тоже здесь оставлю...
Артемий Троицкий об Яаке Йолле
В России его любили и звали по-свойски: Яша Елкин. На протяжение года-двух (1980-1981) Яак Йоала был, вполне возможно, самым популярным эстрадным певцом Советского Союза. Замечу, что никто из "нерусских" артистов, за исключением Георга Отса и Муслима Магомаева, таким достижением похвастать не может.
Бесспорно, Яаку повезло с репертуаром — но везет, как известно, сильным. К концу 70-х годов в советской эстрадной песне сложилась непростая ситуация: с одной стороны, появилась плеяда сильных композиторов-"модернистов", ориентированных на свежие веяния мировой поп-музыки — рок и диско.
С другой стороны, вокалистов, отвечавших современным требованиям, практически не было — согласитесь, трудно представить себе комсомольских запевал Кобзона или Лещенко в амплуа поп-идолов… На "женском" фланге были Пугачева и Ротару, а вот среди певцов-мужчин — шаром покати! Поэтому, когда Йоала засветился в телефильме "31 июня" с модными песенками Александра Зацепина, на него с голодным урчанием набросилась целая орава молодых длинноволосых эстрадных авторов: Давид Тухманов, Владимир Мигуля, Виктор Резников, Владимир Матецкий… Плюс, естественно, "евро-шлягерный" Раймонд Паулс.
Всем им нужен был именно такой исполнитель — обладатель безупречных эстрадных вокальных данных и в то же время умеющий петь рок и прочую западную экзотику. У Яака такая практика была: в Эстонии, где культурный режим был куда либеральнее, чем в целом по СССР, он не только пел в "легальных" рок-группах, но и записывал в студии эстонские версии текущих мировых хитов — в том числе, песен Beatles. И в качестве бонуса к редким профессиональным данным — приятная и мужественная внешность, галантные манеры и нехарактерное для напыщенных эстрадных артистов чувство юмора. Звезда "Яак Йоала" засияла над одиннадцатью часовыми поясами!
На пике популярности Яак продержался недолго; в 82-83-м годах СССР обезумел от Юрия Антонова, затем пришел черед Валерия Леонтьева, а там — tere perestroika! — началась лихорадка национального рока. Однако дело не только в конкуренции: Яак Йоала явно не был поп-карьеристом. От общения с ним в то время у меня осталось чёткое впечатление, что он не искал славы и популярности, а скорее ими тяготился. Однажды мы сидели с ним за кулисами одного помпезного эстрадного концерта в московском дворце спорта, говорили об общих друзьях, эстонских рокерах, и вид у Яака был иронично-извиняющийся — типа, прости, старик, что я здесь…
Он мог бы еще долго петь, влача ностальгические обязательства перед своей стареющей аудиторией, но предпочел уйти. В высшей степени достойный и очень нетипичный для шоу-бизнеса поступок. Совсем как Грета Гарбо… Не берусь предсказать, насколько долгой окажется жизнь хитов Яака — не исключено, что их забудут, как и положено. Но память о нём, как о большом артисте и прекрасном, глубоком человеке наверняка переживет мимолетность эстрадного шлягера.
