Вот что с нами произошло. Это почти все, и остался лишь один момент,
о котором я хотел рассказать, но это чуть позже. Хочу предупредить, чтобы
вы не ожидали какого-нибудь аккуратного финала. Здесь не будет фраз типа
"и они выбрались из тумана в яркий солнечнай новый день" или "когда мы
проснулись, прибыли наконец солдаты Национальной Гвардии". Или даже
классического "все это случилось во сне".
Я полагаю, это можно назвать, как, хмурясь, говорил мой отец,
"финалом в духе Альфреда Хичкока". Под таким определением он подразумевал
двусмысленные финалы, позволяющие читателю или зрителю самому решить, как
все закончилось. Отец всегда презирал такие истории, называя их "дешевыми
трюками".
До "Ховард Джонсонс" у выезда номер 3 мы добрались уже в сумерках,
когда вести машину стало просто опасно. Перед этим мы рискнули проехать по
мосту через Сако-Ривер. Выглядел он сильно поврежденным, но в тумане
невозможно было разглядеть, цел он или нет. В этот раз нам повезло.
Но теперь надо думать о завтрашнем дне.
Сейчас уже ночь, без четверти час. Двадцать третье июля. Буря,
послужившая сигналом к началу этого кошмара, пронеслась всего четыре дня
назад. Билли спит в холле на матрасе, который я для него отыскал. Аманда и
миссис Репплер спят рядом. Я сижу и пишу при свете большого карманного
фонаря, а снаружи бьются в стекло все те же розовые твари. Время от
времени раздается более громкий удар, когда одну из них подхватывает
"птица".
У "Скаута" осталось достаточно горючего еще миль на девяносто.
Альтернатива - заправляться здесь. Совсем рядом есть заправочная "Эксон",
и, хотя электрические насосы не работают, думаю, я смог бы откачать из
хранилища немного бензина. Но...
Но это означает, что придется выходить из машины.
Если мы добудем бензин - здесь или дальше по пути - мы сможем
продолжать двигаться. Дело в том, что у меня есть мысль, куда надо
двигаться. Это последнее, о чем я хотел рассказать.
Конечно, я не уверен до конца. В этом-то вся загвоздка. Может быть,
меня подвело воображение, выдав желаемое за действительное. Но даже если
это не так, шансы все равно невелики. Сколько миль еще впереди? Сколько
мостов? Сколько страшных тварей, только и ждущих, чтобы наброситься на
моего сына?
Есть возможность, что мне это только померещилось, и поэтому я решил
ничего не говорить остальным. Пока.
В квартире управляющего я нашел батареечный приемник с широким
диапазоном, антенна от которого была заведена через окно на улицу. Включив
приемник, я перевел его на питание от батареек, покрутил настройку,
пощелкал переключателем диапазонов, но кроме статики или просто молчания
так ничего и не поймал.
И когда я уже собрался выключить его, перегнав движок в самый конец
коротковолнового диапазона, мне показалось, что я расслышал одно
единственное слово.
И все. Я прислушивался еще целый час, но больше ничего не услышал.
Если это одно единственное слово действительно прозвучало, оно, должно
быть, прорвалось через какой-то крошечный разрыв в гасящем радиоволны
тумане, разрыв, который тут же снова сомкнулся.
Одно слово.
Мне надо поспать... если я смогу уснуть без того, что до утра меня
будут преследовать во сне лица Олли Викса, миссис Кармоди, носильщика
Норма... и лицо Стефф, на которое падает тень от широких полей соломенной
шляпы.
Здесь есть ресторан, типичный для отелей "Ховард Джонсонс" ресторан с
обеденным залом и длинным в форме подковы прилавком с закусками. Я
собираюсь оставить эти страницы на прилавке, и, может быть, когда-нибудь
кто-нибудь их найдет и прочтет.
Одно слово.
Если только я действительно его слышал. Если только.
Надо ложиться спать. Но сначала я поцелую сына и шепну ему на ухо два
слова. Знаете, чтобы не снилось ничего плохого.
Два слова.
Одно из них - то самое: "Хартфорд".
Другое слово: "надежда".
... А то концовка "Мглы" (фильма) реально мрачная и жестокая.=(