Дикарь
★★★★★★★
Модератор
- Регистрация
- 17 Апр 2007
- Сообщения
- 7.217
- Благодарности
- 8.895
- Баллы
- 1.415
Трое крестьян, тёмный лес и старый склеп
Перевод с польского: Дикарь
Небо над Хоринисом не было в ту ночь осквернено ни единым облачком. Полная луна, окружённая свитой из звезд, гордо сияла над спящим островом, подобно правителю, наблюдающему за своими подданными. Или, может быть, скорее, как пастух с фонарём, ночью охраняющий овец вместе с собаками.
Весь остров спал. Но весь ли, усомнились бы вы. В городе ночную тишину нарушали доносившиеся из трактира звуки разбитого стекла, громкие разговоры, прерываемые взрывами смеха. Совсем другие звуки сопровождали ночью жителей, которые поставили свои дома рядом с портовым борделем. По словам одного из городских чиновников, именно в этом квартале наблюдался самый большой естественный прирост населения в Хоринисе. Но стоит ли удивляться? Когда из-за стены посреди ночи доносятся звуки, которые побуждают только к одному…
Так проводят свои ночи жители города, о котором поют моряки:
«О, как я мечтаю побывать в Хоринисе.
— Пойдём в Хоринис!
Там девки доступные, говорю вам.
— Плывём туда, в Хоринис!»
Однако остров — это не только город. Ведь он же не может существовать без поставок провизии? Поэтому большую часть острова занимают фермы, принадлежащие разным владельцам.
Крестьяне, для которых вечерняя дорога в город слишком длинна или опасна, встречаются в пятницу вечером, как тот, о котором мы ведём речь, в таверне «У мёртвой гарпии». Она стоит на перекрестке дорог на полпути между городом и большим поместьем, которое принадлежит некоему Онару.
В ту ночь в таверне вместе пили работники с нескольких ферм, рассказывая друг другу байки из жизни этого таинственного, как выяснялось с их слов, острова. Старший из мужчин рассказал тогда товарищам вот эту историю:
— Ночь была такая же, как сегодня, но много зим назад. Месяцем ранее сын хозяина одной из ферм получил от губернатора кусок земли рядом с лесом. И нынче-то этот лес опасен, однако в те времена он был несравненно больше и страшнее. Друзья советовали молодому хозяину не заводить там ферму. Однако этот бесстрашный парень приказал выкорчевать часть деревьев, вспахать землю и построить амбары для зерна…
Через месяц, накануне той самой ночи, в которую всё и произошло, на новой ферме трудились сезонные работники. Закончив дела, они обнаружили, что один из них пропал. Первым, кто это заметил, был некий Йорг Юргенс. Этот крепко сложённый крестьянин насчитывал тогда двадцать и ещё несколько вёсен от роду. Под носом он носил усы, а волосы собирал в хвост. Так описывала его моя покойная матушка. Этот самый Йорг подошёл к управляющему и сказал:
— Не могу найти Ханса — одного из наших товарищей, господин.
Тот ответил:
— Я послал его за травами в лес. Он давно должен был вернуться. Возьми Альбрехта и иди искать его.
Йорг так и поступил.
Альбрехт, ещё одним работник с фермы, был мужчиной старше Йорга примерно на десять вёсен. В своё время он успел послужить на материке под знамёнами короля. Голова у него была бритая, лицо круглое, глаза серые, а усы пышные.
Двое крестьян отправились в лес, чтобы разыскать своего товарища.
***
Лес был густой и тёмный, деревья словно бы недобро глядели на смельчаков, издали доносился волчий вой. И Йорг, и даже Альбрехт были слишком напуганы, чтобы что-то говорить, хотя обычно оба за словом в карман не лезли. Каждый из них просто ждал, когда другой скажет, что надо возвращаться, ибо никто из них не хотел показаться трусом.
Поэтому они шли всё так же медленно и осторожно, пока не заметили под деревом нечто, похожее на человеческое тело.
— Давай глянем, не он ли, — предложил Альбрехт, сворачивая к находке.
Вслед за ним подошёл и Йорг.
— Ханс! О, боги, ты жив?! — воскликнул Йорг, узнав в лежащем человеке того, кого они искали. — Ханс, ответь! — кричал он, тряся парня за плечи. Тот с удивлённым видом открыл глаза, затуманенные и испуганные.
— Оставьте меня здесь… — прошептал он.
— Ни за что, — возразил Альбрехт, подавая Хансу воды.
Лунные лучи осветили измученное лицо юноши. Он успел разменять не больше шестнадцати вёсен. Под носом у него пробивались первые усики, ещё не знавшие бритвы, лицо было симпатичное, почти девичье.
Когда Ханс, наконец, пришёл в себя, то не смог объяснить, что произошло. Товарищи заметили на коже его предплечья знак, словно вырезанный ножом. Он представлял собой отрубленную человеческую руку внутри круга, которую окружали четыре треугольника, направленных вершинами к центру.
— Демон с этим знаком! Ради Инноса, давайте вернёмся на ферму, — предложил Йорг.
— Правильно, — ответил Альбрехт. — Но в какую нам сторону? В этой суматохе мы совсем потеряли направление…
***
Так они втроём бродили по лесу часа два, а может, и дольше. За это время небо успели затянуть тучи, и ночь стала ещё темнее. В конце концов, сдавшись, крестьяне решили остановиться и дождаться утра.
— Я голоден, — сказал Ханс и, усевшись, опёрся рукой на что-то мягкое. Мягкое, мокрое и… вонючее? Парнишка начал шарить пальцами, ощупывая то, к чему прикасался. В этот миг из-за тучи выглянула луна.
— Святой Иннос! — прошептал Ханс, и сердце его сжалось. Он сидел на трупе какого-то старика. По полусгнившему человеку ползали мясные жуки. Зрелище было тем страшнее, что у мертвеца не хватало половины лица. Вся левая сторона была ровно срезана!
— Проклятье, что это?! — простонал Альбрехт, который тоже бросил взгляд на труп, когда Ханс вскочил на ноги.
Йорг же был слишком поражён, чтобы говорить. Он только указал пальцем на символ, вырезанный на оставшейся половине лица трупа. Знак был такой же, как на руке Ханса!
Работники услышали женский голос. Они не знали, откуда он доносится. Но они разобрали слова, которые шептала невидимая женщина:
«Три бабочки, как из нордмарской песни,
Ведьма — источник братоубийственной вражды!
Я посеяла в тебе животный голод,
Ты останешься здесь навеки, и лес — твоя могила!»
Парни боялись произнести хоть слово или пошевелиться. Они стояли как вкопанные, не зная, что делать…
***
Прошёл ещё час, может, два. Разразилась сильнейшая буря. Дождь буквально струился с неба, как стекающая с гор Нордмара река, чтобы оросить усталые земли Миртаны. То и дело звучал оглушительный гром, который резко нарушал могильную тишину. Трое крестьян торопливо брели по раскисшей лесной подстилке. Путь им освещали лишь частые вспышки молний.
— Я голоден. Я голоден. Я…
— Заткнись, наконец! — рявкнул на Ханса Альбрехт. — Мы простудимся насмерть, если не спрячемся от проклятого дождя. Видишь этот погреб? — обратился он к Йоргу. — Давай укроемся там.
Парни спустились в помещение, углубленное в землю посреди леса, которое походило на яму или нору, превращённую в погреб. Каково же было их удивление, когда они зажгли факелы и увидели, что находится внутри! В конце погреба открылись распахнутые настежь каменные врата, а за ними — мраморные столы и полки, заставленные серебряной и золотой утварью.
— О, Иннос! Мы богаты! — воскликнул Йорг и немедленно приступил к разграблению места, которое они нашли. У его товарищей не было ни сил, ни желания возражать.
Как только крестьяне углубились в это похожее на гробницу помещение, каменная дверь позади них захлопнулась…
— Вот демон, нам не справиться! — выругался Йорг после очередной попытки открыть дверь. — Надо искать другой выход, — заявил он, забирая лежавший на одной из полок меч. — Берите по клинку, — обратился он к товарищам. — Один Аданос знает, что таится в глубине этого склепа…
***
Вооруженные только что обретёнными мечами, крестьяне направились вглубь склепа в поисках другого выхода на поверхность. В одной из стоявших там гробниц Йорг увидел полусгнившие останки, принадлежавшие, вероятно, знатному человеку, ибо они были одеты в дорогие одежды, а на шее трупа блестело великолепное ожерелье из чистого золота и драгоценных камней. Заметив, как Йорг восхищён ожерельем, Альбрехт сказал:
— Оставь его. Нам лучше не выносить ничего из этой гробницы, или нас постигнет месть мертвецов, которые здесь покоятся.
— Ты издеваешься, мужик? — спросил Йорг Альбректа. — Я возьму только одно ожерелье, и нам троим не придётся работать всю оставшуюся жизнь! Согласен, Ханс? — обратился он к младшему из своих товарищей.
— Я голоден… — только и прошептал тот.
— К Белиару этих придурков, — сказал себе Йорг, потянувшись за ожерельем мертвеца…
Вдруг покойник схватил Йорга за руку, которую тот протянул за украшением, и, восстав из могилы, укусил его за шею, вырвав клок кожи.
— А-а-а! Помогите! — закричал Йорг товарищам, но те уже были заняты борьбой с двумя другими мертвецами, ожившими вместе с трупом господина.
У Йорга не было выбора. Несмотря на сильно кровоточащую рану, он выхватил меч и отрубил восставшему покойнику левую руку. Но это не обескуражило мертвеца, тот подхватил отсечённую руку и метнул её в Йорга. Воспользовавшись растерянностью парня, он бросился на него и принялся жестко кусать за что попало.
Йорг уже решил, что вот-вот испустит дух, когда мощный удар меча пронзил голову однорукого трупа, пригвоздив его к стене склепа. Это Альбрехт, который некогда служил в королевском войске, расправился со своими противниками и пришёл на помощь.
***
Хотя парни знали друг друга всего две недели, теперь чувствовали себя братьями. Совместное преодоление опасностей, с которыми они столкнулись в этом ужасном лесу, создало у них впечатление, будто они были знакомы всегда. Трое друзей решили, что не сдадутся и продолжат искать выход из склепа.
— Йорг! Взгляни на эту дверь! — крикнул Альбрехт. Йорг подбежал к нему и увидел дверь с надписью:
«Единственный выход — он ведь лучший».
А ниже было приписано:
«Человек, который изготовил это, не нуждается в этом для себя.
Человек, который купил это, не нуждается в этом для себя.
Человек, которому это нужно, не знает об этом, когда это ему уже нужно».
— Загадка, а? — спросил Йорг, прочитав надпись вслух. — Погоди… Ханс же остался в той комнате!
— Я схожу за ним, — ответил Альбрехт, после чего свет его факела растворился во мраке.
— Изготовил, но не для себя… — задумался Йорг. — Купил, но тоже не для себя…
Так он провёл за раздумьями десяток минут, пока не вспомнил, что его товарищи что-то уж очень долго не возвращаются.
— Альбрехт! Ханс! Вы там? — крикнул он, возвращаясь в предыдущую комнату.
Зрелище, которому он стал свидетелем, повергло Йорга в ступор. Ханс склонился над частично уже съеденным трупом Альбрехта. По его губам и шее стекала свежая кровь. Он только что с блаженной улыбкой прожевал кусок руки Альбрехта.
Йорг почувствовал внезапный прилив гнева и ненависти к парню. Он никак не мог осознать, почему тот такое вытворяет. Йорг уже ничего не понимал. Ему всё надоело.
Он схватил меч и развалил голову Ханса надвое.
***
— Гроб! Это гроб! Чёртов гроб, слышишь? — простонал Йорг, стоя на коленях у двери с загадкой. — Открой эту проклятую дверь, умоляю тебя! — прошептал он. У него больше не было сил кричать.
В конце концов, он опустился на пол и уснул.
***
— Йорга нашли утром на дороге возле леса. Отвезли его на ферму. Он пролежал неделю в постели, сотни раз пересказывая одну и ту же историю. Среди тех, кому он её рассказал, была моя покойная матушка. От неё услышал её и я. В конце концов, Йорг умер от заражения, которое получил от укусов мертвяка, — закончил свой рассказ старый фермер, допив последнюю кружку пива.
Над островом Хоринис уже занимался рассвет, окрашивая утреннее небо в цвет крови. Похмельные крестьяне, пошатываясь, возвращались в свои дома…
2011
Перевод с польского: Дикарь
Небо над Хоринисом не было в ту ночь осквернено ни единым облачком. Полная луна, окружённая свитой из звезд, гордо сияла над спящим островом, подобно правителю, наблюдающему за своими подданными. Или, может быть, скорее, как пастух с фонарём, ночью охраняющий овец вместе с собаками.
Весь остров спал. Но весь ли, усомнились бы вы. В городе ночную тишину нарушали доносившиеся из трактира звуки разбитого стекла, громкие разговоры, прерываемые взрывами смеха. Совсем другие звуки сопровождали ночью жителей, которые поставили свои дома рядом с портовым борделем. По словам одного из городских чиновников, именно в этом квартале наблюдался самый большой естественный прирост населения в Хоринисе. Но стоит ли удивляться? Когда из-за стены посреди ночи доносятся звуки, которые побуждают только к одному…
Так проводят свои ночи жители города, о котором поют моряки:
«О, как я мечтаю побывать в Хоринисе.
— Пойдём в Хоринис!
Там девки доступные, говорю вам.
— Плывём туда, в Хоринис!»
Однако остров — это не только город. Ведь он же не может существовать без поставок провизии? Поэтому большую часть острова занимают фермы, принадлежащие разным владельцам.
Крестьяне, для которых вечерняя дорога в город слишком длинна или опасна, встречаются в пятницу вечером, как тот, о котором мы ведём речь, в таверне «У мёртвой гарпии». Она стоит на перекрестке дорог на полпути между городом и большим поместьем, которое принадлежит некоему Онару.
В ту ночь в таверне вместе пили работники с нескольких ферм, рассказывая друг другу байки из жизни этого таинственного, как выяснялось с их слов, острова. Старший из мужчин рассказал тогда товарищам вот эту историю:
— Ночь была такая же, как сегодня, но много зим назад. Месяцем ранее сын хозяина одной из ферм получил от губернатора кусок земли рядом с лесом. И нынче-то этот лес опасен, однако в те времена он был несравненно больше и страшнее. Друзья советовали молодому хозяину не заводить там ферму. Однако этот бесстрашный парень приказал выкорчевать часть деревьев, вспахать землю и построить амбары для зерна…
Через месяц, накануне той самой ночи, в которую всё и произошло, на новой ферме трудились сезонные работники. Закончив дела, они обнаружили, что один из них пропал. Первым, кто это заметил, был некий Йорг Юргенс. Этот крепко сложённый крестьянин насчитывал тогда двадцать и ещё несколько вёсен от роду. Под носом он носил усы, а волосы собирал в хвост. Так описывала его моя покойная матушка. Этот самый Йорг подошёл к управляющему и сказал:
— Не могу найти Ханса — одного из наших товарищей, господин.
Тот ответил:
— Я послал его за травами в лес. Он давно должен был вернуться. Возьми Альбрехта и иди искать его.
Йорг так и поступил.
Альбрехт, ещё одним работник с фермы, был мужчиной старше Йорга примерно на десять вёсен. В своё время он успел послужить на материке под знамёнами короля. Голова у него была бритая, лицо круглое, глаза серые, а усы пышные.
Двое крестьян отправились в лес, чтобы разыскать своего товарища.
***
Лес был густой и тёмный, деревья словно бы недобро глядели на смельчаков, издали доносился волчий вой. И Йорг, и даже Альбрехт были слишком напуганы, чтобы что-то говорить, хотя обычно оба за словом в карман не лезли. Каждый из них просто ждал, когда другой скажет, что надо возвращаться, ибо никто из них не хотел показаться трусом.
Поэтому они шли всё так же медленно и осторожно, пока не заметили под деревом нечто, похожее на человеческое тело.
— Давай глянем, не он ли, — предложил Альбрехт, сворачивая к находке.
Вслед за ним подошёл и Йорг.
— Ханс! О, боги, ты жив?! — воскликнул Йорг, узнав в лежащем человеке того, кого они искали. — Ханс, ответь! — кричал он, тряся парня за плечи. Тот с удивлённым видом открыл глаза, затуманенные и испуганные.
— Оставьте меня здесь… — прошептал он.
— Ни за что, — возразил Альбрехт, подавая Хансу воды.
Лунные лучи осветили измученное лицо юноши. Он успел разменять не больше шестнадцати вёсен. Под носом у него пробивались первые усики, ещё не знавшие бритвы, лицо было симпатичное, почти девичье.
Когда Ханс, наконец, пришёл в себя, то не смог объяснить, что произошло. Товарищи заметили на коже его предплечья знак, словно вырезанный ножом. Он представлял собой отрубленную человеческую руку внутри круга, которую окружали четыре треугольника, направленных вершинами к центру.
— Демон с этим знаком! Ради Инноса, давайте вернёмся на ферму, — предложил Йорг.
— Правильно, — ответил Альбрехт. — Но в какую нам сторону? В этой суматохе мы совсем потеряли направление…
***
Так они втроём бродили по лесу часа два, а может, и дольше. За это время небо успели затянуть тучи, и ночь стала ещё темнее. В конце концов, сдавшись, крестьяне решили остановиться и дождаться утра.
— Я голоден, — сказал Ханс и, усевшись, опёрся рукой на что-то мягкое. Мягкое, мокрое и… вонючее? Парнишка начал шарить пальцами, ощупывая то, к чему прикасался. В этот миг из-за тучи выглянула луна.
— Святой Иннос! — прошептал Ханс, и сердце его сжалось. Он сидел на трупе какого-то старика. По полусгнившему человеку ползали мясные жуки. Зрелище было тем страшнее, что у мертвеца не хватало половины лица. Вся левая сторона была ровно срезана!
— Проклятье, что это?! — простонал Альбрехт, который тоже бросил взгляд на труп, когда Ханс вскочил на ноги.
Йорг же был слишком поражён, чтобы говорить. Он только указал пальцем на символ, вырезанный на оставшейся половине лица трупа. Знак был такой же, как на руке Ханса!
Работники услышали женский голос. Они не знали, откуда он доносится. Но они разобрали слова, которые шептала невидимая женщина:
«Три бабочки, как из нордмарской песни,
Ведьма — источник братоубийственной вражды!
Я посеяла в тебе животный голод,
Ты останешься здесь навеки, и лес — твоя могила!»
Парни боялись произнести хоть слово или пошевелиться. Они стояли как вкопанные, не зная, что делать…
***
Прошёл ещё час, может, два. Разразилась сильнейшая буря. Дождь буквально струился с неба, как стекающая с гор Нордмара река, чтобы оросить усталые земли Миртаны. То и дело звучал оглушительный гром, который резко нарушал могильную тишину. Трое крестьян торопливо брели по раскисшей лесной подстилке. Путь им освещали лишь частые вспышки молний.
— Я голоден. Я голоден. Я…
— Заткнись, наконец! — рявкнул на Ханса Альбрехт. — Мы простудимся насмерть, если не спрячемся от проклятого дождя. Видишь этот погреб? — обратился он к Йоргу. — Давай укроемся там.
Парни спустились в помещение, углубленное в землю посреди леса, которое походило на яму или нору, превращённую в погреб. Каково же было их удивление, когда они зажгли факелы и увидели, что находится внутри! В конце погреба открылись распахнутые настежь каменные врата, а за ними — мраморные столы и полки, заставленные серебряной и золотой утварью.
— О, Иннос! Мы богаты! — воскликнул Йорг и немедленно приступил к разграблению места, которое они нашли. У его товарищей не было ни сил, ни желания возражать.
Как только крестьяне углубились в это похожее на гробницу помещение, каменная дверь позади них захлопнулась…
— Вот демон, нам не справиться! — выругался Йорг после очередной попытки открыть дверь. — Надо искать другой выход, — заявил он, забирая лежавший на одной из полок меч. — Берите по клинку, — обратился он к товарищам. — Один Аданос знает, что таится в глубине этого склепа…
***
Вооруженные только что обретёнными мечами, крестьяне направились вглубь склепа в поисках другого выхода на поверхность. В одной из стоявших там гробниц Йорг увидел полусгнившие останки, принадлежавшие, вероятно, знатному человеку, ибо они были одеты в дорогие одежды, а на шее трупа блестело великолепное ожерелье из чистого золота и драгоценных камней. Заметив, как Йорг восхищён ожерельем, Альбрехт сказал:
— Оставь его. Нам лучше не выносить ничего из этой гробницы, или нас постигнет месть мертвецов, которые здесь покоятся.
— Ты издеваешься, мужик? — спросил Йорг Альбректа. — Я возьму только одно ожерелье, и нам троим не придётся работать всю оставшуюся жизнь! Согласен, Ханс? — обратился он к младшему из своих товарищей.
— Я голоден… — только и прошептал тот.
— К Белиару этих придурков, — сказал себе Йорг, потянувшись за ожерельем мертвеца…
Вдруг покойник схватил Йорга за руку, которую тот протянул за украшением, и, восстав из могилы, укусил его за шею, вырвав клок кожи.
— А-а-а! Помогите! — закричал Йорг товарищам, но те уже были заняты борьбой с двумя другими мертвецами, ожившими вместе с трупом господина.
У Йорга не было выбора. Несмотря на сильно кровоточащую рану, он выхватил меч и отрубил восставшему покойнику левую руку. Но это не обескуражило мертвеца, тот подхватил отсечённую руку и метнул её в Йорга. Воспользовавшись растерянностью парня, он бросился на него и принялся жестко кусать за что попало.
Йорг уже решил, что вот-вот испустит дух, когда мощный удар меча пронзил голову однорукого трупа, пригвоздив его к стене склепа. Это Альбрехт, который некогда служил в королевском войске, расправился со своими противниками и пришёл на помощь.
***
Хотя парни знали друг друга всего две недели, теперь чувствовали себя братьями. Совместное преодоление опасностей, с которыми они столкнулись в этом ужасном лесу, создало у них впечатление, будто они были знакомы всегда. Трое друзей решили, что не сдадутся и продолжат искать выход из склепа.
— Йорг! Взгляни на эту дверь! — крикнул Альбрехт. Йорг подбежал к нему и увидел дверь с надписью:
«Единственный выход — он ведь лучший».
А ниже было приписано:
«Человек, который изготовил это, не нуждается в этом для себя.
Человек, который купил это, не нуждается в этом для себя.
Человек, которому это нужно, не знает об этом, когда это ему уже нужно».
— Загадка, а? — спросил Йорг, прочитав надпись вслух. — Погоди… Ханс же остался в той комнате!
— Я схожу за ним, — ответил Альбрехт, после чего свет его факела растворился во мраке.
— Изготовил, но не для себя… — задумался Йорг. — Купил, но тоже не для себя…
Так он провёл за раздумьями десяток минут, пока не вспомнил, что его товарищи что-то уж очень долго не возвращаются.
— Альбрехт! Ханс! Вы там? — крикнул он, возвращаясь в предыдущую комнату.
Зрелище, которому он стал свидетелем, повергло Йорга в ступор. Ханс склонился над частично уже съеденным трупом Альбрехта. По его губам и шее стекала свежая кровь. Он только что с блаженной улыбкой прожевал кусок руки Альбрехта.
Йорг почувствовал внезапный прилив гнева и ненависти к парню. Он никак не мог осознать, почему тот такое вытворяет. Йорг уже ничего не понимал. Ему всё надоело.
Он схватил меч и развалил голову Ханса надвое.
***
— Гроб! Это гроб! Чёртов гроб, слышишь? — простонал Йорг, стоя на коленях у двери с загадкой. — Открой эту проклятую дверь, умоляю тебя! — прошептал он. У него больше не было сил кричать.
В конце концов, он опустился на пол и уснул.
***
— Йорга нашли утром на дороге возле леса. Отвезли его на ферму. Он пролежал неделю в постели, сотни раз пересказывая одну и ту же историю. Среди тех, кому он её рассказал, была моя покойная матушка. От неё услышал её и я. В конце концов, Йорг умер от заражения, которое получил от укусов мертвяка, — закончил свой рассказ старый фермер, допив последнюю кружку пива.
Над островом Хоринис уже занимался рассвет, окрашивая утреннее небо в цвет крови. Похмельные крестьяне, пошатываясь, возвращались в свои дома…
2011