверцами, опрокинутого стула и толстого слоя пыли на полу. Если когда-то здесь и хранились ментальные кассеты, теперь от них остались только таблички в коридоре.
- Да быть этого не может! – Изабель застыла на пороге, пытаясь убедить себя в реальности происходящего. – Вероятно самый ценный объект из тех, которые мы могли найти здесь, исчез?
- Может быть, в последний момент библиотекари все же решили переместить его в архив для лучшей сохранности? – Оливия постаралась приободрить остолбеневшую ученую, но без особого успеха.
- И даже не попытались как-то исправить указатели? – Изабель покачала головой. – Они слишком серьезно подошли к делу.
- Мы не можем знать, какая суматоха царила здесь в последние дни, - не оставляла попыток Оливия. – Что угодно могло случиться.
- Но я все-таки склоняюсь к тому, что кассеты пропали уже после отлета, - Себастьян наклонился, изучая пол. – Тут же все истоптано. Следы старые, им уже, как минимум, несколько месяцев, но точно не сотня лет.
- Ты думаешь, это опять они? – ученая инстинктивно попыталась схватиться за голову, но наткнулась на стекло скафандра. – Вынесли отсюда кассеты? Извини, я понимаю, что следы свидетельствуют как раз об этом, но звучит как отборная чепуха.
- Да не надо извиняться, я тоже так считаю, - лейтенант представил, как маленькие черные грибы тащат на себе стопки ментальных кассет, и расхохотался. – Однако боюсь, именно так дело и обстояло. Если только здесь не завелась еще одна группа неизвестных науке существ, но, на мой взгляд, это уже был бы перебор.
- Не надо нам больше никаких существ, - взмолилась Оливия. – И от этих неприятностей не оберешься.
- Пока что никаких прямых доказательств присутствия здесь какой-то третьей формы жизни не получено, - успокоил сестру Себастьян. – Да и косвенные, скажем прямо, тоже отсутствуют. Давайте лучше прикинем, насколько сильно нам нужна эта кассета времени.
- Тут даже прикидывать нечего, - отрезала Изабель. – Она нам нужна. И нужна больше, чем все содержимое нижнего архива.
- Тогда нам остается надеяться, что кассеты по-прежнему у гриб… простите, у инопланетян. Хочется верить, что они их не выкинули в пустыне.
- Лишний повод вернуться в город, - Изабель достала навигатор и сделала несколько пометок на карте пустыни. – Я думала, эта высадка станет последней на текущем этапе проекта «Терра нова», но, похоже, сильно ошибалась. Пусть будет так, по данному вопросу я возражений не имею. А пока что хватит терять время: здесь ловить нечего, но нам все еще нужно дойти до главного архива ментальных кассет.
- Надеюсь, его они не разграбили, - пробормотал Себастьян, поворачиваясь к выходу из хранилища. – Иначе это будет самый безрезультативный визит в библиотеку.
Изабель ничего не ответила. Ее терзала досада.
***
Затянувшееся молчание ученая нарушила только на самом нижнем этаже здания.
- Здесь налево, - Изабель сверилась со схемой и указала в сторону длинного коридора, заканчивающегося большой аркой. – Там книгохранилище, но в дальнем правом углу должен быть проход в кассетный архив.
- Понял, - Себастьян сменил курс и поднял приопущенную винтовку.
Если лейтенант вначале всерьез опасался наткнуться на неведомое чудовище, то теперь его страх притупился. Жизнью в этих катакомбах и не пахло. Да, на верхнем этаже многолетняя пыль коридоров сохранила отпечатки десятков маленьких ног, но уже за первым лестничным пролетом Себастьян не заметил никаких следов или иных признаков, которые могли бы указывать на присутствие в библиотеке некой сущности. Это, конечно, не давало гарантии безопасности экспедиции, но в значительной степени обнадеживало лейтенанта. В конце концов, он, как и Оливия, считал, что в некоторых вопросах перебарщивать не стоит. А экипажу «Редитус» для претендования на премию «Пакса» было достаточно и открытия одного неизвестного науке вида разумных существ.
Дверь, ведущая в архив кассет, находилась именно в том месте, куда указала Изабель: в дальнем правом углу огромного книгохранилища. Стройные ряды стеллажей и ящиков, наполненные тысячами книг, выглядели удручающе, но после нескольких десятков высадок исследователи смогли привыкнуть к пейзажам оставленной цивилизации и научились гасить щемящее чувство потери, концентрируясь на конечной цели. И сейчас эта цель заключалась не в давным-давно оцифрованных книгах, имеющих ностальгическую ценность для людей, умерших задолго до открытия проекта «Терра нова», а в защищенных от копирования ментальных кассетах, информация с которых, может, и не была прорывной, но представляла интерес для обустроившегося на новом месте человечества за счет способа подачи. Наиболее важные кассеты были вывезены еще во время перелета, теперь же пришло время для остальных.
«Редитус» не смогла бы вывезти их все, даже с абсолютно пустым багажным отсеком, но в функции станции это и не входило. «Редитус» играла роль разведчика. Специализированный грузовой корабль должен был прийти гораздо позже.
Себастьян с некоторой опаской вошел в архив и не смог сдержать восхищенного возгласа:
- Сколько же их тут!
Кассеты лежали повсюду. На столах, стеллажах, полках, в открытых ящиках и картотеках, промаркированные, помеченные непонятными кодами, украшенные полуразвалившимися от времени ярлыками и бирками и лишенные вообще каких-либо опознавательных знаков. Тысячи кассет!
- Согласно записям библиотеки, здесь около восьми с половиной тысяч кассет, - подтвердила Изабель мысли Себастьяна. – И, как я погляжу, наши похитители сюда пока не добрались. Надеюсь, что и не доберутся.
Ученая сняла одну из кассет с полки и нажала на кнопку. Гладкая поверхность пластинки покрылась мелкой рябью.
- Полная, - Изабель вернула кассету на место. – Архив отлично сохранился.
- Здесь точно нет кассеты времени? – на всякий случай спросила Оливия, хотя прекрасно понимала всю бессмысленность своего вопроса. Даже если артефакт каким-то чудом и попал в нижний архив, найти его в царившем вокруг бардаке было невозможно.
Изабель вздохнула:
- Они бы не стали кидать ее в общую кучу. Вы же видели, как они постарались выделить верхнее хранилище, чтобы на него обратили внимание. Не забивайте голову, оставим этот вопрос до следующей высадки.
- Принято! Не забиваем голову, - с энтузиазмом откликнулся Себастьян. – А это что за аппарат на стене?
- Это? – ученая подошла к одному из шлемов, украшавших стену архива, и наклонилась поближе. – Похоже, старая модель ментального шлема. Для просмотра и записи кассет. Довольно предусмотрительно с их стороны, хранить шлемы в архиве.
- Они еще работают?
- А почему нет? Если мне не изменяет память, у них относительно примитивное строение, - Изабель некоторое время изучала шлем, а затем осторожно сняла его со стены. – Знаешь, лейтенант, ты натолкнул меня на одну идею. Интересно, не станет ли Бруно возражать, если… если мы немного перегрузим багажный отсек?
- Вы хотите забрать шлем? – удивленно спросил Себастьян.
- Прошу простить мне мою слабость, - извиняющимся тоном ответила Изабель, - но, если мы действительно найдем кассету времени у наших новых знакомых… или где-нибудь еще, я бы хотела просмотреть ее немного раньше, чем мне предоставит такую возможность «Пакс». Никто ведь не против?
- Если вы покажете кассету нам тоже, мы даже согласимся заступиться за вас перед Бруно и взять вину на себя, - серьезно ответила Оливия, сдерживая улыбку.
- Согласна. Хотя не думаю, что это понадобится, - ученая быстрым движением руки положила шлем в рюкзак. – Я все-таки начальник или кто? Кстати, о Бруно: мы здесь бродим уже почти час, ресурса фильтров осталось чуть более чем на два, а буря наверняка закончилась еще минут двадцать назад. Не пора ли нам возвращаться?
- Наверное, пора, - согласился Себастьян, выуживая из кармана маячки. – Один сюда, один в первую комнату, верно?
- Верно, - Изабель вернулась к входной двери и окинула взглядом помещение. – Хочется верить, что кассеты дождутся грузового корабля. К сожалению, это единственное, что мы можем сделать для них.
Она сомневалась, что инопланетяне наведаются сюда раньше ученых. Была какая-то причина, по которой черные существа не спускались в глубину библиотеки, и Изабель надеялась, что эта причина сможет удерживать их от лишней тяги к исследованиям хотя бы еще несколько месяцев.
***
Дорога назад заняла гораздо меньше времени, и уже через пятнадцать минут экспедиция снова оказалась на поверхности, под обжигающими лучами Солиуса. От бури, как и ожидалось, не осталось и следа.
- Мы закончили с библиотекой, - громко объявила Изабель и задержала дыхание в ожидании привычного щелчка динамика. Она не хотела себе в этом признаваться, но на подсознательном уровне ожидала плохих новостей. И больше всего боялась вообще не услышать ответа.
Но на этот раз Бруно отозвался сразу.
- Молодцы, - голос пилота прозвучал неожиданно громко, не приглушенный помехами гарнитуры челнока. – Возвращайтесь.
Ученая облегченно выдохнула, однако спустя долю секунды почувствовала какой-то подвох:
- Ты снаружи?
- Батареи сами себя не починят, - сухо ответил Бруно. – Ремонтирую.
- А нас подождать ты не мог? – удивилась Изабель. – Не боишься, что он нагрянет в самый неподходящий момент?
- Боюсь, - честно признался пилот. – Поэтому хватит тратить время на болтовню и двигайтесь бегом сюда, пока его тут нет.
Исследователи переглянулись.
- Батареи? – в разговор включилась Оливия. – Ты же вроде говорил, что разбилась одна батарея?
- Похоже, кто-то что-то не договаривает, - согласилась с девушкой Изабель.
На той стороне динамика воцарилась гробовая тишина, но стоило ученой открыть рот, чтобы окликнуть пилота, как тот сам вышел в эфир:
- Просто возвращайтесь. Потом разберемся.
- Хорошо, - не стала спорить Изабель. – Обязательно разберемся. Курс на челнок, ребята, опередим нашего агрессивного друга.
Бодрым шагом, насколько позволяло вымотанное состояние экспедиции, экипаж «Редитус» направился к своему заключительному пункту назначения. Каждый из троицы воспользовался временем, отведенным на дорогу, чтобы погрузиться в свои мысли и немного переварить полученную информацию.
Себастьян с Оливией, конечно, были под впечатлением от событий последних часов, но слишком сильно устали от высадки и сейчас мечтали только об ужине, душе и кровати. Лейтенант позволил себе отвлечься от постоянного внутреннего напряжения и с чистой совестью любовался пустынными пейзажами, совершенно забыв о своей роли в отряде и выкинув из сознания все лишнее. Оливия подошла к вопросу немного более ответственно и честно постаралась вставить в картину известного ей мира существование парадоксального разумного народца, но добилась только ощутимого треска в голове, оставила бесплодные попытки до лучших времен и присоединилась в созерцании к брату.
Изабель же, в отличие от своих спутников, была вся в работе.
В целом, ученая осталась довольна высадкой и уже строила планы на следующую, но неприятный осадок остался. Да, по итогу вопросов оказалось гораздо больше, чем ответов. Изабель это не смущало – лишняя мотивация. Гораздо сильнее ее волновала хрупкость материала, с которым приходилось работать. Новый вид живых существ, да еще и разумных, которые способны выживать в условиях, никак для этого не подходящих… Их требовалось изучать, причем изучать вдумчиво и внимательно, тщательно, всесторонне. Оставить таких уникальных обитателей планеты неисследованными было бы настоящим преступлением против науки!
Разумных обитателей. И на этом фоне возникал другой вопрос: а этично ли их вообще исследовать? Можно ли провести все необходимые опыты так, чтобы это не вызвало негативной реакции со стороны существ, которые, как выяснилось, обладают целым рядом скрытых талантов?
Изабель сомневалась.
Она ломала голову всю дорогу до челнока, но так и не смогла прийти к какому-то однозначному решению внезапно возникшей проблемы и, заметив, наконец, в сотне метров перед собой блестящую на Солиусе поверхность транспортного средства, отбросила навязчивую мысль в сторону. Подождет, не к спеху. Для начала не помешало бы вернуться на станцию, а дальше будет видно.
Еще через несколько десятков шагов исследователи пересекли невидимую границу, проведенную сканером вокруг летательного аппарата, и челнок пронзительно запищал. Крутящийся возле него человек вздрогнул и резко повернулся в сторону возвращающейся экспедиции, вцепившись в рукоять пистолета, висевшего на поясе.
- Это мы, - с некоторым опозданием обозначила свое приближение Изабель.
- Ну наконец-то! – Бруно опустил руку и вернулся к работе. – Вас не дождешься.
- Торопились как могли, - ученая подошла к аппарату и бегло оценила масштаб разрушений. – А это, как я понимаю, ты называешь ремонтом на пятнадцать минут. Весьма смело.
Разбитые панели были уже сняты и теперь валялись на песке внушительной грудой поломанного хлама. Челнок, лишенный значительной части своего энергопреобразующего покрытия, выглядел облезлым и неприглядным.
Бруно прекрасно понимал, что его скромная хитрость рассыпалась как карточный домик, но был слишком занят, чтобы придумать уважительную причину, оправдывающую обман.
- Ну… Возможно, я немного недооценил объем повреждений, - ответил пилот, не отрываясь от установки очередной панели. – Сложно было сориентироваться, сама понимаешь.
- Конечно, - кивнула ученая. – Даже приборы наврали с перепугу.
Отпираться было бессмысленно. Бель ненавидела, когда от нее пытались что-то утаить, даже если это делали для ее же блага.
- Капитан, вам в академии не рассказывали, что сокрытие важной информации от руководства наказуемо? – повысила голос Изабель. – Мне необходимо иметь полное представление о текущей ситуации, насколько бы сложной она ни была. Почему, собственно говоря, я вообще должна объяснять вам подобные вещи?
Она, казалось бы, не имела никакого отношения к МВС, но вела себя как заправский полковник. К счастью, Бруно знал, как обращаться с полковниками.
- Этого больше не повторится, мэм, - пилот на секунду оторвался от батарей и вытянулся по стойке «смирно». Возможно, слегка переиграл, хотя на Бель этот жест подействовал успокаивающе.
- Очень на это надеюсь, - ученая не испытывала большого желания устраивать разнос Бруно, тем более в такой обстановке, но поставить его на место было необходимо. – Иначе я отправлю в «Пакс» отрицательную характеристику и потребую другого пилота. А теперь, если тебя это не затруднит, я бы все-таки хотела услышать реальное положение дел.
- Разбито около семидесяти процентов панелей, - Бруно с сожалением посмотрел на гору искореженных обломков. – Он постарался на славу. Приблизительно треть я уже заменил.
- Сколько тебе еще нужно времени?
- Минут сорок-пятьдесят. Плюс-минус. Если поможете, управимся быстрее.
- Значит, ставим цель закончить за двадцать, - Изабель повернулась к Себастьяну. – Лейтенант, ты в состоянии вставить панель, не разбив ее?
- Любой каприз, если сперва покажете, - театрально развел руками Себастьян, чуть не уронив винтовку.
- Прекрасно, - поморщилась ученая. – Но сперва отдай оружие Оливии. Оливия, иди внутрь челнока и следи за периметром. Я не до конца доверяю датчику движения, когда дело касается существа, владеющего теле- и пирокинезом. Бруно, давай, рассказывай, как крепятся панели. Только так, чтобы мы поняли.
В шесть рук ремонт пошел куда быстрее, и, если не считать десяти минут, потраченных Бруно на обучение новобранцев, поставленная Изабель цель была достигнута. По окончанию работы ученая дополнительно подняла вопрос о судьбе разбитых панелей и, после короткого обсуждения, приняла решение оставить их в пустыне. Изабель понимала, что это выглядело не слишком красиво со стороны экспедиции, но тратить силы и время на транспортировку мусора до «Пакса» представлялось ей нерациональной затеей. После катаклизма Терра все равно не отличалась особой чистотой, и забота об экологии мертвой планеты выглядела малость неуместной.
- Тогда готовимся к отправлению на станцию, - в заключение дискуссии подвела черту Изабель. – Оливия, как вид? Все спокойно?
Девушка, пытающаяся совладать с гарнитурой Бруно, отозвалась с большой задержкой:
- Никого нет. Возвращайтесь в челнок.
- Идем, - ученая направилась к шлюзу. – Продолжай наблюдение.
Оливии не требовалось дополнительных команд: она и не собиралась прекращать дозор. Девушка ходила по периметру челнока, заглядывая во все иллюминаторы на пути, и согласилась бы оставить это занятие только после того, как аппарат окончательно оторвался бы от поверхности песка и оказался бы вне зоны досягаемости любого инопланетянина.
Изабель радовало такое рвение. Высадка выдалась не из простых, и ученая, сколь сильно бы не снедало ее любопытство, все же была рада снова оказаться в относительной безопасности. Оставалось решить только один вопрос, который она не преминула задать Бруно сразу же, как только избавилась от защитного костюма и смогла, наконец, вдохнуть воздух полной грудью:
- Как обстоят дела с аккумулятором?
- Как раз пытаюсь это выяснить, - пилот первым же делом включил приборы и навис над информационной панелью, что-то внимательно изучая на ней. – Хочется верить, что он заряжен хотя бы на три четверти. Или около того.
Бруно выпрямился и задумчиво потер подбородок:
- Скорее все-таки около того. Теоретически аккумулятора должно хватить, но практически я бы подождал еще хотя бы полчаса для надежности. Если мы сможем подождать, конечно.
- Не знаю, - Оливия остановилась возле дальнего иллюминатора, прильнув к стеклу. – Может быть и не сможем.
Компанию ей составил Себастьян:
- Вполне возможно, что у нас просто уже в глазах рябит, но, по-моему, там что-то появилось.
- Покажите, - Изабель повернулась в сторону дозорных, но обычно не отличающийся особым проворством Бруно уже успел ее опередить. Ради победы над своим заклятым врагом он был готов на любые подвиги.
- Ну точно, вернулся! - взвинченному пилоту хватило одного беглого взгляда в иллюминатор, чтобы вынести вердикт.
- Да как ты вообще что-то смог увидеть на таком расстоянии? – удивленно спросил лейтенант, изо всех сил напрягая глаза. – Это же просто точка на горизонте.
– Вы же сказали, только что этой точки там не было? – парировал Бруно. – Кто еще может бродить по пустыне? На наше счастье, этот мерзавец не слишком сюда торопится. Взлететь успеем.
Пилот быстрым шагом направился к своему креслу, но по пути его перехватила Изабель:
- Погоди. Это не слишком рискованно?
- Оставаться здесь – рискованно, - Бруно был настроен решительно. – Я даже не представляю, на что еще могут быть способны эти существа. А если он позвал подкрепление?
Изабель открыла рот, чтобы возразить, но ничего дельного в голову так и не пришло.
- Челнок долетит, - пилот мягко отодвинул Бель с пути, стараясь, чтобы она не заметила нервную дрожь в руках.
- Ты действительно в этом уверен? – ученая отошла к информационной панели и склонилась над ней, пытаясь разобраться, какой из нескольких десятков показателей отражал состояние аккумулятора. – Ты же сам говорил…
- Говорил, что теоретически энергии хватит, - Бруно продолжал стоять на своем. Он уже ни в чем не был уверен и полагался только на показания приборов, которые, вопреки всем сомнениям, внушали оптимизм. Если, конечно, машина не начала сбоить после массированного обстрела и выдавать ложные сведения, но пилот старался отогнать от себя параноидальные мысли. – Аккумулятор заряжен на шестьдесят восемь процентов. Если отключить все ненужное, нам будет достаточно и пятидесяти. Раз я сказал, что долетит, значит долетит. А теперь перестаньте блуждать по челноку и займите уже, наконец, свои места. Отправление через минуту.
До настоящего момента Бруно всегда был точен в своих оценках. Но, с другой стороны, Изабель не покидала мысль, что всем людям свойственно совершать ошибки, особенно на фоне выраженного нервного напряжения.
Ученая перевела взгляд на Оливию:
- Что скажешь?
- Надо улетать, - в голосе девушки сквозила непоколебимая убежденность в благополучном исходе операции. – Они стали ближе. Верно, Себ?
- Вернее некуда, - подтвердил Себастьян.
- Они? – Изабель посмотрела в иллюминатор и огорченно вздохнула. – И правда, они. Их, как минимум, двое.
- Ну я же говорил, - Бруно нетерпеливо постукивал пальцами по подлокотнику кресла. – Сейчас еще десяток подтянется…
- Хорошо, - ученая с явной неохотой направилась к своему сидению. – Убедили. Однако если что-нибудь пойдет не так, клянусь, я лично вышвырну тебя на орбиту.
- Только после вас, мэм, - пилоту было не до шуток, но соблазн вставить колкость оказался слишком велик. – Только после вас.
«Если сказал, что долетит, значит долетит, - мысленно повторила Изабель, успокаивая себя, и пристегнула ремень безопасности. – Если действительно долетит, надо будет вставить эту фразу ему в характеристику. Можно вообще больше ничего туда не добавлять, и так информативно получится».
Через несколько секунд летательный аппарат медленно поднялся в воздух, оставив на месте своей стоянки глубокие борозды на песке и большую кучу лома, и, постепенно набирая скорость, устремился в ослепительно синее небо. Высадка была завершена. Челнок возвращался на «Редитус».
Часть 9. Sero venientibus ossa
Sero venientibus ossa - опоздавшим - кости.
- Оно должно быть мертво! – закончил свой живописный, пересыпанный эмоциями и активной жестикуляцией рассказ Моррис. – Оно должно было умереть в этой буре! Но если еще не умерло, нам нужно добить его, о верховный жрец. Иначе мы никогда больше не сможем жить спокойно.
Фраус, съежившийся возле окна, устало закрыл глаза и потер руками голову. Как объяснить этому идиоту, что шиида действительно не смогут жить спокойно, но не из-за чудовища, а из-за упрямой воинственности Морриса?
- Мне нужна помощь Круга, - почти умоляюще прохныкал попрошайка. – Хотя бы просто проверить…
Фраус покачал головой. Он не хотел вообще ничего отвечать Моррису, чтобы не нарываться на новый виток выдуманных доказательств, но тот терпеливо ждал ответа и отступать не собирался.
- Нам следует… - начал верховный жрец.
- …отправиться туда сейчас же, - закивал Моррис. – Конечно, нельзя ждать! Оно сейчас должно быть очень уязвимо.
Фраус обиженно замолчал. Спорить с буйнопомешанным было совершенно безнадежным занятием, хотя еще оставалась слабая надежда на то, что удастся обернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу. Появлялась лишняя необходимость в крайне осторожном подборе слов, но, о Шиида, в последнее время верховный жрец только этим и занимался, разве нет? По крайней мере, другого выхода ему попросту не оставляли.
Так или иначе, в одном Фраус был полностью согласен с Моррисом: ждать нельзя.
- Верно, сейчас и отправимся, - верховный жрец покосился на полуперегороженное окно, за которым обессиленный ветер разбрасывал последние горсти песка. – Как можно быстрее.
Подозрительная легкость, с которой Фраус согласился на слезную просьбу Морриса, ни капли не насторожила просящего. Для него все шло своим чередом, по расписанному сценарию.
- Да! – ликующе выкрикнул шиида и кинулся к двери. – Надо немедленно собрать Круг!
- Нет! – верховный жрец сделал стремительный рывок с места и едва успел схватить убегающего Морриса за край нароста.
Безумец инстинктивно дернулся вперед, чуть не свалился на каменный пол и застыл в нелепо скрюченной позе с выражением крайнего удивления на лице:
- Почему?
Фраус, у которого только что из-за излишней импульсивности Морриса чуть не рассыпались в прах все краткосрочные планы на вторженцев, медленно подтянул бойца к себе:
- Прежде всего, Круг сейчас не в храме, а в пещере Источника, защищает горожан от… угрозы.
- Защищает, - с абсолютным пониманием повторил Моррис и кивнул головой. – Можно позвать часть Круга.
«Нельзя, глупец. Стоит тебе показаться на глаза Виерену…» - верховный жрец вздохнул, но удержался от оскорблений.
- Мы не знаем, сколько захватчиков могут напасть на город, - терпеливо произнес Фраус, стараясь не думать о смысле того бреда, который ему приходилось нести. – Чем больше жрецов останется здесь, тем в большей безопасности будет наш народ и наши стены. А чтобы добить раненое чудовище, хватит и двоих шиида.
- Да-а-а-а, - согласно протянул Моррис, но тут же снова нахмурился. – Ты уверен? Достаточно ли у нас сил? Я имею ввиду…
Фраус на дух не переносил свой вынужденный титул, однако пользоваться им умел, хоть и с глубоким внутренним отвращением. Так и на этот раз: стоило сложившейся ситуации воззвать к тяжелому голосу непоколебимого авторитета, как слова, начиненные скрытой угрозой, родились сами собой:
- Ты сомневаешься в силах верховного жреца?
- О Шиида! – вскрикнул Моррис и упал на колени. – Нет, конечно, нет!
Фрауса передернуло от презрения, но внешне ему удалось сохранить иллюзию несокрушимой уверенности.
- Тогда встань и отведи меня к чудовищу, - приказал он Моррису твердым голосом.
- Сейчас же! – откликнулся безумец, с благоговением протягивая руки к верховному жрецу, и вскочил на ноги. – Но прежде нужно забрать еще несколько статуй из мастерской. Мои камни, должно быть, разметал ветер.
У Фрауса вся жизнь пролетела перед глазами:
- Не вздумай! – произнес он, может быть, даже слишком резко и тут же попытался оправдаться. – Мы обойдемся без них. Они имеют слишком большую ценность для храма.
- Но не можем же мы идти с пустыми руками, - Моррис оставался непреклонен. – Оно опасно.
- Опасно. Я лучше возьму ее, - верховный жрец снял кассету с постамента и очень аккуратно сжал в ладонях. Он понимал, что это будет иметь последствия. Узоры опять почернеют, у жрецов возникнут вопросы, но и отказаться от такой заманчивой возможности связаться с пришельцами Фраус не мог.
- Реликвия, - с глубоким уважением прошептал Моррис и сморщил лоб. – Разве это – оружие?
- В правильных руках все становится оружием, - уклончиво ответил Фраус, намертво вцепившись в свою святыню. – Я смогу использовать ее против чудовища.
Ответ не убедил Морриса, но продолжать допрос верховного жреца показалось ему крайне дурной, кощунственной идеей. Он и так позволил себе слишком многое. Возможно, его поведение подведет отважного воина под суд жрецов, однако это не будет иметь никакого значения, если город будет спасен.
А для этого оставалась самая малость: убедиться, что монстр мертв.
- Конечно, - без тени сомнения кивнул Моррис. Лидеру Круга, разумеется, виднее. – Я приведу тебя к нему. Немедленно.
Незаметно выскользнуть из города, все жители которого притаились в пещере под храмом, оказалось ожидаемо просто, и уже через считанные минуты двое шиида находились за пределами надежных стен, на вершине ближайшей дюны. Тут-то запас удачи Фрауса и закончился. Это стало очевидным после того, как Моррис после нескольких секунд колебаний вытянулся в струнку и растерянно осмотрел горизонт.
Верховный жрец прожег напряженным взглядом своего провожатого, но тот этого не заметил, впадая в очередную истерику:
- Пустыня сместилась! Буря сдвинула ее!
«Да ты шутишь», - Фраус хотел произнести мысли вслух, но удержался и сказал другое:
- Ты его не видишь? Возможно, оно рассыпалось в пыль? Или ветер унес его далеко отсюда?
- Я не знаю! – Моррис подпрыгнул на месте, стараясь расширить свой угол обзора. – Я не уверен! Я боюсь, что оно улетело, спряталось! Я…
Моррис резко повернулся к верховному жрецу:
- Я найду его. Клянусь светом Солиуса, найду! Я помню направление, оно должно было оставить следы. Я не вру! Его хорошо видно, издалека видно. Я покажу его!
Фраус вздохнул и печально посмотрел на кассету. Он пребывал в абсолютной уверенности, что Моррис никого не найдет, но, с другой стороны, почему бы и не попробовать? Что они, в конце концов, могут потерять, немного побродив по пустыне? Если в словах безумца была хотя бы толика правды, шанс наткнуться на вторженцев среди песков существенно превышал шанс дождаться повторного визита чужаков в город, да и возвращаться в давящие стены потемневшего храма Фраусу сейчас абсолютно не хотелось.
- Хорошо, - согласился он. – Ищи, коль ты так уверен в своих силах.
Команда оказалась лишней: Моррис и так уже сорвался с места и кинулся в пустыню, пытаясь взять след чудовища.
Маршрут, по которому следовали шиида, причудливо извивался среди дюн, то и дело совершая резкие повороты в разные стороны. Моррис не желал сдаваться на финишной прямой, он выискивал любые намеки и подсказки, руководствуясь эфемерными знаками, существующими только в его воображении. Фраус, в свою очередь, прилежно следовал за ищейкой, хотя в глубине души уже окончательно разуверился в существовании неуловимого монстра и его связи с таинственными существами. Возможно, стоило отказаться от погони за призраками, но искренняя убежденность Морриса в своих словах смущала верховного жреца. Фраус все никак не мог отделаться от мысли, что за рассказом безумца стояло нечто большее, чем пустая фантазия: слишком уж детальное и красочное повествование выдал тот в храме. Да еще и эти гудки… Весь Круг был свидетелем разносящихся по пустыне звуков. Не мог же Моррис и их выдумать?
Но, раз все совпадало, где же находилось чудовище?
- Назад! – Моррис замер на месте и прислушался. – Мы ушли слишком далеко. Песок играет с нами дурную шутку, он завел нас в такую даль… Нет же, вот оно!
Оглушенный резким криком Фраус отпрыгнул от ликующего провожатого и затряс головой:
- О Шиида, что?
- Существо! – Моррис взмахнул руками от радости. – Я говорил! Еще немного, и оно бы скрылось за гребнями, но какая сила, какое предчувствие приказало мне остановиться здесь!
Верховный жрец прищурился, рассматривая пустыню, и к своему огромному удивлению, действительно заметил крохотную блестящую точку почти у самого горизонта.
- Это твое чудовище? – на всякий случай уточнил Фраус, с определенной долей сомнения изучая крохотный объект.
- Оно, - уверенно ответил Моррис. – Точно оно. Если бы я не сбился с пути, если бы пустыня не обманула меня, мы бы уже стояли рядом с его мертвым телом. Быстрее к нему, быстрее!
Верховный жрец хотел напомнить Моррису об основах субординации, но это желание выветрилось из сознания Фрауса с той же скоростью, с какой и проникло туда. Сейчас он впервые в жизни разделял позицию своего проводника и хотел по возможности скорее оказаться рядом с манящим существом, кем бы или чем бы оно ни было. Да, цель Фрауса существенно отличалась от деструктивного стремления Морриса, но путь шиида совпадал.
Ровно до того момента, когда далекая точка неожиданно оторвалась от песка и начала плавно набирать высоту.
- Нет! – взвизгнул Моррис, резко останавливаясь. – Нет! Оно живое! Все еще живое! Все еще летает! Как это возможно?!
Фраус не имел ни малейшего понятия, как это возможно, но смириться со своим поражением после того, как обошел половину известного ему участка пустыни, не смог. Поэтому верховный жрец ускорил шаг, с силой дернул Морриса за руку, увлекая за собой, и выкрикнул ему на ходу:
- Мы не можем его упустить! Возможно, у нас получится выследить его или как-то догнать. Если оно ранено, то не сможет улететь далеко…
- Не верю, - протяжно взвыл разочарованный Моррис. – Сможет! Оно все сможет! Если оно смогло пережить бурю, пережить мои удары и так спокойно сбежать от меня, то мы бессильны против него. Оно нападет, о жрец. Нападет на нас. Или сейчас, или позже, но если у нас и будет шанс, то только в силе всего нашего народа. Никто не сможет противостоять ему в одиночку. Надо бежать в город и нести весть о…
Фраус молча тащил не особо упирающегося Морриса за руку, полностью игнорируя все его причитания. Он сам не понимал, зачем этот болван ему сдался, но и бросать его без присмотра казалось скверной идеей. Особенно сейчас, когда расстроенный Моррис мог перепугать своими криками всех шиида и усугубить и без того сложную ситуацию в поселении. Верховный жрец уже осознал, что догнать существо не получилось бы даже без лишнего балласта: взлетело оно вертикально и очень быстро пропало из зоны видимости. Фраус и не преследовал монстра. Его внимание привлекло нечто иное.
Верховный жрец не знал, откуда происходила твердая убежденность, будто у чудовища Морриса и пришельцев имелась связь. Может, ее на самом деле и не было. Может, Фраус выдавал желаемое за действительное, подгоняемый присущей ему одержимостью, и впустую бегал по пустыне за сияющими точками. Он нуждался в надежде и хватался за хрупкие, зачастую надуманные, возможности вместо того, чтобы полагаться на свои силы и предпринимать какие-то непосредственные действия для защиты шиида. Лишнее доказательство Пиению, что его протеже – никуда не годный правитель. Пусть даже с самыми благими намерениями.
Но, если рассуждать логически, существовал ли шанс того, что в монотонной и безжизненной пустыне одновременно могли возникнуть две странности, никак не связанные между собой, и разместиться аккурат около города?
Фраусу хотелось верить, что нет. Так же, как ему хотелось верить в проницательный ум вторженцев и их принадлежность к народу, создавшему кассету. И, разумеется, в то, что они смогут и, в первую очередь, захотят помочь безобидным существам выбраться из весьма затруднительного положения. А что еще ему, собственно говоря, оставалось, кроме как верить? Разрабатывать план действий верховный жрец все равно не умел, для этого хватало советника.
- Что это? – прервал свои рыдания Моррис и с нескрываемым удивлением посмотрел на приблизившееся пятно, к которому его вели. – Этого раньше не было.
Обрадованный стремительной переменой настроения Морриса Фраус ничего не ответил, но ускорил шаг, надеясь, что безумец не успеет повторно впасть в истерику. До пятна оставалось не так уж далеко, и его острые, изрезанные контуры отчетливо вырисовывались на песке, отдаленно напоминая контуры самых ранних, грубых скульптур, вырезанных жрецами Мериана. Отличие было только в цвете: светлый камень статуй не мог сравниться с чернотой неизвестного шиида материала, образующего искрящуюся под лучами Солиуса темную дюну.
- Это его кровь! – радостно провозгласил Моррис, внимательно рассматривая сваленные в кучи обломки. – Его кожа! И его кости! Оно страдало! Оно мучалось! Оно сбежало отсюда! О Шиида, надеюсь, оно больше никогда не вернется!
Фраус надеялся на прямо противоположное, однако виду не подал. Умозаключения Морриса вызывали у верховного жреца сомнения, хотя своих догадок о природе черного материала с блестящими вставками он не имел.
- Очень интересно, - сказал себе Фраус и подцепил длинным пальцем одну из штуковин, образующих кучу. Штуковина оказалась тяжелая, но вполне подъемная и ответила на прикосновение шиида звонким щелчком. Вслед за ней звякнули нижележащие объекты, наполняя окрестности мелодичным набором звуков. – Крайне интересно.
- Нам больше нечего здесь делать, - Моррис не обратил внимания на манипуляции жреца и развернулся в ту сторону, где, по его разумению, должно было находиться поселение.
- Вовсе нет, - Фраус оторвался от созерцания. – Это… чем бы оно ни было… может оказаться полезным для нас. Стоит изучить его поближе.
- Мне жутко даже прикасаться к кускам его плоти, - Морриса передернуло. – Для чего они могут быть пригодны?
Верховный жрец открыл рот. Потом закрыл и крепко задумался. Он не знал ответа на вопрос вынужденного спутника, но бросать посреди пустыни столь непонятные и, возможно, ценные вещи не хотел. Тем более, что груда черных предметов чем-то неуловимо напоминала Фраусу о его визитах в подпесочное сооружение, откуда и была извлечена та самая кассета, которую он сейчас сжимал в потемневшей руке.
- Они пригодны, - наконец ответил верховный жрец. – Мы можем использовать их… по-разному. Возможно… возможно, у нас получится сделать из них оружие?
Фраус произнес эту фразу чтобы успокоить Морриса, но полученный эффект оказался выше всяких похвал.
- Оружие, - прошептал безумец и тут же рассмеялся оглушительным смехом. – Оружие! Конечно, убить его собственными же костями! Да!
Верховный жрец, уже привыкший к скачкам настроения Морриса, продолжил:
- Но для этого придется доставить их в город. И, боюсь, наши силы непригодны для их передвижения.
- Нет ничего проще! – Моррис уже пылал энтузиазмом. – Мне хватит рук и благословения Солиуса, чтобы дотолкать их до города, о верховный жрец! Ничего более.
- Я помогу тебе, - заверил его Фраус. Он нисколько не сомневался в способностях Морриса, который, впадая в состояние аффекта, был способен буквально на все. Сейчас верховного жреца гораздо сильнее беспокоило возвращение в родные стены.
Кто первым падет жертвой рассвирепевших членов Круга: Моррис, покусившийся на обожаемые статуи Виерена, или сам Фраус, внезапное исчезновение которого наверняка не на шутку разозлило Пиения? Куча неизвестного барахла вряд ли послужит достаточным оправданием для побега верховного жреца из города в самый неподходящий момент.
А с другой стороны, почему он вообще считал себя должным отчитываться перед советником за свое поведение? Так или иначе, очень скоро жрецы поймут, что это короткое путешествие помогло всему народу шиида, и признают правоту Фрауса. Он чувствовал это.
И в такие моменты ему особенно сильно грели душу слова Карлиса:
- Верховный жрец никогда не ошибается.
Фраус, съежившийся возле окна, устало закрыл глаза и потер руками голову. Как объяснить этому идиоту, что шиида действительно не смогут жить спокойно, но не из-за чудовища, а из-за упрямой воинственности Морриса?
- Мне нужна помощь Круга, - почти умоляюще прохныкал попрошайка. – Хотя бы просто проверить…
Фраус покачал головой. Он не хотел вообще ничего отвечать Моррису, чтобы не нарываться на новый виток выдуманных доказательств, но тот терпеливо ждал ответа и отступать не собирался.
- Нам следует… - начал верховный жрец.
- …отправиться туда сейчас же, - закивал Моррис. – Конечно, нельзя ждать! Оно сейчас должно быть очень уязвимо.
Фраус обиженно замолчал. Спорить с буйнопомешанным было совершенно безнадежным занятием, хотя еще оставалась слабая надежда на то, что удастся обернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу. Появлялась лишняя необходимость в крайне осторожном подборе слов, но, о Шиида, в последнее время верховный жрец только этим и занимался, разве нет? По крайней мере, другого выхода ему попросту не оставляли.
Так или иначе, в одном Фраус был полностью согласен с Моррисом: ждать нельзя.
- Верно, сейчас и отправимся, - верховный жрец покосился на полуперегороженное окно, за которым обессиленный ветер разбрасывал последние горсти песка. – Как можно быстрее.
Подозрительная легкость, с которой Фраус согласился на слезную просьбу Морриса, ни капли не насторожила просящего. Для него все шло своим чередом, по расписанному сценарию.
- Да! – ликующе выкрикнул шиида и кинулся к двери. – Надо немедленно собрать Круг!
- Нет! – верховный жрец сделал стремительный рывок с места и едва успел схватить убегающего Морриса за край нароста.
Безумец инстинктивно дернулся вперед, чуть не свалился на каменный пол и застыл в нелепо скрюченной позе с выражением крайнего удивления на лице:
- Почему?
Фраус, у которого только что из-за излишней импульсивности Морриса чуть не рассыпались в прах все краткосрочные планы на вторженцев, медленно подтянул бойца к себе:
- Прежде всего, Круг сейчас не в храме, а в пещере Источника, защищает горожан от… угрозы.
- Защищает, - с абсолютным пониманием повторил Моррис и кивнул головой. – Можно позвать часть Круга.
«Нельзя, глупец. Стоит тебе показаться на глаза Виерену…» - верховный жрец вздохнул, но удержался от оскорблений.
- Мы не знаем, сколько захватчиков могут напасть на город, - терпеливо произнес Фраус, стараясь не думать о смысле того бреда, который ему приходилось нести. – Чем больше жрецов останется здесь, тем в большей безопасности будет наш народ и наши стены. А чтобы добить раненое чудовище, хватит и двоих шиида.
- Да-а-а-а, - согласно протянул Моррис, но тут же снова нахмурился. – Ты уверен? Достаточно ли у нас сил? Я имею ввиду…
Фраус на дух не переносил свой вынужденный титул, однако пользоваться им умел, хоть и с глубоким внутренним отвращением. Так и на этот раз: стоило сложившейся ситуации воззвать к тяжелому голосу непоколебимого авторитета, как слова, начиненные скрытой угрозой, родились сами собой:
- Ты сомневаешься в силах верховного жреца?
- О Шиида! – вскрикнул Моррис и упал на колени. – Нет, конечно, нет!
Фрауса передернуло от презрения, но внешне ему удалось сохранить иллюзию несокрушимой уверенности.
- Тогда встань и отведи меня к чудовищу, - приказал он Моррису твердым голосом.
- Сейчас же! – откликнулся безумец, с благоговением протягивая руки к верховному жрецу, и вскочил на ноги. – Но прежде нужно забрать еще несколько статуй из мастерской. Мои камни, должно быть, разметал ветер.
У Фрауса вся жизнь пролетела перед глазами:
- Не вздумай! – произнес он, может быть, даже слишком резко и тут же попытался оправдаться. – Мы обойдемся без них. Они имеют слишком большую ценность для храма.
- Но не можем же мы идти с пустыми руками, - Моррис оставался непреклонен. – Оно опасно.
- Опасно. Я лучше возьму ее, - верховный жрец снял кассету с постамента и очень аккуратно сжал в ладонях. Он понимал, что это будет иметь последствия. Узоры опять почернеют, у жрецов возникнут вопросы, но и отказаться от такой заманчивой возможности связаться с пришельцами Фраус не мог.
- Реликвия, - с глубоким уважением прошептал Моррис и сморщил лоб. – Разве это – оружие?
- В правильных руках все становится оружием, - уклончиво ответил Фраус, намертво вцепившись в свою святыню. – Я смогу использовать ее против чудовища.
Ответ не убедил Морриса, но продолжать допрос верховного жреца показалось ему крайне дурной, кощунственной идеей. Он и так позволил себе слишком многое. Возможно, его поведение подведет отважного воина под суд жрецов, однако это не будет иметь никакого значения, если город будет спасен.
А для этого оставалась самая малость: убедиться, что монстр мертв.
- Конечно, - без тени сомнения кивнул Моррис. Лидеру Круга, разумеется, виднее. – Я приведу тебя к нему. Немедленно.
***
Незаметно выскользнуть из города, все жители которого притаились в пещере под храмом, оказалось ожидаемо просто, и уже через считанные минуты двое шиида находились за пределами надежных стен, на вершине ближайшей дюны. Тут-то запас удачи Фрауса и закончился. Это стало очевидным после того, как Моррис после нескольких секунд колебаний вытянулся в струнку и растерянно осмотрел горизонт.
Верховный жрец прожег напряженным взглядом своего провожатого, но тот этого не заметил, впадая в очередную истерику:
- Пустыня сместилась! Буря сдвинула ее!
«Да ты шутишь», - Фраус хотел произнести мысли вслух, но удержался и сказал другое:
- Ты его не видишь? Возможно, оно рассыпалось в пыль? Или ветер унес его далеко отсюда?
- Я не знаю! – Моррис подпрыгнул на месте, стараясь расширить свой угол обзора. – Я не уверен! Я боюсь, что оно улетело, спряталось! Я…
Моррис резко повернулся к верховному жрецу:
- Я найду его. Клянусь светом Солиуса, найду! Я помню направление, оно должно было оставить следы. Я не вру! Его хорошо видно, издалека видно. Я покажу его!
Фраус вздохнул и печально посмотрел на кассету. Он пребывал в абсолютной уверенности, что Моррис никого не найдет, но, с другой стороны, почему бы и не попробовать? Что они, в конце концов, могут потерять, немного побродив по пустыне? Если в словах безумца была хотя бы толика правды, шанс наткнуться на вторженцев среди песков существенно превышал шанс дождаться повторного визита чужаков в город, да и возвращаться в давящие стены потемневшего храма Фраусу сейчас абсолютно не хотелось.
- Хорошо, - согласился он. – Ищи, коль ты так уверен в своих силах.
Команда оказалась лишней: Моррис и так уже сорвался с места и кинулся в пустыню, пытаясь взять след чудовища.
Маршрут, по которому следовали шиида, причудливо извивался среди дюн, то и дело совершая резкие повороты в разные стороны. Моррис не желал сдаваться на финишной прямой, он выискивал любые намеки и подсказки, руководствуясь эфемерными знаками, существующими только в его воображении. Фраус, в свою очередь, прилежно следовал за ищейкой, хотя в глубине души уже окончательно разуверился в существовании неуловимого монстра и его связи с таинственными существами. Возможно, стоило отказаться от погони за призраками, но искренняя убежденность Морриса в своих словах смущала верховного жреца. Фраус все никак не мог отделаться от мысли, что за рассказом безумца стояло нечто большее, чем пустая фантазия: слишком уж детальное и красочное повествование выдал тот в храме. Да еще и эти гудки… Весь Круг был свидетелем разносящихся по пустыне звуков. Не мог же Моррис и их выдумать?
Но, раз все совпадало, где же находилось чудовище?
- Назад! – Моррис замер на месте и прислушался. – Мы ушли слишком далеко. Песок играет с нами дурную шутку, он завел нас в такую даль… Нет же, вот оно!
Оглушенный резким криком Фраус отпрыгнул от ликующего провожатого и затряс головой:
- О Шиида, что?
- Существо! – Моррис взмахнул руками от радости. – Я говорил! Еще немного, и оно бы скрылось за гребнями, но какая сила, какое предчувствие приказало мне остановиться здесь!
Верховный жрец прищурился, рассматривая пустыню, и к своему огромному удивлению, действительно заметил крохотную блестящую точку почти у самого горизонта.
- Это твое чудовище? – на всякий случай уточнил Фраус, с определенной долей сомнения изучая крохотный объект.
- Оно, - уверенно ответил Моррис. – Точно оно. Если бы я не сбился с пути, если бы пустыня не обманула меня, мы бы уже стояли рядом с его мертвым телом. Быстрее к нему, быстрее!
Верховный жрец хотел напомнить Моррису об основах субординации, но это желание выветрилось из сознания Фрауса с той же скоростью, с какой и проникло туда. Сейчас он впервые в жизни разделял позицию своего проводника и хотел по возможности скорее оказаться рядом с манящим существом, кем бы или чем бы оно ни было. Да, цель Фрауса существенно отличалась от деструктивного стремления Морриса, но путь шиида совпадал.
Ровно до того момента, когда далекая точка неожиданно оторвалась от песка и начала плавно набирать высоту.
***
- Нет! – взвизгнул Моррис, резко останавливаясь. – Нет! Оно живое! Все еще живое! Все еще летает! Как это возможно?!
Фраус не имел ни малейшего понятия, как это возможно, но смириться со своим поражением после того, как обошел половину известного ему участка пустыни, не смог. Поэтому верховный жрец ускорил шаг, с силой дернул Морриса за руку, увлекая за собой, и выкрикнул ему на ходу:
- Мы не можем его упустить! Возможно, у нас получится выследить его или как-то догнать. Если оно ранено, то не сможет улететь далеко…
- Не верю, - протяжно взвыл разочарованный Моррис. – Сможет! Оно все сможет! Если оно смогло пережить бурю, пережить мои удары и так спокойно сбежать от меня, то мы бессильны против него. Оно нападет, о жрец. Нападет на нас. Или сейчас, или позже, но если у нас и будет шанс, то только в силе всего нашего народа. Никто не сможет противостоять ему в одиночку. Надо бежать в город и нести весть о…
Фраус молча тащил не особо упирающегося Морриса за руку, полностью игнорируя все его причитания. Он сам не понимал, зачем этот болван ему сдался, но и бросать его без присмотра казалось скверной идеей. Особенно сейчас, когда расстроенный Моррис мог перепугать своими криками всех шиида и усугубить и без того сложную ситуацию в поселении. Верховный жрец уже осознал, что догнать существо не получилось бы даже без лишнего балласта: взлетело оно вертикально и очень быстро пропало из зоны видимости. Фраус и не преследовал монстра. Его внимание привлекло нечто иное.
Верховный жрец не знал, откуда происходила твердая убежденность, будто у чудовища Морриса и пришельцев имелась связь. Может, ее на самом деле и не было. Может, Фраус выдавал желаемое за действительное, подгоняемый присущей ему одержимостью, и впустую бегал по пустыне за сияющими точками. Он нуждался в надежде и хватался за хрупкие, зачастую надуманные, возможности вместо того, чтобы полагаться на свои силы и предпринимать какие-то непосредственные действия для защиты шиида. Лишнее доказательство Пиению, что его протеже – никуда не годный правитель. Пусть даже с самыми благими намерениями.
Но, если рассуждать логически, существовал ли шанс того, что в монотонной и безжизненной пустыне одновременно могли возникнуть две странности, никак не связанные между собой, и разместиться аккурат около города?
Фраусу хотелось верить, что нет. Так же, как ему хотелось верить в проницательный ум вторженцев и их принадлежность к народу, создавшему кассету. И, разумеется, в то, что они смогут и, в первую очередь, захотят помочь безобидным существам выбраться из весьма затруднительного положения. А что еще ему, собственно говоря, оставалось, кроме как верить? Разрабатывать план действий верховный жрец все равно не умел, для этого хватало советника.
- Что это? – прервал свои рыдания Моррис и с нескрываемым удивлением посмотрел на приблизившееся пятно, к которому его вели. – Этого раньше не было.
Обрадованный стремительной переменой настроения Морриса Фраус ничего не ответил, но ускорил шаг, надеясь, что безумец не успеет повторно впасть в истерику. До пятна оставалось не так уж далеко, и его острые, изрезанные контуры отчетливо вырисовывались на песке, отдаленно напоминая контуры самых ранних, грубых скульптур, вырезанных жрецами Мериана. Отличие было только в цвете: светлый камень статуй не мог сравниться с чернотой неизвестного шиида материала, образующего искрящуюся под лучами Солиуса темную дюну.
***
- Это его кровь! – радостно провозгласил Моррис, внимательно рассматривая сваленные в кучи обломки. – Его кожа! И его кости! Оно страдало! Оно мучалось! Оно сбежало отсюда! О Шиида, надеюсь, оно больше никогда не вернется!
Фраус надеялся на прямо противоположное, однако виду не подал. Умозаключения Морриса вызывали у верховного жреца сомнения, хотя своих догадок о природе черного материала с блестящими вставками он не имел.
- Очень интересно, - сказал себе Фраус и подцепил длинным пальцем одну из штуковин, образующих кучу. Штуковина оказалась тяжелая, но вполне подъемная и ответила на прикосновение шиида звонким щелчком. Вслед за ней звякнули нижележащие объекты, наполняя окрестности мелодичным набором звуков. – Крайне интересно.
- Нам больше нечего здесь делать, - Моррис не обратил внимания на манипуляции жреца и развернулся в ту сторону, где, по его разумению, должно было находиться поселение.
- Вовсе нет, - Фраус оторвался от созерцания. – Это… чем бы оно ни было… может оказаться полезным для нас. Стоит изучить его поближе.
- Мне жутко даже прикасаться к кускам его плоти, - Морриса передернуло. – Для чего они могут быть пригодны?
Верховный жрец открыл рот. Потом закрыл и крепко задумался. Он не знал ответа на вопрос вынужденного спутника, но бросать посреди пустыни столь непонятные и, возможно, ценные вещи не хотел. Тем более, что груда черных предметов чем-то неуловимо напоминала Фраусу о его визитах в подпесочное сооружение, откуда и была извлечена та самая кассета, которую он сейчас сжимал в потемневшей руке.
- Они пригодны, - наконец ответил верховный жрец. – Мы можем использовать их… по-разному. Возможно… возможно, у нас получится сделать из них оружие?
Фраус произнес эту фразу чтобы успокоить Морриса, но полученный эффект оказался выше всяких похвал.
- Оружие, - прошептал безумец и тут же рассмеялся оглушительным смехом. – Оружие! Конечно, убить его собственными же костями! Да!
Верховный жрец, уже привыкший к скачкам настроения Морриса, продолжил:
- Но для этого придется доставить их в город. И, боюсь, наши силы непригодны для их передвижения.
- Нет ничего проще! – Моррис уже пылал энтузиазмом. – Мне хватит рук и благословения Солиуса, чтобы дотолкать их до города, о верховный жрец! Ничего более.
- Я помогу тебе, - заверил его Фраус. Он нисколько не сомневался в способностях Морриса, который, впадая в состояние аффекта, был способен буквально на все. Сейчас верховного жреца гораздо сильнее беспокоило возвращение в родные стены.
Кто первым падет жертвой рассвирепевших членов Круга: Моррис, покусившийся на обожаемые статуи Виерена, или сам Фраус, внезапное исчезновение которого наверняка не на шутку разозлило Пиения? Куча неизвестного барахла вряд ли послужит достаточным оправданием для побега верховного жреца из города в самый неподходящий момент.
А с другой стороны, почему он вообще считал себя должным отчитываться перед советником за свое поведение? Так или иначе, очень скоро жрецы поймут, что это короткое путешествие помогло всему народу шиида, и признают правоту Фрауса. Он чувствовал это.
И в такие моменты ему особенно сильно грели душу слова Карлиса:
- Верховный жрец никогда не ошибается.
Часть 10. Otium post negotium
Otium post negotium - отдых – после дела.
Бруно, конечно, долетел, хотя во многом это была заслуга авиационных заводов Республики, породивших на свет неубиваемое чудо техники, скрывающееся под личиной скромного челнока. Измотанный последними событиями летательный аппарат дотянул до станции только за счет режима полного энергосбережения, подразумевающего под собой тусклое аварийное освещение кабины и отсутствие автопилота, функции которого в полном объеме перешли к не менее измотанному летчику. И если бегство из атмосферы Терры едва ли могло вызвать у него затруднение, то стыковка в условиях низкой видимости и раздражающе-тревожного писка помирающего аккумулятора стало вполне логичным завершением невыносимого дня.
- Держись же ты, - едва слышно прошептал Бруно, сам не до конца осознавая, кому пытается отдать приказ: себе или разряженному челноку. – Только попробуй у меня…
Аппарат его понял, моргнул едва работающими фарами и практически на ощупь заполз в шлюз «Редитуса», ориентируясь исключительно на навигационные огни станции. Свет в кабине погас, погрузив экипаж на несколько секунд в кромешную темноту, но сразу же зажегся снова, уже на полную яркость. Челнок все-таки смог добраться до своего отсека и подключиться к питанию, имея в запасе еще около десяти процентов заряда батареи на борту.
- Приехали, - объявил Бруно, поворачиваясь к команде. – Можете выдохнуть.
И тут же последовал собственному совету. Не отдавая себе отчета в своих действиях, он бессознательно потянулся в карман за заветной сигаретой, запас наполнителя которой за последние сутки убавился наполовину.
- Мои поздравления пилоту! – первым из оцепенения вышел Себастьян. – Голосую за немедленное повышение его до майора!
Подкрепляя свои слова, лейтенант зашелся оглушительными аплодисментами, выражая тем самым высочайшую оценку Бруно и, одновременно с этим, сбрасывая напряжение.
- Благодарю, - Бруно склонил голову в театральном жесте. – Но лучше выпишите премию и дополнительную неделю к отпуску. На таких условиях мне и в капитанах будет неплохо.
- Не дождешься, - Изабель медленно отстегнула ремень безопасности и, наконец, позволила себе расслабленно выпрямиться в кресле. – Но так уж и быть, упоминать в характеристике о множественных нарушениях субординации с твоей стороны я не буду.
Бруно сразу потускнел.
- Да ладно вам, - Оливия рискнула встать на защиту пилота и попыталась миролюбиво улыбнуться. – Ничего же страшного в итоге не произошло. Никто не… мог…
Кривая улыбка девушки поплыла. Маска твердой уверенности, которую Оливия по молчаливому соглашению с Себастьяном нацепила на себя для поддержания морального духа отряда, дала трещину еще в момент стыковки и теперь развалилась окончательно.
- Не мог предугадать… Извините… - Оливия сделала шумный вздох, опустила голову и тихо заплакала.
- Лив, ну что ты… - Себастьян успокаивающе взял сестру за руку. – Что ты, в самом деле? Все же закончилось. И хорошо закончилось. Давайте лучше все вместе, в дружественной обстановке, тяпнем стаканчик-другой успокоительного и не будем тыкать друг в друга зубочистками. Идет?
- Я надеюсь, под успокоительным ты не подразумеваешь ничего запрещенного, лейтенант? – подняла брови Изабель и тут же, не дожидаясь ответа, добавила:
- Хотя, наверное, сегодня можно и запрещенное. И пусть горит эта субординация зеленым пламенем.
Не ожидавший такого поворота событий Бруно удивленно присвистнул:
- Даже так? Ну если уж мэм полковник не против, то я тем более в стороне не останусь.
Изабель покачала пальцем:
- Но только в меру. Я прослежу за этим.
- Я тоже прослежу, чтобы никто не ушел обиженным, - согласился Себастьян, обнимая расквасившуюся сестру. – Ну хватит уже киснуть здесь, давайте вылезать отсюда.
- Видеть этот челнок больше не могу, - Бруно открыл дверь, рывком поднялся из кресла пилота и первым же направился к выходу. – Что б я еще хоть раз взял на себя управление этим неповоротливым монстром…
- Возьмешь, куда же ты денешься, - пообещала Изабель, следуя за пилотом. – Или верну тебя на Мадженду как непригодного для работы по специальности.
Бруно горестно застонал и демонстративно сделал глубокую затяжку, иллюстрируя степень своего недовольства доставшимся ему летательным аппаратом, но должного эффекта на Бель его жест не произвел.
- Да почему неповоротливый-то? – спросил Себастьян, выводя из челнока все еще всхлипывающую Оливию. – Вполне себе проворная машинка.
- Это только так кажется, - процедил летчик, не выпуская сигарету из зубов. – Попробовал бы ты порулить им на ручном управлении, сразу бы забрал свои слова назад.
- А хорошая идея, кстати, - неожиданно оживился лейтенант. – Надо рискнуть при случае. Разрешишь?
- Еще чего! - Бруно неодобрительно оглянулся. Пилот хотел добавить еще несколько фраз, призванных осадить зарвавшегося Себастьяна, но внезапно обнаружил, что Изабель, секунду назад шествующая к дверям, ведущим из транспортного отсека в главное помещение «Редитуса», изменила курс и теперь бесшумно кралась в сторону багажного отделения.
- Бель? А ты куда?
- В хранилище, - не стала отпираться ученая.
- Зачем?
- Ну как тебе сказать… - Изабель сняла со спины рюкзак и несколько секунд колебалась, переводя взгляд с Бруно на дверь багажного отделения и обратно. – За этим.
Она осторожно извлекла из рюкзака ментальный шлем и продемонстрировала запыленный аппарат пилоту, вызвав тем самым у Бруно гримасу крайнего отвращения.
- Снова мусор? Ну я же просил… В хранилище больше нет свободных ячеек, и уже довольно давно.
- Это не мусор, - подняла бровь Изабель. – И он не настолько велик, чтобы не вместиться в ячейку к любой другой находке.
- Да как же не мусор, – Бруно покачал головой, - когда у нас в музеях можно найти сотни этих шлемов гораздо лучшей сохранности? Зачем тебе потребовалось тащить отсюда это старье?
- Скажем так, я хочу быть готова ко всему, - Изабель бережно провела рукой по темной поверхности шлема, пытаясь хоть немного очистить его от грязи. – Я все еще не исключаю возможность попадания в наши руки ценных записей.
- Погоди, я ведь правильно тебя понимаю? – летчик подошел поближе, с тихим ужасом разглядывая старый агрегат. – Ты действительно хочешь напялить это себе на голову?
- Если потребуется, - кивнула ученая. – Конечно, необходимо будет сперва провести ряд тестов на его безопасность и работоспособность, но в условиях «Редитуса» это вполне реально.
- Ты же понимаешь, что это огромный и неоправданный риск? – продолжал гнуть свою линию Бруно.
- Прекрати, мне уже давно не десять лет, - Изабель начало раздражать поведение пилота. – И в отличие от тебя, я имею представление о работе ментальных шлемов. А еще я имею представление о работе «Пакса», и знаешь что? – ученая сделала короткую паузу и внимательно посмотрела на Бруно. – Когда наши трофеи попадут в его руки, мы увидим расшифровку ментальных кассет, в лучшем случае, через несколько месяцев.
- Так мы пока и не нашли еще ни одной значимой кассеты, - смутился Бруно и быстро отвел глаза в сторону, уворачиваясь от прожигающего взгляда Бель.
- Так что же ты ноешь в таком случае? – Изабель открыла дверь багажного отсека. – Нет кассет – нет смысла возиться со шлемом. Но я пока еще не отказалась от идеи отыскать кассету времени, и до той поры шлему будет лучше полежать…
Она вскрыла первую попавшуюся ячейку и заглянула внутрь:
- Ну, к примеру, рядом с этой очаровательной выцветшей картиной «Вид на площадь Гудвина» 30 на 18 см, масло, холст, 17 июля М54, ячейка №301?
Бруно печально вздохнул и выключил сигарету.
- Не забыть внести в каталог, - Изабель аккуратно вложила шлем в ячейку, стараясь, чтобы он не прикасался к картине, и закрыла дверцу. – Номер 301, очень хорошо.
Ученая повернулась к Бруно, который уже набрал в легкие воздуха для очередного возражения, и предостерегающе подняла палец:
- Достаточно. Переодеваемся, приводим себя в порядок и идем ужинать, пока никто из нас не свалился в голодный обморок. Все скандалы после еды.
Пилот закрыл рот. Он хотел сказать еще очень многое, но приказ есть приказ. И все-таки, разве Бель не говорила, что это высадка должна была оказаться последней?
Теперь, видимо, это уже не имело особого значения.
Привести себя в порядок оказалось не так легко, как надеялась Изабель. Забег по пустыне стал серьезным испытанием для экспедиции и теперь весь авангард экипажа едва волочил ноги от усталости. Бруно находился в несколько лучшей физической форме, но чувствовал себя немногим лучше своих коллег из-за крайнего морального истощения и всецело разделял предложение Себастьяна принять стаканчик «успокоительного» перед сном, о котором лейтенант поспешил напомнить сразу же, как только измученные члены отряда добрались до столовой и разогрели ужин:
- Так что там насчет… ну, вы понимаете… рюмашки-другой?
Изабель сурово посмотрела на Себастьяна, преимущественно для сохранения иллюзии порядка, и ответила:
- Одной рюмашки. И ни каплей больше.
- Надеюсь, рюмашка-то хоть объемистая будет? – не теряя надежды, уточнил лейтенант.
Изабель, проигнорировав вопрос, поплелась на кухню, где между холодильников с замороженной едой для исследователей притаилась скромная тумбочка с нескромным содержимым. Ученая сама подбирала «успокоительное», исключая слишком сильнодействующие напитки, и бережно хранила ключ от тумбочки в самом темном и дальнем углу своей комнаты. Не то, чтобы она не верила в здравомыслие экипажа «Редитуса», но ответственность за успех экспедиции лежала прежде всего на руководителе. И пусть порой руководитель сама выкидывала завидные фортели, неожиданных выходок от своих подчиненных она бы хотела по возможности избежать.
Изабель заглянула в тумбочку и извлекла оттуда аргандианское сухое вино пятилетней выдержки.
«Не элитный алкоголь, конечно, но и отмечать особо нечего, - ученая вытащила из шкафчика четыре небольших бокала и вернулась в столовую. – С точки зрения науки, находка столь же любопытная, сколь и бесполезная. Пока не появятся весомые результаты исследований, которые можно будет представить «Паксу» и Министерству, черные человечки останутся всего лишь интригующей загадкой Терры. Где только взять эти результаты?»
Изабель вздохнула и отогнала назойливую мысль, тянущуюся за ней шлейфом еще с поверхности Терры. Сейчас не время.
- Надеюсь, все положительно относятся к «Санкоминадо», - ученая поставила на стол бокалы и потянула за ключ, снимая пломбу с бутылки. – Потому что я – да.
- Предпочитаю полусладкую «Крезорию», но отказываться ни от чего не стану, - Бруно в предвкушении потер руки. – Наливай.
- Согласен, сейчас все сгодится, - поддержал Себастьян. – Правда, Лив?
Оливия вяло кивнула головой. Она умылась и слегка успокоилась, но красные глаза все еще выдавали истинное настроение девушки. Участвовать в разговоре ей сейчас совершенно не хотелось.
- Значит, договорились, - Изабель разлила бутылку на четыре бокала. – И напоминаю, уважаемые коллеги, это лекарство, а не праздник. Праздновать будем потом, после успешного возвращения на Мадженду.
- Надеюсь, скорого возвращения, - Себастьян первым схватил бокал и сразу же влил в себя треть его содержимого. – А то, к сожалению, филе морского трунниса плохо сочетается с красными винами.
- Труннис плохо сочетается с любыми винами, - ответила Изабель. - Зато относительно недорогой и невероятно полезный. Но с возвращением, как и с празднествами, пока что придется повременить: мы не можем оставить все как есть, не попытавшись постичь природу нашего открытия.
- А как же время? – тактично напомнил Бруно. – Ночь? Темнота?
- Время у нас еще есть, - отмахнулась ученая. – Не много, но достаточно. И, если уж говорить начистоту, мы не знаем, как эти существа реагируют на ночь. Возможно, они мигрируют по планете? Может, если промедлим, мы и вовсе их не сможем отыскать заново?
- Может, их и не надо искать, - задумчиво ответил пилот. – Целее будем.
- Это, безусловно, случай, требующий тщательного анализа, - согласилась Изабель. – Ни один житель поселения не выказал ни малейшей агрессии в наш адрес. Мне нужно изучить записи с камер челнока. Возможно, в пустыне существует несколько городов этих существ или же на тебя напал вообще представитель иного биологического вида? Сколько вопросов, сколько вопросов…
- Мне кажется, лучше привлечь больше ресурсов, - наконец подала голос Оливия. – Больше ученых. Нас слишком мало, чтобы разгадать все тайны черных человечков.
Изабель вздохнула. Она и сама прекрасно знала об этом.
- Не все. Но пусть хоть сотую часть, хоть минимальное представление о кардинально новом виде живых существ, - ученая качнула бокалом, разглядывая красные отблески вина. – Хоть что-то. За эту высадку мы не узнали почти ничего. Кроме того, что они разумны, владеют телекинезом и умеют поджигать предметы.
- Благодаря моему скромному вкладу, - кивнул Бруно. – Не стоит благодарностей.
- На самом деле, инцидент с челноком дал нам больше сведений, чем визит в поселение, - Изабель была серьезна. – Исходя из этого, я настаиваю на повторной высадке с учетом всей полученной информации. С четким планом и открытыми глазами. Всего одна высадка.
На последнем предложении голос ученой приобрел умоляющую интонацию. Бруно залпом допил вино и устало потер виски:
- Бель, неужели это никак не может подождать следующей экспедиции?
Бель чувствовала, что не может. Она не может. Она определенно умрет от нетерпения, пока дождется сбора следующей экспедиции.
- Да ладно вам, - вклинился в разговор Себастьян, уже давно прикончивший вино и теперь активно уплетающий запеченного трунниса. – Не развалимся от еще одной-двух высадок, зато утолим коллективное любопытство. Лично мне есть что утолять. И Лив тоже.
Оливия едва заметно улыбнулась, но ничего не сказала.
- А мне нет. Но я в меньшинстве, - Бруно без особого энтузиазма подцепил кусок рыбы. Он откровенно скучал по обычной человеческой еде, от которой его в очередной раз отдалил нездоровый энтузиазм Бель. На космопайках пилот сбросил три килограмма и считал, что уже достиг своего идеального веса. Еще несколько нервотрепок, и показатели весов перейдут в область отрицательных значений.
- Я попрошу выписать тебе премию, - аккуратно вставила Изабель.
Бруно поднял на нее взгляд и одобрительно хмыкнул:
- Ну так, с этого надо было начинать, разве нет?
Изабель сидела перед компьютером, внося сведения о ментальном шлеме в каталог хранилища. Дело пяти минут, казалось бы, но Бель занималась им уже полчаса, вяло переставляя пальцы по клавиатуре. И причиной тому было отнюдь не прием вина после усиленных физических нагрузок. Несчастную ученую терзали мысли, далекие от кассет и шлемов и не позволяющие ей сосредоточиться на каталоге.
Вопросы. Бесконечные вопросы. Изабель впервые в своей жизни столкнулась с настолько огромным клубком вопросов и теперь совершенно не представляла с какого края было бы лучше взяться за его распутывание. Она не питала никаких иллюзий насчет возможностей скромной мобильной станции, но все же хотела оттянуть момент обращения за помощью к «Паксу». Альянс никогда не отличался особой расторопностью, если дело касалось научных изысканий, не имеющих очевидной практической пользы для человечества. Безусловно, рано или поздно экспедицию бы собрали, но время могло быть упущено.
Ведь Терра пока еще вращается, а Изабель очень не хотела тянуть до ночи. Экспедиции на ночной стороне всегда проходили в условиях повышенной опасности и приносили плохие результаты. Реакцию же необычных живых существ на ночь Бель и вовсе не бралась предсказывать, однако в данных, полученных от Тондекса, не подразумевалось, что какие-либо сложные организмы способны были функционировать в условиях лютого холода и кромешной темноты. Массовая миграция животных «северного континента» на запад свидетельствовала о том, что они уже приспособились к изменяющимся циклам Терры, и поэтому до сих пор смогли сохранить свою популяцию, но можно ли было то же самое сказать о черных человечках, которые появились на планете, очевидно, сильно позже переселения людей?
Изабель закрыла руками глаза, безуспешно пытаясь собраться с мыслями. В эту секунду она особенно остро осознавала свою беспомощность. Как бы она ни уважала свой экипаж, факт оставался фактом: на борту «Редитуса» Бель была единственным ученым. И сейчас она силилась разгадать загадку Терры в гордом одиночестве, прикрываясь одним лишь дипломом биолога.
Единственной надеждой Изабель оставались хоть какие-то доказательства условной полезности инопланетян, которые должны были подстегнуть Альянс к более решительным действиям. И эти доказательства требовалось получить за, максимум, две-три высадки. Любой ценой, но в пределах разумного…
Занятная задачка, ничего не скажешь.
«Ну кто же меня сюда тащил? – мысленно жаловался сам себе летчик, развалившись на кровати. – Зачем мне потребовались эти дурацкие авантюры? Сидел бы сейчас на Мадженде…»
Спивался бы втихаря.
Бруно поморщился и выключил сигарету. Со своими функциями она уже не справлялась, так зачем травиться впустую?
Ведь, если отбросить ненужные эмоции, Бруно прекрасно понимал, что на «Редитусе» ему самое место. И «Терра нова» подвернулся как нельзя вовремя. И Бель, бидр бы ее побрал, тоже. Без «дурацкой авантюры» ему было бы тысячекратно хуже, хочет его упрямый рассудок это признавать или нет.
- Да пошло оно все, - пробормотал Бруно и поспешно залез под одеяло. Хотел же разгрузить голову, а получилось наоборот. Впрочем, обычно так оно всегда и бывало.
- Это опасно, - Оливия сидела на краю кровати, сложив руки на коленях и рассматривая угол комнаты. – Они уже напали на нас один раз. Мы не знаем, что от них ожидать.
- Тебя Бруно покусал, что ли? - Себастьян, занявший всю остальную часть койки, зашелся приглушенным хихиканием. – У нас самые передовые технологии Миннауки. Разве мы не сможем совладать с какими-то разумными грибами? Они же хлипкие. Один выстрел из пистолета и наповал.
- Изабель не хочет прибегать к силе, - покачала головой Оливия. – Сила – это легко, но совсем не в нашем стиле.
- И не надо, - лейтенант непоколебимо держался на своей оптимистической волне. – Она умная, что-нибудь придумает. Всегда придумывала. Тебе нужно побольше веры в начальство, Лив.
Лив думала совершенно иначе. В отличие от остальной части экипажа ей приходилось иметь дело с Изабель и вне проекта «Терра нова», на факультативах по биологии в Академии, где та по совместительству подрабатывала преподавателем. Оливия восхищалась увлеченностью и искренней заинтересованностью Изабель в своем предмете, безмерно уважала ее как педагога, но все же считала несколько оторванной от реальности. Хотя это было справедливо для любого члена научного сообщества – по большей части не практика, а теоретика. Несомненно, ученый на борту «Редитуса» был необходим, но не в качестве руководителя, а в качестве консультанта.
- Если ты хочешь знать мое мнение, я бы проголосовала за возвращение на «Пакс», - Оливия пожала плечами. – Но не стала бы настаивать на этом. Я понимаю ее интерес. Мне самой до ужаса интересны эти создания. Но необходимо соблюдать крайнюю осторожность. Наверное, стоит завтра всем вместе, на свежую голову, обсудить дальнейшие действия. Это пойдет нам на пользу.
- О, уже неплохо, - Себастьян одобрительно хлопнул в ладоши и тут же замер, ожидая раздраженного шипения из-за двери напротив. Которого, к счастью, не последовало. – Приходим к компромиссу. Ты тоже умная, а два умных человека обязательно что-нибудь придумают.
- Два? – Оливия повернулась к брату и удивленно подняла брови. – В экипаже четыре человека.
- Конечно, - кивнул Себастьян. – Бруно умный, но он боится что-нибудь придумывать. А я вот не боюсь, но только с умом беда.
- Дурак, - Оливия попыталась сдержать смех, но без особого успеха.
- Ну так, а я о чем? - Себастьян ткнул пальцем сестру в лопатку и, не успев увернуться от ответного удара, притворно взвыл. – Больно же!
- Вы там уже закончили?! – раздался приглушенный крик из соседней комнаты. Нервы Бруно, терпевшего из последних сил, не выдержали.
- Извини! – отозвался Себастьян и тут же снова перешел на шепот. – Ладно, будем считать, что собрание закончено. А то с вами двумя я уже не справлюсь.
- Спокойной ночи, - Оливия не стала возражать. – Завтра продолжим.
- Я запомнил, на чем мы остановились, - поднял палец Себастьян.
Оливия состроила грозную гримасу и выскочила из комнаты, напоследок задев стоявший на полке томик рассказов Алекса Броувера. Увесистая книга медленно наклонилась, скрипнула и устремилась навстречу полу, теряя по пути закладки.
Себастьян съежился и зажмурил глаза.
- Да вы там совсем с ума посходили?! – судя по звукам, в комнате летчика что-то взорвалось. Через долю секунды дверь распахнулась и в коридор вылетел Бруно в полной боевой готовности с самым свирепым выражением лица.
- Прости-прости, - Себастьян сполз с кровати и направился к пострадавшему сборнику. – Это все Лив виновата. Честно.
- Так я и поверил, - Бруно без особого труда опередил расслабившегося лейтенанта и поднял с пола книгу. – Броувер? Моя будет.
- Эй, верни, - обиженно протянул Себастьян. – Я еще не дочитал.
- Конфискую, - без лишних слов Бруно развернулся на месте и захлопнул дверь за спиной, оставив лейтенанта с протянутой рукой в гордом одиночестве.
- Ну и… - Себастьян еще несколько секунд простоял возле выхода, рассеянно изучая коридор. – Ну и ладно! Приятного чтения!
Лейтенант закрыл свою комнату и устало рухнул на кровать. На его лице блуждала довольная улыбка. Нет, конечно, Себастьян не считал себя дураком, еще чего. Но и в тройку самых умных людей «Редитуса», по личному мнению самого лейтенанта, он тоже не входил. Однако, несмотря на все умозаключения, Себастьян был абсолютно уверен в собственной незаменимости для экспедиции. Ведь можно говорить что угодно, но психологический климат в коллективе – вещь далеко не последней важности. И лучшим подтверждением тому являлась Оливия, буквально пару часов назад представлявшая собой довольно жалкое зрелище, но, благодаря усилиям личного психолога, за считанные минуты преисполнившаяся боевым духом.
Себастьян совершенно не представлял, к какому заключению придет Изабель, но был уверен, что поддержит любое ее решение и при необходимости приложит все усилия для убеждения остальных. Уж такова его истинная роль в экспедиции.
А стрелять из винтовки любой дурак умеет.
- Держись же ты, - едва слышно прошептал Бруно, сам не до конца осознавая, кому пытается отдать приказ: себе или разряженному челноку. – Только попробуй у меня…
Аппарат его понял, моргнул едва работающими фарами и практически на ощупь заполз в шлюз «Редитуса», ориентируясь исключительно на навигационные огни станции. Свет в кабине погас, погрузив экипаж на несколько секунд в кромешную темноту, но сразу же зажегся снова, уже на полную яркость. Челнок все-таки смог добраться до своего отсека и подключиться к питанию, имея в запасе еще около десяти процентов заряда батареи на борту.
- Приехали, - объявил Бруно, поворачиваясь к команде. – Можете выдохнуть.
И тут же последовал собственному совету. Не отдавая себе отчета в своих действиях, он бессознательно потянулся в карман за заветной сигаретой, запас наполнителя которой за последние сутки убавился наполовину.
- Мои поздравления пилоту! – первым из оцепенения вышел Себастьян. – Голосую за немедленное повышение его до майора!
Подкрепляя свои слова, лейтенант зашелся оглушительными аплодисментами, выражая тем самым высочайшую оценку Бруно и, одновременно с этим, сбрасывая напряжение.
- Благодарю, - Бруно склонил голову в театральном жесте. – Но лучше выпишите премию и дополнительную неделю к отпуску. На таких условиях мне и в капитанах будет неплохо.
- Не дождешься, - Изабель медленно отстегнула ремень безопасности и, наконец, позволила себе расслабленно выпрямиться в кресле. – Но так уж и быть, упоминать в характеристике о множественных нарушениях субординации с твоей стороны я не буду.
Бруно сразу потускнел.
- Да ладно вам, - Оливия рискнула встать на защиту пилота и попыталась миролюбиво улыбнуться. – Ничего же страшного в итоге не произошло. Никто не… мог…
Кривая улыбка девушки поплыла. Маска твердой уверенности, которую Оливия по молчаливому соглашению с Себастьяном нацепила на себя для поддержания морального духа отряда, дала трещину еще в момент стыковки и теперь развалилась окончательно.
- Не мог предугадать… Извините… - Оливия сделала шумный вздох, опустила голову и тихо заплакала.
- Лив, ну что ты… - Себастьян успокаивающе взял сестру за руку. – Что ты, в самом деле? Все же закончилось. И хорошо закончилось. Давайте лучше все вместе, в дружественной обстановке, тяпнем стаканчик-другой успокоительного и не будем тыкать друг в друга зубочистками. Идет?
- Я надеюсь, под успокоительным ты не подразумеваешь ничего запрещенного, лейтенант? – подняла брови Изабель и тут же, не дожидаясь ответа, добавила:
- Хотя, наверное, сегодня можно и запрещенное. И пусть горит эта субординация зеленым пламенем.
Не ожидавший такого поворота событий Бруно удивленно присвистнул:
- Даже так? Ну если уж мэм полковник не против, то я тем более в стороне не останусь.
Изабель покачала пальцем:
- Но только в меру. Я прослежу за этим.
- Я тоже прослежу, чтобы никто не ушел обиженным, - согласился Себастьян, обнимая расквасившуюся сестру. – Ну хватит уже киснуть здесь, давайте вылезать отсюда.
- Видеть этот челнок больше не могу, - Бруно открыл дверь, рывком поднялся из кресла пилота и первым же направился к выходу. – Что б я еще хоть раз взял на себя управление этим неповоротливым монстром…
- Возьмешь, куда же ты денешься, - пообещала Изабель, следуя за пилотом. – Или верну тебя на Мадженду как непригодного для работы по специальности.
Бруно горестно застонал и демонстративно сделал глубокую затяжку, иллюстрируя степень своего недовольства доставшимся ему летательным аппаратом, но должного эффекта на Бель его жест не произвел.
- Да почему неповоротливый-то? – спросил Себастьян, выводя из челнока все еще всхлипывающую Оливию. – Вполне себе проворная машинка.
- Это только так кажется, - процедил летчик, не выпуская сигарету из зубов. – Попробовал бы ты порулить им на ручном управлении, сразу бы забрал свои слова назад.
- А хорошая идея, кстати, - неожиданно оживился лейтенант. – Надо рискнуть при случае. Разрешишь?
- Еще чего! - Бруно неодобрительно оглянулся. Пилот хотел добавить еще несколько фраз, призванных осадить зарвавшегося Себастьяна, но внезапно обнаружил, что Изабель, секунду назад шествующая к дверям, ведущим из транспортного отсека в главное помещение «Редитуса», изменила курс и теперь бесшумно кралась в сторону багажного отделения.
- Бель? А ты куда?
- В хранилище, - не стала отпираться ученая.
- Зачем?
- Ну как тебе сказать… - Изабель сняла со спины рюкзак и несколько секунд колебалась, переводя взгляд с Бруно на дверь багажного отделения и обратно. – За этим.
Она осторожно извлекла из рюкзака ментальный шлем и продемонстрировала запыленный аппарат пилоту, вызвав тем самым у Бруно гримасу крайнего отвращения.
- Снова мусор? Ну я же просил… В хранилище больше нет свободных ячеек, и уже довольно давно.
- Это не мусор, - подняла бровь Изабель. – И он не настолько велик, чтобы не вместиться в ячейку к любой другой находке.
- Да как же не мусор, – Бруно покачал головой, - когда у нас в музеях можно найти сотни этих шлемов гораздо лучшей сохранности? Зачем тебе потребовалось тащить отсюда это старье?
- Скажем так, я хочу быть готова ко всему, - Изабель бережно провела рукой по темной поверхности шлема, пытаясь хоть немного очистить его от грязи. – Я все еще не исключаю возможность попадания в наши руки ценных записей.
- Погоди, я ведь правильно тебя понимаю? – летчик подошел поближе, с тихим ужасом разглядывая старый агрегат. – Ты действительно хочешь напялить это себе на голову?
- Если потребуется, - кивнула ученая. – Конечно, необходимо будет сперва провести ряд тестов на его безопасность и работоспособность, но в условиях «Редитуса» это вполне реально.
- Ты же понимаешь, что это огромный и неоправданный риск? – продолжал гнуть свою линию Бруно.
- Прекрати, мне уже давно не десять лет, - Изабель начало раздражать поведение пилота. – И в отличие от тебя, я имею представление о работе ментальных шлемов. А еще я имею представление о работе «Пакса», и знаешь что? – ученая сделала короткую паузу и внимательно посмотрела на Бруно. – Когда наши трофеи попадут в его руки, мы увидим расшифровку ментальных кассет, в лучшем случае, через несколько месяцев.
- Так мы пока и не нашли еще ни одной значимой кассеты, - смутился Бруно и быстро отвел глаза в сторону, уворачиваясь от прожигающего взгляда Бель.
- Так что же ты ноешь в таком случае? – Изабель открыла дверь багажного отсека. – Нет кассет – нет смысла возиться со шлемом. Но я пока еще не отказалась от идеи отыскать кассету времени, и до той поры шлему будет лучше полежать…
Она вскрыла первую попавшуюся ячейку и заглянула внутрь:
- Ну, к примеру, рядом с этой очаровательной выцветшей картиной «Вид на площадь Гудвина» 30 на 18 см, масло, холст, 17 июля М54, ячейка №301?
Бруно печально вздохнул и выключил сигарету.
- Не забыть внести в каталог, - Изабель аккуратно вложила шлем в ячейку, стараясь, чтобы он не прикасался к картине, и закрыла дверцу. – Номер 301, очень хорошо.
Ученая повернулась к Бруно, который уже набрал в легкие воздуха для очередного возражения, и предостерегающе подняла палец:
- Достаточно. Переодеваемся, приводим себя в порядок и идем ужинать, пока никто из нас не свалился в голодный обморок. Все скандалы после еды.
Пилот закрыл рот. Он хотел сказать еще очень многое, но приказ есть приказ. И все-таки, разве Бель не говорила, что это высадка должна была оказаться последней?
Теперь, видимо, это уже не имело особого значения.
***
Привести себя в порядок оказалось не так легко, как надеялась Изабель. Забег по пустыне стал серьезным испытанием для экспедиции и теперь весь авангард экипажа едва волочил ноги от усталости. Бруно находился в несколько лучшей физической форме, но чувствовал себя немногим лучше своих коллег из-за крайнего морального истощения и всецело разделял предложение Себастьяна принять стаканчик «успокоительного» перед сном, о котором лейтенант поспешил напомнить сразу же, как только измученные члены отряда добрались до столовой и разогрели ужин:
- Так что там насчет… ну, вы понимаете… рюмашки-другой?
Изабель сурово посмотрела на Себастьяна, преимущественно для сохранения иллюзии порядка, и ответила:
- Одной рюмашки. И ни каплей больше.
- Надеюсь, рюмашка-то хоть объемистая будет? – не теряя надежды, уточнил лейтенант.
Изабель, проигнорировав вопрос, поплелась на кухню, где между холодильников с замороженной едой для исследователей притаилась скромная тумбочка с нескромным содержимым. Ученая сама подбирала «успокоительное», исключая слишком сильнодействующие напитки, и бережно хранила ключ от тумбочки в самом темном и дальнем углу своей комнаты. Не то, чтобы она не верила в здравомыслие экипажа «Редитуса», но ответственность за успех экспедиции лежала прежде всего на руководителе. И пусть порой руководитель сама выкидывала завидные фортели, неожиданных выходок от своих подчиненных она бы хотела по возможности избежать.
Изабель заглянула в тумбочку и извлекла оттуда аргандианское сухое вино пятилетней выдержки.
«Не элитный алкоголь, конечно, но и отмечать особо нечего, - ученая вытащила из шкафчика четыре небольших бокала и вернулась в столовую. – С точки зрения науки, находка столь же любопытная, сколь и бесполезная. Пока не появятся весомые результаты исследований, которые можно будет представить «Паксу» и Министерству, черные человечки останутся всего лишь интригующей загадкой Терры. Где только взять эти результаты?»
Изабель вздохнула и отогнала назойливую мысль, тянущуюся за ней шлейфом еще с поверхности Терры. Сейчас не время.
- Надеюсь, все положительно относятся к «Санкоминадо», - ученая поставила на стол бокалы и потянула за ключ, снимая пломбу с бутылки. – Потому что я – да.
- Предпочитаю полусладкую «Крезорию», но отказываться ни от чего не стану, - Бруно в предвкушении потер руки. – Наливай.
- Согласен, сейчас все сгодится, - поддержал Себастьян. – Правда, Лив?
Оливия вяло кивнула головой. Она умылась и слегка успокоилась, но красные глаза все еще выдавали истинное настроение девушки. Участвовать в разговоре ей сейчас совершенно не хотелось.
- Значит, договорились, - Изабель разлила бутылку на четыре бокала. – И напоминаю, уважаемые коллеги, это лекарство, а не праздник. Праздновать будем потом, после успешного возвращения на Мадженду.
- Надеюсь, скорого возвращения, - Себастьян первым схватил бокал и сразу же влил в себя треть его содержимого. – А то, к сожалению, филе морского трунниса плохо сочетается с красными винами.
- Труннис плохо сочетается с любыми винами, - ответила Изабель. - Зато относительно недорогой и невероятно полезный. Но с возвращением, как и с празднествами, пока что придется повременить: мы не можем оставить все как есть, не попытавшись постичь природу нашего открытия.
- А как же время? – тактично напомнил Бруно. – Ночь? Темнота?
- Время у нас еще есть, - отмахнулась ученая. – Не много, но достаточно. И, если уж говорить начистоту, мы не знаем, как эти существа реагируют на ночь. Возможно, они мигрируют по планете? Может, если промедлим, мы и вовсе их не сможем отыскать заново?
- Может, их и не надо искать, - задумчиво ответил пилот. – Целее будем.
- Это, безусловно, случай, требующий тщательного анализа, - согласилась Изабель. – Ни один житель поселения не выказал ни малейшей агрессии в наш адрес. Мне нужно изучить записи с камер челнока. Возможно, в пустыне существует несколько городов этих существ или же на тебя напал вообще представитель иного биологического вида? Сколько вопросов, сколько вопросов…
- Мне кажется, лучше привлечь больше ресурсов, - наконец подала голос Оливия. – Больше ученых. Нас слишком мало, чтобы разгадать все тайны черных человечков.
Изабель вздохнула. Она и сама прекрасно знала об этом.
- Не все. Но пусть хоть сотую часть, хоть минимальное представление о кардинально новом виде живых существ, - ученая качнула бокалом, разглядывая красные отблески вина. – Хоть что-то. За эту высадку мы не узнали почти ничего. Кроме того, что они разумны, владеют телекинезом и умеют поджигать предметы.
- Благодаря моему скромному вкладу, - кивнул Бруно. – Не стоит благодарностей.
- На самом деле, инцидент с челноком дал нам больше сведений, чем визит в поселение, - Изабель была серьезна. – Исходя из этого, я настаиваю на повторной высадке с учетом всей полученной информации. С четким планом и открытыми глазами. Всего одна высадка.
На последнем предложении голос ученой приобрел умоляющую интонацию. Бруно залпом допил вино и устало потер виски:
- Бель, неужели это никак не может подождать следующей экспедиции?
Бель чувствовала, что не может. Она не может. Она определенно умрет от нетерпения, пока дождется сбора следующей экспедиции.
- Да ладно вам, - вклинился в разговор Себастьян, уже давно прикончивший вино и теперь активно уплетающий запеченного трунниса. – Не развалимся от еще одной-двух высадок, зато утолим коллективное любопытство. Лично мне есть что утолять. И Лив тоже.
Оливия едва заметно улыбнулась, но ничего не сказала.
- А мне нет. Но я в меньшинстве, - Бруно без особого энтузиазма подцепил кусок рыбы. Он откровенно скучал по обычной человеческой еде, от которой его в очередной раз отдалил нездоровый энтузиазм Бель. На космопайках пилот сбросил три килограмма и считал, что уже достиг своего идеального веса. Еще несколько нервотрепок, и показатели весов перейдут в область отрицательных значений.
- Я попрошу выписать тебе премию, - аккуратно вставила Изабель.
Бруно поднял на нее взгляд и одобрительно хмыкнул:
- Ну так, с этого надо было начинать, разве нет?
***
Алкоголь быстро взял свое, и разговор постепенно сошел на нет: на исследователей навалилась накопившаяся усталость. Закончив с ужином, члены экипажа расползлись по своим комнатам, вяло перебирая конечностями. Для большинства из них рабочий день закончился, однако не для всех.
Изабель сидела перед компьютером, внося сведения о ментальном шлеме в каталог хранилища. Дело пяти минут, казалось бы, но Бель занималась им уже полчаса, вяло переставляя пальцы по клавиатуре. И причиной тому было отнюдь не прием вина после усиленных физических нагрузок. Несчастную ученую терзали мысли, далекие от кассет и шлемов и не позволяющие ей сосредоточиться на каталоге.
Вопросы. Бесконечные вопросы. Изабель впервые в своей жизни столкнулась с настолько огромным клубком вопросов и теперь совершенно не представляла с какого края было бы лучше взяться за его распутывание. Она не питала никаких иллюзий насчет возможностей скромной мобильной станции, но все же хотела оттянуть момент обращения за помощью к «Паксу». Альянс никогда не отличался особой расторопностью, если дело касалось научных изысканий, не имеющих очевидной практической пользы для человечества. Безусловно, рано или поздно экспедицию бы собрали, но время могло быть упущено.
Ведь Терра пока еще вращается, а Изабель очень не хотела тянуть до ночи. Экспедиции на ночной стороне всегда проходили в условиях повышенной опасности и приносили плохие результаты. Реакцию же необычных живых существ на ночь Бель и вовсе не бралась предсказывать, однако в данных, полученных от Тондекса, не подразумевалось, что какие-либо сложные организмы способны были функционировать в условиях лютого холода и кромешной темноты. Массовая миграция животных «северного континента» на запад свидетельствовала о том, что они уже приспособились к изменяющимся циклам Терры, и поэтому до сих пор смогли сохранить свою популяцию, но можно ли было то же самое сказать о черных человечках, которые появились на планете, очевидно, сильно позже переселения людей?
Изабель закрыла руками глаза, безуспешно пытаясь собраться с мыслями. В эту секунду она особенно остро осознавала свою беспомощность. Как бы она ни уважала свой экипаж, факт оставался фактом: на борту «Редитуса» Бель была единственным ученым. И сейчас она силилась разгадать загадку Терры в гордом одиночестве, прикрываясь одним лишь дипломом биолога.
Единственной надеждой Изабель оставались хоть какие-то доказательства условной полезности инопланетян, которые должны были подстегнуть Альянс к более решительным действиям. И эти доказательства требовалось получить за, максимум, две-три высадки. Любой ценой, но в пределах разумного…
Занятная задачка, ничего не скажешь.
***
В отличие от своей начальницы Бруно твердо решил не забивать голову всякой белибердой. Белиберды с него хватило на планете. Сейчас же он задался исключительно благородной целью: очистить сознание и поберечь нервные клетки. Проще говоря, заснуть. Но прежде – завершить процесс расслабления еще парочкой… десятков затяжек.
«Ну кто же меня сюда тащил? – мысленно жаловался сам себе летчик, развалившись на кровати. – Зачем мне потребовались эти дурацкие авантюры? Сидел бы сейчас на Мадженде…»
Спивался бы втихаря.
Бруно поморщился и выключил сигарету. Со своими функциями она уже не справлялась, так зачем травиться впустую?
Ведь, если отбросить ненужные эмоции, Бруно прекрасно понимал, что на «Редитусе» ему самое место. И «Терра нова» подвернулся как нельзя вовремя. И Бель, бидр бы ее побрал, тоже. Без «дурацкой авантюры» ему было бы тысячекратно хуже, хочет его упрямый рассудок это признавать или нет.
- Да пошло оно все, - пробормотал Бруно и поспешно залез под одеяло. Хотел же разгрузить голову, а получилось наоборот. Впрочем, обычно так оно всегда и бывало.
***
В это время в комнате напротив велась оживленная дискуссия. Едва слышным шепотом: Себастьян уже привык к раздражительному соседу, остро реагирующему на каждый громкий звук недовольными стенаниями. При заурядных обстоятельствах семейный совет, как правило, проводился в комнате Оливии, но сейчас в женской половине спального отделения висела не менее напряженная атмосфера, излучаемая бурлящим мозгом Изабель, и поэтому было решено выбрать для обсуждений местечко поспокойнее.
- Это опасно, - Оливия сидела на краю кровати, сложив руки на коленях и рассматривая угол комнаты. – Они уже напали на нас один раз. Мы не знаем, что от них ожидать.
- Тебя Бруно покусал, что ли? - Себастьян, занявший всю остальную часть койки, зашелся приглушенным хихиканием. – У нас самые передовые технологии Миннауки. Разве мы не сможем совладать с какими-то разумными грибами? Они же хлипкие. Один выстрел из пистолета и наповал.
- Изабель не хочет прибегать к силе, - покачала головой Оливия. – Сила – это легко, но совсем не в нашем стиле.
- И не надо, - лейтенант непоколебимо держался на своей оптимистической волне. – Она умная, что-нибудь придумает. Всегда придумывала. Тебе нужно побольше веры в начальство, Лив.
Лив думала совершенно иначе. В отличие от остальной части экипажа ей приходилось иметь дело с Изабель и вне проекта «Терра нова», на факультативах по биологии в Академии, где та по совместительству подрабатывала преподавателем. Оливия восхищалась увлеченностью и искренней заинтересованностью Изабель в своем предмете, безмерно уважала ее как педагога, но все же считала несколько оторванной от реальности. Хотя это было справедливо для любого члена научного сообщества – по большей части не практика, а теоретика. Несомненно, ученый на борту «Редитуса» был необходим, но не в качестве руководителя, а в качестве консультанта.
- Если ты хочешь знать мое мнение, я бы проголосовала за возвращение на «Пакс», - Оливия пожала плечами. – Но не стала бы настаивать на этом. Я понимаю ее интерес. Мне самой до ужаса интересны эти создания. Но необходимо соблюдать крайнюю осторожность. Наверное, стоит завтра всем вместе, на свежую голову, обсудить дальнейшие действия. Это пойдет нам на пользу.
- О, уже неплохо, - Себастьян одобрительно хлопнул в ладоши и тут же замер, ожидая раздраженного шипения из-за двери напротив. Которого, к счастью, не последовало. – Приходим к компромиссу. Ты тоже умная, а два умных человека обязательно что-нибудь придумают.
- Два? – Оливия повернулась к брату и удивленно подняла брови. – В экипаже четыре человека.
- Конечно, - кивнул Себастьян. – Бруно умный, но он боится что-нибудь придумывать. А я вот не боюсь, но только с умом беда.
- Дурак, - Оливия попыталась сдержать смех, но без особого успеха.
- Ну так, а я о чем? - Себастьян ткнул пальцем сестру в лопатку и, не успев увернуться от ответного удара, притворно взвыл. – Больно же!
- Вы там уже закончили?! – раздался приглушенный крик из соседней комнаты. Нервы Бруно, терпевшего из последних сил, не выдержали.
- Извини! – отозвался Себастьян и тут же снова перешел на шепот. – Ладно, будем считать, что собрание закончено. А то с вами двумя я уже не справлюсь.
- Спокойной ночи, - Оливия не стала возражать. – Завтра продолжим.
- Я запомнил, на чем мы остановились, - поднял палец Себастьян.
Оливия состроила грозную гримасу и выскочила из комнаты, напоследок задев стоявший на полке томик рассказов Алекса Броувера. Увесистая книга медленно наклонилась, скрипнула и устремилась навстречу полу, теряя по пути закладки.
Себастьян съежился и зажмурил глаза.
- Да вы там совсем с ума посходили?! – судя по звукам, в комнате летчика что-то взорвалось. Через долю секунды дверь распахнулась и в коридор вылетел Бруно в полной боевой готовности с самым свирепым выражением лица.
- Прости-прости, - Себастьян сполз с кровати и направился к пострадавшему сборнику. – Это все Лив виновата. Честно.
- Так я и поверил, - Бруно без особого труда опередил расслабившегося лейтенанта и поднял с пола книгу. – Броувер? Моя будет.
- Эй, верни, - обиженно протянул Себастьян. – Я еще не дочитал.
- Конфискую, - без лишних слов Бруно развернулся на месте и захлопнул дверь за спиной, оставив лейтенанта с протянутой рукой в гордом одиночестве.
- Ну и… - Себастьян еще несколько секунд простоял возле выхода, рассеянно изучая коридор. – Ну и ладно! Приятного чтения!
Лейтенант закрыл свою комнату и устало рухнул на кровать. На его лице блуждала довольная улыбка. Нет, конечно, Себастьян не считал себя дураком, еще чего. Но и в тройку самых умных людей «Редитуса», по личному мнению самого лейтенанта, он тоже не входил. Однако, несмотря на все умозаключения, Себастьян был абсолютно уверен в собственной незаменимости для экспедиции. Ведь можно говорить что угодно, но психологический климат в коллективе – вещь далеко не последней важности. И лучшим подтверждением тому являлась Оливия, буквально пару часов назад представлявшая собой довольно жалкое зрелище, но, благодаря усилиям личного психолога, за считанные минуты преисполнившаяся боевым духом.
Себастьян совершенно не представлял, к какому заключению придет Изабель, но был уверен, что поддержит любое ее решение и при необходимости приложит все усилия для убеждения остальных. Уж такова его истинная роль в экспедиции.
А стрелять из винтовки любой дурак умеет.
Часть 11. Malum discordiae
Malum discordiae - яблоко раздора.
Транспортировка диковинных костей чудовища к городу заняла гораздо больше времени, чем рассчитывал Фраус. По распоряжению верховного жреца обломки сбрасывались усердным Моррисом в яму снаружи городской стены, дабы избежать лишнего внимания, но двух шиида, конечно же, было мало для такой работы. Очень скоро труженики совершенно выбились из сил. Непокорная горка обломков к этому моменту уменьшилась, в лучшем случае, наполовину.
По крайней мере, Моррис больше не задавал неудобных вопросов и не действовал на нервы Фраусу, слава Шиида. Безумец покорно и молчаливо выполнял все команды жреца – крайне паршивого помощника, не желающего ни на секунду отложить в сторону кассету. Нет, Фраус пытался, разумеется, участвовать в процессе наравне с Моррисом, но и за самое священное свое сокровище держался мертвой хваткой, что не позволяло ему работать в полную силу. Однако Моррис не спорил. Для него-то все было привычно: жрецам традиционно отводилась совершенно иная роль в этом мире. И Фраус с радостью шел на сделку с совестью, пусть даже ранее боролся он совсем за другое. Обстоятельства менялись, а Моррис, так или иначе, заслужил свое бремя. Расплата за прошлую жизнь.
Вот только в свете стремительно меняющихся обстоятельств Фраус совершенно забыл о времени, которое когда-то ничего не значило для шиида, но с недавних пор начало постепенно проникать в их сознание. Спешка уже давно стала постоянным спутником новоиспеченного верховного жреца, стремившегося успеть все и сразу, и стоило утомленному тяжелой работой Фраусу немного замедлиться, как последствия не заставили себя ждать.
Потерявшие бдительность от усталости после перетаскивания очередной партии черных предметов, они не заметили, что на внешней городской стене зашевелилась темная тень, доселе незаметно скрывающаяся возле каменного бортика. Она бродила по периметру города уже давно, выглядывая в пустыне признаки какого-либо движения, и наконец отыскала желаемое. Она видела далеко за дюнами поблескивающую точку и видела, как эта точка взмыла высоко в воздух. Она не знала, хорошо это или плохо, и как раз собиралась это обсудить, но неожиданно обнаружила, что обсуждать взлет точки не с кем. Верховный жрец куда-то успел сбежать за время бури, а члены Круга не подходили для подобных обсуждений.
Тень искала Фрауса и в городе, и, поднимаясь на стены, на всех направлениях от города. Она проверяла алтарь, убеждаясь, что погибших шиида не объявлялось, и снова возвращалась к своим поискам с неослабевающим упорством, так напоминающим ей прежнюю ее работу. Она не верила, что Фрауса могли похитить, зато охотно верила в очередную авантюру верховного жреца, и вот теперь ее опасения подтвердились.
Стоило поторопиться. Спуститься вниз и настигнуть Фрауса, пока он снова не сбежал вместе со своим сообщником. А потом серьезно поговорить. Очень серьезно.
Прискорбно, но таков был вечный удел первого и единственного советника.
- Еще совсем немного, - оптимизму Морриса оставалось только позавидовать. К сожалению, у Фрауса уже не было сил даже на это.
- Остановись ненадолго, - верховный жрец опустился на песок, переводя дыхание, и осмотрел руки, покрытые грязно-серыми узорами. Скоро они окончательно почернеют, но Фрауса такая ерунда уже давно перестала волновать. Кассету надлежало вернуть на ее законное место в комнате верховного жреца, и до тех пор он не собирался расставаться с ней ни на мгновение.
- Конечно, о жрец, - Моррис упал рядом на колени и вскинул руки к Солиусу, впадая в привычное состояние транса.
Фраус отполз подальше от сумасшедшего союзника и повернулся к яме с обломками, рассчитывая поверхностно изучить ее содержимое. Он не имел ни малейшего понятия, когда в следующий раз ему представится такая возможность, и надеялся составить хоть какое-нибудь представление о назначении странных блестящих предметов, однако, не успев даже взглянуть на них, понял, что уже упустил свой шанс. Вдоль городской стены быстрым шагом шел один из жрецов. И шел он, совершенно очевидно, именно к Фраусу.
К своему стыду, за все время правления новый верховный жрец так и не научился более-менее уверенно различать подчиненных. Это казалось совсем несложным делом, но все равно он продолжал упорно путать членов Круга, безошибочно выделяя из их ряда лишь своего советника. Фраус мог с легкостью узнать Пиения в огромной толпе или кромешной темноте – настолько четко отпечатался его узор в сознании верховного жреца. А уж на открытом пространстве да под светом Солиуса…
Фраус торопливо поднялся на ноги. Усталости и след простыл.
- Исчезнуть в столь тревожное время? – Пиений явно был раздражен. – Какая причина могла бы скрываться за подобным поступком?
- Моррис, - едва смог выдавить из себя Фраус, безуспешно стараясь загородить собой сверкающие «кости».
- Моррис? – советник перевел взгляд на второго шиида. Тот никак не отреагировал на свое имя, продолжая бесцельно размахивать в воздухе руками. – Опасный спутник, особенно сейчас. Так что тебя сподвигло объединиться с ним? И что за штуки вы притащили сюда?
- Он ворвался в храм во время бури, - Фраус не видел смысла во вранье. Все равно Пиений всегда без малейших трудностей раскрывал его ложь. – Кричал что-то о чудовище…
- Чудовище! – взвыл Моррис и начал ожесточенно рыть песок возле ног, но в себя так и не пришел.
Фраус вздрогнул и понизил голос:
- Кричал, что буря уничтожит чудовище. Рассказывал, что кидался в него камнями. Умолял меня помочь добить его. О Шиида… Я решил, что он окончательно спятил.
- Так оно и есть, - Пиений неожиданно улыбнулся с изрядной долей ехидства. – Это в самом деле он выкрал статуи?
- А кто же еще? – Фраус оглянулся на безумца и отошел еще на шаг подальше. – Он сделал из них оружие. Кидал в чудовище.
- Глупец! – советник рассмеялся, к огромному облегчению Фрауса. Угроза пока что миновала. – Конечно, он не мог сделать оружие из любой другой статуи, ему нужно было пустить на камни именно священные скульптуры Виерена! Какой талант наживать врагов. Но неужели ты ему поверил?
- У меня не было выбора, - удрученно признался верховный жрец. – Мне пришлось пойти на это, чтобы он успокоился. Мне пришлось пойти за ним.
- А это? – Пиений указал на кассету в руке Фрауса. – Тоже он упросил тебя взять?
Фраус прижал кассету к груди:
- Нет. Я сам… на всякий случай.
Пиений хмыкнул, но ничего не ответил.
- Я думал, что «чудовище», если оно существует, может быть связано с пришельцами. И надеялся проверить мое предположение с ксситой. Но мы опоздали. «Чудовище», чем бы оно ни было, улетело.
- Я видел, - советник взглянул в небо. – Значит, чудовищем была та маленькая точка?
- Получается, что так, - Фраус ласково потер кассету и отошел в сторону от ямы, демонстрируя Пиению обломки. – Я все же добежал до того места, где оно сидело и нашел там эти штуки. Много штук. Мы перенесли сюда сколько смогли, но там и еще остались.
- Это я тоже видел, - подтвердил Пиений. – Вот только совершенно не понимаю, что ты задумал.
- Так в этом и проблема, - Фраус подцепил один из обломков и с трудом вытащил его наружу. – Я тоже не понимаю. Я думаю, при должном старании им можно найти применение. И, возможно, они как-то связаны с пришельцами. Или ксситой. Или подземельем кссит. Или они все вместе связаны, но я не знаю как. Просто решил спрятать, пока буря не разметала их по всей пустыне, и рассмотреть их получше. Вдруг они помогут нам?
- А не навлекут ли они на нас опасность? – Пиений осмотрел странную штуку и постучал по ней пальцем. Звук получился громким и неожиданно звонким. – Ты же не знаешь, с чем имеешь дело.
- Не знаю, - Фраус аккуратно опустил обломок назад. – Но мы и так уже находимся под целым ворохом разного рода опасностей. Одной больше, одной меньше…
Моррис неожиданно прекратил свое бормотание, и Фраус инстинктивно повернулся. За ним повернулся Пиений и тихо зашипел от досады.
Перед ними стоял шиида с красными полосками. Само по себе вмешательство рядового члена Круга в конфиденциальный разговор верховного жреца с советником уже доставляло ряд определенных неудобств, но у Пиения, в отличие от его воспитанника, проблем с идентификацией жрецов никогда не возникало. И злость его была вызвана тем фактом, что на их голову по всем законам подлости свалился Виерен, находившийся всего в шаге от объекта своей ненависти.
- Во славу Шиида, - голос Виерена не выражал ничего, кроме глубокой скорби. Ему было совершенно безразлично, чем занимались Фраус с Пиением под стенами города. Он оплакивал безвозвратно сгинувшие статуи. – Я так никого и не нашел.
И его нельзя было упрекнуть в недостаточном усердии. Виерен шел по следу Морриса с целеустремленностью первоклассной ищейки, пока буря не вынудила его прервать погоню, и намеревался возобновить поиски сразу же после того, как уляжется ветер, но потерял направление и чуть было не заблудился в песках. В город ему удалось вернуться лишь чудом и – увы! – налегке.
- Я бежал за этим ничтожеством так быстро, как только мог, но буря оказалась быстрее! – Виерен закрыл глаза руками и едва слышно захныкал. – Как мне хочется верить, что она пожрала Морриса с костями! Скажите мне, что это так!
- Меня? – удивленно протянул Моррис. – Почему меня?
- Вот болван! – Пиений бессильно сжал кулаки.
Виерен опустил руки и уставился на безумца, распластавшегося возле его ног. Некоторое время на лице жреца было только удивление, но через несколько мгновений губы Виерена разошлись в яростном оскале.
- Так это ты?!
- Я? – Моррис все еще ничего не понимал.
- Ты! – Виерен набросился на Морриса и схватил его за шею. – Ты осквернил мои статуи! Где они?! Где?!
Моррис что-то прохрипел, пытаясь отцепить от себя руки озверевшего члена Круга, но ничего членораздельного произнести не смог.
- Остановись! Именем Солиуса, остановись! – испуганный Фраус кинулся к Виерену и вместе с Пиением смог оттащить брыкающегося жреца от Морриса, хоть и не без труда.
- Где они?! – продолжал выть Виерен, силясь вырваться и снова повторить свое нападение. – Куда ты их дел?! Они целы?!
Моррис просипел несколько междометий, восстанавливая дыхание, и пополз прочь от обидчика. Увидев, что цель снова отдаляется, Виерен вскрикнул и пнул Пиения, надеясь вырваться из захвата. Советник зарычал от боли и еще сильнее сдавил руку убитого горем скульптора, одновременно повиснув на нем. Не удержавшийся на ногах Виерен рухнул на песок и издал вопль, полный отчаяния:
- Что он с ними сделал? Что? Сколько же я над ними работал… все впустую.
- Да, он повинен во всех своих преступлениях, - миролюбиво заверил жреца Пиений, ни на секунду не ослабляя хватку. – И статуи, вероятно, утеряны безвозвратно, но…
Протяжный стон Виерена перебил советника, но тот продолжил, как ни в чем не бывало:
- … он приложил все усилия, чтобы искупить вину. Здесь, в этой яме, лежит дар, который он предложил Кругу. Ценный и редкий дар, которым он, по решению верховного жреца заслужил себе прощение.
Фраус вопросительно взглянул на Пиения, однако тот целиком сосредоточился на гипнозе скульптора и ничего не заметил.
- Что там? – всхлипнул Виерен. – Что-то, что может превзойти мои статуи? Такое возможно?
- Сам убедись, - Пиений осторожно отпустил жреца, внимательно следя за каждым его движением. Фраус сделал то же самое, смутно догадываясь о планах советника и надеясь, что ошибается в своих догадках.
Виерен же ни о чем не догадывался. Любопытство взяло верх, и он, потирая изрядно помятые руки, подошел к яме и застыл на краю в изумлении.
- Что это?
- Это невероятно редкий материал, - Пиений тоже подошел к краю ямы и с благоговением протянул руки к черным обломкам. – Он раздобыл их, когда понял, что натворил. Он как раз хотел преподнести их тебе, чтобы ты мог восстановить статуи и украсить наш город истинными произведениями искусства, но не успел.
Виерен присел на краю ямы и зачарованно потянулся к темной, гладкой поверхности неизвестного материала. На несколько минут он совершенно выпал из реальности, тщательно изучая неожиданно доставшийся ему подарок, и Фраус тут же воспользовался этим, прошептав Пиению:
- Что ты делаешь? Ты не можешь отдать ему это.
- Я и не собираюсь, - так же шепотом ответил тот. – По крайней мере, все. Но часть все-таки отдать придется. Или ты знаешь другие способы избавиться от него?
Фраус знал, но делиться ими с советником не желал. Пусть прошло уже немало времени, иногда перед глазами верховного жреца все еще стояли кривые, уродливые скалы и раздавленные тела шиида под ними – памятник жестокости Пиения. Ему не хотелось допускать появление новых жертв. Память о кровавой революции по-прежнему была отвратительна Фраусу. И как бы ни хотелось ему приберечь все имеющиеся обломки для себя, другого способа откупиться от скандалиста-Виерена действительно не было.
- Хорошо, - скрепя сердце согласился верховный жрец, с сожалением глядя на яму. – Только немного.
- Это дар всему нашему Кругу, но ты можешь взять себе для новых статуй несколько кусочков, - Пиений снова обратился к скульптору.
- Любых? – повернулся Виерен. Теперь он выглядел почти счастливым.
- Любых, - кивнул Пиений. – Но только несколько. Верховный жрец желает пустить их на нужды всего нашего народа, и для этих целей ему потребуются многие из них.
- Конечно, я не возьму больше необходимого, - трясущимися руками Виерен начал извлекать из ямы обломки. Он уже забыл и о Моррисе, и об утерянных творениях. Сейчас перед ним маячили перспективы будущих шедевров с новым, таинственным и неизвестным, и от того таким притягательным материалом. Мысленно он уже расчертил проект новой парной статуи для ворот, величественной и прекрасной, и теперь двигался по обозначенному пути, не замечая ничего вокруг.
- Заканчивай и иди в храм, - приказал Фраусу Пиений и наконец смог облегченно выдохнуть.
Бросив последний взгляд на увлеченного скульптора, советник направился ко входу в город, отметив про себя, что Морриса и след простыл. Оно и к лучшему. Хоть бы он вообще больше не появлялся.
Фраус все понял с полуслова. Ему и самому требовалось многое обсудить, причем немедленно, но оставлять Виерена наедине с обломками, добытыми таким трудом, верховному жрецу совершенно не хотелось. А значит, приходилось ждать, пока требовательная душа творца не перещупает каждый кусочек в яме и не выберет наиболее ценные, с ее точки зрения, из них.
И ждать приходилось до мучительного долго.
Прошла, казалось, вечность, пока ненасытный Виерен наконец не удовлетворил свои запросы и не ушел в мастерскую, нагруженный новым материалом на пределе сил и возможностей. Фраус заботливо засыпал песком яму и отправился на встречу с Пиением, искренне надеясь, что скульптору – или Моррису! - не придет в голову наведаться к ней с повторным визитом. Конечно, где-то далеко отсюда еще оставалась кучка обломков, к которой верховный жрец надеялся попозже все-таки вернуться, но она не отменяла уже потраченные усилия, да и благотворительная раздача сокровищ иных цивилизаций в его планы не входила.
Советника Фраус, к своему удивлению, отыскал не на вершине храма, а в собственной же комнате, куда заглянул, намереваясь вернуть кассету на постамент. Пиений стоял возле окна, бесцельно рассматривая окрестности.
- Он успокоился. Хочется верить, - Фраус положил кассету на место и устало взял в руки белый кристалл. Никакой ценности атрибут верховного жреца для него не представлял, но традиции есть традиции. И традиции не принимали правителя шиида в сером цвете.
- Хорошо, - Пиений оторвался от окна. – А теперь еще раз расскажи, что вы с Моррисом видели.
Фраус охотно исполнил распоряжение советника, коротко пересказав все события, начиная с ворвавшегося в храм безумца и заканчивая ямой, наполненной загадочными предметами.
- Он… оно… они могут вернуться? - Фраус рассчитывал, что Пиений с легкостью сориентируется в сложившейся ситуации, но, к огромному разочарованию верховного жреца, советник только неопределенно пожал плечами.
- Не имею ни малейшего понятия, - Пиений и сам не был рад своему незнанию. – О Шиида, никто не имеет. И это ужасно.
- То есть, ты думаешь, что они могли бы нам помочь? – воспрял духом Фраус.
- Да нет же. Ужасно не то, что они улетели, а то, что мы не представляем, вернутся ли они. И хуже всего то, что мы до сих пор ничего не знаем об их намерениях.
Фраус расстроено опустил плечи и прижал к груди руки с ненавистным кристаллом.
- Ты разобрался, что это за штуки? – советник или не заметил огорчения Фрауса, или проигнорировал.
- Нет. Да у меня и времени не было. Мы поняли только, что они большие, тяжелые и не поддаются нашей магии.
- Ничего удивительного. Надо будет взглянуть на них поближе, когда остальные немного успокоятся, - под «остальными» Пиений подразумевал только некоторых, но Фраус его отлично понял. – Так значит, ты думаешь, что «чудовище» Морриса и пришельцы связаны?
- Доказательств у меня нет, однако совпадение слишком странное, - верховный жрец грустно вздохнул. – Может, я и ошибаюсь, но будет проще считать, что они связаны.
«Проще» не значит «правильнее», но тут Пиений был вынужден согласиться с Фраусом. Если бы он пытался удержать в голове сразу две чужеродные угрозы, определенно сошел бы с ума и отправился бы искать врагов в пустыне вместе с Моррисом.
- Тогда отбросим вариант с «чудовищем» и остановимся на чужаках - подытожил Пиений. – Они либо вернутся, либо нет. Они либо опасны, либо нет. Если они опасны, то будет лучше, если они продолжат держаться отсюда как можно дальше.
- А если они дружелюбны, то лучше бы они вернулись, - гнул свою линию Фраус. – Потому что Солиус все еще движется, и я это вижу. И скоро это увидят все, если еще не увидели. И, к сожалению, с этим мы точно ничего сделать не можем.
Оставался, правда, вариант, что даже дружелюбные пришельцы никак не смогли бы помочь шиида решить проблему Солиуса, но эту мысль Фраус усиленно пытался отогнать от себя. Слишком уж ощутимо от нее веяло безысходностью.
- Если они действительно опасны и скоро вернутся, чтобы напасть на нас, мы сможем дать им отпор, - уверенно продолжил верховный жрец, все еще подсознательно надеясь переманить советника на сторону своих убеждений. – Нас много и многие из нас – маги. А их только трое.
- Они могут прийти с подкреплением, - возразил Пиений.
- А у нас, зато, Источник есть, - парировал Фраус.
- Так у них, может, тоже, - не сдавался советник.
Фраус на секунду замолчал, но сразу же оживился:
- А Моррис? Моррис нападал на их… летающего монстра… в одиночку и остался жив.
Пиений попытался ответить, и тут же снова оказался перебит вошедшим в раж Фраусом:
- И потом, они говорили с нами! Говорили, я слышал! Это был язык с касити, тут я точно не ошибаюсь! Зачем им пытаться что-то говорить, если они хотели напасть? Зачем им вообще заходить в город и собирать целую толпу шиида, если они хотят напасть?
- Откуда я знаю?! – советник едва смог вставить слово. – Откуда я знаю их порядки или привычки?
- Никаких привычек! – остановить верховного жреца уже было невозможно. – Они хотели поговорить, но у них не получилось. Они, должно быть, ищут способ. А у меня он уже есть. Надо только попытаться их вернуть сюда, и все будет хорошо!
- Да заткнись ты! – рявкнул Пиений.
Словесный поток резко оборвался. Фраус отпрянул от советника, бессознательно сжимая кристалл в кулаке и испуганно хлопая глазами.
Пиений выпрямился и окатил Фрауса ледяным взглядом. Оратор сжался еще сильнее и попятился к выходу. Против этого приема он был совершенно безоружен.
- Успокоился? – безжизненная интонация Пиения не предвещала ничего хорошего. – Вот и замечательно. Посиди, отдохни. Вернемся к этой теме, когда будешь способен думать.
Советник прошествовал мимо Фрауса к выходу из комнаты, не проронив больше ни слова. Собрание было окончено.
И хотя снаружи Пиений был демонстративно холоден, внутри он буквально кипел от гнева. Дело серьезное, даже слишком серьезное, а этот идиот по-прежнему витает где-то в своих иллюзиях! И чем он отличается от Мериана, по большому счету?
Ситуацию усугублял тот факт, что Фраус не владел всей информацией и, охваченный своими идеями, не позволил Пиению ее изложить, оставшись в счастливом неведении. Раньше бы это обеспокоило советника, но сейчас он решил придержать имеющиеся сведения при себе, пока кураж Фрауса не пройдет. Было слишком опасно стимулировать этого болвана на более активные поиски пришельцев, к которым тот непременно приступил бы, стоило бы ему узнать, что на самом деле времени у шиида меньше, чем они думали изначально.
Существенно меньше.
Это озарение настигло Пиения в пещере Источника, во время поиска Фрауса. Новых смертей не было уже давно, и последний ритуал перерождения остался в далеком прошлом, но недавние события навели советника на мысль, что было бы неплохо проверить алтарь. Привычным уже жестом Пиений отбросил заслонку, закрывающую темную пещеру Источника от света Солиуса. Если бы в Источнике таилась чья-нибудь погибшая душа, она бы переродилась в нового шиида, стоило только свету коснуться алтаря, но Источник был пуст, и это было хорошо. Плохо было другое. Яркие лучи падали на самый край треснувшей поверхности алтаря.
Пиений не мог не заметить этого. От своего прошлого рода деятельности он унаследовал редкую наблюдательность. И в тот момент, стоя возле священного Источника, он осознал, что для гибели шиида не требовалось окончательное исчезновение Солиуса, которое могло бы произойти еще очень нескоро. Достаточно было лишь потери освещенности алтаря.
И если бы пугающее движение Солиуса продолжилось, это могло бы случиться уже в обозримом будущем.
С яростью Пиения могло посостязаться только отчаяние Фрауса, забившегося в угол своей комнаты и в тревоге прислушивающегося к каждому шороху, доносившемуся из коридора. Отступиться от своих планов он не мог, но и рассчитывать на чью-либо поддержку, как оказалось, тоже. Не то, чтобы верховный жрец всерьез рассматривал советника в качестве надежного союзника, но, по крайней мере, полагал, что мечтать не вредно.
Похоже, все-таки вредно.
Никаким секретом тот факт, что Пиений всегда работает только по своим правилам, не был. Фраус уяснил это еще до революции и как-то умудрялся уживаться все это время под прямым руководством амбициозного напарника, даже не испытывая особого дискомфорта. У них были общие цели и относительно одинаковый взгляд на градоустройство, и, следовательно, не было поводов для препирательств. До настоящего момента.
А теперь Фраус чувствовал себя до крайности одиноким. Он не мог ожидать помощи от членов Круга, где все были себе на уме. Даже фанатично преданный верховному жрецу Карлис, способный одним своим появлением посеять хаос. Даже обычно сговорчивый Сойрус, склонный в стрессовой ситуации впадать в бессмысленное словоблудие.
И что же теперь? Искать союзников на стороне? Среди простых шиида? Где шанс промахнуться выше, чем заплутать в пустыне в разгар бури?
Безусловно, так. Если только не обратиться за помощью к тому, кто уже смог показать себя полезным. К кому-то достаточно наивному, чтобы поверить в ложь даже такого бездарного лжеца, как Фраус. К кому-то не слишком умному.
Фраус знал, кем Моррис был в прошлой жизни. И втайне жалел некогда великого, в определенном смысле, шиида, который теперь опустился до такого состояния. Может, он это и заслужил, Фраус не спорил. Личность Мериана оставалась противоречивой для всех, кто его помнил, а таких было не слишком-то много. Но никто не смел отрицать его заслуги, даже Пиений, питающий особо глубокую ненависть к прошлому верховному жрецу. И сейчас Моррис мог искупить свои старые грехи. Послужить на благо народа шиида.
Фраус не горел особым желанием просить о помощи безумца, но выбора у него не оставалось. Отчасти он и себя ощущал безумным. Но внутреннее чутье подсказывало, что пришельцы – тот самый шанс, за который следовало бы уцепиться.
А Пиений в это время мог заниматься, чем ему заблагорассудится, лишь бы не мешал.
По крайней мере, Моррис больше не задавал неудобных вопросов и не действовал на нервы Фраусу, слава Шиида. Безумец покорно и молчаливо выполнял все команды жреца – крайне паршивого помощника, не желающего ни на секунду отложить в сторону кассету. Нет, Фраус пытался, разумеется, участвовать в процессе наравне с Моррисом, но и за самое священное свое сокровище держался мертвой хваткой, что не позволяло ему работать в полную силу. Однако Моррис не спорил. Для него-то все было привычно: жрецам традиционно отводилась совершенно иная роль в этом мире. И Фраус с радостью шел на сделку с совестью, пусть даже ранее боролся он совсем за другое. Обстоятельства менялись, а Моррис, так или иначе, заслужил свое бремя. Расплата за прошлую жизнь.
Вот только в свете стремительно меняющихся обстоятельств Фраус совершенно забыл о времени, которое когда-то ничего не значило для шиида, но с недавних пор начало постепенно проникать в их сознание. Спешка уже давно стала постоянным спутником новоиспеченного верховного жреца, стремившегося успеть все и сразу, и стоило утомленному тяжелой работой Фраусу немного замедлиться, как последствия не заставили себя ждать.
Потерявшие бдительность от усталости после перетаскивания очередной партии черных предметов, они не заметили, что на внешней городской стене зашевелилась темная тень, доселе незаметно скрывающаяся возле каменного бортика. Она бродила по периметру города уже давно, выглядывая в пустыне признаки какого-либо движения, и наконец отыскала желаемое. Она видела далеко за дюнами поблескивающую точку и видела, как эта точка взмыла высоко в воздух. Она не знала, хорошо это или плохо, и как раз собиралась это обсудить, но неожиданно обнаружила, что обсуждать взлет точки не с кем. Верховный жрец куда-то успел сбежать за время бури, а члены Круга не подходили для подобных обсуждений.
Тень искала Фрауса и в городе, и, поднимаясь на стены, на всех направлениях от города. Она проверяла алтарь, убеждаясь, что погибших шиида не объявлялось, и снова возвращалась к своим поискам с неослабевающим упорством, так напоминающим ей прежнюю ее работу. Она не верила, что Фрауса могли похитить, зато охотно верила в очередную авантюру верховного жреца, и вот теперь ее опасения подтвердились.
Стоило поторопиться. Спуститься вниз и настигнуть Фрауса, пока он снова не сбежал вместе со своим сообщником. А потом серьезно поговорить. Очень серьезно.
Прискорбно, но таков был вечный удел первого и единственного советника.
***
- Еще совсем немного, - оптимизму Морриса оставалось только позавидовать. К сожалению, у Фрауса уже не было сил даже на это.
- Остановись ненадолго, - верховный жрец опустился на песок, переводя дыхание, и осмотрел руки, покрытые грязно-серыми узорами. Скоро они окончательно почернеют, но Фрауса такая ерунда уже давно перестала волновать. Кассету надлежало вернуть на ее законное место в комнате верховного жреца, и до тех пор он не собирался расставаться с ней ни на мгновение.
- Конечно, о жрец, - Моррис упал рядом на колени и вскинул руки к Солиусу, впадая в привычное состояние транса.
Фраус отполз подальше от сумасшедшего союзника и повернулся к яме с обломками, рассчитывая поверхностно изучить ее содержимое. Он не имел ни малейшего понятия, когда в следующий раз ему представится такая возможность, и надеялся составить хоть какое-нибудь представление о назначении странных блестящих предметов, однако, не успев даже взглянуть на них, понял, что уже упустил свой шанс. Вдоль городской стены быстрым шагом шел один из жрецов. И шел он, совершенно очевидно, именно к Фраусу.
К своему стыду, за все время правления новый верховный жрец так и не научился более-менее уверенно различать подчиненных. Это казалось совсем несложным делом, но все равно он продолжал упорно путать членов Круга, безошибочно выделяя из их ряда лишь своего советника. Фраус мог с легкостью узнать Пиения в огромной толпе или кромешной темноте – настолько четко отпечатался его узор в сознании верховного жреца. А уж на открытом пространстве да под светом Солиуса…
Фраус торопливо поднялся на ноги. Усталости и след простыл.
- Исчезнуть в столь тревожное время? – Пиений явно был раздражен. – Какая причина могла бы скрываться за подобным поступком?
- Моррис, - едва смог выдавить из себя Фраус, безуспешно стараясь загородить собой сверкающие «кости».
- Моррис? – советник перевел взгляд на второго шиида. Тот никак не отреагировал на свое имя, продолжая бесцельно размахивать в воздухе руками. – Опасный спутник, особенно сейчас. Так что тебя сподвигло объединиться с ним? И что за штуки вы притащили сюда?
- Он ворвался в храм во время бури, - Фраус не видел смысла во вранье. Все равно Пиений всегда без малейших трудностей раскрывал его ложь. – Кричал что-то о чудовище…
- Чудовище! – взвыл Моррис и начал ожесточенно рыть песок возле ног, но в себя так и не пришел.
Фраус вздрогнул и понизил голос:
- Кричал, что буря уничтожит чудовище. Рассказывал, что кидался в него камнями. Умолял меня помочь добить его. О Шиида… Я решил, что он окончательно спятил.
- Так оно и есть, - Пиений неожиданно улыбнулся с изрядной долей ехидства. – Это в самом деле он выкрал статуи?
- А кто же еще? – Фраус оглянулся на безумца и отошел еще на шаг подальше. – Он сделал из них оружие. Кидал в чудовище.
- Глупец! – советник рассмеялся, к огромному облегчению Фрауса. Угроза пока что миновала. – Конечно, он не мог сделать оружие из любой другой статуи, ему нужно было пустить на камни именно священные скульптуры Виерена! Какой талант наживать врагов. Но неужели ты ему поверил?
- У меня не было выбора, - удрученно признался верховный жрец. – Мне пришлось пойти на это, чтобы он успокоился. Мне пришлось пойти за ним.
- А это? – Пиений указал на кассету в руке Фрауса. – Тоже он упросил тебя взять?
Фраус прижал кассету к груди:
- Нет. Я сам… на всякий случай.
Пиений хмыкнул, но ничего не ответил.
- Я думал, что «чудовище», если оно существует, может быть связано с пришельцами. И надеялся проверить мое предположение с ксситой. Но мы опоздали. «Чудовище», чем бы оно ни было, улетело.
- Я видел, - советник взглянул в небо. – Значит, чудовищем была та маленькая точка?
- Получается, что так, - Фраус ласково потер кассету и отошел в сторону от ямы, демонстрируя Пиению обломки. – Я все же добежал до того места, где оно сидело и нашел там эти штуки. Много штук. Мы перенесли сюда сколько смогли, но там и еще остались.
- Это я тоже видел, - подтвердил Пиений. – Вот только совершенно не понимаю, что ты задумал.
- Так в этом и проблема, - Фраус подцепил один из обломков и с трудом вытащил его наружу. – Я тоже не понимаю. Я думаю, при должном старании им можно найти применение. И, возможно, они как-то связаны с пришельцами. Или ксситой. Или подземельем кссит. Или они все вместе связаны, но я не знаю как. Просто решил спрятать, пока буря не разметала их по всей пустыне, и рассмотреть их получше. Вдруг они помогут нам?
- А не навлекут ли они на нас опасность? – Пиений осмотрел странную штуку и постучал по ней пальцем. Звук получился громким и неожиданно звонким. – Ты же не знаешь, с чем имеешь дело.
- Не знаю, - Фраус аккуратно опустил обломок назад. – Но мы и так уже находимся под целым ворохом разного рода опасностей. Одной больше, одной меньше…
Моррис неожиданно прекратил свое бормотание, и Фраус инстинктивно повернулся. За ним повернулся Пиений и тихо зашипел от досады.
Перед ними стоял шиида с красными полосками. Само по себе вмешательство рядового члена Круга в конфиденциальный разговор верховного жреца с советником уже доставляло ряд определенных неудобств, но у Пиения, в отличие от его воспитанника, проблем с идентификацией жрецов никогда не возникало. И злость его была вызвана тем фактом, что на их голову по всем законам подлости свалился Виерен, находившийся всего в шаге от объекта своей ненависти.
- Во славу Шиида, - голос Виерена не выражал ничего, кроме глубокой скорби. Ему было совершенно безразлично, чем занимались Фраус с Пиением под стенами города. Он оплакивал безвозвратно сгинувшие статуи. – Я так никого и не нашел.
И его нельзя было упрекнуть в недостаточном усердии. Виерен шел по следу Морриса с целеустремленностью первоклассной ищейки, пока буря не вынудила его прервать погоню, и намеревался возобновить поиски сразу же после того, как уляжется ветер, но потерял направление и чуть было не заблудился в песках. В город ему удалось вернуться лишь чудом и – увы! – налегке.
- Я бежал за этим ничтожеством так быстро, как только мог, но буря оказалась быстрее! – Виерен закрыл глаза руками и едва слышно захныкал. – Как мне хочется верить, что она пожрала Морриса с костями! Скажите мне, что это так!
- Меня? – удивленно протянул Моррис. – Почему меня?
- Вот болван! – Пиений бессильно сжал кулаки.
Виерен опустил руки и уставился на безумца, распластавшегося возле его ног. Некоторое время на лице жреца было только удивление, но через несколько мгновений губы Виерена разошлись в яростном оскале.
- Так это ты?!
- Я? – Моррис все еще ничего не понимал.
- Ты! – Виерен набросился на Морриса и схватил его за шею. – Ты осквернил мои статуи! Где они?! Где?!
Моррис что-то прохрипел, пытаясь отцепить от себя руки озверевшего члена Круга, но ничего членораздельного произнести не смог.
- Остановись! Именем Солиуса, остановись! – испуганный Фраус кинулся к Виерену и вместе с Пиением смог оттащить брыкающегося жреца от Морриса, хоть и не без труда.
- Где они?! – продолжал выть Виерен, силясь вырваться и снова повторить свое нападение. – Куда ты их дел?! Они целы?!
Моррис просипел несколько междометий, восстанавливая дыхание, и пополз прочь от обидчика. Увидев, что цель снова отдаляется, Виерен вскрикнул и пнул Пиения, надеясь вырваться из захвата. Советник зарычал от боли и еще сильнее сдавил руку убитого горем скульптора, одновременно повиснув на нем. Не удержавшийся на ногах Виерен рухнул на песок и издал вопль, полный отчаяния:
- Что он с ними сделал? Что? Сколько же я над ними работал… все впустую.
- Да, он повинен во всех своих преступлениях, - миролюбиво заверил жреца Пиений, ни на секунду не ослабляя хватку. – И статуи, вероятно, утеряны безвозвратно, но…
Протяжный стон Виерена перебил советника, но тот продолжил, как ни в чем не бывало:
- … он приложил все усилия, чтобы искупить вину. Здесь, в этой яме, лежит дар, который он предложил Кругу. Ценный и редкий дар, которым он, по решению верховного жреца заслужил себе прощение.
Фраус вопросительно взглянул на Пиения, однако тот целиком сосредоточился на гипнозе скульптора и ничего не заметил.
- Что там? – всхлипнул Виерен. – Что-то, что может превзойти мои статуи? Такое возможно?
- Сам убедись, - Пиений осторожно отпустил жреца, внимательно следя за каждым его движением. Фраус сделал то же самое, смутно догадываясь о планах советника и надеясь, что ошибается в своих догадках.
Виерен же ни о чем не догадывался. Любопытство взяло верх, и он, потирая изрядно помятые руки, подошел к яме и застыл на краю в изумлении.
- Что это?
- Это невероятно редкий материал, - Пиений тоже подошел к краю ямы и с благоговением протянул руки к черным обломкам. – Он раздобыл их, когда понял, что натворил. Он как раз хотел преподнести их тебе, чтобы ты мог восстановить статуи и украсить наш город истинными произведениями искусства, но не успел.
Виерен присел на краю ямы и зачарованно потянулся к темной, гладкой поверхности неизвестного материала. На несколько минут он совершенно выпал из реальности, тщательно изучая неожиданно доставшийся ему подарок, и Фраус тут же воспользовался этим, прошептав Пиению:
- Что ты делаешь? Ты не можешь отдать ему это.
- Я и не собираюсь, - так же шепотом ответил тот. – По крайней мере, все. Но часть все-таки отдать придется. Или ты знаешь другие способы избавиться от него?
Фраус знал, но делиться ими с советником не желал. Пусть прошло уже немало времени, иногда перед глазами верховного жреца все еще стояли кривые, уродливые скалы и раздавленные тела шиида под ними – памятник жестокости Пиения. Ему не хотелось допускать появление новых жертв. Память о кровавой революции по-прежнему была отвратительна Фраусу. И как бы ни хотелось ему приберечь все имеющиеся обломки для себя, другого способа откупиться от скандалиста-Виерена действительно не было.
- Хорошо, - скрепя сердце согласился верховный жрец, с сожалением глядя на яму. – Только немного.
- Это дар всему нашему Кругу, но ты можешь взять себе для новых статуй несколько кусочков, - Пиений снова обратился к скульптору.
- Любых? – повернулся Виерен. Теперь он выглядел почти счастливым.
- Любых, - кивнул Пиений. – Но только несколько. Верховный жрец желает пустить их на нужды всего нашего народа, и для этих целей ему потребуются многие из них.
- Конечно, я не возьму больше необходимого, - трясущимися руками Виерен начал извлекать из ямы обломки. Он уже забыл и о Моррисе, и об утерянных творениях. Сейчас перед ним маячили перспективы будущих шедевров с новым, таинственным и неизвестным, и от того таким притягательным материалом. Мысленно он уже расчертил проект новой парной статуи для ворот, величественной и прекрасной, и теперь двигался по обозначенному пути, не замечая ничего вокруг.
- Заканчивай и иди в храм, - приказал Фраусу Пиений и наконец смог облегченно выдохнуть.
Бросив последний взгляд на увлеченного скульптора, советник направился ко входу в город, отметив про себя, что Морриса и след простыл. Оно и к лучшему. Хоть бы он вообще больше не появлялся.
Фраус все понял с полуслова. Ему и самому требовалось многое обсудить, причем немедленно, но оставлять Виерена наедине с обломками, добытыми таким трудом, верховному жрецу совершенно не хотелось. А значит, приходилось ждать, пока требовательная душа творца не перещупает каждый кусочек в яме и не выберет наиболее ценные, с ее точки зрения, из них.
И ждать приходилось до мучительного долго.
***
Прошла, казалось, вечность, пока ненасытный Виерен наконец не удовлетворил свои запросы и не ушел в мастерскую, нагруженный новым материалом на пределе сил и возможностей. Фраус заботливо засыпал песком яму и отправился на встречу с Пиением, искренне надеясь, что скульптору – или Моррису! - не придет в голову наведаться к ней с повторным визитом. Конечно, где-то далеко отсюда еще оставалась кучка обломков, к которой верховный жрец надеялся попозже все-таки вернуться, но она не отменяла уже потраченные усилия, да и благотворительная раздача сокровищ иных цивилизаций в его планы не входила.
Советника Фраус, к своему удивлению, отыскал не на вершине храма, а в собственной же комнате, куда заглянул, намереваясь вернуть кассету на постамент. Пиений стоял возле окна, бесцельно рассматривая окрестности.
- Он успокоился. Хочется верить, - Фраус положил кассету на место и устало взял в руки белый кристалл. Никакой ценности атрибут верховного жреца для него не представлял, но традиции есть традиции. И традиции не принимали правителя шиида в сером цвете.
- Хорошо, - Пиений оторвался от окна. – А теперь еще раз расскажи, что вы с Моррисом видели.
Фраус охотно исполнил распоряжение советника, коротко пересказав все события, начиная с ворвавшегося в храм безумца и заканчивая ямой, наполненной загадочными предметами.
- Он… оно… они могут вернуться? - Фраус рассчитывал, что Пиений с легкостью сориентируется в сложившейся ситуации, но, к огромному разочарованию верховного жреца, советник только неопределенно пожал плечами.
- Не имею ни малейшего понятия, - Пиений и сам не был рад своему незнанию. – О Шиида, никто не имеет. И это ужасно.
- То есть, ты думаешь, что они могли бы нам помочь? – воспрял духом Фраус.
- Да нет же. Ужасно не то, что они улетели, а то, что мы не представляем, вернутся ли они. И хуже всего то, что мы до сих пор ничего не знаем об их намерениях.
Фраус расстроено опустил плечи и прижал к груди руки с ненавистным кристаллом.
- Ты разобрался, что это за штуки? – советник или не заметил огорчения Фрауса, или проигнорировал.
- Нет. Да у меня и времени не было. Мы поняли только, что они большие, тяжелые и не поддаются нашей магии.
- Ничего удивительного. Надо будет взглянуть на них поближе, когда остальные немного успокоятся, - под «остальными» Пиений подразумевал только некоторых, но Фраус его отлично понял. – Так значит, ты думаешь, что «чудовище» Морриса и пришельцы связаны?
- Доказательств у меня нет, однако совпадение слишком странное, - верховный жрец грустно вздохнул. – Может, я и ошибаюсь, но будет проще считать, что они связаны.
«Проще» не значит «правильнее», но тут Пиений был вынужден согласиться с Фраусом. Если бы он пытался удержать в голове сразу две чужеродные угрозы, определенно сошел бы с ума и отправился бы искать врагов в пустыне вместе с Моррисом.
- Тогда отбросим вариант с «чудовищем» и остановимся на чужаках - подытожил Пиений. – Они либо вернутся, либо нет. Они либо опасны, либо нет. Если они опасны, то будет лучше, если они продолжат держаться отсюда как можно дальше.
- А если они дружелюбны, то лучше бы они вернулись, - гнул свою линию Фраус. – Потому что Солиус все еще движется, и я это вижу. И скоро это увидят все, если еще не увидели. И, к сожалению, с этим мы точно ничего сделать не можем.
Оставался, правда, вариант, что даже дружелюбные пришельцы никак не смогли бы помочь шиида решить проблему Солиуса, но эту мысль Фраус усиленно пытался отогнать от себя. Слишком уж ощутимо от нее веяло безысходностью.
- Если они действительно опасны и скоро вернутся, чтобы напасть на нас, мы сможем дать им отпор, - уверенно продолжил верховный жрец, все еще подсознательно надеясь переманить советника на сторону своих убеждений. – Нас много и многие из нас – маги. А их только трое.
- Они могут прийти с подкреплением, - возразил Пиений.
- А у нас, зато, Источник есть, - парировал Фраус.
- Так у них, может, тоже, - не сдавался советник.
Фраус на секунду замолчал, но сразу же оживился:
- А Моррис? Моррис нападал на их… летающего монстра… в одиночку и остался жив.
Пиений попытался ответить, и тут же снова оказался перебит вошедшим в раж Фраусом:
- И потом, они говорили с нами! Говорили, я слышал! Это был язык с касити, тут я точно не ошибаюсь! Зачем им пытаться что-то говорить, если они хотели напасть? Зачем им вообще заходить в город и собирать целую толпу шиида, если они хотят напасть?
- Откуда я знаю?! – советник едва смог вставить слово. – Откуда я знаю их порядки или привычки?
- Никаких привычек! – остановить верховного жреца уже было невозможно. – Они хотели поговорить, но у них не получилось. Они, должно быть, ищут способ. А у меня он уже есть. Надо только попытаться их вернуть сюда, и все будет хорошо!
- Да заткнись ты! – рявкнул Пиений.
Словесный поток резко оборвался. Фраус отпрянул от советника, бессознательно сжимая кристалл в кулаке и испуганно хлопая глазами.
Пиений выпрямился и окатил Фрауса ледяным взглядом. Оратор сжался еще сильнее и попятился к выходу. Против этого приема он был совершенно безоружен.
- Успокоился? – безжизненная интонация Пиения не предвещала ничего хорошего. – Вот и замечательно. Посиди, отдохни. Вернемся к этой теме, когда будешь способен думать.
Советник прошествовал мимо Фрауса к выходу из комнаты, не проронив больше ни слова. Собрание было окончено.
***
И хотя снаружи Пиений был демонстративно холоден, внутри он буквально кипел от гнева. Дело серьезное, даже слишком серьезное, а этот идиот по-прежнему витает где-то в своих иллюзиях! И чем он отличается от Мериана, по большому счету?
Ситуацию усугублял тот факт, что Фраус не владел всей информацией и, охваченный своими идеями, не позволил Пиению ее изложить, оставшись в счастливом неведении. Раньше бы это обеспокоило советника, но сейчас он решил придержать имеющиеся сведения при себе, пока кураж Фрауса не пройдет. Было слишком опасно стимулировать этого болвана на более активные поиски пришельцев, к которым тот непременно приступил бы, стоило бы ему узнать, что на самом деле времени у шиида меньше, чем они думали изначально.
Существенно меньше.
Это озарение настигло Пиения в пещере Источника, во время поиска Фрауса. Новых смертей не было уже давно, и последний ритуал перерождения остался в далеком прошлом, но недавние события навели советника на мысль, что было бы неплохо проверить алтарь. Привычным уже жестом Пиений отбросил заслонку, закрывающую темную пещеру Источника от света Солиуса. Если бы в Источнике таилась чья-нибудь погибшая душа, она бы переродилась в нового шиида, стоило только свету коснуться алтаря, но Источник был пуст, и это было хорошо. Плохо было другое. Яркие лучи падали на самый край треснувшей поверхности алтаря.
Пиений не мог не заметить этого. От своего прошлого рода деятельности он унаследовал редкую наблюдательность. И в тот момент, стоя возле священного Источника, он осознал, что для гибели шиида не требовалось окончательное исчезновение Солиуса, которое могло бы произойти еще очень нескоро. Достаточно было лишь потери освещенности алтаря.
И если бы пугающее движение Солиуса продолжилось, это могло бы случиться уже в обозримом будущем.
***
С яростью Пиения могло посостязаться только отчаяние Фрауса, забившегося в угол своей комнаты и в тревоге прислушивающегося к каждому шороху, доносившемуся из коридора. Отступиться от своих планов он не мог, но и рассчитывать на чью-либо поддержку, как оказалось, тоже. Не то, чтобы верховный жрец всерьез рассматривал советника в качестве надежного союзника, но, по крайней мере, полагал, что мечтать не вредно.
Похоже, все-таки вредно.
Никаким секретом тот факт, что Пиений всегда работает только по своим правилам, не был. Фраус уяснил это еще до революции и как-то умудрялся уживаться все это время под прямым руководством амбициозного напарника, даже не испытывая особого дискомфорта. У них были общие цели и относительно одинаковый взгляд на градоустройство, и, следовательно, не было поводов для препирательств. До настоящего момента.
А теперь Фраус чувствовал себя до крайности одиноким. Он не мог ожидать помощи от членов Круга, где все были себе на уме. Даже фанатично преданный верховному жрецу Карлис, способный одним своим появлением посеять хаос. Даже обычно сговорчивый Сойрус, склонный в стрессовой ситуации впадать в бессмысленное словоблудие.
И что же теперь? Искать союзников на стороне? Среди простых шиида? Где шанс промахнуться выше, чем заплутать в пустыне в разгар бури?
Безусловно, так. Если только не обратиться за помощью к тому, кто уже смог показать себя полезным. К кому-то достаточно наивному, чтобы поверить в ложь даже такого бездарного лжеца, как Фраус. К кому-то не слишком умному.
Фраус знал, кем Моррис был в прошлой жизни. И втайне жалел некогда великого, в определенном смысле, шиида, который теперь опустился до такого состояния. Может, он это и заслужил, Фраус не спорил. Личность Мериана оставалась противоречивой для всех, кто его помнил, а таких было не слишком-то много. Но никто не смел отрицать его заслуги, даже Пиений, питающий особо глубокую ненависть к прошлому верховному жрецу. И сейчас Моррис мог искупить свои старые грехи. Послужить на благо народа шиида.
Фраус не горел особым желанием просить о помощи безумца, но выбора у него не оставалось. Отчасти он и себя ощущал безумным. Но внутреннее чутье подсказывало, что пришельцы – тот самый шанс, за который следовало бы уцепиться.
А Пиений в это время мог заниматься, чем ему заблагорассудится, лишь бы не мешал.
Часть 12. Concordia discors
Concordia discors - cогласие противоречий
Следующие двое суток Изабель из комнаты выходила только на обед, чтобы не умереть с голоду. Любые попытки со стороны коллег разговорить начальницу пресекались полным отсутствием с ее стороны желания поддерживать контакт. Даже вечно фонтанирующий инициативами Себастьян был вынужден опустить руки после того, как Изабель, раздраженная постоянными домогательствами лейтенанта, пригрозила запросить штраф на его имя. Оливия же с Бруно перешли в режим бездействия еще раньше. Работа на «Редитусе», лишенная руководства, окончательно встала.
Зато в голове Изабель она не прекращалась ни на секунду. Ей предстояло сделать выбор. Изучение черных существ могло начаться двумя способами: либо «Редитус» пытается найти к ним подход в естественных условиях и подвергает себя риску, либо работа проводится в контролируемых условиях, но тогда риску подвергаются уже сами существа. Идеальным вариантом стала бы комбинация этих способов, позволяющая более комплексно и безопасно исследовать инопланетян, однако это неизбежно привело бы к затягиванию экспедиции на неопределенные сроки, чему, с большой долей вероятности, никто бы из членов экипажа не обрадовался.
Изабель внимательно просмотрела записи с ментальных шлемов и с наружной камеры челнока, но ничего кардинально нового не увидела. По всем признакам существо, атаковавшее Бруно, принадлежало к тому же биологическому виду, что и обитатели поселения. У него не было полосок, оно применяло зачатки теле- и пирокинеза, но, по большому счету, ничем не отличалось от своих более дружелюбных сородичей. Следовательно, стоило держать в голове эту их видовую особенность, тем более, если будет планироваться повторный контакт. И, опять же, как к этому отнесется команда «Редитуса»? Одного авторитета руководителя экспедиции однозначно не хватило бы, чтобы подавить бунт на корабле.
Изабель всегда объективно оценивала ситуацию и понимала, что лишних людей на борту нет. А значит, каждый из них заслуживал, как минимум, того, чтобы его мнение было выслушано и учтено. К какому бы заключению ни пришла Изабель, итоговое решение все равно оставалось за коллективом.
В результате, после двух дней молчания, так и не определившись с собственной позицией, она объявила об экстренном собрании. На повестке дня стояла дальнейшая судьба экспедиции.
Конференц-зал на «Редитус» всегда считался самой скромной и редко посещаемой частью станции, хотя со своими функциями он справлялся исправно. Обычно в нем не было нужды: в команде, начисто лишенной представлений о субординации, все совещания предпочитали проводить в столовой или комнате отдыха. Однако в текущей ситуации Изабель настояла на проведении собрания по всем формальным правилам, рассчитывая запротоколировать его ход и результаты, чтобы иметь возможность при необходимости предоставить их «Паксу». Данные о новой форме жизни уже были переданы на базу, но никакой ответной реакции пока что не последовало. Впрочем, Изабель и не рассчитывала ни на что, кроме сухих отписок. «Пакс» не проявлял бурный интерес к находкам, не представляющим реальной практической пользы для человечества.
В назначенное время все члены команды стянулись в конференц-зал. Никто не задавал вопросов и не пытался начать разговор. Одного взгляда на Изабель было достаточно, чтобы понять, что вопросы излишни. Ученая почти не спала в течение последних двух дней, проводя все время за справочной литературой, пытаясь заочно получить хоть какую-то информацию об инопланетянах с применением уже имеющихся сведений, и выглядела соответствующе. Чувствовала себя примерно также. И настроение у нее было такое же.
– Позвольте, я обойдусь без ненужных предисловий, - сразу перешла к делу Изабель. – Вы все в курсе текущих событий, и никаких новых сведений за прошедшее время у меня не появилось. Могу лишь подвести общий итог: мы столкнулись с условно разумными инопланетными существами, обладающими определенным вокабулярным аппаратом, гипотетическими «магическими» способностями, хотя этот термин еще требует уточнения, и владеющими орудиями труда. По ряду внешних признаков они близки к людям, соответственно, их можно считать гуманоидами, но и отличий у них тоже хватает. Вероятнее всего они появились уже после нашего переселения, по крайней мере, никаких намеков на подобных существ в ранней литературе я не нашла. Прилетели они с другого космического объекта или возникли в результате спонтанных мутаций из животных Терры? Как они способны выживать в непригодных для жизни условиях, без воды? Чем они питаются, какой у них общественный строй, чем можно объяснить их необычные способности? Мне неизвестно. К сожалению, таких данных у нас нет. Но я бы очень хотела, чтобы они появились.
Изабель сделала короткую паузу и в сотый раз пробежала глазами по листу бумаги с многочисленными пометками. Она постаралась подготовиться к собранию, но особой необходимости в шпаргалке не видела. Листок выполнял в большей степени функцию психологической поддержки.
- Я бы хотела провести ряд дополнительных исследований. Сами по себе они не ответят на все вопросы, но дадут более или менее достаточную информацию для «Пакса», которую можно будет использовать для организации повторной, «прицельной» экспедиции.
Или не дадут. Этот вариант развития событий нельзя было отрицать, но можно было не упоминать.
- Проанализировав все имеющиеся у меня данные, а также возможности нашей техники, я наметила несколько способов выхода из сложившейся ситуации. Во-первых, мы можем, используя челнок, еще раз высадиться на поверхность Терры и попробовать изучить существ в привычной для них обстановке. Возможно, попытаться наладить с ними примитивный способ общения, более детально изучить их поселение. Этот путь я бы, конечно, не назвала оптимальным. Он трудоемок с технической точки зрения, сопряжен со значительными рисками и малоинформативен по сравнению с альтернативами, хотя сведения, которые мы можем получить путем осторожного наблюдения за повседневной жизнью инопланетян, несомненно, представляют огромную ценность для нас. К сожалению, преимущественно теоретическую ценность, а этого не хватит, чтобы убедить «Пакс» в полезности нашей находки.
Экипаж «Редитуса» по-прежнему сохранял молчание. Изабель их понимала. Она бы и сама не рискнула перебить себя в своем нынешнем состоянии, но все же тишина угнетала.
- Во-вторых, мы можем произвести захват существа на борт станции. У нас есть стерильный бокс в пределах медицинского пункта и организовать на его базе камеру для изоляции объекта было бы несложно. Подобрать необходимый уровень освещенности, состав воздуха, влажность и прочие параметры вполне реально, хотя это требует крайне аккуратного подхода к вопросу. Безусловно, в данном случае у нас будут развязаны руки, и мы сможем работать в том направлении, в котором нам удобнее, однако возникнут вопросы этического характера, поскольку речь будет идти об экспериментах на разумных существах. Помимо этого, мы, вероятно, ухудшим отношения с исследуемым видом. Это не очень хорошо, учитывая, на что они способны. Способ, конечно, грубый, я бы даже назвала его варварским, хотя и эффективный.
Оливия едва заметно кивнула головой, но не проронила ни слова.
- Третий и, на мой взгляд, самый лучший метод включает в себя комбинацию первых двух в тех или иных пропорциях. Полагаю, для вас не секрет, что чаще всего наука движется как раз этим путем. При излишне поспешных действиях мы обязательно совершим непоправимые ошибки, но если будем действовать не торопясь, достаточно гибко подстраиваясь под меняющуюся ситуацию, результат превзойдет все наши ожидания. Возможно, мы даже запустим цепочку настолько далеко идущих последствий, что наши имена окажутся вписаны в историю человечества. Есть лишь один спорный момент: время. У нас мало времени. Экспедиция длится уже три месяца, и бесконечно затягивать ее мы не можем. У нас банально не хватит ресурсов. И я сейчас говорю не только о топливе и провианте, но и о человеческих ресурсах.
Изабель снова сделала паузу. Она подошла к тому моменту, который не хотела, но была обязана озвучить, и теперь в горле стоял комок.
- Мы все устали. Три месяца вдали от дома мне тоже дались нелегко. Отсюда следует последний вариант, который я бы не стала ставить в один ряд с предыдущими, однако он есть. Вернуться на базу. Я пойму ваше желание завершить экспедицию прямо сейчас, потому что вы, вероятно, уже догадались, что первые два варианта неприемлемы ни для «Пакса», ни для нас в связи с их абсолютным несовершенством. Если подходить к решению возникшей проблемы максимально научно, то мы обязаны избрать третий способ, сколько бы неудобств для нас он ни сулил. И, повторяю, я пойму, если вы не захотите участвовать в этом. Вы не обязаны. Если мы не сможем достигнуть единой позиции в данном вопросе - вернемся на Мадженду. На худой конец, у меня есть связи в Министерстве Науки, и я всегда смогу прибегнуть к ним, чтобы надавить на «Пакс» и выслать внеплановый отряд научных сотрудников на Терру.
Изабель попыталась оптимистично улыбнуться, но улыбка получилась блеклая. У ученой не было ни малейшей уверенности в своей последней фразе. Связи-то, разумеется, присутствовали, куда же без них, однако едва ли одного лишь Министерства Науки Республики хватило бы, чтобы повлиять на титаническую международную научную базу Альянса. Даже в самом лучшем случае отряд научных сотрудников выслали бы лишь через несколько месяцев. Сейчас «Пакс» направил все силы на организацию ночной экспедиции «Нордет», несомненно важной и нужной, а также очень дорогостоящей. Изабель это тоже понимала и не оспаривала право Тондекса на изучение своей бывшей территории. Там вполне могло найтись что-то поинтереснее и посущественнее черных человечков «Редитуса». И все же, утешительного в этом факте было мало.
Изабель устало закрыла лицо руками, потерла переносицу и закончила:
- Пожалуй, все. Я открыта для обсуждений.
В конференц-зале повисла тишина. Оливия неуверенно взглянула на Себастьяна, но тот лишь пожал плечами и показал пальцем на сестру. Как и всегда. Интересно, научится ли он когда-нибудь принимать решения самостоятельно?
Оливия заметила, что в убедительной речи Изабель фигурировал один спорный момент и решила первым делом обратить общее внимание на него. Она сделала глубокий вдох, набираясь смелости, и задала вопрос:
- Не хочу ставить под сомнение ваши слова, но вы уверены, что ваших связей в Министерстве хватит, чтобы хоть как-нибудь серьезно повлиять на «Пакс»?
Осведомленность Оливии пошатнула иллюзию контроля ситуации. Это было ожидаемо: медицина входила в структуру Миннауки. Конечно же, единственный врач «Редитуса» должен был ориентироваться в организационных нюансах научной сферы Альянса.
Изабель слегка нахмурилась, но соврать второй раз не смогла:
- Не могу гарантировать это. Попыток я в любом случае не оставлю.
- Ясно, - Оливия опустила голову.
Она была заинтересована в изучении черных человечков и во многом разделяла взгляды Изабель. Но одновременно с этим имела полное представление о моральном духе экипажа, серьезно подорванном агрессией со стороны инопланетян. В идеале, Оливия проголосовала бы за возвращение на Мадженду и непродолжительный отдых, но лишь при условии, что повторная экспедиция в максимально полном составе и с максимально передовым оборудованием будет собрана в кратчайшие сроки. Да вот только кто предоставит им такой идеал?
Все упиралось во время. А время играло против планов Изабель. И, к сожалению, против надежд Оливии.
- В таком случае, если вы хотите знать мое мнение, - она приняла решение и слегка повысила голос, - я согласна задержаться здесь. Я тоже хочу прикоснуться к неизведанному.
Изабель едва заметно улыбнулась. Она рассчитывала на поддержку Оливии и была благодарна своей бывшей студентке. Девушка определенно делала большие успехи в науке. Если продолжит в таком же духе, лет через пятнадцать вполне сможет возглавить какой-нибудь научный центр.
- Очень хорошо, - несмотря на приподнявшееся настроение Изабель, ее голос оставался по-прежнему лишенным любых эмоций. – Следующий?
Следующим оказался Себастьян. Ему по большому счету было абсолютно все равно, что делать дальше. Если бы экипаж принял решение сворачивать экспедицию, Себастьян без лишних споров смирился бы с этим и вернулся бы к полицейской работе. Нудной, но относительно спокойной. Для борьбы с рутиной он получил членство в трех литературно-театральных кружках и проводил там все свободное время, поэтому смерть от скуки ему не грозила.
Продление экспедиции тоже имело свои плюсы. На Терре недостатка в приключениях однозначно не было. Особенно для энергичного Себастьяна. Лейтенант легко и непринужденно адаптировался к изменившимся условиям существования и даже не испытывал особой потребности в отдыхе, потому что не успевал уставать. Может его неусидчивость и действовала на нервы остальным членам экипажа, сам Себастьян никакого дискомфорта от нее не испытывал и мог экспедировать неограниченно долгое время.
Самостоятельно дать ответ на вопрос собрания он так и не осмелился: подождал сестру, всегда принимавшую более взвешенные и благоразумные решения. А затем незамедлительно последовал за ней:
- Я с вами. Куда Лив, туда и я.
Изабель слегка покачала головой, но не стала возражать. Несерьезность Себастьяна рано или поздно могла кончиться не очень хорошо, однако в данный момент существенной роли это не играло.
- Принято, - Изабель слегка запнулась. – Последний голос?
Все члены экипажа синхронно посмотрели на Бруно, но тот, как будто этого не заметил, изучал с отсутствующим выражением лица противоположную стену конференц-зала.
- Бруно, - тихим шепотом окликнула Оливия.
- Да слышу я, - пилот потянулся было за сигаретой в нагрудный карман, но, едва прикоснувшись к металлическому стержню, отдернул руку. – У меня же есть право обдумать ситуацию, верно?
- Конечно, - Изабель готова была ждать столько, сколько потребуется, если это поможет делу. Уже один тот факт, что категоричный отказ пока не прозвучал, обнадеживал.
- Тогда я им воспользуюсь, - Бруно снова погрузился в мысли.
Ему было о чем подумать. Инстинкт самосохранения выл сиреной, призывая зарубить на корню нелепую авантюру раз уж все равно предоставилась такая возможность, и лишь гигантским усилием воли Бруно удалось подавить панику. Если бы его ответ не был решающим, он, скорее всего, рискнул бы пойти на сделку с совестью, но сейчас, когда от последнего голоса зависела судьба экспедиции, Бруно чувствовал себя чуть ли не предателем.
Отказ от задуманного расстроил бы Бель. Вероятно, стал бы для нее целой трагедией. И что бы там она ни говорила, виновник трагедии вряд ли мог в дальнейшем рассчитывать на благосклонность с ее стороны, поэтому обида Бель в планы Бруно никак не входила.
«Но это же не значит, что надо сломя голову нестись исполнять приказы какой-то бабы из-за надуманных чувств? Медленная и мучительная смерть в пустыне, быстрая и мучительная смерть в руках инопланетных извергов, инфаркт от нервных потрясений в сорок лет…»
Бруно скрипнул зубами. При таком раскладе он в любом случае оказался бы в проигрыше, следовательно, стоило взглянуть на ситуацию под другим углом. Все-таки не самое подходящее время он выбрал, чтобы бросить курить.
Изабель молча наблюдала, как пилот вытащил сигарету и после секундного колебания включил ее. В конференц-зале курение было запрещено, но в текущей ситуации она решила закрыть глаза на нарушение дисциплины, опять же, если это поможет делу. Если не поможет… что ж, ей еще предоставится возможность выписать парочку штрафов Бруно после окончания экспедиции. Или парочку десятков штрафов. Может, это будет не очень красиво, но по крайней мере справедливо: количество проступков пилота измерялось не десятками, а сотнями. И Изабель сейчас была не в том настроении, чтобы нянчиться с экипажем.
- Даже не знаю, - Бруно, к счастью, не мог прочитать мысли начальницы. Ему хватало собственных. – Даже не знаю, где ты еще сможешь найти такого дурака, который согласится сажать челнок в таких отвратительных условиях. Который согласится слетать на эту трижды проклятую планету. И уж тем более, который согласится иметь дело с этими трижды проклятыми черными уродами. Я вообще не знаю ни одного такого же кретина как я, который на это подпишется.
Сигарета, наконец-то, дала именно тот эффект, который Бруно от нее ожидал. Наверное, свою роль сыграли несколько дней воздержания, но сейчас это было неважно. Инстинкт самосохранения затих, настроение улучшилось, и даже перспектива возвращения на Терру уже не казалась настолько пугающей. Более того, Бруно понял, что тоскливая Мадженда, населенная воспоминаниями о бывшей жене, не так уж и притягательна, чтобы стремиться туда.
А еще он чувствовал себя хозяином положения и мог немного поиздеваться над своими коллегами. Имел право.
- Поэтому вряд ли ты во всем Альянсе найдешь второго такого пилота, и твоя повторная экспедиция будет обречена на провал. Но если уж речь зашла об истории человечества, то я хочу, чтобы мое имя тоже было вписано туда и при этом шло первым номером. Это все не для протокола, разумеется. А для протокола – запиши, что я в деле. Все равно без меня вы не справитесь.
- Спорное утверждение, - впервые позволила себе возразить Изабель.
- Сейчас передумаю, - подзарядившись, Бруно выключил сигарету и еще сильнее обнаглел.
- Поздно, твое согласие уже учтено. На этом объявляю собрание закрытым, - Изабель демонстративно медленно отключила микрофон и облегченно выдохнула. – Спасибо всем за поддержку.
- Всегда пожалуйста, - Себастьян вскочил из-за стола и отвесил поклон. – Если еще потребуется кого-нибудь поддержать, Несравненный Себ к вашим услугам.
- Несравненный Себ может немного помолчать? – Изабель потерла виски. Голова раскалывалась. Бессонные ночи давали о себе знать.
- И это несравненному Себу тоже по силам, - радостно объявил Себастьян и, одернутый Оливией, плюхнулся на место.
- Прежде чем переходить к решительным действиям, предлагаю отдохнуть еще пару дней, - Изабель уже не обращала внимание на лейтенанта. – А затем соберемся снова, уже в неформальной обстановке, и обсудим план повторной высадки на Терру. Все согласны?
Никто не возражал.
- Тогда все свободны.
- Обед? – поинтересовался Себастьян.
- На ваше усмотрение, я не голодна, - больше всего на свете Изабель сейчас хотела рухнуть в кровать и отключиться. – Ждите меня в лучшем случае к ужину. Или к завтраку.
- Ладно, нам больше достанется. Пошли, Лив, - лейтенант снова вскочил, схватил сестру за руку и потащил прочь из комнаты.
- Подожди! – не ожидающая такого поворота Оливия чуть не рухнула со стула и рефлекторно засеменила за Себастьяном. – Руку оторвешь!
- Пришьешь, делов-то, - бросил через плечо Несравненный Себ. – Тебя же этому учили в Академии?
- Я – инфекционист, - Оливия с трудом освободилась от хватки брата. – Дурак.
- Инфекционист-дурак? Какая-то новая степень? - Себастьян пулей выскочил из конференц-зала, уворачиваясь от подзатыльника Оливии. – Догоняй!
Изабель проводила драчунов взглядом и снова потерла виски:
- Просила же не шуметь. И что за люди?
- Голова болит? – поинтересовался Бруно.
- У меня все сейчас болит, - Изабель не была настроена на дискуссии. Заряд бодрости иссяк окончательно. Третья кружка фирина кончила свое действие. – Просто не трогайте меня до завтра, хорошо?
Бруно поднял руки:
- Как прикажешь, Бель. По итогам собрания было принято официальное решение не трогать руководителя экспедиции до завтра. Внесешь в протокол?
- Издеваешься? – беззлобно уточнила Изабель.
- Мне можно. Я, между прочим, добровольно согласился подвергнуть свою жизнь кошмарному риску. Совсем с ума сошел, не иначе.
- Заметно, - согласилась Бель. – Раз хамишь начальству.
- Да нет, это-то как раз мое нормальное состояние, - Бруно встал из-за стола. – Ты идешь?
- Иду, - Изабель поднялась и тут же рефлекторно вцепилась в край стола, чувствуя, как конференц-зал медленно начинает вращаться вокруг нее. – Или нет.
- Что-то случилось? – в голосе пилота мелькнуло легкое беспокойство.
- Голова закружилась, - Изабель отпустила стол, постепенно приходя в себя. – Надо больше спать.
- Да уж, - Бруно изучающе рассматривал Бель, убеждаясь, что она не собирается упасть в обморок. – Завязывай с фирином, серьезно тебе говорю.
- А ты завязывай с сигаретой, - ученая направилась к выходу из комнаты. – Я тоже серьезно. В конференц-зале курение, кстати, всегда было запрещено.
- Да в экипаже никто больше и не курит, - обиделся пилот. – Для меня одного все запреты написаны.
- Не мной, попрошу заметить, - не сдавалась Изабель. – Это политика «Пакса».
Бруно пробурчал несколько ругательств в адрес международной базы, но спорить с Бель прекратил. Все равно это было бесполезно.
Свет в конференц-зале погас. Собрание закончилось.
Зато в голове Изабель она не прекращалась ни на секунду. Ей предстояло сделать выбор. Изучение черных существ могло начаться двумя способами: либо «Редитус» пытается найти к ним подход в естественных условиях и подвергает себя риску, либо работа проводится в контролируемых условиях, но тогда риску подвергаются уже сами существа. Идеальным вариантом стала бы комбинация этих способов, позволяющая более комплексно и безопасно исследовать инопланетян, однако это неизбежно привело бы к затягиванию экспедиции на неопределенные сроки, чему, с большой долей вероятности, никто бы из членов экипажа не обрадовался.
Изабель внимательно просмотрела записи с ментальных шлемов и с наружной камеры челнока, но ничего кардинально нового не увидела. По всем признакам существо, атаковавшее Бруно, принадлежало к тому же биологическому виду, что и обитатели поселения. У него не было полосок, оно применяло зачатки теле- и пирокинеза, но, по большому счету, ничем не отличалось от своих более дружелюбных сородичей. Следовательно, стоило держать в голове эту их видовую особенность, тем более, если будет планироваться повторный контакт. И, опять же, как к этому отнесется команда «Редитуса»? Одного авторитета руководителя экспедиции однозначно не хватило бы, чтобы подавить бунт на корабле.
Изабель всегда объективно оценивала ситуацию и понимала, что лишних людей на борту нет. А значит, каждый из них заслуживал, как минимум, того, чтобы его мнение было выслушано и учтено. К какому бы заключению ни пришла Изабель, итоговое решение все равно оставалось за коллективом.
В результате, после двух дней молчания, так и не определившись с собственной позицией, она объявила об экстренном собрании. На повестке дня стояла дальнейшая судьба экспедиции.
***
Конференц-зал на «Редитус» всегда считался самой скромной и редко посещаемой частью станции, хотя со своими функциями он справлялся исправно. Обычно в нем не было нужды: в команде, начисто лишенной представлений о субординации, все совещания предпочитали проводить в столовой или комнате отдыха. Однако в текущей ситуации Изабель настояла на проведении собрания по всем формальным правилам, рассчитывая запротоколировать его ход и результаты, чтобы иметь возможность при необходимости предоставить их «Паксу». Данные о новой форме жизни уже были переданы на базу, но никакой ответной реакции пока что не последовало. Впрочем, Изабель и не рассчитывала ни на что, кроме сухих отписок. «Пакс» не проявлял бурный интерес к находкам, не представляющим реальной практической пользы для человечества.
В назначенное время все члены команды стянулись в конференц-зал. Никто не задавал вопросов и не пытался начать разговор. Одного взгляда на Изабель было достаточно, чтобы понять, что вопросы излишни. Ученая почти не спала в течение последних двух дней, проводя все время за справочной литературой, пытаясь заочно получить хоть какую-то информацию об инопланетянах с применением уже имеющихся сведений, и выглядела соответствующе. Чувствовала себя примерно также. И настроение у нее было такое же.
– Позвольте, я обойдусь без ненужных предисловий, - сразу перешла к делу Изабель. – Вы все в курсе текущих событий, и никаких новых сведений за прошедшее время у меня не появилось. Могу лишь подвести общий итог: мы столкнулись с условно разумными инопланетными существами, обладающими определенным вокабулярным аппаратом, гипотетическими «магическими» способностями, хотя этот термин еще требует уточнения, и владеющими орудиями труда. По ряду внешних признаков они близки к людям, соответственно, их можно считать гуманоидами, но и отличий у них тоже хватает. Вероятнее всего они появились уже после нашего переселения, по крайней мере, никаких намеков на подобных существ в ранней литературе я не нашла. Прилетели они с другого космического объекта или возникли в результате спонтанных мутаций из животных Терры? Как они способны выживать в непригодных для жизни условиях, без воды? Чем они питаются, какой у них общественный строй, чем можно объяснить их необычные способности? Мне неизвестно. К сожалению, таких данных у нас нет. Но я бы очень хотела, чтобы они появились.
Изабель сделала короткую паузу и в сотый раз пробежала глазами по листу бумаги с многочисленными пометками. Она постаралась подготовиться к собранию, но особой необходимости в шпаргалке не видела. Листок выполнял в большей степени функцию психологической поддержки.
- Я бы хотела провести ряд дополнительных исследований. Сами по себе они не ответят на все вопросы, но дадут более или менее достаточную информацию для «Пакса», которую можно будет использовать для организации повторной, «прицельной» экспедиции.
Или не дадут. Этот вариант развития событий нельзя было отрицать, но можно было не упоминать.
- Проанализировав все имеющиеся у меня данные, а также возможности нашей техники, я наметила несколько способов выхода из сложившейся ситуации. Во-первых, мы можем, используя челнок, еще раз высадиться на поверхность Терры и попробовать изучить существ в привычной для них обстановке. Возможно, попытаться наладить с ними примитивный способ общения, более детально изучить их поселение. Этот путь я бы, конечно, не назвала оптимальным. Он трудоемок с технической точки зрения, сопряжен со значительными рисками и малоинформативен по сравнению с альтернативами, хотя сведения, которые мы можем получить путем осторожного наблюдения за повседневной жизнью инопланетян, несомненно, представляют огромную ценность для нас. К сожалению, преимущественно теоретическую ценность, а этого не хватит, чтобы убедить «Пакс» в полезности нашей находки.
Экипаж «Редитуса» по-прежнему сохранял молчание. Изабель их понимала. Она бы и сама не рискнула перебить себя в своем нынешнем состоянии, но все же тишина угнетала.
- Во-вторых, мы можем произвести захват существа на борт станции. У нас есть стерильный бокс в пределах медицинского пункта и организовать на его базе камеру для изоляции объекта было бы несложно. Подобрать необходимый уровень освещенности, состав воздуха, влажность и прочие параметры вполне реально, хотя это требует крайне аккуратного подхода к вопросу. Безусловно, в данном случае у нас будут развязаны руки, и мы сможем работать в том направлении, в котором нам удобнее, однако возникнут вопросы этического характера, поскольку речь будет идти об экспериментах на разумных существах. Помимо этого, мы, вероятно, ухудшим отношения с исследуемым видом. Это не очень хорошо, учитывая, на что они способны. Способ, конечно, грубый, я бы даже назвала его варварским, хотя и эффективный.
Оливия едва заметно кивнула головой, но не проронила ни слова.
- Третий и, на мой взгляд, самый лучший метод включает в себя комбинацию первых двух в тех или иных пропорциях. Полагаю, для вас не секрет, что чаще всего наука движется как раз этим путем. При излишне поспешных действиях мы обязательно совершим непоправимые ошибки, но если будем действовать не торопясь, достаточно гибко подстраиваясь под меняющуюся ситуацию, результат превзойдет все наши ожидания. Возможно, мы даже запустим цепочку настолько далеко идущих последствий, что наши имена окажутся вписаны в историю человечества. Есть лишь один спорный момент: время. У нас мало времени. Экспедиция длится уже три месяца, и бесконечно затягивать ее мы не можем. У нас банально не хватит ресурсов. И я сейчас говорю не только о топливе и провианте, но и о человеческих ресурсах.
Изабель снова сделала паузу. Она подошла к тому моменту, который не хотела, но была обязана озвучить, и теперь в горле стоял комок.
- Мы все устали. Три месяца вдали от дома мне тоже дались нелегко. Отсюда следует последний вариант, который я бы не стала ставить в один ряд с предыдущими, однако он есть. Вернуться на базу. Я пойму ваше желание завершить экспедицию прямо сейчас, потому что вы, вероятно, уже догадались, что первые два варианта неприемлемы ни для «Пакса», ни для нас в связи с их абсолютным несовершенством. Если подходить к решению возникшей проблемы максимально научно, то мы обязаны избрать третий способ, сколько бы неудобств для нас он ни сулил. И, повторяю, я пойму, если вы не захотите участвовать в этом. Вы не обязаны. Если мы не сможем достигнуть единой позиции в данном вопросе - вернемся на Мадженду. На худой конец, у меня есть связи в Министерстве Науки, и я всегда смогу прибегнуть к ним, чтобы надавить на «Пакс» и выслать внеплановый отряд научных сотрудников на Терру.
Изабель попыталась оптимистично улыбнуться, но улыбка получилась блеклая. У ученой не было ни малейшей уверенности в своей последней фразе. Связи-то, разумеется, присутствовали, куда же без них, однако едва ли одного лишь Министерства Науки Республики хватило бы, чтобы повлиять на титаническую международную научную базу Альянса. Даже в самом лучшем случае отряд научных сотрудников выслали бы лишь через несколько месяцев. Сейчас «Пакс» направил все силы на организацию ночной экспедиции «Нордет», несомненно важной и нужной, а также очень дорогостоящей. Изабель это тоже понимала и не оспаривала право Тондекса на изучение своей бывшей территории. Там вполне могло найтись что-то поинтереснее и посущественнее черных человечков «Редитуса». И все же, утешительного в этом факте было мало.
Изабель устало закрыла лицо руками, потерла переносицу и закончила:
- Пожалуй, все. Я открыта для обсуждений.
В конференц-зале повисла тишина. Оливия неуверенно взглянула на Себастьяна, но тот лишь пожал плечами и показал пальцем на сестру. Как и всегда. Интересно, научится ли он когда-нибудь принимать решения самостоятельно?
Оливия заметила, что в убедительной речи Изабель фигурировал один спорный момент и решила первым делом обратить общее внимание на него. Она сделала глубокий вдох, набираясь смелости, и задала вопрос:
- Не хочу ставить под сомнение ваши слова, но вы уверены, что ваших связей в Министерстве хватит, чтобы хоть как-нибудь серьезно повлиять на «Пакс»?
Осведомленность Оливии пошатнула иллюзию контроля ситуации. Это было ожидаемо: медицина входила в структуру Миннауки. Конечно же, единственный врач «Редитуса» должен был ориентироваться в организационных нюансах научной сферы Альянса.
Изабель слегка нахмурилась, но соврать второй раз не смогла:
- Не могу гарантировать это. Попыток я в любом случае не оставлю.
- Ясно, - Оливия опустила голову.
Она была заинтересована в изучении черных человечков и во многом разделяла взгляды Изабель. Но одновременно с этим имела полное представление о моральном духе экипажа, серьезно подорванном агрессией со стороны инопланетян. В идеале, Оливия проголосовала бы за возвращение на Мадженду и непродолжительный отдых, но лишь при условии, что повторная экспедиция в максимально полном составе и с максимально передовым оборудованием будет собрана в кратчайшие сроки. Да вот только кто предоставит им такой идеал?
Все упиралось во время. А время играло против планов Изабель. И, к сожалению, против надежд Оливии.
- В таком случае, если вы хотите знать мое мнение, - она приняла решение и слегка повысила голос, - я согласна задержаться здесь. Я тоже хочу прикоснуться к неизведанному.
Изабель едва заметно улыбнулась. Она рассчитывала на поддержку Оливии и была благодарна своей бывшей студентке. Девушка определенно делала большие успехи в науке. Если продолжит в таком же духе, лет через пятнадцать вполне сможет возглавить какой-нибудь научный центр.
- Очень хорошо, - несмотря на приподнявшееся настроение Изабель, ее голос оставался по-прежнему лишенным любых эмоций. – Следующий?
Следующим оказался Себастьян. Ему по большому счету было абсолютно все равно, что делать дальше. Если бы экипаж принял решение сворачивать экспедицию, Себастьян без лишних споров смирился бы с этим и вернулся бы к полицейской работе. Нудной, но относительно спокойной. Для борьбы с рутиной он получил членство в трех литературно-театральных кружках и проводил там все свободное время, поэтому смерть от скуки ему не грозила.
Продление экспедиции тоже имело свои плюсы. На Терре недостатка в приключениях однозначно не было. Особенно для энергичного Себастьяна. Лейтенант легко и непринужденно адаптировался к изменившимся условиям существования и даже не испытывал особой потребности в отдыхе, потому что не успевал уставать. Может его неусидчивость и действовала на нервы остальным членам экипажа, сам Себастьян никакого дискомфорта от нее не испытывал и мог экспедировать неограниченно долгое время.
Самостоятельно дать ответ на вопрос собрания он так и не осмелился: подождал сестру, всегда принимавшую более взвешенные и благоразумные решения. А затем незамедлительно последовал за ней:
- Я с вами. Куда Лив, туда и я.
Изабель слегка покачала головой, но не стала возражать. Несерьезность Себастьяна рано или поздно могла кончиться не очень хорошо, однако в данный момент существенной роли это не играло.
- Принято, - Изабель слегка запнулась. – Последний голос?
Все члены экипажа синхронно посмотрели на Бруно, но тот, как будто этого не заметил, изучал с отсутствующим выражением лица противоположную стену конференц-зала.
- Бруно, - тихим шепотом окликнула Оливия.
- Да слышу я, - пилот потянулся было за сигаретой в нагрудный карман, но, едва прикоснувшись к металлическому стержню, отдернул руку. – У меня же есть право обдумать ситуацию, верно?
- Конечно, - Изабель готова была ждать столько, сколько потребуется, если это поможет делу. Уже один тот факт, что категоричный отказ пока не прозвучал, обнадеживал.
- Тогда я им воспользуюсь, - Бруно снова погрузился в мысли.
Ему было о чем подумать. Инстинкт самосохранения выл сиреной, призывая зарубить на корню нелепую авантюру раз уж все равно предоставилась такая возможность, и лишь гигантским усилием воли Бруно удалось подавить панику. Если бы его ответ не был решающим, он, скорее всего, рискнул бы пойти на сделку с совестью, но сейчас, когда от последнего голоса зависела судьба экспедиции, Бруно чувствовал себя чуть ли не предателем.
Отказ от задуманного расстроил бы Бель. Вероятно, стал бы для нее целой трагедией. И что бы там она ни говорила, виновник трагедии вряд ли мог в дальнейшем рассчитывать на благосклонность с ее стороны, поэтому обида Бель в планы Бруно никак не входила.
«Но это же не значит, что надо сломя голову нестись исполнять приказы какой-то бабы из-за надуманных чувств? Медленная и мучительная смерть в пустыне, быстрая и мучительная смерть в руках инопланетных извергов, инфаркт от нервных потрясений в сорок лет…»
Бруно скрипнул зубами. При таком раскладе он в любом случае оказался бы в проигрыше, следовательно, стоило взглянуть на ситуацию под другим углом. Все-таки не самое подходящее время он выбрал, чтобы бросить курить.
Изабель молча наблюдала, как пилот вытащил сигарету и после секундного колебания включил ее. В конференц-зале курение было запрещено, но в текущей ситуации она решила закрыть глаза на нарушение дисциплины, опять же, если это поможет делу. Если не поможет… что ж, ей еще предоставится возможность выписать парочку штрафов Бруно после окончания экспедиции. Или парочку десятков штрафов. Может, это будет не очень красиво, но по крайней мере справедливо: количество проступков пилота измерялось не десятками, а сотнями. И Изабель сейчас была не в том настроении, чтобы нянчиться с экипажем.
- Даже не знаю, - Бруно, к счастью, не мог прочитать мысли начальницы. Ему хватало собственных. – Даже не знаю, где ты еще сможешь найти такого дурака, который согласится сажать челнок в таких отвратительных условиях. Который согласится слетать на эту трижды проклятую планету. И уж тем более, который согласится иметь дело с этими трижды проклятыми черными уродами. Я вообще не знаю ни одного такого же кретина как я, который на это подпишется.
Сигарета, наконец-то, дала именно тот эффект, который Бруно от нее ожидал. Наверное, свою роль сыграли несколько дней воздержания, но сейчас это было неважно. Инстинкт самосохранения затих, настроение улучшилось, и даже перспектива возвращения на Терру уже не казалась настолько пугающей. Более того, Бруно понял, что тоскливая Мадженда, населенная воспоминаниями о бывшей жене, не так уж и притягательна, чтобы стремиться туда.
А еще он чувствовал себя хозяином положения и мог немного поиздеваться над своими коллегами. Имел право.
- Поэтому вряд ли ты во всем Альянсе найдешь второго такого пилота, и твоя повторная экспедиция будет обречена на провал. Но если уж речь зашла об истории человечества, то я хочу, чтобы мое имя тоже было вписано туда и при этом шло первым номером. Это все не для протокола, разумеется. А для протокола – запиши, что я в деле. Все равно без меня вы не справитесь.
- Спорное утверждение, - впервые позволила себе возразить Изабель.
- Сейчас передумаю, - подзарядившись, Бруно выключил сигарету и еще сильнее обнаглел.
- Поздно, твое согласие уже учтено. На этом объявляю собрание закрытым, - Изабель демонстративно медленно отключила микрофон и облегченно выдохнула. – Спасибо всем за поддержку.
- Всегда пожалуйста, - Себастьян вскочил из-за стола и отвесил поклон. – Если еще потребуется кого-нибудь поддержать, Несравненный Себ к вашим услугам.
- Несравненный Себ может немного помолчать? – Изабель потерла виски. Голова раскалывалась. Бессонные ночи давали о себе знать.
- И это несравненному Себу тоже по силам, - радостно объявил Себастьян и, одернутый Оливией, плюхнулся на место.
- Прежде чем переходить к решительным действиям, предлагаю отдохнуть еще пару дней, - Изабель уже не обращала внимание на лейтенанта. – А затем соберемся снова, уже в неформальной обстановке, и обсудим план повторной высадки на Терру. Все согласны?
Никто не возражал.
- Тогда все свободны.
- Обед? – поинтересовался Себастьян.
- На ваше усмотрение, я не голодна, - больше всего на свете Изабель сейчас хотела рухнуть в кровать и отключиться. – Ждите меня в лучшем случае к ужину. Или к завтраку.
- Ладно, нам больше достанется. Пошли, Лив, - лейтенант снова вскочил, схватил сестру за руку и потащил прочь из комнаты.
- Подожди! – не ожидающая такого поворота Оливия чуть не рухнула со стула и рефлекторно засеменила за Себастьяном. – Руку оторвешь!
- Пришьешь, делов-то, - бросил через плечо Несравненный Себ. – Тебя же этому учили в Академии?
- Я – инфекционист, - Оливия с трудом освободилась от хватки брата. – Дурак.
- Инфекционист-дурак? Какая-то новая степень? - Себастьян пулей выскочил из конференц-зала, уворачиваясь от подзатыльника Оливии. – Догоняй!
Изабель проводила драчунов взглядом и снова потерла виски:
- Просила же не шуметь. И что за люди?
- Голова болит? – поинтересовался Бруно.
- У меня все сейчас болит, - Изабель не была настроена на дискуссии. Заряд бодрости иссяк окончательно. Третья кружка фирина кончила свое действие. – Просто не трогайте меня до завтра, хорошо?
Бруно поднял руки:
- Как прикажешь, Бель. По итогам собрания было принято официальное решение не трогать руководителя экспедиции до завтра. Внесешь в протокол?
- Издеваешься? – беззлобно уточнила Изабель.
- Мне можно. Я, между прочим, добровольно согласился подвергнуть свою жизнь кошмарному риску. Совсем с ума сошел, не иначе.
- Заметно, - согласилась Бель. – Раз хамишь начальству.
- Да нет, это-то как раз мое нормальное состояние, - Бруно встал из-за стола. – Ты идешь?
- Иду, - Изабель поднялась и тут же рефлекторно вцепилась в край стола, чувствуя, как конференц-зал медленно начинает вращаться вокруг нее. – Или нет.
- Что-то случилось? – в голосе пилота мелькнуло легкое беспокойство.
- Голова закружилась, - Изабель отпустила стол, постепенно приходя в себя. – Надо больше спать.
- Да уж, - Бруно изучающе рассматривал Бель, убеждаясь, что она не собирается упасть в обморок. – Завязывай с фирином, серьезно тебе говорю.
- А ты завязывай с сигаретой, - ученая направилась к выходу из комнаты. – Я тоже серьезно. В конференц-зале курение, кстати, всегда было запрещено.
- Да в экипаже никто больше и не курит, - обиделся пилот. – Для меня одного все запреты написаны.
- Не мной, попрошу заметить, - не сдавалась Изабель. – Это политика «Пакса».
Бруно пробурчал несколько ругательств в адрес международной базы, но спорить с Бель прекратил. Все равно это было бесполезно.
Свет в конференц-зале погас. Собрание закончилось.
Часть 13. Suum cuique
Suum cuique - каждому свое
Народ шиида ждал. Не суетился, не тревожился, просто ждал. Пусть тема чудовищ и пришельцев постоянно всплывала в разговорах, абсолютное большинство простых жителей города все же не видело смысла впадать в панику из-за сущностей, недоступных их пониманию, и приняло коллективное решение вернуться к обычной размеренной жизни и довериться воле Круга. Единичные истерички и паникеры, не справляясь с эмоциями, периодически пытались нарушить привычный ход вещей, но быстро подавлялись более уравновешенными сородичами и ненадолго успокаивались. Совсем уж исключительные личности предпринимали попытки расшевелить жрецов в храме и потребовать от них вменяемых объяснений, но в результате получили только несколько публичных судебных процессов, инициированных вспыльчивым Праутом. Все виновники были направлены на исправительные работы и вскоре расстались с амбициями, смирившись с бессмысленностью своих претензий.
Все потому, что Круг безмолвствовал. Не из-за злого умысла, а исключительно от бессилия. Жрецы могли спорить на неофициальных встречах столько, сколько их душам было угодно, но ни одна из этих бесед не доходила до народа, потому что верховный жрец закрылся в себе и ни с кем не поддерживал контакт. Фраус как будто полностью отошел от дел шиида, формально сохраняя за собой верховенство, и уединился в своей комнате. Любой из членов Круга, пытавшийся заговорить с ним, натыкался на одну и ту же фразу: «Мне нужно подумать», и уходил ни с чем. Жрецы, в конце концов, заподозрили, что Фраусу нужна помощь в раздумьях, и попытались привлечь к делу советника, но…
Обнаружили, что советник пропал.
Не с концами, конечно. Пиений всплывал то в одной части города, то в другой, то возле стен, то в некотором отдалении от них – в пустыне. В храме он не появлялся вовсе. Жрецам иногда удавалось поймать его, однако мольбы о помощи оставались неуслышанными: Пиений вежливо, но твердо давал понять, что верховный жрец, в общем-то, в состоянии разобраться со своими мыслями сам, в то время как советнику – неожиданность! – тоже нужно подумать. Желательно, одному.
Это тревожило. Члены Круга начали догадываться, что их лидеры поссорились, но пока не понимали из-за чего. Зато прекрасно понимали, что они выбрали самое неподходящее время для ссоры. Время, когда шиида, наоборот, стоило бы объединиться перед неизвестным и пугающим, а не ругаться и не выяснять отношения. Даже фанатичный Карлис и упрямый Праут согласились с этим утверждением и присоединились к миротворческому движению. В ходе короткого, но весьма результативного обсуждения, жрецы пришли к выводу, что неплохо было бы перехватить инициативу, и прямым ходом направились к Фраусу для серьезного разговора, но по прибытии обнаружили занятную вещь.
Верховный жрец тоже пропал.
Фраус крался к выходу из города. Он порывался осуществить задуманное уже давно, но боялся лишний раз высунуться за порог собственной комнаты, опасаясь нарваться на Пиения. Страх, отчасти иррациональный, отчасти вполне обоснованный, сковывал верховного жреца по рукам и ногам, не давая собраться с мыслями, а тут еще и остальные члены Круга упорно действовали Фраусу на нервы, еще сильнее нагнетая обстановку. Бывали моменты, когда лишь тончайшие ниточки самообладания удерживали его от соблазна рассказать наконец всю правду или, может быть, даже истину жрецам, нарушив все планы Пиения. Не из-за злости или мстительности, а просто потому, что дальнейшее молчание наедине со своими мыслями казалось Фраусу невыносимым.
Но он продолжал молчать, сдерживаемый остатками здравомыслия. Он понимал, что правда все равно всплывет на поверхность в самом скором времени, и страстно ждал этого момента. Было очевидно: Круг что-то заподозрил. Оставалось только дотерпеть до того мгновения, когда жрецы откроют для себя - и откроют без участия Фрауса – весь масштаб нависшей над ними угрозы. А после уже можно было и не скрываться.
Правда, вопрос взаимодействия с пришельцами все еще висел в воздухе, и Фраус резонно полагал, что Пиений непременно продавит свою позицию среди жрецов. При всем уважении к Моррису, союзник в политических делах из него был весьма посредственный. И в игре против советника у верховного жреца не было бы ни единого шанса, если бы только он не нашел каких-то чудесных доводов, каких-то волшебных аргументов…
Вот только где их искать?
Фраус мысленно возвращался к двум точкам, внушающим хоть какую-то надежду: недосягаемо далекой и опасной подземной библиотеке и к удобно расположенной, но от этого не менее опасной, ямке с черными обломками. Никаких гарантий ни тот, ни другой объект, разумеется, не давал, но выбирая между ними, верховный жрец все же склонялся к своему тайнику, как к месту менее изученному и более доступному. В результате, после долгого периода бездействия Фраус все же набрался смелости, собрал всю волю в кулак, прихватил кассету, с которой теперь не расставался ни на секунду, белый кристалл, чтобы уравновесить воздействие кассеты, и выскользнул из храма, твердо намереваясь закончить начатое. Он так и не смог детально изучить осколки, а вдруг как раз в них таился решающий ответ на все стоящие перед шиида вопросы?
Сильнее всего Фраус боялся, что за время его отсутствия кто-то успел похозяйничать в яме. Вполне вероятный вариант, если учесть, что о ее существовании, помимо самого верховного жреца, знали еще трое и легко при желании могли пустить информацию дальше. Что стоило Виерену вернуться за новым материалом для статуй и попутно растрепать всему Кругу о загадочной находке? Какая дикая глупость могла бы прийти в голову Морриса? Да какая угодно, но она бы все равно была меньшей из проблем на фоне того, что мог выкинуть Пиений, если бы, например, решил использовать яму с обломками для шантажа Фрауса.
Так или иначе, стоило перепрятать тайник. Если еще не поздно. Даже если бы на это ушли все остатки сил верховного жреца. А потом уже можно было бы взяться и за его изучение.
Но стоило Фраусу выйти за пределы безопасных стен и направиться к намеченному месту, как он понял, что снова опоздал. Возле ямы уже крутилась чья-то темная фигура.
Медленно, дыша через раз, верховный жрец направился к расхитителю, пытаясь на расстоянии угадать, кем бы тот мог оказаться. Красных полосок, вроде бы, видно не было, что несколько успокаивало. Неужели все-таки действительно Моррис? О Шиида, что ему нужно на этот раз?
- Назови свое имя, - Фраус попытался придать голосу твердость. Негоже, если верховный жрец трясется, словно раскаленный воздух в пустыне.
Шиида вздрогнул и повернулся. В руках он сжимал увесистый черный обломок, пытаясь то ли сломать, то ли согнуть его.
- Моррис, о верховный жрец.
Догадки Фрауса подтвердились. В целом, это было не настолько ужасно. Он все равно собирался поговорить с Моррисом, не хотел только тратить время на поиски безумца. И все же…
- Что ты делаешь здесь?
- Ты сказал, что мы создадим оружие из костей. Оружие, способное убить монстра. И вот я здесь. Создаю оружие, - Моррис воинственно взмахнул обломком и увлекаемый инерцией чуть не завалился на спину.
- Прекрасно! - Фраус притворился невероятно обрадованным подобным энтузиазмом. Если твой единственный помощник – сумасшедший, приходится подыгрывать ему во всем. – Но почему ты не позвал меня? Вдвоем создавать оружие проще.
- Прости, я пытался. Ты был в храме, а другие жрецы выгнали меня и запретили заходить туда. Что же мне было делать? Нельзя было медлить, нельзя! Чудовище же вернулось! Я поспешил сюда, как мог быстро, и взялся за создание оружия по моему разумению, как мог усердно.
У Фрауса на секунду перехватило дыхание.
- Погоди. Чудовище вернулось?
- Ты не знаешь? – на этот раз удивился Моррис. – О жрец, моя вина, я думал, Кругу уже известно, я же говорил им. Я видел его свет за песком. Оно упало с неба, как тогда, но гораздо ближе к нам. Я затаился и наблюдал, пока мог его видеть, но оно скрылось за теми холмами и сейчас прячется там, думая, что осталось незамеченным. Но это не так, и я атакую его сразу же, как освоюсь с новым оружием. Жрецы не слышали моих слов, и я оставил всякие попытки призвать их на помощь. Нельзя медлить! Оно может напасть на нас в любой момент!
У Фрауса закружилась голова. Он, конечно, надеялся, что «чудовище» вернется в пустыню, но не ожидал, что вернется настолько быстро. Верховный жрец не успел даже толком подготовиться к новой встрече с пришельцами, расстроенный недавними событиями. И что теперь было делать? Куда бежать? Решение требовалось принять незамедлительно, пока «монстр» опять куда-нибудь не улетел.
- Ты ведь не ошибся? – на всякий случай уточнил Фраус, судорожно продумывая дальнейшую тактику. – Это точно было оно?
- Оно! – завопил Моррис, размахивая обломком. – Я узнаю его даже с закрытыми глазами по тому рычанию, которое оно издает. Это оно, точно оно! Оно восстановило силы и сейчас сидит в засаде!
Моррис мог и фантазировать, Фраус этому не удивился бы, но проигнорировать такое заявление верховный жрец был не в состоянии. Потому что при любом раскладе существовала крохотная вероятность, что безумец говорит правду, и упустить такой шанс, не исключено даже, что последний для шиида, было бы преступлением против народа.
Делиться новостью со жрецами Фраусу не хотелось. Предугадать реакцию членов Круга было сложно, а вот реакцию Пиения – элементарно, и раз уж Фраус решил действовать без ведома советника, то не стоило подвергать затеянное предприятие лишнему риску. Верховный жрец уже пытался однажды добраться до «чудовища» и потерпел неудачу. Теперь же и в самом деле медлить было нельзя, в этом Фраус полностью разделял позицию Морриса.
Но что, если пришельцы повторно наведаются в город, пока верховный жрец будет гоняться за призрачным монстром?
Фраус беспомощно оглянулся на каменные стены и виднеющиеся вдалеке ворота. Пока там никого не было.
- Ты сказал, что оно рядом?
- Совсем близко, за теми холмами, - замахал рукой Моррис. – Кажется, достаточно одного прыжка, чтобы настигнуть нас. Оно и настигнет, если мы…
- Согласен, - Фраус устал сомневаться. Он чувствовал, что настало время действовать. Если «чудовище» и в самом деле скрывалось недалеко, он мог бы успеть оказаться во всех местах сразу, а значит тем более нельзя было тратить время на бесконечные раздумья. План можно сваять и по дороге, не в первый раз. А может даже удастся столкнуться с пришельцами в отдалении от города, если повезет. – Нельзя медлить! Хватай оружие и веди меня!
- Но… - Моррис недоуменно посмотрел на штуковину в своих руках. – Я все еще не до конца владею им. Как я могу им сражаться?
- Легко, - заверил его Фраус, вытаскивая из ямы самый маленький осколок. Для вида, а не для войны, разумеется. – Я помогу тебе. Я осмотрел эти кости и понял, что в них заключена великая сила. Я объясню тебе все по пути, только пошли скорее. Нельзя дать чудовищу собраться с силами для сокрушительного рывка!
«Что я несу?» - верховный жрец едва понимал собственный бред. Да в том и не было нужды. Моррис проникся уверенностью Фрауса и с пылающими глазами потянул верховного жреца за собой, бормоча какую-то нелепицу.
Стыдно. Глупо. Но что делать?
Когда речь идет о спасении шиида, все средства хороши.
У Пиения сложилась диаметрально противоположная ситуация. В отличие от Фрауса, он не страдал от недостатка помощников. Он с легкостью мог бы направить Круг в нужное русло или привлечь простой народ к новой революции, но придерживал эти идеи для самого крайнего случая. Все движения, направленные на обход верховного жреца, плохо отражались на репутации советника и, чего доброго, могли привести к слишком уж масштабным последствиям. Вплоть до смены пресловутого жреца. Оно, может, и неплохо бы, вот только кандидатов было не то, чтобы много…
И примерять на себя белый кристалл Пиению совершенно не хотелось.
Верховный жрец – сущность абсолютная. Корень шиида, средоточие всего – и плохого, и хорошего. Фигура, которую не задумываясь превознесут или низвергнут, в зависимости от положения дел. А дела шли далеко не самым лучшим образом, и цепляться в такое время за верховенство казалось не самой умной идеей.
Пиений опасался, что Фраус тоже дойдет до этой истины и сложит с себя полномочия. Громко или тайком, однако непременно сложит, особенно после таких потрясений. Махнет на все рукой и отправится осуществлять свой нелепый план по спасению народа в одиночку. Дурака-то не жалко, но вот что делать Кругу дальше?
В таких мыслях веселого было мало. Инициировать повторный разговор с Фраусом Пиений не хотел: все свелось бы к очередному спору. Потворствовать глупостям верховного жреца хотелось еще меньше: пойдешь у него на поводу, потом проблем не оберешься. Так может все-таки существовала хотя бы крохотная возможность переубедить упрямца?
Поэтому советник и блуждал по городу, подбирая наиболее веские доводы и оттачивая свой навык убалтывания собеседника. Он собирался приложить все усилия, чтобы восстановить мир и найти компромисс, но так увлекся формированием вербального арсенала, что опоздал. И сообщили об этом Пиению жрецы, полным составом отловившие его на окраине города:
- Верховный жрец ушел из храма!
- Куда? – не понял советник. Он пока еще не осознавал в полной мере масштаб катастрофы.
- Мы не знаем! – Улисс едва держался на ногах от тревоги.
- Беда не в том, что он ушел, а в том, когда он ушел, - обычно уравновешенный Сойрус сейчас заметно нервничал. – Когда Моррис снова объявился. Сумасшедший пытался убедить Праута, что чудовище вернулось, но был изгнан с позором.
- Потому что он говорил сущую чушь! – Праут кипел от гнева. – Как и всегда! Я бы даже не стал обращать внимание на его ересь…
- Прекрати, - вмешался Расстор. – Твое мнение нам известно, но мы сошлись на том, что слова Морриса надо проверить. И это более не подлежит обсуждению.
Праут прошептал несколько проклятий в сторону Расстора, но его никто не услышал, потому что Пиений наконец смог вернуть себе дар речи:
- Замолчите все!
Наступила тишина. Советник дождался, пока жрецы в большей или меньшей степени успокоятся, и приказал:
- Расскажите мне, во имя Шиида, что произошло. Только пусть говорит кто-то один.
- Конечно, - Сойрус с легкой неприязнью взглянул на Праута. – Я и пытался изложить полный ход событий. Моррис принесся – как и ранее – точно пустынный ветер и попытался влететь в храм, но столкнулся с охраной...
Пиений раздраженно потер руки. Взволнованный Сойрус мог вещать до следующей песчаной бури, а советнику почему-то казалось, что шиида не располагали таким количеством времени.
- Это я уже понял, - он оборвал оратора и тут же задал уточняющий вопрос: - Моррис говорил про чудовище?
- Да, будто бы оно вернулось, - подтвердил Праут. – На входе стояли я и Гериел. Но мы ему не поверили.
- Ты ему не поверил, - поправил вынужденного напарника Гериел. – А я созвал совет. Мы хотели видеть верховного жреца. Перед лицом возможной угрозы, после всего, что мы пережили, нам было нужно его слово. Он не смог бы дольше оставаться глухим. Мы пошли в его комнату, где он всегда и находился, но комната была пуста. И реликвии тоже пропали.
- Реликвии?
- Символ знаний и символ власти, - снова вклинился Сойрус. – Пластина под названием «ксита» и белый кристалл верховного жреца.
На фоне основной новости это заявление уже не удивляло. Как раз ничего странного в пропаже злополучной кситы вместе с Фраусом Пиений не видел. Было бы гораздо запутаннее, если бы верховный жрец вдруг ушел без своего главного сокровища, а так – налицо лишь очередное подтверждение худших опасений советника. Фраус тихо-мирно отправился реализовывать свои сумасбродные идеи. Прелестно.
- Вы видели какие-нибудь доказательства возвращения чудовища? – осведомился Пиений.
- Пока нет, - ответил Расстор. – Мы искали… да хоть кого-нибудь. Или тебя, или верховного жреца. Мы не знали и не знаем, что делать дальше.
- За всех-то не говори, - по-прежнему бунтовал Праут. – Я твердил и твержу: слушать лепет Морриса – зря тратить силы. Нам нужно сосредоточиться на обороне города от существующей опасности.
Пиений с большим трудом подавил в себе желание последовать примеру Фрауса и ломануться подальше от этого сборища скандалистов. Подальше от сборища, но поближе к верховному жрецу. Чтобы придушить того голыми руками.
Какую отвратительно сложную задачу Фраус подкинул своему советнику?
Так или иначе, Пиению требовалось время, чтобы осмыслить произошедшее и изменить план дальнейших действий. Время, которое ему вряд ли кто-то бы предоставил. Но выиграть несколько спокойных мгновений на раздумья советник пока еще мог.
- Идите на вершину, - распорядился Пиений, стараясь выглядеть максимально невозмутимым. – Я скоро буду.
- Точно ли? – усомнился Праут.
- Ты смеешь не верить словам второго шиида города?! – вылез взбешенный Карлис, до этого момента безмолвно охранявший авторитет своих кумиров.
- Молчать! – Пиений тоже начал закипать. – На вершину! Я скоро буду!
Неожиданно, однако вторая попытка сработала. Жрецы после короткого колебания медленно направились в сторону храма, ежесекундно оглядываясь. Конечно, надолго их терпения не хватило бы, но все же такой результат был лучше нулевого. Запасные планы требовали доработки.
Ведь ситуация менялась слишком стремительно, и для выживания народа Пиению пожертвовать пришлось бы многим. Например, своим сокровенным желанием оставаться в тени.
И к подобным жертвам нужна была основательная подготовка.
Пока каждый занимался своим делом, в город проник необычный гость, никем не замеченный и не услышанный. Серебристый шарик, размерами чуть меньше священных кристаллов, издавая тонкий дребезжащий звук, перелетел через стены, заглянул в дома шиида, облетел храм, задерживаясь возле окон и потолочных проемов, и проскользнул в узкую щель пещеры Источника. Пришелец старался избегать прямого контакта с обитателями города, и в этом ему помогали несовершенства слухового и зрительного аппаратов шиида. Высокое жужжание, исходившее от шарика, было недоступно для ушей горожан, а быстрые движения и малые размеры объекта затрудняли его визуализацию. Шиида могли бы заметить шарик, только если бы он завис прямо перед их лицом, но таинственный гость усердно избегал подобных ситуаций.
И то было к лучшему. Если бы Пиений мог взглянуть на картину своего мира со стороны, он бы пришел к такому выводу. Наскоро обдумав новый план действий, советник признал, что пришло время раскрыть карты. Дальше скрывать ворох проблем от Круга было бессмысленно. Пиений лишился поддержки Фрауса и теперь мог рассчитывать только на себя… и на горстку глупых жрецов.
Шумиху стоило ожидать страшную. Потребовались бы недюжинные силы, чтобы заставить Круг действовать хоть сколько-нибудь слаженно. А если вдруг на слухи и домыслы наложились бы новости об очередном неопознанном летающем объекте, организовать жрецов стало бы еще сложнее.
Но, к счастью, члены Круга не заметили шарик так же, как и любой другой шиида в городе, хотя вторженец, перебираясь через стены, пролетел в опасной близости от них. И то было к лучшему.
Все потому, что Круг безмолвствовал. Не из-за злого умысла, а исключительно от бессилия. Жрецы могли спорить на неофициальных встречах столько, сколько их душам было угодно, но ни одна из этих бесед не доходила до народа, потому что верховный жрец закрылся в себе и ни с кем не поддерживал контакт. Фраус как будто полностью отошел от дел шиида, формально сохраняя за собой верховенство, и уединился в своей комнате. Любой из членов Круга, пытавшийся заговорить с ним, натыкался на одну и ту же фразу: «Мне нужно подумать», и уходил ни с чем. Жрецы, в конце концов, заподозрили, что Фраусу нужна помощь в раздумьях, и попытались привлечь к делу советника, но…
Обнаружили, что советник пропал.
Не с концами, конечно. Пиений всплывал то в одной части города, то в другой, то возле стен, то в некотором отдалении от них – в пустыне. В храме он не появлялся вовсе. Жрецам иногда удавалось поймать его, однако мольбы о помощи оставались неуслышанными: Пиений вежливо, но твердо давал понять, что верховный жрец, в общем-то, в состоянии разобраться со своими мыслями сам, в то время как советнику – неожиданность! – тоже нужно подумать. Желательно, одному.
Это тревожило. Члены Круга начали догадываться, что их лидеры поссорились, но пока не понимали из-за чего. Зато прекрасно понимали, что они выбрали самое неподходящее время для ссоры. Время, когда шиида, наоборот, стоило бы объединиться перед неизвестным и пугающим, а не ругаться и не выяснять отношения. Даже фанатичный Карлис и упрямый Праут согласились с этим утверждением и присоединились к миротворческому движению. В ходе короткого, но весьма результативного обсуждения, жрецы пришли к выводу, что неплохо было бы перехватить инициативу, и прямым ходом направились к Фраусу для серьезного разговора, но по прибытии обнаружили занятную вещь.
Верховный жрец тоже пропал.
***
Фраус крался к выходу из города. Он порывался осуществить задуманное уже давно, но боялся лишний раз высунуться за порог собственной комнаты, опасаясь нарваться на Пиения. Страх, отчасти иррациональный, отчасти вполне обоснованный, сковывал верховного жреца по рукам и ногам, не давая собраться с мыслями, а тут еще и остальные члены Круга упорно действовали Фраусу на нервы, еще сильнее нагнетая обстановку. Бывали моменты, когда лишь тончайшие ниточки самообладания удерживали его от соблазна рассказать наконец всю правду или, может быть, даже истину жрецам, нарушив все планы Пиения. Не из-за злости или мстительности, а просто потому, что дальнейшее молчание наедине со своими мыслями казалось Фраусу невыносимым.
Но он продолжал молчать, сдерживаемый остатками здравомыслия. Он понимал, что правда все равно всплывет на поверхность в самом скором времени, и страстно ждал этого момента. Было очевидно: Круг что-то заподозрил. Оставалось только дотерпеть до того мгновения, когда жрецы откроют для себя - и откроют без участия Фрауса – весь масштаб нависшей над ними угрозы. А после уже можно было и не скрываться.
Правда, вопрос взаимодействия с пришельцами все еще висел в воздухе, и Фраус резонно полагал, что Пиений непременно продавит свою позицию среди жрецов. При всем уважении к Моррису, союзник в политических делах из него был весьма посредственный. И в игре против советника у верховного жреца не было бы ни единого шанса, если бы только он не нашел каких-то чудесных доводов, каких-то волшебных аргументов…
Вот только где их искать?
Фраус мысленно возвращался к двум точкам, внушающим хоть какую-то надежду: недосягаемо далекой и опасной подземной библиотеке и к удобно расположенной, но от этого не менее опасной, ямке с черными обломками. Никаких гарантий ни тот, ни другой объект, разумеется, не давал, но выбирая между ними, верховный жрец все же склонялся к своему тайнику, как к месту менее изученному и более доступному. В результате, после долгого периода бездействия Фраус все же набрался смелости, собрал всю волю в кулак, прихватил кассету, с которой теперь не расставался ни на секунду, белый кристалл, чтобы уравновесить воздействие кассеты, и выскользнул из храма, твердо намереваясь закончить начатое. Он так и не смог детально изучить осколки, а вдруг как раз в них таился решающий ответ на все стоящие перед шиида вопросы?
Сильнее всего Фраус боялся, что за время его отсутствия кто-то успел похозяйничать в яме. Вполне вероятный вариант, если учесть, что о ее существовании, помимо самого верховного жреца, знали еще трое и легко при желании могли пустить информацию дальше. Что стоило Виерену вернуться за новым материалом для статуй и попутно растрепать всему Кругу о загадочной находке? Какая дикая глупость могла бы прийти в голову Морриса? Да какая угодно, но она бы все равно была меньшей из проблем на фоне того, что мог выкинуть Пиений, если бы, например, решил использовать яму с обломками для шантажа Фрауса.
Так или иначе, стоило перепрятать тайник. Если еще не поздно. Даже если бы на это ушли все остатки сил верховного жреца. А потом уже можно было бы взяться и за его изучение.
Но стоило Фраусу выйти за пределы безопасных стен и направиться к намеченному месту, как он понял, что снова опоздал. Возле ямы уже крутилась чья-то темная фигура.
Медленно, дыша через раз, верховный жрец направился к расхитителю, пытаясь на расстоянии угадать, кем бы тот мог оказаться. Красных полосок, вроде бы, видно не было, что несколько успокаивало. Неужели все-таки действительно Моррис? О Шиида, что ему нужно на этот раз?
- Назови свое имя, - Фраус попытался придать голосу твердость. Негоже, если верховный жрец трясется, словно раскаленный воздух в пустыне.
Шиида вздрогнул и повернулся. В руках он сжимал увесистый черный обломок, пытаясь то ли сломать, то ли согнуть его.
- Моррис, о верховный жрец.
Догадки Фрауса подтвердились. В целом, это было не настолько ужасно. Он все равно собирался поговорить с Моррисом, не хотел только тратить время на поиски безумца. И все же…
- Что ты делаешь здесь?
- Ты сказал, что мы создадим оружие из костей. Оружие, способное убить монстра. И вот я здесь. Создаю оружие, - Моррис воинственно взмахнул обломком и увлекаемый инерцией чуть не завалился на спину.
- Прекрасно! - Фраус притворился невероятно обрадованным подобным энтузиазмом. Если твой единственный помощник – сумасшедший, приходится подыгрывать ему во всем. – Но почему ты не позвал меня? Вдвоем создавать оружие проще.
- Прости, я пытался. Ты был в храме, а другие жрецы выгнали меня и запретили заходить туда. Что же мне было делать? Нельзя было медлить, нельзя! Чудовище же вернулось! Я поспешил сюда, как мог быстро, и взялся за создание оружия по моему разумению, как мог усердно.
У Фрауса на секунду перехватило дыхание.
- Погоди. Чудовище вернулось?
- Ты не знаешь? – на этот раз удивился Моррис. – О жрец, моя вина, я думал, Кругу уже известно, я же говорил им. Я видел его свет за песком. Оно упало с неба, как тогда, но гораздо ближе к нам. Я затаился и наблюдал, пока мог его видеть, но оно скрылось за теми холмами и сейчас прячется там, думая, что осталось незамеченным. Но это не так, и я атакую его сразу же, как освоюсь с новым оружием. Жрецы не слышали моих слов, и я оставил всякие попытки призвать их на помощь. Нельзя медлить! Оно может напасть на нас в любой момент!
У Фрауса закружилась голова. Он, конечно, надеялся, что «чудовище» вернется в пустыню, но не ожидал, что вернется настолько быстро. Верховный жрец не успел даже толком подготовиться к новой встрече с пришельцами, расстроенный недавними событиями. И что теперь было делать? Куда бежать? Решение требовалось принять незамедлительно, пока «монстр» опять куда-нибудь не улетел.
- Ты ведь не ошибся? – на всякий случай уточнил Фраус, судорожно продумывая дальнейшую тактику. – Это точно было оно?
- Оно! – завопил Моррис, размахивая обломком. – Я узнаю его даже с закрытыми глазами по тому рычанию, которое оно издает. Это оно, точно оно! Оно восстановило силы и сейчас сидит в засаде!
Моррис мог и фантазировать, Фраус этому не удивился бы, но проигнорировать такое заявление верховный жрец был не в состоянии. Потому что при любом раскладе существовала крохотная вероятность, что безумец говорит правду, и упустить такой шанс, не исключено даже, что последний для шиида, было бы преступлением против народа.
Делиться новостью со жрецами Фраусу не хотелось. Предугадать реакцию членов Круга было сложно, а вот реакцию Пиения – элементарно, и раз уж Фраус решил действовать без ведома советника, то не стоило подвергать затеянное предприятие лишнему риску. Верховный жрец уже пытался однажды добраться до «чудовища» и потерпел неудачу. Теперь же и в самом деле медлить было нельзя, в этом Фраус полностью разделял позицию Морриса.
Но что, если пришельцы повторно наведаются в город, пока верховный жрец будет гоняться за призрачным монстром?
Фраус беспомощно оглянулся на каменные стены и виднеющиеся вдалеке ворота. Пока там никого не было.
- Ты сказал, что оно рядом?
- Совсем близко, за теми холмами, - замахал рукой Моррис. – Кажется, достаточно одного прыжка, чтобы настигнуть нас. Оно и настигнет, если мы…
- Согласен, - Фраус устал сомневаться. Он чувствовал, что настало время действовать. Если «чудовище» и в самом деле скрывалось недалеко, он мог бы успеть оказаться во всех местах сразу, а значит тем более нельзя было тратить время на бесконечные раздумья. План можно сваять и по дороге, не в первый раз. А может даже удастся столкнуться с пришельцами в отдалении от города, если повезет. – Нельзя медлить! Хватай оружие и веди меня!
- Но… - Моррис недоуменно посмотрел на штуковину в своих руках. – Я все еще не до конца владею им. Как я могу им сражаться?
- Легко, - заверил его Фраус, вытаскивая из ямы самый маленький осколок. Для вида, а не для войны, разумеется. – Я помогу тебе. Я осмотрел эти кости и понял, что в них заключена великая сила. Я объясню тебе все по пути, только пошли скорее. Нельзя дать чудовищу собраться с силами для сокрушительного рывка!
«Что я несу?» - верховный жрец едва понимал собственный бред. Да в том и не было нужды. Моррис проникся уверенностью Фрауса и с пылающими глазами потянул верховного жреца за собой, бормоча какую-то нелепицу.
Стыдно. Глупо. Но что делать?
Когда речь идет о спасении шиида, все средства хороши.
***
У Пиения сложилась диаметрально противоположная ситуация. В отличие от Фрауса, он не страдал от недостатка помощников. Он с легкостью мог бы направить Круг в нужное русло или привлечь простой народ к новой революции, но придерживал эти идеи для самого крайнего случая. Все движения, направленные на обход верховного жреца, плохо отражались на репутации советника и, чего доброго, могли привести к слишком уж масштабным последствиям. Вплоть до смены пресловутого жреца. Оно, может, и неплохо бы, вот только кандидатов было не то, чтобы много…
И примерять на себя белый кристалл Пиению совершенно не хотелось.
Верховный жрец – сущность абсолютная. Корень шиида, средоточие всего – и плохого, и хорошего. Фигура, которую не задумываясь превознесут или низвергнут, в зависимости от положения дел. А дела шли далеко не самым лучшим образом, и цепляться в такое время за верховенство казалось не самой умной идеей.
Пиений опасался, что Фраус тоже дойдет до этой истины и сложит с себя полномочия. Громко или тайком, однако непременно сложит, особенно после таких потрясений. Махнет на все рукой и отправится осуществлять свой нелепый план по спасению народа в одиночку. Дурака-то не жалко, но вот что делать Кругу дальше?
В таких мыслях веселого было мало. Инициировать повторный разговор с Фраусом Пиений не хотел: все свелось бы к очередному спору. Потворствовать глупостям верховного жреца хотелось еще меньше: пойдешь у него на поводу, потом проблем не оберешься. Так может все-таки существовала хотя бы крохотная возможность переубедить упрямца?
Поэтому советник и блуждал по городу, подбирая наиболее веские доводы и оттачивая свой навык убалтывания собеседника. Он собирался приложить все усилия, чтобы восстановить мир и найти компромисс, но так увлекся формированием вербального арсенала, что опоздал. И сообщили об этом Пиению жрецы, полным составом отловившие его на окраине города:
- Верховный жрец ушел из храма!
- Куда? – не понял советник. Он пока еще не осознавал в полной мере масштаб катастрофы.
- Мы не знаем! – Улисс едва держался на ногах от тревоги.
- Беда не в том, что он ушел, а в том, когда он ушел, - обычно уравновешенный Сойрус сейчас заметно нервничал. – Когда Моррис снова объявился. Сумасшедший пытался убедить Праута, что чудовище вернулось, но был изгнан с позором.
- Потому что он говорил сущую чушь! – Праут кипел от гнева. – Как и всегда! Я бы даже не стал обращать внимание на его ересь…
- Прекрати, - вмешался Расстор. – Твое мнение нам известно, но мы сошлись на том, что слова Морриса надо проверить. И это более не подлежит обсуждению.
Праут прошептал несколько проклятий в сторону Расстора, но его никто не услышал, потому что Пиений наконец смог вернуть себе дар речи:
- Замолчите все!
Наступила тишина. Советник дождался, пока жрецы в большей или меньшей степени успокоятся, и приказал:
- Расскажите мне, во имя Шиида, что произошло. Только пусть говорит кто-то один.
- Конечно, - Сойрус с легкой неприязнью взглянул на Праута. – Я и пытался изложить полный ход событий. Моррис принесся – как и ранее – точно пустынный ветер и попытался влететь в храм, но столкнулся с охраной...
Пиений раздраженно потер руки. Взволнованный Сойрус мог вещать до следующей песчаной бури, а советнику почему-то казалось, что шиида не располагали таким количеством времени.
- Это я уже понял, - он оборвал оратора и тут же задал уточняющий вопрос: - Моррис говорил про чудовище?
- Да, будто бы оно вернулось, - подтвердил Праут. – На входе стояли я и Гериел. Но мы ему не поверили.
- Ты ему не поверил, - поправил вынужденного напарника Гериел. – А я созвал совет. Мы хотели видеть верховного жреца. Перед лицом возможной угрозы, после всего, что мы пережили, нам было нужно его слово. Он не смог бы дольше оставаться глухим. Мы пошли в его комнату, где он всегда и находился, но комната была пуста. И реликвии тоже пропали.
- Реликвии?
- Символ знаний и символ власти, - снова вклинился Сойрус. – Пластина под названием «ксита» и белый кристалл верховного жреца.
На фоне основной новости это заявление уже не удивляло. Как раз ничего странного в пропаже злополучной кситы вместе с Фраусом Пиений не видел. Было бы гораздо запутаннее, если бы верховный жрец вдруг ушел без своего главного сокровища, а так – налицо лишь очередное подтверждение худших опасений советника. Фраус тихо-мирно отправился реализовывать свои сумасбродные идеи. Прелестно.
- Вы видели какие-нибудь доказательства возвращения чудовища? – осведомился Пиений.
- Пока нет, - ответил Расстор. – Мы искали… да хоть кого-нибудь. Или тебя, или верховного жреца. Мы не знали и не знаем, что делать дальше.
- За всех-то не говори, - по-прежнему бунтовал Праут. – Я твердил и твержу: слушать лепет Морриса – зря тратить силы. Нам нужно сосредоточиться на обороне города от существующей опасности.
Пиений с большим трудом подавил в себе желание последовать примеру Фрауса и ломануться подальше от этого сборища скандалистов. Подальше от сборища, но поближе к верховному жрецу. Чтобы придушить того голыми руками.
Какую отвратительно сложную задачу Фраус подкинул своему советнику?
Так или иначе, Пиению требовалось время, чтобы осмыслить произошедшее и изменить план дальнейших действий. Время, которое ему вряд ли кто-то бы предоставил. Но выиграть несколько спокойных мгновений на раздумья советник пока еще мог.
- Идите на вершину, - распорядился Пиений, стараясь выглядеть максимально невозмутимым. – Я скоро буду.
- Точно ли? – усомнился Праут.
- Ты смеешь не верить словам второго шиида города?! – вылез взбешенный Карлис, до этого момента безмолвно охранявший авторитет своих кумиров.
- Молчать! – Пиений тоже начал закипать. – На вершину! Я скоро буду!
Неожиданно, однако вторая попытка сработала. Жрецы после короткого колебания медленно направились в сторону храма, ежесекундно оглядываясь. Конечно, надолго их терпения не хватило бы, но все же такой результат был лучше нулевого. Запасные планы требовали доработки.
Ведь ситуация менялась слишком стремительно, и для выживания народа Пиению пожертвовать пришлось бы многим. Например, своим сокровенным желанием оставаться в тени.
И к подобным жертвам нужна была основательная подготовка.
***
Пока каждый занимался своим делом, в город проник необычный гость, никем не замеченный и не услышанный. Серебристый шарик, размерами чуть меньше священных кристаллов, издавая тонкий дребезжащий звук, перелетел через стены, заглянул в дома шиида, облетел храм, задерживаясь возле окон и потолочных проемов, и проскользнул в узкую щель пещеры Источника. Пришелец старался избегать прямого контакта с обитателями города, и в этом ему помогали несовершенства слухового и зрительного аппаратов шиида. Высокое жужжание, исходившее от шарика, было недоступно для ушей горожан, а быстрые движения и малые размеры объекта затрудняли его визуализацию. Шиида могли бы заметить шарик, только если бы он завис прямо перед их лицом, но таинственный гость усердно избегал подобных ситуаций.
И то было к лучшему. Если бы Пиений мог взглянуть на картину своего мира со стороны, он бы пришел к такому выводу. Наскоро обдумав новый план действий, советник признал, что пришло время раскрыть карты. Дальше скрывать ворох проблем от Круга было бессмысленно. Пиений лишился поддержки Фрауса и теперь мог рассчитывать только на себя… и на горстку глупых жрецов.
Шумиху стоило ожидать страшную. Потребовались бы недюжинные силы, чтобы заставить Круг действовать хоть сколько-нибудь слаженно. А если вдруг на слухи и домыслы наложились бы новости об очередном неопознанном летающем объекте, организовать жрецов стало бы еще сложнее.
Но, к счастью, члены Круга не заметили шарик так же, как и любой другой шиида в городе, хотя вторженец, перебираясь через стены, пролетел в опасной близости от них. И то было к лучшему.
Часть 14. In vivo
In vivo - наблюдение за живым организмом.
После экстренного собрания размеренная жизнь на «Редитусе» закончилась и началось активное превращение мобильной исследовательской станции в мобильный исследовательский центр. Изабель лично составила список мероприятий, позволяющих расширить возможности «Редитуса», и тут же принялась их осуществлять, подключив к работе всех остальных членов экипажа.
Прежде всего на базе стерильного бокса в медицинском пункте был организован изолятор. Микроклимат внутри бокса подбирался в строгом соответствии с полученными данными о климате Терры. Температура, влажность воздуха, концентрация кислорода, лампы с расширенным спектром освещения, имитация ветра с применением замкнутой системы вентиляции – Изабель старалась учесть любые мелочи. Оставалось только посыпать пол песком и раскидать булыжники по углам, но этим она планировала заняться после повторных высадок, которые должны были состояться в самое ближайшее время.
В связи с этим Бруно получил приказ уделить особое внимание состоянию челнока. И хотя тщательная диагностика никаких крупных повреждений в системах аппарата не выявила, Изабель все равно потребовала от пилота провести текущий ремонт всплывших на поверхность мелких погрешностей, чтобы минимизировать риск для экипажа. Экстрима в жизни «Редитуса» в последнее время и так хватало.
Помимо ремонта челнока Изабель озаботилась и его дополнительной комплектацией. Герметичные капсулы и прочные сети изначально разрабатывались для захвата и транспортировки небольших животных с поверхности Терры, но могли применяться и не по прямому назначению. Правда, использование ловчих сетей для поимки разумных существ казалось не самым лучшим выходом, но какие еще существовали варианты? Пусть Изабель и надеялась втайне на возможность добровольного сотрудничества инопланетян, она, безусловно, прекрасно понимала всю наивность своих надежд. Какими бы разумными ни были черные человечки, мотивы людей, находившихся на принципиально ином уровне развития, были для них недоступны.
Да, проблему гипотетического захвата инопланетян и их последующего деликатного исследования на «Редитусе» можно было назвать условно решенной, но перед экипажем все еще стоял вопрос незаметного изучения грандиозного пустынного города и рутинной жизни его обитателей. Физический визит в поселение привлек бы недопустимо много внимания, а дрон, скорее всего, перегрелся бы, даже не долетев до городских стен. Учитывая, что на первое время наблюдение являлось приоритетной тактикой Изабель, такое положение вещей выглядело предельно паршивым.
Ситуацию спас Бруно, положив перед Бель ящик «Струн». Может это был и не самый надежный вариант, но точно самый безопасный на фоне имеющихся альтернатив. Небольшие «Струны» предназначались для изучения труднодоступных мест и узких помещений, куда по ряду объективных причин не могли пролезть люди или более массивный дрон. Экипажу «Редитуса» уже доводилось несколько раз использовать крохотные исследовательские приборы, и «Струны» успели доказать свою полезность и работоспособность в условиях пустыни, однако, как практически у любой разработки Республики, у них все же имелось одно слабое место. И заключалось оно в преступно малом расстоянии передачи сигнала.
Бруно слегка поколдовал над антеннами «Струн», но в итоге пришел к выводу, что в условиях «Редитуса» модифицировать аппараты не удастся. А значит, совершать посадку челнока придется чуть ли не под самые стены города. Все еще лелея хрупкую надежду на то, что Бель передумает, пилот обрисовал в деталях все плюсы и минусы данной затеи, но Изабель была непреклонна:
- Высадка состоится в любом случае. Мы же все проголосовали за это, верно?
И что на это можно было возразить?
После того, как технические аспекты были согласованы, Изабель созвала экипаж для контрольного брифинга в преддверии грядущей исследовательской вылазки.
- Я полагаю, что наши текущие цели вам всем хорошо известны, а потому не стану останавливаться на них, - по новой, прекрасной традиции ученая сразу перешла к сути дела. – Если говорить максимально кратко: мы высаживаемся, снимаем все, что успеваем снять, и при малейших признаках угрозы возвращаемся назад. В целях безопасности я настоятельно рекомендую вообще не покидать пределы челнока.
Бруно одобрительно кивнул и придвинулся к карте:
- Всю грязную работу за нас сделает «Струна», но антенна у нее слабая. Гарантийный радиус передачи сигнала – сто метров. Плюс-минус. Каменные стены могут еще сильнее его приглушить, поэтому пришлось взять расстояние с запасом. Вот здесь, - он указал на точку недалеко от границы бывшего «объекта», - можно посадить челнок. Площадка относительно ровная, есть даже парочка умеренно высоких дюн между нами и городом. До пирамиды получится метров семьдесят по прямой. Челнок, конечно, наверняка кто-нибудь заметит и попытается наведаться в гости, но сколько-то минут у нас точно будет.
- Ага, - протянул Себастьян, с уважением разглядывая чемоданчик, в котором прятались «Струны». – А куда она будет запись передавать? На ментальный шлем, как обычно?
- Зачем? – удивился Бруно. – На приемник челнока.
- Не тупи, Себ, - тихо одернула брата Оливия. – Дело серьезное.
- Мы будем надежно защищены кинетическим полем, - Изабель снова взяла слово. – Челнок в полном порядке… так ведь?
Бруно снова кивнул.
- Следовательно тот досадный инцидент больше не повторится. Если ситуация начнет выходить из-под контроля, немедленно возвращаемся на «Редитус». Вопросы?
- А «Струна»? – возмутился Себастьян. – Мы ее бросим, что ли?
- Не беда, тут еще четыре запасных, - небрежно ответил Бруно.
- После всего, что она для нас сделала? Ну это как-то не по-человечески…
- Лейтенант! – Изабель нахмурилась. – Продолжишь в том же духе, останешься здесь охранять станцию. В одиночку.
- Молчу! Молчу, - Себастьян отвернулся в сторону и тихо буркнул:
- Нелюди…
Изабель сдержанно вздохнула и выключила карту:
- Быстрее получим материал – быстрее начнем его анализировать. Пятнадцать минут на подготовку к отлету. Время пошло.
Посадка прошла без особенностей, челнок приземлился точно в запланированном месте. Двигатели отключились, но тишина длилась недолго: почти незамедлительно загудело кинетическое поле. Повторение прошлых ошибок в планы Бруно не входило.
- Приехали, - пилот оглянулся на ближайший иллюминатор. – Видно что-нибудь?
- Все спокойно, - Изабель не отходила от окна. – Никого нет. Оливия, что у тебя?
- Тоже пусто, - Оливия с Себастьяном изучали пустыню с другой стороны челнока. – Только песок и стена.
- Тогда не теряем время, - Изабель оторвалась от иллюминатора и направилась к чемодану со «Струнами». – Бруно, за работу.
Бруно с недовольным кряхтением поднялся со своего кресла и подошел к Бель:
- Ну?
- Что «ну»? Настраивай, – ученая протянула ему шарик. – И запускай.
Бруно откинул крохотную панельку на «Струне» и сдвинул рычажок, скрывавшийся внутри. «Струна» тонко взвизгнула и замигала красной лампочкой.
- Себастьян… - пилот хотел что-то сказать лейтенанту, но передумал. – Нет, лучше сам сделаю.
- Чего это? – обиделся Себастьян.
Бруно махнул рукой, не обращая внимания на расстроенную физиономию лейтенанта, вернулся к приборной панели, завис над ней на несколько секунд и нажал на какую-то кнопку. «Струна» снова взвизгнула и коротко мигнула зеленым.
- Следи лучше за окнами, - Бруно извлек из чемодана пульт управления и положил «Струну» в шлюзовой отсек. – Ты же охранник экспедиции или как?
- Да от чего вас охранять? – лейтенант хотел демонстративно оскорбиться, но под строгим взглядом Изабель присмирел и повернулся к иллюминатору. – Лив и так отлично справляется.
- Отставить разговоры! - скомандовала Изабель. Сейчас она была не расположена к шуткам. Ученая смертельно боялась не успеть осуществить задуманное, и этот страх сильно сказывался на ее поведении.
Шлюз захлопнулся. Несколько секунд спустя «Струна» выпорхнула наружу и на мониторе челнока проявилась трансляция с ее камеры. Песок. Пустыня.
- Отлично, - Изабель подошла к приборной панели и уставилась на экран. Несмотря на размеры, «Струна» умудрялась передавать изображение достаточно хорошего качества, хоть и без звукового сопровождения. Оно и к лучшему. Если бы аппарат был оснащен микрофоном, наблюдателя постоянно раздражал бы высокий, жужжащий звук пропеллеров «Струны», из-за которого она и получила свое название.
Себастьян и Оливия синхронно оторвались от своих окон и тоже развернулись в сторону монитора.
- Направляй ее к стене, - отдала приказ Изабель. – Держи ее повыше. Задержись на секунду, дай рассмотреть кладку.
Бруно покорно выполнял все распоряжения. В другое время он бы мог возмутиться, но сейчас Бель и так была на нервах. Как и он сам, чего уж скрывать. Меньше будет споров – быстрее закончится эта рискованная высадка.
- До чего же примитивные блоки! - Изабель начала вслух комментировать картинку на экране. Так ей было проще справиться с волнением. – Не знаю, какие инструменты использовал строитель для возведения стены, но им явно далеко до совершенства.
- А использовал ли он вообще инструменты? – усомнилась Оливия. – Если тот инопланетянин швырял камни с помощью телекинеза, может они и город строили тоже с его помощью?
- Не исключено, - согласилась Изабель. – Ладно, перелетай через стену, не будем пока ломать над этим голову.
«Струна» взмыла вверх, с легкостью перемахнула через обе городские стены и начала спускаться, но тут же дернулась в сторону, заложив крутую дугу. Прямо под местом проникновения аппарата в город расположился десяток инопланетян, покрытых красными узорами.
- Эй, это те же самые? – спросил Себастьян. – Которые встречали нас тогда?
- Да кто же их знает? – с кислой миной ответил Бруно, все еще испытывающий острую неприязнь к обитателям поселения. – На мой взгляд, они все одинаковые.
- У них в обществе есть цветовая дифференциация, - внесла уточнение Изабель. – Но мы пока не знаем, на чем она основана. Это могут быть как те же самые, так и другие, но наверняка можно сказать только одно: они что-то обсуждают. К сожалению, подслушать их разговор нам не дано. Не задерживаемся здесь, лучше возьми общий план жилых кварталов.
Облетев «красных» инопланетян, «Струна» вернулась к прежнему маршруту и поплыла над домами, вращая камеру вокруг себя. Изабель вплотную приблизилась к экрану, пытаясь уловить каждую деталь, но через несколько секунд отодвинулась с разочарованным вздохом. Деталей оказалось катастрофически мало.
- Все постройки без крыш, - объявила ученая. – Блоки, по всей видимости, такие же грубые, как и в стенах, только меньше размерами. Внутри зданий каменные плиты, каменные кубы, каменные обломки непонятных форм. Пол либо отсутствует совсем, либо засыпан песком – сложно сказать с такой высоты. Грубо говоря, это выглядит как… даже не знаю…
- Как каменные коробки с каменным хламом, - Бруно не видел необходимости подбирать выражения. – Да, именно так.
- Ну очень грубо говоря, - Изабель опять наклонилась к монитору. – Не слишком подходящие для жизни условия, я это имела в виду. Опять же, крыши. Дождя, положим, им не нужно бояться, но бури? Городские стены могут спасти от ветра, но не от песчаной взвеси.
- Может, они не боятся бурь? – подала голос Оливия.
- Еще как боятся, - возразил Бруно. – Тот агрессивный уродец отвязался от моего бедного челнока за пятнадцать минут до начала бури. Сомневаюсь, что я стал свидетелем чудесного совпадения.
- Может, они прячутся где-то еще? – продолжала выдвигать предположения Оливия. – В какой-нибудь пещере или в пирамиде?
- Возможно, - Изабель не спускала глаз с экрана, покусывая губу. – Но сейчас это не так важно. Меня больше интересует другое. Во всех домах одно и то же: камни, песок и снова камни. Нет никаких следов органики, да ей и неоткуда здесь взяться. Но что-то же они едят? Не камни ведь.
- А если и камни? – на полном серьезе заявил Себастьян. – Сядут в уголке и хрустят себе в удовольствие. Или занимаются фотосинтезом, как грибы. Человекогрибы.
- Не позорься, - попросила брата Оливия. – Грибы не занимаются фотосинтезом.
- Обычные – нет, - Себастьяна не так легко было сбить с толку. – А человекогрибы однозначно занимаются. Поэтому у них и крыши все уехали.
Изабель удивленно подняла брови и повернулась к лейтенанту:
- А ведь действительно. Звучит, как убедительная гипотеза. Не классический фотосинтез, разумеется, для него нужна вода, но, возможно, какая-то его специфическая вариация. Браво, лейтенант, я поражена.
От неожиданности Себастьян поперхнулся слюной и закашлялся, на продолжительное время прекратив участие в диалоге.
- Надо это обдумать на досуге, - Изабель вернулась к «Струне». – Держи курс на пирамиду. Но по дороге осмотри улицы.
Аппарат поднялся на несколько метров вверх и направился в центр города вдоль одной из радиальных улиц, не спуская с нее камеру. Инопланетяне внизу пребывали в заметном оживлении, что-то непрерывно обсуждая и указывая руками в разные стороны. И хотя звук «Струна» не передавала, Изабель все равно с легкостью могла представить себе уровень шума, издаваемого взбудораженными горожанами.
- Как и следовало ожидать, нас заметили, - в голосе Бруно слышалась обреченная интонация.
- А ты надеялся на что-то другое? Окна! – Изабель неожиданно вспомнила о безопасности. – Вы почему за окнами не следите?
- Мы следим, - ответила Оливия. – Там никого нет.
- У челнока же все равно есть датчик движения, - просипел Себастьян в перерыве между попытками прочистить горло.
- В радиусе тридцати метров? – скептически спросил Бруно. – Такого расстояния маловато для безопасных маневров.
- Окна! – еще раз грозно повторила Изабель и вновь с головой погрузилась в изображение на мониторе.
«Струна» вылетела на широкую площадь возле пирамиды и зависла на высоте пятого яруса грандиозной постройки. С этой точки было превосходно видно не только саму пирамиду, но и прилегающие территории, расходящиеся веером городские улицы, причудливую скульптуру перед входом…
- Поразительно, - не смогла удержаться от удивленного возгласа Изабель. – Да, линии не идеально прямые и пропорции оставляют желать лучшего, но определенная претензия на геометрическую упорядоченность прослеживается. Есть даже чей-то памятник… или какой-то аналог памятника. Ближе к нему подлететь не получится?
- Слишком много народу. Опасно.
- Ладно, - ученая несколько секунд рассматривала грубый силуэт статуи. – Он, конечно, примитивный, но в нем угадываются черты местных жителей. Должно быть, какая-нибудь авторитетная личность или правитель, что указывает на определенный уровень развития культуры этих существ. А пирамида может быть каким-нибудь домом собраний. Или королевским дворцом. Или… даже не знаю… храмом? Может, это статуя их бога? Может, у них преобладает теократия, как во многих первобытных обществах?
- Слишком много теорий, Бель, - Бруно направил «Струну» по периметру площади, притормаживая над потолочными проемами и возле окон загадочной постройки. – Оставь их на потом. Сейчас надо успеть зафиксировать как можно больше данных.
- Да, конечно, но не торопись, - Изабель показала пальцем на углубление у подножия пирамиды. – Что это? Подвал?
- Слишком красивое для подвала, - не удержалась от замечания Оливия, уже давно забывшая про иллюминаторы и аккуратно рассматривающая экран из-за спины Изабель.
- Может, у них мода на красивые подвалы, - не очень уверенно предположил Себастьян, пристроившийся у плеча сестры.
Углубление действительно было красивым, особенно на фоне остальной городской застройки. В его оформлении даже присутствовал намек на утонченность: изящный, насколько это возможно, заборчик с тонкими узорами, украшенный каменными фигурками – почти одинаковыми! Углубление уходило куда-то под пирамиду, но когда «Струна» попыталась заглянуть внутрь, ее ждало разочарование. Вход был закрыт массивной плитой.
- Там наверняка что-то ценное, - сделал вывод Бруно. – Что-то настолько ценное, что они даже дверь соорудили. Единственную во всем городе.
- Надо посмотреть, - Изабель прищурилась, пытаясь разглядеть мелкие детали. – Плита стоит под углом. «Струна» легко может проскользнуть внутрь…
- …где мы благополучно ее потеряем, - закончил Бруно. – Ты же не знаешь, насколько глубоко может уходить этот подвал.
- Но попробовать-то можно, - Изабель не собиралась отказываться от своих замыслов. – Сам же сказал, у нас еще четыре запасных.
- А пирамида? Она тебя уже не интересует? – ехидно спросил пилот.
- Пирамида? – Изабель огорченно покачала головой. – Не особо. В том, что я успела увидеть, действительно полезного мало. Ее интерьер почти не отличается от интерьера простых хижин: камни, камни и снова камни. Чуть больше узоров и свободного места, но и только. Даже верхний этаж, где, согласно всем законам логики, должно находиться самое важное помещение, абсолютно идентичен нижним. Гипотезы можно строить бесконечно, но никаких подтверждений, опираясь только лишь на содержимое пирамиды, мы не получим.
- А внизу получим? – продолжал сомневаться Бруно. – Не удивлюсь, если там скрывается очередной склад камней.
- Не думаю, - Изабель не отступала. – Во-первых, это место сильно отличается от остальных. Хотя бы потому, что оно закрыто от света Солиуса. Во-вторых, оно украшено и украшено даже роскошнее пирамиды и центральной площади. Ну и в-третьих, весь этот город построен на месте Цивитас-Унус. Под песком погребено целое археологическое поселение. Где мы еще можем найти остатки Республики, как не внизу?
- Постой, - Бруно озадаченно пригладил волосы на голосе. – Ты полагаешь, что там внизу… что-то связанное с Цивитас? Что они могут использовать? И поэтому так усердно защищают?
- Ну или там очередной склад камней, - устало выдохнула Изабель. – Но если мы не посмотрим, мы и не узнаем. Мы же как раз за этим сюда прилетели? Смотреть?
- Ну в целом… - Бруно вздохнул. – Все же не хотелось бы зазря потерять «Струну», потом отчет писать придется.
- Напишу, не переживай на этот счет, - ученая махнула рукой вниз. – Спускай ее. Только не промахнись мимо щели.
Возле углубления инопланетян не оказалось. По всей видимости, это место особой популярности у народа не имело, и поэтому проскочить незамеченной «Струне» удалось без особого труда. Промахнуться мимо щели тоже было сложно: ювелирной точностью черные человечки не отличались и подогнать плиту по размеру входного отверстия не смогли.
- Темно там, - протянул Себастьян.
- Ну не библиотека, конечно, - согласилась Изабель. – Бруно?
- Да включаю уже, включаю, - Бруно нажал на кнопку с изображением фонарика.
Лампочку «Струны» трудно было назвать хорошим источником света, но на расстоянии в один-два метра ее обычно хватало. К сожалению, как и опасался Бруно, в этот раз двух метров оказалось недостаточно. Коридор, начинавшийся за каменной плитой, больше напоминал искусственно расширенный лаз пещеры и уходил вниз достаточно крутым склоном, конца которого видно не было.
- Ну что? Полезем? – еще раз уточнил пилот, постукивая пальцами по пульту управления.
- Риторический вопрос? – удивилась Изабель.
- Ну как знаешь, - Бруно пожал плечами и направил «Струну» вниз по коридору. – Мое дело предупредить…
- Не такой уж он и длинный, в конце концов, - Изабель слегка наклонила голову, прикидывая расстояние. – Метров пять, не больше. Вон уже и комната показалась.
Комната действительно показалась, но изображение на экране начало подтормаживать, на что незамедлительно обратил внимание Бруно:
- Сигнал слабеет. Еще немного, и я не смогу ей управлять.
- Ну хотя бы до порога она долетит?
- Думаю, да, но не дальше, - Бруно едва заметными движениями пальцев подвел ставшую непослушной «Струну» ко входу в помещение. – Что это там? Коробка? Ящик?
- Ну какой ящик? – сморщила нос Изабель. – Видишь же, это алтарь.
- Какой алтарь?
- Главный объект «Цивитас-Унус», - ответила Оливия. – Алтарь из неизвестного черного материала.
- Приятно, что не только я перед высадкой читаю информацию о месте назначения, - кивнула Изабель. – Да, за несколько лет до отлета Республика выкопала странный алтарь и усиленно пыталась уточнить его природу, но – увы! – не успела. Если верить фотографиям, это именно он. Так и остался стоять неизученный, бедолага. «Пакс» все собирался сформировать экспедицию для определения возможности продолжения исследований, но до сих пор так и не собрался. Неактуально, как бы это печально ни звучало.
- А мы могли бы заняться этими исследованиями? – спросила Оливия.
- Сейчас – точно нет, - с сожалением произнесла ученая. – В списке наших задач разгадки древних тайн не числятся. В виде повторной экспедиции – возможно. Но прежде стоило бы прояснить, нет ли связи между инопланетянами и алтарем? Не зря же они закрыли его, случайности тут быть не может. Они или берегут его, или боятся.
Изабель могла бы рассуждать бесконечно, но ее поток мыслей грубо прервал челнок. Датчик движения издал душераздирающий писк. На приборной панели зажглась красная лампочка.
Кто-то подобрался к челноку на расстояние меньше тридцати метров.
Прежде всего на базе стерильного бокса в медицинском пункте был организован изолятор. Микроклимат внутри бокса подбирался в строгом соответствии с полученными данными о климате Терры. Температура, влажность воздуха, концентрация кислорода, лампы с расширенным спектром освещения, имитация ветра с применением замкнутой системы вентиляции – Изабель старалась учесть любые мелочи. Оставалось только посыпать пол песком и раскидать булыжники по углам, но этим она планировала заняться после повторных высадок, которые должны были состояться в самое ближайшее время.
В связи с этим Бруно получил приказ уделить особое внимание состоянию челнока. И хотя тщательная диагностика никаких крупных повреждений в системах аппарата не выявила, Изабель все равно потребовала от пилота провести текущий ремонт всплывших на поверхность мелких погрешностей, чтобы минимизировать риск для экипажа. Экстрима в жизни «Редитуса» в последнее время и так хватало.
Помимо ремонта челнока Изабель озаботилась и его дополнительной комплектацией. Герметичные капсулы и прочные сети изначально разрабатывались для захвата и транспортировки небольших животных с поверхности Терры, но могли применяться и не по прямому назначению. Правда, использование ловчих сетей для поимки разумных существ казалось не самым лучшим выходом, но какие еще существовали варианты? Пусть Изабель и надеялась втайне на возможность добровольного сотрудничества инопланетян, она, безусловно, прекрасно понимала всю наивность своих надежд. Какими бы разумными ни были черные человечки, мотивы людей, находившихся на принципиально ином уровне развития, были для них недоступны.
Да, проблему гипотетического захвата инопланетян и их последующего деликатного исследования на «Редитусе» можно было назвать условно решенной, но перед экипажем все еще стоял вопрос незаметного изучения грандиозного пустынного города и рутинной жизни его обитателей. Физический визит в поселение привлек бы недопустимо много внимания, а дрон, скорее всего, перегрелся бы, даже не долетев до городских стен. Учитывая, что на первое время наблюдение являлось приоритетной тактикой Изабель, такое положение вещей выглядело предельно паршивым.
Ситуацию спас Бруно, положив перед Бель ящик «Струн». Может это был и не самый надежный вариант, но точно самый безопасный на фоне имеющихся альтернатив. Небольшие «Струны» предназначались для изучения труднодоступных мест и узких помещений, куда по ряду объективных причин не могли пролезть люди или более массивный дрон. Экипажу «Редитуса» уже доводилось несколько раз использовать крохотные исследовательские приборы, и «Струны» успели доказать свою полезность и работоспособность в условиях пустыни, однако, как практически у любой разработки Республики, у них все же имелось одно слабое место. И заключалось оно в преступно малом расстоянии передачи сигнала.
Бруно слегка поколдовал над антеннами «Струн», но в итоге пришел к выводу, что в условиях «Редитуса» модифицировать аппараты не удастся. А значит, совершать посадку челнока придется чуть ли не под самые стены города. Все еще лелея хрупкую надежду на то, что Бель передумает, пилот обрисовал в деталях все плюсы и минусы данной затеи, но Изабель была непреклонна:
- Высадка состоится в любом случае. Мы же все проголосовали за это, верно?
И что на это можно было возразить?
***
После того, как технические аспекты были согласованы, Изабель созвала экипаж для контрольного брифинга в преддверии грядущей исследовательской вылазки.
- Я полагаю, что наши текущие цели вам всем хорошо известны, а потому не стану останавливаться на них, - по новой, прекрасной традиции ученая сразу перешла к сути дела. – Если говорить максимально кратко: мы высаживаемся, снимаем все, что успеваем снять, и при малейших признаках угрозы возвращаемся назад. В целях безопасности я настоятельно рекомендую вообще не покидать пределы челнока.
Бруно одобрительно кивнул и придвинулся к карте:
- Всю грязную работу за нас сделает «Струна», но антенна у нее слабая. Гарантийный радиус передачи сигнала – сто метров. Плюс-минус. Каменные стены могут еще сильнее его приглушить, поэтому пришлось взять расстояние с запасом. Вот здесь, - он указал на точку недалеко от границы бывшего «объекта», - можно посадить челнок. Площадка относительно ровная, есть даже парочка умеренно высоких дюн между нами и городом. До пирамиды получится метров семьдесят по прямой. Челнок, конечно, наверняка кто-нибудь заметит и попытается наведаться в гости, но сколько-то минут у нас точно будет.
- Ага, - протянул Себастьян, с уважением разглядывая чемоданчик, в котором прятались «Струны». – А куда она будет запись передавать? На ментальный шлем, как обычно?
- Зачем? – удивился Бруно. – На приемник челнока.
- Не тупи, Себ, - тихо одернула брата Оливия. – Дело серьезное.
- Мы будем надежно защищены кинетическим полем, - Изабель снова взяла слово. – Челнок в полном порядке… так ведь?
Бруно снова кивнул.
- Следовательно тот досадный инцидент больше не повторится. Если ситуация начнет выходить из-под контроля, немедленно возвращаемся на «Редитус». Вопросы?
- А «Струна»? – возмутился Себастьян. – Мы ее бросим, что ли?
- Не беда, тут еще четыре запасных, - небрежно ответил Бруно.
- После всего, что она для нас сделала? Ну это как-то не по-человечески…
- Лейтенант! – Изабель нахмурилась. – Продолжишь в том же духе, останешься здесь охранять станцию. В одиночку.
- Молчу! Молчу, - Себастьян отвернулся в сторону и тихо буркнул:
- Нелюди…
Изабель сдержанно вздохнула и выключила карту:
- Быстрее получим материал – быстрее начнем его анализировать. Пятнадцать минут на подготовку к отлету. Время пошло.
***
Посадка прошла без особенностей, челнок приземлился точно в запланированном месте. Двигатели отключились, но тишина длилась недолго: почти незамедлительно загудело кинетическое поле. Повторение прошлых ошибок в планы Бруно не входило.
- Приехали, - пилот оглянулся на ближайший иллюминатор. – Видно что-нибудь?
- Все спокойно, - Изабель не отходила от окна. – Никого нет. Оливия, что у тебя?
- Тоже пусто, - Оливия с Себастьяном изучали пустыню с другой стороны челнока. – Только песок и стена.
- Тогда не теряем время, - Изабель оторвалась от иллюминатора и направилась к чемодану со «Струнами». – Бруно, за работу.
Бруно с недовольным кряхтением поднялся со своего кресла и подошел к Бель:
- Ну?
- Что «ну»? Настраивай, – ученая протянула ему шарик. – И запускай.
Бруно откинул крохотную панельку на «Струне» и сдвинул рычажок, скрывавшийся внутри. «Струна» тонко взвизгнула и замигала красной лампочкой.
- Себастьян… - пилот хотел что-то сказать лейтенанту, но передумал. – Нет, лучше сам сделаю.
- Чего это? – обиделся Себастьян.
Бруно махнул рукой, не обращая внимания на расстроенную физиономию лейтенанта, вернулся к приборной панели, завис над ней на несколько секунд и нажал на какую-то кнопку. «Струна» снова взвизгнула и коротко мигнула зеленым.
- Следи лучше за окнами, - Бруно извлек из чемодана пульт управления и положил «Струну» в шлюзовой отсек. – Ты же охранник экспедиции или как?
- Да от чего вас охранять? – лейтенант хотел демонстративно оскорбиться, но под строгим взглядом Изабель присмирел и повернулся к иллюминатору. – Лив и так отлично справляется.
- Отставить разговоры! - скомандовала Изабель. Сейчас она была не расположена к шуткам. Ученая смертельно боялась не успеть осуществить задуманное, и этот страх сильно сказывался на ее поведении.
Шлюз захлопнулся. Несколько секунд спустя «Струна» выпорхнула наружу и на мониторе челнока проявилась трансляция с ее камеры. Песок. Пустыня.
- Отлично, - Изабель подошла к приборной панели и уставилась на экран. Несмотря на размеры, «Струна» умудрялась передавать изображение достаточно хорошего качества, хоть и без звукового сопровождения. Оно и к лучшему. Если бы аппарат был оснащен микрофоном, наблюдателя постоянно раздражал бы высокий, жужжащий звук пропеллеров «Струны», из-за которого она и получила свое название.
Себастьян и Оливия синхронно оторвались от своих окон и тоже развернулись в сторону монитора.
- Направляй ее к стене, - отдала приказ Изабель. – Держи ее повыше. Задержись на секунду, дай рассмотреть кладку.
Бруно покорно выполнял все распоряжения. В другое время он бы мог возмутиться, но сейчас Бель и так была на нервах. Как и он сам, чего уж скрывать. Меньше будет споров – быстрее закончится эта рискованная высадка.
- До чего же примитивные блоки! - Изабель начала вслух комментировать картинку на экране. Так ей было проще справиться с волнением. – Не знаю, какие инструменты использовал строитель для возведения стены, но им явно далеко до совершенства.
- А использовал ли он вообще инструменты? – усомнилась Оливия. – Если тот инопланетянин швырял камни с помощью телекинеза, может они и город строили тоже с его помощью?
- Не исключено, - согласилась Изабель. – Ладно, перелетай через стену, не будем пока ломать над этим голову.
«Струна» взмыла вверх, с легкостью перемахнула через обе городские стены и начала спускаться, но тут же дернулась в сторону, заложив крутую дугу. Прямо под местом проникновения аппарата в город расположился десяток инопланетян, покрытых красными узорами.
- Эй, это те же самые? – спросил Себастьян. – Которые встречали нас тогда?
- Да кто же их знает? – с кислой миной ответил Бруно, все еще испытывающий острую неприязнь к обитателям поселения. – На мой взгляд, они все одинаковые.
- У них в обществе есть цветовая дифференциация, - внесла уточнение Изабель. – Но мы пока не знаем, на чем она основана. Это могут быть как те же самые, так и другие, но наверняка можно сказать только одно: они что-то обсуждают. К сожалению, подслушать их разговор нам не дано. Не задерживаемся здесь, лучше возьми общий план жилых кварталов.
Облетев «красных» инопланетян, «Струна» вернулась к прежнему маршруту и поплыла над домами, вращая камеру вокруг себя. Изабель вплотную приблизилась к экрану, пытаясь уловить каждую деталь, но через несколько секунд отодвинулась с разочарованным вздохом. Деталей оказалось катастрофически мало.
- Все постройки без крыш, - объявила ученая. – Блоки, по всей видимости, такие же грубые, как и в стенах, только меньше размерами. Внутри зданий каменные плиты, каменные кубы, каменные обломки непонятных форм. Пол либо отсутствует совсем, либо засыпан песком – сложно сказать с такой высоты. Грубо говоря, это выглядит как… даже не знаю…
- Как каменные коробки с каменным хламом, - Бруно не видел необходимости подбирать выражения. – Да, именно так.
- Ну очень грубо говоря, - Изабель опять наклонилась к монитору. – Не слишком подходящие для жизни условия, я это имела в виду. Опять же, крыши. Дождя, положим, им не нужно бояться, но бури? Городские стены могут спасти от ветра, но не от песчаной взвеси.
- Может, они не боятся бурь? – подала голос Оливия.
- Еще как боятся, - возразил Бруно. – Тот агрессивный уродец отвязался от моего бедного челнока за пятнадцать минут до начала бури. Сомневаюсь, что я стал свидетелем чудесного совпадения.
- Может, они прячутся где-то еще? – продолжала выдвигать предположения Оливия. – В какой-нибудь пещере или в пирамиде?
- Возможно, - Изабель не спускала глаз с экрана, покусывая губу. – Но сейчас это не так важно. Меня больше интересует другое. Во всех домах одно и то же: камни, песок и снова камни. Нет никаких следов органики, да ей и неоткуда здесь взяться. Но что-то же они едят? Не камни ведь.
- А если и камни? – на полном серьезе заявил Себастьян. – Сядут в уголке и хрустят себе в удовольствие. Или занимаются фотосинтезом, как грибы. Человекогрибы.
- Не позорься, - попросила брата Оливия. – Грибы не занимаются фотосинтезом.
- Обычные – нет, - Себастьяна не так легко было сбить с толку. – А человекогрибы однозначно занимаются. Поэтому у них и крыши все уехали.
Изабель удивленно подняла брови и повернулась к лейтенанту:
- А ведь действительно. Звучит, как убедительная гипотеза. Не классический фотосинтез, разумеется, для него нужна вода, но, возможно, какая-то его специфическая вариация. Браво, лейтенант, я поражена.
От неожиданности Себастьян поперхнулся слюной и закашлялся, на продолжительное время прекратив участие в диалоге.
- Надо это обдумать на досуге, - Изабель вернулась к «Струне». – Держи курс на пирамиду. Но по дороге осмотри улицы.
Аппарат поднялся на несколько метров вверх и направился в центр города вдоль одной из радиальных улиц, не спуская с нее камеру. Инопланетяне внизу пребывали в заметном оживлении, что-то непрерывно обсуждая и указывая руками в разные стороны. И хотя звук «Струна» не передавала, Изабель все равно с легкостью могла представить себе уровень шума, издаваемого взбудораженными горожанами.
- Как и следовало ожидать, нас заметили, - в голосе Бруно слышалась обреченная интонация.
- А ты надеялся на что-то другое? Окна! – Изабель неожиданно вспомнила о безопасности. – Вы почему за окнами не следите?
- Мы следим, - ответила Оливия. – Там никого нет.
- У челнока же все равно есть датчик движения, - просипел Себастьян в перерыве между попытками прочистить горло.
- В радиусе тридцати метров? – скептически спросил Бруно. – Такого расстояния маловато для безопасных маневров.
- Окна! – еще раз грозно повторила Изабель и вновь с головой погрузилась в изображение на мониторе.
«Струна» вылетела на широкую площадь возле пирамиды и зависла на высоте пятого яруса грандиозной постройки. С этой точки было превосходно видно не только саму пирамиду, но и прилегающие территории, расходящиеся веером городские улицы, причудливую скульптуру перед входом…
- Поразительно, - не смогла удержаться от удивленного возгласа Изабель. – Да, линии не идеально прямые и пропорции оставляют желать лучшего, но определенная претензия на геометрическую упорядоченность прослеживается. Есть даже чей-то памятник… или какой-то аналог памятника. Ближе к нему подлететь не получится?
- Слишком много народу. Опасно.
- Ладно, - ученая несколько секунд рассматривала грубый силуэт статуи. – Он, конечно, примитивный, но в нем угадываются черты местных жителей. Должно быть, какая-нибудь авторитетная личность или правитель, что указывает на определенный уровень развития культуры этих существ. А пирамида может быть каким-нибудь домом собраний. Или королевским дворцом. Или… даже не знаю… храмом? Может, это статуя их бога? Может, у них преобладает теократия, как во многих первобытных обществах?
- Слишком много теорий, Бель, - Бруно направил «Струну» по периметру площади, притормаживая над потолочными проемами и возле окон загадочной постройки. – Оставь их на потом. Сейчас надо успеть зафиксировать как можно больше данных.
- Да, конечно, но не торопись, - Изабель показала пальцем на углубление у подножия пирамиды. – Что это? Подвал?
- Слишком красивое для подвала, - не удержалась от замечания Оливия, уже давно забывшая про иллюминаторы и аккуратно рассматривающая экран из-за спины Изабель.
- Может, у них мода на красивые подвалы, - не очень уверенно предположил Себастьян, пристроившийся у плеча сестры.
Углубление действительно было красивым, особенно на фоне остальной городской застройки. В его оформлении даже присутствовал намек на утонченность: изящный, насколько это возможно, заборчик с тонкими узорами, украшенный каменными фигурками – почти одинаковыми! Углубление уходило куда-то под пирамиду, но когда «Струна» попыталась заглянуть внутрь, ее ждало разочарование. Вход был закрыт массивной плитой.
- Там наверняка что-то ценное, - сделал вывод Бруно. – Что-то настолько ценное, что они даже дверь соорудили. Единственную во всем городе.
- Надо посмотреть, - Изабель прищурилась, пытаясь разглядеть мелкие детали. – Плита стоит под углом. «Струна» легко может проскользнуть внутрь…
- …где мы благополучно ее потеряем, - закончил Бруно. – Ты же не знаешь, насколько глубоко может уходить этот подвал.
- Но попробовать-то можно, - Изабель не собиралась отказываться от своих замыслов. – Сам же сказал, у нас еще четыре запасных.
- А пирамида? Она тебя уже не интересует? – ехидно спросил пилот.
- Пирамида? – Изабель огорченно покачала головой. – Не особо. В том, что я успела увидеть, действительно полезного мало. Ее интерьер почти не отличается от интерьера простых хижин: камни, камни и снова камни. Чуть больше узоров и свободного места, но и только. Даже верхний этаж, где, согласно всем законам логики, должно находиться самое важное помещение, абсолютно идентичен нижним. Гипотезы можно строить бесконечно, но никаких подтверждений, опираясь только лишь на содержимое пирамиды, мы не получим.
- А внизу получим? – продолжал сомневаться Бруно. – Не удивлюсь, если там скрывается очередной склад камней.
- Не думаю, - Изабель не отступала. – Во-первых, это место сильно отличается от остальных. Хотя бы потому, что оно закрыто от света Солиуса. Во-вторых, оно украшено и украшено даже роскошнее пирамиды и центральной площади. Ну и в-третьих, весь этот город построен на месте Цивитас-Унус. Под песком погребено целое археологическое поселение. Где мы еще можем найти остатки Республики, как не внизу?
- Постой, - Бруно озадаченно пригладил волосы на голосе. – Ты полагаешь, что там внизу… что-то связанное с Цивитас? Что они могут использовать? И поэтому так усердно защищают?
- Ну или там очередной склад камней, - устало выдохнула Изабель. – Но если мы не посмотрим, мы и не узнаем. Мы же как раз за этим сюда прилетели? Смотреть?
- Ну в целом… - Бруно вздохнул. – Все же не хотелось бы зазря потерять «Струну», потом отчет писать придется.
- Напишу, не переживай на этот счет, - ученая махнула рукой вниз. – Спускай ее. Только не промахнись мимо щели.
Возле углубления инопланетян не оказалось. По всей видимости, это место особой популярности у народа не имело, и поэтому проскочить незамеченной «Струне» удалось без особого труда. Промахнуться мимо щели тоже было сложно: ювелирной точностью черные человечки не отличались и подогнать плиту по размеру входного отверстия не смогли.
- Темно там, - протянул Себастьян.
- Ну не библиотека, конечно, - согласилась Изабель. – Бруно?
- Да включаю уже, включаю, - Бруно нажал на кнопку с изображением фонарика.
Лампочку «Струны» трудно было назвать хорошим источником света, но на расстоянии в один-два метра ее обычно хватало. К сожалению, как и опасался Бруно, в этот раз двух метров оказалось недостаточно. Коридор, начинавшийся за каменной плитой, больше напоминал искусственно расширенный лаз пещеры и уходил вниз достаточно крутым склоном, конца которого видно не было.
- Ну что? Полезем? – еще раз уточнил пилот, постукивая пальцами по пульту управления.
- Риторический вопрос? – удивилась Изабель.
- Ну как знаешь, - Бруно пожал плечами и направил «Струну» вниз по коридору. – Мое дело предупредить…
- Не такой уж он и длинный, в конце концов, - Изабель слегка наклонила голову, прикидывая расстояние. – Метров пять, не больше. Вон уже и комната показалась.
Комната действительно показалась, но изображение на экране начало подтормаживать, на что незамедлительно обратил внимание Бруно:
- Сигнал слабеет. Еще немного, и я не смогу ей управлять.
- Ну хотя бы до порога она долетит?
- Думаю, да, но не дальше, - Бруно едва заметными движениями пальцев подвел ставшую непослушной «Струну» ко входу в помещение. – Что это там? Коробка? Ящик?
- Ну какой ящик? – сморщила нос Изабель. – Видишь же, это алтарь.
- Какой алтарь?
- Главный объект «Цивитас-Унус», - ответила Оливия. – Алтарь из неизвестного черного материала.
- Приятно, что не только я перед высадкой читаю информацию о месте назначения, - кивнула Изабель. – Да, за несколько лет до отлета Республика выкопала странный алтарь и усиленно пыталась уточнить его природу, но – увы! – не успела. Если верить фотографиям, это именно он. Так и остался стоять неизученный, бедолага. «Пакс» все собирался сформировать экспедицию для определения возможности продолжения исследований, но до сих пор так и не собрался. Неактуально, как бы это печально ни звучало.
- А мы могли бы заняться этими исследованиями? – спросила Оливия.
- Сейчас – точно нет, - с сожалением произнесла ученая. – В списке наших задач разгадки древних тайн не числятся. В виде повторной экспедиции – возможно. Но прежде стоило бы прояснить, нет ли связи между инопланетянами и алтарем? Не зря же они закрыли его, случайности тут быть не может. Они или берегут его, или боятся.
Изабель могла бы рассуждать бесконечно, но ее поток мыслей грубо прервал челнок. Датчик движения издал душераздирающий писк. На приборной панели зажглась красная лампочка.
Кто-то подобрался к челноку на расстояние меньше тридцати метров.
Часть 15. Equus Troianus
Equus Troianus - Троянский конь.
Чтобы подняться на пятый ярус храма, много времени обычно не требовалось, но в этот раз Пиению показалось, что ушла целая вечность. Впрочем, ничего удивительного тут не было. Обстановка в городе едва ли попадала под критерии «обычной»: малейшие надежды на стабильность развеялись, словно песок на ветру, и, в довершение к прочему, Фраус окончательно сорвался с поводка, поставив под угрозу существование всего народа шиида. Было от чего нервничать. Советник подсознательно пытался отдалить момент истины, ожидающий его наверху, но и окончательно отказаться от своей роли не имел права, а потому продолжал неторопливый подъем по лестницам храма, прокручивая в голове различные варианты развития событий.
К огромному удивлению Пиения, жрецы проявили неожиданное единодушие, собравшись на вершине практически в полном составе. Обнаружился даже вечно отсутствующий Бардон. Не хватало только верховного жреца.
- Во славу Шиида! – скрепя сердце Пиений занял место Фрауса. – Нам нужно очень многое обсудить, и я рад, что все жрецы соизволили явиться на собрание.
- Я позаботился об этом, - объявил Сойрус. – В тяжелые времена Круг должен становиться единым целым, и мое сердце разрывает скорбь от одной мысли о том, что наш великий лидер сейчас не с нами.
- Это его выбор, - с ледяным спокойствием оборвал стенания Сойруса Пиений. Собрание еще даже не успело толком начаться, но жрецы сразу же начали выводить бедного советника из себя. Стоило пресекать подобную дурость на корню, иначе ни о каком спасении народа говорить уже не пришлось бы. – Верховный жрец придерживается своего плана, нам же следует создать наш. И это будет великое благо для шиида, если оба плана увенчаются успехом.
- План нам действительно нужен, - согласился Расстор. – Тревожные новости разносятся по городу. Сейчас сложно отделить слухи от истины.
- Мы не готовы ни к слухам, ни к истине, - траурным голосом объявил Праут. – Мы ни к чему не готовы. Нас даже верховный жрец бросил.
- Это великий замысел верховного жреца, глупец! – тут же вскинулся Карлис. – Мы не знаем, чего он добивается, но его идеи однозначно направлены на нашу защиту! Иначе и быть не может!
- Достаточно! – рявкнул Пиений.
В комнате повисла тишина. Жрецы бросали обиженные взгляды друг на друга, но в спор больше не вступали.
Советник сцепил пальцы в замок, справляясь с приступом гнева, и через мгновение продолжил уже более сдержанно:
- Я тоже не могу отделить истину от слухов, которые бродят по улицам города, и не могу определить, насколько правдивы новости о возвращении пришельцев. Вместо этого я поделюсь с вами еще более тревожными новостями, как бы трудно мне ни было об этом говорить. Лишь об одном прошу вас – о тишине.
Молчание.
«Прекрасно», - Пиений знал, что тишина продлится недолго. Очень скоро начнется сущий хаос, и потребуется недюжинная сила, чтобы укротить его. Но всеобщее внимание было завоевано, а значит, прогресс налицо. Сойрус неожиданно сказал что-то правильное: Круг должен действовать как единое целое, даже если он отчаянно сопротивляется данной парадигме. Любопытство и страх – только первые из ряда инструментов, к которым придется прибегнуть.
- Боюсь, существуют угрозы иного рода, перед которыми меркнут пришельцы и прочие «чудовища», мнимые или истинные. Наш народ находится под властью великой силы – Солиуса, но, к моей величайшей печали, мы столкнулись с врагом, покусившимся на эту силу. Мы не знаем его лица, не знаем даже с существом ли имеем дело или стихией, но одно для нас очевидно – Солиус может покинуть шиида. Окончательно. И возможно, что навсегда.
К огромному облегчению Пиения, жрецы, ошарашенные заявлением советника, временно потеряли дар речи.
- Солиус движется по небесной глади. Медленно, но неукротимо, уходя все дальше и дальше от нас. Обратите внимание на тени: как они вытянулись, как они поглощают наши пространства. Обратите внимание на храм: как одна из его сторон постепенно погружается во тьму. И, что самое ужасное, обратите внимание на Источник. Осталась ничтожно узкая полоска оживляющего света. Пещера скрывается во мраке, когда последний луч погаснет, мы будем обречены на окончательную смерть, без надежды на ритуал перерождения. Да, пока еще возможно что-то исправить. Мы в силах перестроить вход в пещеру, создать новые окна для Источника, но, я боюсь, это не решение проблемы, а жалкие попытки отсрочить неизбежное. Мне хочется верить, что это естественный порядок вещей. Что Солиус не исчезнет с неба, а, покружив по окрестностям, вернется на место, но если мы не будем готовиться к худшему из возможных вариантов, то можем оказаться в западне. И тогда уже никто не сможет спасти наш народ, лишенный Источника и света.
- О Шиида, - едва слышно прошептал Улисс и попятился поближе к окну.
- Скажи, что это неправда, - потребовал Бардон.
- Сложно не поверить его доводам, - угрюмо заметил Расстор. – Тени и в самом деле становятся гуще, а этажи храма холоднее. Я замечал подобные перемены, но не придавал им значения.
- Верховный жрец придал, - подтвердил Пиений. – Он многое видит, хотя столь же многого и не замечает. Неверующие не смогут долго отрицать очевидное: песчинка сомнения заставит вас проверить сказанное мной, и результат вас не обрадует. Спуститесь к Источнику и узрите, о чем я говорю. И именно поэтому я заклинаю вас сосредоточиться не на пришельцах, доказательством возвращения которых являются слова безумца и сплетников, а на проблеме более серьезной для нашего народа. Оставьте чудовищ до тех времен, когда их присутствие здесь станет подтвержденным событием. Против материальных врагов у нас есть оружие, но остановить Солиус камнями или магией вряд ли получится.
- Да, но что, если за перемещением Солиуса стоят пресловутые пришельцы? – полюбопытствовал Праут. – Они показали себя и тут же потускнел свет. Я не верю в совпадения.
Пиений не нашел, что возразить. Более того, советник удивился, что подобная мысль до сих пор не приходила ему в голову. Должно быть, общение с Фраусом плохо сказывалось на трезвости мышления.
Параноидальный Праут, всюду выискивающий подвох, тем временем продолжал развивать идею:
- Если все на самом деле так, то нам нужно не бежать от них, а сражаться. Не прятаться, а искать встречу с ними. Мы обязаны бороться за себя, всех шиида и сам Солиус потому, что больше никто не сможет взять на себя это бремя!
- В целом, ты говоришь верно, но мы можем и ошибаться, - Пиений колебался. В последнее время он вообще уже ни в чем не был абсолютно уверен. – Мы можем преследовать пришельцев и карать всех, кто попадется нам под руку, но откуда нам знать, что это – и только это – станет нашим спасением? Вдруг мы лишь впустую потратим время?
- Тогда предлагаю разделиться, - выступил Расстор. – Часть из нас начнет охоту на чужаков, а вторая часть отправится на поиски иных способов остановить Солиус.
- И многого ты добьешься, воюя с чудовищами столь жалкой горсткой шиида? – скривился Праут. – Нам нужны все! Все до единого!
- Да ты даже не представляешь, откуда начать войну, – обиделся Расстор. – Где искать твоих чудовищ?
- Не все из нас способны сражаться, - примиряюще объявил Сойрус. – Улисс, Виерен, Расстор, я… Мы вполне можем заниматься мыслительной деятельностью, ибо на поле боя от нас будет мало пользы.
- Верно, - презрительно фыркнул Праут. – Вы и в самом деле бесполезны, когда речь идет о защите нашего народа.
- Один ты тут великий воин! - вспыхнул Расстор. – Вот и иди, лови пришельцев в одиночку!
Пиений почувствовал неприятный звон в голове. Неужели эти болваны не могут даже перед лицом великой опасности действовать сообща?
Надо было что-то предпринимать и немедленно. Усмирить неисправимых скандалистов, использовать весь свой авторитет…
О Шиида, надо было на какое-то время взять на себя роль верховного жреца.
Фраус с огромным удовольствием отвязался бы от надоедливого Морриса, который требовал от него все новой и новой информации по сверхъестественным способностям костей чудовища, но поворачивать назад было уже поздно. В конце концов, верховный жрец сам был виноват в том, что излишне сильно понадеялся на безумца, и теперь Фраусу приходилось выдумывать на ходу откровенный бред, только чтобы утихомирить размахивающего оружием воителя. Так, за то короткое время, что они добирались до дюн, за которыми предположительно находился монстр, Моррис узнал, что одного прикосновения костей будет достаточно для мучительной смерти летающей гадины, ибо чудовище входит в магический резонанс после воссоединения с потерянными частями тела и разрушается изнутри. Опираясь на эти утверждения, верховный жрец даже смог убедить своего напарника не нападать на монстра сразу же при приближении к нему, аргументируя это стремлением урегулировать конфликт мирным путем. Моррис отнесся скептически к самой возможности договориться с чудовищем, но, успокоенный пылкими заверениями Фрауса об уязвимости монстра, согласился деликатно постоять в стороне в режиме боевого дежурства, пока будет происходить попытка наладить контакт.
Иными словами, когда сверкающее под лучами Солиуса существо действительно показалось внизу, у подножия дюны, верховный жрец уже оказался совершенно вымотан вереницей откровенно дурацких споров и компромиссов.
- Вот оно, о жрец, - прошептал Моррис с нескрываемой ненавистью в голосе. – Сидит. Такое же, как и раньше. И даже не видно следов от нашей прошлой схватки.
Фраусу еще не доводилось видеть чудовище вблизи. И хотя верховный жрец полагал, что после всего произошедшего напрочь разучился удивляться, внешний вид сияющей бестии все же произвел на него впечатление. Однако, в отличие от Морриса, Фраус, побывавший в подвалах ушедшего народа и наблюдавший непостижимые чудеса, усомнился в одушевленности монстра. Тот казался неестественно грубым и слишком неподвижным, чтобы именоваться живым существом. Вероятно, монстра оживили банальные фантазии Морриса, ничего более.
На прямую связь чудовища с пришельцами, на первый взгляд, тоже ничего не указывало, но верховный жрец твердо решил отработать свой план до конца. Не зря же он терпел расспросы этого треклятого безумца всю дорогу?
- Оставайся здесь и наблюдай, - приказал Фраус. – Я попробую спуститься.
Моррис перехватил оружие поудобнее и застыл в грозной позе, свирепо сверкая глазами.
«Надеюсь, он сохранит свою прилежность», - Фраус семенящими шагами направился вниз по склону дюны, надеясь подобраться незаметно. Однако монстр пресек его попытку.
Не успел верховный жрец пройти и половины спуска, как чудовище издало пронзительный визг, оглушив Фрауса. От неожиданности тот поскользнулся на песке, потерял равновесие и скатился с дюны кубарем практически под самые ноги завывающего гиганта, выронив по пути белый кристалл с черным осколком и лишь чудом удержав кассету. Моррис на секунду присел от страха, но тут же взял себя в руки и с устрашающим криком кинулся спасать жреца, выставив вперед кость монстра. Вот только кость оказалась на редкость несбалансированным оружием, и через несколько шагов Моррис споткнулся об него и съехал к Фраусу, потеряв импровизированное копье где-то в самом начале своего пути. Невыносимый визг, к счастью, быстро прекратился, но и бравая атака шиида завершилась, не успев начаться.
- Оно уничтожит нас! – возопил распластавшийся на песке Моррис, сжимаясь в комочек. – Помилуй!
- Да замолчи ты! – взмолился Фраус. Сердце бешено колотилось в груди, но разумом верховный жрец уже успел понять, что ничего страшного пока не произошло. – Уйди отсюда, прошу тебя!
- Бесполезно упрашивать его, - хныкал Моррис. – Оно глухо к твоим мольбам.
Фраус согласился с тем, что упрашивать Морриса бесполезно: безумец все равно интерпретирует действительность по-своему. Не тратя время на дальнейшие объяснения, верховный жрец поднялся с песка и в растерянности уставился на черную блестящую поверхность, неожиданно оказавшуюся на расстоянии вытянутой руки. Она определенно напоминала искореженные обломки, припрятанные под городской стеной, только выглядела более правильной и ровной.
Не отдавая себе отчета в своих действиях, завороженный Фраус осторожно прикоснулся к шкуре чудовища и тут же отдернул руку, вскрикнув от боли. Раскаленный материал обжигал гораздо сильнее нагретого песка, преодолевая даже естественную теплоустойчивость шиида.
Моррис от крика Фрауса еще сильнее сжался и заскулил, закрыв голову руками:
- Вот и все. Вот и все.
Верховный жрец не обратил на него ни малейшего внимания. Не отводя взгляд от чудовищной штуки, Фраус двинулся по ее периметру, жадно рассматривая каждый клочок темной поверхности, каждый выступ, бугорок и дырочку на огромном корпусе. Даже допуская мысль, что к созданию монстра приложили руки те же существа, что выкопали пещеру с кассетами, Фраус все еще не мог до конца поверить, что кто-то на самом деле оказался способен соорудить такое… чудо. Не имеющее ничего общего с привычными шиида вещами. Бесконечно чужое, пугающее, уродливое и одновременно чарующе красивое. Издающее звуки. Двигающееся. Горячее.
Может, оно действительно живое?
Первый круг закончился. Фраус снова оказался возле съежившегося Морриса.
- О Шиида, - только и смог выдавить из себя жрец.
- Ты еще жив? – неуверенно спросил Моррис, приподнимая голову.
- А почему нет? – удивился Фраус. – Оно не враждебно.
Моррис всхлипнул и, перебирая всеми конечностями, шустро пополз задом наперед, подальше от монстра.
- Я не верю ему! - выкрикнул он издалека, отодвинувшись на безопасное расстояние. – Оно врет нам. Это ловушка.
Фраус думал иначе. Все еще прижимая к груди кассету, он стоял прямо перед чудовищем и думал, что делать дальше. Как поступить? Какие шаги предпринять, чтобы добиться желаемого? Как убедиться, что пришельцы действительно связаны с черным летающим объектом и черными кассетами?
Он мог бы думать еще долго, но неожиданно монстр издал громкое шипение, повторно напугав Фрауса и заставив Морриса отползти еще дальше. В одном из боков существа открылось круглое отверстие, вышвырнуло на песок темно-серый трапециевидный предмет и тут же закрылось обратно. Снова воцарилась тишина.
- Не подходи к нему, жрец, - проблеял Моррис. Он уже успел преодолеть больше половины расстояния до вершины дюны и сейчас сидел на песке, бережно сжимая в руке подобранный по пути белый кристалл. – Возьми оружие и порази его. Я оказался слишком слаб для этой миссии.
Никого поражать Фраус, конечно же, не собирался. Справившись с испугом, он осторожно подошел к серому предмету и замер, изучая его. Материал трапециевидной штуковины сильно отличался от материала чудовища, но, тем ни менее, был все так же чужероден. Внушительная высота штуковины казалась лишь немногим меньше высоты самого монстра и более чем вдвое превышала рост шиида, хотя ширина предмета была не больше ширины пяти-шести каменных блоков, сложенных рядом.
«К чему все это? - ломал голову Фраус, кружа вокруг загадочной махины. – Может из этой штуки появляются пришельцы?»
- Возьми оружие, - взывал к рассудку жреца Моррис. – Убей его. Или оно убьет нас.
- Во славу Шиида! – гудение Морриса окончательно надоело Фраусу. – Никого оно не убьет! Ты же видишь, что твое «чудовище» до сих пор не причинило мне ни малейшего вреда. Дай мне лишь пару мгновений…
Договорить жрец не успел. Трапециевидный предмет вдруг раскрылся, на секунду обнажив гладкие белые стенки полости внутри себя. Фраус резко повернулся к нему и не удержал разочарованного возгласа:
- Он пуст?!
Жрец ошибся. Предмет не был пуст, внутри него скрывалась толстая сеть, которую Фраус заметил не сразу. А когда заметил, было уже поздно: сеть стремительно вылетела наружу, обвилась вокруг его тела и утянула внутрь белой полости быстрее, чем Фраус успел позвать на помощь.
Для Морриса это стало последней каплей.
- Нет! О Шиида, нет! – не разбирая дороги, он рванул в сторону города, вопя от ужаса.
Теперь никаких сомнений уже быть не могло. Чудовище пришло не с миром. Народ шиида находился в страшной опасности.
- Прекратить препирания! – Пиений вложил в приказ всю накопившуюся злость. – Продолжите спорить – и я правом первого советника верховного жреца распущу Круг!
Подействовало, жрецы заткнулись. Надолго ли?
Пиений выждал небольшую паузу, надеясь, что до каждого члена Круга за это время дойдет смысл фразы, и медленно произнес:
- Говорю последний раз: мы должны быть едины в поступках и мыслях. И мы будем едины или погибнем, даже не попытавшись спасти наш народ. Если сейчас еще хоть кто-нибудь осмелится открыть рот, я лично размозжу ему голову камнем в назидание остальным.
Он не хотел переходить к крайним мерам, но чувствовал, что по-другому приструнить распоясавшийся Круг не удастся. Фраус слишком сильно избаловал и без того недисциплинированных жрецов.
- Помогите! Помогите! – из дверного проема, ведущего в недра храма донесся приглушенный крик.
- Что там еще такое? - Пиений повернулся на звук.
- Помогите! – крик приближался. Очевидно, кто-то носился по темным лабиринтам пирамиды, пытаясь найти хоть какую-нибудь живую душу. И двигался он в верном направлении.
- Пришельцы пожаловали, - мрачно объявил непробиваемый Праут. Угрозы советника не оказали на него ни малейшего эффекта. – Я же говорил.
Пиению сейчас было не до Праута. Дурное предчувствие сдавило виски, где-то глубоко внутри закипела тревога.
Только этого еще не хватало.
- Помогите! – на вершину храма влетел взъерошенный, усыпанный песком шиида и рухнул на колени в центре комнаты. – Я – Моррис, о жрецы! Бедный Моррис! Вестник беды!
Не дожидаясь реакции Круга, Моррис швырнул перед собой белый кристалл и растянулся на полу, закрыв лицо руками.
- Чудовище забрало верховного жреца! О Шиида! Оно забрало его! Теперь мы все обречены!
К огромному удивлению Пиения, жрецы проявили неожиданное единодушие, собравшись на вершине практически в полном составе. Обнаружился даже вечно отсутствующий Бардон. Не хватало только верховного жреца.
- Во славу Шиида! – скрепя сердце Пиений занял место Фрауса. – Нам нужно очень многое обсудить, и я рад, что все жрецы соизволили явиться на собрание.
- Я позаботился об этом, - объявил Сойрус. – В тяжелые времена Круг должен становиться единым целым, и мое сердце разрывает скорбь от одной мысли о том, что наш великий лидер сейчас не с нами.
- Это его выбор, - с ледяным спокойствием оборвал стенания Сойруса Пиений. Собрание еще даже не успело толком начаться, но жрецы сразу же начали выводить бедного советника из себя. Стоило пресекать подобную дурость на корню, иначе ни о каком спасении народа говорить уже не пришлось бы. – Верховный жрец придерживается своего плана, нам же следует создать наш. И это будет великое благо для шиида, если оба плана увенчаются успехом.
- План нам действительно нужен, - согласился Расстор. – Тревожные новости разносятся по городу. Сейчас сложно отделить слухи от истины.
- Мы не готовы ни к слухам, ни к истине, - траурным голосом объявил Праут. – Мы ни к чему не готовы. Нас даже верховный жрец бросил.
- Это великий замысел верховного жреца, глупец! – тут же вскинулся Карлис. – Мы не знаем, чего он добивается, но его идеи однозначно направлены на нашу защиту! Иначе и быть не может!
- Достаточно! – рявкнул Пиений.
В комнате повисла тишина. Жрецы бросали обиженные взгляды друг на друга, но в спор больше не вступали.
Советник сцепил пальцы в замок, справляясь с приступом гнева, и через мгновение продолжил уже более сдержанно:
- Я тоже не могу отделить истину от слухов, которые бродят по улицам города, и не могу определить, насколько правдивы новости о возвращении пришельцев. Вместо этого я поделюсь с вами еще более тревожными новостями, как бы трудно мне ни было об этом говорить. Лишь об одном прошу вас – о тишине.
Молчание.
«Прекрасно», - Пиений знал, что тишина продлится недолго. Очень скоро начнется сущий хаос, и потребуется недюжинная сила, чтобы укротить его. Но всеобщее внимание было завоевано, а значит, прогресс налицо. Сойрус неожиданно сказал что-то правильное: Круг должен действовать как единое целое, даже если он отчаянно сопротивляется данной парадигме. Любопытство и страх – только первые из ряда инструментов, к которым придется прибегнуть.
- Боюсь, существуют угрозы иного рода, перед которыми меркнут пришельцы и прочие «чудовища», мнимые или истинные. Наш народ находится под властью великой силы – Солиуса, но, к моей величайшей печали, мы столкнулись с врагом, покусившимся на эту силу. Мы не знаем его лица, не знаем даже с существом ли имеем дело или стихией, но одно для нас очевидно – Солиус может покинуть шиида. Окончательно. И возможно, что навсегда.
К огромному облегчению Пиения, жрецы, ошарашенные заявлением советника, временно потеряли дар речи.
- Солиус движется по небесной глади. Медленно, но неукротимо, уходя все дальше и дальше от нас. Обратите внимание на тени: как они вытянулись, как они поглощают наши пространства. Обратите внимание на храм: как одна из его сторон постепенно погружается во тьму. И, что самое ужасное, обратите внимание на Источник. Осталась ничтожно узкая полоска оживляющего света. Пещера скрывается во мраке, когда последний луч погаснет, мы будем обречены на окончательную смерть, без надежды на ритуал перерождения. Да, пока еще возможно что-то исправить. Мы в силах перестроить вход в пещеру, создать новые окна для Источника, но, я боюсь, это не решение проблемы, а жалкие попытки отсрочить неизбежное. Мне хочется верить, что это естественный порядок вещей. Что Солиус не исчезнет с неба, а, покружив по окрестностям, вернется на место, но если мы не будем готовиться к худшему из возможных вариантов, то можем оказаться в западне. И тогда уже никто не сможет спасти наш народ, лишенный Источника и света.
- О Шиида, - едва слышно прошептал Улисс и попятился поближе к окну.
- Скажи, что это неправда, - потребовал Бардон.
- Сложно не поверить его доводам, - угрюмо заметил Расстор. – Тени и в самом деле становятся гуще, а этажи храма холоднее. Я замечал подобные перемены, но не придавал им значения.
- Верховный жрец придал, - подтвердил Пиений. – Он многое видит, хотя столь же многого и не замечает. Неверующие не смогут долго отрицать очевидное: песчинка сомнения заставит вас проверить сказанное мной, и результат вас не обрадует. Спуститесь к Источнику и узрите, о чем я говорю. И именно поэтому я заклинаю вас сосредоточиться не на пришельцах, доказательством возвращения которых являются слова безумца и сплетников, а на проблеме более серьезной для нашего народа. Оставьте чудовищ до тех времен, когда их присутствие здесь станет подтвержденным событием. Против материальных врагов у нас есть оружие, но остановить Солиус камнями или магией вряд ли получится.
- Да, но что, если за перемещением Солиуса стоят пресловутые пришельцы? – полюбопытствовал Праут. – Они показали себя и тут же потускнел свет. Я не верю в совпадения.
Пиений не нашел, что возразить. Более того, советник удивился, что подобная мысль до сих пор не приходила ему в голову. Должно быть, общение с Фраусом плохо сказывалось на трезвости мышления.
Параноидальный Праут, всюду выискивающий подвох, тем временем продолжал развивать идею:
- Если все на самом деле так, то нам нужно не бежать от них, а сражаться. Не прятаться, а искать встречу с ними. Мы обязаны бороться за себя, всех шиида и сам Солиус потому, что больше никто не сможет взять на себя это бремя!
- В целом, ты говоришь верно, но мы можем и ошибаться, - Пиений колебался. В последнее время он вообще уже ни в чем не был абсолютно уверен. – Мы можем преследовать пришельцев и карать всех, кто попадется нам под руку, но откуда нам знать, что это – и только это – станет нашим спасением? Вдруг мы лишь впустую потратим время?
- Тогда предлагаю разделиться, - выступил Расстор. – Часть из нас начнет охоту на чужаков, а вторая часть отправится на поиски иных способов остановить Солиус.
- И многого ты добьешься, воюя с чудовищами столь жалкой горсткой шиида? – скривился Праут. – Нам нужны все! Все до единого!
- Да ты даже не представляешь, откуда начать войну, – обиделся Расстор. – Где искать твоих чудовищ?
- Не все из нас способны сражаться, - примиряюще объявил Сойрус. – Улисс, Виерен, Расстор, я… Мы вполне можем заниматься мыслительной деятельностью, ибо на поле боя от нас будет мало пользы.
- Верно, - презрительно фыркнул Праут. – Вы и в самом деле бесполезны, когда речь идет о защите нашего народа.
- Один ты тут великий воин! - вспыхнул Расстор. – Вот и иди, лови пришельцев в одиночку!
Пиений почувствовал неприятный звон в голове. Неужели эти болваны не могут даже перед лицом великой опасности действовать сообща?
Надо было что-то предпринимать и немедленно. Усмирить неисправимых скандалистов, использовать весь свой авторитет…
О Шиида, надо было на какое-то время взять на себя роль верховного жреца.
***
Фраус с огромным удовольствием отвязался бы от надоедливого Морриса, который требовал от него все новой и новой информации по сверхъестественным способностям костей чудовища, но поворачивать назад было уже поздно. В конце концов, верховный жрец сам был виноват в том, что излишне сильно понадеялся на безумца, и теперь Фраусу приходилось выдумывать на ходу откровенный бред, только чтобы утихомирить размахивающего оружием воителя. Так, за то короткое время, что они добирались до дюн, за которыми предположительно находился монстр, Моррис узнал, что одного прикосновения костей будет достаточно для мучительной смерти летающей гадины, ибо чудовище входит в магический резонанс после воссоединения с потерянными частями тела и разрушается изнутри. Опираясь на эти утверждения, верховный жрец даже смог убедить своего напарника не нападать на монстра сразу же при приближении к нему, аргументируя это стремлением урегулировать конфликт мирным путем. Моррис отнесся скептически к самой возможности договориться с чудовищем, но, успокоенный пылкими заверениями Фрауса об уязвимости монстра, согласился деликатно постоять в стороне в режиме боевого дежурства, пока будет происходить попытка наладить контакт.
Иными словами, когда сверкающее под лучами Солиуса существо действительно показалось внизу, у подножия дюны, верховный жрец уже оказался совершенно вымотан вереницей откровенно дурацких споров и компромиссов.
- Вот оно, о жрец, - прошептал Моррис с нескрываемой ненавистью в голосе. – Сидит. Такое же, как и раньше. И даже не видно следов от нашей прошлой схватки.
Фраусу еще не доводилось видеть чудовище вблизи. И хотя верховный жрец полагал, что после всего произошедшего напрочь разучился удивляться, внешний вид сияющей бестии все же произвел на него впечатление. Однако, в отличие от Морриса, Фраус, побывавший в подвалах ушедшего народа и наблюдавший непостижимые чудеса, усомнился в одушевленности монстра. Тот казался неестественно грубым и слишком неподвижным, чтобы именоваться живым существом. Вероятно, монстра оживили банальные фантазии Морриса, ничего более.
На прямую связь чудовища с пришельцами, на первый взгляд, тоже ничего не указывало, но верховный жрец твердо решил отработать свой план до конца. Не зря же он терпел расспросы этого треклятого безумца всю дорогу?
- Оставайся здесь и наблюдай, - приказал Фраус. – Я попробую спуститься.
Моррис перехватил оружие поудобнее и застыл в грозной позе, свирепо сверкая глазами.
«Надеюсь, он сохранит свою прилежность», - Фраус семенящими шагами направился вниз по склону дюны, надеясь подобраться незаметно. Однако монстр пресек его попытку.
Не успел верховный жрец пройти и половины спуска, как чудовище издало пронзительный визг, оглушив Фрауса. От неожиданности тот поскользнулся на песке, потерял равновесие и скатился с дюны кубарем практически под самые ноги завывающего гиганта, выронив по пути белый кристалл с черным осколком и лишь чудом удержав кассету. Моррис на секунду присел от страха, но тут же взял себя в руки и с устрашающим криком кинулся спасать жреца, выставив вперед кость монстра. Вот только кость оказалась на редкость несбалансированным оружием, и через несколько шагов Моррис споткнулся об него и съехал к Фраусу, потеряв импровизированное копье где-то в самом начале своего пути. Невыносимый визг, к счастью, быстро прекратился, но и бравая атака шиида завершилась, не успев начаться.
- Оно уничтожит нас! – возопил распластавшийся на песке Моррис, сжимаясь в комочек. – Помилуй!
- Да замолчи ты! – взмолился Фраус. Сердце бешено колотилось в груди, но разумом верховный жрец уже успел понять, что ничего страшного пока не произошло. – Уйди отсюда, прошу тебя!
- Бесполезно упрашивать его, - хныкал Моррис. – Оно глухо к твоим мольбам.
Фраус согласился с тем, что упрашивать Морриса бесполезно: безумец все равно интерпретирует действительность по-своему. Не тратя время на дальнейшие объяснения, верховный жрец поднялся с песка и в растерянности уставился на черную блестящую поверхность, неожиданно оказавшуюся на расстоянии вытянутой руки. Она определенно напоминала искореженные обломки, припрятанные под городской стеной, только выглядела более правильной и ровной.
Не отдавая себе отчета в своих действиях, завороженный Фраус осторожно прикоснулся к шкуре чудовища и тут же отдернул руку, вскрикнув от боли. Раскаленный материал обжигал гораздо сильнее нагретого песка, преодолевая даже естественную теплоустойчивость шиида.
Моррис от крика Фрауса еще сильнее сжался и заскулил, закрыв голову руками:
- Вот и все. Вот и все.
Верховный жрец не обратил на него ни малейшего внимания. Не отводя взгляд от чудовищной штуки, Фраус двинулся по ее периметру, жадно рассматривая каждый клочок темной поверхности, каждый выступ, бугорок и дырочку на огромном корпусе. Даже допуская мысль, что к созданию монстра приложили руки те же существа, что выкопали пещеру с кассетами, Фраус все еще не мог до конца поверить, что кто-то на самом деле оказался способен соорудить такое… чудо. Не имеющее ничего общего с привычными шиида вещами. Бесконечно чужое, пугающее, уродливое и одновременно чарующе красивое. Издающее звуки. Двигающееся. Горячее.
Может, оно действительно живое?
Первый круг закончился. Фраус снова оказался возле съежившегося Морриса.
- О Шиида, - только и смог выдавить из себя жрец.
- Ты еще жив? – неуверенно спросил Моррис, приподнимая голову.
- А почему нет? – удивился Фраус. – Оно не враждебно.
Моррис всхлипнул и, перебирая всеми конечностями, шустро пополз задом наперед, подальше от монстра.
- Я не верю ему! - выкрикнул он издалека, отодвинувшись на безопасное расстояние. – Оно врет нам. Это ловушка.
Фраус думал иначе. Все еще прижимая к груди кассету, он стоял прямо перед чудовищем и думал, что делать дальше. Как поступить? Какие шаги предпринять, чтобы добиться желаемого? Как убедиться, что пришельцы действительно связаны с черным летающим объектом и черными кассетами?
Он мог бы думать еще долго, но неожиданно монстр издал громкое шипение, повторно напугав Фрауса и заставив Морриса отползти еще дальше. В одном из боков существа открылось круглое отверстие, вышвырнуло на песок темно-серый трапециевидный предмет и тут же закрылось обратно. Снова воцарилась тишина.
- Не подходи к нему, жрец, - проблеял Моррис. Он уже успел преодолеть больше половины расстояния до вершины дюны и сейчас сидел на песке, бережно сжимая в руке подобранный по пути белый кристалл. – Возьми оружие и порази его. Я оказался слишком слаб для этой миссии.
Никого поражать Фраус, конечно же, не собирался. Справившись с испугом, он осторожно подошел к серому предмету и замер, изучая его. Материал трапециевидной штуковины сильно отличался от материала чудовища, но, тем ни менее, был все так же чужероден. Внушительная высота штуковины казалась лишь немногим меньше высоты самого монстра и более чем вдвое превышала рост шиида, хотя ширина предмета была не больше ширины пяти-шести каменных блоков, сложенных рядом.
«К чему все это? - ломал голову Фраус, кружа вокруг загадочной махины. – Может из этой штуки появляются пришельцы?»
- Возьми оружие, - взывал к рассудку жреца Моррис. – Убей его. Или оно убьет нас.
- Во славу Шиида! – гудение Морриса окончательно надоело Фраусу. – Никого оно не убьет! Ты же видишь, что твое «чудовище» до сих пор не причинило мне ни малейшего вреда. Дай мне лишь пару мгновений…
Договорить жрец не успел. Трапециевидный предмет вдруг раскрылся, на секунду обнажив гладкие белые стенки полости внутри себя. Фраус резко повернулся к нему и не удержал разочарованного возгласа:
- Он пуст?!
Жрец ошибся. Предмет не был пуст, внутри него скрывалась толстая сеть, которую Фраус заметил не сразу. А когда заметил, было уже поздно: сеть стремительно вылетела наружу, обвилась вокруг его тела и утянула внутрь белой полости быстрее, чем Фраус успел позвать на помощь.
Для Морриса это стало последней каплей.
- Нет! О Шиида, нет! – не разбирая дороги, он рванул в сторону города, вопя от ужаса.
Теперь никаких сомнений уже быть не могло. Чудовище пришло не с миром. Народ шиида находился в страшной опасности.
***
- Прекратить препирания! – Пиений вложил в приказ всю накопившуюся злость. – Продолжите спорить – и я правом первого советника верховного жреца распущу Круг!
Подействовало, жрецы заткнулись. Надолго ли?
Пиений выждал небольшую паузу, надеясь, что до каждого члена Круга за это время дойдет смысл фразы, и медленно произнес:
- Говорю последний раз: мы должны быть едины в поступках и мыслях. И мы будем едины или погибнем, даже не попытавшись спасти наш народ. Если сейчас еще хоть кто-нибудь осмелится открыть рот, я лично размозжу ему голову камнем в назидание остальным.
Он не хотел переходить к крайним мерам, но чувствовал, что по-другому приструнить распоясавшийся Круг не удастся. Фраус слишком сильно избаловал и без того недисциплинированных жрецов.
- Помогите! Помогите! – из дверного проема, ведущего в недра храма донесся приглушенный крик.
- Что там еще такое? - Пиений повернулся на звук.
- Помогите! – крик приближался. Очевидно, кто-то носился по темным лабиринтам пирамиды, пытаясь найти хоть какую-нибудь живую душу. И двигался он в верном направлении.
- Пришельцы пожаловали, - мрачно объявил непробиваемый Праут. Угрозы советника не оказали на него ни малейшего эффекта. – Я же говорил.
Пиению сейчас было не до Праута. Дурное предчувствие сдавило виски, где-то глубоко внутри закипела тревога.
Только этого еще не хватало.
- Помогите! – на вершину храма влетел взъерошенный, усыпанный песком шиида и рухнул на колени в центре комнаты. – Я – Моррис, о жрецы! Бедный Моррис! Вестник беды!
Не дожидаясь реакции Круга, Моррис швырнул перед собой белый кристалл и растянулся на полу, закрыв лицо руками.
- Чудовище забрало верховного жреца! О Шиида! Оно забрало его! Теперь мы все обречены!
Часть 16. Occasio receptus difficiles habet
Occasio receptus difficiles habet - удачный случай может не вернуться.
Звук внезапно сработавшей сигнализации входил в тройку самых ненавистных звуков для Бруно, если не возглавлял ее. Услышав омерзительный писк датчика движения, пилот от неожиданности вздрогнул и выронил из рук пульт управления «Струной». Прибор грохнулся на пол, «Струна» рванулась вперед, изображение на мониторе дернулось и сразу же сменилось черным экраном с красной надписью «Сигнал потерян».
- Да твою ж… Вы почему не следили за периметром?! – взорвался Бруно, поворачиваясь к Себастьяну.
Лейтенант осознал свою вину и тут же кинулся к ближайшему иллюминатору, запоздало пытаясь исправить оплошность. Оливия последовала его примеру, бросившись на противоположную сторону челнока.
- Их не было видно, - попытался оправдаться Себастьян, наблюдая за возней инопланетян снаружи. – Они из-за дюны выползли! Мы бы заметили…
- Да ничего вы бы не заметили! – разъяренный Бруно вскочил с кресла, досадуя на такую нелепую потерю «Струны». – Все же тысячу раз было оговорено. Сколько их? Что они делают? Отойди в сторону, не мешайся теперь.
Изабель, находившаяся на пике мыслительного процесса, в первую секунду и вовсе не поняла, что случилось, однако зарождающаяся на борту челнока конфликтная ситуация помогла ей вернуться в реальность.
- Хватит кричать. Ничего непоправимого пока не произошло, - ученая подошла к пилоту, который уже оттеснил Себастьяна и теперь мрачно нависал над иллюминатором. – Себастьян, Оливия, выговор с последующим штрафом в размере десяти процентов от оклада. Бруно, успокойся, иначе составишь им компанию. Кто там?
- Двое, - Бруно все еще выглядел недовольным, но уже слегка остыл. – Вроде не агрессивны, но их повышенный интерес к челноку мне совсем не нравится. Надо убираться отсюда, пока они не надумали пустить в ход свои трюки или не вызвали подкрепление.
- Повремени пока с этим, - Изабель с огромным любопытством рассматривала копошащихся под иллюминатором существ. – Мы ведь под прикрытием кинетического поля? Давайте дадим себе несколько минут, чтобы изучить их поведение в непосредственной близости от нас. Когда еще выдастся такая возможность?
- Кинетическое поле едва ли сможет защитить челнок от огненных фокусов, - напомнил Бруно, медленно пятясь к своему креслу. – Я начинаю подготовку к взлету. Следую изначальному плану.
С сожалением Изабель была вынуждена признать правоту пилота. Как бы ей ни хотелось продолжить наблюдение, риск оставался слишком большим: намерения инопланетян могли измениться в любую секунду. Один из гостей пока еще валялся на песке, но зато второй уже достаточно осмелел для того, чтобы попытаться прикоснуться к челноку. А каким мог бы стать его следующий шаг?
Смущала ученую только одна вещь:
- Что у него в руках?
- Без понятия. Наверное, очередная какая-нибудь приблуда, - переживая за целостность челнока, Бруно не мог думать ни о чем ином.
- Да нет же, - Изабель не сводила глаз с маленькой фигурки черно-белого существа. – Это похоже на ментальную кассету. Не исключено, что из библиотеки.
- Ну разумеется оттуда, - подтвердил Себастьян. – Хранилище кто-то старательно выпотрошил. По крайней мере, теперь мы можем быть уверены, что в том повинны не гигантские крысы-мутанты.
- Кто? – непонимающе переспросила Изабель.
- Вы серьезно? – Бруно нетерпеливо дергал ногой, держа одну руку на кнопке гудка, а второй бесцельно водя по приборной панели. – Давайте выясним, что еще эти мелкие гады у нас украли, а потом героически отберем наше добро назад. Мы же поэтому до сих пор не улетели отсюда? Какая нам разница, что они таскают с собой?! Они вообще тырят все, что могут поднять. Я, например, заметил, что они стырили разбитые панели от сол-батарей… вон, наверху валяются.
- Ты все еще обижаешься, что тебе расколотили батареи? Потери в рамках допустимого, – Изабель перешла на другую сторону челнока, наблюдая за движениями инопланетянина, перемещающегося по периметру. – Это существо полосатое. С белыми полосками.
- Замечательное наблюдение, - серьезно кивнул Бруно. – Очень ценное для нас.
- Как и то, в городе, - продолжала Изабель, не реагируя на сарказм пилота.
- Оно же? – неуверенно спросила Оливия.
- Кто знает, - пожала плечами ученая. – Но я не могу выкинуть из головы, как оно пыталось наладить с нами контакт. Это было так… по-человечески.
- Это не оно, - Бруно нервничал все сильнее. – Просто похожее. А если даже и оно, какая разница? Вы же не имеете ни малейшего представления, что оно пыталось до вас донести. Вдруг оно угрожало вам? Или предупреждало, чтобы вы проваливали оттуда? Лучше нам и в самом деле проваливать, пока они не перешли к более решительным действиям.
- Да ты же смотрел запись. Какие угрозы? Кто так угрожает? – Изабель покачала головой.
- А ты, разумеется, безупречно разбираешься в повадках инопланетян. Бель, прекращай заниматься глупостями.
- Наша миссия глупость? – Изабель повернулась к пилоту, впервые позволив себе оторваться от иллюминатора. – На текущий момент работа с этими существами представляет для нас исключительную ценность и является задачей номер один. Решение было принято единогласно. И исходя из утвержденного плана действий… - ученая снова перевела взгляд на инопланетянина. - Такой шанс упускать действительно нельзя. Их всего лишь двое, и они подобрались на достаточно удобное расстояние. Отличная возможность для форсирования наших исследований.
Единогласие в принятии решения было, откровенно говоря, притянутым за уши. По крайней мере, с точки зрения Бруно, но возможность дать задний ход он уже давно упустил. Да и с отлетом тоже опоздал: чем дольше Бель наблюдала за черным существом, тем сильнее она начинала напоминать маньяка на охоте, одержимого навязчивыми идеями. Последние фразы ученой прозвучали уж совсем подозрительно, не на шутку встревожив пилота.
- Что ты задумала?
Изабель ответила не сразу. Прежде всего, ученой требовалось пробиться через сдерживающие ее ограничения, собраться с духом и приблизиться к следующей фазе исследований. Момент, который она подсознательно пыталась отодвинуть, представлявший собой своеобразную точку невозврата для экспедиции. Если бы обстоятельства сложились несколько иначе, Изабель повременила бы с переходом к столь решительным действиям, еще какое-то время изучая инопланетян на безопасном расстоянии, но любопытные существа буквально сами лезли в руки. Промедлишь сейчас – второго шанса может и не представиться.
Несколько секунд Изабель балансировала между нежеланием портить отношения с загадочным народом и стремлением познакомиться с ним поближе… гораздо ближе, чем могла позволить «Струна», и, наконец, не выдержала:
- Мы должны поймать их. Хотя бы белого.
- Да, - неожиданно поддержала Оливия. - А вдруг нам действительно удастся поговорить с ним? Мы сможем пораньше вернуться домой.
- Поговорить с человекогрибом! Давно об этом мечтал! Только давайте быстрее, - оставил остолбеневшего Бруно в меньшинстве Себастьян. – Пока они не позвали сюда свою службу безопасности.
- Да вы что? – только и смог промямлить пилот. – Совсем рехнулись? В смысле… Извиняюсь за столь грубое выражение, но у нас на станции даже ничего толком не готово для содержания инопланетян.
- Изолятор почти готов, - возразила Изабель. – Остались лишь детали. Ничего такого, что мы не можем исправить в кратчайшие сроки. Хватит спорить, Бруно. Упустим время, и наша работа может сильно усложниться.
Большая часть экипажа «Редитуса» не желала прислушиваться к голосу разума, и голосу разума пришлось заткнуться, дабы не навлечь на себя праведный гнев безумцев. Может, Бруно и стоило бы потянуть время или устроить открытый бунт, но подобное своеволие обошлось бы ему слишком дорого.
- Ты моей смерти хочешь, - вербальная форма протеста оставалась единственным выходом для пилота. – Пусть. Мы его поймаем, но за результат отвечаешь ты.
- Естественно, я же руководитель экспедиции, - бессильный выпад Бруно не произвел на Изабель никакого эффекта. – Лейтенант, установи капсулу в шлюз. Бруно, подсоби ему.
- Так точно, - Себастьян с пылающими глазами незамедлительно кинулся исполнять приказ, не дожидаясь вялой помощи пилота, хоть капсула и весила не меньше двадцати килограммов.
Удивительно, но ведомому охотничьим азартом лейтенанту действительно удалось справиться с поставленной задачей в одиночку, не повредив при этом ни шлюз, ни капсулу. Не прошло и минуты, как ловушка оказалась помещена внутрь отсека и приведена в боевую готовность, а запыхавшийся Себастьян с самодовольным выражением лица растянулся на ближайшем кресле:
- Сделано!
- Уже? – с неподдельным удивлением уточнила Изабель. – Поразительно. Тогда вперед.
Не дожидаясь, пока недовольный Бруно откроет шлюз, ученая направилась к защитному скафандру:
- Одеваемся. Получится или нет, но нужно быть готовыми ко всему. Разумеется, в приоритете субъект с кассетой, но настраиваемся на то, что ожидания могут и не оправдаться. Если попытка окажется бесплодной или ситуация начнет выходить из-под контроля, оставляем капсулу и улетаем, на этот раз без отговорок.
Бруно скептически фыркнул.
- Если в самом деле удастся захватить инопланетянина, действовать придется быстро, - продолжала инструктаж Изабель, застегивая скафандр. – Бруно пытается всеми средствами челнока отпугнуть второе существо, двое из нас хватают добычу, третий собирает песок для изолятора. Сколько получится, но как можно больше. Оливия, бери гермосумку, это дело доверяю тебе.
Шлюз с тихим дребезжанием закрылся, через несколько секунд капсула вывалилась на песок. Бруно откинулся на спинку кресла, наблюдая за возней экипажа со страдальческим выражением лица, и закурил:
- Готово.
- Отлично, - ученая снова подошла к иллюминатору. – Похоже, они испугались.
- Не могу их в этом винить. Не идиоты же они, чтобы добровольно лезть в ловушку.
- Не считаю корректным сопоставлять уровень их интеллекта с человеческим, - сухо ответила Изабель. – Это принципиально иной вид живых существ. Так, если ты не заметил.
- Что не мешает им быть идиотами, - развел руками Себастьян. – Гляньте! Лезет, лезет…
- И ты туда же, лейтенант! – Изабель начала злиться. – Оставь свои шуточки хоть на минуту. Сейчас не время и не место для дурачеств.
- Так она же сейчас захлопнется! – радостно объявил Себастьян.
- Потише, Себ, - Оливия попыталась угомонить разошедшегося брата. – Спугнешь.
- Так звукоизоляция же, - объяснил Себастьян, но, столкнувшись с суровым взглядом начальницы, стушевался.
- Сосредоточься на задании, лейтенант! - стальным голосом приказала Изабель.
- Уже захлопнулась, - будничным тоном сообщил слегка успокоившийся Бруно, не вынимая сигареты изо рта. – Какая прелесть, даже отгонять никого не придется. Вон как припустил…
- Тогда за работу! – ученая убедилась, что второй инопланетянин действительно исчез из поля зрения, махнула рукой и зашла в шлюзовой отсек. – На все манипуляции – три минуты. Бруно, имей это в виду и следи за окрестностями.
Пилот что-то промычал в ответ и переключил ворота. Через несколько мгновений экспедиция снова оказалась во власти беспощадной пустыни.
- Время пошло, - Изабель оглянулась на Себастьяна. – Я держу с этой стороны, ты с другой, лейтенант. Нужно затащить капсулу назад в челнок… Бруно? Почему шлюз закрылся?
- Извиняюсь, - створки гермодвери на боку челнока незамедлительно разъехались в стороны. – Привычка.
Изабель сдержанно вздохнула, выждала, пока Себастьян займет позицию, и скомандовала:
- На счет «три». Один. Два. Три!
Если капсула и прибавила в весе, то совсем незначительно. По крайней мере, погрузка ее внутрь шлюзового отсека оказалась относительно несложным и достаточно быстрым занятием, отнявшим гораздо меньше времени и сил, чем рассчитывала ученая. И с чего Изабель вообще взяла, что субтильное тельце маленького инопланетянина должно много весить?
- А он точно внутри? – удивленно спросил Себастьян после того, как дело было сделано. – Может он телепортироваться умеет?
- Он внутри, - Изабель указала на небольшой дисплей на боку капсулы. – И давай надеяться, что он больше не сможет удивить нас новыми талантами.
- Себ, если ты закончил, то помоги мне с песком, - откликнулась Оливия, ползающая возле челнока с сумкой. – С такой скоростью я буду собирать его до вечера.
- Только без фанатизма, - предупредила ученая. – Я же сказала, сколько получится.
- Много получится, - оптимистично заявил Себастьян, кинувшийся на подмогу сестре. – Хоть всю станцию можно будет усыпать.
- Сумка не рассчитана на такой объем, - испугалась Оливия.
- Вторую попросим у Бруно, - не сдавался лейтенант, активно принимаясь за работу. – И третью, и пятую…
- Одна сумка и назад! – отрезала Изабель. – Не забывай, где мы находимся. В любой момент сюда может прибежать разозленная толпа инопланетян. И они, между прочим, будут правы в своей злости.
- Пока никого, - подал голос Бруно. – Но я согласен с Бель, у нас нет причин задерживаться здесь. Рад, кстати, что до нее хотя бы это дошло.
- Плохо только, что до тебя никак не дойдут основы субординации, - бесконечные препирательства уже начинали действовать на нервы Бель.
Бруно тоже устал от споров, поэтому предпочел сменить тему:
- Оно вообще переживет транспортировку до «Редитуса»?
- Разумеется, это риск, - Изабель посмотрела на дисплей капсулы, передающий изображение с внутренней камеры. Существо сидело на полу ловушки, обхватив себя руками, и пыталось поплотнее прижаться к стенке, но, на первый взгляд, умирать не собиралось. – В наших планах вообще слишком много допущений.
- И слишком много спонтанных поступков, - продолжил пилот.
- А как этого избежать, когда мы вынуждены действовать в условиях строго ограниченных ресурсов и острой нехватки информации? Даже если оно погибнет… Безусловно, это худшее развитие событий, но мы тогда сможем провести аутопсию. Все же лучше, чем ничего. И у нас останется кассета.
- Пустая.
- Не факт. Не проверим – не узнаем. До сих пор неизвестно, куда пропала кассета времени. Вдруг, по невероятнейшему стечению обстоятельств, это окажется как раз она?
- Смешно. Я в такие чудеса не верю.
- Есть одна сумка! – неожиданно вмешался в разговор Себастьян. – Еще по одной?
- Пошли уже! – не выдержала Оливия.
- Уходим, - очнулась Изабель. – Никого?
- Никого, - подтвердил Бруно. – Внутрь, быстрее.
На этот раз повторять дважды не потребовалось. Не прошло и минуты, как челнок, сверкнув напоследок в лучах света заходящего Солиуса, взмыл высоко в небо и покинул атмосферу Терры, оставив позади себя пустую зону высадки.
И там по-прежнему никого не было.
- Да твою ж… Вы почему не следили за периметром?! – взорвался Бруно, поворачиваясь к Себастьяну.
Лейтенант осознал свою вину и тут же кинулся к ближайшему иллюминатору, запоздало пытаясь исправить оплошность. Оливия последовала его примеру, бросившись на противоположную сторону челнока.
- Их не было видно, - попытался оправдаться Себастьян, наблюдая за возней инопланетян снаружи. – Они из-за дюны выползли! Мы бы заметили…
- Да ничего вы бы не заметили! – разъяренный Бруно вскочил с кресла, досадуя на такую нелепую потерю «Струны». – Все же тысячу раз было оговорено. Сколько их? Что они делают? Отойди в сторону, не мешайся теперь.
Изабель, находившаяся на пике мыслительного процесса, в первую секунду и вовсе не поняла, что случилось, однако зарождающаяся на борту челнока конфликтная ситуация помогла ей вернуться в реальность.
- Хватит кричать. Ничего непоправимого пока не произошло, - ученая подошла к пилоту, который уже оттеснил Себастьяна и теперь мрачно нависал над иллюминатором. – Себастьян, Оливия, выговор с последующим штрафом в размере десяти процентов от оклада. Бруно, успокойся, иначе составишь им компанию. Кто там?
- Двое, - Бруно все еще выглядел недовольным, но уже слегка остыл. – Вроде не агрессивны, но их повышенный интерес к челноку мне совсем не нравится. Надо убираться отсюда, пока они не надумали пустить в ход свои трюки или не вызвали подкрепление.
- Повремени пока с этим, - Изабель с огромным любопытством рассматривала копошащихся под иллюминатором существ. – Мы ведь под прикрытием кинетического поля? Давайте дадим себе несколько минут, чтобы изучить их поведение в непосредственной близости от нас. Когда еще выдастся такая возможность?
- Кинетическое поле едва ли сможет защитить челнок от огненных фокусов, - напомнил Бруно, медленно пятясь к своему креслу. – Я начинаю подготовку к взлету. Следую изначальному плану.
С сожалением Изабель была вынуждена признать правоту пилота. Как бы ей ни хотелось продолжить наблюдение, риск оставался слишком большим: намерения инопланетян могли измениться в любую секунду. Один из гостей пока еще валялся на песке, но зато второй уже достаточно осмелел для того, чтобы попытаться прикоснуться к челноку. А каким мог бы стать его следующий шаг?
Смущала ученую только одна вещь:
- Что у него в руках?
- Без понятия. Наверное, очередная какая-нибудь приблуда, - переживая за целостность челнока, Бруно не мог думать ни о чем ином.
- Да нет же, - Изабель не сводила глаз с маленькой фигурки черно-белого существа. – Это похоже на ментальную кассету. Не исключено, что из библиотеки.
- Ну разумеется оттуда, - подтвердил Себастьян. – Хранилище кто-то старательно выпотрошил. По крайней мере, теперь мы можем быть уверены, что в том повинны не гигантские крысы-мутанты.
- Кто? – непонимающе переспросила Изабель.
- Вы серьезно? – Бруно нетерпеливо дергал ногой, держа одну руку на кнопке гудка, а второй бесцельно водя по приборной панели. – Давайте выясним, что еще эти мелкие гады у нас украли, а потом героически отберем наше добро назад. Мы же поэтому до сих пор не улетели отсюда? Какая нам разница, что они таскают с собой?! Они вообще тырят все, что могут поднять. Я, например, заметил, что они стырили разбитые панели от сол-батарей… вон, наверху валяются.
- Ты все еще обижаешься, что тебе расколотили батареи? Потери в рамках допустимого, – Изабель перешла на другую сторону челнока, наблюдая за движениями инопланетянина, перемещающегося по периметру. – Это существо полосатое. С белыми полосками.
- Замечательное наблюдение, - серьезно кивнул Бруно. – Очень ценное для нас.
- Как и то, в городе, - продолжала Изабель, не реагируя на сарказм пилота.
- Оно же? – неуверенно спросила Оливия.
- Кто знает, - пожала плечами ученая. – Но я не могу выкинуть из головы, как оно пыталось наладить с нами контакт. Это было так… по-человечески.
- Это не оно, - Бруно нервничал все сильнее. – Просто похожее. А если даже и оно, какая разница? Вы же не имеете ни малейшего представления, что оно пыталось до вас донести. Вдруг оно угрожало вам? Или предупреждало, чтобы вы проваливали оттуда? Лучше нам и в самом деле проваливать, пока они не перешли к более решительным действиям.
- Да ты же смотрел запись. Какие угрозы? Кто так угрожает? – Изабель покачала головой.
- А ты, разумеется, безупречно разбираешься в повадках инопланетян. Бель, прекращай заниматься глупостями.
- Наша миссия глупость? – Изабель повернулась к пилоту, впервые позволив себе оторваться от иллюминатора. – На текущий момент работа с этими существами представляет для нас исключительную ценность и является задачей номер один. Решение было принято единогласно. И исходя из утвержденного плана действий… - ученая снова перевела взгляд на инопланетянина. - Такой шанс упускать действительно нельзя. Их всего лишь двое, и они подобрались на достаточно удобное расстояние. Отличная возможность для форсирования наших исследований.
Единогласие в принятии решения было, откровенно говоря, притянутым за уши. По крайней мере, с точки зрения Бруно, но возможность дать задний ход он уже давно упустил. Да и с отлетом тоже опоздал: чем дольше Бель наблюдала за черным существом, тем сильнее она начинала напоминать маньяка на охоте, одержимого навязчивыми идеями. Последние фразы ученой прозвучали уж совсем подозрительно, не на шутку встревожив пилота.
- Что ты задумала?
Изабель ответила не сразу. Прежде всего, ученой требовалось пробиться через сдерживающие ее ограничения, собраться с духом и приблизиться к следующей фазе исследований. Момент, который она подсознательно пыталась отодвинуть, представлявший собой своеобразную точку невозврата для экспедиции. Если бы обстоятельства сложились несколько иначе, Изабель повременила бы с переходом к столь решительным действиям, еще какое-то время изучая инопланетян на безопасном расстоянии, но любопытные существа буквально сами лезли в руки. Промедлишь сейчас – второго шанса может и не представиться.
Несколько секунд Изабель балансировала между нежеланием портить отношения с загадочным народом и стремлением познакомиться с ним поближе… гораздо ближе, чем могла позволить «Струна», и, наконец, не выдержала:
- Мы должны поймать их. Хотя бы белого.
- Да, - неожиданно поддержала Оливия. - А вдруг нам действительно удастся поговорить с ним? Мы сможем пораньше вернуться домой.
- Поговорить с человекогрибом! Давно об этом мечтал! Только давайте быстрее, - оставил остолбеневшего Бруно в меньшинстве Себастьян. – Пока они не позвали сюда свою службу безопасности.
- Да вы что? – только и смог промямлить пилот. – Совсем рехнулись? В смысле… Извиняюсь за столь грубое выражение, но у нас на станции даже ничего толком не готово для содержания инопланетян.
- Изолятор почти готов, - возразила Изабель. – Остались лишь детали. Ничего такого, что мы не можем исправить в кратчайшие сроки. Хватит спорить, Бруно. Упустим время, и наша работа может сильно усложниться.
Большая часть экипажа «Редитуса» не желала прислушиваться к голосу разума, и голосу разума пришлось заткнуться, дабы не навлечь на себя праведный гнев безумцев. Может, Бруно и стоило бы потянуть время или устроить открытый бунт, но подобное своеволие обошлось бы ему слишком дорого.
- Ты моей смерти хочешь, - вербальная форма протеста оставалась единственным выходом для пилота. – Пусть. Мы его поймаем, но за результат отвечаешь ты.
- Естественно, я же руководитель экспедиции, - бессильный выпад Бруно не произвел на Изабель никакого эффекта. – Лейтенант, установи капсулу в шлюз. Бруно, подсоби ему.
- Так точно, - Себастьян с пылающими глазами незамедлительно кинулся исполнять приказ, не дожидаясь вялой помощи пилота, хоть капсула и весила не меньше двадцати килограммов.
Удивительно, но ведомому охотничьим азартом лейтенанту действительно удалось справиться с поставленной задачей в одиночку, не повредив при этом ни шлюз, ни капсулу. Не прошло и минуты, как ловушка оказалась помещена внутрь отсека и приведена в боевую готовность, а запыхавшийся Себастьян с самодовольным выражением лица растянулся на ближайшем кресле:
- Сделано!
- Уже? – с неподдельным удивлением уточнила Изабель. – Поразительно. Тогда вперед.
Не дожидаясь, пока недовольный Бруно откроет шлюз, ученая направилась к защитному скафандру:
- Одеваемся. Получится или нет, но нужно быть готовыми ко всему. Разумеется, в приоритете субъект с кассетой, но настраиваемся на то, что ожидания могут и не оправдаться. Если попытка окажется бесплодной или ситуация начнет выходить из-под контроля, оставляем капсулу и улетаем, на этот раз без отговорок.
Бруно скептически фыркнул.
- Если в самом деле удастся захватить инопланетянина, действовать придется быстро, - продолжала инструктаж Изабель, застегивая скафандр. – Бруно пытается всеми средствами челнока отпугнуть второе существо, двое из нас хватают добычу, третий собирает песок для изолятора. Сколько получится, но как можно больше. Оливия, бери гермосумку, это дело доверяю тебе.
Шлюз с тихим дребезжанием закрылся, через несколько секунд капсула вывалилась на песок. Бруно откинулся на спинку кресла, наблюдая за возней экипажа со страдальческим выражением лица, и закурил:
- Готово.
- Отлично, - ученая снова подошла к иллюминатору. – Похоже, они испугались.
- Не могу их в этом винить. Не идиоты же они, чтобы добровольно лезть в ловушку.
- Не считаю корректным сопоставлять уровень их интеллекта с человеческим, - сухо ответила Изабель. – Это принципиально иной вид живых существ. Так, если ты не заметил.
- Что не мешает им быть идиотами, - развел руками Себастьян. – Гляньте! Лезет, лезет…
- И ты туда же, лейтенант! – Изабель начала злиться. – Оставь свои шуточки хоть на минуту. Сейчас не время и не место для дурачеств.
- Так она же сейчас захлопнется! – радостно объявил Себастьян.
- Потише, Себ, - Оливия попыталась угомонить разошедшегося брата. – Спугнешь.
- Так звукоизоляция же, - объяснил Себастьян, но, столкнувшись с суровым взглядом начальницы, стушевался.
- Сосредоточься на задании, лейтенант! - стальным голосом приказала Изабель.
- Уже захлопнулась, - будничным тоном сообщил слегка успокоившийся Бруно, не вынимая сигареты изо рта. – Какая прелесть, даже отгонять никого не придется. Вон как припустил…
- Тогда за работу! – ученая убедилась, что второй инопланетянин действительно исчез из поля зрения, махнула рукой и зашла в шлюзовой отсек. – На все манипуляции – три минуты. Бруно, имей это в виду и следи за окрестностями.
Пилот что-то промычал в ответ и переключил ворота. Через несколько мгновений экспедиция снова оказалась во власти беспощадной пустыни.
- Время пошло, - Изабель оглянулась на Себастьяна. – Я держу с этой стороны, ты с другой, лейтенант. Нужно затащить капсулу назад в челнок… Бруно? Почему шлюз закрылся?
- Извиняюсь, - створки гермодвери на боку челнока незамедлительно разъехались в стороны. – Привычка.
Изабель сдержанно вздохнула, выждала, пока Себастьян займет позицию, и скомандовала:
- На счет «три». Один. Два. Три!
Если капсула и прибавила в весе, то совсем незначительно. По крайней мере, погрузка ее внутрь шлюзового отсека оказалась относительно несложным и достаточно быстрым занятием, отнявшим гораздо меньше времени и сил, чем рассчитывала ученая. И с чего Изабель вообще взяла, что субтильное тельце маленького инопланетянина должно много весить?
- А он точно внутри? – удивленно спросил Себастьян после того, как дело было сделано. – Может он телепортироваться умеет?
- Он внутри, - Изабель указала на небольшой дисплей на боку капсулы. – И давай надеяться, что он больше не сможет удивить нас новыми талантами.
- Себ, если ты закончил, то помоги мне с песком, - откликнулась Оливия, ползающая возле челнока с сумкой. – С такой скоростью я буду собирать его до вечера.
- Только без фанатизма, - предупредила ученая. – Я же сказала, сколько получится.
- Много получится, - оптимистично заявил Себастьян, кинувшийся на подмогу сестре. – Хоть всю станцию можно будет усыпать.
- Сумка не рассчитана на такой объем, - испугалась Оливия.
- Вторую попросим у Бруно, - не сдавался лейтенант, активно принимаясь за работу. – И третью, и пятую…
- Одна сумка и назад! – отрезала Изабель. – Не забывай, где мы находимся. В любой момент сюда может прибежать разозленная толпа инопланетян. И они, между прочим, будут правы в своей злости.
- Пока никого, - подал голос Бруно. – Но я согласен с Бель, у нас нет причин задерживаться здесь. Рад, кстати, что до нее хотя бы это дошло.
- Плохо только, что до тебя никак не дойдут основы субординации, - бесконечные препирательства уже начинали действовать на нервы Бель.
Бруно тоже устал от споров, поэтому предпочел сменить тему:
- Оно вообще переживет транспортировку до «Редитуса»?
- Разумеется, это риск, - Изабель посмотрела на дисплей капсулы, передающий изображение с внутренней камеры. Существо сидело на полу ловушки, обхватив себя руками, и пыталось поплотнее прижаться к стенке, но, на первый взгляд, умирать не собиралось. – В наших планах вообще слишком много допущений.
- И слишком много спонтанных поступков, - продолжил пилот.
- А как этого избежать, когда мы вынуждены действовать в условиях строго ограниченных ресурсов и острой нехватки информации? Даже если оно погибнет… Безусловно, это худшее развитие событий, но мы тогда сможем провести аутопсию. Все же лучше, чем ничего. И у нас останется кассета.
- Пустая.
- Не факт. Не проверим – не узнаем. До сих пор неизвестно, куда пропала кассета времени. Вдруг, по невероятнейшему стечению обстоятельств, это окажется как раз она?
- Смешно. Я в такие чудеса не верю.
- Есть одна сумка! – неожиданно вмешался в разговор Себастьян. – Еще по одной?
- Пошли уже! – не выдержала Оливия.
- Уходим, - очнулась Изабель. – Никого?
- Никого, - подтвердил Бруно. – Внутрь, быстрее.
На этот раз повторять дважды не потребовалось. Не прошло и минуты, как челнок, сверкнув напоследок в лучах света заходящего Солиуса, взмыл высоко в небо и покинул атмосферу Терры, оставив позади себя пустую зону высадки.
И там по-прежнему никого не было.
Часть 17. Si vis pacem para bellum
Si vis pacem para bellum - хочешь мира, готовься к войне.
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только всхлипываниями Морриса. Жрецы молчали, не столько испуганные, сколько удивленные. Не зная, как реагировать на ошеломительное известие, члены Круга растерянно переглядывались, словно советуясь, можно ли верить словам взъерошенного безумца. Или лучше предать его суду и заточению для поддержания общественного порядка? В последнее время Моррис распускал слишком большое количество тревожных слухов, ухудшая и без того нездоровую атмосферу в городе, но эта выходка не шла ни в какое сравнение с предыдущими его высказываниями, гранича с преступлением.
Было бы легко заклеймить Морриса лжецом и смутьяном, но как бы это объяснило белый кристалл, тихо мерцающий на каменном полу?
Жрецы молчали, затаив дыхание. Они ждали слова советника.
Пиений, в свою очередь, не спешил одарить их ответом. Как загипнотизированный, он не сводил глаз с кристалла, рассеянно потирая руки. В эту секунду советник разрывался между желанием придушить вестника беды и стремлением сохранить рассудок, и, будь на плечах Пиения меньше ответственности, накатывающая волна гнева могла бы победить.
Вот только смерть Морриса навредила бы шиида.
Пиений перевел взгляд на безумца и отдал короткий приказ:
- Встань.
Скуля от страха, Моррис поднялся на ноги и посмотрел на советника глазами, полными отчаяния.
Пиений глубоко вздохнул, борясь с отвращением, и тихо произнес:
- Говори медленно. Что? Где? Когда? Как?
- Монстр, - также тихо ответил Моррис, протягивая руки к жрецам. – За стенами, около города. Только что. Он выплюнул огромный булыжник, и этот булыжник впитал верховного жреца. Втянул в себя. Схватил. Остался только кристалл.
Моррис хотел было поднять кристалл с пола, чтобы еще раз продемонстрировать Пиению, и вдруг, взвизгнув, отскочил в сторону, указывая пальцем в окно:
- Монстр! Чудовище! Вот оно! Оно летит сюда!
- Где? – Сойрус и Хиз в ужасе отбежали в центр комнаты.
- Это ты сейчас полетишь! В окно! - рявкнул Праут, хватаясь за сердце. – Там никого нет!
- Есть! – спорил Моррис. – Вон как блестит его шкура!
- Блестит, - еле слышно подтвердил перепуганный Улисс, вцепившийся в руку Гериела, чтобы удержаться на ногах.
- Только оно не летит сюда, а улетает отсюда, - подметил Виерен. – И, клянусь Шиида, Моррис, если ты еще раз заорешь, я помогу Прауту спустить тебя в окно. Я еще не простил тебе преступление против моих статуй.
- Да забудь ты про статуи, - прошипел Гериел, пытаясь отодрать от онемевшей руки Улисса. – У нас сейчас проблемы гораздо серьезнее.
- Про искусство забывать нельзя, сколь серьезны не были бы проблемы, - возразил Виерен. – Искусство – единственное утешение шиида при любых бедах.
Каким-то чудом Пиению удалось сохранить самообладание в стремительно изменившейся обстановке. Даже более того: эмоциональная встряска помогла ему расставить приоритеты и лучше оценить ситуацию. Монстр есть? Есть, в небе действительно что-то блестело. Даже если монстр – идиотская фантазия сумасшедшего, присутствие чего-то инородного в пустыне все равно было очевидным. Могло ли оно схватить или убить верховного жреца? Фраус активно искал неприятности и вполне мог преуспеть в своих поисках.
Могло ли Моррису все померещиться? Могло, но в этом случае народ шиида ничего бы потерял.
А еще Моррис мог говорить правду. И в этом случае дело принимало совсем уж скверный оборот.
- Тихо! - снова приказал Пиений. Он понимал, к чему все идет, и церемониться со жрецами больше не собирался.
Добившись очередного кратковременного затишья, советник снова обратился к Моррису, распластавшемуся у дальней стены:
- Повтори еще раз, что ты видел. Не упусти ни малейшей мелочи, они важны для нас.
Спокойный голос Пиения привел Морриса в чувство. Безумец поднялся с пола на трясущихся ногах, с опаской оглянулся на злополучное окно и начал свой рассказ:
- Верховный жрец повел меня на бой против чудовища. Я надеялся покончить с этим кошмаром раз и навсегда, но верховный жрец захотел поговорить с монстром. Я пытался объяснить, что это опасно, что бессердечная тварь не станет его слушать, но верховный жрец настоял на своем! Кто я, чтобы спорить с верховным жрецом?
- Никто, - согласился Карлис. – Слово верховного жреца – закон.
Пиений считал, что слово верховного жреца – отборная глупость, но возражать не стал:
- Продолжай.
- Мы взяли оружие. Мы взяли кости монстра, чтобы защититься. О Шиида, все было бесполезно! Оно оглушило нас своим ревом и лишило отваги и сил!
- Монстр был возле города? – уточнил Пиений.
- Почти у самых стен, - кивнул Моррис.
- Кто-нибудь слышал рев? – повернулся к жрецам советник.
Члены Круга вопросительно переглянулись и в один голос ответили:
- Нет.
Ответ не удовлетворил Пиения. Жрецы не умели совещаться спокойно, а в разгар очередного скандала они бы не услышали монстра, даже если бы он ревел в соседней комнате.
Моррис только подтвердил эту версию:
- Рев был короткий. Не как в прошлый раз. Он оглушил нас, лишил защиты, силы воли и тут же стих, точно ничего и не произошло.
- Дальше.
- Я застыл на песке, боясь пошевелиться. Могучее веяние ужаса исходило от чудовища, сковывая мои руки и ноги. Верховный жрец оказался сильнее. Он встал и попытался поговорить с ним.
Улисс издал тихий стон и медленно опустился на пол, пытаясь не потерять сознание от избытка впечатлений.
- И что же монстр? – продолжал допытываться Пиений.
- Что я мог сделать?! – плаксиво вскрикнул Моррис, не обратив внимания на вопрос. – Я пытался спасти его! Я пытался убедить его отступить! Но чудовище очаровало верховного жреца! Оно очаровало его! И поглотило!
Пиений предпринял попытку погасить вновь начинающуюся истерику:
- Как поглотило? Что оно сделало с ним?
- Выкинуло свои внутренности и поглотило! – взвыл Моррис, держась за голову. – Выкинуло огромные блестящие внутренности и втянуло верховного жреца в себя! А теперь оно улетело! Это конец, о Шиида! Конец для всех нас! Оно всех нас уничтожит!
Вразумительного в воплях безумца было мало, но основную мысль Пиений понял верно. Создать такую невероятную во всех отношениях историю с нуля даже воспаленное воображение Морриса не могло. Получалось, что с Фраусом в самом деле что-то случилось.
Пиению резко захотелось сложить с себя все полномочия и немедленно уйти в отставку, не дожидаясь того момента, когда жрецы поднимут вопрос об избрании нового лидера Круга. Вот тогда действительно наступил бы конец. Не осталось бы никаких причин двигаться против ветра и бороться с непреодолимой силой обстоятельств. Тишина и спокойствие. Тишина…
Заманчиво, но нет.
Пиений отвернулся от причитающего Морриса и мрачно посмотрел на жрецов. Слишком много потрачено сил, чтобы просто сдаться. Теперь необходимо идти до финала, каким бы он ни был.
- В этой истории много темных пятен, - вынес свой вердикт советник. – Но от этого она не становится менее ужасной. Судьба верховного жреца неизвестна нам, и, боюсь, может остаться неизвестной навсегда.
- Если он погиб, то должен был вернуться в Источник, - осторожно предположил Сойрус.
- Или не должен был, – Пиений покачал головой. – Что мы знаем о «монстре» и дальнейшей участи его жертв?
- Ничего, - вздохнул Сойрус. – Но проверить Источник все равно надо.
Какая-никакая, а все-таки разумная мысль. Если Источник окажется пуст, то появится хотя бы призрачная надежда обнаружить Фрауса живым. А с надеждой уже можно работать.
С огромным трудом Пиений заставил себя поднять белый кристалл с пола. Символ власти неприятно обжег руку, но жрец только крепче сжал ненавистный камешек в кулаке. В конце концов, жжение теперь было наименьшей из проблем бывшего советника и не заслуживало лишнего внимания.
- Надо. И мы проверим его, - Пиений поднял вверх руку с кристаллом. – Однако прежде вспомните: у шиида всегда должен быть лидер. Где сейчас верховный жрец? Он мертв? Похищен? Попал в ловушку? Жителям нашего города безразлична судьба Фрауса, их волнует неизвестность. Что ждет их дальше?
- О Шиида, нас тоже это волнует, - всхлипнул Улисс.
- Им не нужно знать, что волнует нас, - терпеливо объяснил Пиений. – Чтобы ни происходило, перед ними должен стоять верховный жрец, который укажет путь и цель. И сейчас, когда верховный жрец… пропал, мы обязаны решить, кто займет место в центре Круга. Кто-нибудь из вас готов принять символ власти и выйти к народу?
Вопрос был риторический, но для избрания требовалось согласие всех членов Круга. Такое правило утвердил Фраус практически сразу после свержения Мериана, и жрецы хорошо знали установленный порядок.
После короткой паузы, наполненной традиционными переглядываниями, слово взял Карлис:
- Только ты. Только ты и больше никто. Только ты можешь продолжить его дело.
Пиений устало опустил руку. Продолжать «его» дело он, разумеется, не собирался, но оглашение подобных деталей жрецам ни к чему хорошему не привело бы. Пусть верят во что хотят, лишь бы делали, что положено.
- Значит, так тому и быть, - Пиений еще сильнее сжал пальцы, борясь с желанием отшвырнуть кристалл подальше от себя. – Во славу Шиида.
Добраться до пещеры Источника оказалось гораздо сложнее, чем ожидал Круг, потому что выход из храма надежно заблокировали шиида. Входить внутрь без веской причины простым горожанам запрещалось, – один только Моррис упорно игнорировал все законы – однако запретить им толпиться возле порога не смог бы никакой жрец. Встревоженные новостями о пропаже Фрауса, напуганные появлением пришельцев, шиида требовали от членов Круга объяснений.
Пиению пришлось задействовать все свое красноречие, чтобы лишь немного успокоить народ, который успокаиваться не желал. Новоиспеченный верховный жрец чуть не сорвал голос, убеждая толпу, что ситуация под контролем. Да, что-то действительно прилетало, но оно не нанесло вреда городу и спокойно улетело восвояси. Нет, Фрауса никто не поглощал, а слушать крики сумасшедшего не нужно. Да, верховный жрец сменился. Нет, не из-за смерти предыдущего. Вам нужны причины? Фраус отправился проверять крайне смелые идеи, оставив советника управлять городом в свое отсутствие. Да, вам пока ничего не угрожает…
Было бы проще, если бы Пиений верил в свои слова, но ему приходилось идти на блеф, и шиида это чувствовали. В конце концов, горожане согласились немного расступиться, но особого доверия в их глазах Пиений не заметил. Скверно, хотя в качестве временной меры его выступление годилось. Прежде чем предпринимать следующий шаг, стоило прояснить некоторые моменты и действовать, отталкиваясь от полученных результатов.
Один из таких моментов и скрывался под храмом, в пещере Источника.
Пока Расстор, Улисс и Хиз оставались на вершине пирамиды, оберегая Морриса от совершения новых глупостей, остальные члены Круга проталкивались сквозь толпу, пытаясь достигнуть заветного спуска в святилище. Ценой немыслимых усилий им это удалось, и, затаившись в коридоре, ведущем к алтарю, жрецы смогли, наконец, перевести дыхание.
- Нам еще назад возвращаться, - напомнил Гериел. – С ответами или без.
- Нет, - покачал головой Пиений. – Без ответов нам лучше не возвращаться.
- Источник ничего нам не даст, - возмущенно заметил Праут. – Не сможем же мы сидеть тут вечно.
- Сперва посмотрим на него, а потом решим, что делать дальше, - отрезал Пиений.
- Не смей перечить верховному жрецу, - тихо напомнил Карлис.
Праут бросил недовольный взгляд на блюстителя нравов, но заткнулся.
Пиений медленно направился вперед. Настроение у него было отвратительное, но ироничность ситуации, тем ни менее, пришлась ему по душе. Когда-то, в прошлой жизни, Карлис носил имя Айво и фанатично защищал идеалы Мериана, являясь серьезной угрозой зарождающемуся в обществе инакомыслию, а сейчас он превратился в вернейшего союзника, глупого, но безоговорочно преданного. Разве не забавно?
Переступив порог пещеры Источника, Пиений выбросил из головы всякую чушь и застыл, внимательно вглядываясь внутрь. Что-то здесь изменилось. Шиида плохо видели в темноте, а света, просачивающегося из коридора, было явно недостаточно, чтобы полноценно осветить комнату, но что-то странное привлекло внимание верховного жреца. Какой-то едва заметный блеск…
- Уберите плиту, - приказал Пиений. – Пусть Солиус прикоснется к Источнику.
- Во славу Шиида, - Карлис немедленно бросился исполнять приказ.
Исполнительный жрец сделал несколько шагов по знакомому маршруту, но вдруг остановился и нерешительно произнес:
- Здесь что-то лежит. На полу. Я чуть не задел… это. Что-то круглое.
- Убери плиту, - повторил приказ Пиений.
- Во славу Шиида, - прошептал Карлис, аккуратно обошел круглый предмет на полу и, наконец, откинул в сторону каменную заслонку.
Свет Солиуса ворвался в пещеру, открывая глазам жрецов пустой Источник, ритуальные статуи и загадочно поблескивающий шар, лежащий возле алтаря.
- Что это? – удивленно спросил Сойрус.
- Тут уместнее вопрос «зачем»? – глухим голосом ответил Пиений. – Возьмите камень и уничтожьте это. И как можно быстрее.
- Во славу Шиида! – бесстрашный Карлис отломил край от заслонки и набросился на шар, намереваясь измельчить его до размера песчинок.
- Зачем? – повторил Сойрус, наблюдая за расправой. – Зачем его забросили сюда? И как они смогли пробраться в пещеру незамеченными?
Пиений склонился над алтарем, словно пытаясь заглянуть внутрь Источника через глубокую трещину на поверхности. Он не знал, что ответить Сойрусу и, что еще хуже, не мог найти ни единого ответа даже на свои собственные вопросы.
Источник пуст. Потому что Фраус жив? Или потому, что монстр не дает душам возвращаться в алтарь? Или потому, что проклятый шар, очевидно, созданный пришельцами, осквернил святыню? Вдруг все уже кончено, и шиида вообще больше не смогут перерождаться?
Ясно было только одно: пришельцы зашли слишком далеко. Виновны они в движении Солиуса или нет, но их необходимо было остановить.
Любой ценой.
Фраус сидел на полу в кромешной темноте, прислушиваясь к приглушенным звукам, доносящимся, казалось, из другого мира. Все произошло так быстро, что в первые секунды он даже не успел испугаться, однако теперь ужас сдавил горло, не давая глубоко вдохнуть. Что произошло? Он умер? Он в Источнике?
Если бы.
Фраус еще сильнее сжал кассету – единственную ниточку, связывающую его с реальностью, и попытался справиться с накатывающими волнами паники. Он жив, и кассета тому свидетельство. Он не ранен. Он может дышать.
Он взаперти.
Фраус безуспешно всматривался в окружающую его темноту, осторожно ощупывая пространство поблизости. Ничего. Стены вокруг мягкие и гладкие, прохладные. Помещение небольшое, но и нельзя сказать, что очень тесное. Тут можно сидеть. Можно даже лечь. Можно встать.
Но зачем?
Тут воздух. Тут есть воздух. Тут много воздуха.
Но нет света. Нет Солиуса.
Фраус прижал к груди свою святыню, то ли защищая ее, то ли надеясь получить от нее защиту. Нельзя поддаваться ужасу. Нельзя поддаваться панике. Нельзя сходить с ума.
Нельзя. Надо держать себя в руках.
И все же, почему, во имя Шиида, он не послушал Пиения?
Было бы легко заклеймить Морриса лжецом и смутьяном, но как бы это объяснило белый кристалл, тихо мерцающий на каменном полу?
Жрецы молчали, затаив дыхание. Они ждали слова советника.
Пиений, в свою очередь, не спешил одарить их ответом. Как загипнотизированный, он не сводил глаз с кристалла, рассеянно потирая руки. В эту секунду советник разрывался между желанием придушить вестника беды и стремлением сохранить рассудок, и, будь на плечах Пиения меньше ответственности, накатывающая волна гнева могла бы победить.
Вот только смерть Морриса навредила бы шиида.
Пиений перевел взгляд на безумца и отдал короткий приказ:
- Встань.
Скуля от страха, Моррис поднялся на ноги и посмотрел на советника глазами, полными отчаяния.
Пиений глубоко вздохнул, борясь с отвращением, и тихо произнес:
- Говори медленно. Что? Где? Когда? Как?
- Монстр, - также тихо ответил Моррис, протягивая руки к жрецам. – За стенами, около города. Только что. Он выплюнул огромный булыжник, и этот булыжник впитал верховного жреца. Втянул в себя. Схватил. Остался только кристалл.
Моррис хотел было поднять кристалл с пола, чтобы еще раз продемонстрировать Пиению, и вдруг, взвизгнув, отскочил в сторону, указывая пальцем в окно:
- Монстр! Чудовище! Вот оно! Оно летит сюда!
- Где? – Сойрус и Хиз в ужасе отбежали в центр комнаты.
- Это ты сейчас полетишь! В окно! - рявкнул Праут, хватаясь за сердце. – Там никого нет!
- Есть! – спорил Моррис. – Вон как блестит его шкура!
- Блестит, - еле слышно подтвердил перепуганный Улисс, вцепившийся в руку Гериела, чтобы удержаться на ногах.
- Только оно не летит сюда, а улетает отсюда, - подметил Виерен. – И, клянусь Шиида, Моррис, если ты еще раз заорешь, я помогу Прауту спустить тебя в окно. Я еще не простил тебе преступление против моих статуй.
- Да забудь ты про статуи, - прошипел Гериел, пытаясь отодрать от онемевшей руки Улисса. – У нас сейчас проблемы гораздо серьезнее.
- Про искусство забывать нельзя, сколь серьезны не были бы проблемы, - возразил Виерен. – Искусство – единственное утешение шиида при любых бедах.
Каким-то чудом Пиению удалось сохранить самообладание в стремительно изменившейся обстановке. Даже более того: эмоциональная встряска помогла ему расставить приоритеты и лучше оценить ситуацию. Монстр есть? Есть, в небе действительно что-то блестело. Даже если монстр – идиотская фантазия сумасшедшего, присутствие чего-то инородного в пустыне все равно было очевидным. Могло ли оно схватить или убить верховного жреца? Фраус активно искал неприятности и вполне мог преуспеть в своих поисках.
Могло ли Моррису все померещиться? Могло, но в этом случае народ шиида ничего бы потерял.
А еще Моррис мог говорить правду. И в этом случае дело принимало совсем уж скверный оборот.
- Тихо! - снова приказал Пиений. Он понимал, к чему все идет, и церемониться со жрецами больше не собирался.
Добившись очередного кратковременного затишья, советник снова обратился к Моррису, распластавшемуся у дальней стены:
- Повтори еще раз, что ты видел. Не упусти ни малейшей мелочи, они важны для нас.
Спокойный голос Пиения привел Морриса в чувство. Безумец поднялся с пола на трясущихся ногах, с опаской оглянулся на злополучное окно и начал свой рассказ:
- Верховный жрец повел меня на бой против чудовища. Я надеялся покончить с этим кошмаром раз и навсегда, но верховный жрец захотел поговорить с монстром. Я пытался объяснить, что это опасно, что бессердечная тварь не станет его слушать, но верховный жрец настоял на своем! Кто я, чтобы спорить с верховным жрецом?
- Никто, - согласился Карлис. – Слово верховного жреца – закон.
Пиений считал, что слово верховного жреца – отборная глупость, но возражать не стал:
- Продолжай.
- Мы взяли оружие. Мы взяли кости монстра, чтобы защититься. О Шиида, все было бесполезно! Оно оглушило нас своим ревом и лишило отваги и сил!
- Монстр был возле города? – уточнил Пиений.
- Почти у самых стен, - кивнул Моррис.
- Кто-нибудь слышал рев? – повернулся к жрецам советник.
Члены Круга вопросительно переглянулись и в один голос ответили:
- Нет.
Ответ не удовлетворил Пиения. Жрецы не умели совещаться спокойно, а в разгар очередного скандала они бы не услышали монстра, даже если бы он ревел в соседней комнате.
Моррис только подтвердил эту версию:
- Рев был короткий. Не как в прошлый раз. Он оглушил нас, лишил защиты, силы воли и тут же стих, точно ничего и не произошло.
- Дальше.
- Я застыл на песке, боясь пошевелиться. Могучее веяние ужаса исходило от чудовища, сковывая мои руки и ноги. Верховный жрец оказался сильнее. Он встал и попытался поговорить с ним.
Улисс издал тихий стон и медленно опустился на пол, пытаясь не потерять сознание от избытка впечатлений.
- И что же монстр? – продолжал допытываться Пиений.
- Что я мог сделать?! – плаксиво вскрикнул Моррис, не обратив внимания на вопрос. – Я пытался спасти его! Я пытался убедить его отступить! Но чудовище очаровало верховного жреца! Оно очаровало его! И поглотило!
Пиений предпринял попытку погасить вновь начинающуюся истерику:
- Как поглотило? Что оно сделало с ним?
- Выкинуло свои внутренности и поглотило! – взвыл Моррис, держась за голову. – Выкинуло огромные блестящие внутренности и втянуло верховного жреца в себя! А теперь оно улетело! Это конец, о Шиида! Конец для всех нас! Оно всех нас уничтожит!
Вразумительного в воплях безумца было мало, но основную мысль Пиений понял верно. Создать такую невероятную во всех отношениях историю с нуля даже воспаленное воображение Морриса не могло. Получалось, что с Фраусом в самом деле что-то случилось.
Пиению резко захотелось сложить с себя все полномочия и немедленно уйти в отставку, не дожидаясь того момента, когда жрецы поднимут вопрос об избрании нового лидера Круга. Вот тогда действительно наступил бы конец. Не осталось бы никаких причин двигаться против ветра и бороться с непреодолимой силой обстоятельств. Тишина и спокойствие. Тишина…
Заманчиво, но нет.
Пиений отвернулся от причитающего Морриса и мрачно посмотрел на жрецов. Слишком много потрачено сил, чтобы просто сдаться. Теперь необходимо идти до финала, каким бы он ни был.
- В этой истории много темных пятен, - вынес свой вердикт советник. – Но от этого она не становится менее ужасной. Судьба верховного жреца неизвестна нам, и, боюсь, может остаться неизвестной навсегда.
- Если он погиб, то должен был вернуться в Источник, - осторожно предположил Сойрус.
- Или не должен был, – Пиений покачал головой. – Что мы знаем о «монстре» и дальнейшей участи его жертв?
- Ничего, - вздохнул Сойрус. – Но проверить Источник все равно надо.
Какая-никакая, а все-таки разумная мысль. Если Источник окажется пуст, то появится хотя бы призрачная надежда обнаружить Фрауса живым. А с надеждой уже можно работать.
С огромным трудом Пиений заставил себя поднять белый кристалл с пола. Символ власти неприятно обжег руку, но жрец только крепче сжал ненавистный камешек в кулаке. В конце концов, жжение теперь было наименьшей из проблем бывшего советника и не заслуживало лишнего внимания.
- Надо. И мы проверим его, - Пиений поднял вверх руку с кристаллом. – Однако прежде вспомните: у шиида всегда должен быть лидер. Где сейчас верховный жрец? Он мертв? Похищен? Попал в ловушку? Жителям нашего города безразлична судьба Фрауса, их волнует неизвестность. Что ждет их дальше?
- О Шиида, нас тоже это волнует, - всхлипнул Улисс.
- Им не нужно знать, что волнует нас, - терпеливо объяснил Пиений. – Чтобы ни происходило, перед ними должен стоять верховный жрец, который укажет путь и цель. И сейчас, когда верховный жрец… пропал, мы обязаны решить, кто займет место в центре Круга. Кто-нибудь из вас готов принять символ власти и выйти к народу?
Вопрос был риторический, но для избрания требовалось согласие всех членов Круга. Такое правило утвердил Фраус практически сразу после свержения Мериана, и жрецы хорошо знали установленный порядок.
После короткой паузы, наполненной традиционными переглядываниями, слово взял Карлис:
- Только ты. Только ты и больше никто. Только ты можешь продолжить его дело.
Пиений устало опустил руку. Продолжать «его» дело он, разумеется, не собирался, но оглашение подобных деталей жрецам ни к чему хорошему не привело бы. Пусть верят во что хотят, лишь бы делали, что положено.
- Значит, так тому и быть, - Пиений еще сильнее сжал пальцы, борясь с желанием отшвырнуть кристалл подальше от себя. – Во славу Шиида.
***
Добраться до пещеры Источника оказалось гораздо сложнее, чем ожидал Круг, потому что выход из храма надежно заблокировали шиида. Входить внутрь без веской причины простым горожанам запрещалось, – один только Моррис упорно игнорировал все законы – однако запретить им толпиться возле порога не смог бы никакой жрец. Встревоженные новостями о пропаже Фрауса, напуганные появлением пришельцев, шиида требовали от членов Круга объяснений.
Пиению пришлось задействовать все свое красноречие, чтобы лишь немного успокоить народ, который успокаиваться не желал. Новоиспеченный верховный жрец чуть не сорвал голос, убеждая толпу, что ситуация под контролем. Да, что-то действительно прилетало, но оно не нанесло вреда городу и спокойно улетело восвояси. Нет, Фрауса никто не поглощал, а слушать крики сумасшедшего не нужно. Да, верховный жрец сменился. Нет, не из-за смерти предыдущего. Вам нужны причины? Фраус отправился проверять крайне смелые идеи, оставив советника управлять городом в свое отсутствие. Да, вам пока ничего не угрожает…
Было бы проще, если бы Пиений верил в свои слова, но ему приходилось идти на блеф, и шиида это чувствовали. В конце концов, горожане согласились немного расступиться, но особого доверия в их глазах Пиений не заметил. Скверно, хотя в качестве временной меры его выступление годилось. Прежде чем предпринимать следующий шаг, стоило прояснить некоторые моменты и действовать, отталкиваясь от полученных результатов.
Один из таких моментов и скрывался под храмом, в пещере Источника.
Пока Расстор, Улисс и Хиз оставались на вершине пирамиды, оберегая Морриса от совершения новых глупостей, остальные члены Круга проталкивались сквозь толпу, пытаясь достигнуть заветного спуска в святилище. Ценой немыслимых усилий им это удалось, и, затаившись в коридоре, ведущем к алтарю, жрецы смогли, наконец, перевести дыхание.
- Нам еще назад возвращаться, - напомнил Гериел. – С ответами или без.
- Нет, - покачал головой Пиений. – Без ответов нам лучше не возвращаться.
- Источник ничего нам не даст, - возмущенно заметил Праут. – Не сможем же мы сидеть тут вечно.
- Сперва посмотрим на него, а потом решим, что делать дальше, - отрезал Пиений.
- Не смей перечить верховному жрецу, - тихо напомнил Карлис.
Праут бросил недовольный взгляд на блюстителя нравов, но заткнулся.
Пиений медленно направился вперед. Настроение у него было отвратительное, но ироничность ситуации, тем ни менее, пришлась ему по душе. Когда-то, в прошлой жизни, Карлис носил имя Айво и фанатично защищал идеалы Мериана, являясь серьезной угрозой зарождающемуся в обществе инакомыслию, а сейчас он превратился в вернейшего союзника, глупого, но безоговорочно преданного. Разве не забавно?
Переступив порог пещеры Источника, Пиений выбросил из головы всякую чушь и застыл, внимательно вглядываясь внутрь. Что-то здесь изменилось. Шиида плохо видели в темноте, а света, просачивающегося из коридора, было явно недостаточно, чтобы полноценно осветить комнату, но что-то странное привлекло внимание верховного жреца. Какой-то едва заметный блеск…
- Уберите плиту, - приказал Пиений. – Пусть Солиус прикоснется к Источнику.
- Во славу Шиида, - Карлис немедленно бросился исполнять приказ.
Исполнительный жрец сделал несколько шагов по знакомому маршруту, но вдруг остановился и нерешительно произнес:
- Здесь что-то лежит. На полу. Я чуть не задел… это. Что-то круглое.
- Убери плиту, - повторил приказ Пиений.
- Во славу Шиида, - прошептал Карлис, аккуратно обошел круглый предмет на полу и, наконец, откинул в сторону каменную заслонку.
Свет Солиуса ворвался в пещеру, открывая глазам жрецов пустой Источник, ритуальные статуи и загадочно поблескивающий шар, лежащий возле алтаря.
- Что это? – удивленно спросил Сойрус.
- Тут уместнее вопрос «зачем»? – глухим голосом ответил Пиений. – Возьмите камень и уничтожьте это. И как можно быстрее.
- Во славу Шиида! – бесстрашный Карлис отломил край от заслонки и набросился на шар, намереваясь измельчить его до размера песчинок.
- Зачем? – повторил Сойрус, наблюдая за расправой. – Зачем его забросили сюда? И как они смогли пробраться в пещеру незамеченными?
Пиений склонился над алтарем, словно пытаясь заглянуть внутрь Источника через глубокую трещину на поверхности. Он не знал, что ответить Сойрусу и, что еще хуже, не мог найти ни единого ответа даже на свои собственные вопросы.
Источник пуст. Потому что Фраус жив? Или потому, что монстр не дает душам возвращаться в алтарь? Или потому, что проклятый шар, очевидно, созданный пришельцами, осквернил святыню? Вдруг все уже кончено, и шиида вообще больше не смогут перерождаться?
Ясно было только одно: пришельцы зашли слишком далеко. Виновны они в движении Солиуса или нет, но их необходимо было остановить.
Любой ценой.
***
Фраус сидел на полу в кромешной темноте, прислушиваясь к приглушенным звукам, доносящимся, казалось, из другого мира. Все произошло так быстро, что в первые секунды он даже не успел испугаться, однако теперь ужас сдавил горло, не давая глубоко вдохнуть. Что произошло? Он умер? Он в Источнике?
Если бы.
Фраус еще сильнее сжал кассету – единственную ниточку, связывающую его с реальностью, и попытался справиться с накатывающими волнами паники. Он жив, и кассета тому свидетельство. Он не ранен. Он может дышать.
Он взаперти.
Фраус безуспешно всматривался в окружающую его темноту, осторожно ощупывая пространство поблизости. Ничего. Стены вокруг мягкие и гладкие, прохладные. Помещение небольшое, но и нельзя сказать, что очень тесное. Тут можно сидеть. Можно даже лечь. Можно встать.
Но зачем?
Тут воздух. Тут есть воздух. Тут много воздуха.
Но нет света. Нет Солиуса.
Фраус прижал к груди свою святыню, то ли защищая ее, то ли надеясь получить от нее защиту. Нельзя поддаваться ужасу. Нельзя поддаваться панике. Нельзя сходить с ума.
Нельзя. Надо держать себя в руках.
И все же, почему, во имя Шиида, он не послушал Пиения?
Часть 18. Domina omnium scientiarum
Domina omnium scientiarum - властительница всего — наука
На этот раз возвращение на борт «Редитус» обошлось без происшествий, хотя наученная горьким опытом Изабель ежесекундно ожидала каких-либо осложнений транспортировки необычного груза. Но инопланетянин вел себя на удивление спокойно и не буянил в капсуле, прижавшись к полу и лишь изредка подавая одиночные признаки жизни.
- Похоже, он неплохо переносит полет, - заметила ученая.
- Полет – это только начало, - вздохнула Оливия. – Как он перенесет все остальное?
- Увидим, - коротко ответила Изабель.
Загадочное существо могло погибнуть на любом этапе исследовательского процесса, и, с точки зрения науки, мертвый объект был бы также ценен, как и живой, но подобные мысли вызывали ощутимый дискомфорт у Изабель. Ей предстояло задействовать все свои познания в области анатомии и физиологии, чтобы избежать преждевременной кончины инопланетянина, и, по возможности, выудить из него как можно большее количество данных. В случае успеха ее ждало признание всего научного сообщества Альянса. В случае неудачи – маленький черный труп и признание всего научного сообщества Альянса.
Но все-таки Изабель хотелось бы обойтись без трупа.
- Прибытие через две минуты, - объявил Бруно. – Готовьтесь к выгрузке… этой штуки.
- Принято, - отозвался Себастьян и переглянулся с Оливией.
Судя по непрерывным подергиваниям пальцев, сестра явно переживала за подопытного инопланетянина, хоть и пыталась держать себя в руках. Совсем как Изабель, сидевшая с нехарактерным для нее каменным выражением лица. Атмосфера в челноке действовала на нервы даже хроническому оптимисту Себастьяну, так и требуя удачной шутки, чтобы разрядить обстановку, но, как назло, в голову ничего не лезло. И это угнетало лейтенанта сильнее всего.
- Принято, - повторил Себастьян, изучающе рассматривая капсулу. Может, глаз зацепится за что-то забавное?
- Принято…
- Тебя заклинило? – не выдержала Оливия.
- Есть немного, - признался лейтенант. – Спину заклинило. Тяжелая громадина все-таки оказалась, а ее еще и вытаскивать назад надо будет.
- Ее еще и до изолятора дотащить надо будет, - сообщил Бруно. – И один я не справлюсь. Поэтому чини свою спину, пока я швартую челнок.
- Принято, - Себастьян слегка поерзал в кресле, имитируя починку спины. Спина-то, разумеется, не пострадала, но зато подергивания Оливии немного уменьшились. Поставь себе плюсик в табель, лейтенант, так держать.
В ответ на кривляние Себастьяна Бруно только недовольно вздохнул и сжал зубы, пытаясь сконцентрироваться на челноке. Сейчас пилота раздражало абсолютно все, и сил совладать с плохим настроением у него уже не оставалось. А у кого бы остались? Только ему удавалось прийти к какому-то соглашению с Бель, как она тут же меняла свое решение и, пользуясь служебным положением, спешила реализовать очередную безумную идею.
Инопланетянин на станции… Нонсенс!
Для собственного спокойствия Бруно единолично принял решение: если появится хоть призрачный намек на потенциальную агрессию гуманоида, с черным существом будет покончено. В эту же секунду.
И плевать он хотел на мнение Бель.
- Странное поведение, - Изабель следовала за грузчиками по пятам, ежесекундно посматривая на дисплей капсулы. – Он как будто впал в какой-то анабиоз. Любопытно.
- Может, это своеобразная защитная реакция? – предположила Оливия.
- Или западня, - пробормотал Бруно. – Секунду… вошла. Заноси.
- Тебе-то легко говорить, - Себастьян попытался оглянуться назад. – А я даже не вижу, куда иду. Сейчас наступлю на какой-нибудь камень и подверну ногу.
- Мы еще не выворачивали сумки, Себ, - напомнила Оливия.
- Ты же меня знаешь. Я обязательно найду на что наступить.
- Осторожнее, - Изабель следовала за Бруно по пятам, не реагируя на перебранки экипажа. Сейчас все ее внимание было сосредоточено на крохотном дисплее. – Только не опрокиньте капсулу.
- Или нам конец. Принято, - моментально отозвался Себастьян. – Однако нет поводов для беспокойства! Ведь мы уже… Мы же уже? Я просто ничего не вижу.
- Уже, - подтвердил Бруно. – Уже в изоляторе.
- Да! Уже закончили, - Себастьян опустил свой край капсулы и поклонился. – Человекогриб, цел и невредим, доставлен на место дальнейшего проживания. Что дальше?
- Дальше? – Изабель, наконец, отвела взгляд от экрана и бегло осмотрела изолятор. – Несите сумку с песком и посыпайте пол. В центре побольше, по краям как получится. На всю комнату, конечно, не хватит, но пусть хоть так.
- А если оно останется недовольно нашими условиями? – спросил Бруно. – И начнет бунтовать?
- Пусть пишет жалобу в комитет туризма, - ответил Себастьян. – Нам не помешает дополнительное финансирование. Откроем межпланетарный отель на орбите.
- Мне самой за сумкой идти? – устало вздохнула Изабель, потирая виски. – Ладно, тогда следите за капсулой.
- Себастьян! – вспыхнула Оливия.
- Иду! Прошу прощения, иду.
Изабель проводила взглядом стремительно удаляющегося лейтенанта и снова уставилась на экран:
- Он по-прежнему не двигается.
- Умер? – предположил Бруно. – Да нет, он шевелит пальцами.
- Но что произойдет, когда мы откроем капсулу? – Изабель несколько секунд задумчиво смотрела на дисплей и затем скомандовала:
- Выходим отсюда и больше не заходим внутрь без скафандров. Начинаем подготовку.
- Надеюсь, у нас все получится, - сама себе шепнула Оливия и направилась к выходу.
- Вентиляция, лампы, обогреватель, - на ходу перечисляла Изабель Бруно. – Все должно работать как часы. Датчики?
- Я все показания вывел на свой планшет, - ответил Бруно. – Но он в каюте.
- Иди за ним и приступим, - Изабель повернулась к Оливии. – Приготовься регистрировать показатели жизнедеятельности существа. Что мы сможем зафиксировать бесконтактно?
- Не так уж много, на самом деле, - задумчиво протянула Оливия. – Температура тела, возможно еще... нет. Довольно мало выходит. Для большинства измерений придется взаимодействовать с ним напрямую.
— Значит, не будем торопиться без лишней необходимости, - кивнула Изабель. – Дадим ему время привыкнуть к новой обстановке, а потом займемся научными изысканиями.
- Если, конечно, он сможет привыкнуть, - вздохнула Оливия. – Все-таки мы имеем дело не с животным в зоопарке.
- Надеюсь, все же у него найдется что-то общее с животными. Хоть что-нибудь, что могло бы облегчить нам задачу. Будет неприятно осознать, что мы столкнулись с чем-то совершенно непохожим на привычную нам фауну, - Изабель снова уставилась на капсулу.
- Готово! – в медпункт влетел Себастьян с сумкой наперевес. – Сыпать?
- Сыпь. Помощь нужна?
- Да что вы, я разве сам не справлюсь? – обиделся лейтенант.
- У тебя две минуты, - объявила Изабель. – Если не успеешь, запрем тебя в изоляторе вместе с инопланетянином.
Себастьян не слишком-то сильно возражал против этого предложения, но недовольный взгляд Оливии однозначно давал понять, что наказание за нерасторопность могло быть гораздо строже обещанного Изабель.
- Принято, - отчеканил лейтенант и принялся за работу.
- Я вернулся, - доложил материализовавшийся в дверях Бруно. – А вы, похоже, еще и не думали начинать.
- Да как же тут начнешь, - развела руками Изабель, – когда ответственный за техническое обеспечение экспедиции бродит где-то по станции в поисках планшета? Или кому прикажешь настраивать здесь все?
- Да нужно-то всего пару кнопок нажать, - нахмурился Бруно.
- Вот и нажимай, - распорядилась ученая. – Загубить такой ценный экземпляр из-за халатности экипажа – непростительная роскошь для нас. Только подожди, пока лейтенант закончит возню с песком.
- Да начинайте, я не против, - тут же откликнулся Себастьян, щедро разбрасывающий содержимое сумки по изолятору. – А я пока попробую найти общий язык с нашим новым грибным другом.
- Брысь оттуда, Себ! – приказала Оливия. – Достаточно.
- Секунду, - лейтенант перевернул сумку, высыпая остатки песка возле входа в капсулу. – Чтобы помягче было. Выхожу.
- Приступай, - дала отмашку Изабель, убедившись, что Себастьян в самом деле покинул комнату.
Двери в изолятор с легким шорохом закрылись и заработал вентилятор, сдувая в сторону рассыпанный песок: по задумке Изабель сила и направление «ветра» должны были меняться каждые полчаса, имитируя естественные потоки воздуха на Терре. Следом вспыхнули на полную яркость потолочные обеззараживающие лампы с повышенной интенсивностью ультрафиолетового излучения, и загудел обогреватель, согревающий и подсушивающий воздух в комнате. Столбик термометра, встроенного в наблюдательное окно, пополз вверх.
- Поднимаем до пятидесяти пяти градусов и открываем капсулу? – еще раз уточнил Бруно, наблюдая за показаниями датчиков.
- Разумеется, если только не объявятся какие-нибудь неприятные неожиданности, - Изабель изучающе рассматривала сквозь защитное стекло содержимое изолятора. – Надеюсь, ничего внезапно не выйдет из строя?
- Я три раза все проверил, - обиделся Бруно. – Да тут мы быстрее из строя выйдем, чем оборудование. По часам, между прочим, уже поздний вечер и пора ложиться спать, а мы занимаемся наукой на ночь глядя.
- Есть вещи и поважнее сна, - отмахнулась Изабель. – И я бы не советовала тебе настраиваться на спокойную ночь: нам всем придется дежурить возле изолятора. Каждый в течение двух часов. Таким образом, шести часов будет более чем достаточно для отдыха.
- График уже готов? – полюбопытствовал Себастьян.
- Я думала об этом, - Изабель взглянула на часы. – На сегодня: я, Бруно, Оливия и ты. Если никто не возражает, конечно. А завтра будет видно.
- Ну мне, как обычно, самое «удобное» время, - пожал плечами Бруно. – Ладно, раз уж вы так настаиваете…
- Можешь потом подремать в течение дня, - предложила Изабель. – Следи за термометром.
- Вижу, - Бруно в некоторой нерешительности коснулся пульта управления капсулой. – Пятьдесят градусов. Выпускать?
- Давай, - Изабель вплотную пододвинулась к окну. – Будем дольше ждать, превратим его в запеканку.
- Ну и неплохо бы, - едва слышно пробубнил пилот и нажал на переключатель.
Дверцы капсулы с тихим шипением разошлись в стороны, являя на свет содержимое ловушки – маленькое черное существо, сжимающее в руках ментальную кассету. Первые несколько секунд оно все еще сидело неподвижно, словно не замечая произошедших перемен, плотно зажмурившись.
- Он точно жив? – на всякий случай уточнил Бруно.
Ответом ему послужил приглушенный крик. Инопланетянин все-таки рискнул открыть глаза и теперь прижимался к привычной стенке капсулы, безостановочно вращая головой.
- Как видишь, - Изабель внимательно рассматривала паникующего пленника. – Примечательно, что он так и не выпустил кассету. Должно быть, она представляет для него большую ценность.
- А вам не кажется, что он изменил свой цвет? – неуверенно спросила Оливия. – Вернее, его полоски. Они как будто стали… серыми?
- Он меняет свой цвет! – восхищенно подтвердил Себастьян. – Совсем как ящерихион. Он посерел от страха?
- Возможно, - Изабель нахмурилась. – Или изменение цвета может указывать на ухудшение физического состояния. С него нельзя спускать глаз. Что там с температурой?
- На термометре пятьдесят пять.
- Я имею в виду, с температурой тела.
- Пятьдесят пять, - повторила Оливия, бросив быстрый взгляд на тепловизор. – Она идентична температуре окружающей среды.
- Любопытно, - подняла бровь Изабель. – Возможно, мы имеем дело с разумной рептилией? S-лучи от алтаря и радиация Солиуса могли повернуть эволюцию в неожиданное русло. Вдруг перед нами стоит дальний потомок пустынных ящериц или змей?
- Ни ящерицы, ни змеи не используют телекинез, - напомнил Бруно. – И огнем, к счастью, тоже не дышат.
- Без нашего контроля ситуация на Терре очень сильно изменилась, - не отступала ученая. – Мы не можем знать, какие процессы происходили в течение всех этих лет внутри оставленных животных и растений, а особенно вблизи столь мощных источников излучений.
- Ладно, пусть будет ящерицей, - Бруно устало вздохнул. – Дальше что с ним будем делать?
- Пока наблюдать, - ответила Изабель. – Нужно убедиться, что он способен функционировать в созданных нами условиях и не станет пытаться пробить стены. Если в течение получаса никаких эксцессов не будет, я останусь здесь, а вы пойдете отдыхать в ожидании своей смены.
- Как будто мы сможем уснуть после такого, - прошептала Оливия.
- Говори за себя, Лив, - тут же откликнулся Себастьян. – Я хоть сейчас готов уснуть. Весь день же тяжести таскал.
- Можешь идти, - разрешила Изабель. – На худой конец справимся втроем.
- Ну кем же я буду, если единственную сестру брошу в такой ситуации? – обиделся лейтенант.
- Действительно, иди, - внезапно согласилась Оливия.
Себастьян надулся и сел на ближайший стул, демонстративно сложив руки на груди. Остальные члены экипажа тут же забыли про него и вновь прилипли к окну изолятора, наблюдая за действиями инопланетянина.
Пленник, в свою очередь, не спешил радовать зрителей активными действиями. Он разглядывал помещение, изучал кучки песка, рассыпанные возле его ног, но даже и не думал двигаться с места, продолжая прижиматься спиной к привычной стенке капсулы. Наблюдателей за стеклом существо как будто видело, но никаких попыток наладить контакт не предпринимало, молчаливо сжимая в руках кассету.
Так прошло несколько минут.
- Это точно тот же самый инопланетянин, которого мы видели в поселении? – уточнил Себастьян, уже забывший к этому времени про обиду. – Какой-то он необщительный.
- Будешь тут общительным, - заметил Бруно, - когда тебя похитят с родной планеты и посадят в клетку. Чего вы от него ждете? Вдруг он вообще больше не станет с вами разговаривать?
- Не исключено, - согласилась Изабель. – Та это особь или другая, но она определенно напугана. По крайней мере никаких признаков агрессии я пока не замечаю. Если ситуация не изменится до завтра, проявим инициативу. И еще эта кассета… Было бы просто замечательно как-нибудь достать ее.
- Имеешь в виду «отобрать»? – переспросил Бруно.
Судя по недовольному выражению лица Бель, она имела в виду что-то другое, но от комментария воздержалась.
- Так или иначе, даже если он решит выбраться из изолятора или напасть на дежурного, его будет ждать сигнализация, - продолжил Бруно. – Как мы уже поняли, громких звуков они не любят, а она ужасно громкая.
- Достаточно громкая, чтобы разбудить всех на борту? – поднял бровь Себастьян.
- Более чем. По этой же причине лезть кому-нибудь в изолятор без отключенной сигнализации не советую.
- Лезть в изолятор в принципе нельзя, - отрезала Изабель. – Хоть с сигнализацией, хоть без. Только в присутствии всех членов экипажа и с моего личного разрешения. Это ясно, лейтенант?
- А что сразу лейтенант? – опять обиделся Себастьян.
- То, - оборвала его Изабель. – Если произойдет любая нерядовая ситуация, которая вызовет у вас хоть малейшее подозрение, вы должны будете немедленно связаться со мной.
- И со мной, - вставил Бруно. – Как с ответственным за техническое обеспечение.
- Ты же, кажется, только что был недоволен тем, что у тебя не получится сегодня выспаться? – удивилась ученая.
- Вот именно, - согласился Бруно. – Все равно же не получится. Так чего терять?
- Ладно. Вы должны будете немедленно связаться со мной и с ответственным за техническое обеспечение, - не стала возражать Изабель, обрадованная неожиданной сговорчивостью упрямого пилота. – Но в первую очередь со мной. Вопросы?
Вопросов не было. Как и не было желания провоцировать ученую на новый виток рассуждений, ведь внутренние часы «Редитуса» уже приблизились к полуночи.
Этот бесконечно длинный день наконец закончился.
- Похоже, он неплохо переносит полет, - заметила ученая.
- Полет – это только начало, - вздохнула Оливия. – Как он перенесет все остальное?
- Увидим, - коротко ответила Изабель.
Загадочное существо могло погибнуть на любом этапе исследовательского процесса, и, с точки зрения науки, мертвый объект был бы также ценен, как и живой, но подобные мысли вызывали ощутимый дискомфорт у Изабель. Ей предстояло задействовать все свои познания в области анатомии и физиологии, чтобы избежать преждевременной кончины инопланетянина, и, по возможности, выудить из него как можно большее количество данных. В случае успеха ее ждало признание всего научного сообщества Альянса. В случае неудачи – маленький черный труп и признание всего научного сообщества Альянса.
Но все-таки Изабель хотелось бы обойтись без трупа.
- Прибытие через две минуты, - объявил Бруно. – Готовьтесь к выгрузке… этой штуки.
- Принято, - отозвался Себастьян и переглянулся с Оливией.
Судя по непрерывным подергиваниям пальцев, сестра явно переживала за подопытного инопланетянина, хоть и пыталась держать себя в руках. Совсем как Изабель, сидевшая с нехарактерным для нее каменным выражением лица. Атмосфера в челноке действовала на нервы даже хроническому оптимисту Себастьяну, так и требуя удачной шутки, чтобы разрядить обстановку, но, как назло, в голову ничего не лезло. И это угнетало лейтенанта сильнее всего.
- Принято, - повторил Себастьян, изучающе рассматривая капсулу. Может, глаз зацепится за что-то забавное?
- Принято…
- Тебя заклинило? – не выдержала Оливия.
- Есть немного, - признался лейтенант. – Спину заклинило. Тяжелая громадина все-таки оказалась, а ее еще и вытаскивать назад надо будет.
- Ее еще и до изолятора дотащить надо будет, - сообщил Бруно. – И один я не справлюсь. Поэтому чини свою спину, пока я швартую челнок.
- Принято, - Себастьян слегка поерзал в кресле, имитируя починку спины. Спина-то, разумеется, не пострадала, но зато подергивания Оливии немного уменьшились. Поставь себе плюсик в табель, лейтенант, так держать.
В ответ на кривляние Себастьяна Бруно только недовольно вздохнул и сжал зубы, пытаясь сконцентрироваться на челноке. Сейчас пилота раздражало абсолютно все, и сил совладать с плохим настроением у него уже не оставалось. А у кого бы остались? Только ему удавалось прийти к какому-то соглашению с Бель, как она тут же меняла свое решение и, пользуясь служебным положением, спешила реализовать очередную безумную идею.
Инопланетянин на станции… Нонсенс!
Для собственного спокойствия Бруно единолично принял решение: если появится хоть призрачный намек на потенциальную агрессию гуманоида, с черным существом будет покончено. В эту же секунду.
И плевать он хотел на мнение Бель.
***
Вопреки опасениям пилота, инопланетянин никак не реагировал на манипуляции, проводимые с капсулой. Ни когда Себастьян с Бруно, разражаясь нецензурной бранью, пытались вытащить ее из транспортного отсека, ничего не разбив по дороге, ни когда они же, ругаясь еще громче, проталкивали ее в предательски узкую дверь импровизированного изолятора. Капсулу здорово потряхивало на всех этапах ее транспортировки, но подопытный пленник продолжал сидеть неподвижно, крепко сжимая в руках кассету и ни на секунду не покидая насиженного места.- Странное поведение, - Изабель следовала за грузчиками по пятам, ежесекундно посматривая на дисплей капсулы. – Он как будто впал в какой-то анабиоз. Любопытно.
- Может, это своеобразная защитная реакция? – предположила Оливия.
- Или западня, - пробормотал Бруно. – Секунду… вошла. Заноси.
- Тебе-то легко говорить, - Себастьян попытался оглянуться назад. – А я даже не вижу, куда иду. Сейчас наступлю на какой-нибудь камень и подверну ногу.
- Мы еще не выворачивали сумки, Себ, - напомнила Оливия.
- Ты же меня знаешь. Я обязательно найду на что наступить.
- Осторожнее, - Изабель следовала за Бруно по пятам, не реагируя на перебранки экипажа. Сейчас все ее внимание было сосредоточено на крохотном дисплее. – Только не опрокиньте капсулу.
- Или нам конец. Принято, - моментально отозвался Себастьян. – Однако нет поводов для беспокойства! Ведь мы уже… Мы же уже? Я просто ничего не вижу.
- Уже, - подтвердил Бруно. – Уже в изоляторе.
- Да! Уже закончили, - Себастьян опустил свой край капсулы и поклонился. – Человекогриб, цел и невредим, доставлен на место дальнейшего проживания. Что дальше?
- Дальше? – Изабель, наконец, отвела взгляд от экрана и бегло осмотрела изолятор. – Несите сумку с песком и посыпайте пол. В центре побольше, по краям как получится. На всю комнату, конечно, не хватит, но пусть хоть так.
- А если оно останется недовольно нашими условиями? – спросил Бруно. – И начнет бунтовать?
- Пусть пишет жалобу в комитет туризма, - ответил Себастьян. – Нам не помешает дополнительное финансирование. Откроем межпланетарный отель на орбите.
- Мне самой за сумкой идти? – устало вздохнула Изабель, потирая виски. – Ладно, тогда следите за капсулой.
- Себастьян! – вспыхнула Оливия.
- Иду! Прошу прощения, иду.
Изабель проводила взглядом стремительно удаляющегося лейтенанта и снова уставилась на экран:
- Он по-прежнему не двигается.
- Умер? – предположил Бруно. – Да нет, он шевелит пальцами.
- Но что произойдет, когда мы откроем капсулу? – Изабель несколько секунд задумчиво смотрела на дисплей и затем скомандовала:
- Выходим отсюда и больше не заходим внутрь без скафандров. Начинаем подготовку.
- Надеюсь, у нас все получится, - сама себе шепнула Оливия и направилась к выходу.
- Вентиляция, лампы, обогреватель, - на ходу перечисляла Изабель Бруно. – Все должно работать как часы. Датчики?
- Я все показания вывел на свой планшет, - ответил Бруно. – Но он в каюте.
- Иди за ним и приступим, - Изабель повернулась к Оливии. – Приготовься регистрировать показатели жизнедеятельности существа. Что мы сможем зафиксировать бесконтактно?
- Не так уж много, на самом деле, - задумчиво протянула Оливия. – Температура тела, возможно еще... нет. Довольно мало выходит. Для большинства измерений придется взаимодействовать с ним напрямую.
— Значит, не будем торопиться без лишней необходимости, - кивнула Изабель. – Дадим ему время привыкнуть к новой обстановке, а потом займемся научными изысканиями.
- Если, конечно, он сможет привыкнуть, - вздохнула Оливия. – Все-таки мы имеем дело не с животным в зоопарке.
- Надеюсь, все же у него найдется что-то общее с животными. Хоть что-нибудь, что могло бы облегчить нам задачу. Будет неприятно осознать, что мы столкнулись с чем-то совершенно непохожим на привычную нам фауну, - Изабель снова уставилась на капсулу.
- Готово! – в медпункт влетел Себастьян с сумкой наперевес. – Сыпать?
- Сыпь. Помощь нужна?
- Да что вы, я разве сам не справлюсь? – обиделся лейтенант.
- У тебя две минуты, - объявила Изабель. – Если не успеешь, запрем тебя в изоляторе вместе с инопланетянином.
Себастьян не слишком-то сильно возражал против этого предложения, но недовольный взгляд Оливии однозначно давал понять, что наказание за нерасторопность могло быть гораздо строже обещанного Изабель.
- Принято, - отчеканил лейтенант и принялся за работу.
- Я вернулся, - доложил материализовавшийся в дверях Бруно. – А вы, похоже, еще и не думали начинать.
- Да как же тут начнешь, - развела руками Изабель, – когда ответственный за техническое обеспечение экспедиции бродит где-то по станции в поисках планшета? Или кому прикажешь настраивать здесь все?
- Да нужно-то всего пару кнопок нажать, - нахмурился Бруно.
- Вот и нажимай, - распорядилась ученая. – Загубить такой ценный экземпляр из-за халатности экипажа – непростительная роскошь для нас. Только подожди, пока лейтенант закончит возню с песком.
- Да начинайте, я не против, - тут же откликнулся Себастьян, щедро разбрасывающий содержимое сумки по изолятору. – А я пока попробую найти общий язык с нашим новым грибным другом.
- Брысь оттуда, Себ! – приказала Оливия. – Достаточно.
- Секунду, - лейтенант перевернул сумку, высыпая остатки песка возле входа в капсулу. – Чтобы помягче было. Выхожу.
- Приступай, - дала отмашку Изабель, убедившись, что Себастьян в самом деле покинул комнату.
Двери в изолятор с легким шорохом закрылись и заработал вентилятор, сдувая в сторону рассыпанный песок: по задумке Изабель сила и направление «ветра» должны были меняться каждые полчаса, имитируя естественные потоки воздуха на Терре. Следом вспыхнули на полную яркость потолочные обеззараживающие лампы с повышенной интенсивностью ультрафиолетового излучения, и загудел обогреватель, согревающий и подсушивающий воздух в комнате. Столбик термометра, встроенного в наблюдательное окно, пополз вверх.
- Поднимаем до пятидесяти пяти градусов и открываем капсулу? – еще раз уточнил Бруно, наблюдая за показаниями датчиков.
- Разумеется, если только не объявятся какие-нибудь неприятные неожиданности, - Изабель изучающе рассматривала сквозь защитное стекло содержимое изолятора. – Надеюсь, ничего внезапно не выйдет из строя?
- Я три раза все проверил, - обиделся Бруно. – Да тут мы быстрее из строя выйдем, чем оборудование. По часам, между прочим, уже поздний вечер и пора ложиться спать, а мы занимаемся наукой на ночь глядя.
- Есть вещи и поважнее сна, - отмахнулась Изабель. – И я бы не советовала тебе настраиваться на спокойную ночь: нам всем придется дежурить возле изолятора. Каждый в течение двух часов. Таким образом, шести часов будет более чем достаточно для отдыха.
- График уже готов? – полюбопытствовал Себастьян.
- Я думала об этом, - Изабель взглянула на часы. – На сегодня: я, Бруно, Оливия и ты. Если никто не возражает, конечно. А завтра будет видно.
- Ну мне, как обычно, самое «удобное» время, - пожал плечами Бруно. – Ладно, раз уж вы так настаиваете…
- Можешь потом подремать в течение дня, - предложила Изабель. – Следи за термометром.
- Вижу, - Бруно в некоторой нерешительности коснулся пульта управления капсулой. – Пятьдесят градусов. Выпускать?
- Давай, - Изабель вплотную пододвинулась к окну. – Будем дольше ждать, превратим его в запеканку.
- Ну и неплохо бы, - едва слышно пробубнил пилот и нажал на переключатель.
Дверцы капсулы с тихим шипением разошлись в стороны, являя на свет содержимое ловушки – маленькое черное существо, сжимающее в руках ментальную кассету. Первые несколько секунд оно все еще сидело неподвижно, словно не замечая произошедших перемен, плотно зажмурившись.
- Он точно жив? – на всякий случай уточнил Бруно.
Ответом ему послужил приглушенный крик. Инопланетянин все-таки рискнул открыть глаза и теперь прижимался к привычной стенке капсулы, безостановочно вращая головой.
- Как видишь, - Изабель внимательно рассматривала паникующего пленника. – Примечательно, что он так и не выпустил кассету. Должно быть, она представляет для него большую ценность.
- А вам не кажется, что он изменил свой цвет? – неуверенно спросила Оливия. – Вернее, его полоски. Они как будто стали… серыми?
- Он меняет свой цвет! – восхищенно подтвердил Себастьян. – Совсем как ящерихион. Он посерел от страха?
- Возможно, - Изабель нахмурилась. – Или изменение цвета может указывать на ухудшение физического состояния. С него нельзя спускать глаз. Что там с температурой?
- На термометре пятьдесят пять.
- Я имею в виду, с температурой тела.
- Пятьдесят пять, - повторила Оливия, бросив быстрый взгляд на тепловизор. – Она идентична температуре окружающей среды.
- Любопытно, - подняла бровь Изабель. – Возможно, мы имеем дело с разумной рептилией? S-лучи от алтаря и радиация Солиуса могли повернуть эволюцию в неожиданное русло. Вдруг перед нами стоит дальний потомок пустынных ящериц или змей?
- Ни ящерицы, ни змеи не используют телекинез, - напомнил Бруно. – И огнем, к счастью, тоже не дышат.
- Без нашего контроля ситуация на Терре очень сильно изменилась, - не отступала ученая. – Мы не можем знать, какие процессы происходили в течение всех этих лет внутри оставленных животных и растений, а особенно вблизи столь мощных источников излучений.
- Ладно, пусть будет ящерицей, - Бруно устало вздохнул. – Дальше что с ним будем делать?
- Пока наблюдать, - ответила Изабель. – Нужно убедиться, что он способен функционировать в созданных нами условиях и не станет пытаться пробить стены. Если в течение получаса никаких эксцессов не будет, я останусь здесь, а вы пойдете отдыхать в ожидании своей смены.
- Как будто мы сможем уснуть после такого, - прошептала Оливия.
- Говори за себя, Лив, - тут же откликнулся Себастьян. – Я хоть сейчас готов уснуть. Весь день же тяжести таскал.
- Можешь идти, - разрешила Изабель. – На худой конец справимся втроем.
- Ну кем же я буду, если единственную сестру брошу в такой ситуации? – обиделся лейтенант.
- Действительно, иди, - внезапно согласилась Оливия.
Себастьян надулся и сел на ближайший стул, демонстративно сложив руки на груди. Остальные члены экипажа тут же забыли про него и вновь прилипли к окну изолятора, наблюдая за действиями инопланетянина.
Пленник, в свою очередь, не спешил радовать зрителей активными действиями. Он разглядывал помещение, изучал кучки песка, рассыпанные возле его ног, но даже и не думал двигаться с места, продолжая прижиматься спиной к привычной стенке капсулы. Наблюдателей за стеклом существо как будто видело, но никаких попыток наладить контакт не предпринимало, молчаливо сжимая в руках кассету.
Так прошло несколько минут.
- Это точно тот же самый инопланетянин, которого мы видели в поселении? – уточнил Себастьян, уже забывший к этому времени про обиду. – Какой-то он необщительный.
- Будешь тут общительным, - заметил Бруно, - когда тебя похитят с родной планеты и посадят в клетку. Чего вы от него ждете? Вдруг он вообще больше не станет с вами разговаривать?
- Не исключено, - согласилась Изабель. – Та это особь или другая, но она определенно напугана. По крайней мере никаких признаков агрессии я пока не замечаю. Если ситуация не изменится до завтра, проявим инициативу. И еще эта кассета… Было бы просто замечательно как-нибудь достать ее.
- Имеешь в виду «отобрать»? – переспросил Бруно.
Судя по недовольному выражению лица Бель, она имела в виду что-то другое, но от комментария воздержалась.
- Так или иначе, даже если он решит выбраться из изолятора или напасть на дежурного, его будет ждать сигнализация, - продолжил Бруно. – Как мы уже поняли, громких звуков они не любят, а она ужасно громкая.
- Достаточно громкая, чтобы разбудить всех на борту? – поднял бровь Себастьян.
- Более чем. По этой же причине лезть кому-нибудь в изолятор без отключенной сигнализации не советую.
- Лезть в изолятор в принципе нельзя, - отрезала Изабель. – Хоть с сигнализацией, хоть без. Только в присутствии всех членов экипажа и с моего личного разрешения. Это ясно, лейтенант?
- А что сразу лейтенант? – опять обиделся Себастьян.
- То, - оборвала его Изабель. – Если произойдет любая нерядовая ситуация, которая вызовет у вас хоть малейшее подозрение, вы должны будете немедленно связаться со мной.
- И со мной, - вставил Бруно. – Как с ответственным за техническое обеспечение.
- Ты же, кажется, только что был недоволен тем, что у тебя не получится сегодня выспаться? – удивилась ученая.
- Вот именно, - согласился Бруно. – Все равно же не получится. Так чего терять?
- Ладно. Вы должны будете немедленно связаться со мной и с ответственным за техническое обеспечение, - не стала возражать Изабель, обрадованная неожиданной сговорчивостью упрямого пилота. – Но в первую очередь со мной. Вопросы?
Вопросов не было. Как и не было желания провоцировать ученую на новый виток рассуждений, ведь внутренние часы «Редитуса» уже приблизились к полуночи.
Этот бесконечно длинный день наконец закончился.
Последнее редактирование:
И да, оно определенно получится длиннее, чем я планировала изначально.
