Межфорумный конкурс Второй ежегодный литературный конкурс "Неизведанная Готика"

[CERBERBOSS]

Правила и конкурсные работы
С 83-го сообщения обсуждение конкурсных работ и голосование
369-ое сообщение – результаты
С 370-го сообщения – дальнейшее обсуждение

Уважаемые любители мира Готика!

Приглашаем вас принять участие во втором ежегодном литературном конкурсе Неизведанная Готика на форуме World of Players RU.

Для Конкурса определены пять тем:

• Приключения Мильтена: выбор стези мага Огня;
• Жизнь Безымянного до Барьера: кто он на самом деле и откуда, преступление (о наказании мы знаем);
• Путь Ксардаса: возвышение некроманта, или кто на свете всех мудрее;
• История Братства: духовный лидер Юберион, новая магия Спящего, организация и становление Лагеря;
• Стремление к власти: бойня Гомеза, разделение лагерей.

О чем вы захотите рассказать, какую тему выберете - вам решать.

Основные требования к произведениям:
К участию в Конкурсе принимаются авторские произведения в прозе (рассказы, миниатюры, эссе, пьеса, повесть), написанные на русском языке.
Произведения должны соответствовать обозначенным темам Конкурса.
Объём конкурсного произведения – от 10 до 60 тысяч знаков с пробелами в текстовом формате Word.

Сроки проведения Конкурса:
Начало Конкурса - начало приема авторских текстов - 01 декабря 2012 года.
Окончание приема авторских текстов - 18 января 2013 года.
Начало голосования - 20 января 2013 года.
Окончание голосования - 31 января 2013 года.
Финал Конкурса - подведение итогов - 1 февраля 2013 года.

Основные условия проведения Конкурса:
Участие в Конкурсе бесплатное.
Участие в Конкурсе не ограничено никакими особыми требованиями к автору (отсутствует ценз по возрасту, весу, росту, полу, национальности и др.).
В Конкурсе могут принимать участие как индивидуальные, так и коллективные работы (приз делите сами).
От особенно плодовитых авторов может быть принято несколько работ, но в разных темах Конкурса.
Авторская подпись произведения возможна как под подлинным именем, так и под псевдонимом или логином. До окончания Конкурса произведение анонимно.
Текст работы должен быть авторским. Участник Конкурса гарантирует соблюдение законодательства Российской Федерации об авторском праве и смежных правах. За достоверность авторства работы ответственность несет лицо, приславшее работу на Конкурс.
Присылая свои работы на конкурс, авторы, тем самым, предоставляют право Организаторам Конкурса на использование конкурсных работ в некоммерческих целях (размещение в сети Интернет, публикацию в печатных изданиях) со ссылкой на авторство. Кроме того, авторы предоставляют право на использование конкурсных работ в некоммерческих проектах модификаций игр Готика, Готика 2, Готика 2 НВ со ссылкой на авторство.
Направление работы на конкурс автоматически означает согласие с основными условиями проведения Конкурса.
Организатор конкурса оставляет за собой право в случае необходимости прекратить прием заявок на участие в конкурсе, изменить сроки и порядок проведения конкурса, о чем информирует пользователей в теме Конкурса.

Порядок проведения конкурса:
Высылайте свои работы на электронный адрес konkursl@mail.ru
Необходимо указать в теле письма название конкурса, тему, собственное название произведения, а также подпись автора (подлинное имя, или псевдоним, или ник) и название вашего форума.
Конкурсная комиссия рассмотрит произведение на соответствие требованиям, присвоит порядковый номер и разместит на форуме в теме Конкурса, где любой форумчанин может комментировать и оценивать любую работу.
Выбор победителей конкурса будет проходить путем общего голосования пользователей форума в теме Конкурса (за каждый голос с аргументом – 5 баллов участнику, за слабо аргументированный – 2 балла и без аргумента – 1 балл), а также голосованием специального жюри. Результаты голосов суммируются.
Итоги конкурса подводятся по окончанию срока голосования в теме Конкурса путем объявления Победителей Конкурса, раскрывается авторская подпись.

Награды участникам:
Главная награда для всех участников – это благодарность пользователей готических форумов.
Лучшие произведения будут опубликованы в электронном журнале Хроники Мордрага.
Все участники Конкурса от Форума World of Players RU будут награждены отличительным знаком за 1, 2 и 3 место включительно, которые будут отображаться в информационном поле пользователя на Форуме World of Players RU.

Надеемся на ваш неугасимый дух состязательства и творческий потенциал!

-----

Конкурсные работы

№ 1.1

Спойлер

ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ ОКНА
Дом мясника Дитмара, на одной из ферм неподалеку от Монтеры, покосился, было заметно, что за ним давно никто не присматривал в той мере, в какой бы это позволяло не разрушаться строению. Перила крыльца расшатаны, дрова разбросаны по поляне около дома и не сложены в поленицы, флюгер проржавел, дверь сарая, в котором держались свиньи, едва держалась на петлях и при каждом её открытии неприятно скрипела.

Сегодня у сына Дитмара — Мильтена, день рождения: подростку исполнялось четырнадцать лет.
К подобному торжеству мясник закупил для себя несколько бутылок шнапса и зажарил молочного поросенка.

После первой бутылки шнапса, выпитой практически залпом, мяснику Дитмару стало заметно лучше, сегодня он устал, да к тому же после вчерашней посиделки в таверне Монтеры, голова раскалывалась невыносимо.

- А ну сядь! – мясник пододвинул к сыну табурет. – Поговорим.

Мильтен послушно сел.

- Чтоб ты знал: только благодаря мне, ты хоть что-то из себя представляешь… — Дитмар отпил ещё шнапса, оглядел сына с головы до ног, — хоть и хилый ты, пахать на тебе надо. Отцу родному не помогаешь, огрызаешься постоянно, щенок. Ты хоть понимаешь, недоумок, что жизнь, будь она не ладна, одна. Твоя мать уже этого не поймёт. Сдохла. И ты сдохнешь. А я буду жить… потому что я… смыслю в этом всём…

Чем дальше мясник углублялся в рассуждения, тем более несвязными они становились, Мильтен терпел оскорбления, пытался вообще не вслушиваться в слова, прекрасно понимая, что просто так взять и уйти от разговора не получится, в лучшем случае в голову полетит бутылка, в худшем – тебя просто изобьют. Разговоры о том, что отец является примером для подражания, а ты – никто, редкостью не были. Подросток уже годам к десяти (если не раньше) стал неимоверно терпеливым.

- А ты помнишь, гадёныш, как я тебя в Готу возил, чтоб ты посмотрел на паладинов, думал, может целью твоей жизни станет служение ордену… И где твоя благодарность, ничтожество?! Да чтоб ты знал… и запомни, дурень, ты даже грязи из под моего ногтя моего не стоишь… Вот скажи, кем ты стать хочешь?.. А?! Отвечай быстро!
- Магом …
- Каким ещё… магом? – последнее слово отец сказал с мнимым восхищением. – Из тебя маг… Магами только дети богатеньких становятся. И да…

Речь Дитмара прервал черный кот, который потерся о ноги мясника и жалобно мяукнул.

- Ты где блудил? – с долей несвойственной нежности спросил Дитмар и бросил коту кусок жареной свинины. — Вот видишь, сынок: кот и то больше тебя понимает.

Время близилось к полуночи, Мильтен так и не сдвинулся с места, а Дитмар продолжал пить и бесконечно упрекать сына за то, что живут бедно, за то, что свинья издохла, за то, что жизнь не удалась.
Шнапс заканчивался. Мясник уже был не в силах говорить целыми предложениями, часто сбивался и терял нить рассуждения.

- Вот… и будь я… я, говорю… поумнее… меня… а мать твоя курва… мясо, мясо, мясо…, - и так далее, сотни бессвязных слов, десятки неуловимых для понимания мыслей, одна недопитая бутылка.

Отец всё-таки уснул, прямо за столом. Мильтен, стараясь не шуметь, на цыпочках подошёл к своей кровати. Свиток заклинания «Огненный шар», свернутый вдвое, лежал под подушкой – лучшего места, чтобы спрятать «единственное своё сокровище», подросток не нашёл. Иногда, когда Дитмар вёл себя слишком буйно, сын мечтал о том, как огненный шар, пронзит тело родителя. Не убьёт, но хотя бы заставит замолчать.

Дитмар, независимо от того был ли он пьяный на людях либо оставался один на один с сыном, всегда высказывал (либо выкрикивал) мысль о том, что Мильтен не его ребенок. Ведь такой худой, невзрачный с впалыми глазами и тонкими руками подросток, не походил на детей мясников, которые уже годам к двенадцати знали все тонкости убоя и разделки животных, могли запросто поднимать тяжелые мешки.

И хоть Мильтен, без малейшей доли возражения, помогал с разделкой животных, убить даже больную овцу — не решался. Отцу при этом доставляло удовольствие смотреть, как Мильтен не решается убить свинью или овцу, а потом давать хорошую затрещину … приговаривая, «сынок-то непутёвый, не мой, загуляла видно твоя мать…» и дальше по одному и тому же сценарию.

Неизвестно, когда Мильтену пришла в голову идея об уходе из дома. «Последних капель» было много, но некая нерешительность, которая свойственна детям, не давала сделать тот единственный шаг, за которым бы последовали ещё шаги по неизвестному пути с поворотами, спусками и подъёмами.

И сегодняшний день рождения, во всей его безрадостности, во всех его отцовских упреках и издевках, не стал тем спусковым крючком арбалета, после которого болт, рассекая воздух, устремляется к своей цели. Мильтен решил уйти из дома тогда, когда ему исполнится четырнадцать лет, считал, что возраст сразу даст о себе знать.

Подросток собрал свой небольшой скарб в походную сумку: сотню золотых монет, «огненный шар», пару лечебных напитков, хлеб, мясо, молоко — и, посмотрев последний раз на отца, отворил дверь и вышел на улицу. Мильтен не думал о том, что неблизкий путь до Венгарда может быть опасным. Мама всегда говорила, что Венгард – город больших возможностей, любая мечта может сбыться только здесь.

Через полчаса пути подростку стало по-настоящему страшно: слышался вой волков, каждый куст, казалось, скрывал в себе целую армию гоблинов или падальщиков, или варгов, или вепрей… Мильтен трясся от страха, но совсем не заметил, как к нему кто-то подкрался сзади.

- Что это ты один в лесу делаешь?

Мильтен вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял молодой парень лет двадцати в изрядно поношенных доспехах.

- А ты кто?..
- Я - Шон… охотник, - в голосе слышались нотки неуверенности, парень как будто бы и сам не верил в то, о чём говорил.
- А я Мильтен…
- А… ясно. Сумка у тебя хорошая, вместительная. Ценное что-нибудь несёшь?
- Там только покушать.
- Ясно. Покушать, - Шон о чём-то размышлял, - и, куда ты направился?
- В Венгард.
- Ясно. В Венгард. А денег у тебя нет?
- Нет, - Мильтен соврал, помня слова отца о том, что, когда спрашивают, о том есть ли у тебя деньги, стоит обязательно сказать, что нет.
- Ясно. Хочешь сделку?
- Какую?
- Я тебя провожу до столицы, а ты взамен - содержимое сумки.
- А если откажусь?
- Тогда не сомневайся: живым ты даже до Кап-Дуна не дойдёшь.

Мильтен кивнул, подумав о том, что Шон явно не бандит, иначе бы давно избил и отобрал всё ценное. Шон, в свою очередь, подумал, что до Ардеи идти так и так придётся, там недалеко и до Венгарда, а раз содержимое сумки ему в любом случае достанется, то и обманывать, и грабить смысла нет.

К утру Мильтен и Шон достигли Ардеи. До городских ворот оставалось не более двадцати шагов.

- Ты давай иди… И дай мне… что обещал, - «охотник» потянулся к сумке Мильтена, но тут же руки одёрнул, поскольку к ним приближался патруль венгардских гвардейцев.

- О, смотрите, сам Шон Великий к нам пожаловал, - съязвил один из гвардейцев, видимо, самый главный. – Надолго ли к нам, сударь, аль как прошлый раз от меня улепётывать будете?
- А что, я что-то натворил?.. Да я… да я…
- Чо как курица раскудахтался, придурок? А что, за пацанёнок с тобой? – спросил второй, более серьёзный гвардеец.
- Да так… приятель.
- Ну и кто ты такой, приятель? – главный пристально посмотрел на Мильтена.
- Мне просто в Венгард нужно.
- Да ну? Правда что ли? – заржал третий. – Вам всем туда нужно, только таких оборванцев там и так много, а наша задача – вас даже близко к городу не подпускать.
- Да ладно, Клиффард, отстань от ребенка, - благодушно перебил соратника главный и вновь посмотрел на Шона, - а что касается тебя… то к тебе будет особый разговор, вернее два слова «Пшёл вон!».

После этих слов Шон с пустыми руками поковылял в северную сторону от Ардеи, гвардейцы в сторону леса, а Мильтен, уже не обеспокоенный тем, что останется без еды, уверенно зашагал к воротам.

Венгард показался Мильтену слишком шумным и неприветливым, кроме того, такого количества людей подросток ещё никогда не видел: гвардейцы, орущие торговцы, смеющиеся дети, нищие, маги воды и огня, странные личности…

Больше всего внимание сына Дитмара привлёк маг огня, стоявший на рыночной площади и, судя по всему, собиравший пожертвований с граждан. Звали мага Арлен.

Мильтен подошёл к нему сразу же, однако заговорить решился только тогда, когда Арлен обратил на него внимание.

- Господин маг…
- Тебе чего, парень? – Было видно, что посланнику Инноса не нравилось и порядком надоело стоять на рыночной площади и собирать подношения к Инносу.

Мильтен немного помедлил…
- Эм… господин маг… а Вы не… а Вы не скажете, как мне стать таким же как Вы?
- То есть?..
- Ну, магом.
- Что я могу сказать, вижу огонь в твоих глазах, - Арлен думал о чём-то своем и совсем не смотрел на собеседника, хотя от наивности паренька ему становилось веселей с каждым словом, - вижу твоё стремление служить Инносу, вижу, что ты сразу можешь стать магом, даже не становясь послушником, поэтому открою тебе один секрет.

Маг замолчал, пытаясь сделать вид, что думает о том, доверять ли тайну Мильтену или нет.

- А ты точно никому не выдашь нашу тайну?
- Нет… правда нет.
- Тебе в Хоринис бы, там как раз такие маги как ты нужны… молодые, - Арлен уже был готов рассмеяться, но себя сдерживал.
- Хоринис?
- Ну да, остров такой чуть южнее Миртаны. Попросись к кому-нибудь на корабль. Их сейчас много до Хориниса ходит. Пара дней пути и ты на месте. Монастырь там есть, один из самых древних… А к нам нет, не получится - у нас только самые опытные маги.
- Спасибо! – Мильтен, казалось, был готов запрыгать от счастья.

Только подросток развернулся, Арлен его окликнул.
- Парень!
- А?
- А подношение?
- Какое подношение?
- Ну как, а разве ты не собираешься богу нашему Инносу служить? – имя бога маг попытался сказать как можно напыщеннее.
- Мне золота дать?
- Правильно, золото давай. Пятьдесят монет.
- Но у меня всего сто.
- Когда магом станешь, тоже будешь жадничать?
- Ну да… конечно, простите, господин Маг. Вот, ровно пятьдесят.

Арлен посмотрел вслед уходящему Мильтену и думал о том, что сегодняшнее развлечение хоть как-то разнообразило его рутину.

Корабль «Венгардская Гарпия» был торговым, перевозившим товары с процветавшего в те времена Хориниса в Венгард и обратно. Постоянной команды не было. Чаще всего капитан набирал людей в Венгарде, поэтому совсем юный член команды, который бы выполнял любые поручения и «много не просил жрать» был бы полезен.

Мильтена взяли на «Гарпию» помощником кока, с тем условием, что не будет совать нос в не свои дела и во всем помогать повару, поэтому на протяжении двухдневного путешествия львиную долю работы приходилось делать именно подростку, тем временем как его непосредственный руководитель пил шнапс и спал.


Небольшой, аккуратный, компактный и даже уютный город Хоринис казался куда лучше, чем Венгард с канавами, мостиками, высокой крепостью и словно напичканными друг на друга домиками. Мильтену даже показалось, что люди здесь живут совершенно другие, намного добрее.


У ворот хоринского монастыря стоял молодой привратник, следивший за тем, чтобы никто чужой не входил. Завидев подростка, «охранник входа» моментально вытянулся по струнке и, немного нервничая (поскольку это был первый его день в качестве стража двери), спросил:
- Эй, тебе чего?
- Мне бы в монастырь.
- Чего?! Это самое… давай иди куда-нибудь. Нам такие сопляки как ты не нужны.
- Как, совсем?
- Да, совсем… У нас послушниками просто так не становятся. И ещё нужно тысячу золотых и овцу. Ну уж всяко тебя, такого зелёного, сюда не возьмут.
- Так много?
- А ты что хотел? Я… я вот тоже не так просто здесь главным по входу в монастырь стал.
- А да нет, - спохватился Мильтен, - я же сразу магом хотел стать. Зачем мне быть послушником?
- Идиот, да ты…

Диалог прервала открывающаяся дверь, вышли два человека. По мантиям можно было догадаться, что они принадлежали к высшим магам огня. Серпентес, первый из них, обратившись к послушнику-привратнику, спросил:
- Дарон, чего этому сорванцу здесь нужно?..
- Мастер Серпентес, он хочет в монастырь.
- Зачем? – маг посмотрел на подростка.
- Мастер Серпентес, - пытаясь повторить ту же интонацию, что и у Дарона, начал Мильтен, - я бы хотел стать магом, таким как вы.

Маг немного опешил:
- Каким ещё магом?
- Магом огня. Мне сказали, что здесь нужны молодые маги, как я. Вот я и пришёл.
- Понятно теперь. Обманули тебя. Нет, ты только представь: ты подходишь к чужому дому, в котором горит свет, уже ночь, дверь закрыта на засов. То есть в дом ты никак не попадешь, ты можешь только стоять около окна и наблюдать за тем, что происходит, видеть обитателей дома, видеть, чем они занимаются. И даже если наступит полдень – тебя не пустят в дом, потому что не знают тебя. Ты всегда будешь по другую сторону окна. Хозяин дома должен сначала познакомиться с тобой, понять хороший ли ты, не разрушишь ли ты его дом, не осрамишь ли ты своим присутствием в доме его друзей, после чего он, быть может, и начнет тебе доверять и, наконец, впустит тебя. Тем более никто тебе не позволит вот так, беспрепятственно подглядывать в чужое окно, особенно пока ты молод и за тебя несут ответственность другие.

Мильтен мало понял из того, что ему сказал Серпентес, он знал только одно: магом ему уже стать не суждено. От обиды хотелось плакать, но себя сдерживал.

Ультар, второй из магов, промолчал, лишь слегка улыбнувшись.

Маги ушли, послушник Дарон, глядя на Мильтене, попытался съязвить:
- Что, не получилось, маг?

Как назло собирался дождь. К вечеру грозовые тучи целиком закрыли небо, только тонкий луч солнца, словно пробивая плотную массу тучи огромным ножом, освещал дорогу, по которой шёл Мильтен. Подросток решил добраться до таверны, находившейся на полпути между Хоринисом и монастырём, для того чтобы переночевать. Хозяин таверны, хоть и показался сначала Мильтену добрым и отзывчивым, запросил за недельную аренду комнаты очень большую (по мнению неудавшегося мага) цену - пятьдесят золотых. Заплатив последние деньги, подросток отправился в свою комнату.

Когда у четырнадцатилетнего человека отнимают мечту, это делает его взрослее. Каждое неправильное действие, любое неудачное стечение обстоятельств, любые ошибки и неожиданные повороты судьбы, любая мелочь, повлиявшая на ход событий – всё это способно в корни изменить человека, но при условии, что тот сам этого захочет. Мильтен даже не думал о том, чтобы вернуться на материк. Непринятие в монастырь подросток переживал тяжело, безостановочно думая об этом, перебирая все дальнейшие варианты своей дальнейшей жизни, в конце концов, он был готов даже на то, чтобы пойти на любую крестьянскую усадьбу, чтобы работать в поле, или в городе устроиться к мяснику, хотя бы так, за еду, ну или вообще найти любую работу, подзаработать денег и лет через пять-семь, когда он станет «уже взрослым» и накопит тысячу золотых его, наконец, приняли бы в монастырь.

Мильтен так и не смог уснуть.

С утра подросток решил отправиться на близлежащую ферму и поговорить с её хозяином, благо путь предстояло проделать небольшой.

Не так вдалеке (в шагах тридцати) Мильтен заметил мага огня. Это был Ультар, шедший неспешным шагом в сторону монастыря, совсем не оглядываясь по сторонам… через мгновенье маг был повален на землю волком, оружия у человека не было, воспользоваться рунами он не мог: руки с трудом удерживали оскалившуюся морду зверя.

Подросток, подняв с земли камень, за несколько мгновений подбежал к месту схватки и с несвойственной силой ударил волка в голову, тот моментально обмяк и рухнул.

Бросив растерянный взгляд на убитое животное, как будто бы натворил что-то не очень хорошее, Мильтен расслабил пальцы – окровавленный камень выпал из рук.

Ультар вытер со лба пот и поднялся с земли.
- Никогда бы не подумал, что попаду в такую глупую ситуацию, зная шесть кругов магии, - говорил он как будто сам себе, затем похлопал Мильтену по плечу и добавил. – Спасибо тебе… Да осветит Иннос твой путь. Я знаю, чего ты хочешь. Но ты слишком молод для того, чтобы стать даже послушником. Но всё же, по моей просьбе, а я имею вес на совете Хоринских магов, тебя могут взять послушником, а там уж как пойдёт, а там всё зависит только от тебя. Пойдём, я распоряжусь, чтобы тебя накормили и нашли постель. За других магов не волнуйся, я поговорю с ними. И научиться тебе предстоит ещё очень многому…

Невозможно было описать внутреннее состояние Мильтена. Человек, готовясь к определенному счастливому событию, радужно представляя момент его осуществления, вовсе не думает о том, что всё может сложиться не так, как желал. Не получая то, чего хотел, мечтатель скатывается по крутому склону, собирая по ходу пыль разочарования и камни опыта.
И всё-таки, утратив всякую надежду, абсолютно перестав думать о том самом счастливом событии, неожиданно заполучив последнее как будто подарок, человек обретает куда больше, чем в первом случае: словно, стоя у подножья горы и не надеясь на ту взобраться, резко взлетает к её вершине. Предвкушение и надежда всегда дают больше иллюзий, чем пользы.

------------

Спустя восемь лет после принятия в монастырь посвященный маг Мильтен уже наравне сидел в келье с Ультаром за бутылкой вина.

- Одного я понять не могу, как ты, сын мясника-пьяницы, вообще додумался до того, чтобы заниматься магией? – Ультар, казалось, удивлялся этому каждый день
- Знаешь, я ведь магом не сразу хотел стать, лет до восьми меня вообще ничего не привлекало, ну не было ничего интересного для меня, увлечения быстро менялись… я даже помню, как в один из дней я хотел паладином стать, а на следующий день – алхимиком. Когда была жива мать (а умерла она, когда мне восемь было), детство у меня было… хм… с большой буквы. Я даже толстенький был… пухленький. Ты представляешь: я… и толстенький.
- Хе… нет, не представляю.
- Отец во всём мать слушался… податливый такой был… вообще не вяжется с тем, чем он стал после её смерти. Когда мать умерла, отец сильно запил, ну и мне, само собой, внимания не доставалось, то есть оно доставалось, только не отеческое… я совсем худым стал… постоянные крики в мой адрес, то не так, это не так, а я боялся хоть слово сказать. Не перечил ему, хоть он почему-то по-другому считал. Хотя, отчасти это заслуга отца в том, что я магом стал. Ну, вот посмотри сюда, — Мильтен раскрыл сундук и достал свернутый свиток, - это тот самый свиток, который и сподвиг меня магом стать. Кажется, что вот-вот рассыплется. Мне тогда лет десять было… отец опять напился и меня на улицу выгнал, чтобы я, как он выразился, «прирезал хоть одну тварь»… Пришлось долго ждать, пока он заснёт, и я смог вернуться домой, за это время успел окрестный лес изучить, там и нашел это заклинание, со скелетом рядышком лежало. Я раньше вообще ничего подобного в руках не держал, прям притяжение какое-то к этому свитку почувствовал. Знал, что маги такими пользуются, но не знал как. Думал, вырасту, пойму всё, что в нём написано и магом влёгкую стану. Такой наивный.
- Но добился же своей цели?.. – усмехнулся второй маг.
- Это да, в кого я только такой?
- Ну ладно, засиделись мы с тобой что-то… завтра тяжелый день у тебя, сам знаешь об этом. Впервые Миненталь увидишь, а потом всё… барьер создан… и добровольно ты туда уже не попадешь… это точно.

№ 1.2

Спойлер

ПЛАМЕННОЕ СЕРДЦЕ
Снаружи завывала метель.
Двое укутанных в шерстяные плащи людей, временами потирая замерзающие руки, поспешно выкладывали на полу пещеры круг из крупных камней, пока их товарищ сидел чуть поодаль и рылся в большом мешке в поисках котелка и треноги. Они готовили место для костра и всё сопутствующее к нему, чтобы по возвращении остальных соратников сразу приступить к готовке: пока они добирались до пещеры от предыдущей ночной стоянки, прошло чертовски много времени, и у некоторых от голода уже скручивало желудок.
- Вот зима-то выдалась, - проговорил Ларес, с содроганием выпустив воздух из груди. – Даже не остановиться нигде, того и гляди в сосульку превратишься.
- Ничего, главное, до пещеры дошли, - с лёгкой улыбкой отозвался огненный маг Мильтен, уложив последний камень и отряхнув руки. – Зато вши тоже все позамерзают. Скажи спасибо Диего, это его идея была – загодя тёплые вещи взять.
- Ага, а то Горн всё ворчал, «Заче-ем, зачем»… А оно вон как вышло – до зимы не успели.
Бывший призрак из Старого лагеря, сидевший в стороне, лишь задумчиво хмыкнул, услышав этот диалог.
- Слушай, Мильтен, а можешь чуть-чуть руки огнём погреть? А то пальцы совсем закоченели.
- Пускай силы бережёт, ему ещё костёр разжигать, - отозвался Диего.
- Да что там, это же не огненными шарами разбрасываться, для меня нормально, - сказал, распрямляясь, волшебник. – Подставляй ладони.
Буквально через полминуты, когда все приготовления уже были закончены, поблизости послышались знакомые голоса. То возвращались с грузом дров и хвороста ещё три члена маленького отряда: Горн, смуглокожий воин-наёмник, Лестер, бывший послушник Болотного братства, и всеобщий негласный командир, до сих пор не раскрывший друзьям своего настоящего имени. Он вошёл первым, небрежно бухнув на пол вязанку дров, после чего снял с головы припорошенный снегом шлем, тряхнул длинными волосами и произнёс:
- Уф, наконец-то. Там такой ветер поднялся… Всё приготовили?
- Ага, - кивнул Ларес. - Я уж почти окоченел, пока вас ждали.
- Говорил я тебе, шёл бы ты в Хоринис, мерзляк ты эдакий, - недовольно пробасил вошедший следом Горн, бухнув свою вязанку следом.
- Ну да, а кто б тебя тогда от того орка спас? Глядишь, сам не обернулся бы.
Северянин в ответ пробурчал что-то шуточно-зловредное, но Ларес этого не разобрал, так как в этот миг голос подал Лестер:
- Не толпитесь, братцы, дайте пройти уже, там всяко потеплее будет.
- Ещё один мерзляк, - буркнул Горн, освобождая проход. Мильтен и Ларес увидели, как в пещеру прошагали ноги и нижняя часть туловища Лестера: верхняя часть и голова были полностью скрыты за огромной кучей хвороста.
- Так, давайте меньше разговоров, и надо костёр готовить побыстрее, - произнёс Безымянный, присев на колени возле будущего кострища.
- Давай подсоблю, - прокряхтел подсевший рядом Диего.
…Минуты через три внутри каменного круга уже был сложен «домик» из небольших веток, вокруг которого было набросано обломков поменьше. Мильтен тем временем прикоснулся рукой к одному из рунных камней, висевших у него на поясе, сконцентрировался и впитал в себя волшебную энергию камня. Он подождал, пока его товарищи уберут руки от кострища, после чего направил на него раскрытую ладонь, и в следующее мгновение из неё вырвалась струя пламени, которую маг держал несколько секунд, по прошествии которых хворост уже был объят огнём.
- Отлично, давайте поленья сюда, - довольно сказал Безымянный.
Вскоре к пламенеющему костру уже тянулся целый лес рук, по которым приятными волнами разливалось долгожданное тепло. Друзья, все с раскрасневшимися на морозе лицами, расселись плотным кругом, теснее прижавшись друг к другу, и первое время просто молчали, уставшие и довольные тем, что был, наконец, закончен долгий дневной переход из одного конца Миненталя в другой.
Большая охота на драконов близилась к своему завершению. Безымянный и его спутники были одними из последних охотников, оставшихся в Долине рудников: многие ушли после разграбления богатой сокровищницы Пандрадора на болотах, хотя оставался ещё отряд отважных рубак, которые помогли честной кампании расправиться с Педраканом и Феоматаром, но затем ушли и они. Оставался теперь лишь Сильвио с его бандой головорезов, безжалостный наёмник откуда-то с Южных островов, отиравшийся до этого на ферме у мятежного Онара, а затем решивший поживиться в Долине. Впрочем, его гонор и заносчивость сыграли с ним злую шутку: он попытался возвысить себя до предводителя всех драконобойцев вообще, но парни из того самого отряда быстро поставили его на место и прогнали вместе со всей его шайкой. Именно поэтому Сильвио всё ещё оставался в Минентале: хотя он и успел принять участие в грабеже болотной сокровищницы, ему этого явно было мало. И вот буквально пару дней назад нашим героям пришла от него весточка: он нашёл убежище последнего дракона и предлагал зачистить оное совместными силами. Ярвис, ещё на ферме открывший для себя подлую и корыстную натуру Сильвио, был поначалу резко против, чуя подвох с его стороны, но затем рассудил, что всё же стоило, по крайней мере, воспользоваться предложенной помощью, оставаясь при этом настороже: даже семерым один дракон был бы вряд ли по силам. Завтра отряд уже подойдёт к условленному месту, где состоится встреча с наёмнической бандой, а пока же Ярвис, как самый выносливый и холодостойкий в отряде, пошёл разведать дорогу до того места, где некогда, ещё до падения Купола, располагался вольный Новый лагерь.
- Знаете, по-моему, это была плохая идея – отпускать Ярвиса одного, - произнёс Мильтен.
- А что, сам вместо него хочешь? – ухмыльнулся Горн.
- Нет, просто в такую метель… как бы не занесло его.
- Да не беспокойся, - ободряюще сказал Диего. – Он охотник бывалый, ещё похлеще меня, дороги все здешние наизусть знает. И в снег не раз ходил, возвращался ведь. Так что не пропадёт. Лестер, держи пока, - он потянулся за спину, взял котелок и передал его товарищу, после чего установил над костром треногу с крюком. – Кашу будем варить или суп сделаем? Овощей ещё осталось немного.
- Кашу сварганим, - сказал бывший послушник. – Мильтен, у тебя сыр ещё остался?
- Конечно, ещё предостаточно, - ответил маг.
- Вообще сказка. Так, пойду снега наберу. Запалу хватит на растопить, а волшебник?
- Смеёшься, друг? – Мильтен широко улыбнулся. – Эх, что бы вы без меня делали? Пока с огнивом намучаешься, пока огонь разгорится, пока снег растает… а тут пщух – и готово!
- Вот он, вот он, старый Мильтен проглядывает, - ухмыльнулся Безымянный. – Того и гляди, великим магом себя назовёт! Куда нам до него, невежам!
Компания коротко рассмеялась, припомнив, каким был Мильтен ещё каких-то пару лет назад.
- Да брось, я уже давно не такой зануда, - хохотнул волшебник. Он и сам припомнил себя ещё тогдашнего, сломленного и отчаявшегося семнадцатилетнего мальчишку, попавшего под Купол. Тогда Мильтену казалось, что жизнь, остаток которой он обречён был провести на рудниках, уже безвозвратно потеряна. И только благодаря неимоверной удаче ему удалось встретиться с Корристо, главой магов Огня, оказавшихся под Барьером, который сразу отличил в нём начинающего волшебника и, договорившись с Гомезом, взял юношу под опеку и сделал своим учеником. Именно тогда Мильтен начал по-настоящему глубоко постигать пути магической науки, осваивать всё новые и новые умения, да и трудно было найти в этом деле учителя лучшего, чем Корристо. Но жизнь в маленьком, замкнутом сообществе огненных магов Миненталя, которая резко контрастировала с преступническими, почти тюремными устоями Старого лагеря, заставила юношу начать по-другому смотреть на мир. Для него почти все, кто не принадлежал к их маленькому, просветлённому и культурному мирку, стали неотёсанными невежами, ведь со своей башни так легко было накладывать на них клейма отпетых преступников, безграмотных дураков, грубиянов и хамов. Бандитов, стремящихся только к наживе и обогащению. Жалких червей, не обладающих высокими знаниями и, более того, недостойными оных. И совершенно всё равно было при этом, что далеко не все заключённые Долины были настоящими злыми, закоренелыми преступниками. Так выходило лишь, что та по-настоящему бандитская и преступная часть общины, весьма крупная и получившая власть благодаря Гомезу и рудным баронам, внешне сильно размывала все те добрые, благородные и самоотверженные проявления, что имели место быть в Старом лагере. Горн как-то раз выразился по этому поводу: «Знаешь, когда золотые самородки смешивают с дерьмом, на выходе всё равно получается дерьмо». Но тогдашнему Мильтену было всё равно. Казалась, сама жизнь показала ему всю гниль и жестокость этого мира, вот он и замкнулся в обществе себе подобных, мысленно отделив себя ото всех остальных людей, которые в его представлении становились уже не-людьми.
К отвращению и неприятию преступного мира и его устоев прибавилось затем и чувство привилегированности по знаниям, чувство собственного превосходства по факту якобы большого ума и обширного кругозора, ещё одна опасная мышеловка для человеческого сознания, в которой Мильтен, казалось, застрял основательно. И лишь дружба с Диего, Лестером и Горном не позволила ему уйти окончательно в этот замкнутый мирок высокомерия, сохранила ту единственную нить, что ещё связывала юного волшебника с миром, где было место добру и высоким стремлениям. Миром, в который Мильтен искренне верил до колонии и который, казалось, уже умер для него. Более того, эта дружба с течением времени даже смягчила юношу, он начал примечать в людях общины те черты и качества, которые раньше попросту не замечал или не хотел замечать. Лёд, почти полностью сковавший горячее сердце мага, дал трещину. Окончательно он растаял уже в ту пору, когда Мильтен познакомился и сдружился с Безымянным, обычным сыном крестьянина, который оказался, по словам самого волшебника, отнюдь не дурным человеком. Отчасти внесло свою долю и знакомство со следопытом и охотником Ярвисом из Нового лагеря, человеком на редкость добродушным, хоть и грубоватым на вид, который в своё время тоже попал под горячую руку «королевского правосудия». Одним словом, когда полгода назад пал барьер, Мильтен вышел из-под него уже совершенно другим человеком: почти с теми же моральными ценностями и идеалами, что были у него до заключения, но преобразившимися и ещё более окрепшими. А от былых горделивости и заносчивости не осталось и следа.
- Да знаю, знаю, дружище, - Безымянный похлопал волшебника по плечу. – Чего уж таить, твои способности сильно облегчают нам жизнь.
- Спасибо, - Мильтен кивнул и как-то смущённо улыбнулся, по очереди глядя на лица друзей.
- Так, о чём толкуем? – любопытствующе спросил Лестер, прибежавший с полным котелком снега и подсевший к костру.
- Да вот всё про Мильтена, - сказал командир отряда и кивнул на мага. – Говорит, дескать, пропали б мы без него тут. Замёрзли бы насмерть.
- Ах та-ак, значит? А ну-ка, вот тебе котёл, топи снег, колдунишка.
- С превеликим удовольствием, господин, - саркастически ответил маг, принимая котелок. Если бы он мог, непременно бы склонился в шуточном реверансе.
Через минуту котёл с чистой водой уже висел над огнём. Пока Лестер рылся у себя в мешке в поисках небольших мешочков с крупами и зёрнами, он будто бы невзначай спросил:
- Слушай, братец Мильтен, а мне вот интересно стало: ты у нас магии только под Куполом научился? Или ещё до этого учил?
- Да, кстати, - прибавил Диего. – Мне тоже интересно. Ты, Мильтен, вроде, с нами давно, а про жизнь до колонии рассказывал мало.
Волшебник порывался было что-то сказать, но его тут же оборвал оживившийся Безымянный:
- Вот-вот, верно старик говорит: в такую вьюгу грех истории не порассказывать. Так чтó, поведаешь нам, чем до Миненталя жил?
- Заодно время скоротаем, пока каша вариться будет, и пока Ярвис подойдёт, - с энтузиазмом закивал Ларес.
- Ну… это с удовольствием, - Мильтен улыбнулся и в следующий миг как-то странно вздохнул. – Даже не знаю, с чего бы начать… Хотя, наверное, всё же знаю. Вы ведь помните, что я родом из Штутгарта?..

***

Он помнил этот милый сердцу город на реке Неккар, что в Алконии, на самом северо-западе Миртанского королевства. Помнил длинную, залитую солнцем Улицу ремесленников, главную улицу города, где высокие фахверковые дома перемежались с крупными мастерскими, лавками, зданиями цехов и гильдий. Помнил запах свежего хлеба, доносившийся из пекарни прямо напротив того дома, где он родился и жил; её хозяин, Хорст Йохансен, полноватый муж почтенных лет с пышными усами и неизменно добрым взглядом, души не чаял в маленьком Мильтене, который был у него частым гостем, да и юношей не забывал навещать соседа-пекаря. Он помнил людей на этой улице и всех своих соседей-мастеров, их разговоры о делах цеха, о производстве, торговле, налогах, которые вечером сменялись на душевные беседы за кружкой пива в таверне у старика Свена. Он помнил, как улица упиралась в Королевскую площадь, огромное для детского восприятия круглое пространство со статуей Робара Первого в центре, на той стороне которого располагалась городская ратуша. Помнил, как гулял по родной улице часами, иной раз в одиночку, а иной раз с соседскими ребятами, из которых больше всех дружил с Отто, сыном того самого Хорста, и сорванцом Хансом, сынишкой кузнеца чуть дальше по улице. И в памяти очень чётко запечатлелось то, как дома, поначалу казавшиеся огромными великанами, с каждым годом становились всё меньше и меньше для глаза взрослеющего мальчика.
А ещё он помнил грандиозный, прекрасный в своём великолепии собор святого Себастиана. Про него Мильтен мог без опаски сказать: он рос вместе с этим собором. Старая церковь, некогда стоявшая на его месте, сильно пострадала при пожаре, случившемся ещё до рождения волшебника, и магистратом было решено построить на её месте новое, гораздо более красивое и величественное строение. И, надо сказать, магистрат не пожалел денег на это дело. В памяти у Мильтена остались картины многих этапов этого строительства: через многие года он, словно наяву, видел, как на главном нефе намечались очертания будущей розы, как с каждым годом возносились ввысь боковые башни и обрастали всевозможными изваяниями, скульптурными арками, как эти башни увенчали куполами, укладывали кровлю собора, вставляли цветные витражи в окна на башнях и апсидах… Каждый день по дороге в школу Мильтен пробегал мимо этого собора, общался, бывало, с участниками стройки, и неизменно вспоминал о нём, как о «старом друге».
Со школой ему, надо сказать, тоже повезло: она находилась при кафедре прелата и не знала недостатка ни в хороших учителях, ни в инструментах, ни тем более в книгах, а недавно появившийся печатный станок позволял и вовсе забыть о последней проблеме. Во многом для Мильтена в диковинку было слушать рассказы служителей Инноса и учителей про то, что раньше все книги приходилось переписывать вручную, что они были гораздо более редкими и дорогостоящими, а некогда и вовсе были времена, когда на всю школу была одна-единственная книга. А что до учителей, то они все были настоящими знатоками своего дела и учёными во всех смыслах этого слова, хотя большинство из них и составляли маги Огня, то есть церковники. Впрочем, церковь Инноса ещё с конца прошлого века во многом отошла от былого фанатизма и жёстких догматов и всё увереннее брала курс на науку и настоящие знания. И хотя внутри самой церкви ещё не утихли ожесточённые споры по этому поводу, свидетелем которых стал сам Мильтен, а позиции консерваторов всё ещё были сильны, идеи просвещения год за годом отвоёвывали себе место под солнцем. Грамматика, геометрия, астрономия, риторика, алхимия, даже основы медицины – всё это будущий маг основательно впитывал в себя и уже с раннего возраста твёрдо вознамерился сам стать служителем Инноса, заняться наукой, постигать неведомое… но кто же был этот самый мальчишка с Улицы ремесленников, так жадно хватавшийся за знания?
А был он самым обыкновенным сыном стеклодува Эриха Шмида. Его жена и давняя подруга Матильда в следующие пять лет принесла в семью четверых детей, среди которых Мильтен был старшим. Затем родились два брата-близнеца – Карл и Йохан, первый из которых вскоре после рождения сильно заболел и умер, и последней появилась на свет младшая сестрица Хильда, в будущем – добрая душа и всеобщая любимица, никогда и никому не отказывавшая в помощи. Средний брат, хоть и ходил в школу вместе с Мильтеном, всё же далеко не так тяготел к наукам и планировал продолжить дело отца, потому со временем всё чаще стал пропадать в мастерских, а затем и вовсе перестал посещать школу.
Отец… даже в годы заключения Мильтен вспоминал о нём, как о самом дорогом человеке наравне с матушкой, которого он уважал и перед которым преклонялся больше всех на свете. Волшебник сказал как-то раз в разговоре с друзьями и потом часто повторял эти слова: «Если от матери я унаследовал глаза, то отец дал мне своё пламенное сердце». Родитель был для него примером во всём: что в быту, что во всех других делах Мильтен старался подражать отцу, хотел научиться смотреть на мир его широким и отважным взглядом. Этот мужественный человек был не только добрым семьянином и во всех отношениях защитником жены и детей: его сердце горело настоящей любовью к своей отчизне. Ему, в отличие от многих других, были небезразличны судьбы страны, и он всецело поддерживал начатое Робаром Первым объединение страны: кончался произвол князей и герцогов, стяжавших слишком много власти и вечно дерущихся из-за неё, кончалась раздробленность и разобщённость – вечная беда миртанских земель. А когда грянула война с Варантом, и стране грозила большая опасность, Эрих, хоть и не попал в набор городского ополчения, сам, добровольцем пошёл туда, чтобы с оружием в руках отстоять и отчизну, и родной очаг. И все годы, пока рос Мильтен, отец пытался передать ему это внутреннее пламя любви к своему народу, привить идеалы защитника и труженика. И, к слову сказать, всячески поощрял стремление сына к наукам.
«Знаешь, - говорил он, – что значит быть сыном своей страны? Это когда ты готов всё положить ради того, чтобы твоя семья и все люди в Миртане жили и не боялись никаких опасностей. Чтобы они могли спать спокойно, детей растить да трудиться себе на счастье. Мало иметь просто доброе сердце, Мильтен: нужно всегда находить в себе смелость, уметь приходить на выручку не только близким… но и всем людям. Понимаешь? Мыслить себе не улицу, не город, а всю нашу страну родную. Потому что будущее у нас только тогда и будет… Как там у вас учат эти… схоласты, верно? Человек человеку – волк? Так вот, будущее у нас тогда есть, когда человек человеку не волк, а друг и товарищ будет. Запомни это. Да ты не робей так, сынок: не всем же воинская юдоль-то дана… мы своё навоевали, а вам теперь трудиться и защищать всё это. Ты у меня молодец: науки – это вещь важная. Вот ты вырастешь, трудиться станешь, познавать… глядишь, сделаешь какое-нибудь лекарство, чтобы младенцы в колыбели не умирали… или, там, на небе что-то новое откроешь. Не понимаю я эту вашу астрономию, хоть ты тресни… но штука интересная. Главное, чтобы на благо людей было, а не для этих… баронов да графов. Только одно помни: война – она всегда была, есть и ещё будет, не раз будет. Поэтому, когда уж отчизна позовёт, ты будь готов откликнуться».
Он так и не обмолвился тогда, как его сын должен будет откликнуться. Оружие Мильтен ни разу в руках не держал по-настоящему, пользоваться им не умел, да и не тяготел к этому. Войну в любой форме он считал неоправданным и жестоким делом и считал небезосновательно. Лишь потом, через годы, когда Миртана была на краю гибели, он по-настоящему осознал, что имел в виду тогда отец, что хотел сказать всеми этими разговорами. Осознал и понял, что пламень отцовского сердца передался ему целиком и полностью.

***

- Н-да, так вот оно как всё было, - промолвил Диего, закуривая трубку. – Ты, получается, с самого детства в волшебники метил?
- Ну, не то чтобы в маги… из служителей церкви ведь не все именно маги. У кого-то способностей нет вообще… но у меня вот оказались, как потом выяснилось, так что со временем – да, хотел стать магом, - Мильтен грустно улыбнулся. – У нас учитель был, его Дагобертом звали…
- Тихо, - внезапно сказал Диего и поднял указательный палец кверху. – Я, кажется, шаги слышу.
Он повернул голову ко входу в пещеру и затих, вместе с ним замерли и все остальные. Сквозь вой метели где-то поблизости действительно слышался шум шагов на снегу, но беспокоиться было не о чем: это была всего лишь одна пара ног, и вряд ли это был одинокий орк-разведчик, которому вдруг взбрело в голову навестить пещеру, благо орков в этой части Долины почти не было. Буквально через несколько мгновений ожиданию пришёл конец, и в проёме показался человек в толстом тёмно-зелёном шерстяном плаще с капюшоном, у которого через плечо был переброшен тисовый лук с натянутой тетивой. Из-за другого плеча торчали древка стрел с намокшим оперением, всевозможные охотничьи принадлежности были приторочены к поясу или заткнуты за него, от бедра свешивались плохенькие ножны с полуторным мечом, а под мышкой человек держал две продолговатые лыжи. Вся его одежда была в снегу, а из-под заметённого капюшона глядело покрытое густой светлой щетиной лицо. Компания вздохнула с облегчением: это был Ярвис.
- Ух, ну и сукина дочь эта вьюга, - произнёс он, входя в пещеру и постукивая башмаками друг об друга.
- Ярвис! – радостно протянул Безымянный. – Пришёл, наконец, а то мы уж забоялись, что одного тебя отпустили. Быстро же ты обернулся.
- На лыжах добрался, - ощерился охотник в ухмылке.
- Не занесло тебя там? – риторически спросил Горн.
- Да это полная жуть, я ругался так, что ты, Горн, раскраснелся бы, как последняя девица.
Пока друзья хохотали, Ярвис прислонил лыжи к стенке пещеры, снял освободившейся рукой капюшон и отряхнул снег с одежды, после чего помотал головой, проморгался и продолжил:
- Но вообще – терпимо, ущелья вообще мало занесло, так что доберёмся завтра. Орков в округе нет, тварей тоже. Идёшь – как на прогулку, Белиар дери. А вы, я гляжу, зря времени не теряли, - он покосился на огонь и котелок.
- Угу, кашеварим вот, думали тебя с мороза горячим накормить, да ты ж у нас прыткий заяц.
- Каша это замечательно. Кстати, о зайцах… во! - и он показал товарищам левую руку, в которой всё это время держал две заячьих туши. – Будет нам зайчатина на завтра.
- Обалдеть, он ещё и охотился, - Лестер прыснул и заулыбался, переглядываясь с друзьями.
- Ну а что, я иду, вижу – бегут. Ну так что ж я, не охотник, что ли? Пищу всяко надо запасать, в замке шибко не наберёшься. Я тут ещё рябины набрал, - при этих словах по компании ещё раз прокатился смешок. – Её, бедную, всю занесло, не пропадать же добру. В сумке у меня там.
- Ты садись обогрейся давай, - сказал Безымянный.
- Сейчас, со снаряжением разберусь, - следопыт снял тетиву с лука, скрутил её и аккуратно прислонил оружие к стенке. Затем поставил рядом колчан и прислонил к нему охотничью сумку. – Так, вроде, всё. Тетиву посушить надо.
- Табачком угостишься? – спросил Диего. – Я как раз раскурил, южный толосский.
- Да с удовольствием, от такого не отказываются, - Ярвис присел у огня напротив Диего и с кивком благодарности принял от друга табакерку, после чего выудил из поясной ташки собственную трубку и огниво. – А у вас тут тепло… сейчас отогреемся… Это что ж заставило тебя южный достать, а?
- Да вот тут Мильтен истории рассказывает, а я под такое только южный курю.
- Истории? – следопыт заинтересованно посмотрел на мага. – Неужто волшебника пробило? Про что рассказ хоть?
Мильтена, который уже собирался ответить, в очередной раз сбил Безымянный:
- Мы его попросили о себе рассказать, ну, точнее, про то, кем он до колонии был, чем жил, кто его родители были. Чертовски интересно рассказывает.
- А много я пропустил?
- Не так уж много, - покачал головой маг. – Я с удовольствием повторю. В общих чертах, конечно, но подробности дальше по ходу упомню.
- Ну тогда я весь внимание, - и охотник ободряюще улыбнулся товарищу.
Тот с молчаливого одобрения друзей начал рассказ заново. Но, несмотря на многие повторения, никто из них не перестал внимательно слушать волшебника, и тем приятнее было слушать его, чем жарче разгорался костёр и теплее становилось в пещере. Взгляды, устремлённые на Мильтена, были пристальны и внимательны, Диего и Ярвис мерно попыхивали трубками, Лестер временами помешивал варящуюся кашу, и совершенно позабыта была шумевшая снаружи вьюга. Как раз тогда Мильтен и воспроизвёл в памяти тот разговор с отцом пять лет назад, буквально перед тем, как вихрь событий и обстоятельств занёс его в Миненталь.
- Славный был у тебя папаша, - произнёс Безымянный, опустив взгляд на огонь. – Если б в Миртане было таких людей побольше, глядишь, и зажили бы счастливее.
- Был? Он и сейчас живой. Надеюсь… Я вот теперь начинаю понимать, что он имел в виду тогда. Как всегда, слишком поздно к нам приходит осознание, - он тяжело вздохнул и начал задумчиво и пристально глядеть сквозь пар, поднимавшийся от котелка. – Он отличный человек. И между нами, детьми, любовь не делил, всем давал поровну. Я даже не помню, чтобы он хоть раз бил кого-то, а матушку и подавно… Бывало, когда у нас с Йоханом что-то не ладилось, что-то не получалось, он всегда и советом, и делом помогал. Но самое главное – он всегда нам твердил, что никогда… ни за что нельзя сдаваться, ломаться на полпути и убеждать себя, что не сможешь. Что к цели всегда-всегда нужно стремиться всем сердцем и себя не жалеть, только тогда и получится. И вот… наверное, отчасти из-за этого я тоже продержался в Минентале. Не стал до конца… тем, кем мог стать. Вы помните, кем, - он в очередной раз слабо улыбнулся.
- Это вера в людей называется, - сказал Ярвис. – Хорошая штука, жить помогает, особенно когда всё плохо.
- Верно, - волшебник снова вздохнул. – Думаю, если б я её растерял, не сидеть бы мне тут с вами. Н-да… ах, точно, я ведь про одного своего учителя вспомнил, да так и не рассказал.
- Да, его Дагоберт звали, - подтвердил Безымянный.
- Дагоберт. Он у нас вёл арифметику и геометрию. Один из самых молодых учителей в школе. Когда мне было лет десять, ему было чуть больше тридцати, кажется. Всегда вежливый, учтивый, даже с нами, детьми. Учил строго, но вот чего за ним никогда не было, так это крика и порки. Помню, была история: он в первый раз пришёл к нам на занятие по арифметике, а на столе как раз остались розги со вчерашнего дня. Так он их взял, сломал об колено и выбросил в окно! И сказал ещё, я даже запомнил: «На моих занятиях не будет никаких розг и телесных наказаний. Это вещь вредная и бесполезная: ума всё равно не прибавит, а желание учиться отобьёт». Он ещё был как раз одним из тех церковников-реформаторов, которые говорили про научное познание, исследования и тому подобное… Представляете, он даже продвигал идею, что надо ввести всеобщее образование в школе.
- Это как? – не понял Лестер.
- Ну, то есть, чтобы все дети могли свободно посещать школу.
- Да что толку с этой школы-то? – спросил Безымянный. - Ладно ваша была, вроде, ничего, а в остальных по большей части всякой дурью голову забивают. Молитвы все наизусть знать, про святых какую-то ерунду учить, кому это надо?
- Нет, друг, ты не понял. Он как раз был против этого и хотел, чтобы все школы были такими, как наша, то есть… как бы это сказать… учили детей основам науки, самому простому, чтобы у них знания о мире были, чтобы они потом дальше могли учиться в коллегиях, университетах. И чтобы всех учили даром.
- Да ну, вообще всех?! – опешил Ярвис. – Даже нас, деревенщину?
- Да! – маг горячо закивал. – Именно что всех, абсолютно любого происхождения. И многие его за эти идеи невзлюбили. Даже у нас.
- Хе, неудивительно, - пожал плечами охотник. – Какому ж расфуфыренному бюргеру понравится, что дети какого-нибудь простолюдина поумнее его сынка будут? А уж знати не понравится подавно.
- Конечно, - погрустнел Мильтен. – Я когда повзрослел, уже почти закончил школу, мы с ним часто разговаривать начали после уроков, и я обнаружил, что у нас с ним на удивление много общих мыслей. А потом стало и больше общих взглядов. Так вот, как-то раз, когда мы с ним разговаривали у него в комнате, он обмолвился, что «Мои идеи не имеют никаких шансов на успех, пока общество не изменится к лучшему». Я очень хотел свести его с отцом: у них бы наверняка нашлось, о чём поговорить. Но так и не успел, - волшебник развёл руками.
- Печально, - согласился Диего. – Ну ещё успеешь, надеюсь. А, кстати: ты после школы как по жизни пойти хотел? Как именно, в смысле.
- Ну, моей мечтой было поступить в университет, но семья у нас была совсем не богатая, так что об этом нечего было и думать. Мечта так мечтой и осталась. Поэтому, если говорить всерьёз, то я, наверно, подумывал тоже стать церковником.
- Хых, у алтаря молитвы воздавать? – удивился Безымянный. – Ты, вроде, говорил, что очень науками заняться хотел, разве нет?
- Всё так, а что до остального – не-е-ет, отправлять службы и мессы – это было не по мне. Я вообще хотел сначала сам поднатореть в науках, а потом тоже стать учителем. Это всё меня Дагоберт вдохновил. А потом так случилось, что всё тот же Дагоберт обнаружил у меня способности к волшебству, ну и вот, я подумал тогда, что научиться ещё и магии Инноса – совсем даже неплохо. Думал тогда, может, через магические штудии пойму какие-нибудь законы природы, - Мильтен усмехнулся. – Но для этого надо было поступить в коллегию при кафедре, а это то ещё испытание. Спрашивали меня строго, по крайней мере. Даже Дагоберт. Помню его взгляд: всё спрашивал осторожно, и пристально следил, не ошибусь ли, не допущу ли промашки.
- Ну и как, не допустил? – спросил Ярвис.
- По-видимому, нет, - маг пожал плечами. – По крайней мере, из зала я выходил с ощущением, что не подвёл моего лучшего учителя. Ну и потом у нас с ним очень приятный разговор состоялся. Собственно, так я магом и стал. Формально.
- А сколько тебе лет тогда было?
- Семнадцать.
- Семнадцать… - эхом откликнулся Диего и что-то прикинул в уме. - Это, получается, в тот же год, когда тебя под Барьер кинули?
- Почти, - посерьёзнел волшебник. – Я поступил в начале осени, мне тогда только-только семнадцать исполнилось. А на следующий год… а-а-а-а, я же совсем забыл рассказать! – он хлопнул себя по голове. – У меня был в Штутгарте ещё один славный знакомый. Собственно, откуда я про лекарственные травы всё выучил, про перевязки и всё остальное?
- Ну, от тех же магов, наверное? – предположил Безымянный.
- Нет, неверно, - он покачал головой. – Ты не представляешь, насколько с этим плохо среди учёных. На самом деле ты отчасти прав – некоторые маги с недавних пор этим вопросом занялись, но у нас таких не было. А в университетах медицину толком и не изучают, да и пользуются такими трактатами, что просто ужас.
- Слишком старые?
- Да даже не столько в этом дело. Сейчас попытаюсь объяснить. Видишь ли, в давние времена, когда ещё церковь Инноса не была главенствующей, медицина была очень и очень развита. Писались даже какие-то заметки, трактаты, но потом… одним словом, когда пришли фанатики, это всё забылось. Тем более, ещё какая вещь: очень многое для медицины в своё время сделали жрецы Аданоса, ну и вот, когда их начали преследовать, все их исследования объявили ересью. Даже дошло до того, что книги сжигали. А когда появились университеты, надо было как-то всё это возрождать. Проблема лишь в том, что книги сохранились, а вот фанатики всё ещё не повывелись. Вот и пользуются до сих пор всякими дилетантскими трактатами, которые писали уже в более позднее время и непонятно на чём основывались. Хотя, сразу замечу, не везде…
- Ты, кажется, что-то там про знакомого говорил…
- К чему я и веду. Его звали Шандор, он был сыном какого-то весьма зажиточного бюргера и как раз учился в университете, где начали развивать направление медицины. Особенно во всём, что касается лекарств. И вот у них там постоянно были диспуты, потому что использовали и старые книги, и более поздние, а проблема в том, что и в старых не всё было чисто и правильно. Так Шандор в конце концов всё это бросил и начал путешествовать по разным деревням, спрашивал тамошних лекарей про травы, их свойства… сам тоже их изучал, в горах побывал даже, и, что главное, пытался всё применить на практике. Так вот, когда он вернулся в Штутгарт, у него с собой была целая стопка пергамента с заметками, рисунками, описанием опытов… одним словом, опыт он получил бесценнейший. Когда я с ним познакомился, ему уже под пятьдесят было. И все свои заметки и опыты он собрал в одну рукопись и хотел её издать, но церковники не дали проходу книге. Все его ругали за критику тех, древних авторов.
- Ну да, дескать, они-то были умы ого-го, а ты кто такой, чтобы им перечить?
- Вот-вот, так всё и было. Ну и он решил, что раз уж в учёном мире ему ничего не добиться, то он будет просто помогать обычным людям и лечить их. И, что главное, люди к нему тянулись! А всё потому, что его лекарства и прочие средства взаправду действовали. Это не то что постоянно пиявками кровь пускать или, прости Иннос, слепоту святой водой лечить. Ну вот, и я, как подрос, бывало, целыми днями у него пропадал. Говорили, обсуждали, он мне очень много про свои изыскания и путешествия рассказывал, да чего мы только не обсуждали… он замечательный человек, этот Шандор. Оставить богатую жизнь и всё нажитое ради науки… мало кто смог бы, наверное. Он даже в хирургии соображал, совсем немного, но этого хватило, чтобы научить меня перевязки делать. Жалел только всегда, что ему так и не удалось свою книгу издать… он ведь столько трудов в неё вложил.
- А ты вот как вернёшься, Мильтен, настучи по мозгам своим собратьям в церкви, - серьёзно сказал Безымянный. – Глядишь, и подумают.
- А ты прав на самом деле. Я попытаюсь… Ну вот, и в тот день, когда приключилась эта неприятная история, я как раз долго просидел у него. Даже не верится, что это был… последний мой день в Штутгарте.

***

Это был совершенно обычный апрельский день, и, на первый взгляд, ничего не предвещало беды. До Штутгарта, конечно, докатывались слухи об армии орков, собиравшейся где-то на северо-западных границах королевства, но и королевское войско было неподалёку, так что все горожане были совершенно уверены в своей защищённости. По крайней мере, пока.
Эриху Шмиду нездоровилось в тот день. Болезнь, впрочем, была не тяжёлая, обыкновенная простуда, да и микстура, порекомендованная добряком-Шандором, на редкость быстро прогоняла её. Не это, впрочем, беспокоило стеклодува: не так давно он, неудачно подвернув ногу на мостовой, сломал себе что-то в области стопы. А следовательно, он теперь не мог снова пойти в ополчение и сражаться с орками: в строю и в битве от него было бы мало пользы, и именно это его и огорчало больше всего. Иные соседи крутили пальцем у виска, сплетничая между собой о том, что «старик Шмид» совсем сбрендил и рвётся навстречу собственной погибели. Они, как и много лет тому назад, не понимали, какая сила раз за разом заставляла этого ветерана вновь браться за оружие.
В то утро он, как обычно, позавтракал вместе со всей своей дружной семьёй, после чего проводил старшего сына на занятия в коллегию, пожелав ему, как и всегда, удачи и успеха. Не знал он тогда, что, как только Мильтен выйдет за порог, ему не суждено будет увидеться с ним ещё долгие годы, полные горечи и томительного ожидания.
Занятия в коллегии прошли, как и обычно. Как только часы на башне городской ратуши пробили шесть, и ученики распрощались с наставниками, Мильтен сложил в сумку те единственные две книги, которые носил с собой, и покинул здание, ставшее уже родным за последние годы. Ненадолго заглянул к Шандору: обещался занести стареющему лекарю кое-какие ингредиенты для новых опытов, которые сумел раздобыть через посредничество Дагоберта: тот, как всегда, был лоялен к ученикам. И даже, казалось, заинтересовался работой непризнанного медика, о которой невзначай обмолвился Мильтен.
- А этот твой Дагоберт, кажется, не такой уж плохой парень, - сказал Шандор тогда. – Неужто ему вправду интересны труды старого еретика?
- Не могу сказать точно, но мне так показалось, - отвечал начинающий маг. – У него был даже какой-то огонёк в глазах.
- Огонёк, говоришь… ох, не верю я всем этим святошам. Но кто знает, может быть… может что и выйдет из этого.
Мильтен тогда почувствовал неподдельный интерес в словах лекаря. И даже какую-то скрытую надежду на то, что, возможно – только возможно – у его рукописи есть теперь шанс не пропасть даром. Волшебник вспомнил тогда слова своего отца о том, что наука, раз уж за неё снова взялись, должна послужить на благо всем людям, и внутренне дал себе слово, что теперь сделает всё, от него зависящее, чтобы Дагоберт и все те маги, что руководствовались, в первую очередь, разумом, а не религиозными соображениями, увидели воочию рукопись Шандора. Тогда и только тогда появится немаленький шанс того, что её увидят не только они, но и весь свет. Не мог он знать тогда, что ему не суждено стать посредником в этом благородном деле.
- Да ты заходи, Мильтен, - гостеприимно сказал лекарь. – Я тебя молоком угощу, только сегодня на рынке купил у хелендорфцев, отменное!
- Нет, простите уж меня, герр Шандор, спешу: у меня ведь с друзьями встреча назначена. А так я бы с удовольствием.
- А-а-а, ну друзья – это святое, тут уж не могу мешать. Вечно вы, молодые, куда-то спешите… ладно, чего уж там. Ты только береги себя, ладно? Слыхал я, что тут какой-то граф проездом, и его солдаты по тавернам сиживают. Так что держи ухо востро!
- Конечно, герр Шандор. Ну, я пойду тогда?
- Удачи, мальчик мой, заходи ещё! И скажи Дагоберту, что я всегда в его полном распоряжении!
…На беду, в таверне, где у Мильтена была назначена встреча, действительно оказались солдаты. Злом обернулось ещё и то, что до уха волшебника пока не дошёл ещё один слух, недавно распространившийся в городе. Дело было в том, что в Штутгарте действительно остановился маркграф Альбрехт фон Шеринбург, направлявшийся с военным отрядом в расположение королевской ставки. Говорили, что в том году он потерял на войне много солдат, и вроде бы даже часть из них умерла не от ран, нанесённых врагами, а от немилосердных побоев, которые фон Шеринбург устраивал прилюдно за малейшую донесённую провинность. Так или иначе, в этом году у него был явный недобор, и то ли по приказу самого маркграфа, то ли по инициативе командиров, случилось так, что его солдаты, проходя через две близлежащие деревушки, просто-напросто насильно забрали с собой нескольких парней и выдали им по пике и мечу, очень доходчиво объяснив, что любая попытка к дезертирству будет жестоко караться, потому как они теперь «солдаты короля». Слух уже успел докатиться до Штутгарта, но ещё не распространился по всему городу. Однако те, до кого он всё-таки дошёл, предпочли в этот вечер сидеть дома, не соваться в таверны, которые облюбовали солдаты маркграфа, и уж тем более не разгуливать по улицам поздно вечером. Но Мильтен, конечно, этого не знал.
А дальше всё произошло очень глупо. Когда он зашёл в давно знакомую таверну Свена на Улице ремесленников, те самые солдаты, во множестве сидевшие за столами, подозвали его к себе. На коллежскую рясу, разумеется, никто из них не обратил никакого внимания. Поначалу всё начиналось довольно безобидно, но потом юношу попросту начали спаивать, и он из природной робости и страха перед солдатами не посмел им перечить: они выказывали недовольство уже тогда, когда он всего лишь намекнул, что выпивать с ними он не желает. Затем была ещё одна кружка, а потом ещё и ещё. И все доводы неизменно разбивались об известные железные аргументы выпивох. Мильтен, конечно, напился пьян, а те немногие мужики из отцовского цеха, которые попытались вырвать его у солдатни, были ими избиты и вышвырнуты из таверны. А на следующее утро, отойдя от похмелья, испытанного впервые за всю жизнь, юный волшебник внезапно обнаружил себя в походной палатке.
Дальше было хуже. Все его попытки доказать вышестоящим лицам, что его завербовали незаконно, пропадали впустую. На второй день начались побои от солдат. Предлогом могло служить всё: от неумения держать копьё или меч до банального «неуважения» к новым «коллегам по цеху». На третий день Мильтен бежал.
Разумеется, его поймали. Обычной и неизменной карой за дезертирство служила смерть, и несколько лет назад его бы просто повесили в ближайшей деревне или городе. Но не теперь. Теперь, после издания королевского эдикта, касающегося рудниковой колонии на острове Хоринис, смертный приговор почти во всех случаях заменялся ссылкой в Миненталь. Именно так начинающий маг и учёный, которому ещё даже не было восемнадцати, попал в свой судьбоносный переплёт.

***

- …Ну вот, так всё и случилось, - закончил Мильтен. – А дальше вы знаете.
- Премерзкая история, - вздохнул Диего. – Ярвис, а ты ведь у нас за браконьерство сосланный?
- Угу, допомогался людям, называется, - охотник при этом не шелохнулся и продолжал смотреть в одну точку. Его, казалось, поразил рассказ волшебника. – Но ладно я… вроде, всё верно – в королевских лесах охотился… а тут… и чтоб так подло… у меня в башке не умещается. Сукины дети…
- Ты знаешь, Ярвис, а я и не жалею, - искренне сказал Мильтен. – По одной простой причине. Я встретил вас, друзья мои.
Тут все одновременно подняли взгляды на мага.
- Не попади я в Миненталь, мы с вами никогда бы не узнали друг друга. И, кто знает, может быть, в Долине всё пошло бы по-другому. Ведь я тоже свою скромную роль сыграл… в разрушении Барьера. Но это ладно. Вы, друзья, научили меня проще относиться к людям. И, думаю, всё то, через что мы с вами вместе прошли, сделало меня чуточку сильнее. Научило легче переносить лишения, трудности. А главное, вы… - волшебник засмущался, чувствуя на себе пристальные взгляды, и улыбнулся, так и не договорив. – Не знаю. Одним словом, я очень дорожу нашей дружбой. И, правду сказать, счастлив, что мне довелось повстречаться именно с вами.
- А знаешь, спасибо тебе, Мильтен, - произнёс Безымянный. – Тебя послушаешь и думаешь: может, мы всё же и не такие ублюдки? Нет, я серьёзно. На добром слове. Спасибо.
Слова Безымянного только подтвердили те одобряющие реплики, которые прозвучали дальше от каждого из членов отряда. Волшебник от этого расплылся в ещё большей улыбке, тень которой, казалось, никогда не покидала его лица, даже в тяжёлые и напряжённые минуты. И сам волшебник верил, что в этом его нерушимом оптимизме была немалая заслуга тех шестерых, что сидели сейчас вместе с ним у костра.
- Слушай, дружище, - продолжил командир отряда. – А вот ты как в Хоринис выбрался, не пытался отправить письмо домой?
- Да я-то пытался. После этих лет столько всего хотелось бы сказать отцу. Но сам знаешь, кроме «Эсмеральды», кораблей в гавань больше не заходило. Оно у меня даже с собой, это письмо…
Тут он полез в свою плечевую сумку и через какое-то время выудил оттуда сложенный вчетверо, изрядно помятый кусок пергамента хорошей выделки. Мильтен бережно, словно боясь ненароком повредить, раскрыл его.
- Да, это оно. Очень долго думал, что написать, но получилось как-то скомкано и кратко. Одним словом… осталось только ждать у моря погоды.

***

Дорогой отец!
Пишет тебе твой верный и любящий сын Мильтен. Мы уж много лет не виделись, и я не знаю, сообщили вам о том, как я пропал, или нет. Но это и неважно. Я просто хочу сказать тебе и всем остальным, что я жив, здоров и скоро вернусь домой. Может, через год, а может, чуть раньше. Не хочу здесь писать о том, сколько я всего пережил за эти годы. Скажу лишь, что выпавшие на мою долю испытания не сломили меня, и я, храня в груди огонь твоего сердца, с честью прошёл их все. И в том мне очень помогли мои новые друзья, которых я имел счастье обрести здесь, на Хоринисе. Надеюсь, очень скоро я смогу и тебя познакомить с этими замечательными людьми. Как только я вернусь, отец, давай вместе посидим в таверне у старика Свена? Клянусь, я расскажу тебе обо всём, что со мной приключилось.
Ты только знай, дорогой отец, что я жив. Жив и скоро вернусь домой. Обними от меня матушку, Йохана и Хильду. И передай, пожалуйста, нашему другу Шандору, что я непременно покажу его рукопись Дагоберту сразу по возвращении! Пришла пора сдержать старое обещание.

С надеждой на скорую встречу, твой любящий сын
Мильтен.

№ 1.3

Спойлер

ОГНЕННОЕ НАСЛЕДСТВО
Холодный моросящий дождь понемногу превращался в снег. Невысокий подросток угрюмо смотрел вниз, на небольшую долину, где за пеленой дождя скрывался дом его бабушки – жалкая лачуга. Лето выдалось сырое, дождливое, и у Мильтена не хватало духу перекладывать крышу. Теперь он сильно сомневался, что покончит с этим делом до наступления зимы, тем более что оба нанятых работника сбежали. Их напугали сплетни, что Лурина, бабка Мильтена, ведьма и насылает порчу и несчастья на своих соседей.
Старик Бергмар, ближайший их сосед, нашел вчера издохшего барана и теперь в полный голос винил в его смерти Лурину - и это после долгих лет мирного житья бок о бок, с тех самых пор, как Лурина появилась на побережье этого глухого уголка Миртаны, одна с младенцем на руках! Однако, когда люди собирались вместе, они ни о чем ином не могли толковать, кроме как об исхудавших коровах и овцах, да еще о сырах и молоке, испорченных проклятьем. Никто не мог припомнить времен, когда бы рыба ловилась так плохо, а больше всего винили за то, что лето сырое и холодное, сено гниет, не успев просохнуть. Лурину обвиняли даже в том, что она якобы напустила на поселенцев злого духа, а уж он обернулся здоровенным кротокрысом, который укусил за большой палец ноги работника со двора Альфреда, да притом вцепился в свою жертву с таким ожесточением, какое редко встретишь даже у кротокрысов.
При мысли обо всех нападках и обвинениях Мильтена окатила жаркая волна злобы. Никто даже не подумал, как это дряхлой одинокой старухе удается проделывать такие фокусы: насылать простуду и лихорадку на самый дальний двор и в тот же самый миг превращать на другой стороне долины всех коров в тощих уродин. Тем более никто не сомневался в способности Лурины за одну ночь свернуть шею за раз двадцати овцам или скакать галопом по крышам соседских домов без устали от заката до восхода.
Мильтен ничего так не хотел, как положить конец этим злобным сплетням раз и навсегда, однако сплетники, едва завидев его, спешили убраться восвояси, вдруг вспомнив о неотложных делах. Мильтен не отличался ни высоким ростом, ни могучим телосложением, и все же мало находилось желающих испытать на себе крепость его посоха. Никто понятия не имел, где он мог научиться так ловко обращаться с этим оружием, а сам Мильтен никому и не стал бы говорить, что обучила его этому Лурина. С детских лет она учила внука сражаться тростью и посохом, гоняла его по крутым склонам холмов, пока ноги не отказывались ему повиноваться. Когда Мильтен подрос, он уже многому научился у Лурины и мог драться с другими ребятами. Он не редко проигрывал, но дрался до конца, и эта стойкость помогла ему выиграть немало безнадежных схваток, а заодно и снискать уважение. Пока Мильтен был рядом с бабкой и защищал ее от грязных сплетен, редко кто посмел бы при нем открыто обвинить Лурину в колдовстве.
Когда Мильтену было двенадцать, он безжалостно осаждал Лурину расспросами о своих родителях, но бабка была упряма, не хуже внука, и твердила всегда лишь одно: «На смертном одре я тебе расскажу все до последнего, а до тех пор буду хранить тайну. Я-то уже приучилась жить с этим грузом на сердце, но ты пока не готов к этому». И отсылала внука заняться каким-нибудь сложным делом, чтобы он, измотавшись, позабыл о своем опасном любопытстве.
Теперь Мильтену уже четырнадцать, его интерес к собственному происхождению слегка поугас: обнаружились иные, не менее интересные дела. Например, первый в его жизни поход в дальнее ущелье с одним охотником, который намеревался добыть шкуру мракориса. Конечно, мракориса они не встретили, к счастью, и занимались большей частью охотой на падальщиков, но раз наткнулись на небольшую волчью стаю. По возвращении Мильтен нанял работников, чтобы запасти еще больше сена, увеличить овечье стадо и распахать побольше земель. Лурина решила, что вопрос о родителях отпал, и вздохнула с облегчением.
Дождь хлынул с новой силой, и Мильтен стремглав помчался вниз по склону. Он решил поподробнее расспросить Лурину о колдовстве, - та, похоже, знала о таких вещах как никакой другой житель их отдаленного уголка. Иногда Лурина, укладывая спать внука, частенько рассказывала разные истории о драконах, могучих воинах и магах, армиях нежити, орках. Теперь Мильтену не хватало этих историй.
Ну да, все знали и почитали Инноса и Аданоса. По всей Миртане были разбросаны священные алтари Инноса, неизвестно кем и когда созданные. Зачастую молящемуся у алтаря Иннос даровал силу или ловкость. Все знали, что есть маги Огня, поклоняющиеся Инносу, у которых были целые монастыри и обители, маги Воды поклонявшиеся Аданосу, которые часто вели свои проповеди в городах и крупных поселениях, но никто не знал откуда они берутся, у темного бога Белиара были свои маги - некроманты, которых вообще мало кто видел, но которые, говорят, владеют целыми цитаделями. О постоянных войнах этих трех богов ходит много легенд и историй. В лесах Миртаны можно наткнуться на целые поселения Друидов. Не известно толком кому поклонялись Друиды, но они владели могущественной магией превращения в животных. Это все, конечно не считая разного рода алхимиков, травников, целителей, которых большинство относило к колдунам.
Лурина же, всегда неодобрительно отзывалась о любых магах и проявлениях магической силы. Из ее рассказов Мильтен знал, что люди обладают магической силой, могут накапливать и использовать ее, но без специального обучения эта сила никак себя не проявляет. Но стоило Мильтену хоть заикнуться об изучении магии, как Лурина тут же возмущалась. «Ишь чего удумал! Лучше научись хорошо орудовать своим посохом, это пригодится тебе в жизни гораздо больше. А на всякую магическую ерунду надеется не стоит. Да и где ты видел здесь хоть одного самого вшивого мага или послушника», - приговаривала она.
Когда Мильтен прибежал домой, то увидел, что Лурина совсем не настроена о чем-то рассказывать. Она чесала шерсть, а это занятие означало, что бабка на кого-то или на что-то особенно зла.
- Подумаешь, колдовство! - фыркнула она, враждебно сверкнув глазами, когда запыхавшийся Мильтен изложил свою просьбу. - Да погляди ты на себя - весь промок и заледенел, точно рыба! Разве взрослый мужчина в своем уме будет бродить под дождем? Верно, у тебя начинается лихорадка, вот тебе и мерещится всякая магия и колдовство!
- Да нет у меня никакой лихорадки. - Мильтен повесил мокрый плащ и присел у очага, сунув ноги в войлочные боты. Недоброе предчувствие шевельнулось в нем, когда он заметил, что руки у нее тряслись, а подозрительно блестящие глаза смотрели в никуда, точно видели что-то далекое и зловещее.
- Бабушка, что-то стряслось? – участливо спросил Мильтен.
- Стряслось! Да что ты, мальчишка, в этом смыслишь?
- Я уже не маленький, - возразил он, но бабка в ответ только фыркнула. Когда это было ей выгодно, Лурина безжалостно одергивала Мильтена, как шестилетнего несмышленыша. Восемь лет назад у нее хватало сил на то, чтобы выпороть его ивовым прутом, и даже сейчас она частенько пыталась это проделать.
Мильтен задумчиво и грустно смотрел на бабку, теперь только осознавая, как высохла и съежилась она за эти годы. Сейчас она больше всего походила на сучок с растрескавшейся от старости корой.
- Я что, не предупреждала тебя насчет чужаков, которые могут наплести про божий дар и прочую чепуху, лишь бы обобрать тебя до последней нитки? - наставительным тоном продолжала Лурина. - Опасно тебе болтать с незнакомцами!
- Какими незнакомцами, бабуля? В нашу глушь в это время года не заглядывает ни один торговец! Скажи лучше, чего ты так волнуешься?
- Ничего я не волнуюсь! Это ты трясешься в ознобе и лихорадке и вдобавок пристаешь с глупыми расспросами о колдовстве, об отце и матери, а потом удивляешься, что мне не по себе!
Мильтен встревожено подскочил, видя, как сильно она дрожит.
- Бабушка, тебе дурно. Что-то с тобой не так. Слушай, я ведь давно уже решил не расспрашивать тебя о родителях - они уж точно давно умерли. Прилегла бы ты; давай-ка помогу. - Он осторожно помог старушке встать и бережно уложил ее на кровать в стенной нише.
- Может, вскипятить чаю, чтобы ты успокоилась? - Мильтен неловко подоткнул одеяло. - Что с тобой, бабушка, отчего ты так дрожишь? Только не говори мне, что это из-за старости, - старик Бергмар тебя вдвое старше, а между тем толстеет с каждым годом.
Лурина бессильно сверкала на него глазами, но голос у нее был благодарный.
- Ах ты, дурачок, неужели ты думаешь, что я не способна позаботиться о себе, как заботилась о тебе все эти годы? Ежели, конечно, мне кто-нибудь немножко поможет, - выразительно добавила она. - Ладно, Мильтен, согрей чайку. Тебе об этом нечего беспокоиться... это все сплетни, - добавила она сонным шепотом, но острый слух Мильтена уже уловил слово "сплетни".
- Что, опять этот идиот Альфред обвинил тебя, что его овцы сдохли? Если он и вправду посмел сюда с этим явиться, я ему шею сверну! Довольно с меня глупых сплетен. Сейчас же пойду к нему и...
- Ш-ш, Мильтен, утихомирься. - Голос у нее был слабый и усталый. – Не дергайся, приготовь-ка лучше чай. Разве могут пересуды повредить моим старым костям? - Лурина открыла глаза, и в них мелькнул прежний молодой огонек. - А вот тебе они повредят наверняка. Я хочу, чтобы ты покинул эти места прежде, чем твое доброе имя смешают с грязью. Не хочу я, чтобы ты из-за меня пострадал.
Мильтен фыркнул, хотя сама мысль переезда уже давно бродила в его голове. Лурина подняла руку, делая ему знак помолчать.
– А теперь слушай меня внимательно и перестань дурачиться, точно я и в самом деле дряхлая старуха, а ты взрослый мужчина! Ты полагаешь, что защищаешь меня, но, поверь, это ненадолго. Чем дальше, тем меньше нуждаюсь я в защите. Мильтен, я требую, чтобы ты немедля покинул эту долину. Нынче вечером или хотя бы завтра. Тут становится небезопасно.
Мильтен подал ей чай. - Так ведь ты же сама с детских лет обучала меня владению посохом. Ты говорила, что когда-нибудь мое умение защитит и меня, и тебя. Зачем же все это было нужно, если теперь я должен удирать как заяц?
Лурина нетерпеливо тряхнула головой: - Ну как ты не понимаешь, что обычным посохом не справиться с нежитью, стаей волков или гоблинов, мракорисами или троллями? Они все пуще донимают поселенцев, и очень скоро наши глупцы поймут, что все невзгоды на наши земли насылает не старуха Лурина, а кое-что пострашнее! Скоро напасти только усилятся, и все из-за войны, которую затеял Робар 2. Этот глупец до сих пор не понял, почему не может разбить орков и терпит поражение за поражением. То, что творится в округе последнее время – это лишь признаки близкой войны. Выгнанные шумом сражений из своих жилищ звери, поднятые мощными магическими заклинаниями мертвецы. Ты должен уцелеть, Мильтен! Беги!
- Бежать? Нет, бабушка, я буду драться! Я не отдам наш дом оркам, гоблинам или какой-то нечисти!
- Какой же ты дурачок! Эти твари сильны и многочисленны. Нам здесь не выстоять против них... вернее, против того, кто стремится завладеть всем миром.
Мильтен недоуменно воззрился на нее, уселся на табурете рядом с кроватью и спросил:
- Кто же это, бабушка?
Лурина прикрыла глаза ладонью. - Ну, ступай, милый, я слишком устала, чтоб развлекать тебя россказнями. Беги во двор, погуляй, ладно? - Ее сонный голос точно угас, и Мильтену оставалось только беспомощно расхаживать по комнате, стискивая кулаки и гадая, кто же это опять наговорил сплетен на бабку и кто насылает на них всякие напасти. Наконец он набросил плащ и решил заскочить на соседнюю ферму Бергмара попросить старуху Гриту присмотреть за Луриной, пока Мильтен займется по хозяйству.
Когда Мильтен вернулся в дом, уже совсем стемнело, и теперь прибывшая старуха Грита восседала у очага, словно дракон, стерегущий свои сокровища, куталась в платки и рылась в сумках, битком набитых всякими пахучими снадобьями. На каждый случай жизни, от рождения до погребального костра, у нее было свое снадобье или амулет - высушенная лапа или коготь, а то и что-нибудь совсем омерзительное. Мильтен держался от нее подальше, чувствуя, что он тут совершенно ни к чему. Он устроился на ночь в амбаре и все не мог заснуть, прислушиваясь к скрипучим голосам гоблинов - мерзких тварей, которые с недавнего времени в большом количестве сновали по холмам…

Прошло две недели. К немалому разочарованию Мильтена, Грита как будто навеки обосновалась на теплом местечке у очага. Лурина все не выздоравливала. Беды и несчастья в поселении становились все чаще и сокрушительней. Гоблины уже больше не трудились скрываться от человеческих глаз даже днем, а ночные часы превратились в непрестанный ужас для всех поселений. Люди шептались, что мертвецы больше не лежат спокойно в своих могилах, а бродят по округе и творят такие лихие дела, что кровь стынет в жилах.
Несколько семейств с соседних ферм погрузили свои пожитки в большие рыбацкие лодки и отплыли на юг, поближе к городам Миртаны, как раз перед тем, как холод окончательно сковал льдом прибрежные воды. Долгая беспросветная зима застала многие дворы с едва ли половинным запасом топлива, скудными припасами еды. Оставшиеся были охвачены страхом: они вслушивались, как гоблины вопят в холмах, насмехаясь над людским отчаянием. В окрестных лесах завелось много опасного зверья. Часто лунными ночами раздавался волчий вой, говорят, что видели даже варгов. Мракорисы вламывались в овчарни и коровники. Откуда-то с гор спустились тяжелые увальни тролли и своими мычащими ревущими голосами наводили леденящий ужас на людей и оставшийся домашний скот.
Весной уцелевшие поселенцы подсчитали убытки от суровой зимы и пакостных гоблинов - и начали грузить свои лодки или же уговаривали угрюмых купцов-мореходов прихватить их с собой на юг. В отчаянии следил Мильтен, как они уплывают один за другим, и то, что Лурину больше не обвиняли во всех грехах, мало его утешало.
Уже к середине первого месяца лета опустели все фермерские хозяйства, остались лишь Мильтен и еще два фермера, которые не теряли надежды на лучшие времена. Гоблины и голодные волки рыскали по округе, мародерствуя хуже прежнего. Мильтен умолял соседей остаться, хотя их скот уже можно было сосчитать на пальцах.
- Надо и нам уносить ноги, если хотим сберечь свои шкуры, - объявил наконец Бергмар, который уже не был так толст и благодушен, как прежде. Мильтен догадывался, что Бергмар намеревался присвоить себе все покинутые земли, но теперь и он упал духом. - Еще одну такую зиму мы не переживем. До чего же я возненавидел этот проклятый край! - И он со злостью оглянулся на гниющее сено и жалких овец с грустными глазами.
Альфред с согласным ворчанием дернул плечом в сторону холмов: - Пусть себе подавятся! Я уже потерял все, что нажили мои предки и ради чего трудился я сам. Что поделаешь, гоблины победили. Я всегда знал, что так и будет, - они просто таились и выжидали. - Он почти виновато глянул на Мильтена. - Ты и твоя бабка можете погрузиться в мою лодку. Мы не бросим вас здесь одних на верную смерть.
Мильтен со вздохом кивнул и даже не сказал, как обычно, что все земли на юге уже заняты и придется им обрабатывать чужие поля вместо своих собственных.
- Когда-нибудь вы пожалеете, что бросили свои усадьбы, - все же не удержался он.
- Нет, не пожалею, если хочу увидеть своих детей взрослыми, а здесь мне до этого не дожить, - отрезал Альфред, и его жена громко фыркнула в знак согласия. - Не знаю, как уж вам с Луриной до сих пор удавалось уцелеть, ведь вы ближе всех к холмам и гоблинам. Нет, я не говорю, что она отгоняет их заклинаниями, - поспешно добавил он, видя, что Мильтен вот-вот вспыхнет. - Это все в прошлом, во всяком случае, я так надеюсь. Что-то большее таится за этим злосчастьем... - Он широко развел руки, точно пытаясь охватить всю землю, но больше ничего не добавил и лишь подавленно вздохнул. - Завтра будь с Луриной на пристани. С приливом мы выйдем в море.
- Мы тебя не задержим, - отозвался Мильтен, спотыкаясь о свертки и корзины, в которые женщины с решительным видом набивали домашние пожитки. Он знал, что вдвоем им с Луриной не выжить среди гоблинов, которые будут свободно рыскать по опустевшим пастбищам и грабить покинутые дома.
Было еще далеко до темноты, когда Мильтен возвратился домой с кулем муки, за которой, собственно, и ходил к соседям, но даже при свете дня он чувствовал себя неуютно, пока не дошел до дома, - ему все время казалось, что за ним следят. У амбара навстречу ему вышли две уцелевшие гусыни, гогоча так громко и требовательно, точно Лурина вовсе их не кормила. Мильтен подсыпал им корма и вошел в дом, громко выкрикнув приветствие, - но тут же осекся. Лурина лежала недалеко от входа, не в силах подняться.
- Нужно было покормить скотину, - едва слышно проговорила бледная Лурина. - А я упала и не могла подняться.
- Тс-с, помолчи, - отвечал он, стараясь унять дрожь в голосе. – Пускай себе твари сожрут хоть все стадо. Незачем тебе было подниматься. Что, если бы ты сломала руку или ногу?
Не обращая внимания на протест Лурины, Мильтен поднял ее на руки и отнес на кровать. Он запер двери, разжег огонь в очаге, засветил лампу с жиром кротокрыса и лишь тогда рассказал Лурине о предложении Альфреда взять их с собой.
- Деваться некуда, бабушка, - заключил он твердым голосом, - надо ехать. Здоровье твое неважное, а на юге, говорят, зимы куда мягче здешних.
Лурина устало покачала головой, комкая одеяло под подбородком. - Никуда я не поеду, Мильтен. Или ты не видишь, что я умираю? Я хочу, чтобы мой прах сгнил в земле именно здесь, а этого ждать уже недолго. - Она тяжело вздохнула и закрыла глаза. - Так хочется спать. Я еще должна что-то рассказать тебе... если только вспомню что. И все же я точно знаю, что ты должен отплыть с Бергмаром и Альфредом. Отправляйся на юг, Мильтен. Завтра же.
Мильтен сел, сложив на груди руки.
- Без тебя я не уеду, бабушка, и кончено!
Она тяжело, с усилием помотала головой и разлепила веки.
- Вижу, настала пора рассказать тебе о твоих родителях. Печальная это будет история...
- Нет-нет, - поспешно перебил ее Мильтен, - ты слишком устала. Вовсе незачем рассказывать именно сейчас. Ты упала и наверняка простудилась, бабушка, а это не к спеху.
- Помолчи, детка. Я знаю, что делаю. На сей раз здесь нет старой Гриты, чтобы разогревать мою жизнь снадобьями и заклинаниями. Эх, Мильтен, она была мне верным другом. Если что-то ты и перенял у меня, так пусть это будет умение отличать истинных друзей от мнимых. Ну, к делу... пока эта дряхлая плоть совсем не лишилась сил. Твоя мать... Она была моей дочерью, и звали ее Кэтрин. - Имя отозвалось приступом боли, и Лурина закашлялась, бледнея и задыхаясь.
Мильтен опустился на колени рядом с ней, с ужасом понимая, что ей совсем худо.
- Бабушка, что мне сделать для тебя? - прошептал он. - Тебе больно?
Лурина нехотя открыла глаза. - О да, больно... Она сошлась с одним магом. Маги, знаешь ли, все же совсем не евнухи. - Ее слабый голос превратился в бессмысленное бормотание.
- Говори же, бабушка, - потеребил ее Мильтен. - Скажи мне, кто мой отец.- Он с трудом выдавливал слова.
- Отец... маг... красный. За ним пришли другие, все в черном… без лиц. Обещай, что не будешь заниматься магией... Кэтрин сунула тебя мне в руки... они бежали... она умерла... в огне...
Мильтен пытался отыскать смысл в ее бормотании, но его природная сообразительность безмолвствовала перед страхом, что Лурина умирает.
- Они убьют тебя, Мильтен! - Лурина вцепилась в его руку маленькими ледяными пальцами, дико глядя за его спину.
- Кто?
- Маги... - Ее веки трепетали, а дыхание было таким слабым, что Мильтен боялся, как бы оно не прервалось совсем. - Кэтрин... о, моя Кэтрин, прости меня! Я пыталась сберечь его... от них... Кэтрин, ты здесь? Дай мне руку.
Мильтен ласково сжал ее ладошку. Всю ночь он сидел у постели, не смыкая глаз. Старуха спала тихо, лишь несколько раз вскидывалась, бессвязно звала Кэтрин, но всякий раз Мильтену удавалось успокоить ее, и она снова засыпала. Незадолго до рассвета Лурина вдруг широко раскрыла совершенно бессонные глаза и громко воскликнула: - Кэтрин, достань мой лучший фартук - твой отец вернулся домой!
Она дернулась, точно пытаясь подняться, и с последним вздохом затихла у Мильтена на руках…

Уже давно занялся день, когда Мильтен наломал с дома достаточно дерева для погребального костра своей бабушки. Застывшим взглядом он следил, как гигантское пламя жадно прянуло к серому небу. К полудню костер все еще горел, и столб черного дыма вздымался вверх, точно огромное знамя.
Наконец Мильтен вспомнил, что его ждут на пристани Бергмар и Альфред, и спешно принялся собирать пожитки. Он понимал, что, скорее всего, уже поздно, но все же торопился, надеялся - они должны были увидеть дым и понять, что Лурина умерла. Немыслимо было бы бросить ее здесь непогребенной. Впрочем, они ведь могли и решить, что это гоблины подожгли дом...
Мильтен бежал быстро, но увидел лишь пустую пристань и понял, что надежды его оказались напрасны. От лодок и их хозяев не осталось и следа…
Вернувшись к своему дому Мильтен понял, что там побывали грабители. Он ничуть не удивился, обнаружив, что овцы и гуси бесследно исчезли. Мильтен молча разглядывал отпечатки лап на мягкой земле – никакой человек не мог оставить таких следов. Мильтен вернулся в свой разоренный дом и с отчаянием оглядел разрушения. Котлы, посуда, мебель - все было разбросано и изломано. Везде валялись лоскутья ткани, которую Лурина так усердно ткала долгими зимними вечерами, и от ее любимой утвари остались одни осколки. Уцелел лишь большой резной сундук Лурины - правда, он был весь иссечен, но запоры чудесным образом выдержали. Быть может, сундук спасло появление тех неизвестных путников, потому что твари, пытавшиеся его взломать, явно не были людьми. Он вынул из кошеля ключ от сундука Лурины и, отперев запоры, откинул тяжелую крышку. Аромат сушеных трав и педантично уложенные вещи с такой силой напомнили ему Лурину, что он едва не разрыдался.
Поскольку гоблины уволокли все, что было в доме съедобного, остаток дня Мильтен провел, пытаясь изловить падальщика или кротокрыса. Наконец он понял, что дичь либо чересчур осторожна, чтобы близко подпустить его, либо ее совсем распугали. Зато он обнаружил место, где гоблины сожрали его овец. Шкуры и большая часть мяса валялись на земле - увы, безнадежно испорченные. Когда Мильтен к вечеру вернулся в свой оскверненный дом, его пустой желудок сводили судороги.
Все же он ухитрился заснуть, свернувшись клубком у очага среди развалин своего прошлого. Как ни был измотан Мильтен, он тотчас проснулся, когда услыхал, что по крыше прошуршали едва слышные шаги. Еще вечером он припер чем пришлось окна и двери, а стены были достаточно крепкими. Мильтен вооружился и ждал, что произойдет, слушая, как твари скребут и колотят по крепким дверным косякам и ломают черепицы на крыше. На рассвете они ушли. Разглядывая следы ночных гостей, Мильтен гадал, удастся ли ему пережить еще одну ночь. Он нашел небольшой сверток сушеного мяса, который Лурина припрятала под плитой, гоблины чудом до него не добрались.
В следующую ночь гоблинов было явно больше, и им все же удалось проделать в крыше дыру. Мильтен поджидал их у дыры с посохом, глядя, как щепки осыпаются из-под усердно скребущих лап. Гоблины ожесточенно грызлись и лягались, яростно борясь за право первыми забраться в брешь. Когда в дыру протискивалась голова или лапа, Мильтен тотчас пускал в ход посох, и мерзкий гоблин с визгом отступал. Мильтен упорно не желал просто так сдаваться, да и приход зари отнял силы у непрошеных гостей. Наконец они удалились, недовольно ворча. Когда луч солнца проник сквозь дыру в крыше, Мильтен высунул голову и увидел четыре кучки из тел убитых гоблинов. Он был так изможден, что почти потерял способность удивляться и провел день, отсыпаясь и укрепляя свою ненадежную и весьма порушенную крепость. Вскарабкавшись на крышу, он обнаружил, что гоблины в конце концов додумались пробивать в крыше еще одну дыру. Если бы им это удалось, дюжина тварей легко бы покончила с одиноким противником. Впрочем, не так уж легко, угрюмо пообещал себе Мильтен.
Гоблины вернулись около полуночи, и совсем незадолго до зари им наконец удалось пробить вторую дыру - этот успех они приветствовали жутким хриплым скрежетом. Однако Мильтен еще в прошлую ночь так их припугнул, что твари не спешили протиснуться в дыру и наброситься на него. Они отпрянули от дыры, пихаясь и возясь, точно пытались вытолкнуть вперед гоблинов поменьше, - пусть себе, Мильтен расколотит их бестолковые черепушки, пока остальные будут готовить решающий удар.
Мильтен неотступно колотил гоблинов и наконец отступил с чердака. Пока гоблинам явно не хотелось нападать на него. Он, как мог, завалил снизу ход на чердак и дожидался, когда гоблины начнут протискиваться сверху в узкое отверстие, представляя собой отменную мишень.
В минуту затишья ему почудилось, что где-то высоко в горах трубит рожок. Мильтен сказал себе, что это, верно, в ушах у него звенит от напряжения и усталости... и вдруг понял, что наверху стало совсем тихо. Гоблины несколько мгновений не двигались, затем зашевелились, карабкаясь назад, на крышу. С шумом скатились они по карнизу на землю и помчались прочь. Выглянув в щель, Мильтен успел заметить сгорбленные спины, лапы с дубинками и палицами и торчащие уши. Проскрипев что-то напоследок, гоблины исчезли за опустевшей овчарней.
Мильтен распахнул дверь и прислушался. Рассвет был близко, и небо на востоке уже светилось, отчего земля казалась еще чернее. Ничего интересного он не увидел и не услышал, захлопнул дверь и, присев, принялся рассеянно жевать кусок сушеного мяса, стараясь не думать ни о чем, особенно о грядущем дне.
Должно быть, он так и уснул сидя и очнулся лишь от шума за дверью. Мильтен вскочил, схватившись за свой посох, и посмотрел на дверь, которая сотрясалась под градом могучих ударов. Снаружи звучали приглушенные голоса, затем повелительный стук возобновился с новой силой.
- Есть здесь кто-нибудь? - спросил низкий голос, и громко брякнула щеколда. - Заперто изнутри, значит, кто-то там должен быть.
- Не похоже, - отозвался другой голос. - Последние жители покинули эти места пару дней назад. Верно, там затаился гоблин.
- Нет, гоблины пытались пробраться внутрь - значит, кто-то должен был уцелеть. Кто-то ведь сжег мертвое тело на холме. - Дверь заскрипела на петлях, словно на нее для проверки навалились плечом. - Эгей! - позвал тот же голос. - Есть там кто? Тебе незачем нас бояться!
Кто-то предлагал вышибить дверь молнией, другой пророчил, что внутри им расставлена западня. Вмешался третий голос:
- Да эти бедолаги, верно, померли со страху или с голоду, и там, внутри, одни трупы. Гоблины растащили все мало-мальски съедобное. Оставь ты это дело, Роллок.
Дверь снова затряслась и заскрипела под ударами.
- Нет, я потерял слишком много людей в битвах, и хочу спасти хоть одного! Придется нам отворять дверь заклинаниями.
Но Мильтен уже сам рывком отодвинул засов и распахнул дверь. С посохом в руках глядел он на пришельцев, которые уставились на него в дружном изумлении. Все они были закутаны в плащи и капюшоны, спасавшие от ночного холода, и Мильтен мало что мог разглядеть, кроме того, что было их десятка полтора и все при оружии.
- Кто вы и что вам нужно от меня? - резко спросил он. – Откуда вы вообще взялись в этих краях?
Человек, стоявший впереди, - тот, что стучал в двери, - сначала угрожающе приподнял секиру, но, разглядев Мильтена, тут же опустил оружие. Это был рослый могучий воин.
- Кто ты, малыш? - спросил он, шагнув вперед.
- Мое имя Мильтен, хотя это вряд ли имеет какое значение.
Светало, и все яснее становилось видно суровое, мрачное лицо Роллока.
- Я – Роллок, командир отряда королевских гвардейцев. Ты славный малый, как я погляжу, и неплохо дерешься своей палкой, но тебе явно недостает обучения и практики. Гоблины почти добрались до тебя, если б мы их вовремя не спугнули, так что тебе уже, считай, повезло. Собирай свои пожитки, малец, да побыстрее, нечего нас задерживать. Дасти, иди с ним да будь внимателен - вдруг где-нибудь притаился гоблин. - И он пошел прочь, напоследок подмигнув Мильтену.
Дасти шагнул вперед.
- Ну, пойдем, - сварливо сказал он Мильтену. – Жаль, конечно, что ты не крепкий фермер, как мы надеялись. Но не оставлять же тебя на ужин шайке вонючих гоблинов. Бери с собой не много – еду и одежду. Да и вряд ли у тебя есть еще что-то.
- Я быстро, - сказал Мильтен и скрылся в своем полуразрушенном доме. Он опустился на колени возле бабушкиного сундука - там он достал все лежавшие лечебные зелья, кошель с парой монет и распихал по карманам своей куртки. Затем так же быстро вернулся к поджидавшему у входа Дасти.
- Выдвигаемся, - сказал Дасти. – Держись немного позади, но не отставай. Ты же не жалеешь, что уходишь из этих безлюдных мест?
Вздохнув, Мильтен набросил плащ и в последний раз оглянулся на дом и горы. – Но куда мы все же идем? Насколько мне известно, есть только один путь через перевал в горах и море.
- Ни то, ни другое, - усмехнулся Дасти. – Идем, сам все увидишь. Надеюсь, Мильтен, так ведь тебя зовут, ты не слишком испугаешься. Знаешь ты что-нибудь о телепортации?
- Не знаю и знать не хочу! – Мильтен вдруг встал как вкопанный. – Ведь это же магия, а я не хочу иметь с магией ничего общего!
Мильтен отчетливо вспомнил слова Лурины, когда она просила его не заниматься магией.
- Ну вот, началось. – Дасти сплюнул на землю. - Парень, ты в штаны наложил, или гоблины сильно ударили тебя по голове? Только ведь тут у тебя нет другой компании - все твои соседи покинули эти места, а другие живут далеко на юге, туда и на лодке-то плыть и плыть. И часа не пройдет, как мы будем в Венгарде. А ты, вижу, никогда и не подозревал, что это возможно? Честно говоря, я и сам до последнего времени так думал. Но когда, два дня назад мы перенеслись сюда, тогда и поверил. Нас ведь здорово потрепало, парень, мы были зажаты орками в капкан, из которого никто бы не вышел живым. Нам сильно повезло, что с нами оказался маг Огня, а у того свитки телепортации.
- Так почему вы не телепортировались сразу в Венгард, - спросил Мильтен.
- Спросил тоже. Я же не маг, откуда мне об этом знать? Пока мы зализывали раны, маг пополнил запасы своих свитков с этим заклинанием. Так ты идешь? Погляди вон туда, нас уже ждет Роллок. Может быть, хоть сейчас ты начнешь соображать.
Роллок поджидал спутников на вершине обдуваемого ветром холма, в круге из древних, кренящихся в разные стороны камней. Мильтену и прежде доводилось видеть это место, и всегда Лурина остерегала его забредать сюда, говорила, что тут бродит слишком много хищников. Мильтен увидел, что Роллок нетерпеливо машет спутникам. Они по двое-трое подходили к холму, Роллок давал им свитки, которые те читали в центре каменного круга и... исчезали в синем сиянии. Мильтен протер глаза, полагая, что его обманывает игра солнца и тумана, но нет - солдаты в самом деле исчезали прямо у него на глазах. Он ясно видел их могучие плечи, мечи и топоры, а в следующее мгновение их уже не было.
- Погоди, - пробормотал он, - А я смогу это прочитать?
Но Дасти только засмеялся, уверяя его, что бояться нечего, - точно для него такие вещи были делом совсем обычным, - Ты должен лишь захотеть свалить отсюда.
Роллок последним присоединился к ним, вручив каждому по свитку, и двинулся в каменный круг. Мильтен развернул свиток и принялся настороженно рассматривать его. На свитке был изображен странный иероглиф и надпись. Странное дело – только начав рассматривать эту надпись Мильтена будто обдал свежий ветер, и на мгновение Мильтену открылся истинный смысл надписи перемещения в другое место. – Да, - мысленно ответил Мильтен, и в тот же миг вокруг все закружилось в синем водовороте, а в следующую секунду все так же неожиданно закончилось. Мильтен быстро огляделся в поисках выветрившихся камней, вместо них он увидел лишь нагую вершину холма, покрытую мхом и каменным крошевом, а в руках от свитка не осталось и следа.
Мильтен напряженно озирался по сторонам, медленно осознавая, что окрестности совсем не напоминают те, среди которых он провел всю жизнь. Вдалеке на вершинах гор белели снежные шапки, деревьев вокруг практически не было, зато трава была по пояс, и было теплее, гораздо теплее.
- Правда здесь красиво? - радостно осведомился Дасти. - Всякий раз я вот так радуюсь, когда снова вижу этот край после долгой отлучки.
- А где Венгард? - с подозрением уставился на него Мильтен.
- Недалеко. Вон за тем холмом. Пошли! - Дасти подмигнул Мильтену и широкими шагами направился вслед за остальными королевскими стражниками, которые уже построились в колонну. Впереди колонны Мильтен увидел Роллока и еще одного человека в красивом красном одеянии с золотой вышивкой в виде языков пламени. Маг Огня вышагивал важно рядом с воинами, гордо подняв голову, и не было в нем ничего страшного или отталкивающего сознание Мильтена. Даже наоборот, Мильтену захотелось быть таким же спокойным и сильным…

Венгард не понравился Мильтену. Суетливый и шумный образ жизни в столице не оставлял места для спокойного обдумывания и рассуждений. Добравшись до города, Роллок попрощался с Мильтеном, предоставив тому самому устраивать свою дальнейшую судьбу. Средств у Мильтена хватило только на неделю проживания в самой дешевой харчевне города, а значит, нужно было искать работу.
Единственную работу, которую ему удалось найти, была по разгрузке и загрузке торговых судов, прибывающих в столицу из разных регионов страны и далеких заморских стран. Мильтену довелось за неделю увидеть и узнать столько, сколько он не узнал бы и за всю жизнь в своем поселении. После работы Мильтен неспешно изучал город, бродил вдоль высоких укреплений, вдоль каналов и даже сходил с экскурсией на дворцовую площадь.
На исходе второй недели в порт Венгарда вошла утлая лодочка. Мильтен почти сразу узнал лодку Бергмара и побежал на пристань. Лишь два человека в лодке проявляли признаки жизни - это были Альфред и Бергмар. Все их немногочисленные семейства лежали мертвым грузом на дне среди всего остального добра. Трудно сказать, что стало причиной гибели семейств, поскольку сами Альфред и Бергмар выглядели вполне здоровыми и не истощенными. Однако на их лицах отражалась вся горечь утраты. Очевидно, что это не могло сказаться на психологическом состоянии бывших фермеров. Мильтен никак не ожидал последующую реакцию. Когда Альфред, и почти сразу Бергмар увидели его, то на мгновенье их лица выражали крайнее удивление, которое тут же превратилось в маску страха и ненависти. С воплями ярости они бросились на Мильтена…
Очнулся Мильтен в камере портовой тюрьмы. Его одежда была порядком изодрана, все тело в синяках и ссадинах. Мильтен глубоко вдохнул, боли нет, значит ребра целы. Руки и ноги не переломаны, голова не болит, но лицо похоже на один сплошной кровоподтек, глаза с трудом открывались. Из всех криков и воплей, что обрушились на Мильтена, вместе с градом сокрушительных и безжалостных ударов, ему удалось лишь разобрать «Проклятый, колдун!». Сквозь решетку тюремного окна светил месяц. Всю ночь Мильтен просидел в углу камеры на соломенном тюфяке обдумывая сложившуюся ситуацию. На душе было неспокойно и тоскливо. Лучше бы он остался в своей долине и сражался до конца с гоблинами, чем вот так быть обвиненным в колдовстве! Кто знает, какими темными путями Белиар забрал жизни семей Альфреда и Бергмара, а заодно ум и рассудок глав семейств? И чем это в конечном итоге обойдется ему?
Прошло еще два дня. Мильтен по-прежнему был в камере портовой тюрьмы. Синяки потихоньку спадали. От нечего делать Мильтен просто лежал на тюфяке и изучал потолок камеры. Стражники не обращали на него никакого внимания, изредка приносили миску пшенной каши и кружку воды. Особенностью его содержания было то, что он был практически единственным заключенным в портовой тюрьме. В основном здесь были воришки, решившие поживиться на чьем-либо судне. Раньше здесь содержали заключенных доставленных в столицу на королевских галеонах, и даже морских пиратов, но теперь их везли сразу на рудники Хориниса. Остальных заключенных помещали в большую городскую тюрьму, расположенную напротив здания суда. Раз в неделю, по средам, заключенных портовой тюрьмы конвоировали в суд. Оттуда человек либо выходил на свободу, либо попадал в городскую тюрьму. Сегодня был вторник.
А вчера Мильтена навестил Бергмар. От него изрядно несло перегаром, но одежда была чистой и отглаженной. Он сказал, что глубоко раскаивается в содеянном, и просил простить его.
- Горе омрачило мой рассудок,- рассказывал Бергмар. – Ведь мы тогда не стали дожидаться тебя с Луриной, и наши женщины сказали… в общем, мы тут же отплыли. А на следующий день дочь Альфреда заболела, у нее был сильный жар. С каждым днем ей становилось все хуже и хуже. Мы переместили все наши пожитки и припасы в мою лодку, поскольку женщины захотели быть все вместе... А на пятый день мы попали в шторм… в общем, лодка Альфреда перевернулась и затонула, а вместе с ней и женщины. Спасся только Альфред, он в тот момент управлял лодкой, а я был на лодке с нашим скарбом… Я не хочу вспоминать, как мы вылавливали тела…- Бергмар замолчал. Было видно как к его горлу подступил комок, а в глазах появились слезы. Но он взял себя в руки и продолжил: - Вот что хочу сказать тебе, Мильтен. Эти обвинения… я на самом деле никогда так не думал, но в тот момент мы именно так и считали, что нас преследует проклятье Лурины. И представь наше с Альфредом состояние, когда мы увидели тебя живого и невредимого в порту Венгарда, в то время как вся наша жизнь и все наше будущее пошло прахом… Тебя должны отпустить, я написал письмо коменданту тюрьмы, в котором отказываюсь от обвинения тебя в колдовстве. А Альфред, он… очень любил своих детей… И я даже не знаю, куда он пропал.
Ближе к полудню следующего дня за Мильтеном пришли тюремные стражники, чтобы отвести в суд. Понурый и угрюмый Мильтен шагал по мостовой. Рядом с ним брели еще двое арестантов из корабельных воришек. Руки их были связаны за спиной простыми веревками, надзиратели даже не беспокоились о возможном побеге.
В здание суда заходить не пришлось. Суд над арестантами проводился на прилегающей площади, которая была оцеплена стражниками и королевскими солдатами. Из городской тюрьмы было достаточно много заключенных, все они были закованы в цепи, а на некоторых были даже большие деревянные колодки. На высоком крыльце здания суда стоял большой массивный стол за которым заседали трое судей. Перед ними лежали дела заключенных с обвинениями, показаниями свидетелей, описью улик и подобными бумагами. С двух сторон стола стояли паладины в ярких сверкающих доспехах. С площади цепочкой заключенные поднимались по широкой лестнице к судьям.
Здесь не было показательных процессов, выслушивания сторон, свидетелей – все решали бумаги. Судьи рассматривали эти бумаги, на их основании выносили приговор, который доводили до заключенных, а заключенные обратной цепочкой спускались вниз. Судьи перекладывали завершенные дела из пачки справа в пачку налево, уже нисколько не беспокоясь о судьбах прошедших через них людей, и сейчас же одни услужливые клерки забирали пачки отработанных дел и уносили в здание, а другие клерки приносили новые пачки дел.
Денек выдался довольно жаркий, несмотря на приближающуюся и к этим теплым берегам холодную осень. Судьи уже упрели под своими колпаками, но работу свою выполняли исправно, так что к полудню вереница заключенных заканчивалась. Как раз к этому сроку и привели заключенных из портовой тюрьмы. Однако из всех троих судей фактически работал только один судья. Это был энергичный человек средних лет. Двое других судей были уже в почтенном возрасте, когда длительная трудовая деятельность вызывала некоторое недомогание, поэтому на вежливое пожелание более молодого коллеги самому разобрать дела, те благосклонно махнули руками.
- Итак, что мы тут имеем? – судья открыл дело корабельных воришек. - Забрались на корабль купца из Трелиса, так–так… угу… А, вот! Украли серебряную посуду из каюты капитана. Так… показания скупщика краденного. Кстати, его почему здесь нет? А-а, информатор... Ну-у, господа, разве так можно? – судья с ухмылкой посмотрел на воришек, он был явно в веселом расположении духа. – Обворовать честного подданного королевства – это никуда не годится! Придется искупать вину. Что вы скажете коллеги? – оба судьи устало кивнули головами. – Итак, решено! Вы оба отправляетесь на рудники Хориниса, дабы собственным трудом возместить расходы королевства на ваше содержание под стражей, разбирательство вашего дела коллегией судей, а заодно выполните свой гражданский долг в эти тяжелые для королевства времена. Дело закрыто,- торжественно закончил судья. Двое его престарелых коллег все так же кивали головами. Мильтен с интересом наблюдал всю процедуру данного судейства. Он нисколько не сомневался, что столь важный государственный муж выносит справедливое решение. Но при упоминании рудников Хориниса воришки почему-то поникли головами, в глазах застыл страх. Этого Мильтен не понимал.
Закончив с ворами судья обратил свой взгляд на Мильтена. - Так-так, посмотрим, - сказал он и уткнулся в бумаги последнего дела.
- Очень интересно! Послушайте коллеги, этого молодого человека обвиняют в колдовстве. Посмотрите, здесь говорится, что обвиняемый и его бабка извели целое поселение. - Будто проснувшись от легкой дремоты, два старых судьи с интересом уставились в материалы дела.
- Колдовство – это не наша работа,- заметил один из старых судей,- для однозначного обвинения здесь должен присутствовать один из магов стихий. А маги отказались участвовать по известным причинам… Мы же не можем доказать - занимался колдовством этот молодой человек или нет, так же как и упомянутая в бумагах некая Лурина. Где она? – судья строго посмотрел на Мильтена.
- Бабушка уже две недели как умерла, - ответил тихо Мильтен.
- Зато есть свидетельские показания двух потерпевших! - возразил второй судья.
- Верно. Но один из потерпевших снял свое обвинение, вот его письмо,- отвечал первый.
- А вдруг это воздействие колдовства? Нет, тут определенно нужен маг,- сказал второй.
Тут из здания суда вышел важный чиновник и подал судьям какую-то бумагу. Все трое судей прочитав стали возмущаться.
- Двести человек – это невозможно! - сказал один из старых,- Сколько сегодня у нас уже прошло?
- Посмотрим,- ответил молодой судья и посмотрел в какой-то список,- сто пятьдесят четыре, и еще вот этот задержанный. При всем нашем желании, нам не отправить на Хоринис двести человек. И потом, в трюм корабля поместится только сто - сто двадцать заключенных, иначе они раздавят друг друга.
- Ну, корабль уже точно не наша забота,- сказал один из старых судей,- в крайнем случае, сделают в трюме второй ярус из досок и парусины. Будущим рудокопам такой опыт пригодится. Ха-ха!
- О-о! Меня восхищают ваши познания коллега! Что ж, дадим им сто пятьдесят - вполне себе круглая цифра,- молодой судья нахмурился, что-то подсчитывая в уме. - Как вы помните коллеги, пятерых мы помиловали учитывая э-э… заслуги родителей и их э-э… большой вклад в развитие института судей Миртаны.
- Да, да,- закивали старые судьи.
- Закончим же наше разбирательство,- сказал молодой судья и тут же тихо добавил,- с учетом новых обстоятельств.
- Итак, мы имеем дело с проявлением необычайного явления - колдовства. В более невежественные времена за одно лишь обвинение в колдовстве сжигали живьем. Принимая во внимание, что определение колдовских способностей не входит в компетенцию настоящего суда, а также, что обвиняемый довольно молод, силен, и явно не имеет плохих намерений, о чем свидетельствует письмо одного из обвинителей, нам представляется, что сжигание будет излишним. Однако, для поддержания общественного порядка считаем необходимым изолировать молодого человека от общества. Уверены, что и сам обвиняемый непременно хочет помочь своему королевству в тяжелое время. Место изоляции обвиняемого определяем остров Хоринис. Но, дабы не возникло сомнений у кого-либо в справедливости решения, в Хоринисе заключенный передается в распоряжение магов Огня. Дело закрыто…

Ночь Мильтен провел в городской тюрьме. Камеры здесь были гораздо просторнее, чем в портовой тюрьме, но и они были забиты заключенными. Как оказалось, всех заключенных отправляют на этот остров Хоринис. Мильтену в подробностях описали, что представляет из себя долина рудников на Хоринисе. Это накрытая магическим куполом тюрьма, откуда не может выбраться ни одна живая душа, даже маги. Это путь без возврата, заключение до конца жизни. Настроение у заключенных было подавленное. В тюрьме практически не было воров и убийц, в основном обнищавшие горожане и фермеры, попавшие в кабалу за неуплату налогов или по жалобе ростовщиков.
Рано утром заключенных подняли стражники и длинной, скованной цепью, вереницей сопроводили в порт, где уже ждал мощный королевский галеон. Почти месяц предстояло заключенным провести в брюхе этого корабля. Мильтен усмехнулся, не так давно он сам таскал мешки с продовольствием на этот корабль, оказывается для себя.
Плаванье, по счастью, прошло без особых происшествий, море было спокойным, а ветер попутным, что было большой редкостью в это время года. Мучительно долгие дни заключенные рассказывали друг другу о своей жизни, травили байки. Мильтен вырос практически в дикой глуши и с интересом слушал все истории, наблюдал за людьми, их реакцией и отношением к жизни и разным вещам. Мильтен как губка впитывал в себя информацию, а ночью все обдумывал и анализировал. Все же Лурина очень хорошо подготовила внука к жизни, он не только умел мастерски обращаться с посохом, но так же вполне сносно читал, а главное умел размышлять. Хоть Мильтен ни с кем и не сошелся, большинство просто не хотело брать к себе в компанию подростка из-за которого могли случиться неприятности, но и врагов у него не было.
В порт Хориниса прибыли ночью. Заключенные, истосковавшиеся по твердой земле под ногами, уже рады были и такому пункту назначения. По утру из трюма стали выводить заключенных по два человека. На верхней палубе застучал кузнечный молот, вновь сковывая всех длинной цепью. Так начался длительный переход к обменной площадке в Миненталь.
Заключенные, скованные цепями длинной кавалькадой растянулись по дороге. Некоторые просто шли, других заставили тянуть тележки с товарами. Через равные промежутки заключенных сопровождали стражники и солдаты, которым еще предстояло возвращаться от обменной площадки с грузом драгоценной магической руды и грузить на королевский галеон.
По дороге заключенные оживленно переговаривались. Особенно в настроении были те немногие преступники, которые действительно были из воровской среды. Их оживление вызвал тот факт, что в Минентале правили даже не маги, а взбунтовавшиеся уголовники – рудные бароны. Возле обменной площадки заключенным снимали оковы и заталкивали на подвижную деревянную площадку по десять – двадцать человек, в зависимости от количества тележек с товарами. Потом с помощью рычажных механизмов площадка начинала свой путь вниз, в долину. Проходя через слабо видимый днем магический купол, заключенные вскрикивали и дергались, как будто их тела пронизывала молния. Внизу, насколько можно было разглядеть, располагалась деревянная площадка на берегу небольшого водоема. Она была вся заставлена массивными тяжелыми ящиками. Возле них расхаживали солдаты в одежде тюремных стражников. Как понял Мильтен, это были не настоящие тюремные стражники, а переодетые в их броню уголовники, захватившие власть.
Переправленные заключенные сначала разгружали передвижную площадку от товаров, затем грузили на нее ящики с рудой, и площадка начинала свое движение обратно наверх. Заключенные внизу, под надзором одного или двух стражников тащили прибывшие товары куда-то дальше, вниз по ущелью. И так продолжалось, пока последние прибывшие заключенные не были отправлены в долину. Мильтен был в числе последних партий. Проходя через купол, он почувствовал, как сконцентрировался и наэлектризовался вокруг него воздух, и в следующее мгновение через его тело прошел электрический разряд, сердце судорожно сжалось, волосы встали дыбом, а по коже пробежали тысячи крошечных уколов. Мильтен судорожно выдохнул. Вот это да! Ощущение не из приятных.
А внизу их уже поджидала первая встреча с мнимыми стражниками. Среди заключенных, с которыми спускался Мильтен, попался один нервный тип с криминальным прошлым. Он живо почувствовал себя хозяином положения, растолкал остальных и выдвинулся вперед. Он широко улыбался и, когда спуск закончился, первым сошел на площадку: - Здорова, парни! Как тут житуха?
В следующее мгновение он уже лежал на досках, судорожно глотая воздух ртом и дико вращая ничего не понимающими глазами, из носа потекла кровь.
- За что? - начал он.
- Заткни пасть, ублюдок! - ударивший его стражник осклабился. Его приятели принялись хохотать.
- Запомните все,- продолжил стражник,- здесь вы никто, мучные черви. Здесь всем плевать, кто вы были раньше. Робар послал вас сюда сдохнуть на руднике, и вы все там подохните рано или поздно. Если у кого-либо из вас, жалких крыс, достанет смелости, можете попытаться поступить на службу к Гомезу. Сегодня Робар был слишком щедрым, и все вакансии заняты, даже рудокопов. Еду получают только те, кто работает, так что, если хотите жить – избавьтесь от лишних ртов. Можете поубивать друг друга по дороге. Ха-ха! А теперь убирайтесь вон с площадки!
Заключенные быстро побежали под крики и тычки стражников по единственной дороге ведущей куда-то вниз от площадки. Тут взгляд стражника упал на Мильтена.
- Опа! Что это у нас здесь? Никак девчонка, какая хорошенькая! Ну-ка иди сюда! - стражник протянул руку, чтобы ухватить Мильтена. Но тот вырвался и бросился прочь, он уже понял, что ничего хорошего его тут не ждет. Стражники заулюлюкали и бросились за ним.
- Стой, милая,- кричали они. Мильтен бежал быстро, как только мог. Через какие-то ворота, перегораживающие путь к обменной площадке, под нависающим мостом, вниз быстрее. Мильтен на мгновение оглянулся, за ним бежали лишь двое. Эх, если бы у меня был мой посох,- думал Мильтен. Тут Мильтен приметил впереди небольшую площадку, где росло несколько деревьев, и наверняка валяется несколько длинных веток.
Ветка подходящего размера нашлась. Конечно, это не гладкий и сбалансированный посох, но Мильтен не собирался сдаваться, по крайней мере живым. Не зря гоняла его Лурина до изнеможения по лесным и горным тропам. Стражники были все ближе к Мильтену, стоявшему на месте широко расставив ноги, с длинной и крепкой веткой в руках. Свое импровизированное оружие Мильтен старался держать за спиной. Стражники больше не улюлюкали, запыхавшись от быстрого бега, они остановились напротив Мильтена, едва не сгибаясь пополам, но глаза их блестели от погони и в предвкушении развлечения. На сук никто из нападавших внимание не обратил.
- Иди-ка сюда, дорогуша, я тебя приласкаю,- ухмыляющийся стражник потянулся к Мильтену.
В следующий момент стражник с воплем отлетел назад, прижимая руку к груди.
- Ах, ты, отродье Белиара! – просипел он.
Его приятель выхватил меч и бросился на Мильтена. Мильтен решил драться до конца. Он отступил ближе к дереву, чтобы больше никто не зашел со спины. Выбора не было, либо позволить постоянно издеваться над собой, либо раз и навсегда определить свое место, сбежать невозможно. Пусть это даже последняя драка в его недолгой жизни.
Крепость подобранного сучка никак нельзя было сравнить с крепостью стали, зажатой в руках противника. Однако годы обучения и тренировок владения посохом не прошли даром, через минуту стражник отскочил с криком, его правая рука с мечом повисла вдоль тела.
– А-а! Этот ублюдок сломал мне руку! Брик убей его нахрен! – визгливо кричал он.
Старший стражник, оправившись после удара палкой в грудь, вступил в бой. Это был опытный мечник. Он наносил сильные выверенные удары, и палка у Мильтена могла вот-вот развалиться пополам. Однако никто из сражавшихся не заметил, что по дороге к обменной площадке поднимались двое. Они уже минуты две как наблюдали за сражением. Один из них был среднего роста, с черными усами на смуглом лице. Через его плечо был перекинут большой крепкий лук. На нем был одет защитный костюм красного цвета, но не такой как на стражниках. Второй был черным великаном, одетым в невиданную ранее броню из выкрашенной в синий цвет кожи, серого меха и металлических пластин. За спиной воина висел громадный двуручный топор. Звали приятелей Диего и Горн.
Наконец, Диего решил вмешаться: - Эй, Брик, что это ты тут затеял?
Брик, так звали старшего стражника, попятился назад от Мильтена и развернулся к Диего: - Ты опоздал, Диего! Весь груз уже переправлен в старый лагерь, а мы здесь учим одного непослушного щенка, как нужно разговаривать с взрослыми.
- И как успехи в обучении? - иронично поинтересовался Диего, - Насколько я вижу у этого щенка хорошие зубы. А еще мне кажется, что он прибыл сюда с последней партией заключенных. Так что оставил бы ты этого мальчугана в покое, Брик. Разве тебе не говорили, что твои грязные развлечения далеко не всем по нутру в лагере?
- Иди своей дорогой, Диего. Этот ублюдок получит сполна, кровь за кровь. К тому же, твоя подруга из Нового Лагеря уже соскучилась, приласкай ее. Ха! – выкрикнул Брик.
Зря он это сказал. В мгновение ока в руках Диего оказался лук с натянутой тетивой, стрела смотрела острием в сердце Брика, а в руках Горна сверкнула секира…

- Мильтен, сегодня пойдем к Болотному лагерю, - сказал Диего, - нужно будет встретиться с нашим приятелем Лестером и обговорить одно дельце.
- Хорошо, - ответил Мильтен, - Когда выдвигаемся?
- Через час, - сказал Диего.
После первого знакомства прошел год. Мильтен заметно вытянулся и окреп, так обычно и происходит с некоторыми подростками в пятнадцать лет. Диего взял Мильтена под свою защиту. Вначале, он, как и многие, опасался, что Мильтен потребует к себе большего внимания и заботы, но, выяснив его способности, успокоился. Мильтен занимался охотой на кротокрысов и падальщиков, собирал целебные травы. В общем, на жизнь в Старом Лагере хватало. Он вырезал себе новый посох. Это оружие не пользовалось популярностью ни в одном из лагерей колонии. Мильтен быстро освоил все, что нужно знать для выживания. Пользуясь покровительством Диего он ни разу не работал в шахте, но и попасть на службу к магам, как того предписывал приговор судей ему тоже не удалось. Диего пока не собирался пристраивать его на службу призраком. Маги Огня в Старом лагере сами справлялись со своими текущими потребностями, да и новых учеников не брали. Нам не нужны уголовники, - говорили они.
Диего и Мильтен вышли через южные ворота и направились по тропе в сторону Болотного Лагеря. Когда они перешли реку, из-за дерева вышел Лестер. Это был молодой человек лет двадцати пяти - тридцати. По обычаям Болотного Лагеря его голова была обрита наголо, а на лицо нанесена татуировка в виде различных символов. Одеяние его было жуткого болотного цвета, но с интересными и самобытными поблекшими рисунками, местами одеяние было истертого до дыр, а снизу изодранно в лохмотья. Поприветствовав друг друга, Диего задал вопрос: - Я получил твое послание Лестер, поэтому мы здесь. Что случилось?
- А где Горн? – не ответив на вопрос спросил Лестер.
- Горн не может прийти, сейчас его дежурство в шахте Нового Лагеря, - ответил Диего, - А в чем дело?
- Видишь ли, мой друг, я решил обновить свой гардероб. Посмотри, в каких обносках мне приходится ходить.
- Да уж,- весело сказал Мильтен, - скоро болотожоры будут удивляться, глядя на твое хозяйство.
- Вот-вот, а я о чем говорю,- улыбаясь ответил Лестер.
- А причем здесь Горн? Хочешь, чтобы мы скинулись тебе на одежду? - удивился Диего.
- Что ты, разве с друзьями так поступают. Я задумал одну интересную штуку - охоту на мракориса. Дело в том, что идолу Люкору зачем-то очень понадобился рог этой зверюги. Ну разве мог я упустить свой шанс и попросить одежду получше? Мракорис - это не та зверюга, которая любит шутить, шкура слишком толстая для стрел. И я, если честно, больше надеялся на безрассудную храбрость и громадный топор Горна. Здесь недалеко я приметил логово этой твари. Нужно напасть днем, пока она спит.
- Думаю, мы и вдвоем отлично справимся с этим делом,- ответил Диего,- Да и мне нужно немного размять кости. А Мильтен может пока собирать растения.
- Вот уж нет,- возмутился Мильтен,- Решили повеселиться без меня. Диего, хватит так опекать меня. Думаю, пара рук вам не помешает.
- Как знаешь,- ответил Диего. Было немного непонятно рад он ответу Мильтена или нет. Лестер, однако, чему-то улыбнулся и быстро сказал: - Ну пошли уже, тварь скоро проголодается, а я не хочу гоняться за ней по всему лесу.
Логово твари оказалось недалеко в лесу, хорошо спрятанная в складках местности глубокая пещера. Друзья безрассудно, надеясь застать свою добычу врасплох тихо вошли в пещеру. Диего заранее приготовил лук, Мильтен сжимал в руках посох, а Лестер свой кистень. В пещере царил полумрак. Диего первый заметил спящего мракориса и показал друзьям. Все встали наизготовку.
Диего быстро, одну за другой, выпустил три стрелы прежде, чем грозный рев заполнил своды пещеры. Зверь вскочил на ноги и развернулся к противникам. Лестер и Мильтен атаковали его с двух сторон, а Диего продолжал усыпать мракориса смертоносными стрелами. Но тут произошло еще кое-что. Оказалось, что зверь в пещере жил совсем не один. Из-за его спины выскочил еще один мракорис и яростно атаковал. От удара могучей лапы посох Мильтена переломился, а сам Мильтен был отброшен к стене. Камни больно впились в тело, перехватило дыхание.
Лестер вполне успешно отбивался от изрядно ослабевшего от ран первого мракориса. Диего приходилось значительно хуже, лук ему пришлось бросить и взяться за меч. Но размеры пещеры не позволяли кружить вокруг зверей, и вот уже напротив друг друга звери и люди, наносят удары и отскакивают, уклоняются от ударов. Упав от удара, Мильтен судорожно пытался найти хоть какое-нибудь оружие. Нужно ли говорить, что каменный пол пещеры был завален мусором и объедками. Подобрав что-то по форме напоминающее человеческий череп, Мильтен со всей силы бросил его в мракорисов. Бросок вышел не совсем удачный, чуть не задел Диего, но пришелся как раз в морду зверя, не причинив последнему ощутимого вреда. Ну, хоть Диего теперь в курсе, что с Мильтеном все в порядке и не нужно отвлекаться.
Мильтен продолжал искать. Ему под руку попался камень, он удобно лег Мильтену в руку, и тот уже примеривался как бы лучше запульнуть его во врага. Вдруг Мильтен почувствовал, что какая-то неведомая энергия, отзываясь на его желание, начала пульсировать в его ладонях и формироваться в комок. Повинуясь импульсу, Мильтен бросил этот комок энергии во врага. И тут же в ладони сформировался новый сгусток энергии, и его Мильтен запустил в мракориса. Огненные стрелы полетели во врагов. Диего присел от неожиданности, а Лестер отскочил к стене пещеры и открыл рот от изумления.
Мракорисы тоже не ожидали такого поворота событий. Сначала бестий ослепил яркий свет, а в следующий момент они ощутили обжигающее пламя, и дикий рев раздавался эхом по всему лесу. Запахло паленой шерстью. Быстро оправившись от неожиданности, Диего вновь поднял свой лук, его стрелы били точно по глазам и в пасть животных…

- Послушай, Мильтен,- сказал Диего,- Я поговорил с Торусом, он пропустит тебя в замок. Тебе не нужно идти к Гомезу, иди сразу к магам Огня, Корристо должен принять тебя. Не знаю и знать не хочу, как в логове тех тварей оказалась руна, но одно могу сказать точно: никто кроме магов прошедших обучение не смог бы ей воспользоваться…

№ 2.1

Спойлер

«Дама, Кшак-накшак и я»

Суд нашего миртанского захолустного городка располагался в том же доме, где жил судья. Заседания проходили часто, из соседних деревень иногда приводили провинившихся крестьян. На это здание, внушавшее ужас (прежде всего тем, что выйти из него без осуждения было невозможно), оставалось только вывеску приделать «Суд Миртаны — единственное место, где тебя в любом случае признают виновным. Законы придумываются здесь».

Сегодня судят троих: меня, молодого паренька и старика, каждый из нас, как бы выразились, «неблагочестиво поступил». Охранников – двое. Оба с таким выражением лицами, будто бы успешно сдерживают натиск десятков отрядов орков.

Нас провели во внутрь и усадили на скамью, дожидаться, когда «судья соизволит».

От нечего делать спросил у паренька, который сидел справа:
- Тебя за что?
- А… да я уже второй раз здесь. Первый раз городского стражника ограбил, кошель стащил. Поймали сразу почти что. Перед судом в камере день посидел. В общем, на суд отводит меня тот самый стражник, которого я обчистил… всю дорогу посматривает на меня… таким взглядом, знаешь, как будто неимоверную пакость хочет устроить.
Приводит меня сюда же, а взгляд всё гаже, злораднее становится. А мы вдвоем только… судья где-то там на втором этаже возится… Обратил внимание на эту картину? Дурацкая, да? Так вот не было её… просто стена голая. После слов «Ну что, допрыгался, баранья башка?!», стражник подошёл к стене, достал из-за пазухи пузырёк с красной жидкостью, макнул туда какую-то тряпку и написал «Судья — безмозглый огроподобный гоблин». Въедливой краской написал… После чего мои ладони были успешно испачканы неопровержимой уликой.
Судья, как увидел послание и мои руки в краске, даже разбираться не стал, сразу бросился на меня… а стражник ещё приговаривал «так его… посмел же такое написать!». Наше правосудие гонялось за мной со своей тростью, приговаривая «я тебя, идиот… сгною в рудниках…я из тебя самого огра сделаю, гоблин…», я отворачивался от ударов, подумал «если в ответ тресну — хуже будет, точно «за барьер». А стражника, кстати, всё равно наказали (лишили бесплатного пива) за то что «недосмотрел» за мной. И вот сейчас меня будут судить за то, чего я не делал.
- Видимо, хорошо краска въелась.
- Да уж…

Один из стражников цыкнул на нас:
- А ну заткнитесь!

Со второго этажа послышалось:
- Заводи уже кого-нибудь!


Первым к судье завели старика, потом того парня. Оба вышли от судьи с понурыми лицами, молодой глянул на меня и сказал:
- В шахтах встретимся.

Дошла моя очередь. И этот… эм… человек в халате-мантии и шапке-шляпе, в которую падальщик бы влез, осуществляет правосудие?.. Теперь понятно, из чьей головы такие безмозглые законы растут. Судья душился дорогой туалетной водой с ароматом солнечного алоэ - сами понимаете, чем от него пахло. А кто-то этот «аромат» считал изысканным.
Судья ничего не говорил, вопросительно уставился на меня, мол, «давай сам рассказывай, мне даже языком чесать лень сегодня». Ну я и начал:

- Меня зовут…
- Да знаю я, как тебя зовут. У меня тут всё записано. Ты рассказывай, чего натворил.

Опять! Вы что все сговорились? Никто не хочет знать моё имя…. Только начинаю представляться «меня зовут…», начинают перебивать. И всегда так. Специально что ли? От обиды я даже перестал что-то объяснять.

-Ну, тебя долго ждать?! — недовольно с долей лености в голосе спросил судья.

Я понимал, что шансов избежать наказания нет, но судье все равно начинаю рассказывать свою версию произошедшего:

- Ничего не знаю. Сидел в таверне, подошли паладины, спрашивают: ты то-то то-то натворил? Говорю: не, брехня, господа паладины, ничего подобно. Они меня даже слушать не стали, сразу вытащили на улицу, побили немножко… даже не объяснили ничего. Вот видите, даже синяк под глазом остался. Потом сказали ещё, что в суд меня сдадут. Господин судья, я не виноват. Честно-честно, — на последних словах я попытался выдавить слёзы, но ничего не получалось.

Пытаюсь дальше оправдываться, мол, уважаемый судья, взгляни на меня, какой из меня преступник, мускулов нет, ни силы, ни ловкости, драться не умею, воровских навыков вообще нет, я меч то одноручный и то двумя руками держу…
Этому гаду хоть бы хны на мои доводы, говорит:
- Месяц побудешь за барьером, сможешь орков полчищами вырезать, в лесу истребишь всех животных.
Издевается сволочь.

После того, как мои оправдания были исчерпаны, судья мечтательно закатил свои крохотные глазки, видимо, фантазировал о том, как меня страшнее наказать. А выбор наказания то какой у него был шикарный:
1.Отправить в Миненталь.
2.Отправить в Миненталь (чтобы ещё под зад пнули, перед тем, как впихнуть за барьер). 3.Отправить в Миненталь, в платье, приклеив женский парик и сбрив мою бородку (за женщин заключенные рудниковой долины платили дороже). Говорят, за каждую бабёнку заключенные Робару пол-ящика руды накидывают, хотя все женщины только Гомезу доставались…)

- Ладно, учитывая, что ты не сознался… приговариваю тебя к тебя пожизненным работам на рудниках Миненталя.

Какое неожиданное решение!

- А вот ещё что… — помедлив сказал судья, — у меня друг в Хоринисе. Судья Ристер. Он тебя сопровождать будет до момента отправки за барьер. Передай ему, чтобы пятьсот золотых отдаёт, за то, что проиграл мне в… э… он знает во что. Меня не волнует каким образом он это сделает.

Я нехотя кивнул.

Пока плыл на корабле до Хориниса, вспоминал свою, в общем то, непримечательную жизнь, отца – пьянчужку, мать, работавшую прачкой, кухаркой и уборщицей одновременно и тот случай, за который я и попал в суд…

Я привычно ходил (вернее сказать, шатался) пьяный в окрестностях города. Любил после десятка кружек «Тёмного паладина» прогуляться и покричать что-то невразумительное, сделать что-то неподобающее. На людях не любил показываться пьяным, особенно после того, как проснулся в свинарнике, а мясник Йозеф недвусмысленно поглядывал на меня, видимо, не мог отличить меня от хрюкающего окружения.

На всякий случай во время пьяных прогулок я держался недалеко от города и глубоко в лес не заходил, поскольку пару раз бывало, что я бежал к городским воротам без штанов, за мной бежали варги уже со штанами… в зубах.

В тот злосчастный день я набрался основательно, а ещё в таверне кто-то предложил покурить болотника. В общем, не повезло тем животным, которые мне попались на пути. Гоблин, завидев меня, передумал размахивать дубиной и, перестав издавать кряхтения, убежал. Волк поначалу рычал… но когда я подошёл к нему с улюлюканьями «у-ти какие щёчки, какой носик, какие зубки» - опешил и вопросительно уставился на меня. Неизвестно сколько бы продолжались мои похождения и приставания к зверям, если бы меня кто-то не огрел по затылку…

Очнулся я от ужасного холода. Оглядевшись, понял, что нахожусь в слабоосвещенной (один факел только горел) пещере. Красивый изысканный интерьер: обглоданный варг, скелет, кровь, куча раздавленных мясных жуков. Напротив меня сидел орк… верней, Баба-орк… дожил…

Орк и оркша отличались разве что одеждой («дама» была без доспехов), ростом и размером. Неизвестно как она попала в срединные земли (видимо сидеть в своем племени и варить всякую чушь надоело).
Дама пробуждения моего ждала давно — это было видно по тому, как она резко встала и быстро приблизилась ко мне:
- Очнулся, морра?
- Да как тебе сказать… голова вот трещит, только не понятно оттого, что пил или оттого, что ты по ней саданула.
- Хочешь ещё раз стукну по твоей пустой башка?
- А… да нет, - спешно ответил я

Видно было, что эта красавица чего-то попросить хочет. Тянуть долго не стала:

- Твоя моя вот чего хочет, морра. Приведи к моей паладин Роланд. Я ему засада делать. Ваш воин хитрый и сильный. Сам ко мне не придти – из города не выходит. Я сидеть в кустах у пещеры и ждать его. Днём только приводи.
- Э… а зачем он тебе? — осмелился спросить я, хотя прекрасно понимал, что орк, а особенно женщина-орк, с человеком ничего хорошего не может сделать априори.
- Орк любит сильный настоящий мужчина в железках, не то что тебя, сопля из моего нос. Сначала я сделаю с ним «Кшак-накшак», а потом убивать.
- Чего?.. – я немного растерялся.
- Я тебя найти, и делать из тебя чучело. Понял, человека? – Баба-орк не ответила на мой вопрос. – А теперь иди, человека.

Обрадовался я конечно. Думаю: от орка спасся. После возвращения в город на радостях опять напился. Тут то мысли дурные в голову ко мне и полезли: «А что ж я не мужик? Просьбу женщины удовлетворить?! Хоть и орочьей женщины! Мужик сказал – мужик сделал!»

Нашел Роланда и пьяный начал ему объяснять, что надо бы пещерку у города проверить… вру ему, что сундук нашёл там старинный, что в сундуке в этом по-любому золота тысяч двадцать. Без его помощи не справлюсь. Ведь только он, с его мускулами сможет всё богатство до города дотащить. Ведь это так логично, что в пещерах полно сундуков.

Паладин (идиот) мне поверил. На следующий день с ним вдвоем мы отправились «вскрывать сундук и делить добычу», как только стали подходить к пещере, из близлежащих зарослей показались мохнатые лапы, одним резким движением они втащили Роланда в кусты.

Что было дальше, я не знаю: дал дёру… не стал смотреть, как оркша делает с паладином «Кшак-накшак».

Под вечер, Роланд, неожиданно для меня, в город вернулся, правда, без шлема, лохматый да и вообще потрепанный какой-то, доспех в десятке мест помятый, взгляд безумный. Ходил по рыночной площади и кричал: «Где этот бородатый?». В таверне меня он и нашёл, с ним ещё пара паладинов была. Наклонился ко мне и на ухо прошептал:
- А хочешь, я сделаю с тобой то, чего оркша сделать не смогла?
Я поперхнулся, но отвечать ничего не стал, он продолжал:
- Её орка-мужа убили на войне… высокого военного начальника. Ей видно без него совсем одиноко стало… Знаешь сколько она мне о нём рассказывала, одновременно пытаясь снять мой доспех? Но почему я? То, что я самый сильный и красивый здесь – не повод.
- Просто ты на орка похож – такой же волосатый, небритый и большой, - вконец обнаглев, сказал я.
- Ну всё, гад!

Вывели они меня из таверны, Роланд пару затрещин дал, ну и в глаз саданул, попинал немного, после чего отвели меня в камеру.

Вот так я и попал к судье.

------------------------

Приближались к проходу в Миненталь. Чем ближе подходили к месту обмена, тем сердце начинало биться чаще. А может удастся сбежать?.. Но вот уже внизу виднеется обменная площадь, судья Ристер собирается зачитывать мне приговор, поворачиваюсь к нему и говорю:
- Вам судья из моего города сказал, чтобы Вы ему пятьсот золотых вернули.
- Чего, да как ты посмел со мной заговорить?! И чтоб ты знал, это он мне денег должен. Это он проспорил, что его шныги за своего примут, если он ним в специальный костюм нарядится. И пусть не пьёт больше!

Я ничего не ответил. Дальнейшее помню, как будто вчера было. Мне зачитывают приговор, садят на тележку, в которую уже сложен ящики и мешки с провиантом, я медленно спускаюсь, прохожу через барьер…

Какой-то увалень в красных доспехах дружелюбно бьёт мне кулаком в морду. Привет, Миненталь!

№ 2.2

Спойлер

ВОСХОД СОЛНЦА
- И ты думаешь, это выход?
- А ты видишь другие пути? Времени почти не осталось. Если не кто-либо другой, то мы. Ты, как и я, присягал на верность, брат. И ты, равно как и я, клялся в преданности и исполнении долга до последнего вздоха.
- Но… Я… Это не довод! Тогда речь шла совсем о другом! Помогать, наставлять, просвещать… То, что мы собираемся сделать, к этому никак не относится! Знаешь, я всегда удивлялся тебе. Хладнокровный, разумный, рассуждаешь трезво. А сейчас ты, не моргнув глазом, хочешь играть людскими судьбами лишь потому, что так кто-то приказал.
- Ты прекрасно знаешь, кто направил нас.
- Мы не можем быть уверенными. Возможно, это козни темных сил или чья–то глупая шутка. Да что угодно, Белиар меня побери!
- И долго ли ты еще собираешься искать поводы не исполнить предначертанное? С тобой или без тебя - это будет совершено. Разговор окончен.
- О боги, друг мой… Я в этом не участвую. Завтра же все расскажу Верховному магу, пускай он решает, что делать.
Гримасу собеседника исказила злоба. Он явно хотел что-то возразить, но сделал над собой усилие, и на его лице появилось подобие улыбки.
- Да, Тирниус, конечно, ты прав. Что это я, в самом деле… Пора заканчивать нашу ночную прогулку. Все решится с восходом солнца, мы доложим о случившемся, и будь что будет.
Невооруженным глазом было видно, что Тирниус был несказанно рад это слышать. Он порывисто приблизился к единомышленнику и с чувством пожал ему руку.
- Ты замечательный человек. Идем назад, иначе нас хватятся.
Маг (явно моложе своего спутника, хотя в темноте трудно было разглядеть черты его лица) развернулся и быстрым шагом, буквально переходя на бег, двинулся прочь из темного переулка. Почти дойдя до освещенной улицы, он вдруг пошатнулся и упал, из прожженной робы вверх поднималась небольшая струйка дыма. Второй стряхнул с рукава пепел, и, осмотрев результат своего злодеяния, не спеша покинул место загадочного разговора.
- Все решится с восходом солнца, – пробормотал он, уходя.
***
Гард был очень недоволен сложившейся ситуацией. В кои-то веки он собирался провести вечер с женой и детьми, но его планам не суждено было сбыться. Будь неладны капитан, глухой переулок и труп, распластавшийся сейчас перед ним. Вот напарнику все нипочем – ходит себе, что-то выискивает, небось уже план действий составил и представляет, как будет обрадован начальник его гениальными догадками. Странная у него жизнь: ни родных, ни друзей, все мысли посвящены лишь работе. Такому человеку не обидно, что его ночью буквально выдернули из постели и заставили сломя голову бежать Белиар знает куда. Это же надо, какое невезение! Почему убили именно мага? Погибни кто другой, так никакой спешки бы не было. С утра тело нашел бы какой-нибудь горожанин, грохнулся в обморок, а затем вызвал стражу. Ну а там уж закопали бы без суда и следствия несчастного, а сообщившего кинули за Барьер. Быстро и просто. Последнее время именно так разбирались с любым преступлением, потому что королю не хватало руды, а такая метода помогала отправлять людей на каторгу десятками, если не сотнями. Проклятые монастырские послушники! В два счета нашли пропавшего члена ордена и до капитана достучались, а потом оставили нас разбираться с происшествием. Ну, оно и верно: найдем убийцу – молодцы, хорошо послужили Инносу, это святая обязанность каждого. А не найдем, так со свету сживут за недостаточное рвение, обвинят в служении Тьме или чем-нибудь похуже.
Напарник махнул рукой, подзывая Гарда к себе. Тот последний раз окинул пейзаж усталым взглядом. Так себе картина: серая предрассветная мгла («Уже почти утро? Долго же мы тут возимся!»), всевозможный хлам, раскиданный там и сям. Про запах и говорить нечего: улицы Венгарда и так не благоухают, а тут еще тело вносило в это амбре свой вклад. Поморщившись, стражник подошел к расторопному сослуживцу.
- Тебе это ни о чем не говорит? – вопрошающий взгляд так и впился в Гарда. Тот присел, пытаясь разглядеть найденную товарищем улику. Сначала не заметил ничего необычного, кроме грязи и небольшой мутной струйки воды, пробившей себе путь между камнями, которыми была покрыта улица. Пригляделся. На камнях были видны частички пепла, крошечные и немногочисленные, непонятно, как их вообще заметить можно. Рядом полз небольшой муравей, упорно тащивший куда-то пожухлую травинку. Сам не зная почему, Гард уставился на него, и все мысли, да и вообще желание думать, куда-то улетучились
- Ну? – Прервал затянувшееся молчание напарник, которому, очевидно, не терпелось поделиться своими догадками.
- Ну… ну пепел, - неохотно откликнулся Гард, отрывая взгляд от маленького работяги и возвращаясь к реалиям жизни.
- Точно! – Глаза молодого гения загорелись пламенем азарта. – Теперь понятно, где стоял человек, сотворивший заклинание.
- С чего ты взял, что убийца использовал именно заклятие? – спросил Гард, поражаясь способностям сослуживца, который уже точно знал, как расправились с жертвой. Определил по горстке пепла, надо же! Может, благодаря его рассуждениям, еще удастся избежать наказания кровожадных служителей Инноса. Их ведь хлебом не корми – дай человека в ереси и помощи Белиару обвинить…
- Ты труп вообще видел? – Изумился тот. – Там же на спине места живого нет – все выжжено. Мантия сзади выгорела напрочь, ни ниточки не уцелело. Ясно как день, что убийца стоял здесь, - напарник аккуратно встал на место, где был найдены остатки пепла, – а убитый стоял к нему спиной, ничего не подозревая. Таким образом убить человека можно только при помощи магии, а если судить по найденной улике, – рассказчик ткнул пальцем куда-то под себя, – то можно сделать следующий вывод: стоя за спиной жертвы, преступник сотворил неизвестное мне заклинание и поразил ее. В том, что планировалось именно убийство, сомнений нет – после такого ожога долго не живут.
Гард рассеяно слушал эту лекцию, и хотя версия была поразительно логичной, стражника она совершенно не впечатлила. Трудно сказать, почему: то ли оттого, что он не высыпался уже третью неделю, то ли оттого, что привык верить в способности своего напарника. Он почти никогда не ошибался, с успехом расследуя убийства, кражи и похищения. По сути, лишь благодаря его талантам стали проводиться настоящие расследования, а не выбор виновного путем пыток каленым железом или другими, еще более варварскими. Кто первый не выдержит пытки и завопит, что виновен, тот и преступник – замечательно было, не правда ли? А теперь возись тут, исследуй, ищи. Гард одернул себя: что за идиотские мысли, всегда ведь был на стороне честности и справедливости, а тут… Нет, точно нужно выпросить себе недельку отдыха, а то так недолго со злости самому кого-нибудь убить.
- …Так вот, – продолжала излагать свои мысли икона правосудия, – сейчас мы отправимся прямиком к магам в церковь и узнаем, что за заклинание может поджарить человека, как повар курицу. Вперед!
***
Церковная обстановка всегда чудотворно действовала на Гарда. Величественные своды, витражи из разноцветных стеклышек, торжественная тишина и непередаваемый аромат – аромат силы – все это придавало ему сил, помогая избавиться от черных дум и обрести спокойствие и ясность. Гард уже не расстраивался из-за того, что ему пришлось всю ночь провести в обществе трупа и довольно занудного товарища. Он даже почувствовал себя неким героем, которому предстоит распутать клубок загадочных событий и наказать тех, кто посмел поднять руку на служителя Инноса. Хотя героем, как всегда, станет его напарник – вот уж кто непременно во всем разберется и будет почивать на лаврах. Нужно отдать парню должное: он никогда не хвастался своими успехами и похвалы капитана выслушивал с равнодушно-скучающим лицом. О его деяниях почти никто не знал за исключением нескольких стражников, самого Гарда и командира. Такое ощущение, что у него совсем нет недостатков: скромный, честный, добросовестный, не человек – скульптура. Впрочем, одно отрицательное качество у этого идеала имелось: он абсолютно не умел находить общий язык с людьми, так что ему не было суждено стать любимцем народа. Других он вообще терпеть не мог, считая их слишком глупыми и не способными его понять. А при женщинах хамил и делал недвусмысленные намеки. Даже сейчас, войдя в священную обитель, он громко шаркал и топал так, будто его по плацу гоняли. Этим он тут же привлек внимание проповедника, изучавшего какой-то альманах, и пары особо набожных прихожан, которые не дождались утренней службы и уже молились у алтаря. Тем временем нарушитель тишины, изгваздав ковровую дорожку уличной грязью, достиг пожилого просветителя и в лоб, без приветствия и какого бы то ни было вступления вообще, бросил:
- Мне нужен тот, кто разбирается в магии.
Носитель слова Инноса, оторопевшей от такой наглости, не сразу нашел в себе силы ответить. Опомнившись, он чинно произнес:
- Любой из служителей нашего всеведущего и всемогущего бога может помочь тебе, сын мой.
Наглец окинул проповедника взглядом, полным презрения. Нет, даже не презрения. В его глазах можно было прямо-таки прочитать одну-единственную мысль: «Почему бы быстро и без обиняков не сделать то, что я сказал?» Понимая, что не терпящий такой дерзости маг сейчас просто вышвырнет их отсюда, Гард подался вперед, закрывая собой бестактного напарника:
- Мы ищем убийцу вашего брата по ордену, вы наверняка слышали об этом неслыханном злодеянии. Нам нужно узнать, какое заклинание способно оставить ожог, который…
- Не трать на это время. – Перебил Гарда партнер. – Этот старикан смыслит в магии не больше, чем светская дама в работе путаны, и способен только трепать языком перед стадом фанатиков. Мы не найдем здесь искомого, пошли.
Он развернулся и направился к выходу, теперь уже нарочно превращая сапогами ярко-красную ткань, устилающую пол, в ужасающее нечто. Гард же стоял совершенно ошарашенный, переводя взгляд то на сумасшедшего напарника, то на разинувшего рот почтенного служителя Инноса. Сообразив, что сейчас разумнее всего будет извиниться перед проповедником и оправдать поведение товарища болезнью, он уже собирался начать свою речь, но тут из небольшого алькова в глубине собора вышел еще один маг Огня. Был он сед, лоб прорезала глубокая морщина, а одет старик был в робу, лучше которой Гард видел только у главы круга. Маг властно кивнул, и послушник, дежуривший у входа в храм, преградил дорогу уходящему грубияну. Тот как бы невзначай положил руку на рукоять меча и встал так, чтобы в случае драки за его спиной оказалась стена. Гард схватился за голову. Прямо сейчас могло совершиться кровопролитие, да еще где! В священном месте! Но помешать этому не представлялось возможным, поэтому Гард лишь наблюдал за удивительной сценой, разворачивающейся у него на глазах. Маг и его оппонент буквально прожигали друг друга взглядами, изучая каждую деталь соперника (Гард поймал себя на мысли, что видит в них противников, хотя никаких оснований так полагать еще не было). Казалось, они проверяли друг друга на прочность, оценивали, примеривались. Наблюдать за этим было жутко, ибо в их глазах не читалось никаких человеческих чувств, лишь холодный расчет. Напряженную обстановку разрядил загадочный слуга Инноса, произнеся всего лишь два слова:
-Огненная стрела.
Напарник Гарда, ничего не ответив, покинул храм. Послушник, которому явно не терпелось испытать свой посох на спине незваного гостя, был остановлен магом, смотревшим вслед уходящему. Гард поспешил за товарищем, не желая оставаться наедине с этими служителями Инноса, намерения которых были явно не самые доброжелательные. Уже в дверях он обернулся, чтобы последний раз оглядеть церковь, в которую придти еще раз теперь доведется не скоро. За окном алел рассвет, искаженный цветными соборными стеклышками. Полосы света выхватывали клубящуюся повсюду пыль. Стражник на секунду задержал взор на удивительном незнакомце, и – игры ветра, разыгравшаяся фантазия? – явственно услышал его почти беззвучный шепот:
- Восход солнца. Это знак. Лучшего кандидата невозможно найти.
***
- От расследования отстранены! Не предпринимать никаких действий в отношении дела мага Огня! Служители Инноса решили сами во всем разобраться, их лучшие умы уже корпеют над разгадкой таинственного убийства! – Разъяренный юноша ударил кулаком по столу, на котором лежал желтоватый клочок бумаги с указаниями от капитана. – Последнему дураку ясно, что в преступлении замешан кто-то из них, поэтому эти чванливые ублюдки не хотят, чтобы правда выплыла наружу! Конечно, ведь это немыслимо: благородный последователь культа Огня убивает своего брата по ордену! После такого всякая вера в их благие намерения пропадет, уж кто бы сомневался!
Обличитель нервно ходил из стороны в сторону по казарме, ругая приверженцев бога пламени на чем свет стоит. Гард же сидел на кровати возле стола, на котором были оставлены распоряжения. Он был полностью согласен с товарищем, но понимал, что вряд ли удастся что-либо изменить, нутром чуя, что не повиноваться решению магов будет равнозначно самоубийству. Будучи сторонником честного правосудия, он не мог найти в себе смелости исполнять свой долг, и от этого был ненавистен самому себе. Тем временем напарник закончил свою филиппику и вопросительно уставился на Гарда. Стражник поежился, осознав, что сейчас ему придется делать сложнейший выбор. Все было понятно и без слов: придется или поддержать компаньона и сунуться в самое пекло, или же трусливо отступить, оставив его один на один со всеми опасностями и невзгодами. «Я не могу помогать тебе, у меня жена, дети, планы на жизнь» - вот что следовало ответить, чтобы раз и навсегда избегнуть любой причастности к этому делу. Но распроклятое благородство велело отбросить всякое здравомыслие и трезвость ума, разворошить осиное гнездо и идти до конца. «Все, ну его к Белиару» - с трудом отбросил эти сумасшедшие мысли Гард и раскрыл рот, намереваясь разрушить все ожидания напарника, но неожиданно для себя молвил:
- Я был бы хуже последнего гнусного орка, если не согласился помогать тебе. Я буду искать истину до последнего, чего бы мне это не стоило.
Лицо защитника правосудия, обрекающего Гарда на вопиющий поступок, просияло. Улыбнувшись уголками рта (что вообще было редкостью, ибо лицо этого человека, как правило, было непроницаемо и безучастно), он удовлетворенно кивнул и рысцой двинулся прочь из казарм. Его новоявленному единомышленнику не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.
***
Поиск истины напарник начал весьма странно. В пять минут достигнув рыночной площади, он оставил задыхающегося от бега Гарда позади и ринулся к прилавкам с одеждой. Стражник лишь с изумлением наблюдал, как компаньон мечется между ними, ощупывая ткань. Он не мог понять, к чему все это. Однако, привыкнув доверять чутью партнера, Гард терпеливо ждал, когда кончится его блажь. В итоге напарник отобрал пару платьев самого качественного покроя и, охапкой сунув их в руки Гарду, устремился к торговцу заклинаниями. Там он приобрел пару свитков (каких именно с такого расстояния было не разглядеть) и двинулся назад к казармам, на ходу объясняя свой замысел:
- Тому магу из церкви верить глупо. Ты его лицо видел? Камень камнем, видно, что что-то скрывает. Таинственности на себя напустил, пафосный такой. – Юноша фыркнул. – Сейчас вернемся обратно и узнаем, насколько правдивы его слова.
Проверке помешать никто не мог: благо, вся городская стража блюла порядок в городе. Напарник жестом указал Гарду, чтобы тот нацепил купленную одежду на пару тренировочных манекенов и развернул их спиной, а сам встал чуть поодаль. Зашипели искры, на землю упали обугленные лоскуты ткани, однако сам деревянный боец остался почти невредим. Сощурившись, экспериментатор запустил во второй манекен большой огненный сгусток, после соприкосновения с которым от куклы не осталось почти ничего. Про костюм и говорить не приходится: кроме нескольких клочков все превратилось в пепел. Компаньон Гарда с довольным видом воззрился на последствия своего вандализма, о чем-то задумавшись. Постояв так с минуту, он задумчиво проговорил:
- Теперь все ясно. Советую тебе получше подготовиться, друг, ибо этот подлый убийца вряд ли сдастся просто так. Как будешь готов, отправимся в собор. Пора положить конец всему этому.
***
Любопытные прохожие, совершавшие вечерний моцион, с интересом смотрели вслед двум фигурам, которые быстрым шагом, перепрыгивая лужицы и канавки, пересекали храмовую площадь. И было чему удивиться: оба человека в военной форме были вооружены до зубов, а сосредоточенные лица придавали им суровый вид. Они шли молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. Достигнув дверей церкви, загадочные личности без церемоний проскользнули внутрь, исчезнув из поля зрения, и жизнь вокруг потекла своим чередом, стирая их образы из памяти жителей Венгарда.
***
Гарда что-то настораживало, но что, понять он был не в силах. Зато напарника, видно, вообще не волновало задуманное ими предприятие. Он спокойно, но осторожно, готовый в любой момент обнажить меч, пересекал безмолвный храм. За спиной у него висел небольшой арбалет, удобный для стрельбы на небольшие дистанции, в кармане ожидал своего часа свиток усыпления (компаньон сразу заявил, что хочет обойтись без бойни и желает отдать преступника в руки суда, но было заметно его неверие в такой исход событий), а из-за голенища сапога торчал кинжал. Амуниция Гарда была скромнее: палаш грубой ковки да железная перчатка, пригодная для оглушения противника или выбивания зубов – тут уж как душа пожелает. Очень не хотелось стражнику ранить или убивать мага, хотя напарник яро убеждал его в том, что собранных улик будет достаточно для оправдания столь жестких действий. Соратники пересекли церковь, не встретив препятствий на своем пути, и Гард облегченно вздохнул: по-видимому, все служители Инноса удалились в свою резиденцию при дворе короля, а значит можно попробовать уговорить друга найти другой способ упечь мага-злодея за решетку. Решимость, распаленная благородным порывом и примером друга, потихоньку угасала, и на смену ей приходили недостойные настоящего мужчины мысли: убраться из нехорошего места (сейчас церковь не казалась Гарду обителью добра) подальше, искать обходные пути, действовать не так открыто и дерзко. Сзади послышался едва слышный шорох, не ускользнувший от напряженного слуха стражника. Обернувшись, он увидел двух послушников, медленно приближавшихся к алтарю, у которого сейчас стояли лазутчики. «Видно, сейчас выдворят нас взашей за нарушение порядка» - подумалось Гарду, однако монахи лишь шли, не издавая ни звука. Краем глаза он увидел обеспокоенное лицо напарника. Товарищ, видно, тоже не мог понять, что происходит. И тут один из послушников поднял голову, уставившись на Гарда. Тот едва сдержал вопль ужаса: глаза смотревшего были подернуты мутной белой пленкой, взгляд не выражал ровным счетом ничего. Этот взор не был человеческим, нет. Так могло смотреть лишь отвратительное чудовище, суть существования которого сводится к уничтожению всего живого. Оба противника, как по команде, вытянули из-за спины крепкие деревянные посохи и остановились, выжидая. Под влиянием этой жуткой сцены тело Гарда обмякло, страх сковал руки и ноги. В этот момент он, наконец, сообразил, что было не так все это время: в храме не было ни души. Обычно вечером служители Инноса приводили церковь в порядок, совершали вечернюю молитву, кто-то обязательно оставался на ночь охранять святую обитель. Колени предательски задрожали: Гард понял, что они с компаньоном попали в опаснейшую западню, из которой теперь вряд ли удастся выбраться. Тот, кто смог освободить собор для своих целей, должен был обладать огромным влиянием и могуществом. Но времени на размышления не было – послушники (Или кто? Демоны?) двинулись вперед, угрожающе выставив посохи.
- На тебе правый. – Хрипло раздавал указания напарник. – Я попробую разобраться со вторым, а там отступим к выходу.
Вынув клинок из ножен, Гард принял боевую стойку. Тварь бросилась в атаку, орудуя посохом, да так ловко, что стражник еле успевал уворачиваться. О контратаке и думать было нечего - повезет, если получится хотя бы просто приостановить яростные удары противника. Наконец удачный момент представился: послушник, не рассчитав силы, совершил слишком мощный выпад, и его потянуло вслед за оружием. Гард, не теряя времени, рубанул прямо по руке врага, да не так, чтобы просто обездвижить ее, а наотмашь, с намерением лишить врага возможности когда бы то ни было размахивать посохом. Получилось. Монах с глухим протяжным стоном осел на пол, схватившись за обрубок. Постепенно его взгляд принимал все более осмысленное выражение, послушник уже с ужасом воззрился на отрубленную конечность, а глухой стон превратился в пронзительный крик. Но у Гарда не было времени наблюдать за этими метаморфозами – нужно было помочь соратнику. Тот лежал, подмятый вторым противником. Однако стороннее вмешательство не потребовалось: напарник быстрым движением вытянул из сапога заветный стилет и всадил его в глаз монаху, который после такого удара мешком повалился на пол. Ловкач вскочил на ноги, жестом указывая на двери, и Гард рванул к выходу, про себя проклиная происходящее последними словами. Но уйти товарищам было не суждено: пространство перед дверью светилось голубоватым сиянием. Кто-то наложил печать на выход, и теперь оставалось лишь встретиться с могучим врагом лицом к лицу. Он молча стоял у давешнего алтаря и вовсе не выглядел грозно, однако буквально источал мощь. Происходящее никак не вязалось с мудрым лицом мага, его старческими морщинами и тихим голосом, которым он прошелестел:
- Ты должен был придти. ОН велел тебе, и ты пришел. Великий Иннос не обманул меня.
- Молчи, жалкий убийца! – Напарник Гарда собрал волю в кулак и сделал шаг по направлению к старцу. – Ты думал, мы не раскусим тебя? Не поймем, что ты лжешь? Огненная стрела! Заклинание, которым может овладеть любой, не обладая никакими специальными способностями. Мы бы сейчас бегали, выискивая преступника по всему городу, но нет! Только заклятие огненный шар могло нанести такие повреждения, и ты, зная об этом, обманывал представителей закона. А пепел! Ты так быстро и судорожно колдовал, что даже опалил рукав защитной мантии. Я сразу это приметил. Этих доказательств хватит, чтобы упрятать тебя за решетку, будь ты хоть трижды маг! – Голос юноши крепчал, эхом отдаваясь в соборных сводах.
Старик, ничего не ответив, поднял руку, которую обволокло белое сияние. Гард зажмурился от ослепительно яркого свечения, а когда распахнул веки, увидел перед собой компаньона. До жути знакомый, подернутый пеленой и бессмысленный взгляд. Он жаждал крови. Жаждал убить. Напарник занес меч и вонзил его в тело Гарда по самую рукоять. Тот захрипел, медленно опускаясь на каменный пол, глаза стражника все более выпучивались, с недоумением и ужасом глядя на своего убийцу. «Кошмар, – вот последнее, что пронеслось в голове у Гарда. – Просто ночной кошмар. Сейчас я проснусь у себя дома, нужно будет завтракать идти на службу». Его тело окончательно обмякло, во взгляде больше не было ни страха, ни изумления. Стражник упокоился вечным сном, от которого пробудиться не суждено никому. Убийца же просто стоял, тупо пялясь на свои руки, по локоть обагренные кровью. Маг движением руки снял магический щит с двери, и в церковь ворвалась разъяренная и взбудораженная толпа, уже с четверть часа ломившаяся внутрь. Битва получилась шумной, а крики раненого послушника окончательно убедили народ, что в храме что-то неладно. Люди с трепетом замерли перед трупами, с отвращением взирая на юношу с ярко-алым от крови мечом. Старец-маг, приосанившись, воздел руки к куполу и торжественно заговорил:
- Этот подлый убийца посмел осквернить обитель Инноса своими злодеяниями. Он поднял руку на двух верных служителей нашего священного бога, а еще это чудовище – голос оратора дрогнул, - лишило жизни своего лучшего друга и товарища. Я думаю, каждому из вас ясно, что следует сделать.
Орава негодующих горожан и стражников ринулась к душегубу, чтобы разорвать его в клочья, но они были остановлены магом, предупреждающе выдвинувшим ладонь.
- Каждый из нас носит частичку света Инноса в своем сердце, а значит, каждый из нас должен быть милосерден даже к самому омерзительному грешнику. Этого убийцу будут судить по всем правилам, а затем отправят в Долину Рудников искуплять преступления.
Толпа с сожалением загалдела, но перечить магу никто не собирался. Людской поток схлынул обратно на улицы Венгарда, а стража, взяв осквернителя под локти, под всеобщее улюлюканье повела его в тюрьмы, дабы дать убийце поумерить пыл в яме.
***
- Я очень плохо помню, кто я и за что сейчас здесь. Даже собственное имя позабыл. Корабль уже третьи сутки движется неизвестно куда, хотя в этом гнилом трюме я вполне мог потерять счет времени. Компанию мне составляют лишь отпетые преступники и охранник, который старается избегать моего взора, а если мне удается одержать победу в этих кошках-мышках и встретиться с ним взглядами, то глаза его наполняются трепетным ужасом. Интересно, почему это? Я пробовал заговорить со своими сокамерниками, но они либо молчат, либо заявляют, что ничего обо мне не знают. Это неудивительно, ибо все они уже сидели в тюрьме Вен… Винар… Невозможно вспомнить название того города. Да, они все уже были заключенными, когда меня бросили к ним после двухнедельного сидения в вонючей яме. Постепенно пообтерся среди всех этих убийц и воров, вполне освоил их стиль речи. Говорить простовато и хамовато – что ж, не такая уж трудная задача. Как же болит голова… Впрочем, по сравнению с первым днем в сознании это все цветочки. Однако в сон клонит нестерпимо, да и бумаги почти не осталось. Вообще повезло, что я нашел тут, чем и на чем писать. Хоть как-то можно скоротать время. Надеюсь, это плавание скоро подойдет к концу. – Регис прочел последнюю строчку и с интересом начал вновь перечитывать кривоватые каракули. Он так увлекся этим занятием, что не услышал подошедшего сзади охранника корабля, который, маяча за плечом пассажира, тоже попытался разобрать непонятную ему писанину. Наконец, с горем пополам прочтя первые слова, он резким движением вырвал у молодого человека листок и швырнул его в морскую пучину. Регис, обескураженный столь необычным поступком, ничего не понимая уставился на стражника. Тот, шмыгнув носом, пояснил:
- Ты что, парень, совсем с ума сошел? Это ж писаки самого Белиара!
- Как так Белиара? – Удивился Регис.
- А вот так. Стражник один в Венгарде был, вроде работал ничего себе так, а потом взял да и выкинул такое! – Рассказчик понизил голос. – В храме Инноса устроил настоящую резню, положил пятерых магов и друга своего прирезал. Но Каррипто его остановил, да еще и за жизнь этого убийцы вступился. Святой человек!
- Каррипто? Это кто?
- Как? Не знаешь? Ну, оно неудивительно. Он раньше просто одним из талантливейших волшебников был, любимцем самого Верховного мага, но работал себе скромно и тихо, а теперь еще и герой народный, имя его у каждого на устах. Еще бы, целый город от маньяка спас! Вот так. А ты, если на душу свою проклятье навлечь не хочешь, никогда такую ересь больше не читай, – наставительно сказал охранник и, сплюнув на палубу, удалился патрулировать корабль. Регис же еще долго молча стоял у борта, обдумывая удивительное повествование.
***
Греющий руки у камина пожилой маг был погружен в раздумья. Отблески пламени плясали по его сосредоточенному лицу, обжигающие языки лизали сморщенные ладони. Он снова и снова прокручивал в голове события последних дней, пристально выискивая возможные ошибки, но не находил их. Всемогущий Иннос провел ничтожного слугу своего верным путем, все было исполнено досконально и точно. Избранный вскоре попадет за Барьер, где божественное благословение огненного творца поможет ему свергнуть Спящего, угрозу свету. Сам Каррипто теперь пользуется популярностью у народа, так что после смерти нынешнего Верховного мага (весьма скорой, уж будьте покойны) более подходящего претендента на этот пост не найдут. Возглавив орден, он будет вести людей к истинному просвещению, уничтожая неверных и вольнодумцев. Да, таким видит будущее этого народа великий Иннос. Маг довольно сощурился, еще раз поражаясь стройности и логичности своего плана. Сначала убить это дитя тьмы, Тирниуса, не поверившего в то, что с ним говорит великий Иннос. Потом сам фатум привел Избранного к нему, к Каррипто. Его аура была прекрасна, аура сильного, талантливого существа. Именно такой должна быть жертва заклятия подчинения, чтобы после его воздействия не потерять разум. Да, обычно после этого заклятия теряют рассудок, но поскольку Избранный был гением, то его умственные способности лишь притупятся. Для исполнения предначертанного хватит и обычного понимания происходящего. Амнезию же заклинаемому побороть тоже не удастся, ибо у него не было родных, а единственного друга он собственноручно прикончил. Никаких привязанностей, никакой любви. Замечательно. Люди из прошлого, способные пробудить сильные чувства и восстановить забытое, Избранному не встретятся, полной секретности ничто не грозит. Сыграв свою роль, он уйдет со сцены, предоставив Каррипто честь блюсти волю Инноса. Чародей поднялся из мягкого кресла и начал подниматься по винтовой лестнице башни, направляясь в покои Верховного мага. За окном тысячью лучами сверкало восходящее солнце.

№ 2.3

Спойлер

САМАЯ ДЛИННАЯ НОЧЬ
Этот день почти настал. Я очень близок и это моя последняя остановка на пути к Миненталю, на пути к своей смерти. Барьер не выпускает никого, но мне этого и не надо, я хочу только снять груз с души.. покаяться.. напоследок. Даже если мне не поверят, даже если просто посмеются и пошлют к черту, я должен попытаться закончить начатое дело. Там моё место, в проклятой Долине Рудников, среди предателей и убийц, от которых, как оказалось, совсем я не отличаюсь. Несколько месяцев назад я и представить не мог, что моя жизнь так резко поменяет курс, вчера я капитан паладинов, а сегодня предатель, повстанец, убийца и пират, за которым охотятся наёмные убийцы. И почему? Я всего лишь исполнил приказ, не послушав свою совесть. Хотя, выбери я другой путь, конец жизни не сильно бы отличался от уготовленного ныне конца. Будущего нет… Я должен перейти через магический барьер, должен рассказать правду и попросить прощения. Знаю, что слишком поздно играть в благородного человека, после всех своих поступков, но я забрал чужую жизнь и в обмен отдам свою, пускай распоряжается ей как хочет.
Сегодня последний день, завтра я пойду за купол. Именно по этой причине, в свой последний день, я решил отдохнуть как человек, без ночёвок в лесу, с пронизывающим ветром, без сырых пещер, с постоянной сыростью. Сегодня – таверна «Мертвая гарпия». Сегодня тёплый суп, мягкая постель и тишина.
Тишина, которой не было уже несколько месяцев, с тех пор, как я сбежал с материка. Сегодня я не пью, завтра надо быть собранным, а раз я трезв, то мне опять присниться тот проклятый день.
***
- Капитан Шерд! Капитан Шерд! – с улицы раздался звонкий голос Марты, жены управляющего.
- Что случилось, госпожа? – произнёс я с легких раздражением.
- К вам посыльный.
- Гони взашей, у меня увольнение на четыре дня, - раздражение в голосе непроизвольно нарастало, - по ранению. Скажи, что стрела в колено попало, и я увольняюсь из паладинов и иду в стражники!
- Господин, он говорит что это важно, - удовольствие в голосе Марты, от того что я не могу уклониться от обязанностей, слышалось чётко, она всё еще не простила мне ту историю со своей двоюродной сестрой и потому растягивала слова смакуя ситуацию, - Вас вызывает лорд Видаал.

Лорд Видаал. Мгновенно стало давить в груди, и заболела голова. Лорд Видаал. Кто угодно, только не он. Мерзкий маленький старикашка, с противным ехидным голосом, с помощью которого он выплескивает свою желчь на всех и каждого. Одна только радость, чаще всего он молчит, видимо копит яд или считает, что разговаривать с нами ниже его достоинства. К сожалению, игнорировать его нельзя, он один из советников короля и обладает большим влиянием.
Аудиенция началась отвратительно – я зашёл в залу, представился и… и ничего. Лорд неотрывно, в течение десяти минут, пялился на меня, рассматривал, как будто я рыба на прилавке, а он привередливый покупатель, который хочет найти изъян. Я был в смешанных чувствах и маленько растерялся, вдруг у него маразм и он забыл, зачем меня вызывал? Или он глухой и просто меня не услышал? Стоять больше не было сил, нога с каждой минутой начинала всё сильней болеть, поэтому я снова представился, теперь громче.
- Капитан Шерд, третий войсковой отряд паладинов, под руководством лорда Хагена, по вашему приказанию прибыл!
- Я не глухой, молодой капитан, - скрипуче ответил лорд.
«Проницательный гад»,- пронесло у меня в голове и что это за дурацкое обращение «молодой капитан».
Советник сидел за широким столом, он на секундочку приподнялся и жестом указал мне на массивный стул стоящий неподалёку. Едва я сел, как он задал неожиданный для меня вопрос.
- Капитан, вы верите в предсказания астрологов?
- Э-э-э, что? – растерянно спросил я.
- Из донесения мне известно, что в последней битве вас ранило в ногу, а не в голову, так что со слухом проблем не должно быть, - и без того мерзкий голос, стал совершенно раздражающим, - отвечайте на вопрос.
«Что это за праздные разговоры?» - я совершенно не понимал что происходит, - «может он со мной еще о бабах хочет поболтать?»
- Никак нет, ваша Светлость, меня занимают другие вопросы.
- Это очевидно, в вашем возрасте я тоже любил оружие, выпивку и женщин, как жаль, что наш король уже вышел из этого возраста.
- Ваша Светлость, я…
- Вы не понимаете зачем я вас вызвал, капитан? Это видно по вашему лицу. Я начну издалека. Вы знаете, кто такой Ксардас?
- Разумеется, ваша Светлость, - ох и не нравится мне, куда всё это ведёт, - это один из магов Огня, который, по случайности, оказался заперт в Долине рудников.
- По случайности, - лорд медленно повторил мои слова, а потом резко добавил, - вы правы.
Снова возникло напряженное молчание, а меня снова посетили мысли, что у старика маразм и он периодически забывает, что я тоже нахожусь в комнате.
- Если кратко, то суть такова – магический барьер снять не получается, следовательно маги огня и воды закрыты там навсегда. Такое положение дел удручает короля, ведь ситуация в стране довольно критическая, а лучшие умы томятся, скажем так, «за решеткой». Но король не стал отчаиваться и собрал совет учёных, которые стали копаться в записях магов в поисках ответа.
«Копаться в записях», он, верно, шутит, я один раз присутствовал, это больше походило на обыск, лорд тем временем, продолжал».
- Конечно, практических советов, как избавиться от барьера там не могло находиться, но... – Видаал сделал театральную наигранную паузу, - всё таки надежда. В это тяжкое время всё что угодно может пойти на пользу державе.
«С таким мерзким голосом пафос ему не к лицу».
-И эти, скажем так «учёные», нашли довольно интересные заметки об одном довольно занятном событии. Что должен явиться человек без имени, без прошлого, который изменит мир. Что вы об этом думаете, капитан?
- Лично я не стал бы серьезно относиться к таким вещам.
- Вы правы, мало ли кто их автор, тем более формулировки как всегда туманны и непонятны. Никто бы не отнёся к ним серьезно, проблема в том, что их нашли у того самого Ксардаса и не абы где, а в секретной комнате, которую охраняли демоны и скелеты, в сундуке, замурованном в стену. Как они нашли этот сундук, для меня загадка, но факт остаётся фактом – глупо игнорировать тщательно спрятанные заметки одного из самых сильных магов Миртаны.
- Демоны и скелеты? – мне показалось, что эти слова прозвучали, поэтому я переспросил.
-Да, создания Белиара в подвале у мага Огня, вы не ослышались, капитан. Видимо наш достопочтимый Ксардас стал интересоваться чёрной магией. И этот факт тоже настораживает.
- Ясно, - меня начало непроизвольно мутить, слова в голове выстроились в одну цепочку – внезапная аудиенция у советника, король, некромант, я выпалил первое, что пришло в голову, - З-значит, мн-не п-п-поручается миссия п-п-по уничтожению н-н-н-начинающего н-н-некроманта?
- Что? – моя реплика развеселила старика, и он закатился мерзким смехом, похожим на крик пустынной собаки, - Ксардасу больше ста лет, он знает такие тайны мира, что… фух, чуть сердце не остановилось, не смешите так больше старика, капитан. Я понимаю, вы в смятении, вас вызвали на персональную встречу, говорят пугающие вещи, притом настолько, что вы непроизвольно стали заикаться. Наверно и сами не заметили.
- Я…
- Вы правы, у вас будет задание, конечно же, секретное, вдобавок очень неприятное. Заключается оно в том, что вы должны…
Старик начал говорить, и чем больше я вникал в суть его слов, тем всё больше происходящее начинало казаться страшным сном, ночным кошмаром, в котором роль самого ужасного чудища выпала мне. Лорд произносил слова «во благо Родины», «защита страны», «нет выбора», а я слышал только «предательство», «обман», «лицемерие». К горлу подступила тошнота, в глазах всё поплыло, я как будто начал проваливаться в самые тёмные глубины царства Белиара.
- Не раскисать, смотреть на меня! – лорд заметил моё состояние, привстал со стула и щёлкнул несколько раз пальцами, что бы я посмотрел на него, - Вы молоды и идеалистичны, капитан. Нужны решительные действия! Поэтому вы должны арестовать этого человека, посадить его в одиночную камеру, морить голодом, бить, довести до состояния полного морального разложения, насколько это возможно. Вся его теперешняя жизнь должна казаться сном, которого никогда не было.
- Но, почему он?! – только отойдя от слов советника, я резко вскочил, но почти сразу бессильно плюхнулся на стул, в глазах резко потемнело, и заболела голова.
- Успокойтесь, капитан, - четко и с упором на каждое слово произнёс старик, - так совпали звёзды, причём в буквальном смысле. Он идеальный кандидат по всем статьям, как я знаю из донесения, в последнем бою, на вас напали орки, из пяти человек выжили только вы и он. Трое погибли, два из них его близкие приятели, что нам, безусловно, на руку, у него не должно быть прошлого, о нём не должны помнить, да и семьи у него нет. В паладинах он всего неделю, никому еще не примелькался, через полгода его забудут.
Я не мог поверить в реальность происходящего, ведь мне приказывают нарушить свои принципы, пойти на предательство, арестовать невиновного человека и мучить его полгода.
- Я паладин, я не мо…
- Ты паладин, ты исполняешь приказы короля. Всё просто!
- Но ведь…
-Да, для самооценки интересно быть правильным, капитан. «Братство паладинов», кодекс чести – всё это замечательно, но нет выхода, нет выбора. Что бы ты меня понял, объясню по-вашему, по солдафонски – страна в глубокой заднице, орки скоро спляшут на наших могилах, возьми своё чёртово благородство и засунь его себе куда подальше. Иногда приходится поступаться своими принципами, ради благой цели, так что…
- Я могу отказаться?!
-Можете, капитан, - старик вернулся к своей обычной интонации, - только вы должны знать, за вами уже идёт наблюдение, вы уже знаете строго секретную информацию, пути у вас два – или личным тюремщиком тому паладину или таким же заключённым в соседней камере.
Тут советник сделал паузу, и медленно сказала – Хотя…
- Хотя? – с надеждой повторил я.
-Хотя можете повеситься, некоторым помогает, - та же ехидная интонация и мерзкая улыбка, я никогда еще так сильно ненавидел человека, - но зачем это вам? Его жизнь уже решена, если не вы, то кто-то другой будет полгода доводить его, скажем так, до готовности стать новым человеком, без прошлого и с широким будущим.
-Но ведь он будет всё помнить!
-Хм, у нас есть в запасе парочка оригинальных зельев, к тому же будем проводить опыты с гипнозом. Всё получится, мы из его мозгов такую кашу сделаем, сам Ксардас не поймёт, что это бывший паладин, - советник глубоко вздохнул и сказал, - ладно, хватит на сегодня. Утомил ты меня, капитан. Тебе даётся два дня на раздумья, без права на выигрыш, но вы это и так уже поняли. Сейчас время вашего последнего вопроса. Я жду.
- Это действительно поможет стране?
- Не знаю. Это игра на удачу, капитан Шерд. Враг стоит буквально у наших ворот, долина захвачена бандитами, лучшие маги страны заперты под куполом. Мы движемся к краху и в данном случае банально хватаемся за соломинку. Ясно только одно – хуже не будет. Мы доведём человека до крайности, что бы лучше сработали зелья, по максимуму уничтожим его воспоминания и закинем за купол. Там наши люди выведут его на Ксардаса, а потом… будем молиться, что бы всё пошло по плану . Я знаю, что возлагаю на вас крайне трудную миссию, но сможете её выполнить. Вот вам мой честный ответ, а теперь свободны.
Два дня я пил и выдумывал один план за другим: побег, убийство, похищение… сотни идей копошились в моей голове, но я был слишком слаб, что бы претворить в жизнь хоть одну из них. Это потом я узнал, что арест был проведён во время нашей беседы, и я всё равно не мог его спасти, по крайней мере я хотел так думать. Я поступился своей совестью, идеалистическими убеждениями о добре и справедливости. Я стал тюремщиком, с одним единственным заключённым. Серые будни, серые ночи, я утратил абсолютно все интересы в своей жизни. Много пил, дабы заглушить тупую в боль в душе, если конечно душа у меня осталась… потом начал баловаться болотником… Мы, с этим несчастным, оба были заключёнными, только он физически, а я морально. Ненависть к себе – отвратительна. Полгода казались вечностью, я похудел, осунулся, знакомые говорили, что похож на старика, а ведь мне всего тридцать два года. В последние две недели в камеру приходили алхимики, и насильно накачивали заключенного какими-то зельями, его постоянно рвало, мне казалось, что скоро придёт безумие, но он держался. В последние три дня стал наведываться странный тип в южной одежде, видимо тот самый знаток гипноза, он читал какие-то заклятия, размахивал руками, зажигал благовония и крутил маятник. Реакция заключенного на такие действия всегда были разные, он, то кричал, то пытался нанести себе увечья, то бормотал непонятные слова. В тот, когда советник сказал мне, что завтра будет корабль на Хоринис и бывший паладин уедет, у меня навернулись слёзы, а ночью я так и не смог уснуть, ходил со стеклянным взглядом из угла в угол, ожидая рассвет. Рассвет, с которого я поклялся себе, что больше не будет никаких компромиссов и сделок с совестью. Поклялся, но на пристань так и не пошёл…
Через два дня жизнь пошла в ускоренном темпе – Ночь. Дверь слетает с петель. Три стражника и паладин. «Капитан Шерд, вы обвиняетесь в убийстве советника короля лорда Видаала.»В голове сработал сигнал - не сдаваться, будет тюрьма, будет смерть! Потасовка – два стражника ранены, а я выпрыгиваю в окно. Никогда не забуду треск черепицы на крышах. В голове сумбур, ненависть, полное непонимание ситуации. Меня хотели застать ночью врасплох, но после отъезда заключенного я без задних ног провалился в сон на двое суток, я одет, я обут, я могу сбежать… Нет! Я должен! Позже картина сложилась в моей голове, ведь всё лежало на поверхности - никто не должен знать этого человека, теперь у него нет прошлого, его имя - секрет, кем он был – секрет. Советник знал его имя из донесения про орков, алхимики видели его лицо, а значит, все они должны умереть, и я тоже в этом списке. Король… а что король? Уверен, что он изначально всё продумал, возможно, он даже не знает, что заключенный бывший паладин. Конечно, наказать короля, убить эту хитрую лису, было бы самым правильным решением, но… король недосягаем, тем более для меня, предателя и убийцы, чьи изображения с наградой развешены по всем крупным городам. Поэтому я должен двигаться к более реальной цели, найти человека, чьё будущее я отобрал и отдать взамен своё.
***
Видимо мне сопутствовала удача, возможно Иннос понял, что я искренен в своём желании и направлял меня: я не погиб в песках Варанта, я смог выбраться с материка, я не попал в шторм, когда пересекал море с контрабандистами и смог добраться до Хориниса.
Теперь последний рывок – через горы пробиться в Долину, зайти за купол и полноценно начать новую жизнь, но всё это завтра, а сейчас тёплая постель и сон. Первый спокойный сон за несколько месяцев. Я всё исправлю. Я смогу…
Тёплая волна коснулась моего тела, чувство покоя, которого я так давно ждал. Ни суеты, ни ненависти к себе, только умиротворение, как будто я достиг своей цели. В голове раздался спокойный голос, от которого стало необычайно легко.
- Тебе не суждено исполнить задуманное, всё идёт как должно. Избранный должен обрести себя, а ты, своим стремлением, доказал свою искренность к искуплению вины. Я не отдал тебя тёмному Богу, тебя ждёт покой в моём царстве.
***
- Орлан!
-Что такое? Опять лавочку у входа сломали?
-Нет! Клиент из третьей комнаты мертвый!
- Что? Ты..
- Уверен! Он просил разбудить его за час до рассвета, открываю, а он на кровати лежит. Я позвал, а он не реагирует. Я подошел, потрогал, он холодный и не дышит, а вид при этом такой умиротворенный…
- Зови стражу из Хориниса, пускай принимают!
-Хорошо!
- Хм… умереть во сне, видимо парня любят Боги… любили... Боги.

№ 3.1

Спойлер

НЕКРОМАНТ. НАЧАЛО ПУТИ.
Трескучий Нордмарский мороз, казалось, к полудню только крепчал, а яркое зимнее солнце, отражаясь от снежного покрова холмов, слепило глаза. Поднимаясь по тропинке, ведущей в гору к самой ее вершине, закутанный в меха мужчина держа за руку вел за собой мальчика лет десяти, с выглядывающими из под материй, закутывающих лицо, голубыми как самый чистый лед, глазами.
За ними плелись два сопровождающих охранника, вооруженных алебардами и что-то тихо бормотали себе под нос, потирая раскрасневшиеся от мороза носы и щеки.
Там, на вершине горы, куда путников вела дорога, стоял старый монастырь Инноса, а его стены, неподвластные времени, гордо возвышались над ледяной долиной.
Добравшись до монастырских ворот, мужчина трижды постучал кулаком. Приоткрылось смотровое окошко и пара любопытных глаз вперилась в новоприбывших. Лязгнул засов и ворота монастыря со скрипом приоткрылись. Мужчина, увлекая за собой мальчика, скользнул внутрь, и два охранника, словно опасаясь, что их не пустят за порог и оставят стоять на морозе, поспешно устремились за ними.
Как оказалось, настоятель монастыря, верховный маг, уже ждал путников, а посему, накормив их монастырской стряпней и позволив им немного передохнуть с дороги, прибывших препроводили к нему в заставленную книгами, и валяющимися по углам рукописями и свитками комнату, с потрескивающим в камине огнем. Извинившись за беспорядок, сославшись на сильную занятость в последнее время, маг указал на скамью, приглашая гостей присесть. Мужчина сел, с любопытством посматривая по сторонам, а мальчик словно застыл в центре комнаты, беззастенчиво изучая мага взглядом. Однако маг, казалось, вовсе не придал этому значения.
- Итак, вы из Миртаны. Я получил ваше письмо, - начал маг. – Соглашусь, что история не совсем обычная, и, если не возражаете, я бы хотел услышать ее еще раз из ваших уст. Есть несколько моментов, какие я хотел бы уточнить, но лучше пойти по порядку с самого начала, дабы исключить возможную сумбурность в последующих выводах.
- Как вам будет угодно, - кивнул мужчина. – Пожалуй, начну с того, что мы с Элизой давно хотели ребенка, но все как-то не складывалось, что порой заставляло нас подозревать некоторые проблемы со здоровьем… Надо ли говорить, как мы обрадовались, когда Элиза наконец забеременела…


- Это обязательно будет мальчик, - говорил торговец улыбаясь. – Который впоследствии станет могучим воином и покажет всем врагам Миртаны!
- А если девочка? – улыбнулась ему в ответ жена.
- Но-но-но, не каркай! – шутливо ответил торговец, и обнял жену. – Тогда это будет как минимум королева! Невиданной красоты! Как ты у меня!
- Последнее время дела у меня идут неплохо, - продолжал торговец. – В этом месяце я продал немало товара, особенно хорошо идут мечи и стрелы, как будто приближается какое-то нехорошее время. И охотники все чаще пропадают в лесах… Но да ладно, нам ведь не стоит грустить. Сегодня накроем стол и пригласим гостей – надо отметить это событие – подумать только, у нас наконец будет ребенок! А потом я закажу плотнику самую лучшую кроватку для малыша из самого лучшего дерева, и куплю для него самые лучшие игрушки, какие только найдутся в этом городе….

- Я очень сожелею, - сказал вышедший и комнаты лекарь с опущенной головой. – Я сделал все, что мог.
- Элиза, Элиза! – торговец кинулся в комнату и прильнул к уже бездыханному телу жены. – Почему, почему? О Иннос! А мой сын? Мой ребенок?
- Пока жив, - промолвил помогавший лекарю маг. – Лечащее заклинание, что я наложил, пока удерживает в нем жизнь, но вот надолго ли, покажет только время. Осложнения при родах были слишком тяжелыми. В общем, если он протянет эту ночь, возможно и обойдется. Буду с вами откровенен, шансов не слишком много, однако не стоит терять надежды. Я помолюсь за него Инносу.
Торговец разрыдался от отчаяния и схватился обеими руками за голову.
Маг сочувствующе смотрел на него некоторое время, затем тихонько удалился.

Отец посмотрел на сына, затем украдкой, чтобы тот не заметил, покачал головой. Мальчику было уже семь и отец пытался приспособить сына помогать ему в торговой лавке. Однако, у того, за чтобы он не взялся, все валилось из рук. Даже такое элементарное поручение, как подать молоток с торгового стеллажа чуть было не обернулось трагедией. Подставив табуретку и потянув молоток, сын ухитрился зацепить банку с гвоздями, которая с грохотом упала на пол, и гвозди разлетелись по всем углам лавки. Сам же он от неожиданности и испуга упал с табуретки и со стопроцентной вероятностью отбил себе мягкое место. Подобные вещи случались зачастую, а посему отец, вздыхая, только изредка поручал ему относить товар заказчику на соседнюю улицу. Впрочем, нельзя было сказать, что сын расстраивался по этому поводу, он вообще за любую работу, поручаемую отцом брался без особого энтузиазма, и вовсе не потому, что был ленив, а попросту ему было это совершенно неинтересно, и казалось лишь пустой тратой времени.
Однажды юнец, роясь в отцовском чулане нашел старинный сундук, стоявший там с бог знает каких времен. Торговец и сам и не знал, что в нем, а посему с любопытством сломал на нем замок. В сундуке оказались всего лишь книги и рукописи, повествующие о давних героях Миртаны, различные былины и предания, повествования об истории королевства, и даже нашлась рукопись, повествующая о войне богов, когда Иннос и Белиар сражались между собой, постепенно подводя этот мир к пропасти.
Мальчика все это чертовски заинтересовало, и хоть он пока совсем не умел читать, целыми днями он мог сидеть в чулане и разглядывать множество картинок и набросков, сопровождающих рукописи и старые свитки.
Так как в лавке от него было больше вреда, чем пользы, отец не мешал новому увлечению сына и в свободные часы помогал ему осваивать грамоту. Паренек схватывал буквально на лету, и уже буквально через неделю мог читать по слогам.
Становилось очевидным, что воина, как о том мечтал отец, из ребенка не получится, а вот склонность к труду умственному вырисовывалась совершенно четко. Соседские мальчишки, то просто хулиганившие, то затевающие какую-то игру, вооружившись деревянным подобием оружия, поднимавшие пыль и шум на всю улицу не раз звали паренька к себе в игру. Да и отец не раз предлагал ему пойти порезвиться, как это делают все дети в его возрасте. Но мальчишке это было неинтересно, и каждый раз он отвечал отказом на такие предложения. Если отец каждый раз беспокойно вздыхал, ссылаясь на волю Инноса, соседские мальчишки восприняли очередной отказ как некое оскорбление.
Однажды, когда отец ждал поставки товара и не мог отлучиться из лавки, а было необходимо доставить заказанный товар в рыбный магазин, и он отправил сына с поручением, тщательно замотав товар в тряпки, а то был набор ножей, предназначавшихся для чистки рыбы.
Водрузив ношу под мышку, мальчик неспешно направился в портовый район, где находился магазин. Хулиганистые мальчишки, заметив, как птичка выпорхнула из-под отцовского крылышка, решили преподать ему урок за причиненные обиды, а попросту говоря за то, что он не такой как они. Поймав его в глухом переулке, они думали избить его палками, но что произошло на самом деле, оставалось неясным. После случившегося они находились в состоянии шока, и никто не мог ничего объяснить, а один из них, оставшись заикой, сумел выдавить из себя что-то о колдовстве. Посчитали, что мальчик слишком напуган, вот и мелет всякую чепуху, какое может быть колдовство, у ребенка просто разыгралось воображение, и скорее всего, их напугала соседская собака. Кто-то из более менее сведущих предположил, что вспышка магической энергетики может произойти непроизвольно даже у ребенка, если у него имеется к этому внутренняя предрасположенность, но такое предположение восприняли как сплетню и пустую болтовню. Тем не менее, ножи так и остались торчать в заборе красивой, ровной дугой, а мальчишки стали обходить эту местность за версту.
Прошел еще год, и о том инциденте уже мало кто вспоминал. Мальчик перечитал все книги, найденные в сундуке, и время от времени отец приносил ему новые, что покупал в книжной лавке по соседству.
- Ну, если и не выйдет из него героя, - думал он, - то хоть умным будет, может, устроится в будущем на службу подле короля.
Однако вскоре произошел еще один случай, заставивший отца поволноваться.
После тяжелого трудового дня в своей лавке, он вечером решил немного расслабиться в кабаке, и, вернулся домой поздно, когда сын уже должен был давно спать. Перед тем как лечь самому, он решил удостовериться что все ли в порядке, ну или может ему просто захотелось взглянуть на сына, ведь он так похож на свою мать… Каково же было его удивление, когда сына в кровати он не обнаружил. Свет луны, пробивавшийся в окно, давал неясную картину, и отец зажег свечу.
- Что, черт возьми… - пролепетал он, увидев парящего под потолком сына, и, судя по всему, видевшего сны. Он протер глаза, пытаясь поверить увиденному, а тем временем тело сына медленно опустилось на пол. Отец растолкал его и сын уставился на него удивленным, непонимающим, почему отец его будит, взглядом.
- Видать, хапанул я сегодня лишку в трактире, - пробормотал торговец и, велев сыну спать, побрел в свою комнату.
Жизнь продолжилась своим чередом, и отец помышлял уже вскоре отдать сына на обучение наукам в какой-нибудь храм, немного даже отчасти и от того, что ему порой становилось страшно. Сегодня он опять увидел диво, когда сын, помогая отцу и неся свернутый палас, задел эти самым паласом шкаф, на котором стояла красивая амфорная ваза. Но вместо того, чтобы упасть и разбиться, ваза, соскочив со шкафа и немного повисев немного в воздухе, поднялась и стала обратно на место.
Отец не решался даже с кем-либо поговорить об этом и спросить совета, опасаясь, что его сочтут сумасшедшим. Вскоре он припомнил, что в городских предместьях живет женщина, пользующаяся в народе, в общем-то, дурной славой. Поговаривают, что она злая ведьма, накладывающая на людей проклятья. Однако если кому-то плохо или кто-то тяжело заболел, они непременно идут к ней, ведь услуги местного лекаря не каждому по карману. Так же время от времени к ней забегают молодые девицы, погадать и кто знает, возможно, и приворожить суженого.
Торговец, рассудив, что в принципе он мало что теряет, а делать что-то надо, прихватив сына и мешочек с монетами, отправился в колдунье. Не дождавшись какой-либо реакции на стук в дверь, торговец осмелился зайти к ней без приглашения. Та, казалось, заснула сидя в кресле. Торговец осторожно приблизился и попытался тронуть ее за плечо, но она внезапно распахнула глаза и торговец, слегка испугавшись, отпрянул назад.
Колдунья жестом пригласила гостей сесть.
- Чувствую магию, - хрипло сказала она. – Молодой человек, подойдите ко мне.
Сын застыл в нерешительности, и отец легонько подтолкнул его в спину. Мальчик медленно приблизился к ведьме.
- Да, определенно, - заключила она, проделав какие-то странные манипуляции руками в воздухе. – Этот мальчик важен, несомненно, - как бы себе пробормотала она, продолжая гонять руками воздух вокруг паренька.
- Но что нам делать? – спросил отец, и пересказал ей то, что ему доводилось видеть. – Честно говоря, я немного побаиваюсь.
- А, что? – будто выйдя из транса встрепенулась ведьма. Посмотрев на отца и опустив руки, она обратилась к нему:
- Вот, что скажу я вам: внутри этого молодого человека заложена сила. Магическая. Пока трудно сказать насколько большая. Важнее всего то, куда это сила будет направлена впоследствии: во благо или в погибель, но это решать только ему самому. Сам он пока не может ее контролировать, но кто-то должен научить его этому.
- Но у меня в роду не было никого с магическими способностями, и, насколько знаю, у моей покойной жены тоже. И кто может его научить? Вы?
- Я? Нет. Я всего лишь ведунья и травница. Возможно, маги смогут вам помочь. А силу он мог получить будучи еще в чреве или сразу после рождения, при контакте с каким-либо сильным заклинанием, которое не только не улетучилось со временем, а наоборот, вопреки законам природы, сохранилось и накапливалось в его теле в виде энергии. Порой, сильный эмоциональный всплеск, может дать ей выход.
- Когда он родился, был один маг, знакомец местного лекаря, который уже давно отсюда съехал. А так магов в нашем городе и не бывает, сами, должно быть, знаете. При дворе короля их найти можно, до только не пустят меня туда, нечего об этом и думать. А уж тем более, кто из них возьмется обучать сына?
- Есть в Нордмаре монастырь Инноса, куда как я слышала, порой принимают послушников. Лучше их предупредить, поэтому напишите письмо, и приготовьте щедрое пожертвование монастырю. Письмо я отправлю птичьей почтой, а пожертвование передадите, как только прибудете в монастырь. Да-да, собирайтесь и отправляйтесь как только сможете, нечего тянуть. Оденьтесь потеплей, слыхала я, холодно в Нордмаре. И полно диких тварей, так что лучше нанять сопровождение. В Нормар лучше всего идти через Фаринг, там же спросите дорогу к монастырю, но на вашем месте я бы наняла проводника или купила карту.
«Очень даже хорошо, если так получится отдать сына на воспитание и обучение, и мне спокойней будет - думал отец, – правда чувствую, ударится мне это, как бы лавку не пришлось продавать, но и Белиар с ним, деньги – это дело наживное, главное, не лениться».
Поблагодарив ведунью и отдав ей приготовленный мешочек, торговец согласился с ней, что и впрямь тянуть нечего, а потому начал сборы.


- То, что вам приходилось наблюдать, называется телекинезом, - объяснил верховный маг. – Самое поразительное то, что нам, магам, подвластна только рунная магия и свитки, а мальчик, насколько я могу судить, не использовал ни того и не другого. Такое случается очень и очень редко и, похоже, действительно, выброс энергии происходил под действием каких-то сильных эмоций, вероятней всего тревоги и страха. К сожалению, знание о магии без использования рун давно утеряно.
К счастью, телекинез – еще не самое опасное заклинание, а то последствия могли быть непредсказуемыми. Да, вы поступили верно, приведя его к нам, и мы с радостью возьмем его в послушники, здесь он будет работать и учиться, а ваше пожертвование монастырю… что ж, я считаю его больше чем достаточным. Вы же можете воспользоваться нашим гостеприимством и отправиться в обратный путь когда сочтете нужным.
Мужчина согласно кивнул, а мальчик все так же смотрел на мага, но лицо его не выражало никаких эмоций. Однако за маской полного равнодушия уже шла тщательно скрываемая от посторонних глаз и умов борьба, борьба светлого и темного, где понятия о каких-то ценностях были весьма размыты и, пожалуй, лучшим исходом для этой борьбы было бы перемирие. Пока что.

№ 3.2

Спойлер

Истинная магия.

Пролог.

Меж пальцами пробежала искра. Вторая. Зигзаг молнии уверенно пробивал путь, открывая новый мир.
С энергией, заключенной в сферу магии, можно сделать очень многое. Обратить в огонь, вызвать дух воздуха, поговорить с водным элементалем, даже заглянуть в будущее, если энергии очень много.
Но некромант выбрал самое простое – освободил силу. Свет вырвался из цепких рук и поплыл наверх, к звездам.
Ксардас снова взглянул на небо. Зрение так и не вернулось, но видел больше, чем обычные люди. Не только источники света, прикрепленные к небосводу. Маг ощущал силу, исходящую от звезд. Она ослабевала с каждым шагом, но на любого, владеющего магией, давила сильнее, чем стопудовый пресс. Исходила от столько могучих источников энергии, что мощь всего Мордрага не могла ей противостоять.
И все-таки слабела на расстоянии.
Некромант постоянно следил за огоньком, что выпустил минуты назад. С каждой секундой сила, затраченная на создание, рассеивалась. И погасла совсем, столкнувшись с Барьером.
Схожесть поведения различных светил наводила на многие мысли…

Глава 1.

Молодой послушник долго смотрел на Луну. Сам не понимал, почему так делает. Может, просто привык каждый день залезть на крышу, улечься, раскинув руки в разны стороны, и наблюдать за ночным небом. Или же чувствовал в царице ночи что-то, чего не видели остальные.
Одна знал точно – здесь, ближе к небу, Ксардас чувствовал себя лучше, чем где бы то ни было.
- Так и будешь торчать здесь?
Голос прервал размышления, но будущий маг даже не повернул головы.
- Да, Кор, так и буду.
- Завтра нас ждет испытание огня. Того гляди, заснешь перед Кругом, век магом не станешь, - не унимался Корристо.
- Значит, такова судьба, - спокойно заключил Ксардас, и снова взглянул наверх.
Ему показалось, что на лунном диске что-то изменилось. Стал темнее или же просто повернулся другим боком – послушник не успел понять. Друг толкнул в бок, улегся рядом.
- Может, посмотрим в будущее, узнаем, сдали ли мы испытание, - неожиданно для самого себя предложил Ксардас.
Друг промолчал. В последний год, из-за начавшейся войны с орками, король Робар запретил магам использовать магию предвидения. С чем это связано, и насколько вообще правдиво, послушники не знали. Однако негласное правило на территории северного монастыря существовало – магию использовать только во время обучения.
- Ты чего молчишь? Как изобрести бьющееся серебро, так ты первый, а как использовать…
- Ты же знаешь, нам запрещено.
- Если не использовать магию, то как мы станем магами? – повысил голос Ксардас.
В ответ поступила тишина. Послушник хотел посмотреть, не уснул ли там друг, но Корристо вдруг заговорил:
- Знаешь, в будущее сможешь посмотреть только ты. А я буду прикрою, чтобы Круг ничего не заметил.

Парни спустились в подвал, напуская на немногих стражей сон. Именно здесь хранились рунные камни, без которых почти невозможна сложная магия. Конечно, пропажу одного из них наверняка заметят, но до тех пор послушники станут магами, и никто не сможет им сказать что-то в укор.
Камень нашелся через пять минут. Без рунного стола работать с ним сложно, но друзья знали, что делать. В конце концов, как создана первая руна?
Ксардас наносил на руну узоры, вспоминая, что именно нужно для манипуляций со временем. Но первый узор одинаков для рун – обмен энергий. Подумав пару секунд, вторым узором сделал контроль – а как иначе заставить магическую мощь подчиняться собственной воле? А что стало третьим узором, не смог понять даже Корристо, стоявший рядом. Послушник разработал что-то свое…но, с другой стороны, это не так уж и необычно, формула бьющегося стекла тоже не зарыта в глубинах учебников.
Через пять минут упорного труда послушники нанесли узоры. Конечно, с рунным столом это сталось бы куда быстрее и проще, но чтобы пробраться к одному такому, нужно усыпить мага – а это куда сложнее, чем наложить «Сон» на обычного стражника.
Осталось самое важное – но Ксардас не спешил. Лишь воззвав к Инносу и почувствовав прилив сил, запустил руну.
Перед глазами мелькали картины – принятие в маги огня, семья, постоянные стычки с бандитами, первая война с орками – и вдруг наступила тьма. Посреди черноты на молодого послушника глядел огромный черный урукхай, занесший топор над головой…
Ксардас прервал заклинание, откинул руну в сторону.
- Ну и, что ты видел?
Послушник отдышался, привел мысли в подарок:
- Нас примут в маги, Кор.

Маг огня проснулся от ощущения опасности. Пару секунд поморгав глазами, сосредоточился, привычным образом осмотрел магическим взором область вокруг себя. Никого.
Однако, привычных ход вещей оказался нарушен. Добрая половина стражников оказалась в состоянии сна, хотя раньше всегда несла службу достойно. Озарение пришло через секунду – наверняка послушники решили напоследок пошутить. Ещё через пару мгновений знал, кто это – Ксардас и Корристо. С помощью чучел зверей, развешанных по всему нордмарскому монастырю, маг воочию убедился, что эти двое далеко пойдут – пользовались руной, что сотворили прямо на глазах. И, похоже, ту часть испытания, что касается рунных узоров, можно не проводить…

Глава 2.

Через несколько лет произошло, пожалуй, самое важное событие в жизни Ксардаса. Став магом, часто участвовал в стычках с бандитами, орками. Именно поэтому, едва началась война с орками, его позвали на фронт, для магической поддержки армии.
И очень скоро маг понял, что люди сильно недооценивали орочьих шаманов. Огненные шары, пирокинез – эту часть магии орки считали забавой для тех, кто только собирался стать шаманом. Многие владели куда более сильной магией, перед которой пасовали бывалые мастера энергий.
Люди оказались не в силах противостоять разрушительной мощи созданий Белиара – и сдавали города один за другим. Довольно быстро потеряли и знаменитую на весь мир нордмарскую кузницу – единственный крупный источник магической руды.
Удалось остановить орков только на миртанской земле. Молодой, но талантливый генерал Ли вместе с помощниками разбил часть орочьих войск, умело используя конницу и паладинов. Но загнать монстров обратно в горы не мог – там люди резко теряли преимущество.
Тогда же и выяснилось, что командует войсками орков Разон. Сражения, в которых он участвовал лично, всегда заканчивались не в пользу людей. Неизвестно, к чему бы привело его противостояние с Ли – полководцам по воле случая не довелось схлестнуться в одном бою.
Но рано или поздно это должно свершиться – генералы вели ожесточенные битвы по фронту, с переменным успехом уничтожая врагов – пока однажды не увидели друг друга по разну сторону реки.
Ксардасу повезло оказаться рядом.

Ли вместе с советником спустились к реке помыться. Маг в это время пытался приручить воду. Частично она подчинялась приказам. Но, стоило ослабить хватку, потерять концентрацию – и вода, почувствовав мага огня, стремилась вернуться к обычному состоянию.
Так продолжалась недолго. Едва Ли появился на берегу, время словно замедлило бег. Ксардас оторвался от бесполезного занятия, цепким взором оглядел оба берега. На противоположном зашевелились кусты, вышел огромный для своего народа орк.
- Разон, - словно подтверждая догадку, тихо произнес Ли. Он потянулся было к луку, но советник перехватил руку.
- Он дивный мастер иллюзий, - парню словно без разницы, генерал перед ним, или крестьянин, позволял себе явно лишнее. Хотя, может и представлял из себя что-то посильнее королевского полководца – кто знает? До магов доходили самые разнообразные слухи, например, о Храме.
Но, как бы то ни было, советник оказался прав – вместо огромной туши мяса маг ощущал пустоту. Глаза же говорили совсем иное – орк всего в пятидесяти метрах, только и стоит, что метнуть огненный шар или меткую стрелу, чтобы покончить с ним.
- Ксардас, похоже, твой час настал. Разон – опасный противник, и с его смертью орки не смогут сопротивляться нам настолько сильно. Но, паладинов я пустить не могу – он порвет их на части, а они его даже не заметят.
- А маги его хотя – бы почувствуют перед смертью, - закончил мысль будущий некромант.
- Как бы это не звучало – но да. Я пошлю с тобой, конечно, несколько воинов. Они защитят тебя от орков, проведут мимо орочьих шаманов незамеченным, примут на себя первый удар. Но против Разона один на один даже я бы спасовал, - горестно констатировал генерал, - нужна магия, причем весьма высокого уровня.
- Я ведь даже не вошел ещё в Круг.., - начал было маг, но его Ли его прервал.
- Зато по способностям превосходишь многих. Думаешь, я потому полководцем стал, что у меня дядя при дворе служит? Нет – я знаю, на что способны люди. И о тех, кто может что-то посильнее, чем пустить пару огненных шаров, я узнаю всё. В том числе, не нарушали ли они запрет Робара на использование магии предвидения…
Ксардас позволил себе улыбнуться. Чувствовал ведь, что за ним тогда наблюдают, да все не мог понять, откуда. Корристо среди послушников считался асом по отводу глаз…

Как бы высоко Ли не ценил мага, Ксардасу пришлось долго готовиться к битве с орком. Особенно потратил время амулет, помогающий определить истинное положение Разона и не отвлекаться на иллюзии. Целый день маг бродил по полям в поисках необходимых компонентов. Ещё два ушло на настройку амулета, тренировки и попыткам узнать у солдат, что они знают о предводителе орков.
Выяснилось мало – Разон слыл разбойником до тех пор, пока не схватили свои же орки. Один из ветеранов даже сказал, что Разон старше, чем многие собратья, вроде как пережил возраст каро или гарто. Ксардас заинтересовался было, но так и не смог добиться вразумительного ответа, что это за возраст.
Так или иначе, в один прекрасный день отправился за головой Разона, не взяв обещанных воинов. Наблюдал за орочьим лагерем, сопоставлял с известными данными – и все больше удивлялся тому, как скудны знания людей об извечных врагах.
В конце концов, Ксардас нашел время, когда предводитель войска орков остался один. Полководец разослал помощников, присел перед костром, жарить добытое мясо кабана.
- Я ждал тебя ещё вчера, - прозвучал его зычный голос. Ксардас удивился, орк говорил без коверкания людских слов, - садись, костер примет морро.
Мужчина медленно подошел костру, пряча в рукаве руну огненного дождя.
- Я задержался, пока делал амулет, позволяющий отличить иллюзию от истинной фигуры.
На Разона слова не повлияли ровно никаким образом. Он равнодушно показал на место перед собой, и, когда маг сел, протянул кусок мяса. Сквозь пламя костра. Ксардас с удивлением смотрел, как огонь обогнул волосатую руку, словно встретив на пути препятствие. С магией такого уровня сталкиваться не приходилось.
Одновременно это означало, что руна огненного дождя бесполезна.
- Ты, морра, пришел убить меня, - орк скорее утверждал, чем спрашивал, но маг все равно кивнул. Что-то странное в звере. Иллюзии, замедление времени, контроль огненной стихии – такое никогда не было в ходу среди орков, виданных ранее людьми.
- Нет, я просто отвлекаю внимание, в то время как Ли ведет…
- Ли сильный воин. Орки его уважают. Я тоже. Но он не ведет бой сейчас, и не сможет меня победить. Ты тоже не сможешь, человек.
- Ты ведь мерзкое порождение Белиара, как ты можешь вытворять такое? Почему огонь, сосредоточие силы Инноса, на тебя не действует?
Разон улыбнулся, хотя вид клыков скорее наводил ужас, чем благожелательность. А потом и вовсе расхохотался так, что с ближайшей палатки снесло крышу – настолько мощным оказался его грохочущий рев.
- Порождение Белиара? Я и сам думал, что это так, пока не познал истинную магию. Ты спрашиваешь, почему на меня не действует сила Инноса? Потом что эта сила ничто перед теми силами, что вижу я.
- Белиар дает то, чего ты желаешь – может дать и силу…
- Белиар так же слаб, как и его собратья, - орк показал куда-то на небо, - видишь их, трех богов? Там, на небе, сидят и творят то, что пожелают. Белиар забирает силу людей, но дает золото, в то время как Иннос это золото тут же отбирает и делает сильнее кого-то другого.
Ксардас решительно не понимал, причем тут лекция о законах мироздания, но любопытство, свойственное магам, мало-помалу брало вверх. Разон говорил то, чего многие боялись сказать вслух – и, возможно, пришел к более глубоким выводам, чем людские маги.
- Говоришь, мои сородичи создания Белиара? Бог разрушений не создавал народ Луны, точно также как и ваш любимый Иннос не творил детей Солнца. Боги лишь управляют – но не создают. Они источник силы – пока находятся на небе, и пока мы приносим жертвы. Не будет жертв – и магия иссякнет.
Орк начал яростно жестикулировать, глаза постоянно натыкались на один и тот же участок неба. Маг пытался проследить взгляд знаменитого генерала – но ничего не видел. Только звезды вдалеке, не более.
- Там ведь нет никаких богов…
Разон перевел взор на человека, Ксардас поневоле ошатнулся. Глаза не пылали огнем, не были холоднее камня и не метали молнии. Гораздо хуже – пропитаны тьмой, впитывают свет из мира, пьют магию вокруг. И подавляют волю.
Маг попытался собрать мысли в кучу, защититься от глаз, похоже, высасывающих душу…
Безуспешно.
Мир мерк быстрее, чем человек понял, что происходит. Руны, что маг готовил во время разговора, чертив прямо на земле, теряли силу, мышцы окаменели, словно тысячу раз подняли груз в несколько сотен килограмм. Язык настолько тяжел, произносить слова стало невозможным.
Когда свет померк навеки, откуда-то издалека послышался голос:
- Отпусти его, он ведь тебе не соперник.
Странно знакомый, Ксардас слышал буквально на неделе – но неповоротливые мысли не могли сказать, где именно.
- Я сделал его сильнее, чем другие морро. Теперь он узрит богов…

Что сталось потом, маг узнал со слов солдат. Его тело нашли на берегу реки, в центре огромного кратера. Что произошло на самом деле, не понял никто – началась гроза, молнии сверкали так часто, что стало возможным читать, от грома разбежались лошади – и конница стала бесполезна.
Разон же пропал, оставив всего один прощальный подарок – сожженные магией глаза. Мужчина потерял зрение в то время, когда отчаянно в нем нуждался. И возненавидел того, кто сделал его таким – орка, видящего богов.

Проходили годы. Ксардас с каждым днем старился всё быстрее, не в силах совладать с недугом – лучшие целители не могли вылечить странную болезнь глаз. В конце концов, маг научился обходиться без них. Стал мастером в энергиях – чувствовал их за многие километры, научился управлять водой не хуже, чем огнем, благодаря этому даже попал в Высший Круг.
Наверное, именно поэтому и взяли помочь в возведении Барьера, и если бы не предательство, на которое решился Хаген…
В тот момент, когда Барьер накрыл магов, Ксардас увидел тех богов, о которых говорил Разон. Три звезды, всего - лишь вдвое меньших Ока Инноса, плавали в океане космоса. Так близко – и так недостижимо.
Кроме старого мага никто не увидел изменений, никто не поверил в бредни выжившего из ума старикашки – и Ксардас ушел из Круга, решив постичь все тайны магии, окромя тех, что знали маги огня и воды…

Эпилог.

Маг подошел к пюпитру. Устало вздохнув, положил морщинистые руки на книгу, пальцы забегали по строкам.
- Ты так и будешь вечно сидеть в самозаточении? Башня не спасет тебя от мира.
Голос показался знакомым, но не узнавался. Принадлежал молодому человеку, но…словно отовсюду. Ксардас окинул комнату магическим взором, но не обнаружил никого, кроме себя. Тем не менее, явственно ощущал чье-то присутствие.
- Когда придет время, мне не понадобится башня, - произнес некромант.
- Когда ты смотрел в будущее и видел там Разона, орк тоже почувствовал тебя. И увидел больше, чем пара послушников.
Тот самый голос, что спас мага от тьмы десятилетия назад. И он принадлежал…
- Не мне, конечно, решать, что хотел Разон, лишив зрения, но сейчас мне нужна помощь.
…советнику генерала Ли. Который не чувствовал над собой власти. И хотя некромант всё сильнее ощущал, с какой силой столкнулся, никакого раболепия не испытал – стреляный уже.
- Что за помощь тебе нужна?
- Я упокоил Разона, и хотело бы думать, что навеки, коль не Робар с дурацкими планами насчет Барьера. Разон пробуждается. Нашел тело какого-то демона в других мирах, скоро найдет себе последователей...
Парень, чей голос так и не изменился, не постарел, исчез так же быстро и бесшумно, как и появился. И как бы Ксардас не хотел узнать настоящее имя выходца из Храма, лишь перелистнул страницу. Найдя пустой лист, продолжил трактат. Никакие Спящие не заставят забыть ночные опыты с силой. Только они знакомили мага с истинной магией.

№ 4.1

Спойлер

Нулевое измерение.
Тишина наступающего вечера давала возможность сосредоточиться, прохлада храма навевала умиротворение…
Сейчас это было, пожалуй, самое большее, в чем нуждался духовный лидер…
Лидер? Давно ли?

Как это было?
Длинный путь, сбитые о камни ноги, изорванная одежда… Короткий отдых и опять вперед, вперед.… Туда, где ждет богатство. О, нет. Не золото, не драгоценности и не замки его манили. Богатство, которое не купишь, не возьмешь, не попросишь. Богатство, приводящее в трепет искателей и мудрецов. Дарующее восторг и благоговение, могущество и смирение.
Знание! Вот, к чему он стремился.
Что-то произошло. Однажды. Вдруг. Неожиданно. Смятение, невыносимая жажда знать…!
Ранним утром, когда деревня еще спала, он быстро оделся, взял с собой самое необходимое и ушел. Никто не встретился на пути, никто не позвал, никто не задал вопрос…
Как будто бы все было подготовлено. Кем?
Как будто бы его кто-то ждал. Кто?
И этот зов.… Не слышен, не виден, но ясно ощутим. Кто-то нуждался в нем. Кому-то нужна была его помощь.
И, как одержимый верой фанатик, он двигался навстречу судьбе.
В последние дни перехода, уже на острове, сила, влекущая его, ощущалась в каждом упавшем листе, в каждом камне на дороге. Даже воздух был насыщен этой силой. Она давала уверенность и немного страшила своей неизвестностью.
Одолев перевал, путник спустился к реке и, минуя караван тележек с рудой, пошел вдоль берега куда – то вглубь Долины Рудников. Река изгибалась, и путник брел, следуя ее движениям и любуясь первозданной красотой. На ночлег расположился возле моста через реку, решив, что здесь безопаснее – зверье не любит приходить к строениям, хранившим незримое присутствие человека. Развел костер неподалеку, поджарил рыбину, недавно выброшенную на берег рекой. Подкрепился, прислушиваясь к звукам, доносящимся из леса. Затем растянулся на траве и, глядя в безоблачное летнее небо, быстро уснул.
Снилось невероятное. Будто он парил в бестелесном состоянии над Долиной Рудников, а незримый голос рассказывал историю этих мест. И все было так, как будто он не спал, но явственно обозревал с высоты полета каждую деталь: деревья, зверей, брызги воды, несущиеся потоки водопадов.… И фигуру человека, лежащего у потухшего костра. Внезапно его осенила догадка. Он пристально стал вглядываться, и вдруг его стало притягивать к этому телу, лежащему на земле.
Закричав от страха разбиться, он проснулся и в этот момент почувствовал сотрясение…
И еще был хохот невидимого поводыря.

Гораздо позже он узнает, что такое ощущение бывает от неумения правильно просыпаться…

Некоторое время он лежал, пытаясь найти логику происходящему, но, поняв, что это бесполезно, вскочил на ноги и направился к реке. Раздевшись донага и ополоснувшись холодной водой, он оделся и продолжил путь. Прямо на юг. Почему? Он и сам не знал. Просто шел. Шел до тех пор, пока не оказался на краю болота.
- Кажется, здесь.
Густые заросли, комары, жуткие звуки из глубины болота….
- Это и есть то, к чему я стремился? То, ради чего бросил все: семью, друзей, родные края?
Некоторое время он стоял, растерянно озираясь.
Вокруг никого, никакого знака, или указателя. И сила, позвавшая его издалека, куда – то исчезла.
Не было даже намека на что – то похожее.
- Может быть, я все это время грезил? Что за…!- хотел выругаться, но вдруг увидел свет. Слабое излучение чего-то невидимого в зарослях…, как материализовавшаяся форма звучащей музыки.
- Что бы это ни было, я должен пойти туда. Хоть что-то найду.
Ожидая самого худшего, он продирался сквозь колючие заросли, стряхивая мошкару с лица и отбиваясь от болотных крыс и змей. Туда, откуда лилось еле уловимое свечение.

Неожиданным оказалось появление среди зарослей каменных ступеней….
Дальнейшее происходило, как во сне. Или это был сон, похожий на явь?
Человек ходил между колоннами, прислушиваясь к шепоту стен и осторожно касаясь голыми ступнями холодного камня – рваную обувь он оставил у входа.
Храм восхищал необычной естественностью и законченностью.
Казалось, что по-другому и быть не могло. И стены из неизвестного материала, местами расписанные рунами, и колонны невиданной выделки, и даже то, что помещения храма были подозрительно чисты для сооружения, стоящего на болоте – все это было как-то правильно.
Юберион специально вышел наружу, чтобы удостовериться в том, что вокруг болото, но ничего не изменилось. Все те же заросли, насекомые, крысы…

- Юберион? Хм, тогда он еще не носил это имя, но был просто… Некто. Свое имя он получил гораздо позже, после многих месяцев обучения. Вначале он трудился, выкорчевывая деревья, таская землю в ржавой тележке, засыпая ею топи вокруг храма. Охотился на болотную живность и гигантских кротов в окрестных пещерах…. Вечером падал от усталости на каменный пол и мгновенно засыпал. Но и в этом состоянии нужно было много работать.

Однажды, улегшись удобнее и задремав, он вдруг обнаружил, что оказался под самым куполом. Попытки выбраться оттуда ничего не дали. Прекратил барахтаться, когда услышал знакомый смех. Поискав в пространстве храма, он никого не обнаружил.
- Ты кто? – вырвалось мыслью.
- А ты кто? – ответило эхо.
- Я человек, - воскликнуло сознание.
- Если ты человек, то почему у тебя нет тела? – был задан риторический вопрос.
- Потому, что я сплю, - сразу нашелся ответ.
- Факт!
Потом наступило продолжительное молчание.
- Эй! – не выдержал искатель, - Ты где? И что все это значит?
В ответ – молчание и струящееся пение храма.
- Ты меня слышишь?
- Я не разговариваю с кем попало. Создай тело, чтобы я тебя видел. Тогда поговорим.
- Я не умею создавать тела.
- В самом деле? Тогда кто же создал вон ту конструкцию из мяса и костей, которая нагло растянулась на полу?
- Это.… Это же я лежу на полу!
- Ты?! – расхохоталось эхо. Ты лежишь на полу? А кто же тогда торчит сейчас под куполом и несет несусветную чушь?
Осознание данной ситуации не укладывалось ни в какие рамки. Ответа не было.
- Что скажешь?- продолжало издеваться эхо.
- Наверное, я сошел с ума.
- Или начинаешь просыпаться. Кстати, уже рассвет, и тебе пора приниматься за работу.

Потом знакомое сотрясение и спящий человек открыл глаза.
- Что это было?- родилась первая и последняя в это утро человеческая мысль. На большее он уже не был способен. Быстро позавтракав, ученик начал трудиться, отвоевывая пространство у болота. Болото неохотно отдавало свою территорию, и будущему духовному лидеру приходилось много работать. Но именно физические нагрузки помогли ему тогда.
Как объяснило эхо: - В медитации ты балансируешь на грани двух реальностей, которые должны быть уравновешены. Перекос в ту, или иную сторону чреват серьезными последствиями. Если ты ослабишь тренировки разума, то мир привычной реальности заберет тебя назад и уже не отпустит.
И ты не сможешь пережить расставания с тем, к чему ты уже прикоснулся.
Если же будешь игнорировать свой мир, то можешь потерять свое тело, т.е., оно попросту умрет.
Как это и случается иногда с некоторыми фанатично настроенными адептами, которые отрекаются от земного бытия, решив, что они слишком «духовны» для того, чтобы жить полноценной жизнью.
В результате происходит то, что должно произойти – они просто умирают, предварительно потеряв рассудок.

В следующую ночь повторилась та же история. На требование создать тело, ученик ответил, что не умеет создавать тела. И тут же огромный кулак понесся прямо в то место, где должно было быть лицо. Интуитивно защищаясь, ученик выставил вперед руку. Руку?! Но откуда? Откуда она взялась? Разжав пальцы, он с удивлением стал рассматривать кисть, ладонь, фаланги… – все, как и должно быть. Продолжая вглядываться в ту часть пространства, которую должно было бы занимать его тело, ученик с удивлением, смешанным с ужасом, увидел проявление форм. Вот появилось плечо, грудина, живот… тело постепенно приобретало правильную форму. Вот только пальцы на ногах почему–то соединялись перепонками. Вспомнилось: когда-то в детстве он увидел, как один из ныряльщиков надел на ноги, какую–то конструкцию из кожи, отчего ступни его ног стали похожими на лягушечьи лапки. Этот образ и проецировался сейчас.
- Совсем неплохо,- раздался голос,- Очень даже удобно передвигаться.
- Как это получилось? – все еще находясь в недоумении, спросил человек.
- Что, лягушечьи лапки?
- Нет, вообще…я что, создал сам себя?
- Если эта фигура с ногами, как у лягушки – ты, то получается, что да, - загрохотало раскатистым смехом.

Через несколько дней, научившись моделировать тело, он попытался привести его в движение. Попробовал «завести» туловище, подергал ногами, но эти движения вывели из равновесия, и он полетел куда – то вниз, кувыркаясь.
- Стоп, - прозвучала команда, и он остановился, повиснув вверх ногами в воздухе.
- Ты все еще живешь старыми представлениями, - сказало эхо, - Забудь все законы, по которым ты жил. Здесь они не работают.
- А что здесь работает? - спросил висящий вниз головой ученик.
- Сила концентрации и воображение. Это все, что тебе нужно.
- Нужно для чего?
- А что бы ты хотел сейчас?
- Ну, хотя бы «стать на ноги», или как это называется здесь…
- Ну, так становись.
- Но как?
- Просто представь.
- Так просто?
- Ха! Не думаю, что с твоими навыками это будет просто. В общем, когда получится, дашь знать.
- Эй! – позвал ученик.
Но эхо не отзывалось. Повисев в раздумье вниз головой, он попытался перевернуться, но опереться было не во что, и, бесцельно побарахтавшись, некоторое время, он застыл, вдруг почувствовав, что наступает рассвет.
- Пора трудиться, - подумал он, но с ужасом понял, что теперь у него два «тела». И что с этим делать, он не знал. Хотелось ощутить привычный хруст при потягивании….
Но он не мог даже просто чихнуть, или почесаться…
Вдруг внутреннее зрение подсказало, что огромная змея тихо ползет к нему, разинув пасть, с явным намерением сожрать незадачливого экспериментатора. Запаниковав, ученик рванулся в противоположную сторону и, увидев лежащую на полу фигуру, метнулся к ней, как к спасительному убежищу…

Прошло еще несколько дней…
Опять встряска и пробуждение. В этот раз во сне за ним погнался невероятного размера монстр, но ученик привычным движением мысли нырнул под защиту человеческого тела и зубы страшилища клацнули в воздухе совсем рядом….
Вскочив на ноги, он озирался по сторонам, но в храме, кроме него, никого больше не было.
Выругавшись, он вышел из храма. Щурясь от утреннего солнца, человек оглядывал местность.
На месте зарослей и грязи, теперь видны были каменные плиты, и от плит тянулись две дорожки, засыпанные песком. Одна выходила во внешний мир, а другая наоборот – вглубь болота.
- Интересно, когда это я успел засыпать тропу? – только успел он подумать, как увидел, что на этой самой тропе вдруг появился саблезубый хищник и помчался прямо в его направлении. Кинувшись внутрь храма, он оторопел: там уже сидел знакомый монстр и, облизываясь, с вожделением смотрел на человека.
- Да что же это такое? – пронеслась мысль, - Ведь храм недоступен…
Но размышлять было некогда, и терять было нечего.… Одержимый злостью на все происходящее, человек закричал, рванулся к чудищу и со всей силы ударил того в голову. Монстр рассыпался, как песок.
Оглянувшись в сторону двери, он увидел, как другой хищник удирал вглубь болота, смешно подбрасывая зад.
- Йоум! – издал ученик победный клич и внезапно обнаружил в руках палку, переливающуюся магическим зеленым светом.
- Что это? – подумал он.
- Твое оружие, - услышал он насмешливый голос. Мне самому было интересно узнать, – какое оружие ты выберешь. И ты выбрал посох. Вполне логично для человека твоего склада ума. Используй его всегда, как использовал сейчас. Но когда ты сам научишься создавать и рассоздавать, он тебе уже не понадобится.
- Что это значит?
- Это значит, что все из того, что нас окружает, настолько реально для нас, насколько мы соглашаемся с его существованием.
- Не совсем понятно. Ведь есть еще объективная реальность.
- Ну да. Если какое–то племя много веков живет на острове, и ничего, кроме острова никто из этого племени никогда не видел, то для них все, что они знают, будет «объективной реальностью».
- А если вся планета…
- Планета – это тот же остров,- перебило эхо. – И таких «островов» огромное количество в пространстве Бесконечности. К тому же каждый «остров» имеет свои законы существования.
Поэтому жители одной вселенной так мало знают о другой. Особенно учитывая факт малого числа практикующих сновидцев.
- Какое отношение имеет…
Но закончить фразу он не успел, явственно почувствовав, что лежит на полу, вытаскивая затекшую руку из-под головы и потягиваясь всем телом. И этому телу требовалось выйти по естественной надобности. Окончательно проснувшись, он поплелся наружу, навстречу новому дню….

Время мчалось быстро и незаметно. Каждый день был насыщен новой информацией и трудом: физическим и ментальным. Впереди храма образовалась приличная площадь с зачищенными от грязи плитами, болотные гости перестали наведываться на отвоеванную храмом территорию, в некоторых местах Юберион выложил деревянный настил.
Да, теперь у него было имя. Пройдя три уровня безопасности, ученик имел право на имя. Имя в пограничной зоне имело огромное значение. А таковой был, практически, весь мир «сновидений».

- Как всегда перед тренировкой, ты имеешь право на один вопрос. Не буду напоминать, что готовый ответ, - это всегда всего лишь информация. И не более. Для того, чтобы информация стала реальностью, есть только один способ, какой?
- Непосредственный опыт, полученный с полным осознанием происходящего - быстро ответил теперь уже подготовленный ученик.
- Что происходит с тем, кто, приняв информацию, как истину в последней инстанции, пытается идти этим путем?
- Он потеряет самое ценное – свой собственный путь, свое лицо, свой разум и смысл самого существования.
- Что получит взамен такой «искатель»?
- Разочарование со всеми последствиями.
- Что бы ты сказал такому человеку?
- Не ходи чужими путями.
- Хорошо. Теперь ты готов учить и других.
- Других? Но здесь никого нет!
- Скоро будут. Нет мастера без того, чтобы не было последователей. Но будь внимателен – не всех и не всему можно учить. Большинство людей хотят получить готовый рецепт, а так не бывает. Либо ты находишь и трудишься, адаптируя под себя полученное знание, либо время потрачено впустую.
В лучшем случае. Но бывает и хуже.
И мало, кто способен понять самое простое – нет знания вне нас!
И никогда не было. Именно поэтому так мало мастеров. Хотя, я уже вижу одного искателя, подающего надежду.
- Кто это?
- Один юноша знатного рода. У него неприятности с герцогом. Думаю, вы скоро встретитесь.
- Откуда ты знаешь?
- Он слышит. Слышит излучение храма.
- Это – все?
- Нет, не все. Есть еще один. Я его видел здесь, в нулевом измерении. Кажется, он из мира богов, хотя я не уверен. Уж очень быстро он адаптировался к вашему трехмерному пространству. Боги на это не способны.
- Неспособны? Но в священных книгах сказано…
- Кто писал эти «священные» книги?
- Как кто? Люди, конечно…Посвященные. Которым был дан…
- Ну да. Именно поэтому описанные ими боги так похожи на самих людей. И по форме, и по характеру. Нетрудно понять, что человек творит по своему образу и подобию. Равно как и боги творят в своей обители по своему образу и подобию. Равно как и в других измерениях есть творцы, создающие миры под себя.
- Значит, на нашей планете живут только люди?
- Да. Эту планету населяют изначально люди. Только люди, создающие свои и другие формы в соответствии со своими представлениями. Нет здесь ни богов, ни ангелов, ни демонов…
Вы живете в трехмерном пространстве. Существа, которых вы называете богами, живут в многомерном пространстве. Никто точно не знает, сколько измерений всего существует. Мой мир, мир нулевого измерения - является базовой основой всех остальных измерений. Именно здесь создаются области и формы существования. Но в разных измерениях они проявляются по–разному.
Для того, чтобы создать ваш мир таким, каким он есть сейчас, человечеству понадобилось много тысячелетий. В четырехмерном пространстве это происходит несколько быстрее. В многомерном пространстве – еще быстрее. Есть вселенные, где все меняется за одну ночь. Конечно, там свои мерки «ночи», но все равно – каждый раз просыпаясь, жители обнаруживают, что мир изменился в соответствии с тем, что они создали в медитации.
- Для этого и необходимо состояние сна?
- Мы говорим – состояние критического осознания. Когда человек еще не проснулся, но уже не спит. Но этот вопрос не засчитывается, так как ты сам дал на него ответ. Именно для этого данное состояние и необходимо. Для созидания. И еще для восстановления энергии, которую вы теряете, функционируя в «тяжелом» физическом мире.
В частности, для поддержания созданного вами тела, посредством которого вы себя проявляете.
Если не будете периодически приходить сюда, ваш организм просто умрет без этой энергии. Именно поэтому, погружаясь в отсутствие телесных ощущений, вы возвращаетесь сюда снова и снова. Потому что здесь – ваш источник.
- Ты говорил, что к нам не приходят существа из других измерений. Но ведь есть свитки заклинаний…
- Да, примитивные сущности из мира богов. Очень летучие. Ангелы, демоны… Демона можно призвать, но ненадолго. Слишком много нужно энергии для поддержания тела в вашей плотной структуре. Но не стоит думать, что маг, вызвавший демона, полностью им управляет. Нет. Это своего рода соглашение. Демон помогает магу против его противников, а маг отдает ему то, что больше всего ценится во всех измерениях - жизненную энергию. Именно в обмен на эту энергию, демоны и соглашаются на многое. Но здесь есть опасность: если демон почувствует, что маг слабее его, он может этим воспользоваться и забрать всю жизненную силу. А это – смерть для того, кто не рассчитал свои возможности. Что касается ангелов и богов, то вызвать их не получится. Боги слишком чувствительны к человеческим эмоциям. Эмоции определенной частоты дают им жизнь, другие – убивают.
А у ангелов своя работа. Не все жители этой планеты – стопроцентные люди. Некоторые уже успели побывать в других мирах и приходят к вам с определенной миссией. Поэтому им нужна связь с их родным миром. Ангелы, используя свою «летучесть» и легкость адаптации к другим измерениям, более всех способны быть «посыльными». Собственно говоря, ангелы и демоны – это одно и то же. Разница в выполняемой деятельности. Если ты кому–то захочешь передать важное известие, ты же не стремишься его напугать, правда? Поэтому ангелы всегда выглядят более привлекательно, а демоны – как получится.
- Но почему существуют культы богов, поклонения?
- Есть давняя легенда о великой войне миров, в которой только боги сохраняли нейтралитет, хотя война началась не без их участия…. Никто не мог победить, и тогда боги согласились поддержать одну из сторон, но при условии лучшего предложения. Долго думали люди, и видели, что нечего было им дать взамен. И, отчаявшись, поклонились они богам, прося о помощи. И этот жест понравился богам. И потребовали они, чтобы люди поклонялись им всегда в обмен на помощь. Так и случилось. Хотя есть много историй на этот счет….
- Ну, а гоблины, гарпии, нежить… ?
- Скажи, почему внешность людей так меняется с возрастом?
- Ну, естественное старение….
- Если бы. Вопрос в том, почему меняется именно то, что не должно меняться: выражение лица, глаза, рефлексы…. Ясный взгляд ребенка иногда вдруг превращается в тяжелый, удрученный и жадный взор старого человека, в котором видны неудовлетворенность, злоба, жажда…. Так смотрят хищники в поисках новой добычи. Так смотрит тролль на свои богатства. Так смотрит тот, кто когда-то назывался человеком…. Подобное притягивает подобное. Закон мироздания. Каковы мысли, чувства, эмоции – таково и тело.
Что касается нежити, то это особый случай. Есть люди, которые и не живут вовсе, а так, вяло существуют, еще не проснувшись. Так зачем им жизнь? Проще быть марионеткой в чужих руках.
- Видимо, все устроено гораздо сложнее, чем это написано в книгах.
- Эту сложность даже сновидцу трудно представить. Бесконечное пространство, как сознание, видящее сны, в которых создаются многоуровневые вселенные. В которых, в свою очередь, проявляются явления, структуры, предметы, индивидуальности…. И творение, не знающее конца и начала.
Где - то осознанное, где – то спонтанное. И много чего еще. Однажды знающие монахи попытались изобразить это на плоскости, в виде рисунка. То, что они создали, называется - логическая картина мира. Очень даже неплохо. Но все гораздо сложнее. Ну, а теперь задавай свой вопрос, но только хорошо подумай. Это – последний вопрос. На этом твое обучение будет окончено.
- Почему ты призвал меня? Я услышал зов помощи.
- Призвал не я, призвал Храм. Я всего лишь подготовил тебя. Дело в том, что когда–то очень давно, шаманы орков вздумали вызвать в этот мир демона для военных целей, но этим порталом воспользовалось существо, порожденное бездной низших измерений с высокой гравитацией. Именно гравитация удерживала его в этом заточении. Но каким–то образом портал, созданный шаманами, совпал по времени с циклом, когда происходит «стыковка миров».
- Что такое – эта «стыковка миров»?
- Символично это выглядит так ∞ - окружность, изогнутая соответствующим образом. В месте пересечения кривой и происходит пространственно – временное наложение двух циклов. В данном случае ваш мир оказался очень близок с миром, где обитают эти очень могучие существа. Желая выбраться в трехмерное пространство, одно из них и воспользовалось порталом, созданным шаманами орков. Причина того, что оно не привело остальных и не пожрало население этой планеты только в том, что адаптироваться к более сложному пространству оказалось очень тяжело. Именно поэтому этот монстр все еще спит, создавая и укрепляя свое новое тело, способное функционировать в трехмерном пространстве. Для этого ему уже понадобилось много энергии. Это была энергия вызвавших его шаманов, а также других живых существ, которых ему приносили в жертву. Но, для того, чтобы проснуться в вашем мире, ему понадобится еще больше энергии. Нетрудно догадаться, кто может послужить пищей для этого монстра.
- Люди?
- Совершенно верно. Это будут люди.
- А какую роль играет Храм?
- Храм появился одновременно с появлением монстра. Вмешаться мы не могли, но наблюдать – да.
- А какое отношение имеешь ты к Храму?
- Для меня Храм – это стабильный портал, возможность быть рядом с вашим миром. Как точка наблюдения. Хотя я уже привязался к нему…
- Ты покажешь свою форму?
- У меня нет «моей» формы тела. Я могу создать, что угодно и выдать за себя, но это будет ложь. Поэтому не приставай с такими вопросами.
- Ты уйдешь?
- Ничто не бывает неизменным. Иначе вся Бесконечность превратилась бы в гнилое болото.
Юберион с грустью разглядывал стены храма. Здесь, в ментальной проекции все выглядело иначе. Более загадочно, что ли. И казалось, что и сам Юберион, и храм, и невидимое эхо созданы были для того, чтобы быть вместе. Всегда.
Он вздохнул и тихо спросил:
- Мое обучение окончено?
- Почти. Тебе нужно пройти еще один уровень. И это – непросто.
- И какова плата?
- Ты быстро учишься. Думаю, твое человеческое тело несколько постареет. Существует обратная связь с тем, что ты увидишь, и это сказывается на состоянии физического тела. Но без четвертого уровня нельзя. Каждый, которого мы готовим, должен встретить «смерть» в состоянии контролируемой медитации. Единственный способ пересечь грань в полном сознании. Итак, ты готов, мастер Юберион?
- Почему Юберион? Это что–то значит?
- Это имя было вписано в твой сон во время прохождения третьего уровня. Как и почему это происходит - я не знаю. Думаю, тебе виднее, - сказало эхо насмешливо.

Потом был последний этап обучения – четвертый уровень. Путешествия в скрытой жизни людей, которая проявляется только в их снах. Он видел многое: любовь, ненависть, сражения, отношения полов во всех мыслимых и немыслимых видах, всевозможные человеческие и нечеловеческие формы, страхи и много чего еще. Некоторые его замечали, но принимали, как случайность, другие настолько были увлечены имитацией жизни, что просто не видели…
Наткнулся он и на тех, о ком говорило эхо – его будущих учеников. Это было так, как будто он их знал всю свою жизнь и даже более.

После окончания тренировки пришлось долго отлеживаться – сны других оказались не так уж безопасны.
Он узнал много того, о чем даже помыслить не мог. А когда пошел к ручью умываться, то увидел, как из водяной глади на него смотрело постаревшее лицо с прядью седых волос на голове.

Воспоминания прервала Наталия, сообщив, что пришел Кор Галом.
Наталия была одной из прислужниц, которых Юберион оставлял на страже, когда погружался в глубокую медитацию. Последнее время мало кому в лагере можно было доверить свою жизнь. Шпионы так и шныряли вокруг Храма. Одни служили Кор Галому, другие – Новому и Старому лагерям. Принимать в Братство стали всех подряд – нужны были люди для церемонии, точнее, их энергия.
Бедняги, они не знали – на что шли. Существо из другого измерения обрело силу, которую оно получало, установив контакт с жителями Болотного лагеря через их сны. А все проклятый болотник! Под влиянием этого, расслабляющего мозг дурмана, люди становились доступными для любых манипуляций, любых внушений.… Даже опытные гуру и стражи.
Разве для этого он обучал их методике осознанных медитаций?
План был прост: общими усилиями подготовленных воинов застать врасплох Спящего в его же жизненно важном пространстве и отправить демона, или кем бы он ни был, туда, откуда он пришел.
И церемония должна была состояться не для того, чтобы будить это существо, а для изгнания. Но враг оказался наделен недюжинным интеллектом. Он просчитал планы Братства, выбрал наиболее слабых и внушаемых, и через них стал диктовать свою волю. Не обошел своим вниманием и некоторых гуру, сыграв на их честолюбии и гордости. Так появился второй лидер – Кор Галом. Началась скрытая борьба за власть. Убежденный фанатик и опытный интриган,- Кор Галом много испортил крови Юбериону. Огромных усилий стоило сдерживать фанатично настроенных послушников, ожидающих чуда спасения. Тренировать их, как сновидцев, было бесполезным занятием. Самое большее, на что они оказались способны – падать ниц и возносить молитвы своему божеству. Противостоять же воле этого самого «божества», они были не в состоянии. И становились управляемыми куклами.

Только несколько стражей во главе с Кор Ангаром и немногие послушники обрели способность блокировать попытки внушения и даже использовать силу мысли, для каких-то действий.
Таким был Лестер – самый способный ученик. Рассудительный и трудолюбивый, он достиг многого.
Вначале им двигала жажда мести. Выжить любой ценой, выбраться из-за барьера и отомстить!
Любой ценой!
Но, когда он узнал, что обидчики его семьи погибли, и мстить уже было некому, он стал усердно тренироваться, выполняя свою работу в лагере. А, продвинувшись в обучении, помогал Юбериону в его исследованиях.
Кор Ангар, прирожденный воин – искатель, тренировал стражей. Стражи должны были охранять гуру и послушников во время погружения. Для этого проводилась специальная подготовка воинов, которые учились моделировать оружие, пригодное для борьбы в пространстве базового измерения и применять его. Их воля должна была сыграть решающую роль в борьбе с демоном, набирающим силу, но с некоторых пор в местах сбора стали появляться монстры, которые нападали на стражей и тех, кого они охраняли. Начали гибнуть члены Братства.
Кор Галом воспользовался этим событием и стал требовать прекратить тренировки. Глупец! Он не понимал, что останавливаться нельзя. Научившись сражаться с монстрами, которых порождало жестокое воображение Спящего, появлялось больше шансов одолеть и его самого. Изучив слабые места его созданий, возможным было победить и сам источник этих мерзких созданий….
Но Кор Галом был непреклонен. На его сторону стали почти все гуру и большая часть послушников, напуганных несколькими смертями. Мотивацией было то, что, дескать, зачем тренироваться, если Спящий и так уже избрал их. Если он приходит в их сны и разговаривает с ними, обещая спасение!?
Что еще нужно? Надеяться на свои силы, - значит ставить под сомнение могущество божества.
А это – великое кощунство.
Поняв, что спорить бесполезно, Юберион продолжил тренировки только с самыми преданными стражами, несколькими послушниками и женщинами. Да, именно с женщинами. К его удивлению, они оказались очень способными ученицами. На ходу схватывали то, что другие отрабатывали неделями.
Не испорченное социальными установками сознание легко справлялось с поставленными задачами. Также с легкостью они моделировали предметы и формы. И сражались в ментальных проекциях не хуже стражей.
Юберион не спешил обнародовать их подготовку, но тайком проводил с ними дополнительные индивидуальные занятия. Интуиция ему подсказывала, что так будет вернее. Никто не заподозрит в девицах опытных воительниц. Ну, какую опасность можно ожидать, например, от щуплой Наталии? Никому и в голову не придет, что она искусно метает ножи, спрятанные в одежде, а не покидающий ее рук веер, может стать вдруг грозным оружием. В густых перьях не видно острых наконечников, и веер легко становится пикой или трезубцем….
А в запасе у них всегда найдется еще несколько тайных трюков. С такой охраной Юберион чувствовал себя уверенно.

Был еще один воин. Присоединившись формально, на самом деле он не принадлежал ни одному из лагерей. Равно, как и этому миру. Привлекать его на ту, или иную сторону было бессмысленно. Но он каким – то образом заимствовал все техники, которые существовали в лагерях. Как губка, он впитывал знания и учился всему.
- Истинный воин, сказало бы эхо.
Однако, пора принимать гостя. Какое неприятное известие он принес в этот раз?

Юберион вышел в большую залу, где его ждал Кор Галом, нетерпеливо расхаживая взад – вперед.
Неподалеку с безразличным видом подметала пол Чани. Однако наблюдательный человек заметил бы слишком правильную постановку ступней и соответствующий изгиб тела, готового в любой момент метнуться с разительной скоростью, если бы возникла опасность для хозяина храма.
Увидев Юбериона, Кор Галом нехотя поклонился, всем своим видом показывая, что для него это всего лишь обременительный ритуал. Юберион непринужденно отвесил поклон и жестом руки пригласил гостя за стол. Но Кор Галом не принял приглашения, и сразу приступил к делу.

Причина появления в храме одного из высших гуру заключалась в следующем.
Совсем недавно шпионы донесли ему, что лидер Братства, который уже несколько дней никого не принимал, вдруг за два дня перед церемонией вызвал к себе Кор Ангара, Гор На Тофа, идола Намиба и нового каторжника, присоединившегося к ним недавно. О чем он с ними толковал, никто не знал и попытки подслушать, или каким–то другим образом узнать, успехом не увенчались.
От шпионов толку не было. Как только кто–то из них проникал в храм под видом несущего дары послушника, как тут же появлялась вездесущая Чани, и что- то такое с ним делала, отчего тот некоторое время находился в состоянии полной прострации, и добиться от него чего – либо вразумительного было невозможно.
Выпытать информацию у самих гостей Юбериона также не получилось: Кор Ангар сразу же вспоминал о тренировке и уходил, задумчиво играя клинком, Гор на Тоф же так рявкнул на подосланного к нему стража, что тот больше не рискнул задавать вопросы.
А недавно заброшенный каторжник вообще пропадал последнее время где–то на болотах - то ли курил в компании с отступником Шретом, то ли искал что–то…
К идолу Намибу Кор Галом ходил сам под предлогом навестить духовного соратника, но тот сразу же впал в длинные философские рассуждения о роли богов в мироздании и неминуемости смены религий, как факторе, поддерживающем организацию человеческих сообществ… Устав слушать хитросплетения его мыслей, Кор Галом под предлогом неотложных дел, вынужден был ретироваться.

Теперь неизвестность беспокоила Кор Галома. Хотелось бы знать – что готовит такой сильный гуру, как Юберион. А ведь сегодня ночью состоится долгожданная церемония пробуждения Спящего.
Не выкинул бы чего-нибудь духовный лидер. Ведь Спящий обещал Кор Галому в его сне, что он избран. Отныне не король будет править объединенным королевством, и даже не орки, но духовная власть во главе с Кор Галомом. Спящий в своей милости хочет, чтобы человечество прекратило бессмысленные войны и поклонение богам, разжигавшим это братоубийство. Мир и порядок должны отныне восторжествовать на земле Миртаны и возможно это только при мудром управлении нового духовенства, несущего заблудшим людям освобождение от старых оков духовного невежества.
И очень не хотелось будущему правителю, чтобы кто–то вдруг нарушил эти планы.

Потому он и пришел в храм, чтобы внести ясность в расстановку сил. А на площади перед храмом уже собрались наиболее фанатичные стражи и послушники, якобы слушающие проповедь идола Тиона.
По сигналу, в случае необходимости, они готовы были штурмовать храм.
Одного не учел Кор Галом – возможностей мастера. Возможностей, которые Юберион, в силу своей скромности никогда не выставлял напоказ. А может быть, просто следовал мудрому правилу сновидцев: - Кто знает, тот молчит. Информация, от кого бы она ни исходила - это всего лишь информация.
А знание – это совсем другое.
Поэтому знал Юберион и то, зачем пришел Кор Галом, и то, что происходило на площади.
Но, как ни в чем, ни бывало, он всем своим видом показывал готовность выслушать собеседника.

- Мастер Юберион,- начал вкрадчиво Кор Галом, - Братство послало меня узнать, как чувствует себя гуру перед предстоящей церемонией. Может быть, недомогание, или скорбь о погибших в сновидениях соратниках беспокоит его? Братство взрастило лучших лекарей колонии, а беседа с наиболее продвинутыми гуру поможет ему найти душевный покой. Мы спрашиваем потому, что наш духовный лидер слишком долго не выходит из храма и Братство давно уже не слышало его наставлений.
- Я тронут вашей заботой, уважаемый Кор Галом, - отвечал Юберион,- и полагаю, что ваша деятельность всегда была направлена на благо общины. И, как вы справедливо заметили, я действительно немного захворал, поэтому мне пришлось приводить себя в порядок перед предстоящей церемонией. Да и сама церемония потребует немалых усилий….
Ведь ПРОБУДИТЬ ТОГО, КТО СПИТ - ОЧЕНЬ НЕ ПРОСТО, не так ли, уважаемый Кор Галом?

Галом слушал, а внутри него все клокотало. Больше всего алхимика бесили невозмутимость и мягкость Юбериона. В любой ситуации он находил нужные слова. И не надуманные, но вполне искренние и, видимо, поэтому правильные. Даже сейчас, наверняка догадываясь о намерении своего врага, он обращался к собеседнику с пониманием и даже сочувствием в его заблуждениях.
Хотя в прищуренных глазах проскальзывали искорки смеха.
Но намек был слишком прозрачен. Неизвестно почему, но Галому с трудом давалась методика Юбериона. Даже послушники ухмылялись, наблюдая неспособность высшего гуру контролировать свои мысли. В результате то, что он создавал в медитации, больше было похоже на плохую копию, чем на объекты реальности. В лагере даже шутили по поводу соответствия мыслей и созданных образов.… Потому Кор Галом и налегал на эликсиры, как альтернативный вариант развития…

И он сорвался:
- Не вам меня учить, уважаемый мастер Юберион. Ваша ересь относительно Спящего и его возможностей недостойна лидера общины. Если бы не он, мы бы никогда не узнали об истинной магии.
- Если вы имеете в виду свитки и руны, - возразил Юберион, - то, как вы помните, мы же сами их и создавали, подолгу экспериментируя, а вы, как опытный алхимик, помогали нам исследованием компонентов для создания этих рун. Зачем же умалять свои достоинства? И создавать мы их стали не от хорошей жизни, а от того, что кто–то предпочел использовать КОСТЫЛИ ДЛЯ БОЛЬНОГО ДУХА, ВМЕСТО ТОГО, ЧТОБЫ ТРЕНИРОВАТЬ ЕГО.
- И к чему привели ваши тренировки? Сколько наших братьев мы потеряли? Кто ответит за это?
- Не я создавал монстров, нападающих на нас, и вы прекрасно знаете об этом. И также знаете, что мы бы научились побеждать их. Мы уже начали их побеждать! Но кому–то это не понравилось. Интересно, кому?
- Вы меня в чем–то обвиняете, уважаемый мастер Юберион? – вкрадчивым голосом спросил Кор
Галом, - Так может быть, вы выйдете на площадь и скажете об этом собравшимся там послушникам?
А заодно и о том, почему духовный лидер, который должен подавать пример воздержания пастве, проводит дни и ночи с женщинами? Общине будет очень интересно узнать об этом.

Кор Галом ликовал: если Юберион откажется, то будет повод сообщить об этом общине. Пусть община сама решит, что может скрывать уважаемый высший гуру. А если выйдет…. Ну что ж, тогда быстрее наступит развязка.

- Вы меня убедили, уважаемый Кор Галом, - глубоко вздохнув, сказал Юберион,- Я готов выйти на площадь и пусть община нас рассудит, взвесив все факты. В том числе факт вашего отсутствия во время последней тренировки. Хотя вашей обязанностью было обеспечить безопасный выход воинов из медитации в случае необходимости, а также принять все меры для восстановления их жизнедеятельности. Как знающий алхимик и целитель. Почему же вас там не было? Нет ли логической связи между вашим отсутствием и гибелью стражей? Может быть, вам что–то было известно, и вы не сказали об этом, предпочтя отдать в жертву своему кумиру жизнь своих же соратников?
Юберион произносил слова твердо и спокойно, но выглядело это так, будто бы он вбивал гвозди прямо в голову стоящему напротив Кор Галому.
Лицо Кор Галома побелело. Побелело от ярости и страха. Никто не мог знать о том, что Спящий предупредил Кор Галома. Никто! Откуда же…?
- А заодно, - продолжал Юберион,- неплохо было бы озвучить причину, по которой некоторые послушники, пройдя обучение под вашим началом, почему–то стали сходить с ума. Кто послал Нираса за юнитором?
Кор Галом почувствовал, как его начало трясти. Еще немного и…
Но духовный лидер был беспощаден:
- А заодно расскажете, - почему послушник Каин, вместо того, чтобы отдыхать после трудного дня, как это делают другие послушники, приходит к вам по ночам...

Внезапно воцарилась тишина. Юберион и Кор Галом смотрели в упор друг на друга, испепеляя один другого взглядом. Никто еще не видел Юбериона в таком гневе.
Застыла Наталия, застыли охранники. Даже перед храмом, казалось, стало совсем тихо.
Чани потянулась к бедру, на котором висела плеть…

- Да как вы смеете! – не выдержал напряжения Кор Галом, - Он помогает мне в моих экспериментах!
- В самом деле? А эликсир, который вы ему даете пить каждый вечер, - тоже способствует вашим экспериментам?
Поняв, что от мастера скрыть что-либо невозможно, Кор Галом внезапно успокоился.
- Тем лучше, - подумал он, - Сам захотел. А я ведь намеревался предложить ему сотрудничество во славу Спящего.… Но раз так. … Одного он все-таки не узнает никогда. Он не узнает того, какова будет эта церемония. И кто останется жив, а кто умрет.

- Мы оба погорячились, уважаемый мастер Юберион,- промолвил, наконец, алхимик, - Не стоит верить злым языкам, желающим поссорить нас и посеять смуту в Братстве. Вам, да и мне действительно нужно хорошо отдохнуть перед предстоящим событием. Понадобится много сил.…
И кто знает, как еще все обернется,- не удержался от шпильки высший гуру.
- Полностью с вами согласен, уважаемый Кор Галом. Пути наши неисповедимы.
Юберион, вежливо наклонил голову и улыбнулся своей загадочно – мудрой улыбкой.

После ухода Кор Галома, Юберион знаком подозвал Чани, и что–то шепнул ей на ухо.
Чани, продолжая заниматься уборкой, приблизилась к охраннику храма, постояла немного и вернулась в храм. Через некоторое время к охраннику подошел один из послушников, на ходу грызя травинку, и предложил тому купить «Северный темный» исключительно сильной крепости. Сторговавшись и получив расчет, удалился, зевая на ходу, в сторону выхода из лагеря.

Спустя некоторое время в храм вошел послушник Лестер.

Юберион теперь находился в дальней комнате. Наталия кивнула Лестеру и жестом указала направление. Лестер вошел.
- Вы меня звали, мастер?
- Да, Лестер, проходи, садись. У меня к тебе есть дело. И дело это очень важное и нетерпящее отлагательств.
- Я готов.
- Я знаю, послушник.
Юберион усмехнулся и добавил:
- Ну, и как тебе эта роль? Не хочется занять свое истинное положение? Не гложет раненая гордость, не щемит дворянское честолюбие….
- Нет, мастер. Не сейчас. Конечно, вначале было горько скрывать свои достижения. Но потом я понял, что это было благо. Вряд ли я дожил бы до этого дня…. А так…кто посягнет на «неудачливого» послушника?
Лестер рассмеялся. Вместе с ним загрохотал басом и Юберион.
- Верно, послушник. Это был правильный ход в создавшемся положении. Хотя, все могло бы быть иначе.
Юберион вздохнул.
- Но не будем предаваться унынию. Случается всегда то, что должно было случиться. Плохо это, или хорошо – не нам решать. Поэтому слушай и запоминай. Отправишься к заброшенному форту в горах. Когда придешь, проследи, чтобы никто тебе не мешал и оставайся в замке. Дальше поймешь, что нужно делать. Я об этом позабочусь.
- Но зачем? Ведь на церемонии может быть важен каждый воин - сновидец. Я нужен здесь!
- Нет, Лестер. Здесь от тебя будет мало пользы. Прибереги силы для решающего боя.
- Но разве церемония не есть решающий бой!?
- Так планировалось, но сейчас все изменилось. Слишком не равны силы. Моя задача – просто удержать Спящего в том положении, в котором он находится сейчас.
Кинув в общину свое жадное сознание, он не получит легкой пищи, но встретит такой отпор, из-за которого ему придется временно отступить. Теперь понимаешь, почему я не могу оставить сейчас Братство?
- Но ведь большая часть Братства уже находится под контролем Спящего! В один миг они станут вашим противником! Кто не освобожден – тот враг. Ваши слова.
- Это так. Бойся тех, чей разум порабощен, ибо они не ведают, что творят. Все верно. Но я не могу оставить на растерзание тех, кто находится под моей защитой. Хотя есть и еще кое – что.
Юберион затих, как будто к чему–то прислушиваясь. Лестер ждал, зная из опыта, что в такие минуты не стоит торопить гуру.
- Это храм, - закончил Юберион.
- Почему храм так важен?
Юберион некоторое время колебался, затем тихо сказал: - Это портал в нулевое измерение.
- Вот как!- воскликнул Лестер. Так значит…
- Тсс, - оборвал его Юберион, - Не надо вслух. Битва еще не закончена.
- Теперь мне все понятно. Помощь не нужна?
- Конечно, нужна. Но я не хочу рисковать. Враг не должен знать наши силы. Мы с Кор Ангаром справимся. Твое время придет. И ты должен быть готов. Как и другие.
- Кто еще знает?
- Есть еще один. Но он не то, чтобы знает. Просто он правильно использует обстоятельства. А это, поверь мне, великое искусство.
- Я догадываюсь - о ком ты говоришь. Когда отправляться?
- Прямо сейчас. Скажи Намибу, пусть придумает какое-нибудь поручение резвому послушнику.
Юберион опять громко засмеялся.

Так они и вышли на террасу храма, смеясь и покачиваясь, как два любителя, накурившиеся болотника. На них с улыбкой поглядывали наблюдатели:- Ну, какая может быть угроза от такого гуру, который и курить–то толком не умеет? А то, что он курил вместе с послушником, ни для кого в диковинку не было. Юберион, в отличие от других гуру, запросто общался с кем угодно.

За это все его и любили: за ум и простоту. За мягкий и веселый нрав, не знающий уныния, за мистические танцы под луной с Наталией и Чани.
За то, что он всегда стремился помочь другим, откладывая свои дела. За то, что ел такую же похлебку, как и остальные жители лагеря, да еще следил, чтобы всем хватило. За то, что без страха совался в самое пекло во время стычек с другими лагерями, или отколовшимися от всех бандитами…
***

… Вот и сейчас, в полночь, стоял он в своем праздничном одеянии высшего гуру на террасе храма, перед собравшимися соратниками, учениками, друзьями, с которыми много было пережито за эти годы, много сделано, много достигнуто. Хотя не все случилось так, как задумывалось, но все равно – это было здорово. И этот лагерь, построенный на болоте, и эти люди, ожидающие чуда.

А в это время в другом месте, на севере, не спал Гомез, рудный барон и самодержец Старого лагеря - шпионы Равена уже доложили о предстоящей церемонии в лагере Братства.
Не спали маги и воины Нового лагеря.
Не спали некоторые жители колонии, знающие о церемонии.
И где–то под землей притихло в ожидании существо из низших измерений, которого называли - Спящий.

Юберион улыбнулся широко и открыто. Выступил вперед, и, подняв вверх юнитор, стал произносить речитативом текст из альманаха….

***

Когда путешественник взобрался на самый верх тропы, ведущей к форту, и вышел на площадь, то слева на постаменте увидел фигуру человека, задумчиво разглядывающего сооружение, на котором когда-то был установлен юнитор.
- Лестер! – окликнул пришедший, - Ты, что там делаешь? И как ты туда забрался?
Человек в одежде послушника Братства поднял руку в знак приветствия и спрыгнул вниз, приземлившись как-то неестественно легко. Не говоря ни слова, он подошел к гостю.
Друзья обнялись.
- Рад тебя видеть, дружище, - сказал безымянный воин, - Ты все еще занят своими исследованиями?
- Да, как видишь. Это устройство уж очень правильной формы, и все детали так основательно подогнаны! Почти ювелирная работа.
- Тебя это занимает? Конечно, на Хоринисе есть мастера…
Да, спешу сообщить тебе радостное известие. Твои друзья Мильтен и Диего ждут тебя в месте встречи.
- А-а. Ну что ж, я рад, что с ними все хорошо. Передай им, что со мной также все в порядке.
- Все в порядке? Что это значит, Лестер?
- Только то, что я останусь здесь.
- Я не понимаю…
- Я должен помочь мастеру Юбериону. Именно этим я сейчас и занят.
- Помочь Юбериону? Но ведь он мертв. Я сам видел.
- Ты видел лишь то, что тебе показали. Люди всегда воспринимают мир таким, каким им его показывают. Но не всегда следует верить своим глазам. Кстати, Кор Ангар с ним?
- Да, он там. Вначале он собирался возглавить отряд, отправившийся к кладбищу орков, но затем вдруг передумал, сказав, что останется охранять лагерь.
- Правильное решение, - сказал Лестер, - с такой защитой можно не беспокоиться.
- И все-таки я не понимаю: Кор Ангар торчит в лагере со своим отрядом, ты занят какими–то исследованиями в этом заброшенном замке.… Но разве мы не должны объединиться?! Тебе мало смерти Юбериона?
Лестер посмотрел серьезно в глаза другу и сказал:
- Не хорони раньше времени. Битва Юбериона еще не закончена, она только начинается. То, что ты видел в лагере Братства, было всего лишь пробой сил. Главный бой еще впереди. И сражаться будут все. И Кор Ангар, и Юберион, и я, и маги Воды, и наемники из Нового лагеря… и ты.
- Я хоть сейчас готов. И ты это знаешь. Но как…
- Мастер Юберион говорил:- Обычный человек передвигает вещи руками, мастер – силой своего духа. Каждый делает то, в чем он искусен. Чтобы победить Спящего, одного физического воздействия недостаточно…. Ты ведь, направляешься в город орков, не так ли?
- Да. Я чуть не ушел, но вспомнил об обещании, которое я дал Диего…
- Прекрасно. Все идет так, как и предвидел Юберион.
- Я думал, что только Ксардас знает о Спящем.
- Ксардас – великий человек. И ваша встреча, думаю, не случайна. Не бывает учителя без ученика.
Рано, или поздно, - они встречаются. И тогда происходит чудо – еще один бездельник становится героем.
- Слушай, Лестер, и откуда ты все это знаешь? Ведь ты же не гуру.
Лестер расхохотался:
- Да и ты не Робар Первый.

Теперь они хохотали вдвоем. А эхо вторило им в горах задорным смехом, так похожим на то, что слышал в храме мастер Юберион.
И голосом, очень похожим на голос человека…


P. S.
«….- В последнее время я слышал много невероятных историй. Включая историю об уничтожении зверя, которого называют Спящий. Но я никогда не слышал, что бы это мог совершить один человек».

Ватрас, маг Круга Воды.


«… События, которые мы наблюдаем, не являются законченными по сути своей. Всегда есть что–то, что предшествовало их наступлению. Всегда будет что–то, что произойдет позже.
И то, что мы видим, - всего лишь малая часть картины.
Можно наблюдать сражение войск, или движение целых народов и описать это. Но невозможно увидеть, что в этот момент происходит в действительности, - какой интеллект, какая воля решает исход этих событий.
Об этом не напишут».
Размышления сновидца.

№ 4.2

Спойлер

Зов Спящего.
Тёмный вечер, надоедливые комары. У костра сидело 4 человека в робах послушника.
- Хорошо сидим, друзья. Глотку промочить ни у кого нет?
- Решил кого спрашивать? Болотником затянуться, пожалуйста, повысить магическую силу, мигом направим к мастеру, а поесть и выпить…
- Я приберёг немного. Не всю же жизнь питаться бредовыми галлюцинациями от воскуривания травки.
- Так, так. И что у нашего просвещённого брата есть?
- 5 кусков печёной ноги крысокрота. У Тондрала припасено вино.
- На пьяную голову больше есть хочется. Попридержи его до лучших времён, когда Спящий опрокинет барьер на неверных.
- Вот угощайтесь ребята.
- Хорошо сидим, друзья. Не хватает только девушек или истории какой-нибудь.
- Точно, Намиб, ты раньше всех появился в братстве и готов поклясться, знаешь, какой шершень ужалил Юбериона основать лагерь ни где-нибудь в монастыре, а прямо на болотах.
- Чуть – что, сразу Намиб. Намиб проследи за послушниками, Намиб заколоти крышу. И когда меня отправят на завтрак болотожорам?
- Думаю не раньше, чем Робар 2 выиграет войну против орков.
- Пожалуй, есть, что рассказать неслыханного о становлении братства, чего Юберион ни за какую королеву Робара 1 не расскажет.
- Байки Намиба не Кадарова лекции. Я даже вынул затычки из ушей, видишь? Если бы не они, этот психотерапевт давно бы на свет к Спящему меня заболтал. А я знаешь ли не лучшая кандидатура.
- Парни, когда-нибудь мы все станем такими же, как он и может быть выше.
- Кто-нибудь меня собирается слушать?
- (Люкор оторвался от куска кротокрыса) Теперь да, а потом ещё бы вина и в Юберионовы апартаменты…
- Я начну.
- Во внимании.
- История братства начинается с забытых лет, когда все мы были наравне, каторжники и издевавшиеся над нами стражники. Я был одним из этих заключённых. Моё наказание совпало со множеством остальных заключённых. Работая на поле под присмотром моих матери и отца, жизнь текла мирным чередом. Работали в поле с утра до вечера, ели как все, спали как все и так до тех пор, пока не приходила очередь платить налоги. Да, было несколько разбойных нападений, но мой отец на этот случай не был глупцом и прятал всё богатство в надёжном месте. До сих пор не забудется, как после одного из рейдов, нынче покойных грабителей деревень, мы расплатились в полной мере с королевскими сборщиками, которые даже не повязали этих мерзавцев. Впрочем, позже мы сами разобрались с исхудалым отрепьем. Так мы и жили, пока я не вырос, и королю вздумало повысить налоги. Тогда я был ещё юношей. Но на следующий месяц после скупого урожая, королю было мало налогов, а платить уже было нечем, и решено было отправить меня на рудники, как плату за полгода вперёд. Оказаться с киркой в руках довелось довольно быстро. После невыплаты налогов за мной пришли королевские солдаты. Отец пытался меня защитить от стражников, пришедших за мной, но оказался лежать на земле от треклятых выродков. Меня отвели в городскую тюрьму, потом через два дня отправили с ближайшей галерой прямо сюда, в бухту Долины Рудников. И с тех пор моим домом стала Заброшенная Шахта. С тех пор ни о ком из своих родных я ничего не слышал и не получал весточки от них.
- Может быть, мы знаем что-то о них? Где ты жил?
- В деревушке на холме, недалеко от Трелиса.
- Кажется, я знаю, где это. Я там бывал, но очень давно. Многие деревни в Миртане были разграблены после моего появления здесь, поэтому ничего на этот счёт сказать не могу.
- А я на севере только бывал.
- А я родился на Хоринисе и никогда его не покидал.
- Да ладно, детство не вернёшь, как ни старайся. С моим домом, судя по слухам, могло произойти что угодно. Я даже не могу сказать, живы мои родители или нет.
- Да, у некоторых ферм появились новые хозяева.
- Это точно. Но прошло уже немало лет, и я стал жить другими вещами. (тоскуя) Я продолжу.
- Намиб, не стоит горевать. Может, они ещё живы, и ждут тебя. Ты же не можешь утверждать, что их уже нет, правильно? Тем более перед тобой сидит другая новая семья. На вот, лучше затянись, мигом на место встанешь.
- Пожалуй. (курит) Ммм. (успокоившись) Расслабляет. Мыслю, значит существую. Курю, значит живу. Итак, на чём я остановился?
- Только ничего не напутай.
- Спокойствие, брат, спокойствие. Мне нужно гораздо больше, чтобы буквально расслабиться. Продолжим. Итак, меня привели в Заброшенную Шахту. Здесь началась моя тренировка воли, выносливости и терпения. Приходилось постоянно работать на виду у одного из стражников. Его звали Адалард. Это имя до сих пор мне снится в самых ужасных кошмарах. День изо дня, сбившись,,. сколько прошло лет, я вкалывал…
- Эй, а причём тут лагерь? Ты собирался рассказать о том, как зародился лагерь, причём тут это?
- Не хотите, как хотите. Что же, тогда лучше начну с того, момента, когда уже рухнула Заброшенная Шахта. И на зло вам самое интересное не расскажу.
- Да если бы у нас было много времени.
- Заброшенная шахта? А я о ней ничего не знаю. Ходят разные слухи, почему она обрушилась. Но общую картину с разнением слухов представить сложно.
- Хорошо, только об этом никому из Приближённых. Продолжим. Днём или ночью, я вкалывал на рудниках, а этому Адаларду всегда что-то не нравилось. То стою не так, то работаю медленно, то опаздываю с работой. До сих пор этот гнусавый голос свистит в моих ушах. Вот кому нужно добывать руду, и наказывать за малейшее прегрешение. Стал бы он хоть трижды королём, а гадом родился, гадом и остался лежать его скелет в Заброшенной Шахте. Хоть и нельзя так о мертвецах, но Иннос такое не должен прощать. Но вернусь к началу.
- Уж вернись, а то говорил, что болотник не действует на него.
- Как и всех заключённых, меня распределили работать в заброшенной нынче Шахте. Раньше естественно у неё было другое название: Водная Шахта или как называли между собой рудокопы, Мокрая Шахта. Так её назвали из-за огромного количества подземных вод, выходящих в пещеру шахты. По своим размерам она была меньше Старой или Свободной Шахт примерно в 3 раза. Выработок рудных залежей было крайне мало, но запасов угля оказалось не мало. В свою очередь сочетание рудной крошки и угля привлекало магов. В этой шахте путём правильной обработки добытых залежей угля с прожилками магической руды, маги освещали их и забирали себе. Это были руны. Но короля не интересовали руны и уголь, ему нужна была руда. Днём за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем, рудокопы углублялись глубже и находили всё больше и больше запасов руды. Немало законченных ребят полегло под грудами камней. Тех, кто совершал особо тяжкие преступления, выдвигали на продвижные работы. Опытных старателей-проходчиков не было, и нередко раз в месяц, обвал уносил жизни 5 людей, посланных на смерть. Я же отбывал наказание за неуплату налогов, и отсылали меня чаще всего на саму добычу, а не проход вглубь шахты. Тогда меня и распределили в группу старателей под присмотром надзирателя Адаларда. Если мы не добывали руду, то мы её таскали, если мы её не таскали, то мы её грузили в ящики. Последнее было чем-то наподобие отдыха. В остальное время сил нету, хочется есть, хочется пить и хочется отдохнуть, и за это получаешь плетью в обнажённую спину. Как я его не убил тогда, ума не приложу. Терять мне было нечего, никто меня от работы похуже не освободил бы в будущем. Одним словом моя жизнь больше никогда не станет раем. Я больше никогда не стану уважаемым торговцем, я не смогу завести своё хозяйство, да и за человека меня даже мясной жук не примет. Мне нечего было терять, кроме своих цепей. Мысли крутились вокруг одного. Если теперь у меня клеймо преступника на всю жизнь, то, что меня держит от дальнейших прегрешений? Но отдавать свою жизнь за одного нечеловека было безумием. Ты прекрасно представляешь, что вокруг по шахте среди заключённых должны найтись такие же единомышленники. И действовать необходимо всем вместе против утвердившейся там власти. Так мы и терпели его, пока не появились маги, сотворившие этот гигантский купол. Они долго чего-то изучали, и через полдня покинули шахту. Через 2 дня до нас дошла новость о сотворении барьера и по шахте прошла волна смуты. Я заранее не завидовал положению королевских гвардейцев. Их одних, без помощи извне оставили на надзирание за заключёнными. Я не знаю, почему они не боялись поднимать мечи против нас, но будь в любой момент восстание всей Мокрой Шахты, их бы в живых не оставили. Скорее всего, их надежда была на замок, где обосновался их отряд. Но, так или иначе, когда терпение каторжан стало подходить к концу и каждому из них снилось, как он вонзает свою кирку в шею надзирателя и расчленяет его долго и мучительно, появился барьер. Поначалу, не видя света, мы ни о чём не догадывались. Но тревожный переполох в шахте заставил заключённых быть на стороже. Все чувствовали, что грядёт время перемен. Это чувствовалось по лицам надзирателей, боевому духу старателей и недавно прошедшего поля барьера. Все были в недоумении, когда через всю шахту прошла магическая волна из молний, не оставившая ни одной царапины на заключённых и стражниках. Надзирателям удалось сохранить спокойствие в шахте, списав молнию на пещеру с богатыми залежами руды в самом низу шахты, только что обнаруженную. Мол на пещере находилось магическое заклятие, но недавно приходившие маги сняли его, поэтому волна ни кого и не ранила. Пещера была небольшой, её предстояло обрабатывать ещё долгое время. Стражники не спали ночами, и на второй день Адалард собрал весь наш отряд:
- Заключённые, сегодня для вас настал особенный день. Наша шахта находится под атакой вражеских войск с Южных островов, высадившейся для захвата острова Хоринис. Те, кто будет сражаться во имя короля, получит амнистию. Остальных же ждёт неминуемая смерть за измену короне.
Скрепя сердце наша группа, через годы проведённые в шахте, не видя дневного света, вышла на поле боя, долго привыкая к солнечному свету. Неприятельские войска достали белый флаг и прислали к нам посла. Позже выяснилось, что колонию захватили заключённые, а королевские войска остались лишь в Мокрой Шахте. Заключённые прислали начальнику шахты предложение об объединении. Заключённые продолжают дальше добывать руду, а надзиратели за ними присматривают, неся службу не Королю, а заключённым, которые в свою очередь заключают сделку с королём. Собственно говоря, для Мокрой Шахты появление барьера нисколечко не отразилось ни на заключённых, продолжавших там жить, ни на стражниках, продолжавших гнить свою жизнь под землёй.
Но с появлением барьера жизнь многих из тамошних заключённых изменилась. Когда они спали, по ночам некоторым из них стали являться видения. И как ни странно, видения полностью сбывались. Когда происходил обвал, когда до смерти добивали одного из заключённых, когда попадался огромный кусок руды – всё это люди заранее могли узнать. И я был одним из них. Во сне таинственный голос разговаривал со мной. Он говорил, куда будет продвигаться шахта, что какой номер выкинет против меня Адалард, кто погибнет при проходе, кто будет избит. И самое главное он меня манил. Манил в чистый и сладостный рай. Его не передать словами. Позже от остальных, я узнал, что они тоже видят видения. Нас объединил рудокоп Юберион, работавший у входа в шахту. Он говорил: «грядёт время больших перемен. Когда все элементы станут едины, откроется путь к свободе. Из глубин шахт выйдет освободитель, чтобы защитить тех, кто силён духом и способен разделить власть с богом, отрекшихся от богов.» Мы работали ещё долгих 15 лет. Со временем постарели мы, постарели надзиратели. Некоторые из надзирателей умерли, некоторые остались. На место умерших приходили новые прихвостни Гомеза, ни чуточку не отличавшихся от умерших. Работа проходчикам давалась тяжелее из года в год, изо дня в день. Множество людей там слегло, много костей остались не усопшими. Но работы в шахте всегда хватало. Всегда было место, где проклятая руда вновь появлялась. Мы же как ходили под присмотром Адаларда, так и продолжали ходить по Мокрой Шахте. Здоровье моё стало приходить к демонам. Кашель от затхлого воздуха, боли в спине, постоянные пытки любимого надзирателя. Но воля моя крепла. Я не боялся смерти, но надежда на спасение угасла. Теперь бывшие заключённые, также горбатившиеся в шахтах, восстали против нас и чувствовали малейший заговор за версту. Сам я думал, что протяну до 45 лет и слягу к остальным. Выносливость физически и морально копилась изо дня в день, но и трата её на предстоящие работы полностью забирала её. Загоревшаяся надежда на спасение в видениях становилась всё призрачнее и призрачнее, пока её, снившуюся изо дня в день во снах, не стали воспринимать как некое странное явление, исходившее от шахты и дающее способность видеть будущее, но толку не дающего никакого. Своего рода некое расслабление, некий наркотик, дающий повидать красивую жизнь хоть во сне.
Устраивать побег было бессмысленно. Волю ломал Адалард, надежду убивала темнота Шахты, силы вбирала магическая руда. Мокрая шахта за 15 лет расширилась примерно в 2 раза.
Но прошло 15 лет и позабывшие дневной свет глаза увидели тот свет в конце туннеля, спускавшегося вниз. В тот день мы работали в нижней части шахты у прохода наверх, а группа смертников пробивалась ниже вглубь шахты, выбивая в скале небольшой туннель. Прорубив породы на метр, проходчиков неожиданно смёл огненный взрыв. Их тела догорали в мучительной агонии адского пламени. С того места, где случился подрыв, хлынула сильным фонтаном вода, образовавшая мощную струю, становясь бить всё слабее и слабее, но спасти смертников-старателей было слишком поздно. Когда инцидент утих, стражники решили приблизиться к тому месту и осмотреть его. Впереди идущие надзиратели вошли в узкий туннель и взрыв унёс их жизни. В этот раз туннель подорвал и огонь, и вода, и воздух, и земля. Позади идущие стражники смогли выжить, но ненадолго.
Когда стражники встали, скалу, как нож по маслу, рассекло острое лезвие огромного меча. Этот меч вышел из скалы на 2 метра, а его рукоять и хозяин были скрыты за скалой. Но существо, устроившее адское зрелище, с того момента недолго скрывалось в укрытии. Через доли секунды, пройдя сквозь скалу 4 стихий, словно не чувствуя её, прорубил и вышел из камня ОН. Король Шахт собственной персоной. Его силуэт скрывала тьма, а сам он выглядел подобно тени и направлял мрачной тенью огромного меча, ползунов. Я помню этот меч, меч судьи богов. Нисколечко не думая, я побежал прочь из шахты. По пути надзиратели захлёбывались водой, заключённых сжигал огонь, впереди бежавшие заключённые утопали в земле, ветер дул с такой силой, что разбрасывал неверных по стенам Мокрой от крови шахты. Я уже подбегал к выходу, как свет луны ослепил меня настолько, что я упал и потерял сознание.
Я не знаю, как я выжил после этого побоища, никто толком мне не мог рассказать точно, где подобрал меня и когда. Все выжившие были настолько в шоке от произошедшего, что сами не могли сказать, как они тут оказались. Когда я очнулся, то лежал на волчьей шкуре. Так высоко и близко к небу, что если высоко подпрыгнуть, можно долететь до самого барьера. Он находился буквально в метрах 5-10 над головой.
Наконец, заметив меня очнувшимся, ко мне подошёл Ангар и принёс воды. Этот парень работал в соседней бригаде помощников старателей. Из его слов я узнал, что Мокрая Шахта рухнула. Выжившие свидетели рассказали об этом Гомезу. Гомез был вне себя от ярости, и приказал в назидание выжившим повесить этих посланников. Выжили после той истории с Мокрой шахтой 12 рудокопов. Троих из них повесили на пыточной площади. Те трое боялись Гомеза и представить себе не могли, как можно пойти против воли Гомеза. Остальных рудокопов они не стали слушать, а предлагали пойти с ними на смерть к тщедушному тирану. После этого я так понял, что выжившие рудокопы ушли ещё дальше в горы, чтобы их никто не нашёл. Я был среди них, вернее они меня подобрали без сознания и волочили вместе с собой. Постепенно глаза с дикой болью стали привыкать к солнечному свету. Я набирался сил, ходил на охоту. И в один день один из бывших рудокопов обратился к нам:
- Сегодня ночью меня посетило видение. Со мной во сне разговаривал нежный и ласковый голос, указавший нам новое место для лагеря. Для лагеря, где мы будем свободны и независимы, для лагеря, где никто не будет командовать, а если посмеет, то он будет жестоко наказан. Это место находится на болотах, а точнее сам храм. Идите за мной, я покажу вам истинный путь к свободе.
Если бы среди тех рудокопов оказался бы хоть один, кто не видел в Мокрой Шахте видения, то он счёл бы Юбериона за психа и спустился бы с гор куда подальше к Гомезу. Но в этом лагере находились только те люди, кто также как и я проработал больше 5 лет в этой шахте, кто точно также, как и я, видел во сне реалии будущего, прекрасно держал в своей голове тот нежный и ласковый голос, придающий сил для дальнейшей работы изо дня в день. И пройдя суровые испытания, он дал им свободу, оставив в живых после ада в Шахте. Все прекрасно понимали Юбериона и ждали подобных слов и указаний, подобных этим, поэтому без раздумий, перевал, служивший для нас временным домом и укрытием, был покинут. Тем более выжить в таких условиях представлялось на неделю-другую. Воздуха в горах было крайне мало, дичи в горах почти не было, найденные запасы воды подходили к концу, а о холоде и ночлежке почти на голой земле и говорить нечего. Горными тропками мы спустились к побережью монастыря. Здесь смогли запастись водой, умыться и направились дальше в лес, чтобы не привлекать лишнего внимания. Пройдя вдоль реки и держась ближе к лесу, мы, наконец, вышли к спуску к болотам. И держась горы, добрались до болот. Болота оказались слишком опасными, поэтому нам пришлось убить пару болотожоров и шершней, чтобы переплыть к Храму. Благо на пути, нам встретилась слабая дичь и мы смогли добыть немного еды, чтобы подкрепиться силами и пополнить запасы на первое время едой. Никто после боя с болотожорами и шершнями особенно не пострадал. Мы вышли на Храмовую площадь, вернее выбрались из воды к ней. Начинало смеркаться, и мы вошли в Храм. Храм был пуст, а у нас кроме запасов воды и мяса ничего не было, чтобы обустроить его. И тогда Юберион сказал:
- Вот это место. Оно было явлено в моём видении. Теперь нам необходимо совершить ритуал. Я встану по центру, а вы создадите вокруг меня кольцо духовной поддержки, если будете повторять мои слова.
Замешкавшись, мы последовали воле Мастера. Он встал по центру и начал читать слова на неизвестном языке, а мы поддерживали его энергией, встав духовным кольцом. Мы не ожидали, что наш спаситель пришлёт избранным знамение свыше. Над головой пророка заклубился зелёный дымок, внутри которого образовалась руна и после ритуала упала на землю. Мастер взял руну себе и повёл нас к болотам. Впереди нас поджидало 3 болотных акулы, издалека учуявших запах человечины и медленно подбиравшихся. Просвещённый с полной уверенностью вёл нас вперёд, уверяя, что впереди ползущие черви нисколечко для нас не страшны. Так и случилось. Юберион, используя руну, вызвал над монстром некую сферу, от которой исходили огненные искры. Тварь, попав в зону её действия, не могла ползти дальше и по воли Мастера передавала ему свои соки. Остальные двое направлялись на нас. И мы разделились на два отряда. Первый отряд состоял из воинов, воспрявших духом. Хоть на них и не было никакой одежды, а в руках они держали кирки, их сила не могла сравниться ни с надзирателями Шахт, ни с королевскими паладинами. Жить болотожорам от их мощи оставалось недолго. Самым сильным из этих людей был Ангар. Именно он вонзил кирку в сердце ужасного чудовища. Наша же четвёртка не обладала большой силой, а больше полагалась, как и Юберион на магию. Но рун у нас никаких не было, поэтому какой бы мы не обладали большой магической силой, против твари мы ничего не могли сделать. И против чудища вышел Галом, верный друг и напарник Юбериона, работавший вместе с ним ещё в одной бригаде старателей, занимающихся в прошлом добычей руды. В его руке из воздуха образовалась руна. Уйдя в себя, храбрый друг Мастера стал читать заклинание, а тварь подползала всё ближе и ближе к нему. Мы боялись за него и встали вперёд на защиту, но Галом оттолкнул нас в стороны и пустил в тварь вихрь воздуха, встретившийся с болотожором подобно силе тролля, отшвырнул его о ближайшее дерево, и отправил жить ее на дерево. Закончив с 2 болотными акулами, все поспешили добить тварь, удерживаемую Мастером. Тварь была почти мертва, и мы её дружно добили. Вернее как выяснилось, добил её я, поскольку вонзил кирку прямо в её голову.
Сняв с монстров шкуры, мы стали запасаться лесом. Набрав достаточно дров, мы вернулись в Храм и с помощью руны Просвещённого развели костёр и постелили кожу всех 5 рептилий, убитых в тот день. Собравшись вместе у костра, Юберион вновь указал дальнейшую волю Спящего:
- В этот день, соединив силы и воли свои воедино, мы одолели мощного зверя и отвоевали себе лагерь. И вы все заметили, что сегодняшняя победа досталась нам от некоего бога, помогавшего нам на протяжении более 15 лет. С тех пор, как был воздвигнут барьер. Несколько дней назад, это божество назвало своё имя. Да будет вам известно, что зовётся оно Спящим и оно укажет нам путь к свободе. Оно освободит нас от оков колонии и наставит нас на путь истинный. Все неверные будут стёрты с лица Земли после пробуждения освободителя, но те, кто примет силу его и будет воплощать волю в жизнь, будет приближённым Спящего. И нас 9 он избрал для этой миссии, чтобы мы наставили неверных на путь истинный, чтобы мы постигли его силу. Отрекитесь от 3 богов, сославших нас в невыносимые условия колонии. Знайте, что Спящий не сравнится Силой даже с Инносом, бога Света. Если наша сила возрастёт, то Спящий разобьёт оковы барьера, удерживаемые тремя богами. Знайте, что Боги теперь наши враги, а Спящий предлагает свою помощь. Он знал, что мы успешно пройдём первое испытание, приняв его силу. Я был уверен, что у каждого из вас было видение, где он приказал всем следовать моим советам. Его сила сейчас слаба и он не мог всем послать видение своей воли. Для обзора видений он избрал меня. Но если будет такова его воля, то вы тоже сможете лицезреть видения.
И Спящий указал мне, дальнейшую вашу судьбу, наделив дарами перед битвой. В битве мы сражались разными путями. Первый отряд действовал в сражении силой духа и волей своими, накопленными в мучительных условиях Мокрой Шахты. Эти люди готовы приложить силу тела во имя защиты Просвещённого, но она не так сильна, насколько высока их магическая концентрация. Спящий из них выбрал Галома, убившего болотожора волей и силой Спящего. Да будет он и люди его по воли Спящего отныне называться Гуру и нести слово и силу бога стражам и жителям болотного братства. Да будет Галом носить титул Кор, означавший Приближённый Спящего. Да будет он по воле Спящего доносить волю пророка Гуру – Идолам и просветителям лагеря. Другой отряд действовал иначе. Силой духа Ангар поднял воинам своим силу физическую. Да будет он возглавлять отныне Стражей Братства и защищать от всех бед, встретившихся братству на пути развития и стремления к Спящему. Да будут воины его называться Стражами, а сам он будет главным среди них с титулом Кор, что означает приближённый Спящего. Да будут помогавшие Стражи Кор Ангару носить титул Гор на – приближённые Стражи Спящего.
И, наконец, ты, Намиб. Ты добил зверя, удерживаемого мною даром Спящего. Ты помог тем самым Спящему и его Просветлённому. Ты показал, что ты верен Спящему и готов помогать во всём лагерю. Да будешь ты отныне Послушником Спящего и его предводителем. Да будешь во всём ты помогать Стражам и Гуру Спящего, а они отдадут тебе всё, что имеют сами. Да будешь ты главным по поиску и просвещению новых людей, ступивших в наш лагерь – Послушников Спящего. Если все согласны с волей Спящего, тогда произнесите: Пробудись, о могучий Спящий. Даруй мне свой дар!
И все повторили эти слова. Так был заложен первый камень в фундаменте Болотного Лагеря.
- Интересная история. Но нам завтра рано вставать, а спать осталось менее 4 часов. Давай лучше продолжишь историю завтра.
- Хорошо, вижу, вы валитесь ото сна. Тогда завтра на этом же месте.
На следующий вечер четвёрка друзей вновь собралась за костром, вспоминая прошлое, и закусывая крепкое вино жареным мясом:
- Знаешь Намиб, я сегодня весь день смотрел на Кадара и вглядывался в его лицо, пытаясь в нём узреть бывшего рудокопа. Ну, никак он не похож на рудокопа. А у Орана откуда-то дубинка взялась.
- Не всё сразу, продолжим вчерашний рассказ.
- (подхватили все трое хором) Внимательно слушаем.
- Дальнейшей волей Спящего было обустройство лагеря. Юберион сказал, что для защиты Гуру должны носить дубинки, а стражам предстоит выковать мечи. Мастер достал из дров палки, больше походившие на дубины и сам лично обтесал в дубины. Затем он приказал стражам распотрошить зубы болотожоров и обнести ими наконечники дубин. Используя кожу и зубы болотных акул, Стражи собственноручно изготовили 4 дубины всем гуру и мне. И потом все отправились спать после долгого переезда на новое место обитания, разместившись на оставшихся шкурах рептилий. Так мы и жили несколько дней в храме. Избранный бога тренировал магическую силу Гуру, Ангар тренировал своих воинов, Спящий дарил нам новые руны, мы по очереди ходили на охоту. Но однажды Просветлённый снова нас собрал:
- Братья мои, изо дня в день мне сложнее и сложнее слышать зов Спящего. Наш бог узнал об этом сегодняшней ночью и указал средство, которое поможет лучше видеть волю его. Для связи с ним, должны расслабить своё тело и в этом нам поможет болотная трава. Её много произрастает на болотах, но мы не в состоянии приготовить болотные косяки. Для этого необходим алхимический стол. В таких условиях изготовить его будет очень сложно, поэтому мы должны добыть его сами. В Старом Форте есть один такой стол, но это место опасно и с недавних пор не обитаемо. Возможно, нам придётся захватить его силой. Идёмте за мной братья, мы должны воплотить волю Спящего в жизнь.
По счастью главным испытанием на пути к Форту были кровавые гончие и гарпии. В целом Форт был довольно пуст, а магия нового бога помогла с лёгкостью пройти все испытания к заветной цели. Мы нашли для себя много полезных вещей. Инструменты, сталь, наковальня, шкуры, различный материал и самое главное - алхимический стол. Всё это мы перенесли в свой лагерь на болотах. Признаюсь честно, легче было бы поселиться там, но, наверное, из-за горного климата, отсутствия дичи и болотника, Мастер отправил людей обратно на болото. А дальше рассказывать особо-то и нечего. Мы продвигались дальше в болота, обустроили сборщиков болотника. Они обрабатывали болотник, а Кор-Галом варил из них необходимые Мастеру Юбериону зелья и самокрутки. Стражи выстроили настил из деревянных досок, отбили больше территории у монстров, помогали Гуру обрабатывать болотник. К нам присоединился кузнец Даррион, выковавший Лёгкие Доспехи Стражам Братства. Он же сдубил на ткацком станке Робы Просвещенному и остальным Гуру, а позже стал заготавливать одежды послушникам, первую и самую защищённую из которых получил я. Стражам умелец выковал их двуручные клинки. Ещё в лагере появился травник и умелец Фортуно. Он же остриг братьев налысо, чтобы дух и вера в Спящего были сильнее, а Спящий мог защитить от невзгод, встретившимся им на пути, и наложил татуировки на тела приближённых к Спящему. С этими парнями лагерь вдохнул новую жизнь.
Юберион позже разбил магию на 4 круга. За третий и четвёртый круги магии отвечал Идол Кадар. Первый и второй круги магии удостоили мне, как главе послушников. Это означало, что каждый верующий и стремящийся духом к Спящему послушник, получает первый и второй круги. А стражи способны обучиться у меня и Кадара всем четырём кругам магии. Лично меня всё устраивало и устраивает. Ну а позже к нам присоединилось ещё несколько людей с других лагерей. А потом, как подарок с неба, в лагерь пришёл ты, Тион, и привёл довольно крупное пополнение. А дальше вы сами за меня можете всё рассказать.
- Жалко, что я не работал в Мокрой Шахте. Так бы я тоже сразу стал приближённым Юбериона и говорил с ним на ты.
- У Просвещённого большие планы на тебя, Тион. Половина лагеря является твоими людьми. Если бы не ты, Юберион ещё долго бы искал людей.
- Никогда бы не подумал в своей жизни, что смогу выбиться из грязи в князи. Но уже полностью стемнело, а мы вчера не выспались, поэтому мне и… моим ребятам… надо отдохнуть. До завтра. Да просветит тебя Спящий, брат.
- До завтра. Да пробудится Спящий.
На следующее утро состоялся сбор Братства Спящего. На храмовой площади собрался весь лагерь. Из покоев Храма вышел Мастер Юберион, Кор-Галом и Кор-Ангар. К собравшимся обратился Юберион:
- Братья мои, приветствую вас. Мы пережили и испытали много трудностей, прежде чем смогли выйти на текущий уровень лагеря. Но для вас у меня есть как и хорошая новость, так и плохая. Начну пожалуй с плохой. Наш лагерь вновь должен опустеть, отправившись в этот раз в долгий путь. Всё, чему вы научились за последние дни, вы должны будете запомнить и показать неверным. Именно хорошая новость и заключается в том, что вы должны продемонстрировать силу Спящего неверным, дабы смогли они вступить после слов ваших на путь Спящего. Вам предстоит отправиться в путь возможно на месяц, а возможно на год. В колонии помимо двух других лагерей есть ещё группы людей, ищущих путь к свободе. Вам необходимо в первую очередь наставить их на верный путь. Я же с приближёнными Спящего буду ждать вас вместе с пока неверными, здесь, чтобы направить их души на верный путь. Свою волю и веру в Спящего должны будут продемонстрировать неверным и привести в лагерь, Тион и недавно приведённые им люди. Помните же, что на вас рассчитываю ни я, ни лагерь, а сам Спящий. Да просветит вас Спящий.
Юберион поднялся обратно в покои, из которых недавно вышел. Часть людей на площади тоже стала расходиться. На храмовой площади остались стоять Тион и 10 недавно приведённых им людей, остриженных налысо в набедренных повязках послушников, за исключением Тиона, одетого в одежду послушника братства Спящего. Они обсуждали план дальнейших действий:
- Ну что же братья, каковы ваши рассуждения по поставленной задаче на ближайшие годы?
- Вечно на наши головы находятся самые грязные проблемы. Сегодня приведи в лагерь человека, а завтра отдай замуж собственную жену. Помимо прочего в лагере нам удастся провести недолгий промежуток времени. Говорил же я тебе, что не стоило поддерживать эту секту.
- Тэран, не горячись. По крайней мере, этот Спящий или ему подобный действительно существует. Ты хоть раз в жизни видел подобную магию у Магов Огня или Воды. Уверен, самим некромантам такая магия и во сне не снилась.
- Ладно, какая бы правда за этим Юберионом не стояла, а просит он действительно много, несмотря на то, что является ни больше и ни меньше, чем слугой некоего существа, именуемым Спящим. Я считаю, что нам стоит хорошенько подумать, прежде чем принимать его предложение полностью.
- Не знаю как вы, а я похоже уже сошёл с ума и готов помогать Мастеру Юбериону.
- О чём я и говорил.
- Итак, давайте всё же определимся. Сколько у нас обитает в Долине Рудников групп?
- Одна крупная группа крестьян на западе и 2 или 3 мелких группы скрываются в северных горах и землях орков.
- Выходит нам нужно разбиться для скорейшего выполнения задания на 3 или 4 группы.
- На 3 для полной скорости успеха задания.
- Так должно быть, но оно нам надо? Юберион сказал долгий путь, а это значит что можно разделиться на 2 группы, одна занимается поиском, а другая является связью и поддержкой другой. Одним словом отдыхает от всего насущного.
- Разумная идея, Люкор. Парням нужно оправиться от болот. Пускай 5 человек будут так сказать связными, а остальные занимаются поиском. А точнее «Медленным» поиском.
- Хорошо. Я, Люкор, Тондрал, Парвез, Тэран и Каган отправимся на поиски в северные границы. Остальные же укройтесь до тех пор в нашем укрытии.
- Разумная мысль, так и сделаем.
Через пару часов после обговорённости некоторых деталей, из лагеря вышло 11 послушников. Все они направились наверх к лесу, у которого разделились.
Тион, Люкор, Тондрал, Парвез, Тэран и Каган свернули в восточный лес, а остальные направились по направлению Горного форта, пока не скрылись из виду. Отряд Тиона шёл вдоль побережья на север к монастырю. Избежав особо сильного зверья, они добрались до побережья, переплыли на мелкий островок, разделяющий реку на 2 рукава, и вышли к проходу наверх, ведущего к Мокрой Шахте, и платформам Миненталя. А дальше они отправились к так называемому ущелью тролля. Пройдя выше, они забрались на левую сторону ущелья и отправились дальше вглубь на север. Так они бродили по горам, по долам, 3 дня, пока их отряд не был окружён рудокопами:
- Стоять! Вы кто такие?
- Спокойно. Мы пришли к вам с миром.
- (смеётся) С миром! Тогда ответь на вопрос. К какому лагерю вы принадлежите? Старому или Новому?
- Мы не принадлежим ни тем, ни другим. Мы принадлежим к лагерю на болотах и ищем поддержки в этом лагере.
- Чушь волчачья. В колонии есть только 2 лагеря, а о третьем твоём болотном никто и в жизни не слыхивал.
- Но это правда.
- Хорошо, ищешь людей? Мы в твоём распоряжении, если докажешь нам, что Болотный Лагерь твой терпеть не может Новый и Старый Лагеря.
- Как ты это себе представляешь?
- Легко. Между Старым и Новым Лагерями сейчас налаживаются отношения. Сделай так, чтобы эти два Лагеря вновь стали воевать между собой. Тогда мы полностью в твоём распоряжении.
- Мы ещё подумаем над твоим предложением. Но можешь ответить ещё на один вопрос.
- Спрашивай, хоть не заслужил.
- Я слышал, что в Южных землях орков тоже обитает пару групп заключённых. Ты не знаешь, где их искать?
- Парень, вы видели себя со стороны? Да они на вас нападут сразу после вашего визита. Мой тебе совет, забудь о них.
После разговора, Тион сконцентрировался и вселился в человека, с которым пару секунд назад разговаривал. Остальные братья последовали его примеру и вселились в остальных крестьян. Все послушники были повалены, а большинство крестьян стали склонять меньшинство остальных крестьян не слушать главаря, а присоединиться к болотному Лагерю. Путём верной манипуляции и контроля за телами, весь лагерь собрал пожитки и направился за шестёркой послушников в Болотный Лагерь. Примерно таким же образом к Болотному Лагерю были присоединены ещё 2 отряда по 5 человек с земель орков. Третий же отряд проживал в землях орков, но был убит стаей штеков, обитавших в горах. Отряд новых послушников с успехом выполнил за 3 месяца первый этап по расширению лагеря, что сделало Болотный лагерь угрозой для господства Старого Лагеря над всей колонией. Болотный Лагерь за эти 3 месяца сильно вырос. Почти половина болота занимала территория расширенного лагеря. Многие деревья вырубались под жилища, у лагеря появились свои мелкие статуи, изображавшие Спящего, изобрели факелы из магической руды, освещавшие лагерь ночами. Множество новых последователей постигали учения Спящего. Жизнь в лагере кипела. Пусть и другая в отличие от Старого и Нового, более таинственная, но она зародилась. Этап формирования лагеря подходил к концу, но людей для полноценности лагеря всё ещё не хватало. Болотному лагерю было нужно больше людей. Но остальные лагеря не дремали и прознали от своих шпионов о выросшей силе братства. Они прекрасно понимали, что рано или поздно в их лагеря могут наведаться послушники с целью расширения силы лагеря, а этого они себе позволить не могли, тем более Старый лагерь, считавшийся в колонии самым сильным лагерем.
Отдохнув несколько дней в лагере, команда просветляющих продолжила свой путь. В связи с большой отдалённостью Нового Лагеря, решено было сначала заглянуть в Старый Лагерь. Послушники прекрасно понимали после истории, поведанной Намибом, что если Старый Лагерь прознает о том, что представляет из себя верхушка братства, они начнут против него войну, поскольку Юберион и остальные Гуру разыскивались как изменники Старого Лагеря. Они надеялись, что Старый Лагерь всё ещё ни о чём не догадывается. Они поднимались к лесу, но ждать неприятностей долго не пришлось. У водопада их поджидала засада. Пятеро Стражников Старого Лагеря напали на шестёрку послушников. Двое из них были одеты в Средний Доспех Стражника и бежали вперёд. Один подняв вверх арбалет, другой меч. Остальные двое в Средних доспехах остались со своим предводителем, один вынув меч, второй как и предводитель начал стрельбу из арбалета. Но все были готовы к такому исходу событий и прекрасно понимали, что лучшая защита, это нападение. Люкор прочитал заклинание Кулак Ветра и сбил одного стражника с ног. Тондрал прочитал заклинание Страха и обратил в бегство судя по броне главного стражника Старого Лагеря. Как выяснилось позже, они дали сбежать самому Торусу – главнокомандующему стражниками Старого Лагеря, одним из значимых людей Гомеза. Тион обнажил против Стражников меч и парированным ударом отобрал у одного из стражников меч. Тэран и Парвез прочитали заклинания Контроля и замахнувшиеся по ним удары прошли в стороны, а меч и арбалет были спрятаны подальше. Стражник, получивший удар от кулака Ветра подвернул ногу и не мог далеко бежать. Каган и Люкор обезвредили и связали его. Засада Старого Лагеря обернулась для стражников неудачно. Старый Лагерь самостоятельно предоставил новых стражей братству. Их допрашивали изо дня в день. Гуру узнали, что Гомез заподозрил в братстве выживших людей с Заброшенной Шахты и решил напасть на них, устроив небольшую засаду на проходящих послушников, которых выследили несколько дней назад. Также они рассказали, что Гомез хочет объединить усилия с Новым Лагерем для полного уничтожения Болотного Лагеря. Узнав всю важную информацию, у Стражников не осталось другого выбора, как под действием заклинаний Спящего и болотника присоединиться к Стражам Братства. Но доспехи новые им не выдали, поскольку они могли бы стать приманкой для войск Старого или Нового Лагерей. Но арбалеты у Стражников были отобраны и отданы Гор на Рану и Идолу Орану. Соваться в Старый Лагерь было опасно. Против толпы можно мало что было сделать, даже объединившемуся войску Болотного Лагеря.
На следующий день Тиона вызвал к себе Юберион:
- Здравствуйте, мастер Юберион.
- Здравствуй Тион. Как осваиваешься в лагере? Привет, я, кажется, ещё не представлялся тебе. Меня зовут Юберион, я просветлённый Спящего и Духовный лидер этого братства. Я много наслышан о тебе, да и ты сам это давно понял, когда я выдал вам первое задание.
- Это честь для меня, что Спящий и вы избрали меня нести свет и слово нашим неверным. Вы меня вызывали по некому важному вопросу, учитель. Что случилось?
- Пока ничего, но должно произойти для братства в скором времени важное событие. Ты уже в курсе. Что благодаря твоей деятельности, у нашего лагеря появилось почти в 3 раза больше людей. Это означает, что каждый из этих людей должен слышать слова Спящего. Слова Спящего несут Гуру нашего братства. И на данный момент всего их трое. Им будет крайне тяжело просветить толикой магии всех людей, нуждающихся в просвещении. Им было бы намного легче, если бы в их ряду появилось больше людей. Мы посовещались и было решено присоединить в наши ряды послушника Намиба, отвечающего за них же. Но его одного в наших рядах будет недостаточно. Я хотел бы видеть Гуру как магов нашего братства, как магов Огня или Воды. Ты, наверное, в курсе, что в Старом Лагере живёт семь Магов Огня во главе с верховным магом Ксардасом. Магов Воды шесть. Я бы хотел, чтобы на первое время нас стало пока семь, включая меня, для магической и моральной поддержки нашего братства. Поскольку ты совершил важную миссию для всего Братства, этих трёх гуру можешь избрать ты. Ты можешь избрать на их места кого угодно, включая себя самого. Также тебе предоставляется честь избрать нового человека, который будет отвечать за послушников. Спящий хотел бы видеть на местах трёх гуру и главы послушников кого-нибудь из твоих проверенных ребят и тебя самого. Теперь ступай, во имя Спящего. Да направит он тебя на истинное решение.
- Благодарю Мастер, я вернусь позже. Да пробудится Спящий.
Тион вышел на площадь. За последнее время он убедился, что Спящий дарует сильную магию контроля над сознанием. Он уже успел овладеть начальными заклинаниями, но приходилось принимать важное решение. Всю основную жизнь он учился владению одноручными клинками и мог бы преподать пару уроков даже самому Кор Ангару. Сердце хотело быть Стражем. Но сознание его прекрасно понимало, что достижения высот, одним оружием не отделаться. Нужна была некая сила, которая была способна в отличие от меча двигать горы. Магия Спящего очень походила на неё. Тион быстро принял для себя решение стать Гуру. Но не по этим причинам. С тех пор, как он прибыл в лагерь, с ним стали происходить странные вещи. Когда он засыпал, он будто попадал в другую реальность. Обычно это называется сном, но этот сон был ни о чём. Он наблюдал некие движения других миров, неким образом перемешавшихся с его сознанием, и назвать эту канитель чем-то конкретным, не представлялось возможным. Но было кое-что ещё, что Тион пока не мог осознать и принять. Он эту вещь пропускал всегда мимо, однако именно она при предложении Юбериона сразу ответила в его сознании решение стать тем, кем она предпочитала – Гуру.
Один Гуру есть, но необходимо было назначить ещё двух гуру. Самостоятельный выбор Тиона никто бы не одобрил, поэтому решено было Тионом созвать первый десяток приведённых им людей. Послушник собрал людей и после долгих обсуждений, решено было устроить голосование. Тиона избрали Гуру все без исключения, включая его. Второе место в кандидаты Гуру занял Люкор с 7 голосами. Третье место досталось Тондралу с 5 голосами. На роль же главного послушника победил в голосовании по нему Каган с 4 голосами. Но Тэран и Парвез набрали 4 голоса при голосовании за Гуру. Можно было бы устроить переголосование, но Люкор предложил устроить испытание 3 претендентам. Кто победил бы, тот и стал главой послушников. Но не было решено, каким будет испытание. После долгих споров, Испытание было избрано. Трое послушников должны будут встать в треугольник. Напротив них на расстоянии 10 метров должны расположиться бывшие Стражники Старого Лагеря. Послушники должны будут прочитать заклинание Контроль и захватить разум напротив стоящего стражника. Вся проблема заключалась в том, что прочитать свитки они должны будут по сигналу, и успешному захвату противника, будут мешать другие заклинания Контроля, исходимые от конкурентов. Можно было поддаться оппоненту или помешать ему, подняв заклинание выше, но борьба в этом-то и заключалась, чтобы помешать друг другу, осуществить контроль над оппонентом. Победителем является тот, кто первым осуществит контроль, произнеся «своим» стражником некий пароль в его теле, или кто дольше всех продержится против других претендентов на титул. Весь Лагерь знал о соревновании и на следующий день, днём, состязание началось. Братство Спящего больше напоминало пьяных завсегдатаев трактиров, чем Просвещённых самого Спящего. Борьба длилась долго, каждый боролся за главу послушников, не давая остальным опередить себя. Наконец у первого из претендентов закончилась магическая сила. Им оказался Парвез. Остались мериться силами Каган и Тэран. Через полчаса борьбы соревнование окончилось. У Тэрана закончилась сила, и Каган беспрепятственно вселился остатками сил в Стражника и произнёс: Во имя Спящего. Победитель и новый глава братства был определён. Сам Юберион вышел вручить новый доспех, выкованный специально для главы послушников Даррионом.
- Итак, братья, Победителем Испытания Веры стал Каган. Теперь он является главой послушников. И чтобы можно было его отличить от остальных, кузнец Даррион изготовил ему новый доспех с металлическим наплечником по новому образцу. Носи этот доспех с гордостью и наставит твой путь Спящий. Теперь я предоставляю слово Кор Галому, у которого также есть для Гуру и всего лагеря новость.
- Здравствуйте, братья. Вы уже знаете, что Идол Намиб теперь не является Главой Послушников, а присоединился к нам, кругу Гуру и его место занял Каган, отныне моя правая рука. Но кругу Гуру не хватает людей и Спящий избрал Тиона, дабы тот избрал новых Гуру для нашего братства. Сегодня он мне, как главе Гуру сообщил своё решение. В Круг Гуру по его решению вступают послушники Тион, Люкор и Тондрал. Поздравляем их с повышением и неутомимой службой Спящему. С решением Тиона полностью согласны все Гуру нашего братства, Кор Ангар и Юберион. Носите эти робы с гордостью, Гуру Тион, Гуру Люкор и Гуру Тондрал. Да просветит их слова и волю неодолимая длань Спящего.
Закончив речь, Кор Галом выдал новую одежду, повышенным в иерархии послушникам, сказав предварительно, чтобы потом зашли в Храм к Юбериону. Переодевшись, трое гуру и глава послушников отправились в Храм, где их ждали Кор Ангар, духовный лидер и все гуру братства, и в котором большая часть посвящённых ещё не была. Тион за всех обратился к Юбериону:
- Вызывали, Мастер Юберион?
- Да, я вижу, ты исполнил волю Спящего. Приветствую вас Гуру. Меня зовут Юберион. А вы так понимаю Гуру Люкор, Гуру Тондрал и Каган.
На точное попадание все кивнули в ответ Просвещённому Спящего.
- Итак, вы уже знаете, что присоединились к кругу Гуру Спящего. И от вас понадобится наставление неверных на избранный путь. Мы решили повысить вас в Гуру, поскольку нам не хватает людей для поддержания магической силы Гуру. Тион вам думаю, об этом уже сообщил. Но для того, чтобы наставлять послушников на путь Спящего, нужно самому всем сердцем, всей плотью и всей глубиной духа отдаться и веровать в Спящего. Но есть ещё одна проблема. Многие послушники могут посчитать неправильным моё решение. Поскольку многие из вас не знают высших кругов магии Спящего. Многие Стражи Болотного Лагеря обладают более высоким кругом магии, чем вы. Мне уже сообщил Кор Галом, что некоторые из вас ещё не обладают первым кругом магии. В этом может быть только наша вина. Да что там говорить, даже Идол Намиб, с самого образования Болотного Лагеря обладает лишь вторым кругом. Поэтому господа Идолы, у меня для вас будет одно условие, прежде чем вы сможете приняться к наставлению братьев волей Спящего. Вы должны будете набрать как минимум 3 круг магии. Вам предстоит долго и упорно постигать магию Спящего, пока ваш дух не окрепнет и вы сможете передавать магическую силу и магию Спящего прямиком послушникам. До этого вы будете заниматься другой работой, важной для всего лагеря.
- Позвольте вас спросить. А что насчёт Идола Орана? Если не ошибаюсь, он следит за перемалыванием болотника и к обучению братьев воли Спящего не имеет отношения.
- Пути Спящего неисповедимы. Такова была воля Спящего, чтобы он стал Гуру, а знаниями и магией Спящего, он может пренебречь, поскольку его миссия для братства тоже крайне важна. Заметьте, Кор Галом тоже в основном занимается перегонкой болотника и варением зелий. Пока вы не достигли высших кругов магии, вы будете заниматься примерно такой же работой, а может быть, даже будете помогать другим гуру. Помните, что теперь вы с другими Идолами Болотного Лагеря являетесь одним целым, и от вашего общего решения зависит судьба Братства. Поэтому принимайте решения с умом.
- Безусловно, о Просвещённый. Быть может, у вас теперь есть задание для нас?
- Главной целью для вас сейчас является повышение магической силы. Я бы вас отправил на поиски новых людей, но это опасно. Старый Лагерь ведёт против нас скрытую войну, поэтому появляться в его окрестностях без должной подготовки, я не могу позволить половине своих гуру. Но нам необходимо связаться с Новым Лагерем. Будет крайне полезно для нас, если против Старого Лагеря выступит ещё и Новый Лагерь, а у нас появиться сильный союзник. Когда будете в Новом Лагере. Не привлекайте к лагерю новых людей. Если Новый Лагерь выступит против вас, тогда привлечение лишних людей будет не лишним. Держите эту суму с магией Спящего. Она вам пригодится.
- Забыл сообщить, Мастер. Когда мы приводили первый отряд с гор, один из крестьян заявил, что между Старым и Новым Лагерем налаживается мир. С тех прошло около 3 месяцев и боюсь, силы сейчас будут не в нашу сторону. Скорее всего, Старый Лагерь нашёл себе сильного союзника, а не мы.
- Печальную новость ты мне сообщил, Тондрал. Но попытайтесь эту ситуацию решить с пользой для братства. В суме находиться груз недавно приготовленного болотника. Очень ценная вещь. Я думаю, этот подарок должен сыграть важную роль в отношениях с Новым Лагерем. Можете отправляться прямо сейчас. Да просветит вас Спящий.
В этот раз в дальний поход решили отправиться Тион, Люкор, Тондрал, Тэран и Парвез. Отряд в этот раз пытался избегать открытых мест. Сначала они отправились к монастырю, затем через горы перебрались к началу дороги прохода, а дальше держась берега и обойдя мост, двинулись в сторону Нового Лагеря. На половине пути путники решили устроить привал, набрав запасов воды. Затем они направились дальше к Новому Лагерю, но их поджидала засада.
Отправившись дальше, на путников напало два неизвестных здоровых парня. Один был одет в Тяжёлый оранжевый доспех Старого Лагеря и держал двуручник наготове, второй из них был обычным наёмником с арбалетом и держал наготове в правой руке заточенный топор. Как мракорис, два бандита оказались рядом с отрядом Братства и оглушив, повалили Парвеза и Тэрана. Тот, который был наёмником провёл по суме топором и быстрым движением, сняв её с Тондрала, принялся в бега вместе с напарником. Оружие в этот раз никто из Гуру не взял, а применить заклинание против убегающих в лес ловких ребят было поздно. Да и в открытом бою против этих ребят мало кто мог выступить. В живых Гуру оставили Наёмник Хайнер и Стражник Эразмус. Ловкие ребята, которых терпеть никто не может. Разбойные нападения, заказные убийства, воровство зажиточных заключённых и даже баронов. Эти ребята чувствовали простор в замкнутой колонии. Как они не облапошили Безымянного героя, разорвавшего оки барьера, неизвестно. Впрочем, встреча Безымянного героя с этой парочкой не сулила бы ему ничего хорошего. За барьер Эразмус попал за кражу амулета прямо с самого короля Робара 2, а Хайнер был известным противником Ортеги, начавшим бесчинствовать в северных землях от Гёльдерна до Ардеи, пока его беспредел не задел самолюбие Ортеги и Робара 2, в то время имевшие хорошие отношения.
Но вернёмся к нашим героям. Приведя в сознание двух послушников, команда стала размышлять, что делать дальше. Соваться в Новый Лагерь становилось с каждой секундой всё опаснее и опаснее, но главную угрозу Болотному Лагерю представлял Старый Лагерь. Тион с Люкором решили отправиться туда, дав особое задание остальным ребятам. Соваться в Старый Лагерь было безумием, по крайней мере, всё указывало на это. Но Тион с Люкором уверенно шли вперёд. Охрана, увидев неизвестные им одеяния, тут же их остановила. Они сказали, что идут к самому Гомезу по очень важному вопросу. Охранник не пропустил их, а повёл их к нему, взяв с собой ещё пару стражников к Торусу. Глава Стражников Старого Лагеря, одетый, как и Стражник Эразмус, стоял во дворе замка и тренировал солдат. Завидев непонятных людей, походивших на магов, Торус спрятал меч в ножны и подошёл к двум Идолам.
- Вы кто такие и что вам нужно в лагере?
- Мы послы из Болотного Лагеря и пришли к вам с миром. Мы уже встретили нападение вашего лагеря несколько дней назад. Мы бы хотели поговорить с Гомезом и заключить с ним перемирие.
- Это вы! Я вас помню, вы те самые сумасшедшие с болот, захвативших моих парней. А может убивших уже. Схватить их парни.
- (Тион с Люкором мигом прочитали заклинание дружбы на 2 стражников, рядом с ними и приготовились прочитать заклинания на следующих оставшихся двух, которые могли поднять тревогу) Не советую. Ребята на моей стороне. И если не хочешь покончить жизнь сейчас, отведи нас сперва к Магам Огня, а потом вместе навестим Гомеза и советую рот держать на замке.
- Вы ещё заплатите за это.
- Мы как раз хотели предложить это Гомезу. Жалко, что не тебе, так бы сразу договорились.
Торусу не осталось ничего иного, как провести путников к Верховному Магу Огня Ксардасу, который позже спустился к незваным гостям.
- Приветствую тебя, О великий маг Огня. У меня есть для тебя письмо.
- Интересно, дай прочитаю.
Люкор передал Магу Огня запечатанное письмо. Ксардас внимательно его перечитывал около 10 минут и затем обратился к Гуру.
- Важное послание вы приготовили для Магов Огня. Я понимаю вас и постараюсь помочь. Идёмте к Гомезу.
Через 4 часа за столом баронов собрались бароны, 2 Гуру Болотного Лагеря, 7 Магов Огня и Торус с несколькими Стражниками. Первым собрание открыл Гомез:
- Так понимаю, передо мной стоят два посла Болотного Лагеря с предложением о мире. Не думал, что кто-то из вас решится на такое, а тем более из важных персон. Почему вы решили, что нам выгоднее будет оставить ваш лагерь в живых, а не прирезать прямо здесь на месте?
- Потому что Лагерь готов работать на тебя, уважаемый барон Гомез. Мы выращиваем на болотах болотник и готовы поставлять его почти за даром. Наши люди готовы предоставить вам защиту в качестве стражей. Допустим, они могли бы защищать рудокопов от ползунов в Старой Шахте. Кроме того, мы обладаем особой магией, которая может заинтересовать Круг магов Огня и Воды. Также мы захватили ваших стражников, хотевших нас убить недалеко от лагеря. И если будет между лагерями война, то боюсь, Старый Лагерь может понести немалые потери, прежде чем одолеет нас. У нас набралась достаточная сила для достойного сопротивления. Кроме того наши люди отправились в Новый Лагерь для заключения перемирия и мы им несём важное предложение, от которого их предводители не откажутся. Поэтому внимательно подумайте, прежде чем продолжать против нас войну.
- Вы…Нам нужно посовещаться. Выйдите пока из замка, Стражники вас потом позовут.
Двум гуру пришлось выйти из замка и подождать до ночи принятия решения. Наконец ближе к полуночи Гуру пригласили в зал баронов, где их встретил с равнодушным выражением лица Гомез:
- Я обдумал ваше предложение о перемирии и должен признать, что война плохо скажется как на Болотном Лагере, так и на Старом Лагере. Если бы у нас был союзник в качестве Нового Лагеря, возможно, ваши головы висели бы уже на площади, но раз вы живы, значит, так тому и быть. Между Старым и Болотным Лагерем не начнётся война. Также мы обсудили предложение о вашей помощи Лагерю. Мы принимаем её. Теперь ваши солдаты должны будут защищать рудокопов от ползунов в Старой Шахте, и ваши курьеры должны будут поставлять мне болотник. Взамен на это, мы готовы предоставить вам место для вербовки рудокопов в ваш лагерь, если нам заплатите за каждого уведённого рудокопа. И вы должны будете вернуть моих людей в целости и сохранности.
- Благодарю за милость, рудный барон Гомез. Мы согласны на ваши условия.
А тем временем Тондрал, Парвез и Тэран выполняли особую миссию для братства. Они направлялись в Новый Лагерь:
- Тондрал, ты уверен. Что нас никто не тронет? Воевать против большинства не лучшая идея.
- Успокойся, Тэран. На нас, скорее всего, был совершён разбойный налёт. Ты когда-нибудь видел, чтобы наёмники или стражники нападали по одному? А тем более в кооперативе с соседними лагерями? Мы должны как можно скорее оказаться в лагере и всё выяснить.
- Но если они разбойники-одиночки, то наверняка им не будут рады в лагере. Максимум они там могут появиться для сбыта товара. А требовать у воров купленный ими товар, не лучшая идея. Руды у нас нет, болотника и свитков практически тоже. Юберион скормит нас болотожорам, если узнает правду, поскольку мы провалили священную миссию, доверенную нам «самим» Спящим. По крайней мере, тебе Тондрал точно придётся вернуть мантию Гуру.
- Придём, увидим. Сейчас мы можем лишь догадываться.
К вечеру троица путников добралась до Нового Лагеря. Дорогу им преграждало двое охранников в лёгких доспехах воров:
- Стоять. Хочешь двигать дальше, придётся раскошелиться. Руда, оружие, провиант. Всё подойдёт.
- Я думаю, вам стоит успокоиться. Держите 2 косяка. Уверяю, вы их не пробовали. Когда мы будем возвращаться, вы нам расскажете, как ощущение.
- Не люблю торговаться. Давай и проваливай.

Путники двинулись дальше по тропе. Впереди текла река, а через неё вёл мост, за которым располагались рисовые поля, прилегающие к скале. Вода падала с небольшого озерца, образую живописный водопад. Можно было заметить, как наверху водопада колотят молотками 5 рабочих. Можно было понять, что рабочие создают плотину. Пройдя через мост, путь вёл в небольшое ущелье, за которым располагался второй пост охраны. В этот раз собеседник оказался посерьёзнее. Вместо предыдущего собеседника, носившего лёгкий доспех из волчьих шкур и кожи рептилий. Перед ним стоял наёмник в средних миртанских доспехах, сохранившихся после первой войны с орками. Наемник, заметив новых людей, существенно отличавшихся от остальных жителей лагеря, обратился к нему:
- Стоять. Вы кто такие и что вам здесь нужно?
- Мы пришли из лагеря на болотах. Мы хотели бы переговорить с вашим предводителем по важному вопросу.
- Люди с болот говоришь? А мы что ни день, то вас вспоминаем. Уверен, наш предводитель захочет с вами переговорить. Столько вопросов накопилось. Следуйте за мной и без глупостей, понятно? Иначе вам живыми отсюда не уйти.
Путники беспрекословно послушались и пошли за наёмником. Новый Лагерь имел интересное строение. Выйдя из ущелья, путникам открылось огромное озеро. Как и предполагалось ранее, несколько человек строили огромную плотину. Особого внимания рабочие не обратили на путников. В центре озера располагался остров, на котором стояло во весь рост огромное двухэтажное здание, откуда доносились пьяные выкрики. По всей видимости, это был местный кабак. Справа от выхода из небольшого ущелья, где располагалась вышка наёмников, располагались крестьянская ночлежка. Кровати расположенные на ней так, что крестьянам приходилось спать, едва не задев ногой голову соседа. Больше всех, судя по расположению, везло тем, кто спал по углам. На озере располагались интересной конструкции плавающие домики, выполненных из соломы и обтёсанного дерева. Через расположение в разнобой «водных» домиков, проходила дорога на другой берег. Дальше располагалась тропа, которая вела дальше в горы. Слева от неё располагалась пещера с глиняными постройками. Справа располагались нормальные деревянные бараки. Именно на правую сторону в самую крупную усадьбу и привёл наёмник путников:
- Здесь живёт великий полководец самого Робара 2 Ли и его помощник Ларс. Не пытайтесь выкинуть против него «святые» уловки, если не хотите накормить червей.
Затем наёмник позвал Ли и Ларса. Недолго заставив себя ждать, перед путниками предстали вожаки Нового Лагеря. Наёмник поняв, что всё спокойно, отправился обратно по приказу Ли на пост, а бывший полководец обратился к Тондралу:
- Если вас ко мне привёл Ярвис, значит, случилось что-то действительно важное. Кто вы такие? И по какому вопросу вы ко мне пришли?
- Меня зовут Тондрал. Я Гуру недавно образовавшегося Болотного Лагеря. Мы прибыли к вам по нескольким вопросам. Начну с самого главного из них. Наш лагерь существует уже несколько месяцев, уверен, ваши разведчики в курсе об этом.
- Я знаю, ваш лагерь образовался с полугода назад и его образовали выжившие рудокопы после трагедии на Заброшенной Шахте. Позже эта группа людей собрала вокруг себя целый лагерь. Мы отправили недавно к вам разведчика, но он так и не вернулся. До меня доходили слухи, что вы воздействуете на разум, но я не послушал совета и можно сказать отдал вам своего человека.
- Всё верно, но перейду к сути дела. Недавно на наш лагерь было совершенно нападение со стороны Старого Лагеря под предводительством Торуса. Мы смогли захватить налётчиков и допросить их. Из их слов мы узнали, что Старый Лагерь хочет пойти против нас войной. И хочет напасть на лагерь с вами, Новым Лагерем для меньшего количества потерь для двух Лагерей. Мы были направлены в Новый Лагерь для принятия перемирия и несли вам один ценный подарок. Но по дороге на нас был совершён мастерский разбой. Налётчиками оказались два ловких парня. Один в доспехе наёмника, другой Тяжёловооружённого Стражника. Они смогли отобрать нашу суму. Поэтому мы хотели бы разобраться, кто эти парни и от кого они были посланы?
- И вы не побоялись придти сюда? Смело с вашей стороны. Что касается Старого Лагеря, то недавно мы с ними подписали перемирие. Никакой речи о нападении на Болотный Лагерь не было, за исключением, если бы вы сами на нас не напали. Тогда бы Болотный Лагерь подлежал уничтожению. Но решение в таких вопросах принимаю не только я, но и моя правая рука Ларс. А также Маги Воды. Вы хотите перемирия? Я ничего против вас не имею, и постараюсь магов Воды убедить не нападать на вас. Но ничего не могу гарантировать. Я сейчас же позову Магов Воды. (обращается к Ларсу). Ларс позови Сатураса и остальных. Объяснишь им ситуацию на месте. (снова возвращаясь к разговору и задумавшись) Значит вы утверждаете, что один из парней напал на вас и ограбил? Могу поклясться могилой жены короля, что я не отдавал подобных приказов. Это либо были не мои люди, либо кто-то из людей нарушил приказ. Как они выглядели, сможете опознать?
- Думаю, да. Обычная стрижка, обычное молодое лицо. Оба были похожи друг на друга.
- Проводить опознание бессмысленно. Если кто-то из моих парней нарушает приказ, ему лучше сразу бежать из лагеря. Боюсь ничем вам помочь не смогу.
После расспросов Ли о Болотном Лагере, через два часа к собеседникам присоединились Ларс и маги Воды Сатурас, Риордиан и Кронос:
- Приветствую вас, во имя Аданоса. Вы значит и есть Гуру Болотного Лагеря Тондрал? Приятно. Меня зовут Сатурас, я верховный Маг Воды. А это Маги Воды алхимик Риордиан и Хранитель Руды Кронос. Мы уже знаем от Ларса, что вы пришли предложить нашему Лагерю мир. Я не вижу причины отказываться от него. Но расскажите сперва о своём Лагере. Чем вы занимаетесь, от какого бога от вас исходит магическая энергия, и что вы ещё хотите от Лагеря?
- Приветствую, Верховный Маг Воды Сатурас. Меня зовут Тондрал, я Гуру или Идол Болотного Лагеря, верующих в некоего освободителя по имени Спящий. Вы, наверное, думаете и уверены, что кроме трёх братьев богов больше никого нет на свете? Но это не так. Спящий действительно существует. Он даровал нам магию сознания, которая поможет нам выбраться из этой клетки. Я слышал, что вы тоже хотите выбраться из барьера. Эта цель объединяет наши лагеря и нам стоит держаться вместе и помогать друг другу. Если вы объединитесь со Старым Лагерем, шансы на освобождение из колонии полностью исчезнут.
- Почему я должен верить первому встречному гуру из болот? Как существо, которое не существует, может появиться в Минентале и разрушить барьер?
- Понимаю, я не продемонстрировал доказательство его силы. Вот, смотри. Это заклинание контроля. С его помощью я могу овладеть разумом любого человека. Да и ты сам можешь попробовать испытать этот свиток.
- (Сатурас взял свиток и внимательно начал читать, но позже прервал прочтение, сильно удивившись) Откуда у вас эта магия? Я никогда раньше не видел ничего подобного. Пока я не выясню, что ты только что дал мне за свиток, я не отпущу вас из Лагеря.
- Я же говорю, это заклинание контроля. Давай я вселюсь в того человека.
- Нет, не стоит. Я не могу подвергать риску моих людей, пробуя на них различные заклинания и вам, молодой человек, тоже не советую. Мы оставим свиток у себя для изучения. Ваш лагерь заинтересовал нас для его изучения. Если в его идеях не сокрыто ничего, нарушающего равновесие Аданоса, мы будем вашими союзниками.
- Контроль и защита сознания разве являются нарушителями равновесия Аданоса? Посмотрите на того человека, я прочитаю на нём заклинание Страха и он убежит в ту пещеру (Сатурас хотел остановить его, но Тондрал успел прочитать заклинание и воплотить сказанное им в явь).
- Что ты делаешь? Кто тебе разрешал использовать здесь магию?
- Просто продемонстрировал вам, что она безвредна для человека, и способна предотвратить в крайних случаях лишние потери на войне.
- В ваших словах есть доля истины. Хорошо, оставьте мне ещё свитки, И тогда даю обещание, что мы не только не нападём на ваш лагерь, но и станем вашим союзником в войне с Гомезом, если он решится серьёзно напасть на вас.
Тэран и Парвез отдали все свитки, что у них были. Сатурас и Маги Воды были настолько заинтересованы братством, что путникам пришлось рассказывать о братстве до самого утра. Утром тем же путём они направились обратно в лагерь. Выходя из ворот Нового Лагеря, Стражник обратился к ним:
- Спасибо вам, братья с болот, за такой щедрый дар. Я даже приготовил для вас руды.
- Пустяки, не стоит. Это ты оказал нам услугу, отведав, сей дар великих Гуру.
- Возвращайтесь ещё, я готов отдавать за каждый косяк по 30 кусков руды.
- Да просветит тебя Спящий.
- Ага, и тебя тоже.
Дальше троица через горы вернулась в Лагерь Спящего. Тион и Люкор уже ждали их. Обрадовавшись целому возвращению друзей, они сиюминутно отправились к Юбериону доложить об успехе переговоров. Юберион после второй приятной новости о перемирии был вне себя от радости. Лагерь продолжил дальше расти. Четверых Стражников пришлось отпустить, наложив на них массу заклинаний забвения и контроля. Они должны были стать некими шпионами, не подозревающими о своей миссии, и позже эта маскировка сыграла на руку братству. Парвез и Тэран были отправлены в Старый Лагерь, искать новых людей для братства. Последователям Спящего было строго запрещено пользоваться магией Спящего на территории Старого Лагеря. Тион, Люкор и Тондрал продолжали постигать магию Спящего и через полгода все достигли второго круга магии, а Намиб преуспел и достиг 4 высшего круга магии. Лагерь рос и всё ближе и ближе подходил к горам на востоке долины. По этой причине решено было отстраивать второй уровень лагеря, представляющий из себя комплекс вырезанных в дереве построек, соединённых между собой дорожками, выполненных в качестве деревянных настилов. Для тренировки Стражей отстраивалась площадка на втором уровне. Половина Стражей была отправлена в Старую Шахту для защиты рудокопов. Лагерю требовалось всё больше и больше здоровых парней для посвящения их в Стражи. Гуру же было необходимо особое место для молитвы Спящему, им нужно было уединение. Да и Юбериону было холодно жить в своей горе. Поэтому по решению совета Лагеря было решено начать отстраивать Храм Гуру. Его отстройка располагалась прямо посреди лагеря так, что площадка для стражей стала бы некой площадью перед огромным храмом наподобие площади отдыха Гуру или уставших вечером послушников. Построили Храм только через 2 года после становления и организации лагеря. Но это уже другая история.

№ 4.3 - работа внеконкурсная

Спойлер

Безымянный Искатель приключений Часть 2 или божественное предвидение "Возвращения".

Для искателя приключений не было лучшего места на всех близлежащих континентах чем это: Редчайшая забытая культура , содержащая в себе множество знаний и реликвий (разрушенные постройки дворцов так и манили меня при одной только мысли о тех артефактах, что могли находиться в их сокровищницах) и эта поистине уникальнейшая флора и фауна содержащая в себе чудесным образом такое огромное количество удивительных существ и различных форм жизни, редко встречающихся на других континентах да и вообще занесенных в красную книгу. Здесь же все зти диковинные растения, насекомые, млекопитающие и рептилии находились все в одном едином порыве жизни и удивительным образом сосуществовали составляя самый необычный из виденных мною природных балансов существующих между различными формами жизни...
Гуляя по склонам гор в этом чудесном месте я не переставал удивляться - насколько удивительна и прекрасна природа в этой части острова. Хоринис раскрывал предомной все новые и новые удивительнейшие тайны. сколько еще секретов хранил от меня этот остров...
В это прекрасное чудесное утро я встретил восход солнца и решил не заниматься обследованием Дворцов Зодчих в поисках артефактов, а откинуть все будничные проблемы и устроив себе отдых просто прогуляться по горным тропкам исследуя эту часть острова.
Удивительно мягкий и приятный климат этой части Хориниса благоприятно влиял на мое здоровье - вчерашнюю усталость как рукой сняло, а чистейший горный воздух с каждым вдохом наполнял мое тело энергией и бодростью...
Через полтора часа я уже не мог сдержать своих эмоций - мне одновременно захотелось смеяться, прыгать, кричать от счастья и я весело бросился бежать ...
...Я бежал сломя голову, не чувствуя ног, чувство счастья и радости переполнявшее меня изнутри поднимало меня и несло как ветер по горной тропинке. Тропка петляла и уходила то вверх то вниз, а я все несся так что ветер свистел у меня в ушах; я просто бежал вперед подчиняясь той силе что наполняла меня, со стороны кому-нибудь это могло бы показаться сумасшествием, но в тот миг мой мозг отказывался принимать опасность всерьез не обращая внимание даже на то что с одной стороны от меня все время поднимается почти под прямым углом склон горы, а с другой крутым обрывом уходя в ущелье открывается пропасть... Тропинка в этом месте взбегала практически по отвесному склону почти до самой вершины и дальше проходила мимо расселины и огибала огромный скалистый карман на дне которого находилось озеро, затем с нее открывался вид на каньон уходящий в глубь острова и под конец она спускалась к морскому пляжу на котором располагался лагерь пиратов, в котором меня радушно приняли, когда я пришел в него неделей раньше и угостили выпивкой...
Почти взбежав наверх и уже прилично набегавшись, я остановился и огляделся - местность была мне знакома я проходил тут днем раньше - тропка была узкой и сильно изгибалась подобно гадюке готовящейся к прыжку. Ноги у меня гудели и немного побаливали в коленных суставах. Немного запыхавшись я почувствовал что нахлынувшее чувство отступило дав место трезвому мышлению.
На чистом небе сияющем своей голубизной не было ни облачка. Солнце радостно припекало одаряя все золотыми лучами , а ласковый горный ветерок нежно одувал мое тело невзначай прокрадываясь под мою тунику болотного неофита. Сделав еще несколько шагов я заметил человека спускающегося ко мне все по той же тропинке. На человеке была одета зеленая одежда Гуру братства - это был Гуру Намиб! я сразу узнал его, потому что общался с ним когда бывал в Болотном лагере еще до того как пал барьер и судьба еще раз свела меня с этим интересным человеком несколькими неделями раньше когда я встретил его в новом болотном лагере на высокогорных пастбищах неподалеку от входа в миненталь. Тогда я выполнил для братства несколько поручений. Теперь же он встретился мне в третий раз и его глаза весело блеснули. Когда он взглянул на меня я почувствовал нечто большее чем просто знакомого здесь было еще что-то – что-то особенное, непонятное...
Привет Намиб, а что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал? И что все это вообще значит?
Для тебя я не Намиб, А наставник и учитель - Гуру что проведет тебя к истине твоего полудня о невежественное семя непроросшего болотника!
(заинтригованный, подыгрывая)Да конечно, но как вы здесь оказались мастер!?
Успокой свой ум - твои мысли и эмоции как рой болотных мух, в спокойствии рождается истинное духовное видение процессов связывающих подобно незримым нитям все живое в единое целое… Умерь свой пыл и приготовься к уроку мой непослушный ученик. Разве ты не чувствуешь того единства душ что могут связывать лишь ученика и учителя ты забыл как я обучал тебя (nхХ) лет назад духовной практике самоконтроля чувств и мыслей. (Внимательно пристально смотрит) Ха, ну чтож -если бы ты слушал тогда меня внимательнее сейчас ты бы не задавал себе таких глупых вопросов, и твой разум бы не был похож на потревоженных болотных мух. «Открой для себя новую мудрость!» (похоже что это выражение стало постоянным в обновленном братстве) - нас связывает сама судьба и она же предопределяет наши пути и личные духовные связи. (Все это время я чувствовал как от Намиба аурой исходит какая-то холодная живительная сила, он казался одновременно таким родным и в тоже время незнакомым,...) -О ученик!, знай же - я медитировал здесь на одной из вершин и погрузился в древнюю энергетику этих мест слушая сам камень этих гор что сохранил память многих веков. Через приоткрывшуюся завесу времен я увидел некоторую часть наших прошлых жизней...
-Ты посвященный братства, готов ли ты восстановить цепь ученичества дабы возвысить братство до прежних высот? тогда произнеси клятву ученика которую ты дал мне (nxX) лет назад!(смутные воспоминания, дикое чувство дежавю и чего-то еще... завеса времени приоткрылась и рекой хлынули воспоминания, я услышал слова своей клятвы они струились через мои уши - те слова что я произносил Будучи неофитом еще в храме Говорящих с Духами Предков...)
"-Да Учитель я обязуюсь хранить кодекс и честь братства и сохранять его до тех пор пока не наступит конец мира. И если прикажете совершить деяние во славу Братства , то совершу его без раздумий и колебания - ибо вы свет миру и мой наставник охраняющий меня и просвещающий меня на моем пути..."
( незамедлительно я повторил слова личной клятвы в точности: )
"-Да Учитель я обязуюсь хранить кодекс и честь братства и сохранять его до тех пор пока не наступит конец мира. И если прикажете совершить деяние во славу Братства , то совершу его без раздумий и колебания - ибо вы свет миру и мой наставник охраняющий меня и просвещающий меня на моем пути..."
- Что ж, я принимаю твою клятву. Теперь ты ученик и Истинный Член братства и у меня есть, к тебе просьба. Видишь ли Мой разум полон знаний и в этом моя сила, но в этом же и моя слабость, постижение чего-то нового дается мне все с большим трудом я не могу наполниться ибо полон, но ты в этой жизни еще находишься в начале своего пути ты подобен пустой чаше и можешь принести пользу для братства. Я не тороплю тебя с ответом но даю тебе три дня - ибо из этого путешествия ты можешь не вернуться.
(не дожидаясь)
- Я готов учитель!
Гуру кладет руку мне на голову, внутренним взором как наяву я вижу яркий свет его духовной силы исходящий из центра его ладони и проваливаюсь в забытие…
Я вижу те времена, когда меня еще не закинули за барьер, свою юность и детство...
Очнулся я уже лежа на земле, гуру Намиб подложил мягкий валик под мою голову и монотонно читая какие-то заклинания окуривал меня болотником...
...Таких "уроков" прошло довольно много и с каждым разом я погружался все в более древние воспоминания и вот наконец...
(Намиб)- Хм, ты доказал свою преданность еще раз, вот возьми этот амулет он должен помочь тебе в твоем задании, пусть он охранит тебя, но помни им ты можешь воспользоваться только один раз и призвать меня, иначе может случиться непостижимое . Я проведу ритуал перемещения души и пропущу твой дух через завесу времен. Ты добудешь для нас те знания что были утеряны!...
(Учитель проводит ритуал, воскуривает благовония и я погружаюсь в сон... Такой приятный что хочется забыться, о и этот дивный аромат!…
- Аромат этих благовоний предназначен лишь для того чтобы войти в транс и преодолеть грани миров – Не теряй концентрации. Ступай же ученик – не медли! Иди! ... доносится уже откуда то из далека...)
Древние времена. Храм Стражей мертвых. (воспоминания: предыдущее воплощение )
- Вставай же лежебока! – немедли! Иди! скорее - Учитель зовет!
Я открываю глаза и вижу как край палатки задергивается и Тал уходит. Я вскакиваю с постели – мне срочно нужно бежать к учителю! Мое тело стройно и легко, оно закалено долгими часами практик и тренировок и подготовлено к прохождению ритуала посвящения в Проводники Света, сегодня я пройду свое посвящение и стану истинным учеником в иерархической цепи ученичества…
Я преклоняю колени перед учителем. Сегодня он выглядит так могущественно мне сложно узнать его. Облаченный в одежды Высшего Мастера он излучает спокойствие и торжественность. Его духовный свет как солнце. Он источает силу* Мне трудно смотреть на него.
-Я преклоняю колени перед божественной силой разума и бессмертным началом и клянусь сохранять правила и каноны братства четко следуя пути ученика дабы однажды раскрыть свое сознание и стать светом во тьме для других преданных душ.
- Поднимись же ученик и стань посвященным в истинную суть вещей.
Ко мне подходят братья они улыбаются. На меня надевают одеяния Посвященного – о это счастливейший день в моей жизни…
- Теперь ты входишь в число посвященных и являешься духовной частью братства. Теперь и только теперь перед тобой откроются таинства Властителей духов. Тайные знания и мудрость учителей прошедших этот путь до тебя. Будь же достоин стоять в свете их величия…
(Три года практики и изучения различных знаний; теперь я умею общаться с духами и вызывать их, я освоил второй круг магии разума – уже могу лечить раны и поджигать взглядом предметы…)
…
- Я призвал тебя о мой ученик, так как я в глубоких раздумьях ибо предвижу ужасные события, но не смею этого отвратить, ибо это последствия наших собственных действий, точнее деяний народа. Но ты, один из немногих кому суждено уцелеть. Ты должен выжить в надвигающейся катастрофе и сделать все в точности – так, как я тебя попрошу...
- да учитель!...
...
(спустя три месяца)
-В моих глазах ужас - Я бегу в храм и зову учителя, учителя нигде нет...
(через полчаса учитель и несколько стражей-воинов приводит несколько десятков простолюдин и трех клириков-врачевателей...)
- Учитель они сошли с ума! Воины врываются в дома и убивают еще спящих мирных граждан! В городе паника! Какие-то уродливые черные твари тучами летают над городом. Вы их видели?! Началась резня! Нет это просто бойня какая-то!
(учитель обратился к старшему из целителей)- Вы нашли способ исцелять людей от этих сущностей, есть возможность изгнания?
Клирик пожал плечами и отрицательно покачал головой - при попытке исцелить они обгорают - остаются только кости, при "изгнании" человек испытывает такие муки что его сердце не выдерживает, а на протяжении всего ритуала он стремится покончить с собой... Второй клирик что был помоложе трясясь от страха обратился к "Жрецу Дающего Жизнь" который привел в наш храм еще четверых человек и зашел последним поразив молниями нескольких обезумевших воинов преследовавших их по пятам. - а, что ученые? они нашли выход?
(Благословенный Жрец повторил похожий жест за первым клириком - пожав плечами)
- Они открыли для себя новую веру... они отреклись от пути мудрости Аданоса – Пути Солнца бегущего по воде... – эти еретики отреклись от Мудрости Жизни и Убивают обезумевших воинов используя стихию огня во имя какого-то Иннаса...( в этом месте Жрец поежился) От них не стоит ждать помощи - я видел как их магия наделенная силой огня попадая в воинов забирала еще больше жизней мирных граждан, но надо дать им должное - Черных бестий они разогнали.
И он горестно усмехнулся и тряхнул головой.
Мой учитель изрек:
- Все так как я и предвидел - тьма захлестывает город, это наш рок, но мы не в силах его изменить - меч, что принесен в город попал не в те руки и теперь творит зло выпуская демонов на свободу... но мы можем спасти ту часть населения которой злой рок не коснулся!
(и он обратился ко мне)
- Так, помнишь, то - что ты мне обещал и в чем клялся?! - исполняй свой долг! - Отведи этих людей безопасной дорогой, и жди на той стороне, все понял!?...
- Да учитель! ...
(Гуру достает магию Смерча и выбегает на улицу...)
- Учитель! ...
(За ним выбегает Жрец и на улице создается магическая буря)
(Учитель слегка оглядывается )
- Не подведи меня ученик! …
- Давай Сынок иди - и Да прибудет с вами воля Аданоса и длань Его да охранит ваш путь!" - обратился ко мне Жрец и снял с плеча посох освещенный молниями …
...Вот Я бегу через заросли, люди пробиваются за мной. Вторя магической буре вызванной моим учителем и Жрецом Дающего Жизнь - хлынул жуткий ливень. Струи дождя непрестанно лились с небес. Порывы ветра стали сбивать нас с ног и тут вдруг наступил мрак. Как будто бы пришла беззвездная ночь... В панике люди бежали за мной к главной площади. Я вел их к Храму Перехода, – который находился напротив Дома Солнца – Высшего Жреческого храма расположенного на главной площади. Пробирались мы короткими перебежками. В разных местах на улице люди продолжали бороться за свою жизнь. Кто-то сражался с обезумевшими воинами, кто-то с крылатыми бестиями, слетевшими с неба... Вырвавшись из мрака преисподней они тучами кружили в небе. Незримые для взора простого народа они слетали с небес на землю и убивали всех на своем пути…
Добравшись до храма мы забежали внутрь. Я оглянулся. И тут рядом с храмом ударила молния -яркая вспышка осветила полнеба. Я прикрыл рукой глаза. Через несколько мгновений раздался раскатистый грохот. Буря усилилась и стала вырывать деревья с корнем. В кромешной мгле ударяли вспышки молний, на краткое время освещая пространство и тут я увидел как вдалеке от горизонта поднялось что-то темное. Поднимаясь из непросветной мглы - оно нарастало, пока не превратилось в вал колоссальной ужасной поднимающейся волны. Я стоял в оцепенении. В этот миг несколько Жрецов запечатали врата в храм и стали спешно проводить людей через портал. Многие - войдя в него этой ночью - так и не появились по ту сторону Врат...
Запечатав проход, Целители извлекли и уничтожили печать...
(Сокрытие долины от взора смертных – ритуалом запечатывания. Вследствие пробуждения интереса Хоринисян к реликтам древности Целители-друиды – выпускают призванных хищных тварей и те населяют остров в преддверии наступающих событий 2 части Г…)
… Я очнулся лежа на земле. В небе светили звезды. Надомной склонилось лицо Мастера Намиба - поздравляю юноша урок закончен! Сегодня мы наконец-то узнали что-то полезное… -Это часть истории наших прошедших жизней. Готов ли ты продолжить?
- Да мастер, я готов!
(Добрый смех Учителя)
– Хорошо ученик, но на сегодня хватит! … ...
- Ясно
(Этой ночью) – Я просыпаюсь в холодном поту, мне снится кошмар, увиденной мною катастрофы. Крик женщин и детей еще стоит в моих ушах… - О боги! - как вы жестоки! ... Но я видел как волна поглотила всех и бестии тоже были смыты с лица земли. Я вспомнил тот далекий разговор с учителем – Жрецы отправившись в тайное святилище и непрестанно молили Аданоса о спасении совершая какойто ритуал… Да учитель предвидел, что дьявольским тварям магия стихий не причинит особого вреда и он скорее всего сообщил об этом жрецам… - Значит волна это их рук дело! Но ведь целый народ принесен в жертву. Чем они руководствовались к таким действиям – О Аданосене милостивейший!
- я чувствую легкий импульс в груди, сон слетел, снова импульс - о это зов – сердце так и тянет, в голове возникает одна единственная мысль – «иди!», - «зачем?»- говорю себе я, - «так надо» приходит ответ в мою голову…
- Как будто подчиняясь какой-то внутренней воле, или проснувшемуся инстинкту я чуть ли не бегом выбегаю из лагеря Магов воды. Меня трясет сильный озноб, холодный пот струится по телу. Мозг судорожно ищет ответ на какой-то очень важный вопрос, я боюсь что-то забыть – «СКОРЕЕ!». Я движусь быстрыми шагами, иногда срываясь на бег, сознание временами отключается. И вот я очнулся, я что-то судорожно ищу на болоте, и снова провал. В очередной раз я прихожу в себя – я стою перед Храмом – да это он - мой родной Дом Стражи Мертвых – его облик узнаваем даже через столько лет – я вхожу в него. Тьма окутывает мое сознание, н я прихожу в себя – я стою на коленях у алтаря пытаясь отодвинуть крышку престола. - Видения прошлого окутывают мой разум – «Вспоминай!» приказывает голос в моей голове…
…Я стою на коленях, передомной на стуле сидит мой учитель. Я немогу вспомнить его имени. Видение повторяется – голова начинает раскалывается… - и снова этот голос - «Вспомни!» Через боль и забвение приходят образы учителей из далекого прошлого… - Гуру… мой учитель… - «Таламон».
(чтото изменилось и закрытые воспоминания хлынули новым потоком…)
- «Мой ученик я передаю тебе силу и вверяю сферу нащего Дома знание многих поколений нашего братства и запечатываю этот разговор в твоей памяти. Вот это ключ к ней…» и он что-то протянул мне. (сферы величайших знаний школ – спрятанные на острове хранят достижения нашего народа. Язык архивов это язык наших зодчих – тот который ты уже освоил – он тайный для всех школ. Но печать каждой такова что прочесть ее может лишь посвященный той школы, к которой принадлежит сфера… В ином случае поток информации уничтожит сознание дерзнувшего ее открыть… (Воспоминание закончилось…)
Я хватаюсь за медальен:
– Учитель! Мне нужна ваша помощь!(но в место того чтобы призвать Гуру Намиба я призываю его дух-из прошлого ) – Учитель! Таламон!
Я погружаюсь в забвение через которое проступает видение. Я вижу залу храма и обращаюсь к учителю. Ученик, почему ты отвлекаешь меня от разговора с Хардимионом? – Учитель помогите я немогу выполнить вашу просьбу, мне нужна ваша помощь!
(Хардимион) – С кем это ты разговариваеш? Что это за призрак?
- Это мой ученик, остальное после… Он встает со стула - Ученик ты должен вспомнить! ( и вновь я чувствую импульс). Я чувствую как древний дух учителя вощел в меня и мои уста произносят древнее заклинание-повеление и плита престола сдвигатся и моему взору предстает Сфера Вдастителя Разума… (Сокращаем рассказ - пока на этом остановлюсь. Вообщем передаем сферу братству и наблюдаем расцвет Дома Говорящих С Духами Предков – магия – оружие – и т. д.)
История братства от начала:
Дом "Говорящих с духами предков" являющийся храмом шаманов представляла каста именуемая Стражами Мертвых охранявшая покой душ и отвечавшая за безопасность перехода душ из нашего мира в иные во время сна, а также сопровождающая дух во время смерти именуемой также "переходом". Зло витало над Яркендаром и наконец это свершилось. Ученые занимавшиеся поисками неизведанного строили догадки о высших и нисщих мирах открыли путь к энергиям ранее недоступным и пробудили зло что крепко спало под надзором Учителей Стражей Мертвых. - упав в тьму невежества первые из посвященных в высшие тайны разныъ школ вступили на путь тьмы…
Далее - трагедия – падение Яркендара.
(nxX лет спустя) Роковая ошибка совершенная архимагами при создании энергетического купола над колонией приводит к тому, что маги чудовищно исказив реальности призывают в наш мир огромное чудовищное существо - демона с астрального уровня земли - эфирно-астральной сущности - "Хранителя земных недр" - демона "Спящего" - который прийдя в наш мир возлелеял план о подчинении себе колонии людей поклоняющихся ему дабы увеличить собственную силу и могущество передав своим рабам часть их собственных утерянных знаний - древней магии стражей мертвых (болотной магии "Спящего") и псионической магии разума сверх существа(Магия Гуру братства – левитация, пирокинез, телекинез, внушить страх, ментальная буря). Вновь созданное братство Стражей Мертвых стало именовать себя Братством Спящего, обосновавшись на болоте они нареклись Братством Спящего и признали в сем демоне Своего Господа - именуя его Богом - они нашли своего Высшего Священнейшего Идола для поклонения и служения ему, ибо были слабы телом и духом... - И словно подчиняясь незримой воле судьбы они неосознанно, возможно подсознательно чувствуя – все же следовали пути собственного духовного роста соблюдая забытые каноны Стражей Мертвых -методике названной "Цепь ученичества" созданной для быстрого поднятия и раскрытия разума человеческого существа на новый сознательный уровень...) - в Спящем последователи нашли Живого Идола олицетворявшего непреклонную волю существа - обладающего огромной ментальной силой и жизненной энергией, самобытного и умудренного многими аспектами знаний (на своем жизненном плане для демонического существа Спящий был мудр ибо был способен изучать магию и даже создавать собственную). После Изгнания Спящего на его энергетический эфирно-астральный план существования безымянным героем и последующим исчезновением барьера - сильнейшего защитного ментального поля защищавшего этого воистину могущественного демона - братство распалось и было ментально подавлено, многие последователи погибли. Те же, кто выжил - испытывали после "разрушения барьера" психологические и псионические расстройства и все же найдя в себе силы вновь объединиться они перешли через горы и построили небольшой лагерь, дабы найти путь к истине и просветлению... После этого братство Спящего стало именовать себя просто Братство ибо такие самоназвания как Братство Прозревших Истину и Братство Озаренного Разума, или Братство Пробужденного Сознания не отражали в точности полноту и суть их Учения то было решено сохранить часть самоназвания Братство(уже не спящего)...
Пройдя долгий и унизительный путь падения, разрушения и восстановления и последующего развития сознания ( Путь проложенный Великими Учителями разума - Болотными Гуру - членами Братства Спящего - для восстановления своей былой славы одного из самых почитаемых домов древнего Яркендара - оккультного общества "Говорящих с духами предков" несущего в себе мудрость и знание веков - позволил приоткрыть часть знаний и могущества того времени когда Дом "Говорящих с Духами Предков" процветал и был на пике своего Существования. Часть восстановленных знаний что были утрачены с падением Яркендара и есть Оккультная магическая Школа Разума - уже "не спящего" Братства - что проснулось и обратило свой взор истинному знанию - Сокровенной Божественной природе человеческого Сверхсущества и почитанию ее Высшего Духовного Божественного Начала(Элемент Стихии - Манас - цвет: Золотой - Высший элемент природы бессмертного Существа)...
Измененный квест: В течении игры Маги Воды сообщают Гг о том что ранее именуемое Болотным Лагерем или Братством Спящего - Братство в значительной мере изменилось и вызывает больше доверия нежели Орден Огня который стал более агрессивен и вызывает опасение у Ордена Воды (усталость, недоверчивость и раздражительность магов огня вызвана противостоянием надвигающейся тьме и мраку...)...
Маг воды говорит что ничего не смыслит в вызове духов и что (скрепя сердцем) с этим стоит обратиться к Гуру Братства - более просвещенным в этих вопросах...(квест: вызов духа умершего)
Гг приходит к Гуру Братства и просит просветить в знании вызова духов - языку Стражей Мертвых. Гуру соглашается если Гг помогал братству в вопросах становления и выполнил квест: "новый дом для братства" - сообщил Гуру о долине Зодчих и Великом Болоте на руинах Яркендара.
Гуру Братства - Обучение Гг языку Духов - письменности и чтению языка мертвых и правильному проведению ритуала вызова духов. Гуру проведенный в Яркендар войдя в странный сон(транс) узнает о своем прошлом - создании таблицы судеб и находит в храме таблицу правельного проведения древнего ритуала вызова духа (спиритизм: круг 1). При попытке Гг получить руну вызова или обучиться спиритизму - ему отвечают - знания закрыты для непосвященных - обратись за советом к Гуру... (-Гуру Братства - ты конечно помог нашему братству - ты протянул нам руку помощи когда все остальные отвернулись от нас - и не оставил одних в беде - наладив наши связи с городом, заключив союз с наемниками и договор с Магами Воды, уладив конфликт с паладинами(письмо - договор о мирных отношениях с паладинами - квест: дипломат Братства - лучше если сдавать вместе с письмом наемников и после заключения договора между Наемниками и Братством...) и мы весьма благодарны тебе за все это, ты стал настоящим другом братства и конечно мы готовы помочь тебе чем только сможем... //(а, если не помогали, то-) ...- Но знания нашего мастерства открываются только посвященным братства - а ты даже не его член, ты принадлежишь другому обществу - эти знания закрыты для тебя... - в этой жизни (сочувствующая печальная улыбка)...
Обращаясь к гуру
(Гг: 1. - я голоден, у меня нет хорошей одежды и мне нахватает средств к существованию...
- вот возьми это золото - (1000 золотых монет) и немного еды( хлеб, окорок и 2 супа) - на эти деньги ты можешь купить себе хорошую одежду и заплатить за ночлег (- по квесту: "бедствующий" - рваное тряпье хранится в сундуке безумного Игнаца)... (15 лп - интеллект+++, 3 к манне 2 к жизни) - хм..., ты непохож на бедного человека, ну что ж возьми - 500 золотых монет(в одежде мага)... - Все в порядке приятель, вот держи - 250 золотых монет (воина, послушника)... - ну одет то ты как приличный человек - вот 100 золотых монет (ополченец, горожанин)... - вот 50 золотых монет дружище, не вешай нос (крестьянин)... 2. - в минентале много орков - и мне срочно необходим тяжелый рудный кованный доспех Стража, у тебя случаем не завалялся?...
- такие доспехи могут носить только Великие Стражи Братства - закалившие и очистившие свой дух служением братству исполняя волю Благословенных Гуру и защищающие нас от возможных нападений на наш лагерь врагов или диких тварей, они и только они - те кто имеют право носить доспехи Стража. . ты не один из них - не обращайся ко мне с такими вопросами...(-если не в братстве, и-) - ты пока еще не достоин носить этот доспех Великого Воина Братства...(если мы вступили за лагерь братства)
3.- Орки шаманы здорово разукрашены и я тут подумал - что мне необходима Мантия Высшего Гуру - может сойду за своего на вечерних танцах у костра...(-танцует...)
- Мантия Верховного Учителя - не праздничный наряд, а воссозданный ритуальный костюм одного из пяти правящих домов Яркендара - это одежда Властителей Стражи Мертвых защищающая тело и дух Великого Мастера ( у нас это - Гуру Братства) - созданная в древности мудростью и достижениями Дома Стражи Мертвых для своих Лучших Представителей - этот костюм использовался для проведения сложных ритуальных обрядов и таинств - это броня знаний защищающая тело и дух просветленного... - да снизойдет озарение на твой заблудший разум и преисполнит благословенным трепетом твое существо пред облаченным в одежды сии!... 4. - мне как некстати - позарез нужен мешок с болотником, ты не знаешь где можно достать?... - хм- ну и вопросы же у тебя, однако...(размышляет) - но ведь ты нам и правда очень помог..., что ж - Обратись к Гуру (...) - я думаю он сможет отблагодарить тебя за твои старания и возможно сможет выделить тебе один мешок болотника... – (Презрительно) - Что за дело привело неверного язычника ко мне - О Милостивый Спящий сжалься над этим заблудшим жалким человечишкой, - сразу поясню - если ты пришел за моим чудесным супчиком - ты пришел не по адресу - мы не кормим попрошаек пищей приготовленной для братьев, говори зачем пришел или иди и не мешай нам трудиться... Гг - меня прислал Идол(...) - он сказал что за помощь братству я могу получить вознаграждение в качестве благодарности. - (восклицая)- О Спящий! кажется этот смертный и впрямь лишился рассудка! Просить вознаграждение за свои поступки, что должны совершаться в твою честь, знай же ты пребывающий во тьме невежества жалкий червь, если бы не милосердие Великого Спящего, помогающего тебе в делах становления братства ты бы не справился ни с одним заданием что тебе милостиво давали Гуру Братства моля Спящего за твою грешную душу! - Хватит, насчет души - я мало верю в ее существование, но все же если она и есть, то я мало о ней беспокоюсь, я пришел за вознаграждением - ты дашь его мне или мне придется самому выбрать что взять в качестве заслуженного вознаграждения. (гнусаво - злобно шипя...)-Только попробуй прикоснись здесь к чему либо и ты узнаешь раньше, чем успеешь постичь всю силу гнева Спящего!!! (Достает уронную магию 5 круга) Гг- Праведен я или нет, но я помог братству и по праву заслужил дружбу и уважение многих братьев, что стали мне настоящими друзьями, но каждое хорошее деяние должно вознаграждаться и мне без разницы кто его даст ты или твой бог, но я хочу его получить! И еще не делай глупостей... - (горестно завывая) О спящий сжалься над этим червем!... (с кислым видом, скептически пытливо)- Хм, ну ладно, и что же ты жалкий червь хотел бы выклянчить у Нашего Великого и Милостивого Бога в качестве вознаграждения?
- 1 - 2 - 3 Идол (...) сказал что я могу получить мешок болотника в качестве вознаграждения! - Тебе видно послышалось, язычник, аромат наживы вскружил твою голову - наверное он имел ввиду что возможно ты можешь получить часть выращенного нашими послушниками болотника от меня за деньги?!... - Нет (...) он был конкретен - я могу получить его в качестве вознаграждения, я теряю терпение - мы попусту теряем наше драгоценное время!... (Самоуверенно)- Ну вот - хоть одна трезвая мысль в темной голове язычника - значит все же общение с Учителем истинной Веры не прошло для тебя даром, жалкий червь!... - Гг - выходя из себя - где болотник!!!??? - (гнусаво)- А идол (...) больше ничего тебе не сказал, чего еще ты можешь получить от меня?!...- (вздыхает) - Ох уж мне этот (...) он у меня получит мешок (...) и еще щепотку слезного перца в придачу. - За твои труды я могу дать тебе (../оружие/...) в качестве вознаграждения. Но мешок болотника я просто так тебе отдать не смогу, видишь ли наше братство торгует им и его используют для погружения в медитативный транс наши Гуру. Также - его воскуривают послушники-ученики - во время уроков наставления Истинной Веры… Я могу продать тебе его почти задаром. Только так я буду уверен, что труды наших братьев потра тивших свои силы и вырастивших болотник не пропали даром в руках нечестивого язычника-попрошайки, я отдам тебе его всего за каких-то 250 золотых монет... (предупреждающе холодно)- бери пока я не передумал... - Хм... - ладно ... - давай его сюда!... (обмен) - Можешь не надеяться язычник ты больше ничего от меня не получишь! - тебе не удастся выклянчить у Спящего больше ничего!...(перестает торговать с Гг) Разговариваем с легендарным Стражем-Гуру.мне не помешало бы хорошее оружие...
(1 или 2) - вот возьми (- Тяжелый клинок стража братства - двуручное мачете...) - держи - (жестокий шестопер послушника - одноручное дробящее...)
- и горе тебе если я узнаю - что ты использовал это оружие против наших братьев...
........................................................................................................................................
-ох я конечно сожалею но мне пришлось прибить им парочку спятивших мертвых зомби послушников в старом болотном лагере)))... -что, да как ты посмел!!!... - Эй, да не кипятись ты так, им было совсем не больно(Страж злится) - посмотри на это с другой стороны - я отпустил их души на волю!...(бой со стражем) - Умри! Мерзкий ублюдок! Пусть это послужит тебе уроком! Пожалуй я заберу твое золото!...(если проиграли)
- Ты мерзкий разбойник - я расскажу всем о том что ты сделал(братство перестает общаться).
Если учена риторика то - переубеждаем (если получается) и получаем бонус:
(-Я раскаиваюсь - я чуть не убил тебя брат, но я ошибался на твой счет, прости меня, вот держи это лучшие доспехи что есть в лагере -20 лп + Тяжелый Рудный Кованый Доспех Стража Братства +2 силы + 2 ловкости +30 к жизненной энергии, + 10 к манне, и этот клинок - Гигантский Рудный Рунический Мачете, или, Ядовитый Цветок Болотного Стража и ...(снимает амулет) - и еще возьми вот эту вещь - это мой амулет - мне дал его один из Гуру - еще до падения барьера - пусть он охраняет тебя и придает сил и надежды во имя Спящего...(Данный Страж - старовер(по умолчанию))).
+ - Позволь я расскажу как все было...(Обман во благо: получение доспеха) -Ты еще смеешь смеяться надомной?!... - О, это было не так легко как ты думаешь, мой брат по оружию(конечно я надеюсь тебе хватит веры в Спящего чтобы не выдавать мою тайну остальным...)... непросто было принять такое решение, и как я уже говорил, у меня не было лучшего оружия, и я подумал - что наверное это воля Спящего... - что это он привел меня сюда в старый болотный лагерь - спасти моих братьев - оружием созданным в его честь - для защиты братства и свершения Воли Нашего Истинного Бога - и хоть решение это было непростое я понял что не смогу оставить моих братьев видя как они мучаются привязанные душами к своим мертвым телам силой проклятых уз темной магии... Мне было страшно но все же я сжал кулаки укрепив свою волю и с именем Спящего на устах - не в силах вынести их муки открывшиеся моему духовному взору я выхватил свое оружие и принялся рубить в клочья творения злой силы - мне приходилось уничтожать тела своих близких братьев погибших при падении барьера, и хоть они и превратились в жутких зомби - оживших ужасно изуродованных бездушных мертвецов - от которых разило трупной гнилью и смрадом - и всеравно с каждым очередным ударом своего оружия когда я отпускал чью-нибудь душу на небеса я чувствуя боль в своем сердце, не в силах прекратить их муки иначе... я продолжал свое безумное деяние и бился с ужасными тварями в которых превратились мои братья день и ночь пока не освободил всех до последнего... Но когда я закончил свою схватку со злой силой - наступил мрак... Не осознавая себя я поднялся на холм и там свалившись от усталости и голода потерял сознание... А когда я очнулся наутро, то увидел жуткую картину старого болотного лагеря - что открылась моим глазам и пал на колени взмолившись Великому Спящему - как мог Ты допустить такое, чем мы это заслужили?!... - и я плакал весь день и всю ночь и природа скорбела со мной по погибшим братьям ибо непрестанно шел дождь также - день и ночь... , -но под утро ночная дымка рассеялась и я увидел рассвет - огромное солнце надежды и почувствовал как опустилась чьята рука на мое плечо, я поднял глаза - души братьев спустились с небес встали вокруг меня дабы поблагодарить за свое спасение!... - и я плакал - по моему лицу вновь покатились слезы- слезы счастья!...)))

Как вариант: братство раскалывается на 2 лагеря и обучение магии происходит параллельно в двух лагерях - Гг объединяет лагеря и склоняет чашу весов в ту или другую сторону. Оба лагеря разнятся по общению и культуре
- представители одного - Идолы и Баал-Гуру Восстановленного Болотного лагеря (по квесту - "освобождение душ братьев") - Возрожденного Братства Спящего обладают знаниями болотной магии и псионической демонической силой Спящего, их речь запутана для понимания и неблагозвучна (шипяще - гнусавая). Болотный Призыв: пресмыкающиеся земноводные рептилии.
- представители другого - Гуру (Учитель-Мастер) и Высшие Гуру (Великий Учитель - Великий Мастер) - Последователи Высшего Разума обладают Высшей магией Божественного начала и псионическими способностями Сверхразума, а также восстановленным знанием Спиритического Вызова - их речь благозвучна (размерена и ясна) и несет глубокий смысл понимания.

Гуру (сила сверх-потенциала) - грязевая сель, пирокинез, телекинез, левитация, регенерация, псионический барьер, иммунитет к ядам,
Гуру (болотная магия) - испарение болот, болотный Голлем, кислотный дождь, корни, копье спящего,
Гуру (сила божественного начала) - сила святых
Гуру (магия призыва болотных существ)
Гуру (Спиритизм)


Магия Гуру Братства - сила скрытого человеческого сверх потенциала, через раскрытие которой адепт учится управлять и подчинять природу вещей и постигает свое божественное начало.

Магия Разума (Ментальные Способности Сверх разума (задействует ресурсы тела - параметр усталости, здоровье, манну):
1) ментальный удар - удар псионической энергией - усиление урона и потребление мр - также задействует силу организма - отнимает здоровье и усталость также потребление единиц здоровья и усталости увеличивается с каждым вкачиванием урона - увеличивается как обычно - руна увеличивает кпд - уроном - свитки не усиливают свой урон),
2) медитация - восстановление усталости, (пример: м. уд. - 10 здоровья 5 уст и 5 манны)
2) регенерация - восстановление здоровья - скорее пробужденная сверх способность. Иммуннитет к ядам
3) левитация - затрата духовных сил, Стальная кожа - на время усиливает защиту от стрел и оружия.
4) Телекинез, псионический щит - ментальный молот - в ответку врагам,
Подавление - существа не агрессивны.
Изгнать Демоническую Тварь - золотое сияние лучи из рук вытянутых вперед.
5) Пирокинез - он ментальный, Смерч и поток ветра - ментальные возможности - тоже.
6) Подчинение - подчинить нпц - персонаж сражается на вашей стороне,
Ментальный Взрыв (вкачиваемо до бесконечности) - использующий руну неможет перемещаться, урон прибавляется равносильно вкачиваемой манне)
7) Ментальная Буря – огонь + молнии + дрожь земли

Всю Псионическую магию можно привязать по кругам - пример - Пирокинез - 2 - 7 круги - усиление урона псионического воздействия - телекинез - 4 - 6 круги- усиление воздействия, регенерация - герой недвижим - здоровье восстанавливается - до 7 круга.
Всем Храмовникам-стражам - сделать оружие с уроном душам и призракам - каста всетаки - работа требует.

Призыв Болотных Существ:
1)богомол, болотный Голлем, болотные мухи, болотожеры, крокодил, призрачный мракорис,
Магию Корешки наверное лучше отдать друидам - или сделать аналог - ядовитый плющь - зелененький с цветочками.


Магия Болот(Спящего):
1) копье спящего,
2) облако ядовитого газа, корни
3) болотный Голлем
4) уменьшить монстра
5) испарение болот кольцо - яда -новы,замедление всех попавшихся
6) кислотный дождь, Дыхание Виверны
7) Дрож Земли, призвать призрачного мракориса

Спиритизм(Призыв Духов - большое потребление мр и затраты лп на обучение)

1) Призвать дух умершего послушника братства, выучить язык духов
2) Призвать дух умершего послушника-воина братства, изгнать призрака
3) Призвать дух умершего послушника-мага братства (с магией - копье спящего), уничтожить астральную сущьность
4) Призвать дух умершего Воина-Стрелка братства (арбалет и меч) Призвать силу братства (для Гуру) - появляются два призрачных гуру братства - и потягиваются как при лечении - на Гг нисходит зеленый дождь - и он светится как по укурке, интеллект - очень высокий, резист + 20, Язык Демонов. Язык Ангелов. Язык разума(общение с животными как у друидов)
5) Призвать дух умершего Гуру (только Баал-Гуру - может уговорить дух гуру сражаться на своей стороне - помогает риторика, служба братству и сила слова - амулет подаренный Тигоном - увеличивающей интеллект и сговорчивость) магия + лечение
6) Призвать лечащего Гуру(фишка)
7) Призвать Призрачного Охотника Количество призываемых не больше 3х - привязка - интеллект.

Магия Божественного Начала:
1. - изгнать нежить - голубое облачко 2.Залечить раны внутренней силой - лечение легких ранений (вкачиваемо реген сек) 3.Исцеление внутренней силой - лечение (золотисто-зеленоватое свечение - исцеление от одержимости ищущих) 4.Медитация Духа - восстановление мп, Освобождение от оков - исцеление от всех негативных эффектов Изгнать демоническую сущность - изгнание демонов и демонических существ Мастер Мысли - удешевление стоимости заклинаний до 4 круга - в основном для древней магии (с чуть большим уроном), Мастерство Мысли - использование магии до 4 круга в совершенстве - на полную мощность - сразу - без затраты времени на вкачивание урона, или вообще увеличение эффективности (для пирокинеза - просто скорость вкачивания) вкачивания. 5. Всплеск Высшего Разумного начала - повышение интеллекта - временное. 6.Целительная сила Разума - полное восстановление здоровья за 300 манны 7.Творец Мысли - удешевление стоимости заклинаний до 7 круга - в основном для древней магии, Божественная Сущность - использование магии до 4 круга в совершенстве - на полную мощьность - сразу - без затраты времени на вкачивание урона или увеличение эффективности вкачивания Призыв силы Сверх существа - защита и урон увеличиваются параметры +_20 навыки - мастер, интеллект - очень высокий - на 1 - 2 минуты.
*Фишка - Призывая Дух мертвого Гуру ... - Гг задает вопрос - а почему ты не лечишь меня когда я пользуюсь призывом 5 круга - Гуру гнусно смеется - только у меня из Гуру Братства была самая сильная способность лечить, и поскольку только я лучший мудрейший из учителей догадался как использовать силу спящего чтобы иметь возможность подлечить твой нечестивый зад - то, если ты захочешь чтобы я тебя лечил тебе придется взывать лучше к стопам великого вознесшегося мастера ... для того чтобы я снизошел в великой милости и соизволил во имя Спящего тебя подлатать. (руна требует очень много мр) - при прокаченном мастерстве мысли количество вызываемых увеличивается на 1 - гуру в двойке со вторым начинает лечить. (когда Гг - использует магию нужного лвла - воины и Гуру призраки - выкрикивают фразы - Еще одной тварью меньше, иди сюда подлая тварь, иди сюда мерзкий разбойник. призыв ограничить по времени существования и здоровью призраков)

№ 5.1

Спойлер

На чёрных крыльях.

- … приговорен к бессрочной ссылке в Долину Рудников. Стража, выведите осужденного из здания суда.
Два дюжих стражника молча взяли мужчину под руки, отработанным движением нацепили кандалы на руки и вытолкали на улицу. Мужчина не оказывал ни малейшего сопротивления. Он попросту не мог поверить, что все это происходит с ним.
* * *
Шел мелкий дождь. Все небо было затянуто плотной серой завесой туч. Изредка, как бы нехотя, сверкала молния, освещая массивные стены.
- Приехали! Слезайте, скоты!
Подгоняемые тычками стражников, будущие каторжники один за другим спрыгивали с телеги и становились у ворот крепости. Один ее вид производил неприятное впечатление, а обилие стражи на стенах – тем более.
- Да, да, вы все правильно поняли! Именно здесь вы проведете остаток своих никчемных жизней, здесь – и в шахте, которая для многих из вас станет могилой. Ну, чего ждете? Загоняйте их внутрь!
Повинуйся приказу, стражники построили заключенных в колонну и провели в крепость. Стражи там было еще больше, и побег представлялся невозможным.
- Отсюда еще никто не убегал. – Словно читая мысли заключенных, произнес командир здешней стражи.
С телеги в крепость перенесли мешки с провизией и инструментами. Один из конвоиров что-то сказал командиру, и они двинулись в обратный путь.
- По всему Внешнему кольцу стоят хижины. Ищите незанятые и располагайтесь, уже почти ночь. И запомните: выходить из лагеря без сопровождающего вам запрещено. Утром, с рассветом, вы отправитесь в шахту и будете вкалывать там до вечера. К закату вас приведут обратно в лагерь, где вы сможете заняться своими делами, поспать – а затем все сначала. Вопросы?
- А нас будут кормить-то? – крикнул кто-то особенно дерзкий.
- Будут. Если будете работать, разумеется. И я вам искренне советую от работы не отлынивать, иначе пеняйте на себя. Причиной невыхода на работу может быть только серьезное заболевание, увечье или… смерть. – Стражник усмехнулся в усы. – Сейчас сходите к повару за ужином – вон туда. Еще вопросы? Ну что ж, в таком случае – добро пожаловать в Долину Рудников, ваш ад на земле. Надеюсь, вы все протянете хотя бы месяц. Нам очень не хватает рабочих рук, несмотря на старания судей Хориниса и всей Миртаны.
* * *
Мужчина стоял на улице, наслаждаясь свежестью ночного воздуха после дождя. Это было то немногое, чем он еще мог наслаждаться.
Мужчине было уже за сорок. Он был немолод, в волосах проглядывала седина, а поросшее щетиной лицо украшали морщины. И все же он был в хорошей форме – для человека своих лет. Его не мучили никакие болезни, несмотря на сидячий образ жизни, и за одно это он был благодарен богам. Впрочем, боги отвернулись от него в тот день, когда губернатор Хориниса без предупреждения вызвал его к себе.
- Не спится? – раздался вдруг голос из-за спины.
Мужчина, не вздрогнув, обернулся. Перед ним стоял примерно его ровесник – может, лет на пять моложе – и с нагловатой улыбкой смотрел ему в лицо.
- Не спится, - согласился мужчина. – А, собственно, с кем я разговариваю?
- Со мной, с кем же еще, - усмехнулся собеседник. – Или, быть может, тебя интересует имя? В таком случае, придется тебя разочаровать – у меня его давно уже нет. Это стало слишком большой роскошью.
- Тогда, безымянный незнакомец, нам не о чем и говорить. Я привык обращаться к людям по имени. – Мужчина снова отвернулся.
- Я так не думаю.
Что-то в голосе собеседника заставило мужчину обернуться. Он с недоверием и опаской взглянул на лицо незнакомца, перевел взгляд на руки, убеждаясь, что они не сжимают оружия.
- Ты не называешь своего имени. Тогда за что ты здесь?
- О, я убийца. Вор. Еретик. Дезертир. У них было много поводов отправить меня сюда. Думаю, без меня мир стал немного… чище. Как и без всех нас. Ты, кстати, за что сослан?
- За неосторожность, - поморщился мужчина. Он не хотел вдаваться в подробности.
- Как и все мы. А точнее?
- За расхищение казны. В особо крупных размерах, – сухо пояснил он.
- Значит, ты не такой, как здешние. Точнее, не такой, как их большинство. Они привыкли брать грубой силой, а не хитростью. И это сближает нас с тобой.
- Сближает меня с убийцей? Вот уж вряд ли, - фыркнул мужчина.
- Брезгуешь мною? Зря. Поверь, если я и убийца, то убийца… с секретом. Скажем, с двойным дном.
- Как и все мы.
- Не совсем. У меня есть к тебе предложение. Выслушай меня – и ты не откажешься.
- Я не горю желанием заключать сделки на первый мой день в колонии. Извини.
- Тогда просто выслушай. Ты что-нибудь слышал про Барьер?
- Конечно. Думаю, больше, чем все вы вместе взятые.
- Ошибаешься. Например, ты знаешь, когда они планируют его возвести?
- Нет, но…
- Через два дня.
- Что?!
- Два дня – и у нас не останется выхода. Ксандр, наш комендант, говорил вам, что отсюда еще никто не сбегал, верно? Это чистая правда. Но пора нарушить традицию.
- Побег? Но как?
- Проще, чем ты думаешь. У меня есть друг в страже. Он достанет нам оружие. А через два дня большая часть стражников отправится сопровождать магов, которые собираются запереть нас здесь. Отправятся тайно, разумеется. Но мы уже обо всем знаем и будем готовы. Быстрое нападение – и крепость в наших руках. Мы переоденемся стражниками и поведем всех каторжников в шахту. Я знаю проход в горах. Мы успеем перебраться до того, как маги закончат свое дело, а там Барьер нас уже не достанет. Мы окажемся на свободе, а за Барьером останутся только трупы стражников.
- Звучит неплохо. Правда. У меня есть только один вопрос.
- Задавай.
Мужчина долго смотрел в лицо собеседнику, прежде чем снова заговорил:
- Почему ты раскрываешь все свои карты передо мной? Ты видишь меня первый раз в жизни. И одно это заставляет меня сомневаться в тебе.
- По правде, - тихо произнес незнакомец. – Второй раз в жизни. Это ты отправил меня сюда.
Повисла тишина. Бывший судья вспомнил, где видел прежде это лицо. Заключенный был прав.
- И что теперь? – нарушил затянувшееся молчание мужчина. – Убьешь меня? Или захочешь отомстить как-нибудь по-другому? Насколько я помню обвинения, которые тебе предъявляли, у тебя богатая фантазия.
- Не убью. Как бы странно это ни звучало, я отказался от мести сразу, как увидел тебя здесь. Я понял, что ты именно тот человек, который может вместе со мной организовать бунт: безжалостный, хитрый, умеющий манипулировать людьми.
- А если хитрый человек захочет рассказать все страже?
- Значит, он будет недостаточно хитер. Стражники не смогут уберечь его от мести. Мести за предательство. И за ссылку в колонию, если уж на то пошло.
Заключенные вновь замолчали. Снова начался дождь; подул ветер.
- Я согласен.
- Вот и отлично. Завтра мы отправимся в шахту. Среди прочих стражников нас будет сопровождать Лерой – мой друг. Ты сможешь лично с ним поговорить, если захочешь.
- Почему он решил помочь нам? В конце концов, дружба дружбой, а служба службой.
- У него самого здесь брат. Кроме того, у Лероя большие проблемы с ростовщиками, а я подобные проблемы на свободе смогу уладить, как никто другой. Он знает это, и я это знаю.
- Ясно.
- Больше вопросов нет? Тогда – до завтра?
- До завтра. Но как я тебя найду?
- Я сам тебя найду. Об этом можешь не волноваться.
* * *
- Я рук не чувствую!
- Первые дни всегда так. Ты поговорил с Лероем?
- Поговорил. Не понравился он мне.
- Мне он тоже не нравится. Он идиот, но без этого идиота у нас ничего не получится, и потому он – мой друг. Временно.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ничего. Пока что.
- А ну заткнулись! Да из мясного жука лучший рудокоп получится, чем из вас! А ну за работу, пока я вами не занялся!
«Вот пусть мясные жуки у вас в шахтах и работают… Тоже мне, командиры».
* * *
- Лерой сделал, что должен был, - устало проговорил мужчина, валясь на кровать. – Я видел… «инструменты».
- Превосходно. Можешь говорить свободно, тут все уже все знают, - заговорщик обвел рукой четверых рудокопов, сидящих на своих кроватях. – Завтра с рассветом мы не идем в шахту. И послезавтра не идем.
- Ты нас не представишь?
- Конечно. Граво – политический заключенный, безобидный пожилой мужчина, но со связями. Диего – человек с темным прошлым, кажется, вор или контрабандист, но я ему доверяю. Бладвин – толковый парень, хороший боец. Торус – брат Лероя и опытный мечник.
- Почему ты выбрал именно их?
- Я их давно знаю. На них можно положиться.
- Хорошо. Встаем на час раньше обычного. Лерой даст нам знать, когда стражники уйдут за магами.
- Есть одно но, – подал вдруг голос темноволосый мужчина, представленный как Диего. – Ксандр должен остаться в живых. Он хороший парень, хоть и комендант, никогда ненужной жестокости ни к кому из нас не проявлял, все споры разбирал по справедливости. Кроме того, нам он может пригодиться для переговоров.
- Если должен – останется, - сухо произнес главный заговорщик. – А теперь – спать. Нам нужно хорошо выспаться.
* * *
- Погода хреновая. В самый раз для побега, - заметил мужчина.
- И не говори. Такого дождя тут с месяц не было, - согласился Бладвин.
- А где этот?
- Ушел минут пять как. К Лерою, наверное.
- Наверное…
* * *
- Путь свободен. Стража в лагере только что сильно уменьшилась в численности. Пора нам довершить дело и уменьшить ее до нуля. Оружие?
- Я принес, – Торус кивнул в сторону одной из кроватей, из-под которой торчали клинки.
- Тогда вперед. Делимся на две группы: одна – на северные ворота, вторая – на южные. Вырезаем стражу, закрываем ворота, переодеваемся в их доспехи. Оставляем пару человек у ворот, потом идем по Внешнему кольцу навстречу друг другу, попутно вырезая всех на пути. Доспехи, конечно, забираем, трупы прячем.
- А если поднимут тревогу? – спросил Грим.
- Тогда действуем еще быстрее. Опять же, главное – ворота. Если успеть их закрыть, то они никуда не денутся. Нас больше раза в три.
- Тогда пошли?
- Пошли.
* * *
- Закройте ворота!
- Смерть ублюдкам!
- Вороооота!
- Убегает! Держи урода!
- За свободу!
* * *
- Южные ворота наши, - тяжело дыша, проговорил мужчина. В боку кололо, плечо было пробито болтом и болело. «А ведь я старею», - пришло ему в голову. – «Еще лет десять-пятнадцать – и все».
- Северные – почти. – По его товарищу нельзя было сказать, что он устал; глаза его горели, и в них отчетливо была видна жажда крови.
- Собираем парней и двигаем?
- Да. Осталась только одна проблема. Даже две.
- Одна из них – Лерой? А вторая? Неужели все же Ксандр?
- Да.
- Слишком опасно оставлять их в живых?
- Именно. Лерой знает все про наши планы, а Ксандр… я знаю таких людей. Он скорее умрет, чем сдастся на милость заключенных. Так что, я бы сказал, оставлять их в живых опасно чрезвычайно.
- А меня?! – вдруг почти взвизгнул мужчина. – Меня не опасно?! Откуда мне знать, проснусь ли я на следующее утро, а?! Ксандр с Лероем опасны, но и я опасен для тебя не меньше!
- Возьми себя в руки! – рявкнул собеседник. – Если бы ты не был мне нужен, то не вышел бы из этой бойни живым!
- Нужен?! А как долго я буду тебе нужен?.. О боги, что это?
Все вокруг, как по команде, подняли головы. В небе сверкнула одна синяя молния, вторая…
- Это не простая гроза… – прошептал мужчина. – Мы опоздали…
По его щекам сами собой потекли слезы. Он чувствовал, как с этими слезами из него уходит последняя надежда. Он упал на колени, не в силах стоять. Он не знал, сколько времени прошло, но когда на его плечо опустилась рука и он посмотрел в небо, то оно уже было мутно-синим – из-за полупрозрачного купола, накрывшего всю Долину.
- Все кончено. Мы не успели. То ли возились слишком долго, то ли Лерой неверно нас информировал, то ли на возведение Барьера нужно не несколько часов, а минут двадцать. Это уже неважно.
- Неважно, – согласился мужчина. Машинально вытерев слезы со щек, он поднялся. – Важен Лерой. Как бы то ни было, он знает слишком много.
- И Ксандр.
- Да.
* * *
- Я клянусь! Я пошел к вам, как только они ушли из лагеря! Пощадите!
- Не в этом дело, Лерой. Совсем не в этом…
- Я исправлюсь! Я вам еще пригожусь! Пощадииите!
- Ты жалок, - мужчина отвернулся, отчасти из презрения, отчасти – чтобы не смотреть на своего напарника, стоящего одной ногой на груди стражника и приставившего арбалет к его лбу.
- Убей его.
- Почему!? За чтоооо?..
- Salus publica lex suprema est, – шепнул мужчина сам себе. Он был образованным человеком, но сейчас сам не верил своим словам. «Я всегда хотел власти. Чем это место хуже других?», – мелькнуло у него в голове. Щелчок арбалетного затвора возвестил, что последняя проблема решена.
- Его застрелил последний оставшийся в живых стражник, – ровным голосом произнес мужчина. – Мы убили мерзавца, но он стрелял наверняка. Какая жалость. А ведь Лерой так хотел вытащить отсюда своего брата… Теперь и он, и брат останутся тут навсегда. Как и все мы…
* * *
- Выжившие укрылись в замке и опустили решетку на воротах. Штурмом их не взять, – доложил Диего.
- Ксандр среди них?
- Да. Предлагаю начать переговоры. Мы уже пролили достаточно крови, и они знают, на что мы способны.
- А еще они знают, что все запасы еды и оружия сейчас у них. Они выдержат осаду. Мы – нет. Сбежать мы уже не можем – некуда, а скоро вернутся те, что ушли за магами, и нам придет конец.
- У тебя есть другие идеи?
- У меня есть, – сказал вдруг Граво.
* * *
- Они не поверят нам!
- Спокойно. Поверят. Сейчас они находятся в таком состоянии, когда отчаянно хочется поверить во что-то хорошее. Главное – не импровизируй. Они не помнят вас в лицо – вы здесь только два дня, ваши лица ничем не примечательны, да и со стены не разглядишь толком. Все продумано.
Мужчина откашлялся и подал знак рукой. Колонна стражников быстрым шагом прошла сквозь ворота лагеря и остановилась у стены замка.
- Эй, там! – во всю мочь крикнул он, надрывая голосовые связки. – Мы победили! Половина мертва, остальные сбежали!
Через несколько секунд на стене замка появился стражник.
- Вы очень вовремя подоспели. Жаль, что не получасом раньше. Тогда бы мы не потеряли столько ребят. А где капитан Рэн?
- Капитана больше нет в живых, – сухо проговорил мужчина. – Как и многих других. Эти заключенные напали на полпути в лагерь. Застали врасплох, за что мы и поплатились. Мы не ожидали, что может случиться бунт.
- Поднимай решетку! – крикнул стражник кому-то по ту сторону стены. – Парни вернулись, правда, с дурными новостями.
Решетка лязгнула и начала подниматься. Сердце мужчины молотом билось о ребра.
Ворота открылись. Почти сразу же сверкнула сталь, щелкнули затворы десятка арбалетов, и воздух наполнился криками боли и страха.
Через минуту все уже было кончено. В шаге от ворот глядел в небо комендант Сандр. Его тело лежало чуть ниже по склону.
* * *
- Ну, вот и все. Нам нужно решить, что делать дальше.
- Это-то как раз несложно. Мы будем править Долиной. Торуса назначим командиром стражи – своеобразная компенсация за его брата, Диего поручим заняться новыми рекрутами, а Бладвин… Он слишком глуп для важного поста. Будет обычным стражником.
- А Граво?
- Он уже стар. Но голова у него все еще соображает, должен признать. Его план сработал на ура. Будет советником.
- Постой. У меня есть идея получше.
- Излагай.
- Старый слабый рудокоп ни у кого не вызовет подозрений. Мы можем сделать из него шпиона, которого никто не заподозрит. Он умен. Эта работа как раз для него. А мы обеспечим ему достойную старость.
- Отлично. Думаю, он не откажется.
- Что там еще осталось?
- Нам нужны новые имена. Теперь эту роскошь мы можем себе позволить.
- Пожалуй…
- Что-нибудь звучное. Я все еще помню твое старое имя – оно никуда не годится, прости меня.
- Прощаю.
- Ну, например…
* * *
- Слушайте меня внимательно. Мы отрезаны от окружающего мира Барьером, это правда. Но зато мы в безопасности. Говорят, у магов что-то пошло не так, и Барьер накрыл всю Долину Рудников целиком. Это значит, стражники скоро вернутся сюда, возможно – с магами, но что бы там ни говорили, нас много. Мы выдержим осаду, если понадобится. У нас есть оружие, доспехи, провизия – есть все, что нужно людям в нашем положении. Они должны будут смириться с этим и принять наши условия. А они таковы: раз мы теперь контролируем поставку руды, то король будет снабжать нас всем необходимым – и даже больше, если ему и вправду так нужна эта руда. Магов мы примем – они определенно будут нам полезны, а стражников перебьем или сделаем рудокопами, самых верных примем обратно в стражу. То же касается и вас – если сможете себя проявить, будете повышены в должности. Это вам может подтвердить Торус – он помог нам организовать восстание, и теперь он – наш новый командир стражи. Этого человека зовут Диего. Именно он с этого момента отвечает за набор новых рекрутов. Я же – ваш новый покровитель, барон Гомез, а это – мой первый помощник, моя правая рука – Ворон.
* * *
- Они говорят, что у них какие-то видения.
- И?
- И они хотят уйти на болота. В смысле – совсем уйти.
- Мы никого не держим в лагере, Ворон. Запомни это.
- Просто так отпускать бесплатную рабочую силу? Ты стал слишком мягок.
- Это не мягкость. Скорее, справедливость. Я сорок лет жил под властью короля. Теперь, когда я сам – король, пусть даже и король одной этой Долины, я хочу дать людям свободу – не полную, конечно, но свободу.
- Гомез…
- Кроме того, это заставит людей считать, что боги сделали им подарок, послав такого мудрого и доброго правителя.
- Это уже совсем другое дело. Теперь я тебя узнаю.
- А что с теми дезертирами?
- Они обосновались в горах на северо-западе колонии. Открыли свой рудник, начали обживаться.
- Отзови охотников за головами. Пусть Ли делает, что хочет – главное, чтобы не приближались к нашему лагерю. Передай Торусу, пусть добавит людей в патрули. Тут становится все более опасно, особенно по ночам.
- Разведчики говорят, что видели орков.
- Вполне вероятно. Я уже сказал – усильте патрули. А лучше – удвойте. У нас достаточно людей. Знаешь, Ворон, быть бароном не так сладко, как казалось пару месяцев назад. О, Иннос, как же я устал…
- Как и все мы, Гомез. Как и все мы…

Внеконкурсная работа 1

Спойлер

История человека без имени

— Ну, пошли, что ли? — хмуро бросил мне один из двоих — тот, что повыше.
— Ведите, — коротко кивнул я.
Оба закутанных в сливающиеся с мраком плащи здоровяка двинулись по тёмному переулку, расплескивая сапогами лужи на грязной мостовой. Судя по её состоянию, чинили её в последний раз ещё при короле Робаре I, мир праху его. Я, оценив продемонстрированное доверие, поспешил следом за парочкой здоровяков, чтобы не потерять их из виду в сгустившейся темноте. Холодный дождь усиливался, и поневоле пришлось позавидовать моим попутчикам, плащи которых не пропускали воду, в отличие от моего куцего старенького дублета.
Через полсотни шагов переулок закончился тупиком там, где покрытые слоем слякоти булыжники старой мостовой уперлись в грубую кладку стены, высоту которой не позволял оценить недостаток света, а, вернее, почти полное его отсутствие. Мои провожатые завозились в темноте, защёлкало огниво, а затем из-под полы одного из плащей выбился тусклый свет факела. Скрипнула неприметная дверца, и мои попутчики, сильно пригнувшись, друг за другом скрылись в темноте открывшегося проёма. Мне ничего не оставалось, как нырнуть вслед за ними.
— Дверь притвори, — предупредил меня тот, кого я про себя называл Тощим, в отличие от более крупного и выделявшегося широкими плечами Высокого. — И не отставай. Тут в одиночку бродить не стоит, если жизнь дорога.
— Угу, — буркнул я. Отвлекаться на более пространные разговоры мне было недосуг, поскольку я был занят тем, что пытался отжать воду из своих длинных волос, собранных в хвост на затылке. Холодные струйки стекали за воротник, рождая весьма неприятные ощущения.
— Не отставай! — обернувшись на ходу, окликнул меня Высокий.
Поминутно пригибаясь, чтобы не разбить макушку о выступающие из неровной кладки низких сводов камни, мы углубились в подземный ход. Через каждые несколько шагов справа или слева зияли темные провалы боковых ответвлений. Из них тянуло затхлостью, холодом, а иногда раздавался крысиный писк. Впрочем, петлявший под немыслимыми углами проход, по которому мы шли, был ничем не лучше. Воняло здесь преотвратно, под ногами временами что-то противно хлюпало, хрустели панцири дохлых мясных жуков. А один раз я едва не растянулся в полный рост, зацепившись ногой за глухо звякнувший обрывок ржавой цепи. От падения спасла лишь поспешность, с которой я схватился за плащ шедшего впереди Высокого.
— Эй, ты чего?! — дёрнулся он от неожиданности и выматерился, стукнувшись макушкой о потолок. Факел в его руке покачнулся, затрещал, пламя заметалось, потускнело и едва не погасло.
— Извини. Споткнулся. Нужно было восстановить равновесие, — успокоил его я.
— Равновесие он восстанавливает, маг воды, мать твою туда! Башку из-за тебя разбил! — рыкнул Высокий, и эхо его голоса прокатилось по подземелью.
— Вы, двое, нечего здесь орать! — раздался из темноты голос Тощего, который с первого взгляда показался мне парнем резким и нервным. — Идёмте быстрее! Он не любит, когда опаздывают. У нас серьёзная гильдия, а не какое-нибудь…
Мы двинулись дальше и оставшийся путь преодолели без происшествий. Пару раз мне почудилось в боковых проходах чье-то присутствие, и даже будто бы послышался звон оружия или цепи, но полной уверенности в этом не было.
Неровный пол вскоре сменился ступенями узкой каменной лестницы. Воздух стал заметно чище и суше, а проход, в который мы попали, преодолев подъем, оказался выше и шире, чем лабиринт внизу. Да и светло тут было — благодаря факелам, вставленным в железные держатели, закрепленным над каждой дверью. А дверей тех насчитывалось не меньше полудюжины. Мои провожатые миновали первые три, а затем остановились перед четвёртой, с виду неотличимой от остальных.
— Здесь? — на всякий случай уточнил я.
— Ага, — кивнул Тощий. — И будь повежливее.
— Не учи учёного, — ответил я и толкнул обитую железными полосами дубовую створку.
Дверь совершенно бесшумно затворилась за моей спиной и взору предстала довольно просторная, просто обставленная комната со сводчатым потолком, которую освещали магические светильники. Прямо напротив двери за прочным деревянным столом сидел ничем не примечательный человек средних лет. Он приветливо мне кивнул и сделал рукой слабый жест, приглашая присесть на стоявшую рядом с его столом скамейку. Я поклонился и так же молча последовал приглашению. Чего зря сотрясать воздух, раз у них тут заведено встречать гостей без лишних слов.
Хозяин кабинета просидел так ещё какое-то время, углубившись в разложенные перед ним бумаги. Я от нечего делать рассматривал корешки книг на полках, занимавших всю стену за его спиной. Наконец, мне соизволили уделить внимание.
— Так значит, это тебя нам прислали из Фаринга, — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес неприметный человек.
— Да, меня, — подтвердил я и, набравшись наглости, спросил:
— А ты, стало быть, здесь главный?
В ответ он только спокойно улыбнулся и произнес:
— Можешь называть меня Эрик.
— А меня зовут… — привстал было я.
— Знаю, знаю. Мой друг из Фаринга сообщил о тебе всё, что нужно, в письме. Неплохо, должен признать, для столь молодого человека. Хотя мы и рассчитывали, что они пришлют кого-нибудь поопытнее. Впрочем, времена сейчас непростые. Гнусные, прямо скажем, времена… Вот и приходится на дело новичков посылать.
— Думаете, не справлюсь? — сдерживая подступающее раздражение, спросил я.
— Справишься, куда ты денешься, — рассеянно ответил Эрик, который уже вновь зашелестел своими бумагами.
— Что вы мне поручите? — поинтересовался я.
— Терпение, мой друг, терпение… Так, что тут у нас? Гуго из шайки южномиртанских бандитов... Нет, это не то. Ватага Кривого. Ну, с этими и стража разберётся... А, вот! Взгляни-ка на этот любопытный документ, — протянул мне Эрик потрёпанный обрывок бумаги.
Я взял листок, расправил на краешке стола и прочёл следующее:

Наш Робар — король весёлый,
Он скучать нам не даёт —
В городах, полях и сёлах
Для войны все соберёт.

У купчишки золотишко,
Чтоб наёмников нанять.
С виноградаря винчишко —
Дух воителей поднять.

У старателя — руду,
На доспехи и мечи.
Рыбу заберёт в пруду,
А из печки — калачи.

Под орочьи топоры
Гонит толпы мужиков.
В воеводские шатры
Насажал он дураков.

Уж и Ли наш не храбрится,
Волосатых не громит.
Он на каторге томится —
Клеветой почти убит.

На Миртану лезут орки,
Робар нас не защитит.
Отберёт он всё до корки,
Нас на каторге сгноит.

— И кто автор сего высокохудожественного опуса? — с усмешкой спросил я, отодвигая от себя бумагу.
— А вот это тебе и предстоит выяснить, мой юный друг, — без тени улыбки проговорил Эрик. — Дело только на первый взгляд пустяковое. Миртана ведёт войну. Нордмарские перевалы перерезаны, Зильден в осаде, на юге пал Трелис. Десант орков под Кап-Дуном паладины сбросили в море, но мохнопузые на этом не успокоятся... А такие вот стишочки подрывают боевой дух и подбивают чернь бунтовать против короля. Так что советую отнестись к этому заданию со всей ответственностью. Конечно, бросаться вот так сразу в расследование, едва появившись в чужом для тебя городе, не очень хорошо. Трудно тебе придётся, чего уж там. Но в этом есть и свои преимущества. Тебя здесь никто не знает, поэтому и опасаться тебя станут меньше. А род деятельности моих ребят давно уже ни для кого не тайна.
— С чего мне следует начать? — подобрался я.
— Как обычно. Осмотрись, послушай, что говорят в тавернах… — неопределённо пошевелил пальцами Эрик, явно теряя интерес к дальнейшей беседе.
Я кивнул и, вновь придвинув к себе листок со стишками, принялся его внимательно изучать. Потом поднял его, повернул к ближайшему светильнику и рассмотрел бумагу на просвет.
— Скажи, Эрик, — поднял я взгляд на начальника местной королевской тайной службы, теперь уже моего начальника, который словно бы успел забыть обо мне и зарылся носом в свои бумаги, — а что это за пятно вот здесь, с самого края, в углу сверху.
— Почём мне знать? — с недоумением ответил тот. — Может, капнули чем-нибудь или так и было.
— Не думаю, что это пятно было тут изначально. Бумага качественная, что вообще редкость. Маги по старинке пользуются пергаментом, а все прочие пишут или на древесной коре, или на плохонькой дешёвой бумаге, которую ремесленники изготовляют из всяких отходов едва ли не на коленке. Но и на каплю воска или жира не похоже — очертания пятна слишком правильные, — продемонстрировал я собеседнику листок.
— И что из этого следует? — заинтересовался Эрик.
— Я бы решил, что это водяной знак, как на гербовой бумаге, на которой пишутся королевские указы и прочие важные документы. Но там водяные знаки занимают большую часть листа, и оторвать от него свободный от них клочок такого размера не получится. Однако кроме королевских бумажных мельниц нигде водяных знаков делать не умеют.
По мере того, как я говорил, глаза Эрика раскрывались все шире. При последних словах он вскочил.
— Может, у вас в Фаринге и не умеют, а у нас купец Игнацио уж полгода как производит бумагу с водяными знаками. Правда, из-за войны и упадка торговли спрос на неё невысокий. Так что это может оказаться зацепкой, — пояснил он причину своего возбуждения. — Ну, ты и востроглазый, друг мой!
— Что за Игнацио? И кто покупает у него бумагу? — засыпал я вопросами своё новое начальство.
— Уважаемый купец. Гоняет караваны с товарами в Монтеру и Венгард. До войны добирался до рынка в Браги, а Нордмар так и вовсе весь исходил. Ещё у него лавка на нашем рынке и бумажная мельница рядом с городом. А бумагу у него в основном покупает городской магистрат. С водяным знаком — гербом города в левом верхнем углу. Поначалу ещё купцы и кое-кто из знатных дворян заказывали со своими фамильными гербами и вензелями, но — война… — развёл он руками.
— Выходит, искать надо в магистрате? — уточнил я.
— Верно. А ещё в суде и канцелярии стражи. Там тоже используют эту бумагу, — уже явно что-то прикидывая в уме, проговорил Эрик. — Но туда я пошлю Томаса или Гильермо. А ты сходи к Игнацио под видом заказчика. Разузнай, может, он на сторону гербовую бумагу сплавляет. Это строжайше запрещено, но ты же знаешь этих торгашей — ради прибыли родную мать оркам продадут.
— Понял…
— Сюда пока не ходи. Остановись на постоялом дворе «Колесо и подкова» — он прямо у городских ворот. Хозяин там не из болтливых. Если потребуешься, пришлю Гильермо.
— Гильермо? — вопросительно поднял брови я.
— Ну да. Ведь это они с Томасом привели тебя сюда. Вы разве не познакомились?
— Нас учили избегать слишком тесного знакомства с сослуживцами, если в том нет необходимости. Меньше знаешь — меньше расскажешь на допросе, когда попадёшься, — строго ответил я.
— У нас тут не Фаринг, знаешь ли, и тем более не Венгард, — досадливо поморщился Эрик. — Кроме меня тут только три человека… было. А теперь, с твоим прибытием, снова трое. Поневоле все друг друга знают. Впрочем, сам разберёшься.
— Хорошо.
— Оружие у тебя есть? — спохватился мой начальник, когда я уже поднялся со скамейки.
— Это, — я похлопал по длинному кинжалу, оттягивавшему мокрый ремень. — А ещё есть несколько свитков сна, ледяной стрелы и огненного шара. Ну и лечебные тоже. — Дальше я перечислять не стал, решив, что о бутылочке с ядом по рецепту варантских убийц и нескольких свитках призыва неупокоенного скелета, относящихся к запретной магии Белиара, Эрику знать вовсе не обязательно.
— Хватит на первое время. Не стоит увешиваться оружием и привлекать внимание. А вот кое-что другое тебе совсем не помешает.
Эрик встал, отошёл к стоявшему в углу крепкому сундуку, позвенел ключами, скрипнул крышкой и вскоре вернулся ко мне с кожаным мешочком в руках, стараясь не наступить в лужицу, натекшую возле стола с моего дублета. Я взвесил полученный кошель в ладони. Мог бы быть и потяжелее, но на первое время хватит. Впрочем, когда это нашему брату платили много? Да я здесь пока ничем и не отличился.

***

При солнечном свете ясного весеннего дня городок оказался куда меньше, чем представлялось ночью. Добрую половину его занимала старая крепость, внутри которой размещалась ратуша, суд, маленькая часовня Инноса, казармы стражи и немногочисленного гарнизона, состоявшего, как я вскоре выяснил, из одного паладина, двух его оруженосцев, повара, пушкаря и десятка наёмных стрелков. Вели себя эти ребята развязно, отороченные мехом и покрытые железными пластинами доспехи носили с нарочитой небрежностью. Похожие на перевернутые тазики плоские шлемы с широкими полями сдвигали набекрень или на затылок. Но луки и короткие мечи у них всегда были в полном порядке.
Ещё в пределах невысоких крепостных стен, заметно над ними возвышаясь, толпились дома бургомистра, судьи, начальника стражи, ещё кого-то из местных сановников и богатых купцов, а также респектабельная таверна «Удачный день», на верхнем этаже которой имелись комнаты для богатых гостей. Было всем этим постройкам внутри крепости тесновато, потому они наползали друг на друга, толкаясь балконами и вытягивая к небу каминные трубы. Как под всем этим помещается тот подземный лабиринт, в котором довелось побывать минувшей ночью, ума не приложу.
За пределами стен было куда просторнее. Здесь вдоль вихлястых улочек и единственной мощёной дороги, начинавшейся от крепостных ворот, вкривь и вкось стояли дома ремесленников, мелких торговцев и разной голытьбы. Одни покрепче, а другие держались только за счёт подпиравших стены обрубков древесных стволов. Впрочем, домов насчитывалось не так уж много, а сразу за ними, на берегу запруженной в двух местах речки чадила единственная на весь городок кузня и лениво вращали водяными колесами пара мельниц.
Достопримечательностей во внешней части города имелось ровно три: постоялый двор, в котором я снимал угол, грязноватая рыночная площадь и таверна «Ломаный грош», где иногда отдыхали от трудов праведных ремесленники, а чаще собирался всякий сброд.
Я неторопливо зашагал по мощёной улице, потом свернул в уходивший вправо извилистый проулок, чтобы срезать путь к реке. Преодолев ряд препятствий в виде грязных луж и куч мусора, бросив по пути монетку одноногому нищему и дав в рыло какому-то пьяному полудурку, который на свою беду решил меня ограбить, я вышел к мельничным запрудам. Здесь пьяных оборванцев в помине не было, а неподалеку маячил дозор городских стражников, одетых в желтые сюрко поверх бригандин.
Первая из мельниц мне была не нужна — возле неё толпились вокруг заваленных мешками телег хмурые мужики в латанных-перелатанных одежонках, белых от муки, а изнутри доносилась забористая брань на три голоса. Поэтому я сразу направился ко второй мельнице, что стояла ниже по течению. Она казалась новее и больше. А ещё к ней примыкал длинный деревянный сарай.
Отыскав вход, я проник внутрь сарая и остановился, давая глазам привыкнуть к полумраку. Вскоре из него выступили очертания длинных столов, на которых размещались какие-то штуки, напоминавшие плоские противни. Один из столов занимали бутыли с разными алхимическими составами. На устроенных вдоль стены полках белели стопки бумажных листов. А в дальнем конце сарая располагался очаг с установленным над ним большущим чаном. Было душно и не слишком приятно пахло. Людей же здесь оказалось четверо: два мужчины средних лет в кожаных фартуках, тощий парнишка, то и дело сновавший через весь сарай от ведшей внутрь мельницы двери к котлу и обратно с мешками и ещё какими-то предметами, а четвёртым был дородный господин в богатой одежде вызывающе красного цвета с золотой вышивкой. Он негромко говорил о чём-то с одним из мастеров, в то время как второй посредством ковша на длинной ручке осторожно разливал по противням густую белую массу, которую черпал из котла.
Окинув цепким взглядом вышеописанную картину, я направился к тучному господину. Тот, прервав разговор с работником, недовольно уставился на меня выкаченными блеклыми глазами.
— Не ты ли будешь купец Игнацио? — поклонился я.
— Да, это я, — важно ответствовал тот. — Ты ко мне по делу?
— Конечно, по делу, — кивнул я.
— Купец? — с плохо скрытой насмешкой уточнил собеседник, скептически оглядывая мое потёртое одеяние.
— Нет, к сожалению. Но надеюсь им со временем стать. А пока служу приказчиком у почтенного Флинта из Фаринга, — выдал я заранее припасённую легенду.
— Так ты работаешь на Флинта?! — оживился Игнацио. — И как там поживает старый боров? Лет пять его не видел.
— Господин Флинт в добром здравии. Полагаю, со дня вашей последней встречи щёки у него стали толще раза в полтора, а брюхо так и вовсе удвоилось.
Мы оба рассмеялись. Прислушивавшиеся к нашему разговору работники тоже принялись ухмыляться.
— Стало быть, дела у него идут неплохо? — уточнил купец.
— Ещё бы. Он здорово нагрелся на военных поставках, подумывает таверну купить, — выложил я чистую правду о торговце Флинте, за которым мне недавно пришлось следить. Его подозревали в махинациях с поставками испорченного продовольствия для войск по завышенным ценам. И ведь всё равно вывернулся, сукин сын! Такие, как он, случись мохнопузым захватить Фаринг, и под орками мошну набивать продолжат — не пропадут и совесть не замучает.
— А тебя он ко мне зачем прислал? — перешёл к сути Игнацио.
— По важному делу. Но, думаю, обсудить его лучше в более подходящей обстановке, — ответил я с многозначительным видом.
— Надеюсь, Флинт передал мне что-нибудь… письмо, к примеру? — прищурил белёсый глаз купец.
— Письмо он посылать не рискнул, — покачал головой я. — Сам знаешь, как сейчас неспокойно. Одни шпионят или грабят, другие их ловят…
— Выходит, я должен верить тебе на слово? — сердито затряс обоими подбородками Игнацио.
— Зачем же, — пожал плечами я. — Надеюсь, этот предмет вам приходилось видеть?
— Приметная вещица, — вертя в руках полученный от меня перстень, проговорил сразу же успокоившийся купец. Перстенёк этот совсем ещё недавно принадлежал Флинту, а ко мне попал… впрочем, не важно. Главное, я не зря его прихватил, рассчитывая использовать как раз подобным образом.
— Ну ладно, парень, — хлопнул меня по плечу уже припрятавший перстень Игнацио, — идём ко мне. Всё равно обед скоро.
Потом он обернулся к старшему из мастеров — худому бородатому мужчине с ясным взглядом глубоко посаженных глаз.
— Эй, Феофил! Сегодня с этим заказам закончите, и пока довольно. И не забудьте прибраться тут, как следует.
Названный Феофилом мастер в ответ лишь коротко кивнул. Мне показалось, что в его лишённом всякого подобострастия взгляде промелькнула насмешка. Впрочем, в полумраке могло и померещиться. Но всё равно потом надо будет получше к нему приглядеться. Обычно такие вот типусы стишки и пописывают…
Полчаса спустя мы сидели в просторной столовой богато обставленного дома во внутренней части города. Миловидная служаночка в белом переднике шустро накрывала на стол, ставя на него одно блюдо за другим. Вот она метнулась на кухню за очередной посудиной, и я невольно проводил взглядом её округлую попку.
— Хороша? — усмехнулся Игнацио. — Не облизывайся, не по карману тебе. Сам и то никак не уломаю.
— Какие наши годы! — нагло посмотрев в глаза хозяину дома, заявил я.
— А ты, смотрю, настырный малый, — хмыкнул в ответ купец.
Служанка появилась вновь с исходящим ароматным парком блюдом в руках, мы пододвинулись поближе к столу и приступили к трапезе.
Эх, давненько я так не пировал! Воздал должное запечённой, густо сдобренной жгучим перцем кабанятине, засолённой с душистыми травами рыбе, рагу из вараньих языков и яблочному салату с серафисом. Оценил белое трелисское и красное монастырское с Хориниса, но особенно на вино не налегал — нужно было сохранять светлую голову. Игнацио сливал в глотку чашу за чашей, но совершенно не пьянел. Толька рожа становилась всё краснее.
— Так чего от меня хочет Флинт? — спросил купец, жестом отослав служанку, когда оба мы с сытым видом отвалились от стола.
— Он намерен купить два воза твоей бумаги, которая славится на всю Миртану, — ответил я.
— Два воза?! Да куда ему столько? — привстал от удивления Игнацио, которого разом покинула ленивая расслабленность.
— Этого он мне не сообщил. Но ты же знаешь моего хозяина, зря он ничего делать не станет.
— М-да… Дорого бы я дал, чтобы узнать, что там замышляет этот пройдоха… — протянул купчина и бросил на меня многозначительный взгляд.
— Я действительно ничего не знаю. Самому любопытно, — покачал я головой в ответ.
— Ну, его дело. Главное, чтоб заплатил хорошо, а там этой бумагой пусть хоть стены обклеивает.
Мы рассмеялись над этой шуткой. А ведь и в самом деле весело: какому недоумку взбредет в больную голову фантазия обклеивать стены бумагой?
— Конечно, прямо сейчас у меня столько нет. Но я заставлю моих бездельников вкалывать день и ночь, скуплю у окрестных мужиков всё тряпьё и солому, но от такого заказа не отступлюсь.
— А сколько ты хочешь за свой товар? — как бы между прочим спросил я.
Игнацио назвал цену, я вскочил на ноги и призвал гнев Инноса на голову этого грабителя. Потом мы добрых полчаса яростно торговались, и в итоге мне удалось сбить цену на треть.
— Ну и хватка у тебя, парень! — раскрасневшийся пуще прежнего купец вылил остатки вина из кувшина и жадно присосался к чаше. — Точно говорю: далеко пойдёшь, если не пришибут где-нибудь. Может, ко мне перейдёшь на службу? На пару с тобой мы всю Миртану в кошель положим!
— Пожалуй, подумаю над этим. Ты, почтенный Игнацио, по всему видать, не такой скупердяй, как мой хозяин. Но сначала всё же давай покончим с этим делом.
— Слушай, парень, а золота тебе Флинт сколько выдал? — вдруг перегнулся через стол Игнацио, свалив локтем блюдо с кабаньими костями.
— Зачем тебе это знать? — изобразил подозрительность я.
— А давай ты купишь у меня бумагу по той цене, что я сразу запросил. А то, что ты у меня выторговал, пополам поделим. Как тебе такое предложение? — с заговорщическим видом громко зашептал Игнацио, азартно тряся жирными щеками.
Я сделал вид, будто задумался, а потом с сомнением в голосе ответил:
— Оно бы и неплохо, да только золота у меня нет. Я должен написать Флинту, чтобы он выслал его после того, как мы с тобой договоримся.
— Так что за беда? Напиши, а как привезут золотишко, я тебе твою долю отсчитаю. И предложение о работе в силе остаётся.
— А, ладно! По рукам! — ещё немного поколебавшись для вида, согласился я.
— Вот и молодчина! — обрадовался Игнацио. — Будь уверен, не пожалеешь.
— Правда, это не всё…
— Да?
— Видишь ли, Флинт ещё просил прикупить пару стопок бумаги лично для себя. Но не простой бумаги… — подмигнул я купцу.
— А-а… — разулыбался тот. — Хочет с водяными знаками, чтоб вензель его был на каждом листе? Только она вдвое дороже будет. Никто больше такой не делает во всей Миртане!
— Феофил твой придумал? — предположил я.
— Откуда знаешь? Ай да парень! Всё замечает, ничего не утаишь. Ну, мы с тобой такие дела завертим!
— Нетрудно догадаться было, — пожал я плечами.
— Да, Феофилка умный, демон! — покачал головой Игнацио. — Однако норов…
— Ага, знавал я таких. Молчит-молчит, а потом или дом подпалит, или стишочки супротив властей втихаря крапать начнёт, — понимающе поддакнул я.
— Не, дом-то Феофилка точно жечь не станет, — затряс щеками купчина. — Стишочки разве… А вот его дружок, да. Этот и подожжёт, и нож в бок сунет. Глазом не моргнёт.
— Что за дружок такой? — полюбопытствовал я.
— Да Белиар его знает. Они тут вместе появились с полгода назад где-то. Дружка не то Уго, не то Хуго звали. Чернявый такой, жилистый… А смотрит — будто примеряется, куда тебе стилет способней воткнуть. Потом он исчез куда-то. Раза два появлялся, но ненадолго. Но Феофилку местная шпань десятой дорогой так и обходит. И на мельницу мою воровать перестали забираться. Я даже обоих охранников уволил. А чего им зря платить? Пока Феофилка со своим дружком не появился, меня несколько раз обносили. И толку с той охраны…
— Дела-а… — протянул я. — Непростой, видать, у твоего мастера приятель.
— А, — махнул увешанной тяжёлыми перстнями рукой Игнацио. — Не забивай голову. Меньше знаешь, крепче спишь.
— И то верно, — не стал развивать тему я. — Только тут такое дело, почтенный Игнацио…
— М-м?
— Флинту бумага нужна вовсе не с его вензелями…
— А с чьими? — окончательно протрезвел насторожившийся купчина.
— Ну…
— Говори, давай, не тяни шныга за хвост!
— В общем, ему нужна бумага с гербом вашего городишки. Точно такая же, как ты в ратушу поставляешь, — осторожно проговорил я.
— Во-он оно чего! — вылупив бледные зенки, протянул Игнацио. — Что этот проходимец удумал?
— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — развёл я руками. — Но, сдаётся, это как-то связано с поставками для королевских войск.
— А здорово он в тебе уверен, раз такое задание поручил, — подмигнул купец. — Знаешь ли ты, что за подобные дела полагается? Про Минентальскую каторгу слыхал?
— Да брось, почтенный Игнацио! Можно подумать, ты прежде таких делишек не проворачивал. Думаешь, откуда Флинт про эту бумагу узнал? Писем из вашей ратуши ему вроде не приходило… — бросил я наугад. — А заплатить он за неё обещал впятеро против обычного.
— Впятеро? — облизнул жирные губы купец.
— Ну, раз уж мы партнёры, скажу. Он мне велел с пятикратной цены начать, а если будешь упорствовать, повышать до восьмикратной, — с видом заговорщика сообщил я.
— Отлично! Раз так, то давай сразу по восьмикратной. Тебе, само собой, тоже отколется.
— Для того я тебе это и сказал, — ухмыльнулся я. — Так, значит, берёшься? Когда будет готов этот заказ?
— У меня готовой пачки три есть. Для ратуши делал, а они не стали брать пока. Прежнюю не извели ещё. Писаришка у них там молодой завёлся — помарок, гад, не делает, чисто строчит… В общем, как золото придёт, так сразу и забирай. Только если что, я вас с Флинтом не знаю. Понял?
— Договорились, — сказал я, вставая из-за стола. — Тогда я пойду, почтенный Игнацио. Надо сегодня же отправить письмо Флинту, чтоб высылал золото. Но ты уж тогда от своих слов не отказывайся.
— Да ты что, парень?! Мы же теперь с тобой оба в этом деле по уши — ты потонешь, и мне тогда несдобровать.
Распрощавшись с Игнацио, я поспешил на постоялый двор. Во-первых, нужно было справиться, нет ли вестей от Эрика. Во-вторых, хитрый купчина мог послать кого-нибудь проследить за мной, потому нужно было делать вид, будто я намерен срочно засесть за письмо в Фаринг.

***

Идти до постоялого двора было недалеко — только свернуть за угол, миновать казармы стражи и выйти за ворота. «Колесо и подкова», самая добротная постройка во внешнем городе, находилась сразу за ними.
Кивнув торчавшему за стойкой хозяину, я быстро оглядел заставленное тяжёлыми столами и скамейками помещение. Обеденное время давно миновало, до вечерних посиделок завсегдатаев было ещё рано, потому здесь оказалось немноголюдно. Только протирала столы полная немолодая горничная, в углу азартно резались в кости трое наёмников из гарнизона, да тянул пиво за ближайшим к двери столиком какой-то мордоворот разбойного вида. На меня он только равнодушно покосился.
Оставшись доволен осмотром, я поднялся по деревянной лестнице, прошёл по проходу до двери своей комнаты и остановился, услышав доносящееся из-за неё треньканье лютни. Проверив, легко ли вытаскивается кинжал, я приготовил пару свитков с боевыми заклинаниями, отворил дверь и скользнул внутрь. На моей кровати, примостив на единственный в комнате стул ноги в тяжёлых сапогах, развалился Гильермо — тот самый парень, которого при первой встрече я назвал про себя Тощим. Тёмного плаща на нём теперь не было, что и немудрено при сегодняшней погоде. На агенте тайной службы красовалась белая рубаха, слегка потёртый, но вполне добротный кожаный колет и широкие коричневые штаны. Пояс с узким, казавшимся игрушечным мечом, какие стали входить в моду в последнее время под названием шпаг и рапир, валялся на столе.
— Надо было сначала заклинание в щель запустить, а потом входить, — сказал я вместо приветствия.
— Зачем это?
— Чтоб не врывался без приглашения в отсутствие хозяина и чужую постель не мял, — ответил я, спихнул ноги Гильермо с табуретки, пододвинул её к столу и уселся напротив сослуживца.
— Злой ты, — без тени осуждения отметил тот, снова забренчал на своей лютне и затянул: — В моей душе застыла бо-о-оль! Трепещешь ты в его рука-а-ах…
— Сейчас точно заклинание метну, — поморщился я. Голос у Гильермо был пронзительный, а вот слух не то чтобы напрочь отсутствовал, но...
Он оборвал пение, прижал ладонью струны, заставив лютню умолкнуть, а потом вытянул из-под рубахи за тонкую цепочку висевший на шее защитный амулет.
— Видел? Напугал ты меня своим заклинанием, маг недоделанный!
— Поможет тебе твой амулетик, как же… Лучше скажи, с чем пожаловал?
— Эрик спрашивает, не надо ли чего. И велел узнать, что тебе удалось выяснить.
— Можешь передать Эрику, чтобы удвоил мне жалование, если уж он так ставит вопрос, — хмыкнул я. — Тем более, есть за что.
— Ого! Напал на след нашего стихоплёта? Ужасного и неуловимого? — с плохо скрытым ехидством восхитился Гильермо.
— Кое-что поинтереснее, — не поддался на подначку я. — Узнал, например, что часть гербовой бумаги, предназначенной для ратуши, уходит в совсем ином направлении. Игнацио время от времени продаёт её на сторону. Правда, я ещё не выяснил, кому именно и сколько он успел продать.
— Ты в этом уверен?! — отложил лютню в сторону Гильермо. — Подделка бумаг магистрата или суда государственное преступление.
— Совершенно уверен. Как и в том, что меня зовут...
— Белиар! Мы же за этим Игнацио два месяца следили. Пытались слуг подкупать и запугивать, чтобы они его выдали. Бесполезно! Ну, честнейший человек и всё тут, — в возбуждении вскочил с кровати мой темпераментный сослуживец. Расхаживая по комнате, он отчаянно размахивал руками. — А ты вот так вот, походя, в первый же день находишь доказательства его вины. Что за доказательства, кстати? — спохватился Гильермо и остановился напротив меня.
— Сделай милость, не ори так. Если кто-то нас подслушает, то всё пойдёт насмарку. А доказательство — собственное признание Игнацио, которое я могу подтвердить под любой присягой, хотя бы и магической, — ответил я. — Но если подождать столько времени, сколько нужно, чтобы добраться до Фаринга и обратно, то его можно будет взять с поличным.
— Вот это дело! — понизил голос Гильермо. — Лучше с поличным всё-таки. А то твоё слово против его… Купчишка ведь без труда может разориться на зелье, которое позволяет врать под присягой. Такое некая секта тайно делает и продаёт за хорошую цену, как я слышал. Соскользнёт, как пить дать.
— С поличным так с поличным, — пожал я плечами. — А что касается того, кто накропал стишки, то я бы попробовал потрясти Феофила, работника Игнацио.
— А, этот… — поморщился Гильермо, вновь усевшись на кровать. — Проверяли его уже пару раз. Очень он подозрительный.
— И?
— Если в чём и замешан, то не в этом. Во всяком случае, никаких доказательств у нас нет. Почерк не его, чернила у него в чернильнице совсем другого состава. Те, которыми стихи написаны, похожи на употребляемые в ратуше, в суде… и в нашей гильдии. И потом, мы заполучили парочку писем этого Феофила. Ничего недозволенного в них не оказалось, хотя у меня лично осталось такое ощущение, будто они означают не совсем то, что в них написано, — проговорил Гильермо. — Но даже не это главное. Понимаешь, по письмам заметно, что если бы Феофил сочинил стихи, то они вышли бы совсем другими. Намного лучше тех…
— Такому способному малому не составит труда подделать и почерк, и стиль, — ответил я.
— Оно, конечно, верно. И стихи написаны явно поддельным почерком, но… Ну не он это, понимаешь? Я уверен. Эрик и Томас со мной согласны. И Викер согласен… был.
— Что с ним случилось, кстати?
— Случайность. Притом нелепая. Нарвался на нож как-то по-глупому, — вздохнул Гильермо при воспоминании о моём предшественнике. Но тут же тряхнул головой, словно выгоняя из неё печальные воспоминания. — Об Игнацио я доложу. А ты что намерен делать дальше?
— Вечером схожу в «Ломаный грош». Конечно, больше для очистки совести. Вряд ли там можно накопать что-то стоящее, — ответил я. — А потом буду делать вид, будто жду ответ на письмо и золото из Фаринга.
— Золото за гербовую бумагу? — уточнил Гильермо.
— Ты не только умеешь определять невиновность человека с первого взгляда, но и обладаешь редкостной сообразительностью! — поддел я парня.
— А ты мне чем-то напоминаешь Лестера. Смотри только, не кончи как он, — ухмыльнулся тот.
— Что за Лестер? — вскинул я брови.
— Да присылали тут одного года два назад. Сейчас Томас вместо него... Этот Лестер прежде служил в столице, но сунул свой нос куда не просят — перебежал дорогу кому-то из сильных мира сего или что-то в том же духе. Вот его и сослали в нашу глушь, — начал свой рассказ Гильермо. — Ох, и ловок был, шельмец! Мы рядом с ним прямо неполноценными какими-то себя чувствовали. Даже Эрик, хоть он тот ещё лис, только крякал от удивления, когда новый сотрудник ему ответы на самые сложные загадки на блюдечке приносил. После столичных интриг Лестеру тут скучно казалось, видишь ли. И дела наши банальными представлялись. Потому он и развлекался, как мог.
— В каком смысле развлекался? — не понял я.
— В прямом. Как-то между делом обыграл в кости знаменитого шулера, с которым здесь никто из местных давно уже играть не садился. Он всё больше купцов заезжих обдирал. А наш Лестер его буквально без штанов оставил. А когда дружки шулера решили поквитаться и прижали нашего героя в тёмном закоулке, он принялся пророчествовать...
— Как это?
— Я ему тоже этот вопрос задал. А он ответил, что у тех олухов всё их прошлое на рожах написано было. И так он убедительно это прошлое им расписал, что разбойнички уверовали в его провидческий дар и забыли, зачем, собственно, его поймали. Стали просить, чтобы он им будущее предсказал.
— Предсказал? — не сомневаясь в ответе, спросил я.
— В лучшем виде. И выходило так, что если с его, Лестера, головы, сейчас упадёт хоть волос, то на бедных лиходеев такие беды обрушатся, что Минентальская каторга покажется им самой сладкой мечтой. А коль скоро Лестер уйдёт себе по добру по здорову, то будущее их ждёт если не радужное, то уж во всяком случае вполне сносное.
— И они, конечно, поверили, — предположил я.
— А куда им деваться было? Поверили. Ещё и шулера отлупили. За то, что он подбил их на святого человека руку поднять.
— Ловок…
— А то! Знал бы ты, какие он уловки придумывал, чтобы устроить очередное свидание с дочкой бургомистра, которую тот берёг пуще глаза…
— И что с ним стало в конце концов? Бургомистр узнал о его шашнях с дочкой?
— Да бургомистр и сейчас, похоже, о той истории не подозревает, — отмахнулся Гильермо. — Лестера угораздило перехватить переписку какого-то столичного хлыща, которую тот вёл со своим дружком в Зильдене. Не стоило ему опять встревать в такие дела, да ещё отправлять доклад, минуя Эрика. Надеялся, что его переведут в столицу, а поехал на Хоринис в трюме и под охраной. И это ему ещё повезло. Поговаривали, что его собирались удавить по-тихому в темнице. Но за него заступился кто-то из могущественных друзей, которые у него тоже были, хоть и в куда меньшем числе, чем недоброжелатели. Такие дела.
— Ну, я-то в политику лезть не собираюсь, — сказал я, припомнив, с чего начался этот разговор.
— А кто тебя знает, во что ты влезешь. Если не в политику, так в денежные делишки или ещё куда. Главное, я тебя предупредил и совесть у меня теперь чиста.
— Совесть для королевского шпиона — непозволительная роскошь.
— А я привык себе ни в чём не отказывать, — хохотнул Гильермо и поднялся на ноги. — Ну я пошёл, а ты держи нос по ветру.
— На том стоим, — буркнул я вслед скрывшемуся за дверью парню.

***

Народу в таверне «Ломаный грош» хватало. Мне с трудом удалось найти свободное место. Однако за одним столиком людей оказалось поменьше, и я направился туда с парой кружек дрянного пива.
Усевшись на жалобно скрипнувшую под моим невеликим весом рассохшуюся скамью, поздоровался с сидевшими на соседних скамьях пропойцами и принялся потихоньку осматриваться. Помещеньице вид имело мрачноватый. Масляные светильники с трудом рассеивали темноту, свет их застревал в клубах дыма, попахивавшего не только дешёвым табаком, но и куда более дорогим болотником. Гул голосов посетителей был столь же густым, как и запах перегара и забытого над огнём жаркого, мясо для которого особенной свежестью явно не отличалось.
Народ здесь собрался разношерстный. Было много ремесленного люда, лесорубов, охотников и небогатых путников. Эти пили умеренно, дрянную пищу ели со здоровым аппетитом, говорили не столь громко, и не производили впечатления людей, намеренных засиживаться здесь допоздна. И верно, вскоре они по одному, а чаще группами стали покидать заведение, а вместо них появлялись всякие тёмные личности. Покинувшие службу наёмники — то ли списанные из-за ранения, то ли просто дезертировавшие. Откровенные бродяги, оборванные пропойцы, типы разбойничьего вида и прочий сброд. После ухода более приличной публики в таверне стало куда просторнее, но не менее шумно. Кто-то уже блевал, стоя под столом на четвереньках, кто-то спорил, заменяя разумные аргументы громкостью воплей. Возле двери уже началась потасовка, впрочем, довольно быстро затихшая.
За моим столиком остались двое. Упившийся до изумления пьяница, уронив опухшую морду на столешницу, выводил носом заливистые рулады, временами бормоча что-то неразборчивое. Вторым из моих соседей был пришедший недавно крепкий парень с коротко постриженными светлыми волосами и аккуратной светлой же бородкой. Свою широченную соломенную шляпу он водрузил на край стола, а оружие прислонил к стене так, чтобы его можно было схватить в один миг. Оружие вид имело престранный. Оно представляло собой железную трубку с воронкой на одном конце и деревянным ложем, похожим на арбалетное, — с другого. Видимо, это была одна из тех ручных пушек, с которыми несколько лет назад без особого успеха экспериментировали оружейники Робара II. Впрочем, кроме этой не внушающей доверия штуковины, на поясе парня имелся длинный одноручный меч с волнистым лезвием. И правильно — острый клинок куда вернее всех этих новомодных выдумок. Парень задумчиво ковырялся ложкой в миске с варёной свёклой.
Перехватив пробегавшего мимо парнишку-разносчика, я бросил ему пару монет и потребовал мяса и пива для себя и своего соседа. Тот помчался выполнять заказ, а странный парень удивлённо поднял на меня взгляд.
— Не люблю пить в одиночку, когда рядом кто-то вынужден жевать свёклу, — ответил я на невысказанный вопрос. — Составишь мне компанию?
— Не откажусь. Местных монет у меня не густо, — ответил светловолосый, как-то непривычно выговаривая слова.
— Так ты не из Миртаны, что ли?
— Выходит, что так. Кажется, я вообще не из этого мира.
— Как так? — не стал я скрывать своего удивления.
— Хотел бы я сам понять — как, — вздохнул он.
Тут разносчик притащил мой заказ, и разговор прервался.
— Ну, за знакомство! — поднял я кружку.
— За знакомство! Кстати, меня зовут Паранор, — представился мой необычный собеседник.
— А меня…
Мой ответ был заглушён дружными криками, радостным гоготом и свистом за соседним столиком.
— О, Морт пришёл! — завопил один из пропойц.
— Посиди с нами, дружище!
— Спой что-нибудь.
Я обернулся. Мортом оказался невысокий худощавый человек с тёмными волосами и лютней, висевшей за плечами на ремешке из кожи глорха.
— Отчего ж не спеть, коль компания подобралась добрая, — заявил лютнист. Он перекинул из-за спины свой инструмент, взял несколько аккордов и с нарочитым надрывом запел приятным сильным голосом:

В моей душе застыла боль —
Трепещешь ты в его руках.
Его ты не оставишь коль,
У ног твоих умру я… Ах!

Зачем увяли все цветы
В саду таинственном любви?
Уж на меня не взглянешь ты,
И не горит огонь в крови…

Дальше было ещё несколько куплетов, в которых несчастный влюблённый уговаривал неверную подругу внять его мольбам и оставить счастливого соперника.
— А знаешь, — проговорил вдруг Паранор, — в Арканарии этот романс запрещён.
— Где?
— Страна такая. Не спрашивай, далеко ли она отсюда. Я и сам не знаю.
— Много, видно, ты земель повидал, приятель, — стараясь вызвать собеседника на откровенность, покачал головой я.
— Много. Я видел магический барьер, игравший красными сполохами. Видел подземные залы, сплошь исписанные неведомыми письменами до самого потолка. Был в мире, где нет неба и земли, лишь странное вещество, мягкое, будто живое и дышащее. Между его сгустками в свете огромной луны парили исполинские демоны… Но больше всего запомнился мёртвый город. Там оставались только неупокоенные и скелеты. А из живых — если его можно так назвать — один лишь некромант в подвале ратуши…
«Сумасшедший. Или на болотник подсел накрепко», — подумал я.
Один из пьяниц поднялся из-за соседнего стола, сделал пару шагов и, не удержавшись, едва не свалился на Паранора. Тот не дал ему упасть и несильно оттолкнул в сторону.
— О! Я тебя знаю! — заорал пьяница. Но тут же осёкся и стал пристально разглядывать моего нового знакомого с глубокомысленным видом законченного идиота. — А, не. Это не ты, — вынес он свой вердикт.
— Я — это я, — спокойно ответил Паранор.
— Не-а, не ты… То есть, не он, — начал путаться в показаниях пьянчуга.
— Кто «он»?
— Ну, этот… который писарем в ратуше. Ребята, скажите, и правда похож, да? — обернулся пропойца к собутыльникам.
— Точно, похож, только у того волосья подлиньше и рожа попроще, — ответил кто-то.
— Да не, не похож! — не поддержал его другой. — Этот бывалый, сразу видать. А тот молокосос, хоть и годков ему довольно.
— А вы, мужики, чего, в ратуше все служите, раз с писарем знакомы? — вмешался я, встрепенувшись, как вставшая на след гончая.
Шутка была встречена дружным ржанием.
— Гы-ы, в ратуше!
— Точно! А Кривой у нас за бургомистра! Скажи, Кривой?
— Пошёл ты! — буркнул в ответ красномордый одноглазый бугай, одетый в засаленные лохмотья.
— Просто этот писарь тут иногда бывает, — пояснил Морт, единственный относительно трезвый человек в этой компании.
— А чего он тут делает? Шпионит, что ли? — удивился я, а потом, поискав взглядом разносчика, крикнул: — Эй, малый! Шнапса парням, за мой счёт!
Этот жест был встречен одобрительным гулом. Вся компания переместилась за наш стол, потеснив нас с Паранором и бесцеремонно смахнув на пол спавшего пьяницу. Паранор ловким движением подхватил сбитую кем-то со стола шляпу и нахлобучил её на раструб своей ручной пушки.
— Не, писарь не шпионит. У него за народ душа болит, — пояснил один из пьянчуг.
— А ты сам-то кто будешь? Не доносчик, часом? — прищурил единственный глаз Кривой.
— По торговой части. Хозяин сюда из Фаринга прислал, — поспешил я развеять его подозрения.
— Точно! Я его сегодня с купцом Игнацио видел.
— А что ж ты не с купцами теперь пируешь, а сидишь тут с нами? — резонно уточнил кто-то.
— Да тоскливо у них. По-простому и слова не скажут. Всё чванятся, богатством и родом меряются. А на таких как мы и вовсе как на людей не глядят, — совершенно искренне ответил я. — Тут хоть душу отвести можно. Сам-то я из простых, своим трудом выбился, мне господские забавы не по нутру…
— Наш человек! — хлопнул меня по спине какой-то рыжий верзила.
Тут мальчишка принёс несколько бутылок шнапса и все радостно загомонили, разливая этот «нектар» по кружкам.
— Так говорите, писарь тот тоже свой в доску? — уточнил я некоторое время спустя.
— Ага. Как выпьет, всё короля поругивает, да стишки почитывает. Морт, как там было?
— Наш Робар — король весёлый и скучать нам не даёт… — с выражением, но не совсем точно продекламировал лютнист первые строчки вирши, которую в кабинете Эрика я услышал отнюдь не впервые.
— Во-во, всю кровь высосали благородные!
— Чуть что не так — за Барьер волокут. Налогами задавили!
— Под орками, говорят, и то лучше. Их Кан лишнего не спрашивает, закон блюдёт… — загомонили мужики.
— Ты-то чего стонешь? — одёрнул одного из приятелей Кривой. — За всю жизнь ни дня ведь не работал, воруешь только.
— Так я у богатых ворую! — едва не свалившись со скамьи, стукнул себя в грудь кулаком тот. — А за трудящего человека мне обидно!
— Слушайте, а где Паранор? — заметил я вдруг отсутствие странного знакомца. Его шляпы и оружия тоже нигде видно не было.
— Желтоволосый этот? Дык, он вроде только что на двор вышел, — ответил кто-то.
— Может, его Кривой спёр? Он у нас на это дело ловок…
— Да пошёл ты! — набычился Кривой.
— Погодите, я сейчас… — не без труда выбрался я из толпы и направился к выходу из таверны. Особого внимания на мой уход никто не обратил.
Оказавшись на залитой лунным светом улице, огляделся. Паранора нигде видно не было, только из-за угла таверны раздался какой-то шорох. Быстро заглянув туда, я увидел лежащего лицом вниз человека. Перевернул на спину, наклонился…
— За-а-ачем увя-а-али все цветы-ы в саду-у-у таи-и-инственном любви-и-и-и!.. — дохнула на меня свежим перегаром чернобородая рожа какого-то оборванца.
— Тьфу! Демон тебя дери! — в сердцах сплюнул я.
Оставив пропойцу лежать на прежнем месте, вышел на улицу и, старательно обходя хорошо различимые в лунном свете лужи, отправился в «Колесо и подкову». Всё, что мне было нужно, я уже узнал. А куда делся Паранор, так и осталось неизвестным.
Поправляя на ходу одежду, заметил, что висевший на поясе кошель бесследно исчез. Я усмехнулся. Предвидя подобную возможность, большую часть имевшейся у меня наличности спрятал в комнате на постоялом дворе. В украденном кошеле оставалась пара-тройка монет.

***

— Я же просил не приходить сюда лишний раз, — поморщился при моём появлении Эрик.
— Этот раз — не лишний, — покачал головой я.
— Ну, как знаешь. Так что там у тебя?
— Об Игнацио, надеюсь, Гильермо уже доложил? — решил я уточнить на всякий случай.
— Разумеется. Ума не приложу, как тебе удалось зацепить толстяка. Мы его третий год на горячем прихватить пытаемся, да всё без толку, — покачал головой мой начальник. — Скользкий, как мурена!
— Теперь не выскользнет, — усмехнулся я.
— Как знать. Работничек-то его, Феофил, исчез прошлой ночью.
— Как исчез? — удивился я.
— А вот так — взял и исчез! Вместе с этим своим приятелем Гуго. Ума не приложу, что вообще может быть общего у малахольного книжника с наёмным убийцей?
— М-да… ночка выдалась какая-то… исчезательная, — пробормотал я.
— О чём это ты? — подозрительно прищурился Эрик.
— Да так, ни о чём. К делу это не относится, — мотнул я головой. — Главное, я узнал, кто записал тот стишок. Это…
— …Писарь из ратуши, — довольно улыбаясь, опередил меня Эрик. — На него Томас вчера вышел, когда в ратуше расход гербовой бумаги проверял.
— Взяли?
— Сейчас приведут. Томас с Гильермо за ним пошли.
При этих словах дверь со стуком распахнулась, на пороге показался взъерошенный и разозлённый Томас. За его широким плечом маячил Гильермо.
— Ушёл, гад! — выдохнул здоровяк с досадой.
— Как это ушёл? — привстал из-за стола Эрик.
— Никто не знает. Вечером был на месте, не беспокоился вроде, вёл себя как обычно. А с утра его и след простыл. И все вещички из его каморки пропали.
— Спугнули! — раздражённо выдохнул Эрик. — Эх, сразу надо было брать!
— Да чего теперь… — повёл могучими плечами Томас и виновато потупился.
Эрик несколько раз измерил кабинет шагами, потом плюхнулся обратно на стул и забарабанил пальцами по стопке бумаг на столе.
— И впрямь «исчезательная» ночка выпала, — проворчал он. — Ладно, ступайте, бездельники! И не дай вам Иннос ещё и купца спугнуть. Шкуру спущу со всех троих!
Мы сочли за благо оставить Эрика наедине с его злостью.

***

Следующие месяцы моей службы на новом месте прошли спокойно.
Игнацио мы взяли тёпленьким, когда он передавал мне гербовую бумагу в обмен на якобы привезённое из Фаринга золото. Три дня спустя купца, как особо опасного государственного преступника под усиленной охраной отряда стражников во главе с целым паладином отправили в Венгард. Правда, за Барьер он так и не попал — умер в столичной пыточной. Сердце у старого чревоугодника и сластолюбца оказалось слабым. Его бумажную мельницу кто-то подпалил в одну из душных предгрозовых ночей, и деревянная постройка, в которой оставались кипы бумаги и склянки с алхимическими зельями, сгорела дотла.
Потом мы расследовали ещё несколько незначительных дел, которые, по совести говоря, яйца выеденного не стоили. На меня совершили покушение парни из шайки Кривого, раздосадованные тем, как ловко я втёрся к ним в доверие. Мне удалось ускользнуть прямо у них из-под носа благодаря «невесть откуда» появившимся ожившим скелетам, и тех разбойников, кто не успел вовремя покинуть город и укрыться в окрестных лесах, переловила стража. Их вместе с самим Кривым вздёрнули на рыночной площади.
Холодные весенние дожди сменились летней жарой. Ледяные перевалы Нордмара были отсюда куда дальше, чем от Фаринга, и когда начинал дуть южный ветер со стороны варантских пустынь, становилось совсем невмоготу. Я даже решился обстричь свои длинные волосы, хотя прохладнее от этого не стало. Томас тоже изнывал от жары, в отличие от Гильермо, предки которого происходили из Варанта. Знойный южанин на это пекло внимания не обращал и каждое утро обучал меня управляться со шпагой. Для нашей работы, требующей скорее ловкости и быстроты, нежели грубой силы, это оружие оказалось куда как сподручнее широких мечей или тяжёлых топоров. Я по достоинству оценил преимущества узкого клинка и с тех пор не расставался со шпагой, выданной мне по распоряжению Эрика.
Вести с юга и запада доходили всё более тревожные. Зильден пал. Очередная высадка орков под Кап-Дуном увенчалась успехом. Волосатые осадили Монтеру и, дождавшись подкрепления, двинулись на северо-восток, к столице, однако были остановлены на западе войсками лорда Хагена, а на юге — отборным отрядом паладинов под командованием барона Конрада. Тем не менее, война стала намного ближе к нашему тихому городку. Тревога, смешанная со зноем, висела над разогретыми солнцем крышами домов.
Ещё в начале лета я узнал, что Феофила с его дружком по имени Гуго прихватили где-то неподалёку от Венгарда. Оказалось, что за ними числятся побег из монастыря, кражи, убийство, порочащие Его Величество высказывания и другие преступления. Об исчезнувших в ту же ночь писаре и Параноре никаких вестей не поступало.
Кто настоящий автор той крамольной вирши про короля Робара, никто так и не узнал. Ну что ж, в конце концов, эти дурацкие стишочки не первая ошибка моей бурной молодости. Да и не последняя, наверное. Ведь до старости мне ещё очень далеко…
На исходе лета, когда жара стала спадать, а на стоящую возле города мельницу крестьяне из окрестных дворов стали свозить зерно нового урожая, меня вызвал к себе Эрик.
— Вот и закончилась наша совместная служба, — испытующе глядя на меня, проговорил он.
— Что-то случилось? — насторожился я.
— Утром пришло письмо из столицы. Твоё расследование дела Игнацио оценили по достоинству и хотят поручить новое задание. Тебе приказано в спешном порядке явиться в Венгард, откуда ты с первым же кораблём отправишься на Хоринис. Там какие-то странности происходят с поставками магической руды. Сам понимаешь, что без неё нам войну не выиграть, — огорошил меня Эрик.
— Когда я должен отправляться?
— Прямо сейчас. Через час из города выходит на восток обоз с ранеными, тебе лучше присоединиться к нему.
— Хорошо. Только соберу вещи и с ребятами попрощаюсь.
— Прощайся. Если отстанешь, нагонишь обоз в пути. Ноги у тебя длинные, — усмехнулся Эрик.
— Прощай, Эрик, — протянул я ему руку. — Спасибо за всё. Для меня было честью служить под твоим началом.
— Удачи! Уверен, что ты и на Хоринисе справишься наилучшим образом, — с чувством ответил он на рукопожатие.
Я повернулся и направился к двери.
— Эй, Регис! — вдруг окликнул меня Эрик. — Наверное, тебе приятно будет узнать, что нашего беглого писаря недавно взяли в столице. Он там пристроился секретарём к одному вельможе, но не смог укоротить свой длинный язык. Думаю, скоро его отправят на рудники.
— Вот как? Что ж, этого и следовало ожидать, — пожал я плечами. — Кстати, как его зовут хоть?
— Его зовут… — Эрик вдруг запнулся и растерянно почесал в затылке. — Ты знаешь, не помню я, как его зовут. Хотя вроде никогда прежде на память не жаловался...
— Ну да и Белиар с ним, — улыбнулся я. — Пусть остаётся безымянным.

Внеконкурсная работа 2

Спойлер

Миссия капитана Рена

Лёгкая каравелла, уверенно подхватывая струи свежего ветра треугольными полотнищами парусов, резала форштевнем покатые бока волн. Курс она держала на юго-восток. Клонящееся к окоёму солнце золотило её высокую корму, на которой в этот час находились четверо. Три человека и необычайно крупный и сильный орк той породы, что издревле населяет острова Миртанского моря — с низким покатым лбом и густой бурой шерстью по всему телу. Волосатый, на пару со смуглым худощавым парнем, уверенно удерживал румпель, не позволяя судну рыскать и терять ветер. И орк, и его напарник внимательно прислушивались к беседе, которую вели два других человека.
— …И тогда мы решили уйти из команды Грега, — говорил один из них. Он был молод, хотя уже далеко не мальчик, широкоплеч, темноволос. Одет в проклёпанную куртку из коричневой замши, из-под которой выглядывал ворот белоснежной рубашки из тончайшей варрантской ткани. Украшенные золотым шитьём пояс и перевязь отменной шпаги выдавали его высокое положение на судне. В то же время, отмеченное косым шрамом обветренное лицо не отличалось изяществом черт и, как могло показаться, принадлежало недотёпе и простаку, если бы не глаза — живые, дерзкие и умные.
Его собеседник, кутавшийся в зеленовато-синюю мантию светловолосый немолодой маг, поднял на него заинтересованный взгляд и спросил:
— И что одноглазый? Сильно разозлился? Насколько я его помню, он никогда не отличался покладистым нравом.
— Взбесился, разумеется, — кивнул молодой человек. — Но потом угомонился. Тем более что мы имели полное право так поступить. По пиратскому обычаю…
— Знаю-знаю, — усмехнулся маг. — Думаешь, я век в этой хламиде хожу? Приходилось мне носить и моряцкую куртку.
— В самом деле? Вам каждый раз удаётся меня удивить, уважаемый Риордиан! Надеюсь, расскажете о своих плаваниях?
— Непременно, но как-нибудь в другой раз. Пока же мне не терпится дослушать твою историю.
— Можно многое рассказать, но нам на это ночи не хватит, — проговорил парень, задумчиво потирая старый украшенную шрамом левую щёку. — Если коротко, мы решили завязать с пиратским ремеслом и заняться более мирными делами. Не могу сказать, чтобы наш новый промысел был законным — контрабанда, в основном. Или вот поручения вроде вашего…
— О, в данном случае вы целиком и полностью на стороне закона, капитан Рен! — поспешил заверить его маг.
— Именно поэтому вы наняли меня, чтобы я тайно отвёз вас с вашими людьми в Гатию и обратно?
— Видишь ли, время сейчас опасное и тревожное. Правитель Ли только-только заключил прочный союз с кочевниками Варранта и установил перемирие с орками. И среди людей, и среди волосатого народа, — при этих словах Риордиан невольно покосился в сторону стоявшего на руле орка, — немало противников примирения. Поэтому мы вынуждены действовать тайно, хотя наша миссия благородна и послужит благу Миртаны. Она очень важна, и не случайно мы обратились к прославленному Морскому Дракону Рену — благородному пирату…
— Не трудитесь, я вам и так верю! — засмеявшись, воскликнул Рен. — И не стоит так подозрительно смотреть на Кушрока. Уж он-то всецело за мир между нашими народами.
— Просто не могу привыкнуть к орку в команде, — проворчал маг, но, не желая никого обидеть, сразу же перевёл разговор на другую тему. — А это судно? Ты ведь говорил, что вы нашли брошенный гукор на берегу Лесмора. А мы сейчас находимся на борту каравеллы. Неужели ты хочешь сказать, что прежний владелец отдал её вам просто так, без кровопролития?
— Представьте себе, почтенный Риордиан, без единой капли крови. Даже вина с ним выпили в честь удачной для нас обоих сделки. Эта каравелла построена по моему заказу на верфи Юранских островов мастером, известным далеко за пределами этого архипелага. И мы за неё честно расплатились. К тому времени у нас накопилось достаточное количество золота, жемчуга и магической руды. А наш гукор, хоть и очень ладный и быстрый, оказался построен из сырого леса и долго не прослужил. Теперь его, наверное, давным-давно разобрали на дрова. Я назвал в честь него новое судно, именно поэтому эта каравелла тоже зовётся «Гарпией». Одноглазый Грег не уставал повторять, что переименовывать корабль — плохая примета, и что он в этом убедился на собственном горьком опыте… Как бы там ни было, надеюсь, что судьба новой «Гарпии» окажется более благополучной, чем у моего первого корабля.
— Я тоже надеюсь на это и буду молить Аданоса об удаче для вашей команды.
Оба собеседника замолчали, глядя на солнце за кормой, которое как раз коснулось налитым расплавленной медью краем поверхности моря. Тем временем над палубой разнёсся надтреснутый звон рынды, по трапу простучали лёгкие шаги, и перед Реном вырос высокий, стройный, с претензией на роскошь и изящество одетый человек.
— Моя вахта, капитан, — сказал он.
— Хорошо, Дарион, приступай. Ветер попутный, тебе только и остаётся, что следить за курсом.
— Будет исполнено, капитан, — поклонился названный Дарионом моряк.
— Повезло мне с помощником, — обращаясь к магу, весело сказал Рен. — Отличный моряк и воин. Умел, храбр и ввязываться в опасные приключения любит не меньше, чем я. К тому же неплохо владеет магией и кузнечным ремеслом, да ещё и зелья варит отменные.
— Вот как, и магией владеет! — удивлённо поднял брови Риордиан. — Где же ты такого нашёл?
— Вы меня, наверное, не помните, — усмехнулся помощник. — А между тем мы встречались. Я как-то поправлял оковку на вашем магическом посохе, когда вы прибыли в лагерь Братства Спящего вместе с почтенным Сатурасом для встречи с Ю-Берионом.
Удивлению Риордиана не было предела.
— Так ты тоже был за Барьером! — воскликнул он. — Вот оно что…
— Да, я был кузнецом в лагере на болотах. Правда, теперь мне редко приходится стоять у наковальни. Обязанности старшего помощника не оставляют на это время. Однако иногда приходится это делать, когда возникает нужда. К тому же, мне очень нравится это занятие.
— Но как же ты?..
— Как я оказался среди пиратов? О, эта история наверняка покажется вам довольно занимательной. Но я расскажу немного позже, если позволите. Сейчас мне нужно приступить к своим обязанностям, — вежливо улыбнулся Дарион.
— Не смею больше отвлекать, — без тени обиды или недовольства кивнул Риордиан и степенно пошагал прочь. Он покинул ют и, уверенно ступая по качающейся палубе, направился на бак, где его ожидали спутники — пятеро мощных парней, до поры попрятавших в рундуки свои наёмничьи доспехи, что носили следы многих битв. Свита мага отличалась редкостной молчаливостью, с пиратами Рена эти люди говорили мало, исключительно о делах обыденных, и ни разу не коснулись в разговоре цели путешествия.

***

Несколько дней спустя «Гарпия» со спущенными парусами тихо покачивалась на спокойных водах узкой, укрытой скалами бухты у юго-западного побережья Хориниса. Местность эта была пустынной отчасти по причине невысоких обрывистых гор, подходивших к самой воде, а отчасти из-за располагавшихся за ними и имевших дурную славу древних развалин не то замка, не то крепости, по слухам, в незапамятные времена именовавшейся Алагарусом. Впрочем, слепо доверять слухам — не лучшая привычка для путешественника.
К югу от руин начиналась более весёлая местность — волнистая равнина с богатой фермой, за которой в море вдавался покрытый лесистыми холмами мыс.
А на востоке, плотно усевшись на морском берегу, гудел и норовил выплеснуться за пределы каменных стен торговый городок Дракия, вступавший, кажется, в пору своего процветания. Теперь, когда на острове не было и духа паладинов, а орки, после нескольких ощутимых поражений на материке заключившие перемирие с правившим в Венгарде Ли, смирно сидели в Минентале и горах Яркендара, торговля вновь расцвела. Онар, несколько лет назад якобы казнённый Хагеном (о, Медный Лоб, несмотря на производимое им впечатление тугодума, оказался тем ещё интриганом!), вскоре объявился в Хоринисе с отрядом наёмников. Он, где силой, а где хитростью, подмял под себя городской совет, едва успевший вздохнуть после ухода паладинов, и провозгласил себя единственным законным правителем острова. И, хотя город Хоринис немало страдал от бесчинств воинства новоявленного властителя, лежавшая на отшибе Дракия пребывала в тишине и покое. Городок исправно платил необременительную дань Онару и вовсю торговал не только с Хоринисом, контрабандистами с материка и Юранских островов, но и с мирными орками Гортара, что лежит на юге, за проливом.
Всё это прекрасно осведомлённый в местных делах Рен рассказывал Риордиану, который жадно впитывал новые для себя сведения и мысленно сверял их с тем, что уже знал. Когда молодой капитан умолк, маг вздохнул и устремил задумчивый взгляд в сторону скал на юге, за которыми должен был находиться пролив, отделявший от Хориниса город орков.
— Меня всегда удивляло, как мало знаем мы об этой земле, хотя она лежит совсем рядом с Хоринисом, который стал восточным оплотом Миртаны много столетий назад, ещё в правление Коборна Великого, — вздохнул маг. — Ведь, казалось бы: один шаг — и перед нами открылись бы новые обширные земли. Но этот шаг так никто и не пытался сделать.
— Отчего же? — возразил Рен. — Король Фальквард Первый, потомок упомянутого вами Коборна, как раз шагнул за пролив. Да ещё как шагнул! Положил там весь тогдашний цвет миртанского рыцарства! Хорошо ещё, что сам успел оставить потомство прежде, чем пустился на неудачное завоевание Гортара и лежащей к югу от него Гатии. А то бы старая династия могла пресечься ещё за пару столетий до воцарения нордмарских Робаридов. Именно в те времена земля, расположенная к югу от Хориниса, стала называться на королевских картах островом Хорон.
— А разве местные жители зовут её иначе? Что-то я не слышал ничего об этом. Кстати, ты очень начитан для… моряка, пусть даже и капитана…
— Признаться, общего для всех названия у этой земли нет, — покачал головой Рен, пропустив похвалу мимо ушей. — Орки зовут свою часть по-своему, гатийцы — на свой лад. Народы, обитающие южнее — как-то ещё. К тому же, никто не знает доподлинно, остров ли это или оконечность обширного материка. Моря южнее гатийских побережий — как западного, так и восточного, очень неблагоприятны для судоходства из-за множества подводных скал и коварных течений. Говорят, когда орки захватили большую часть Миртаны и обложили покойного Робара Второго в столице, несколько кораблей с беженцами устремились в Гатию. Она тогда ещё считалась очень тихим местом. Некоторые так и называли эти земли: Благословенный Хорон, — при этих словах Морской Дракон грустно улыбнулся. — Так вот, якобы один из кораблей, уходя от орочьих галер, устремился на юг и потерпел там крушение. Потом гатийские рыбаки сняли со скал троих выживших, которые в один голос твердили что-то о морских чудовищах и ужасных магических явлениях…
— Каких именно? — подался вперёд Риордиан.
— Не знаю точно. До меня эта история дошла через десятые руки и успела обрасти кучей небылиц. Болтали о чём-то вроде падающих с неба летучих замков или кораблей. Однако что-то там такое определённо есть.
Оба немного помолчали.
— Пойдёмте-ка обедать, — прерывая молчание, весело сказал Рен. — Шан наверняка что-то смастерил эдакое… из кухни Южных Островов. Такое, знаете ли, с перчиком. У нас всё равно до сумерек ещё много времени, можно не спеша отдать должное его стряпне.
— Сатурас в подобной пище души не чает, хотя старается делать вид, что совсем неразборчив в еде, — ухмыльнулся маг. — Кстати, где вы нашли этого дикаря?
— Шана? На Лесморе. Он заразился духом странствий, после того как провёл какое-то время в обществе одного человека… ну, вы знаете…
— Да-да, эта история с Весами Аданоса, — глубокомысленно закивал головой Риордиан. — Ватрас и Сатурас были вне себя после той неудачи.
Не прерывая беседы, Рен и маг направились на ют, мимо дружно уплетавших обед моряков и наёмников, в живописных позах расположившихся прямо на палубе. Лишь бдительные дозорные — рослый мускулистый Рагдар и дальнозоркий старик Тео — не позволяли себе расслабиться, напряжённо наблюдая за морем и берегом.
Капитан пропустил Риордиана вперёд, открыв перед ним дверь небольшой, со вкусом обставленной каюты, значительную часть которой занимал прочный книжный шкаф. Они уселись за стол, на который находившийся в это время в каюте Шан как раз поставил последнее блюдо.
— Капитана и большой шаман кушать, — заулыбался южанин своим тёмным, страшноватым из-за многочисленных татуированных узоров лицом. — Очень вкусно. Нога большой спрут с перец и огненный травка.
— Спасибо, Шан, — кивнул Рен. — Ступай, тебе тоже надо поесть.
— Шан много кушать. Варит — кушать, солит — кушать. Перец сыпать — кушать, понимать что мало, ещё сыпать, — сообщил он и проворно покинул каюту.
Риордиан и Морской Дракон дружно рассмеялись.
— Никак не могу привыкнуть, что он коверкает речь не хуже любого орка, — усмиряя дыхание, сказал маг. — В то же время ваш орк говорит намного чище, почти как человек.
— О, Кушрок ещё и к чтению пристрастился! — воскликнул Рен. — Обожает труды Феофила о сущности богов, заметки Гуго об орочьих народах и наречиях, а также исторические сочинения Лиудольфа цу Вильфрида. Только от опусов Бартоса Ларанского рычит и плюётся, как сумасшедший.
— Удивительно!
— Что именно вас удивляет? Нелюбовь Кушрока к Бартосу Ларанскому? — с иронией спросил Рен, разливая вино по кубкам.
— Нет, по моему мнению, этот словоблуд в расшитой мантии только напрасно извёл груду доброго пергамента. Так что я и сам готов рычать, будто орк, при одном только упоминании его имени. А вот то, что наш волосатый друг так хорошо разбирается в довольно сложных текстах, поистине удивительно!
— Кушрок потомок орочьего народа нурш, остатки которого разбросаны по многим островам и побережьям Миртанского моря. У них была собственная, чрезвычайно древняя культура. Не в пример оркам-хош с материка, до недавнего времени пребывавшим в варварстве …
— Ну, в орках-то мы все теперь разбираться стали волей-неволей, — усмехнулся маг. — Даже язык учить жизнь заставила.
При этих словах он отправил в рот изрядный кусок Шановой стряпни. Не успев прожевать, Риордиан замер, открыв рот и выпучив глаза. Собравшись с силами, он всё же проглотил кусок, торопливо запил его вином и выдохнул:
— Нузр укагырх-моррак! (1)
— Зуг — тар-нак хыстррок, (2) — без промедления парировал с трудом сдержавший смех Рен. — Как и панчак. (3) В том числе и моррак-панчак. (4)
— Не могу не согласиться, однако это адское кушанье едва меня не прикончило, — с трудом отдышавшись, проворчал Риордиан.
— Прошу прощения, я должен был вас предупредить, — напуская на себя сокрушённый вид, покаялся Рен. — Непривычному человеку стряпню Шана лучше есть маленькими кусочками, закусывая сыром или хлебом. Тогда это менее опасно.
— Учту на будущее, — проговорил Риордиан. — Так на чём мы там остановились?
— Если не считать «огненный нога большой спрут», то на книгах.
— Ах, да! И чем же так досадил Бартос Ларанский многоуважаемому Кушроку?
— Полагаю, тем же, чем вам или мне. Пустословием и полным невежеством в вопросах, о которых берётся писать. К примеру, вы читали его четырёхтомный труд по истории и географии под названием «Эркания»? — спросил Морской Дракон.
— Признаться, не доводилось.
— Ничего не потеряли. Представляете, этот столп ларанской науки поместил на месте Гатии какой-то Аргаан, да ещё наплёл про эту несуществующую землю целую гору благоглупостей! Вместо состоящей из двух довольно крупных массивов Хораны описал крохотный островок Фешир, а о Хорелиусе и Восточных, называемых также Орочьими, островах не упомянул вовсе, будто их никогда не было. Я уже молчу о клочках суши вроде Хоруса, Ардамоса, Гештата или архипелага Юран.
Беседа мага и капитана затянулась надолго. Однако сумерки неумолимо приближались, и, в конце концов, Рен должен был оставить гостя наедине с недопитым вином и прогнувшимися под весом тяжёлых фолиантов книжными полками. Сам он пошёл наверх, готовить каравеллу к предстоящему отплытию.

***

Ветер, в течение дня едва ощутимый, к ночи посвежел. Выбравшаяся из укромной бухты «Гарпия», не зажигая огней, обогнула поросший тёмным лесом мыс, который служил южной оконечностью Хориниса. Затем она торопливо прокралась серединой пролива, ширина которого в самом узком месте не превышала расстояние между Восточными воротами Хориниса и усадьбой Онара. По левому борту весёлыми светлячками промелькнули огни Дракии, а как только она исчезла из виду, справа показались бесчисленные багровые отсветы Гортара, что раскинулся под сенью покрытой вечными снегами горы, называемой Троном Богов.
Однако ни в один из двух портов, хорошо знакомых экипажу «Гарпии» по прежним плаваниям, Рен на этот раз заходить не собирался. Риордиан настаивал, чтобы они шли как можно более скрытно и быстро. Капитан не раз замечал тревогу и нетерпение, проступавшие сквозь напускное благодушие опытного мага. Видно, дело, заставившее его пуститься в путь, и в самом деле было спешным и очень важным.
Рассвет застал каравеллу далеко от места дневной стоянки, идущей на юг вдоль восточного гортарского побережья. А на закате она бросила якорь между крохотным лесистым островком, украшенным древней, серого камня, орочьей статуей в десяток человеческих ростов высотой, и пологим, поросшим буйными травами берегом Нижнего Этайна. Эта обширная холмистая местность, как и горный Верхний Этайн, номинально принадлежали королевству Гатия, являясь её отдалённой северо-восточной провинцией. Однако после давней войны с гортарскими орками и последовавшего за ней мора эти земли полностью запустели и были населены немногочисленными беглецами, искателями приключений и бродягами. Несколько лет назад в Верхнем Этайне, в старой крепости с романтическим названием Парталан, устраивал свою резиденцию мятежник Беренгар. Ныне он пребывал в столице Гатии, свергнув престарелого короля и узурпировав трон. Теперь называть эти места Благословенным Хороном можно было не иначе как с сарказмом…
Небо, такое ясное в течение всего дня, к вечеру затянулось мохнатыми тучами. Ночи стояли безлунные, над притулившимся в узком заливчике судёнышком сомкнулась тьма. Шлюпку спускали почти на ощупь, лишь слегка подсвечивая факелами, которые нужно было прикрывать от возможных наблюдателей, притаившихся на берегу. Том, Рагдар и старый Тео под присмотром Дариона снимали кожаные чехлы с установленных вдоль бортов больших арбалетов, заменявших на «Гарпии» пушки. Впрочем, пушки теперь на судах ставили вообще очень редко. Орочьи шаманы и тёмные маги нашли способ воздействовать на порох на расстоянии, и огнестрельная артиллерия стала оружием крайне ненадёжным. В отличие от старых добрых арбалетов, баллист и камнемётов.
— Ждите нас здесь до рассвета, — сказал Риордиан Морскому Дракону, прежде чем спуститься в шлюпку, где его уже ждали наёмники. — Если не вернёмся с первыми лучами солнца, немедленно поднимайте якорь и уходите.
— Мы не привыкли бросать тех, кого считаем союзниками, — возразил Рен.
— Поверь, вы ничем не сможете нам помочь. Только сами напрасно погибните. — Выговорив это, Риордиан решительно ступил на верёвочный трап.
Под тихий плеск вёсел шлюпка растворилась в темноте, а Рен принялся расхаживать взад и вперёд по палубе, напряжённо вглядываясь в сторону берега. Команда, за исключением пары вахтенных и Дариона, разделявшего тревогу капитана, разбрелась по койкам.
Так прошло несколько часов. Близился рассвет. Рену стало казаться, что он видит на погружённом в сумрак берегу какие-то отсветы. Но они могли оказаться и плодом его распалённого воображения.
Когда небо стало едва заметно сереть, волнение капитана ещё усилилось. Не в силах сдерживать его далее, он подозвал Дариона, который уже было начал дремать, усевшись на свёрнутый в бухту канат, и приказал поднимать команду и спускать вторую шлюпку.
— Останешься за меня, — сказал Рен. — Я возьму Сегорна, Кушрока и Шана. Ты с остальными готовь корабль, чтобы можно было выйти в море по первому моему сигналу.
— Может быть, лучше мне отправиться на берег? — осторожно проговорил Дарион. — Ты капитан, тебе не стоит рисковать попусту.
— Попусту — не буду, — ответил Рен. — Всё, выполняй приказ!
Дарион в ответ только вздохнул и отправился будить людей. Это надо было сделать без лишнего шума, чтобы не выдать себя раньше времени возможному врагу топотом и голосами.
Вскоре киль шлюпки коснулся воды, и Рен первым скатился в неё по веревочному трапу. Трое его спутников тоже не заставили себя ждать. Все они были увешаны оружием с ног до головы. Сложив его на днище лодки все четверо, включая Морского Дракона, уселись за вёсла и погребли в сторону едва различимого в предрассветных сумерках берега.

***

— Ну как, видно что-нибудь? — спросил Рен, как только Шан бесшумной тенью скользнул в приткнувшуюся к берегу шлюпку.
— Я далеко не ходить. Тут трава, а я привык прятаться в лес, — проворчал разведчик. — Но лодка большой колдун видел, мы её мимо проходить, в темнота не видать.
— А они сами?
— Моя не знать. Но, думай, там — за те холмы. Там шум слышать.
Рен на миг задумался, а потом решился.
— Ладно, парни, — сказал он. — Выступаем. Шан идёт первым, я за ним, Кушрок прикрывает тылы. Не шуметь, смотреть в оба. Если прикажу отступать — бегом к лодке. Вопросы есть?
— Да всё ясно, капитан. Не в первый раз, поди, — проворчал Сегорн.
Все четверо тихо отошли от берега и по пояс скрылись в мокрой от росы траве, покрывавшей берег.
Здоровенный нордмарец вооружился своим любимым топором с двумя лезвиями и мощным арбалетом. Ручную мортиру, громкую и долго заряжающуюся, он на такие дела не брал. Шан взял длинную духовую трубку, стрелявшую отравленными стрелами, и обычную пиратскую саблю, в обращении которой здорово поднаторел за минувшие годы. Орк давно отказался от традиционного топора-краша, сменив его на пару двуручных абордажных сабель. Вернее, это у людей они считались двуручными, а огромный орк орудовал каждой из них одной мощной лапой, выучившись сражаться по-варрантски, двумя клинками одновременно. Лишь Рен, как всегда, остался верен своему привычному вооружению — шпаге мастера и длинному, круто изогнутому луку, который не всякий смог бы и натянуть. Морской Дракон же выпускал из него стрелы с поразительной быстротой, в любых условиях, часто целясь на звук или едва заметное шевеление ветвей. Промахивался он крайне редко.
Четвёрка перевалила через прибрежный холм, затем поднялась на вершину второго, откуда в свете нарождающейся зари перед ними открылась удручающая картина. Отряд Риордиана остановился в ложбине между холмами, чтобы дать здесь свой последний бой. Помимо самого мага и последнего из его наёмников на их стороне дрались ещё трое. Противников же было вдвое больше и они явно брали верх.
Помимо доброй дюжины закованных в состоящие из крупных пластин доспехи воинов, в числе врагов находились трое магов в длинных тёмно-синих с красными узорами мантиях. Все трое по очереди метали заклинания, которые Риордиан отражал уже из последних сил. Его запас маны явно подходил к концу, участь мага и его спутников была предрешена. Тем более что из всех наёмников в живых оставался лишь один, да и тот истекал кровью, едва ворочая двуручным мечом. Рядом с ним ловко отмахивался топором крепкий бородатый мужик, а сбоку посылал из лука стрелу за стрелой тощий смуглый тип в потрёпанных красных доспехах. Все они старались прикрыть молодого плечистого парня в добротной одежде. Тот, впрочем, от драки тоже не прятался и при каждом удобном случае бил во врагов из арбалета, хладнокровно выцеливая очередную жертву. И, надо отметить, прочные доспехи не всегда спасали нападавших от его болтов.
— Кажется, мы как раз вовремя, — процедил сквозь зубы Морской Дракон и обернулся к своим людям. — Так, ребята, я выхожу вперёд, а вы следом. Но только тогда, когда наступит время.
— А когда оно наступать? — уточнил Шан.
— Сам увидишь, — усмехнулся Рен.
Затем капитан встал в полный рост, забросил лук за спину, вытащил из-за пояса пергаментный свиток и, читая его на ходу, быстрым шагом стал спускаться с холма, выходя в тыл нападающим. Когда те его заметили, было поздно — Рен вскинул вверх ладони, между которыми вспыхнул багровый свет. Вокруг него будто из воздуха возникла полудюжина живых скелетов с двуручными мечами в костяных пальцах. Они сразу же устремились на врага, хрустя суставами.
Кушрок, Шан и Сегорн бросились на помощь капитану. Конечно, это было опрометчиво — ведь вызванные заклинанием Армии Тьмы скелеты нападают на всех без разбора, за исключением своего хозяина. Но, в крайнем случае, Рен мог упокоить любого из них одним лишь словом.
Прежде, чем гатийские воины успели перестроиться, закрывая собой магов от мечей скелетов, один из боевых костяков достал вражеского заклинателя и тут же сам рассыпался кучкой костей под градом ударов. Второго мага прикончил из лука Рен, а третьему попала в шею отравленная стрела Шана.
Враги тем временем уже оправились от неожиданности и разделались со всеми скелетами, но потеряли при этом двоих из своего числа. Ещё двое пали от заклинания Риордиана, пущенного водным магом из последних сил, и стрел его людей. Так что против четвёрки Морского Дракона осталось восемь изрядно потрёпанных, но ещё способных к бою врагов. Впрочем, таковыми они оставались недолго.
Рен всадил стрелу прямо в лицо вражескому воину, отбросил лук и выхватил шпагу. Рядом гулко сработал арбалет Сегорна, и ещё одного из нападавших попросту вынесло из строя ударом тяжёлого болта. А затем на гатийцев, вращая мечами, будто ветряная мельница крыльями, с рёвом обрушился Кушрок. Бывалые воины не дрогнули, но они мало что могли противопоставить бешеному натиску и необычному стилю орка. Тут в дело включились и Рен с Сегорном — тоже бойцы не из последних, а отравленная стрелка из духовой трубки Шана отыскала себе ещё одну жертву. А сзади на врагов насела троица, которую до последнего пытался прикрыть Риордиан со своими людьми.
Всё закончилось спустя несколько ударов сердца: на примятой траве лежали тела врагов, Рен и Шан остались невредимы, а орк и Сегорн отделались парой ссадин.
— Я уже приготовился к встрече с Аданосом, — устало произнёс подошедший маг.
— Вы бы с ним и встретились, послушай я вас и останься на корабле, — ответил Рен, уже вернувший шпагу в ножны и подобравший свой лук. — Кто эти люди? — указал он на новых спутников Риордиана.
— Это Фиск и мастер Гомер, — кивнул маг в сторону худощавого лучника и бородатого бойца. — Одни из самых достойнейших сынов Миртаны, каких мне приходилось встречать в своей жизни. А это Ардарик… он миртанец только наполовину, — чуть поколебавшись, представил служитель Аданоса третьего из своих спутников.
— Капитана, его ещё живой! — закричал Шан, склонившийся над телом последнего из наёмников Риордиана, рухнувшего под вражескими ударами в последние мгновения сражения.
— А остальные? — спросил Рен, обращаясь к магу.
— Увы, мой друг, — печально вздохнул тот. — Остальным моим людям уже не помочь. Служители Грау не оставляют живых. Они используют остатки жизненной силы поверженных врагов, чтобы восполнять запасы маны.
— Ну что ж, твои парни умерли как герои, — покачал головой Морской Дракон. — Забираем раненого и возвращаемся на «Гарпию».
— Но капитан, — недовольно проурчал Кушрок, — здесь полно оружия!
— Нет времени. Если подойдёт ещё один отряд, нам несдобровать. Второй раз этот фокус не прокатит, да и таких сильных свитков у меня больше нет.
— Верно, мой друг. Поспешим, — поддержал его Риордиан. — Но кое-что мне всё-таки нужно поискать.
Он пошарил в одежде одного из поверженных магов и с довольным видом извлёк стеклянную бутылку с синей жидкостью. Вылив в рот её содержимое, служитель Аданоса довольно выдохнул и направился к раненому наёмнику, которого уже пытались половчее взять на руки Сегорн и Кушрок.
— Посторонитесь немного, — сказал маг и, остановившись над раненым, вскинул руки. На неподвижное тело излилось синее холодное пламя, наёмник застонал, а вскоре поднялся на ноги без посторонней помощи.
— Держись, Калед! — подбодрил его маг. — Нам только до корабля добраться, а там я живо тебя подлатаю.
— Я… дойду, — ответил тот и, пошатываясь, сделал первый шаг. Нордмарец и орк подхватили его под руки, и весь маленький отряд поспешил к берегу.
Вскоре «Гарпия» расправила свои треугольные паруса и устремилась на север. Миновала маленький островок с возвышавшейся на его берегу гигантской статуей орка, устье большой реки, горы, разделявшие Гатию и Гортар, а потом и сам великий город орков. При свете следующего дня прошла на полной скорости пролив, отделявший его от Хориниса. Когда узкое горло пролива осталось позади, перед каравеллой раскинулась неоглядная ширь Миртанского моря.

***

Долгое, полное опасностей плавание подходило к концу, на горизонте уже показались берега материка, северо-восток которого занимали Варрант, Миртана и Нордмар, такие маленькие в сравнении с бескрайними просторами мира.
Наёмник Калед уже полностью оправился от ран благодаря заботе Риордиана. А Рен тем временем довольно близко сдружился с Ардариком, который оказался отличным парнем.
Как выяснилось, прежде он служил узурпатору Беренгару. А потом узнал, что тот убил его отца, бывшего придворным магом у законного короля Гатии. Тогда Ардарик покинул Беренгара и начал борьбу с ним. Правда, за ним мало кто пошёл, немногочисленный отряд был разбит наголову, а сам Ардарик смог спастись лишь благодаря самоотверженности своих друзей Альвина и Лагаримана, не задумываясь, отдавших за него жизни. Впрочем, эта жертва оказалась бы напрасной, если бы не миртанцы Гомер и Фиск, которые долгое время помогали Ардарику скрываться в горах Этайна...
Когда каравелла бросила якорь в неприметной бухточке, пришла пора расставаться. Ардарик и Рен тепло распрощались, а затем гатиец вслед за Каледом, Гомером и Фиском спустился в шлюпку, которая должна была отвезти их на берег.
— Оставшаяся часть награды ждёт на берегу, мой друг, — сказал Риордиан, положив ладонь на плечо Рена. — Я пришлю её с твоими людьми, когда они будут возвращаться на корабль.
— Спасибо, почтенный Риордиан. Похоже, мы её действительно заслужили.
— И награду, и много чего ещё. Если тебе когда-нибудь захочется получить славу и признание, просто зайди в гавань Венгарда. Уверяю, вас там встретят как героев, — сказал маг.
— Спасибо. Но я предпочитаю оставаться неуловимым Морским Драконом, благородным пиратом, — улыбнулся Рен.
— Ну, раз таков твой путь… Но в любом случае, среди тех, кто попытается тебя поймать, кораблей миртанского королевского флота уж точно не будет.
— Королевского? В Миртане нет короля уже много лет.
— Ошибаешься, мой друг, теперь есть.
— Неужели?.. — опешил Рен, кивнув в сторону борта, за которым скрылся Ардарик. — Но он же гатиец!
— По отцу. А по матери — родственник покойного короля Робара. Единственный в мире человек, который ещё может претендовать на миртанский престол на законных основаниях. Правитель Ли специально отправил на его поиски Фиска и Гомера.
— Вот так дела! Выходит, скоро мы увидим лицо нашего приятеля на новеньких золотых? — проговорил Рен.
Маг в ответ утвердительно кивнул и весело рассмеялся.
— Думаю, Арданарих I окажется не самым худшим монархом в истории Миртаны.
— Пожалуй, — согласился Рен. — Мне он показался славным парнем.

--------------------------
Примечания:
1) Нузр укагырх-моррак! (оркск.) — «Злей людской неволи» (орочья поговорка).
2) Зуг тар-нак хыстррок, (оркск.) — «Выдержка — доблесть воина» (цитата из воинских наставлений Хош-Пака, ставшая крылатым выражением).
3) Панчак (оркск.) — «говорящий с духами», то есть шаман.
4) Моррак-панчак (оркск.) — «человечий шаман». Так орки называют магов-людей, вне зависимости от круга, к которому те принадлежат. Иными словами, Рен хотел сказать, что для мага выдержка тоже очень важна, как и для воина.

Внеконкурсная работа 3

Спойлер

Маги и еретики.


Пролог

Прошло около года с тех пор как над долиной возник купол и Гомез с группой заключённых и при поддержке нескольких охранников захватили власть в лагере. Маги в то время были ещё около мест, в которых создавался купол и не сразу поняли что сами оказались под ним без шанса выйти обратно в большой мир. Пока маги познавали реальность случившегося, заключённые каким-то им одним известным способом узнали об этом и совершили переворот. Так что когда маги поодиночке и группами вернулись в центральный замок, где сосредотачивалась тюремная администрация, то застали там новое руководство лагеря. Первым желанием Гомеза было перебить и этих представителей власти, но один из его приближённых – переметнувшийся на сторону бунтовщиков старший охранник Равен, убедил его оставить им жизнь и использовать их для переговоров с внешним миром.
Несколько дней 6 магов огня и 6 магов волы спорили о причинах неудачи с барьером и о своих дальнейших действиях Тринадцатый, самый главный из них, Ксардас, молчал и что-то обдумывал про себя. После споров, так и не придя к согласию, представители Аданоса в сопровождении своей небольшой свиты помощников и присоединившегося к ним опального генерала Ли с преданными ему бывшими солдатами покинули замок и ушли на северо-запад долины к деревне вольных землепашцев-охотников и самой северной рудной шахте. Они решили попробовать выбраться из под купола – для этого им нужна была руда.
Последователи Инноса решили остаться в лагере Гомеза и убедили его не прекращать поставки руды во внешний мир. Равен самый грамотный из баронов – так стали называть себя Гомез и его гвардейцы – составил в ультимативной форме письмо, которое вскорости было перекинуто через барьер (в отличии от живого, барьер мог пропустить в обратную сторону неодушевлённые предметы) Через несколько недель, после одобрения такого обмена королём ( у него не было выбора в тот момент, так как шахты Нордмара уже были захвачены орками) заключённые получили первую поставку еды, доспехов и оружия. Взамен как и было оговорено в большой мир ушла первая, после переворота, партия руды.
А через несколько дней после этого лагерь молча покинул верховный маг Ксардас.


К юго-западу от замка у моста по дороге на болота

Охотник не спеша подкрадывался к одинокой птице, выискивающей что то съедобное на земле. Взмах руками в которых только исписанный лист бумаги и цель уже лежит опалённой тушей даже не успев среагировать. Человек подбегает, чтобы забрать добычу, как слышит приближающееся жужжание. Оставив падальщика, выхватывает из-за пояса дубинку и отбегает к сожженной хижине. Вскоре появляется и гигантский шмель, подлетает к обугленному трупу и начинает кружить на месте, словно высматривая что-то. Через какое-то время замечает притаившегося с дубинкой охотника и резко взмывает над ним, стараясь оказаться сзади него. Человек разворачивается к шмелю, но тот перелетел через стену и оказался внутри остова домика. Решив что лучше самому напасть, хоть с дубинкой и малые шансы, охотник перелезает через сожженную стену и выставив вперёд своё неказистое оружие как копьё уже готовится атаковать жужжащее у углу насекомое. Как вдруг, то резко спикировав к земле и, окутавшись магическим дымком, превращается в пожилого худого человека в мантии мага огня.
- Мильтен, мой юный друг, ты кажется хотел убить кровавую муху, а обнаружил меня, - рассмеялся маг.
- Мастер Ксардас! Это вы? Но вы же исчезли почти год назад, ни сказав ни слова никому.
- Мне надо было побыть одному, чтобы обдумать случившееся с нами. При создании барьера что-то пошло не так. Я хотел узнать причину этого. А рядом с этими постоянно восхваляющими Инноса собратьями мысли никак не лезут в голову. Да, кстати, как дела в лагере? Маги так же поддерживают бандита Гомеза и его шайку? И расскажи как ты тут сам.
- Да, они никак не могут решить кто главный в лагере и поэтому то одна сторона то другая идут на уступки. Недавно маги обнаружили в списках заключённых несколько еретиков, которым король заменил казнь каторгой – несколько алхимиков, кузнецов и даже одного изгнанного мага…
- Вот как! В колонии среди заключённых был маг?
- Да, некий Ю’Берион, бывший маг огня…
- Юберион…я помню такое имя и громкий процесс против него, он пытался исследовать магию не только светлых богов, но и Белиара, а также и всякие новшества простых смертных, сотворённые их руками. Что само по себе есть вызов Инносу и ересь Извини что перебиваю, так что с этим магом?
- Маги во главе с Корристо хотели повесить и сжечь их, но Гомез заступился за них. Я слышал как он разговаривал с Равеном и говорил про какой то меч и магическую силу что обещали ему кузнец-еретик Стоун и Ю’Берион. В общем маги не стали рисковать идти против баронов. Стоуна Гомез оставил во внутреннем дворе замка работать в кузнице, а Ю’Бериона он отправил с одним из своих баронов Ангаром и ещё несколькими людьми исследовать болотную местность на западе.
- А ты значит служишь у магов? Я очень сожалею что согласился взять тебя с нами возводить барьер, я не предполагал что так всё обернётся. Ты же не был в тот момент магом или послушником, а просто помогал собирать травы для монастыря, хоть и имел в будущем все шансы стать послушником.
- Да ничего страшного, Мастер. Меня же с детства после потери родителей воспитывали при монастыре Инноса, так что для меня мало что изменилось. Вот только сейчас я служу не совсем магам, а Гомезу.
- ???
- Я служу посыльным между магами и баронами. Выполняю их мелкие поручения. Иногда Гомез или Равен дают особые поручения – по связи с новым лагерем, что основали маги воды и генерал Ли. До недавнего времени я ещё бегал и в болотный лагерь, пока у Ю’Бериона и Гомеза не возник конфликт перетёкший в стычки лагерей.
- Что за конфликт? По твоему рассказу я понял что Ю’Берион и Гомез чуть ли не друзья.
- Да так и было. Хоть это и не совсем дружба, а скорей благодарность одного за то что не дал казнить его, и надежда другого на помощь мага. Но после того как они пробыли почти месяц в тех болотах и разыскали покинутый храм, еретик-маг изменился. Он стал вещать о каком то спящем и агитировать людей служить тому спящему как единственно верному богу.
- Вон оно что – еретики выдумали нового идола. Ну и как это могло помешать Гомезу? Ему же нет разницы кому поклоняются его подчинённые. Его главный бог как я понял за несколько дней это власть и золото.
- Помешало и очень сильно. Услышав о новом боге к нему начали стекаться рудокопы с лагеря баронов и даже некоторые стражники – почти треть лагеря мы потеряли с этим массовым бегством. Хуже того – посланный с Ю’Берином барон Ангар, который теперь зовётся кор-Ангар, не только отказался выдать сбежавших рудокопов посланцам Гомеза, но и очень невежливо их выпроводил. Дальше ещё хуже – бароны и маги собрали небольшое войско и решили напасть на лагерь бунтарей, но очень неудачно. В лагере на болотах оказалось немало бывших еретиков и они встретили атакующих не только мечами и магией, но и неизвестным оружием от которого взрывалась земля под ногами и огненные струи, с эффектом гораздо большим чем огненный дождь, поливали наступающих.
Потеряв немало людей, бароны ретировались в замок. К их счастью болотники даже не думали их преследовать, иначе власть Гомеза на том закончилась бы. Целую неделю он осыпал Ю’Бериона проклятьями, кляня свою доброту и недальновидность. С тез пор имя Ю’Бериона запрещено упоминать в замке, говорят просто «лагерь сектантов» Но так как Гомез понял что в открытую не сможет противостоять, то послал парламентёров и заключил с сектантами мирный договор – они не будут вести открытую агитацию среди наших рудокопов и будут поставлять нам болотник. Баронам также пришлось написать ещё одно письмо во внешний мир с требованием присылать больше рабов в шахты.
Ксардас молча слушал повествование Мильтена, затем когда тот закончил сказал:
- Интересные новости ты мне рассказал. Мне надо увидеться с Корристо, возможно я нашёл причину неудачи. Пойдём в замок. По дороге ты мне расскажешь чем ещё занимались маги в этот год. И Ксардас вместе с Мильтеном, прихватившим свой трофей, направились в замок.


Резиденция магов в старом лагере

- А что мы должны были делать? – негодовал плотный Корристо, на фоне худощавого Ксардаса его фигура казалась более толстой.
- Они уже получили своё наказанье, зачем надо было добиваться их казни уже и так отмененной королём? – Ксардас как и Корристо сидели за столом, вокруг которого стояли пятеро остальных магов огня: Дамарок, Родригез, Радак, Драго и Торез.
- Еретик всегда остаётся еретиком и только огонь Инноса исправит его. Ты слышал что они сделали?
- Да мне рассказал Мильтен о вашей стычке с сектантами, кстати я думал что вы его приняли в послушники.
- Стычка? Эти проклятые еретики осмелились поднять руку на слуг Инноса! Они посмели своими безбожными белиарскими орудиями в которых нет ничего божественного противостоять его воле.
- А ты никогда не думал мастер Корристо, что и в их «белиарских» орудиях есть частичка от Инноса?
- Вы говорите ересь сейчас, МАСТЕР КСАРДАС! От Вас, верховного мага Хориниса, я не ожидал такого. Истинные слуги короля должны поклоняться только Инносу, ну немного и Аданосу, после венгардского эдикта, который постановил поклонение Инносу и Аданосу равноправным, хотя я и это и осуждаю. Все маги, использующие кроме магии Инноса всякую другую, будут гореть в аду! – Корристо говорил всё громче и громче, распаляя себя, словно сейчас творил речь в суде над еретиками.
Пятеро магов огня принялись успокаивать слишком фанатичного своего предводителя. Верховный маг Хориниса, услышав последние слова, молчал обдумывая услышанное. В этот момент он почувствовал как ещё одно неверное слово с его стороны и он разделит судьбу бывшего мага Ю’Бериона. Поэтому говорить свои догадки что именно магия местного божества помешала их планам по сотворению купола он не стал. Сделав вид, что ему душно в комнате магов, он вышел во двор замка, следом за ним вышли маги Торез, Родригез и Радак. Около входа стоял Мильтен, дожидаясь когда выйдет Ксардас.
- Мой юный друг Мильтен – сказал Ксардас, представив его коллегам, - Это тот паренёк, что помогал нам во время установки барьера помните?
- Да, да – ответили все трое разом и Торез добавил: - Сейчас он тоже нам часто помогает в поисках трав и добыче свежей дичи, оружием он владеет слабо, но мы даём ему свитки и он приносит нам почти поджаренное мясо и кроме того он исполняет иногда мелкие поручения баронов.
- У него хорошие предпосылки для изучения магии, как говорил мастер Пирокар, - продолжил Ксардас, - возможно скоро он станет одним из нас, запомните его хорошенько друзья.
- Хоть он и не послушник ещё, но я готов обучить его бою на посохах, ибо кроме свитков и рун, будущему магу надо и хорошо владеть посохом – вставил слово Радак.
- Очень хорошо, надеюсь на вас друзья, что когда придёт время вы скажете своё слово за принятие его в наше братство, - поблагодарил Ксардас, - за сим я откланяюсь, мне надо побыть одному и обдумать полученную информацию. И верховный маг огня, оставив Мильтена и магов уединился в своей келье.

****
Поговорив ещё немного маги тоже стали расходится, после ухода Тореза и Родригеза внимание Мильтена и Радака привлёк шум у ворот, где начала собираться толпа стражников не только из внешнего кольца, но и из самого замка. Вскоре, несмотря на позднее время появился и Гомез со свитой. Мильтен с магом подошли когда какой то страж внешнего кольца докладывал Гомезу:
- … все сопровождающие перебиты, от груза ничего не осталось…
- А нападающие, - перебил его Гомез.
- Никаких следов, звери это или люди неизвестно
- Зверям ни к чему оружие и бочонки пива, а что с живым товаром? (так бароны называли новых заключённых, что поставлял король)
- Ни одного нет среди мёртвых, живых тоже не нашли.
- Возможно это сделали сами рабы, - вставил своё предположение кто-то из стражников. Но его предложение тут же со смехом отмели – живой товар, что поставлял король, был не лучшего качества из-за долгих дней проведённых в душных камерах тюрем или мрачных трюмах кораблей. И будь их даже десяток или больше им никогда не справится с полудюжиной сытых и хорошо вооружённых стражников. Стало очевидно что это сделали либо люди Ли, либо фанатики Ю’Бериона.
- Это сделали сектанты, которых натравливает безумный Ю’Берион! Беспределу еретиков надо положить конец – вскричал Радак, уже определивший своих недругов.
- Возможно это и так, но нам надо узнать точно, - Гомез не торопился провоцировать новый конфликт с сектантами, отлично помня чем закончился первый. Прочие бароны и стража поддержали его, никому не хотелось оторваться от мирной жизни в лагере, состоящей из выбивания руды и вышибанию зубов и ломанию костей у рудокопов и вместо того идти сражаться с опасным противником.
- Я вижу никто не хочет поддержать поход против ерётиков, тогда я призову магов и мы всемером пойдём и приведём сюда этого еретика живого в цепях или мёртвого
К глубокому разочарованию воинствующего мага, остальные его собратья тоже не захотели последовать за ним. Только что недавно горевший праведным гневом против всех еретиков Корристо предложил подождать до утра, чтобы точно разобраться в дерзком нападении и потом уже отомстить, Ксардас же посоветовал остыть и не лезть в дела баронов.
Но Радака было уже не остановить, несмотря на позднее время, он, вооружившись посохом, направился в болотный лагерь с одной целью – уничтожить его главу Ю’Бериона.

Болотный лагерь.

Было около полуночи, когда Радак достиг входа в лагерь сектантов, который охраняла пара полуголых сектантов, настроенных очень дружелюбно, чему способствовали наверное далеко не первые скуренные ими самокрутки из болотника.
- Приветствуем тебя маг огня, что привело тебя в нашу скромную обитель последователей Спящего?
Радак решил пока не выдавать своей истинной цели, так как рассчитывал свои силы и понимал, что начав драку здесь рискует не дойти до цели:
- Я пришёл чтобы засвидетельствовать своё почтение вашему главе и поговорить с ним о магии.
Обкуренные стражники не обратили внимание, что время было явно не для бесед, да и вооружённый маг не очень похож на приятного собеседника.
- Иди по этой тропе, – страж указал на узкий настил из досок, ведущий через болото в глубь лагеря, - дойдёшь до небольшого озерца, там будет много наших братьев, кто-нибудь из них с радостью отведёт тебя к нашему Верховному Гуру.
Радак, поблагодарив за бесполезный совет (в глубь лагеря не было других дорог), и скоро очутился в центре лагеря, где около нескольких хижин сидели сектанты, покуривая болотник и ведя громкие разговоры. Проводника не пришлось долго искать. Первый же оторванный от кальяна курильщик с готовностью вызвался отвести его к предводителю, словно весь день только и ждал этого. Пройдя ещё немного по проложенным тропам, они прибыли к храму, расположенному в скале на небольшом островке.
Вот здесь живёт наш Верховный Учитель, - произнёс проводник когда они подошли к каменным ступенькам ведущим в резиденцию главы сектантов и тут же поспешил назад с видом человека, исполнившим важную миссию.
А дорогу магу перегородил какой-то татуированный лысый парень:
- Что угодно здесь магу огня, - не очень дружелюбно обратился он к Радаку, который уже собирался подняться по лестнице.
- Он пришёл ко мне, чтобы узнать о пути, какой указал нам Спящий, - послышался голос сверху.
Радак молча кивнул, его цель была уже близко, но торопиться не стоило - удар должен быть нанесён наверняка.
- Пройдёмте, мастер Радак со мной в наш храм и поговорим, ведь нам есть о чём поговорить.
- Мастер, это же маг огня, да и время позднее, - лысый тип был настороже.
- Лестер, ты похоже забыл, что я тоже был когда то таким же?
- Учитель, я это помню, так как долгое время помогал Вам тогда, но также помню и то, что маги ополчились против Вас, предъявив обвинения в ереси и вот мы с Вами здесь.
- Успокойся, верный друг, мне ничего не грозит, оставь нас для важной беседы и сходи лучше к нашему алхимику кор-Галому, скажи что я хочу его видеть через час.
Лестер нехотя удалился. А Ю’Берион жестом пригласил гостя следовать за ним в храм. Подавив желание сразу же накинуться на еретика и прикончить его, Радак двинулся следом за ним.


Около часа спустя в храме

- Вот она сила Спящего что привела сюда этого человека, - говорил верховный гуру двум своим собеседникам, стоя около распростёртого на полу человека в мантии с посохом, зажатым в руке.
- Может прикончим его пока он спит? – предложил один из слушателей.
- Эти фанатики давно бы с нами сделали это или отправили на рудники, поддержал его второй.
- Не стоит этого делать, друзья. Спящий привёл его сюда и Спящий же ввергнул его в сон. Теперь этот маг слышит голос Спящего и его мудрость - дождёмся пробуждения.
Беседа трёх сектантов продолжалась не более получаса, но для Радака, что впал в сон, в тот самый момент как он собирался уже наброситься и убить лидера братства, казалось пронеслась вечность. И всю эту вечность Спящий говорил с ним, погружая его во всё новые и новые грёзы.
Когда длительный сон закончился, маг стал уже другим человеком, чем был до того как кинуться с посохом на Ю’Бериона. Подняв свой посох, он легко переломил его и откинув обломки и потупив голову подошёл к трём болотникам.
- Друг Радак, - обратился к нему Верховный гуру, - Я вижу Вы разговаривали со Спящим. Что сказал он Вам?
Маг ответил не сразу, а после небольшой паузы:
- Я отрёкся от старых богов, и теперь у меня новое имя – теперь я не маг огня Радак, а скромный слуга спящего и Ваш слуга, Кадар.
- Брат мой, идол Кадар! – воскликнул Ю’Берион – ты пробудился.


Резиденция магов в старом лагере

- Мастер Корристо, - голос Дамарока был взволнован, - Радак предал нас – он принял веру в спящего.
- Что ?! – вскрикнул, словно поражённый молнией, верховный маг огня. – Откуда эти слухи? Нет…нет .он не мог этого сделать. Его вера в Инноса слишком сильна, чтобы я поверил в такое.
- Про это говорят уже во всём лагере, днём два курьера принесли баронам партию болотника и по дороге в замок, хвастались что на путь Спящего встал даже один из магов огня.
Около Корристо собрались и остальные трое магов, слушая неприятную новость.
- Забудем его имя, братья, навсегда выкинем из нашей памяти имя предателя. Нас осталось слишком мало, Ксардас покинул нас и я подозреваю что он тоже вступил на путь ереси, а наши собратья за барьером вряд ли пришлют сюда подкрепление.
- Мастер, - обратился к нему Торез, - есть тут один паренёк, которого нам представил глава монастырской общины Хориниса Пирокар (Ксардаса он решил е упоминать, чтоб не давать лишний повод для злости), когда мы собирались возводить барьер. Он помогал нам и так и остался вместе с нами, у него хорошая предрасположенность, чтобы стать послушником, а затем и магом.
- Но он прислуживает этим преступникам, что захватили власть в долине, - возразил Драго. Дамарок кивнул, поддерживая собрата.
- Он также выполняет и наши поручения, к тому же он не преступник, - поддержал Тореза Родригез.
Голоса за принятие разделились. Всё решало слово главного мага их небольшой общины.
- Что ж, хуже нам не будет, - решил Корристо, - примем его на испытательный срок, а там видно будет. Драго найди его у баронов и скажи Гомезу, что отныне Мильтен будет выполнять только наши поручения и что он наш ученик.

 

[Митяй]

Дикарь, если только описки, орфографию и т.д. иначе переписывать начнут

 

[Half-Orc]

Дай время нашим Вернам и Дюмам откорректировать свои произведения, так они и 2-ой том напишут.

 

[Митяй]

Ага, Абсалют вон уже

 

[Ur-tRall]

Это на меня намёки что ли? Я думаю пас, что написано рукой, не вырубишь топором, да и поправить маленький кусок текста куда легче, нежели такой рассказ. Пусть всем в отместку будет такое произведение. Во вступительном слове я кое-что подправил, но не лучшим образом. Текст в целом получился сбором слов был, все, может, нас, наши. Раз тут литератутра, то и речь должна быть литературной. Я обратил внимание только на имеющиеся слова (и то не все, ещё править и править), обороты речи и запятые не трогал. Просто я читал книгу, как стать писателем, вот и теперь при проверке текстов меня коробит при таких речах. И автор между прочим может же лаконично по литературному написать.

 

[CERBERBOSS]

Хм, надо бы у Цербербосса выспросить, а планируется ли продолжение "Огненного наследства"...

Вполне вероятно. В рассказе оставлено несколько "шнурков". Часть намеренно, а часть из-за ограничения объема.
Спасибо за критику и за похвалу, уже как автор рассказа говорю, а не организатор конкурса. Не рассчитывал на какое-либо значимое место. Удивил кого или нет, не знаю, больше сам удивился. Рассказ изначально планировался лишь как литературный коллаж, но потом "понесло". Значительная заслуга в этом Элизабет Бойе, которую указал в авторстве. Затерянное поселение и образ бабушки - взяты из ее романа. Конечно, многое пришлось переделать, заменить, добавить реалий именно "Готики".
Все же по некоторым замечаниям критиков дам ответ:

Спойлер

1. Кто-нибудь вообще задумывался, как Мильтен оказался в друзьях у Диего, Горна и Лестера? Ведь не за красивые глаза и пухлые губы.
2. Диего - это хитрый лис, вынужденный выживать. Да, у него есть понятие справедливости, и заметьте, он все же вмешался и спас Мильтена. Думаю, что Мильтен бы проиграл. Но никто почему-то не задался вопросом, что Диего и Горн там делали? Горн - яркий представитель НЛ, которому путь к обменной площадке заказан. Наверняка эти двое что-то проворачивали или замышляли, им точно ни к чему было лишнее внимание стражников Гомеза. Которые, впрочем, не пережили тот разговор.
3. То, что бабушка Мильтена колдунья - очевидные предрассудки. И боялись в поселении не Мильтена, а скорее колдовства Лурины за обиды внука. Владение посохом - навык, который может быть получен либо в монастыре, либо от родителей и наставников, например, в одном из кланов Нордмара.
4. Свитки телепортации действительно редкость. Здесь мы видим ее применение в чрезвычайных боевых условиях - отряд попал в засаду орков, возможно с важными сведениями о положении на фронте. И свитки оказались не у командира отряда, а у мага Огня, который, очевидно, владеет и умением создавать их. Ну согласитесь, что кто-то эти свитки все таки производил. Почему бы одному из таких умельцев не сопровождать боевой отряд.
5. За месяц плавания на корабле действительно могло случится что-то. До болезней я не допер, но шторм и диалоги были. Пришлось покромсать под объем.

 

[KhaZar]

Историю - в студию!

Ну что ж. Собственно, предполагаю, что это бывает со многими.
Суть же в следующем.
Где-то, за гранью той реальности, к которой мы привыкли, есть место, где сны видятся красочными, а мысли материализуются в миг своего рождения.
Возвращаясь, я пытался это как-то описать. Получались странные наброски о перерождении или слиянии с природой того места.
К сожалению, не все можно выразить словами. Так я думал тогда.
А затем, по иронии игры, мне, как заядлому меломану, дали послушать песни группы "Аквариум". Первые концерты. Треугольник, День серебра, Дети декабря и т.д.
Удивление было сильным. Все, что я переживал, оказывается, уже сформулировали.
"- Я был пылающим ветром, я был полетом стрелы.
Я шел по следу оленя среди высоких деревьев..."
Практически, почти один в один было воспроизведено то, что я видел, но не смог описать словами. Притом не в одной-двух песнях, но во многих из всех альбомов начала 80-х. Все это может показаться ерундой, но мне тогда было не до смеха. Слишком невероятным и даже страшным все это выглядело. Тогда я думал, что кто- то считывает мои образы. Но как?
Гораздо позже я узнал банальную истину о том, что наше внимание помещено в одно и то же информационное пространство. И нет ничего такого, о чем бы не знал кто-то другой. А как это описать.... Тут уж нужно умение.
И я до сих пор слушаю эти концерты. С большим удовольствием.

Но это был второй случай. Первый произошел еще в школьном возрасте. Как известно, у преподавателей есть привычка проверять лояльность учеников к своим предметам методом назначения контрольных работ/заданий. Так вот на одной контрольной по литературе я заметил, что учительница словесности уж больно внимательно следит за мной. Меня это удивило. Я всегда писал неплохо, и если мне снижали оценки, то только за грамматические ошибки. И списывать у кого-то мне не было смысла.
Дописал я изложение, невзирая на пристальное наблюдение, сдал тетрадь.
На следующем уроке были зачитаны оценки, мне поставили четверку, а по окончании урока вызвали в учительскую. Но не одного. А с одной девочкой из нашего класса. Кстати, отличницей. Там меня стали расспрашивать - как я это делаю? Т.е., как я умудряюсь списывать незаметно? И положили передо мною две тетрадки: ее и мою. После того, как я прочел ее опус, то сказал, что это она у меня списала. Дело в том, что оба изложения были написаны "один в один". Совершенно одинаковая манера изложения повествования и "раскрытие образов" героев. Даже абзацы были выдержаны с одинаковой последовательностью. Если бы не разный почерк, то можно было предположить, что писал один и тот же человек. А главное - присутствовала одна и та же ошибка. Я уж не помню - какая. Вобщем, ничего не добившись, нас отпустили. А "одинаковость" наших контрольных, несмотря на пристальное внимание учительницы, иногда проявлялась. Хотя мы сидели за разными партами. Как-то, разговорившись, мы с этой девчонкой обнаружили, что и сны нам снятся одинаковые.
Хотя, это может быть и случайность. Каких много.

 

[Хелдар]

Хотя, это может быть и случайность. Каких много.

Случайностей не бывает.

 

[KhaZar]

Кстати, если уж критики многие ошибки в тектстах отловили, то, может, дать авторам возможность поправить тексты перед помещением в сборник?

Ну да. Я бы убрал ангелов. Не готический термин, но другого не было.
Хотя здесь это - не персонаж, а просто способ метафорически описать, как все устроено.
Даже не знаю. Убрать? Чтобы не резало слух готоманам?

 

[Митяй]

KhaZar, не надо. Ни что не указывает на то что их не могло быть. Демоны то есть.

 

[Митяй]

голосуем

 

[Vladgamer]

голосуем

Теме место в разделе творчество, а не в таверне. Тему перенес http://forum.worldofplayers.ru/forumdisplay.php?f=104

 

[Митяй]

Vladgamer, я побоялся. Перенеси если можно

 

[CERBERBOSS]

Случилось СТРАШНОЕ: решением администраторов и модераторов форума, за призовые места назначено денежное вознаграждение: 1 место - 750, 2 место - 500, 3 место -250.
Распишитесь, получите.
Честно скажу, сам в шоке. Правилами не конкурса не было предусмотрено, но не спорить же. Это уже хороший стимул на будущее. Участвуйте в конкурсах!
Вот сейчас Митяй как натренирует писателей, как начнут оне шедевры клепать десятками направо и налево, все призы возьмут.

 

[Observercat]

...за призовые места назначено денежное вознаграждение...

Ёшкин кот! Лучше бы они людям заслуженные "медали" по по голосованию "Герои WoP 2012" выдали...

 

[Phoenix NewDragon]

Ёшкин кот! Лучше бы они людям заслуженные "медали" по по голосованию "Герои WoP 2012" выдали...

Они наверняка исправятся, не переживай ты так.

 

[Absolut]

Деньги портят людей Считаю, что лучше было бы подарить что-нибудь на эквивалентные суммы ( книги там для дальнейшего развития, или игры какие-нибудь из Steam - запасников, как вариант)

 

[mogvay]

1 место - 750, 2 место - 500, 3 место -250.

Надеюсь в евро?

 

[Observercat]

Они наверняка исправятся, не переживай ты так.

Я-то не переживаю, но по опыту знаю - в большинстве случаев, пока "вожжу под хвост" не вставишь - никто "не почешется".

 

[phoenixxt]

CERBERBOSS, кто спонсор?

Надеюсь в евро?

В кг. Золота.

 

[Half-Orc]

Деньги портят людей Считаю, что лучше было бы подарить что-нибудь на эквивалентные суммы ( книги там для дальнейшего развития, или игры какие-нибудь из Steam - запасников, как вариант)

Это рассматривалось но победил вариант - "деревянные"